«МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ И ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА СТРАН ЗАРУБЕЖНОЙ ЕВРОПЫ УЧЕБНОЕ ПОСОБИЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА ЭКОНОМИКИ И ФИНАНСОВ 2012 Рекомендовано научно-методическим советом ...»

1

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ БЮДЖЕТНОЕ

ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ

ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

«САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

ЭКОНОМИКИ И ФИНАНСОВ»

КАФЕДРА ИСТОРИИ И ПОЛИТОЛОГИИ

МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ

И ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА

СТРАН ЗАРУБЕЖНОЙ ЕВРОПЫ

УЧЕБНОЕ ПОСОБИЕ

ИЗДАТЕЛЬСТВО

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА

ЭКОНОМИКИ И ФИНАНСОВ

Рекомендовано научно-методическим советом университета ББК 66. К Константинова Н.П.

Международные отношения и внешняя политика стран заруК бежной Европы: учебное пособие / Н.П. Константинова, М.В. Кротова, И.В. Синова. – СПб. : Изд-во СПбГУЭФ, 2012. – 163 с.

ISBN 978-5-7310-2831- В учебном пособии отражены вопросы теории и истории международных отношений во второй половине XX – начале XXI веков. Показаны основные процессы и проблемы межгосударственного взаимодействия.

Пособие снабжено вопросами для самоконтроля, которые следует использовать в ходе изучения дисциплины и подготовки к экзамену.

Предназначено студентам, обучающимся по направлениям «Зарубежное регионоведение» и «Связи с общественностью».

ББК 66. Авторский коллектив:

Константинова Н.П., кандидат философских наук, доцент (глава XIII) Кротова М.В., кандидат исторических наук, доцент (главы I-IV) Синова И. В., кандидат исторических наук, доцент (главы V-XII) Рецензенты: доктор географических наук, профессор В.М. Разумовский кандидат философских наук, доцент С.И. Тягунов ISBN 978-5-7310-2831- © СПбГУЭФ, Глава I. Основы теории международных отношений Мировая политика и теория международных отношений Дисциплина международные отношения (МО) (international relations) возникла в начале ХХ века вскоре после окончания Первой мировой войны. Первая кафедра по истории и теории международных отношений была образована в Великобритании в Уэльском университете в Эйберсвите. Тогда же были разработаны учебные программы и началось преподавание этой дисциплины в университетах Великобритании и США. Новая дисциплина возникла на стыке истории, экономики и права. Главными проблемами ее были причины войны и условия мира, а основной структурной единицей являлось государство. Окончательно теория международных отношений сложилась как наука к 1940-м гг. и развивалась в общем русле политической науки.

В 1970-1980-х гг. сформировалось новое научное направление – мировая политика (world politics). Одним из основоположников новой дисциплины стал директор Института транснациональных исследований Университета Южной Каролины Джеймс Розенау, написавший в соавторстве с К. Томпсоном и Г. Бойдом учебник «Мировая политика» в 1976 г. По сути, новая дисциплина – мировая политика – отпочковалась от теории международных отношений. Подчеркивая различия между этими дисциплинами, в первом случае принято акцентировать внимание на глобальных проблемах и вопросах развития мировой политической системы в целом, а во втором – на межгосударственных отношениях.

В научной литературе распространен и относительно нейтральный термин – международные исследования (international studies), который охватывает проблематику как мировой политики, так и международных отношений. В стремлении подчеркнуть значение глобальных проблем современного мира используется термин глобальная политика (global politics).

Тем не менее термин «международные отношения» (international relations) остается центральным, общеупотребительным для всех вышеназванных направлений. Он был введен в оборот английским философом Дж. Бентамом (1748-1832) на рубеже XVIII-XIX веков, когда на смену отношениям между царствующими монархами и правящими династиями пришли отношения между государственно организованными народами-нациями. Под международными отношениями Бентам понимал общение между государствами. Эти отношения охватывают самые разные сферы жизни – политику, экономику, культуру, право, спорт и т.п. Центральное место среди них принадлежит международным политическим отношениям, которые можно рассматривать как международную политику. Субъектами международной политики изначально выступали государства. В центре международной политики находится борьба государств за власть, т.е. способность в максимальной степени влиять на поведение других международных субъектов в соответствии с собственными интересами. Из этого вытекает основная дилемма международных политических отношений – межгосударственный конфликт или межгосударственное сотрудничество, другими словами – проблемы войны или мира.

Предметом исследования теории международных отношений является изучение закономерностей международных отношений как целостной системы; анализ международной политики и внешней политики отдельных государств; анализ тенденций развития мирового политического процесса.

Существуют различные классификации международных отношений. По сферам общественной жизни они подразделяются на политические, экономические, военно-стратегические, идеологические, культурные и т.д. Они могут рассматриваться на различных уровнях:

глобальном, региональном или субрегиональном. Также они могут различаться в зависимости от степени напряженности: состояния стабильности и нестабильности, сотрудничества и конфликта, войны и мира.

Участники международных отношений называются акторами (actor). Основным международным актором является государство. Основными функциями государства являются поддержание порядка и безопасности в рамках отделенной границами территории, создание условий для социального и экономического развития общества, для распределения благ и услуг, удовлетворения основных потребностей населения. Фактически государства сложились к началу XVII века, когда после окончания Тридцатилетней войны в Европе определилась система межгосударственных отношений, основанных на признании независимости (суверенитета) каждого государства. Государство является основным субъектом международного права, внешняя политика государств во многом определяет характер международных отношений.

Одной из решающих для понимания сущности государства категорий является «национально-государственный суверенитет». Речь идет, с одной стороны, о свободе государства избирать свой путь экономического развития, политического режима, законодательства и т.п., а с другой стороны, о невмешательстве государств во внутренние дела друг друга, об их равенстве и независимости. Но формально юридическое равенство государств с точки зрения международного права не может отменить того обстоятельства, что государства различаются по своей территории, природным ресурсам, населению, экономическому потенциалу, вооружениям и т.п. Следствием такого неравенства является международная стратификация. Так, по национальногосударственной мощи различают сверхдержавы, великие державы, средние державы, малые государства, микрогосударства.

Кроме государств, существуют негосударственные акторы международных отношений. Среди них можно выделить: межправительственные организации (МПО) – как, например, ООН, ЕЭС, Интерпол и т.п. (всего более 400); международные неправительственные организации (МНПО), имеющие частный характер учредительства, – различные религиозные, научные, правовые, гуманитарные, экономические, экологические, спортивные и иные организации (около 30 тысяч); транснациональные корпорации (ТНК) – бизнес-структуры, действующие в нескольких странах и охватывающие большую часть мировой торговли; а также различные общественные движения (например, национально-освободительные, сепаратистские движения, мафиозные группировки, террористические организации) и отдельные выдающиеся личности. Возрастание их роли и влияния на международной арене относительно новое явление в международных отношениях, характерное для послевоенного времени.

Методы изучения международных отношений Для изучения международных отношений применяют большинство общенаучных методов и методик, которыми пользуются в исследованиях общественных явлений. В то же время для анализа международных отношений существуют и особые, специальные методологические подходы, обусловленные тем, что мировые политические процессы обладают своей спецификой, отличаются от политических процессов, разворачивающихся в рамках отдельных государств.

Общенаучные методы в изучении международных отношений.

На общенаучном уровне среди эмпирических методов выделяют наблюдение, описание, сравнение и эксперимент. К теоретическим методам этого уровня относятся анализ, синтез, обобщение, абстрагирование, идеализация, индукция, дедукция, формализация и системный подход.

Значительное место в исследовании мировой политики и международных отношений принадлежит методу наблюдения. Прежде всего, мы видим, а затем оцениваем события, происходящие в сфере международной политики. В последнее время специалисты все чаще прибегают к инструментальному наблюдению, которое осуществляется с помощью технических средств. Например, наиболее важные явления международной жизни, такие как встречи лидеров государств, международные конференции, деятельность международных организаций, международные конфликты, переговоры по их урегулированию, мы можем наблюдать в записи (на видеопленке), в телевизионных передачах.

Интересный материал для анализа дает включенное наблюдение, т.е. наблюдение, которое ведут непосредственные участники событий или лица, находящиеся внутри изучаемых структур. Результатом такого наблюдения являются мемуары известных политиков и дипломатов, позволяющие получать информацию по проблемам международных отношений, анализировать ее, делать выводы теоретического и прикладного характера. Мемуары представляют собой важнейший источник для изучения истории международных отношений.

Более фундаментальны и информативны аналитические исследования, выполненные на основе собственного дипломатического и политического опыта. К их числу можно отнести, например, работы известного в прошлом американского политического деятеля Генри Киссинджера, занимавшего в 1970-е – 1980-е гг. ответственные посты в администрации США.

Важную информацию о внешней политике государств, о мотивах принятия внешнеполитических решений в той или иной международной ситуации можно получить, изучая соответствующие документы.

Метод изучения документов играет наибольшую роль в исследовании истории международных отношений, но для изучения текущих, актуальных проблем международной политики его применение ограничено.

Дело в том, что информация о внешней политике и международных отношениях часто относится к сфере государственной тайны и документы, содержащие подобную информацию, доступны ограниченному кругу лиц, особенно если речь идет о документах и материалах иностранного государства.

Прикладные методы в исследовании международных отношений.

Если доступные документы не дают возможности адекватно оценить намерения, цели, предсказать возможные решения и действия участников внешнеполитического процесса, специалисты могут применять контент-анализ (анализ содержания). Так называют метод анализа и оценки текстов. Этот метод был разработан американскими социологами и использован в 1939-1940 гг. для анализа речей руководителей нацистской Германии, опубликованных в печати и передаваемых по радио. С невероятной точностью американские специалисты предсказали время нападения на СССР, место и порядок проведения многих военных операций, выявили секретные идеологические установки германского фашизма. Метод контент-анализа использовался специальными учреждениями США в целях разведки. Только в конце 1950-х гг. он стал применяться широко и приобрел статус методологии изучения общественных явлений.

