«ОБВИНЯЮТСЯ В ДОБРОТЕ РАССКАЗЫ И ПОВЕСТИ Киев — 2006 Директор издательства А. Л. Горобец Редактор А. Л. Горобец Художественный редактор Ф. И. Тацкий Компьютерная верстка А. Л. Саржинский Программное обеспечение ...»

— Изредка самодеятельным артистам, — после паузы продолжало сомне ние, — все же удается увидеть свои фамилии в конце пятикопеечной про граммки спектакля, ниже надписи «В эпизодах участвуют»… Это равносильно выражению «Шаги за сценой». Впрочем, — словно желая сдобрить разговор, вспомнило сомнение, — устраиваются выставки и самодеятельных художни ков, и скульпторов, и различных умельцев… Задумалось желание.

— Ты изменил своей мечте, предал ее, — донеслось до Бондаренко.

— Не предал, а вовремя не увидел, не понял, вот и разминулись. У молодости много дорог, как выбрать свою, не ошибиться?

— У старости всегда полно претензий к юности. Но мне хочется наверстать то, что еще не успел сделать в жизни!

— Поздно, на все свое время.

— Не согласен, — прозвучал в раздумьи голос Николая Тимофеевича. — Я сделаю столько, сколько смогу, сколько успею… — Зачем тебе все это? — искренне удивилось сомнение, — для кого??

— Поздно торопить мечту, — упорствовало сомнение, — ты по прежнему жи вешь в мире иллюзий, словно самодеятельный циркач.

— Я не могу отречься от того, чем живу.

В минуты душевного разлада Николай Тимофеевич особенно ясно понимал, что уже много лет идет не по главному руслу жизни, а стороной, отстал от поезда и никак не может догнать его. «Раньше надо было примеряться к седлу», — гово рил он сам себе. Где то вдали, за лесом и рвом с водой, находятся берега настоящей, предназначенной только для него, дороги, по которой ему суждено было идти уже много лет. Суждено, да не сбылось. Давно уже дорога заросла бурьяном, покрылась выбоинами, и никто сейчас не скажет, что ожидает Николая Тимофеевича на ней.

В жизни человека вполне достаточно загадок и глубинных, никому неизвестных тайн, предопределяющих истинное лицо каждого.

Подобные рассуждения болезненно отдавались в душе, портилось настроение, многое виделось в черном свете: все возвращалось на свои места… «Значит, предстоит учиться заново, еще одна диссертация?! — спрашивал он за думчиво сам у себя. И отвечал: — Надо было не в заочную аспирантуру поступать, а на факультет журналистики. Вроде и не высокий ростом, а сколько времени понадобилось, чтобы дошло до меня», — грустно усмехнулся Бондаренко.

После тридцати лет жизни ошибки и неудачи молодости, помноженные на прожитые годы, открываются заново размышлениями и волнениями, словно старые шрамы или векселя, за которые рано или поздно приходится расплачивать ся. Но даже сейчас невозможно согласиться с мыслью о безвыходности положе ния: было ясно, выбор в пользу литературной работы в душе сделан. Откровенно говоря, он не хотел да и не мог уже изменить ему!

СЛОВО О КУЛЬТУРЕ, СОВЕСТИ И ЧЕСТИ

Высокая культура, ее прошлое и будущее, глубина, жажда жизни определяют человеческий разум, мораль, достижения в материальном и духовном отношениях. Омерзительное в характерах и мировоззрении живущих в безнравственном пространстве, разменивают достоинство на выгоду, расчет или предосудительные намерения.

Испортить настроение, сделать подлость, зло, ввести в заблуждение че ловека доставляет нам удовольствие, — откровенничают скользкие нату ры. — Выражаем страну, время, отношения между людьми, обязательно — самый важный вопрос, на который рано или поздно приходится отвечать каждому.

— Кем станешь в жизни: честным или подлецом?

— Совершенно верно, третьего не дано, нулижды нуль.

Честь свидетельствует о высоких моральных качествах и принципах личности, всегда достойных уважения. Есть ли у себялюбцев честь и со весть, слышат ли когда нибудь их возвышенные голоса? Наивные сужде ния, при всей своей бесхитростности, многое определяют.

— Однажды ночью, когда я была немножко маленькая и немножко большая, я проснулась и увидела, как игрушки уходят от меня, — говорит четырехлетняя Настенька.

А после двухнедельного посещения детского сада она воспроизвела до глубины души пораженным, вполне добропорядочным родителям слова воспитательницы: «Молчать всем, я сказала!» Если отношения с бабусей временно осложнялись, следовала не менее удивительная фраза: «Бабушка, ты мне надоела, собирай свои вещи и иди домой, пока я не передумала».

На родительском собрании первоклашек ее папа спросил у педагога:

— Кто такой этот Алеша, с которым Анастасия сидит за одной партой?

И почему она так часто вспоминает его?

Много хорошего в человеке рождено вдохновенной культурой, утрата нравственных ориентиров — причина наших горьких бед («Семь бед — один ответ»). Где вы, истинная культура, сострадание, моральное велико лепие и душевная чистота, облагораживающие человека? Где вы, люди вы сокой интеллигентности, совести и чести, щедрой памяти и бескорыстно го добра? Ушли в небытие времена, когда совести доверяли больше, чем себе, а поле боя называли полем чести. Многоликая культура, ее испыта ния, строгая, часто — трагическая судьба, как и благодарная память, не продаются, а приобретаются, переходят от прадедушек и прабабушек к правнукам и правнучкам. Природное, честно прожитое, жизненный стержень многое не позволяют порядочным, слово «честь» и «совесть»

имеют только единственное число.

Чуткая, добрая речь, выражая благородный замысел, уважительно пред ставляет культуру человека. Сегодня многие правдивые, надежные слова, их глубокий смысл обесценивает уродливая действительность. Принижая достойное, возвеличиваем невежество, извращаем суть настоящей жизни, ее возвышенные идеалы. Угождая ближним и дальним хозяевам, изощря ются бездушная ложь да липкая грязь, отравляют сознание, калечат души миллионов. Жестокость, эгоизм, искажение прошлого, опошление дей ствительности, примитивные язык, эстрада, выступления под фонограмму, бесстыдное поведение, заборная литература… Упиваемся безвкусием, под меняем духовность эрзац культурой, деньгами, «легкой» жизнью, сексом, татуировками, похабщиной, даже матом и проституцией. Издеваемся над здравым смыслом!

Утратив нравственность и заменив бесчестьем честь, теряем лучшее, что каждому необходимо. Мельчает без культуры человек, как никогда, в признании сегодня нуждаются интеллигентность, честь и совесть, поря дочность людей, израненная доброта их, гордость, скромность, гуманизм.

— Какую оставляете мораль, живущие сегодня, грядущим поко леньям? — неоднократно задается мучительным вопросом угасающая культура. — Разве казино заменят библиотеки и художественные выставки, а игральные автоматы — театры и кинотеатры?! Каких сюрпризов ждать еще культуре? Позорного забвенья разве?! Когда народ, презрев фальшивых обещаний хор, сам защитит себя, великую культуру в прошлом?

Переживая за людей, мечтая дружить с каждым поколением, вечная культура завещает нам несметные нравственные богатства. Научимся ли когда нибудь пользоваться бесценным наследием, одолеем душевную лень, или так и останемся в невежестве своем? Высокую культуру, личность оп ределяют мораль, честь и достоинство, но никак не диплом, ученая степень или служба. Говорить о классике, античном, перекрестках времен и куль тур легко, быть настоящим интеллигентом — трудно, порою даже опасно.

Тяжко культуре, откуда в людских душах столько зла? Кто нам поможет, очистит души, что объединит?!

— Добро, культура, разум и любовь есть суть идеи национальной, она то и подарит мир душевный людям, поможет лучше понимать друг друга, — исповедывается культура.

— Это твое личное горе, — всякий раз отвечает ей сегодняшнее.

Многие, казалось бы вчерашние сотоварищи, не говоря уж о тех, кто по долгу службы обязан боготворить тысячелетнюю культуру, сегодня, отвер гнув клятвенные заверения, предали ее. Друзья чаще становятся недруга ми, чем недруги — друзьями. Всегда ли внешняя культура человека равна его душе лакейской? Кто кого не понял и как это оценить? Хитрость, вы даваемая за мудрость, карьера, кривые жизни зеркала — в очередной раз принципами поступились? Голос совести народной давно уже не слышат верховоды власти. Вчера в культуре отражалась слава, сегодня — нации по зор! Стыдно за тех, кто сквернословит, забросил художественную литера туру, больно за алкогольное и наркотическое пристрастия, нравственное опустошение и вырождение личности. Проклятия рекламам приговорам, что слабовольных ведут на плаху — курить и распивать спиртное. Одумай тесь, лукавые поэты, композиторы, артисты, зачем, что на погибель, хва Раздел I. «Астры»

лить застолье песней плачем, к позору, нищете, трагедии народ годами призывая?! Кому нужна дьявольская реклама западня типа «Друзья на шлись, осталось выбрать водку», или язвительное объявление, что высшей мере наказания подобно: «Лежать под баром запрещено!» Нельзя сми риться с тем, что большинство призывников по состоянию здоровья но сить погоны непригодно. Зато растет преступность, не стадионы и читаль ни — переполняет тюрьмы молодежь! Когда же прекратят глумиться над культурой? Где книги, спорт, здоровый образ жизни, доступные народу?

Великая культура наша страдает от ежедневных духовных потерь, гибель ностью повседневной.

— Куда звонить, в колокола какие?! Культура вновь расправит подре занные крылья, возродится с достатком лишь нашей материальной и духовной жизни.

Щепетильная, в полный рост, одаренная родниковыми глазами совесть, незамутненная честь и бесстыжая должность, размашисто и широко иду щая по жизни, извечный продолжают спор.

— А совесть что такое есть? — нисколько не смущаясь, карьера громко вопрошает. — Жестокая реальность, прибыль, цепкий ум, но никак не самопожертвование культуры или слепой гуманизм спасут нас.

— Совесть — это чувство и сознание нравственной ответственности за свое поведение перед собой, людьми и обществом.

— Скромность, мораль, откровенность несовместимы с успешным про движением по службе. Вкусив действительную жизнь, прозрей, забудь все то, что рождено мечтой, наивною любовью, культурой, совестью и честью.

— Культуре принадлежит почетное место в развитии науки и общества.

Взволнованные совести и чести голоса, и властные суждения карьеры теряются на миг, воспламеняясь вновь полемикой неравной.

— Должность, пост, деньги определяют положение в обществе, обяза тельные привилегии, награды, льготные пенсии, даже место на централь ном (давно закрытом!) кладбище. С заоблачной горы, всегда манящих вершин власти совсем иною видится и познается жизнь.

— Кодекс чести, девиз «честь имею» выражали долг, истинный смысл, философию жизни благородных людей. Доброе имя считали главным, им гордились, берегли, за оскорбление личности вызывали на дуэль. Теперь знаки отличия с гордым словом «честь», как правило, заменяют порядоч ность лицемерием и угодливостью. Не честь, мораль и совесть, грязная душа и подлость правят бал сегодня! Глубокий смысл выражения «честь имею»

и нынешние мораль, представления о чести злой иронией напоминают раз личие между парадным подъездом и черным ходом дома, в котором живем.

Никогда не краснея, всегда считая себя правой («Цель оправдывает средства»), себе на уме карьера и воспитанная, открытая культура по раз ному воспринимают жизнь. Вспомнив слово «демократ», службист промолчал.

— Не выворачиваться наизнанку, устилая именем и кровоточащей совестью подмостки карьеры, а беречь, множить достоинство свое обязан человек. В духовности, моральной чистоте, стремлении к добру и совер шенству есть связь времен, преемственности поколений суть.

Чуткая культура невосполнимой ценой страдает от наших пороков.

— Кому же верить: надежде вечной и мечте, религии, идее, правде, влас ти иль богатству?! — с мучительным долготерпеньем многоязычный эхо крик, все чаще — вопль несчетных душ людских от пращуров далеких до правнуков сегодняшних несется. — Каждый выживает у своей стены плача.

