[ «РОССИЯ И МИР ГЛАЗАМИ ДРУГ ДРУГА: ИЗ ИСТОРИИ ВЗАИМОВОСПРИЯТИЯ В ы пуск вт орой 042(02)1 Ответственный редактор: к.и.н. Голубев А. В. Редколлегия издания: к.и.н. Голубев А.В., д.и.н. Невежин В.А., д.и.н. Нежинский Л.Н., ...»
По возвращ ении в Россию, Э.Э.Ухтомский подготовил отчет о путешествии престолонаследника, который был опубликован в лучших издательствах Англии, Ф ранции и России и немало послу жил для пропаганды пробуждающегося в России интереса к Восто ку. В этом отчете отразились все основные идеи Ухтомского, к которым он будет неоднократно возвращаться впоследствии, вы ска зывая их теми же самыми словами: «до какой степени мы рус ские, будучи по престижу первыми в Азии, добровольно пока усту паем, кому придется, свою историческую роль и завещанную пред ками миссию главарей Востока. От подобного ненормального по ложения вещей в смысле материального процветания выигрывают, что ни год, ставители западных начал, ~ чуждые по духу и в сущ ности ненавистные тем народам древняго предтипа, которым они пушками навязали общение с собой»21.
«Историческая роль» России как нельзя более сочетается с тем, что «мы с детства привыкаем относиться к Китаю и Японии... как к чему-то тесно с нами связанному и духовно гораздо более близко му, чем надменная Западная Европа»22.
Не прошел Ухтомский и мимо мысли о том, что «желтый чело век» миролюбив по природе и не любит войны, к русским относит ся хорошо, больше всего почитает Белого Царя и т.д.
«Незабвенное путешествие Его Императорского Высочества на Восток было моментом перелома в русских отнош ениях к Дальнему Востоку... Все иноземные народы, кроме Японского, инстинктивно почувствовали дотоле бессознательное тяготение свое к милосерд ному и могучему Белому Царю, столь непохожему на других, своекорыстных и жадных пришельцев с Запада»,2 — так писал кн. Ух томский в газете «Санкт-Петербургские Ведомости».
Будучи редактором этой газеты, он почти в каждом номере сно ва и снова обращается к восточным окраинам. Любимая идея Ух томского - создание Желтороссии, что означало присоединение Манчжурии, М онголии и Северного Китая к России «при миниму ме жертв и затрат с совершенно мирными целями»24. Но «единение с Востоком» не касалось Японии - на страницах «СанктПетербургских Ведомостей» появляются статьи «об усилении антирус ских чувств в Японии». Газета четко отделяет японцев от остальной «желтой расы» и относится к ним почти все время отрицательно нет практически ни одной статьи, нейтрально (тем более - поло жительно) отзывающейся о Японии, самые мягкие эпитеты в от нош ении японцев — «двуличные» и «коварные». Соверш енно иное отнош ение к китайцам и корейцам. Однако наибольш им достоин ством китайцев и корейцев, по-видимому, считается их способность «ассимилироваться» с русскими.
В газете появляются статьи под псевдонимом «Моряк», общий тон которых звучит так: «Япония, наверное, будет жестоко наказа на, если не умерит свою наследственную воинственность и не огра ничит своих вооружений разумными пределами»25.
Д альнейш ий интерес к Японии предопределяется событиями внеш неполитическими.
После выхода Я понии из изоляции и революции М эйдзи прошло достаточно много времени, но внимание к экономическим и внеш неполитическим успехам Японии в России появилось только в начале XX в. Причем «новый подход» к Японии предопределялся не только все более ощутимой конкуренцией в Дальневосточном регионе, но и уже традиционно-негативным отнош ением к этой стране.
Наибольший интерес в этой связи представляет позиция одного из авторов газеты «Новый Край» И.С.Левитова. В 1902 г. в этой небольшой газете появляется его статья «Первый нумер желтой опасности». Особенность позиции автора - откровенная враждеб ность ко всему дальневосточному региону. М анчжурия - слишком дорогое удовольствие для казны, китайцы своей дешевой рабочей вытесняют и лишают мест русских рабочих в Сибири, но СИЛОЙ хуже всего — Я пония, которая своими промыш ленными товарами скоро наводнит не только китайский, но и русский рынок.
Статью перепечатал целый ряд газет. Левитов открыл целую кампанию - авторы газет и журналов, в том числе и центральных, наперебой высказывались о «желтой опасности» в различных кон текстах. Особенно большое внимание уделяется Я понии - в стать ях «Санкт-Петербургских Ведомостей» о японо-китайской войне говорится о лживости и коварстве честолюбивой Я понии, нару шавшей в отнош ении Китая нормы международного права, появ ляются намеки на дальнейш ие агрессивные планы Японии в отно шении России, и т.д.
В это самое время была открыта кафедра японской словесности в Санкт-Петербургском университете, но переводов японской л и тературы не публикуется. Нет новых изданий по истории Я понии, практически не встречаются «культуроведческие» статьи, «анали тические» статьи об экономике и политике Японии строятся на перепечатках из английских газет, а иногда - на домыслах и слу хах, не подкрепляясь ничем. Вторичность информации не мешает авторам рисовать Японию самыми мрачными красками.
7 мая 1903 г. Николай II собирает совещание министров, на ко тором принимается «новый курс» в отношении дальневосточного региона. «Новый курс» предусматривает усиление военного контин гента на дальнем Востоке для защиты интересов русского капитала.
В период осуществления «нового курса» на страницах периоди ческой печати все чаще появляются напоминания о том, что «японцы... ненавидят и презирают европейцев из всей глубины своей души»26, что они — противники христианства.
Если свести воедино выступления относительно Я понии раз личных периодических печатных изданий этого периода, то выхо дило, что японцы — не то евреи (М ещ ерский), не то татары («Но вое слово»), но в любом случае — «враг сильный и хищный» и «наглый»28. Левитов, в своей неприязни отождествляющий японцев с китайцами, вскользь утверждает, что и те и другие — «каннибалисты» буквально.
