«Избирательный процесс в условиях глобализации Грозный – 2012 2 УДК 327 Рекомендовано к изданию кафедрой истории, геополитики и политологии Чеченского государственного университета Рецензенты: Арсалиев Шавади ...»

Прогнозирование уровня активности избирателей в Чеченской Республике, как и в любом другом субъекте Российской Федерации, было невозможным без учета специфических региональных и культурноцивилизационных особенностей. В этой связи следует отметить такие наиболее существенные региональные факторы, оказывающие катализирующее воздействие на избирательную активность населения Чечни, как сильные семейно-родовые узы и многодетность чеченских семей; древние традиции общинного самоуправления (Мехк-кхел) на основе всеобщих выборов; высокий уровень социальной коммуникации;

пассионарность населения; религиозность населения и сильное влияние духовенства.

В Чеченской Республике, как и на всем Северном Кавказе, очень сильны семейно-родовые узы: родственники поддерживают тесные отношения друг с другом и следуют примеру одного из уважаемых (как правило, старших) членов семьи. В контексте избирательного процесса это означает, что охватив своей информационно-разъяснительной работой одного избирателя, организаторы выборов в состоянии достичь «многократного» эффекта, вовлекая в процесс множество других граждан, находящихся в семейно-родственных отношениях с ним.

В контексте электорального поведения населения Чеченской Республики особый интерес представляют древние традиции общинного самоуправления чеченцев. Основой его служил – Мехк-Кхел (Совет страны – чеч.), который избирался путем всеобщих двухуровневых выборов. Каждый член общества имел «право голоса», и оно воспринималось в обществе как привилегия и обязанность. Права голоса были лишены только изгои – люди, изгнанные из общества за грубые нарушения Адата (неписаного свода законов чеченцев) и тяжкие преступления против общины или отдельных ее членов. В чеченском общинном устройстве не было специализированных институтов принуждения и наказания. В качестве принуждения (воздействия, воспитания члена общества) использовалось система порицаний - от порицания в кругу семьи на первоначальном этапе до порицания в присутствии всего рода или публичного порицания на сходе членов общества как наиболее крайняя мера. Наказание в чеченском обществе применялось в форме кровной мести за умышленное или преднамеренное убийство и в форме изгнания за преступления (как правило, рецидивного характера) против общины или ее членов. Кровники и изгои были людьми, отстраненными от участия в управлении делами общины, т.е.

лишенными «права голоса». Рядовые члены общества и старейшины открыто выражали свое недоверие и презрение к этим людям. В приведенном примере примечателен тот факт, что право управлять делами общины, право голоса приравнивалось у чеченцев к уважению и достоинству человека: лишившись последнего, он лишался и права голоса.

Этот исторический опыт наложил определенный отпечаток на сознание и электоральное поведение современных чеченцев: быть в курсе происходящего, принимать участие в жизни общества и влиять на общество воспринимается как достоинство человека, как доказательство того, что с ним считаются. А выборы и есть процесс управления делами общества посредством избрания властных органов.

Чеченскую Республику отличает высокий уровень социальной коммуникации по причине сильных семейно-родовых уз и высокой плотности населения – 80 человек на кв. км в среднем по республике, и более 135 человек на кв. м в равнинной части Чечни, другими словами, здесь все знают друг друга лично или опосредованно. Это способствует высокой эффективности информационно-разъяснительной деятельности избирательных комиссий и быстрой «мобилизации» электората.

Последние годы население Чеченской Республики испытывает период пассионарности – подъема уровня социальной активности в посткризисное, послевоенное время. Пассионарность не есть специфический «чеченский» феномен: всеобщий социальноэкономический подъем переживали многие народы, пережившие военнополитический кризис. Одним из проявлений пассионарности является и высокая электоральная активность чеченского общества.

Население Чеченской Республики глубоко религиозно. По этой причине огромно влияние духовенства в обществе. В республике около 600 мечетей, в которых на еженедельные пятничные проповеди одновременно собирается около полумиллиона человек в возрасте от лет и выше. В канун выборов 4 декабря 2011 г., во время пятничной проповеди, имамы всех мечетей Чечни обратились к прихожанам с призывом явиться на избирательный участок, что, без сомнения, стало самой эффективной информационной акцией в период подготовки к избирательной кампании и действенным инструментом «мобилизации»

избирателей.

Выделим и еще одну группу факторов, обеспечивающих приход избирателей на выборы. Это - особенности современного социальноэкономического развития Чеченской Республики.

По данным Федеральной службы статистики по Чеченской Республике, в рамках республиканской целевой программы «Социальноэкономическое развитие Чеченской Республики на 2008-2013 годы» в одном лишь 2011 г. в республике сдано в эксплуатацию 212,0 тыс. кв. м жилой площади, 11,8 тыс. кв. м. офисной площади. В том же году введено в строй 49 объектов коммунального хозяйства (водоснабжения, теплоснабжения и электроснабжения), 20 учреждений здравоохранения на 4255 коек, 28 образовательных учреждений на 9927 мест, 9 объектов культуры на 2200 мест, 83 км новых дорог с асфальтовым покрытием, объектов агропромышленного комплекса. И все это далеко не полный перечень вновь построенных и восстановленных объектов в Республике.

Успехи в социально-экономическом развитии Чеченской Республики, несомненно, способствует активизации всех сфер жизни, в том числе и избирательную активность населения республики.

Второй фактор - особенности расселения на территории Чеченской Республики. Как бы странно это ни звучало, но в Чечне есть поселения, которые на протяжении многих лет демонстрируют 100% явки. Речь идет о Баулойском, Кесалойском, Хуландойском, Цесинском, Чайринском, Шикаройском, Бутинском, Хойском, Ярыш-Мардинском и Моцкаройском сельских поселениях. Все они - муниципальные образования, где количество избирателей не превышает 100 человек и каждый из них на виду. Поскольку общая численность избирателей в этих поселениях не превышает и одну тысячу человек, итоги явки на выборах в перечисленных поселениях не оказывают существенного влияния на общую картину выборов в Чечне. Тем не менее, это - факт, который говорит сам за себя.

И третий фактор, последний в списке, но не последний по своей значимости, - крайне негативное отношение электората Чечни к политическим движением националистического толка. Этот фактор оказывает значительное влияние на электоральное поведение населения не только Чеченской Республики, но и всего Северного Кавказа.

Политические партии националистического толка вызывают здесь реакцию неприятия. При этом, сами того не подозревая, избирательные объединения мобилизует электорат этих республик на противодействие национализму посредством избирательного голоса. Поэтому голосовать на выборах в Чечне и республиках Северного Кавказа идет не только «неполитизированная» часть избирателей, которых пугают рассуждения о «государствообразующем народе» и лозунги «Россия для русских!» или «Отделить Кавказ!».

Безусловно, изложенные расчеты, имеют значительную долю погрешности, поскольку какие-то составляющие явки могут быть переоценены, а какие-то и недооценены. Но приведенный «алгоритм»

явки на выборах в Чеченской Республике не столько представляется методом прогнозирования активности избирателей, сколько попыткой понять электоральное поведение населения Чечни с точки зрения его социальной структуры и культурно-исторических особенностей.

3.4. Муниципальные выборы в ракурсе современных общественных Когда мир вступил в полосу новейшего глобального финансовоэкономического кризиса, то и сами кризисные явления, и сопровождающие их процессы во всех областях общественной жизни заставили все больше внимания обращать на те издержки, которые следуют из усиления глобализации.

Следует учитывать, что при всех реверансах в адрес глобализации со стороны глобалистов, глобализация отнюдь не является единственной ведущей тенденцией развития. В современную эпоху не менее, а порой и более значимыми, оказываются явления, характеризующие точное, местное, локальное развитие. Поэтому уже давно многие исследователи справедливо указывали на такую мировую тенденцию, как локализация.

А отдельные авторы говорили о глубокой взаимосвязи глобализации и локализации, что даже привело к рождению термина «глокализация». Он подчеркивает не только взаимовлияние этих тенденций, но и важность существующего несколько десятилетий девиза «Мыслить глобально – действовать локально».