— Позабыв о горькой плате за наивность, вновь стиснув зубы, народ охотно верит всем, кто щедро обещает. В печальном легковерии столетий, во всех трагических последствиях его, страдаю, душой болею я, культура.

Что заложено, а чем наполнен, верх берет что в человеке? Кто там гре шен? Людских пороков много, не ужаснуться бы от самого себя! Добро часто уступает идущему рядом злу, время меняет жизнь и к жизни наши отношенья. Чем жил, насколько чист душою, всегда ли долг отдал при жиз ни, человек? Не опоздать бы! Сколько успеем сделать хорошего, такую память и оставим о себе. Разноречивы мнения о нас посмертно время исправляет: смывая ложь, известность, прославленья, оставит каждого на едине с собой. При жизни человека время измеряется годами зрелости, после смерти — вечностью.

— Как быстро ты поседела, доченька! — с растерянным изумлением и щемящей грустью заметил однажды пожилой отец.

… С глухой, сердечной болью, несчетно раз растоптанной душою, легко ранимые культура, честь и совесть упорно верят людям, всегда с тревогой и надеждой думают о них. Даже чувствуя и понимая, что многие и сегод ня не признают, трусливо отворачиваются, обходят их стороной.

— Нет выгоды дружить с убогою культурой, — бессовестно откровен ничают живущие одним днем («После нас хоть трава не расти»).

А сколько краснела, переживала культура, страдает и сегодня из за че ловеческой грубости, отсталости, как правило, нежелания понять друг дру га?! В быту, по месту работы, в различных учреждениях, на транспорте, в отношениях взрослых детей с родителями, начальника — с подчиненны ми. И всякий раз культуре с уважением и благодарностью вспоминается традиционная фраза, которой армяне здороваются при встрече: «Беру на себя твою боль».

— Культура живет правдой, честью и мудростью народной.

Веками терпит все, почтенная культура («Сколько бессонных ночей я провела, плача навзрыд?!»), заждалась, в надежде быть услышанною, по нятой, на пользу людям. Познав и полюбив, осмыслив глубоко культуры суть, уверовав в нее, боготворив, воистину достойным станет человек!

ЮБИЛЕЙНЫЕ И ЕЖЕГОДНЫЕ ТОРЖЕСТВА

Разговор с Аркадием Ивановичем, давним товарищем, состоялся в кон ференц зале, перед торжественным собранием в честь семидесятипятилетия директора института.

— Останься, Алексей Викторович, послушай, доценту вуза пригодится.

После хвалебной вступительной тирады и указа о награждении, именинник, с блестящим орденом на груди, слащаво благодарил, традиционно заверял, что оправдает высокое доверие.

— Карьерист прислуживает любой власти, охотно получая награды от каж дой из них, — негромко заметил Аркадий Иванович другу. — Презрением к истине и морали, заботой лишь о себе люди порождают зло, множат пороки.

— Всякое время отражают его герои, — в раздумье прозвучал ответ.

Переполненный безудержной радостью, пылким желанием выплеснуть ее, очередной трибун, сахар медович, напоминал участника легкоатлетического турнира по прыжкам с шестом. Кто выше оторвется от земли грешной, успеш нее преодолеет, вопреки здравому смыслу, высокую планку измышлений?

Растерянную улыбку у присутствующих вызвала фраза: «Семьдесят пять лет — это не «Ура!», но и далеко не «Караул!» Алексей Викторович уже слышал что то подобное: «Главное — дотянуть до семидесяти пяти, а там — живи, сколько хо чешь!» Большинство адресов — дар новоиспеченному кавалеру, поздравления сопровождались протокольными объятиями, лобзаньями и ценными подноше ниями — достойной заявкой на банкет. Когда без ведома низов, но за их счет, окончатся подарки, привилегии, застолья народа скромно верных слуг?!

Бесспорно, именинник был выше научного работника местного значения.

Однако «идеологический гений», «выдающийся ученый» и другие превознесе ния бесчестили адресата и создателей торжественных гимнов. И здесь побеж дала ложь. Верим ли мы в порядочность, если с трибуны говорим то, во что сами не верим?

— Наш юбиляр, вчера подобострастно воспевая старую власть, в душе, ока зывается, ненавидел ее, — заметил Аркадий Иванович после очередного восхваления. — Право на правду растоптав, привыкнув лицемерить, жить во лжи, считаем это достиженьем, себя отстаиваем с пеною у рта.

— Угодливость подменяет достоинство и честь позором и духовным вырож дением. — Алексей Викторович глубоко верил в сказанное.

...Гнетущее присутствие на торжестве, порицание именинника, осчастлив ленного удручающим вниманием, заостренное чувство справедливости беспо койными мыслями возвращались к нему. Трезвая оценка себя, самоирония, щепетильная честность, а не подлая ложь — залог нормальной жизни. Зачем выставлять напоказ свои достоинства, уступать сатанинскому тщеславию?

Отчего забыты великие учителя, благородные моральные принципы, взгляды, убеждения, именуемые совестью? Обо всем этом мысленно Алексей Викторо вич спрашивал, многое взглядом изнутри осуждал.

— Давно пора дать бой официальным аллилуйщине и пьянкам! Юбилейным славословиям, как и надгробным речам, не верят ни живые, ни мертвые.

— Поле жизни правдивых украшают колючие чертополохи, глупые лопухи да повседневно обжигающая крапива! — обвиняло его недовольство собой.

— У нас нет иного выхода! — вновь разгорался тяжкий, молчаливый спор. — Безобразные традиции и привычки непоправимыми последствиями губят народ.

Уже много лет день рождения Алексея Викторовича выпадает на отпуск, который он проводит с близкими за городом. Подобным бегством от расхвали вания и вымученных подарков на торжество спасается и его взрослый сын.

— А как сердечны, лечебны каждому в газетах поздравленья! Иль родствен ников, жен мужей, друзей соседей незаменимые любимые застолья.

— До встречи под столом? — последовало грустно уточненье. — А сколько времени и средств, в ущерб себе, здоровью мы дарим водке?!

Он был убежден: сдержанность поздравлений, культура застолья, как и само контроль, обязательны для каждого! Мысленно благодарил авторов диферамбов, если в них отсутствовали слова «интеллигентность», «честность» или «принципиальность». Слишком уж далеки они от реальной жизни.

— Личные, интимные отношения, их внутренняя чистота, светлые надежды не подлежат огласке и массовому тиражированию. Истинная любовь — это святое, особо личное чувство нежной страсти двух сердец.

Возразило на этот раз нынешнее, считай, официальное мнение.

— Кончились времена духовности, не честь и совесть красят нынче человека, а вседозволенность, раскрепощенье чувств, интимности прозрачность отноше ний. Сегодня вспоминают высокую мораль по радио, в газетах, услышав скорбный похоронный марш, изредка — реквием заупокойный...

— Чем больше в личной жизни шума, сделанного напоказ, без совести и чести, тем меньше искренности чувств, возвышенной любви и благородства.

— Капиталы определяют жизнь человека, — ледяным тоном бросило через плечо настоящее. Немой укор, вместе с пенсионерами доживающая мораль былых времен, остались в прошлом. Поэтому девятнадцатилетний внук согла шается играть с дедушкой в шахматы только на деньги, а взрослая дочь спокой но говорит пожилой матери о ее мебели, которой охотно воспользуется внучка.

Он хотел оспорить, однако текущий день уверенно перебил его.

— Не поделив наследие родителей почивших, судятся меж собой и близки ми седеющие быстро дети.

Загадочное время испытывает каждого, итожит прожитое, часто повторяя любимый афоризм: «На все свое время». Устало время поучать людей, но как вернуть проданную душу? Меняя годы, возраст, нашу жизнь, тысячелетиями возмущается время суетливо мелькающими, слабовольными поколениями:

— Люди, когда возвыситесь, расстанетесь с душою рабской? Спасайте будущее каждый миг, высокую мораль дарите сплошь и рядом!

Как то в одной из газет Алексей Викторович прочитал рубрику «Давайте по здравим с днем рождения». И всякий раз с недоумением перечитывал фамилии, должности, рассматривал фотографии именинников. Почему ректора вузов, Раздел I. «Астры»

депутаты, прокурор, мэр города, другие высокие чиновники, во имя скромнос ти и морального соответствия должности не отказываются от формальных при ветствий в день личного праздника? А кому поздравлять то? Читателям, что в глаза не видели их, или безупречным подхалимам, годами лелеящим трепетную дату? Об истинной любви к начальству давайте помолчим!

— Восторженные тексты и тосты здравицы превращают именинников в прекрасных специалистов, мудрых, авторитетных, с большой буквы людей.

Кого обманываем на этот раз? — Мысленный разговор продолжился с главным редактором газеты. — Не потерять лица, пред совестью своею честным быть обязан каждый! О нахождении себя и места в жизни думать надо, не о должно сти, а чуткости души и совести главенстве. Где то в глубине, на дне сути своей, куда не проникают лучи Солнца, таятся наши недостатки. Мнимые друзья и на стоящие враги ежедневно проверяют мораль и разумные потребности каждо го из нас. Коварные пороки демоны превозмогают нас, когда о них мы забыва ем, или снижаем уважение к себе, как будто есть на это право. Отчего в жизни душевное безразличие побеждает отзывчивость, если нас окружают светлые люди ангелы? О них часто узнаем лишь из газетных поздравлений, да горестных сообщений некрологов.

—Вам отвечать, как надо, с ароматом дыма, или так, как я думаю? — на семинаре пятикурсников спросил студент у преподавателя.

— Говорите, как думаете. Моральный долг человека всегда оставаться самим собой, не только говорить, но и отстаивать свои убеждения.

Так неожиданно возник разговор о бомжах, пьянстве и вырождении нации.

Молодые люди обвиняли в этом государство, национальные особенности харак тера, прошлое и сегодняшний день. Иные, правда, защищали вчерашнее.

— Не вина, а трагедия ушедших поколений в том, что не смогли осуществить извечные мечты людей отважных! За что и поплатились многие из них.

— Каждый современник прошлого и настоящего за них ответственный мо рально! — утверждали большинство студентов.

Подводя итоги занятий, Алексей Викторович высказал свое мнение и об истоках алкоголизма, и о его всегда трагических последствиях.

— Только воспитанное, убежденное молодое поколение спасет нацию от ги бели. Оправдают новые лидеры свое историческое призвание, защитят ли собственный народ, покажет наше тревожное время.

Р А З Д Е Л II

РАССКАЗЫ СТАРОГО ЛЕСНИКА

ПРОЛОГ

этом разделе пять повествований размышлений о задумчивом лесе, его В бесхитростной красе и духовной силе, дружбе с ним. Своеобразное лите ратурно философское, иногда — лирическое и романтическое полотно. Лес человеку и товарищ, и воспитатель, и врач. У детей природы взаимная связь и зависимость друг от друга. Сама Земля и все живое на ней — это единый чувствительный организм.

Общение с природой облагораживает, учит мудрости и состраданию. Сочный румя нец весны обнадеживает, осенний леса цвет тревожит красками раздумий. Каждая пора года поет свою волнующую песню. Что оставит лесник после себя? Лес. А чем вспомнят нас, незримый собеседник?

Рассказы о живой природе, повседневной красе переплетаются с моралью, честью и достоинством, духовным совершенствованием и местом человека в се годняшней жизни.

Долгие годы лесник дружит с вечным Солнцем, за многое благодарен ему.

Солнце учит людей быть добрыми, честными и открытыми. Просит не зазнавать ся, помнить: жизнь постоянно испытывает человека. Солнце знает и о неумоли мых врагах леса. Ревнивое небо, угрюмые тучи и глупые молнии называют друзей Солнца бестолковыми романтиками, требуют отказаться от него. И дрожащие звезды не помогут лесу в трудную минуту, каждая из них занята собой… «Рассказы старого лесника» дышат уважением, любовью к Природе мате ри, давно уже требующей защиты, сурово предупреждающей людей. Глобаль ным потеплением, землетрясениями и наводнениями, нехваткой воды и серь езным климатическим потрясением. Даже будущими, уже известными, катас трофами. Чем больше природа познает человека, тем дальше они уходят друг от друга. Возомнив себя хозяином жизни, мы не смогли придумать ничего ум нее, как направить отработанный безжалостным двигателем газ на природу.