Более выдержанная, «научная» позиция была выражена про фессором И.А.Сикорским в лекции в пользу Красного Креста, ч и танной в Университете Св.Владимира 23 февраля 1904 г. По м не нию Сикорского, представители желтой расы вообще «не создали ни наук, ни искусств», у них очень сильная воля, но она «превы шает ум», и поэтому они гораздо хуже белой расы. «Японцы, несо мненно, превосходят по своим душевным качествам других пред ставителей желтой расы. Этим они обязаны, вероятнее всего, п ри меси к ним белой расы»29.
Анализируя этот период развития представлений о Я понии, можно сделать некоторые выводы относительно средств синтеза стереотипа.
Достаточно ш ироко используется «захват» аудитории, нередко в сочетании с подменой стереотипа. С одной стороны, японцы срав ниваются с татарами, китайцами и т.д. С другой стороны, постоян но, даже у «восточников» подчеркивается, что они — не мы. «Мы»
может трактоваться достаточно ш ироко (Россия — часть Востока, близкого ей по культуре) или узко (Россия — Запад, чуждый враж дебному Востоку), но в любом случае, объединение России и Я п о нии практически не встречается.
Четко прослеживается «карта стереотипов» для различных со циальных групп — есть свои объяснения для интеллигенции30, для «народа»31, для духовенства32, для буржуазии3 и т.д.
Для описания японцев используется специальный язы к с под меной понятий (трансформация: свиреп — кровожаден — каннибал) и с устойчивыми словосочетаниями (желтолицые островитяне, ж ел томордые макаки и т.д.) Очень ш ироко используется при создании стереотипа эм оци о нальное воздействие. Вначале наиболее часто авторы обращаются к обывательскому самодовольству (японцы — маленькие, тщедушные, трусливые, глупые, отсталые и т.д.). Интересно, что культурно мессианские концепции освоения Дальнего Востока неразрывно связаны с этим чувством. Активизация дальневосточной политики России сопряжена с эксплуатацией обывательского страха. «Желтая опасность» представлялась в самых разнообразных видах — здесь и непримиримость двух рас, и панмонголизм, и представление о я п о н цах как о беспощадных и алчных наследниках монголо-татар, и со циально-адаптированные варианты (о военной угрозе со стороны Японии, о наруш ении японцами норм международного права, правда, пока лиш ь в отнош ении Китая, о конкуренции японских товаров, о стремлении японцев вытеснить русских с Дальнего Вос тока и т.д.) Справедливости ради следует отметить, что накануне войны и в первый ее месяц Япония «вдруг» вообще перестала привлекать к себе внимание прессы, отошла на второй план — даже опубликовав манифест о начале войны, многие периодические издания оставили его без комментариев.
ПОДХ° Д ^ Г о п о е д е л е н ^ роль в развитии дал ьн ей ш и х со б ы ЯП“ОНКольш инство участников воен ны х дей стви й н е им ели даж е ТИИ' впечатления о противн ик е, которое м огло слож иться у читатеТ°ей ф р е г а т а «Паллада». В о д н о м н е сом невался н и к то, - вои на извивались1 п од д ал ож и ш ем * * этих лУб к о в ° соглазы е вояки, ж елтолицы е враги, истори ческ и е аналогии (Н а п о л ео н в гостях у я п ° ™ еВ’ РУ^ сен дитории - '« н а р о д н о й » (сатирический л у б о к ), тексты некоторы х л убков п охож и н а вы держ ки хр он и к и р уси т.д. Зн ачительное количество л убков издавались как хр он и к и ру П ом и м о «наглядной агитации», появляется целая с с т я прсш ж ом 10 тыс. эк зем п л яр ов38. П ечатаю тся о н и несколько'Р® 3 » м еся ц С редства от продаж и их, п о увер ен и ям и здател ей, вдпг « н а ^ н у а д 50 копеек. П ри м ером пропаганды для народа м о ^ 'тые кроВью 36 Kpm Z А.М. Слышишь, Халхин-Гол!...С. 43-52 С 13°Аривель a m г™ *** В ЗД Н Х ЗТаК 11 Там же' 5? Кривель А.М. Слышишь, Халхин-Гол!... С. 84.
^ Кривель А.М. Это было на Хингане... С. 122.
19^2 С 204-2^5 ВеЛИК° Й ° течественной войне Советского Сою за. М., Цит. по.- Кривель А.М. Слышишь, Халхин-Гол».С Ф инал... С. 342.
61 Там же. С. 343.
Кривель А.М. Слышишь, X алxин-Гoл, С 0J Там же.
66 ^Ривель Л М. Слышишь, Халхин-Гол!... С. 8.
Цит. п о : Кривель А.М. Это было на Хингане... С. 68 Ривель Л Ж Это бы^о на Хингане... С. 67-76.
6Q *Ривель А М. Слышишь, Халхин-Гол1 С
nMFCTO ПОСЛЕСЛОВИЯ: ДИНАМИКА ОБРАЗА
ЗАПАДА В ОТЕЧЕСТВЕННОЙ КУЛЬТУРЕ
п п гп едн и е годы иссл едован и я проблем взаим овоспр и ятия ва идеологических оценок. Речь идет о том, что происходит как бы само собой и отвечает слабо осознанным выборам основной массы общества.На другом - рефлексивно-идеологическом - уровне разворачи вается оценка происходящего с позиции некоторых традиционных для страны критериев, ценностей, цивилизационных идентично стей и стереотипов восприятия. Второй уровень воплощает в себе механизмы идеологической (ценностной) коррекции стихийных процессов саморегуляции. Эти уровни развития общества резко расходятся по своим векторам. Между ними возникают своеобразные «ножницы».
