«Н. И. Рубан МУЗЕОЛОГИЯ ИСТОРИЯ МУЗЕЙНОГО ДЕЛА. МУЗЕЙНОЕ ДЕЛО НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ РОССИИ. ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ И ФОРМЫ МУЗЕЙНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ. (Учебное пособие) Издание третье Хабаровск 2007 ББК 79.1 Р 82 Рекомендовано ...»

Репрессии музейной интеллигенции. К середине 1930-х годов в СССР сложилась система управления государством с максимальной централизацией власти в руках высшего политического руководства. В целях своего утверждения им был создан аппарат подавления инакомыслия и потенциальной оппозиции. Проводя в стране радикальные преобразования, политическое руководство использовало методы принуждения и насилия.

Применение таких методов позволило решить ряд крупных экономических задач, сформировать военный и промышленный потенциал, но мобилизационная модель социалистического строительства привела к установлению в стране тоталитарного режима. Понимая, что трудности экономического развития могут вызвать недовольство народа, Сталин и его окружение предприняли меры в дополнение к проводившимся ранее партийным чисткам. Они потребовали от органов власти ужесточения и усовершенствования способов борьбы с «врагами народа». Использовавшиеся ранее методы контроля и репрессий получили в 1930-е годы новый мощный импульс.

Стремление ряда коммунистов отстаивать иные взгляды представлялось как попытка подрыва партийного единства и дисциплины, как «прямое пособничество реставраторским поползновениям буржуазии».

Чем дальше отходил правящий режим от подлинных идеалов социализма и народовластия, тем бoльшую опасность представляла для него «старая» политическая интеллигенция. Как известно, последним партийным форумом, на котором она была представлена, был ХVII съезд ВКП (б), состоявшийся в 1934 году. Он был подчинен задаче подведения итогов политической борьбы в правящей партии. Идеей выступлений делегатов было доказательство тезиса о разгроме оппортунизма как главном условии победы социализма. Сталин и его окружение взяли курс на физическую ликвидацию оппозиционеров — «врагов партии». Смысл репрессий заключался в уничтожении инакомыслящей интеллигенции и в ликвидации социальной базы антисталинского сопротивления. Но власть понимала также: одним террором ей не решить вопрос самосохранения и самоупрочения. Отсюда — е стремление поддержать в людях революционный энтузиазм, абсолютную веру в партийное руководство, готовность к самопожертвованию.

К середине 1930-х годов партийная интеллигенция оппозиционного характера была почти подавлена. Но оставалась многочисленная технократическая и научная интеллигенция в центре и на местах. И массовые пропагандистские кампании были направлены на подавление е самостоятельности, независимости мышления с целью дальнейшего укрепления тоталитарного режима.

Сложившаяся в Советском государстве к концу 1930-х годов административнокомандная система коренным образом пересмотрела прежние цели и задачи музейной деятельности. Уже не создавались научные программы, не привлекались к этой работе специалисты музеев, планирование музейного строительства осуществлялось в рамках пятилетних планов, в соответствии с существовавшими идеологическими установками.

Музеи потеряли лучших своих исследователей, подлинных популяризаторов исторического и культурного наследия. Руководителями дальневосточных музеев на долгие годы стали представители партийной, комсомольской или советской номенклатуры, совершенно не знавшие музейной работы. У вновь назначенных, большей частью из среды партийных функционеров, музейных работников необходимость и целесообразность построения работы музеев в соответствии с «…кратким курсом истории ВКП (б) и показом героической борьбы народа с царским самодержавием, белогвардейцами и иностранными захватчиками под руководством партии большевиков и великого вождя народов т. Сталина…» теперь уже не вызывала никакого сомнения и оставалась преобладающей (лишь с небольшими изменениями) на протяжении еще многих десятков лет.

Дальневосточная музейная интеллигенция всячески противодействовала не всегда обдуманной перестройке деятельности музеев, их перепрофилированию, уничтожению исторических, естественно-научных экспозиций. Музейная интеллигенция, директора крупнейших дальневосточных музеев однозначно не принимали циркуляр НКП РСФСР «О проведении реэкспозиции музеев», вышедший в январе 1933 г., отвергали построение в музеях единой структуры экспозиционных залов, «приведение музеев в орудие коммунистического воспитания» 17. (17 Бюллетень НКП РСФСР. 1933. № 9-10. С. 8.) Противодействие состояло в неприятии ведущими сотрудниками музеев, их учеными советами установок Наркомпроса РСФСР и Дальоно о ломке сложившихся десятилетиями научных экспозиций, как о «деле ответственном и сложном, не имеющим прецедентов в истории музейного строительства», поскольку директивы определяли существующее состояние экспозиций, как «топтание музея на месте дряхлой кунсткамеры» и требовали превращение этой «беспринципной кунсткамеры в просветительные учреждения, содействующие марксистско-ленинскому пониманию природы и общества, истории и современности».

Подобное требование к перестройке экспозиций музеев приводило к их полному разрушению, вело к долговременных дискуссиям, а вслед за ними — и репрессиям научных сотрудников. Это стало причиной частой смены директоров Хабаровского краевого музея. Только за период с 1935 по 1936 год в музее были сняты с работы шесть директоров (В. Г. Рослович, А. Н. Липский, А. Д. Гичко, А. И. Кардаков, А. В.

Анисимова, П. М. Покровский). В июле 1937 г. директором музея был назначен А.И.

Зеленский. 15 марта 1938 г. он был арестован. Вновь назначенный директором музея В. Н.

Чистовалов был отстранен от работы 21 декабря 1938 г. Одной из причин отстранения их от работы были поиски «врагов». «Враги народа, долгое время сидевшие в музее, сознательно культивировали хаотическое отношение к музейному имуществу и к его учету…» — свидетельствовалось в акте передачи имущества от 21 декабря 1938 г. вновь назначенному директору музея И. З. Теплицкому 18. (18 ОПИ ГИМ. Ф. 54. Д. 285. Л. 56.) Отчеты о работе музеев второй половины 30-х гг. характеризуются чрезмерной политизированностью, построены в духе всеобщей подозрительности и доносительства.

«Директор музея А. И. Зеленский, — сообщалось в отчете Хабаровского музея за г., — арестован как враг народа, … зав. отделом истории Лысенко А. А «дезертировала»

из музея, … хранение и учет фондов в музее поставлены вредительски» 19. (19 ФХКМ. Оп.

1. Д. 14. Л. 2.) Участившиеся преследования и репрессии ведущих научных сотрудников и директоров музеев полностью дезорганизовали экспозиционную работу, постепенно превращая музеи во второй половине 30-х гг. в обычные культпросветовские учреждения. Экспозиции, которые «не удовлетворяли предъявляемым к ним требованиям с идеологической стороны», в которых «отсутствовала марксистско-ленинская и сталинская последовательность и периодизация исторических событий», подверглись слому и перестройке. Многие редчайшие экспонаты были утрачены или, в лучшем случае, переданы в другие музеи.

Дважды был репрессирован С. Я.Сизых, известный ученый-краевед, которого принял на работу В. К.Арсеньев и который впоследствии работавший ученым секретарм, заместителем и временно исполняющим обязанности директора Хабаровского музея.

Впервые он был арестован в феврале 1932 г. по обвинению в службе в белой армии. Через месяц его освободили «ввиду прекращения дела» — и уволили с работы за «уклонение от реорганизации» музейных экспозиций 20. (20 АФСБХК. Д. П89385. Л. 607.) Восстановленный на работе, но не получивший поддержки у руководства музея, он вынужден был выехать за пределы края 21. (21 ФХКМ. Оп. 1. Д. 9. Л. 42.) В марте 1937 г. вернулся в Хабаровск и вновь был принят в музей — на должность научного сотрудника. В сентябре 1937 г. вновь оказался отстраннным от работы заведующего отделом природы:

в экспозиции отдела не было «марксистского освещения основных вопросов естествознания». В июле 1938 г. преподаватель биологии 1-й хабаровской средней школы №1 С. Я. Сизых был арестован во второй раз. После года пребывания в тюрьме он «признал», что в ходе знакомства с научным сотрудником музея «эсером» П. М.

Покровским, не разделявшим политики Советской власти по отношению к крестьянству и режиму пролетарской диктатуры, он вступил в «эсеровскую контрреволюционную организацию», в которой состояли также В. Г. Рослович (зав. учебной частью Дальвзрывпрома, бывший сотрудник Хабаровского музея), М. С. Сибирин (преподаватель школы № 5), И. С. Солохин (заведующий хозяйством Хабаровского музея), К. Г. Мельников (директор Хабаровского педагогического училища), В. А. Рослович (зам. главного бухгалтера дальневосточной конторы Главпарфюмер) и П. Г. Рослович (сменный инженер телеграфа22). (22 АФСБХК. Д. П89385. Л. 50-54.) Позже С. Я. Сизых отказался от этих показаний, заявив, что дал их в силу принуждения. 20 сентября 1939 г. дело поступило в военный трибунал, а ещ через два дня все обвиняемые были оправданы за недоказанностью обвинений. Но С. Я. Сизых, известный в крае учный-естественник, соратник В. К. Арсеньева, в музее больше не работал.

20 февраля 1938 г. в Хабаровске подвергся аресту бывший заведующий отделом природы и бывший исполняющий обязанности директора Хабаровского музея А. И.

Кардаков. Пробыв под арестом в течение пяти месяцев, не выдержав тяжелых испытаний, он тоже был вынужден оговорить себя. Он «признал» себя противником Советской власти, «участвовавшим» в сборе шпионского материала (в пользу Японии, по «заданию» директора музея П. М. Покровского, а также бывшего председателя крайисполкома Г. М. Крутова) и «состоявшим» в контрреволюционной огранизации, которая стремилась к свержению Советской власти на Дальнем Востоке в пользу буржуазии посредством интервенции. «Сбор шпионского материала» состоял в том, что А. И. Кардаков выполнял фотосъмки учреждений связи, райисполкомов, магазинов, правлений колхозов, больниц, радиостанций, партийных и советских учреждений и передавал эти материалы П.М. Покровскому, равно как и сведения о политикоморальном состоянии населения Нанайского района. Кроме них двоих, в организацию «вошли» сотрудники музея — препаратор Г. Е Сольский, художники А. В. Шишкин и А.

В. Колосенок и даже уборщица Н. У. Михальская23. (23 АФСБХК. Д. П-94716. Т. 1. Л. 10Решением «тройки» УНКВД по ДВК А. И. Кардаков был обвинен в том, что он является агентом японской разведки, что в 1936 г. был привлечен японским агентом директором ДВХМ П. М Покровским для сбора шпионских сведений в пользу Японии, вел антисоветскую агитацию. По постановлению «тройки» от 27 сентября 1938 г. он был расстрелян. Имущество, состоявшее из семнадцати предметов (в том числе гитара, оленьи рога, брюки, рубашки и железная кровать) было конфисковано и передано в магазин Горпромторга.

