«серьезных замечаний, которые были учтены. © Зюков Андрей Михайлович, текст 2009. © О.И. Журавлева, оформление. 2009г. 2 СОДЕРЖАНИЕ Введение..4 Глава 1. Этнические основы уголовной политики §1.1. Зарождение и становление ...»

А.М. ЗЮКОВ

Этническая парадигма

уголовной политики

г. Владимир, 2009

1

Зюков, А.М. Этническая парадигма уголовной политики / А.М. Зюков, Владимир:

ИП Журавлева, 2009. – С. 265

Рецензенты:

кафедра уголовного права и криминологии Владимирского юридического

института ФСИН России;

кафедра государственно-правовых дисциплин юридического факультета

Владимирского государственного гуманитарного университета Настоящее монографическое исследование посвящено рассмотрению вопросов учета и анализа этнических мотивов преступлений в современной доктрине уголовного права, вопросов имплементации общепризнанных норм и принципов международного права, а также разработке этнической парадигмы современной отечественной уголовной политики, как исходной концептуальной схемы, через модель постановки проблем и предложение путей их решения, изменения методов, приемов и способов исследований, господствующих в течение определенного исторического периода в научном сообществе в вопросах определения мотивации преступного поведения, а также значения для отечественного уголовного права общепризнанных принципов и норм международного права.

Практическая значимость исследования сводится к тому, что выводы и предложения могут быть использованы при подготовке правовых актов и методических рекомендаций; в учебном процессе в курсе преподавания уголовного права и криминологии; в дальнейших научных исследованиях по различным отраслям права.

Автор выражает сердечную благодарность доктору юридических наук, профессору Меркурьеву Виктору Викторовичу, который прочитал работу еще в рукописи и сделал ряд серьезных замечаний, которые были учтены.

© Зюков Андрей Михайлович, текст 2009.

© О.И. Журавлева, оформление. 2009г.

СОДЕРЖАНИЕ

Введение ……………………………………………………………………….. Глава 1. Этнические основы уголовной политики §1.1. Зарождение и становление уголовной этнополитики в Российском государстве (постановка проблемы) ………………………… §1.2. Исследования по этнометодологии как составная часть уголовной этнополитики ……………………………… §.1.3. Реализация норм обычного права в регулировании жизни отдельных этнических групп:

возможности и ограничения ………………………………………………….. Глава 2. Доктринальное толкование этнического мотива преступлений для целей уголовной политики §2.1. Толкование мотива преступлений в дореволюционной (до 1917 г.) доктрине уголовного права ………………………………………………….. §2.2. Проблемы исследования этнических мотивов совершения преступлений …………………………… §2.3. Правовые основания установления этнического мотива преступлений ………………………………………….. §2.4. Психологические основы этнического мотива ………………………. §2.5 Проблемы установления этнических мотивов поведения участников организованных групп ……………………………... Глава 3. Правовые основания этнического аспекта в уголовной политике §3.1. Законодательство о борьбе с этнической преступностью:

состояние, перспективы и развитие ………………………………………….. §3.2. Вопросы имплементации общепризнанных принципов и норм международного права в уголовный закон ………………………………….. Заключение …………………………………………………………………….. Библиографический список …………………………………………………... Приложения …………………………………………………………………..... Данная работа направлена на изучение этнических аспектов современной доктрины уголовного права и уголовной политики, основу которой автор видит в исследовании и рассмотрении вопросов квалификации преступлений с этническим мотивом.

теоретических и практических основ этнической парадигмы современной уголовной политики, как концептуальной схемы, модели постановки проблем и их решения, изменения методов исследования, господствующих в течение определенного исторического периода в научном сообществе в вопросах оценки этнического элемента в совершаемых преступлениях.

Актуальность рассмотрения заявленных вопросов продиктована рядом обстоятельств:

во-первых, в научной разработке на сегодняшний день отсутствует целостная теория, концептуальных основ предупреждения преступности, учитывающая этнический компонент в современных условиях;

во-вторых, настоятельной необходимостью является потребность в научной разработке концептуальных основ предупреждения преступности в сфере этнонациональных отношений;

в-третьих, в аспекте уголовно-правовой корректировки этнической политики необходимо учитывать обострение национально-этнических проблем в современной России, в истоках которых лежит ослабление прежних социальных связей, приводящих к реанимации этнопсихологических процессов и потребности реализации национального самосознания.

В послании Президента РФ Д.А. Медведева Федеральному Собранию РФ от 5 ноября 2008 года особое внимание обращено на необходимость решения проблем, вызывающих обострение межэтнических и межконфессиональных отношений.

В марте 2009 г. Советом безопасности России утверждена «Стратегия национальной безопасности России до 2020 года», в которой отражена необходимость создания общенациональной системы противодействия терроризму, экстремизму и этническому сепаратизму1.

консолидации общих усилий и глубокого анализа межэтнической, межконфессиональной ситуации, в том числе в историческом и экономическом аспектах, невозможно принимать адекватные превентивные меры по стабилизации межнациональных отношений2. В этой связи особое внимание следует обратить на процессы внутренней миграции. Сейчас она приняла почти массовый характер. В результате меняется этносоциальная структура целых населенных пунктов, разница в укладах, национальных обычаях часто приводит к достаточно острым конфликтам3.

Правовая база регулирования национальных отношений, сформированная по большей части в начале 90-х годов прошлого века, не в полной мере отвечает современным потребностям государства и общества. Вследствие этого федеральные органы исполнительной власти и органы государственной власти субъектов Российской Федерации не располагают достаточным набором Совбез высчитал вероятных противников России. // WWW.КП.ru. 26 дек. 2008 г.

(прим. авт.: авторские предложения и научные разработки были использованы в информационно-аналитических материалах, подготовленных в соответствии с протоколом решения оперативного совещания руководящего состава ФСИН России от 25.07.2008 № 13-ЮК по вопросу «О подготовке материалов к оперативному совещанию Совета Безопасности Российской Федерации «О дополнительных мерах по повышению эффективности деятельности уголовно-исполнительной системы Российской Федерации» по темам: «Анализ криминогенной ситуации и система комплексных мер предупреждения преступности и правонарушений (общенациональный и региональный аспект)»; «Мониторинг исполнения уголовных наказаний»; «Сравнительный анализ характеристики личности осужденных – представителей различных этнических групп и осужденных всех категорий Владимирской области»; «Анализ признака социальной группы для квалификации статьи 282 УК РФ при совершении преступлений в отношении сотрудников уголовно-исполнительной системы».

Доклад Генеральной прокуратуры Российской Федерации о состоянии законности и правопорядка в Российской Федерации и о проделанной работе по их укреплению в 2007г. С.

75.

Ежегодный доклад Генерального прокурора Российской Федерации Ю.Я. Чайки на заседании Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации город Москва, марта 2008 года.

инструментов, в том числе правовых, для полноценной и эффективной реализации национальной политики и мониторинга этнополитической ситуации в Российской Федерации4. Многое в межэтнической сфере изменилось; ряд проблем утратил свою актуальность, а новые требуют незамедлительной реакции со стороны государства. Это обстоятельство стало одной из основных причин создания в 2006 году по инициативе Совета Федерации Объединенной комиссии по национальной политике и взаимоотношениям государства и религиозных объединений.

В качестве базового направления работы комиссии было выделено создание общероссийской системы мониторинга этнополитической ситуации в стране, а также анализ законодательства в указанной сфере и подготовка предложений по его совершенствованию.

В современной России общегосударственная этнополитика обозначена лишь в рамках Концепции государственной национальной политики Российской Федерации, утвержденной Указом Президента Российской Федерации от 15 июня 1996 года № 909. В настоящее время в Государственной Думе находится в работе проект федерального закона № 369190-3 «Об основах государственной национальной политики Российской Федерации», который до сих пор не принят в первом чтении. Такая ситуация в дальнейшем будет способствовать частому появлению радикальных идей, высказываемых в некоторых регионах, о закреплении представительства интересов этносов на федеральном уровне, в том числе и путем создания конституционного органа, где были бы представлены все народы России5.

Степень научной разработанности. По степени научной разработанности вопросов, рассматриваемых в настоящей работе научные труды можно разделить на несколько групп. Первую группу составляют работы, непосредственно посвященные изучению мотивов преступного поведения. Среди настоящих Постановление Совета Федерации Федерального Собрания РФ от 16 марта 2007 г. № 92-СФ «О докладе Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации года «О состоянии законодательства в Российской Федерации». С. 30.

исследований особый интерес представляют дореволюционные работы (до г.), например, работы М.П. Чубинского (Статьи и речи по вопросам уголовного права и процесса. Том 1. Харьков, типография «Печатное дело» кн. К.И. Гагарина, 1906 г.; Его же: Мотив преступной деятельности и его значение в уголовном праве Ярославль, типолитография Э.Г. Фальк, 1900 г.), М.Н. Гернета (Уголовное право. Херсон, 1913 г.), Н.Д. Сергеевского (Наказание в русском праве XVII века:

исследование, 1888 г.), Г. Ашаффенбурга (Преступление и борьба с ними (уголовная психология для врачей, юристов и социологов (к вопросу о реформе уголовного законодательства)). – Одесса, издание Вл. Распопова, типография Л.С.

Шутака, 1906 г.), Л.И. Петражицкого (О мотивах человеческих поступков, в особенности об этических мотивах и их разновидности. СПб., 1904), В.Э.

Вальберга, Г.С. Фельдштейна (Главные течения в истории науки уголовного права в России. Монография, Ярославль, 1909 г.); И.Я. Фойницкого (Курс уголовного судопроизводства. В 2-х Т. СПб, Сенатская типография, 1910г.).

Некоторые из исследований были продолжены позднее, например работа Г.С.

Фельдштейна «Уголовное право и психология. Роль мотива в уголовном праве» (Уголовное право и психология. Роль мотива в уголовном праве // Право и жизнь. Кн. 6, 1925 г.).

В число работ современного периода, несомненно, входят работы Б.В.

Харазишвили (Вопросы мотива поведения преступника в советском праве. – «Советское государство и право», 1964, № 5, С. 154, и др.), П.С. Дагеля (Классификация мотивов преступления и ее криминологическое значение – В кн.:

Вопросы социологии и права Иркутск, 1967), И.Н. Даньшина (О значении мотива преступлений при изучении и предупреждении преступлений // Вопросы борьбы с преступностью. 1969 №10), Н.А. Дремовой (О классификации мотивов преступных действий. – В кн.: Вопросы судебной психологии. М, 1971), В.В.

Лунеева (Преступное поведение: мотивация, прогнозирование, профилактика. М., 1991), Б.С. Волкова (Личность преступника и мотивация преступлений // Актуальные проблемы государства и права на рубеже веков. Тезисы конференции. – М., 2001. С. 250), С. Дубовиченко, В. Якушина (Соотношение цели преступления с интеллектуальными моментами умысла // Уголовное право.

