«А.П. ДЕРЕВЯНКО, С.В. МАРКИН, С.А.ВАСИЛЬЕВ ПАЛЕОЛИТОВЕДЕНИЕ: ВВЕДЕНИЕ И ОСНОВЫ ВО НАУКА НОВОСИБИРСК 1994 Рецензенты доктор исторических наук Ю.11.  Холюшкин кандидат  исторических наук В.И. Соболев ...»

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУКСИБИРСКОЕ 

ОТДЕЛЕНИЕ

 Институт археологии и этнографии

А.П. ДЕРЕВЯНКО, С.В. МАРКИН, С.А.ВАСИЛЬЕВ

ПАЛЕОЛИТОВЕДЕНИЕ:

ВВЕДЕНИЕ И ОСНОВЫ

ВО "НАУКА"

НОВОСИБИРСК

1994

Рецензенты

доктор исторических наук Ю.11.  Холюшкин кандидат  исторических наук В.И. Соболев Утверждено к печати Институтом  археологии и этнографии РАН Деревянко А.П., Маркин С.В., Васильев С.А.

Д36         Палеолитоведение: Введение и основы. — Новосибирск: ВО "Нау­ ка". Сибирская издательская фирма, 1994. — 288 с. ISBN 5—02— 030873—0.

Монография   посвящена   анализу   представлений,   сложившихся   в  современном   пале­олитоведении.   В   первой   части   рассматриваются  предмет археологии палеолита, история этой отрасли науки, основные  типы   памятников   и   методы   анализа   артефактов.   Во   второй   части  дается краткое систематическое описание мирового палеолита.

Книга рассчитана на археологов, антропологов, этнографов,  геологов.

ББК 63. (с) А.П. Деревянко, С.В.  Маркин, С.А. Васильев, 1994 (с)  Российская Академия  наук, 

ВВЕДЕНИЕ

Археология палеолита (от греч.  палайос  древний,  литос  камень) явля­ ется отраслью археологической науки, изучающей древнейшие следы чело­ веческой культуры. Становление и развитие палеолитоведения неразрывно  связано с изучением происхождения человека — антропогенезом. Нижний  хронологический   рубеж   палеолита   отмечен   находками   наиболее   ранних  артефактов   (произведений   рук   человека).   Судя   по   современным   данным,  предки людей в Африке, а именно там обнаружены древнейшие памятники,  начали изготовлять каменные орудия примерно 2,6 млн лет назад. Верхняя  граница   палеолита   определяется   важнейшим   палеогеографическим  событием   в   истории   развития   природы   Земли   —   концом   последнего  оледенения — началом межледниковья (голоцена). От современности этот  рубеж отделен более чем 10 тыс. лет. На раннем этапе палеолита мы видим  существо   по   внешнему   облику   гораздо   более   близкое   обезьяне,   чем  современному   человеку,   берущее   в   еще   неумелую   руку   грубое   каменное  орудие.   На   исходе   палеолита   мы   встречаем   уже   полностью  сформировавшегося человека, неотличимого анатомически от нас с вами, со  всеми   атрибутами   подлинно   человеческого   общества   —   развитой  материальной   культурой,   включающей   сотни   разновидностей   изделий   из  камня,   дерева,   кости,   рога;   языком,   социальной   организацией,   семьей,  религией,   искусством,   погребальным   обрядом   и   т.д.   Следовательно,   весь  сложнейший процесс появления на свет как антропологического типа Homo  sapiens, так и основных базовых элементов культуры человечества падает на  эпоху палеолита, что и придает ей ни с чем не сравнимую значимость среди  общественных наук.

Предмет палеолитоведения имеет ряд особенностей, в силу которых он  выделяется в специфическую область исследований, лежащую непосредст­ венно на стыке естественных и гуманитарных наук. Специфика палеолито­ ведения   определяется   прежде   всего   большой   хронологической  удаленностью   изучаемой   эпохи.   Палеолит   —   это   период   колоссальных  перестроек в природе Земли, когда эпохи сильнейших похолоданий меняли  весь облик планеты, в это время смещались природные зоны, возникали и  вымирали   различные   виды   животных.   Без   изучения   естественно­научных  аспектов   палеолита,   без   знания   геолого­геоморфологической   позиции  памятников,   без   реконструкции   природной   среды,   окружавшей   древнего  человека,   невозможно   определить   возраст   изучаемых   остатков,  реконструировать хозяйство и быт палеолитических  людей. Очень важной  особенностью палеолитоведения является то, что возраст палеолитических  стоянок   определяется   по   результатам   нескольких   естественно­научных  методов.   Поэтому   археолог­палеолитовед   должен   овладеть   знаниями   по  четвертичной   геологии   и   геоморфологии,   иметь   представление   о  палеогеографии, почвоведении, палеозоологии, палинологии. Только умение  суммировать и интерпретировать разноплановые данные самого различного  профиля для комплексного палеоэкологического анализа памятника и его  окружения открывает путь к успеху.

Палеолит   —   это   поистине   эпоха   "всех   начал":   именно   здесь   таятся  корни искусства, религии, семьи, социальной организации. Изучение истоков  дает возможность выяснить сущность явления. Отсюда понятен интерес, который проявляют к исследованию палеолита философы, историки, этно­ графы,   антропологи,   искусствоведы.   В   свою   очередь,   и   археолог­ палеолитовед должен иметь знания по разным отраслям гуманитарных наук.  Эта   многоплановость   —   одна   из   наиболее   привлекательных   сторон  археологии палеолита.

На примере изучения палеолита  хорошо видна относительность наших  знаний о древности. Исследование палеолита в отличие от других областей  археологии (скажем, античной) протекает очень динамично. Здесь нередко  происходят открытия, зачастую переворачивающие все сложившиеся пред­ ставления.   Однако   до   сих   пор   огромные   пространства   нашей   страны,  особенно   Сибири   и   Дальнего   Востока,   остаются   загадочными   "белыми  пятнами" на карте распространения палеолитических памятников. По сути  пока известен палеолит преимущественно южного горного пояса Сибири, а  гигантские   территории,   например   Среднесибирского   плоскогорья,   ждут  своих исследователей. То же самое можно сказать и о временной "глубине"  известных   памятников.   Напомним,   что   еще   в   конце   50­х   гг.   был   хорошо  известен   лишь   поздний   палеолит   Сибири,   относительно   памятников  предшествующих   эпох   существовали   только   догадки.   Сейчас   же  хронологический   рубеж   наиболее   ранних   следов   проникновения   предков  человека в Северную Азию может быть отнесен к периоду, отстоящему от  нас на несколько сотен тысяч лет.

Другая особенность палеолитической эпохи связана с относительно уз­ ким   набором   артефактов.   Большинство   (за   редчайшими   исключениями)  органических   материалов   (дерево,   ткань,   кожа)   со   времен   палеолита   не  сохраняется.   Даже   костные   остатки   уцелевают   далеко   не   всегда.   И   если  археолог,   исследующий   средневековье,   располагает   остатками   поселений,  укреплений, курганных погребений и практически все вещи (горшки, кин­ жалы,   мечи,   зеркала,   подвески,   бусы   и   др.)   ему   в   принципе   знакомы   по  историческим сведениям и этнографии, то для палеолитоведа единственным  источником являются чаще всего обработанные человеком камни, которые  непрофессионалу трудно отличить от обыкновенных булыжников. И как же  велики   должны   быть   усилия   исследователей,   чтобы   эти   мертвые   камни  "заговорили", рассказали о жизни людей, отделенных от нас тысячелетней  завесой   времени.   Как   очень   образно   сказал   об   этом   отечественный  исследователь палеолита И.И. Коробков, в каменных индустриях скрыты и  более   общие   закономерности   эволюции   человеческого   общества,  отражающие   возможный   характер   устройства   древней   человеческой  общины,   деление   его   по   производственным   ячейкам   и   т.п.   Все   это  заключено, как в личинке, в облике кремневого инвентаря, в характерных  его   наборах,   в   типологических   особенностях   оформления   отдельных  орудий;   и   сделать   так,   чтобы   из   этой   личинки   появилась   на   свет  жизнеспособная и радующая глаз расцветкой бабочка, — основная задача  археолога.

Замечание   Чжана   Гуан­Чжи,   что   80   или   90   %   времени   и   энергии  археолог тратит на классификацию материала, а остальные 10 или 20 % —  на   попытки   сделать   что­нибудь   разумное   и   путное   с   полученными   кате­ гориями,   как   нельзя   лучше   характеризует   специфику   работы   археолога­ палеолитоведа.   Действительно,   основная   масса   усилий   уходит   на  скрупулезное описание и систематизацию главного источника — каменных  орудий*. Для описания каменных изделий археологами создан понятийный  аппарат,   насчитывающий   сотни   терминов,   ставший,   в   свою   очередь,  предметом   отдельных   исследований.   Овладение   этим   "языком   камня"   —  дело   непростое   и   требующее   длительного   изучения.   Кстати,   умение  изображать   камень   графически,   делать   условные   рисунки­схемы   орудий,  руководствуясь   установленными   правилами,   также   входит   в   число  обязательных профессиональных навыков археолога­палеолитоведа.

И еще  одна  особенность  палеолитоведения  сразу  же  выдает  его  про­ исхождение.   В   трудах   по   палеолиту,   особенно   там,   где   речь   идет   о  предметах   расщепленного   камня,   часто   используются   французские  термины,   поскольку   здесь   французский   язык   выполняет   ту   же   роль,   что  латынь в биологии. Дело В археологии позднейших эпох сходную роль играет керамика.

в том, что с Францией связано зарождение археологии палеолита в XIX в.; с ней и  по   сей   день   не   может   сравниться   ни   одна   из   стран   мира   по   количеству   и  разнообразию   палеолитических   остатков.   Именно   во   Франции   наиболее  равномерно представлены практически все эпохи палеолита — от самого раннего  этапа, запечатленного зачастую в туманных следах начального освоения Европы  человеком (более 1 млн лет назад), до мезолита. На этой территории обнаружены  огромные и выразительные коллекции каменного инвентаря, великолепные образцы  палеолитического   искусства   как   малых   форм,   так   и   красочных   росписей   в  пещерах. На французских материалах разработана детальная типология изделий из  камня,   кости   и   рога,   имеется   возможность   изучить   локально­хронологические  вариации древнейших культур с высокой степенью дробности. Отсюда ясно, какое  значение   придается   знанию   "классических"   французских   материалов   и  французского   языка.   Это   не   отменяет,   конечно,   необходимости   знания  английского   языка,   особенно   нужного   для   исследователя   палеолита   Северной  Азии,   поскольку   "палеолитическая   Сибирь"   была   связана   множеством   нитей   с  древними   культурами   Нового   Света,   Японии   и   Китая,   а   английский   язык  выступает в качестве средства международного общения.

"Интернациональность"   исследования   свойственна   палеолитоведению   в  гораздо   большей   степени,   чем   остальным   разделам   археологии,   поскольку  каменные   индустрии   обнаруживают   огромную   степень   сходства   на   широчайших  территориях,   а   наличие   ряда   закономерностей   в   расщеплении   камня   позволяет  специалистам   разных   стран   с   легкостью  сравнивать   свои   материалы   и  находить  общий язык.

Малочисленность   "эффектных"   палеолитических   находок,   суженность  информации   заставляет   совершенствовать   приемы   полевого   исследования.   Как  известно, в археологии характер выводов во многом предопределен применяемой  методикой. Ни в одной из областей нашей науки не разработана методика столь  скрупулезной   фиксации.   Тщательность   работы,   разумеется,   не   самоцель,   а  средство   извлечь   из   минимального   количества   дошедших   до   нас   остатков  максимум информации. Как писал один из выдающихся русских исследователей  Г.А. Бонч­Осмоловский, "в палеолите нет бросового материала". Все вскрываемые  нами свидетельства жизни древнего человека — не только каменные изделия, но и  мельчайшие   обломки   костей,   угольки,   крупинки   охры   —   способны   при  внимательном изучении рассказать многое о том, что происходило в данном месте  десятки, а то и сотни тысяч лет назад.