В том же году был арестован, обвинен по статье 58-10 и постановлением «тройки» от 27 сентября 1938 г. приговорен к расстрелу П. М. Покровский 24. (24 АФСБХК Д. ПЧ. 2. Л. 217.) Подверглись репрессиям директор и зав. отделом Владивостокского музея Е. А.

Галискас и Б. Я. Ростовых, директор Благовещенского музея и известный в Амурской области исследователь В. М. Попов*. (* См. Приложение.) Были приговорены к расстрелу жена В. К. Арсеньева М. Н. Арсеньева, которая занималась обработкой наследия мужа, и его соратники А. Д. Батурин и В. А. Зайцев, умер в заключении П. Т.

Новограбленнов, долгое время находился под арестом по подозрению в антисоветской деятельности Г. С. Новиков-Даурский, был, к счастью, оправдан по суду известный учный и препаратор Владивостокского музея А. К. Мальтрехт, которого обвиняли в шпионаже — отчасти по той причине, что он много путешествовал и не раз бывал за границей. Сложившиеся культурные и научные связи в регионе, включая и зарубежные контакты, подверглись большому сомнению и стали рассматриваться как контрреволюционные, шпионские. Особенно трудно в этом отношении было дальневосточной интеллигенции. Поиск «внутреннего врага», особенно в восточной приграничной зоне восточной границы СССР, ещ более ужесточился в связи с осложнением отношений с Японией в середине 30-х годов.

В результате репрессий в дальневосточных музеях была полностью дезорганизована вся исследовательская работа, экспозиционная деятельность находилась в затяжной реэкспозиции, поскольку были репрессированы многие из тех, кто занимался научными исследованиями и построением образных тематических экспозиций. Подлинность, духовность, профессионализм в культуре, в музейном деле отодвигались на второй план либо отрицались полностью. Узкий утилитарно-прогматический подход к культуре со стороны сложившейся системы поставил е в абсолютную зависимость от практических интересов решения общехозяйственных задач.

Это привело к падению престижа музея как научно-познавательного учреждения, значительной утрате редчайшего фонда дореволюционных собраний музеев края. Музеи потеряли высококвалифицированных специалистов, учных, хранителей, их сменили новые кадры немузейной, больше организационно-пропагандистской, ориентации. Это в значительной степени повлияло на содержательность, аттрактивность экспозиционных решений; посещение музеев стало обязательным для школьников, студентов, военнослужащих и других групп населения и, большей частью, носило организованный характер особенно по случаю очередных политических мероприятий. Например, по причине открытия выставки, связанной с переписью населения 1939 г., или — в связи со днем рождения В. И. Ленина, с датами истории Гражданской войны, с Днем Красной Армии и т. д.

новые тенденции в развитии дальневосточных музеев во второй половине ХХ Исторический опыт развития дальневосточных музеев и его использование в Развитие музеев в 40-е — 50-е гг., новые тенденции в развитии дальневосточных музеев во второй половине ХХ века. В эти годы получили дальнейшее развитие тенденции, обозначившие себя с конца 20-х гг. ХХ в. Драматическое развитие музейного дела отразило государственную позицию по отношению к культурному наследию. Государство и местные органы власти предприняли значительные усилия по сохранению культурных ценностей в годы Великой Отечественной войны. С первых дней войны в условиях концентрации всех ресурсов и сил на разгром врага перед музеями встала задача перестройки всей своей деятельности на военный лад.

В одном из циркуляров Наркомпроса РСФСР, полученных Приморским музеем указывалось: «Необходимо уделять особое внимание собиранию материалов Отечественной войны, организации выставок и бесед на оборонные темы, пополнение экспозиции материалами, относящимися к войне советского народа с германским фашизмом, а также разработке вопросов, связанных с укреплением обороноспособности нашей Родины, изучению местных ресурсов, изучению и популяризации лучшего опыта и творческой инициативы стахановцев и орденоносцев…». Решать поставленные задачи дальневосточникам пришлось в исключительно трудных экономических условиях. Недоставало научных сотрудников, служителей, экспозиционеров. Постановлением СНК ЯАССР от августа 1941 г. штат Якутского республиканского краеведческого музея был сокращен до 8 единиц. В составе персонала Хабаровского музея в 1943 году работало только 4 «руководящих и научно-музейных работника».

В музеях практически прекратилась экспедиционная, исследовательская работа. сентября 1941 г. Наркомпрос издал приказ «О мероприятиях по улучшению работы музеев», в котором подчеркнул необходимость усилить массовую работу вне стен музея.

В связи с этим Хабаровский крайоно в октябре 1941 г. издал приказ, в котором определил задачи работы музеев в военное время. Предлагалось развернуть во всех музеях экспозиции, посвященные Великой Отечественной войне советского народа. Особое внимание обращалось на создание выставок-передвижек для обслуживания предприятий, колхозов. Выполняя указания крайоно, сотрудники дальневосточных краеведческих музеев усилили многообразную идейно-воспитательную работу среди населения.

Основной ее формой в течение военных лет были беседы, лекции, экскурсии, публикации в газетах, выставки и др.

В целом за годы войны (1941—1945 гг.), сотрудники дальневосточных музеев прочитали для населения своего региона более 2 тыс. лекций, подготовили более 1 тыс.

радиопередач, посвященным событиям войны (300 из них транслировались по всему Дальнему Востоку), провели 3 тыс. экскурсий в музеях, организовали 1 тыс. выстовокпередвижек. Созданные в этот период выставки ярко отражали героизм советского народа в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками: «На фронтах Великой Отечественной войны», «Оборона Москвы», «Трудовой героизм тыла», «Малые народы Дальнего Востока на фронтах Великой Отечественной войны», в музеях вывешивались сводки Совинформбюро.

Указом правительства от 26 июля 1940 года в музеях была введена строжайшая производственная дисциплина. «Было два случая опоздания сотрудников на работу на 20 минут. Опоздавшими явились один научный сотрудник и кассир. Дело об опоздавших было передано прокурору. Дело рассматривалось на выездном заседании Нарсуда, которое проводилось в музее. Виновные были приговорены к двум и трем месяцам принудительных работ. Больше случаев нарушения труддисциплины не было»25.

(25 См.: Пономарева А. А. Хабаровский краеведческий музей в годы Великой Отечественной войны. — Записки Гродековского музея. Вып. 11. Хабаровск:

Государственный музей Дальнего Востока им. Н. И. Гродекова, 2005. — С. 11—18.) Это не могло не отразиться на посещаемости музеев, пополнении их коллекций.

Хабаровский краеведческий музей посетило в 1943 году 37 тыс. человек, при среднегодовой посещаемости в довоенный период — 50 тысяч. В отчете члена комиссии по обследованию отдела природы Хабаровского музея в 1943 году старшим научным сотрудником Института Земледелия Б.Л. Бруком отмечается, что «…за последние два года не поступило в музей ни одного натурного экспоната».

В первое послевоенное десятилетие (1945 г. — середина 50-х гг.) в условиях восстановления народного хозяйства, политика в области музейного дела характеризовалась стремлением возродить музеи, восстановить основные направления их деятельности. В этот период усиливается регламентация всей деятельности музеев, продолжает формироваться командно-административный стиль руководства ими.

В те годы часто цитировались слова В. М. Молотова: «Все действительные достижения культуры народов, как бы они далеко не уходили в прошлое, высоко ценятся в социалистическом государстве и встают теперь перед своим народом и перед народами всего Советского союза возрожденными в своем действительном блеске». Цитировались эти слова и в «Консультации» крайоно по вопросам работы Хабаровского краеведческого музея, которая определяла: «Основной задачей краеведческих музеев является идейнополитическое воспитание советского народа в духе марксизма-ленинизма, в духе советского патриотизма, любви к своему краю, беззаветной преданности своей великой Родине, делу коммунизма». Экспозиционная работа — основная форма деятельности музея — должна решать «свою основную задачу — идейно политического воспитания советского народа, отдел природы, отдел истории дореволюционного прошлого, как и все другие отделы советского краеведческого музея, имеют своей целью содействовать выработке марксистско-ленинского мировоззрения, вооружать народ знаниями, воспитывать советский патриотизм и призывать к победе за построение коммунизма в нашей стране. Стержень экспозиции должен быть единым — в основе его должно лежать марксистско-ленинское понимание исторического процесса».

Конечно, научно-исследовательская работа в дальневосточных музеях не могла полностью иссякнуть. В годы войны фонды Якутского республиканского краеведческого музея, например, значительно пополнились коллекциями по древнейшей и древней истории Якутии. Это в первую очередь было связано с деятельностью Ленской историкоархеологической экспедиции под руководством академика А.П. Окладникова, материалы которой впоследствии полностью поступили в музей. А.П. Окладников и художник экспедиции В. Запорожская состояли в штате музея26. (26 О работе А. П.

Окладникова на Дальнем Востоке см. подробнее: Медведев Е. В. Слово об академике Окладникове. — Записки Гродековского музея. Вып. 4, посвященный 130-й годовщине со дня рождения В. К. Арсеньева. — Хабаровск: Хабаровский краеведческий музей, 2002. — С. 108-119.) Однако уже в 1947 г. в музее была проведена коренная реэкспозиция, в которой основное внимание уделялось выставочной работе. Так в 1947-1948 гг. были организованы 12 выставок, из которых наиболее значительными являются выставки «О пятилетнем плане СССР и ЯАССР», 23-я годовщина смерти Ленина», «Прошлое и настоящее Якутии», «25 лет Якутской АССР». Основная же экспозиция музея в методическом и методологическом отношениях оставалась очень слабой — в отделе природы большое место отводилось восхвалению учения Лысенко, в исторических отделах — иллюстрации догматических трактовок истории революционного движения, истории советского общества через призму «Краткого курса истории ВКП (б)».

В 1945 г. краевые и областные исполнительные комитеты Советов депутатов трудящихся подвели итоги работы дальневосточных краеведческих музеев в годы войны.

Были заслушаны отчеты о их работе в условиях военного времени и выявлены недостатки.

В октябре 1945 г. исполнительный комитет Сахалинского областного Совета депутатов трудящихся рассмотрел отчет о работе Сахалинского областного краеведческого музея и принял соответствующее решение. 7 декабря 1945 г. был заслушан отчет Камчатского областного краеведческого музея.