И на себя. К большому сожалению, таких примеров очень много. Человечес кий интеллект должен работать только на созидание, а не на болезни циви лизации и разрушение! Раскройте, уважаемый читатель, Красную книгу, добе ла раскаленную многострадальной живой природой. Кто дал нам право унич тожать все живое на планете? Человек, являясь частью природы, нарушая ее законы и равновесие, лишь подтверждает свое несовершенство. Автор надеет ся, что читатель не только задумается о нашем отношении к ней, но, в меру возможного, станет ее другом, заступником. Если не является еще таковым.

Многие считают, что гуманитарным наукам принадлежит первенство в буду щем. Человечеству давным давно пора разорвать смертельные объятия научно технического прогресса. Двоякие результаты его горе достижений стали угрожа юще опасны непредсказуемостью последствий. Вчера был расщеплен атом, сегодня появился Интернет, а что ожидает нас завтра? Не близорукое восхище Раздел II. «Pассказы старого лесника»

ние двуликим Янусом, а разумное использование достижений техпрогресса, хочется верить, еще может спасти Природу и человечество от уничтожения.

Несть числа детям у матери природы, но Человек Неразумный лишь один за махнулся на колыбель свою. Где же он, этот Добрый Человек? Спасение людей в том, чтобы полюбить природу и друг друга. Сможешь ли стать иным, сохранить род свой и планету, о так и не познанный, землянин?! Или это судьба, рок люд ской? Не услышав голоса разума, человек погубит все живое на Земле. Каждому мудрая Природа отвечает взаимностью.

МАЛАЯ РОДИНА

Всякий раз волнует, в сердце отзывается ясная и скромная правдивость леса. Чувствую живую силу природы, ее тихую радость и благодарную простоту.

В моем роду все мужчины лесниками были. И родился я на кордоне — так избушка называлась. Когда то лесники на защите земли родной стояли, на са мой ее границе. Первыми опасность встречали. И фамилия моя — Лесных — от него пошла.

Лес вдоль и поперек исходил. Любая травинка и дерево, журчащий в зарос лях ручеек и живительная сила родничка невидимки в ивняке хрустальный го лосок имеют. Деревья разговаривают, понимают не только друг друга, но и че ловека, его отношение к себе. О чем думают, говорят деревья, что снится им?

Многие народы верят, что горы, реки и леса имеют свой внутренний мир. Зна комый леса шум прислушиваться к жизни помогает, а первозданная краса лес ная нам постоянно душу очищает. Изначальная любовь к нему пожизненной стала. Лес — удивительный собеседник, и товарищ, и старший брат, и воспита тель. Рассказывает, показывает, многое научил сравнивать. Люблю поющие деревья, пугливый шум их листопадных крон, седого леса музыку раздумий.

О жизни с ним веду я разговор и малой Родиной его я величаю. Любящие при роду общаются с ней без переводчика.

В каждом лесу — целый мир. Ликующей весной — буйный, хмельной, словно сама жизнь, душистым летом — радостный, счастливый. Весна и лето молодость святую любят. Осень надеется на золото, погожие хороводы, да на ветер, который обнимет и согреет ее. О многом напоминает осенний ве тер, но ни один рассказ его уже не греет. Только в глазах пощипывает.

Не согреют осень и костры из листьев. В лесу много серьезного, не всегда гла зу доступного. Манит светом, радостью и мудрым спокойствием. Лес глубо кую тишину помогает различать, слушать ее. Она ведь разная бывает. Накану не бури — зловещая, гробовая или звенящая. Перед восходом солнца — мягкая, радостная. Есть в лесу и приглушенная песня, и душевная исповедь, и священная, бесшумной молитвой, тишина. Ее нельзя нарушать. Как и непо вторимую красоту, которой наслаждаются. А сколько в лесу загадочного, блуждающими огоньками, невысказанных желаний и напряженного, таин ственного ожидания?! Все замерло, словно боясь вспугнуть судьбу. Судьба, что скоротечный сон: обманчива лукавая реальность.

Умный и добрый лес кормит, лечит человека, погоду предсказывает, жизнь облегчает. От разнотравья, весенней свежести и осеннего богатства леса, из рук природы народная медицина пошла. Чудо аптека называют ее. Духовная энер гия, внутренняя сила леса врачуют сердце и тело, наполняют внутренним счас тьем. Целый век уходит на то, чтобы лес вырос. А разноцветные, бездонные облака, обгоняя друг друга, всякий раз его новым видят, удивляются: откуда та кой красавец появился? Люблю смотреть в задумчивую синь небес, шепот ручья и голос ветра вспоминая. Кружевные, веселые, даже крылатые облака, их чару ющая даль веками дружат с романтиками. В древности гадали по облакам.

Раздел II. «Pассказы старого лесника»

Когда человек перестает мечтать, его покидают молодость, надежды, уверен ность, пропадает желание испытать себя.

О чем шумит листва? Это приятный глазу, зеленый друг о себе рассказывает.

Что видел, слышал, что случилось в лесу. Если внимательно прислушаться, обяза тельно услышишь разговор деревьев.

— Издавна деревья помогали людям, — не спеша начинает Груша. — Дере во, как и человек, живет и умирает. И человек, привыкший видеть, что все в при роде живет и умирает, тянулся к дереву, а не камню. Люди научились понимать жизнь дерева, чувствовать красоту его поющей души.

— Камень холодный, долговечный, и эта вечность камня пугала, отталкивала его от людей, — заметила стройная, величавой красоты Сосна.

— От дружбы человека с деревом и родилась резьба по дереву, старейшее искусство народов, — поддержала разговор пахнущая мягкая Липа. — Художе ственная резьба раскрывает не только внутренний мир дерева, а и жизнь, душу человека.

— Из дерева люди создают всевозможную утварь, вещи, музыкальные, с мудрым сердцем, инструменты. И, конечно же, завораживающие, действи тельно божественные чудо скрипки. Душа человека и волшебницы скрипки переполнены радостями, тревогами и необъятной печалью. Сердечной песней счастья и тоски поет и плачет скрипка вековечно, — продолжил остролистый Клен. — О жизни человеческой, о каждом, соединяя судьбы и столетия, рас скажет скрипка откровенно.

— Раздумья голос скрипки одинокой, родной сестры страданий человечьих, на время возвращают годы и любовь. Без устали страдает и смеется колдунья скрипка вместе с человеком, — поддержала лесная Груша. — Чтоб отголоском сердца человека стала, у подбородка держат трепетную скрипку.

— Музыка нужна для радости, надежд и покаяний. Подлинная музыка бес смертна, — утверждает столетняя Ель. — Звездными нитями, духовной музы кой о вечном глаголят небеса с распутницей Землею.

— Любая скрипка, как и человек, живой мелодией, сердечной музыкой души так не похожи друг на друга, — напоминает дуплистая скромная Ива.

В задумчивом лесу, равняя прожитое с временами года, лучше понимаешь жизнь. Вот и воспевают природу поэты, композиторы, художники. В молодости — звонкую, светлую весну, радость, на закате — часто последним листом наряд ной осени и ее подарками, тревожным инеем, зимой косматою да песней вью гой восхищаются. О дневной прелести пышного леса, его светлой тишине и не говорят. Какой царственный лес ночью, переполненный тайнами, заколдован ный лунным светом! А как прекрасен лес холодною красой, торжественной, су ровой зимней сказкой! Все бело кругом, в сыпучий, искристый снег одето. При рода в серебро, причудливыми узорами, мягким большим покрывалом лес на зиму наряжает. Все кругом преобразилось. Заснеженные деревья, что люди в опасности, друг к дружке прижимаются. Так вернее, да и теплее. Обнимает снег деревья, много его на каждой веточке. Прогибаются они, а со снегом рас ставаться не хотят. Мягкий он, пушистый, от трескучего мороза защищает.

Изредка с ветвей на землю снежной улыбкой, музыкой зимы яркие звездочки опускаются. Белым танцем первой любви, вальсом судьбы, новогодней сказкой мечтой видятся невесты снежинки на балу сверкающих надежд. Пленяет музы ка любви и лес звенящий, и природу. В романтическом хороводе зимы каждая снежинка — улыбка, радость, снежинка счастье не скитальцем и не снежин кой слезой, а принцессой, будущей королевой чувствует себя. И каждая сне жинка дышит праздником.

Деревья в снегу, что бояре знатные в дорогих одеждах. Любое из них, даже кустик, помолодели от снега, прихорошились. Вроде, и жить стало легче. Звери, зимние птицы снегу рады, нарядами хвастаются. Возьмешь снег в руки — холодный. А он ведь землю, посевы согревает, обо всем живом заботится.

В воду даже превращается, весне помогая. Каждая пора года по своему с дере вьями прощается. Зима с белой шубой расстается, от звонкой весны морозы темными ночами убегают. Исподволь крылатая юность силы собирает. Капе лью хрустальной, щебетаньем птиц, лесным эхом жизнь шествует. Деревья про буждаются от зимнего сна, гордой красотой улыбается Зеленый Шум. Жизнь через просевший снег мужественными, скромными подснежниками, дарящи ми нежность и надежду на лучшее, душистым ландышем, цветком вдохнове ния, струится, живым ковром разнотравья землю накрывает. Все молодое, только родившееся, мягкой прелестью весны о себе заявляет. Давно этого часа бронзовые сосны и ели — жемчужины леса — ждут. Зимою хотя и белого, да не своего, вечнозеленого цвета были. Поскорее бы сбросить временные одежды, естественной, стройной красоты стать! У древних славян год весною начинался, апрель называли цветень.

И почки лес весенний прикрашают. В листочки разворачиваются, березы из них изумрудные сережки выпускают. Звенит весенняя листва, глаз радует зеле ный колер. Утренние цветы согревают, вечерние — свет солнца возвращают нам. Цветы — добрая улыбка природы, земная надежда на счастье.

Каждую весну деревья сбрасывают ненужную завязь. Ту, что не опылилась, или взята была с запасом. Как и человек, борется лес с недругами, да не всегда побеждает. Видимо, так мир создан.

Лес, наполненный жизнью, — что живая книга, которую каждое поколение читает заново.

ЗЕЛЕНЫЙ ДРУГ

Любое дерево дорого мне, но больше всех — подоблачный, величавый дуб и светлая, белым смехом, береза, девичий талисман. Разные они, но каж дое по своему родное. Весною белоснежная, развеселая красавица с гибки ми ветвями и распущенными зелеными косами счастьем светится. На коре одной из них добрый человек лицо девушки нарисовал. Настенькой, как и внучку, называю ее, здороваюсь с нею. С юной березой девушку сравнива ют. В березовой роще всегда светлее.

Тяжело видеть надрезы на белоствольной. Слезами каплями, кровью прозрачной плачет она. Говорят, не вредно это ей. А мне все равно жаль: жи вое ведь, от боли плачет! Вот и называю собранное не сладким соком, а березовым плачем. Порою березки двойняшки рядом, словно сестры родные, растут. Или пара молодая решила не расставаться, все время быть вместе. Около них, бывает, тянутся к небу несколько стволов потоньше, воз растом поменьше. Прямо, как правнук мой. Возможно, в деда, прадеда пой дет, лесником станет. Недавно жене рассказывал:

— Знаешь, бабушка, растения тянутся к Солнышку. Но, если ты веселый, добрый человек и приходишь с хорошим настроением, то для растения ты станешь Солнышком. И оно за тобою будет поворачивать листочки.

Светлая береза мою невесту в подвенечном уборе напоминает. Давно это было, однако в лесу по прежнему вижу себя молодым. Разбрелись, кудрявые, по лесу. С кем ни соседствуют, все равно белизной, нежностью выделяются.

Не прячет береза своей свежести, верит людям. Да и ни чем не виновата пред ними. От честной души живительный свет исходит. Даже молнии — вечный враг всего живого — обходят ее. Чем может, помогает береза чело веку: древесиной, корой, дегтем. Сызмальства помню березовые гвозди, ко торыми отец подметки моих сапог подбивал. А когда пропитаешь их бере зовым дегтем, никакая вода не страшна. И своей болезнью дерево помогает человеку: березовый гриб от многих недугов лечит. Издавна люди уважали белоствольную, поверяли ей секреты разные. Сами из жизни уходили, а березовая кора сотни лет хранила написанное. Не подвела, ясная, воспетая в песнях береза, людей, оправдала доверие.

