«А.Е. Шаститко НОВАЯ ИНСТИТУЦИОНАЛЬНАЯ ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ Третье издание Москва ТЕИС 2002 ББК65 Рекомендовано к печати Редакционно-издательским советом экономического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова Рецензенты: ...»

Чем в большей степени гарантированы права частной собст­ венности, чем в большей степени отдельные правомочия скон­ центрированы у одного экономического агента, тем выше уровень мотивации, обусловливающий эффективное использование ресур­ са. Именно данный режим обеспечивает наиболее жесткую связь между принимаемыми отдельным индивидом решениями и полу­ чаемыми результатами. Она обеспечивается через получение и обработку информации, которая существует в рассеянном среди участников хозяйственного оборота виде. Отсюда, собственно, идея об эффективности использования ресурсов в системе част­ ной собственности, рациональности экономических агентов.

Выше мы обратили внимание на информационную состав­ ляющую процесса размещения ресурсов, обрамляемого правом частной собственности". Экономический агент, обладающий пра­ вом на все выгоды, которые проистекают из выявленных им воз­ можностей использования ресурсов18, имеет возможность исполь­ зовать неявное, личностное знание (tacit knowledge), которое об­ ладает свойствами нехранимости и непередаваемости для приня­ тия решений по поводу располагаемого им объекта.

Если режим частной собственности обеспечивает более бла­ гоприятные условия для использования неявного знания, то чем выше ценность данного знания, тем эффективнее система част­ ной собственности. Это значит, что возникает существенная эко­ номия на издержках согласования решения с другими экономиче­ скими агентами. Существование неявного знания обусловлено, с одной стороны, специализацией производительных функций в рамках системы общественного разделения труда, а с другой сто­ роны, фрагментаризацией информации, используемой отдельны­ ми экономическими агентами. В той мере, в какой сама система Первым, кто специально обратил внимание на значение знания в обществе для обеспечения эффективного использования ресурсов, бьи Фридрих фон Хайек [Hayek F A, 1945, р 519-530] Здесь используется неявная предпосылка, в соответствии с которой все эконо­ мические агенты строго придерживаются соблюдения правомочия «запрет вредно­ го использования», что позволяет отличить исключительные права собственности от абсолютных общественного разделения труда остается сравнительно простой, а информация о возможностях использования благ и ресурсов по большей части является стандартной, хранимой и передаваемой, возникновение права частной собственности возможно, но вовсе не необходимо (с точки зрения эволюционного отбора).

Однако развитие общественного разделения труда как средст­ ва снятия проблемы ограниченности благ, выражающееся в на­ ращиваний специализации (что проявляется в накоплении спе­ цифичных активов19), усиливает значение эффективного исполь­ зования распыленной между экономическими агентами инфор­ мации и личностного знания. Не случайно считается, что после того как лимитирующими факторами производства были земля и капитал, их место заняла информация. Это также нашло отраже­ ние в структуре экономической теории, поскольку наряду с тео­ рией денег, цены, процента появилась экбномическая теория ин­ формации.

Закономерно возникает вопрос о том, на какие показатели будет ориентироваться индивид, принимая решение относительно использования того или иного ресурса. Ответом на него является возникновение и развитие системы относительных цен как фено­ мена, сопровождающего становление рынка — механизма непро­ извольной координации разрозненных действий индивидов, пре­ следующих свои интересы, а также средства передачи прав от од­ ного экономического агента другому. Относительные цены явля­ ются тем средством, которые снимают проблему интерсубъектив­ ного сравнения полезностей. Таким образом, развитие системы частной собственности сопровождается становлением рынка как механизма, обеспечивающего формирование общественно значи­ мых показателей относительной редкости ресурсов и благ.

Именно данный механизм поставляет экономическим аген­ там необходимую информацию, упорядочивая их действия, и в то же время предполагает существование определенной процедуры передачи прав собственности от одного лица к другому в соответ­ ствии с принципом эффективности (по В.Парето). Данная систе­ ма собственности обусловливает более интенсивное развитие принципа индивидуальной рациональности (в смысле обдуманно­ сти принимаемых решений, выявления и взвешивания альтернаВ главах 13 и 14 будет показано, что специфичность активов имеет принципи­ альное значение для объяснения особенностей контрактов, в частности нестан­ дартной (с точки зрения неоклассической теории) контрактации, вертикальных ограничений в обменах тив) в поведении экономических агентов, который находит затем отражение в теоретической системе, какой является неоклассиче­ Однако соотношение между системой частной собственности и рынком оказывается более сложным, чем это может показаться на первый взгляд. Выше фактически было дано наивное представ­ ление о принципах организации современного общества, включающего общественное разделение труда, частную собственность и конкуренцию (под последней понимается система рынков).

Использование механизма цен сопряжено с издержками, ко­ торые связаны в том числе с издержками защиты и специфика­ ции прав собственности. Вот почему в результате возникают вер­ тикально интегрированные фирмы, в рамках которых также вполне возможно осуществление прав частной собственности.

Однако в силу того, что в представлении экономистов система рынков прочно срослась с системой частной собственности, поя­ вилась идея рассматривать внутрифирменные трансакции в тер­ минах внутрифирменных рынков ресурсов (в частности, рынка труда и капитала).

Рынок предполагает существование и реализацию правомо­ чия, которое обычно ставят на вершину иерархии — права отчуж­ дения, или права на капитальную стоимость. Однако право част­ ной собственности может существовать в принципе и в случае соблюдения формального запрета на отчуждение — в виде исклю­ чительного права на пользование, владение, доход, управление и т.д. (см. главу 4). В таком случае мы будем иметь дело с «размы­ тым» правом частной собственности. Полный или частичный за­ прет на реализацию правомочий в режиме частной собственности может проистекать от государства, которое, таким образом, гаран­ тируя право частной собственности, является не только фактором воспроизводства механизма, противопоставляемого государствен­ ному регулированию, но и размывает данное право через легаль­ ный запрет купли-продажи, наследования, введения высоких ста­ вок налогов на операции, связанные с передачей прав, и т.п.

Его результатом является снижение ценности вещи, посколь­ ку уменьшается текущая ценность дисконтированного потока бу­ дущих доходов. Государство может участвовать в процессе размы­ вания прав частной собственности и косвенным образом: устра­ няясь от обеспечения его защиты в мире безличного обмена, где сеть социальных связей не настолько плотна, чтобы обеспечить устойчивый кооперативный результат, как в итеративной игре «Дилемма заключенных», соответствующей режиму персона­ лизированного обмена.

Нарушение права частной собственности в краткосрочном периоде может принести выгоду тем, кто этим правом формально не обладает. Если система санкций со стороны государства и об­ щества (в виде остракизма и т.п.) становится неэффективной, то трансакционные издержки по защите права частной собственно­ сти могут оказаться запретительно высокими, что, в свою оче­ редь, обусловливает узкие границы ее распространения либо эво­ люцию в направлении другой системы, скажем, коммунальной собственности.

Несмотря на очевидные преимущества данной системы прав собственности в плане мотивации, способов принятия решений, использования локального знания, существует достаточно много препятствий для повсеместного ее распространения. Фактически мы об этом говорили, когда рассматривали режим свободного доступа и коммунальной собственности. Напомним, что речь идет об издержках защиты и спецификации прав частной собственно­ сти, которые, в свою очередь, определяются существующей тех­ нологией применения насилия, а также выработанными процеду­ рами и средствами измерения полезных свойств благ.

Степень распространения системы частной собственности в значительной степени зависит от сформировавшихся в обществе идеологических установок, нормативных взглядов на мир. Если доминирующим оказывается представление о нерушимости права частной собственности, то следствием этого является экономия на трансакционных издержках, связанных с защитой прав част­ ной собственности (в этом контексте следует еще раз обратить внимание на функции системы образования, определенные в свя­ зи с количественной оценкой стоимости трансакционных услуг в экономике США). Вот почему при объяснении соотношения ме­ жду различными системами прав собственности необходимо учи­ тывать факторы, влияющие на формирование системы ценностей.

