«УДК 349.2 ББК 67.405 Л 87 Авторы: А.М. ЛУШНИКОВ, доктор юридических наук, доктор исторических наук, профессор; М.В. ЛУШНИКОВА, доктор юридических наук, профессор. Рецензенты: К.Н. ГУСОВ, заслуженный деятель науки РФ, ...»

См.: Казимирчук В.П. Право и методы его изучения. М., 1965. С. 181–185; Фельдман Д.И., Курдюков Г.И., Лазарев В.В. Теоретические проблемы методологии исследования государства и права. Казань, 1975. С. 74–89; Правовой эксперимент и совершенствование законодательства // Под ред. В.И. Никитинского и И.С. Самощенко.

М., 1988 и др.

См.: Никитинский В.И. Указ. соч. С. 210–245; Смирнов О.В. Эффективность правового регулирования организации труда на предприятии. С. 30–55 и др.

См.: Смирнов О.В. Эффективность правового регулирования организации труда на предприятии. С. 39.

См.: Смирнов О.В. Проблемы трудового права и научная организация труда на предприятии // Советское государство и право. 1968. № 1. С. 65.

Раздел I. Трудовое право: опыт комплексного исследования В.И. Никитинский, не соглашаясь с таким подходом, связывал понятие правового эксперимента с проверкой (апробацией) государством экспериментальных правовых норм на опытных объектах с целью последующего совершенствования правового регулирования. Он обосновал существенные и обязательные признаки экспериментальных норм: 1) ограниченная сфера их применения (ограничение действия экспериментальной нормы в пространстве); 2) временный характер (ограничение действия нормы во времени); 3) поисковый характер нормы1. Р.И. Кондратьев, исследовавший локальные нормы в трудовом праве, подчеркивал их принципиальное отличие от экспериментальных норм именно по признаку поискового характера2. От себя добавим, что локальная норма права в отличие от экспериментальной носит строго подзаконный характер, в то время как экспериментальная норма является «отклонением, отступлением» от общих норм. В этой связи закономерно встает проблема определения границ применения правовых экспериментов. В.И. Никитинский считал, что при экспериментировании в сфере трудового законодательства следует учитывать по крайней мере два обстоятельства.

Первое связано с установлением определенных видов гарантий в целях охраны интересов рабочих и служащих, попадающих в экспериментальную зону. Например, им могут быть предусмотрены гарантийные выплаты в случае снижения заработной платы, дополнительное время отдыха, если в результате непродуктивных экспериментальных режимов труда резко повысилась утомляемость работников. Другим ограничением он рассматривал возможность установления экспериментальной зоны лишь с учетом мнения трудового коллектива3.

В настоящее время в теории права, а равно и в отраслевых науках возобновились исследования проблем эффективности нормативных актов в ключе разработки концепции правового мониторинга. Следует отметить, что термин «мониторинг» сегодня встречается во многих законах и отраслевых нормативных правовых актах, в том числе в КоАП РФ (2001 г.), Земельном кодексе РФ (2001 г.), Лесном кодексе РФ (1997 г.) и др. В перспективе ставится вопрос о разработке и принятии федерального закона о правовом мониторинге, регламентирующего основы организации и проведения такого мониторинга. Под правовым мониторингом понимается система информационных наблюдений, дающая возможность анализировать и оценивать:

См.: Никитинский В.И. Указ. соч. С. 216–225.

См.: Кондратьев Р.И. Локальные нормы трудового права и материальное стимулирование. Львов, 1973. С. 23–27.

См.: Правовой эксперимент и совершенствование законодательства. С. 49–55.

1) результаты законопроектной деятельности (правотворческий процесс);

2) качество нормативных правовых актов, принятых тем или иным правотворческим органом в соответствии с предоставленной ему правотворческой компетенцией;

3) эффективность их практического действия, реализации (правоприменительный процесс)1.

Отметим, что международный мониторинг трудового законодательства является неотъемлемой частью деятельности Международной организации труда (МОТ). Так, в 2001–2002 гг. МОТ провела аудит, который стал первым гендерным аудитом в системе Организации Объединенных Наций. Главная задача аудита состояла в том, чтобы способствовать организации по эффективному внедрению гендерного комплексного подхода в политику, программы и структуру МОТ. Одной из важнейших составляющих аудита стали встречи и дискуссии с трехсторонними партнерами МОТ (правительствами, работодателями, профсоюзами), женскими неправительственными организациями, которые позволили оценить эффективность деятельности МОТ в области гендерного равенства, рассмотрели возможности использования новых подходов и методов работы2. МОТ в своих актах рекомендует государствам-членам активно формировать или использовать существующий механизм для мониторинга развития ситуации на рынке труда и в сфере организации труда, а также для разработки соответствующих рекомендаций и осуществления мер по регулированию трудовых отношений на основе международных стандартов трудовых прав в рамках своей национальной политики3. Аналогичные характеристики мониторинга трудового законодательства содержатся и в региональном международном законодательстве. Так, Совет Министров Союзного государства Российской Федерации и Республики Беларусь в постановлении от 16 января 2006 г.

«Об основных направлениях разработки единой методологии государственного регулирования общего рынка труда Союзного государства»

См. подробнее: Вестник Совета Федерации. Мониторинг права в Российской Федерации. 2006. № 4–5; Горохов Д.Б., Спектор Е.И., Глазкова М.Е. Правовой мониторинг:

концепция и организация // Журнал российского права. 2007. № 5. С. 25–38; Еремина О.Ю.

';

О правовом мониторинге // Журнал российского права. 2006. № 3. С. 157 и др.; Тихомиров Ю.А. Организация и проведение правового мониторинга // Право и экономика.

2006. № 10. С. 13–15 и др.

См.: Первый гендерный аудит МОТ, 2001–2002 годы: заключительный отчет // www.ilo.org/ gender; Мелех И.Н. Гендерный аудит: опыт Международной организации труда // Гендерное равенство: поиски решения старых проблем. М., 2003. С. 150–162.

См., напр.: Рекомендации МОТ № 198 «О трудовом отношении (2006 г.)».

Раздел I. Трудовое право: опыт комплексного исследования предусмотрел: а) разработку и ведение мониторинга развития общего рынка труда Союзного государства по единым методикам и сопоставимому кругу показателей; б) формирование органов, занимающихся сбором информации и регулированием общего рынка труда Союзного государства; в) унификацию законодательства, нормативно-правовой базы в социально-трудовой сфере1.

МОТ рекомендует государствам-членам в механизм для мониторинга трудовых отношений привлекать наиболее представительные организации работодателей и работников, которые должны быть представлены на равной основе. Это является характерной особенностью мониторинга в сфере труда.

Таким образом, социология трудового права позволяет лучше понять сущность отрасли как регулятора свободы поведения участников кооперированного трудового процесса. На социологическом подходе основывается и теория эффективности норм трудового права.

Документ опубликован не был.

ИстоРИя РазвИтИя тРудового законодательства Глава 3. История развития отечественного 3.1. Генезис российского трудового законодательства до начала ХХ в.: отечественная традиция и западное влияние Развитие российского трудового законодательства шло в русле аналогичного процесса на Западе1. В целом оно касалось тех же проблем и в той же последовательности, но обычно на полвека позже. Сначала подверглась правовой регламентации охрана труда женщин и детей, были сформулированы некоторые минимальные требования по условиям индивидуального трудового договора (максимальная продолжительность рабочего дня сначала для некоторых, а затем для всех категорий работников, периодичность выплаты заработной платы, в отдельных случаях ее минимальный размер, санитарно-гигиенические требования к условиям труда). Параллельно легализовались профсоюзы, коллективные договоры, различные формы коллективных действий, направленные на улучшение условий труда (от коллективных переговоров до экономических стачек).

Становление трудового законодательства в странах Запада. Изучение зарубежного законодательства оказало существенное влияние на формирование российского трудового права. Со времен Древнего Рима до XIV–XV вв. в регулировании отношений между работниками и работодателями господствовали частные правовые начала и вмешательство государства в эту сферу было минимальным. Скудность и разноречивость исторических источников не позволяют нам категорически судить об этой проблеме до периода Средневековья. Даже данные о суждениях юристов Древнего Рима по этому поводу крайне Термин «Запад» мы вслед за И.Я. Киселевым будем применять не в географическом, а в условном социокультурном смысле. К западным странам относят 20 промышленно развитых государств Европы, Северной Америки, Азии, а также Австралию и Новую Зеландию (см.: Киселев И.Я. Зарубежное трудовое право. М., 1998. С. 7 (прим.)).

Глава 3. История развития отечественного трудового законодательства расплывчаты и сводятся к нескольким дошедшим до нас изречениям Павла и Ульпиана. Дополнительную информацию дает изучение экономики и быта в эпоху республиканского и императорского Рима, но это может только косвенно повлиять на предложенные выводы. Характерно, что ведущие западные историки Древнего Рима, в том числе А. Буасье, Э. Гиббон, Т. Моммзен, Г. Ферреро и другие исследователи, либо обходят эту проблему, либо не дают ее определенной трактовки. Это же относится и к отечественным исследованиям1.

При этом наследие древних римлян признавалось многими учеными непригодным для современной жизни, как и опыт Средневековья, когда труд еще в полной мере ассоциировался с самой личностью, а использование наемного труда означало господство над его носителем, т.е. работником2. Несколько иной позиции придерживался Е.Б. Хохлов, но и он признал, «что той обособленной правовой области, которая именуется областью трудового права и наличие которой является характернейшей чертой системы права любого современного индустриального государства, римский гений не создал»3.

В этой связи мы можем только присоединиться к устоявшемуся с начала ХХ в. мнению о том, что древнеримские юристы в условиях рабовладения только вплотную подошли к правовому разграничению имущественного и личного найма, вещи и труда, но так и не довели это разграничение до конца4. Ряд авторитетных ученых того периода, в том числе немцы Б. Виндшейд и Г. Дернбург, считали, что в Древнем Риме такого разграничения не проводилось. Некоторые исследователи обоснованно оставляли этот вопрос открытым5.

Как нам представляется, говорить о формировании науки трудового права до того, как относительно четко обособился ее объект, малопродуктивно. Безусловно, о предпосылках говорить можно и нужно, но о начале формирования все-таки преждевременно.

В то же время юристы6, как и представители других наук, в частноСм.: Полянский Ф.Я. Экономическая мысль Древнего Рима. М., 1978; Сергеенко М.Е.

Ремесленники Древнего Рима. Л., 1968; Штаерман Е.М. Древний Рим. Проблемы экономического развития. М., 1978 и др.

См.: Таль Л.С. Пути и цели реформы законодательства о найме труда. М., 1912. С. 7.

Хохлов Е.Б. Организация труда в Древнем Риме в период расцвета // Российский ежегодник трудового права. 2006. № 2. С. 29.

См.: Таль Л.С. Наемный труд свободных лиц в римском праве // Журнал Министерства народного просвещения. 1912. № 2. С. 209–256.

См.: Гордон В.М. К учению о трудовых договорах (Литературное обозрение). СПб., 1914. С. 20–21.

См.: Таль Л.С. Очерки промышленного права. М., 1916. С. 3–4.

