«История становления и развития народного образования Западного Казахстана (1841-1941гг.) ...»

информирует читателя о деятельности медресе в ауле №10 волости Жаксыбай Каратобинского района. Сообщается, что хазыретом данного медресе был Ахон Мухамбетьяр улы Досалиев [74, с. 313].

В Гурьевской (Атырауской) области местом, где в основном сконцентрированы мемориально-религиозные архитектурные памятники и сохранившиеся до наших дней является южно-восточная часть области (Кайнар, Тасастау, Желтау, Шерикуль) и Донызтау (Северный Устюрт). Среди них особо значимым является религиозно-бытовой комплекс Кайнар, который расположен на границе с Мангыстауской областью у устья Тасастау.

В комплексе Кайнар раньше располагалась мечеть. С юга на восток на площади в 200300 метров лежит груда мелких камней. Построение мечети, возведенное в третьей четверти XІX века, очень сложное. Ее строительство в то время возглавлял известный в Западном Казахстане имам Шыккан Досжан (Досеке, Дуйсеке) из рода табын. Он умер в 1896 году в возрасте 84 года.

В середине XІX века иман Дуйсеке вместе с имамом Нурпейисом совершил паломничество в Мекку и выделил необходимые средства на строительство мечети. После своего паломничества в Мекку иман Дуйсеке построил мечети в окрестности сегодняшнего Кульсары (мечеть Дуйсеке), Кайнаре и в Актюбинской области вблизи станции Шубаркудык комплекс Ишапата. При мечетях существовали мектебы, обучение осуществлялось согласно «кадимше» и «джадиду». Школы занимались такой деятельностью как воспитание человечности, порядочности у детей, обучение религии и грамотности. В ХІХ – ХХ веках функционировала в этих местах мечеть Сопы Ата. Действовала до 20-х годов ХХ века мечеть Шошкалы, построенная Измуханбетом Еламановым, мечеть-мектеб в Суюндуке, проповедника мусульманской веры Бекмухамеда халфе Айтбайулы, обучавшая детей грамоте Китеке мечеть, возведенная кажы Актаулы и другие [103, с. 72-73].

В Актюбинской области в Кобдинском районе в селении Бегалы действовала мечеть Шагатай, сооруженная хазретом Шагатай во второй половине ХІХ века. Впоследствии его сын Кусайн ишан продолжил дело отца и обучал в мечети детей грамоте. Уильская мечеть была построена в 1893 году.

Первым главным имамом был Изтелеуов Сагидолла высокообразованный человек знавший арабский, персидский и русские языки. Важная роль принадлежала мечети Актобе (1901 год), при которой осуществляла образовательную деятельность и медресе. Также известны в области мечети Темир (1904 год), мечеть Амангали ахуна (1916 год), мечеть Шаймерден ишана и многие другие.

До Октябрьской революции в Гурьевской (Атырауской) области действовали до 70 мусульманских мектебов и медресе, а в Мангыстауской области до 30 мектебов. В каждой из них насчитывалось от 50 до обучающихся [104, с. 44]. В конце ХІХ веке в Актюбинском уезде насчитывалось 70 мечетей. И рост численности мечетей был ежегодным. Если в Актюбинском уезде в 1909 году начали функционировать 5 новых мечетей,то в 1910 году - 4 мечети, а в 1911 году еще добавились 3 мечети. При этом на каждую мечеть приходилось по одному мулле, в основном все они были казахами [39, с. 73].

Что касается развития джадидистской системы образования в ЗападномКазахстане, то ярким сторонником его является Гумар Караш (1875-1921) поэт, просветитель журналист преемственно связаный с наследием Абая, Махамбета, и особенно с наследием поэтов Зар замана, Шортамбая Канайулы, Дулата Бабатайулы, Мурата Монкеулы, Аубакира Кердери. Гумар Караш получил традиционное мусульманское образование в медресе местечка Жалпактал, его наставниками были муллы Жазыкулы, Исмагул Кашгари, хазрет Губайдолла Галикеев. Видимо теологическое образование, полученное в медресе было основательным, поэт владел арабским, персидским, турецким, татарским и башкирским языками. Солидная теологическая образованность, знание основ коранической экзегетики, догматики, обрядовости, полилингвизм обусловили его критический настрой по отношению ко многим невежественным муллам.

Критика религиозного ханженства, слепого догматизма, формализма, а также лжесуфиев достигает в творчестве Г. Караша необычайной остроты, являясь постоянной темой большинства его произведений. Другой почвой, питавшей критическое умонастроение поэта, была духовно-интеллектуальная связь с джадидизмом.

Взгляды И. Гаспринского, видимо, оказали большое влияние на мировоззрение Гумара Караша. Кроме того, на процесс формирования мировоззрения поэта повлияли теоретические труды и воззрения мэтров суфизма, религиозных философов Имама Газзали, Афгани, Шейха Мухаммеда Габдуху.

Имя Шейха Мухаммеда Габдуху неоднократно приводится в произведениях Г. Караша. Теоретики джадидизма ратовали за интеграцию светского, политехнического образования с теологическим, традиционным в новометодных школах и медресе, это и явилось причиной гонений против них в странах, где доминировали ортодоксальные настроения. Однако в Российской империи основное острие деятельности джадидастов было направлено против политики колониализма и культурной ассимиляции коренных народов Азии.

Следовательно, если исходить из мировоззрения Гумара Караша и его реформаторских попыток (поэт даже преподавал по джадидистской методике), его борьба с догматически настроенными муллами и ишанами носила принципиальный характер. На этом фоне вполне понятно, почему в 20-х годах ХХ века, муллы Западного Казахстана обвиняли поэта в сектанстве и искажении основ богословия.

Вместе с тем глубокая искренняя религиозность поэта остается вне всякого сомнения. Его никак нельзя назвать критиком ислама как религии монотеизма.

Анализ творчества просветителя убеждает в его лояльности по отношению к исламу в целом. Более того, несмотря на острую критику ханженства, слепого догматизма, в условиях нарастающего давления колониализма, западного миссионерства, поэт в деле защиты народом своей духовной независимости альтернативы исламу не видит. В этом отношении он полностью солидарен с поэтами Зар замана, с Абаем, Шакаримом.

Гумар Караш, как и другие просветители казахского народа, не мог не оценивать растущую техническую и экономическую мощь Запада, России.

Вместе с тем он хорошо понимал, что любые попытки конфессиональной замены ислама грозят глобальной катастрофой, крушением культур мусульманского Востока, нарушением сложившегося паритета Востока и Запада. Следовательно, выход им предполагался только в области умеренных реформаторских движений со стороны Востока. В рамках возможных реформ рассматривалось интегрированное преподавание теологических дисциплин наряду со светскими и естественно-научными дисциплинами, то есть переход на джадидистскую методику.

Так Гумар Караш оказался между двух огней, ортодоксально настроенные муллы рассматривали его как еретика, сектанта, представители колониальной администрации воспринимали поэта как пантюркиста, исламиста.

Постоянная идейная тенденция в творчестве многих казахских поэтов, просветителей ХІХ и начала ХХ века, Абая, И. Алтынсарина, Ш.

Кудайбердиева, призывы к непротиворечивой интеграции теологического и светского образования в казахских школах, медресе, это культурно реформаторское движение в конечном счете, наиболее четко и концептуально оформилось в джадидистской модели решения вопроса, продекларированной Г.Карашем. Во многом мировоззренчески характеризует умонастроение поэта его постоянная борьба за нравственное воспитание и совершенствование народа, особенно молодежи, и здесь поэт придавал большое значение преемственно воспринятой концепции "иман" (праведности). В развитии этой сформулированных Абаем в "Гаклиях". Его педагогические взгляды перекликаются с воззрениями Шакарима, выраженными трактатах [105, с. 315-318].

Взгляды и идеи Г. Караша начала ХХ века о вступлении казахского народа в число цивилизованных, и его развитии в этом направлении не потеряли свою актуальность и по сей день.

В противовес сведениям европоцентристки настроенных авторов дореволюционного периода, которыми утверждался отрицательно-оценочный стереотип [5].

Проникновение ислама сопровождало распространение в Западном регионе, как и везде в Казахстане религиозной школы и ее атрибутов – письменности на основе арабской графики и книжной образованности. Без них религиозное учение не могло бы пробивать себе дорогу в народные массы.

Организации учебных заведений содействовала казахская знать заинтересованная в подготовке грамотных людей, готовых к внушению трудящимся представлений о божественном происхождении социального и имущественного неравенства между людьми.

Школы, учреждаемые при мечетях получали всеобщую поддержку населения. В них казахи видели источник знаний и просвещения.

Таким образом, несмотря на определенные трудности и недостатки мусульманский сектор образования получил значительное развитие.

Во-первых, как показывает анализ, найденных в архиве учебных планов и программ содержание образования в мусульманских мектебах и медресе, особенно новометодных, было довольно насыщенным и вполне соответствовало требованиям того времени.

Во-вторых, что является особенно важным, в мусульманских школах большое внимание отводилось воспитанию молодежи, обучению ее этическим нормам взаимоотношений с различными возрастными группами населения.

В-третьих мектебы и медресе были не только очагами народного просвещения, но и успешно приобщали молодое поколение к национальной истории и культуре, морально-нравственным ценностям исламской религии.

Но, однако, поощрение развития национальных школ не входило в планы национальной политики царского правительство, а после и в имперские планы большевиков. До Октября и после него развитию народной системы образования и национальной школы ставились всевозможные преграды.

В период колониальной политики царское правительство предприняло широкий комплекс практических мер по нейтрализации деятельности как новометодных, так старометодных мусульманских учебных заведений.

Царские чиновники негативно относились к этим школам. Русское правительство издавна державшиеся мнения, что сближение с русскими для мусульман возможно лишь через обращение их в христианство, и сводило свое отношение к мусульманским школам к чисто полицейскому надзору, добиваясь их закрытия. Мусульманские учебные заведения могли быть открыты не иначе как с разрешения уездного начальника Министерства народного просвещения.

Содержатели или учредители уже существующих школ обязаны были заявить учебному начальству, которое, и утверждало их существование. В мектебе должны были употребляться только печатники руководства, причем для преподавания магометанского вероучения допускались лишь одобренные цензурой, а по другим предметам, одобренные сверх того учебным начальством.

Сам министр просвещения, граф Д.А. Толстой полагал, что было бы важной политической ошибкой оставлять мектебы и медресе в руках мусульманского духовенства, которое проповедует вражду ко всему русскому и препятствуют объединению мусульман с русским народом. В конечном итоге 20 ноября 1874 г. Государственный Совет постановил «В области Уральской и Тургайской, во Внутренней Киргизской Орде, в губернии Нижегородской, Казанской, Оренбургской, Уфимской существующие ныне, а равно имеющие быть открытыми впоследствии инородческие школы и училища: башкирские, киргизские и татарские под разным наименованием (в том числе мектебы и медресе), содержащие на счет казны или местных средств, а равно занимающиеся домашним и частным обучением и лиц из числа инородцевнехристиан, подчинить учебному начальству ведомства Министерства народного просвещения» [106, с. 586].