2006. №6. С. 60), Е.И. Думанской (Мотив преступления в уголовном праве // Российский юридический журнал. 2005. №1. С. 114), Н. Егоровой (К вопросу о новых мотивах совершения преступлений // Уголовное право. 2008. №1. С. 41), Е.И. Емельяновой (К вопросу о сущности мотива преступления в уголовном праве // Российский юридический журнал. 2003. №2. С. 44), Ибрагимова (К вопросу о низменном мотиве преступления // Российский следователь. 2007. №9. С. 20), Т.В.

Кругловой Т.В. (Понятие мотива преступления // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Юридические науки. 2003. №1. С. 92), В.Н.

Кудрявцева (Борьба мотивов в преступном поведении – М.: Норма, 2007; Его же:

Криминальная мотивация / под ред. В.Н. Кудрявцева. М., 1986), Ю.М. Антоняна (Мотивация преступного поведения // Юридическая психология. 2006. №1. С. 14;

Его же: Понятие мотива преступления // Криминологический журнал. 2006. №2.

С. 37).

Так, советская юридическая литература знает несколько классификаций мотивов преступлений: классификация А.А. Герцензона (1948), Б.В. Харазишвили (1963), Б.С. Волкова (1965) и П.С. Дагеля (1967). Все эти классификации в своей основе имеют какой-либо определенный критерий. А.А. Герцензон и Б.С. Волков строят свои классификации мотивов преступлений, исходя из критерия моральной и правовой оценки мотивов6. Аналогичной точки зрения придерживается и И.Н.

Даньшин, считая, что таким критерием в конечном итоге является уголовномотивов7.

предложенная Б.В. Харазишвили, встретила обоснованные возражения в советской юридической литературе. Прежде всего, она является классификацией мотивов вообще, а не мотивов преступлений. Поэтому данная классификация Герцензон, А.А. Уголовное право Общая часть. М., 1948, С. 343–344; Волков Б.С.

Проблема воли и уголовная ответственности, С. 98.

Даньшин, И.Н. О значении мотива преступления при значении и предупреждении преступлений. – В кн.: Вопросы борьбы с преступностью, вып. 10, С. 70.

имеет весьма малое практическое значение. И даже с точки зрения философии, социологии и общей психологии она вызывает ряд возражений8.

Вместе с тем, ни одна из имеющихся классификаций мотивов преступлений не учитывает этнических мотивов преступлений, выделяемых в настоящее время в международных правовых документах, в том числе ратифицированных Российской Федерацией, на которых должен быть основан и уголовно-правовой закон.

правоприменительной практикой.

Кроме того, проф. В.Н. Кудрявцев пришел к выводу, что уже выделяемые мотивы преступлений слабо и примитивно отражаются в юридических документах, да и не всегда9.

представляют исследования, затрагивающие этнические (расовые, национальные, религиозные) аспекты преступлений, например, предлагающие изучать мотивационно-фоновую сферу национальной психики индивида с целью выявления своеобразия проявления и соотношения мотивационных и других качеств, определяющих специфику поведения индивида как представителя конкретной этнической общности при совершении инкриминируемого ему деяния. Среди данных работ интерес представляют работы проф. В.Ф. Чижа («Влияние национальности на преступность» // «Вестник Права» № 9, 1901 г.), Из числа современных исследований работы Д.А. Мезинова (Преступная мотивация как объект познания в криминалистике. Дисс… канд. юрид. наук. – М., 2003), Л.Г.

Шнайдер (Преступления по мотиву национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды либо кровной мести в уголовном праве РФ: монография /Л.Г.

Критика классификации мотивов Б.В. Харазишвили дана в работе Сахарова А.Б.

(Рецензия на кн. Харазишвили Б.В. Вопросы мотива поведения преступника в советском праве.

– «Советское государство и право», 1964, № 5, с. 154, и др.).

Кудрявцев, В.Н. Борьба мотивов в преступном поведении – М.: Норма, 2007.

квалифицирующих убийство обстоятельств и их юридическое выражение в признаках состава преступления. Автореф. дисс… д-ра юрид. наук Томск 2006), В.А. Пономаренкова («Этносоциальная детерминация уголовно-процессуального доказывания». Дисс. д-ра юрид. наук, 12.00.09. Владимир, 2008; Его же: Судебная (правовая) этнология: Учебник для вузов. – М. – Самара: Изд-во МГПУ, 2006), Е.С.

Алексеевой (Использование специальных этнологических знаний при производстве по уголовным делам. Автореф. дисс… канд. юрид. наук. 12.00.09, Саратов, 2007); О.В. Шлегеля (Методика расследования преступлений против личности, совершаемых по мотиву национальной ненависти или вражды. Дисс… канд. юрид. наук. – М., 2008) и др.

Так отдельные авторы, предлагая проведение в уголовном процессе судебной этнопсихологической экспертизы для установления специфики мотивационно-фоновой сферы национальной психики подэкспертного с целью выявления своеобразия проявления и соотношения мотивационных и других качеств, определяющих специфику поведения индивида как представителя конкретной этнической общности при совершении инкриминируемого ему деяния10. Однако согласится в полной мере с данным утверждением нельзя, так как фактически предлагается переложить процесс квалификации деяния с дознавателя и следователя на эксперта, что в соответствии с положениями уголовно-процессуального закона недопустимо. Здесь же речь может пойти об установлении одного из элементов субъективной стороны состава преступления установление соответствия совершенного преступного деяния признакам того или иного состава преступления.

Кроме того, в данных работах также не нашла отражение классификация этнических мотивов преступлений, в том числе требующих доказывание в ходе уголовного процесса в соответствии со статьёй 73 УПК РФ, которая обязывает Алексеева, Е.С. Использование специальных этнологических знаний при производстве по уголовным делам. Автореф. дисс… канд. юрид. наук. 12.00.09, Саратов, 2007.

С. 20.

следственные и судебные органы по каждому делу об умышленном преступлении устанавливать и доказывать его мотивы.

Использование же знаний этнопсихолога в уголовном процессе в процессе реализации уголовно-правовой политики должно носить последовательный характер. Вначале необходимо определиться с классификацией этнических мотивов преступлений (их этносоциальной обусловленностью, внутренней психологией, правовыми основаниями закрепления в уголовном законе) и, только после этого, следует вести речь о введении этнопсихолога, как специалиста в уголовный процесс в целях получения доказательств по уголовному делу.

Иначе, даже установленный экспертом этический мотив поведения представителя этногруппы необходимо будет сопоставлять не с конкретной уголовно-правовой нормой, а с нормой, подходящей по смыслу, а это будет противоречить принципу законности, так как применение закона по аналогии не допустимо.

проблемы, охватывающей доктринальную разработку вопросов уголовной этнополитики в сфере этнонациональных отношений, которая требует всестороннего, комплексного подхода, объективного анализа всех имеющихся в арсенале современной науки взглядов и концепций, а также положений, утвердившихся на практике.

Как нам представляется, в основу современной уголовной политики государства может (и должна) быть положена этническая парадигма, как исходная концептуальная схема, модель постановки проблем и их решения, изменения методов исследования, господствующих в течение определенного исторического периода в научном сообществе.

возникающие в процессе реализации внутренних потребностей индивида – представителя этнической группы при совершении противоправных деяний, их оценка и учет для целей квалификации преступлений в доктрине уголовного права, нормотворчестве и правоприменительной практике.

Предметом исследования выступают положения науки уголовного права и уголовной политики, относящиеся к разрешению этнонациональных вопросов в правовой политике.

Целями настоящего исследования являются: изучение возможностей корректировки современной доктрины уголовного права в вопросах оценки значения этнических мотивов преступлений; разработка методологических приемов и способов изучения этносоциальных вопросов для целей уголовноправовой доктрины и практики применения уголовного закона; получение представлений о возможности имплементации общепризнанных принципов и норм международного права по вопросам противодействия преступлениям с этническим мотивом в отечественный уголовный закон.

Таким образом, основной целью работы является разработка этнической парадигмы современной отечественной уголовной политики, как исходной концептуальной схемы, через модель постановки проблем и предложение путей их решения, изменения методов, приемов и способов исследований, господствующих в течение определенного исторического периода в научном сообществе в вопросах определения мотивации преступного поведения, а также значения для отечественного уголовного права общепризнанных принципов и норм международного права.

В соответствии с поставленной целью автор постарался разрешить несколько задач:

– рассмотреть этнические основы уголовной политики в вопросах зарождения и становления уголовной этнополитики в Российском государстве, как постановке проблемы;

– провести анализ приемов и методов этнометодологии как составной части уголовной этнополитики;

– изучить вопросы реализации норм обычного права в регулировании жизни отдельных этнических групп: возможностей и ограничений;

– произвести толкование этнического мотива преступлений для целей уголовной политики через толкование мотива преступлений в дореволюционной доктрине уголовного права, а также изучения правовых, психологических и других проблемных вопросов исследования этнических мотивов совершения преступлений;

– дать классификацию этнических мотивов преступлений на основе изучения общепризнанных принципов и норм международного права, а также складывающейся правоприменительной практики;

– установить правовые и психологические основания установления этнического мотива преступлений;

– дать анализ правовых оснований этнического аспекта в уголовной политике через изучения законодательных основ борьбы с этнической преступностью и вопросов имплементации общепризнанных принципов и норм международного права в уголовный закон.

В настоящее монографическое исследование не включены вопросы имеющие значение для раскрытия заявленной темы и уже рассмотренные в других работах: Генезис уголовной этнополитики российского государства в период Х-ХХI вв.: монография / А.М. Зюков. – Владимир : ИП Журавлева, 2008. – С. 448 (ISBN 978-5-903738-10-6); Кровная месть: внеправовой обычай и государственно-правовая политика / А.М. Зюков, Владимир: ИП Журавлева, 2009.

– С. 160 (ISBN 978-5-903738-23-6).

Методологическую и теоретическую базу исследования составляют общенаучный (диалектический) и специально-научные методы: исторический, логический, системно-структурный, сравнительно-правовой, социологический.

Настоящее исследование базируется на диалектическом методе познания правовых явлений в единстве их социального содержания и юридической формы, обеспечивающем научный подход к изучению явлений и процессов общественной жизни этнических групп и позволяющем рассматривать их во взаимосвязи и постоянном развитии. В исследовании широко используются научные труды по философии, истории, этнософии, этнической психологии и социологии. Изучена область этнографических интересов, этнические процессы, влияющие на преступность.

предположение), предположительное суждение о закономерной (причинной) связи явлений; форма развития науки) автором выдвинуто суждение о существовании этнических мотивов преступлений (на основе этнических стереотипов, установок, предубеждений, чувств, эмоций, потребностей в этногруппе и у индивида), их значении для квалификации преступлений, для целей уголовно-правовой доктрины, нормотворчества и правоприменения.

Глава 1. Этнические основы уголовной политики §1.1. Зарождение и становление уголовной этнополитики в Российском государстве (постановка проблемы) Приходится констатировать, что правовые памятники древнейшей эпохи, до XVII века, так бедны по вопросам уголовного права, что составить из них сколько-нибудь полную картину, без произвольных субъективно-созидательных дополнений не представляется возможным. В связи с этим мы вынуждены были обратиться к наблюдениям известных российских ученых, таких как Н.М.