Раздел II. История развития трудового законодательства и науки трудового права сти экономисты1 и историки2, связывают возникновение относительно обширного класса (слоя) наемных работников только с XIII– XIV вв. Это в целом соответствует общему контексту развития производительных сил в Средние века и выделению в этом процессе так называемого третьего скачка (середина XIV–XV вв.). С этим периодом связано и зарождение науки в Западной Европе, которая имела преимущественно экспериментальный характер и основывалась на опыте3. Выдающийся французский историк и социолог Ф. Бродель, анализируя историю через концепцию «длительной временной протяженности» именно через XIV в., провел границу в экономическом развитии и организации труда4. Эта периодизация является общепризнанной учеными-экономистами5. При этом первоначально осуществлялся наем труда не мастеров, подмастерьев или учеников, а свободных лиц, которые выбыли из числа учеников либо учениками никогда не являлись. Таким образом, цеховая организация средневековой экономики оказала существенное влияние на трудовые отношения.

Нормирование наемного труда в тот период носило не столько правовой, сколько естественно-природный и религиозный характер.

Начнем с того, что первые лично свободные наемные работники выполняли либо физически тяжелый, либо требующий относительной квалификации труд. В первом случае при длительном рабочем дне эффективность труда резко падала, а во втором сюда добавлялся и фактор светового дня в связи с отсутствием эффективного искусственного освещения. К тому же первые работодатели, в качестве которых чаще всего выступали цеховые мастера, работали столько же времени, сколько и их наемные работники. Продолжительность труда на улице, особенно на стройках, в холодное время сокращалась довольно значительно. К этому надо добавить относительный дефицит рабочих рук в условиях частых эпидемий и феодальной зависимости большей части потенциальных работников. В силу патриархальных воззрений и ряда других вышеназванных причин замужние женщины практиСм.: Кулишер И.М. Промышленность и рабочий класс на Западе в XV–XVIII столетиях. СПб., 1911. С. 9–10.

См.: Бродель Ф. Мировая цивилизация, экономика и капитализм, XV–XVIII вв.

Т. 2. Игры обмена. М., 1988. С. 37.

См.: История Средних веков. В 2 т. / Под ред. С.П. Карпова. М., 1997. Т. 1.

С. 523–525.

См.: Бродель Ф. Указ. соч. Т. 3. Время мира. М., 1992. С. 10, 130–134.

См.: От аграрного общества к государству всеобщего благоденствия. Модернизация Западной Европы с XV в. до 1980-х гг. / Г.А. Дидерикс и др. М., 1998.

Глава 3. История развития отечественного трудового законодательства чески исключались из сферы применения наемного труда. С учетом того, что брачный возраст долгое время почти повсеместно составлял около 12 лет, то особая вариантность в области женской занятости исключалась. Незамужние девушки находились под экономическим попечением главы семьи, а долгое пребывание в девичестве заканчивалось, как правило, уходом в монастырь и пострижением в монахини.

Относительный дефицит рабочих рук тем не менее не привел к выходу женщин на рынок труда в силу названных причин и ввиду отсутствия «подобающей» им работы.

Религиозные праздники, естественно, являлись выходными днями, а их число было достаточно велико. Во Франции уже в X в. работа по религиозным праздникам запрещалась и законодательно. Все это довольно серьезно защищало интересы наемных работников от сверхэксплуатации. Более того, средневековые монархи неоднократно издавали указы, определяющие минимальную продолжительность рабочего времени и максимальный размер заработной платы. Такое административное ограничение прав работников могло свидетельствовать только о превышении спроса над предложением наемного труда. Нельзя отрицать и то, что в Средневековье сохранялись некоторые патриархальные пережитки в отношениях между работниками и работодателями. Это касается прежде всего отношений между мастерами и учениками или подмастерьями и в меньшей степени чисто наемных работников, не входивших в цеховую корпорацию. Принципиальные изменения произошли только в эпоху массового использования машин, когда человек до известной степени превратился в ее несамостоятельный придаток. Физическая нагрузка уменьшилась, но продолжительность рабочего времени резко возросла, о чем будет сказано в дальнейшем.

В XVI–XVIII вв. резко усилилось государственное вмешательство в общественные отношения, связанные с наймом труда свободных граждан. Так, в Англии Законом 1562 г. все желающие заняться каким-либо ремеслом обязывались пройти семилетнее ученичество. Этот же Закон устанавливал число занятых для каждого промысла учеников и подмастерьев, а также продолжительность рабочего дня, ограничение сроков рабочего договора. Местные суды получали право определять ежегодно размеры заработной платы и разрешать все возникшие в этой области споры. В целом распространенная с начала XII до XVIII в. цеховая организация производства мало способствовала возникновению развитого трудового законодательства. В применении к периоду XVII – первой половине XVIII в. можно говорить о господстве в сфере правового регулирования трудовых отношений Раздел II. История развития трудового законодательства и науки трудового права публично-правовых начал. Затем государственное регулирование начало ослабевать1. По общепринятому на Западе мнению, «трудовое или социальное право является продуктом промышленного развития, наступившего на склоне XVIII в.»2.

С конца XVIII в. в экономически развитых странах господствующей стала либеральная идеология, согласно которой провозглашалось правовое равенство работников и работодателей в сфере трудовых отношений, а свобода трудового договора признавалась абсолютной.

Но на практике это означало полное доминирование одной стороны, а именно работодателя, который владел средствами производства и в одностороннем порядке мог диктовать свои условия. Работник, не имевший в своем распоряжении ничего, кроме возможности трудиться, в условиях постоянного, избыточного предложения рабочей силы был вынужден соглашаться на любые условия.

Очевидно, что вопрос о правовом регулировании трудовых отношений во второй половине XVIII в. приобрел новое звучание и стал действительно актуальным. Это было связано с экономическим рывком, совершенным западной цивилизацией в это время. Паровые машины, новые ткацкие станки и другие технические усовершенствования постепенно превратили работника в придаток машины. Новая техника стоила дорого, а стремление к ее быстрой окупаемости привело к введению практически круглосуточной работы. Простейшие операции, прежде всего в ткацком производстве, требовали уже не высокой квалификации или даже большой физической силы, а только «эффекта присутствия» человека. Секуляризация сознания и ослабление патриархальных начал привели к ослаблению сдерживающих моральных факторов: работа в религиозные праздники и ночное время за оплату ниже уровня физического выживания стала скорее не исключением, а правилом. С XV в. женщины постепенно, но неуклонно стали включаться в кустарное производство. Одновременно улучшилась демографическая ситуация и ускорился процесс урбанизации, что способствовало притоку новых рабочих и превышению предложения рабочих рук над их спросом. В этих условиях существовавшие ранее законы о минимальном рабочем дне и максимальной заработной плате только ухудшали положение работника. Но свобода труда, выражающаяся в свободе договора личного найма, при полном отсутствии правоСм.: Дитятин И.И. Очерк истории цехов в Западной Европе. Ярославль, Бг. С. 9–49;

Гамбаров Ю.С. Свобода и ее гарантии. Популярные социально-юридические очерки.

СПб., 1910. С. 48–49.

Каскель В. Новое трудовое право. М., 1925. С. 53.

Глава 3. История развития отечественного трудового законодательства вых регуляторов почти немедленно привела к ухудшению положения всех работников1.

Такое экономическое и социальное неравенство позволило К. Марксу и Ф. Энгельсу еще в 1848 г. объявить рабочий класс могильщиком капитализма. Более умеренные ученые многих стран почти одновременно пришли к выводу о принципиальной важности «рабочего вопроса», основной составляющей которого было правовое регулирование отношений работников и работодателей и защита прав работников. В середине ХIХ в. известный немецкий экономист и социолог Ф.А. Ланге писал:

«Рабочий вопрос… должен быть признан первостепенным вопросом нашего времени, даже в том случае, если бы мы думали, что истинное его решение состоит в том, чтобы убедиться в его неразрешимости и провести это убеждение в общественное сознание»2. Русский экономист, а впоследствии государственный деятель Ф.Г. Тернер был не менее категоричен: «Вопрос о рабочем классе может считаться главною социальною задачей ХIХ века»3. Отметим, что во второй половине ХIХ в. был впервые четко обоснован особый характер труда как товара и его принципиальное отличие от других объектов гражданского оборота4.

Ответом на этот своеобразный цивилизационный вызов стало принятие первых актов фабричного законодательства сначала в Англии в начале ХIХ в., а затем и в других странах Запада. В Англии парламентскими актами 1802 и 1819 гг. запрещался труд детей младше девяти лет, ночные смены в хлопчатобумажной промышленности для детей до 16 лет (Закон 1831 г. повысил этот возраст до 21 года), а их рабочий день ограничивался 12 часами в сутки (72 часами в неделю). Закон 1825 г. запрещал привлекать детей к труду по субботам, причем не только в хлопчатобумажной, но и в шерстяной промышленности. Наконец, в Англии в 1834 г. создается первая рабочая (фабричная) инспекция. Законом 1847 г. рабочий день для детей в Англии законодательно ограничивается 10 часами (58 часами в неделю), а в 1867 г. фиксируются относительно строгие санитарно-гигиенические требования охраны труда. Широкое распространение детского труда привело к тому, что продолжительность работы детей во многом влияла и на аналогичные показатели взрослых См.: Брентано Л. Профессиональные организации рабочих. СПб., 1903. С. 13; Кулишер И.М. Указ. соч. С. 87.

Ланге Ф.А. Рабочий вопрос, его значение в настоящем и будущем. СПб., 1895. С. 3.

Тернер Ф.Г. О рабочем классе и мерах к обеспечению его благосостояния. СПб., 1861. С. 1.

См. подробнее: Лушников А.М. Становление и развитие науки трудового права и науки права социального обеспечения в России (вторая половина Х1Х – начало ХХ в.).

Ярославль, 2001. С. 52–56.

Раздел II. История развития трудового законодательства и науки трудового права рабочих. Так, к началу 80-х годов ХIХ в. в Англии продолжительность недельной работы составляла 56 часов В 1878 г. Актом о фабриках и мастерских был введен универсальный запрет труда детей до 10 лет, запрет работы детей и подростков в воскресные и праздничные дни.

Во Франции в 1806 г. были впервые созданы учреждения специальной трудовой юстиции для разрешения трудовых споров. С 1841 г. запрещается использовать труд детей до восьми лет в некоторых производствах, а Закон 1874 г. запретил труд детей до 12 лет, а ночной труд, как и труд по воскресеньям и в праздничные дни, был разрешен только по достижении 16 лет. Максимальный рабочий день для лиц до 16 лет с 1878 г. составлял 8 часов. Здесь в 1848 г. также предпринимается попытка ограничить продолжительность труда всех категорий работников, но только в 1900 г. был установлен общий 10-часовой предел1. Отметим, что в третьей четверти ХIХ в. возраст вступления в трудовые отношения в большинстве развитых стран уже был ограничен 12 годами (Швеция, Норвегия, Германия, Нидерланды и др.). При этом для лиц до 16 лет, как правило, запрещались вредные и опасные работы, работы в праздничные и выходные дни, в ночное время.

Надо отметить, что Англия являлась не только «мастерской мира», но и первой страной, создавшей относительно целостную систему трудового законодательства. Если перефразировать известное выражение о том, что Рим трижды покорил мир сначала легионами, затем христианством и, наконец, правом, то нечто подобное можно сказать и об Англии. Она также трижды покорила мир: сначала морскими судами и армией, создав колониальную империю, затем своими товарами, став мастерской мира, и, наконец, трудовым правом (а не правом вообще), дав модель остальным странам. Именно там в 1824 г.