К сожалению, вторая часть этого девиза, как правило, применялась к действиям компаний, но она не воспринималась в прямом смысле – необходимости расширения общественной активности на местном, локальном уровне. Ведь и термин «локус», предложенный английским социологом Энтони Гидденсом1, в первую очередь означает не местность или ландшафт, а привязку физического окружения к «типичным взаимодействиям», из которых и состоят социальные образования.

Заметим, что усиление восприятия локального фактора происходит по многим векторам. Мы говорим о локусе контроля в промышленной См.: Giddens A. A Contemporary Critique of Historical Materialism. Vol.1.

London, 1981. P. 39 – 40.

исследования мнемонической системы, основанной на местах, в риторике – это метод построения аргументов. Но и в обыденной жизни нельзя не замечать того, что на массового потребителя оказывают мощное воздействие не только глобальные, но и локальные бренды.

Поэтому речь идет не о масштабах локального пространства, а о сопряженности между составляющей его территорией и расположенным на ней социальным образованием, которое в условиях глобальных трансформаций все более и более начинает зависеть от остроты факторов всеобщей уязвимости. Защита от такого воздействия, в том числе путем сокращения факторов местной уязвимости, лежит на плечах местных властей и местных общин.

Само понятие «муниципалитет» происходит от латинского слова municipium, что означает «самоуправляющаяся община». Сейчас этот термин применяется к городским и сельским поселениям, к такому уровню общественной жизни, на котором осуществляется местное самоуправление. На этом уровне принимается существенная часть «муниципальной собственности», «муниципальных учреждениях», а в статье 7 Федерального закона «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» от 28 августа 1995 г.

впервые в российском законодательстве употребляется термин «муниципальное право».

Выделение такой отрасли права в общем правовом пространстве соответствует политике развития местного самоуправления. Под муниципальным правом понимается комплексная отрасль российского возникающие на местном уровне жизни общества, т.е. именно на уровне местного самоуправления. Следовательно, нельзя не отметить, что муниципальное право помогает выявить правовые рамки местного самоуправления, а его знание способствует развитию правовой культуры и местных властей, и местных общин.

В первую очередь речь идет об отношениях, связанных с участием местного самоуправления в осуществлении народовластия, и об отношениях, возникающих в ходе осуществления гражданами их права на местное самоуправление в форме прямого волеизъявления либо через выборные и другие органы местного самоуправления. Естественно, регулированием только таких отношений сам предмет муниципального права не ограничивается, поскольку оно имеет комплексный характер, но для того, чтобы понять его связь с муниципальными выборами, важно констатировать наличие отношений, перечисленных выше.

Эти отношения проявляются в различных формах местного самоуправления, например, в формах прямого волеизъявления граждан (местный референдум, муниципальные выборы, собрания (сходы) подразделяющихся на представительные органы, глав муниципальных образований, другие органы и должностные лица, создаваемые в соответствии с уставом муниципального образования. Важно подчеркнуть, на местном уровне источниками муниципального права выступают уставы муниципальных образований, нормативные правовые акты, принятые местным референдумом, органами, главами и другими должностными лицами местного самоуправления.

Поскольку значительная часть муниципально-правовых институтов складывается из собственных правовых норм, не относящихся к другим отраслям права, большое число которых содержится в законодательстве субъектов Российской Федерации, муниципальное право по мере дальнейшего развития законодательной базы местного самоуправления неизбежно будет приобретать черты самостоятельной основной отрасли российского права. И хотя муниципальное право находится в процессе становления, уже сейчас мы можем говорить о наличии не только исключительно значимым, так как оно указывает на учет региональных особенностей российских республик, краев, областей, городов федерального значения, автономной области или автономных округов.

Основное направление развития муниципального права касается укрепления и совершенствования законодательной базы местного самоуправления. Об этом процессе можно судить не только по конкретным результатам, но и по тому, как в обыденной речи закрепляются понятия «муниципальное образование», «муниципальная собственность», «муниципальная служба», «муниципальные выборы», «местный референдум» и др.

Включение проблематики выборов в этот понятийный ряд объясняется тем, что в политическом сознании граждан прочно закрепилось убеждение, что именно выборы являются императивным и единственным легитимным способом формирования избираемых населением представительных и исполнительных органов местного самоуправления. Посредством муниципальных выборов формируются, как правило, представительные органы местного самоуправления. Но уставами муниципальных образований может предусматриваться образование других коллегиальных выборных органов с различными полномочиями, например, контрольные органы или ревизионные комиссии. Гражданами может непосредственно избираться глава муниципального образования и иные выборные должностные лица местного самоуправления, как, например, казначей.

На основании ст. 85 Федерального закона «Об общих принципах организации местного самоуправления в РФ» органы государственной власти субъектов Федерации должны были1:

Первоначальный текст документа опубликован: Собрание законодательства Российской Федерации. 2003. 6 октября. №40. Ст. 3822.

- установить границы муниципальных образований и наделить их соответствующим статусом;

- определить численность представительных органов первого созыва для новых муниципальных образований;

- принять решение о дате выборов и выработать порядок, в соответствии с которым будут избираться главы создаваемых муниципальных образований.

Заметим, что при таком детальном перечислении обязанностей органов государственной власти субъектов Российской Федерации в сфере организации муниципальных выборов в действующем Федеральном законодательстве отсутствует само определение понятия «муниципальные выборы». Однако из контекста Федерального закона о местном самоуправлении следует, что под муниципальными выборами понимаются выборы депутатов, членов иных выборных органов местного самоуправления, выборных должностных лиц местного самоуправления.

Необходимо подчеркнуть, что все принципы организации и проведения муниципальных выборов полностью соответствуют ст. Конституции Российской Федерации, которая закрепляет в качестве основополагающего универсального принципа реализации избирательных прав граждан исключительно свободу выборов. В основу организации и проведения муниципальных выборов положены такие принципы, как:

во-первых, принцип обязательности, означающий, что местное самоуправление не может осуществляться без проведения выборов, а компетентные органы не вправе уклоняться от их назначения и проведения в установленные законодательством сроки, а также отменять уже назначенные выборы или переносить их на более поздние сроки;

установленными сроками полномочий выборных органов и должностных лиц местного самоуправления и являющейся одним из необходимых условий демократичности и легитимности выборов;

в-третьих, принцип многообразия муниципальных избирательных систем, допускающего и признающего правомерной организацию всех видов выборов на основе и мажоритарной, и пропорциональной избирательных систем, а также смешанных их вариантов;

в-четвертых, принцип альтернативности муниципальных выборов, позволяющей регулировать порядок выдвижения и регистрации кандидатов и призванной обеспечить благоприятные предпосылки для реальной состязательности граждан на выборах;

в-пятых, принцип всеобщности муниципальных выборов, который означает необходимость проведения выборов во всех муниципальных образованиях независимо от территориальной основы местного самоуправления и обеспечивает возможность участия в выборах всех граждан, проживающих на территории муниципального образования;

в-шестых, принцип прямого избирательного права граждан на муниципальных выборах, согласно которому на выборах в органы местного самоуправления граждане непосредственно голосуют за или против кандидатов либо их списков;

в-седьмых, принцип тайного голосования, исключающего возможность какого-либо контроля со стороны любых органов или должностных лиц, а также общественных объединений и граждан за волеизъявлением избирателей;

в-восьмых, принцип добровольности участия граждан в муниципальных выборах, подразумевающий право избирателя самому решать вопрос о целесообразности и необходимости своего участия в голосовании;

в-девятых, принцип независимости избирательных комиссий, который предполагает формирование состава избирательной комиссии муниципального образования представительным органом муниципального образования, в то же время два члена этой комиссии обязательны к назначению по предложению избирательной комиссии субъекта Российской Федерации, если это предусмотрено законом субъекта Российской Федерации.