При проведении контент-анализа в тексте документа, статьи, книги выделяются некоторые ключевые понятия или смысловые единицы с последующим подсчетом частоты употребления этих единиц в соотношении друг с другом, а также с общим объемом информации.

В международном политическом процессе такой единицей выступает внешнеполитическая идея, значимая тема или ценность, политическое событие или лицо. В тексте она может быть выражена одним словом или устойчивым сочетанием слов. Контент-анализ позволяет делать вывод о возможных внешнеполитических решениях и действиях тех международных акторов, которые стали объектом исследования.

В изучении международных отношений применяется и метод ивент-анализа (анализа событий), в основе которого – отслеживание динамики событий на международной арене с целью определения главных тенденций развития политической ситуации в отдельных странах, регионах и в мире в целом. Американский исследователь Е. Азар применил ивент-анализ при изучении международных конфликтов. На основе собранного банка данных, который включал около полумиллиона событий, происшедших в течение 30 лет и в той или иной степени затрагивавших 135 государств, он сделал интересные выводы о механизмах развития конфликтных ситуаций и закономерностях политического поведения в условиях международного конфликта. Как показывают зарубежные исследования, при помощи ивент-анализа можно успешно изучать международные переговоры. В этом случае в центре внимания находится динамика поведения участников переговорного процесса, интенсивность выдвижения предложений, динамика взаимных уступок и т.д.

В 1950-х – 1960-х гг. ХХ века в рамках модернистского направления для изучения международных отношений стали широко применять методологические подходы, заимствованные из других социальногуманитарных наук. В частности, метод когнитивного картирования, который был апробирован в рамках когнитивной психологии. Когнитивные психологи исследуют особенности формирования знаний и представлений человека об окружающем мире. На основе этого объясняется и прогнозируется поведение личности в различных ситуациях.

Базовое понятие в методологии когнитивного картирования – когнитивная карта, являющаяся графическим изображением содержащейся в сознании человека стратегии получения, обработки и хранения информации и составляющая фундамент представлений человека о его прошлом, настоящем и возможном будущем.

В исследованиях международных отношений когнитивное картирование используется для того, чтобы определить, как тот или иной лидер видит политическую проблему и, следовательно, какие решения он может принять в той или иной международной ситуации. При составлении когнитивной карты сначала выявляют основные понятия, которыми оперирует политический лидер, затем находят причинноследственные связи между ними, далее рассматривают и оценивают значение этих связей. Составленная когнитивная карта подвергается дополнительному анализу, после чего делаются выводы о том, является ли для данного лидера приоритетной внутренняя или внешняя политика, насколько значимы для него общечеловеческие моральные ценности, каково соотношение положительных и отрицательных эмоций в восприятии конкретных международных политических ситуаций.

Другим методом, разработанным сначала в рамках другой науки, а затем нашедшим свое применение в исследовании международных отношений, стал метод системного моделирования. Это метод изучения объекта на основе конструирования познавательного образа, обладающего формальным сходством с самим объектом и отражающего его качества. Метод системного моделирования требует от исследователя специальных математических знаний. Примером метода моделирования может быть модель перспектив мирового развития Форрестера, включающая 114 взаимосвязанных уравнений. Следует отметить, что увлечение математическими методами не всегда приносит положительный результат, т.к. весьма сложно выразить сущностные характеристики международных процессов и ситуаций математическим языком, т.е.

качество измерять количеством. Тем не менее стремительное развитие информационных технологий расширяет возможности использования математических подходов и количественных методов в изучении мировой политики и международных отношений.

Для современных международных политических исследований как никогда важное место занимают прогностические методы, к которым могут быть отнесены методы экспертных оценок, экстраполяции, построения сценариев и дельфийский метод. Первый из них связан с привлечением большой группы специалистов для статистической обработки предполагаемых исходов события. Метод экстраполяции позволяет распространить существующие тенденции в развитии общественно-политических процессов на последующие периоды с использованием математического аппарата. При разработке сценариев важным аспектом является групповая работа с применением простых логических построений в отношении определенных явлений. Дельфийский метод несет в себе возможность многократного проигрывания группой экспертов определенных, предложенных ими же сценариев развитий ситуации для выявления общего знаменателя.

Таким образом, в международных исследованиях применяются различные методы и подходы, выбор которых зависит от объекта и предмета исследования, зачастую для получения более точных результатов необходимо прибегать к комбинированию методов.

Основные подходы в исследовании международных отношений Одна из особенностей дисциплины «Теория международных отношений» состоит в том, что она не представляет собой метатеории.

В ее рамках постоянно конкурируют и часто отрицают друг друга различные подходы, каждый из которых имеет свои философские исторические и социальные истоки. Это объясняется как относительной «молодостью» дисциплины, так и спецификой ее объекта. Подходы отличаются друг от друга по основным вопросам, касающимся трактовки международных отношений: какова природа или сущность международных отношений; каков характер процессов, доминирующих в международных отношениях; кого из участников следует считать главными действующими лицами (акторами); какие цели они преследуют и какими средствами располагают для их достижения. Каждый из подходов выдвигает свои ответы на данные вопросы, предлагает свои аргументы и вырабатывает свой набор категорий. В теории международных отношений наиболее заметное место занимают такие парадигмы, как реализм, либерализм и радикализм.

Политический реализм.

Традиции политического реализма имеют давнюю историю и связаны с именами таких мыслителей, как Фукидид (471-401 гг. до н.э.), Н. Макиавелли (1469-1527), Т. Гоббс (1588-1679), Г.Ф. Гегель (1770-1831), К. фон Клаузевиц (1780-1831) и др. В ХХ веке решающий вклад в развитие этих традиций внесли английский историк Э.Х. Карр и американский политолог Г. Моргентау. С точки зрения политического реализма сущность международных отношений определяется тем, что в них отсутствует общее регулирующее начало, они носят анархический характер, участники их могут рассчитывать только на себя, на свои собственные силы и ресурсы во взаимодействии с другими участниками.

Главными из участников международных отношений политический реализм считает государства, которые руководствуются в своем международном поведении национальными интересами, такими как выживание, благополучие и развитие. Государства не равны по своим возможностям: среди них есть крупные и могущественные великие державы, существуют средние государства, малые государства и даже микрогосударства. Поскольку каждое государство во взаимодействии с другим руководствуется собственными интересами, эти интересы неминуемо вступают в противоречие друг с другом, в результате чего доминирующими процессами на международной арене являются межгосударственные конфликты и войны.

Государство вынуждено непрерывно заботиться о собственной безопасности, мобилизуя основные средства защиты и продвижения своих национальных интересов – дипломатию и стратегию. Та и другая опираются на силу, достижение и укрепление которой являются основой и целью внешней политики государства. Заботясь об укреплении и расширении своей собственной силы и своих возможностей, государства ревностно следят за тем, чтобы сила других государств не превосходила их собственную настолько, чтобы угрожать их национальной безопасности. Другими словами, они заинтересованы в сохранении, укреплении или создании баланса сил. С этой целью они вступают друг с другом в союзы, направленные на уравновешивание силы наиболее могущественного или опасно укрепляющегося на их глазах государства. Таким образом, в основе международных отношений лежат национальные интересы государств, а их регулятором выступают сила и баланс сил между великими державами. Право и мораль в конечном итоге либо служат интересам сильнейших, либо не играют заметной роли в международных отношениях. Сущность международных отношений неизменна, ибо в их основе лежит неизменная природа самого человека, хотя по мере развития научного и технического прогресса, эволюции общественных структур и т.п. они могут приобретать новые формы.

В конце 1970-х – начале 1980-х гг. парадигма политического реализма претерпела определенные изменения. Возникла его неклассическая версия – неореализм, основные положения которого были изложены К. Уолцем в книге «Теория международной политики». Главное из них состоит в рассмотрении государств как функционально однородных элементов международной системы. Любые изменения в анархической международной системе связаны с распределением власти, влияющим на существующий баланс сил. Поэтому решающее значение в поведении государств приобретает структура международной системы – совокупность внешних принуждений и ограничений, которые влияют на международное поведение государств.

В эпоху холодной войны популярность позиций неореализма в теории международных отношений подкреплялась биполярной структурой межгосударственной системы, определявшей поведение традиционных акторов на мировой арене. Однако с распадом СССР и окончанием противоборства двух сверхдержав на всем мировом пространстве эти позиции во многом оказались подорванными. Произошло массовое вторжение нетрадиционных акторов в сферу мировой политики, возникло новое поколение конфликтов, международная безопасность перестала зависеть лишь от конфигурации международной системы. Благодаря распространению новейших средств связи, коммуникации и информации межгосударственные границы стали проницаемыми. Значительную роль в мировой политике стали играть цивилизационные, культурные, религиозные факторы, самоидентификация новых акторов.

В теории международных отношений получает распространение постмодернистский подход. В этих условиях появляется новая – постклассическая – версия реализма. Одним из ее выразителей стал профессор Гарвардского университета С. Хантингтон, выступивший в 1993 г. с идеей столкновения цивилизаций. В соответствии с ней на смену государствам как главным акторам мировой политики приходят цивилизации – культурные сообщества, различающиеся языком, традициями, религией. В основе цивилизационных различий лежат ценности и убеждения, которые примирить гораздо сложнее, чем экономические и политические интересы. Защищая собственные ценности и убеждения, цивилизации стремятся к приобретению власти. Различия в обладании властью, по Хантингтону, а также борьба за военные, экономические и институциональные ресурсы, как и прежде, являются основной движущей силой мировой политики.

Либерально-идеалистический подход.

Идеалистическая традиция связана с именами Франциско де Виториа (1480-1546), Гуго Гроция (1583-1645), Иммануила Канта (1724-1804), Дж. Бентама (1748-1832). В основе этого подхода лежат две идеи – идея о единстве человеческого рода, общечеловеческих ценностей и идеалов и идея о возможности и необходимости изменения характера международных отношений в духе гуманизма и прав человека.

