«социологическая ауторефлексия (1999-2001) = Послесловие: Из автопрезентации тома 1 ТОМ 2/1 Глава без №. АВТОПРЕЗЕНТАЦИЯ ТОМА 1 = От автора – сегодня. Предуведомление к главам 15-17 15. ЗАСЛУЖЕННЫЕ СОБЕСЕДНИКИ (начало) 16 ...»

В 1934 году в семье Алексеевых-Пузановых родился единственный сын Андрей.

Его детство пришлось на военные годы. Как печальная память этого времени, хранятся у нас рисунки маленького Андрюши - это дымящиеся самолеты, падающие бомбы, взрывы...

Оборонный завод имени Ворошилова, на котором работал мой прадедушка Николай Николаевич, в начале войны был эвакуирован в Челябинск, потом - в Омск. Следом переезжала и семья Алексеевых-Пузановых. Варвара Петровна в ту пору всецело посвятила себя воспитанию сына. Она учила его иностранным языкам. Уже в 9-10 лет Андрей стал даже «сочинять» по-французски. А позже, в зрелые годы, мой дедушка Андрей Николаевич всех французских авторов 19-го века читал только в подлиннике, и даже без словаря.

В 1943 году Варвара Петровна отвела 9-летнего сына в школу, и сразу в 3-й класс, но оказалось, что там ему делать нечего, и в середине учебного года его перевели в 4-й класс, который он закончил с похвальной грамотой, в городе Омске. Осенью 1944 года семья вернулась из эвакуации в родной Ленинград, и Андрей пошел в 5-й класс 181-й средней школы. Закончил школу дедушка А. Н. Алексеев с золотой медалью. И в его аттестате была уникальная по тем временам запись о том, что он отлично сдал экзамены по трем иностранным языкам: английскому, немецкому и французскому. Когда после школы молодой человек подал документы в Университет, на филологический факультет, то пришлось предъявлять свидетельство о рождении, а не паспорт; ведь он был моложе своих одноклассников на 2 года. Учился в ЛГУ Андрей Николаевич исключительно на отлично, был сталинским стипендиатом.

В начале 50-х годов семья приобрела автомобиль «Москвич» - самая ранняя модель. Это было событие, существенно определившее уклад жизни семьи. Инициатором приобретения была Варвара Петровна. Она же в 50-летнем возрасте получила водительские права. И если Петр Михайлович Пузанов был одним из первых в Петербурге автомобилистов, то его дочь Варвара Петровна, наверное, одной из первых в послевоенном Ленинграде женщин-автомобилисток. В 18 лет права получил и сын Андрей. Каждое лето семья совершала дальние автопутешествия, сначала на «Москвиче», потом - на автомобиле «Победа». За месяц отпуска «накручивали» на спидометре по 10 тысяч километров и больше.

Николай Николаевич, который не водил машину, называл жену и сына «пожирателями километров». (Это все сведения из семейной хроники моего дедушки Андрея Николаевича).

Второй же летний месяц студент Андрей Алексеев проводил на студенческих стройках, где и познакомился со своей будущей женой, тоже студенткой филологического факультета Еленой Ивановной Ларионовой, моей бабушкой.

После окончания ЛГУ Андрей Николаевич получил распределение в город Куйбышев, где работал журналистом в газете. Продолжил он свою журналистскую работу в Ленинграде, став сотрудником газеты «Смена». И вдруг мой дедушка резко изменил свою жизнь - он поступил рабочим на завод по обработке цветных металлов. Как написано о нем в книге А. Ежелева «Лучший из грехов», он хотел лучше познать ту самую жизнь, о которой журналисту надлежит рассказывать. Несколько лет мой дедушка Андрей Николаевич работал вальцовщиком, потом электролизником (на Волховском алюминиевом заводе). А когда вернулся в газету, редактор «Ленинградской Правды» предложил ему заведовать промышленным отделом. Но уже через год Андрей Николаевич принимает решение заняться социологией и поступает в аспирантуру ЛГУ. После ее окончания он уезжает работать в Новосибирский академгородок.

Вернулся в Ленинград Андрей Николаевич кандидатом философских наук и стал работать в Ленинградских секторах сначала Института философии, потом - Института социологии Академии наук, старшим научным сотрудником. В 1975 году на базе ряда академических учреждений в Ленинграде создается Институт социально-экономических проблем, где А. Н. Алексеев продолжает свою работу социологом. В 1979 году Андрей Николаевич обращается к руководству института с предложением провести экспериментальное социологическое исследование по разработанной им оригинальной методике «наблюдающего участия». И в январе 1980 года он приходит на свое новое рабочее место слесаря-наладчика в цех Ленинградского завода «Полиграфмаш». Вот как Андрей Николаевич отвечает на вопрос, зачем он это сделал, в уже упоминавшейся книге А. Ежелева «Лучший из грехов:

«Основной моей целью было познать изнутри, «глазами рабочего», ту производственную жизнь, которая для меня и моих коллег была предметом, как я полагал, недостаточно реалистических и эффективных исследований. Мне этот шаг казался делом моей научной ответственности в разрешении наболевших проблем производства».

Будучи рабочим, а по совместительству научным сотрудником, Андрей Николаевич регулярно представлял отчеты в институт, писал статьи, объективно отражая явления и тенденции застойного периода. Так, например, он вывел «формулу разгильдяйства», элементами которой являются: незаинтересованность, некомпетентность, безответственность. Одновременно на заводе рабочий Алексеев реально боролся с этими самыми явлениями. Еще до поступления на завод Андрей Николаевич предпринял другое не совсем обычное научное исследование. В 1978 году в порядке личной инициативы он разработал социологическое интервью под названием «Ожидаете ли Вы перемен?» и провел небольшой «не санкционированный» опрос. Это и другие исследования явились поводом для обвинения А. Н. Алексеева в политической неблагонадежности, в «написании и распространении клеветнических материалов на советскую действительность». В 1983 году дома у Андрея Николаевича был произведен обыск. Были изъяты статьи, дневники и письма. Началось преследование. Последовало исключение из партии, из Союза журналистов, из Советской социологической ассоциации. Но Андрей Николаевич продолжал работать на заводе и вести свои исследования.

Неизвестно, чем бы закончилась вся эта история, но пришли те самые перемены, которые предвосхищал ученый-социолог Алексеев. Началась перестройка. Андрея Николаевича восстановили в партии (из которой он вскоре сам вышел), о социологерабочем начали писать в газетах и журналах, приглашать на радио и телевидение.

Московские документалисты сняли о нем фильм «Не могу иначе».

Кстати, в этом фильме принимала участие и моя мама Ольга Андреевна, и даже мы с братом. Мама рассказывала о моем дедушке, а годовалый Егорка сидел у нее на коленях, я же тем временем проявлял живой интерес к киноаппаратуре. Было это в 1987 году.

Сейчас дедушка Андрей Николаевич Алексеев работает в Институте социологии Академии наук. На его счету более 150 научных публикаций, он организовал общественный архив, название которого «Россия на изломе». Недавно (в 1997 году) вышла его большая книга «Драматическая социология (эксперимент социолога-рабочего)». Колледж, в котором я учусь, находится рядом с институтом, где работает мой дедушка, а до недавнего времени работала и моя бабушка Елена Ивановна Алексеева, и я часто захожу туда.

Род Аносовых-Пузановых получил продолжение не только в лице моего дедушки Андрея Николаевича Алексеева и его потомков. Его двоюродный брат, сын Марии Петровны Пузановой (сестры его матери) Владимир Владимирович Абрашкевич (1939 г.

рожд.) имеет сына Андрея Владимировича, а у того двое дочерей Евгения и Ирина. Все они сейчас живут в Сочи. А у Павла Петровича Пузанова (брата моего прапрадеда) была дочь Вера Павловна (двоюродная сестра моей прабабушки Варвары Петровны Пузановой), сын которой Игорь Данилович Пивен (1924 г. рожд.) живет в Петербурге.

Как отмечает мой дедушка А. Н. Алексеев, все известные ему потомки-мужчины в роду Пузановых, кроме него самого, - инженеры, люди высоко технически одаренные.

Например, И.Д. Пивен - известный кораблестроитель, доктор технических наук, заслуженный изобретатель РСФСР.

Теперь я расскажу о своих предках по линии бабушки Елены Ивановны Алексеевой (в детстве Румянцевой, а затем Ларионовой). Моя бабушка родилась в 1933 году в Ленинграде. В годы блокады она жила вместе с родителями в осажденном городе.

Маленькая Елена осталась единственным членом семьи Румянцевых, пережившим блокаду.

Все ее близкие умерли от голода. Десятилетнюю девочку удочерили соседи по квартире. А это значит, что у нашей бабушки Елены Ивановны было две семьи, две мамы. Сначала обращусь к семейной истории родных матери и отца моей бабушки. Моя прабабушка Людмила Николаевна Румянцева (в девичестве Дорошевская) (1894-1943) была дочерью генерального военного прокурора города Санкт-Петербурга, генерала от инфантерии Николая Федотовича Дорошевского. Кроме нее в семье было еще трое детей: Георгий, Мария и Ксения. Все девочки учились в Смольном институте благородных девиц (в Николаевской половине), о чем свидетельствуют сохранившиеся в нашем семейном архиве поздравительные открытки, полученные ими от родных и подруг в 1910-1912 гг. Брат Георгий учился в Варшаве в Кадетском училище. Больше о нем нам ничего не известно.

Младшая сестра Ксения погибла во время революции. Ее застрелили на улице красные, когда она распространяла листовки. Ксении Николаевне в то время было 19 лет.

