«ПРОБЛЕМЫ ГАРАНТИРОВАННОСТИ ОСНОВ КОНСТИТУЦИОННОГО СТРОЯ ...»

Регламентированная статьей 7 Конституции Российской Федерации, система социальной защиты, как показывает практика, может эффективно функционировать только в стране с развитой системой рыночных отношений, а не стоящей на пороге их создания. Получается, что авторы Конституции совместили в одном законе несоединимое: модель рыночных отношений либерального, то есть переходного государства с механизмом социальной защиты развитого демократического государства. А ведь на этой норме Конституции выстраивается целая система иных нормативно-правовых актов 1.

Об этом пишет и В.А. Четвернин, указывая, что «проблема заключается в том, что Россия сначала должна пройти путь социально-экономического развития, ориентированный на капитализм и рыночную экономику, то есть такой период индустриального роста, который предполагает не социальную, а преимущественно либеральную государственность» 2.

Социальная политика, - отмечает Е.М. Андреева, - приобретает декларативный характер, так как положения многих законодательных актов о заботе и внимании к нуждам человека стали противоречить текущей действительности 3.

В условиях резко снижающихся возможностей управления социальными процессами происходит экономический спад, обнищание широких социальных слоев, поляризация населения приобретает устойчивый и угрожающий характер. Наиболее негативным следствием является существенный разрыв в уровне доходов населения, что ведет к биполярной, антагонистической социальной структуре. По данным аудитора Счетной Палаты Российской Федерации Ю.

Мухачев И.В. Указ. сочинение. С. 125.

Четвернин В.А. Конституция. Проблемный комментарий. М. 1997. С. 57.

Андреева Е.М. Социальная функция демократического государства (конституционноправовой аспект). Дисс … канд. юрид. наук. М. 1998. С. 103-104.

Воронина, месячный доход одного человека в группе «самых богатых» (а их всего 5 % населения), составляет, по меньшей мере, 93000 рублей, что почти в 100 раз превышает доход аналогичной группы «самых бедных» со средним доходом 947,5 рублей.

Совершенно прав И.В. Мухачев, когда утверждает, что «беда авторов нового Основного закона состояла в том, что им не удалось освободиться от иллюзий и правильно определить тот этап в социально-политическом и экономическом развитии России, который она переживает в настоящий момент и который должен получить закрепление в новом учредительном акте – Конституции Российской Федерации. Вот почему демократия была ограничена свободными выборами, не связанными с установлением ответственности избранных органов перед народом; правовое государство – сведено к конкуренции между нормативно-правовыми актами различной юридической силы; светское государство – подменено господством в духовной, а ряде случаев и политической жизни Русской православной церкви; политический плюрализм – созданием партий «Садового кольца»; разделение властей – практически неограниченным вмешательством Президента в сферу деятельности любого государственного органа;

федерализм – региональным сепаратизмом и национализмом» 1.

Таким образом, для обеспечения реальности и социальной исполнимости норм института основ конституционного строя необходим слаженный механизм гарантирования. Причем гарантированы могут быть лишь реальные нормы, правильно отражающие закономерности общественного развития и соответствующие сложившейся системе общественных отношений и связей. А с другой стороны, сами способы и средства, обеспечивающие реализацию правовых норм должны быть нацелены на реальность, а не на некий идеальный образ. Именно такой баланс в механизме гарантирования приведет к полному воплощению конституционных норм в действительности.

Мухачев И.В. Указ. сочинение. С. 8-9.

2.2. Факторы, определяющие степень стабильности и гарантированности института основ конституционного строя.

Прошло чуть более 10 лет с момента принятия Конституции Российской Федерации 1993 года, а вопрос о ее стабильности и жизнеспособности до сих пор остается «открытым».

Проблема стабильности закона долгое время находилась в тени, что говорит о ее сравнительной неразработанности. Доказательством слабой теоретической разработки и практической постановки вопроса может служить отсутствие определения стабильности закона в нормативных правовых актах, учебных изданиях и юридических энциклопедических словарях. В правовой науке отсутствуют системные представления о совокупности свойств, которые должны быть присущи закону, обладающему достаточной степенью стабильности, что негативно отражается на реальности и социальной исполнимости его норм. В связи с этим юридическая практика настоятельно требует теоретической разработки и обоснования общих критериев, позволяющих достоверно оценить степень стабильности проектируемых и действующих законов, способность закрепленных ими норм права выступать эффективными регуляторами общественных отношений.

В самом общем виде Т.В. Худойкина дает следующее определение: стабильность закона – это состояние нормативно-правового акта, принятого высшим представительным органом государства или непосредственно народом в особом законодательном порядке, обладающего высшей юридической силой и регулирующего наиболее важные общественные отношения, характеризующееся социальной обусловленностью и, следовательно, устойчивой эффективностью регулирования общественных отношений, проявляющейся в достаточном либо удовлетворительном решении стоящих при разработке закона задач; отсутствием противоречий, могущих привести к отмене или частичному изменению акта; совокупностью существенных свойств, отражающих достаточные качества закона, обуславливающие его способности удовлетворять потребности и интересы общества и т.д. Мы предлагаем ряд показателей, по которым можно оценить закон как достаточно стабильный, среднедостаточно - или недостаточно стабильный: мера отражения конституционных принципов; соответствие принципам и нормам международного права; степень правовой регламентации базовых общественных отношений; адекватность отражения ценностей, потребностей, интересов;

уровень качества текстов законов; наличие либо отсутствие противоречивости, согласованности с другими законодательными актами; наличие либо отсутствие прямого действия закона; эффективность действия закона, его реализованность.

Законы, не соответствующие положительному уровню данных показателей, заведомо рассчитаны на короткий срок действия.

При этом достаточно стабильным считается закон, который адекватно отражает назревшие потребности и интересы, оптимально регулирует общественные отношения, научно обоснован, высокого качества, внутренне и внешне согласован, эффективен, что позволяет ему быть устойчивым.

Среднедостаточной степенью стабильности характеризуется закон, который хотя и имеет некоторые погрешности в форме и содержании, а также в порядке принятия, но в конкретных экономических, политических, социальных и других условиях более или менее постоянно эффективно действует, нормально регулирует общественные отношения.

Недостаточная степень стабильности закона означает неадекватность закона решаемым вопросам, наличие в нем существенных противоречий, несогласованностей, пробелов и других недостатков в его форме, содержании, порядке принятия и реализации. Отсюда низкая эффективность его действия, необходимость внесения в него изменений.

Худойкина Т.В. Стабильность закона или законодательства (теоретические и практические аспекты) // Журнал российского права. 2000. № 9. С. 21.

Наше исследование ориентировано на выявление минимального количества наиболее важных свойств, которые являются общими критериями стабильности нормативно-правового акта.

Формально основы конституционного строя не являются нормативным актом; это часть Конституции Российской Федерации, имеющая особое значение и юридическую силу. Вместе с тем, - отмечает О.Г. Румянцев, - думается необходимым выделить ее отдельной строкой и считать самостоятельным источником права. Во-первых, этот раздел должен приниматься и изменяться только референдумом; во-вторых, эти нормы определяются как эталонные, формирующие полномочие Конституционного Суда сопоставлять с ними иные нормы закона; наконец, этими положениями ограничен и законодатель, вносящий изменения в Конституцию 1.

Следовательно, диссертант считает оправданным проведение анализа института основ конституционного строя на предмет определения степени его стабильности.

Проведение анализа института основ конституционного строя на предмет определения меры отражения конституционных принципов и степени правовой регламентации базовых общественных отношений не представляется необходимым. Не нуждается в доказательствах тот бесспорный факт, что Конституция как Основной закон общества и государства призвана закреплять и учреждать наиболее важные, основополагающие общественные отношения, которые служат фундаментом, основой для общественных отношений, являющихся предметом регулирования других отраслей российского права.

Первый показатель – это соответствие принципам и нормам международного права. Часть 4 статьи 15 Конституции Российской Федерации относит к числу источников конституционного права общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации, которые составляют часть национальной правовой системы. Будучи вклюРумянцев О.Г. Указ. сочинение. С. 94.

ченными Конституцией в правовую систему страны, - отмечает И.И. Лукашук, нормы международного права обретают способность регулировать внутригосударственные отношения, в том числе и конституционные 1.

При всем при этом, отечественная юридическая наука до сих пор не выработала единой позиции в отношении определения такого источника права, как «общепризнанные принципы и нормы международного права». Даже постановление Пленума Верховного Суда РФ № 8 от 31 октября 1995 г. «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия» не внесло ясности и поставило больше вопросов, нежели дало ответов, не разъяснив судам, что же следует понимать под «общепризнанными принципами и нормами» и как их надлежит применять при отправлении правосудия.

Значение общепризнанных принципов и норм, по мнению В.Г. Бояршинова, состоит именно в том, что они создаются международным сообществом в целом и становятся обязательными для всех государств 2. Возможно, данный постулат имеет определяющее значение, если речь идет о том наборе прав и свобод человека и гражданина, который довольно широко представлен в таких международных документах, как Всеобщая декларация прав человека, Международный пакт о гражданских и политических правах, Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах. Общепризнанные принципы и нормы международного права в области прав и свобод человека и гражданина, в случае их признания большинством государств, входящих в международное сообщество, автоматически приобретают обязывающую силу по отношению к тем государствам, которые официально объявили о присоединении к содержащим их актам международного права.

Как правило, демократически наиболее развитые государства с конституционно провозглашенными и фактически реализуемыми правами человека, станоЛукашук И.И. Конституции государств и международное право. М. 1998. С. 67.

Бояршинов В.Г. Международные договоры в правовой системе Российской Федерации. // Законодательство. 1997. № 4. С. 60.

вясь неким образцом для других стран (как минимум в формально юридическом смысле), инициируют на межгосударственном уровне согласование и разработку международных норм-стандартов в области защиты прав человека… Именно конституционно закрепленный перечень и объем международносогласованнных норм в области прав и свобод человека стали своего рода «лакмусовой бумагой» для оценки степени прогрессивности и демократичности тех или иных государств 1.