Сторонники этого подхода не отрицают, что международные отношения по своей природе анархичны. Однако, по их мнению, анархичность носит временный характер и постоянно уменьшается. Международные отношения становятся все более управляемыми под влиянием общественного мнения и целенаправленной деятельности расширяющегося круга участников международных отношений.

Наряду с государствами, все более важное значение приобретает деятельность негосударственных и частных международных акторов – межправительственных и неправительственных организаций, транснациональных корпораций, фирм, предприятий и банков, а также разного рода организованных групп и отдельных людей. Главными процессами, доминирующими в международных процессах, являются не конфликты и войны, не противоборство национальных интересов, а сотрудничество и интеграция, основу которых составляет возрастающая взаимозависимость мира, усиливающая осознание людьми общности их интересов. Это требует от участников международных отношений сплоченных действий по их регулированию. Основными регуляторами выступают правовые и нравственные нормы.

Внутри либерального подхода существует несколько вариантов.

Выделяют неклассический либерализм (неолиберализм), который основан на концепции экономической взаимозависимости. С точки зрения его сторонников (Р. Кохейн, Р. Купер, Дж. Най), политика государств в международных отношениях определяется внутренними экономическими интересами. С ростом взаимозависимости создаются общие экономические интересы всех государств, что стимулирует усиление их сотрудничества. Государства взаимодействуют друг с другом в целях увеличения собственных потенциальных экономических выгод и уменьшения потерь. Политика государств преследует рациональные интересы, которые лежат в ее основе. Усиление экономической взаимозависимости не только изменяет задачи и поведение государств на международной арене, но и приводит к уменьшению роли военной мощи и военной силы государств.

Другая версия – постклассическая, существующая внутри либерального подхода, основана на концепции радикального изменения сущности политической власти под влиянием глобализации. Один из важных результатов глобализации – эрозия национальногосударственного суверенитета вследствие возрастающей «проницаемости» межгосударственных границ и ослабления традиционных функций государства, особенно в сфере безопасности и социальной защиты населения. Государство, как форма политической организации общества, постепенно сходит с исторической арены, уступая свое место широким международным объединениям, основанным на принципах единого свободного рынка, общих нравственных ценностей и универсальных правовых норм, базирующихся на защите и распространении естественных прав и свобод человека. Так формируется глобальное самоуправляющееся сообщество людей – мировое гражданское общество, функционирующее по единым правилам и регулируемое едиными законами.

Сторонники постклассической версии либерализма (Дж. Розенау, Э. Шемпьел, Дж. Мэтьюз, Д. Месснер и др.) подчеркивают растущую роль таких институтов, как Международный валютный фонд, Мировой банк, Всемирная торговая организация, в создании взаимодействия государственных и негосударственных, общественных и частных акторов, правительств, неправительственных организаций и предпринимательских структур. Значение сетевых структур внутри обществ и между ними растет, а национально-государственный суверенитет размывается. Происходит становление всемирного «правления без правительства» (Розенау и Шемпьел), global governance, которое формируется «снизу» и поэтому носит заведомо демократический характер, так как выражает универсальные ценности.

В последние десятилетия широко распространились теории демократического мира, гуманитарной интервенции и человеческой безопасности, которые можно отнести к неоклассическому либерализму. Его главной особенностью является призыв вернуться «назад к Канту» с его идеей «вечного мира», который может быть гарантирован всеобщей победой демократии, основанной на неких априорных, а потому неизменных нравственных императивах.

Таким образом, как и в случае с реалистским подходом, классическую, постклассическую и неоклассическую версии либерализма объединяют общность трактовки характера международных отношений, основных процессов, акторов, их целей и средств, а также стремление к изменению международной политики в интересах отдельного человека и человечества в целом.

Радикальный подход.

Этот подход ведет свое начало от работ К. Маркса и Ф. Энгельса и включает в себя версии классического марксизма-ленинизма, неомарксизма и постклассического марксизма, которым присущ ряд общих положений. С точки зрения сторонников радикализма, природа международных отношений носит не столько анархический, сколько империалистический и эксплуататорский характер. Основными действующими лицами, или акторами, международных отношений являются не государства и не транснациональные группы или объединения, а социальные классы. С одной стороны, это собственники производительного капитала, монопольно владеющие и управляющие средствами производства в мировой экономике и вступающие друг с другом в острую конкурентную (в том числе и вооруженную) борьбу, с другой – пролетарии, угнетаемые и эксплуатируемые мировыми империалистами. Поэтому на международной арене доминируют межимпериалистические кризисы, противоречия и борьба между указанными основными классами, между богатыми и бедными. Природа международных отношений не вечна, так как классовая борьба и революции, являющиеся одновременно и основными регуляторами международных отношений, рано или поздно завершатся победой, и тогда в международных отношениях воцарятся, по Марксу, «простые нормы нравственности и справедливости».

Приоритет, который отдается сторонниками радикализма экономическим отношениям, сближает их с приверженцами неолиберальной концепции экономической взаимозависимости. А убежденность радикалистов в том, что основу природы международных отношений составляют противоречия, постоянные кризисы и непрерывные конфликты, в какой-то мере совпадает с пониманием реалистов. Вместе с тем внутри этого подхода существует несколько различных концепций.

Так, в период Первой мировой войны В.И. Ленин разработал теорию мирового империализма, по которой причинами войны были межимпериалистические противоречия, стремление буржуазии наиболее богатых стран к экономическому и политическому переделу мира, перераспределению колоний и сфер влияния. Такой характер войны – захватнический и грабительский – сближал интересы эксплуатируемых классов воюющих сторон, которые были заинтересованы в поражении своих правительств, в превращении империалистической войны в серию гражданских войн с последующим перерастанием их во всемирную антибуржуазную, социалистическую революцию. Данную версию радикализма называют марксистко-ленинской.

В 1950-е – 1960-е гг. в значительной мере под влиянием распространившегося в странах Запада разочарования в опыте «реального социализма» радикализм принял форму неомарксизма. В теории международных отношений это проявилось не только в отказе от понимания международных отношений как вторичных и третичных. В основе неомарксизма лежит убеждение в прогрессирующем по мере развития мирового капитализма размежевании интересов богатых и бедных стран мира – Севера и Юга. При этом было предложено несколько теорий, каждая из которых достаточно далека от ленинской трактовки мирового капиталистического развития и межимпериалистических противоречий: теория зависимости (Р. Пребиш), с позиций которой благополучие экономически развитых стран основано на эксплуатации ресурсов отсталых стран и на неэквивалентном обмене между богатыми и бедными государствами; теория структурного неравенства (Й. Галтунг), обосновывающая причины международных конфликтов неравноценным положением одних и тех же государств в различных типах международных структур (экономической, политической, военной и т.п.); мирсистемная теория (И. Валлерстайн), выделяющая тенденцию к углублению социального неравенства между центром и периферией мирового капитализма как следствие мирового экономического развития.

Таким образом, радикализм настаивает на необходимости кардинальных изменений логики современного мирового развития, предпочтений и стратегий основных акторов международных отношений, аргументируя обоснованность борьбы народов отсталых стран периферии против крупнейших монополий стран центра за социальную справедливость и перераспределение богатств.

Сравнивая основные подходы в исследовании международных отношений, отмечая их слабые и сильные стороны, можно сказать, что реализм уделяет главное внимание безопасности государств, роли силы в отстаивании национальных интересов, балансу сил в регулировании международного порядка и т.п. Однако реализм недооценивает роль негосударственных акторов, значение которых в современных условиях во многом меняет характер международных отношений. Кроме того, реализм отдает приоритет анализу поведения великих держав, но плохо приспособлен к изучению политики малых и средних государств.

Либерализм настаивает на увеличении значения универсальных правовых и нравственных норм, на возрастающей роли международных организаций, на необходимости сотрудничества в условиях расширения числа негосударственных акторов и взаимозависимости мирового развития. Вместе с тем сторонники либерального подхода нередко отрицают роль национальных интересов в поведении государств и самих государств как международных акторов, придают непомерно большое значение нормативности в оценке международных отношений.

Радикализм, заостряя внимание на проблемах экономического неравенства и социальной несправедливости, свойственных современным международным отношениям, раскрывает стороны, которые мало исследуются или даже игнорируются другими подходами. В то же время экономический детерминизм нередко упрощает картину международных отношений, которые не сводятся к простым причинноследственным связям, носят во многом непредустановленный характер.

Таким образом, ни один из подходов не может в полной мере считаться общей теорией международных отношений, играющей роль единой методологической основы для исследования их многообразных аспектов. Ни одной из них не удается дать целостный анализ международных отношений как единого объекта. Существуют также частные теории международных отношений – например, теории безопасности, конфликтов и сотрудничества, где каждый из подходов придает им свое содержание. Например, исследуя проблемы безопасности, реализм интересуется в первую очередь ее военными аспектами, либерализм – экономическими, а радикализм – социальными. Реализм изучает межгосударственные конфликты, вызванные противоречием национальных интересов; либерализм выделяет конфликты не столько непосредственно международного, сколько «внутригосударственного» характера, а радикализм рассматривает конфликты, связанные с несправедливым распределением богатства и власти в общемировых, глобальных масштабах.

К частным теориям международных отношений относятся также реалистские теории баланса сил, баланса угроз, зрелой анархии, конфликта цивилизаций и т.п.; либеральные теории взаимозависимости, демократического мира, гуманитарной интервенции, международных режимов и др.; радикалистские теории зависимости, несимметричной взаимозависимости, антигегемонистского блока. К сожалению, в рамках данного пособия остановиться на рассмотрении всех частных теорий международных отношений не представляется возможным.

Глава II. Основы международной безопасности Понятие международной безопасности Международная безопасность (international security) представляет собой такое устройство международных (прежде всего межгосударственных) отношений, закрепленных нормами международного права, которое обеспечивает защищенность государств от различных угроз, их основные потребности и возможности развития. Данный термин также используется как синоним традиционного понятия мира или отсутствия войны. Одновременно он предполагает «достижение соглашений, выработку принципов, создание институтов и процедур, которые бы содействовали созданию условий для сохранения мира и противодействовали образованию предпосылок, способных привести к войне».

