«ПЕРЕИЗДАНИЕ: Kresowa ksiga sprawiedliwych 1939–1945. O Ukraicach ratujcych Polakw poddanych eksterminacji przez OUN i UPA Seria „Studia i materiay”: tom 12, Warszawa 2007 УДК 94(477)(=161.2:=162.1)1939/1945 ББК ...»

В мае 1945 г. повесили двух местных украинцев за то, что предоставили помощь полякам.

Источник: H. Команский, Щ. Секерка, Человекоубийство..., с. 1144.

Цыганы, гмина Гуштин - село с небольшим преимуществом польского населения над украинским, насчитывало более 2000 жителей.

В том селе многократно происходили нападения бандеровцев на польское население (напр. 20 сентября 1944 г. и 23 февраля 1945 г.), в результате было убито более 100 человек. Некоторые украинцы предоставляли полякам помощь. „К таким украинцам в нашем селе принадлежал Беднарчук, который спас от смерти мою сестру Марию», - вспоминает Владислав Кшиськов. Называет также женщину по фамилии Замрыкит (Замрыкина), которая спасла от смерти двух маленьких детей, его родственников – Аню и Янка Скавинских, выдавая этих детей за своих. „Моя тетка, Вероника Карвацкая, – рассказывает Кшиськов, - побитая бандеровцами, потеряла сознание. Мучители думали, что она умерла. Когда она пришла в себя, доползла до соседа украинца Лысяка, который рискуя жизнью, отвез ее в больницу в Борщове”. В 1945 г. украинка, жена убитого поляка Леона Траутмана, получила приказ убить двух сыновей, которых считали поляками. Она не выполнила приказ, прячась с детьми в Борщове.

Источник: В. Кшиськив, Я был свидетелем, „На рубеже " 1996, № 15, с.

28; Х. Команский, Щ. Секерка, Человекоубийство..., с. 34.

Филипковцы, гмина Устье Бискупа - село с большим преимуществом украинского населения над польским, насчитывало более 1800 человек.

В результате нападений бандеровских отрядов погибло больше десятка человек польской национальности. В селе было много случаев защиты и помощи полякам со стороны украинцев, предупреждений перед запланированными нападениями, предоставление укрытия на ночь в украинских домах.

Источник: Х. Команский, Щ. Секерка, Человекоубийство..., с. Германовка, гмина Кшивче Гурне – село насчитывало около человек, в том числе около 1000 поляков. В селе несколько раз, в том числе в феврале, августе и октябре 1944 г., происходили акции уповцев против поляков, в результате которых было убито более 100 человек. „Опасаясь нападения, – пишет Данута Конопская, - с июня 1944 мы не спали дома.

Ночью мы прятались у знакомых украинцев, которые в целом принимали нас доброжелательно. Однажды ночью в семью украинцев, у которых мы спали, пришел их сын. К тому времени мы были убеждены, что он пошел в армию, а он был в банде УПА. Он говорил довольно громко со своими родителями, повышенные тона показывали, что сейчас будет ссора. Нас охватил страх, может, он знал, что мы ночуем у его родителей”.

Она вспоминает также другого украинца, лесника Кифяка, женатого на польке Зофье Конопской: „Когда начались убийства поляков, муж моей тети, скорее всего, получил приказ убить свою жену и сына. Тот приказ не выполнил. Был убит бандеровцами в лесничестве, где работал”.

После октябрьских убийств семья автора пряталась в Кривче Дольном.

Ее сестра Станислава вернулась с телегой в Германовку, чтобы забрать оставшиеся вещи. „В начале села она встретила знакомую украинку, которая отговаривала ее приближаться к своему дому, потому что там уже ничего нет, а соседи-украинцы разграбили все. Сначала сестра упиралась, она должна была проверить все сама, тогда украинка напомнила ей трагическую судьбу нескольких польских девушек. Стася послушала совета, развернула телегу и поехала назад”.

Источник: Д. Косовская из семьи Конопская, Я была свидетелем, „На рубеже” 200, №47, с.38- Глембочек, гмина Глембочек – село с преимуществом польского населения над украинским, насчитывало около 2800 человек. От рук уповцев в этом селе погибло 128 поляков, остальные выехали в Польшу.

1943 год. Бернард Юзвенко вспоминает об украинце, оказавшем значительную услугу полякам, которые находились под угрозой, когда уповцы приготовились к нападению на село : „Те попытки нападения указывали на то, что бандеровцы готовят нападение большего масштаба.

Сообщил нам об этом также украинец, который сызмала воспитывался с нашей молодежью и сочувствовал нам. Он сообщил нам о концентрации чужих бандеровских отрядов на украинской стороне села. Тогда мы укрепили свои границы по той стороне села”.

Содействовала полякам также семья Михала Градового, две дочери которого вышли замуж за поляков, а младший сын вступил вместе с шуринами в польское войско в 1944 г. Михал Градовый с женой «за плохое воспитание детей» были приговорены УПА на мученическую смерть, а их изуродованные трупы были брошены в их собственный колодец”.

Источник: Б. Юзвенко.Уничтожение поляков в селе Глембочек, „На рубеже” 1993, № 6, с. 20, 22; Х. Команский, Повет Божцив, ч. 9, „На рубеже” 2002, № 60, с. 30.

Иване-Пусте, гмина Иване-Пусте – село с большим преимуществом украинского населения над польским, насчитывало более 2100 жителей.

Ночью с 17 на 18 февраля 1944 г. бандеровцы убили около 20 поляков, в том числе Белявских и Бернацких. Погибло также 6 человек из семьи хозяина Урбана. Часть семьи во время нападения сбежала к соседу-украинцу. „Когда бандиты из дома Урбана вошли в дом соседа-украинца, вытащили оттуда членов семьи Урбан, отвели к ним в дом и убили. 8-летняя дочь Урбанов Мария спряталась за юбку украинки, которая заслонила ее собой, и спаслась”.

Источник: БОсс, 16630/I, т. 1, Материалы Юзефа Опацкого..., с. 136-137.

Озеряны, гмина Озеряны - село насчитывало более 4000 жителей, из чего половина была евреями (в 1942 г. были убиты в гетто в Борщове) и поляки - приблизительно 20 процентов.

В 1944-1945 годах от рук бандеровцев приняли смерть несколько десятков поляков, а также 8 украинцев, среди них Батринчук, Хлибороб, Владислав Стычишин, Томко, Зазуляк. Украинцы были убиты за то, что осуждали преступления УПА относительно поляков, а также проповеди местного -греко-католического священника Вальницкого, призывавшие расправиться с польским населением.

В марте 1945 уповцы убили семью Сроковских. „Из погрома, – пишут Бернард Юзвенко и Хенрик Команский, – спасся самый младший сын Леон.

Когда он крепко спал, отец прикрыл его периной, чего мучители не заметили.

О трагедии, которая постигла его семью, узнал утром, когда проснулся. Тем временем в дом вошла соседка-украинка. Не скрывая удивления, что мальчик жив, посоветовала ему быстро убегать из дома, если он хочет жить. Леон побежал к своим бабушке и дедушке, маминой родне”.

Источник: Б. Юзвенко, Х. Команский, Повет Божцив, ч. 1, „На рубеже” 1994, № 8, с.15; Х. Команский, Щ. Секерка, Человекоубийство..., с. 41-42.

Михайловка, гмина Мельница-Подольская – село с преимуществом украинского населения, насчитывало более 800 жителей.

Летом 1944 г. поляки, опасаясь нападений бандеровцев, спрятались в Борщове. Часть находилась в селе, прячась в знакомых украинских семьях. В сентябре бандеровцы вылавливали поляков, которые прятались. Тех, кого схватили, избивали, не жалели также украинцев, которые решились предоставлять им помощь.

Источник: Х. Команский, Щ. Секерка, Человекоубийство..., с. Новосёлка Бискупя, гмина Новосёлка Бискупя - село с преимуществом польского населения над украинским, насчитывало более 1100 жителей. 17 ноября 1944 г. бандеровцы, переодетые в советскую военную форму, убили 40 поляков, среди них директора местной школы Мечислава Вежбицкого. Его жене и дочери помог тогда сосед-украинец по фамилии Синьчук : „Посоветовал нам немедленно спрятаться и предостерег, что нам также угрожает опасность. Благодаря этому, мы обе уцелели. На следующий день, когда мы с мамой нашли тело нашего отца, тот самый украинец посоветовал нам, чтобы мы быстро бежали из села, а он постарается перевезти тело в Мельницу, помог нам с похоронами. Нам также помогла наша знакомая украинка по фамилии Гойик, которая нас переодела в сельскую украинскую одежду и провела к Мельнице Подольской.

Источник: Воспоминания Алины Урбан из семьи Вежбинской, [в:] Х.

Команский, Щ. Секерка, Человекоубийство..., с. 549-550.

Пилятковци, гмина Озеряны – село с преимуществом украинского населения над польским, насчитывало около 1300 жителей.

Ночью с 8 на 9 февраля 1944 г. сотня УПА напала на польские хозяйства.

убили 17 человек, среди них Агнешку Трач. Малолетних дочерей убитой, Ванду и Чеславу, спасла горничная, украинка Розалия, которая заявила бандеровцам, что это ее дети.

В марте 1944 г. погиб, потому что не хотел принимать участия в убийстве поляков, украинский полицай Михаил Ярик (Эрик).

В том же месяце за отказ принимать участие в убийстве поляков смерть принял украинец по фамилии Кушмерук.

Источник: Х. Команский, Щ. Секерка, Человекоубийство..., с. 50; Ч.

Блихарский „Пертуню, не убивай мене!”. Этническая чистка, осуществленная украинскими националистами на территории Тернопольского воеводства, Бискупице 1998, с. 46.

Сковятин, гмина Королевка – село с преимуществом украинского населения над польским, насчитывало более 1200 жителей.

Бандеровцы напали и убили более десяти жителей села. Среди них был украинец Илья Щербанюк – в феврале 1944 г. принял смерть за содействие полякам. Подобная судьба постигла несколькими днями позже другого украинца, Юзефа Химейчука.

Источник: Б. Юзвенко, Х. Команский, Повет Борщов, ч. 1, „На рубеже” 1994, № 8, с. 19.

Слободка Мушкатовецкая, гмина Волковцы– село с преимуществом польского населения над украинским, насчитывало около 1000 жителей.

Во время нападения бандеровцев 17 апреля 1945 г. Было казнено поляков. Из одного из атакованных домов спаслась Сабина Росиняк: „Я обратилась с просьбой к соседу-украинцу, Михалу Кучере, чтобы помог мне и отвез остатки спасенного имущества в Борщов. Он оказался доброжелательным человеком. […] Тело моей дочери Марыси я завернула в простыню и одеяло, и положила на телегу. Смотря на это зрелище, соседукраинец минуту колебался и сказал: «Я немного боюсь, но отвезу вас в Борщов, очень я любил этот ребенка». Он выполнил слово. Завез нас в Борщов. Я устроила Марысе католические похороны с ксёндзом”.

Источник: С. Росиняк, Я была свидетелем, „На рубеже” 2000, № 47, с. 42.

Турильче, гмина Турильче – село со значительным преимуществом украинского населения над польским, насчитывало более 1100 жителей.

В августе 1944 г. за помощь полякам были убиты бандеровцами четверо украинцев с неизвестными фамилиями – двух молодых беременных женщин повесили, а женщину и ее взрослого сына утопили в реке Збуч.

Похожая судьба постигла украинцев-супругов из поселка Подгородище над Збручем. Жертв связали вместе проводом и бросили в реку.

Эдвард Карпинский вспоминает, как осенью 1944 его младшая сестра спряталась с бабушкой у соседа-украинца: „Когда к Салию вошли бандеровцы, то сильно избили бабушку. Спросили, чей это ребенок? Старый Салий ответил, что это из его семьи. И это спасло мою сестру от смерти […] У нас с мамой и сестрой было только то, что мы имели на себе, без еды, одежды, мы потеряли все. Через несколько дней после нападения бандеровцев нам удалось убежать через Иванков в Борщов. Нас, укрытых соломой на телеге, вывез сосед-украинец”.

Источник: Я. Сельва, Турильче, ч. 2, „На рубеже” 2000, № 47, с. 43; Х.

Команский, Щ. Секерка, Человекоубийство..., с. 54-55; Е. Карпинский, Я был свидетелем, „На рубеже” 2006, № 85, с. 52.

ПОВЕТ БРОДСКИЙ

Боратин, гмина Суховоля – село со значительным преимуществом украинского населения над польским, насчитывало около 2000 жителей.

