«Р.М.Нижегородцев ИНФОРМАЦИОННАЯ ЭКОНОМИКА Книга 1 ИНФОРМАЦИОННАЯ ВСЕЛЕННАЯ Информационные основы экономического роста Москва — Кострома 2002 УДК 330.1 ББК 65.5 Н 60 Компьютерная верстка и оригинал-макет — ...»

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

им. М.В.Ломоносова

ЦЕНТР ОБЩЕСТВЕННЫХ НАУК

КОСТРОМСКОЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

им. Н.А.Некрасова

Р.М.Нижегородцев

ИНФОРМАЦИОННАЯ ЭКОНОМИКА

Книга 1

ИНФОРМАЦИОННАЯ ВСЕЛЕННАЯ

Информационные основы экономического роста Москва — Кострома 2002 УДК 330.1 ББК 65.5 Н 60 Компьютерная верстка и оригинал-макет — Р.М.Нижегородцев Нижегородцев Р.М.

Н 60 Информационная экономика. Книга 1. Информационная Вселенная: Информационные основы экономического роста. Москва — Кострома, 2002. — 163 с.

В монографии рассматриваются философско-экономические основания экономики информационного производства: научнотехническая информация как всеобщий фактор производства и как продукт труда, основы технико-экономической динамики, информационный тип экономического роста. Обсуждается информационная природа процесса ценообразования. Большое внимание уделяется становлению информационной парадигмы в современной экономической науке и проблемам экономической причинности.

Для специалистов в области философских проблем экономической науки, информационной экономики и смежных областях, а также аспирантов и студентов старших курсов экономических специальностей.

ISBN Нижегородцев Р.М.,

ВВЕДЕНИЕ

Современная научно-техническая революция коренным образом изменила положение информации в системе факторов общественного производства, выдвинув ее в ряд ведущих предметов труда, решающих средств труда, а также важнейших продуктов человеческого труда. Информация стала одним из ведущих хозяйственных ресурсов, наряду с трудом, капиталом и природными факторами определяющим эффективность производства и логику макроэкономической динамики. Производство и потребление научно-технической информации играют ведущую роль в современных хозяйственных системах, предопределяя место отдельных стран и регионов в мирохозяйственном разделении труда, обуславливая радикальные изменения характера, содержания и форм общественного труда и оказывая решающее воздействие на характер, темпы и источники экономического роста.

Тем самым, становление информационного технологического способа производства, идущего на смену индустриальному, выдвигает перед современной наукой проблему комплексного осмысления процессов производства и потребления информации, а также ее общественного движения в системе экономических отношений мирового хозяйства. Глобализация информационного производства и вовлечение в производственные процессы все новых слоев созданной в обществе научно-технической информации требуют повышенного внимания к логике современного экономического роста, к исследованию обратных связей в экономике и к их сознательному использованию в процессе государственного регулирования производства научных знаний.

Воздействие информационного производства на характер экономической динамики требует осмысления модификации промышленных циклов и усиления роли длинных волн экономической конъюнктуры в современных хозяйственных процессах (в частности, в технико-экономической динамике России последних десятилетий), а также выявления связи проводимой в стране технологической политики с инфляционными тенденциями и структурными диспропорциями в экономике. Требует особого внимания проблема становления единой государственной научно-технической политики, формирование которой приходится на кризисный период развития нашей экономики, и тесно связанная с ней проблема техникоэкономической безопасности России.

Сложные задачи, стоящие перед субъектами хозяйствования, вынужденными действовать на информационном рынке в условиях глобальных технологических сдвигов, повышают актуальность и практическую значимость изучения рынка научно-технической информации, характера его воздействия на экономическую динамику, институциональной структуры этого рынка и логики его государственного регулирования, а также разработки проблем управления технологической структурой производства на предприятии, составляющих предмет исследования технологического менеджмента. В частности, требует пристального внимания и приспособления к быстро меняющимся требованиям информационного рынка концепция жизненных циклов технологических нововведений.

Наконец, требуют концептуального осмысления вытекающий из факта становления информационного технологического способа производства кризис индустриальной парадигмы в экономической науке и связанное с ним формирование информационной парадигмы, предполагающее коренной пересмотр гносеологической концепции, философско-методологических оснований и всей системы причинности, принятой в современной экономической науке. В связи с этим остро стоит задача разработки единой системы научных методов и подходов, которые позволили бы связать рассматриваемые группы проблем и объединить их исследование общей логикой, вытекающей из специфических особенностей информационного производства и его роли в современных хозяйственных системах.

Изменение места информации в системе факторов общественного производства, произошедшее благодаря научно-технической революции, выдвинуло в ряд самостоятельных составных частей современной экономической науки сравнительно молодую и бурно развивающуюся область экономики, изучающую экономические законы, действующие в сфере производства и воспроизводства научно-технической информации, научного знания. Эту область экономической науки называют экономикой информационного производства или, коротко говоря, информационной экономикой.

Предметом экономики информационного производства в самом общем виде являются экономические отношения, складывающиеся в процессе производства, обмена, распределения и потребления научно-технической информации, и экономические законы, которым подчиняется развитие этих процессов. Следует подчеркнуть, что информационная экономика изучает не информационный сектор хозяйства, а экономические законы производства, общественного движения и производительного применения научно-технической информации, в каких бы сферах и секторах экономики ни разворачивались эти процессы. В частности, предметом исследования данной области экономической науки является развитие систем экономических отношений, выступающих общественными формами бытия и движения информационных технологий, существование которых непосредственно связано с наступающим господством информационного технологического способа производства.

Если проследить в общих чертах историю становления экономики информационного производства, то можно обнаружить три основных ее теоретических и методологических источника.

Первый из них образуют работы, посвященные изучению системы производительных сил, закономерностям экономического роста в эпоху научно-технической революции и его общесистемным основаниям. Данный источник обогатил информационную экономику исследованием экономического роста с позиций общей теории организации, теории принятия решений, кибернетики, общей теории систем и т.д. Сюда же относятся и первоначальные попытки количественной оценки вклада информационного производства в экономический рост.

Второй источник информационной экономики составляет экономика НИОКР, понимаемая как экономика научных учреждений и подразделений, осуществляющих НИОКР. К этому же источнику относятся работы, рассматривающие макроэкономические и структурные аспекты экономики НИОКР, например, проблемы государственного финансирования НИОКР и стимулирования научных исследований и разработок, воспроизводственные пропорции, определяющие долю фундаментальных и прикладных научных исследований, и т.д. Именно здесь впервые научная информация была рассмотрена как продукт труда соответствующих институциональных образований, предназначенный для потребления другими субъектами хозяйствования, и вследствие этого изучены закономерности общественного движения информации.

Третьим источником информационной экономики выступает экономика ремонта и модернизации оборудования, в практической плоскости поставившая проблему износа и обновления научнотехнической информации. Данный источник оказал, пожалуй, наименее заметное воздействие на формирование экономики информационного производства в ее современных очертаниях, и методологические резервы этого источника остаются пока во многом недооцененными, несмотря на выросшее из него мощное направление — технологический менеджмент. В этом же русле развиваются идеи, составляющие основу экономики технологических сдвигов и технико-экономического макроанализа, рассматриваемых большинством западных экономических доктрин как один из источников эволюционного подхода к изучению социально-экономических систем.

Впервые выражение "информационная экономика" широко прозвучало в 1976 году, когда сотрудник Стэнфордского центра междисциплинарных исследований американский экономист Марк Порат издал работу под этим названием1. Год спустя он выпустил многотомный доклад с тем же названием2, который в общих чертах обозначил некоторые проблемы, изучаемые данной областью экономической науки.

Однако еще до выхода этих работ и в нашей стране, и за рубежом появились публикации, которые ставили и решали различные проблемы, относящиеся к предмету изучения информационной экономики. Среди авторов, чьи работы в значительной степени являются источниками информационной экономики как отдельной составной части экономической науки, следует в первую очередь назвать Д.Белла, Ц.Грилихеса, У.Дайзарда, Дж.Мартина, Е.Масуду, Ф.Махлупа, Э.Мэнсфилда, Р.Нельсона, И.Николова, Т.Стоуньера, Э.Тоффлера, Й.Шумпетера, Ж.Эллюля, а в нашей стране — А.И.Анчишкина, Л.Л.Вегера, Л.М.Гатовского, Л.С.Глязера, В.Я.Ельмеева, В.А.Жамина, Г.И.Жильцова, В.В.Зубчанинова, А.С.Консона, Г.А.Лахтина, А.Б.Николаева, С.В.Пирогова, В.А.Трапезникова.

На пути своего становления информационная экономика прошла несколько этапов. Первый этап, продолжавшийся с середины 50-х до середины 60-х годов, характеризуется первоначальными постановками ряда важных проблем и попытками осознать возможные пути их решения.

Второй этап, завершившийся в начале 70-х годов, — это этап накопления и систематизации данных, касающихся экономики информационного производства. Работы, выходящие в этот период, разрозненны, и в целом исследования в разных направлениях информационной экономики еще слабо связаны друг с другом. В большинстве работ этого этапа явственно ощущается стремление буквально применить существующие экономические категории к изучению информационного производства, однако эти попытки далеко не во всем следует признать удачными. На этом этапе возникают первые, пока еще достаточно механистические, попытки измерения количественных параметров информационного производства (М.Абрамович, М.Браун, Э.Дэнисон, Дж.Кендрик, Д.Сахал, А.Фасфельд и др.) Третий этап — это этап бурных дискуссий и обсуждений, приходящийся на начало и середину 70-х годов. В это время предпринимаются попытки найти общий язык между представителями разных направлений информационной экономики и привести к обPorat M. The information economy. Palo Alto (Cal.): Stanford Center for Interdiscipl. Res., 1976.

Porat M. The information economy. Wash., 1977.

щему знаменателю полученные в этой области результаты. В частности, в 1973-1974 годах журналом "Вопросы экономики" была организована дискуссия, в ходе которой обозначились основные позиции по ключевым проблемам информационной экономики (соотношение товарного и нетоварного характера научно-технической информации, объективной основы цены информационных продуктов, особенности общественной формы научного труда), современная постановка и решение которых содержатся в более поздних работах.

