«А.Е. Шаститко НОВАЯ ИНСТИТУЦИОНАЛЬНАЯ ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ Третье издание Москва ТЕИС 2002 ББК65 Рекомендовано к печати Редакционно-издательским советом экономического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова Рецензенты: ...»

Общность знания означает, что фирмы не обладают специ­ фическими знаниями и располагаются на одной и той же техно­ логической границе, обслуживают один и тот же тип рынков бла­ годаря родственным производственным процессам. Если понима­ ние ситуации обмена у игроков общее, то это существенно упро­ щает проблемы координации и соответственно создания и защи­ ты прав интеллектуальной собственности12. Издержки защиты прав собственности будут ниже ввиду простоты идентификации нарушения патентного режима. Общность знания проявляется в степени его кодификации [Bessy Ch., Brousseau E., 1998, p. 474— 475]. С этой точки зрения личностное знание некодифицируемо и потому непередаваемо, соответственно обладает наименьшей сте­ пенью общности и может быть использовано лишь в рамках де­ централизованной схемы принятия решений. Однако в действи­ тельности граница между личностным и кодифицируемым знаниОчевидно, что взаимопонимание — необходимое, но не достаточное условие координации, так как возможно взаимопонимание двух контрагентов—оп­ портунистов ем подвижна и зависит от правил, опосредующих обмен между экономическими агентами, технологии кодификации.

Однако если базовое знание, которым располагают игроки, не является общим, как, например, в биотехнологии и некоторых других сферах, то выявить нарушения патентного режима, так же как и определить в общезначимой форме объект и охват защиты, существенно сложнее. Соответственно и трансакционные издерж­ ки будут выше.

Технологические взаимозависимости между предприятиями отрасли, торгующими лицензиями, зависят от следующих обстоя­ тельств.

1. Кумулятивное накопление знаний по лицензируемой тех­ нологии. Иными словами, лицензиат может усовершенствовать технологию, и данным усовершенствованием может воспользо­ ваться лицензиар. В этом интерес передачи технологии своим конкурентам.

2. Сетевые положительные внешние эффекты и соответст­ венно возрастающая отдача связаны с тем, что использование од­ ной и той же технологии всеми производителями значительно расширяет рынок. Это существенно облегчает работу с потреби­ телями, так как они не чувствуют себя подверженными риску вымогательства после совершения сделки.

3. Регулирование и стандартизация — самостоятельный фак­ тор, стимулирующий использование фирмами-конкурентами об­ щих технологий [Bessy Ch., Brousseau E., 1998, p. 476], поскольку снижает издержки верификации выполнения фирмами взятых на себя обязательств.

Что дает технологическая взаимозависимость? Во-первых, облегчение информационного обмена и соответственно снижение риска пред- и постконтрактного оппортунизма, облегчение защи­ ты прав собственности ввиду эффективности репутационных эф­ фектов в плотной сети межличностного взаимодействия среди однородной группы производителей. Во-вторых, высокая эффек­ тивность коллективных механизмов управления сделками, вклю­ чая систему установления и контроля за роялти, так как все уча­ стники являются, как правило, и лицензиарами, и лицензиатами.

Кроме того, плотная сеть передачи технологий, большой объем перекрестного лицензирования — фактор, не требующий слишком сложной структуры управления сделками. В-третьих, снижение трансакционных издержек за счет эффектов обучения. Они по­ зволяют обеспечить более высокую степень стандартизации кон­ трактов и степень общности знания.

Рассматривая различия в подходах к определению и анализу неполных контрактов в теории трансакционных издержек (новой институциональной экономической теории) и неоклассической теории, можно выделить несколько измерений для сравнения:

предпосылки модели, источник неполноты контракта, цели кон­ струирования модели, основного вклада, аналитических границ [Brousseau E., Fares М., 2000, р. 418; Saussier S., 2000, р. 380].

Модели неполных контрактов: трансакционный и оптимизационный Измерение Экономическая теория Оптимизационная теория Поведенче­ Ограниченная рациональ­ Избирательность ограниченно­ ские предпо­ ность для всех экономиче­ сылки ских агентов, имеющих от­ контрактов полностью рацио­ ношение к рассматриваемому нальны, судьи — ограниченно Предпосылки Радикальная (структурная) Ситуация риска или парамет­ относительно неопределенность (неполная рическая неопределенность Информаци­ Информационные асиммет­ Асимметричность информации онные предпо­ рии между всеми сторонами, между участниками контракта сылки связанными с заключением и и третьими сторонами (в том Непосредст­ Ограниченная рациональ­ Неверифицируемость третьей венный ис­ ность, включая ограничения стороной имеющих отношение точник не­ на вычислительные возмож­ к выполнению контракта пе­ полноты ности и возможности коди­ ременных контракта фикации условий контракта Цели модели­ 1 Дизайн структур управле­ 1 Настройка стимулов ex ante рования ния сделками (определение посредством спецификации лективных структур), содер­ различным вариантам развития ции к непредвиденным собы­ 2 Оценка оптимальности ре­ 1. Объяснение многообразия Строгий анализ влияния ин­ Основной структур управления сделка­ ституциональных рамок на вклад модели 2 Анализ взаимодополняе­ условиях экзогенности самих мости и взаимодействия раз­ институциональных рамок Аналитиче­ Методологические трудности, Логическая непоследователь­ ские границы связанные с обобщением ность, в частности произволь­ гипотезы относительно огра­ ная предпосылка об ограни­ ниченности рациональности ченности рациональности су­ и объяснением всех обеспе­ дей наряду с полной рацио­ чивающих координацию уст­ нальностью контрагентов Рациональность экономических агентов состоит не только в том, что они могут строить и решать простые оптимизационные задачи для ситуаций полной определенности, а также риска или параметрической неопределенности, но и в том, что они осозна­ ют возможность возникновения в будущем непредсказуемых со­ бытий, которое потребует адаптации планов, действий (как инди­ видуальных, так и в рамках организации). С этой точки зрения отсутствие учета возможности возникновения непредсказуемых событий в организационном плане означает игнорирование или недооценку необходимости адаптации к ним, недооценку условий адаптационной эффективности. В свою очередь, это означает, что на организационном уровне не предполагается создания дейст­ венного механизма, инкорпорирующего новую информацию в систему организационного знания и тем самым изменяющего по­ следнее. Если сама возможность так называемых стратегических неожиданностей недооценена относительно способности лиц, принимающих решения, к рациональному расчету, то результатом могут стать нарушение координации и дезорганизация.

';

Институциональным устройством, позволяющим обеспечить гибкость и соответственно адаптируемость к изменяющимся ус­ ловиям, является неполный контракт, содержащий не столько предписания относительно того, какие действия и в какое время должны предпринимать заключившие его стороны, сколько про­ цедуры разрешения спорных вопросов, порождаемых изменения­ ми во внутренней и внешней среде и соответственно сдвигами в системе относительных цен.

Однако в этом случае неполнота контракта определяется не по тому, доступна информация о его условиях третьей стороне, в частности суду, или нет, как в оптимизационных неполных кон­ трактах. В данном случае ограниченная рациональность на сторо­ не суда вполне сочетается с неограниченной рациональностью тех экономических агентов, которые участвуют в контракте. Вместе с тем последовательное применение предпосылки об ограниченной рациональности предполагает, что участники контракта также не могут с достаточной степенью точности предсказать будущее. В этом случае следствием рациональной неосведомленности являет­ ся конструирование набора правил, которые позволяют справить­ ся с проблемами координации в связи с возникновением непред­ виденных проблем. Данные правила включают такие компонен­ ты, как схемы стимулирования и принуждения с учетом издержек определения вклада каждого из участников контракта в создание потока квазиренты; механизмы наблюдения (верификации); про­ цедуры разрешения спорных вопросов в случае добросовестной и в то же время расходящейся интерпретации контрагентами одной и той же ситуации.

АНАЛИЗ ДИСКРЕТНЫХ

ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫХ АЛЬТЕРНАТИВ

В предшествующих главах мы рассматривали проблемы орга­ низации обменов с позиции экономической теории прав собст­ венности и новой экономической истории. Однако не менее про­ дуктивным и многообещающим является подход, реализованный в рамках экономической теории трансакционных издержек.

В данной главе будут рассмотрены вопросы, касающиеся объяс­ нения существования дискретных институциональных альтерна­ тив, замещения на пределе одной альтернативы другой.

С помощью категории трансакционных издержек можно объ­ яснить, почему не реализуется принцип общественного разделе­ ния труда (и соответственно специализации) так, как это может быть представлено в неоклассических моделях. Особую сложность в данном плане представляет не горизонтальная, а вертикальная интеграция, так как именно она является формой организации производства, ограничивающей специализацию.

Фирма, гибрид и рынок являются типами институциональ­ ных соглашений (или институциональных устройств), которые представлены в § 1. В § 2 и 3 рассматриваются соответственно гибридные формы институциональных соглашений, а также раз­ личные формы организации производства на примере японских и американских фирм (Я-фирма и А-фирма). Наконец, в § 4 специ­ ально еще раз изучается вопрос об оппортунизме как мотивационный поведенческой предпосылке в экономической теории трансакционных издержек.

Основной единицей анализа, которая используется в эконо­ мической теории трансакционных издержек для объяснения той или иной формы институционального устройства, механизма управления сделками, является трансакция. Обращаясь к анализу различных видов контрактов, необходимо отметить, что с их по­ мощью трансакции (о структуре и видах которых более подробно говорится в главе 5) «достраиваются» и оформляются. С этой точ­ ки зрения свойства трансакций соответствуют особенностям контрактов, с помощью которых объясняют формы организации производства. Данный подход существенным образом отличается от технологического, в рамках которого вытеснение классическо­ го рыночного обмена нестандартными формами контрактации детерминировано особенностями технологии, которая, в свою очередь, задана экзогенно. Значительны также отличия от кон­ цепций власти. Рассматривая особенности экономической теории трансакционных издержек, О.Уильямсон [Уильямсон О., 1996, с. 381, 607] отмечает, что:

«...Теория трансакционных издержек представляет собой сравнитель­ ный институциональный подход к изучению экономической организации, в котором трансакция выступает в роли базовой единицы анализа».

«...Хотя технология может в большей... или меньшей... степени де­ терминировать способ организации работы при рассмотрении процессов производства, отличных от изготовления изделий партиями, один и тот же микроаналитический подход к оценке способов организации приме­ ним практически повсеместно. Это влечет за собой идентификацию от­ носящихся к делу параметров трансакционных издержек, описание аль­ тернативных способов организации рассматриваемых сделок и проведе­ ние их сравнительной институциональной оценки».

Существует несколько параметров, по которым могут разли­ чаться контракты: срочность, стандартизированность, механизм разрешения споров и обеспечения соблюдения контрактов, а также порядок их возобновления.

