«Избирательный процесс в условиях глобализации Грозный – 2012 2 УДК 327 Рекомендовано к изданию кафедрой истории, геополитики и политологии Чеченского государственного университета Рецензенты: Арсалиев Шавади ...»

На глобальном уровне единые критерии реализации избирательных прав, среди которых следует выделить три категории – права граждан как избирателей, права участников избирательного процесса, а также права и обязанности государств, связанные с организацией выборов, были разработаны лишь в концептуальном формате. А вот на региональном, прежде всего, европейском уровне практические усилия по выработке единых стандартов проведения выборов и оценке избирательного процесса продвинулись дальше. Так, в итоговом документе, принятом на См.: О критериях свободных и справедливых выборов. (По документам Межпарламентского союза). М., 1994.

Вешняков А.А. Избирательные стандарты в международном праве и их реализация в законодательстве Российской Федерации. М., 1997. С. 13–19.

Копенгагенском совещании Конференции по человеческому измерению СБСЕ, проходившем в 1990 г., был впервые очерчен возможный круг международных обязательств государств–участников по защите прав и свобод человека, проистекающих из членства в этой организации.

Страны–участницы встречи предприняли попытку определить общий подход к проблеме защиты прав человека в проекции на справедливости, которые исключительно необходимы для полного выражения достоинства, присущего человеческой личности, и равных и неотъемлемых прав всех людей, были отнесены:

промежутки времени путем тайного голосования или равноценной избирателями при выборе своих представителей;

избранным законодательным органам или избирателям;

политическими партиями, в частности политические партии не будут сливаться с государством;

законом и соответствуют обязательствам по международному Так, в частности, в разделе 7 «О правильном обеспечении свободные выборы с разумной периодичностью, как это установлено законом; допускать, чтобы все мандаты по крайне мере в одной палате См.: Советское государство и право. 1990. № 11.

национального законодательного органа были объектом свободной состязательности кандидатов в ходе всенародных выборов; гарантировать взрослым гражданам всеобщее и равное избирательное право.

При закладке основ нового избирательного законодательства в Российской Федерации страна пришла к тому, чтобы закрепить открытость национального избирательного процесса для международного наблюдения. Другими словами, Россия осознанно согласилась нести международные обязательства по соответствию выборов международным стандартам.

Сегодня на выборах Российская Федерация принимает рекордное количество иностранных (международных) наблюдателей, активно участвует в программах международного наблюдения за выборами за рубежом. Опыту России в отношении признания международных обязательств, связанных с проведением национальных выборов, последовали и другие страны, входящие в Содружество Независимых Государств.

Практика показывает, что без оформления унифицированных избирательных стандартов в рамках международно-правовых документов, скажем, такого, как конвенция стран–членов Совета Европы, двигаться в будущее затруднительно. Такая конвенция Совета Европы могла бы решить задачу кодификации международных избирательных стандартов путем приведения в единую систему действующих международных норм в более точной их формулировке, в отражении в договорной форме международных обычаев, а также выработки новых общеприемлемых норм1.

Анализ практики европейских стран, их законодательств о выборах определяющих поведение политических партий и средств массовой Вешняков А.А. Избирательные стандарты в международном праве и их реализация в законодательстве Российской Федерации. С. 28.

информации на выборах, которые также могут найти отражение в конвенции. Принципы финансирования избирательных кампаний кандидатов и политических партий, контроля расходования средств избирательных фондов со стороны избирательных комиссий и других уполномоченных органов, заложенные в основу многих национальных избирательных законодательств, имеют схожий характер.

Положения законодательств, содержащие базовые критерии обеспечения прозрачности избирательного процесса, также носят унифицированный характер. Таким образом, перечисление основных критериев, характеризующих признаваемые мировым сообществом принципы организации избирательного процесса, свидетельствует о возможности разработки и принятия Конвенции Совета Европы о стандартах свободных, справедливых, подлинных и периодически проводимых выборов, что отразило бы процесс формирования общей политической культуры в странах Совета Европы.

На этом фоне сама структура российского электорального пространства обеспечивает исследователям уникальные возможности анализа природы и деятельности социально-политических институтов, политической культуры российского общества, в том числе, механизмов формирования и выражения общественного мнения. В условиях повышенной общественной напряженности отдельные структуры и связи предстают более рельефными, обнажаются скрытые обычно внутренние механизмы социальных подсистем. Кроме того, результаты всеобщих выборов могут служить средством проверки не только исследовательских данных, но также моделей и гипотез относительно ряда параметров социальной и политической реальности1.

нестабильный период 1993–1996 гг. оказался наиболее нагруженными избирательными кампаниями. В стране с осени 1995 г. до середины лета 1996 г. практически непрерывная электоральная ситуация определяла не только фон и меру, а в значительной мере и само содержание социальнополитической жизни, характер политических решений и требований. В острейшей конкуренции за передел власти выявились и закрепились основные компоненты структуры властных отношений в обществе, в том числе политический набор, реальные конкурентные механизмы, типология субъектов и символов политического действия1.

Именно электоральное пространство оказалось пробным камнем той неоформленной демократии, которая была реализована в постсоветской России2.

Парадоксы, которые постоянно предстают перед исследователями при работе с принципиально противоречивыми сериями данных, вынуждают искать более сложные модели учета избирательного участия граждан3. Готовность принять участие в голосовании можно считать относительно самостоятельным показателем электоральной мобилизации. Степень мобилизации показывает уровень напряженности избирательного «поля». Другой показатель электоральной ситуации – структура этого поля, то есть распределение выраженных интересов и потенциальных действий (намерений поддержать определенную партию, межвыборный период такая структура слабо заметна.

Структура избирательного поля определяется двумя измерениями – поляризацией и персонализацией4. Мобилизованность, поляризация, персонализация достаточны для составления картины электорального пространства.

См.: Экономические и социальные перемены: Мониторинг общественного мнения. М., 2000.

Мединский В.Р. Глобальное информационное пространство как объект политического анализа // Ученые записки МГСУ. М., 2002. № 4. С. 107–122.

См.: Даль Р. Полиархия, плюрализм и пространство // Вопросы философии.

1994. № 3. С. 37–48.

Павлов Ю.М. Глобализация и мировое социальное пространство / Актуальные проблемы социологической науки и практики. М., 2003. Т. 1. С. 300-306.

Под электоральным пространством следует понимать такую абстрактную модель системы социальных действий, намерений и оценок, которая может быть описана через названные три измерения. Состояние этого пространства характеризует как общество, так и индивида, поскольку именно индивид выступает субъектом электоральной активности.

По сути, электоральная активность в постсоветском обществе была единственным средством прямого участия населения в политической жизни страны. Неразвитость политической организованности общества, «зрительский» характер политического участия придавали выборам характер экстраординарного массового действия.

Другой фактор электоральной мобилизации – обеспокоенность за собственное положение и ситуацию в обществе. Примерно в равной мере эта обеспокоенность находит свое выражение в стремлении сохранить существенную меру общественного порядка. Однополюсная структура социального пространства, характерная для мобилизационного общества советского и первого постсоветского периода, формально кончила свое существование с крушением советской социально-политической системы. Многопартийные выборы 1993 и 1995 гг. создали определенную видимость – и определенные элементы – политического плюрализма1.

Как показывает отечественный электоральный и парламентский опыт, почва для реальной плюралистической политической системы, – то ли в качестве «спектра» западноевропейского типа, то ли в качестве двухпартийных систем англо-саксонского типа, – в российском постсоветском обществе практически отсутствует. Для описания российской политической модели равно малопригодны и европейская Елисеева В.С. Пространство и время в характеристике всемирной цивилизации / Социальная философия и проблемы современного общества. М., 2003.

Ч. 1. С. 41–44.

картина одновременного «спектрального» плюрализма, и американская модель последовательного, двухтактного политического механизма.

Осью политической организованности общества оставалась властная вертикаль, которая отличается от тоталитарной вертикали большей неорганизованностью и большей терпимостью. Политическое господство лишенному, правда, своих идеологических и силовых опор1.