Отчеты позволили сделать вывод: музеи в годы войны значительно усилили свою политико-массовую работу. Были отмечены также и недостатки — слабое отражение основных отраслей промышленности, достижений сельского хозяйства, участия дальневосточников в Великой Отечественной войне и в войне с империалистической Японией. Были приняты соответствующие решения, направленные на активизацию отражения в музеях развития производительных сил в регионе.

В послевоенный период наметилась тенденция к объединению научных сил Дальнего Востока по изучению края, укреплению материальной базы музеев, вовлечение в музейную и краеведческую деятельность наиболее подготовленных для исследований специалистов. В апреле 1949 г. Камчатским облисполкомом было принято специальное решение «О состоянии работы Камчатского областного краеведческого музея», в котором отмечалась возросшая посещаемость музея в сравнении с 1943 г. в 2 раза.

В послевоенный период наметился рост и укрупнение краеведческих музеев в дальневосточном регионе.

Сахалинский областной отдел культурно-просветительной работы издал приказ, в котором отмечалось, что в связи с воссоединением областей Южно-Сахалинской и Сахалинской, областной краеведческий музей в г. Александровске переименовать в городской, а в г. Южно-Сахалинске открыть областной краеведческий музей. В 1946 году на базе Тугуро-Чумиканского краеведческого пункта был основан и перевезен в г.

Николаевск-на-Амуре городской краеведческий музей. В 1949 г. был создан Корякский окружной краеведческий музей.

К концу 1940-х годов несколько увеличились денежные средства на развитие научноисследовательской деятельности музеев. Так, в 1949-1950 гг. Магаданскому краеведческому музею было ассигновано на организацию экспедиций в районах Калымы и Чукотки 207 тыс. руб. По этой причине в музеях еще более активизировалась исследовательская работа. В 1949 г. совместно с археологами АН СССР была осуществлена экспедиция сотрудниками Магаданского краеведческого музея, которые провели раскопки на острове Завьялова в бассейне р. Колымы. Летом 1954 г. был организован Чукотский археологический отряд Дальневосточной археологической экспедиции АН СССР совместно с Хабаровским краеведческим музеем, Чукотским краеведческим музеем, институтом истории материальной культуры АН СССР и ОхотскоКалымским краеведческим музеем. Целью работ отряда были раскопки двух древних поселений на реке Канчалан и неолитической стоянки на озере Чировом.

Комитетом по делам культурно-просветительных учреждений при Совете Министров РСФСР во исполнение постановления Совета Министров СССР № 2666 «О постановке дела пропаганды и внедрения достижений науки и передового опыта в сельском хозяйстве» был вновь взят курс на приоритетный показ в музеях отделов советского периода. При этом идейный уровень определялся, главным образом, пропагандой достижений советского сельского хозяйства, мичуринской биологической науки и сталинского плана преобразования природы. В проводимых проверках Приморского музея, Хабаровского краеведческого и других дальневосточных музеев в качестве недостатков в экспозиционной работе указывалось слабое отражение хозяйственного и культурного строительства, медленная перестройка в свете решений ХIХ съезда КПСС, труда И. В. Сталина «Экономические проблемы социализма в СССР», отсутствие классового подхода в отражении дореволюционной действительности на Дальнем Востоке.

В 1946 году появилась «Примерная тематическая структура построения экспозиций краеведческих музеев». Этот документ, с одной стороны, можно рассматривать как пример жесткой регламентации деятельности музеев, сковывающий инициативу музейных работников. С другой стороны, он стал большим подспорьем для неквалифицированных кадров при создании новых экспозиций. В 1947 г. Управление музеев разработало «Инструкцию по учету музейных фондов», которая действовала до 1968 г.

Жсткое централизованное управление музейным делом в стране значительно сказывалось на всех направлениях музейной деятельности, особенно в военный и послевоенный период их развития. Меньше всего музеям предписывалась научная деятельность, самоорганизация исследовательской работы, творчество в построении экспозиций. Стремлению государства использовать идеологический потенциал музейных учреждений на протяжении всего советского периода противостояла позиция музейных специалистов, отстаивавших научный статус музея, особенно — в последующие хронологические периоды развития дальневосточных музеев.

Новые тенденции в развитии дальневосточных музеев во второй половине ХХ века. Вторая половина 1950-х — начало 1960-х гг. получила название в истории отечественной культуры: «оттепель». Активное использование государством музеев в качестве агитационно-пропагандистских учреждений позволяло не разрушать, а укреплять и расширять их материальную базу и, в целом, — музейную сеть в регионе.

Политическое руководство страны, допуская определенную свободу в развитии культурных процессов, хотело стимулировать творческие силы, но лишь в тех пределах, которые способствовали укреплению социалистического строя. В эти годы, особенно после принятых решений ХХ съезда партии (14—15 февраля 1956 г.) еще более активно стала развиваться музейная сеть, впервые отмечаются новые процессы, связанные с ростом общественных музеев. Музеи создавали промышленные предприятия, вузы, школы, другие организации. Получили значительное развитие краеведческие музеи в Комсомольске на Амуре, Биробиджане, Николаевске-на-Амуре, Сахалинский, Чукотский, Корякский, Магаданский и другие музеи. В 1965 г. создана Приморская краевая картинная галерея в г. Владивостоке, в 1959 г. — Дом-музей А.А. Фадеева в с. Чугуевка. Открылись музеи в п. Кавалерово Приморского края, в городах Южно-Курильске, Оха, Макарове Сахалинской области. Открылся научный музей ДВГУ, в 1964 г. — естественнонаучный музей Сихотэ-Алиньского заповедника и многие другие.

ХХI внеочередной съезд КПСС (27 января — 5 февраля 1959 г.) принял программу «развернутого строительства коммунизма», одной из задач которой было дальнейшее развитие науки и культуры в стране. Постановление ЦК КПСС «О задачах партийной пропаганды в современных условиях» определило содержание и направленность работы музеев.

В июне 1959 г. в г. Хабаровске состоялось совещание-семинар работников краеведческих музеев Сибири и Дальнего Востока. На совещании присутствовало около 50 представителей от более 30 краеведческих музеев. Главным вопросом обсуждения были «Задачи краеведческого музея в свете решений ХХI Съезда КПСС». Представители Новосибирского, Красноярского, Хабаровского, Сахалинского, Приморского и других краевых и областных музеев впервые (за советский период развития) обсудили важность и актуальность развития экспедиционной научной работы в музеях, совершенствования экспозиционной и просветительской деятельности. На совещании было принято предложение академика А.П. Окладникова начать с 1960 г. совместное изучение музеями Приамурья, Приморья, Сахалина всей территории бассейна Амура в археологическом и этнографическом отношении, разработать общий план научных исследований. Для реализации рекомендаций совещания в ряде музеев были организованы «советы содействия музею», которые, работая с промышленными предприятиями, в учебных заведениях, с ветеранами колхозного движения способствовали пополнению фондов краевых музеев и организации ведомственных и школьных музеев, развитию краеведческого движения на Дальнем Востоке. Наибольшее развитие и распространение получили музеи боевой и трудовой славы, истории комсомола, истории предприятий, мемориальные, школьные музеи.

Развитие музеев в последующие годы продолжало определяться решениями партийных съездов и пленумов ЦК КПСС, а также принятой на ХХII съезде новой Программой партии (17—31 октября 1961 г.), в которой отмечалось «…культурное развитие в период развернутого строительства коммунистического общества является завершающим этапом великой культурной революции».

1961—1970 гг. стали новым этапом в истории развития советского краеведения и музейного дела. Их задачи и содержание стали намного разнообразнее, включали в себя не только сбор материала по истории революционного движения, социалистического строительства, но и научные исследования в области досоветской истории, изучение этнического состава населения Дальнего Востока, организация учета и охраны памятников истории и культуры. В Хабаровском, Приморском, Камчатском, Магаданском, Сахалинском краеведческих музеях ежегодно организовались экспедиции по изучению этнографии коренных народов Севера. Сахалинский областной краеведческий музей организовал 17 экспедиций в районы области с проведением археологических раскопок на мысе Белоглинки, Лупалово, на р. Музыме и др. Сотрудники Хабаровского краевого музея выезжали в Охотскую, Нижнеамурскую экспедиции. Ими была собрана богатейшая этнографическая коллекция. Камчатский краеведческий музей организовал этнографическую экспедицию в Быстринский район — место проживания камчатских эвенов. Экспедиция собрала более 100 этнографических предметов, отражающих различные стороны деятельности и быта эвенов.

Однако главным направлением в работе любого дальневосточного музея было тогда отображение истории советского общества. По этому поводу 14-19 октября 1965 г.

во Владивостоке проходило межобластное совещание музейных работников Сибири и Дальнего Востока, посвященное опыту построения экспозиций отдела истории Советского периода. На совещании были заслушаны выступления научного сотрудника НИИ музееведения С.С. Сафронова, сотрудников Хабаровского, Иркутского, Магаданского краеведческих музеев. В результате было принято постановление о характере, структуре и содержании выстраиваемых экспозиций Советского периода в дальневосточных музеях, которые, в основном, повторяли широко распространенные экспозиционные приемы.

Главное внимание в экспозиционной работе дальневосточных музеев уделялось празднованию в 1970 году 100-летия со дня рождения В.И. Ленина. В течение года продолжалась работа по изучению и выявлению новых материалов по разделу «Торжество ленинской национальной политики на Дальнем Востоке». В экспозиции включались материалы, «характеризующие участие малых народов в выполнении государственных планов, их активное участие в политической и культурной жизни края». Хабаровский краевой музей подготовил экспозицию, посвященную «ленинскому призыву» — тем, кто вступал в партию в год смерти В.И. Ленина. Камчатский областной краеведческий музей подготовил передвижную выставку о жизни и деятельности В.И. Ленина. Среди экспонатов выставки был один из первых портретов Ильича, изданный, по утверждению специалистов, в 1923 году. Сотрудники музея провели 14 занятий с военнослужащими по биографии В. И. Ленина. По заданию горкома КПСС и горисполкома г. Комсомольска-на-Амуре в апреле 1970 г. в краеведческом музее была оформлена общегородская ленинская выставка «Комсомольск — воплощение ленинских идей об индустриализации страны…». В результате организованного посещения музеев возросла посещаемость. Только за период 1965 по 1970 гг. краеведческие музеи Дальнего Востока посетили более 1 млн. человек.

