«ПЕРЕИЗДАНИЕ: Kresowa ksiga sprawiedliwych 1939–1945. O Ukraicach ratujcych Polakw poddanych eksterminacji przez OUN i UPA Seria „Studia i materiay”: tom 12, Warszawa 2007 УДК 94(477)(=161.2:=162.1)1939/1945 ББК ...»

В феврале 1944 г. бандеровцы убили нескольких поляков. В марте за сокрытие поляков бандеровцами был ранен, а потом повешен украинец Павел Сорокатый.

Источник: В., Повет Скалат, ч. 2, "На рубеже" 1998, № 26, с. 13.

ПОВЕТ ТЕРНОПОЛЬСКИЙ

Байковцы, гмина Лозовая - польско-украинское село, насчитывало ок.

1000 жителей.

В 1944 году большинство поляков, опасаясь нападений, ночевало не в домах, а в убежищах у соседей-украинцев „Однажды ночью было замечено, пишет Хенрик Команский, - что к местному украинцу Гилька Шкулы вошла группа бандеровцев. Сообщили об этом украинскому ксёндзу Бачинскому, который сразу же пошёл к тому дому и после разговора сообщил, что бандеровцы покинули село. Скорее всего, той ночью они собирались устроить резню поляков". Юлиуш Бачинский, греко-католический приходской священник, добился от бандеровцев заверения, что на территории его прихода никто из поляков не погибнет. Слово сдержали, в Байковцах и соседней Русяновке нападений не было.

Источник: Х. Команский, Повет Тернополь, ч. 3, "На рубеже" 1998, № 26, с. 32; Я. Канас, Подольские..., с. 150.

Великий Ходачков, гмина Великий Ходачков — село с преимуществом польского населения над украинским, насчитывало более 3000 жителей.

В апреле 1944 г. солдаты украинской дивизии СС "Галиция", под командованием немцев, убили приблизительно 860 человек. Известен случай предоставленной полякам помощи местной украинкой, сидевшей в своем подвале вместе с польской семьей, которая там пряталась. Когда пришел один из солдат, она с ним поговорила, дала ему поесть и он не бросил граната в подвал.

Источник: А. Корман, Несколько замечаний относительно работы Ежи Венгерского “Армия Крайова в районе Станиславов и Тернополь”, “На рубеже” 1999, № 40, с. Чернегов, гмина Янковцы — украинское село, насчитывало приблизительно 1000 жителей, в котором проживало также более десяти поляков.

Греко-католический ксёндз в ходе проповеди осудил УПА за преступления, совершенные относительно поляков. На следующий день его нашли мертвым.

Источник: Ч. Блихарский, “Петруню, не убивай мене!”..., с. 142.

Чернелев Мазовецкий, гмина Великие Борки - село с преимуществом польского населения над украинским, насчитывало более 1300 жителей.

В декабре 1943 г. бандеровцы планировали нападение нa поляков. По воспоминаниям нескольких человек, это предотвратили два украинца, грекокатолический ксёндз по фамилии Кравчик и врач Луцьян Карачко.

Источник: Х. Команский, Щ. Секерка, Человекоубийство..., с. 364.

Великие Гаи, гмина Великие Борки — польско-украинское село.

27 марта 1945 г. за предостережение польки Шпильской была убита девочка- украинка.

Источник: Ч. Блихарский, “Петруню, не убивай мене!”..., с. 142.

Игровица, гмина Игровица — село с преимуществом украинского населения над польским, насчитывало 2800 жителей.

24 декабря 1944 г. уповцы убили более 80 поляков. Казимира Бяловонс, тогда 17-ти летняя, вспоминает, как вместе с соседками они думали, куда бежать. “Мы побежали к соседке-украинке [по фамилии Котунь, как представлено в других воспоминаниях], которая хотела нас спрятать. Хотя девять человек никак нельзя было спрятать в одном помещении. Мы начали прятаться по свободным углам. Некоторые из нас убежали в поле. Вместе с Юзей мы попросили наших матерей, чтобы бежали вместе с нами. Они категорически отказались и остались в том украинскому доме. [...] Мы решили, что пойдем в Обренчевку, к украинке Тютюнник. У нее мы встретились с поляками, с которыми переждали до утра. [...] мы вернулись к нашим домам, которых уже не было. [...] У соседки во дворе лежали застреленные: моя мама, мама Юзи и старенькая Мария Наконечная. [...] Вместе с Ядзей [сестра автора] мы двинулись к Тернополю. Когда мы дошли до Ивачева, было уже темно. Мы зашли к знакомой украинке. Она нас угостила молоком с хлебом, и предложила переночевать. Но мы так и не смогли заснуть и проплакали целую ночь. Утром пани Мария дала нам позавтракать и пожелала, чтобы мы удачно дошли до Тернополя”.

Родители Яна Бяловонса по прозвищу “Кенс” прятались во время нападения у соседа украинца, Миколая Голика. 10 января 1945 г. Они выехали в Тернополь.

Халина Конопка-Бяловонс вспоминает с признательностью именно ту украинскую семью: “ На протяжении длительного времени, может два года, мы не спали дома, а в разных укрытиях, в основном, на чердаке украинца Миколая Голика. В 1944 г. у нас была какая-то семья с Волыни. В день перед Рождеством мы ожидали, что может произойти что-то плохое. К нам пришла соседка Анна Голик на Рождество. Когда мы сели за стол, то вдруг услышали выстрелы и увидели зарево пожаров. Я взяла скатерть вместе с едой, после чего мы убежали к соседям”.

В январе 1945 г. Стефания Сырока и ее соседка Юзефа Барыльская вернулись в Игровицу в поисках продуктов. По дороге еще с одной полькой они ночевали у соседей -украинцев. “Ночью пришли бандеровцы, — пишет Ян Бяловонс, родственник Сыроки. – Повытаскивали их из-под кроватей и глава банды вынес приговор — смертная казнь за то, что осмелились сюда прийти. [...] Хозяева просили пощады для своих соседок, перечисляя добрые качества соседей. Тетка с двумя польками на коленях просила палачей подарить им жизнь. [...] Вдруг в помещение вошел бандеровец, который до этого стоял в прихожей. Он сказал, что смягчающим фактором для тети является предоставление ею помощи несколько месяцев назад двум украинцам из дивизии СС "Галиция". Спасаясь от советских войск, они пришли к ее дому и попросили о помощи. Тетка их накормила и дала два комплекта гражданской одежды своего мужа. Выполняя их требования, спасала жизнь себе и дочерям. Другого выхода не было. Этот факт смягчил приговор. Вывели и убили только пани Бураковскую Марцелию [...]. Тетке и Юзе Барыльской подарили жизнь, приказывая выехать с самого утра и больше не возвращаться”.

Источник: Воспоминания Казимира Бяловонс из Канады, [в:] Ян Бяловонс, Воспоминания из Игровицы на Подоле. Бандеровские массовые убийства польского населения на Рождество 1944 года, б.м.в. 1997, с. 130;

Воспоминания Халины Конопки-Бяловонс из Варшавы, там же, с. 139; Ян Бяловонс, Я был свидетелем, “На рубеже” 1998, № 26, с. 26-27.

Козлов, гмина Козлов — село с преимуществом украинского населения над польским, насчитывало около 4600 жителей.

12 февраля 1945 г. уповцы убили 10 человек, в том числе украинца, женатого на польке, Димитра Кушнежа. Погиб за предоставления помощи полякам.

Источник: Х.Команский, Повет Тернополь, ч. 3, “На рубеже” 1998, № 26, с. 35.

Козовка, гмина Баворов — село с преимуществом украинского населения над польским, насчитывало ок. 1950 жителей.

В октябре 1944 г. была убита бандеровцами украинка Барбара Бондарчук, которая публично осуждала преступления националистов над поляками.

Источник: Х. Команский, Повет Тернополь, ч. 3, “На рубеже” 1998, № 26, с. 35.

Курники Шляхчинецкие, гмина Лозовая - село с преимуществом украинского населения над польским, насчитывало ок. 550 жителей.

Изидор Шпилюр вспоминает, как ночью с 28 на 29 декабря 1944 г. во время нападения бандеровцев на соседнее село Лозовая, его семью приютил в своем доме сосед украинец Иван Гримак. В феврале 1945 г. За предупреждение и помощь полякам был убит уповцами украинец Петр Хомицкий с женой и двумя дочерьми. Погибли так же две дочери поляка Павла Лагиша, которые пекли у Хомицких хлеб на выезд в Польшу.

В селе действовал, пишет Шпилюр, временный суд ОУН или УПА, который выносил смертные приговоры полякам и так называемым “нелояльным” украинцам. Такой приговор в ноябре 1944 г. был приведен в действие над украинцем Олексой Майоловским за помощь полякам; убит был также его брат, когда тот не согласился убить по их приказу Майоловского.

Источник: Изидор Шпилюр, Я был свидетелем, “На рубеже” 2002, Тк 58, с. 47-48; Х. Команский, Щ. Секерка, Человекоубийство..., с. 374.

Лозовая, гмина Лозовая — село со значительным преимуществом польского над украинским населением, насчитывало приблизительно жителей.

Ночью с 28 на 29 декабря 1944 г. бандеровцы убили более 100 человек.

Ян Канас описывает несколько случаев предоставления помощи полякам:

украинец Володимир Маркович спас жизнь своей тети, Анны Дубель, и ее невестки, в последнюю минуту задержав нападающих перед вторжением в ее дом. Стефан Плакса стал на защиту своей жены-польки, за которой пришли уповцы.: “Открыл, стал на пороге. “Если хотите пройти, то через мой труп”, они выстрелили ему в лоб. Неизвестно, вошли ли они потом в квартиру, спряталась ли жена, в любом случае, она осталась жива ”.

Источник: Я. Канас, Подольское..., с. Романовка, гмина Великие Борки — польско-украинское село, насчитывало более 1000 жителей. Под конец 1944 г. местные бандеровцы убили украинского учителя Тетюка за отказ сотрудничества с УПА в убийстве поляков.

Источник: Х.Команский, Повет Тернополь, ч. 3, “На рубеже” 1998, № 26, с.37.

Стехниковцы, гмина Лозовая — село со значительным преимуществом украинского населения над польским, насчитывало 1200 жителей. “В селе Стехниковцы, — читаем в воспоминаниях Анны Деркач, - один из украинцев имел жену польку и двух дочерей. Под конец 1943 г. он получил письмо от бандеровцев, в котором ему было приказано убить свою жену и двух дочерей за то, что они польки. Муж и отец, украинец тот приказ не выполнил. Тогда он получил следующее письмо с приказом и угрозами, но еще раз не выполнил приказ. Через некоторое время он получил третье письмо похожего содержания, а в нем предупреждение, что если он сам этого не сделает, тогда сделают другие. После третьего письма он уже понимал, что убийцы придут.

Заострил топор, но не для того, чтобы выполнить приказ, а для обороны.

Через несколько дней ночью кто-то начал сильно стучать в двери, тогда он схватился за топор и стал в прихожей за дверями. Когда двери выбили, зашел первый убийца, хозяин-защитник изо всех сил ударил его лезвием топора.

Нападающий упал, за ним упал второй, его постигло то же самое. Больше нападающих не было. Тогда хозяин зажег лампу, чтобы посмотреть на бандеровцев. И увидел тела своего отца и брата”.

Похожий случай описывает Мечислав Братковский, тогдашний управляющий в селе Стехниковцы. Осенью 1943 г. к нему по совету обратился Данило Гемий, украинец, женатый на польке. У него было двое детей, сын и дочь. Бандеровцы приказали ему убить жену и дочь (сын, согласно традиции, был крещен в церкви, поэтому его считали украинцем).

Братковский посоветовал ему, чтобы тот немедленно вывез жену и дочь к родственникам в Тернополь. Благодаря этому, обе спаслись.

Источник: Воспоминания Анны Деркач и Мечислава Братковского,”На рубеже” 1998, № 29, с. 38.

Тернополь - воеводский город, в 1939 г. насчитывалось ок. 40 тыс.

жителей, в большинстве евреев ( до 1943 г. немцы убили из них 15 тыс.), а также поляков и украинцев.

В феврале 1944 г., перед приходом советских войск, врач Луцьян Карачко сообщил полякам о запланированном нападении бандеровцев на польские дома (обозначенные еловыми веточками на дверях, окнах или стене дома). “ Скорее всего, именно благодаря поэтому удалось избежать массовых убийств на нескольких улицах города Тернополя”.

Источник: Х. Команский, Повет Тернополь, ч. 3, “На рубеже” 1998, № 26, с. 39.