Другая сестра Мария пережила две войны - гражданскую и Великую отечественную. В дальнейшем отношения с ней были прерваны. Но вернемся в дореволюционные годы. В это время семья генерала Н. Ф. Дорошевского снимала квартиру на третьем этаже четырехэтажного дома по Поварскому переулку, дом 13, квартира 4. В квартире было больших комнат: гостиная, столовая, детская, спальня и кабинет, который украшал двухметровый портрет хозяина, облаченного в военный мундир, при всех наградах. (В 30-е годы портрет был сожжен - опасно было не только хранить такие вещи, но и говорить вслух о своем дворянском происхождении).

Хочется рассказать об этом старом петербургском доме. Здесь, по данным петербургского музея-квартиры Ф. М. Достоевского, в разные годы 19-го века жили Тургенев и Чернышевский. Сюда в гости к Тургеневу в 1845 году приходил читать главы своей первой повести «Бедные люди» молодой Достоевский. Дом этот имеет богатую литературную историю и помнит многих великих русских людей.

Обратимся вновь к семье Дорошевских. С какого года они поселились в этой квартире, неизвестно, но в справочнике «Весь Петербург» за 1910 год они указаны по этому адресу. То же свидетельствуют почтовые карточки на имя «Ея Превосходительства Людмилы Николаевны Дорошевской, город Петроград, Поварской, дом 13».

После революции 1917 года квартира стала коммунальной, а наши предки Дорошевские занимали в ней лишь две комнаты - бывшую спальню и кабинет. (Моя бабушка Елена Ивановна с моей мамой жили в этих комнатах до 1975 года.) Людмила Николаевна Дорошевская, моя прабабушка, вышла замуж за Константина Васильевича Румянцева, экономиста по специальности. Константин Васильевич и его брат Николай Васильевич учились в Санкт-Петербурге в Лесном политехническом институте.

Родом Румянцевы из города Курска, из учительской семьи. Сохранились дореволюционные фотографии обоих братьев-студентов, их мамы Раисы Николаевны и их бабушки. Есть старинный альбом, в котором молодой Константин каллиграфическим почерком записывал «выдержки наиболее важных мест» из произведений передовых писателей начала 20-го века.

Вот одна из страничек этого альбома: М. Горький, «Дети солнца», и первая фраза: «Там, где пролита кровь, никогда не вырастут цветы». А на другой странице строки ныне неизвестных поэтов: Мельшина, Барыкова, Василия Чужого - о бедных и угнетенных, и дата - 24 мая 1906 года. Здесь же изящные рисунки самого Константина. Тройка коней и ямщик по колено в снегу, выполненные простым карандашом; цветы и голуби, а рядом, в окружении фиалок, буква «Л» - нам остается догадываться, возможно, это первая буква имени Людмила.

У супругов Константина Васильевича и Людмилы Николаевны Румянцевых родилось трое детей: Георгий (1925-1942) (дома его звали Юра), Дмитрий (умерший в 3летнем возрасте) и младшая Елена (род. в 1933 г.) - моя бабушка.

В 20-30-е годы семья бедствовала. Как рассказывает моя бабушка, Константин Васильевич был очень принципиальным и прямолинейным человеком и из-за этого часто лишался работы, а поступить на новое место удавалось не сразу. К тому же Людмила Николаевна, закончившая Смольный институт и знавшая несколько иностранных языков, не была приспособлена к «новой жизни» - не умела рационально вести хозяйство, поэтому нуждалась в помощи прислуги.

Чтобы свести концы с концами, Людмила Николаевна начала работать. В период НЭПа она ходила в зажиточные семьи обучать детей французскому языку. Позднее ей удалось найти работу счетного работника. Годы шли, дети росли. Старшему, Юре перед войной исполнилось 15 лет. Из-за болезни позвоночника мальчик не мог много двигаться.

Юра очень любил читать, коллекционировал марки.

Началась Великая отечественная война. В начале войны вместе с детским садом Елену пытались на поезде вывезти из Ленинграда. Но город уже был окружен, и детей вернули назад. Пришла первая блокадная зима. У моей бабушки Елены Ивановны остались о том времени горькие воспоминания. В 1941 г. ей исполнилось 8 лет. Она рано научилась читать и много времени проводила за этим занятием. Но скоро детских книг в доме не осталось, потому что они были тоньше и лучше горели в печке. Людмила Николаевна показала дочери немецкие буквы и Елена стала пробовать читать по-немецки. Сейчас бабушка вспоминает что в 42-ом году читала единственную оставшуюся детскую книгу с картинками - учебник немецкого языка для 5-го класса школы.

Зима была суровая. Все страдали от голода и холода. Съели все, что можно было съесть. У Юры в аквариуме жил аксолотль - личинка амбистомы (североамериканского земноводного). Пришлось сварить и его. Дров для большой изразцовой печи не хватало.

Топили, книгами и мебелью, буржуйку, стоявшую посреди 30-метровой комнаты. Но все равно было холодно. На стене, отмеряя время, били старинные часы с орлом, огромное зеркало в позолоченной раме отражало страшный быт блокадной квартиры. Когда у ослабевшей Людмилы Николаевны в очереди за хлебом выхватили из рук сумочку с продовольственными карточками, стало ясно, что это конец.

Сначала умер отец бабушки Константин Васильевич, потом бабушкин брат Юра.

Мама - Людмила Николаевна - умерла в 1943 году. Перед смертью она сказала своей подруге (и соседке по квартире) Ольге Тимофеевне Ларионовой про дочку Лену: «Возьмите ее себе, не отдавайте в детский дом».

Умерли все близкие Елены. Умерли от голода, променяв на продукты все, что можно было обменять. А ведь в доме хранился чемоданчик с драгоценностями институтской подруги Людмилы Николаевны, успевшей эвакуироваться. Этот чемоданчик так никто и не открыл. (После войны хозяйка пришла за ним - все сохранилось в целости).

Тогда, в 1944 году, моей бабушке было 10 лет. Ее удочерили супруги Ларионовы, Ольга Тимофеевна и Иван Иванович (своих детей у них не было). Так из Румянцевой Елены Константиновны она стала Ларионовой Еленой Ивановной.

Новый отец Иван Иванович страдал язвой желудка, поэтому не был призван в армию.

Он работал столяром на военном заводе. Жили трудно. Бабушка вспоминает, что ели все, что только можно: варили сыромятные ремни, столярный клей. Кроме школы Елена ходила в хор Дворца пионеров. Там голодным детям давали дуранду - зто такие маленькие шарики, приготовленные из жмыха, похожие скорее на опилки, чем на хлеб. Однажды, когда Елена шла по улице, ее подкараулили какие-то люди и обманом повели в чужую квартиру. Спасла случайность, увидел дворник, а ведь девочку хотели убить и съесть...

Теперь, когда мы приходим на Пискаревское мемориальное кладбище к братским могилам ленинградцев, погибших в блокаду, мы думаем о том, что здесь лежат и наши родные.

Кончилась война. Бабушка Елена Ивановна закончила школу с серебряной медалью и поступила в Университет, на филологический факультет. Там она познакомилась с моим дедушкой - Андреем Николаевичем Алексеевым, вышла за него замуж.

Елена Ивановна, так же как и Андрей Николаевич, после окончания ЛГУ, работала в журналистике. Еще будучи студенткой отделения русского языка и литературы, она заинтересовалась журналистикой и в студенческие каникулы пошла работать в редакцию газеты «Сталинское слово», которая находилась в поселке Сосново, Ленинградской области. Жить ей там было негде, поэтому ночевать приходилось в редакции и спать на подшивках старых газет.

Мне хочется привести один эпизод, который мне рассказала бабушка. Получив задание от редактора, Елена Ивановна, тогда студентка 4-го курса, поехала на место, чтобы написать о ходе сельскохозяйственных работ в одном из совхозов района.

Руководитель хозяйства оказался опытным специалистом, болеющим за производство. Он откровенно рассказывал о проблемах и, в частности, резко негативно отозвался об обязательном, повсеместном внедрении кукурузы. Партийные органы жестко следили за выполнением этих требований. Доводы директора были так убедительны, что бабушка написала большую статью, содержащую критику хрущевской «кукурузной кампании».

Редактор газеты пришел в ужас. Статью, конечно, не опубликовали, а в характеристике, которую бабушка получила при увольнении, было написано: «...студентка Ларионова, при условии повышения политической грамотности, может быть ценным работником нашей советской печати».

После окончания ЛГУ бабушка уехала в Куйбышев (ныне Самара) по месту распределения своего мужа - моего дедушки Андрея Николаевича. Найти работу в Куйбышеве не удалось, и через год она вернулась в Ленинград, устроилась корреспондентом в тосненскую районную газету «Ленинское знамя» Но через полтора года оттуда пришлось уйти, потому что ее, активную журналистку, внештатного секретаря Тосненского райкома комсомола, вызвали в обком комсомола и предложили стать штатным комсомольским работником - первым секретарем райкома. Бабушка отказалась от этого предложения, она не хотела уходить из журналистики. Кроме того, она понимала, что тогда у нее было бы еще меньше возможностей оставаться самой собой и говорить то, что на самом деле думаешь.

Потом была работа в местном радиовещании на Металлическом заводе и Государственном оптико-механическом заводе. Оттуда, по инициативе Ленинградского радиокомитета, она была отправлена на учебу в Ленинградскую Высшую партийную школу, на отделение журналистики, и после ее окончания некоторое время работала на Ленинградском телевидении. 1968 год стал поворотным в жизни моей бабушки. Елена Ивановна оставила журналистику и перешла на научную работу. В течение более чем тридцати лет она проработала в учреждениях Академии наук: на Ленинградской кафедре философии, в Ленинградских секторах Института философии, в Институте социальноэкономических проблем и в Институте социологии. 21 сентября 1960 года в семье Алексеевых Андрея Николаевича и Елены Ивановны родилась дочь Ольга - моя мама. Елена Ивановна год не работала, занималась ребенком. В то время, как уже говорилось, Андрей Николаевич оставил работу в газете «Смена» и поступил на завод рабочим. В период ученичества его зарплата уменьшилась чуть ли не вдвое. Как рассказывает бабушка, он поставил этим в довольно трудное положение свою семью. Чем могли, помогали приемные родители Елены Ивановны, а также родители Андрея Николаевича.

