«РЕГИОНАЛИСТИКА Сборник научных трудов Гродно ГрГУ им. Я.Купалы 2008 УДК 323.174 ББК 65.04 Р33 Редакционная коллегия: Т.И.Адуло (Минск) Н.Е.Лихачев (Могилев) Н.И.Богдан (Минск) Е.В.Матусевич (Минск) В.Н.Ватыль (Гродно) ...»

В эпоху Гоппеля стало активно поощряться создание вспомогательных машинных и производственных объединений. Эти штатно управляемые объединения имеют задачу организовывать передачу сельскохозяйственных рабочих и машин между крестьянскими хозяйствами в масштабах всей Баварии. Возрастающая потребность в капитале для современной, щадящей природу точной сельхозтехники предопределяет высокую нагрузку на сельскохозяйственный машинный парк. Для этого необходимы четко продуманные в организационном и логистическом отношениях решения, которые предлагаются данными структурами. Наряду с вкладом в посредничество сюда также относятся организация машинных сообществ и полная последовательность производственных операций [28, с. 180].

В фокусе внимания кабинетов А. Гоппеля постоянно была социальная защищенность сельчан, работополучателей, занятых в аграрном секторе.

Кстати, этот аспект аграрной политики уже упоминался в контексте программы по Альпам и Среднегорью. Здесь же будут названы позиции, которые касались всех регионов Баварии.

С 1 января 1972 г. для сельскохозяйственных рабочих гарантировалось тарифицированное денежное вознаграждение к отпуску [28, с. 43].

Тарифные партнеры заключили 2 ноября 1973 г. соглашение о дополнительном обеспечении работополучателей в сельском и лесном хозяйствах.

Вследствие этого работодатели ежемесячно вносили вклад для постоянно занятых работополучателей 5,20 евро. Работополучатель или близкий родственник покойного работополучателя по истечении срока (180 месяцев) получали ежемесячно в качестве страхового вознаграждения, в дополнение к пенсии или пособию по нетрудоспособности, в рамках пенсионного обеспечения субсидию величиной 1,30 евро за каждый отложенный трудовой год или две трети этой субсидии к пенсии за профессиональную нетрудоспособность или к пенсии при утрате кормильца [28, с. 207].

Можно привести еще пару примеров успешной политики ХСС в социальной сфере.

В 1970 г. земельное правительство вызвало к жизни программу «Свободное время и отдых». В последующий период оно способствовало широкому возведению объектов, которые делают возможным активный отдых на открытой природе [27, с. 79].

С 1972 г. баварское правительство активно учитывает в своей политике фактор детей иностранных работополучателей. Цивилизованно реализует принцип двуязычия: с одной стороны, стимулируется изучение немецкого языка, с другой стороны, обеспечиваются условия с тем, чтобы не был потерян родной язык [27, с. 97].

При всей воле к реформам, которая нацеливала на модернизацию Баварии и ее будущую ориентацию, Альфонс Гоппель сильно болел душой за сохранение традиций и культуры. Он вновь и вновь подчеркивал волю земельного правительства «сохранить и сформировать Баварию без ущерба для ее веками отчеканенной самобытности с пользой для ее граждан и живущих в ней людей, а также при условиях нашего времени».

Например, так было сказано в правительственном заявлении 1973 г.

Ему удалось согласовать его политику необходимых изменений, прогресс с нетронутыми традициями и любовью к баварскому образу жизни и убедительно содействовать людям [29].

С таким багажом А.Гоппель весьма уверенно подошел к последним в своей премьерской карьере выборам в ландтаг.

Выборы от 27 октября 1974 г. принесли ХСС самый большой, никогда ранее не достигаемый успех: 62,1 % избирателей оказали доверие премьерминистру Гоппелю, который изменил свой кабинет только на несколько должностных единиц. Вместо министра юстиции Филиппа Хельда он назначил заместителем премьер-министра министра финансов Людвига Хубера. Новым министром юстиции стал Карл Хиллермайер. Государственный секретарь в баварском государственном министерстве образования и культов Матильде Бергхофер-Вайхнер была первой женщиной, которая была назначена в баварский кабинет. Состав кабинета был таков: министр по вопросам окружающей среды Макс Штрайбль, государственный секретарь в министерстве внутренних дел Эрих Кисль, министр юстиции Карл Хиллермайер, министр сельского хозяйства Ханс Айзенманн, премьер-министр Альфонс Гоппель, государственный секретарь Матильде Бергхофер-Вайхнер, министр труда и по социальным вопросам Фритц Пиркль, министр внутренних дел Бруно Мерк, министр финансов Людвиг Хубер, министр культов Ханс Майер и министр экономики Антон Яуманн [30].

Четвертый кабинет А.Гоппеля активно занимался разработкой структурированной программы земельного развития, наполнением реальным содержанием концепции Европы регионов, финансовой стороной образовательной политики, повышением эффективности борьбы с преступностью, агитацией за баварскую экономику за границей, активизацией политики.

Уже в 1957 г. с законом о развитии региональной инфраструктуры земельное планирование было поставлено на законодательную основу.

Закон о земельном планировании от 1969 г. письменно зафиксировал в качестве задачи разработку программы земельного развития. Эта программа была, наконец, принята в январе 1976 г. баварским земельным правительством и с мая 1976 г. имела юридическую силу для всех субъектов планирования в Баварии. Чтобы гарантировать сбалансированное развитие, создавать равные жизненные условия для всех частей земли, сохранить нетронутые поселковые структуры и культурный ландшафт, соблюдать принципы защиты природы и развивать иностранный туризм, нужна была долгосрочная концепция. Бавария была поделена на регионы планирования, земля была централизованно локально расчленена, то есть расширение инфраструктуры должно было последовать в соответствии с классификацией в малых, нижних, средних и верхних границах.

В анализируемый период баварская инициатива на предмет углубления европейской интеграции прослеживалась по двум позициям. Вопервых, в 1976 г. в рамках комиссии по культуре трансграничного рабочего сообщества альпийских регионов была учреждена конференция экспертов в составе директоров государственных и региональных архивов государств-членов. Во-вторых, данное сообщество явилось «прототипом для основанного в 1978 г. «Рабочего сообщества Альпы – Адриатика» [22].

Уже в 1948 г. ландтаг, конечно, по предписанию военной администрации, решил вопрос о бесплатном обучении в школе и о бесплатном снабжении учащихся учебными пособиями. Когда в конце 60-х годов возрос дефицит бюджета, должны были быть сделаны большие вычеты по развитию способностей наиболее одаренных детей (8 миллионов ДМ) и бесплатному снабжению учащихся учебными пособиями (1 миллион ДМ).

Еще в октябре 1975 г. министр культов Ханс Майер резко выступал против экономии в образовательной сфере, несмотря на то, что министр финансов Людвиг Хубер в декабре 1975 г. настаивал на поправке в бюджет при обсуждении бесплатного обучения в школе на дальнейшее сокращение в объеме 40 миллионов ДМ. Когда в этом вопросе угрожал народный опрос, бесплатное обучение в школе и бесплатное снабжение учащихся учебными пособиями было в феврале 1977 г. вновь восстановлено [32].

Баварское министерство по вопросам окружающей среды по-прежнему вело в буквальном смысле пионерскую работу, которая пошла на пользу всей Германии и благодаря этому стала известна в Европе и нашла внимание и признание во всем индустриальном мире.

Бавария – первая земля ФРГ, которая картографировала биотопы в 1974/75 гг. в свободном ландшафте и в 1976 – 1979 гг. в Альпах [27, с. 123].

Важно отметить, что, проводя активную экологическую политику, социальные христиане набирали очки по сравнению с правящей СДПГ.

«В СДПГ не было полной ясности по проблемам окружающей среды. В то время, как вопросы экологии становились все острее, канцлер ФРГ, заместитель председателя СДПГ Шмидт предлагал пойти на сокращение государственных расходов по этой статье. Но его подход – либо охрана природы, либо создание новых рабочих мест – был совершенно несостоятельным. Как выяснилось позднее, природоохранительные мероприятия, напротив, создают рабочие места. Шмидт же ставил во главу угла промышленный рост. Рост – любой ценой! Все программы, не соответствующие, по его мнению, данному догмату, под нож...

Поиск альтернативных источников энергии не велся... СДПГ не следила за строгим соблюдением как старых, так и новых, принятых при либеральных правительствах, законов по охране окружающей среды... (В экологической политике. – М.С.) делалось все, чтобы не задеть интересы концернов» [33, с. 213].

Чтобы повысить эффективность борьбы с преступностью, 1 октября 1976 г. вступил в силу новый закон об организации полиции. Каждое занятое несением службы должностное лицо баварской полиции было уполномочено соблюдать задачи полиции на всей территории свободного государства. Вместе с тем была окончательно завершена национализация баварской полиции. Последней из первоначально 150 коммунальных полиций была национализирована мюнхенская полиция. В каждом административном округе был создан полицейский президиум, и во всей Баварии было создано 26 защитных зон с наименованием управления полиции. Представленные в ландтаге партии согласованно одобрили настоящее решение.

Двумя годами позднее 11 июля 1978 г. ландтаг принял новый закон о задачах полиции. Становящиеся все более частыми освобождение заложников и розыск террористов потребовали расширения компетенции и улучшения оснащения полиции (ручные гранаты, пулеметы). Предметом спора остался финальный спасательный выстрел, который позволял в чрезвычайных ситуациях нацеленный смертельный выстрел [34].

Четвертый кабинет А.Гоппеля существенно расширил масштабы агитации за баварскую экономику за границей. Например, впервые в сферу этой агитации был включен СССР. Как большой успех оценила подчиненная премьер-министру Гоппелю правительственная делегация выставку «Бавария – земля и люди», которая была показана с 21 по февраля 1978 г. в Москве. 15000 посетителей за день и избыток контактов баварских участников выставки с важными советскими экономическими партнерами, а также значительный резонанс в советских СМИ свидетельствовали о хорошем климате для бесед и переговоров. В экспорте с Советским Союзом, который предпочитал контакты с крупными концернами, баварская промышленность по причине ее сильного среднеслойного профиля все же участвовала ниже среднего [35].

После выборов в ландтаг, которые проходили осенью 1978 г., новым премьер-министром Баварии стал Ф.И.Штраус, в который, с одной стороны, сохранял преемственность по отношению к политике гоппелевской эры, а с другой стороны, привнес новые моменты в курс правительственного кабинета.