Естественно, это не вся история, поскольку можно и нужно по­ ставить вопрос о том, насколько эволюционно-эффективным оказывается представление о нерушимости права частной собст­ венности. Для многих ответ является очевидным. Однако вместе с тем он будет разным...

§ 6. ГОСУДАРСТВЕННАЯ СОБСТВЕННОСТЬ

Этому вопросу посвящена глава 16. Вот почему в рамках данного раздела мы ограничимся лишь некоторыми замечаниями по про­ блеме, исходя из того, что государство имеет контрактную природу.

Система государственной собственности, с одной стороны, также предполагает существование режима исключительности, причем исключительности доступа к ресурсам не только для аут­ сайдеров, но и инсайдеров, которая (исключительность) обяза­ тельно должна быть отражена в системе формальных правил20.

Следуя логике нового институционального подхода, права госу­ дарственной собственности должны существовать там, где, с од­ ной стороны, возможно обеспечить режим исключительности, а с другой — сравнительные преимущества частной или коммуналь­ ной собственности выражены слабо.

Процесс институционального изменения, в рамках которого права частной или коммунальной собственности трансформиру­ ются в права государственной собственности, называется нацио­ нализацией. Обратный процесс — приватизация. Если приватиза­ ция осуществляется посредством изменения реальных правомо­ чий при постоянных формальных, то этот процесс можно рас­ сматривать как спонтанную приватизацию. Пример тому — ис­ пользование сотрудниками научно-исследовательских и академи­ ческих институтов, имущество которых формально находится в государственной собственности, пространства и оборудования (телефоны, телефаксы, компьютеры и т.п.) в личных целях, не связанных с решением задач, поставленных перед институтом.

Более того, в силу неспецифицированности формальных прав за­ дачи также оказываются размытыми.

В связи с существованием прав государственной собственно­ сти необходимо рассмотреть соотношение использования данного права и производства общественных благ как одной из возмож­ ных прерогатив государства. Здесь не существует взаимоодноВ отличие от государственной собственности права коммунальной собственно­ сти необязательно должны быть отражены в системе формального права, посколь­ ку режим коммунальной собственности может поддерживаться в мире, где обмен персонализирован и защита контрактов со стороны специализированного агентст­ ва не требуется значного соответствия, поскольку общественные блага могут быть вполне произведены частными производителями. Об этом свиде­ тельствует пример, который часто приводят в качестве иллюстра­ ции государственного обеспечения производства общественных благ, а именно маяки [Коуз Р., 1993, с. 169—192]. Наоборот, ча­ стные блага производятся на предприятиях, находящихся в госу­ дарственной собственности. Пример — система организации про­ изводства практически во всех отраслях производства в СССР до начала приватизации21.

Кроме того, доступ этот осуществляется в высшей степени опосредованно, через многоуровневую систему представителей (посредников) в виде государственных организаций. В рамках данного режима собственности особенно остро возникает про­ блема управления поведением исполнителя (principal-agent problem), поскольку индивид сталкивается с запретительно высо­ кими издержками реализации своей доли собственности, тогда как исполнитель, как правило, не обладает достаточными стиму­ лами и информацией для использования ресурсов в соответствии с предпочтениями поручителя. Последнее дает основание сделать вывод о невозможности существования «благотворительного» го­ сударства, населенного честными чиновниками.

В зависимости от степени распространения системы государ­ ственной собственности, а также от ряда других факторов (в ча­ стности, организации системы контроля) возникает существенное различие между правом государственной собственности де-юре и этим же правом де-факто. Если формально ресурсы находятся в государственной собственности, то фактически вполне может осуществляться режим свободного доступа, коммунальной или частной собственности. Данная ситуация будет лишь определять (а) набор правомочий, которые могут реализовать экономические агенты; (б) особенности технологии передачи правомочий от од­ ного экономического агента другому.

Наглядный пример — права собственности на государствен­ ные предприятия. В отличие от производственных товариществ голос одного избирателя в определении способа использования ресурсов, находящихся в государственной собственности, беско­ нечно мал, так что его эффектом можно пренебречь при объяс­ нении поведения отдельного избирателя. С этой точки зрения он Пока речь идет только о формальных правах государственной собственности Используется контрактная модель государства напоминает мелкого акционера корпорации открытого типа23, в которой при отсутствии специальных контрактных мер, ограни­ чивающих оппортунистическое поведение менеджеров, последние занимают доминирующее положение. Однако в отличие от кор­ порации риск потерять кресло в результате недружественного по­ глощения у государственного чиновника оказывается существен­ но ниже, а возможности продать свою долю другому человеку — меньше. С этой точки зрения права на часть государственной собственности отдельного избирателя менее ликвидны, чем права на долю собственности корпорации открытого типа.

В результате возникает тенденция к стихийной приватизации государственной собственности. Более того, когда речь идет об атрибутивных характеристиках государства, связанных со сравни­ тельными преимуществами осуществления насилия (на законной основе), можно говорить о приватизации самого государства, в частности использования насилия или его угрозы в личных целях.

Итак, поскольку реальное осуществление правомочий возла­ гается на чиновников, которые в то же время являются экономи­ ческими агентами, обладающими своими интересами, как прави­ ло, не совпадающими с интересами тех, кого они представляют, а возможности контроля за их деятельностью ограничены, постоль­ ку права собственности на самом деле превращаются в частные (в соответствии с железным законом олигархии).

Если данного превращения и не происходит, то тенденция сохраняется, что выражается прежде всего в распространении взя­ точничества, коррупции, вымогательства и т.п.

Под спонтанной приватизацией подразумевается использова­ ние доступа к ресурсам в личных целях, не обусловленное суще­ ствующей системой формальных правил. Возможность такого доступа обусловлена, с одной стороны, высокими издержками защиты права государственной собственности, а с другой — сформировавшимися, в частности, в России институтами адми­ нистративного рынка, позволявшего обеспечить торговлю правом нарушать формальные правила [Найшуль В., 1992]. Возникшая система административного рынка создает дополнительные преОднако в отличие от акционера избиратель формально не может продать свое право голоса Вместе с тем нельзя не отметить, что в действительности в России широко распространена практика купли-продажи голосов в обмен на материаль­ ные блага наряду с обменом голосов на обещания Здесь в соответствии с теорией М.Олсона используется система селективных мотивов для определения способа использования ограниченных ресурсов пятствия для формирования эффективных прав собственности в силу эффекта зависимости существующего набора альтернатив от предшествующих изменений (path-dependence).

В связи с упомянутыми выше процессами спонтанной прива­ тизации следует обратить внимание на соотношение между раз­ личными правовыми режимами в реальности. В качестве примера можно привести изменения в правах собственности на земли в Бразильской Амазонии, исследованные Алстоном, Лайбкэпом и Шнайдером [Alston L., Libecap G., Schneider R., 1995, p. 89—107].

Формально данные земли являются объектом государственной собственности. Но издержки обеспечения соблюдения данного режима запретительно высоки относительно размера извлекаемой выгоды (которую в обществе с формально-демократическими ин­ ститутами ex ante еще непонятно, кто конкретно присваивает).

Вот почему до начала освоения соответствующего участка земли фактически он находится в режиме свободного доступа.

Однако по мере проникновения на неосвоенные земли посе­ ленцев текущая ценность земли возрастает (за счет ее расчистки и приспособления для хозяйственных нужд, а также появления со­ ставляющих инфраструктуры, в первую очередь дорог), что стано­ вится основанием обмена правами собственности. Первоначально же существуют только неформальные права (включая и право на капитальную стоимость), которые могут обмениваться в пределах сообщества первопроходцев. Особенностью их является отсутст­ вие защиты со стороны государства. Правила, по которым осуще­ ствляется обмен, оказывались самовыполняющимися.

По мере дальнейшего освоения земель, приближения их к рыночному центру за счет развития материальной инфраструкту­ ры повышается их чистая текущая стоимость. Когда 0 < S < S*, чистая ценность формальных прав начинает превышать чистую ценность неформальных, поскольку, с одной стороны, первые дают возможность использовать данные участки земли в качестве обеспечения под кредиты, а с другой стороны, обостряется опас­ ность посягательств на данный участок земли со стороны «незна­ комцев».