На этом царское правительство не останавливается и предпринимает новый крупный русификаторский бросок в сторону мусульманских учебных заведений, вводит при мектебах и медресе обязательное изучение русского языка. В 1876 году Государственный Совет определил: «не дозволять открытие мусульманских училищ (мектебов и медресе), не иначе, как с обязательством иметь при них учителей русского языка на счет мусульманских обществ» [107, с. 1476].

Так, в 1910 году доверенные Актюбинского мусульманского общества обратились к местной администрации с ходатайством о разрешении открыть в г. Актюбинске частную мусульманскую школу. Директор народных училищ Тургайской области М. Ренгинский разъяснил уездному начальнику, что открытие школы «…без русского при ней класса существующими законоположениями не предусмотрен и поэтому удовлетворению не подлежит»

[108, л. 104].

Снабженная официальном мандатом Министерства народного просвещения, русская администрация Казахстана активно приступила к введению русских классов в мусульманских учебных заведениях.

Наряду с мусульманскими мектебами и медресе в Западном Казахстане действовали церковно-приходские школы. Деятельность церковно-приходских школ первоначально регламентировалась Правилами о церковно-приходских школах 1884 года. В 1902 году, Правила уступили место Положению о церковных школах Ведомства Православного Исповедания, нормы которого относили к числу церковных школ: во-первых, начальные школы, предназначенные для начального обучения детей и взрослых (они подразделялись на школы грамоты, церковно-приходские и воскресные школы); во-вторых, учительские (второклассные и церковно-учительские) школы, преследующие цель подготовки учителей в начальные школы.

Основные задачи

церковных школ заключались в начальном и среднем образовании, а также религиозно-нравственном воспитании учащихся в духе учения и традиций Русской Православной Церкви [109].

Открывались церковно-приходские школы в Западном Казахстане, чаще всего в переселенческих поселках. В начале ХХ века развитие церковношкольного дела в общем шло удовлетворительно. В число причин, отрицательно влиявших на развитие церковно-приходских школ, следует назвать ограниченность финансовых средств. Объясняется это тем, что дотации от государства на церковные школы были незначительными, а сама православная церковь, имевшая колоссальные источники доходов, не выделяла достаточных средств на содержание школ [110, с. 74].

Например, источники финансирования церковно-школьного дела в Уральской области за 1903 год были следующие: от церквей поступило рублей, от монастырей 130 рублей, от братств и миссионерских комитетов рублей, от городского управления 200 рублей, от волостных, сельских и станичных обществ 819 рублей, от приходских попечительств 2039 рублей, от благотворительных учреждений 19 рублей, от железно-дорожных обществ рублей, от частных лиц 7730 рублей, процентов с капиталов 227 рублей, из других разных местных источников 4943 рублей, от синодального училищного совета 10000 рублей, от Оренбургского епархиального училищного совета 10409 рублей, а всего поступило за год 46198 рублей.

Из них были израсходованы на двухклассную школу 1212 рублей, на одноклассные школы 26180 рублей, на школы грамоты 5439 рублей, на школьное дело без обозначения разряда школ 99 рублей, на постройку Уральской второклассной школы 10014 рублей, на содержание инспекций церковных школ 1200 рублей, на содержание канцелярии уездного отделения 310 рублей, на разные другие школьные нужды 376 рублей, а всего израсходовано 44830 рублей.

Следующей проблемой для церковно-приходских школ, также как и для других типов школ, был недостаток учителей. Учительскую должность в большинстве, занимали люди, малоподготовленные к школьному делу.

Социальный статус и квалификация учителей были низкими. Большинство учителей получала заработную плату от 120 до180 рублей в год. Это приводило к тому, что учителя не соглашались работать в школах духовного ведомства.

Обеспечение учебными и наглядными пособиями было также слабым, во многих школах отсутствовали библиотеки.

Хотя почти все церковные школы размещались в собственных помещениях, чаще всего отданных под школу местными обществами или церковью. Но многие из них были крайне неудобными помещениями для ведения учебных занятий.

Все эти проблемы не могли не отразиться на качестве учебной работы церковных школ. Уровень знаний учащихся оставлял желать лучшего [12, c.

54].

Если говорить о численности, то в 1891-1892 учебном году в городе Актюбинске была открыта 1 церковно-приходская школа, а в Уральской области функционировали в 1887 году 2 церковно-приходские школы с учениками [91], в 1888 году 8 школ [92], 1892 году 16 школ [111], к 1903 году 37 церковно-приходских школ и 30 школ грамоты, в которых обучались учащихся (1608 мальчиков и 1734 девочек.), количество учителей составляло 175 человек (130 мужского пола и 45 женского пола) [112]. А в 1913 году церковно-приходских школ в Уральской области, включая Темирский, Лбищенский, Гурьевский было уже 97 и одна школа грамоты [113].

Кроме церковно-приходских школ и школ грамоты в Уральске существовали и две воскресные школы: Пушкинская и Петропавловская, в которых было от 20-25 учителей и около 100 учащихся. Но организация учебного дела учителями и посещаемость учеников в школах была плохая.

Существовали также в Западном Казахстане практика обучения в частных школах мастеров и мастериц. Обучали в этих школах главным образом церковному чтению и пению, а иногда и письму. Данный вид обучения имел большое распространение, многие из лиц, впоследствии получивших университетское образование прошли обучение у мастеров и мастериц. Как бы ни мизерны были даваемые «мастерами» знания, но они несомнено в какой-то мере удовлетворяли стремление населения к грамотности. Курс образования у мастеров и мастериц состоял в изучении складов, часослова, «псалтири», «канонов». От учеников требовалось, чтобы они могли бегло читать книги, которые изучали, но в тоже время ученику не ставилось в вину, если он не мог прочитать ни одной строчки из другой книги. Плата за обучение взималась с родителей учащихся по предметам, например: за обучение чтению часослова – 12 рублей, за псалтырь – 30 рублей и т.д. [75, с. 317-318]. Несмотря на имеющиеся недостатки, количество учащихся с каждым годом не уменьшалось.

Так в 1860 году у мастеров и мастериц обучалось 3034 учеников [114, с. 196], 1880 году 3426, в 1896 в 19 школах обучалось 2268 учеников, в 1900 году в частных школах мастеров, относящихся к Уральскому и Лбищенскому уездам зарегистрировано 2129 учеников [93], а к 1903 году в 147 таких школах, число учащихся мужского пола 2131 человек, женского пола 1177, в общем человек [112].

Основными задачами

церковно-приходских школ и школы грамоты было религиозное воспитание детей в духе православной церкви. Хотя и предпринимались попытки внедрить в учебный процесс и другие направления работы, например в целях эстетического воспитания устраивались литературномузыкальные вечера, для физического развития детей проводились гимнастические упражнения, но это не меняло основной сути содержания образования.

И главное, церковно-приходские школы и школы грамоты занимались не только религиозным обучением, но проводили и миссионерскую деятельность.

В целях колониальной русификаторской политики, для большего охвата казахской молодежи русским образованием, и казахские дети принимались в церковно-приходские школы. Обучение казахов в этих школах осуществлялось силовым методом. Потому, что процесс обрусения казахских детей в этих школах происходил быстрее и глубже, что вызывало со стороны казахов серьезные опасения. Казахи беспокоились о будущем и судьбе своих детей и не хотели отдавать их на обучение в церковно-приходские школы. Они прекрасно понимали, что насаждение русских школ оторвет подрастающее поколение от национальных корней. Но церковь пользуясь покровительством колониальных властей, продолжала свою религиозную и миссионерскую деятельность, она не довольствовалась только сетью школ находящихся в ее введении, и пыталась даже прибрать в свои руки и некоторые светские школы, находящиеся в введении Министерства народного просвещения. Время исторического развития показало, что страхи за подрастающее поколение были ненапрасны, процессы русификации через различные образовательные учреждения, в том числе и церковно-приходские школы, оказали отрицательное влияние на культурно- образовательный уровень развития казахов.

1.2 Становление сети начального образования на примере развития русско-казахских школ Букеевской Орды Во второй половине ХІХ-начале ХХ века в народном образовании и школьной системе Российской империи были свои особенности, которые в большей степени оказывали свое влияние на народное образование и на всю систему просвещения в Казахстане. Неизбежное падение крепостного права вызвало переустройство не только аграрно-административной системы, но и всей системы просвещения страны. Школьные реформы, как и другие реформы 60-70-х годов были прогрессивными, носили буржуазный характер. Но на практике царское правительство не ставила задачи широкого просвещения народа. Образование не русских народов должно было ограничиться начальной школой. Среднее высшее образование оставалось для народных масс не доступным. В основу организации школ для нерусских народов легла педагогическая система известного ученого востоковеда педагога-практика и миссионера Н.И. Ильминского. Система Н.И. Ильминского после тщательного обсуждения [76, с. 53] нашла поддержку правительства, а 2 февраля 1870 года она была одобрена Советом министра народного просвещения, а 26 марта того же года узаконена, в правилах «О мерах к образованию населяющих Россию инородцев». Согласно правилам всю систему просвещения в национальных школах и на национальных окраинах делили на 3 категории: 1) для весьма обрусевших 2) для живущих в местностях, где много русских и 3) для достаточно обрусевших [115, л. 80 об.].

В результате осуществления закона в Казахстане в различных областях стали создаваться русско-казахские школы разного типа. Расширяя сеть учебных заведений на русском языке правительство подкрепляло свои действия новыми законами. В начале ХХ века Министерством народного просвещения разрабатываются и внедряются дополнительные документы об образовании инородцев. В их числе «Правила о начальных училищах для инородцев года», «Об инородных школах 1907 года», «О начальных училищах для инородцев 1913 года». В этих документах введены ряд новых положений, направленных на улучшение обучения, но во всех присутствуют требования об обязательном изучении русского языка [77, с. 37].

Первая начальная казахская школа с преподаванием русского языка была открыта в Западном Казахстане в Букеевской Орде, в 1841 году ханом Жангиром.

Хан Жангир хотел с одной стороны дать хорошее образование своим детям, с другой киргизским юношам. Им руководила в данном случае более всего надежда иметь со временем, своих чиновников-киргизов, а не людей русского происхождения.

Первым учителем в школе был ветеринарный врач Константин Ольдекоп;

ему поручалось Ханом преподавать русский язык-чтение, письмо и грамматику, арифметику и географию; ему же поручалось «надзор и попечение за поведением и нравственностью учеников и принуждение их к исполнению обязанностей, мерами допускаемыми в русских учебных заведениях».

Три раза в год на просмотр Жангиру представлялись списки учеников с отметками, оценивающими успехи каждого в науках.

Первым вероучителем и преподавателем восточных языков был назначен мулла Хаким Аминев.