По иному развесистый дуб, чудо дерево, его могучая красота мне пред ставляется. Растет он медленно, вверх не спешит, не боится, что сверстники обгонят. Зато вырастает на славу: крепкотелым, стойким. Ствол у него могу чий, со стороны кажется, все ветви вместе, одна большая семья. Главным в лесу считается, никто из деревьев уже не оспаривает этого. Ветер в лесу силу показывает, многих к земле гнет. А величавый дуб стоит, не шелохнет ся, разве что веточками, самыми тонкими покачивает. Для приличия. Умные чтят прошлое, не гонятся за капризными увлечениями. Присматривается дуб к новому, со старым успеет распрощаться. Не подстраивается под окру жающих, свое мнение имеет. Верен сам себе. Уважает традиции, мудрость предков. Долго хранит прошлогодние листья, и сегодня благодарен спящим в нем почкам. Тем, что при омертвлении веток, поражениях ствола от гибели дерево спасают. Долгие годы находятся внутри организма, никто о них и не знает. А нависла угроза над ним — пробуждаются, через кору пробиваются, зеленым стеблем наружу выходят. Вот и не гибнет, продолжает жить дерево.

Знает он лживых друзей и настоящих врагов своих. Дуб великан — сим вол мудрости, славянского могущества. Слышал, немцы хотели распилить и вывезти его в Германию, да слишком быстро отступать пришлось… Бережет дуб годы свои, не растрачивает их попусту. Не гниет изнутри, редко, долго вечный, порожним бывает. Оттого большого и сильного человека с дубом сравнивают. Вот посмотрите на земного гиганта: высокий, широкий. Ствол ровный, сильные ветви в разные стороны раскинул. Полмира обнять может.

А как глубоко корнями в землю ушел! Поэтому и держится крепко. Кора у него, что броня. Готов принять удар с любой стороны. Не станет ронять сле зу, кланяться, кривить душою. Даже перед грозой. Не иудино дерево и не ба ловень судьбы, а непокорный Дуб! А ведь наперед знает: из ста молний бо лее половины попадают в дуб. Крадучись, ударила молния, да помешало ей что то. Или сама испугалась. Полоснула по коре, на всю жизнь, подлая, от метину сделала. А выносливый дуб все равно не покорился! Смотрит гордо, ибо силу, непобежденный, чувствует. Каждой весною зеленью покрывается.

Теперь уже молнии его боятся, дважды в одно дерево редко попадают.

Слабость не хотят показывать, перед всем лесом позориться.

…Перестарившись, в земле продолжает крепко стоять, голова в небесах.

Все в патриархе угасло, а он таким же остался, каким долгую жизнь прожил.

Так и человек обязан жизнь свою прожить. Честно, открыто, не поступать ся убеждениями своими и не кривить душой.

А это дубки — дети дуба. Глядя на отца, такими же вырастут. Дубравой, жизненной силой зашумят. Поэтому и стал дуб знаком мужества и славы у людей, украсил награды многих народов. Могучий дуб — лесной долгожи тель — у древних славян богу грома и молнии, Перуну посвящался.

Дуб снится к счастью, говорят в народе.

ЖИВАЯ ВОДА

В лесу многое стремится к воде. Сколько ухоженных, для иных — невозвратных тропок ведут к ней? И по каждой живые существа ходят.

Иду и я по одной из них. Заметил, особенно к воде тянутся перед смертью.

Тяжело ранен ли, состарился — чует недоброе. Вот и стремится к реке или озеру. В непогодь, зимой, даже когда завьюжит ледяной ветер. Трудно бывает, очень, а все же находят, приползают. Из таежной глухомани, углов медвежьих, нехожеными тропами. Насмотрелся я на них. Днем — жалко, при луне — страшно: мелькнет что то серое, тень длинная, причудливая, дрожит от испуга. Цвета бледного, голубого. Дико все вокруг, неживая кар тина получается. Считай, потребность есть такая, коль порою невозможное делают. Ученые говорят, от воды жизнь пошла. Ежегодно прилетают птицы на родную землю, часто — к воде.

Вода всегда заботилась о тех, кто рядом был. Кормила, поила, помогала выжить. Многие надеются у ее начал силы набраться. Оттого и в народе со хранилось столько сказок о живой воде. Вода — единственный напиток му дрецов, говорили древние, здоровье в воде. Поэты сотни лет воспевали ее. Если не родник, ручей, то реку, море, океан.

У воды теплее, тише, воздух свежий. Слышно, как земля дышит, порою разные чудодейственные лекарства наверх выталкивает. Что ванны на ку рортах исцеляют. Водою лечат, процедуры разные назначают. Так и называ ют — водные. Лесную воду хрустальной в старину прозвали. Охотно купа ются в ней лучи солнца. Знают, ранним утром, в ласковой тишине гордые лилии здесь раскрываются. Дружат прелестные белые цветы, символ непо рочной красоты, чистоты и надежды, с розами, талисманом считаются для тех, кто в мае родился. Самом прекрасном месяце года. С незапамятных времен нежные и романтические лилии, цветок юности и добродетели, нравятся веселым утренним лучам. Всякий раз спешат взглянуть на них, по знакомиться. Да рано приходят. А вечером — опаздывают. Спят уже лилии, чудо цветы, зажмурили лепестки свои. А будить жалко, надеются завтра увидеться. И так все лето, многие годы повторяется. Солнечные лучи нра вятся благородным, изящной красоты, лилиям. Сожалеют они о том, что не могут познакомиться, да изменить ничего не в силах. Осенью, словно в ска зочном мире, засыпают цветы глубоким девичьим сном.

Вода живет своей особенной жизнью: всегда прохладная, выходит из бе регов и возвращается на прежнее место, разговаривает с окружающими.

Верно говорят: в воде большая сила заложена. Отчего она ранним утром ту маном дышит вокруг? Почему он над водой стелится, за каждую травинку цепляется, расставаться не хочет? Потому что туман от воды, от живого рождается. Вот и теплый он, как жизнь.

Многие годы я чудодейственную росу наблюдаю. Не только горящую, искристую, но и душистую, нетоптанную. Отраженьем в чистой росе лет ний день начинается. В утреннем лесу она на всем, куда ни посмотри.

Блестит, освежающая, серебряными водяными знаками на листьях, цветах, траве. Ею природа умывается, очищается от плохого. А что такое роса?

Влага. Алмазные капельки жизни. Веками в росинки, словно в зеркальце, солнечные брызги смотрят. Росы и воды вам, желают в народе хорошим людям. Вот и лекарства многие каплями считают. Как лечебную, целитель ную росу. В каждой, одинаковой на первый взгляд капле, своя жизнь.

Кто дольше всех зиме сопротивляется? Вода. До самого ледостава непоко ренная. Такой и остается, только вглубь уходит. Почему в мороз прорубь дымится, лед звонкие песни поет? А весенняя, ангельским перезвоном, му зыка льдинок, что по реке спешат? От воды все это происходит, от жизни.

Казалось бы, все известно о речной, озерной, морской, родниковой воде.

Имеет цвет, прозрачность, запах, температуру. Больше недели человек не проживет без нее. Но, оказывается, вода — живая, она может содержать и передавать различные сведения об окружающем мире.

Издавна повелось, что вблизи воды все живое отдыхает. В лесу многие и надеются, что природа здесь здоровьем одарит, силы вернет. К воде торо пятся, чтобы засветло успеть. Жить то всем хочется. Кажется, радуются, шум поднимают. На самом деле — чутьем угадывают место смерти, проща ются, дух испускают. Иной долго, кто то одним звуком, не переводя дыхание — вскрикнул и отошел. Голос глухой, протяжный. Услышишь ре вущего зверя, мурашки по телу бегают. Все чудится здесь: надежды, мольба, тоска безысходная. В заводи и остаются. На заре, в предутренней дреме, или поздним зимним рассветом появятся здесь вороны, заискрятся в кус тах лисьи хвосты, да сороки стрекотухи затрещат про опасность. Плутовки появились. Пир начался. После них лишь обглоданные кости, отбеленные солнцем и ветром, остаются.

РАЗМЫШЛЕНИЯ О ЖИЗНИ И СОЛНЦЕ,

ДРУЗЬЯХ И НЕДРУГАХ

С детства все новое в лесной книге познаю. На первый взгляд, вроде, непри метная она. На самом деле — яркая, занимательная, вечная. Все в лесу есть.

Как и в жизни. И хорошее, и плохое.

…Чувствую зов усталой земли, осколки на груди заговорили. Пора думать о веч ном. Старость, проклиная всесильные болезни, мечтает перевести время, подобно стрелкам часов, назад. Завистники говорят — задержался я на этом свете. С чистой совестью покину его: исполнил свое человеческое назначение, не изменил призва нию, не загубил душу. А чудо жизнь то как? Обязательно продолжится! Новыми людьми, извечными горами, мягкой прелестью весенних дней, душистыми крас ками, пышным осенним убранством волшебного леса.

Не стыдно ходить по лесу, с деревьями здороваться, благодарить жизнь празд ник за то, что она есть. Правда, уже не спрашиваю у звонкоголосой кукушки, сколько лет проживу. И не потому, что она первой улетает в теплые края и послед ней возвращается. Раньше баловался загадками, хорошо понимая: к судьбой отме рянным годам никто добавить больше не сумеет. В лесу меня и похоронят, рядом с дорогими могилами. Нет прекраснее на свете умереть в своей семье!

Почтенный, мудрый лес, словно Жар птицу, Солнце любит. Все живое к нему тянется. Даже сухое дерево как бы оживает под его лучами, а поваленное — кор ни в земле стремится оставить. Если не стволом, то ветвями вверх расти будет.

Под лучами солнца все живое как бы заново рождается. По нему цветы и листья ресницы себя ровняют. До восхода солнца один образ жизни ведут, с его появле нием — другой. Вот и камень, неживая природа, чувствует солнце, нагревается.

Есть такой редкий минерал, Александритом называется. От солнца и света окра ску меняет. При дневном освещении цвета буйной зелени, изумрудно зеленый, при искусственном — темно красный.

Поют деревья, Солнце радостно встречая. Молодые, полусонные деревца на цы почки подымаются, играются с ним, каждое утро дивный миг празднуют. Повторя ют, словно дети: Солнышко ласковое, теплое претеплое. Подольше задержать бы его в объятиях! Одиночество, тоску и горечь на время забывая, Солнцу улыбается ряби на пожилая. Деревья первыми и провожают его на покой. Вечерними, закатными лучами пламенеет лес, кажется, вот вот загорится. На самом деле Солнце прощает ся с благодарными друзьями, согревает их на ночь. До утра. Такое оно будет и после меня. Большеглазое, доброе, как плюшевый мишка, с мягким светом и веселым сия нием. Каждая встреча с ним радует лес. И Солнцу приятны деревья. Вот и прикаса ется оно то к одной верхушке, то к другой. Иногда сразу ко многим, расставаться не хочет. Словно мать детьми или бабушка внуками не налюбуется. Поднимается Солн це спокойно, плавно. И всякий раз по новому. Вроде, как вчера, но в каждом восхо де есть что то свое, сегодняшнее. Улыбка у Солнца ласковая, мудрая. Само оно неж ное, края круглые, мягкие. Чтобы никого не обидеть, если прикоснется. Вот и согре вает всех. Природа оживает под лучами Солнца. Поэтому и молились древние на Солнце, главным Богом считали, утверждали, вся жизнь от него исходит.

Дольше всех мохнатые сосны с Солнцем не хотят расставаться. Все тянутся за ним. Вначале медленно они росли, Солнце их пригрело, обласкало. Вот и выросли заоблачными красавицами. Ветер подует, стонут сосны, за Солнцем скучают.

Солнце любит лес, посылает к нему лучи свои. Вечное оно, Солнце. А друзей своих всегда помнит. Как бы высоко ни поднималось. Поэтому таким близким и кажет ся. Протяну к нему руку, словно в теплые ладони матери окунулся. Так и сопро вождает оно меня всю жизнь. Куда по лесу не иду, всегда рядом. Бывает, выйду Солнце встречать раньше, смотрю на деревья, а его все нет, да нет.