Из отмеченных особенностей развития российского политического пространства в начальный период может быть выведено как отсутствие на электоральной сцене влиятельной демократической структуры, так и неудача создания промежуточной «третьей силы». Достигнутый уровень демократичности (точнее, либеральной толерантности, допускающей существование определенных демократических ценностей и институтов) явился скорее вынужденным и побочным продуктом разложения тоталитарной партийно-государственной системы, чем результатом какого-то особого демократического движения.

Особенностью осевой дихотомии российской социальнополитической системы стало положение «крайних», между которыми не было промежутка, что вынуждало стороны занимать противоположные «углы» в политическом пространстве, акцентировать непримиримость позиций при значительной однотипности «номенклатурного» прошлого многих лидеров.

институтов политическое пространство оказывается личностно размеченным. Однако при этом, поскольку функции «вождей»

Левада Ю. Политическое пространство России за полгода до выборов: 1995 и 1999 гг. // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены = Russ. publ. opinion monitor. М., 1999. № 4. С. 7–13.

возлагаются на высших должностных лиц, не возникает реальный социальный спрос на лидеров харизматического типа1.

Как и любой экономический агент, правительство пытается извлечь максимум выгоды от пребывания у власти. Эмпирические исследования правительством, носит циклический характер. Одной из возможных причин появления циклов в работе правительства являются выборы. В середине срока правления у правительства появляется некоторая свобода в выборе проводимой политики, что в большинстве случаев ведет к мерам, выгодным для находящихся у власти чиновников. В то же время в предвыборный период правительство старается преследовать популярные среди избирателей меры с целью возможности переизбрания на новый срок2.

Существует множество работ посвященных политическим бизнесциклам. Среди них работы как теоретического, так и эмпирического характера. Литература, посвященная политическим бизнес-циклам, развивалась на протяжении более чем полувека3. Появление термина «политический бизнес-цикл» произошло в начале 1940-х гг. Данная теория начала привлекать к себе особенное внимание в 1970-х гг. С тех пор она была значительно расширена и на данный момент существуют четыре основных направления развития литературы по политическим бизнес-циклам: а) чистые политические бизнес-циклы; b) сильная партийная теория; c) слабая партийная теория; d) рациональные политические бизнес-циклы.

предположениям относительно ожиданий избирателей. Модель чистых Миронов В.В. Из доклада «Культура в пространстве глобальной коммуникации» // Вестник Российского философского общества. 2002. № 1. С. 19–24.

Равичев А.С. Электоральные циклы в регионах России. М., 2001. С. 4.

См.: Akhmedov A. Human Capital and Political Business Cycles. Moscow: New http://www.nes.ru/dataupload/files/programs/econ/preprints/2005/Akhmedov.pdf заинтересованностью правительства только в поддержании своего положения у власти, а ожидания электората предполагаются статичными, что позволяет рассматривать случай, когда на решение избирателей влияет лишь проводимая правительством текущая политика. Эта версия политического бизнес-цикла подверглась серьезной критике и была заметно улучшена впоследствии. Например, делается различие между наивными и более искушенными избирателями. На мнение наивных избирателей можно повлиять текущей политикой, в то время как более искушенные избиратели не поддаются такому влиянию.

Второй тип моделей представляют собой партийные теории.

Модель чистых политических бизнес-циклов не рассматривает какиелибо интересы правительства, кроме удержания власти. Этот же тип моделей рассматривает также интересы партии. Партии делятся на «левых» и «правых». Первые - заботятся о рабочих, в то время как последние - поддерживают предпринимателей. Эта разница приводит к различным экономическим приоритетам при проведении политики.

Поддержка различных партий на разных выборах ведет к существованию циклов. Партийные модели делятся на сильные и слабые. Первые - имеют дело со случаем, когда партийные интересы являются единственной мотивацией для правительства проводимая партией политика имеет постоянный эффект на экономику. Слабые же модели рассматривают изменяющееся влияние партий на экономику1.

Теория рациональных политических бизнес-циклов предполагает, как и теория чистых политических бизнес-циклов, что интересом правительства, является удержание власти. Разница между этими двумя подходами заключается в том, что теория рациональных политических Mayer K.R. Electoral cycles in federal government prime contract awards: Statelevel evidence from the 1988 and 1992 presidential elections // American journal of political science. Austin, 1995. Vol. 39. № 1. P. 162–185.

бизнес-циклов предполагает рациональные ожидания избирателей.

Циклы появляются вследствие асимметричности информации между избирателями и правительством.

Исследователи показывают, что обе эти стратегии могут успешно применяться. Хотя в основном в странах с электоральными циклами используется первая стратегия, существует несколько примеров стран, где применяется второй способ повышения популярности правительства на выборах, например в Японии.

Рассматривая предпочтения избирателей, легко предположить, что люди не любят инфляцию, безработицу, высокие налоги, любых задолженностей со стороны правительства, но им нравится повышение их реальных денежных доходов, а также повышение социальных расходов в региональном бюджете. Следовательно, такие меры, как контроль над ценами, уменьшение налогов, повышение зарплат и пенсий, уменьшение задолженностей по зарплатам могут быть использованы местным правительством, для влияния на результаты выборов1.

исследователей цитировать Дж. Байрона:

Но не все так мрачно. Можно сказать, что очевидные меры, предпринимаемые властями разных стран в избирательный период, так или иначе влияют на социальную картину, на степень политической трансформироваться под влиянием глобализации, отражая мировые тенденции, в то числе тенденции развития политической культуры.

Blais A., Nadeau R. The electoral budget cycle // Publ. choice. The Hague etc., 1992. Vol. 74. № 4. P. 389–403.

1.4. Роль реформатора в решении проблемы политического выбора Одной из таких тенденций глобального развития, несомненно, является усиление роли человеческого капитала. Этому способствовало множество факторов, но одним из них, несомненно, было повышение персональной ответственности за судьбоносные решения не только для семьи, рода, племени, а для государства или для всего мира. Прежде всего, речь идет о политиках, управленцах. Выше уже отмечался социальный спрос на лидеров харизматического типа. Но если смотреть на вещи шире, то надо ставить вопрос не о харизме, а о судьбе реформатора, особенно о том, как его судьба отражает судьбу и чаяния общества в сложный, а чаще всего переходный период.

В 2012 г. в России будут отмечать 150-летие Петра Аркадьевича Столыпина. Возможно, 150 лет – это именно такой срок, который необходим для того, чтобы при оценке роли той или иной исторической фигуры не только исчезли неизбежные искажения, появляющиеся вследствие того, что всегда находятся современники, относящиеся к крупным общественным и политическим деятелям в мягкой степени, скажем, предвзято, но и перестали волновать загадки, связанные с жизнью и смертью таких людей.

Это в полной мере относится к Столыпину, который и при жизни имел немало недоброжелателей, и после смерти оставил достаточное число загадок. В этом, кстати, проявилась похожесть его судьбы на судьбы многих реформаторов, как отечественных, так и зарубежных.

Еще одно немаловажное замечание. Гибель человека от рук убийцы всегда и во всяком обществе воспринимается как трагедия, отнюдь не личная, а социальная. Такой акт повсеместно был выражением болезни общества и болезни власти. Убийство реформатора может служить знаком того, что имеются те, кто считает, что поворот преобразований в обратную сторону способен вернуть стране необходимые силы. Следует заметить, что речь может идти об убийстве в прямом смысле слова, а может – об убийстве программы, политики реформ путем отставки реформатора, дискредитации его самого или сторонников. И восприятие такого хода событий подобно убийству наступает, как правило, после долгих лет исканий эффективной модели развития и убеждения в том, что когда-то и кем-то такой путь был предложен.

В то же время, если вернуться к судьбам реформаторов во власти, то вряд ли можно обойти вниманием тот факт, что их политическое поведение по отношению к своим оппонентам было безупречным. Ведь как бы ни малочисленны были те, кто настаивает на отказе от реформ, то, что их аргументы не слышат власти, каждый раз заставляет обращать внимание на то, что не учитывается многообразие общественных взглядов и интересов. А такое многообразие есть условие политической конкуренции. Важно только, чтобы в политике, как, впрочем, и в других сферах, конкуренция проходила по правилам.