впервые отменяется запрет на создание коалиций, а в следующем году прямо разрешаются коалиции рабочих. С этого времени получило активное развитие профсоюзное (тред-юнионистское) движение.

Закон 1871 г. ввел добровольную регистрацию профсоюзов, а Закон о заговоре и защите собственности 1875 г. отменил их судебное преследование за организацию забастовок. Коалиции во Франции, запрещенные Законом Ле Шапелье 1791 г., были легализованы в 1864 г., а в полном объеме – в 1884 г. В Северо-Германском союзе коалиции были разрешены в 1832 г., но только с санкции правительства, а общеимперский германский Закон о союзах был принят в 1908 г. ПостеСм.: Дюги Л. Конституционное право. Общая теория государства. М., 1908.

С. 773–778; Роджерс Т. История труда и заработной платы в Англии. СПб., 1899.

Глава 3. История развития отечественного трудового законодательства пенно были легализованы коллективные договоры, примирительные комиссии и органы трудового арбитража. Более того, в Новой Зеландии (1894 г.) и Австралии (1904 г.) был впервые введен принудительный трудовой арбитраж1.

Генезис российского трудового законодательства. Формирование российского трудового законодательства представляет собой длительный, сложный и многоуровневый процесс2. Его предпосылки начали складываться еще в Средние века. Отдельные статьи, посвященные договорам о труде с лично свободными лицами можно найти в Русской Правде, Псковской судной грамоте, Соборном уложении 1649 г., указах Петра I. Отметим, что до середины XIX в. мы можем говорить только о процессе формирования предпосылок возникновения трудового законодательства. Первым трудоправовым законом, с определенными оговорками, можно считать Положение об отношениях между хозяевами фабричных заведений и рабочими людьми, поступающими на оные по найму, утвержденное 24 мая 1835 г. Этот Закон регулировал взаимоотношения хозяев фабрик и наемных работников, которые должны были строиться на началах добровольности и на основании гражданского законодательства о личном найме. Но Закон 24 мая 1835 г. правильнее отнести к пред- или прототрудовым, так как он казуистичен, большинство его норм имеют полицейский (административный) характер. Кроме того, в то время лично свободных среди нанимавшихся было относительно немного. Положение от 7 августа 1845 г. воспрещало назначать в ночные работы малолетних менее 12 лет, а Положение от 31 марта 1861 г. запрещало труд детей до 12 лет на горных казенных заводах. Все эти акты носили декларативный характер, их нормы не были обеспечены санкциями, а работодатели практически не обращали на них внимание.

См.: Канторович Я.А. Коллективный договор. Л., 1924. С. 17–38; Мортон А., Тейт Д.

История английского рабочего движения. М., 1959; Полянский Н.Н. Свобода стачек.

История завоевания коалиционной свободы во Франции. М., 1906.

См. подробнее: Богдан В.И. Трудовое законодательство России. Историко-правовой анализ. М., 2003; Киселев И.Я. Трудовое право России. Историко-правовое исследование. М., 2001; Лушников А.М. Кодификации трудового законодательства России:

историко-правовой абрис // Четвертый Трудовой кодекс России. Омск, 2002. С. 69–85;

Лушникова М.В., Лушников А.М., Тарусина Н.Н. Единство частных и публичных начал в правовом регулировании трудовых, социально-обеспечительных и семейных отношений. Ярославль, 2001. С. 33–67; Трудовое право и право социального обеспечения / Под ред. К.Л. Томашевского. Минск, 2007. С. 6–45; Хохлов А.В. Российское законодательство о труде в конце XIX – начале ХХ века. Иваново, 1993; Хохлов Е.Б. Очерки истории правого регулирования труда в России. Ч. 1. Правовое регулирование труда в Российской империи. СПб., 1999 и др.

Раздел II. История развития трудового законодательства и науки трудового права В полном объеме первыми трудоправовыми законами можно признать только акты, принятые в 80-х годах XIX в., о которых речь пойдет далее. Для сравнения в странах Запада первые акты трудового законодательства начали приниматься еще в Средние века, а уже в начале XIX в. в передовых европейских странах были легализованы профсоюзы, начали создаваться фабричные инспекции, вводилось законодательное ограничение применения детского и женского труда. В Конституции Франции 1848 г. уже провозглашалось право на труд.

Относительное отставание формирования трудового законодательства России обусловливалось целым рядом факторов, среди которых можно назвать следующие. Так, уровень развития капитализма в нашей стране был недостаточно высок, а феодальные пережитки довольно сильны. Вследствие этого в структуре рабочей силы преобладали отходники (преимущественно сезонные рабочие), которые оставались членами крестьянской общины. Это снижало уровень социальной организованности, делало их положение двойственным и затрудняло правовую регламентацию. Государственные чиновники явно переоценивали патриархальный характер взаимоотношений промышленников и рабочих, и в их среде существовало твердое убеждение, что в России отсутствует «рабочий вопрос» в западноевропейском понимании.

К тому же законотворческая система России была слишком громоздкой и забюрократизированной, а ее функционирование сопрягалось с созданием целой сети секретных и полусекретных комитетов и комиссий, большим числом согласований и других канцелярских процедур. Это тормозило принятие уже обоснованных и признаваемых властью решений. Русские капиталисты, подобно своим западным сотоварищам по классу, первоначально твердо и дружно отстаивали принцип невмешательства государства в трудовые отношения. На эти процессы накладывал отпечаток традиционный российский правовой нигилизм как правящих верхов, так и управляемых низов. Наконец, существование относительно небольшого числа лиц наемного труда, как казалось тогда, не выносило правовое регулирование данной проблемы на повестку дня.

Между тем во второй половине XIX в. ярко проявили себя предпосылки, которые и предопределили объективизацию трудового законодательства. Отмена крепостного права в 1861 г. привела к появлению обширного слоя лично свободных лиц и формированию относительно емкого рынка труда. Акции протеста самих рабочих, особенно в 1875–1882 гг., направленные против плохих условий труда и произвола администраций, оказали мощное давление «снизу» и активизиГлава 3. История развития отечественного трудового законодательства ровали законотворческую деятельность. На примере России получило подтверждение высказывание известного немецкого экономиста Г. Шульце-Геверница: «Научная история фабричного законодательства всех стран приводит к выводу, что оно всюду и всегда представляет плод реакции самого рабочего класса против совершенно невыносимых условий, в которые ставит его необузданное капиталистическое производство»1. Работавшие с конца 50-х годов XIX в. бюрократические комиссии по рабочему вопросу накопили значительный материал, а число законопроектов исчислялось десятками. Наиболее известными были комиссии под руководством А.Ф. Штакельберга (1859– 1862 гг.), П.Н. Игнатьева (1870–1872 гг.), П.А. Валуева (1874–1875 гг.), а уже в 80-х годах – М.А. Саблина и В.А. Плеве. К работе этих комиссий привлекались ведущие научные силы страны, и количество законопроектов о труде начало постепенно переходить в их качество.

Определенную роль сыграло противостояние московской и петербургской группировок фабрикантов. Конкурентная борьба требовала равноправных отношений в сфере наемного труда, а это могло дать только трудовое законодательство.

Законотворческая инициатива предпринимательских организаций также сыграла определенную роль в создании фабричного законодательства. Первоначально в 20–40-х годах Х1Х в. такие организации имели четко очерченный круг обязанностей и защищали в основном узкие корпоративные интересы. Это различные купеческие и биржевые общества, полуказенные совещательные учреждения, органы ярмарочного управления, мануфактурные комитеты и др.2 Затем стали возникать другие представительные и совещательные организации предпринимателей, наиболее известным из которых было Общество для содействия русской промышленности и торговли3. Но значительная часть предпринимателей откровенно желала свести до минимума государственное вмешательство в их отношения с работниками. Даже действовавшее в то время законодательство о найме работников большинство из них стремилось всячески обойти. Хозяева фабрик не желали понять, что в их интересах искать компромиссные решения, а не доводить своих рабочих до отчаяния4.

Шульце-Геверниц Г. Крупное производство, его значение для экономического и социального прогресса. СПб., 1897. С. I–II.

См.: Нисселович Л.Н. Торгово-промышленные совещательные учреждения в России: исторический очерк. СПб., 1887.

См.: Лаверычев В.Я. Крупная буржуазия в пореформенной России (1861–1900).

М., 1974. С. 88–108.

См.: Клепиков А.К. (Гвоздев С.). Записки фабричного инспектора (Из наблюдений и практики в период 1894–1908 гг.). М., 1911. С. 15–16.

Раздел II. История развития трудового законодательства и науки трудового права Надо отметить, что инициативу в разработке трудового законодательства проявили некоторые губернаторы (например, московский генерал-губернатор А.А. Закревский и др.), часть высшего чиновничества и полиции. Это было связано с тем, что они были хорошо знакомы с положением на местах и желали правовыми средствами предотвратить назревающие противоречия между трудом и капиталом.

Вследствие этого первые российские трудовые законы имели явную полицейскую направленность. Нельзя отрицать, что определенную роль сыграли гуманистические побуждения части российской бюрократии, осознававшей действительно плачевное положение рабочих, особенно безудержную эксплуатацию женщин и детей. Это объясняется еще отчасти и тем, что госслужащие являлись преимущественно выходцами из дворян и не были связаны корпоративными интересами с купцами-предпринимателями.

Первым фабричным законом был Закон 1 июня 1882 г. «О малолетних, работающих на заводах, фабриках и мануфактурах». Согласно ему дети до 12 лет к работе не допускались, а с 12 до 15 лет не могли работать более 8 часов в сутки. Они также не допускались к вредному и изнурительному труду, работе в праздничные и воскресные дни, в ночное время. Наконец, для надзора «за исполнением постановления о работе и обучении малолетних» учреждалась особая фабричная инспекция, подчиненная Министерству финансов. Закон вступил в силу с 1 мая 1884 г., но в порядке исключения министру финансов по согласованию с министром внутренних дел разрешалось привлекать к труду малолетних с 10 лет, а детей с 12 до 15 лет – к работе в ночную смену. Закон 12 июня 1884 г. «О школьном обучении малолетних, работающих на фабриках, заводах и мануфактурах» рекомендовал владельцам данных заведений открыть при них школы для обучения малолетних рабочих.

Закон от 3 июня 1885 г. «О воспрещении ночной работы несовершеннолетним и женщинам на фабриках, заводах и мануфактурах»

вступил в силу с 1 октября того же года. Он воспрещал в виде опыта на три года для женщин и подростков, не достигших 17 лет, ночные работы (с 21.00 до 5.00 часов) на хлопчатобумажных, полотняных и шерстяных фабриках. Отметим, что к 1887 г. почти 95% занятых в промышленности женщин работали на фабриках волокнистых веществ, где составляли в среднем 30–40% от общего числа работников этих фабрик1. Министру финансов, по согласованию с МВД, надлежало распространить эти меры на другие промышленные заведения с «предвоСм.: Перфильев М.С. Очерк фабрично-заводского быта России. СПб., 1887. С. 18–19.

Глава 3. История развития отечественного трудового законодательства рением о том фабрикантов до срока обычного найма рабочих». Вскоре было установлено время ночной работы – с 22.00 до 4.00 часов.