Четвертый этап, продолжавшийся с конца 70-х годов по середину 80-х, отмечен процессами углубления высказанных ранее идей, обращения к традициям, связанным с концептуальными позициями различных течений экономической мысли, и формирования научных школ. Некоторое обособление взглядов и подходов, оформившееся в этот период, выразилось в публикации монографий и сборников, посвященных отдельным направлениям информационной экономики. В этот период произошло усиление подходов к производству научно-технической информации как к самостоятельной отрасли хозяйства, поэтому особое место заняли работы, посвященные исследованию экономической эффективности производства информации. Это направление связано с именами В.М.Глушкова, Г.Р.

Громова, Ю.М.Каныгина, Р.Н.Лерера, В.Л.Макарова, Л.Э.Миндели, Э.Робертса, Н.Розенберга и других.

Пятый этап, завершившийся в начале 90-х годов, ознаменовался новым оживлением дискуссий и активизацией научных споров по различным направлениям экономики информационного производства. При этом в центре внимания исследователей оказались в первую очередь вопросы прикладного характера: ценообразование научно-технической информации, ее практическое применение в производственных процессах и связанная с ним инновационная деятельность предприятий, государственное регулирование информационного производства. Возродился интерес к проблемам технологического менеджмента, где наряду с классическим направлением, берущим начало в работах Б.Санто, Б.Твисса, П.Уайта, Р.Фостера, бурно развиваются нетрадиционные подходы (Дж.Грейсон, Й.Пиннингс, П.А.Страссман и др.). В этот период и в отечественной, и в зарубежной литературе широко распространился организационно-институциональный подход к изучению проблем информационной экономики (Ю.М.Арский, Л.С.Бляхман, В.И.Кушлин, В.П. Логинов, Г.Поппель, Б.М.Рудзицкий, Дж.Стиглиц, В.Л.Тамбовцев, Ш.Тацуно, Л.Туроу, П.Хокен).

В данный период усилился также интерес к цикличности экономической динамики, связанной с характером и темпами обновления применяемой в производстве научно-технической информации, к моделированию технико-экономических систем. Это направление, в центре внимания которого оказались технико-экономические проблемы, связано прежде всего с именами Т.Вашко, С.Ю.Глазьева, А.Грублера, Я. ван Дейна, Г.Доси, С.В.Казанцева, А.Клайнкнехта, Д.С.Львова, Э.Манделя, Ч.Маркетти, Г.Менша, С.М.Меньшикова, Н.Накиценовича, И.Николова, Ш.Перес, Ж.Пиатье, Л.Сутэ, Г.Г.Фетисова, К.Фримена, Г.Шмуклера, Ю.В.Яковца.

В начале 90-х годов начался шестой этап развития информационной экономики. Поток публикаций в этой области, характерный для пятого этапа, несколько уменьшился, и наступило время вдумчивого осмысления пройденного пути, углубления постановок уже известных проблем и тщательного анализа возможных вариантов их решения. Значительный вклад в разработку методологических основ теории информационной экономики и ее практических приложений в этот период внесли отечественные ученые, исследовавшие отдельные аспекты воспроизводства научно-технической информации в современных экономических системах: Е.Н.Блиоков, С.В.Валдайцев, Г.Г.Воробьев, А.А.Дынкин, С.А.Дятлов, В.Л.Иноземцев, В.И. Маевский, Т.П.Николаева, В.П.Рассохин, Л.С.Рожнева, А.И.Субетто, Р.И.Цвылев, В.В.Чекмарев и другие.

Несмотря на то, что информационная экономика как наука находится еще в стадии становления, реальности развития современного всемирного хозяйства, выдвигающие на передний план процессы производства и потребления научно-технической информации, вселяют уверенность в том, что в ближайшее десятилетие произойдет окончательное обособление информационной экономики от других экономических наук, ясно обозначатся очертания предмета этой науки, определятся основные черты ее метода и появится ряд монографических исследований, которые по праву смогут претендовать на комплексное осмысление проблем информационной экономики.

Тем самым будут решены важнейшие задачи седьмого этапа развития данной области экономической науки, начавшегося в конце 90-х годов.

Каждая область научного знания, обретая зрелость, становится на путь известной рефлексии, предполагающей обращение к своим методологическим истокам, ревизию основополагающих принципов своего построения и осмысление своего места в системе соответствующей отрасли науки. В данный этап своего развития вступает и экономика информационного производства.

Тем самым, основная цель данной монографии, предопределяемая объективным ходом развития рассматриваемой области экономической науки, заключается в том, чтобы дать последовательное, систематическое изложение теоретических и методологических основ информационной экономики. При этом внутренняя логика данной области науки требует выделения приоритетных направлений научного поиска, вокруг которых сосредотачиваются обсуждаемые в работе группы проблем:

— информация как фактор экономического роста;

— экономические основы производства и обращения информации;

— информационное производство и экономическая динамика;

— рынок информационных продуктов и его экономические формы;

— экономические основы государственного регулирования информационного производства.

Некоторые научные результаты, изложенные в данной монографии, были получены автором в рамках научно-исследовательской тематики, которая разрабатывалась при финансовой поддержке ряда российских и международных научных фондов и других организаций:

— Центра Институциональных исследований и неформального сектора (IRIS) при Мэрилэндском университете, США (1994, "Проблемы становления единой государственной научнотехнической политики в России");

— Московского отделения Российского научного фонда (ныне — Московский общественный научный фонд) в рамках конкурса исследовательских проектов "Российские общественные науки: новая перспектива", организованного при содействии американского Фонда Форда (1995, "Становление информационного рынка в России и его экономические формы");

— Российского фонда фундаментальных исследований (1996Информационная экономика и методологические основы технико-экономического прогнозирования", грант № 96-06-80252а);

— Министерства общего и профессионального образования Российской Федерации в рамках Всероссийских конкурсов грантов по фундаментальным исследованиям в области экономических наук, проведенных Санкт-Петербургским университетом экономики и финансов (1997-1998, “Проблемы технологического менеджмента в современной экономике России”, грант № 47; 1999-2000, “Становление информационной концепции причинности в современной экономической науке”, грант № 4-05).

— Российского гуманитарного научного фонда (1999-2001, “Технико-экономические основы концепции промышленной политики в современной России”, грант № 99-02-00167а).

Всем этим организациям автор выражает искреннюю и глубокую благодарность за предоставленные ими исследовательские гранты.

Данная монография не носит обзорного характера, поэтому автор по необходимости просит извинения у исследователей проблем информационной экономики, чьи взгляды и подходы не нашли отражения в этой книге и таким образом оказались за пределами внимания ее читателей. Данная работа также не является полемической, и автор по мере возможности не вступает в дискуссию со своими коллегами, делая исключения лишь для тех случаев, когда этого требуют интересы читателей, дабы более рельефно показать обсуждаемую проблему или развеять некоторые распространенные заблуждения. Во многих случаях автор ограничивается изложением лишь собственной точки зрения на рассматриваемые вопросы и надеется, что это обстоятельство не вызовет затруднений у читателей и будет встречено с пониманием. Работа, посвященная основам столь молодой отрасли научного знания, как информационная экономика, неизбежно должна носить сильный отпечаток авторских вкусов и пристрастий в изложении тех или иных вопросов.

Экономика информационного производства, несмотря на ее достаточно бурное развитие, находится лишь в самом начале своего пути к общественному признанию, к умам и сердцам представителей экономической науки и практики. Этот путь обещает быть трудным и увлекательным, и каждый, кто пожелает проследить за ним, будет вознагражден обилием неожиданных выводов, парадоксов и проблем, которыми полна эта удивительная наука — информационная экономика.

Пожелаем ей успехов на этом пути.

ГЛАВА 1. ОБЩЕСТВО. ТРУД. ПРОИЗВОДСТВО

Понятие общества Каждый живой организм относится к природе как часть ее, непосредственно присваивая природный материал в процессе удовлетворения своих потребностей. Человек, в отличие от прочих живых существ, не относится к природе непосредственно, хотя и является ее частью. Отношение человека к окружающей его природной среде опосредовано системой общественных отношений, складывающихся между людьми в процессе их жизнедеятельности. Характер и формы присвоения человеком природного материала существенно зависят от той системы общественных отношений, носителем которой он является, и от его места в данной системе отношений.

Система всех общественных отношений, складывающихся между людьми в процессе их жизнедеятельности, называется обществом.

Тем самым, человек относится к природе не непосредственно, а посредством общества, той системы общественных отношений, которая связывает его с другими людьми. Следовательно, присвоение человеком природного материала опосредовано обществом и носит общественный характер, как и весь процесс человеческой жизнедеятельности.

Человек выступает субъектом системы общественных отношений и, таким образом, является существом общественным. Тем самым, человек, помимо биологической формы, присущей ему как всякому живому организму, как представителю определенного биологического вида, наделен социальным содержанием, определяемым логикой системы общественных отношений.

Общественные отношения, складывающиеся между людьми в процессе их жизнедеятельности, материальны и составляют социальную форму движения материи, наиболее высокую и сложную из изучаемых современной наукой. Каждая форма движения материи содержит в себе в снятом виде все предыдущие, поэтому человек не может быть свободен от законов развития какой бы то ни было формы движения материи.

Система общественных отношений между людьми носит исторический характер, она видоизменяется с развитием человечества, проходя в процессе своей эволюции целый ряд последовательных этапов. Законы, которым подчиняются процессы становления, развития и гибели, а также последовательной смены друг другом различных систем общественных отношений, выступают законами общественного развития и составляют предмет изучения общественной науки.

Заметим, что представление об обществе как о совокупности людей, долгое время господствовавшее в общественной мысли, не дает возможности выделить какой бы то ни было предмет изучения общественной науки. Ведь наука должна изучать законы, т.е. устойчивые существенные объективные связи и отношения, основанные на повторяемости явлений. Однако повторяемость явлений в жизни отдельного индивида или общности людей (страны, народа и т.п.) никогда не выступает в своем непосредственном, абсолютном виде, а всегда является нам в определенных относительных формах, отягощенных неповторяющимися единичными обстоятельствами.

