«А.К. Быстрова ПРОБЛЕМЫ ГЛОБАЛЬНОЙ ИНФРАСТРУКТУРЫ В ЦЕНТРАЛЬНОАЗИАТСКОМ РЕГИОНЕ Оптимизация роли России Москва ИМЭМО РАН 2013 3 УДК 338.49(575) ББК 65.7(5) Быс 955 Серия Библиотека Института мировой экономики и ...»

ИНСТИТУТ МИРОВОЙ ЭКОНОМИКИ И МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ

РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК

А.К. Быстрова

ПРОБЛЕМЫ ГЛОБАЛЬНОЙ

ИНФРАСТРУКТУРЫ

В ЦЕНТРАЛЬНОАЗИАТСКОМ РЕГИОНЕ

Оптимизация роли России

Москва

ИМЭМО РАН

2013 3 УДК 338.49(575) ББК 65.7(5) Быс 955 Серия «Библиотека Института мировой экономики и международных отношений»

основана в 2009 году Рецензент доктор политических наук Д.Б. Малышева Ответственный редактор доктор экономических наук И.М. Могилевкин Быс Быстрова А.К. Проблемы глобальной инфраструктуры в центральноазиатском регионе. Оптимизация роли России. – М.: ИМЭМО РАН, 2013 – 98 с.

ISBN 978-5-9535-0371- В работе рассмотрены основные тенденции развития глобальной инфраструктуры в Центральной Азии (транспортно-коммуникационной и водноэнергетической). Дан анализ моделей ее развития в этом регионе в интересах основных центров силы современного мира. Рассмотрена деятельность международных интеграционных организаций, влияющих на формирование глобальной инфраструктуры в Центральной Азии. Проанализирована роль России в этом процессе и сделаны рекомендации по ее оптимизации.

Bystrov Anna K. The problems of the global infrastructure in the Central Asia. The optimization of the role of Russia.

The monograph deals with the main trends of global infrastructure development in the Central Asia (transport, communication, water and energetic infrastructure). The models of infrastructure development in this region are analyzed considering the interests of the main power centers in the contemporary world. The activities of international organizations, which make influence on shaping global infrastructure in the Central Asia, are reviewed. The role of Russia in this process is studied and recommendations for improving it are made.

Публикации ИМЭМО РАН размещаются на сайте http://www.imemo.ru © ИМЭМО РАН, ISBN 978-5-9535-0371- © Быстрова А.К.,

ОГЛАВЛЕНИЕ

Предисловие i Введение Глава 1. Природные ресурсы Средней Азии как факторы создания инфраструктурных систем Глава 2. Обострение инфраструктурных проблем региона и предпринимаемые меры Глава 3. Новые инфраструктурные проекты стран Средней Азии в условиях соперничества ведущих мировых держав Глава 4. Сопоставление возможных вариантов развития региональных водно-энергетических инфраструктур и их интеграции в транснациональные комплексы Глава 5. Международное сотрудничество: потенциальные возможности и реальность Глава 6. Интересы России и вопросы целесообразной инфраструктурной политики Выводы Библиография. Основные работы Приложения Предисловие Весьма важной темой в изучении мировой экономики является та, которая связана с исследованием функциональных проблем Глобальной инфраструктуры.

Именно эта инфраструктура реализует на практике процесс глобализации и обеспечивает основные формы движения (товаров, информации, капиталов, энергии и др.) в мировой экономике.

Отдельный интерес (научный и практический) представляет региональный аспект этой темы. Глобализация раскрывает, разумеется, возможности ускоренного развития. Вместе с тем, ряд факторов оказывают и негативное воздействие.

Глобальная инфраструктура самим своим функционированием вовлекает в процесс развития те отрасли, хозяйственные комплексы и целые страны, которые представляют для нее интерес, и игнорирует остальные. Эти последние оказываются в весьма тяжелом положении. К числу таких стран относятся пять бывших советских среднеазиатских республик.

Между тем, ситуация в этих, теперь независимых странах, их будущее совсем не безразличны для России.

В фундаментальной работе ИМЭМО РАН «Россия в полицентричном мире» указывается, что географическая близость к нашей стране, весьма длительное пребывание этого региона в составе одного общего государства, в значительной степени общая инфраструктура, тесные экономические связи, язык и многое другое объединяет нас.

Однако очевидно, что среднеазиатский регион переживает период определенной нестабильности: экономические и социальные трудности его общеизвестны. Они порождают конфликты или, по меньшей мере, способствуют их возникновению.

В этой сложной ситуации ряд стран, в первую очередь КНР и США, проявляют повышенный интерес к региону и проводят энергичную политику, в том числе направленную на усиление здесь своего влияния.

Понятно, что специалисты ИМЭМО опубликовали за прошедшие годы многочисленные работы, посвященные разноплановым проблемам Средней Азии.

Можно сослаться на труды таких авторов, как С.В. Жуков, О.Б. Резникова, Г.И.

Чуфрин, А.Я. Эльянов и др.

Автор настоящей работы – Быстрова А.К. – старший научный сотрудник ИМЭМО РАН, исследующий экономические и экологические проблемы данного региона.

Россия в полицентричном мире. Под. ред. Дынкина А.А., Ивановой Н.И. М., Весь Мир, 2011, 580 с.

Одним из важнейших процессов развития современной мировой экономики является формирование Глобальной инфраструктуры, включающей транспорт, связь, телекоммуникации и т.п. "Современная мировая экономика – прежде всего экономика динамических потоков, товаров, капиталов, информации, энергии … и миграционных перемещений людских масс".2 Транспорт и гидроэнергетика – две жизненно необходимые сферы функционирования Глобальной инфраструктуры, имеющие особое значение для среднеазиатского региона.

В том, что касается транспорта, формирование Глобальной инфраструктуры происходит в постоянном поиске наиболее рациональных направлений работы мирового транспорта, отборе оптимальных маршрутов, обслуживающих мировые центры экономического роста. В результате растущей контейниризации грузоперевозок на смену окружным морским путям по маршруту “Средиземное море – Суэц – Красное море – Индийский океан” приходят внутриконтинентальные интермодальные коридоры, более короткие и в определенных промежутках более безопасные. Развитие Глобальной инфраструктуры осуществляется успешно в странах Запада, тогда как в Средней Азии этот процесс находится пока в начальной стадии.

Средне-азиатский регион играет особую роль в процессе формирования Глобальной инфраструктуры. Значимость этого региона заключается в уникальности его положения на перекрестке образующихся основных материально-энергетических потоков, вокруг которых происходит концентрация интересов как великих держав, так и различных сопредельных государств.

В условиях глобализации мировой экономики и бурного научно-технического прогресса в области транспорта и коммуникаций такая специфика среднеазиатского региона превратила его в район потенциального глобального транзита, который основные внешние игроки пытаются отформатировать в соответствии с собственными интересами. Можно сказать, что Центральная Азия – находится в фокусе изменений направленности динамических потоков между главными потенциальными участниками их образования, а именно: севером (Россия) и югом (Южная Азия); востоком (Китай и Ближний Восток) и западом (Европа). В результате, не обладая существенным в мировом масштабе экономическим или даже природноресурсным потенциалом, этот регион превратился в объект конкурентной борьбы за влияние на него со стороны ведущих мировых держав в лице США, Китая и России.

После распада СССР Средняя Азия, будучи важнейшим континентальным коридором между Европой и Азией, превращается в регион стратегических интересов США, практически закрытым для них в советский период. Для экономического гиганта Китая она становится западным направлением для сотрудничества с Европой. Для России Средняя Азия была и остается жизненно важным регионом, где наша страна пытается создать интеграционную схему общего развития.

В виду размеров территории России и уже существующей инфраструктуры транспортная составляющая ее экономики также должна была бы стать системообразующей, как и ее ТЭК. Срединное положение Средней Азии, обуславливающее ее высокую значимость для формирующейся Глобальной сети, И.М. Могилевкин “Новый взгляд на мировую экономику и общественное развитие”, М., СПб, НЕСТОРИСТОРИЯ, 2012, 240 с.

Имеется в виду дестабилизация обстановки в Аденском проливе, в акваториях, прилегающих к Иеймену, Сомали, а также вблизи Ирака и Пакистана.

является важным фактором воздействия на возможности встраивания региона в эту глобальную инфраструктуру.

Другие сферы инфраструктурных проблем региона – гидроэнергетика и водоснабжение. Вопросы, относящиеся к этой теме, в особенности актуальны и жизненно важны.

Решение сложных проблем восстановления и совершенствования гидроэнергетического хозяйства среднеазиатских республик дает возможность России выполнить в этом регионе важную историческую миссию – простимулировать экономический (и не только) его прогресс. Вместе с тем, это сопряжено и с немалыми трудностями.

Глава 1. Природные ресурсы Средней Азии как факторы создания По современной политико-географической терминологии "Средняя Азия" включает Кыргызстан, Таджикистан, Туркменистан, Узбекистан и частично Казахстан. Определение "Центральная Азия" - более широкое и, кроме бывших среднеазиатских республик СССР, охватывает также западную часть Синьцзян Уйгурского Автономного Района (СУАР) Китая, северную часть Афганистана и некоторые другие территории.

В физико-географическом отношении Средняя Азия представляет собой совокупность равнин с преобладанием пустынных и полупустынных ландшафтов (Туранская низменность) и горных систем Тянь-Шаня и Памиро-Алтая высотой до 7, км, изобилующих ледниками. Регион является областью внутреннего стока, преимущественно в крупнейшие озёра— Аральское море и Балхаш. В совокупности с аридным климатом (засушливым, с малым количеством осадков и высокими температурами воздуха) это обстоятельство с древнейших времён сделало пресную воду ценнейшим ресурсом региона. Издавна наиболее остро проблема дефицита воды стояла для бассейна Аральского моря.

С гидрографической точки зрения страны Центральной, в том числе особенно Средней Азии, тесно связаны между собой речными системами Амударьи, Сырдарьи, Тарима и Иртыша. Река Амударья, образующаяся от слияния реки Вахш, берущей начало в горах Кыргызстана, и реки Пяндж, начинающейся в Афганистане, представляет собой крупнейший водоток региона, прибрежными странами которого являются Кыргызстан, Таджикистан, Узбекистан, Туркменистан, Афганистан и Иран.

Вторая по величине река региона, Сырдарья, образуясь при слиянии киргизских рек Нарын и Кара-Дарья, принимает в себя сток рек, стекающих с югозападных склонов Ферганского хребта и северных склонов Алайского и Туркестанского хребтов. Река протекает через территории Кыргызстана, Узбекистана, Таджикистана и Казахстана.

Третья гидрографическая система формируется притоками Тарима, стекающими на китайскую территорию с гор Кыргызстана (реки Сарыжаз, Узенгюкууш, Аксай, Кызылсуу и Таджикистана (река Маркансу).

Казахстан связан с Китаем реками Черный Иртыш, Или и двумя десятками малых рек, cтекающих с территории КНР. Из Кыргызстана в Казахстан текут реки Чу, Талас и Каркыра. Россия соединена с речной сетью центрально-азиатского региона посредством реки Черный Иртыш, являющегося притоком реки Иртыш.