Особенностью муниципальных выборов является то, что даже если значительная часть населения не знакома друг с другом, то хорошо знает не только потребности своего города или селения, но и наиболее авторитетных людей, радеющих за решение наиболее острых местных проблем. Все это самым существенным образом сказывается на характере избирательной кампании, начиная с выдвижения кандидатов и заканчивая оглашением результатов.

На местном уровне не приемлемы вымышленные биографии, кандидаты–двойники и другие приемы «черного PR». Прежде всего, для результатов выборов важна уверенность избирателей в способности кандидата, будучи избранным, сосредоточиться на решении местных задач. Практика муниципальных выборов последних лет показывает, что проведение агитационной кампании в таком случае даже не требует особых финансовых затрат, а кандидатам хватает бесплатно предоставляемого эфирного времени или газетной информации. Также традиционно активность избирателей на муниципальных выборах в Российской Федерации достаточно высокая.

Конечно, возникают угрозы низкой конкуренции на выборах в органы местного самоуправления или протестного голосования, кроме того, нельзя полностью исключать возможность силового сценария или попытки административного давления, что раньше было характерно для некоторых губернаторских выборов. Все это требует учета местной специфики в работе как избирательной комиссии муниципального образования, так и территориальной избирательной комиссии, а также в деятельности самих органов местного самоуправления и политических партий и общественных движений. Поэтому следует отметить особую роль муниципальных выборов в развитии институтов гражданского самоорганизации и самоуправления, в дело аккумулирования интересов различных групп населения и концентрацию усилий на решении локальных проблем.

Среди тех тенденций, которые наметились в изменении состава кандидатов в органы местного самоуправления, можно выделить, уменьшение количества представителей внебюджетного сектора, а увеличение среди кандидатов доли представителей социальной сферы, производственного сектора и сферы услуг.

Это, естественно, определяется значимостью для граждан вопросов социальной сферы, к которым относится: материально-техническое оснащение учреждений здравоохранения и образования, доступность и качество медицинских и образовательных услуг, обеспеченность лекарствами и учебниками, повышение заработной платы работникам за счет доплат из местных бюджетов, предоставление льгот местным товаропроизводителям и др.

Также возрастает активность женщин, происходит снижение числа кандидатов в возрасте до сорока лет. Значительная часть кандидатов принимает решение баллотироваться повторно, что способствует преемственности работы органов местного самоуправления.

Участие в муниципальных выборах становится важным фактором социализации личности. В общепринятом смысле под термином «избирательная система» принято обозначать совокупность правил и приемов, обеспечивающих определенный тип организации власти.

Выборы по сути своей и определению закона являются «высшим непосредственным выражением власти народа» (ч. 3 ст. 3 Конституции Российской Федерации), и избирательный процесс, служащий этой цели, есть ничто иное, как форма обеспечения конституционных прав граждан избирать и быть избранными посредствам организации периодических и свободных выборов.

Но сегодня, основываясь на опыте организации избирательного процесса в Чеченской Республике в течение последних десяти лет, можно сделать вывод, что выборы приобретают новое качество, становясь инструментом социализации личности.

В общенаучном понимании социализация - процесс приобщения индивида к социуму, включения в общественную жизнь, обучения поведению в коллективах, утверждению себя и выполнению социальных ролей. Термин «социализация» употребляется и в более узком, гендерная социализация – формирование гендерной идентичности и связанных с нею установок, религиозная социализация – приобщение индивида к определенной религиозной идеологии и т.д.

Следует отметить, что ни в законодательном, ни распорядительном порядке изначально такая роль выборам не отводилась, если не считать программы ЦИК России по повышению правовой культуры избирателей, направленную на адаптацию личности. Но адаптация личности – лишь один из элементов социализации, поскольку последняя предполагает не просто передачу знаний и выработку навыков, а обмен ими между личностью и обществом. На практике же избирательный процесс становится средством политической, идеологической и культурной социализации личности. Как работает данный механизм, постараемся выяснить на примере Чеченской Республики.

В первую очередь, обозначим институты социализации. В ходе подготовки к выборам и непрерывной работы избирательных комиссий по повышению правовой культуры избирателей налаживается сотрудничество с различными органами государственной и общественными и политическими организациями: Комитетом при Правительстве ЧР по делам молодежи (КПДМ), Министерством образования и науки, Министерством культуры, Молодежным Парламентом, региональными отделениями политических партий в республике, патриотическими клубами «Рамзан» и «Путин» и другими.

Как правило, такое сотрудничество закреплено рамочными двусторонними соглашениями, а в некоторых случаях заключаются детальные соглашения по отдельным мероприятиям. Названные организации наряду с Избирательной комиссией и выступают в данном случае институтами социализации.

Так, в период подготовки к первым в истории Чеченской Республики муниципальным выборам 11 октября 2009 г. было проведено 24 совместных мероприятий республиканского масштаба, в которых приняли непосредственное участие, включая организаторов, более шести тысяч человек: авто- и велопробеги, встречи с избирателями, круглые благотворительные концерты.

Действия выше названных организаций направлены на охват максимального количества избирателей, которые в данном случае представляют собой объект процесса социализации.

Информационный, поведенческий и культурный обмен в процессе социализации происходит в двух плоскостях: «по горизонтали» - между представителями различных возрастных и социальных групп, ведомств и организаций одного уровня и «по вертикали» - в пределах одного нижестоящим и наоборот. При этом следует отметить, что во время совместных мероприятий преобладает интенсивный обмен «по горизонтали».

В рамках заключенных на республиканском уровне соглашений действуют и нижестоящие территориальные избирательные комиссии совместно с районными отделами органов государственной власти и различных ведомств, представительств общественных организаций и местных исполнительных комитетов политических партий. В указанный выше период, с 16 июля по 7 октября 2009 г., по инициативе территориальных избирательных комиссий было организовано совместных мероприятия, в которых было задействовано в общей сложности более 15 тысяч человек1.

избирателей, информирование населения и стимулирование избирательной активности, организаторы выборов своей деятельностью оказывают огромное влияние на процесс социализации личности. И речь здесь идет не только о политической и правовой социализации личности, но и идеологической и культурной, в том числе.

Избиратели Чеченской Республики на протяжении последних 10-и лет демонстрируют одни из самых высоких показателей явки на выборах в Российской Федерации, и причины кроются не только в социальноэкономической обстановке в регионе, но и в особенностях электорального поведения населения.

Для выяснений преференций «среднестатистического» избирателя в июле 2009 г. некоммерческой организацией Аналитический центр «Опрос – Медиа» был произведен социологический опрос населения Чеченской Республики. На вопрос: «Какие политические новости для вас представляют интерес – региональные, российские или международные?»

684 респондента (68,4%) из тысячи опрошенных отдают предпочтение региональным новостям. Общероссийские новости представляют больший интерес для 211 человек (21,1%), и 105 респондентов (10,5 %) уделяют больше внимания новостям международной политической По материалам Избирательной Комиссии Чеченской Республики.

жизни1. Результаты опроса позволяют сделать вывод, что региональные проблемы избирателя волновали больше, чем вопросы общероссийские.

В числе электоральных особенностей чеченцев следует назвать самоуправления – Мехк Кхел (Совет страны - чеч.), состоящий из выборных «юрт-да» (глава – чеч.) поселений чеченских земель. В системе Мехк Кхел каждый имел право равного и прямого голосования при выборах главы поселения, за исключением случаев нарушения им неписаного свода законов - Адат. Непременной традицией, перешедшей в современность, был «синкъерам» (танцы – чеч.) в день выборов.

Интересен факт, что некоторые положения Адата в качестве строгой меры наказания приговаривали отступника к изгнанию, а высшая мера наказания – смерть – применялась только в случае умышленного убийства. Несмотря на то, что общинное самоуправление чеченцев не имело инструментов принуждения, Мехк Кхел был эффективной системой управления, основанной на уважении традиций, балансе интересов и равенстве каждого члена общины.