Начнем с анализа уровня стихийных процессов. Истоки проис ходящего лежат в эпохе перестройки. На 1987-1991 гг. падает рево лю ционное изменение тональности в освещении темы Запада складывается новое качество информированной вовлеченности ражданина СССР в общемировой контекст. Массмедиа с энтузи азмом развенчивают советские мифы о «капиталистическом обще стве». Латентное западничество значительной части политической и административной элиты, научной и творческой интеллигенции спрятанное под прессом «советского патриотизма», вырывается наружу. Рутинное воспроизводство давно обанкротившегося казен ного антимифа Запада сменяется апологетической мифологией общества свободы и изобилия.
На 1990-1994 гг. приходится первая волна массовых выездов российских граждан за рубеж. Поездки носят коммерческий харак тер. Прежде всего, в них вовлекаются жители приграничных рай онов и коммерсанты из крупных городов. Этому способствует ра дикальное изменение экономической ситуации. И, прежде всего свободное хождение доллара, превратившегося из недоступной со ветскому человеку невидали в рутинное средство тезаврации Воз никает феномен «челнока». Румыния, Польша, Чехословакия, Тур ция, Китаи осваиваются как источники ширпотреба и рынок для некоторых отечественных товаров (дрели, электроплитки, обогрева тели). Оптовые рынки и барахолки становятся устойчивой реалией нашей жизни. Вместе с ушедшей эпохой в прошлое отходит советская «Березка».
Здесь надо сделать отступление. В массовом сознании сущест вует такая достаточно синкретическая категория, как «заграница»
Существование и статус этого понятия связаны с веками самоизо ляции страны и восьмидесятилетним закрытием СССР. В таком случае, собственно Запад часто сливается с заграницей и слабо дифференцируется. В этом отнош ении турецкая Анталия с ее оте лями, магазинами и сервисом предстает в сознании не слишком искушенного россиянина образом Запада.
При всей синкретичности таких представлений в них заклю че но и рациональное зерно. Массовое сознание относит к Западу все те феномены, которые заданы евро-атлантической цивилизациеи ее культурными стандартами, эстетикой, внутренней логикои где бы они не реализовались. В этом отнош ении японские автомобили и южнокорейские компьютеры выступают знаками Запада.
Вернемся к исследуемому сюжету. К 1994 г. существенно уп рощается процедура получения загранпаспорта. Все, кто этого хо тят получают возможность выехать за рубеж — в «бизнес-тур», в отпуск, на временную работу. Выезд за границу радикально демократизуется. На описываемую эпоху падает конец особого статуса специальной, аристократической категории советского общества, людей «приближенных к загранице». Работа за рубежом, частые командировки «туда» были одной из самых вожделенных привиле гией позднесоветского общества. На обладателях этой сословной регалии лежал отблеск избранности.
Рутинизуется, перестает быть экстаординарным событием и сам факт выезда за рубеж. С середины 1990-х гг. разворачивается мас совый зарубежный туризм. Анталия, Кипр, Греция, Египет стано вятся доступными растущему среднему классу. Что же касается лю дей бизнеса, то для них зарубежный туризм превращается в норму.
Обычным считается две-три поездки в год, что позволяет за не сколько лет объехать всю Европу и Средиземноморье. На друже ских встречах и семейных вечеринках живо обсуждаются свежие впечатления от итальянских пляжей и испанской кухни.
Мотивы выезда за рубеж не исчерпываются шоптурами и ту ризмом Многие уезжают на заработки. Работают по контракту, находят сезонную работу в СШ А и Европе. Часто остаются сверх срока работают нелегально, женщины уходят в проституцию, русском языке появляется такие понятия, как «бебиситер» и «двубедренная квартира» (полукалька от two bedroom s flat).
На девяностые годы падает кардинальное изменение культур ного статуса английского. Множество высокооплачиваемых долж ностей требует свободного владения языком. Бизнесмены и руко водители высокого уровня, часто выезжающие и контактирующие с иностранцами, довольно быстро осваивают бытовой англиискии.
Рядом с этим, сравнительно ограниченным кругом, масса выез жающих за рубеж («челноки», работающие сезонно) также осваивает бытовой английский. Знание английского демократизуется, пе рестает быть привилегией выпускников спецшкол и престижных институтов. Книжные магазины ломятся от словарей, учебников аудио- и видеопособий. Бесчисленные курсы по изучению языков предлагают свои услуги. В русский язы к вбрасывается огромный массив англоязычных заимствований. Мощность этого массива со измерима с заимствованиями в эпоху Петра I.
В качестве примера приведем типичные реалии 1995 г.: из объ явления по радио - «Чартерные рейсы в Абу-Даби. Идеальные ус ловия для шоппинга»; из газеты - «Российско-казахский саммит».
ногда английский вытесняет заимствования из других языков' так, в последнее время заемный французский «прейскурант» меняется на простой русский «прайс-лист».
В язык входят целые пласты понятий из сферы банковского биз неса, экономики, политики, компьютеров, Интернета и т д Английскии внедряется даже в сферу ненормативной лексики. В языке ут верждаются такие кальки с английского, как «эта страна», и т.д.
Дело не ограничивается лексикой. Начинаются изменения и на более глубоком уровне. На наших глазах происходит умирание ка тегории отчества. В массовых коммуникациях устойчиво утвержда ется общеевропейское именование по имени и фамилии. Отчество остается для ситуаций личного обращ ения к самым пожилым и наиболее уважаемым людям. По существу, эта смена норм свиде тельствует не более, но и не менее, как о конце родового сознания и патерналистского космоса. В прошлое отходит традиционная ие рархия написания адреса на письме, где позиции: страна, город улица, номер дома и фамилия адресата писались по нисходящей.’ На конвертах нового образца реализован общемировой, обратный относительно советского, стандарт, в котором первенствует имя адресата. И это не техническая замена, но смена модели социаль ного космоса. Отныне отдельный автономный человек первенствует над номинациями социальных общностей.