В конце прошлого века появились новые подходы в изучении международной безопасности, основанные на понимании важности не только военно-политических вопросов, но также экономических, экологических, социальных и гуманитарных проблем и, в конечном счете, неделимости безопасности. В соответствии с этим принципом вызовы в сфере безопасности не только затрагивают все основные сферы международных отношений, но и порождают общие интересы государств.

Следовательно, безопасность одних государств не должна обеспечиваться в ущерб безопасности других.

Сегодня в зависимости от источника и направленности угрозы принято различать военно-политическую, экономическую, культурную, энергетическую, информационную, демографическую, техногенную, продовольственную, экологическую и другие виды безопасности. Это свидетельствует о формировании «широкого» подхода к этой проблеме.

В зависимости от объекта, подвергающегося угрозе и нуждающегося в защите, говорят о личной и групповой, общественной и национальной, региональной и глобальной безопасности. Ведущая роль в этом перечне принадлежит национальной безопасности (nationalsecurity), поскольку концепции региональной (regional security), международной и глобальной безопасности (global security) формируются, прежде всего, на основе согласования национальных интересов. При этом концепция глобальной безопасности, нацеленная на исследование «новых» угроз и проблем, имеющих глобальный характер, в большей степени, чем другие концепции безопасности, учитывает интересы и поведение негосударственных, или новых транснациональных, акторов.

На основе совпадения и в результате согласования национальных интересов возникают различные региональные и международные организации, руководствующиеся определенными представлениями (концепциями) о путях согласования и отстаивания своих групповых интересов как в отношениях между собой, так и в отношениях с третьими странами. Главным инструментом обеспечения безопасности выступает ООН. Наряду с ней заметную роль в урегулировании разнообразных проблем безопасности играют НАТО, ОБСЕ, ПАСЕ, ЕС, ОДКБ, ШОС и многие другие международные организации и объединения. Их функционирование представляет собой важнейшую форму институционализации безопасности.

Главное действующее лицо национальной и международной безопасности – государство. В современных условиях идея национального государства по-прежнему остается актуальной и ценностной. Вместе с тем происходят сущностные изменения в структуре интересов государств и негосударственных участников современной мировой политики. На передний план выдвигаются интересы, связанные с обеспечением экономического процветания и материального благополучия. При этом экономический компонент национального интереса не только становится фактором, который призван служить увеличению военной мощи, но и приобретает самостоятельное значение – как необходимый ответ государства на возросшие требования населения к уровню и качеству жизни.

В результате военно-силовое противоборство государств и складывающаяся на его основе международная иерархия стали в меньшей степени определять отношения господства-подчинения участников мировой политики, чем в период холодной войны. Эти отношения все больше попадают в зависимость от уровня экономического развития национальных государств, а также от иерархии, обусловленной неравенством и множественностью государственных и негосударственных участников мировой экономики.

Наряду с процессом глобализации экономических рынков, на протяжении последних десятилетий активно идет процесс глобализации рынков политических, что выражается в расширении круга экономических субъектов, на запросы которых вынуждены реагировать как национальные правительства, так и международные экономические организации. Как следствие, функционирование политических рынков является мощным ограничителем государственного суверенитета.

Многие авторы обращают внимание на то, что нынешние государства зачастую неэффективно действуют в экономической, социальной, военной, дипломатической, культурной, правоохранительной, природоохранной и многих других сферах. Наряду с ними к решению этих вопросов активно подключаются межправительственные и негосударственные организации, а также различного рода движения. В связи с этим говорится об утрате государством ряда своих полномочий, ограничении суверенитета и даже об исчезновении государства как такового в том виде, в котором мы привыкли его видеть. Классическое национальное государство все менее является основным уровнем выражения политической воли граждан, их гражданской идентичности и лояльности. Неудивительно, что эрозия государственной функции защиты граждан побуждает людей отождествлять себя как с субнациональными, так и с транснациональными группами.

В условиях глобализации и интернационализации всех сторон общественной жизни грани между внутренней и внешней безопасностью размываются, а многие угрозы – международный терроризм, наркобизнес, экологические и природные катастрофы – порой трудно привязать к какому-то одному источнику опасности. Вследствие «прозрачности» границ между государствами оказались «перевернутыми» прежние представления о безопасности, о конфликтах и их урегулировании, о соотношении внешней и внутренней политики, о дипломатии и о других базовых проблемах политического развития стран, регионов и мира в целом. Сегодня государства вынуждены считаться, с одной стороны, с международными организациями и институтами, с другой – с собственными регионами. Если раньше международные организации действовали на международной арене, а представители внутригосударственных регионов оказывали влияние исключительно на внутриполитические процессы, то теперь первые активно вмешиваются во внутриполитические дела (урегулирование конфликтов, соблюдение прав человека, проведение финансовой политики и т. п.), а вторые наравне с политическим руководством и карьерными дипломатами становятся влиятельными участниками внешней политики.

Американский исследователь С. Хантингтон говорит о феномене расширения идентичности в результате все более частого взаимодействия представителей одного народа с людьми иных культур и цивилизаций. Наиболее отчетливо это проявилось в Европе, где идентичность шотландцев, ломбардов, каталонцев и прочих национальных меньшинств «вырастает» из идентичности европейской. Более того, по его мнению, в последние десятилетия XX в. происходила нарастающая денационализация элит во многих странах мира, в том числе в США. Возникновение глобальной экономики и утверждение на мировых рынках ТНК, «равно как и представившаяся возможность формировать наднациональные альянсы в поддержку тех или иных реформ (движения за права женщин, за охрану окружающей среды, за права человека, за запрещение противопехотных мин, за запрет стрелкового оружия), привили многим элитам вкус к космополитической идентичности и существенно принизили для них важность идентичностей национальных». В частности, дух «денационализации» поразил американскую элиту – бизнесменов, финансистов, интеллектуалов, «синие воротнички» и даже государственных чиновников. Поскольку же рядовые американцы не разделяют этой идеологии, пропасть между ними и транснациональной элитой, контролирующей силу, богатство и знание, становится все шире.

Об этом же говорят и российские авторы. Так, по словам заведующего кафедрой международных политических процессов факультета философии и политологии СПбГУ В. Ачкасова, роль российской элиты как институализирующего, стабилизирующего и интегрирующего фактора и одновременно «двигателя» перемен в нынешней ситуации тоже чрезвычайно трудна и противоречива: «С одной стороны, перед ней стоит задача создания эффективной национальной рыночной экономики, с другой – открытие ее и включение в глобальный рынок, в рамках которого доминируют другие экономические акторы. С одной стороны, по-прежнему стоит задача построения российского национального государства – сильного и независимого, с другой стороны, включение в процессы глобализации, вступление в наднациональные международные организации, действие которых неизбежно распространяется и на территорию России, ограничивая её национальный суверенитет».

Сегодня развитие мировой политики и международных отношений протекает в условиях весьма противоречивых процессов, отличающихся высоким динамизмом и взаимозависимостью событий. Возросла уязвимость всех членов международного сообщества перед лицом как традиционных («старых»), так и «новых» вызовов и угроз.

Казалось бы, в связи с новыми научно-технологическими, экономическими и социальными достижениями, расширением круга пользователей глобальной сети Интернет, распространением демократии, достижениями в области свобод и прав человека после окончания холодной войны и падения коммунизма возросли возможности трансграничного общения, обмена товарами и услугами, перемещения людей, повышения их уровня и качества жизни. В то же время утрата прежних и отсутствие новых рычагов регулирования мирового порядка серьезно деформировали традиционную связь между национальным суверенитетом и национальной безопасностью, привели к появлению новых проблем, не поддающихся урегулированию военным путем. В их числе:

ненадежность институтов и механизмов ООН в обеспечении глобальной безопасности; претензии США на мировое господство; доминирование в глобальном информационном пространстве западных СМИ; нищета и озлобленность населения глобального «Юга»; последствия распада многонациональных государств; деградация Вестфальской системы;

политические устремления субнациональных групп и регионов; рост этнического и религиозного экстремизма; сепаратизм и политическое насилие; региональные и локальные вооруженные конфликты; сохранение целостности государств, распространение и диверсификация оружия массового поражения (ОМП); киберпреступность и высокотехнологичный терроризм с использованием ОМП; международная коррупция и организованная преступность; неконтролируемые трансграничные потоки мигрантов; растущая деградация окружающей среды; планетарный дефицит продовольствия, питьевой воды, энергоресурсов и т.д. Все это повышает значение либерально-идеалистической парадигмы в исследовании мировой политики и международных отношений.

Как можно заметить, при относительном снижении значения угроз военного характера, потенциальными носителями которых остаются государства, в планетарном масштабе происходит нарастание невоенных угроз безопасности глобального характера. Все чаще источниками угроз и инструментами их нейтрализации становятся негосударственные действующие лица разнообразного толка, в том числе мультинациональные корпорации, финансовые, военно-политические, религиозные, экологические, правозащитные, преступные, террористические организации мирового масштаба, субнациональные акторы и регионы.

Если раньше главным рычагом влияния на международную ситуацию рассматривали силу государства на основе его основной мощи (hard power), то в условиях глобализации государства и международные организации чаще стал и уповать на применение мягкого влияния, или мягкой силы (soft power). Так, реагируя на трагические события 11 сентября 2001 г., прочно связавшие безопасность США с глобальной безопасностью, американцы стали прилагать систематические усилия по расширению зон глобальной стабильности, устранению некоторых наиболее вопиющих причин политического насилия. Они также усилили поддержку политических режимов, которые, по их мнению, исходили из основополагающей ценности прав человека и конституционных механизмов.