Представленный электоральный портрет не был бы полным без учета событий 1990-х гг. Еще в начале нового века и нового тысячелетия, когда в день выборов оживали города и села, находящиеся в пепле, жители республики увидели в избирательном процессе средство преодоления политической и духовной разобщенности, правового хаоса и хозяйственной разрухи. А то была единственная альтернатива военному противостоянию.

Именно в те, кажущиеся сейчас далекими годы, день выборов вновь превратился во всенародный праздник с импровизированными концертами и гуляниями. И только несколько лет спустя, когда в Чеченской Республике были сформированы органы государственной власти и налажена мирная жизнь, выборы стали «необъявленным», но По материалам Избирательной Комиссии Чеченской Республики.

живущим праздником в народе. А все, что требовалось руководству Чеченской Республики, Избирательной комиссии и Министерству культуры, поддержать инициативу «снизу», что и было сделано.

И сегодня, как и несколько лет назад, в Распоряжении Главы Чеченской Республики Р.А. Кадырова за № 129-рг от 26.09.2011 г.

значится пункт 25 – «Министерству культуры Чеченской Республики совместно с местными домами культуры и творческими коллективами обеспечить на избирательных участках в день голосования проведение культурно-массовых мероприятий»1. Приведенные факты дают нам основание полагать, что день голосования в Чеченской Республике стал инициированным «снизу», а роль избирательного процесса в идеологической и культурной социализации личности трудно переоценить.

предполагает фиксацию времени его зарождения, подъема и спада, заключение о длительности протекания, то анализ социального времени немыслим без углубления в вопрос о психологической наполненности данного периода с точки зрения психологии личности и массы, лидера и отстающего, подъемов и спадов социальной активности. В этом ключе в электоральном цикле следует обращать внимание не только на определяемые логикой избирательной кампании этапы, но и на такие политико-психологические состояния, которые вызваны необходимостью дать избирателю возможность сопоставить свою личную программу с программой партии или кандидата, баллотирующихся на выборах.

Отсюда особое внимание требует организация «дней тишины» накануне выборов и создания праздничной атмосферы в сами эти дни.

По материалам Избирательной Комиссии Чеченской Республики.

Не только социальное время, но и пространство, локус влияют на характер проведения выборов. Всем памятен советский пяти серийный телефильм режиссера Станислава Говорухина по повести братьев Вайнеров «Эра Милосердия». Название фильма «Место встречи изменить нельзя» совпадает с названием романа в первой публикации в журнале «Смена», № 15-23 за 1975 г. И в таком названии скрыт особый символизм, само место во многом определяет стремление человека к нему. А если провести параллель с избирательным процессом, то мы здесь увидим и понимание роли места в явке избирателей.

Эта же проблема локуса отражается в специфике муниципальных выборов. Следует отметить, что муниципальные выборы везде и всегда выступают важным фактором социализации личности. Поскольку социализация представляет собой не только процесс, но и результат усвоения и последующего активного воспроизводства индивидом социального опыта, то становление выборов как особого института социализации важно для того, чтобы в обществе создавались такие условия, когда одни и те же социальные ситуации, по-разному воспринимающиеся отдельными личностями, обогащают их совместный социальный опыт. А это заставляет острее воспринимать специфику переживаемого социального времени.

1. Какие основные характеристики отличают социальное время?

2. Имеются ли связи процессов ускорения или замедления течения социального времени и избирательного процесса?

3. Зависит ли восприятие избирателями «дня тишины» и выборов как праздника от сложившейся политической культуры общества? В чем проявляется такая зависимость?

4. Какие социокультурные компоненты общественной жизни оказывают влияние на явку избирателей на выборы?

5. В чем видится главное предназначение муниципальных выборов?

Бодрийяр Ж. В тени молчаливого большинства, или конец социального / Пер. с фр. Н.В. Суслова. Екатеринбург, 2000.

Егорова-Гантман Е., Плешаков К. Политическая реклама. М., 1999.

Зарубин А.Г. Социальное время и особенности изменения его свойств в периоды общественно-политических кризисов // Вестник Ростовский гос. экономической академии. 2000. № 2 (12).

Ильясов Ф.Н. Политический маркетинг. Искусство и наука побеждать на выборах. М., 2000.

Наполитан Дж. Электоральная игра. М., 2002.

Осипов Г.В. Социальное мифотворчество и социальная практика.

М., 2003.

Савельева И.М., Полетаев А.В. История и время в поисках утраченного. М., 1997.

4.1. Демократические основания для проведения мировой политики 4.2. Выборы руководства основных международных организаций 4.3. Формирование института международного наблюдения за выборами 4.4. Пути обеспечения транспарентности европейского электорального пространства 4.1. Демократические основания для проведения мировой политики В самом общем смысле демократизация означает процесс политических и социальных изменений, направленных на установление демократического строя, на создание демократических основ мировой политики1.

На различных стадиях исторического развития этот процесс всегда определялся конкретными историческими типами демократии. В городах-государствах Древней Греции демократические формы правления приходили на смену тираническим или олигархическим режимам, не меняя социально-экономической рабовладельческой формации. На поздних этапах феодализма процесс демократизации, как правило, проходил в противоборстве между зарождающейся буржуазией и обуржуазившимся дворянством, с одной стороны, и феодальной абсолютистской системой, с другой. Кульминацией этого процесса считается Французская революция XVIII в. При анализе исторического опыта процесса демократизации автократии к демократическому режиму. Исследователи, как правило, выделяют следующие модели становления демократического строя:

См.: Эрме Г. Культура и демократия. М., 1992.

См.: Даймонд Л. Прошла ли «третья волна» демократизации? // Полис. 1999.

1. Путем революции. Классическим примером этой модели французская революция XVIII в. и война за Независимость в Северной Америке. Применительно к реалиям ХХ в. к этой модели можно отнести февральскую революцию 1917 г. в России и апрельскую революцию г. в Португалии. Сюда же входят и революционные события 1989 г. в странах Центральной и Восточной Европы.

2. Эволюционным путем. Эта модель характерна для целого ряда европейских стран, которые на протяжении длительного периода в течение XVII – первой половины ХХ вв. прошли длительную политическую эволюцию от абсолютной монархии или олигархического правления к становлению демократического строя в его современном латиноамериканских и азиатских государств.

3. В результате внешнего воздействия. Речь идет о становлении демократической политической системы в Германии, Италии и Японии после Второй мировой войны. Разгром фашистских и милитаристских режимов в этих странах явился условием становления и последующего укрепления здесь демократического политического режима.

4. Демократическая трансформация, осуществляемая сверху. Этот вариант тесно смыкается с эволюционным путем развития демократии.

Данная модель характерна для стран, где правящая политическая элита, осознавая угрозу кризиса общества и стремясь предотвратить его, вступает в переговоры с демократической оппозицией и приступает к осуществлению (с той или иной степенью последовательности) реформы политической системы, ведущую в конечном итоге к становлению демократического режима. Эта модель характерна, например, для постфранкистской Испании, а также для Бразилии конца 1970-х – начала 1980-х гг.

предыдущих вариантов, поскольку в большинстве стран модели демократизации не проявлялись в чистом виде. Например, если в Португалии начальным импульсом к демократизации была революция 1974 г., то последующий процесс, протекавший в отдельные периоды в острой политической борьбе, сопровождался массовыми движениями в поддержку демократизации, а впоследствии относительно мирной эволюцией режима под руководством правящей элиты. Аналогичная смешанная модель характерна и для бывшего СССР и многих постсоциалистических стран Восточной Европы.

В начале 1990-х гг. в политическую науку вошло новое понятие – волны демократизации. Оно отражает межстрановое пространство – время демократического процесса. Особое значение в разработке теории волн демократического процесса и анализа его современной волны принадлежит директору американского Института стратегических исследований Гарвардского Университета С. Хантингтону, который в монографии «Третья волна. Демократизация в конце ХХ века» дал развернутую и целостную картину происходящих в современном мире изменений, проанализировав предпосылки, ход и перспективы перехода от тоталитаризма и авторитаризма к демократии1.