Среди предпринимателей эти законы вызвали «некоторый переполох», а «умственная неразвитость рабочих», как писал В.П. Безобразов, способствовала «наивному непониманию ими новых законов»1. Поэтому после оживления промышленного производства против Закона 3 июля 1885 г. выступили не только хозяева предприятий, что понятно, но и рабочие. Последние боялись полного устранения ночных работ, на которых женщины и дети занимали видное место, что грозило потерей заработка и даже увольнением. Инициатор большинства фабричных законов Н.Х. Бунге вскоре был смещен с поста министра финансов.

Закон 24 апреля 1890 г. придал Закону 1885 г. постоянный характер, но скорректировал Законы 1882 и 1885 гг. в пользу работодателей: расширилась возможность применения труда малолетних, в том числе ночью, допускалась в ряде случаев ночная работа для женщин.

Наконец, Закон от 3 июня 1886 г. «Об утверждении проекта правил о надзоре за фабричной промышленностью, о взаимном соглашении фабрикантов и рабочих и об увеличении числа чинов фабричной инспекции» был инициирован главой МВД графом Д.А. Толстым, человеком откровенно реакционных взглядов. В своем письме от 4 февраля 1885 г., адресованном тогдашнему министру финансов Н.Х. Бунге, он ясно высказался о мотивах, подвигших его предложить новый закон о регулировании найма труда. По его мнению, существующая ситуация давала слишком много оснований для недовольства рабочих2.

Закон от 3 июня 1886 г. определял, во-первых, порядок найма, увольнения и оплаты труда рабочих. Каждому из них не позднее семи дней после допущения к работе должна была выдаваться расчетная книжка, что признавалось актом заключения договора о найме на условиях, предложенных в этой книжке. До окончания сроков заключенного договора (если он срочный) или без предупреждения за две недели для рабочих, нанятых на неопределенный срок, воспрещалось понижать зарплату, изменять число рабочих дней в неделю и другие его условия. Равным образом и рабочим запрещалось до окончания договора требовать каких-либо изменений в его условиях. За врачебную помощь плату взимать с рабочих запрещалось. Во-вторых, в целях поддержания должного порядка предписывалось заводским и фабричным См.: Безобразов В.П. Наблюдения и соображения относительно действия новых фабричных узаконений и фабричной инспекции. СПб., 1888. С. 5, 35.

Выдержки из письма см.: Дерюжинский В.Ф. Полицейское право. Пг., 1917.

С. 485–486.

Раздел II. История развития трудового законодательства и науки трудового права управлениям составлять правила внутреннего распорядка. За нарушение этих правил рабочими заведующим заведениями предоставлялось право налагать на них штраф в размере 1 рубля за каждый случай или увольнять с работы. В-третьих, Закон возлагал надзор за соблюдением фабричного порядка на местное губернское начальство. Осуществлять его должны были губернские по фабричным делам присутствия, чины фабричной инспекции и полиции.

По сути Закон от 3 июня 1886 г. заложил правовые основы формирования института трудового договора. Самовольное оставление работы до истечения срока запрещалось и каралось штрафом в размере суммы, вдвое превышающей зарплату за все неотработанное время.

Тут мы имеем дело с гражданско-правовой конструкцией, аналогичной задатку. Минимальный размер зарплаты Закон не устанавливал, но периодичность ее выплаты не должна была быть менее одного раза в месяц. Ранее ее выплаты приурочивались к большим праздникам и могли иметь периодичность всего несколько раз в год, а в отдельных случаях расчет производился при увольнении. Рабочие получили право через суд требовать невыплаченную своевременно зарплату и требовать расторжения заключенного с ними договора. Если суд признавал обоснованность иска, то в пользу рабочего присуждалось сверх должной суммы особое вознаграждение в размере, не превышающем двухмесячного заработка (в случаях срочного договора).

Закон установил максимальные пределы штрафов за нарушения трудовой дисциплины в одну треть заработка. Обжалованию штрафы не подлежали, но штрафные деньги должны были поступать в особый фонд при каждой фабрике и употребляться с разрешения фабричной инспекции только на удовлетворение нужд самих рабочих. По Правилам, изданным 4 декабря 1894 г., штрафные деньги должны были расходоваться на пособия рабочим, потерявшим навсегда способность к труду или временно нетрудоспособным по болезни, роженицам за две недели до и две недели после родов. Размер пособия не должен был превышать половины зарплаты.

Ответственность работодателей и работников за необоснованное расторжение договора была неодинаковой. Первые отделывались штрафом. Для рабочих с 1886 г. в Уставе о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, предусматривалось следующее: лиц, виновных в самовольном отказе от работы до истечения срока найма или без предупреждения хозяина (при бессрочном договоре), подвергать аресту на срок до одного месяца. В Уложение о наказаниях 1886 г. в целях борьбы с забастовками и стачками была внесена Глава 3. История развития отечественного трудового законодательства специальная статья об уголовной ответственности «за беспорядки скопом»1.

Особенно остро рабочие реагировали на штрафы. Их реальный размер в среднем не превышал 5% от заработка, а чаще всего исчислялся долями процента от него. Но абсолютная произвольность наложения штрафов, полная незащищенность от них, унизительная форма наложения сильно возмущали рабочих. В связи с тем, что штрафы расходовались в пользу самих рабочих, у многих из них возникало предположение, что это форма «издевательства и унижения» со стороны администрации2.

Закон от 2 июня 1897 г. «О продолжительности и распределении рабочего времени в заведениях фабрично-заводской промышленности»

заложил правовые основы формирования института рабочего времени и времени отдыха. Отметим, что до этого для взрослых рабочих отсутствовали какие-либо ограничения на сей счет, и в начале 80-х годов XIX в.

продолжительность рабочей недели в России составляла 74 часов, что было в среднем на 10–14 часов больше, чем в развитых странах. По Закону 1897 г. дневное рабочее время не должно было превышать 11,5 часов в сутки, а по субботам и накануне праздников – 10 часов. Там же определялось 66 обязательных дней отдыха в году: 52 воскресных и 14 общегосударственных праздников. В 1900 г. было добавлено еще три праздничных дня.

Историк и литератор В.И. фон Штейн (он же литературный агент министра финансов С.Ю. Витте) писал о русском фабричном законодательстве: «Созданное едва ли не исключительно в целях охранения порядка, оно с положительною помощью рабочим выступает лишь там, где это совпадает с полицейскими целями или где сама жизнь особенно настойчиво выставляет свои властные требования»3. Отсюда постоянные попытки подчинить фабричную инспекцию МВД, превратив ее в подобие фабричной полиции. Позиция МВД была понятна, так как именно действия фабричной инспекции позволяли предотвратить рабочие беспорядки, подавлять которые приходилось полиции и жандармам. Министерство финансов вследствие этого находилось в перманентном конфликте с МВД, но смогло отстоять свое детище. Впрочем, См.: Полянский Н.Н. Коалиции рабочих и предпринимателей с точки зрения уголовного права. М., 1909; Он же. Право забастовок и обязательный арбитраж // Право.

1906. № 5. С. 404–412.

См.: Тимофеев П. Чем живет русский рабочий. СПб., 1906. С. 65–76.

Штейн В.И. (Морской А.). Зубатовщина. Странички из истории рабочего вопроса в России. М., 1913. С. 7.

Раздел II. История развития трудового законодательства и науки трудового права согласно Закону от 1 февраля 1899 г. учреждается новая фабрично-заводская полиция, общий штат которой доходил до 3 тыс. человек. При этом хозяева предприятий должны были предоставлять полицейским квартиры или квартирные деньги1.

Отсутствие профессиональных союзов и иных легальных объединений работников не позволяло выявить и учесть их корпоративные интересы. Тем более не допускалось их участие в коллективно-договорных отношениях. Рабочие в этой связи были вынуждены бороться за улучшение своего положения незаконными методами, так как законные практически отсутствовали. Это вынуждало работодателей идти на уступки, а государство – принимать законодательные меры. Но это обедняло и усложняло законодательный процесс, придавало мерам Правительства вынужденный и половинчатый характер.

Закон от 10 июня 1903 г. «Об учреждении старост в промышленных предприятиях» представлял собой первый шаг в области организации рабочих и их самостоятельности на началах представительства. Суть Закона сводилась к предоставлению фабрикантам права разрешать своим рабочим выбирать особых старост для сношения с властями и с фабричной администрацией по делам, возникающим в сфере трудовых отношений. Это создавало нормативную основу для легализации деятельности постоянных выборных представителей рабочих.

Революция 1905–1907 гг. сделала рабочий вопрос одним из наиболее актуальных в политике Правительства. Массовый социальный протест де-факто делал неработающими некоторые ограничительные правовые нормы. 2 декабря 1905 г. в царском Указе Правительствующему Сенату с оговорками признается свобода коалиций и стачек, отменяется уголовная ответственность за экономические забастовки.

«Временные правила о профессиональных обществах» (4 марта 1906 г.) позволяли создавать рабочие организации путем уведомительной регистрации, но со значительными ограничениями политического характера. За два года его действия в 70 губерниях и областях регистрируются 1046 легальных профсоюзов, насчитывающих более 200 тыс.

членов2.

Временные правила от 4 марта 1906 г. «О профессиональных обществах, учреждаемых для лиц, занятых в торговых и промышленных предприятиях, или для владельцев этих предприятий» по букве и дуСм.: Прокопович С.Н. К рабочему вопросу в России. М., 1905. С. 5; Кетриц Б. Новая фабрично-заводская полиция // Право. 1900. № 11. С. 576–579.

См.: Аврех А.Я. П.А. Столыпин и судьбы реформ в России. М., 1991. С. 116.

Глава 3. История развития отечественного трудового законодательства ху в значительной мере соответствуют принятой в 1948 г. Конвенции МОТ № 87 «О свободе ассоциации и защите права на организацию»1.

Эти Временные правила распространялись как на объединения работников, так и на объединения работодателей.

Первая попытка систематизации отечественного трудового законодательства была предпринята в конце XIX – начале ХХ в. Всего к началу 10-х годов ХХ в. в России было принято 10 основных фабричных законов, которые регламентировали ограничение эксплуатации женщин и детей, определяли максимальную продолжительность рабочего дня, вводили перечень обязательных выходных и праздничных дней и касались ряда других вопросов. Если учитывать законодательные акты, где напрямую в той или иной мере затрагивался рабочий вопрос, в том числе права и интересы рабочих, то с 1866 г. до начала 1907 г. их число достигло 362. По другим подсчетам, их уже к началу 1898 г. было 25, причем только четыре были включены в Устав о промышленности3.

К началу ХХ в. сформировался также довольно обширный массив подзаконных актов, регулирующих трудовые отношения. Они исходили в основном от Министерства промышленности и торговли, МВД, Главного по фабричным и горнозаводским делам присутствия. По определению эти акты были направлены на ограничение работодательской правосубъектности и объема хозяйской власти, расширение и защиту прав работников, ибо полное отсутствие государственного вмешательства и приводило к бесправию работников. Первые акты фабричного законодательства в большинстве носили половинчатый и эклектичный характер, были в части своей казуистичны и содержали значительное число оценочных категорий. Юридическая техника была по меньшей мере небезупречна, что оставляло широкий простор для судебной практики. К тому же непрерывно росло число законодательных и подзаконных актов, что делало необходимым систематизацию фабричного законодательства. Эта потребность усугублялась и различной отраслевой принадлежностью названных актов. Так, договор личного найма регулировался в рамках гражданского права, деятельСм.: Конвенция № 87 о свободе ассоциации и защите права на организацию // Международная организация труда: конвенции, документы, материалы. М., 2007.