Есть и еще один значимый аспект обостренного внимания к роли А.П. Столыпина в российской истории. Как крупная политическая фигура он фокусировал все существенные процессы в жизни государства.

А любой политический фокус, как точка, в которой пересекаются идущие от различных политических процессов лучи, позволяет лучше, четче разглядеть общую картину. В российской империи начала XX столетия эта картина отражала высокую конфликтность социальных отношений.

Особенность ситуации заключалась в том, что свои основания для недовольства были практически у всех крупных социальных групп. Но к этому добавлялись проблемы, связанные с многонациональностью и многоконфессиональностью Российской империи. В таких условиях без взвешенной, продуманной национальной политики ни о какой модернизации (а потребность в ней ощущалась не менее остро, чем сейчас) не могла идти речь. И, конечно же, такое время требовало реформаторов. П.А. Столыпин стал одним из них.

Через анализ государственной деятельности Столыпина мы можем выйти на ряд сквозных для российской политической истории тем.

Поскольку таких тем наберется достаточно много, в рамках статьи представляется целесообразным сосредоточиться лишь на проблемах становления российского парламентаризма.

Парламентаризм как система политической организации государства, при которой четко разграничены функции законодательных и исполнительных властей при значительном, а то и привилегированном положении парламента, складывается в западных странах в эпоху революций XVI-XVIII вв. Как система парламентаризм оформляется в Великобритании в XVIII в., но во Франции утверждается лишь в 1870-х гг.

Россия столкнулась с задачей развития парламентаризма в начале XX в. и его первый опыт связан с работой Государственной Думы (1906Парламентаризм – сложное политическое явление. Его можно оценивать с позиций эффективности государственного управления.

Возможен подход, позволяющий выявить специфику политической и партийной систем. Но не менее значимым представляется анализ влияния парламентаризма на выработку соответствующей политической культуры.

У политической культуры много разных проявлений. Одно из них – умение учитывать позицию политического оппонента. Это умение приходит в процессе политической практики, хотя оно, безусловно, характеризует общий уровень воспитания личности. Оказалось, что в России на разгонном этапе XX столетия такой практики не было. Потому вопрос о том, насколько внимательно готов был прислушиваться к голосам оппонентов сам Столыпин, следует поставить для того, чтобы понять сущность политической культуры и шире – особенности политического климата в стране, мучительно ищущей свой путь между революцией и реформой.

Ответ на этот вопрос мы можем получить, вчитываясь в слова тех, кто с болью отозвался на убийство Столыпина 5(18) сентября 1911 г. в Киеве. В речи в Петербургском клубе общественных деятелей 3 октября 1911 г. лидер партии октябристов А.И. Гучков говорил: »Искренний сторонник народного представительства, Столыпин в то же время был государственных начал в народных массах должно быть обеспеченное, благоустроенное крестьянство. В этом направлении Столыпиным был проведен ряд серьезнейших мер» 1.

Русский религиозный философ, литературный критик и публицист В.В. Розанов в статье «Историческая роль Столыпина» рассуждает и о вкладе Столыпина в развитие российского парламентаризма. «Столыпин показал единственный возможный путь парламентаризма в России, которого ведь могло бы не быть очень долго, и может, даже никогда (теория славянофилов; взгляд Аксакова, Победоносцева, Достоевского, Толстого); он указал, что если парламентаризм будет у нас выражением народного духа и народного образа, то против него не найдется сильного протеста, и даже он станет многим и, наконец, всем дорог. Это - первое условие: народность его. Второе: парламентаризм должен вести постоянно вперед, он должен быть постоянным улучшением страны и всех дел в ней, мириад этих дел. Вот если он полетит на этих двух крыльях, он может лететь долго и далеко; но если изменить хотя одно крыло, он упадет. Россия решительно не вынесет парламентаризма ни как главы из «истории подражательности своей Западу», ни как расширение студенческой «Дубинушки» и «Гайда, братцы, вперед»... В двух http://stolypinpetr.narod.ru/Guchkov.htm.

последних случаях пошел бы вопрос о разгроме парламентаризма: и этого вулкана, который еще горяч под ногами, не нужно будить»1.

Как видим, и Гучков, и Розанов отмечали, прежде всего, государственнический характер действий Столыпина, в которых воплощалась идея народного представительства. Однако были и те современники Столыпина, кто указывал на то, что он не только допускал, но и способствовал тому, чтобы в сложных социальных условиях парламентские усилия носили иллюзорный характер.

Именно об этом писал С.Ю. Витте: «Галантный, обмазанный с головы до ног русским либерализмом, оратор школы русских губернских и земских собраний, который и совершил государственный переворот июня, уничтожив выборный закон 17 октября, и введший новый закон июня — закон, который очень прост с точки зрения принципов, положенных в его основу, ибо он основан только на таком простом принципе: получить такую Думу, которая в большинстве своем, а следовательно, и в своем целом была бы послушна правительству. Думцы могут для блезира и говорить громкие либеральные речи, а, в конце концов, сделают так, как прикажут»2.

Такая оценка Витте вполне соответствовала восприятию частью российского общества избирательной системы 1907 г. Система выборов по Положению о выборах в Государственную Думу от 03 июня 1907 г., которое было принято после роспуска II Думы, использовалась при выборах в Думы III и IV созыва. Разработка нового избирательного закона велась в недрах Министерства внутренних дел, возглавляемого Столыпиным. Однако он не предпринимал каких-либо шагов по обнародованию материалов до конца весны 1907 г., когда стали проявляться результаты выборов во II Думу, где явно чувствовалось Розанов В.В. Историческая роль Столыпина // Новое время. 1911. 8 октября.

http://stolypinpetr.narod.ru/Vitte.htm.

присутствие депутатов, представляющих революционно настроенные партии. Их позиция вела к ухудшению отношений между правительством и Думой.

После того, как стала ясной невозможность организовать рабочие отношения правительства с Думой, начались заседания правительства, посвященные обсуждению избирательного закона, причем в обстановке строжайшей секретности. Она была вполне оправдана, потому что заседания выявили различия позиций. Высказывались предложения изменить избирательный закон и объявить годовую отсрочку созыва новой Думы, распустить Думу и дальше действовать по ситуации, распустить Думу и назначить новые выборы по старому закону.

Столыпин выступал за роспуск Думы, новый избирательный закон и немедленный созыв новой Думы.

Вместе с тем ситуация диктовала незамедлительное принятие закона. В этих целях к его обсуждению были привлечены члены Государственного Совета и бывшие министры, но и заседания в условиях Столыпин должен был предложить императору Николаю II выбор из трех вариантов нового избирательного закона. Положение об избирательном законе было обнародовано утром 3 июня 1907 г. Но оно столь резко отличалось от предыдущего порядка формирования Думы, что события получили оценку Третьеиюньского переворота.

Переворот состоял в том, что в новой избирательной системе в Думе было увеличено представительство землевладельцев и состоятельных горожан и русского населения по отношению к национальным меньшинствам. Безусловно, на этой основе в III и IV Думах сформировалось проправительственное большинство. Это – с одной стороны. А, с другой стороны, происходило снижение доверия населения не только к Думе, но и к правительству, возглавляемому Столыпиным.

Что в избирательном законе способствовало такому ходу событий?

Во-первых, то, что выборы по Положению 1907 г. были непрямые, не предусматривавшие равного представительства и должны были проходить по куриальной системе, хотя официально курии именовались списками избирателей. Выделялись волостная (крестьянская), землевладельческая, 1-я городская (высший избирательный ценз), 2-я городская (низший избирательный ценз), рабочая курии. В некоторых местностях были выделены казачьи курии или разделены курии русских и нерусских избирателей. Другой особенностью было то, что выборы не имели партийного характера, так как не существовало официальных партийных списков. Поэтому все кандидаты в члены Думы формально считались самовыдвиженцами, в результате чего у них не было обязательств по присоединению в Думе к какой-либо фракции. Еще одной особенностью нового избирательного порядка стало введение многоступенчатой системы выборов. И это давало местным властям право на свое усмотрение организовывать избирательные съезды для избрания выборщиков для участия в губернском избирательном собрании, общем для всех курий. Также местные власти могли разделять съезды цензовых курий на разные съезды для более и менее состоятельных избирателей, выделять особый съезд для церквей и монастырей – землевладельцев, разделять русских и нерусских избирателей. Все это притом, что создавались условия проведения в Думу желательных правительству кандидатов, лишь усиливало непропорциональность представительства, а с этим и неизбежное недовольство правительством.