Если же речь идет об основных принципах организации общества и государства, то любое государство вправе самостоятельно решать вопрос о том быть ли ему монархией или республикой, федерацией или унитарией, избрать демократический или антидемократический режим правления, светский или теократический характер государственности и т.д. В противном случае, это ведет к утрате такими государствами международной правосубъектности и даже суверенитета 2.

Однако, характерной тенденцией современного развития мирового сообщества является … формирование согласованных и общепризнаваемых единых начал, минимальных норм-стандартов внутригосударственных общественных отношений, то есть определенных демократических принципов и норм организации политической, экономической, социальной и духовной жизни общества, базирующихся на общечеловеческих ценностях. Здесь важно подчеркнуть следующее: необходимость выработки определенных принципов и их обязательной реализации в «святая святых» каждого государства – в его внутренних делах не навязана кем-то извне. Главными организаторами и проводниками этих процессов являются сами государства. Однако после кровопролитных и разрушительных мировых войн и многочисленных международных и внутригосуИваненко В.С. Конституции государств-участников СНГ и международное право: некоторые проблемные вопросы их соотношения. // Известия ВУЗов. Правоведение. 2002. № 1.

С.161 - 162.

Мухачев И.В. Общепризнанные принципы и нормы международного права как источник конституционного права Российской Федерации. // Материалы 45 научно – методической конференции «Университетская наука - региону» (апрель, 2000) и Межрегиональной конференции «Проблемы формирования регионального законодательства» (май, 2000). С.154-155.

дарственных вооруженных конфликтов мировое сообщество осознало неразрывную связь между характером общественно-политических отношений внутри того или иного государства и международной безопасностью. Демократическая форма правления, осуществление принципов правового и социального государства, демократические принципы и формы принятия важных политических решений – серьезные гаранты социальной и политической стабильности внутри страны и безопасности в отношениях с другими государствами 1.

В качестве одной из характеристик Российского государства статья 1 Конституции Российской Федерации называет демократичный характер власти.

Далее это положение получает детализацию в статье 3, указывающей, что носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации является ее многонациональный народ, который осуществляет свою власть непосредственно, а также через органы государственной власти и органы местного самоуправления. Провозглашение демократического государства останется только на бумаге, если не определить основные гарантирующие институты прямой демократии и не обеспечить их исполнимость конституционными гарантиями – расширением в Конституции важнейших принципов участия народа в выборах и референдуме, составляющих основу избирательной системы. К сожалению, действующая Конституция существенно сузила круг конституционных норм, регламентирующих эти отношения. Исчезла в качестве самостоятельной глава «Избирательная система», характерная для советских конституций. В.Е. Чиркин объясняет исчезновение этой главы действием неодинаковых принципов избирательного права в отношении разных высших органов государства 2. Принципы избирательной системы закреплены в Конституции в полном объеме только применительно к выборам Президента (часть 1 статьи Конституции). Поэтому, - отмечает Н.В. Варламова, - если Государственная Дума будет избираться на непрямых выборах, открытым голосованием, то это Иваненко В.С. Указа. сочинение. С. 163.

Чиркин В.Е. Конституционное право: Россия и зарубежный опыт. М. 1998. С. 54.

не будет противоречить тексту Конституции Российской Федерации 1. Казалось бы, что отсутствие конституционных избирательных гарантий может восполнить часть 4 статьи 15 Конституции, устанавливающая приоритет международных правовых стандартов над внутригосударственным правовым регулированием, в том числе и избирательной системы. Однако в условиях низкой правовой культуры и устоявшихся десятилетиями традиций безальтернативных выборов трудно требовать безукоризненного знания международно-правовых стандартов от участников избирательного процесса, гарантировать их реализацию в условиях низкой эффективности реализации даже институтов и отраслей национального права 2.

Для обеспечения реальности, социальной исполнимости провозглашенного демократического характера власти необходимо отражение в Конституции международных избирательных стандартов в форме обобщенных принципов (всеобщие, равные, справедливые, тайные, свободные, открытые, ответственные) 3.

Сейчас даже имеющиеся немногочисленные нормы, рассредоточенные по тексту Конституции, не отражают основных начал избирательной системы. Свободные выборы – единственный принцип, непосредственно закрепленный в главе «Основы конституционного строя». Часть 2 статьи 32 гарантирует гражданам право избирать и быть избранным, но не закрепляет такие международно-правовые стандарты, как равное и прямое избирательное право при тайном голосовании. Кроме того, в отдельных конституционных нормах (29,30) закреплены права, опосредованно гарантирующие свободные выборы: право на свободу мысли и слова; право на свободный поиск, получение и распространение информации, свободу собраний. Иных норм Конституции, закладывающих фундамент избирательной системы, не существует.

Варламова Н.В. Российская Конституция: опыт трехмерной интерпретации. // Становление конституционного государства в посттоталитарной России. Выпуск 1. М. 1996. С.43.

Зражевская Т.Д. Указ. сочинение. С. 139.

Избирательное право и избирательный процесс РФ. / Под ред. А.В. Иванченко. М. 1999. С 123-147.

Действующая Конституция не содержит в достаточной степени основополагающих принципов избирательной системы, что подрывает гарантии их конституционности и не может обеспечить реальность и социальную исполнимость демократического характера российской государственности. В этой связи необходимо закрепить в Конституции не только принцип свободных, но и справедливых выборов, а также принцип ответственности избранной власти перед народом, восстановить в Конституции основные принципы избирательной системы для каждого вида избираемых органов.

Проблема обеспечения соответствия конституционных норм принципам и нормам международного права имеет еще один аспект. Оптимальность общемировых критериев далеко не универсальна. Она всегда исторически, географически, политически обусловлена, привязана к обстоятельствам места и действия, ориентирована на состояние и исторический путь конкретного общества в мировом пространстве.

Общечеловеческие ценности, являющиеся отражением международных принципов и норм, должны быть применимы к условиям российской государственности, учитывать ее специфику и особенности развития. Если же они не учитывают национальной самобытности или применяются безотносительно к условиям нынешней нестабильности общества, то им грозит возможность быть нереализованными в фактических общественных отношениях.

Если обратиться к истории принятия российской Конституции 1993 года, то целесообразными и правильными признавались те положения, которые соответствовали мировым стандартам, все то, что не «дотягивало» до этого уровня, признавалось несовершенным, незавершенным и неудачным.

Как отмечает И.В. Мухачев при разработке проекта Конституции Российской Федерации «сказалось традиционное увлечение нормативизмом, на сей раз выразившееся в механическом переписывании из западных (а в ряде случаев – и восточных) конституций отдельных положений, являющихся безусловным достижением прогрессивного человечества, но не реализуемых вне правовых систем, из которых они изъяты» 1.

Этот постулат разрабатывал еще Монтескье, выводивший «дух законов» из «духа народа». Законы «должны находиться в таком тесном соответствии со свойствами народа, для которого они установлены, что только в чрезвычайно редких случаях законы одного народа могут оказаться пригодными для другого народа» 2.

Следовательно, необходимо более рационально определить то, что может и должно быть сохранено от советской правовой системы, что можно востребовать при этом из правовой системы дореволюционной России и, наконец, что можно и нужно заимствовать из правовых систем стран Запада, не опасаясь того, что заимствованные институты, принципы не будут реализованы вне правовых систем, из которых они изъяты.

Выявляя тенденции мирового конституционного развития, исследуя современные способы конституционного регулирования некоторых важнейших общественных отношений, считаем необходимым провести анализ соотношения норм института основ конституционного строя с аналогичными нормами конституций некоторых зарубежных стран и субъектов Южного федерального округа.

Сразу же необходимо оговориться, что ни в одной другой стране мира в таком концентрированном виде основы общественно-государственного строя не получают конституционного закрепления. Наоборот, либо подобные положения отсутствуют вовсе, либо они равномерно распределены в главе, посвященной правам человека и имеют подчиненное последним значение. То есть провозглашается модель: общественное, государственное устройство для человека, а не наоборот. В то время как Конституция РФ демонстрирует прямо противоположный подход: доминирование основ конституционного строя над человеМухачев И.В. Указ. сочинение. С. 9.

Монтескье Ш. Избранные произведения. М. 1955. С. 168.

ком, его правами: человек для общества и государства 1. Хотя выделение самостоятельной главы под названием «основы конституционного строя» немецкий юрист К. Штерн считает соответствующим современному уровню развития конституционализма, отмечая, что «современная конституция не может больше отказывать в установлении основополагающих принципов устройства жизни общества, не подвергая себя опасности отказа от выполнения функций стабилизации и порядка» 2.

Часть 1 статьи 8 Конституции Российской Федерации гарантирует свободу экономической деятельности. Однако в конституциях современных государств господствуют концепции не рыночного общества и даже не рыночной экономики, а социально ориентированной экономики. Подобные положения содержаться в Основных законах некоторых субъектов, находящихся в пределах Южного федерального округа. Рассмотрение нами в рамках диссертационной работы конституций и уставов именно этих субъектов, обусловлено, прежде всего, сложной геополитической ситуацией (сохранение сепаратистских тенденций, реальная возможность террористических актов, наличие у некоторых субъектов статуса приграничных территорий и т.д.) Например, статья 12 Конституции Республики Дагестан говорит о том, что Республика Дагестан обеспечивает социальную ориентацию экономики. Экономические отношения строятся на основе социального партнерства между человеком и государством, работником и работодателем, производителем и потребителем. Конституция Республики Адыгея «видит» основу экономики в социальном рыночном хозяйстве (статья 12). В последнее время преодолен излишний либерализм welfare state (государства благоденствия), замененный концепцией workfare state (поддерживающее труд государство).

Workfare state обязано обеспечивать только основные нужды человека (прожиточный минимум, образование, инфраструктуру, здравоохранение) в тех объемах, которые позволяют реальные возможности общества. Сверх этого и во Мухачев И.В. Указ. сочинение. С. 116.

Штерн К. Опыт германского конституционализма. Мюнхен. 1989. С. 22.

всем остальном человек, строя свое благополучие, должен опираться на собственный труд, вкладывая его в развитие общества 1.

