«А.А. Горбацкий СТАРООБРЯДЧЕСТВО НА БЕЛОРУССКИХ ЗЕМЛЯХ Монография Брест 2004 2 УДК 283/289(476)(091) ББК 86.372.242(4Беи) Г20 Научный редактор Доктор исторических наук, академик М. П. Костюк Доктор исторических наук, ...»

5. Літоўскі дзяржаўны гістарычны архіў.

6. Манаенкова А.Ф. Язык Ветки. Дис. докт. филолог. наук. Мн., 1974. Т. 1.

7. Материалы для георгафии и статистики России, собранные офицерами Генерального штаба.

Ковенская губерня. Сост. Д. Афанасьев. Спб., 1861.

8. Нацыянальны гістарычны архіў Рэспублікі Беларусь.

9. Никифоровск ий Н. Очерки простонародного жития-бы тия в Витебской Белоруссии и описание предметов обихода. Витебск, 1895.

10. Опыт описания Могилевской губерни. Под ред. А.С. Дембовецкого. Могилев, 1882. Т. 1.

11. Обзор Могилевской губерни за 1900 г. Могилев, 1901.

12. Обзор Минкой губерни за 1875 г. Минск, 1876.

13. Обзор Минской губерни за 1880 г. Минск, 1881.

14. Обзор Минской губерни за 1904 г. Минск, 1905.

15. Обзор Минской губерни за 1912 г. Минск, 1913.

16. Памятная книжка Минской губерни. Минск, 17. Починск ая И.В. Старообрядческое книгопечатание ХУІІІ – первая половина ХІХ в. Дис. канд.

ист. наук. Свердловск, 1991.

18. Российский государственный архив древних актов.

19. Сементовский А. Этнографический обзор Витебской губерни. Спб., 1872.

20. Цітоў В.С. Народная спадчына. Мн., 1994.

21. Перекрестов Р.П. Источники накопл ения капиталов старообрядцами в начал е XVIII в. // Материалы VІ научно-практической конференции «Старообрядчество: история, культура, современность». 19 – 20 ноября. М.: 2002.

КУЛЬТУРНО-ДУХОВНЫЕ ЧЕРТЫ СТАРООБРЯД ЦЕВ В

БЕЛАРУСИ

4.1. Культура, духовная жизнь, издательская деятельность.

Современная жизнь пос тавила перед нашим обществом задачи, которые требуют принципиального обновления и критической переоценки существующей системы ценностей. Знание истории культуры, духовных ценностей своего и соседних народов даёт человеку возможность присоединиться к духовному опыту старших поколений, соизмерить его с личным опытом, создать потенциальные возможности для всестороннего развития личнос ти и присоединения её к общечеловеческим идеалам.

В наше время возникла необходимость в изучении, переосмыслении и сохранении наследия всей народной культуры. До недавнего времени практика унификации национальных и религиозных особеннос тей игнорировала морально-охранную и самобытную силу религиозных традиций. С этой точки зрения, изучение старообрядческой духовной культуры как части национального наследия является одной из задач нашего исследования.

Старообрядцы создали свои культурные традиции, бережно их охраняли и обогащали, как святыню передавали своим потомкам.

Собранные в гармоничную систему обрядов, жизненных правил, обычаев, миропредс тавлений, эти традиции являлись основой жизнедеятельности старообрядцев.

Духовная жизнь защитников старого обряда была разнообразной. Их мораль предс тавляла собой разновиднос ть христианской религиозной морали. Она была основана на библейских представлениях, на десяти старозаветных заповедях и «Нагорной проповеди». Старообрядческие священники следили за сохранением всех библейских требований и установленных обрядов: «О пастырю блюди великим опасением да хранится церковная служба чийже и оустроение все непоткиновенно и непреложно яко же святых отец прежде нас бывших и иже от них нам предано быс ть во святых отец прежде нас бывших и иже от них нам предано бысть во святых монастырях и лаврах и о узаконено бысть» [15.

Сбор ОЛДП, № 0-142. С.51 об. – 52]. Старообрядческие священники и духовные наставники требовали от верующих беспрекословного выполнения всех церковных предписаний, каждодневных хлопот о спасении души и во имя этого – необходимой молитвы Богу, учили верить в его милость, надеяться на его милосердие.

Духовная жизнь старообрядцев проходила, как правило, в замкнутой древнехристианской общине. Опираясь на свои мифы, старообрядцы только себя считали нас тоящими христианами. Их община имела свою иерархию руководства: от высшей ступени – апостолов – до низшей – пророков и духовных наставников.

Центрами культурной и духовной жизни старообрядцев были в их диаспорах слободы, монастыри, церкви и молельни.

XVIII век был самым благоприятным периодом в жизни старообрядцев на белорусских землях. В это время их не притесняли, не было гонений на них за культовые сооружения и обрядовую практику. Об этом свидетельствуют воздвигнутые поповцами красивые церкви и монастыри на Гомельщине и Могилёвщине. Первая церковь была построена в слободе Ветка около 1690 г. иеромонахом Иоасафом, освящена его преемником иеромонахом Феодосием в 1695 г. во имя Покрова Пресвятой Богородицы [3. С. 64]. Как свидетельс твуют архивные данные, монастыри, церкви и молельни старообрядцев на белорусских землях выделялись богатством и красотой.

Первые церкви и монастыри, построенные старообрядцами в слободах на острове Ветка, частично были уничтожены в период изгнания старообрядцев с белорусских земель царскими войсками в 1735 г. Через пять лет всё было отстроено. После второго изгнания в 1764 г.

восстановить ветковские слободы до уровня прежней славы не удалось.

Старообрядчекие церкви всегда отличались пышностью и богатс твом. Например, в алтаре Ветковской церкви на престоле лежали три Евангелия: первое на зелёном бархате, евангелисты – серебряные и позолоченные; второе и третье – на красном бархате тоже с серебряными и позолоченными евангелистами. За престолом находились: икона Пресвятой Владимирской Богородицы; кованая, серебряная и позолоченная риза; украшенные жемчугом венец и «ожерелье»; три серьги-сростка, возле одной из них – с тарая серебряная копейка; семь серебряных крес тов, четыре из которых позолоченные. Здесь также находилась икона Николая Чудотворца в серебряном окладе, имевшем ценное украшение – серебряную позолоченную гривну. Запрес тольный крест, сделанный из дерева, имел венец с серебряной позолоченной гривной. Здесь также висели на цепях две медные лампады, одна из которых была позолоченной. На жертвеннике находились два сосуда, один серебряный с позолотой, другой – медный с внутренней позолотой [10. С.

184 – 185].

Многие из названных предметов, например, «ожерелье», серьги, серебряная копейка, не относятся к культовым. По нашему мнению, они, вероятно, были принесены в церковь как благодарнос ть за оказание Божьей ласки.

В слободе Марьиной Белицкого уезда Могилёвской губернии было две каплицы. Первая, с куполом, достаточно большая, была холодной, построена была вместе с колокольней, которая имела пять колоколов, головки и кресты. Крыша каплицы и колокольни была из жести, окрашена в зелёный цвет, стены были белыми. Напротив холодной каплицы на прочном срубе с тояла зимняя (тёплая), над которой возвышалась маленькая головка с крестом, обитая жестью, а крыша, тоже жестяная, была окрашена в зелёный цвет [12. Ф. 1297, оп. 1, д. 12424, лл. 1 – 3].

Молельни беспоповцев отличались от церквей поповцев. Молельни строились по типу жилого дома. Такой тип постройки был характерен для старообрядцев-беспоповцев Витебской, Минской и Виленской губерний.

Обратимся к примерам. В первой части Витебска молельный дом имел несколько комнат. Первая, небольшая комната представляла собой притвор. В углу, в киоте, находилась икона без оклада. Над входной дверью висела складная небольшая икона. Во второй комнате было две печи, которые грели весь дом. Здесь в углу на полке стояли две деревянные иконы без оклада и девять медных маленьких икон. Рядом было несколько восковых свечей. Третья, задняя комната была мес том проведения основных богослужений. Здесь было два аналоя, один из них складной, и большой стол. По периметру комнаты были полки, на которых размещались семь деревянных икон без окладов. Еще одна икона была обложена кипарисовым деревом, другая имела серебряный оклад. Рядом с иконами лежали крес т и медная складная икона. На другой полке было восемь богослужебных книг: два Евангелия, одно из которых в окладе, цветной требник, псалтырь, часослов, три певчих «писания». В этой же комнате были две корзины со свечками и поминальницами; медная ручная кадильница; два больших подсвечника со свечками; покрывало, которым во время похорон накрывали гроб; маленькое покрывало с двумя нашитыми крестами. С левой стороны моленной была пристройка, где хранились «нары» для переноса покойников, и небольшой шкаф [12. Ф.

1430, оп. 1, д. 24168, лл. 3 – 4].

В уездах Витебской губернии молельни строились и обс тавлялис ь подобным образом. В длину и ширину они были от 10 до 14 аршин, пол и потолок были из дерева. Обязательным считалось наличие сеней, откуда дверь вела в дом. С запада, у входа, с правой стороны два окна выходили на улицу и одно, с левой стороны, – в огород. В моленной на противоположной от входной двери стене на всю длину делали деревянную полку, на которой размещалось до 20 икон. Перед каждой иконой к краю полки прикреплялась свечка. Посредине этой полки стоял деревянный с тол, который использовался в качестве престола. Накрывался престол шерс тяной тканью тёмного цвета, обшитой в два ряда галунами, а на передней стороне ткани вышивался крест. Рядом с престолом стоял стол меньшего размера, где был жертвенник, на нём с тояли две небольшие коробки. По бокам этих двух с толов стояли два аналоя, накрытых ситцем.

В правом углу над полкой для икон находилась плетёная корзина, в которой хранились поминальные книжечки. Здесь же лежали разноцветные шерс тяные и ситцевые «подручники», которыми пользовались во время земных поклонов. На с тенах в разных местах висели «лестовки» и белые рушники. На полке для икон находилась медная кадильница с ручкой. Вдоль стен с тояли деревянные скамейки [12.

Ф. 1430, оп. 1, д. 31533, лл. 6 – 6 об].

Здесь необходимо отметить, что рушники на стены и иконы в молельнях вешали только беспоповцы. Поповцы рушники на стены и иконы не вешали.

Ветковские монастыри и скиты были не только средой духовной жизни старообрядцев, но и центрами образования и письменности, а также хранителями древнепечатного слова. Отцы и с тарцы, монахи и монахини обучали в кельях мальчиков и девочек, нередко и взрослых, азбуке, читать Часослов и Псалтырь. Этих учителей, которые были непосредственными преемниками с тарообрядческих нас тавников, называли мастерами и мастерицами. Сущес твенным в обучении было требование, чтобы дети умели читать «по силе», т.е. сохраняя ударение в словах со старообрядческим толкованием, например, «во веки», «на Бога». Такое обучение существовало здесь с момента открытия Ветковского монастыря.

Эти традиции были перенесены и в другие монастыри в Ветке.

Благодаря просветительской деятельности ветковских мастеров и мастериц, росла грамотнос ть среди с тарообрядцев, проживавших в Речи Посполитой. В монас тырях и скитах было сконцентрировано большое количество рукописей и старопечатных книг. Особенно богатым в этом плане был Ветковский Покровский монастырь, о чём свидетельствует то т факт, что в 1735 г. полковник Сытин отобрал у монахов этого монас тыря 682 книги. В Лаврентьевском монастыре определённое время хранилась прекрасная рукопись Ивана Дамаскина в переводе князя Андрея Михайловича Курбского [10. С. 217 – 220].

После раздела Речи Посполитой законы, которые принимались в России, распространялись на с тарообрядцев, живущих на белорусских землях. Часть законов касалась обучения их детей. 22 октября 1836 г.