Большое распространение в эти годы на Дальнем Востоке получили командировки в рамках обмеа опытом между музеями. Сотрудники Комсомольского на Амуре музея выезжали в Хабаровск и Биробиджан по обмену опытом в работе музеев. Сотрудники Хабаровского музея — Л. С. Григорова, Л. С. Карпова, В. И. Каргополова — принимали участие в научной сессии, организованной Ленинградским государственным этнографическим музеем по теме «Торжество ленинской национальной политики», на которой выступили с докладами. В целях пропаганды решений ХХIII съезда КПСС дальневосточные музеи за 1961—1970 гг. прочитали более 5 тыс. лекций, за что музеи награждались Почетными грамотами крайкомов КПСС, крайкомов ВЛКСМ.

Главное направление экспозиционной, собирательской и научно-исследовательской работ музеев в 1970-х годах определялось участием музеев во Всероссийском смотре отделов истории советского общества краеведческих и исторических музеев, посвященным 60-летию Октябрьской революции. В Якутском республиканском краеведческом музее в 1977 г. была проведена реэкспозиция разделов «Октябрьская революция и Гражданская война в Якутии» и «Якутская АССР в период восстановления народного хозяйства в годы довоенных пятилеток». В этой работе участвовали сотрудники Государственного исторического музея с группой московских художников-дизайнеров. Использование новых идей и методов оформления позволило создать экспозицию уже нового качества, в которой впервые было уделено внимание архитектурно-художественному решению экспозиции. В Хабаровском краеведческом музее было завершено строительство 1-й очереди пристройки с размещением в ней панорамы «Волочаевский бой». Московские художники Агапов и Гарпенко впервые на Дальнем Востоке создали крупномасштабное полотно о событиях Гражданской войны (1922 г.). В пристройке также были размещены экспозиции по истории советского периода развития производительных сил. В эти годы в Хабаровске были организованы Музей комсомольской славы, Геологический музей, Литературный музей, множество общественных и школьных музеев.

Интенсивный процесс создания новых экспозиций и новых музеев привел к качественному их изменению. Постепенно к концу 1980-х годов музеи Дальнего Востока становятся не только местом культурного просвещения. Музеи становятся средством образовательного воздействия, местом отдыха, проведения свободного времени.

Закончился крупный этап музейной истории, продолжавшийся более пяти десятилетий.

Дальневосточные музеи теснейшим образом были связаны с историей страны, отражая, как зеркало, все ее сложнейшие процессы в столь противоречивый период развития государства.

Исторический опыт развития дальневосточных музеев и его использование в современных условиях. Проблемы сохранения государственного музейного фонда, его популяризации складываются из соответствующих проблем каждого отдельно взятого государственного, регионального, ведомственного, районного, городского музея.

В современный период, когда предметом острых дискуссий ученых и практиков в России и за рубежом стали вопросы социальной роли музея, его места в культурной жизни общества, целей и основных задач музейного дела.

В этих условиях очевидна необходимость обращения к изначальным принципам, заложенным в музее, его специфике, применительно к современному музею — исторического или краеведческого профиля, по своему назначению являющемуся носителем исторического сознания современного общества. Эта роль музеев всерьез была осмыслена и воспринята, чему способствовало крушение системы государственной идеологии, составной частью которой они являлись.

В условиях развития современных гуманитарных знаний обращение к историческому опыту, его анализу является основой определения приоритетных путей развития музеев.

Исследование исторического опыта развития музейного дела, особенно в переломные 1920-1930-е годы помогает приблизиться к осмыслению роли, назначения и места этого учреждения в культурной жизни современного общества.

Музейное развитие в истории советского государства было вызвано необходимостью привлечения широких слоев населения к задачам построения социализма, распространения новой идеологии, решения многих практических задач в изучении производительных сил регионов.

В эти годы для становления и развития музейного дела были характерны ситуации, когда, с одной стороны, в культурной жизни общества продолжали действовать тенденции, заложенные предшествующими поколениями, с другой — постепенно вступали в силу идеи и проекты, реализации которых требовала новая советская эпоха.

В 1920-е годы дальневосточные музеи, обогащенные опытом работы таких подвижников, как В. К. Арсеньев, А. И. Кардаков, С. Я. Сизых, Г. С. Новиков-Даурский, А. К. Кузнецов, В. М. Попов, П. Т. Новограбленнов, З. Н. Матвеев, В. М. Савич, М. П. Малышев* (* См. Приложения.), внесли значительный вклад в изучение и сохранение культурно-исторического наследия. Этого можно было достичь только на основе высокого научного потенциала музейного учреждения, его авторитета.

Музеи Хабаровска, Владивостока, Читы, Благовещенска, Петропавловска-Камчатского, музеи Якутии своими научными исследованиями по изучению производительных сил региона, активизацией образовательной деятельности были известны далеко за пределами края. Их развитие было обусловлено не только экономической целесообразностью, но и потребностью времени и эпохи, потребностью в подвижнической и исследовательской работе русской интеллигенции, находившейся в малоизученных, отдаленных от центра местах.

По мере укрепления в стране руководящей роли ВКП (б) усиливалось идеологическое давление на все социальные институты, включая научно-исследовательские, в том числе и музеи. К концу 1920-х годов наметились значительные расхождения в целях культурного строительства государства и практической их реализацией. Музеи как эффективное средство воздействия на сознание широких масс населения постепенно стали вовлекаться в идеологическую работу структур ВКП (б) в условиях внутрипартийной и «классовой борьбы».

Сложившийся в начале 1930-х годов в стране жсткий политический режим, нацеленный на решение задач форсированного социалистического переустройства, закрепление административно-командной системы, требовал неукоснительного выполнения плановых директив и команд центра. Постепенно музеи стали подвергаться активному воздействию центральных властей, стремившихся превратить их в идеологические и политико-просветительские учреждения. Музеи, являясь важным инструментом идеологического и политического воздействия, эффективно влияющего на сознание масс, с помощью централизованной системы руководства становились легко управляемыми. Им предписывалось «обеспечить четкий классовый подход, не допускать идеализации прошлого, отдельных исторических событий и личностей», сосредоточить внимание на освещении «опыта революционной борьбы трудящихся» по дальнейшему подъему экономики, формированию и укреплению единого народнохозяйственного комплекса, показать «преимущества социалистического образа жизни, подлинно народной советской демократии».

Это отразилось в решениях 1-го Всероссийского съезда музейных работников в декабре 1930 г. Он закрепил перелом в музейном деле, наметившийся в конце 20-х годов, и крен в сторону идеологической пропаганды, учредил и централизацию в руководстве музейным делом, отказав музеям в приоритете научной и исследовательской деятельности.

Такой поворот в работе отразился на содержании экспозиций, которые полностью стали зависеть от «решения задач коммунистического воспитания масс, текущей политики».

В результате реорганизации в научной, творческой, культурно-образовательной деятельности многие дальневосточные музеи надолго потеряли свою самобытность, разнообразие, привлекательность.

В эти годы убедительно подтвердилась справедливость непреложного правила, согласно которому учреждение до тех пор остается музеем и отвечает своему основному назначению, пока его использование не противоречит главным целям — изучению и популяризации природного, культурного и исторического наследия.

Ликвидация научных отделов, исследований в музеях, разрушение имеющихся экспозиций, переориентация их на политико-просветительскую работу, в конце 30-х годов были сопряжены с протестом со стороны ведущих научных сотрудников, директоров музеев. Следствием этого стали аресты, расстрелы, почти полная ликвидация кадров старой высококвалифицированной научной интеллигенции. Директорами музеев большей частью стали работать представители партийной, комсомольской и советской номенклатуры, не имевшие ни знаний, ни опыта работы. Научные исследования были прекращены, сотрудники работали в строго регламентированных рамках по типовым положениям, утвержденным Наркомпросом, что вело к формализму, унификации их деятельности. Целенаправленная культурно-идеологическая политика государства вела к ликвидации краеведческого музея как социально-культурного института. В утвержденных впоследствии типовых положениях об исторических и краеведческих музеях они определялись, прежде всего, как политико-просветительные учреждения. Это предопределило развитие музеев на многие десятилетия вплоть до 1990-х гг., менялись только формулировки, характеризующие просветительные задачи: от «агитационно-пропагандистских», «политико-просветительных» — до «культурнопросветительных», «образовательно-воспитательных». Музеи на протяжении всего советского периода продолжали находиться под жестким контролем директивных органов.

Развитие отечественного музейного дела в 90-е годы ХХ в. в какой-то мере соотносится с процессами 1920-х — 1930-х гг.: перестройка общества и его институтов, кризис исторической науки, определение места музея и критериев воплощения исторического знания, отрицание прежних приоритетов и методов построения экспозиции и др. Отличие заключается лишь в том, что все эти процессы ныне развиваются в иных социальноэкономических и политических условиях, на более высоком уровне осмысления музееведческих проблем. Если в годы советской власти музеям была навязана модель, соответствующая идеологическим установкам социалистического общества, то ныне они стоят перед проблемой самостоятельного выбора, полного возрождения научноисследовательской и культурно-образовательной деятельности.

Современная культурная политика России строится на принципе федерализма, предоставления большей самостоятельности субъектам федерации. Происходит децентрализация управления учреждениями культуры и музейным делом.

Предпочтительными становятся новые формы консолидации и сотрудничества музеев, организован Союз музеев России, Ассоциация музеев Дальневосточного региона. В Дальневосточном регионе проводятся межрегиональные и региональные научные конференции (Гродековские, Арсеньевские чтения), семинары, на которых рассматриваются актуальные проблемы деятельности музеев на современном этапе, их развитие.

Важнейшим историческим уроком для развития дальневосточных музеев в современных условиях явилось осмысление и определение места их роли музея в культурном пространстве Российской Федерации и региона. Главным теоретическим вопросом стало определение сущности музея как специализированного учреждения, его функций и коммуникативных свойств.

Музеи Дальнего Востока впервые получили реальную возможность, с учетом исторического опыта, самостоятельно определять концептуальное построение как всей научной, культурно-образовательной, фондовой работы, так и направлений его экспозиционной деятельности. Концепция того или иного музея складывается из характерных и приоритетных только для данного региона путей развития, полностью исключая какое бы то ни было типовое структурирование.

Оценка влияния политики на культурно-образовательную, исследовательскую, хранительскую функции музеев с критическим переосмыслением отечественной истории, становление нового типа социально-гуманитарных знаний, позволяет по-другому отнестись к построению музейного дела в современный период. Появился выход на иной уровень осмысления проблем музейного развития, комплектования фондов и экспозиционного проектирования.