Жили вначале впятером, в том самом доме на Поварском переулке: приемные родители моей бабушки, бабушка Елена Ивановна и дедушка Андрей Николаевич и моя мама (ребенок). Но вскоре Иван Иванович и Ольга Тимофеевна Ларионовы переехали на постоянное жительство на свою родину, в деревню Стрелка, в Новгородскую область.

Не просто складывалась семейная жизнь родителей моей мамы. По словам моей бабушки, дедушка Андрей Николаевич, весь погруженный в свою работу, был плохим помощником в быту. И как шутила бабушка, «в домашних делах он был даже не ноль, а скорее отрицательная величина». (Как пошутил дедушка, прочитав эти строки, «если считать бабушку положительной величиной, то в итоге в домашних делах получался ноль»).

Но, по мнению их обоих, не это было основной причиной их разрыва, в середине 60-х гг.

Когда семья родителей моей мамы распалась, Андрей Николаевич уехал на несколько лет работать в Новосибирский академгородок. Их дочери Ольге (моей маме) было тогда семь лет. Между родителями моей мамы, несмотря на развод, на всю жизнь сохранились самые теплые и добрые отношения. Андрей Николаевич называет их в своей семейной хронике «братско-сестринскими».

Когда Андрей Николаевич Алексеев вернулся из Сибири в родной город, он стал работать в том же научном институте, где работала Елена Ивановна. Более двадцати лет бабушка и дедушка работали в одном учреждении. Последние десять - в СанктПетербургском филиале Института социологии РАН.

Когда в начале 80-х годов Андрея Николаевича Алексеева (социолога - рабочего) начали преследовать, то в опалу попала и Елена Ивановна. Несмотря ни на что, она продолжала свою научную деятельность. За годы работы в академических учреждениях ею написано несколько десятков статей, а в 1997 году вышел подготовленный ею 1-том научной библиографии по общественным движениям. Запросы на эту книгу приходят даже из других стран.

В 1998 г. Елена Ивановна вышла на пенсию. Когда коллеги провожали ее на заслуженный отдых, я был у бабушки в институте и слышал много добрых и уважительных слов, сказанных в ее адрес.

Теперь я расскажу о своей маме Ольге Андреевне Новиковской, единственной дочери Елены Ивановны и Андрея Николаевича Алексеевых. Как уже говорилось, бабушка Елена Ивановна растила мою маму одна, вкладывая много сил и времени в ее воспитание. Жили они все в той же квартире на Поварском переулке. Рассказы бабушки о предках и, может быть, сами стены этого старого петербургского дома оказали на мою маму большое влияние, запали в душу. С тех пор она стала интересоваться историей своей семьи, ее корнями.

Начинала учиться моя мама в той же 216-й школе г. Ленинграда, в которой училась бабушка Елена Ивановна. Ходила во Дворец пионеров в кружки (мягкой игрушки, кинологов). По словам бабушки, мама была очень ответственной и дисциплинированной девочкой. С 12-ти лет мама стала серьезно интересоваться зоологией, участвовала в городских олимпиадах по биологии. Пошла в кружок юных зоологов при Ленинградском зоопарке. Каждое лето она ездила в деревню Стрелку, к своим дедушке и бабушке, и вела там наблюдения за живой природы, много ходила по лесу. В девятом классе написала реферат «Лесохозяйственное значение лося в Боровичском районе, Новгородской области», который получил диплом первой степени на конкурсе научных работ старшеклассников во Дворце пионеров.

После школы мама поступила в Ленинградский государственный университет, на вечернее отделение биолого-почвенного факультета, и одновременно работала лаборантом в Зоологическом институте АН СССР. Выезжая на полевые практики, она продолжала собирать материал по питанию и распространению лосей. Эти многолетние наблюдения потом легли в основу ее дипломной работы, получившей высокую оценку. Мама окончила университет в 1985 г.

В свободное время мама с удовольствием читала стихи поэтов серебряного века и говорит, что выросла на стихах Ахматовой, Цветаевой, Пастернака... В юности мама и сама писала стихи. Я попросил у нее разрешения поместить здесь те из них, которые мне больше всего нравятся.

Кони скачут по булыжной мостовой.

Город встал над величавою Невой.

Кони скачут по проспектам, вдоль Невы, Не мигая смотрят каменные львы.

Кони скачут. Пролетают купола...

Но Фонтанка им преградою легла.

Кони скачут, кони рвут свою узду.

Кони встали на Аничковом мосту.

Неведомо откуда, Неведомо куда, Шел странник одинокий, Куда тропа вела.

Шел он через пустыни, К земле его клонили Жестокие ветра.

Он попадал в обвалы, Моря переплывал, Граниты мрачных скал.

Так путь наш в этом мире Петляет чрез года Неведомо откуда, Неведомо куда.

Начиная с 16 лет, мама ведет записи о каждом прожитом дне, это что-то вроде делового ежедневника с элементами дневниковых записей. Мама говорит, что потом очень интересно будет знать, как мы жили, о чем думали 20 лет назад. И если бы у нас были дневники наших прапрабабушек, как много нового можно было бы узнать о них и о той эпохе. Еще у мамы всегда под рукой стоит гитара и большая стопка тетрадей и книг с песнями бардов, потому что в трудные минуты жизни, как она говорит, музыка и поэзия способны спасти, залечить душевные раны. Мама рано, в 19 лет, вышла замуж за моего отца Александра Юрьевича Новиковского (род. 28.11.1956). Его родители - Юрий Петрович Новиковский (1930-1959) и Зинаида Дмитриевна Бегеба (Лысова, Новиковская) (род. в 1935 г.). Александр Юрьевич воспитывался в семье отчима - Владимира Максимовича Бегебы. У моего отца есть сводная сестра Тамара Максимовна, моложе его на 12 лет. Про них я знаю очень мало. В 80-х гг. мой отец Александр Юрьевич работал в Институте северной морской геологии и большую часть времени проводил в командировках на Севере (острова Диксон, Косистый). В его работу входила геологоразведка, сбор метеорологических данных. Александр Юрьевич каждый день писал домой письма, но так как почта там работала лишь один раз в неделю, то в Ленинграде мама иногда вынимала из почтового ящика сразу по 7 писем. Все эти письма моя мама хранит как добрую память о тех годах. С 1980 года отец стал постоянным участником Советской антарктической экспедиции. Он и его товарищи работали в Антарктиде на береговой полярной базе Дружная, проводя в экспедициях по 6-8 месяцев в году. У нас дома сохранилась большая карта мира с нарисованными от руки маршрутами, по которым через весь земной шар плавал и летал мой отец. Александр Юрьевич побывал на всех континентах, плавал на знаменитом дизельэлектроходе «Михаил Сомов», был на нескольких советских и зарубежных антарктических станциях.

Основным местом работы моего отца Александра Юрьевича стала сезонная база «Дружная». Теперь она не существует. В 1985 году огромный кусок льда, на котором она располагалась, откололся от берегов Антарктиды и затерялся в бескрайних просторах океана.

Полярникам удалось ее найти, снять ценное оборудование. Дома у нас хранится флаг, который был снят в день ее закрытия. На флаге, выцветшем от солнца, изорванном антарктическими ветрами, написано: «Флаг спущен 25.02.1986», и стоят подписи полярников 32-й Советской антарктической экспедиции. 30 мая 1983 года родился я - Новиковский Иван, а три года спустя - мой брат Егор (11 августа 1986 года). Маме было нелегко растить одной двоих маленьких детей, ведь отец большую часть времени проводил в экспедициях.

Ей пришлось оставить работу в Зоологическом институте и на 10 лет стать домохозяйкой.

Моя мама, привыкла ко всему подходить добросовестно, поэтому как домохозяйка она взяла себе в обязанность шить и вязать на семью, ну а самым главным для себя считала хорошо воспитывать детей. Мама стала выписывать журнал «Дошкольное воспитание», читать книги по педагогике, медицине, логопедии.

Мы с братом не ходили в детский сад, зато ходили в музыкальную школу, на спортивные занятия, в кружки. А каждое лето на 4-5 месяцев уезжали с мамой в деревню Стрелку, где стоит дом, построенный еще в 1917 г. прадедушкой Иваном Ивановичем Ларионовым. Мы и сейчас туда ездим летом, но на более короткий срок.

Когда мне было 9 лет, а Егору - 6, наш отец, Александр Юрьевич, ушел из семьи. В это время он уже оставил работу в геологии и стал заниматься предпринимательской деятельностью (но, как говорит мама, она ему, похоже, не очень удалась). Теперь я и мой брат Егор видимся с отцом редко. Знаем, что в его новой семье у нас с братом есть трехлетняя сестра, но как ее зовут - отец почему-то не говорит.

Теперь, когда мы с братом Егором стали старше, мама пошла на работу. Она получила вторую специальность, окончив ТОО «Союз педагогов». Сейчас моя мама Ольга Андреевна уже третий год работает логопедом-дефектологом в психоневрологическом детском саду. Вначале ей было очень трудно, но сейчас она приобрела умение и опыт в своей новой специальности. Как и ко всякому делу, она подходит к своей работе творчески.

Так, она сама придумывает оригинальные методики для обучения детей, страдающих дефектами речи. Недавно ей была объявлена благодарность с занесением в личное дело. Ее уважают на работе. Сейчас мы живем втроем в двухкомнатной квартире в доме на пр.