Министерс тво внутренних дел России расширило на всю территорию государства правила относительно обучения старообрядческих и поселенских (из семей старообрядцев, вывезенных с территории былой Речи Посполитой в разные места России) детей. Самим старообрядцам не разрешалось обучать своих детей. Сначала обучение их детей было обязаннос тью приходского православного духовенства, которое должно было «наставлять детей в вере и благочестии». Обучение должно было вестись домашним способом в доме одного или двух представителей из членов приходского причта, с учётом способностей и надёжности [12. Ф.

1297, оп. 1, д. 6675, лл. 75 – 76]. Однако к концу XIX в. только отдельные дети старообрядцев учились в православных приходах. Защитники с тарого обряда были исключительно солидарны друг с другом. Они переписывались между собой и отправляли своих детей учиться в Москву, Санкт-Петербург, Двинск, Клинцы, Ветку, Стародубье, в старообрядческие учебные заведения или к отдельным наставникам. Православную школу старообрядцы называли еретичной и считали грехом обучать в ней своих детей [12. Ф. 1416, оп. 6, д. 824, лл 71; 13. С. 37].

В начале XX в. старообрядцы добились значительных перемен в законодательстве. Однако правительство и официальная Русская церковь ещё имели большое влияние в сфере обучения. 17 октября 1906 г. царским указом были утверждены правила, согласно которым преподавание закона Божьего детям старообрядцев и сектантов – как в школах, возникших и существующих на средства последних, так и в общеобразовательных учебных заведениях – может быть поручено духовным лицам, священникам и наставникам, которые назначаются из людей, имеющих образовательный ценз учителей народных училищ. В указе отмечалось, что на протяжении первых пяти лет с момента обнародования данного документа преподавание закона Божьего разрешается лицам, не имеющим указанного ценза [12. Ф. 458, оп. 1, д. 445, л. 3].

Большую роль в ис тории старообрядчес тва играли священники и духовные нас тавники. Ещё до окончательного раскола Русской православной церкви старообрядческие отцы на соборах, в том числе и на соборе 1666 – 1667 гг., объясняли основные отличительные черты своей идеологии и даже предлагали некоторые новые богословские положения.

Первым и одним из основных в их идеологии было учение о Третьем Риме и единс тве русского православия. Именно такое учение изложено в «Повести о Белом Клобуке», поэтому названная повес ть стала основой всего учения старообрядцев. Они утверждали: возглавленный Римом Запад порвал с православным Вос током и погиб для христианс тва уже в XI в.;

греки предали православие, или «пошатнулись» в вере со времён Флорентийского собора; Западная Русь капитулировала в Бресте в 1596 г., а в 1666 г. наступило время Восточной Руси, когда сама Москва, заключительный бастион православия, начала последнее своё отступление.

Сейчас приходилось ждать, а возможно, даже и видеть приход самого антихриста на когда-то светлую Русь. Другим важным звеном в теориях старообрядцев было сформулированное старцем Спиридоном Потёмкиным утверждение о незыблемости обряда, о невозможности православных богословов вносить какие-либо изменения в богослужебные книги и церковные священнодействия. Обряд фактически возносился Спиридоном Потёмкиным до уровня догмата [8. С. 340 – 341]. Это было уже новое богословское положение, которое в единстве с учением о Третьем Риме после собора 1666 – 1667 гг. определяло неизбежным раскол между официальной церковью и с торонниками с тарого обряда, поскольку государь и иерархи церкви не хотели отказаться от никоновского исправления книг.

Окончательный разрыв с официальной церковью в 1667 г. и проклятие старого обряда пос тавили всё старообрядчес тво в тяжёлое положение. Переход всего епископата в новую церковь лишил старообрядцев иерархии, которая, согласно православному учению, сохраняет и передаёт Дар Божий и апостольскую преемственнос ть в церкви. Без иерархии у старообрядцев не могло быть ни своих епископов, ни новых священников, которых посвящали епископы, ни своих церквей, которые освящались также епископами. А без епископов, священников и церквей нормальная православная жизнь и полное исполнение всех таинс тв были невозможны. Поэтому с момента разрыва с официальной церковью с тарообрядцам пришлось приспосабливаться к новым условиям, налаживать новые формы церковной и духовной жизни.

Значительное место в истории старообрядчества отводитс я проживанию русских старообрядцев на белорусских землях. На новом месте жительства защитники старого обряда жили не порознь, а с течением времени создали большие группы – диаспоры, и это помогло им не только сохранить свою веру, но и установит особый образ жизни. Основными просветительскими центрами были Ветка на Гомельщине, города Витебск, Полоцк и Видзы на Витебщине, города Бобруйск и Борисов – на Минщине.

Бесспорным является тот факт, что на белорусских землях жило много священников, которые внесли значительный вклад в историю старообрядчес тва, его духовную жизнь, культуру и быт. В старообрядчес тве оставили свой след ветковские священники Козьма, Досифей, Стефан из Белёво, Иоасаф, Феодосий (Варыпин) из Рильска, Александр, Григорий [17. С. 10 – 12]. Феодосий (Варыпин) был пос трижен в монахи в Рильском монастыре. В иерейство его посвятил Иосиф – патриарх Московский – в церкви Святого Василия Великого Никольского монастыря. После введения новопереводных книг и новых обрядов Феодосий сбежал на Донец, где его поймали и судили – лишили сана и сослали в Кирилло-Белозёрский монас тырь. Через семь лет он сбежал на Выг, а потом в Керженецкие леса и поселился в Смольянах. Здесь около 1690 г. он становится духовным и административным руководителем нижегородского старообрядчества. В Смольянах созывались старообрядческие соборы, на которых председательствовал Феодосий. В 1694 г. Смольянский скит разорили правительс твенные войска, в результате чего был утрачен большой запас Святых Даров, которыми причащались старообрядцы. Ценность этих даров была большая, потому что у старообрядцев из-за отсутствия своих епископов и антиминсов дореформенного освящения, в тот период не было возможности отправлять литургию, во время проведения которой готовили Святые Дары. В 1694 г. Феодосию удалось скрыться от правительственных войск, которые уничтожали Смольянский скит. Он остановился в Калуге и в церкви во имя Покрова Богородицы, где много лет не велись службы, но где сохранились алтарь, престол и антиминс, освящённый ещё при патриархе Иосифе, а также иконос тас времён Ивана Грозного, ночью на Великий Четверг 1695 г. отслужил литургию и освятил большое количество Святых Даров. (не будучи епископом. А.Г.).

Дальнейшая деятельнос ть Феодосия связана с Веткой. После смерти священника Иоасафа ветковцы послали монаха Нифонта к Феодосию с грамотами, приглашая его прибыть на Ветку. Феодосий дал согласие и вскоре туда прибыл. По его предложению освящённая им же церковь была увеличена в длину и ширину. Калужские мастера-старообрядцы сделали для церкви иконостас с алтарной дверью. [16. С. 292; 20. С. 426 – 428].

Освящение церкви имело большое значение не только в истории Ветки, но и всего старообрядчества. В отсутствие епископа Феодосий фактически был руководителем старообрядческой церкви. С этого момента старообрядцы-поповцы признали законным принимать беглых священников и не считали это нарушением церковного устава.

Авторитетным среди старообрядцев был епископ Афиноген. В г. он прибыл в Стародубскую слободу Зыбкая и определённое время служил там [17. С. 10]. Отсюда он час то наведывался в ветковские слободы, осуществлял там духовное руководство, и местные старообрядцы считали его своим временным епископом.

На Витебщине большую часть старообрядцев составляли беспоповцы. В Полоцком уезде влиятельные духовные наставники проживали в деревнях Жарцы, Заборье, Горопляны, Ортейково, Тродово, в г. Полоцке и др. В архивах и монографической литературе о старообрядцах до наших дней не сохранилось примеров из жизни и деятельности духовных нас тавников беспоповцев на белорусских землях в конце XVII и в XVIII вв. Более богатым на факты оказался XIX в. Как отмечает в своей книге «Сведения о начале распространения и разделении раскола и о расколе в Витебской губернии» Василий Волков, первым духовным наставником беспоповцев в Витебске был странник из Великороссии Ульянович, который запрещал законный брак, «был врагом картошки, чая и табака». После смерти Ульяновича духовным наставником в конце XVIII – начале XIX вв. был Викула Григорич с Рязанщины. Его сменил Иван Борисович (умер 25 сентября 1810 г.). Затем духовным наставником был Лука Антонович Сухарев, родом из Москвы (умер около 1825 г.).

Последующими духовными наставниками были витебский мещанин Егор Иванович Поляков (умер в 30-е годы XIX в.), Мойсей Петров (умер в 40-е годы). Перед присоединением витебских беспоповцев к единоверию духовным нас тавником был Никита Минич Минин (умер в 1853 г.). Он был очень образованным человеком: любил медицину, занимался ею, хорошо знал ботанику. Все болез ни успешно лечил травами, цветами и кореньями. Пользовался уважением жителей Витебска и округи.

В 1864 г. витебские беспоповцы вместо духовных нас тавников Василия Барунова и Ивана Давидовича Уточки выбрали духовными наставниками подберезинского крестьянина Блоху Ефима Частобаева и пришельца из Невельского уезда крестьянина из Мелина Михея Макиевича Барковского. Возглавлял собрание беспоповцев Иван Львович Карелин. Для избрания духовных наставников собирались два раза. Первое собрание было проведено в доме Мины Гавриловича Мягкова, а второе – в доме Михайлы Михайловича Казакова [2. С. 59, 79].

Архиепископ Полоцкий и Витебский (официальной православной церкви) Василий в 1853 г. так характеризовал полоцких с тарообрядцевбеспоповцев: «Все они придерживаются своей веры очень настойчиво, особенно в д. Жарцы. Эти раскольники достаточно зажиточные, в высшей степени храбрые, своим влиянием поддерживают раскол, давая всем приют» [14. Ф. 796, оп. 134, д. 1934, л. 13 об.]. В середине XIX в. в г.

Полоцке духовными нас тавниками старообрядцев были Наум Рогозин, Семён Кащов, Данила Парфенёнок, Мелетий Кузьмёнок, Гавриила Попов.

Своё духовное влияние они распространяли и на старообрядцев деревень, прилегавших к Полоцку. Помощником у Гавриила Попова был крестьянин из деревни Дубовая Ермаген Дубравин и его дочки Евдокия и Александра, которых называли клироманками и которые при чтении молитв во время богослужения надевали одежды монахинь. Помощницей Попова была также его сестра Екатерина Ивановна Зафатаева, которая поддерживала отношения со старообрядцами Полоцка. Поскольку молельни в Полоцке до середины XIX в. были закрыты, то беспоповцы собирались в домах купцов Красиковых и Гуковых в д. Жарцы, Семёна Кононова в д.

Смоляны, Гавриила Попова в д. Бецк и Ермагена Дубровина в д. Дубовое.

В д. Жарцы духовными наставниками были полоцкий мещанин Андрей Карашов и житель д. Давыдово Себежского уезда Семён Чикунов.

Помощником у Карашова и Чикунова был купец Клим Сильвестров Гуков, который одновременно был старос той с тарообрядческой общины. В доме Гукова хранились иконы, книги и другие культовые предметы. Купец Евстафий Красиков занимался приёмом и размещением прибывших старообрядцев и духовных наставников. Помощь Чикунову в организации богослужений, а также по другим вопросам оказывали купец Фёдор Карпов Красиков, крестьянин Иванов, вольный хлебороб д. Зимники Прокофий Кондратьев, житель д. Смоляны Андрей Амвросиев Кононов. В д. Заборье духовным наставником был суражский мещанин Кирилл Исаев Рубинов, его помощниками были Феклист Халстипиков, Кир Петров, Нифонт Кириллов.