На этой основе и с учетом опыта работы дальневосточных музеев в начале 20-х годов, экспозиции Хабаровского краевого краеведческого музея вновь стали строиться с учетом коллегиально принятых ученым советам музея решений, в строгом соответствии с концептуальным развитием его научной деятельности. При этом главным ее критерием является максимальное приближение к подлинности отражения в ней исторических событий, исключая политические окраски и оценки. В развитие этого актуальным в музее стал тот принцип, что каждый посетитель, ознакомившись с экспозицией, должен самостоятельно определить свой взгляд на произошедшие исторические события. Музей должен помочь посетителю освоить культурную среду изучаемого региона, использовать свой культурный потенциал и обогатить его историко-культурным опытом прошлого.

Ориентация на достоверность отражения исторических событий возлагает на музей особую миссию в процессе формирования исторического и культурного сознания его посетителя. А для этого, в первую очередь, необходимо всемерное развитие его научной деятельности. От научного учреждения (музея) в большей степени зависит сохранность культурного наследия региона, качество человеческого знания и его исторической образованности.

Сложилось так, что времена государственной экономической, социальной и политической перестройки совпали и с перестройкой и реконструкцией Хабаровского краевого музея. Являясь зеркальным отражением происходящих в стране событий, музей искал возможный жизнеспособный и достойный выход в сложившемся экономическом и политическом кризисе.

Наиболее важным в такой обстановке было определить приоритеты и направленность развития деятельности музея, создание условий экономической выживаемости.

Используя значительный исторический опыт развития музея в дореволюционные и 1920-е годы, ученым советом музея в качестве приоритетной была выбрана научная и исследовательская направленность деятельности с соответствующим построением экспозиций, исключая политические и идеологические их окраски. Разработав стройную систему материального стимулирования, зависящую от индивидуального трудового вклада каждого музейного сотрудника, исключая какую бы то ни было поголовную «премиальщину», в течение трех лет в музее были выстроены совершенно новые, деполитизированные, научно обоснованные экспозиции по истории освоения Россией Дальнего Востока, проблемам Гражданской войны на Дальнем Востоке, этнографии малочисленных коренных народов Приамурья и др. В эти годы на основе собственных исследований был создан полнопрофильный музей археологии Приамурского края.

Началось возведение второй очереди пристройки к главному зданию.

Главным результатом самостоятельного выбора направлений деятельности музея стало создание научного коллектива работоспособного, увлеченного идеей и ее реализацией.

Все без исключения научные сотрудники Хабаровского музея составили ежегодные совершенно конкретные личные творческие планы, которые, сливаясь в единый научный план работы музея, стали главным, наряду с посещаемостью и фондообразованием, результатом работы музея за год. Качество выполнения каждым сотрудником запланированных научных объемов с практическим выходом и результатом тех или иных исследований, интенсивность труда стали определителем размера контрактных, стимулирующих надбавок, выплачиваемых к ЕТС из экономии фонда оплаты труда, а также привлеченных и заработанных музеем средств.

Заинтересованность сотрудников в научных результатах своего труда привела к потребности повышения их квалификации. По этой причине уже к 2002 году в музее 8 научных специалистов получили ученые степени кандидатов наук и 5 сотрудников обучались в аспирантуре. По степени научных исследований в области археологии, этнографии, истории, энтомологии, ботаники и других наук, музей в 2000 году был аккредитован в Министерстве науки и технологий РФ как научное учреждение. И поэтому должности заведующих научными отделами, заместителей директора и директора музея стали доступными только для специалистов с учной степенью или аспирантов.

Дополнительным стимулом в работе научных сотрудников музея стала возможность издавать в музейной мини-типографии статьи, монографии, публикуемые в научных сборниках периодически выпускаемые музеем, — «Записки Гродековского музея», сборники статей научно-практических конференций «Гродековские чтения» и многое другое. Средствами для приобретения такой мини-типографии стала победа музея во всероссийском конкурсе «Окно в Россию» в номинации «Музей года—2000».

Публикация исследовательской деятельности музея реализуется не только в печатных научных изданиях. Одним из важнейших и наиболее популярных и аттрактивных способов публикации научных собраний является выставочная и экспозиционная деятельность. Специально для этой цели созданы отделы культурно-образовательной работы: экскурсионный отдел, отдел музейной педагогики (включая детский музей), методический отдел. Они организуют работу не только постоянно действующих экспозиций музея, но и многих передвижных тематических выставок по различной тематике исследований. Только энтомологическая выставка «Бабочки мира» за последние годы экспонировалась в Хабаровске, Благовещенске, Чите, Вяземске, Бикине, Петропавловске-Камчатском, Николаевске-на-Амуре, Владивостоке и других городах Дальнего Востока, побывала и на Сахалине.

Широкие научны связи музея с научными учреждениями и зарубежными музеями стран АТР, позволяют ежегодно организовывать совместные научные экспедиции по археологии, этнографии, истории, ботанике, музейному менеджменту, информационным технологиям в Японии, США, Китае. Конечным результатом такого сотрудничества музея являются совместные публикации в научных журналах, создание совместных выставок, каталогов и пр.

Значительный объем научных исследований, экспедиционной работы дает возможность в условиях ограниченного финансирования пополнять музейное собрание.

За период с 1996 по 2002 год фондовая коллекция Хабаровского музея возросла на 87 тыс.

единиц и составила 311 тыс. единиц хранения. Кроме того, за счет выполнения тех или иных исследований, оказания услуг населению и туристам, построения экспозиций для сторонних организаций на договорной основе, создаются условия для привлечения дополнительных внебюджетных средств.

В результате таких преобразований и организации музейного дела на научной основе с использованием высоко квалифицированных профессиональных кадров Хабаровский краевой музей полностью изменил принципы организации экспозиционной, фондовой, исследовательской, культурно-образовательной работы в постсоветский период развития общества.

Уроки, извлеченные из теории и практики развития музейного дела на Дальнем Востоке, дали ответы на многие вопросы, связанные с пониманием места и роли данных учреждений в современном мире. Они подтверждают, что этот очаг культуры в современных условиях должен быть ориентирован на хранение и умножение ценностей, воплощенных в памятниках старины, на научные методы осмысления. В музее реализуются главные функции: научно-исследовательская, хранительская, культурнообразовательная и воспитательная.

При этом все больше возникает потребность в переосмыслении или более глубоком уяснении духовно-интеллектуальных основ работы музея с использованием сложного и противоречивого опыта его развития в прошлом.

4.1. Научно-исследовательская деятельность Музеи по самой своей природе входят в систему научно-исследовательских учреждений. Комплектование музейного собрания, если оно не подменяется простым сбором экспонатов для экспозиций, обязательно связано с проведением исследований.

Под исследованием понимается особая форма деятельности, связанная с выработкой, распространением и применением знаний, которыми общество прежде не располагало. Изучение вновь выявленных фактов позволяет установить новые взаимосвязи, обогащающие теоретические познания о закономерностях развития природы и общества.

В ряду научно-исследовательских учреждений музеи занимают специфическое место.

Это относится как к центральным музеям всех профилей, так и к региональным.

Исследования являются органичной составной частью научной работы музеев. Их результаты пополняют сокровищницу научных открытий и используются многими научными дисциплинами. Одновременно они составляют основу музейных работ, включая научно обоснованное и планомерное комплектование фондов и научного описания музейных предметов. Результаты научных исследований определяют уровень консервации и реставрации, хранения и охраны коллекций, экспозиции, обслуживания посетителей, а также уровень других видов музейной деятельности.

Так как музей является полифункциональным учреждением, то и его научные исследования имеют также комплексный, многосторонний характер.

Кроме исследований по профильным наукам, они проводят исследования в области музеологии. Так как данная научная дисциплина занимается изучением теоретических и методических основ музейной работы, то е развитие требует проведения постоянных исследований в самих этих учреждениях.

Исследования в области научных дисциплин обычно проводятся с позиций музейной практики. Например, использование музеев в целях образования и воспитания привело к возникновению музейной педагогики, которая объединяет в себе элементы и музеологии, и педагогики, и дополняется социологическими и психологическими исследованиями.

Естественно-научные исследования проводятся в связи с консервацией и реставрацией музейных предметов, также развились в относительно самостоятельную область музеологии.

В центре внимания всей научно-исследовательской деятельности находятся музейные предметы. Их исследование является основным специфическим моментом музеологического исследования. Изучение проводится с целью определения их источниковой ценности для профильной дисциплины, документирования развития природы и общества, в связи с проблемами их сохранения и хранения, а также в аспектах музейного предмета как источника знаний, средства эстетического воздействия, источника эмоций.

Роль музеев окончательно выкристаллизовалась и профилировалась в последние годы. Вместе с тем проблема исследовательской деятельности в музеях уже много лет является предметом обсуждения музейщиков и считается одной из ключевых в музеологии. Многие исторические специальные и вспомогательные дисциплины полностью или частично связаны с музейными собраниями: археология, этнография (особенно в своих сравнительных исследованиях), нумизматика, фалеристика, история материальной культуры (предметы быта, средства транспорта), военная история, история техники. В таком же положении находится история искусства, опирающаяся на коллекции изобразительного и прикладного искусства.

Исследования, проводимые историческими музеями на основе музейных предметов, направлены не только на выявление и публикацию новых исторических фактов.

Одновременно они служат удовлетворению специфических потребностей самих музеев в связи с комплектованием и хранением коллекций, документированием исторического развития, а также в связи с его отображением в экспозиции музея.

Содержание и задачи исторических исследований во многом зависят от структуры, профиля и специальных задач конкретного музея, его научной концепции27. (27 Музейная научная концепция — обобщенное системное понимание задач и специфики конкретного музея, являющееся результатом музеологического исследования. Основывается на всестороннем анализе современного состояния музея, его места в музейной сети;

определяет перспективы развития музея. Включает научные концепции комплектования, фондовой работы и экспозиции. Способствует комплексному использованию музейного собрания; служит основой при составлении программ и планов деятельности музея по различным направлениям.) Исторические музеи часто являются единственными на своей территории центрами научно-исторических исследований. Это налагает на них большую ответственность за изучение местной истории. Такие исследования иногда проводятся в тесном сотрудничестве с другими учреждениями, но в любом случае их результаты используются в работе музея.

Нередко региональный музей оказывается единственным или же главным учреждением, в котором в полном объеме исследуется то или иное событие, деятельность той или иной исторической личности. В подобном случае региональнй музей становится центром проведения соответствующего научного исследования. Результаты таких исследований используются как исторической наукой (или другой дисциплиной), так и самим музеем.

Исторические исследования направлены преимущественно на хранящиеся в музейных фондах предметы. Это вещественные, изобразительные и письменные подлинные предметы, которые на основе оценки их музейного значения в качестве носителей определенной информации были изъяты из среды бытования в целях длительного сохранения.