В концепции миротворчества ООН в последние годы проводится комплексный подход к преодолению как военных, так и невоенных угроз. Поэтому поддержание и закрепление мира в каком-либо регионе сегодня не ограничивается только сдерживанием вооруженного насилия, принуждением к миру и созданием условий для организации переговорного процесса. На миротворцев возлагаются задачи по оказанию помощи сторонам конфликта в восстановлении экономики, обеспечении гражданского правопорядка, защите прав человека, подготовке и проведении выборов, передаче власти местным органам, организации местного самоуправления, здравоохранения, образования и т. д. Большое значение придается просветительской работе, направленной на примирение участников конфликта, формирование у них установок на ненасильственное разрешение спорных вопросов, толерантное поведение с использованием СМИ.

Сегодня ученые с тревогой обсуждают обострение глобальных противоречий и проблем развития на региональном уровне. Во внимание принимается и то, что на состоянии региональной безопасности сказывается проецируемое извне воздействие ведущих нерегиональных держав и влиятельных транснациональных акторов. Происходит перераспределение значимости регионов в глобальном комплексе международной безопасности по степени их «угрозоемкости». Наибольшие изменения по этому признаку произошли в Европе, которая за последние десятилетия превратилась в один из самых безопасных регионов. А ведь на протяжении веков она выступала эпицентром разрушительных войн, ее страны оказывали мощное, большей частью негативное, влияние на развитие процессов в области безопасности в других регионах мира.

Напротив, значительной «угрозоемкостью» сегодня отличается Азиатско-Тихоокеанский регион (АТР), не имеющий собственной «инфраструктуры коллективного поддержания безопасности».

Самым же проблемным по «угрозоемкости» в настоящее время является Большой Ближний Восток. Именно здесь наиболее активно и в концентрированном виде материализуются терроризм, распространение ОМП, внутренние политические конфликты — наиболее разрушительные новые угрозы международной безопасности. Во многом по причине слабой институционализации системы региональной безопасности или недееспособности регионального механизма противодействия опасностям и угрозам здесь проводятся самые масштабные операции международного вмешательства.

У многих ученых наибольшее беспокойство вызывает «южная дуга нестабильности», простирающаяся от Ближнего Востока до прибрежной полосы Азии. В глазах Р. Каглера, она представляет собой «огромную зону, находящуюся в состоянии хаоса в силу целого ряда факторов – вакуумов безопасности, отсутствия равновесия сил, бедности, неэффективности правительств, высокого уровня безработицы и экстремистского исламского фундаментализма. В результате эта зона превратилась в настоящий момент в “рассадник” главных опасностей, включая терроризм, тиранию, правительства-изгои, распространение ОМП, этническую напряженность, несостоятельные государства, нехватку ресурсов, геополитическое соперничество, нелегальную торговлю наркотиками и организованную преступность».

Известный политолог З. Бжезинский проявляет большую озабоченность политическими перспективами протекающих здесь процессов. В связи с этим он выделяет три взаимосвязанные задачи: 1) урегулирование арабо-израильского конфликта; 2) «изменение стратегического расклада в нефтедобывающей зоне, простирающейся от района Персидского залива до Центральной Азии»; 3) сотрудничество ведущих стран по вопросам нераспространения ОМП и сдерживания «террористической эпидемии». По его прогнозу, в среднесрочной перспективе важнейшая задача США в укреплении международной и глобальной безопасности будет состоять в умиротворении именно этой зоны с последующей ее реорганизацией на началах сотрудничества. Подтверждением этих опасений явилась череда революций, прокатившихся по Ближнему Востоку в конце 2010 – начале 2011 г. В этих событиях широко использовались так называемые социальные сети – для самоорганизации повстанческого антиправительственного движения.

В России давно пришли к пониманию, что в XXI в. наибольшую угрозу для мира и демократии будет представлять исламский экстремизм. Руководство страны возлагает на «фундаменталистский интернационал» вину за провоцирование нестабильности на территории от Филиппин через Центральную Азию, Чечню и до Косово и создание угрозы суверенитету России новым типом внешней агрессии – международным терроризмом.

Директор научно-исследовательского института стратегических исследований Пятигорского государственного лингвистического университета Виктор Панин убедительно показал исключительную роль Ближнего Востока в распространении исламского экстремизма и мирового терроризма. Говоря о причинах подъема политического ислама и новой волны исламизации арабского общества, он обратил внимание на распад традиционного общества, быстрый численный рост неимущих и маргинальных слоев, углубление пропасти между бедными и богатыми, оппозицию докапиталистического уклада новой модернизируемой социальной структуре общества, неграмотность (особенно среди женщин), неспособность регулировать рост населения, неразвитость и отсутствие государственных механизмов, регулирующих социальные и политические конфликты, неспособности арабских режимов урегулировать ближневосточный конфликт и связанные с этим безысходность и растерянность.

Реагируя на события 11 сентября 2001 г., руководство России ответственно заявило о своей решимости ускорить выработку принципов и форм сотрудничества с США и их союзниками, активно участвовать в международном сотрудничестве по линии спецслужб, предоставить спецслужбам стран – участниц новой коалиции всю агентурную информацию о местах пребывания международных террористов и базах подготовки боевиков и т. д. 21 октября 2001 г. на Шанхайском саммите АТЭС президенты США и России выступили с совместным заявлением, в котором резко и категорически осудили террористические акты 11 сентября. «Мы считаем, – заявили они, – что терроризм является прямой угрозой верховенству закона, правам человека и демократическим ценностям. Для него нет основы ни в одной из религий, в национальных или культурных традициях, и он использует их исключительно для прикрытия своих преступных целей». Стороны подчеркнули, что борьба с терроризмом потребует объединения всего мирового сообщества, использования ООН и других международных организаций, дипломатических, политических, финансовых, военных средств и мер по линии правоохранительных органов и спецслужб на основе международного права.

С тех пор прошло более 10 лет. Формально стороны не отказались от ранее принятых на себя обязательств по борьбе с международным терроризмом. Однако существенных сдвигов как в организации взаимодействия, так и в части обнадеживающих результатов антитеррористических усилий не произошло. В связи с этим многие отечественные ученые и политики говорят о том, что борьба с терроризмом – это «стратегический миф», под прикрытием которого США продолжают бороться за геополитический передел мира.

Отметим и то, что оборотной стороной американских усилий по противодействию глобальному терроризму стали злоупотребления со стороны различного рода заинтересованных групп, приведшие к многочисленным нарушениям работы демократических институтов и прав человека в самих США. Произошел отказ от конституционности в пользу безопасности. Теперь, по словам Ф. Фукуямы, в глазах многих неамериканцев символами Америки стали не статуя Свободы, а тюрьма в Гуантанамо и несчастный пленник в тюрьме Абу-Грейб. Молодой американский журналист, выпускник Гарвардского и Оксфордского университетов Марк Адоманис прямо говорит о том, что серьезная угроза американской либеральной демократии сегодня проистекает из обширности, скрытности и непрозрачности американского государства, которое после событий 11 сентября фактически стало «неподконтрольно даже самому себе».

Современные подходы к международной безопасности Сторонники реалистической парадигмы, по-прежнему господствующей в науке о международных отношениях, исходят из того, что система международных отношений основывается на межгосударственных отношениях. Они отрицают ослабление роли государства в современном мире и считают, что в международных отношениях, развивающихся анархически, применение силы или угроза применения силы остаются основными аргументами. С позиций реализма основой причиной современных конфликтов остаются ресурсы и власть. Любое государство, вступая в отношения с другими государствами, стремится к защите своей национальной безопасности и реализации собственных национальных интересов на международной арене.

Неудивительно, что в 1946 – 1991 гг. реалистическая парадигма преобладала в понимании проблем безопасности и лежала в основе концепций и действовавших структур безопасности в условиях противоборства между Востоком и Западом. Это проявлялось не только в постоянном наращивании и качественном совершенствовании военной силы, но и в особом внимании к стратегии ядерного сдерживания. Гонка вооружений породила неразрешимую дилемму безопасности – своего рода порочный круг, когда военные приготовления одной стороны воспринимаются другой стороной как наступательные, побуждая ее принимать ответные меры для ликвидации своего отставания, что, в свою очередь, вызывает аналогичную реакцию первой стороны. Международные отношения становятся похожими на игру с «нулевой суммой», в которой выигрыш одной стороны означал прямо пропорциональный проигрыш другой.

Неореалисты, слегка потеснившие предшественников, были вынуждены признать существование международных институтов, а также вырабатываемых ими норм и правил поведения, смягчающих последствия столкновения государственных интересов. Они утверждают, что национальные интересы и национальная безопасность самым непосредственным образом связаны со структурой международной системы. Однако главным средством достижения и защиты национальной безопасности и реалисты, и неореалисты признают силу (прежде всего в ее военно-политическом измерении), а главным инструментом, гарантирующим международную безопасность, – баланс сил. Другая особенность «реалистического» отношения к безопасности заключается в том, что она ассоциируется с отсутствием угроз для выживания и недооценивает фактор жизнеспособности (стабильности) системы, способный нейтрализовать возникающие грозы за счет внутренних адаптационных возможностей системы.

Однако за пределами стратегических исследований, изучавших отношения Восток – Запад, «реалистские» подходы уже в 1960-е гг. не считались полностью адекватными. Опасность возникновения ядерной войны, рост взаимозависимости, навязывающий ограничения в применении военной силы, этические проблемы, связанные с возможностью гарантированного взаимного уничтожения, многие другие неразрешимые проблемы мировой политики давали толчок к разработке альтернативных представлений. Так, в условиях «перестройки» получили распространение идеи о связи национальных интересов не только с обороной и армией, но также с экономикой, образованием и культурой, о взаимозависимости государств и народов, когда снижение уровня безопасности одной стороны неминуемо вызывало снижение уровня безопасности другой.

Являясь элементом этой системы, СССР во второй половине 1980-х гг. руководствовался следующими принципами международной безопасности:

- мирное сосуществование;

- обеспечение равной безопасности для всех государств;

- недопущение гонки вооружений в космосе;

- прекращение всех испытаний ядерного оружия и полная его ликвидация;

- роспуск военных группировок;

- безусловное уважение суверенных прав каждого народа;

- справедливое политическое урегулирование международных кризисов и региональных конфликтов;

- укрепление доверия между государствами;

- выработка эффективных методов предотвращения международного терроризма;

- искоренение геноцида, апартеида, проповеди фашизма;

- исключение из международной практики всех форм дискриминации;

- отказ от экономических блокад и санкций (без рекомендаций мирового сообщества);

-установление нового экономического порядка, обеспечивающего равную экономическую безопасность всех государств.