Из отчета Ольдекопа видно, что в училище было два класса: первый класс состоял из 13 учеников, второй из 12, всего 25 учеников. 7 из них жили при школе, а 18 были «вольноприходящими». Самому старшему из воспитанников было 22 года, а самому младшему 9 лет. В марте 1842 года учеников было уже 30.

В то время, когда дело образования киргизов в самой Орде продвинулось вперед, Жангир хан стал хлопотать о помещении 8-ми бедных киргизских мальчиков в Неплюевское училище, и предложил некоторым киргизам отдать своих детей в какое-нибудь русское учебное заведение, чтобы научить их медицине.

При жизни Жангира школа содержалась почти всецело на его собственные средства. Но после смерти же стала постепенно ослабевать [116, c. 13].

Однако, впоследствии после смерти хана Жангира, благодаря участию Оренбургской пограничной комисси, школа была восстановлена, а расходы по ней были отнесены на суммы зякета. Учение началось 7 декабря 1846 года;

учителями были назначены прежние Ольдекоп и Аминев; учеников было 14;

четверо из них содержались при школе; при них был особый надзиратель татарин и служитель.

Учебниками были краткая русская грамматика Востокова, арифметика Буняковского, география Шульгина в двух частях, краткая хрестоматия Галахова и русская история Устрялова в томах.

В 1848 году начали принимать в ордынское училище и русских мальчиков.

С этого, 1848 года, по высочайшему повелению 22 марта, школу стали содержать на казенные средства. На школу ежегодно ассигновалось следующие суммы: на отопление и ремонт школы-100 рублей, на содержание надзирателю, преподавателям и служащим школы 500 рублей, на одежду воспитанникам рублей, на покупку учебных пособий 50 рублей, на продовольствие для воспитанников 300 рублей, добавочных 204 рубля и на наем бани для воспитанников 50 рублей, всего 1404 рубля [117, л. 25].

Численность учащихся постоянно росла. В марте 1852 года было уже ученика, старшему из них было 17 лет, а самому младшему -5. С этого времени количество учеников в течение целых девяти лет почти не уменьшается. В году было 19 учеников.

Относительно учителей – Ольдекоп был учителем более 10 лет, на его место в 1852 году был определен Потанин. Результаты же обучения были довольно-таки успешными. Об успеваемости учащихся можно судить по следующей таблице №1.

Таблица 1 – Список и успеваемость воспитанников Киргизской школы в Ставке Внутренней Орды № Имена, С какого Успехи на экзаменах, прошедших 29 октября 1861 г.

Утебалий Джанбулатов порядочные посредствен посредственные Артыгазий Сарымуллин Курмантазы Джанкулов Акай Мукашев Утешкалий Атаниязов Из таблицы 1 видно, что вольноприходящих в школе - 5, из них 3 киргиза, 1 сын урядника Уральского войска из татар и 1 сын Куждровского татарина.

Согласно ведомости об успеваемости воспитанников, среди 19 учеников «хорошие» и «очень хорошие» способности были отмечены только у учеников, «порядочные» и «хорошие» способности у 8 учеников, «порядочные» и «посредственные» у 2-х, остальные только приступили к изучению предметов [118, л. 241].

Что касается содержания учеников, то постельные принадлежности, а также и одежда были казенными.

На умственное и нравственное воспитание ордынского юношества существенное влияние оказывали муллы. Это показала ревизия 1861 года.

Царское правительство данным фактом было недовольно, результатом этой ревизии было отделение с 1864 года магометанского закона от киргизского языка, исключение из программы чтение и письма на арабском и персидском языках.

Чтобы изъять образование киргизов из рук туземного духовенства, полковник Герн в 1861 году возбудил вопрос об учреждении школы при участковых управлениях.

17 октября 1866 года Государственным советом было разрешено, учредить при участковых управлениях, семь первоначальных школ грамотности для киргизских детей, на тех же основаниях, на которых 9 февраля 1860 года, были учреждены такие же школы в области Зауральских киргизов [119, л. 12]. На первоначальное обзаведение школы было отпущено 1050 рублей и на содержание их с 1867 года по 6580 рублей. В законе же 9 февраля 1860 года были указаны следующие основания:

а) Штат каждой школы ограничить 25 (в последствии 20) воспитанниками с одним учителем, который был бы вместе с тем и смотрителем школы;

б) Принимать в школу, пока штат этот не пополнится, всех желающих без различия происхождения и состояния, на первое время даже взрослых.

Впоследствии когда между желающими поступить в школу будет выбор, преимущественное право помещение своих детей в школы предоставить ордынцам, состоящим на службе по степному управлению;

в) Курс учения в школах, ограничить чтением и письмом на киргизском и русском языках, первыми четырьмя правилами арифметики и переводами с киргизского на русский, и с русского на киргизский язык;

г) Способ обучения принять ланкастерским, чтобы старшие ученики обучали младших;

д) Сроки пребывания в школах не более 4-х лет;

е) Принятые 25 воспитанников из киргизов должны находится в школе на полном содержании;

ж) Кроме воспитанников киргизов в школы должны быть допускаемы в качестве приходящих и дети русских поселенцев.

В 1867 году на основании предписания Министерства внутренних дел Временным советом предложено было выделить старшинским обществам необходимую для постройки школьных зданий сумму.

Так, Таловская часть ассигновала 1236 рублей, Нарыжская 1002 рубля, Торгунская 1000 рублей, Камыш-Самарская 950 рублей, Калмыцкая рублей, 1-й Приморский округ 2000 рублей и 2-й Приморский округ рублей.

Школьные задания были построены в Торгунской части при озере Чулак Купа, в 7 верстах от ставки, в Калмыцкой на урочище Шунгай, в 55 верстах, в Таловской при Таловском форпосте, в 140 верстах, в Камыш-Самарской около Глининского форпоста, в 180 верстах, в 1-м Приморском округе на Каспийском побережье в 320 верстах, и по 2 Приморскому округу на Каспийском побережье, около поселка Телячьего, в 625 верстах от Ханской Ставки [116, с.

19].

В результате во всей Внутренней орде в период с 1883-1891 года количество училищ Министерства народного просвещения оставалось постоянным, их было 8, а число учащихся в них колебалось ежегодно от (1884 году) до 189 (1890 году). Со времени организации в селе Большое Ганюшкино девятой по счету школы общее число учащихся в школах министерства народного просвещения начало увеличиваться, в 1891 году до 205, в 1892 до 244, в 1893 до 260, а в 1894 до 307.

Так, двухклассное училище в селе Большое Ганюшкино было создано на базе двух одноклассных школ, находящихся, в первом и втором приморских округах.

По представлению Министерства народного просвещения, Государственный совет решением от 6 февраля 1892 года отпустил рублей на строительство русско-казахского училища.

В 1893 году новая школа с общежитием на 40 воспитанников была уже построена.

Учебный процесс в приготовительном и младшем отделении) осуществлялся следующим образом: чтение и письмо проводилось по азбуке «К мудрости ступенька» составленной А.Е. Алектровым для казахских детей. В училище практиковалось русское и казахское чтение. Для уроков русского чтения использовался первоначальный учебник для казахов. На казахском языке дети читали казахский отдел «Букваря».

На диктантах по русскому языку писались слова из уроков русского правописания (1 год) О.Ф. Пуцыковича, а на диктантах по казахскому языку из словаря, букваря и первоначального учебника по казахскому языку.

В обоих отделениях проводились специальные уроки по чистописанию, русско-казахскому языку, арифметике.

В младшем отделении училища к тем же урокам, которые проводились в приготовительных отделениях, добавлялось самостоятельное чтение, грамматика, предметные уроки, а также закон божий для русских детей, а для казахских заучивание русских слов, диктовка, чистописание. На предметных уроках учащимся давали описание птиц, животных и неодушевленных предметов.

На уроках чтения, кроме перечисленных учебных пособий, пользовались также учебником К.Д. Ушинскского «Родное слово» (1 год), который читали русские и казахские дети вместе.

В младшем отделении преподавание велось по учебникам Гольденберга, Евтушевского, Лубенца.

Калмыцкая одноклассная школа была основана в 1868 году в селе Владимировка.

На 20 октября 1877 года вместо 20 учеников, положенных по штату, числилось только 12.

В 1894/ 1895 учебном году в школе обучался 21 ученик. Школа имела приготовительное, младшее, среднее и старшее отделение, где преподавались русский и казахский языки, арифметика, чистописание и чтение.

В приготовительном отделении для чтения использовался также учебник «К мудрости ступенька», а для упражнений учебник Ячника. Уроки по чистописанию проходили по «Руководству» Пожарского и прописям Пожарского и Гербача, а русский язык по «Букварю для киргизов». По арифметике брали учебники Гольденберга и «Букварь» Тихомирова.

В младшем отделении в первом полугодии по русскому языку обучались по учебнику Г.С. Ячника «Первая книжка после азбуки для детей туземцев Туркестанского края, с переводом слов на киргизский и сартовский язык», а во втором полугодии по второй книге Вольпера. По русскому и казахскому языку использовался «Букварь для киргизов» и «Практические уроки русского языка для киргизов». По арифметике усваивалась нумерация до 1000, решались задачи на все четыре действия в пределах 100 и арифметические действия до 1000. В качестве учебного пособия использовались методика и задачник Гольденберга.

В среднем отделении уроки по русскому языку велись по второй части учебника Вольпера. При этом уделялось большое внимание переводам слов на казахский язык и заучиваниям стихотворений. Грамматика изучалась по учебнику Соколова, а для диктантов использовалась книга по правописанию Пуциковича. Русско и казахскому языку обучались по «Букварю для киргизов»

и «Практическим урокам русского языка для киргизов».

В старшем отделении по русскому языку обучение шло по «Книге для чтения» Баранова. В классе устраивались специальные уроки самостоятельного чтения. Кроме того, для усвоения прочитанного и приготовления статьи к уроку, учитель проводил самостоятельное внеклассное чтение.

По грамматике и правописанию использовались учебники Соколова, Кузьмина и Вольпера, сборник диктантов Соколова и правописание Пуцыковича.

По арифметике в старшем отделении решались задачи на все действия с простыми и именованными числами на вычисление поверхностей, времени и объма, на вычисление процентов.

По русско-киргизскому языку устно и письменно переводились статьи из «Акыл беретугун кнеге». Сначала статьи на уроках разбирались с помощью учителя пословно и по предложениям, а потом письменно дома. Делался также грамматический и синтаксический разбор на казахском языке (письма родителям или кому-нибудь из родных, товарищам, а также составление расписок, прошений и т.п.).

Камыш-Самарская одноклассная школа была открыта в 1868 году в селе Новая Казанка. Учителем школы был казах Чинкин, выпускник казахской школы при Оренбургском областном управлении. Но он должного внимания школе не уделял. В связи с этим знания учеников были слабые. Учитель, как видно, больше всего заставлял учеников механически зазубривать правила русской грамматики.