Будучи подлинниками, музейные предметы представляют ценность как исторические источники. Поэтому их изучение относится прежде всего к историческому источниковедению. Оно имеет целью извлекать, проверять и передавать ту информацию, которая интересует историческую науку. При этом используются приемы, разработанные историческим источниковедением, проводится критическое рассмотрение источников разных типов. К таким приемам относятся: анализ признаков предмета, таких, как надписи, изображения, украшения, стилистические особенности, материал;

сравнительный анализ предметов; анализ данных об обстоятельствах приобретения предмета и всей имеющейся сопутствующей информации.

С помощью этого анализа проводится проверка достоверности данных о происхождении, о месте и времени возникновения, об авторстве, о назначении и применении предмета, о времени его использования и т. д. Это помогает ответить и на и географических рамках распространения предметов данного вида, об их месте в ряду предметов близких видов.

В процессе исследования, кроме самих источников и сопутствующей информации, привлекаются также другие материалы — архивные документы, справочная литература и другие научно-справочные материалы с целью уточнения результатов источниковедческого изучения предметов, обоснования их классификации.

Таким образом, путем изучения музейных предметов извлекаются факты, которые в дальнейшем привлекаются исторической наукой для более полного понимания исторического процесса и лежащих в его основе закономерностей. Научная значимость этих фактов определяет историческую источниковую раритетность музейных предметов, хотя этим их ценность не исчерпывается.

Музейный предмет может обладать более широкой документационной (художественной, нравственной), а также бoльшей или меньшей коммуникативной ценностью.

Таким образом, изучение музейных предметов придает научно обоснованный характер специфически музейным видам деятельности. Для музея важна не только историческая информация предметов. Музей интересуют вопросы, касающиеся эстетической ценности предмета, его способности сохраняться длительное время, его коммуникативности и т.

д., т. е. — в широком смысле — документационной ценности и, следовательно, вообще культурно-исторического значения. Исследование музейных предметов с различных точек зрения, в различных аспектах и составляет основное содержание «научной обработки»

предметов.

Музееведческие исследования призваны формировать новые знания в области теории и методики сбора, хранения, обработки и использования музейных предметов. В этой сфере выделяются следующие направления исследовательской деятельности музеев:

— разработка научной концепции музея;

— исследования в области комплектования фондов;

— изучение музейных предметов и коллекций;

— исследования в области охраны и хранения фондов;

— научное проектирование экспозиций и выставок;

— исследования в области музейной коммуникации;

— изучение истории музейного дела.

Одной из основных задач комплектования является пополнение коллекций музея материалами, которые необходимы для дальнейшего развития исторической науки.

Другую специальную задачу составляет обеспечение экспозиций и выставок подлинниками. В противном случае музей вынужден применять копии, вспомогательные материалы или материалы временного хранения, что снижает уровень его экспозиционной работы.

Чрезвычайно важное значение для всех музеев, занимающихся документированием общественного развития, изучением и показом истории вплоть до современности (особенно это касается центральных и региональных исторических музеев), имеет комплектование музейных предметов, относящихся к современности. Было бы неверно ориентироваться только на прошлое. Исторические музеи несут ответственность за то, чтобы уже сейчас формировались музейные собрания по современности. Так они создают фонд типичных и репрезентативных предметов, необходимый для исследований.

Одной из важнейших задач научных исследований в области комплектования фондов является выработка научной концепции комплектования. Концепция комплектования фондов определяет сферы комплектования, основную тематику, нацеливает на отбор определенных групп музейных предметов. При этом учитываются потребности музея, вытекающие из единства всех его задач по комплектованию, исследованию, экспонированию музейных предметов. Научно обоснованная концепция особенно необходима для комплектования материалов по современности, так как именно по этому периоду особенно трудно отобрать из всего имеющегося многообразия такие свидетельства общественного развития, которые бы существенно дополняли письменные источники и служили бы передаче информации о настоящем времени в будущее.

Методы научных исследований, ориентированных на комплектование фондов, весьма разнообразны. Среди них особенно сложны полевые исследования. Уже с давних пор музеи отправляли экспедиции в различные регионы страны по археологии, этнографии, народному искусству, а также для создания естественнонаучных коллекций. Ценность результатов таких экспедиций зависит от того, в какой мере они обогащают историческую науку и идут на пользу собственно музейной работе. Причем соотношение этих двух сторон в различных дисциплинах варьируется.

С целью решения актуальных научных задач планируются и проводятся археологические раскопки. Археологические музеи (отделы) являются одновременно организаторами этих исследований и сами проводят их. Пополнение фондов музея за счт таких раскопок — результат этих исследований. В дальнейшем вновь созданные археологические коллекции активно используются в целях исторической пропаганды посредством экспозиций и других форм культурно-образовательной деятельности.

Для этнографии полевое исследование также является главным методом изучения собственного народа или народа другой страны. Изучение образа жизни и условий труда, материальной культуры в широком смысле влечет за собой и сбор музейных предметов.

Отсюда — тесная связь этнографических исследований и работы музейных этнографов.

В последние десятилетия методы полевых исследований применяются историческими музеями и при изучении истории и современности с целью создания коллекций. Выбор объектов обусловлен актуальной общественной и научной проблематикой и сориентирован на задачи музея.

Значительную часть своих задач музей решает посредством исторических экспозиций.

Экспозиции музея носят научный характер: их содержание основывается на новейших научных исследованиях, постановка тем, отбор фактов, структура опираются на современные представления об историческом процессе и его закономерностях, о периодизации истории. В экспозиции демонстрируются изученные подлинные предметы, носители исторической информации. Наконец, используемые в экспозиции научно-вспомогательные материалы (карты, таблицы, схемы) также представляют собой результаты исторического исследования.

В процессе подготовки музейных экспозиций часто возникают вопросы, которые ещ не нашли полного отражения в исторической литературе, но для экспозиции играют важную роль. В таком случае музей организует проведение собственных исследований, которые часто требуют привлечения письменных и других источников. Это специальные исследования по проблемам развития определенных сторон общественной жизни, по истории того или иного региона, исследования жизни и деятельности исторических личностей. Нередко такие исследования выявляют необходимость и возможность комплектования новых музейных коллекций.

Серьезная научная подготовка экспозиций помогает избегать искажения исторического процесса, отрывочного отображения исторических взаимосвязей. Вместе с тем она способствует пополнению фондов ценными материалами, собираемыми непосредственно для новых экспозиций и выставок.

Результаты исследований в связи с подготовкой экспозиций нередко представляют широкий научный интерес, и музей публикует их в форме каталогов или путеводителей по экспозиции, а также в специальных журналах.

Музеология разрабатывает теоретические и методические принципы изучения музейных предметов, комплектования фондов, хранения и охраны собраний, экспозиционной деятельности и работы с посетителями.

В круг таких исследований входят исследования различных сторон музейной деятельности в отдельности и во взаимосвязи аспектов изучения общих черт и закономерностей, углубления и уточнения теории и методики. Теоретическим и практическим целям отвечает исследование основных вопросов (общественная постановка задач) истории, структуры, организации и планирования музейного дела.

Исследования по теории, методике и другим общим вопросам музеологии могут проводиться в каждом музее. На практике же ими занимаются в большей мере крупные музеи, располагающие необходимым опытом и научными кадрами. Кроме того, существуют специализированные научные учреждения: научно-исследовательские институты и кабинеты, кафедры высших учебных заведений, задачей которых и является научная разработка общих проблем музеологии.

Для использования музейных предметов в историческом музее недостаточно изучить только их историческую источниковую ценность. Важным аспектом исследования является художественная, эстетическая ценность предмета. Она устанавливается в соответствии с критериями, разработанными и используемыми искусствоведением.

Методы исследования естественных наук применяют для выявления материальных свойств предмета. Это необходимо при решении вопросов консервации и реставрации предметов, при выборе способов их решения.

Специфически музееведческие исследования проводятся с целью выявления коммуникативной ценности предмета. При этом определенную роль играют такие моменты, как способность предмета наглядно отражать исторические явления и процессы, его символика и другие признаки, способные оказывать эмоциональное воздействие.

Такие исследования могут осуществляться с применением комплекса исторических, педагогических и психологических методов.

В процессе формирования фондов музея встает вопрос о значимости предмета для документирования общественного развития, определенных событий, процессов и структур. Эта ценность вытекает в первую очередь из истории предмета, его первоначального назначения, места в жизни общества.

Совокупность всех перечисленных признаков дает представление о культурноисторической ценности предмета и позволяет сделать вывод о его музейном значении и, следовательно, о необходимости его сохранения. Музееведческие аспекты должны постоянно учитываться в фондовой работе и в процессе комплектования фондов.

Теоретические разработки должны помочь музеям решить целый ряд научнопрактических задач: создания общей концепции комплектования фондов, определения содержания, форм и методов научного комплектования коллекций; подготовки научных рекомендаций и нормативных документов по сбору, хранению и изучению музейных предметов; совершенствования системы их учта и научной обработки; создания генеральной схемы размещения и хранения музейных фондов с целью обеспечения сохранности и разработки на этой основе научно обоснованных заданий по проектированию и оснащению фондовых помещений и др.

Планирование и организация научно-исследовательской деятельности.

Исследования исторических музеев должны быть увязаны с общей научной концепцией его работы. Важнейшим элементом правильного планирования являются перспективные планы исследований на пять и более лет. Работа по этим планам гарантирует непрерывность и логичность исследовательской деятельности. Это очень важно и для роста квалификации коллективов исследователей. Сроки, которые необходимо запланировать на выполнение тех или иных исследований, зависят, конечно, от степени сложности тем, обеспечения кадрами и от финансовых возможностей музея. Для небольших тем достаточно одного года, более сложные темы разрабатываются на два, три года, а иногда и на пять лет. В этом плане музеи не отличаются от других научных учреждений.

Планы исследований должны координировать научную работу как внутри музея, так и с другими музеями и научными учреждениями; это очень важно и необходимо для того, чтобы избежать дублирования и действовать согласованно. Координация планов помогает сконцентрировать силы научного коллектива на решении важнейших проблем и создает условия для сотрудничества в процессе исследований. В организации научноисследовательской работы музеи используют разные формы координации с центральными, местными и зарубежными исследовательскими учреждениями: совместные научные коллоквиумы, конференции, экспедиции, создание единых планов по определнной проблематике.

Совместная разработка актуальной проблематики имеет большое значение для региональных исторических и краеведческих музеев, которые объективно могут внести существенный вклад в изучение истории своего края, но не всегда располагают достаточными силами.