— Расступитесь чуть, — шутя говорю лесной стене, — из за вас и Солнца не вижу.

Даже не шевельнутся великаны, лишь верхушками улыбаются. Если Солнца нет, волнуюсь. Привык с ним все делать, а без него трудно. Коль спиной к Солнцу повернусь, играет оно со мной. Делает тень длинной предлинной, проверяет, не за гордился ли, надеясь на темное отражение свое. Или поверю, что действительно такой высокий, важный. Зазнаюсь. А я обернусь к нему, улыбнусь. Не за того при нимаешь, говорю. Косая тень и уменьшается сразу. Жизнь испытывает светом, блеском, собственной тенью. А сама со стороны смотрит, как человек поведет се бя. Стараюсь чаще лицом к Солнцу идти. И дорога яснее, и тени своей не видно, не обманешься. А повернусь в сторону — на траве, на цветах, в воде отражение его ви жу. Даже печальные, грустные ивы, Солнце увидев, плакать перестают, листья к не му поворачивают.

Птицы просыпаются раньше Солнца. Прихорашиваются, терпеливо ждут его восхода. И поют. Весь в звонких переливах лес озвучил вдруг оркестр пернатый.

И каждая птаха о своей крылатой радости спешит рассказать. Птицы дарят Солн цу песню главную свою. А вот, наконец, и оно! Пичуги радуются теплу, Солнце ще бетаньем восхищают. Поют не только утром, а и вечером, провожая его, благода рят за добро. Солнце слышит песни и спешит к лесу. Не любит оно, когда одного многие упрашивают. Чтобы ему, одному, песни пели. Солнце для всех, а не все для него. Мне соловьи поют о жизни, о любви, лесными новостями потчуют соро ки. Без песни — что без души.

Солнце ярче неба. Но не прощают ему этого небеса. Однако и сделать ничего не в силах. Вот и стараются закрыть от Солнца землю. Собирают тяжелые, грозо вые тучи стаей волчьей, ненастье предвещая. Нелюдимы в темноте жить привык ли, во мраке надежнее чувствуют себя. А лучи у Солнца тонкие, что иглы золотые на землю опускаются. И отступают тяжелые тучи. Боятся. Насквозь Солнце их видит, все о них знает. Тогда небо мстит друзьям Солнца. Беспощадно, долгие годы. Деревья гордятся дружбой с Солнцем, знают, небо не простит им этого.

Впрочем, они и не считают себя виноватыми.

Небо ревнует дуб, тополь, ель, сосну к Солнцу. Не боятся они честно сказать прямое слово. Потому что сами такие. Вот и ждет небо повода, чтобы расправить ся с неугодными. Злобствующие молнии, небесный огонь на беззащитных натрав ливает. Чаще холодной ночью. Так надежнее. Черный цвет угнетает, вызывает пе чаль. Молнии глупые — не думают, всем завидуют. И слепые — не видят ничего во круг. Годами вынашивают зло, не чувствуя вины своей. Глухими раскатами, пред шествующими грозе, шумом и треском, ненасытные, ослепить, запугать хотят, в темноте ярче казаться. Поэтому и любят мрачные краски. После молний мрак Раздел II. «Pассказы старого лесника»

и злоба торжествуют. Не имеют, змеистые, ровной дороги, петляют всю жизнь.

Что скажут им, то и делают, на кого посылают, того и бьют. Зависть и желчь движут черной энергией. Только разрушают, бессмысленные, вред приносят.

Особенно усердствуют шаровые молнии, надеясь на вознаграждение. Любой та лант должен заниматься своим делом, повторяют, злорадствуя. Зато у неба в дове рии, правой рукой считаются. Не сразу, трусливые, попадают в деревья. Из за угрюмых, мокрых туч норовят ударить, без свидетелей. Довольны, вороватые: мер твые ничего не расскажут. Сжигать деревья большим грехом считается в народе.

Где то внутри чувствуют это ослепительные молнии, да ничего уже не могут сделать. Только запах гари оставляют после себя, бесславные.

Не мирятся светолюбивые березы со всесильными молниями. Все в лесу знают:

ложь и жестокость хорошо оплачиваются.

— Откажитесь от Солнца, добра и здравого смысла, безрассудные фантазеры.

Не верьте сказкам и загаданным желаниям: иллюзии дорого обходятся. Не свет, а тьма, не разум, а зло правят миром — утверждают верные слуги поднебесья.

Усталое Солнце, как и житейская правда, далеко, а бездонное небо и косматые тучи всегда рядом.

Многие деревья и в грозу стоят гордо, вверх смотрят: они ведь с Солнцем дру жат! И не только, когда оно греет. Дружба проверяется временем, достоинством и памятью каждого. Даже подожженные, жалобно крича горящими листьями, де ревья не изменяют Солнцу, становятся его подобием. Ярким, светлым. Мрак раз рывают, согревают всех вокруг. Рядом ведь молодые деревца растут, пусть учатся.

Сами уже за Солнцем тянутся. Дрожащую осину и акацию молнии обходят, слышат униженные просьбы о помиловании. А березы возмущаются молниями, всегда готовы помочь горящим друзьям, да сойти с места не могут. Даже белым ви дом своим спорят с гнусными молниями. Не хотят подлаживаться, менять цвет:

какими родились, такими и останутся. Не ожидают молнии от берез такой твер дости. Пугаются вначале даже, смелостью их поражаются. Затем удивляются: сла бые, беззащитные, а так ведут себя. Значит, сильные духом, раз самим молниям вызов бросают. Говорят, ивы тоже хотели за горящие деревья заступиться. Помо щи просили, ветви до самой земли опустили. Да никто не услышал. От обиды пла кать начали. С тех пор печальные, скорбные, у воды и растут.

Знает Солнце, ночью кровавые игры небо устраивает, молнии на деревья на травливает. Да помочь ничем не может, слишком далеко ушло от леса. Не успеет вернуться, тьму разогнать. Утром поднимется, все увидит. Посмотрит на обуглен ные стволы, на минуту сделает их золотыми. Так с друзьями оно и прощается. А ря дом сосновая роща, дубняк молодой. Улыбнется им тихо Солнце и пойдет дальше.

И холодные, избалованные властью звезды, дети Вселенной, знают о ночных проделках черного неба. Смотрят и молчат, капризные наблюдатели. А как много, восходящие, обещали! Таинственно мерцая, видят себя в энциклопедиях и астро номических каталогах. Как далеки планеты друг от друга, как время изменяет каж дую из них! Не до земных дел дрожащим светилам ночным, в двойной жизни, ин тригах да бездонной глубине бы разобраться. Любая звезда, как и человек в своей невыдуманной жизни, загадка. От рождения и прожитого, до звездной болезни и самой смерти. Вспоминают, гаснущие, былую славу, парад планет. Недавно и сами, любимцы богов, искрились, ослепительно пульсировали в ожерельи звезд.

Им поклонялись, о них слагались песни и легенды, путеводными называли. Столь ко лет на виду! А теперь? На что растратили энергию свою?! Старое, одинокое све тило, покидая звездный мир, слышит только себя. Ему уже не до красивых мифов и преданий, боится забвенья и звездной пыли. В безбрежной Вселенной каждая звезда тайной радостью думает только о себе. И в этом правда. Подальше от зем ных проблем всегда несправедливой жизни! Двух жизней не бывает даже у звезд, казалось бы, дышащих вечностью. Иные зажглись и сгорели яркой вспышкой, быстрой кометой: у каждой звезды своя грустная судьба. Боязливо переглядываясь, тускло мерцая, печально гаснут, падучие. Бледной тенью звезды становятся, уходят в никуда. Часто — не сказав ни слова, даже не попрощавшись. О поспешно вычерк нутые из памяти времена и многими преданные падающие звезды! Как быстро за были, отказались от своих светил, вроде бы навсегда верные им спутники! Как доверчивы, бесхитростны, о люди, как многое не знаете еще! Нас тоже привлека ло неведомое пространство и надзвездные края. Не только людям тесно на земле, бывает тесно звездам и на небе. Исчезают звезды. Как и люди. Словно их и не было совсем. А чужой, многострадальный лес всегда далек от хладнокровных звезд.

Поэтому и горе его безразлично. Наивный, добрый лес охотно верит флегматич ным звездам. Знает, что не помогут, а все же надеется. С розовой мечтою и зеленью надежды жить легче.

…Сегодня модно говорить о пятнах на Солнце, обвинять его в том, в чем сами виноваты. С пятен начинать разговор легче всего. А верно ли это? Миллионы лет светит Солнце и ничего ни у кого не просит. За долгую жизнь все может случить ся. Страдает Солнце, как и человек, от пятен. Волнуется Солнце — болеют люди.

А ведь тепло всем дает, обо всех заботится. За это и любит его все живое. Не берусь говорить о пятнах, быть строгим судьею. Обещать, зная наперед, что не сбудется, заговорить, наблюдая со стороны, легко. Трудно объяснить порою непонятное, за ставить себя делать добро. Слаб человек, не желая себя видеть со стороны, не любит истину. Разве тот, кто судит, извечно прав? Пусть требует незапятнан ный, у кого совесть чиста. Сделай лучше, затем — осуждай, кристальная душа.

Какие они, пятна эти, по сравнению со сделанным? С макову головку. Так и мура вей за медведя сойдет. Иным хотелось бы стать на место Солнца, да не могут. Дру гих Солнце ослепляет, воображение играет, голова кружится. А пожилым на Солн це смотреть приятно. Много повидали на своем веку. И яркого, и темного. Солнце не ослепляет седых людей, лишь морщины на время разглаживает. Дружат они с ним. Любят поговорить, вспомнить, на Солнышке погреться. Да и Солнце уважа ет ветеранов: есть за что! Утешить старается каждого, обласкать, силы добавить.

Всегда благодарит за честно прожитые годы, за добро, вместе радуются детям и внукам, продолжению жизни…

НЕГАСНУЩАЯ ПАМЯТЬ

К этой высотке прохожу через большой овраг. На особом счету она у меня. Братская могила у ее подножья. Вокруг — дубовая роща. Разные по возрасту в ней деревья. Как и захороненные бойцы, которые не дожили свою жизнь, старше никогда не станут. И ни о чем уже не расскажут. Рядом — засыпанные окопы. Всякий раз внимательно их рассматриваю. И ворон ки — раны земли. Вдали балка глубокая, ближе — два озерца. Возможно, от танков защищали.

Молодые деревца, кустарники здесь повырастали, злые люди говорят, с землей хотят сравнять незапамятное прошлое. Прошлое, в отличие от на стоящего, вечно. Умирает тот, кого забыли, беспамятство позорит нас. Каж дой осенью, в годовщину гибели, приносят дубы к братской могиле высшие награды свои. Золотым листопадом, дождем скорби вечной поминает при рода защитников земли родной. О смерти храбрых осень реквием слагает.

Не стесняюсь и я слез своих, войну, друзей вспоминая. Каждая пролитая слеза должна быть искренней. В тот день особенно торжественно здесь бы вает. Весь лес парадную форму одевает. Дубы, словно витязи в строю: моло дые стараются листья подбородки подравнять, задумчивые ветераны — ветви плечи развернуть, стволы грудь расправить. Как солдаты на переклич ке или вечерней поверке. Печальные ели еще ниже опускают ветви свои — символ сострадания и скорби.

Минутой молчания, светлой памятью о защитниках Родины умолкает лес. Затем пожилые, израненные дубы старожилы начинают свой рассказ о незабываемом сорок первом. То, что свершилось, остается навсегда.

Не спеша листьями шелестят, подробности вспоминают. О приказе задер жать врага любой ценой, дать возможность собраться основным силам, о тя желых, изнурительных боях и контратаках. И вновь вздыбливалась земля… Все меньше их оставалось, все упорней сражались они. Конечно, нахмурен ные дубы и поседевшие ели помогали своим: врага ветвями, словно штыка ми, встречали, родных — стволами защищали. С тех пор в теле осколки хранят. А задание солдаты выполнили, смертный час встретили достойно.