Ветеранов: мама Ольга Андреевна Новиковская, я и мой брат Егор. Бабушка Елена Ивановна живет в доме на ул. Хрустицкого и часто у нас бывает, всячески помогает маме.

Теперь напишу немного о себе и о своем младшем брате Егоре. Я закончил в году девятый класс школы № 395 Красносельского района города Санкт-Петербурга. Кроме школы занимался в разных кружках: авиамодельном, резьбы по дереву, флористики, плетения из лозы, хожу до сих пор в кружок информатики. Несколько лет учился играть на флейте, пел в хоре. Но больше всего мне понравился кружок радиоэлектроники, в котором я занимался, начиная с 5-го класса, в Доме детского и юношеского творчества у преподавателя Валентина Васильевича Мануйлова. В результате, в 1996 году я получил специальность монтажника радиоэлектронных устройств. Принимал участие в ежегодных выставках работ школьников в ДДЮТ Красносельского района, имею 4 диплома за представленные экспонаты («Светомузыка» в 1996 г., «Компьютерный телефон» в 1997 г., «Говорящая машина» в 1998 г. и «Микропроцессорное устройство» в 1999 г.) Два года назад Валентин Васильевич посоветовал мне пойти в технический отдел Дворца творчества юных, где я занимаюсь и по сей день, в кружке программируемой логики. Недавно получил там сертификат о дополнительном образовании в области радиоэлектроники и микропроцессорной техники.

Сейчас я учусь на первом курсе в Колледже медицинской электроники и оптики, на отделении электроники.

Моя мама, бабушка и дедушка недовольны мною, считают, что я ленюсь учиться.

Однако они одобряют мое увлечение электронной техникой. Благодаря материальной помощи бабушки мне удалось приобрести необходимые блоки и собрать компьютер.

Правда, пока никак не удается наладить принтер. Так что распечатывать этот текст придется у дедушки на работе.

Моему брату Егору скоро исполнится 13 лет. Он продолжает учиться в той же 395-й школе, где раньше учились мы оба, заканчивает 7-й класс. Еще мой брат занимается в 6м классе музыкальной школы № 44 Красносельского района, по классу домры. В составе школьного оркестра русских народных инструментов он несколько раз в году выступает на концертах.

А еще Егор - юный железнодорожник. Уже два года он обучается железнодорожному делу, а летом проходит практику на Малой октябрьской железной дороге, освоил специальности: дежурный стрелочного поста, контролер, экскурсовод, осмотрщик путей и подвижного состава, дежурный по станции. В прошлом году Детская железная дорога отмечала свое 50-летие. В газете «Смена» была статья, посвященная этому событию. Среди ребят, хорошо зарекомендовавших себя на практике, был отмечен и мой брат Егор.

Хочу сказать про своего брата, что он добрый и отзывчивый человек. Егор очень любит животных. У нас дома есть кошка, собака, черепаха, и еще он очень просит купить ему белую крысу, но мама на крысу пока не соглашается.

Я рассказал историю нашей семьи. Но есть еще один ее корень. Это не родные нам по крови, но очень близкие и дорогие всей нашей семье люди. Это Ларионовы Ольга Тимофеевна (1899-1983) и Иван Иванович (1898-1979), которые в страшные годы Ленинградской блокады удочерили осиротевшую девочку Елену - мою бабушку. О них много рассказывали мне моя бабушка и моя мама.

Приемная мама моей бабушки Ольга Тимофеевна в девичестве была Смирнова.

Родилась она в деревне Стрелка, Боровичского уезда, Новгородской губернии. Ее отец Тимофей Смирнов - был одним из немногих грамотных крестьян в деревне. Играл на гуслях.

Будучи вдовцом с тремя детьми (дочь Иринья и двое сыновей), он женился на прапрабабушке Ефросинии Яковлевне. (Внуком одного из сыновей Тимофея Смирнова, насколько нам известно, является артист Кирилл Лавров.) От новой жены у Тимофея Смирнова родилось 15 детей, но многие умерли в детском возрасте. Был среди них очень способный мальчик Оська. Он сам собрал на ручейке игрушечную мельницу, которая могла молоть зернышки. Умер Оська в 8 лет от скарлатины.

Начиная с семи лет отец давал детям маленькие грабли и они вместе со взрослыми начинали работать на сенокосе. Маленькая Оля тоже помогала. Ольга Тимофеевна рассказывала моей маме, а мама рассказала мне, как один раз, с сенокоса, десятилетнюю девочку послали домой за чаем. Деревня была в двух километрах от покоса. Оля быстро добежала до дома, собрала в большую корзину посуду и провизию, взяла самовар. Но как его нести? И тогда девочка придумала - она связала полотенцем ручки самовара и повесила его на коромысло, а на другую сторону прицепила корзину. Но тут Оле пришла в голову еще одна мысль: а что если разжечь самовар, ведь пока идешь самовар и закипит. Так и вышло.

Отец похвалил девочку за догадливость и сноровку.

Теперь на месте того сенокоса стоит лес, выросли ели в обхват толщиной, и мы каждое лето ходим туда за грибами и вспоминаем о большой семье Смирновых. Нет теперь этих людей, но память о них жива. Есть около деревни Стрелка Фросина гора, названная именем моей прапрабабушки Ефросинии Яковлевны.

Другой рассказ. Старший брат Ольги Тимофеевны - Иван - служил у барина, он был лакеем, носил красивую ливрею. Маленькая Оля часто приходила к брату в барский дом.

Там она познакомилась с единственной дочерью барина Танечкой Герасимовой, девочкой такого же возраста. Когда барин узнал об этой дружбе, то пригласил Олю почаще бывать у них. Эта дружба продолжалась несколько лет. И даже в старости прабабушка Ольга Тимофеевна помнила те детские песенки на французском языке, которые они пели вместе с Таней.

Кстати, сам барин был прогрессивных взглядов: хороший хозяин и добрый человек.

Зимой вместе с семьей он жил в Петербурге, а на лето приезжал в свое имение в Новгородской губернии. Герасимов заботился о своих крестьянах, помогал вдовам, солдаткам, в праздники угощал всю деревню, выставлял на улице корзину с игрушками для ребятишек. Народ любил своего барина, а тот старался облегчить тяжелую жизнь простых мужиков. Для крестьянских детей он выстроил двухэтажную школу, возле святого ключа поставил часовню, построил церковь. В деревне Стрелка Ольга Тимофеевна закончила класса церковно-приходской школы. Из всех пятнадцати детей Ефросинии и Тимофея Смирновых выжили и выросли лишь четыре сестры: Васса, Антонина, Ольга, Евдокия, и брат Иван.

Молодежь, лет в шестнадцать, ездила тогда в Петербург на заработки. Девушки работали там горничными, а парни устраивались на заводы. Бывали до революции в городе и наша прабабушка Ольга Тимофеевна, и прадедушка Иван Иванович. У его отца не было денег на железнодорожный билет для сына, он отвез его на лошади до дальней деревни, а дальше велел идти пешком 250 километров. Шел Иван Ларионов месяц, зарабатывая по дороге себе на хлеб. И дошел до Петербурга.

Мой прадедушка Иван Иванович Ларионов родом из деревни Новинка (это в 5 км от деревни Стрелка (откуда родом моя прабабушка Ольга Тимофеевна). Его отца звали Иваном Васильевичем, а мать - Василисой. У Ивана Ивановича Ларионова было два брата:

старший - Василий Иванович, и младший - Андрей Иванович.

Мой прадедушка Иван Иванович и прабабушка Ольга Тимофеевна поженились незадолго до революции. Молодые только успели построить свой дом, как Ивана Ивановича призвали на солдатскую службу - шла Первая мировая война. И. И. Ларионов служил солдатом в царской армии, когда началась революция. Не сразу понял, что происходит, а когда разобрался - перешел на сторону красных. Позже прадедушка рассказывал моей бабушке о митингах, на которых он слушал речи Ленина и Троцкого. Он мало что понял в них, но Троцкий ему понравился больше, потому что «говорил лучше».

Когда служил в Красной армии, Иван Иванович попал в плен к махновцам. Он бежал из плена, а поскольку у него отобрали верхнюю одежду и обувь, ему пришлось одеть на ноги рукавицы, которые ему дала сердобольная казачка. За службу в Красной армии мой прадедушка Иван Иванович был награжден именным оружием.

Иван Иванович всю жизнь работал столяром. Сохранился его фотопортрет, который висел когда-то на «Доске почета». Ольга Тимофеевна сменила несколько видов работы: была архивариусом, вахтером. Своих детей у Ивана Ивановича и Ольги Тимофеевны не было. В 1944 году семья Ларионовых удочерила Елену Румянцеву - мою бабушку. В Ленинграде жили и две сестры моей прабабушки - Антонина Тимофеевна Антоновская и Евдокия Тимофеевна Соколова. С потомками Смирновых Татьяной Антоновной Терентьевой (Соколовой) (дочерью Евдокии Тимофеевны), Валентиной Ивановной Пацевич (Фроловой) (внучка сводной сестры Ольги Тимофеевны - Иринии) и Зинаидой Андреевной Тишиной (Васильевой) (дочь младшего брата Ивана Ивановича) моя бабушка Елена Ивановна поддерживает связь.

Недавно (в 1997 году) умер сын Антонины Тимофеевны Сергей Анатольевич Антоновский. Моя бабушка Елена Ивановна ездила в г. Осташков на похороны. С. А.

Антоновский был человек интересной и горькой судьбы. Бабушка рассказывала, что он, только что закончив Танко-техническое училище, сразу же попал в военное пекло под Киевом. Был взят в плен. Потом Сергей Анатольевич провел свыше 10 лет в сталинских лагерях. Когда же ему предложили хлопотать насчет реабилитации, он отказался, сказав что не может об этом даже вспоминать.

