«РОССИЯ И МИР ГЛАЗАМИ ДРУГ ДРУГА: ИЗ ИСТОРИИ ВЗАИМОВОСПРИЯТИЯ В ы пуск вт орой 042(02)1 Ответственный редактор: к.и.н. Голубев А. В. Редколлегия издания: к.и.н. Голубев А.В., д.и.н. Невежин В.А., д.и.н. Нежинский Л.Н., ...»

ропейской стране. Г1Р“ ‘“ СПб., 1902. С. 23. пазвитие с древнейших времен... С. 29- И Цит п о : Таниы, их история Р сторико-бытовой танец. М., 1987, ^ В асильева-Рож дест венских М.В Истор

АМЕРИКАНСКИЙ ХАРАКТЕР

В ВОСПРИЯТИИ РУССКИХ ЛЮДЕЙ

В международных отношениях взаимовосприятие народов игра­ ет существенную, хотя не всегда осознаваемую роль. Образ другой страны, чужого народа является также и инструментом собствен­ ного национального определения, и способом познания окружаю­ щего мира. Обычно при изучении этнических представлений идет речь об образах — продуктах большой культуры с четкой рацио­ нальной доминантой — и стереотипах, характерных для народной культуры с явным мифологическим содерж анием 1. Основа данной классификации — выделение субъектов восприятия.

Однако проблемное поле изучения этнических представлений весьма обш ирно, что дает почву для многоаспектного анализа во­ проса. Обращение к объекту восприятия, то есть другой стране, на­ роду, культуре также требует дифференцированного подхода. Так как каждый народ связан с тем или иным государственно-терри­ ториальным образованием (Ф ранцией, Германией, СШ А и др.), то определенную, а иногда весьма значительную долю этнических представлений о нем составляют знания о географии, истории, и н ­ ституциональных и кодификационных основах строя, политике и идеологии государства. Для середины XIX в. очевидно, что освое­ ние этих сторон жизни другого народа — приоритет сугубо «об­ разованного меньшинства», общ ественно-политической элиты, вос­ приятию и мышлению которой присущи рационализм, логика и верификация.

В то же время непременным объектом этнического восприятия выступает образ жизни людей, то есть поведение, обычаи, тради­ ции представителей иной культуры. На основе знакомства с ними складываются впечатления о ценностях, психическом складе, на­ циональном типе и характере, то есть о таких явлениях общ ествен­ ной ж изни, рациональное осмысление и верификация которых весьма проблематичны. Между тем, им енно они составляют тот «сухой остаток» взаимовосприятия, который транслируется в м енее развитые слои отечественной культуры.

Таким образом, создается своеобразная система координат, в которой тот или иной этнический образ находится на пересечении характеристик объекта и субъекта восприятия. Представляется и н ­ тересным обратиться к такой проблеме, как восприятие американ­ ского характера русским общ еством, то есть носителями большой культуры.

Каждая нация обладает характерными чертами, которые отли­ чают ее от всех других наций. Эти черты проявляются буквально во всем: в манере поведения, в традициях, обрядах, в отнош ении к труду, институтам власти, в способе мысли и чувствования, в о со ­ бенностях языка, в чувстве юмора. В целом они и составляют то, что принято называть национальным характером.

Изучение национального характера — одна из сложнейш их про­ блем, которая находится на стыке различных наук. Ее исследование требует привлечения обширных исторических фактов, социально — психологических наблюдений, анализа традиций и обычаев и пр. В общественных науках вряд ли найдется другая тема, которая, поль­ зуясь повышенным вниманием, была бы в то же время столь силь­ но запутанной, как проблема «национального характера»2. Теорети­ ческое осмысление ф еном ена американского характера представля­ ет еще большие трудности в связи с неоднозначностью трактовки американской нации. Тем не менее, на уровне бытового сознания существование его не вызывает сом нений, является психологиче­ ской и культурной данностью. Национальный характер складывает­ ся из множества едва уловимых черт, тонких оттенков. Как спра­ ведливо замечает Ю.В.Бромлей, когда мы говорим о существовании какого-то характера у отдельных народов, «речь может идти лишь об относительной специфике черт национального характера, ню ан­ сах их проявления»3.

Современные исследователи считают, что в XIX в. американ­ ский характер уже окончательно сложился4. Он отличался такими очевидными чертами, как предприимчивость, изобретательность, склонность к индивидуализму, отказ от сословных и аристократи­ ческих привилегий. Примеры описания характера американцев можно бы было приводить до бесконечности, и все они имели бы равное право на существование5. Главной причиной этого является сложность самого предмета исследования. В американском харак­ тере разные наблюдатели находили свои аспекты.

Русские люди 50-х — 60-х гг. XIX в., в большинстве своем не знакомые с заокеанской страной лично, рисовали себе образ аме­ риканца, опираясь на европейские и отечественные источники и н ­ формации, а также на собственные, «домашние» представления, догадки, умозаключения. СШ А в изучаемую эпоху в Старом Свете знали преимущественно по деловой активности их граждан. Вы­ страивание этнического образа американца в общ ественном созна­ нии было напрямую связанно с той ролью, в которой он выступал перед русской публикой, — торговца, предпринимателя, промыш­ ленника, изобретателя, прожектера — и в ничтожной степени зави­ село от его индивидуальных человеческих качеств и нравственных достоинств6. В русских этнических представлениях об американце постепенно формировался образ «экономического человека», кото­ рый открыто провозглашал принцип, согласно которому «жить в обществе — значит участвовать в рыночных отнош ениях и доби ­ ваться материальной выгоды»7.

В результате перед нами образ не просто американца, а американца-предпринимателя, обладающего полным набором деловых качеств, вокруг которых, по большей части, и вращались русские представления о характере заокеанского жителя8. Из этого силло­ гизма следовали выводы об отсутствии у американцев иных черт, кроме деловых. Современные американисты считают такую о со­ бенность восприятия общ еевропейской9. В России XIX в. были широко распространены этнические предрассудки о том, что заоке­ анские жители лишены «теплоты сердца», эстетического вкуса, «се­ мейных добродетелей», глубины ума и т.п.10 Эти представления следует квалифицировать именно как предрассудки, заблуждения, не созданные умышленно для уязвления другого народа, а последо­ вательно выведенные из убеждения в крайнем прагматизме заоке­ анского жителя. П.Сокальский на основе опыта личного знакомст­ ва с американцами критиковал подобны е суждения: «...так как аме­ риканец считает целью всей своей жизни — нажить деньги, то многие готовы были бы, на одном этом основании, признать су­ хость и бессердечие американца. Но ошибется тот, кто скажет, что набить карман — составляет единственную цель жизни янки... он может любить, и у него есть сердце, способное к увлечениям, но только сердце его американское, и увлечения — американские»11.

Типичным представителем американской нации русские люди считали янки. Д о изучаемого периода эпитет «янки» в Старом Све­ те носил насмешливый или презрительный оттенок. По данным А.И.Старцева, самые авторитетные и популярные в первой полови­ не XIX в. европейские произведения о С Ш А 12 показывали янки в невыгодном свете, называя черты его характера — «всепроникаю­ щий дух ненасытной наживы, яростную погоню за деньгами... в ущерб духовной жизни страны, морали, искусству» — одним из двух (наряду с рабством) вопиющих пороков американского общ ества13.

Существовали подобные представления и в России. Однако, по нашим наблюдениям, в конце 1850-60-х гг. в русском общ ествен­ ном мнении не прослеживается однозначно негативного отнош е­ ния к этике и поведению американца, отражавшим его психиче­ ский склад. В оценках янки российской общ ественностью акценты были смещены, вплоть до хвалебных аттестаций, проводились па­ раллели между янки и русскими. В свою очередь, внутреннее со ­ держание личности американца, национальный характер также вы­ зывали неоднозначные отклики.

Данные исследования показывают, что в русском этническом образе отличительной чертой американца, «духом нации» выступа­ ла «материальность». На основе контекстуального анализа можно сделать вывод, что указанное понятие не имело строго ф илософ ­ ского смысла. Термин «материализм» употреблялся в обы денном, обиходном значении - приземленность, практицизм, привержен­ ность вещественным ценностям. Например, А.Гуровский на основе многолетнего опыта общ ения с гражданами СШ А был убеж ден, что «ум американцев имеет врожденное, непреодолимое отвращение ко всему, что ему представляется отвлеченным, то есть не имеющим прямого, простого приложения к жизни... Он признает отвлечен­ ным все, что не так осязаемо, как земля», - заключал публицист14.

Русские путешественники даже после кратковременного пре­ бывания в СШ А замечали прагматизм их жителей'5. В частности, И.А.Шестаков считал, что «янки особенно материалист даже в этой материальной стране»1* Общественные деятели, смотревшие на американца из России, придерживались того же м н ен и я17. Напри­ мер, автор статьи «Обычаи в Северо-Американских Штатах» писал:

«Американцы — люди чисто материальные и прозаические во всех классах общества»18.

Прагматизм, как «дух» американской нации, не вызывал в России изучаемого периода жесткой отповеди. Здесь мы не встретим катего­ ричности суждений, присущей предыдущей генерации русских мысли­ телей, таким как А С.П уш кин19 или В.Г.Белинский20. Середина века ознаменовалась появлением в российском обществе новых ценностей и взглядов. Материализм, положительность, практичность и даже ра­ зумный эгоизм американцев оценивались теперь иначе.

Осуждаемые прежде черты характера американцев стали рас­ сматриваться признаками здоровья нации21, острые выпады смяг­ чались22, акценты переносились23. И.А.Ш естаков в «Морском сборнике», к примеру, советовал: «Не ищите в Штатах высоких нравственных побуждений, они не существуют. Зато во всем найде­ те здравый смысл, а для счастья масс оно нужнее и полезнее поры­ вов сердца»24.

Практичность американца импонировала русским людям поре­ форменной эпохи. Большинство отечественных авторов середины XIX в отмечали трезвость мысли, расчетливость, прагматизм амери­ канцев. Эти черты национального характера вошли в предание25, стали шаблоном, штампом, стереотипом26. Практичность, материа­ лизм, положительность признавались русской общественностью ха­ рактернейшими свойствами всей американской нации.

Другой ведущей чертой характера американца наши соотечест­ венники называли индивидуализм. В современной культурологии ус­ тановлено, что в СШ А генотипическим героем, культурным идеалом являлсь личность-одиночка27. По данным К.С.Гаджиева, в Америке индивидуализм исторически стал восприниматься широкими слоями населения в качестве главного и даже единственного социального принципа. Индивидуалистический идеал приобрел самодовлеющую значимость, его стали рассматривать не просто как один из многих элементов системы ценностей и принципов функционирования бур­ жуазного общества, а как главную цель всякого разумного общества вообще. Самостоятельность и опора на свои собственные силы, ин­ дивидуализм и свободная конкуренция были подняты до уровня стандарта образа жизни значительной части американского народа28.

Таким образом, русские представления на этот счет отвечали реалиям заокеанской жизни, однако индивидуализму отечественные наблюда­ тели не придавали столь абсолютного значения.

В ходе исследования было установлено, что в России середины XIX в. термин «индивидуализм» заменялся близким по значению понятием «самостоятельность». Как нам представляется, большую роль в данном словоупотреблении сыграл буквальный перевод аме­ риканского фразеологизма «help yourself» (соотносимого с индиви­ дуализмом) и сближение его по звучанию и значению с очень мод­ ным в российской публицистике тех лет термином «self-gouvemment». Для русских общественных деятелей оба выражения находи­ лись в одном смысловом ряду: «самоуправление», «самопомощь», «самостоятельность», «автономия». Э.Р.Циммерман писал: «Help yourself! Эти три словечка в высшей степени знаменательны в ж из­ ни Американца... Из этого-то и развилась та самостоятельность личности, которая выражается в слове self-gouvem m ent (само­ управление)»29. А.Лакиер делился своими наблюдениями: «Help yourself, помогайте себе сами, говорит вам американец кстати и н е­ кстати и он держится того же правила, бежит, торопится, захватил и нет ему ни до кого дела»30. Спустя несколько лет И.С.Гауровиц выделил ту же особенность: «С самой ранней юности американца направляют к тому, чтобы он думал сам, действовал сам». «Этимито основными свойствами и объясняется необыкновенный дух предприимчивости американца и его настойчивость», — делал вы­ вод наш соотечественник31.

Однако, несмотря на множество русских свидетельств бытова­ ния в США речевого воплощения индивидуализма, «help yourself», отечественные комментарии на эту тему довольно скудны. Нам удалось встретить лишь несколько эмоционально-оценочны х вы­ сказываний русских авторов, раскрывающих их личное отнош ение к этой черте американского характера заокеанского жителя. Анали­ зируя американское выражение «help yourself», они акцентировали внимание на разных его прочтениях.

