«РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК Институт психологии ПРОБЛЕМА СУБЪЕКТА В ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ НАУКЕ Отв. ред.: А.В. Брушлинский М.И. Воловикова В.Н. Дружинин МОСКВА Издательство Академический Проект 2000, ББК 159.9 УДК 88 П78 ...»

www.webbl.ru - электронная бесплатная библиотека

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК

Институт психологии

ПРОБЛЕМА СУБЪЕКТА В ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ НАУКЕ

Отв. ред.:

А.В. Брушлинский

М.И. Воловикова

В.Н. Дружинин МОСКВА Издательство «Академический Проект»

2000, ББК 159.9 УДК 88 П78 Проблема субъекта в психологической науке.

Отв ред член-корреспондент РАН, профессор А В Бруш-линский, канд психол наук М И Воловикова, профессор В Н Дружинин — М Издательство «Академический проект», 2000 - 320 с ISBN 5-8291.0064-9 ISBN 5-8291-0075-4 Коллективная монография посвящена проблеме психологии субъекта и содержит в себе обобщения новейших разработок в этой области Авторами статей являются известные отечественные психологи Для психологов, философов, историков, педагогов, а также для широкой читательской аудитории ББК 159.9 УДК Издание книги осуществлено при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда (РГНФ) проект 99-06-1401бг Проблема субъекта в психологической науке Ответственные редакторы А В Брушлшскии М И Вояовикова В Н Дружинин Техническое редактирование С В Тихомирова ТЛ Тимакова Е В Якушина Компьтерная верстка Ю К Кущ Жары Подписано в печать 7 Формат 60x88 7™ Печать офсетная Гарнитура «Тайме» бумага офсетная 20 уел печ л Заказ № 196 Тираж 1000 экз Л Р № 065723 от 10 Издательство «Академический Проект»

111399 г Москва Мартеновская ул д Отпечатано с готовых оригинал макетов в Рамснской типографии М О, г Рамснскос Сафоновскии пр д Тел (095) © Институт психологии РАН, 2000 ©Академический Проект,.*

СОДЕРЖАНИЕ

Предисловие ЧАСТЬ Проблема субъекта в теории и истории психологической науки А В Брушлинский (Москва, ИПРАН)

АНДЕГРАУНД ДИАМАТА

К А Абульханова (Москва, ИП РАН)

С.Л. РУБИНШТЕЙН - РЕТРОСПЕКТИВА И ПЕРСПЕКТИВА

ЛИ Анциферова (Москва, ИПРАН)

ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ СОДЕРЖАНИЕ ФЕНОМЕНА СУБЪЕКТ И ГРАНИЦЫ СУБЪЕКТНО-ДЕЯТЕЛЬНОСТНОГО

ПОДХОДА В А Барабанщика» (Москва, ИП РАН) С.Л.РУБИНШТЕЙН И Б.Ф.ЛОМОВ: ПРЕЕМСТВЕННОСТЬ НАУЧНЫХ ТРАДИЦИЙ Д Б Богоявленская (Москва. ПИ РАО)

ПРИНЦИП ДЕТЕРМИНИЗМА В ПСИХОЛОГИИ

В И Дружинин (Москва, ИП РАН)

ОНТОЛОГИЯ ПСИХИЧЕСКОЙ РЕАЛЬНОСТИ

Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru www.webbl.ru - электронная бесплатная библиотека А Н Ждан (Москва, МГУ)

ИСТОРИЧЕСКАЯ РОЛЬ С.Л РУБИНШТЕЙНА В ИДЕЙНОЙ БОРЬБЕ В ПЕРИОД ПЕРЕСТРОЙКИ ТЕОРЕТИЧЕСКИХ

ОСНОВ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ НАУКИ (20-е -30-е годы) В В Знаков (Москва ИПРАН)

ПОНИМАНИЕ СУБЪЕКТОМ МИРА КАК ПРОБЛЕМА

ПСИХОЛОГИИ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО БЫТИЯ

В А Кольцова (Москва ИПРАН)

ПРОБЛЕМЫ МЕТОДОЛОГИИ НАУКИ И ИСТОРИКОПСИХОЛОГИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ В ТРУДАХ

С Л РУБИНШТЕЙНА Л А Регуш В В Семикин (СПб РГПУ им АИ Герцена) ВОКРУГ «ОСНОВ ОБЩЕЙ ПСИХОЛОГИИ»

ЧАСТЬ Место и роль понятия субъекта в конкретных психологических исследованиях и практике А.Л.Журавлев (Москва, ИПРАН) ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ КОЛЛЕКТИВНОГО СУБЪЕКТА

Ю.К. Корнилов (Ярославский госуниверситет) ПРОБЛЕМЫ ПСИХОЛОГИИ ПРАКТИЧЕСКОГО ИНТЕЛЛЕКТА

В.В. Селиванов (Смоленский Гуманитарный Университет) ИДЕИ СЛ. РУБИНШТЕЙНА О СООТНОШЕНИИ МЫШЛЕНИЯ И ЛИЧНОСТИ И ИХ РАЗВИТИЕ................ Е.А. Сергиенко (Москва, ИП РАН)

ПРИРОДА СУБЪЕКТА: ОНТОГЕНЕТИЧЕСКИЙ

АСПЕКТ

А Н. Славская РУБИНШТЕЙНОВСКАЯ ПАРАДИГМА СУБЪЕКТА В ИССЛЕДОВАНИИ ИНТЕРПРЕТАЦИИ

Д.В. Ушаков (Москва, ИП РАН)

ПСИХОЛОГИЯ ОДАРЕННОСТИ И ПРОБЛЕМА

СУБЪЕКТА

Г.Э. Белицкая (Москва, ИП РАН) ЛИЧНОСТНАЯ МОДЕЛЬ ЦЕННОСТНЫХ ОРИЕНТАЦИИ

М.И. Воловикова (Москва, ИП РАН) НРАВСТВЕННОЕ СТАНОВЛЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА: СУБЪЕКТНЫЙ ПОДХОД

СВ. Григорьев (Москва) ЧЕЛОВЕК КАК СУБЪЕКТ РАЗВИТИЯ ПРАЗДНИЧНО-ИГРОВОЙ КУЛЬТУРЫ

М.А. Гулана (СПбГУ)

ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ ТЕРАПЕВТИЧЕСКОЕ ЗНАНИЕ О ЧЕЛОВЕКЕ КАК ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ ОСНОВА

ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО КОНСУЛЬТИРОВАНИЯ...... В.А, Поликарпов (Минск, БГУ) ПСИХОТЕРАПИЯ С ПОЗИЦИЙ ТЕОРИИ ПСИХИЧЕСКОГО КАК ПРОЦЕССА СЛ. РУБИНШТЕЙНА............... Т.А.Ребеко (Москва, ИПРАН), Е.П. Никитина (МГУ) ОБРАЗ ПРЕДМЕТА И ПРОЦЕСС ЛОГИЧЕСКОЙ КАТЕГОРИЗАЦИИ

И.Е. Харламенкова (Москва, ИПРАН)

АНАЛИЗ ОДНОЙ ИЗ СТРАТЕГИЙ САМОУТВЕРЖДЕНИЯ ЛИЧНОСТИ В РАКУРСЕ ПРОБЛЕМЫ «Я И ДРУГОЙ»

ПРЕДИСЛОВИЕ

Год 1999 для психологической науки по праву можно считать годом Сергея Леонидовича Рубинштейна.

Ведущие исследовательские и учебные центры страны участвовали в праздновании 110-й годовщины со дня рождения этого выдающегося отечественного психолога. Именно им впервые был осуществлен методологический анализ проблемы субъекта в психологической науке, В Москве, в Институте психологии РАН конференция, по-свяшенная юбилею ученого, проходила с 15 по сентября 1999 года. Она называлась: «Индивидуальный и групповой субъекты в изменяющемся обществе».

Настоящая книга во многом — результат прошедшего научного форума. Она подготовлена на основе наиболее интересных докладов ее участников (исключая, по причинам чисто технического характера, доклады ученых из других стран). Конференция была организована при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда, что обеспечило высокий уровень ее проведения.

Конференция «Индивидуальный и групповой субъекты в изменяющемся обществе» действительно стала событием. Во время ее работы казалось иногда, что вновь исчезли границы, разделившие ученых разных стран и регионов, прежде тесно сотрудничавших друг с другом. Форум собрал участников из ведущих психологических научно-исследовательских коллективов Москвы, Санкт-Петербурга, Ярославля, Смоленска, Нижнего Новгорода, Самары, Ростова-на-Дону, Твери, а также из стран «ближнего» и «дальнего» зарубежья: Грузии, Азербайджана, Украины, Болгарии, Румынии, Великобритании и Франции (интересно отметить, что в своем выступлении гость из Китая профессор Ши Кан сообщил, что Рубинштейн является самым известным русским психологом, его работы оказали огромное влияние на развитие психологии в Китае; аплодисменты собравшихся вызвало сообщение профессора Ши Кана о том, что помимо пяти работ Рубинштейна, уже переведенных и изданных на китайском языке, планируется издание полного собрания трудов Рубинштейна). Концепция Рубинштейна является настолько глубокой и всеохватывающей, что она дает широкие возможности для применения в различных областях Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru www.webbl.ru - электронная бесплатная библиотека психологической науки. Основной темой, вокруг которой строились доклады и сообщения на конференции, была тема субъекта. Тема субъекта стала главной и для настоящего издания. В работе над ним приняли участие многие известные отечественные ученые. Представленный здесь материал естественно разделился на два раздела. Первый посвящен вопросам теории, методологии и истории психологии субъекта, второй — конкретным исследованиям, выполненным и проанализированным с позиций субъектного подхода.

ЧАСТЬ Проблема субъекта в теории и истории психологической науки А.В. Брушлинский (Москва, ИП РАН) АНДЕГРАУНД ДИАМАТА В расхожей зарубежной, а теперь и отечественной трактовке диамат (диалектический материализм) — это синоним официальной, марксистско-ленинской, советской, весьма примитивной философии, насильно навязанной «сверху» нашей интеллигенции в 1930-50-е годы, но отчасти сохранившей свое влияние вплоть до конца 80-х годов.

Основными первоисточниками этого широко распространенного «учения» были философски непрофессиональная книга В.И. Ленина «Материализм и эмпириокритицизм» (1909 г.) и уже совсем упрощенная статья И.В. Сталина «О диалектическом и историческом материализме» ( г.), включенная автором в состав печально известного «Краткого курса истории ВКП(б)» — в то время обязательного учебника для всех советских учащихся (начиная со старшеклассников средней школы). Что касается более поздней ленинской работы «Философские тетради» (1914гг.), то она при жизни Сталина по его указанию не вошла в 4-е издание собрания сочинений основателя большевистской партии и Советского государства. И причина этого очень проста: в данной работе Ленин впервые «открывал» для себя философию Гегеля, конспектируя и комментируя его эпохальную «Науку логики» и некоторые другие произведения.

Впервые в сокращенном варианте эта статья опубликована в Независимой газете от 16 июня 1999 г. (приложение «Наука»).