Следовательно, для выделения существенных и всеобщих связей из хаотичного многообразия общественной жизни во всех ее особенных проявлениях необходимо применить метод научной абстракции. От того, каков характер этой абстракции, от того, какие черты общественной жизни людей она считает существенными и подлежащими исследованию, непосредственно зависят очертания предмета общественной науки, оперирующей данным методом научной абстракции.

В любой области научного знания метод предшествует предмету и в известном смысле определяет, очерчивает его. Черты и стороны изучаемых объектов, которые метод данной науки выделяет в качестве подлежащих исследованию, образуют систему категорий этой науки, а объективные всеобщие существенные устойчивые связи между ними образуют систему ее законов.

Диалектико-материалистический метод исследования общественной жизни, разработанный и примененный впервые К.Марксом, приводит к представлению об обществе как о системе всех общественных отношений. Это представление создает объективные основания для обнаружения и исследования законов общественного развития, ибо с этих позиций отдельные факты и события общественной жизни, которые по видимости представляются разрозненными и лишенными внутренней связи, на самом деле выстраиваются в последовательную логическую систему, в основе которой лежит система отношений, складывающихся между людьми в процессе их жизнедеятельности.

Человечество относится к природе как ее составная часть, но не как органическая часть, развитие которой полностью обусловлено законами развития целого, а как часть, подчиняющаяся в своем развитии законам и отношениям более высокой формы движения материи. В силу этого факта человечество относится к природе как часть, противостоящая целому.

Поэтому противоречие между человечеством и окружающей его природной средой находит свое выражение и разрешение в процессе преобразования человеком этой среды, в форме которого выступает его сознательная деятельность, совершающаяся в рамках этой природной среды и посредством нее.

Процесс общественного труда Движущей силой, предопределяющей логику развития каждого живого организма, выступает противоречие между ним и внешней средой. Это противоречие приобретает свое предельное выражение в форме потребности, или, как говорил Николай Кондратьев, состояния нарушенного равновесия между организмом и внешней средой3. Удовлетворение потребностей, тем самым, выступает как процесс восстановления этого равновесия. Каждый живой организм находит средства для удовлетворения своих потребностей во внешней для него среде и преобразует эту среду в процессе удовлетворения потребностей.

Человек отличается от прочих живых существ, в частности, тем, что преобразует окружающую его среду не только в процессе непосредственного удовлетворения своих потребностей, но и в процессе создания материальных условий для удовлетворения своих потребностей, иначе говоря — в процессе человеческого труда.

Труд — это процесс изменения, преобразования человеком формы природного (естественно сложившегося или исторически созданного) материала посредством предметных факторов при помощи естественных, а также общественных сил и способностей с целью создания материальных условий для удовлетворения своих потребностей.

Важнейшей частью данного определения является та, в которой говорится о создании материальных условий. Всякое живое существо преобразует форму природного материала в процессе своей жизнедеятельности, но только человек способен совершать действия, не приносящие непосредственного удовлетворения его потребностей, а направленные лишь на создание материальных условий и предпосылок этого удовлетворения.

Природный материал, форма которого преобразуется в процессе труда, называется предметом труда. Предметные факторы, посредством которых осуществляется преобразование формы природного материала, называются средствами труда.

Среди всех средств труда выделяются орудия труда, т.е.

См.: Кондратьев Н.Д. Хозяйство и хозяйственные явления//Проблемы теории и практики управления. 1989. № 5.

предметные факторы, посредством которых человек воздействует непосредственно на предмет труда. Существуют и иные средства труда — предметные факторы, выступающие лишь вещественными предпосылками преобразования формы природного материала и принимающие опосредованное участие в этом процессе (здания, сооружения, дороги, каналы, мосты и т.п.).

Результат процесса труда называется продуктом труда. Продукт труда — это овеществленный, застывший труд, несущий на себе определенный отпечаток процесса труда, результатом которого он является. Поэтому говорят, что процесс труда застывает, овеществляется в продукте.

Иногда созданный в процессе труда продукт не удовлетворяет еще никакой потребности человека и не создает для этого материальных условий. В этом случае продукт труда вновь сливается с природным материалом, форма которого в дальнейшем подлежит преобразованию, и выступает предметом труда в одном из последующих процессов труда.

Весь процесс жизнедеятельности общественного индивида представляет собой процесс преобразования им формы природного материала посредством предметных факторов при помощи естественных, а также общественных сил и способностей с целью удовлетворения своих потребностей и создания материальных условий для удовлетворения своих потребностей.

Общественной формой осуществления процесса труда выступает общественное производство. Процесс общественного производства совершается в форме хозяйственной деятельности (или хозяйствования) общественных индивидов. М.И.Туган-Барановский по этому поводу отмечает: «хозяйство есть совокупность действий человека, направленных на внешнюю природу и имеющих своей целью не наслаждение самой деятельностью, но создание материальной обстановки, необходимой для удовлетворения наших потребностей»4.

Общественной формой осуществления процесса жизнедеятельности общественных индивидов выступает общественное воспроизводство. Процесс общественного воспроизводства включает в себя диалектическое единство четырех фаз: производства, обмена, распределения и потребления. Данные четыре фазы, последовательно проходимые продуктами человеческого труда в их общественном движении, образуют жизненный цикл этих продуктов, начинающийся их производством и завершающийся их конечным потреблеТуган-Барановский М.И. Основы политической экономии.

Пг., 1917. С. 8.

нием.

Производительные силы общества — это совокупность всех сил данного общества, овеществляющих общественный труд в его продукте.

Производительные силы всякого общества на каждой исторической ступени его развития образуют целостную систему, в которой все элементы взаимно соответствуют друг другу и в которой невозможно заменить ни одного элемента, не нарушив при этом функционирования всей системы. Изменение всех элементов данной системы (в том числе и в периоды их временного регресса) происходит в целом синхронно, и лишь эта относительная синхронность обеспечивает непрерывность протекания общественных процессов производства.

Общественной формой движения производительных сил общества выступает система его производственных отношений, а каждый элемент этой системы называется производственным отношением5. Система всех производственных отношений общества образует сферу общественного бытия, или базис, данного общества.

Система производственных отношений выступает неотъемлемой составной частью системы всех общественных отношений, а именно, той ее частью, которая складывается в процессе хозяйственной деятельности людей, в процессе общественного производства. Помимо производственных отношений, в обществе складываются отношения, лишь косвенным образом выражающиеся в материально-производственной деятельности людей: политические, идеологические, культурные, национальные, правовые и прочие, в совокупности составляющие сферу общественного сознания, называемую также надстройкой данного общества.

Процесс общественного воспроизводства включает в себя воспроизводство всей системы производительных сил общества и всей системы его общественных отношений; тем самым, процесс жизнедеятельности людей воспроизводит как сферу общественного бытия, так и сферу общественного сознания, характер и логика которой в целом определяются общественным бытием.

Вкратце напомним, что материалистическое понимание истории предполагает единство следующих основных принципов:

Аналогичная ситуация (определение элемента через включающую его систему) иногда имеет место, например, в математике, где комплексным числом называется элемент поля комплексных чисел, удовлетворяющего некоторым априорно заданным свойствам (аксиомам).

1) материальной основой и движущей силой общественного развития выступает прогресс производительных сил общества, вызывающий развитие всех остальных сторон общественной жизни, определяющий динамику системы производственных отношений, а следовательно — и всей системы общественных отношений;

2) общественное бытие в целом определяет общественное сознание, иначе говоря — в системе общественных отношений ведущую роль играют производственные отношения, образующие в совокупности экономический базис общества, развитие которого оказывает определяющее воздействие на развитие всей системы общественных отношений;

3) внутри системы производственных отношений каждого общества решающая роль принадлежит отношениям, складывающимся непосредственно в сфере производства; отношения производства в каждом обществе определяющим образом воздействуют на характер и логику обмена продуктов в этом обществе; отношения производства и обмена в совокупности предопределяют отношения распределения, а с ними — и разделение общества на классы, сословия, социальные группы;

4) определяющее воздействие, о котором шла речь в первых трех пунктах, проявляется не в своей непосредственной наличной данности, а лишь в конечном счете, в конечном итоге, так что сфера общественного сознания обладает известной самостоятельностью по отношению к сфере общественного бытия (и в своем развитии может способствовать прогрессу общественного бытия, ускорять его, а может препятствовать ему, замедлять его), система производственных отношений — по отношению к системе производительных сил, отношения обмена и распределения — по отношению к производству; развитие надстройки оказывает обратное влияние на развитие базиса, а развитие всей системы общественных отношений — на развитие системы производительных сил общества.

Диалектическое единство системы производительных сил общества и системы его производственных отношений, взаимно полагающих и взаимно отрицающих друг друга, называется общественным способом производства. Система производительных сил общества и система его производственных отношений относятся друг к другу как содержание и форма и потому образуют две стороны общественного способа производства — подобно тому, как двумя сторонами всякого объекта вообще выступают его содержание и форма, пребывающие в противоречивом (диалектическом) единстве.

Как удовлетворение человеческих потребностей, так и создание материальных условий этого процесса осуществляется посредством преобразования формы природного материала и, тем самым, связано с присвоением этого материала в процессе потребления либо в процессе человеческого труда. Однако это присвоение осуществляется потребляющим или трудящимся индивидом не непосредственно; оно опосредовано существующей системой общественных отношений, сложившихся между людьми в процессе их жизнедеятельности. Собственно, это и означает, что человек есть существо общественное и что его жизнедеятельность во всех своих проявлениях носит общественный характер. Поясним этот момент подробнее.

Процесс труда, осуществляемый трудящимся индивидом, может быть обособлен от процесса жизнедеятельности других индивидов, но он не может быть обособлен от той системы общественных отношений, носителем которой выступает данный индивид. Общественный характер процесса труда проявляется во всех моментах и формах этого процесса, но наиболее ярко он выражается в рабочей силе трудящегося индивида. Важнейшей предпосылкой процесса труда выступает совокупность знаний, трудовых умений и навыков общественного индивида, обусловленная исторически конкретными формами того общества, представителем которого является данный индивид. Поэтому всякий процесс труда (даже осуществляемый обособленным индивидом, изолированным от других на необитаемом острове) не только по форме носит общественный характер, но и по своему существу выступает трудом общественным. Как говорил Козьма Прутков в одном из своих афоризмов, люди не перестали бы жить вместе, хотя бы даже и разошлись в разные стороны.