Специально подчеркнем, что для разных территорий страны были установлены собственные порядки организации выборов. И, например, для Кавказа избирательная система носила чрезвычайно запутанный характер. Было выделено 2 квотированных мандата для казаков, 1 мандат для русского населения Закавказья, а для Бакинской, Елизаветпольской и Эриванской губерний совместно – 1 мандат для мусульман и 1 мандат для немусульман.

Естественно, такой порядок нельзя было назвать справедливым.

Как нельзя было таким же назвать и избирательное право, к обладателям которого предъявлялись специальные критерии. А многие жители Российской империи и вовсе были его лишены [иностранные подданные, лица моложе 25 лет, женщины, учащиеся, военные, состоящие на действительной службе, бродячие инородцы, все лица, признанные виновными в преступлениях, отрешенные от должности по суду (в течение 3 лет после отрешения), состоящие под судом и следствием, несостоятельные, состоящие под опекой (под опекой помимо малолетних состояли глухонемые, душевнобольные и признанные расточителями), лишенные духовного сана за пороки, исключенные из сословных обществ по их приговорам, а также губернаторы, вице-губернаторы, градоначальники и их помощники (во вверенных им территориях) и полицейские (работающие в избирательном округе)]. Все это суживало социальную базу избирателей, а в итоге и социальную базу столь необходимых стране реформ.

Важно, анализируя политическую судьбу П.А. Столыпина, понимать, что принятие такой избирательной системы искажало не одну лишь социальную базу возможных преобразований в стране. Не было необходимых условий и для формирования полноценной партийной системы. И дело заключалось отнюдь не в отсутствии партийной привязанности кандидатов. Сама система не была настроена на четкое обозначение характеристик партийного спектра. И в представительном органе оказались депутаты, выражающие позиции сформировавшихся общероссийских партий с центральным управлением, согласованным с центром выдвижением кандидатов и определенной программой (Конституционно-демократической партии, Союза 17 октября, РСДРП), так и объединенные общей политической ориентацией правые депутаты, не представлявшие единой партии. Конечно, из-за наличия большого числа партий создавался определенный простор для формирования блоков. Однако потенциал блокировок усиливал неопределенность результатов принятия решений, что вызывало недоверие избирателей и ослабляло возможности правительства ориентироваться в настроениях депутатов.

И все же в стране создавалось правовое поле, в котором в ходе реформ могли развиваться так необходимые политические отношения.

На это была направлена деятельность П.А. Столыпина. И в таком смысле его можно относить не только к государственным деятелям, но и к просветителям, ведь помимо обычной грамоты существует грамота политическая. Хотя для многих территорий Российской империи в первое десятилетие XX в. актуален был вопрос обучения населения в первую очередь элементарной грамотности. По понятным причинам значительная часть неграмотных проживала в районах с преобладанием нерусского населения. К таким районам относилась и Чечня. Об этом писал в своих воспоминаниях А.И. Микоян: «Если не считать нескольких открытых при Советской власти школ в равнинной Чечне, остальные преподаванием на малопонятном для чеченцев арабском языке.

Чеченский народ не имел своей письменности. В 1920 г. среди чеченцев было менее одного процента грамотных»1.

В этом свете особый интерес вызывает фигура, которую можно назвать и просветителем, и реформатором. Это - депутат российской Государственной Думы двух созывов - Таштемир Эльдарханов 2. Он родился 1 апреля 1870 г. в селе Гехи, в семье крестьянина-середняка, закончил школу в г. Грозном, ремесленное училище во Владикавказе и Тифлисский учительский институт. В 1906 г. Эльдарханов избирается Микоян А.И. Так было // http://lib.rin.ru/doc/i/15541p1.html.

РГАСПИ. Ф.64. оп. 1. д. 116. л.12. РГАСПИ. Ф.64. оп. 1. д. 116. л.12.

депутатом I Государственной Думы. В выступлениях на сессиях II Думы уже проявился государственный масштаб его мышления.

После роспуска Думы Эльдарханов возвращается в Грозный, однако, власти запрещают ему преподавание в школах Терской области, поэтому он был вынужден уехать в Баку, где работал в области просвещения вплоть до Февральской революции 1917 г. После окончания Гражданской войны Т. Эльдарханов избирается председателем ревкома Чечни, затем и Председателем Чеченского областного исполкома. Как он говорил, «Чечня представляла из себя одно разрушение, как будто Аттила с одного края до другого огнем и мечом прокатился по автономной Чечне»1.

Эльдарханов неоднократно обращался в центр с просьбой увеличить финансирование на образование в Чечне, указывая, что: «Вся урезка сметы в 1924 году как раз более всего коснулась этих отделов (образование, здравоохранение и сельское хозяйство): по образованию смета сокращена в 5 раз, по здравоохранению в 9 раз и по сельскому хозяйству в 3 и 1/3 раза»2. 6 января 1925 г. на заседании IV сессии пленума ЧечоблЦИКА Эльдарханов отмечал особую необходимость развития образования в присутствии секретаря бюро ЦК РКП(б) Микояна и председателя краевого исполкома Эйсмонта: «Не следует забывать, что наша отсталость в школьном деле – не наша вина. Это результат разгула царских опричников, в собственных интересах державших народ сотни лет в темноте и невежестве. Революционный чеченский народ вправе рассчитывать на более внимательное отношение к себе власти. И мы уверены, что она поможет нам победить темноту и неграмотность населения»3. И через некоторое время Микоян констатировал «некоторые успехи: улучшилась культурная работа. Через год в Чечне училось уже Цит. по: Туркаев Х. Разящая стрела слова, романтическое состояние души // Вести республики. 2011. 4 августа. №141 (1574).

1500 человек, началась работа по землеустройству, строительству небольших мостов, открывались врачебные и фельдшерские пункты… Выяснилось, что трудности в организации местных Советов и связи с ними заключались в том, что все делопроизводство здесь до этого велось на русском языке, а хорошо знающих русский язык интеллигентов в Чечне было очень мало, во всяком случае, не хватало для того чтобы занимать административные посты в советских органах. Другая часть интеллигенции знала арабскую школу, и духовенство настаивало на том, чтобы делопроизводство и культурная работа в Чечне проводились на арабском языке, который знали мусульмане. Однако подавляющая часть населения не знала ни арабского, ни русского языка. Вот почему мы добивались издания учебников на чеченском языке и организации курсов обучения чеченской письменности. Это дало свои плоды»1.

Кто-то может сказать, что этот опыт не имел прямого отношения к деятельности П.А. Столыпина. И будет не прав. Во-первых, Столыпиным были укреплены основы российской государственной традиции. И даже в той части традиции, которую мы относим к работе III Государственной Думы, важно видеть процесс выработки модели взаимодействия правительства и представительного органа. А, во-вторых, опыт преобразований Столыпина в стране всегда был востребован теми, кому нужна великая Россия, а не великие потрясения.

Точно также как сложен современный мир, сложно и наше восприятие миропорядка. В нем важнейшей характеристикой обоснованно является констатация глобализации.

Глобализация, став продолжением масштабных и в то же время противоречивых процессов углубления взаимозависимости политического, социального, культурного развития, создала новые условия для демократического продвижения тех стран, которые придерживались в свой политической традиции моделей, в разной степени отдаленных от демократических образцов. Однако глобальная демократическая волна натолкнулась на множество препятствий, хотя нельзя закрывать глаза на многовариантность современной демократии.

Четко обозначились особенности демократических преобразований в бывших социалистических странах, в странах Азии, Африки и Латинской Америки. Одновременно возросла роль избирательного процесса в переходе к демократическому государству. Так, именно электоральная компонента общественных преобразований обеспечила «бархатный»

переход к постсоциализму в большинстве стран ЦВЕ.