Нарынская одноклассная школа, открытая в 1868 году, была расположена вдали от населенных пунктов, что затрудняло доставку в не учеников из дальних населенных пунктов. Учитель Алексей Скворцов, назначенный в январе 1877 года, хорошо знавший казахский язык, добросовестно относился к своим обязанностям. Учитель одновременно занимался с тремя старшими отделениями, а учащиеся приготовительного отделения только присутствовали на уроках.

Таловская одноклассная школа. Учителем школы был назначен Карабаев, который окончил казахскую школу при Ханской ставке. Карабаев считался одним из лучших учителей в Орде по своему усердию и добросовестному отношению к учебному делу. Из его школы вышло много подготовленных порусски киргиз, которые служили переводчиками и писарями в Орде. В году в интернате школы было 27 воспитанников.

Торгунская одноклассная школа была открыта в 1869 году в Ханской ставке. В ней обучались до 40 детей. В приготовительном отделении первые уроки посвящались ознакомлению учащихся с обиходными русскими словами и фразами. Занятия велись анатомическим методом. Закрепление звуков в памяти учащихся проводились путем заучивания слов из учебника «К мудрости ступенька». Занятия проводились по «Букварю для киргизов». Обучение письму проводилось в первое полугодие на аспидных досках, а во втором полугодии на бумаге. При обучении счету применялись наглядные пособия.

В младшем отделении ставилась задача, научить учащихся читать внятно и толково, уметь излагать содержание коротких рассказов и правильно строить предложения, научить детей правильному начертанию и соединению букв, по арифметике научить умению вычислять и решать задачи в пределах второго разряда, то есть до 1000.

В среднем отделении, цель занятий заключалась в том, чтобы «научить детей соединять с каждым словом принадлежащее ему значение, усваивать мысль, которая выражается в каждом предложении читаемого текста, понимать связь между предложениями и сущность всей статьи, приучить детей к связанному и последовательному как устному, так и письменному изложению прочитанного путм аналитического способа», научить детей правильно излагать свои мысли как устно, так и письменно, с соблюдением правил орфографии, синтаксиса и этимологии, «научить каллиграфически правильно писать» слова. По арифметике ставилась цель ознакомить учащихся с вычислениями в пределах третьего разряда.

В старшем отделении была поставлена задача: «Научить детей читать быстро, внятно и толково, познакомить с главнейшими требованиями описания какого-либо предмета, одного с предметом прочитанной статьи. Достигнуть того, чтобы они могли более или менее правильно выражаться не только в письме, но и устно, как в грамматическом, так и в логическом отношении, умели производить вычисления, как с составными именованными числами, так и с числами дробными и свободно производили выкладку на торговых счетах, могли, бегло и четко копировать со всякого рукописного и печатного текста»

[12, c. 110].

В начале 1879/1880 учебного года Ставочная школа была преобразована по типу двухклассных сельских училищ.

Одноклассная женская школа была открыта в 1883 году в Ханской ставке.

В ней обучались 24 казахских девочек. Помощница учительницы занималась преимущественно обучением девочек рукоделию, около двух часов после учебных занятий. Кроме того, она вела 2-3 урока в день в младших отделениях школы.

Русско-казахская школа в поселке Баскунчак была открыта в 1895 году. В них обучались 50 казахских детей.

Интерната при школе не было. Успехи учеников были хорошими. Через год многие ученики свободно разбирали и читали слитно все буквы русской азбуки и упражнялись в письме.

Таким образом мы видим, что сеть участковых развивалось довольно таки успешно. Но, главной проблемой в развитии участковых школ было недостаток учительских кадров. Вследствие этого председатель Временного совета выходит в 1873 году в Казанский учебный округ по вопросу подготовки учителей для Орды. Однако, в просьбе ему было отказано, потому, в связи с тем, что в учительскую семинарию могли поступать только православные.

Также с открытием участковых школ вновь на повестку дня стал вопрос о передаче ордынских школ в ведение Оренбургской дирекции народных училищ, но передача эта состоялась лишь в 1874 году, спустя пять лет.

В результате был назначен особый инспектор киргизских начальных училищ, который непосредственно подчинялся попечителю Оренбургского учебного округа, в действиях своих он должен был руководствоваться общими для директоров и инспекторов народных училищ правилами, насколько это возможно среди населения Внутренней орды. О числе обучающихся во Внутренней Орде в период с 1883 по 1892годы свидетельствует таблица №2.

Таблица 2 - Число обучавшихся в девяти школах Внутренней Орды с 1883 по 1892 годы Продолжение таблицы Ставочном медресе Из таблицы 2 видно, что потребность местного населения в начальном образовании год от году увеличивается [116, с. 22].

Распределение учащихся по различным категориям и суммы израсходованных на содержание учащихся представляет таблица 3:

Таблица 3 - Распределение учащихся по различным категориям и суммы израсходованных на содержание учащихся Стоимость содержания школы: израсходованных сумм 1. из государст-венной 2012 2220 1592 1172 1072 975 1432 245 100 казны (руб.) Из таблицы №3 видно, что количество учащихся сравнительно с годом (260 чел.) увеличилось на 47 воспитанников. И в числе учащихся уже находится 14 киргизских девочек (в возрасте от 8 до 12 лет) [120, л. 134].

Но, существовавших участковых школ было недостаточно, для удовлетворения потребностей всех желающих обучаться.

Исходя из растущего стремления к образованию, встала необходимость в создании более массовых школ.

Так возникли во Внутренней Орде и старшинские школы. К концу XIX века на каждую часть орды было по две старшинские школы (всего в Орде было 85 старшинств); 7 школ открылось в конце 1895 года, 7 в 1896 году.

Первые школы были открыты в следующих более многонаселенных местностях: в Шунгае (калмыцкая часть), Каракое (2-е старшинство), Толубае (Нарынская часть), Сунали (Торгунская часть), Койган-куле, хутор Есенбай (Таловская часть) и на Абинском форпосте (Камыш-Самарская часть).

Старшинские школы содержались за счет общественных средств населения, помещались они в кибитках и землянках. Учителями в них были казахи, окончившие двуклассное казахское училище в Ханской Ставке и выдержавшие в Казанской учительской семинарии экзамены на звание «начального инородческого учителя».

На содержание старшинских школ ежегодно выделялось 250 рублей (в том числе на жалование учителю 120 рублей, наем квартиры - 60 рублей, отопление и проживание 50 рублей, на приобретение учебных принадлежностей и пособий 20 рублей) [12, c. 114].

На начальном этапе своего развития старшинские школы пользовались популярностью среди населения.

Но уже в начале XX века казахское население начинает убеждаться, что старшинские школы, которые не располагали материальной базой и подготовленными учителями, не могут дать необходимой подготовки учащимся.

Одной из основных причин недовольства казахского населения, особенно его беднейшей его части, старшинскими школами были материальные соображения, так как в старшинских школах казенных вакансий было очень мало, причем и те часто занимались детьми состоятельных людей. Но все эти трудности, не препятствовали большому стремление казахов обучать своих детей. Они охотно оказывали школе посильную материальную помощь, в отличие от местных властей, относящихся к школьному делу равнодушно.

В период с 1885 по 1891 годы, были построены новые здания для работающих школ. Новые казенные здания деревянные и выстроены по специальному для каждого плану, при чем приняты во внимание главнейшие требования современной школьной гигиены, особенно в отношении освещения и вентиляции спальных и классных комнат. Размеры комнат, при высоте не менее 10 футов, таковы, что на одного ученика при нормальном количестве учащихся (от 35 до 45), приходится 15 квадратных футов воздуха.

Мебели, книг и учебных пособий было вполне достаточным. Этому во многом способствовала действующая в Букеевском ханстве библиотека.

Хотя до 60-х годов XIX века в Букеевском ханстве библиотеки не было, кроме личной библиотеки самого хана. И это вызывало большие трудности. В школах учителя и воспитатели не имели возможности изучать дополнительную литературу.

Даже выпускаемые в орду воспитанники Оренбурга, Неплюевского кадетского корпуса по истечению некоторого времени выполняли чисто механическую работу, переставали совершенствоваться, не читали никаких книг. Поэтому не только не получали дальнейшего развития, чаще всего забывали и то, чему учились в корпусе.

Таким образом, воспитание большинства киргизов кадетов не приносило ни для них самих, ни для ордынского управления, той пользы, которую следовало бы от них ожидать.

Служащие в Совете русские чиновники, при отсутствии здесь всяких пособий по умственному и нравственному самообразованию и развитию, все свободное время от службы проводили в праздности и бездействии, что приводило к негативным явлениям. Для устранения этих недостатков необходимо было для выпускников Неплюевского корпуса, для воспитанников киргизской школы при ставке, а также и для служащих и чиновников иметь хотя бы небольшую библиотеку, составленную из лучших современных изданий и отдельных научных и литературных произведений.

В связи со сложившейся обстановкой статский советник обращается к губернатору с просьбой об открытии библиотеки и выделении ежегодно рублей из общих ордынских сборов.

Священник Александро-Невской церкви в Ханской ставке Агров, также ходатайствует об ассигновании в его распоряжение от 30 до 40 рублей серебряных ежегодно, на выписку периодических и других изданий духовного содержания.

Генерал-губернатор соглашается с мнением о необходимости библиотеки и дает разрешение на выписку периодических изданий и отдельных, сочинений как светской, так и духовной литературы. Вся литература должна была быть сосредоточена в одной школьной библиотеке. Выдаются денежные средства в размере 100 рублей серебром, 75 рублей, из которых предназначены на покупку светской литературы, остальные 25 для духовного содержания [121, л. 1 об.].

К 1-му января 1891 года библиотека при Временном Совете составляла уже 227 сочинений в 592 томах. В течение 1895 года поступило ещ сочинений в 62 томах и к 1-му января 1895 года составило 234 сочинения в томах. В 1894 году периодических изданий было выписано 9, в том числе журналов.

Вот наименования некоторых изданий:

«Новое время», «Русь», «Врач», «Астраханские вести», «Родина», «Сенатская ведомость», «Вокруг света», «Известия Министерства земледелия», «Вестник иностранной литературы», «Исторический вестник», «Детское чтение», «Чтение для солдат» и т. д. [122, л. 140-141 об.].

Данный книжный фонд, для своего времени, был довольно таки богатым и приносил большую пользу для дела просвещения.

Что касается преподавательского состава, то в 1893/1894 учебных годах в школах Внутренней орды было 12 преподавателей, из которых четверо получили среднее образование, пятеро окончили курс в учительских семинариях и трое из низших учебных заведений, без педагогического образования. Последние имели свидетельства на звание учителей приходских и сельских училищ.

Для улучшения вопроса подготовки учительских кадров в последнее десятилетие XIX века в ханстве был разработан проект устройства центрального Ордынского, с программой 3-классного, училища для подготовки учителей ордынским школам. В первый класс этого училища должны были приниматься окончившие курс в старшинских школах. Училище было рассчитано на 90 человек с интернатом на 40 человек.