Контрактные соглашения, являющиеся характеристическими чертами направляющих структур, или структур управления (governance structures), по О.Уильямсону, можно представить как функцию от трех переменных: цен, специфичности используемых ресурсов1 и предпринимаемых мер предосторожности, отражен­ ных в контракте [Уильямсон О., 1996, с. 74—78; Шаститко А.Е., 19966, с. 67; Menard С, р. 157]:

где С — форма контрактных соглашений; р — цены; к — специ­ фичность ресурсов; s — меры предосторожности.

Характеристики контрактов соответствуют особенностям трансакций. С этой точки зрения можно говорить об условиях жизнеспособности и эффективности контрактов различных ти­ пов, а через них — соответствующих форм экономической оргаИногда специфические активы или ресурсы называют неперемещаемыми.

низации. В связи с этим важно обратить внимание на одну из особенностей нового институционального подхода вообще и эко­ номической теории трансакционных издержек в частности. Как уже было отмечено в предыдущих главах, их ключевой характери­ стикой является сравнительный анализ дискретных реальных ин­ ституциональных альтернатив. В то же время «многое в вопросах об эффективности альтернативных способов организации работы можно прояснить путем абстрактной оценки их трансакционных характеристик» [Уильямсон О., 1996, с. 341].

Перечислим сначала ключевые свойства трансакций, которые О.Уильямсон предлагает учитывать при объяснении процесса контрактации. Во-первых, периодичность взаимодействия между экономическими агентами, во-вторых, наличие элемента неопре­ деленности, в-третьих, степень специфичности ресурса, который является объектом соглашения или использование которого свя­ зано с выполнением контракта2.

Частота сделок может быть разделена на три уровня: разовые, случайные (или спорадические), регулярные (или непрерывные).

Соответственно специфичность ресурсов и неопределенность так­ же могут рассматриваться на трех уровнях. Если специфичность равна нулю, то данный ресурс будет считаться ресурсом общего назначения. Следующая степень — малоспецифические ресурсы, и, наконец, самая сильная форма специфичности — идеосинкратический ресурс. Если доход от использования ресурса не превышает величины альтернативных издержек (в условиях равновесия), то этот ресурс может рассматриваться как ресурс общего назначения. Если альтернативные издержки использования ресурса меньше извлекае­ мого из него дохода, но больше нуля, то это малоспецифический ресурс. Наконец, если альтернативные издержки пренебрежимо ма­ лы или равны нулю, то ресурс становится идеосинкратическим.

Известно, что в стандартной микроэкономической теории для объяснения результатов решений, принимаемых фирмой на рынке с определенной структурой в краткосрочном и долгосроч­ ном периодах, большое значение имеет разделение издержек на постоянные и переменные. Однако для понимания структуры контрактов, которые заключаются фирмой, необходимо наряду с принятой классификацией выделять специфические ресурсы и ресурсы общего назначения.

Кроме того, существует еще две характеристики трансакций, которые могут рас­ сматриваться как факторы, определяющие форму контрактации связь с другими трансакциями и сложность трансакции Уровни неопределенности могут быть определены следую­ щим образом: определенность (нулевая неопределенность), сред­ ний уровень и высокий уровень неопределенности.

Если сделки между экономическими агентами являются ра­ зовыми или спорадическими, используются ресурсы общего на­ значения, то наиболее эффективной формой, с помощью которой осуществляется управление сделками, является классический контракт. Он предполагает заключение всеобъемлющего соглаше­ ния, так как в нем специально оговорены все условия и действия сторон в случае наступления того или иного события.

Данный контракт является стандартным и не требует соот­ ветствия сторон друг другу. Это означает, что формальные харак­ теристики контракта имеют преимущество над неформальными соглашениями, а при разрешении появляющихся конфликтов не­ обходимости привлечения третьей специализированной стороны не возникает (поскольку данный механизм является слишком до­ рогим относительно ценности обменных отношений между контрагентами).

Именно эти обстоятельства позволяют говорить о классиче­ ском контракте как правовом аналоге безличного рыночного об­ мена3. Таким образом, управление сделками со стандартными благами или ресурсами общего назначения осуществляется по­ средством механизма цен. Защита данного контракта осуществля­ ется государством (через суд), поскольку не требуется детального ознакомления с обстоятельствами дела, а прерывание трансакций (как необходимое условие разрешения конфликта) не связано со значительными издержками в силу уже упоминавшейся необяза­ тельности соответствия обменивающихся сторон друг другу, иден­ тификацией их с данным отношением (сделкой). Единственной проблемой является обеспечение гарантированного применения санкций к нарушителю, что непосредственно связано с функцией государства как гаранта контрактов.

Итак, классический контракт может рассматриваться как ха­ рактеристика рыночных отношений, в которых цены выполняют доминирующую роль в обеспечении координации, контроле и стимулировании4. Причем, как отмечает О.Уильямсон, частота Наиболее высокая степень стандартизации возникает тогда, когда формальный контракт воплощается в выдаче чека в магазине Здесь нельзя не отметить особенность нового институционального подхода, по­ скольку рыночные отношения рассматриваются в терминах контракта, а рынок — соответственно как совокупность контрактных отношений трансакций, так же как и уровень неопределенности, не влияет на ключевые характеристики используемых контрактов: по сути они остаются классическими.

Это обусловлено тем, что низкая специфичность активов по­ зволяет сэкономить на издержках оппортунистического поведе­ ния (поскольку передислокация ресурсов может быть осуществ­ лена с низкими издержками), тем самым эффективно наказывая отступничество. Вот почему О.Уильямсон назвал конкуренцию ключевой характеристикой контрактного процесса в условиях низкой специфичности ресурсов, ограниченной рациональности и оппортунизма [Уильямсон О., 1996, с. 72]. Вместе с тем вполне возможно, что часть обменов может структурироваться посредст­ вом планирования, поскольку сложность сделки оказывается су­ щественно ниже предельных возможностей сторон осуществить адаптацию ex ante, обеспечивая согласованность стимулов участ­ ников обмена.

В случае когда активы являются малоспецифическими или идеосинкратическими, а частота сделок — единичной или спора­ дической, более эффективными оказываются неоклассические контракты, которые, сохраняя значительную автономность аген­ тов (и соответственно обособленность прав собственности) по отношению друг к другу, вместе с тем обеспечивают гибкость системы взаимодействия и адаптации к неожиданным изменени­ ям обстоятельств.

Изменения условий, в которых совершается сделка, могут существенным образом повлиять на доходы от специфических активов, вызывая непредвиденные распределительные последст­ вия. В связи с этим строгая оговоренность ex ante действий контрагентов в условиях неопределенности при возникновении непредвиденных обстоятельств может привести (и действительно приводит) к конфликтам. Вот почему неоклассический контракт в отличие от классического характеризуется неполнотой5, так назы­ ваемыми пробелами в планировании. В данном случае особенно наглядной становится невозможность рассмотрения контрактного процесса в терминах планирования, как это можно было предстаУчитывая контекст определения неполноты контракта, ее следует отличать от несовершенства контракта, или контрактных дефектов, которые вызваны неадек­ ватными особенностями трансакций структурированием отношений между эконо­ мическими агентами вить на основе предпосылки о неограниченной рациональности.

Несмотря на то что контракт продолжает носить формальный ха­ рактер, требуется специализированная система разрешения кон­ фликтов, а именно арбитражные суды, особенностью которых в отличие от общегражданских судов является возможность получе­ ния судьями детальной информации об обстоятельствах дела, в том числе об особенностях обменов между рассматриваемыми сторонами.

К тому же важно отметить, что данная схема разрешения споров не предполагает прекращения трансакций, что существен­ но для ситуации, когда уровень требования соответствия сторон друг другу не является пренебрежимо малым. Одновременно эф­ фективность данной схемы в значительной мере зависит от сте­ пени доверия заинтересованных сторон к данному механизму разрешения спора, что, в свою очередь, зависит от характеристик институциональной среды.

Таким образом, в условиях значимого уровня специфичности ресурсов и при спорадическом осуществлении трансакций наибо­ лее адекватной является трехсторонняя структура управления.

Наконец, если активы характеризуются средней или высо­ кой специфичностью, а взаимодействие осуществляется на регу­ лярной (непрерывной) основе, то значение соответствия взаи­ модействующих сторон становится доминирующим. Это означа­ ет, что прекращение трансакций в силу возникновения спора будет связано с запретительно высокими издержками. В данном случае возможно возникновение двух систем управления: дву­ сторонней и односторонней. Они были объединены О.Уильямсоном под рубрикой «отношенческая контрактация». В первом случае стороны остаются формально самостоятельными, хотя механизм цен в большей степени начинает дополняться меха­ низмом корректировок количеств и графиков поставок. Появле­ ние дополнительных параметров обусловлено тем, что корректи­ ровки цен воспринимаются, как правило, через перераспредели­ тельные последствия (что вполне соответствует играм с нулевой суммой). Это подрывает условия сохранения соответствия сто­ рон друг другу.

Во втором случае трансакции превращаются во внутрифир­ менные, а система управления становится односторонней. Тем самым осуществляется вертикальная интеграция [вперед и(или) назад]. Особенностью двух систем управления является то, что в их основе может и не быть формального контракта, а действия сторон определяются всей совокупностью отношений между ни­ ми6. Например, К.Менар, рассматривая данную форму управле­ ния сделками, отмечает, что отношенческий контракт является характеристикой имплицитного контрактного права формальных организаций. В них цены не имеют значения в плане контроля, стимулирования и координирования. Зато доминирующее значе­ ние имеют специфичность актива и соответствующие меры пре­ досторожности [Menard С, 1996, р. 158].

Вот почему ни суды, ни даже специализированный механизм разрешения споров в виде арбитража не обеспечивают эффектив­ ной адаптации. Отсюда необходимость появления системы част­ ного улаживания конфликтов. Более того, именно отношенческая контрактация позволяет снять проблемы, возникающие между формально равноправными и разнородными участниками органи­ зации (в частности, цикличность голосования как следствие не­ транзитивности общественных предпочтений и неэффективных ограничений на порядок принятия решений).

Таким образом, вертикальная интеграция, которая осуществ­ ляется посредством поглощения, слияния, создания собственного производства с нуля, может рассматриваться не только как кос­ венное свидетельство стремления фирмы к максимизации эконо­ мической прибыли (технологическая версия теории фирмы), но и как средство экономии на трансакционных издержках. В таком случае, если устройство институциональной среды не допускает использования вертикальной интеграции в полном смысле этого слова и создания односторонней, иерархической структуры управления, то она может быть представлена в виде ее ближай­ ших заменителей — долгосрочных двусторонних контрактов и соответственно двусторонней структурой управления.

Сказанное можно суммировать в табл. 27, представляющей собой классификацию типов контрактов и механизмов управле­ ния в зависимости от частоты сделок и уровня специфичности активов [Уильямсон О., 1996, с. 143].

" Вместе с тем это не исключает заключение первичного формального контракта, который постепенно утрачивает свое значение как форма, обеспечивающая обмен между сторонами ^^Опецифичностъ средством меха­ структура управле­ ронняя структура уп­ Поскольку рынок как система, обеспечивающая размещение ресурсов, выполня­ ет это на основе ценовых сигналов, то в качестве синонима рынка как системы управления можно использовать «механизм цен».