Каждый раз, когда мы с братом Егором, мамой и бабушкой приезжаем в деревню Стрелку, мы посещаем могилы прабабушки Ольги Тимофеевны и прадедушки Ивана Ивановича Ларионовых. Там же похоронены моя прапрабабушка Ефросинья Яковлевна Смирнова и сестра Ольги Тимофеевны Антонина Тимофеевна Антоновская.

На этом заканчиваю свою семейную историю. Хочу поблагодарить всех моих близких, которые оказали мне помощь в этой работе: бабушку Елену Ивановну, дедушку Андрея Николаевича, и особенно мою маму. А также сотрудников Краеведческого музея города Златоуста и музея Горного института города Санкт-Петербурга за предоставленные материалы о Павле Петровиче Аносове.

Ремарка: послесловие к семейной истории В этом тексте семейной хроники, писаной от имени 16-летнего молодого человека, есть мелкие фактические неточности и пробелы, многое из генеалогической информации стало достоверно известно позже, а биографическое повествование, как таковое, обрывается 1999 годом, т. е. 10 лет назад. Рассказывать о последующих событиях жизни героев этой хроники – не станем: настоящий текст приведен здесь лишь как некий пример, иллюстрация опыта передачи «эстафеты памяти».

Нельзя не сказать лишь о том, что из упомянутых здесь, в ту пору здравствовавших, не стало Елены Ивановны Алексеевой (1933-2002), бабушки Ивана Новиковского, его отца Александра Юрьевича Новиковского (1956-2009) и его троюродного брата – Андрея Владимировича Абрашкевича (1963-2001). Светлая им память!

(Июнь-декабрь 2009).

Вместо заключения (к главе 20) История разных поколений двух родов – Аносовых и Пузановых, породнившихся во второй половина XIX века, впоследствии получила освещение (с привлечением большого массива новой информации) в очерке Ирины Михайловны Яковлевой «О моих родных потомках знаменитого русского металлурга Павла Петровича Аносова» См. названный очерк И.М. Яковлевой на ее персональном сайте «ИМЯ. Капризы памяти»:

http://sundry.wmsite.ru/ (точечные адреса: http://sundry.wmsite.ru/mojagenealogija/puzanovi;

http://sundry.wmsite.ru/mojagenealogija/Anosovi/). Его же см. на сайте «Всероссийское генеалогическое древо» (ВГД) - http://baza.vgd.ru/ (точечный адрес: http://baza.vgd.ru/18/71320/; http://baza.vgd.ru/18/71177/).

Пользуюсь случаем выразить глубокую признательность, свою и моих близких, историку и краеведу из Златоуста Александру Вениаминовичу Козлову, чьи исследования родственных связей нашего с И. Новиковским предка П.П. Аносова являются классикой генеалого-биографических штудий. Другим замечательным примером этого жанра исследований может служить очерк историка Евгения Михайловича Заблоцкого «Горная династия Аносовых: генеалогический контекст». 73 Ему же автор этих строк и его родственники весьма признательны за архивные изыскания относительно родословной Пузановых. (Январь-июнь 2009).

+++ На обоих названных сайтах можно найти и другие очерки и заметки И.М. Яковлевой из цикла «Моя генеалогия», посвященные ее собственным и ее близких родственников предкам. (См.:

http://sundry.wmsite.ru/mojagenealogija; http://baza.vgd.ru/18/).

См. также: Кирилец С. и Яковлева И. Там, за Нарвской заставой… Петр Михайлович Пузанов.

(1862 – 1935), на сайте Царскосельского автомобильно-спортивного клуба: http://www.tsar-auto-club.spb.ru/ (точечный адрес: http://www.tsar-auto-club.spb.ru/publishing/kiriletz/pusanoff.html). Этот же очерк см.: на сайте ВГД: http://baza.vgd.ru/18/74597/; на сайте Союза возрождения родословных традиций (СВРТ):

http://www.svrt.ru/ (точечный адрес: http://forum.svrt.ru/index.php?showtopic=1533); на сайте «ИМЯ. Капризы памяти»: http://sundry.wmsite.ru/avtomobilnye-istorii/za-narvskoj/; в интернет-журнале «Проблемы местного самоуправления»: http://www.samoupravlenie.ru/ (точечный адрес - http://www.samoupravlenie.ru/31-15.php).

Все названные генеалого-биографические тексты богато оснащены фамильными фотографиями и документами.

На этом же сайте («ИМЯ. Капризы памяти») можно найти некоторые работы историков Е.М.

Заблоцкого и А.В. Козлова, посвященные П.П. Аносову, его родословной и потомкам.

См.: Эпоха Аносова: Материалы к Аносовской энциклопедии / Автор-составитель А. В. Козлов — Златоуст: ООО «ФотоМир», 2008, 250 с.; Козлов А.В. Девять поколений Аносовых. - В кн.: От Урала до Невы. Челябинск, 2001; Козлов А. В. Два века Аносова / А. В. Козлов, Н. А. Косиков // Златоустовский.

рабочий. 1999. - 13, 15, 17, 21, 22, 24, 27 - 29 июля; Козлов А. Девять поколений Аносовых: родственные связи и родословная великого русского металлурга // Златоустовский рабочий. 1999. - 8 сент. (электронная версия – на сайте «Челябинская пресса»: http://www.chelpress.ru/. Точечный адрес - http://www.chelpress.ru/ http://www.chelpress.ru/newspapers/ZR/archive/08-09-1999/2/ZR03.DOC.shtml); А. В. Козлов. Аносов Павел Петрович. Из энциклопедического досье (на сайте Художественной мастерской «Клинковое Холодное Оружие»: http://www.kxo.ru/content/articles/index.php?article=2450; этот же очерк см. на сайте «ИМЯ.

Капризы памяти» - http://sundry.wmsite.ru/mojagenealogija/Anosovi/pavel-petrovich-anosov/).

См. также: Козлов А. В.. Две судьбы: Пушкин и Аносов. Заметки на полях биографий // Златоустовский рабочий. 1999. – 1, 2, 3 июня (электронная версия http://www.chelpress.ru/newspapers/ZR/archive/01-06-1999/3/ZR09.DOC.shtml;

http://www.chelpress.ru/newspapers/ZR/archive/02-06-1999/3/ZR12.DOC.shtml;

http://www.chelpress.ru/newspapers/ZR/archive/03-06-1999/3/ZR10.DOC.shtml).

См. также: Генерал от металлургии Павел Аносов / Под ред. проф. М. Е. Главацкого. Екатеринбург:

Изд-во Урал. Ун-та, 1999. (А. В. Козлов – среди авторов-составителей этого сборника); А. В. Козлов. Аносов Павел Петрович. Металлург. 210 лет со дня рождения 1796-1851 (на сайте Челябинской областной научной библиотеки: http://unilib.chel.su/; точечный адрес - http://unilib.chel.su:81/el_izdan/kalend2006/anosov.htm).

Нашу переписку с А. В. Козловым рубежа 1990-2000-х гг. см. в настоящей книге, выше.

Опубликовано в: Генеалогический вестник. Вып. 22, СПб., 2005. См. названную и ряд других работ Е. М. Заблоцкого на авторском сайте «Горное профессиональное сообщество дореволюционной России»: http://russmin.narod.ru/. (Точечный адрес очерка «Горная династия Аносовых…» http://russmin.narod.ru/anosov01.html). Этот же очерк см. на сайте «ИМЯ. Капризы памяти» http://sundry.wmsite.ru/moja-genealogija/Anosovi/gornaja-dinastija/).

Эти генеалогические изыскания нашли отражение в уже упоминавшейся работе И. М. Яковлевой:

«О моих родных – потомках знаменитого русского металлурга Павла Петровича Аносова».

КОРНИ И ВЕТВИ

21.1. О МОЕЙ МАТЕРИ, О МОИХ РОДСТВЕННИКАХ И О СЕБЕ САМОЙ

Ее первоначальный вариант (июнь 1997) написан раньше приведенной выше семейной хроники автора этих строк (сентябрь 1997). В отличие от этой последней, данный текст являет собой относительно «чистый» тип семейной хроники, сугубо фактографичной, с минимумом ауторефлексивных и эмоциональных моментов. – А. А.

2013] 19.0. О МОЕЙ МАТЕРИ, О МОИХ РОДСТВЕННИКАХ

И О СЕБЕ САМОЙ

ВНИМАНИЕ! Первый вариант текста под тем же названием (датированный июнем 1997 г.), если он попадет кому-либо в руки, прошу считать НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНЫМ. Он не только неполон, но и содержит фактические ошибки. - З. В. Январь 1998 г. Первоначальный вариант семейной хроники З.Г. Вахарловской не публиковался. Настоящий – исправленный и дополненный - вариант (январь 1998), впервые опубликован в 2013 году на портале «Когита.ру» (http://www.cogita.ru/a.n.-alekseev/publikacii-a.n.alekseeva/v-pomosch-pishuschim-o-predkah...opyt-semeinoi-hroniki-zinaidy-vaharlovskoi/ ; http://www.cogita.ru/a.n.-alekseev/publikacii-a.n.alekseeva/opytsemeinoi-hroniki-zinaidy-vaharlovskoi.-prodolzhenie/ ; http://www.cogita.ru/a.n.-alekseev/publikaciia.n.alekseeva/opyt-semeinoi-hroniki-zinaidy-vaharlovskoi.-okonchanie ) и в интернет-журнале «Семь искусств»

(http://7iskusstv.com/2013/Nomer7/Alekseev1.php )..

Я - Вахарловская Зинаида Глебовна (род. 5.09.1944), дочь Ольги Константиновны Вахарловской (род. 15.06.1915, ум. 23.06.1991) и Глеба Анатольевича Вахарловского (род. 30.12. 1908).