Среди наиболее зависимых от "поставок" воды с территории стран-соседей в Средней Азии выделяются Туркменистан (второе место в мире и первое среди бывших советских республик по этому показателю), Узбекистан (соответственно третье место), а также Казахстан и Таджикистан. В то же время Кыргызстан является полностью водонезависимым государством. В Средней Азии расположено более 4 000 водоемов – озер и водохранилищ и 24 000 км оросительных каналов.5 Самыми крупными из них являются высыхающее озеро Арал, одно из глубочайших озер мира – Иссык Куль и озеро Балхаш. На реке Нарын сооружено Токтогульское водохранилище емкостью 19,5 куб. км, на реке Вахш – Нурекское водохранилище объемом 10,5 куб.км. Наряду с ними имеется более 3 000 очень мелких высокогорных приледниковых озер, десятки "Потребление воды в мире", 5.02. Евразиатский банк развития, М., водохранилищ сезонного регулирования, тысячи бассейнов и прудов декадного и суточного регулирования.

В условиях аридного климата Средней Азии и Казахстана немаловажное значение для хозяйственного использования имеют имеющиеся в регионе ресурсы подземных вод (грунтовые воды, огромные подземные линзы пресных вод и артезианских бассейнов). Грунтовые воды применяются, в основном, для искусственного орошения. Подземные воды пустынных равнин представляют большую ценность для развития крупного отгонного животноводства вне орошаемых оазисных земель. При этом животноводство в аридных климатических условиях гораздо менее водоемко, чем поливное земледелие.

Особенности среднеазиатского хозяйственно-культурного типа развития сложились ещё в 8-5 тысячелетии до н.э. Земледелие здесь требовало искусственного орошения, а значит, и больших трудозатрат на поддержание оросительных систем, но в то же время давало гарантированные и высокие урожаи.

В античное время в низовьях Сырдарьи и Амударьи орошалось до 3,5-3,8 млн. га земель. Применяемые оросительные системы были достаточно эффективны, что позволяло использовать на орошение относительно незначительный объём воды. В результате хозяйственная деятельность человека заметно не отражалась на уровне стоковых водоёмов и не происходило ни засаливания, ни обеднения почв.

Во времена Российской империи в 1714 году Пётр I направил военную экспедицию Александра Бековича-Черкасского для разведывания возможности разворота русла Амударьи из Аральского моря в Каспийское, чтобы использовать её в качестве водного пути в Среднюю Азию. Однако, как известно, экспедиция была уничтожена. Местные оросительные системы продолжали существовать и развиваться, обеспечивая водой Хивинское ханство (Хорезм) и Бухарский эмират, но осуществление глобальных гидротехнических работ стало возможным только после того, как во второй половине XIX века регион был объединён под властью Российской империи.

В последней трети XIX века Великий князь Николай Константинович впервые попытался осуществить орошение так называемой «Голодной степи», глинистосолончаковой пустыни на левобережье Сырдарьи в нынешнем Узбекистане. Однако положительных результатов достичь почти не удалось: почвы засаливались и заболачивались. Причиной неудач было в первую очередь отсутствие опыта освоения засоленных или подверженных засолению земель в государствах Средней Азии. До этого там орошались лишь не засоленные и не подверженные засолению почвы. Вызванные отсутствием опыта просчёты в дальнейшем повторялись в течение всего XX века и внесли свой вклад в ухудшение экологической ситуации в бассейне Аральского моря.

Ещё более глобальные задачи ставились уже советским правительством перед Управлением ирригационными работами в Туркестане, существовавшим в 1918—1919 годах. Но тогда средств и политической воли на их осуществление не хватило. Попытки оросить засушливые районы Средней Азии предпринимались и позднее: СССР нуждался в хлопке-сырце, который приходилось закупать за границей, а выращивать его на собственной территории в широких масштабах можно было лишь на орошаемых землях аральского бассейна. Для этого в республиках Средней Азии строились оросительные каналы, значительно увеличивавшие площадь сельскохозяйственных земель. В мае 1932 года Совет народных комиссаров СССР издал постановление о проработке вопроса пропуска вод Амударьи в западные засушливые районы Туркмении и далее к побережью Каспийского моря.

Важную роль в водообеспечении Средней Азии сыграло принятие в 1948 году «Сталинского плана преобразования природы», который уделял большое внимание развитию оросительных систем. В рамках этого плана в 1949 году при содействии академика Александра Аскочинского была запущена программа перераспределения стока Амударьи по Приаральской низменности. Этот шаг положил начало сокращению речного питания Аральского моря. В 1950 году развернулась всесоюзная стройка Главного туркменского канала Амударья—Красноводск через пустыню Каракумы. Однако в 1954 году масштаб строительства был сокращён, и вместо Главного туркменского канала началось строительство менее протяженного Каракумского, который орошал пустынные земли одноимённой пустыни, снабжая также водой столицу Туркменской ССР Ашхабад. Лишь к 1988 году эта стройка была завершена. Впрочем, затраты на строительство полностью окупились ещё в году. С 1971 по 1985 годы из Амударьи в канал ежегодно подавалось 10-13,5 куб. км воды в год, что позволяло орошать 850 тыс. га земель. Параллельно в советской Средней Азии развивались и другие системы орошения, строились каналы и водохранилища. К концу существования СССР на орошаемых землях Средней Азии выращивалось до 95% хлопка-сырца, около 40% риса, 25% овощей и бахчевых и т.п.

от всего их производства в стране.6 Обратной стороной этих успехов стали значительные экологические проблемы, кульминацией которых оказалась катастрофическое усыхание Аральского моря.

В советскую эпоху в пяти среднеазиатских республиках последовательно создавались инфраструктурные объекты в сферах транспорта, водоснабжения, энергетики, промышленности как части общей государственной инфраструктуры СССР. При этом вполне естественно планы развития хозяйства исходили из наличия в регионе природных ресурсов и насущных нужд населения. Республика Казахстан является наиболее экономически развитой страной региона Средняя Азия. Основа экономического потенциала страны – очень большие запасы полезных ископаемых, (особенно это заметно в пересчёте на душу населения). Среди них: нефть, природный газ, уголь, чёрные и цветные металлы, железная руда, марганец, хром, никель, кобальт, медь, молибден, свинец, цинк, а также бокситы и золото. Казахстан занимает второе место в мире по разведанным запасам урана (21% от общемировых), в 2009 г. он вышел на первое место в мире по объемам его добычи (28%), потеснив в этом отношении Канаду (24%) и Австралию (19%). Туркменистан обладает значительным ресурсным потенциалом, который обеспечивается обширными запасами природных ресурсов, в том числе запасами нефти и природного газа (по ресурсам последнего Туркмения занимает 4-ое место в мире), а также химического сырья. По запасам серы, мирабилита, поваренной соли, йода, брома Туркменистан лидер в регионе. Значительны месторождения известняка, гипса, мрамора, гравия и пр. Однако добычу, переработку и продажу природных ресурсов осложняет удаленность от основных потребителей, международно-правовой статус Каспийского моря, предусматривающий обязательное согласие всех пяти прибрежных стран на прокладку через него инфраструктурных сооружений, устаревшая транспортная инфраструктура и пр.

Развита культивация хлопка.

В отличие от Казахстана и Туркменистана, Узбекистан и Кыргызская Республика не выделяются такими большими запасами полезных ископаемых. В Узбекистане 2/3 площади заняты степями и пустынями. Развито орошаемое хлопководство. Страна располагает определенными запасами золота, меди, http://www.memoid.ru/node/Problema_deficita_vodnyh_resursov_v_Srednej_Azii#cite_note-aral- природного газа, нефти, угля, урана, серебра, свинца, цинка, вольфрама, молибдена. Заметна роль машиностроения, ориентированного на техническое обеспечение производства хлопка.

Среди полезных ископаемых, сосредоточенных на территории Кыргызской Республики, можно отметить золото, уголь, уран, редкоземельные металлы, являющиеся базой для развития основной отрасли экономики страны – горнодобывающей. Однако отсутствуют топливно-энергетические ресурсы, что ставит Кыргызстан в зависимое положение от соседних стран.

Республика Таджикистан – страна, подавляющую часть территории которой занимают горы Памира и Тянь-Шаня, что обуславливает специфику экономического развития этой страны. Таджикистан принадлежит к одной из самых обеспеченных гидроресурсами стран мира. Кроме того, эта страна обладает значительными запасами полезных ископаемых (золото, серебро, алюминий, цинк, свинец, уран, драгоценные камни, соли и др.). Есть запасы энергетического сырья (нефти, природного газа, угля). Важнейшие культуры - хлопок, табак, фрукты. В целом, Таджикистан относится к числу наиболее бедных стран с наименьшим уровнем ВВП на душу населения среди всех бывших республик СССР.

Из стран, сопредельных со среднеазиатским регионом и отличающихся богатством своего природного потенциала, следует особо отметить Афганистан.

Еще до начала интервенции США в эту страну в 2001 году сведения о ее богатейших запасах полезных ископаемых имелись не только в России, но и в Великобритании и США. Однако это были предварительные оценки. В настоящее время, когда американская операция подходит в Афганистане к концу, появились результаты работы американских геологов. По данным, появившимся в СМИ, стоимость запасов полезных ископаемых оценивается почти в триллион долларов. Из них: железа - на 421 млрд. долл., меди - 274 млрд. долл., ниобия - 81,2 млрд. долл., кобальта - 50, млрд. долл., золота - 25 млрд. долл., молибдена - 24 млрд. долл. Важнейшим фактором развития стран Средней Азии является состояние их водообеспеченности.

Согласно данным ООН, за последнее столетие потребление воды в мире более чем в два раза превысило темпы роста населения. Уже сейчас 2,8 миллиарда человек (40% населения Земли) в той или иной мере испытывают нехватку воды.

При этом, если в 2000 году дефицит воды в мире, включая сельскохозяйственные и промышленные нужды, оценивался в 230 млрд. куб. м в год, то к 2025 г. он увеличится до 1,3-2,0 трлн. куб. м. в год. К середине нынешнего столетия, если не принимать действенных мер, водная проблема может затронуть уже 65% населения нашей планеты. На этом общем тревожном фоне положение в среднеазиатском регионе в особенности является угрожающим. Нехватка воды стала ощущаться в Средней Азии еще в середине XIX века после того, как власти начали проводить политику перевода к оседлой жизни скотоводов-кочевников. Расходы воды в результате резко возросли, поскольку новые обширные земледельческие районы могли существовать только с использованием орошения. Ситуация еще больше ухудшилась в результате демографического взрыва, наблюдаемого в этом регионе с конца XIX–начала ХХ вв., который, по сути, продолжается до сих пор. За менее, чем столетие, с момента установления советской власти в Средней Азии численность населения Д.Седов “Мышеловка для Центральной Азии”/ - http://www.fondsk.ru/news/2013/02/14/myshelovka-dljacentralnoj-azii-19132.html, 14.02. "Итоги Стамбульского всемирного водного форума”- Евразийский банк развития, 2009.