Создается впечатление, что уровень неопределенности не имеет большого значения для выбора контрактной формы. Одна­ ко это не совсем так. В случае, если специфичность активов от­ лична от нуля, то по мере роста неопределенности усиливается нестабильность неоклассической контрактации, которая обуслов­ ливает переход к одной из полярных форм: классической кон­ трактации, если осуществляется стандартизация производимого продукта (или используемого ресурса), или к отношенческой кон­ трактации, если при сохранении или даже повышении специфич­ ности активов появляется более сложная структура управления7.

В общем виде можно сделать вывод, что сложность сделки оп­ ределяет и сложность обеспечивающей ее структуры управления.

Данная зависимость является прямой, хотя и необязательно функ­ циональной. Ее можно проиллюстрировать с помощью рис. 47.

Данный подход к анализу экономической организации позволяет в какой-то степени ослабить крайности в оценках иерархии (которая вместе с тем ассоцииру­ ется с непроизводительной бюрократией). О.Уильямсон [Уильямсон О., 1996, с 369—370] так объясняет негативное отношение к данной форме. «.враждебное отношение к иерархии часто связано с недостаточным сравнительным институ­ циональным анлнизом данного феномена». Таким образом, здесь воспроизводится похожая ситуация, как при оценке различных правовых режимов использования ресурсов (см главу 10) Сложность структуры управления Рис. 47. Сложность структуры управления и эффективные контракты:

А и С — множество контрактов, в которых структура управления не соответ­ ствует сложности сделки; В — множество контрактов, в которых сложность струк­ туры управления в целом соответствует сложности сделки Контракты типа А оказываются нежизнеспособными, по­ скольку сравнительно простые сделки обслуживаются дорого­ стоящей структурой управления (обычно именно это имеют в ви­ ду, критикуя иерархические формы организации производства).

Контракты типа С оказываются нежизнеспособными, поскольку структура управления недостаточно сложна, чтобы обеспечить сохранение обменных отношений. Контракты типа В оказывают­ ся более жизнеспособными, поскольку в них соблюдается мини­ мальное соответствие мощности управленческой структуры слож­ ности сделки.

Рассмотрим проблему выбора между институциональными альтернативами на основе модели, предложенной О.Уильямсоном, и дальнейших разработок, предпринятых другими исследо­ вателями в рамках экономической теории трансакционных из­ держек, предполагая, что 1) специфичность ресурсов может быть измерена; 2) возможны бесконечно малые изменения ее уровня.

Пусть проблема минимизации общих производственных из­ держек сводится к проблеме минимизации трансакционных из­ держек. Данная предпосылка существенно упрощает ту проблему, которая предлагается для анализа. Однако такая постановка во­ проса позволяет выявить существенные характеристики реальной ситуации. С тем чтобы несколько приблизиться к условиям, от­ раженным в модели О.Уильямсона, в которой осуществляется выбор между рыночной и иерархической формами координации, предположим, что различия в величине трансформационных из­ держек фиксированы и не зависят от степени специфичности ре­ сурсов. Это позволяет рассмотреть вопрос о выборе между тремя видами направляющих структур, соответствующих разным инсти­ туциональным соглашениям: фирмой, гибридом и рынком. В ка­ ждой из них трансакционные издержки (или издержки оппорту­ нистического поведения) являются функцией от степени специ­ фичности ресурса:

Кроме того, предполагается, что трансакционные издержки растут нарастающим темпом в рамках каждой направляющей структуры по мере роста степени специфичности ресурса:

Трансакционные издержки в рамках рыночных институцио­ нальных соглашений растут быстрее, чем в гибридных формах, по мере роста специфичности ресурсов, поскольку гибридные фор­ мы в большей степени приспособлены для обслуживания слож­ ных сделок, требующих взаимной адаптации сторон по мере реа­ лизации соглашения. В свою очередь, трансакционные издержки в гибридных формах растут быстрее, чем во внутрифирменных трансакциях. Соответственно динамика трансакционных издер­ жек в рамках различных институциональных соглашений обладает свойством транзитивности.

Именно на основе комбинации этих двух моментов можно выделить условия сосуществования различных институциональ­ ных соглашений, соответствующих принципу минимизации тран­ сакционных издержек:

dGm/dk > dG,ydk > dGf/dk при заданном к.

Представленные виды функциональной зависимости можно выразить в виде кривых издержек оппортунистического поведе­ ния, которые асимптотически приближаются к вертикальной ли­ нии, показывающей максимально возможный уровень специфич­ ности ресурсов к*.

В связи с этим следует обратить внимание на соотношение трансакционных издержек для степени специфичности ресурса, близкой нулю:

В предлагаемой на рис. 48 иллюстрации фактически опреде­ ляются условия сосуществования различных форм институцио­ нальных устройств, опосредующих производство одного и того же продукта и соответствующих различным уровням специфичности используемых ресурсов.

Рис. 48. Формы институциональных соглашений и условия минимизации трансакционных издержек:

ДС = Cr — Cm = Ch — С т — разница в трансформационных издержках в рамках иерархии и гибридных форм, с одной стороны, и рынка — с другой;

A, (k,; G,) — точка переключения рыночной формы координации на гибридное институциональное устройство; А2 (k2; G2) — точка переключения гибридной фор­ мы координации на иерархическую (внутрифирменную). Многоточие в скобках указывает на то, что для каждой формы институционального соглашения сущест­ вуют «сдвигающие параметры», которые изменяют уровень минимальных тран­ сакционных издержек при любом возможном значении специфичности ресурсов При нулевой специфичности ресурсов трансакционные из­ держки минимизируются посредством использования рыночных институциональных соглашений и соответственно классических контрактов. Данный результат получается постольку, поскольку, с одной стороны, экономические агенты сохраняют стимулы вслед­ ствие неинтегрированности прав собственности, но, с другой сто­ роны, нет необходимости обеспечивать обмен дорогостоящей ин­ формацией, связанной с использованием специфического ресур­ са. Таким образом, проблемы обеспечения координации не возникает. Предложенная О.Уильямсоном модель позволяет пока­ зать, что рост эффективности производства может быть обеспечен не только за счет технологических изменений (в том числе в свя­ зи с использованием специфических ресурсов), но и перехода к адекватной форме институционального устройства или созданию ее новой модификации.

По мере роста специфичности ресурсов трансакционные из­ держки, связанные с использованием механизма цен, растут быст­ рее, чем трансакционные издержки в иерархических структурах, в том числе в связи с ростом угрозы оппортунистического поведения (рис. 48). Это постепенно приводит к исчерпанию выгод от исполь­ зования рыночного механизма, когда Gm(k[) = Gh(k,). Данный меха­ низм замещается на пределе гибридными формами организации производства. Последние, в свою очередь, замещаются фирмой, или иерархией, когда Gh(k2) = Gk2). В соответствии с этим осуществля­ ется и переход от использования классических контрактов к не­ оклассическим и от неоклассических контрактов к отношенческим или использованию иерархии, предполагающей асимметричность в распределении правомочий. Учитывая рассматриваемые зависимо­ сти и целевую функцию (минимизация трансакционных издержек), можно определить условия выбора между гибридом и рынком как формами институциональных соглашений:

l)Gmk>0;

Сравнение рыночного механизма координации с внутрифир­ менным вполне аналогично тому, который представлен выше, до тех пор, пока степень специфичности ресурсов не превышает значения к! В случае превышения данного значения необходимо сравнивать трансакционные издержки для гибридной формы и фирмы. Таким образом, мы получаем следующие зависимости:

l)Ghk>k,;

3)Gh>Gf/k>k2.

Линия AOAJAJAJ, состоящая из участков кривых трансакцион­ ных издержек для различных институциональных соглашений, является линией минимальных трансакционных издержек (а так­ же издержек производства, если учитывать трансформационные издержки) при различных уровнях специфичности ресурсов. С этой точки зрения она может рассматриваться как линия опти­ мальных контрактов.

Поскольку уровень трансакционных издержек зависит не только от специфичности ресурсов, но и технологии контроля, то можно поставить вопрос о сдвигающих параметрах, действие ко­ торых в значительной степени может быть инициировано инсти­ туциональными предпринимателями. Для анализа последствий изменения технологий можно использовать метод сравнительной статики.

Рассмотрим сначала факторы, влияющие на трансакционные издержки в рамках всех форм институциональных соглашений. В связи с этим следует отметить, что в последнее время обозначи­ лась тенденция к дезинтеграции [Picot A., Pepperger Т., Wolff В., 1996, р. 65—79], расширению рыночных и гибридных форм ин­ ституциональных соглашений. В частности, это проявляется в расширении практики франчайзинга.

Для этого следует различать два компонента трансакционных издержек: постоянный и переменный.

Объяснение происходящей в настоящее время тенденции к дезинтеграции содержит три варианта или фактора:

1) постоянные трансакционные издержки снижаются;

2) переменные трансакционные издержки снижаются;

3) специфичность ресурсов, используемых в рамках трансак­ ций, снижается.

Рассмотрим каждый из этих факторов более подробно.

1) Установочные (или стартовые) издержки по созданию ин­ формационной и коммуникационной систем рассматриваются как постоянные трансакционные издержки. Соотношение цена — эффективность как программного обеспечения, так и организа­ ционной техники (компьютеров, локальных сетей, модемов, фак­ сов, мониторов, принтеров и т.п.) постоянно улучшается. Эти из­ менения выражаются в сдвиге вниз всех кривых (см. рис. 49).

Равномерный сдвиг кривых, такой, что точки излома, соот­ ветствующие критическим уровням специфичности ресурсов, ос­ таются теми же, свидетельствует о том, что изменяются не отно­ сительные, а абсолютные издержки коммуникаций для всех на­ правляющих структур. Следовательно, относительная эффектив­ ность направляющих структур не изменяется.

Рассматриваемая сделка с использованием специфических активов t продолжает осуществляться в рамках иерархической структуры.

Рис. 49. Постоянные трансакционные издержки М, М' — кривые минимальных трансакционных издержек для рыночной формы управления сделками соответственно до и после улучшения соотношения цена — эффективность для информационно-коммуникационных систем; Н, Н' — кривые минимальных трансакционных издержек для гибридных форм до и после изменений; FF' — кривые минимальных трансакционных издержек для иерархи­ ческих форм до и после изменений; к, — уровень специфичности ресурсов, соот­ ветствующий условиям переключения рыночной формы управления сделкой на гибридную до и после изменения; к2 — уровень специфичности ресурсов, соответ­ ствующий условиям переключения гибридной формы управления на иерархиче­ скую; к, — уровень специфичности активов, соответствующий рассматриваемой форме управления сделкой; G n, Gl2 — уровни трансакционных издержек, соответ­ ствующие условиям переключения рыночной формы управления сделкой на гиб­ ридную до и после изменений; G2|, G22 — уровни трансакционных издержек, со­ ответствующие условиям переключения гибридной формы управления на иерар­ хическую до и после изменений; G„, Gt2 — уровни трансакционных издержек, соответствующие рассматриваемым формам управления сделками 2) Переменные трансакционные издержки можно интерпре­ тировать как издержки, связанные с изменением уровня специ­ фичности ресурсов. Они по предположению также уменьшаются.