Заставе, гмина Баворов - польско-украинское село, насчитывало ок. жителей. По воспоминаниям Владислава Косовского, после наступления немцев в июне 1941 г., полиция вызвала его на допрос. Он длился до августа. “Когда меня выводили в туалет, я убежал благодаря полицаю Новосаду, украинцу, который прошептал мне: “ - Убегай!”. Он в меня стрелял, но не прицеливался. Был хорошим приятелем моих родителей.

Бегство удалось. Димитр Новосад, украинский полицай, пустил сплетню, что я был тяжело ранен, и в лесу меня разорвали волки и дикие псы. Ему поверили”.

Автор позднее был членом местного “ истребительного батальона”, в 1945 г. переселился в Польшу.

Источник:АВ, II/2103, Воспоминания Владислава Косовского, к 22.

ПОВЕТ ТРЕМБОВЕЛЬСКИЙ

Будзанов, гмина Будзанов — город, заселенный украинцами, поляками и евреями ( до 1943 г.), насчитывалось 5500 жителей.

В марте 1944 г. бандеровцы сожгли 120 домов и убили нескольких поляков. Сожжены были также дома украинца Йосипа Дюка, которого прозывали Гедзик. Он спас лошадей и коров своих польских соседей Гречухов, разбивая двери конюшни во время пожара.

Источник: К. Витомский, Я был жителем Будзанова “На рубеже 1999, № 35, с. 49.

Ивановка, гмина Ивановка — польско-украинское село, насчитывало около 2800 жителей.

12 марта 1944 г. в результате нападения УПА погибло 19 человек, ксёндз Франчишек Наперач успел спрятаться в греко-католическом приходе. “Я решил, — писал он в отчете несколькими днями позднее, — опасаясь возможных ловушек, переодеться в женскую одежду и прийти к украинскому священника, чтобы обратиться за советом, что делать дальше. [...] Я вышел из костёла в направлении украинского прихода, там обрадовались, что я живой, успокоили меня, что у них я в безопасности, но на самом деле я ощущал, что они сами боятся, я переночевал, получил около 120 злотых, сумку с провиантом и утром они отвезли меня в поселение Трембовля в той же женской одежде”.

Источник: Письмо кс. Франчишка Наперача с воспоминаниями о нападениях и убийствах украинскими националистами в приходе Ивановка [в:] кс. Ю. Волчанский, Уничтожение польского народа..., с. Слободка Яновская, гмина Янов — село с преимуществом польского населения над украинским, насчитывало приблизительно 1280 жителей.

По воспоминаниям Войцеха Плещака, 9 сентября 1944 г. бандеровцы убили 9 человек из польских семей и украинку по фамилии Сиворишиха на поздних месяцах беременности за то, что сообщила полякам, когда к селу подошли бандеровцы.

Источник: AВ, II/1906, В.Плещак, Люди одного польского села с Подола, к. Сороцко, гмина Сороцко — село с преимуществом украинского населения над польским, насчитывало более 2900 жителей.

23 ноября 1944 г. бандеровцы убили более 90 поляков. Зигмунд Гарц описывает, как он пережил нападение: “ - Местный мельник, украинец Петр Дутка заметил, как я зашел в хлев, забрал меня в дом и там сделал перевязку левой руки. Помещение, в которое я попал, принадлежало украинке, женщине пожилого возраста. Она вместе с мельником делала перевязку левой руки, которая свисала и кровоточила, и плеча. Бандеровцы, настигая меня, пришли к тому хлеву. [...] Когда они меня там не нашли, зашли в дом украинки, спрашивая ее, не видела ли она раненного ляха. Она их заверила, что такого не видела и у нее его нет. [...] Я был на чердаке, спрятан за широким дымоходом, держал в руке свою последнюю гранату типа Ф-1, готовый в случае изобличения совершить самоубийство. [...] Те самые бандеровцы уже вторично вернулись в дом украинки, один из них вытащил из сумки целую пачку советских банкнот и сказал той женщине, что это все будет ее, если она скажет, где спрятался раненный лях. Она сказала, что в ее доме нет ляха”.

Среди убитых был также кс. Адам Джизга. Ранее греко-католический священник прихода Сороцко предупредил его, что уповцы вынесли ему смертный приговор и посоветовал ему быстрее выезжать. Кс. Джизга решил так и поступить, но уже не успел, погиб мученической смертью”.

Источник: З. Гарц, Я был свидетелем, “На рубеже” 1997, № 25, с. 36;

Письмо кс. Яна Ференса в деле убийства украинскими националистами кс.

Адама Джизги, [в:] кс. Ю. Волчанский, Уничтожение польского народа..., с.443.

Стадница, гмина Илавче — село с преимуществом польского населения над украинским, насчитывало 140 жителей.

12 февраля 1945 г. бандеровцы убили 25 поляков. Свидетелем события был Владислав Билинский. “Той ночью много польских семей спало у своих приятелей, соседей на чердаках, преимущественно с их ведома, но также случалось, что и без. Наша семья спала на чердаке у соседа-украинца Василя Пташинского. [...] той ночью бандеровцы пришли и сюда. Задержались в сенях и допрашивали Василия, не знает ли он, где находятся укрытия поляков-соседей, а когда он ответил, что не знает, бандеровец сказал ему: “ Василю, у тебе сплять проклятые ляхи!”, на что тот ответил: “Я герой! Я боролся вместе с Михалом Билинским против большевиков и не колебался бы спрятать его от вас, то мой друг. Но сейчас он мне не верит, и боится мене так же, как и вас, молодых украинцев. Если вы мне не верите, то ищите”. После его решительного ответа бандеровцы пошли дальше”. Свидетель считает, что учитывая незначительное количество поляков в том регионе, не было шансов для борьбы с УПА. “Единственным средством, которое давало уверенность выживания, были убежища, ночные и дневные, постоянные изменения местонахождения в районе села и за его пределами. Нам помогали выжить наши соседи, русины-украинцы, часто нас предупреждая или предоставляя убежище от бандеровцев”.

Источник: В. Билинский, Я был свидетелем, “На рубеже” 2003, № 65, с. 45-46.

Струсов, гмина Струсов — польско-украинское село, которое насчитывало около 2500 жителей.

В октябре 1943 г. бандеровцы убили греко-католического ксенза Панасюка, украинца, женатого на польке, который в своих проповедях осуждал преступления УПА относительно поляков. Убили также и его жену, которая была на поздних месяцах беременности.

Источник: К.Тужанский, Повет Трембовля, ч. 1, “На рубеже” 1994, № 9, с. Тютков, гмина Дарахов — село с преимуществом польского населения над украинским, насчитывало более 1100 жителей.

23 марта 1944 г. бандеровцы убили 22 поляков. “ Несмотря на террор против стойких, - пишут Павел Бурый и Казимир Пельц, - многих честных украинцев не удалось втянуть в участие в преступлениях, как это показывают многие примеры. Например, в нашем селе украинец Михал Капуста во время нападения спрятал у себя две польские семьи, а бандеровцам, которые их искали, сказал, что ляхов у него нет. Он спас им жизнь. Тот самый Михал Капуста был сильно побит своим братом-бандеровцем за отказ принимать участие в убийствах поляков. Другой поляк из нашего села, Скренткович, той ночью во время нападения старался выгнать скот из сарая, чтобы не сожгли.

Его застал при этом один из нападающих. Не только позволил ему выполнить то, что делал, но и сказал ему: “- Убегай, потому что если придут другие, то тебя убьют”. Скренткович спасся”.

Источник: П. Бурый, К. Пельц, Мы были свидетелями, “На рубеже” 1997, № 25, ст 38.

Вербовец, гмина Могельница — польско-украинское село, которое насчитывало ок. 2500 жителей. В 1943-1944 годах от рук бандеровцев погибло более 60 поляков. Антоний Гомулкевич пишет, что местные украинцы, за некоторыми исключениями, отказывались от любой помощи полякам: “ Большинство из них опасались наказания со стороны бандеровцев”. Согласно воспоминаниям Яна Шозды, украинец по прозвищу “Криворукий” предостерег поляков о запланированном нападении 12 марта 1944 г.

Благодаря этому поляки приготовили соответствующие убежища и укрытия.

Михал Бербец рассказывает, как во время нападения 22 марта 1944 г.

(ему было тогда 12 лет) ушел из жизни отец: “Утром я пошел к тетке в Ласковцы. Ее муж, мой дядя, был украинцем. Я был очень осторожен, чтобы никто меня не увидел. Я спрятался у них в сарае. Когда в сарай за сеном вошла тетка, то увидела меня. Она сразу забрала меня в свой дом, накормила и спрятала на кровати под периной. Потом скоро пришел дядя и спросил меня, видел ли меня кто-то, когда я вернулся. Я ответил, что нет. Тогда дядя запретил мне выходить из дома и сказал: “- Твой отец уже не живет”.

Источник: П. Бурый, К.Пельц, Мы были свидетелями, “На рубеже” 1997, № 25, с. 38.

Заздрость, гмина Дарахов — село с преимуществом украинского населения над польским, насчитывало приблизительно 2000 жителей.

12 февраля 1945 г. от рук бандеровцев погибло приблизительно человек. Спасся, в том числе, ксёндз Казимир Лехман, которому предоставил убежище местный греко-католический ксёндз.

Источник: К.Тужанский, Повет Трембовла, ч. 1, “На рубеже” 1994, № 9, с. 20.

ПОВЕТ ЗАЛЕЩИЦКИЙ

Бураковка, гмина Кошоловцы— польско-украинское село, которое насчитывало более 2000 жителей.

2 мая 1945 г. был убит бандеровцами украинец, который выступил на защиту своей жены-польки.

Источник: БОсс, 16630/I, т. 1, Материалы Юзефа Опацкого..., с. 213.

Червоногород, гмина Дрогичевка - село с преимуществом польского населения над украинским, насчитывало ок. 360 жителей.

“ В начале 1944 г., - вспоминает Каспер Казимир Красновский, — помню, к нашему дому приходили соседи украинцы: Михал Стахера, Павел Кольба и Павел Вутрикуш, которые советовали моему отцу Игнацию Красновскому бежать из села и искать убежища, потому что полякам угрожает опасность, они также говорили об освящении ножей и оружия украинскими попами, которые поощряли убийства поляков и отпускали им грехи”.

Описывая военную историю семьи, Мария Юзефовская говорит также о том, как они покинули Червоногород. “Тайно отец вошел в контакт с приятелем нашей семьи, которому мы доверяли, и он согласился завезти нас в Залещики, это был украинец. Дело было очень рискованным для нас и для нашего перевозчика, надо было прорваться через территорию, контролируемую бандой”.

Источник: К. Красновский, Я был свидетелем, “На рубеже” 2004, № 57, с. 49; М. Юзефовская, из семьи Шуба, Я была свидетелем, там же, с. 47.

Лятач, гмина Дрогичевка — село с преимуществом украинского населения над польским, насчитывало ок. 1600 жителей.

15 января 1945 г. бандеровцы убили 90 поляков. Целестина Литвиньчук, тогда 11-ти летняя, пережила нападение, скрываясь с отцом сначала в сарае знакомой украинки (без ее ведома). “Когда наступило утро, отец занес меня в дом другой знакомой украинки, которая меня приняла, а сам пошел искать одежду для себя и для меня. Тогда в дом вошло несколько вооруженных людей с разрисованными в черный и красный цвет лицами [...] Это были бандеровцы. К счастью, за ними сразу вбежала какая-то молодая женщина, дочь или невестка той пожилой украинки, которая меня приняла, и заговорила тех мужчин, заводя их в другое помещение. Тем временем прибежала моя старшая сестра и принесла мне одежду. И пожилая украинка предостерегла ее, чтобы быстро забирала меня и убегала, потому что нам угрожает опасность. [...] Несколько дней вся наша семья и более десятка других жителей прятались в подвале украинского священника, за его ведомом.

Однажды вечером он пришел к нам и сказал, что его служанка доложила бандеровцам, что тот прячет поляков, и он не может дать никакой гарантии безопасности и советует как можно быстрее убегать. Он помог найти украинские телеги и нас вывезли в Тлустое, там мы жили вплоть до выезда в Польшу”.

Другой житель Лятача, Эугениуш Тулигловский, также прятался с семьей в доме соседки-украинки. Через несколько дней она им сказала, что кто-то донес бандеровцам, что она прячет польских детей, и что в связи с опасностью, они должны покинуть дом.

Источник: Ц. Ливинчук, Я была свидетелем, “На рубеже” 1966, № 18, с.

21; Е. Тулигловский, Я был свидетелем, там же.

Торское, гмина Устечко — село с преимуществом украинского населения над польским, насчитывало более 2500 жителей.