Таджикистана выросла по меньшей мере в 10,2 раза; Узбекистана и Туркмении - в 6,5 раз; Киргизии и Казахстана – в 7,2 раза. Рост населения региона при постоянном объеме речного стока ведет к нарастанию дефицита воды. Водные ресурсы Средней Азии уже сегодня оказались практически исчерпаны: в настоящее время используются более чем 90% из имеющихся в регионе примерно 170-180 куб. километров водных ресурсов.11 В итоге более 40% населения региона, включая даже богатые водными ресурсами государства, такие, как Таджикистан, не имеют доступа к централизованному водоснабжению. Поэтому можно сказать, что в отношении водообеспеченности страны Средней Азии уже подошли к критической черте.

Согласно опубликованным данным, при сохранении текущих тенденций общая численность населения вышеназванных государств Средней Азии к 2030 году составит почти 68 млн. человек по сравнению с 45,6 млн. человек в 2006 г., т.е.

увеличится почти на 50%. При этом, несмотря на смену общественно-политической формации, сильнейший экономический спад и гражданские войны в ряде этих стран в 90-е годы прошлого столетия, тенденция роста орошаемых площадей в этих государствах сохраняется и после получения ими независимости. Так, общая площадь орошаемых площадей в бывших среднеазиатских республиках и Казахстане увеличилась за 1980-2008 годы с 6557,5 тыс. до 8493,3 тыс. га, т.е. почти на 30%.

В перспективе при сохранении нынешних темпов роста численности населения, увеличения площадей орошаемых земель и развития промышленного производства нарастание дефицита воды в Средней Азии, по всей видимости, усилится. По этой причине вопрос стабильного доступа к данному виду ресурсов становится для стран этого региона одним из самых приоритетных. Неутешительные прогнозы в этом отношении дает и глобальное потепление климата. С 1957 г. по 2000 г. запасы воды в ледниках Памиро-Алая сократились более чем на 25%, и этот процесс интенсивно продолжается. По прогнозам специалистов, в Таджикистане до 2025 г. исчезнут тысячи мелких ледников, площадь оледенения сократится на 20%, запасы льда уменьшатся на 25%. В результате суммарный сток основных рек, протекающих по территории страны (Зеравшан, Кафирниган, Вахш и Пяндж), сократится на 7%. Межправительственная группа экспертов по изменению климата (МГЭИК) полагает, что повышение температуры в сочетании с более высоким испарением и таянием ледников увеличит нагрузку на засушливые земли Средней Азии таким образом, что к середине века там ожидается снижение имеющихся водных ресурсов на 10% Правда, пока нет бесспорных прогнозов в отношении изменения климата и его последствий для водообеспеченности нашей планеты. Некоторые исследования показывают, что ледники Средней Азии и сопредельных с ней территорий не могут исчезнуть так быстро, как предсказывают наиболее пессимистические сценарии его изменения. Последние 70-80 лет величины стока главных рек региона оставались стабильными. За указанный период практически не уменьшились суммы осадков и максимальные снегозапасы в зоне формирования стока. Есть мнение, что в целом, www.pravda.ru «Средней Азии грозит войны за воду», 20.06. Р.Жангазы.”О некоторых вопросах водно-энергетического комплекса Центральной Азии: Национальная безопасность и интересы республики Казахстан“, Центр регионального прогнозирования, 12 С. С. Жильцов."Бесконтрольная вода. Международные и региональные организации не гарантируют решения водно-энергетических проблем",.- Независимая газета, 2010-10-12; Today.kz. 14 октября 2011.

СA News 29/11/2011 (Евроазиатский банк развития, 2007 с.) несмотря на значительное сокращение площади ледников, водные ресурсы Средней Азии пока оставались прежними.

Современная наука объясняет это явление таянием подземных льдов – “погребенных ледников”, каменных глетчеров, льда, содержащегося в слое вечной мерзлоты, что в условиях глобального потепления обуславливает компенсационный механизм, обеспечивающий стабильность речного стока. Имеются научные данные, что действие компенсационного механизма может растянуться даже до сотни лет, поскольку запасы подземных льдов эквивалентны или даже превосходят их запасы на открытой поверхности, и при этом они тают значительно медленнее.

Недостаточная изученность роли оледенения в формировании стока среднеазиатских рек, к тому же усугубляемая многочисленными перерывами в мониторинге, что затрудняет точное прогнозирование динамики обеспеченности водными ресурсами среднеазиатского региона и его сопредельных территорий.

Таким образом, за счет наличия большого естественного термостата в виде подземных ледников, проблема сокращения водных ресурсов в Средней Азии из-за глобального потепления климата, вероятно, может быть значительно смягчена. В итоге основную причину нарастающего дефицита воды в регионе следует искать в первую очередь не в природно-климатическом факторе, влияющем на объем доступных водных ресурсов, а в продолжающемся бурном росте населения и орошаемого земледелия государств Средней Азии, которое предопределяет характер использования этих ресурсов.

Налицо “разрыв” между теми странами, которые, так сказать, “поставляют” воду и теми, кто ее расходует. Показателен пример погибающего Аральского моря.

Основная часть водных ресурсов бассейна этого моря (80%) формируется в верховьях рек на территории Кыргызстана и Таджикистана. По информации, собранной на 2000г. экспертами Всемирного банка и Министерством мелиорации и водного хозяйства Республики Таджикистан, доли стоков рек государств Средней Азии и сопредельных территорий, включая Афганистан, в объеме стока бассейна Аральского моря, распределены следующим образом: Таджикистан поставляет 55,4%, Кыргызстан - 25,3%, Узбекистан - 7,6%, Афганистан - 5,4%, Казахстан - 3,9%, Туркменистан - 2,4% общего объема стока рек Центрально-Азиатского региона.

Между тем Узбекистан получает 50,5%, Казахстан - 42%, Таджикистан - 7% и Кыргызстан - 0,5% стока реки Сырдарья. Сток реки Амударья распределяется таким образом, что Узбекистану достается 42,2%, Туркмении - 42,3%, Таджикистану Кыргызстану - 0,3% ее стока.

В странах Средней Азии вода используется в сельском хозяйстве для орошения (см. Приложение 3) и для производства электроэнергии (cм. Приложение 4). Потребление воды другими отраслями пока невелико.14 Понятно, что гидроэнергетика не является сферой производства, связанного с водопотреблением, т.е. она не расходует воду безвозвратно, а только пропускает её через турбины ГЭС.

В отличие от нее, орошаемое земледелие забирает речной сток безвозвратно и, если и возвращает его небольшую часть в виде дренажного стока, то очень плохого качества.

Водно-энергический комплекс среднеазиатского региона обладает крупнейшим энергетическим потенциалом, достигающим по разным экспертным оценкам от 430 до 460 млрд. кВтч/год. При этом гидроэнергетический потенциал региона реализуется только на 10 % - 17% (в частности, в РФ этот показатель Например, отгонное животноводство вне орошаемых оазисных земель, менее водоемкое по сравнению с поливным земледелием, занимает подчиненное значение в структуре сельскохозяйственного производства стран Средней Азии.

составляет около70%)15. В то же время, как было сказано, государства Средней Азии используют в настоящее время более чем 90% из имеющихся в их распоряжении водных ресурсов.

Особенностью региона является то, что страны Средней Азии находятся в тесной взаимной зависимости друг от друга в вопросах использования водных ресурсов. Горный характер рельефа Кыргызстана и Таджикистана не позволяет им широко развивать орошаемое земледелие. Вместе с тем эти страны обладают огромными гидроресурсами. Так, Таджикистан занимает 8-е место в мире по их общей величине и первое-второе место по удельным запасам на душу населения и на единицу территории. Не располагая другими энергоресурсами (в том числе нефтью и газом), государства верховий трансграничных рек среднеазиатского региона вынуждены развивать гидроэнергетику в качестве основы своих экономик.

Таджикистану, например, требуется производство дополнительно к вырабатываемым 16-17 млрд.кв.ч. электроэнергии в год в зимний период еще млрд.кв.ч. (в летний период излишки составляют до 1,5 млрд.кв.ч.). В этой стране, где сосредоточено почти 60% водных ресурсов региона, 70% ее населения получает электроэнергию всего несколько часов в сутки. Однако развитие гидроэнергетики в верховьях трансграничных рек противоречит интересам государств низовий этих рек, поскольку наибольшая выработка энергии требуется в зимний период. А это вызывает необходимость сработки в это время года водохранилищ, что ведет к катастрофическим затоплениям территорий нижних государств зимой и в то же время не позволяет накопить для них в достаточном количестве воду для ирригации в летнее время.

Кроме того, в результате этого дисбаланса усугубляется процесс высыхания Арала, приводящий к множеству трагических последствий.

Государства низовий трансграничных рек (Узбекистан и Туркменистан) требуют от государств верховий предоставления им в нужном количестве бесплатных водных ресурсов в период ирригации и ограничения сработки водохранилищ зимой, предлагая покрывать дефицит энергии за счет покупок у них электроэнергии, получаемой благодаря наличию в этих государствах углеводородных ресурсов. Хотя водные ресурсы остаются пока в целом бесплатными, однако в отдельных случаях прослеживаются сделки на покупку их государствами низовий у государств верховий. Так, в последние годы Казахстан каждое лето покупает у Кыргызстана определенный объем воды.

Различия в сезонных потребностях в воде сформировали противоречие между двумя группами стран среднеазиатского региона в подходах к использованию водных ресурсов трансграничных рек из-за летней засухи в государствах низовья трансграничных рек и острого дефицита энергоресурсов в странах верхнего течения в отопительный период при невозможности выгодно реализовать их летние излишки вырабатываемой электроэнергии.

Таким образом, инфраструктурная проблема водообеспечения стран Средней Азии – комплексная, охватывающая водопотребление, электроэнергетику и газоснабжение. Она показывает высокую степень взаимозависимости экономик стран среднеазиатского региона. Результатом неурегулированности этой проблемы служат засухи в государствах низовий трансграничных рек в летнее время (с усугублением высыхания Арала) и недопроизводство энергии в государствах их Институт развития фондового рынка, 2009, стр. 23.

Региональная коммуникационная сеть экспертов по устойчивой энергетике и изменению климата в странах Восточной Европы и Центральной Азии, верховий зимой со всеми его пагубными последствиями для населения, экономики и окружающей среды.

Необходимо отметить, что в советский период развития среднеазиатских республик водно-энергетические противоречия между государствами верховий и низовий трансграничных рек, являющиеся следствием их природно-географических особенностей, достаточно эффективно сглаживались благодаря централизованному планированию экономики всей страны. Прочной материальной базой экономической и национальной политики советской власти в регионе служила развитая инфраструктура в сфере энергетики, водообеспечения, транспорта и т.д. Между РСФСР и республиками Средней Азии (тогда регион назывался «Средняя Азия и Казахстан») применялась отработанная в течение десятилетий схема взаимообмена энергетическими ресурсами (нефтью, газом, углем, мазутом, электроэнергией), а также поставок воды из республик верховий Амударьи и Сырдарьи в республики низовий. Ее суть заключалась в рациональном и взаимовыгодном обмене гидроэнергетических (возобновляемых) ресурсов Киргизии (теперь Кыргызстан) и Таджикистана, которые контролируют верхнее течение рек региона, на топливные (невозобновляемые) ресурсы других республик-участниц вышеуказанной схемы.