Если с — единица координации — постоянное количество пере­ даваемых данных, то Рс — цена создания такой единицы. Данная единица является положительной величиной при передаче ее на определенное расстояние d получателю. Таким образом, перемен­ ные трансакционные издержки могут быть определены как функ­ ция Т„ = F(c, Pc; d). Это позволяет допустить существование вы­ пуклой кривой трансакционных издержек с положительным на­ клоном (см. рис. 50).

Чем больше специфичность ресурсов, тем в большей мере информационные нововведения обеспечивают дешевое производ­ ство того же объема информации. Так можно рассуждать только в том случае, если мы допускаем парцеллизацию информационных составляющих. Трансакции на дальние расстояния подешевеют существенно больше, чем трансакции на близкие расстояния, так же как трансакции, требующие для реализации большого объема информации.

Рис. 50. Переменные трансакционные издержки М, М', Н, Н', F, F'— кривые минимальных трансакционных издержек для рыночной, гибридной и иерархической форм управления сделками соответственно до и после улучшения соотношения цена — эффективность для информационнокоммуникационных систем; к, и к', — уровень специфичности ресурсов, соответ­ ствующий условиям переключения рыночной формы управления сделкой на гиб­ ридную до и после изменения; к2 и к'2 — уровень специфичности ресурсов, соот­ ветствующий условиям переключения гибридной формы управления на иерархи­ ческую; к, — уровень специфичности активов, соответствующий рассматриваемой форме управления сделкой; G,,, G12 — уровни трансакционных издержек, соответ­ ствующие условиям переключения рыночной формы управления сделкой на гиб­ ридную до и после изменений; G21, G22 — уровни трансакционных издержек, со­ ответствующие условиям переключения гибридной формы управления на иерар­ хическую до и после изменений; G„, Gt2 — уровни трансакционных издержек, соответствующие рассматриваемой сделке до и после изменений Новые информационная и коммуникационная технологии сокращают переменные трансакционные издержки. Комбинация изменений постоянных и переменных трансакционных издержек сдвигает вниз кривые, уменьшая их наклон. Таким образом, из­ меняются относительные издержки использования различных ме­ ханизмов координации.

То, что раньше координировалось в рамках иерархии, может координироваться гибридными институциональными устройства­ ми. То, что раньше координировалось в рамках гибридных форм, может теперь существовать в условиях механизма цен.

Дополнение. Постоянные и переменные трансакционные из­ держки: влияние на структуру контрактов.

Доказательство различного влияния постоянных и перемен­ ных трансакционных издержек, экономия на которых вызвана новыми информационно-коммуникационными технологиями, на сравнительную эффективность институциональных соглашений можно осуществить с помощью модели, предложенной О.Уильямсоном в качестве комментария к гипотезе, сформулированной А.Пико, Т.Пеппергером и В.Вольфом (см. рис. 51). Однако вме­ сто двух институциональных альтернатив (гибрида и иерархии) будут рассмотрены три институциональных устройства.

Рис. 51. Влияние экономии постоянных и переменных трансакционных из­ держек на структуру институциональных соглашений:

М, М' — кривые минимальных трансакционных издержек для механизма цен до и после изменений; Н, Н' — кривые минимальных трансакционных издержек для гибридной формы институционального устройства; F, Р — кривые мини­ мальных трансакционных издержек для иерархии; к,,, к12 — уровни специфично­ сти ресурсов, соответствующие условиям переключения с гибридной формы ин­ ституционального устройства на рыночную до и после изменений; к2, к,, — уров­ ни специфичности ресурсов, соответствующие условиям переключения с иерархи­ ческой формы институционального устройства на гибридную; А, В, С — постоян­ ные трансакционные издержки соответственно для рыночной, гибридной и иерар­ хической форм институционального устройства, причем А < В < С; а, Ь, с — средние переменные издержки соответственно для рыночной гибридной и иерар­ хической форм институционального устройства, причем а > b > с; 5 — процентное изменение средних переменных издержек по специфичности ресурсов Предположим, что М = А + ак — уравнение зависимости трансакционных издержек от специфичности ресурсов для ры­ ночного устройства, а Н = В + bk — уравнение зависимости трансакционных издержек от специфичности ресурсов для гиб­ ридной формы институционального соглашения; F = С+ck — уравнение зависимости трансакционных издержек от специфич­ ности ресурсов для иерархии.

В результате изменения в технологии трансформируется функциональная зависимость трансакционных издержек от уров­ ня специфичности ресурсов как для гибридной формы, так и для иерархии.

Данные изменения выражаются с помощью уравнений Причем АА=ДВ=АС. Тогда уровень специфичности ресурсов, соответствующий точке переключения гибридной формы коорди­ нации на иерархическую, определяется следующим образом:

Поскольку dki/ctf = (В - А)/(а - b)(l + 5)2 > 0 и dk2/d5 = = (С—B)/(b — с)(1 + 5) 2 > 0, то снижение переменных трансакци­ онных издержек на определенный процент (5 < 0) приведет к уве­ личению «пограничных» уровней специфичности ресурсов.

3) Если теперь единицу координации определять в качестве фактора, соответствующего уровню специфичности ресурса, то рассматриваемые технологии приводят к общему снижению спе­ цифичности как внутренней характеристики ресурсов. Результат снижения специфичности показан на рис. 52.

Снижение специфичности (стандартизация) поддерживает движение по направлению к рыночным трансакциям. Невидимые активы, которые оцениваются рынком выше, чем,материальные, создаются информацией, идеями и интеллектом. В значительной части эти ресурсы связаны с человеческим капиталом, используе­ мым корпорациями. Но институциональная среда такова, что люЛЛЛ ди легко могут перейти из одной корпорации в другую. Кроме того, информация о ноу-хау достаточно легко передается через информационные сети. Таким образом, времени на реализацию преимуществ в информации о ноу-хау становится все меньше.

Следовательно, информационно-коммуникационные технологии резко ускоряют процесс трансформации информации из высоко­ специфичной в стандартизированную, что не может не учиты­ ваться в контрактах, претендующих на жизнеспособность.

Рис. 52. Изменение формы управления сделками по поводу использования ресурса с уменьшающейся специфичностью:

к, — уровень специфичности ресурсов, соответствующий условиям переклю­ чения рыночной формы на гибридную; к, — уровень специфичности ресурсов, соответствующий условиям переключения гибридной формы на иерархическую;

kt0 и к,! — уровни специфичности ресурса до и после стандартизации 4) В дополнение к сказанному можно высказать предположе­ ние, что существуют факторы, влияние которых на эффектив­ ность той или иной формы институционального соглашения из­ бирательно.

Например, разработка и применение законодательства, связан­ ного с использованием смешанных (гибридных) или рыночных форм управления сделками. Это приводит к относительному сниже­ нию трансакционных издержек (по всем видам). Графически данное изменение можно проиллюстрировать следующим образом (рис. 53).

Рис. 53. Влияние изменений в институциональной среде на условия формирования жизнеспособных контрактов:

Ai и А2 — точхи переключения соответственно рыночной формы управления на гибридную и гибридной на иерархическую до изменений в институциональной среде; А', и А'2 — точки переключения после изменений в институциональной среде Таким образом, разработка эффективного законодательства по смешанным формам может привести к расширению спектра гибридных форм с точки зрения степени специфичности исполь­ зуемых ресурсов. Аналогичные выводы можно сделать примени­ тельно к изменениям в институциональной среде, затрудняющим использование механизма цен (введение дополнительных налогов, государственное регулирование цен, количественные ограничения на приобретение товаров, услуг, ресурсов). Однако в данном слу­ чае переключение на гибридную или иерархическую форму будет обусловлено повышением издержек использования механизма цен, что соответствует сдвигу графика /(к) вверх.

Рассмотренная проблема выбора между альтернативными формами контрактации и поддерживающими их структурами управления имеет, по крайней мере, одно важное приложение, касающееся антимонопольной политики. Чем более специфиче­ ским является используемый ресурс (или ресурсы), тем сложнее сделка, тем соответственно сложнее должна быть структура управления. Однако если в рамках антимонопольной политики незаконными считаются действия, направленные на создание га­ рантий под специфические ресурсы, то тем самым использование соответствующей технологии будет сопровождаться более высо­ кими ценами, которые должны компенсировать риск экспро­ приации либо стимулировать переход к технологиям общего на­ значения, не предполагающим разработки специальных ограни­ чений (например, на ассортимент, качество, цену и т.п.). Полу­ ченные выводы не следует рассматривать как негативную оценку антимонопольной политики, поскольку минимизация трансакционных издержек через формирование адекватных структур управ­ ления сделками не исключает стратегического поведения эконо­ мических агентов, направленного на получение исключительных прав, не связанных непосредственно с особенностями трансакций и соответствующих им форм контрактов. Данный вопрос будет рассмотрен в главе 16.

ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫХ СОГЛАШЕНИЙ

В данном параграфе в качестве иллюстрации к поставленной выше проблеме будут рассмотрены различные формы соглаше­ ний, которые не являются ни рыночными, ни иерархическими8.

Речь пойдет о гибридных формах, которые можно представить как сеть фирм или как совокупность межфирменных контрактов [Menard С, 1996, р. 154].

Поскольку гибридные формы существуют на базе неокласси­ ческих контрактов, то принципиально важным оказывается опре­ деление свойств данных соглашений, позволяющих оценить по­ тенциал их адаптационной эффективности.

Здесь и далее (в § 2) изложение основано на исследовании, которое было проведено Клодом Менаром, профессором универ­ ситета Париж-I (Сорбонна). Он рассматривает свойства неоклас­ сического контракта как свойства долгосрочных соглашений, Следует отметить, что в экономической теории трансакционных издержек иссле­ дователи часто используют термины с неустоявшимся содержанием, с одной сто­ роны, и различные понятия, обозначающие по сути одно и то же, — с другой Вот почему наряду с контрактами и иерархиями как противоположностями появляют­ ся такие термины, как «иерархический контракт» [Kreps D.,1990, p 116] Иерар­ хическим называется контракт, в котором одной из сторон ex ante предоставляется возможность определения способа выполнения контракта ex post на основе согла­ сия ex ante другой стороны подчиняться распоряжениям первой включающих в себя элементы, часть которых была рассмотрена выше. В свою очередь, гибридная форма институционального со­ глашения определяется следующим образом. Гибридная форма — специализированный механизм управления сделками, предпола­ гающий существование двусторонней зависимости без полной интеграции [Menard С, 1996, р. 156]. Несложно заметить, что в определении совмещены характеристики как рыночного, так и иерархического способа управления. Именно этим обстоятельст­ вом обусловлена слабая разработанность в экономической теории проблематики нестандартной контрактации в условиях относи­ тельной обособленности прав собственности. В связи с исследо­ ванием гибридных форм институциональных соглашений возни­ кает ряд задач, требующих решения.