Чрезвычайно лестную его характеристику дал известный рос­ сийский либерал М.М.Стасюлевич. В частном письме он рассказал о споре со знакомым, возникшим по поводу того, что Стасюлевич написал на книге свой «любимый девиз Северо-Американских Штатов: «help yourself!». Знакомый критиковал выражение, находя в нем «много самоуверенности, если применить его к отдельному че­ ловеку, и, если применить его к целому обществу, то в этом деви­ зе — что-то бесчеловечно-эгоистическое». М.М.Стасюлевич в пись­ ме изложил свои возражения: «В тех двух словах: “help yourself!” заключается весь курс конституции... Северо-Американских Шта­ тов, а вместе секрет их могущества... В Северо-Американских Шта­ тах правительство остается только при своей роли; народ не пре­ кращает жить ни на минуту, а где нет неделимости, там нет народа, и эта-то последняя истина и выражена в help yourself, т.е. не надей­ ся на правительство, не называй никого кормильцем, помогай сам себе»32. Таким образом, русский либерал почти за десять лет до ре­ дактирования «Вестника Европы» на примере СШ А пропагандиро­ вал основные буржуазно-либеральные ценности (индивидуализм, автономию личности, сниж ение роли государства).

К.Д.Кавелин негативно оценивал американский индивидуализм, в котором ему виделись анархия, своеволие, произвол. В русской провинциальной действительности он нашел моменты, перекликаю­ щиеся с заокеанской жизнью. «Здешние экономические отнош е­ ния — самые простые и самые первобытные, — делился автор впечат­ лениями от поездки по самарской глубинке. — Каждый старается по возможности “попритеснить” ближнего и беспрестанно начеку, что­ бы он его не “попритеснил” в свою очередь... нет управы на рабоче­ го, который вдруг от вас уйдет, несмотря ни на какой договор, ни на какие задатки, или предложит такие новые условия, от которых у вас волосы станут дыбом. Self-gouvemment особенного свойства, совер­ шеннейший! Американское help yourself в нравах, в привычках, в по­ нятиях», — так резюмировал Кавелин свои наблюдения33.

М ожно сделать вывод, что индивидуализм как черта американ­ ского характера оценивался в России пореформенной эпохи далеко не однозначно. «Help yourself» — этот лозунг являлся краеугольным камнем буржуазной системы ценностей, которую традиционно мыслящее русское общ ество не могло принять безоговорочно. И н ­ дивидуализм отдельного человека, отдельной личности не нравился нашим соотечественникам открыто провозглашаемыми эгоизмом, жестокой конкурентной борьбой, отказом от взаимопомощи и про­ чими морально-нравственными «пороками». Тем не менее, передо­ вые общ ественные деятели России понимали значение подобного «духа нации» для развития и социально-экономического процвета­ ния страны.

Индивидуализм, наиболее восхваляемый и прославляемый из американских принципов, существовал в изучаемый период в своей классической, предпринимательской ф орме34. Основываясь на ана­ лизе многочисленных высказываний российских общественных деятелей об американцах, мы можем сказать, что им енно предпри­ имчивость считалась в России середины XIX в визитной карточкой заокеанского жителя, главной чертой янки.

По нашим данным, понятие «предприимчивость» в русском общ ественном сознании было богатым по содержанию. В комплекс связанных с ним этнических представлений входили такие черты американского национального характера, как изобретательность, склонность к риску, приверженность к грандиозным масштабам деятельности, мобильность, непреклонная устремленность вперед В отнош ении к этому качеству американцев мнения русских публицистов и путешественников также разделились. Одни прово­ дили аналогии между предприимчивостью и спекуляцией, махина­ циями, мошенничеством, барышничеством и прочими нелицепри­ ятными для этнического образа янки явлениями. Другие русские авторы интерпретировали предприимчивость как «деятельность», то есть связывали ее с такими качествами характера, как инициатив­ ность, активность, энергичность и, соответственно, портрет амери­ канца расцвечивался ими самыми радужными красками.

Д оморощ енны е отечественные представления, почерпнутые из европейской литературы, из слухов, анекдотов, собственных дога­ док, изобиловали эпитетами в адрес предпринимательской деятель­ ности американцев — «плутовство», «шарлатанство», «обман», «афе­ ра», «хитрость» и т.п. В таком контексте образ американца, сло­ жившийся в русском общ ественном мнении, довольно непригля­ ден. Этика делового человека западного типа не была еще усвоена торгово-промышленным миром России. Представление о торговом капитале как о воровском, о торговце как о мошеннике — эти убеж­ дения пустили глубокие корни в российском менталитете35. Так как фигура янки ассоциировалась в русском общественном сознании преимущественно с торговой деятельностью, то, во многом, по инер­ ции восприятия получала ставшую уже традиционной репутацию.

Как нам представляется, создание отрицательного имиджа янки отчасти проистекает из корреляции в русском общ ественном со з­ нании торгово-промышленной деятельности не с экономическими, а с морально-этическими критериями ее оценки. Стремление к выгоде является принципом, целью и смыслом любой коммерче­ ской деятельности без различия происхождения дельца. Российские деловые люди были не прочь воспользоваться новейш ими дости­ жениями американцев в сфере предпринимательства и торговли36.

Однако, как отмечает современная исследовательница Г.И.Щ е­ тинина по поводу негативного отзыва одного из русских общ ест­ венных деятелей об американской торгово-промыш ленной дея ­ тельности, он исходил «из более патриархальной нравственности»37.

Основные принципы рыночной экономики, согласно которым д ей ­ ствовали американские граждане, — конкурентная борьба, оптим и­ зация прибыли, разнообразие сфер применения предприниматель­ ской способности — оценивались русскими с позиций традицион­ ных моральных приоритетов, таких как честность, совесть, репута­ ция, преемственность, стабильность, корпоративность, воспитание, строгие и четкие нравственные правила деятельности. В результате этого расхождения возникали ошибки восприятия, выливавшиеся в оценки американского характера и в отнош ение к американцам.

Русские упрекали граждан СШ А в «полном отсутствии коммерче­ ской добросовестности»38, «желании задать друг другу мат, то есть перехитрить друг друга в сделках», в присущей им «чесотке торго­ вой изворотливости»39, в проявлении «самых диких желаний»40, в склонности к проектам «столько же легкомысленным, сколько н е­ добросовестным, основанным на одних обманах»41.

Дополнительным стимулом к созданию отрицательного имиджа американского предпринимателя служили непосредственны е кон­ такты русских с выходцами из Нового Света, прославившимися своими прожектами. Например, дурной известностью пользовались в России американские китобои42. Сомнительную славу получил американский предприниматель П.Коллинз с идеей прокладки те­ леграфной линии через Тихий океан43. Притчей во язытцех для ж и ­ телей Санкт-Петербурга стал проект американца Д.Ш андора по о с­ вещению городских улиц44.

Огромный стимул для укоренения рассматриваемого образа американца в русском общ ественном сознании дали события граж­ данской войны в СШ А 1861-1865 гг., точнее, их восприятие отече­ ственной публикой. Как писал М.Н.Катков, «междоусобная война не может пройти, не оставив по себе глубоких следов в нравах, привычках и наклонностях»45.

Война в СШ А была встречена в России как очистительная жерт­ ва деньголюбивых американцев на «алтарь справедливости и нравст­ венного прогресса»46. В частности, в комментариях русскими публи­ цистами череды поражений федералистов в 1861-1862 гг. лидирую­ щие позиции занимало утверждение о связи военных неудач с «промышленным духом нации», трактуемым как мошеннический, спекулятивный, меркантильный, несовместимый с должным патрио­ тизмом народной войны. По мнению российских аналитиков, коры­ столюбие, обусловившее взгляд на войну, как на выгодную коммер­ ческую операцию, стало трагедией Северо-Американского Союза47.

Реальные факты меж доусобной войны лишь укрепили наме­ ченные ранее черты образа янки, превращая их из предположения в догму. Думается, в данном случае в полной мере проявился меха­ низм стереотипного восприятия. Наблюдатели искали и замечали подтверждения уже сложившимся представлениям, интерпретиро­ вали события в заданном ключе. Естественно, гражданская война давала обильный материал для обличения, бичевания, осуждения.

Но в восприятии русских общественных деятелей недостатки, про­ валы, поражения военной кампании сводились, главным образом, к субъективному фактору. Корень зла отечественные аналитики и с­ кали в особенностях американского характера, направлении на­ циональных устремлений, духе народа, природе американца. При этом объективные законы войны отходили на второй план.

Указанная особенность восприятия обусловила и соответст­ вующий результат — в общ ественном сознании фигура спекулятив­ ного янки стала еще рельефнее, негативное мнение о его предпри­ имчивости превратилось в предубеждение.

Таким образом, из целого потока свидетельств складывался д о ­ вольно неприглядный образ типичного американца — хитрого, из­ воротливого, предприимчивого48. Естественно, что в чем-то рисуе­ мый русскими портрет отвечал действительности — в самих С оеди­ ненных Штатах янки не считался образцом библейской добродете­ ли. «Хитрый янки — иначе его не называют в Штатах, — делился наблюдениями наш соотечественник. — Иногда ему придают на­ родные прозвища резака и скоблицы, разумея, что он режет свою жертву и скоблит ее как бритва»49.

Однако абсолютизация, акцентирование внимания на данной стороне деятельности гражданина другого государства свидетельст­ вует о субъективности, стереотипности и тенденциозности созда­ ваемого образа. Архивные, статистические, журнальные данные п о ­ зволяют нам говорить о том, что в изучаемый период американцы могли быть и были надежными и честными партнерами России.

Таким образом, повседневная деятельность американцев, их пред­ принимательская активность многими в России воспринимались сквозь призму стереотипа.

Несмотря на преобладание в русском общественном мнении от­ рицательного отношения к американской предприимчивости, в Рос­ сии изучаемого времени существовал принципиально иной взгляд, обуславливавший бытование позитивного имиджа заокеанского жи­ теля. Н.Х.Бунге, будущий министр, подчеркивал, что «обвинения ду­ ха предприимчивости кажутся нам столь же опрометчивыми, как о б ­ винения принципа свободы промышленности...»50.

Публицисты и путешественники, русские люди, симпатизиро­ вавшие американскому государству и народу СШ А, по-и ном у рас­ ставляли акценты в образе янки — торговца и промышленника, д е ­ лая упор не на морально-этической оценке его деятельности, а на самом понятии «деятельность»51.

Предприимчивость в таком ракурсе рассматривалась не столько как профессия, занятие, тем более неблаговидное, сколько как черта характера, качество личности, близкое по смыслу таким понятиям, как «энергичность», «активность», «инициативность», «деловитость», «устре­ мленность в будущее», «оптимизм», «мобильность». П.Сокальский под­ черкивал, что для американца «вся цель — в деятельности... Он скорее привязан к своему предприятию, — отмечал журналист, — нежели к ожидаемым от него выгодам»52. Аналогичную мысль в изучаемые годы проводили и демократическое «Русское слово»53, и либеральные «Оте­ чественные записки». Последние, в частности, подчеркивали, что «северо-американская нация вовсе не толпа барышников, хлопочущая только о долларах, как выставляют ее некоторые английские, а вслед за тем и русские журналы»54.

С особой настойчивостью такую интерпретацию американской предприимчивости отстаивал Э.Р.Циммерман: «Американец скорее похож на игрока, который чем больше играет, тем более увлекает­ ся. (Вот в каком смысле промышленность для американца все: это его поэзия, его честь и слава!... Мы уверены, — комментировал рус­ ский путешественник встречу с одним из легендарных пионеров, — не корысть заставила Риддинга переселиться и основывать новые города, не корысть заставляет его теперь непрестанно расширять круг своей деятельности, а скорее всего жажда самой деятельности (подчеркнуто мной. — O.K.)»55.

Таким образом, в русском общественном мнении встречались по­ пытки иной интерпретации образа американского торговца и промыш­ ленника. В этом случае предприимчивость становилась не недостат­ ком, а достоинством гражданина США, характеристикой его деятель­ ной натуры. В данном контексте у русского этнического образа янки нет отрицательного оттенка, наоборот, именно за предприимчивость русские люди проникались симпатией к американцам56.

Отечественными и зарубежными исследователями установлено, что этнический образ — это не только и не столько портрет другого народа, сколько характеристика собственных идеалов, принципов, ценностных ориентаций субъекта восприятия57. П роцесс формиро­ вания представлений о внеш нем мире непосредственно сопровож­ дается рефлексией, сравнением, сопоставлением чужих социокуль­ турных форм со своими, «домашними».

