«БАКАЛАВРСКАЯ РАБОТА Культура скандинавских саамов: Этнологический портрет Студент: Еременко Антон_RI4A1361 (нм. уч. договора, подпись, дата) Специальность: Межкультурные взаимоотношения (Латвия – Швеция) ...»

БАЛТИЙСКАЯ МЕЖДУНАРОДНАЯ АКАДЕМИЯ

ПРОФЕССИОНАЛЬНАЯ БАКАЛАВРСКАЯ ПРОГРАММА

Управление культурой

БАКАЛАВРСКАЯ РАБОТА

Культура скандинавских саамов:

Этнологический портрет

Студент: Еременко Антон_RI4A1361

(нм. уч. договора, подпись, дата)

Специальность: Межкультурные взаимоотношения (Латвия – Швеция) Научныйруководитель: О.Одегова (учёная.степень, звание),(подпись, дата) Рига 2009

BALTIJAS STARPTAUTISK AKADMIJA

PROFESIONL BAKALAURA PROGRAMMA

Kultras vadba

BAKALAURA DARBS

Skandinvijas smu kultra:

Etnoloiskais portrets Students: Jerjomenko Antons_RI4A (studiju lguma Nr., paraksts, datums) Specialitte: Starpkultru attiecbas ( Latvija - Zviedrija) Zintniskais vadtjs: О.Odegova (ieemais amats un grds, paraksts, datums) Rga

BALTIC INTERNATIONAL ACADEMY

PROFESSIONAL BACHELOR STUDY PROGRAMME

Culture’s Administration

BACHELOR’S PAPER

Culture of the Scandinavian lapps:

Ethnologic portrait Student: Eremenko Anton_RI4A1361_ ( signature, date) Speciality: Intercultural relationships (Latvia – Sweden) Tutor: O.Odegova_ (scientific degree and title, signature, date) Riga Оглавление Введение 1 Историко-типологическая характеристика саамского этноса • Этнологический подход к исследованию культуры _ • Культурное многообразие • Этнос и этничность_ • Критерии описания этнической группы • Эндо- и экзоэтнонимы, язык и антропологическая типология _ • Жизненный уклад и материальная культура • Духовная культура_ • История саамского этноса_ • Антропологическая типология саамов_ • Языковое своеобразие саамов_ 2 Особенности культуры Скандинавских саамов_ 2.1 Духовная культура_ 2.1.1 Мифологические представления саамов_ 2.1.2 Шаманистские культы 2.1.3 Песенная традиция – Йойк 2.2 Материальная культура_ 2.2.1 Традиционое жилище 2.2.2 Традиционая одежда_ 2.2.3 Пища саамов 2.2.4 Саамские ремесла _ 2.3. Саамский этнос в современной Скандинавии 2.3.1 Правовое положение саамов в Скандинавии_ 2.3.2 Саамские парламенты и символика_ 2.3.3 Самоорганизация саамов в Швеции 3. Проект Заключение Список использованной литературы и источников_ Краткий словарь терминов_ Сокращения_ Приложения_ • Финно-угорскоя языковая семья • Саамская языковая группа • Карта саамских языков-диалектов • Саамский флаг_ • Парламентская статистика_ • Диаграммы • Фотографии_ Аннотации_ Тема курсовой работы «Культура Скандинавских саамов: этнологический портрет»

Проблема и актуальность – в последнее десятилетие тема сохранения культурного своеобразия этнических меньшинств активно обсуждается в различных контекстах – в научных исследованиях, проблемно-публицистических очерках, политических дискуссиях и в художественном творчестве. Очевидно, что в современной культурной ситуации становится все сложнее противостоять стандартизации массовой культуры и диктату универсализирующих норм «западной цивилизации». При этом традиционная культура, несмотря на свою консервативную природу, также подвергается изменениям, а иногда эти изменения, к сожалению, приводят к ее постепенному умиранию. Культура скандинавских саамов в этом отношении показательный опыт. Сравнительно небольшая по численности этническая группа, исторически коренное население современной Норвегии, Швеции и Финляндии, постепенно, под давлением других этносов, превратилась в маргинальную группу, не имеющую собственной территории и государственности. Однако саамы вплоть до 20 века сумели сохранить во многом неизменным свой традиционный уклад жизни, свою духовную культуру и язык. Опыт сохранения культурной идентичности в непростых условиях политики ассимиляции и радикальной смены жизненного уклада (переход от полукочевого к городскому образу жизни) интересен как с точки зрения истории, так и с точки зрения современной культурной ситуации.

Цель бакалаврской работы - выделить и дать характеристику особеностей культуры Скандинавских саамов. Для достижения данной цели были поставлены следующие задачи:

• дать исторический обзор формирования саамского этноса в Скандинавии, охарактеризовать типологические особенности антропологии и языка саамов;

• сформулировать основные особенности традиционного уклада жизни саамов;

• дать характеристику правового положения саамов в современной Скандинавии, и в частности дать обзор общественной деятельности саамов Швеции;

• разработать туристический продукт, позволяющий включить культурное наследие саамов Швеции в сферу культурного туризма.

Структура работы состоит из трех глав. В первой главе „Историко-типологическая характеристика саамского этноса” показывается этнологический подход и критерии описания этноса, проводится исторический и антропологический анализ cаамского этноса и показывается языковое своеoбразие саамов. Во второй главе „Особенности культуры Скандинавских саамов” рассматриваются особенности духовной и материальной культуры саамов, правовое положение саамов в странах Скандинавии, а также в качестве конкретного примера дается характеристика форм самоорганизации шведских саамов. В третьей главе предложен проект - разработка туристического маршрута по шведской Лапландии.

В качестве теоретической литературы использованы: теоретические статьи по этнологии, научные статьи по истории и типологии саамского этноса на английском, шведском и русском языках. В качестве источников использованы данные этноцентров, а также сведения культурных обществ и организаций саамов, размещенных в Интернете. Большая часть материалов Интернет-ресурсов была впервые переведена автором данной работы на русский язык и впервые включена в исследование.

Объектом исследования является этнос Скандинавских саамов.

Предмет исследования: политическая и социальная деятельность саамов, традиционый уклад и правовое положение саамов.

Методы исследования: исторический анализ, описательный метод, структурнотипологический метод.

Ключевые термины: антропология, этнология, сомоопределение, права национальных меньшинств.

Территориальные рамки исследования охватывают исторический и современный ареал проживания саамов на территории Скандинавии, в ряде случаев для сравнения упоминаются российские саамы Кольского полуострова и жители Карелии.

Хронологические рамки работы охватывают период начиная с конца XIX века и до наших дней, основное внимание уделяется второй половине ХХ века.

• Историко-типологическая характеристика саамского этноса • Этнологический подход к исследованию культуры 1.1.1 Культурное многообразие В современной культурной ситуации общий взгляд на целостность и многообразие человеческих культур представляется необходимым по двум причинам. Первая из них связана с тем, что существующая в мире этнокультурная мозаика оказала и продолжает оказывать огромное воздействие на то, как себя воспринимает каждое конкретное общество.

Представляя собою многокультурное образование подавляющее большинство современных обществ нуждается в интегрированном знании разнообразных концепций мировосприятия, а также путей организации социальной жизни. Понимание культурного многообразия способствует лучшей коммуникации между людьми, занимающими единое социальное пространство. Вторая причина обусловлена возрастающей значимостью этнических проявлений и форм солидарности людей, объединяющихся в целях борьбы за обладание ресурсами, политическую власть, территориальную и культурную целостность.

Этнокультурные общности (народы) играют важнейшую роль в формировании и функционировании гражданско-политических общностей (государств), хотя эти две формы социальной группировки людей не совпадают по своим границам и предназначению.

Этнология, или социально-культурная антропология, как наука о человеке и обществе была с момента своего возникновения в 19 в. ориентирована главным образом на изучение "малых" обществ, в которых культурные и социальные институты и их взаимодействия более различимы и объясняемы. С тех пор человечество достигло такой стадии своего развития, что почти невозможно найти этнические общности, которые не испытали бы воздействия со стороны культур других народов и более широкой общественной среды, существующей в отдельных странах, регионах и в мире в целом. Однако именно эта тенденция глобализации и повсеместных культурных взаимодействий делает особенно значимым интерес к культурной отличительности, которая далека от того, чтобы уступить своё место унифицированной "массовой культуре". Культурное многообразие современных гражданских наций даже увеличивается, и составляющие их народы находят всё больше средств, в том числе политических и правовых, чтобы сохранять и развивать свою целостность и культурный облик.

Эта тенденция осознания и отстаивания своей собственной отличительности и сохранения культурной традиции подтверждает общую закономерность, что человечество, становясь всё более взаимосвязанным и единым, не утрачивает своего этнического многообразия. Мы продолжаем жить в крайне разнообразном культурном пространстве, и это разнообразие проявляется как в меняющейся картине городских агломераций, так и в неповторимом облике сельских общин по всему миру.

Задача этнологии как науки о народах, и в частности специалистов-этнологов, состоит не только в том, чтобы представить подробный реестр культур и религий мира. Социальные и культурные изменения всегда составляли важнейшую часть развития культуры и было бы ошибкой рассматривать этнические группы (народы) как некие раз и навсегда сформировавшиеся общности. Эти общности есть прежде всего результат развития и взаимодействия и новые формы культурных различий, как и новые традиции, постоянно возникают из самых разных источников в процессе человеческой деятельности.

Чтобы понять специфику этнологического подхода к культуре, необходимо отметить, что несмотря на длительные теоретические дебаты и огромное накопленное знание, до сих пор отсутствует какое-либо единое определение культуры. Это и неудивительно, поскольку, в отличие от естественных наук, гуманитарные и социальные науки не пользуются единой системой методологических координат. Сам по себе термин "культура" включает множество феноменов, соотносящихся с различными уровнями и формами реальности. Попытка свести многообразие реальных проявлений к единой формуле представляется тщетным занятием.

Определение культуры давалось многими учёными на протяжении долгого времени, и в самой универсальной и широкой дефиниции под культурой понимается "всё то, что создано в результате человеческой деятельности". Обычно понятие "культура" относят к образу жизни людей, охватывающему интегративную целостность человеческого поведения, материальных аспектов жизни, а также духовных параметров. Именно через эти важнейшие сферы люди адаптируются к окружающей их среде.

Этнология описывает и объясняет обусловленный культурой образ мышления и поведения исторических и современных обществ. Поскольку этим занимались и занимаются учёные разных стран с различным историко-культурным опытом, а их описания обычно касаются других, "чужих" народов и культур, эта наука по своей природе плюралистична.

Если европейская научная традиция больше складывалась вокруг различных теорий общества и понятия народа, то другая научная традиция, главным образом американская, избрала своим основным предметом понятие культуры, и её крупнейшие представители (Ф.

Боас, К. Уисслер, А. Крёбер, Дж. Мёрдок и другие) старались преодолеть этноцентристский подход.