«демократической волны» (или «волны демократизации»): «Волна демократизации есть переход группы стран от недемократических режимов к демократическим, протекающий в определенный период времени и по численности существенно превосходящий те страны, в Мадатов А.С. Демократизация: особенности ее современной волны. М., 2003.

С. 46.

противоположном (т. е. антидемократическом) направлении»1. Эта волна включает в себя также либерализацию и частичную демократизацию политической системы.

противоположных, т. е. антидемократических процессов. Таким образом, речь, идет о количественном преобладании демократических тенденций в рамках соответствующего отрезка времени, которые накладывают качественный отпечаток на характер последнего. История знает и другие периоды, когда в большей группе стран преобладали противоположные по своему вектору этапы, связанные с усилением антидемократических сил, поражением демократии и установлением авторитарных или тоталитарных режимов. Эти этапы в истории С. Хантингтон называет «попятной волной» (или «волной отката» от демократизации – reverse wave). Необходимо подчеркнуть, что вопросы, касающиеся «попятной деволюции.

На основе анализа материала, связанного как со становлением демократических режимов, так и их временным (хотя протяженность во времени могла быть довольно значительной) поражением, С. Хантингтон выделяет следующие волны демократизации2:

первая, длительная волна демократизации (1828–1926 гг.);

первая волна отката (1922–1942);

вторая короткая волна демократизации (1943–1962);

Huntington S.P. The Third Wave: Democratization in the Late Twentieth Century.

N.Y., 1995. Р. 15.

вторая волна отката (1958–1975);

третья волна демократизации (с 1974).

Если исходить из специфики волнового процесса в России, то, по оценке ректора МГИМО (У) А.В. Торкунова, магистральной линией в ходе третьей волны остается повышение роли страны в международном (глобальном) управлении, то есть в принятии ключевых международных решений по вопросам безопасности, политического развития и мировой экономики. В этой связи, одна из важнейших задач российской внешней политики состоит в том, чтобы максимально способствовать формированию новой эффективной системы многосторонних отношений и глобального регулирования. Без решения этой задачи попытки решить другие будут затруднительны. «Очевидно, – пишет А.В. Торкунов, – что ныне существующая система многосторонних институтов глобального уровня сформировалась еще в рамках ялтинско-потсдамского порядка и несет на себе все родовые пятна того периода, а ее эффективность будет и дальше снижаться по мере удаления от момента распада старого миропорядка»1. Россия через активное отстаивание своего видения реформы глобального управления имеет возможность обеспечить учет собственных долгосрочных внешнеполитических интересов.

А.В. Торкунов обоснованно считает, что особенно важен вопрос о будущей роли ООН как демократического типа управления. Современная ситуация требует разветвленных каналов дипломатической и общественной коммуникации, согласования интересов и выработки хотя бы самого общего видения наиболее важных проблем. Эту роль ООН выполняет. Критика, которая раздается в ее адрес, в значительной степени связана с изначально завышенными ожиданиями в отношении Организации Объединенных Наций. Хотя само наличие этих ожиданий подтверждает принципиальную потребность в ней, а также в ее Торкунов А.В. Российская модель демократии и современное глобальное управление // Международные процессы. Том 4. 2006. № 1(10). Янв.–Апр. С. 26.

эффективном функционировании. Вот почему «философский» взгляд на перспективы ООН может быть оптимистичным. Она способна наращивать позитивную динамику своей работы, теснее сотрудничая с другими многосторонними институтами, реально воздействующими на мировую политику и экономику. Иногда просто напрашивается объединение усилий ООН и «Группы восьми», тем более что последняя склоняется к публичности своей работы и расширяет сферу своей деятельности. Возможно, именно опыт статуса «хозяина» сессии «Группы восьми» в 2006 г. позволил России перебросить такой мостик между двумя ветвями – формальной и неформальной – «мирового правительства»1.

ООН разветвленной системой напоминает ни столько модель глобального правительства, сколько прообраз – пока еще бесконечно далекий от идеала – гражданского общества. Именно это направление ее деятельности – в сторону более широких контактов с национальной общественностью, с негосударственными структурами, с социально ответственным бизнесом – может стать перспективнейшим направлением развития ООН.

Важным фактором международного контекста развития России является начало нового этапа переформатирования отношений и политических изменений на пространстве СНГ. Отношения с группой относящихся к нему стран определяют наиболее деликатный аспект международной политики России, особенно после серии «цветных»

революций, которые, по сути, стали продолжением избирательного участия граждан. «Майдан» в Помаранчевой революціи 2004 г. в Украине, по сути, знаменовал новую форму электоральной активности, которая неизбежно должна была получить продолжение.

См.: Фриас У.Ч. XXI век не может быть однополюсным // Международная жизнь. 2001. №3.

Следует признать, что наличие такой формы объединения государств, как Содружество Независимых Государств, сыграло положительную роль в сдерживании конфликтов в непосредственной близости от границ России. Конфликты возникали, как правило, в регионах, находившихся на отдалении от российских границ. А потому стабилизирующую роль в СНГ, хотя не такую всеобъемлющую, как то было необходимо в ряде случаев.

Из сотрудничества стран СНГ выросло несколько продуктивных экономических инициатив. Наибольшей жизнеспособностью из них обладает организация Евразийского экономического сотрудничества (ЕврАзЭС), способная самостоятельно или в сочетании с Единым экономическим пространством стать ядром реальной экономической подготовленных для этого государств.

формирования вокруг России Организации договора о коллективной безопасности (ОДКБ). В эту организацию вошли только по-настоящему заинтересованные в военно-политическом сотрудничестве между собой страны. Наличие серьезных мотиваций является решающим условием успеха такого сотрудничества, параметры которого предстоит наращивать прежде всего с учетом сложной динамики ситуации в Центральной Азии и недостаточно устойчивой обстановки в Закавказье.

В то же время нельзя не замечать того, что именно первое десятилетие наступившего – XXI - столетия стало временем наиболее крупных мировоззренческих сдвигов в мире с момента разрушения биполярности и распада Советского Союза.

откровенней прибегать к силе и угрозе ее применения, хотя еще десять лет назад казалось, что с уходом противостояния коммунизма и либерализма в международных отношениях наступит хотя бы относительное всеобщее примирение. Ситуация в Ливии подтвердила сохранение права силы.

Во-вторых, в мире появились новые по своим масштабам и глубине угрозы, главными из которых являются процесс распространения ядерного оружия и ОМУ в целом, а также терроризм, сохраняются угрозы, связанные с возможностью возникновения вооруженных конфликтов на почве агрессивного национализма и религиозной нетерпимости.

В-третьих, в международные отношения вернулась идеология, которая вопреки романтическим ожиданиям конца 1980-х и начала 1990х гг., по-видимому, из них никогда не исчезала. Противоборство коммунистической идеи и либерализма в мире угасает. Но вместо него угрожающее обострилось противостояние сочетания новаций и традиций и ценностей фундаментального характера. Самый яркий пример: между западным образом жизни и культурно-религиозным складом мира, в частности – исламского.

В основе внешнеполитического курса России должна быть нацеленность дипломатии на своевременное уточнение национальных интересов страны и их отстаивание в упорном переговорном торге с партнерами. За прошедшие годы отношения России с Западом приобрели достаточный запас прочности. Стороны стали гораздо больше доверять друг другу, преодолели синдром тотальной взаимной подозрительности.

Сфера общих или близких интересов стала шире. Россия научилась координировать свои действия с западными странами в отношении многих глобальных проблем. На саммитах «Группы восьми» и «Группы двадцати» апробируется механизм коллективного лидерства.

персонифицированная составляющая. А потому важную роль в выработке коллективных решений по актуальным международным проблемам играет совпадение национальных электоральных циклов ведущих стран мира и влияние на эти проблемы избирательных ритмов.

Это позволяет вновь избранным лидерам ведущих государств мира «сверять часы» по вопросам глобальной международной безопасности.

ведущих стран мира позитивно влияют на выработку коллективных решений по актуальным международным вопросам, в том числе в такой авторитетной организации мирового сообщества как «Группа восьми», а сейчас они становятся заметными и при анализе действия более широкого международного клуба - «Группы двадцати».