В конце 1900 года в Букеевской орде функционировали 8 одноклассных училищ с интернатом, 2 двуклассных училища, 3 русских класса мектеба, волостных школы и 2 аульных, а всего 29 школ разных типов.

Но, к 1910 году не было уже ни аульных, ни старшинских школ, все они были преобразованы в одноклассные. Относительно финансирования при этом надо заметить, что только 2 школы существовали на казенные суммы, остальные же, на местные средства.

В 1913 году в Букеевской орде насчитывалось 305600 жителей. Детей школьного возраста было около 60000 человек, но обучались лишь 1250 детей, это говорит о том, что огромное количество детей, особенно бедноты, не было охвачено школами.

Многие учащиеся выбывали из школ раньше окончания курса обучения, обычно оканчивало в 2 с половиною раза меньше, чем выбывало до окончания курса. Нижеследующие данные (по Эфирову) красноречиво говорят об этом.

Таблица 4 - О числе выбывших по окончании и до окончания курса Большой процент выбытия учащихся из школ ранее окончания курса зависел от доступности школ для широкого круга населения. Одним из показателей доступности школ является пространство и число жителей, приходящихся на школу.

Вся поверхность Букеевской орды, по данным Астраханского губернского статистического комитета, 707810 кв. верст, что составляет более 1/ территории Астраханской губернии. В 1912 году в Букеевской орде было школы. Одно организованное училище Орды в среднем приходилось на площадь 1200 квадратных верст. Это значит в 12 раз превышающую, территорию в Астраханской губернии.

Среднее расстояние между школами Орды в 1912 году было около верст, в то время, как в 20 губерниях центральной России в 1910 году радиус обслуживания земской начальной школой равнялся в среднем 6 верстам.

Расход в Орде на начальные школы на душу населения был в 4 раза меньше по сравнению со средним расходом дореволюционной России [75, c.

331-332].

Таковы в общих чертах состояние и развитие школьного дела в Букеевском ханстве во второй половине XIX начале XX века.

Таким образом, развитие Букеевского ханства в силу ряда объективных обстоятельств происходило под воздействием растущего влияния экономики, культуры и просвещения России, образа жизни и быта е народа, с одной стороны, и колониальной политики царизма, с другой.

Специфическими факторами истории Внутренней Орды, сыгравшими большую роль, являлись: попытка создать в специфических условиях казахского общества централизованную, «просвещенную» монархию-ханство, опирающуюся на специальный аппарат, отделенный от двора и письменное делопроизводство; основание первой стационарной национальной гражданской школы в степи со своей базой и обучением детей на двух языках: на казахском и русском и получения вакансии в высших учебных заведениях России для казахских юношей.

Царская администрация ставила перед казахской школой весьма ограниченные цели, а именно подготовку письмоводителей. Они не были заинтересованы в том, чтобы воспитанникам школ давать определенный круг общеобразовательных и, прежде всего, естественнонаучных знаний.

Царская администрация не стремилась обеспечить связь обучения с жизнью, не стремилась подготовить учащихся казахской школы к практической жизни в широком смысле этого слова.

Особенностью учебного процесса Букеевского ханства являлось:

Во-первых: существование различных типов школ (мусульманские, участковые, старшинские, училища и др.).

Во-вторых: непостоянство начала и окончания учебного года.

В-третьих: не все ученики заканчивали полный курс обучения.

Это было связано с тем, что: во-первых, с раннего возраста дети казахов участвовали в хозяйственной деятельности, во-вторых, существовала слабая материальная обеспеченность (не хватало одежды, обуви, учебных принадлежностей), также существовала проблема отдаленности школ от населенных пунктов.

В-четвертых: на один и тот же предмет в различных типах школ, выделялось разное количество часов Существовали и отличия в преподавании предметов. Например: в русскоказахских училищах 1/4 часть составляют религиозные предметы.

В одно и двуклассных начальных училищах, основными предметами были:

русский и казахский языки и арифметика. В мусульманских и татарских школах больше половины предметов составляли религиозные предметы. Но основой начальных школ в течение всего учебного года было обучение читать и писать по-русски. В школах также давались первоначальные знания по географии, истории, биологии, при обучении на занятиях в начальных классах широко использовались наглядные пособия.

Особенностью обучения было то, что приоритетной функцией учителя была не обучающая деятельность, а воспитательная. Следующей спецификой преподавания в школе было и то, что по всем предметам был один учитель. Все это вызывало определенные трудности. Большой проблемой было нехватка педагогических кадров.

Но, несмотря на все эти недостатки и трудности развитие народного образования в Букеевском ханстве достигло значительных результатов.

Эволюция общественной жизни со второй половины XIX века определялась все более актуализировавшейся потребностью общества в грамотных и образованных людях.

В условиях постепенного раскрепощения общественно-политической и культурной жизни прежние формы обучения (преимущественно семейные, традиционно-народные) не удовлетворяли общество.

Это объективно обусловило необходимость новых форм обучения, изменение характера и содержания образования. Школа, создававшаяся первоначально для удовлетворения утилитарных потребностей государственных ведомств, постепенно становилось средством широкого распространения грамотности, роста образовательного уровня населения.

И в этом процессе важна реформаторская роль хана Жангира. Им была разработана система мер в области образования, которая способствовала росту грамотности казахского населения Букеевского ханства.

1. Именно в Букеевской Орде тяга к образованию родилась раньше, чем в других регионах, и поэтому ещ до Октябрьского переворота в Российских вузах более 100 интеллигентов получили образование. В том числе С.

Бабажанов, М. Бекмуханбетов. Б. Кулманов, У. Танашев и другие.

2. Существование в Букеевской Орде различных типов школ, использование различных типов учебников, различных методов преподавания, взаимоотношения между учеником и учителями, является актуальным и на сегодняшний день.

3. Примечательными были и особенности финансирования. Школы финансировались не только государством, но и Временным Советом по управлению Внутренней Ордой, а также местным населением, и обеспеченными людьми. Этот опыт является показателем и в период современной рыночной экономики.

Но, развитие сети начальных русско-казахских школ происходили не только в Букеевской орде, но и на всей территории Западного Казахстана, они подчинялись ведомству Министерства Народного Просвещения. Так во ІІ половине XІX века на территории Атырауской области народ, кочевавший между Едилем и Жайыком делился на пять частей и два округа. В этих населенных местах работали 14 русско-казахских школ. Среди народа эти школы были известны под названием «красные юрты». В области впервые «красная юрта» была организована в 1881 году, она называлась «красная юрта»

Есбола. Первыми учителями, которого были Долматов, Синедальцев, Сухарев.

В последствии в этой школе работали такие народные учителя как А.

Асылалиев, Е. Шакилипо и другие известные учителя. В районах Кызылкога, Курмангазы было по три «красных юрт». Наряду с этим «красные юрты работали в Индире и Яманке Из Атырауских «красных юрт» вышло много известных ученых, писателей, общественных деятелей. Среди них: Ш.

Артыгалиев, М. Курмангазиев, Г. Махамбетов, З. Кабдолов и другие [103, c.

384].

На территории же Уральской области, школ подчиненных ведомству Министерства Народного Просвещения к 1 января 1903 года было 60, это на более чем в 1879 году, в том числе: 1 русско-киргизская школа ремесленных учеников с начальным училищем в городе Уральске, 4 двухклассных русскокиргизских училища с ремесленными отделениями, 15 одноклассных, 2 русских класса при медресе, 1 женская русско-киргизская школа грамоты, 3 частных училища 3-го разряда, 2 воскресные школы-грамоты для взрослых в городах Уральск и Илек.

В этих школах работали 45 законоучителя, 93 учителей и 5 учительниц, 2677 учащихся мальчиков и 187 девочек.

По степени образования преподаватели распределялись таким образом:

Кончивших курс средних учебных заведений Кончивших курс в учительских институтах, учительских семинариях и школах (т.е. получивших специальное В 60 указанных учебных заведениях учащиеся распределялись по вероисповеданию следующим образом:

По сословиям учащиеся распределялись так:

В вопросах финансирования, Министерство Народного Просвещения на 1903 год увеличило свой ежегодный бюджет для Уральской области на рублей 85 копеек, из областного земского сбора в 1903 году поступило на рублей больше, чем в 1902 году.

Таким образом на 1903 год из обоих источников увеличено ассигнование сравнительно например с 1902 годом на 9979 руб. 85 коп. Но и этих средств для полного удовлетворения потребности русского образования среди казахов Уральской области, численность которых доходило до 468,499 человек, и которые были разбросаны на пространстве 222 700 квадратных верст, оказалось недостаточно. Это осознавала и местная высшая администрация, которая весьма сочуственно относилась к делу народного образования в области.

В целях привития трудового воспитания, волостные русско-киргизские училища, по распоряжению Уральского Областного Правления были наделены землей в количестве не менее 3 десятин вблизи школ.

Министерство Народного Просвещения большое внимание уделяло развитию библиотечного дела. Так в 1903 году, на средства Уральского особого Комитета Попечительства о народной трезвости, открыто 12 сельских бибилиотек. Стоимость каждой библиотеки составляло 25 рублей.

Предполагалось ежегодно пополнять библиотечный фонд не менее, как на рублей. Все эти обстоятельства в совокупности, в какой-то мере, благотворно отразились на просвещении местного населения.

Из обзора Тургайской области, по ведомости № 10 в 1886 году существовало в Актюбинске одна двухклассная русско-киргизская школа. С количеством учащихся 53 человека, из них 23 русских, 30 киргизов, все мужского пола, к 1886 году в Актюбинском уезде было открыто 5 школ [123, c.

20], в 1904 году их количество достигло 30 [124, c. 21], а в 1908 году в Актюбинском уезде было 53 школы, вновь открылось одно начальное училище в городе Актюбинске, 11 начальных училищ в Актюбинском уезде в поселках:

Павловском, Луговом, Шеминовском, Надеждинском, Савдинском, Беляевском, Акбулакском, Александровском, Степном, Петропавловском, Андреевском, Березовском, Пригородном, Ново-Алексеевском и Нагорном [125, c. 48].

Стремление казахов к образованию с каждым годом увеличивалось. Об этом свидетельствуют следующие факты: так в 1903 году пришлось отказать в приеме многим желающим поступить в училища. Например, в Илекское двухклассное русско-киргизское училище не было принято, за неимением вакансий 65 желающих туда поступить; в Гурьевское двухклассное русскокиргизское училище, по той же причине отказано в приеме 52 мальчикам; в Темирское двухклассное русско-киргизское училище 43, в КарасуйскоЧалкарское двухклассное училище 36, а также отказано в приеме за неимением вакансий и во многих одноклассных волостных русско-киргизское училищах, как например в Джиренкупинском 32 мальчикам, в Джамбейтинском 33, в Карачаганакском 29, в Чиликском 24 мальчикам и т.д. [112, c. 32-39].