После ухода с поста премьер-министра А.Гоппель не прекратил политическую деятельность. С 10 июня 1979 г. по 17 июня 1984 г. он – член первого напрямую избранного Европарламента и руководитель фракции германских христианских демократов в этом законодательном органе. «В качестве депутата Европарламента Альфонс Гоппель пытался придать сильный вес регионам Европы в соответствии с концепцией германского федерализма» [22].

Государственная деятельность данного баварского премьера высоко оценивалась федеральными властями, академическим сообществом. В июле 1964 г. А.Гоппелю была присуждена степень почетного доктора факультета правовых и общественно-политических наук университета Вюрцбурга, и в 1976 г. – университета Святого Джона в Миннесоте.

А.Гоппель умер 24 декабря 1991 г. в Йоханнесберге под Ашаффенбургом.

В течение 16 лет свободное государство Бавария имело в лице Альфонса Гоппеля яркого земельного лидера. За исключением Макса Графа Монтгеласа, основателя современного баварского государства в XIX веке, до сегодняшнего дня никто так долго не находился во главе баварской политики [36].

Как объяснить это политическое долголетие, тем более, что ему постоянно говорили, что он «без локтя» и не имел домашней власти в партии? Ответ, собственно говоря, прост – «Без локтя» не может, конечно, означать, что у человека не было пробивной способности. Никто не будет и не останется премьер-министром без этого качества, в противном случае он был бы марионеткой, а это никто о Гоппеле не утверждает.

То, что он не имел домашней власти, во всяком случае, в смысле, например, Алоиса Хундхаммера с его католическо-консервативными силами, говорило осенью 1962 г. за Гоппеля. Так как образовались большие внутрипартийные блоки, руководство ХСС склонилось к компромиссному кандидату, который не казался опасным ни одному из блоков [37].

В данной констелляции партийно-политических сил Гоппель развил что-то новое для недавней баварской истории: фигуру «земельного отца».

В этом, прежде всего, выразилось доверие к личной безупречности Гоппеля. Он заботился о честном жизненном стиле, свободном от скандалов и без выставления напоказ переливающегося через край честолюбия. Но с оценкой «отец земли» связывается также усилие аппелировать, минуя собственную партию, к входившим в моду «совершеннолетним гражданам». То есть Гоппель как «отец земли» контрастировал со Штраусом, чей конфронтационный курс оттеснил ХСС на роль воинствующего бастиона, хотя он по своему характеру все же гораздо скорее был интегративной партией середины [21, с. 91]. Насколько успешной была эта констелляция, показывали и итоги земельных выборов в эру Гоппеля.

Эти привлекающие внимание избирательные успехи, неоспоримая роль ХСС как партии единоличного правления в Баварии были следствием изменившегося избирательного поведения в Баварии по причине общественного, социального и экономического развития свободного государства Бавария. В 60-е годы ХСС удался, как это показывал германский социолог Альф Минтцель, первый бросок в гомогенизацию избирательных ландшафтов, тем, что он смог захватить большую часть электората БП, в особенности в Верхней и Нижней Баварии. Второй бросок – после образования коалиции СДПГ/СвДП в Бонне в 1969 г., что сейчас привело к тому, что ХСС также на уровне всех административных округов достиг уровня абсолютного большинства. Минтцель подытожил это так: «Крушение франконских и городских избирательных крепостей СДПГ и СвДП благодаря «захвату» ХСС и гораздо менее драматическое оттачивание крепостей ХСС в деревенском пространстве Нижней и Верхней Баварии означали... общебаварскую нивелировку избирательного ландшафта Баварии на уровне абсолютного большинства» [38, с. 156]. Данное восхождение ХСС – как многие и писали – к статусу «партии-гегемона» находилось в тесной связи с организационной модернизацией партии на общеземельном уровне. В этом плане Штраус постоянно находил полное понимание со стороны главы земельного правительства [39, с. 112].

В послевоенной баварской истории никто, кроме А.Гоппеля, не возглавлял так долго данную землю, не будучи председателем ХСС. Являясь мудрым, дальновидным руководителем, премьер выстроил свою линию в отношении Ф.Й.Штрауса таким образом, что между этими двумя выдающимися деятелями ХСС, несмотря на нередкие споры, превалировало согласие.

Таким образом, в качестве ключевых итогов государственной деятельности А.Гоппеля можно назвать достижение широкомасштабных изменений позитивного характера в Баварии, проведение направленной на консенсус политики, которая придавала Христианско-социальному союзу в полном объеме характер баварски ориентированной и народной партии. Ряд аспектов этой деятельности вполне может быть взят на вооружение региональными лидерами, представляющими постсоветское пространство.

1. Bitterhof, Andreas. Ministerprдsindent Alfons Goppe / Andreas Bitterhof, Renate Hopfinger // Die bayerischen Ministerprдsidenten von 1945 bis 1993. – Mьnchen, 1999.

2. Archiv fьr Christlich-Soziаle Politik /далее ACSP / Nachlass далее NL Goppel.

3.ACSP, MZ Kolfhaus.

4. ACSP, Druckschrift /далее; DS/ STK 1969/4.

5. ACSP DS SLMF 1964/ 6. ACSP LG-5.WP Nr. 125.

7. ACSP; ACSP Goppel 623.

8. Informationen zur Deutschlandpolitik CSU. Heft. – № 21. – Mьnchen. Hersg.

Fachusschuss «Deutschland – und Aussenpolitik», 1985.

9. Deutschland in der Welt. Aussenpolitik. Deutschlands Sicherheit. – Mьnchen, 1965.

10. Byerische Staatszeitung. – 1966. – 25 November.

11. ACSP, AK Kulturpolitik: Ordner Volksbegehren/ Volksentscheid 1967/1968.

12. ACSP Fl 1968/1.

13. ACSP, l.4611.

14. ACSP, AK Kulturpolitik: Ordner DSU,VdS, Notstandsgesetze.

15. ACSP,NL Eisenmann 20.

16. ACSP,DS S. MELF 1980/1.

17. ACSP, PT 1968 Dezember, Nr. 4.

18. Bauerukurier. – 1966. – 28 Mai.

19. ACSP;DS STMLU 1971/1.

20 ACSP; LG-G;WP; Nr. 258.

21. Friemberger, C. Alfons Goppel /С. Friemberger. – Mьnchen, 2007.

22. Малашук, П. Удачный пример системной реконструкции партийной истории / П. Малашук // Мировая экономика и международные отношения. – 2006. – № 1. – C. 126.

23. ACSP PS 1 Goppel,Alfons DS. «Bundesrat Hьter des fideralistischen Staatsprinzips.

Anspraschen von Heinz Kuhn und Alfons Goppel», hrsg. v. Sekretariat des Bundesrates, Bonn,1972.

24. Bayernkurier. – 1973. – 2 Juni, Titelseite.

25. ACSP, LTF-7. WP Denkmalschutz.

26. ACSP, CSU-Correspondenz UY Nr. 33 vom 3.10.1974.

27. Bayern. Zahlen Politik. – Mьnchen: Bayerische Kanzlei, 2000.

28. Bayerischer Agrarbericht, 2002.

Mьnchen Bayerisches Staatsministerium fur Landwirtschaft und Forsten, 2002.

29. Bayerisches Grenzland. – 1963. – Nr. 3. – S. 10 ff.

30. ACSP, DS 10-152.

31. ACSP, DS SLk 1976/1.

32. ACSP, DS SLk 1976/4.

33. Фурман, А.А. О чем мечтают канцлеры / А.А. Фурман. – Киев: Издательство политической литературы Украины, 1990.

34. Stadtarchiv Mьnchen, Pressemitteilungen. Staatskanzlei,106/71.

35. ACSP, NL Kolfhaus Jg. 1978.

36. Bayernkurier. – 1991. – Nr. 52.

37. Neus Deutschland. – 1962. – 28 Dezember. – S. 4.

38. Mintzel. Alf,die CSU – Hegemonie in Bayern. Strategie und Erfolg.Gewinner und Verterer, Passau, 1998.

39. Krieger, Wolfgang. Franz Josef Struass – der barocke Demokrat aus Bayerny /Wolfgang Krieger. – Gоttingen, 1995.

In the article was undertaken the first attempt of complex analysis of the state activity of long standing prime-minister of the federal land (Bavaria) FRG Alfons Hoppel`s at the post soviet historiography. The central place takes an exhibition of his role in the achievement of cardinal change in social-economical and cultural development of Bavaria. In this article also touched Goppel`s investment in treatment of Europe conception CSU and some other subjects. The biggest part of the work is written on German source and first of all on achieves bibliography names.

Стрелец Михаил Васильевич – доктор исторических наук, профессор (Брестский государственный технический университет).

РЕГИОНАЛЬНОЕ УПРАВЛЕНИЕ

УДК 342.

СОЦИАЛЬНЫЙ КАПИТАЛ

В ПРОЦЕССЕ УПРАВЛЕНИЯ РАЗВИТИЕМ

АДМИНИСТРАТИВНОЙ ЕДИНИЦЫ

Управление развитием на локальном и региональном уровне требует максимального развития и использования социального капитала. В статье рассматриваются социальные условия регионального развития и роль общественного потенциала в обеспечении устойчивого развития локального сообщества. Анализируется территориальная общественная система, индивидуальное и групповое измерения социального партнерства. Особое внимание уделяется Правовым и организационным аспектам социального партнерства в процессе накопления и использования социального капитала.

В управлении развитием на локальном и региональном уровне особенно важным является участие в этом процессе социального капитала.

Это связано с созданием соответствующих возможностей для вовлечения локального и регионального сообщества в действия по планированию и организации инициатив, имеющих цель повышения уровня качества жизни.

В настоящее время это положение является одним из фундаментальных канонов формирования территориальной социальной системы и усиления привлекательности отдельных административных единиц. В этом плане появляется проблема выбора различных форм активности в пользу широко понимаемого развития, в том числе повышения уровня конкурентоспособности и улучшения условий жизни. Это в значительной степени обусловлено активностью самих жителей, их умением организовать совместные действия с органами самоуправления. В свою очередь, официальная власть должна выразить заинтересованность во взаимодействии на принципах партнерства и стремиться к привлекательности предпринимаемых действий. Поэтому важной проблемой является определение форм и методов, предпринимаемых в этой сфере, а также разработка подходов, существенных с точки зрения членов локальных и региональных сообществ. Ибо все действия должны учитывать специфику современного процесса развития и необходимость участия в этом процессе социальных партнеров.

Необходимо подчеркнуть, что социальные условия, которые относятся к процессу развития территориальной единицы, можно рассматривать как совокупность факторов, влияющих на характер и область предпринимаемых действий, и как ситуацию, связанную с различными формами активизации определенного сообщества. Все эти факторы связаны с особенностями социальной среды, принятыми приоритетами, корреляцией с внутренней и внешней средой, особенностями социальных структур. Они затрагивают проблемы формирования активного социального партнерства, развития разных форм инициативности и креативности локальных и региональных сообществ и создания общих связей, направленных на развитие территориальной единицы.