1. Определение механизма адаптации к неожиданным небла­ гоприятным событиям. Здесь предполагается определение типов проблем, с которыми могут столкнуться стороны, в частности из­ менение рыночной цены производимого продукта, изменение из­ держек в случае роста или снижения цен на ресурсы. В то же время здесь же должны быть зафиксированы организационная структура и процедура решения проблемы, например, через со­ вместные комитеты, обладающие определенными полномочиями и действующие по оговоренным заранее правилам.

2. Определение зоны терпимости или безразличия, в которой реакции на изменения во внешней и внутренней среде не проис­ ходит. Например, речь идет об установлении пороговых значений для изменения цен9, соответственно придании им определенной жесткости. Если цены во внешней — по отношению к данной — среде изменяются, то это необязательно приводит к изменению ее для участников соглашения. В то же время нельзя сказать, что изменения цен вообще не влияют на структуру взаимоотношений.

Это зависит от масштаба изменений цен и времени (контрактного периода).

3. Требование раскрытия информации в случае предложения о необходимости адаптации, вызванной непредвиденными об­ стоятельствами. Данное требование направлено на ослабление проблемы информационной асимметрии в условиях неопределен­ ности и поддержание необходимого уровня доверия между сторо­ нами, вовлеченными в контрактные отношения.

Важность данного пункта для поддержания соответствия сторон друг другу была отмечена выше 4. Процедура арбитража. Арбитраж может действовать через «механические» правила, например правилаs «залогов», примене­ ние инструктивных правил в спорах между сторонами контракта.

В случае же с классическим контрактом суды не могут обращать внимание на детали контракта, не относящиеся к ценам. Вместе с тем К.Менар подчеркивает, что к спорным относится возмож­ ность использования механизма арбитража в разрешении споров.

Арбитраж в такого рода контрактах может быть чрезвычайно до­ рогим делом, поскольку принципиальное значение имеют инди­ видуальность сторон [Menard С, 1996, р. 159], их соответствие друг другу. А где индивидуальность сторон, там и доверительность отношений, имплицитность соглашений, что оказывается харак­ теристикой отношенческой контрактации (см. § 1). С этой точки зрения существуют различия между концептуальным определени­ ем особенностей институциональных соглашений (устройств), соответствующих им типов контрактов, и реальными институ­ циональными соглашениями и контрактами. Исследование кон­ кретной ситуации, в данном случае организации производства куриного мяса во Франции, наглядно показывает пределы ис­ пользования модели с тремя дискретными институциональными альтернативами.

Особенности гибридных форм отражают как их возможные преимущества, так и слабости. Так, сохранение обособленности прав собственности (по крайней мере, формальное) сохраняет стимулы, характерные для контрактных отношений, основанных на механизме цен (в частности, речь идет о праве на остаточный доход). Однако в силу того, что соглашение между фирмами тре­ бует разделения риска в условиях, когда значительная доля дейст­ вий ненаблюдаема и непроверяема (особенно это касается про­ цесса выращивания птицы), неизбежно возникает проблема прав собственности (прав де-факто на остаточный доход).

2.2. Анализ ситуации: французская индустрия домашней птицы Использование данной отрасли для анализа ситуации обу­ словлено двумя причинами.

1. Продукция стандартизована, а технология достаточно хо­ рошо известна, что позволяет проводить сравнения альтернатив­ ных способов ее использования.

2. Институциональная среда стабильна, что позволяет прово­ дить временные сравнения.

Для исследования поставленных вопросов важно отметить, что существуют принципиальные различия между обычной стан­ дартной курицей и курицей LABEL10, рыночная доля которой вы­ росла с 2,5% в 1975 году до более чем 30% в 1992 году.

Выращивание стандартной курицы ориентировано на наи­ большую скорость. В настоящее время период ее выращивания составляет около 7 недель. При этом широко используются анти­ биотики, животные добавки. Куры выращиваются в замкнутом пространстве без света. Плотность достигает 24 голов на 1 м2. По окончании периода выращивания предполагаются быстрая раз­ делка и заморозка.

В системе LABEL курица выращивается около 80 дней, пита­ ние в основном злаковое (не менее 75%), нет животных добавок.

Существует ограничение на плотность размещения: не более кур на 1 м2, что предполагает определенную возможность пере­ движения. Расстояние и время транспортировки от места выра­ щивания до разделки ограничены до 100 км или 2 часов. Курица должна быть реализована в течение 9 дней, после того как была транспортирована с точки по выращиванию. Кроме того, при продаже курицы LABEL требуется указывать специфическую ин­ формацию: место выращивания, состав питания, возраст, назва­ ние группы (каждая группа состоит из 400—500 голов, в случае со стандартной курицей — 1000 голов), предельную дату потребле­ ния. Учитывая перечисленные выше условия производства, необ­ ходимо отметить, что в соответствии с классификацией специфи­ ческих активов, применяемой в экономической теории трансакционных издержек, здесь большое значение имеют специфич­ ность по местоположению, временная специфичность11, а также репутация.

Одновременно трансакции характеризуются достаточно вы­ сокой периодичностью. Неопределенность также имеет большое значение, поскольку даже незначительные колебания спроса мо­ гут привести к значительным потерям.

Жесткие ограничения на качество и время в последнем слу­ чае обусловливают необходимость создания специальных инстиАссоциация производителей, организовавших производство домашней птицы высокого качества В частности, особенности технологии производства данного продукта обуслов­ ливают появление контрактов, основанных на поставке «точно в срок» (just-intime), хорошо известных по опыту работы «Тойты» со своими поставщиками.

туциональных соглашений, обеспечивающих эффективное управ­ ление сделками [Menard С, 1996, р. 162—164].

Кроме характеристик производимого продукта необходимо отметить свойства институциональной среды, позволяющей по­ нять логику становления и организации гибридных форм в пти­ цеводческой отрасли Франции.

LABEL возник в начале 60-х годов, когда ЕЭС начало прово­ дить политику в направлении создания общего рынка сельскохозяй­ ственной продукции. Появились инструкции, касающиеся 1) стан­ дартизации продукта, 2) совершенствования контроля за качест­ вом. Однако LABEL — это не побочный продукт инструкций, а результат проявленной инициативы группы производителей, а точнее птицеводов. Целью организации было поднять имидж птицеводческой отрасли и к тому же заполнить нишу на рынке высококачественной мясной продукции.

Если имидж относился к общественному благу, то заполне­ ние ниши и извлечение прибыли — селективный мотив (по Од­ еону), побуждавший производителей к коллективным действиям.

Для заполнения ниши необходимо было отделить в глазах потре­ бителей свой продукт от продукта других производителей12. Для этого необходима сертификация продукта, которая является дос­ товерным обещанием высокого качества и тем самым позволяет экономить покупателям на издержках его измерения.

Продукт сертифицируется министерством сельского хозяйст­ ва. Однако это завершающая и по большей части формальная процедура. Сертификат выдается национальным комитетом по торговым знакам и сертификатам. Однако сам комитет этим так­ же непосредственно не занимается, а действует через националь­ ный совет производителей, являющийся, в свою очередь, лобби­ рующей организацией производителей в национальном комитете, министерстве сельского хозяйства и европейской комиссии, в ко­ торый в качестве представителей входят сертифицирующие орга­ низации птицеводческой отрасли.

В этих организациях представлены птицеводы, поставщики кормов, переработчики, а также государственные регулирующие организации и независимые эксперты. В 1994 году таких органи­ заций было 21.

В стандартном курсе по микроэкономике данное явление определяется как дифференциация продукта, которая наиболее характерна для монополистической конкуренции, но возможна в условиях олигополии. Средством дифференциации является также создание товарного знака.

Птицевод, желающий вступить в систему LABEL, должен по­ дать заявление, которое рассматривается сертифицирующей орга­ низацией.

Сертифицирующая организация до 1992 года выполняла две ключевые функции: 1) планирование; 2) контроль за стандартами по соглашению с национальным комитетом.

В более развернутом виде делегированные функции включали в себя:

1) создание правил для кодификации характеристик про­ дуктов;

2) определение правил контроля на всех уровнях и стадиях производства;

3) определение информации, которая должна быть на упа­ ковке конечного продукта;

4) определение штрафов за нарушения и процедур их взыскания;

5) определение минимальных объемов производства на про­ дажу (определение гарантий для птицеводов).

После 1992 года сертифицирующие организации осуществля­ ли только контроль, а функции планирования отошли к создан­ ным союзам производителей [Menard С, 1996, р. 165].

Для понимания контекста создававшихся между производи­ телями институциональных соглашений, кроме особенностей производимого продукта и определения институциональной сре­ ды важно определить ключевые звенья в технологической цепоч­ ке, которые отражены на рис. 54.

Птицеводы (3) 0. Заработная плата в натуральном выражении равна W=W*, x>W*. Тогда в соответствии с условиями максимизации земель­ ной ренты как дохода на ограниченный ресурс (землю) Количество используемого труда будет равно R = 0,5(х - W*)(x/y - W*/y) = 0,5(x - W*)2/y.

В свою очередь, количество труда, которое должно быть за­ трачено на обработку земли, определяется издольщиком. Однако в этом случае используется не график общего предельного про­ дукта, а график предельного продукта труда, причитающегося из­ дольщику. Таким образом, в соответствии с условиями максими­ зации земельной ренты, причитающейся издольщику, получаем где а — доля продукта, передаваемого землевладельцу.

Количество используемого труда будет равно Величина произведенной земельной ренты, соответствующей равновесию в условиях издольщины, равна = 0,5(1 - а)[х - W*/(l - а)]2/УТаким образом, количество используемого труда в условиях издольщины будет меньше, чем количество труда в условиях, обес­ печивающих максимизацию общей величине земельной ренты:

Тогда как произведенная земельная рента уменьшится на AR = R - R, = 0,5[(х - W*)2 - (1 - а)[х - W*/(l - а)]2/У = Так как d(AL)/da = W*/a 2 (l/a - 1)2у = W*/(l - 2а + а2)у > 0, то по мере роста доли продукта, причитающейся землевладельцу, количество труда, затрачиваемого на данном участке земли, уменьшается.

То, что эффективность идентификации нарушителя правил имеет значение, можно продемонстрировать с помощью игровой модели, платежная матрица в которой имеет вид Где р — вероятность, с которой то или иное действие верно иден­ тифицируется как соответствующее или противоречащее прави­ лам. Нетрудно заметить, что если р = 0, то платежная матрица примет вид, характерный для игры «Дилемма заключенного». Од­ нако теперь предпосылка о полном отсутствии механизма идентификации нарушителя устраняется. Тогда ожидаемые величины выигрышей для игрока А можно представить следующим образом:

если А и Б не воруют, то ожидаемая величина выигрыша равна: 5р + (1—р)4 = 4 + р. Если А не ворует, а Б ворует, то ожи­ даемый выигрыш составит 4р, так как пострадавший одновре­ менно подвергается штрафным санкциям в размере 2. Если А во­ рует, а Б не ворует, то ожидаемый выигрыш А составит: 6(1—р) + + 4р = 6 — 2р. Наконец, если ворует и А, и Б, то ожидаемый вы­ игрыш А составит 3. Симметричные результаты можно получить для игрока Б.