С. 215–220.

Подсчитано по: Законы об отношениях между предпринимателями и рабочими в области фабрично-заводской промышленности / Сост. Л.С. Элияссон. СПб., 1908.

С. 557–564.

Подсчитано по: Справочная книга для чинов фабричной инспекции, фабрикантов и заводчиков / Сост. А.И. Кобеляцкий. СПб., 1898. С. XVII–XVIII, XXIII–XXIV.

Раздел II. История развития трудового законодательства и науки трудового права ность фабричной инспекции и профсоюзов регламентировалась полицейским (административным) правом, коллективные договоры, заключаемые с 1904 г., вообще не подверглись правовой регламентации, наем на сельские работы регламентировался специальным Положением от 12 июня 1886 г. Дополнительную сложность вносила структурная разнородность фабричных законов. Часть из них была помещена в различные части Свода законов, часть располагалась в Уставе о промышленности, Горном уставе, Положении о найме сельскохозяйственных рабочих и др.

Первые попытки неофициальной инкорпорации фабричного законодательства были предприняты отечественными учеными и практиками в конце Х1Х – начале ХХ в.1 Первым относительно обширным сборником русских фабричных законов явилось издание, подготовленное комиссией под руководством М.А. Саблина2. Но достаточно полномасштабная официальная тематическая инкорпорация фабричного законодательства была проведена только в 1913 г.3 Начальник Отделения промышленного труда Министерства торговли и промышленности В.В. Громан так обосновывал ее проведение: «Разбросанность положений о найме рабочих по отдельным статьям Свода законов и затруднительность, благодаря этому, пользоваться сими законоположениями, к тому же весьма часто затерянными среди постановлений, к вопросу о найме рабочих не прямого, ни косвенного отношения не имеющих, побудили Государственную канцелярию выделить упомянутые узаконения и объединить их в особый Устав о промышленном труде…» Устав о промышленном труде (изд. 1913 г.) (УПТ) вполне обоснованно можно считать прообразом будущих российских кодексов законов о труде и своеобразным каркасом всего будущего трудового законодательства, так как он содержал зачатки практически всех основСправочная книга для чинов фабричной инспекции, фабрикантов и заводчиков:

Полный сборник узаконений о найме рабочих на фабрики, заводы и мануфактуры, о взаимных отношениях фабрикантов и рабочих, о фабричной инспекции, о надзоре за заведениями фабрично-заводскими / Сост. А.И. Кобеляцкий. СПб., 1898; Законы об отношениях между предпринимателями и рабочими в области фабрично-заводской промышленности / Сост. Л.С. Элияссон. СПб., 1908; Законы о личном найме с приложением свода разъяснений по кассационным решениям Сената / Сост. Я.А. Канторович.

СПб., Бг.; Фабричные законы: Сборник законов, распоряжений и разъяснений по вопросам русского фабричного законодательства / Сост. М. Балабанов. СПб., 1909 и др.

См.: Сборник русских фабричных законов / Под ред. М.А. Саблина. Ч. 1–2. СПб., 1885.

См.: Устав о промышленном труде // СЗ РИ. Т. ХI. Ч. II.

Громан В.В. Вступление // Устав о промышленном труде. Пг., 1915. С. III.

Глава 3. История развития отечественного трудового законодательства ных институтов трудового права. Отметим, что это был первый в мире акт подобного рода1. В этом акте относительно четко была прописана специфика субъектной дифференциации. В разделе втором (глава первая) содержалось отделение второе «О работах подростков и лиц женского пола в фабрично-заводских, горных и горнозаводских предприятиях». Согласно ему всем лицам женского пола и подросткам от 15 до 17 лет запрещались следующие виды работ (ст. 64–68):

1. Работа между 10 часами вечера и 5 часами утра на предприятиях, в учреждениях для производств: хлопчатобумажного, полотняного, шерстяного, льнопрядильного, льнотрепального и смешанных тканей. Действие этого ограничения могло распространяться Главным по фабричным и горнозаводским делам присутствием и на другие предприятия с предупреждением их владельцев до срока обычного найма рабочих.

2. Работа с 10 часов вечера до 4 часов утра в тех фабрично-заводских заведениях, в которых введена 18-часовая непрерывная дневная работа двумя сменами.

Запрещались также:

3. Ночные работы на горных промыслах, а равно работы внутри рудников (в отношении женщин).

4. Работы в пороходельных мастерских частных пороховых заводов и на заводах для изготовления взрывчатых веществ (для лиц до 17 лет).

5. Работа в частных заведениях для изготовления капсюлей к охотничьему ружью (для несовершеннолетних).

Впрочем, предусматривалось два исключения, когда губернские или областные по фабричным и горнозаводским делам присутствия и губернаторы могли разрешить работу женщинам и подросткам с до 17 лет в вышеназванных фабрично-заводских заведениях. Во-первых, в случаях особо уважительных (после продолжительной остановки работ на фабрике, вызванной несчастьем, при усиленном поступлении заказов на ярмарку и др.). При этом в течение каждого следующего за ночной работой дня женщины не должны были допускаться к работе ранее полудня. Во-вторых, когда означенные работы исполнялись женщинами и подростками одновременно и совместно с главами их семейств (ст. 69–70). По причинам, связанным с репродуктивной функцией женщины, было установлено только одно ограничение:

Французский Кодекс труда был разработан в 1910–1927 гг. внепарламентской комиссией и представлял собой также скорее всего результат тематического инкорпорирования. Он состоял из четырех книг.

Раздел II. История развития трудового законодательства и науки трудового права воспрещалось допускать рожениц, состоящих участниками больничных касс, к работам по найму ранее истечения четырех недель со дня родов (ст. 71).

Отметим, что по общему правилу жены и несовершеннолетние не могли устроиться на работу без согласия мужа или родителей (опекунов). Такой подход оствался неизменным до 1917 г. Так, согласно ст. 46 УПТ (изд. 1913 г.) при найме замужней женщины не требовалось согласие мужа, а для несовершеннолетних – родителей или опекунов только при наличии у этих лиц отдельного вида на жительство. Неадекватность этого в отношении замужних женщин отмечалась многими российскими учеными. К тому же мировой тенденцией являлось расширение правосубъектности женщин. Например, в Нидерландах уже в 1900 г. законодательство исходило из предположения, что жена, вступая в рабочий договор, делает это с согласия мужа1. Вместе с тем в УПТ были предусмотрены некоторые льготы женщинам в связи с родами.

В частности, мог частично оплачиваться четырехнедельный послеродовой отпуск из средств особого капитала, который формировался из денежных взысканий, налагаемых на работников. Законы «О страховании от несчастных случаев» и «О страховании на случай болезни» от 23 июня 1912 г. предусматривали выплату незначительного пособия по случаю родов для работниц, состоящих членами больничных касс.

Роженицам оказывалось бесплатное родовспоможение и больничное лечение не более четырех месяцев, сопровождавшееся бесплатной выдачей лекарств и «медицинских принадлежностей». Фактически эти виды помощи также оказывались через больничные кассы. В перспективе эта система могла распространиться на большую часть работающих женщин и относительно эффективно защищать права работниц.

Но ее внутренние пороки, охват всего около 20% наемных работников, нестабильность ситуации и Первая мировая война с последующими революционными катаклизмами свели ее работу лишь к незначительной помощи работающим женщинам2.

Вернемся к анализу УПТ. Ряд его понятий и норм не только вошли в КЗоТ РСФСР 1918 и 1922 гг., но и дошли до наших дней. В этом акте содержались перечень оснований (законных поводов) для расторжеСм.: Таль Л.С. Очерки промышленного права. С. 88.

См.: Иванов Л.М. Страховой закон 1912 года и его практическое применение // Отечественная история. 1995. № 5. С. 73–88; Лаверычев В.Я. Царизм и рабочий вопрос в России (1861–1917 гг.). М., 1972. С. 241–246; Литвинов-Фалинский В.П. Новые законы о страховании рабочих. СПб., 1912; Лушникова М.В., Лушников А.М., Тарусина Н.Н.

Указ. соч. С. 63–64 и др.

Глава 3. История развития отечественного трудового законодательства ния трудового договора работодателем и работником, двухнедельный срок взаимного предупреждения об увольнении, регламентация найма на конкретный срок, бессрочно и на время исполнения какой-либо определенной работы. В Декрете о восьмичасовом рабочем дне от 29 октября 1917 г. есть прямые ссылки на УПТ1. Он содержал некоторые правовые нормы, которые и сейчас можно признать весьма актуальными: запрет выдачи заработной платы в натуральной форме, оплата простоя не по вине работника в полном объеме и др.

Временное правительство менее чем за девять месяцев 1917 г. успело приять целый ряд трудоправовых нормативных актов. В апреле издается Постановление о рабочих комитетах в промышленных заведениях, легализовавшее рабочее представительство в лице рабочих комитетов на предприятиях. В августе было утверждено Положение о примирительных камерах и третейских судах. Фактически примирительно-посреднические органы по разрешению трудовых споров стали возникать уже в первые дни после свержения самодержавия. В мае 1917 г. учреждается Министерство труда, которое возглавил меньшевик М.И. Скобелев. При министерстве был создан специальный комитет, готовивший проекты трудоправовых актов. Им руководил начальник юридического отдела министерства С.О. Загорский, а своих представителей туда делегировали как профсоюзы, так и организации работодателей. С комитетом активно сотрудничали первые ученые-трудовики, в том числе А.Н. Быков, Л.С. Таль и И.С. Войтинский.

В начале октября были запрещены денежные штрафы, налагаемые на рабочих решением заведующего предприятием. Но большинство законопроектов и поправок в УПТ так и не были приняты. Вместе с тем эти наработки были использованы в процессе подготовки КЗоТ 1922 г. и могут быть, по мнению некоторых авторов, приняты во внимание и ныне2.

На наш взгляд, связывать возникновение отрасли отечественного трудового права, как считают некоторые исследователи3, именно с принятием УПТ не совсем обоснованно. Это же можно сказать и о жесткой привязке возникновения отрасли к принятию первого КЗоТ См.: Иванов С.А. Российское трудовое право: история и современность // Государство и право. 1999. № 5. С. 36–37; Он же. От первой кодификации российского законодательства о труде к ее современной подготовке // Трудовое право и право социального обеспечения. Актуальные проблемы. М., 2000. С. 4–13.

См.: Хохлов Е.Б. Правовое регулирование труда в период демократической республики в России // Российский ежегодник трудового права. 2005. № 1. С. 41.

См.: Соболев С.А. История и современность трудового права России // Российское трудовое право на рубеже тысячелетий. Ч. 1. СПб., 2001. С. 35.

Раздел II. История развития трудового законодательства и науки трудового права в 1918 г. Точная датировка возникновения любой отрасли права крайне затруднена, да и необходимость хронологической привязки неочевидна. Это сложный и длящийся процесс, что позволяет согласиться с утверждением о том, что советский тип трудового права оформился только с принятием КЗоТ 1922 г. Вместе с тем после принятия УПТ мы можем говорить о завершении в основном формирования системы российского фабричного (трудового) законодательства как относительно автономного массива систематизированных нормативноправовых актов.

В качестве выводов можно отметить следующее.