Здесь особенно важны гражданские инициативы, развитие различных форм коммуникации и взаимодействия, открытость социальным переменам, стимулирование локальных и региональных партнерских соглашений. Это связано с гражданским участием и различными формами активности, которые имеют влияние на действия официальных властей в сфере развития территориальной единицы. Гражданское участие является результатом активности, принятой системы ценностей, сформировавшихся позиций и осознанных потребностей, а также объективных условий. На это влияет также характер территориальной единицы, демографическая структура, местные традиции, географическое положение и т.п. Социальная активность является основой для действия как органов власти, так и общественных организаций, реализующих различные цели. Все это имеет большое значение в практике функционирования определенного сообщества, где происходят оценка и анализ существующей ситуации, определяются направления и приоритеты развития, осуществляются реализация, а затем мониторинг и верификация предпринятых действий. В данном контексте является важным осознание и осуществление действий, инициирующих и поддерживающих сотрудничество социальных партнеров и их активность.

Следующая проблема – это интеграционные действия и усиление ценности сообщества и совместных действий. Затем – участие и активное партнерство в последующих этапах процесса развития. Наконец, поддержка действий, имеющих характер организационный, мотивационный, информационный либо материальный. В результате этих действий появляется пространство сотрудничества, благодаря которой осуществляются консультации, обмен взглядами, распространение опыта, среди населения формируется убеждение, что официальные власти принимают во внимание его потребности и мнения, рассматривают его как партнера в решении проблем и принятии решений. С другой стороны, такая ситуация усиливает рациональные элементы в действиях официальных властей, способствует конструктивным действиям и формированию планов и программ, отвечающих ожиданиям населения.

В результате социальное партнерство повышает эффективность действий локальных и региональных властей и формирует для них социальную базу. В данном контексте о партнерстве можно говорить в связи с такими понятиями, как изучение потребностей, мнений, консультации, обмен информацией, поиск партнеров, решение конфликтов.

В интересах официальных властей должны быть реализованы принципы партнерства и соединение своих действий с действиями локальных и региональных сообществ, поддерживаемых неправительственными организациями. Помимо этого, целью властей должно быть содействие населению в его инициативах и совместная реализация обязанностей в сфере управления территориальной единицей. Практика показывает, что этот подход становится все более популярным и применяемым местными властями. Развитие территориальной единицы опирается на инициативы и активное участие граждан, проживающих на данной территории. В этом контексте о партнерстве можно говорить в связи с такими категориями, как социальная мобилизация, объединение ресурсов, планирование. На первый план здесь выдвигается участие, понимаемое как партнерское сотрудничество с другими социальными субъектами и взаимодействие с официальными властями в сфере локального и регионального развития.

О социальной активности можно говорить также как об обязательном элементе демократии, где участие граждан рассматривается как одна из фундаментальных ценностей демократического социального устройства. Здесь появляется вопрос гражданского общества, которое является специфической ценностью, в которой заинтересовано все общество [1, c. 50 – 57]. Проблема партнерства в этом случае связана с такими категориями, как принцип самопомощи, децентрализация, общественное благо, контроль власти, выражение интересов. Поэтому поддержка социальной активности должна быть сознательным элементом политики местных властей. Они должны создать широкую сферу возможностей для общественных действий, проведения дискуссий, формирования позитивного отношения к официальным властям. Принятая властями в этой сфере политика детерминирует формы гражданской активности. В результате появляются различные формы сотрудничества и гражданской активности в зависимости от установленных приоритетов развития.

Для достижения эффективности действий местных властей и локального сообщества является необходимым определение форм, которые позволяют координировать и совместно реализовывать намерения. Эти формальные рамки создаются посредством стратегии и программы развития, которые включают в себя диагностику фактического состояния и определяют стратегические цели развития. Эти цели должны обеспечить равновесие между экономикой, условиями жизни, а также охраной природных и культурных ресурсов. Осознанные условия развития заставляют местные власти и социальных партнеров подчинить цели действий сознательно выбранным приоритетам, которые актуализируются в иерархии потребностей и возможностей.

С точки зрения гражданского общества эти цели должны служить мобилизации активной части населения, направляя интерес, инициативы, предпринимательство и участие как можно более широких кругов в их реализации.

Практика и опыт показывают, что активизация общества не может осуществляться вопреки воле, желаниям или осознанным потребностям социальной группы, на которую она направлена. Поэтому необходима такая активизация, которая использует существующую активность, появление и столкновение различных интересов, выражаемые потребности и направляет все это в определенные сферы, существенные со стратегической точки зрения для всей территориальной единицы.

2. Общественный потенциал как важный фактор развития Участие локальных сообществ в управлении направлениями развития должен быть постоянной составляющей политики местных властей. Одновременно официальные власти должны стараться развивать социальную активность, которая определяется соответственно сформированными принципами, а также осознанием цели происходящих изменений.

Общественная активность обычно проявляется в форме локальных общественных объединений, совместных действиях по реализации близкий интересов и сотрудничества с местными властями, а также в выражении своего мнения по поводу предпринимаемых действий.

Жители территориальной единицы могут быть активными в разных областях социально-экономической жизни, но только умелое использование появившихся здесь потенциалов может принести определенные результаты. Условием эффективности является создание определенных возможностей, которые дают гражданам шанс на участие в жизни сообщества. На стыке «власть – сообщество» может появиться напряжение как результат различных подходов к определению и иерархии проблем и способов их решения. С этой точки зрения важным способом действий официальных властей является умение проведения диалога с сообществом и его представителями, умение избегать социального напряжения, что также предполагает и умение его разрешать.

Развитие территориальной единицы зависит от участия как можно более широких кругов локального сообщества в действиях, которые предпринимаются в его интересах. Чем больше участие населения в жизни определенного сообщества, тем быстрее может она развиваться. Поэтому появляется проблема формирования гражданского общества, которое сознательно, систематически и активно участвует в жизни локального или регионального сообщества с целью дополнения и контроля действий официальных властей.

Для локального партнерства большое значение имеет отношение локальных или региональных властей. Принятие решений, важных для определенного сообщества, должно быть открытым процессом, в котором участвуют многие социальные группы и дающим шанс для отдельных социальных групп соучаствовать в решении важных проблем. Сознательно применяемое местными властями социальное партнерство в управлении территориальной единицей постепенно становится одной из социальных технологий управления [2, c.76].

В результате социальное партнерство повышает эффективность действий местных властей и формирует для них социальную базу. В этом контексте о партнерстве можно говорить в связи с такими понятиями, как изучение потребностей и мнений, консультации, обмен информацией, поиск партнеров, решение конфликтов. Помимо отчасти технологического понимания социальной активности, она имеет собственную ценность и играет существенную роль [3, c. 24].

Это подход становится все более популярным и используемым местными властями. Развитие территориальной единицы опирается на инициативы и активное участие граждан, проживающих на определенной территории. Здесь на первый план выдвигается участие, понимаемое как партнерское сотрудничество с другими социальными субъектами и взаимодействие с местными властями в сфере локального и регионального развития [3, c. 29 – 30]. Поэтому поддержка социальной активности должна быть элементом сознательной политики местных властей.

В этом контексте существенной является концепция партнерства, которая формируется из связей, вытекающих из отношения сил, в связи, основанные на взаимном дополнении сил. Партнерство означает формальную связь между гражданами или группами, в которой предварительно согласованы взаимные ожидания и степень участия сторон. Базовый принцип партнерства – деление как пользы, так и риска. Быть партнером – значит иметь реальное как влияние на выработку и особенности решения, так и активно участвовать в реализации решения. Партнерство – это также и принятие ответственности за совместно принятое решение. Таким образом создаются условия для сотрудничества в сфере подготовки процесса развития и его реализации. Идея общественного участия в управлении развитием связана с процессом создания гражданского общества и развитием различных форм «субъективации» локального сообщества. Партнерские действия служат общественному благу и развитию всего сообщества. Поэтому очень важен постоянный контакт местной власти и социального окружения. Правильные контакты с локальным сообществом решающим образом влияют на реализацию проектов и способы решения проблем. Социальные партнеры сотрудничают в создании и реализации программы развития, инициируют действия, имея ощущение одной миссии и сознание того, что они влияют на развитие территориальной единицы. Здесь очень важно локальное гражданское участие, которое проявляется как активность жителей территориальной единицы с целью влияния на решения официальных властей.

Это явление есть результирующая множества факторов, связанных с характеристикой определенной территориальной единицы и местными традициями. Это создает условия для появления различных, часто специфических действий, являющихся формами локальной активности в интересах развития региона. В процессе управления развитием сельских территорий обязательным является привлечение к сотрудничеству всех существенных участников локального сообщества. Для этого необходима разработка системы социальной коммуникации и создания правил договоренностей между партнерами, участвующими в процессе управления.

3. Территориальная общественная система Разрабатывая модели решения социально-экономических проблем, необходимо обратить внимание на индивидуальные особенности этих территорий, особенно на территориальное самосознание. На их основе могут сформироваться определенные функциональные системы, формы и методы действий. Территория – это пространство, в котором складываются конкретные межличностные отношения. Это место сотрудничества и обмена, место, в котором формируется определенное самосознание, являющееся основой активности и «субъективации» локального сообщества на данной земле.

Территория – это также место интеграции принадлежности локальной, социальной и природной, где огромную роль играет состояние общественного самосознания, соучастия и эмоциональной привязанности определенного сообщества с локальным объединением. Здесь рождаются факторы идентификации характера определенного сообщества, которая, оформленная как объединение, является особым типом сообщества, в котором отдельные локальные сообщества реализуют свои интересы таким образом, что это не вызывает дезинтегрирующих действий.

Развитие, которое опирается на социальные факторы, становится важным элементом прогресса и децентрализации, а также развития территориальной самоуправляемости на уровне локальном и региональном.

Все действия в этом направлении должны быть согласованы со сценариями [национального] социально-экономического развития, а локальная общественная активность должна создавать фундамент для последующего развития и формирования общественного сознания, а также социально-политической и культурной активности как факторов формирования гражданского общества. В соответствии с этим можно предположить, что необходимо создать как можно более благоприятные условия для участия жителей в жизни современного общества – общества открытого, гражданского и информационного, использующего в полной мере достижения современной цивилизации. Это требует понимания происходящих перемен, а также необходимость индивидуального приспособления к изменяющимся условиям жизни. В качестве возможных инструментов для реализации целей в этом направлении можно указать на образование, развитие новых форм и методов обучения, использование фондов ЕС, создание локального партнерства.