Украинцы в том селе, среди других и Семко Громляк, предоставляли убежище полякам, а также предостерегали людей об угрожающей им опасности.

Дерело: Е. Гросс, Преступления..., с. Черница, гмина Подкамень - село со значительным преимуществом украинского населения над польским, насчитывало около 2500 жителей. Как рассказывает житель поселения Худзинское, Ян Хенрик Врублевский, на новость об убийствах поляков он и его семья каждую ночь прятались в господе знакомого украинца : «Днем мы находились в доме, а ночью через сосновый лес мы ходили ночевать к сарай знакомого украинца Сафата в поселке Бакае. Утром мы возвращались домой. Это длилось несколько месяцев». Тот самый украинец выделил им убежище после нападения бандеровцев на их дом 2 февраля 1944 г.

В феврале 1944 г. в поселке Бакае другие два украинца, Ян Квасюк (сапожник) и Иван Ломиковский, были убиты за предоставление помощи полякам.

Украинцы с околиц Монахини и Гуциска Бродзкого, среди них и Оксана Гаврилюк, старались узнать информацию о планах УПА относительно антипольских акций и пересказывали ее знакомым полякам.

25 декабря 1944 г. в результате нападения бандеровцев погибло более человек, среди других и Антоний Вернер. Его сын Ришард, вспоминает Эдвард Гросс, находился тогда у соседа, украинца Проказюка. Услышал выстрелы и решил побежать к дому. Но украинские хозяева приказали ему остаться и спрятаться. Менее чем через полчаса после отхода бандеровцев в дом Проказюка пришлая дочь Яна Вернера, Антонина Недзведзкая.

«Знаю, что это для вас опасно, – сказала она вначале, – но отец ранен и я пришла просить вас, чтобы вы завезли отца в Подкамень к врачу.

[...]Украинец ехал в Подкамень с душой в пятках, потому что понимал, что его ждет, если бандеровцы узнают, что он везет раненного поляка к врачу, но не отказал.[...] Ту ночь Ришард провел еще у украинца Проказюка и утром, как настаивала его мать, пошел в Подкамень в монастырь. В то время его мать и сестра остались в Чернице. Но не спали в своем доме, а прятались у украинских знакомых в Поникви”.

Х. Команский, Щ. Секерка, Человекоубийство..., с. 62; Е. Гросс, Преступления..., с. 169, 222-223.

Гуциско Бродское, гмина Ясинов – село с большим преимуществом польского населения над украинским, насчитывало около 900 жителей.

13 февраля 1944 г. в результате нападения бандеровцев погибло приблизительно 50 поляков. Согласно воспоминаниям Тадеуша Соколовского, записанными Эдвардом Гроссом, его семью предостерег в последний момент украинец из соседнего села. „ Спустя некоторое время подошёл к нашему дому Мартынюк из Литовского Гуциска. - Рузя, бери детей и убегай, потому что у нас здесь сейчас будет горячо!- крикнул и выскочил на двор. […] Неизвестно, хотел ли быстро вернуться к дому, или хотел предостеречь другие польские семьи, которые знал. Бандеровцы, которые были уже очень близко, вероятно, подумали, что это какой-то поляк хочет от них убежать. Взяли Мартынюка на прицел и несчастный украинец уже не жил”.

Летом 1944 г. в уничтоженное село, не видя угрозы со стороны УПА, вернулось несколько польских семей, среди них и Анна Боярская с детьми.

Она выслала своего сына Тадеуша к знакомой украинке, сестре его крещенной. „Украинка относилась к Тадку наравне с детьми своей сестры. [. ] дала им горячую пищу, которая для проголодавшегося Тадка было чем-то чрезвычайным, и планировала положить их спать”. В помещение вошли уповцы, искать поляков. „Это дети моей сестры, чего к ним цепляетесь? спросила хозяйка, трясясь от страха”. Преследователи приказали детям читать молитву. Мальчик с девочкой, воспитанные в польско-украинской семье, сдали экзамен без проблем, а вот Тадеуш мог только перекреститься.

Женщина поспешила ему на помощь. „Отцепитесь от ребенка! Не видите, как его перепугали? Он и слова сказать не может”. Бандеровцы оставили его в покое и вышли.

Источник: Е. Гросс, Преступления..., с. 241, 428-429.

Гута Пеняцкая, гмина Пеняки – село со значительным преимуществом польского населения над украинским, насчитывало около 800 жителей.

В селе действовала польская самооборона. В 1944 г. количество жителей, вместе с беглецами из соседних местностей, которым угрожал террор УПА, выросло до 1500 человек.

28 февраля 1844 г. украинские солдаты из немецкой дивизии СС "Галиция" осуществили пацификацию села, убивая по разным оценкам, от 600 до 1000 поляков.

Из всей семьи Чеслава Яроша, историю которого вспоминает в своей книжке Эдвард Гросс, спасся он сам с дочерью Марией. „Сразу после погребения жены, дочери, матери и других родственников, он завез раненную Марысю в Гуциско Пеняцкое и оставил у Бялковских – украинцев. Обещал им, что как только найдет безопасное место, то сразу заберет ребенка. К сожалению, не нашел безопасное место. Сам прятался по оврагам и болотам.

В это время Бялковские пришли к выводу, что сокрытие Марыси у них в доме может трагически закончиться как для нее, так и для них. Итак, Бялковский посадил Марысю на телегу, набросил на нее много хвороста и так отвез к отцу. С того времени Марыся пряталась с отцом в наиболее недоступных местах”. Ярош разместил дочь у одинокой украинки в Старом Почаеве (пов.

Кременецкий). Та, однако, предостерегла, что в ее доме временами собираются бандеровцы. „Если узнают кто вы, то вас убьют”. Для безопасности приказала, чтобы девочка говорила только по-украински.

„Может, все было бы хорошо, – пишет дальше Гросс, – если бы Марыся скоро не забыла о предостережении отца и доброй женщины. Однажды вечером, во время присутствия бандеровцев, ложась спать, Марыся стала на колена перед кроватью и громко начала: «Ойче наш, ктурийсь ест в небе...»

[...] Один из них позвал к себе хозяйку и властным тоном приказал:

-Завтра ее не должно здесь быть!” В самом начале пацификации Гуты, Станислав Сулимир Жук, который был тогда ребенком, был спрятан и вывезен в безопасное место украинцами.

По информации, предоставленной Эдвардом Прусом, грекокатолический священник в Старом Хоросте, Иван Дорук, в провозглашаемой проповеди после разрушения Гуты призвал верующих к покаянию, за что был убит.

Источник: Е. Гросс, Преступления..., с. 313-314; С. С. Жук, Разрушение Гуты Пеняцкой (фрагменты с воспоминаний очевыдца), „Голос Кресовьян” 2004, № 15, с. 40; Е.Прус, Реквием над истребленным польским селом, „Новый Всепольский Обозреватель” 2001, № 3-4. См. так же: В. Бонковский, Разрушение Гуты Пеняцкой, Краков 2001.

Литовиско, гмина Подкамень – село со значительным преимуществом украинского населения над польским, насчитывало около 1000 жителей.

В 1944-1945 годах бандеровцы уничтожали украинцев из смешанных семей, которые отказывались убивать членов своей семьи. „В Гуциске Литовском [польское поселение Литовиска] разыгрывались «сцены Данте», – вспоминает Здзислав Иловский. Убивали не только поляков, но также украинцев, которые каким-либо способом содействовали полякам, например, украинец Горобовский, что жил посреди нашего села, был убит из-за того, что не хотел убивать свою жену, которая была полькой. Убитого Чайку бросили в колодец, потому что он хорошо относился к полякам”.

Другой Горобовский из Литовиска, а также украинская семья Паньчишин из четверых человек и Аполония Жарковская из смешанной семьи, были убиты за отказ вступить или выслать сыновей в УПА. Всего от рук уповцев погибли более 30 украинцев.

Источник: Х. Команский. Щ. Секерка, Человекоубийство..., с. 74-75;

Воспоминания Здзислава Иловского, там же с. 577; Ч. Блихарский, „Петруню,не убивай мене!»..., с. Малениска, гмина Подкамень – маленькое село со значительным преимуществом польского населения над украинским, насчитывало около жителей.

В 1944 г. от рук бандеровцев и солдат дивизии СС "Галиция" погибло несколько десятков поляков. Возможно, что жертв было бы больше, если бы не деятельность самообороны, которой руководил Станислав Шерловский и помощь со стороны некоторых украинцев. „Защиту села также облегчал тот факт, – пишут члены самообороны в Маленисках – что было среди украинцев доверенное лицо, которое много знало или было в состоянии узнать, потому что среди своих побратимов пользовалось большим доверием. Благодаря этому «Гайдамаку», как его называл Шерловский, самооборона знала, какие планы имеют бандеровцы, кого приказали убить. Шерловский, как член лесной гвардии, часто ходил по лесам и селам. Благодаря этому имел возможность предупредить поляков, которым УПА вынесла смертный приговор. Понятно, что Гайдамак не всегда обо всем узнавал своевременно”.

Источник: Воспоминания Станислава Гросса, Чеслава Иловского, Хелены Скварек, из семьи Гросс, Станислава Шердовского и Янины Зембры из семьи Гросс [в:] Х. Команский, Щ. Секерка, Человекоубийство..., с. 567Паликровы, гмина Подкамень – село насчитывало более 1500 жителей, из которых 70 % представляли польские жители.

12 марта 1944 происходила акция бандеровцев, которая поддерживалась подразделением украинских солдат из дивизии СС "Галиция". Собрали жителей села, совершили отбор, отделяя украинцев от поляков, после чего поляки было уничтожены. По официальным данным, погибло 365 человек.

Свидетель событий Станислава Пётровская, которая пережила убийства, утверждала, что отношения между жителями села обеих национальностей складывались нормально. „Этот взаимный симбиоз и толерантность полностью подтвердили трагические события, которые происходили 12 марта 1944 г. в Подкамне. Подавляющее большинство украинцев из нашего села заявляла, что не хочет иметь ничего общего с бандеровскими убийствами, и многие из нас осуждали преступные действия националистов”. Автор утверждает, что к участию в антипольской акции не удавалось мобилизовать местных украинцев, даже шовинистически настроенного православного священника - во время церковных служб в Паликровах. „Его призывы относительно своих сограждан к участию в убийстве поляков в завуалированной евангелической форме («очищение пшеницы от плев»), не принесло эффекта. Местные украинцы не принимали в этом участия. Что, в общем, не означает, что и в нашем селе не было никого, готового к убийству поляков. Они представляли значительное меньшинство и под натиском массы не могли такого совершить. [. ] Во время отбора нескольким полякам удалось попасть в украинскую группу. Местные их не выдали, благодаря чему им удалось спасти жизнь. Можно допустить, что благодаря противоречивой информации, среди украинцев спаслось еще несколько поляков. [. ] Около часов из-под горы трупов вылезло еще около 20 человек, в большинстве раненные, более или менее тяжело. Среди них была и я. Меня узнали трое моих украинских знакомых, которые предоставили мне убежище и благодаря этому я спаслась. […] В той акции приняла участие только небольшая группа жителей села. Поляки, которые спаслись после того погрома, обязаны жизнями своим соседям-украинцам”.

„Потом я узнал, – пишет Франчишек Недзвецкий, который также пережил расстрел, что во время отбора Мечислав Данчак спас свою жизнь благодаря украинцу Пентковскому, который в последнюю минуту отдал ему свой документ и его приняли за украинца”.

В Паликровы прибыл 13 марта 1944 г. Збигнев Шлёсек, беглец из Подкаменя, где продолжались нападения бандеровцев: „Я нашел убежище у знакомого украинца. В Паликровах, благодаря Божьему провидению, я дождался прихода советских войск”.

Источник: С. Пётровская, Я была свидетелем, „На рубеже” 1995, № 12, с.

23-24; Ф. Недзведзкий, Я был свидетелем, „На рубеже” 2001, № 54, с. 34; З.

Шлёсек, Я был свидетелем, „На рубеже” 2002, № 60, с. 55.

Пеняки, гмина Пеняки – село со значительным преимуществом украинского населения над польским, насчитывало около 1500 жителей. Двое детей, уцелевших при погроме в Гуте Пеняцкой, (28 февраля 1944 г.), Станислава Бжозек и Флориан Бжозек, во время возвращения в родное село Пеняки, были атакованы группой украинских подростков. Вмешался сосед и приятель их отца, украинец, который забрал детей и передал на местный участок украинской милиции, благодаря чему они попали к родителям.

Источник: Х.Команский, Щ.Секерка, Человекоубийство..., с. 84.