Появление формальных прав частной собственности является следующим шагом, который связан с появлением землевладель­ цев, готовых инвестировать время и средства в оформление титу­ ла собственности, что предполагает достижение ценности земли некоторого критического уровня. Здесь наблюдается своего рода специализация на формальных и неформальных правах собственности в соответствии со сравнительными преимуществами их реа­ лизации.

Данный процесс иллюстрируется на рисунке 32. Уровень, при котором появляется возможность, а затем и необходимость формализации прав, достигается в точке В. Теперь группа эконо­ мических агентов, обладающая сравнительными преимуществами в возможности формализации прав собственности на землю, при­ обретает их у первопроходцев.

NPV — чистая текущая стоимость; S — расстояние от рыночного центра, АС — кривая текущей ценности земли как функции от расстояния до рыночного центра в случае отсутствия формальных прав на землю, FD — кривая текущей ценности земли как функции от расстояния до рыночного центра в случае формальных прав собственности на землю Отсутствие формальных прав собственности на землю и со­ ответственно обладание ею первопроходцами после данного мо­ мента оказывается нецелесообразным, поскольку сумма, которую могут заплатить за участок земли первопроходцам, оказывается выше, чем текущая ценность без продажи.

Однако нельзя не отметить, что и в случае с государственной собственностью существуют механизмы, которые позволяют от­ части компенсировать вредное влияние дифференциации интере­ сов или устранить основание оппортунистического поведения агентов. Во-первых, это реальная возможность сменяемости, ко­ торая позволяет обеспечить обратную связь политиков с избира­ телями. Это общепринятая форма голосования «руками». Как правило, данная форма контроля оказывается неэффективной ввиду значительных издержек измерения результативности дея­ тельности исполнителей, несовершенства политического рынка и, как следствие, рациональной неосведомленности избирателей.

Во-вторых, «голосование ногами». Это проявляется, с одной стороны, в форме внутренней миграции из села в город (что было особенно характерно для СССР), из провинциальных городов в промышленные центры (особенно наглядно это видно на приме­ ре Перу); с другой стороны, «голосование ногами» выражается в эмиграции.

В-третьих, конкуренция со стороны других государств. Она необязательно может проявляться в возможности поглощения в буквальном смысле слова. Это могут быть и угроза формирования экономической (а через нее политической) зависимости, и утрата репутации (например, как сверхдержавы).

В-четвертых, распространение идеологии, препятствующей оппортунистическому поведению.

В-пятых, внутренняя система контроля, осуществляемая не только потенциальными конкурентами, но и общественными ор­ ганизациями.

Объяснение существования в долгосрочном плане различных форм собственности — частной, коммунальной, государственной и свободного доступа — с помощью трансакционных издержек имеет важное методологическое и нормативное значение, позво­ ляя преодолеть ограниченность неоклассического подхода.

Как известно, суть его состоит в том, что на основании срав­ нения реальной ситуации с недостижимым идеалом (определен­ ным как Парето-оптимальное размещение ресурсов с помощью теории общего равновесия) делают однозначный вывод о необхо­ димости вмешательства государства в случае возникновения провалов рынка, вызванных возникновением внешних эффек­ тов, проблемой безбилетника или повышающейся доходностью.

Следовательно, имплицитно предполагается, что вмешательство государства однозначно будет связано с Парето-улучшением [Langlois R., 1990а, р. 14]. В то же время во всех остальных случа­ ях считается, что право частной собственности является единст­ венно возможным.

Предполагается, что только приватизация может решить все проблемы неэффективности функционирования экономики, хотя для этого необходимо оценить, во что обойдется обеспечение спецификации и защиты прав собственности, чтобы избежать синдрома «революции ожиданий». Учет возможных издержек вполне может привести к выводу о предпочтительности сохране­ ния статус-кво.

В связи с этим можно сказать, чего нельзя делать при анали­ зе различных форм собственности. Нельзя выбирать в качестве точки отсчета одну из них, рассматривая ее как эталон и тем са­ мым невольно подводя к нормативным выводам относительно необходимости приватизации, национализации или коммунализации. Этот вывод вполне соответствует тезису, сформулированно­ му применительно к значению нестандартных форм контрактации в экономии на трансакционных (а также суммарных — производ­ ственных) издержках, которые с точки зрения неоклассического подхода рассматриваются как проявление монополистических тен­ денций, однозначно связанных с нарушением критерия Паретооптимальности.

ГЛАВА И

ВНЕШНИЕ ЭФФЕКТЫ

И ТРАНСАКИИОННЫЕ ИЗДЕРЖКИ

Проблема возникновения и интернализации внешних эффек­ тов является центральной в экономической теории прав собст­ венности. Через призму внешних эффектов можно изучать как условия возникновения исключительных прав собственности, так и обстоятельства, обусловливающие сохранение режима свобод­ ного доступа. С этой точки зрения данная глава, в которой рас­ сматриваются различные варианты формулировки и аспекты тео­ ремы Коуза, альтернативные варианты институциональной реак­ ции на внешние эффекты, является дополнением к изложенным в главе 10 вопросам.

Р.Коуз в статьях «Природа фирмы» (1937), «Федеральная ко­ миссия связи» (1959), «Проблема социальных издержек» (I960), «Маяк в экономической теории» (1974) предложил новый подход к исследованию уже ставшей привычной проблемы. Данный подход позволяет рассматривать стандартные модели с учетом конфликта прав и соответственно интересов экономических агентов.

В неоклассической экономической теории внешние эффекты рассматриваются как следствие или форма проявления провала рынка, или механизма цен. Отсюда их определение как величины полезности или издержек, которые не учитываются в системе цен.

Внешние эффекты создают тем самым различие, с одной сторо­ ны, между общественными выгодами и частными выгодами (для позитивных внешних эффектов), с другой стороны, между част­ ными и общественными издержками (для отрицательных внеш­ них эффектов). Данный подход к проблеме внешних эффектов обусловлен определением модели конкурентного рынка в качест­ ве точки отсчета при определении эффективности функциониро­ вания других рыночных структур, а также альтернативных меха­ низмов рационирования.

Рынок принято рассматривать в неоклассической экономиче­ ской теории как обеспечивающий формирование цен механизм [Swedberg R., 1994, р. 259], отвечающий за размещение ресурсов и эффективное их использование. Одновременно относительные цены являются источником информации для экономических агентов, принимающих решения. Поскольку предполагается, что внешние эффекты возникают тогда, когда не все выгоды или из­ держки отражены в системе цен, то это свидетельствует о нару­ шении принципа оптимальности размещения ресурсов, а значит, об их неэффективном использовании.

Многообразие форм взаимодействия между экономическими агентами выражается в многообразии возникающих внешних эф­ фектов. Они могут классифицироваться по целому ряду критери­ ев. Первый критерий фактически уже был обозначен — это «знак» внешних эффектов. В соответствии с ним следует выделять положительные и отрицательные внешние эффекты. Примером отрицательного внешнего эффекта могут быть издержки, которые несет каждый из экономических агентов, использующих ограни­ ченный ресурс, находящийся в свободном доступе (см. главу 10).

Положительный внешний эффект возникает, если, например, пчелы, являющиеся собственностью пчеловода А, опыляют во время цветения садовые деревья, правами собственности на кото­ рые обладает садовод В. Тогда садовод получает прибавку к уро­ жаю и соответственно прибыли, не выплачивая за это компенса­ ции пчеловоду [Cheung S.N.S., 1988]. В результате масштабы предприятия (объем производства) пчеловода меньше обществен­ но-оптимальных.