В октябре 1944 г. от рук УПА погибло более 40 поляков. Александер Хмура, детально описывая ход событий, вспоминает помощь, предоставленную украинцами полякам. Он вспоминает украинскую семью Пахольчак, которая спрятала от нападающих Геновефу, из семьи Кобылянскую, и ее ребенка. Пишет также об украинце Костюк, старшем служителе греко-католической церкви, который оказался среди нескольких десятков жертв очередного нападения, убитый вместе с семьей за то, что не одобрял преступлений, совершенных УПА.

В январе 1945 г. уповцы убили польско-украинскую семью Сендзишевских. Живым остался их сын Франчишек. “ Во время отсутствия часового, - пишет Хмура, — Франеку удалось освободить связанные ноги и со связанными руками выйти только через ему известный лаз из хлева и убежать. По дороге он встретил знакомую пожилую женщину, украинку, очень религиозную, которая развязала ему руки”.

Источник: А. Хмура, Я был свидетелем, “На рубеже” 1996, № 18, с.27-28.

Угриньковцы, гмина Угриньковцы — село с преимуществом украинского населения над польским, насчитывало около 1600 жителей.

„Через несколько дней после Рождества, - вспоминает декабрь 1944 г.

Мария Сосновская, - знакомая соседка-украинка сообщила нам об опасности нападения бандеровцев и советовала запрятаться в городе. Мы прислушались к тому совету, вместе с отцом выехали в Залещики и там остановились у родни”. Через два дня оба вернулись в Угриньковцы. “ Однажды я заметила через окно, что горит польская часть села Угриньковцы. Пораженные этим событием, мы с отцом спрятались у нашего соседа-украинца. Тот принял нас и вместе с отцом они наблюдали, не идут ли в нашем направлении бандеровцы”. Смогли избежать судьбы нескольких десятков поляков, убитых 1 января 1945 г.

Источник: M. Сосновская, Я была свидетелем, "На рубеже" 1996, № 18, с. 29.

Устечко, гмина Устечко - село со значительным преимуществом украинского населения над польским и еврейским, насчитывало более жителей.

По воспоминаниям Эдвардa Яворского, в 1944 г. бандеровцы убили поляков. Ксёндз Петр Хомяк был спасен украинцем, который тайно вывез его в Тлустое. Возможно, за эту помощь его жена и двое сыновей были убиты.

Источник: Воспоминания Эдвардa Яворского ( в воспоминаниях Ромуальда Недзельки).

Жежава, гмина Старые Залещики — село со значительным преимуществом украинского населения над польским, насчитывало около жителей.

13 ноября 1944 г. бандеровцы убили 5 украинцев, которые содействовали полякам и осуждали преступления УПА.

Источник: Х. Команский, Повет Залещики, ч. 4, “На рубеже” 2004, №74, с. 43.

ПОВЕТ ЗБАРАЖСКИЙ

Чагари Збаражские, гмина Максимовка — село с преимуществом польского населения над украинским, насчитывало ок. 700 жителей.

“Тем, что моя семья и я избежали смерти, — вспоминает Рудольф Миляшевский, — мы обязаны Миколаю Сивому, украинцу из нашего села.

Когда я возвращался вечером домой [лето 1943 г.] из другого села, я встретил его и он мне сказал: “ - Убегайте из села, потому что может произойти что-то плохое, вам угрожает опасность”.

Как вспоминает Эдвард Палиневич, 2 февраля 1945 г. из дома украинца Павлишина, у которого он прятался вместе с матерью, был похищен и убит бандеровцами 17-летный Густав Дробницкий. Тяжело побитая мать спаслась благодаря помощи соседа-украинца.

Источник: Р. Миляшевский, Я был свидетелем, “На рубеже” 2001, № 56, с.29; Е. Палиневич, Я был свидетелем, там же., с. 27.

Кошляки, гмина Кошляки- село с преимуществом украинского населения над польским, насчитывало ок. 2500 жителей.

Униатский священник прихода Кошляки, кс. Теофиль Луцик, написал письмо в Курию митрополита латинского обряда во Львове, в котором проинформировал о похищении уповцами 5 ноября 1944 г. викария местного римско-католического прихода кс. Влодзимежа Секерского. Он также сообщил, что лично занялся похоронами умершего своей смертью католического священника кс. Яна Билинского.

Источник: кс. Ю.Волчанский, Уничтожение польского народа..., с. 347.

Просовци, гмина Скорики — польско-украинское село, насчитывало ок. 450 жителей.

В ноябре 1944 г. бандеровцы убили украинца Григория Хиния и пятеро человек из его семьи за то, что они осуждали ограбления и убийства поляков.

Источник: Х. Команский, Повет Збараж, ч. 2, “На рубеже” 1996, № 19, с. 20.

Стрыёвка, гмина Максимовка- село с преимуществом польского населения над украинским, насчитывало более 1800 жителей.

В 1943 г. бандеровцы совершили нападение на село. “Когда пришли вечером 11 ноября 1943 г. убить моего отца Яна Робака, — вспоминает его дочь, Владислвава Левчук, из семьи Робак,- то ворвались силой, выламывая двери в сени. Когда начали громыхать в двери, мой дедушка вышел из комнаты, подошел к дверям и сказал: “ - Какого черта таскаетесь по ночам?”.

Бандеровцы, которые уже ворвались в сени, сказали ему: “ – Сидите тихо, мы ничего вам не сделаем!” Они светили электрическими фонариками по помещению в поисках нашего отца. Но нашего отца около двух часов до этого чуть ли не силой забрал наш соседом- украинец, Михал Кушляк — школьный приятель нашего отца, который вместе с ним спрятался у соседа Яна Совы. Кушляк не сказал отцу, почему он забрал его из дома”.

Антоний Сокол пишет, что во время того нападения его мать и сестра спрятались у украинца Туранского. “Когда выстрелы стихли и бандеровцы ушли, Туранский вместе с моей мамой пошли домой и там застали моего застреленного отца Яна Сокола”.

“Украинцы в селе должны были знать детали нападения, — пишет Болеслав Лукачевич, — потому что иначе невозможно объяснить действия Михала Кушляка или Палашки Нагайовой из Скалащины, которая чуть ли не силой затащила в свой дом и там спрятала от нападения своего соседа Стаха Гановского. Это говорит о том, как сильно отличалась позиция украинского населения Стрыивки. Одни, несмотря на по следствия, старались помогать полякам, в то время как их родственники или друзья убивали своих соседей”.

Источник: В. Левчук, из семьи Робак, Я была свидетелем, “На рубеже” 2001, № 56, с. 33; А. Сокол, Я был свидетелем, там же; АВ, ИИ/2089, Б.

Лукасевич, Воспоминания со Стрыивки, К. 64.

Тарасовка, гмина Залуже — польско-украинское село, насчитывало приблизительно 450 жителей.

В июле 1943 г. дошло до массового убийства около 500 жителей Колодна (пов. Кременецкий, воев. Волынское), отдаленного от Тарасовки на 7 км. “Из села Тарасовка, — пишет Станислав Маленьчак, — не погиб никто из поляков на территории села, это произошло частично благодаря позиции украинцев того села, которые не принимали участия в убийствах своих соседей”.

Источник: Х. Команский, Повет Збараж, ч. 2, “На рубеже” 1996, № 19, с. 23.

Старый Збараж, гмина Черниговцы — село с преимуществом польского населения над украинским, насчитывало более 1100 жителей.

Ян Коныш описывает событие, участником которого он был в июле г. Украинские полицаи собрали более 60 поляков якобы для лесных работ. “ В их группе был и я. Как я позже узнал, всехд олжны были расстрелять. До бойни не дошло только благодаря вмешательству местного грекокатолического ксёндза по фамилии Богатюк и дьяка (органиста) Дидуха. Эти двое повлияли на изменение принятого прежде решения. Я так же хорошо помню, что тот дьяк Дидух спас от смерти мою старшую сестру. Украинская полиция напоила того немца и кто-то из них сказал, что моя сестра еврейка.

Пьяный немец без колебаний достал пистолет и прицелился в мою сестру.

Тогда тот дьяк Дидух подбил его руку с пистолетом так, что пуля прошла возле моей сестры”.

Источник: Я. Коныш, Я был свидетелем, “На рубеже” 1996, № 19, с. 21.

ПОВЕТ ЗБОРОВСКИЙ

Билоговы, гмина Заложцы — село с преимуществом украинского населения над польским, насчитывало более 1600 жителей.

“Однажды в августовский день 1944 года, - вспоминает Михал Герц, — пришла к моим родителям жена известного на селе убийцы поляков и офицера УПА, и сказала, что они должны не медля бежать из села, или ночь провести в ее доме. [...] Потому что под вечер отдаление от села было очень опасным — ночи принадлежали УПА — не было выбора, ту ночь надо было провести в “пещере льва”. [...] поблагодарили соседку, загрузили скромное имущество на телегу и отправились в Заложцы скитаться”.

В январе 1945 г. от рук бандеровцев погиб украинец Шеремета, за то, что отказался убить свою жену-польку.

Источник: АВ, ИИ/1286/2л, М. Герц, Крохи воспоминаний времен оккупации 1939-1945 в восточной Малопольше, к. 23; М. Герц, Я был свидетелем, “На рубеже” 2001, № 56, с. 42 и 44.

Поможаны, гмина Поможаны — город, прежде всего, населенный украинцами, а также поляками, евреями (до 1943 р), насчитывал жителей. Украинец Павло Рощенко спрятал на чердаке хлева поляка, спасая его таким образом от смерти от рук бандеровцев.

Источник: Ч. Блихарский, “Петруню, не убивай мене!”..., с. 169.

насчитывало более 1200 жителей.

“На хуторе Белое Поле, — вспоминает Франчишек Лакомский, — под лесом, который принадлежал селу Ренюв, проживала украинская семья, Захариаш и Мария Романов. Они были греко-католического вероисповедания, считали себя русинами и были польскими гражданами. Содействовали полякам и евреям. В период с сентября 1939 года до 1944 года прятали в своем доме кпт. ВП Грацкого, родом из Заложец. В период с сентября 1941 до 1944 года они прятали у себя три еврейские семьи - 12 человек”.

Источник: Воспоминания Франчишика Лакомского,“На рубеже” 2001, № 56, с.36.

Урлов, гмина Зборов — украинское село, в котором проживало несколько десятков поляков, насчитывало более 1000 жителей.

В 1943 г. бандеровцы убили украинского греко-католического ксёндза, который осуждал в своих проповедях преступления на Волыни и призывал к согласию.

Источник: Ч. Блихарский, “Петруню, не убивай мене!”..., с. 169.

ПОВЕТ ЗОЛОЧЕВСКИЙ

Бужек, гмина Белый камень — село с преимуществом украинского населения над польским, насчитывало 1000 жителей.

Весной 1944 г. бандеровцы убили украинца Романа Кожушина, женатого на польке, за отказ убить своего шурина-поляка по фамилии Гураль.

Источник: Х. Команский, Щ. Секерка, Человекоубийство..., с. 497.

Чижей, гмина Ремизовцы — село с преимуществом украинского населения над польским, насчитывало около 750 жителей.

Ян Жулинский пишет о произведенном нападении на его родное село. К солтысу украинцу Михалу Пановику прибыла группа бандеровцев из сел Коропец и Угорцы с целью убить местных поляков. До убийству не дошло благодаря позиции Пановика. “Какие привел аргументы и чем руководствовался тот солтыс, я не в состоянии объяснить. Фактом является то, что запланированное массовое убийство нас обошло. Бандеровцы весной 1945 г. убили нашего солтыса. Вместе с ним погибло от рук бандеровцев еще 10 других украинцев”.

Источник: Ян Жулинский, Я был свидетелем, “На рубеже” 2001, № 54, с. 52.

Гологоры, гмина Гологоры- село со значительным преимуществом украинского населения над польским, насчитывало около 2700 жителей.

Ночью с 30 на 31 марта 1944 г. уповцы убили 28 поляков. Уцелела, в числе других, Мария Баранская, которая вместе с 9-ти летней дочерью Александрой и другими членами польских семей спряталась у соседейукраинцев по фамилии Фурда.

Источник: М. Баранская, А. Кабан, из семьи Баранская, Мы были свидетелями, “На рубеже” 2001, № 49, с. 33.

ПОВЕТ БИБРСКИЙ

Бибрка, гмина Бибрка - поветный город, где проживали поляки, украинцы и евреи, который насчитывал более 5400 жителей.

