«Милица Васильевна Нечкина – историк отечественной исторической науки ...»

М.В. Нечкина о теории экономического материализма и ее эволюции М.В. Нечкина обратила внимание на то, что теория экономического материализма не имеет своего основного научного труда, целью которого было бы выяснение главных положений теории, поэтому многие историки понимают ее по-разному, не существует какого-либо установившегося взгляда на нее. Это делает актуальным изложение основ теории. Автор отметила, что критерием для выделения основных положений экономического материализма является логика самой теории, а не то, что утверждал Маркс или Энгельс. М.В. Нечкина исходила из своего мнения, что каждая теория уже в своей основной формулировке представляет собой логический организм, в котором заложены все возможные ее дополнения и развития, поэтому теория может развиваться в дальнейшем по своим законам, независимо от создателя.

Итак, по мнению автора, основное положение теории экономического материализма – признание экономического монизма. М.В. Нечкина указала на то, что все три процесса – экономический, социальный и политический – связаны теснейшей причинной связью, при этом первый является определяющим фактором для двух последних. Сложнее дело обстоит с четвертой группой явлений – с фактами духовной жизни. Она отметила, что в теории экономического материализма практически не обоснована связь экономики и интеллекта, а это в итоге привело к тому, что психологические явления исследованы слабее всего. Автор определила классовую борьбу как главный закон исторической динамики марксизма.

М.В. Нечкина считала, что теория экономического материализма пережила сложную и интересную эволюцию, которая связана с двумя исследователями – Антонио Лабриолой и Энрико Ферри. Эволюция заключалась в разработке связи между отдельными группами явлений, в определении двух типов этой связи – посредственной и непосредственной.

Автор привела цитату Ферри о том, что «если верно, что экономические условия составляют из себя фундамент социальной жизни, то каждый иной порядок явлений, развертывающийся на экономической почве, обладает относительно самостоятельным развитием... при одних и тех же экономических условиях могут существовать две относительно различных морали, две относительно различных юридических организации. Религия, например, порождается экономическими условиями нации, коллективной группы; но, раз народившись, она получает силу своего собственного, автономного развития»242. Отметим, что данное понимание теории экономического материализма наиболее близко самой М.В. Нечкиной в казанский периода творчества. Она писала, что от более грубого понимания исследователи перешли к более тонкому и сложному, при этом теория экономического материализма значительно обогатилась.

Историограф выделила еще одно положение теории экономического материализма – исторический процесс стихиен в том плане, что он не зависит от человеческой воли. И далее находим: «Исторический процесс строго закономерен, он не зависит от желаний отдельных личностей, в нем дело в исторических законах железной необходимости, в правильном, вне Нечкина М.В. Русская история в освещении экономического материализма (историографический очерк). Казань, 1922. С. 35.

человеческой воли стоящем, развитии экономических сил»243. Автор обратила внимание на утверждения М.Н. Покровского о том, что научное понимание истории есть ее материалистическое понимание, что исторический материализм и исторический детерминизм суть одно и то же. В подобных утверждениях, которые встречаются на протяжении всей работы, видим, что автор не различала экономический материализм и исторический материализм.

Следующее положение экономического материализма – связь личности с экономикой эпохи есть связь классовая, т. е. каждая личность принадлежит к определенному общественному классу, который, в свою очередь, образуется на экономической основе. Автор отметила, что данный вопрос практически не разработан в теории, и, будучи приложен к практике исторического исследования, не дал удачных результатов.

Применяя эти основные положения теории при изучении работ, написанных последователями экономического материализма, М.В. Нечкина определяла, являются ли они приложением данной теории к русской истории или нет. При этом она писала, что «то, что какой-либо труд написан рукою последователя экономического материализма... недостаточный признак для того, проанализировав работу В.И. Ленина «Развитие капитализма в России», историограф пришла к выводу, что она не является приложением теории экономического материализма, поскольку в ней рассматривается исключительно экономическая история России, а не в комплексе экономика, политика, право, мораль. Следовательно, это экономический труд, а не исторический в широком смысле слова. В связи с этим И.Л. Беленький пишет, что возможно, это «“отлучение” ленинской работы от “экономического материализма” (в советской науке трактуемого прежде всего как вульгаризация материалистического (марксистского) понимания истории) в какой-то степени смягчило позднейшую критику первой монографии» 245. Сама М.В. Нечкина в 1961 г. обращала на это внимание, отвечая на критику Ковалевского (о чем подробно мы писали в первой главе). «К чести моей все же должна сказать, что, отнеся ранние работы М.Н. Покровского и Н.А. Рожкова к “экономическому материализму”, я не решилась отнести к нему работы В.И. Ленина. Я не сумела этого правильно мотивировать, но все же такое положение ясно формулировала»246.