Нет в Российской Конституции норм о социальной роли частной собственности, о том, что всякая собственность должна сообразовываться с общественными интересами, а частная деятельность – координироваться в общественных целях. (Испания, Япония) Дисбаланс наблюдается и в конституционном регулировании системы социальных отношений, которые все чаще характеризуются положением конституций о социальной солидарности (Испания) и социальной справедливости (Греция). Российская же Конституция 1993 года ограничивается только нормой о социальной поддержке определенных слоев населения. Хотя, скажем, статья Устава Волгоградской области говорит о социальной справедливости в организации государственной власти.

Смущает отсутствие в российской Конституции ссылок на политические партии, кроме, пожалуй, их упоминания в виде формулировок о «политическом плюрализме» и «многопартийности». Можно усмотреть в этом некую неприязнь к структурированию партийной системы, но такое отношение к партиям рискует отбросить на позиции «антипарламентаризма», поскольку именно парламент и его партийные фракции являются одной из основных «площадок» развертывания партийной активности, партии остаются основным инструментом связи между властью и гражданами 2.

Важнейшей проблемой конституционного регулирования являются положения о ветвях власти. Долгое время в зарубежном праве господствовал односторонний разделистский подход, который до сих пор сохранился в Российской Конституции, но был преодолен в других странах. В статье 10 говорится о самостоятельности законодательной, исполнительной и судебной власти, но нет принципиального положения о единстве государственной власти. В новейших Чиркин В.Е. Общечеловеческие ценности и современное государство. // Государство и право. 2002. № 2. С. 12.

Российская Конституция: взгляд из Италии (Интервью главного редактора журнала с профессором М. Ганино // Государство и право. 1999. № 6. С.6).

конституциях в формулировках о государственной власти сочетаются тезисы о ее единстве, разделении ветвей, их взаимодействии, сдержках и противовесах.

Подобные положения закреплены в Конституциях Республики Адыгея, Ингушской Республики (статьи 6 и 7 соответственно). Из единства власти вытекает новое положение о субсидиарности «ветвей» - ради достижения общих целей каждая ветвь своей деятельностью дополняет другую, если последняя не обладает достаточными возможностями и если это допускает Конституция.

Таким образом, действующая Конституция Российской Федерации, в целом отвечает признанным в современном цивилизованном обществе конституционным стандартам, но по некоторым вопросам не отражает тенденции мирового конституционного развития, что не может положительно влиять на процесс реализации ее положений, обеспечения их реальности, социальной исполнимости. Поэтому на следующем этапе конституционного строительства предлагается внести соответствующие дополнения с учетом вышеизложенного.

Следующий показатель, определяющий степень стабильности института основ конституционного строя – это непосредственное действие его норм.

Проблема реализации Конституции Российской Федерации является исключительно актуальной в современном конституционном праве, поскольку содержание и действенность Основного закона определяет демократизм, стабильность и социальную эффективность государственных и общественных институтов.

Принцип прямого действия Конституции можно рассматривать в двух аспектах – широком и узком.

В широком смысле прямое действие означает, что Конституция своими нормами закрепляет тот строй общественных отношений, который существует или должен существовать в нашей стране. Положения Конституции при этом являются базовыми категориями для общества, государства, статуса личности.

Таким образом, в данном случае правило прямого действия состоит не в обращении к каждой отдельной норме Конституции, а в оценке ее общего влияния на политическую, экономическую и социальную структуры жизни в обществе и государстве 1.

Прямое действие Конституции в узком смысле выражается в том, что она в принципе подлежит реализации независимо от конкретизирующих и развивающих ее нормативных актов. В этом отношении восприятие Конституции как нормативно-правового акта должно стать естественной частью общественной и правовой действительности. Прямое действие норм Конституции предполагает непосредственное регулирование ими возникающих общественных отношений.

Граждане и их объединения в защите своих прав и свобод, государственные и муниципальные служащие, органы государственной и муниципальной власти в своей деятельности, суды при рассмотрении конкретных дел вправе ссылаться на нормы Конституции как нормы обычных законов.

Статья 15 Конституции Российской Федерации гарантирует ее высшую юридическую силу и прямое действие, а статья 4 определяет ее верховенство на всей территории России. Названные принципиальные положения Конституции Российской Федерации дали Пленуму Верховного Суда основания принять октября 1995 года важнейшее постановление «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации», в соответствии с которым суд должен непосредственно применять Конституцию в случае возникновения коллизий между Конституцией и иными нормативными правовыми актами, а также в случае, когда закрепленные нормой Конституции положения, исходя из ее смысла не требуют дополнительной регламентации и не содержат указания на возможность применения при условии принятия федерального закона, регулирующего соответствующие отношения. В случае неопределенности в вопросе о том, соответствует ли Конституции примененный или подлежащий применению по конкретному делу закон, суд, руководствуясь положением части 4 статьи 125 Конституции, обращается с запросом в Конституционный Суд о конституционности этого закона. При этом, признавая применяемый закон не соАвакьян С.А. Конституция России: природа, эволюция, современность. М. 1997. С. 194.

ответствующим Конституции, суд считает такой закон утратившим силу и непосредственно применяет норму Конституции.

Право судов прямо применять Конституцию предусмотрено также статьями 3 и 5 Федерального конституционного закона «О судебной системе Российской Федерации», в которых записано, что «единство судебной системы обеспечивается путем … применения всеми судами Конституции Российской Федерации … суд, установив при рассмотрении дела несоответствие акта государственного или иного органа, а равно должностного лица Конституции Российской Федерации … общепризнанным принципам и нормам международного права … принимает решение в соответствии с правовыми положениями, имеющими наибольшую юридическую силу». Очевидно, что принцип прямого действия Конституции обеспечен значительными законодательными гарантиями. Однако до сих пор, - отмечает А.А. Зелепукин, - в обществе распространено мнение о Конституции как о своеобразной декларации. Реальное действие Конституции связывают не с ней самой, а с воплощением ее положений в соответствующих актах, развивающих ее нормы. Достаточно часто Конституция рассматривается как «правовая библия», которой надо поклоняться, но необязательно следовать, потому что она содержит набор благих идей, а не норм непосредственного юридического действия 1.

Нельзя полагать, что Конституция – только декларация, «договор о намерениях»; многие ее положения - вполне определенные, конкретные и самодостаточные регуляторы. Другой вопрос – как часто Основной закон выступает в этой роли? Можно констатировать, что главным проводником этого свойства Конституции стали судебные органы, которые все чаще обосновывают свои решения, ссылаясь на конституционные нормы.

Что же касается иных государственных органов, то их отношение к Конституции как акту прямого действия нельзя назвать образцовым. Известный пример – решения Конституционного Суда о праве граждан на свободу передвиЗелепукин А.А. Проблемы эффективности российского законодательства. Дисс…. канд.

юрид. наук. Саратов. 2000. С. 120.

жения и выбор места пребывания и жительства (статья 27 Конституции). Введение разрешительного порядка регистрации места пребывания и жительства было неоднократно признано Конституционным Судом Российской Федерации несоответствующим Конституции 1, но органы власти некоторых регионов и крупных городов не признают уведомительного порядка регистрации, ссылаясь на чрезмерный поток мигрантов, осложняющий жизнь местному населению.

Можно по-разному относится к позиции Конституционного Суда по данному правовому вопросу, однако в соответствии с частью 6 статьи 125 Конституции акты или их отдельные положения, признанные неконституционными, утрачивают силу. Настоящий пример демонстрирует прямо противоположный подход.

Конституционная норма нередко и до сих пор воспринимается только в том случае, если она «оживлена» законом, указом, а в «идеале» – ведомственной инструкцией. И чем более низкий по юридической силе акт касается конституционных положений, тем больше шансов им быть реализованными. Но все же решающим фактором, обусловливающим такое положение вещей, служит не столько низкая правовая культура общества, сколько отсутствие реальных правовых механизмов обеспечения прямого действия Основного закона 2.

Однако, необходимо помнить, что положение части 1 статьи 15 Конституции не может иметь абсолютного значения. Во-первых, большинство норм, составляющих институт основ конституционного строя, в силу своей природы носят очень абстрактный характер, что не позволяет гражданам и суду применять их при разрешении конкретного дела. Как известно, Конституция не может установить всю совокупность действующих в обществе отношений путем Постановление Конституционного Суда от 02.02.1998 «По делу о проверке конституционности пунктов 10, 12 и 21 правил регистрации и снятия граждан Российской Федерации с регистрационного учета по месту пребывания и по месту жительства в пределах Российской Федерации, утвержденных постановлением Правительства РФ от 17.07.1995»; Постановление Конституционного Суда от 04.04.1996 «По делу о проверке конституционности ряда нормативных актов г. Москвы и Московской области, Ставропольского края, Воронежской области и г. Воронежа, регламентирующих порядок регистрации граждан, пребывающих на постоянное жительство в названные регионы.

Хабриева Т.Я. Реформирование Конституции Российской Федерации: возможность и необходимость. // Журнал Российского права. 2003. № 11. С. 25.

закрепления конкретных прав и обязанностей участников правового общения.

По меткому замечанию Д.А. Керимова «она интегрирует общественные отношения и одновременно «укрупняет» права и обязанности, трансформируя их в обобщенные оценки поведения применительно к отдельным видам субъектов»1.

Многие нормы института основ конституционного строя, носят более или менее общий характер и это накладывает существенный отпечаток на формы их реализации. Но это вовсе не означает, что они вообще не участвуют в регулировании общественных отношений. Все они обладают регулирующим значением и имеют действующий характер. Например, согласно части 1 статьи 1 Конституции Россия – демократическое федеративное правовое государство с республиканской формой правления. Из данного предписания исходит конституционное и иное правовое регулирование. Законы и иные правовые акты, издаваемые на основе Конституции, развивают и дополняют эти и другие ее положения. В этом и состоит прямое действие упомянутой нормы.

Во-вторых, прямому действию норм Конституции препятствуют оговорки и ограничения, содержащиеся в самом ее тексте, которые могут быть преодолены лишь посредством дополнительного правового регулирования.

Являясь основой правовой системы и правопорядка в стране, Конституция дает импульс развитию законодательства и принятию большого массива нормативно-правовых актов, воплощающих общие идеи и отдельные положения Основного закона. В этой связи необходимо обратиться к оценке использования отсылочных норм. Причем способы такой конкретизации могут быть различными.