По особенностям возникновения внешние эффекты могут быть потребительскими, технологическими или денежными. По­ требительская экстерналия — это внешний эффект, возникающий на основе не обособляемых друг от друга прямой функциональной зависимости полезности от количества потребляемого блага для одного человека и обратной (прямой) функциональной зависимо­ сти для другого человека. Технологический внешний эффект — экстерналия, возникающая вследствие существования техно­ логической зависимости выпуска одного экономического агента от объема производимых товаров или услуг другого экономиче­ ского агента. Примеры потребительской и технологической экстерналии будут рассмотрены ниже. Денежный внешний эффект — экстерналия, возникающая вследствие влияния на величину дохо­ да или издержек одного экономического агента объемов произ­ водства, ценовой политики, рекламы и других приемов конкурен­ ции другого экономического агента. Образцом такого типа внеш­ него эффекта является ситуация, возникающая на конкурентном рынке, когда поведение одной фирмы негативно влияет на уро­ вень среднего дохода и соответственно экономической прибыли другой фирмы. Данная ситуация может быть интерпретирована в терминах многосторонней денежной экстерналии.

В зависимости от того, какое отношение возникающий внешний эффект имеет к сторонам, заключающим контракт по поводу обмена правами собственности, можно выделить внутрен­ нюю и внешнюю экстерналии. Внешние экстерналии — такие эффекты, которые являются внешними не только по отношению к данному контрактному отношению, но и по отношению к группе участвующих в контракте. Внутренние экстерналии — та­ кие эффекты, которые являются внешними по отношению к дан­ ному контрактному отношению, но внутренними по отношению к группе, участвующей в контракте.

Кроме того, в параграфе, посвященном изучению приложе­ ний теории внешних эффектов, будет предложен еще один вари­ ант классификации — на основе характеристик контрактных от­ ношений (вертикальные и горизонтальные экстерналии).

В дальнейшем мы будем говорить об отрицательных внешних эффектах, поскольку выводы для позитивных внешних эффектов, как правило, будут симметричными.

Проблема возникновения и интернализации внешних эффек­ тов рассматривается в связи с вопросом о конфликте прав, а так­ же спецификации, защиты и обмена правами собственности. Под спецификацией прав собственности подразумевается определение объекта, субъекта права, набора защищаемых правомочий, а так­ же механизма защиты.

Значение права собственности при обсуждении вопросов, ка­ сающихся внешних эффектов, было выражено Р.Коузом в связи с критикой ортодоксальной неоклассической теории (Коуз Р.; 1993, с. 140-141]:

«Конечная причина неспособности развить теорию, пригодную для решения проблемы вредных воздействий, — ложное понятие фактора производства. Обычно он мыслится как нечто вещественное, что бизнес­ мен приобретает и использует (акр земли, тонна удобрений), а не как право выполнять определенные (физические) действия»1.

Использование нового институционального подхода позволя­ ет создать такое представление о внешних эффектах, которое яв­ ляется необходимым условием изменения нормативных выводов экономической теории. Прежде всего речь идет об отказе от ап­ риорного вывода о более высокой эффективности одного из спо­ собов интернализации внешних эффектов (посредством специфи­ кации прав собственности и осуществления сделки между заинте­ ресованными сторонами или вмешательства государства посред­ ством установления дестимулирующего налога или стимулирую­ щей субсидии, введения количественных ограничений) вне зави­ симости особенностей конкретной ситуации конфликта прав.

Изучение проблемы внешних эффектов началось с анализа ситуаций, когда один экономический агент оказывал вредное влияние на другого экономического агента, что было побочным результатом его основной (производительной) деятельности. На основе этого обстоятельства вредное влияние интерпретировалось как нарушение принципа эффективности (иногда вместо термина «эффективность» используется понятие справедливости, что ха­ рактерно для судебной практики), что требовало вмешательства государства. В результате предлагались различные варианты:

а) возложить ответственность за причиненный ущерб на того, кто его производит;

б) установить налог для производителя вредного влияния на других, величина которого будет находиться в функциональной Различие между правом и вещью позволяет провести границу между обменом и трансакцией, поскольку в последней обмен благ как совокупности полезных свойств основан и сопровождается обменом прав (см. главу 6). В этом плане спра­ ведливо замечание Дж Коммонса, что правовой контроль — это будущий физиче­ ский контроль [Commons J, 1931, p. 657]. Данное различие проявляется в разделе­ нии издержек производства на трансакционные и трансформационные [North D, Wallis J, 1994, р 609—624] Сам по себе возобновляющийся процесс обмена пра­ вами означает, что исключительность права не означает еще его абсолютности, неограниченности (см также главу 4) зависимости от объема произведенного вредного воздействия.

Поскольку последнее является как бы побочным результатом его основной деятельности, то возможно построение функциональ­ ной зависимости ответственности за ущерб на основе выпуска основного продукта (или услуги);

в) изменить местоположение или график работы производи­ теля и соответственно размер наносимого ущерба и т.п. [Коуз Р., 1993, с. 87].

Если учесть сказанное выше, то возникают вопросы: действи­ тельно ли внешние эффекты связаны только с провалом рынка?

Если да, то в какой степени и при каких условиях? Возможна ли их интернализация посредством рыночного механизма, его на­ стройки или с помощью альтернативных мер?

Дальнейший ход рассуждений основан на идее, сформулиро­ ванной Р.Коузом, которая позволяет прояснить природу внешних эффектов вне зависимости от конкретной формы [Коуз Р., 1993, с. 87-88]:

«Вопрос обычно понимался так, что вот А наносит ущерб В и следует решить, как мы ограничим действия А? Но это неверно. Перед нами про­ блема взаимообязьшающего характера. Оберегая от ущерба В, мы навлекаем ущерб на А Вопрос, который нужно решить, — следует ли позволить А на­ носить ущерб В или нужно разрешить В наносить ущерб А? Проблема в том, чтобы избежать более серьезного ущерба (аналогичные рассуждения могут быть применены к позитивным внешним эффектам. — А.Ш.).

Постановка вопроса в такой форме имеет смысл, когда суще­ ствует определенная институциональная среда (см. главу 1), в рамках которой могут приниматься те или иные решения о пра­ вилах разрешения конфликтов, иными словами, здесь мы не рас­ сматриваем вопрос о возникновении первичных институтов.

Сначала имеет смысл рассмотреть проблему внешнего эф­ фекта и процедуру его интернализации на основе нескольких предпосылок, используемых в наиболее известной в современной литературе по экономической теории прав собственности работе Р.Коуза «Проблема социальных издержек» при постановке про­ блемы в простейшей форме.

1. Небольшое число участников обмена (в простейшем слу­ чае — два).

2. Единственность источника внешнего эффекта.

3. Пренебрежимо малые издержки измерения величины внеш­ них издержек или выгод.

4. Отсутствие издержек, связанных со спецификацией, защи­ той и обменом правами собственности.

Докажем, что если трансакционные издержки равны нулю, цена, по которой экономические агенты обмениваются правами собственности, экзогенна, отсутствует эффект дохода (богатства), то первоначальная спецификация прав собственности не влияет на эффективность окончательного размещения ресурсов, а сама эффективность размещения может быть интерпретирована в тер­ минах максимизации благосостояния (принимающего в зависи­ мости от ситуации различные формы, в том числе и величины прибыли или ренты производителя). Следовательно, требуется доказать, что при нулевых трансакционных издержках ценность производства будет наибольшей [Коуз Р., 1993, с. 143]. Такова формулировка теоремы Коуза.

Отметим, что она имеет массу вариаций. Например, Дж.Стиглер формулировал ее следующим образом: «В условиях совершенной конкуренции частные и социальные издержки будут равны» [Коуз Р., 1993, с. 143]. Другие варианты формулировок приведены в статье «Теорема Коуза» в «The New Palgrave: A Di­ ctionary of Economics» Д. Кутером.

1. Первоначальное распределение титулов собственности не имеет значения с точки зрения эффективности, или Паретооптимальности, если они могут свободно обмениваться.

2. Первоначальное распределение титулов собственности не имеет значения с точки зрения Парето-оптимальности оконча­ тельного размещения ресурсов, если трансакционные издержки пренебрежимо малы.

3. Первоначальное распределение титулов собственности не имеет значения с точки зрения эффективности в условиях совер­ шенной конкуренции [Cooter D., 1987, р. 457].