Нечкина о методологии и практике последователей экономического При разборе трудов последователей экономического материализма М.В. Нечкина непременно останавливалась на особенностях методологии автора. Здесь мы сформулируем основные методологические установки русских марксистов в трактовке начинающего историка.

Автор выделила новый метод исследования русской истории, который заключается в требовании изучения сначала экономических, как определяющих и самых простейших, затем социальных, политических, духовных явлений.

М.В. Нечкина видела одну из заслуг методологии теории экономического материализма в социологическом подходе, идее закономерности исторического процесса.

Как справедливо заметила автор, исследователи в разное время изучают разные историческое факты, меняется не просто их освещение, а сам выбор, который зависит от общего взгляда ученого на ход исторических событий.

Экономический материализм на первое место выдвигает экономические факты.

Еще одно достижение этой теории заключается в том, что захват исторических явлений у экономического материализма значительно шире, чем у более ранних теорий, так как последователи экономического материализма изучают История в человеке… М.: Новый хронограф, 2011. С. 19.

Архив РАН. Ф. 1820. Оп. 1. Д. 376. Л. 78.

искусство, религию в определенной зависимости от экономики, социальной и политической структур. М.В. Нечкина отметила, что исследование психологической жизни в связи с экономикой – слабое место экономического материализма, все попытки исследователей не дали положительных результатов.

С отбором исторических фактов связан метод изучения источников, который имеет некоторые особенности у последователей данной теории, а именно:

исследователи высоко оценивают и привлекают источники, отражающие экономику, например, писцовые книги, ко всем же источникам, непосредственно характеризующим политическую жизнь общества, относятся скептически.

М.В. Нечкина выделила подход экономического материализма к изучению личности как представителя определенного общественного класса, который заключается в исследовании обстановки ее развития, типичных классовых особенностей, обусловивших характер мышления и идеологии, и определила его как чисто исторический метод. Автор указала на две работы, написанные в рамках данного подхода: «Герцен и Чернышевский» Ю.М. Стеклова и «А.И. Герцен. Личность – Идеология» Кирика Левина. Но, как обратила господствовавший ранее историко-литературный метод, когда изучаются письменные произведения исследуемого автора, детально анализируется текст, сопоставляются его идеи с идеями предшественников, выясняется, от кого в идейном отношении он более всего зависел, чьим учеником или последователем он был; «с другой стороны, выясняется, каково было отношение к автору современников, не создал ли он отдельной школы и не явилась ли его идеология зародышем нового течения»247.

Главной заслугой историков марксистов, по мнению автора, стало применение сравнительно-исторического метода исследования, который Нечкина М.В. Русская история в освещении экономического материализма (историографический очерк). Казань, 1922. С. 158.

заключается в признании, что русская история развивается такими же путями, как западная и восточная, прошла те же периоды развития и не отличается особой оригинальностью прошлого и будущего. Заметим, что в 1941 г.

М.В. Нечкина выступила с докладом «Почему Россия позже других стран вступила на путь капиталистического развития», в котором выделила факторы, определившие своеобразный путь развития капитализма в России и отставание от западноевропейских государств.

М.В. Нечкина отметила, что теория экономического материализма внесла совершенно новую схему русской истории, а Н.А. Рожков и М.Н. Покровский разработали две новые различные периодизации, очень мало заимствовавшие у предшествующих исследователей. В связи с этим обратим внимание на утверждение историографа о том, что «все схемы законны, поскольку каждый автор вправе придерживаться любой философии истории»248. На рубеже 1910– 1920-х гг. М.В. Нечкина стояла на позиции плюрализма. В последующих исследованиях историка подобных утверждений не найти, что было связано с утверждением в советской исторической науке понимания марксизма как единственной научной теории, исключающего возможность изучения действительности с помощью других теоретических установок.

монографии, обратим внимание только на характеристику Н.А. Рожкова.

М.В. Нечкина считала, что главная черта философии истории Н.А. Рожкова – это монизм. «Монизм проникает ее всю сверху донизу. Рожков далек от признания равноправия исторических процессов, исторических фактов:

экономические явления стоят на первом месте и обуславливают все остальные»249. Но, кроме этого, монизм присутствует и в экономических явлениях, определяющее значение имеют формы промышленности, господствующие в данный период, от которых зависят все остальные формы хозяйства. Для того, чтобы определить место историка в ряду последователей исследователей, признающих данную теорию. Авторы, относящиеся к первому типу, близки к вульгарному пониманию экономического материализма, всюду пытаясь вскрыть непосредственное влияние экономики на религию, искусство.

экономического материализма, которая отразилась в работах Э. Ферри, А. Лабриола и др. Таким образом, М.В. Нечкина разделила теорию и практику исторического исследования Н.А. Рожкова. Если первая дает возможность отнести его ко второй группе, так как теоретически он не признает непосредственной причинной связи между экономикой и культурой, то вторая не позволяет этого сделать и относит его к первой группе. Такой взгляд М.В. Нечкиной характерен для всего ее раннего историографического творчества, в Отчете о разработке темы «В.О. Ключевский и его место в развитии русской исторической мысли» она высказала свою точку зрения об концепции и конкретного исторического повествования»250.