Нетрудно заметить, что в случае, если 4 + р < 6 — 2р или р < 2/3, для каждого из экономических агентов доминирующей будет стратегия «воровать», а равновесие по Нэшу окажется Парето-неоптимальным, что отражает неэффективность механизма контроля за соблюдением существующих правил. Факторы, влияющие на вероятность верной идентификации и наказания нарушителя, одновременно являются и факторами, позволяющи­ ми определить условия равновесия.

Поскольку рента правителя определяется как разница между налоговыми поступлениями и расходами на поддержание поряд­ ка, то Дифференцируя функцию ренты по Lg и приравнивая произ­ водную нулю, получаем dR/dL g = P{t*MPL - [(l-t*)MP L + (l-t^LgdMP^dLg]} = 0, где r|L — эластичность выпуска по количеству труда.

ПЕРЕЧЕНЬ ОСНОВНЫХ ТЕРМИНОВ И ПОНЯТИЙ

В связи с тем что основная масса литературы по неоинститу­ циональной проблематике англоязычная и многие термины не являются общеупотребительными в российской экономической литературе, представляется необходимым предложить перевод и определение основных терминов и понятий, использовавшихся в данной работе.

Агентские отношения (agency relationships) — см. управление поведением исполнителя.

Асимметрия информации (asymmetric information) — неравно­ мерное распределение информации, необходимой для заключения соглашения, между потенциальными контрагентами.

«Безбилетника» проблема (free-rider problem) — затрудненность осуществления взаимовыгодных коллективных действий из-за возможности получения экономическими агентами выгоды без участия в общих издержках.

Вертикальная интеграция (vertical integration) — процесс заме­ щения трансакций на рынках ресурсов и продуктов внутрифир­ менными трансакциями.

Вертикальные ограничения (vertical constraints) — сложные до­ говорные отношения между предшествующей и последующей фирмами по поводу установления предельных цен, установления пространственных границ деятельности последующей фирмы и(или) связанных продаж.

Внешний эффект (externality) — это получаемые экономиче­ скими агентами выгоды (издержки), не отраженные в системе цен.

Внешняя защита контрактов (external contract enforcement) — механизм, обеспечивающий соблюдение правил, структурирую­ щих взаимодействие между экономическими агентами, посредст­ вом участия третьей стороны (государства в виде суда, групп ча­ стной инициативы в форме незаконных организаций, профессио­ нальных объединений и т.п.).

Внешние экстерналии (external externalities) — такие эффекты, которые являются внешними не только по отношению к данному контрактному отношению, но и по отношению к группе участ­ вующих в контракте.

Внутренние экстерналии (internal externalities) — такие эффек­ ты, которые являются внешними по отношению к данному кон­ трактному отношению, но внутренними по отношению к группе, участвующей в контракте.

Внутренняя защита контракта (internal contract enforcement) — механизм, обеспечивающий соблюдение правил, структурирую­ щих взаимодействие между экономическими агентами, посредст­ вом самоограничения или действий контрагента.

Вторая экономическая революция (Second Economic Revolution) — радикальное изменение ресурсообеспеченности населения, осно­ ванное на эластичном предложении новых знаний, использова­ нии капиталоемких технологий и соответствующих им форм эко­ номической организации.

Вымогательство (hold-up) — форма постконтрактного оппор­ тунистического поведения одного экономического агента, на­ правленного на присвоение квазиренты, производимой с помо­ щью специфических активов в результате инвестиций в них дру­ гих экономических агентов. Проблема вымогательства непосред­ ственно обусловлена ограниченным сроком действия контрактов и высокими издержками по их защите от нарушений.

Гибридное институциональное устройство (hybrid institutional arrangement) — долгосрочные контрактные отношения, сохра­ няющие автономность сторон отношения, но предполагающие создание трансакционно-специфических мер предосторожности, препятствующих оппортунистическому поведению участников.

Государство (the state) — организация со сравнительными преимуществами в осуществлении насилия, распространяющими­ ся на определенный географический район и выражающимися в способности облагать подданных налогом.

Двусторонняя зависимость (bilateral dependency) — воспроизво­ дящееся отношение зависимости между покупателем и продав­ цом, когда один из них или оба осуществили долгосрочные спе­ цифические инвестиции в поддержку другого.

Денежный внешний эффект (pecuniary externality) — экстерналия, возникающая вследствие влияния на величину дохода или издержек одного экономического агента объемов производства, ценовой политики, рекламы и других приемов конкуренции дру­ гого экономического агента.

Диктатура (dictatorship) — система принятия решений, когда один агент систематически навязывает свой выбор другим участ­ никам организации.

Институт (institution) — ряд правил, которые выполняют функцию ограничений поведения экономических агентов и упо­ рядочивают взаимодействие между ними, а также соответствую­ щие механизмы контроля за соблюдением данных правил.

Институциональная среда (institutional environment) — совокуп­ ность основополагающих политических, социальных и юридиче­ ских правил, которые образуют базис для производства, обмена и распределения.

Институциональное равновесие (institutional equilibrium) — си­ туация, в которой при данном соотношении сил игроков и при данном наборе контрактных отношений, образующих экономиче­ ский обмен, ни один из игроков не считает для себя выгодным тратить ресурсы на реструктуризацию соглашений.

Институциональные изменения (institutional changes) — процесс трансформации формальных и(или) неформальных ограничений, а также соответствующих им механизмов контроля за соблюдением;

появление новых правил с соответствующими механизмами обеспечения их соблюдения, исчезновение старых действовавших правил, а также изменение структуры трансакций в рамках суще­ ствующего набора правил (процедур) для их участников.

Институциональные соглашения (institutional arrangements) — договоры между хозяйственными единицами, определяющими способы их кооперации и конкуренции.

Институциональный предприниматель (institutional entrepreneur) — индивид или группа индивидов, объединяющих ресурсы для из­ менения существующей системы формальных ограничений.

Интернализация внешнего эффекта (externality internalization) — превращение внешних издержек (выгод) в элемент частных из­ держек (выгод).

Ключевая точка (focal point) — см. фокальная точка.

Контракт (contract) — правила, структурирующие в простран­ стве и во времени обмен между двумя (и более) экономическими агентами посредством определения обмениваемых прав и взятых обязательств и определения механизма их соблюдения.

Лапласовский наблюдатель (Laplasian observer) — воображае­ мый субъект, для которого отсутствует неопределенность ввиду наличия полной информации о детерминантах поведения соот­ ветствующих элементов системы.

Меню контрактов (menu of contracts) — набор альтернативных вариантов соглашений, среди которых наемный работник может выбрать подходящую схему расчета своего вознаграждения, а также другие значимые параметры соглашения.

Методологический индивидуализм (methodological individualism) — аналитический прием, использующийся в современной экономи­ ческой теории, определяющий экономических агентов как рацио­ нальных, автономных и равноправных.

Моральная нагрузка (moral hazard) — см. субъективный риск.

Неблагоприятный отбор (adverse selection) — термин, заимст­ вованный из страхового дела и первоначально означавший стрем­ ление определенной части населения, желающей купить страхов­ ку и ожидающей более высокие поступления в результате наступ­ ления страхового случая. В настоящее время Н.о. используется как термин, обозначающий один из видов предконтрактного оп­ портунистического поведения, которое возникает, когда одна из сторон во время переговоров обладает частной информацией о том, что влияет на чистый доход от контракта контрагента, и ко­ гда данный контракт стремятся заключить только те, которые об­ ладают данной информацией о вредных последствиях для другой стороны.

Неопределенность (uncertainty) — состояние внешней и внут­ ренней по отношению к человеку среды, обусловленное ограни­ ченной возможностью получения фактов, трансформации их в информацию и использования ее для выработки и реализации решения.

Неопределенность параметрическая (parametric uncertainty) — это вид неопределенности, допускающий приписывание каждому из возможных исходов (на основе замкнутости их множества) оп­ ределенной вероятности.

Неопределенность структурная (srtuctural uncertainty) — это вид неопределенности, оставляющей множество возможных исхо­ дов событий открытыми для экономических агентов, принимаю­ щих решения.

Неполнота контрактов (contracts incompletness) — следствие радикальной неопределенности, состоящее в невозможности уче­ та всех возможных в будущем событий и структуризации на этой основе взаимоотношений между экономическими агентами.

Неявный контракт (implicit contract) — молчаливое понимание и признание сторонами обязанностей, которое не подкреплено юридической (или внешней) защитой.

Новые комбинации (new combinations) — такое использование существующих ресурсов или создание новых ресурсов, которое не отражено в существующей системе цен, позволяет получать по­ ложительную экономическую прибыль.

Обещания, заслуживающие доверия (credible commitments) — сигналы, с помощью которых одна сторона формирует ожидания относительно своих намерений у другой стороны.

Обратная интеграция (backward integration) — форма верти­ кальной интеграции, предполагающая превращение покупателя ресурса в его собственника.

Ограничения на участие (participation constraints) — условия, определяющие множество значений чистого выигрыша исполни­ теля, при которых последний согласится заключить контракт.

Ограничения по стимулам (incentives constraints) — условия, определяющие количество усилий (ресурсов), затрачиваемых ис­ полнителем, максимизирующим свою целевую функцию, при за­ данной схеме вознаграждения.

Ограниченная рациональность (bounded rationality) — характе­ ристика поведения человека в условиях структурной неопреде­ ленности, предполагающая его неспособность предвидеть все возможные случайности и рассчитать оптимальную линию пове­ дения. О.р. включает также ограниченные возможности языка, затрудняющие передачу уже известной информации. О.р. предпо­ лагает осуществление действий, направленных на выбор удовле­ творительного варианта использования ресурсов в условиях неоп­ ределенности.

Оппортунистическое поведение (opportunistic behavior) — это поведение экономического агента в соответствии с собственными интересами, не ограниченное соображениями морали. Кроме сле­ дования собственным интересам основным условием оппортуни­ стического поведения является неопределенность и несовпадение с интересами контрагента.

Организация (organization) — структурированное объединение экономических агентов, разделяющих (хотя бы частично) общие цели, но на базе различных мотиваций.

Открытый доступ (free access, common property) — форма во­ влечения ресурса в хозяйственный оборот, когда ex ante — сте­ пень исключительности — равна нулю.

Отлынивание (shirking) — форма постконтрактного оппорту­ нистического поведения, основанная на возможности уменьше­ ния собственником ресурса вклада в производимый продукт без соответствующего уменьшения его индивидуального дохода на основе стратегического манипулирования информацией о совер­ шаемых действиях.

Отношенческий контракт (relational contract) — неформальный контракт, определяющий общие условия и цели установления от­ ношений и специфицирующий механизмы принятия решений и снятия спорных вопросов.