Поскольку   палеолитоведение   является   составной   частью   археологии,  естественно,   что   проблемы   теоретического   характера   (определение   предмета,  развитие   методологии   археологического   исследования,   критерии   выделения  локальных   культур   и   их   интерпретация,   выяснение   по   материальным   остаткам  следов диффузии, миграции, иных культурных процессов, изучение причин смены  культурных   комплексов   и   др.)   затрагивают   его   в   такой   же   мере,   как   и   другие  разделы этой науки.

Необходимость появления на свет данной книги, задуманной как учебное и  справочно­информационное пособие, объясняется несколькими обстоятельствами.  Как известно, современный этап сибирской археологии характеризуется бурным  развитием местных центров. При этом в исследовательский процесс вовлекается  много   молодых   археологов,   имеющих   зачастую   проблемы   в   профессиональной  подготовке,   что   негативно   отражается   на   практике   полевых   исследований   и  качестве   научных   работ.   Особенно   удручает   незнание   некоторыми   из   них  европейского палеолита, остающегося и сегодня, как и столетие назад, той базой,  на основе которой вырабатываются основные понятия палеолитоведения. Ссылки  на удаленность и "непохожесть" европейских материалов на сибирские не могут  служить   оправданием   отказа   от   поисков   широких   путей   корреляции.   Авторы  искренне   надеются,   что   данное   издание   поможет   в   какой­то   мере   преодолеть  указан­ ные недостатки, хотя настоятельная необходимость создания методических  руководств по более частным аспектам (приемы раскопок, типология камня,  методика   комплексных   исследований)   продолжает   оставаться   в   повестке  дня.

Еще одна группа специалистов, кому адресуется книга, — ученые­есте­ ственники   (геологи,   геоморфологи,   палеогеографы,   палеонтологи   и   др.),  занимающиеся изучением четвертичного периода. Все они постоянно имеют  дело   с   палеолитической   тематикой   и   часто   работают   бок   о   бок   с  археологами.   Однако   в   результате   этих   контактов   у   уважаемых   коллег  временами   появляется   желание   самостоятельно   решать   чисто  археологические   проблемы.   И   подобные   опыты   чаще   всего   кончаются  неудачей.   Мы   надеемся,   что   данная   книга   поможет   им   лучше  ориентироваться в вопросах палеолитоведения.

Полагаем, что книга окажется полезной и для всех археологов, область  научных интересов которых лежит в стороне от палеолита. Ведь в практике  полевых   исследований   им   зачастую   приходится   сталкиваться   с   палеоли­ тическими остатками. Издание должно заинтересовать также антропологов и  этнографов, изучающих эпоху становления человека и ранние этапы перво­ бытной истории.

Книга является по сути первым опытом создания учебно­методического  пособия   по   палеолиту   на   русском   языке.   В   пособиях   по   курсу   "Основы  археологии" палеолиту уделяется более чем скромное место. Авторы этих  работ, не будучи специалистами по древнему каменному веку, дают общий  обзор сведений по палеолиту территории бывшего СССР. Книга, на которой  практически выросло несколько поколений отечественных палеолитоведов,  — "Первобытное общество" П.П. Ефименко* заметно устарела и по жанру  примыкает скорее к "большим томам"  XIX  — начала  XX  в., посвященным  как археологии палеолита, так и эволюции природной среды в ледниковую  эпоху и становлению самого человека (работы Г. Мортилье, Г. Обермайера,  Г. Осборна и других). Современные издания, как правило, не дают читателю  полного представления о введении в палеолитовсдсние. Все же мы можем  порекомендовать некоторые книги. В первую очередь хотелось бы обратить  внимание на работы П.И. Борисковского "Древнейшее прошлое человечест­ ва" (Л., 1­е изд., 1957; 2­е изд., 1979) и В.А. Ранова "Древнейшие страницы  истории   человечества"   (М.,   1988).   В   них   в   доступной   форме   изложены  некоторые базовые понятия, необходимые для более углубленного изучения  предмета. Однако в упомянутых изданиях основное внимание уделено ниж­ нему   палеолиту,   а   верхнепалеолитическим   памятникам   дается   достаточно  обобщенная характеристика. Полезные сведения для ознакомления с пале­ олитом   можно   извлечь   из   раздела,   написанного   П.И.   Борисковским   для   1  тома   серии   "Палеолит   мира"   ("Возникновение   человеческого   общества.  Палеолит   Африки".   —   Л.,   1977).   Четкое   описание   классической  европейской   последовательности   культур   древнего   каменного   века   (в  основном   повторяющее   французский   учебник   под   редакцией   А.   Леруа­ Гурана)   дано   в   книге   А.Л.   Монгайта   "Археология   Западной   Европы.  Каменный   век"   (М.,   1973).   Что   касается   памятников,   расположенных   на  территории нашей страны, то краткие современные обзоры можно найти в  сборнике   "Каменный   век   на   территории   СССР"   (МИА,   1970,   №   166),  коллективной монографии "Природа и древний человек" (М., 1981) и томе  "Палеолит   СССР"   из   фундаментальной   серии   "Археология   СССР"   (М.,  1984). Однако все эти работы требуют от читателя определенного уровня  подготовки.

Материал   настоящего   пособия   разделен   на   две   части.   В   первом,  вводном, разделе даются необходимые для дальнейшего изложения понятия.  Вторая   часть   представляет   собой   краткое   систематическое   описание  мирового   палеолита   в   хронологической   последовательности,   при   этом  особый   упор   делается   на   проблемы   изучения   древнего   каменного   века  Северной, Юго­Западной, Центральной, Юго­Восточной и Восточной Азии.  Авторы полагают, что Выходило   три   ее   издания:   первое   —   под   названием   "Дородовое  общество" (Изв. ГАИМК, 1934, вып. 79), второе и третье — под названием  "Первобытное общество" (Л., 1938; Киев, 1953).

последнее вполне объяснимо с точки зрения того контингента, для которого  данное пособие предназначается прежде всего, и не будет препятствием к  использованию   его   начинающими   археологами   в   других   регионах   нашей  страны.

В ходе создания книги авторами был учтен многолетний опыт работы  академических   институтов   Новосибирска   и   Санкт­Петербурга   и   кафедр  археологии Новосибирского и Санкт­Петербургского университетов. Наше  пособие,   таким   образом,   представляет   собой   плод   давнего   творческого  содружества   двух   школ   изучения   палеолита   —   новосибирской   и  петербургской.   Авторы   искренне   признательны   своим   коллегам   из  Института   археологии   и   этнографии   СО   РАН   и   Института   истории  материальной культуры РАН за помощь, ценные консультации и поддержку.

Человечество   всегда   интересовалось   проблемой   собственного  происхождения.   От  мифов   первобытных   народов  до   философских  систем  древности протягивается нить рассуждений и наивных попыток раскрыть эту  тайну.   Издавна   привлекали   внимание   любопытных   каменные   орудия,  рассматривавшиеся   как   "громовые   стрелы"   и   использовавшиеся   иногда   в  качестве   амулетов.   Впервые   мысль   о   том,   что   эти   необычные   камни  являются   творениями   рук   человека,   была   высказана   минералогом   эпохи  средневековья   М.   Меркати   еще   в  XIX  в.   Уже   в  XVIII  —   начале  XIX  в.  антиквары­любители древностей знали, что каменные орудия изготовлялись  человеком,   но   относительно   времени   их   бытования   могли   строить   лишь  самые разнообразные догадки.

В 1836 г. хранитель Датского музея древностей К.­Ю. Томсен распре­ делил находки по трем отделам, соответствующим каменному, бронзовому и  железному векам. Таким образом была создана основополагающая "система   трех веков", давшая начало зарождению первобытной археологии как науки.  В 1865 г. англичанин Джон Леббок ввел понятие о двух этапах каменного  века — палеолите и неолите. Вместе с предложенным в 1892 г. А. Бро­уном  термином "мезолит" (средний каменный век) оформилась принятая и по сей  день троичная классификация эпохи камня.

В первой половине  XIX  в. в ряде стран Евразии проводились раскопки  древних пещер, в которых находили кости животных, каменные орудия, а  иногда и скелеты человека. Особую роль в признании древности каменных  орудий,   их   синхронности   вымершим   видам   животного   мира   сыграли  исследования   французского   археолога­любителя  Буше   де   Перта  (1788— 1868).   В   течение   многих   лет   он   собирал   коллекции   изделий   из   камня   и  остатков   четвертичной   фауны.   Основные   выводы   Буше   де   Перта,  первоначально   не   воспринятые   научной   общественностью,   были  подтверждены   после   осмотра   мест   находок   авторитетными   геологами   и  археологами.   Это   стимулировало   дальнейшие   поиски   и   раскопки  палеолитических памятников, в первую очередь в районе их сосредоточения  на юго­западе Франции, в районе  Большого Перигора  (рис. 1). Именно на  материалах многослойных пещер этой области Э. Ларте попытался создать  первую классификацию эпох в пределах палеолита.

Во второй половине XIX — начале XX в. палеолитоведение развивалось  под   влиянием   учения   об   эволюции.  Эволюционизм  исходил   из   идеи  прогрессивного развития во времени всех явлений природы. Основные его  положения   были   сформулированы   в   трудах  Ч.   Дарвина  "Происхождение  видов   путем   естественного   отбора"   (1859)   и   "Происхождение   человека   и  половой отбор" (1871). Благодаря работам Ч. Лайеля, Т. Гексли, Э. Геккеля  и   других   концепции   эволюционизма   торжествовали   во   всех   естественных  науках, были перенесены на развитие человеческой культуры и ее отдельных  элементов. Типичным представителем эволюционизма был Габриэль де Мортилье (1821 —1898), которого можно назвать отцом профессиональной  науки   о   палеолите.   На   основании   характерных   форм   изделий   из   камня   и  приемов их изготовления он разделил древний каменный век на несколько  эпох,   получивших   названия   местностей,   где   были   встречены   находки  данного   периода.   В   окончательном   варианте   система   Мортилье   включала  ряд   этапов:  шелль,   ашель,   мустье,   солютре,   мадлен.  Со   временем  оформилось понятие о двоичном делении палеолита на  нижний (ранний)  и  верхний   (поздний).  В   данной   книге   мы   придерживаемся   схемы   троичного  деления палеолита на древний, средний и поздний (табл. 1). В ряде регионов  мира есть иные варианты членения.

Вторая  половина  XIX  в. ознаменовалась открытием  палеолитического  искусства. В 1879 г. в Испании дон Марселино де Саутуола обнаружил на  стенах   пещеры   Альтамира   красочные   росписи,   изображения   животных.  Сначала   палеолитическая   древность   пещерной   живописи   оспаривалась,   и  лишь в начале  XX  в. подлинность рисунков получила всеобщее признание.  Большой вклад в изучение палеолитического искусства малых форм внесли Схемы деления палеолита на стадии и эпохи Эпоха палеолита Французская  Современное  Время, тыс.  Э. Ларте, Г. Кристи, Э. Пьетт, много лет проводившие раскопки в пещерах и  гротах на юго­западе Франции и открывшие значительную серию скульптур  и предметов с гравированными изображениями.