В каждом населённом пункте были с тарообрядцы, которые следили за моральным поведением своих единомышленников, а образованные и способные учили детей читать, писать и петь. Так, в местечке Освея за моральным поведением смотрела Наталья Лаптева, а обучением мальчиков занимался Артемий Тимофеев [14. Ф. 796, оп. 134, д. 1934, лл. 13 об. – об.]. По такому принципу в середине XIX в. была организована духовная жизнь в Витебском, Городокском, Лепельском, Дриссенском уездах.

Несмотря на принятые в начале ХХ в. законы и указы, касающиеся свобод и веротерпимости, проблемы старообрядчества разрешались медленно. На белорусских землях положение старообрядцев было еще хуже, так как тут до конца не был разрешен вопрос о выкупе ими земли.

18 – 20 июля 1914 г. на военное положение были переведены многие регионы Беларуси, в том числе западные губернии. Конец 1914 – первая половина 1915 гг. прошли под знаком наступления немецких войск на Вос точном фронте, где русские войска вели тяжелые оборонительные бои и вынуждены были отступать. Летом 1915 г. западная часть Беларуси превратилась в театр военных действий. С приближением немцев к Задвинью с тарообрядцы – а в этих местах они проживали в наибольшем количестве, покидали свои места и двигались в глубь России.

В 1910 – 1913 гг. старообрядцы Кривосельского, Анисимовского и Миколаюнского хуторов, при содействии Аристарха Моисеевича Пимонова, обзавелись новыми хуторами и хозяйствами. Кредиты для приобретения земли выделил Крестьянский Поземельный Банк. Оставляли старообрядцы свои обработанные земли и ухоженные хозяйства с болью в душе и надеждой на Божью охрану.

До 1915 г. защитники старого обряда указанных территорий не имели своей общины и на богослужения ездили в соседние приходы, а после прекращения боевых действий стали организовывать свою общину.

Ближайший приход находился в 8 верстах в Лапушенишках, но иногда приходилось ездить и в более дальний приход – Войтишский.

Кроме организации общины, старообрядцы Анисимович, Кривоселок и Миколаюнц обдумывали вопрос о постройке своей моленной.

Одним из организаторов общины и инициаторов строительства моленной был Тит Стрелков. Будучи ревностным хрис тианином, он предложил, пока будет пос троена моленная, молиться в школе, находящейся в Калитах, что в 3-х верстах от Миколаюнц. Для проведения богослужения был приглашен духовный наставник Карп Кириллович Смертьев. После начала школьных занятий богослужения были прекращены. Проводить богослужения в жилых домах было невозможно, все они были в полуразрушенном состоянии. Духовный нас тавник К.К.

Смертьев, к великому сожалению всех прихожан, вынужден был оставить Миколаюнцы.

В течение двух последующих лет, по большим праздникам, молились в доме Тита Стрелкова. Для совершения богослужения приезжал духовный наставник Ф.С. Кузнецов. Мысль о строительстве моленной в Миколаюнцах не покидала старообрядцев.

Большую помощь в организации строительства моленной оказал волостной полицейский Ерофей Аверьянович Васильев. Благодаря его стараниям, бесплатно был получен строевой лес, а Тит Стрелков пожертвовал общине небольшой учас ток земли, расположенный возле Миколаюнц. Выделенный им учас ток находился в центре всего прихода. К участку примыкал другой участок, который назывался «Жвирова яма», и пользовались им несколько старообрядцев. Хозяева «Жвировой ямы»

также пожертвовали свой участок под строительс тво моленной.

Впоследствии Тит Стрелков пожертвовал еще один участок земли для строительства общественного дома для духовного наставника, а также небольшой огород площадью около 300 кв. саженей.

Старообрядцы с большой охотой и энтузиазмом взялись за строительство моленной. Наиболее активную помощь при строительс тве оказывали Т.Е. Стрелков, Степан Данилов, Козьма Борисов, Георгий Бурлаков, Маркел Масляков, Иван Шершнев, Полиект Шершнев, Павел Синица, Осип Сивачев.

Строили моленную на пожертвования. Многие старообрядцы жертвовали последние сбережения. Так, например, Анилей Ларионов, человек бедный, но глубоко религиозный, продал своего последнего вола и все деньги пожертвовал на строительс тво моленной. Его примеру последовали многие прихожане. Благодаря общим усилиям прихожан, к концу 1920 г. пос тройка моленной была закончена, за исключением внутренней отделки.

25 июня 1921 г. внутренние работы были завершены. Старообрядцы в этот день организовали торжественное освящение храма во имя Святителя Николы. На этом торжестве присутствовали предс тавительные гости:

духовный наставник от Минковичской общины Федор Кузнецов, Нивникской – Карп Смертьев, Матешской – Роман Зуев. Духовные наставники прибыли со своими причетниками. Присутс твовало множество прихожан из соседних деревень и приходов. После торжественного богослужения и крестного хода вокруг храма все прибывшие духовные наставники и гости были приглашены на братскую трапезу.

Строительство моленной и ее освящение было проведено без официального разрешения властей. До получения разрешения нужно было временно прекратить богослужения. Все прихожане обратились за помощью к И.К. Егорову, который на то время поселился в имении Анисимовичи. И.К. Егорова старообрядцы избрали председателем Миколаюнской общины. Егоров оформил все необходимые документы, содействовал увеличению общины, способствовал покупке старообрядцами новых участков земли из разряда парцелированных земель, расположенных недалеко от имения Анисимовичи.

Дела Миколаюнской общины улучшились после образования в 1925 г.

Высшего Старообрядческого Совета. В 1930 г., при содействии старообрядческого деятеля Бориса Арсентьевича Пимонова, от Польского правительства была получена первая субсидия на строительство старообрядческих храмов. Высший Старообрядческий Совет полученные деньги разделил среди общин, храмы которых пос традали во время войны.

Миколаюнская община также получила пособие в размере 300 злотых на постройку колокольни.

К 1934 г. Миколаюнская община вела активную работу, как религиозную, так и культурно-просветительную: имелась своя библиотека, работали вечерние курсы церковного пения, проводились беседы на религиозные темы. Благодаря содействию Высшего Старообрядческого Совета во всех правительственных школах, которые посещали дети прихожан общины, преподавался Закон Божий.

Нас тавником общины, преподававшим Закон Божий детям, с 1924 г.

был Симион Никитич Ульянов, заслуживший всеобщее уважение и любовь всех прихожан [22. С. 17 – 19.].

На землях Ивана Ивановича Шершнева старообрядцы организовали свое кладбище.

В 1960 г. моленная в Миколаюнцах была закрыта. Часть икон перевезли в Видзовскую моленную, а самые большие иконы были отправлены в Латвию. После открытия моленной в 90-е годы ХХ в. иконы были возвращены.

В разные времена духовными наставниками и председателями общины были Стрелков Прокофий Титович (сын Тита Стрелкова), Снитков Авдий Савельевич, Федоров Федор Федорович (родом из Вильнюса), Зуев Авам Романович (руководил 17 лет), Стрелков Никифор Титович (сын Тита Стрелкова) [Записано со слов Попковой Марии Афанасьевны, 1936 г.р., д. Карасино Браславского р-на. 3.08. 2002 г.].

В настоящее время старообрядчество на белорусских землях возрождается, однако разного рода проблем ос тается много. В 2002 г.

постоянного духовного наставника в Миколаюнской общине не было. На праздники богослужение проводят духовные нас тавники из Видз, Браслава, Вильнюса. Еще одной проблемой для с тарообрядцев этой общины, впрочем как и для других общин, является нашествие грабителей.

Миколаюнскую моленную грабили несколько раз. Старообрядцы надеются на защиту властей, человеческое благоразумие и справедливость Божью.

В результате своих исследований мы пришли к выводу, что принципы духовной жизни и морали с тарообрядцев-беспоповцев во второй половине XVIII и XIX вв. были основаны на решениях Польского собора 1751 г. В первой половине ХХ в. уклад жизни с тарообрядцевбеспоповцев во многом изменился, однако и в общественных отношениях и особенно в семейных они в определенной мере придерживались решений Польского собора.

Число поповцев на Витебщине было намного меньшим, чем беспоповцев. Наибольшее количество их проживало в Витебске и Витебском уезде. Первоначально у них не было своих священников, поэтому отправлять богослужения и таинства ездили в Ветку и в слободу Климово Черниговской губернии. Первым священником у витебских поповцев был Ефрем, родом из Калужской губернии. Жил он за рекой Двиной в 3-й части Витебска, получал материальную поддержку от богатых старообрядцев поповцев Рыжковых. После Ефрема до 1866 г.

включительно, священниками были Иоанн, Адам, Федот, Андрей, Матфей, Стефан, Тимофей, Феодор, Афанасий. [2. С. 62].

В духовной жизни старообрядцев важное место занимали способ проживания и бытовые обряды. Особого внимания заслуживают примеры свадебных обрядов. Свадебным месяцем считался октябрь, который ещё называли «свадебником». От Покров до Кузьминок (до первого ноября) происходили свадебные «сговоры». «Батюшка Покров, кроешь ты землю снегом, а воду льдом, покрой и меня молоду!» – приговаривали девушкистарообрядки. На Покров звенели на дорогах колокольчики, из домов доносились свадебные песни.

Когда принималось решение отдать девушку замуж, то сначала «Богу молились». Некоторые старообрядцы в этот момент звали священника и читали молитву «Овсепетую».

Родители жениха выбирали одного или двух пожилых родственников – «стариков» – посылали «в сваты», в дом невесты. Когда родители невесты давали своё согласие и она сама соглашалась выйти замуж, назначался день свадьбы.

До 50-х годов XIX в. у старообрядцев, которые проживали на белорусских землях, существовал обычай перед свадьбой организовывать в доме невесты девичник. Собирались девушки, подруги невесты, и садились за стол, на котором было угощение. Исследователь старообрядческих обычаев и обрядов И.Абрамов отмечает, что в некоторых местах на девичник приходили и парни. Начинался девичник песней:

В деревнях Ветковского района Гомельской области нами записаны со слов старожил обряды поповцев, которые совершались в конце XIX и начале XX вв. У поповцев в Ветке на девичнике шили для невесты наволочки, пили чай, пели песни:

[Записано со слов Зелковской Л.И., 1912 г. р., г. Ветка, окт., 1998 г.] В д. Марьино на Ветковщине на девичнике у беспоповцев «девушки, став в три или четыре ряда, носили вокруг жениха и невесты «галку» и пели «галочные» песни (песни с пожеланиями счастья и рождения детей).

Сначала пели жениху и невесте, а потом родителям. За хорошее исполнение песен девушкам давали немного денег. Девичник для молодёжи был единственным местом, где можно было поздравить жениха и невесту и повеселиться, потому что присутствовать на свадьбе молодёжи запрещалось (незамужним и неженатым). На девичнике водку на с тол не ставили. На второй день после девичника девушки катались «на кавалеров счёт». Когда подъезжали к родне жениха, пели песню:

Свадьба начиналась с венчания. Невеста не надевала свадебное платье – была одета в обычное платье. Не надевалась и фата.

Обязательным был следующий обряд: волосы на голове невесты делили на две стороны, сверху надевали кичку (круглую шапочку) и повязывали платочек. После этого невес ту переводили в дом жениха, где духовный наставник совершал обряд венчания. Обязательным было благословление иконами жениха и невесты их родителями, которые дарили молодым эти иконы» [Записано со слов Обидиной Е.Л., 1910 г.р., д. Марьино, октябрь, 1998 г.].

Поповцы города Ветки «одевали невес ту в свадебное платье и фату, фата здесь называлась «атласка». Обычно венчание совершалось утром, а потом начиналось гулянье» [Записано со слов Зелковской Л.И., 1912 г.р., г.

Ветка, октябрь, 1998 г.].