в России западнические ориентации концентрируются в сто лицах - Москве и Санкт-Петербурге. Крах железного занавеса об наружил внутреннюю готовность центров к принятию цивилизационнои альтернативы, их движение навстречу символам и ценностям -Запада. В последние годы Пасха в Москве и Санкт-Петербурге празднуется дважды - по старому и по новому стилю. В качестве общегражданского праздника как-то незаметно утверждается нор мальный западный Christmas (не путать с православным Рождест вом). Патриархальный (и, добавим, языческий) Дед Мороз все бо лее обретает черты Санта Клауса. М ногие (особенно в столице) от мечают день святого Валентина, Хелоуин, даже день Святого Пат рика. Между тем, как свидетельствуют специалисты, стандарты по требления, образ жизни, а значит, и культурные ориентации столи цы, через несколько лет закрепляются в «миллионниках» (городах с населением в миллион человек). Через двадцать пять лет эти реа лии охватывают города с населением от двухсот пятидесяти до п я тисот тысяч.
Разительно изменились архитектура и зрительный образ город ской среды. В города пришли новый уровень и новое качество строительства. Новая архитектура воспроизводит образы Запада.
Непременные мансарды, арки, использование элементов эстетики модерна, проработка деталей, зеркальные окна городских зданий.
Не менее выразительна новая архитектура пригорода. Виллы — красный кирпич, донжоны и кампаниллы, немецкие (голландские) силуэты, камины и сауны, бассейны у самых богатых. Не менее разительна трансформация зрительного облика городов — вывески и реклама, архитектура малых форм, остановки троллейбусов, мос товые, водостоки, вечерняя подсветка зданий, телевизионные каме ры службы безопасности — все это «оттуда».
Не менее выразительно знаковое распределение латиницы и кириллицы в облике города. Известно, что центр воплощает са кральные смыслы; по мере же движения к периферии городского пространства сакральность убывает. В этом отнош ении диспозиция относительно центра задает значимость культурного феномена. В центре наших городов латиница широко и обильно представлена в названиях, прекрасно оформленной рекламе, световой и изобрази тельной, поясняющих текстах. Причем, по мере движения от цен тра количество текстов с использованием латиницы убывает, а на периферии кириллица доминирует полностью. Н еискуш енный в культурологии обыватель, возможно, не осознает этого, но в его сознании утверждается связь латиницы с центром — то есть значе ниями праздника, значимого, настоящего, высокого. Кириллица же оказывается связанной с периферийным, обыденным, второсорт ным. Отметим, что постановления муниципальных властей, пы тавшихся поломать эту тенденцию, не срабатывают.
Еще одно наблюдение. Названия коммерческих предприятий, отсылающие к дореволюционной российской традиции — такие, как «трактир», «корчма» «пивная» и др., крайне редки, в то время как отсылающие к образу Запада — супермаркеты и стрипбары — явно доминируют.
Кардинальным образом изменилась структура телевидения.
Множество телеканалов транслирует около 10 фильмов в день, из которых две трети - демонстрируемые впервые западные, чаще всего американские фильмы массовых жанров. Возникла масса новых пе редач типа «Угадай мелодию», построенных по образцам западного масскульта. Советская эстрада с ее устаревшей эстетикой и буколиче ской тематикой отошла в прошлое; доминирует эстетика клипа. Пат риархальная назидательность комментариев советской эпохи смени лась агрессивной заданностью сегодняшних комментаторов.
Описываемые изменения происходят на фоне революции в ин формационных технологиях. Такие реалии, как видеомагнитофон, сотовый телефон, компьютер, пейджер, магнитные карточки, Ин тернет не только удобны, функциональны, престижны, вписывают человека в сегодняшнюю реальность, но знаково западные.
Движение общества в сторону западных ценностей и моделей поведения многообразно. В крупных городах, особенно в молодеж ной среде, очевидна рецепция элементов западного образа жизни, стиля, манеры поведения. В качестве примера приведем все чаще звучащее в последнее время восклицание «Вау», как знак удивле ния и восхищения, воспринятое из кинематографа. Стиль и образ жизни «новых русских» также в значительной мере формируется по западным образцам.
Меняется не только образ культуры. Трансформация идет далее знаково-символического уровня; меняется система ценностей. В культуре действует универсальное правило. Культурный статус любои реалии связан с мерой ее разработки, мерой упорядоченности и выделенности. Это касается как мира идей, так и овеществлен ных сущностей. Сакральное всегда упорядочено выше окружаю щего и тем выделено, сделано лучше, эстетически совершеннее, олее трудо и ресурсоемко. В новом, формирующемся на наших глазах культурном пространстве сфера приватной жизни, рынок, акт купли-продажи, мир отдыха и развлечений обретают высший ценностный статус. Все это знаменует полный разрыв с аскезой советского образа жизни и фиксирует принятие альтернативных западных ценностей.
В СССР подавляющее большинство трудоспособного населения работало в сфере производства. Сфера обращения была предельно минимизирована, что соответствовало архаическому крестьянскому сознанию, видевшему «правильный», настоящий труд в производ стве осязаемых, материальных предметов. За десять последних лет десятки миллионов бывших рабочих, инженеров и конструкторов ушли в сферу торговли и услуг, и это - революционное преобразо вание. От жизни, заполненной производством ради производства, от создания ракет и блюмингов, выражавших величие Державы, ценностно несопоставимой с маленьким человеком, россияне пе решли к работе, нацеленной на этого самого человека. Задача его насытить, ублажить, реализовать все возможные и невозможные прихоти и желания стала целью и ценностной доминантои трудо вой деятельности. Причем критерий успешности работы не са кральное начальство, но жалкий прежде потребитель, «голосу ющий» своим рублем. Эта глубокая культурная революция ф икси рует движение общества на Запад.
Надо сказать, что в некотором отнош ении советское общество воспроизводило большую деревню. Подлинно значимой осознава лась сфера производства. Вся сфера экономических отнош ении была минимизирована и маргинализована статусно. В массовом сознании доминировала задача сделать что-либо. Экономическое измерение промышленности (и сельского хозяйства) не осознава лось как сколько-нибудь существенная сторона дела. Такие реалии, как деньги, кредитование, банки рассматривались как не очень по нятные и сугубо второстепенные, подлежащие снятию в эсхатоло гической перспективе, где государство возьмет на себя организа цию производства и распределения вне денег и любых форм обме на, используя чисто административные процедуры. Не менее мар гинальный статус имела сфера права.