РАЗВИТИЕ НАУКИ ОТ БРЕЙЛЯ К БОРДУ Наиболее ярким представителем французской археологии начала XX в.  был  Анри   Брейль  (1877—1961).   Он   дополнил   классификацию   культур   Г.  Мортилье   еще   одним   периодом   —  ориньяком.  Памятники   данной   эпохи  были известны ранее, но они не вписывались в схему единой последователь­ ной эволюции культуры. До начала  XX  столетия исследователи каменного  века исходили из тезиса об автохтонности развития, культура которого не  выходит за пределы своих границ. С работами А. Брейля и Г. Обермайера  появилось понятие о культурных провинциях палеолита, стала внедряться  идея разнообразия облика культуры различных групп населения и ставилась  задача   проследить   по   археологическим   данным   пути   их   миграций.   Тем  самым   открывалась   возможность   выделения   в   пределах   Европы   палеоли­ тических культур, отличных от зафиксированных на территории Франции. В  сферу   научных   интересов   А.   Брейля   входило   и   первобытное   искусство.  Тщательно   изучив   все   пещеры   с   настенными   росписями,   он   разработал  периодизацию   элементов   изобразительной   деятельности   в   позднем   пале­ олите.

В   дальнейшем   эталонная   схема   расчленения   палеолита   еще   более   ус­ ложнилась. В 30­е гг. Д. Пейрони выяснил, что на раннем этапе верхнего  палеолита   параллельно   с   ориньякской   существовала  перигордийская  тра­ диция, в развитии которой прослеживаются две фазы —  шательперрон  и  граветт.  Что касается нижнего палеолита, то А. Брейль предложил назы­ вать   шельскую   эпоху  аббевильской  (по   местонахождению,   где   орудия  данного   периода   были   найдены   в   непереотложенном   состоянии).   В  настоящее   время   оба   эти   названия   не   употребляются   (мы   приводим  термины,   лишь   поскольку   в   литературе   прошлых   лет   они   часто  встречаются);   ныне   аббевиль   (шелль)   считают   ранней   фазой   ашельской  эпохи.

Послевоенный   период   развития   науки   о   палеолите   связан   с   именем  выдающегося французского исследователя Франсуа Борда (1919—1982). С  начала 50­х гг. одна за другой появляются его статьи, посвященные анализу  техники расщепления, проблеме леваллуа, классификации мустьерских ин­ дустрии.   В   1961   г.   вышел   в   свет   фундаментальный   труд   "Типология  древнего   и   среднего   палеолита",   в   1963   г.   —   первое   издание   книги  "Палеолит мира". Итог многолетних исследований Ф. Борда, его лекции по  палеолиту, были опубликованы уже после кончины автора*. Заслуга Ф. Борда состоит прежде  всего в том, что он ввел в практику изучения каменного инвентаря четкую  систему   статистического   описания   и   сопоставительного   анализа   всей  индустрии. Орудия нижнего палеолита он объединил в список из 63 номеров  (разновидности   изделий),   разделенных   на   четыре   группы.   Это   касается  только   орудий   на   сколах   и   гальках,   для   бифасов   был   предложен  дополнительный перечень. Позже по образцу бордовского  типлиста  Д. де  Сонневиль­Борд   и   Ж.   Перро   разработали   типлист   для   французского  верхнего   палеолита   из   93   номеров,   а   исследователями   других   эпох   и  территорий были созданы собственные типлисты, учитывающие специфику  района работ. Ф. Борд предложил способы наглядного сравнения индустрии  памятников   в   виде   кумулятивных   графиков   и   системы   индексов  (технических и типологических). Им же разработана схема описания ядрищ,  заготовок, ударных площадок сколов, выделены различные варианты техник  раскалывания   и   вторичной   отделки.   Благодаря   этим   характеристикам  появилась   возможность   представить   каменную   индустрию   в   виде   набора  количественных   показателей.   Особый   вклад   Ф.  Борд  внес   в  исследование  среднего   палеолита:   вместо   понятия   о   единой   мустьерской   культуре   им  сформулировано   понятие   о  мустьерском   комплексе,  под   которым  подразумевалось   несколько   вариантов   разновидностей   мустье,  интерпретировавшиеся   как   сосуществовавшие   рядом   археологические  культуры.   Велика   роль   Ф.   Борда   и   в   создании   современной   методики  полевого исследования пещерных памятников.

Дальнейшее развитие идеи Ф. Борда получили в трудах французского  археолога А. де Люмлея. Основной предмет его исследований — памятники  средиземноморского региона. А. де Люмлеем открыты остатки ашельских  жилищ в гротах Лазаре и на стоянке Терра Амата, проведены удивительные  по  тщательности исследования  в гроте  Ортю, найдены антропологические  материалы   в   Кон­дель   Араго   и   других   местах.   Полевые   работы   А.   де  Люмлея   отличаются   высочайшей   точностью   фиксации   (ему   принадлежит  один   из   первых   опытов   по   применению   методов   информатики   при  раскопках) и комплексностью изучения памятников, причем для обработки  материалов им привлекаются специалисты десятков научных областей. А. де  Люмлей   усовершенствовал   методику   бордовского   анализа   каменного  инвентаря,   выделил   ряд   новых   разновидностей   изделий   (особенно   стоит  отметить  его разработки по вторичной отделке). Если Ф. Борд занимался  преимущественно классификацией мустьерских индустрии, то А. де Люмлей  внес заметный вклад в выделение вариантов ашеля.

В 60­е гг. заметно усилился интерес к разработке типологии каменных  орудий. В работах Ж. Тиксье, X. де Брокура, Л. Праделя, Г. Лапласа зача­ стую с различных исходных позиций анализировались каменные индустрии.  В   1968   г.   во   Франции   вышла   в   свет   книга   М.   Брезийона   "Наименование  предметов   расщепленного   камня",   ставшая   настольной   для   всех,   кто  занимается   древним   каменным   веком.   В   этом   объемистом   труде   впервые  дана полная сводка классификационных разработок, накопленных более чем  за столетнюю историю палеолитоведения. В 60­е гг. в практику палеолитове­ дения   активно   начинают   внедряться   методы   классификации   артефактов,  основанные на применении математической статистики.

Появление понятия "поселенческая археология" применительно к пале­ олиту Франции принято связывать с именем  Андре Леруа­Гурача  (1911 —  1986)   —   разносторонне   образованного   ученого.   Не   без   прямого   влияния  работ советских археологов он занялся разработкой методики исследования  стоянок,   на   основе   которой   можно   было   воссоздать   облик   древних  поселений   (во   Франции   это   направление   именуется   палеоэтнологическим  анализом).   На   открытой   мадленской   стоянке   Пенсеван   под   Парижем   им  были разрабо­ Изложение основных тезисов Ф. Борда на русском языке см.:  Любин  В.П.  К   вопросу   о   методике   изучения   нижнепалеолитических   каменных  орудий // МИА. — 1965. — № 131. — С. 7—75.

функциональной вариабельности, находившаяся благодаря Л. Бинфорду в  центре   внимания   с   конца   60­х   гг.   Существенно   изменился   сам   подход   к  изучению   каменных   индустрии.   Основным  в   исследовании   становится  "поведенческий   аспект",   предполагающий   реконструкцию   операций  древнего человека с камнем, изучение изменений, которые претерпевали при  этом орудия.

Конец   60­х   —   начало   70­х   гг.   в   англо­американской   теоретической  археологии   ознаменовались   очень   важными   событиями:   ряд   ученых   вы­ ступил с идеей превращения археологии в дисциплину со строгой, логически  выверенной процедурой выявления  законов культурной динамики древних  обществ.   Это   предполагало   изучение   доисторических   периодов   с   позиций  теории   систем,   экологии,   современной   географии,   а   также   широчайшее  использование   математических   методов.   Принципы   "новой   археологии"  нашли отражение  в трудах такого яркого и оригинального исследователя,  как Л. Бинфорд. Все его работы, появившиеся со второй половины 60­х гг.,  неизменно вызывали дискуссии в научном мире, встречая то восторженное  восприятие, то столь же однозначное отторжение. Л. Бинфорд предложил  альтернативную   бордовской   интерпретацию   вариантов   мустье.   По   его  мнению, выделенные Ф. Бордом подразделения могли быть отражением не  локальных культур (носителями которых являлись этнически разнородные  группы   населения),   а   различных   видов   деятельности   древнего   человека.  Таким   образом,   была   поставлена   проблема   причин   различий   в   наборах  каменного инвентаря. В дальнейшем Л. Бинфорд отошел от однобокой пря­ молинейности   своих   ранних   работ.   В   последние   десятилетия   он   много  изучал   стереотипы   распределения   остатков   на   стоянках   охотников­ собирателей и пытался на этой основе интерпретировать палеолитические  памятники.   Л.   Бинфорд   внес   большой   вклад   в   исследование   костного  материала.   Сопоставление   фаунистических   комплексов   поселений  современных   охотников,   естественных   захоронений   фауны   и  археологических   памятников   позволило   ему   высказать   ряд   интересных  соображений относительно образа жизни древнейших людей.

Идеи   "новой   археологии"   остались   в   основном   неосуществленными,  однако их провозглашение сыграло положительную роль. С одной стороны,  благодаря   усилиям   "новых   археологов"   проверить   "интерпретационные  штампы"   были   опровергнуты   застарелые   догмы,   исследователи   обратили  внимание   на   логико­методологические   аспекты   своей   деятельности.   С  другой   стороны,   дискуссии   конца   60­х   —   начала   70­х   гг.   стимулировали  определение   ряда   новых   направлений   исследования.   "Новая   археология"  способствовала   также   внедрению   в   практику   археологии   методов  многомерной статистики и информатики.

В   60 —  80­е   гг.   активно  развиваются  исследования,   направленные   на  выработку методики археологической реконструкции. Прежде всего это гео­ археология,  или  археологическая тафономия,  рассматривающая процессы  накопления, захоронения и разрушения культурных остатков с применением  актуалистических   моделей,   основанных   на   анализе   современных  геоморфологических   процессов   и   характера   разрушения   стоянок  этнографических   групп   охотников­собирателей   в  различных   частях   света.  Данное   направление   вплотную   соприкасается   с  этноархеологией,  занимающейся   изучением   связи   динамики   живой   культуры   и   статики  мертвых   остатков.   Эта   дисциплина   исходит   из   концепции   о   наличии  причинно­следственных   связей   между   стереотипами   поведения   и  остающимися   на   местах   деятельности   людей   отходами.   Этноархеология  использует материал полевых наблюдений за жизнью этнографических групп  и   "этнографических   раскопок"   недавно   оставленных   поселений,   а   также  модели   экспериментально   созданных   ситуаций.   Эти   сведения   могут   быть  сопоставлены   с   археологическими   данными.   Особенно   важен   для  палеолитоведения   этноархеологический   анализ   каменных   орудий,  бытовавших   в   еще   не   столь   отдаленное   время   у   различных   отсталых  народов.

Археозоология исследует фаунистические комплексы, обнаруженные на  древних стоянках. Если ранее остеологические остатки эпохи палеолита подвергались только палеонтологическому анализу, то теперь кости изуча­ ются   с   точки   зрения   принадлежности   к   конкретным   видам   животных   и  отделам   скелета   с   целью   определения   сезонности   обитания   и   палеоэко­ номических   подсчетов.   Выделение   различных   типов   дробления   костей   и  следсз   нарезок   на   них   дает   ценный   материал   для   выработки   суждений   о  способах разделки охотничьей добычи, ее доставки на место обитания. Все  это позволяет оценить хозяйственную специализацию памятников в целом, а  также выявить в пределах слоя участки разной формы деятельности.

Таким   образом,   в   современном   палсолитоведении   на   смену  описательному   (дескриптивному)   приходит   реконструктивный  (интерпретационный)   анализ.   При   этом   важнейшее   значение   приобретает  извлечение   как   можно   большего   объема   информации   из   памя:   ника.   В  археологической   науке   происходит   переход   от   экстенсивного   (новые  открытия, расширение списка стоянок и объема коллекционных материалов)  к интенсивному этапу развития.