В д. Марьино на свадьбе «могли присутствовать только замужние и женатые. На столы ставили водку и разную закуску. «Богатство» стола зависело от материального состояния родителей. Обязательными на свадьбе считались медовые пряники, которыми молодые угощали гостей, а также блюда с грибной начинкой, мёд, несколько рецептов кваса. Салаты были из капусты и огурцов, а для приготовления мясных блюд использовали баранину, дичь. Первый день свадьбы был у жениха, а второй – у невесты. Подарки и деньги дарили отдельно, т.е. молодому в первый день свадьбы, а молодой – во второй день. После свадьбы невес ту с приданым забирали в дом жениха» [Записано со слов Обидиной Л. И., 1910 г.р., д. Марьино, октябрь 1998 г.].

В Орше, на Витебщине свадьба у старообрядцев имела свои особенности. В назначенный для свадьбы день собирались гости: мужчины – у жениха, женщины – у невесты. Отец жениха в своём доме обводил сына вокруг стола, благословлял его иконой и на поставленную на с тол тарелку клал деньги, потом на тарелку клали деньги гости. Это называлось «дарить жениха». В то же самое время в доме невесты отец обводил дочь вокруг стола и благословлял иконой, клал на тарелку деньги, а за ним клали деньги все гости – «дарили невес ту». Повеселившись в доме жениха, сваты и гости вместе с женихом отправлялись в дом невесты, а отец и мать жениха ос тавались дома. Жениха и гостей в доме невесты встречали её родители с иконой и хлебом-солью. Жених, входя в дом, давал невесте подарок. Потом начиналось свадебное застолье, во время которого пели песни и танцевали, но музыки не было. Перед отъездом молодого домой отец невесты, передавая дочь жениху, говорил: «Смотри, берёшь ты её хорошую, здоровую, береги её». Молодые кланялись в ноги отцу и матери невесты, молились перед иконами, поклонялись на все четыре стороны и отъезжали в дом жениха, родители которого встречали их перед домом хлебом-солью и вводили в дом. Потом гулянье продолжалось [21. С. 671 – 672].

Жена в первые дни после свадьбы имела свои обязаннос ти. Так, в д.

Огородня-Гомельская (сейчас Добрушский район Гомельской обл.) «она должна была украсить дом мужа: повесить новые занавески, застелить кровать новым постельным бельём» [Записано со слов Седляровой В. И., 1915 г.р., д. Огородня-Гомельская, октябрь, 1998 г.].

В праздничном календаре старообрядцев Витебщины наиболее ярко выделяются два цикла – весенне-летний и зимний. Исходя из собранного материала, попытаемся представить ход праздничной, обрядовой жизни старообрядцев в рамках календарного круга и дать краткую характеристику местной календарно-обрядовой поэзии. После возвращения из моленной в день Вербного Воскресенья старообрядцы в д.

Иказнь Браславского района освященной вербой с тегали детей и приговаривали: «Не я бью, верба бьет, через неделю Великдень». В д.

Буевщина Браславского района освященную вербу держали за иконой. На Егория-Юрия брали одну ветку вербы и побивали ей скотину, которую выгоняли на пастбище. После использования вербы ее сжигали [Записано со слов Михайловой Зинаиды Тарасьевны. 1923 г.р. д. Иказнь Браславского района. 8.07.1998 г.; Минова Тихона Куприяновича. 1922 г.р.

д. Буевщина Браславского района. 8.07.1998 г.].

Пасха для Браславских старообрядцев всегда была праздником праздников. В д. Кирилино на Пасху совершался крестный ход вокруг моленной с песней:

После крестного хода все заходили в моленную, становились на свои места и начиналась утренняя служба. Духовный наставник обходил все иконы и поздравлял присутс твующих: «Хрис тос воскресе». Поздравление имело свою последовательность: певчие, мужчины, женщины. Все отвечали: «Во ис тине воскресе». В Пасхальную ночь освещались яйца, которые должны были быть окрашены только в красный цвет. В моленной в д. Кирилино всегда читалась и читается сегодня молитва: «Господи Исусе Христе Сыне Божий, прости нас (мя) грешных (грешного)»

[Записано со слов духовного наставника Болтунова Тимофея Артемьевича.

1939 г.р. д. Кирилино Браславского района. 9.07.1998г.]. В д. Воронка Шарковщинского района на Пасху много веселились. Все желающие водили хоровод, который назывался «Уточка». Молодежь ходила в «валовники» и пела песни. Их угощали «пасхой», крашеными яйцами [Записано со слов Семенова Ивана Агурьяновича. 1940 г.р. д. Воронка Шарковщинского района. 10.07.1998 г.].

На Троицу в д. Иказнь Браславского района перед входом в дом ставили три березки, их называли маем. Березки стояли всю Троицу. После праздника их сжигали. Дом украшали аиром. Обязательным было на праздник каждый день ходить в моленную [Записано со слов Михайловой Зинаиды Тарасьевны. 1923 г.р. д. Иказнь Браславского района. 8.07. г.].

Святки у Витебских старообрядцев были предс тавлены поздравительными обходами в день Рождества, гаданиями, ряжеными, хороводами. Заметим, что перечисленные действия в разных местах имели свои особенности. В д. Иказнь перед Рождеством проходила пос тная кутья.

Готовились постные пирожки, варили кутью из пшеницы с медом. Варили также два сорта киселя, а при наличии сухих грибов – готовилось блюдо с грибами. Вечером всей семьей садились за стол. Первое слово говорила хозяйка дома: «Детки, будем кутью кушать, а завтра будем кушать колбасы, мясо». На Рождество ходили ряженые. Особеннос тью было то, что ряженые не плясали и не пели, а только Богу молились. Вечера после Рождества до Крещения называли святыми. В святые вечера молодежь собиралась и пела песни, водила хороводы. Условно сеяли лен и пели песню:

Во время святых вечеров в д. Иказнь также гадали. Например, девушки «воровали» кур и давали им клевать мелко нарванную бумагу и пшеницу. Если куры клевали бумагу, то это свидетельствовало о том, что будущий муж будет много курить, если же клевали пшеницу – то буде т много кушать [Записано со слов Михайловой Зинаиды Тарасьевны. г.р. д. Иказнь Браславского района. 8.07.1998 г.]. В д. Воронка Шарковщинского района на Рождество «Терешку женили», водили хоровод, прятали вещи и их искали. Перед праздниками и во время праздников развлечения были запрещены. Разрешалось устраивать гуляния в обычные выходные. В д. Воронка проводились кирмаши (ярмарки), где можно было повеселиться. Во всем слушались родителей [Записано со слов Семенова Ивана Агурьяновича. д. Воронка Шарковщинского района.

10.07.1998 г.].

В представленном обзоре хозяйственной и обрядовой жизни витебских старообрядцев, как она видится через анализ календаря, обозначены и кратко предс тавлены лишь самые яркие явления, наиболее четко определяющие специфику местного народного календаря.

Неменьший интерес, безусловно, представляет более детальная характеристика отдельных календарных циклов, основных дат старообрядческого календаря и народных предс тавлений связанных с ними.

Заслуживает внимания периодическая печать с тарообрядцев, которая, в основном была представлена журналами. Они издавались в новых старообрядческих центрах, главным образом в Москве. Однако анализ журналов даёт представление о том, что редакторы не оставляли без внимания старообрядческое движение на белорусских землях. Поэтому в нашей работе отводится значимое место для анализа материалов некоторых журналов. В этих материалах можно найти сведения об обрядах и традициях ветковских старообрядцев, которые были высланы царскими властями в Сибирь, на Иргиз и другие места России и сохраняли там свои, сформировавшиеся на белорусской земле, особенности. Сразу после раскола православной церкви защитники старого обряда не могли пользоваться помощью государства в печатании своих книг и другой литературы. И только в начале XX в., благодаря, в первую очередь, своему экономическому и политическому влиянию, старообрядцы начинаю т активную издательскую деятельность.

Одним из первых периодических изданий был журнал «Душеполезное чтение», основанный ещё в 1859 г. Редакторами его были епископ Кос тромской и Галицкий преосвященный Виссарион и протоиерей Д.Ф. Косицын. Журнал состоял из 17 рубрик, носивших как религиозную, так и просветительскую направленнос ть. Важное мес то отводилось работам, изучавшим Святое Писание, а также произведениям святых отцов и богослужению, статьям вероучительского и обучающего содержания, публичным и богословским чтениям. Во многих статьях рассматривались общественные явления того времени. Печатались также слова-проповеди и слова-поучения, особенно на основе произведений святых отцов и произведений известных пасторов церкви. Церковноисторические рассказы давались на основе первоисточников и исторически авторитетных памятников.

Кроме перечисленного, в журнале публиковались воспоминания о выдающихся людях, известных своей морально-духовной жизнью и заслугами перед церковью. В издании были помещены исследования преосвященного Феофана Затворника, иеросхимонаха Амвросия Аптинского. Важной для журнала и его создателей была рубрика «Новые данные о расколе», а также рубрика, в которой находились общепонятные сведения из общественных наук и духовно-поучительные сведения, по возможности документальные, данные о западных исповедниках, их учениях, обрядах. Интересными в журнале были литературное обозрение, обзор печати того времени, критические статьи, стихотворения, повести и рассказы [6. С. 71 – 72].

С 1897 г. начинает выходить иллюстрированный духовно-народный журнал «Кормчий». Одним из его редакторов был протоиерей И. Н.

Бухарев. В журнале печаталось много материалов на духовно-моральные темы. В разделе «Современный обзор» размещались статьи о церковной и общественной жизни, зарубежные сведения, полезные советы, заметки из газет и журналов.

Ежегодно для народа издавались 12 книг под общим заголовком «Народная библиотека Кормчего». В этих книгах печатались поучительные материалы на тему миссионерской и школьной жиз ни, народного быта и др. Кроме книг, редакция журнала издавала православно-миссионерских листа, в которых размещались ответы на непонятные вопросы о расколе. На все воскресные и праздничные дни года, на разные случаи приходской жизни издавалась книга проповедей. В виде приложения к ней в 1906 г. выходила книга «Нравственные уроки из Книги книг». Это было новое бесплатное приложение, содержавшее богатый и полезный материал для бесед, не связанных с богослужением, и для домашнего чтения. [6. С. 72].

В 1905 г. произошли важные изменения в жизни старообрядцев: указ правительства от 17 октября «Об укреплении начал веротерпимости»

позволял расширять легальную издательскую деятельнос ть защитников старого обряда. Начал выходить новый журнал – «Старообрядческий вестник», который издавался на Буковине (Климовцы) в Австрии. В первом номере журнала отмечалось, что он будет выходить ежемесячно в виде книг объемом не менее пяти печатных лис тов (80 страниц каждая книга). Создатели журнала ставили перед собой следующие цели:

помогать справедливой разработке и правильному освещению вопроса о старообрядчес тве и отношения к этому вопросу РПЦ; быть выразителем потребнос тей и желаний старообрядцев, показывать их жизнь и влиять на воспитание молодого поколения в религиозно-моральном духе. В первом номере, в обращении к читателям, редакция подчёркивала, что «Старообрядческий вестник» будет размещать на своих с траницах информацию о правовой и общественной ситуации в старообрядческой среде, летопись церковных событий, а также статьи и документы религиозно-морального и исторического содержания, в общем такие, которые имеют морально-воспитательное значение или относятся к жизни старообрядческой церкви и её иерархии.

В этом же номере отмечалось, что издание с тарообрядческого печатного органа в таком духе и направлении поможет скорее достигнуть единения старообрядцев, необходимость и польза которого очевидна и к которому с тремились и стремятся наиболее здравомыслящие защитники старого обряда [6. С. 72 – 73].

В 1906 г. начал выходить ещё один журнал – «Старообрядец». В нём размещался материал вероучительского и морального содержания, важное место отводилось толкованию причин раскола, истории старообрядческой церкви. Здесь также печатались труды известных пас тырей церкви, информация о правительственных и императорских указах относительно раскола.