Карамзин (1766–1826), М.В. Ломоносов (1711–1765), В.О. Ключевский (1841– 1911), П.Н. Милюков (1859–1943), С.М. Соловьев (1820–1879), В.С. Соловьев (1853–1900) и др.

сравнительным методом представляется здесь в высшей степени опасным: вместо разъяснений непонятного, при помощи иностранного материала, приходится делать весьма широкие пополнения – иначе в результате получаются одни отрывки11.

Российский религиозный философ В.С. Соловьев (1853–1900) указывал, что когда сталкиваются два противоположных влечения, тогда является нравственный вопрос и оба влечения получают себе нравственную оценку. Тогда голос совести в виду противоборствующей природы называет себя законом, а животное влечение, как уже противоречащее закону, является беззаконием, или грехом12. Таким образом, по мнению В.С. Соловьева, грех порождается законом. В этом выводе В.С. Соловьев опирался на религиозные догматы: «Ибо законъ производит гнъвь, потому, что гдъ нъть закона, нъть и преступленiя» (Посл. К Римл. IV, 15); «Хотя и до закона гръхь былъ в мiръ, но гръхь не вмъняется когда нъть закона» (там же V, 13); «Я жил нъкогда безъ закона, но когда пришла заповъдь, то грех ожил. А я умеръ, и такимъ образомъ заповедь къ жизни Сергеевский, Н.Д. Наказание в русском праве XVII века. Исследование. СПб., 1887.

Соловьев, В.С. Собрание сочинений В.С. Соловьева в VIII т., Т. III (1877–1884). С.Петербургъ, Изд. Товарищества «Общественная польза», Б. Подъяческая, 39». С. 279.

послужила мнъ къ смерти. Потому, что гръхъ, взявъ поводъ отъ заповъди, обольстилъ меня и умертвилъ ею» (къ Римл. VII, 9–11)13.

Таким образом, человек оставляет простой путь природы и вступает на двойственный путь закона. Но как путь природы проводит к естественной смерти, так путь закона приводит к смерти духовной.

Для греческого софиста Протагора (480–411 гг. до н.э.) «справедливое или несправедливое происходит не из природы, а из права». И все же возникают различные теории естественного права, которые будут опровергать эту точку зрения, хотя сама идея «естественного права» не была однозначной на протяжении всей истории правовой мысли. Возражая софистам, для которых право происходило из соотношения сил между управляющими и управляемыми (марксистская теория права близка к этой точке зрения), Платон и Аристотель утверждали, что закон диктуется Разумом, общим для всех людей и поэтому заслуживает быть «естественным законом», чье содержание должно выразить позитивное право14.

Как отмечает Норбер Рулан, у представителей западного общества часто был рефлекс во время первых контактов с «дикими народами» в Америке. В г. в своем знаменитом эссе «О каннибалах» Монтень уже писал: «Ведь, по правде говоря, у нас, по-видимому, нет другого мерила истинного и разумного, как служащие нам примерами и образцами мнения и обычаи нашей страны. Тут всегда и самая совершенная религия, и самый совершенный государственный строй, и самые совершенные и цивилизованные обычаи». Этноцентризм сводится, таким образом, к представлению о другом обществе в зависимости от собственных идейных категорий, что весьма часто ведет к тому, что сравниваемое общество лишается какого-либо уважения. Этот Этноцентризм был характерен (и сохраняется по сей день) и в юридической области. Самое большое смешение понятий, состоит в отождествлении права и закона, права и государства. По мнению Н. Рулана, Ж. Пуарье прав, когда, перечисляя основные образующие Рулан Н. Юридическая антропология. – М.: Издательство НОРМА, 2000. С. 25.

признаки этого юридического этноцентризма, называет наследие римского права, рассматриваемого долгое время как писаный Разум; наполеоновские кодексы, испытавшие одновременно влияние как римского права, так и идей философоврационалистов XVIII в. Логика декартовского типа структурирует всю систему права. Применимая к нашему типу цивилизации, она, напротив, не подходит для юридической культуры, создаваемой на основе других систем ценностей15.

В XIX в. В.С. Соловьев отмечал, что относительно преступников определяющий мотив ветхозаветного законодательства есть единственно лишь стремление оградить национальную теократию от разрушительных элементов, так тот же самый мотив определяет и отношение Израиля к чужим народам. Истина единства человеческого рода никогда не забывается законом Божьим и потому, Израилю предписывается дружелюбное и братское отношение с иноземцами «Иностранца не мучь и не притесняй, ибо чужестранцы были вы в земле Мицраим» (Исх. XXIII, 20)16.

Русские Князья были призваны для правды вследствие того, что особные роды не могли беспристрастно разбирать дела при враждебных столкновениях своих членов; не было у них правды, говорит летописец17.

Если поэтому главное значение князя было значение судьи, разбирателя дел, исправителя кривд, то одною из главных забот его был устав земский, о котором он думал с дружиною, старцами городскими, а после принятия христианства с епископами; и вот Ярославу I приписывается подобный писаный устав, под именем «Русской Правды». Как отмечает российский историк, академик Петербургской АН (1872) С.М. Соловьев (1820–1879), название «Русской Правды» получил этот устав как видно для отличия от уставов греческих, которые по принятии христианства имели такое сильное влияние на Цит. по: Рулан, Н. Юридическая антропология. – М.: Издательство НОРМА, 2000. С.

21.

Соловьев, В.С. Собрание сочинений В.С. Соловьева в VIII т., Т. IV (1883–1887). С.Петербургъ, Изд. Товарищества «Общественная польза», Б. Подъяческая, 39». С. 452.

Соловьев, С.М. «История России с древнейших времен». Глава VIII «Внутреннее состояние русского общества в первый период его существования» (Р) 2006 IDDK (C) ООО «Бизнес Софт» Глав. ред.: Л. Сурис // http://www.iddk.ru.

юридический быт Руси18. «Русская Правда» первыми строками своими напоминает нам о древнем быте племен, как представляет его летописец; но в то же время указывает и на изменения, происшедшие в этом быту после призвания князей. При родовом, особном быте главная обязанность родичей состояла в защите друг друга, в мести друг за друга; и если целый род, как бы он ни был обширен и разветвлен, составлял одно, один союз под властию одного родоначальника, то все члены его, в каких бы ни было степенях, имели одинаково эту обязанность. В «Русской Правде» было установлено, что в случае убийства родственник убитого должен мстить убийце; но эта обязанность ограничена известными ближайшими степенями родства – знак, что родовой быт начал уже ослабевать, что распространению родовых отношений уже положена преграда. По «Ярославову уставу», в случае убийства брат должен был мстить за брата, отец за сына и, наоборот, дядя за племянника с братней и сестриной стороны. В случае если не было местника в означенных степенях родства, то убийца платил князю пеню, виру, смотря по значению убитого, был ли то муж княж, или слуга княжий, которого способности князь дорого ценил, или простой человек: в первом случае убийца платил двойную виру (80 гривен), во втором – простую (40 гривен); за женщину платилось полвиры. Так, спустя полтора века после призвания князей в судном уставе еще сохранена месть, родовое самоуправство, остаток родовой особности, самостоятельности; но при этом мы видим, во-первых, что родовая месть ограничена ближайшими степенями родства, во-вторых, что в случае отсутствия родича-мстителя убийца должен вознаградить общество за убийство одного из его членов. Но если правительство брало с убийцы денежную пеню, денежное вознаграждение, то было ли в обычае, что родич-мститель мог отказаться от своего права мстить убийце, взяв с него денежное вознаграждение?

На этот вопрос Русская Правда не дает нам ответа; из ее молчания позволительно предположить, что подобные соглашения были малоупотребительны, могли считаться постыдными для родичей: у германцев они имели место, но не всегда:

так, в одной саге читаем, что отец, отвергая денежный откуп за убийство сына своего, говорит: «Я не хочу моего убитого сына носить в денежном кошельке».

Обратив внимание на большую крепость родовой связи у наших племен в описываемое время, чем у германцев, можно допустить, что подобные чувства были у нас господствующими.

Российский историк В.О. Ключевский (1841–1911) проливает некоторый свет на происхождение Русской Правды. Он замечает, что «Русская Правда» – закон не одного Ярослава, ещё составлялась и в XII в., долго после Ярославовой смерти, что она представляет не везде подлинный текст закона, а часто только его повествовательное изложение, что «Русская Правда» игнорирует судебные поединки, несомненно практиковавшиеся в русском судопроизводстве XI и XII вв., но противные церкви, что «Русская Правда» является не как особый самостоятельный судебник, а только как одна из дополнительных статей к Кормчей, и что эта «…Правда» составлялась не без влияния памятников церковно-византийского права, среди которых она вращалась19. По мнению В.О.

Ключевского, текст «Русской Правды» сложился в сфере не княжеского, а церковного суда, в среде церковной юрисдикции, нуждами и целями которой и руководился составитель «…Правды» в своей работе. Церковный кодификатор воспроизводил действовавшее на Руси право, имея в виду потребности и основы церковной юрисдикции, и воспроизводил только в меру этих потребностей и в духе этих основ. Вот почему «…Правда» не хочет знать поля. Потому же она молчит о преступлениях политических, не входивших в компетенцию церковного суда, также об умычке, об оскорблении женщин и детей, об обидах словом: эти дела судились церковным судом, но на основании не «Русской Правды», а особых церковных законоположений. С другой стороны, до половины XI столетия княжескому судье едва ли был и нужен писаный свод законов. Княжеский судья мог обходиться без такого свода по многим причинам: 1) были ещё крепки Ключевский, В.О. «Курс Русской истории». Лекция XIII «Русское гражданское общество XI и XII вв. «Русская Правда» как его отражение». (Р) 2006 IDDK (C) 2006 ООО «Бизнес Софт» Глав. ред.: Л. Сурис // http://www.iddk.ru.

древние юридические обычаи, которыми руководствовались в судебной практике князь и его судьи: 2) тогда господствовал состязательный процесс, пря, и если бы судья забыл или не захотел вспомнить юридический обычай, то ему настойчиво напомнили бы о нём сами тяжущиеся стороны, которые, собственно, и вели дело и при которых судья присутствовал более безучастным зрителем или пассивным председателем, чем руководителем дела; наконец, 3) князь всегда мог в случае нужды своей законодательной властью восполнить юридическую память или разрешить казуальное недоумение судьи. Но если княжеские судьи до половины или до конца XI в. могли обходиться без писаного свода законов, то такой свод был совершенно необходим церковным судьям. Со времени принятия христианства русской церкви была предоставлена двоякая юрисдикция. Она, вопервых, судила всех христиан, духовных и мирян, по некоторым делам духовнонравственного характера, во-вторых, судила некоторых христиан, духовных и мирян, по всем делам церковным и нецерковным, гражданским и уголовным.