РОССИЙСКАЯ ШКОЛА НАУКИ О ПАЛЕОЛИТЕ

Начало изучения пал.:олита ь России относится к 70­м гг прошлого века.  Первое открытие было сделано в Сибири в 1871 г., когда И.Д. Черский и  А.Л.   Чекановский   открыли   стоянку   у   Военного   госпиталя   в   Иркутске.   В  конце XIX — начале XX в. исследовались памятники палеолита на Украине  (Гонцы,   Мезин,   Кирилловская   стоянка   в   Киеве),   в   Крыму   (Волчий   Грот,  Сюрень), на Кавказе (Ильская, Сакажия, Гварджилас­Клде), в Центральной  России (Карачарово). Особое место в этом ряду занимают открытые  И.Т.  Поляковым в 1879 г. палеолитические стоянки у с. Костёнки — местности  на   верхнем   Дону,   недалеко   от   Воронежа.   С   20­х   гг.   в   этом   уникальном  районе  сосредоточения  многослойных   позднепалеолитических  стоянок  не­ прерывно работает Костёнковская экспедиция — старейшая в нашей стране  полевая лаборатория исследования древнего каменного века. Именно здесь  формировались основы методики изучения палеолитических стоянок, а ма­ териалы,   полученные   при  раскопках,   служили   опорой   для   разработки   не­ скольких сменявших друг друга концепций развития палеолитической куль­ туры.

В 1915 г. появилась обобщающая сводка А.А. Спицына "Русский пале­ олит", подводившая итоги всего предреволюционного периода развития па­ леолитоведения в России. Среди исследователей того времени следует упо­ мянуть ученика Г. Мортилье Ф.К. Волкова (X. Вовк), оказавшего решающее  влияние на формирование круга научных интересов П.П. Ефименко и Г.А.  Бонч­Осмоловского.

К подлинным классикам русской археологии относится Василий Алекс­ евич   Городцов  (1860—1945).   В   работе   "Археология.   Т.   1:   Каменный   пе­ риод",  изданной в 1923 г.,  он дал полное описание известных в то время  палеолитических древностей, а также высказал ряд интересных идей. В.А.  Городцов   первый   поставил   задачу   выделения   и   исследования   районов  распространения своеобразных позднепалеолитических культур, их взаимо­ отношений, "этнографических и этнологических" особенностей.

Особое   место   в   истории   отечественной   науки   принадлежит  исследователю палеолита Крыма Глебу Анатольевичу Бонч­Осмоловскому   (1890—   1943),   открывшему   в   гроте   Киик­Коба   остатки   неандертальских  погребений.   Он   был   пионером   в   освоении   методов,   которые   в   мировом  палеолитоведении   принято   связывать   с   именами   Ф.   Борда   и   А.   Леруа­ Гурана.   Г.А.   Бонч­Осмоловский   фактически   опередил   на   20—25   лет  развитие   зарубежной   науки,   разработав   еще   в   20­е   гг.   оригинальную  методику статистического изучения каменной индустрии. Вместо описания  отдельных  "выразительных"  и "типичных"   вещей  им  предложена  стройная  система   последовательного   анализа   этапов   обработки   камня,   техники  раскалывания, вторичной обработки и типологии орудий. Он также заложил  основы современных приемов изучения пещерных стоянок с использованием  для реконструкции облика древ­ него поселения планиграфического анализа и ремонтажа. Г.А. Бонч­Осмо­ ловским предложена методика изучения костных остатков в целях воссоз­ дания приемов разделки охотничьей добычи. Им написаны работы, посвя­ щенные   изучению   механизма   эволюции   древнейшего   общества   в   его   вза­ имосвязи с изменениями природной среды, роли демографического фактора  и т.д. Монография Г.А. Бонч­Осмоловского "Палеолит Крыма. Вып. 1: Грот  Киик­Коба" (1940 г.) по сей день остается образцом комплексного исследо­ вания памятника.

В.А. Городцов и Г.А. Бонч­Осмоловский были последовательными сто­ ронниками концепции позднего эволюционизма, тесно связанными в своих  представлениях с кругом теоретических идей европейской науки конца XIX  — начала XX в. С начала 30­х гг. в нашей стране в стенах организованной в  1918 г. Государственной академии истории материальной культуры, вызре­ вают   оригинальные,   непохожие   на   одновременные   им   зарубежные   теории.  Огромный   вклад   в   становление   советской   школы   исследования   палеолита  внес Петр Петрович Ефименко (1884—1969). Начав свой путь в науке еще  до   революции,   П.П.   Ефименко   в   20­е   гг.   становится   одним   из   лидеров  советской   археологии.   В   его   трудах,   как   и   в   работах   некоторых   других  исследователей,   рассматривалась   концепция   развития   палеолитической  культуры,   проходившей   ряд   закономерных   этапов,   выделяемых   для  обширных   территорий   (были   разработаны   схемы   стадиального   членения  палеолита   Русской   равнины,   Украины,   Кавказа,   Сибири).   В   отличие   от  концепции  позднего  эволюционизма   в теории  стадиальности  выделяемые  этапы тесно увязаны с изменениями социального строя и хозяйства древних  людей.   Особый   интерес   нового   поколения   отечественных   археологов   к  вопросам   реконструкции   социального   устройства   палеолитического  общества   оформился   в   новое   направление   исследований   —  палеосоциологическое.  Решающее влияние на формирование этих взглядов  оказала   разработанная   в   30­е   гг.   П.П.   Ефименко   на   стоянке   Костёнки  I  методика   вскрытия   культурного   слоя   на   широких   площадях,   изучения  облика   древнего   поселения   с   целью   получения   реконструкции   картины  жизни   на   стоянке.   При   этом   были   открыты   следы   долговременных  углубленных в землю жилищ, а проведенная ревизия старых материалов и  результаты   новых   раскопок   давали   основание   думать,   что   в   позднем  палеолите   существовала   прочная   оседлость.   Все   это   переворачивало  сложившиеся   взгляды   на   облик   культуры   и   образ   жизни   людей   позднего  палеолита.

Другое направление в деятельности П.П. Ефименко связано с изучением  серии   статуэток,   обнаруженных   в   Костёнках   и   Гагарине.   Его   работа  "Значение женщины в ориньякскую эпоху" отражает особую роль женских  изображений в палеолите и подчеркивает в связи с господствовавшими тогда  представлениями   о   матриархате   главенствующую   роль   женщины   в  древнейшем обществе.

Заметный   вклад   в   формирование   советской   науки   о   палеолите   внес  Сергей Николаевич Замятнин  (1899—1958). Одним из первых он в 1927 г.  выделил  жилище на стоянке  Гагарине на  верхнем Дону.  Велика роль С.Н.  Замятнина в изучении памятников (преимущественно относящихся к раннему  палеолиту)   на   Кавказе   и   в   Поволжье,   а   также   в   исследовании  палеолитического искусства. В фундаментальной работе "О возникновении  локальных различий в культуре палеолитического периода", опубликованной  в     1951     г.,     С.Н.   Замятнин   выделил   три   огромные   области   развития  позднепалеолитической   культуры   —   европейскую   приледниковую,   среди­ земноморско­африканскую и сибирско­китайскую, положив начало глобаль­ ному   Сравнительному   анализу,   получившему   в   отечественной   науке   даль­ нейшее развитие в трудах \.И. Окладникова, Г.П. Григорьева, З.А. Абрамовой  и других археологов.

Павел Иосифович Борисковский (1911 —1991) известен как исследова­ тель   палеолита  Русской  равнины (Костёнки,  Пушкари)  и разработчик  ме­ тодики анализа палеолитических" жилищ. П.И. Борисковский был одним из  первых советских археологов, кто активно включился в международное сотрудничество. Всемирное признание получили его работы по каменному  веку Юго­Восточной Азии.

В 30­е гг. советская археология достигла немалых успехов, вместе с тем  она выработала целый ряд подходов негативно сказывающихся на развитии  отечественной   археологии   до   сих   пор.   Так,   длительное   время   типология  оценивалась как "формальное вещеведение", рассматривающее артефакты в  отрыве   от   истории   древнего   человека.   Нацеленность   археологии   на  реконструкцию   древнего   общества   обусловила   стремление   любыми  способами   выдать   "готовый   продукт",   даже   "перескакивая"   через  необходимые   последовательные   звенья   исследовательской   процедуры.   В  результате   археологические   остатки   теряли   собственную   познавательную  ценность,   становясь   придатком,   простой   иллюстрацией   к   умозрительным  схемам "истории первобытного общества", основанным на различного рода  произвольных толкованиях этнографического материала.

Господствовавшая в 30—50­е гг. стадиальная концепция уступила место  концепции локально­культурного развития. Большую роль в ее становлении  сыграл  Александр   Николаевич   Рогачев  (1912—1984).   Еще   в   30­е   гг.,  проводя   раскопки   многослойных   стоянок   в   Костёнковско­Боршевском  районе, он обратил внимание на несоответствие стратиграфической позиции  памятников   и   облика   кремневого   инвентаря.   Расположенные   здесь  памятники, относимые ранее археологами на основании изучения каменной  индустрии   к   одной   стадии,   оказывались   несинхронными,   и,   наоборот,   в  пределах   выделяемых   хронологических   этапов   сосуществовали   стоянки   с  инвентарем различного характера. Это позволило исследователю сделать два  очень   важных   вывода:   во­первых,   позднепалеолитическая   культура  развивалась   неравномерно,   разные   общины   древних   людей   в   силу   причин  этнографического характера имели несхожий каменный инвентарь, поэтому  построение единых схем однолинейного развития палеолита невозможно. В  реальности   существовали   самостоятельные   археологические   культуры,  которые   находились   в   сложном   взаимодействии;   во­вторых,   поскольку  каменные   орудия   не   являлись   датирующим   элементом,   то   и   возраст  памятников должен основываться только на естественно­научных данных, в  первую   очередь   на   стратиграфических.   Сам   А.Н.   Рогачев   называл   свой  подход конкретно­историческим, противопоставляя его стадиальному. В 60  —   80­е   гг.   идеи   А.Н.   Рогачева   получили   в   советской   науке   практически  всеобщее   признание.   Основное   внимание   в   эти   годы   уделялось   изучению  локальных   особенностей   палеолитических   культур,   региональной  специфики,   соотношения   культурных   общностей.   Были   выделены   десятки  локальных  культур эпох позднего палеолита  и мустье (с гораздо меньшей  вероятностью ашеля) во всех основных областях распространения палеолита  в   нашей   стране,   включая   Сибирь   и   Дальний   Восток.   В   уже   упомянутых  обобщающих   трудах   но   палеолиту   СССР,   изданных   в   последние  десятилетия, древний каменный век трактовался преимущественно с точки  зрения   локальных   образований.   Однако   всемерное   подчеркивание   сугубо  местных  специфических  особенностей  развития   палеолита   того или  иного  микрорайона вело к сужению поля зрения исследователей. Единая картина  развития   палеолитической   культуры   сменилась   мозаикой   мелких  подразделений.   Все   различия   в   каменном   инвентаре   стоянок   постепенно  стали трактоваться как культуроразличающие.

В   последние   годы   исследователи   заговорили   о   важности   выявления  закономерностей   более   широкого   плана,   разработки   общих   периодизаций.  Общую оценку господствовавшей ситуации в археологической науке и необ­ ходимость перемен в ней сформулировали В.Н. Гладилин и В.И. Ситливый:  "Теория   локальности   была   противопоставлена   теории   стадиальности.  Между тем для такого противопоставления не было и нет оснований. Оба  направления   исторического   познания   археологических   явлений   —  стадиальное и локальное — представляют собой как бы две стороны одной  медали, они взаимно дополняют и обогащают друг друга. Пришло время, как  кажется, вернуться к идее стадиальности развития общества на качественно  новом, восходящем витке диалектической спирали".