Проанализировав работу Н.А. Рожкова «Город и деревня в русской истории», автор отметила ее характерные особенности. Во-первых, своеобразное отношение к источнику, когда его строгий анализ приносится в жертву теоретическим построениям автора. Во-вторых, историку не удалось до конца остаться в рамках теории экономического материализма. И как считала историограф, это свойственно практически всем работам данного направления.

М.В. Нечкина указала на то, что в своих исследованиях Н.А. Рожков часто приближался к юридической школе.

Нечкина М.В. Отчет о разработке темы «В.О. Ключевский и его место в развитии русской исторической мысли» // История в человеке… М.: Новый хронограф, 2011. С. 76.

Таким образом, главные результаты приложения теории экономического материализма к русской истории заключались, по мнению М.В. Нечкиной, в следующем.

В рамках теории экономического материализма написано всего три основных обзора русской истории – это «Город и деревня в русской истории»

Н.А. Рожкова, «Русская история с древнейших времен» М.Н. Покровского и «Очерк истории русской культуры» его же. Все остальные обзоры русской истории обычно или неполны, т. е. не касаются всех групп исторических явлений, или не доведены до конца.

Н.А. Рожков и М.Н. Покровский ввели в научный оборот две новые, различные периодизации русской истории на экономической основе.

Последователями данной теории достигнуты положительные результаты в изучении народного хозяйства, социальной структуры и политических форм, отрицательные – в изучении духовной жизни общества.

Самостоятельный критический взгляд М.В. Нечкиной как исследователя проявился в последних тезисах ее работы. Она отметила следующее: «Ни одному из последователей экономического материализма не удалось в исследовании конкретного исторического материала остаться до конца верным своей теории. Чаще всего, мы встречаемся с существенными дополнениями и изменениями экономического материализма или с влиянием юридической школы, с которой, в теории, сторонники экономического материализма так энергично борются»251. И добавила: «Огромное большинство произведений экономического материализма писано с определенной целью популяризации научных знаний, и очень немногие из них имеют цели исключительно научного характера»252.

Нечкина М.В. Русская история в освещении экономического материализма (историографический очерк). Казань, 1922. С. 204.

Там же. С. 204.

Е.Л. Рудницкая считает, что среди последующих научных работ М.В. Нечкиной это студенческое сочинение было «самым непосредственным, самым научно искренним», так как «автор еще не успел ощутить прессинга надвигавшегося идейного тоталитаризма»253. Самостоятельно, не опираясь на авторитеты, начинающий ученый стремилась разобраться в исследуемом вопросе.

Практически сразу после публикации книги появились критические рецензии. А.Н. Гребенкина объяснила это тем, что «шел процесс становления марксистско-ленинской методологии и в этом плане теория экономического материализма была несостоятельной»254. В 1961 г. М.В. Нечкина указала на две основные ошибки своей работы: «во-первых, в работе в “единый поток” смешаны все авторы без разбора, – большевики, меньшивики, легальные марксисты; во-вторых, об историческом материализме у меня не было понятия, – он заменен чистейшим “экономическим материализмом”, прямолинейно возводящим к экономике все исторические явления» 255.

Известно несколько рецензий на книгу М.В. Нечкиной, которые принадлежат В.И. Невскому, В.Т. Дитякину, Н.Н. Фирсову, Г.Ф. Линсцеру.

В.Т. Дитякин назвал свою рецензию «Пустая ученость», в ней буквально разгромил первую монографию начинающего ученого, подробно остановившись на каждой главе. Например, вторую главу работы он охарактеризовал как «поразительную безграмотность и невежество мысли» 256. Тезисы рецензии Рудницкая Е.Л. История в человеке // Отечественные архивы. 1997. № 6. С. 101.

Гребенкина А.Н. Рецензии 20-х годов на книгу М.В. Нечкиной "Русская история в освещении экономического материализма (историографический очерк)" // Актуальные вопросы отечественной и всеобщей истории. Казань, 1991. С. 19.

Архив РАН. Ф. 1820. Оп. 1. Д. 376. Л. 78.

Дитякин В. Пустая ученость [Рец. на кн.: Нечкина М.В. Русская история в освещении экономического материализма. (Историографический очерк). Казань, 1922. 202 с.] // Казанский библиофил. 1923. № 4. С. 179.