В июне 1944 г., находясь под угрозой нападения бандеровцев, польское население из ближайших сел съезжалось на ночь в Бибрку. Некоторые украинские семьи принимали знакомых или родственников поляков. Тогда местное руководство ОУН-УПА выдало запрет принимать на ночь поляков под угрозой смертного наказания. Применялись также методы запугивания – в ночь с 19 на 20 июня 1944 г. несколько раз стреляли в окна дома украинца по фамилии Чабан.

Источник: Х. Команский, Повет Бибрка, "На рубеже" 1997, № 23, с. 12.

Кнесёло, гмина Новые Стрелиска - село со значительным преимуществом украинского населения над польским, насчитывало около 1100 жителей.

Как вспоминает Владислав Лабяк, в 1942-1944 годах солтысом в Кнесело был украинец Василь Березовский. „Он сказал моей маме: “ Пока я буду солтысом, сиди спокойно, потому что я никогда не подпишусь, что можно убивать поляков. Однако знай о том, что украинские националисты силой выгонят меня с должности”. Так и произошло в начале 1944 года”.

В результате нападения бандеровцев 8 марта 1944 г. погибло 7 человек, в том числе четверо из семьи Лабяк, a также украинец по прозвищу „Холевка", который имел жену польку и проживал у зятя-поляка, во время нападения он спрятал зятя на чердаке, а сам назвался хозяином.

После очередного нападения и ограбления хозяйства “моя мать отважилась на выезд из Кнесёла. Сосед-украинец по фамилии Чмыр взялся вывезти нашу семью в Ходоров. Мать с моими сестрами и братом погрузили на телегу остатки скромного уцелевшего имущества и выехали. Когда проезжали село Лещин, то на дорогу выбежали 12 вооруженных бандеровцев и задержали телегу. Тогда моя мать с дочерьми и брат начали громко плакать и молиться. Когда они подошли к телеге, мать узнала среди них знакомого украинца, коменданта украинской полиции из Новых Стрелиск, который несколько раз был в нашем доме. Он, наверное, узнал мою мать, потому что начал ее расспрашивать о разных делах. Наверное, в нем заговорила совесть, потому что сказал бандеровцам, которые окружили телегу: “Не делайте им ничего плохого”. А матери сказал: “-Езжайте в Ходоров”. [...] Соседа украинца Чмыря мы искренне поблагодарили за то, что перевез нашу мать с семьей и надлежащим образом его вознаградили”.

В 1944 г., после прохода фронта, от рук УПА погибло еще более десяти человек. Среди жертв была украинка Ящишин с двумя детьми. Убежденная, что после прихода «советов» не будет дальнейшего убийства поляков, она публично сказала следующее: „Теперь уже закончится ваше бандитское господство". Следующей ночью она была убита бандеровцами.

Источник: В. Лабяк, Я был свидетелем, "На рубеже" 1999, № 37, с. 19-20.

Лопушная, гмина Великие Хлебовицы - польско-украинское село, насчитывало ок. 1000 жителей.

27 марта 1944 г. от рук бандеровцев погиб Петр Стопыра, который поехал к мельнице в Милятини, не считаясь с предупреждением со стороны доброжелательных ему украинцев из Лопушной. Жена Эмилия, которая отправилась на поиски мужа, также была убита. 6-летнюю дочь Стопыры Янину и ее брата, которому не исполнилось и 3-х лет, взяли к себе в Лопушной украинские соседи Труш.

Несколько польских семей покинули село, а в перевозке имущества им помог украинец Василь Бега, одолжив подводу с лошадьми. В апреле о пожилых людях, которые остались в Лопушной, заботилась украинка Марына Лобас.

Источник: С. Н., Колония Лопушная Новая на Востоке (фрагменты воспоминаний), "На рубеже" 2003, № 66, с. 31-32; Искорененные, „Карта" 1992, № 8, с. 60-64 (воспоминания Янины Стопыры-Гавронской). См. также:

Я. Стопыра-Гавронская, Без детства, Варшава 1997; изд. расш.: Граево, 2003.

Новосельцы, гмина Бортники - село со значительным преимуществом украинского населения над польским, насчитывало около 1400 жителей.

Ксёндз Роман Даца пережил нападение УПА в ночь с 28 на 29 сентября 1943 г. в своем приходе. Погибли его мать и хозяйка. „Другие мои домашние, - пишет в воспоминаниях, которых к тому времени было много, - а среди них украинец Федьо Костишин, были побиты до потери сознания, только за то, что не разоблачили мой тайник и не выдали меня.

Федьо Костишин, неразлучный со своим топором, как только настал рассвет 29 сентября 1943 года, опухший и раненый обидчиками, начал поиски, чтобы найти “его милость – своего ксёндза”... в опустевшем приходе, который был весь в развалинах, ужасно разрушенном и абсолютно разграбленном, где лежали трупы убитых женщин. Увидев их, все испуганные домашние разбежались в разные стороны. Остался только он один, Федьо Костишин, мой слуга. Он начал меня искать среди развалин и руин, стремился спасти меня даже ценой собственного жизни, потому что хоть он и украинец, если бы об этом узнали бандеровцы, не обошла бы его смерть от их рук. Этот добрый, верный и героический слуга, с которым во время работы я временами имел и хлопоты, на этот раз после трагической ночи рано утром со своим неразлучным топором нашел меня, спрятавшегося в укрытии под полом. С помощью своего топора он поднял крышку и нашел меня там полуживого, неспособного даже пошевелиться, застывшего, покрытого скользкой плесенью и вонючей грязью".

Ксёндз Даца вспоминает также предыдущие моменты со своей жизни, когда познал доброжелательность со стороны украинцев:

“В первые дни войны после 17 сентября 1939 года, когда мне угрожала опасность от рук украинских националистов, очень помог, и даже спас мне жизнь, д-р Стефан Сенигиновский - украинец из Ходорова, подвергая опасности собственную жизнь. В 1940 году этот врач-украинец в чрезвычайно тяжелых и примитивных операционных условиях спас жизнь моей матери, проведя переливание крови, донором которой я был. [... ] Бог в своем недосягаемом всемогуществе и милосердии [... ] в который раз спас мне жизнь руками и действиями благородного человека, которым был Березовский, русский церковный, дьяк греко-католического обряда в Новосельцах, украинец. Именно он прятал меня в своем доме, между перинами и подушками, когда мне угрожала смерть от рук украинских фашистов. Это было летом 1942 года.

Подобно я был спасен зимой в конце 1942 года, когда ночью проезжал украинское село Вербица. Вдруг я был задержан на дороге посреди села вооруженным отрядом украинцев. Это, вероятно, был местный отряд УПА, который проводил ночные учения. [... ] на моей телеге был найден мешок ржи [... ] Тогда это было действие в ущерб немецкого государства, перевозка зерна угрожала смертью, командир того отряда объявил мне смертный приговор от имени немецкой власти.

Меня должны были расстрелять. [...] но тут вдруг вокруг меня собралась многочисленная толпа женщин, детей, наверное, со всего села. Они начали громко кричать, плакать и вызывать из рядов по имени своих мужей и сыновей, и всех “Стрильцов”, которые там стояли. Начали кричать: не убивайте его как пса, отпустите на волю, это его польская милость из Новоселец, который лечил и спасал здоровье и жизнь наших детей, и наши также.

В отряде началась суета. Выполнение приговора отменили. Меня отпустили на волю. И, о чудо, те, кто должен был меня расстрелять, для моей личной безопасности проводили меня едва не к самому приходу. При прощании сказали, что мне повезло и чтобы в следующий раз я был более осторожен и не появлялся в их стороне".

Источник: кс. Р. Даца, Я был свидетелем (фрагменты воспоминаний с 1985 г.), "На рубеже" 2001, № 52, с. 35-36.

ПОВЕТ ДРОГОБЫЦКИЙ

Майдан, гмина Новый Кропивник - село с преимуществом польского населения над украинским, насчитывало около 950 жителей.

29 августа 1943 г. во время нападения на дом лесника погибло человек, среди них лесник Ян Питтнер и его внук. Служанка-украинка спаслась, несмотря на то, что не хотела сказать, где спрятался хозяин, и сказала обидчикам, что это ее ребенок.

Источник: Я. Пит, из семьи Питтнер, Я была свидетелем, "На рубеже" 2005, № 77, с. 48-49.

ПОВЕТ ГОРОДЕЦКИЙ

Лелеховка, гмина Янов Львовский - село со значительным преимуществом украинского населения над польским, насчитывало ок. жителей.

7 апреля 1944 г. бандеровцы напали на дом лесника, который находился в фольварке Булава и убили 2 поляков, в том числе лесника Антония Смырского – не считаясь с тем, что за день до этого подарили ему жизнь благодаря заступничеству лесника, украинца Паславского.

Источник: Я. Смырская, Я была свидетелем, "На рубеже" 1997, № 20, с. 10-11.

ПОВЕТ ЯВОРОВСКИЙ

Пышевка (Регберг), гмина Шутова - польское село, насчитывало ок.

200 жителей.

7 апреля 1944 г. ночью бандеровцы убили 63 человека.

В преддверии нападения „какой-то знакомый украинец, - вспоминает Мария Тыма, из семьи Хеленяк, – предупредил Юзефа Хеленяка о подготовке нападения на наше село. Наши родители, помня о предупреждении, всех наших четверых детей (меня, Марию, тогда 12-ти летнюю, и братьев Франека 9 лет, Янекa 8 лет и Стася 2 года) положили спать в строящийся амбар”.

Источник: M. Тыма, Я была свидетелем, "На рубеже" 1996, № 17, с. 28.

См. также: В. Рыдзик, Спасти от забвения. Трагедия Пышевки, вызванная украинскими бандами УПА 7.04.1944 года, машинопись, Скерневице (Библиотека ИНП в Варшаве).

Рогозное, гмина Шутова - село со значительным преимуществом украинского населения над польским, насчитывало около 2200 жителей.

В конце апреля 1944 г. боевым отрядом СБ ОУН был убит приходской греко-католический священник в Рогозном, кс. Михайло Телеп вместе с семьей - 4 человека. Это было наказание за публичное осуждение священником нападения на Пышевку 7 апреля, убийства более 60 поляков и уничтожение местного костела.

Источник: кс. В. Пентовский, Польско-украинские отношения после взрыва II мировой войны. Очерк, машинопись, Чарна ок. Ланьцута 1988, с.

338.

Шутова, гмина Шутова - село со значительным преимуществом украинского населения над польским, насчитывало более 800 жителей.

В феврале 1944 г. уповцы убили более днсяти поляков, среди них и приходского ксёндза Альбина Барнася. Как вспоминает кс. Франчишек Маляк, местный греко-католический священник, который был доброжелателен к «осиротевшим польским прихожанам, был убит ночью вместе с женой [...] Такие священники, как этот в Шутовой, который поощрял своих, чтобы при пасхальной исповеди давали первенство полякам, потому что они как сироты, как овцы без пастуха, принадлежали к очень редким исключениям, и в конце-концов, совсем исчезли”.

Источник: ВА, II/2472, кс. Ф. Маляк, История римско-католического прихода Липина, дек. и пов. Яворов, епарх. Перемышль, К. 14-15.

ПОВЕТ ЛЬВОВСКИЙ

Халупки, гмина Белка Шляхетская – селение ок. Барщовиц, село с преимуществом польского населения над украинским.

В конце февраля 1944 г. уповцы убили около 20 поляков. Погиб также украинец Антоний Мурмила, поскольку не согласился вызвать из дома своего шурина, поляка, которого обидчики хотели взять живым.

Источник: Е. Венгерский, Армия Крайова - Лесные Отряды 19 Полка Пехоты, Краков 1993, с. 90.

Старое Хрусно, гмина Остров - село с преимуществом украинского населения над польским, насчитывало более 900 жителей.

На преломе апреля-мая 1944 г. за предоставление помощи полякам была убита уповцами украинская семья Угрин из 6-ти человек.

Источник: Х. Команский, Повет Львов, "На рубеже" 2003, № 66, с. 48.

Миклашев, гмина Белка Шляхетская - польско-украинское село, насчитывало ок. 600 жителей.

В начале июня 1944 г., возвращаясь изо Львова, был атакован и расстрелян из огнестрельного оружия Юзеф Войдыла. Как вспоминает его брат, Ян Войдыла, нападающие „будучи убежденными, что жертва умерла, оставили его на дороге. На место преступления вернулась его жена с матерью Юзефа – Мария Войдыла. Пострадавший был лишь ранен и в сознании. Они вдвоем доставили его к ближайшему дому украинца по фамилии Иван Пугач, который на своей телеге отвез раненого домой. За что позже те нападающие очень его избили. [...] На второй день руководство AK из Белки Шляхетской прислало телеги и соответственно вооруженный конвой для эвакуации раненого и поляков, которым угрожала опасность. [...] К сожалению, раненный получил воспаление легких и умер 7 июня 1944".