Несмотря на то, что существует многообразие способов фор­ мулировки теоремы Коуза, их можно свести ко второму варианту.

Так, если принимается предпосылка о совершенной конкурен­ ции, то это означает полноту информации о ценах, отсутствие ограничения на обмен правами собственности ввиду существова­ ния свободного входа и выхода из отрасли. Каждый из элементов предпосылки совершенной конкуренции фактически соответству­ ет допущению о нулевых трансакционных издержках. Что касает­ ся свободного обмена на рынке, то следует различать формальную свободу2 и действительную. Если речь идет о действительной свободе, то она может реализоваться только в том случае, если такой обмен сам по себе ничего не стоит. С этой точки зрения первое определение также сводимо ко второму.

Поскольку эффективность имеет множество интерпретаций, то для полноты необходимо исследовать вопрос о значении пер­ воначального распределения ресурсов в условиях ненулевого эф­ фекта богатства, эндогенности цен по отношению к обмениваю­ щимся сторонам, а также ненулевых трансакционных издержках.

Однако основное внимание здесь будет уделено значению тран­ сакционных издержек в определении окончательного размещения ресурсов в терминах Парето-оптимальности.

Сама постановка проблемы спецификации и обмена правами собственности в рамках предпосылки о нулевых трансакционных издержках позволяет сделать первый шаг на пути к преодолению стереотипа мышления, выработавшегося в экономической теории после появления работы А.Пигу «Экономическая теория благо­ состояния». В связи с этим будет уместно вновь напомнить слова Р.Коуза [Коуз Р., 1993, с. 29]:

«Экономическая политика предполагает выбор между альтернатив­ ными социальными институтами, а они создаются силой закона или за­ висят от него. Большинство экономистов не осознают этой проблемы.

Они изображают идеальную экономическую систему, а затем, сравнивая ее с тем, что они наблюдают (или думают, что наблюдают), предписыва­ ют изменения, необходимые, чтобы достичь этого идеального состояния, и при этом вовсе не заботятся о том, как это все может быть сделано».

Когда определяются условия максимизации прибыли фирма­ ми в условиях совершенной конкуренции (а также монополии, монополистической конкуренции и олигополии), то обычно ис­ ходят из отсутствия зависимости между выпусками продуктов фирм в натуральном выражении3 (следовательно, аддитивности Обмен считается формально свободным, если он не сопровождается внешними (со стороны государства) ограничениями на количество и(или) цену, а также на­ логами на рыночные сделки С этой точки зрения субсидия может рассматривать­ ся как косвенное принуждение к обмену В связи с этим нельзя не отметить существенные различия между технологиче­ ской зависимостью выпуска продукта одной фирмы от объема производства дру­ гой и зависимостью решений одной фирмы от решений, принимаемых другой, как, например, в модели дуополии по Курно, где величина дохода одной фирмы является не только функцией цены, но и функцией объема производства другой фирмы производственных функций), поскольку речь шла о производстве в рамках одной отрасли, во-первых, а также предполагалось, что все права собственности специфицированы, во-вторых. Остав­ шиеся же ресурсы можно было использовать как свободные. Та­ ким образом, альтернативные издержки последних равны нулю.

С тем чтобы подойти к анализу интересующего нас вопроса на уровне построения простой формализованной модели, предполо­ жим, что есть две фирмы, производящие соответственно продукты X (шт.) и Y (шт.). Функции валового дохода для каждой из фирм имеют вид: TRX=25X, TRY = 30Y. Функции издержек представлены в виде уравнений: ТСХ = Х+0,5Х2+100; TCY = 2Y+Y2+90.

Исходя из предпосылки о максимизации прибыли, каждая фирма будет производить такой объем продукта, что:

МСХ = Рх, d2Rx/dX2 < 0 или dMCx/dX > 0, где Rx — величина прибыли производителя X;

МСУ = Ру, d2RY/dY2 < 0 или dMCY/dY > 0, где RY — величина прибыли производителя Y.

Отсюда получаем значения оптимальных объемов производ­ ства в физическом выражении: X = 24 шт.; Y = 14 шт.

Таким образом, величины экономической прибыли соответ­ ственно равны: Rx = 188 ед.; RY = 106 ед. Следовательно, общая величина экономической прибыли равна 294 ед. и является мак­ симально возможной при данных условиях.

Предположим теперь, что фирмы расположены рядом и ис­ пользуют (или претендуют на использование) один и тот же ре­ сурс, причем так, что ненулевое производство продукта X приво­ дит к сокращению производства продукта Y при любой из воз­ можных комбинаций факторов производства и соответственно при любом из возможных значений предельных издержек4. Сле­ довательно, Y можно было бы рассматривать не только как функ­ цию от затрат факторов производства — труда, капитала, земли, но и объемов производства X.

Ресурс в силу многообразия его свойств может быть исполь­ зован различными способами (что в общем плане соответствует Другим вариантом может быть снижение качества продукта Y или одновремен­ ное уменьшение количества и снижение качества При построении модели, в ко­ торой существуют количественно компенсируемые различия в качестве продукта, можно использовать ту же последовательность рассуждений, что в рассматривае­ мой по основному тексту модели. Особый случай представляют некомпенсируемые различия в качестве, например, если речь идет о появлении в произведенных сельскохозяйственных продуктах вредных для здоровья химических элементов множеству правомочий, которыми могут обладать в отношении него экономический агент или группа экономических агентов), и это здесь проявляется в существовании взаимоисключающих ва­ риантов его использования, что сопряжено с ограниченностью данного ресурса. В данном случае это выражается в существова­ нии технологической экстерналии. Ее материальной основой яв­ ляется технологическая зависимость выпуска продуктов одной фирмы от объема выпуска другой, причем частный предельный продукт Y как функция от X меньше нуля.

Конкретная форма функциональной зависимости определя­ ется тем, насколько сильно влияет производство X на сокращение (или увеличение — для положительного внешнего эффекта) про­ изводства продукта Y. Пусть каждая дополнительная единица X ведет к сокращению объемов производства Y по сравнению с по­ тенциальным (то есть когда X = 0) на 0,1 5. По размерности к — это переводной коэффициент, показывающий, например, на­ сколько будет уменьшаться урожай (в тоннах) в случае увеличе­ ния поголовья бычков на единицу (как в примере, использовав­ шемся Р.Коузом).

Если исходить из предпосылки о сохранении режима свобод­ ного доступа к теперь уже ограниченному ресурсу (в силу того что использование его для одних целей связано с изъятием его из использования — пусть даже частичным — для других целей), по­ ка не объясняя его воспроизводимость, то фирма, производящая продукт X, будет продолжать принимать решения, как будто бы зависимости Y = F(X) не существует. С этой точки зрения она ока­ зывается стороной в правовом отношении (в соответствии с клас­ сификацией В.Хохфельда), обладающей привилегией (см. главу 4).

В то же время экономическая прибыль фирмы, производящей продукт Y, становится функцией двух переменных: RY = f(Y;X).

Используя исходные предпосылки модели, можно записать функцию экономической прибыли для данной фирмы в виде уравнения:

Для упрощения расчетов предполагается, что зависимость Y от X в функции общих издержек производства Y будет представлена отдельным слагаемым. Вместе с тем смысл Y изменяется, так как при к > 0 в уравнении общих издержек значе­ ние Y будет больше фактического выпуска где TCY' = TCY + kPYX6.

Поскольку PY = 30, TCY' = 2Y +Y2 + 90 + 0,1 • 30X, то Если даны значения объемов производства X (а это мы мо­ жем допустить, исходя из условий максимизации прибыли фир­ мы, производящей продукт X), то можно определить потери до­ хода и прибыли второй фирмы. Так как X = 24 шт., то издержки (которые с точки зрения второй фирмы являются постоянными) сокращают экономическую прибыль на 72 ед.

Отметим, что уменьшается и общая величина экономической прибыли на ту же величину, составляя теперь 222 ед. Это являет­ ся косвенным свидетельством того, что один из (или нескольких используемых) ресурсов стал ограниченным.