Локальное и региональное развитие является процессом социальноэкономического характера, охватывающим множество институтов и отдельных граждан, растянутом во времени, необходимом для принятия оговоренных инициатив, реализации запланированных действий и получения конкретного эффекта. Развитие как социальный процесс базируется прежде всего на активности локальных и региональных сообществ, формирования условий прогресса и создания социальных институтов, готовых к реализации специфических задач, которые имеют своей целью улучшение жизненного пространства.

Необходимо обратить внимание, что среди ресурсов, которыми располагает территориальная единица, важное место занимает ресурс, который часто определяют как человеческий капитал. Именно этот фактор часто является предметом оценок и анализа, что основано на предположении, что он является самым важным. Его можно формировать и совершенствовать посредством разных форм воздействия, используя теоретические знания и богатый отечественный и заграничный опыт.

Здесь мы находим подтверждение того, что каждое сообщество, проживающее на определенной территории, имеет черты организации, в которой, согласно теории организации и управления, важнейшим фактором является человеческий. Подобно тому, как организации создаются людьми и для людей, так и территориальные единицы формируются с целью удовлетворения потребностей ее жителей и создания условий для обеспечения высокого качества жизни. Можно предположить, что таким образом понимаемая территориальная единица испытывает влияние внешнего окружения, которое определяет ее внутренние действия и структуры. Поэтому можно быть безразличным к влиянию окружения, изменяться вместе с ним либо предвидеть и опережать его.

Проблематика управления развитием имеет огромное значение как с теоретической, так и практической точки зрения. Значение этого управления в теоретико-познавательном плане основано на описании и выяснении всех сложных процессов и явлений, влияющих на управление на местном уровне и на определении закономерностей, происходящих в этом процессе, между ним и широко понимаемым окружением. Практическое значение этой тематики связано с необходимостью постоянного решения проблем в реализации общественных задач, которые удовлетворяют потребности жителей локального сообщества. Это становится особенно важным для сообществ и социальных групп, в которых концентрируются проблемы, существенные для формирования уровня качества жизни и удовлетворения основополагающих социальных потребностей.

4. Индивидуальное и групповое измерение социального партнерства Анализируя ситуацию относительно отдельных территориальных единиц, представляется необходимым соотнесение ее с индивидуальным уровнем отдельных граждан, входящих в состав локальных и региональных сообществ. Ибо индивидуальные особенности, взгляды, предшествующий опыт или отношение к окружающей действительности имеют здесь существенное значение. Особое внимание следует уделить в этой ситуации социальной личности, которую необходимо определить как относительно устойчивую психическую структуру человека, сформированную под влиянием факторов биологического и социального окружения, влияющих на ее поведение и действия, определяющих одновременно направление и сферу активности.

Факторы, формирующие эту личность – это потребности, основы и нормы. Все они влияют на индивидуальное поведение, формируя также модель определенного сообщества. Существенным элементом социальной личности является социальная роль, которая представляет собой стройную поведенческую систему, обусловленную принадлежностью к определенным социальным группам и иным сообществам.

Различные социальные роли осваиваются в процессе социализации в соответствии с занятой позицией в структуре определенного общества.

Поэтому отдельные личности и сообщества лучше всего познаются в действии. Специфика социальных ролей, их сфера, способ понимания и реализация влияют на уровень социальной активности и отношение к проблемам управления развитием, а также реализации совместных целей, существенных для территориальной единицы.

К этой группе вопросов следует отнести проблематику социальных ценностей или личностного образца. Формирование индивидуального участия в процессе социализации управления развитием обусловлено рядом сложных причин, влияющих на формирование индивидуальности отдельных членов данного сообщества. Такая ситуация требует развития знаний об этих проблемах как среди представителей местных властей, так и лидеров локальных и региональных сообществ. Поэтому для создания оптимальных условий социального участия в процессе управления развитием необходимо не только убеждение в правильности и необходимости партнерства, но также основы знаний о механизмах и условиях созидания этого партнерства. Это позволит укоренить определенный способ мышления, а также практической реализации и формирования опыта в области распространения модели социализации управления локальным развитием.

Все это ориентировано на улучшение качества жизни, формирование определенной социальной модели, развитие социального капитала и поддержку изменений в широко понимаемой социальной сфере. Важным также является дифференциация социальных целей и предоставление равных шансов. Средством для достижения этой цели является развитие знаний, рост уровня образования и активизация социальных сообществ. Следующий шаг – это ускорение темпов социального развития, препятствие деградации культурной среды, развитие форм и методов социального взаимодействия.

Важными элементами формирования уровня качества жизни также являются:

· увеличение роли социальных партнеров в формировании политики развития;

· ликвидация различий и выравнивание шансов;

· активизация действий в пользу социально-экономического развития с участием локальных сообществ.

Активные действия в этой сфере детерминируют рост возможностей участия граждан в социально-экономической жизни и их влияния на принятия решений. С политикой развития уровня качества жизни связана деятельность, имеющая целью создание благоприятных условий для инновационного роста как фактора, определяющего большую привлекательность данной территории.

Следующая группа проблем связана с приспособлением социальных общностей к изменяющимся социально-экономическим и цивилизационным условиям. Также важны инициативы в сфере локального развития, направленные на социальную активизацию, формирование гражданского общества, укоренения [чувства] ответственности за развитие своей территориальной единицы. Помимо этого требуется создание пространства взаимодействия, поддержка сотрудничества локальных партнеров при решении проблем развития. Для достижения поставленных целей существенным является освобождение локального потенциала и участие отдельных социальных групп в реализации совместных задач.

Проблематика локального развития является в последнее время очень важной и необыкновенно обширной темой научных кругов, органов местной власти и отдельных граждан. Отдельным направлением в этих исследованиях является изучение связи со своей спецификой, условиями развития, многочисленными факторами, формирующими ее облик, а также широко понимаемыми социально-экономическими аспектами. В этом контексте необходимо обратить внимание на социальный аспект процессов развития и его значения для проектирования и достижения поставленных целей. Знания, нормы, взгляды, а также опыт членов локальной общности являются особенно важными с точки зрения успешности управления и, тем самым, создания лучших условий жизни и удовлетворения групповых и индивидуальных потребностей. Сюда относятся элементы историко-культурного наследия, локальное самосознание, местной идентификации, поддержка действий местных властей, социальные связи и характер межличностных отношений. Многие из этих элементов находят свое отражение в приведенных в этой работе статьях, представляющих обзоры концепций, индивидуальных или коллективных подходов к рассматриваемым проблемам на основе теоретических знаний либо практического опыта.

Необходимо также обратить внимание, что социальное измерение проблематики управления в территориальном самоуправлении проявляется в контексте уровня поддержки деятельности официальных властей.

С этой точки зрения особенно важной проблемой становится процесс управления локальными делами с учетом причин, влияющих на успешность предпринимаемых действий и постоянное общественное участие в действиях, направленных на развитие.

Развитие – это процесс позитивных изменений, охватывающих количественный рост и качественный прогресс. Развитие – это динамическое явление, сложное и разрушающее предшествующие установки, привычки, равновесия. Такие изменения могут вести как к интегральности развития территориальной единицы или пространства, так и до кризиса в отдельных отраслях в результате неравномерности изменений и отсутствия их взаимосвязи. Поэтому необходимо стремиться к интегральному развитию с всесторонним характером, представляющим целостность экономической и социальной жизни и среды, в которой оно происходит.

Реализуя задания в области политики локального развития, необходимо поддерживать и внедрять в жизнь принципы партнерства как одного из основополагающих принципов. Он означает как можно более широкое участие локального сообщества в подготовке и реализации целей и программ различных действий. Локальное сообщество должно активно участвовать в группах, реализующих цели и задачи по улучшению условий во всех сферах жизни.

Местные органы власти должны инициировать и поддерживать условия для развития активности локального сообщества и создания гражданского общества в современном понимании. Помимо этого местная власть должна стараться развивать социальную активность, за которой скрываются соответствующие принципы, а также сознание целей происходящих изменений. Это требует развития социальных связей, отождествления со своей территориальной единицей и развития интеграции эмоциональной и коммуникативной.

5. Правовые и организационные аспекты социального партнерства Законы Республики Польша о территориальном самоуправлении опираются на идею аутентичного локального и регионального самоуправления и идею определенной «субъективации» локальных и региональных сообществ, придавая им статус сообществ самоуправляемых.

Таким образом, гмина, повет и воеводство становятся правовым сообществом проживающих здесь людей. Проявлением «субъективации» сообщества, «субъективации» гмин, поветов и воеводств является придание им статуса юридического лица, что означает, что они реализуют общественные дела от собственного имени и под свою ответственность. Поэтому необходимо существование обладающих соответствующими правами и компетенцией институтов локального и регионального самоуправления, которые должны служить самостоятельности локальных и региональных сообществ в области решения основных проблем и удовлетворения потребностей.

Органы местного самоуправления несут на себе основную тяжесть общественной жизни, делая ее функционирование творческим и правомочным. Одновременно они создают условия для партнерства жителей в осуществлении и контроле власти на локальном и региональном уровнях [4, c. 9 – 10]. Субъектом территориального самоуправления является проживающее на определенной территории сообщество, организованное в территориальный самоуправляемый союз. Этот союз инициируется государством с целью реализации его задач (согласно принципу децентрализации). Предметом территориального самоуправления является исполнение общественных задач.

Среди основополагающих функций территориального самоуправления следует выделить «субъективацию» локального (в гмине, в повете) и регионального (в воеводстве) сообщества, которая проявляется в [административно-территориальном] выделении и наделении полномочиями субъекта власти и управления. Этот субъект ориентирован на организацию социального развития посредством создания соответствующих условий жизни локальным и региональным сообществам. Значение самоуправления в политической системе можно оценить посредством ресурсов, находящихся в его распоряжении. Они свидетельствуют о силе и сфере самостоятельности самоуправления. Среди ресурсов наиболее важными являются человеческие ресурсы, непосредственно влияющие на характер и особенности самоуправляемого сообщества. Создают такое самоуправляемое сообщество согласно закону, жители гмины и повета на локальном уровне и жители воеводства на региональном уровне. Поэтому самоуправляемые территориальные единицы являются особого рода социально-экономической системой, реализующей социальные задачи.

Формирование или интеграция локального и регионального сообщества может происходить в нескольких аспектах: культурном, функциональном, нормативном, коммуникативном и эмоциональном [5, c.11].