Подкамень, гмина Подкамень – городок, который насчитывает около 4000 жителей - поляков, украинцев и ( до 1942 г.) евреев.

На территории городка и местного монастыря доминикан пряталось много беглецов из окружающих сел и большая группа уцелевших после бойни на Волыни. В марте 1944 г. в результате пятидневной акции националистов ОУН, УПА и солдат дивизии СС "Галиция", было убито приблизительно 600 поляков. Некоторые Украинцы остерегали перед нападениями. „ Рядом с домом нашей соседки Анны Белей, – вспоминает Станислав Бачевич, – стоял Стефан Баторин, брат Белейовой. Когда он нас увидел, крикнул во весь голос: Бачевич, убегайте, сейчас придут резать!”.

Потом вскоре предостерег мать Бачевича, которая пряталась у соседей на чердаке, что там опасно и она должен убегать в лес. 12-летнему Казимиру Шеремете, чью мать застрелил бандеровец, а его самого ранил, украинец обработал раны и позволил переночевать у себя. „Однажды, – вспоминает Мария Пясечная-Брощаков, – пришла к нам соседка-украинка Бонкова и попросила, чтобы мы срочно выезжали, потому что она нам ничем не поможет. 3 марта 1944 г. вместе с мамой и братом мы покинули Подкамень, а 4 марта мы уже были у брата [ во Львове]. Отец не хотел выезжать, несмотря на наши просьбы. На следующий день к нему пришел украинец, Гжегож Шавардницкий, и сообщил ему, чтобы утром с немцами собирался в Броды.

Он также так сделал. Когда 12 марта 1944 г. к нашему дому пришли бандеровцы, дом был пуст”. Анна Ясинская-Боровская вспоминает день марта 1944 г. накануне трагедии в Подкамене. «До вечера до нас не дошли никакие новости, только поздно вечером к нам пришел сосед-украинец, у которого жена была полькой, какой-то Павел Салецкий, и сказал, чтобы мы не думали о нем плохо, он не скрывает того, что принадлежит к той украинской организации, потому что другого выхода не имел. Он не имеет никого на совести, в никаких акциях не принимал участия, был перевозчиком, потому что имел лошадей и воз. Пришел к нам предупредить и посоветовал, чтобы молодежь хотя бы на несколько дней выехали в Броды, потому что сейчас такая ситуация, когда будут днем и ночью убивать поляков. Немцы им это разрешили. Он пообещал, что возьмет под опеку родителей и сделает все, чтобы мы когда-то сказали, что он был хорошим соседом”.

Автор воспоминаний описывает также случай своей сестры, Анели Иловской и ее семьи. Вечером к ним домой вошли двое бандеровцев.

„Восьмилетняя девочка, когда их увидела, бросилась в ноги с плачем и криком: «Прошу вас, не убивайте маму. Наш папа сейчас в плену [немецком] и мы здесь три сестрички». И этот ребенок растопил сердце бандеровца. Он поднял ее и сказал сестре, чтобы не боялась, он не сделает ей ничего плохого, потому что тоже оставил дома маленьких детей, и заверил ее, что к ним никто больше не придет”.

Мечислава Воскресинская вспоминает, как вместе с мамой и некоторыми другими людьми, которые прятались в монастыре, выпрыгнула с высокого этажа, со стороны, которая не охранялась. Потом на протяжении двух дней их обеих прятали на чердаке знакомые украинки.

Источник: С. Бачевич, Я был свидетелем, „На рубеже” 2002, № 60, с. 49К. Шеремета, Я был свидетелем, там же, с. 54; М. Пясечная-Брощаков, Я была свидетелем, там же, с. 53-54; А. Ясинская-Боровская, Я была свидетелем, там же, с. 52; ВА II/2215/p, Мечислава Воскресинская, Воспоминания, к. 3-4. О случаях в Подкамене. См. также: С. Свентоянский, А.

1994,ч. 2, Ополе 1996; Воспоминания ксёндза Юзефа Бурды, написанные «по горячему». „Наше прошлое” т. 93 (2000), с. 289-340.

Суховоля, гмина Суховоля - село насчитывало более 1500 жителей, прежде всего, украинцев.

17 января 1944 г. были осуществлены атаки бандеровцев на польские хозяйства, в результате чего погибло около 50 человек. Франчишек Молинский из селения Залесье вспоминает: “Все поляки из смешанных семей, которые прятались у соседей-украинцев, спаслись, потому что там их бандеровцы не искали”. В господах украинцев нашла убежище во время нападения сестра Молинского, Янка, и ее подружка, 12-летняя Дзюнка Баевич. После смерти родителей, которых убили бандеровцы, Баевич прятали соседи-украинцы.

Эдвард Гросс вспоминает очень доброе отношение к полякам Ивана Грицыны. “Не одного предостерег перед намерениями бандеровцев, и этим спасал жизнь”.

Источник: Ф. Молинский, Я был свидетелем, “На рубеже” 2001, № 53, с.

35; Е. Грос, Преступления..., с. 361.

Волохи, гмина Ясинов - село со значительным преимуществом украинского населения над польским, насчитывало приблизительно жителей.

24 декабря 1943 г. бандеровский отряд осуществил нападение на дом семьи Жеглинских и убил мужчин, среди них украинца Владимира (Дмитрия) Бенедика, зятя хозяина. Бенедик не выдал ни тестя, ни его брата. Перед смертью он был подвергнут пытке за то, что, как все говорили, не хотел убивать своего тестя и жену.

Источник: Е. Гросс, Преступления..., с. 186-187.

Жарков, гмина Ясинов - маленькое село с преимуществом украинского населения, здесь проживало 6 польских семей.

1 января 1944 г. бандеровцы, переодетые в форму украинской полиции, убили в селе 17 поляков.

Об этом дне пишет Владислав Музыка: „возвращаясь из костела, я зашел к своему приятелю-украинцу по фамилии Ксей, который живет на краю нашего. [...] В ходе разговора я спросил его, как отличить тех, кто является бандеровцами, и кто не является. Стах Ксей ответил, что когда придет ко мне полиция, то я должен знать, что это они. ". Еще в тот же день произошло нападение, Музыка уцелел, между прочим, благодаря этим знаниям. После этого вместе со всей семьей он ходил ночевать к знакомому украинцу.

Источник: Воспоминания Владиславa Музыки, [в:] Х. Команский, Щ.

Секерка, Человекоубийство..., с. 589.

ПОВЕТ БЕРЕЖАНСКИЙ

Августовка, гмина Конюхи — село с преимуществом польского населения над украинским, насчитывало более 8000 жителей.

Согласно воспоминаниям ксёндза греко-католической церкви Павла Олийника, украинец Петр Васильчишин, призванный на «баудиенст»

(принудительная немецкая строительная служба), осенью 1943 г. вступил в уповское партизанское движение, но через три месяца после этого отказался принимать участие в антипольских акциях. Он прятался у родителей, в скором времени его схватили и расстреляли уповцы Службы Безопасности ОУН (“партизанское гестапо”, как пишет Олийник). Его родителей, доведенных до отчаяния после потери сына, также уничтожили.

Источник: о. П. Олийник, Тетради, Киев 1995, с. 87.

Бережаны -поветный город, который насчитывал около 12 тыс. жителей, в том числе 50 % поляков, 30 % евреев ( до 1942 г.) и 20 % украинцев.

В 1943-1944 годах уповцы убили несколько десятков поляков. 26 февраля 1944 г. погиб известный врач Стефан Билинский. Как пишет свидетель Витольд Рапф, о планах уничтожения Билинского “в украинских кругах должно было быть много информации, потому что он был несколько раз предупрежден знакомыми украинцами. А среди других и Оксаной, дочерью местного украинского священника Бачинского, с которым семья Билинских поддерживала товарищеские отношения. Девушка просила его, чтобы он берег себя и не отдалялся наедине от дома и больницы, особенно вечером и ночью. К сожалению, врач Билинский недооценивал эти предостережения и просто не верил, чтобы что-то могло угрожать его жизни”. Был коварно вызван к якобы больному ребенку и по прибытии на место, застрелен.

Источник: В. Рапф, Я был свидетелем, “На рубеже” 1966, № 16, с. 13.

Буще, гмина Буще — польско-украинское село, насчитывало приблизительно 1000 жителей. В 1944 г. от рук уповцев погибло несколько десятков поляков. “2 июня 1944 убит был Петр Гамуга, украинец, около лет, за содействие полякам. Жестоким образом его избили палками во дворе и порезали ножами Марию Замойскую, приблизительно 54 лет, его хозяйку.

Потом ее труп и труп Петра Гамуги связали колючей проволокой и бросили в реку”.

Источник: БОсс 16722/II, т. 1, Письмо (неподписанное) от 1944 г. к польскому Комитету Опеки в Бережанах, с. 129.

Гаик, гмина Бережаны — колония возле Бережан, где проживают около 150 жителей, преимущественно поляки. 18 сентября 1939 г. произошло вооруженное нападение отрядов ОУН на колонию. Убито 7 человек.

Некоторые украинцы помогли жертвам:” Около полудня приехала телега, а в ней трое пожилых украинцев, — пишет Янина Гижицкая. - Они о чем-то говорили, а потом забрали Вольну [раненную польку] в Бережаны, где положили ее в больницу”. Мать и брат автора воспоминаний прятались во время нападения в стогу сена: “После отступления украинцев мать с Анатолем вышли из уже горящего стога. Потом встретили старого украинца, который забрал их к себе. Дал матери украинскую одежду, чтобы переоделась и пригрозил членам семьи, что поссорится с ними, если постигнет ее что-то плохое. [...] Когда все успокоилось, тот добрый человек приказал помочь маме найти детей”.

Источник: Воспоминания Янины Гижицкой, [в:] Х. Команский. Щ.

Секерка, Человекоубийство..., 621.

Хинивци, гмина Бережаны — село со значительным преимуществом украинского населения над польским, насчитывало около 800 жителей.

Ночью с 23 на 24 марта 1944 г. бандеровский отряд напал на польские хозяйства. Убито 22 поляка. “ В польских домах не было мужчин, женщины сбивали гробы, как могли, - пишет свидетель событий Юзеф Березюк. Некоторым помогали украинцы. Гробы для тел Яна Якубца и Юзефа Борка сделал Стефан Липка, ему помогал другой украинец, Стефан Козак (оба потом погибли при тайных обстоятельствах)”. Тот самый свидетель пишет, что его отец нашел убежище в доме украинца Луцышина в Бережанах.

В апреле 1944 г. за предупреждение и предоставление помощи полякам были убиты также украинцы Элиаш Билык и Дмитрий Витковский “Круч”.

Источник: Х.Команский, Щ. Секерка, Человекоубийство..., 621.

Гута Шкляна, гмина Нараев - польско-немецкое село, насчитывало около 400 жителей. В марте 1944 г. бандеровцы убили несколько десятков поляков. Кристина Дудзицкая описывает, как вместе с мамой они избежали смерти от рук нападающих, убегая из собственного дома. “ Ночь. Мы доходим до одинокой украинской лачуги семьи Сновыдов. Они не хотят нас впустить, мужчин нет. Какая-то женщина говорит: Пани, идите, потому что я боюсь. Не считаясь с сопротивлением с ее стороны, мы вошли в помещение, упали на лавы, полностью изможденные переживаниями и трудной заснеженной дорогой. Ночь становится светлой от света пожаров. Украинка все время стоит на стороже во дворе. Боится бандеровцев. Говорит, что сожгут дом, а ее убьют за предоставления приюта”.

Источник: К. Дузинская, Я была свидетелем, “На рубеже” 1996, № 16, с.19.

Котов, гмина Потуторы — село со значительным преимуществом украинского населения над польским, насчитывало приблизительно жителей.

15 августа 1943 г. был похищен и убит уповцами кс. Владислав Билинский, который возвращался с отпуска грехов в Литятине, глава прихода Котов. Его тело нигде не нашли. Первой информацию об этом событии узнала от украинской семьи служанка ксёндза, во дворе которой жертва была схвачена и расстреляна. Другая украинка из Котова рассказала ей подробности о том, как мучители издевались над своей жертвой. “Факт убийства кс. Билинского, — писал в 1948 г. викарий из Бережан кс. Зигмунд Барминский, — был позже подтвержден одной греко-католической монашкой, которая была напугана преступлениями соотечественников, потеряв уважение даже к собственному греко-католическому священнику, завязала тайный контакт с нашим пасторатом в Бережанах и, наверное, для успокоения собственного совести, не раз предостерегала поляков перед запланированными нападениями, которые угрожали им со стороны украинцев”.