С одной стороны, в зимнее время в Киргизию и Таджикистан поставлялись туркмено-узбекский газ, казахстанский уголь, российский мазут, другие виды топлива в объемах, достаточных для обеспечения народного хозяйства и отопления населенных пунктов электроэнергией, получаемой на тепловых электростанциях этих республик.В свою очередь, в зимний период Киргизия и Таджикистан значительно сокращали выработку электроэнергии на своих гидроэлектростанциях и ставили водохранилища в режим накопления воды. Так, в 1990 году в Таджикистан было поставлено примерно 5 млрд. куб. метров газа (примерно 6,2% от туркменоузбекского газового экспорта), а в Киргизию – около 3,6 млрд. куб. метров газа (4,5% туркмено-узбекского газового экспорта).

С другой стороны, в летнее время поставки природного газа, а также угля и мазута в Киргизию и Таджикистан значительно сокращались, и они переводили свои водохранилища в режим максимального сброса воды. Вырабатываемой на их гидроэлектростанциях электроэнергии хватало и на собственные нужды,и на поставки в Узбекистан, Туркменистан, ряд областей Казахстана и даже России.

Параллельно с этим, Узбекистан, Туркменистан и ряд областей Казахстана (ЮжноКазахстанская и Кызылординская) получали из Киргизии и Таджикистана воду, подавляющая часть которой шла для сельскохозяйственных нужд (в том числе – на орошение).

Как видим, в СССР для своевременного и полноценного водообеспечения населения и экономики среднеазиатских республик и, в конечном итоге, для исключения конфликтов между ними на почве водопользования, создали по-своему уникальную систему регулирования водными ресурсами целого региона. Командноадминистративное управление экономикой, в первую очередь, инфраструктурой, позволяло соблюдать до определенных пределов в советское время компенсационные поставки энергоносителей Киргизии и Таджикистану и достаточно успешно разрешать тем самым водно-энергетические противоречия между среднеазиатскими республиками.

Итак, за исключением Казахстана, обладающего крупными в мировом масштабе запасами нефти, и Туркменистана, занимающего четвертое место в мире по запасам природного газа, страны Средней Азии не выделяются своим ресурсным потенциалом. Более того, важным фактором ограничения их экономического развития является дефицит водных ресурсов, преодоление которого требует общерегионального подхода, ликвидированного с распадом СССР и до сих пор несформированного в новых политических и экономических условиях.

Глава 2. Обострение инфраструктурных проблем среднеазиатского региона в настоящее время и предпринимаемые меры Распад СССР и централизованной советской экономической системы привел к тяжелому кризису в Средней Азии. Новые государства в регионе испытали серьезнейший экономический спад, сопровождавшийся деиндустриализацией, а в некоторых странах региона и деурбанизацией. Повсеместно обострились экологические проблемы, как следствие иррационального использования природных ресурсов в предыдущее время.

Важнейшей основой решения хозяйственных, социальных и политических проблем стран Средней Азии является развитие их инфраструктуры. В советский период она создавалась и поддерживалась в этих странах за счет общефедерального бюджета, то есть за счет других республик (РСФСР, Белоруссии, Прибалтики и пр.). По указанию из Москвы развитие Средней Азии обеспечивалось строительством дорог, каналов, плотин, электростанций и линий ЛЭП, промышленных предприятий и т.п.В то же время для расширения внешних связей среднеазиатских республик обсуждались даже амбициозные проекты крупных транспортных коммуникаций: железной дороги Термез(Узбекская ССР ) - МазариШариф - Кабул- Джелалабад (Афганистан) - Пешавар - Исламабад (Пакистан) - НьюДели (Индия), железной дороги из СССР в Индию через Туркмению и др.

С распадом СССР и прекращением централизованного финансирования ситуация резко изменилась. Обретя суверенитет, руководство каждой из среднеазиатских стран решило, что сможет выжить исключительно с опорой на собственные силы и ресурсы. В Казахстане, например, даже демонтировали высоковольтную ЛЭП, по которой электроэнергия поставлялась в Россию. Реальная обстановка показала, что государственная независимость сама по себе не гарантирует прогресс. Выгоду от приобретения независимости в новых государствах Средней Азии получили лишь небольшие по численности социальные группы, в основном элитные. Но они не смогли подчас обеспечить даже элементарного поддержать в рабочем состоянии ту инфраструктуру, которая досталась им "по наследству" от общего советского прошлого. Поэтому с обретением государственного суверенитета все инфраструктурные сооружения стран Средней Азии, прежде всего их энергетический, транспортный сектора, стали источником обогащения для местного руководства. В результате отсутствия должного объема финансирования и неадекватного управления не обеспечивалось поддержание и тем более развитие инфраструктуры региона, которая деградировала. В основном экономический "задел", созданный в советское время и дополненный массовой трудовой миграцией рабочей силы в современную Россию, позволил новым государствам пережить два прошедших десятилетия.

Созданная в советский период водохозяйственная структура стран Средней Азии по праву считалась одной из наиболее развитых и сложных в мире.

Поддержание такой инфраструктуры в рабочем состоянии требует наличия квалифицированных кадров, а также больших материальных и финансовых затрат.

Отсутствие необходимых средств за последние 10 – 20 лет привело в среднеазиатских странах к нарушениям условий эксплуатации и технического обслуживания их водохозяйственной инфраструктуры. Своевременно не производился текущий и капитальный ремонт. Как следствие, сооружения, в том числе каналы и коллекторно-дренажные системы перестали работать в проектных режимах, а орошаемые земли теряли продуктивность и даже выбывали из оборота.

В настоящее время сколько-нибудь обоснованных стратегий проведения реконструкции и ремонтно-восстановительных работ ирригационных сооружений в странах Средней Азии не существует. Работы не носят систематического характера, а выполняются как реагирование на аварийные ситуации. В целом это не только не улучшает ситуацию, но, зачастую, приводит к ухудшению эксплуатационных характеристик сооружений, каналов и коллекторно-дренажных систем этих стран.

Однако процесс разрушения инфраструктуры в странах Средней Азии не является линейным. Во многих случаях параллельно ему развивается, причем иногда весьма успешно, противоположный процесс создания инфраструктуры новой и на новых принципах (подробнее см. главу 4). В конце концов, Средняя Азия в этом отношении не какой-то уникальный регион, и другие регионы нашей планеты сталкивались в своем развитии с аналогичными проблемами. При этом далеко не всегда тренд разрушения старой инфраструктуры приводил к необратимой социально-экономической катастрофе.

Переход стран Средней Азии от централизованного управления к рыночным отношениям, в том числе и в сельском хозяйстве, повлек принятие соответствующих мер с тем, чтобы уменьшить затраты государства в ирригационном секторе. Одним из наиболее распространенных способов решения этой задачи стала передача ответственности за управление, эксплуатацию и техническое обслуживание ирригационных систем самим водопользователям. Для этого последние начали объединяться, создавая ассоциации водопользователей (АВП) и принимая на себя ответственность. Однако часто необходимых знаний, навыков и опыта у членов АВП оказывается недостаточно даже для организации, регистрации и управления создаваемых объединений. Кроме того, нормативно-правовая база в указанной сфере деятельности не поспевает за происходящими изменениями и требует постоянной доработки и совершенствования.

Понятно, что нынешнее состояние инфраструктуры и проблемы ее развития в разных странах среднеазиатского региона неодинаково. Наиболее трудно дела обстоят в Кыргызстане. Ежедневно его население сталкивается с отключениями электричества в среднем 8–10 раз.17 У 2 млн. киргизов из 5,5 млн. жителей страны нет постоянного доступа к питьевой воде.18 Эта страна уже давно рассматривается как отсталая. Киргизия во многом живет за счет иностранной помощи; сменяющие друг друга главы государства и правительства регулярно изыскивают ее за рубежом.

До сих пор страна экспортирует в Китай металлолом, образующийся в результате развала инфраструктуры, хозяйственных объектов, созданных в советский период.

Среди бывших среднеазиатских республик следующим по степени “глубины” упадка инфраструктуры является Таджикистан. Здесь также стали регулярными отключения электроэнергии, происходящие даже в столице. Нурекская ГЭС была построена еще в советский период, а за период независимости новые энергогенерирующие мощности созданы не были. Сангтудинскую ГЭС построили в постсоветский период россияне и на российские деньги. Между тем таджикское правительство оказалось не в состоянии даже обеспечить платежи российским инвесторам за производимое этой ГЭС электричество. В конце концов стороны договорились, что производство электроэнергии на этой станции Таджикистан будет оплачиваться за счет средств Всемирного банка. Сегодня инфраструктура Таджикистана фактически постепенно переходит под контроль Китая, который активно кредитует строительство в этой стране дорог и тоннелей.

Отчет независимой неправительственной организации «Международная кризисная группа», Брюссель, (ICG), 3 февраля 2012 г.

Средняя Азия в Интернете 11.10.2012 Новости. Собственный репортаж.

Среди среднеазиатских стран в отношении состояния своей инфраструктуры Узбекистан находится в некотором "среднем" положении. Страна не располагает необходимыми ресурсами для ее поддержания на должном уровне, но катастрофического положения пока нет. Правда, ряд источников более критично оценивают ситуацию. Так, например, утверждается, что “в Ташкенте власть делает все, чтобы визуально создавалось впечатление успешности, современности и быстрого развития. Здания вдоль дорог обвешиваются пластиком, и даже если дом “дышит на ладан”, внешне он выглядит вполне нормально. Освещение городов находится в ужасном состоянии: фонарей на столбах 20 лет нет, после захода солнца даже милиция ходит только по освещенному периметру, не углубляясь в городские кварталы”. Узбекистан продолжает строить дороги, ЛЭП, ирригационные каналы. При этом, хотя страна унаследовала с советских времен автомобильные дороги удовлетворительного покрытия, нынешние власти сосредоточились на трассах международного значения. Второстепенные и сельские дороги находятся в плохом состоянии и требуют существенного ремонта. В Казахстане и Туркменистане ситуация в области инфраструктуры несколько иная. Здесь правительства располагают средствами на развитие инфраструктуры. Дорожное строительство, например, ведется в значительных масштабах, хотя этому мешают коррупция и воровство.

Согласно отчету независимой неправительственной организации «Международная кризисная группа», в условиях резкого спада транспортных потоков в 1990-х годах правительство Казахстана стремится к развитию транспортной инфраструктуры отрасли, желая играть ключевую транзитную роль между Китаем и Европой. Однако, хотя инвестиции в отрасль в 2003–2008 годах выросли на процентов, они по-прежнему недостаточны.21 Казахстан провел реформы в энергетической сфере. Как положительный момент следует отметить разделение функций между производителями и поставщиками электроэнергии. Вместе с тем низкие тарифы на электроэнергию сдерживают приток инвестиций в энергетическую сферу страны.

Туркменистан в силу особенностей своего географического положения сталкивается с серьезными трудностями для экспорта своих богатейших газовых ресурсов на внешние рынки (как уже отмечалось, страна занимает четвёртое место по объёму запасов газа в мире). На западе страны находится Каспийское море, международно-правовой статус которого не позволяет прокладывать по его дну ветки газопроводов без согласия на это всех прибрежных стран,22 что ограничивает доступ Туркменистана на газовые рынки западных стран. Выход грузопотоков страны на восток, к Китаю, затруднен из-за больших расстояний. С юга Туркменистан отгораживают высокие горы и, кроме того, там располагаются страны, не являющиеся потребителями его ресурсов (Иран, Афганистан). Однако даже ограниченные возможности экспорта своего главного природного богатства – газа позволили руководству Туркменистана создать газотурбинные электростанции. В результате государство гарантирует своим гражданам бесплатное пользование Отчет независимой неправительственной организации «Международная кризисная группа», Брюссель, (ICG), 3 февраля 2012 г.