Источник: Воспоминания Янa Войдылы, "На рубеже" 2000, № 43, с. 14 и 18.

Милошовичи, гмина Остров - польско-украинское село В Милошовичах украинец Михал Жминка спас своего соседа Казимира Еднорога и его семью, сказав обидчикам, что поляки уже убежали.

Источник: Б. Беднарский, Акция СС "Галиция" в Семяновке 26 июля года, "На рубеже" 2003, № 66, с. 41.

Пустомыты, гмина Навария - село со значительным преимуществом польского населения над украинским, насчитывало 1400 жителей.

На границе Семяновки и Пустомытов уповцы убили ночью с 20 на 21 мая 1944 г. семью Сурмяк. Греко-католический священник осудил преступников во время погребения жертв на кладбище в Пустомытах. Убийцы пришли к церкви в Лисневицах, чтобы получить благословение. Местный грекокатолический священник отказал им в этом. „Он упал перед ними на колени, рассказывает Болеслав Беднарский, - говоря, чтобы дальнейшее истязание в Пустомытах начали с него. Такая позиция духовного человека охладила убийственный запал обидчиков и, наверное, спасла очередных, потенциальных жертв".

Источник: Б. Беднарский, Акция СС "Галиция" в Семяновке...

Раковец, гмина Красов - польско-украинское село, которое насчитывало более 600 жителей.

„26 марта 1944 года, - пишет Болеслав Беднарский, – в селе Раковец, во время проповеди кс. Блажея Юраша в костел вторглись вооруженные мужчины, переодетые в немецкие мундиры. Они терроризировали прихожан, выгнали их из святыни, поставили по трое, вместе с ксёндзом 96 человек, в том числе 9 мужчин. Обидчиков было 36 на лошадях, они окружили своих жертв и направили на дорогу, что вела в лес. Во время попытки бегства погибли: Хелена и Мария Чубатые с ребенком, Янисив из Новосёлок, была ранена Марыся, служанка Хоркавого и Ян Олещук, который умер через два дня.

На поляне под лесом произошло нечто неожиданное. Прибыли местные украинцы с солтысом Пташником и греко-католическим священником Березюком из Поляны, и заступились за польских соседей. Своей позицией они спасли жизни полякам. Нападающие удовлетворились откупом: тремя парами лошадей с санями, большим количеством хлеба и десятью тысячами злотых. После нападения жизнь в селе замерла. Мужчины прятались в убежищах, а некоторые семьи покинули село”.

Источник: Б. Беднарский, Акция СС "Галиция" в Семяновке..., с. 39-40; см.

также: Е. Венгерский, Во Львовской Армии Крайовой, Варшава 1989, с. 101.

ПОВЕТ МОСТИСКИ

Арламовская Воля, гмина Твердза - украинское село, насчитывало более 2000 жителей. Здесь проживало 5 польских семей.

В марте 1944 г. бандеровцы напали на подводу, на которой четверо поляков ехало к родному селу за продуктами и одеждой. Трое человек было убито, однму удалось убежать. За этой подводой ехала другая, которой правил Ян Войтков из Рудников. Случайный украинец предупредил его, благодаря чему извозчик вернулся и избежал смерти.

Источник: Воспоминания Михалини Рабей, из семьи Ковальской, "На рубеже" 1999, № 40, с. 34.

ПОВЕТ РАВСКИЙ

Брукенталь, гмина Брукенталь - польское село, которое насчитывало более 360 жителей, в котором проживало несколько украинских семей.

Весной 1944 г. бандеровцы в который раз напали на село, убив несколько десятков поляков. Ян Островкa, спасаясь бегством, нашел убежище у украинской семьи Бачек в соседнем Воронове. Пилип Бачек перевязал ему раны и привез из Белза украинского врача Мызюка, которого уважали также среди поляков. Он завез раненого в больницу.

Источник: ВА, II/1264/2k, M. Даровский, Месть или бандеровцы, к. 105книжное изд. Кровавая месть, Подгужин-Вроцлав 2000, с. 145-148).

Остобуж, гмина Брукенталь - польское село, которое насчитывало около 300 жителей.

Весной 1945 г. семья Даровских была предупрежденная знакомым украинцем из Корчова о запланированном нападении УПА. „Он не хотел, чтобы мы гибли ни за что. Поэтому, подвергая себя большой опасности, а может, неминуемой смерти, он пришел к нам с предупреждением".

Источник: M. Даровский, Месть или бандеровцы..., К. 110 (книжное изд.

Кровавая месть, Подгужин-Вроцлав 2000, с. 152).

Стаи, гмина Тарношин - польско-украинское село, насчитывало более 800 жителей.

Осенью 1943 г. при невыясненных обстоятельствах был застрелен украинец, кассир железнодорожной станции Стефан Криль, известный тем, что осуждал убийства поляков, которые осуществляло УПА.

15 ноября 1943 г. бандеровцы убили 9 поляков. Раненый Александер Кияновский вырвался из рук нападающих. Украинский врач Мызюк из Белза осмотрел его раны и организовал транспорт до больницы в Томашoве.

„После этого трагического события, - пишет Мечислав Даровский, – практически никто уже не спал ночью в своем доме. Прятались по разным убежищам и укрытиям, прятались также у друзей-украинцев".

Украинцы Мазьники погибли от рук бандеровцев, потому что осуждали их преступления и предоставляли убежище полякам.

Как воспоминает Казимир Гурницкий, в декабре 1944 г. бандеровцы напали на Павла Легежинского и „ его удушили бы, если бы не вмешательство вооруженного украинца, который считал себя коммунистом и осуждал бандеровцев".

Источник: M. Даровский, Я был свидетелем, "На рубеже" 1997, № 25, с.

18; M. Даровский, Месть или бандеровцы..., к. 5-19 (книжное изд. Кровавая месть, Подгужин-Вроцлав 2000, с. 38-41); K. Гумицкий, Я был свидетелем, "На рубеже" 1997, № 25, с. 21.

ПОВЕТ РУДЕЦКИЙ

Комарно, гмина Комарно — городок, который насчитывал ок. жителей, до войны половину населения представляли евреи. Украинцы составляли 30 процентов, a поляки 20 процентов населения.

В июле 1944 г. боевой отряд СБ ОУН расстреляла трех украинцев Юзефа Kосса, Александрa Шпицa и Владиславa Крукa - за отказ вступить в УПА и принимать участие в истязании поляков.

Источник: Х. Команский, Повет Рудки, "На рубеже" 2000, № 42, с. 24.

Румно, гмина Комарно - село со значительным преимуществом украинского населения над польским, насчитывало более 2500 жителей.

В ночь с 2 на 3 июня 1944 г. и на протяжении нескольких следующих дней в этой местности от рук УПА погибло ок. 40 человек.

Семье Тадеушa Патера (на прозвище „Стец") удалось спастись благодаря помощи соседки-украинки. „ Родители разбудили нас, всех пятерых, и с поспешно собранными пожитками, отвели нас к украинской семье, как я припоминаю – ее звали Шидло Катажина, прозвище Грушка. Убегая через сад среди стрелянины – мы видели, как горелая конюшня и хлев [... ] Михал Подибка (Карабин) - защитил наш дом, охраняя его; по возвращении из-за Сана прятал нашу корову и коня (конюшня сгорела). Как сосед он был доброжелателен к нашей семье. Мы признательны ему за ту помощь”.

Станислав Патер, с. Юзефа, вспоминает: „Мама с Доротой и Тадеушем спряталась в доме соседки Нацки, украинки [...] Собственно, эта вдова, Анастасия Каландяк (которую называли Нацка Дикого) – оказалась глубоко порядочной, человечной, и отважной как женщина-героиня (после выезда поляков много вытерпела от своих соседей и украинских организаций)".

„Когда эта ужасная акция, - пишет Юзеф Патер “Марчинкo”, закончилась и настал рассвет, мы все четверо вернулись домой; на огородах – там где мы жили – не жгли и не убивали, потому что ближайшие соседи не позволили, наш сосед украинец Иван Паньчишин “Гавришко”, был добрым человеком; он пустил в свой дом во время акции моего отца, бабушку и дядю Войтка, которые там сидели, пока все закончилось. Были еще другие, которые предоставляли помощь полякам, среди них две украинки, которые много раз предупреждали поляков-соседей о намерениях бандеровцев; даже донесли – когда будут мордовать поляков; но когда об этом говорилось польским хозяевам [...], то они не хотели верить, отвечая: такого – относительно отвратительного убийства - не может быть, а относительно меня: что ты знаешь, ты молодой. Однако позже, к сожалению, оказалось, что все это было правдой. Этими доброжелательными женщинами были две Анны - Анна Лищишин “Бундзева” и Анна, жена “Федька”, ее фамилии я не помню".

Ян Герус (тогда 11-ти летний) вспоминает, как осенью 1944 г. соседукраинец, с которым он пошел в лес по дрова для топки, защитил его от вооруженного бандеровца, сказав, что Герус его племянник.

Во время нападения бандеровцев с 2 на 3 июня также спасся, тогда 11-ти летний, Тадеуш Паньчишин. В своей книге, посвященной селу Румно, он пишет: „Среди украинского сообщества значительное количество семей не было приверженцами осуществляемого УПА человекоубийства. Не считаясь с запретами и даже угрозами смертного наказания за контакты с поляками, некоторые украинцы, соблюдая меры осторожности, предупреждали своих польских соседей о наступлении опасности. В результате этих предупреждений некоторые поляки сделали в своих огородах, садах и других местах, временные убежища для укрытия своих семей. Благодаря таким, часто необычным, убежищам и укрытиям, спаслись многие семьи".

Источник: Воспоминания Тадеуша Патерa „Стеця", [в:] кс. T. Патер, Глазами и сердцем. Село Румно в 1939-1945 годах, т. 2, Перемышль 2000, с.

85; Воспоминания Станиславa Патерa, там же, с. 117; Воспоминания Юзефа Патерa, там же, с. 80; Воспоминания Янa Герусa, там же, с. 183-184;

Тадеуш Паньчишин, Румно: памятник памяти 1944-1945, Перемышль 1998, с. 103; см. также: Мечислав Пабис, Погибли, потому что были поляками. 60а годовщина украинского человекоубийства в Румно, „Наш Дневник", 16.III.2004.

ПОВЕТ САМБОРСКИЙ

Дубляны, гмина Дубляны - село со значительным преимуществом польского населения над украинским, насчитывало более 2700 жителей.

Геновефа Ломецкая вспоминает, как спаслась осенью 1943 г.: „Мы поехали к мельнице в соседнее село, перемолоть зерно на муку. [...] В какойто момент к нам подошел владелец мельницы, украинец по фамилии Беца, и сказал, что в скором времени к мельнице придет войско и будет проверять документы, вместе с тем добавил, чтобы поляки спрятались. Мария Крилич [украинка, замужняя за поляком] услышав то, что сказал мельник, сказала мне, что когда будут спрашивать, как меня зовут и откуда я, чтобы говорила, что меня зовут Анна Зозуля и что я из селения Кончаки, это был район села Дубляны, в котором в большинстве проживали украинцы, а Франчишку Хелпе советовала изображать глухонемого. И действительно, через несколько минут пришло так называемое войско [...] на шапках у них были трезубцы.

[...] Мария Крилич сказала им, что у нас нет с собой никаких документов, что мы их не брали, поскольку живем недалеко и мы украинцы. Мы отвечали поукраински. Наверное, они поверили Марии и мне, потому что оставили нас в покое. А Франчишка Хелпу, который изображал глухонемого, забрали на допрос. Спустя некоторое время он вернулся очень побитый и окровавленный. [...] Полякa по фамилии Жук [...] бандеровцы повелели через кладку на другой берег реки и там с другими задержанными полякaми убили".

Источник: Г. Ломецкая, из семьи Касперская, Я была свидетелем, "На рубеже" 2004, № 74, с. 31.

Ольшаник, гмина Самбор - село со значительным преимуществом украинского населения над польским, насчитывало более 1700 жителей.

В июне 1944 г. большинство проживающих в селе поляков были предупреждены местной украинкой о запланированном нападении бандеровцев. Практически все убежали и спрятались в Чукве. Нападение, разумеется, состоялось, были убиты две польские семьи, которые остались дома.

Источник: Х. Команский, Повет Самбор, "На рубеже" 1999, № 37, с. 48.

Старая Соль, гмина Старая Соль — село, которое насчитывало более 1100 жителей, где проживали преимущественно поляки, также здесь жили украинцы и евреи.

В ночь с 29 на 30 мая 1944 г. был убит украинец Лискевич вместе с женой-полькой за то, что помогали полякам.