Церковный суд по духовным делам над всеми христианами производился на основании Номоканона, принесённого из Византии, и церковных уставов, изданных первыми христианскими князьями Руси. Церковный суд по нецерковным уголовным и гражданским делам, простиравшийся только на церковных людей, должен был производиться по местному праву и вызывал потребность в письменном своде местных законов, каким и явилась «Русская Правда». Необходимость такого свода обусловливалась двумя причинами: 1) первые церковные судьи на Руси, греки или южные славяне, незнакомы были с русскими юридическими обычаями; 2) этим судьям нужен был такой письменный свод туземных законов, в котором были бы устранены или, по крайней мере, смягчены некоторые туземные обычаи, особенно претившие нравственному и юридическому чувству христианских судей, воспитанных на византийском церковном и гражданском праве. В самом языке «Русской Правды» можно найти некоторые указания на то, что она вышла из среды, знакомой с терминологией византийского и южнославянского права: так, встречаем чуждое русскому языку слово братучадо в значении двоюродного брата, представляющее довольно механический перевод термина византийских кодексов, также слово вражда в смысле пени за убийство или вообще судебного взыскания, довольно употребительное в южнославянских юридических памятниках, между прочим в Законнике Душана и в Законе Винодольском. Наконец, и внешним видом своим «Русская Правда» указывает на свою связь с византийским законодательством.

Это – небольшой синоптический кодекс вроде Эклоги и Прохирона. Самая эта форма права, кодификация, была принесена нам церковными законоведами, которые одни понимали её смысл и надобность.

По мнению российского историка, почетного члена Петербургской АН (1818) Н.М. Карамзина (1766–1826), блестящее и счастливое правление Ярослава оставило в России памятник, достойный великого Монарха. Сему Князю приписывают древнейшее собрание наших гражданских уставов, известное под именем «Русской Правды». Еще в Олегово время Россияне имели законы; но Ярослав, может быть, отменил некоторые, исправил другие и первый издал законы письменные на языке Славянском. Они, конечно, были государственными или общими, хотя древние списки их сохранились единственно в Новгороде и заключают в себе некоторые особенные или местные учреждения. Сей остаток древности, подобный двенадцати доскам Рима, есть верное зерцало тогдашнего гражданского состояния России и драгоценен для Истории20.

В то же время составители «Русской Правды» прибегали к заимствованию из восточных и греческих правовых источников. Так, за порчу глаза и носа по восточным памятникам права назначается в пользу потерпевшего пеню в 30 сикл (восточн.); в «…Правде» за то же положено пени и вознаграждения потерпевшему 30 гривен; за выбитие зуба 12 золотых номисма (греческ.), в «… Правде» 12 гривен кун.

Позднее это проявилось и при Петре I. Вот что доносил Петру I Карамзин, Н.М. «История государства Российского», Глава III «Правда Русская, или законы Ярославовы». // Карамзин Н.М. «История Государства Российского». В 12 Т., 1816– гг.

мыслитель-самоучка, обладавший большим жизненным опытом И.Т. Посошков21:

«…И к тем русским рассуждениям, прежним и нынешним, приложить и из немецких судебников, и кои статьи и из иноземских уставов будут к нашему правлению пригодны, то те статьи и взять и присовокупить к нашему судебнику. И лучшего ради исправления надлежит и турецкий судебник перевести на славянский язык и прочие их судебные и гражданского устава порядки управительные переписать, и кои пригодны нам, то бы тои и от них принять…»22.

В.О. Ключевский по этому поводу отмечал, что Петр I, как практический законовед, лучше многих понимал и значение Соборного уложения 1649 г., этого памятника для своего времени и его устарелость во многом для настоящего, поэтому еще в 1700 г. приказал пересмотреть и пополнить Уложение новоизданными узаконениями, а потом в 1718 г. предписал свести русское Уложение со шведским. Однако сделать этого не удалось23. Пересмотр Уложения заставил обратиться к шведскому законодательству в надежде найти там готовые нормы, выработанные наукой и опытом европейского народа.

Таким образом, решающими при составлении «Русской Правды» являлись мотивы смягчения некоторых туземных обычаев судопроизводства (например, обычая поля24), закрепление русских юридических обычаев, напоминание о Посошков Иван Тимофеевич (1652 – 1(12).02.1726) – мыслитель-самоучка, не получивший систематического образования. Купец и предприниматель, обладавший большим жизненным опытом, Посошков создал первый в России экономический трактат, насыщенный социально-философскими идеями. Этот трактат, названный «Книга о скудости и богатстве», выполнен в жанре «доношения» Петру I. Это своеобразное обоснование петровских реформ, затрагивающие не только практические, но и теоретические, в том числе мировоззренческие вопросы. Менее известно другое сочинение Посошкова – «Завещание отеческое», представляющее собой философско-богословский трактат, затрагивающий вопросы нравоучительные, политико-правовые, мировоззренческие и др.

Посошков, И.Т.: «Книга о скудости и богатстве» Русская философская мысль XVIII в.: Книга о скудости и богатстве. Библиотека русской классики. Выпуск 5. Русская философская мысль XI–XVII вв., С. 938.

Ключевский, В.О. Афоризмы. Исторические портреты и этюды. Дневники. – М.:

Мысль, 1993. С. 214 (С. 415).

Прим. авт.: в Русской Правде нет и следа одной важной особенности древнерусского судебного процесса, одного из судебных доказательств – судебного поединка, поля. Между тем сохранились в древних источниках нашей истории следы, указывающие на то, что поле практиковалось как до Русской Правды, так и долго после неё. Византийский писатель Х в. Лев древнем быте племен, но, в то же время, указание и на изменения, происшедшие в этом быту после призвания князей, а также составление письменных законов на славянском языке (взамен греческого и византийского), понятном нравственным и юридическим чувствам христианских судей.

Позднее, как отмечает Т.Л. Мигунова, при Екатерине II, идеологической базой преобразований как в территориально-управленческой, так и судебной сферах стали идеи западноевропейского Просвещения: французского (Ш.

Монтескье, Д. Дидро), немецкого (в первую очередь С. Пуфендорф) и английского (Дж. Локк, У. Блекстон и др.)25.

В период с XVI в. территориальное расширение за счет земель, населенных нерусскими народами и племенами, стало приобретать государственный характер, что послужило основанием постепенной выработки этнонациональной правовой политики. В XVII–XIX вв. вырабатывается и закрепляется в правовых нормах религиозная нетерпимость христиан в отношении иноверцев и, прежде всего, евреев; XVIII– XIX вв. – Синодальный период в истории Русской православной церкви, на протяжении которого церковь наряду с высоким моральным авторитетом приобретает и определенный политический вес.

В тоже время, анализ научной литературы по вопросам изучения возникновения права и судебным вопросам по разному разрешаемому у разных народов показывает, что до XIX в. не приходится говорить о существовании научно-обоснованной, системной, последовательной и целенаправленной Диакон в рассказе о болгарском походе Святослава говорит, что русские в его время имели обыкновение решать взаимные распри «кровью и убийством». Под этим неопределённым выражением можно ещё разуметь родовую кровную месть; но арабский писатель Ибн-Даста, писавший несколько раньше Льва, рисует нам изобразительную картину судебного поединка на Руси в первой половине Х в. По его словам, если кто на Руси имеет дело против другого, то зовёт его на суд к князю, пред которым и препираются обе стороны. Дело решается приговором князя. Если же обе стороны недовольны этим приговором, окончательное решение предоставляется оружию: чей меч острее, тот и берёт верх. При борьбе присутствуют родичи обеих сторон, вооружённые. Кто одолеет в бою, тот и выигрывает дело. Итак, несомненно, что задолго до Русской Правды Ярослава в русском судопроизводстве практиковалось поле, судебный поединок.

Мигунова, Т.Л. «Для умножения порядка и беспрепятственного течения правосудия…». Административно-судебная реформа Екатерины II. Моногр. М.: NOTA BENE, 2008. С. 418.

политики государства в отношении этносоциальных процессов, происходящих в Российском государстве и постановке цели регулирования их уголовноправовыми средствами.

Научные работы в сфере этносоциальных процессов, определяющие дальнейшую деятельность государственной власти в данном направлении в XIX – начале XX вв. можно подразделить по следующим направлениям: изучение первобытного и обычного права26; изучение роли обычая в уголовном законодательстве27; исследования обычая «кровной мести» и других этнических Например: Гальперин С.Д. Очерки первобытного права. СПб. 1893; Дриль Д. Обычай и закон // ЮВ. 1883. № 6-7; Зибер Н.И. Сравнительное изучение первобытного права // ЮВ.

1884. Т. 16-17; 1885. Т. 19; Зигель Ф. Древнейшее право семитских и арийских народов // ЮВ.

1889. Т. 1; Чижов Н. Обычай и закон как формы права // ЮВ. 1877. № 5-6. № 11-12; Его же:

Закон и обычай как формы права // ЮВ. 1878. № 8; Сергеевич В.И. Опыт исследования обычного права // Наблюдатель. 1882. № 1. № 24; Мэн Г.С. Древний закон и обычай.

Исследования по истории древнего права. М. 1884; Петров Л. Обычное право и закон на Кавказе // Кубанские областные ведомости. Екатеринодар. 1901. № 1.

Например: Белогриц-Котляревский Л.С. Роль обычая в уголовном законодательстве.

Ярославль. 1888; Его же: Творческая сила обычая в уголовном праве. Ярославль. 1890;

Иваненко В. Разлад между уголовным законом и народным обычаем на Кавказе и его влияние на преступность // Русская мысль. 1904. № 4. № 5. № 6.

обычаев у разных народов28; изучение народной юридической практики29;

исследования национальных вопросов, проводимые историками30 и теологами31.

Так, например, российский философ В.С. Соловьев пришел к выводу, что именно с конца XVIII в. в России произошла трансформация кровной мести из мести тесного общественного союза (рода) в месть обширного и сложного союза, именуемого государством32.

Дальнейшая деятельность Российского государтва строилась в рамках Например: Кавказские горцы. Сборник сведений в 3-х т. Тифлисъ, 1868 г; Малиновский И.А. Кровная месть и смертная казнь. Т. 1-2. Томск. 1908; Мокринский С.П. Преступления, составляющие пережитки родового быта // Советское право. М. 1927. № 3; Ковалевский М.М.

«Современный обычай и древний закон» (Обычное право у осетин в историко-сравнительном освещении), в 2-х Т. М.: Изд. Типография В. Гатцук. Никитский б-р, собств. Д., 1886г.; Его же:

«Закон и обычай на Кавказе» т. II, М., Изд. «Типография А.И. Мамонтова и Ко», 1890г., в 2-х т.;

Аничков И. К вопросу о калыме // Очерки народной жизни Северного Туркестана. Ташкент.

1899; Баранов Ил. Упорядочение калыма (письмо из Нальчика) // Терские ведомости.

Владикавказ. 1901. № 213; Чурсин Г.Ф. Обычаи и предрассудки карачаевцев // Кавказ. Тифлис.

1903. № 1.

Например: Соловьев, Е.Т. Гражданское право. Очерки народного юридического быта.

Вып. 1. Казань. 1888; Вып. 2. 1893; Агишев Н.М., Материалы по обозрению горских и народных судов Кавказского края. СПб. 1912; Далгат Б.К. О горском словесном суде // Утро гор. 1910. № 1; Зелинский С.П. Народно-юридические обычаи у армян Закавказского края // Кавказ. Тифлис.