Среди крупнейших достижений отечественного палеолитоведения пос­ ледних   десятилетий   назовем   создание   очень   широких   по   территориально­ хронологическому   охвату   концепций   развития   палеолитической   культуры  Г.П. Григорьева, цикла работ З.А. Абрамовой по искусству палеолита, ис­ следование   О.Н.   Бадером   живописи   в   Каповой   пещере   на   Урале   и   серии  богатых   позднепалеолитических   погребений   на   стоянке   Сунгирь   под   Вла­ димиром,   открытие   древних   индустрии   в   лессах   Закарпатья   В.Н.   Глади­ линым и в Таджикистане В.А. Рановым, разработку Авдеевской и Каменно­ балковской экспедициями новейших   приемов  полевого  изучения  позднепа­ леолитических   стоянок   и   т.д.   Одним   из   выдающихся   моментов   в   истории  советской   науки   о   палеолите   явилось   создание   С.А.   Семеновым  новаторского   метода   определения   функций   палеолитических   орудий   по  следам сработанности. Им же проведена большая серия экспериментов по  изготовлению и использованию орудий из камня. Вышедшая в 1957 г. книга  С.А.   Семёнова   "Первобытная   техника"   получила   широкую   известность   в  мировой археологической науке и положила начало целому направлению в  изучении   древнейших   производств.   Ныне   этот   метод   широко  разрабатывается   и   практикуется   в   отечественном   и   зарубежном  палеолитоведении.

В   настоящее   время   роль   ведущего   организационного   и  исследовательского   центра   палеолитоведения   в   нашей   стране   продолжает  выполнять   Отдел   палеолита   Института   истории   материальной   культуры  РАН   в   Санкт­Петербурге   (до   1991   г.   —   Ленинградского   отделения  Института   археологии   АН   СССР).   Большой   коллектив   исследователей  занимается здесь разработкой общих вопросов науки о палеолите, а также  изучением   памятников   на   территории   центральной   и   юго­западной   частей  Русской   равнины,   Кавказа   и   Сибири   (долина   Енисея   и   Тыва).   В   отделе  создаются   обобщающие   труды   по   древнему   каменному   веку   и   готовятся  выпуски многотомной серии "Палеолит мира". Солидные самостоятельные  центры   изучения   палеолита   успешно   функционируют   также   в   Москве  (Институт археологии РАН, кафедра археологии и Институт антропологии  МГУ, Государственный Исторический музей), научных центрах европейской  части России (Самара, Екатеринбург, Сыктывкар и др.) и Северного Кавказа  (Майкоп, Владикавказ).

ИЗУЧЕНИЕ ПАЛЕОЛИТА В СИБИРИ

Честь   открытия   палеолита   в   Сибири   принадлежит  Ивану   Дементь­ евичу Черскому (1845—1892) и Александру Лаврентьевичу Чекановскому  (1833—1876). С их именами связано исследование в 1871 г. стоянки Воен­ ный   Госпиталь   в   Иркутске,   где   вместе   с   богатейшими   коллекциями   чет­ вертичной   фауны   были   обнаружены   изделия   из   камня   и   кости.   Следует  отметить,   что  признание   североазиатского   палеолита   представителями   за­ падно­европейской археологии произошло несколько позже. Это и понятно,  поскольку памятник на Ангаре был открыт первым среди палеолитических  памятников в России. С именем И.Д. Черского связана разработка методики  комплексного   изучения   древнейших   памятников  человеческой  культуры  с  привлечением   археологических,   геологических   и палеонтологических  дан­ ных.

Большую роль в развитии сибирского палеолитоведения на начальных  этапах сыграл первооткрыватель енисейского палеолита  Иван Тимофеевич   Савенков (1846—1914). В конце прошлого столетия он исследовал большой  район долины Енисея и обнаружил немало палеолитических памятников, в  том   числе   Афонтову   Гору   (1884   г.),   разработал   методические   основы  ведения   полевых   работ,   датировал   сибирский   палеолит.   И.Т.   Савенковым  немало   сделано   для   систематизации   данных   геологии,   геоморфологии,  палеонтологии,   помогающих   определению   возраста   палеолитических  находок. Стало хрестоматийным его высказывание о том, что "суждение об  относительной древности памятников древнейшей культуры невозможно без  геологических данных". Благодаря выступлению И.Т. Савенкова в 1892 г. на  Международном   антропологическом   конгрессе   в   Москве   материалы   по  енисейскому палеолиту стали известны не только   в   России,   но   и   за   ее   пределами.   И.Т.   Савенков   является   автором  нескольких работ по палеолиту и геологии палеолита.

Не   менее   важным   событием   в   истории   изучения   палеолита   Енисея  следует считать открытие А.С. Еленевым в 1890 г. многослойной стоянки на  р. Бирюсе, где исследовались преимущественно пещерные полости.

К концу века относится  открытие палеолита  в Забайкалье А.П. Мос­ тицем,  А.К.   Кузнецовым  и  другими  краеведами.   Однако  палеолитический  возраст обнаруженных ими материалов был признан много позже благодаря  авторитету Г.П. Сосновского и Г.Ф. Дебеца.

Большое значение для признания сибирского палеолита имели раскопки  стоянки у г. Томска, произведенные в 1896 г. крупнейшим русским зоологом  XIX  в.   Н.Ф.   Кащенко.   Будучи   человеком   далеким   от   археологии,   Н.Ф.  Кащенко   раскопал   памятник   на   высоком   по   тем   временам   методическом  уровне:   с   разбивкой   по   квадратам,   послойным   снятием   рыхлых  напластований,   фиксацией   находок   на   местах,   планиграфическим   их  изучением, графической, дневниковой и фотофиксацией и т.д. Как истинный  ученый, трепетно относящийся к любому источнику, Н.Ф. Кащенко собрал  близ расчищенных костей мамонта и каменных артефактов уголь, запаял его  в стеклянную колбу и снабдил образец этикеткой с указанием всех данных,  т.е.   составил   паспорт.   Уже   в   наше   время   образец   был   подвергнут  радиометрическому анализу и на его основе определен абсолютный возраст  стоянки, исследованной в конце прошлого столетия.

Накопление   источников   по   сибирскому   палеолиту   продолжилось   и   в  начале XX в. В Забайкалье вели исследования в 1909 г. П.М. Романовский, а  чуть позже П.С. Михно, в Прибайкалье — М.П. Овчинников, А.И. Линьков,  в   1911   г.   проводились   работы   близ   Красноярска   С.М.   Сергеевым,   А.Н.  Соболевым   и   другими,   появились   первые   материалы   по   палеолиту   Алтая  (сборы   М.Д.   Копытова   1911   г.).   В   1914   г.   И.Т.   Савенковым   произведены  небывалые по тем временам раскопки на Афонтовой горе  (Афонтово  //Л.  Результатом   работ   явились   богатейшая   коллекция   артефактов   из   четких  геологических   слоев,   обширная   Полевая   и   дневниковая   документация.   К  этому   же   времени   относится   начало   деятельности   в   будущем   известных  специалистов,   с   именами   которых   связана   целая   эпоха   сибирского  палеолитоведения.

Прежде всего это Бернгард Эдуардович Петри (1884—1937). Он вошел  в историю как основатель школы по изучению каменного века Сибири. Его  ученики Г.П. Сосновский, М.М. Герасимов, А.П. Окладников и другие ис­ следовали археологические  памятники во многих уголках Северной Азии.  Крупнейшее научное предприятие самого Б.Э. Петри — многолетние рас­ копки на Всрхолснской горе. Группа Б.Э. Петри разработала ряд руководств  в   области   методики   полевых   исследований,   одно   из   которых   называлось  "Программа исследования стоянок под открытым небом". Б.Э. Петри, бу­ дучи,   как   В.А.   Городцов,   Г.А.   Бонч­Осмоловский,   сторонником   эволюци­ онизма, считал, что сибирский палеолит необходимо рассматривать в рамках  общих закономерностей развития древнейших культур. Вместе с тем в своей  работе   "Сибирский   палеолит",   вышедший   в   Иркутске   в   1928   г.,   он   под­ черкивал своеобразие известных ему североазиатских материалов. Основной  особенностью   он   считал   существование   в   инвентаре   одного   комплекса  мусть­ерских,   ориньякских,   солютрейских   и   мадленских   черт.   Наличие  архаических   типов   кремней   Б.Э.   Петри   объяснял   бытованием   древних  традиций,   датирующим   же   признаком   любой   коллекции   считал   наиболее  поздние   элементы.   Подразделив   памятники   Сибири   по   районам   (томский,  енисейский и ангарский палеолит), Б.Э. Петри впервые поставил проблему  единства севериазиатской палеолитической культуры.

Hnas. концепция в объяснении сибирских палеолитических материалов  была предложена австрийским археологом Геро Куртом Мсргартом, жив­ шим   в   Красноярске   с   1919   по   1922   г.   Г.К.   Мергарт   являлся   участником  небольших раскопок на Афонтовой Горе II и разведывательных работ, про­ водимых   в   1920   г.   вместе   с   Г.П.   Сосновским   на   значительном   участке  долин:.! Енисея. После отъезда из России он напечатал в Германии и США  несколько обобщающих статей по палеолиту Сибири. Ознакомившись с коллекциями   палеолитических   стоянок   на   Енисее,   Г.К.   Мергарт   пришел   к  выводу   о   возможности   выделения   особой   культуры   Евразии   ­   «верхнего  палеолита   сибирской   фации"   соответствия   которой   на   Западе   нет.  Характерным для этой культуры, по мнению ученого, было сосуществование  изделии,   относящихся   к   разным   этапам   палеолита.   Вместе   с   тем   как   сто­ ронник диффузионизма Г.К. Мергарт считал, что часть элементов культуры  Северной   Азии   заимствована   из   Европы   и   распространение   верхнепале­ олитических   форм   орудий   может   быть   результатом   европейского   влияния  отсюда   сходство   каменных   и   костяных   изделий   Сибири   с   ориньякскими   и  мадленскими орудиями Европы.

Георгий Петрович Сосновский (1899—1941) начинал свою деятельность  в 1919 г. на Енисее. В 1920 г. вместе с Г.К. Мергартом он проводил разведку  на   территории   от   Минусинска   до   Красноярска,   в   ходе   которой   было  выявлено значительное количество памятников палеолита. В 1923—1925 гг.  Г.П. Сосновский, В.И. Громов и Н.К, Ауэрбах исследовали Афонтову Гору  II,   где   обнаружили   части   верхней   конечности   человека.   В   1925   г.   Г.П.  Сосновский открыл группу Кокоревских стоянок на Енисее. В 1928— 1929  гг. он руководил Бурят­Монгольской экспедицией в Забайкалье. В 1934 г.  ученый   принимал   участие   в   исследованиях   Мальты,   а   в   1935   г.   —  Верхоленской Горы. В 1 935—1936 гг., познакомившись с материалами С.М.  Сергеева, А.П. Маркова и М.Д. Копытова, а также проведя исследования у  с.   Сростки,   Г.П.   Сосновский   первым   квалифицированно   определил  алтайские   материалы,   датировал   их   палеолитом,   после   чего   Алтай   был  включен   в   ареал   древнейших   культур   в   Северной   Азии.   В   итоговом  сочинении   Г.П.   Сосновского   ("Палеолитические   стоянки   Северной   Азии",  1934   г.)   предлагается   стадиальная   концепция   палеолитической   культуры  Сибири.   В   целом   палеолит   Северной   Азии,   представленный   единым  комплексом,   прошел   несколько   стадий   в   развитии.   Так,   на   Енисее   им  выделены   три   хронологические   группы   памятников,   свидетельствующие   о  непрерывной   эволюции   одной   технической   традиции.   С   енисейскими  соотнесены алтайские и забайкальские материалы. Материалы двух стадий  (ранней и  поздней)  выделены  на  ангарских  стоянках.  Сходство элементов  материальной   культуры   обитателей   Мальты   и   европейских   стоянок,   по  мнению Г.П. Сосновского, является результатом конвергенции, а отсутствие  преемственности   между   материалами   Мальты   и   Верхоленской   Горы  объясняется  тем,  что  они  отражают различные   стадиальные  явления.  Г.П.  Сосновским   поставлен   вопрос   о   региональных   особенностях   палеолита  Сибири. Так, материалы Томской стоянки, с его точки зрения, представляют  культуру палеолита, не характерную для восточных областей Сибири. Иные  формы артефактов и их сочетание наблюдаются в Мальте. Первоначальное  освоение   Сибири,   как   считал   Г.П.   Сосновский,   происходило   во   времена  верхнего палеолита выходцами из многочисленных центров.