Ознакомившись с воспоминаниями моего отца Глеба Анатоль-евича Вахарловского, продиктованными им моей сестре Светлане Глебовне Вахарловской, я решила написать это приложение к ним. Хочу восполнить некоторые, как я считаю, пробелы в воспоминаниях отца, а также рассказать о некоторых из упомя-нутых им событий жизни нашей семьи, которые происходили уже на моей памяти. Свою задачу я вижу еще и в том, чтобы рас-сказать все, что сегодня знаю о роде моей матери - семьях ГУДКОВЫХ и ЛЕМЕШЕВЫХ, подобно тому, как мой отец рассказал о своем роде семьях ВАХАРЛОВСКИХ и ВЕДРОВЫХ.

Проще всего для меня построить эти записки как семейную хронику и как историю своей собственной жизни.

Это позволит рассказать также и о моей покойной матери ОЛЬГЕ КОНСТАНТИНОВНЕ ВАХАРЛОВСКОЙ, о ее родителях, о моих старших родственниках по маминой линии, о моих сестрах и их семьях, о моем брате и его семье, о моей дочери и ее семье, а также о других моих родственниках. Что представляется мне важным.

Постараюсь при этом не повторять того, что достаточно подробно отражено в воспоминаниях моего отца ГЛЕБА АНАТОЛЬЕВИЧА ВАХАРЛОВСКОГО (в частности, его родовая история, его собственный жизненный и трудовой путь). Но иногда повторов будет не избежать.

Будут и некоторые расхождения с рассказом моего отца.

Начну с попытки восстановить историю родов Гудковых и Лемешевых, из которых происходила моя мама - Ольга Константиновна Вахарловская (в девичестве ГУДКОВА).

Кое-что из изложенного здесь мне рассказывала моя покойная мама.

Рассказывали и другие мои старшие родственники (мамины сестры и братья, т.е. мои тетушки и дядья).

Ряд фактических сведений почерпнут мной из письма моей родственницы Марии Степановой (проживающей в г. Чехове, Московской обл.). Та, по просьбе моей сестры Светланы Вахарловской, записала рассказ своей свекрови и нашей тети Александры Константиновны Гудковой в 1994 г. Ныне тети Шуры уже нет в живых.

Уже после начала работы над этой семейной хроникой, я получила дополнительную информацию от своих сестер Светланы Глебовны Вахарловской и Ольги Глебовны Вахарловской (прожи-вающих с Санкт-Петербурге), а также от своей двоюродной сестры Риммы Николаевны Соколовской (проживающей в г. Ломоносове).

Закончив в июне 1997 г. первый вариант этих записок, я показала его своим родственникам, проживающим в Санкт-Петербурге, а также отправила по экземпляру ныне здравствующим старшим родственникам - моей тете Нонне Константиновне Бранкиной (проживающей в Новгороде) и моей тете Татьяне Константиновне Козярской (проживающей в г. Вышгороде, Киевской области).

В октябре 1997 г. я получила от тети Тани из Вышгорода письмо, в котором содержалось много неизвестной мне ранее информации, а также сделаны исправления первоначально допу-щенных мною неточностей. В частности, от моей тети Татьяны Константиновны я многое узнала о своем деде КОНСТАНТИНЕ НИКОЛАЕВИЧЕ ГУДКОВЕ, погибшем в конце 30-х гг.

Перед самым Новым (1998) годом пришло письмо и от тети Нонны из Новгорода, где также много важных исправлений и ценных дополнений. В частности, благодаря моей тете Нонне Константиновне я смогу рассказать о роде моей бабушкм

ЕКАТЕРИНЫ КУЗЬМИНИЧНЫ ЛЕМЕШЕВОЙ.

(Прошу тетю Нонну и тетю Таню, у которых остался первый вариант настоящего текста - с ошибками! - если не уничтожить его, то во всяком случае сделать на нем пометку: «Есть ошибки. См. второй вариант, от января 1998 г.).

Вот что мне на сегодняшний день известно из истории рода Гудковых.

Мой прадед по материнской линии Николай Гудков и моя прабабушка Параскева или Прасковья Гудкова (ее девичья фамилия мне неизвестна) были жителями дер. Верещино, Старорусского уезда, Новгородской губернии. Род занятий моего прадеда - торговля.

У Николая и Параскевы Гудковых было пятеро детей: АННА, АЛЕКСЕЙ, КОНСТАНТИН (мой дед, 1870 г. рожд.), ВАЛЕНТИНА и ОЛЬГА.

Из письма моей тети Н.К. Бранкиной я узнала кое-что о детях Николая и Параскевы Гудковых, т.е. о братьях и сестрах моего деда Константина Николаевича Гудкова, а также об их потомках. Вот эта информация.

Старшая дочь моих прадеда и прабабушки Николая и Параске-вы Гудковых (сестра моего деда Константина Николаевича) АННА НИКОЛАЕВНА ГУДКОВА вышла замуж за АЛЕКСАНДРА ИВАНОВИЧА СЕМКИНА, который был железнодорожным служащим.

У Александра и Анны Семкиных было пятеро детей: ЕВГЕНИЯ, ВИКТОР, СЕРГЕЙ, ВАЛЕНТИНА, СЕРАФИМА. (Это были двоюродные сестры и братья моей мамы).

У дочери Анны и Александра Семкиных (двоюродной сестры моей мамы Ольги Константиновны) ЕВГЕНИИ АЛЕКСАНДРОВНЫ СЕМКИНОЙ (фамилия ее мужа мне неизвестна) было три дочери: ГАЛИНА, ИРИНА и МАРИНА. (Мне они приходятся троюродными сестрами, но я о них ничего не знаю).

О сыне Анны и Александра Семкиных (двоюродном брате моей мамы Ольги Константиновны) ВИКТОРЕ АЛЕКСАНДРОВИЧЕ СЕМКИНЕ известно, что он, как и его отец, служил на железной дороге.

О другом сыне Анны и Александра Семкиных (двоюродном бра-те моей мамы Ольги Константиновны) СЕРГЕЕ АЛЕКСАНДРОВИЧЕ СЕМКИНЕ известно, что он был инженером.

О дочери Анны и Александра Семкиных (двоюродной сестре моей мамы Ольги Константиновны) ВАЛЕНТИНЕ АЛЕКСАНДРОВНЕ СЕМ-КИНОЙ известно, что она была замужем за СЕРГЕЕМ ПАВЛОВИЧЕМ РАХИНСКИМ.

О дочери Анны и Александра Семкиных (двоюродной сестре иоей мамы Ольги Константиновны) СЕРАФИМЕ АЛЕКСАНДРОВНЕ СЕМКИНОЙ известно еще меньше.

(Моя тетя Н.К.Бранкина пишет: «Сима работала, но где - не помню»).

Старший сын моих прадеда и прабабушки Николая и Параскевы Гудковых (брат моего деда Константина Николаевича) АЛЕКСЕЙ НИКОЛАЕВИЧ ГУДКОВ жил в дер.

Верещино. Как сообщает моя тетя Т.К.Козярская, он, как и мой прадед, занимался торговлей, унаследовав дело отца.

У Алексея Николаевич Гудкова была дочь ОЛЬГА (Леля, как называет ее моя тетя Н.К.Бранкина).

Дочь Алексея Николаевича (двоюродная сестра моей мамы Ольги Константиновны) ОЛЬГА АЛЕКСЕЕВНА ГУДКОВА была замужем за АЛЕКСАНДРОМ АЛЕКСАНДРОВИЧЕМ ГОЛОВКИНЫМ. У них было трое детей (мои троюродные братья или сестры, имен которых я не знаю).

Из дер. Верещино семья Головкиных переехала в Ленинград.

Но больше о них моя тетя Н.К.Бранкина ничего не сообщает.

Младшим сыном моих прадеда и прабабушки Николая и Парас-кевы Гудковых был мой дед КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ ГУДКОВ. О нем речь - впереди.

О младших дочерях моих прадеда и прабабушки Николая и Параскевы Гудковых (сестрах моего деда Константина Николаеви-ча) ВАЛЕНТИНЕ НИКОЛАЕВНЕ и ОЛЬГЕ НИКОЛАЕВНЕ ГУДКОВЫХ моя тетя Н.К.Бранкина знает мало. Известно, что обе были замужем (одна из них в замужестве носила фамилию - РОМАНОВА). Имели детей (двоюродные братья или сестры моей мамы Ольги Констан-тиновны). Моя тетя Н.К.Бранкина пишет, что обе семьи жили в Ленинграде.

Теперь о моем деде, отце моей мамы Ольги Константиновны.

Мой дед Константин Николаевич Гудков родился в 1870 г. (как сообщает моя тетя Н.К. Бранкина; моя тетя Т.К. Козярская указывает год его рождения - 1871; Мария Степанова, со слов моей тети А.К. Гудковой, пишет: «родился около 1870 г.»). Точная дата смерти моего деда неизвестна (1938 г. или позже).

Мой дед Константин Николаевич окончил учительскую семина-рию в Гатчине. Он начал работать учителем в Спасской Полисти, Новгородской губернии. Потом он переехал в село Любыни, Старорусского уезда, Подгощинской (или Любынской, смотря какое село в то время считалось центром волости - Подгощи или Любыни) волости, Новгородской области. (Село Любыни существует и сегодня; оно расположено на юг от Новгорода, в 9 км южнее с. Подгощи, которое легче найти на современной карте).

У меня сохранилась «Метрическая выпись о родившихся в 1905 году», выданная причтом Любынской-Знаменской церкви, Старорусского уезда в 1918 г. («на случай представления в учебное заведение»), относительно моей тети Зинаиды Константиновны, где указано звание моего деда Константина Николае-вича Гудкова: «учитель Любынского одноклассного Министерства Народного Просвещения училища».