Одним из важнейших условий правильности организации научно-исследовательской работы является учет определенных требований к подбору и расстановке кадров научных сотрудников — ведь процесс научного исследования тесно связан с личностью учного, с его знаниями, опытом и активностью. Для музеев особое значение имеет проблема подготовки специализированных научных кадров, так как проведение исследований в этом учреждении требует, наряду с общими знаниями по профильной дисциплине, ещ и специальных знаний в области музеологии.

Музеи разрабатывают собственный инструментарий для оценки хода и результатов научных исследований. Промежуточные и конечные результаты работы регулярно обсуждаются в научных отделах или на Учном совете музея.

Необходимой предпосылкой фиксации результатов научных исследований, их постепенного накопления является правильная организация научного архива, в котором откладываются важнейшие письменные документальные материалы, возникающие в процессе разработки той или другой темы: библиография, отчеты о полевых исследованиях и командировках, концепции экспозиции, рукописи каталогов, статей и монографий, протоколы и стенограммы научных заседаний. Хранение подобных материалов в научном архиве гарантирует, что работа учного не останется анонимной.

При использовании документов этого архива необходимо давать ссылку на их авторов.

С самого начала проведения научного исследования следует решить вопрос о форме выхода его результатов. Результаты исследования так или иначе публикуются. В первую очередь мы имеем в виду печатные издания. Музеи используют и традиционные, общепризнанные формы (тематические или проблемные сборники записок28 (28 Например, «Записки Гродековского музея» в ХККМ им. Н. И. Гродекова. ), трудов, монографии, отчеты об экспедициях, научно-популярные брошюры, журналы29) (29 В частности, журнал «Музейные вести» (Ассоциация музеев Дальнего Востока) и формы, которые характерны только для музеев: каталоги коллекций, путеводители по фондам и экспозициям, публикации документов.

Ещ одной формой публикации являются научные чтения. Они также — средство обсуждения группой компетентных лиц результатов проводимых музейными сотрудниками исследований, способом установления и развития контактов с научной общественностью. Подобные заседания являются традиционными как для крупных, так и для и небольших музеев. Обычно они проводятся в одно и то же время, часто приурочиваются к юбилейным датам, посвящаются памяти той или иной личности, а иногда — итогам деятельности за год. На таких сессиях часто заслушиваются сообщения об исследованиях в различных направлениях научной деятельности — хранительской и культурно-образовательной. Историко-краеведческие музеи организуют краеведческие чтения, в которых принимают участие научные организации, исследователи края.

Подобные научные собрания не только удовлетворяют познавательные интересы общественности, но и очень повышает престиж музея как научно-исследовательского учреждения.

Перечисленные базовые формы предполагают главным образом пассивное участие аудитории. Однако среди традиционных форм есть и такие, которые направлены на включение людей в активную деятельность. Это клуб, кружок, студия. Активность аудитории является их общим признаком, хотя это качество проявляется в названных формах с различной степенью интенсивности.

Но научная работа не может быть признана завершенной, если она только напечатана. Результаты научных исследований музеев должны находить применение в работе с музейным собранием, в экспозициях и выставках.

Экспозиция также является научной публикацией результатов исследований.

Все эти формы должны расцениваться как средства передачи новых научных знаний.

Понятие «экспозиция»30 (30 Музейная экспозиция — часть музейного собрания, выставленная для обозрения; представляет собой, во-первых, результат научной разработки темы экспозиции с учетом доступных музейных материалов, во-вторых, специфическое произведение, в котором средствами архитектуры и плпстических искусств создается экспозиционный образ, выражающий тему экспозиции.) в музеологии формировалось постепенно. До конца XIX века этого понятия не существовало. Только к концу XIX века в процессе роста и расширения музейных собраний происходит выделение из них «демонстрационных коллекций». И простейшее определение музейной экспозиции — «часть музейного собрания, выставленная для обозрения». Сегодня под музейной экспозицией мы понимаем целостную предметно-пространственную систему, в которой музейные предметы и другие экспозиционные материалы объединены концептуальным (научным и художественным) замыслом.

Наиболее развернутое определение экспозиции сформулировал A. M. Разгон:

«Музейная экспозиция — основная форма музейной коммуникации, образовательные и воспитательные цели которой осуществляются путем демонстрации музейных предметов, организованных, объясненных и размещенных в соответствии с разработанной музеем научной концепцией и современными принципами архитектурно-художественных решений».

В связи с развитием коммуникационной теории утверждается взгляд на экспозицию как на знаковую систему и разрабатывается понятие языка экспозиции, то есть упорядоченную систему, служащую средством коммуникации и пользующуюся знаками.

Именно внедрение представления о специфическом «языке» музея позволяет осознать все стороны музейной деятельности как единого целого. Единицами языка в музее выступают музейные предметы; но лишь попав в музей, будучи «распредмечены» в процессе изучения и приобретя новое значение, они начинают выступать в качестве знаков музейного языка.

В исторической музейной практике постепенно сформировалась специфическая знаковая система, которая без труда «прочитывается» музейными работниками и с большим или меньшим трудом — посетителями музеев, находя главное в самоценности музейного предмета.

Экспозиционные материалы31. (31 Материалы экспозиционные — это совокупность подлинных музейных предметов, воспроизведений, моделей, научно-вспомогательных материалов и текстов, включенных в музейную экспозицию.) Для глубокой современной разработки методологии экспозиционной работы необходимо ясное понимание специфики средств, которыми располагает музей для осуществления коммуникации.

К экспозиционным материалам, через которые реализуется замысел экспозиционера, музеологи относят: музейные предметы, фото-, фоно- и киноматериалы, воспроизведения музейных предметов, научно-вспомогательные материалы, тексты и другие формы комментариев.

Основа экспозиционной коммуникации — подлинные музейные предметы. Музейный предмет, будучи выставлен в экспозиции, приобретает новый статус «экспоната». Он сохраняет свои свойства — информативность, экспрессивность, аттрактивность — но теперь его свойства определяются функционированием в сфере экспозиционной деятельности. Экспонатами считаются также включенные в экспозицию воспроизведения музейных предметов и научно-вспомогательные материалы.

Исследователи подчеркивают определяющую роль именно подлинных музейных предметов в создании экспозиционного образа. Это же подтверждают социологические исследования воздействия экспонатов-подлинников на посетителя.

Сегодня появляется немало учреждений, носящих название музейных, но строящих свою работу, в том числе экспозиционную, без использования подлинников. В зарубежной музеологии для музеев копий, музеев голограмм, восковых фигур и т. п. есть специальный термин — «парамузеи». Представляется, что и многие современные «музейные центры», развивающие культурно-образовательную деятельность, но не имеющие ни фондов, ни экспозиции, построенной на подлинниках, не могут считаться музеями в полном смысле слова.

В разных музеях степень доминирования подлинных музейных предметов различна.

Наиболее высока она в художественных музеях, выявляющих в первую очередь эстетическую ценность экспонатов, так как эстетическое восприятие предмета — наиболее непосредственное и может раскрываться без «музейных посредников», как часто называют научно-вспомогательные материалы и тексты. Реликвии, уникумы, раритеты, мемориальные предметы уже требуют хотя бы самых элементарных разъяснений, касающихся того исторического события, лица, с которыми они связаны. Замена этих предметов копиями невозможна.

Недооценка подлинников, а иногда и пренебрежение ими было характерно для советского музейного дела 1930 — 1950-х годов — эпохи идеологического диктата и господства иллюстративных экспозиций и, как это ни покажется парадоксальным, для современного музейного дела ряда зарубежных стран. В сегодняшней России, стремящейся иногда слишком буквально принимать все начинания зарубежных коллег за достижения и пример для подражания, также можно услышать предложения, например, заменить подлинный типовой материал компьютерными изображениями (такое предложение поступило в свое время от сотрудника Смитсоновского института США;

многозначительно само название его статьи — «Нужны ли музеи?» («Are museums necessary?»).

Пропагандируется многими зарубежными и некоторыми отечественными музеями точка зрения, что в целях сохранности подлинников музеи имеют право строить экспозиции исключительно на копийном материале. Такая позиция представляется весьма спорной.

Когда экспозиция составлена в основном из типовых (стандартные промышленные изделия, продукты серийного производства, типовые документы) или типичных (являющихся характерной принадлежностью определенной эпохи) предметов, в отдельных случаях возможно введение в экспозицию воспроизведений предметов, отсутствующих, но чрезвычайно важных для восстановления связей между подлинными предметами и с изначальной средой. Рядовые предметы в своей совокупности дают возможность реконструкции эпохи, и иногда для этого необходимы «докомпоновки», подобные тем, которые делает реставратор для придания экспозиционного вида реставрируемому произведению. Но подобно тому, как реставратор выделяет докомпоновки, не стараясь выдать их за подлинные части предмета, экспозиционер, желая оставаться честным по отношению к посетителю, не стремится выдать копии за оригиналы. Зрелищность экспозиции не может равняться воздействию е подлинности.

К сожалению, очень мало ещ внимания уделяется изучению восприятия посетителями экспозиции. В российском музееведении неоднократно делались попытки оценить эффективность экспозиции; коммуникационный подход приблизил решение этой задачи.

Для раскрытия информации, заключенной в экспонатах, зачастую используются научно-вспомогательные материалы: карты, схемы, диаграммы, таблицы. В современных экспозициях, в отличие от совсем ещ недавнего прошлого, сфера их использования заметно сократилась. В ансамблевых, музейно-образных и образносюжетных экспозициях этот тип экспозиционных материалов практически никогда не применяется. Сейчас появился новый тип научно-вспомогательных материалов — на электронных носителях; компьютеры вс чаще становятся принадлежностью музейных залов.

Тексты — особая группа экспозиционных материалов. Выше мы говорили о языке экспозиции и о том, что саму экспозицию можно рассматривать как текст, составленный из знаков, причем в роли знаков выступают музейные предметы. Цель каждого экспозиционера — добиться максимально адекватного «прочтения» этого текста посетителем. Для достижения такого понимания необходимы определенные факторы: доходчивость, внятность самого экспозиционного повествования, определенный культурный уровень посетителя, наличие у него опыта общения с музейными предметами и т. п. Но даже при самых благоприятных условиях протекания акта музейной коммуникации, полностью адекватное восприятие экспозиционного текста посетителем невозможно просто потому, что посетитель и экспозиционер — два разных субъекта и не могут вкладывать в одни и те же знаки полностью совпадающий смысл. Согласно коммуникационному подходу, посетитель — «со-творeц» экспозиции, он активно конструирует е «смыслы» в зависимости от собственной принадлежности к определенной культуре, уровня образования, индивидуальных предпочтений и т. п. — вплоть до настроения. Музейную коммуникацию можно считать состоявшейся, если необходимый минимум смыслов и значений, сложившихся в сознании посетителя, совпадет со смыслами и значениями, заложенными в экспозицию е создателями.