Конституция может прямо указывать на вид закона, который требуется для регулирования определенного вопроса. Например, в части 1 статьи 6 указывается, что гражданство Российской Федерации приобретается и прекращается в соответствии с федеральным законом, является единым и равным независимо от оснований приобретения.

Керимов Д.А. Философские проблемы права. М. 1972. С 170-171.

В Конституции может содержаться указание на то, что определенные отношения регулируются законом, хотя при этом его вид и наименование не называются. Так, согласно части 4 статьи 3 никто не может присваивать власть в Российской Федерации. Захват власти или присвоение властных полномочий преследуется по федеральному закону.

Вместе с тем статьи Конституции могут быть сформулированы таким образом, что их реализация, хотя и не ставится в зависимость от принятия соответствующих конституционных или обычных федеральных законов, но из их смысла вытекает обязательность последующего нормативного регулирования.

Например, в части 5 статьи 13 указывается, что запрещается создание и деятельность общественных объединений, цели или действия которых направлены на насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации, подрыв безопасности государства, создание вооруженных формирований, разжигание социальной, расовой, национальной и религиозной розни. Очевидно, что подобные конституционные положения могут быть реализованы в полном объеме лишь вместе с развивающими их нормами текущего законодательства.

Даже тогда, - указывает О.Е. Кутафин, - когда конституционные нормы реализуются наряду с нормами текущего законодательства, действие Конституции не утрачивает своего непосредственного значения 1.

В-третьих, прямое действие некоторых норм может сдерживаться отсутствием политических решений по важнейшим вопросам жизни общества и государства.

Обеспечение прямого действия Конституции Российской Федерации – одна из главных проблем современного государственно-правового развития. В связи с этим особо следует подчеркнуть роль судебной власти в реализации положений Основного закона, так как, применяя нормы Конституции при рассмотреКутафин О.Е. Предмет конституционного права. М. 2001. С. 177.

нии конкретных дел, суды тем самым обеспечивают ее верховенство и прямое действие, что является одной из главных задач органов правосудия.

Таким образом, принцип непосредственного действия конституционных норм обставлен значительными законодательными гарантиями, однако «к сожалению, реализация принципа прямого действия Конституции еще не стала нормой в деятельности судов при осуществлении правосудия» 1.

Следующий показатель, определяющий степень стабильности института основ конституционного строя - эффективность его действия, реализованность положений.

Исследования проблемы эффективности норм права в юридической науке имеют сравнительно недолгую историю. Указанная проблема была поставлена в семидесятых годах и сразу же привлекла к себе внимание ученых-юристов.

Как отмечает Ф.Н. Фаткуллин, на первых этапах исследования эффективность понималась как правильность, обоснованность юридических норм, их «целесообразность и результативность», «степень реализованности необходимой правовой возможности», позднее – как «действенность, результативность, то есть способность оказывать влияние на общественные отношения в определенном, полезном для общества направлении», «отношение между фактически достигнутым результатом и той целью, для достижения которой были приняты эти нормы права», определенная степень соответствия между целями и результатами 2.

С этой точки зрения каждый принимаемый нормативно-правовой акт преследует определенную цель. Цель правового акта можно определить как желаемый результат деятельности, регламентированный этим актом. Законы в области гражданского права имеют цель упорядочить имущественные и личные неимущественные отношения; в области уголовного права – запретить социально опасное поведение индивидов; в области трудового права – регулировать Лебедев В.М. Прямое действие Конституции Российской Федерации и роль судов. // Государство и право. 1996. № 4. С.3.

Фаткуллин Ф.Н. Проблемы общей теории социалистической правовой надстройки. Т. I. Казань. 1980. C. 219.

отношения между работником и работодателем и т.д. Таким образом, основным назначением нормы любой отрасли права являются регулирование и стабилизация (упорядочение) соответствующих отношений в конкретной сфере жизни общества. Если же говорить о функциональной заданности норм конституционного права, то цель принятия Конституции состоит в том, чтобы ограничить государственную власть, упорядочить всю совокупность отношений, складывающихся в обществе, придать им стабильные качественные характеристики.

В самом социуме всегда будут присутствовать тенденции стабильности и развития 1. Они обязательно будут иметь место и в праве. В Основном законе, нормам которого придается высшая юридическая сила и роль правового эталона, закрепляются самые общие и фундаментальные принципы конституционного строя и политико-территориального устройства страны, принципы внутреннего построения (организации) и деятельности органов государственной власти, а также принципы взаимоотношений государства с личностью, то есть основы правового статуса человека и гражданина.

Все указанные принципы выполняют роль «стержня», «фундамента», который должен обладать неизменностью, выполнять роль константы, незыблемой основы жизни общества и положения государства в нем. Конституционный механизм призван стабилизировать главные связи общества и в то же время обеспечивать его развитие. Роль стабилизатора, правовой константы должен сыграть Основной закон. Такая константа нужна обществу как саморазвивающейся системе и каждой личности как микросоциальной системе, развивающей, создающей само общество 2. И если это относится ко всем нормам Конституции, то к нормам института основ конституционного строя, это относится вдвойне.

В этом, по нашему мнению, выражается гомеостазисная сущность конституционного права в целом и Конституции в частности.

Сама Конституция приобретает свою законченную социальную значимость, Пригожин И. Философия нестабильности. // Вопросы философии. 1991. № 6. С. 46–53.

Ескина Л.Б. Конституционная реформа в России: кризис или очередной этап? // Известия ВУЗов. Правоведение. 2001. № 2. С.6.

достигает цели, идеи, которая в ней заложена, если превращается из формального правового источника в фактически действующее право. Поэтому Основной закон, как и все конституционное законодательство, становится правом, если реализуется, то есть превращается в реальные правоотношения – в механизм упорядочения и ограничения государственной власти правом. Реальная конституция в обществе существует тогда, когда появляется конституционный строй – целевой результат, ради которого действует сам Основной закон.

П.М. Рабинович выделяет два вида целей правовых актов – перспективные и ближайшие 1. Различие между ними состоит в том, наличествуют ли в настоящий момент времени необходимые условия и средства для реализации этих целей или же эти условия должны возникнуть в результате общественноисторической практики, действия законов общественного развития.

Если обратиться к анализу института основ конституционного строя, закрепляющего базовые принципы организации общества и государства, то можно констатировать, что он содержит перспективные цели, реализация которых отнюдь не исчерпывается принятием необходимого конституционного законодательства: требуется сложная система совместных организационных и правовых усилий целого ряда социальных субъектов по обеспечению введения в действие механизма каждого принципа. Для их реализации необходимо действие не одной или нескольких правовых норм, а отдельных правовых институтов, отраслей права, наконец, всего права в целом. И действительно, построение в Российской Федерации демократического, правового, социального государства, в котором признаются, соблюдаются и защищаются права и свободы человека и гражданина как высшая ценность – перспектива довольно неопределенная и уж явно не завтрашнего дня!

Определить эффективность нормы или отдельного правового института – значит установить отношение между результатом действия нормы и той целью, ради которой она принята. Норма права социально эффективна, если, соответРабинович П.М. О юридической природе целей правовых актов. // Известия ВУЗов. Правоведение. 1971. № 5. С. 16.

ствуя объективным потребностям прогрессивного развития общества, она предусматривает оптимальный вариант поведения, требуемого для достижения научно обоснованной цели, и реально обеспечивает наступление фактического результата, соответствующего этой цели 1.

Трудно согласиться с мнением А.В. Белинкова, утверждающего, что «не бывает неэффективного права, поскольку под эффективностью права необходимо понимать его способность играть роль одного из нормативных социальных регуляторов. Поскольку общество на протяжении тысячелетий использует этот регулятор, то сама история не дает повода говорить о неэффективности права. Неэффективные социальные регуляторы, то есть такие, которые не обладают способностью упорядочивать общественные отношения, не были бы востребованы обществом и умерли бы естественной смертью. Наличие объективно существующего права в разнообразных культурах при разном к нему отношении – реальное свидетельство его эффективности» 2.

Нормы института основ конституционного строя, являясь важнейшей составной частью действующей Конституции Российской Федерации, призваны обеспечивать стабильность в обществе. Что же получается в результате? Проблема состоит в том, - отмечает И.В. Мухачев, - что данная Конституция не обеспечивает стабильности в обществе. По своему содержанию она далека от совершенства и вряд ли может рассматриваться как серьезная основа для длительного демократического развития. Это акт переходного периода. Необходимо исправить допущенные в нем ошибки и двигаться дальше к более совершенному Основному закону, реально обеспечивающему стабильность в обществе и государстве 3.

Таким образом, можно заключить, что нормы Конституции Российской Федерации, в частности, института основ конституционного строя не могут в полПашков А.С., Явич Л.С. Эффективность действия правовых норм. // Советское государство и право. 1970. № 3. С. 15-17.

Белинков А.В. Модернизация права в России: теоретический анализ. Дисс…. канд. юрид.

наук. М. 1997. С. 77.

Мухачев И.В. Указ. сочинение. С. 123.

ной мере обеспечить стабильность в обществе, выступить мощным регулятором общественных отношений, а потому они недостаточно эффективны.

Следующий показатель, определяющий степень стабильности института основ конституционного строя – уровень качества текста закона.

Уровень качества текста закона зависит от языковых и логических свойств данного нормативно-правового акта.

Несомненно, общим связующим звеном как для создания права, так и для его применения является язык, на котором пишутся в стране нормативные акты и при посредстве которого их используют официальные лица и отдельные граждане. Говоря о языке конституционного права, необходимо заметить, что ему, как никакой другой отрасли права, в особенности должны быть присущи точность, ясность и общедоступность для самых широких слоев населения.

Конституционное право как основная отрасль правовой системы Российской Федерации пользуется в меньшей степени, чем другие отрасли, языком профессиональных специальных терминов.