Однако для Сталина столь фундаментальные, подлинно философские труды-были абсолютно неприемлемы.

В условиях такого философского бескультурья лишь очень немногие советские специалисты осмеливались сохранять и развивать лучшие традиции высокопрофессиональной философии.

Одним из первых среди этих немногих очень мужественных гуманитариев был Сергей Леонидович Рубинштейн (1889-1960), Он родился в Одессе в семье крупного адвоката и получил настоящее философское, естественнонаучное, психологическое, математическое образование в университетах Германии, где в 1913 г. в философской «столице» мира Марбурге блестяще защитил докторскую диссертацию «К проблеме метода». В ней он дал глубокий оригинальный (в частности, критический) анализ «абсолютного рационализма» Гегеля. В период учебы в Марбургском университете одним из учителей С.Л. Рубинштейна был очень им уважаемый профессор Г. Коген — основоположник и глава Map-бургской школы неокантианства, автор теории этического социализма, выступивший (вместе с П. Наторпом) официальным оппонентом (референтом) на его докторской защите. С благодарностью восприняв от своих учителей высокую философскую культуру, Рубинштейн не стал их правоверным учеником-неокантианцем. В недавно опубликованной своей рукописи 1917-1918 гг. «О философской системе Ко-гена»

Рубинштейн не соглашается прежде всего с основной идеей идущего от Платона и Канта когеновского идеализма: «бытие покоится не в самом себе», поскольку «мысль создает основу бытия»; «бытие не существует, а полагается мыслью». По мнению Рубинштейна, напротив, никакой конечный комплекс понятий и определений не может исчерпать бытие. Вместе с тем он отвергает и материализм, который «совершил уже свое опустошительное шествие», а также другую, «более утонченную форму натурализма» — психологизм.

Таким образом, в процессе всего своего многолетнего научного творчества Рубинштейн последовательно разрабатывал как бы «третий путь» в философии и в психологии, позитивно преодолевая неприемлемые для него крайности и материализма, и идеализма. Но, конечно, в 30е годы он мог называть этот третий путь только диалектическим материализмом (или материалистической диалектикой).

Эта методологическая перспектива отчетливо представлена в его статье «Принцип творческой самодеятельности», опубликованной впервые в Одессе в 1922 г. и положившей начало новой концепции, которую теперь мы — его ученики и последователи — называем субъектнодеятельностной. В данной работе раскрыты главные особенности деятельности: 1) это всегда деятельность субъекта (т. е. человека, а не животного и не машины), точнее субъектов, осуществляющих совместную деятельность; 2) деятельность есть взаимодействие субъекта с Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru www.webbl.ru - электронная бесплатная библиотека объектом, т. е. она необходимо является предметной, содержательной, реальной, а не чисто символической; 3) она всегда — творческая и 4) самостоятельная. Самостоятельность здесь не противостоит совместности. Например, учение понимается как совместное исследование, проводимое учителем и учениками. В итоге Рубинштейн делает принципиально важный вывод, до сих пор сохраняющий свою силу: «Итак, субъект в своих деяниях, в актах своей творческой самодеятельности не только обнаруживается и проявляется; он в них созидается и определяется».

Такова принципиально новая реализация очень общей идеи, которую четко сформулировал еще Геге: «Вначале было дело» (die Tat), противопоставив ее другому принципу, идущему от Библии:

«Вначале было слово» (логос и т. д.). Иначе говоря, не сами по себе слова, речь, языковые знаки и т.д. суть основа психического развития людей, а изначально практическая (игровая, учебная, трудовая и т. д.) деятельность детей и взрослых, конечно, неразрывно связанная с общением (с речью, с языком и т. д.), имеет решающее значение для такого развития. Однако большинство психологов тогда и теперь использовали и используют знаково-речевой, а не деятельностный подход к изучению человека. Но именно второй из них в XX веке наиболее глубоко разработал Рубинштейн.

В этой и в других своих немногочисленных печатных работах 20-х годов Рубинштейн начинает создавать концепцию человека как субъекта, его деятельности и т. д.. но он нигде не делает ссылок на Маркса, хотя после революции они очень помогли бы в конъюнктурно-прагматическом смысле. Еще до октября 1917 г. Рубинштейн хорошо знал учение Маркса по его «Капиталу» и по своим беседам в Швейцарии с Г. В. Плехановым (познакомившисьс ним через своего отца), но он пока не чувствовал достаточной идейной близости между марксовой философской позицией и своей точкой зрения.

Положение существенно изменилось, когда в 1927-32 гг. впервые были опубликованы ранние философские рукописи Маркса (1844г ), в которых детально (в отличие от «Капитала») автор раскрывал свое отношение к философской системе Гегеля и свой подход к проблеме человека и его деятельности. Теперь Рубинштейн увидел определенную концептуальную близость между своими и марксовыми воззрениями на сильные и слабые стороны немецкой классической философии, на проблемы субъекта и его изначально практической (затем также и теоретической, но в принципе единой) деятельности, на историческое развитие человеческой психики и т. д.

Поэтому в своей знаменитой статье «Проблемы психологии в трудах Маркса» (1934) и в «Основах психологии» (1935) Рубинштейн не конъюнктурно, а искренне и аргументированно использует и оригинально развивает по-новому открывшуюся теперь марксову философию для дальнейшей разработки своей концепции, создаваемой с 1916 по 1922 гг. Теперь он принципиально по-новому развивает методы и методики изучения психики, проблемы личности как субъекта сознания и деятельности, сознания и бессознательного, знания и переживания, проблемы биологической и исторической эволюции психики, практического и теоретического, но в принципе единого интеллекта и т. д.

В 1940 г. Рубинштейн публикует первый фундаментальный труд «Основы общей психологии», в котором он представил свою новаторскую систему психологии, разработанную теоретически и экспериментально. В апреле 1942 г. по представлению ряда психологов и — помимо них — выдающихся естествоиспытателей академиков В.И. Вернадского и А.А. Ухтомского (развивающих также и психологическую проблематику) этот труд был удостоен высшей в то время Государственной (Сталинской) премии. Сложилась парадоксальная ситуация. С одной стороны, философ Рубинштейн, вынужденный с 30-х годов «эмигрировать» целиком в психологию систематически и плодотворно перестроил ее на основе общей идеи деятельности. Вместе с ним эту работу проводили также психологи А.Н.Леонтьев, Б.М Теплов, А.А. Смирнов, Б.Г. Ананьев и др. А с другой стороны, в то же самое время в советской философии вся эта важнейшая идея не могла разрабатываться и даже упоминаться, поскольку в философском лексиконе главного «философа» страны Сталина термин «деятельность» напрочь отсутствовал. Объяснение данного парадокса заключается, по-видимому, в том, что психологическая наука — в отличие от философии, истории и др. — находилась не в центре, а на периферии официальной идеологии (и Сталин не претендовал на пост главного психолога СоветскогоСоюза).

Советские философы приступили к систематическому, весьма успешному и все более обобщенному исследованию проблемы деятельности на рубеже 60-70-х годов. А с 80-х годов вся в Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru www.webbl.ru - электронная бесплатная библиотека целом теория деятельности, развитая философами, психологами, социологами, педагогами и т.д., заслуженно привлекает к себе внимание многих наших зарубежных коллег, которые все более активно участвуют в ее изучении и дальнейшей разработке. По их инициативе с 1986 г. регулярно проводятся Международные конгрессы по теории деятельности. В этом большая заслуга и Рубинштейна.

Однако в конце 40-х годов Рубинштейн был объявлен главным космополитом в психологии, снят со всех постов и даже несколько лет не мог печататься. Лишь после смерти Сталина он был постепенно восстановлен в правах и начал публиковать свои новые труды, написанные им в годы несправедливых гонений. В 1957 г. ему удалось, наконец, издать свою капитальную философскопсихологическую монографию «Бытие и сознание», в которой он первым из советских философов реабилитировал онтологию (философское учение о бытии), не признаваемую нашей официальной философией (поскольку Маркс, Энгельс и Ленин не использовали термин «онтология»).

Рубинштейн осуществил этой своей книгой «тихую» революцию в философии и теоретической психологии, разрушив один из устоев всей тогдашней советской философии, ошибочно усмотревшей первородный грех и главный порок идеализма в утверждении, что без субъекта нет объекта. Рубинштейн убедительно показал, что это правильное утверждение, но оно неправильно отождествлялось со справедливо критикуемым положением о том, что природа не существовала до и без человека. Он четко аргументировал свою принципиально важную идею о различении (у нас обычно синонимизируемых) категорий бытия и объекта. При всей их взаимосвязанности они существенно отличаются, поскольку бытие существует и независимо от субъекта, но в качестве объекта оно соотносительно с субъектом. Веши, существующие независимо от субъекта, становятся объектом по мере того, как в процессе действия и познания вещь в себе становится вещью для нас. Иначе говоря, объект выделяется (внутри бытия) в ходе деятельности и общения человеком и потому существует лишь для него, т. е. действительно не г объекта без субъекта.

Пользуясь хрущевской «оттепелью*, Рубинштейн смог теперь написать не только о достоинствах, но и о недостатках марксовой философии. Это он сделал в своей последней книге «Принципы и пути развития психологии» (1959). Здесь Рубинштейн не соглашается с исходным материалистическим принципом Маркса «бытие определяет сознание», с его положением о слиянии в одну единую науку естествознания и общественных наук, с его пониманием соотношения человека (культуры) и природы и т. д.

И, наконец, в 1973 г. был посмертно опубликован (конечно, с купюрами цензора) главный философский труд Рубинштейна «Человек и мир» (переизданный полностью в 1997 г.). В этом труде, созданном в конце 50-х годов незадолго до скоропостижной кончины 11 января 1960 г., Рубинштейн первым из советских философов разработал оригинальную целостную концепцию философской антропологии (учения о человеке).

Таким образом, вынужденно называя свою новаторскую философию диалектическим материализмом, Рубинштейн сознательно ввел в научный оборот совершенно новое понятие диамата, принципиально отличное от официальной его трактовки. Лишь в столь завуалированной форме он мог творчески, высокопрофессионально развивать свою новаторскую философскопсихологическую концепцию. Гигантскую работу по возрождению и профессионализации философии после смерти Сталина провели также М.М. Розенталь, Э.В. Ильенков, А,А. Зиновьев, Б.М. Кедров, П.В. Копнин, Т.Н. Ойзерман, И.Т. Фролов, М.К Мамар-дашвили, B.C. Степин, B.C. Швырев, В.Н. Садовский, В.А. Лекторский, П.П.

Гайденко, Н.В Мотрошилова и многие другие. Теперь мы обрели, наконец, свободу слова, мысли, творчества, совести, так что философия и наука давно уже вышли из подполья.