Николай   Константинович   Ауэрбах  (1892—1930)   вместе   с   Г.П.   Со­ сновским и В.И. Громовым немало сделал для изучения енисейского пале­ олита. Он был сторонником теории своеобразия сибирского палеолита и его  эволюции   и   утверждал,   что   темпы   эволюции   европейских   и   азиатских  культур были разными. По мнению Н.К. Ауэрбаха, Сибирь — особая про­ винция верхнепалеолитического мира, заселение которой происходило пос­ тепенно с территории Центральной Азии.

Имя  Михаила Михайловича Герасимова  (1907—1970) неразрывно свя­ зано   с   изучением   открытой   в   1928   г.   стоянки  Мальта   —  уникального  памятника палеолита Сибири. По его мнению, мальтийская культура, корни  которой следует искать в южных областях (это существенный момент куль­ турно­хронологической схемы, отличающий ее от схем Г.П. Сосновского и  Н.К. Ауэрбаха), характеризуется ярким своеобразием. М.М. Герасимов уча­ ствовал также в археологических исследованиях в Забайкалье.

Большую роль в изучении вопросов хронологии сибирского палеолита  сыграл Валериан Иннокентьевич Громов (1896—1978), посетивший многие  памятники и описавший их разрезы. Именно В.И. Громов положил начало  разработке региональной периодизации североазиатского палеолита. Первая хронологическая схема была предложена им в 1928 г. В.И. Громов выделял  четыре хронологические группы донеолитических стоянок Сибири, а также,  основываясь   на   данных   геологии,   предлагал   варианты   миграций,   в   ходе  которых происходило заселение Северной Азии. Он является автором ряда  крупных исследований: "Палеонтологическое и археологическое обоснова­ ние   стратиграфии   континентальных   отложений   четвертичного   периода   на  территории   СССР   (млекопитающие,   палеолит)"   (1948),   "Геологический  возраст палеолита на территории СССР" (1950).

Особое   место   в   сибирском   палеолитоведении   занимает   имя  Алексея  Павловича   Окладникова  (1908—1981).   Им   открыты   многочисленные  памятники на Алтае, в Приангарье, Забайкалье, на Дальнем Востоке. А.П.  Окладников   известен   и   как   исследователь   палеолита   Средней   Азии,  Монголии  и т.д. С его именем связаны работы крупнейших экспедиций в  Сибири.   А.П.   Окладников   —   автор   многих   публикаций,   посвященных  описанию   каменного   инвентаря   отдельных   памятников,   первобытному  искусству и жилищам (в 1938 г. им был открыт аналог Мальты — Буреть,  где   обнаружены   искусственные   постройки   и   элементы   мелкой   пластики),  социальной   организации   древних   обществ,   наконец,   общим   проблемам  палеолитоведения.   Не   менее   важен   его   вклад   в   археологию  палеометаллических   культур   Сибири   и   медиевистику.   А.П.   Окладников  является   основателем   комплексного   гуманитарного   института   в   Но­ восибирске и школы сибирской археологии.

В 30—50­е гг. на основе верхнепалеолитических материалов А.П. Ок­ ладников разработал культурно­хронологическую схему палеолита Сибири.  Он был противником объяснения европейских черт Мальты, Бурети, а также  Военного   Госпиталя   с   точки   зрения   конвергенции   и   большое   значение  придавал миграциям групп населения из Восточной Европы. Проникновение  в   Сибирь   древних   коллективов   произошло   в   период   солютре   —   раннего  ориньяка. Позже контакты затухали, и в результате обособленности сфор­ мировался   особый   круг   азиатского   палеолита   с   характерным   смешением  архаичных   и   новых   черт.   В   60—70­е   гг.   взгляды   А.П.   Окладникова  существенно   меняются:   он,   не   отрицая   процессов   миграции,   становится  сторонником   более   древнего   заселения   Сибири.   Им   допускается  мустьерский возраст материалов одной из алтайских пещер. В эти годы А.П.  Окладниковым были открыты ранние плейстоценовые памятники на Дальнем  Востоке   и   Алтае.   Для   объяснения   эволюционного   развития   сибирских  индустрии он обращается к разработке проблем, связанных с леваллуазской  техникой,   галечными   разновидностями   артефактов   и   т.д.   Взгляды   А.П.  Окладникова по многим вопросам отличались  от общепринятых  в школах  европейской   и   американской   археологии.   Сибирский   палеолит,   кроме  материалов "мальтийского" круга, он считал в целом единым, несмотря на  некоторые   локальные   черты.   А.П.   Окладников   был   последовательным  сторонником стадиального членения палеолита Сибири и не признавал его  локально­культурных особенностей, которые с середины 60­х гг. усиленно  изучались   исследователями  североазиатского   палеолита.   Отсутствие   связи  между   разновозрастными   памятниками   (например,   между   Мальтой   и  поздними   стоянками   Ангары)   А.П.   Окладников   объяснял   как   "перерыв  традиций", обусловленный хозяйственно­социальными факторами.

В 60­е гг. в европейском и сибирском палеолитоведении на смену тео­ рии,   объясняющей   эволюцию   палеолитической   культуры,   с   точки   зрения  стадиального   подхода,   приходит   концепция   локально­культурного   разгра­ ничения памятников каменного века. В становлении таких взглядов в Си­ бири большую роль сыграла З.А. Абрамова, определившая вместе с С.Н. Ас­ таховым   культуры   в   палеолите   Енисея   и   наметившая   их   в   ряде   других  областей. В 60—80­е гг. благодаря работам Ю.А. Мочанова, Н.Н. Дикова,  Р.С.   Васильевского,   И.И.   Кириллова,   М.В.   Константинова   и   других  археологов в Сибири было выделено множество археологических культур и  иных   локальных   образований   (культурных   областей),   начинают  рассматриваться   вопросы   их   взаимоотношения   и   эволюции.   В   последнее  время   исследователи   уделяют   большое   внимание   выявлению   не   только  региональной специфики сибирского палеолита, но и различных элементов  сходства в территориально удаленных памятниках и установлению на их основе общих закономерностей  в развитии материальной культуры палеолита.

Сегодня этапы первоначального заселения Сибири воспринимаются ина­ че благодаря открытию мустьерских памятников на Алтае, в Тыве, Кузнец­ ком  Алатау и, видимо, домустьсрских на Енисее, в Кузнецкой котловине,   Приангарье,     Якутии.     Существенно   увеличились   материалы   по   верхнему  палеолиту   Северной   Азии,   начиная   с   ранних   этапов   его   проявления.   Рас­ ширился и территориальный охват исследований.

Подытоживая материалы данного раздела, подчеркнем, что сибирские  материалы всегда рассматривались в русле тех же концепций, что и палео­ лит европейской части России, — от эволюционизма (Б.Э. Петри) и диф­ фузионизма (Г.К. Мергарт) до стадиализма (Г.П. Сосновский, А.П. Оклад­ ников и другие) и локально­культурного подхода (З.А. Абрамова и другие).

В настоящее время центром исследования палеолита Сибири и Дальнего  Востока является расположенный в Новосибирске  Институт археологии и  этнографии Сибирского отделения РАН. Здесь работает большой коллектив  исследователей.   Вместе   со   специалистами   естественных   наук   сн   ведет  изучение палеолита Алтая (пещерные стоянки и памятники открытого типа,  относящиеся преимущественно к мустье и ранней фазе верхнего палеолита),  Приамурья   (долина   Селемджи)   и   Приморья.   Институт   археологии   и  этнографии   СО   РАН   выполняет   функцию   координатора   археологических  исследований   в   азиатской   части   России.   Палеолит   Алтая   изучается  археологами Алтайского государственного университета (Барнаул) и Горно­ Алтайского   института   истории,   языка   и   литературы.   Красноярские  археологи  из  Лаборатории  археологии  и  палсогеографии  Средней Сибири  СО   РАН,   Красноярского   государственного   педагогического   института,  Красноярского Краевого краеведческого музея ведут раскопки палеолита на  среднем Енисее и Ангаре. Иркутск по праву относится к старейшим центрам  сибирской   археологии.   Область   научных   интересов   археологов   из  Иркутского   государственного   университета   и   Иркутского   краеведческого  музея   охватывает   верхнюю   Ангару   и   верховья   Лены,   бассейн   Кана,  предгорья   Восточного   Саяна,   берега   Байкала,   долины   Лены,   Нижней  ТУНГУСКИ  и   Витима.   Палеолит   Забайкалья   исследуется   учеными   из  Читинского   государственного   педагогического   института   им.   Н.Г.  Чернышевского  и Института  общественных  наук  Бурятского  филиала  СО  РАН   (Улан­Удэ).   Обширная   область   Северо­Восточной   Азии   —   место  приложения   усилий   археологов   Якутска   (Институт   истории,   языка   и  литературы   Якутского   филиала   СО   РАН,   Якутский   государственный  университет). Палеолит Приморья изучается археологами Уссурийского го­ сударственного педагогического института и Инсптча историк, археологии и  этнографии  Дальневосточного  научного  центра  РАН  (Владивосток).  Древ­ нейшие памятники Сахалина — объект научных интересов исследователей  из Южно­Сахалинского государственного педагогического института, Кам­ чатки   и   Чукотки   —   Северо­Восточного   комплексного   научно­ исследовательского   института   Дальневосточного   отделения   РАН  (Магадан)..

СИСТЕМЕ

Продолжающийся   ныне   геологический   период   истории   Земли  называется  четвертичным  (термин   введен   Денуайе   в   1829   г.),   или  квартером.  Его   синонимом   является   термин  плейстоцен,  предложенный  Лайелем в 1839 г.

Словосочетание "ледниковый период" (введено Форбсом в 1846 г.), исполь­ зовавшееся в период признания ледниковой теории, не может применяться к  плейстоцену, ибо доказано развитие оледенений в докембрийское, средне­ и  позднепалеозойское   время.   Среди   советских   специалистов   получило  поддержку   предложение   А.П.   Павлова   (1922   г.)   о   переименовании  четвертичного периода в антропоген, поскольку этот термин отражает такое  важное   событие,   как   появление   и   развитие   человека   от   древнейших  представителей   семейства  Hominidae  до   современного   вида.   Однако  зарубежными учеными этот термин не принимается.