По мнению российского специалиста по «восьмерке» В.Б. Лукова, будущее любого международного института – само его существование, место и функции в международной системе, – зависит в основном от трех факторов: степени заинтересованности участников в продолжении работы данной структуры, их ресурсных возможностей и особенностей развития той сферы международной жизни, в которой она призвана действовать. Анализ этих факторов применительно к обеим тесно связанным частям «клуба» – «семерке» и «восьмерке» – позволил сделать вывод о том, что они стоят на пороге нового этапа развития1.

Главной особенностью этого этапа станет, по-видимому, то, что глобализации оказывают все более противоречивое воздействие на все сферы жизни общества. Наряду с многочисленными позитивными следствиями, такими как ускорение развития части мировой экономики, расширение сферы и географии применения достижений научнотехнического прогресса, создание общемирового культурноинформационного пространства, эти процессы порождают целый Луков В.Б. Группа восьми. М., 2004. С. 271.

социально-политического характера.

Наиболее глубокая и долговременная проблема такого рода, отмечает В.Б. Луков, усиление неравномерности развития стран, культурном и демографическом плане. О нарастании диспропорций в развитии общества говорят, в частности, контрасты в глобальных инвестиционных потоках.

В журнале «Группы двадцати» (G20) для саммита в Корее в ноябре объединенных служб обороны и исследований в области безопасности в инвестиционные фонды (НИФ) стратегического позиционирования на волне мирового финансового и экономического кризиса. Он оценивал растущую экономическую значимость безопасности НИФ, коренящуюся в их исторической основе - VOC (голландской Ост-Индской компании), Британской Ост-Индской компании и других, и проявляющуюся в их современной роли экономических инструментов проецирования силы.

Инвестиционное управление и CIC Китая, в частности, азиатские фонды снова перенаправили свои ресурсы на производство и на основные активы инвестиций, став существенным источником финансирования, подготовленного для более широкого стратегического сотрудничества между собой и другими участниками рынка1.

вашингтонского Института мировой экономики Ф. Бергстен отмечает, что если в 1970-е и 1980-е гг. проблемы капиталистической экономики носили в основном «технический» характер, то теперь она сталкивается «с гораздо более глубокими вызовами. Реакция общества на процессы http://rapidlydevelopingeconomies.ru/archive/ глобализации как на Западе, так и в развивающихся странах носит не только экономический характер, но также глубоко затрагивает сферу политики и социокультурных отношений»1.

Цивилизационные по своим масштабам и глубине последствия глобальных процессов будут составлять главный фон деятельности институтов глобального управления на длительную перспективу и во многом определять международную повестку дня. В то же время на международной системе будут все сильнее сказываться и конкретные дестабилизирующие последствия глобализации. В первую очередь следует указать на накопление кризисного потенциала в международной финансовой и торгово-экономической системе. Об этом предупреждают Трехсторонней комиссии. По мнению того же Ф. Бергстена, финансовая «семерка» не смогла в 1990-е гг. найти эффективные решения финансовоэкономических проблем2.

кризисами», а укрепить ее стабильность Западу пока не удалось. Процесс либерализации международной торговой системы уже несколько лет находится в тупике.

Следует ожидать дальнейшего «размывания» границ между внутренними и международными проблемами, как государств–членов «Группы восьми» или «Группы двадцати», так и все большего числа других развитых и развивающихся стран. В первую очередь это относится к социальной сфере. Здесь все больше будут сказываться рост трансграничной мобильности рабочей силы, создание региональных рынков труда, нарастание миграции в развитые страны из кризисных и «маргинальных» зон «третьего мира», как это было в пик «арабской Towards a Global Partnership for sustainable Development Communication from the commission to the European Parliament, the Сouncil the social committee and the committee of the regions. Brussels, 2002. P. 2.

весны», когда Италия не могла справиться с натиском мигрантов из Северной Африки.

структурной перестройки экономики постиндустриальных стран будет требовать выработки совместных мер для смягчения социальнопрофессиональных и демографических последствий этого процесса для всего мира.

Неизбежным международным фоном останутся региональные и локальные конфликты и конфликтные ситуации, в первую очередь в Азии: на Ближнем Востоке, в Ираке, Иране, Афганистане, на сталкивается здесь с непростой проблемой: как, не подменяя Совет Безопасности ООН и другие международные механизмы (например, «Восьмерка» может продвинуть урегулирование нынешних конфликтов и предотвратить новые. Действия на этом направлении придется напряженности в указанных выше регионах для самих членов «Восьмерки». К таким угрозам можно причислить: угрозы ядерной конфронтации в Южной Азии, опасности дестабилизации мирового нефтяного рынка, издержки массового притока беженцев и иммигрантов в Европу и Северную Америку из зон конфликтов.

Еще одним крупным фактором, влияющим на деятельность институтов глобального управления в ближайшие годы, будет, видимо, дальнейшее изменение относительной экономической и финансовой мощи стран-членов «Группы восьми». Уже известно о снижении суверенного рейтинга США. Первым здесь стало немецкое по происхождению, хотя и международное рейтинговое агентство Feri EuroRating Services AG, которое понизило кредитный рейтинг США.

Суверенный рейтинг Соединенных Штатов снижен с Ааа до Aа.

Долговые обязательства с рейтингом Аа считаются обязательствам высокого качества с очень низким кредитным риском, но, все-таки, это не высший рейтинг. Аналитики агентства Feri, которое в Европе пользуется большим авторитетом, объяснили этот шаг дальнейшим ухудшением платежеспособности США из-за высокого госдолга, неадекватных мер по консолидации бюджета и плохими перспективами экономического роста1.

Вполне реально усиление финансово-экономических позиций России, если экономический подъем удастся перевести в устойчивый хозяйственный рост. Этот процесс создаст предпосылки для полной интеграции страны в финансово-экономическую «Семерку».

экономического разрыва между членами «Группы восьми» и «Группы двадцати» и ведущими государствами «третьего мира». Однако скачков здесь не предвидится, о чем говорит опыт последних десятилетий.

Бурные процессы регионализации и появление крупных политических и экономических группировок во многих субрегионах Азии, Африки и Латинской Америки породят для мировых лидеров и возможность, и необходимость расширения за счет таких структур круга партнеров по диалогу и практическому сотрудничеству. Глобальным институтам придется действовать в качественно новой общественно-политической и информационной среде2.

Можно ожидать и трансформации в протестной среде, в частности, антиглобализма среди определенных слоев электората, страдающих от негативных последствий глобализации.

http://worldcrisis.ru/crisis/ Будут усиливаться требования увеличить помощь беднейшим странам, в том числе путем дальнейшего расширения Кельнской инициативы, активнее заняться решением социальных проблем самих развитых государств. В то же время лидерам ряда стран придется столкнуться с подъемом национализма, ксенофобии и правого консерватизма как реакции на продолжающийся приток иммигрантов из развивающихся стран. И с этого, «изоляционистского», фланга следует ожидать рост упреков по поводу неэффективности институтов глобального управления.

Исследователи будут продолжать анализ процессов глобализации, сделав его системным и более углубленным. Важное место здесь должна занять практически ориентированная дискуссия по поводу социальноэкономических последствий глобализации. Важно провести работу по согласованию комплекса мер для уменьшения социальных издержек от глобализации, в первую очередь для населения самих развитых стран.

В международно-политической сфере следует ожидать сохранения высокой активности ведущих стран Запада на уже традиционных направлениях: ситуация на Ближнем Востоке, вокруг Ирана, на Корейском полуострове и на Индостане.

В то же время сохранение угрозы терроризма должно придать практическую нацеленность дискуссиям и совместным действиям мирового сообщества таким проблемам, как нераспространение оружия массового уничтожения и средств его доставки, создание правового режима борьбы с терроризмом и его финансированием, социальноэкономическое восстановление Афганистана и недопущение возрождения в этой стране (и где-либо еще) режима Талибана1. Это связано с упадком государственности и параллельным подъемом власти криминальных клановых структур в целом ряде стран Африки и См.: Бабиков А.В. Россия в «Большой восьмерке»: Национальные интересы и глобальные ценности. М., 2006. С. 181.