К.А. Абульханова (Москва, ИП РАН)

С.Л. РУБИНШТЕЙН - РЕТРОСПЕКТИВА

И ПЕРСПЕКТИВА

Общепринятая периодизация научного творчества С.Л. Рубинштейна, согласно которой 20-е годы считаются собственно философским этапом, 30—40-е — психологическим, а 50-е рассматриваются как «возвращение» в философию, поверхностна, поскольку она не вскрывает единства и последовательности научного пути Рубинштейна, несмотря на вынужденные изменения его профессиональной принадлежности. В 20-е годы Рубинштейн предпринимает анализ основных методологических принципов философии начала века — гус-серлианства, Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru www.webbl.ru - электронная бесплатная библиотека неокантианства, неогегельянства, связывая основные проблемы синтеза научного знания с собственно философской задачей выявления структуры бытия (как основания связи знаний о нем) и места в нем субъекта. Как ни представляется далекой проблема метода исследования, методологии гуманитарных наук от гегелевской концепции субъекта, Рубинштейн находит между ними связь, сегодня представляющуюся более глубокой, чем связь диалектического материализма (как учения о материи) и материалистической диалектики (как метода ее познания). Связующим звеном между ними оказывается принцип детерминизма или проблема типа причинности, коренная для гуманитарного знания, ищущего свою специфику причинности, иную, чем в естественнонаучном знании. В рубинштейновском — в отличии от гегелевского — понимании субъекта заключено единство онтологического определения причинности (как причинения) и методологического (как способа познания, метода).

Эта идея, сформулированная уже в 20-е годы в неопубликованных рукописях, прорабатывается Рубинштейном — уже на почве психологии — в 30-х годах как ее методологический принцип — единства личности, сознания и деятельности. Хотя Рубинштейн фактически формулирует принцип единства сознания и деятельности отдельно от личностного принципа, мы сегодня имеем право говорить о них как едином принципе, опираясь на историческое основание — на то, что он сформулировал эти принципы одновременно — и на основание теоретическое, вытекающее из его рукописей двадцатых годов. Решение задачи построения философской антропологии и онтологии он начал с разработки методологических проблем конкретной науки — психологии. Обращение к психологии было не только вынужденным, но и внутренне обоснованным: Рубинштейн предполагал найти доказательства этого единства в конкретной науке, которую он, знавший множество наук (начиная от истории, социологии, включая такие области философского знания как этика и эстетика, кончая естествознанием, физикой и математикой), выбрал как ключевую для данного доказательства. Эта проблема была имманентной и для методологии психологии, поскольку невозможность именно ее решения — найти связь сознания и деятельности — составила сущность кризиса мировой психологии начала века. Рубинштейн сумел показать их внутреннее единство, осуществляющееся через субъекта. Таковым в психологии является личность.

Введя человека как субъекта в состав онтологической структуры бытия, Рубинштейн одновременно стремился развить и конкретизировать понимание объективности, объективного метода как основного метода гуманитарного знания в целом и психологии — в частности.

Определение деятельности не как сущности, замкнутой «в себе», а как способности субъекта (в том числе, согласно К.Марксу, в его историчности) позволило Рубинштейну показать объективную опосредованность сознания, а тем самым распространить объективный подход на объяснение субъективного. Это представлялось невозможным в силу их гносеологического противопоставления, поэтому советская психология пытается реализовать идею объективного метода ценой отказа от рассмотрения сущности психики, обращаясь к ее «объективным» физиологическим основаниям, ценой замены своего предмета предметом высшей нервной деятельности, на уровне которой только и могут, якобы, существовать объективные закономерности.

С,Я. Рубинштейн разрабатывает методологию объективного метода исследования самых высших и самых сложных психических образований — личности и ее сознания Психика и сознание не самодостаточны как некие в себе существующие сущности, а принадлежат, являются в широком смысле способностями человека, более конкретно — личности. Личность в ее рубинштейновском понимании одновременно оказывается самым богатым и в этом смысле конкретным понятием и одновременно принципом, благодаря которому преодолевается безличный безсубъектный функционализм и его представление о разорванном характере всех психических образований и процессов (первый критический аспект личностного принципа) и раскрывается характер связи сознания и деятельности (второй — позитивный, конструктивный аспект). В личности и личностью эта связь сознания и деятельности осуществляется и замыкается, поэтому способы этой связи многообразны, разнона-правлены — от сознания идет к деятельности прямая связь, поскольку сознание в деятельности проявляется, от деятельности к сознанию — связь обратная, поскольку в деятельности сознание формируется. Но эта связь осуществляется самой личностью, решающей разнообразные задачи в процессе жизнедеятельности. Позднее, раскрыв внутренние закономерности сознания, Рубинштейн, опираясь на сеченовский авторитет, а на самом деле в соответствии с логикой своей концепции, покажет его регуляторную роль.

Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru www.webbl.ru - электронная бесплатная библиотека На первом этапе разработки проблемы личности Рубинштейн раскрывает ее специфическую сущность — в основном — через ее проявление в деятельности, показывая внутреннее через внешнее, доказывая ее объективность через проявление в другом. Вторым этапом создания концепции личности, опирающимся на категорию субъекта (которую Рубинштейн держал «в уме», не имея возможности ее никак объективировать), становится раскрытие ее собственных внутренних закономерностей, преобразующих и преломляющих внешние воздействия. Этот этап связан с концом 40-х — началом 50-х годов, когда в качестве официально приемлемого для марксистской догмы доказательства роли внутреннего Рубинштейн изберет принцип детерминизма («в уме* связанный для него с сущностью субъекта причиняющего).

Связующим звеном этих этапов является содержащееся в «Основах общей психологии», т.е.

выработанное уже в начале 40-х годов, на первый взгляд простое (и никем не замеченное, но по существу глубочайшее) определение личности как триединства «хочу», «могу» и «я сам».

Личность, согласно Рубинштейну, это то, чего человек хочет (это так называемая направленность как ее мотивационно-потребно-стная система, ценности, установки, идеалы), что он может (это ее способности и дарования), наконец, что есть он сам, т.е. что из его установок, тенденций, поступков, поведения закрепилось в его характере. В этом триединстве непротиворечиво объединены тенденции, движущие силы личности — динамическая ее характеристика и особенности ее устойчивого психического склада — характера и способностей. Перефразируя сегодня это определение, можно сказать, что личность постольку личность, поскольку она как субъект вырабатывает способ связи своих потребностей и способностей на основе своего характера, и более того, поскольку она может удовлетворить собственные потребности своими силами в соответствии со своим характером (что не противоречит общепринятому положению о том, что потребности человека удовлетворяются обществом, другими людьми, в совместной деятельности, труде и т.д.).

Стоит заметить, что в то время как С.Л. Рубинштейн все более глубоко и последовательно раскрывает внутренние механизмы активности-личности, одним образом проявляющиеся в деятельности, другим — в жизненном пути, в отечественной (советского периода) психологии разработка проблемы личности, начавшаяся с высокой дореволюционной «ноты» характерологии Лазурского, постепенно сходит на нет, сконцентрировавшись, как бы «укрывшись» в идеологически безопасной области изучения личности ребенка, детства. В результате концепция личности взрослого (или взрослой личности) оказалась представленной только Рубинштейном (и лишь позднее В.Н. Мясишевым). От него потребовалось огромное мужество для разработки этой проблемы в контексте эпохи, стремившейся к обезличиванию.

Оригинальным и отличающимся от ортодоксальной трактовки сознания как отражения (в духе ленинской теории отражения) явился предложенный Рубинштейном личностный подход к выявлению его сущности. На пересечении множества данных в «Основах общей психологии»

характеристик сознания — гносеологической (общепринятой), социально-исторической, антропогенетической, онтогенетической, социально-психологической (соотношение индивидуального и коллективного сознания) Рубинштейн особо выявляет его ценностно-нравственную характеристику, определяя сознание как единство знания и переживания, отражения и отношения, во-первых, и как жизненную работу личности, во-вторых. Последняя заключается в том, что личность соотносит свои намерения, притязания (сравни «хочу» и «могу»), т.е. внутренние детерминанты, с теми, которые определяются внешними требованиями, детерминантами, в том числе, добавим мы, ее собственным общественным бытием и общественным сознанием (сравни «должен»). Рубинштейн не сводит сознание к совокупности смыслов и значений, как это сделал Кассирер (а вслед за ним наш известнейший психолог), а выявляет именно ту внутреннюю работу личности, которая заключается в соотнесении субъективных желаний и возможностей и объективных требований и обязательств (необходимость и долженствование) и приводит к самоопределению личности во все расширяющихся ее отношениях с миром. Эти отношения складываются в более широком, чем сама личность, времени и пространстве — в жизненном пути, в масштабах которого она собственно только и может быть определена. В жизненном пути личности осуществляется и ее деятельность и функционирование в обществе, развитие и самореализация. Соответственно, соотношение личности и деятельности теперь рассматривается в более широком контексте жизненного пути, в котором она свою деятельность «размещает»

Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru www.webbl.ru - электронная бесплатная библиотека (находя ей свое место и время) и организует. Таким образом, личность не растворяется в деятельности, а посредством нее решает сложные жизненные задачи и противоречия. Здесь деятельность выступает в качестве поведения и поступков. Это и есть качество личности как субъекта жизни, который определяет свои ценности и способы их реализации в жизни, строит свои отношения (и способы общения в них), находит адекватные своей личности способы самореализации в деятельности.

Таким образом Рубинштейн дифференцировал:

1) психический склад пичности (включив в него индивидуальные особенности психических процессов и состояний, 8 чем состояла суть первоначально сформулированного личностного принципа, направленного против функционализма);

2) личностный склад, включающий мотивацию, характер и способности личности, где уже выявляются движущие силы, жизненный потенциал и ресурс личности;

3) жизненный склад личности, определяемый ее способностью использовать свой ум и нравственные качества для того, чтобы ставить и решать жизненные задачи, ее активность, мировоззрение и жизненный опыт.

Именно поэтому, следуя данной логике и развивая ее, мы выделили в личности особые образования или способности, назвав их жизненными, такие как активность, сознание и способность к организации времени жизни.

Рубинштейн одним из первых выделил интегративность как характеристику сущности личности (что очевидно из приведенной выше триады). В состав жизненного склада личности сам Рубинштейн включил такую интегральную характеристику личности, как ее направленность. По своему методологическому значению и психологическому содержанию понятие направленности в рубинштейновской трактовке может быть сопоставлено с концепциями Фрейда, Левина, Маслоу и Роджерса, хотя в мировой психологии оно практически неизвестно. Если у Маслоу основным является понятие самоактуализации, то для Рубинштейна направленность это самоинтеграция, которая одновременно придает личности движущую силу (которую пытался выявить К. Левин).

Последняя и осознанна и бессознательна, поскольку в нее вовлекается сила влечений и мотиваций, чем преодолевается присущий фрейдовской концепции дуализм сознательного и бессознательного. Этот дуализм, по Фрейду, может преодолеть только психоаналитик, тогда как согласно Рубинштейну, она сама овладевает своими динамическими влечениями, придавая им характер личностных, а затем и жизненных чувств, преодолевает ограниченность своих установок, соединяет смысловое и динамическое, чего, по его собственному признанию, так и не смог до конца соединить К. Левин.