Изучение отечественных стереотипов об американцах позволи­ ло прийти к выводу о том, что русский менталитет, система цен н о­ стей, наложенные на реальную картину, обусловили создание оригинального образа заокеанского жителя. Если по ряду вышеиз­ ложенных позиций российское общ ественное мнение так или ина­ че следовало в русле общ еевропейского, или же речь шла о н е­ принципиальных различиях восприятия, то теперь перейдем к пла­ сту этнических стереотипов, придающих несом ненное своеобразие отечественному образу американца. Речь идет о русской интерпре­ тации американского лозунга «Вперед!», символизировавшего м о­ бильность и динамизм его носителя.

Представление о мобильности, подвижности стало неотъемле­ мой частью русского образа типичного жителя Нового Света. Ут­ верждения русских путешественников и «домашних» аналитиков об «одуряющей быстроте», «сумасшедшем темпе» американской жизни не были публицистическим преувеличением или иллюзией обы ­ денного сознания. Современный американский историк Д.Бурстин ввел специальный термин для характеристики этой яркой черты типичного американца — «технология спешки»58. Технология спеш ­ ки отражала особое отнош ение человека ко времени — к настояще­ му и будущ ему, а также к взаимосвязи между ними, она стала ча­ стью общ енациональной идеологии, неотъемлемым компонентом образа американского предпринимателя. В современной общ ест­ венной теории технология спешки характеризуется такими катего­ риями, как темп изменений и мобильность - горизонтальная и вертикальная. В XIX в. ее стимулами и источниками являлись мощные волны иммиграции, потенциал социальной активности ко­ торой был очень велик; фронтир, как материальный фактор м о­ бильности; «американская мечта» как идейный, духовный мотив поведения59. Все это придавало невероятный динамизм деятельно­ сти американцев под девизом «go ahead!» («Вперед!»).

По нашим данным, на указанный фактор заокеанской жизни обращалось серьезное внимание в России изучаемого периода, он расценивался как личностная особенность жителей США. Ж урна­ лист «Природы и землеведения» со всей категоричностью заявлял:

«Основная черта характера американцев заключается в стремлении идти вперед (go ahead), которое не дает им ни минуты покоя»60.

Следует отметить, что подобные высказывания не редкость в прес­ се тех лет. Одни видели в нем суть всей американской цивилиза­ ции, другие — примечательную черту янки, третьи им енно здесь находили сходство жителей России и США.

Как и каждый подобный ф еномен общ ественного сознания, представление о девизе «Вперед!» и комплексе социокультурных ха­ рактеристик, с ним связанных, имело эм оционально-оценочны й и содержательный компоненты. На основе анализа документов и ма­ териалов можно сделать вывод о том, что американский «Вперед!» в русском восприятии имел однозначно положительную окраску. Го­ раздо больший интерес представляет содержательный компонент, то есть лексическое значение американского фразеологизма для русской публики.

Буквально девиз «Вперед!» означает призыв к движению, дейст­ вию, целеустремленность, перспективу, тягу к перемене мест не только географически, но и в социально-профессиональной сфере.

В публицистике тех лет набило оскомину признание общ ности американцев и русских — территориальной, исторической, внеш не­ политической. Здесь же можно говорить о признании ментальной и психологической общ ности. И.А. Шестаков отмечал: «привычка американцев все делать на “авось”, обрисовывая черту американ­ ского характера, должна иметь место в этих очерках»61. Нельзя не согласиться, что довольно неож иданно встретить исконно русское понятие в приложении к характеру граждан США. Представляется любопытным выяснить, что конкретно подразумевали наши сооте­ чественники, примеряя русский «авось» к Новому Свету. Ключ к анализу дают прямые указания на соответствие «авось» американ­ скому фразеологизму «go ahead!», а также косвенные данные, п о­ зволяющие определить содержание, вкладываемое русскими в объ­ яснение девиза американского жителя как аналогичное содерж а­ нию понятия «авось».

Нам удалось найти два прямых указания на родство американ­ ской и русской терминологии в статьях авторитетных общ ествен­ ных деятелей России — будущего министра финансов М.X.Рейтерна и известного публициста и правоведа Д.И.Каченовского.

Первый в работе «Влияние экономического характера народа на благосостояние страны и образование капиталов» отмечал: «Русское авось и американское go ahead, русская беспечность и американ­ ское never mind (ничего! пустяки! не беспокойтесь!) истекают из одного начала, и различие между ними есть различие несущественое, а количественное, различие в степени». Д.И.Каченовский в «Русской речи» также отождествлял эти два фразеологизма. «Между Русскими и Янки недаром замечают много общ его, — утверждал ав­ тор. — И тот и другой народ молод, полон надежд на свое будущее, испытывает в настоящее время гражданский кризис от одинаковых причин. И в том и в другом видна удаль, энергия, фаталистическая вера в manifest destiny или в свою блестящую судьбу, преобладает материализм и промышленный дух. Оба идут на авось (go ahead) бесстрашно», — подчеркивал Каченовский62.

Русский «авось» имел множество смысловых оттенков, но в ц е­ лом его лексическое значение сводилось к надеждам на будущее, стремлению к неожиданному и большому выигрышу, удаче в рис­ кованной игре при везении и без особых усилий. Современные культурологи считают «авось» — склонность дразнить счастье, иг­ рать в удачу - ключевым психологическим понятием культурного архетипа русского человека. Отечественные публицисты придавали американскому лозунгу «Вперед!» значения, близкие к понятиям — риск, действие на удачу, авантюризм, оптимизм, выбор легких пу­ тей, иногда попадая точно в цель, иногда греша против истины.

Например, российские интерпретаторы внесли собственный, оригинальный смысл в американское понятие счастья, как цели предпринимательской деятельности под девизом «Вперед!». В К он ­ ституции СШ А закреплено право граждан на жизнь, свободу и стремление к счастью. Общ еизвестно, что под «стремлением к сча­ стью» подразумевалось буржуазное право на частную собствен­ ность. По сути дела знаменитая американская предприимчивость, деловитость ориентирована на достижение именно такого счастья.

Просветительски-пуританская доктрина успеха не нашла отраже­ ния в образе американца, бытовавшем в России. М ожно сказать, что американская философия успеха воспринималась русскими людьми того времени как философия удачи, везения, счастливого случая. В таком прочтении она содержит гораздо больший, по сравнению с исходной доктриной, элемент иррационализма. Пока­ зателен интерес в России к фигуре флибустьера Уокера, главаря пиратов, в котором русские увидели типичного американца. «Со­ временная летопись», к примеру, охарактеризовала его следующим образом: «Этот замечательный человек, смелый, предприимчивый, упорный в преследовании своих целей, истый янки, и по складу ума, и по характеру»63. В данном случае трактовка «Вперед!» дейст­ вительно близка по значению русскому «авось».

В отечественном представлении об американском девизе «Впе­ ред!» не было прозы и рутины, а чувствовались вкус опасности, азарт игры и прелесть неизведанного. М ожно сказать, что росси й ­ ские общественные круги с удивлением, пониманием и некоторой долей симпатии отнеслись к указанному социокультурному ф ен о­ мену, соответствовавшему «авось» русской жизни. «Энергия и н е­ одолимая смелость Американца, — писал “Русский вестник, — вы­ ражаются в этом славном (вперед, вперед!) go ahead, составляющем золотое правило американской мудрости и выражающем н епре­ клонную решимость победить все препятствия. Н е отступать ни перед какою кажущейся невозможностью, в этом нередко гибель американца, но в этом же и его секрет совершать чудеса»64.

Таким образом, русские общ ественные деятели с большим и н ­ тересом относились к американцам. При общ ем положительном отнош ении к американскому гражданину, при отождествлении н е­ которых его жизненны х принципов с собственными, они находили и негативные, и позитивные черты его характера. Некоторые ню ан­ сы русское общ ественное мнение сумело отразить адекватно, что-то приписало от себя американскому характеру, что-то не заметило вовсе. В результате на свет появился оригинальный этнический о б ­ раз янки, наделенный характеристиками делового человека.

По целому ряду признаков полученный образ м ож но охаракте­ ризовать как стереотипный, свойственный для обы денного воспри­ ятия, мифологического типа сознания. Во-первых, очевидна и зби ­ рательность восприятия. Все разнообразие индивидуальных прояв­ лений характера американцев фактически сведено к нескольким чертам, составляющим аттестацию бизнесм ена, делового человека, предпринимателя. Во-вторых, рассматриваемым представлениям при­ суща определенная степень глобализации. Сложившийся в русском общественном м нении образ янки расценивался как типично ам е­ риканский, его черты приписывались всем жителям Нового Света независимо от социального положения, пола и возраста. В-третьих, необходимо указать на проективность восприятия граждан СШ А нашими соотечественниками, что проявилось в перенесении на американскую почву собственных социокультурных явлений, в ча­ стности, в отождествлении заокеанского девиза «Вперед!» с русским «авось». Наконец, в отечественных этнических представлениях кон­ ца 1850-1860-х гг. довольно четко просматривается установка вос­ приятия, отразившаяся в интерпретации характера американцев.

Помимо содержательной, в этническом образе всегда присутству­ ет эмоционально-оценочная сторона. В ее формировании большое значение имеет общественное настроение. Оно неустойчиво, почти неуловимо. Тем не менее значение его огромно. Дело в том, что ког­ нитивный аспект этнического образа может быть неизменным в те­ чение длительного периода — от лет до веков, а эмоционально-оценочный его компонент напрямую зависит от психологической уста­ новки субъекта, в данном случае, российской общественности65.

В представлениях русских людей на протяжении нескольких веков существовала идея схожести двух стран и народов. В зависи­ мости от общественных настроений эта идея либо активно оспари­ валась, либо же вновь возрождалась к жизни. В новейшей истории первое хорошо иллюстрирует эпоха «холодной войны», второе — период разрядки конца 1980-х. В изучаемое время заметно сближе­ ние двух стран, совпадение внешнеполитических интересов и на­ родных симпатий.

Представления об общ ности России и СШ А активно циркули­ ровали в русских общественных кругах. На основе анализа им ею ­ щихся материалов можно выделить несколько параметров сравне­ ния двух стран: географический, исторический, ментальный. Пер­ вые два, как более очевидные, фигурировали гораздо чаще в выска­ зываниях отечественных публицистов. Здесь и огромная террито­ рия обоих государств, и обилие неосвоенных земель, и богатство «естественных произведений» (почв, недр и пр.), и общая морская граница. К историческим факторам общ ности двух стран и народов причисляли «молодость» России и СШ А, их одинаково антагони­ стические отнош ения с Европой, единый вектор их прогрессивного развития.

Представления о духовной, психологической и социокультур­ ной близости русских и американцев встречались гораздо реже.

Тем интереснее рассмотреть немногие свидетельства того, как в России сопоставляли представителей двух стран не в глобальном, геополитическом или культурно-историческом плане, а в человече­ ском, личностном измерении.

Образ янки вызывал у русских современников определенную рефлексию. В отечественной публицистике тех лет можно встре­ тить высказывания о материализме, легкомыслии, смелости, аван­ тюризме американцев и русских. Однако подобны е суждения не носили устойчивого, повторяющегося характера.

Обнаружение различий с американцами порождало у наших со­ отечественников двойственное чувство. С одной стороны, рассуждая о корыстолюбии, стяжательстве жителей Нового Света, авторы, вы­ сказывавшиеся на данную тему, с удовольствием отмечали отсутствие этих черт у русского человека. Например, «Голос» отмечал, что ба­ рыш «в состоянии удержать самый искренний порыв сердца амери­ канца», тогда как «у русского человека душа нараспашку»66.

Однако, с точки зрения деловых качеств, наши соотечественни­ ки отдавали предпочтение американцам. В частности, будущий м и­ нистр финансов России М.Х.Рейтерн на основе поездки в СШ А делал вывод: «Народное богатство зависит, прежде всего, от харак­ тера народа»67. «М ожно жалеть, — писал он, — что у нас нет той инициативы, той просвещ енной предприимчивости, которая п о ­ крыла Америку сетью отличных путей сообщ ения»68. По мнению российского чиновника, «американцы отличаются чрезвычайной подвижностью национального характера» и мы «должны прекло­ ниться пред заатлантической подвижностью»69. П.Сокальский, сравнивая русских и американцев, отдавал долж ное деятельному характеру последних. «Между мыслью и выполнением ее для А м е­ риканца почти нет промежуточных степеней, — писал он. — Рус­ ский, напротив, всю жизнь, все силы может потратить на праздные размышления и мечты»70.