Российская этнографическая школа сложилась преимущественно в европейских канонах и опиралась на описания "экзотических" народов, проживавших как в Российской империи, так и в других частях Земли (Д.Н. Анучин, В.Г. Богораз, Д.К. Зеленин). Со временем эта школа оформилась вокруг теории этноса и этногенеза, обогатив науку историческими реконструкциями происхождения народов, их классификациями наряду с подробными этнографическими описаниями (С.П. Толстов, М.В. Крюков, Л.П. Потапов).

Новейшие подходы к изучению этнических культур основываются во многом на методах этнографического и исторического анализа, социологии, достижениях структурной лингвистики и теоретических постулатах о роли различных факторов и диспозиций в социальном пространстве. Культура рассматривается прежде всего как система символов и значений, и задача учёных представляется как интерпретация социальных конструктов и определённого текста. А поскольку эти интерпретации не могут быть едиными и однозначными, то и сами по себе этнографические характеристики есть интеллектуальные организующие конструкции. Вопреки тому, что прежние эволюционистские теории культуры оказались «потеснёнными» конструктивистскими подходами, которые зачастую подвергают сомнению позитивистскую веру в объективность гуманитарного знания, традиционный взгляд на человечество как на состоящее из реально существующих этнокультурных общностей (народов-этносов) остаётся актуальным в этнологических исследованиях.

1.1.2 Этнос и этничность Наряду с различными концепциями культуры существует также большое число концепций понятия этноса. Общепринятого определения его не существует. В современной науке чаще используется понятие "этничность" как некая категория, обозначающая существование отличительных этнических групп или идентичностей. В российской этнологии термин "этнос" употребляется почти во всех случаях, когда речь идёт о народе и даже нации. Это понятие предполагает существование гомогенных, функциональных и статичных характеристик, которые отличают группу от других, обладающих иным набором подобных характеристик. Концепция этничности подвергает сомнению подобный взгляд на культурную отличительность и обращает внимание прежде всего на многокультурный характер большинства современных обществ и на практическое отсутствие культурных изолятов. Среди учёных также нет единства в определении, что есть этничность, но есть некоторые базовые характеристики, свойственные для всех общностей, которые позволяют считать их этническими или говорить о присутствии этничности как таковой. К числу таких характеристик относятся:

• наличие разделяемых членами группы представлений об общем территориальном и историческом происхождении, единого языка, общих черт материальной и духовной культуры;

• политически оформленные представления о родине и особых институтах, как, например, государственность, которые также могут считаться частью того, что составляет представление о народе;

• чувство отличительности, т.е. осознание членами группы своей принадлежности к ней, и основанные на этом формы солидарности и совместные действия.

До сих пор сохраняет свою значимость данное Максом Вебером определение этнической группы: эта такая группа, члены которой "обладают субъективной верой в их общее происхождение по причине схожести физического облика или обычаев, или того и другого вместе, или же по причине общей памяти о колонизации и миграции".

Важную роль в создании теоретической основы для изучения этничности сыграли работы норвежского учёного Ф. Барта по проблеме соотнесения этнических и социальных границ.

Этот учёный обратил внимание, что характеристики, используемые для определения этнических групп, не могут сводиться к сумме содержащегося в пределах этнических границ культурного материала. Этнические группы (или этносы) определяются прежде всего по тем характеристикам, которые сами члены группы считают для себя значимыми и которые лежат в основе самосознания. Таким образом, этничность - это форма социальной организации культурных различий.

Исходя из вышесказанного, под понятием "народ" в смысле этнической общности понимается группа людей, члены которой имеют общие название и элементы культуры, обладают мифом (версией) об общем происхождении и общей исторической памятью, ассоциируют себя с особой территорией и обладают чувством солидарности.

Как правило, этническая идентичность формируется и существует в контексте того внутригрупповой точки зрения, идентичность группы основывается на комплексе культурных черт, которыми члены этой группы отличают себя от всех других групп, даже если они в культурном отношении очень близки. Различия, которые они могут проводить по отношению к другим, обычно довольно определённые и многоуровневые, тогда как внешние представления о группе имеют тенденцию к генерализации и стереотипичным критериям при определении характеристик группы. Таким образом, во внутренних и внешних определениях того, что составляет этническую группу (народ), присутствуют как объективные, так и субъективные критерии. И часто бывает, что кровная родственность или другие объективные критерии не играют определяющей роли. Этническая реальность предполагает существование социальных маркёров как признанных средств дифференциации групп, сосуществующих в более широком поле социального взаимодействия. Эти различительные маркёры образуются на различной основе, включая физический облик, географическое происхождение, хозяйственную специализацию, религию, язык и даже такие внешние черты, как одежда или пища.

Использование исторических данных в социально-культурном анализе является основополагающим. Ещё со времён Ф. Боаса и других основоположников исторического метода в этнологии стало общепризнанным, что понимание и анализ той или иной культуры невозможны вне контекста её собственной истории. Более того, этнология (этнография) до сих пор относится к одной из поддисциплин исторической науки, а изучение этногенеза (происхождение народов, включая начальные этапы возникновения и дальнейшее формирование его этнографических, лингвистических и антропологических особенностей) считается основой дисциплины.

Этническая история является обширной сферой исследований, в которых используются археологические и архивные данные, а также материалы устной истории, чтобы проследить и реконструировать прошлое этнических сообществ, особенно малых групп, не оставивших письменных памятников.

Одной из задач этнологической науки длительное время был поиск методологического подхода к изучению культурных комплексов и выделению их вариативных типов. Учёные разработали, казалось бы, довольно стройную таксономию (классификацию) мировых культур, положив в основу такие критерии, как пространственный фактор (география расселения), человеческий тип (раса, или фенотип), образ жизни (производящие системы) или язык (языковые семьи). В конце 19 в. немецкие учёные, а затем американские антропологи были среди основных авторов подобных классификаций, которые делили разнообразие культур на Земле на так называемые "культурные круги" или районы. В российской этнографии эта научная традиция нашла своё отражение в разработке категории "хозяйственно-культурных типов", или "историко-культурных областей".

• Критерии описания этнической группы 1.2.1 Эндо- и экзоэтнонимы, язык и антропологическая типология Все этнокультурные общности прежде всего идентифицируются своим названием.

Эндоэтнонимы - это самоназвания, которые группа присваивает себе как формальный маркёр своей идентичности. Иногда самоназвания отличаются от того, как этническая группа определяется в научной литературе или в окружающем обществе. Экзоэтнонимы - это названия, данные извне в ходе культурных контактов, административного управления или предложений, сделанных учёными. Эти данные названия часто служат основой и для формирования самоназваний.

Названия ряда народов утвердились на основе географических и политикоадминистративных терминов и прочно вошли в самосознание: Очень часто народы, зная и принимая своё название на языках соседей, на родном языке своё название (самоназвание) произносят совершенно иначе. Представление, что у каждого народа имеется некое исконное, "подлинное", а не навязанное самоназвание, далеко от истины. Чаще всего ранние племенные самоназвания (эндоэтнонимы) означают на соответствующих языках просто "люди", или иногда "собственно люди", т.е. обозначения человеческих сообществ. Многие народы имеют по несколько названий.

Другим средством классификации этнических общностей является язык. Языковая панорама мира крайне богатая и сложная. Только в немногих странах люди разговаривают на одном языке, зато есть страны, где существует до 900 разных языков. Это говорит о том, что язык не может быть признаком нации прежде всего по той причине, что политические границы не совпадают с языковыми. В современном мире некоторые языки далеко распространились за пределы территорий их происхождения. Среди многих этнических общностей только часть их членов разговаривает на языке, который считается "родным". В свою очередь, устанавливаемые в государственных образованиях (в целях более централизованного управления и укрепления статуса доминирующих групп) официальные языки - это всего лишь второй язык для части или даже большинства их населения.

Учёные создали различные типологии классификации языков по так называемым языковым семьям, имеющим общее историческое происхождение (например, индоевропейская или афразийская языковые семьи). Языковые классификации находятся в состоянии разработки. Общая группировка по языковым семьям, будучи прежде всего академической схемой, гораздо менее значима, чем выявление культурной близости контактирующих народов.

Письменные языки следует отличать от разговорных языков. Почти каждый язык имеет варианты, обусловленные социальными и географическими факторами. Следует ли рассматривать их как отдельные языки или диалекты одного языка? Определение "диалекта" как географического варианта языка содержит в себе некоторое приниженное значение.

Разделение между языком и диалектом представляет серьёзную методологическую проблему.

Чаще всего это связано с политическими и историческими факторами, а также с выбором в пользу того или иного варианта, который делают интеллектуальные элиты. Понимание условности данного деления очень важно, ибо определение того или иного разговорного языка как диалекта в конечном итоге зависит от властных диспозиций, которые хорошо отражаются в афоризме "диалект - это тот же язык, но только без армии". Строго с лингвистической точки зрения, диалект - это такой же язык, ибо представляет собой определённую коммуникативную систему. Тогда как границы между хорошо развитыми письменными (литературными) языками обычно вполне дискретны, между диалектами всегда существуют обширные переходные зоны.

В науке было много споров по поводу использования концепции расы и того, что составляет человеческую расу. Наиболее признанным является взгляд, что градация фенотипов представляет собой определённый континуум и расовые категории во многом являются произвольными. Генетические взаимосвязи не позволяют выделить определённый набор объективных критериев для разделения людей по так называемым расовым типам.

Понятие расы как комплекса генетически предопределённых черт фактически отвергнуто современной наукой. Раса скорее рассматривается как одна из форм социальной классификации, которая используется в том или ином обществе.

В то же время существует бесспорная биологическая реальность фенотипического разнообразия. Это разнообразие отражает прежде всего способность любых форм жизни к эволюции и именно через эти эволюционные механизмы возникает разнообразие человеческих типов, давшее основание для понятия "раса". Сегодня концепция расы используется физическими антропологами как средство различения основных фенотипических подразделений человеческого вида. Но и в данном случае нет единого подхода. Согласно одному из них, существуют четыре большие расы - негроидная, европеоидная, монголоидная и австралоидная. Каждая из них в свою очередь делится на подрасы. Эта расовая таксономия основывается на трёх постулатах, что фенотипическое разнообразие человека есть продукт: естественного отбора, селекции через изоляцию и генетический дрейф, а также социальной и культурной селекции. Таким образом, многие расовые характеристики представляют собою адаптацию к особому типу природных условий, т.е. раса есть своего рода отражение климата и не более того.

Характеристики, используемые для различения расовых типов, обычно визуальные (цвет кожи, лицевые черты, строение скелета, форма носа, тип волос и т.д.). Связь этих черт с этнической принадлежностью существует достаточно условная. Некоторые учёные определяют расу как социальную классификацию, основанную на мнимых физических характеристиках, а этничность - как классификацию на основе культурных черт. Всё более распространённым является подход к расе как варианту этничности: расовая группа - это этническая группа, члены которой рассматриваются как физиологически отличительными, по крайней мере, другими, если не самими членами группы. В целом же, очень малая часть существующих обществ являются в расовом и этническом отношениях гомогенными. В отличие от других форм социальной группировки людей, в существовании этнического многообразия важнейшую роль играет исторический фактор.