Как всякое содержание может развиваться лишь внутри (в рамках) своей собственной формы, им самим полагаемой, так и производительные силы могут развиваться лишь в обществе, в рамках определяемой ими исторически конкретной системы общественных отношений и лишь посредством развития этой системы. Поэтому человек, применяющий производительные силы в своей целесообразной деятельности, уже тем самым выступает человеком общественным, предполагающим наличие той системы общественных отношений, которые являются формой движения этих производительных сил. Тем самым он уже находится в отношении к другим членам общества, он в своей социальной сущности есть осколок, слепок этого общества, носитель всей соответствующей системы общественных отношений — не только производственных, но и политических, идеологических и т.д. Поскольку невозможно производство вне определенной, исторически конкретной системы производительных сил, то оно невозможно вне общества, вне определенной системы общественных отношений. Поэтому не только всякий человеческий труд по существу выступает трудом общественным, но и весь процесс жизнедеятельности людей во всех своих моментах носит общественный характер.

Процессы становления, развития, гибели и последовательной смены друг другом различных общественных способов производства и законы общественного развития, которым подчиняется динамика этих процессов, в совокупности образуют предмет политической экономии.

Система производительных сил общества Проблемы, связанные с динамикой системы производительных сил общества, наиболее полно и последовательно разработаны в рамках марксистской общественной науки. Это вполне естественно, если учесть, что именно марксизм рассматривает в качестве движущей силы развития всякого общества прогресс его материальных производительных сил. В этом заключается одна из причин того, что обсуждение данной проблематики имеет глубокие традиции в отечественной общественной науке, достаточно давно и органично впитавшей в себя логику марксистской доктрины.

Основополагающая проблема, без решения которой заходит в тупик обсуждение многих других вопросов, а именно — проблема категории производительных сил общества, несмотря на достаточно сильную разработанность, продолжает оставаться одним из дискуссионных вопросов современной науки. Прежде всего, вызывает некоторое недоумение широкое распространение (можно сказать, традиционность) совершенно неудовлетворительного определения производительных сил, сводящегося к перечислению составляющих элементов определяемого объекта (средства труда, предметы труда и непосредственно живой труд). Методология познания требует, чтобы путь к определению любого объекта лежал через исследование его сущности, тогда как определение, о котором идет речь, ничего не говорит о содержании данного понятия, а лишь очерчивает его объем. К тому же, говоря словами К.Маркса, "с экономической точки зрения это определение совершенно непригодно, потому что в нем отсутствует исторический элемент"6.

Предложенное выше определение производительных сил общества как совокупности всех сил данного общества, овеществляющих общественный труд в его продукте, напротив, подчеркивает исторический характер определяемого объекта. Добыча огня при помощи кремня и кресала в современном обществе не выступает проМаркс К. Капитал. Критика политической экономии//Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 23. С. 383.

цессом овеществления общественного труда, ибо само понятие общественного труда предполагает осуществление процесса труда при общественно нормальных технологических условиях производства, поэтому вышеупомянутые орудия труда никак нельзя считать производительными силами современного общества. Следовательно, предложенное определение позволяет отделить производительные силы данного, исторически конкретного общества от средств и предметов труда, а также непосредственно живого труда, которые не являются таковыми.

Согласно данному определению, к производительным силам общества следует отнести три компонента: непосредственно живой труд, средства труда и предметы труда. Некоторые авторы полагают, что эти три простых момента процесса труда выступают первичными производительными силами, и выделяют помимо них так называемые производные или вторичные производительные силы, в число которых включают кооперацию труда, разделение труда и т.д.

Аргументом в пользу такого расширительного толкования производительных сил выступает, как правило, то обстоятельство, что все перечисленные моменты в совокупности определяют производительную силу труда. Однако, следуя этой логике, к числу производительных сил общества следовало бы также отнести и всю систему его общественных отношений, ибо она самым непосредственным образом (а в некоторые исторические периоды — решающим образом) влияет на развитие производительной силы общественного труда.

В качестве примера рассмотрим систему производственных отношений буржуазного способа производства, центральным элементом которой выступает отношение между капиталом и наемным трудом. Открытый К.Марксом закон прибавочной стоимости является основным экономическим законом капиталистического способа производства, то есть ему подчиняется развитие не только системы производственных отношений данного способа производства, но и его производительных сил. Действительно, развитие производительных сил капитализма имеет место лишь в тех случаях, когда оно обеспечивает производство и реализацию прибавочной стоимости, а когда оно препятствует этому процессу, производительные силы не только тормозятся в своем развитии, но и частично разрушаются. В частности, такая ситуация имеет место в периоды экономических кризисов.

Производительные силы общества образуют единую систему, в которой можно выделить исходное и производное, всеобщее, особенное и единичное и т.д. Центральным элементом этой системы, главной производительной силой всякого общества является человек. В развитии живого труда отражаются (точнее — получают свое общественное выражение) характер и уровень развития всех других производительных сил общества. Сам процесс труда вначале совершенствует совокупного общественного работника, трудовые навыки и умения которого в каждый данный момент опережают существующий уровень развития остальных элементов системы производительных сил, а затем совокупный работник в соответствии с развитием своей собственной производительной силы совершенствует вещественные элементы производства: создает новые средства труда и вовлекает в производственный процесс новые предметы труда.

Именно поэтому в периоды радикальных, революционных изменений в системе производительных сил значительно возрастает роль живого труда, его решающее значение в развитии производства проявляется наиболее отчетливо. Напротив, в периоды постепенных, эволюционных изменений в системе производительных сил, когда производственные процессы совершенствуются относительно медленно, возрастает роль овеществленного прошлого труда, обеспечивающего возможность непрерывного осуществления в заданном режиме требуемой последовательности производственных операций.

Проблема классификации производительных сил общества также остается дискуссионной. В отечественной экономической литературе укоренилась точка зрения, согласно которой выделяются естественные, общественные и всеобщие производительные силы.

Однако представляется, что данная классификация не удовлетворяет основному требованию, предъявляемому к классификациям, а именно — отсутствует единый признак, по которому она проведена.

В самом деле, противопоставление естественных и общественных производительных сил, вытекающее из данной классификации, нельзя признать удовлетворительным в методологическом отношении. "...Производительные силы, — справедливо замечает В.П.Тугаринов, — это одновременно и силы природы и силы общественные. По своим свойствам — это силы природы, по своим функциям — силы общественные"7. Иначе говоря, по своему вещественному содержанию всякая производительная сила (в том числе и производительная сила трудящегося индивида) выступает как естественная сила, как сила природы, подчиняющаяся в своем вещественном движении законам и отношениям природы, то есть досоциальных форм движения материи. По своей общественной форме, в которой производительные силы совершают свое общественное Тугаринов В.П. Природа, цивилизация, человек. Л., 1974. С.

46.

движение, они выступают как общественные силы, и, следовательно, их общественное движение подчинено законам и отношениям того способа производства, производительными силами которого они являются. Таким образом, одни и те же производительные силы выступают и естественными, и общественными одновременно, причем это относится ко всем производительным силам общества.

Классифицируя производительные силы в соответствии с их происхождением, необходимо разделить их на естественно сложившиеся и исторически созданные благодаря человеческому труду.

К естественно сложившимся производительным силам относятся, по выражению К.Маркса, "те, которые труд находит в окружающей его природе"8: это предметы труда, являющиеся естественно сложившимся природным материалом, а также природные средства труда (водопады, реки, естественное плодородие земли и т.д.).

Кроме того, к этой же группе относятся естественно сложившиеся производительные силы человека, выраженные в его физиологических параметрах, строении тела, речевых и других коммуникативных навыках, сложившихся в ходе становления естественно возникшей первобытной общности людей.

В современных условиях, когда человек оказывает огромное и все более расширяющееся воздействие на природную среду, производительные силы, которые по форме выступают естественно сложившимися, по существу нередко оказываются исторически созданными, то есть выступают прямыми или косвенными продуктами человеческого труда, результатами совокупной трудовой деятельности человека. "Животные и растения, которых обыкновенно считают продуктами природы, — отмечал К.Маркс, — в действительности являются продуктами труда не только прошлого года, но в своих современных формах и продуктами видоизменений, совершавшихся на протяжении многих поколений под контролем человека, при посредстве человеческого труда"9.

Аналогичным образом, изменения природных условий, произведенные человеком в ходе так называемой первоначальной обработки земли (то есть приведения земли в такое состояние, которое позволяло бы непосредственно использовать ее в качестве средства производства в сельском хозяйстве), сливаются, сращиваются с природными качествами земли, с ее естественным плодородием.

Маркс К. Теории прибавочной стоимости (IV том «Капитала»)//Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 26. Ч. III. С. 115.

Маркс К. Капитал. Критика политической экономии//Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 23. С. 192.

Водоемы, физико-географический характер которых претерпел изменения под воздействием человеческого труда (например, реки, русла которых изменились вследствие строительства гидроэлектростанций, каналов, ирригационных систем и т.п.), также следует отнести к исторически созданным производительным силам.

Более того, под воздействием процесса общественного труда и сама человеческая природа претерпела столь значительные изменения, что и ее уже невозможно считать естественно сложившейся. "В самом акте воспроизводства, — писал К.Маркс, — изменяются не только объективные условия..., но изменяются и сами производители, вырабатывая в себе новые качества, развивая и преобразовывая самих себя благодаря производству, создавая новые способы общения, новые потребности и новый язык"10.