1900. № 50; Крохалев А. Суд и следствие у киргизов Сибири // ЮВ. 1888. Т. 28; Маевский В.И.

Материалы к изучению юридических обычаев киргиз // Семипалатинские областные ведомости.

1906. № 28. № 29; Маковецкий П.Е. Материалы для изучения юридических обычаев киргизов // Материалы по казахскому обычному праву. Сб. I. Алма-Ата. 1948; Смирнов П. О присяге у калмыков и потворстве духовенства их калмыкам-преступникам // Астраханский справочный листок. 1882. № 227, № 236, № 240; Крафт И.И. Сборник узаконений о киргизах степных областей. Оренбург. 1898; Его же: Султаны, тарханы и бии // Из киргизской старины. Оренбург.

1900; Его же: Уничтожение рабства в Киргизской степи // Из киргизской старины. Оренбург.

1900.

Например: Милюков, П.Н. «Очерки по истории русской культуры» в 2-х томах, 1898г.

Часть третья «Национализм и общественное мнение». Выпуск первый. Издание ред. журнала «Миръ Божiй», С.-Петербургъ, типография И.Н. Скороходова (Надеждинская, 43), 1901г.

Например: Соловьев, В.С. Собрание сочинений В.С. Соловьева в VIII т., Т. III (1877– 1884). С.-Петербургъ, Изд. Товарищества «Общественная польза», Б. Подъяческая, 39».

Соловьев, В.С. Собрание сочинений В.С. Соловьева в VIII т., Т. VII (1894–1897). С.Петербургъ, Изд. Товарищества «Общественная польза», Б. Подъяческая, 39». С. 319.

Например: Арутинов А. Удины. Материалы для антропологии Кавказа. // Изв.

ОЛЕАЭ. Т. 106. Тр. АО. Т. 23. 1905. Прим. авт.: (в XIX в. появляется русская антропологическая школа основоположником которой явился А.П. Богданов, который в 1867 г.

составил «Антропологический альбом русского народа», с целью выявления «типично русских лиц» (выделено мной. – А.З.).

Императорского русского географического общества в 1889 г. была разработана программа со списком вопросов по гражданскому, уголовному и уголовнопроцессуальному праву, которые следовало выяснить при исследовании юридических обычаев населения. Многие из этих вопросов актуальны и сегодня35.

В дальнейшем деятельность государства в регулировании национальных вопросов на основании проведенной научной работы была оформлена в официальных правовых документах, таких как, например «Положение об инородцах»36.

Анализ правовых памятников и научной литературы позволяет нам сделать вывод, что в период с V в. до н.э. – до конца XVIII в. наука об этносах была призвана строго выполнить социальный заказ своего времени и выступить с теоретическим обоснованием таких понятий, как единство культуры народов, его духовно-психологической общности.

Например: Фукс, К.Ф. Казанские татары в статистическом и этнографическом отношениях. Казань, 1817; его же. Краткая история города Казани. Казань, 1905.Борисевич К.

Черты нравов православных осетин и ингушей Северного Кавказа // ЭО. 1899. № 1-2; Вертепов Г.А. Ингуши // Терский сборник. Вып. 2. Владикавказ. 1892; Васильков В.В. Очерк быта темиргоевцев // СМОМПК. Вып. 29. 1901; Вейденбаум Е.Г. Кавказские этюды: Исследования и заметки. Тифлис. 1901; Ган К.Ф. Путешествие в страну пшавов, хевсур, кистин и ингушей (летом 1897 г.) // Кавказский вестник. Тифлис. 1900. № 4. № 5. № 6; Его же: Поездка в Мингрелию, Самурзакань и Абахазию // Кавказский вестник. Тифлис. 1902. № 5; Путешествие в Кахетию и Дагестан (летом 1898 г.) // СМОМПК. Вып. 31. 1902; Максимов М. Кабардинцы // Терский сборник. Вып. 2. Владикавказ. 1892; Его же: Осетины // Терский сборник. Вып. 2.

Владикавказ. 1892; Его же: Чеченцы // Терский сборник. Вып. 3. Владикавказ. 1893; Маргиани И.О. О незаконном сожительстве в Сванетии // Иверия. Тифлис. 1900. № 95;

«Программа для собирания народных юридических обычаев», Санкт-Петербург, типография В.С. Балашева; издание Комиссии собирания народных обычаев, состоящей при Отделении этнографии Императорского русского географического общества, 1889 г.; Также:

Программа для собирания народных юридических обычаев // Записки Императорского Русского географического общества по отделению этнографии. Санкт-Петербург. (Зап. ИРГО).

Т. 18. Сборник народных юридических обычаев. Т. 2. СПб., 1900; Также: Народные юридические обычаи по указаниям судебной практики // Зап. ИРГО. Т. 18. Сборник народных юридических обычаев. Т. 2. СПб., 1900.

Положение об инородцах. Издание 1892 г. [с дополнениями и изменениями на начало 1912 г.]. Раздел третий. О инородцах губерниях Ставропольской и Астраханской // Свод законов Российской империи. Издание неофициальное. В пяти книгах. Книга первая. Тома 1-3.

Том 2. СПб. 1912.

Антропологический поворот в плане изучения этнических аспектов преступности был основан на гипотезе о появлении нового этноса – профессионального преступника. Все предыдущие наблюдения связи этноса и преступности были нацелены на установление этнических особенностей преступного поведения.

Кроме того, период XVIII – XIX вв. характеризуется изучением духовных и нравственных начал народов и этнических групп, что в свою очередь обусловлено расширением числа исследователей негативного социального явления – преступности, на феномен которой обратили внимание социологи, историки, культурологи, этнографы, этнологи и др. исследователи. Это повлекло расширение круга исследований и появление работ, посвященных изучению значения биологической (здесь же, этнической, расовой, национальной) и социальной структуры личности человека.

В XIX – начале XX вв. появились исследования, раскрывающие взаимосвязь антиобщественных традиций, являющихся господствующими в ряде этнических групп, как части субкультуры этноса.

Мы приходим к выводу, что именно в этот период в России стала формироваться научно-обоснованная и целенаправленная уголовная этнополитика.

уголовной этнополитики Известны слова английского философа Ф. Бэкона, что метод науки подобен фонарю, который освещает путь науке. Только правильно выработанная методология исследования способна привести к позитивным результатам научного поиска37.

Цит. по: Пиголкин, А.С. Теория государства и права Учебник. Изд-во: «Городец», 2003. С. 11.

Об актуальности выбранной темы говорит тот факт, что методологическая вооруженность исследователей – ученых и практических работников – криминологического изучения преступности и мер борьбы с ней, формирования выводов, разработки и внедрения в правоохранительную практику эффективных методов и приемов борьбы с правонарушениями.

Как известно, МЕТОДОЛОГИЯ (от метод и...логия) – учение о структуре, логической организации, методах и средствах деятельности; методология науки учение о принципах построения, формах и способах научного познания.

МЕТОД – принятый путь для хода, достижения чего-либо, в виде общих правил (методический, порядочный, правильный, основательный, постепенный;

составленный по известному порядку, способу, правилу)38.

В философской литературе METHODOS по-гречески – это буквально путь к чему-либо, исследование. В русском языке и научном обороте употребляются слова «методология», «методика», «методы» и ряд других. Не вдаваясь в сложный анализ всех этих терминов, следует остановиться на содержании наиболее часто употребляемых: метод – это прием, способ исследования; методика – совокупность методов исследования; методология – учение о путях, методах научного исследования чего-либо39.

Таким образом, единым является мнение, что под методологией юридической науки следует понимать совокупность приемов, способов изучения ее предмета.

На заре науки ученые использовали преимущественно схоластический метод, который был разработан в начале XII в. В праве этот метод принял форму анализа и синтеза доктрин, часто противоречащих друг другу, взятых из Кодификации Юстиниана и у светских авторитетов. Метод европейских юристов XII в. (за основу которого были взяты диалоги Платона) представлял собой Даль, В.И. Толковый словарь живого великорусского языка (современное написание слов) Изд. «Цитадель», г. Москва, 1998 г. OCR Палек, 1998 г.

Ожегов, С.И. Словарь русского языка. М., 1984.С. 309.

древнегреческой философии, классического и постклассического римского права.

Отечественный юрист Г.Ф. Шершеневич, разрабатывая методологию юридической науки (1912 г.), анализировал 4 метода: догматический, исторический, социологический и критический. Российский ученый В.М. Сырых выделяет 4 вида методов юридической науки: а) метод материалистической диалектики; б) общие приемы (анализ и синтез, индукция и дедукция и др.); в) специальные методы (статистический, кибернетический, социальнопсихологические приемы); г) частноправовые методы (формально-логический, сравнительно-правовой)40.

составляют общенаучные и собственно юридические методы.

Методология познания во многом зависит от предмета и объекта исследования, стоящих перед исследователем задач.

Известны слова английского философа Ф. Бэкона, что метод науки подобен фонарю, который освещает путь науке. Только правильно выработанная методология исследования способна привести к позитивным результатам научного поиска41.

«методология» (от греческого методос. – верный путь, путь исследования) неоднозначно понимается в науке42.

Так, по мнению Г. Кальзена, однако даже беглого взгляда на традиционное правоведение, сложившееся в ХIХ-ХХ вв., достаточно, чтобы убедиться в том, сколь мало оно отвечает требованию чистоты. Юриспруденция совершенно некритично «расширилась» за счет методов психологии и социологии, этики и политической теории. Такое расширение можно объяснить тем, что эти науки Энциклопедия юриста; Так же: Шершеневич, Г.Ф. Общая теория права: Учебное пособие. В 2-х томах. Т. 2. Вып. 2, 3, 4. – М.: Юридический колледж МГУ, 1995.

Пиголкин, А.С. Теория государства и права Учебник. Изд-во: «Городец», 2003. С. 11.

Гилинский, Я.И. Девиантология: социология преступности, наркотизма, проституции, самоубийств и других «отклонений». 2-е изд. испр. и доп. СПб.: Изд. Р. Асланова «Юридический центр Пресс», 2007. С. 40.

имеют дело с предметами, которые, несомненно, тесно связаны с правом. И если чистое учение о праве желает отграничить познание права от смежных дисциплин, то вовсе не потому, что оно не замечает или даже отрицает эту связь, но потому, что оно хочет избежать методологического синкретизма43, который затемняет сущность правоведения и смазывает границы, предназначенные ему природой его предмета44.

Сложность и противоречивость разработки методологических подходов в изучении этносоциальной ситуации в Российском государстве и политикоправовых способах регулирования этносоциальных отношений уголовноправовыми средствами воздействия заключается в том, что сами подходы можно разделить на три уровня: теоретический, концептуальный и практический.

Так, теоретический методологический подход в изучении вопросов целенаправленной деятельности государственного аппарата направленной на анализ общих правовых форм реагирования на противоречия в этносоциальных отношениях, детерминирующих криминально-криминогенные ситуации с участием представителей различных этногрупп.