Ближнего Востока, переживших в 1990-е гг. гражданские войны. Как показала международная контртеррористическая операция, именно такие страны или их регионы превращаются в базы террористов, как это уже имело место, например, в Сомали.

Глобальные проблемы будут по-прежнему занимать важное место в работе саммитов и экспертных групп «Восьми» и «Двадцати», однако, и здесь возможно изменение акцентов, появление новых тем. Еще громче, чем прежде, зазвучит тематика борьбы с организованной преступностью и терроризмом, особенно с применением высоких технологий.

Указанные выше условия и приоритеты деятельности институтов глобального управления по-новому поставят для них и ряд прежних проблем. В первую очередь обращает на себя внимание проблематика укрепления легитимности в международной системе, расширения представительности, наращивания эффективности работы.

Нельзя не указать на то, что мы видим, как на глобальном уровне возникают те же проблемы, которые актуальные для национального электорального пространства. Эти проблемы составляют, по сути, неизменную триаду легитимность, представительность и эффективность. Каждый из пунктов данной триады достаточно хорошо прописан исследователями. Легитимность - согласие народа с властью, когда он добровольно признает за ней право принимать обязательные решения. Представительность - отражение интересов основных групп, слоев общества. Эффективность – достижение целей с минимальными издержками. Однако важно понять соединение данных элементов в триаду.

Оригинальный путь решения «триады» проблем «Группы восьми»

– легитимности, представительности и эффективности – предлагали видные европейские экономисты, среди которых, например, бывший директор-распорядитель Международного валютного фонда Мишель Камдессю. Эксперты выступили за создание «Группы глобального управления», в основу которой следует положить нынешнюю структуру «семерки/восьмерки», дополненную лидерами ведущих государств– членов МВФ и МБРР. В качестве критерия предлагается избрать наличие в руководстве Фонда и Банка исполнительных директоров от этих стран.

экономическим, социальным и экологическим вопросам. Главной задачей группы должно быть «обеспечение минимальной последовательности, координации и урегулирования споров между международными институтами».

«Группа управления» могла бы заняться поиском решений международных организаций, таких как усиление роли Международной организации труда (МОТ) для того, чтобы эта организация эффективнее защищала права трудящихся в контексте глобализации. Возможно создание международной экологической организации. Предусмотрено решение проблем, связанных с регулированием прямых иностранных инвестиций и политики конкуренции на глобальном уровне. К саммитам гендиректоров МВФ, МБРР, ВТО, МОТ, а также новой международной организации по охране окружающей среды.

В ближайшие годы наиболее вероятно не столько расширение членского состава «клуба», сколько развитие его партнерских связей с неправительственными организациями. В этом направлении будут двигать «Группу восьми» и новые тенденции в развитии глобализации, и новые задачи, которые придется решать «клубу». Схожую точку зрения высказывают, в частности, канадские исследователи П. Хажнал и Дж. Кертон, которые отмечают, что «семерка/восьмерка» может развиваться далее в виде системы концентрических кругов. В таком случае следует ожидать усиления контактов «клуба» с партнерами из «Группы 20», а также с руководством основных организаций и движений «третьего мира» – Движения неприсоединения, «Группы 77», Африканского Союза. Весьма вероятно и углубление контактов с ООН и ее специализированными учреждениями социально-гуманитарного, экономического, экологического «профиля».

Возможным новым направлением станет развитие связей с субрегиональными организациями Азии, Африки и Латинской Америки.

При этом в любом случае необходимо будет сохранить эффективность действий, достигнутую «Группой восьми». Залогом этого служит общность стратегического видения стран–членов и их готовность принимать на себя ответственность и издержки, связанные с участием в «клубе». Государства, не готовые к такому подходу, вряд ли смогут быть достойными кандидатами для приема в «восьмерку», даже если они занимают видное место в международном сообществе.

Участие России в «восьмерке» имеет важные особенности. В отличие от семи остальных партнеров, Россия не обладает развитой современной экономикой, и к ней предъявляются претензии в вопросах расширения демократии. Ее участие в работе группы было призвано привязать Россию к Западу и гармонизировать ее устремления с общей линией Запада, а также компенсировать потери в статусе, которые Российская Федерация понесла после распада СССР, и способствовать личной социализации российских лидеров.

Сама же Россия отвергала использование механизмов «Восьмерки»

для целей «улучшения российской демократии». А российские политики неоднократно заявляли, что «Восьмерка» может функционировать лишь на основе взаимного доверия и полного уважения. Характер участия России в работе группы и само это участие зависели, прежде всего, от вектора политического развития страны. А это было связано с тем, как принципиальные вопросы ставились и решались в ходе выборов. К таким вопросам относились: сохранение не только буквы, но и духа Конституции 1993 г.; расширение политического участия граждан, в том числе через формирование дееспособной партийной системы; свободный и честный характер выборов парламента и президента, их легитимность;

расширяющаяся независимость судебной системы, прежде всего от исполнительной власти; свобода средств массовой информации; защита соответствия» будут применяться к России с постепенно нарастающей жесткостью1.

Нельзя подходить ко всем странам с одной меркой. И для того, чтобы достичь такого качества консолидированной демократии, как это есть в странах Запада, необходимо несколько десятилетий. При этом важно не потерять собственной цивилизационной специфики. Поэтому важно понимать, в каком направлении та или иная страна движется.

общественное мнение западных стран, отражаемое в СМИ, требует от демократии в России». Например, перед визитом в России премьерминистра Великобритании Дэвида Кэмерона в сентябре 2011 г. четыре бывших министра написали ему письмо, где говорили о необходимости поднять во время переговоров с российским руководством тему коррупции. А если учитывать тот факт, что в основе имиджа страны часто лежат не только реальные факты, но и представления о каких-либо явлениях, то в случае с коррупцией порой на имидж влияют именно представления. А в них масштабы коррупции могут не соответствовать тем, которые есть на самом деле.

Все перечисленные позиции указывают на то, что на таких электоральных практик, не могут по объективным причинам быть Sherifis R., Astraldi V. The G7/G8 from Rambouillet to Genoa. Milan, 2001.

одинаковыми у лидеров разных стран. Все это делает позиции этих деликатной1.

По мнению многих экспертов, занимающихся «восьмеркой», главное отличие ООН от любых других международных организаций – в Генеральной Ассамблеи ООН обладают несравненной моральной силой;

легитимностью. Проблема неспособности Совбеза ООН принимать решения, как это имело место в ходе кризисов в Косово в 1999 г. и в Ираке в 2003 г., коренится в разногласиях между США и некоторыми другими крупными странами (в первую очередь Россией и Китаем)2.

Выход из сложившейся ситуации может быть найден в рамках формулы «США плюс ООН». При этом идеальный механизм глобального управления выглядел бы следующим образом: идеи инициируются и обсуждаются в «Группе восьми» (или, лучше, в G10), после чего вносятся на обсуждение Совета Безопасности, принимаются в качестве решений ООН и реализуются. Для успеха такой формулы требуется встречное движение со стороны США (от гегемонии к активному лидерству) и со стороны критиков односторонних действий США (Франции, Германии) и сторонников многополярного мира – России и Китая.

положение одного из столпов системы глобальной безопасности. В настоящее время Россия – постоянный член Совета Безопасности ООН, один из депозитариев Договора о нераспространении ядерного оружия Тренин Д. Интеграция и идентичность. Россия как «новый Запад». М., 2005.

С. 12.

Инициативы по контролю над распространением ОМУ и других соглашений. Но содержание понятия «международная безопасность» и его объем изменились после окончания холодной войны и продолжают меняться.