Действительно, человеческая рука выступает не только средством труда, но и предметом труда, развивающимся и совершенствующимся в процессе трудовой деятельности. Это замечание относится ко всей системе физиологических качеств человека, составляющих его природное естество. Да и вся совокупность общественных сил и способностей трудящихся индивидов благодаря процессу труда столь сильно изменилась в ходе исторического развития человечества, что, отрицая эти изменения, мы пришли бы к позиции одного из шекспировских персонажей, утверждавшего, будто приятная наружность есть дар обстоятельств, а умение читать и писать дается природой11.

В целом граница между естественно сложившимися и исторически созданными производительными силами достаточно подвижна, и на протяжении всей истории человечества совершается расширение класса исторически созданных производительных сил, в том числе и за счет сужения класса естественно сложившихся.

Производительные силы общества можно классифицировать и по признаку их материально-вещественного воплощения. В этом случае вся совокупность производительных сил каждого общества подразделяется на олицетворенные в субъекте (или, коротко говоря, субъектные) и овеществленные в объекте (объектные) производиМаркс К. Экономические рукописи 1857-1859 годов. (Первоначальный вариант «Капитала»)//Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 46. Ч. I. С. 483-484.

To be a well favoured man is the gift of fortune; but to write and read comes by nature. (W.Shakespeare, Much Ado about Nothing). Эта мысль, как и почти все крылатые выражения Шекспира, имеет двойное дно: быть обласканным другими — это дар судьбы, а уметь читать и писать — веление естества.

тельные силы. Субъектные производительные силы сводятся непосредственно к производительной природе самого человека, к тем физиологическим и общественным параметрам и качествам, которые прямо или опосредованно обеспечивают его способность к труду. Объектные производительные силы, представляющие собой овеществленный прошлый труд либо материал природы, косвенным образом характеризуют и выражают производительную силу трудящихся индивидов данного общества.

Наконец, всю систему производительных сил можно разделить на производительные силы общественного труда и всеобщие общественные производительные силы. В основе этой классификации лежит отношение процесса общественного труда как особенного к процессу общественной жизнедеятельности людей как всеобщему.

К первому классу относятся производительные силы общества, применяемые человеком только в процессе его трудовой деятельности. Ко второму классу относятся производительные силы, применяемые трудящимся индивидом не только в процессе труда, но и в процессе производства его рабочей силы. В частности, к всеобщим производительным силам относится любое идеальное проявление творческих жизненных сил индивида, всякая производительная сила, возникающая и функционирующая в сфере общественного сознания. По мере развития человеческого общества растет значимость производства рабочей силы как составной части процесса общественного воспроизводства, и по мере того, как рост производительной силы трудящихся индивидов все более определяется их свободным временем, происходит неуклонное расширение класса всеобщих общественных производительных сил за счет сужения класса производительных сил общественного труда.

ГЛАВА 2. ИНФОРМАЦИОННЫЕ ОСНОВЫ

ЭКОНОМИЧЕСКОГО РОСТА

Информация, энтропия и экономические системы Информация в самом широком смысле этого слова есть всеобщее, универсальное свойство всех вещей, выражающее характер и степень их упорядоченности. Это и есть то общее начало, которое объединяет собою материю и дух, вещество и энергию, бытие и сознание.

Материя и дух принципиально неотделимы друг от друга, они взаимно полагают друг друга на каждой ступени их совместной эволюции. Не только в обществе общественное бытие и общественное сознание неразделимы, но и вообще в природе на всех этапах ее развития дух и материя не могут существовать друг без друга, они взаимно предполагают наличие друг друга, подобно тому, как взаимно осуществляют друг друга и взаимно переходят друг в друга, меняясь местами, содержание и форма. Дух изначально материален, а материя изначально одухотворена, подобно тому, как содержание всегда оформлено, а форма всегда содержательна.

В самом деле, содержание не может не быть оформлено — иначе оно не было бы содержанием. Форма не может не быть содержательной — иначе она не могла бы быть формой. Каждая из этих диалектических противоположностей не могла бы быть собой, если бы не находилась в известном отношении к другой стороне этого противоречия, к своей противоположности.

Совершенно так же дух не мог бы быть духом, если бы не был материален, а материя не могла бы быть материей, не будучи одухотворенной. Взаимно полагая друг друга, эти две противоположности лишь благодаря этому существуют и развиваются. «…Материя постоянно обладает мышлением, постоянно мыслит самое себя… — писал Э.В.Ильенков. — Материя не может существовать без мышления… Как нет мышления без материи, понимаемой как субстанция, так нет и материи без мышления, понимаемого как ее атрибут»12. Поэтому, на мой взгляд, изначально лишен смысла вопрос о первичности или вторичности, исходности или производности какого-либо из этих двух начал. Сознание вырастает из бытия и покоится на нем, реализуя само себя и находя в нем опору для своего движения, и в то же время идея не только отражает материальный мир, но и творит его. Материя идеальна, идея материальна — в этом Ильенков Э.В. Космология духа//Ильенков Э.В. Философия и культура. М., 1991. С. 415-416.

и состоит их взаимное определение.

Подобно тому, как за содержанием и формой любого объекта стоит единая сущность, так же дух и материя суть различные воплощения единого и всеобщего начала — информации. Дух и материя во всех своих формах и проявлениях определены информацией, которую они несут на себе и выражением которой они являются.

Материалисты утверждают, что мир един потому, что он материален, он представляет собой материю во всех формах ее бытия и потому развивается как единый и целостный. Идеалисты утверждают, что мир един потому, что он идеален, он сотворен единым и мыслится нами как единый и целостный. Я полагаю, что мир един потому, что он информативен и определен единым, целостным и всеобщим источником — информацией.

В начале было слово; однако греческое "логос" означает не только слово как таковое, но и — более широко — проявленный дух, материализованную мысль, объективированное знание. На мой взгляд, наиболее точно смысл этой категории передает слово "информация".

Идеализм утверждает, что материя, будучи воплощением духа, не имеет самостоятельных причин для развития, находящихся вне духа, эманацией которого она является. Следовательно, дух, действующий в материи, предписывает ей законы ее собственного бытия и движения, распространяя на нее те причинно-следственные связи, законы и отношения, которые управляют бытием и движением самого этого духа. "Рассудок не почерпает свои законы (a priori) из природы, — писал И.Кант, — а предписывает их ей"13.

Материализм же утверждает, что дух, будучи в конечном счете порождением материи на известной ступени ее развития, не может предписывать ей законы ее бытия и движения, а, напротив, сам подчиняется (постольку, поскольку действует в этой материи) причинно-следственным связям, управляющим ее бытием и движением.

Следовательно, дух, действующий в естестве, в природе, в материи, полагает себя (и потому проявляет себя) как естественная, природная, материальная сила.

На мой взгляд, спор между материализмом и идеализмом по данному вопросу беспредметен, ибо дух и материя развиваются по одним и тем же законам, а именно — по законам развития Информационной Вселенной, различными проявлениями которой они выступают. Эти законы внеположены по отношению как к духу, так и к материи и обусловлены характером и внутренней логикой информации, воплощениями которой являются материя и дух.

Кант И. Пролегомены. М., 1937. С. 94.

Категорией, противоположной информации, является энтропия. Она выступает мерой неупорядоченности, дезорганизации, хаоса в динамических системах. В зависимости от изменений соотношения информации и энтропии динамические системы разделяются на определенные классы.

Пусть t — время, S(t) — энтропия некоторой замкнутой системы, состояние которой рассматривается в течение периода 0 t T. Обозначим Система, для которой называется термодинамической.

Система, для которой называется механической.

Система, для которой называется самоорганизующейся (органической).

Заметим, что информационный характер динамических систем тесно связан со стрелой времени, с обратимостью процессов, протекающих в этих системах. Термодинамические системы функционируют с нарастанием энтропии, самоорганизующиеся — с приращением информации, и время в них необратимо. Оно теоретически может повернуть вспять лишь в механических системах, но сама механическая система (идеально механическая!) является абстракцией, не имеющей места в реальной жизни.

Разделение систем на данные типы в значительной мере абстрактно и условно по целому ряду причин. Во-первых, указанные определения имеют силу только для замкнутых систем, ибо в противном случае невозможно отделить эволюционный тренд системы, вытекающий из внутренней логики ее развития, от внешнего воздействия, обусловленного ее энерго-информационным обменом с окружающей ее средой. Реальные же системы крайне редко бывают изолированными от внешней среды; как правило, их можно рассматривать в качестве замкнутых лишь с большой долей условности.

Во-вторых, приведенные определения требуют оценки динамики данных систем на бесконечном интервале времени, тогда как реальные динамические системы существуют и могут быть наблюдаемы лишь в течение конечного периода. Столь же абстрактно должна пониматься не только пространственно-временная, но и функциональная организация рассматриваемых систем. В частности, под механическими системами в данном случае понимаются идеальные механические системы (системы без потерь), в которых отсутствует трение.

Наконец, в-третьих, сложные динамические системы сами, в свою очередь, состоят из подсистем, которые способны эволюционировать в различных направлениях как по отношению друг к другу, так и по отношению к вековому тренду всей системы. Поэтому даже в термодинамических системах, обреченных на вымирание в силу неумолимого действия второго начала термодинамики, могут возникать островки самоорганизации, которые сохранятся в качестве самостоятельных систем в случае разрушения большой системы или в конечном счете приведут к коренному обновлению этой большой системы и ее выживанию в качественно ином состоянии.

Вообще, для больших динамических систем справедлив закон неравномерности развития, утверждающий, что в развивающихся больших системах одновременно присутствуют быстро эволюционирующие (прогрессирующие), относительно стабильные и регрессирующие (отмирающие) подсистемы. Этот закон хорошо известен применительно к динамике социально-экономических систем: если рассматривать любое общественное явление в его непосредственном развитии, в нем всегда обнаружатся остатки прошлого, основы настоящего и зачатки будущего.

Логика взаимодействия большой динамической системы с ее подсистемами выражается законом взаимного отражения части и целого: каждая часть несет на себе информацию о структуре, функциональных характеристиках и свойствах целого. Если ограниченные возможности нашего познания не всегда позволяют нам считывать информацию о состоянии большой системы с некоторой функционально замкнутой ее части, то это обстоятельство нисколько не отнимает от того факта, что каждая отдельно взятая подсистема содержит достаточно полную информацию о системе в целом. Это утверждение можно назвать законом голограммы, поскольку голограмма обладает свойством восстановления целого на основе параметров произвольной его части.