В селе Любыни в 90-х гг. прошлого века мой дед Константин Николаевич Гудков познакомился со своей будущей женой, моей бабушкой Екатериной Кузьминичной Лемешевой.

Теперь - о другом родительском корне. история рода Лемешевых.

Другие мои прадед и прабабушка по материнской линии - КУЗЬМА МАКСИМОВИЧ ЛЕМЕШЕВ и ДАРЬЯ ИВАНОВНА ЛЕМЕШЕВА (в девичестве МАЛЫШЕВА). Семья Лемешевых была крестьянской.

У моего прадеда Кузьмы Максимовича Лемешева был брат - НИКОЛАЙ МАКСИМОВИЧ ЛЕМЕШЕВ. У того был сын (двоюродный брат моей бабушки Екатерины Кузьминичны) АЛЕКСАНДР НИКОЛАЕВИЧ ЛЕМЕШЕВ.

У моей прабабушки Дарьи Ивановны Лемешевой был брат - ВАСИЛИЙ ИВАНОВИЧ МАЛЫШЕВ. Его дети - АННА, АНАСТАСИЯ, ПАВЕЛ, ЛЕОНИД, АНТОНИНА и ЕВДОКИЯ (двоюродные сестры и братья моей бабушки Екатерины Кузьминичны). (Моя тетя Н.К. Бранкина пи-шет, что больше, чем с остальными, она общалась с «тетей То-ней» - Антониной Васильевной, и «тетей Дусей» - Евдокией Васильевной. С последней моя тетя Нонна Константиновна обща-лась до ее смерти в 1970-х гг. Об их детях - двоюродных сестрах или братьях моей мамы - тетя Нонна ничего не сообщает).

Мой прадед Кузьма Максимович Лемешев умер рано, оставив троих дочерей:

ЕКАТЕРИНУ (моя бабушка: род. в 1880 г.), ТАТЬЯНУ и АЛЕКСАНДРУ. Старшей (моей бабушке Екатерине) было тогда около четырех лет. Младшая (Александра) вскоре умерла от скарлатины.

Как пишет моя тетя Н.К. Бранкина, моя прабабушка Дарья Ивановна Лемешева, «была очень трудолюбивая, деятельная крестьянка. Одна вырастила и воспитала дочерей, трудилась до самой смерти. Умерла она в июне 1923 г., в возрасте 72 лет.

(Стало быть, родилась моя прабабушка Дарья Ивановна Лемешева около 1850 г. - З.В.).

За несколько дней до смерти просила: «Кать, дай прялку, у меня пальцы еще шевелятся...».

Еще моя тетя Н.К. Бранкина сообщила мне, что моя прабабушка Дарья Ивановна Лемешева была у помещика управительницей. Незадолго до революции она купила бОльшую часть дома помещика, другие части дома купили брат ее покойного мужа Николай Максимович Лемешев и еще одна семья (КАЛИНИЧЕВЫ). (В этом доме потом жили мой дед Константин Николаевич и моя бабушка Екатерина Кузьминична Гудковы, со своими детьми).

Сестра моей бабушки Татьяна Кузьминична Лемешева вышла замуж за ПЕТРА ИВАНОВИЧА РЯБОВА (из купцов). Они жили в с. Михайлов Погост, Псковской губернии.

У Петра и Татьяны Рябовых было семеро детей: ЛИДИЯ, ЛЕОНИД, АЛЕКСАНДРА, КЛАВДИЯ, АНАТОЛИЙ, ВАЛЕНТИНА, ПЕТР. (Это - двоюродные братья и сестры моей бабушки Екатерины Кузьминичны). Моя тетя Н.К. Бранкина пишет, что связи с ними со времен войны у нее не было.

Моя бабушка Екатерина Кузьминична Гудкова (в девичестве - Лемешева) была старшей дочерью Кузьмы и Дарьи Лемешевых. Она родилась в 1880 г. (Так говорила моя тетя А.К. Гудкова; моя тетя Т.К. Козярская пишет, что бабушка родилась в 1881 г.; моя тетя Н.К. Бранкина указывает - 1979 г; у меня же сохранилась старая фотографии могилы бабушки Екатерины Кузьминичны, где четко видна табличка с годами жизни: 1980-1942).

Моя бабушка Екатерина Кузьминична была моложе моего деда - Константина Николаевича - на десять лет. Судя по дате рождения их первого ребенка (моей тети Марии Константиновны), замуж моя бабушка вышла лет восемнадцати.

Теперь расскажу о родительской семье моей мамы Ольги Константиновны Вахарловской (в девичестве - Гудковой).

У моей бабушки Екатерины Кузьминичны и моего деда Кон-стантина Николаевича Гудковых было ВОСЕМЬ ДЕТЕЙ:

МАРИЯ (род. 15.02.1899, ум. 14.02.1980);

СЕРГЕЙ (1901-1967);

АЛЕКСАНДРА (род. 5.5.1903, ум. в 1996 г.);

ЗИНАИДА (род. 16.02.1905, ум. 28.03.1972);

НИКОЛАЙ (род. 3.04.1907, ум. 1.04.1972);

НОННА (род. 18.08.1912 г.);

ОЛЬГА, МОЯ МАМА (род. 15.06.1915, ум. 23.06.1991);

ТАТЬЯНА (род. 18.01.1923).

(По другим имеющимся у меня сведениям, мой дядя С.Н.Гудкова скончался в г. Я здесь отдаю приоритет информации от тети Нонны - 1967 г.).

Мой дед Константин Николаевич и моя бабушка Екатерина Кузьминична жили при Любынской школе, где дед учительствовал. В 1910-х гг. (уже когда Николай Константинович оставил учительство, о чем - ниже) они переехали в дом матери моей бабушки Екатерины Кузьминичны - Дарьи Ивановны Лемешевой. (В этом доме они жили вплоть до 1930 г.).

По воспоминаниям моей тети Н.К. Бранкиной, мой дед Николай Константинович был очень творческим педагогом. Кроме грамоты дети в Любынской школе приобретали ремесленные навыки (столярное дело, сапожное дело), а также навыки грамотного ведения сельского хозяйства. Около школы был плодовый сад, расположенный на низком месте, так что каждое дерево росло на приносной земле. По краям сада росли березы и были разве-дены... подберезовики.

Еще тетя Нонна рассказывает, что около бывшего помещичьего дома, в котором жила семья Гудковых, были запущенный сад и пруд с ледяной водой, выложенной булыжником. Дед восстановил сад и выкопал еще один (маленький) пруд, для полива сада и купанья. (Теперь сады вырублены, а пруды высохли).

В 1910-х гг. мой дед Константин Николаевич Гудков оставил учительство и стал работать дьяконом - в той самой Любынской-Знаменской церкви, где крестили всех его детей (к тому времени их было уже шестеро). Как сообщает моя тетя Н.К. Бранкина, к тому времени у деда был уже 27-летний учительский стаж.

Как пишет моя родственница Мария Степанова (со слов моей покойной тети А.К.

Гудковой), «у него (моего деда Константина Николаевича. - З. В.) заболела печень, и учительствовать стало трудно». По свидетельству моей тети Т.К. Козярской, этот жизненный шаг деда имел и другие причины (см. ниже).

Процитирую упомянутое выше письмо ко мне моей тети Т.К. Козярской:

«Мне было 14 лет (напомню: тетя Таня родилась в 1923 г. - З.В.), когда я видела его (моего деда Константина Николаевича. - З. В.) в последний раз. Я далеко не все тогда понимала, и оценить его положительное влияние на всех нас, детей, смогла, пожалуй, лишь гораздо позже. По отдельным высказываниям старших, отложившимся гдето да-леко в памяти, у меня сложилось впечатление, что отец оставил учительство не потому, что хотел «полегче» (или не только). Были и другие причины, хотя бы начиная с влияния мамы (моей бабушки Екатерины Кузьминичны. - З. В.). Мама была глубоко верующим человеком. В связи с болезнью папы даже дала обет - никогда не есть мяса, и этот обет всю жизнь свято соблюдала...

Отец был довольно деятельным человеком до старости, - продолжает моя тетя Т.К. Козярская. - Еще будучи учителем, он организовал в селе самодеятельные спектакли, хор. У него самого был хороший голос... В меру своих способностей отец старался развить интерес к музыке и в детях. У нас был даже рояль дома. Своих детей он хотел видеть образованными людьми. Это сказалось его влияние, что почти все дети, в трудное для нас время, получили высшее образование.

Свое с/хозяйство отец старался вести «по науке». Еще будучи ребенком, помню слова: «севооборот», «семиполье», и пр. Насчет земли. У бабушки, маминой мамы, наверное, была земля, но дети в то время еще были малы и не могли участвовать в обработке. А после революции папа получил надел, как выразилась, наверное, т. Зина (моя тетя Зинаида Константиновна. - З.В.), - «мокрые кусты». Старшим детям пришлось очень много и трудно работать, чтобы при-вести эту землю в должное состояние, они даже обижались на папу за это...».

В 1930 г. семья Гудковых был раскулачена и выселена за пределы Новгородской области.

В ту пору шестеро старших детей уже жили отдельно. Дед и бабушка отправили мою маму (ей было 15 лет) к старшему брату, моему дяде Николаю Константиновичу (он жил в с. Черном, Новгородской обл.), а сами с младшей дочерью Таней (моей тетей Татьяной Константиновной) перебрались в Псковскую область. Там они поселились в с.

Высокое, Дедовичского района, а позднее - переехали в с. Сигорицы. Пока жили в с.

Высокое, мой дед Константин Николаевич служил в церкви дьяконом, а в с. Сигорицы стал служить священником.

В 1937 г. моя тетя Татьяна Константиновна окончила семилетку и переехала в Новгород, где стала учиться в средней школе, а дед с бабушкой остались вдвоем.