Это принципиальная и для отечественной психологии постановка проблемы, поскольку в ней разрешалось неэкс-плицированное противоречие в подходах к определению личности. Все отечественные психологи признали иерархичность личностной структуры (системы). Но одни психологи (например, Б.М, Теплов) принципиально шли в определении личности «снизу» — от ее базальных, индивидных, тем-пераментальных характеристик Другие наоборот. Например, Л.С Выготский в своей теории сознания подчеркнул, что «высшие психические функции» есть результат «овладения» низшими.

Никак нельзя отрицать, что и Рубинштейн связывает качество личности с высшими ценностными, нравственными, этическими характеристиками, ее сознательностью, то есть признает иерархичность личностной организации. Однако, рассматривая его подход к личности в контексте его позднейших философских положений, можно сказать, что он вводит эпицентрический принцип, определяя место человека в бытии как центра его реорганизации; также эпицентрически он трактует и личность. А именно: направленность выражает то, насколько личность сумела придать единство своим влечениям, желаниям, мотивам и употребить свою волю для их реализации в личностно ценных и общественно значимых формах.

Эта теоретическая реабилитация внутренних механизмов психической и личностной активности в 50-х годах привела Рубинштейна к переформулированию принципа детерминизма, традиционно трактуемого как причинно-следственные отношения, а говоря точнее, к выдвижению нового понимания детерминизма, адекватного объяснению самого высокого уровня бытия — бытия человека, природы его психики и сознания. Новая формула детерминизма подчеркивала диалектичность соотношения внешнего и внутреннего, признавая роль последнего в качестве причины, акцентировала все более возрастающую роль внутренних, т.е.

Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru www.webbl.ru - электронная бесплатная библиотека специфических закономерностей любой системы по мере их усложнения. Весь глубочайший смысл этой формулы заключался в доказательстве онтологической природы и сущности психики, сознания, личности, изначально признававшихся субъективными и потому не имеющими «права»

на объективный статус. Это означало, что изучать их закономерности объективно (т.е. научно) можно не только по их «проявлениям» в «другом», через «другое», но рассматривая их в свою очередь как причину «другого», раскрывая их активность, избирательность и т.д. Взаимодействие психического с внешними условиями, воздействиями, обстоятельствами не менее объективно определяет результат этого взаимодействия, чем сами внешние условия, оно в этом смысле онтологически равноправно внешнему, хотя и имеет иную природу как идеальное, субъективное.

В этом — на рубеже 40-х — 50-х годов — отстаивании предмета психологической науки заключалось огромное историческое значение рубинштейновского принципа детерминизма.

Позднее, он применил его к своему новому определению личности как совокупности внутренних условий.

Разработка принципа детерминизма как методологического принципа психологии — в свою очередь— стала для Рубинштейна основанием, чтобы уже в самой философии — в ее официальном советском варианте — преодолеть возникший разрыв между знаменитыми «тремя частями» марксизма— учением о познании (гносеология), учением об обществе (исторический материализм) и учением о природе (ленинское учение о материи, через внеположность которой, согласно Ленину, только и можно единственным способом определить сознание)-. Если проблема интеграции разных областей знания на рубеже веков стояла как проблема поисков единства естественнонаучного и гуманитарного знания (для марбургской и баденской школ), то в середине века имплицитно и принципиально не эксплицируемо (как не признаваемая официальной философией) возникла проблема отсутствия единого основания для интеграции основных «частей», «составляющих» марксизма. Как резко выразился Рубинштейн, для него возникла задача преодоления «штучности», «лоскутности» официальной марксистской философии.

В решении этой задачи, которую он еще не формулирует, но реально ставит в «Бытии и сознании», Рубинштейн вначале опирается на принцип детерминизма, а позднее — в труде «Человек и мир» — на категорию субъекта, трактуемого не просто как источник активности (согласно Гегелю), но как источник «причинения» всего бытия. Общая задача включает ряд конкретных Вначале Рубинштейн преодолевает парадигму сознания, «поглотившего» своего субъекта, которая парадоксальным образом оказалась единой и в идеалистической философии, и в марксистской. Трактуя сознание как способность субъекта, Рубинштейн внешне «борется» против идеализма, а по существу — против марксистского превращения сознания в самодостаточную абстракцию. Одновременно он преодолевает произошедшее в официальной советской философии отождествление познания, сознания и деятельности, которое свершилось из благого намерения «вывести»- сознание из чего-либо более объективного, чем и представлялась деятельность. Это выведение на первый взгляд правомерно подчеркивало активность познания, объявленного деятельностью, но будучи объяснено через формулу деятельности, одним ходом отрицало специфику сознания, познания и — превращением деятельности в идеальное — зачеркивало ее объективный статус, ее качество практики. Сознание превращалось в инобытие деятельности, а деятельность— в чисто идеальное.

Рубинштейн показывает, что деятельность, также как сознание, это способность деятельного субъекта, ко сознание и деятельность — разные способы, играющие разную роль во взаимодействии человека с миром и потому имеющие качественно различные характеристики.

Рубинштейн отмечает, что познание не только отражение мира, но и выражение отношения к нему субъекта — созерцание. Познание не только идеально преобразует мир в целях раскрытия его сущности субъектом, но в созерцании субъект способен отнестись к нему, не только преследуя свои цели, но и «бескорыстно», ценностно отнестись к его первозданной сущности. В деятельности объект преобразуется в целях субъекта, в созерцании сохраняется субъектом (и для субъекта) для раскрытия его ценности. Так Рубинштейн преодолевает гносеологизацию философского знания, которая все дальше уводила марксистскую философию от проблемы единства мира и единства, общности способов его познания естественными, общественными науками и теорией познания.

Свой жизненный путь Рубинштейн завершает написанием книги «Человек и мир», в которой ставит и рассматривает все вышеуказанные проблемы в рамках единой онтологической концепции Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru www.webbl.ru - электронная бесплатная библиотека человека в мире, т. е. в новейшем варианте философской антропологии.

Принцип монизма, нашедший свою первую реализацию в «Бытии и сознании», в данном труде проявлялся не только в выявлении разных качеств человека, выступающих в разных системах связей и отношений, но в объяснении их специфической системы. С появлением человека (и эта мысль была намечена уже в рукописях 20-х годов) появляется не только высший уровень организации бытия, но центр его реорганизации и перестройки. Связь разных отношений человека к миру, его способностей (познания, деятельности, отношения к другому человеку) не уровневая, а эпицентрическая, осуществляется она субъектом и через субъекта. Одно отношение может включаться в состав другого.

Мир — это новое качество бытия, относительное к человеку, преобразовавшему бытие и интегрировавшему его. Оно преобразовано деятельностью человека, опирающегося на возможности своего познания, что осуществлено в тех пределах, которые определены тем или иным типом общественных отношений. В интеграции своих способностей для создания нового качества бытия — Мира человека — проявляется его качество как субъекта. «Мир, — пишет С.Л.

Рубинштейн, — это совокупность вещей и людей, в которую включается то, что относится к человеку и к чему он относится в силу своей сущности, что может быть для него значимо, на что он направлен». Мир — это бытие, преобразованное по логике субъекта. Но способ взаимодействия субъекта с миром, в свою очередь, определяется не только раз и навсегда осуществленным его преобразованием, а общественными отношениями людей, которые носят не только производственный, согласно Марксу, характер, но имеют и подлинное человеческое содержание.

И цель человека в мире — в числе других — чтобы при всей неI избежной противоречивости этих отношений сохранить свою человечность и утвердить человеческую сущность в другом человеке.

С.Л. Рубинштейну принадлежит заслуга такой методологической трактовки категории субъекта, которая позволила сначала его ученикам и продолжателям, а затем отечественной психологии в целом превратить ее в многогранное основание психологической теории второй половины XX столетия. Субъектная парадигма стала ориентиром разработки субъекно-деятельностного подхода в общей и социальной психологии, все разрастающегося направления исследований личности как субъекта жизненного пути, коллективного субъекта, субъекта совместной деятельности в социальной и экономической психологии. Категория субъекта объединяет несколько различных значений, которые раскрываются на разных уровнях абстрактности -конкретности ее определения.

С.Л. Рубинштейн определял субъект как способ реализации человекам своей человеческой сущности в мире. Это определение предполагало качество субъекта как детерминанты осуществляемых им изменений в мире (активность), его способность к самостоятельности, самодетерминации (саморегуляции, самоорганизации) и самосовершенствованию. Мы охарактеризовали это определение как философско-пси-хологическое, методологическое, поскольку оно относится к высшему категориальному уровню. Более конкретные дифференциальные понятия субъектов предполагают необходимость разработки и уточнения критериев, на основе которых различаются су&ьект деятельности, субъект общения, субъект познания, субъект жизненного пути, коллективный субъект и т.д. и направление их исследования.

Далее, определение личности в качестве того или иного субъекта — деятельности или жизненного пути, в свою очередь, требует рассмотрения совокупности понятий «человек», «личность», «субъект», «индивидуальность». Комментируя этот тезис, можно сказать, что до сих пор существует разнообразие мнений в трактовке их соотношения. Так, Л И. Ан-цыферова склонна считать понятие личности более высоким по своему рангу (уровню), используя его для обозначения личности в высшем смысле слова, т.е. фактически связывая его с высшим уровнем ее развития. Такого же понимания придерживался В.В. Давыдов. Подобная точка зрения высказывается и финским психологом Л.

Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru www.webbl.ru - электронная бесплатная библиотека Векрутом, который использует понятие субъекта для обозначения каждый раз различных стадий активности в развитии личности ребенка. Между тем, и С.Л. Рубинштейн, и Б.Г.Ананьев обозначали высший уровень развития личности понятием «индивидуальность», а С.Л.

Рубинштейн использовал для этого и понятие субъекта.

Одновременно возникает вопрос, можно ли считать субъектом уже личность ребенка или это понятие относится только ко взрослой, зрелой личности? Возникает и другой вопрос: если понятием личности обозначить только высший уровень ее развития, то как понятийно обозначать личность ребенка, девиантную личность и т.д.?

Из сказанного очевидно, во-первых, что эти понятия не могут употребляться как дифференциальные, взаимоисключающие, но их сопряженное словоупотребление (например, личность как субъект) тем более требует раскрытия того нового качества, в котором выступает личность, становясь субъектом.

- Во-вторых, если понятиями «субъект жизненного пути», «субъект деятельности» обозначать теоретически выделенные различия направлений исследования, то это еще не значит, что жизненный путь каждого человека осуществляется им как субъектом. Здесь качество субъекта связывается с теоретически определенным способом организации жизненного пути, а разные личности в разной мере становятся его субъектами. Говоря точнее, в первом случае имеет место — в отличие от безсубъектного — субъектный подход к самому рассмотрению жизненного пути, предполагающий определенные принципы исследования, но само исследование обнаруживает, что реально не каждая личность является таким субъектом. Теоретическая модель, одновременно дающая идеал развития, отличается от психологической реальности (также как, например, определение интегральной сущности личности не предполагает, что все типы личностей обладают целостностью, интегральностью своего психического склада).