В том же 1906 г. начали издаваться журнал «Церковно-общественная жизнь» и первая старообрядческая газета – «Народная газета». Журнал вышел при Казанской духовной академии. Его редакторами были профессоры Л.Писарев, М.Мошанов, К.Григорьев. За год выходило номера (по два печатных лис та в каждом). Редакторы журнала стремились воздействовать на церковно-общественное сознание в вопросах церковной реформы, освещать факты церковно-общественной деятельности. Важной задачей журнала являлось обсуждение на его с траницах вопросов, связанных с религиозно-бытовым положением русских старообрядцев, проживавших в восточных окраинах России.

Первый номер «Народной газеты» вышел 15 января 1906 г. с двумя бесплатными приложениями. Главная задача газеты была просветительская. Два раза в неделю бесплатно отдельными страницами выходило приложение к газете, в котором рассматривались вопросы старого обряда. Приложение называлось «Голос старообрядника». В этих изданиях большое внимание уделялось вопросам рабочего и крестьянского быта, а также делам церкви и веры. Кроме этого, ежемесячно в дополнение к газете выходил бесплатный иллюс трированный журнал, в котором помещались очерки и рассказы на исторические темы, древние сказания и легенды, а также рисунки и статьи по разным вопросам [6. С. 73].

В 1910 г. в Киеве, в типографии С. В. Кульженко, начал выходить ежемесячный церковно-общественный журнал «Старообрядческая мысль».

Сотрудниками его были старообрядцы – Канадский епископ Михаил и Нижегородский и Кос тромской епископ Иннокентий, протоиерей Лев Денисов, священники Г.Карабинович, В. Плотников, дьякон Ф.Гусляков, профессоры А.А. Кизеветор и С. А. Котляревский и др.

В первом номере «Старообрядческой мысли», в обращении к читателям, подчёркивалось, что создатели журнала не ставят своей целью опираться только на единомышленников. Дело в том, отмечалось дальше, что многие вопросы старообрядчества ещё находятся в состоянии разработки. Поэтому журнал раскрывает свои страницы для исследований авторов разных направлений, поскольку необходимо принимать во внимание существование бесспорных и безошибочных положений и мыслей разных авторов. Редакция считала, что глубокие исследования и убеждения честных авторов будут способствовать разработке теории старообрядчес тва и помогут понять его основы. Жизненная практика, по мнению редакции, свидетельс твует, что противоположные убеждения, представляя разностороннее толкование проблемы, нередко закладываю т основы для более широких и правильных выводов, помогающих ликвидировать противоречия в поисках пути к правде [6. С. 73].

Как видим, журнал «Старообрядческая мысль» ставил своей целью не распространение узкопартийных и односторонних, предвзятых взглядов или готовых положений, а возможное объединение старообрядческих литературных и общественных сил на почве разработки и выяснения теоретических вопросов, особенно касающихся нового статуса старообрядчес тва в государстве.

Журналы и газета уделяли особое внимание старообрядчеству на белорусских землях. Во втором номере журнала «Старообрядческая мысль» за 1910 г. разговор шёл о создании Белокриницкой митрополии и о роли в этом ветковских монахов. В третьем, четвёртом и пятом номерах журнала «Старообрядец» за 1906 г. были помещены статьи об ис тории ветковской старообрядческой церкви, а с пятого по девятый номер – ус тав ветковской церкви.

За два века пребывания на белорусской земле русские старообрядцы, проживая обособленно, смогли сохранить свою веру, религиозные обряды, обычаи, свою мораль, систему обучения, свою особенную культуру. Их культура и язык, как и вся духовная жизнь, не растворились на новом месте проживания. Жизнь в диаспоре благоприятствовала тому, что они сохранили свою специфику. Их взаимопомощь, смышлёность и практицизм помогли налаживать небедную жизнь, а материальный достаток и умение пользоваться благоприятными политическими условиями давали возможность строить свои церкви и молельни. Надо отметить, что архитектура и культура поповцев и беспоповцев не была одинаковой. Поповцы, исходя из своей обрядовой практики, возводили богато отделанные церкви. Беспоповцы также опирались на свою обрядовую практику, строили молельни, которые внешне были похожи на жилые дома и внутреннее их оформление было не таким богатым, как у поповцев.

Культура, мораль и духовная жизнь строобрядцев на белорусских землях тесно связана с деятельнос тью таких их священников и духовных наставников, как Козьма, Досифей, Иоасаф, Феодосий и др.

Большую роль в старообрядческом движении сыграла периодическая печать, особенно в начале XX в. Она была представлена в основном журналами. Их количество, объём и периодичность свидетельствуют о том, что защитники старого обряда владели капиталом, часть которого шла на издательскую деятельность. Анализ журналов показывает, что в них поднимались важные вопросы вероучения, истории, культовых обрядов, морального и бытового просвещения. Большое внимание в журналах уделялось и жизни старообрядцев на белорусских землях.

4.2. Старообрядческая литература и самодеятельное творчество.

Старообрядческая литература и старообрядческое самодеятельное творчество, возникшие в условиях борьбы с идеологией Русской православной церкви, боярской думы, а потом правительства, отличаются ярко выраженным идеологическим наполнением, органичной связью произведений. Это характерно как для литературы, написанной старообрядцами, проживавшими в русском государстве, так и для литературы, написанной старообрядцами, находившимися за его пределами. Старообрядческая литература и самодеятельное творчество характеризуются многожанровостью, и поэтому их сложно разделить на «художественную» и «деловую» части.

Старообрядческая литература и самодеятельное творчество прошлого, в значительной степени изолированные от основного направления древнерусской культуры по причине общественнополитических условий того времени, развивались по своим законам. Их создатели показали в своих трудах сложность и противоречивость своей эпохи, создали своеобразную литературу и самодеятельное творчество крестьянско-феодального направления.

Архивные материалы свидетельс твуют о том, что известные старообрядческие священники и духовные наставники долгое время жили на белорусской земле, в частности на Ветке, откуда вышло много теоретиков поповства. Здесь на протяжении XVIII в. ими были написаны работы в защиту старого обряда, о моральных нормах и правилах. Под руководством этих лидеров были построены старообрядческие монас тыри и церкви.

В разное время судьба теоретиков старообрядчес тва складывалась неодинаково. После организованных епископом Питиримом гонений (вторая половина XVII – начало XVIII вв.) против сторонников диаконовского согласия, созданного в поповстве, на Ветку переселился Лысенин Тимофей Матвеев – старообрядческий писатель и полемист, один из идеологов и основателей диаконовского согласия, которое современники называли «лысенковщиной». Он родился в Москве, был известен как обличитель учения старца Онуфрия и Иерофея Андреева.

Приехав в Ветку, Тимофей Лысенин развернул споры с Феодосием Варыпиным о почитании четырёхконечного креста и об отношениях к старопечатным книгам. Эти споры нашли своё отражение в рукописном труде «Описание прения старца Феодосия с Тимофеем Лысениным… и с его единовольниками». Данные споры происходили в Ветке в 1710 г.

Предполагается, что перу Лысенина принадлежит «Сказание вкратце о брани протопопа Аввакума с Феодором дъяконом о вере и о несогласных письмах Аввакумовых. Ихже многая лета держал и веровал с тарец Ануфрий, и как потом отложил и похулил» (около 1710 г.) и «Книга» (не позже 1709 г.), в которых автор разъяснил основы вероучения диаконовского согласия [10. С. 406; 16. С. 162].

В первой половине XVIII в. в Ветковском монастыре жили писатели, создавшие «Православное споведание», автором которого, очевидно был Епифаний, подписавшийся под ним, а также «Послание священника Иова отцам и братьям». Жили в Ветковском монастыре и два философа: Иоанн Андреев (около 1710 г.) и Фёдор, написавший «Слово о каждении» (около 1725 г.) [3. С. 64; 19. С. 73]. К этому времени относится также деятельность Ивана Философа, автора «Грамотки» о способе каждения, написанной в 1711 г. по просьбе ветковского старца Сергия в связи со спорами между старообрядцами диаконовского согласия и остальными ветковскими поповцами. Иван Философ поддержал вариант каждения, принятый диаконовцами. Свои взгляды относительно этого спора он изложил в сочинении «Книжица о каждении» [16. С. 112].

Изгнание старообрядцев царскими войсками из Ветки в 1735 г. и 1764 г. принесло ей, как и всему старообрядчес тву, большие потери. Хотя в начале XIX в. Ветка не была уже духовным центром поповства, однако её влияние и влияние ветковских служителей культа были по-прежнему значительными.

С историей старообрядческой Ветки связана деятельность Иллариона Георгиевича Кабанова (октябрь 1819 г. – 4 декабря 1882 г.) – выдающегося писателя, апологета Древлеправославной Церкви Христовой.

Он был более известен под псевдонимом Ксенос (греч. «пришелец», «странник»). Родился в деревне Глотово Масальского уезда Калужской губернии. В 15 лет стал послушником в Лаврентьевском монастыре, где постоянно проживало больше сотни монахов. Монастырь находился в верстах от Гомеля. После разрушения Лаврентьевского монастыря жил в других монастырях, в том числе некоторое время в Покровском, недалеко от посада Климовцы Черниговской губернии. Последние годы своей жизни Илларион Кабанов прожил в Красноборском мужском монастыре во имя Иоанна Предтечи возле посада Клинцы, основанного в 1760 г. изгнанными из Ветки старообрядческими монахами, называемым ещё «скит Полоса».

Вёл монашеский образ жизни, строго соблюдал все правила, но в монахи пострижен не был. Выделялся глубокой начитанностью, имел необыкновенную память, выучил греческий язык, чтобы читать греческие книги в оригинале. Работал во многих библиотеках Москвы, Петербурга, Киева и других городов. И.Г. Кабанов – автор многих произведений, в том числе таких, как «Устав или краткое изложение догматов и преданий церковных», «Ис тория и обычаи Ветковской Церкви», «Окружное послание», «Омышление православных христиан», «Краткое содержание учения Святой Церкви и мнения противляющихся оному изучению», «Разбор белокриницкого акта 1868 г.», «О монархиях: Ассирийской, Мидийской, Греческой и Римской и последовательно исторически о царях греческих и римских».

Книги И.Г. Кабанова освещали конкретные события, в них автор отстаивал идеи духовных отцов и свои собственные в защиту древнего богослужения. Книга «История и обычаи Ветковской церкви» была написана им после отмены в России крепостного права [19. С. 66 – 67; 11.

С. 22 – 23; 9. С. 6 – 7; 16. С. 131 – 132, 227; 12. Ф. 2001, оп. 1, д. 259, лл. 1 – 6, 26; 14. Ф. 1263, оп. 1, д. 2790, л. 41].

Промышленный подъём после отмены крепостного права стал причиной перемен в жизненном укладе старообрядцев. Под воздействием нововведений начали разрушаться вековые традиции древнерусского быта, менялся способ жизни и мышления, изменялось отношение к вере и заветам отцов. Жизнь ставила такие вопросы, на которые правильный, подлинный христианский ответ могли дать только духовно просвещённые и образованные люди. Слепое следование традициям предков многих уже не устраивало. Включившись в жизнь того времени, некоторые старообрядцы начали отступать от своей веры. В определенной с тепени влияние времени затронуло всё старообрядчес тво. Это проявилось у одних в благочиннос ти и религиознос ти, сохранении постов и других правил христианской благочес тивости, а у других – в упрощённом отношении к богослужению, которое зачастую исполнялось наспех и небрежно.