1. Предпосылки формирования трудового законодательства стали складываться еще в Древнем мире, но в тесном смысле первые законодательные акты о труде на Западе принимались с XIV в. Уже в этот период вмешательство государства в данные общественные отношения было достаточно велико, а с XVII до середины XVIII в. здесь явно преобладали публично-правовые начала.

2. С конца XVIII в. в регулировании трудовых отношений господствующим стало частноправовое начало, государственное вмешательство было сведено к минимуму. Данная либеральная тенденция, помимо очевидных плюсов, имела большие негативные последствия в виде безудержной эксплуатации детского и женского труда, фактически неограниченного рабочего времени, отсутствия элементарных санитарно-гигиенических условий на рабочих местах.

3. Возникновение трудового законодательства как относительно самостоятельного массива нормативно-правовых актов произошло в XIX в., а приоритет принадлежал Англии. Это стало следствием сочетания большого числа факторов и выражалось в органическом единстве частных и публичных начал регулирования трудовых отношений.

4. Отечественное трудовое законодательство развивалось в рамках общецивилизационной тенденции приблизительно в той же проблемной и хронологической последовательности. При этом отставание от Запада составляло в среднем полвека. Первыми трудоправовыми законами можно признать акты, принятые в 80-х годах XIX в.

Первым российским инкорпорированным актом данной отрасли законодательства стал УПТ (изд. 1913 г.). Советская модель трудового права начала формироваться с 1917 г., но оформилась только с принятием КЗоТ 1922 г.

5. При разработке российского трудового законодательства применялся зарубежный опыт, прежде всего британский и германский. В советский период он относительно активно учитывался только в первой Глава 3. История развития отечественного трудового законодательства половине 20-х годов и последнее десятилетие ХХ в. Надо отметить, что недостаточное внимание к нему, а порой и просто игнорирование самым негативным образом отразились на развитии всего отечественного трудового права.

3.2. Развитие отечественного трудового законодательства Первые же мероприятия Советской власти в сфере регулирования трудовых отношений носили ярко выраженный прогрессивный характер1. На второй день после октябрьского переворота был создан Народный комиссариат труда (НКТ) РСФСР во главе с А.Г. Шляпниковым. Начало формированию советского трудового законодательства было положено Декретом СНК о восьмичасовом рабочем дне, продолжительности и распределении рабочего времени от 29 октября 1917 г. Этим же Декретом вводилась 48-часовая рабочая неделя, предусматривалось сокращенное рабочее время на особо вредных для здоровья работах, запрещался ночной труд женщин. Сообщение СНК РСФСР от 30 октября 1917 г. распространило страхование за счет средств предпринимателей на всех наемных работников и на все виды потери трудоспособности с возмещением по меньшей мере полного заработка3.

Декрет СНК РСФСР от 22 декабря 1917 г. «О страховании на случай болезни» предусматривал выплату пособия при родах и родовспоможение, а также коечное лечение с полным содержанием только для застрахованных лиц4, а в октябре 1918 г. это положение распространяется на всех трудящихся за счет средств государства. В условиях гражданской войны и последовавшей разрухи данные требования выполнялись в «меру возможности». Постановлением СНК РСФСР об отпусках от 14 июня 1918 г. было декретировано право на двухнедельСм.: Астапович З.А. Правовые мероприятия Советской власти в области труда (1917–1918 гг.). М., 1958; Борисов Л.В. Трудовые отношении в Советской России (1918– 1924 гг.). М., 2006; Горшенин К.П. Правовое регулирование труда рабочих и служащих в первые годы Советской власти. М., 1939; Горячих К.М. Правовое регулирование труда рабочих и служащих в первые годы Советской власти (1917–1920 гг.). Дис. … канд.

юрид. наук. 1972; Левиант Ф.М., Пашков А.С. Трудовое право // 40 лет советского права. Т. 1. Л., 1957. С. 306–360; Шебанова А.И. От тарифного соглашения по КЗоТ 1918 г.

до системы социального партнерства в современный период // Трудовое право и право социального обеспечения. Актуальные проблемы. М., 2000. С. 125–130; Шеломов Б.А.

КЗоТ 1918 г. и современность // Там же. С. 131–135 и др.

СУ РСФСР. 1917. № 17. Ст. 188.

Раздел II. История развития трудового законодательства и науки трудового права ный отпуск за год работы при условии шести месяцев непрерывной работы1.

До конца 1918 г. было принято семь основных декретов СНК и ВЦИК, а в декабре 1918 г. принимается Кодекс законов о труде (КЗоТ) РСФСР2. В этой связи можно констатировать, что советское трудовое законодательство результатом первой систематизации имело сразу кодифицированный акт. КЗоТ 1918 г. имел девять разделов, 137 статей, а также введение и пять приложений. Для него были характерны черты, в той или иной мере присущие всему советскому трудовому законодательству в дальнейшем.

1. Это его идеологизированность. Конечно, трудовое законодательство по определению зависит от социально-политических факторов, но в советской России на первое место выдвинулась именно идеология. Уже в п. V Введения КЗоТ 1918 г. указывалось: «В предприятиях и хозяйствах, применяющих труд в форме организованного сотрудничества… трудящимся должно быть предоставлено под руководством Центральной Советской власти самое широкое самоуправление, на котором одном может быть основано плодотворное воспитание трудящихся масс в духе социалистического и коммунистического строя».

С этим связана определенная декларативность первого КЗоТа, часть норм которого носила характер благих пожеланий, не подкрепленных объективными возможностями их осуществления3.

2. Советскому трудовому праву изначально свойственна легализация и регламентация принудительного труда, что иногда не без основания называют его «первородным грехом» или «родимым пятном».

Еще в январе 1918 г. III Всероссийским съездом Советов принимается Декларация прав трудящихся и эксплуатируемого народа, которая предусматривала всеобщую трудовую повинность. Первоначально она применялась, по официальной терминологии, в отношении нетрудящихся классов, эксплуататоров или богатых. Но постепенно она распространилась на всех трудоспособных граждан с 16 лет. В первом КЗоТе это было выражено особенно четко. Символично, что раздел I назывался «О трудовой повинности», а завершающий его раздел XI – «Об охране труда». Вместе с тем КЗоТ 1918 г. ввел дифференциацию по классовому признаку, установив трудовую повинность в форме принудительного привлечения к выполнению общественных работ в отношеСУ РСФСР. 1918. № 43. Ст. 527.

СУ РСФСР. 1918. № 86–87. Ст. 905.

См.: Пашерстник А.Е. Право на труд. Очерки по советскому праву. М., 1951. С. 6.

(На это же ранее указывали И.С. Войтинский, М.П. Томский и др.) Глава 3. История развития отечественного трудового законодательства нии лиц, не занятых общественно полезным трудом, для так называемых «нетрудящихся классов, паразитических слоев общества». Впрочем, трудовая повинность в тот период уже ничем не отличалась от обязанности трудиться и ее должны были отбывать все трудоспособные граждане. Все не имевшие работу объявлялись лицами «без определенных занятий» и направлялись на общественные работы наравне с «буржуями». В период военного коммунизма трудовая повинность стала просто всеобщей на основании Декрета Совнаркома РСФСР от 29 января 1920 г. «О всеобщей трудовой повинности»1. На смену субъектной дифференциации по классовому признаку пришел принцип равенства привлечения к труду, причем трудовая повинность осуществлялась независимо от наличия постоянной работы в форме выполнения труда фактически сверхурочно и бесплатно. Переводы без согласия работника стали не исключением, а правилом.

Уклонение от учета и явки по трудовой повинности, самовольное оставление работы признавались либо административным проступком, либо уголовным преступлением (злостные и повторные нарушения). Характерно, что за проведением трудовой повинности в жизнь следил Главный комитет по всеобщей трудовой повинности во главе с председателем ВЧК Ф.Э. Дзержинским.

3. Имела место преимущественно публично-правовая составляющая советского трудового права, в отдельные периоды полностью исключающая договорные начала. В КЗоТе 1918 г. даже отсутствовало само понятие трудового договора.

4. Большой массив подзаконных актов, которые корректировали, а нередко вытесняли и изменяли нормы КЗоТ. Так, Общие положения о тарифе от 17 июня 1920 г.2 фактически заменили КЗоТ 1918 г., хотя формально последний не был отменен. Например, на предприятиях, выпускающих продукцию оборонного назначения, были введены обязательные сверхурочные работы и работы в ночное время для женщин и несовершеннолетних. Впрочем, еще Постановлением НКТ РСФСР от 4 октября 1919 г. большинство прогрессивных ограничений в применении труда отдельных категорий работников, предусмотренных КЗоТ 1918 г., временно отменялось в условиях гражданской войны.

5. В первом КЗоТе было ярко выраженное уравнительное начало, выражавшееся, в частности, в запрете труда по совместительству. НаСУ РСФСР. 1920. № 8. Ст. 49.

СУ РСФСР. 1920. № 61–62. Ст. 276.

Раздел II. История развития трудового законодательства и науки трудового права правленность Кодекса на обеспечение принудительности и уравнительности была очевидна изначально даже для лояльных по отношению к новой власти авторов1.

Трудовые права мужчин и женщин впервые были уравнены. В то же время беременные женщины на период времени за восемь недель до и восемь недель после родов освобождались от трудовой повинности (ст. 3 КЗоТ РСФСР 1918 г.). Для работниц, кормящих ребенка грудью, должны были устанавливаться дополнительные перерывы через каждые три часа работы на срок не менее получаса. По сути отпуск по беременности и родам приравнивался к времени болезни (ст. 78 и приложение к ней). При этом размер пособий для беременных и рожениц устанавливался особым постановлением Народного комиссариата труда (НКТ). Впрочем, специальный раздел о регулировании труда женщин и подростков в КЗоТ 1918 г. отсутствовал. Это отвечало общей идеологии нового Кодекса и всего советского законодательства. Согласно п. 2 Введения КЗоТ 1918 г. его нормы распространялись «на всех лиц, работающих за вознаграждение, и обязательны для всех предприятий, учреждений и хозяйств (советских, общественных, частных и домашних), а также для всех частных лиц, применяющих чужой труд за вознаграждение». К.М. Варшавский считал, что КЗоТ 1918 г. не создал по большей части новых правовых норм, а распространил, до известной степени механически, нормы охраны труда фабрично-заводских рабочих на всех прочих нанимающихся. В этой связи вопросы, которые по существу должны были бы получить различную нормировку для рабочих и служащих или работников различных отраслей вследствие различного характера труда, получили одинаковое, огульное разрешение, ориентированное на одних только промышленных рабочих. Этот ученый различия между советским правом до 1923 г. и западноевропейским видел не столько качественными, сколько количественными2.

Еще до принятия нового КЗоТа РСФСР в 1922 г. в подзаконном порядке предписывалось отдавать предпочтение в оставлении на работе при сокращении штата одиноким женщинам с детьми в возрасте до года. Увольнение беременных женщин по инициативе администрации допускалось производить только в исключительных случаях и только с санкции инспектора труда. В 1925 г. аналогичный порядок был распространен на увольнение одиноких женщин с детьми в возрасСм.: Варшавский К.М. Трудовое право СССР. Л., 1924. С. 99; Данилова Е.Н. Советские законы о труде. М., 1926. С. 18–19; Семенова Е.А. Советское законодательство о труде. М., 1927. С. 26–27.

См.: Варшавский К.М. Указ. соч. С. 15–16, 18–20.