Отсюда вытекает закон системной корреляции: различные части одной и той же большой динамической системы должны соответствовать друг другу. Их взаимное отношение может быть охарактеризовано как взаимное полагание: это означает, что различные подсистемы функционально дополняют, каузально отражают и эволюционно развивают друг друга.

Каждая динамическая система, в том числе и социальноэкономическая, имеет определенный жизненный цикл, и рано или поздно наступает момент ее гибели и преобразования в некоторую другую систему, более способную аккумулировать информацию и противостоять энтропии в сложившихся условиях внешней среды.

От того, какими свойствами обладает эта внешняя среда, существенно зависят деформации, вносимые ею в вековой тренд развития динамических систем.

В частности, принцип Хильми гласит, что индивидуальная система, функционирующая в среде с более низким уровнем организации по сравнению с уровнем этой системы, обречена на разрушение: постепенно теряя свою упорядоченную структуру, данная система через некоторое время растворится в окружающей среде.

Однако данный закон не абсолютен. Напротив, существенным свойством эволюционирующих систем выступает тот факт, что повышение уровня их организации происходит неравномерно и никогда не охватывает одновременно все элементы системы. Вначале внутри системы формируются отдельные структуры (“островки”) с более высокой организацией, а затем процесс самоорганизации разрастается, постепенно охватывая всю систему (на многочисленных примерах физико-химических систем это хорошо показал, в частности, И.Пригожин).

Ситуация, описываемая принципом Хильми (низкоорганизованная внешняя среда “поглощает” высокоорганизованную систему), как правило, не означает, что внешняя среда деградирует: она может и повышать в целом уровень своей организации, но не так быстро, как “забегающая вперед” динамическая система.

Обратная ситуация более трагична: система, функционирующая в среде с более высоким общим уровнем организации, обречена на разрушение, если не сможет в приемлемые сроки, диктуемые логикой ее взаимоотношений с внешней средой, преодолеть отставание в уровне организации.

Для всякой динамической системы, действующей во внешней среде, стандартной является ситуация, когда она испытывает со стороны среды некое стабильное воздействие, накладывающееся на эволюционный тренд этой системы. Принцип Ле Шателье — Брауна гласит, что стабильное внешнее воздействие, выводящее систему из состояния устойчивого равновесия, смещает точку равновесия таким образом, чтобы эффект данного внешнего воздействия ослаблялся.

В то же время, стабильное внешнее воздействие, выводящее систему из состояния устойчивого равновесия, может привести к накоплению в ней необратимых изменений, на известном этапе приводящих эту систему в качественно иное состояние. Данное замечание, выходящее за рамки принципа Ле Шателье — Брауна, в особенности применимо к динамическим системам “с памятью”, способным в известном смысле накапливать информацию о внешних воздействиях и благодаря этому обучаться. К системам такого рода относится и общественное производство, рассматриваемое как на уровне отдельного хозяйствующего субъекта, так и в масштабе общества в целом.

В качестве примера, иллюстрирующего подобный случай, рассмотрим динамическую систему со “входным” параметром x и определяемой им потенциальной энергией U(x). Пусть в начальный момент времени система находится в состоянии устойчивого равновесия, характеризующегося значением xo входного параметра x и потенциальной энергией U(xo) (рис. 1). Внешнее воздействие на систему пытается изменить значение входного параметра в направлении, указанном вектором r.

Если сила внешнего воздействия неспособна увеличить параметр входа системы до критического значения c, то система обретет устойчивое равновесие в пределах прежней потенциальной ямы. Если же внешнее воздействие увеличит энергию системы до уровня, превышающего U(c), то наступит “обвальное” изменение параметров данной динамической системы, и она самопроизвольно примет новое состояние устойчивого равновесия со значением x1 входного параметра x и потенциальной энергией U(x1).

На данном “одномерном” примере (параметр входа пробегает линейное множество значений) можно уяснить достаточно общую закономерность, состоящую в том, что преодоление динамической системой энергетического барьера и ее выход за пределы потенциальной ямы чреваты обвальным изменением ее параметров и обретением данной системой качественно иного состояния. При этом не исключено, что соседняя потенциальная яма, в которую может угодить данная система, окажется глубже прежней и для того, чтобы ее покинуть, потребуется больше энергии — собственной или привнесенной в эту систему извне.

Что же касается характера внешних воздействий, то следует заметить, что ситуация стабильной внешней силы коренным образом отличается от ситуации мгновенного толчка, сообщающего данной системе однократный импульс. Это различие хорошо отслеживается на примерах развития социально-экономических систем, в частности, реформируемой экономики современной России.

Логика неблагоприятных внешних воздействий, оказывающих разрушительный эффект на функционирующую систему, описывается целым рядом математических моделей. Некоторым аспектам данной проблематики посвящено Приложение, в котором предложена и исследована логистическая модель так называемого эффекта сверхмалых воздействий. Это общесистемное свойство, наблюдаемое у многих классов сложных динамических систем (в том числе и социально-экономических), в общих чертах заключается в том, что сверхслабые неблагоприятные воздействия не блокируются защитными механизмами системы и потому способны ее разрушить, тогда как с воздействиями в десятки раз более сильными система успешно справляется благодаря правильно функционирующим механизмам внутренней защиты.

Решающим фактором, вносящим информацию в производственную систему и повышающим уровень ее организации, выступает человеческий труд. Тем самым, снижение энтропии выступает информационно-энергетическим результатом производственного процесса, а абстрактный труд — энергетическими затратами. Отношение результатов труда к затратам труда и есть его производительность.

Пусть S(t) — энтропия хозяйственной системы в момент времени t, w(t) — приведенный к единому показателю абстрактный общественный труд (общественно необходимые затраты человеческой энергии), осуществляемый в этой системе в момент t. Величина ется средней производительностью труда в период времени (t1, t2).

В условиях всеобщности стоимостной формы осуществления труда и учета издержек этого труда в качестве результатов производственного процесса рассматриваются валовой выпуск продукции или вновь созданная стоимость, валовой или чистый национальный продукт и т.д., а в качестве затрат — стоимостное выражение величины потребленного в производстве живого труда (или суммы живого и овеществленного прошлого труда).

Таким образом, в условиях всеобщности капитала как формы связи живого труда с овеществленным результаты труда предстают как результаты движения капитала, а затраты труда выражаются затратами капитала. Поэтому производительность труда, как и другие экономические категории, принимает превращенную форму и выступает на поверхности экономической жизни общества как производительность капитала, применяющего этот труд.

Принятая в нашей стране методика расчета производительности труда как отношения валового продукта к численности работников представляет собой попытку уйти от стоимостной оценки абстрактного живого труда и вследствие этого теряет реальную связь с экономическим смыслом данной категории: это вовсе не производительность труда, а выработка продукции, приходящаяся на одного работника.

Было бы неверно полагать, что изменение энтропии в производственных системах связано исключительно с человеческим трудом. Окружающая производственные системы природная среда также вносит в них информацию, — постольку, поскольку силы природы, безвозмездно используемые человеком в его хозяйственной деятельности, выступают производительными силами общества.

В то же время, природные катастрофы, стихийные бедствия, связанные с непроизводительным разрушением факторов производства, вносят энтропию в хозяйственные системы, снижая уровень их организации.

Проблема роли природной среды в экономических системах не сводится к информационно-энергетическим параметрам. С одной стороны, это проблема одушевления, очеловечивания природы, охвата ее человеческим трудом в процессе ее преобразования и человеческой мыслью в процессе ее познания. С другой стороны, это проблема овеществления, застывания человеческого труда и слияния его продукта с веществом природы. Эта диалектика оживления, одушевления косной материи и овеществления, омертвления живой энергии человека предопределяет ту особую роль, которую играет природная среда в качестве абсолютной и всеобщей предпосылки процесса общественного производства.

Природная среда в экономических системах Каждый живой организм, преобразуя природу в процессе своей жизнедеятельности, тем самым создает адекватную форму, в которой полагается и разрешается противоречие между ним и окружающей средой. Но человек, в отличие от остального живого мира, вовлекает в разрешение этого противоречия внешние силы, не данные ему от природы, внеположенные по отношению к нему как к живому организму. А именно, человек вооружает себя средствами труда, которые выступают продуктами предшествующего человеческого труда.

Следовательно, применяя средства труда для преобразования предметов труда, человек тем самым выражает противоречие между ним самим и видоизменяемой им природой через противоречие между средством труда и преобразуемым с его помощью предметом труда. Это вторичное противоречие, выступающее лишь отраженной формой (хотя и содержательной формой) исходного, есть уже внутреннее противоречие системы производительных сил.

Человек, преобразующий природу, выступает как всеобщее начало, всеобщая сила по отношению к единичным предметам труда, форму которых он преобразует. Помещая средство труда между собою и видоизменяемым предметом труда, трудящийся индивид наделяет это средство труда статусом всеобщности, в противовес предметам труда, остающимся в сфере единичного14. Тем самым, средство труда, выступающее неотъемлемой, всеобщей принадлежностью процесса труда, предстает не просто как орудие, но и как продолжение действующего в природе человека, как часть его самого, сотворенная его собственными руками.

Поскольку вся природа выступает для человека потенциальным средством труда, орудием преобразования самой себя, то она вся предстает как продолжение трудящегося индивида, его удлиненное неорганическое тело. “...Универсальность человека проявляется именно в той универсальности, которая всю природу превращает в его неорганическое тело, поскольку она служит, во-первых, непосредственным жизненным средством для человека, а во-вторых, материей, предметом и орудием его жизнедеятельности. Природа См.: Гегель Г.В.Ф. Система нравственности//Гегель Г.В.Ф.

Политические произведения. М.: Наука, 1978. С. 290.

есть неорганическое тело человека, а именно — природа в той мере, в какой сама она не есть человеческое тело”15.