Эти методологические суждения позволяют нам следующим образом определить разные аспекты категории субъекта.

предполагаем, в соответствии с положением С.Л. Рубинштейна, что именно категория субъекта обозначает высший уровень развития личности (а не наоборот), исходя из чего накладывается ограничение на возможность определения ребенка как субъекта. Однако сказанное не противоречит тому, что Рубинштейн и Ананьев связывали этот уровень с понятием индивидуальности Личность становится индивидуальностью, достигая максимального уровня своей особенности, а субъектом она становится, достигая оптимального уровня развития своей человечности, этичности (по Рубинштейну). Но, поскольку ее развитие осуществляется не «в себе» или «для себя», а в жизненном пути, общении, деятельности, то качество ее как субъекта проявляется в оптимальном способе организации этого жизненного пути, общения, деятельности. Организация жизни — это способность так связать и осуществить деятельность, поступки, ситуации, чтобы они подчинялись единому замыслу, способность сконцентрироваться на главном направлении, придать им желательный ход. Субъект осуществляет организацию жизни как целостного процесса, учитывая ее изменчивость и сопротивляемость. Способность личности регулировать жизнь, организуя ее как целое, подчиненное ее ценностям, и позволяет ей стать относительно независимой, свободной по отношению к внешним требованиям, давлению обстоятельств. Жизненный путь личности детерминирован самой личностью, с одной стороны, и объективными, преднаходимыми ей условиями, требованиями, событиями, обстоятельствами, эпохой, к которой она принадлежит, с другой стороны. Эти детерминанты никогда не совпадают друг с другом. Поэтому качества личности-как субъекта жизненного пути проявляются в способе разрешения противоречий, возникающих в ее жизненном пути при осуществлении его организации.

В свое время мы попытались дать некоторую классификацию противоречий, в которые вовлекается личность и которые создаются ее активностью. Сама эта классификация показала, что ряд противоречий личностью не может быть разрешен (это противоречия другого масштаба, которые обнажал с беспримерным мужеством АД- Сахаров). Но само участие в их разрешении, взятие на себя ответственности за них возводит личность в ранг субъекта. Именно поэтому понятие субъекта, употребляемое для обозначения высшего уровня развития личности, континуально — оно не обозначает максимальной точки, порога, предела развития.

Таким образом, интегрируются все три аспекта категории субъекта: организация жизни и деятельности, способ разрешения противоречий и совершенствование. Через разрешение Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru www.webbl.ru - электронная бесплатная библиотека противоречий субъект достигает оптимального соединения субъективных и объективных условии жизни, деятельности, отношения. Субъект потому субъект, что через разрешение противоречий он постоянно стремится к совершенству, и в этом состоит его человеческая специфика и постоянно возобновляющаяся жизненная задача.

Личность в качестве субъекта осуществляет свою жизнь не парциально, ситуативно — она создает другое время и пространство, которое и обозначается категорией субъекта. Личность как субъект достигает реализации человеческой сущности в своей жизни. Способ жизни субъекта отвечает одновременно обобщенным, абстрактным человеческим принципам (прежде всего этическим) и одновременно — конкретным, реальным. Личности как субъекту присущи иные способности, релевантные масштабам жизненного пути, прежде всего способность строить и реализовывать жизненную стратегию. Стратегия жизни — это ее интегральная характеристика. Личность связывает все отдельные жизненные процессы, требования в единое целое со своими возможностями, особенностями, способностями и, разрешая неизбежные противоречия между ними, определяет цену и средства самореализации. Таким образом, применительно к личности как субъекту жизни можно говорить о ее стратегическом способе жизни и действия.

Рубинштейновская субъектная парадигма не только позволила реализовать и конкретизировать понятие субъекта, но и открыла перспективу для установления взаимосвязи различных номинаций человека (субъект, личность, индивидуальность). Тем самым создано новое научное теоретическое пространство психологии, в котором разрабатываются намеченные Рубинштейном направления исследований личности как субъекта жизненного пути, личностной организации времени жизни, ее социального мышления и активности.

Л.И Анцыферова (Москва, ИП РАН)

ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ СОДЕРЖАНИЕ ФЕНОМЕНА СУБЪЕКТ И ГРАНИЦЫ СУБЪЕКТНОДЕЯТЕЛЬНОСТНОГО ПОДХОДА

Понятие «субъект» и положение о субъектном подходе при исследовании психики человека были введены С Л Рубинштейном в его психолого-философских трудах 40-х годов Дальнейшую разработку эти идеи получили в книгах и рукописях 50-х годов. В течение длительного времени понятие «субъект» и принцип субъекта не привлекали внимания психологов Этот факт можно объяснить тем, что в центре понятийной системы отечественной психологии на протяжении нескольких десятилетий находились категории сознания и деятельности Изучение их строилось главным образом на основе структурного подхода: исследовались состав деятельности, соотношения его компонентов. Анализировалась связь сознания и деятельности Был сформулирован принцип единства сознания и деятельности. Психологическое исследование деятельности строилось на основе структурного подхода В деятельности выделялись мотивы, цели, условия, в которых были даны идеи, средства достижения целей, предмет деятельности.

Следует, однако, напомнить, что сходная система понятий была разработана В. Дильтеем еще в конце XIX в Эта система входила в категориальный аппарат созданной им описательной психологии [26] Анализируя «могучую действительность душевной жизни» [26, с. 18], Дильтей выделяет в ней три основных части — интеллект, чувства (и побуждения) и волевое действие В контуре этого действия Дильтей размещает постановку цели, мотив, отношения между целью и средствами, выбор и предпочтение [26, с 61]. Волевое действие философ рассматривает в широком контексте целостной душевной жизни человека Именно ее уклад порождает намерение, характеризующее волевое действие и связывающее воедино профессиональные задачи человека Толкуя волевые действия как проявление всей полноты жизни человека, Дильтей пишет, что эти действия, хотя и осознаются, но в то же время отличаются спонтанностью, жизненностью и ответственностью [26, с 66]. Ученый дифференцирует волевые действия по направленности и получаемому результату. Одни из них имеют своей прямой целью преобразование окружающего мира. В таком случае они воплощаются, закрепляют себя в создаваемом человеком внешнем устройстве общества, в его хозяйственном и правовом порядке. Таким образом, как поясняет Дильтей, происходит их объективация «в нашем практическом поведении» [26, с. 62]. Другие волевые действия целью своей имеют изменение уклада сознания. Преобразование его, однако, может осуществляться двумя путями — либо косвенным, через изменение условий окружающего мира, либо прямым, сделав предметом воздействия непосредственно душевную жизнь (26, с 61]. Применительно к этому случаю Дильтей вводит понятие регулярной и упорядоченной самодеятельности, направленной на развитие более Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru www.webbl.ru - электронная бесплатная библиотека элементарных душевных связей [26, с. 53]. Дильтей использует понятие «деятельность» как синоним «волевого действия», но обычно оно применяется для характеристики целенаправленных психических процессов. Так, внимание он определяет как «связанную с предметом [восприятия — Л.А.] волевую деятельность» [26, с. 84]. Дильтей ставит вопрос и о субъекте всех проявлений душевной жизни, в том числе волевых действий. В своем определении он, однако, не выходит за пределы целостности душевной жизни, единства образующих ее связей. По его словам, в структурной связи души нам дан единый субъект психического развития [26, с. 103]. В отечественной психологии понятие «деятеля», сознательного реального индивида, овладевающего выработанной обществом той особой структурой активности, направленной на созидание, на результативность, на адаптацию к окружающему миру, которая выступает как деятельность — долгое время не разрабатывалось — ни в виде особой проблемы, ни в проблемном поле деятельности. Деятельность сопрягалась с «сознанием». «Действующее лицо» лишь подразумевалось понятиями МОТИВОВ И целей деятельности. Фундаментальная попытка преодолеть безличный, статично-структурный подход к сознанию и деятельности была предпринята С.Л.

Рубинштейном в 30-х— начале 40-х годов XX столетия. Характеризуя способ исследования деятельности в «Основах общей психологии», он пишет, что проведенное им изучение психологии деятельности, всегда реально исходящей от личности как субъекта этой деятельности, было по существу изучением психологии личности в ее деятельности — ее мотивов (побуждений), целей, задач {18, с. 675-676}. Но, развертывая свой анализ личности, он начинает выводить ее за границы собственно деятельности, в пространство жизни, вводит понятие «действующего лица» [18, с. 564] и выделяет основные формы его активности При этом структуру деятельности Рубинштейн вписывает в пространство жизни человека. Одно из центральных мест в этом пространстве занимает -«жизненная задача». Она возвышается над мотивами и целями конкретных форм деятельности. Сообразуясь с ней, деятель-субъект выстраивает частные задачи. Личность в качестве субъекта берет на себя ответственность не только за то, чтобы сохранить в центре сознания, в системе мотивации главную задачу, не застревать на разрешении подчиненных задач, но прежде всего за то, чтобы передвигать свою конечную цель дальше и дальше, придавать ей новый смысл, большую внутреннюю содержательность и мотивационную насыщенность. По словам Рубинштейна, в процессе достижения действующим лицом отдаленной высоко значимой для личности цели происходит объединение разнородных решаемых человеком задач. В результате высвечивается образ жизни человека, проявляется и формируется цельная человеческая личность [18, с. 564]. Динамическо-личностный подход к деятельности постепенно начал развиваться в общей психологии, в рамках которой стали разрабатываться проблемы целеобра-зования, мотивообразования, смыслообразования. И все же понятие субъекта деятельности еще не получило-своей психологической проработки. Крайне слабый интерес к проблеме субъекта отечественных психологов в последние десятилетия лишь в незначительной степени можно объяснить внешними причинами, такими, например, как оторванность советской психологии от мировой психологической науки. В западной психологии, в теориях личности, построенных на основе психоаналитической практики (А. Адлер, А. Мас-лоу, К. Роджерс, К. Юнг, К. Хорни и др.), понятие «субъект* занимает одно из центральных мест. Оно обозначает способности человека быть инициирующим началом, первопричиной своих взаимодействий с миром, с обществом; быть творцом своей жизни; создавать условия своего развития; преодолевать деформации собственной личности и т.д. Однако труды персонологов были крайне мало известны в отечественной психологии и лишь в последнее десятилетие появились их переводы на русский язык. Нужно принимать также во внимание тот факт, что в зарубежной экспериментальной психологии понятие «субъект» имеет совсем иное содержание. Это понятие используется для обозначения участвующих в эксперименте испытуемых, любых подопытных существ. Субъектами в этом смысле могут быть и люди, и животные.