Глава 3. История развития отечественного трудового законодательства те до года1. Параллельно новая власть пыталась использовать трудовое законодательство для борьбы с проституцией посредством вовлечения проституток в общественное производство. Например, циркуляр НКТ СССР от 8 октября 1924 г. устанавливал порядок поступления на работу одиноких женщин, снятых с учета биржи труда, более льготный по сравнению с другими категориями работников, помимо бирж труда2. Декретом СНК РСФСР от 15 октября 1921 г. социальное страхование стало осуществляться за счет средств работодателей, а 9 декабря 1921 г. Декретом «О социальном обеспечении при временной нетрудоспособности и материнстве» пособие по материнству устанавливается в размере фактического заработка3.

КЗоТ РСФСР 1922 г.4 был в какой-то степени возвращением не только в рамки цивилизационного подхода к трудовым отношениям, но и просто к здравому смыслу. Уже в конце 1920–1922 гг. принимается Декрет СНК РСФСР «О коллективных договорах» (от 22 августа 1922 г.)5, утверждаются основные положения о тарифах, отменяются трудовая повинность и связанная с ней трудовая мобилизация. Резко уменьшается степень милитаризации труда. На протяжении всего 1921 г. трудовые армии, созданные на базе воинских объединений в 1920 г. и доходившие до 180 тыс. человек, непрерывно сокращались, а 30 декабря 1921 г. принимается решение об их расформировании6.

Помимо учета реалий мирного времени это означало и признание новой властью неэффективности военизированного принудительного труда. В КЗоТе 1922 г. было 27 разделов и 192 статьи. От существовавшего ранее обязательного для всех тарифа произошел переход к установлению только минимальной зарплаты и ставки оплаты за сверхурочные работы. Реабилитировались договорные начала, причем условия всех договоров и соглашений о труде не должны были ухудшать положение работников по сравнению с нормами, установленными КЗоТ, и в противном случае они признавались недействительными.

Без согласия работника не допускался перевод на другую работу, в том числе изменение трудовой функции, предусмотренной трудовым догоСУ РСФСР. 1922. № 18. Ст. 203; Известия НКТ РСФСР. 1922. № 5/14; Известия НКТ СССР. 1925. № 33.

Известия НКТ СССР. 1924. № 40. С. 11–12.

СУ РСФСР. 1921. № 76. Ст. 627; СУ РСФСР. 1921. № 79. Ст. 682.

СУ РСФСР. 1922. № 70. Ст. 203.

СУ РСФСР. 1922. № 54. Ст. 889.

См.: Беджанян Р.М. Красная Армия на фронте восстановления народного хозяйства (1920–1925 гг.). Львов, 1968; Цысь В.В. Трудовые армии: от трудовых частей к государственным рабочим артелям // Отечественная история. 2007. № 5. С. 86–96 и др.

Раздел II. История развития трудового законодательства и науки трудового права вором. Произошел отход от твердо фиксированного рабочего времени в сторону установления максимального восьмичасового рабочего дня, причем в коллективных и трудовых договорах могло быть установлено дальнейшее его сокращение. Наконец, КЗоТ 1922 г. был гораздо менее прямолинеен и идеологизирован, носил в целом компромиссный характер, выполняя не только социально-защитную, но и экономическую функцию1. При этом новый Кодекс сохранил комплекс норм, принятых еще в 1918 г., которые защищали интересы работников. Их можно отнести к своеобразному «золотому фонду» советского трудового права. Это закрытый перечень оснований увольнения по инициативе работодателя, восьмичасовой рабочий день, минимальный ежегодный оплачиваемый отпуск, запрет детского труда и охрана труда женщин и несовершеннолетних, ограничение сверхурочных работ, оплачиваемый отпуск по беременности и родам и др. Достаточную правовую регламентацию впервые получили коллективные договоры, гарантии и компенсации, деятельность профсоюзов. Был закреплен принцип паритетного разрешения трудовых споров, что отразилось на порядке формирования и деятельности расчетно-конфликтных комиссий (РКК), примирительных камер и третейских судов. Две главы: «О коллективных договорах» (IV, ст. 15–26) и «О трудовом договоре» (V) не имели аналогов в предыдущем Кодексе. При приеме на работу было разрешено проводить предварительные испытания (ст. и 39), расширялся круг оснований увольнения (ст. 47). Другие советские республики по «дружественному предложению» ВЦИК РСФСР либо ввели на своей территории КЗоТ РСФСР без изменений, либо приняли свои кодексы на основе российского.

В то же время одной из главных причин принятия КЗоТ 1922 г. было ожидание грядущей европейской революции. Вот что говорил об этом в 1924 г. один из руководителей советской промышленности А.Ф. Толоконцев: «Мы размахнулись в нашем законодательстве в такой период, когда мы ожидали, что европейская революция вот-вот постучится в дверь, и тогда наше трудовое законодательство было построено в расчете, что мы по существу очень близки к социализму… Кодекс о труде составлен в 22-м году, когда коммерческие расчеты См.: Варшавский К.М. Указ. соч.; Он же. Трудовой договор по Кодексу законов о труде. Пг., 1923; Войтинский И.С. Пятнадцатилетие советского трудового права // Советское государство. 1932. № 9–10. С. 103–122; № 11–12. С. 29–60; Троицкий И.К.

К 15-летию трудового законодательства и 10-летию КЗоТ // Вопросы труда. 1932.

№ 11–12. С. 36–40; КЗоТ РСФСР 1922 года и современность / Под ред. Ю.П. Орловского // Труды ВЮЗИ. Т. 35. 1974 и др.

Глава 3. История развития отечественного трудового законодательства у нас еще не были подсчитаны, положение не было таким сложным, можно платить безразлично и за рабочее время и за простои»1.

В КЗоТе 1922 г. впервые появилась специальная глава XIII «Труд женщин и несовершеннолетних». В этом Кодексе были сохранены нормы об освобождении беременных женщин от трудовой повинности, как и женщин, кормящих грудью, а также имеющих детей до восьми лет, при отсутствии лиц, ухаживающих за ними (ст. 13). Для беременных и кормящих матерей запрещались ночные и сверхурочные работы, женщины освобождались от физического труда на восемь недель до и восемь недель после родов, а от конторского соответственно – на шесть недель. Устанавливались дополнительные перерывы для кормления ребенка, а с пятого месяца беременности запрещались командировки без согласия работницы (ст. 131–134). Социальное страхование включало выдачу пособия по беременности и родам, а также по уходу за больным членом семьи (ст. 176)2. Родители и опекуны несовершеннолетних имели право требовать расторжения трудового договора, когда его продолжение угрожало здоровью несовершеннолетних или клонилось к ущербу для него. С 1936 г. изменилась редакция ст. 132 КЗоТ, согласно которой беременные женщины, нуждающиеся в более легкой работе до ухода в отпуск по беременности и родам, переводились в соответствии с медицинским заключением на такую работу с сохранением за ними прежнего среднего заработка (из расчета за последние шесть месяцев работы)3. С 1937 г. расходы на оказание медицинской помощи женщинам (женские консультации, родильные дома и др.), а также финансирование детских садов и яслей начали осуществляться исключительно за счет государства. Женщинам запрещалась работа на особо тяжелых и вредных для здоровья производствах, а также на подземных работах и работах в ночное время. Относительно полный список таких работ был утвержден в 1930 г. Вернемся к проблемам систематизации советского трудового законодательства. С образованием СССР оно было отнесено к совместному союзно-республиканскому ведению. В связи с этим 6 июля 1923 г.

создается НКТ СССР. Он руководил республиканскими наркоматами, Стенограмма заседания фракции Пленума Совета съездов государственной промышленности и торговли СССР 22 декабря 1924 г. // Социалистический труд. 1991. № 1. С. 90.

Правила о пособиях на рождение ребенка были утверждены НКТ СССР 17 апреля 1932 г. (Известия НКТ СССР. 1932. № 20. Ст. 265).

СЗ СССР. 1936. № 34. Ст. 309.

Известия НКТ СССР. 1930. № 16.

Раздел II. История развития трудового законодательства и науки трудового права в том числе НКТ РСФСР. В перспективе планировалось разработать и принять КЗоТ СССР, проект которого был подготовлен уже в 1925 г.

В его подготовке, как и в подготовке предшествующих кодексов, принимали участие Д.М. Генкин, А.Г. Гойхбарг, Е.Н. Данилова, З.Р. Теттенборн, А.Е. Семенова и др. Дело в том, что уже первая Конституция СССР 1924 г. относила к ведению СССР «установление основных законов о труде» (п. «р» ст. 1). В этой связи начиная с 1924 г. разрабатывался проект Общесоюзных основных законов о труде, поименованных затем Кодексом основных законов о труде Союза ССР. Он так и не был принят, хотя законодательство о труде позднее было преимущественно общесоюзным. В условиях свертывания нэпа в 1930 г.

была реанимирована идея о необходимости союзного КЗоТа, но работа опять не была доведена до конца. Согласно Конституции СССР 1936 г. к ведению СССР относилось «установление основ законодательства о труде» (п. «ф» ст. 14), но работа по созданию общесоюзного трудового законодательства велась недостаточно активно. Таким образом, дело ограничилось внесением изменений в КЗоТ РСФСР, а союзные республики приняли свои кодексы, в основном воспроизводящие российский. Впрочем, в конце 30-х – начале 40- х годов работала специальная комиссия во главе с Д.М. Генкиным, которая разработала проект КЗоТ СССР, но после начала Великой Отечественной войны вопрос был снят с повестки дня.

Декретом СНК СССР от 10 ноября 1928 г. «О сокращенном рабочем дне»1 для лиц, занятых на особо тяжелых и вредных работах, был введен сокращенный шестичасовой рабочий день, а в отдельных случаях даже четырех- и трехчасовой. С принятием Постановления ЦИК и СНК СССР от 2 января 1929 г. о семичасовом рабочем дне2 начались практические мероприятия по переходу на семичасовой рабочий день. К 1 октября 1933 г. на такой режим были переведены все предприятия промышленности, связи и коммунального хозяйства, часть предприятий транспорта. Восьмичасовой рабочий день сохранился на сезонных работах, в строительстве, торговле, сельском хозяйстве и др. Наконец, для служащих Постановлением СНК СССР от 21 ноября 1931 г.3 в соответствии со ст. 95 КЗоТ вводится шестичасовой рабочий день.

Постепенно в трудовом законодательстве возобладали административные начала, а договорный элемент был фактически вытеснен.

Известия НКТ СССР. 1928. № 51–52.

Глава 3. История развития отечественного трудового законодательства Главной целью стало обеспечение форсированного развития экономики. Созданная в 1930 г. система ГУЛАГа была просто выведена из правового поля и не регулировалась трудоправовыми нормами. В первой половине 30-х годов произошел своеобразный «великий перелом»

в советском трудовом праве, означавший его преимущественную ориентацию на решение производственных задач1. С 1930–1931 гг. упростилось привлечение работников к работе в выходные дни, а заработная плата стала выдаваться во внерабочее время (а не в рабочее, как того требовал КЗоТ). Увольнения по собственному желанию не запрещались, но «летуны» могли быть лишены пособия по безработице, продуктовых карточек и выселены из ведомственного жилья. За «злостное нарушение трудовой дисциплины» вновь вводилась уголовная ответственность. Эти меры вводились преимущественно подзаконными актами по производственной необходимости и даже со ссылкой, что особенно цинично, на «просьбы трудящихся». Апогеем стали акты 1938–1940 гг., когда уже за многие нарушения трудовой дисциплины (прогул, опоздание на работу, выпуск бракованной продукции, самовольный переход на другое предприятие и др.) предполагалось уголовное наказание. Утверждение Постановлением СНК СССР от 20 декабря 1938 г. трудовых книжек для всех работников, проработавших более пяти дней, имело ярко выраженный административный («в целях учета рабочей силы») и даже карательный характер (выявить «не привлеченных к работе»).