Источник: Х. Команский, Повет Самбор, "На рубеже" 2004, № 74, с. 35.

Стрельбицы, гмина Старый Самбор - село, которое насчитывало более 1900 жителей, преимущественно украинцев. Поляки и евреи представляли по 10 процентов населения.

Барбара Радынская описывает, как в связи с нарастающей с середины 1943 г. угрозой со стороны бандеровцев, ее мать обратилась за советом к знакомому украинцу из Самборa: „Оказалось, что он был кем-то важным в УПА. Фамилия - Волынец. Он принял маму и посоветовал выехать в другое место в течение недели. Сказал, что дольше не сможет защищать нашу жизнь.

После этого разговора [... ] мы выехали к отцу в местность Ваньково ок.

Ольшаницы в повете Леско".

Источник: Б. Радынская, Я была свидетелем, "На рубеже" 1999, № 37, с. 52.

ПОВЕТ СОКАЛЬСКИЙ

Остров, гмина Кристинополь - село со значительным преимуществом польского населения украинским, насчитывало более 2000 жителей.

Ружа Журовская, украинка, замужняя за поляком, пережила поджог бандеровцами родного дома. Ее муж с детьми спрятались в костёле. „Из укрытия я смотрела, как горел мой дом и видела, как сосед украинец поливал водой вход в погреб. Он был уверен, что мы спрятались в погребе. Таким образом хотел нас спасти".

Источник: Р. Журовская, Я была свидетелем, "На рубеже" 1997, № 22, с. 31.

Потужица, гмина Кристинополь — село, которое насчитывало приблизительно 1500 жителей, преимущественно украинцев, проживало здесь также около 100 поляков и немногочисленные евреи.

В марте 1944 г. был убит уповцами украинец Тимошук за отказ принимать участие в истязании поляков.

Источник: Х. Команский, Повет Сокаль, "На рубеже" 2001, № 55, с. 38.

Жужел, гмина Белз — село, которое насчитывало приблизительно жителей, преимущественно украинцев.

С марта 1944 г., когда уповцы прибыли с Волыни, они напали на соседние местности, в том числе Белз и Остров, часть польского населения начала оставлять село, убегая на запад. Местная украинская самооборона во главе с кс. Жуком решила защищать польские и смешанные польскоукраинские семьи, которые отважились остаться в селе. Благодаря этому жужелские поляки пережили войну.

Источник: Воспоминания Петрa Школы, [в:] 1947. Пропамятная книга, обраб. B. Гук, Варшава 1997, с. 212-213.

ПОВЕТ ТУРЧАНСКИЙ

Ломна, гмина Ломна - село со значительным преимуществом украинского населения над польским, насчитывало более 600 жителей.

15 сентября 1943 г. уповцы осуществили грабительское нападение на опекунский дом под патронатом сестер-францисканок из Варшавы: „Забрали со склада все, что удалось забрать, - вспоминает сестра Саломея Рыдзик. Среди бандитов был украинец, который предупредил о повторном нападении.

Просил не называть его фамилии. Однако, старшая сестра сообщила о происшествии в Варшаву, а оттуда пришло решение немедленно покинуть Ломну". Дом вместе с детьми был перенесен в Варшаву.

Источник: В. Рыдзик, Спастись от забвения. Трагедия Пышевки..., с. (Библиотека ИНП).

Сокольники Гурские, гмина Тарнава Нижняя - село со значительным преимуществом украинского населения над польским, насчитывало приблизительно 1700 жителей.

Летом 1944 г. от рук уповцев погибло приблизительно 30 поляков, которые прятались в доме лесника. Как вспоминает Альфред Штейнгардт, один из украинцев предупреждал польских жителей о нападениях.

Источник: A. Штейнгардт, Я был свидетелем, "На рубеже" 1999, № 38, с. 31.

ПОВЕТ ЖОЛКОВСКИЙ

Боровое, гмина Великие Мосты - село, которое насчитывало более жителей, преимущественно украинцев. Также здесь проживали немногочисленные поляки и евреи.

Весной 1944 г. во время нападения на один из польских домов спасся мужчина по фамилии Гас (Гасс). Раненый, он дополз к соседу-украинцу, который осмотрел его раны и отвез в Великие Мосты.

Источник: A. Голомб, Повет Жолква, "На рубеже" 1999, № 36, с. 21.

Бутыны, гмина Бутыны - село, которое насчитывало более жителей, преимущественно украинцев. Проживало здесь также более поляков и ок. 100 евреев.

Летом 1944 г. после уничтожения или изгнания всех поляков, в селе осталась одна женщина с двумя малыми детьми, которая пряталась у соседаукраинца. Несмотря на постоянную угрозу, украинец, подвергая опасности собственную жизнь, вывез семью ночью в Великие Мосты.

Источник: A. Голомб, Повет Жолква..., с. 22.

Волица, гмина Великие Мосты - село с преимуществом польского населения над украинским, насчитывало около 1000 жителей.

В период угрозы нападений УПА с осени 1943 до весны 1944 г.

некоторые украинцы, среди них Мария Хижинская, Миколай Хижинский, Анна Голота, Серафин Гуманюк, Василь Иваневич, Анджей Нагирный, Катажина Нагирнaя, Екатерина Стодольная, Роман Стодольный, помогали своим соседям полякам. Принимали на ночлег пожилых людей и детей, a молодым позволяли спать в своих хлевах и конюшнях.

В ночь с 2 на 3 апреля 1944 г. от рук УПА погибло около 20 человек.

Во время нападения у Стефанa Мармашa спаслись две польских семьи.

Он и его мать Анастазья предоставили значительную помощь при перевозке тел в Большие Мосты. В 1944 г. Стефан Мармаш был угнан УПА и убит за помощь, предоставленную полякам.

Источник: A. Голомб, Повет Жолква..., с. 33; Ч. Филиповский, „Моя ты бедная сиротка", [в:] Л. Кулинская, Дети Кресов II, Краков 2006, с. 99.

Жовтанцы, гмина Большое Клодно - село, которое насчитывало жителей, преимущественно украинцев. Проживало здесь также более поляков и ок. 350 евреев.

В марте 1944 г. уповцы убили нескольких поляков.

«Через некоторое время, - вспоминает Брониславa Ящишин, – отец с родственниками на двух подводах поехали в Жовтанцы за картофелем из ям и несколькими мешками пшеницы. На обратной дороге к ним присоединился украинец Дмитро Жилинский из нашего села. Показал моему отцу короткий карабин без ствола, так называемый обрез, и сказал ему: “Мне приказано тебя убить, но совесть мне не позволяет, не приезжай сюда больше”.

К сожалению, отец не послушал, не прислушался также к просьбам моей мамы и поехал на жатву. Домой он больше не вернулся. Был убит двумя бандеровцами в лесу, а его тело выбросили в какую-то яму. Об этом нам рассказала одна украинка, сыновей и свекров которой также убили бандеровцы. В яме, куда выбросили тело моего отца, лежали тела других убитых, в том числе и украинцев, которые осуждали преступления УПА".

Источник: Б. Ящишин, Я была свидетелем, "На рубеже" 1999, № 36, с. 35.

Воеводство Станиславовское

ПОВЕТ ДОЛИНСКИЙ

Брошнив Осада, гмина Брошнив – польское село.

В октябре 1943 г. бандеровцы похитили из поезда узкоколейной железной дороги и убили 18 лесников, которые ехали с инструктажа в Долине. Ярослав Буско, секретарь лесоводства, спасся, поскольку был предупрежден украинцем и не поехал на инструктаж.

Источник: А. Голомб, Повет Долина, „ На рубеже” 2002, № 62, с. 13.

Чолганы, гмина Болехов – село с большим преимуществом украинского населения над польским, которое насчитывало около 2200 жителей.

14 февраля 1943 г. бандеровцы убили Яна Пукальского и похитили нескольких других поляков. Убили также трех украинцев, которые публично осуждали преступления в отношении поляков.

Источник: Б. Пукальский, Я был свидетелем, „ На рубеже” 2002, № 62, с. 13.

Долина – поветный город, который насчитывал около 10 тыс. жителей, населенный поляками и украинцами, а также (до 1942 г.) евреями.

24 декабря 1944 г. члены УПА напали на усадьбу Болеховских и убили человек. „Бенедикт и Владислав Болеховские были тяжело ранены.

Признанные нападающими мертвыми, уцелели. Местная украинка – невеста Бенедикта, прятала обоих в своем доме, спасая им жизнь”.

Источник: Х. Команский, Повет Долина, „ На рубеже” 1998, № 29, с.4.

Илемня, гмина Спас – село, которое насчитывало ок. 1200 жителей, населенное украинцами и несколькими польскими семьями.

На переломе 1943 и 1944 г. члены УПА напали на дом лесничего Пихура.

Лесничий был в подвале, нападающие застали в кухне его служанку, украинку. "Служанка сказала им, – вспоминает Кшиштоф Донигевич, – что лесничего нет, вышел недавно из лесничества и еще не вернулся. Ответ женщины их не удовлетворил, они начали ее бить, требуя указать место, где притаился лесничий. Служанка давала только один ответ, несмотря на побои, что лесничий вышел и не вернулся. Все же бандиты оставили женщину в покое, а после обыска дома лесничего ушли".

Источник: К. Донигевич, Я был свидетелем, „ На рубеже” 1998, № 29, с.4.

Паляница, гмина Паляница – село со значительным преимуществом украинского населения над польским, которое насчитывало около жителей.

Осенью 1943 г. Бандеровцы убили более десяти работников управления лесничества. "Я за несколько дней перед этим событием, – удостоверяет Казимир Сосенкевич, – был предупрежден моим знакомым украинцем, который сказал мне доверчиво: «Пан лесничий, выезжайте с семьей на запад, потому что собираются вас всех зарезать».

Источник: К. Сосенкевич, Я был свидетелем, „ На рубеже” 1998, № 29, с.25.

Тростянец, гмина Рахиня – польско-украинское село, которое насчитывало приблизительно1300 жителей.

Согласно сообщению AK, в феврале-марте 1944 г. „за противодействие убийствам” был убит греко-католический священник.

Источник: ААН, Армия Крайова, Штаб территории Львов, 203/XV-14, рапорт „Спирта” в „Аптеку” с 8 ИИИ 1944, К.137.

ПОВЕТ КАЛУСКИЙ

Домброва, гмина Томашевцы – украинское село, которое насчитывало ок. 600 жителей а также колония, населенная 40 поляками.

В марте 1944 г. бандеровцы убили несколько человек, среди них Юзефа и Михала Жак. „Часть семьи Жак, – вспоминает Зофья Жак, – осталась в колонии. Большинство ночевало в разных убежищах вне своих хуторов и была спасена во время мартовского нападения бандеровцев. Некоторое время помогал им знакомый украинец, Иван Л. Доставлял им еду, информировал”.

Источник: З. Жак, из семьи Скрибат, Я была свидетелем, „ На рубеже” 1998, № 29, с. 17.

Долга Войниловская, гмина Томашевцы – село со значительным преимуществом украинского населения над польским, которое насчитывало ок. 2000 жителей.

18 сентября 1939 г. украинские националисты убили двух польских солдат, которые возвращались с войны. Свидетелем этого события был Валенты Вур, который также возвращался с войны, приблизительно 30 лет, житель этого села, который был вместе с ними задержан ОУН. В этом боевом отряде находились двое братьев – украинцы по фамилии Буланчук, одного из них звали Онуфрий. Тот был помощником в столярной мастерской в семье Вур и дружил с Валентым Вур. Благодаря ему Валенты Вур был отпущен, но под присягой, что никому не скажет о судьбах других двух солдат.

Тот же Онуфрий Буланчук в 1944 г. предостерег жену Валенты Вура о запланированном нападении ночью с 1 на 2 апреля 1944 г. Благодаря этому, она смогла убежать и спаслась.

Источник: Х. Команский, Повет Калуш, 2003, № 66, с. 50.

Мыслов, гмина Пидмихайле – село со значительным преимуществом украинского населения над польским, которое насчитывало ок. 1300 жителей.

13 апреля 1943 г. члены УПА убили 3 человек из семьи Масловских.

«Нападающие облили дом нефтью или бензином, – вспоминает Анеля Руж, девичья фамилия Масловская, – и произвели поджог, оставляя нас двоих, еще живых, в доме. Мне, Анеле, 13 лет и меньшему брату Казимиру, 7 лет, дивом удалось вырваться из горящего здания и спрятаться у соседки украинки – бабушки Кучеровой. Бабушка спрятала нас обоих за печью, плакала над нашей судьбой и жалела убитых из нашей семьи. Около 4-х часов утра в дом вернулся сын бабушки, Александр Кучера с несколькими подельниками из банды, которая принимала участие в истязании поляков, в том числе наших родителей и сестры. Когда нас увидели, хотели непременно убить. Бабушка Кучера умолила, чтобы нам, детям, подарили жизнь. Они оставили нас в покое”.