Парадоксальным образом помехами на пути разработки проблемы субъекта стали причины внутренние — изменения в системе понятий отечественной психологии. В конце 60-х — начале 70-х годов одно из центральных мест в этой системе заняло понятие «личность». Начали разрабатываться темы «личность и деятельность», «личность и общение», «личность и психические процессы* и т.п. И все же в это время ПОЯВИЛИСЬ работы, в которых понятия субъект» и «личность» оказались сопряженными. Особенно примечательными в этом отношении Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru www.webbl.ru - электронная бесплатная библиотека выступили работы Л.И. Божович и Б.Г. Ананьева. Божович, вслед за Л.С. Выготским, определяет растущего человека как инициатора собственной активности, корни которой погружены в его потребностно-мотивационную сферу. Активность эта — основа развития личности в качестве субъекта. По словам Божович, «ребенок постепенно превращается из существа, подчиненного внешним влияниям, в субъекта, способного действовать самостоятельно на основе сознательно поставленных целей и принятых намерений» [9, с. 436-437].

Первичные формы субъектного отношения к миру Божович обнаруживает уже у младенцев на 3-й — 5-й неделе жизни. Мир вызывает у ребенка животворное чувство радости, побуждающее малыша к обследованию и овладению миром. Тем самым окружающая действительность, согласно Божович, начинает делать из новорожденного субъекта [9, с. 200]. Проявлением субъектности личности рано становится складывающаяся у нее «внутренняя позиция». На высоких же уровнях развития личность как субъект превращается в «творца нового социального опытае [9, с. 438], в «воспитателя собственной личности» [9, с.

439].

В концепции Божович термин «субъект* выступал как важнейшее качество личности, как способность овладевать миром, творить себя, создавать нечто новое в социуме.

Иным был подход к понятиям «личность» и «субъект» в работах Б.Г.Ананьева [7, 8]. Вспомним, чго он выделил несколько ипостасей существования человека — как индивида, личности, субъекта деятельности и индивидуальности. При этом содержание категории «деятельности» он значительно расширил, включив в него понятия «труд», «общение» и «познание». Личность же определялась через систему общественных отношений. Согласно Ананьеву, на уровне развития человека как индивидуальности происходит интеграция индивида, личности и субъекта деятельности. Он, однако, не раскрыл, как при таком синтезе психологически преобразуются личность и субъект.

В настоящее время проблема субъекта, субъектности начинает привлекать все большее внимание психологов, относящихся к разным направлениям в отечественной психологии. Продолжая традиции С.Л. Рубинштейна, над ней работают его ученики и последователи [1, 2, 3, 10, 11, J2]. Но не меньший интерес она представляет для последователей выдвинутого А.Н. Леонтьевым деятельностного подхода. Его положение о том, что личность выступает производной от деятельности, оставляет открытым вопрос о том, кто же является источником и реализатором разных форм деятельности до появления личности. Параллельно ведущиеся разработки проблем личности и субъекта предельно заостряют вопрос о том, как же соотносятся друг с другом эти «ипостаси» человека, является ли понятие личности более широким, чем понятие субъекта? Этот вопрос актуален для общей психологии, для психологии личности. Но существуют науки, в которых его постановка просто неправомерна. Так, политологи говорят о субъектах федерации, и в системе их категорий неуместно понятие «личность». Свои ограничения этот вопрос имеет и в психологической науке. Например, представители социальной психологии изучают группового субъекта, но речь при этом не идет о «групповой личности». Для нас значим вопрос о критериях различения феноменов субъект и личность в общей психологии В работах С Л Рубинштейна трудно найти такие критерии Очень часто он пишет о «личности*, «субъекте», «человеке» как синонимах «Личность, субъект, — пишет он, — это не чистое сознание Это реальный конкретный, исторический, живой индивид, включенный в реальные отношения к реальному миру» [18, с 676] Его интересует активность человека, субъекта, личности в деятельности [18, с 563, 564] Иногда же субъект толкуется Рубинштейном как стержневое качество личности, но в этом случае ученый использует более широкие, нежели «деятельность», понятия «Каждый человек, — пишет он, — будучи сознательным общественным существом, субъектом практики, истории, является тем самым личностью» [18, с 679].

Подчеркнув неразработанность вопроса о связи понятий «субъект* и «личность*, обратимся теперь к анализу некоторых сдвигов в методологических основаниях нашей психологии В 90-х годах в эти основания был введен новый принцип— «субъектно-деятельностный подход* Этот подход акцентировал значение деятельности, понимаемой как созидание, преобразование, совершенствование окружающего мира, в качестве одного из главных способов существования человека, и в то же время подчеркнул неразрывную связь деятельности с «действующим лицом»

— инициирующим, реализующим, несущим ответственность за ее осуществление и результаты.

Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru www.webbl.ru - электронная бесплатная библиотека По-существу, этот принцип вводит субъекта в динамическую систему деятельности Но исчерпывает ли этот подход ВСЮ полноту личностного существования человека в мире, напряженность его душевной жизни, «своеобразные движения» внутреннего мира? В философии категория деятельности сопряжена — как со своей противоположностью — с другой категорией, обозначающей иной способ бытия личности Это категория претерпевания, страдания Менее всего она обозначает пассивное состояние человека и отнюдь не акцентирует трагическую его сторону Потрясающие душу человека эстетические, религиозные, этические переживания также входят в содержание этой категории Рубинштейн выделяет такую «страдательную» форму жизни личности, отличающуюся напряжением и активностью, в виде трудной «внутренней работы»

В отечественной психологии не существует категории, которая охватывала бы все формы психической жизни человека, его совершенно особые виды отношений к миру, его удивительную способность относиться и к себе как к части мира, как к объекту своего сознания и созидания. В западной психологии есть понятие «экзистенция*, которое, предположительно, охватывает разные грани существования человека в мире. Но деятельностно-преобразующая, созидательная грань человеческого бытия в понятии экзистенции явно уступает место его «страдательному» характеру.

Какому же направлению в изучении личности противостоит субъектно-деятельностный подход?

Безусловно, тому, на котором строится подавляющее большинство опросников. Их создатели представляют личность как совокупность трайтов (черт), димензий, конструктов, параметров, а также иерархий ценностей, мировоззрения, позиций, убеждений и т.п. Но ведь все эти «образования», «характеристики» — в своей подавляющей части результаты конструирования личностью себя и своих жизненных миров, исходы напряженных «движений» душевной жизни, ее «произвола» (вспомним определение В.А. Иванниковым воли как «произвольной мотивации»

[14]). Усилия личности преимущественно направлены на удержание не столько той или иной конкретной деятельности, но на укрепление, расширение, увеличение многомерности пространства своей жизни, на включение в его контуры миров других людей.

Иными словами, личность соразмерна не деятельности и даже не жизненному пути, а целостному индивидуальному пространству и времени творимой им жизни. Личностное пространство наполнено индивидуальными градиентами-значимости, валентностями, областями, отмеченными положительными, отрицательными, нейтральными модальностями. Именно этим живым, движущимся пространствам (Life-Span), а не жизненной линией или жизненным путем (Life-Line) взрезается личность в исторически развивающееся пространство жизни общества, человечества.

Остановимся лишь на некоторых особенностях человека как субъекта. В мировой психологической науке субъектное начало человека связывается с его способностью самому инициировать активность на основе внутренней мотивации, порождать движения и действия. Но вспомним, что именно на таком постулате построена теория Б.Скиннера, который ввел понятие оперантного поведения. В отличие отреспондентного поведения, вызываемого внешним стимулом, источником оперантов является само живое существо. Однако «авторы» оперантов сейчас же попадают во власть окружающего мира, который путем позитивного и аверсивного (негативного) «подкрепления» устраняет одни и сохраняет другие «акции». Действительно, вся практика воспитания казалось бы подтверждает позицию Скиннера. Ответная ласка или неудовольствие матери, поощрение или неодобрение, награды и наказания в разных социальных институтах вроде бы перечеркивают свободное волеизъявление развивающегося человека. Но это совсем не так. С момента своего появления на свет и до конца жизни человек вторгается в мир столь многообразными путями, инициируемая им активность настолько изобильна и многомерна, что окружающий мир не может проконтролировать все инициации личности. У нее всегда остаются пространства свободного волеизъявления. Кроме того, в разных сферах жизни жесткость и неотвратимость санкций очень различна, так что индивид должен сам принимать решение, подчиниться ли предписаниям или уклониться от них.

Особенностью порождаемой субъектом активности является ее творческий характер. Креативное начало субъекта может быть выражено в разной степени, обстоятельства жизни на-1 кладывают на него существенные ограничения; иногда творческие моменты проявляются лишь в виртуальных мирах индивида (воображаемые миры, фантазии). Но все же по самой своей природе человек креативен. Именно он, появившись в безличном бытии, создал человеческий мир [19]. И нельзя не ^огласиться с К. Юнгом, подчеркнувшим, что миссия человека — доопределять, достраивать, совершенствовать мир [22. 23]. Особое направление творчества человека — это созидание им Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru www.webbl.ru - электронная бесплатная библиотека себя, своего внугреннего мира, собственной душевной жизни. Выделяя одну из сторон процесса самосозидания, Рубинштейн говорит о присвоении субъектом себе собственного тела и внешнего облика, способностей, характера, темперамента, а также Мысли, которой человек отдал *** все свои силы, и Чувства, с которым срослась вся его жизнь [18, с. 680]. Но и характер, и способности не только присваиваются, они активно конструируются самим человеком в процессе построения им своей жизни и постепенного овладения «искусством жигь» Вводя это понятие, Э. Фромм подчеркивает, что человек— и творец, >: предмет своего искусства, он — и скульптор, и врач, и пациент 121, о. 25].

Признавая, что человек ваяет себя, свой характер и способности из материала наследственности и среды...емхолош разъясняют, что важны не сами по себе 'ли факторы, а отношение субъекта к ним. Неблагоприятные жизненные условия, физические изъяны могут переживаться человеком как вызов, требующий мобилизации его конструктивных сил. Это, как справедливо пишет X, Ремшмидт, «свидетельствует о возможности справиться с неблагоприятными личными и социальными обстоятельствами, то есткакхивно формировать условия собственного развития* [17, с. 296J. Но эти же неблагоприятные обстоятельства другой человек может воспринимать как непреодолимые помехи.для благополучной жизни и отказаться от противостояния им.

Личность как субъект использует для самосозидания значимые для нее жизненные события, вызывающие в ее душевной жизни определенные изменения. Но эти изменения, как подчеркивает Рубинштейн, отнюдь не исчерпывают процесс становления и развития личности «Они закладывают, — разъясняет ученый, —лишь фундамент, создающий основу личности, осуществляют только первую, грубую ее формовку, дальнейшая достройка и отделка связана с другой, более сложной, внутренней работой, в которой формируется личность в ее самых высших проявлениях» [18, с. 678] Большой вклад в выявление многогранности и напряженности внутренней работы-человека над своим внутренним миром внес К. Юнг. Исследуя процесс индивидуации, он показал, как субъект проникает в область нежелательных, отчужденных им от себя личностных свойств (в сферу Тени), распознает отличие Маски, связанной с выполняемой социальной ролью, от истинной своей личности, постигает метафоры и СИМВОЛЫ коллективного бессознательного, обнаруживает свое истинное «Я», свою Самость. Юнг подчеркивает прежде всего важность самоосознавания историческо-жизненного опыта индивида в обретении им своей психологической интеграции. Юнг справедливо указывает на важную роль самоосезнавания в построении человеком своего внутреннего мира, в отыскании своего призвания, своей Самости. Позитивную связь самосознания с самодетерминацией и свободой человека подчеркивает В. Франкл. По его словам, чем менее развито самосознание, тем более несвободен человек — им управляют вытесненные содержания, условные связи, образующиеся в детстве, которые он не держит в памяти [20]. Но не является ли индивид автором, творцом тех психических образований, которые на определенных ступенях его личностного развития начинают осознаваться и, следовательно, интегрироваться? И не участвует ли сам человек в создании — а не только в отыскании — своей Самости, истинного Себя? Утвердительно отвечая на эти вопросы, мы разделяем взгляды А. Маслоу, акцентирующего самосозидательную сущность человека. «Сердцевина*» или Самость, — пишет Маслоу, — проявляется во взрослом человеке только отчасти посредством ее раскрытия и принятия того, что есть в человеке изначально.