вульгаризации теории исторического материализма, полной безграмотности в литературе по теории марксизма, в попытке покушения на данную теорию. По мнению В.Т. Дитякина, монография М.В. Нечкиной имеет огромное значение для начинающих научных исследователей, так как «она учит – как не следует работать»257. Рецензия В.Т. Дитякина была настолько грубо и ненаучно написана, что Г.Ф. Линсцер в качестве редактора поместил после нее свои размышления. В защиту М.В. Нечкиной автор обратил внимание на главный закон для критика – «критикуй только то, что написано»258 и на его основании отрицал многие обвинения В.Т. Дитякина. Таким образом, Г.Ф. Линсцер достаточно благосклонно оценил работу М.В. Нечкиной. Но такая оценка была редкостью. В.И. Невский вновь обратил внимание на то, что: «Никакой теории экономического материализма ни Маркс, ни Энгельс, ни Плеханов, ни Ленин не знали»259. Примерно в это же время имела место и иная оценка первой монографии М.В. Нечкиной. В письме А.И. Никифорова от 24 января 1924 г.

содержалось мнение С.Ф. Платонова о книге: «…А работа не ничтожество. Это не то, что работа здешнего Воскресенского, да даже и Покровского. Она свое место займет в историографии. Она нулем не будет»260.

В сложившейся ситуации монография была обречена. М.В. Нечкина публично отреклась от нее, хотя в своих дневниках записала: «Просматривалачитала свою книгу об экономическом материализме – с очень многим до сих пор согласна, и книга, в конце концов, не так уж плоха»261.

С течением времени оценка первой монографии М.В. Нечкиной меняется.

Там же. С. 183.

Линсцер Г.Ф. Несколько слов о критике и критиках (По поводу отзыва Дитякина о книге Нечкиной) // Казанский библиофил. 1923. № 4. С. 186.

Гребенкина А.Н. Рецензии 20-х годов на книгу М.В. Нечкиной "Русская история в освещении экономического материализма (историографический очерк)" // Актуальные вопросы отечественной и всеобщей истории. Казань, 1991. С. 19.

История в человеке… М.: Новый хронограф, 2011.С. 20.

Дневники академика М.В. Нечкиной // Вопросы истории. 2005. № 2. С. 129.

С конца 1980-х гг. появились положительные характеристики262.

В первой историографической работе М.В. Нечкиной проявились характерные черты, присущие ей как исследователю истории исторической науки. А именно: тщательная разработка темы с опорой на источники, признание их важнейшего значения в научном исследовании; обстоятельный анализ литературы; критический взгляд на проблему, непризнание авторитетов;

постоянное стремление к расширению предмета науки, к постановке новых вопросов и поиску ответов.

“окаменелость”»263, часть которой была написана на основе доклада «Л. Троцкий как историк: Место Л. Троцкого в школе экономического материализма. По поводу его книги “1905” и полемики о ней Троцкого с Покровским», прочитанного 24 января 1923 г. на заседании исторической секции Ассоциации для изучения общественных наук при высших учебных заведениях г. Казани. Как показывают записи рабочего дневника, при подготовке доклада М.В. Нечкина изучила «1905», «Война и революция»

Л.Д. Троцкого и полемическую статью М.Н. Покровского о «1905».

В личном фонде историка сохранились тезисы доклада, написанные карандашом264. В 2011 г. они были опубликованы265. Три раздела доклада Рудницкая Е.Л. История в человеке // Исторический архив. 1997. № 6. С. 93–102.

Гребенкина А.Н. Рецензии 20-х годов на книгу М.В. Нечкиной "Русская история в освещении экономического материализма (историографический очерк)" // Актуальные вопросы отечественной и всеобщей истории. Казань, 1991. С. 18–21. Беленький И.Л. Русская история в XIX – начале XX в.: (Обзор) // Россия XX столетия в исторической науке: взгляды, концепции, ценностные подходы. М., 2000. Ч. 1. С. 32–33. Книга М.В. Нечкиной «Русская история в освещении экономического материализма: (историографический очерк)» (Казань, 1922) / Предисл. Беленького И.Л. // История в человеке… М.: Новый хронограф, 2011.С. 16 – 24.

Нечкина М.В. Гегельянская «окаменелость» (В связи с книгой Л. Троцкого «1905». М.

1922, изд. 2-е) // Казанский библиофил. № 4. С. 20–30.

Архив РАН. Ф. 1820. Оп. 1. Д. 1.

посвящены книге Л.Д. Троцкого «1905». В первом пункте М.В. Нечкина определила актуальность выбранной темы, во втором кратко охарактеризовала содержание книги, отметив отсутствие оригинальности. В третьем пункте автор определила основные черты схемы русского исторического процесса Л.Д. Троцкого:

«а) Своеобразие процесса – хозяйственная отсталость.

б) Разобщенность государства – правительства и общества, гл. обр. – буржуазии.

в) Международное положение России и ее роль в мировом хозяйстве»266.