Более того, глобализация ускорила понимание миропорядка как совокупности глобальных пространств – экономического, военносилового, информационного, конфессионального, космического и др. Опыт демократических преобразований в различных частях мира, с опорой на расширение форм электорального политического участия электоральное пространство.

Такое пространство, являясь органической частью пространства политического, его субпространством, прежде всего, проявляется на глобальном или региональном уровне, например, европейском. Однако возможно рассматривать современное электоральное пространство и в геополитическом ракурсе.

Но не менее важно анализировать данное субпространство в сопоставить как отдельные явления прошлого, настоящее и, возможно, будущего, так и выявить наполненность исторического процесса личным участием. При этом в электоральном пространстве отчетливо выявляются знаковые, символические фигуры лидеров, реформаторов, просветителей, Геополитика / Под общ. ред. В.А. Михайлова. М., 2007. С. 7.

политических консультантов и др. Т.е. всех тех, кто выступает в роли своеобразных скульпторов избирательной модели, которую общество может принять или отвергнуть, но без которой его развитие в условиях демократии становится невозможным.

1. Какие черты демократии позволяют рассматривать ее как институционализации политический свободы?

2. Как соотносятся понятия «избирательное право» и «избирательная система»?

3. В чем проявились особенности распространения демократии в Восточной Европе?

4. Почему для анализа связей политической культуры общества и активности участия граждан в электоральном процессе применима циклическая модель?

5. В чем состоит социальная ответственность реформатора в переходный период при обострении проблемы политического выбора?

Вешняков А.А. Избирательные стандарты в международном праве и их реализация в законодательстве Российской Федерации. М., 1997.

Даль Р. Введение в теорию демократии. М., 1992.

Долгов К.М. Демократия как выражение кризиса власти. М., 2006.

Геополитика: Учебник / Под общ. ред. В.А. Михайлова. М., 2007.

Зотова З.М. Партии и общественные организации в политической жизни.

М., 2006.

Капустин Б.Г. Моральный выбор в политике. М., 2004.

Сысоева Н.А., Новокрещенова А.В., Фахрутдинова А.З. Электоральное поведение: американские теории и российская практика. Красноярск, 2004.

Чувилина Н.Б. Региональные электоральные процессы в постсоветской Тема 2. Сближение региональных электоральных пространств под 2.1. Характеристика политических систем в современном мире 2.2. Информационные средства активизации избирательного участия 2.3. Особенности электорального поведения 2.4. Народный фронт - форма консолидации социальных движений 2.1. Характеристика политических систем в современном мире поскольку базируется на значительном числе различных критериев.

Проанализируем основные черты общепризнанных политических систем.

Г. Алмонд выделяет четыре типа политических систем, существующих в современном мире. Это англо-американская, континентальноевропейская, доиндустриальная и частично индустриальная, тоталитарная система. Данная типология опирается на различные политические культуры1.

1. Англо-американская система характеризуется гомогенной политические цели и средства их достижения разделяют практически все.

Для данной политической культуры свойственна специализация политических отношений (партий, групп интересов и др.) на выполнении особых функций. Власть и влияние внутри политической системы разделены, структура ролей в этой группе политических систем глубоко дифференцирована, четко выражена, организована и бюрократизирована.

фрагментарностью политической культуры, имеющей в целом общие корни и общее наследие. Для них характерно сосуществование старых и См.: Анохин М.Г. Политические системы: адаптация, динамика, устойчивость.

М., 1996; Бакалавр экономики (Хрестоматия): Типы политических систем.

http://lib.vvsu.ru/books/Bakalavr01/pafc0046.asp.

новых культур. Политические системы такого типа существуют, прежде всего, во Франции, Германии, Италии. Страны Скандинавии и Бенилюкса занимают промежуточные позиции между континентально-европейской и англо-американской системами.

3. Доиндустриальные и частично индустриальные политические коммуникации и координации, резко расходящиеся политические ориентации, слабая степень диверсификации ролей всех звеньев системы порождают необходимость в применении насилия.

4. Политические системы тоталитарного типа. Тоталитарная политическая культура создает принудительный тип политической политическая коммуникация контролируется монолитной партией.

Ж. Блондель делит политические системы мира на пять категорий1:

либеральные демократии с опорой на либерализм в принятии традиционное государство, обычно управляемое олигархией распределение социальных и экономических благ, как популистские системы, сложившиеся в развивающихся странах в послевоенные годы и стремящиеся к большему равенству в области экономических и социальных благ. Они в известной степени авторитарны, так как для достижения большего равенства порой требуются авторитарные средства;

авторитарно-консервативная система, характерной чертой сохранению сложившегося неравенства, противостоящая углублению равенства и политического участия.

Достаточно распространено деление систем на тоталитарные, автократические и демократические. Критерием их разграничения служит политический режим как совокупность средств и методов осуществления политической власти на основе характера и способа взаимоотношений власти, общества (народа) и личности (граждан).

История возникновения современных политических систем стран Западной Европы уходит корнями в начальный период становления капиталистических отношений1. Великий флорентийский мыслитель и политический деятель эпохи Возрождения Никколо Макиавелли заложил основы политической идеологии и теории новой исторической эпохи.

Макиавелли рассматривал государство как высшее порождение человеческого духа, призванное регулировать отношения между людьми.

республиканская форма правления возможна лишь при наличии гражданского сознания («добродетелей») у народа, поскольку иначе демократические учреждения не могут возникнуть и существовать. При отсутствии в обществе этого условия Макиавелли связывал надежды на создание сильного государства с просвещенным правителем. В трактате «Государь» (1532) Макиавелли утверждал, что забота о процветании и могуществе государства должна превалировать над всеми другими помыслами и действиями государя2. И самое известное из трактата, состоит в том, что для достижения этой цели оправданы все средства.

См.: Селезнев Л.И. Политические системы современности: сравнительный анализ. СПб., 2000.

Пер. Г. Муравьевой. М., 1982.

существованию феодального абсолютизма, то просветительская идеология XVII–XVIII вв. выдвинула новые принципы политического устройства общества, основанные на отрицании существовавшего способа деспотического правления, сословного государства, права и судопроизводства, религии и морали. По мнению Л.И. Селезнева, политическая идеология эпохи Просвещения не случайно возникла в Англии, где нарождавшиеся буржуазные отношения раньше, чем в других европейских странах, вторглись в сферу государственной власти.

Уже «Великая хартия вольностей» (1215) ограничила абсолютную власть короля, предоставив определенные права и привилегии рыцарям, свободным крестьянам, горожанам. Революция XVII в. обеспечила утверждение капитализма и оформление конституционной монархии. В 1679 г. был принят Habeas Corpus act – один из основных документов «неписанной» английской Конституции. Habeas Corpus act дополнил парламентаризм гарантией прав граждан на личную неприкосновенность и установил процессуальные правила ареста и привлечения к суду только на основании предъявленного обвинения. В 1689 г. был принят «Билль о правах», конституционно закрепивший статус парламента как высшего органа государственной власти.

В конце XVII в. возникли политические партии – тори и виги. Тем самым политическое устройство Англии уже к этому времени обрело все основные компоненты политической системы нового, буржуазного типа.

Особенности системы голосования отчетливо видны на примере президентских выборов в США. В отличие от России и Европы американцы избирают главу государства в первый вторник после первого понедельника в ноябре каждого високосного года. Сама инаугурация президента, сопровождаемая различными торжествами – лишь праздничное завершение острой и зачастую изматывающей политической борьбы, длительного и отработанного за десятилетия избирательного президентскую должность в 1789 г., все руководители американского государства давали обещание добросовестно исполнять обязанности президента США и «в полную меру сил поддерживать, охранять и защищать Конституцию Соединенных Штатов».