Сегодня сфера собственно экономических отнош ений, банков ский бизнес, кредитная политика, макроэкономика осознаны как важнейшая сторона жизни общества. Из узкой маргинальной груп пы экономисты и банкиры на глазах превратились в высокопре стижную и влиятельную страту постсоветского общества.
Столь же резко изменился общественный статус права. Это из менение общественного сознания также фиксирует револю цион ный сдвиг в сторону Запада.
От процессов более или менее сиюминутных можно обратиться к факторам долгосрочного характера. В России складывается доста точно широкий слой людей, устойчиво вписанных в общемировой контекст - по образу жизни, дружеским и родственным связям, интересам. Не только культурные и экзистенциальные ориентации, но финансовые и социальные интересы этого слоя общества дик туют включенность России в Европу. Любые формы изоляции страны ударят по названной нами страте, общественный вес и меру влияния которой трудно переоценить.
Круг тех, кто получает образование за рубежом, сравнительно узок, но социальный статус этих молодых людей и наследуемые ими возможности исключительно высоки. В перестройке активно участвовало поколение детей интеллектуальной и политической элиты, окончивших советские спецшколы и престижные вузы. Ме ра включенности новой генерации потомков российской элиты в общеевропейский контекст неизмеримо выше. За последние десять лет в России и за ее рубежами родились сотни тысяч детей в сме шанных браках. Они вырастут, при этом значительная часть из них включится в российскую реальность, станет одним из факторов будущего.
Рассмотрим следующий сюжет - процессы демифологизации -запада. В советский период иностранец и «заграница» были неви данными, сказочными сущностями. Провинциал мог увидеть жи вого иностранца, например, в окне интуристовского автобуса или возле памятника архитектуры в обществе переводчицы. Они были недоступны: жили в престижных гостиницах, куда «совка» не пус кали, были окружены казенным вниманием, вели себя свободно и раскованно, говорили «по-ихнему». Иностранец был облачен в во жделенные западные тряпки, у себя дома смотрел фильмы, которые нашему гражданину не показывали, читал книги, ему не доступ ные, ездил в страны, им не виданные, носил в своем бумажнике валюту, за прикосновение к которой советский человек легко мог получить срок. Над иностранцем витала аура сакрального, которое всегда амбивалентно - и пугает, и притягивает одновременно. Он был частью профанируемого идеологией, но сакрализуемого в на родной мифологии Запада. Свободно общаться с иностранцами могли специальные, отобранные и допущенные к этому люди. Ме жду советским человеком и иностранцем пролегал Рубикон. Еще в семидесятые годы «отъезд на ПМЖ» (постоянное место жительст ва) воспринимался как дорога на тот свет. Люди уезжали туда, от куда не возвращаются. С ними прощались навсегда.
Все это рухнуло. Смешанные браки, работа в совместных пред приятиях и за рубежом, жизнь по соседству создают совершенно иной контекст. Он противостоит как советскому антимифу, так и народному мифу Запада - невиданной страны изобилия, в которой живут счастливые богачи. В первой же поездке за рубеж россиянин уясняет для себя, что абсолютно за все надо платить. Платить в самом буквальном смысле, наличными. Прелести западной жизни покупаются не по праву происхождения, не знанием волшебного заклинания, а трудом и выдаются строго в соответствии с заработайным. Запад становится будничным и утрачивает сказочные коннотации.
В сознании советского человека «нашему» миру тотального де фицита противостоял мир невозможного, сказочного изобилия, когда в любом магазине есть все, чего только могла пожелать не счастная, задерганная жизнью и измученная очередями душа.
Эта оппозиция пустых полок и всеобщего изобилия переводила реальное различие России и Запада в ранг мифологическои анти номии тусклого дольнего мира и брейгелевскои «Страны дураков».
Запад выступал в образе пространства вечного праздника, ибо архетипическая связь праздника, идеального бытия, плебеи с к о г о ра идеей изобилия носит фундаментальный характер. С Западом сра с т и с ь мироощущение, рождаемое в созерцании фламандского натюрморта; барочного изобилия всех этих рыбных и мясных лавок так блистательно выписанных Снайдерсом.
За последние годы наши города и магазины преобразились, них можно найти все, что только мог вообразить среднесоветскии человек. Как только такое случилось, россиянин уяснил для себя, что полные прилавки - это еще не все. Оказывается, пропаганди сты прошлого говорили чистую правду - мало изобилия товар, надо еще иметь деньги. Так изживаются детские, по своему суще ству мифологические антиномии, а им на смену приходит грустная мудрость взрослого человека.
В разных группах и слоях общества живет мифологическая ан тиномия наличного нетерпимого сущего и вожделенного идеаль ного должного. Взыскуя должного и отталкиваясь от сущего тради ционно мыслящий человек часто помещает должное в некое отда ленное пространство. В сакральное прошлое (Атлантида), в транс цендентную даль (Беловодье, Пенлай, Шамбала). Антитеза Рос сия/Запад не избежала осмысления в соответствии с конструктом должное/сущее. Обыватель видел в Западе счастливый мир изоби лия интеллигент - мир духовной свободы, западник идеальную альтернативу России. По мере знакомства с реальностью оказыва ется что эмпирический Запад не удовлетворяет ожиданиям, вырас тающим из мифологии. Мало того, российский традиционалист обнаруживает, что на Западе средневековая идея должного умерла и отворачивается от него как от плоского, погрязшего в сию минут ном, пошлого мира. Мифы умирают тяжело, рождая разочарование и идеологические метания, шараханья от идеализации к Убе^ н и в том что только у нас, где жива еще тяга к должному, однажды можно будет построить «правильное» общество. Так формируется идеология третьего пути.