Четвертичный   период   —   последний   и   относительно   краткий   отрезок  геологической истории, на протяжении которого рельеф Земли, площади и  очертания ее морей, суши никогда очень резко не отличались от современ­ ных.   В   этот   период   сформировались   современные   растительные   и   фау­ нистические сообщества и ландшафтные зоны. Наиболее характерной чертой  четвертичного   периода   является   резкое   изменение   климата,   вызванное  периодическими оледенениями, проявившимися преимущественно в средних  широтах.   Под   оледенением   понимается   климатический   эпизод,   в   течение  которого   происходило   расширение   и   сокращение   площадей   ледников.  Принято считать, что по площади ледниковые покровы примерно в 13 раз  превосходили   современные   ледниковые   аналоги   (не   считая   Антарктиду).  Ледниковые   эпохи,  или  гляциалы,  последовательно   сменялись  межледниковыми   эпохами,  или  интсргляциалами,  характеризующимися  освобождением   от   ледниковых   покровов   умеренных   широт,   потеплением  климата.   Разница   в   среднегодовых   температурах   между   холодными   и  теплыми   эпохами   составляла   5°   в   приморских   областях   и   более   10°   в  континентальных.   Эти   изменения   вызывали   широтное   смещение   основных  географических   зон.   Во   время   максимального   развития   оледенений   зоны  сокращались и смещались в сторону экватора, в периоды же межледниковых  потеплений   они   вновь   расширялись,   занимая   положение,   близкое   к  современному.   В   низких  широтах   климатические   изменения   выражались   в  иной   форме:   для   зоны   тропиков   и   субтропиков   характерны   смены   фаз  увлажнения — плювиалов и иссушения — аридов.

Климатические   изменения   лежат   в   основе   колебания   уровня   моря,  амплитуда которого достигла 100 м. Переизбыток влаги приводил к трансг­ рессии — увеличению площади моря и объема воды в океаническом бассейне  за счет отступления суши.

Значительные изменения природной среды оказывали неоднократное и  сильное воздействие на растительные и животные сообщества, вызывая их  неоднократные миграции, а часто и исчезновение. Миграции сообществ —  это основная особенность органического мира в период плейстоцена.

Изменения физико­географических условий выражались в смене клима­ та, палеобиогеоценозов, палеогидрологии, а также осадконакоплений, форм  рельефа земной поверхности. Последнее стало предметом изучения неотек­ тоники,  рассматривающей   новейшие   тектонические   процессы,   которые  обусловили основные черты современного рельефа.

Четвертичная   система   (период)   является   единственной   в  фанерозойском   зоне,   изучение   которой   ведется   специальной   всемирной  ассоциацией  INQUA  (ИНКВА).   Ею   каждые   четыре   года   проводятся  международные   конгрессы,   в   составе   ИНКВА   образована   комиссия   по  палеоэкологии древнего человека.

Исследования   четвертичного   периода   имеют   свои   особенности.   Они  обусловлены   прежде   всего  кратковременностью  плейстоцена:   объектом  изучения являются небольшие промежутки времени, обычно несколько ты­ сяч   лет.   Интервалы   же   дочетвертичных  эпох   зачастую   оцениваются   в   не­ сколько   миллионов   лет.   Кратковременность   периода   предопределила   не­ значительность   эволюционных   изменений,   проявившихся   не   во   всех  ископаемых   группах   живых   организмов.   Эти   изменения   укладываются   в  пределы появления новых видов и разновидностей, гораздо реже — родов. В  редких   случаях   прослеживается   значительная   эволюция   представителей  отдельных семейств, например Hominidae. Все это при палеогеографических  построениях   плейстоцена   позволяет   широко   использовать  метод   актуализма.

Учитывая кратковременность периода и постоянные колебания физико­ географической среды, антропоген возможно рассматривать как эталон для  разработки  дробной  стратиграфии  на  основе   комплексного  использования  методов,   эффективность   которых   возрастает   при   их   гармоничном  сочетании.   Под   знаком   комплексности   протекают   все   современные  исследования (геологические, палеогеографические, археологические и т.д.)  антропогена.   Наиболее   высокой   ступенью   совместного   применения  различных методов считается установление генетических связей природных  явлений   и   процессов,   объединение   их   в   единства   различных   рангов   и  разнопорядковые единицы классификации.

Прогрессу в изучении четвертичного периода особенно способствовали  два открытия, сделанные после второй мировой войны, — радиоуглеродное  датирование,   воссоздающее   детальную   картину   последнего   ледникового  цикла,   и   исследования   океанического   дна,   устанавливающие   подробные  климатические   изменения   на   основании   палеонтологических   и  геохимических данных. Последнее открытие позволило разработать способ  глобальной корреляции событий четвертичного периода.

Четвертичная система  венчает общую стратиграфическую шкалу на­ копления осадков на земле. Четвертичные отложения распространены прак­ тически повсеместно, включая и океаническое дно. Поскольку в антропогене  очертания   суши   и   моря   не   претерпели   значительных   изменений,   на   суше  господствуют континентальные осадки, на которых строится стратиграфия  (описание   последовательности   залегания   геологических   образований)  четвертичной   системы.   Она   включает:  литостратиграфию,  изучающую  последовательность   залегания   пород   на   основе   их   литологических  (текстурных,   структурных   и   т.д.)   признаков,  биостратиграфию,   рассматривающую   последовательность   залегания   пород   с   точки   зрения  содержащихся   в   них   ископаемых   остатков,  хроностратиграфию,   прослеживающую   последовательность   залегания   пород   по   их   возрастным  характеристикам. Если основной особенностью периода признаются частые  колебания  климата,   выражающиеся   в  смене  осадков,   живых  организмов  и  т.д.,   то   основным   методом,   подразделяющим   систему,   является  климатостратиграфический.   С  его   помощью   многочисленные   фазы  похолодания   и   потепления   различной   интенсивности   и   длительности  объединяются во взаимно подчиненные климатические режимы.

Климатостратиграфическое расчленение толщ* основано на палеокли­ матическом истолковании палеонтологических (с точки зрения параметров  среды   обитания)   и   литологических   характеристик   (с   точки   зрения   кли­ матической упорядоченности слоистых толщ) в конкретных геологических  разрезах. Оно позволяет выделить слои и пачки, соответствующие опреде­ ленным этапам изменения местного климата. Сопоставляя конкретные раз­ резы с помощью доступных средств стратиграфии, корреляции и различных  критериев геологической синхронизации, получают обобщенные стратигра­ фические шкалы регионального и более общего значения.

Для четвертичной и более древних систем разработана глобальная маг­ нитостратиграфическая   шкала   палеомагнитных   эпох,  различающихся  прямой   и   обратной   полярностью   магнитного   поля**   (табл.   2).  Продолжительность   четвертичного   периода   различными   исследователями  оценивается   по­разному,   в   зависимости   от   проведения   границы   между  неогеном   и   квартером.   Большинство   зарубежных   специалистов   начало  четвертичного   периода   отождествляют   с   палеомагннтным   эпизодом  Олдувай,   что   соответствует   1,87—1,67   млн   лет.   Другая   точка   зрения  предполагает   удревнение   границы   до   2,5   и   3,4   млн   лет.   В   отечественной  науке начало периода принято поме­ В   процессе   климатостратиграфического   расчленения   осадков  используется   множество   методов:   литолого­фациально­геметнческие,  эколого­палеонтологические,   геохимические   и   изотопные.   Классификация  осадков на основе климатических изменений отличает четвертичный период  от более древних эпох.

Палеозойская   эра   —   сравнительно   стабильное   поле   обратной  полярности,   мезозойская   —   сравнительно   стабильное   поле   прямой  полярности,   кайнозойская   —   период   относительно   равномерного  чередования зон прямой и обратной полярности.

Палеомагнитная стратиграфическая шкала четвертичного  Палеомагнитная  Палеомагнитный  Возраст, тыс. лет Кратковременный  (нормальная) (обратная) Гауе (нормальная) щать   чуть   ниже   палеомагнитной   границы   Мату   яма   и  Брюнес,   что  равно  примерно 0,75 млн лет. Признается, что выбор конкретной границы являет­ ся лишь предметом общей договоренности.

В   настоящее   время   в   Западной   Европе   четвертичная   система  отождествляется   с   плейстоценом,   в   нашей   стране   —   с   плейстоценом   и  эоплейстоце­ном.  Принятая   у   нас   граница   эоплейстоцена   соответствует  границе раннего плейстоцена западно­европейской схемы, нижняя граница  раннего плейстоцена нашей схемы — нижней границе среднего плейстоцена   западно­европейской шкалы.

Верхняя граница плейстоцена проведена комиссий по голоцену ИНКВА  на уровне 10 000 лет, т.е. приблизительно посередине между похолоданием  последнего оледенения  и послеледниковым термическим оптимумом. Это  компромиссное решение, ибо для Северной Америки переломный момент  имел место приблизительно 13 тыс. лет назад, в Северной Канаде — 6 тыс.  лет, в низких широтах — между 11 тыс. и 9 тыс. лет назад.

Сегодня   имеется   немало   региональных   и   общих   схем   членения   чет­ вертичной системы (табл. 3—5). Все они постоянно дополняются, уточняют­ ся,   а   иногда   и   видоизменяются.   Была   пересмотрена   и   хронологическая  шкала четвертичного периода. Первая схема, Альпийская, была разработана  на   материалах   Баварского   плато   А.   Пенком   в   1865   г.   Позднее   она  дорабатывалась Э. Бркжнером, И. Эберле и Ф. Шефером. Альпийская схема  сначала   распространялась   на   другие   территории.   Она   основана   на  положении о пяти оледенениях* (дунай — D, гюнц — G, миндель — М, рисе  —  R  и  вюрм   —  W),   установленных   по   флювиогляциальным   (зандровым)  террасам,   и   четырех   межледниковьях   (D—G,  G—М,   М—R,  R—W).   И.  Эберле указал, что все оледенения были сложными по своему характеру, и  предложил следующую схему: D — три стадии, G — две, М — две, R — две  и  W  —   три   стадии.   Как   признается   сегодня,   четыре   классических   яруса  альпийского   региона   сформировались   примерно   за   0,8   млн   лет,   но  соответствуют   они   не   климатическим   циклам,   а   фазам   ускоренного  поднятия земной коры. Таким Ф. Шефер установил додунайское оледенение и назвал его "подвижной  таны приемы планиграфического изучения распределения остатков по пло­ щади. В сочетании с огромной работой по выявлению подбирающихся друг к  другу   изделий   из   кремня   и   костей   и   прослеживанию   "связей"   по   такому  ремонтажу   это   позволило   дать   целостную   реконструкцию   жизни   древнего  поселения на невиданном ранее уровне детальности. Здесь был выделен ряд  различных по форме наземных жилищ и предложены критерии определения  подобных   сооружений.   Не   принесшая   сколько­нибудь   эффектных   находок  обычная мадленская стоянка Пенсеван стала классическим примером того,  какие поистине неисчерпаемые познавательные возможности таятся в архе­ ологическом памятнике. В настоящее время методы раскопок, столь блестя­ ще продемонстрированные в Пенсеване, находят все большее применение у  археологов,   изучающих   палеолит   различных   эпох   и   территорий.   Не   менее  важен вклад А. Леруа­Гурана в исследование палеолитического  искусства.  Проведя огромную работу по статистическому изучению пещер с росписями,  он   пришел   к   выводу   о   целостности   пещерных   композиций,   ансамблей  изображений.   А.   Леруа­Гуран   разработал   новую   систему   периодизации  памятников   пещерного   искусства.   Его   капитальный   труд   "Доистория  западного   искусства"   по   сей   день   остается   основополагающим   для  специалистов данной области. То же можно сказать и об изданном в 1966 г.  под его руководством учебника по палеолиту.