Парето-улучшение (Pareto-improvement) — такое перераспре­ деление ресурсов, при котором благосостояние части экономиче­ ских агентов повышается без понижения благосостояния другой части или когда повышается благосостояние всех экономических агентов.

Первая экономическая революция (First Economic Revolution) — радикальное изменение ресурсообеспеченности населения вслед­ ствие формирования исключителных прав собственности.

Постконтрактный оппортунизм (post-contractual opportunism) — поведение, отклоняющееся от условий заключенного контракта.

Виды постконтрактного оппортунизма: вымогательство и субъек­ тивный риск.

Потребительская экстерналия (consumption externality) — это внешний эффект, возникающий на основе не обособляемых друг от друга прямой функциональной зависимости полезности от ко­ личества потребляемого блага для одного человека и обратной (прямой) функциональной зависимости для другого человека.

Права собственности (property rights) — санкционированные поведенческие отношения, возникающие между экономическими агентами по поводу использования ограниченных ресурсов.

Правила (rules) — общепризнанные и защищенные предпи­ сания, которые запрещают или разрешают определенные виды действий одного индивида (или группы людей) в отношении дру­ гих индивидов (групп).

Правило большинства (majority rule) — процедура принятия решений, основанная на преимуществе предпочтений тех, кто в большинстве.

Предпринимательство (entrepreneurship) — процесс обнаруже­ ния и реализации новых возможностей использования известных ресурсов, открытия новых ресурсов, а также рынков реализации производимой продукции.

Равновесие по Нэшу (Nash equilibrium) — набор стратегий, при котором ни у одного игрока не возникает стимула изменять пра­ вила принятия решений при заданной стратегии другого игрока.

Самовыполняющийся контракт — это контракт, обеспечение соблюдения условий которого не требует вмешательства субъекта, не являющегося участником данного контракта.

Сверхиспользования ресурса проблема (tragedy of commons) — результат существования режима открытого доступа, в соответ­ ствии с которым весь (или часть) доход от этого ресурса рассеи­ вается.

Сетевой внешний эффект (network externality) — вид внешних эффектов, при которых полезность блага для каждого из индиви­ дов зависит от количества потребителей данного блага.

Слабая форма отбора (weak form of selection) — определение лучшей из доступных альтернатив в отличие от определения луч­ шей среди всех возможных, включая гипотетические альтернативы.

Специфический ресурс (resource specificity) — это ресурс, аль­ тернативные издержки которого меньше дохода, который он при­ носит при наилучшем из возможных способов использования.

Субъективный риск (moral hazard) — термин, заимствованный из страхового дела, означающий склонность людей, купивших страховку, меньше заботиться о предотвращении страхового случая.

Возникает тогда, когда высоки издержки контроля за действиями тех, кто заключил соглашение. Таким образом, моральная нагрузка соответствует постконтрактной форме оппортунистического поведе­ ния. Один из видов субъективного риска — отлынивание.

Теорема Коуза (сильная формулировка) (Coase theorem) — при нулевых трансакционных издержках первоначальное распределе­ ние прав собственности не влияет на эффективность окончатель­ ного размещения ресурсов и структуру производства.

Теорема Коуза (слабая формулировка) — при нулевых тран­ сакционных издержках первоначальное распределение прав соб­ ственности не влияет на эффективность размещения ресурсов.

Теорема Познера (Posner theorem) — если трансакционные из­ держки (возникающие из источников кроме самого права), препят­ ствующие достижению эффективного результата посредством сдел­ ки, неустранимы, один из способов спецификации прав собствен­ ности может обеспечить более эффективный результат, чем другие.

Теорема Смита (Smith theorem) — добровольный обмен взаи­ мовыгоден для его участников.

Трансакционные издержки (transaction cost) — относительная ценность ресурсов, используемых для планирования, адаптации и контроля за выполнением поставленных задач в различных струк­ турах, упорядочивающих отношения между экономическими агентами, обменивающихся правами собственности и свобод.

Трансакция (transaction) — обмен правами собственности и свобод, принятых в обще­ стве (Дж.Р. Коммонс);

— микроаналитическая единица анализа, отражающая пере­ мещение товаров и услуг в технологически делимом пространстве (О.Уильямсон);

— деятельность человека в форме отчуждения и присвоения прав собственности и свобод, принятых в обществе, которые осуществляются в процессе планирования, контроля за выполне­ нием обещаний, а также адаптации к непредвиденным обстоя­ тельствам.

Трансформационные издержки (transformation cost) — элемент издержек производства, возникновение которых связано с ис­ пользованием ресурсов для производства продукта через измене­ ние их физической формы, а также перемещением его в про­ странстве и(или) во времени.

Уклонение от риска (risk aversion) — предпочтение гарантиро­ ванного дохода меньшей величины ожидаемому доходу большей величины или ситуация, когда полезность гарантированного до­ хода больше ожидаемой полезности дохода той же величины.

Управление поведением исполнителя (agency relationship) — это такие отношения, в которых один человек (исполнитель) действу­ ет от имени другого агента (поручителя).

Ухудшающий отбор (adverse selection) — см. неблагоприятный отбор.

Фокальная точка (focal point) — психологический феномен, позволяющий обеспечить согласованность действий экономиче­ ских агентов в условиях, когда возможность непосредственного обмена информацией исключена.

Франчайзинг (franchising) — форма гибридного институцио­ нального соглашения, в котором одна фирма предоставляет права на использование своего имени другой фирме наряду с обеспече­ нием информацией о ноу-хау, оказании технической помощи и контролем за качеством оказываемых услуг.

Фундаментальная трансформация (fundamental transformation) — превращение конкурентных отношений ex ante в отношения дву­ сторонней зависимости ex post.

Х-неэффективность (X-inefficiency) — нарушение условий ми­ нимизации издержек при заданном объеме производства.

Шантаж (hold-up) — см. вымогательство.

Эволюционные институциональные изменения (evolutionary institutional changes) — периферийные изменения в формальных и(или) неформальных правилах, обусловливающие постепенные изменения во всей институциональной системе.

Эрроу—Пратта коэффициент (Arrow—Pratt coefficient) — пока­ затель интенсивности уклонения от риска, величина которого оп­ ределяется как отношение второй производной функции полезно­ сти к предельной полезности.

ЛИТЕРАТУРА

1. Автономов B.C. Человек в зеркале экономической теории. М.: Наука, 2. Автономов B.C. «Несвоевременные» мысли Йозефа Шумпетера // Шумпетер Й.А. Капитализм, социализм и демократия. М.: Экономика, 1995.

3. Автономов B.C. Модель человека в экономической науке. СПб.: Эконо­ мическая школа, 1998.

4. Акерлоф Дж. Рынок «лимонов»: неопределенность качества и рыноч­ ный механизм //THESIS. 1994. Вып. 5. С. 91—104.

5. Алле М. Поведение рационального человека в условиях риска: крити­ ка постулатов американской школы // THESIS. 1994. № 5.

6. Андреева Г.М. Социальная психология. М.: Аспект Пресс, 1996.

7. Аоки М. Фирма в японской экономике. Информация, стимулирование и заключение сделок в японской экономике. СПб.: Лениздат, 1994.

8. Аузан А.А., Крючкова П.В. Административные барьеры в экономике:

задачи деблокирования // Вопросы экономики. 2001а. № 5. С. 73— 9. Аузан А.А., Крючкова П.В. Административные барьеры в экономике:

задачи дерегулирования, www inp.ru, 20016.

10. Беккер Г. Экономический анализ и человеческое поведение // THESIS.

Зима, 1993. Т. 1. Вып. 1. С. 24—40.

11. Бем-Баверк Е. Основы теории ценности хозяйственных благ // Авст­ рийская школа в политической экономии. М : Экономика, 1992.

12. Бернар И., Колли Ж.-К. Толковый экономический и финансовый сло­ варь: В 2 т. М : Международные отношения, 1994.

13. Бруннер К. Представление о человеке и концепция социума: два под­ хода к пониманию общества // THESIS. 1993. Осень. Т. 1. Вып. 3. С.

14. Бьюкенен Дж. Границы свободы / Нобелевские лауреаты по эконо­ мике. Джеймс Бьюкенен. М.: Таурус-Альфа, 1997. С. 31—206.

15. Бьюкенен Дж., Таллок Г. Расчет согласия. Логические основания конституционной демократии / Нобелевские лауреаты по экономи­ ке. Джеймс Бьюкенен. М.: Таурус-Альфа, 1997. С. 277—444.

16. Вебер М. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990.

17. Веблен Т. Теория праздного класса. М.: Прогресс, 1994.

18. Вежбицкая А. Семантика, культура и познание: общечеловеческие понятия в культуроспецифических контекстах // THESIS. 1993. Вып. 3.

19. Вэриан X. Микроэкономика. Промежуточный уровень. М.: ЮНИТИ, 20. Гэлбрейт Дж.К. Экономическая теория и цели общества. М.: Прогресс, 21. Государство в меняющемся мире. (Всемирный банк. Отчет о миро­ вом развитии — 1997, краткое содержание) // Вопросы экономики.

22. Де Сото Э. Иной путь. М.: Catallaxy, 1997.

23. Дюркгейм Э. 1991. О разделении общественного труда. Метод со­ циологии. М.. Наука, 1991.

24. Заостровцев А.П. Вымогательство ренты в рентоориентированном обществе. Доклад, представленный на конференцию «Трансформа­ ция общественного сектора экономики». СПб., 1999. 27—28 мая.

25. Капелюшников Р.И. Экономическая теория прав собственности. М.:

26. Касьянова К. О русском национальном характере. М.: Институт на­ циональной модели экономики, 1994.

27. Кейнс Дж.М. Общая теория занятости, процента и денег / Кейнс Дж.М., Избранные произведения. М.: Экономика, 1993.

28. Катькало B.C. Экономический анализ японской фирмы в книге М.Аоки. Вместо послесловия // Аоки М. Фирма в японской экономи­ ке. Информация, стимулирование и заключение сделок в японской экономике. СПб.. Лениздат, 1994. С. 408—416.

29. Козырев А.Н. Оценка интеллектуальной собственности. Экспертное 30 Кондратьев Н.Д. Проблемы экономической динамики. М.: Экономи­ 31. Корнай Я. Дефицит. М.: Наука, 1990.

32. Конституционная экономика и статус Центрального банка. Цикл публичных дискуссий «Россия в глобальном контексте». Вып.4. М.:

Никитский клуб, 2001.

33. Коуз Р. Фирма, рынок, закон. Нью-Йорк: Телекс, 1990.

34. Коуз Р. Фирма, рынок и право. М.: Дело, 1993.

35. Коуз Р. Природа фирмы: истоки / Под ред. О.Уильямсона, С.Уинтера. М.: Дело, 2001. С. 53—73.

36. Коуз Р. Природа фирмы: истолкование / Под ред. О.Уильямсона, С.Уинтера. М.: Дело, 2001. С. 74—91.

37. Крючкова П.В. Саморегулирование бизнеса как способ управления контрактными отношениями // Вопросы экономики. 2001. № 6. С.