Таким образом, можно сделать вывод, что некоторые качества американца не только одобрялись русскими наблюдателями, но и были желанны для них. Представители большой культуры, русские общественные деятели понимали необходимость модернизации России, один из источников которой виделся им в чертах нацио­ нального характера, ценностях социума. Деловые качества амери­ канцев казались в этом смысле показательным примером. Поэтому, например, П.Скавронский, корреспондент «Современника», срав­ нивая Новороссию с американским фронтиром, писал о новорос­ сийских пенсильванцах и каролингцах, отдавая предпочтение пер­ вым. Российский публицист всячески приветствовал нарождение деловых черт американского характера в русских людях71.

1 Россия и Запад. Формирование внеш неполитических стереотипов в сознании российского общества первой половины XX века. М., 1998.

С. 12-40.

2 См.: Кон И.С. Н ациональный характер — миф или реальность? / / И но­ странная литература. 1968. № 9. С. 215; Козлов В.М., Шелепов Г.В.

«Национальный характер» и проблемы его исследования / / Советская этнография. 1973. № 2; Ерофеев Н.А. Туманный Альбион: Англия глаза­ ми русских. 1825-1853. М.,1982. С. 12-13.

3 Цит. по: Ерофеев Н А. Указ. соч. С. 13.

4 Шестаков В.П. А мерика извне и изнутри. Очерки американской куль­ туры и национального характера. М., 1996. С. 28.

5 Там же. С. 15, 28; см. также: Лернер М. Развитие цивилизации в А мери­ ке. Образ ж изни и мыслей в СШ А сегодня. М., 1996. Т. 1. С. 87-88.

6 Как нам представляется, именно в силу данной специф ики восприятия, русские публицисты не указывали в числе черт американского характе­ ра религиозность или «высокую мораль, связанную с пуританской эти ­ кой», о которых лю бят рассуждать современные американисты.

7 См. подробнее: Гаджиев К С. Американская нация: национальное само­ сознание и культура. М., 1990. С. 63-64.

8 Н А.Добролюбов сформулировал стереотипные представления русских людей об американцах: «Американцы — народ очень практический:

деньги для них все... Большей частью полагают, что это та же Англия, только уже до крайности практическая и материальная». См.: Взгляд в историю - взгляд в будущее. Русские и советские писатели, ученые, деятели культуры о СШ А. М., 1987. С. 163.

9 Шестаков В.П. Америка извне и изнутри. Очерки американской куль­ туры и национального характера. М., 1996. С. V.

10 См., например: Герцен А.И. Собр. соч. В 30-ти т. М., 1955. Т. 18. С. 349;

Отечественные записки. 1857. Т. CXII. С. 68.

11 Сокольский П. Впечатления русского в А мерике / / Южный сборник.

12 А. де Токвиль. «Демократия в Америке», Г.Бомон «Мария или Рабство в Соединенных Штатах. Картина американских нравов», Т. Гамильтон «Люди и нравы в Америке», Я.Троллоп «Домаш ние нравы ам ерикан­ цев», М.Гаррисон-С мит «Что такое хороший тон? Северо-американский роман».

13 Старцев А.И. Русско-американские этюды. М., 1995. С. 84.

14 Гуровский А. П исьмо из Америки / / Вестник промыш ленности. 1860.

15 Лакиер А. Путешествие по Северо-Американским Соединенным Ш та­ там, Канаде и о. Кубе. В 2-х т. СПб., 1859. Т. 2. С. 133.; Циммерман Э.

Путешествие по Америке / / Русский вестник. 1859. Т. 23. Кн. 2. С. 207.

16 Циммерман Э. Путешествие по Америке / / Русский вестник. 1859. Т. 17 Достоевский Ф.М. Три рассказа Эдгара П оэ / / Время. 1861. Т. I. Кн.1.

С. 231. См. также: Ушинский К.Д Собр. соч. В 11-ти т. М.-Л., 1948. Т. 2.

С. 244; Лавров П.Л. Северо-Американское сектаторство / / Отечествен­ ные записки. 1868. № 4. С. 424; Голос. 1863. № 275. Раздел «П олити­ ческое обозрение»; и др.

18 Природа и землеведение. 1862. Т. 1. С. 122.

19 Пушкин А.С. Полн. собр. соч. В 10-ти т. М., 1958. Т.7. С. 435.

20 Белинский В.Г. Собр. соч. В 9-ти т. М., 1976. Т. 1. С. 254-255.

21 Циммерман Э. С оединенные Штаты Северной Америки. Из путешест­ вий 1857-1858 и 1869-1870 годов. М., 1873. С. 172.

22 Сокольский П. Общественная благотворительность в Америке / / Ю ж­ ный сборник. 1859. № 7. С. 93-94.

23 Благотворительность и богоугодные заведения в Н ью -Й орке / / С евер­ ная пчела. 1863. № 34. С. 156.

24 Между делом / / Морской сборник. 1859. № 1. С. 25.

25 Шестаков В.П. Указ. соч. С. 18.

26 Голос. 1864. № 355.; Циммерман Э. Путешествие по Америке / / Русский вестник. 1859. Т. 23. Кн. 1. С. 105.; Гауровиц И.С. Военно-санитарные учреждения Северо-Американских Соединенных Штатов во время по­ следней войны с описанием страны и населения. СПб., 1868. С. 238.

27 Человек и общество. Культурология: словарь-справочник. Р.н/Д., 1996.

28 Гаджиев К С. Указ. соч. С. 68.

29 Циммерман Э. Путешествие по Америке. Флорида / / Русский вестник.

1859. Т. 20. № 3. Кн. 1. С. 38.

30 Лакиер А. Путешествие... С. 193.

31 Гауровиц Н С. Указ. соч. С. 238, 32 Стасюлевич М.М. и его современники в их переписке. В 5-ти т. СПб., 1911. Т. 1. Письмо Стасюлевича М.С.Куторге. Гейдельберг, 1857. С. 292.

33 Кавелин К.Д. Собр. соч. СПб., 1904. Т. 2. С. 670-671.

34 Лернер М. Указ. соч. Т. 1. С. 66.

35 Рейтерн М. Влияние экономического характера на благосостояние страны и образование капиталов / / Морской сборник. 1860. № 5. Кн. 2.

36 Московская жизнь / / Голос. 1863. № 269; Кропоткин П. Дневники раз­ ных лет. М., 1992. С. 77.

37 Щетинина Г.И. Из истории публичной лекции об Америке / / Проблемы истории русского общественного движения и исторической науки. М., 1981. С. 142.

38 Замечания Главного правления РАК на отчет действительного статского советника Костливцова / / Приложение к докладу Комитета об устрой­ стве русских американских колоний. СПб., 1863. С. 510.

39 Между делом / / Морской сборник. 1859. № 1. С. 12, 53.

40 Сокольский П. Впечатления русского в Америке / / Русское слово. 1860.

№ 11. С. 220, 222.

41 Современная летопись. 1859. № 49. С. 382.

42 Доклад Комитета об устройстве русских американских колоний. СПб., 1863. С. 115-116.

43 См. подробнее: Болховитинов Н.Н. Русско-американские отношения и продажа Аляски. 1834-1864. М., 1990.

44 Заноза. 1864. № 17. С. 185; см. также № 7, 8.

45 Катков М.Н. Собрание передовых статей «Московских ведомостей». М., 1897. С. 300.

46 Письма М.Бакунина А.Герцену и Н.Огареву. М., 1896. С. 76.

47 Революция в Северной Америке / / Русский инвалид. 1861. № 112;

Санкт-Петербургские ведомости. 1862. № 3. С. 15; Там же. 1862. № 2.

С. 9; Морской сборник. 1862. № 3. С. 199-200.

48 Гуровский А. Письмо из Америки. Положение евреев в Соединенных Штатах / / Вестник промышленности. 1860. Т. III. № 1. С. 18.

49 Между делом / / Морской сборник. 1859. № 1. С. 52.

50 Бунге Н.Х. Политико-экономическое обозрение. 1856-1857 гг. / / Отече­ ственные записки. 1858. № 4. С. 387.

51 Лакиер А. Путешествие... С. 5.

52 Сокольский П. Общественная благотворительность в Америке / / Юж­ ный сборник. 1859. № 7. С. 94.

53 Благосветов Г.Е. Политика / / Взгляд в историю... С. 189-190.

54 Русское слово. 1860. № 10. С. 213-214; Отечественные записки. 1859.

Циммерман Э. Соединенные Штаты... С. 110,119; Он же. Флорида / / Русский вестник. 1859. Т. 20. № 3. Кн. 1. С. 44-45.

Сокольский П. Впечатления русского в Америке / / Русское слово. 1860.

№ 10. С. 216; Рейтерн М. Влияние экономического характера наро­ да... / / Морской сборник. 1860. № 5. Кн. 2. С. 64.

Россия и Запад. Формирование внешнеполитических стереотипов в сознании российского общества первой половины XX в. М., 1998. С. 9;

Ерофеев Н А. Указ. соч. С. 10; Babey A.M. Americans in Russia. 1776-1917.

N -Y., 1938. P. 124.

Бурстин Д. Американцы. В 3-х т. М., 1994. Т. 2. С. 140.

Гаджиев К С. Указ. соч. С. 72.

Обычаи в Северо-Американских Штатах / / Природа и землеведение.

1862. Т. 1. С. 121.

Между делом / / Морской сборник. 1859. № 1. С. 218.

Рейтерн М. Влияние экономического характера народа... / / Морской сборник. 1860. № 5. Кн. 2. С. 59-60; Каченовский Д.И. Мои встречи и беседы с г-жою Джемсон / / Русская речь. 1861. № 70. С. 269.

Американский флибустьер Уокер / / Современная летопись. 1858. Т. 13.

С. 352.

Беллюстин. О религии в Северо-Американских Соединенных Штатах / / Русский вестник. 1866. № 7. С. 216.

См. подробнее: Поршнев Б.Ф. Социальная психология и история. J1., 1966.

Голос. 1863. № 275.

Благосветов Г.Е. Политика / / Взгляд в историю... С. 190; Рейтерн М.

Влияние экономического характера народа... / / Морской сборник. 1860.

№ 5. Кн. 2. С. 64.

Сокольский П. Впечатления русского в Америке / / Русское слово. 1860.

№ 10. С. 216.; Рейтерн М. Влияние экономического характера народа...

/ / Морской сборник. 1860. № 5. Кн. 2. С. 64.

Беллюстин И. О религии в Северо-Американских Штатах / / Русский вестник. 1866. № 7. С. 220.

Сокольский П. Впечатления русского в Америке / / Русское слово. 1860.

№ 10. С. 216.

Скавронский А. Пенсильванцы и каролингцы / / Современник. 1859.

ОБРАЗ АНГЛИИ

В ТВОРЧЕСТВЕ ЕВГЕНИЯ ЗАМЯТИНА

П о словам ам ери канской поэтессы Б.Д ейч, зн авш ей З ам яти н а, этот вы со к и й, стройн ы й, гладко вы бриты й блон дин с н еб о л ьш и м и усам и и голубы м и глазам и, был «больш е похож н а п редставителя ан гл о -саксо н ск о й расы, чем на русского»1. П осле во звр ащ ен и я и з А нглии пи сателя даж е прозвали ан гл и чан и н ом. И н ж е н ер -к о р а б л естрои тель, Зам ятин был к ом анди рован туда в м арте 1916 г. и провел там около двух лет. В печатления от ж и зн и в В ел и ко б р и та­ н и и, п реи м ущ ествен н о в Н ью касле на Т айн е, отразили сь в п р о и з­ ведениях пи сателя н а английскую тему. О ни интересн ы п о п ы тк о й воссоздать особенности английского характера и м ентали тета, хотя их худож ественная задача более ш и рокая — творческая р ец еп ц и я сф о р м ули рованны х н ем ец к и м учены м XIX в. Р.Ю. М ай ером за к о ­ н ов сохр ан ен и я и превращ ен и я эн ерги и и ее «вы рож дения» (р ав­ н о м ер н о го п ерераспред елени я), эн тр о п и и, а такж е н и ц ш еан ск о й теори и двух общ ебы тийн ы х начал — ап оллон и ч еского и д и о н и с и й ­ ского. П оследню ю теорию З ам яти н восп рини м ал через бл и зк о е ему творчество символистов. С квозь призм у этих двух научных к о н ц еп ­ ций и раскры вается у Зам ятина неоднозначны й образ А нглии. В ан г­ л и й ском «уездном» Зам ятин, бы вш ий до О ктября больш евиком, уви­ дел то ж е, что не устраивало его в русской провинции: власть тради­ ц и й, ли ц ем ери е и ханжество, однообразие и реглам ентированность сущ ествования. М отив ханж ества появляется уже в замы сле повести «О стровитяне» (опубликована в 1918 г.), возникш ем из рассказа од­ ного ан гли чани на о том, «что в Л ондоне есть лю ди, ж ивущ ие очень странной проф ессией: ловлей лю бовн иков в парках». П ервы й вари ­ ант развязки «Островитян» позж е стал ж ить самостоятельно, в виде рассказа «Ловец человеков», напечатанного в 1921 г., как признавался Зам ятин в статье «Закулисы»2.