1.2.2 Жизненный уклад и материальная культура В каждом обществе люди осваивают и используют пространство в соответствии с их культурной традицией или же традицией доминирующей культуры. Организация и использование пространства в целях расселения и проживания являются важным фактором культурной идентичности. Исходную базу для историко-сравнительного изучения типов расселения во многом обеспечивают археологические исследования. Согласно предложенной канадским учёным Б. Триггером типологии, различаются три уровня расселения:

индивидуальное жилище, общинное поселение (характер расположения жилищ в пределах одной общины), зональные расселения (характер расположения поселений в природном ландшафте). Этнографические исследования раскрывают огромное разнообразие материальных компонентов, типов и организации жилища. Индивидуумы и группы используют для жилья самые различные конструкции: от простейших сооружений и естественных укрытий (например, пещеры, ветровые заслоны, палатки, шалаши и т.п.) до более сложных (дома из твёрдого материала, здания общего проживания, замки и башни и т.п.).

Самые разнообразные природные и изготовленные материалы используются для строительства домов в зависимости от доступных ресурсов и от культурно обусловленных предпочтений. Использование камня - это черта жилищ многих горских народов, проживающих в суровом климате. Арктические народы длительное время использовали четыре основных материала, доступных в окружающей их среде: лёд, камень, кости и кожу.

Самые различные факторы влияют на тип поселений. Распределение ресурсов и производственные возможности, системы родства, символические системы, мода, местная и государственная строительная и поселенческая политика могут определять организацию группой своего жилого пространства. От демографической ситуации также зависит плотность расселения в пределах общины и в более крупных поселениях.

Наиболее важные различия существуют между сельскими и городскими поселениями, жилищем кочевых и оседлых обществ, пастушескими и земледельческими народами.

Охотники-собиратели, проживающие малыми группами, занимают и используют пространство совсем иным образом в сравнении с оседлыми общинами и жителями городов.

Точно так же люди, содержащие большие стада животных, не могут проживать в плотно заселённых местах: пространство должно быть отведено для каждого семейного хозяйства в общине, чтобы разместить животных и избежать перемешивания стад. Хотя не существует универсальной модели, объясняющей, как различные народы контролируют и используют пространство, всё же определённые рациональные стратегии можно установить и сведения о них составляют важную информацию о культуре каждой группы.

Многие пастушеские народы не являются кочевыми и практикуют полукочевой, отгонный тип животноводческого хозяйствования. Стада перегоняются на сезонные пастбища в пределах занимаемых группой территории. Часто такие народы занимают с земледельческими народами разные природные ниши.

Полукочевые общества практикуют смешанную экономику и занимаются также огородничеством, охотой на мелких животных или собирательством, но эти занятия носят побочный характер. Содержание стад требует использования больших участков земли, и у пастушеских народов существует ресурсосберегающая практика, позволяющая восстанавливать потребляемую животными растительность. Однако проблемы эрозии почвы и перевыпаса скота были и остаются главной заботой пастушеских обществ, особенно когда используются завозные породы животных.

Существует несколько типов пастушеских экономик в зависимости от окружающей среды и типа животных. Оленеводство распространено среди северных народов, особенно в Сибири и северной Скандинавии. Большинство пастушеских народов широко используют торговлю, чтобы пополнить свою диету продуктами, которые они сами не производят. Это ведёт к формированию сложных и устойчивых систем взаимодействия и рыночных отношений с соседними народами, что создаёт взаимодополняющие экономики.

Культурный процесс заключает в себе структурирование как социальных и духовных форм, так и материальных аспектов человеческой жизни. Последние составляют все конкретные элементы, участвующие в жизни людей: священные предметы, используемые в повседневной жизни, функциональные предметы, особые технологии, средства передвижения, пища, жилище, художественные и ремесленные изделия. Культура и народ обретают свои отличительность и идентичность отчасти через специфическое предназначение предметов, используемых в религиозном и профанном аспектах. То, как тот или иной народ трансформирует доступный из окружающей среды или полученный из отдалённых мест первичный материал, определяет многое в его космологии, системе ценностей, символических категориях.

Поскольку материальные предметы имеют свойство физически долго сохраняться, по ним учёные, особенно археологи, реконструируют прошлые культурные достижения, историю и взаимодействие народов. Материальная культура народов мира достаточно хорошо изученана сегодняшний день.

Не менее важно то особое значение, которое материальные объекты заключают в себе помимо их утилитарных функций. Символическая сторона материальных предметов, как, например, тип ткачества и вышивки, форма и цвет священных предметов, помогают понять природу человеческого поведения и мышления. Артефакты, создаваемые обществом, могут рассматриваться так же как слова в языке народа или же составные элементы системы коммуникаций. Поэтому грань между материальной и духовной культурой носит довольно условный характер.

Каждое общество имеет свои собственные технические навыки и методы, обеспечивающие удовлетворение первичных нужд. Строительная техника, используемая для возведения жилища, храмов и поселений, - это такой же отличительный культурный фактор, как особые характеристики одежды и декоративного искусства. Одежда представляет собою замечательный пример того, как люди наряду с функциональным значением создают свой собственный образ через неповторимые комбинации материалов, покроя, украшения. Эти элементы культуры могут сообщить многое о происхождении народа и его идентичности. В равной мере пищевые традиции - это не только простое отражение доступных в каждой конкретной среде ресурсов. В них заключены культурные установки, в том числе ритуальные и символические. Особенности пищевой культуры используются также для различения социальных категорий людей по рангу.

1.2.3 Духовная культура Для понимания культуры народов и человеческого опыта в целом духовные аспекты культуры столь же важны, как и материальная культура и социальная организация. Под духовной культурой понимается весь идеальный материал, производимый обществом. Он имеет свою собственную историю и придаёт культуре её отличительность, даже если материальные аспекты жизни, особенно в современных обществах, могут быть очень схожими. Многие народы, проживающие в одинаковых природных условиях, могут иметь очень разные миропредставления, религиозные верования, ритуалы и мифологию. Хотя имеются определённые универсальные характеристики религиозных систем и верований, именно их разнообразие и неповторимость представляют первостепенный интерес для науки и общественной практики.

Частью духовной культуры является система ценностей, т.е. то, как люди придают моральное значение определённым элементам культурной среды. У различных народов ценностные категории и представления могут столь разниться, что крайне желаемое и позитивное среди членов одного общества презирается и отвергается среди других. То, что у одного народа считается священным или морально обязательным, у другого может считаться кощунственным и аморальным. Эта огромная вариативность ценностных систем ведёт к проявлениям этноцентризма в ходе межкультурных контактов. Чтобы понять культурную идентичность другого народа, необходимо учитывать лежащую в основе его мировидения систему ценностей.

Культурное многообразие проявляет себя в том, как люди выражают ценности через метафоры или особые символы. Анализ символов связан со значением предметов, слов, действий и явлений. Через символы всегда выражаются и религиозные представления, и поэтому важно понимание значения символов и их связи с религиозными верованиями.

Религиозные символы могут быть вербальными (например, названия богов и духов), и определённым словам, фразам и песнопениям может придаваться сверхъестественные значение и сила.

Религиозные системы находят своё отражение в особых институтах, которые позволяют избранным индивидам выполнять ритуальные действия в сакральных контекстах.

Существует четыре типа религиозной организации: индивидуалистские культы, шаманские культы, общинные культы и церковные культы. Первый предполагает ситуацию, когда индивид выступает как религиозный специалист, ищущий прямой контакт с духами в зависимости от личного опыта и психических потребностей. Такие личностные представления о духе распространены среди многих североамериканских индейцев.

Шаманизм представляет собою древнюю и повсеместно распространённую практику, при которой члены общества общаются с потусторонним миром через личность шамана, который наделён особой силой и который с помощью психотропных средств или других процедур способен переживать состояние экстаза. Собирательный термин "шаман" заимствован из эвенкийского языка, но само явление обнаруживается у многих народов мира. В отличие от "богоизбранность" и осуществляют своё влияние через личные способности и создание своей клиентуры. Шаманизм существует не только в малых, эгалитарных сообществах, но и в стратифицированных государственных образованиях. Мощным символическим институтом религиозных представлений являются мифы, или священные предания, которые повествуют о создании мира и других значимых деяниях, совершаемых полубожественными героями.

Мифы - это не просто объяснительные истории духовного космоса: они имеют сами по себе сакральную власть, которая выражается в манере их изложения и сопровождаемых ритуальных действиях. Символическое и властное значение мифологии, а также универсальные правила придания значений символам были раскрыты во многих научных трудах.

1.3 История саамского этноса Саамы— один из наиболее своеобразных и даже загадочных уральских народов. По языку они довольно близки (хотя не до степени взаимопонимания) к прибалтийско-финским народам, однако по своим историческим судьбам, традиционной культуре, антропологическому типу и, наконец, происхождению саамы резко отличаются от них и, в общем-то, стоят особняком среди уральских народов вообще.

Самоназвание саамов (в зависимости от диалекта) — саамие, сапме/сабме, саамм и т.п., родственно названию одной из группы финнов, хяме, а слово finn изначально означало именно саамов. Этим совпадениям не следует удивляться: история прибалтийско-финских народов тесно переплетена. Ещё тысячу лет назад саамы жили на юге нынешней Финляндии, и именно проникновение туда с юга новых насельников — суоми и хяме — стало виной заметного отступления саамского ареала к северу.

Впервые саамы упоминаются, очевидно, у Тацита (I век н.э.), под именем Fenni — народ, живущий далее на восток от эстиев, не знающий земледелия и ведущий кочевой образ жизни — видимо, именно по этой причине и возник этноним finn-, от германского корня со значением ‘находить, искать’ (гот. finan, шв. finna, нем. finden). Затем этот этноним встречается в VI веке у Прокопия Кесарийского (Skrithifinoi), у Равеннского географа (Sirdifenni и др.), у Иордана (Finni, Screrefennae) и в VIII веке у Павла Диакона (Scritofini) — эти формы отражают, видимо, германское (скандинавское) словосложение с первым компонентом от древнескандинавского skrida ‘ходить на лыжах’; речь в этих источниках также идёт о предках саамов.

В сочинении Саксона Грамматика «О деяниях данов» (ок. 1100 г.) и в скандинавских сагах по крайней мере с рубежа XII-XIII веков появляется другое название саамов: др.норв. Lappir (множ.ч.) и их страны: лат. Lappia, используемое и сегодня в большинстве европейских языков (шв., англ. lapp ‘саам’, ф., кар. lappi ‘тж’ и т.д.).

Происхождение этого имени нельзя считать окончательно выясненным, но представляется вполне приемлемой гипотеза Эркки Итконена, по которой lapp представляет собой перевод на древнешведский язык старого (ныне исчезнувшего) племенного самоназвания саамов, зафиксированного ещё в «Grammatica Lapponica» (1743) Хенрика Ганандера, Lupish:, которое являлось, видимо, производным от саамского слова со значением ‘клин, вставка в одежде’ — ср. Шв. Lapp ‘лоскут ткани, кожи’ (откуда семантически — ‘клин, вставка (в одежде, обуви)’.