Следующий сюжет - тенденции, балансирующие движение России на Запад и объективно противостоящие евроатлантической цивилизации.
В последние годы в нашей культуре, в сфере общественных на строений отчетливо фиксируются процессы, вектор которых отли чается или прямо противостоит движению в сторону Запада. И эти процессы безусловно корректируют образ Запада, изменяют его место в системе мифов и представлений, в корпусе идеалов норм и ценностей.
Проявления описываемых нами тенденций многообразны. Од но из них может быть обозначена как ностальгическая эстетизация советского опыта. Знаковым для этой линии развития современной массовой культуры служит фильм «Старые песни о главном». Здесь мы сталкиваемся с поэтизацией и эстетизацией не слишком дав него советского прошлого, его культуры, с утверждением человече ских ценностей ушедшей эпохи. Можно назвать и ряд художест венных фильмов. Заметим, что все они обращаются к послевоен ной эпохе. Речь идет о живой памяти культуры, о поколении сего дняш них стариков. Сделавшая резкий рывок «в сторону», прочь от устойчивого и привычного культура требует балансирующего урав новешивающего обращения к знакомому, освоенному, омытому памятью детства. Обращения к «своему» материалу, эмоциональная ценность которого диктуется вечными законами развития культуры.
Однажды Ю.Лотман заметил, что большие объемы инокультурного материала осваиваются порциями. Этапы открытости общест ва сменяются этапами сравнительной закрытости. В ходе этих по следних происходит исключительно важный процесс полного ос воения заимствованного, переструктурирования социокультурного целого. Только по завершении полного освоения предшествующего культура открывается для новых заимствований. Отсюда циклич ность этапов открытия/закрытия. В противном случае культура и общество могут просто рассыпаться.
Такие циклы запускаются существующим в культуре эмоцио нальным «маятником», в соответствии с движением которого обще ственные настроения и вкусы колеблются от безграничной откры тости качественно иному (на фоне резкого падения интереса к «своим» реалиям и ценностям) к закрытости культурного простран ства, задающей активизацию целой палитры ностальгических эмо ций и почвеннических настроений. Изменения общественных на строений ведут к активизации соответствующих идеологических течений и рано или поздно переходят на политический уровень.
Сейчас мы переживаем фазу «закрывания» культуры. В ф орми ровании нового общественного климата активно участвует адм ини стративная и политическая элита, заинтересованные в смене циви лизационных ориентиров социальные группы и политические и н ституты, ангажированные средства массовой коммуникации. Слож но ответить на вопрос, кто запустил данный процесс. Но в любом случае, налицо изменение массовых настроений. Политическая эволюция совпадает со смещением вектора общественных ориента ций.
Причины многообразны. Прежде всего, за отворачиванием от Запада стоит разочарование и горечь несбывшихся ожиданий. Здесь надо вспомнить об эсхатологизме традиционного сознания. Анти коммунистическая инверсия носила чисто мифологический харак тер. От рынка и правовой демократии ждали чудесного преображе ния общества, которое не произошло и произойти не могло. Отход от традиционного мира и поворот к Западу принесли социальное расслоение, жесткую реальность, крах позднесоветской богадельни, в которой каждому работающему был гарантирован скромный дос таток вне зависимости от экономических характеристик результатов его труда. Появились безработица, депрессивные регионы, безу держная коррупция и т.д.
Одним из переломных моментов был дефолт. Перегрев эконо мики, жизнь значительной части общества не по средствам, расту щий средний класс в стране, где падало производство, доходы, не соразмерные с объемом добавленной стоимости — все это порожда ло неоправданные ожидания, а обернулись резким падением ж из ненного уровня.
Другим источником разочарования в Западе стали коллизии, связанные с изменением статуса российского государства, места и роли России в мировом сообществе. Переход от роли сверхдержавы в новое состояние, которому пока не найдено четкого определения, кризис государственности, зримое падение российской эконом ики задали кризисное самоощущение. За всем этим просматривается некая вина Запада, который воспользовался слабостью России. П о добные соображения актуализуют необычайно устойчивые антиза падные рефлексы и настроения, восходящие едва ли не к эпохе Александра Невского. Далее, косовский конфликт показал, что за падные представления о правах человека вступают в конфликт с идеей государственного суверенитета, как ее понимает больш инст во россиян. В Косово многие усмотрели опасный прецедент и пря мую угрозу России.
Суммируем. М ифология счастливого Запада утратила кредит.
Оказалось, что Запад - не молочные реки и кисельные берега, а союз с ним - не сказочное безоблачное братство, но жесткая ре альность. Ж изнь по западным нормам предъявляет требования, которые не нравятся, и нормы, жить по которым не хочется. Отсю да новый для постсоветского общества акцент на особости России.
Всплеск интереса к идеям евразийства, актуализация рефлексов противостояния. Можно говорить об инверсии, которая, впрочем, явно неполна и не охватывает все общество.
Акцент на самотождественности, актуализация различий, пере смотр образа Запада выстраиваются в процесс корректировки об щественных настроений. Описываемые изменения эксплицируются на уровне массовой культуры. Так, в жанре эстрадной драматургии появились юмористы, рисующие американцев как жизнерадостных идиотов. Эти скетчи исполняются под одобрительный смех зала. В кинокомедиях все чаще встречается юмористическая подача образа иностранца.
Надо сказать, что рядом с литературой и искусством существует буквально раскаленный, в высшей степени пассионарный лагерь индоктринированых антизападников, мечущих громы и молнии в «Мировую Закулису» и разоблачающих происки атлантистов. При том, что адекватная аудитория крайнего политического лагеря сравнительно невелика, идеи и настроения, генерируемые идеоло гами самоизоляции и активного противостояния, индуцируются во внешнюю среду.
Если задаться вопросом о том, как можно охарактеризовать до минирующую позицию той части общества, которая определяется относительно оси координат Запад/Восток, то она описывается в парадоксальном определении «платоническое антизападничество».