В соответствии с Конституцией, президент Соединенных Штатов Америки имеет широкие административные полномочия. Он является верховным главнокомандующим вооруженными силами страны и высшим представителем США на международной арене. По совету и с согласия Сената, он назначает высших должностных лиц американского государства: членов Верховного суда США и других федеральных судей, руководителей министерств (департаментов) и ведомств, других высших должностных лиц аппарата исполнительной власти, послов. Президент обладает правом созыва чрезвычайной сессии Конгресса и переноса очередных сессий, правом отсрочки исполнения приговора, помилования осужденных. В случае возникновения внутренних и внешних кризисных ситуаций президент располагает чрезвычайными полномочиями. Глава государства имеет право издания президентских директив (указов), имеющих законодательную силу1.

В год избрания президента в Соединенных Штатах происходит своеобразная психологическая мобилизация всего общества, формируется его очередная «повестка дня». Говоря словами американского историка Артура Шлезингера-младшего, «перезаряжаются национальные батареи»2.

Не случайно один из наиболее авторитетных в США знатоков института президентской власти Р. Уотсон назвал президентские выборы «гражданским уроком» для избирателей, политическим «катарсисом», в Соединенные Штаты Америки. Конституция и законодательные акты. М., 1993. С. 35–37; Мишин А.А., Власихин В.А. Конституция США: политико-правовой комментарий. М., 1985. С. 79–109.

США: консервативная волна. М., 1984. С. 51.

процессе которого происходит очищение от наслоений недавнего прошлого, от того, что дестабилизирует и разделяет общество.

Результатом этого «катарсиса» является формирование политического компромисса и укрепление социального консенсуса – залог успешного развития государства в целом1.

Кульминация – голосование в ноябре каждого високосного года – заключительная часть длительной, сложной и зачастую выматывающей кандидатов на пост президента и захватывающей в свою орбиту массы избирателей кампании, которая длится в течение многих месяцев и проходит в своем развитии несколько этапов.

На первом этапе, продолжающемся, как правило, с февраля по июнь, проводятся первичные выборы, собрания партийных активистов или закрытые совещания партийных руководителей в штатах, на которых выбираются делегаты на национальные партийные съезды (конвенты).

Республиканской и Демократической партий в июле-августе, на которых утверждаются предвыборные партийные платформы и избираются кандидаты на посты президента и вице-президента.

Третий, заключительный этап начинается после Дня труда ( сентября). Разворачивается борьба непосредственно между кандидатами на должность президента. Этот этап завершается во вторник, следующий после первого понедельника ноября каждого високосного года – в день, определенный Конституцией США. Уже ночью после дня выборов страна узнает имена победителей – президента и вице-президента.

заканчивается. Выборы президента и вице-президента в США не прямые, а косвенные – двухступенчатые. В день выборов избиратели голосуют не Watson R. The Presidential Contest. Wash., 1988. P. 1; См. также: Маныкин А.С., Никонов В.А., Рогудев Ю.Н., Язьков Е.Ф. Некоторые итоги изучения истории двухпартийной системы США // Новая и новейшая история. 1988. № 2.

только за первых лиц государства, но и за членов коллегии выборщиков, выборщиков от каждого штата (а это, как правило, наиболее доверенные и надежные люди партии) равна количеству его представителей в Конгрессе США, а общее их число составляет 538 человек. Именно выборщики, собирающиеся в своих штатах в первый понедельник после второй среды декабря года выборов, и голосуют (в соответствии с партийной дисциплиной) отдельными списками за президента и вицепрезидента. Чтобы стать президентом, необходимо набрать не менее (из 538) голосов выборщиков.

Известные специалисты по проблемам конституционного права США А.А. Мишин и В.А. Власихин отмечали, что, будучи формально превратились в наихудший вариант прямых выборов. Они подчеркивали, что «при фактически сложившейся системе выборов избиратель голосует в действительности не за выборщиков, а за кандидата в президенты от той партии, которая выдвинула список выборщиков, но воля избирателя при этом не только опосредствуется, но и искажается, так как голоса избирателей при определении победителя в расчет не принимаются»1.

Претенденты на высший пост в американском государстве должны пройти через сложную (и далеко несовершенную) выборную процедуру, в процессе которой они подвергаются своеобразной и довольно строгой проверке со стороны избирателей. Хотя кандидаты на высший государственный пост обращают внимание на крупные проблемы американского общества, они делают это зачастую только в самой общей форме. Почти каждая президентская кампания в США разворачивается вокруг какой-то определенной темы, имеет свою линию. Так, в 1952 г.

республиканцы обвиняли демократов в «корейской авантюре, коррупции и коммунизме». Ричард Никсон в 1968 г. апеллировал к «забытым Мишин А.А., Власихин В.А. Указ. соч. С. 85.

американцам», которые не нарушают закон, платят налоги, ходят на работу, в школу и церковь и любят свою страну. В 1976 г. демократы разворачивали свою кампанию вокруг уотергейтского скандала, инфляции, безработицы и прощения, дарованного Джеральдом Фордом Никсону. Рональд Рейган в 1980 г. во всех бедах обвинял правительство, которое вместо того, чтобы решать проблемы, само стало проблемой.

Выбор тем в каждом отдельном случае зависит и от конкретных событий, и от расстановки политических сил в стране в тот или иной исторический период.

Претендент на президентский пост обычно в самой общей форме формулирует несколько конкретных и понятных среднему американцу предложений для решения назревших в обществе проблем. Все они объединены под каким-то ярким и запоминающимся лозунгом. В 1932 г.

Франклин Рузвельт призывал американцев к «новому курсу», в 1947 г.

Гарри Трумэн – к «справедливому курсу», в 1960 г. Джон Кеннеди – к «новым рубежам», а Линдон Джонсон в 1964 г. – к построению «великого общества». Рональд Рейган в 1980 г. говорил о «новом начале»

для Америки1.

Какие бы предложения ни выдвигались кандидатами на кресло в Овальном кабинете, что бы эти кандидаты ни обещали избирателям, кампания по выборам президента, вне зависимости от конкретных ее участников, всегда представляет собой своего рода «момент истины» для политического процесса в США в целом.

Например, президентская избирательная кампания 2000 г., в ходе которой главой американского государства стал Джордж Буш-младший, проходила в условиях, когда действовало несколько факторов.

Первый - небывалый экономический рост стал главным фактором, который воздействовал как на поведение кандидатов, так и на настроение избирателей. Состояние экономики в 2000 г. было настолько хорошим, что многие с трудом представляли себе, какое событие могло бы изменить положение к худшему.

Второй - перспектива следующих десяти лет – бюджетный профицит, равный, по прогнозам, 4,5–5 трлн. долл., – более всего беспокоила кандидатов на президентское кресло. Оба кандидата планировали по-разному тратить избыток государственных средств. План Буша-младшего был больше сфокусирован на ослаблении налогового бремени (требование, ставшее традиционным для республиканцев многих поколений). Альберт Гор, как представитель демократов, ратовал за увеличение расходов на образование и здравоохранение1. В ходе избирательной кампании он делал ставку именно на экономические успехи, достигнутые страной в годы правления администрации Клинтона, членом которой сам являлся.

Третий - во время президентских выборов 1980 и 1984 гг. многие американские избиратели считали обострение международной напряженности главной проблемой страны. В 2000 г. лишь 2% избирателей назвали международные проблемы в числе наиболее важных, которые могли бы повлиять на их голосование. 5% опрошенных назвали таковой проблему национальной обороны. Исчезновение фактора «советской угрозы», формирование новой структуры международных отношений и выдвижение США на роль единственного мирового лидера переключили внимание американцев на другие проблемы2.

В числе главных причин победы БаракаОбамы на президентских выборах 2008 г. многие наблюдатели называли мастерство разработчиков и организаторов его предвыборной кампании. Успех кандидата от The Washington Post. 2000. September 7.

См.: Рогов С.М. Накануне выборов // США Канада: экономика, политика, культура. 2000. № 10; Самуилов С.М. Внешнеполитическая дискуссия в ходе избирательной кампании // Там же; Гарбузов В.Н. Метаморфозы американского консерватизма // Там же.

Демократической партии был обеспечен эффективным использованием как традиционных для политики факторов - сильный кандидат, недовольство избирателей поразившим страну кризисом, так и новейших технологий, например, Интернета, ставших неотъемлемой частью американской политики XXI столетия1.