Не очень ясно, о каком именно клине идёт речь, но обращает на себя внимание то, что слову с таким же значением ‘клин’ возможно возводить и самоназвание води, и др.рус. этноним Чудь. Финско-карельское название саамов lappi было заимствовано из скандинавских языков, и, очевидно, перешло в др.-рус. Язык в форме Лопь ( в источниках — по крайней мере с середины XIII века), отсюда рус. Лопари — старое название саамов.

Важно, что уже самые ранние источники говорят о саамах как о народе, не знающем земледелия, охотничьем, ведущем подвижный образ жизни. Это согласуется с данными этнографии, однозначно свидетельствующими о длительном сохранении у саамов не только охотничье-рыболовческого в своей основе хозяйства, но и соответствующих ему архаичных форм социальной организации, материальной и духовной культуры: системы территориально-хозяйственных объединений-сийд с общими поселениями в виде так называемых «зимних деревень» и сезонным обитанием малых группна промысловых угодьях; связанныхс этой системой форм жилища (стационарная полуземлянка, так называемая веж’ и переносное жилище типа чума, кувакса); особых саней, сохраняющих форму лодки (так называемая «саамская кережка»; своеобразного, очень хорошо приспособленного к условиям Субарктики национального костюма; института шамановнойдов; культ священных камней-сейдов. Саамы, таким образом, резко отличаются в культурном отношении от своих соседей — прибалтийских финнов, скандинавов, русских.

По всей видимости, саамы являются прямыми потомками древнейшего (по крайней мере — неолитического населения Северной Европы. Не исключено, что население это первоначально говорило не на финно-угорском, а на так называемом палеоевропейском языке неизвестной генетической принадлежности: в саамском языке обнаруживается достаточно мощный пласт слов (в том числе и относящихся к т.н. базовой лексике:, например ‘вода’, ‘земля’, ‘дерево’, ‘камень’, ‘ветер’ и др.), не имеющих надёжных параллелей в уральских языках, да и в языках каких-либо других семей. Возможно, что переход живших в Фенноскандии палеоевропейских предков саамов на финно-угорский язык, близкий раннему прибалтийско-финскому происходил в течение I тыс. до н.э. — I тыс.

н.э. вследствие усиливающегося влияния с востока (в эпоху поздней бронзы и раннего железа), и завершился окончательно лишь в позднем средневековье, в эпоху сложения современной этнической территории саамов и связанных с ней внутрисаамских миграций и контактов.

Следует полагать, что ещё в конце I тысячелетия н.э. территория современной Финляндии, была занята относительно редким населением, говорившем на древне-саамских диалектах Это население постепенно было частично вытеснено на север, частично ассимилировано продвигавшимися с юга финнами, норвежцами и шведами. Первоначально (в XIII-XVI веках) это продвижение на территории современной Финляндии и Карелии носило характер торговой экспансии, связанной с основанием факторий, сбором более или менее систематических податей мехами с охотничьего саамского населения. О масштабах этой экспансии и степени влияния южных торговцев на образ жизни саамского населения свидетельствует происходивший в это время процесс образования больших саамских зимних деревень в этом регионе, явно обусловленный развитием торговли. Постепенно складывается так называемая ‘лопарская система налогообложения’ — система зависимости определённых групп саамов от определённых торговцев, которая в XVI веке приобрела уже вполне официальные формы. Начиная со второй половины XVI века, саамские земли начинают систематически осваиваться приходящими с юга земледельцами, практиковавшими подсеку, площадь лесных угодий резко сокращается и саамское население, лишённое возможности ведения традиционного хозяйства, ассимилируется или уходит на север.

Очевидно, в период, когда охотничье-рыболовческое саамское население нынешних Карелии и Финляндии начало испытывать всё усиливающееся давление с юга, на северо-западе саамской территории, в горной тундре Северной Норвегии саамы переходят к крупномасштабному оленеводству (не ранее XIII века): хотя содержание прирученных ездовых оленей и оленей-манщиков для охоты на диких северных оленей было известно предкам саамов, видимо, издревле (в источниках олени у саамов упоминаются с конца IX века), широкое распространение крупного выпасного оленеводства и специализированного кочевого образа жизни у саамов имело место лишь в XVI-XVIII веках (первые письменные свидетельства — с середины XVI века), что позволило саамам широко расселиться в горной тундре Скандинавии, проникнув довольно далеко на юг во внутренних районах Норвегии и Швеции. Вероятно, эти процессы были связаны с экономическим и этносоциальным кризисом лесных саамов в Финляндии и Карелии в условиях постепенного освоения их земель южными соседями, а также — с истреблением диких северных оленей в силу интенсификации промысловой охоты на них вследствие втягивания саамов в систему северноевропейской торговли.

Так, к XVIII-XIX векам сформировалась в основном сегодняшняя этническая территория саамов, и на базе древнего саамского «лесного» (охотничье-рыболовческого) уклада сложилось в общих чертах оленеводческое хозяйство с соответствующими ему формами материальной и духовной культуры и социальной организации, характерное сегодня прежде всего для саамов внутренних (горно-тундровых) районов Швеции и Норвегии, финских саамов районов Утсйоки, Муонио, к западу и северу от оз. Инари. В то же время некоторые саамские группы сохраняют более архаичный экономический уклад с меньшей долей оленеводства (или почти полным его отсутствием), базирующийся на озёрном и речном рыболовстве и охоте (саамы Инари, речные саамы на севере Норвегии, лесные саамы лесной зоны Шведской и Финской Лапландии, отчасти — кольские саамы. У другой части саамов, издревле населявшей морское побережье Норвегии и представляющей собою, возможно, потомков создателей ещё мезолитических прибрежных культур Фосна и Комса, крупное оленеводство не получило распространения, и сохранился хозяйственный уклад, базирующийся на морском рыболовстве — это так называемые ‘морские’ или ‘береговые саамы’ Норвегии, составляющие сегодня самую крупную (более 15 тыс. человек) культурно-хозяйственную группу в составе саамов.

Таким образом, на протяжении последних тысячелетий саамы находились в непрерывном контакте с прибалтийскими финнами и со скандинавами, что отражено в наличии значительного слоя прибалтийско-финских и древнескандинавских (затем — норвежских и шведских) заимствований в саамском языке.

Примерно с XIII века южные группы скандинавских саамов становятся данниками Швеции и Норвегии. Однако систематический интерес к нынешним саамским землям проявляется, и их реальное включение в состав этих государств происходит позднее — в XVI-XVII веках. В это же время начинается обращение саамов в христианство (лютеранство на западе, православие — на востоке), с чем связаны, в частности, первые опыты создания саамской письменности в Скандинавии (книги печатаются по-саамски в Швеции с начала XVII, в Норвегии — с XVIII века). В настоящее время саамы Норвегии, Швеции и Финляндии — лютеране, саамы Кольского п-ва и небольшая группа саамов-сколтов, переселённых после выхода Финляндии из второй мировой войны и утери ею территории Печенги (ф. Petsamo) в район оз. Инари, — православные.

В конце 90-х годов общая численность саамов была около 50 тысяч, из них — в Норвегии 35 тыс. человек, в Швеции 17 тыс., в Финляндии 5 тыс. тысячи и в России 2 тыс. человек.

Последние десятилетия отмечены подъёмом национального самосознания саамов.

1.4 Антропологическая типология саамов Самый северный из народов - саамы - характеризуется очень своеобразным комплексом черт, который в настоящее время называется обычно лапоноидным типом. Его таксономическое положение - предмет научной дискуссии, рассматривающей вопрос о включении этого оригинального комплекса в круг либо европеоидных типов, либо смешанных евро-монголоидных типов уральской группы типов, или расы. Лапоноидный тип заметно выделяется на фоне северных европеоидов, особенно их западных вариантов. Он обычно характеризуется как относительно низкорослый, грацильный, брахикефальный, крайне низколицый, относительно самый широколицый и самый темно-пигментированный тип в регионе. Для него характерно ослабление европеоидных черт. В частности, глазная щель немного зауженная и нередко наклонная, складка верхнего века умеренно развита, однако эпикантус встречается чаще, чем у других народов региона, нос расширен, переносье понижено. Профиль спинки носа обычно прямой, хотя нередки вогнутые (20—37%) и извилистые (18—25%) формы. Кончик носа приподнят не больше, чем в других этнических группах (кроме финнов-ингерманландцев), подбородок выступающий, губы очень тонкие (11-12 мм.), развитие бороды немного ниже среднего уровня, волосы мягкие и прямые, по цвету самые темные в регионе, белокурых и рыжих волос нет, глаза тоже самые темные, но во всех группах имеются глаза и светлых оттенков (в среднем 35%).

Локальные различия между саамскими группами средние, более значительные, чем у карел и вепсов. Ясно выделяются два географических варианта, представленных у финляндских (из районов оз. Инари) и Кольских саамоов.

Изученные К. Марк популяции финляндских саамов относятся к трем различным лингвистическим и этнокультурным группам этого народа: 1) западные, или горные оленеводы (в источнике названы "северные" саамы), 2) восточные, или инарские рыболовы, 3) колтты (сколты), в языковом и этнокультурном плане наиболее близкие к нотозерской группе Кольских саамов.

Опираясь на средние данные по финляндским саамам первых двух групп, можно отметить, что, по сравнению с Кольскими, саамами, они в общем гораздо менее грацильны, но сохраняют наиболее специфическую лапоноидную особенность - очень низкое лицо. Это "инарский" вариант лапоноидного типа, для которого характерно сочетание контрастных тенденций: увеличение длины тела при увеличении всех широтных размеров головы и лица, наиболее широкое лицо с менее выступающими скулами, очень низкое лицо с более высокой верхней губой, более светлые и волнистые волосы, более развитая борода, заметное присутствие выпуклых спинок носа в сочетании с максимальной и значительной для современного европейского населения частотой эпикантуса (8-13%). "Кольский" вариант лапоноидного типа, распространенный у российских саамов, характеризуется более низким ростом, меньшими широтными размерами головы и лица при той же высоте лица от бровей, уменьшением относительной широколицести, т.е. наиболее выраженной грацильностью в сочетании с некоторым усилением "монголоидности" по ряду черт. Здесь, по сравнению с вышеописанным вариантом, существенно возрастает процент черных волос, редко встречаются волнистые волосы, значительно ослаблен рост бороды. Скулы заметно более выступающие, частота вогнутых спинок носа максимальна и крайне редки ее выпуклые формы. При этом оба локальных варианта в составе лапоноидного типа не имеют четких различий между собой по таким важным расодиагностическим характеристикам, как цвет глаз, уплощенность лица и выступание носа.