л и й ск о го Н ью касля показалась ему однообразн ой и тоскли вой.

«Сам Н ью -К астль — какой противны й. Все улицы, все ж и л ы е д о ­ м а — о ди н аковы е... Город больш ой, н о скучны й непроходи м о...

Г лупейш ие театры — нечто вроде ж ивого ки н ем атограф а, д о б р о д е­ тельная ан гл и й ская публика... Тоска» (п и сьм а от 4 марта, 17 ап р е­ л я, 7 м ая 1916 г.)3. Э ти впечатления худож ественно п релом и ли сь в образе города Д ж есм онда.

Д ля б урж уазн о-д ворян ской среды Д ж есм онда, где п роисходит дей стви е повести «О стровитяне», характерны апол л о н и ч еско е (в н и ц ш еан ск о м см ы сле) чувство м еры, сам оогран и чен и е, п о к о й, те н ­ ден ц и я к засты вани ю внеш н их ф орм сущ ествован и я4, или, по З а ­ м яти н у, эн тр о п и я. Э то видно, в частности, в п р о н и зан н о м и р о н и ей колл екти вн ом портрете представителей дж есм онд ской среды, а такж е в образе ви к ари я Дью ли. В икарий, автор к н и ги «Завет П р и ­ нудительного С п асения», подчинил своей власти рели ги озн ую о б ­ щ ину, п о степ ен н о перерож даю щ ую ся в тоталитарную секту, члены которой ведут аскети ческий образ ж и зн и, ратую т за строго м ораль­ ное поведение, часто посещ аю т церковь и пы таю тся п ри общ и ть к н ей окруж аю щ их. «П раведны как... устрицы, и серьезн ы — как н е ­ п ро м о каем ы е сапоги», — иронизирует по поводу англи чан адвокати рлан дец О ’К елли, а вместе с ним и автор. П очему? А н гли й ски й ли тературовед Д.Й.Р и ч ар д с, считает, что наиболее явн о эн тр о п и я проявлялась в религи озн ой сф ере, и п оэтом у писатель, враг «вся­ кой устан овлен ной религии», п ри нял п ок азн о е благочестие за с п е ­ ц и ф и ч еск и ан глий скую или западную черту и сатири чески и зо б р а­ зил его в «О стровитянах» и «Ловце человеков»5.

С реди п ерсонаж ей данной группы вы деляется Д ью ли, к ак бы п ретен дую щ ий н а роль бога, п ри п и сы ваю щ и й себе право спасать, н аказы вать своих ближ них, всячески огран и ч и вать и р егл ам ен ти р о ­ вать их ж и зн ь.

Ц ель такой реглам ентац ии — сделать из лю дей послуш ны х, л и ­ ш ен н ы х ин дивидуальности человекообразны х роботов. З а м ят и н сати р и к находит для вы раж ения сухой рассудочности супругов Д ью ли, а такж е и дейн ы х сторон н и ков ви к ари я гротескную м етаф о ­ ру «человек-м аш и на», основанную н а ср авн ен и и ж и зн и этих п е р ­ сонаж ей с м еханизм ам и. М етаф ора «человек-м аш ин а» раскры вает бесчеловечность героя-идеолога, н ам ереваю щ егося создать зем н о й рай с п ом ощ ью огня и меча: «мы, мы каж ды й из нас — долж ны гнать бли ж них п о стезе сп асен и я, гнать — ск о р п и о н ам и, гнать как рабов. П усть будут лучш е рабам и господа, чем свободн ы м и сы н ам и сатан ы...»6. В «О стровитянах» п ок азан о несоответствие меж ду бла­ городной целью и средствами ее достиж ен ия. Ж елая спасти п ы ­ таю щ егося «вы лом аться» из дж есм ондского общ ества сэр а К ем бла, «праведник» вм есте со своим и сторон н и кам и следит за н евестой и другом м олодого дж ентльм ена, что п ри вод и т в к о н ц е к о н ц о в н е к сп асен и ю, а к гибели героя.

П ерсонаж ам ан ализируем ого ти п а присущ и «аполлоническая»

определенность и внутренн яя засты лость, которая передается через внеш ню ю статуарность. Герой, рассказа «Ловец человеков», «апос­ тол» О бщ ества борьбы с п ороком К раггс п остоян н о сравн и вается с чугунным м он ум ен ти ком, а его ж ена, до тех пор, п о к а о н а не и зве­ дала чувства лю бви, с м рам ором. П ривед енны е ср авн ен и я во ссо з­ даю т здесь бедность психологического ти п а и способствует созда­ нию п ри м и тивистских образов. П редельное вы раж ение эта ап олло­ ни ческая, или э н тр о п и й н ая, тен ден ц и я получает в передаю щ ем п о ­ зи ц и ю автора вы сказы вани и О 'К елли: «Через н ескол ько л ет л ю б о ­ пы тны й п утеш ествен ник найдет в А нглии объизвестленны х н еп о д­ виж ны х лю дей, и звестн як в ф орм е деревьев, собак, облаков...»7.

Слова О ’К елли — ф и л ософ ск и -си м вол и ч еское обоб щ ен и е всего н е ­ гативного, увиденного писателем в «О стровитянах».

Если в образах своих английских и ш отландских героев писатель больш е акцентирует рациональное, сознательное, то поведением его ирландцев (циничного, умного скептика О 'К елли, артистки Н анси), а также лю дей искусства (очаровательной танцовщ ицы Д иди, одарен­ ного органиста Б эйли) управляет дионисийское — иррациональное, стихийное, бессознательное начало. П о Замятину, полная энергии ирландская кровь «больше похожа н а вино, чем н а м едленную благо­ разумную жидкость, которая течет в жилах у англичан»8.

Автор сим патизирует героям второго типа, так к ак им присущ и наслаж дение нетри ви альн ы м и р азм ы ш л ен и ям и, свободное п р о яв ­ лен и е чувств, п рен ебреж ение общ ественны м и условностям и и м о ­ ральны м и н орм ам и, непредсказуем ость п оведения. Эти герои понастоящ ем у раскры ваю тся н е в уны ло эн тр о п и й н о м, однообразн ом Д ж есм онде, а в загородном С ан д и -Б ае с его вы зы ваю щ и м страсть бурным морем и ки п ятящ и м кровь солнцем. З ам яти н п о-своем у худож ественно п релом ляет здесь н и ц ш еан ск ое п он и м ан и е д и о н и сийства, соединяя его, по словам американского исследователя А. Ш е й ­ на, с м ай еровским п онятием солнечной эн ер ги и, которы е у З а м я ­ ти н а становятся сим волам и пы лких страстей, разруш аю щ их вялое м ещ анское равн овеси е9. В воспри яти и героев творческого склада поэтизирую тся тон ущ ие в тум ане Д ж есм онд и Л он дон. Т ак рож да­ ю тся волш ебны е виден ия в духе полотен К. М оне.

О собенно значим образ О’Келли. В нем синтезированы лучш ие, с точки зрения Зам ятина, качества народа Великобритании, про­ явивш иеся у представителей разных сословий в разны е периоды н а­ циональной истории, Здесь и свободолюбие сапож ника Д ж она, со ­ ж ж енного за верность Лю теровой ереси, и отвага аристократа Риччио, влю бленного в М арию Стюарт, и бунтарство О ливера Кромвеля.

Эти разны е события из английской истории объединены общ им и п о н яти ям и ереси и бунта. Е ретики и бунтари всегда и м п онировали Зам ятину, даже если они взры вали лиш ь устои л и чн ой ж изни.

чески восп ри н и м ать ап оллон и ч ески е, или эн тр о п и й н ы е явл ен и я в ж и зн и общ ества. С лова О 'К елли — «счастье — одно и з н аи более ж и рообразую щ и х обстоятельств»10, обращ ены п роти в агресси вн о у топ и ческой теории Д ью ли. О 'К елли словно М еф и сто ф ел ь, девиз которого - вечны й бунт, разруш ение, возм ущ ение п о ко я. Р ы ж ий адвокат обладает своеобразной неореали стической гар м о н и ей п о р о ­ к а и безобрази я, он яв н о подраж ает и м м оралисту О.У айльду, к о то ­ ры й у п ом и нается в повести отню дь не случайно. К а к и о н, О Келли проповедует свободу поведен и я, даж е если эта свобода св язан а с несчастьем и гибелью.

дож ествен н ая удача писателя. П одтверж дение том у о р и ги н ал ьн ая тракто вка старых тем лю бви, револю ц ии и м ещ ан ства11.

П осле «О стровитян» и «Ловца человеков» вернувш егося н а р о ­ ди н у З ам яти н а стали считать ан ти зап адн и ком. О дн ако, к а к сп р а­ ведливо зам ечает Ричарде, «Зам ятин был оп п он ен то м не Запада, а эн тр о п и и, п оп ы ток сдерж ивать спон тан н ое и свободн ое п р о явл е­ н и е человеческой и ндивидуальн ости»12.

В трудные послереволю ционные годы Замятину пригодилось пре­ красное знание английского язы ка, поним ание английской и ам ери­ канской культуры. С 1918 по 1924 г. он является членом редколлегии и заведующим редакцией в издательстве «Всемирная литература». О н пиш ет яркие и глубокие предисловия к изданиям сочинений Г.Уэллса, Д ж Лондона, О'Генри. В 1931 г. Замятин посвящ ает статью творчеству Р.Б.Ш еридана. Писатель не случайно обращается и м енно к этим и м е­ нам. Его привлекает родственный собственному психологическому складу тип индивидуальности бунтаря и «еретика», ломаю щ его литера­ турные каноны. О собенно близкой своеобразным сочетанием ф анта­ стики и интеллектуализма, н а основе чего зарождалась антиутопия, бы ­ л а русскому писателю проза Г.Уэллса.

Все эти годы образ А нглии продолж ал ж и ть в творческом с о з­ н ан и и З а м яти н а и получил новое худож ественное во п л о щ ен и е в пьесе «Блоха» (1924), н ап и с ан н о й по м отивам л еско в ск о го ск аза о Л евш е. О ставаясь п о -п р еж н ем у неод н озн ач н ы м, образ А н гли и стал здесь более игровы м и колори тн ы м, что обусловлено сам и м ж а н ­ ром п ьесы -и гры, ук орен ен н ой в почве русского наро д н о го балаган а и в то ж е врем я творчески прелом ляю щ ей тради ц и и и тал ьян ско го театра dell'arte.

ж иссеру М ХАТа 2-го, драм атург подчеркивает, что в зам ы сле его будущ ей пьесы для него сам ое важ ное «русская сказка» и что пьеса задум ана «в виде ском орош ьей игры, русского Гоцци». А ск о м о р о ­ хи и з его пьесы — «гоццивские П анталон е, Тарталья и Б ри гелла»13.

К ак видно, З ам яти н акти вн о искал н ек и й русский аналог к ласси че­ ской «ком едии масок».

Затронутая в этом произведени и п роблем а «Россия и Запад»

раскры вается с пом ощ ью противопоставлени я России и А нглии.

С ю ж етная основа пьесы — состязан и е между ан гл и й ск и м и м ас­ терам и, которы е сделали стальную блоху-н и м ф озори ю, и ту л ьски ­ м и ору ж ей н и кам и, подковавш им и ее, и з-за чего о н а перестала та н ­ цевать. Если в «О стровитянах» велось исследование разны х о ттен ­ ков внутри одного н ац и он ал ьн ого типа, то в «Блохе» п о казан ы р аз­ ли чи я н ац и он ал ьн ы х м енталитетов двух народов.

А нгличан отличает п роф есси он ал и зм, зи ж дящ и й ся преж де все­ го на о б р азован н ости, а техническое творчество русских, чуждое строгих расчетов, — результат одаренности. И наче говоря, А нглия в пьесе - сим вол европейской ц и ви л и зац и и, а Р оссия - худож ест­ вен н ы й зн ак, указы ваю щ и й на дикарскую культуру. П ри этом две страны в «Блохе» не только противопоставляю тся, их объеди н яет то, что они п оказан ы в воспри яти и не автора, а «русского мужика».