Точное и ясное понимание юридических терминов наиболее успешно обеспечивается их максимально четким и немногословным определением в нормативных актах. Чем большему числу юридических терминов будут даваться определения, тем меньше будет ошибок, «ненужного» усмотрения и недоразумений на практике. Еще Декарт говорил: «Определяйте значение слов и вы избавите свет от половины его заблуждений». Так, например, ни один нормативноправовой акт, в том числе и Конституция, не отвечает на вопрос, что понимается под термином «правовое государство» и в какой мере это понятие распространяется на общественные отношения, сложившиеся в данный исторический период. Конституция не поясняет что понимается под прямым действием и не оговаривает его условия. Хотя, по общему правилу, необходимо давать легальные дефиниции понятиям в следующих случаях: 1) понятие является основополагающим для соответствующего закона; 2) вводится новое правовое понятие;

3) в действующих законах содержатся неточные легальные дефиниции; 4) понятие заимствуется из неюридических наук.

Конституционное право характеризуется определенным языковым своеобразием. Оно проявляется не только в терминологической специфике, но и в логике и стиле изложения. В основополагающих документах, таких как Конституция, следует строго придерживаться принятой официальной терминологии, дабы избежать различного рода недоразумений при несоблюдении подобных требований.

Поскольку за истекшее десятилетие сменился общественно-политический строй России, то, естественно, произошли существенные перемены в языке, в терминологии. Из политико-правового лексикона исчезли такие универсальные в прошлом понятия и термины, как «советское», «социалистическое государство». Изменилось наименование страны, действующих в ней органов и многое, многое другое. Наряду с этим появилось в языке конституционного права множество новых терминологических обозначений. Одни из них употреблялись и прежде (народ, власть, суверенитет, права, свободы, обязанности и т.д.), но они наполнились иным правовым содержанием. Другие позаимствованы из мирового опыта или из арсенала старой российской лексики. Юридическая техника, в частности ее языковой компонент, претерпела серьезные изменения.

Создание продуманной системы определений – одно из действенных средств юридической техники. Определения, исходящие от ученых и размещающиеся в учебниках и монографиях, принято именовать доктринальными.

Другие определения, содержащиеся в законах, в различного рода нормативных правовых актах, постановлениях Конституционного суда, а также в разъяснениях Верховного или Высшего арбитражного судов, именуются «легальными».

Имея правовой характер, они обладают обязательной силой.

Качество текста закона предполагает, помимо языкового компонента, соблюдение законов логики. Как справедливо отмечает Н.А. Власенко, «законы логики являются важнейшим элементом нормотворческой техники и имеют определенную специфику в ходе работы над текстом права, что и дает основание считать их самостоятельной частью нормотворчества» 1. Не может быть одноВласенко Н.А. Язык права. Иркутск. 1997. С. 153.

временно истинным две противоположные мысли об одном и том же предмете, взятом в одно и то же время в одном и том же отношении. Закон содержит противоречивость в том случае, когда отрицается то положение, которое недавно утверждалось.

Можно привести такой пример. Теория и практика конституционного права настоятельно требуют единого понимания соотношения положений частей 1, и 4 статьи 5 Конституции Российской Федерации и разъяснения смысла каждого из них. Так, часть 1 статьи 5 устанавливает, что субъекты, из которых состоит Российская Федерация, равноправны.

Следующая норма (часть 2 статьи 5), на первый взгляд, по меньшей мере, расходится с предыдущей, ибо здесь зафиксировано: республики (государства) имеют свою конституцию; иные субъекты Федерации имеют свой устав. Исходя из буквального толкования, первая норма не согласуется с последующей.

Кроме того, часть 1 статьи 5 вступает в противоречие с рядом норм, закрепленных в главе 3 «Федеративное устройство»: частью 1 статьи 65, частями 1-4 статьи 66, частью 2 статьи 68. Еще больше неясности в соотношение этих норм вносит часть 4 статьи 5, устанавливающая, что во взаимоотношениях с федеральными органами власти все субъекты Российской Федерации между собой равноправны.

В статье 5 в буквальном смысле первоначально провозглашается общее равноправие всех 89 субъектов Российской Федерации, которое безотносительно к другим нормам должно означать, что данные территориальные образования – неодинаковые по многочисленным показателям: географическим, климатическим, экономическим, этнографическим, научному, промышленному, кадровому потенциалу и т.д. – должны получить возможность пользоваться единообразным (одинаковым) правовым потенциалом в рамках федеративного пространства Российского государства.

Определенную ясность в решение этого вопроса внес Конституционный Суд Российской Федерации 1.

Согласно постановлению суверенитет Российской Федерации как демократического федеративного правового государства, распространяющийся на всю ее территорию, закреплен Конституцией Российской Федерации в качестве одной из основ конституционного строя (часть 1 статья 4). Конституция Российской Федерации не допускает какого-либо иного носителя суверенитета и источника власти, помимо многонационального народа России, и, следовательно, не предполагает какого-либо иного государственного суверенитета, помимо суверенитета Российской Федерации. Это, в свою очередь, исключает существование двух уровней суверенных властей, находящихся в единой системе государственной власти, которые обладали бы верховенством и независимостью, то есть не допускает суверенитета ни республик, ни иных субъектов Российской Федерации.

Признание же за республиками суверенитета, при том, что все другие субъекты Российской Федерации им не обладают, нарушило бы конституционное равноправие субъектов Российской Федерации, сделало бы невозможным его осуществление в принципе, поскольку субъект Российской Федерации, не обладающий суверенитетом, по своему статусу не может быть равноправным с суверенным государством.

Следовательно, использование в части 2 статьи 5 Конституции Российской Федерации понятия «республика (государство)» не означает признания государственного суверенитета этих субъектов Российской Федерации, а лишь отражает определенные особенности их конституционно-правового статуса, связанные с факторами исторического, национального и иного характера.

Явно противоречит принципу равноправия субъектов, провозглашенного в статье 5 положение о том, что отношения автономных округов, входящих в соПостановление Конституционного Суда от 7 июня 2000 года по делу о проверке отдельных положений Конституции Республики Алтай и Федерального закона «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов РФ».

став края или области, могут регулироваться федеральным законом и договором между органами государственной власти автономного округа и, соответственно, органами государственной власти края или области (часть 4 статьи 66).

Тогда возникает вопрос. А может ли один равноправный субъект одновременно являться частью столь же равноправного субъекта? И опять на помощь приходит Конституционный Суд Российской Федерации.

В постановлении от 14 июля 1997 года «По делу о толковании содержащегося в части 4 статьи 66 Конституции Российской Федерации положения о вхождении автономного округа в состав края, области» было отмечено, что вхождение автономного округа в состав края, области означает такое конституционно-правовое состояние, при котором автономный округ, будучи равноправным субъектом Российской Федерации, одновременно составляет часть другого субъекта – края или области. Факт вхождения автономного округа в состав края или области не означает, что он утрачивает элементы своего статуса – территорию, население, систему государственных органов, устав, законодательство и не умаляет его статуса как равноправного субъекта, поскольку он вправе по своему усмотрению распоряжаться тем объемом полномочий, которые предоставлены ему Конституцией.

Равноправие и самостоятельность автономного округа в отношении своей территории и объема полномочий обеспечиваются тем, что для изменения его статуса в соответствии с частью 5 статьи 66 Конституции не требуется согласия или предварительного разрешения края, области.

Получается, что Конституционный Суд выступает своеобразным арбитром между текстом Основного закона и правоприменительной практикой.

В числе причин, способствующих нарушению конкретности норм права можно назвать такое перечисление субъектов, предметов, событий, которое не способно дать исчерпывающий перечень всего многообразия компонентов объективной реальности и приводит к пробелам. Например, в части 1 статьи Конституции Российской Федерации говориться, что «государственную власть в Российской Федерации осуществляют Президент Российской Федерации, Федеральное Собрание, Правительство, суды». Данный перечень не конкретен, так как «за рамками» органов, осуществляющих государственную власть в Российской Федерации, остались органы государственной власти субъектов, органы прокуратуры, министерства и ведомства, многонациональный народ России.

Не может оказывать положительного влияния на обеспечение стабильности правовых норм использование в тексте Конституции так называемых каучуковых формулировок. В статье 9 использование и охрана природных ресурсов провозглашаются как основа жизни и деятельности народов, проживающих на соответствующей территории, закрепляется возможность частной, государственной, муниципальной и иных форм собственности на природные ресурсы и объекты. Конституционная формулировка «могут находиться» дает основания для дискуссий между сторонниками развития форм собственности либо их сдерживания: одни полагают, что на все природные ресурсы разрешены любые формы собственности; другие считают, что если в Конституции записано «могут быть», то это значит, что природные ресурсы могут и не быть (по усмотрению законодателя) во всех перечисленных формах собственности.

Таким образом, институт основ конституционного строя, в техническом плане несовершенен. Его текст допускает различные толкования, неоднозначен, в ряде случаев противоречив. При всем при этом, следует иметь в виду, что закон представляет собой лишь схему, а реальная жизнь оказывается, как правило, сложнее и многообразнее любых схем и зачастую не вписывается в их рамки. Идеальных Конституций просто не бывает, потому что любой закон, как бы он ни был технически проработан, никогда не исчерпывает всего многообразия ситуаций своего применения.

Еще одним фактором, определяющим степень стабильности института основ конституционного строя, является его согласованность с другими нормативно-правовыми актами.

Конституция Российской Федерации, являясь Основным законом общества и государства, выступает фундаментом всей правовой системы, системообразующим фактором. Она устанавливает определенную иерархию системы источников права, взаимосвязанные основополагающие принципы развития общества и государства. Эти принципы есть основные, исходные положения Конституции, интегрирующие в себе содержание нормативно-правового регулирования определенного круга общественных отношений, возникающих в процессе установления статуса личности, порядка организации общества и государства в их взаимодействии 1.

Очень часто возникают ситуации, когда между Конституцией и нормативными актами нет согласованности. При регулировании однородных вопросов внутри единой системы российского законодательства встречается большое число противоречий и несогласованностей, что снижает его эффективность и авторитет, порождает нестабильность.

Можно привести такой пример. Основой устойчивого функционирования любого демократического государства и социального общества является развитый институт права собственности.

Категория права собственности столь универсальна по своему содержанию, что вряд ли ее можно рассматривать только, как это было до последнего времени, в рамках цивилистической или экономической наук. Отношения собственности в современном мире являются разнородными и регулируются различными отраслями права 2. Прежде всего, это должно быть конституционное право, закрепляющее и регулирующее самые различные отношения, возникающие в обществе, в том числе и экономические.