38. Кудрявцев А.К. Развитие институционально-социального направле­ ния. Франция // Всемирная история экономической мысли. М.:

Мысль, 1990. Т. 4. С. 481—488.

39. Лакатос И. Фальсификация и методология научноисследовательских программ. М.. Медиум, 1995.

40. Лезурн Ж. Основные элементы теории полезности // THESIS. 1993.

Осень. Т. 1.Вып 3. С. 10—15.

41. Лившиц Р.З. Теория права. М.: БЕК, 1994.

42. МакКлоски Д.Н. Полезно ли прошлое для экономической науки? // THESIS. 1993. Т. 1. Вып. 1. С. 107—136.

43. Макмиллан Дж. Управление поставщиками: системы стимулирования в японской и американской промышленности // Уроки организации бизнеса / Под ред. А.А. Демина, B.C. Катькало. СПб.: Лениздат, 1994.

44. Маркс К. Капитал. М.: Политиздат, 1983.

45. Маршалл А. Принципы экономической науки. М.: Прогресс, Универс, 1993.

46. Менар К. Экономика организаций. М.: Инфра-М, 1996.

47. Менар К., Вальцескини И. Создание и защита коллективных товар­ ных знаков // Вопросы экономики. 1999. № 3.

48. Менгер К. Основания политической экономии // Австрийская школа в политической экономии. М.: Экономика, 1992.

49. Мизес Л. Человеческая деятельность. Трактат по экономической тео­ рии. М.: Экономика, 2000.

50. Найт Ф. Понятие риска и неопределенности // THESIS. 1994. Вып. 5.

51. Найшуль В. Либерализм и экономические реформы // МЭиМО. 1992.

52. Найшуль В. О нормах современной российской государственности // Сегодня. 1996. № 88.

53. Нобелевские лауреаты XX века. Экономика. Энциклопедический словарь. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 54. Норт Д.С. Институты и экономический рост: историческое введение // THESIS. 1993а. Весна. Т. 1. Вып. 2. С. 69—91.

55. Норт Д. Институты, идеология и эффективность экономики // От плана к рынку. Будущее посткоммунистических республик / Под ред. Л.И. Пияшевой, Дж.А. Дорна. М.: Catallaxy, институт Катона, 19936. С. 307—319.

56. Норт Д. Институты, институциональные изменения и функциониро­ вание экономики. М.: Фонд экономической книги «Начала», 1997а.

57. Норт Д. Институциональные изменения: рамки анализа // Вопросы экономики. 19976. № 3. С. 6—17.

58. Ойкен В. Основные принципы экономической политики. М.: Прогресс, Универс, 1995.

59. Олейник А.Н. Институциональная экономика: Учеб.-метод. пос. // Вопросы экономики. 1999. N° 1—9.

60. Олейник А.Н. «Бизнес по понятиям»: об институциональной модели российского капитализма // Вопросы экономики. 2001. № 3. С. 4—25.

61. Олсон М. Возвышение и упадок народов. Экономический рост, стаг­ фляция и социальный склероз. Новосибирск: Экор, 1998.

62. Пигу А. Экономическая теория благосостояния. М.: Прогресс, 1985.

63. Поллак Р. Трансакционный подход к изучению семьи и домашнего хозяйства // THESIS. 1994. Вып. 6. С. 50—76.

64. Пороховская О.А. Процедуры урегулировния конфликтов и жизне­ способность института товарных знаков // Вопросы экономики. 1999.

65. Радаев В.В. О некоторых чертах нормативного поведения новых российских предпринимателей // МЭиМО. 1994. № 4. С. 31—38.

66. Радаев В.В. Экономическая социология: Курс лекций. М: Аспект 67. Розанова Н.М., Шаститко А.Е. Основы экономического выбора. М.:

68. Розенберг Н., Бирдцелл Л.Е. мл. Как запад стал богатым. Экономи­ ческое преобразование индустриального мира. Новосибирск. Экор, 69. Ролан Ж. Политическая экономия переходного периода. Чему мы научились? В: Политико-экономические аспекты рыночных реформ в России. Отчет о IV ежегодной конференции РПЭИ. М.: РПЭИ, 70. Саймон Г. Рациональность как процесс и продукт мышления // THESIS. 1993. Вып. 3. С. 16—38.

71. Сапир Ж. К экономической теории неоднородных систем. Опыт ис­ следования децентрализованной экономики. М.: ГУ ВШЭ, 2001.

72. Стиглер Дж. Экономическая теория информации // Теория фирмы.

СПб.: Лениздат, 1995.

73. Стребулаев И. Поиграем в экономику! Экспериментальные методы в экономическом образовании. М.: Изд-во Международной педагоги­ ческой академии, 1997.

74. Тамбовцев В.Л. К типологии экономических систем // Экономика и математические методы. 1994. Т. 30. № 2. С. 33—37.

75. Тамбовцев В.Л. Государство и экономика. М.: Магистр, 1997а.

76. Тамбовцев В.Л. Государство и переходная экономика: пределы управляемости. М.: ТЕИС, 19976.

77. Тамбовцев В.Л. Товарный знак как капитальный нематериальный актив // Вопросы экономики. 1999. № 3.

78. Тамбовцев В.Л. Контрактная модель стратегии фирмы. М.: ТЕИС, 79. Тамбовцев В.Л. Институциональный рынок как механизм институ­ циональных изменений // Общественные науки и современность.

80. Тамбовцев В.Л. Принципы и методы экономического анализа норма­ тивных актов. Экономический анализ нормативных актов / Под ред.

В.Л.Тамбовцева. М.: ТЕИС, 20016. С. 4—85.

81. Тироль Ж. Рынки и рыночная власть: теория организации промыш­ ленности. СПб.: Экономическая школа, 2000.

82. Трансакционные издержки, связанные с созданием и использьванием прав на товарные знаки в России / Под ред. А.Е. Шаститко М.:

83. Тутов Л.А., Шаститко А.Е. Предмет и метод экономической теории:

Материалы к лекции. М.: ТЕИС, 1997.

84. Уайтхед А. Избранные работы по философии. М.: Прогресс, 1990.

85. Уильямсон О. Сравнение альтернативных подходов к анализу эко­ номической организации // Уроки организации бизнеса / Под ред.

А.А. Демина, B.C. Катькало. СПб.: Лениздат, 1994. С. 51—62.

86. Уильямсон О.И. Поведенческие предпосылки современного экономи­ ческого анализа // THESIS. Осень. Т. 1. Вып. 3. 1993. С. 39^49.

87. Уильямсон О. Экономические институты капитализма. Фирмы, рын­ ки, «отношенческая» контрактация. СПб.: Лениздат, 1996.

88. Уильямсон О. Природа фирмы: Ввведение / Под ред. О.Уильямсона, С.Уинтера. М.: Дело, 2001. С. 11—32.

89. Усоскин В.М. Современный коммерческий банк: управление и опе­ рации. М.: ИПЦ Вазар-Ферро, 1994.

90. Фролова Н.Л., Чеканский А.Н. Микроэкономика-2. М.: ТЕИС, 1996.

91. Харт О.Д. Неполные контракты и теория фирмы // Природа фирмы / Под ред. О.Уильямсона, С.Уинтера. М.: Дело, 2001. С. 206—236.

92. Хайек Ф.А. Пагубная самонадеянность. М: Новости, 1992.

93. Хайек Ф.А. Конкуренция как процедура открытия // МЭиМО. 1989.

94. Хайек Ф. Частные деньги. М.: Институт национальной модели эко­ 95. Харрис Л. Денежная теория. М.: Прогресс, 1990.

96. Хикс Дж.Р. Стоимость и капитал. М.: Прогресс, 1993.

97. Хэй Д., Моррис Д. Теория организации промышленноси: В 2 т. СПб.:

Экономическая школа, 1999.

98. Шарп У.Ф., Александер Г.Дж., Бэйли Д.В. Инвестиции. М.: ИнфраМ, 1998.

99. Шаститко А.Е. Теоретические вопросы неоинституционализма:

Введение в институциональный анализ / Под ред. В.Л. Тамбовцева.

М.: ТЕИС, 1996а. С. 5—62.

100. Шаститко А.Е. Новая теория фирмы. М.: ТЕИС, 19966.

101. Шаститко А.Е. Государство и экономический рост // Экономика и ма­ тематические методы. 1996в. Т. 32. Вып. 3.

102. Шаститко А.Е. Институты как общественные блага // Вестник МГУ.

103. Шаститко А.Е. Внешние эффекты и трансакционные издержки. М.:

104 Шаститко А.Е. Условия и результаты формирования институтов // Вопросы экономики. 19976. № 3. С. 67—81.

105. Шаститко А.Е. Экономическая теория институтов. М.: ТЕИС, 1997в.

106. Шаститко А.Е. Трансакционные издержки: содержание, оценка и взаимосвязь с проблемами трансформации // Вопросы экономики.

107. Шаститко А.Е. Неоинституционализм // Вестник МГУ. 1997д. № 6.

108. Шаститко А.Е. Модели рационального экономического поведения человека // Вопросы экономики. 1998а. № 5.

109. Шаститко А.Е. Неоинституциональный подход в экономическом анализе: постановка проблем // Фактор трансакционных издержек в теории и практике российских реформ: По материалам круглого стола экономического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова 24 апреля года/ Под ред. В.Л. Тамбовцева. М.: ТЕИС, 19986. С. 123—152.

НО. Шаститко А.Е. Предпочтения в экономической теории выбора // Вестник МГУ. 1998. № 6.

111. Шаститко А.Е. Неоинституциональный подход к анализу средств индивидуализации продукции // Вопросы экономики. 1999. № 3.

112. Шаститко А.Е. Фридрих Хайек и неоинституционализм // Вопросы экономики. 1999. № 6. С. 43—53.

113. Шаститко А.Е. Альтернативные формы экономической организации в условиях естественной монополии. Бюро экономического анализа.

114. Шульга И.Е. Анализ компонентной полноты институционального проекта (на примере Закона РФ «О товарных знаках...») // Вопросы экономики. 1999. № 3.

115. Шумейкер П. Модель ожидаемой полезности: разновидности, под­ ходы, результаты, пределы возможностей // THESIS. 1994. Вып. 5.

116. Шумпетер Й.А. Теория экономического развития. М.: Прогресс, 117. Шумпетер Й.А. Капитализм, социализм и демократия. М.: Экономи­ 118. Эльстер Ю. Социальные нормы и экономическая теория // THESIS.

1993. Осень. Т. 1. Вып. 3. С. 73—91.

119. Эренберг Р.Дж., Смит Р.С. Современная экономика труда. Теория и государственная политика. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1996.

120. Эрроу К. Восприятие риска в психологии и экономической науке //

THESIS. 1994. № 5.

121. Юнг К.Г. Архетип и символ. М.: Ренессанс, 1991.

122. Якобсон Л.И. Экономика общественного сектора. Основы теории государственных финансов. М.: Наука, 1995.