Интеграция понимается как постоянный процесс или комплекс взаимозависимых изменений в рамках признаваемых членами сообщества ценностей и норм, их соблюдения и исполнения, внутренней организации, обеспечивающей функционирование территориальных единиц, социальных контактов и связей между гражданами и социальными группами, а также их ментальной и эмоциональной привязанности с местом проживания.

Культурная интеграция означает степень, с которой жители, особенно отдельные социальные группы, имеющие собственное происхождение, согласны с локальными и региональными культурными образцами, ценностями и нормами.

В функциональном аспекте интеграция понимается как степень выполнения индивидами, институтами и общественными организациями конкретных заданий на благо гмины, повета или воеводства.

Еще одним пространством совместной жизнедеятельности населения является нормативная интеграция, т.е. степень соблюдения признанных норм. Посредством взаимного приспособления изначально разных социальных групп осуществляется апробация механизмов социального контроля и общественного мнения в рамках социальной роли члена семьи, работника, жителя.

Важнейшим пространством социальных связей является коммуникативная интеграция. Она понимается как интенсивность контактов и социальных связей: готовность к сотрудничеству между отдельными социальными группами, интенсивность межгрупповых отношений, уровень проявления предубеждений и стереотипов. Феномен взаимных предубеждений и стереотипов отдельных социальных групп обычно является одним из важнейших препятствий в формировании нового территориального сообщества.

Также важна эмоциональная интеграция. Она отражает эмоционально-чувственную идентификацию с определенной гминой, поветом или регионом.

Связанные с определенной территорией историко-культурные памятники являются существенным фактором в развитии локального и регионального самосознания, в формировании эмоциональной привязанности к своей местности, гмине или повету. Этот фактор определяет сферу и характер отношения к своей территории, усиливает убеждение, что территория проживания имеет позитивно оцениваемые особенности, которые отличают ее от других территорий в рамках данного государства или региона, а также укрепляет привязанность к месту проживания, позитивную оценку его ресурсов и идентификацию с региональным сообществом. Эти ценности могут быть различными: экономическими, научными или культурными.

Проблемы историко-культурной идентификации имеют пространственное и территориальное измерение. Элемент пространства является обязательной составляющей существования и деятельности локальных и региональных сообществ. Он формирует пространственный контекст, слитый с уровнями социальной организации, в котором происходит процесс индивидуальной «субъективации» жителей. Благодаря феномену децентрализации происходит процесс углубленной социальной интеграции и идентификации. Большое значение приобретают локальные сообщества, которые проявляют осознанные потребности и совместные интересы и имеют шанс превратиться в креативные сообщества на гминном уровне. Они станут социально-организационным и экономическим фундаментом локальной и региональной трансформации и реструктуризации.

Территория как одна из сфер, влияющих на историко-культурное сознание, является местом, где формируются конкретные межличностные отношения, местом сотрудничества и обмена, местом, в котором формируется сознание, являющееся одним из оснований активности и «субъективации» локального сообщества на данной территории. Территория является также местом интеграции локальной и региональной принадлежности, где особенно важную роль играет состояние общественного сознания, а также участие и эмоциональная связь определенного сообщества с локальным социумом. Тут рождаются идентификаторы регионального характера данного сообщества, которое, сформировавшись как региональное сообщество, является особого рода социальным объединением, в котором отдельные локальные сообщества реализуют свои интересы лишь способами, не вызывающими дезинтеграции.

Поддержанное историко-культурными элементами развитие становится важным элементом прогресса децентрализации и развития территориального самоуправления на локальном и региональном уровне. В свою очередь, основанная на локальных и региональных традициях и ценностях историко-культурная социальная активность становится фундаментом регионализма в современном понимании.

Культурное самосознание региона включает в себя не только особенности исторического наследства, специфические формы обычаев и результатов жизнедеятельности, но также цивилизационный уровень и сферу, в которой он был достигнут данным сообществом. Помимо этого, культурная уникальность проявляется в специфическом сочетании черт, которые в других местах встречаются в лучшем случае по отдельности.

Кроме того, необходимо учитывать объективные факты, к которым привязаны жители данной территории, и факты эти занимают устойчивое место в их сознании.

Вопросы культурного самосознания связаны с проблематикой культурного достояния. В этом контексте культурное самосознание локального сообщества является результатом сохранения культурного наследия. Культурное наследие можно определить как передачу творений человеческой деятельности (предметов, ценностей, понятий) и передачу определенного опыта относительно этих творений [6, c. 47]. Поэтому процесс организации общественной жизни и управления территориальной единицей становится более эффективным, если он основан на сознательной и постоянной активности социального потенциала.

Как социальный процесс развитие прежде всего базируется на активности локальных и региональных сообществ в создании условий развития и социальных институтов, подготовленных к реализации специфических задач, целью которых является формирование лучшей жизненной среды определенного локального и регионального сообщества.

Как показывает практика самоуправления, социализация процесса развития является обязательным условием достижения поставленных целей. Социальное партнерство должно охватывать все этапы: от планирования до реализации и контроля результатов. Осознание этого становится все более широким, а практика охватывает разные формы партнерства, приспособленные к особенностям территориальных единиц. Таким образом социальный капитал становится все более устойчивым элементом территориальной системы, а развитие этого капитала является перманентным процессом, несмотря на встречающиеся ограничения и препятствия. Социальный капитал становится очевидным фактором формирования социально-экономической реальности и совершенствования локальных и региональных структур.

Процесс созидания партнерства и использования социального капитала требует анализа множества факторов и формирования определенных механизмов, благоприятствующих пониманию и разработке устойчивых решений. Требует он также систематических и целенаправленных действий, которые влияют на усиление социального капитала в процессе управления развитием. Представляется, что существенную помощь в этом окажет система социальной коммуникации, обмен опытом, взаимодействие, знание партнеров и формирование локальных социальных институтов [7, c. 63]. Это будет способствовать продолжительности действий, позитивным социальным изменениям и активности направленных на решение общих проблем, модернизации территориального общественного уклада. Это должно повлиять на способность стабильного решения проблем территориальной единицы, с опорой на рационально планируемые и координируемые действия.

1. Stкpieс, J. Spoіeczeсstwo obywatelskie a wykluczenie / J. Stкpieс // Zmierzch spoіeczeсstwa obywatelskiego: Zeszyt Naukowy Katedry Nauk Spoіecznych Akademii Rolniczej w Poznaniu. – Nr VII // pod red. B. Goryсskiej. – Poznaс: Bittner, 2005.

2. Korpetta, D. Samorz№d Terrytorialny / D. Korpetta. – Warszawa: PWN, 2004.

3. Dr№їkiewicz, J. Monitoring aktywnoњci lokalnej / J. Dr№їkiewicz. – Asocjacje, 1999. – Nr 1.

4. Drwiііo, A. Finanse organуw lokalnych / A. Drwiііo, J. Gliniecka. – Gdaсsk, 1992.

5. Spoіecznoњci lokalne jako czynnik rozwoju i funkcjonowania samorz№du terytorialnego / D. Szymaсska [i inny] // Spoіecznoњci lokalne a problem ekorozwoju. – Toruс, 1995.

6. Ossowska, S. Dzieіa. – T.III. Z zagadnieс psychologii spoіecznej / S. Ossowska. – Warszawa, 1967.

7. Spoіeczne uwarunkowania rozwoju lokalnego / pod red. A. Potoczka i J. Stкpnia. – Poznaс – Wіocіawek, 2003.

In managing the development on the local and regional level extremely essential is the engagement to this process of social capital what is tied up with creating appropriate possibilities for joining in a local and regional community in actions for planning and organizing undertakings being aimed at raising the level qualities of life. One should underline, that it is possible to read out social factors which refer to the process of the development of the territorial individual as the team of factors influencing character and the scope of taken action as well as situation connected with all sorts of people with forms of activating the given community.

As a result, the public participation is supposed to increase the effectiveness of action of local and regional authorities to build the social base for them. In this context it is possible to talk about the participation to build the social base for them. In this context it is possible to talk about the participation in connecting with such notions as: studying needs, opinion, consulting, the flow of information, recruiting support, solving conflicts.

For the public participation an attitude of local or regional authorities is playing a significant role. Taking decisions important for the given community, should be an opened process, involving lots of social groups, that gives the chance for individual circles of complicity in negotiating important problems. The practice shows that this attempt is becoming more and more popular and used by self-government authorities. The development of the territorial individual is based on an initiative active participation of citizens dwelling in a given territory.

Поточек Анджей – доктор наук, начальник отдела стратегического планирования управления стратегического и хозяйственного планирования г.Торуни (Польша), преподаватель университета им. Николая Коперника в Торуни, адъюнкт Торуньской Высшей Школы.

УДК 342.

ОРГАНИЗАЦИЯ СИСТЕМЫ РЕГИОНАЛЬНОГО УПРАВЛЕНИЯ

В РЕСПУБЛИКЕ БЕЛАРУСЬ

(НА ПРИМЕРЕ МИНСКОЙ ОБЛАСТИ)

В данной статье с позиций институционального анализа и функционально-динамического подхода изучается одно из важнейших направлений государственного строительства в Республике Беларусь – организация системы регионального управления, которая рассматривается в рамках сетевой концепции и на основе всестороннего анализа управленческого процесса, определяется общественно-государственная природа местного управления в Республике Беларусь, основные каналы взаимодействия центра и регионов, ведeтся поиск оптимальной модели функционирования системы местного управления и самоуправления.

Одним из важнейших направлений государственного строительства в Республике Беларусь является поиск оптимальной модели местного управления и самоуправления, определение основных каналов взаимодействия центра и регионов. Это обусловлено тем, что от эффективности работы местных органов власти в значительной степени зависит нормальное функционирование региональных институтов гражданского общества, положительная динамика территориального развития. Изучение теоретических основ и опыта организации системы регионального управления для Республики Беларусь актуально ещe и потому, что она в еe нынешнем виде не вполне совершенна: иерархическая сущность региональной модели управления; отсутствие на местном уровне достаточных материально-финансовых средств, необходимого кадрового потенциала;

слабость информационного обеспечения деятельности институтов регионального управления; недостаточно четкое разграничение предметов ведения и полномочи местного управления и республиканских органов власти, что в определeнной степени свидетельствует о ее недостаточной эффективности.