В последующих разделах М.В. Нечкина описала полемику Л.Д. Троцкого с М.Н. Покровским. Заметим, что полемику она сравнила в психологическом плане с перепиской Ивана Грозного и Андрея Курбского в характеристике В.О. Ключевского. В этом отразилось увлечение молодого ученого психологией, что характерно для всех ранних историографических работ. Далее автор определила общий вопрос полемики – «насколько Троцкий погрешил против экономического материализма и, в конце концов, примыкает ли он к нему? И вообще – Кто прав в споре – Троцкий или Покровский?»267. Это доказывает, что практические историографические вопросы, которые М.В. Нечкина изучала в казанский период, связаны с темой экономического материализма.

Дальнейшее изложение строится автором в соответствии с поставленными М.Н. Покровского, доказывая связь правительства и общества и опровергая тезис Л.Д. Троцкого о разобщенности государства. Причины такой немарксистской позиции Л.Д. Троцкого, по ее мнению, кроются в следующем:

Нечкина М.В. Тезисы доклада в исторической секции АОН 24/I 1923 // История в человеке… М.: Новый хронограф, 2011.С. 62–64.

Архив РАН. Ф. 1820. Оп. 1. Д. 1. Л. 1.

«а) психология старого революционера – борьба с царизмом..., а не с буржуазией... б) возникшее обособление идеи... – проекция XIX в.»268. Вторая причина до конца не понятна, подробнее мы коснемся ее объяснения ниже, при анализе статьи.

После выступления с докладом М.В. Нечкина решила написать статью.

Л.Д. Троцкого и М.Н. Покровского, о чем свидетельствуют дневниковые записи за 2, 5, 7 февраля 1923 г. Точного указания на найденные работы в дневнике нет.

13 февраля М.В. Нечкина завершила запланированную статью.

Для изучения этой работы историка разделим ее на четыре части. Первый раздел статьи – это своеобразное вступление, в котором автор объяснила причину возникновения «гегельянской окаменелости» в трудах современников, а именно в книге «1905» Л.Д. Троцкого, заключающуюся в том, что человеческая мысль психологически зависима от предшествующих теорий. В процессе познания личность стремится экономить свой труд, поэтому всегда опирается на результаты ранее живших поколений. Историограф подчеркивала, что последние создавали философские системы для объяснения других общественных процессов и явлений, но в силу инертности человеческой мысли куски данных систем использовались последующими мыслителями для разработки новых концепций. Отметим, что в этой работе М.В. Нечкиной отражается понятие историографии как сложной и непрерывной сети влияний, заимствований, исправлений, новых изобретений, которое она сформулировала в первой монографии.

Вторая часть статьи посвящена краткому освещению схемы русского исторического процесса Л.Д. Троцкого по его книге «1905». Основные положения его концепции в трактовке М.В. Нечкиной мы уже осветили при Архив РАН. Ф. 1820. Оп. 1. Д. 1. Л. 4.

рассмотрении доклада.

В третьем разделе работы автор описала полемику, развернувшуюся после выхода книги «1905», на основании двух статей М.Н. Покровского «Правда ли, что в России абсолютизм «существовал наперекор общественному развитию»?», «Откуда взялась внеклассовая теория развития русского самодержавия» и ответа Л.Д. Троцкого, опубликованного во втором издании этой книги. Как отметила историограф, основная критика М.Н. Покровским схемы русского исторического процесса Л.Д. Троцкого была направлена на положение о разобщенности государства и общества, которое он связывал с теорией внеклассового государства. В свою очередь историк доказывал классовую сущность самодержавия. Далее он возражал против положения об отсталости московского государства, аргументируя тем, что московское государство XVI в.

было торговой страной, войны представляли собой борьбу за торговые пути, самодержавие было воплощением диктатуры торгового капитала. В своем ответе Л.Д. Троцкий сделал упор на доказательство отсталости России. Для этого он сравнил западно-европейское и русское экономическое развитие и пришел к выводу, что то, что на западе было могучими хозяйственными формациями, в России представляло собой лишь слабые зачатки этих же формаций. М.В. Нечкина обратила также внимание на важный пункт возражения Л.Д. Троцкого, в котором он указывал, что основой хозяйственного развития нельзя считать торговлю и по степени ее интенсивности нельзя судить об уровне экономического развития страны. Критерием экономического развития государства является производство. Во второй своей статье М.Н. Покровский, по выражению М.В. Нечкиной, вскрывает классовый характер внеклассовой теории, которая впервые в России была сформулирована Б.Н. Чичериным перед крестьянской реформой, когда ему, – как утверждал Покровский, – как помещику необходимо было сильное государство, диктатура, способная провести реформу в соответствии с классовыми интересами помещиков.