Отчет независимой неправительственной организации «Международная кризисная группа», Брюссель, (ICG), 3 февраля 2012 г.

Отчет независимой неправительственной организации «Международная кризисная группа», Брюссель, (ICG), 3 февраля 2012 г.

Переговоры между прикаспийскими государствами о принятии нового международно-правового статуса Каспия длятся уже многие годы и пока не увенчались успехом.

электроэнергией для бытовых нужд, правда, в пределах жестких лимитов, которых хватает только на освещение жилых помещений. Остающуюся часть электроэнергии Туркменистан экспортирует в географически далекую от него Турцию.

По мнению руководителя центрально-азиатского отдела «Международной кризисной группы» Пола Квинн-Джаджа, положение в области инфраструктуры в странах Средней Азии через 5–10 лет приведет к обострению социальной напряженности и увеличению вероятности конфликтов. Таджикистану, Туркменистану и Узбекистану до сих пор удается избежать этого в силу большой трудовой миграции в более развитые страны и жестоких репрессий. В Кыргызстане конфликты населения с властью уже имели место, и произошла насильственная смена двух правительств. В Казахстане, несмотря на реформы, затронувшие, в том числе развитие инфраструктуры, растет огромный экономический и социальный разрыв между городом и селом, а также между различными регионами страны. Некоторые страны Средней Азии пока еще условно говоря, "спасает" от полного коллапса то обстоятельство, что после распада Союза у них произошла деиндустриализация. Как известно, именно промышленность обычно выступает основным потребителем электроэнергии, и любой экономический рост неизбежно приведет к возрастанию потребности в электроэнергии в странах региона.

Эксперты отмечают, что ряд среднеазиатских стран (Туркменистан и Узбекистан) стремятся не только удовлетворить собственный спрос, но и экспортировать электроэнергию. Вместе с тем без реформ, без свободных рыночных механизмов среднеазиатские страны не только не смогут экспортировать электроэнергию, но и обеспечить собственное растущее население, поскольку инфраструктура советского периода изнашивается, а новые и адекватные потребностям мощности не создаются.

Профессиональная, экспертная оценка создавшегося положения может быть сформулирована следующим образом. После распада СССР и образования новых независимых среднеазиатских государств водно-энергетическая инфраструктура региона, созданная как единая система в рамках одного, целого государства, оказалась раздробленной между пятью странами и все связанные с нею водные и энергетические противоречия между государствами низовий и верховий трансграничных рек региона проявились в полной мере. В сложившихся политических и экономических реалиях “правила игры” в водохозяйственной и энергетической отраслях экономик этих государств радикально и практически одномоментно поменялись. С одной стороны, все энергетические ресурсы (электроэнергия, газ и др.), имеющие четкую привязку к определенной территории и потому попавшие в границы того или иного государства, немедленно стали объектом купли-продажи. В то же время водные ресурсы, изымаемые из трансграничных водотоков, формируемых на территории речных бассейнов, на которых расположены несколько государств, оставались преимущественно бесплатными, поскольку общество рассматривало их как дар природы.

В результате обозначился конфликт интересов государств низовий и верховий трансграничных рек, который потребовал принятия незамедлительных мер со стороны всех заинтересованных сторон. Введение фиксированных цен на топливные природные ресурсы, посредством которых Узбекистан и Казахстан должны были компенсировать государствам верховий их преднамеренное недопроизводство электроэнергии в зимний период с целью накопления Отчет независимой неправительственной организации «Международная кризисная группа», Брюссель, (ICG), 3 февраля 2012 г.

достаточных водных ресурсов для орошения в государствах низовий, не выдерживало испытания в условиях открытости и динамичности мирового рынка энергоресурсов. В итоге установленные соглашения регулярно срывались.

Первые попытки стран среднеазиатского региона решить межгосударственные проблемы в водно-энергетической сфере путем переговоров привели к подписанию ряда международных документов. Наиболее важными из них являются Алматинское соглашение о сотрудничестве в сфере совместного управления использованием и охраны водных ресурсов (1992 г.) и Нукусская Декларация по проблемам устойчивого развития бассейна Аральского моря (1995 г.). Кроме того, в 1992 году в Ташкенте была создана Межгосударственная координационная водохозяйственная комиссия (МКВК) с бассейновыми водохозяйственными объединениями «Амударья»

и «Сырдарья».24 В ее задачу входило осуществление сотрудничества в сфере совместного управления водными ресурсами. Предполагалось, что страны региона будут заключать межправительственные соглашения, которые напоминали бы бартерные схемы типа «вода в обмен на углеводороды». Так, Казахстан и Узбекистан должны были поставлять в Кыргызстан уголь, топочный мазут и газ, а Кыргызстан и Таджикистан, в свою очередь, – обеспечивать в необходимых объемах эти страны в летний период водными ресурсами.

Появились и другие межгосударственные соглашения в области управления водно-энергетическими ресурсами региона. Например, с 1998 года существует соглашение между Кыргызстаном, Казахстаном, Узбекистаном и Таджикистаном по использованию этих ресурсов Сырдарьинского бассейна рек, куда входит река Нарын. Согласно этому соглашению, Узбекистан и Казахстан должны покупать ежегодно у Кыргызстана электроэнергию, вырабатываемую в период летних попусков воды с Токтогульского водохранилища. Однако установленные этими соглашениями договоренности постоянно нарушаются всеми сторонами. В условиях быстро меняющейся конъюнктуры рынка энергоресурсов Узбекистан и Казахстан отказываются покупать по фиксированным ценам электроэнергию Кыргызстана, в то время как последний, не имея топливных ресурсов, естественно, делает ставку на использование своего гидроэнергетического потенциала. Соответственно управление имеющихся в этой стране водно-хозяйственных объектов переориентируется на максимальное производство электроэнергии.

В итоге работа Токтогульского водохранилища, использовавшегося в советские времена для многолетнего регулирования речного стока и повышения гарантии водообеспечения на орошаемых площадях, в новых экономических условиях превращается в источник обострения проблемы снабжения районов традиционной ирригации соседних стран водными ресурсами. Кроме того, водохранилище становится фактором риска, определяющим судьбу природногеографического объекта международного значения – Айдар-Арнасайской системы озер, включенной в Рамсарский список водно-болотных угодий. Возможности стабилизации ситуации, затопления новых площадей или падения горизонтов воды с последующим засолением этих озер оказываются целиком в зависимости от режима работы Токтогульского водохранилища.

По мнению специалистов водного хозяйства и экологов, работа гидроузлов формирующегося Вахшского каскада (цепочка ГЭС на реке Вахш в Таджикистане) в В частности, Таджикистану лимит использования собственного стока рек был определен в 28%, из которых на сегодняшний день республика в состоянии использовать лишь 11,9%.

Последнее является самым большим водохранилищем в Центральной Азии. Объём его чаши составляет 19, куб. км.

энергетическом режиме чревата сходными последствиями для водообеспечения территорий низовий трансграничных рек среднеазиатского региона. Накопление больших запасов воды и сдерживание весенне-летних паводков на территории Таджикистана обернется для остальной территории среднего течения и низовий бассейна Амударьи зимними паводками и летним искусственным маловодьем. При этом роль регулятора подачи воды в сложную систему водораспределения из ирригационных каналов и перераспределяющих водохранилищ на большей части бассейна реки будет потеряна. Зарегулирование стока и изменение гидрологического режима Амударьи повлияет на развитие русловых процессов.

Перерегулирование паводков приведет к отложениям взвешенных и влекомых наносов в русле Амударьи и уменьшению ее пропускной способности. Потребуется постоянная реконструкция водозаборов и каналов. А в редкие многоводные годы русло и основные протоки дельты не будут способны пропустить повышенные расходы воды. Это приведет к тому, что возрастет площадь затоплений и риск разрушения водохозяйственной инфраструктуры. C изменением гидрологического режима среднего и нижнего течения Амударьи возрастут русловые потери вод, которые и сейчас в маловодные периоды составляют 10-15 процентов. Уже в настоящее время усыхание озер и ветландов в низовьях Амударьи сопровождается появлением новых солончаков и засоленных такыров. Эти территории в совокупности с осушенным дном Аральского моря являются крупными очагами солеи пылепереноса на прилегающие освоенные территории. Соляные выпадения снижают плодородие и урожайность земель.

Ситуация с водоснабжением территорий государств низовий Амударьи, прежде всего Узбекистана, может еще более усугубиться в случае завершения строительства самой крупной в среднеазиатском регионе Рогунской ГЭС. Рогунская ГЭС с проектной мощностью 3600 МВт и среднегодовой выработкой в 13, млрд. кВт.ч. располагается на реке Вахш в 110 километрах от Душанбе. Ее самая высокая в мире плотина (планируемая высота – 335 м) предназначена сформировать Рогунское водохранилище полным объёмом 13,3 куб.км и полезным объёмом 10,3 куб. км. Водохранилище предполагается использовать как в энергетических, так и в ирригационных целях на засушливых землях площадью более 300 тыс. га. Строительство ГЭС было начато еще в советский период, в году. В годы независимости Таджикистана, в результате катастрофического состояния экономики страны, развертывания гражданской войны на ее территории строительство Рогунской ГЭС было законсервировано.

В 2004 году между правительством Таджикистана и компанией "Русский алюминий" было подписано Соглашение о сотрудничестве в области производства электроэнергии и алюминия, согласно которому "РусАл" обязался достроить Рогунскую ГЭС. Но почти сразу между правительством Таджикистана и «Русалом»

возникли разногласия по поводу высоты будущего сооружения: Таджикистан настаивал на возведении плотины ГЭС, согласно проекту, высотой 335 м, в то время как «Русал» собирался сократить затраты, построив лишь 260—280-метровую плотину. В случае снижения высоты плотины терялась бы половина мощности электростанции и возможности по многолетнему регулированию стока Амударьи.

Последнего весьма опасался основной потребитель стока Амударьи -Узбекистан, выражая протесты против строительства Рогунской ГЭС. 27[ Обвинив российскую компанию в сговоре с Узбекистаном, в сентябре 2007 года Таджикистан расторг Всемирный Банк о Рогунской ГЭС: “Строительство такой плотины, по всей видимости, приемлемо”, Информационное агентство Фергана 22.02.2013 - fergananews.com/news/ http://www.memoid.ru/node/Problema_deficita_vodnyh_resursov_v_Srednej_Azii#cite_note-olim- договор с «Русалом» и объявил ГЭС всенародной стройкой, развернув агитационную кампанию за покупку акций предприятия населением. По данным на конец 2010 г., сумма от продажи акций Рогунской ГЭС и их сертификатов превысила 179,2 млн. долл. США.28 Однако начатый сбор средств у населения для достройки Рогунской ГЭС позднее был приостановлен из-за большого недовольства населения, а также позиции МВФ. Перекрытие реки Вахш, запланированное на декабрь 2009 года, было отложено.