В Конституции СССР 1977 года глава «Экономическая система» была выделена институционально, причем основу экономической системы составляла социалистическая собственность в форме государственной (общенародной), которая признавалась основной формой, и колхозно-кооперативной собственности. Кроме того, социалистической собственностью являлось также имущество профсоюзных и иных общественных организаций. Право личной собственности Основы конституционного строя: понятие, содержание, значение. / Под ред. В.В. Невинского. Б. 2003. С. 37.

Калибернова О.Н. Собственность и современное российское общество. Дисс… канд. юрид.

наук. Н. Новгород. 1999. С. 4.

и право собственности общественных организаций было настолько ограничено, что их скорее можно было отнести к вещным правам, производным от права собственности.

Конституция 1993 года демонстрирует принципиально иной подход, провозглашая, что в Российской Федерации признаются и защищаются равным образом частная, государственная, муниципальная и иные формы собственности (часть 2 статьи 8 Конституции Российской Федерации). Сразу же необходимо обратить внимание на то, что в Конституции речь идет не о равноправии форм собственности, а о равноправии в виде признания и защиты всех форм собственности. Это означает, что все объекты собственности подлежат одинаковой защите и охране со стороны государства от незаконных посягательств на них.

И действительно, - отмечает В.В. Гребенников, - никакого фактического равноправия форм собственности ни в праве, ни, тем более, в реальной жизни быть не может. Это связано, прежде всего, с различным целевым назначением форм собственности.

Дело в том, что объем и содержание государственной собственности определяются задачами, стоящими перед органами государства: обеспечение суверенитета, территориальной целостности, управление социальноэкономическими и политическими процессами, происходящими в обществе, защита и обеспечение прав, свобод и законных интересов человека и гражданина.

Что касается муниципальной собственности, то ее объем и содержание также определяются необходимостью решения комплексной задачи, стоящей перед органами местного самоуправления – максимального удовлетворения материальных и духовных потребностей жителей муниципального образования.

В отличие от первых двух форм собственности объем и содержание частной собственности не может быть определен исходя из целевого назначения собственности данного вида. Поэтому законодатель исходит из принципа: «все, кроме прямо запрещенного законом» 1.

Однако помимо равного признания и защиты собственности всех форм необходимо на конституционном уровне закрепить принцип равноправия и равной защиты прав всех законных собственников, включая и юридических лиц, о чем, к сожалению, не упоминает действующая Конституция Российской Федерации. Таким образом, возникает проблема конституционно-правовых гарантий права собственности юридических лиц. Как известно, принудительное изъятие имущества у физического лица, согласно части 3 статьи 35 Конституции Российской Федерации возможно только по решению суда. Что же касается юридических лиц, то действующее налоговое законодательство, Таможенный кодекс и ряд других нормативно-правовых актов предусматривают возможность внесудебного изъятия принадлежащего им имущества с правом лишь последующего обращения в суд в порядке обжалования действий государственных органов.

Получается, что если гражданин в одиночку извлекает прибыль из принадлежащей ему собственности, то он обладает большей защитой Основного закона, который запрещает изымать принадлежащее ему имущество без решения суда. А если он объединяется с такими же гражданами, желающими извлекать эту прибыль совместно, более эффективно, причем не только для себя, но и для общества, то их защищенность в значительной мере сокращается 2. Все это приводит к нарушению принципа равной защиты всех форм собственности, заложенной статьей 8 Конституции Российской Федерации.

Отдельные ученые 3, апеллируя к терминам Конституции «каждый» и «никто», примененным в статье 35, расширительно толкуют ее содержание, расГребенников В.В. Становление гражданского общества в России и институт собственности (конституционно-правовой аспект). Дисс … доктор. юрид. наук. СПб. 1997. С. 287-288.

Мухачев И.В. Указ. сочинение. С. 128.

Фогельсон Ю.Б. О конституционной защите прав юридических лиц. // Государство и право. 1996. № 6; Комментарий к Конституции Российской Федерации. / Под ред. Л.А. Окунькова. М. 1994. С. 111; Олимпиев А.Ю. Конституционно-правовые основы и практика законодательного регулирования рыночных отношений в Российской Федерации (опыт сравнительного исследования). Дисс... канд. юрид. наук. М. 2001. С. 106.

пространяя действие этой статьи Основного закона не только на физических, но и на юридических лиц. Другие ученые, позицию которых разделяет и диссертант, исходят из того, что по смыслу статьи 35 имеются в виду только физические лица: граждане, иностранцы, апатриды 1.

В.В. Гребенников предлагает «чтобы этот вопрос получил официальную оценку Конституционного Суда Российской Федерации. Но она может быть дана только в связи с рассмотрением в нем какого-то конкретного дела. Пока такое дело отсутствует» 2. В связи с этим возникает вопрос. Зачем же обращаться в Конституционный Суд, если глава 2 Конституции, в которой помещена статья 35, именуется «Права и свободы человека и гражданина»?

Подводя итог всему сказанному, можно заключить, что институт основ конституционного строя характеризуется как недостаточно стабильный, что означает наличие в нем существенных противоречий, пробелов и других недостатков в форме и содержании, несогласованность с другими законодательными актами, несоответствие по ряду вопросов принципам и нормам международного права, а также положениям конституций некоторых демократических стран, отсутствие его прямого действия, недостижимость той социальной цели, ради которой обычно принимаются подобные акты. Отсюда низкая эффективность его действия, необходимость внесения в него изменений.

Еще одним важным показателем, определяющим степень стабильности норм правового акта является адекватность отражения в нем ценностей, потребностей, интересов, чему посвящен следующий параграф работы.

Конституция Российской Федерации. Комментарий. Под общей ред. Б.Н. Топорнина и др.

М. 1994. С. 202; Мухачев И.В. Указ. сочинение. С. 128.

Гребенников В.В. Указ. сочинение. С. 292.

2.3. Степень отражения нормами института основ конституционного строя реальных общественных отношений.

Одна из наиболее важных политико-юридических проблем, решаемых в настоящее время, заключается в том, чтобы серьезно повысить социальную эффективность Конституции Российской Федерации, которая зависит от ее способности отразить назревшие потребности общественного развития и способствовать их осуществлению; выявить пути и средства наиболее оптимальной стыковки положений Основного Закона с повседневной жизнью общества. Между ними и нынешней российской реальностью существует значительный разрыв.

Проблема гарантирования правовых норм является не только юридической, поэтому рассматривать ее исключительно в рамках юриспруденции нецелесообразно. Социальный фон процесса нормоосуществления (социальные условия, факторы, явления) достаточно широк и предполагает привлечение данных многих общественных наук: социологии, философии, статистики.

Право не только обеспечивается «извне», но и гарантируется «изнутри».

Право не представляло бы социальной ценности, если бы не имело обратного влияния на общественные отношения, не обладало внутренней гарантирующей энергией, средствами обеспечения. Значение юридических гарантий состоит в том, что они должны стимулировать те социальные факторы, которые способствуют эффективному действию права, и нейтрализовать факторы, тормозящие это действие.

Недостаточный уровень гарантирования того или иного государственноправового института выдвигает на первый план собственно юридическую методологию. Если же юридическая гарантированность достаточна высока (а наличие хорошего законодательства должно в принципе свидетельствовать о высоком уровне нормативного гарантирования), то юридическая наука концентрирует свои усилия на выработке их правильного понимания и использования.

При этом юридической науке никак не обойтись без социологического метода, без использования данных других наук 1.

Боброва Н.А. Указ. сочинение. С. 13.

Стабильность норм, закрепляющих основы конституционного строя, зависит от многих факторов, и в том числе от того, насколько адекватно они отражают закономерности общественного развития, фиксируют сложившуюся систему общественных связей и отношений. Как совершенно справедливо отмечает С.А. Авакьян, - устойчива формация - стабильна и конституция; находится формация в стадии создания, переживает переходный период – скорее можно ожидать изменений конституции, может происходить и более нежелательное явление – конституция останется незыблемой на бумаге, а общественные отношения уйдут дальше, а то и получат основу в актах неконституционного уровня1.

Ничто так не подрывает авторитет Конституции, права в целом, как расхождение принципов и норм Основного Закона с действительностью. В России это ощущается наиболее болезненно, поскольку не выполняются базовые принципы конституционного строя, в том числе принципы правового, социального, демократического государства. В значительной мере они остаются только на бумаге.

Следовательно, важнейшим показателем, определяющим степень стабильности института основ конституционного строя является адекватность отражения ими ценностей, потребностей, интересов.

Насколько же адекватно базовые ценности и принципы основ конституционного строя отражают те закономерности общественного развития, которые сложились в данный исторический период в нашей стране? Вопрос этот далеко не праздный, так как имеет не только теоретическое, но и первостепенное практическое значение.

В настоящее время происходит процесс постепенного становления конституционного строя, закрепляющего новый тип общественных отношений, а опосредует этот процесс правовая система, приобретая тем самым новое типологическое качество. В условиях эволюционного развития правовой системы и обАвакьян С.А. Конституция России: природа, эволюция, современность. М. 1997. С. 41.

щества переходный период носит постепенный и более продолжительный характер, и тогда устои нового конституционного строя укореняются в обществе цивилизованным, естественно-историческим путем, а не внедряются под страхом уголовной репрессии 1.

Неэффективность механизма правового регулирования проистекает «в значительной части из нарушения процессов саморегулирования и самоорганизации в социальной системе, ломки связей между различными нормативными регуляторами, процессами, которые самостоятельно проистекают в гражданском обществе» 2.

Понятие «самоорганизация» наиболее адекватно выражает одну из важнейших особенностей современного научного познания: выход науки на исследование сложноорганизованных саморазвивающихся систем в природе и обществе. В настоящее время распространена точка зрения относительно того, что всеми социальными процессами возможно и необходимо управлять, однако в обществе наличествуют и такие процессы, которые благополучно протекают на основе саморегуляции и менее всего нуждаются во внешнем управляющем воздействии.