Ускоренное развитие транспорта, связи, книгопечатания благоприятс твовало как укреплению взаимосвязей старообрядцев, так и выявлению отличий в богослужебных традициях согласий и толков отдельных местностей. Свои особенности имело даже совершение таинств и других культовых действий. Дело в том, что, как уже отмечалось, на протяжении почти двух веков старообрядчес тво не имело общего центра и канонического подчинения, а священников было мало. Даже после восстановления трёхчинной иерархии в 1846 г. священников во многих местах из-за преследований посвящали тайно, без необходимой подготовки. В то же время ветковские и стародубские церкви и монастыри отличались тем, что с самого начала своего существования они имели своих священников, которые переходили в старообрядчес тво из православия или их подготавливали и посвящали на местах. В таких ветковских монастырях, как Лаврентьевский, Иоасафовский, Пыханский, Тырловский, женский монастырь при Спасовой слободе, Макарьевский, Пахомьевский, Никольский, сохранялись древние традиции монастырского монашества, которые у старообрядцев России в значительной мере были утрачены.

В ис торических условиях XIX в. духовный опыт ветковских монастырей представлял особый интерес. Это понимали многие теоретики старообрядчес тва. Боясь, чтобы накопленный опыт не был утрачен, а древние принципы христианской жизни не были забыты, они создавали работы по истории и теории старообрядчес тва. Так, И.Г. Кабанов написал книгу «Ис тория и обычаи Ветковской церкви». Раскрывая сущность обрядов и обычаев в старообрядчестве, автор обращает внимание на глубокое чувство верности и любви защитников старого обряда к своей Матери-Церкви, к её догматам и сказаниям, к её священной красоте и мучительному крестовому пути. Использовав богатый хронологический материал, автор показал важные события, характерные для ис тории поповства на Ветке.

Своеобразная история у «Окружного послания» старообрядческих епископов (1862 г.), текст которого был подготовлен И.Г. Кабановым. Это послание вызвало споры о поповстве и привело к образованию «окружников» и «противоокружников». Оно было составлено от имени Московского Духовного совета (постоянный совещательный орган при архиепископе Антонии) для утверждения единства верования Древлеправославной Церкви Христовой (старообрядцев, принявших белокриницкую иерархию). Потребность в послании возникла потому, что среди старообрядцев-поповцев стали распространяться рассуждения беспоповцев относительно таинств, священства и антихриста. Часть старообрядцев-беглопоповцев, принявших белокриницкую иерархию, соглашалась с беспоповцами в том, что антихрист уже появился на земле, что Греко-российская церковь, употребляя имя «Иисус», верит в другого Бога – антихрис та, что троеперс тие и четырёхконечный крест – печать антихриста. В этом была реальная противоречивость в учении старообрядцев-беглопоповцев, которые, утверждая, что Греко-российская церковь верит в антихрис та, в то же время принимали от этой церкви беглых священников, а со временем приняли и беглого митрополита Амвросия. Но такие выводы и дейс твия поповцев встретили критику беспоповцев, которая была помещена в «тетрадях».

«Окружное послание», утверждая церковные догматы и святоотцовское учение, обличало содержание беспоповских тетрадей.

Часть с тарообрядцев-поповцев обвинила автора послания, И.Кабанова, в том, что он находится в согласии с господствующей новообрядческой церковью.

Мы считаем такое обвинение необоснованным. В своей книге «История и обычаи Ветковской церкви» И.Г. Кабанов выступает как сторонник старообрядческих идей и обрядов в поповстве, а в «Окружном послании» он не подрывает устои с тарообрядческой церкви, а говорит об отношениях, которые существовали между старообрядческими согласиями, о том, как прийти к согласию.

Илларион Кабанов прожил бедную и уединённую жизнь. С юношеских лет единственным местом утешения для него был Божий Храм, молитвы и священные книги. Умер он в монастыре «Полоса». На его могиле был поставлен чугунный памятник – четырёхугольная колонна с крестом и с надписью: «Сей крепкодушный, терпеливый и трудолюбивый муж… от младых лет трудился Древлеправославной Церкви, вразумляя заблуждающихся, борясь с неправомудрствующими, и побеждая оныя силою словес и письменных показаний…» [16. С. 132].

Значимый след в истории старообрядцев-беспоповцев оставил витебский купец Иван Иванович Собольщиков (1763 – 1836 гг.). Он был писателем, краеведом, собирателем древностей и творчес тва старообрядцев. Родился в Витебске, как про это сообщается в его книге «Сборник». Был он человеком богатым, имел три кирпичных дома, в одном из которых находилась молельня, где было много рукописных и печатных книг, древних икон в позолоченных окладах, отделанных жемчугом и драгоценными камнями.

И. И. Собольщиков был человеком трудолюбивым и аккуратным, пользовался всеобщим уважением. Он переписал много церковнобогословских книг и несколько Евангелий, одно из которых, согласно его завещанию, было положено в его гроб. Составил много «цветников» на морально-религиозные темы и других сборников. Из созданных им рукописных книг видно, что он много читал, а всё наиболее интересное переписывал в свои книги печатными буквами. Письмо его было выразительное, чистое и безошибочное. В одном из его сборников насчитывалось 189 статей на разные темы. В статье «Космография»

давалось краткое описание государства, людей, веры, нравов, городов и их торговых связей. Здесь также шла речь о реках, морях, озёрах, островах, животных и др. В этом же сборнике были помещены и правила Польского собора. В нём были также стихотворения, обращённые к Богородице и Спасителю, «Рацея», ис тория Бориса и Глеба, сказание о страшном суде, о плаче Адама и Евы, стихи мученика А. П., стихотворение на плач Пресвятой Богородицы при распятии Спасителя, стихотворение Иосифацаревича, стих похвалы Пресвятой Богородицы. В 1785 г. И. И.

Собольщиков создал рукописный сборник, в котором, в частности, сообщается о Колпинском собрании, состоявшемся 1 октября 1751 г. в д.

Колпино Себежского уезда на Витебщине.

В написанных И. И. Собольщиковым сборниках были помещены и его стихотворения. Кроме поэзии, он интересовался иностранными языками, осознавал полезность их знания, однако ими не владел и выражал по этому поводу сожаление. Иногда он писал так, чтобы не каждый мог прочитать написанное, – такое письмо называлось «тарабарщиной». [2. С.

55 – 58; 16. С. 262].

В 1973г. во время археографической экспедиции в Прибалтику историки и филологи Пушкинского Дома (Санкт-Петербург) нашли интересную рукопись – памятник крес тьянско-старообрядческой литературы, так называемый «Дегуцкий летописец». Он хранился в доме И.Ф. Павлова, «головщика» Зарасайской старообрядческой общины. Это т рукописный сборник составлялся в 1842 – 1851 гг., имел размер – «в 8-ку», («в осьмушку») насчитывал 187 листов, переписан был полуус тавом одного почерка, переплёт – доска, покрытая чёрной тканью, с кожаным корешком и латунной застёжкой. Автором переписанных в первой части рукописи «увещевательных грамот», в которых были помещены апология «истинной» надписи на кресте «Исус Христос Царь Славы» и разоблачение «ложного» титла «ИНЦИ», является, очевидно, как считаю т авторы «Дегуцкого летописца», известный федосеевский наставник из Вышнего Волочка Никита Марков (1742 – 1805 гг.), произведения которого пользовались популярностью среди федосеевцев Витебщины. Во второй час ти рукописи – «Хронограф Курляндско-литовский» – освещаются события с 1652 г. по 1850 г. в виде разных по объёму годовых записей (ни один год не пропущен). События «Дегуцкого летописца»

касаются истории с тарообрядчества как в России, так и на белорусских и литовских землях. В тексте упоминаются Москва, Рига, Динабург, Витебск, Видзы, Браслав, встречаются имена 180 известных и ранне не известных истории личностей. Кроме хронологических записей, в «Дегуцком летописце» использованы в качестве вставок повести, бытовые новеллы, документы, произведения стихотворных жанров – от сатиры до эпитафии [7. С. 166 – 169].

Большой интерес предс тавляет самодеятельное творчество старообрядцев. После разорения Лаврентьевского монастыря неизвестный автор (или авторы) написал стихотворение «О разорении Лаврентьева монастыря близъ Гомеля, сочинение». В этом стихотворении автор рассказал, как хорошо жилось старообрядцам на белорусских землях, выразил свою боль и сожаление по причине того, что их выселяют из Лаврентьевского монастыря и разъединяют – высылают в разные места.

упрощена в соответствии с нормами современного письма).

Это стихотворение было положено на старообрядческий напев, его пели во время постов, отличалось оно грустным мотивом; мастерицы (учительницы) вывешивали это стихотворение в своих кельях.

Разнообразным был песенный репертуар ветковских старообрядцев.

Их песни предназначались для разных жизненных событий. Например:

Только конь бежитъ, На лошади знакъ лежитъ, Шляпочка пуховая, А въ шляпочке еловай (?) платокъ.

Мне жъ не жаль платка, Что платочикъ носится, Только жаль дружка, Что съ иной водится, Что съ иной водится, А со мной младой здорится”.

“Карагодная” (хороводная).

Хажу я гуляю удоль карагоду, Заинька серенький, Сматрю, выбираю па всему народу.

Нашелъ же, выбралъ багатаго тес тя.

Хажу я гуляю удоль карагоду Заинька серенькій… Сматрю выбираю харошую тещу.

Нашелъ же я выбралъ… Хажу я гуляю и т.д.

Себе выбираю маладого шурина.

Нашелъ… и т.д.

Сматрю выбираю Хорошу своячню и т.д.

Хажу я гуляю и т.д.

Харошу невесту… Жилею, милею, Семь разъ поцалую.

Хажу я гуляю по всему карагоду, Зову зазываю всёх людей на свадьбу, Пожалуйте, люди, Все ко мне на свадьбу, А въ мине на свадьбе Пива вина много, Хлеба, соли тожа.

Я жъ напивши пива, Сваво тестя въ рыло, Са таво же хмелю, Сваю тещу въ шею.

А ты маладой шуринъ Седлай добра коня, Съезжай съ двора скоро.

А маладой своячине подарю подарочекъ, Шелковый платочекъ.

Ахъ веселъ я веселъ, Что я одинъ остался Съ молодой невестой.

Жилею, милею, семъ разъ поцалую… На девишнике поютъ:

А чія въ поле жито не жато (2 р.) Не жато жито Елизарово, Не жато жито Ивановича.

Посылаитъ Марьюшку жито жать.

- “Не могу, сударь, головушку поднять, Со головушки бело лицо горитъ, Со бела лица вся не могу”.

- “Марьюшка! Тебе въ гости завутъ, Сидоровна, тебе въ гости завутъ!” - “Сейчасъ, моя радость, соберусь, Сама пайду, тибе въ доме пасажу, Заставлю работу работть, Ужъ и первая работушка для тебе Выгоняй съ огороду лебедень, А вторая работушка для тебе – Поставь самоваръ для мене, Ужъ и третья работушка для тебе – Сустрень среди двора меня, Называй меня душечкою, Ужъ ты душечка, Марьюшка, Ужъ ты душечка Сидоровна!..” Наиболее распространёнными были песни:

Ишла Машенька сы дыбровки, Разчерныя Маши бровки Со мной говоритъ.

Пас тушка дружка просила:

“Сударь пас тушокъ, Глубоким философским смыслом, разнообразной жанровой композицией выделялись духовные с тихи, написанные ветковскими мудрецами. Они сохранялись в рукописях келейницами. Эти с тихи использовались для обучения детей, это были своего рода наставления, имели воспитательную функцию.

Изъ пустыни старецъ въ царскій домъ приходитъ.

А земля съ морями безпрестанно славятъ завсегда”.

В стихах старообрядцы показывали и свою повседневную жизнь :

происшествия, муки, печаль.

За полночь сидя безъ сна И песнь прощальну припеваетъ, У тюремного окна:

Ветры буйны, полетите Въ мой любимой и родной (?) Весть отъ меня отнесите, Что случилось здесь со мной.

Пусть друзья мои узнаютъ, Мне чреда пришда страдать И меня пусть не ожидаютъ Въ край любимой никогда.

День тотъ вечно не настанетъ, Что въ народе быть мине, Жизнь моя въ грустяхъ завянетъ Въ чюжой племенной стране.