Есть ли какой-либо интерес у фирмы, производящей X, всту­ пить в обмен правами на данный ресурс? Ответ на данный вопрос зависит от существующих правил игры. Если исходить из доми­ нирования свободного доступа, то обмен правами не имеет смыс­ ла, поскольку альтернативные издержки использования данного ресурса для фирмы равны нулю. Вопрос о причинах сохранения режима свободного доступа был рассмотрен в главе 9. Здесь важ­ но отметить, что проблема действительно носит взаимообязывающий, двусторонний характер, поскольку невозможно говорить об устранении ущерба для одного экономического агента без из­ влечения какого-то ущерба на другого. Сама по себе изменив­ шаяся ситуация и, что не менее важно, понимание заинтересо­ ванными сторонами произошедших изменений порождают новые альтернативные издержки как для X, так и для Y7.

Предполагается, что теперь Y в функции общих издержек и дохода обозначает объем выпуска вне зависимости от объема выпуска X.

Более сложным оказывается случай, когда изменившаяся ситуация и, следова­ тельно, относительные альтернативные издержки являются результатом стратеги­ ческого поведения одного или всех участников взаимодействия Однако в долго­ срочном плане даже этот усложняющий момент не изменит условий равновесия.

Вот что об этом пишет Р Коуз' «Можно вообразить, что скотоводу выгодно для начала завести стадо более многочисленное, чем он стал бы поддерживать после заключения сделки, чтобы побудить фермера к большим платежам Это может так и быть Это похоже на действия фермера (когда скотовод должен платить за ущерб), возделывающего землю, на которой в результате соглашения со скотово­ дом ничего расти не будет. Но эти маневры предваряют сделку, и они не влияют на долгосрочную позицию равновесия, которая остается той же самой независимо от того, отвечает скотовод за ущерб или нет» [Коуз Р, 1993, с. 94] Предположим, что как только ресурс становится ограничен­ ным, права на него сразу же специфицируются, что вполне соот­ ветствует неявной предпосылке о нулевых трансакционных из­ держках как издержках защиты и спецификации прав собствен­ ности. Причем спецификация осуществляется случайным обра­ зом, так что на ее результаты экономические агенты повлиять не могут. В более сложных моделях необходимо учитывать возмож­ ность определения результатов спецификации посредством инве­ стирования ресурсов заинтересованными сторонами в процесс принятия решения относительно первоначального распределения прав собственности. После того как права собственности специ­ фицированы, экономические агенты могут свободно обменивать­ ся ими.

1. Правом собственности на ресурс (здесь ключевым оказыва­ ется правомочие «право на капитальную стоимость») в соответст­ вии с перечнем А.Оноре наделяется фирма, производящая товар X.

Это возможно тогда, когда право собственности де-юре просто подтверждает существование де-факто правового отношения, ко­ торое отражает преимущественное положение производителя X в стратегической игре. Тем самым закрепляется образовавшееся новое правовое отношение в соответствии с классификацией В.Хохфельда «право-обязанность». Подчеркнем, что право дефакто здесь изначально состояло в привилегии, основанной на том, что одна из сторон обладает преимуществом в использова­ нии данного ресурса с технологической точки зрения. Тогда ответ на вопрос о возможности обмена правами принимает более кон­ кретные очертания.

а. Функция предельной прибыли фирмы, чей продукт являет­ ся независимой переменной X, определяет уровень цены предло­ жения на право собственности при данных правилах игры:

dRx/dX = 24 - X.

б. Величина предельной прибыли фирмы, чей продукт явля­ ется зависимой переменной, определяет цену спроса на право собственности: dRY/dX = 3.

Для достижения равновесия и полного исчерпания взаимных выгод торговли необходимо, чтобы величины предельных вели­ чин рент как функций от X были paBHbi:dRY/dX = dR x /dX =Z.

В данном случае цена будет равна 3. В результате объем вы­ пуска X должен уменьшиться до 21 шт. Тогда величина прибыли фирмы, производящей X, равна 192,5 ед. Общая величина эконо­ мической прибыли составит 226,5 ед., что на 4,5 ед. больше, чем до обмена первоначально распределенными правами собственно­ сти. Следует обратить внимание на некоторую нереалистичность данной ситуации в том смысле, что у производителя Y как будто бы нет интереса в обмене правами собственности. Величина по­ лученной им прибыли равна 34 ед. На самом деле в условиях дву­ сторонней монополии возможно иное распределение взаимных выгод обмена (в отличие от предложенных выше), кроме того, вполне допустима последующая компенсация8.

2. Предположим теперь, что права собственности у фирмы, производящей Y. Это означает, что в силу существования техно­ логической зависимости Y от X производитель последнего не сможет произвести ни одной единицы без разрешения обладателя правами собственности на ставший редким ресурс. В соответст­ вии с новыми правилами игры dRY/dX превращается в цену пред­ ложения, тогда как dRx/dX определяет теперь цену спроса на право собственности. В той мере, в какой соблюдается неравенст­ SMC — общественные предельные издержки; РМС — частные предельные издержки, SMB — общественная предельная выгода; Р"Р* — ставка налога Пигу;

Р' — цена производимого продукта до введения налога, Р" — цена производимого продукта после введения налога; ABC — величина потерь в благосостоянии вслед­ ствие возникновения внешнего эффекта; ЕМС — внешние предельные издержки ' Вместе с тем на качественном уровне данная ситуация кар­ динальным образом отличается от рассмотренной выше системы частного обмена правами тем, что налогообложение не предпола­ гает обязательного возмещения ущерба пострадавшей стороне, что в реальной ситуации будет означать ослабление стимулов к раскрытию информации о размерах наносимого ущерба. Более того, будут ослаблены стимулы получения данной информации самим «пострадавшим».

С помощью графика можно показать, что введение количест­ венных ограничений на объем производимой продукции в случае равенства трансакционных издержек нулю приводит к таким же результатам с точки зрения использования ресурсов. Единствен­ ным отличием является то, что рента, которая изымалась у про­ изводителей с помощью налога Пигу, теперь остается у них.

SMC, SMB, Рис. 34. Внешние эффекты и количественные ограничения:

SMC — общественные предельные издержки, РМС — частные предельные издержки; SMB — общественная предельная выгода; F — цена производимого продукта до введения количественных ограничений; Р" — цена производимого продукта после введения количественных ограничений; Р* — цена предложения после введения количественных ограничений; X*— количественные ограничения на объем производства продукта X Несколько более сложной будет ситуация, когда количествен­ ные ограничения существуют в виде квот на загрязнение для от­ дельных хозяйствующих субъектов. В этом случае эффективность размещения ресурсов может быть обеспечена в результате перерас­ пределения данных квот посредством добровольного обмена.

Если предположить, что две фирмы объединяются в одну, например, посредством вертикальной интеграции, то структура производства будет определяться условиями максимизации со­ вместной прибыли. Используя приведенный выше числовой при­ мер, несложно показать, что данные условия будут теми же, что и в случае первоначальной спецификации прав собственности с их последующим обменом. Существенными различия будут только в том случае, если трансакционные издержки больше нуля.

§ 2. СПЕЦИФИКАЦИЯ ПРАВ СОБСТВЕННОСТИ

и ЭФФЕКТ ДОХОДА

Таким образом, UA = /(X; Y); UB= 0, 3UA/3Y > 0; Эив/ЭХ > 0; dV^dY < 0. Рас­ сматриваемая ситуация может быть отражена в скорректированной с учетом того, что Y — антиблаго для В, модели «коробка Эджуорта» (см. рис. 35).

и Б1, и Б2, и БЗ, UM — карта кривых безразличия для Б; UA1, U^, U^, UA4 — карта кривых безразличия для А; АХо — величина первоначального запаса блага X у А, БХо — величина первоначального запаса блага X у Б Предположим сначала, что первоначальные права специфи­ цированы в пользу Б, что соответствует статическому правовому отношению по классификации В.Хохфельда, в котором А не мо­ жет потреблять Y без согласия на то со стороны Б. Тогда ситуа­ ция, складывающаяся с учетом этого распределения в терминах модели Эджуорта, выглядит следующим образом.