Базовыми документами, определяющими организационную систему и экономическую основу регионального развития, закрепляющими нормы правового положения органов местного управления и самоуправления Минской области, отдельных форм непосредственной демократии, является Конституция Республики Беларусь и Закон «О местном управлении и самоуправлении в Республике Беларусь». Так, в статье Закона «О местном управлении и самоуправлении в Республике Беларусь» также определяет понятие местного управления и система его органов: «Местное управление – форма организации и деятельности местных исполнительных и распорядительных органов для решения вопросов местного значения исходя из общегосударственных интересов и интересов населения, проживающего на соответствующей территории. Единая система органов местного управления на территории Республики Беларусь состоит из областных, районных, городских, поселковых и сельских исполнительных комитетов и местных администрации» [3, с. 9].

Наиболее важным аспектом осуществления функций регионального управления является его всесторонняя научная проработка. Выявление природы регионального управления невозможно без всестороннего анализа управленческого процесса, который можно рассматривать как взаимодействие субъектов управления на центральном и региональном уровнях, на уровне законодательных, исполнительных, судебных органов и административных служб в процессе принятия управленческих решений, составляющих суть регионального управления. При определении логики функционирования системы регионального управления в Республике Беларусь следует обратить особое внимание на два основных направления анализа управленческих решений. Первое сосредоточивает внимание на самом центре принятия решений, рассматривая его как относительно самостоятельную систему, приводящуюся в движение ради достижения поставленных целей. Другое направление рассматривает процессы принятия решений в совокупности их взаимодействия с внешней средой центров принятия решений.

При всeм многообразии методов исследования феномена регионального управления наиболее приемлемым, на наш взгляд, представляется его рассмотрение с позиций популярной ныне «теории сетей». Прикладное значение данной концепции для системы регионального управления Республики Беларусь выражается в том, что политические сети обладают целым рядом характеристик, на основе которых можно раскрыть многие аспекты функционирования системы центрального и регионального управления в Республике Беларусь, и, в частности, определить алгоритм деятельности органов местного управления Минской области.

Политическая сеть столичного региона является относительно устойчивым и упорядоченным механизмом связи между институтами государственного управления и их социальным окружением, совокупностью каналов, через которые осуществляется своеобразный «обмен» ресурсами и представляет собой политическую власть как сочетание трeх основных компонентов: 1) оси представительства; 2) институциональной оси; 3) оси политической деятельности субъектов, а также оси принятия решений, связанной с функционированием органов регионального управления Минской области и определенными властно-политическими (управленческими) технологиями.

Таким образом, рассматривая механизм региональной политической власти как совокупность вышеназванных осей, можно определить в его составе следующие компоненты:

1) институты региональной политической власти (Минский областной исполнительный комитет, Минский областной Совет депутатов, Минский областной суд), их структурные подразделения (управления, комитеты, комиссии, отделы, и т.п.), принципы их внутреннего устройства и функционирования как бюрократических учреждений, система формальных (в рамках сложившейся региональной модели разделения властей) и неформальных взаимоотношений между ними;

2) логика процесса внутрисистемного взаимодействия институтов регионального управления Минской области, а также их отношения с центральными органами государственного управления;

3) совокупность средств и способов, используемых региональной властью Минской области во взаимоотношениях с институтами региональной политической системы и гражданским сообществом, а также технологии, в рамах которых происходит урегулирование общественных отношений, на основе которых формируются и используются определенные социальные и политические технологии.

Как отмечалось нами уже ранее, одним из важнейших направлений изучения региональной политики является изучение системы местного управления и самоуправления, т.к. процесс принятия управленческих решений в целом циркулирует вокруг таких институтов регионального управления, как законодательные, исполнительные и судебные органы, и поэтому в связи с этим необходимо провести институциональный анализ управленческих систем Минской области на основе функционально-динамического подхода с целью выявления формальных и легальных аспектов деятельности региональной системы управления, процедурных правил, функций и полномочий в процессе принятия управленческих решений.

Исполнительным и распорядительным органом на территории Минской области является Минский областной исполнительный комитет с правами юридического лица, который входит в систему органов исполнительной власти и представляет собой орган регионального управления. В соответствии с Законом «О местном управлении и самоуправлении в Республике Беларусь», а также Регламентом Минского областного исполнительного комитета исполнительный и распорядительный орган управления столичного региона руководит социальным и экономическим развитием области, исходя из общегосударственных интересов и интересов населения, организует исполнение решений вышестоящих государственных органов; осуществляет руководство промышленным, сельскохозяйственным производством, строительным комплексом, социальной сферой, учреждениями и организациями через комитеты, управления, отделы, либо непосредственно; обеспечивает реализацию всех вопросов управления в области и в рамках своих полномочий принимает решения. Его деятельность основывается на коллегиальном деловом обсуждении и принятии решений по рассматриваемым вопросам.

Представительным органом и основным звеном системы местного управления и самоуправления на территории Минской области является Минский областной Совет депутатов. Он состоит из 57 депутатов, избранных в 60 избирательных округах области в соответствии с избирательным законодательством Республики Беларусь сроком на четыре года.

Важнейшей функцией Минского областного Совета депутатов является утверждение программ политического, экономического и социального развития столичного региона (ст. 121 Конституции и ст. 6 Регламента Минского областного Совета депутатов). На него также возлагается организация, контроль и утверждение отчетов о выполнении этих программ, а также другие функции, определeнные республиканскими и областными правовыми актами [2].

Важным субъектом регионального управленческого процесса, участвующим в принятии управленческих решений, являются судебные органы, т.к. они играют большую роль в формировании системы управления и влияют на характер и содержание управления посредством применения инструментов юридического пересмотра и законодательного толкования принятых управленческих решений.

Судебная власть на территории Минской области принадлежит судам, деятельность которых строится на принципах территориальности и специализации. В соответствии с Законом Республики Беларусь «О судоустройстве и статусе судей в Республике Беларусь» (с изменениями и дополнениями по состоянию на 07.06.96 г.), судебную систему Минской области составляют: Минский областной суд, Хозяйственный суд Минской области, а также районные (городские) суды соответствующих специализаций. Минский областной суд представляет собой второй уровень судебной системы общей юрисдикции, который рассматривает в пределах своих полномочий дела в качестве суда кассационной инстанции. В соответствии с Законом Республики Беларусь «О судоустройстве и статусе судей в Республике Беларусь», Минский областной суд обладает следующими полномочия: рассматривает в пределах своих полномочий дела в качестве суда первой инстанции, в кассационном порядке, в порядке надзора и по вновь открывшимся обстоятельствам; осуществляет надзор за судебной деятельностью районных (городских) судов, оказывает им помощь в применении законодательства; изучает и обобщает судебную практику, анализирует судебную статистику; осуществляет иные полномочия в соответствии с законодательными актами Республики Беларусь.

Необходимым условием функционирования системы государственного управления, как на местном, так и на республиканском уровне является их взаимодействие, основанное на соблюдении принципа разделения властей. По мере эволюции этого принципа в Республике Беларусь достаточно четко определились, по крайней мере, два главных его аспекта: разделение властных полномочий по горизонтали между тремя ветвями власти (законодательной, исполнительной, судебной) и разделение властных полномочий по вертикали – между центром и регионами.

Что касается первого аспекта, то разделение властей на законодательную, исполнительную и судебную с соответствующей системой издержек и противовесов возможно в полной мере лишь на республиканском и региональном уровне, где параллельно существуют три ветви власти, находящиеся в состоянии взаимного контроля. Так, например, Минский областной Совет депутатов и соответствующие комитеты посредством принимаемых им законодательных актов регламентирует свободу действий органов исполнительной власти. Минский областной Совет депутатов в праве утверждать на должность председателя облисполкома (ст. 121 Конституции Республики Беларусь и ст. 6 Регламента Минского областного Совета депутатов). Данная правовая норма может быть использована как рычаг управленческого влияния на исполнительный орган регионального управления. Минский областной исполнительный комитет также решает вопросы, отнесённые к компетенции Минского областного Совета депутатов, в пределах полномочий, предоставленных ему Советом или им делегированных. Минский областной исполнительный комитет не вправе вмешиваться в компетенцию соответствующего Совета, а Совет – в компетенцию исполнительного комитета, если иное не предусмотрено Конституцией Республики Беларусь и настоящим Законом [3].

Второй аспект – разделение полномочий и ответственности между республиканскими органами власти и управления, с одной стороны, и местными органами – с другой. Здесь, как показывает отечественный и зарубежный опыт, тоже необходимо четкое законодательное регулирование организации и деятельности местных органов власти, точное определение их компетенции и соответственно реальное обеспечение свободы усмотрения и действий местной власти в пределах своей компетенции независимо ни от какой другой власти.

Эффективность осуществления властных полномочий органами государственного управления определяется не только соблюдением принципа разделения властей, но и рядом иных факторов. Так, на наш взгляд, необходимо соблюсти целый ряд взаимообусловленных принципов, а именно: оптимальное сочетание в системе управления централизма и децентрализма, сочетания демократизма и профессионализма, а также наличие принципа обратной связи. Практика построения и функционирования системы государственного управления и ее структурных компонентов и теоретическое обеспечение этих процессов позволяет определить четыре основные типа структур, относящихся к классу линейнофункциональных: линейная, функциональная, линейно-штабная, комбинированная или собственно линейно-функциональная.

Развитие организационных форм регионального управления в Республике Беларусь, на наш взгляд, идет по линии совершенствования линейно-функциональных структур. Линейно-функциональная структура обеспечивает новый подход к организации административного процесса, при котором линейные звенья управления призваны принимать решения и командовать, а функциональные – информировать, консультировать, координировать, планировать. При этом связи «руководитель-подчиненный» строятся по иерархической линии таким образом, чтобы каждый работник был подотчетен только одному лицу. Руководители функциональных служб осуществляют свое влияние на производственные и управленческие подразделения, формально не обладая распорядительскими правами.

Центральной фигурой в линейных структурах управления является линейный руководитель. Повышение эффективности работы линейного руководителя может обеспечиваться в таких ситуациях двумя путями: за счет делегирования, т.е. передачи, части задач и полномочий лицу, которое принимает на себя ответственность за их выполнение и создания дополнительного штата помощников и специалистов при руководителе.

В отличие от линейной системы функциональное руководство основано не на общей, а на специализированной ответственности за определенные полномочия (направления деятельности) в организации. Например, начальник управления организационно-кадровой работы Миноблисполкома функционально руководит всей кадровой работой в организации, хотя каждый линейный руководитель специализированного отдела проводит большую работу с кадрами.

Изучение логики функционирования системы публичного администрирования в Республике Беларусь, ее осмысление и обобщение показывают, что дифференциация управленческой деятельности в рамках линейно-функциональной структуры при всем многообразии конкретных форм осуществляется по трем основным направлениям: делегирование полномочий по выполнению отдельных служебных функций на низшие ступени; выделение организационных подразделений, специализированных на выполнении отдельных видов управленческой деятельности; децентрализация принятия решений.