Таким образом, М.В. Нечкина отметила, что книга Л.Д. Троцкого оживила некоторые старые и всегда интересные вопросы для каждого, занимающегося русской историей. Она выделила такую исследовательскую проблему:

историографический генезис схемы Л.Д. Троцкого, ее связь со всей предыдущей работой русских историков. Она определила эту связь через внеклассовую теорию государства. Поэтому в четвертой части статьи М.В. Нечкина рассмотрела историю развития внеклассовой теории государства в русской историографии. Отправной точкой является теория Гегеля, сыгравшая значительную роль в истории русской общественной мысли. Ее изучение в России начинается с 30-х гг. XIX в., что связано с деятельностью кружка Станкевича. Автор отметила, что тогда взгляд Гегеля на государство не играл центральной роли в русской исторической мысли, русских гегельянцев тех времен больше интересовали положение о том, что все существующее разумно, и вопросы о народности, о воплощении в ней Мирового Духа, о роли России в общих исторических процессах. Позже, когда определилось течение западничества, вопрос о государстве стал играть значительную роль.

М.В. Нечкина обратила внимание на поездки русских историков и юристов за границу, в результате которых они познакомились с Гегелем и его учениками.

Вернувшись в Россию, они стали проводниками западной науки. И к сороковым годам возникла новая русская историческая школа – юридическая школа. Ее крупнейшими представителями были С.М. Соловьев, К.Д. Кавелин, Б.Н. Чичерин, В.И. Сергеевич. Как отметила М.В. Нечкина: «В этой новой русской исторической школе гегельянское понятие о государстве получило широкое применение и дало основание для первой стройной и научно обработанной схемы русского исторического процесса, которая прочно продержалась в русской историографии всю вторую половину XIX в., оказала влияние на новые молодые течения и, видоизменившись и рассыпавшись на части, живет в русском историческом явлении до сих пор»269. Историограф выделила общее и особенное в концепциях русского исторического процесса, созданных разными последователями юридической школы. Общими были положения о том, что эволюционный процесс русской истории идет от родовых отношений к государственным, при этом государство – высшая форма организации народа, цель русского исторического процесса. Заметим, что М.В. Нечкина не относила к этой школе В.О. Ключевского, несмотря на то, что выделяла в его концепции те же общие положения. Так как рассмотрению историографических взглядов М.В. Нечкиной о В.О. Ключевском посвящена отдельная глава работы, здесь мы не будем подробно останавливаться на данном вопросе. Последний этап жизни отмирающей, по ее мнению, внеклассовой теории государства историограф связала со схемой Л.Д. Троцкого и историческими концепциями П.Н. Милюкова и Г.В. Плеханова. Но на этом М.В. Нечкина не закончила рассмотрение поставленной проблемы. Она выделила поиски нового материалистического метода, которые, по ее мнению, проходили параллельно с расцветом внеклассовой теории государства в русской исторической науке. В связи с этим М.В. Нечкина обратила внимание на деятельность двух мыслителей – Т.Н. Грановского и А.П. Щапова, которые пытались сблизить исторические и естественные науки. Заметим, что в представленной историографической схеме М.В. Нечкина опиралась на концепцию М.Н. Покровского, выделявшего два направления движения российской исторической мысли к марксизму: первое – «от Карамзина через гегелевскую диалектику Б.Н. Чичерина и государственной школы (с учетом их влияния на Троцкого и Плеханова) к марксистской исторической науке… Второе Нечкина М.В. Гегельянская «окаменелость»… // Казанский библиофил. № 4. С. 25.

– зарождение “настоящей исторической науки” в материалистических построениях Щапова»270.

Таким образом, проследив длинный путь русской исторической мысли, начиная со второй трети XIX в., когда преобладающим было влияние гегельянства, до начала 1920-х гг., когда была опубликована книга Л.Д.Троцкого «1905», М.В. Нечкина пришла к выводу, что школа экономического материализма в русской историографии со своим методом материалистического подготовленной почве научной тревоги и поисков нового метола. Подчеркнем, что взгляд М.В. Нечкиной на историографию как эволюционный процесс не изменился; с этой позиции она рассматривала книгу Л.Д. Троцкого «1905», в которой находила признаки «гегельянской окаменелости», проявившейся, прежде всего, во взгляде на государство как на самодовлеющую организацию, органически связана с общей проблематикой казанского периода творчества М.В. Нечкиной, когда историографа интересовала теория экономического материализма и ее генезис в русской исторической мысли.

В 1927 г. опубликована статья М.В. Нечкиной «Густав Эверс»271. Ранее декабря 1924 г. она прочла доклад «Г. Эверс и его значение в русской историографии» в Секции русской истории Исследовательского института М.В. Нечкиной. Представим его. «1. Неизученность Эверса и необходимость его изучения… 2. План работы. 3. Положение русской историографии к моменту работ Эверса. 4. Эволюция Эверса, как историка в связи с его биографией. … 5.

Связь Эверса с окружающей его научной атмосферой. Философия: Кант, Фихте, Сидоров А.В. Марксистская историографическая мысль 20-х годов. М., 1998. С. 106.

Нечкина М.В. «Густав Эверс» // Русская историческая наука в классовом освещении. Т. I.

М., 1927. С. 19–49.