Это блестящ е передал в худож ественном о ф о рм л ен и и сп ектакля во М ХАТе 2-м Б.М.К устодиев. А н глий ские «хим и ки -м ехан и ки » из третьего дей ствия походили на русских купцов, н егр-п о л о во й — на тракти рн ого «В аньку»14. Ж и зн ен н ы е реалии, раскры вавш и еся в р е­ пликах «аглицких» м астеров, такж е бы ли и ан гл и й ск и м и и р у сск и ­ ми: «А это для топоту, когда казачка, или н аш его агли ц кого ком ари н ско го плясать. М ы это очень уважаем... Ну, кам рад, н аш ей рус­ ской горькой для прокладочки? А ?»15. Т акой ж е к о л о р и т н о -с и н те­ ти ч н о й являлась речь англи йских персонаж ей. В третьем дей стви и пьесы даны в русской тран ск ри п ц и и ан гл и й ск и е «ес», «донтандерстэнд» и «камрад», разговор англичан и Л евш и представляет собой удачную словесную игру, осн ованн ую на созвучии ан гл и й ско го «камрад» с русским «кому рада, а кому и не рада». П ересказан н ая ту л як о м -скази тел ем, речь англичан вобрала в себя образн ость и ш утливость разговорной русской речи. С пом ощ ью подобного м а­ карон и ческого язы к а воплощ ается идея необходим ости си н теза н а ­ учных и культурны х достиж ени й России и Запада (в дан н о м случае А нглии).

И зображ ая ж изнь в Л ондоне, писатель, с одной стороны, п рибе­ гает к реалиям, свидетельствую щ им о высоком уровне развития ц и ­ вилизации — науки и техники, автоматически двигаю щ ихся стола и стульев, «буреметра» (барометра), радиотелефона, часов и т.д. С дру­ гой стороны, в «Блохе», как и в повести «Островитяне» и ее сц ен и че­ ской версии — трагиком едии «Общество почетных звонарей», гроте­ скно заострены н еп риятно поразивш ие писателя рационалистичность и строгая реглам ентированность поведения англичан. Эти качества раскры ваю тся в лейтмотивном для третьего действия эпизоде сверки часов английским и мастерами. О браз часов превращ ается здесь в символ рационалистической западной цивилизации.

«Англия все — техника, ад» — писал Зам яти н у о к о н ц еп ц и и тр е­ тьего дей ствия пьесы реж иссер МХАТ 2-го А.Д.Д и к и й 16. Т ак и е ас­ соц и ац и и укреп л ял и сь в сцене в «пищ еп ри ем н ой комнате» с п о ­ м ощ ью образов ж елезной трубы с вы ры ваю щ им ся из нее плам енем, пудинга с заж ж енны м ромом, а такж е искр и грохота, вы званны х н е ­ умелым обращ ением Л евш и с техническими приспособлениям и. Как видно, в этой сцене все долж но было напом инать об адском пекле.

Есть у Зам яти на и материализованны й образ нечистой силы — негрполовой. В каламбурном диалоге с ним Л евш и звучит одна из глав­ ных тем третьего действия: «Половой'. Ес, ес. Левша: Бес — истинно!

Чистый бес»17. О браз полового-беса резко отличается здесь от скрыто инф ернальны х образов героев повести «Островитяне» и ром ан а «Мы». Он не связан с центральной зам ятинской ф илософ ской к о н ­ цепцией эн ергийн о-дион иси йского, револю ционного начала, а б л и ­ зок тому значению, которое придаю т бесу деятели христианской Церкви. О днако образы полового-беса и адского пекла ли ш ен ы м е­ таф изического содерж ания. О ни указы ваю т н а скры то м етаф ориче­ ское изображ ение технократической А нглии как ада.

О пасн ее всего здесь для Л евш и «аглицкие» м астера, стар аю щ и ­ еся вы м ани ть у него тульский секрет и доказать ем у превосходство ан гли й ской науки и техники над русской, но п олучаю щ ие с его стороны отпор, хотя Л евш а ж иво интересуется дости ж ен и ям и ан г ­ ли й ско й науки и техни ки и нередко испы ты вает в Л он д он е чувство п роф есси он ал ьн ой гордости.

П рим ечательно, что в сцене спора с «аглиц ки м и мастерами» у Зам яти н а отсутствует важ ны й для Л ескова - автора «С оборян» м о ­ тив превосходства п равославной веры над другим и хри сти ан ски м и ко н ф есси ям и. Вновь сказы вается н еп р и я зн ь писателя к лю бой «ус­ тан овлен ной религии».

В четвертом, последнем, акте заверш ается соп оставлен и е двух разны х н ац и он ал ьн ы х укладов А нглии и России. И м ен н о здесь н ео д н о зн ач н о оц ени вается русский ж и зн ен н ы й уклад и во зн и к ает образ России — отсталой азиатской страны. В н еразвитости науки, равн одуш ном и ж естоком о тн ош ен и и к способны м лю дям — п р и ­ чины др ам атичн ой судьбы Л евш и. Д рам атизм проры вается наруж у в ку льм и н ац и и, когда Л евш а узнает, что п одкован н ая тулякам и блоха не танцует:

«Левша (в ужасе); И з...и з...и згад и л и, значить? М ы? Я?

Химик-механик: Ты. Что я тебе про ари ф м ети ку -то говорил, п о м н и ш ь? О но сам ое»18.

П о зи ц и я Зам яти н а, м ечтаю щ его, подобно Л ескову, о синтезе до сти ж ен и й западной ц и ви л и зац и и с русской культурой, раскры та в м н ен и и агли цкого мастера о Левш е: «Ну, если бы он и правой взялся, да образован и е ему м ало-м але - так наш е дело табак!»19.

Н еско л ько и зм ен и в м ы сль Ричардса, скаж ем, что образ А нглии в творчестве З а м яти н а отраж ает присущ ий писателю си н тез разны х м и рово ззр ен чески х традиций: подобно зап ад н ик ам, он восхищ ается развитием западн ой науки, техни ки, искусства; подобно сл а в ян о ­ ф и лам, отрицает западны е социальны е и эк он ом и ч еск и е структуры и и сп ы ты вает особую вражду по отн ош ени ю к за п ад н о евр о п ей ск о ­ му среднем у классу, в котором усм атривает к ви н тэссен ц и ю м ещ ан ­ ства. И все ж е условие будущ его процветания России З ам яти н ви ­ дел в со еди н ен и и ее собственны х достиж ени й с зап ад н ы м и, преж де всего ан гл и й ски м и.

ской, а такж е обращ ение писателя к тради ции театра м асо к в п р о ­ изведен и ях н а английскую тему обнаруж ивает близость творчества писателя ф и л ософ ско-эстети чески м и ск ан и ям «серебряного века», о со б ен н о русском у сим волизм у.

1 Давыдова Т.Т. Евгений Замятин. М., 1991. С. 25.

2 Замятин Е.И. Закулисы / / Как мы пишем. Л., 1930. С. 3 Замятин Е.И. Рукописное наследие / / Рукописные памятники. СПб 1997. Вып. 3. Ч. 1. С. 196, 197.

4 См.: Ницше Ф. Соч. М., 1996. Т. I. С. 61, 92-93.

3 См.: Richards D.J. Zamyatin: A Soviet Heretic. Lnd., 1962.

6 Замятин Е.И. Собр. соч. Т. 3. М., 1929. С. 65.

Там же. С. 69.

8 Замятин Е.И. Избр. произв. М., 1990. Т. 2. С. 333.

9 Shane A. The Life and Works of Evgenij Zamyatin. Berkely; Los Angeles, 1968.

10 Замятин Е.И. Собр. соч. Т. 3. С. 78.

1 См.: Shane A. Op. cit.

12 Richards D.J. Op. cit. P. 54.

13 Дикий А Д. Избр. М., 1976. С. 336.

14 Эткинд М.Г. Б.М.Кустодиев. Л., 1960. С. 169.

15 Замятин Е.И. Собр. соч. Т. 1. М., 1929. С. 223- 16 Дикий АД. Указ. соч. С. 357.

17 Замятин Е.И. Собр. соч. Т 1 С 18 Там же. С. 247.

19 Там же. С. 224.

«УГРОЗА С ЗАПАДА» В ОЦЕНКАХ

ВОЕННО-ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЭЛИТЫ

РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ

П роблем а о ц ен к и роли и м еста властны х эли т в структуре со ­ циальн ы х общ ностей XX в. продолж ает оставаться актуальн ой, вы ­ зы вая ди скусси и сп ец и ал и сто в1. О собы й интерес исследователей вы зы вает о ц ен к а вл и ян и я во ен н о-п ол и ти ч ески х эл и т разли чн ы х го­ сударств на проц есс вы работки и п р и н яти я реш ен ий по клю чевы м вн еш н еп о л и ти ч еск и м вопросам в такие п ерелом ны е эпохи и сто р и ­ ческого разви ти я, каким являлся период 1900-1914 гг.

В полне п он ятн о, что изучени е этого вопроса н ев озм о ж н о п р ед­ ставить себе без ан ализа совокупности ф акторов внутрен н его п о ­ рядка, обусловленны х «анатомией» правящ их «верхов», а такж е р ас­ см о тр ен и я к ом п л ек са внеш них воздействий, создававш их у п р ед­ ставителей властной элиты довольно устойчивую систем у представл ен ч ески х образов.

Н асто ящ ая статья является п опы ткой исследован и я одн ого из ее сущ н остн ы х элем ентов, а и м ен н о, образа «внеш ней угрозы» для б езоп асн ости государства, в наш ем случае — Р оссийской и м п ери и начала XX в. Ведь, как показы ваю т работы отечественны х и зару­ беж ны х авторов по этой п роблем е2, реконструкция п р о ц есса ф о р ­ м и р о ван и я и эвол ю ц и и оц ен о к «угрозы с Запада» среди окр у ж ав­ ш их царя и близких к правительству кругов п озволяет доби ться б о ­ лее глубокого п о н и м ан и я особенностей стратегического п л ан и р о ­ ван и я и осущ ествления кон кретн ы х внеш н еп ол и ти ч ески х ш агов о ф и ц и альн о го П етербурга.

В этой связи автор поставил перед собой три главны х задачи:

во-п ервы х, рассм отреть структуру росси й ской воен н о-п о л и ти ч еско й элиты н ак ан ун е м ировой войн ы, во-вторы х, раскры ть п о н яти е «угрозы с Запада» как своеобразной к ви н тэссен ц и и в представленческой м одели п равящ их верхов и м п ери и, в-третьих, проследить тр ан сф о р м ац и ю этого образа на п ротяж ен ии 1900-1914 гг.

б орн ы й, л учш ий ) обусловлено реальны м сущ ествованием в о бщ ест­ ве особого, вы сш его слоя, пользую щ егося набором при ви леги й в силу с о ц и а л ь н о ю происхож дени я, ад м инистрати вн ого статуса, им у­ щ ествен н ого состояния. Ф и л ософ ы, социологи и п оли тологи, вн ес­ ш и е н аи б ол ьш и й вклад в разработку теори и эли т — В.П арето, Р.М ихельс, X.О ртега-и-Г ассет, Й.Ш ум петер, сф орм ули ровали н а и ­ более общ и е закон ом ерн ости их генезиса и эвол ю ц и и в условиях и н дустриальной ц и ви л и зац и и XX столетия.

О тн осительно ситуации в наш ей стране н акан у н е м ировой войны м ож н о вы делить как общ ие с другим и ев роп ей ски м и госу­ дарствам и, так и сп ец и ф и ческ и е м ом енты внутрен н его разви ти я росси й ской элиты.

К первы м отн оси тся особая роль аристократии вообще и крупных земельных собственников в частности, что являлось характерны м явлен и ем не только для России, но и, нап ри м ер, для В ели кобри та­ н и и, Г ерм ани и, А встро-В енгри и, Ш веции. Д алее, укаж ем на особую роль высших офицеров и карьерных дипломатов, которы е и со ставл я­ ли во м ноги х странах Старого Света ядро воен н о -п о л и ти ч еско й элиты. Н акон ец, подчеркнем имперскую идеологию, леж авш ую в о с­ нове систем ы восп ри яти я окруж аю щ его м ира пред ставителям и со ­ циальн ы х «верхов», будь то ан гл и чан и н, н ем ец или русский.