UBI,U B2 — карта кривых безразличия для Б; UA1, UA2 — карта кривых безраз­ личия для А; СС — кривая контрактов; К — точка равновесия; АХ! — потребле­ ние блага X индивидом А в условиях равновесия; БХ, — потребление блага X ин­ дивидом Б в условиях равновесия; BY, =AY, — величина потребления Y индиви­ дами А и Б в условиях равновесия На рис. 36 изображены как исходная структура потребления, соответствующая точке XQ, так и структура, которая может быть получена в случае использования правила собственности и наде­ ления правами одного из экономических агентов. Относительная цена экзогенна, что определяет неизменность наклона линии бюджетного ограничения XQD для каждого из экономических агентов.

Если права собственности изначально специфицированы в пользу Б, то оптимальная структура потребления для каждого из экономических агентов будет соответствовать точке К, в которой абсолютные значения предельных норм замещения X на Y в по­ треблении равны относительной рыночной цене блага/антиблага Y.

Теперь предположим, что первоначально права собственно­ сти получит А. Тогда окончательная структура потребления окажется в точке М (см. рис. 37). Почему? Если право на потребле­ ние Y отдано А и он игнорирует возможности обмена с Б, то ре­ зультатом должна быть максимизация полезности от потребления Y, что соответствует точке В на рис. 37, где предельная норма за­ мещения благом Y блага X для А равна нулю, так как предельная полезность Y равна нулю. Однако в данном случае существует область взаимовыгодного обмена правами с Б, ограниченная кри­ выми безразличия UA3 и UB4.

UEI, и Б 2, и БЗ, Usi — карта кривых безразличия для Б; UA1, U^, U^, UA4 — карта кривых безразличия для А; М — точка равновесия; АХ2 — потребление блага X индивидом А в условиях равновесия, БХ2 — потребление блага X индивидом Б в условиях равновесия, BY, =AY2 — величина потребления Y индивидами А и Б в условиях равновесия; NM — линия бюджетного ограничения При нулевых трансакционных издержках первоначальное распределение прав собственности будет влиять на уровень благо­ состояния каждого из экономических агентов. Для А и Б количе­ ственно это может быть выражено в разнице между X! и Х2 и Y2 и Y,. В то же время окончательная структура потребления будет со­ ответствовать Парето-оптимальному распределению благ. Каждая из точек, соответствующих окончательной структуре потребления, лежит на кривой контрактов СС.

Однако Р.Коуз в разделе «Теорема Коуза и ренты», посвя­ щенном ответам на критику со стороны оппонентов, настаивает на том, что «...изменения в правилах ответственности за ущерб не приведут к каким-либо изменениям в распределении богатства»

[Коуз Р., 1993, с. 155]. Такое утверждение необходимо постольку* поскольку предполагается, что перераспределение богатства свя­ зано с изменением структуры спроса в экономике и соответст­ венно с изменением структуры производства. Вместе с тем со­ держание эффективности размещения ресурсов, как было отме­ чено выше, можно определить по-разному. Для слабого, или Па^ рето-оптимального, варианта определения эффективности возни­ кающие эффекты богатства не имеют значения. Если же настаи­ вать на существовании некой функции общественного благосос­ тояния, то необходима дополнительная проверка выдвинутого тезиса или определение данной функции через величину суммар­ ной ренты9.

§ 3. ОБМЕН ПРАВАМИ СОБСТВЕННОСТИ В УСЛОВИЯХ

АСИММЕТРИЧНОГО РАСПРЕДЕЛЕНИЯ ИНФОРМАЦИИ

В первом случае фирма, производящая продукт X, в результа­ те наделения ее правами собственности получит возможность присваивать ренту большую, чем это было бы возможно в усло­ виях неспецифицированности прав де-юре. Во втором же случае благосостояние изначально возрастает у предпринимателя, яв­ ляющегося собственником фирмы, производящей продукт Y.

Итак, структура ренты, получаемой фирмами, зависит от перво­ начального распределения прав собственности.

Вполне закономерно может возникнуть вопрос: почему все споры о правах собственности не могут быть урегулированы в ча­ стном порядке, в процессе обмена, на основе первоначальной спецификации прав собственности? На данный вопрос сложно ответить, если исходить из предпосылки о нулевых трансакционных издержках. Таким образом, объяснение многообразия форм реакции на внешние эффекты обусловлено снятием предпосылки о нулевых трансакционных издержках.

По смыслу такой подход соответствует использованию функции общественного благосостояния по Бентаму, в которой предельная норма замещения полезности одного субъекта полезностью другого постоянна и равна единице Значение трансакционных издержек для эффективности окончательного размещения ресурсов мы можем проиллюстриро­ вать с помощью ситуации двустороннего обмена в условиях неоп­ ределенности, когда ограниченность информации не позволяет осуществить взаимовыгодный обмен специфицированными пра­ вами собственности. Рассматриваемая ниже модель имитирует ситуацию двусторонней монополии, но с качественно иными, чем в первом разделе, характеристиками условий обмена.

Предположим, что фирма, производящая Y, является покупа­ телем права на снижение объемов производства товара X и оце­ нивает его в 4 ед. Однако если предприниматель, производящий Y, ведет себя нечестно10, что вполне возможно в условиях неоп­ ределенности как атрибутивной характеристики ситуации с поло­ жительными трансакционными издержками, то его заявленная оценка будет ниже, например 1 ед.

Фирма, производящая благо X, оценивает его в 1 ед., тогда как заявленная оценка в случае нечестной игры 3 ед. Каждый из игро­ ков использует смешанную стратегию11. Предположим, что вероят­ ность выбора той или иной стратегии фирмой Y с точки зрения фирмы X равна соответственно 0,6 и 0,4, а выбор стратегии фир­ мой X с точки зрения фирмы Y — соответственно 0,75 и 0,25.

Тогда матрица результатов игры будет выглядеть следующим образом:

При выборе фирмой X той или иной стратегии следует срав­ нить величины математических ожиданий каждого варианта. Если фирма X предполагает играть честно, то ожидаемая величина вы­ игрыша от обмена равна Хе(ч) = 0,6Р + 0,4.

Если фирма X предполагает использовать вторую стратегию, то есть предоставлять неверную информацию, то Здесь речь идет об асимметричном распределении информации о предельных оценках между игроками.

" Данная предпосылка позволяет избежать рассмотрения ситуации с паталогической склонностью каждого из участников вести нечестную игру Для того чтобы фирма X выбрала первую стратегию, необхо­ димо, чтобы выполнялось неравенство или Итак, для того чтобы фирма X была заинтересована в предос­ тавлении правильной информации о своих предпочтениях, цена, по которой должен осуществляться обмен, должна быть не менее чем на 2,33 выше предельной оценки.

Аналогичные рассуждения для фирмы Y:

или Для того чтобы фирма Y предоставляла достоверную инфор­ мацию и обмен состоялся, необходимо, чтобы или В результате обмен правами собственности отсутствует, по­ скольку нет такой цены, которая побудила бы эти фирмы всту­ пить в обмен, несмотря на его потенциальную взаимовыгодность.

Возможности сохраняются лишь на основе потенциала изменения структуры платежной матрицы и вероятностей выбора стратегий, если, например, используются правила, принуждающие к раскры­ тию всей информации.

Вот как данную проблему сформулировал Р.Коуз [Коуз Р., 1993, с. 161]:

«...Раз уж мы начинаем учитывать трансакдионные издержки, у раз­ ных сторон не оказывается стимулов (или есть только ослабленные сти­ мулы) для раскрытия информации, которая нужна для формулирования оптимального правила ответственности. На деле они сами могут и не знать про эту информацию, поскольку для тех, у кого нет стимулов для раскрытия информации, нет и причин для обнаружения ее».

Вернемся вновь к рассмотренному в предшествующем пара­ графе примеру с потребительской экстерналией.

Важным следствием появления значительных трансакцион­ ных издержек в обмене между экономическими агентами А и Б является то, что структура потребления для каждого из экономи­ ческих агентов может- не соответствовать критерию Паретооптимальности. Это означает, что точки, расположенные на кри­ вых безразличия и соответствующие структуре потребления А и Б, будут располагаться за пределами кривой контрактов СС.