Оптимизация процесса регионального управления в Республике Беларусь, на наш взгляд, неразрывно связана с решением ключевого вопроса выделения функциональных служб в структуре управления является определение их статуса и взаимоотношений с линейными руководителями. Если линейный руководитель определяет потребность в осуществлении определенных действий, место, время и конкретных исполнителей этих действий, то роль функционального руководителя сводится, прежде всего, к определению целесообразных методов и процедуры осуществления этих действий. Именно поэтому специалисты и руководители функциональных подразделений должны обладать, прежде всего, такими качествами, как компетенция в своей области, способность к анализу и независимой оценке процессов и явлений, а также к эффективному доведению своих выводов и рекомендаций до линейных руководителей, обладающих правом действий на основе этих рекомендаций.

Однако следует отметить, что изучение сущности регионального управления Минской области невозможно при концентрации внимания исследователя только лишь на системе органов регионального управления. Наряду с официальными организациями и институтами в процессе инструментирования управления принимают участие многие другие субъекты, такие, как группы интересов, политические партии и движения, отдельные личности. Их можно квалифицировать как неофициальных участников, потому что, несмотря на их важную роль в различных ситуациях, они не обладают легальными властными полномочиями участвовать в процессе принятия управленческих решений в государственной системе.

Для наиболее полного изучения регионального управленческого процесса необходимо его рассмотрение в совокупности с элементами окружения системы. В данном контексте, окружающая среда управленческой системы столичного региона – это множество объектов, не входящих в систему, изменение свойств которых может менять состояние системы. Также важно понять, что управленческие системы не просто существуют в окружении – они существуют благодаря окружению, т.е. разнообразие и совокупность природных, географических, экономических, социальных и т.д. факторов окружения создает многообразие и особенности функционирования структур регионального управления.

Для характеристики отношений институтов местного управления и региональных компонентов гражданского общества Минской области, важным представляется положение Регламента Минского областного Совета депутатов (ст. 113), согласно которому представительный орган столичного региона взаимодействует со всеми общественными объединениями и формированиями, действующими на территории Минской области (партии, профсоюзы, общественные организации и движения, органы местного территориального самоуправления), деятельность которых не противоречит действующему законодательству Республики Беларусь. Причем эти отношения строятся на принципах взаимного уважения и согласия, демократичности, что, несомненно, в значительной степени повышает эффективность программ территориального развития.

Эффективность системы государственного управления на всех уровнях в значительной степени также зависит от компетентности руководящих кадров, т.е. региональной политической элиты.

В современных условиях одним из важных направлений совершенствования региональной кадровой политики в Республике Беларусь является оптимизация ее прохождения служащими, совершенствование стиля, форм и методов своей деятельности, укрепление дисциплины кадров, повышение их ответственности за обеспечение устойчивого политического, социально-экономического развития Минской области и других регионов Республики Беларусь.

Основополагающими документами в осуществлении кадровой политики в Минской области являются: Конституция Республики Беларусь, «Концепция государственной кадровой политики Республики Беларусь» и Указ Президента Республики Беларусь от 17.07.1996 года № 253 «О совершенствовании работы с руководящими кадрами в системе государственных органов». Минский областной исполнительный комитет принял ряд собственных документов, определяющих порядок работы с кадрами, в числе которых значится областная программа «Кадры 2002 – 2005 гг.» (далее – Программа), разработанная на основе Концепции государственной кадровой политики Республики Беларусь. Программа позволяет совершенствовать целостную систему формирования и рационального использования трудовых ресурсов, развития кадрового потенциала органов государственного управления и самоуправления различных отраслей экономики, других сфер деятельности.

Приоритетными задачами Программы являются: определение потребности и прогнозирование обеспеченности кадрами регионов области; разработка и реализация программ кадрового обеспечения; создание банков данных о кадровом потенциале области; формирование четкой системы оценки профессиональных качеств кадров области; использование современных информационных технологий при подготовке, переподготовке и повышении квалификации специалистов Конечной целью Программы является совершенствование системы работы с кадрами, «которая позволит обеспечить их подготовку, полный учет руководителей и специалистов отраслей народного хозяйства, формирование резерва для замещения руководящих должностей, входящих в кадровый реестр, комплектование органов государственного и хозяйственного управления высококвалифицированными кадрами, способными обеспечить выполнение основных программных показателей социально-экономического развития области на 2001 – 2005 годы» [4, с. 42].

Таким образом, изучение основ функционирования институтов регионального управления Минской области позволяет определить общественно-государственную природу местного управления в Республике Беларусь, т.к. оно, по своей сути, является подзаконной системой власти, которая функционирует в рамках законодательного поля, формируемого государством. На этом уровне принимаются властные решения в пределах функций, определенных законом. Кроме того, местное управление – одна из основ конституционного устройства государства, важный элемент всей системы управления в государстве, во многом определяющий всю государственную структуру.

1. Бирюков, С.В. Региональная политическая власть: от концептов к интегративной модели / С.В. Бирюков // Вести Московского университета. Сер. 18, Социология и политология. – 2003. – № 1.

2. Закон «О местном управлении и самоуправлении в Республике Беларусь». URL:

http:// www. pravo.by/stateLaw/localcontrol. Htm 3. Карамышев, А.В. Комментарий к Закону Республики Беларусь «О местном управлении и самоуправлении в Республике Беларусь» от 20.12.1991 г. / А.В. Карамышев, В.И. Дриц. – Минск: «Информационно-правовое агентство «Регистр», 2001.

4. Крупец, Л.Ф. Профессиональные кадры – основа сильной экономики / Л.Ф. Крупец // Проблемы управления. – 2002. – № 4 (5).

The paper using an institutional analysis and functional and dynamic approach considers one of the most important components of government structure in the Republic of Belarus that is organization of regional administration system. The system is studied within the framework of network conception and on the basis of comprehensive analysis of administrative process. The paper determines public and national character of local administration in the Republic of Belarus and main directions of cooperation between the Centre and regions. An optimum model for local administration and self-government system functioning is searched in the paper.

Стельмахов Владимир Витальевич – преподаватель кафедры политологии социологии и социального управления БНТУ, аспирант кафедры проектирования образовательных систем ГУО «Республиканский институт высшей школы».

Научный руководитель: Решетников Сергей Васильевич – доктор политических наук, профессор, заведующий кафедрой политологии юридического факультета БГУ.

ИСТОРИЯ РЕГИОНА

УДК 008(476)(18-19 вв.)

РЭГІЯНАЛЬНЫЯ АСАБЛІВАСЦІ КУЛЬТУРНЫХ ТРАДЫЦЫЙ

БЕЛАРУСКІХ ЗЕМЛЯЎ У ДРУГОЙ ПАЛОВЕ XVIII –

ПЕРШАЙ ПАЛОВЕ XIX СТСТ.:

ЛІТВІНСТВА І «ЗАПАДНО-РУСИЗМ»

Статья посвящена проблемам региональных особенностей культуры белорусских земель на начальном этапе формирования белорусской национальной культуры. Особенности политической ситуации, социальные и конфессиональные отличия западного и восточного регионов Беларуси вызвали к жизни становление двух культурных традиций – литвинства и «западно-русизма». Каждое из этих течений было составной частью процесса культурного накопления белорусского народа, однако имело как свою территориальную локализацию, так и собственные периоды расцвета и упадка. «Западно-русизм» и литвинство, сформировавшись в XIX в., имеют свое продолжение и в современной белорусской культуре.

Беларуская культура сёння ўяўляецца дастаткова цэласным феноменам, гарманічна развітым і ў адносінах структуры, і ў адносінах да тэрыторыі свайго бытавання. Але такая гамагеннасць не заўсёды з’яўлялася яе характэрнай рысай. На працягу стагоддзяў на беларускіх землях дастаткова выразна вылучаліся рэгіёны, у якіх не толькі традыцыйная, але і ардадамінантная культура мела выразныя адметнасці. Ніжэй прапанаваны матэрыял з’яўляецца спробай паказаць, якім чынам палітычная сітуацыя на беларускіх землях у другой палове XVIII – першай палове XIX ст. абумовіла рэгіянальныя адметнасці культурнага жыцця на ўсходзе і захадзе Беларусі.

Часы Асветніцтва – другая палова XVIII – пачатак XIX стст. былі для культуры еўрапейскага кантынента сістэмаўтвараючай эпохай. У той час набылі выразны кшталт тыпалагічныя асаблівасці ўсіх яе вымярэнняў – інстытуцыянальнай пабудовы, сутнаснага ладу, структуры і іншых.

Беларускія землі перажылі эпоху Асветніцтва надзвычай спецыфічна.

Для нашай зямлі гэта адначасова была эпоха падзелаў, калі ўсходнія тэрыторыі Рэчы Паспалітай паступова анэксіраваліся Расійскай імперыяй. На нашу думку, менавіта тады ўпершыню з найбольшай выразнасцю была праведзена рыса паміж заходне- і ўсходнебеларускімі землямі, якая да сёняшняга часу не сцёрта ў ментальнасці, самавызначэнні, культуры нашага народа.

З 1772 г. усход Беларусі апынуўся пад уладай бюракратычнай імперыі, у якой жорстка была пазначана іерархія тэрыторый: існаваў сталічны цэнтр і правінцыйная глыбінка. «Пірамідальны» характар геапалітычнага ўладкавання Расійскай імперыі вельмі трапна, на нашу думку, ахарактарызаваў Р.Пайпс [7]. Расійскі даследчык Л.Гарызонтаў, аналізуючы змены ў гэтай іерархіі ў сувязі з падзеламі Рэчы Паспалітай, адзначаў наступную з’яву: «В период разделов Речи Посполитой и присоединения к империи Северного Причерноморья перед лицом качественно новых геополитических реалий в России на основе отечественных традиций формируются представления о внутренних провинциях, центром которых выступает Москва... Конфигурацию и строение имперского ядра усложняло наличие за его пределами второго столичного центра в Санкт-Петербурге, имевшего собственное гравитационное поле, которое отчасти накладывалось на московское» [2, s.104 –105].

Культурныя, а таксама канфесійныя і эканамічныя адрозненні ўсходніх і заходніх земляў Беларусі (для XVIII – першай паловы XIX стст.