П рактически для всех европейских государств, не исклю чая России, бы ли ти п и ч н ы две тенденции: н евы сокая степень кон троля за п р и н яти ем р еш ен и й по воен н о -п о л и ти ч ески м вопросам со сто ­ роны закон одательны х органов и повы ш ен и е роли сп ец и ал и сто вэксп ертов в их разработке. Д аж е в таких, казалось бы тр а д и ц и о н ­ ны х дем ократи ях, как британская или ш ведская, где н а п р о тяж ен и и XIX в. п рои зош ло зам ещ ен и е м онарха в качестве вы сш ей государ­ ственной и н стан ц и и де-ф акто, период 1900-1914 гг. х ар актер и зо ­ вался ослаблением эф ф екти вн ого п арлам ен тского руководства вн еш н ей п ол и ти к о й, особенно с точки зр ен и я обесп ечен и я н ац и о ­ нальн ой б езоп асн ости 3. П ож алуй, ед и н ствен н ы м реальн ы м р ы ч а­ гом, и м евш им ся в руках депутатов, будь то П алаты О бщ и н, Р и к ­ сдага, Рейхстага или Государственной Дум ы, оставалась процедура вотирования бюджета и налогов, поступления от которых могли идти на военно-политические цели. О днако сущ ествование негласных фондов, а также практика утверждения чрезвы чайны х расходных ста­ тей, сущ ествовавш ая в больш инстве европейских стран, сводила на нет эту прерогативу парламентов. Как справедливо отмечал один из соврем енников, «русские О сновны е законы не представляю т Госу­ дарственной Думе и Государственному Совету никакого непосредст­ венного воздействия на эту политику. М инистр иностранны х дел мож ет никогда не появляться в стенах Т аврического и М ариинского дворца, ему не нуж но отвечать на обращ аемы е к нему запросы. З а­ клю чение международных договоров точно такж е соверш енно изъято из ведения законодательны х учреждений»4.

В то ж е врем я расш и рявш аяся бю рократизаци я всех сф ер госу­ д арствен н ого уп равлен ия, обусловленная д и ф ф ер ен ц и ац и ей и ус­ л о ж н ен и ем его ф ун к ц и й, особ ен н о в области защ иты от вн еш н и х угроз, п ревращ ала вы борны х представителей общ ествен н ости членов закон одательны х органов в м алоком петентны х ди летантов, не сп о со бн ы х обсудить и п ри н ять р еш ен и е по том у или и н о м у во­ просу без ан алитических разработок и о ц ен о к эк спертов, которы е, таки м образом, в качестве референтной группы получали во зм о ж ­ ность реш аю щ его воздействия н а процесс осущ ествления п о все­ д н евн о го п о л ити ческого руководства5. Это обстоятельство обусло­ ви ло и зм ен ен и е социального состава правящ ей элиты, среди к о то ­ рой в п ервы е десятилетия XX столетия п оявляется слой сп е ц и ал и ­ стов вы сш его уровня, получивш их не столько трад и ц и о н н о гу м ан и ­ тарн ое, ско л ько техническое образован и е, отвечавш ее требован и ям новой эпохи.

Ч то касается россий ской сп ец и ф и к и процесса стан о вл ен и я со ­ врем ен н ы х властны х элит, то преж де всего бросаю тся в глаза п о ­ п ы тки Н и ко л ая II и его ближ айш его окруж ения закон сер ви р о вать доминирующие позиции традиционной наследственной земельной ари­ стократии в структуре высших государственных органов (в отличие, н ап р и м ер, от реф орм Д.Л лойд Д ж ордж а в В еликобритании). И м е н ­ но столи чн ое дворянство, обладавш ее крупной собствен н остью в аграрном секторе э к о н о м и к и, продолж ало служ ить опорой ф а к т и ­ чески н ео гр ан и ч ен н о й власти росси й ского сам одерж ца, уп орн о стрем и вш егося к новы м захватам н а Д альнем Востоке, в Ц ентраль ной А зии и рай он е черном орских проливов. И л лю страц и ей о со ­ бен н остей натуры Н и колая II и сам остоятельной роли ц аря в во просах вн еш н ей п олитики м ож ет служ ить беседа С. Ю. Витте с А.Н.К у р о п атки н ы м, зап и сан н ая п оследним 23 апреля 1901 г. в св о ­ ем секретн ом дневнике: «Витте говорил, что характер государя, ск л о н н ы й к авантю ре и весьм а хитры й, м ож ет повести нас и к ев­ р о п ей ски й вой не... К онечно, тут бы ли преувеличен ия, но, н ес о ­ м н ен н о, что государь, отлично владея собой, умеет скры вать свои м ы сли и по самы м важ ны м вопросам им еет иногда разны е взгляды со свои м и м и н и страм и, не исклю чая и Л ам здорф а. Витте ещ е ск а ­ зал м н е, что однажды после игры в карты государь сказал п о л к о в­ н и ку О боленском у: “ Если бы я не был им ператором, то мог бы сделаться азартны м и гр о ко м ” »6. Весьма характерное п р и зн ан и е, оп ровергаю щ ее м н ен и е некоторы х историков о неучастии царя в ф о р м и р о ван и и вн еш н еп оли ти ч еского курса7.

С одной стороны нельзя не признать, что реф ормы 1905-1907 гг.

ещ е ш ире, чем преобразования 60-70-х гг. XIX в., приоткры ли двери для политической карьеры м елкопом естного дворянства, зем ских деятелей и представителей разночинной интеллигенции (особенно через вы борны е органы государственной власти), однако основной сдвиг, на наш взгляд, произош ел все же по л и н и и замены наследст­ венной, земельной аристократии — служивой, чиновничьей бюрократи­ ей Д анны й вывод обосновывается изучением послуж ных списков особого слоя российского офицерства — военны х агентов. Б и ограф и ­ ческие м атериалы на более чем 100 лиц этой категории отлож ились в фондах Российского государственного военно-исторического архива8.

Д ополнительную инф орм ац ию дают еж егодники Главного и Гене­ рального Ш табов военного ведомства России9.

И зл и ш н е говорить о том, что в начале XX в. более 90% р о сси й ских военны х д и п лом атов по своем у соц и ал ьн ом у п рои схож ден и ю принадлеж али к потом ственном у дворянству, п ри чем зн ачи тел ьн ая часть — к его вы сш ем у сл о ю 10. Среди них вы делялись кн язья П.Н.Е н галы чев, Н.А.Трубецкой, А. М. Вол к о н ск и й, граф ы А.А.И гнатьев, Г.И.Н ости ц, В.В.М уравьев-А м урский, барон ы Г.А.Розен, А.Г.В инекен и др. В правящ их кругах тогдаш н ей России бы товало м н ен и е, что «хорош ее воспи тани е, родственны е связи и п р и н ад ­ леж н ость к вы сш ем у общ еству могут только украсить военного аген та»11. П оэтом у бы ло характерно стрем лен ие бо льш и н ства о ф и ­ церов Генерального Ш таба, нам еревавш ихся получить н азн ач ен и е за рубеж, составить выгодную брачную партию, ж ен и вш и сь н а д о ­ черях п ридворны х вельм ож, представительницах стари н н ы х д в о ­ рян ски х родов и (на худой к онец, или) н аслед н ицах м и ллионеров.

Т аковы м и, согласно послуж ны м сп искам, м ож но считать браки во­ енны х агентов: в Б ерлине В.Н.Ш ебеко (его и зб р ан н и ц ей стала уро­ жденная баронесса М.-А.К.Ш иллинг), Гааге и Брюсселе С.Н.П о ­ тоц кого (барон есса С.Н.К о р ф ), Риме Е.-Л.К.М и л л ер а (ф р ей л и н а двора, дочь генерал-адъю танта Н.Н.Ш и п о ва); П ариж е Г.И.Н о сти ц а (ам ери канская граж данка, бы вш ая супруга берл и н ско го б ан к и р а О днако и в этом н аиболее элитном слое о ф и ц ер ск о го корп уса к 1914 г. наблю дались и зм ен ен и я. И происходили о н и и м ен н о в св я ­ зи с п о явлени ем в составе оф и церов Генерального Ш таба и «дип­ лом атов в погонах», рекрутировавш ихся и з них, н езн атн ы х по со ­ ц и альн ом у происхож дению лиц. П ри м ерам и м огут служ ить б и о ­ граф ии обер-кварти рм ей стера Главного У правлен и я Г енерального Ш таба, одного из руководителей военной разведки России ген ералл ей тен ан та В. Е. Б орисова, п роисходивш его из крестьян Я р о сл ав­ ской гу б ер н и и 13, или воен ного представителя Р оссии в Стам буле с августа 1899 по ноябрь 1904 г., впоследствии генерал-квартирм ейстера О десского военн ого округа, ген ерал -лей тен ан та Э.Х.К ал н и н а, а н ­ кетны е дан н ы е которого содерж ат зап и сь о происхож ден и и «из солдатских детей г. С ан кт-П етерб урга»14.

Д ругой особенностью эвол ю ц и и воен н о -п о л и ти ч еско й элиты Российской им перии являлось незначительное присутствие в ней пред­ ставителей финансово-промышленных кругов по сравнению с западно­ европейским и странами, не говоря уже о СШ А. Как известно, попытка С.Ю.Витте расш ирить прерогативы министерства финансов, обеспечив высш им чиновникам этого ведомства место рядом с военны ми и ди ­ пломатами, окончилась неудачей15. И только критическая ситуация 1915-1917 гг. вывела на авансцену российской политики лю дей типа А.И.Гучкова, А.И.Коновалова, М.И.Терещ енко.

Н ак о н ец, подчеркн ем второстепенное, с наш ей точки зр ен и я, положение военных моряков среди имперской элиты по ср авн ен и ю с представи телям и сухопутного о ф и ц ерск ого корпуса, которы й вы ­ полн ял такж е ф ун кц и и обеспечен ия правоп орядка внутри страны.

С ам о к о н ти н ен тал ьн ое геополитическое п олож ение Р оссии, ф лот которой, несм отря на всю значи м ость защ иты м орски х рубеж ей, был в со сто ян и и, особен но после разгром а на Д альнем Востоке в 1904-1905 гг., вы полнять л и ш ь вспом огательную роль при о сущ ест­ влении стратегических оп ерац и й, диктовало приори тет арм и и перед м о р ски м и силам и. С видетельством этом у служ ит тот ф акт, что бю дж етны е асси гн ован и я на ф лот зн ачи тельн о уступали расходам казн ы н а сухопутны е в о й с к а 16.

Таким образом, состав российской властной элиты начала XX в., прин и м авш ей непосредственное участие в ф орм улировании задач обеспечения национальной безопасности, отличался д ом и н и р о ван и ­ ем вы сш ей, дворянской по своему происхож дению бю рократии, слу­ ж ивш ей, главны м образом, в военном и диплом атическом ведомствах и ф актически неподконтрольной парламенту России — Государст­ венной Думе. Влияние остальных бю рократических структур, таких, как м инистерства внутренних дел, ф инан сов, торговли и п р о м ы ш ­ лен н ости, а такж е местных органов — генерал-губернаторов и ч и н о в­ ни ков их аппарата, не говоря уже о Государственной Думе и зем ских выборных структурах, на выработку внеш неполитической доктрины следует признать косвенны м и малозначим ы м.

С к азан н о е отню дь не означает, что воен н о-п ол и ти ч еская элита России отличалась м онолитностью. В о тн ош ен и и внеш н ей п о л и ти ­ ки р азн огласия внутри нее преж де всего связы вались с определени­ ем критериев достаточности территориального расширения импе­ рии. И если одна часть правящ их верхов во главе с сам им царем, как уже отм ечалось, продолж ала ориен тироваться на вн еш н и е за­ хваты, то среди другой части властной элиты, не исклю чая и н а и ­ более трезво м ы слящ их представителей оф и ц ер ск о го и д и п л о м ати ­ ческого корпуса, постепенно утверж дались идеи естественных гра­ ниц России П риверж енцы точки зрен и я о заверш ен и и эк с т е н с и в ­ ного пути развития в истории Р осси йского государства и н еоб хо­ дим ости перехода к п олитике сохранения ст ат ус-кво, о со б ен н о в Европе, следую щ им образом обосновы вали свои взгляды: «М ного веков народны е силы направлялись главны м образом вш ирь, ухо­ дили на борьбу с пространством и за пространство (курсив мой. Е.С.), и это наклады вало особый отпечаток одн ооб рази я и п о вторе­ ния на наш е прош лое». Но теперь, после им евш его зн ако вы й смысл п ораж ен и я России на Д альнем Востоке, ситуация и зм е н и ­ лась^ «Н аш и пом ы слы и заботы долж ны направляться не вш ирь, а вглу ь», пи ш ет все тот же сторонн ик п олитики «разумного к о н ­ серватизма» в отнош ен иях с З а п ад о м 17.