Данные по финляндским саамам-колттам (сколтам) показывают их определенные отличия от двух других финляндских групп и близость к Кольским саамам. Так, у них сочетается грацильность "Кольского" варианта с максимальным среди саамов усилением некоторых европеоидных особенностей: относительное расширение лба и ослабление относительной широколицести, очень светлые глаза, минимальная, - частота эпикантуса. Из антропологических комплексов, описанных для финноязычного населения Северо-Запада России, лапоноидный тип, при всей его специфичности, имеет определенное структурное сходство с прионежским вариантом восточно-балтийского типа, наиболее яркими представителями которого являются популяции вепсов. Более близкий к вепсам комплекс наблюдаем у финляндских саамов ("инарский" вариант)..

Несмотря на большую "монголоидность" саамов, по сравнению с представителями прионежского варианта восточнобалтийского типа, ясно, что лапоноидный комплекс еще сильнее различается с относительно грацильными и весьма умеренно монголоидными азиатскими таежными комплексами уральской группы типов (расы), известными, в частности, у обских угров (манси и ханты). По условной доле монголоидности лапоноидный тип не превосходит поволжско-приуральские антропологические варианты — волжскокамский и камский типы по Дерябину (марийцы, удмурты, коми-пермяки и др.) В то же время он значительно расходится и с ними по размерному комплексу, причем в этом массиве восточноевропейских популяций саамы в целом больше приближаются к северным удмуртам и коми-пермякам. По данным расовой соматологии, нет веских оснований говорить о сибирской монголоидной основе лапоноидного типа, так как в нем преобладает европейский градиент* изменчивости антропологических черт. Более вероятно, что лапоноидный тип - это автохтонный на Северо-Западе Европы комплекс какого-то палеоевропейского, аборигенного в северных широтах населения. Исходя из данных расовой соматологии, данный тип, по мнению В.В. Бунака, имеет все основания быть признанным автохтонным в Европе носителем черт древней антропологической формации.

Формирование лапоноидного типа логично связать с ослабленно европеоидным, мезобрахикранным, относительно низколицым и широколицым палеоевропейским населением Восточной Европы эпохи мезолита-неолита. На Северо-Западе Европы особенности этого древнего европейского населения наиболее полно сохранились, видимо, не только в современном лапоноидном типе (к настоящему времени уже очень специализированном), но и в составе восточно-балтийского типа.

Формирование лапоноидного типа, распространенного в саамских популяциях, связано с балтийской зоной расообразования. На этом основании В.П. Алексеев предложил рассматривать лапоноидную группу популяций в составе северных европеоидов, с чем можно согласиться.

Однако среди антропологов по-прежнему немало сторонников принадлежности лапоноидного типа к уральской, или урало-лапоноидной (по терминологии Чебоксарова) группе типов, имеющей промежуточные евро-монголоидные характеристики, в том числе и Мы склонны придерживаться той точки зрения, что "монголоидность" в саамских ("недифференцированного") комплекса, чем результат смешения с азиатскими монголоидами. Видимо, уже на субарктических территориях лапоноидный тип включил в свой состав какой-то восточный по происхождению компонент, скорее всего из североуральского региона.

Антропологов, как правило, интересуют не только описание физических особенностей населения земного шара и выделение более или менее различающихся между собой географических вариантов в морфологии современного человека, но и вопросы их происхождения (генезиса): где, когда и при участии каких предшествующих компонентов оформился тот или иной устойчивый комплекс расовых черт. Одной из самых интригующих научных загадок XX в. является проблема происхождения лапоноидного типа. При этом в данном контексте следует учитывать также то обстоятельство, что все исследователи отметили так называемую "лапоноидность" восточнобалтийского типа, особенно ярко выраженную в прионежском локальном варианте - у вепсов. Г.Ф. Дебец, анализируя свои материалы 1933 г. по вологодским вепсам, которые оказались исключительно светловолосыми, светлоглазыми и при этом почти не отличались по многим признакам от саамов, обоснованно не соглашался с предположением, что формирование этого комплекса происходило на основе лапоноидного типа: для последнего характерно потемнение, а не посветление волос и глаз.

Чебоксаров в свое время выразили мнение, что резкая депигментация волос и радужины глаз относятся, вероятно, к очень древним расовым особенностям населения Северной Европы. На материалах Прибалтийской комплексной экспедиции (1952-1954 гг.) антропологи констатировали, что наиболее депигментированные группы населения одновременно оказываются и наиболее - условно - "монголоидными": более широколицыми и уплощенными, с сильнее развитой складкой верхнего века, пониженным переносьем и пр.

Более поздние материалы К. Марк по всем финно-угорским народам России подтвердили такое сочетание признаков, в частности - у пермских народов (коми и удмуртов). Данная комбинация антропологических особенностей ("монголоидность" в сочетании с депигментацией) наиболее выражена именно в северо-западной части Европы. Ученые считали возможным видеть в ней результат совмещения двух расогенетических процессов, а именно евро-монголоидного смешения (метисации) и депигментации (посветления). В то же время, по мнению Г.М. Давыдовой, эта комбинация отражает особенности протоморфного В заключение следует констатировать, что прибалтийско-финские народы антропологически в общем более разнообразны, чем восточнофинские (пермские и волжские) народы. Необходимо еще раз подчеркнуть, что при широком межгрупповом сопоставлении карелы, вепсы, ижорцы и финны-ингерманландцы существенно сходны; они образуют единый антропологический массив на фоне всех финно-угорских народов.

1.5 Языковое своеобразие саамов В саамском языке выделяются две основные диалектные группы – западная и восточная, в каждую из которых входят разные диалекты. Все эти диалекты складывались на протяжении средних веков и в первой половине современной эпохи на основе одного общего языка.

Вместе с тем, следует сказать, что предполагавшаяся ранее некоторыми исследователями особая близость лексики саамского и самодийских языков, на основании чего даже выдвигалась гипотеза о самоедоязычности протосаамов до их перехода на финно-угорскую речь, не выдерживает критики: объём сепаратных саамско-самодийских лексических параллелей не столь значительно превышает объём сепаратных схождений между любыми другими произвольно взятыми группами уральских языков, чтобы можно было говорить об особых отношениях. Лучшее сохранение части прауральской лексики в саамских и самодийских языках, занимающих северную периферию уральского ареала и функционировавших в близких природных условиях вполне естественно.

Значительные различия между диалектами саамского, обусловленные разнохарактерными факторами, среди которых можно указать на изолированность отдельных саамских групп, с каждым разом все больше заставляют исследователей видеть в саамском не один язык, а скорее набор языков, связанных между собой примерно так же, как языки прибалтийскофинской подгруппы. Ю Разнообразие диалектов проявляется и в письменности саамских языков, создававшейся в ходе истории на основе различных говоров. Но сами саамы, вопреки различиям между диалектами и говорами, тем не менее, считают себя одним народом, что признают и государства, чьими гражданами они являются.

Первая печатная книга на саамском была выпущена в первой четверти XVII века. С тех пор были опубликованы различные тексты, в основном религиозного характера, в которых использовался латинский алфавит. В ХХ веке родилась современная саамская литература.

Первая книга на саамском языке, представляющая собой карманный молитвеник. была издана в 1619 г., за ней в 1633 г. последовал катехизис. В 1755 г. вновь увидел свет Новый Завет на саамском языке, а в 1811 г. - полный текст Библии.

Миссионерская письменность для зарубежных саамов на основе латиницы была создана в XVII веке в Швеции для уме-саамского; это был старый шведско-саамский литературный язык. В первой половине XVIII века появилась письменность для норвежских саамов, а в начале XIX века — для финских. В 1978 была создана комиссия, которая выработала для северных саамских языков единую орфографию. Северный диалект наиболее распространен и на нем говорит примерно 70 - 80 % всех саамов. Таким образом, северный диалект признан наиболее важным для коммуникации и кооперации среди всех саамов.

Саамский язык Smegiella официальный язык Норвегии, имеет юридический статус: в Финляндии, Швеции.

Для различных саамских языков в Норвегии, Финляндии и Швеции используется латинский алфавит с добавлениями следующих букв:

• Северносаамский язык в Финляндии, в Швеции, в Норвегии (нынешняя версия, 1985 год):

• Инари-саамский язык в Финляндии (с 1996 года): • Луле-саамский язык в Швеции: • Луле-саамский язык в Норвегии: • Южносаамский язык в Швеции:. В 1950-е годы помимо указаных использовались Наглядная схема показывает специфику языкового деления саамов в зависимости от региона их проживания.

Скольтские саамы (отмечены на схеме желтым ) В прошлом - западная часть Кольского полуострова. В настоящее время северо-восточная Финляндия. Весьма малочисленная группа, хорошо сохранившая свои культурные традиции и православное вероисповедание. Преподавание в школах на скольтском диалекте не ведется, но скольтские саамы имеют возможность получать образование на Северном диалекте.

Культурный центр в прошлом - Печенгский (Petsamo) район (ныне в Мурманской области России), в настоящее время - северный берег озера Инари (Enari), поселок Sevettijarvi, Финляндия.

Саамы Инари (отмечены на схеме светло-зеленым ) Северо-восточная Финляндия. Маленькая группа, сохранившая большинство культурных традиций. Преподавание в школах на диалекте не ведется, но доступно образование на Северном диалекте. Культурный центр - город Инари (Enare), Финляндия.

Северные саамы (отмечены на схеме темно – зеленым ) Финская Лапландия (кроме района озера Инари), Норвежская Лапландияи Шведская Лапландия до среднего Норботтена. Самая большая группа саамов. Диалект положен в основу литературного саамского языка в Скандинавии. В некоторых местах сильны культурные традиции. На диалекте ведется школьное образование, публикуется несколько газет и ведется ежедневное радиовещание в Скандинавии. Ежегодно публикуется много книг и аудиозаписей. В Швеции в пределах распространения группы, находится Саамский Парламент. Несколько культурных центров, например Карасйок (Karasjokk), Каутокейно (Kautokeino).

Саамы Луле ( отмечены на схеме бирюзовым ) Горная и лесная часть Норвегии и Швеции. Культура и язык в некоторых местах хорошо сохранились. На диалекте преподаются базовые предметы в школе. Ежегодно публикуется небольшое количество книг. Культурный центр – Йокмок (Jokkmokk), Швеция.

Питские саамы (отмечены на схеме светло-голубым) Центральная и восточная часть шведской Лапландии между Салтенфьордом (Saltenfjord) и Раненфьордом (Ranenfjord) в Норвегии. Исторически отличались от прочих саамов оседлым образом жизни. Другое название – Лесные саамы. Численность группы очень мала, язык на грани исчезновения. На диалекте не ведется школьного обучения, ограниченно доступно образование на диалекте Луле. Культурный центр – Арвидсьярв (Arvidsjaur) в Швеции, существует культурная община в Бодо (Bodo), Норвегия.