Гердер. История: Ранке, Нибур, Савиньи. 6. Роль Эверса, как основателя юридической школы русской историографии»272. Заметим, что опубликованная статья включает все тезисы доклада.

Этой работе М.В. Нечкиной исследователи уделили мало внимания.

М.Г. Вандалковская в своих очерках об историке высоко оценила эту статью, но ограничилась указанием на то, что она раскрывает принципы подхода историографической работы, несмотря на некоторые перегибы в характеристике Г. Эверса273. Рассмотрим статью подробнее.

Говоря об актуальности своей работы, М.В. Нечкина определила место Г. Эверса в истории исторической науки. Она охарактеризовала его как первого диалектика русской истории, основателя юридической школы. В связи с этим она подчеркивала, что его работы остаются неизученными. М.В. Нечкина определила цель работы – «бегло обрисовать Эверса, как социолога-диалектика, дать общий очерк его исторической теории и ее постепенного развития и поставить ее в связь с окружающим Эверса “бытием”, с классовой сущностью того социального слоя, с которым он был спаян»274. Здесь мы видим проявление характерных черт советской историографии 1920-х гг. М.В. Нечкина изучила научное творчество историка, применив принцип историзма и классовый подход в марксистском понимании 1920-х гг. Принцип историзма предусматривал, с одной стороны, анализ исторической эпохи, изучение «социальной биографии»

историка, а с другой – выявление эволюции взглядов ученого на основе его работ. Классовый подход, разработанный М.Н. Покровским, заключался в классовости как методологической базы исследования, так и самого Архив РАН. Ф. 1820. Оп. 1. Д. 4. Л. 1.

Вандалковская М.Г. Милица Васильевна Нечкина // Историческая наука в России в XX веке. М.: Научно-издательский центр «Скрипторий», 1997. С. 410.

Нечкина М.В. Густав Эверс // Русская историческая наука в классовом освещении. М., 1927. С. 22.

мировоззрения историка.

По мнению М.В. Нечкиной, биография историка многое объясняет в его научном творчестве, поэтому она подробно останавливалась на данном вопросе.

Историограф осветила важнейшие этапы жизни Г. Эверса, отметила влияние на него людей, научной атмосферы эпохи, политических и личных событий. При этом М.В. Нечкина подчеркивала, что по существу Г. Эверс не был философом, он, прежде всего, любитель всего конкретного, историк, статистик, практикорганизатор и юрист.

Изучив первый исторический труд Г. Эверса «О происхождении русского государства. Опыт изучения его истории по источникам», М.В. Нечкина пришла к выводу, что данная работа направлена против норманнской теории Байера и Шлецера, так как в ней историк доказывал черноморское происхождение основателей русского государства. Несмотря на резкое расхождение со Шлецером в выводах, по мнению историографа, Эверс оставался его верным учеником в методах и цели исследования, которая заключалась в детальном, самостоятельном изучении источников для ответа на вопрос: откуда пришли основатели русского государства? Автор указала на то, что теория молодого историка была не принята в науке. В связи с этим М.В. Нечкина определила характерную исследовательскую черту Г. Эверса – критицизм, поскольку он, несмотря на неизвестность и молодость, выступил против теории знаменитого Шлецера. Охарактеризовав в целом данную монографию Г. Эверса, историограф отметила, что она написана легко и живо, с задором первого юного убеждения, в котором звучит гордость самостоятельной работы. Складывается впечатление, что в этих строках присутствует и характеристика первой монографии М.В. Нечкиной, которая подверглась жесткой критике.

М.В. Нечкина проанализировала работу Г. Эверса «История России», в котором изложение доводится до Петра I. Она определила эту монографию как новый этап в научном развитии исследователя. Автор отметила, что это первая книга по русской истории, в которой большое внимание уделено внутреннему состоянию страны и вопросам народного быта. По мнению историографа, уже в этой работе прослеживаются основные диалектические особенности Г. Эверса, которые в полной мере проявятся в его классическом произведении «Древнейшее право руссов». Заметим, что М.В. Нечкина подробно не остановилась на данном вопросе. Изучив эту работу, автор охарактеризовала ее как типичную для немецкой научной мысли того времени. По мнению М.В. Нечкиной, эпоха определялась тремя именами: Нибур, Ранке, Савиньи. В связи с этим она писала: «Влияние их на Эверса не приходится отрицать, но оно не лишает его самостоятельной роли выразителя тех же научных тенденций и политических настроений. Их всех объединяют кроме того, научно-критический метод, пристальное внимание к архиву и историческому источнику, тонкий анализ текста. Все четверо – сознательные политические деятели своего времени... Политика отражается в темах и методах научной работы: преобладает интерес к политическим явлениям и к вопросам истории государства»275. Таким образом, автор подчеркивала, что идея исторического изучения права парила в воздухе. Создавая свой труд, Г. Эверс находился на вершине научной мысли. И две характерные черты научной атмосферы эпохи отразились в его работе: идея постепенности исторического процесса и абсолютное государство, как завершающий его этап.