В настоящее время общая стоимость завершения строительства оценивается в 2,2 млрд. долл. США. Строительство ГЭС планируется осуществить в несколько этапов. Пуск первой очереди в составе двух гидроагрегатов общей мощностью МВт был намечен на конец 2012 года. В декабре 2010 года были завершены работы в первом строительном тоннеле станции. По данным Министерства финансов Таджикистана, в 2012 г. на строительство Рогунской ГЭС из бюджета республики планировалось выделить 223 млн. долл. США. Эта сумма на 31,6 млн. долл. США превышает объем средств, выделенных на эти цели в 2011 г. В январе-июле 2011 г. на строительстве Рогунской ГЭС было освоено около 97 млн. долл. США. В 2011 года стало известно, что Пакистан при поддержке США якобы готов оплатить строительство Рогунской ГЭС.

Между тем Узбекистан, обеспокоенный возможными последствиями строительства Рогунской ГЭС, на протяжении последних лет призывал провести экспертизу ее проекта. По мнению ряда экологов этой и других стран, можно выделить следующие основные экологические риски, связанные со строительством Рогуна.

При переходе Рогунского водохранилища на предполагаемый энергетический режим работы, по сравнению с нынешними условиями дефицит воды в вегетационном периоде в среднем возрастет более чем на 22%, а в отдельные маловодные годы – почти в два раза. На и без того засушливой территории это приведет к засухам, возникновению огромных пустынных территорий, а зимой - к затоплению пахотных земель и населенных пунктов, то есть фактически к новой экологической катастрофе. Кроме того, строительство Рогунского водохранилища вызовет сокращение площадей посевных земель и снижение урожайности, резкое ухудшение обеспеченности питьевой водой около 18 миллионов человек, проживающих в низовьях реки Вахш, ухудшение генофонда, резкое сокращение биоразнообразия. Только ежегодные ущербы для сельского хозяйства могут достигнуть от 120 до 960 млн. долл. США при общей ежегодной стоимости сельхозпродукции в 3,6 млрд. долл. США. Пересыхание русла Амударьи летом вызовет дальнейшее высыхание Арала и кризисную санитарно-эпидемиологическую обстановку в низовьях бассейна этой реки.

Помимо обострения проблемы водообеспечения низовий Амударьи, возведение гигантской плотины Рогунской ГЭС, по мнению ряда специалистов, чревато также формированием рукотворных цунами, поскольку строительство осуществляется на участке с весьма сложным рельефом, относящимся к категории сейсмоопасных. При определенных условиях реализация сейсмотектонического потенциала может привести к сотрясениям более 9 баллов и катастрофическим последствиям, особенно, если очаг землетрясения будет неглубоким.

История свидетельствует по крайней мере о трех разрушительных землетрясениях на территории современного Таджикистана в прошлом веке. Их жертвами в общей сложности стали свыше 100 тыс. человек. Кроме того, Источник: портал ИнтерЭнерго 26-08- Полная ссылка: http://ieport.ru/32034-tadzhikistan-vydelit-223-mln-iz-byudzheta.html сильнейший сель в 1993 году разрушил перемычку Рогунской ГЭС, а еще раньше, в 80-х годах прошлого века было разрушено Саргазонское водохранилище. В отчете Всемирного банка отмечается достаточно высокая вероятность повторения в этом регионе мощных землетрясений каждые 20-30 лет.

По мнению ряда специалистов, сейсмологическая активность в районе Рогунской ГЭС может, по всей видимости, усилиться и в результате скопления огромной массы воды на ее плотине. Ложе Рогунского водохранилища расположено над слоем каменной соли. В случае фильтрации воды в водохранилище не исключен размыв солевого пласта, что неизбежно усилит давление на скальные породы, угрожая массовыми обвалами в зоне Рогунской ГЭС. По оценкам экспертов, разрушение плотины Рогунской ГЭС приведет к образованию волны прорыва, которая, двигаясь вниз по реке Вахш, неизбежно вызовет разрушение Нурекской плотины и одноименного водохранилища. По пути движения волны затоплению и разрушению подвергнутся большие земельные массивы, населенные пункты, мосты, водозаборы, каналы и гидроузлы. Будет нанесен большой материальный ущерб населению и экономике трех стран бассейна Амударьи. В зоне потенциального затопления и разрушения полностью или частично могут оказаться свыше населенных пунктов. Вероятность подобных рисков увеличивается многократно, если учесть, что в Таджикистане практически не существует специализированных организаций, служб и современных технологий, призванных обеспечивать строгий контроль и надлежащее качество работ при возведении гидроэнергетических объектов.

Под давлением Узбекистана под эгидой Всемирного банка было начато проведение целого ряда оценочных исследований предлагаемого проекта Рогунской ГЭС. Пока общественности представлены лишь промежуточные результаты двух продолжающихся оценочных исследований, а именно Технико-экономической оценки и Оценки экологического и социального воздействия Рогунского проекта.

Продолжается рассмотрение последних результатов оценки сейсмической опасности и моделирования Вахшского каскада, а также геологической ситуации, проектных планов для альтернативных высот предполагаемой плотины и сопоставления затрат на переселение и развитие инфраструктуры для различных вариантов высоты плотины.

Проводимые оценочные исследования не предоставят заключения относительно того, будет ли реализован предлагаемый проект строительства Рогунской плотины. Они будут использоваться исключительно в качестве информации для принятия решения. До того, как будет определено будущее предлагаемого проекта Рогунской ГЭС, потребуется рассмотреть множество других факторов, в том числе международные соглашения и вопросы финансирования.

Всемирный банк не брал на себя никаких финансовых обязательств по поддержке планируемого строительства плотины.29 Следующий раунд встреч по обмену информацией в связи с реализацией Рогунского проекта запланирован на конец лета 2013 года.

Не менее рискованными являются и проекты Камбаратинских ГЭС в Кыргызстане. Камбаратинская ГЭС-2 – строящаяся гидроэлектростанция в Киргизии на реке Нарын, входит в Нарынский каскад ГЭС. Проектирование Камбаратинской ГЭС-2 началось в 1970-х годах, а строительство станции- в 1986 г.; в начале 1990-х работы были приостановлены из-за отсутствия финансирования. Проектная мощность станции – 360 МВт (три агрегата по 120 МВт). Пуск первого агрегата на Всемирный банк предоставили открытый доступ к ряду предварительных документов по оценке исследований проекта Рогунской ГЭС (см. веб-сайт Банка по адресу www.worldbank.org/eca/rogun/rus).

Камбаратинской ГЭС-2 состоялся 30 августа 2010г. В настоящее время мощность станции составляет 120 МВт. Выход станции на полную мощность запланирован в 2015г. Камбаратинские ГЭС также строятся в сложных тектонических условиях. В районе их намечаемого строительства происходит ряд геологических процессов, не позволяющих обеспечить гарантированную безопасность эксплуатации сооружений объекта и нижерасположенного каскада ГЭС. В этой зоне высока вероятность землетрясений сейсмической интенсивностью 9-10 баллов, активности оползней, оплывов и т.п.,которые также способны спровоцировать различные катаклизмы.

Более того, критической остается ситуация на действующей Токтогульской ГЭС Кыргызстана, поскольку на данном объекте вот уже более 30 лет не проводились капитальные ремонты. Поэтому вероятные аварии с разрушением плотин Камбаратинских ГЭС и ниже расположенной Токтогульской ГЭС способны вызвать катастрофические последствия для региона. Возможный ущерб, по оценкам специалистов, будет колоссальным: общее количество затапливаемых населенных пунктов при прохождении прорывной волны может составить 476, земель – 600 тыс.

га, авто- и железнодорожных мостов - 10. Масштабы и характер подобной экологической катастрофы в Центральной Азии могут приблизиться к "японской", имевшей место в 2011 году в результате разрушения от землетрясения и цунами АЭС “Фукусима”, поскольку недалеко от зоны строительства Камбаратинских ГЭС расположены места складирования и обогащения радиоактивных отходов, а также урановое хвостохранилище. Известно, что консервация указанных хвостохранилищ, тем более берегоукрепительные работы, в этих районах не проводились. В результате, по мнению специалистов, любое разрушение в силах спровоцировать радиоактивное заражение всего НарынСырдарьинского водного бассейна, где расположены густонаселенные районы Ферганской долины с численностью населения более 13 млн.человек. Таким образом, существующие и проектируемые плотины крупных ГЭС в Таджикистане и Кыргызстане являются потенциальными источниками формирования региональных катастроф. В связи с этим очевидной становится необходимость проведения авторитетной международной организацией независимых и объективных экспертиз, предназначенных для оптимизации выбора концепции регионального использования водных ресурсов бассейнов рек Амударьи и Сырдарьи с учетом возможных экологических и социально-экономических последствий реализации крупных водно-энергетических объектов в государствах среднеазиатского региона.

Обобщая оценки попыток решения проблемы водообеспечения государств среднеазиатского региона в постсоветский период, следует отметить, что несмотря на обострение в последние два десятилетия этой проблемы, не удалось создать на месте существовавшего в советский период административно-командного механизма управления водно-энергетическим инфраструктурным комплексом среднеазиатских республик новый и эффективный механизм, основывающийся на межгосударственном регулировании этого комплекса и отвечающий современным экономическим и политическим реалиям региона. Каждое из государств стремилось использовать водно-энергетические ресурсы с максимальной для себя выгодой, без учета интересов соседей. Это усугубляло объективно существующее противоречие интересов государств-верховий трансграничных рек, где формируется большая Камбаратинская ГЭС-2. Данные Википедия 13 мая 2013г. - wikipedia.org Хаким Шакирбаев. Источник - Белый парус,18.04.2011, http://www.centrasia.ru/newsA.php?st= часть водных ресурсов региона и которым выгодно использовать их для реализации своего гидроэнергетического потенциала, и государств низовий этих рек, являющихся основными потребителями водных ресурсов, прежде всего для орошаемого земледелия.