гэта адпаведна Беларусь і Літва – тапонімы і палітонімы, якія мелі дастаткова выразныя тэрытарыяльныя межы), узнікла, безумоўна, значна раней. Літва адрознівалася значна большым працэнтам католікаў, яна ў той час была больш развіта эканамічна, знаходзячыся далёка ад асноўнага на працягу некалькіх стагоддзяў усходняга тэатра ваенных дзеянняў. Тут было больш дробных і сярэдніх зямельных уладанняў, і адпаведна – большы працэнт дробнай і сярэдняй шляхты, якая з'яўлялася носьбітам адметнай культурнай і палітычнай традыцыі. Усходнебеларускія землі былі абшарам буйных старостваў, тут было меньш мястэчак, галоўную ролю ў эканоміцы края адыгрывалі некалькі значных гарадоў – Віцебск, Полацк, Магілёў. Пасля спусташальных войнаў XVII – пачатку XVIII стст. працэнт гарадскога і местачковага насельніцтва, а таксама шляхты быў невысокі. Колькаць шляхты, якая ў апошняй трэці XVIII ст. стала авангардам культурных пераўтварэнняў, акрэслівалася тут некалькімі фактарамі, найважнейшым з якіх было памежнае становішча ўсходніх земляў: неперарыўныя войны не заахвочвалі набываць тут маёнткі, прымушалі шляхту перасяляцца ў больш спакойныя часткі Рэчы Паспалітай. Усход быў краем уніяцкім і праваслаўным.

Усход Беларусі, у адрозненні ад цэнтральнай і заходняй частак нашай зямлі, найдаўжэй знаходзіўся ў межах Расійскай імперыі. З першых гадоў яго новай палітычнай прыналежнасці ён апынуўся на правах далёкай ускраіны, глыбокай правінцыі, якой у імперыі было наканавана адставанне ад сталічнага цэнтра. Уключаючы ўсходнюю частку беларускіх земляў у склад Расійскай імперыі, расійскія ўлады ужо ў першыя гады кіравання ўзялі курс на нівеліраванне асаблівасцяў адміністратыўнага падзелу, канфесійнай сітуацыі, культурнага жыцця далучаных земляў.

Эпоха карэнных адміністратыўных, эканамічных, палітычных пераўладкаванняў, якія адбываюцца раптоўна і нечакана, заўсёды адмоўна адбіваецца на культурным жыцці, выклікае разгубленасць у спажыўцоў і стваральнікаў культурных каштоўнасцяў. Гэта праявілася і на ўсходніх землях пасля далучэння да Расійскай імперыі. Блізкае знаходжанне тэатра ваенных дзеянняў таксама накладвала свой адбітак на інтэнсіўнасць культурнага жыцця рэгіёна.

Для ўсходняй часткі Беларусі, а ў прыватнасці, для развіцця яе культуры, такое становішча апынулася бадай што катастрофай. Карэнныя пераўладкаванні, якія несла з сабой новая дзяржаўная прыналежнасць, супалі па часе з эпохай Асветніцтва, якое павінна было менавіта ў гэты час ўзняць культурнае жыццё і духоўнае развіццё насельніцтва на новы ўзровень. Асветніцтва, якое цягнула за сабой сваеасаблівую – па трапнаму акрэсленню В.Смаленскага – рэвалюцыю ў розумах [24], не магло выразна праявіць сябе ва ўмовах ваеннага становішча, ва ўмовах «глыбінкі», на якой адбывалася карэннае параўладкаванне палітычнай сістэмы. Усход Беларусі, апынуўшыся ў ролі далёкай правінцыі велізарнай імперыі, адчуваў гэтую рэвалюцыю толькі ў выглядзе «водбліскаў», якія даляталі з расійскай сталіцы. Рэформа сістэмы асветы тут набыла выгляд палеатыва – створаныя ўрадам народныя вучылішчы для мяшчан былі малалікімі і не складалі канкурэнцыі буйным навучальным установам каталіцкіх ордэнаў, найперш, езуіцкім калегіюмам і школам. Апошнія ж у гэты час вельмі марудна ўводзілі ў навучальны працэс новыя веды і методыкі выкладання, застаючыся яшчэ асяродкамі схаластыкі. Адрэзаны ад Вільні мяжой падзелу, край на чвэрць стагоддзя страціў і ўласную вышэйшую школу. Пецярбургскі ці Маскоўскі універсітэты – бліжэйшыя да рэгіёна ў той час, былі маладасяжны з-за цяжкасцяў жыцця ў сталіцах, неабходнасці (для шляхты) вучыць расійскую мову. Фактычна, адно пакаленне жыхароў усхода Беларусі вырасла без вышэйшай адукацыі, што ў далейшым адбілася і на стане культуры. Перыядычных выданняў тут не было; друкарні – толькі дзьве, прычым буйнейшая – пры Полацкім езуіцкім калегіюме. Камерцыйны тэатр пазначаўся ў выглядзе рэдкіх вандроўных труп, якія спарадычна наведвалі Магілёў ці Віцебск; за мест іх тут узніклі прыгонныя тэатры ў Чачэрску і Шклове, створаныя расійскімі вельможамі – з'ява, якая ў эпоху Асветніцтва была крокам назад, у часы барока.

Найважнейшай стратай для культуры была адсутнасць магчымасці для мясцовых жыхароў актыўна праявіць сябе ў грамадскай дзейнасці, выказаць ініцыятыву, талент, патрыятычныя памкненні – адметныя рысы асобы, якія адрознівалі ідэалогію Асветніцтва.

Належыць нагадаць, што права на анэксію гэтай часткі беларускіх земляў абгрунтоўвалася царскім урадам спасылкай на адвечную «рускасць» мясцовага насельніцтва, прыналежнасцю гэтай тэрыторыі ў старажытнасці да рускай дзяржавы, а таксма даўнімі традыцыямі праваслаўя. Гэтая ідэя была пакладзена і ў падставу дзеянняў улад у часы Кацярыны ІІ – пераводу уніятаў у праваслаўе, адкрыцця рускіх народных вучылішчаў і інш.; яна ж мела прыхільнікаў і сярод часткі мясцовых жыхароў, найперш, праваслаўных. У гэтым духу выступаў у свой час Рыгор Каніскі, звяртаючыся да расійскага ураду па абарону ад уціску праваслаўнай царквы і яе вернікаў з боку католікаў. На гэтай глебе пачаў паступова выспяваць адзін з ідэйных накірункаў беларускай думкі – «западно-русизм». Больш выразна ён праявіўся ў XIX ст., але карэннямі сваімі, як мне выдаецца, сягае менавіта ў апошнія дзесяцігоддзі XVIII ст. Першай «ластаўкай», абвясціўшай аб яго з'яўленні, была, на нашу думку, як гэта не дзіўна, работа каталіцкага біскупа С.БогушаСестранцэвіча «О Западной Руси». С.Богуш-Сестранцэвіч, дарэчы, быў колішнім езуітам, для якіх касмапалітызм з’ўляўся адным з галоўных ідэалагічных прынцыпаў. У гэтай невялікай кніжцы ён сфармуляваў асноўныя пастулаты ідэалогіі «западно-русизма»: беларускія землі са старажытных часоў былі складанай часткай адзінай рускай зямлі, беларусы – частка адзінага «рускага племені», якая мае толькі некаторыя адметнасці ў сувязі з яе гістарычным лёсам; падзелы Рэчы Паспалітай аднавілі страчанае адзінства рускіх земляў. «Западно-русизм» у С.Богуша-Сестранцэвіча яшчэ цалкам быў звязаны з тагачаснай расійскай гістарычнай думкай, чэрпаў з яе абгрунтаванне для свайго гістарычнага міфа, не прэтэндуючы на распрацоўку ўласнай гістарычнай канцэпцыі.

Адначасова ў цэнтральнай і заходняй частцы Беларусі адбывалася сапраўдная рэвалюцыя ў сферы культуры і ідэалогіі, якая ў некаторых сваіх праявах апярэджвала падобныя працэсы ў іншых еўрапейскіх краінах і суседняй Кароне. Радыкальная рэформа асветы, пачатак якой паклала стварэнне Камісіі народнай адукацыі, была, пэўна, найбольш значнай з'явай ва ўсёй адукацыйнай прасторы тагачаснай Еўропы. Таксама хутка і паспяхова прагрэсіравалі іншыя галіны культуры – тэатр прыватнай антрэпрызы актыўна заваёўваў падмосткі Вільні, Гродна, Мінска і іншых гарадоў; пачалі выходзіць перыядычныя выданні – у тым ліку, вядомая «Gazeta Grodzienska»; удалыя эксперыменты адбываліся ў архітэктуры і горабудаўніцтве – тут належыць узгадаць пабудову «ідэальнага горада», прадпрынятую А.Тызенгаўзам у прадмесці Гродна. Новае аблічча набывала выяўленчае мастацтва – створаны былі ўмовы для адкрыцця кафедры прыгожага мастацтва ў Галоўнай Літоўскай школе. Пералік зменаў у інстытуцыянальный пабудове культуры на захадзе і ў цэнтры Беларусі ў часы Асветніцтва можна працягваць [5]. Але галоўным вынікам Асветніцтва ў гэтай частцы Рэчы Паспалітай было з'яўленне новага тыпу асобы. Яе адрознівала грамадская актыўнасць, прадпрымальнасць, патрыятызм, адукаванасць і дэмакратызм у стасунку да людзей іншых сацыяльных станаў і іх культуры. Гэтая ідэальная постаць, праўда, не мела рэальнага персанальнага ўвасаблення, але да гэтага ідэала імкнуліся быць падобнымі. Амаль чвэрць стагоддзя, якія дадзены былі гісторыяй гэтаму краю, перад тым, як ён апынуўся ў складзе імперыі, дазволілі сфармавацца новаму пакаленню. У гэты час яшчэ мацней, чым у папярэднія стагоддзі, тут пазначылася характэрная для Рэчы Паспалітай і ВКЛ палітычная сістэма. У адрозненні ад Расійскай імперыі, яе падмуркам была дэцэнтралізацыя, адсутнасць паняцця правінцыі, «глыбінкі». Гарантам гэтага было самакіраванне шляхты на ўзроўні павятовых сеймікаў, а таксама адвольнае вызначэнне месца збору агульнадзяржаўных сеймаў. Беларусь у гэты час была сваеасаблівай краінай сталіц – у Гродна і Наваградку засядаў Галоўны Літоўскі трыбунал, у Нясвіжы магла месціцца рэзідэнцыя гетмана або канцлера, у Індуры збіраўся галоўны літоўскі ваад (сход равінаў), у Міры мелі свайго караля мясцовыя цыганы і г.д. Таму менавіта рэформы, якія праводзіліся ў краіне, аднолькава ахоплівалі і шматтысячныя гарады накшталт Вільні, і невялікія мястэчкі, такія як Баруны ці Свіслач.