Источник: кс. Ю. Волчанский, Воспоминания о смерти кс. Владислава Билинского в 1943 году от рук украинских националистов, “Жешовские исследования”, т. 5 (1998), с. 154.

Козова, гмина Козова — город, который насчитывал приблизительно 6500 жителей, в большинстве поляков, а также евреев ( до 1942 г.) и украинцев.

В 1944 г. была похищена и убита бандеровцами за предоставление помощи полякам украинка Катажина Кусьна, акушерка.

Источник: Х. Команский, Щ. Секерка, Человекоубийство..., с.113.

Куропатники, гмина Конюхи — село с преимуществом польского населения над украинским, насчитывало более 2000 жителей.

В апреле 1944 г. от рук УПА погибло более 30 поляков. “Украинец получил приказ убить польского ксёндза, - свидетельствует Адам Адамов.Приходит ночью, стучит в двери, ксёндз открывает. Я пришел тебя убить, так мне приказано. Ну что же, сыну, если я в чем-то виноват, то стреляй, жертва и нападающий посмотрели друг другу в глаза. Нападающий ушел. Через неделю пришел второй раз, похожая история, знаю, что ты ни в чем не виноват, но должен тебя убить, потому что иначе убьют меня. Если тебе нужно, стреляй, -говорит ксёндз. Не могу, сказал нападающий и ушел. На следующий день простился со своей семьей и сказал, - меня вызывают, может, это последнее прощание. Спустя годы на украинском кладбище, на заброшенной безымянной могиле кто-то поставил крест с табличкой и фамилией того украинца, который не убил ксёндза. Приговор над ним осуществили палачи из организации”.

В 1950 г. был убит бандеровцами украинец Димитр Куцель за то, что помог своей сестре, Катажине Когут, которая была женой поляка, когда выезжала вместе с детьми в Польшу.

Источник: А. Адамов, Воспоминания, АВ, II/17, к.3-4; Х. Команский, Щ.

Секерка, Человекоубийство..., с. 114.

Мечищев, гмина Кужаны - село с преимуществом украинского населения над польским, насчитывало приблизительно 2700 жителей.

23 февраля 1944 г. ночью состоялось нападение бандеровцев на польские хозяйства. Убиты более 20 человек, некоторым раненым помогли местные украинцы: О Розалии Джевецкой заботился сосед, который отвез ее в больницу в Бережанах, где она вылечилась. Также у соседа-украинца Малицкого нашел помощь восемнадцатилетний Франчишек Штейнер - был отвезен к дочерям, которые жили в Бережанах.

Источник: Т. Новак, Я был свидетелем, “На рубеже” 2000, № 45, с. 50;

Воспоминания Тадеуша Новака, [в:] Х. Команский, Щ. Секерка, Человекоубийство..., ст 637-638.

Нараев город, гмина Нараев Мисто — украинско-еврейско-польское село, насчитывало более 3600 жителей. В первой половине 1944 г. от рук бандеровцев погибло более десяти поляков. Была убита также украинка Екатерина Яцик за то, что просила мучителей подарить жизнь жертвам. В то же время был убит украинец по имени Григорий, потому что не хотел убивать поляков.

Источник: Х.Команский, Щ. Секерка, Человекоубийство..., с.118.

Малая Плавча, гмина Малая Плавча — село со значительным преимуществом украинского населения над польским, насчитывало приблизительно 1300 жителей.

С начала 1944 г., опасаясь за жизни, семья Янины Радачинской пряталась ночью у соседей-украинцев, чаще всего у соседки Фроськи Цисло. 12-летняя Радачинская ночевала также у Маринки Псюрской в Томашове. Однажды наткнулась в ее доме на группу бандеровцев, только благодаря внимательности хозяйки, смогла своевременно убежать. Подалась к другой украинке, вдове по фамилии Лучкив, у которой уже раз ночевала. “Та жиночка сжалилась надо мною, — вспоминает Радачинская. -Дала мне горячего молока, постелила возле печи, положила меня спать. Я чувствовала, что она боится, потому что за сокрытие поляков угрожало наказание смертью. Я была ей очень признательна”. Потом семья автора пряталась в украинской части села, у отцовского знакомого Ивана Барана. “Неохотно нас приняли, особенно из-за того, что к нему домой приходило много беглецовполяков, родственников жены хозяина. В доме было полно людей. Мы спали на полу на расстеленной соломе, через три дня пребывания в в том доме сын хозяина, который принадлежал к УПА, сказал моему отцу, который уже дольше не мог нас у себя держать, что мы должны искать себе другое место”.

В конце марта 1944 г. уповцы совершили нападение на два соседних села, Плавча Великая и Малая. “Через окно на чердаке, - пишет дальше Радачинская, - мама заметила соседку-украинку и начала ее просить, чтобы она помогла нам оттуда выбраться. Она куда-то побежала и через минуту пришла с несколькими соседями, которые принесли с собой длинную веревку и бросили нам на чердак, а сами начали тушить горящий дом. По веревке мы спустились на землю. Теми соседями были Дмитро Бабяк и Милиан Ревный, обоих уже нет в живых. Когда я соскочила по веревке на землю, Милиан Ревный сказал мне по-украински: «Дитя, убегай, куда глаза глядят». И я побежала, почти без сознания от страха”.

Источник: Я. Кшикала, из семьи Радачинская, Я была свидетелем, “На рубеже” 2001, № 53, с. 42-43.

Великая Плавча, гмина Малая Плавча — село со значительным преимуществом украинского населения над польским, насчитывало приблизительно 2500 жителей.

Ночью с 30 на 31 марта 1944 г. во время нападения УПА на польские хозяйства было убито 112 человек. О случаях помощи, которая предоставлялась полякам некоторыми из местных украинцев, пишут Ян Рыбачик и Мария Майхер-Тарнёва, на письмо которой Рыбачик ссылается.

Три человека из семьи Тарнёвой погибли бы, “если бы не вмешательство одного из соседей-украинцев, Никиты, который приказал своим подельникам оставить жертву в покое. [...] Семья из пятерых человек Кароля Блашкова и семья из трех человек Антония Мушинского были спрятаны знакомыми соседями у них домах и благодаря поэтому уцелели. Бандеровцы во время нападения также не пожалели и некоторых украинцев. Убили тогда четыре семьи. В семье Николая Велишного убили три человека: мужа, жену и их дочь. [...] Одной из причин того убийства была помощь полякам и сочувствие, громко выраженное дочерью при нападении”.

Источник: Й. Рыбачик, Я был свидетелем, “На рубеже” 1996, № 16, с. 24.

Рогачин город, гмина Рогачин город - село с преимуществом польского населения над украинским, насчитывало около 900 жителей.

13 апреля 1945 г. бандеровцы убили более 30 поляков. “Василий Дробницикий принадлежал к тем из украинцев, - читаем в воспоминаниях Владислава Жолновского, - которые отказались сотрудничать с УПА в убийстве поляков. Он прятал и кормил поляков, уцелевших от погрома в поселении Гута, той ночью [ с 13 на 14 апреля] бандеровцы застрелили его в наказание за то, что прятал поляков”. Тот же свидетель также пишет о другом украинце, Богдана Нараевском, который был проводником УПА в селе, “он раньше принимал участие в убийстве евреев и поляков, но изменился радикально. Понял, что нет смысла убивать соседей, женщин, старцев и детей только из-за того, что они поляки. Из убийцы он превратился на защитника своих побратимов. Тогда в его доме и доме его отца нашла убежище вся моя семья. Тогда 25 марта 1944 г., когда бандеровцы после сожжения и уничтожения поляков в Гуте [...] направились к моему родному селу [. ], он стал на мосту и должен был сказать: «Пройдете, но через мой труп». Услышал от них обещание, что они никого не убьют и не сожгут ни один польский дом.

Бандеровцы прошли через село, но только напугали поляков. Несколько хозяйств ограбили и сожгли один дом в конце села. За свою гуманную человеческую позицию относительно поляков Богдан Нараевский заплатил своей жизнью”.

Источник: В. Жолновский, Я был свидетелем, “На рубеже” 1996, № 16, с.

26. См. Также: В. Жолновский, На третью ночь после Пасхи, Ополе 2004, с.

97; ВА II/1506/2k, В. Жолновский, Время чумы. Последнее воскресенье в независимой II Речпосполитой, к. 48-52.

Шараньчуки, гмина Потуторы — село со значительным преимуществом украинского населения над польским, насчитывало около 2300 жителей.

В марте 1944 г. от рук уповцев погибло более десяти поляков.

Большинство поляков из того села, предупрежденное доброжелательным украинцем, спряталась в Тростянце.

Источник: Х. Команский, Повет Бережаны, ч. 4, “На рубеже” 2001, № 53, с. Запуст Львовский, гмина Нараев Город — село со значительным преобладанием польского населения над украинским, насчитывало около 1000 жителей.

В апреле 1944 г. ( с 11 на 12 и с 13 на 14) в результате нападений бандеровцев погибло более 100 человек. Владислав Жолновский вспомнил нескольких украинцев, благодаря которым многие поляки спаслись. Стефунко Алексей, бандеровец, должен был сообщить в отряд УПА в ближнем Болотницком Лесу, о том, куда поляки планировали бежать в случае нападения на Запуст, но уговаривал жителей искать убежище в Нараеве, а своим землякам указал полностью противоположное направление. После раскрытия этой игры был жестоко побит, в следствии чего умер. Украинка Франчишка Гидур, жительница Новосёлок, была осведомительницей УПА, но бандеровцам передавала фальшивые, преувеличенные данные о вооруженной самообороне в Запусте, в то время как с помощью польки из Запуста, своей приятельницы Евы Касак, предупреждала поляков о будущем нападении.

Уповец Нечипир 12 апреля принимал участие в нападении. В одном из домов попал на своих добрых знакомых, супругов Кшак. Он сказал спутникам, что сам расправится с ляхами. Вывел обоих во двор за сарай, приказал убегать и выстрелил два раза в воздух. Он также в наказание был убит, когда это раскрыли.

Похожая судьба постигла украинца Григора Куку, хозяина в Запусте, после того, как он прятал в своем доме Марию Прухаль, когда летом вернулась в своё село за швейной машинкой (в апреле потеряла мужа и пятерых детей; пятеро спасенных детей вывезла в Бережаны). Кука помогал также другим польским соседям, которые в этом нуждались. Хозяин Иван Проць прятал в своем доме в ночь с 12 на 13 апреля 15-летнего Франчишика Цебулю, и бандеровец Федик приказал своим подчиненным вынести из дома Аню Куйстру, нескольких месяцев отроду, и поставить колыбель против ветра, на случай пожара, благодаря чему девочка спаслась.

Семью Дереневских предостерегали об опасности Украинцы Дмитрий Кургузый, Василь Нагирный, Дмитрий Олексов и Иван Горлатый.

Семью Янович поддерживал в несчастье украинский сосед Карамазин, ранее солтыс Запусты украинец Зорий, предостерег их, что должны спрятаться. “Зорий одних обманывал, — пишет Владислав Жолновский, — говорил им неправду и этим ослаблял их внимание. Других предупреждал об опасности. Он был человеком, который раздваивался: между опасениями перед своими неофициальными руководителями, бандеровцами, и сочувствием к своим соседям, сожителям колонии”.

Источник: В. Жолновский, В третью ночь..., с. 129-130, 160-164, 192, 230-237. См. также: ВА, II/86/л, A. Дереневский, Восточные судьбы поляков;

ВА, II/1304/2k Т. Янович, Восстание и уничтожение Запусты Львовской.

ПОВЕТ БУЧАЦКИЙ

Барыш, гмина Барыш — город со значительным преимуществом польского населения над украинским, насчитывает около 7000 жителей.

В результате многочисленных нападений бандеровцев в 1941-1945 годы погибло около 200 поляков. Бандеровцы огласили смертный приговор, в том числе, польскому ксёндзу Адаму Дзедзицу, которого немцы использовали как переводчика во время сбора продуктов у местных крестьян. “Один из знакомых ему украинцев предостерег его об этом, а другой знакомый украинец вывез его в корзине на железнодорожную станцию в Монастырсках, — пишет свидетель Петр Вархал.- Ксёндз выехал во второй половине 1943 г.

в центральную Польшу”.

Источник: П. Вархал, Я был свидетелем, “На рубеже” 2002, № 59, с. 3.

Бобулинцы, гмина Куйданов — село с преимуществом украинского населения над польским, насчитывало около 1800 жителей.