Даже абстрагируясь от наиболее пессимистических прогнозов относительно водообеспеченности среднеазиатского региона в будущем, следует отметить, что нынешнее состояние дел в указанной области создает основания для реальных межгосударственных водно-энергетических конфликтов. Водные ресурсы, не имея заменителей (в отличие от многих других важнейших природных ресурсов, включая энергетические) относятся к жизненно важным и потенциально могут стать и уже становятся причиной конфликтов и войн между странами-потребителями. Сказанное в полной мере относится к государствам среднеазиатского региона. До сих пор выяснение межгосударственных отношений по поводу распределения водных ресурсов региона носило в основном словесный или, по крайней мере, ненасильственный характер. Так, страны верховий трансграничных рек среднеазиатского региона угрожают ограничить попуски воды из своих водохранилищ количеством воды, достаточным для производства лишь необходимой им для собственных нужд электроэнергии. Узбекистан и Казахстан, рискующие остаться без воды, в свою очередь упрекают руководство этих государств в неоправданном экспорте и даже в прямом воровстве производимой в этих государствах электроэнергии, которой в результате не хватает для нужд их собственного населения. В то же время водные противоречия между Таджикистаном и Узбекистаном являются причиной того, что уже 20 лет между этими странами отсутствует авиасообщение. Более того, в моменты особо резкого обострения их водно-энергетических противоречий узбекская сторона начинает прибегать в качестве рычага давления к мерам, ограничивающим использование транспортных коммуникаций Таджикистана. Так, с 2000 года для въезда на территорию Узбекистана последний ввел визовый режим для граждан Таджикистана и заминировал границу, в результате чего погибло большое количество граждан обоих государств.34 Летом 2010 года со стороны Таджикистана прозвучали обвинения, что узбекской железной дорогой уже много месяцев подвергаются необоснованной задержке таджикские транзитные грузы.[35] В условиях энергетического кризиса из-за холодной зимы 2009 года власти Узбекистана, ссылаясь на собственные нужды, прекратили поставки электричества в Таджикистан и долго не давали разрешение на транзит электроэнергии Туркменистана, который был готов помочь Таджикистану. Одновременно Узбекистан резко сократил поставки в Таджикистан газа и в самые холодные периоды времени даже отключал его подачу в эту страну. В результате в регионах Таджикистана электричество подавалось на один-два часа в сутки и перебои с его подачей имели место даже в столице. Ссылаясь на то, что поставка газа в Китай экономически более выгодна, руководство Узбекистана с первого апреля 2012 г. полностью прекратило поставку газа в Таджикистан.

Примером подобных конфликтов служат турецко-сирийские конфликты, начавшиеся в 1970-80-е годы, когда Турция, на территории которой расположены верховья реки Евфрат, приступила к строительству и вводу в эксплуатацию гидроэнергетических и ирригационных сооружений в юго-восточной Анатолии. Так, 13 января 1990 г. для заполнения водохранилища у плотины им. Ататюрка она остановила на месяц сток вод Евфрата в Сирию. Последняя тут же осталась без света, начали высыхать посевы, и дело чуть не дошло до войны. Сейчас орошаемое земледелие — главная отрасль сирийской экономики, благодаря которой Сирия в три раза увеличила свое национальное богатство.

5.04.2012, http://tajeconomy.files.wordpress.com http://www.memoid.ru/node/Problema_deficita_vodnyh_resursov_v_Srednej_Azii#cite_note-gruz- Кроме того, в начале 2012 г. Узбекистан инициировал демонтаж железной дороги, ведущей на юг Таджикистана. Узбекская сторона ликвидировала железнодорожное полотно на участке Хашади-Амузанг, и теперь транспортировка грузов в Хатлонскую область Таджикистана стала невозможной. Участок железной дороги Галаба-Амузанг был закрыт 16 ноября 2011 года. Узбекская сторона тогда заявила, что на этом участке произошел взрыв, который повредил мост, назвав произошедшее террористическим актом. Однако независимые международные эксперты никаких признаков терактов или разрушений на этом участке не обнаружили. С ноября 2011 года общий ущерб от простоя на территории Узбекистана грузовых поездов, направляющихся в Хатлонскую область Таджикистана, по оценкам руководства этой области, достигает около 2,9 млн. долл.

США.36 Эти действия идут вразрез с существующими международными нормами, в соответствии с которыми демонтаж железнодорожного полотна должен проводиться только после оповещения таджикской стороны. В Таджикистане считают подобную акцию "политически мотивированной". Несколько раз “водный” конфликт между Узбекистаном, с одной стороны, и Кыргызстаном и Таджикистаном, с другой, едва не переходил в плоскость силовых решений. Например, Узбекистан развернул рядом с Токтогульской ГЭС (в непосредственной близости от узбеко-кыргызстанской границы) подразделение ВДВ и провел ряд учений по захвату “хорошо охраняемого объекта” с использованием бронетехники и вертолетов. Кыргызстан, в свою очередь, через "утечки" в СМИ предупредил, что в случае взрыва плотины, водный поток может с лица земли Ферганскую и Зерафшанскую долины Узбекистана.

Итак, с обретением странами Средней Азии государственной независимости созданная в них в советский период водно-энергетическая и транспортная инфраструктура не только не развивалась, но, как правило, деградировала. В результате обострение водно-энергетических проблем ухудшило электрообеспечение ряда стран региона, создало базу для возникновения реальных межгосударственных конфликтов.

1 доллар США (USD) равняется 4.758597 сомони. Информация по данным ЦБ РФ на 14.05. 5.04.2012, http://tajeconomy.files.wordpress.com Глава 3. Новые инфраструктурные проекты в странах Средней Азии в условиях соперничества ведущих мировых держав Изменение геополитической ситуации в мире в результате распада СССР резко повысило интерес к Средней, а в более широком смысле - к Центральной Азии, со стороны ведущих держав, прежде всего США и Китая. Географическое положение региона в центре гигантского евроазиатского континента, на перекрестке путей с востока на запад и с севера на юг, а также непосредственное соприкосновение в нем интересов ведущих мировых игроков в лице экономического исполина Китая, восстанавливающей свою силу России, а также внедрившимися сюда под предлогом борьбы с мировым терроризмом США предопределило значимость этого региона.

Образование в Средней Азии новых независимых государств в результате распада СССР сделало возможным проникновение США в этот ранее полностью закрытый для них регион мира. В начале военное присутствие здесь США было конъюнктурным, связанным с подготовкой военной операции в Афганистане после трагедии 11 сентября 2001 года. В дальнейшем стали ясны планы США остаться в регионе неопределенно долго для превращения последнего в плацдарм в «сердце Евразии», оказания давления ( в том числе военной силой) на Россию, Китай, Иран и другие страны евразийского континента, без контроля над которыми американское мировое лидерство не могло осуществляться.

Столкновение интересов США с их главными конкурентами в центральноазиатском регионе – Китаем и Россией, выражающееся в стремлении по меньшей мере ограничения их влияния, наиболее открыто происходит в транспортнокоммуникационной сфере.

В соответствии с этими планами США стремятся переформатировать сложившийся к настоящему времени инфраструктурный каркас (транспортнокоммуникационный и энергетический) среднеазиатского региона таким образом, чтобы присоединить Среднюю Азию к Афганистану, Пакистану и Индии, и далее морским путем ориентировать ее на Японию, Южную Корею. Это позволит отстранить Россию от основных материально-энергетических потоков региона. В результате грузы, традиционно транспортируемые в рамках экспортно-импортой торговли с Россией или транзитом через нашу территорию в третьи страны, будут направляться, минуя Россию. Понятно, что это нанесет серьезный экономический (и не только) ущерб интересам России.

Одновременно геополитическая конструкция США в Центральной Азии, предполагающая отрыв Средней Азии от России, ориентирована на отстранение от природных ресурсов Центральной Азии его основного конкурента, Китая и стимулирование в противовес последнему развития южно-азиатских "демографических" великанов - Индии и Пакистана.

Реализация этой конструкции привела к созданию нефтепровода БакуТбилиси-Джейхан (БТД), транспортирующему каспийскую нефть в Европу в обход России. Подобные же цели преследуют проекты транскаспийского газопровода из Туркмении, транскаспийского нефтепровода из Казахстана до Баку с целью подсоединения его к нефтепроводу БТД, трансафганского газопровода, предполагающего транспортировку туркменского газа на юг, к портам Индийского океана через Афганистан, а также сухопутного транспортного коридора ТРАСЕКА, проходящего из Азии в Европу по Южному Кавказу. Реализация вышеназванных углеводородных трубопроводов позволила бы странам Средней Азии диверсифицировать направления своих поставок энергоресурсов на международные рынки и снизила бы их зависимость от России. Однако, благодаря твердой позиции России относительно соблюдения международно-правового статуса Каспийского моря, предусматривающего принятие подобных решений только с согласия всех пяти прибрежных стран, проекты транскаспийских углеводородных трубопроводов уже много лет остаются в подвешенном состоянии. Судьба проекта трансафганского газопровода также остается неопределенной из-за нестабильности политической ситуации Афганистана, усугубляющейся скорым уходом сил западной коалиции.

Проект ТРАСЕКА находится в стадии осуществления, но сталкивается со многими трудностями, связанными прежде всего с политической нестабильностью ряда стран, по территории которых он проходит, и сроки его завершения пока неопределенны.

В свете планируемого вывода союзных войск из Афганистана после 2014 года новым объектом внимания США стала также железнодорожная сеть этой страны.

Как известно, до последнего времени Афганистан вообще не имел железных дорог, за исключением двух очень коротких одноколейных веток на границе с Туркменистаном и Узбекистаном. Обе эти ветки были построены в советское время для доставки предназначавшихся Афганистану грузов до перевалочных терминалов, находившихся в пограничных пунктах на туркмено-афганской и узбекско-афганской границах.

В настоящее время министерство обороны США оказывает помощь Афганистану в создании железнодорожной инфраструктуры, которая может соединить его с соседними государствами Центральной Азии и в совокупности с предлагаемым трансафганским газопроводом создать совершенно новый транспортный коридор через морские порты на побережье Индийского океана. 38 Тем самым может быть создан новый, не зависящий от России маршрут, который будет намного короче, традиционно используемого среднеазиатскими странами для выхода к побережью Балтийского моря. Желание США первыми договориться с афганским правительством о прокладке таких коридоров к портам на побережье Индийского океана, связано также и с их стремлением получить преференции в разработке богатых месторождений полезных ископаемых Афганистана, обнаруженных относительно недавно в этой стране геологами США.

Однако, по данным экспертов, пока ни одна из сторон не намерена инвестировать в строительство горнорудных комбинатов в самом Афганистане по причине непредсказуемой политической ситуации в этой стране. По всей видимости, США планируют экспорт полезных ископаемых из Афганистана без их какой-либо переработки в стране. Более того, американские компании, скорее всего, подождут вкладывать деньги в железнодорожные проекты до того времени, когда войска коалиции будут выведены из Афганистана, и ситуация окончательно прояснится. Помимо переформатирования материально-энергетических потоков в Центральной Азии в геополитические цели США входит также контроль за крупными запасами нефти и газа в сопредельном Каспийском регионе, за объемами их добычи и экспорта в Европу по трубопроводам, минующим территорию России.

Стремление расширить свое влияние на центрально-азиатские страны заставляет руководство США участвовать в решении, среди прочего, и некоторых из Данные ежеквартального доклада, подготовленного для конгресса США аппаратом специального инспектора по проектам реконструкции в Афганистане (SIGAR)-RussianKz.Info. 12 февраля 2013.

Афганизация Центральной Азии: США помогут создать железнодорожную инфраструктуру, которая создаст коридор, который будет свободен от влияния со стороны России.- RussianKz.Info. 12 февраля 2013; Дм.Седов.

“Мышеловка для Центральной Азии” - http://www.fondsk.ru/news/2013/02/14/myshelovka-dlja-centralnoj-aziihtml, 14.02. наиболее значимых социально-экономических проблем. При этом основные усилия направляются преимущественно на решение коммерчески выгодных проблем (например, на развитие гидроэнергетики). Так, в рамках проекта “Партнерства по развитию Большой Центральной Азии”, продвигаемого Госдепартаментом США, Вашингтон стремится включиться в процессы развития энергетики стран этого региона. В частности, американские компании участвуют в монтаже линий электропередач в южном направлении (в Афганистан и Пакистан), оказывают соответствующие консультационные услуги в Казахстане, Кыргызстане и Таджикистане.