Въ пиръ веселой разъ собрались Наши ближніе друзья И собравшись утешались, Въ той биседе былъ и я.

Забывъ горя и печали, Вси сидели ввечеру, Часы быстро пролетали, Но я мраченъ былъ въ пиру, Что то грусть мине смущала, Горькой духъ мной обладалъ, Буря в сердце волновалась, А отчиго, я самъ не зналъ.

Скоро жъ таинс тво открылось:

Этотъ пиръ несчастной былъ, Не напрасно сердце билось, Воли онъ мине лишилъ, Въ клетку съ крЂпкими стенами Заперет былъ, посаженъ за решотками (?) И замками, грозной стражей окруженъ.

Кроме неба голубого Ничего не видать мне было, Или штыкъ часового Просверкаетъ мне въ окно;

Какъ еще ударъ печальной Надо мною будет разъ:

Отошлютъ мине въ край дальной На изгнание въ Кавкасъ.

Прикуютъ мою свободу Ко Болканскимъ горамъ, Всехъ лишатъ друзей и роду, Заключатъ навечно тамъ.

Путь мине съ родными разлучаютъ, Развели насъ навсегда, Позабыть я ихъ не въ силахъ, Не могу я никогда.

Не плачьте рдныя за мною, Нидолго намъ грустить, Все окончится съ могилой, Мы тамъ будемъ вечно жить.

Мы тамъ будемъ жить вечно, Безъ счету, безъ конца, И будутъ безпрес танно веселиться наши сердца.

Ни долинъ мине жаль цветущихъ Въ русской родине моей, Ни долинъ, ни ручьевъ текущихъ, Селъ красивыхъ и полей, Какъ остался садъ прекрасный, Где бывало я гулялъ, Все по немъ грустно ужасно Какъ бы садъ тотъ не увялъ!… “Стихъ унылой.” Какъ уныло занываетъ Томный тонъ стройныхъ певцовъ, Знать родного провожаютъ Спать в долине средь гробовъ.

Скоро ль, долго ль съ землею Все сравняться не минемъ, Можить завтра жа зарею Я усну такимъ жа сномъ, Можить такжа погребальный Тонъ раздасться нада мной, Павтарится стихъ пращальный Со святыми упакой, И никто маи радные Ни поплачютъ нада мной Старообрядцы в стихах выражали свои чувства, размышления, свою тоску по родине. Взгляды беглых старообрядцев убедительно переданы в стихотворении, которое сохранилось у ветковских келейниц:

“Бахксизмъ при нарушении веры, отъ отступника епископомъ, который бежалъ за р.Дунай съ донскими казаками, сиречь некрасовцами”.

Во церквахъ святыхъ.

Въ тысящи шесть сотъ Шес тьдесятъ шестой Антихристъ возмути всю вселенную.

Отнялъ благолепіе церковное, Издалъ же свою печать мерзкую.

Вмес то Христова Креста – крыжъ латынскій, За святыя иконы – картины.

Обладали святыми местами вместо учителей – злые мучители, Издали свое лжи-ученіе – вместо святыхъ поученій;

За крещеніе – обливаніе; вместо ладону табакъ мерзскую.

Въ знаменіе креста двоеперс тнаго, Щепоть гнусную троеперстную;

За благолепіе – брадобритіе;

Возлюбили тьму, ненавидимъ светъ.

Никонъ лютый и съ поборники Потребилъ книги старописмены, Издалъ же свои – новоумыслены, На погибель душамъ христіанскимъ, Да увязнуть въ сеть въ неизбежную, Да наполненъ будетъ адъ вселютый Тьма кромешная, огнь геенскій.

Никонъ лютый и способники Воздвиже гоненіе великое, На содержателей благочестія и пресветлаго правоверія.

Погубилъ нашихъ верныхъ пастырей:

Павла, епископа Коломенского, Царского отца духовного архимандрита Никанора;

Разорилъ обитель кинов ію соловецкихъ чюдотворцевъ;

Погналъ веру христианскую въ темны леса и пустыню;

Истребилъ нашихъ верныхъ пастырей;

Запустели церкви безъ учителей, Разогналъ овецъ по лицу земли, Наполненъ овцами востокъ и западъ, Югъ и северъ и вся концы, Пожалъ пшеницу несозрелую, Уморилъ верныхъ безъ причас тія.

Пришли ко овцамъ злые волки, Губятъ верныхъ пожератели.

Играя большую роль в осмыслении жизни, раскрытии человеческих характеров и показе действительнос ти, старообрядческая литература и самодеятельное творчес тво воздействовали на формирование духовноморальных отношений в среде старообрядцев.

Среди с тарообрядцев, в том числе и тех, которые жили на белорусских землях, было много талантливых писателей и поэтов, показавших в своих произведениях тяготы жизни не только защитников старого обряда, но и всего народа, выявлявших проблемы того времени.

Одним из них был Лысенин Тимофей Матвеев (вторая половина XVII – начало XVIII вв.). Среди его многочисленных рукописных работ такие, как “Описание прения старца Феодосия с Тимофеем Лысениным… и с его единоволниками”, “Сказание вкратце о брани протопопа Аввакума с Феодором дъяконом о вере и о несогласных письмах Аввакумовых. Их же многая лета держал и веровал Ануфрий, и как потом отложил и похулил” и ряд других. О высоком уровне старообрядческой литературы того времени на белорусских землях свидетельствует и тот факт, что в начале XVIII в. в Ветковском монастыре жили и писали свои труды два философа – Иоанн Андреев и Фёдор. На Ветке жил Иван Философ – автор «Грамотки» о способе каждения, написанной в 1711 г. по просьбе ветковского старца Сергия. Значимый след в старообрядческой культуре оставил Илларион Георгиевич Кабанов, проживавший определённое время на белорусской земле. Им написаны такие работы, как “История и обычаи Ветковской церкви”, “Окружное послание” и др.

Точные данные о с тарообрядческой литературе и самодеятельном творчестве помогают создавать единое целое, которое по своей сущности является частью культуры объективного мира. В произведениях старообрядцев изложено их мировоззрение, модель мира, отс таиваются идеи духовных отцов, описываются конкретные события.

Старообрядческая литература и самодеятельное творчество характеризуются цельностью и образностью. Переживания за свою веру, за судьбу родины являются важнейшими компонентами старообрядческой культуры, а поэтому можно говорить о патриотизме старообрядцев, их верности родине, верности идеям древлерусского православия.

Эта запрещённая и преследуемая литература, – так же, как литература и самодеятельное творчество, воплощением которой они являются, – широко распространялась в народе, вышла далеко за пределы собственно старообрядческого движения.

Свято сохраняя веру и заветы предков, старообрядцы вели традиционно общинный способ жизни. В ответ на неуважение и ущемление со стороны властей, в ответ на абсолютную невозможность получить образование и участвовать в общественной жиз ни старообрядцы, взяв от древнего русского православия внешнюю обрядность, создали в своей среде своеобразную культуру, которая на белорусских землях была отличительной и имела большое значение. Проявления этой культуры были воплощены и в архитектуре, в частности, в строительс тве старообрядческих монастырей, церквей, молельней и в их своеобразном внутреннем оформлении, а также системе обучения, самодеятельном творчестве.

Старообрядцы, будучи по сущности русскими, по воле судьбы попали на белорусские земли и оставили положительный след в белорусской культуре. Но, к сожалению, их деятельность на Беларуси изучена далеко не полнос тью.

Необходимо отметить, что среди представителей русской власти вплоть до начала ХХ в. не было понимания того, что старообрядческое мировоззрение, старообрядческая церковь и старообрядческая культура представляют объективную реальнос ть, которая имеет право на существование и не может исчезнуть по приказанию кого-нибудь.

1. Абрамов И. Старообрядцы на Ветке. Спб., 1907.

2. Волков В.И. Сведения о начале, распространении и разделении раскол а в Витебской губерни.

Витебск, 1866.

3. Гарбацкі А.А. Царкоўны раскол і стараверы на Беларусі ў другой палов е ХУІІ – першай палов е ХІХ стст. // Беларускі гістарычны часопіс. 1997. №4.

4. Горбацкий А.А. Старообрядцы на Беларуси. // Падарожнік. 1998. №1.

5. Гарбацкі А.А. Да вытокаў духоўнай спадыны. // Народная асвета. 1998. №12.

6. Гарбацкі А.А. Перыядычны друк у старавераў. // Брэсцк ай царкоўнай уніі – 400. (Матэрыялы міжнароднай навуковай канферэнцыі). Брэст, 1997.

7. Дегуцкий летописец. В кн: Древлехранилище пушкинского дома. Материалы и исследования. Л., 8. Зеньковский С.А. Русское старообрядчество: Духовные движения семнадцатого века. М., 1995.

9. Ксенос И.Г. Окружное послание, составленное И.Г. Ксеносом и изданное старообрядческими епископами 24 февраля 1862 года с приложением Устав а и Омышления, составленных тем ж е автором. Изд. Н. Субботиным с предисл., примеч. и портр. Ксеноса. М., 1893.

10. Лилеев М.И. Из истории раскола на Ветке и в Стародубъе ХУІІ – ХУІІІ вв. Киев, 1895. Т. 1. Вып.

11. Материалы для истории раскола старообрядчества в Могилевской губерни конца ХУІІІ и начал а ХІХ стол етий. Могилев, 1902.

12. Национальный исторический архив Республик и Беларусь.

13. Обзор Минской губерни за 1904 г. Минск, 1905.

14. Рассийский государственный исторический архив в С.-Петербурге.

15. Российская национальная библиотек а в С.-Петербурге. Зал рукописей.

16. Старообрядчество. Опыт энциклопедического словаря. Составил и: Вургафт С.Г., Ушаков И.А.

17. Сергий (Юршев). Зеркало для старообрядцев не покоряющихся православной церкви. Спб., 18. Смиронв П.С. История русского раскола старообрядчества. Рязань, 1893.

19. Старообрядческий церковный календарь. 1994.

20. Старообрядец. 1906. №3.

21. Дембовецкий А.С. Опыт описания Могилевской губерни. Могилев, 1882. Кн. 1.

22. Вестник Высшего Старообрядческого Совета в Польше. Вильна. № 1 – 2. 1934.

4.3. Ветковские старообрядческие монастыри Монашество – (греч. мonachos одинокий, отшельник, затворник) – способ жизни религиозного человека или группы единоверцев, основанный на принципах аскетизма (отказ от имущес тва, брака и светских развлечений), осознанном подчинении строгой дисциплине, а также дуалистическом противопос тавлении земного и небесного, духовного и телесного, хорошего и злого начал. Идея монашества бере т свое начало в брахманизме, буддизме, египетской культуре Сераписа и др., однако активное воплощение наблюдается в христианс тве, где случаи монашеского служения зафиксированы уже во 2 в. н.э.

На Руси монашество имеет глубокие корни: основание Валаамского монастыря относится к временам апостольским. На русских и белорусских землях сформировался особый тип православного монастыря, хотя он генетически связан с общехристианским началом, византийским духовным и культурным наследием, а в самом иночестве очень рано проявились индивидуальные черты. Монашество, сохранив аскетическую традицию Византии, усилило евангельский элемент, который в своей основе имел действенную любовь служения людям, милосердие.

Имеют свою особую историю старообрядческие монас тыри, которые были возведены на белорусских землях. Монастыри были отдалены о т мира, но в тоже время органично связывались с жизнью округи, организовывали ее в различных областях, как материальных, так и духовных. Монастыри активно влияли на формирование культурного ландшафта, на планировочную с труктуру и объемно-пространственную композицию особенно сельских поселений.

Местнос ть, в которой возникали старообрядческие монастыри, называлась Ветка, отсюда и название – ветковские монастыри. Свою известность и неповторимую самобытность Ветка получила благодаря старообрядцам. Укрывшись в прежде глухой и малопроизводительной местности, они со временем сделали ее одним из крупнейших духовных центров старообрядчества XVIII в.