Отчасти же она является творением самой личности» [15, с. 234].

Опыт психотерапевтической практики позволяет психологам сделать вывод о том, что человек выступает субъектом и своих чувств, хотя власть его над своими эмоциями и аффектами далеко не безгранична. Чувства, как правило, вызываются определенными жизненными обстоятельствами, но в их порождении и протекании активно участвует сам человек. А. Адлер определяет чувства как акцентированные, усиленные движения души. Они появляются у индивида, который либо отбросил другие механизмы достижения поставленной им цели, либо потерял веру в то, что он может ее достичь иными средствами (см. [6, с. 228]). Роль (функция) возникающих чувств, выражаясь словами Адлера, заключается в том, чтобы изменить к лучшему положение, в котором оказался человек. Не лишено оснований следующее предположение: если сильное чувство или взрыв эмоций помогает устранить трудности, уладить отношения с людьми, субъект разовьет у себя способность порождать и модулировать соответствующие его целям чувства. Инициирующе-творческое начало, лежащее в основе субъектности личности, имеет экзистенциальное значение для человека, выступая условием его существования, жизни. Конкретно-исторические и Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru www.webbl.ru - электронная бесплатная библиотека общечеловеческие, макро- и микросоциальные условия индивида быстро и подчас непредсказуемо меняются, непредвидимыми бывают и результаты действий субъекта. Отсюда — необходимость для человека постоянного творения и креативной трансформации как себя, так и условий своей жизни. Нельзя не согласиться с Маслоу, выдвинувшим положение о том, что человек всегда создает свои поступки, а не повторяет их [5, с, 61-89]. Личность как субъект «ваяет» себя, выстраивая и создавая пространство собственной жизни, уникальный жизненный мир. Субъект ставит цели и намечает жизненные планы, избирает стратегии жизни. Многие психологи называют человека хозяином своей жизни, своей судьбы, субъектом, способным противостоять мощному давлению неблагоприятных социальных и культурных сил. Для оценки этого столь возвышающего человека как личность положения, необходимо, во-первых, привлечь принцип развития человека как. субъекта [4], а, во-вторых, поставить проблему «психологического обеспечения» возможности личности быть эффективным, успешным субъектом жизни. Несомненно, что существуют разные уровни развития личности как субъекта и самосознания, и своих отношений с окружающими людьми, и всей своей жизни.

Определение личности как успешного творца собственного индивидуального жизненного пути, достигающего высокие цели, несмотря на трудности, противодействия и давления внешних и внутренних сил, относится лишь к самому высокому уровню развития личности, а скорее всего — выступает идеалом отношения человека к своей жизни. Маслоу справедливо критикует сартровскую концепцию личности, как «проекта», который ояяшествляется человеком в процессе принятия им соответствующих решений. Несостоятельно мнение о том, что дичность может стать всем тем, „кем бы она ни пожелала стать. Задача ученого — выявить те жизнетворческие способности, психологические основания и «механизмы», которые обеспечивают переход личности на более высокий уровень ее субъект-ности и позволяют сделать жизнь более содержательной, продуктивной, значительной. Однако анализ современного состояния мировой психологической науки приводит к неожиданному выводу. Эта важнейшая проблема весьма слабо разработана психологами. В психотерапевтически ориентированных теориях личности, изобилующих понятием «субъект», человек определяется как инициатор, творец, обладающий способностью к самодетерминации, способный давать толчок собственному развитию. И Адлер, и Фромм, и Хорни единодушно утверждают, что их дело — осуществить анализ душевной жизни пациентов, создать условия для осознания ими своей непродуктивной ориентации, фиктивной цели, нереалистического жизненного плана, неадекватного, идеализированного представления о себе. Довести же до конца психотерапевтическую работу, изменить отношение к миру и к себе, выработать новый жизненный план могут только сами пациенты. Отказ от мани-пулятивных воздействий на клиентов можно только приветствовать. Но остается открытым главный вопрос, какую же психологическую «работу» проделывают люди, корректируя или перестраивая себя. Важную мотивирующую и когнитивно-ориентирующую роль в конструировании нового стиля жизни и трансформации внутреннего мира личности психологи справедливо отводят самосознанию и усилению рефлексивных процессов. Это очень важное положение, но оно требует наполнения конкретным психологическим содержанием Вместе с тем некоторые психотерапевты обнаруживают, что иногда осознание своей неадекватности не ведет к продуктивной перестройке себя субъектом.

Поэтому они предлагают развертывать перед человеком веер альтернатив, «освобождая» тем самым личность от самосозидания. Между тем в классических теориях личности содержится весьма продуктивное положение, значимость которого подтверждается современными экспериментально-теоретическими исследованиями. Для продуктивного самоизменения и преобразования отношений с окружающими личность должна обрести веру в себя, уверенность в своих силах и возможностях. По словам Адлера, терапевт должен дать понять пациентам, что они способны самостоятельно противостоять трудностям и разрешать проблемы своей жизни.

«Помочь человеку, — продолжает он, — значит придать ему смелости, мужества, веры в себя, ясности в понимании своих ошибок* [5, с. 123]. В последние полтора-два десятилетия вопрос о позитивной значимости уверенности человека в своих возможностях для успешного осуществления им своей жизни начал теоретически и экспериментально разрабатываться в рамках нового для зарубежной общей психологии направления. Его представители определяют человека как активного деятеля, распорядителя, созидателя своей жизни. Это определение человека закреплено в термине «human Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru www.webbl.ru - электронная бесплатная библиотека agency», Создатель эмоционально-когнитивной теории мысли и действия А, Бандура [25], разрабатывая проблему эффективности жизни и деятельности личности, выделяет в структуре «самоэффективности» ряд способностей, опирающихся на саморефлексивные процессы. Такова способность присваивать себе, считать исходящими от себя успешные действия; формировать убеждения в собственной эффективности, удерживать позитивную самооценку. Интеграл этих способностей — «позитивную самоэффективную мысль* — Бандура считает необходимым условием эффективной активности человека на протяжении всей жизни1. Личностей, высоко развивших у себя качества самоэффективности, Бандура называет продюсерами или режиссерамипостановщиками собственной жизни. Если люди, не доверяющие себе, присваивающие себе главным образом неудачи и промахи, могут лишь предвидеть свое будущее, то верящие в себя субъекты, по словам Бандуры, *..преимущественно сами создают это будущее» 125, с. 395], Несомненно, что уверенность в себе, убеждение в самоэфективности — основание полноценной, порой вдохновенной самоактуализации человека. Поэтому столь актуальна проблема выявления условий, предпосылок, механизмов порождения у растущего человека того доверительного отношения к себе, которое своими корнями уходит в самый ранний период жизни людей.

При обсуждении проблемы психологического содержания феномена «субъект» нельзя обойти вопрос о том, всегда ли человек выступает субъектом своих действий, поступков, чувств, влечений, мыслей, своего развития и изменения на протяжении жизни. Ответ на этот вопрос требует опоры на принцип развития и учета как многомерности психического ' Бандура, однако, предупреждает, что человек выступает «агентом», субъектом в разных сферах социальной жизни Поэтому изучение уровня его «самоэффективности» должно быть дифференцированным бытия человека в каждый момент его жизни, так и разно-качественности его функционирования в различных социальных сферах. Психологи гуманистического направления единодушны во мнении, что крайне неблагоприятные социальные условия — нищета, бедность, эксплуатация — сильно ограничивают его развитие как субъекта (Маслоу) Фромм, поддерживая положение К Маркса об отчуждении человека от себя и от мира в капиталистическом обществе, подчеркивает, что индивид при этом не переживает себя субъектом собственных действий, человеком чувствующим, мыслящим, любящим. Он ощущает себя в произведенных им вещах лишь в качестве объекта проявления собственных сил. У него отсутствует переживание себя субъектом и инициатором своих поступков [21, 22]. Слова эти справедливы, но не компенсирует ли человек свою де-субъектность в труде своими инициативами в общении с друзьями, чувством ответственности в семейном окружении Субъектное начало человека значительно ограничивается особенностями душевной жизни.

Определенное место в ней занимают неосознаваемые мотивы, жизненные планы, вытесненные воспоминания, которые, однако, регулируют поведение индивида независимо от его воли Двумя выдающимися психологами — У Джеймсом и К. Юнгом — прекрасно описан феномен «вторжения» бессознательного в сознание личности Анализируя психологические «механизмы»

обретения человеком страстно желаемой им веры в Бога, Джеймс установил' мучительные, длительные, изма-тываюшие попытки человека обрести веру с помощью постоянных молитв, изнурительных бдений, напряжения всех душевных еил оказывались безрезультатными.

Измученный человек впадал в прострацию, утрачивал волю, и в этот период в его душе возникало чувство благодати, присут-. ствия Бога. Согласно Джеймсу, именно утрата самоконтроля, волевых усилий тюзволила бессознательному вторгнуться в сознание. Но человек объективировал его, воспринимая как силу, идущую извне, как божественный дар Человека «обуревают чувства», он не может отделаться от навязчивых мыслей Маслоу, описывая вершинные пе-, реживания, подчеркивает1 «Мы не можем повелевать тако-,^ выми переживаниями Это просто "случается" [16, с. 121Це.> Такая временная утрата чувства субъекта — не ущербность человека как личности, а его драгоценный дар, проявление огромных неиспользованных психических резервов. Личность должна быть неожиданностью для себя, открытием. Нельзя ке высказать согласия с позицией Маслоу, который пишет* «В условиях нашей цивилизации надо склонить чащу весов в сторону спонтанности, способности к экспрессии, незапланированное™, непроизвольности, доверия, непредсказуемости, творчества и тд.» [16, с 241].