В 1938 г. мой дед Константин Николаевич Гудков был арестован, и больше никому из родственников ничего узнать о нем не удалось. Обстоятельства смерти деда неизвестны. Могилы - нет.

Более подробно об обстоятельствах жизни семьи Гудковых в 1930-х гг.

рассказывает моя тетя Т.К. Козярская в своем письме:

«Нас раскулачили в 1930 г. и выселили. Так мы оказались в Псковской области...

Вначале жили в Дедовичах (с. Высокое), а когда там закрыли церковь, папа получил назначение уже священником в захудалое село Сигорицы... Папу арестовали в марте 1938 г.

Я была тогда в Новгороде. Больше о папе никаких известий уже не было. Мама ездила в Псков, чтобы что-то узнать - но безрезультатно. Тогда мама собрала вещи, часть их оставила у какой-то женщины, оставив себе лишь самое необходимое, поехала к детям и стала жить у т. Шуры (моей тети Александры Константиновны. - З. В.) на Сиверской в Белогорке...».

Моя тетя Н.К. Бранкина пишет:

«В 1938 г. папа был арестован. После его ареста мама (моя бабушка Екатерина Кузьминична. - З. В.) некоторое время жила у меня, а в конце лета переехала к Шуре в Белогорку...».

О трагической судьбе моего деда Константина Николаевича Гудкова я лично впервые узнала только в 1991 г., в день похорон моей мамы Ольги Константиновны, от моего отца Глеба Анатольевича Вахарловского и от моей тети Нонны Константиновны Бранкиной.

Старшие поколения Гудковых и Вахарловских - в течение полувека! оберегали младших от этой информации.

Моя бабушка Екатерина Кузьминишна Гудкова ненамного пере-жила моего деда.

Она погибла от тифа, в войну, в марте 1942 г. (Об обстоятельствах ее смерти более подробно - ниже).

На кладбище в Сиверской сохранилась могила моей бабушки Екатерины Кузьминичны. (Недавно эту могилу обновили).

Обращусь к рассказу о моих старших родственниках - маминых сестрах и братьях (то есть о моих тетушках и дядьях по материнской линии) и об их потомках.

Старшая из детей моих деда и бабушки, по маминой линии, моя тетя МАРИЯ КОНСТАНТИНОВНА ГУДКОВА родилась 15 февраля 1899 г. Она окончила Новгородскую гимназию, еще до револю-ции. Одно время тетя Маруся преподавала в школе - той самой Любынской школе, где прежде учительствовал ее отец (мой дед) Константин Николаевич. Потом тетя Маруся уехала в Ленинград, где закончила Ленинградский сельскохозяйственный институт (специальность - агроном). Она работала научным сотрудником на Ленинградской опытной станции Белогорка. Тетя Маруся очень любила и хорошо знала природу.

В 1927 г. моя тетя Мария Константиновна вышла замуж за НИКОЛАЯ МИРОНОВА, агронома. Они стали жить в Ленинграде. Муж тети Маруси преподавал в Институте механизации сельского хозяйства. Детей у них не было. В начале войны тетя Маруся эвакуировалась в Оренбургскую область. Ее муж Николай Миронов эвакуировался туда же, но позднее. Его здоровье было подорвано блокадой, и он умер там от сердечного приступа.

После войны тетя Маруся работала научным сотрудником в ВИРе (Всесоюзный институт растениеводства). В Ленинграде она всю жизнь прожила в комнате в коммунальной квартире, на Петроградской стороне (ул. Ижорская). В этой комнате мне нравилось бывать.

Обычно у моей тети Марии Константиновны подолгу жили младшие родственники, сначала сестры, а потом - племянники, приезжавшие в Ленинград учиться или работать. Она их всех опекала. Вообще, тетя Маруся - старшая сестра - была для младших как бы второй матерью.

Младшие родственники ответили тете Марусе любовью и заботой, когда она заболела (у Марии Константиновны был инфаркт).

Умерла моя тетя Мария Константиновна Гудкова 14 февраля 1980 г., в возрасте лет. Она похоронена на Северном (Парголовском) кладбище.

Второй из детей моих деда и бабушки, мой дядя СЕРГЕЙ НИ-КОЛАЕВИЧ ГУДКОВ родился в 1901 г. Он окончил духовное училище в Старой Руссе. Отслужив в армии, он поступил в Ветеринарный институт, по окончании которого уехал в Сибирь.

(Моя тетя Т.К. Козярская в своем письме уточняет: в Омск). Через несколько лет дядя Сережа вернулся. Был женат, имел четверых детей: НАДЕЖДА, НИКОЛАЙ, ИРИНА, ОЛЬГА. (Это - мои двоюродные брат и сестры; о них - ниже).

Мой дядя Сергей Константинович был разведен, потом женился вторично.

Проживал в Выборгском районе, Ленинградской области.

Дядя Сережа был старшим из сыновей моего деда Константина Николаевича и пользовался особенным авторитетом в семье. Кажется (по воспоминанию моей сестры Ольги Вахарловской), он был членом партии, потом - то ли был исключен, то ли сам из партии вышел. Из-за чего вроде и вынужден был уехать за «100-й км», в Выборгский район.

(Моя тетя Т.К. Козярская пишет в своем письме, что «в партии дядя Сережа, пожалуй, не был... У него были какие-то неприятности, связанные с работой, но скорее всего с происхождением»).

Умер мой дядя Сергей Константинович Гудков в возрасте 68 лет, от рака желудка, в 1969 г.

(Рассказывают, что дядя Сережа правильно предсказал последовательность ухода из жизни своих сестер и брата. Сам он скончался первым).

О потомках дяди Сережи (Сергея Николаевича Гудкова) Сына моего дяди Сергея Николаевича (моего двоюродного брата) НИКОЛАЯ СЕРГЕЕВИЧА ГУДКОВА уже нет в живых.

Старшая дочь моего дяди Сергея Николаевича (моя двоюродная сестра) НАДЕЖДА СЕРГЕЕВНА ГУДКОВА закончила Ленинградский педагогический институт, работала же в основном инженером (в частности, на Кронштадтском судоремонтном заводе). жила сначала в Ленинграде (в Купчино), потом в Кронштадте.

Мне раньше почти ничего не было известно о младших детях дяди Сережи (моих двоюродных сестрах) - ИРИНЕ СЕРГЕЕВНЕ и ОЛЬГЕ СЕРГЕЕВНЕ ГУДКОВЫХ. Моя тетя Т.К. Козярская сообщает в своем письме: «Ирина, дочь д. Сережи, как я слышала в свое время от сестер, - медицинский работник, работала в Липецке, в психиатрической больнице. Связь с ней потеряна. У Ольги, дочери д. Сережи, трагическая судьба. Ее нет в живых...».

Как рассказывала мне (давно) моя двоюродная сестра Надежда Гудкова, у Ирины Сергеевны Гудковой есть дочь.

Третья из детей моих деда и бабушки, моя тетя АЛЕКСАНДРА КОНСТАНТИНОВНА ГУДКОВА родилась 5 мая 1903 г. До революции она училась в приходской школе при монастыре в Новгородской губернии (первые три класса).

Заканчивала школьное обучение уже после революции.

В 20-х гг. тетя Шура приехала к старшей сестре, моей тете Марии Константиновне в Ленинград, где поступила учиться в Ленинградский сельскохозяйственный институт.

На 3-м курсе была отчислена из института («после партийной чистки, по социальному происхождению», как записала Мария Степанова со слов моей тети Александры Константиновны). Закончив курсы контрольных лаборантов, тетя Шура стала работать в Волосовском районе, Ленинградской обл. Сельскохозяйственный институт она окончила уже позднее («экстерном», как пишет Мария Степанова).

До войны тетя Шура работала техником, потом научным сот-рудником на опытной станции Белогорка (там же, где и моя тетя Мария Константиновна). Как тетя Шура вспоминала (письмо Марии Степановой), ее два раза сокращали оттуда «по социальному происхождению».

Моя тетя Александра Константиновна была замужем за МИХАИЛОМ СТЕПАНОВЫМ (свою фамилию тетя Шура не меняла). У них были дети: ВИКТОР ( г. рожд.) и АЛЕКСАНДР (1937 г. рожд.).

Как я уже говорила, к тете Шуре, в Белогорку, после ареста моего деда Константина Николаевича Гудкова в 1938 г. переехала жить моя бабушка Екатерина Кузьминична.

В 1941 г. вся семья Степановых-Гудковых оказалась в г.

Пушкине, под немцами. Потом перебрались на ст. Сиверская. Там в 1942 г. тиф скосил половину семьи (умерли моя бабушка Екатерина Кузьминична, муж тети Шуры Михаил Степанов и 6-месячный сын тети Шуры КОЛЯ). Тете Шуре с двумя малолетними детьми (Виктором и Александром) чудом удалось избежать угона в Германию.

Моя тетя Т.К. Козярская пишет об этих печальных событиях в своем письме:

«В начале войны т. Шура (моя тетя Александра Константиновна. - З.В.) с семьей жили в г. Пушкине, где муж т. Шуры - Степанов М. работал в Институте механизации сельского хозяйства. Из-за неразберихи они не смогли эвакуироваться. К тому же у т. Шуры должен был родиться ребенок. С трудом им удалось перебраться на ст.

Сиверскую, в Белогорку. Там было тоже голодно. Наша мама (моя бабушка Екатерина Кузьминична. - З.В.) весной с опухшими ногами в каких-то обмотках собирала в поле колоски и, видимо, очень простудилась. Да и тиф свирепствовал. Болела мама тихо, ни на что не жалуясь, стараясь не причинять лишнего беспокойства дочери. Т. Шура даже не сразу заметила, что мама больна. Вскоре переболела почти вся семья, кажется, кроме Саши. Умер муж т. Шуры, когда т. Шура была без памяти. Она даже не знала, где он похоронен».