Как отмечает С.М. Рогов, внутриполитическая проблематика традиционно преобладает в избирательных президентских кампаниях в Америке. Проблемы внешней политики и международной безопасности редко оказывают серьезное влияние на ход и результаты предвыборной гонки. И потому на эти темы соперники чаще всего рассуждают в весьма расплывчатой форме, а на стадии первичных выборов предпочитают ограничиваться заявлениями самого общего характера2.

Тем не менее, об идейной ориентации кандидатов в ходе избирательной кампании можно судить по предварительной ее стадии. А это позволяет экспертам выдвигать весьма обоснованные предположения о том, каким будет внешнеполитический курс крупнейшей мировой державы, когда после выборов Белый дом займет один из их участников.

Представители Демократической партии традиционно делают упор на общечеловеческие ценности свободы и справедливости, формально не признавая фактора силы во внешней политике и ратуя в противовес ему за экономические методы разрешения сложных политических проблем.

Права человека, гуманитарные ценности для демократов – необходимый идейный базис, на котором должны строиться взаимоотношения США с другими странами3. В период конфронтации с СССР подобный подход вряд ли мог быть реализован на практике, но все же во время нахождения См.: Пахомов Н. Обама и прочие // Эксперт. 2011. № 29.

См.: Рогов С.С. Внешнеполитические аспекты президентской кампании г. в США. От конфликта идеологий к стратегическому консенсусу // Полис. 2000. № 4. С. 149.

Gore A. 1999. Statement on Foreign Policy and Pakistan. November 5. www.votesmart.org.

проявлялась сильнее, чем при республиканских президентах. На ум приходят имена Джона Кеннеди и Джимми Картера, а также знаменитый план Маршалла, который был принят президентом от демократической партии Гарри Трумэном и преподнесен им как акт бескорыстной помощи американского народа разоренной войной Европе. На аналогичных воззрениях основывалась и политика президента США Билла Клинтона1.

Внешнеполитические воззрения республиканцев основываются, на представлении о враждебности, скрытой нелояльности или опасности внешнеполитический курс Дуайта Эйзенхауэра и Рональда Рейгана. Их администрации в прошедшем столетии отличались крайне жестким отношением не только к непосредственным противникам Соединенных Штатов на мировой арене – социалистическим государствам, – но и к странам третьего мира, формально придерживавшимся нейтралитета в холодной войне2.

Более того, в период правления республиканских президентов постоянно говорилось о необходимости повышения военных расходов и уровня общей политической «ответственности» американских союзников в Европе, которых упрекали за стремление непосредственную борьбу с республиканцев внешняя политика должна определяться исключительно национальными интересами, А это означает, что мир надо не «совершенствовать», а просто делать удобным для самих американцев.

Критерий же эффективности тех или иных действий на международной сцене, с данной точки зрения, – укрепление национальной безопасности3.

A National Security Strategy for a New Century. 1998. The White House. October.

Bush G.W. Remarks at Bob Jones University. Greenville, South Carolina, 2000.

February 2 // www.vote-smart.org Bush G.W. Talks about Foreign Policy and Campaign Finance (Interview). The News with Williams B. 1999. December 13 // www.vote-smart.org Для американского общественного сознания характерно мнение, что США как первая в истории демократическая держава обладает своеобразным «патентом» на демократические ценности. Весьма популярна еще и известная доктрина «явного предначертания», получившая дополнительное подтверждение в глазах ее адептов после краха коммунизма. Смысл концепции – в том, что «американский народ, его общество и государство несут на себе отпечаток особой «Божьей милости», выполняют особое божественное предначертание распространять идеи свободы и демократии во всем мире. Лидерство Америки выступает, таким образом, как ее обязательство, своеобразный долг перед Богом и человечеством1. Эти воззрения позволяют сохранять широкий консенсус в политической элите по вопросу о той роли, которую США должны играть в современном мире. По мнению абсолютного большинства американских политиков, либеральнодемократическая идеология доказала свою исключительную конкурентоспособность и эффективность в борьбе с коммунизмом и именно приверженность ей обеспечила Америке глобальное лидерство, а возможно, и мировую гегемонию.

Сама идея, что гегемония США благотворна для других народов, основывается, конечно, на моралистическом подходе и, в частности, на тезисе об отсутствии у страны агрессивных эгоистических устремлений и ее желании вести цивилизацию к дальнейшему прогрессу. Так, Дж. Бушмладший, несмотря на известную приверженность прагматическому подходу, провозглашал: «Америка – мирная держава и больше всего выигрывает от демократической стабильности. Благодаря тому, что у нас нет территориальных целей, наша выгода не означает потерь для других»2. Но и прагматики не имеют основания быть недовольными Кременюк В.А. США и окружающий мир // США: экономика, политика, культура. 1999. № 1. С. 10.

нынешней международной ситуацией, для них, очевидно, что в данный момент ни одна страна не имеет сил бросить вызов США в любой сфере и у всего остального мира не остается другого выхода, как подчиниться «благожелательной гегемонии» Вашингтона. Как отмечал Буш-младший, «для Америки настал период, когда ее военная мощь, экономические перспективы и культурное влияние находятся вне конкуренции»1.

Расхождения кандидатов возникают при попытке определить основополагающие цели той гегемонии, благотворность которой не подвергается никем из них сомнению. Республиканцы, традиционно придерживающиеся прагматического подхода, ставят во главу угла национальной безопасности и экономическом процветании. По мнению этой партии, в нынешних беспрецедентно благоприятных условиях США обязаны укреплять свое положение, чтобы заранее обеспечить свое дальнейшее поступательное развитие. Моралистки настроенные демократы усматривают в сложившейся международной обстановке уникальный шанс для повсеместного утверждения в мире идей демократии, а, следовательно, добра и справедливости. Исходя из таких, идеологически вроде бы несовместимых, позиций, представители обеих партий единодушно признают необходимость для Соединенных Штатов активного вмешательства в мировой политический процесс2.

представителей Демократической партии никаких сомнений; с их точки противопоставлять себя остальному миру, особенно союзникам, ибо дальнейшее продвижение демократии может быть реализовано все-таки Distinctly American Internationalist. Simi Valley, California. 2000. Nov. 19 // www.georgewbush.com.

Fukuyama F. The End of History? // The National Interest. 1989. Summer.

превосходства. Демократы почти не прибегают к гегемонистской риторике, делая акцент на взаимодействии всех членов мирового сообщества1.

политической либерализации и уважения к основным правам человека во всем мире, в т. ч. и в странах, продолжающих пренебрегать успехами демократии»2. To есть отношения с другими странами предполагается строить в зависимости от их модели государственного устройства. Так, А. Гор, будучи вице-президентом США, полагал, что США просто дальнейшее расширение зоны мира и демократии. Именно поэтому он говорил на праздновании 50-летия НАТО следующее: «Мы знаем, как должно быть, и мы можем стать теми, кем мы предназначены быть, в военное и мирное время – защитниками свободы, демократии и открытых возможностей для всех людей». И далее: «Курс основан на нашей силе и безопасности, а также на нашей решимости использовать нашу силу, чтобы вести мир к правильному и справедливому»3.

Устойчивая, образованная путем стратегического консенсуса политическая модель может претерпеть изменения в том случае, если ей придется столкнуться с реальными трудностями, чреватыми для США новым политическим, экономическим или моральным «Вьетнамом». Ни Внешнеполитический коллапс может повлечь за собой резкий процесс переоценки тех гегемонистских умонастроений, которые при любом исходе президентских выборов еще достаточно долго будут определять дальнейшую линию американской администрации.

Speech of Al Gore to Iowa Veterans. Marshalltown. 1999. November 11.

www.vote-smart.org A National Security Strategy for a New Century 1998 // fas.org›man/docs/nssrpdf.

50th Anniversary of NATO / www.algfore 2000.com.

Победа той или иной политической партии на выборах, а также успешная деятельность партии среди населения во многом зависят от наличия обширной и устойчивой электоральной базы – той части политически активного населения страны, которая поддерживает данную политическую партию и отдает за нее и ее лидеров свои голоса в ходе избирательной кампании1.