Концептуальный методологический подход (от лат. conceptio – понимание – система), должен включать в себя научные историко-правовые исследования проблем уголовной этнополитики, одну из которых автор видит в разработке государственной системы (стратегии) противодействия негативным процессам национализма в крайних его формах: «радикализм», «радикальный национализм», «нацизм», «этноцентризм», «расизм», «геноцид», «дискриминация», «терроризм», Прим авт.: Синкретизм (от греч. synkretismos – соединение) – смешение, неорганическое слияние разнородных элементов, напр. различных культов и религиозных систем в поздней античности – религиозный синкретизм периода эллинизма.

Чистое учение о праве Ганса Кальзена Сб. пер. Вып. 1. М.: АН СССР ИНИОН, 1987 // К XIII конгрессу Международной ассоциации правовой и социальной философии (Токио, 1987).

Серия: Проблемы Государства и права за рубежом. Издание подготовлено Отделом государства и права. Ответственный за выпуск C.B. Лёзов / Перевод C.B. Лёзова, Ю.С. Пивоварова Отв. ред.

В.Н. Кудрявцев, Н.Н. Разумович. С. 4.

«сепаратизм», «этноэкстремизм», «этнотерроризм», «этнорелигиозный терроризм»

и др., анализ и обобщение опыта развития и становления уголовной этнополитики.

Проблемы, возникающие внутри настоящего подхода основаны на сложности анализа особенностей этносоциального характера, например установления криминообразующего признака: группы лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, а равно принадлежности к какой-либо социальной группе в статье 282 УК РФ «Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства»: «действия, направленные на возбуждение ненависти либо вражды, а также на унижение достоинства человека либо группы лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, а равно принадлежности к какой-либо социальной группе, совершенные публично или с использованием средств массовой информации, - …»45.

Современная эпистемология (от греч. episteme – знание и...логия (греч.

logos) – то же, что теория познания) должная учитывать, что среди современных, культурологов, этнологов, политологов, юристов и философов и по сей день существуют разночтения в определении отмеченных выше дефиниций, что доказала полемика на состоявшейся 20-22 ноября 2008 г. конференции «Дни Петербургской Философии»46.

коммуникативной среде, не достигнута ясность в стадиях существования Прим. авт.: данный вопрос нами уже рассматривался при анализе признаков социальной группы в статье 282 УК РФ. См.: Зюков, А.М. Анализ признака социальной группы для квалификации статьи 282 УК РФ при совершении преступлений в отношении сотрудников уголовно-исполнительной системы // Пичугин, С.А., Ляпанов, А.В. Юридический журнал «ЧЕРНЫЕ ДЫРЫ в Российском законодательстве», №3, 2008 г. С. 130–134.

Прим. авт.: Данный вопрос рассматривался в рамках секции «Философия этноса.

Эпистемология идентичности: этнокультурный, этноконфессиональный, этномировоззренческий дискурсы». Участники регулярного семинара уже не первый год ищут решение проблем этнической идентичности в личностном и социокультурном плане. Так проф.

С.В. Лебедев отмечает различные аспекты трансформации этнической идентичности в условиях глобализации, возникновения наднациональных структур, массовой миграции и культурной колонизации; д-р философ. наук Е.Э. Сурова исследует явление псевдоэтнических групп и общностей.

этнического (племя – народность – нация), которые традиционно рассматривались в соответствии с существующими социально-экономическими формациями47.

В связи с этим несомненный научный интерес представляет исследование К.Н. Бабиченко, который на основе проведенного анализа выступил с предложением исключить из уголовного законодательства такие понятия как «раса» и «национальность» (в т.ч. в статье 282), вместо которых включить антропологические, языковые признаки и признак отношения к религии48.

С научной точки зрения такую позицию поддерживает и известный российский криминолог проф. Я.И. Гилинский, который, однако, указывает на то, что предложенные к исключению понятия включены в нормы международного и национального права, а также их учитывает правоприменительная практика. А, национальности49.

Практический методологический подход заключается в определение методов перехода от концептуального подхода в оценке современной государственной стратегии противодействия этнической преступности к предупреждению этносоциальных противоречий во всех формах и проявлениях уголовно-правовыми и криминологическими средствами.

Проф. В.П. Кашепов, рассматривая влияние динамизма уголовной политики на структуру и форму уголовного законодательства отмечает, что требуется совершенствование законодательной базы, которая в более высокой степени гарантировала бы неприкосновенность прав и свобод личности, могла бы способствовать эффективному противодействию преступности, достижению целей наказания. В настоящее время существует настоятельная необходимость ответственности с учетом тяжести воздействия каждой уголовно-правовой меры и Рязанов, А.В. Этнос и коммуникация. / Под ред. проф. В.Н. Гасилина. М.: Лабиринт, 2007. С. 25.

Бабиченко, К.Н. Дискриминация и преступления на почве ненависти: квалификация и предупреждение: Дис... канд. юрид. наук: 12.00.08. – СПб.: РГБ, 2006. С. 9–11.

Гилинский, Я.И. Hate Crimes: теория и российская реальность. Сибирский Криминологический журнал, 2006, №2. С. 5–12.

конкретизации оснований ее применения в целях повышения эффективности специального предупреждения, интенсификации методов уголовно-правового противодействия таким проявлениям, представляющим повышенную степень угрозы национальной безопасности, как терроризм, этносепаратизм, конфликты экстремистского характера, религиозный радикализм50.

Так, Постановлением Совета Федерации Федерального Собрания РФ от марта 2008 г. № 86-СФ было отмечено, что сегодня требуется новая методология и технология законопроектной, законодательной и нормотворческой деятельности, исключающая принятие законов конъюнктурно-корпоративных, недостаточно проработанных, увеличивающих правовую неопределенность в процессе их исполнения51. Необходима оценка правового воздействия на существующие формы неравенства (например, следует провести сравнительный анализ воздействия принимаемых законов на этническую составляющую, чтобы определить, изменит ли она существующее неравенство, усугубит или поможет снизить его).

В соответствии с распоряжением Правительства Российской Федерации от 27 февраля 2008 г. № 233-р утверждена Программа Фундаментальных научных исследований государственных Академий Наук на 2008 – 2012 годы.

В рамках политических отношений в российском обществе предусмотрен анализ этнополитических процессов и тенденций государственного строительства в Российской Федерации; в рамках изучения психологических проблем – исследование этнических общностей и определение тенденций изменений социально-политических представлений и установок массового и группового сознания в условиях общественных трансформаций; в рамках комплексных исследований этногенеза, этнокультурного облика народов, современных этнических процессов – изучение роли этнического фактора и национализма в Кашепов, В.П., «О влиянии динамизма уголовной политики на структуру и форму уголовного законодательства» «Журнал российского права», № 7, июль 2007 г.

Постановление Совета Федерации Федерального Собрания РФ от 19 марта 2008 г. № 86-СФ «О докладе Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации 2007 года «О состоянии законодательства в Российской Федерации».

процессах государственного строительства и формирования постсоветских наций;

при изучении исторических истоков терроризма, ксенофобии и экстремизма в российском обществе, анализа комплекса этнических и религиозных факторов в локальных и глобальных процессах прошлого и современности – уделение внимания комплексному рассмотрению исторических и социально-культурных истоков терроризма, проведение комплекса этнических и религиозных факторов в этноконфессионального мониторинга необходимы масштабные исследования исторической динамики и современного состояния межэтнических отношений и религиозной ситуации, а также миграционных процессов по регионам и крупнейшим городам Российской Федерации. Отмечено, что результаты этих исследований необходимы для борьбы с экстремизмом и ксенофобией, организации эффективного управления сложными обществами, утверждения этнокультурного многообразия.

Проведенный нами анализ показал, что к разрабатываемым подходам в анализе сущности преступности в аспекте уголовно-правовой этнополитики относятся:

правовой подход (И.И. Лукашук, А.В. Наумов52, Г.С. Фельдштейн53);

Например, как отмечают И.И. Лукашук и А.В. Наумов, «всеобъемлющей международной конвенции, регламентирующей ответственность за посягательства на культурную собственность, совершенные в мирное время, пока нет». Однако в Европе действует Конвенция о правонарушениях, связанных с культурной собственностью (1985 г.). В Приложении III к преступлений против культурных ценностей, которые в большинстве своем являются разновидностью имущественных преступлений54.

Лукашук, И.И. Международное уголовное право. / Наумов, А.В. С. 177.

Фельдштейн, Г.С. «Главные течения в истории науки уголовного права в России».

Монография, Ярославль, 1909 г.

Лукашук И.И., Наумов Л.В. Указ. соч. С. 177.

Известный ученый Г.С. Фельдштейн пришел к выводу, что без изучения исторического прошлого народа, без исследования институтов права в связи с бытом народа – без уяснения путей, которыми удовлетворялись его потребности, невозможно полное понимание действующего права. Если и отбросить изучение прошедшего для определения национального духа права, то все-таки само собой понятно, что уяснение права в его настоящем совершенно немыслимо без предварительного анализа его исторических форм и основ. Эти общие соображения вполне приложимы, конечно, и к сознанию научной догмы права у нас (прим. авт.: в России)55.

социологический подход (например, В.В. Кулыгин56);

Так, по мнению В.В. Кулыгина, обладая сложной структурой, уголовное право не является замкнутой самодостаточной системой, а функционирует в определенной социокультурной среде, оказывающей влияние на все параметры регулирования уголовным правом своей сферы отношений. При этом в качестве управляющей системы более высокого уровня выступает ценностно-нормативная этноправовая культура57. Уголовное право в широком его понимании является институциональное образование, частью нормативной культуры этносоциального организма. Однако, занимая свое место в ряду культурных ценностей, уголовное право, в силу специфики предмета и метода может и должно быть тем инструментом, который, по принципу обратной связи, способен обеспечить охрану культуры как в ее научном понимании, так и культуры как духовноисторического наследия, как коллективной «памяти» этноса.

Если охрана «метакультуры» осуществляется как бы автоматически в процессе реализации уголовно-правовых норм, установления запретов, отделяющих «зло» от минимума «добра» (B.C. Соловьев), справедливое от Фельдштейн, Г.С. Указ. соч. С. 205.

Кулыгин, В.В. Этнокультура уголовного права: Дис... д-ра юрид. наук. Хабаровск, 2003.

Кулыгин, В.В. Указ. соч. С. 12.

несправедливого, то охране культурного достояния народов России, в котором материальное неразрывно связано с духовным, действующий Уголовный кодекс уделяет, как представляется, непозволительно мало внимания. Это проявляется как в отсутствии законодательной фиксации видового объекта преступлений против культурного достояния, так и в несоответствии уровня наказуемости отдельных видов преступлений. В результате преступления, предметом которого являются культурные ценности, «разбросаны» по разным разделам и главам Уголовного кодекса, криминализированы далеко не все формы общественно опасного поведения в отношении культурных ценностей, санкции за некоторые преступления этой категории явно занижены и взаимно не уравновешены. Например, за хищение раритетов из музея, повлекшее их уничтожение, виновное лицо может понести наказание в виде лишения свободы на срок от восьми до пятнадцати лет (ч. 2 ст. 164 УК РФ), в то время как лицу, взорвавшему уникальное творение древнерусских зодчих – Храм Покрова-на-Нерли, согласно санкции статьи 243 УК РФ, может быть назначено наказание в виде штрафа в размере от ста тысяч до пятисот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от одного года до трех лет либо лишением свободы на срок до пяти лет58.