В  XX  в. значительно расширилась география исследований палеолита.  Хотя первые палеолитические орудия в Африке, на Ближнем Востоке и в  Индии были найдены еще в  XIX в., но только с 20­х гг. началось осознание  того,   что  за   пределами  мира   европейского   палеолита   имеют  место   очаги,  культуры   которых   развивались   в   последовательности,   отличной   от  прослеживаемой в Европе. В довоенные годы разрабатываются собственные  периодизационные   схемы   для   древнего   каменного   века   Африки,   Индии,  Ближнего   Востока,   Китая.   Особую   роль   в   изучении   внеевропейского  палеолита сыграли труды американского ученого  Хэллама Мовиуса.  После  предпринятых им в 30­е гг. исследований в Бирме он взялся за обобщение  всего   имеющегося   тогда   материала   по   палеолиту   азиатского   материка.   В  книгах "Ранний человек и стратиграфия плейстоцена Южной и Восточной  Азии"   и   "Нижнепалеолитические   культуры   Южной   и   Восточной   Азии"   он  сформулировал   концепцию   особого,   азиатского,   круга  древнепалеолитических   культур.   Для   западного   ареала,   охватывающего  Европу, Африку, Ближний и Средний Восток (до Индии), были характерны в  древнем палеолите орудия с двусторонней обработкой типа ручных рубил и  леваллуазская техника. В то же время на территории Восточной, Южной и  Юго­Восточной Азии господствовали архаические индустрии, основанные на  использовании   орудий   из   галек   (чопперы,   чоппинги   и   ручные   тесла).  X.  Мовиус   разработал   прочно   вошедшую   в   науку   классификацию   галечных  орудий.

В   послевоенный   период   расширяется   география   исследований   памят­ ников широкого временного диапазона. Развернулись масштабные работы в  традиционных   областях   Евразии   и   Африки,   палеолитические   памятники  были открыты в Корее, Японии, Австралии, Индокитае, на Филиппинах. Еще  в предвоенные годы были выявлены памятники древнего каменного века в  Северной   Америке   и   выделены   стадии   культур   с   метательными   нако­ нечниками.   В   конце   50­х   гг.   считалось,   что   возраст   древнейших   орудий  составляет около 1 млн лет. Начиная с 1959 г. следует серия великолепных  открытий в Восточной Африке, связанных в первую очередь с Олдувайским  ущельем. Благодаря работам семьи Лики (Луиса, Мэри и Роберта), а также  Г. Айзека, Ж. Шавайона, И. Коппенса и других ученых в Кении, Танзании,  Эфиопии был изучен ряд памятников древнее 1 —1,5 млн лет, содержавших  каменные   орудия   и   антропологические   остатки.   Полученные   материалы  позволили   выделить   новую   эпоху   —  олдувайскую.  В   ходе   исследования  удревнилась и нижняя граница ашелля до 1 —1,5 млн лет. Сейчас каменные  индустрии раннего (ашельского) возраста известны не только в Африке, но и  в Европе и Азии.

СОВРЕМЕННОЕ ЗАРУБЕЖНОЕ 

ПАЛЕОЛИТОВЕДЕНИЕ

В современном зарубежном палеолитоведении доминирующее положе­ ние занимают две школы — "классическая" французская и англо­американ­ ская. Французскую школу чаще всего называют  стратиграфо­типологиче­ ской.  Ее представители особое место уделяют изучению стратиграфии, что  обусловлено спецификой источника — эталонная французская последова­ тельность   палеолитических   культур   была   установлена   на   многослойных  пещерных памятниках ограниченного района. Поскольку палеолитоведение  широко использовало категории естественных наук, "доистория" во Франции  в   течение   длительного   периода   трактовалась   как   отрасль   четвертичной  геологии. В сущности, французские археологи* вплоть до самого последнего  времени   старались   представить   развитие   палеолитической   культуры   как  однолинейную или параллельно идущую по нескольким стволам эволюцию.  При этом анализ пространственного распространения выделяемых культур­ ных явлений оставался в тени. Основной же задачей палеолитоведа счита­ лось   создание   как   можно   более   дробной   хронологической   шкалы,  корреляция  колонок  конкретных  памятников  и выделение  на  этой основе  все более мелких подразделений (ступеней) развития культуры.

Характернейшей чертой англо­американской школы изучения палеолита  (к   ней   относятся   ученые   США,   Англии   и   Канады)   является   повышенный  интерес   к   созданию   целостной   реконструкции   древнего   общества   (в   том  числе   экономики   и   социальной   организации),   в   которой   ключевое   место  уделяется взаимодействию палеолитического человека и природной среды.  Подобный подход получил название  энвиронменталистского  (от англ,  en­ vironment  —   окружающая   среда).   Английские   и   американские  исследователи   палеолита   ведут   изыскания   на   обширной   территории.  Самостоятельно или вместе с местными археологами они изучают древний  каменный   век   обеих   частей   Америк,   Европы,   Ближнего   Востока,   Египта,  Южной Африки, Индостана и других регионов.

Основной   особенностью   современного   зарубежного   палеолитоведения  является своего рода "интернационализация"  исследований, основанная на  взаимном обогащении ранее противостоящих школ. Начиная с 50—60­х гг.  заокеанские исследователи активно включились в изучение палеолита Евро­ пейского   континента  (работы  американского  исследователя  X.  Мовиуса   в  Абри   Пато   во   Франции).   В   настоящее   время   археологи   США   и   Канады  занимаются   палеолитом   Франции,   Испании,   Италии,   Греции,   Германии.  Усвоив принятые здесь методы стратиграфического исследования и типо­ логии,   они   пытаются   приложить   к   богатейшим   европейским   материалам  новейшие   приемы   анализа   данных   и   реконструировать   различные   стороны  жизни древнего общества. Сейчас имеется большое количество работ, посвя­ щенных   проблемам   воссоздания   экономики,   экологии,   систем   поселений,  обменных   связей,   демографии   и   общественного   устройства   в   древнем  камен^   ном   веке.   С   60­х   гг.   заметно   расширяется   круг   интересов  французских   ученых.   Имея   огромный   опыт   изучения   палеолитических  поселений   на   широких   площадях   (эти   работы   сейчас   активно   ведутся  учениками и последователями А. Леруа­Гурана на целой серии памятников),  они   при   попытках   интерпретации   изучаемых   структур   испытывают  необходимость в привлечении этноархеологических  данных. Новые  факты  заставили   французских   археологов   пересмотреть   ряд   сложившихся  представлений.   Так,   выяснилось,   что   некоторые   из   выделенных   ранее  хронологических   этапов   культур   отражают   не   более   чем   их   локальные  варианты   или   функциональную   специфику   в   распределении   материала   по  площади поселения (фациальности). Таким образом, перед исследователями  встала проблема соотношения культурной и Во   многих   странах   континентальной   Европы   сложились   собственные  группы   исследователей   палеолита.   Давние   традиции   имеют  палеолитоведческие   исследования   в   Бельгии,   Германии,   Чехии,   Словакии,  Польше,   Италии,   Испании.   За   пределами   Европы   изучение   древнего  каменного   века   активно   ведется   археологами   Египта,   Южной   Африки,  Израиля,   Австралии,   Индии,   Вьетнама,   Китая,   Южной   Кореи,   Японии.  Набирают силу и изыскания по палеолиту Латинской Америки.

Региональные стратиграфические схемы четвертичной системы и неогена  отдельных территорий Азии и Северной Америки Расчетный возраст границ стадий в колонке глубоководных  Граница стадий Возраст, тыс. лет 4—5 'олее отдаленном прошлом колебания, сопоставимые с оледенениями, про­ должались до геомагнитного эпизода Олдувай и с меньшей регулярностью в  плиоцене. Данную колонку принято считать эталонной для позднего плей­ стоцена при корреляции (соотношение во времени) событий на континенте.  Территория   России,   как   и   другие   области   умеренного   пояса,   в   основном  находится   в   зоне   наиболее   контрастных   изменений   плейстоцена.   Трудами  многих   исследователей   разработана   четвертичная   история   восточно­ европейского   сектора   страны.   Отчетливое   похолодание   здесь   относится   к  рубежу, сопоставляемому с фазой II дунайского (D II) оледенения. В целом в  эоплей­стоцене выделено несколько фаз похолоданий и потеплений. Нижний  (Q:) плейстоцен включает два гляциальных цикла — донской (дзукийский) и  окской  (M!  и М2), разделенные  мучкапской (беловежской)  (Mj  _  2) эпохой  мсжледниковья.   Имеются   данные   о   существенном   похолодании   во   второй  половине межлсдниковья. Одним из главных событий среднего (Q2) плейсто­ цена   было  лихвинское  (М—R)   межледниковье,   характеризующееся   более  благоприятным, чем другие межледниковья, климатом. В настоящее время  появились   данные   о   двух   оптимумах   лихвинского   "тепла",   разделенных  некоторым похолоданием. Наиболее теплые условия наблюдаются в первом,  нижнем, оптимуме. В ходе  днепровского  оледенения (Rj), именуемого мак­ симальным, панцирем были покрыты огромные территории Русской равнины  и прилегающих к ней областей. Мощность льда в районе Санкт­Петербурга  достигала   3   км,   а   Москвы   —   до   2   км.   Ледник   произвел   огромную  рельефооб­разующую работу, оставив после себя мощные толщи моренных и  других осадков. На севере оледенение происходило в условиях об;иирной  морской трансгрессии (уровень моря превышал современные отметки на 100  м   и   более).   До   70­х   гг.   среднсплейстоценовое   время   представлялось   как  эпоха   двух   оледенений  (днепровское  и  московское),  разделенных  межледниковьем (одинцовское, или шкловское, R)_2)­ Сегодня большинство  исследователей склоняются к интерпретации московского (R2) оледенения  как стадии днепровского. Микулинским (земским, R—W) межледниковьем  начинается  поздний (Q3) плейстоцен. Этот период  отмечен значительными  изменениями   конфигурации   морей,   находящихся   в   стадии   трансгрессии.  Теплое время сменилось валдайской ледниковой эпохой (100—10 тыс. лет),  для   которой   характерна   двукратная   активизация   ледниковых   явлений,  связанных   с   развитием   покровного   оледенения   из   Скандинавского   и  Новоземельского   центров.   Начало   эпохи   (Wt)   характеризуется  неустойчивостью климата, что определило смену похолоданий (два цикла) и  потепления  (верхневолжское),  сопоставляемого   с   брёрупским  межстадчалом Западной Европы, включая его раннюю фазу — межстадиал  амерсфорт.  Средневалдайское  (W2)   —   время   безлёдного   умеренно  холодного периода (50—25 тыс. лет назад), в конце которого наблюдается  потепление  (дунаевское).   Поздневалдайский  интервал   (W3)   соответствует  резкому   ухудшению   климатических   условий,   связанному   с   разрастанием  ледникового   покрова,   максимум   которого приходится  на  20—18   тыс.   лет  назад. Период последней дегдяциации ледника был относительно коротким.  На   первом   этапе   (около   16   тыс.   лет)   происходит   общее   отступание   края  ледникового   покрова.   В   начале   второго   этапа   де­гляциации   наблюдался  кратковременный   подвиг   ледникового   края  (веп­совский  интервал,  соответствует поморскому и померанскому в Западной Европе). Раунисское   потепление во время этого этапа длилось 14,3— 13,3 тыс. лет назад. Далее  наступают лужская и, видимо, невская (?) стадии активизации ледникового  фронта (около 13 тыс. лет назад), сменившиеся потеплением бсллинг (12  —12 250 тыс. лет назад). Заключительный этап дегляциации, совпавший с  началом   позднего  дриаса,  характеризуется   быстрым   сокращением  ледникового покрова. Крупное потепление аллеред произошло 11 950—10  800 тыс. лет назад.

ПАЛЕОКЛИМАТИЧЕСКИЕ ИЗМЕНЕНИЯ