Неотъемлемой частью международной безопасности признавалось действенное функционирование закрепленного уставом ООН механизма коллективной безопасности, то есть сотрудничества государств по поддержанию международного мира, а в случае необходимости – подавлению актов агрессии.

Ученые, приверженные либерально-идеалистической парадигме, в период холодной войны сосредоточились в основном на таких проблемах, как всеобщее разоружение и коллективная безопасность в общечеловеческих интересах при соблюдении универсальных ценностей, и прежде всего неотъемлемых прав личности. В эпоху глобализации, когда понятия «национальная безопасность» и «национальный интерес» изменили прежний смысл, они чрезвычайно оживились, заострив внимание на развитии отношений государств и транснациональных акторов. В результате открылось, что даже развитые страны во многом утратили контроль над ТНК, а развивающиеся – стали «заложниками»

хищничества глобальных предприятий.

Либералы актуализировали глобальные проблемы. Профессор международных отношений Южно-Калифорнийского университета (США) Энн Тикнер отмечает, что если в период холодной войны внимание политиков и ученых концентрировалось на военном измерении безопасности сверхдержав, то в 1990-е гг. определение безопасности было расширено за счет включения в него экономического и экологического элементов. Иными словами, «в сегодняшнем чрезвычайно взаимозависимом мире, безопасность которого подвергается множеству угроз, критики реализма утверждают, что государственно-центричный анализ, фокусирующийся исключительно на военно-политических измерениях безопасности, уже не адекватен предъявляемым требованиям».

Принимая во внимание возрастающую роль в мировой политике неправительственных организаций различной направленности, приверженцы либерально-идеалистической парадигмы пришли к выводу о том, что государства перестали быть единственными акторами международной жизни. В связи с этим они защищают право мирового общества и организованных индивидов принимать любые решения в области международных отношений и призывают участников мировой политики делиться властью с партнерами в вопросах строительства глобальной системы безопасности.

По мнению российского политолога В. Б. Пастухова, придерживающегося в данном вопросе «радикальной» точки зрения, в современном мире «суверенитет теряет свою территориальную привязку и становится подвижным. Его носителем выступают люди и корпорации, представляющие относительно автономную и в то же время прочно интегрированную в мировую сеть экономическую систему. Эти новые субъекты мировой политики уже идут на смену государствам-нациям, делая легко проницаемыми любые старые границы». Возражая сторонникам защиты «государственных интересов» в РФ, для которых сверхзадачей остается сохранение территориальной целостности страны, автор говорит о бессмысленности титанических усилий по спасению традиционного суверенитета в условиях, «когда происходят глобализация мировых проблем, повсеместная универсализация и всеобщая экономическая интеграция». По его словам, «политика удержания суверенитета и территориальной целостности в долгосрочной перспективе никаких шансов не оставляет».

Эту же позицию занимает В. Кременюк, отстаивающий принцип «этика выше права». Оправдывая применение насилия в международных отношениях во имя соблюдения прав человека в отдельных странах, он тоже считает, что соображения суверенности, соблюдение принципа суверенитета не должны служить оправданием существования политических режимов сомнительной легитимности, применяющих репрессии в отношении как своих граждан, так и населения других стран.

В принципиальном плане возможны два пути решения проблем безопасности в эпоху глобализации. Первый – путь односторонних действий. Сторонники такого выбора считают, что масштаб проблем, рождаемых глобализацией, таков, что даже совокупных ресурсов развитых стран недостаточно для их решения. А раз так, то целесообразнее «выплывать в одиночку», создавая с помощью протекционистских мер и односторонних, часто силовых решений, некие «островки социальной и экономической безопасности». Однако соблазн односторонних действий для получения максимальных выгод от глобализации провоцирует рост соперничества, пренебрежение международным правом и многосторонними институтами. Такой подход может дать краткосрочную выгоду, но ущерб будет долгосрочным: возрастет опасность расшатывания основ международного порядка, падения управляемости мировой политики, «расползания» гонки вооружений.

Другой путь – коллективный поиск решения двух взаимосвязанных задач. Первая, неотложная – обезопасить себя от множащихся угроз и рисков политического, экономического, криминальнотеррористического характера. Вторая, на длительную перспективу – разработка стратегии управления глобализацией с тем, чтобы расширить ее позитивное воздействие на все народы, а не только на ограниченный круг «избранных».

Независимо от подходов сегодня понятно одно: надежды на новую, более безопасную систему мироустройства пока не оправдались.

Но от того, какой путь обеспечения безопасности изберет международное сообщество в условиях глобализации, будет зависеть облик нашей планеты в грядущие десятилетия.

Глава III. Конфликты и войны в международных отношениях Общие положения теории конфликтов Конфликты, кризисы и войны всегда были традиционным объектом международных исследований. Международные конфликты существовали на протяжении всей истории международных отношений и оказывали заметное влияние на развитие мировых политических процессов. В самом общем значении слово «конфликт» определяется как столкновение противоположных взглядов, идей, интересов, намерений, действий. В качестве синонимов широко используются такие понятия, как «борьба», «спор», «конфронтация», «напряженность», «инцидент», «кризис». Любой конфликт – это, прежде всего, особая разновидность взаимодействия между людьми или общественными группами. Стороны в конфликте в конечном итоге должны искать и находить общие интересы, способные стать основой для урегулирования конфликта, перевода его в неконфликтные формы. В отечественной науке международные конфликты изучались Г.А. Арбатовым, В.В. Журкиным, А.А. Кокошиным, В.А. Кременюком, Е.М. Примаковым и другими авторами.

Во второй половине ХХ века немало работ было посвящено анализу функций конфликта (Л. Козер, М. Дойч, К. Митчелл, Дж. Беркович и др.). Конфликты имеют, с одной стороны, разрушительную и дестабилизирующую функцию, с другой – позитивную и созидательную. Деструктивные функции конфликта выражаются в создании беспорядка, нестабильности, насилия, усилении стресса, возможности неэффективного принятия решения. К положительным функциям конфликта относится то, что конфликты не допускают стагнации, заставляют обратить внимание на наличие проблемы, являются основой социальных и политических изменений, усиливают групповую сплоченность, внутреннюю солидарность.

Типы конфликтов зависят от участников конфликта: могут быть межличностные, межгрупповые и межгосударственные конфликты. Нас будут интересовать межгосударственные (международные) конфликты, которые могут быть вооруженными и невооруженными; двусторонними и многосторонними; краткосрочными и длительными; глобальными, региональными и локальными; идеологическими, экономическими территориальными, религиозными и т.п. В зависимости от структуры интересов сторон различают конфликты с нулевой суммой (когда один участник получает ровно столько, сколько теряет другой); ко нфликты с ненулевой суммой (когда оба остаются в выигрыше, поскольку в результате конфликта стремятся получить и получают разное); конфликты с отрицательной суммой (когда в результате конфликта оба участника не только ничего не приобретают, но и теряют).

При описании международного конфликта исследователи выделяют структурные элементы: «источник конфликта», «объект конфликта», «предмет конфликта», «стороны конфликта». Источником международного конфликта считается сознательное действие того или иного актора мировой политики, направленное на достижение односторонних долговременных преимуществ, которые создают реальные или мнимые угрозы жизненно важным интересам других субъектов международных отношений. Под объектом конфликта понимают все основные ценности и потребности субъектов-участников, т.е. самые разные материальные и нематериальные интересы: территория, природные и людские ресурсы, объекты материальной культуры, власть, авторитет, идеи и т.п. Если объект конфликта проявляет себя как цель, к которой стремятся конфликтующие стороны, то предмет конфликта выражает различия в видении сторонами будущего состояния объекта конфликта и изменений в мировой политике.

Конфликт возникает между двумя или более сторонами, которые являются основными или прямыми участниками конфликта. Кроме основных существуют косвенные участники, которые не предпринимают активных действий в самом конфликте, но поддерживают одну из сторон политическими, экономическими методами, поставками оружия и т.д. Формулирование сути конфликта и предложений по решению проблемы представляет собой позицию участника. Позиция может быть жесткой, если она сформулирована и заявлена в виде требований и ультиматумов, не допускающих иных вариантов, или, напротив, мягкой, если позиция не исключает иные, компромиссные решения. Различия в позициях сторон обусловлены различием в интересах сторон (то, что хочет участник конфликта, как он определил свои потребности) и ценностях (те критерии, на основе которых стороны определяют интересы исходя из своих нужд). Таким образом, за внешними проявлениями конфликта, а также за позициями их участников стоят противоречия в их интересах и ценностях.

Международные конфликты являются следствием нарушения структурного равновесия (баланса сил) в международной системе. Условно выделяют несколько групп международных конфликтов: т.н.

«классические» конфликты (например, национально-освободительные войны); территориальные (например, отделение или присоединение отдельных территорий); нетерриториальные (социально-экономические, идеологические, этнические, религиозные и т.п.). Современные теории выдвигают свои классификации конфликтов, но об этом будет сказано ниже.

Военные и мирные подходы к конфликту часто противопоставляются друг другу. Однако будучи действительно принципиально различными и даже антагонистическими по своей сути, мирные и силовые пути поведения в конфликтной ситуации на протяжении многих веков составляли диалектическое единство: войны часто заканчивались мирными переговорами, а заключенные посредством переговоров соглашения нарушались войнами. Классическими примерами сочетания мирных и военных методов являются случаи, когда одна из сторон начинала военные действия против другой и, завоевав часть территории, садилась за стол переговоров, но уже с позиции силы. Все это позволило французскому исследователю А. Плантею прийти к заключению, что вооруженные сражения и переговоры представляют собой сопутствующие, иногда конкурирующие типы отношений, которые не являются взаимоисключающими.