Умесаамы ( отмечены на схеме голубым) Горная часть шведской Лапландии и центральной части Норвегии. Достаточно сильная в культурном отношении группа, плохо сохранившая, тем не менее, свой язык. В Норвегии и Швеции существует несколько школ для представителей Умесаамов, однако учебники на диалекте существуют лишь для нескольких предметов. В 1755 году на уме-саамском был издан Новый завет, а первая саамская Библия была издана на уме-саамском в году.Культурные центры – Хатфьелдалл (Hattfjelldal), в Норвегии и Торнаби (Tarnaby) в Швеции.

Южные саамы ( отмечены на карте темносиним) Центральная часть Швеции и Норвегии. Хорошо сохранили культуру. Диалект хорошо сохранился в Норвегии, но в Швеции находится на грани исчезновения. В Норвегии развивается образование на южносаамском диалекте. В Швеции преподавание на диалекте не ведется. Диалект служит основным языком преподавания в Саамском Институте при Университете в Умеа (Umea) в Швеции. Выходит ежемесячник Samefolket (Саамский народ) и несколько книг ежегодно. Культурный центр в Снаса (Snasa) в Новрегии.

2 Особенности культуры Скандинавских саамов 2.1 Духовная культура 2.1.1 Мифологические представления саамов У саамов сохраняется вера в духов – хозяев озер и рек. Существует почитание священных камней (утесов, крупных валунов), связанное с покровительством промыслам и почитанием предков. До начала ХХ в. в каждой семье хранились божки – завернутые в тряпку камешки.

Саамы также поклонялись высоким пням (часто антропоморфного облика) – сейдам. Им приносились жертвоприношения.. У саамов имелись служители культа (нойда, нойд, кебун), выполнявшие функции шамана, жреца и колдуна. При камлании они использовали бубен (каннус, кобдас) или специальный пояс (почень).

Саамская мифология близка финской. К древнейшим пластам саамской мифологии относят цикл мифов о небесном сватовстве солнце Пейве (мужской персонаж) сватает своему сыну Пейвельке дочь луны, но получает отказ. Тогда начинается борьба стихий: на стороне солнца выступают земля и горы, домашние животные, олени, птицы, на стороне луны — вода, тень, загробный мир, сполохи (северное сияние), дикие звери. Космическую борьбу прекращает полуночный старик в облике моржа (инкарнация высшего божества), спускающий на землю ночь. Луна, наконец, вступает в брак. С оленеводством связан цикл мифов о Мяндаше, Состав пантеона различался у разных групп саамов (особенно у восточных и западных).

Образ бога Юбмела (Ииммела, Ибмела) в некоторых мифах заменён представлением о богеотце Радьен-атче и боге-сыне Радь-ен кьедде Отец в одном из мифов поручает творение мира сыну, а тот перепоручает его богине земли Маддер акке (Мадератье), которая выступает иногда супругой небесного бога Мадератча. Эти боги участвуют в космическом цикле рождения человека.

В пантеон входят многочисленные божества со специализированными функциями.

Громовник Айеке (ср. Эстонского Эйке — бога грозы) (Тьермес, Тиэрмес), по некоторым мифам, — сын Перкеля, насильно овладевшего его матерью, поэтому Тьермес преследует громами злых духов. От солнца Пейве зависели благополучие людей, хорошая погода. По некоторым мифам, Пейве начинал путь на медведе, продолжал на олене-самце, заканчивал на заходе на важенке. Богом ветра считался Пьегг-ольмай («ветер мужчина») у восточных саамов. Ильма рис (Иль-маратче, восходящий к образу бога воздуха, ср. Финского Ильмаринена) — у западных Веральден-ольмай («мужчина вселенной») — бог плодородия, поддерживающий мир столпом; Айлеке (Пассе-ольмай, «мужчина праздников») — божество праздников; Рананейда — богиня весны и плодородия, дочь Радьян-атче. У терских саамов главный бог — Кав-рай, покровитель шаманов; его брат Рухтнас — бог воитель, защитник саамов Среди женских божеств известны покровительница ягельных пастбищ, сестра Каврая Разиайке, богиня леса Вирес акка (Вирка), хозяйка подземного мира и его богатств Выгахке и др. К божествам, от которых зависели охота и промыслы, относился Лейб-ольмай («ольховый человек»), Луот-хозик — хозяйка оленей, женщина, покрытая оленьей шерстью (ее муж — Поз-хозяин); богиня Аккрува, женщина с рыбьим хвостом, от которой зависела удача в рыбной ловле (соответствующий мужской персонаж — Тьяс-ольмай).

Божества подземного мира мёртвых — его повелитель Рота (Руста, Мублен), бог болезней и смерти, изображавшийся в виде всадника, и Ябме-акка, «мать мёртвых».

Саамские боги населяли три яруса вселенной — верхний (небесный) мир, землю и подземный (загробный) мир (Ябми-аймо, Муббе аймо. Умершие от эпидемий направлялись в мрачный мир Рутайло); эти три яруса изображались на шаманских бубнах Существовало представление о счастливом потустороннем мире — стране изобилия Сайво.

Фольклор саамов включает сказки (майнс): для детей, о Тале (глупом людоеде), о равках (вурдалаках), о чаклях (карликах). Распространены сказки-легенды о явлениях и объектах природы, мифы (ловта), например об олене-человеке Мяндаше. Исторические предания сакки повествуют о войнах, о примечательных горах, водных объектах.

2.1.2 Шаманистские культы Шаман (нойда, ноайде) осуществлял связь людей с потусторонним миром, мог лечить тяжелобольных и предсказывать будущее. В случае тяжелого заболевания человека, - если он лежал в сильном жару или в состоянии комы, - считалось, что это результат попыток духов подземного мира похитить его душу. Чтобы спасти его, шаман должен был послать свою душу в потусторонний мир и вызволить оттуда душу больного. Шаман доводил себя до состояния транса пением, ударами в бубен, пил настойку мухомора. Душа его воплощалась в дикого оленя (Saiva saroa) и отправлялась в странствие. Этот олень и был его «альтер-эго».

Помогали нойде в его странствиях также священная рыба (Saiva guelie) и священная птица (Saаiva loddie).

Следует сказать, что саамы верили в существование у человека двух душ: одна из них была неотъемлемой частью живого человека и покидала тело с его последним вздохом.

Вторая душа была «свободной». Она могла покинуть тело и без того, чтобы человек умер.

Именно так происходило с шаманом, когда он отправлялся в странствие». Однако долгое отсутствие «свободной души» также могло привести к смерти.

Непременной принадлежностью обрядов саамских нойдов был «магический барабан» – бубен. Он имел в основе округлый, овальный, иногда расширенный к верхней части обод. С внутренней стороны в ободе были две прорези, в которые вставлялась поперечная рукоять.

Обод обтягивался оленьей кожей. Поверхность кожи покрывалась, как уже упомянуто, изображениями трехчастного мира, символическими знаками, астральными рисунками, изображавшими скандинавских и саамских божеств. На более поздних экземплярах встречались и изображения Иисуса Христа. Нередко на поверхности бубна, прямо на изображении солнца цепочкой прикреплялись медные кольца. Специальным молотком из рога оленя нойда ударял в бубен таким образом, чтобы кольца пришли в движение. Удары сопровождались пением, к которому присоединялись присутствующие. По данным скандинавских исследователей, магический бубен использовался чаще всего при проведении сложных обрядов предсказания, в частности и для того, чтобы узнать, удастся ли охота или какое-либо иное начинание, а также при лечения больных.

По представлениям саамов, нойды обладали способностью привлекать обратно ушедших оленей, лечить болезни, наладить счастливую супружескую жизнь, они разъясняли вещие сны и прорицали будущее. Нойды могли также нанести вред человеку – с помощью некой нематериальной силы, называемой «ветряное» или «стрелы», наслать недуги, из которых наиболее распространена была «колотья», т.е. лихорадка.

Понимо шаманизма у саамов известно такое явление, как поклонение и почитание объектов природы, особенно каменым изваяниям, сейдам.

Сейд (сейда) — священный объект северо-европейских народов, в частности, саамов.

Может представлять собой чем-то особенное место в горах, тундре, тайге, чем-то выделенную скалу, приметный камень, пень, озеро, иное природное образование. К понятию сейда также относятся артефакты — сооружения из камней.

Сейды как каменные сооружения, встречаются на территории Скандинавии, а также в Карелии и на Кольском полуострове, в России. Наиболее легко читаемым типом каменного сейда являются каменные пирамидки (гурии). Часто встречаются также скалы на подставках — «каменных ножках», частично приподнятые скалы или поставленные в неустойчивое положение. В силу очевидных причин последние не всегда возможно отличить от естественных природных образований. Иногда из-за массивности многих артефактов сейды относят к мегалитическим сооружениям. В силу слабой изученности и бедности археологических находок в настоящее время не представляется возможным однозначно определить саамов в качестве единственных строителей каменных сейдов.

Каменные сейды часто сгруппированы в большие скопления, насчитывающие десятки и сотни объектов. Культовое использование сейдов разнообразно и соответствует всему спектру потребностей языческих религий. Так, например, по одной из саамских легенд, рыбаки, уходя в море, оставляли часть своей души на берегу в каменном сейде, чтобы в случае их гибели ее не сожрало некое чудовище. Некоторые сейды использовались эпизодически, всвязи с календарными или иными событиями. Другие сейды были персонифицированы и имели отношение к конкретному человеку (который мог иметь несколько своих священных мест или камней). Зафиксированы легенды, согласно которым в каменный сейд обращались люди. Порой каменным сейдам приносили жертвы. К некоторым сейдам можно было подходить лишь в определенное время, или нельзя было подходить близко, или нельзя было подходить женщинам. Зафиксировано, что отдельные сейды имеют имена.

2.1.3 Песенная традиция – Йойк Йойк (саам. Joik) – традиционное песнопение у саамов (лапландцев), – одна из древнейших форм музыки в Европе. В прежние времена это было частью тогдашнего религиозного (языческого) культа, и это, возможно, было причиной тому, что христиане наложили на йойк строгий запрет.

Йойк во многом отличается от пения в Западной Европе. Одной из основных его особенностей заключается в том, что йойк не является песней о ком-либо или чём-либо – йойк сам по себе и есть этот кто-то или что-то. В некотором роде у йойка нет предмета. Йойк в принципе нельзя представлять в терминах субъекта и объекта, так как исполняющего йойк можно считать неотъемлемой частью йойка. У песни в западноевропейском её понимании должно быть начало, середина и конец. Йойк же начинается и прерывается внезапно. В этом отношении у йойка нет ни начала, ни конца, и он скорее цикличен, нежели линеен. Но обыкновенное понимание цикличности как круга также неприменимо к йойку, так как у йойка нету симметрии круга. На вопрос, где йойк начинается и заканчивается, просто не существует ответа.

Йойки могут быть для людей, животных и мест. В саамской традиции очень важно, чтобы у человека был собственный йойк – это не менее важно, чем имя. У йойка места и йойка животного схожее ритуальное значение.