Никто не поднял руки вверх, хотя хриплое «Рус, сдавайся!» слышали много раз. Остались там, где смерть застала, но врага задержали. Если и отступили с высоты, то в братскую могилу. Но это уже было через день. Жаль, имена ге роев остались неизвестны, без вести пропали, напишут о них… Вспоминали дубы и вековые сосны, как после боя специально пришел сюда вражий гене рал с большой свитой. Долго стоял в раздумьи. Смотрел на развороченную снарядами землю, мертвых чужих солдат, в каком положении застыли они.

Наметанным глазом прикинул, сколько их оборонялось. Думал об этих рус ских, которые сорвали его умысел, спросил о потерях своих войск. Усомнил ся, поморщился, потребовал перепроверить. Ему назвали прежнее число.

И сейчас седые дубы передают его гневную фразу: «И это сделала пусть да же рота советских солдат, измученных многодневными отступлениями?!»

Больше он ничего не сказал. Подчиненные терпеливо ожидали. Видели хму рые деревья, генерал возвращался медленно, расстроенный, ни с кем не разговаривал. Два раза оглянулся, и только затем сел в машину.

Осенью лесник сам, на День Победы — с женой, детьми, внуками и правну ками приходит к братской могиле. С наградами и нашивками о ранениях.

Побратимов фронтовиков, военное лихолетье, всех погибших поминают.

Одно слово — война, вмиг сделав людей суровыми, раскололо их судьбы на жизнь до, во время и после войны. Это же слово надолго вошло в каждого, тяжелой раной обожгло все повседневное, даже песни, стало названием главной из них — «Священная война».

…Основную тяжесть войны приняли на себя погибшие и пропавшие без вести в приграничных боях, в сотый, тысячный или даже в последний — тысяча четыреста восемнадцатый день войны. В атаках и контратаках, на танкоопасных направлениях, в окружениях и концлагерях. Бывало, и со всем неожиданно. Считай, не убереглись. Если не возвращались на базу, смерть встречали на воде или в небе, партизаны — в лесу.

О параде войск на Красной площади седьмого ноября сорок первого, в прифронтовой столице, восемнадцатилетний солдат разведвзвода, буду щий лесник, узнал на передовой. Значит, выстоим, победим!

Войны долго не уходят в прошлое, лесными пожарами полыхают в судьбах миллионов. О многом не могут договориться ветераны, ученые, спорят, не соглашаются друг с другом. Истину о войне еще напишут!

Люди хотят знать всю неприкрашенную правду. «Пусть тайное станет явным!» Еще древние призывали к этому.

Р А З Д Е Л III

ДОМАШНИЕ ЛЮБИМЦЫ

ПРОЛОГ

Х очется верить: вашу духовную жизнь украшают любимые кошечка или собака. Кошка дарит ласку, у собаки отзывчивое сердце, а люди так нуждаются в нежности, светлой доброте и сопереживании. Еще Геродот утвер ждал, что у животных есть разум, и сожалел о том, что они не умеют говорить.

Если позволяют условия, с кошечкой и собакой — подарками судьбы — будьте дважды счастливы! Общение с истинными друзьями радует, продлевает жизнь.

Ну, а коль в квартире еще нет животного, советую приобрести его. Для тепла и уюта, тихой, природной красоты и душевного общения. Для естественного же лания творить добро. Добреть мудростью жизни, а не озлобляться с каждым про житым годом обязан человек.

Домашние животные — доверчивые, искренние друзья, помощники, наиболее внимательные слушатели и постоянные собеседники. Наяву и во снах. Откровен ные, непосредственные и обаятельные, с положительной энергией, они всегда поймут, поддержат, успокоят.

«Умоляю! Тяжело говорить, но потерялась кошечка!», «Пропал черный щено чек, гладкошерстный, с серо карими глазами, мальчик. Большая просьба — кто его найдет, вернуть за вознаграждение…», «Пропала ворона…» Подобные объяв ления — крик души — читаются с волнением. И надеждой на благополучный ис ход. А как не восхищаться ветеринаром, который оказал бесплатную помощь и поблагодарил пожилую женщину за то, что подобрала бездомную собачку на улице?! О прошлом или о будущем думает пенсионер, кормящий голубей?

Птицы спешат, расталкивают друг друга, словно люди в земных хлопотах, мно гое не замечая вокруг.

Любят и сочувствуют беззащитным братьям нашим меньшим повседневно, а не глядя на железные прутья тесных клеток цирка или зоопарка. Душевная доб рота порождает отзывчивость, облагораживает, возвышает нас. Человек и живот ные нужны, обязаны помогать друг другу. Люди часто забывают об этом, а наши хвостатые друзья безукоризненно исполняют свой долг. Служебные, подопытные, сторожевые, охотничьи, собаки поводыри, даже «космонавты»… Известны случаи, когда дикие звери, собаки вскармливали малолетних детей. Бесчисленное количе ство раз домашние животные спасали людей от смерти.

Олицетворяя нечеловеческую преданность и безграничную благодарность, сво им поведением вызывая восхищение и уважение, собака не понимает, как человек может выгнать ее, члена семьи, из родного дома или бросить на улице? Возможно, сердобольный читатель, на остановке городского транспорта вы встречали собаку, Раздел III. «Домашние любимцы»

которая поспешно обнюхивала людей, с тревогой спрашивая у них: «Вы не видели моего хозяина?!!»

Обманешь доверие животного, считай, предал сам себя.

Природа создала животных для лучшей жизни, но не одарила всех людей милосердием. Добрый человек помогает и людям, и животным, безжалостный — ненавидит их. Животные давно уже вправе о многом спросить у человека. Некра сивых собак и кошек не бывает, есть только сытые и обездоленные, голодные.

Все ли люди помнят об этом? Когда животные скажут людям «Спасибо» за добро ту? Не в жестокости, а в сострадании твое высокое призвание, о Человек! Больше всего бойся моральных долгов!

О четвероногих друзьях написаны книги, созданы специальные науки, музеи, кинофильмы, в их честь воздвигнуты памятники. Собакам, коровам, лошадям, другим домашним животным. В том числе Ослу, Собаке, Коту и Петуху — леген дарным героям сказки «Бременские музыканты». Есть даже памятник всем птицам мира! Однако и этим человечество не искупило своей тяжелой вины.

Природа требует от нас давно сменить оружье на фоторужье. Охота — убийство ради забавы. Жестокостью, безжалостью слепой позорит человечество себя. Давно охоту запретить пора, а не кичиться фото или шкурами невинно убиенных. А что хорошего сказать о конном спорте? Со стороны, вроде, красиво, по сути — бесчеловечная жестокость, сплошное издевательство над скаковой лошадью.

Будь то на ипподроме, в боксе, или арене цирка.

В «Домашних любимцах» говорится о дружбе человека с животными. Это рас сказы «Малявка», «Доля», «Кошкин дом», «Арчик», «Дворовые кошечки»

и «Дружок» — исполнение морального авторского долга, еще одно доброе слово, низкий поклон нашим любимцам, маленький вклад в воспитание уважительного отношения к ним. В первую очередь, у подрастающего поколения. Естественно, это повествование и о людях, их жизни и взаимоотношениях с домашними животными, уважении, сочувствии им.

Итак, взыскательный читатель, «Малявка» — рассказ о необычайной дружбе человека и простой кошечки.

МАЛЯВКА

Издали заметив стеклянную кабину таксофона, Василий Васильевич не спеша подошел к ней.

«Если никто не ответит, значит, Дима уже выехал, — решил он. — Сын, конечно, опоздает, но мы все равно успеем: сегодня Лидия Дмитриевна работа ет во второй половине дня. Впрочем, кто из пациентов, невзирая на возраст, спешит на прием к зубному врачу?»

В нескольких метрах от мужчины, у самой телефонной будки светлым пятнышком на черном асфальте примостился котенок. Когда на него попадала капля воды, он старался еще глубже поджать под худенькое тельце кончики пушистых лапок, беленьких, словно носочки детских туфелек, и от этого стано вился еще меньше. Взъерошенная шерстка на его спинке сердитыми иголками торчала в разные стороны: животное все время дрожало… — Да а а, брат, плохи твои дела, — посочувствовал ему Василий Васильевич.

Белый комочек поднял головку, внимательно посмотрел на незнакомца, словно спрашивая о чем то, затем жалобно мяукнул.

Отзвуком любознательного детства у взрослого человека появилось желание вообразить, о чем думает, что сказал ему маленький представитель удивитель ного, во многом скрытого от людей, огромного животного мира.

— М я у! — повторилось жалобно и протяжно.

«Возьмите, пожалуйста, меня к себе, — словно послышалось ему. В трудное вре мя животные обращаются за помощью к людям. — На улице холодно, а согреть меня некому. Весь день сверху льется вода, мама говорила, что добрые люди помогают животным, но как искать добрых людей, она не успела сказать…»

Глядя на неожиданного собеседника, мужчина вздохнул. Конечно, дома обрадуются ему, особенно Леночка и Дима. Он часто называет дочь котенком и это нравится ей. Она маленькая и котенок маленький: дети и животные луч ше, чем взрослые, понимают друг друга.

— Мя у. Вы любите животных, охотно покупаете карманные календарики и настенные календари с нашими фотографиями, цветная копия картины «Кот в сапогах» — подарок совсем маленькой дочери — до сих пор нравится вам.

«У нас уже была кошечка, — подумалось ему. — Вначале она доставляла хло поты, но скоро мы привыкли к ней, заменили порванные шторы, на руках де тей реже появлялись царапины, они стали добрее и внимательнее к животным и людям. Котята приносят в дом тепло, заботу, частицу настоящей живой Природы, ее мудрую радость и тихую светлую улыбку. Сколько душевного удов летворения вызывали, к примеру, сложные пируэты, мастерски исполняемые Малявкой во время игры с «мышкой»?! Недаром в старину о необжитой избе говорили, что здесь еще не ночевала кошка».

Рейсовый автобус прибыл на конечную остановку, однако сына среди пасса жиров не оказалось.

…Со временем Василий Васильевич узнал много интересного о домашних животных. Оказывается, они, прирожденные лекари, породили новую отрасль Раздел III. «Домашние любимцы»

медицины — лечение животными. Кошечки улучшают давление и пищеваре ние, помогают избавиться от стресса, укрепляют душевное равновесие, продле вают жизнь. Обладая провидческими и телепатическими способностями, мур ки предвещают стихийные бедствия, предчувствуют несчастья, предсказывают погоду. Домашние животные помогают многое прочувствовать, увидеть и по нять заново, лучше разобраться в людях и в жизни.

Леночку, Диму, маму, папу, дедушку Малявка, как и полагается добропоря дочной хозяйке, встречала у дверей ласковым «мррр», детям помогала готовить уроки, всегда охотно разговаривала с дедушкой, особенно когда он оставался один. Они и подружились быстро. Если в квартире раздавался звонок, кошечка сразу же подходила к дедушке, говорила ему «мяу» и медленно направлялась к телефону или входной двери.

В минуты ожидания многое вспоминается.

Когда простуженная Малявка грелась под настольной лампой, он всю ночь не выключал ее, спал со свернутым в трубочку носовым платком на глазах.

«Кошачий батько» — называют меня бабушки во дворе».

— Каждое утро, идя на работу, кормите Мурку и Киску. Они хорошо знают вас, всегда спешат навстречу, часто провожают через весь двор, до выхода на улицу.

«Больше всего поражает у кошек чувство благодарности: всякий раз, наклонив головку, трутся ею о руку дающую, и лишь после этого принимаются за еду…»

Необыкновенный собеседник, оказывается, обладал тактом и выдержкой, умел быть внимательным слушателем.

«А чистоплотность, любовь к своим детям, уюту и домашнему очагу?

Да, друг, многому, очень многому пора учиться людям у домашних животных».

— Вы будете звонить? — нарушил его размышления нетерпеливый голос.

— Нет, нет, пожалуйста.

Через несколько минут кабина таксофона освободилась, Василий Васильевич набрал номер телефона и вновь никто не ответил ему.

Словно оправдываясь за сына, он многоговорящим взглядом посмотрел на котенка, терпеливо ожидающего продолжения разговора.