Западу предъявляются претензии и выдвигаются обвинения; выска зывается даже идея о необходимости противостоять ему. Но при этом демонстрируется абсолютная неготовность расстаться с чемлибо из того, что является результатом сегодняшней политики, су ществующих отнош ений с западным миром, тех экономических, политических и культурных реалий, часть из которых представля ются неприемлемыми.
Антизападные настроения массового человека мгновенно ис чезнут при любых попытках перехода к политике изоляционизма, не говоря уже о прямом противостоянии, ибо не предполагают го товности лишиться чего-либо из достижений последнего десятиле тия (образ жизни, информационная и личностная свобода, товары, вовлеченность в мировой контекст и т.д.). Сколько-нибудь адек ватная оценка удельного веса всплеска таких настроений возможна лишь в контексте стратегических процессов динамики образа ж из ни, моделей престижного присвоения, изменений базовых ориен тиров. Представьте себе «антизападника», который работает в кон салтинговой фирме, планирует поменять «жигуленок» на поддер жанный БМВ и предается политическим эмоциям в промежутке между просмотром двух американских фильмов на экране своего «панасоника».
В нашем обществе происходит в целом нормальный процесс коррекции представлений о Западе, а, значит, и о самой России.
Изживая мифы, уточняя акценты, корректируя представления о евро-атлантической цивилизации, российское общество ставит пе ред собой вечные вопросы — о смысле человеческого бытия и предназначении человека. О логике всемирно-исторического про цесса, о специфике России, о ее границах и национальных интере сах. О месте России в прошлом, настоящем и будущем человечест ва. От того, насколько глубокими и рациональными будут ответы на эти вопросы, зависит будущее России.
ОСНОВНЫЕ СОКРАЩЕНИЯ
АВПРИ Архив внешней политики Российской БАН — Библиотека Российской Академии наук ВОАНПИ — Вологодский областной архив новей ГАРФ — Государственный архив РФ гим - Государственный исторический музей РГАДА — Российский государственный архив РГАЛИ — Российский государственный архив РГАСПИ — Российский государственный архив со циально-политической истории РГБ — Российская государственная библиотека РГВИА — Российский государственный военно ЦАОДМ — Центральный архив общественных движе ЦГАУР — Центральный государственный архив Удмуртской республики ЦХСД - Центр хранения секретной докуменИМЕННОЙ УКАЗАТЕЛЬ
Абрамов Ф. 308-310 Бережков В.М. 182, Аксаков К.С. 223, 225, 261 Богданов А.П. 4, 9, 143, Александр Михайлович, вел. Болотников И. Александр Невский 397 Борзиг Александра Федоровна 360 Борис Годунов 126, 128, Александров Г.Ф. 298 Борисов В.Е. Александров М.В. 86 Бреслау Б.М. Алексеев Е.И. 357-359 Бреслауэр Дж. Алексей Михайлович 11, 17, Бреш ко-Бреш ковская Е.К.Андреев А.А. 183, 294 Бромлей Ю.В. Атласов, Владимир 342 Бухарин Н И. Афанасий Никитин 231 Бьюкенен Дж. Балашов Бальмонт К.М. 328, 335 Ван Гог В. Бахтин М.М. 245-247, 315, Ван Цзинвей Безобразов А.М. 359 Василий Ш уйский 126-130, Белый А. (Б.Н. Бугаев) 325- Васильев В.П. 327, 331, 333-338 Васильев Н.В. Беатрис 183, 204, 274, 277, Голицын В.В. 4, 13, 15, 16, Вернадский В.И. 285, 286, Головкин Вильгельм II 77, 327 Гомаюнов С.А. Витте С.Ю. 71, 73, 164, 168, Гоцци К. Владислав, королевич 126- Губина М.В. 5, Воронцов И.И. Воронцов М.С. 153, 157 Давыдова Т.Н. Гермоген, патриарх 128, 130, Дмитрий, царевич Гзовский А. 256 - 258 Добужинский М.В. Гиппиус З.Н. 7, 255, 256, 258, Дорош енко П.Ф. 138, 143, Дудоров Б.И. Дурланд К. 165, Дурново П.М. Дэмбэй Дютоа Дягилев С.П. Евдокимов Г.Е. Ежов Н И. 294, Елизавета I Енгалычев П.Н. Епифанов Еременко А.И. Ермилов В. В. Ефимов Ефимович П. В. Ж анна д ’Арк Ж банкова Е.В. 4, Жданов А.А. 114, 289, 294, Жеромский С. Жид А. 182, 184, 185, 187, 188, 191- Жолкевский 129, Жуков Г.К. 105, 367, 369, Жукова JI.B. 7, Журавлева В.И. 5, Заменгоф JI. Замятин Е.М. 4, 61- Звонарева Л.У. 7, Зиновьев А.А. Зиновьев Г.Е. 88, Золотухин Г.И. Золя Э. Зубкова Е.Ю. Зуев Ибаррури Д. Ибрагим-паша Иван Алексеевич Иван Грозный Константинов Ф.В. 122 Лозовский С.А. Крестовский В.В. 328 Лызлов А. И. 17- Крупп Куропаткин А Н. 71, 76, 360 Маллармэ С. Левитов И.С. 346, 348, 349 Маршалл Л. Левитский В.В. 270 Медведев, Сильвестр 12, 17, Ленин В.И. 84, 86-89, 96, 97, Мейер Дж. фон Лангерке 169, 186, 191, 259, 262, 296, 333 Лжежмитрий II 126-130, 134, Месич М.