В 1837 г. единоверческий инок Мелхиседек Якубовский, по приказу епископа Саратовского Иакова, составил документ со следующим названием «Краткая записка о раскольничьих монастырях, вновь возникших сектах и прочих тому подобных». В своей записке он отмечал, что родился в Герцогстве Варшавском, с юных лет находился в краях польских и литовских, поближе к Беларуси. О старообрядческих монастырях Ветки он сообщал: «В Беларуси мужские монастыри:

Лаврентьев, Пахомов, Новоникольский и прочие скиты мужские и женские, при тамошних раскольничьих слободах состоящие». В Стародубье он указал на наличие 4 мужских монастырей, 2 мужских скитов, 3 женских монастырей и 4 пустынь. В Ветке, по его мнению, находилось 3 мужских монастыря; точного же количес тва скитов, как мужских, так и женских он не дал.

Официальные сведения считались более точными. По данным Министерс тва внутренних дел России в Ветке было значительно меньше как монастырей, так и с тарообрядцев. Здесь находилось 4 мужских монастыря: Лаврентьев, Макарьев, Пахомьев, Никольский (Новоникольский) и 1 женский. (Это объясняется тем, что значительное количество монастырей, скитов было уничтожено в Ветке в период карательных действий правительства в 1764г.). В них насчитывалось человек иноков и бельцов. Но эти количественные данные не отражали в полной мере реального состояния дел на местах. По мнению многих исследователей, численность проживающих в монас тырях была значительно выше.

По данным того же Министерс тва внутренних дел к 1840-м годам на территории Стародубья находилось 10 старообрядческих монастырей:

Митьковский Покровский (он же Климовский), Климовский Казанский девичий, Норско-беспоповская обитель мужская, Норско-беспоповская обитель женская, скит Епифаньевский, скит Каменка. Все они располагались в Новозыбковском уезде Черниговской губернии. В Суражском уезде было 3 монастыря, в посаде Свяцком – один. Общее количество насельников мужчин составляло 236 человек, женщин человек. Точный учёт старообрядцев был затруднён из-за того, что на местах земские полиции действовали достаточно слабо по отношению к староверам [2. С. 90; 1. С. 54].

На территории Ветки были монастыри и «женская раскольническая колония» одноименного толка старообрядцев-поповцев. По поручению Архиепископа Могилевского и Полоцкого Анастасия архимандри т Могилевского Богоевленского училищного монас тыря, ректор семинарии и благочинный монастырей, указал наличие в Ветке шести монастырей, двух скитов и хутора, где проживали насельники-старообрядцы. По его сведениям в Иосафовском монастыре было более 100, в Пыханском – 20, в Тырловском – 40 человек братии. В женском монастыре при Спасовой слободе г. Гомеля более 50, в Ветковском – более 100 человек.

Следовательно, по данным духовного происхождения, число монастырей и их насельников в Ветке было значительно выше, чем в официальных сведениях [2. C. 91].

Как известно, типологизация монастырских поселений позволяет выявить особеннос ти их социального устройства, социальную значимость духовных центров и их роль в обществе. Рассмотрим старообрядческий монастырь ветковского толка как комплекс богослужебных, жилых и хозяйственных построек и как форму организации старообрядческой общины монахов, живущих по определенному уставу и соблюдающих определенные обеты.

Старообрядческие монастыри Ветки относились к ветковскому согласию: Лаврентьев, Пахомьев, Макарьев, Никольский (Новоникольский) и Ветковский девичий монас тырь. Воронокский и Лужковские скиты были «наподобие монастыря» и также относились к ветковскому согласию.

Огромная духовная сила влекла людей в эти монас тыри, являвшиеся нравственной опорой и нравственной «лечебницей». В этом особенно проявилась народная религиозность Древней Руси, которая сохранялась в старообрядчес тве. Ветковские и стародубские с тарообрядческие монастыри отличались именно тем, что в них с момента основания священство существовало непрерывно. Здесь также сохранялись традиции монастырского иночества, которые у с тарообрядцев в других регионах России были в большей степени утрачены, так как инокам приходилось жить тайно, небольшими скитами, отдельными кельями, а то и по одиночке. Следовательно, стародубские и ветковские монастыри являлись продолжателями древнерусской духовной традиции, что подчеркивало их значение в духовной жизни старообрядцев русского государства.

В Белицком уезде в имении князя Варшавского графа Паскевича Эриванского находился Пахомьев монастырь. Основателем монас тыря считался выходец из великороссийских земель инок Пахомий. Время основания монастыря – 1770 г. (письменных ис точников, подтверждающих эту дату не имеется). «Если верить преданию, он основан более 100 лет тому назад, – доносил Могилевский гражданский губернатор минис тру внутренних дел в 1845 г. Проживающие в этом монас тыре раскольники...

способы к существованию имеют в обработке земли, данной монас тырю ещё фельдмаршалом Румянцевым, которая и настоящим владельцем графом Паскевичем Эриванским от оного не отличается, а равно в исправлении подаяния от раскольников-крестьян Его светлости из окрестных слобод. Во владении этого монастыря земель и других угодий нет, кроме помянутой, обрабатываемой монастырем земли, данной фельдмаршалом Румянцевым, на которую документов никаких нет» [2.С.

121].

Как видно из приведенных источников, монастырь возник после первого изгнания старообрядцев из Ветки. В отличие от большинс тва стародубских монастырей он располагался не на землях посада или слободы, а на помещичьей земле. Насельники монастыря жили за счёт подаяний старообрядцев-крестьян соседних слобод. Монастырское строение состояло из 2-х церквей, зимней и летней, трапезной, 2-х амбаров, погреба и 30-ти келий и напоминало с тародубские монастыри.

Всю территорию окружал фруктовый сад. Въездные ворота имели калитку.

Церкви монастыря имели богатую церковную утварью. Одна из них была деревянной тёплой, освящена во имя Бориса и Глеба. Ее закрыли по распоряжению правительства до 1844 г. Церковь во имя Преображения Господня (холодная) была соединена с колокольней. Согласно «Описи строению и всему церковному имуществу, найденному в упраздненных Пахомьеве и Никольском раскольнических монастырях», в ней находилось: икон прос тых без окладов в разных изображениях – 117; икон в разных окладах и венцах – 26, при этом в алтаре было 39 икон, из них унизаны жемчугом, икон простых, – резных изображений – 27; предмета различной религиозной утвари, 2 хоругви, других предметов – 26. Святынями монас тыря были замечательная по древнос ти икона Спаса Нерукотворного греческого писания, а также 45 книг, напечатанных в разных годах со времени московских патриархов: Иосафа, Иосифа, Гермогена. Общая сумма собственности Пахомьева монастыря составляла 243 609 рублей 55 копеек.

Список насельников монас тыря позволяет охарактеризовать их социальную принадлежнос ть.

Социальная принадлежность насельников Пахомьева монастыря (1845 г.) 1 Федор Семенов Панфиленок, в иноках крестьянин графа 70 лет 2 Илья Онуфриев, в иноках Исакий крестьянин слободы 63 года 3 Платон Герасимов Прежин, в иноках крестьянин графа 70 лет 4 Матвей Федоров Хомусев, в иноках крестьянин графа 44 года 5 Андрей Тимофеев Гарбузов крестьянин графа 35 лет 6 Степан Герасимов Орлов крестьянин графа 53 года 12 Иван Антипов Усиков, в иноках Иосиф крестьянин графа 47 лет Измарагд Ефром, Ефрем Зосим Гурий 20 Игнат Петров Котосов, в иноках мещанин г.Белицы 64 года Акинф Никола иноках Моисей 24 Федор Климов Седляров. в иноках мещанин заштатного 67 лет 25 Иван Андреев Дунаевский, в иноках мещанин Тверской 66 лет 27 Гаврила Владимиров, в иноках мещанин села 56 лет 28 Прохор Кондратьев Зиновьев, в иноках мещанин г.

[2. С. 121-122].

Из таблицы видно, что в монастыре проживали как крестьяне близлежащих сёл графа Паскевича, так и мещане Тверской, Волынской, Киевской, Черниговской губерний. Среди них был и вольный хлебопашец из Московской губернии. Это свидетельствует о том, что ветковские монастыри и после второго изгнания с тарообрядцев считались влиятельными, пользовались популярнос тью, играли высокую духовную роль. Здесь некоторое время находился инок Павел Белокриницкий и инок Геронтий (в миру Герасим Исаевич Колпаков (1803 – 1868), в последствии архимандрит, настоятель Белокриницкого монастыря).

Нас тоятелем монас тыря был инок Акинф, казначеем – инок Ефрем (Ефром). Они направляли иноков монастыря за сбором подаяний в разные губернии России. Н.Варадинов писал: «Иноки в старообрядческих монастырях имели обеспеченное положение при собственном состоянии, вели спокойную, независимую жизнь, с неограниченною свободою каждого... Неподчиненные никакому управлению, иноки внушали в массе народа ту же свободу, которою сами пользовались, соблазняли независимостью своей жизни православных и возбуждали неудовольствие помещиков даже римско-католического исповедания, от которых час то убегали крестьяне с уворованными деньгами и вещами и находили в монастыре безопасный приют». Возможно, это независимое положение и свобода, которой пользовались старообрядческие иноки в монастырях, была одной из главных причин упорного неприятия единоверия. То, что старообрядческие скиты, монастыри привлекали к себе большое количество крестьян, подтверждают многие исследователи ис тории раскола. Так М.И. Лилеев писал: «Одною из главных причин этого явления было то, что в старообрядческих скитах и молельнях необыкновенно строго соблюдалось внешнее церковно-обрядовое благочиние. Выдавая себя за старую веру, за древлецерковное благочес тие, твердо стоя за старые обряды и уставы, раскол всегда и во всем старался выдвинуть старинные формы обрядности и тем убедить православных, что они действительно подлинная старая вера, подлинное содержание старообрядчес тва» [3. С. 271].

Ещё один старообрядческий Никольский мужской монастырь находился также в Белицком уезде в имении княгини Любомирской. Время основания монастыря – около 1740 г.

Монастырь был мужской, необщежительный. Все старообрядцы, проживавшие в монастыре, имели письменные виды на жительс тво, способ к существованию их состоял из подаяний старообрядцев близлежащих окрестных слобод. Земель и других угодий монастырь не имел. Само же монастырское строение заключалось в одной церкви, одной трапезной и кельях, из которых отдельные были весьма ветхими. В моленной келье находилась старинная икона Пресвятой Богородицы, а также церковные книги, напечатанные во время Московских патриархов: Иосафа, Иосифа, Филарета. В алтаре церкви находилось 50 книг, 85 икон, 85 других церковных предметов, в трапезной 23 иконы; других церковных предметов В 1845 г. здесь проживало 16 иноков и бельцов, выходцев из близлежащих старообрядческих слобод Тарасовки, Леонтьевой Могилевской губернии; заштатного города Нового Места, посада Климов Черниговской губернии, а также Волынской, Киевской, Новгородской губерний. Это подтверждает следующий документ – «Список раскольников, проживающих в Никольском монастыре». По своему происхождению это помещичьи и казённые крестьяне, мещане.

Старообрядцы-насельники Никольского (Ветковского) монастыря 1 Иван Терентьев, в иноках крестьянин княгини Любомир- 66 лет иноках Селуян Аврамий иноках Игнатий 8 Поликарп Кузьмин Скачков, мещанин г. Новое Место 66 лет в иноках Исакий иноках Тимон Киселев, в иноках Дионисий иноках Феодосий 13 Антон Кузьмин Новиков, в мещанин посада Климов 66 лег 14 Карп Владимиров, в иноках Мещанин г.Авручева Волынс- 56 лет 15 Иоана Федоров Мостников, мещанин Киевской губернии г. 25 лет [5. Ф.1284, оп.201, д.97, лл.8-10; 2. С. 124].