«Малявка помогала и мне, — последовало чистосердечное признание. — Когда рано утром я вставал, поправлял одеяла у детей и тихонько шел на кухню, киска, мягко ступая, следовала за мной. Рядом с бумагами на столе садилась и она. Если черновики или записи случайно оказывались под ней, я просил про щения у Малявки Васильевны, интересуясь, не мешают ли им работать?»

Особенно нравилось ей сначала лапкой, а потом и зубками охотиться за бы стро движущейся ручкой, которая так напоминала мышку.

Откровенно говоря, изящно сидящая кошечка, обнимающая пышным хвос тиком свои лапки, с любопытством наблюдающая за всем, кроме радости обще ния с ней, вызывала и ощущение спокойствия торжествующей Природы.

— Малявка, некультурно зевать и потягиваться на письменном столе, — с легкой укоризной говорил Василий Васильевич, успевая при этом несколько раз погладить ее выгнутую спинку. — А вот она облизывает лапку, старательно вытирает ею милую мордочку со щеточкой белых усиков, чистит грудку, бока, конечно, не забыта и ее гордость — хвостик. Если кошечка сладким сном спала у батареи, словно ребенок, положив головку на ручки лапки, или чутко дремала на тахте, ее близость по прежнему радовала его. Тишина, ощущение спокой ствия и моральное удовлетворение, животное, которое свернулось калачиком, поднимали настроение и работоспособность. Писалось легко и быстро.

Изредка киску приходилось стыдить за какую либо мелкую провинность.

Она обижалась и пряталась куда то. Первым разрыв «дипломатических» отно шений восстанавливал хозяин.

— Подружка, разве ты забыла, что мы уже давно помирились? Выходи, пожалуйста, из под тахты, — несколько раз обращался он к ней.

Чего там греха таить, во многом Малявке сопутствовал режим наибольшего благоприятствования: если Василий Васильевич на минуту вставал из за обеден ного стола, а стул его моментально оказывался занятым, он спокойно брал вто рой и садился рядом.

— Вы уже успели? — следовала традиционная фраза, не столько уточняющая, сколько подтверждающая сам факт «захвата». Внешний вид любимицы свиде тельствовал красноречивее всякого ответа: свято место пусто не бывает. При желании оказаться на руках хозяина, идущего, к примеру, из комнаты на кухню, достаточно было прыгнуть ему на колено, острые коготки лапок заставляли не медленно поддержать ее настойчивое стремление. На ночь Малявка располага лась в ногах Василия Васильевича, считая, не без основания, что так удобнее… ей.

— Сколько искреннего уважения и признательности звучало в адрес пито мицы, какими ласкательными эпитетами награждали ее! Если же хорошо поду мать, вспомнить или постараться представить душевный мир взрослого челове ка и роль Малявки в нем, то благодарность окажется вполне заслуженной:

домашние животные нужны нам, без них люди не смогли бы существовать.

Не зря тысячелетиями в литературе, музыке, искусстве столько доброго гово рится о кошках и собаках, их необходимости для жизни человека!

Остается добавить, что наша героиня, вне всякого сомнения, хорошо пони мала и, очевидно, соглашалась с услышанным, о чем свидетельствовали хотя бы по особому зажмуренные глазки, подчеркнуто уважительное «мррр», даже ши роко, в сладкой зевоте, раскрытый ротик с красным язычком и стройными рядами острых зубок.

«Имя кошечки зачастую определялось ее поведением: от почтительных «Малявка Васильевна» или «Мой друг», «Котенок Лизуненок» до «Непослуш ность», «Чертенок» и даже «Разбойник»… Особенно приятно произносилось «Хвостик» или «Хвостик гвоздик» в благодарность за то, что повсюду следовала за мной с гордо поднятым хвостом».

Василий Васильевич не сразу осознал, что на доброе и ласковое отношение к ней своенравная, сдержанная в проявлении чувств киска отвечала не врож денной осторожностью, а доверием, чистой любовью и привязанностью.

Она ждала его, скучала за ним.

Совпадение или что либо иное, однако перед уходом хозяина из квартиры Малявка проявляла к нему повышенное внимание. Кошечка никак не гуляла сама по себе, наоборот, в полном смысле слова не отходила от него ни на шаг:

Раздел III. «Домашние любимцы»

терлась о ноги, ложилась на спину, приглашая поиграть с ней, располагалась у дипломата или возле двери, не сводя с него глаз, словно запрещая уходить.

А с каким укором смотрела она вслед уходящему Василию Васильевичу!

Несколько раз он возвращался, брал ее на руки, гладил, смущенно говоря:

— Хвостик мой, пожалуйста, так же тоже нечестно. Прощаясь, я всегда на поминаю тебе, что ухожу на работу или скоро вернусь, а ты все равно упрека ешь меня своим долгим взглядом, громко зовешь, царапаешь входную дверь.

— Мяу: и все же один раз вы обидели ее.

— Да, да, сказали: «Малявка, ну тебя в болото!», а через минуту добавили:

«Ах, как я зол!»

По доброму улыбнувшись своим мыслям, он согласился. Впрочем, благодар ная улыбка свидетельствует не только о согласии.

«Произнес в сердцах, увидев на полу свои конспекты и кошечку, спокойно восседающую на них».

Трудно сейчас определить, услышала ли проказница нелицеприятное обра щение, продолжая сидеть в прежней позе, однако Леночка услышала, это точно.

— Нашу подружку направляют в болото, хорошо зная, что она еще не умеет плавать, и вообще кошки не любят воды, — раздался обиженный голос.

Василий Васильевич молча собирал разбросанные листы бумаги.

— Я имел в виду пересохшее болото, — нашелся он, что ответить.

Особое внимание Малявка проявляла к Василию Васильевичу, если у него случались неприятности или он приходил с работы усталым. Не только хорошо понимая, но и чувствуя его подавленное настроение, разделяя горечь и обиду, умное животное спокойно ожидало, когда его возьмут на руки. Вот оно, коша чье терпение, о котором говорят в народе! Вполне возможно, оно было уверено в том, что к нему обратятся за помощью: общение с животными согревает серд це, помогает обрести душевный покой.

Сначала мужчина молча гладил друга, думая о чем то своем, осторожно при слушиваясь к невеселому, внимательно всматриваясь в грусть, затем несколько раз тихо произносил: «Малявка у нас хорошая…» Своего рода вступление к че стной беседе с животным. Кошечка почти закрывала глазки, начиная еле еле слышно, неторопливой мыслью, мурлыкать что то о первоценностях, душевной красоте и смысле прожитого… Кто скажет, возможно, именно сейчас они осо бенно ясно чувствовали до сих пор непознанное, внутренний мир друг друга, ка кие то тайны, неведомые силы, навечно роднящие человека и братьев наших меньших. В эти минуты он был уверен, что у Малявки кроме умения разбирать ся в характере человека и трогательной привязанности есть что то особое, неиз вестное нам. Кошечка давно переступила грань простых отношений между жи вотным и человеком, постигла законы какой то обратной связи. Не говоря уже о телепатии — этой биологической радиосвязи. Стала собеседником, близким и родным, другом души. Хвостатая подружкам оказалась обязательной частью его повседневной внутренней жизни, личного счастья. Василий Василье вич часто вспоминал, даже скучал за ней, оказывается, она нужна ему. Он посто янно испытывал потребность ощущать ее рядом. Наверное, Малявка понимала чувства взрослого человека к ней, поэтому доверяла, отвечала ему тем же.

Вот и хорошо, пусть молча сидит или лежит на письменном столе, дремлет у на стольной лампы или около батареи, но обязательно будет в комнате! А что она не может высказать, я догадываюсь. Главное — она внимательно слушает, понимает, сопереживает мне, у нас взаимное притяжение.

Если хозяина долго не было дома, киска прыгала на его письменный стол и жалобно мяукала. Жена подходила к ней, гладила, успокаивала.

— Твой друг будет через час, он недавно звонил, передавал тебе привет.

Так что подожди, пожалуйста.

Удовлетворенная ответом, в знак благодарности, кошечка ложилась на спин ку, разрешая погладить брюшко.

«Мы выбираем животных или они нас? — размышлял мужчина. — Естест венно, при условии, что человек не остался на уровне черствого обывателя и жи водера. Человек должен созреть для общения с животными. Почувствовать душевную потребность накормить птичку, бездомного котенка или собаку, пожалеть их. Человек, помоги животному, и оно воздаст сторицей!»

Домашние животные без устали рассказывают людям о чем то очень важ ном, необходимом, однако мы, сначала вприпрыжку, затем — суетливо семеня, угодливо кланяясь и спотыкаясь, мечемся по жизни, не слышим, словно по чьей то злой воле, вечных друзей своих. Люди спешат, не оглядываясь, не за думываясь над прожитым, стараясь не слышать его. Не спеши, человек, остано вись! Только почувствовав неизбежность, даже потребность встречи с прошлым, прощальным танго приближаясь к нему, не успев сказать главного, так и не создав его, люди с горечью понимают: опоздали навсегда… Домашние животные, наши братья по матери Природе, помогают лучше понять вечное, прекрасное, равновесие и полноту жизни, временность, пусть даже и неизбежную, отрицательного в ней. Понять и то, что одно в жизни не от меняет другого.

Когда взрослый человек, тихо вслушиваясь, задумчиво гладит удивительное и загадочное существо, мирно сидящее у него на коленях, кошка, хранитель многих тайн, видится ему не только все понимающим другом, но и великим мыслителем, тонким психологом, талантливым врачевателем. Вполне возмож но, и за это в Древнем Египте кошек почитали священными животными, а преступления против них карались смертью.

В семье Малявка была ласкова, внимательна ко всем, однако особенная дружба связывала ее с Леночкой. Когда девочка болела, кошка ни на шаг не отходила от нее, хотела облегчить участь, вот и располагалась поудобней на сту ле или на коврике у постели. Иногда заползала к ней под одеяло, чего в другое время не делала.

Если питомица хотела, чтобы с ней поиграли, она говорила особенное «мяу», совсем не такое, когда просила кушать, и медленно шла к удочке Димы, на кон Раздел III. «Домашние любимцы»

це которой была привязана веревочка с бантиком. Частые повороты головы в сторону людей словно подтверждали просьбу следовать за ней. Подойдя к веревочке, она брала в зубы бантик и внимательно смотрела на того, кого привела за собой. Это означало приглашение к игре. Когда ее не понимали, она возвращалась в комнату и снова просила следовать за ней. Так могло повторяться несколько раз. Если и этого оказывалось недостаточно, Малявка подходила к кому либо, терлась о его ногу, затем наступала на нее, как бы спра шивая и требуя одновременно: теперь то, надеюсь, вам понятно, что я хочу играть?! Просьбу следует уважать, игра для маленьких все равно, что работа для взрослых.

«Постепенно, — тепло улыбнулся Василий Васильевич, — мы привыкли к ней, она незаметно вошла в нашу жизнь, стала естественным и полноправным ее участником, как и все, имела свои обязанности. Во многом она даже заняла первое место в нашей семейной «табели о рангах». Когда кошечка просыпалась, следовало несколько раз погладить ее, обязательно приговаривая при этом:

«Малявка у нас хорошая», затем — выпустить на балкон, накормить, а если останется время — и поиграть с ней. Впрочем, у дочери оно всегда находилось, даже утром, когда надо было заплести косички и собраться в школу».

Киска точно знала, что в холодильнике для нее найдется что нибудь поку шать. Если же на ее просьбы не обращали внимания, она подходила к нему, терлась о холодильник, низко опуская голову. Казалось, теперь то каждому, даже железному ящику, должно стать понятно, чего она хочет! И так повто рялось несколько раз. Если и после этого шкаф с холодильным устройством оказывался глух к настойчивым напоминаниям, Малявка, несколько раз, под черкивая свободолюбие и независимый характер, ударяла по нему воин ственно поднятым хвостом и с гордым видом, сверкая зелеными изумрудами глаз, покидала кухню.

С критикой и необоснованными обвинениями в свой адрес она, как правило, дипломатично соглашалась, философски воспринимая услышанное, не желая осложнять домашнюю обстановку. Зато сколько недоумения и справедливого укора сверкало в глазах, если ее незаслуженно обижали, сколько законного возму щения слышалось в «Мя у у у!!», когда дедушка случайно наступал ей на хвост!