Каждый биологический вид приспосабливается к изменяющимся условиям жизнедеятельности, видоизменяя свое органическое тело в ходе биологической эволюции органического мира. Человечество, напротив, видоизменяет свое неорганическое тело, преобразуя окружающую среду сообразно своим биологическим и социальным потребностям. При этом человек, видоизменяющий форму природного материала, овладевает силами природы, в известном смысле подчиняет себе энергию, которая находится вне его самого, вне его органического тела. Взяв в руки простейшее орущие труда — палку — и воздействуя этим орудием на окружающий мир, человек тем самым уже в известной мере подчиняет окружающую среду воле своего замысла, реализующегося в его целесообразной деятельности. Не случайно жезл, посох — это первичный магический символ, символ овладения природными энергиями, управления стихийными силами, не данными человеку непосредственно от природы, лежащими вне его органического тела.

Своим трудом человек как бы одушевляет неживую природу, оживляет действующие в ней законы необходимости энергией целесообразности своего творческого замысла. “Мир мертвой и косной материи, — отмечал С.Н.Булгаков, — разрешается в мир энергий, за которыми скрываются живые силы”16.

Логика овладения силами природы для трудящегося индивида заключается в том, что сравнительно небольшое его физическое усилие способно привести в действие значительное количество энергии, заключенной в его неорганическом теле. На ранних этапах развития человечества, когда люди применяли лишь простейшие механические орудия труда, энергия, прилагаемая человеком, была приблизительно равна энергии, приводимой в действие его усилиями (за вычетом энергетических потерь, неизбежных во всякой механической системе). Однако изобретение и применение трехзвенных машин, составной частью которых является двигатель, породило эффект спускового крючка: энергия, которая требуется для того, чтобы нажать на спусковой крючок, во много раз меньше той энергии, которая высвобождается и приводится в действие этим нажатием.

При этом достаточно изобретения хотя бы одной трехзвенной Маркс К. Экономическо-философские рукописи 1844 года//Маркс К., Энгельс Ф. Из ранних произведений. М., 1956. С. 565.

Булгаков С.Н. Философия хозяйства. М.: Наука, 1990. С.

125.

машины, чтобы последовательно организованная система достаточно большого их числа потенциально смогла высвободить сколь угодно большое количество энергии. В этой потенциальной бесконечности, теоретически предполагающей неограниченность энергетических ресурсов природной среды, скрывается идея безраздельного подчинения человеком сил природы, но в этой же потенциальной бесконечности заключена и исходящая от человека смертельная угроза для естественной среды его обитания.

Таким образом, степень овладения силами природы, степень господства человека над природой в самом общем виде можно измерить отношением максимально возможной величины однократно высвобождаемой энергии в единицу времени к энергетической затрате усилий в единицу времени, вызвавших высвобождение этой энергии. Этот показатель в некотором условном смысле может служить характеристикой общего уровня развития производительных сил, параметром, обобщенно выражающим уровень технического прогресса.

На ранних этапах развития цивилизации отношение человека к своему неорганическому телу было во многом бессознательным.

Человечество непосредственно присваивало природный материал для удовлетворения своих потребностей, не осознавая себя частью окружающей его природной среды и не задумываясь об экологических последствиях своей хозяйственной деятельности.

По мере роста потребностей человека и накопления им знаний о процессах, протекающих в природе, человечество начинало все более активно вторгаться в окружающую среду, увеличивая интенсивность своего воздействия на природные процессы. “Природа, достигнув в человеке самоосознания и способности труда над собой, вступает в новую эпоху своего существования, — писал С.Н.Булгаков. — Хозяйственный труд есть уже как бы новая сила природы, новый мирообразующий, космогонический фактор, принципиально отличный при этом от всех остальных сил природы”17.

Эпоха бессознательного сосуществования с природой сменилась эпохой покорения природы, сопровождавшейся общественным осознанием отношения человека к природе, осмыслением места человека в окружающем его мире.

Однако это осознание выступает лишь иллюзорным, мнимым, превращенным отражением самого факта хозяйственной деятельности, факта воздействия трудящегося индивида на природу. Поверхностно отражая лишь обманчивую видимость вещей, общественное (в том числе и научное) сознание этой эпохи предполагает, что неТам же. С. 89.

органическое тело человека бесконечно и неисчерпаемо, и по отношению к большинству видов природных ресурсов не ставит ни задачи ограничения их использования, ни задачи их возмещения. В эту эпоху формируется экологический романтизм, основанный на опасной иллюзии, смысл которой заключается в том, что человек может бесконечно и неограниченно видоизменять свое неорганическое тело, приспосабливая его к удовлетворению своих потребностей.

Но рано или поздно обнаруживаются ограничения, пределы допустимой нагрузки на природную среду, в рамках которой только и может протекать жизнедеятельность человека и имеет место производство. Наступает осознание того факта, что процесс общественного воспроизводства должен с необходимостью включать в себя и воспроизводство неорганического тела человека — природной среды, во все времена выступающей всеобщей предпосылкой процесса труда и всеобщей основой общественного производства.

В этот период наступает третья эпоха — эпоха осознанного единства человека и природы, предполагающая отказ от амбиций экологической вседозволенности. На место искаженного и мнимого осознания человеком своего воздействия на природу и своего места в ней данная эпоха поставит действительное и истинное самоосознание действующего в природе человека. Воспроизводство природной среды становится единственным способом выживания человечества в условиях предельно допустимых нагрузок на природные системы, обусловленных современными масштабами хозяйственной деятельности человека.

Это обстоятельство требует повышенного внимания к проблемам характера, темпов и источников современного экономического роста. Современное расточительное хозяйствование, основанное на расширяющемся вовлечении исчерпаемых природных ресурсов в экономический оборот, не может служить моделью хозяйственного развития, которая была бы приемлема хотя бы в ближайшем будущем18. Однако из этого не следует, что более приемлемой является концепция ограничения ресурсного потребления.

Сторонники ограничительной концепции напоминают человеПопытки некоторых развитых стран законсервировать потребление невоспроизводимых ресурсов на своей территории, разумеется, не решают этой проблемы, а лишь пытаются переложить бремя ответственности за расточительное ресурсопользование на плечи менее развитых стран. Но и эти попытки, конечно, нельзя признать успешными, поскольку основными потребителями энергии и материалов по-прежнему остаются развитые страны.

ка, который призывает ограничить потребление молока грудными младенцами на том основании, что в расчете на единицу веса они потребляют слишком много и, когда они вырастут, потребление такого же количества молока на единицу их веса невозможно будет обеспечить при сохранении существующих тенденций, поэтому необходимо приучать их обходиться меньшим количеством.

Коренной порок ограничительной концепции заключается в экстраполяции так называемых существующих тенденций, хотя и ее сторонникам, и ее противникам очевидно, что сохранение этих тенденций в сколько-нибудь длительной перспективе является совершенно неправдоподобным предположением. Подобно грудному младенцу, человечество взрослеет — и по мере своего взросления, качественно изменяя характер и логику своего хозяйствования, переходит на иные типы используемых ресурсов, находит альтернативные источники энергии.

Таким образом, выход из ситуации заключается не в том, чтобы ограничить потребление человечеством вещества и энергии, а в том, чтобы помочь ему быстрее (насколько это возможно) повзрослеть, то есть найти другие возможности ресурсного обеспечения своей хозяйственной деятельности. Вполне аналогична ситуация с продовольственным обеспечением населения нашей планеты: технологические достижения, вопреки мрачным прогнозам мальтузианцев, коренным образом расширяют круг материалов, относимых к числу продуктов питания. «Революция в области материалов, основанная на понимании квантовой механики, означает, что зависимость человека от природных ресурсов исчезла, — отмечает Дэниел Белл, — и, что не менее важно, можно производить абсолютно новые продукты, основанные на тех свойствах материалов, которые нам необходимы»19.

Таким образом, информация, вносимая в производственные процессы, способна в известном смысле преодолевать ограниченность всех прочих ресурсов, она выступает универсальным фактором производства, способным замещать все другие факторы. Научно-технический прогресс, нередко обвиняемый в углублении противоречий между человеком и природой, тем не менее остается единственным реальным средством разрешения этих противоречий.

Однако технологический уровень производства — не единственная предпосылка решения проблем взаимодействия человека и природной среды. “...Поиски истоков любой проблемы, связанной с окружающей средой, — отмечает Б.Коммонер, — приводят к той Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество: Опыт социального прогнозирования. М.: Academia, 1999. С. CXXIV-CXXV.

неоспоримой истине, что коренная причина кризиса заключена не в том, как люди взаимодействуют с природой, а в том, как они взаимодействуют друг с другом... и что, наконец, миру между людьми и природой должен предшествовать мир между людьми”20.

Важнейшей предпосылкой разрешения противоречий между человеком и природой должно, таким образом, стать формирование более высокой системы общественных отношений, выступающей общественной формой присвоения человечеством природного вещества и энергии. Современная стоимостная форма осуществления труда и оценки его затрат и результатов делает необходимым элементом хозяйственной деятельности человека стоимостную оценку природных ресурсов, сколь бы ни противоречила подобная общественная форма вещественному содержанию материалов и сил природы, вовлеченных в сферу ее господства.

Последовательно проводя в жизнь идею стоимостной оценки природной среды, необходимо перейти от оценки отдельных природных ресурсов к оценке качества целостных экологоэкономических систем, которая выражала бы степень их пригодности для хозяйственной деятельности человека в целом, подобно тому как стоимостная оценка земельных участков основывается на экономических параметрах (в первую очередь, на величине земельной ренты), а не на основе учета плодородия почвы и других потребительских качеств данного участка.

Однако в том и заключается принципиальная трудность приложения стоимостных категорий к живым системам, что органические системы принципиально незамкнуты, они открыты для обмена веществом и энергией с внешней средой. В частности, общественное производство ни на какой ступени его развития нельзя считать замкнутой системой, так как оно существенно использует энергию Солнца, рост живых организмов, а также развивающиеся естественные и общественные силы и способности трудящихся индивидов.

Поэтому к экологическим, экономическим и другим живым системам неприменимы многие законы развития механических и физических систем, в частности, второе начало термодинамики, гласящее, что энтропия замкнутых систем неуклонно растет с течением времени вплоть до полного их разрушения. Напротив, общественное производство, рассматриваемое как обособленная система, способно снижать свою энтропию и эволюционировать в соответствии с законами самоорганизации сложных систем.