Современную российскую правовую систему вряд ли можно назвать адаптируемой, так как один из ее важнейших элементов, а именно позитивное право, не соответствует сложившейся системе общественных отношений и связей.

Если свойство адаптированности исчерпано, - отмечает В.Е. Набивач, то система становится самоорганизующейся, то есть стремится сохранить свои свойства и природу протекающих процессов за счет структурных изменений 3. Обеспечение стабильности, упорядоченности системы может осуществляться двумя путями: во-первых, с помощью некоторого внешнего для системы упорядочивающего субъективного фактора; во-вторых, за счет внутреннего согласованноСорокин В.В. Правовая система и переходное время. // Известия ВУЗов. Правоведение.

2002. № 1. С.191.

Завадская Л.Н. Механизм реализации права. М. 1992. С. 87.

В.Е. Набивач. Самоорганизация и устойчивость систем. В сб.: Самоорганизация в технических системах. / Под ред. В.В. Павлова. К. 1991. С. 79-88.

го взаимодействия элементов самой системы. В первом случае говорят о собственно организации, а во втором принято говорить о самоорганизации. Способность к самоорганизации, саморегулированию обнаруживается не у всех систем, а только у открытых. Еще в 1960 году эту идею ясно выразил Г. Ферстер.

Термин «самоорганизующаяся система», - писал он, - становится бессмысленным, если система не находится в контакте с окружением, которое обладает доступными для нее энергией и порядком и с которым наша система находится в состоянии постоянного взаимодействия, так что она умудряется как-то «жить» за счет этого окружения 1. Закрытые же или изолированные системы могут эволюционировать лишь в направлении возрастания их энтропии, а следовательно, увеличения степени их беспорядка, дезорганизации и разрушения 2.

Необходимыми предпосылками возникновения самоорганизации, помимо открытости системы, является ее неравновесность, то есть достаточная удаленность системы от точки равновесия; вследствие чего усиление флуктуаций или случайных колебаний может привести к дезорганизации прежней структуры, а это, в свою очередь будет способствовать процессу ее самоорганизации.

Основным понятием, которым охватывается наиболее широкий спектр правовых явлений того или иного общества, традиционно является категория «правовая система» и нет необходимости доказывать, что эта система - открытая. Право, как наиболее важный социальный регулятор, призвано упорядочивать общественные отношения, обеспечивать стабильность в обществе, но на современном этапе в России идут процессы прямо противоположные. В значительной мере подобная ситуация обусловлена кризисом переходных процессов, происходящих не только в правовой сфере, но и в сферах экономики, политики, культуры, социальной жизни. Переходный период в правовой сфере – относительно долгий процесс, не предполагающий стабильности, завершенности, сбалансированности и результаты которого заранее непредсказуемы. В любых, и, Ферстер Г. О самоорганизующихся системах и их окружении. - «Самоорганизующиеся системы». М. 1964. С. 116.

Рузавин Г. Парадигма самоорганизации как основа нового мировоззрения. // Свободная мысль. 1993. № 17-18. С. 51-62.

прежде всего, эволюционных изменениях правовой сферы существует известная степень свободы, вероятность нововведения и вследствие этого множественность возможных последствий. Так, И. Пригожин, И. Стенгерс полагали, что «неизбежно наступает такой момент, когда две тенденции уравновешивают друг друга» 1. И этот момент они называют особой точкой или «точкой бифуркации», согласно которой принципиально невозможно предсказать, в каком направлении будет происходить дальнейшее развитие: станет ли состояние системы дезорганизованным, или она перейдет на новый, более высокий уровень упорядоченности. Неустойчивость альтернатив и вариантов развития – имманентный атрибут переходной правовой системы. Современная ориентация российской правовой системы на идеалы демократии и правовой государственности определяет цель правовых преобразований, что совсем не означает реального достижения данной цели при любом исходе событий. Приходится с сожалением констатировать, что принципы конституционного строя, составляющие основополагающую часть российской правовой системы, являясь самыми возможными из многочисленных вариантов ее развития, далеко не гарантированы.

Таким образом, правовая система нестабильна, любое изменение в ней самой и в общественном строе, в целом, может привести к разрушению взаимосвязи между ее элементами, к которым относятся: позитивное право, правовые отношения, правосознание, юридическая наука, правовые институты государства 2. Все эти компоненты тесно взаимосвязаны, но при этом каждый из них образует собственную систему и выполняет собственные социальные функции.

Автора будет интересовать более всего позитивное право как совокупность общеобязательных правил поведения, выраженных в системе источников права и процессы самоорганизации в нем.

На первый взгляд может показаться, что правовая сфера, а именно позитивное право, менее других пригодно для процессов самоорганизации. В осоПригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. М. 1986. С.375.

Теория государства и права. Курс лекций. / Под ред. Н.И. Матузова, А.В. Малько. М. 1997.

С. 158-168; Бобылев А.И. Современное толкование системы права и системы законодательства. // Государство и право. 1998. № 2. С.22.

бенности это относится к одной из основных форм права – нормативноправовому акту, коим и является Конституция. В самом деле, право по своей сути нацелено как раз на устранение элементов самоорганизации из определенной системы путем установления неких «правил игры». Однако необходимо отметить, что, отличительной особенностью процессов самоорганизации в общественных системах, к каковым относится и правовая, является то, что в них самоорганизация дополняется организацией, поскольку в обществе действуют люди, одаренные сознанием, ставящие себе определенные цели не только в индивидуальном, но и социальном плане. Нормы права принимаются для того, чтобы скорректировать и исправить недостатки стихийно протекающих самоорганизующихся процессов.

Для нормативно-правового акта, - отмечает Ю.Ю. Ветютнев, - самоорганизация характерна, очевидно, лишь в самой незначительной мере, так он представляет собой плод целенаправленной деятельности специально уполномоченного на то государственного органа. Его принятие всегда преследует более или менее определенные задачи и осуществляется по достаточно строгим процедурным правилам. Разработчики нормативно-правового акта могут руководствоваться самыми разными соображениями, однако их действия всегда осознаны и ориентированы на достижение конкретного результата 1. Все вышеизложенное можно смело отнести и к Конституции Российской Федерации, хотя с небольшой оговоркой, что ее формирует не государственная, а народная воля на референдуме.

Таким образом, нормальное стабильное функционирование правовой системы возможно лишь тогда, когда в ней самоорганизация сочетается и дополняется организацией.

Можно выделить еще одну отличительную особенность процессов самоорганизации в общественных системах – это постепенный, эволюционный процесс формирования спонтанного порядка и новой структуры, требующий зачастую не год и не два, а многие годы.

Ветютнев Ю.Ю. Синергетика в праве. // Государство и право. 2002. № 4. С. 65.

Так, в конце 80-х - начале 90-х годов прошлого века при переходе от «беспорядка» к «порядку», выражаясь языком синергетики, был выявлен один, главный фактор, оказывающий основное влияние на процесс движения к порядку, так называемый «параметр порядка», обусловленный инвариантностью любой самоорганизующейся системы. Принцип инвариантности состоит в том, при любых последовательных изменениях, некоторые свойства остаются неизменными, так называемой константой, неменяющейся переменной. Таким «параметром порядка» стала Конституция Российской Федерации 1993 года, провозгласившая принципиально новые основы построения общества и государства. Поиск «параметра порядка» происходил в условиях острейшего конституционного и политического кризиса.

Принятая Верховным Советом РСФСР Конституция 1978 года по своему содержанию (господство общей концепции тоталитарного государства и рассмотрение его в качестве «основного орудия строительства социализма и коммунизма», закрепление прав и свобод граждан в отрыве от международных стандартов, игнорирование принципа разделения властей, провозглашение руководящей роли КПСС и т.д.) не отражала адекватно систему сложившихся общественных отношений и связей и входила в острое противоречие с происходившими в указанное время в обществе процессами. Даже многочисленные изменения, внесенные в текст Конституции, не исправили ситуацию. Введение поста Президента, изменение наименования государства, инкорпорирование в ее текст Декларации прав и свобод человека и гражданина и многие другие, носящие демократичный характер, больше напоминали «латание дыр» и превращали Конституцию в «лоскутное одеяло» и в конечном итоге так и не привели к созданию единой концепции нового государства.

Получается, что несовершенство норм Конституции 1978 года привело к острому политическому кризису, который вылился в вооруженное столкновение. В этих условиях принятие новой Конституции, как стабилизирующего фактора, было не просто желательным, а остро необходимым.

Проблема стабильности норм права, в частности конституционных, тесно связана с введенным в правовую науку И.В. Мухачевым понятием гомеостазиса. Гомеостатические процессы выделяются как один из трех типов процесса самоорганизации и представляют собой поддержание определенного уровня организации при изменении внешних и внутренних условий функционирования системы и действуют по принципу отрицательной обратной связи.

Гомеостазис в переводе с греческого означает равновесие, стабильность (homolos – подобный, одинаковый и stasis – неподвижность). Этот термин впервые появился в середине XIX - начале XX веков и получил применение, преимущественно в естественных науках. Принцип гомеостазиса был также задействован в социологии, экономике и некоторых других сферах жизни общества. Это позволяет сделать вывод о междисциплинарном значении данного понятия.

Рассматривая общество как целостный социальный организм, социальную систему, в нем можно выделить общественные явления, существование которых жизненно необходимо для данного типа общественного устройства. Так же как здоровый человеческий организм имеет определенную температуру, артериальное давление и иные более или менее стабильные показатели, так и здоровое демократическое государство должно поддерживать, гарантировать существование в обществе определенного набора социальных и социальнополитических явлений (периодические выборы, разделение властей, соблюдение конституции и законов, функционирование механизма защиты прав и свобод человека, ответственности государства перед гражданами и т.д.) 1. Свойство сложных социальных организмов, - продолжает И.В. Мухачев, - поддерживать в определенных границах внутреннее равновесие, стабильность определенных характеристик получило название «гомеостазис». Реальность постоянно меняется. Но при любых изменениях реальности что-то в ней всегда оказывается неизменным или, по крайней мере, преемственным. А значит, это неизменное и преемственное неизбежно сохраняется и в базисных описаниях реальноМухачев И.В. Указ. сочинение. С. 5.