Источник: А. Руж, из дома Масловская, Я была свидетелем, „ На рубеже” 2000, № 46, с. 27.

Неговцы, гмина Томашевци - село со значительным преимуществом украинского населения над польским, насчитывало более 1800 жителей.

„Уже с начала 1944 года, - вспоминает Адам Рутына, - ночами пылали польские хозяйства и усиливались нападения так называемой УПА. Однажды вечером к нашему дому пришел знакомый украинец, Петр Насада, который посоветовал отцу выехать из села в Калуш, потому что ему угрожает опасность. Его зять по фамилии Каблачек был в УПА и поэтому Петр Насада ориентировался в ближайших планах относительно. В то время у нас не было собственного коня. Воз нам одолжил наш знакомый сосед-украинец, мы забрали часть наших пожитков и выехали в Калуш, где заняли один из свободных домов евреев.

Источник: A. Рутына, Я был свидетелем, «На рубеже» 2000, № 46, с. 28.

Пидмихайле, гмина Пидмихайле – село со значительным преимуществом украинского населения над польским, которое насчитывало ок. 2900 жителей.

Ночью с 6 на 7 января 1944 г. члены УПА напали на римскокатолическую усадьбу священника. Ксёндз Михал Семпович „Смог в последний миг, – как говорит Михал Старчевский, – выскочить из окна в белье и босиком, повариха Марыся Ватрас выбросила за ним пижаму, которая повисла на кусте розы. Нападающие направили огонь из винтовок в сторону пижамы. Это позволило священнику отвлечь внимание от себя и добраться к усадьбе Гжегожа Гринева (старорусина), у которого он нашел помощь и убежище. Вечером в крестьянской одежде он отправился в Калуш, где нашел приют в римско-католической плебании”.

В следующие месяцы от рук УПА погибло более 60 человек, среди них был украинец Степан Яцюв (с женой, дочерью и сыном), который был наказан за предоставление помощи полякам.

Источник: Г.Старчевский, Я был свидетелем, „ На рубеже” 1998, №29, с.18-

ПОВЕТ КОЛОМЫЙСКИЙ

Дебеславцы, гмина Матыевцы – село со значительным преимуществом украинского населения над польским, насчитывало приблизительно жителей.

В феврале 1944 г., под нависшей угрозой со стороны бандеровцев, а также в результате доброжелательных предупреждений соседей-украинцев о возможности нападения, большинство поляков оставило дома, прячась в Коломые, среди них была и семья Збигнева Берлинга.

Источник: Х. Команский, Повет Коломыя, „На рубеже” 1999, № 33-34, с.23.

ПОВЕТ КОСОВСКИЙ

Чергановка, гмина Старый Косов – село со значительным преимуществом украинского населения над польским, которое насчитывало ок. 900 жителей.

В марте 1944 г. члены УПА убили ок. 20 поляков. Спаслась только Бирута Дзивинская с дочерью Зофьей Здзеховской, учительницей. Во время нападения гуцулы спрятали их обеих и защищали вплоть до июня 1944 г., когда они были эвакуированы в район Снятина.

Источник:Х.Команский, Повет Косов Гуцульский, „На рубеже” 2000, №48, с. Кобаки, гмина Рожнов – польско-украинское село.

С марта 1944 г. в селе начались нападения УПА на поляков. Ванда Яскуловская вспоминает, как вместе с семьей ради безопасности пряталась, ночуя за пределами дома. „Погода очень ухудшилась. Нельзя было больше спать во дворе. Так вот, моя мама попросила соседку, очень добрую украинку, Илону Романюк, чтобы приняла детей на ночь к себе. Она не отказала, приняла нас.

Родители пошли к другому украинцу, старому дедушке Михалу Сороханюку. Он приказал им раздеться и залезать на печь. А сам с женой сел возле окна и следил.

[...] В двери постучали и крикнули, что это бандеровцы и им немедленно нужно отворить. [...] Спросили: „А поляков у вас нет?” Дедушка ответил, что у него никого нет. Бандеровцы ушли. Моя мама так тряслась со страха, что не могла выговорить ни слова. Чудом остались живы. [...] Илона не отказывала нам в помощи. Принимала нас часто, вопреки тому, что знала, если бандеровцы найдут у нее польских детей, то и ее вместе с нами убьют”. Осенью 1944 г., когда от рук членов УПА гибли жители соседних сел Рыбно и Новоселица, семья автора снова была вынуждена прятаться – вплоть до выезда в Польшу.

Источник: АВ, ИИ/157, Воспоминания Ванды Яскуловской, к. 3-4.

Косов Гуцульский – поветный город, который насчитывал более 7 тыс.

жителей, перед войной половину населения представляли евреи; украинцы а поляки и армяне – 10 % населения.

По воспоминаниями Яна Ситника, в 1944 г. украинцы Иван Ковалюк и Марийка Ковалюк, Ирина Млынчак, Василь Порчак, Микола Сорохан и Петро Стринадюк, подвергая опасности собственную жизнь, помогали полякам, предостерегая их и пряча от бандеровцев.

В апреле 1944 г. украинка Мария Майданюк предупредила мать Евы Островской, чтобы та на ночь спряталась, потому что ее семье угрожает опасность со стороны УПА. Другая украинка, Катажина Павлык, отвела Еву к тетке, жительнице села Чергановка.

Леслава Маслянкевич, из семьи Волощук, описывает, как во время нападения бандеровцев в 1944 г. она, в шоковом состоянии, бегала вокруг горящего дома, становясь легкой жертвой для нападающих. „Тем временем наша соседка, украинка Стопчицкая, заметила меня, положила меня на своем дворе и набросила на меня картофельную ботву, которая лежала здесь от осени, и сказала: лежи тихо, не кричи, не двигайся”. Так спасла жизнь ребенка.

Инженер лесник Юзеф Волощук руководил в 1944 г. управлением лесного хозяйства Косовского повета. „Я жил с женой и дочерью в здании управления лесного хозяйства. Предупрежденный знакомым украинцем о планированном нападении, я спрятался со своей семьей в специальном, предварительно подготовленном убежище на еврейском кладбище”.

Житель Косовского района Москалёвка Владислав Гук рассказывает о помощи, которую предоставляли полякам украинцы в период угрозы бандеровских нападений в 1944 г. „Ночью 29/30 марта мы ночевали у знакомого каменщика Юрака, украинца в Кутах, я с женой на сене в сарае, а сын в доме Юраков. Хозяйка дома дала нам есть - на ужин и на завтрак.

Потом мы вернулись по бездорожью домой [...]. Часто предостерегал меня лесник– украинец. Родители моей жены каждую ночь спали у знакомых украинцев. Мой брат Станислав имел в доме убежище под полом, но также часто вместе с женой и двумя детьми прятался в Москалёвке у знакомых украинцев, более десяти раз у Билинской, украинки, которая осуждала бандеровские преступления. Сестры моей жены, Ядвига Вальтер и Стефания Станкевич, также ходили с детьми на ночлег к украинцам [...]. Жена врача Тобичика, учительница, предупреждала всех жителей Пистынской улицы, благодаря этому там никто не погиб. В польских домах ночевали украинцы, поэтому бандеровцы их не сожгли. […] Украинец Мирослав Романов прятал двух сестер-полек ”.

Источник: Я. Ситник, Я был свидетелем, „На рубеже” 2001, № 54, с. 41; Е.

Островская, Я была свидетелем, „На рубеже” 1998, № 31, с. 33-34; Л.

Маслянкевич, из семьи Волощук, Я была свидетелем, „На рубеже” 2001, № 54, с. 38; Я. Волощук, Я был свидетелем, „На рубеже” 2001, № 54, с. 39; В.

Гук, Я был свидетелем, „На рубеже” 1998, № 31, с. 32 и 33.

Куты, гмина Куты – город, который насчитывал ок. 7 тыс. жителей, поляки и армяне составляли 40%, а украинские гуцулы - 20 % населения.

Хелена Лысяк из Рыбно описывает, как во время бегства от бандеровцев в марте 1944 г. она нашла приют в Кутах. „В Кутах заботился о нас друг убитого дяди Кульбицкого – Дмитро Бабюк. Он был украинцем, имел жену польку. Оба были очень добрыми людьми. Мы жили у них вплоть до нашего выезда на западные земли”.

Ежи Зелинский рассказывает в своих воспоминаниях, что его семью остерег перед нападением бандеровцев украинец Стефан Полек. Благодаря этому Зелинские – за исключением бабушки, которую убили, смогли убежать в поля и остаться живыми.

Источник: Х. Лысяк, Я была свидетелем, „На рубеже” 2000, № 48, с. 10;

отчет Ежи Зелинского с 14.02.2004 ( в сборниках Ромуальда Недзельки).

Рыбно, гмина Косов Старый – село с преимуществом украинского населения над польским, которое насчитывало приблизительно 1300 жителей.

Хелена Лысяк пряталась в марте 1944 г. вместе с матерью, дядей и его женой в сарае соседа: „Сосед, украинец, был очень добрым человеком. Знал о том, что каждую ночь мы проводим в него сарае и лишь очень нас просил, чтобы, если банда нас найдет, не говорить, что мы находимся там с его разрешения. В том случае его убили бы, как и нас”.

Источник: Х. Лысяк, Я была свидетелем, „На рубеже” 2000, № 48, с. Тудев, гмина Куты Старые – украинское село, жили здесь 1-2 польские семьи.

В марте 1944 г. были убиты боевым отрядом Службы Безопасности ОУН за содействие полякам Сливинский, греко-католический ксёндз (украинец из смешанной семьи) и его сын.

Источник:Х.Команский,Повет Косов Гуцульский, „На рубеже”2000, №48, с.

ПОВЕТ НАДВОРНЯНСКИЙ

Беднаровка, гмина Средний Майдан - село с преимуществом польского населения над украинским.

В июне 1944 г. были убиты за сотрудничество с поляками четыре украинца – лесник Петручук „Петлюра” и его три сына.

Источник: Х.Команский, Повет Надворная, „На рубеже” 1998, № 33-34, с.43.

Средний Майдан, гмина Средний Майдан – село с преимуществом украинского населения над польским.

В ноябре 1944 г. бандеровцы убили двух украинцев, которые принадлежали к УПА за то, что они предупреждали поляков о времени нападений.

Источник: Х.Команский, Повет Надворная, „На рубеже” 1998, № 33-34, с.

49.

Парищи, гмина Средний Майдан – украинское село, которое насчитывало более 1700 жителей, были здесь 4 польские хозяйства.

Франчишек Пронобис вместе с семьей летом 1944 г. был спасен украинкой, женой местного греко-католического священника, которая вывезла всю семью собственной телегой в Надворную. Остальные польские семьи в этом селе погибли.

Источник: Ф. Пронобис, Я был свидетелем, „На рубеже” 1998, № 33-34, с. 50.

Ворохта, гмина Ворохта – село с преимуществом украинского населения, которое насчитывало более 2700 жителей, поляки составляли ок.

25 % население.

В нападениях УПА на село не принимало участие местное украинское (гуцульское) население. Во время нападения ночью с 31 декабря 1944 г. на января 1945 г. многие поляки нашли убежище у своих гуцульских соседей.

Местные гуцулы также не указывали нападающим на польские дома, благодаря чему многие из них были спасены.

Источник: В.Мармуцкий, Повет Надворная, „На рубеже” 1998, № 33-34, с. 53.

ПОВЕТ РОГАТИНСКИЙ

Дитятин, гмина Конкольники – село с преимуществом украинского населения над польским, которое насчитывало приблизительно 1000 жителей.

Мария Чарна пережила в детстве нападение членов УПА на родное село в 1944 г.: „Я побежала посмотреть, что происходит, а когда возвращалась, сосед-украинец сказал мне спрятаться в доме его матери”. Мать Чарной вместе с братьями и сестрами погибли во время нападения, она сама должна была прятаться дальше. „Я убежала на другую сторону села к своей тетке, которая с двумя сыновьями, Пётреком и Бронеком, пряталась на чердаке своего соседа украинца. А потом мы вместе убежали из села. По дороге я потерялась, ходила по полям аж до Шумлян, там я нашла приют у какой-то знакомой женщины, где вместе с другими украинскими детьми пасла коров”.

Со временем в Шумлянах ее нашел отец.