В виду слишком большого наплыва желающих поступить в училища, при принятии их в двухклассные русско-киргизские училища, их подвергали конкурсному испытанию и принимали на свободные вакансии только тех, которые лучше выдерживают испытание, а при принятии в одноклассные волостные школы, в виду большого числа желающих поступить, школьные комиссии принимают их по жребию, чтобы избежать недовольств и нареканий со стороны родителей, заботящихся отдать своих детей на обучение в школу.

В данном случае отдавали предпочтение тем, которые своевременно представляли детей в школу.

Данные, приведенные выше, показывают, что казахи всегда стремились к расширению образования.

Но местная чиновничья администрация использовала данный факт в свою пользу. Выходила с предложениями в вышестоящие органы, поддержать стремление казахов в обучении, так как считала, что существование большого числа школ в области кроме удовлетворения потребности в образовании местного населения, даст им возможность для реализации главной правительственной цели, распространение русской гражданственности среди кочевников в Уральской степи и сможет противодействовать, как они считали, вредному влиянию мусульманского образования и мусульманских мулл. Этим целям служили и начальные русско-казахские школы.

2 ФОРМИРОВАНИЕ СРЕДНЕГО И ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО

ОБРАЗОВАНИЯ НА ТЕРРИТОРИИ ЗАПАДНОГО КАЗАХСТАНА (С

КОНЦА ХІХ ВЕКА ДО 1917 ГОДА) 2.1 Средние учебные заведения (мужские и женские гимназии, реальные училища) Стремительные темпы, характерные для экономической и общественной жизни в конце ХІХ начале ХХ века ставили новые задачи для более широко распространения просвещения и знаний. Но царское правительство настойчиво придерживалось реакционного курса в своей политике по отношению к народному образованию, особенно в национальных окраинах. Реакционный курс, характерный для правительственной политики и в области просвещения, серьезно тормозил развитие народного образования. Уровень народного образования находился в резком противоречии жизненной потребности страны.

Весной 1882 года Министром народного просвещения был назначен И.Д.

Делянов Программа действий Делянова в области народного просвещения полностью соответствовало общему правительственному курсу и целиком совпадало со взглядами предыдущего министра Толстого. В области средней школы перед правительством никаких кардинальных мер не было проведено.

Распространение среднего образования среди широких слоев населения было ограничено, принятым циркуляром, получившим название «циркуляр о кухаркиных детях», который ограничивал доступ к среднему образованию детей незнатных слоев населения [78, c. 343-351]. И на территории Казахстана в конце ХІХ века появляются первые средние учебные заведения. К средним учебным заведениям относились мужские и женские гимназии, реальные училища. На них распространялись общеимперские законы и правила.

Средняя школа, являясь промежуточным звеном между начальными и высшими звеньями образования, выполняла две задачи. Во-первых, выпускники гимназии имели возможность получить первоначальное профессиональное образование, во-вторых, более талантливые учащиеся могли поступать в высшие учебные заведения.

Центральное место занимали классические гимназии, мужские и женские.

Выпускники первых пользовались преимущественным правом поступления в университеты. В мужских гимназиях с 8-летним курсом обучения программа включала следующие предметы: закон божий, русский и церковнославянский языки, латинский, греческий, немецкий, французский языки, философскую пропедевтику, законоведение, математику, физику, историю, географию, природоведение, рисование и чистописание.

Курс обучения в женских гимназиях, по сравнению с мужским был несколько облегчен, и составлял 7 лет. При гимназиях могли организовываться дополнительные педагогические классы с одногодичным или двухгодичным курсом обучения, готовившие выпускниц к педагогической деятельности.

Прогимназии, как мужские, так и женские, имели 4-х или 6-летний курс обучения и имели облегченные по сравнению с классическими гимназиями программы обучения.

Реальные училища были рассчитаны на подготовку к получению технического образования. Курс обучения был рассчитан на 7 лет. В пятом и шестом классах могли открываться коммерческие отделения. Учебный план предполагал изучение, следующих предметов: закон божий, русский язык, один из иностранных языков, географии, истории, математики, физики, естествоведения, рисование, черчение, чистописание, законоведение. В коммерческих отделениях увеличивалось число часов на изучение иностранных языков и вводилось письмоводство и книговодство [126, c. 144].

На территории Западного Казахстана развитие сети средних учебных заведений в конце ХІХ начале ХХ веков определялись не только политической и социально-экономической структурой общества, и особенностями геополитического фактора, но и многообразием конфессионального и национального характера региона. Население региона состояло из нескольких основных групп: казахов, татар, русских переселенцев и казаков. В Западном регионе, по сравнению с другими регионами Казахстана, был большой процент русского населения и казачества. В регионе расположилось Уральское и Гурьевское казачье войско.

Уральская община была самой большой среди казачьих войск, страны. Эти обстоятельства естественно повлияли на систему образования. В начале XIX в.

войско представляло собой регион почти не имевший учебных заведений, за исключением Уральского войскового училища. Время неумолимо требовало не просто грамотных казаков, а людей образованных, необходимых не только для военной службы, но и для казачьей бюрократии, управленцев всех уровней, в которых войско стало испытывать нужду особенно в период реформ, которые проходили в России. Для подготовительной работы в деле создания гимназии было создано “Общество для основания в городе Уральске мужского среднего учебного заведения”. Общество ходатайствовало перед Министерством Народного просвещения об открытии гимназии в городе Уральске. Идея открытия первой гимназии в войске основывалась не на пустом месте. В конце 50-х годов XIX века открылись почти сотня начальных школ. 26 сентября года произошло торжественное открытие гимназии, которое связано с деятельностью атамана генерал-майора Николая Александровича Веревкина.

Отличие Уральской гимназии от других состояло в том, что она содержалась не за счет казны, а на счет сумм Уральского войска.

На базе войскового училища открылась войсковая гимназия, а Уральское девичье училище было преобразовано в училище первого разряда. Гимназия уральских казаков была классической, с одним древним языком (латинским), ученики успешно окончившие ее курс, могли поступать в университеты.

В гимназию поступало около 100 человек, и в подготовительный класс более пятидесяти. Необходимая сумма на ее содержание, более 24 тысяч, выделялось из войскового капитала. Предоставленные Уральскому войску вакансии в других гимназиях России закрылись. Войско освобождалось от расходов по содержанию Оренбургской гражданской гимназии, которой ежегодно выплачивалось по 5000 рублей, за содержание 20 вакансий для пансионеров, уральских казаков.

Гимназия помещалась в довольно большом и красивом здании, имела кроме учебных пособий, фундаментальную библиотеку, зоологический музей и физический кабинет [127].

В войске в XIX веке стало развиваться и женское образование. Первая попытка открытия женского училища в Уральске относится к периоду атаманству В.С.Покатилова. 1 декабря 1836 года трудами атамана открылось девичье училище для обучения чтению, письму, закону Божию, арифметике, рукоделию. Через год училище закрылось, так как желающих учиться не нашлось. 6 июня 1859 года было, Высочайше утверждено положение об Уральском девичьем училище. Несмотря на значительное количество предметов, изучаемых воспитанницами, оно не давало права, окончившим его, получить звание учительницы начальной школы. Поэтому в начале шестидесятых годов был возбужден вопрос о его кардинальном преобразовании [128]. Вслед за Уральском, женская школа была открыта в городке Илецком [129]. Девичье училище первого разряда открытое в Уральске, по положению считалось войсковым: «ближайшее наблюдение за училищем лежало на наказном атамане уральского казачьего войска». В училище принимались дети всех сословий, как казачьего, так и не войскового происхождения, первые бесплатно, вторые за плату, размеры которой ежегодно определялись попечительским советом училища. От оплаты освобождались дети духовенства и чиновников не казаков, но служащих в войске. Училище состояло из шести классов. Предметы обучения делились на обязательные и не обязательные. К обязательным относились, закон божий, русский язык и словесность, арифметика, география, история, физика, химия, рукоделие. К необязательным предметам, французский, рисование, музыка, танцы.

Принимали в училище девочек от восьми до тринадцати лет. Занятия проходили в течение года, кроме праздников и каникул с 15 июня по августа. Непосредственное управление училищем вверялось начальнице, избираемой попечительным советом и утвержденной попечителем Казанского учебного округа. Вскоре девичье училище было преобразовано в Уральскую женскую гимназию, ставшую первым средним учебным заведением для девочек в Приуралье. Желающие экзаменоваться на приемные испытания должны были являться ровно в назначенное время. Опоздавшие, к экзаменам не допускались. При прошении для сдачи экзамена прилагались метрическое свидетельство, свидетельство о звании (сословии), свидетельство о привитии оспы и обязательство родителей об исполнении всех законных требований гимназического начальства. При гимназии имелся пансион с оплатой до рублей за год [130]. Более подробные данные о функционировании сети средних учебных заведений на территории Западного Казахстана дают ежегодные отчеты военных губернаторов, в частности Оренбургского генерал губернаторства, так как школы Западного Казахстана относились к Оренбургскому учебному округу.

Так, анализ данных библиотеки ЦНТИДАД Приложения ко всеподаннейшему отчету военного губернатора по обзору Уральской области за 1879-1903 годы, позволяет определить, что на территории области существовали следующие учебные заведения: мужские классы войсковой гимназии, женская гимназия с педагогическим курсом, духовное училище, школа войскового хора трубачей и певчих, мореходный класс, сельскохозяйственная школа 1-го разряда ведомства Министерства земледелия и Госудаственных Имуществ.

И если в мужской гимназии в 1879 году учащихся было 190 человек, то в 1890/1891 учебном году оно было преобразовано в семиклассное реальное училище и количество обучающихся увеличилось до 343 человек, в женской гимназии обучалось 116, а в 1903 году уже 366 учениц.

В остальных вышеуказанных училищах к 1903 году обучающихся было 297 человек.

Общее количество учебных заведений к 1903 году было 252, в них обучалось 8838 мальчиков, 3603 девочек, общее количество учащихся обоего пола составляло 12441 человек. Если сравнить с данными предшествующего 1902 года, то число учебных заведений увеличилось на 11 или на 4,5%, а учащихся на 1136 человек или 10,1%.

Как видим рост числа учащихся значительно опережает рост количества школ, что приводит к переполнению последних.

По городам отношение числа учебных заведений и учащихся к количеству населения в 1903 году было следующим:

Таблица 5 - Соотношение числа учебных заведений и учащихся к количеству населения в 1903 году в городах Таким образом, таблица 5 показывает, что в городах в среднем на учащегося приходится 16 человек населения.

В уездах как показывает таблица 6 это число значительно увеличивается.

Таблица 6 - Соотношение числа учебных заведений и учащихся к количеству населения в 1903 году в уездах Уральский Лбищенский Гурьевский Темирский Всего в уездах:

Если говорить о преподавательском составе, то в реальном училище в году состояло 20 преподавателей, в женской гимназии было 16 преподавателей и 2 преподавательницы.