Ночью с 13 на 14 марта 1944 г. отряды УПА, при поддержке местных украинцев, выполнили нападение на польские дома. Погибло более человек. Уцелела часть поляков - те, кто прятался у соседей-украинцев.

Источник: Воспоминания Станислава Зимроза [в:] Х. Команский, Щ.

Секерка, Человекоубийство..., с. 691.

Бучач - поветный город, насчитывает приблизительно 12 тыс. жителей, в большинстве евреев ( убитых в 1941-1943 годах ), а также поляков и украинцев.

4 февраля 1944 г. Томаш Мизёлек, управляющий в селе Лещанцы, был задержан на дороге бандеровцами и заведен в лес. Пропал без вести.

Свидетелем похищения была украинка, которую называли “Черной Прасковьей”, она в то время собирала хворост в лесу и видела те события.

Она передала новость жене и дочери Мизёлка, которые на протяжении длительного времени безрезультатно его искали.

Источник: Х. Команский, Л. Бучковский, Й. Скиба, М. Думановский, Повет Бучач, ч.1, “На рубеже” 1995, № 14, с. 12.

Чехов, гмина Монастирицкая — село со значительным преимуществом украинского населения (редко польские семьи), насчитывало более жителей.

В начале июля 1941 г. украинские националисты совершили нападение на польские дома и убили 14 поляков и 9 украинцев, среди других погибла вместе с ребенком украинка Пломинская, жена поляка, потому что не хотела выдать убежище мужа.

Источник: Х. Команский, Щ. Секерка, Человекоубийство..., с. 149.

Озеряны, гмина Озеряны – село со значительным преимуществом украинского населения над польским, насчитывало более 1500 жителей.

18 декабря 1945 г. от рук УПА погибло четверо поляков и 18-летний украинец Николай Ривный - за отказ принимать участие в убийстве поляков.

Источник: Х. Команский, Щ. Секерка, Человекоубийство..., с. 153.

Коропец, гмина Новоселки Коропецкие – село со значительным преобладанием украинского населения над польским, насчитывало более жителей.

В декабре 1943 г. уповцы убили украинку Юстину Мачкив, жену поляка, вместе с тремя детьми. После того события поляки не ночевали у себя, прячась дома у знакомых украинцев. Националисты угрожали, что в качестве наказания их сожгут, так что постепенно польское население выезжало в безопасные местности.

Греко-католический ксёндз Скорохид с кафедры призвал отказаться от убийства поляков; был изгнан бандеровцами из села.

Источник: Х. Команский, Щ. Секерка, Человекоубийство..., с. 154. Ч.

Блихарский, „Перуню, не убивай мене!” …c. Лещанцы, гмина Зубжец – село, с преимуществом украинского населения над польским, насчитывало более 1300 жителей.

Ночью с 18 на 19 сентября 1939 г. отряды ОУН совершили нападение на семью землевладельца, Владислава Голембского. Убит был его шурин, потом схвачены и подвергнуты пыткам сестра и дочь Голембского Зофья Харстдроф и Ядвига Прагловская. Оставленных под лесом жертв встретил украинец старшего возраста, который отвел их к леснику Подлисному, тоже украинцу. Тот выделил им приют в хлеву, а на следующий день организовал транспорт до больницы в Бучаче, где они вылечились.

Источник: Воспоминания Ядвиги Праголовской [в:] Х. Команский, Щ.

Секерка, Человекоубийство...,с. 674-675.

Олеша, гмина Грегорив – село с преимуществом украинского населения над польским, насчитывало более 750 жителей.

В селе была сильная организация ОУН, местный штаб УПА.

Большинство поляков было предупреждено знакомыми украинцами об угрозе опасности и во второй половине 944 г. пряталась в Монастерисках.

Источник: Х. Команский, Щ. Секерка, Человекоубийство..., с. 164.

Старые Петликовцы, гмина Старые Петликовцы – село с преимуществом польского населения над украинским, насчитывало приблизительно 2600 жителей.

В 1943-1945 годах от рук бандеровцев погибло более десяти поляков. сентября 1943 пропал без вести отец Брониславы Дрозд, Тадеуш. „ На протяжении длительного времени вместе с семьей я искала своего отца, – пишет Бронислава Дроз. - Во время поисков некоторые мои подружкиукраинки предостерегали меня, чтобы я этого не делала, потому что меня и мою семью постигнет беда. […] Поздней осенью 1944 г. его труп случайно нашла и распознала Мирыська Курмило (родом из смешанной семьи, отец украинец, мама полька). Произошло это из-за того, что кто-то спустил воду с плотины. О факте нахождения тела Марыська сообщила советскому офицеру, который проживал в Петликовцах. […] Бандеровцы, узнав о нахождении тела, пришли в тот же день к Марыське и похитили ее из дома. Она была на последних месяцах беременности. Была ими убита. […] Об обстоятельствах смерти моего отца узнала от нескольких человек, как от посредственных, так и непосредственных свидетелей. […] Информацию передавали также люди украинской национальности, фамилии которых не могу указать при понятных обстоятельствах”.

Во второй половине 1945 г. все польское население оставило село, переезжая в Польшу. В ноябре 1945 г. вернулся с работы в Германии в родное село Юзеф Скотницкий. Не застал здесь ни своей семьи, ни одного из поляков. Пошел к соседу-украинцу, Котонису, у которого получил пищу и предостережение, что должен немедленно убегать, потому что ему угрожает смерть. Предостережение было своевременным, потому что Скотницкого уже видели раньше, когда он шёл к селу и готовилось убийство. После многих драматических переживаний (двумя попытками убийства, тяжелыми ранениями), ему удалось выехать в Польшу, где он и поселился.

Источник: Б. Дрозд, Я была свидетелем, „На рубеже” 1995, № 14, с. 17воспоминания Юзефа Скотницкого, записанные Мечиславом Думановским, [в:] Х. Команский, Щ. Секерка, Человекоубийство..., с.678-679.

Пшевлока, гмина Старые Петликовци – село преимущественно украинское, насчитывало более 3300 жителей.

В марте 1945 г. был убит украинец, мельник Михаил Хомут, за то, что он молол зерно полякам. За месяц до этого от рук тех же преступников умерла его жена-полька.

Источник: Х. Команский, Повет Бучач „На рубеже” 1998, №27, с. 7.

Пужники, гмина Кропец – село, где проживает почти исключительно польское население, насчитывало более 900 жителей.

В 1944-1945 УПА было убито более 100 человек, к самому большому количеству жертв привело нападение 13 февраля 1945 г. ( более 80 человек). „ За два дня до нападения УПА на Пужники, - читаем в общих воспоминаниях жителей села, - Йоанна Кшесинская, жена Яна, в то время находилась у родственников в Новосёлке, узнала от знакомой украинки, что полякам в Пужниках угрожает опасность. Говорила, что может случиться что-то нехорошее. Эти предостережения привели к тому, что часть польских семей, опасаясь за жизни, выехали в Бучач”.

Источник: Общие воспоминания жителей Пужник, [в:] Х. Команский, С.

Секерка, Человекоубийство..., с. Скоморохи, гмина Золотой Поток – село со значительным преимуществом украинского населения над польским, насчитывало более 1400 жителей.

В 1943 г. ксёндз Павел Барановский был арестован украинской полицией и выслан в гестапо в Станиславов.

Полицай-украинец, который его конвоировал, вывел ксёндза со станции в Станиславове, провел его по нескольким улицам и отпустил. Только предостерег, чтобы тот никогда не возвращался в Скоморохи.

17 марта 1944 г. во время нападения бандеровцев на польские усадьбы, среди 14 погибших были два украинцы. Николай Феськив был убит за то, что стал на защиту поляков. Ядвига Крочинская вспоминает: “Той ночью был также убит украинец по фамилии Рего. Его прибили гвоздями к доскам в сарае в наказание за то, что он критически высказался об убийстве поляков.” Автора воспоминаний ребенком спасла во время погребения жертв нападения украинка Екатерина Феськив: „Вдруг началась стрельба[...] Феськив прикрыла меня подолом своего длинного кожуха и сказала мне по-польски:

«иди со мной, потому что здесь тебя убьют».Та жиночка прятала меня в своем доме до украинской Пасхи. Потом тайно провела меня через лес к грекокатолическому пасторату в Золотом Потоке”.

Источник: ксёндз С. Бизунь, История, обозначенная крестом.

Воспоминания из жизни католического костела на Львовской земле 1939изд. 2, Люблин 1994, с. 190; Я. Крочинская Я была свидетелем „На рубеже” 1998, № 27, с. 19- Сороки, гмина Зубжец – село со значительным преимуществом украинского населения над польским, насчитывало более 1700 жителей.

Ночью с 24 на 25 марта 1944 г. во время нападения на польские хозяйства погибло приблизительно 30 человек. Розалия Езерская потеряла одновременно мужа и 5-летнюю дочь, была ранена. „Убийцы, думая, что я умерла, оставили меня в покое. Спустя некоторое время я пришла в себя и доползла до соседа-украинца, Дмитрия Крижанивского. Я нашла там приют.

Но на следующий день меня нашли бандеровцы и снова попробовали меня убить[...] Убийцы, думая, что я мертвая, оставили меня без сознания у соседаукраинца. Оттуда меня отвезли к сестре моего мужа.[...]” Источник: Р. Езерская, Я была свидетелем, „На рубеже” 1998, №27, с. 8.

Тростянец, гмина Уйще Зеленое – село со значительным преимуществом украинского населения над польским, насчитывало более 1600 жителей.

В апреле 1944 года от рук УПА погибло около 30 поляков, а также женщины-украинки, матери молодых украинцев, которые погибли во время нападения на польское село. Они публично называли бандеровцев преступниками, виновными в смерти сыновей, обвиняли бандеровских лидеров. Украинец Чуренко был убит за то, что отказался убивать поляков. В феврале 1944 г. бандеровцы убили Ивана Гроната, украинца, доброго приятеля поляков, который много раз предупреждал их перед нападениями и многим спас жизнь.

Источник: Х. Команский, Щ. Секерка, Человекоубийство..., с. 175.

Уйще Зеленое, гмина Уйще Зеленое – украинско-еврейско-польское село, насчитывало более 2400 жителей. 2 февраля 1945 г. в результате нападения УПА, несмотря на сопротивление самообороны, погибло более поляков. За отказ принимать участие в убийстве поляков был убит украинец Славко Голубь. На его груди висела табличка с надписью: „ Кто не с нами, тот против нас”.

Источник: Х. Команский, Щ. Секерка Человекоубийство..., с. 117.

Залесье Коропецке, гмина Зубжец – село со значительным преимуществом украинского населения над польским, насчитывало около жителей.

7 февраля 1945 г. бандеровцы, возвращаясь к своей базе с погрома польского населения в Барыше, задержались в селе Залесье, где были взяты в плен поляки. Потом около 70 человек сожгли в сушилке табака. Некоторые из пленных все же выжили. Данута Лаврущак была в группе поляков, собранных возле мельницы: „Вокруг той группы стояло много вооруженных бандеровцев. Славек Данелевич, украинец, владелец мельницы, обратился к бандеровцам с просьбой, чтобы меня отпустили, потому что я почти ребенок.

А те все улыбались, не отвечая на его просьбу”. Автора воспоминаний допрашивали и били, после чего пытались убить: „Я пришла в себя на рассвете и увидела возле себя лежащих мертвых бабушку Борковскую и маленькую Стасю Яжицкую. Потом в амбар вошел старый украинец, знакомый моего отца. Когда он это увидел, то начал плакаты и проклинать бандеровцев. Сказал мне, чтобы пошла вместе с ним, он спрячет мнет. Я тогда очень боялась. Не очень ему верила. Он поднял меня и когда я встала, почувствовала себя увереннее и могла идти самостоятельно”.

Франчишек Марковский выжил, хотя и получил от бандеровцев смертный приговор. Его воспоминания записал Мечислав Бернацкий:

«Бандеровец, который вел его на расстрел, очень хорошо знал Франчишка Марковского, сказал ему: «Спасайся как можешь, у тебя маленькие дети, убегай!» Выстрелил три рази вверх и отошел”. Фр. Марковский в полусознательном состоянии после избиения дополз до дома знакомого украинца, который спрятал его у себя до утра, а утром положил на телегу, прикрыл соломой, ударил лошадей кнутом, которые вернулись с избитым в Пузники, и благодаря этому, спасся от смерти.” Вышеупомянутый украинец Славомир Данелевич, владелец мельницы, был убит на днях из-за отказа покориться приказу УПА убить свою мать, которая была полькой.

Источник: Воспоминания Дануты Лаврущак из семьи Борковской, [в:] Х.