Одним из факторов, способствующим ускорению глобальных перемен становится повышение легитимности, расширение представительности и повышение эффективности международных институтов. Заметим, что тенденция, отражающая усиление данных характеристик, в некоторой степени наблюдается и в ходе выборов глав международных организаций.

4.2. Выборы руководства основных международных организаций международных организаций, является одновременно и самой широкой, и самой представительной из них. Более того, она стала осью сложившейся после Второй мировой войны системы международных отношений. В 1945 г. впервые в истории члены Организации обязались добросовестно выполнять принятые на себя обязательства и согласились подчиняться решениям Совета Безопасности, несущего главную ответственность за поддержание международного мира и безопасности, и выполнять их1.

В Уставе ООН отразился печальный опыт существования Лиги Наций и была подчеркнута обязательность выполнения решений Совета Безопасности, а право вето получили только пять постоянных членов.

Вспомним, что в Лиге Наций для принятия решений требовалось единогласие, что парализовало ее работу.

Шлыков К.В. Какой быть ООН в XXI веке: проблема реформирования Совета Безопасности // Мировая экономика и международные отношения. 2001. № 5. С. 103.

Как справедливо отмечает К.В. Шлыков, первые годы деятельности высшего органа ООН отмечены резкой конфронтацией между восточным и западным блоками. Подвергалось жесткой критике со стороны стран Массированное применение этого права, особенно в начальный период холодной войны, было характерной чертой деятельности Совета Безопасности того времени. С одной стороны, это препятствовало гарантировало безнаказанность действий великих держав в своих сферах влияния.

Подобная безнаказанность, несомненно, подрывала авторитет самой ООН. Однако и в этот период, когда роль Совета Безопасности фактически свелась к оформлению двусторонних договоренностей СССР и США, деятельность Организации в области поддержания мира развивалась весьма плодотворно. Например, были учреждены операции по поддержанию мира – ОПМ, в том числе предусматривавшие применение силы с санкции Совета Безопасности В 1963 г. Генеральная ассамблея приняла резолюцию 1991 (XVIII) А, увеличившую количество членов Совета Безопасности с 11 до 15. Это решение было вызвано, во-первых, ростом числа стран–членов ООН с в 1945 г. до 112 в 1963 г., а во-вторых, необходимостью обеспечить развивающимся странам возможность участия в работе Совета Безопасности. Дело в том, что до этого времени непостоянные члены СБ избирались не от региональных групп Азии, Африки, Латинской Америки, Восточной и Западной Европы и других стран, как сейчас (и как предлагалось некоторыми участниками Сан-Францисской конференции), а согласно «джентльменскому соглашению» пяти постоянных членов 1946 г., от Западной и Восточной Европы, Латинской Америки, арабских стран и Британского содружества наций. При этом эти группы носили неформальный характер, и государства могли при необходимости «перетекать» из одной группы в другую. Эта устаревшая к 1963 г. система была заменена выборами по группам, причем определенные в резолюции 1991 (XVIII) А пропорции были для своего времени максимально справедливыми.

Цифры показывают, что после реформы 1963 г. функционирование Совбеза стало более эффективным и слаженным до расширения СБ принимал в среднем 11 резолюций в год, из них 7,2 политического содержании. Ветировалось же 5,7 резолюций (8,3 в 1946–1955 гг. и 3, после 1955 г.), из них 3 политического характера. После расширения в 1965–1990 гг. ежегодно принималось 18,6 резолюций, из которых 16, носили политический характер. Право вето использовалось 6,6 раз в год, в том числе 4,7 раз, чтобы не допустить принятия резолюции по политическому вопросу. Из этих фактов (увеличение числа резолюций, сокращение процента вето) можно сделать вывод о положительном влиянии роста представительности на эффективность работы Совета1.

В политическом же смысле результатам реформы стало увеличение влияния в ООН неприсоединившихся стран, которые, составляя теперь большинство и в ГА ООН, и СБ, все чаще оставляют западный блок в меньшинстве (статистика применения права вето за 1965–1990 гг.

показывает, что США и их союзники были вынуждены пользоваться им чаще, чем Советский Союз).

Число непостоянных членов СБ от региональных групп Региональная Число стран Число непостоянных Число стран на одного другие государства При всем этом поправки, принятые в 1963 г., не затронули компетенции Совета Безопасности и прав его членов, в том числе постоянных. Поэтому те, кто выступал за радикальное переустройство ООН, посчитали реформу недостаточной. Начиная с 1970-х гг., появляются новые предложения по реформированию Совета Безопасности ООН. В 1974 г. создается (специальный комитет по Уставу ООН, но реально лед трогается только в 1990-х гг.

межблоковой конфронтации, сложилась новая ситуация и в Совете Безопасности. В несколько раз выросло количество принимаемых им резолюций (до 66.8 в среднем за год). Выросло и их «качество», то есть усилилось присутствие ООН в мире. Совет Безопасности начинает приобретать некоторые функции настоящего «всемирного правительства» (учреждение временных администраций, наложение санкций и др.), и это ведет к росту его роли в мире. Отсутствие у Организации собственных боевых сил все чаще (Кувейт, Сомали, Руанда, Гаити, бывшая Югославия, в том числе Косово, Восточный Тимор и др.) компенсируется уполномочиванием отдельных государств и их группировок на принятие «всех необходимых мер» для выполнения данного Советом Безопасности мандата.

Этот мандат в свою очередь выходит за рамки чисто военных аспектов и начинает включать решение гуманитарных, социальных, общественных, политических и других проблем. Совет Безопасности начинает приобретать некоторые функции настоящего «всемирного правительства» (учреждение временных администраций, наложение санкций и др.), и это ведет к росту его роли в мире. В то же время многие государства неоднократно выражали недовольство современным составом и принципами работы Совбеза ООН. Так, утеряно равновесие между региональными группами в Совете Безопасности, что показывает таблица 2.

Соотношение между региональными группами в Совете Безопасности Региональная группа Число непостоянных Число стран на одного непостоянного Восточная Европа другие государства развивающихся стран, неравномерного распределения мест в Совете между региональными группами нарекания со стороны стран «третьего мира» вызывает и привилегированное положение постоянных членов Совета Безопасности. С другой стороны, как отмечалось еще в 2000 г. в Концепции внешней политики Российской Федерации, «усиливается международной безопасности ставка делается на западные институты и форумы ограниченного состава, на ослабление роли Совета Безопасности ООН»1. Отметим, что за десять лет США не высказали особого желания реформировать Совет Безопасности, чтобы сохранить в нем свое влияние или, в случае провала этих планов свести на нет роль Совбеза.

С целью нахождения согласия по всех аспектам реформы Совета Безопасности, призванной поднять его авторитет и эффективность, в г. Генеральной Ассамблеей (резолюция 48/26) была создана Рабочая группа открытого состава. На сегодняшний день в ее работе принимают Дипломатический вестник МИД РФ. 2000. № 7.

участие представители от около 100 государств–членов ООН. В рамках группы достигнуто общее соглашение необходимости реформы путем расширения Совета Безопасности, совершенствования методов его работы. В практику функционирования Совбеза уже внесены улучшения, обеспечившие рост транспарентности его работы и участия в нем стран, не являющихся членами Совета Безопасности. Все они, однако, чисто технические и ни в коей мере не затрагивают существа вопроса.

реформирования ООН состоят не только в сложном финансовом положении Организации, которое можно было бы улучшить, предоставив богатым и экономически развитым странам статус постоянных или «полупостоянных» членов Совета Безопасности. Гораздо больше на саму постановку вопроса о реформе влияет очевидная в современном мире необходимость достижения широкого, если не всеобщего консенсуса.

Ассамблеи ООН, не пойдут на реформу, односторонне выгодную Северу.

Их требования большего участия в делах ООН основаны на том, что Организация действует в основном в развивающихся странах, которые таким образом должны иметь возможность самим решать свою судьбу.

Но у этих стран отсутствуют материальные средства для поддержки функционирования ООН, что заставляет их соглашаться на решение финансового вопроса путем повышения ооновского статуса таких сильнейших экономических держав мира, как Япония и Германия.