Он внимательно посмотрел на часы: сын, к сожалению, не дружит с точнос тью, а так хотелось видеть его аккуратным уже в этом возрасте.

Беда часто приходит неожиданно, громом среди ясного неба: Малявка исчез ла! Ее долго искали всей семьей, Леночка и мама плакали, все жалели о ней, часто вспоминают и сейчас.

— Мяу: и сегодня на вашем письменном столе хранится огрызок карандаша, весь искусанный ее острыми зубками. Будьте добры, возьмите меня, Валентина Никифоровна тоже любит животных, часто кормит кошечек во дворе. А как тро гательно заботилась она о Ноченьке, Рыжике, Ушастике и Рыкунчике? Я не гово рю уж о Малявке… Ноченьку Василий Васильевич подобрал на трамвайной остановке, не услы шать голоса, которым подброшенное животное с мольбой обращалось к людям, он не смог.

— Имя пушистой черной кошечке с белым носиком, веселыми капельками снега на лапках и кончике хвостика придумала ваша жена. Две недели она лечи ла, кормила, а затем, отдавая ее сотруднице, сказала: «С единственной просьбой:

если не понравится, обязательно верните нам, но ни в коем случае не выбрасывай те ее на мороз!»

За время нахождения на «перевалочной базе» четвероногие друзья привыкали к хозяевам, а они, естественно, проникались уважением к «хвостатикам». Поэтому и расставания происходили со взаимно нескрываемыми жалостью и грустью… В семье о котятах не один раз говорили, добрым словом вспоминают и сейчас.

— Несколько раз Валентина Никифоровна рассказывала, что Ноченькой очень довольны, она стала настоящей помощницей, все у вас, в том числе и Маляв ка, радовались за нее.

Однажды утром дочь сняла маленького Рыжулю с нижней ветки дерева и при шла с ним в школу. Все ребята обрадовались, охотно брали на руки, гладили его.

— Я не могла поступить так, как взрослые, — ответила Елена на вопрос учительницы, — они, безразличные, делали вид, что не замечают и не слышат пла чущего котенка. В куртке у меня он сразу успокоился и замурлыкал, как бы говоря «Спасибо!» Я только так и поняла его песенку.

Всем пятым «А», вместе с Лесей Ивановной, биологом, мыслящим классным руководителем, искали — и все же нашли! — кому подарить найденыша. Вскоре вечером приятный женский голос позвонил Леночке и сказал, что она, Тамара Николаевна, с удовольствием возьмет котика для своего Сережи. В детстве у нее тоже был Рыжик, который скоро вырос и превратился в настоящего красавца.

— Без Рыжика я не представляю ни школьные годы, ни своей юности, — закончила она разговор. — Домашние животные — наши милые спутники — с детства воспитывают человечность, добрые отношения к ближнему.

Ушастика и Рыкунчика кто то из соседей вечером принес под самую дверь квартиры. Сразу и не поняв, как они здесь оказались, Василий Васильевич не сколько секунд откровенно любовался ими, спокойно, словно у себя дома, дрем лющими на подстилке.

«Точно так Черныш, большой красивый кот, ожидал под дверью, чтобы побыть с людьми, за которыми очень скучал, насладиться лишенными уютом и теплом, переночевать в квартире, а утром продолжить свой бесконечный поиск…» Говорили, когда то он был домашним, однако при переезде хозяева по кинули его, теперь он, бедняга, все время ищет их.

— Мяу: а вы помните, Василий Васильевич, почему котикам дали столь не обыкновенные имена?

«Помню, дорогой, и очень хорошо. Оба они оказались сильно истощены. Тот, у которого, кроме ушей, вроде, ничего не было, стал Ушастиком, его братика, что уг рожающе рычал, если к нему приближались во время еды, назвали Рыкунчиком».

Подкидышей хорошо приняли, отходили, они скоро поправились, стали охот но играть не только друг с другом, но и с Малявкой. Как приятно было наблюдать Раздел III. «Домашние любимцы»

их бодрую энергию, детские шалости и милую возню! Какая добрая душа не улыбнется, глядя на котят, облизывающих друг друга?! А с каким удивлением и неподдельным интересом они рассматривали себя в зеркале?! Все домашние животные красивы по своему: радовать людей — вечное призвание — они выпол няют старательно, со звериной честью и достоинством. Спасибо вам, о непосред ственные, ласковые котята, за тепло невольных улыбок и простых человеческих радостей, потребность в которых возрастает с каждым прожитым днем!

Первое время братики предпочитали спать в постели главы семейства, созда вая ему, особенно по утрам, определенные, скромно говоря, неудобства. Рано просыпаясь, они вылазили из под одеяла и начинали облизывать… его лицо, после чего располагались у него… на шее. Неоднократные просьбы сонного Василия Васильевича оставить его в покое почему то не принимались ими во внимание.

— Вы думаете, так легко и приятно очень рано вставать? — не раскрывая глаз, спрашивал он их. Возможно, его не совсем правильно понимали, о чем свидетель ствовало недовольное «мяу». Вскоре ему приходилось повторять эту же фразу, нежно опуская каждого лизунчика на пол.

И снова в квартире прозвучал сигнал тревоги: кому подарить, кто возьмет котят? Не вчерашних Ушастика и Рыкунчика, а сегодняшних друзей, резвых кра сивых помощников жизни, дарящих радость. Соседи, знакомые, здравый смысл, отзовитесь! Но все ответы звучали одинаково: уже есть в доме животное или — нечем кормить его… Тогда Василий Васильевич отпечатал два десятка объявлений, половину из которых расклеил возле дома, а Валентина Никифоровна — второй десяток — около работы.

«Люди! Милые, ласковые котята всегда согреют, помогут в жизни детям и взрослым. Возьмите котенка, пожалуйста, он в долгу не останется!» Прошла неделя, вторая, многие объявления заклеили новыми или сорвали, но никто так и не позвонил по указанному в нем телефону. И все же выход был найден! Вален тину Никифоровну познакомили с Зоей Михайловной, которая уже несколько лет занималась продажей котят.

— Трудно, хлопотно это, приходится и уговаривать родителей, и слышать их грубые ответы, и видеть детские слезы, — рассказывала пожилая женщина, в недалеком прошлом ветеринарный врач. — Сами понимаете, отдаю за симво лическую плату, часто — просто так, но как могу все же спасаю котят. Иначе не представляю себя, я ведь отдала им жизнь Низкий поклон вам, настоящие друзья, самоотверженные, добрые и бескоры стные защитники домашних животных!

Через неделю Зоя Михайловна сообщила, что Ушастик попал к девочке, которую недавно выписали из больницы, а Рыкунчик — в семью, где много лет проживал важный Котофей Котофеич.

— Наверное, вы хотите не уличного, а сиамского котенка или голубую пер сидскую кошечку, сейчас это модно, — послышалось Василию Васильевичу в но вом «М я я у у!!»

«Нашу Малявку мама и Леночка тоже взяли на улице: когда они вышли из магазина, она стала посреди дороги и громко сказала им: «М я я у у!»

Ее принесли домой, вымыли, хорошо вычесали и накормили».

Котенок внимательно посмотрел на доброго человека, немного помолчал, словно решая, как поступать дальше, затем встал, отряхнулся, осторожно обходя лужицы, подошел к Василию Васильевичу и потерся о его ногу.

— Так что, брат, продолжим разговор дома? — произнес он вслух и, взяв котенка на руки, любовно погладил его.

Ответом послужило радостное мурлыканье.

— Ура, у нас есть новая Малявка! — послышался восторженный крик сына. — Ура! Мы втроем идем к зубному врачу! Вот обрадуются Леночка и мама!

На улицах, в парках и скверах, у дверей и в торговых залах продовольст венных магазинов, на остановках, даже в салонах городского транспорта Владимир Николаевич встречал бездомных собак. Разных пород, цвета шерсти и возраста, одинаково милых ему.

—Люблю домашних животных, рад за каждую собаку, увидев ее с хозяином, от души жалею беспризорных. Сколько тепла, жалости и благодарности вызывают они, — размышлял Владимир Николаевич. — Имея возможность, обязательно кор мил бы их. Каждая собака так и хочет сказать людям что то очень важное, кажется, вот вот заговорит.

Больше всех ему нравится Доля, которую часто встречает у дома, на остановке троллейбуса.

«Доля — отдельный, двойственный разговор. Первое время никак не мог понять, отчего вызывает она столько грусти».

Увидев собаку в окне троллейбуса, он улыбался, радовался встрече с ней даже на расстоянии. «Значит, у Доли все в порядке».

—Я здесь!! — Животное словно посылало ему свои импульсы. — Я здесь!! — слышался громкий лай, которым она всегда приветствовала его.

Вскоре Владимир Николаевич ощутил внутреннюю потребность общения, почув ствовал, что если долго не видит, скучает за собакой, ему просто недостает ее. Отчего загадочно болит душа? Доля сразу узнает, с радостью прыгает на него, ластится. Люди на остановке улыбаются, наблюдая, как нежно гладит он ее. Иные, возможно, укоряют: она пачкает одежду!

—Доля, как тебе не стыдно? — упрекает он ее, услышав неожиданный лай на про хожего. И снова улыбки согревают души многих, терпеливо ожидающих транспорт.

Чем же обыкновенная дворовая собака со скорбными глазами оказалась так дорога ему? Лаской, столь приятной каждому, белой, вернее, грязновато серой шерстью, интуицией или тем, что прихрамывает, незащищенная, на правую лапу?

Всем этим и еще чем то смутным, щемящим, вызывающим грусть, живущим в каж дом из нас… Моя боль остается со мной.

«Две души живут в моей груди…»

Вот это, особенное, о чем писал Гете, Владимир Николаевич интуитивно почув ствовал, наверное, сразу, однако осознал его значительно позже.

—Что это? — не мог успокоиться он. — А эти ласковые, отзывчивые, печальные глаза… Ответ оказался не столь простым, как мог показаться. — Не такая, как всегда, странная радость и тревога, смутное подозрение.

—Сострадание и потребность накормить ласковое животное («Приказ по кухне:

все, даже редкие косточки — Доле!») сменились неожиданным ощущением большо го душевного удовлетворения, желанием чаще видеть, гладить ее, надеждой, что выживет и в лютые холода. Откровенно говоря, думал он и о том, чтобы свирепая, никого, кроме Деда Мороза, не любящая зима, пощадила не только его радость тре вогу, а и всех ее бездомных сородичей. Чувства поиска, внутреннего напряжения и не утихающей боли не покидали сердце Владимира Николаевича, тревожили и волнова ли его впечатлительную душу («Нет, нет, это что то другое, все намного сложнее!»).

—Просто отдушина, раздвоенность? Нет! И это не ответ на знакомый и всякий раз неизвестный вопрос, которым мучаюсь. И все же… все же… Вечное стремление человека умом разумом познать себя, недоумение, сегодняш няя потребность изнутри ответить на один — всего лишь один! — но столь важный вопрос. Что то робкое, заветное, из какой то вечерней, заснеженной отдаленности.

И только позже он осознал, обостренная, неожиданная мысль пронзила током:

Доля чем то напоминает ему… самого себя… «Доля — это ты!» — отозвалось эхом в его понимании. Первое время он не хотел, боялся согласиться с услышанным. Беспокойные мысли интеллигента постоянно на полняет душу тревогой.

—Доля, Долюшка моя, — нежно поглаживая собаку, произносил он с радостью и затаенной грустью. В голосе чувствовалось значительно больше, чем только сердечное приветствие. — Как же ты поживаешь, родная Доля?

Отвечая ему преданным взглядом, собака оживленно повизгивала, махала хвостом, лизала руки.

—Смешно: бесприютная дворняга и человек. Откуда эта неземная нежность, бе зысходность и суровая прямота? — раздумывал он. — Скажи еще о родстве, перево площении души, о том, что душа Доли переселилась в твое тело, а твоя душа — в ее!

А что, если и душа, и судьба у вас одинаковы? Стоит ли рыться в памяти, противосто ять самому себе, пытаясь найти истину?!