Команский, Щ. Секерка, Человекоубийство..., с. 670; воспоминания Франчишка Марковского, записанные Мечиславом Бернацким, там же, с.

671; Воспоминания Феликса Пророка, там же, с. 675.

Зубжец, гмина Зубжец – село со значительным преимуществом украинского населения над польским, насчитывало более 2000 жителей.

В 1944 г. и в первой половине 1945 г. от рук украинских националистов погибло несколько десятков поляков. Согласно воспоминаниям Марьяна Федоровича, в селе наряду с бандеровцами действовали также мельниковцы (из более умеренной части ОУН, во главе с Андреем Мельником), а также ундовцы (члены УНДО - Украинской Народно-Демократической Организации, которая легально действовала в Польше до 1939 г.). „Украинцы из тех двух последних группировок относились к нам, полякам, благосклонно.

Часто случались случаи, что они гибли, скрывая поляков, предостерегали от угрожающей опасности. Такую помощь ощутила и моя семья”.

Федорович вспоминает также случаи смертной казни УПА тех украинцев, которые протестовали против антипольских акций националистов, среди них и бывшего под-офицера австрийской армии и жены Ивана Пивоварчука, которая публично осудила убийство греко-католического ксёндза Терешкуна „за измену Украины”.

Источник:Г.Федорович, Я был свидетелем, «На рубеже» 1998, № 27, ст.10-11”

ПОВЕТ ЧОРТКОВСКИЙ

Черкавщизна, гмина Старая Ягельница— село со значительным преимуществом украинского населения над польским, насчитывало более жителей. Вероника Ястромбская из семьи Скикевич рассказала историю знакомой польско-украинской семьи. Ковальчик, женатый на украинке по имени Олеся, был предупрежден женой, что ночью бандеровцы будут убивать поляков. “ Поэтому длительное время он был настороже, вместе с женой следили за изменениями, чтобы в случае нападения иметь шанс бежать.

Так и произошло. Однажды ночью в марте 1944 г. пришли убийцы. После полуночи выбили двери и спросили Олеську, жену Ковальчука, где ее муж. А он тем временем сидел на чердаке и вытаскивал за собой стремянку. Олеська сказала, что не знает, где находится ее муж. Тогда бандиты УПА начали ее бить, а когда это не помогло, осуществили групповое изнасилование, затем задушили ее и повесили на крюке в доме. [...] К моменту, когда они попали на чердак, пан Ковальчик уже убежал. В нашу квартиру вполз пан Ковальчик, выглядел, как живой труп, был полностью седой”.

Источник: Воспоминания Вероники Ястромбской из семьи Скикевич, “На рубеже” 2002, № 62, с. 35-36.

Косов, гмина Косов — село с преимуществом украинского населения над польским, насчитывало приблизительно 2400 жителей. Украинцы Федорков и Биндура погибли от рук УПА за то, что отказались убивать поляков.

Источник: Ч. Блихарский, “Петруню, не убивай мене!”..., с. 93.

Половцы, гмина Паушовка — село с преимуществом украинского населения над польским и колония, в которой проживало 600 поляков и евреев; всего около 2200 жителей.

6 июля 1941 года от рук украинских националистов погибло 16 евреев и поляков. По воспоминаниям Яна Янковского, среди других напали и на дом Миколая Павловского, бросив внутрь две гранаты. Семья спасалась бегством. “Мария — мать с детьми, быстро перебежала через дорогу к соседуукраинцу, Нестору Корчинскому (его жена была полькой). Он, как оказалось, наблюдал за этим событием через окно и когда увидел беглецов, быстро открыл двери на крыльце со стороны сада и впустил их. Последней была девочка Люся. Нестор Корчинский увидел, как один из бандеровцев бросил гранату за убегающей. В последнюю минуту схватил ее за руки и втащил в помещение, но граната разорвалась прямо перед дверями и ранила девочку в спину. К счастью, ранение было легкое, после двух недель пребывания в больнице девочка выздоровела”.

Источник: Е.Драневский, Я был свидетелем, “На рубеже” 1996, № 15, с. 16.

Пшеходи, гмина Чортков - украинское село, в котором проживало несколько польско-украинских семей.

6 января 1945 г. уповцы убили супругов Дражневских с дочерью. „Мой отец, - пишет уцелевший сын, - был украинцем, мать была полькой. [...] Отец был греко-католической веры и ощущал себя русином [...] Относительно взглядов, был противником бандеровской идеологии и потому отказался от любого сотрудничества с бандеровцами. Как оказалось позже, поплатился за это своей жизнью.

Источник: E.Дражневский, Я был свидетелем, "На рубеже" 1996, № 15, с.16.

Скородинцы, гмина Бычковце - село со значительным преимуществом польского населения над украинским, насчитывало более 1400 жителей.

7 июля 1941 г. бандеровцы схватили 9 поляков и организовали над ними суд. Восьмерых убили. Спасся Стефан Бандура, его велели вооруженные бандеровцы. “ Один из них задержался возле моста, — вспоминает Антонина Ситко, — и попробовал зажечь папиросу. Второй стоял немного поодаль от них. Стефан Бандура старался пробовал зажечь ему папиросу, тогда тот сказал ему: Убегай, Стефан, в кукурузу, потому что мы тебя ведем на смерть.

Я буду в тебя стрелять, но ты не бойся. [...] Он воспользовался этим советом и спас свою жизнь”.

О попытке спасти другого из арестованных, Томаша Хмельнюка, пишет его дочь Стефания. “”Отец собрался, поскольку чувствовал себя невиновным, и пошел на слушание. В то самое время в наш дом, но через другие двери, вошел сосед украинец Людвик Щепанский, который пришел предупредить отца, чтобы тот не шел на слушание, потому что ему угрожает смерть. К сожалению, уже на несколько минут, как было поздно. [...] Приговор был осуществлен в ту же ночь. [...] Один из украинцев из Белой закопал тело, и дал нам об этом знать, когда принес к нам домой обувь отца”.

Евгения Сухорольская описывает несколько случаев предоставления помощи ее семье украинцами. Предупрежденная о запланированном нападении, она ночевала с матерью у украинца Кобасюка. “”Помню, однажды ночью в его дома постучали бандеровцы с криком: открывай! Соседка спрятала нас с мамой под ткацким станком и накрыла мешками. В помещение вошел бендеровец, спрашивая, нет ли тут полячков? Она ему: Ой, паноцку, у нас таких нету! Её дочь Ханка вышла из второй хаты и забрала их к себе. Так вышло, что нас бандеровец не искал, обе выжили”. Автор вспоминает тоже о своем отце, который был схвачен при попытке бегства. “Папа шел пешком, высокий, худой. В то самое время шла похоронная процессия, которую вел украинский поп. Поп, когда это увидел, задержался и сказал: что вы его так ведете, как Иисуса Христа? Как вам не стыдно? Видите, дети его плачут? Тогда бандеровцы сказали отцу: Иди домой. И отпустили его. Подчинились своему духовному авторитету.

Наверное, он еще живой”. Сухорольская вспоминает также свое путешествие в соседнее село на похороны дяди. “ Одна украинка вместе с мужем ехала Белый Поток и согласились взять меня с собой. Когда мы въехали в лес, то заметили, что к нам мчатся двое вооруженных бандеровцев на лошадях.

Задержали сани и спросили, кого везем и к кому едем? Украинка к одному из них обратилась по имени и ответила, что девушка - это дочь ее сестры. Они спросили, умею ли я молиться на украинском языке. Я знала несколько слов молитвы, но выходило не очень хорошо. Тогда эта украинка сказала, что “может, девушка замерзла, и не может говорить”. Они ей поверили и оставили нас в покое, отъехали”. Греко-католический священник, упоминавшийся в нескольких воспоминаниях свидетелей событий в Скородинцах (в воспоминаниях Стефании Курасевич его звали Пшеволодзкий), публично осуждал акции, направленные против польского населения, он говорил, что независимую Украину надо строить с Богом. Под конец 1944 г. стал объектом нападения уповцев и должен был бежать в другую местность.

8 октября 1944 началось нападение бандеровцев. Бронислава Бандура вспоминает бегство своей семьи и поиски убежища у украинских соседей, в том числе, Чорнинских. “Приняли нас и разместили на чердаке своего дома, хотя и сделали это с большим нежеланием или страхом. [. ] Мой муж тем временем ночевал у украинской семьи Сушко. Когда, однако, недалеко бандеровцы начали мордовать поляков, выскочил через окно и босой побежал через поля в сторону реки. [. ] мы вернулись на пожарище нашего хозяйства, собрали то, что еще осталось, и подались в Чортков”.

Виктор Шартковский вспоминает, как в марте 1945 г. прятался с отцом у соседа украинца. Его мама и брат, которые были в доме, погибли от рук бандеровцев. Спасся только дедушка. “Они, вероятно, думали, что он уже умер, потому что забрали его обувь. После того, как они вышли, дедушка пришел в чувство и увидел трупы моей мамы и моего брата. Тогда быстро покинул помещение, прячась в доме знакомого соседа-украинца. Тот, увидев раненого деда, отвез его в больницу в Чортков”.

Также в марте 1945 г. Томаш Бандура с сестрой и ее дочерью готовились уехать из села. “В ночлеге в доме нескольких соседей-украинцев нам отказали из-за страха за свою жизнь. Им угрожала за это смерть от рук бандеровцев.

Мы решили спрятаться в конюшне или в хлеве соседа- украинца, но без его ведома. Мы еще не закончили приготовлений к выходу, как пришли к нам знакомые украинки: Катерина из Каменьцов с 11-летним сыном (ее старший сын был в УПА) и со своей сестрой, чтобы переночевать, поскольку «советы»

могут вернуться и вывезти их в Сибирь. Мы им не отказали. Моя сестра постелила им во второй комнате”. В полночь пришли бандеровцы, “ один из них сказал: “ Кто здесь чужой, пусть собирается и выходит”, а второй направил в нашу сторону автомат. Одна из украинок, что у нас ночевала, подошла ко мне и сказала: “Ивасю (мое имя Томаш), собирайся, пошли домой”. Я онемел от страха. Не помню, как быстро я собрался и вышел с ней. [...] Катерина отвела меня в свою хату, наказала снять обувь и спрятаться за печью. Самая села на краю той печи, прикрывая меня своим телом. Во второй комнате ее дома бандеровцы организовали пьяный дебош, забавлялись и пели до самого утра.

Ночью пришел Володимир, сын Екатерины, и,светя фонариком, спросил свою мать : “Где Томко?”. Его мать ответила, что здесь нет, что когда вышла с ним на двор, то убежал куда-то в село. Было видно, что он ей поверил, потому что вышел с дома”.

Источник: А. Ситко, Я была свидетелем, “На Рубеже” 2002, № 62, с. 45;

С. Курашевич из семьи Хмелюк, Я была свидетелем, “ На рубеже” 200, № 45, с. 26; В. Шатковский, Я был свидетелем, “На рубеже” 2000, № 45, с. 33; Т.

Бандура, Я был свидетелем, “На рубеже” 2000, № 45, с. 26-27.

Вавринов, гмина Чортков — украинское село, в котором проживало несколько польско-украинских семей. В апреле 1945 г. украинец Гевко был убит вместе с семьей УПА, потому что отказал принимать участие в акции против поляков, а потом не выполнил приказ бандеровцев убить свою женупольку.

Источник: Ч. Блихарский “Петруню, не убивай мене!”..., с. 94.

Залесье, гмина Колензяны — село со значительным преимуществом польского населения над украинским, насчитывало более 2200 жителей.

В июле 1941 г. от рук националистов смерть понес украинец Коростил вместе с семьей. Осуждал преследование поляков «советами» и бандеровцами.

Источник: С. Раковский, Х. Команский, Повет Чортков, ч. 1, “На рубеже” 1996, № 15, ст 25; Ч. Блихарский, “Пертуню, не убивай мене!”..., с. 94.

ПОВЕТ КАМЕНЕЦКИЙ

Буск, гмина Буск - город насчитывает 8 тыс. жителей: 4 тыс. поляков;

2,5 тыс. евреев ( до 1942 г.); 1,5 тыс. украинцев.

В 1944-1945 годах от рук бандеровцев погибло несколько десятков поляков. За отказ сотрудничать с УПА в акциях против польского населения, среди прочих, был убит украинец Лукаш Чучман.

В мае 1944 г. викарий прихода Буск кс. Антоний Адамяк, был предупрежден несколькими местными украинцами. Они сообщили, что со стороны жителей города ему ничего не угрожает, но они имеют определенную информацию, что бандеровцы, которые собрались в селе Соколы, планируют его погубить, ксёндз оставил Буск в числе последних поляков.