В заключение мы хотели бы вновь обратиться к обозначенной ранее проблеме соотношения феноменов «личность» и «субъект*. В теориях личности субъект характеризуется через различные Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru формы внешней и внутренней активности Он инициирует, творит, создает внутренний мир и поступки человека, контролирует чувства, вырабатывает жизненные стратегии, разрешает трудные ситуации, ставит жизненно важные задачи, вырабатывает способность ладить с людьми, создает условия для развития личности и т.д. Но за пределами исследований остается такое содержательное, ценностно-смысловое измерение, которое и характеризует человека как личность. В число особенностей субъекта не входят те, которые заключены в понятиях духовности, гуманности, нравственности, совести, добродетельности и т.п В работах Э. Фромма эти термины широко используются, но они образуют понятийную систему его гуманистической этики Лишь в трудах Маслоу, в его учении о метамотивации находят место некоторые из этих категорий. В отличие от йрнга,1 для которого стержнем Самости выступает призвание чело-^ века, Маслоу утверждает, что поиск Самости есть поиск изначальных, подлинных ценностей индивида [15, с 219] Анализ * жизни крупных исторических фигур обнаруживает неравномерность развития человека как личности и как субъекта. Можно быть преуспевающим политическим деятелем, предпринимателем и т д, но находиться на низком уровне развития как личности Высокое же развитие человека как личности невозможно без столь же высокого развития его как субъекта Человек должен утверждать, защищать, реализовать в поступках, в межличностных отношениях, в делах свою духовность, нравственность, ценности истины, справедливости, добра Эти функции, включающие реальное преобразование мира, адаптацию к нему, совладание с трудностями, самосозидание, рефлексивные «операции», и выполняет субъект (в психологическом его понимании).

ЛИТЕРАТУРА

1 Абульханова К.А. О субъекте психической деятельности. М., 2 Абульханова-Славская К.А. Активность и сознание личности как субъекта деятельности // Психология личности в социалистическом обществе. Ч. I. Актипность и развитие личности. М, 1989.

3 Абульханова-Славская К.А. Принцип субъекта в философско-психологической концепции С.Л Рубинштейна // Сергей Леонидович Рубинштейн. Очерки, воспоминания, материалы. М., 1989.

4 Анцыферова Л.И. Психология формирования и развития личности // Человек в системе наук. М., 5 Адлер А. Понять природу человека. СПб.. 1997 6. Адлер А. Наука жить. Киев, 1997.

7 Ананьев Б.Г. Человек как предмет познания. Л., 1969.

8 Ананьев Б.Г. О проблемах современного человеко^шания М., 9. Божович Л.И. Личность и ее формирование в детском возрасте. М., 1968.

10 Брушлинский А.В. Проблемы психологии субъекта. М., 1994.

11 Брушлинский А В. Субъект мышление, учение, воображение М.:

Воронеж, 1996.

12. Брушлинский А.В. Исходные основания психологии субъекта и его деятельности // Психологическая наукл в Росиш XX столетия: Проблемы теории и истории. 4.2. Гл. 5 М. — 1997.

13. Джеймс У. Многообразие религиозного опыта М., 1993.

14. Иванников В.А. Психологические механизмы волевой регуляции.

М., 15. Маслоу А. Психология бытия. М.: Рефл-бук, Ваклер, 1997.

16. Маслоу А Дальние пределы человеческой психики. СПб., 1997. IТ Ремшмидт X. Подростковый возраст. Проблемы становления личности. М., 1994.

18 Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. М.; 1946, 19. Рубинштейн С.Л. Проблемы обшей психологии. 2-е изд», М., 1976 20 Франкл В. Человек в поисках смысла. М, 1990.

21. Фромм Э. Душа человека. М., 1992.

22. Юнг К. Дух и жизнь. Воспоминания, сны, размышления. М..

1996. 23 Юнг К. Структура психики и процесс индивидуации. М, 24. Bandura A. Social Foundations of Thought and Action: A Social Cognitive Theory. Prentice-Hall, Inc, Englewood Cliffs, New Jersey, 25. Dilthey W. Ideen iiber eine beschreibende und zergtinderr.de Psychologie 1894 In- Gesammelte Schnften. Bd. 5. (Цит по [ВДильтей. Описательная психология: Пер., чества.

Это находит выражение в фиксации момента и характера проявления познавательной самодеятельности, в детальном шкалировании и иерархии всех способов действий в ходе овладения экспериментальной деятельностью и дальнейшего ее развития.

Методики «Креативного поля* позволяют на этапе овладения деятельностью оценивать умсгвенные способности испытуемого как по параметрам обучаемости: обобщенности способа действия, его характера, переноса, экономичности и самостоятельности, так и по степени сформированное™ операционального и регуляторного аппарата: полноте анализа условий задачи, частичному анализу условий задачи, планированию (стратегии поиска), хаотичному, направленному, оптимальному.

Если испытуемый работает в эксперименте в рамках требований предъявляемых задач (первый слой), то, невзирая на разную, даже высшую степень успешности, мы относим его к стимульнопродуктивному уровню интеллектуальной активности (ИА). Вместе с тем, высота интеллекта и его культура, проявляемые в скорости и приемах овладения деятельностью в сопоставлении с отсутствием способности к развитию деятельности по своей инициативе, не только характеризуют операциональный состав процесса мышления, но выявляют также те мотивационные барьеры, которые тормозят его выход во второй слой.

Если же испытуемый в развитии исходной деятельности выходит за рамки ее требований, то мы относим его к эвристическому уровню ИА и констатируем наличие у него творческих способностей. Стиль и способ овладения новой деятельностью в эксперименте, время и динамика выхода во второй слой — слой закономерностей, не требуемых для решения предъявляемых задач, позволяют дать детальный анализ всего процесса, его операциональный и мотивацион-ный состав.

Чем большее число параметров фиксируется экспериментатором, тем более детальный анализ предшествует выводам, тем он объективнее Вместе с тем структура методик, обеспечивающая высокую валидность и прогностичность метода, имеет свою оборотную сторону в сложности и трудоемкости самой процедуры (полная процедура принципиально индивидуального эксперимента представляет собой минимум 5 серий, занимающих в среднем от 20 до 40 минут) В частности, это отвечает одному из принципов метода1 длительности и многократности эксперимента, так как только многократность тестирования может контаминировать влияние привходящих факторов и, главное, обеспечивает Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru www.webbl.ru - электронная бесплатная библиотека возможность овладения предлагаемой в эксперименте деятельностью Этот момент имеет принципиальное значение, так как лишь при условии максимальной отработки испытуемым надежного алгоритма можно судить о наличии или отсутствии способности к нестимулированному извне развитию деятельности, что отражает наше концептуальное раскрытие понятия «творческие способности»

Все сказанное позволяет понять, что проблема сохранения полной информации о работе испытуемого в эксперименте актуальна, но связана с определенными трудностями. Решение этой, а заодно и ряда других проблем мы видим на пути формализации, а затем компьютеризации методик «Креативного поля».

Опыт работы в данном направлении показал, что специ-фика экспериментального материала, связанного с работой испытуемого на характерном для ряда методик графическом поле, привела к необходимости отказа от традиционного для экспертных систем подхода и создания алгоритмического аппарата анализа нарисованных испытуемым геометрических объектов.

На первом этапе компьютер вычисляет «идеальные «объекты*, то, что испытуемый проводит (чертит) на бумаге. Это позволяет избежать ошибок, связанных с работой «мышью». Затем однозначно определяются математические образы последующей стадии эксперимента. Действия испытуемого классифицируются по выявленному ранее набору типичных ошибок.

Первая версия программного обеспечения методики показала, что методика плохо поддается необходимой формализации в рамках традиционных языков программирования. Поэтому для программирования методики на макроуровне в настоящее время разрабатывается специальный язык. Апробация компьютерного варианта указывает на его валидность.

Одновременно это направление работы позволяет довести изучение и измерение «техники делания» до ее технической реализации в прямом смысле слова.

Таким образом, мы можем констатировать реальность совмещения двух планов исследование «техники делания» и духовно-нравственного аспекта творчества, исследование мышления как процесса и как деятельности.

Факт преодоления стойкой традиции раскола в исследовании творчества мы в первую очередь связываем с выделением системообразующего фактора, что отвечает методологическим требованиям выявления системной, целостной детерминации и валидного метода его исследования. Думается, что соответствие системообразующего фактора детерминации творчества единице его анализа, закономерно в тех случаях, когда мы исследуем целостный объектВыделение «единицы анализа» творчества мы связываем с переходом от анализа, низших форм творчества — продуктивного мышления как решения задач, которое возможно в рамках поэлементного анализа, но которое не позволяет перейти к анализу высших форм Анализ же высших, развитых форм творчества не только требует, но и позволяет выделить искомую единицу.

Это становится возможным потому, что анализ именно развитых форм творчества осуществим лишь при целостном, а не частичном описании процесса.

ЛИТЕРАТУРА

1 Бахтин ММ Эстетика художественного творчества Мт 2 Богоявленская Д Б Интеллектуальная активность как проблема творчества РГУ, 3 Богоявленская ДБ (Ред ) Основные современные концепции творчества и одаренности М, 4 Выготский Л С Мышление и речь Т2 М, 5 Ломов Б Ф Методологические и теоретические проблемы психологии М, 6 Рубинштейн С Л Принципы и пути развития психологии М, 7 Рубинштейн С Л О мышлении и путях его исследования М, В.Н.Дружинин (Москва, ИП РАН) ОНТОЛОГИЯ ПСИХИЧЕСКОЙ РЕАЛЬНОСТИ С течением лет все яснее становится значение С.Л. Рубинштейна как выдающегося методолога, который заложил в советской (построссийской) психологии традиции высокой философской культуры при постановке и решении кардинальных проблем. К их числу относится и проблема природы психического.

В «Основах общей психологии» природа психического рассматривалась в рамках психофизической (ныне ее называют психофизиологической) проблемы. С.Л. Рубинштейн Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru www.webbl.ru - электронная бесплатная библиотека выделил три основных способа ее решения: психофизический параллелизм, психофизическое взаимодействие и психофизическое единство.

Он критиковал как теорию психофизического параллелизма, так и концепцию психофизиологического взаимодействия. Он ставил знак тождества между психическим и идеальным. Точка зрения психофизического параллелизма была для него неприемлема, так как превращала психическое в эпифеномен, а психологическую науку — в интроспективную психологию. Психофизическое взаимодействие, сточки зрения С.Л. Рубинштейна, грубо расчленяет неделимый психический организм на два компонента, которые лишь внешне взаимодействуют друг с другом: психические силы при этом действуют, вмешиваясь в физические процессы. «В противовес как дуализму, противопоставляющему психическое и физическое, так и учению о тождестве психического и физического в духе механического материализма у одних, спиритуализма у других, советская психология исходит из их единства, внутри которого и психическое и физическое сохраняют свои специфические свойства» [с. 19]. Следовательно, главная проблема состоит в выявлении этих специфических свойств психического. Но как это сделать объективным научным методом?

Для того чтобы продолжить рассуждения, сделаем один логический ход: расчленим психофизическую проблему (как это принято в современной психологической теории) на три подпроблемы:

1) психофизическая проблема — фиксирует отношение «мир -* психический образ»;

2) психофизиологическая проблема — фиксирует отношение «организм -* психика»;

3) психорегуляторная проблема — фиксирует отношение «психика - мир».

Отношение «психика * мир» предполагает возможность непосредственного воздействия психики на внешний отражаемый мир; око останется за пределами нашего анализа, так как современное естествознание и научная психология отвергают такую возможность.