Даже на слух специалиста разницу между йойком человека и йойком животного уловить трудно. Причина этого в том, что люди, животные и места не настолько отдалены друг от друга в сознании саама, как в европейском сознании. Этика, применимая к людям, точно так же применима к животным и местам, можно сказать, близким животным и местам. И так же как нельзя владеть близким человеком, нельзя владеть «близким» животным или местом.

Йойки варьируются от местности к местности так же, как и язык. Они могут быть как мелодическими или эпическими, так и имитировать пение птиц. В каждом «диалекте» йойка есть свои «идиолекты», то есть индивидуальные разновидности. Таким образом, йойк не феномен унифицированного общества – он принадлежит миру разнообразия.

Музыкантам трудно понять йойк, так как он разный при каждом исполнении. Музыкант может ожидать, что исполняющий йойк будет начинать каждый раз с одной и той же ноты, и попытаться сочинить музыку для сопровождения йойка. На самом деле исполнителю йойка будет тяжело следовать за изменениями гармонии аккомпанемента, поскольку его настроение могло измениться с прошлого раза, и это настроение отобразится в йойке. В этом отношении у йойка нет постоянной природы, его можно рассматривать как процесс, не поддающийся описанию с точки зрения установленных научных схем.

Пение саамских песен сопровождается игрой на национальных музыкальных инструментах нивьта, хоуфф и келлах.

2.2 Материальная культура 2.2.1 Традиционное жилище Поселениями саамов до начала ХХ в. являлись погосты. С декабря по март-апрель саамы жили в зимних погостах, где находились богатые ягелем угодья, а в другой период года расходились по промысловым участкам группами родственных семей (западные группы) или перекочёвывали к летним погостам всей общиной (восточные группы). Зимние погосты располагались во внутренних районах на границе тундры и леса, на берегу водоёма. Через —30 лет, после истощения пастбищ и охотничьих угодий, место погоста переносилось.

Традиционное зимнее саамское жилище вежа представляло собой бревенчатую постройку в форме четырёх- или шестигранной усечённой пирамиды высотой 2,5 м и площадью 3х3 м с дымовым отверстием вверху. Остов вежи покрывался оленьими шкурами или плотной тканью, а сверху клали кору, хворост, дёрн. В центре жилища устраивался каменный очаг. Вход был обращен к югу. Пол покрывался оленьими шкурами.

С XIX в. Вежу начинает вытеснять тупа (пырт) — срубная постройка площадью 12— кв. М, высотой 2 м, с одним-двумя небольшими окнами и плоской, покрытой землёй и дёрном, крышей. В углу у входной двери устраивался очаг — камелёк из обмазанных глиной камней. Появляется простейшая мебель. Во время перекочёвок использовалась переносное жилище — кувакса. Оно имело конусообразный каркас из нескольких шестов, соединённых вершинами, на который натягивали чехол из оленьих шкур, из бересты или из парусины. В центре куваксы раскладывался костёр. В жилище обычно обитали 1—2 семьи. Напротив входа находилось наиболее почётное, так называемое чистое место.

2.2.2 Традиционная одежда В ХVII—ХVIII вв. Основным материалом для изготовления одежды служили шкуры морских животных и оленей, а для отделки — цветная замша – ровдуга и крашеное сукно, шкурки пушных зверей. В ХIХ — начале ХХ вв. cаамы использовали также покупные ткани (ситец, холст, сукно), а также овечью шерсть (для вязания или плетения носков, варежек, поясов). В ХIХ в. y саамов сохранялась глухая наплечная одежда, одинаковая для мужчин и женщин. Летняя одежда – юпа- делалась из сукна или плотной ткани. Её шили из цельного отреза ткани, сложенного пополам. К нему пришивались цельнокроеные рукава, сужающиеся к запястью. Подол мог быть несколько расклешённым. Пришивной воротник обшивался по краю цветной тесьмой, ворот застёгивался на пуговицы. Верхний проём, рукава и подол одежды украшались орнаментом в виде аппликаций в форме геометрических фигур из кусочков цветного сукна, тесьмы и бисера. Зимняя одежда печок длиной ниже колен изготавливалась из двух сшитых оленьих шкур шерстью наружу. К подолу он расширялся. Рукава имели трапециевидные клинья, а плечевая часть сшивалась из горизонтальных полос меха. Обшлага рукавов и воротник отделывались цветным сукном. Завязки у воротника украшались кистями. На женский печок нашивались перламутровые пуговицы и полоски цветного сукна. Печок иногда надевали на юпу. Одежду подпоясывали поясом, образуя напуск. У мужчин он был кожаным, с нашитыми медными бляхами. На поясе закреплялись нож в кожаных ножнах, принадлежности для разведения огня, кошелёк для денег, медные колечки и амулеты, а у женщин — швейные принадлежности. Женские пояса плелись из крашеной шерсти. Имеются упоминания о более древней саамской одежде торк (торка), одевавшейся под печок. Шилась торка из оленьих шкур мехом внутрь. Разнообразны головные уборы саамов. Мужчины носили суконные шапки (каппер) на подкладке из оленьего меха. Нижняя часть головного убора (околыш) отличалась по окраске и форме от верхней (тульи). Традиционно использовались красный, синий и чёрный цвета. Если околыш был цилиндрическим, то тулья представляла усечённую четырёхгранную пирамиду основанием вверх.

К околышу пришивались наушники с тесёмками, которые завязывались под подбородком.

Иногда нижняя часть с наушниками делалась из лисьего меха. Орнаментировался каппер цветным сукном, бисером, жемчугом. Другим мужским головным убором являлся островерхий, вязанный из овечьей шерсти колпак, иногда с завершением в виде помпона.

Зимние шапки женщин были аналогичны мужским, лишь тулья имела форму круга. В летний период надевалась шлемовидная шапочка с высоким гребнем или шамшура (самшура) близкая русскому кокошнику. Она имела цилиндрический каркас и полукруглый выступ вверху. Девичьим головным убором служила перевязка. Сверху женщины и девушки нередко повязывали сложенный треугольником платок, концы которого подвязывали на подбородке или, скрестив на груди, на пояснице.

Обувь изготавливали из камусов (шкур с ног оленя) или обработанной оленьей кожи. Она была одинаковой для мужчин и женщин. Отличительной чертой саамской обуви являлись загнутые вверх носки. Зимние высокие сапоги — яры, украшавшиеся цветным сукном, надевали для передвижения по тундре, а похожие на яры, но низкие каньги — в поселениях.

Стельки заменяли пучки сухой травы. На ноги под обувь надевали вязаные чулки без ступни.

Рукавицы шились из оленьих шкур мехом наружу или вязались из крашеной шерстяной пряжи. В конце ХIХ в. Традиционный саамский костюм стал заменяться одеждой, заимствованной у соседних народов: русских, коми и ненцев. У русского населения были восприняты кафтан (кяхтан), сарафан (кохт), передник, головные платки. Через посредство коми-ижемцев саамы заимствовали ненецкий комплекс одежды: глухую, с капюшоном малицу (малиц) из оленьих шкур шерстью внутрь и сапоги выше колен — пимы из камусов мехом наружу.

2.2.3 Пища саамов Пища саамов издавна состояла из мяса (зимой) и рыбы (летом). В более далеком прошлом, когда большую роль в хозяйстве играла охота, в пищу шло мясо дикого оленя и реже — медведя. Употребление в пищу медвежьего мяса было характерно, по-видимому, преимущественно для саамов лесной полосы. Медведь считался священным животным и, как у многих других народов Севера, у саам существовал целый ритуал, связанный с охотой и поеданием мяса медведя.

К концу XIX в., в связи с сокращением размеров охотничьего промысла основным источником мясной пищи стало домашнее оленеводство. Мясо оленя употребляли в вареном, вяленом, замороженном или реже — в соленом виде.

Об употреблении сырого мяса сведений почти нет, среди лопарей начинает распространяться обычай варки пищи и что они уже предпочитают есть не сырое, а немного «прожаренное»

мясо. В конце XIX – начале XX в. из оленины чаще всего варили суп (limm), добавляя туда немного ржаной муки, соли и тертых ягод (вороники и морошки), причем во время еды сначала съедали мясо, а затем выпивали оставшийся бульон.

Вяленое мясо заготавливали впрок, на зиму. Для этого мясо нарезали полосами и подвешивали над огнем. Иногда вялили прямо на воздухе. Такое мясо считалось более вкусным.

Кроме вяленого, саамы издавна употребляли в пищу также и сырое замороженное мясо, которое для еды нарезали тонкими ломтиками. Это так называемая строганина, известная у многих северных оленеводческих народов. Солили оленину саамы редко — только в том случае, если весной или осенью по какой-либо причине приходилось закалывать оленя.

В пищу употребляли всего оленя за исключением головы и легких, которыми обычно кормили собак. Почки, посыпав немного солью и положив перед камельком на камень, запекали на огне. Печенку употребляли в жареном виде.

Особыми деликатесами считались мозги, сердце, язык, желудок и грудинка. Любили саамы и свежую оленью кровь, которую пили как лекарственное средство.

Летом и осенью основу питания саамов составляла рыба, преимущественно озерная: сиг, щука, окунь, налим и др. Семга же скупалась, как правило, русскими и норвежскими купцами. Береговые саамы, продавая выловленную семгу, закупали одновременно у саамов внутренних районов для собственного употребления озерную рыбу. Ее употребляли в вареном, жареном, вяленом, реже — в соленом виде, а также запекали в тесте. Из рыбы варили, как и из мяса, суп, съедая также сначала куски сваренной рыбы, а затем выпивая бульон.

Жарили рыбу на открытом огне следующим образом. Ее потрошили, мыли, нарезали на большие куски, солили и жарили, накалывая на особые палочки, которые втыкались в землю около огня. Поджаренную таким образом рыбу ели с хлебом или без него. Вяление рыбы происходило обычно на воздухе. Саамы прикрепляли куски разделанной рыбы, предназначавшейся для вяления, к внешней стороне вежи или тупы. Соление рыбы у саамов было распространено, по-видимому, значительно меньше. Для этого ее разрезали, потрошили, мыли, насыпали внутрь соли и укладывали для хранения в кадушки.

Оленье мясо и рыба были основной пищей западных саамов. Однако последние более широко использовали продукты своего оленеводческого хозяйства. Саамы употребляли в пищу оленье молоко, из которого приготовляли также сыр. Кроме оленьего мяса и рыбы, зимой саамы употребляли в пищу также дичь, главным образом куропатку, из которой чаще приготовляли суп, а иногда ее жарили.

Из растительных продуктов в состав пищи саамов в конце XIX — начале XX в. Входила ржаная мука. Ржаную муку саамы покупали, и появилась она у них довольно давно.

Основное изделие из нее — пресные ржаные лепешки, которые выпекали в пырте перед камельком.

Довольно распространенным пищевым продуктом у всех саамов издавна была сосновая заболонь. С помощью особого костяного орудия с дерева снимали кору.

Затем другим, заостренным костяным скребком соскабливали ее внутренний, белый слой — заболонь и сушили ее над огнем. После этого ее толкли, смешивали с небольшой частью ржаной муки и употребляли в пищу. Эту так называемую сосновую кашу ели обычно с рыбным или мясным супом.