Опыт избирательных кампаний заставляет нас обратить внимание на то, что понятие «электоральная база политической партии» отличается от более узкого понятия «социальная база», означающего ту часть партийного электората, из которой формируется состав политической партии и ее руководящих органов. Кроме того, среди избирателей можно выделить более широкую, нежели «электоральная база», группу «симпатизирующих» – людей, в той или иной форме выражающих свои симпатии и оказывающих поддержку политической партии и ее лидерам, но совсем не обязательно отдающих ей свои голоса на выборах. Возникла связь между социально-экономической дифференциацией населения и его политической поляризацией, проявляющейся в отношении людей к власти и государственной политике, в партийных симпатиях и антипатиях, в голосовании на выборах и т.д.

Партии не могут руководствоваться требованиями и запросами всех слоев той общности, с которой они себя идентифицируют и от имени которой выступают. Тем не менее, будучи ее политическими лидерами, они вправе претендовать на выражение интересов этой общности в целом. Кроме того, в наши дни заметно стремление политических партий к расширению диапазона своего влияния, обращение к кругам, более широким, нежели те, с которыми они связаны традиционно.

Разумов И.Н. Электоральная база политических партий // Социология власти.

Информационно-аналитический бюллетень. М., 2002. С. 128.

Партия не зеркально отражает настроение своего электората1. Не все, что декларируется, предпринимается ею, встречает одобрение ее сторонников; связь интересов с политическими акциями партии далеко не всегда очевидна. Далеко не всегда политику конкретной партии формирует идущая за ней масса. Не менее существенным оказывается влияние в обратном направлении, когда партия, имея высокий авторитет среди сторонников, определяет их политическую позицию, привнося в нее соответствующие сложившейся ситуации особенности2. Но в современном информационном пространстве начинает все более четко обнаруживаться влияние СМИ на избирательный процесс.

2.2. Информационные средства активизации избирательного участия Информационная экспансия является одной из форм предвыборной борьбы, и ее уровень чрезвычайно высок. Институт свободных выборов занимает особое место среди сущностных черт демократии3.

В современной России выборы стали доминантной политического процесса, определяющей, как и везде в мире, градус политической жизни.

Однако ведущие отечественные политологи полагают, что на данном этапе Россия представляет собой единственное исключение из правила, сформулированного на основании опыта мировых трансформаций (перехода к демократическому устройству общества) и заключающегося См.: Зотова З.М. Партии и общественные организации в политической жизни. М., 2006. С. 11.

См.: Рябов В.В., Хаванов Е.И. Между народом и властью. Российская многопартийность: проблемы становления. М., 1995. С. 138.

См., например: Шумпетер Й. Капитализм, социализм и демократия. М., 2000;

Huntington S.P. The Third Wave: Democratization in the Late Twentieth Century. Normal L., 1995. P. 7–10; Pzeworsky A., Alares M., Cheibub J.A., Limong F. What makes Democracies Endure? // Journal of Democracy. 1996. № 1. Р. 50–51.

в том, что двух циклов выборов достаточно, чтобы признать демократические преобразования необратимыми1.

В современной ситуации с собой остротой встает вопрос о роли, формах и методах участия СМИ в процессе конкурентной борьбы политических сил и лидеров за голоса российских избирателей. СМИ осуществляют двустороннюю коммуникацию между управляющими и поддерживают режим диалога в ходе информационного обмена между властью и обществом2.

осуществляется реализация принципа гласности, публичности власти, что обеспечивает возможность контроля над ней со стороны общества.

легитимации обнаруживаются в специфике информационнопропагандистских кампаний. Можно обнаружить две основные модели участия в них СМИ, обусловленные двумя различными подходами к взаимодействию с аудиторией в процессе информационной обмена.

Содержательная сторона этих моделей может быть представлена через типы коммуникативного поведения, описанные немецким философом и взаимодействия собственно коммуникативное и стратегическое поведение3.

взаимопонимания и согласия; складывается упорядоченная нормативная См., например: Клямкин И., Шевцова Л. Эта всесильная бессильная власть.

Выборная монархия в России и ее политическая перспектива // Независимая газета.

1998. 24 июня; Лукин А.В. Переходный период в России: демократизация и либеральные реформы. Политические исследования. 2000. № 2. С. 146.

Козина Е.С. Средства массовой информации и выборы. М., 2002. С. 9.

Habermas J. Theorie des Kommunikativen Handelus. Frankfurt / Main, 1973. Bd.

1–2.

среда, устанавливаются партнерские межличностные и межгрупповые отношения, возникает основа для подлинной социальной интеграции.

определенного интереса, достижение которого базируется на технологиях манипуляции.

Опираясь на классификации Ю. Хабермаса, следует выделить основные модели поведения СМИ в ходе выборных кампаний.

В основе коммуникативной модели – вариант взаимодействия с аудиторий по типу партнерских (субъект-субъектных) отношений. Под этим понимается такой характер коммуникации, когда осуществляется диалогическая связь между участниками информационного обмена, пресса инициирует обсуждение проблем, широкую публичную экспертизу. Это позволяет гражданам осуществлять адекватную политическую самоидентификацию, свободно ориентируясь в политическом поле.

Стратегическая модель поведения СМИ представляет собой вариант субъект-объектных отношений, когда, дозируя, интерпретируя, политического процесса (политических персонажей), пресса стремится оказать влияние на политический выбор аудитории, превращаясь в агрессивное средство манипулирования массовым сознанием1.

Стратегия и тактика предвыборной борьбы, предполагающая использование «черного PR», определяет цели участия в ней. В основном, такими целями могут быть: победа на выборах и вхождение в систему власти; получение выгодного поста во власти путем обмена Например, см.: Абашкина Е. и др. Политиками не рождаются.

Психологическое пособие для политиков. В 2 т. М., 1993; Амелин В.Н., Устименко С.В. Технология избирательной кампании. М., 1993; Дилигенский Г.Г. Социальнополитическая психология. М., 1994; Жмыриков А.Н. Как победить на выборах:

психотехника эффективного проведения избирательной кампании. Обнинск, 1995;

Избирательная кампания. М., 1994; Избирательные кампании: подготовка, организация, проведение / Под ред. В.С. Комаровского. М., 1995.

завоеванных голосов избирателей на эту должность; заявление о себе и приобретение практического опыта участия в выборах в предвидении перспективы победы в будущем1.

исторический опыт, т. к. во всех выборных кампаниях на протяжении всей истории человеческого общества идут споры о наиболее справедливой форме общественного устройства.

Наилучшими условиями ведения предвыборной кампании является полное отсутствие конкурентов, хотя и это может не дать стопроцентного результата. Избиратели могут проголосовать «против всех», даже тогда, когда такая строка отсутствует в бюллетене, например, вычеркнув фамилии всех кандидатов.

Важнее обратить внимание на то, что значительная часть потенциального электората вообще никогда не принимает участия в выборах, потому что догадывается о планах кандидата в отношении власти. А наличие конкурентов запутывает ситуацию, поэтому без их устранения победа становится нереальной. Вот почему «черный PR»

является неотъемлемой частью выборов любого уровня, когда во главу кампании ставится наиболее естественная цель участия в выборах – достижение победы.

Система способов ведения предвыборной кампании включает частные стратегии:

- оболванивания населения;

- очернения конкурентов в глазах избирателей;

- ввода конкурентов в заблуждение относительно своих намерений;

- обмана конкурентов в отношении планов других конкурентов;

- стратегию противодействия проискам конкурентов.

Лукашев А.В., Пониделко А.В. Черный пиар как способ овладения властью, или Бомба для имиджмейкера. СПб., 2002. С. 90.

Такая система включает подсистемы управления предвыборной кампанией и ее всестороннего обеспечения.

В рамках применения «белого PR», в основном, рассмотрены методы оболванивания населения. Эту стратегию следует разрабатывать применительно к уровню выборов, местным условиям и составу конкурентов. Поскольку общественное устройство регулируется его отношениями с государством, рассмотрим, в первую очередь, вопросы рационального государственного устройства.