Источник: М. Чарна, Я была свидетелем, „На рубеже” 2002, № 60, с. 36.

Фирлеев, гмина Фирлеев – село, которое насчитывало более жителей, украинцы составляли 75 %, а поляки 25 % населения.

Во время нападения бандеровцев 16 февраля 1944 г. Владислав Коссаковский спрятался за иконой в костеле. Не был найден, хотя многих людей, которые спрятались в костеле, нападающие нашли и убили. На следующее утро „к костелу пришлая украинка, по имени Кичула. Помолилась громко, присягала перед Богом и призвал тех, что прятался: „Если кто-то живой, пусть выйдет. Я знаю, что есть здесь Владислав Коссаковский, его дети плачут перед костелом, теперь ничто вам не угрожает, что будет позже, этого я не знаю”. [...] Из костела вышло более десяти человек и все пошли по своим домам”.

Юзеф Земба вспоминает, что во время нападения бандеровцев на село февраля 1944 г. в одном из домов спасся, не замеченный бандитами, маленький мальчик. „Когда 16 февраля зашла в этот дома соседка- украинка, нашла живого мальчика и с согласия украинских властей отвела ребенка к его тетке, моей матери Людвике Зембы”.

Источник: В. Коссаковский, Я был свидетелем, „На рубеже” 1996, № 17, с. 14; Ю. Земба, Я был свидетелем, там же.

Фрага, гмина Фрага – село со значительным преимуществом украинского населения над польским, которое насчитывало более жителей.

14 апреля 1944 г. во время нападения группы бандеровцев на село, Михал Матыс прятался вместе с частью семьи. „На следующий день после тех убийств, рано утром, благосклонный к нам сосед украинец отвез нас в Ходоров”.

Источник: М. Матыс, Я был свидетелем, „На рубеже” 2000, № 42, с. 2.

Подкамень Рогатинский, гмина Подкамень Рогатинский – польскоукраинское село, которое насчитывало ок. 1500 жителей.

В воспоминаниях Тадеуша Стружинского читаем, что в случае угрозы со стороны бандеровцев, „часто использовали убежища у доброжелательных соседей- украинцев”.

Источник: Т.Стружинский, Я был свидетелем, „На рубеже” 2002, № 60, с. 39.

Посвеж, гмина Букачевцы – село, где проживали украинцы и несколько польских семей, насчитывало более 300 жителей.

Весной 1944 г. Станислав и Станислава Каминские получили письмо, которое подбросили соседи, украинцы, с предупреждением о запланированном нападении УПА, и немедленно выехали в Жешов.

Источник: В. Жолновский, На третью ночь после Пасхи…, с. 229.

Слободка Большевицкая, гмина Слободка Большевицкая – польскоукраинское село, которое насчитывало более 700 жителей.

4 февраля 1944 г. состоялось нападение бандеровцев на польские дома.

Поляков, которые выходили в то время из поезда на местной станции, предостерегла о нападении украинка. Согласно другому воспоминанию, украинка Засядко предостерегла одного из этих поляков, который хотел добраться до дома, говоря ему, чтобы бежал, потому что там бандеровцы.

Источник: Я. Богусевич, из семьи Крушельницкая, Я была свидетелем, „На рубеже”1996, № 17, с.20; Е.Крушельницкий, Я был свидетелем, там же, с.

ПОВЕТ СТАНИСЛАВОВСКИЙ

Делеев, гмина Делеев – польско-украинское село, которое насчитывало более 2400 жителей.

Свидетель Ян Вежбицкий пишет, что с весны 1943 г. По причине возрастающей угрозе жизни и имуществу, большинство поляков начали ночевать в укрытиях, иногда у доброжелательных соседей-украинцев. „Нужно признать, – пишет Вежбицкий, – что во многих случаях некоторые соседиукраинцы предостерегали поляков о возможных сроках нападения бандеровцев”.

Источник: Я. Вежбицкий, Я был свидетелем, „На рубеже” 1999, № 35, с. 25.

Лысец, гмина Лысец – село с преимуществом украинского населения над польским и еврейским, которое насчитывало более 1500 жителей.

12 декабря 1943 г. был убит Службой Безопасности УПА Базилий Боцманюк, украинец, комендант местного поста украинской полиции, за то, что предоставлял помощь полякам и не допускал их убийства на территории своего села.

Источник: Х. Команский, Повет Станиславов, „На рубеже” 1999, №35, с.

СТРЫЙСКИЙ ПОВЕТ

Жупаны, гмина Лавочное – село с преимуществом украинского населения над польским, которое насчитывало более 1100 жителей.

21 июля 1944 г. члены УПА убили ок. 30 поляков. Предупрежденная соседом-украинцем семья Бронислава Тужанского смогла своевременно спрятаться и была спасена.

В январе 194 г. был убит Службой Безопасности ОУН украинец Михайло Евчинец, в т.ч. за то, что содействовал и помогал полякам (противился также истязанию украинцев за их сопротивление УПА).

Источник: З. Тужанский, Село Жупаны, „На рубеже” 2005, № 79, с. 44, 47.

ПОВЕТ СНЯТИНСКИЙ

Рудники, гмина Джуров - село с преимуществом украинского населения над польским и еврейским, которое насчитывало более 1800 жителей.

Летом 1943 г. бандеровцами из СБ ОУН был убит украинский священник Сенчук за то, что в течение года принимал у себя поляка, инвалида Леона Закшевского (не знал, что Закшевский был офицером ВП и СОБ).

Источник: Ф. Кучинский, Я был свидетелем, „На рубеже” 2002, № 61, с.

21.

Снятин – поветный город, который насчитывал более 10 тыс. жителей – почти половину из которых составляли украинцы, потом евреи, поляки (более 2000), а также немцы.

28 марта 1944 г. в город въехал конный отряд бандеровцев. Обратились они, в том числе, к местному греко-католическому приходскому священнику Илье Оренчуку с требованием предоставить адреса польских домов.

Священник предостерег их, что поляки имеют очень много оружия и амуниции, что, наверное, и сдержало бандеровцев от атаки.

Источник: Х. Команский, Повет Снятин, „На рубеже” 2002, № 61, с. 24.

Троица, гмина Заблотов – село с преимуществом украинского населения над польским, которое насчитывало ок. 3500 жителей.

23 октября 1944 г. состоялось нападение членов УПА, в результате которого смерть постигла 75 человек польской национальности. В этот день некоторые украинские семьи, напр. Блошки, Гринко, Манилюк и Сахрук, предоставили убежище польским семьям, а также предостерегали от опасности, благодаря чему многие поляки были спасены. За помощь, оказанную полякам, их дома были сожжены бандеровцами, а из семей Манилюк и Сахрук было убито 9 человек.

Станислав Янковский вспоминает, что о возможности нападения бандеровцев на Троицу 23 октября 1944 г. его семью предостерегла, встретив на дороге, соседка, украинка Маруся Блошко.

Франчишка Мусёнек пишет, что во время нападения на село в марте г. “...погиб от бандеровских пуль украинец Петро Будзык, который воевал на стороне поляков”. Сама она пряталась после нападения у соседа украинца.

Дамиану Ружицкому, по происхождению украинцу, воспитанный матерью украинкой и отчимом поляком, было во время нападения бандеровцев 23 октября 1944 г. десять лет. Он вспоминает, среди прочих, украинку из этого села – Гоциху, которая в этот трагический день хотела отвести его в безопасное место к бабушке-украинке. По дороге утешала, и хотела помочь плачущим от страха трём маленьким полькам. Однако была убита бандеровцами вместе с двумя девочками. Ружицкому удалось убежать.

Богуслава Чижевская из близлежащих Матыевцев была предупреждена о запланированном нападении бандеровцев на Троицу подружкой детства, украинкой Марийкой Сорочинской, дочерью солтыса. Марийка забрала ее на ночь в дом и спрятала от бандеровцев, когда те пришли во время нападения к Сорочинским.

Источник: Х. Команский, Повет Снятин, „ На рубеже” 2002, № 61, с. 26;

Воспоминания Станислава Янковского, „ На рубеже” 1993, № 6, с. 16;

Воспоминания Франчишки Мусёнек, из семьи Подляской, там же, с. 17; Д.

Ружицкий, Я был свидетелем, „ На рубеже” 2002, № 61, с. 27 и 29; Б.

Чижевская, Я была свидетелем, там же, с. 26.

ПОВЕТ ТЛУМАЦКИЙ

Гостив, гмина Тарновица Полевая – украинско-польское село, которое насчитывало приблизительно 2000 жителей.

В сентябре 1944 г. был повешен бандеровцами греко-католический ксёндз, украинец по фамилии Волощук, за то, что принял участие в погребении убитых несколькими днями ранее десяти поляков. Во время погребения осуждал убийство, говоря: „Чем эти поляки были виновны, осталось столько сирот без отцов”.

Источник: Х. Команский, Повет Тлумач, „ На рубеже” 1998, № 32, с. 29.

Ляцкое Шляхетское, гмина Марковцы – село со значительным преобладанием украинского населения над польским, которое насчитывало более 2800 жителей. Жили здесь также небольшое количество евреев и немцев.

Роман Зубер пишет в своих воспоминаниях об украинской учительнице Книгиницкой, которая 29 марта 1944 г. предупредила его о запланированном нападении бандеровцев: „Иди быстро к своим знакомым- полякам и скажи им, чтобы этой ночью дома не ночевали. Пусть где-то спрячутся”.

Информировала об этом также других поляков.

Источник: Р. Зубер, Резня поляков [фрагмент воспоминаний], „ На рубеже” 2004, № 76, с. 42.

ПОВЕТ ЖИДАЧЕВСКИЙ

Держев, гмина Раздол – село с преобладанием польского населения над украинским, которое насчитывало приблизительно 1500 жителей.

Якуб Крашевский описывает нападение бандеровцев на село с 9 на 10 мая 1944 г.: „Отец с моими братьями Стефаном и Юзефом убежали в лес, а меня мама забрала и мы пошли к соседу-русину, который нас принял и спрятал”.

Источник: Я. и Ю. Крашевские, Мы были свидетелями, „ На рубеже” 2000, № 42, с. 10.

Раздол, гмина Раздол – городок, где насчитывалось более 5000 жителей, до войны преобладало еврейское население. Поляки составляли приблизительно 30 %, а украинцы – 15 % населения.

6 мая 1944 г. украинец Турко выступил в защиту группы поляков, с которыми возвращался со станции Раздол и вместе с ними попал в бандеровскую засаду. В наказание был убит вместе с поляками.

Данута Бздзюх рассказывает, что во время нападения бандеровцев в г., она спряталась вместе с матерью у соседа, украинца по фамилии Шаран. В эту ночь к нему домой вошла группа бандеровцев и находилась там несколько часов, но сосед не выдал полек. Позднее за свое благосклонное отношение к полякам он был убит.

Источник: Х. Команский, Повет Жидачов, „ На рубеже” 2000, № 42, с. 16;

Д. Бздзюх с д. Хорошая, Я была свидетелем, там же, с. 19.

Жирава, гмина Руда – село со значительным преобладанием украинского населения над польским, которое насчитывало ок. 850 жителей.

Ванда Шнайдер рассказывает о судьбах двух украинских семей, которые протестовали против произвола бандеровцев, становясь на сторону поляков.

Ян Фрей отказался убить свою жену-польку, за что получил смертный приговор из рук бандеровцев. Тяжело раненный, он убежал с места казни, потом был отвезен в больницу в Стрый украинцем Андрушко, благодаря чему выжил.

Старший сын украинской семьи Лызак отказался принять участие в истязании поляков, потому что считал, что это не является хорошей дорогой для создания украинской государственности. За свои взгляды в конце 1944 г.

он был убит бандеровцами. Позднее был убит также его отец и мать, которые громко подвергали критике убийц сына.

Источник: Воспоминания Ванды Шнайдер, записанные Эугениушем Яворским, „На рубеже” 2000, № 42, с. 12-13.

ПОВЕТ БЖОЗОВСКИЙ

Дылангова, гмина Дынев – польское село, в котором проживало более десяти украинцев.

В июле 1944 г. уповцы планировали убийство ксёндзев, приходского ксёндза Франчишка Пасцяка и викария Казимира Пысь из села Дилангова.

Оба были предупреждены знакомой учительницей-украинкой, спрятавшись в Дыневе, избежали смерти.

Источник: А. Голомб, Повет Бжозовский, „На рубеже" 1999, № 39, с. 19.

Невистка, гмина Нозджец - село со значительным преимуществом польского населения над украинским, насчитывало более 400 жителей.

В 1945 г. Украинец Ян Kиc был убит СБ ОУН в наказание за то, что предупредил поляков о запланированном нападении.