Грибы, в изобилии имеющиеся в Лапландии, саамы стали собирать совсем недавно. Зато ягоды — воронику, бруснику, чернику и морошку — собирают охотно и едят в сушеном или моченом виде, а также употребляют в качестве приправ к пище (кладут в суп и др.).

Одним из наиболее важных предметов саамской кухонной утвари в конце XIX – начале XX в. Был чугунный (иногда медный) котел, подвешиваемый над очагом. В нем приготовлялась основная пища (главным образом суп), а также кипятился чай. В начале XX в. Многие саамы уже имели чайники. Подавляющее большинство предметов саамской утвари конца XIX — начала XX в. Изготовлялось из дерева.

Многие принадлежности домашнего обихода саамы выделывали из бересты: различные чашки, ковшики, корзины, солонки, скатерти. Кроме этого, в каждом саамском хозяйстве имелись всевозможные мешочки, сумочки, где хранились запасы муки, соли, сахара, а также различные пищевые припасы для дороги. Эти сумки и мешки шили из шкуры с оленьих лбов, тюленьей шкуры или замши. Они были овальной или круглой формы. Застежкой служили затягивающийся у горла ремешок из оленьей кожи или скобы, сделанные из оленьего рога.

2.2.4 Саамские ремесла Саамским рукоделием принято считать предметы быта, как, например, одежду, орудия труда, кухонные принадлежности, орудия рыбной ловли и охоты, а также украшения, которые созданы руками. В основе создания таких изделий, созданных вручную, лежат старинные традиции. Также в настоящее время в саамском рукоделии используется природный материал: рога олоней, шкуры животных, дерево, кости, текстиль. Изделия саамского рукоделия создаются в соответствии с древней традицией, но с учётом новых методов работы и новых целей применения. Предметы, которые изготовлены в качестве сувениров и которые не имеют традиционного применения, не маркируются знаком „Smi duodji", знаком саамского качества.

Oхота до середины ХХ столетия в жизни саамов продолжала занимать значительное место в системе жизнеобеспечения. Предметом охоты являлись дикий олень, лось, песец, лиса, куница, белка, горностай, медведь, росомаха. Из боровой дичи промысловое значение имели: куропатка, глухарь, рябчик, из водоплавающей - гусь, лебедь, гага и различные породы уток.

На оленей охотились в разное время года. Самый древний способ охоты - ловчие ямы.

Они в изобилии встречаются в тундрах. Сезон охоты на пушнину начинался в первых числах ноября. Охотились в лесных и горных районах.

Объединившись по 2-3 человека, брали собак, продовольствие и уезжали на оленях на 2- месяца в районы охоты. Поселившись в специально для этого выстроенной избе, отправлялись поодиночке в разные стороны. Израсходовав провизию, через день, два или три возвращались на базу, отдыхали, снимали шкуры и снова отправлялись на промысел.

Оленеводство. Среди ученых есть мнение, что саамы первыми в истории приручили дикого оленя. Вопрос о происхождении лопарского (саамском) оленеводства стоит на особом месте. Тем не менее, по мнению ученых, к середине I тыс. н.э. отдельные коллективы усваивают навыки оленеводства.

В начале XVII века у саамов еще не было больших стад оленей. У каждого хозяина необходимый минимум домашних животных - 15-20 голов, т.е. количество естественное для оленя. Эти олени использовались в основном как транспортное средство и как приманка во время охоты. Такая оленеводческая норма держалась у саамов долго, пока не произошли в экономическом быту народа серьезные перемены - оленеводство из транспортного превратилось в мясное. В XVI-XVII вв. для большинства саамских общин оленеводство становится одним из основных источников пропитания. Это привело к увеличению численности стад и переориентации хозяйства саамов.

Олень в быту саама стал всем: и пищей, и средством передвижения. весь бюджет саама среднего достатка обеспечен оленем. Он же является живым запасом меховой одежды и обуви; иногда части его организма являются лечебным средством. Он же служит материалом для изделий из рога и кости, наконец, средством для умилостивленя божества и хранителем человеческого счастья. К началу ХХ века отдельные хозяева имели до 5000 оленей в хозяйстве.

Подобный поворот сказался не только на материальной культуре, но и на социальной организации кольских аборигенов. Необходимость сезонных пастбищ для оленей, оленеемкость этих пастбищ, а также сезонные миграции оленей продиктовали пересмотр маршрутов кочевок, перераспределение угодий и дробление общин. Закрепление угодий у саамов происходило по-разному, где плотность населения была меньше, угодья закреплялись за частями общин, что сопровождалось их дроблением, где плотность больше угодья закреплялись за конкретными людьми, что приводило к появлению частной собственности на них. Новая хозяйственная деятельность повысила роль мужчин в саамском обществе.

Каждая семья передвигалась по территории самостоятельно и имела различное количество стоянок. Практически на каждой стоянке было стационарное жилье в виде тупы или вежи. Во время кочевания пользовались переносной конструкцией называемой куваксой.

Изначально кочевание определялось охотничьим и рыболовным циклами. По мере возрастания роли домашнего оленеводства - в зависимости от оленеводческого хозяйственного цикла. Некоторые семьи за сезон переезжали до четырех раз. Вместе все селение собиралась в зимние погосты к ноябрю-декабрю.

Пастухи окарауливали в зимний - период оленей, отгоняя оленей на зимние пастбища, которыми часто служили тунтури (тундры) - безлесные горы. Весной пастухи занимались отелом, и охотились. На лето олени отпускались на вольный выпас, а мужчины перекочевывали вместе с семьями к местам летних рыбалок. В зависимости от географического положения кочевали к внутренним водоемам или к морю. В этот же период шили лодки, мастерили сани. Женщины вместе с мужчинами на равных занимались рыбной ловлей, выделывали шкуры, шили одежду, занимались приготовлением пищи, воспитанием детей.

До начала ХХ века саамы практически сохранили в укладе жизни основные черты традиционного природопользования, сложившиеся у них к середине XVII в. Община у саамов была "соседской". Каждый погост (саамское название "Сейт") включала в себя обширную территорию, которая, в свою очередь, была разделена между семьями для ведения хозяйственной деятельности.

До конца прошлого века коренное население сохраняло основные черты традиционного природопользования в своей жизнедеятельности.

2.3. Саамский этнос в современой Скандинавии 2.3.1 Правовое положение саамов в Скандинавии Саамы разделяют судьбу тех коренных народов, чьи территории входят в состав нескольких национальных государств, обладающих различными социально-экономическими и юридическими системами, а также законодательством в отношении коренного населения.

Исторически сложилось так, что саамы представляют собой народ, дисперсно расселенный в Норвегии, Финляндии, Швеции и на северо-западе России (на Кольском полуострове). При этом на национальном уровне проявляется тенденция рассматривать саамов как меньшинство в границах соответствующего государственного образования (вне контекста единого народа).

Между тем, будучи в антропологическом отношении крайне гетерогенными, саамы в последние десятилетия демонстрируют примеры этнической мобилизации и формирования общесаамской идентичности.

Особенность положения саамов состоит в том, что они являются одновременно и коренным народом, и этническим меньшинством. Именно такой социально-правовой статус саамов (indigenous people and minority) закреплен в законодательствах Норвегии, Финляндии и Швеции. Статья 21 Устава Мурманской области закрепляет за саамами статус “коренного малочисленного народа”.

Отметим в этой связи, что разделение меньшинств (этнических, национальных, религиозных, языковых) и коренных народов, связанных с определенной территорией и проживающих на ней с незапамятных времен, возникло в результате законодательной деятельности ООН. При этом само понятие “меньшинство” в международно-правовых документах и научной литературе трактуется неоднозначно.

В социальной антропологии под этническим меньшинством обычно понимается группа, численно уступающая остальному населению общества, политически не доминантная и воспроизводящаяся как этническая категория. В российских нормативно-правовых актах и научном дискурсе используется концепт “коренные малочисленные народы”, соединяющий критери “территориальности” (проживания на территории традиционного расселения своих предков) и “порог численности” (до 50 тыс. чел.). Дефиниции “меньшинство” и “коренной народ” не являются тождественными, но могут корреспондировать: последний является одним из типов меньшинств.

Установление общей численности саамов в Северной Европе достаточно проблематично вследствие применения различных критериев этнической идентификации. Так, в Финляндии до 1996 г. наиболее существенным фактором считалась языковая принадлежность, в Норвегии — пользование саамским языком дома, в Швеции — наследственное право на занятие оленеводством, в России — этническое самосознание. Кроме того, критерии этнической идентификации, применяемые в определенной стране, могли неоднократно меняться, как, например, в Финляндии, или определять только часть этой этнической группы, как, например, в Швеции, где согласно “Закону об оленеводстве” только около 2800 человек обладают наследственным правом на занятие оленеводством, в то время как численность саамского населения оценивается в 10–17 тыс. чел.

За исключением России переписи саамского населения нигде не проводились. Поэтому приводимые в различных источниках данные являются оценочными и колеблются от 35 до тыс. чел. При этом некоторые исследователи считают возможным определять максимальную численность саамов в 100 тыс. чел. Особенно часто фигурирует и признается наиболее достоверной общая численность саамов в 35 тыс. чел.

Следует особо подчеркнуть, что в настоящее время саамы являются меньшинством не только по отношению к населению национальных государств, но и по отношению к населению территории их исконного проживания. Только во внутренних районах Финнмарка (Норвегия) и в Утсйоки (Финляндия) саамы продолжают оставаться этническим большинством. В Швеции во всех местах проживания саамы являются меньшинством.

Саамская культура, понимаемая как некая общность традиций, ценностей и способов самовыражения, уже более тысячелетия существует в контакте с другими культурами. В настоящее время саамы живут в национальных государствах, обладающих большой политической и экономической властью. На этом основании известный норвежский исследователь Т. Туен считает возможным говорить о политическом, а не экологическом характере их маргинальности. Как меньшинство саамы особенно сильно подвержены воздействию макросреды (этнической, культурной, социальной, политической).

Ключевыми вопросами современного общественного развития саамов, как и других коренных народов, являются право на самоопределение, самоуправление внутри национальных государств и право на землю и воду на саамских территориях. В национальных государствах оформились различные подходы к проблеме автономии и территориальных прав саамов; векторы правового и социально-политического развития также не являются параллельными. В этом плане наибольший прогресс достигнут в норвежской правовой системе.

Норвегия является единственным из четырех государств, где проживают саамы, ратифицировавшим в 1989 г. Конвенцию МОТ№ 169 “О коренных народах и народах, ведущих племенной образ жизни”, знаменовавшую изменение парадигмы международного сообщества в отношении аборигенных народов: от ориентации на интеграцию коренного населения (Конвенции МОТ № 107, 1957 г.) как не отражающую современный образ мышления, к акцентированию вклада аборигенных этносов в культурное разнообразие, социальную и экономическую гармонию человечества.