Источник: Х. Команский, Щ. Секерка, Человекоубийство..., с. 206;

епископ А. Адамюк, Я был свидетелем, “На рубеже” 1995, № 13, с. 21; М.

Шроян-Кшинова, Город Буск и окраины II Речпосполитой Польши, Рачибож 1998, с. 146.

Чаниж, гмина Грабовая — село с поселением Гайовское, где проживали 1200 поляков и украинцев.

В апреле 1944 г. большинство поляков, предупрежденных местными украинцами об угрожающей опасности со стороны УПА, оставила село. Во второй половине года двое украинцев из мешаной семьи, братья Стопницкие, были застрелены за невыполнения приказа убить свою мать- польку.

Источник: Б. Шеремета, Воспоминания нерасстрелянного и его преступления, Вроцлав 1995, с. 19-20.

Руда Селецкая, гмина Камянка Струмилова - село со значительным преимуществом украинского населения над польским, насчитывало более 1500 жителей.

В начале апреля 1944 г. поляки были предупреждены украинцами о нападении УПА, которое должно было произойти. Большинство жителей спряталось в Каменце Струмиловом. Нападающие убили 16 человек.

Источник: Х. Команский, Щ. Секерка, Человекоубийство..., с. 218.

Волица Деревлянская, гмина Грабовая — село с преимуществом украинского населения над польским, насчитывало около 900 жителей.

7 февраля 1944 г. пробощ, кс. Яцек Лукашевич, предупрежденный местным населением об опасности со стороны бандеровцев, выехал во Львов.

Через 2 недели вернулся в парафию. “ На протяжении двух недель пребывания дома я вообще не раздевался ночью, чтобы в случае нападения быть готовым к бегству”. 7 марта снова выехал во Львов, и 20 марта бандеровцы напали и грабили его плебанию, а в поселении Вулька убили более десяти поляков.

Источник: кс. Ю. Волчанский, Уничтожение польского народа и римскокатолического костела украинскими националистами в Восточной Малопольше в 1939-1945 годах. Материалы из первоисточников, ч. 1 Краков 2005, с. 185.

ПОВЕТ КОПЫЧИНЕЦКИЙ

Чабаровка, гмина Гусятин — польско-украинское село, насчитывало 4200 жителей.

2 февраля 1944 г. был убит УПА украинец Василий Бондарь за то, что звонил в колокола в церкви, когда к селу приближались уповцы.

Источник: Х. Команский, Ф. Искра, Повет Копыченцы, ч. 3, “На рубеже” 1997, № 23, с. 32.

Клувиньцы, гмина Хоростков - село с преимуществом украинского населения над польским, насчитывало более 2000 жителей.

Как вспоминает Тадеуш Пясковский, отдельные нападения бандеровцев на жителей села происходили уже в 1942 г. “ От августа 1944 г. в домах мы уже не спали — по подвалам, конюшням, чердакам, где только можно. [...] На Рождество 24.12.1944 украинка в большой тайне предостерегла пани Лупковскую, нашу соседку, что сегодня будут ходить с козой ироды.

Молнией все село было оповещено. Все покинули свои помещения, прячась, как делали ежедневно. Мы спрятались у бабушки Бурской [...] Где-то в 23. мы услышали движение и тихий разговор бандеровцев, которые обыскивали каждый угол [...] двери в сени, где все помещение было забито людьми, не выбили. [...] Все село было переполошено, заглядывали в каждую мышиную нору, но никого не нашли”. На следующий день те, что прятались, бежали в ближайший городок Хоростков.

Источник: АВ, ИИ/2212/ р, Воспоминания Тадеуша Пясковского, К. 1-2.

Коцюбинцы, гмина Коцюбинцы — село с преимуществом украинского населения над польским, насчитывало более 2700 жителей.

В феврале 1945 г. украинцы Петро Бала и Михайло Юрков были убиты бандеровцами за отказ принимать участие в убийстве поляков и за публичное осуждение преступлений УПА.

Источник Ч. Блихарский, “Петруню, не убивай мене!, …с. 110.

Майдан, гмина Копыченцы — село со значительным преимуществом польского населения над украинским (смешанные семьи), насчитывало приблизительно 1000 жителей.

В марте 1944 г. и январе 1945 г. в результате нападений бандеровцев погибло более 150 поляков. Во второй атаке выжила, среди прочих, Станислава Живина. “Той трагической ночью 26 января 1945 г. мне было года. Я пошла ночевать к знакомому соседу- украинцу по имени Леон Зюлковский, с уверенностью, что это гарантирует мне безопасную ночь. [.] Хозяин лежал в кровати, был сильно болен, у него были парализованы ноги.

[...] Очень скоро мы услышали выстрелы карабина, вопли и стоны убиваемых людей. [...] Я понимала, что бегство из этого дома означает смерть. Некуда было убегать. Я боялась, что если придут бандеровцы, то хозяева меня выдадут. Я рассчитывала на то, что в доме украинца меня искать не будут.

Полная беспокойства и страха, я спряталась в нише под печью, закрывая отверстие периной. Приблизительно в то же время хозяйка выбежала и я услышала, как она кричала, что она украинка и чтобы их дом не жгли. Вдруг в помещение вошли бандеровцы и подошли к кровати хозяина, спрашивая, есть ли еще кто-то в доме. Тот сказал, что он один. Через минуту послышались выстрелы - это бандеровцы застрелили больного хозяина. [...] Я выскочила через окно [...] Побежала в направлении своего дома”.

Источник: С. Живина, Я была свидетелем, “На рубеже” 1997, № 21, с. Нижборг Новый, гмина Копыченцы - село со значительным преимуществом украинского населения над польским, насчитывало более 1600 жителей.

Украинца Кузьму, 45 лет, застрелил его собственный сын, бандеровец, за осуждение им преступлений УПА.

Источник: Х. Команский, Ф. Искра, Повет Копыченцы, ч. 3, “На рубеже” 1977, № 23, с.24.

Зелёна, гмина Майдан - село со значительным преимуществом украинского населения над польским, насчитывало более 500 жителей.

В начале 1944 г. бандеровцы застрелили украинца Миколая Музыку, который отказался принимать участие в убийстве поляков.

Источник: Х. Команский, Ф. Искра, Повет Копыченци, ч. 3, “На рубеже” 1977, № 23, с.30.

ПОВЕТ ПОДГАЕЦКИЙ

Боков, гмина Боков — село со значительным преимуществом украинского населения над польским, насчитывало приблизительно жителей.

Ночью с 10 на 11 февраля 1944 г. в результате нападения УПА погибло приблизительно 60 поляков. Ксёндз Людвик Храпек спасся благодаря войту, украинцу, который уберег его от убийства бандеровцами, вывезя ночью в Бжежаны.

Источник: К. Булзацкий, Х. Команский, Повет Подгайцы, ч. 2, “На рубеже” 1996, № 17, с. 23.

Божиков, гмина Боков - село со значительным преимуществом украинского населения над польским, насчитывало около 2100 жителей.

8 февраля 1944 г. уповцы убили более десяти поляков. Бронислава Губер из семьи Гут, которая потеряла почти всю семью, во время нападения пряталась на чердаке своего дома. “ На протяжении трех дней прятала меня у себя одинокая пожилая украинка, наша соседка. Тем временем приехал кто-то из нашей семьи изо Львова и забрал меня к себе”.

Источник: Б. Губер из семьи Гут, Я была свидетелем, “На рубеже” 2002, № 63, с. 23.

Гнильче, гмина Завалов — село с преимуществом украинского населения над польским, насчитывало более 3 тыс. жителей.

В августе 1944 г. во время очередного нападения уповцев на село погибло более десяти поляков. Спаслась, среди прочих, семья Сроковских. Их предупредила, а потом прятала в укрытии под своим хлевом, соседкаукраинка Ольга Мисюрак. Писатель Станислав Сроковский, который был тогда еще ребенком, записал пережитое видение того события в рассказе «Ангелы».

Источник: С. Сроковский, Ненависть ( пограничный рассказ)., Варшава 2006, с. 209-218, Маркова, гмина Тоустобабы — село с преимуществом украинского населения над польским, насчитывало около 1200 жителей.

Ночью с 14 на 15 января 1944 г. уповцы убили более 50 поляков, в том числе и местного священника кс. Миколая Ференса. Янина Чубак, которая принимала участие в его похоронах, описала попытки спасения священника.

“Одна жиночка, может то была хозяйка ксёндза, говорила собравшимся:

“Ксёндз мог еще жить, потому что украинский ксёндз посылал три раза своего дьяка и просил, чтобы ксёндз наконец пришел к нему, потому что ему угрожает опасность”. К сожалению, просьба не была услышана. На третий раз священник передал через дьяка: “Все село окружено. Я прошу, спасайте свои жизни! Я спрячу ксёндза. У меня будет безопасно”. Но священник из Маркова ответил: “Я не могу оставить своих прихожан. Что их ждет, то пусть и меня не минует”. [...] Он поблагодарил украинского ксёндза за заботу о его жизни”.

Тем украинским священником был Михайло Щуровский. О его позиции пишет также кс. Антони Каня из парафии Гута Новая, который уже в начале февраля 1944 г. составил список убитых в Маркове: “кс. Щуровский тем временем был на месте. Он не организовал иорданской процессии, а в день Иордана даже не провел праздничную службу. Он провел поминальную службу за душу усопшего кс. Ференса, которую провозгласил с кафедры, а потом за всех убитых и пригласил их семьи. В последнее воскресенье, т.е.

30.I. объявил, что покидает село, потому что: “не хочет умирать среди бандитов. Жаль моей 30-ти летней работы”,- сказал во время проповеди”.

Среди жителей села, которые послушались предостережений и спаслись, была Ромуальда Рафальская. “Мы с мамой с того времени не оставались дома, - вспоминает она, - мы прятались у соседей, часто у украинцев. [. ] Я помню, однажды ночью бандеровцы, в поиске поляков, повели проверку в доме и хозяйстве нашего соседа украинца Микеты Семака. Спрашивали, нет ли у них поляков? Соседи отрицали. Меня спрятала в доме старушка- украинка, а маму спрятали в сарае в соломе. Во время той проверки нас не нашли. Ситуация становилась еще более опасной, поэтому через несколько дней скрывания мы убежали в Монастериска”.

Источник: З. Житомирский. Загадка трагедии в Маркове. ”На рубеже” 2005, № 77, с. 26-27 ( согласно воспоминаниям Янины Чубак); Письмо кс.

Антония Кани [в:] кс. Ю. Волчанский. Экстерминация польского народа..., ст 298; Р. Куцы, из семьи Рафальская, Я была свидетелем. “На рубеже”, 2004, № 73, с. 41- 42.

Михайловка, гмина Вишнёвчик — польско-украинское село со значительным преимуществом украинского населения над польским, насчитывало более 600 жителей.

В апреле 1944 г. бандеровцы подвергли заключению 14 поляков и приказали копать братскую могилу. О намерении совершить преступления местная украинка сообщила полякам из соседней Билокриницы, а те привели немцев, которые прибыли в Михайловку, разоружили бандеровцев и освободили заключенных.

Источник: Х. Команский, Щ. Секерка, Человекоубийство..., с. 265.

Славентин, гмина Славентин — село со значительным преимуществом украинского населения над польским, насчитывало более 1700 жителей.

Ночью с 17 на 18 сентября 1939 г. оуновцы убили 50 человек. Среди них была учительница Ирена Здеб из семьи Малачинская, которая проживала в украинской семье. Как пишет ее брат Ян Малачинский, хозяева “пытались ее спасти, переодели в украинскую одежду и спрятали в саду возле дома. Но нападающие ее там нашли и закололи вилами. [...] У хозяина украинца была дочь сестры Божена, которая родилась в 1937 г., он спрятал ее и таким образом спас от смерти”. Согласно воспоминаниям Янины Мазур, был также убит украинец Перекоп за укрывание поляка, Владислава Свижа. Источник:

Я. Малачинский, Я был свидетелем, “На рубеже” 2000, №48, с. 51; Я. Мазур, Я была свидетелем, “На рубеже” 1996, № 3, с. 25.

Тоустобабы, гмина Тоустобабы — село с преимуществом польского населения над украинским, насчитывало более 3600 жителей.