Вообще говоря, отдельные живые организмы также не являются замкнутыми системами, и на известных этапах развития, обуКоммонер Б. Замыкающийся круг. Л., 1974. С. 234.

словленных их генетической программой, им удается эффективно противостоять энтропии, хаосу, надвигающемуся на динамические системы из внешней для них среды. То, что удел всех органических существ — разложение, отмечал Шеллинг, отнюдь не может считаться изначальной необходимостью; связь сил, составляющих жизнь, по своей природе равно могла бы быть и нерасторжимой, и если чему-либо предназначено быть perpetuum mobile, то, повидимому, это создание, которое собственными силами восполняет ошибочно ставшее в нем21. Таким образом, выражаясь современным языком, органические системы могут существовать постольку, поскольку они способны аккумулировать информацию и нейтрализовать последствия энтропийно направленных воздействий внешней среды в процессе своего собственного развития.

Живая природа предоставляет нам уникальный образец вечного двигателя, имя которому — ДНК. В этом заключается коренная причина того факта, что органические системы постоянно опровергают на наших глазах закон сохранения энергии и прочие законы сохранения, справедливые для замкнутых систем. Принципиальная незамкнутость живой природы, антиэнтропийная направленность ее развития позволяют исследовать на ее примерах фундаментальные законы самоорганизации, иллюстрирующие информационный характер развития органических систем.

С информационной точки зрения становятся ясными причины принципиальных затруднений, возникающих при попытках стоимостной оценки природных систем. Основная из них — невозможность экономической оценки информации, заключенной в генетическом материале живых организмов. Генетический код любого организма содержит 106-1010 бит информации. Это неисчерпаемый, бесконечно воспроизводимый ресурс развития, потенциальная стоимость которого тем самым неограниченно велика. Таким образом, попытки стоимостной оценки генетической информации основываются не на учете полезного эффекта от ее рационального применения, а лишь на возможностях коммерческого использования данной информации, ограниченного достаточно узким промежутком времени и наличным уровнем развития производительных сил.

Задача управления большими динамическими системами, в том числе и производственными, чрезвычайно остра и актуальна.

Однако опыт общения с природными системами, в отличие от техногенных, убеждает в том, что прежде, чем решать вопросы управСм.: Шеллинг Ф.В.Й. Философские исследования о сущности человеческой свободы и связанных с ней предметах//Сочинения.

В 2-х томах. Т. 2. М.: Мысль, 1989. С. 123-124.

ления, необходимо уметь моделировать поведение больших систем, а еще раньше — исследовать их поведение, их самоорганизацию, их приспособляемость к изменениям параметров внешней среды, эволюцию их динамических характеристик.

Природные динамические системы успешно решают проблемы, с которыми пока не под силу справиться человеку. В качестве примера можно привести многочисленные тщетные попытки обустройства безотходных производственных систем. А живая природа решила эту проблему: отходы жизнедеятельности одного элемента системы служат питательным материалом для другого. Результаты функционирования одних организмов выступают предпосылками существования других. Я убежден, что без привлечения живых систем к решению этой задачи мы не сможем продвинуться в требуемом направлении.

Эта убежденность еще более укрепляется тем обстоятельством, что большинство применяемых сегодня индустриальных технологий (механических, физических, химических) весьма близко к своим технологическим пределам. За последние 100 лет скорость передвижения возросла примерно в сто раз, мощность источников энергии — в тысячу раз, мощность оружия — в сто тысяч раз, скорость обработки информации — в миллион раз. Техногенная цивилизация достигла огромных, невиданных успехов, но возможности ее развития в рамках прежней, индустриальной, технологической парадигмы во многом исчерпаны. Создается ощущение, что каждый следующий шаг на пути повышения производительности технических систем неминуемо потребует от нас обращения к биологическим технологиям, к взаимодействию с живой природой и к сужению сферы применения традиционных индустриальных технологий.

Для успешного решения проблем управления большими динамическими системами необходимо объединение усилий ученых различных специальностей и направлений, необходима разработка интегральных подходов. Споры между физиками и лириками, технологами и биологами, философами и математиками — это дебаты не о разных отраслях научного знания, а о различных моделях формирования, функционирования и развития больших динамических систем. Поэтому в данном вопросе есть предпосылки не только для плодотворного диалога, но и для разработки общих принципов, для тесной совместной работы представителей разных областей науки.

Эти предпосылки обусловлены всеобщей информационной природой развития динамических систем, подлежащих исследованию представителями всех отраслей современного научного знания.

КАК ПРОИЗВОДИТЕЛЬНАЯ СИЛА

СОВРЕМЕННОГО ОБЩЕСТВА

Понятия информации и знания Человечество на протяжении многих веков вырабатывало свои представления об информации, но для закрепления этих представлений в определенных научных категориях настало время лишь тогда, когда люди не только сознательно поставили перед собою задачу передачи, хранения и — несколько позже — переработки информации, но и научились так или иначе ее решать. В 20-х годах двадцатого столетия появились первые публикации по данным проблемам, положившие начало развитию весьма разветвленной и неоднородной на сегодняшний день теории информации.

Несмотря на огромный и все возрастающий поток научных трудов в этой области, сегодня не существует единого, общепринятого определения информации, и даже краткий обзор различных подходов к этой проблеме занял бы немало печатных листов.

Первые попытки определить понятие информации следует отнести к концу 40-х годов, когда независимо друг от друга К.Э.Шеннон, Р.А.Фишер и Н.Винер предложили статистическое определение количества информации. В дальнейшем эти подходы были развиты английским нейрофизиологом У.Р.Эшби и французским физиком Л.Бриллюэном. Советский математик А.Н.Колмогоров в конце 60-х годов предложил алгоритмический подход к понятию информации. Идеи, согласно которым в основе определения информации лежат чисто математические (чаще всего — вероятностные) подходы, были впоследствии развиты с большим совершенством и изяществом, благодаря чему эти подходы долгое время признавались если не единственно возможным, то, во всяком случае, лучшим путем к пониманию природы информации.

Однако достаточно скоро стало ясно, что понятие информации имеет самое прямое отношение не только к статистике и к кибернетике, но и к логике, топологии, теории алгоритмов и общей теории систем. Эти соображения позволили применить информационные методы в лингвистике, биологии, психологии, социологии, педагогике, искусствоведении и других науках.

Как это часто бывало в истории науки, аксиоматические вопросы, связанные с исходными, основополагающими понятиями (включая и само понятие информации), были обойдены, и теория информации стала развиваться в нескольких достаточно самостоятельных направлениях, обособление которых было вызвано не столько методологическими, сколько прикладными причинами.

С самого начала развития теории информации возникло противоречие между хорошо разработанными количественными сторонами этой теории и почти не исследуемым качеством информации.

Все количественные определения информации быстро обнаруживают свою непригодность в тех случаях, когда общественное значение информации определяется не формальным количеством бит, а смыслом сообщаемых сведений, их важностью и значением для адресата, и не вообще значением, а нужностью именно в данных конкретных условиях места и времени. Этот пробел попыталась заполнить так называемая теория ценности информации. Один из ее основоположников А.А.Харкевич определял ценность информации как приращение вероятности достижения данной цели в результате использования этой информации22.

Однако наиболее очевидный недостаток этой теории состоит в том, что она подвергает качество информации количественной оценке, не исследуя само это качество. В противовес количественным теориям и в развитие теории ценности информации возникают различные направления семантической теории информации, отражающие сугубо качественные аспекты информационных процессов.

Согласно этой теории, величина семантической информации, заключенной в суждении, определяется тем, насколько доказательство или допущение истинности этого суждения уменьшает энтропию проблемы23. Именно эту величину семантической информации, заключенной в том или ином утверждении, для краткости называют его информативностью.

Отечественная наука с самого начала указывала на глубокую связь понятия информации с основополагающими философскими категориями. "...В самом общем случае, — писал И.А.Акчурин, — понятие информации связано с философскими категориями возможности и действительности... Всюду, где имеют место различные возможности, из которых реализуется, переходит в действительность, приобретает бытие только одна, имеет смысл говорить об информации, которую несет с собой эта реализовавшаяся возможСм.: Харкевич А.А. О ценности информации//Проблемы кибернетики. Вып. 4. М., 1960. С. 54.

См.: Войшвилло Е.К. Попытка семантической интерпретации статистических понятий информации и энтропии//Кибернетику — на службу коммунизму. Т. 3. Теория информации, вычислительная техника, семиотика. М.-Л., 1966. С. 289.

ность"24. Более широко, переход любой потенции в бытие, в какой бы форме он ни осуществлялся, можно рассматривать как возникновение новой информации. Если же этот переход совершается посредством осознанных действий человека, то такое превращение потенциального в актуальное есть акт производства информации.

Помимо категорий возможности и действительности, в развитии теории информации важную методологическую роль играют также категории необходимости и случайности, сущности и явления, конечного и бесконечного, дискретного и непрерывного, абсолютного и относительного, общего, особенного и единичного и целый ряд других. Последовательное развитие этих подходов в конечном итоге позволило придать понятию информации не только общефилософский, но и общенаучный характер.

В современной науке насчитывается множество определений информации, но нет ни одного, признаваемого всеми учеными, работающими над проблемами информации. Как отмечают некоторые исследователи, "существует много определений информации, в каждом из которых отражены либо специфика отрасли знания, в которой используется данное определение, либо особенности профессиональной деятельности лица, давшего или предложившего указанное определение, либо просто его персональный вкус и терминологические склонности"25.

Поскольку проблема информации сегодня по существу является интегральной проблемой современной науки, стоящей на пересечении философии, кибернетики, логики, экономики, психологии, общей теории систем, то, на мой взгляд, будущее исследования этой проблемы принадлежит не узкоспециальному, а интегральному, комплексному подходу. Ограничивая свое внимание проблемами исследования материальных систем, сформулируем собственное определение информации, которым будем пользоваться в дальнейшем.