культурологический (например, О.Н. Бибик59, У.Т. Сайгитов60).

В частности О.Н. Бибик отмечает, что свойственные разным народам культурные особенности, конечно же, должны приниматься во внимание при выработке направлений противодействия преступности, реализации норм уголовного права. При этом, учет культурных особенностей в рамках уголовной политики необходим только в целях установления мотивов совершения преступления, особенностей личности преступника, иных обстоятельств, Кулыгин, В.В. Этнокультура уголовного права: Дис... д-ра юрид. наук. Хабаровск, 2003.

С. 408.

Бибик, О.Н. Уголовная политика через призму культуры «Журнал российского права», № 10, окт. 2007 г.

Сайгитов, У.Т. Влияние традиций и обычаев на преступность в Республике Дагестан // Журнал российского права. 2004. N 3. С. 43-47.

имеющих значение для уголовного дела, правильной квалификации деяния и назначения справедливого наказания за его совершение. Культурные факторы никоим образом сами по себе не могут рассматриваться как смягчающие обстоятельства, что можно было бы расценить как нарушение принципа равенства перед уголовным законом по культурному признаку.

У.Т. Сайгитов в этой связи указывает на необходимость осмысления механизма преступного поведения людей с учетом соответствующих культурных факторов (ментальности этноса, традиций, обычаев).

антропологический (исследования антропологической школы); При этом, позитивный метод в данном подходе рассматривает преступника как особый антропологический тип, в котором этнические черты отступают на второй план по сравнению с признаками «прирожденного дикаря», а метод исторической криминогенных процессов (например, колонизация Сибири и пагубное влияние на представителей малочисленных народов).

теологический (Ю.А. Зюбанов61, А.А. Тер-Акопов62, Масаб Али Сайд63).

Так, Ю.А. Зюбанов отмечает, что российское уголовное право возникло как результат проникновения языческой культуры древних славян и христианской культуры64. Проф. А.А. Тер-Акопов пришел к выводу, что христианство как нормативно-этическая система образует основу и неисчерпаемый резерв развития Российского права65. Масаб Али Сайд, изучая религиозно-правовые и светскоправовые подходы к проблеме наркотизма в Йеменской Республике и Саудовской Аравии, этапы криминализации наркотизма в этих странах пришел к выводу о непосредственной роли шариата в криминализации наркотизма в арабских странах;

Зюбанов, Ю.А. «Христианские основы Уголовного кодекса Российской Федерации:

Сравнительный анализ УК РФ и «Священного Писания» М.: Проспект, 2007. – С. 416.

Тер-Акопов, А.А. «Христианство. Государство. Право». К 2000-летию христианства.

Монография. М.: Изд-во МНЭПУ, 2000. С. 40.

Масаб Али Сайд. Уголовно-правовые и криминологические меры борьбы с наркотизмом в Йеменской Республике и Саудовской Аравии: Дис... канд. юрид. наук: 12.00.08. – М.: РГБ, 2003.

Тер-Акопов, А.А. Указ. соч. С. 30.

первичности норм мусульманского права перед светским законодательством;

взаимосвязи религиозных и иных социальных норм, выступающих в качестве источника права в Йеменской Республике и Саудовской Аравии.

При этом, по мнению С.К. Гогеля, исторический подход в области изучения преступности вряд ли применим, так как никакого относительно вечного институт мы не встретим – здесь все находится в области общественной, исторической эволюции и, притом, в двояком отношении66. Однако, М.П.

Чубинским был написан труд «Очерки уголовной политики», имеющий чисто исторический характер67.

Как известно наиболее отчетливо на становлении криминологии повлияли следующие четыре области исследований:

1) антропологические; 2) статистические; 3) социально-экономические, преступности и механизм их влияния; 4) социально-правовые.

этноправовых вопросов отмечают, что в изучении вопросов этнополитики, в целом, следует учитывать совокупность этнологических, этнографических, социологических, политологических, нормативно-ценностных, функциональных, кросснаучные исследования проблем на основе этнологии, этносоциологии, этнопсихологии, социальной антропологии, этнодемографии и ряда других дисциплин (философия, право, экономика) (В.А. Ачкасов)69, а полученные знания должны быть направлены на решение задач правоприменительного характера в новой отрасли знаний – судебной (правовой) этнологии (В.А. Пономаренков)70.

Гогель, С.К. Курс уголовной политики в связи с уголовной социологией. С. – Петербург, типография А.Г. Розена, 1910 г. С. 23.

Чубинский, М.П. Очерки уголовной политики: Понятие, история и основные проблемы уголовной политики как основного элемента науки уголовного права. / Сост. и вступ.

Статья. В.С. Овчинского, А.В. Федорова. – М.: ИНФРА-М, 2008.

Абдулатипов, Р.Г. Этнополитология. СПб.: Питер, 2004. С. 15.

Ачкасов, В.А. Этнополитология: учебник, – СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2005. С. 4–5.

Пономаренков, В.А. Судебная (правовая) этнология: Учебник для вузов. – М. – Самара:

Изд-во МГПУ, 2006. С. 14.

Однако, анализ работ отмеченных авторов показывает, что полученные в области судебной (правовой) этнологии знания предлагается использовать в сфере политических процессов с участием этнополитических элит (Р.Г.

Абдулатипов, В.А. Ачкасов), либо в стадии уголовного-судопроизводства при производстве следственно-оперативных действий (В.А. Пономаренков)71.

По мнению Л.М. Дробижевой, в вопросах изучения таких категорий, как этнонационализм принципиальное значение имеют, по крайней мере, три эффективность. Первый – рассмотрение зарождения и развития национализма в исторической перспективе (например, понимание отличия национализмов XVIII в. от современных и осознание возможности трансформаций каждого продемонстрировал такой подход, исследовав европейский континент. Ему принадлежит вывод о том, что история национализма – это постоянное вырождение рационального начала в некое безумие, наиболее ярко выразившееся авторитаризмом72. Г. Кон на европейском материале показал важность второго необходимого для анализа национализма методологического принципа – сравнительного, кросскультурного (например, известно, что уже более двухсот лет существуют разные представления о нации: «французское», исходящее из идеи свободного сообщества граждан государства, основанного на политическом выборе, и «немецкое», базирующееся на культуре и общем происхождении). Г.

Кон на сравнительном материале предпочел говорить о двух типах национализма:

«западном» и «восточном». И, в связи с этим, Л.М. Дробижева подчеркнула национализма – рассмотрения его в социальном и экономическом контекстах.

Kohn H. The Idea of Nationalism. – New York: McMillan, 1967. – Р. 329–331. // Цит. по:

Дробижева, Л.М. «Возможность либерального этнонационализма» // Реальность этнических мифов / Под ред. А. Малашенко и М.Б. Олкотт; Моск. Центр Карнеги. – М.: Гендальф, 2000. – С. 99. – (Аналитич. сер.). С. 79.

Элементы именно такого подхода можно найти уже в работе Г. Кона, который объяснял особенности «западного» и «восточного» национализма социальным составом участников национальных движений. В странах с мощным третьим сословием требования касались главным образом экономики и политики. Там же, где буржуазия была слаба, требования концентрировались на культуре73.

Об актуальности изучения методологических подходов и методов исследований этносоциальных и этноправовых процессов говорит тот факт, что методологическая вооруженность исследователей – ученых и практических работников – необходимое условие продуманного, тщательного и глубокого криминологического изучения преступности и мер борьбы с ней, формирования выводов, разработки и внедрения в правоохранительную практику эффективных преступлений.

Следует согласиться с мнением авторов учебника по криминологии, которые отмечают, что методология криминологических исследований позволяет четко определить границы такого исследования и возможности использования его совершенствования практики предупреждения преступности; обеспечивает действительно научный подход к организации криминологических исследований, к оценке изучаемых в ходе подобных исследований проблем; предостерегает от упрощенного подхода к проблеме взаимосвязей преступности (внутренних и внешних); обеспечивает не только получение нового знания, но понимание существа получаемых явлений74.

Методологические подходы и методы этноправовых исследований в сфере междисциплинарных комплексных исследованиях, в основе которых находится Kohn H. The Idea of Nationalism. – New York: McMillan, 1967. – Р. 329–331. // Цит. по:

Дробижева, Л.М. Указ. соч. С. 80.

Криминология: учебник для студентов вузов, обучающихся по специальности «Юриспруденция» / Г.А Аванесов, С.М. Иншаков, С.Я. Лебедев, Н.Д. Эриашвили / Под ред.

Г.А. Аванесова. – 4-е изд., перераб. и доп. – М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2007. С. 99.

специфическое сочетание философского, общего и частного научных методов, обеспечивающих наиболее эффективное изучение заявленного предмета исследования. Сегодня имеется необходимость разработки этнометодологии – учения о путях, методах научного исследования этнического фактора (факторов) для целей уголовной этнополитики – специфической сферы общественной и политической жизни связанной с регулированием этносоциальных отношений.

Современные условия, характеризующиеся динамизмом социальных процессов, «ставят перед органами внутренних дел задачи более глубокого познания негативных явлений, определяющих антиобщественное поведение, преодоления профессиональной замкнутости и стремления отгородиться ведомственными барьерами от многообразия социально-экономических и общественно-политических задач, решаемых в рамках конкретного региона»75.

Сегодня жизнь настоятельно требует более углубленного анализа и раскрытия взаимосвязи социальных, экономических, демографических, психологических, правовых и иных факторов, влияющих на состояние правопорядка, а также активизации криминологического мышления – необходимого условия научной организации борьбы с негативными явлениями.

Особенность процесса познания окружающей нас действительности состоит в том, что для получения достоверных результатов этот процесс должен организовываться на правильной теоретической основе.

Социальная обусловленность преступности и мер борьбы с ней обязывает подходить к их изучению, опираясь на методы, свойственные общественным наукам.

Чаще всего методы делятся по сфере их применения на всеобщий, диалектико-материалистический метод, методы общие для наук, но специальные по отношению ко всеобщему, и частные методы, применяемые правовой наукой.

К общим методам относятся анализ и синтез, индукция и дедукция, аналогия, сравнение, эксперимент. Они разрабатываются в сфере формальной и Савюк, Л.К. Организация и методика изучения преступности ОВД: учебное пособие.

М.,1988г. С. 3. (62).

диалектической логики и используются для решения конкретных познавательных задач. Так синтез применяется в процессе соединения отдельных частей в целое, анализ – в процессе разложения целого на части и т.д.

Частные методы основываются на каких-либо конкретных научных дисциплинах (статистике, математике, психологии). С их помощью представляется возможность изучать определенные свойства, связи криминологических явлений, в частности, диалектику перехода количественных сторон, отношений в качественные, уровень правосознания населения, прогнозировать преступность и индивидуальное преступное поведение и др.