Институты могут использоваться как средство для снижения трансакционных издержек и(или) обеспечения окончательного распределения ресурсов, соответствующего критерию Паретооптимальности или Парето-улучшения. В данном случае может возникнуть необходимость введения новых правил и соответст­ вующих механизмов их защиты для обеспечения приближения к условиям Парето-оптимальности. Например, использование пра­ вила ответственности (см. рис. 38), в соответствии с которым А должен компенсировать ущерб, наносимый Б. Причем размер компенсации должен быть таким, чтобы уровень полезности для Б остался неизменным. На рис. 38 она соответствует длине отрез­ ка XLXo- Поскольку внешний эффект — это проблема взаимообязывающая, то правило ответственности может быть использовано иначе. Некурящий может ограничивать курящего, но при усло­ вии, что положение курящего не будет хуже, чем в случае полно­ го запрета на курение (точка Х0).

Последний вариант выглядит несколько искусственным, по­ лучая благо X в количестве, которое соответствует длине отрезка XQXM, некурящий как бы компенсирует данную потерю курящему разрешением курить в пределах YM. Вместе с тем он показывает, что правило ответственности может приводить к разному распре­ делению богатства, несмотря на Парето-оптимальность оконча­ тельной структуры потребления.

Рис. 38. Коробка Эджуорта: правило ответственности:

и Б ъ и Б 2 — карта кривых безразличия для Б; UAI, UAJ — карта кривых без­ различия для A, L — точка, соответствующая структуре потребления А и Б в слу­ чае использования правила ответственности, когда курящий выплачивает компен­ сацию некурящему; М — точка, соответствующая структуре потребления А и Б в случае использования правила ответственности, когда некурящий выплачивает компенсацию курящему Теоретически возможно также, что государство, используя преимущества в информации, изначально специфицирует права собственности таким образом, что оба участника сразу оказыва­ ются на кривой контрактов, что соответствует условиям Паретооптимальности. Тогда это требует использования допущения о том, что экономический агент хуже осведомлен о своих предпоч­ тениях, чем сторонний наблюдатель.

Однако, даже если предположить такую возможность, остает­ ся проблема определения издержек, связанных с выполнением государством функции по спецификации прав собственности, со­ ответствующим условиям Парето-оптимальности. Этот принцип соответствует тому, что было названо теоремой Познера [Капелюшников Р.И., 1994, с. 49; Hirshleifer J., 1993, р. 197]:

«Когда трансакционные издержки положительны... различные вари­ анты распределения прав собственности оказываются неравноценными.

...При высоких трансакционных издержках законодательство должно из­ бирать и устанавливать наиболее эффективное из всех доступных распре­ деление прав собственности».

Это означает, что правами будет наделен тот, кто в случае решения вопроса не в его пользу понесет наибольший ущерб.

Итак, если при нулевых трансакционных издержках разли­ чия в вопросах о том, кто имеет законное право на использо­ вание ресурса и кто этим правом действительно пользуется (в том числе в результате рыночной трансакции), не имеют прин­ ципиального значения с точки зрения эффективности, трансакционные издержки коренным образом изменяют ситуацию, поскольку теперь первоначально специфицированные права не могут быть обменены.

Вместе < тем нельзя не учитывать, что использование право­ вой системы также связано с определенными издержками, поэто­ му наиболее адекватным ответом на вопрос о сравнительной эф­ фективности различных методов интернализации внешних эф­ фектов может быть предположение о невозможности априори оп­ ределить единственно возможный метод до установления с при­ емлемой степенью точности величины трансакционных издержек, связанных с измерением, спецификацией прав собственности и их обменом. С этой точки зрения вполне рациональным может оказаться вариант сохранения статус-кво как наиболее экономич­ ного.

Важным элементом функционирования системы специфика­ ции прав и действий в соответствии с ними их обладателей явля­ ется поведение, направленное на присвоение ренты, или рентоориентированное поведение (rent-seeking behavior). Существова­ ние эффекта дохода или богатства создает стимулы для инвести­ рования в процесс принятия решения по распределению «закон­ ных прав», что в условиях положительных трансакционных из­ держек приводит к снижению ценности производимого продукта, поскольку присвоение выгод одним может сопровождаться воз­ никновением издержек для многих12.

§ 4. ПОЛИТИЧЕСКИЙ МЕХАНИЗМ И ВНЕШНИЕ ЭФФЕКТЫ

Однако в действительности широко распространены как ситуации В данном случае большое значение имеет характеристика институциональной среды как системы основополагающих правил игры. Так, например, в США и Великобритании «власть законодательных органов давать полномочия на то, что по обычному праву было бы сочтено нарушением общественного покоя и поряд­ ка, более ограничена конституционными рамками» [Коуз Р., 1993, с.115—116].

с' множественными источниками загрязнения, так и ситуации с множеством пострадавших. Лишь использование искусственной предпосылки о Нулевых трансакционных издержках позволяло игнорировать данную проблему и рассматривать, например, ис­ пользование налога Пигу или централизованно установленные количественные ограничения как эквивалент частного соглаше­ ния на основе первоначально специфицированных прав собст­ венности.

Однако если предположить, что источник загрязнения один, а пострадавших много, то при положительных трансакционных издержках возникает проблема заключения соглашения с каждым из них вне зависимости от того, кому принадлежит первоначаль­ ное право собственности на ограниченный ресурс. Чем больше численность пострадавших и чем более разнороден их состав, тем выше общие издержки заключения и обеспечения соблюдения соглашений, даже если ответственным за ущерб является облада­ тель источника загрязнения.

В такой ситуации более эффективным может оказаться меха­ низм «агрегирования предпочтений» посредством голосования.

Таким образом, принятие решения об установлении ставки нало­ га, который затем распределяется среди «пострадавших» от отри­ цательного внешнего эффекта, осуществляется посредством поли­ тического механизма, одним из важнейших элементов которого является голосование.

Если в качестве основного правила голосования принят принцип простого большинства, то существенное значение имеет то, какое отношение каждый голосующий имеет к проблеме рас­ сматриваемого внешнего эффекта. Дж.Бьюкенен [Buchanan J., 1991], отметивший неизбежную политизацию процесса интернализации внешних эффектов при возникновении выделенных вы­ ше обстоятельств, предлагает разделить всех участвующих в при­ нятии решений субъектов на четыре равные по численности группы: S(i) — не имеющие отношения к внешнему эффекту и деятельности фирмы, производящей продукт X и загрязнение;

S(b) — получающие только выгоды от деятельности данной фир­ мы; S(c) — получающие только вред от деятельности фирмы;

S(b, с) — получающие как выгоду, так и вред от деятельности фирмы. Данная предпосылка используется только для того, чтобы представить ситуацию в наиболее простой форме, одновременно удерживая в поле зрения существенные характеристики полити­ ческого механизма.

Это требует использования предложенной выше квалифика­ ции внешних эффектов: внутренние и внешние экстерналии. Под внутренними подразумеваются такие эффекты, которые являются внешними по отношению к данному контрактному отношению, но внутренними по отношению к группе, участвующей в кон­ тракте. Внутренняя экстерналия имеет отношение к группе S(b, с). Внешними называются такие эффекты, которые оказыва­ ются внешними не только по отношению к соответствующей трансакции, но и к группе трансакторов [Buchanan J., 1991, p. 67].

Если бы налог, во-первых, распределялся только в соответст­ вии с тем, какое воздействие деятельность фирмы оказывает на того или иного экономического агента, и, во-вторых, его ставка в точности соответствовала бы разнице между предельными обще­ ственными и частными издержками, то полученный результат в точности соответствовал бы тому, который был бы получен на рис. 33. Однако ввиду значительных издержек измерения реаль­ ных функций индивидуальных выгод и издержек распределение будет осуществляться более или менее уравнительно. Правила распределения компенсации за нанесенный ущерб существенным образом повлияют на поведение при голосовании каждой группы.