Финансирование в этот год было следующим. На содержание реального училища израсходовано из войскового капитала и из других средств рублей 01 копеек, на содержание женской гимназии 32429 рублей 79 копеек.

Анализ обеспечения учебно-методическими пособиями показывает,что в естественно-историческом музее реального училища к 1 января 1904 года состав различных коллекций и учебных пособий доходил до 752 предметов, в том числе:

Народные школы Уральской области, в связи с их подчинением трем различным ведомствам, подразделялись соответственно на следующие три категории: на войсковые, школы духовного ведомства и школы ведомства Министерства Народного Просвещения.

Итак, войсковых школ в области к 1903 году числилось 119, в них преподавателей и 5231 учащихся обоего пола (3911 мальчиков и 1320 девочек).

В материальном отношении войсковые начальные училища в 1903 году находились в более благоприятных для них условиях чем в предшествующие годы, за исключением 1902 года. В 1902 году на войсковые училища было отпущено из войскового капитала 25500 руб. Ранее такие суммы денег не выделялись. Из вышеуказанной суммы 10500 руб. были израсходованны на ремонт и улучшение помещений училищ, а 15000 руб. – на приобретение школьной мебели (7500 рублей) и учебных пособий и учебников (7500 рублей).

Работы по улучшению школьных зданий были произведены в 1902 году, а большая часть их закончены к 1903 году. Все это положительно повлияло на развитие учебной деятельности 1903 года.

Кроме того в 1903 году из общего кредита, ассигнованного по смете из войскового капитала на содержание войсковых начальных училищ, было отпущено на мебель 200 рублей и на учебники 1415 рублей. Хотя на постройку, ремонт и содержание школьных зданий и ранее отпускались значительные суммы из кредитов, ассигнуемых на станичные существенные нужды в году было отпущено 8526 рублей, и благодаря им большинство школьных зданий были приведены в надлежащий вид и стали удовлетворять, более или менее, требованиям школьной гигиены, но снабжение учебниками и пособиями были очень скудными, так как специального финансирования, каковы были в 1902 и 1903 годах почти не было, а ассигнуемых же на содержание училищ кредитов по войсковой смете было далеко недостаточно для этого. Эти кредиты расходовались исключительно на содержание учительского персонала, и то с большой натяжкой, и это несмотря на малые оклады учителей (были оклады и 100 рублей в год). Поэтому то щедрое финансирование 1902 года и частью году на войсковые начальные училища благоприятно отразились на их состоянии. Хотя и этого финансирования было далеко недостаточно для удовлетворения всех нужд училищ.

Из пяти существующих на тот момент в городе Уральске войсковых начальных училищ лишь одно училище имеет собственное войсковое здание, приспособленное для обучение, остальные же училища помещаются в наемных квартирах.

Но главной проблемой в эти годы было отсутствие в Уральском войске лиц со специальной педагогической подготовкой, которые могли бы быть учителями войсковых начальных училищ.

Войсковых стипендий в учительских семинариях и в других подобных учебных заведениях, со временем закрытия Самарской учительской семинарии, не было, хотя войсковым начальством было написано ходатайство о разрешении иметь такие стипендии в одной из ближайших учительских семинарий, но результатов они не дали.

Несмотря на то, что в Уральской войсковой женской гимназии имелся специальный педагогический класс (VІІІ), но оканчивающие в нем курс или с неохотой, или, по большой части, совсем не поступали учительницами войсковых начальных училищ вне города Уральска.

Единственным учебным заведением в войске выпускающим молодых людей с некоторой педагогической подготовкой, являлась бывшая войсковая сельско-хозяйственная школа І разряда, затем ставшая сельско-хозяйственным училищем имени Императора Николая ІІ-го, где были введены в курс преподавания педагогика и дидактика. Большинство оканчивающих курс в этом училище молодых людей поступали учителями войсковых начальных училищ и вели дело преподавания и воспитания довольно успешно, не оставляя и своей специальности по сельскому хозяйству, что было полезно для жителей, которые иногда обращались к ним за консультацией по ведению рационального сельского хозяйства, и особенно, по вопросам пользовании, распространившимся в последнее время в войске, сельско-хозяйственными машинами и орудиями.

Кроме того, при многих училищах были заведены садики, на обустройство которых войсковым начальством отпускались ежегодно определенные суммы.

В этих садиках, учителя, преимущественно из сельско-хозяйственного училища, как специалисты, производили работы по садоводству и лесоразведению, в пример жителям и в целях развития у детей любви к лесу.

Но несмотря на все прилагаемые усилия и эти молодые люди с неохотой работали учителями войсковых начальных училищ и при удобном случае старались переменить свою карьеру: поступали в средние сельскохозяйственные учебные заведения или в юнкерские училище.

Причиной этому было низкое общественное положение и материальное обеспечение учителей: их жалованье составляло от 15 до 20 рублей в месяц.

Эти же причины препятствуют поступлению в учителя войсковых начальных училищ лицам из других местностей России, получившим специальное педагогическое образование.

Таким образом, за неимением в достаточном числе лиц с большей или меньшей педагогической подготовкой, учителями войсковых училищ войсковое начальство вынуждено было назначать иногда лиц без специальнойной подготовки, хотя бы окончивших 4 класса войскового реального училища или женской гимназии, или полный курс духовного училища.

Назначались учителями и другие лица с подобным образованием и при том на первых порах даже без сдачи экзамена на звание учителя, всего лишь после их кратковременной практики под руководством опытных учителей.

В итоге имея такой не всегда соответствующий своему назначению персонал учителей, войсковое начальство принимало все меры, чтобы дать неопытным и малоподготовленным учителям необходимые в преподавательском деле знания. С лета 1894 г. в войсковой столице администрацией края стали ежегодно устраиваться курсы усовершенствования учителей.

Одним из столпов краевого образования был инспектор народных училищ Уральской области Александр Петрович Павлов. Он стал опорой «русского просвещения» в крае. С 1900 года Павлов был избран председателем Совета Общества попечения об образовании в войске. Ни одно педагогическое мероприятие в крае не проходило без его участия.

Также, войсковым начальством в конце июля 1903 года был созван педагогический съезд всех учителей войсковых и начальных училищ. На этом съезде учителя были ознакомлены с методикой использования, вновь приобретенных для училища учебных пособий, коллекций, картин, карт.

Были рассмотрены и обсуждены программы преподавания различных дисциплин. В частности, были внесены предложения по внедрению в учебные программы арифметических задач из казачьего быта по хлебопашеству, рыболовству и другие. На основе опыта и практики преподавания ведущих учителей съезд выработал наилучшие методики преподавания и рекомендовал внедрить их в учебный процесс. На съезде были также рассмотрены и другие вопросы из жизни училищ.

Из анализа вышеизложенного мы видим, что войсковым начальством предпринимались необходимые меры по поднятию уровня обучения в войсковых училищах. Но на тот момент не все вопросы возможно было решить.

Хотя проблемы просвещения были доведены и до Военного Министерства.

Несмотря на имеющиеся проблемы, войсковые училища за время своего существования принесли много пользы в вопросах развития образования в области, в частности это Уральское войсковое училище, в последствии Уральская войсковая классическая гимназия, а с 1890/91 учебного года Уральское войсковое реальное реальное училище.

Из годовых отчетов директоров видно, что преподавательский состав Уральской гимназии отличается усердием и добросовестностью, учителя занимаются самообразованием и самосовершенствованием. Что касается учеников,большая часть их, дети войскового преимущественно простого казачьего сословия, хотя обучались представители и других сословий, в частности и дети казахов. Первый выпуск Уральской гимназии был следующий: Казанцев Иван, Забродин Митя и Солодовников Фокей. Из них Казанцев Иван был награжден золотой медалью. Все первые выпускники поступили в университеты: один в Санкт-Петербургский университет на физико-математический факультет, два в Казанский Университет на историкофилологический и медицинский факультеты. Таким образом, первый выпуск был немногочисленный, но в качественном отношении весьма высокий [131, с.

96]. Отсутствие национальных средних учебных заведений на территории Казахстана вынуждало казахов отдавать своих детей в русские средние учебные заведения. В 1913 году 14 казахов училось в Уральском реальном училище это были дети баев, так как пансионат за год стоил 250 рублей, не считая платы за обучение, что было не по карману рядовым шаруа. В частности выпускниками Уральского войскового реального училища 1910 года были и казахи Б.Б. Бийсенев, Г.К. Исенгулов, И.Ш. Шугулов и другие. По окончании училища они также поступили на обучение в Саратовский университет [35, c. 75]. Но царское правительство не приветствовало развития среднего образования среди казахского населения шло постоянное сокращение установленных степендий для казахских учащихся. Хотя до 1866 года существовали стипендии для казахских детей в Неплюевском кадетском корпусе. Там обучались преимущественно выходцы из Букеевской орды. Если проследить количество вакансий, то в 1844 году было 30 вакансий для казахов, уже в 1845 году в Неплюевском кадетском корпусе обучалось 20 казахских мальчиков, а в 1850 году 28. В Оренбургском кадетском корпусе в 1848 году обучалось 14 сыновей султанов, 8 – биев и старшин [79, л. 7]. Но в конце ХІХ века число стипендиаторов для казахских учащихся при Оренбургской гимназии сократилось, в частности по Уральской области на 14. В последующем стипендии были сокращены и для других областей Казахстана и Западного региона.

Таким образом, обзор состояния образования по отчетам военных губернаторов Уральской области, только за период с 1879 по 1903 годы, дал нам возможность определить типы существовавших школ, их численность, охват учащихся и их социальный и национальный состав, количество преподавателей, материально-техническое обеспечение, уровень подготовки и организации учебно-методической и воспитательной работы. В других городах войско учебных заведений было меньше. К 1902 году в Гурьеве их насчитывалось 8, в Илецке 7 хотя по числу жителей на одного учащегося показатели были соединены (14 - в Уральске, 16 – в Гурьеве, 14 - в Илецке) [80, с. 28].