В урегулировании и предупреждении международных конфликтов выделяют традиционные методы: переговоры, использование услуг третьей стороны, создание комиссий по расследованию и примирению и институциональные методы: с помощью межправительственных организаций как мирным путем, так и с применением силы. Основными направлениями предотвращения межгосударственных конфликтов являются:

интернационализация мирового сообщества; признание норм международного права – например, соблюдение всеми странами принципа мирного сосуществования; снижение уровня военного противостояния (сокращение вооружений), усиление роли международных организаций.

Существует несколько вариантов разрешения конфликта: затухание конфликта (потеря мотивации, переориентация мотивов, истощение ресурсов, сил и возможностей); разрешение путем активности обеих сторон (сотрудничество, компромисс, уступки); урегулирование с помощью третьей стороны; перерастание в другой конфликт; победа одной из сторон. Таким образом, выделяют основные стратегии выхода из конфликта: соперничество (навязывание своего решения); компромисс (частичные уступки); сотрудничество (конструктивное обсуждение проблемы); избегание (уход от решения проблемы); приспособление (добровольный отказ от борьбы). Собственно говоря, способами выхода из конфликта являются силовое давление (прямое в виде вооруженного конфликта, войны, террора и т.п. и структурное (ущемление базовых потребностей человека, ограничение информации и т.п.)) и переговоры. Основная проблема, с которой сталкиваются практики при урегулировании конфликтов, заключается в том, что многие конфликты в лучшем случае удается только притушить, причем на какой-то ограниченный период.

Переговоры являются способом ненасильственного разрешения конфликта. Они могут быть двусторонними и многосторонними, прямыми и непрямыми (с привлечением третьей стороны). Выделяют основные стратегии переговоров: жесткого «прессинга», когда каждая сторона хочет только выиграть; взаимных компромиссов – возможных уступок с учетом сильных и слабых позиций оппонента; затяжных переговоров и нечестных игр, когда стороны затягивают переговоры, чтобы выиграть время и получить одностороннюю выгоду. Этапы международных переговоров: признание наличия конфликта; утверждение процедурных правил и норм; выявление основных спорных вопросов; исследование возможных вариантов решения проблем; поиск соглашений по каждому вопросу; документальное оформление всех достигнутых договоренностей; выполнение всех принятых взаимных обязательств.

Подробнее об условиях ведения переговоров см. в главе «Дипломатия».

Хочется отметить, что необходимо различать международные конфликты и кризисы. Кризисом называют национальную или международную ситуацию, при которой существует угроза для первоочередных ценностей, интересов или целей актора. Кризисы могут быть случайными и закономерными, локальными и общими, скрытыми (латентными) и явными, управляемыми и неуправляемыми, частичными и системными. Исходя из причин, вызывающих кризисы, можно также выделить природные кризисы (экологические катастрофы, ураганы, землетрясения и т.п.), общественные (социально-политические потрясения), экономические (финансовые), технологические и т.п. Основной функцией кризиса является разрушение тех элементов системы, которые наименее устойчивы и жизнеспособны, расчистка пространства для утверждения элементов новой системы.

Главным отличием кризиса от конфликта является фактор времени: события во время кризиса развиваются очень быстро, когда государство и различные институты не готовы к этому, не могут управлять процессами. Поэтому основным в течении кризиса является его локализация и снижение остроты. Для этого существует антикризисное управление – совокупность методов, приемов, позволяющих распознавать кризисы, осуществлять их профилактику, преодолевать их негативные последствия, сглаживать течение кризиса. Особенностями управления международными кризисами являются высокие ставки участников в связи с затрагиванием жизненно важных интересов, вероятностью крупных потерь; недостаток времени, т.к. события развиваются лавинообразно; высокая степень неопределенности из-за отсутствия достоверной информации; ограниченное число альтернатив. Последствиями кризиса могут быть разрушение или обновление, оздоровление или новый кризис, обострение или ослабление, обратимые или необратимые качественные количественные изменения.

Война в классическом ее понимании есть акт насилия в его крайней степени. Крупнейший теоретик войны прусский офицер Карл фон Клаузевиц (1780-1831), написавший труд «О войне» (Vom Kriege), утверждал, что война представляет собой разновидность общественной деятельности. Будучи таковой, она формируется общественными отношениями – типом общества, которым она ведется, и способом правления, принятым этим обществом. Т.е., по Клаузевицу, организованное насилие может быть названо войной только в том случае, если оно ведется государством, во имя государства и против государства. Тремя важнейшими составляющими войны Клаузевиц считал государство (правительство), армию (его инструмент) и народ, что составляло т.н.

«тринитарную доктрину войны». По Клаузевицу, для успешного ведения войны необходимы законы ведения войны – например, определенные правила обращения с военнопленными, с некомбатантами (гражданским населением), применение конкретного оружия и т.д. Именно законы ведения войны дисциплинируют армию и отличают ее от толпы, объясняют, что допустимо, а что нет, предписывают, что является, а что не является победой. Как и любой другой вид права, законы включают в себя как явные правила и положения, так и нормы, коренящиеся в культуре.

Ведение войны обычно называют стратегией от греческого stratоs – войско. Стратегия – это выработка направления ведения боя и его последствий, ее отличают от тактики (от греческого «порядок») – непосредственного ведения сражения. Задачей стратегии было обеспечение наиболее благоприятных обстоятельств ведения боя, чтобы воспользоваться результатами для использующей ее стороны. Клаузевиц считал, что лучшая стратегия всегда состоит в том, чтобы быть возможно сильнее, во-первых, вообще, во-вторых, в решающем пункте. Он выделял три препятствия на пути к применению силы: неопределенность, трение и неманевренность. Важнейшими факторами победы являются численность армии, качество оружия и снаряжения, хорошая организация, подготовка, дисциплина, высокий боевой дух.

Одним из важных вопросов стратегии является вопрос о соотношении обороны и наступления. По мнению Клаузевица, при прочих равных условиях оборона, в сравнении с наступлением, более сильная форма ведения войны. Во-первых, удерживать легче, чем завоевывать.

Во-вторых, поскольку цель обороны состоит в том, чтобы сохранить все как есть, то время работает на нее; отсутствие событий помогает обороне. В-третьих, линии коммуникаций наступающей стороны становятся длиннее, в то время как линии коммуникаций обороняющейся стороны сокращаются. Таким образом, воюющая сторона, которая ограничивается лишь оборонительными действиями, может выиграть войну только благодаря ослаблению противника, а именно: она может выстоять, сберегая силы, и использовать возможности для нанесения потерь до тех пор, пока противник не сдастся. Такая стратегия может быть достаточно эффективной, однако результатом оборонительного подхода является, как правило, не победа, а ничья.

Для того чтобы победить, обычно необходимо атаковать, уничтожать силы противника и захватывать центры его силы. На стороне атакующего преимущество инициативы. Тем не менее, наступление как таковое является более слабой формой войны. Поэтому сторона, которая намеревается наступать, обычно должна иметь численное или качественное превосходство в силах, а иногда и то и другое. Для успешной наступательной операции необходимо провести сосредоточение сил.

Концентрация сил может иметь две формы: сосредоточение в пространстве и сосредоточение во времени. Меньшие по численности вооруженные силы стараются компенсировать свою слабость с помощью скрытности и быстроты маневрирования. Они пытаются не допустить того, чтобы войска противника соединились и догадались об их намерениях.

В число предметов, из которых складывается стратегия, входят вопросы, касающиеся противостояния естественного укрытия и продольного огня, прорыва и окружения, прямого и непрямого подхода к позициям противника. Стратегическая терминология, использующая такие понятия, как атака, оборона, наступление, отступление, решающий пункт, изматывание противника и т.п., является универсальной.

Ключевой проблемой стратегии является вопрос, на какие цели должна быть направлена сила и в каком порядке. Цели могут быть различными:

территория и экономические ресурсы, техника или живая сила противника, система передачи информации и боевой дух армии. Теоретически наиболее желанная цель – одновременное уничтожение и / или оккупация всех объектов. На практике же, поскольку ресурсы ограничены, такая цель почти всегда недостижима. Если применять силу эффективно, то необходимо выбирать определенные объекты, пренебрегая другими. Поэтому ключевой вопрос для стратега состоит в том, какие объекты выбрать, а какими можно пренебречь. Теоретически наилучшая цель – стратегически важный и незащищенный объект.

Одним из условий достижения успеха является способность угадывать мысли противника и скрывать собственные. Таким образом, сущность стратегии заключается в способности маневрировать, обманывать и сбивать с толку противника. Каждая сторона сосредоточивает свои силы в пункте А, делая вид, что находится в пункте В, ведет себя так, как будто собирается нанести удар в направлении С, тогда как ее истинная цель – направление D.

Для понимания стратегии важна взаимосвязь между сосредоточением и рассредоточением сил. Чем сильнее сосредоточение сил, тем труднее скрыть его от врага. Следовательно, искусство стратегии состоит не в простом сосредоточении собственных сил, а в том, чтобы заставить противника рассредоточить собственные силы, чтобы ввести противника в заблуждение. Победа достается тому, кто способен держать ситуацию под контролем и кого трудно ввести в заблуждение. Необходимо также найти баланс между боеспособностью и эффективностью.

Но ни одна стратегическая доктрина не работает, если нет должного понимания того, за что люди воюют, и любая попытка понять суть войны должна отталкиваться от осмысления этих вопросов, т.е. вопросов о целях войны.

Согласно Клаузевицу, война является «продолжением политики иными средствами», поскольку государство применяет насилие для достижения политических целей. Однако в Средние века главными мотивами войны были стремление отомстить за оскорбление, покарать коголибо или добиться возмещения ущерба. Основными в то время были религиозные войны во имя Господа Бога против еретиков или неверных, тогда же появилось понятие «справедливой войны». Начиная с Вестфальского договора европейцы в целом отказались от религиозных мотивов, на первый план вышла цель установления контроля над какойлибо территорией. Последние две мировые войны поставили на повестку дня вообще вопрос о выживании, продолжении существования на Земле той или иной нации или сообщества. Существуют и иррациональные цели войн, когда целью войны является сама война, наслаждение сражением, опасностью, игрой с жизнью, преодоление страха и проверка того, что стоит человек. К тому же нельзя не принимать во внимание человеческое желание придавать всем кровопролитиям великий и священный смысл, так же как и символам и ритуалам, значимость которых повышается, если за них сражаются и проливают кровь.