„ Еще одной «линией водораздела» между представи телям и р о с­ си й ско й элиты стал в начале XX в. вопрос о славянском единении к оторы й, по м н ен и ю некоторы х публицистов, задавал о п р ед ел ен ­ ную н ап равлен ность вн еш неполити ческом у курсу страны в Европе и н а Балканах. Сущ ество проблемы состояло н а сам ом деле в том.

чтобы сочетанием различны х воздействий политического, х о зяй ст­ вен н ого и культурного характера привлечь сл авян ски е народы к сою зу с Россией для сдерж ивания п ан ге р м а н и зм а19.

Н акон ец, возрастание экономического фактора в м еж дународ­ н ой ж и зн и такж е вы зы вало разногласия адептов м одер н и зац и и по зап ад н оевроп ей ском у образцу и тради цион алистов, которы е делали ак ц ен т на сп ец и ф и ческ ом пути развития и м п ери и. С трем ясь убе­ дить последних в актуальности для реализаци и идеи «В еликой Р ос­ сии» ли берали зац и и хозяйственны х отн ош ен и й, П.Б.С труве о б р а­ щал вн и м ан и е правительственны х кругов на, казалось бы, со в ер ­ ш ен н о банальную по сегодн яш н им м еркам вещ ь - вл и ян и е э к о н о ­ м ического п отенц иала лю бого государства н а уровень его б е зо п а с­ ности. 1ак, в частности, он писал, что «чем вы ш е эк о н о м и ч еск о е развитие страны, тем, при прочих равных условиях, вы ш е ее боевая готовность, и тем значи тельн ее та сила, которую д ан н ая стран а м о ­ ж ет развить в военном столкновении »20.

Н ельзя не упом януть и о тип и ч н ой проблем е лю бой б ю р о к р а­ тической систем ы в стадии реф орм и рован и я - трен и ях и даж е ко н ф л и кто в между воен н ы м и и ди п лом атам и, которы е хотя и бы ли характерны такж е и для других держ ав, но врем енам и приобретали в России гип ертроф ированную форму. Не случайно бри тан ского посла в С ан кт-П етерб урге Д ж.Б ью к ен ен а так пораж ало «отсутствие к ак о й -т о солидарности или коллективной ответственности среди член ов русского кабинета»21. Д ело в том, что о ф и ц ер ы Г ен ераль­ н ого Ш таба по сравн ени ю с чи н о в н и кам и М И Д получали, как п р а ­ вило, более высокую п роф ессион альн ую подготовку, вклю чавш ую дли тельн ы е ком ан дировки за рубеж, присутствие н а м аневрах и п о ­ сещ ен и е различны х стратегических объектов, что п о зволяло им лучш е п о н им ать реалии соответствую щ их стран. К роме того, хотя родствен н ы е связи и светские знаком ства продолж али играть свою роль в карьере представителей военной элиты, все же не д о такой степ ен и, как в продвиж ении по служ ебной л естн и ц е чи н о в н и ко в вн еш н еп о л и ти ч еского ведомства, где клю чевы е долж н ости н есм о т­ ря на р еф орм аторские потуги А П И звольского и С.Д.С азо н о ва. за­ частую попадали в руки весьма посредственны х по сп особн остям, но родовиты х аристократов22.

Т р ад и ц и он н ое соперничество военны х и диплом атов в поп ы тке заручиться «вы сочайш ей» поддерж кой и добиться увели чен и я бю д­ ж етн ы х асси гн ован и й такж е п реп ятствовало эф ф екти вн о м у взаи м одеи стви ю двух ведомств. П олож ение дел не исправи ла и п о п ы тка создан и я вы сш его координирую щ его орган а - С овета Государст­ вен н ой О бороны, бесславно закон ч и вш его свое сущ ествован и е в г. В отличие от прим еров конструкти вного сотрудничества л авн о го уп равления Генерального Ш таба с М орским Г енеральны м Ш табом, п огран и ч н ой страж ей и м инистерством вн утрен н и х дел, ан тагон и зм между военны м и ди п лом атически м ведом ствам и так и не был п реодолен вплоть до начала П ервой м ировой вой н ы, кстати сказать, с м олчаливого согласия Н и колая II.

ской во ен н о -п ол и ти ч еской элиты, к он еч но же, сказы валась н а вос­ п р и яти и им и «угрозы с Запада» как характерного эл ем ен та в к о м ­ плексе п редставлений о внеш нем мире и вы текаю щ их из н его зада­ чах п р оведени я им перской вн еш н ей политики. Важ но отм етить что сам о п о н яти е «враждебного Запада» расп ространялось в начале л л в. только н а часть крупнейших европейских государств - В ели­ кобр и тан и ю, Германию, А встро-В енгрию. Т ак назы ваем ы е «малые державы» С тарого к он тинента, типа Ш веции, а такж е б ал кан ск и е страны и м алозначим ы е для России государства, вроде И сп ан и и и П ортугалии, в расчет обы чно не п риним ались.

О ставляя в стороне генезис стереотип ного образа «Запада, вра­ ж дебного Р оссии»23, рассм отрим его эволю ц ию с начала XX в. до к ан у н а П ервой м ировой войны.

ско й и м п ер и и «угроза с Запада» связы валась преж де всего с колос­ сальной территориальной протяженностью страны, вы зы вавш ей «зависть и недоброж елательство» других держ ав. Во всеп о д дан н ей ­ ш ем докладе А.Н.К уроп атки н а от 14 м арта 1900 г. подчерки валось, что Россия достигла естественны х географ ических пределов в п р о ­ цессе р асш и рен и я своей терри тории, окон чательную точку в к о то ­ ром м огла поставить к итайская эк сп ед и ц и я в М аньчж урии и п р и ­ со еди н ен и е к и м п ери и ее северной части 24. Н еобходим ость защ иты столь п р о тяж ен н ы х рубежей от С еверного Л едовитого о к еан а до Ж елтого м оря, по м нен и ю больш ин ства дип лом атов и воен н ы х, требовала к р ай н ей осм отрительности в осущ ествлении вн е ш н еп о ­ л и ти чески х ш агов и зн ачительны х бю дж етны х затрат.

Вторым м ом ен том, которы й был характерен для о ц ен к и сл о ­ ж и вш ей ся ситуации россий ской во ен н о -п ол и ти ч еско й эл и то й, я в ­ лялось двойственное отношение к нормам международного права, причем н е только с азиатским и стран ам и, к ак п одчерки вает и з ­ вестны й отечественны й специалист в области истории вн еш н ей п о ­ л и ти ки России рассм атриваем ого п ериода А.В.И гн атьев25, но и с теми ев р оп ей ски м и государствами, которы е н е входили в узки й круг «великих» держ ав, нап рим ер, Ш в ец и ей, Н орвеги ей, б ал к а н ­ ским и странам и. К ним м ож но добавить С Ш А и л ат и н о ам ер и к ан ­ ски е республики. Д а и с таки м и «первоклассны м и» государствам и, к ак В ели коб ри тан и я, Ф ран ц и я, Г ерм ания, А встро-В ен гри я, И тали я о тн о ш ен и я строились преж де всего на основе пресловутого «баланса сил», и только вслед за этим с учетом норм м еж дун арод­ ного права. К он ечн о, в гораздо больш ей степен и отм ечен н ая ам б и ­ вален тн ость бы ла присущ а воен н ы м, чем диплом атам, одн ако н е ­ доверие к соглаш ен и ям и сою зам при уп овании на н еи счер п аем ы е лю дски е, м атери альн ы е и ф и н ан совы е ресурсы и м п ер и и вы ступало зн аковы м п р и зн аком м енталитета п равящ их верхов России начала XX столетия.

Д алее, следует отм етить вли ян и е исторического опыта страны со врем ен освобож дения от м он голо-татарского ига, вош едш его в н ац и о н ал ьн ы й генотип служ илой дво р ян ск о й элиты, а и м ен н о, п редставления об «опоре на собственн ы е силы» в качестве к лю ч е­ вого ф актора сначала достиж ени я, а потом и обесп ечен и я су вере­ н итета и территори альн ой целостности Р осси йского государства.

С огласно глубоком у убеж дению больш и нства представителей вы с­ ш ей б ю рократии, только усиливш ем уся в результате неудачной войны 1904-1905 гг., ни к ак ая пом ощ ь со стороны других стран не м огла им еть реш аю щ ее значен ие для России с точки зр ен и я о б е с­ п ечен и я ее безопасности. Т олько сами росси ян е бы ли сп о со бн ы о т­ стоять рубежи стран ы 26.

Д ля периода преобладания «азиатской* составляю щ ей вн еш н еп о­ литического курса оф ициального Петербурга воплощ ением врага яв­ лялась м орская держава N° 1 ~ Великобритания, остававш аяся н еуяз­ вимой для «сухопутной* России. Характерной иллю страцией того раздраж ения, которое вызывала эта страна у царских сан овн и ков, служ ит следую щ ий отры вок из аналитической записки м ини стра иностранны х дел М.Н.М уравьева, датированной январем 1900 г.: «За истекш ие полвека А нглия, вследствие своей алчной, коры стной и эгоистичной политики успела возбудить против себя неудовольствие почти во всех государствах континентальной Европы; пользуясь сво ­ им исклю чительны м островным полож ением, первы ми по силе и могущ еству военным и комм ерческим ф лотами, англичане сеяли раз­ дор и смуту среди европейских и азиатских народов, извлекая для се­ бя из этого всегда какую -либо материальную выгоду» О сн о вы ваясь на донесени ях русских военны х агентов и д и п л о ­ матов с берегов Т ем зы 28, нетрудно увидеть первоп ри чи н у тр а д и ц и ­ о н н о го н егативного восп ри яти я А нглии правящ ей элитой России в практическом отсутствии совместимости (гомогенности) всех о с­ н овны х составляю щ их государственной и общ ествен н о й ж и зн и этих стр ан, подразум евая политику, эк он ом и к у, идеологию, культу­ ру, тр ад и ц и и )29. Чуж дая, н еп о н я тн ая, абсолю тно отли чн ая от п р и ­ вы чного стереоти па страна угрожала Р оссий ской и м п ери и повсю ду, оставаясь ф актически вне досягаем ости Петербурга. И м ен н о п о ­ этом у на п ротяж ени и м ногих десятилетий правящ ая верхуш ка Ро­ м ан овской России лелеяла зам ы сел н ан есен и я удара по ед и н ствен ­ ной уязви м ой для русского оруж ия бри тан ской терри тори и ~ И н ­ д и и, кстати сказать, передав этот так и н ереал и зован н ы й прож ект «в наследство» больш евикам.

Что касается Германии и А встро-В енгрии, то они на п р о тяж е­ нии п ервого пятилетия XX в. рассм атривались скорее как «скры ­ ты е, потенц иальны е» п роти вники России в центре Европы и на Б алканах. П остоянн ы е реверансы Вильгельм а в отн о ш ен и и «кузена Н и ки *, эп и зо д в Бьорке и М ю рцш тегское согл аш ен и е убеждали росси й скую воен но-п ол и ти ч ескую элиту в гораздо более н изком уровне опасн ости со стороны кон ти н ен тальн ы х государств, чем м орских держ ав, типа А нглии, Я п он и и или С Ш А. Главная угроза и м п ер и и виделась им в объединении усилий первы х и вторых, п о ­ скольку такая ком б и н ац и я практически не оставляла ш ан сов со ­ хранить территори альную целостность им перии и сущ ествовавш ий ав тократи ч еский реж им.

вились голоса сторон н и ков «общ еславянского дела», подвергавш их резкой критике герм ан оф и лов в России. Н а про тяж ен и и 1906гг. происходит постеп енн ая тран сф орм ац и я образа «враж ­ дебного Запада» в восприятии российской правящ ей элиты. Л ю б о ­ пы тн о отм етить, что негативизм восп ри яти я ан гли чан уходит как бы н а «второй план» м енталитета воен н о -п о л и ти ч еско й эли ты, п о ­ добно тому, как кон ф л и ктн ость двухсторонних о тн о ш ен и й все больш е вы тесняется на п ериф ерию м ировой пол и ти ки. «Да, В ели­ к обри тания - это по-п реж н ем у чуждая нам по духу страна, н о не о п асн ая в н астоящ ее врем я, потому что п ри чи н ы для сто л кн о вен и я с ней после провала дальневосточной авантю ры, потери ф лота и л и бер ал и зац и и внутри страны зн ачительно ум еньш ились», - так или п ри м ерн о так рассуждали диплом аты и воен н ы е Росси и, н а ­ строен и я которы х вплоть до лета 1914 г. не развеяли тревоги Л о н ­ до н а по поводу возм ож ности восстановления «добрых отн ош ен и и »

между П етербургом и Б ерлином за счет «дружбы с ан гл и ч ан ам и » '.