Вместе с тем, общий анализ развития сети средних учебных заведений, позволяет сделать вывод, что процент детей казахской национальности в них был минимальным. Этот факт объяснялся нежеланием царского правительства дать полноценное образование представителям казахской национальности, боязни появления национальной интеллигенции, роста национальноосвободительного движения. Русско-казахские гимназии и прогимназии имели такие названия только условно, на самом деле по существу, они были русскими. В средних учебных заведениях преподавание велось только на русском языке, не было преподавателей из числа казахской национальности, не учитывались психологические и этнокультурные факторы. Поэтому был большой отсев учащихся казахской национальности. Основную массу учащихся средних учебных заведений составляли представители дворянства, чиновничества, купечества и казачества. Но, несмотря на все имеющиеся препоны передовая часть представителей казахской интеллигенции стремилась к просвещению своего народа, выступала с требованиями об открытии средних учебных заведений с казахским языком обучения. Однако такие требования были отклонены правительством. Поэтому оставался единственный путь получения казахами среднего образования, это поступления в гимназии и прогимназии с русским языком обучения. Однако, и это в свою очередь, осложнялось тем, что дети казахской национальности незнали русского языка, кочевой образ жизни большей части населения не давал возможности обучения в школах, детям низших сословий. Поэтому единственным решением было создание интернатов и открытие подготовительных отделений. Образцом таких интернатов и стали пансионы, рассчитанные на небольшое количество детей состоятельных казахов. Из-за большой платы обучение в них было доступно только немногим. Таким образом особой дискриминации в получении среднего образования подвергались дети низших слоев населения. Царское правительство всяческими путями ограничивало развитие среднего образования в Казахстане [132, c. 131-132]. В силу этих объективных причин и на территории Западного Казахстана число средних учебных заведений ограничивалось двумя гимназиями, мужской и женской, реальным училищем, с количеством учащихся в 1915 году 1340 человек, и одна прогимназия с количеством учащихся 160 человек [75, c. 321-322]. В условиях развивающегося капитализма в первой четверти ХХ века стал актуальным вопрос об открытии новых средних общеобразовательных заведений. Однако имперское правительство и Министерство народного просвещения продолжало реакционную политику по ограничению развития среднего образования.

2.2 Профессиональные учебные заведения (учительские семинарии, низшие сельскохозяйственные школы и ремесленные школы) Дальнейшее развитие капитализма и бурный рост промышленности в ХХ веке ставил перед народным образованием задачу подготовки подрастающего поколения к практической деятельности через овладение ими профессионального знания и умения. Следующим типом образовательных учреждений Западного Казахстана, получившим развитие в конце ХІХ начале ХХ века, в период развития капитализма, были профессиональные учебные заведения, к которым относились: учительские семинарии, низшие сельскохозяйственные школы и ремесленные школы. Открытие таких типов учебных заведений было продиктовано существующей реальностью. В конце ХІХ начале ХХ веков наряду с существующими видами ремесел, появляются и ее новые виды: слесарное, стекольное, расширяется фабрично-заводское производство. Все это потребовало подготовки квалифицированных кадров.

В Уральской области была одна низшая сельскохозяйственная школа, открытая в 1901 году. Низшие сельскохозяйственные школы были созданы на базе казахских школ-интернатов в 90-е годы XIX века. В них принимались мальчики в возрасте 13-15 лет, окончившие одноклассные училища. Срок обучения был 3 года. Одной из важнейших особенностей этих школ в Казахстане состояло в том, что при них были созданы приготовительные отделения. В эти отделения принимались мальчики казахи и неграмотные русские мальчики. Сельскохозяйственные школы давали общеобразовательную подготовку в объеме двухклассного училища и вооружали некоторыми знаниями и умениями в области сельского хозяйства и скотоводства. Помимо этого, учащиеся получали практические умения и навыки по кузнечнослесарному и плотнично-столярному ремеслам в объеме, который позволял им производить ремонт и сборку сельскохозяйственных машин.

Сельскохозяйственные предметы изучались по учебникам: «Краткий учебник общего земледелия для низших сельскохозяйственных школ» Власова и «Возделывание различных полевых растений» Докучаева. По животноводству пользовались пособиями Котельникова «Начальные сведения по скотоводству», Кольина «Краткое руководство к общественному животноводству», Чирвинского «Учебник скотоводства для низших сельскохозяйственных школ».

Все школы имели обширные земельные наделы, животноводческие фермы, мастерские. Например, Уральская сельскохозяйственная школа в 1910 году имела 1 738,36, десятин земли, из которых под пашней было 1 402 десятин, под другими культурами - 110,54 десятин, под садом - 12,22 десятин, под усадьбой 12 десятин. Было сдано в аренду 20 десятин. Неудобной земли было десятин. Школа также имела много скота: лошадей - 37, коров и телок - 30, рабочих быков - 56, верблюдов - 2, быков-производителей - 6, свиней - 52, овец - 470. Не испытывала она недостатка и в сельскохозяйственном инвентаре.

Хозяйства имело: плугов разных - 6, борон - 30, косилок - 4, конных граблей - 2, пропашников - 8, сеялок - 5, культиваторов - 2, окучников - 2, кукурузамолотилок – 2, локомобилей - 1.

Контингент обучающихся в школе в 1909/1910 учебном году составил детей, в том числе 27 казахов [133, c. 43-44].

Большие неудобства в организации учебной и практической работы низших сельскохозяйственных школ вызывало то обстоятельство, что учебные помещения, как правило, находились в городах, а фермы и поля далеко за городом.

Материальное же положение сельскохозяйственных школ было относительно удовлетворительным. Так, в 1910 году Уральская сельскохозяйственная школа получила доход: от овцеводства 3657 рублей копеек, свиноводства - 331 рублей 80 копеек, молочной фермы - 2066 рублей копеек, огородничества и садоводства – 1 296 рублей 21 копейку, от продажи лишнего скота - 1844 рублей 00 копеек, а всего 9196 рублей 47 копеек.

Что касается преподавательского состава, низшие сельскохозяйственные школы испытывали трудности из-за отсутствия преподавателей сельскохозяйственных дисциплин и мастеров-руководителей практических занятий. Чаще всего специальное сельскохозяйственное образование имели только заведующие школами.

Низшие сельскохозяйственные школы не оказывали существенного влияния на улучшение земледелия и скотоводства в дореволюционном Казахстане. Объяснялось это тем, что в организации хозяйств этих школ не было ничего образцового. И по экономическим показателям они не выделялись из массы окружающих их крестьянских хозяйств. Техническая оснащенность школ также оставляла желать лучшего. В силу этого в среде крестьянства сельскохозяйственные школы не пользовались популярностью, и дети крестьян составляли в них меньшинство.

Выпускники сельскохозяйственных школ, в своем большинстве дети беднейших слоев населения, в лучшем случае нанимались простыми рабочими к кулакам, так как теоретическая подготовка, практические умения и навыки их были очень ограничены.

направленность. Они готовили токарей, слесарей, специалистов кузнечного и портняжного дела. Одной из них, функционировавших в начале ХХ века в Западном Казахстане, была Уральская школа ремесленных учеников. Она была образована из русско-казахского училище 22 сентября 1896 года.

Продолжительность обучения, также как и во многих других профессиональных учебных заведениях, составляло 3 года. Объем общеобразовательных знаний соответствовал одноклассному приходскому училищу. Профессионально-техническое обучение преследовало цель подготовить квалифицированных рабочих. В школе обучалось 210 учеников, из них 149 находились в начальном при школе училище, а в первом классе самой школы, обучалось 61 учеников. В интернате школы находились 36 мальчиков казахов и 2 русских мальчика. К 1916 году в школе обучалось 83 ученика, в том числе 25 казахов; окончило школу 12 учеников, выбыло до окончания курса детей [11, c. 126, 138]. Правительством были отпущены средства на содержание школы и постройку двух флигелей для начального при школе училища, слесарной и сапожно-шорной мастерских.

Подготовка педагогических кадров осуществлялась учительскими семинариями и педагогическими классами. К началу ХХ века на территории Казахстана не было учительских семинарий. Юноши казахи обучались в семинариях Казани, Оренбурга, Омска, Ташкента и других городов. В 1912годах в Западном Казахстане открываются учительские семинарии в городах Актюбинске и Уральске. Срок обучения в них был 4 года: три класса основных и один приготовительный. Учительские семинарии приравнивались к средним учебным заведениям, хотя объем общеобразовательной подготовки учащихся в них был меньше, чем в гимназиях.

Уральская учительская семинария открылась в 1913 году. Принимались в семинарию молодые люди всех сословий православного вероисповедания, и казахи мусульмане, в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет. От поступивших в семинарию, требовалось основательное знание курса двухклассного училища [134].

Согласно циркулярному распоряжению Министерства Народного Просвещения от 24 июня 1917 года за № 3647 в начале 1917/1918 учебного года в семинарии были произведены прием в приготовленые и 1-ые классы, причем в 1 класс были зачислены, окончившие курс высшего начального училища без экзамена, в приготовительные классы, окончившие двухклассное начальное училище и второклассное церковно-приходское училище, после приемных испытаний по программе двухклассных училищ.

В учебный процесс, в виду соответствия программы учительских семинарий средним учебным заведениям, педагогический совет семинарии, руководствуясь положениями, выработанными на Московском съезде деятелей учительских семинарий, в качестве обязательных, включил следующие предметы: закон Божий, педагогику с историей педагогических учений, психологию с основными началами логики и педагогической психологии, русский язык и историю русской литературы, математику, арифметику, геометрию, тригонометрию и алгебру, историю русскую и всеобщую, географию русскую и всеобщую, космографию, естествознание, минералогию с геологией, ботанику, зоологию, анатомию и физиологию человека, физику и химию, чтение, обществоведение, графическое искусство, пение и музыку, ручной труд и рукоделие, гимнастику, а также один из новых языков.

Включение в число обязательных предметов одного из новых языков, с одной стороны, более приближало семинарию к типу общеобразовательных средних учебных заведений, с другой стороны облегчало воспитанникам, окончившим курс и желающим продолжать образование, поступление в высшие учебные заведения. Что обусловлено было прохождением дополнительных испытаний по предметам не проходившим в семинарии.

Особое внимание, в связи со специфическим педагогическим направлением подготовки, в Уральской учительской семинарии, уделялось дисциплинам педагогике и психологии.

Вместе с тем, включение семинарии в разряд средних учебных заведений диктует также необходимость, введения в учебные курсы семинарии научных дисциплин из отдела философии, пропедевтики, которые на начальном этапе развития отсутствовали.

Психология вместе с основами логики, также была признана главным элементом общего образования, без которого считалось не мыслимы ни умственная зрелость окончившего среднее педагогическое учебное заведение, ни переход к высшим ступеням образования [135, л. 14, об. 32].

Особое внимание в семинарии уделялось пополнению библиотечного фонда. В частности об этом свидетельствует перечень периодических изданий, выписанных на 1917 год для ученической и фундаметальной библиотек семинарии:

1. Русский паломник.

2. Юная Россия, с педагогическим листом.

3. Родной язык в школе.

4. Для народного учителя.

5. Природа и люди, с приложением.

6. Математический вестник.

7. Природа.

8. Естествознание и география.

9. Музыка и пение.

10. Прогрессивное садоводчество и огородничество.

11. Школьная экскурсия и школьный музей.

12. Вестник союза русского сокольства.

13. Законоучитель.

14. Психология и дети.

15. Вестник воспитания.

16. Русская школа.

17. Исторический вестник.

18. Вестник Европы.

19. Свободное воспитание.

20. Вестник учителя рисования.

Таким образом, Уральская учительская семинария осуществляла подготовку педагогических кадров соответсвенно своим целям и задачам. Лишь основным недостатком был малочисленный контингент обучающихся. Так в 1915 году количество учащихся составляло всего 67 человек.