22 декабря 1944 г. после полудня значительные силы УПА напали на село и убили около 80 поляков. “Идя дальше, — вспоминает Щепан Секерка, — я наткнулся на тело моего дяди Яна Секерки. Возле его трупа сидела жена и громко плакала. По происхождению она была украинкой. Плача, она рассказала нам об убийстве своего мужа. Говорила, что на коленах умоляла бандеровцев подарить мужу жизнь. Однако, они были безжалостны. Только ответили: “Мы тебя оставим, не убьем, потому что ты украинка, но твоего мужа должны убить, потому что он крещен в костёле ”.

Источник: Щ. Секерка, Я был свидетелем, “На рубеже” 1993, № 5, с. 24.

Завалов, гмина Завалов — село со значительным преимуществом украинского населения над польским, насчитывало более 1000 жителей.

В январе 1944 г. группа жителей Завалова приняла участие в похоронах нескольких десятков жертв массового убийства, совершенного бандеровцами в соседнем селе Маркова. ”Не знаю, - вспоминает Янина Чубак, которая пошла на похороны вместе с мамой, — что произошло с женщинами и детьми в Марковой, потому что мы должны были убегать из Завалова. Наша с мамой знакомая соседка-украинка предупредила нас, чтобы мы немедленно бежали в город, как есть, то есть не беря с собой никаких свертков и багажа.

Остальные поляки, жители Завалова, тоже были предупреждены своими соседями украинцами: “Мы не хотим вашей смерти, убегайте!”. Мы оставили дома все имущество. Нашли убежище у польских семей, которые жили в городе”. Решение о бегстве было оправдано; до конца 1944 г. от рук уповцев в Завалове погибло около 30 поляков.

Источник: З. Жиромский, Загадка трагедии в Марковой, “На рубеже” 2005, № 77, с. 26-27 ( согласно воспоминаниям Янины Чубак).

ПОВЕТ ПЕРЕМЫШЛЬСКИЙ

Цемежинцы, гмина Дунаев — польско-украинское село, насчитывало более 2800 жителей.

В 1944 г. от рук бандеровцев погибло приблизительно 100 поляков.

Болеслав Сенкевич, владелец мельницы, в декабре 1943 г. был тяжело ранен бандеровцами, описывая нападение на Цемежинцы, совершенное 18 февраля 1944 г., вспоминает ситуацию, когда украинцы становились на защиту поляков. “Мои сестры с двумя детьми смогли убежать за реку и спрятаться у соседки, украинки, Параньки Форись. Потом бандеровцы подались к дому Чака Юзефа и застрелили его. Застрелили также и Росицкого Стефана, который был у Чака. На их защита стал украинец Павел Петрик, которого тяжело ранили в живот. Перевезенный в больницу в Перемышлянах, раненый украинец был прооперирован и через некоторое время выздоровел. [...] В другой раз во дворе украинки Ирены Хрусцелёвой убили дочь кузнеца Станиславу Вильк. Хрусцелёва схватила Станиславу за плечи и кричала: “Не отдам, не отдам!”. И обе были убиты”.

Источник: Б.Сенкевич, пс. “Журавль”, Я был свидетелем, “На рубеже” 202, №59, с. 16-17.

Копань, гмина Свиж — село со значительным преимуществом польского населения над украинским, насчитывало приблизительно жителей.

14 февраля 1944 г. бандеровцы сожгли 30 хозяйств и убили 5 поляков.

Семья Жултанских из 10 человек находилась все время в убежище. “Бандиты не нашли в доме никого, жильё ограбили, вывезя вещи, потом разгромили его гранатами, и, в конце концов, сожгли. Из-за дыма и огня, которые добирались в убежище, мы едва не задохнулись. Стоны привлекли внимание соседаукраинца, который с помощью других людей вытащил всю полумертвую семью из убежища и привел их в сознание”.

Источник: Еженедельный рапорт, составленный работником Львовской ОДР Казимиром Свирским, от 22. IV.1944 [в:] Украинский вопрос и экстерминация польского населения в Восточной Малопольше в свете документов Польского Подпольного Государства 1942-1944, вступление и обраб. Л. Кулинская и А. Ролинский, Краков 2004, с. 91-92.

Лагодив, гмина Погорильце — село с преимуществом украинского населения над польским, насчитывало более 2500 жителей.

24 февраля 1944 г. бандеровцы убили Петра Снежика. “Другие члены этой семьи спаслись, благодаря помощи украинца Александра Лабы. Семья Петра Снежика выехала в Новосондецкое. Александр обрабатывал их земли, рассчитывая на их возвращение. Осмелился сказать об этом соседям. Когда бандеровцы об этом узнали, они отомстили семье Александра Лабы. В июле 1944 г. убили всю его семью из 5 человек”.

Источник: Х. Команский, Повет Перемышляны, ч. 1, “На рубеже” 1997, № 20, с.23.

Плеников, гмина Дунаев — село с преимуществом польского населения над украинским, насчитывало около 700 жителей.

Станислава Палька, вспоминая годы войны в своем селе и околицах, подчеркивает, что обе национальности сосуществовали в согласии:

“Украинские семьи помогали полякам даже тогда, когда на околицах появлялись отряды националистов, остерегали и предупреждали перед запланированными нападениями, предоставляли убежища в своих домах. [. ] В начале весны 1942 (точных дат не может вспомнить) моя мама, тетка и дедушка были предупреждены перед запланированным уже тогда мародерским нападением бандеровцев. В то время семья Василия Шеремыги пригласила нас на ночь к себе. Мы спали на полу на взятой из дома постели.

[...] Террор националистов приводил к тому, что поляки были вынуждены использовать украинской язык, чтобы не привлекать к себе их внимание. [...] Детские игры я проводила вместе с детьми нашего знакомого лесничего Боровского, украинца, жена которого была полькой. Очень скоро их помощь нам очень понадобилась. В апреле 1943 г. (было очень холодно) житель Пленикова, украинец (фамилии не помню), сообщил дьяку об очередном нападении на поляков в определенную ночь. В тот раз мы пошли к лесничему Боровскому [. ] Мы убежали в ближайший лес и оттуда утром вернулись в лесничество. От лесничества остался только пепел”.

Источник: С.Палька, Я была свидетелем, “На рубеже” 2002, №59, с.31-

ПОВЕТ РАДЗЕХОВСКИЙ

Батыев, гмина Лашков — село со значительным преимуществом украинского населения над польским, насчитывало более 400 жителей.

В феврале 1944 г. в Подбатыеве, польско-украинском поселении Батыева, за предоставление помощи полякам были убиты бандеровцами 16- летний украинец Василь Маслюк его мать.

В апреле 1944 г. польские жители Батыева были предупреждены местными украинцами о угрожающей со стороны УПА опасности.

Большинство из них спряталось в Радзехове; 7 человек, оставшихся в селе, убили.

Источник: Х. Команский, Повет Радзехов, ч. 5, “На рубеже” 2002, № 63, с. 26.

Кустынь, гмина Лашкив - село со значительным преимуществом украинского населения над польским, насчитывало более 800 жителей. В декабре в 1944 г. от рук бандеровцев погиб украинец Григорий Шевчук за действия в защиту поляков.

Источник: Х. Команский, Повет Радзехов, ч. 5, “На рубеже” 2002, № 63, с.26.

Павлов, гмина Холоив — село с преимуществом украинского населения над польским, насчитывало более 1600 жителей.

Антони Гжещук, как и многие другие свидетели событий на Кресах, вспоминает, что перед войной и в ее первый период поляки и украинцы жили друг с другом в согласии. “В 1943 г. с Волыни приходили пасмурные вести и было видно зарево далеких пожаров. Говорилось об убийствах поляков, совершенные бандеровцами, УПА и украинскими шовинистами. В нашем селе украинское население разделилось. Некоторые украинцы, наши соседи, особенно старшего возраста, предостерегали нас о запланированных нападениях. Некоторые прятали у себя польские семьи”.

Ночью с 1 на 2 апреля 1944 г. уповцы убили более 30 поляков. “Моя семья две ночи после того нападения, — вспоминает Юзеф Кусьнежевский, — пряталась у нашего знакомого соседа- украинца по фамилии Заньчук, и благодаря этому мы спаслись, потому что на следующую ночь наш дом был окружен группой бандеровцев из 8 человек, которые вломились, и не найдя никого, ушли. Мы видели это из нашего укрытия. В той ситуации через два дня пребывания, наш приятель- украинец сказал нам: “ Вы должны бежать в Радзехов, потому что вас могут найти у меня, тогда и вас, и мою семью убьют”. Рано утром с котомками на плечах мы покинули убежище и пошли в Радзехов”.

Источник: А. Гжещук, Я был свидетелем, “На рубеже” 1994, № 10, с. 6;

Ю. Кусьнежевский, Я был свидетелем, “На рубеже” 2001, № 52, с. 45.

Смажев, гмина Щуровице — село со значительным преимуществом украинского населения над польским, насчитывало около 1400 жителей.

Во второй половине 1944 г. поляки, предупрежденные перед нападением бандеровцев доброжелательными соседями-украинцами, бежали в Радзехов.

После их отъезда хозяйства были полностью ограблены и уничтожены.

Источник: Ч. Блихарский, “Петруню, не убивай мене!”..., с. 127.

Виткив Новый, гмина Виткив Новый — село, где проживали более 2100 человек — евреев (до 1942 р), украинцев и поляков.

В первой половине 1944 г. от рук уповцев погибло около 40 поляков.

Ограблен и сожжен был местный парафиальный костел. Украинец Лукаш Билоус забрал из костела и спрятал икону Божьей Матери-Утешительницы.

Об этом сообщил приходской ксёндз Тадеуш Пилявский. Зимой 1945 г. кс.

Пилявский, переодетый в женщину, с помощью украинца, которому доверяли, тайно вывез икону в западную Польшу (сегодня находится в костёле в Олаве).

Источник: Х.Команский, Повет Радзехов, ч. 5, “На рубеже” 2002, № 63, с. 33.

ПОВЕТ СКАЛАТСКИЙ

Хлебов, гмина Гжималов — польско-украинское село, насчитывало 2200 жителей. Украинец Павел Кисель в течение нескольких месяцев прятал в своем доме Михалину Генсицкую с дочерьми. В октябре 1944 г. бандеровцы ее нашли, после чего всех трех полек и хозяина дома убили.

Источник: Х. Команский, Щ. Секерка, Человекоубийство..., с. 336.

Кокошинцы, гмина Туров — село с преимуществом украинского населения над польским, насчитывало более 1700 жителей.

Одной из жертв террора украинских националистов вместе с несколькими сотнями поляков, была украинская учительница Олеська Савка, 25 лет. Была убита в наказание за то, что дружила с поляками.

Источник: Д. Высокольский, Я был свидетелем, “На рубеже” 2000, №48, с. Красное, гмина Красное — село с преимуществом польского населения над украинским, насчитывало 2000 жителей. Ночью с 16 на 17 июля 1944 г.

уповцы убили 52 поляков. Римско-католический приходской ксёндз Лукаш Маколёндра спасся благодаря местному греко-католическому священнику, который в последнюю минуту перед нападением предоставил ему убежище в своей плебании.

Источник:Ч. Блихарский, “Петруню, не убивай мене!”..., с. 133; Х.

Команский, Щ. Секерка, Человекоубийство..., с. 339.

насчитывало более 2 тыс. жителей.

В феврале 1944 г. бандеровцы убили более десятка поляков. В апреле ими был убит украинец Дмитрий Невещук за призывы к своим соотечественникам воздержаться от убийств и грабежей, которые совершались в отношении польского населения.

Источник: В. Мармуцкий, Повет Скалат, ч. 2, “На рубеже” 1998, № 26, с. 8.

Ожеховец, гмина Качановка — село с преимуществом украинского населения над польским, насчитывало ок. 1350 жителей.

В 1944 г. произошло нескольких одиночных убийств, совершённых уповцами в отношении поляков, погибла так же украинка Катажина Гаврилюк, которая публично осуждала убийства и грабежи польского населения, а некоторых преступников называла фашистами.

Источник: В.Мармуцкий, Повет Скалат, ч.2, “На рубеже” 1998, №26, с. Познанка Гетьмана, гмина Гжималов — село со значительным преимуществом польского населения над украинским, насчитывало ок. жителей.

В марте 1944 г. бандеровцы убили ок. 20 поляков, а также двух украинцев, Димитра Голояду и Петра Шпарагу, которых застрелили за отказ принимать участие в убийстве поляков.

Источник: В. Мармуцкий, Повет Скалат, ч. 2, “На рубеже” 1998, № 26, с. 11; Е.Гросс, Преступления..., с. 381.

Ставки Красненские, гмина Красное - польско-украинское село, насчитывало около 400 жителей.