Поэтому для обеспечения необходимого уровня понимания посетителем экспозиционного замысла, содержания экспозиционных комплексов, характеристик отдельных экспонатов в подавляющем большинстве экспозиций необходим перевод заключенной в экспозиции информации в вербальную (словесную) форму. Сегодня существует тенденция к сокращению количества текстовых материалов в экспозиции;

зачастую она проявляется как своеобразная реакция противоречия на недавнее засилие утомительных и неоправданно длинных текстов. Иногда отрицание текста доходит до его полного изгнания из экспозиционных залов. Такая крайность не представляется оправданной, ибо резко сокращает информационные возможности экспозиции и, как правило, оставляет у посетителя чувство неудовлетворенности.

Перед большинством музеев стоит в первую очередь задача создания ясной, цельной, мкой, многоуровневой системы текстов, рассчитанной на разные категории посетителей, содействующей оптимизации коммуникативных свойств экспозиции. Прекрасным образцом может служить система текстов в этнографической экспозиции Гродековского музея в г. Хабаровске. Лаконичные и информативные, расположенные в строго выверенных точках залов на лгких прозрачных планшетах, они самoй отточенностью содержания и формы усиливают производимое экспозицией впечатление высокого профессионализма и особой калоритности значительно усиливающей восприятие духовной культуры аборигенов Приамурья.

В образно-сюжетных экспозициях ведущие тексты «относятся к средствам функционально-декоративного оформления, что требует от них предельной лаконичности и способности органично входить в художественную ткань экспозиционного образа».

Вс бoльшее число даже вполне традиционных музеев становится сегодня на путь вынесения информационной части комментариев в листовки, буклеты, путеводители.

Этому способствует распространение компьютерной техники и мини-типографий, позволяющих легко, быстро и дешево тиражировать необходимые материалы. Любой листочек с минимальной информацией, который посетитель унест с собой из музея, способствует активизации посткоммуникативной фазы восприятия экспозиции, повышает уровень запоминания, позволяет впоследствии возвращаться мыслью к увиденному, служит рекламой музея. Вообще не только текст, но любой сувенир, взятый на память о музее, значительно усиливает сохранение положительных эмоций, и это следует учитывать создателям экспозиций. Разумеется, уровень исполнения таких «памятных знаков» не должен дискредитировать образ музея32. (32 Поляков Т. П Как делать музей? ( О методах проектирования музейной экспозиции): учеб. пособие / Т. П. Поляков. — М., 1997.) Основной структурной единицей большинства экспозиций является экспозиционный комплекс33 (33 Экспозиционный комплекс — это структурная единица тематической экспозиции; группа предметов, объединенных по содержанию, образующих целостную композицию, создающих единый образ.), объединяющий составляющие зрительное и смысловое единство материалы — экспонаты, научно-вспомогательные материалы, тексты — в соответствии с концепцией экспозиции. Поэтому нередко в литературе можно встретить определение «тематико-экспозиционный комплекс», посредством которого раскрываются идеи и замыслы экспозиции через совокупность экспонатов, взаимосвязанных и организованных по определенной системе. В естественнонаучных музеях такой комплекс, раскрывающий природные взаимосвязи, называют биогруппой.

Экспозиционный комплекс является основной структурной единицей не только тематических, но и других типов экспозиций. Произведения искусства в экспозиции нередко сочетаются исключительно по эстетическому принципу и составляют декоративный комплекс. В музейно-образных и сюжетно-образных экспозициях частным случаем экспозиционного комплекса является музейный натюрморт — произведение искусства, представляющее собой объмно-пространственную композицию из реальных предметов, складывающихся в совокупности в определенный образ, и являющееся средством активной интерпретации темы художественными средствами.

Экспозиционный комплекс может состоять из однородных материалов (вещевой комплекс, комплекс документов и др.) или включать разные типы музейных источников:

вещевые, письменные, изобразительные, составляющие тематическое и визуальное единство. На этапе научного проектирования разрабатывается тематический комплекс (единица тематической структуры и тематико-экспозиционного плана), который воплощается в экспозиционный комплекс.

Экспозиционные комплексы можно классифицировать по видам: этнографический комплекс, мемориальный и другие. Ансамблевая экспозиция в виде отдельного комплекса также часто входит в состав тематической экспозиции. Сегодня в музеях все чаще практикуется именно такое «смешение жанров». Часто экспозиция, построенная как ансамблевая, на самом деле является «скрытой» тематической. Характерным примером может служить экспозиция крестьянского, купеческого, городского интерьера в Хабаровском Гродековском музее, где воспроизведены не столько интерьер избы, дома, которые могли существовать на самом деле, но создан комплекс, в который нарочито (а не так, как они сочетались в реальной жизни) собраны вещи, раскрывающие существенные стороны жизни мещан, купцов, чиновников, интеллигенции Хабаровска конца XIX века, ярко раскрывающие его образ.

Принципы построения экспозиции. При построении большинства музейных экспозиций главенствующую роль играет принцип научности. Он выражается в предварительной научной обработке каждого музейного предмета, в научном исследовании темы, воплощенных в концепции экспозиции. Однако уходит в прошлое «ясно выраженная идейная направленность экспозиций»; приняв постулат Н. Ф. Федорова о том, что музей — не судилище, музееведы и музейные работники выдвинули на первый план принцип научной объективности. Он не исключает выражения в экспозиции авторской позиции, но требует от экспозиционера честности и непредвзятости при интерпретации происходивших и происходящих в природе и обществе процессов. Наиболее ярко этот принцип воплощается в многочисленных проблемных «экспозициях-диспутах», где вопрос ставится, но оставляется открытым, предоставляя простор для мысли посетителя.

Второй из общепризнанных принципов — принцип предметности, то есть опоры на подлинные музейные предметы, — в некоторой степени утрачивает в теории и практике современного музейного дела свой всеобъемлющий и обязательный характер.

Доказательством тому — многочисленные экспозиции, построенные как коллажи, инсталляции, натюрморты, в которых либо исключается, либо сводится к минимуму роль музейных предметов. В данном случае должен быть решен принципиальный вопрос о границе музейности экспозиции. Но везде нужна мера. Дополнение не должно становиться главным. Когда музейный предмет, подлинник уходит из экспозиции, возникает угроза потери музейной специфики, угроза размывания самого понятия «музей». На практике, в современном музейном мире, этот термин нередко применяется по отношению к учреждениям, являющимся, скорее, культурновыставочными, образовательными, игровыми центрами, чем музеями. Они могут быть очень полезны и нужны обществу, они, безусловно, имеют право на существование, — но их нельзя называть музеями. Должна существовать граница, за которой экспозиция перестает отвечать понятию музейной.

Сегодня выработан своеобразный тест на музейность экспозиции (в частности, подобный принцип определения музейности экспозиции описан в работе Н. А.

Никишина). Тест чрезвычайно прост: уберите мысленно из анализируемой экспозиции все подлинные музейные предметы. Экспозиция от этого перестала существовать как смысловое и художественное целое? Значит, она — музейная экспозиция. Если изъятие музейных предметов не повлияло на восприятие экспозиции — назовите е инсталляцией, предметной композицией, коллажем и т. п., но не музейной экспозицией. Только экспозиция, в основе которой — музейные предметы, имеет право называться музейной.

Поэтому принцип предметности продолжает оставаться одним из основополагающих в построении музейной экспозиции, так как непосредственно связан с е спецификой.

Третий принцип — доходчивость и универсальность. Он может быть отнесен только к музеям общедоступным. Вряд ли мы вправе требовать учета интересов любых категорий посетителей от учебного вузовского музея или научного музея, существующего при научно-исследовательском институте. Однако, как только такой музей открывает свои двери для всех, а это случается все чаще — построение экспозиции должно быть ориентировано на восприятие разных групп посетителей. Это означает не усредненностъ, не расчет на некоего мифического «среднего» реципиента. Многослойность экспозиции, построение е таким образом, чтобы в ней смог найти для себя интересное и важное как ненадолго зашедший «любопытствующий», так и специалист, серьезно занимающийся проблемой. Л. Ф. Казакова34 (34 Казакова Л.Ф. Новые подходы интерпретации истории в музейных экспозициях / Л.Ф. Казакова // Музей в современном обществе: Поиски новых решений. — М., 1999. — С. 80.) применила к этому принципу емкий и, думается, наиболее точный термин — коммуникативность.

Таким образом, представляется, что сегодня наиболее общие принципы музейной экспозиции формулируются как научная объективность, предметность, коммуникативность35. (35 Коммуникация музейная — процесс передачи информации и ее восприятие посетителем в музее путем демонстрации памятников истории и культуры, в ходе которого осуществляется интерпретация темы и содержания музейной экспозиции, информационный потенциал музейных предметов.) Однако под принципами построения экспозиции музееведы понимают также более конкретные принципы, обусловливающие группировку и интерпретацию экспозиционных материалов, структуру и основные членения экспозиции.

Историко-хронологический принцип предполагает группировку экспозиционных материалов в соответствии с принятой в науке хронологией. Поскольку любой музей по сути является историческим (идет ли речь об истории общества, природы, искусства и т.

п.), то и применение этого принципа отнюдь не ограничивается музеями исторического профиля. Этот принцип лежит в основе построения Палеонтологического музея в Москве, многих залов Политехнического музея, биографических частей экспозиций мемориальных музеев и т. п.

Комплексно-тематический принцип предполагает организацию экспозиционных материалов разных типов, связанных единством темы, в экспозиционные комплексы.

Сегодня это один из наиболее часто используемых принципов построения.

Проблемный принцип предполагает группировку экспонатов в соответствии с поставленной в процессе научного проектирования проблемой.

Многообразие принципов построения экспозиции не исчерпывается перечисленными.

В основе группировки экспозиционных материалов может лежать коллекционный принцип, при котором коллекции демонстрируются как единое целое, или, например, региональный. Существуют многочисленные экспозиции, в которых на первый план выдвигается эстетическое восприятие.

«Экспонат в фокусе» — также часто встречающийся сегодня принцип построения экспозиции. Внимание экспозиционера сосредоточено не на совокупности материалов, но на музейном предмете (как правило, особо ценном, уникальном, раритетном) в его самоценности. Во многих музеях проводятся выставки «одного экспоната», до своего предела этот принцип доведен в «Музее одной картины» (Пенза). В экспозиции, построенной по этому принципу, единичный экспонат может выставляться без какоголибо дополнительного материала, может — с применением достаточно развернутого научно-вспомогательного материала; в отдельных случаях единственный экспонат становится «героем» развернутого театрализованного или аудиовизуального действа.