В последнее время решающим фактором эволюции войны является наличие ядерного оружия, которое делает уже невозможной классическую войну «по Клаузевицу». Традиционные формы вооруженных конфликтов уходят в прошлое, стратегическая теория приводится в соответствие с практикой стремительно меняющейся действительности.

Особенности современных международных конфликтов и войн В условиях многополярного мира и наличия ядерного оружия у многих стран сущность конфликтов значительно изменилась. Окончание холодной войны сначала вселило надежду на то, что межгосударственные конфликты останутся в прошлом. Однако события последних 20 лет показали, что вооруженные конфликты остаются одной из наиболее актуальных проблем в международных отношениях: их количество не уменьшается. Более того, вооруженные конфликты вспыхивают даже на территории Европы, где возникновение конфликтов после окончания холодной войны казалось просто невероятным. Последствия даже локальных вооруженных конфликтов приобрели потенциально глобальный характер. Реакцией на такое развитие событий стала программная статья С. Хантингтона о конфликте цивилизаций, в которой говорится о том, что следует ожидать множества конфликтов, в основе которых лежат не межгосударственные противоречия, а противоречия, обусловленные этническими, религиозными и другими различиями, относящимися к цивилизационным.

Действительно, конфликты последних десятилетий приобрели качественно иной характер. С мировой арены практически исчезли «классические» межгосударственные конфликты, которые были типичны для расцвета государственно-центристской политической модели мира. На их смену пришли конфликты между центральными властями и этнической, религиозной или иной группами. Основными особенностями современных конфликтов является множественность сторон, включенных в конфликт, и его урегулирование, значительная иррациональность поведения сторон, плохая управляемость, высокая степень информационной неопределенности, вовлечение в обсуждение ценностей.

Такие конфликты, а они составляют 3/4 всех конфликтов после Второй мировой войны, называют еще конфликтами низкой интенсивности (Low intensity conflicts). Это мелкомасштабные вооруженные столкновения (волнения), направленные на отделение и формирование нового государства (например, чеченский, абхазский, косовский и др.) или борьбу за власть. Основные их характеристики таковы: во-первых, они, как правило, разгораются в «менее развитых частях» мира; вовторых, очень редко в таких конфликтах с обеих сторон принимает участие регулярная армия, хотя часто содержание конфликта состоит в том, что регулярные войска, с одной стороны, борются с партизанами, террористами, даже с гражданским населением – с другой. В-третьих, в большинстве таких конфликтов в первую очередь задействовано отнюдь не высокотехнологичное оружие, обслуживаемое группой людей.

Кроме того, конфликты низкой интенсивности обычно более кровавы, чем прочие войны, имевшие место после 1945 года, потому что граница между армией и некомбатантами стирается, что приводит в основном к деморализации армии. По самым приблизительным подсчетам, в таких конфликтах погибло свыше 20 миллионов человек.

Такие конфликты имели огромные последствия, например разрушение колониальных империй. Они показали, что большая часть современного оружия бесполезна в качестве инструмента для расширения политического влияния или защиты собственных интересов в большей части мира, а государство во многих аспектах плохо приспособлено к тому, чтобы иметь дело с войной подобного рода. Более того, конфликт низкой интенсивности быстро становится первоклассным экспортным товаром развивающихся стран, которым больше почти нечего продавать. Именно через такие конфликты с особой остротой стали проявляться противоречия существующей картины мира. С одной стороны, опасность вооруженных конфликтов в эпоху глобализации (появление беженцев, экологические проблемы и т.п.) заставляет вмешиваться в конфликт извне, с другой, очевидно, что такое вмешательство может использоваться в интересах того, кто вмешивается, способствовать интернационализации и расширению конфликта, расшатывать принципы национального суверенитета. Среди большого количества факторов, влияющих на развитие конфликтов последнего времени (урбанизация, миграция населения в города, рост национализма и фундаментализма, окончание холодной войны, распад СССР и др.), особо следует выделить перестройку мировой политической системы, ее отход от Вестфальской модели. Трансформация политической системы мира и изменение функций государства повлекли за собой размывание суверенитета и поставили вопрос об идентичности. Поэтому возникшие в 1990-е гг.

конфликты получили название конфликтов идентичности.

В новом тысячелетии стали очевидными и новые типы конфликтов. Нанесение террористического удара по территории США 11 сентября 2001 года явилось политическим вызовом неправительственного образования сильнейшему в военно-политическом и экономическом отношении государству, которое оказалось абсолютно беззащитным на своей же территории. Оборона любого государства веками выстраивалась так, что его потенциальным противником выступало другое государство. После 11 сентября 2001 года это оказалось не так:

стало очевидно, что «нападению изнутри» подвержено любое государство, в том числе и самое сильное. Особая сложность борьбы с международным терроризмом заключается в том, что организация строится по сетевому признаку и располагается во многих государствах мира. В связи с угрозой международного терроризма, а также появлением возможности (вследствие научно-технического прогресса) у небольших государств создавать угрозу другим государствам появились новые термины – асимметричные угрозы и асимметричные конфликты.

Все же во второй половине ХХ века, как отмечает А.А. Мурадян, стала набирать силу тенденция, суть которой заключается в необратимом процессе утраты силовым фактором своей роли фундамента политики. Это связано с появлением нового оружия. В связи с угрозой полного уничтожения всех участников конфликта применение его стало во многом бессмысленным. Акценты в современной политике и дипломатии оказались смещенными с методов жестокого военного принуждения к искусству урегулирования и соглашения. Кроме того, односторонние, прежде всего военные, действия все в большей степени, начиная со второй половины ХХ века, ограничивались не только растущим военным, но также экономическим, экологическим, информационным, социальным и другими видами взаимозависимости мира. Как следствие, мирные методы становятся не просто ведущими, но и часто единственно возможными. Сказанное вовсе не исключает использования силовых методов в том или ином конкретном государстве или регионе. На локальном уровне силовые методы используются довольно широко, причем варианты ситуаций, как и степень силового воздействия, разнообразны: террористические акты, вооруженное воздействие на государство, которое не подчиняется нормам международного права (при этом основания для такого вмешательства могут быть весьма спорными); силовое воздействие через экономические или энергетические рычаги и др.

Недопущение новых мировых войн и обеспечение безопасности на Земле является главной целью ООН. В 1992 году, будучи Генеральным секретарем ООН, Бутрос Гали в докладе «Повестка дня для мира»

сформулировал четыре основных направления деятельности ООН по предотвращению конфликтов и воздействию на них:

- превентивная дипломатия (preventive diplomacy);

- поддержание мира (peacekeeping);

- миротворчество или сохранение мира (peacemaking);

- миростроительство или восстановление мира (peacebuilding).

Превентивная дипломатия используется для того, чтобы не дать конфликтам перейти в вооруженную стадию. Она включает в себя деятельность, связанную с «восстановлением доверия» между конфликтующими сторонами, работу миссий гражданских наблюдателей по установлению фактов нарушения мира, обмену информацией и т.п. Превентивная дипломатия начала особенно интенсивно развиваться после вспышек конфликтов в конце 1980-х – начале 1990-х гг., прежде всего в Европе. Конкретная политика в отношении конфликтных ситуаций во многом остается реактивной, т.е. действия предпринимаются в основном только после того, как произошло то или иное событие.

Поддержание мира подразумевает меры, направленные на прекращение огня. Это может быть развертывание миссий военных наблюдателей, миротворческих сил, создание буферных зон, зон, свободных от полетов и т.п. Вводимые миротворческие силы могут называться «чрезвычайными», «временными», «охранительными», «силами разведения» и иметь различные мандаты, определяющие допустимые средства достижения цели. Деятельность по поддержанию мира ориентирована на снижение остроты конфликта. Она предусматривает разведение противоборствующих сторон и ограничение контактов между ними.

Миротворчество предполагает процедуры, связанные с организацией переговорного процесса и осуществления посреднических усилий третьей стороной для поиска взаимоприемлемых решений. Важным моментом здесь является то, что, в отличие от поддержания мира, деятельность по сохранению мира направлена не только на то, чтобы снизить уровень противостояния сторон, но и найти решение проблемы мирным путем, которое удовлетворяло бы конфликтующие стороны.

В то же время результатом деятельности по сохранению мира не всегда является разрешение противоречий. Стороны порой лишь вынужденно идут на подписание договоренностей, понимая, что продолжение конфликта на данном этапе становится невозможным.

Под миростроительством понимается активное вовлечение третьей стороны в постконфликтное урегулирование. Это может быть деятельность, направленная на подготовку выборов, управление территориями до полного восстановления мирной жизни и передачи власти местным органам и т.п. В рамках восстановления мира осуществляются также мероприятия по примирению конфликтующих сторон. Большое значение имеет экономическое развитие, разработка проектов предполагающее сотрудничество бывших противников. Кроме того, восстановление мира предполагает просветительскую работу, которая направлена на примирение сторон, воспитание толерантного поведения.

Огромную роль в урегулировании конфликтов сегодня играет неофициальная дипломатия – неправительственные организации, церковь, известные лица, ученые и т.п., которые собирают информацию, содействуют в установлении контактов, внедрения образовательных программ, оказании гуманитарной помощи и т.д. Важно, что они выступают посредниками или «третьей стороной», которая вмешивается в конфликт с целью мирного урегулирования, а не для оказания помощи одному из участников. Обычно под посредничеством понимается участие третьей стороны с целью оптимизации процесса поиска взаимоприемлемого решения. Средства воздействия третьей стороны на участников конфликта крайне разнообразны. Это использование технологии переговоров, оказание добрых услуг, наблюдение за ходом переговоров, арбитраж и т.п.