Д. Милюков П.Н. 164, 165, 172, Орджоникидзе С. Михаил Федорович 136 Осьмаков М.Н. 7, Михельс Р. Мицкевич А. 255, 256, 259 Паве Молотов В.М. 91, 93, 94, 102, Пайпс Р. 104, 107, 109, 183, 271, 283, Пальгунов Н.Г. Мстиславский Ф.И. 130 Песков А.М. Муравьев-Амурский В.В. 72 38, 156, 225, 226, 232, 233, Надеждин Н.И. 220-222 Пилсудский Ю. 256, 257, Николай II 71, 75, 163, 164, Полевой Н.А. 219, 167, 168, 170, 262, 347, 349, Поскребышев А.Н. 183, 359, Ницше Ф. Оболенская С.В. Пуш кин А.С. 45, 259, 315 Святополк-М ирский П.Д. Радек К. 183, 189, 194, 285 Сенявская Е.С. 7, 123, Риббентроп Й. фон 102, 104, Симеон Полоцкий Римский-Корсаков, Игнатий С копин-Ш уйский М.В. Розанов В.В. 257, 261, 264 Сол Н. Роллан Р. 182, 186, 187, 189-192 Соловьев B.C. 326, 327, 329Романовы. 12, 21 331, 335- Ромодановский Г.Г. 22, 138 Соловьев С.М. Рузвельт Т. 164, 169, 170 - 172 18, 19, 21, Савинков Б. В. 7, 256, 258 120, 122, 183, 185-195, 205, Сазонов С.Д. 75, 78, 326, 327 Старцев А. И. Стоун М. Струве П.Б. Судзуки Суслов М.А. Табуро Ж. (Туано Арбо) 35, Тарковский А. А. Тарле Е.В. Таубе АА. Твен М. Текели Тендряков В.Н. Терещенко М.И. Тимошенко С.К. 105, Тирпиц А. фон Тито И.Б. Тихонова Товстуха И.П. Товянский А. Тодзио Толкиен Д.Р.Р. Тоффлер О. Треппер JI. Третьяков С.М. Троцкий Л.Д. 87, 89, 262, 263, 273, Трубецкой Д.Т. Трубецкой Н.А. Тургенев И.С. 311, Тургенев Н.И. Тухачевский М.Н. Тьерри О. Тяпкин Уайльд О. 64, Уборевич И.П. Уваров С.С. 221, Уилкинсон М. 315, Уильямс Р. Ульянова М.И. Уокер УоллингУ. 165, 166, УолдЛ. Утамаро 328, 329, Ш акловитый Ф.И. 23, 24 Ш укшин В.М. Ш амин С.М. 5, 138 Ш ульце-Бойзен X. Ш афиров П.П. Ш ейн М.Б. 127, 136 Щ етинина Г.И. Ш ейн А. 63, Ш еллинг Ф.В.Й. 219, 223 Эббот J1. Ш еридан Р. Б. 64 Эль Греко (Доменико Ш естаков А.И. 45, 53 Теотокопулос) Ш иллинг М.А.К. 72 Эредия Х.М. де Ш ингарев А. И. 307 Эррио Э. Ш ипов Н.Н. Ш легель К. 245, Ш опенгауэр В. 259 Ягайло 126, 132, Шоу Б. 182, 186-188, 274 Ягода Г.Г. 283- Ш панберг 342, 343 Ягужинский П.И. Ш тейнгардт J1.A. 109 Яковенко И.Г. 7, Ш траус О. 171-173 Ямада Отодзо Шуберт Ф.
ОГЛАВЛЕНИЕ
Предисловие
I. РОССИЯ И ЗАПАД: КУЛЬТУРНЫ Е
И П О ЛИ ТИ ЧЕСКИ Е АСПЕКТЫ ВО СП РИ ЯТИ Я
Богданов А.П. Россия накануне империи: политичес кие концепции и реальность последней четвер ти XVII векаЖбанкова Е.В. Приобщение России к европейской культуре бального танц а
Казакова О.Ю. Американский характер в восприятии русских людей (конец 1850-х - 1860-е годы ).....
Давыдова Т. Т. Образ Англии в творчестве Евгения Замя тина
Сергеев Е.Ю. «Угроза с Запада» в оценках военно-по литической элиты Российской Империи (нача ло XX века)
Кулешова Н.Ю. И.В.Сталин о «капиталистическом ок Невежин В. А. Оценка Сталиным Германии как по тенциального противника накануне 22 июня 1941 года
Фатеев А. В. Советский вариант образа врага: 1945— 1954 гг
II. РОССИЯ: ВЗГЛЯД ИЗВНЕ
Морозова Л.Е. Два взгляда Сигизмунда III на русское государствоШамин С.М. Иностранная пресса о борьбе России и Турции за Украину в 1676-1681 года. (По мате риалам курантов)
Губина М. В. Особенности образа России и русских в сознании французских современников в 1814годах
Журавлева В.И. Революция 1905 года в России: раз мышления американцев
Куликова Г. Б. СССР 1930-х годов глазами видных представителей Запада
Игрицкий Ю.И. Восприятие СССР как фактор гло
III. РОССИЯ И ЕВРОПА:
ВЗАИМОПРОНИКНОВЕНИЕ КУЛЬТУР
Самошина Н.В. Проблема «Россия и Европа» в русской Козлов С.А. Сравнительно-исторический анализ Моск вы и Лондона в сочинении российского пред принимателя конца XIX векаОсъмаков М.Н. «Образы заграницы» в контексте мира вещей. (По материалам провинциальной прессы Звонарева Л.У. Европа и Россия в 1920 году: взгляд из Варшавы
Саран А.Ю. Советский Союз и внешний мир: госу дарственные и общественные институты в ка честве каналов взаимодействия культур на ру беже 1920-30-х годов
Голубев А. В. «Мировая республика» или «закрытое об Большакова А.Ю. Крестьянская Россия в отечест венной и западной русистике 1980-90-х годов: к
IV. ЯПОНИЯ И РОССИЙСКОЕ ОБЩЕСТВО
Молодяков В.Э. Япония в русском сознании и русской Жукова JI.B. Восприятие Японии в России накануне русско-японской войныСенявская Е.С. Япония как противник России в вой нах XX век а
Яковенко И.Г. Вместо послесловия: динамика образа Основные сокращения
Именной указатель
«