Одновременно США начали осознавать, что игнорирование важнейшей социально-экономической проблемы вододефицита в странах среднеазиатской "пятерки" противоречит интересам США в этом регионе. Необходимости пересмотра американской политики в отношении проблемы водообеспечения государств центрально-азиатского региона посвящен опубликованный в Вашингтоне в начале 2011 г. доклад Сената США “Как избежать войн из-за воды: дефицит воды и растущая важность Центральной Азии для стабильности в Афганистане и Пакистане”. В докладе отмечается, что “Забывая о взаимосвязанности проблем водных ресурсов в Центральной и Южной Азии, США таким своим подходом могут усугубить региональную напряженность, которая будет иметь последствия для региональной стабильности и внешнеполитических целей". В сенатском докладе также указывается, что подход США “необходимо скорректировать так, чтобы он отражал реальности политики в сфере водных ресурсов в Центральной и Южной Азии”, для чего формулируют несколько рекомендаций для администрации президента. Одна из этих рекомендаций призывает США помочь странам Центральной Азии в получении научных данных об объемах, потоках и расходовании водных ресурсов, так как в настоящее время нехватка соответствующей информации “порождает напряженность вокруг использования водных ресурсов между странами, расположенными выше и ниже по течению трансграничных рек”. В докладе подчеркивается необходимость для США поддерживать программы обмена подобной информацией между странами среднеазиатской "пятерки" и Афганистаном и Пакистаном, а также содействовать сбору подобной информации с использованием космической съемки и других новых технологий.

Американский сенат предлагает изменить стратегию внешней политики Соединенных Штатов по вопросам использования водных ресурсов в Центральной Азии, разработав единый механизм управления водными ресурсами региона, а от правительства президента Обамы – потребовать сформулировать конкретные позиции и программу по данному вопросу.

В связи с этим интересна история отношения США к строительству крупных гидротехнических сооружений в государствах верховий трансграничных рек ЦАР (например, к проекту строительства Рогунской плотины в Таджикистане). Сенат США назвал Рогунский проект "своевременным" и отметил, что его реализация позволит решить многие проблемы в экономике этой страны и будет способствовать экспорту электроэнергии в Афганистан и Пакистан. Однако, похоже, что судьба Рогунской ГЭС и других подобных объектов становится заложником военно-стратегических интересов США в регионе, и их позиция будет зависеть не от выводов международной независимой экспертизы, а от решения руководства Таджикистана Аvoiding water wars: water scarcity and Central Asia’s growing importance for stability in Afganistan and Pakistan.

A majority staff report prepared for the use of the committee on foreign relations United States Senate one hundred twelfth congress first session February 22, относительно военного присутствия России в этой стране после 2014 года. Предполагается, что позиция США относительно необходимости завершения строительства Рогунской ГЭС будет сформулирована через Всемирный банк, проводящий экспертизу ГЭС42 и ныне явно затягивающий ее в результате меняющегося отношения США к данному вопросу.

При всем этом ясно, что США не намерены вкладывать безвозвратно огромные деньги и в решение коммерчески бесперспективных проблем водообеспечения среднеазиатских стран. Вода, являющаяся в этом регионе ресурсом, не вовлеченным в рыночный товарооборот, и связанное с нею производство хлопка, не интересуют западный бизнес как объекты инвестирования.

Перспективы же коммерциализации водных ресурсов в условиях крайней отсталости экономик и массовой бедности населения среднеазиатских стран представляются весьма туманными. Поэтому участие США в решении водных проблем ЦАР имело место лишь в отношении наиболее геостратегически важных государствах этого региона, а именно Пакистане и Афганистане, тогда как эти проблемы бывших советских среднеазиатских республик практически игнорировались. В частности, в 2009 г. США оказали содействие Афганистану и Пакистану в вопросах водных ресурсов примерно на 46,8 млн. долл. США, в то время как на те же цели для “среднеазиатской пятерки” в общей сложности ими было выделено всего 3,7 млн.

долл. США. Роль Европейского Союза в решении инфраструктурных проблем Центральной Азии несколько иная. Его интересы здесь также обусловлены геополитическими мотивами, осознанием растущей значимости региона для всей системы европейской безопасности. ЕС декларирует свои стремления о необходимости укреплять политическую и экономическую независимость государств Центральной Азии, являющихся “соседями соседей”. Однако доля торговых отношений между ними в общем объеме ничтожно мала. Тем не менее зависимость от поставок углеводородных ресурсов из Центральной Азии, через нефтепровод Баку-Тбилиси-Джейхан и российские трубопроводы, транспортирующие эти ресурсы в Европу из Туркменистана и Казахстана, требует от ЕС внимания к вопросам поддержания стабильности в регионе-поставщике. Кроме того, в ЕС усиливается понимание зависимости его стабильности от стабильности России, с которой ЕС в условиях своего расширения стал близким соседом. Соответственно беды, которые могут обрушиться на Россию из Центральной Азии, способны докатиться и до Европы. Показательно, что последствия распространения военных действий на Узбекистан ЕС рассматривает для себя как более опасные, чем те, что проистекают из нынешней войны в Афганистане, поскольку специфика ирригационного хозяйства, являющегося основой экономики Узбекистана, требует политической стабильности и управляемости страны. Поэтому участие ЕС в инфраструктурных проектах региона Центральной Азии рассматривается в контексте указанных ранее двух факторов:

Нынешний срок соглашения о нахождении российской военной базы в Таджикистане, заканчивающийся в 2014 г., был продлен, согласно договору Москвы и Душанбе, еще на 30 лет.

В 2010 году между Таджикистаном и Всемирным банком было заключено соглашение о проведении международной экспертизы проекта станции. В феврале 2011 года подрядчиком проведения экспертизы была выбрана швейцарская фирма Poyry Energy Ltd.

Аvoiding water wars: water scarcity and Central Asia’s growing importance for stability in Afganistan and Pakistan.

A majority staff report prepared for the use of the committee on foreign relations United States Senate one hundred twelfth congress first session February 22, поставки в Европу энергоносителей и экспорт в нее нестабильности из региона через Россию, в том числе по ресурсно-экологическим причинам. В силу большей территориальной близости Европы к Центральной Азии позиция ЕС в отношении дефицита водных ресурсов ЦАР, в отличие от США, ориентирована прежде всего на ее экологические аспекты. Поэтому ЕС выступает против реализации крупных гидроэнергетических проектов в верховьях трансграничных рек ЦАР (например, гигантской Рогунской ГЭС), считая их в условиях высокой сейсмичности региона опасными в техническом и экологическом отношениях.

Концептуальные позиции в отношении водно-энергетических проблем ЦАР Европейский Союз начал реализовывать на практике. Первая региональная программа ЕС в отношении развития водных ресурсов этого региона рассчитана на 2009–2012 гг. и включает два проекта: «Поддержка использования и управления трансграничными водоносными слоями» и «Интеграция водоносных слоев для совместного использования водных ресурсов Ферганской долины с целью усовершенствования использования объединенных водных и земельных ресурсов»

(на каждый из этих проектов выделяется по 2 млн. евро). Реализация этих проектов пока не завершена.

Выступая в поддержку развития сотрудничества государств ЦАР по преодолению дефицита их водных ресурсов страны – члены ЕС не склонны, однако, подключать к таким программам других участников, в том числе Россию. Такая позиция аргументируется эксклюзивностью опыта, накопленного в сфере управления водными ресурсами ЕС.

Великой державой, интересы которой во многом сосредоточены на транспортно-инфраструктурных проблемах региона Средней, а в более широком контексте, Центральной Азии является КИТАЙ. Эти его интересы очень широки и определяются рядом факторов.

Прежде всего, имея большую протяженность собственных границ с Казахстаном, Кыргызстаном и Таджикистаном, КНР пытается избежать долгосрочного присутствия, тем более долгосрочного, на своих западных рубежах иностранных войск, создания военных сил и т.п. Многолетнее пребывание вооруженных сил США с союзниками в Афганистане, их стремление к созданию своих военных баз в странах региона – все это рассматривается руководством КНР как угроза ее национальной безопасности. Во многом это связано также с необходимостью обеспечить для КНР политическую и социальную стабильность в соседнем с Центральной Азией Синьцзян-Уйгурском автономном районе (СУАР) Китая, предотвратив возможность активизации в нем сепаратистов. Поэтому решение транспортно-инфраструктурных проблем на западных границах КНР является важным вопросом ее национальной безопасности, дающим в случае необходимости возможности быстрой переброски войск в районы, в которых могут возникнуть соответствующие угрозы.

В настоящее время СУАР – лидер программы освоения западных районов Китая. Нынешняя программа правительства КНР по развитию СУАР является самой масштабной в истории страны. На ее финансирование в период текущей двенадцатой пятилетки (2011-2015 гг.) ЦК КПК выделил более 2 трлн. юаней (около $300 млрд.), что в три с лишним раза больше, чем за прошедшие 30 лет. По уровню Ограниченный характер экономических интересов ЕС в Центральной Азии отражает доля его торговых отношений с этим регионом, составляющая в общем их объеме меньше одного процента, да и это в основном с Казахстаном. К тому же, на реализацию своей сколько-нибудь масштабной стратегии у ЕС нет средств при наличии куда более насущных задач (борьба с кризисом в еврозоне, последствия «арабской весны» и другие).

социально-экономического развития СУАР занимает ведущие позиции среди западных районов страны, а по отдельным видам производства может конкурировать с другими провинциями КНР. На фоне центрально-азиатских стран Синьцзян представляет собой регион с развитой экономикой: промышленные товары составляют 67% его экспорта, темпы роста ВВП в среднем – 8,5% в год. В перспективе, благодаря реализации стратегии возрождения Великого Шелкового пути и развития северо-западных районов Китая, предполагается, что Синьцзян превратится в крупный транспортный и энергетический узел, экономически развитый и внешне ориентированный регион, что приведет к укреплению сотрудничества КНР с центрально-азиатскими государствами и усилению в них китайского влияния.

В соответствии с вышеуказанными планами Центральная, и прежде всего Средняя Азия представляются руководству КНР в качестве ее надежного стратегического тыла. После распада СССР и возникновения новых независимых среднеазиатских государств Китай взял курс на улучшение с ними двусторонних отношений, акцентируя внимание на сотрудничестве в области энергетики, транспорта и логистики, а также на торговле и обеспечении региональной безопасности.

Экономические отношения среднеазиатских стран с Китаем прошли за последние два десятилетия путь от приграничного «бартерного» сотрудничества до полноценных отношений партнёрства. Ещё в 2006 году КНР стала третьим по величине внешнеторговым партнёром среднеазиатского региона (после России и ЕС). Существенно ускоряются темпы развития торговли КНР со странами Центральной Азии. Если в 1992 г. внешнеторговый оборот был равен 527 млн. долл., ток 2009 г. он достиг уже 25,9 млрд.45 КНР постепенно вытесняет Россию с позиций приоритетного торгового партнера государств ЦА. Если в 2000 г. товарооборот между РФ и ЦА в 6 раз превышал объем торговли КНР с регионом, то уже в 2006 г. – всего лишь в полтора раза.