По мнению Кондрашова Н.Н., постановка целей, задач исследования зависит от ряда факторов и, в частности, от того, кто его организует (заказывает), кто проводит (непосредственно исполняет), каковы используемые силы и средства, источники информации, способы ее сбора, обработки, анализа, каковы варианты возможных выводов и предложений и возможности их реализации76.

Социально-правовая природа преступности обязывает подходить к ее изучению опираясь на методы, свойственные гуманитарным Универсальное значение любого научного метода заключается в том, что он дает не ответ о причинах или других результатах исследования, а лишь указание на пути отыскания этих причин. Под методами криминологического исследования принято понимать систему приемов, способов, средств сбора, обработки и анализа информации, применяемых с целью познания преступности, ее причин и условий, личности преступника и выработки мер предупреждения преступности.

В то же время, проведенное нами изучение 105 авторефератов диссертаций по специальности 12.00.08 – уголовное право и криминология, уголовноисполнительное право показало, что кандидаты юридических наук при написании диссертационных исследований практически в равной степени используют как См.: Криминология: Учебник. / Под ред. Б.В. Коробейникова, Н.Ф. Кузнецовой, Г.М.

Миньковского. М.: Юрид. Лит., 1988 С. 19.

См. Криминология. Под ред. проф. Долговой А.И. М., 1999. С 17–30.

общенаучные – 46,66%, так и частно-научные (специальные) – 53,34% методы.

Наиболее успешно применяемые:

1) социологические методы (анкетирование, интервьюирование, опрос) – 16,51%; 2) метод сравнительного правоведения – 12,26%; 3) диалектический метод – 11,05%; 4) логический метод – 10,66%; 5) исторический метод – 10,66%;

6) формально-юридический метод – 6,55%; 7) статистический – 6,37%. Вся остальная совокупность методов, составляющая – 25,94%, применяется (в процентном содержании) от 0,13% до 2%.

В исследовании А.Л. Сморгуновой отмечается, что в последние десятилетия XX века и первые годы XXI в. в рамках зарубежного криминологического знания стали возникать новые методологические подходы: теория рационального выбора (rational choice theory), концепция повседневной деятельности (routine activity), новая теория напряжения (revised strain theory), институциональная теория аномии (institutional anomie theory), теория самоконтроля и контрольного баланса (self-control and control balance), радикальная криминология (radical criminology), левый реализм (left realism), постмодернизм (postmodernism), феминизм (feminism) и др. Среди этих подходов особой активностью и значительным влиянием стало выделяться комплексное теоретическое движение, получившее наименование критической криминологии. В него включаются такие направления, как радикальная криминология, левый реализм, изучение проблем социального исключения, аболиционизм, постмодернизм, конститутивная криминология, феминизм, миротворческая криминология 78.

этносоциальных особенностей общества для противодействия преступности и совершению преступлений, для чего необходимо обоснование и научная разработка методики обобщения выявляемых закономерностей и организации предупредительной работы, как на территории Российской Федерации, так и в Сморгунова, А.Л. Критическое направление в современной англо-американской криминологии: Дис.... канд. юрид. наук : 12.00.08. – М.: РГБ, 2005. С. 13–14.

рамках правовых институтов в системе местных органов государственной власти, осуществляющих деятельность в рамках борьбы с преступностью на территории отдельного этносубъекта Российской Федерации.

§.1.3. Реализация норм обычного права в регулировании жизни отдельных этнических групп: возможности и ограничения В настоящее время в Российской Федерации, как и во всем мире, достаточно остро стоят проблемы этнических конфликтов, разжигания вражды по признаку неравенства или противопоставления одних этносов/групп народов другим. Поэтому для государства возникает необходимость создавать условия и механизмы политико-правовой защиты различных этнических и народных групп.

Построение Российского многонационального государства невозможно представить без адекватного современным требованиям правового регулирования жизни этносов. Исходя из федеративной природы нашего государства, таковое регулирование осуществляется как на общенациональном, так и на региональном уровнях. Нельзя не отметить, что в ряде случаев федеральные или региональные государственные органы принимают акты, в которых, вопреки конституционному принципу равенства граждан, содержатся положения, ориентирующие направленность. Например, в Постановлении Законодательного Собрания Краснодарского края было закреплено положение о необходимости обеспечения оперативного контроля за коммерческими и банковскими структурами, принадлежащими представителям отдельных этнических групп или созданными с долей их участия79.

Постановление Законодательного Собрания Краснодарского края от 30 июля 2002 г.

№ 1626–П «Об утверждении комплексной программы по укреплению правопорядка и усилению борьбы с преступностью в Краснодарском крае на 2002–2003 гг.» // Информационный бюллетень № 39 (69), Часть II, октябрь 2002 г.

В то же время, следует иметь в виду, что в России отмечается практика общепринятым и санкционированным государством правовым нормам. Ряд исследователей считают, что отдельные народы (например, цыгане80) до сих пор живут преимущественно в условиях обычного права. Кроме того, наблюдаются общегосударственным законодательством в повседневной жизни продолжает оставаться чрезвычайно актуальной регламентация, базирующаяся на этнических традициях. Так, центральное место в регулировании жизни народов, населяющих республики Северного Кавказа, и на сегодняшний день занимают обычные нормы (например, у вайнахов – адаты)81.

Все это, таким образом, обусловливает необходимость формирования в формальными, порожденными государственной волей, будут учитываться фактически действующие в сохранившихся традиционных обществах формы контроля общественных отношений. При этом следует иметь в виду, что в таких обществах многие конфликты, включая те, что в современном обществе квалифицируются как преступление, разрешаются не-правовыми методами. Такие методы могут нести в себе как негативное (обычай кровной мести), так и позитивное (процедура примирения) содержание. Поэтому, реформируя правовую систему в вышеуказанном контексте, необходимо искоренять отрицательное и культивировать положительное начало, имеющиеся в нормативных традициях российских этносов.

Настоящей проблемой в правовом регулировании жизни этносов является то, что ряд обычаев и традиций (например, фамильно-патрономические суды старейшин, брачный выкуп, многоженство, ранние браки, денежная компенсация Торопов, В. Феномен обычного права цыган России / В. Торопов, В. Калинин. Иваново:

Иван, гос. ун-т, 2006; Пономаренков, В.А. Этносоциальная детерминация уголовнопроцессуального доказывания. Дисс. д-ра юрид. наук, Владимир, 2008.

Богатырёв, В.В., Эльмурзаев, С.М. Особенности современного нормативного регулирования чеченского народа// Юридический вестник ВЮИ ФСИН России. 2008. № 3(4).

С. 111 и др.

за причинение вреда здоровью без уголовного преследования) существуют фактически, причем даже не тайно, а явно, и являются социально приемлемыми законодательстве может быть воспринят как выражение неуважения к культуре и традициям этноса. Поэтому необходимо проводить такую правовую политику, которая исходила бы из дифференцирования этнических традиций и практик (позитивные, нейтральные, негативные) и позволяла узаконить некоторые из них.

В таком случае можно создать правовую основу сохранения традиций и обычаев на территории России и эффективно использовать имеющийся в них позитивный потенциал регуляторов социального поведения.

необходимо потому, что оно позволит в качественном измерении определить реальные проблемы и возможности (допустимость) юридической легализации обычаев и традиций.

Выбрав, как предлагают А.И. Першиц и Я.С. Смирнова, среднее между противоречащие, нейтральные и полезные для тех целей и задач, которые служат укреплению дружбы и сотрудничества между народами Кавказа, а также их «многоцветия культур и укладов» на территории России и других евразийских государств. Например, кровная месть и самосуд недопустимы (в том числе и по шариату), разграничение прав женщин и мужчин нейтрально, а общинные, внесудебные (примирительные и согласительные) способы решения конфликтов противоречащее современным правовым представлениям народов Кавказа, не допустимо, брачный выкуп и многоженство (неофициально существующее в Чечне, Ингушетии, некоторых районах Дагестана) безразличны, а коллективная собственность на землю крайне желательна и т.д82.

Першиц, А.И., Смирнова Я.С. Этнология права // Вестник РАН. Т. 67. 1997. № 9. С.

799; Их же: Юридический плюрализм народов Северного Кавказа // Общественные науки и В этой связи целесообразным представляется обратить внимание на социально приемлемые (допустимые) у некоторых народов традиции и обычаи сохранившиеся в этнических группах, хотя и не оказывают влияние на преступность, но облегчают переход к преступным формам. Предназначение других качественно изменилось в современных условиях: такие институты, как правоохранительных сегодня превратились в противоправные. Поэтому поддержка некоторых «горских традиций» на практике может лишь обострить криминогенную обстановку.

Как показала практика, нельзя просто механически соединить уголовное право, порожденное современным государством, и обычное право, содержащее в себе нормы, связанные с совершением уголовно наказуемых деяний. Чеченская Республика (Ичкерия) в 1996 году принимала собственный Уголовный кодекс, который не имел ничего общего с УК РФ и общепринятыми нормами международного уголовного права. Попытка соединить несоединяемое – мусульманское право с некоторыми институтами европейского права – явно не удалась. Рассмотрев, например, уголовное деяние, совершенное на почве кровной мести, шариатский суд выносил решение о выдаче осужденного родственникам убитого для убиения в соответствии с законом мусульман83.

Анализ проблемы востребованности ислама и мусульманской правовой традиции в новейшее время на Северном Кавказе дает основание связать ее с издержками процесса становления нового социального и правового порядка, обусловленного внедрением единообразного права, имеющего большие пробелы и игнорирующего культурно-правовые традиции народов.

Одним из способов разрешения конфликтов на Северном Кавказе до сих пор остается обычай «кровной мести». Он является социально одобряемым современность. 1998. № 1. С. 87 // Цит. по: Баранов П.П., Овчинников А.И., Правовая этнология – современное самостоятельное направление в отечественной юридической науке //.

Мисроков З.Х. Феномен мусульманского права в процессах динамики систем права России (ХIХ – начало ХХI века) // Журнал российского права. 2002. №10.

(признаваемым), но внеправовым, поскольку существует установленная государством уголовная ответственность за убийство по данному мотиву. В современной России федеральная государственная власть проявляет равнодушное отношение к существованию традиций «кровомщения». Научно-обоснованной, системной, последовательной и целенаправленной политики государства в отношении обычая «кровной мести» не наблюдается. «Кровная месть» – единственный этнический обычай, закрепленный в уголовном законодательстве России, однако единого согласованного, научно-обоснованного определения понятия «кровная месть» не существует. Простое закрепление в российском уголовном законодательстве квалифицирующего признака, предусматривающего повышенную ответственность за убийство по мотиву «кровной мести», не останавливает мстителей. При этом отдельные представители народов Северного Кавказа считают, что обычай «кровной мести» до сих пор следует считать действующим регулятором социальных отношений.

В то же время, социально одобряемой является традиция примирения «кровников», несущая в себе предупредительный потенциал. Примирение (араб. – маслааты) – процесс, включающий в себя последовательные действия, направленные на прощение нанесенной тяжкой «кровной обиды»