сти. И Конституция, как одно из главных научных и одновременно социальнополитических базисных описаний реальности, просто обязана эти элементы неизменности и преемственности воспроизводить, сохранять и поддерживать 1.

При этом следует иметь в виду, что устойчивость не характеризуется неизменностью процессов – они постоянно меняются, однако в условиях «нормы»

колебания ограничены сравнительно жесткими рамками. Выход за пределы «нормы» приводит к постепенному разрушению константы, а в конечном счете – дезорганизации системы. Так, при длительном высоком артериальном давлении возможны серьезные сдвиги физиологических констант в организме человека, что приводит к гипертонической болезни. Так же, игнорирование демократических принципов построения общества и государства (разделение властей, выборы, гарантированность прав и свобод человека и гражданина и т.д.) постепенно ведет к преобладанию в общественном и государственном строе элементов тоталитарного режима.

Право в сравнении с другими способами регулирования имеет значительные преимущества, «оно способствует созданию не только единой, но и длительной во времени, устойчивой системы урегулированности и порядка – единой и устойчивой организованности общественных отношений 2. Но вместе с тем оно «представляет собой динамическую систему, способную изменяться в связи с развитием общественной жизни, учитывать вновь возникшие потребности, реагировать на появление новых или отпадение отживших общественных связей» 3. Динамизм способствует предотвращению возможности превращения права в застывшую, оторванную от действительности систему регулирования общественных отношений. Именно благодаря единству устойчивости, стабильности, с одной стороны, и подвижности, динамизма, с другой – конституции сохраняют свою реальность.

Зорькин В.Д. Россия и ее Конституция. // Журнал российского права. 2003. № 11. С. 5-6.

Алексеев С.С. Социальная ценность права. С. 78). (Алексеев С.С. Социальная ценность права. С. 78.

Там же. С.126.

Несмотря на повышенную сложность и актуальность проблемы обеспечения стабильности конституционно-правовой системы она довольно редко становилась предметом отдельных научных исследований.

Еще основоположники марксизма-ленинизма при выработке положения о приоритетной роли экономического базиса по отношению к правовой и иной надстройке учитывали не только прямые связи и воздействия базиса на надстройку, но и обратные связи и воздействия надстройки на базис. Примечательно в этом плане высказывание К. Маркса о том, что «экономическое движение в общем и целом проложит себе путь, но оно будет испытывать на себе также и обратное действие политического движения, которое оно само создало и которое обладает относительной самостоятельностью» 1. Подобные рассуждения опираются на общий принцип отрицательной обратной связи, который входит в понятийный аппарат кибернетики, хотя задолго до ее появления, был открыт в физиологии под именем гомеостазиса, означающего поддержание в устойчивом равновесии жизненно важных параметров организма.

В сфере правовых знаний термин «гомеостазис» упоминается в работе Н.А. Бобровой, которая указывает, что «правоотношения, возникающие в процессе реализации конституционно-правовых норм могут рассматриваться в качестве организуемых и организующих, в качестве объекта гарантирования и гарантий. Образно говоря, - заключает она, - цепь гарантирования бесконечна, точнее требует уравновешенности системы (в биологии – это состояние гомеостазиса)» 2.

Б. Спасов не оперирует понятием «гомеостазис», однако он отмечает, что устойчивость как свойство конституции не сводится исключительно к особому порядку ее принятия и изменения. Сами отношения, являющиеся предметом регулирования конституционных норм, должны быть наиболее устойчивыми.

Поэтому до создания конституции необходимо, чтобы общественные отношеЦит. по: Марченко М.Н. Источники права: понятие, содержание, система и соотношение с формой права. // Вестник Московского университета. Серия 11. Право. 2002. № 5. С.9.

Боброва Н.А. Гарантии реализации государственно-правовых норм. В. 1984. С. 54-55.

ния достигли относительной стабилизации, стали устойчивыми и могли превратиться в предмет регулирования конституционными нормами.

С другой стороны, конституция отражает и закрепляет в законодательном порядке то, что уже достигнуто. Но, для того, чтобы закрепить такие достижения, необходимо, чтобы конституция содержала устойчивые нормы и сама выступала как достаточно стабильный нормативный акт.

Законодательство, даже с высокой степенью стабильности, чтобы быть действенным, должно соответствовать объективным условиям общественной жизни 1.

Э.Г. Липатов отмечает, что «эффективность исполнения законов напрямую зависит от того, насколько типичны, стабильно повторяются и четко функционируют регулируемые законом связи и отношения. Политическая, экономическая, социальная стабильность общества придает стабильность и механизму реализации законов, способствует качественному улучшению правореализационного процесса 2.

Об этом пишет и Л.Б. Тиунова: «там, где правовая система адекватно отражает законы движения общественных явлений и улавливает предстоящее развитие, она стабилизирует фактические отношения и стимулирует динамику открытой общественной системы, обеспечивая как ее целостность, так и осуществление все более сложных задач. Когда же правовая система не соответствует уровню развития производительных сил или характеру производственных отношений, она усугубляет общественные противоречия и конфликты, разрывает системообразующие связи, лишается своей особой функции, дестабилизирует общественный строй, тормозит общественное развитие 3.

В этом смысле справедливым представляется определение, которое дает в своей монографии И.В. Мухачев. Под гомеостазисом права, пишет он, понимаСпасов Б. Конституция и народное представительство в Народной Республике Болгарии. М.

1978. С. 71.

Липатов Э.Г. Механизм исполнения законов. («Круглый стол» журнала «Советское государство и право»). // Советское государство и право. 1991. № 7. С. 12.

Тиунова Л.Б. Системные связи правовой действительности. СПб. 1991. С. 41.

ется обеспечение соответствия закона потребностям общественной жизни. Это находит свое отражение в том, что, объект и предмет конкретной отрасли права, - продолжает он, - оказывают взаимное воздействие друг на друга. Стабильное состояние объекта обеспечивает более эффективное действие норм права по отношению к регулируемым ими общественным отношениям. В свою очередь, адекватное общественным потребностям регулирование нормами отрасли права соответствующих общественных отношений, в известной мере, определяет стабильность объекта правового воздействия, то есть соответствующей сферы общественных отношений 1.

Таким образом, правовая система, опосредующая процессы становления нового конституционного строя, - нестабильна и несбалансированна. Переходной правовой системе всегда присуща неустойчивость альтернатив и вариантов развития. Это означает, что ориентация принципов конституционного строя на идеалы демократии и правовой государственности, вовсе не гарантирована.

Определенную ясность в решение этого вопроса может внести теория гомеостазиса. Гомеостатические процессы поддерживают определенный уровень организации (стабильности) системы при изменении внешних и внутренних условий ее функционирования. Получается, что общественные отношения должны быть наиболее устойчивыми и достичь наибольшей стабильности, так сказать «устояться» и только тогда они могут превратиться в предмет регулирования конституционными нормами, которые в свою очередь должны адекватно отражать систему сложившихся общественных отношений и связей. Только в этом случае демократические принципы конституционного строя будут реально гарантированы, социально исполнимы.

Мухачев И.В. Указ. сочинение. С. 7.

2.4. Проблемы изменения института основ конституционного строя.

Одним из признаков, определяющих юридическую природу конституционных норм, как указывалось выше, является повышенная степень стабильности по сравнению с другими правовыми нормами. Это означает, что в тексте Конституции содержатся правовые нормы общего характера, обладающие высоким уровнем нормативных обобщений, устанавливается усложненная процедура внесения поправок и пересмотра.

Институт основ конституционного строя, как базовый, основополагающий институт, нуждается в обеспечении повышенной степени стабильности, так как его нормы обладают более высокой юридической силой. Если любая правовая норма призвана закреплять устойчиво-повторяющиеся варианты поведения, то к конституционной норме, закрепляющей основы конституционного строя, это относится вдвойне, поэтому изменить предписания главы 1 Конституции можно только посредством принятия нового Основного закона.

Стабильность (устойчивость) основ конституционного строя зависит от степени соответствия положений данного института реальному устройству политической, экономической, духовной жизни общества, уровня согласованности основных социально-политических сил, качества изложения его текста.

Здесь следует иметь в виду, что стабильность означает не неподвижность, а постоянство основных принципов правового регулирования, то есть речь идет о том, что конституционное законодательство должно быть устойчивым, но никак не статичным, отражать основные закономерности общественного развития.

Признавая ценность стабильности конституций, нельзя отрицать их оправданный динамизм. И если существующие общественные отношения «ушли»

вперед и требуют изменений конституции, и даже принятия новой конституции, то недопустимо чинить на пути этих преобразований какие-либо препятствия, выступающие, как правило, в форме усложненного порядка внесения изменений и дополнений в действующую конституцию. Именно этот способ обеспечения стабильности заложен в Конституции Российской Федерации года. И объясняется это довольно просто. Дело в том, что либеральнодемократический этап организации общества – переходный от авторитарного режима к демократическому. Развитые государства Европы и Америки уже прошли этот этап, а Россия лишь вступает в него. Для этого периода характерен процесс социального расслоения общества, резкая поляризация богатства и бедности и как следствие – рост социальной напряженности в обществе. Опасность данного этапа состоит в его крайней нестабильности и возможности движения не к демократизму, а назад к авторитарному режиму. Интересно в этой связи отметить, что при разработке Конституции в 1993 году неоднократно звучали предложения именовать ее «временной», что указывало бы на неустойчивость, переходный период в развитии российского государства. Однако авторы Конституции Российской Федерации 1993 года верили в стабильность развития общественных отношений на основе закрепляемых ею ценностей и принципов и потому отдали предпочтение конструкции жесткой Конституции, дабы избежать попыток нарушения конституционной стабильности.

Ни для кого не секрет, что Конституция Российской Федерации 1993 года – акт переходного периода. По большей части подобные акты предлагают нормативную модель будущей государственности и в меньшей мере они фиксируют существующие публично-властные отношения. Однако, - отмечает Н.В.

Варламова, конституция должна предусматривать достаточно жесткие ограничения, не позволяющие власти выйти из правового пространства, и одновременно быть достаточно гибкой, вариативной, способной адаптироваться к меняющейся исторической ситуации, приспосабливаться к новому соотношению социально-политических сил и интересов 1.