Постановлением СНК СССР, ЦК ВКП (б) и ВЦСПС от 28 декабря 1938 г. «О мероприятиях по упорядочению трудовой дисциплины, улучшению практики государственного социального страхования и борьбе с злоупотреблениями в этом деле»2 стаж непрерывной работы, дающий право на получение очередного отпуска, был увеличен с пяти с половиной (ст. 114 КЗоТ 1922 г.) до 11 месяцев. Для «летунов, лодырей, прогульщиков», по официальной терминологии, предусматривался целый пакет мер: уменьшение социально-страховых выплат, выселение из ведомственного жилья, меры «общественного» воздействия и др. В нарушение действующего законодательства Постановлением СНК СССР от 25 октября 1940 г.3 было разрешено использоСм.: Давидович Я.И. Очерки правового регулирования труда в годы Великого перелома (по материалам Ленинграда) // Ученые записки Ленинградского юрид. института. Вып. 1. 1939. С. 94–109; Догадов В.М. Этапы развития советского трудового права // Ученые записки ЛГУ. № 107. Серия юрид. наук. Вып. 2. 1949. С. 113–172.

СП СССР. 1940. № 30. Ст. 730.

Раздел II. История развития трудового законодательства и науки трудового права вать труд женщин без ограничений во всех отраслях горнодобывающей промышленности, за исключением особо тяжелых физических работ. Мотивировка этого акта не выдерживает критики, так как никакого принципиально нового высокого уровня механизации и техники безопасности в то время не было. Тем более не было в то время и масштабных военных действий, а до начала Великой Отечественной войны оставалось более полугода. Предельные нормы переноски тяжестей для женщин во исполнение ст. 129 КЗоТ были установлены Постановлением НКТ СССР от 14 августа 1932 г. Сфера применения женского труда к началу 40-х годов расширилась настолько, что почти сравнялась с аналогичной мужской сферой. При этом в 1939 г.

декретный отпуск был сокращен до 63 дней по сравнению с ранее установленными 16 неделями (сокращение почти на 40%). Еще в 1933 г.

запрещалось улучшать положение работников по сравнению с установленным законодательством. Примирительные камеры и третейские суды, как и трудовые сессии народных судов, к концу 30-х годов ликвидируются. Мы уже и не говорим о том, что нормой стало внесение изменений в кодифицированный законодательный акт, коим являлся КЗоТ, решениями Правительства (Совета народных комиссаров СССР), принимаемыми самостоятельно или совместно с двумя общественными организациями (ЦК большевистской партии и Всесоюзным центральным советом профсоюзов (ВЦСПС)). Практика переводов работников без их согласия на другие предприятия и даже в другую местность, приостановленная в начале 30-х годов, возобновилась с октября 1940 г. При этом формально не была отменена ст. 37 КЗоТ 1922 г., предполагавшая получение для этого обязательного письменного согласия работников. С 1939 г. упраздняется правовая инспекция, а материальная ответственность работников чаще всего осуществлялась в размере прямого действительного ущерба, а в отдельных случаях и в повышенном размере.

Профсоюзы все более утрачивали функцию защиты интересов трудящихся и с 1933 г. стали, по сути, государственной структурой. Это было закономерным завершением процесса, начавшегося уже в первые годы Советской власти1. Слияние Народного комиссариата труда СССР и ВЦСПС было оформлено Постановлением ЦИК СССР, СНК СССР и ВЦСПС от 23 июня 1933 г.2 Это означало завершение См.: Борисов Л.В. Советский тред-юнионизм: профсоюзы и забастовочная борьба в годы нэпа // Отечественная история. 2007. С. 88–98; Киселев А.Ф. Профсоюзы и советское государство. М., 1991 и др.

СЗ СССР. 1933. № 40. Ст. 238.

Глава 3. История развития отечественного трудового законодательства огосударствления профсоюзов и передачу им функций упраздненного наркомата. При профсоюзных органах создавались инспекции труда, а ВЦСПС получил право издавать ведомственные акты, но не иначе как с утверждения или предварительной санкции СНК СССР. Конечно, это можно оценивать как «достижение советской демократии»1, но реально это было включением профсоюзов в качестве составной части в государственный механизм управления и правотворчества. Отметим, что многие решения ВЦСПС были явно не в пользу работников и нарушали нормы КЗоТ. Так, Постановлением ВЦСПС от 19 января 1938 г. разрешалось директорам хлопчатобумажных, трикотажных и бумажных фабрик сохранять за беременными женщинами, переведенными на более легкую работу, среднюю зарплату не полностью (как это предусматривала ст. 132 КЗоТ), а «в соответствии с процентом выполнения норм выработки на новой работе». Реально беременным платили за фактически выполняемую работу. Приказом народного комиссара легкой промышленности СССР от 17 марта 1940 г. такой порядок был распространен на все предприятия легкой промышленности, где большинство работников составляли женщины. Отметим, что этот приказ действовал до второй половины 50-х годов. Постановлением Секретариата ВЦСПС от 13 июня 1940 г. разрешалось применение труда женщин практически на всех работах системы речного флота.

Официально это объяснялось сложной международной обстановкой. В этой связи Указ Президиума Верховного Совета СССР от 26 июня 1940 г. «О переходе на 8-часовой рабочий день, на 7-дневную рабочую неделю и о запрещении самовольного ухода с работы рабочих и служащих предприятий и учреждений»2, который увеличил продолжительность рабочего времени и свел до минимума договорные начала в трудовых отношениях, назывался даже «мудрым предвидением товарища Сталина». Рабочий день для лиц с 16 до 18 лет был увеличен до восьми часов. Отменялось требование об обязательном еженедельном непрерывном отдыхе продолжительностью не менее 42 часов. Вышеназванным Указом от 26 июня 1940 г. запрещалось расторжение трудового договора в одностороннем порядке, что фактически означало прикрепление рабочего к предприятию. Отпал смысл в заключении срочных трудовых договоров. Устанавливался ведомственный порядок разрешения трудовых споров, связанных с расторжением трудоСм.: Войтинский И.С. Слияние НКТ СССР и ВЦСПС // Советское государство.

1933. № 5. С. 50.

ВВС СССР. 1940. № 20.

Раздел II. История развития трудового законодательства и науки трудового права вого договора. Соответственно, суды такие дела не рассматривали, а реально разрешение на уход с работы мог дать только руководитель организации. Прогул стал уголовно наказуемым деянием, а не дисциплинарным проступком. Официальный партийный идеолог А.С. Щербаков в начале 1941 г. по этому поводу утверждал, что право на труд вовсе не означает права определять место работы по своему усмотрению, не считаясь с интересами и нуждами государства1. В случае возникновения противоречия интересов личности и государства абсолютный приоритет имели государственные интересы.

В августе того же года усиливается уголовная ответственность за мелкие преступления (пьянство, хулиганство, хищение и др.), что давало руководителям дополнительный рычаг воздействия на рабочих. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 2 октября 1940 г.2 предусматривается мобилизация в промышленность от 800 тыс. до 1 млн юношей и девушек путем обучения их в ремесленных училищах и ФЗО, а их выпускники должны были в обязательном порядке отработать четыре года на производстве. Данная мобилизация молодежи была отменена только в 1955 г. По сути дела уже в 1940 г., т.е. в мирное время, рабочие были переведены на военный режим. Такое «антирабочее законодательство»

не ввело ни одно другое государство, а большинство из них не сделали этого даже в условиях войны. При этом имело место усиление наказаний за нарушение трудовой дисциплины, выпуск бракованной продукции, несоблюдение технологических нормативов. В вышеупомянутом Указе от 26 июня 1940 г. предусматривалось установление уголовной ответственности за прогул без уважительной причины и самовольный уход с работы. Согласно Указу от 10 июля того же года выпуск недоброкачественной или некомплектной продукции приравнивался к вредительству. Руководители, уклонявшиеся от предания суду своих работников, сами подлежали уголовной ответственности.

Коллективные договоры превратились в формальность и даже в таком виде в 1934–1947 гг. не заключались. Коллективные договоры в учреждениях не заключались до конца 50-х годов. С начала 30-х годов возобладал так называемый остаточный подход не только ко всей социальной сфере, но и к проблемам правового регулирования трудовых отношений. И хотя в 1931 г. была официально ликвидирована безработица, характер организации труда отчасти стал иметь даже феодальные черты. Отметим, что на колхозников, составлявших в то время См.: Щербаков А.С. По заветам Ленина // Правда. 1941. 22 января.

Глава 3. История развития отечественного трудового законодательства около половины работников, КЗоТ практически не распространялся. Они не имели ежегодных оплачиваемых отпусков, им не оплачивались больничные листы, колхозницам не предоставлялся оплачиваемый отпуск по беременности и родам. Им также не выплачивалась пенсия, а большая часть заработной платы представляла собой зачет трудодней. Даже для рабочих и служащих пенсия по старости была экзотикой. Например, в 1940 г. ее получали 0,2 млн человек при 34 млн рабочих и служащих1.

КЗоТ 1922 г., подвергнутый принципиальной переработке, с по 1952 г. не переиздавался, а в 1952 г. вышел в качестве нумерованного издания, распространявшегося по спискам для работников судов и прокуратуры. Парадоксально, но в стране «победившего пролетариата» пролетарии не имели возможности напрямую ознакомиться со своими трудовыми правами. Такая же участь постигла и Положение о товарищеских судах. Первый относительно полный сборник трудового законодательства был подготовлен в 1923 г.2 Систематизированные сборники по трудовому законодательству с конца 20-х годов издавались крайне редко и носили отрывочный характер. Этим они сильно уступали предшествующим изданиям3. В лучшую сторону отличается многотомный систематизированный сборник действующего законодательства о труде, подготовленный заведующей юридическим бюро НКТ СССР профессором Е.Н. Даниловой4. С середины 30-х годов комментарии к трудовому законодательству и КЗоТ не издавались, и этот процесс возобновился только после завершения Великой Отечественной войны5.

См.: Гордон Л.А., Клопов Э.В. Что это было? Размышления о предпосылках и итогах того, что случилось с нами в 30–40-е годы. М., 1989. С. 82–116.

См.: Действующее законодательство о труде (Комментированный свод действующих законоположений в связи с Кодексом о труде 1922 года) / Сост. Е.А. Колотухин, А.М. Килинский. М., 1923. В целом этот комментарий был неполным и произвольным, что отмечалось Е.Н. Даниловой (см.: Вопросы труда. 1923. № 3. С. 22–24).

См.: Трудовое законодательство. Полное собрание действующих законов о труде.

Ч. 1–2 / Сост. Л.М. Ротенберг. М., 1924; Комментарий к действующему законодательству о труде / Под ред. В.В. Шмидта. М., 1929; Советское трудовое право. Обзор действующего законодательства с постатейным комментарием КзоТ / Сост. П.Д. Каминская.

М., 1928; Важнейшие постановления по труду, действующие на 1 февраля 1931 г. / Сост.