Основной темой данной работы историка М.В. Нечкина определила постепенное развитие государства, естественный переход в него рода, кровной семьи. Заметим, что она подчеркивала, что для историка-марксиста схема Г. Эверса от родового быта к государству неприемлема, поскольку древнейшие источники (летописи, Русская Правда) не отражают того, что форма социальной жизни славян была родовой. Родовые связи в то время ослабли, и основанием социальной жизни родственные отношения уже не были. Охарактеризовав теорию исследователя, автор отметила, что так называемый элемент «общего блага» еще не является определяющим для историка, он лишь иногда вскользь на нем останавливается. Впоследствии историки юридической школы, родоначальником которой был Г. Эверс, проецировали в прошлое свои конституционные идеалы и делали особое ударение именно на этом элементе.

Мы можем провести параллели между этой статьей и другими ранними работами историографа. В ней М.В. Нечкина указала на то, что Г. Эверс превозносил государство в форме неограниченной монархии и, несмотря на тонкое историческое чутье, проецировал свои собственные идеалы в прошлое.

Она определила общую черту, свойственную всем буржуазным диалектикам:

«Тонко чувствуя постепенность развития и борьбу противоречий для отдаленных времен, они перестают быть диалектиками, когда дело доходит до современных им идеалов» 276. В статьях 1920-х гг. о В.О. Ключевском находим такую же мысль о нем.

Изучив работы Г. Эверса, М.В. Нечкина пришла к выводу, что они были слишком новыми для русской науки того времени. При жизни он не создал своей школы. Она отмечала, что он вырос на германской земле и работал в атмосфере западной историографии. Последующие русские историки целых двадцать лет не могли его воспринять как социолога и диалектика. Лишь когда назрел вопрос о крестьянской реформе, он оказал огромное влияние на русскую историческую науку. Именно в это время теория Г. Эверса повлияла на создание школы, представителями которой были С.М. Соловьев, Б.Н. Чичерин, К.Д. Кавелин.

Таким образом, отметим, что М.В. Нечкиной удалось представить и связать биографию и научное творчество Г. Эверса, опираясь на тексты его работ, которые она читала в подлиннике. Она подчеркивала, что Г. Эверс был необоснованно забыт исследователями, поэтому и принялась за изучение проблемы. В этом проявилась ее характерная черта как исследователя – стремление расширить предмет науки, составить свой взгляд на проблему. Но, как считает М.Г. Вандалковская, идеологические установки и замысел издания наложили определенный отпечаток на освещение Г. Эверса как ученого, который заключался в чрезмерной политизации его творчества277. М.В. Нечкина рассмотрела его труды в соответствии с определенным этапом развития общества и науки, что является еще одной характерной чертой историографа.

В 1928 г. вышла статья М.В. Нечкиной «Наука русской истории»278. В литературе, посвященной историку, упоминаний о данной работе нет.

Возможно, это объясняется тем, что в 1960-е гг. на основании этой статьи М.В. Нечкина была обвинена в пропаганде троцкизма.

Целью работы автора было подведение итогов развития советской исторической науки за десятилетие 1917–1927 гг. М.В. Нечкина отметила характерную черту науки этих лет – рост марксистских исследований. Марксизм определил критерий отбора источников для публикации, на его основе были написаны многие монографии. Историограф представила замысел своей работы.

Сначала освещение изменения общей проблематики русской истории, затем подведение итогов работы ученых над отдельными проблемами, при этом в центре внимания находились следующие вопросы: привлечение новых источников и создание монографических исследований на основе нового материала и в завершение – определение очередных задач исторической науки.

Вандалковская М.Г. Милица Васильевна Нечкина // Историческая наука в России в XX веке. М.: Научно-издательский центр «Скрипторий», 1997. С. 410.

Нечкина М.В. Наука русской истории // Общественные науки в СССР 1917–1927 гг. / под.

ред. В.П. Волгина, Г.О. Гордона, И.К. Луппола. М.: Работник Просвещения, 1928. С. 126–162.

Приведем кратко выводы автора.

Перестройку общей проблематики русской истории М.В. Нечкина связывала с политическими событиями. Она подчеркивала, что осознание новой проблематики всего процесса русской истории – важнейшая задача исторической науки, с которой не сравнится даже глубокое монографическое изучение отдельного вопроса. Говоря о разрешении задачи создания новой концепции русской истории, М.В. Нечкина остановилась на творчестве Ленина и М.Н. Покровского. Она отмечала, что Ленину принадлежит первое место в разработке данного вопроса, поэтому анализ его работ приведет исследователей к выводу, «что нет ни одной области русской истории, где Ленин не сказал бы своего слова»279. В этом утверждении мы видим проявление характерных черт советской историографии второй половины 1920-х гг., когда взгляды Ленина стали восприниматься историками-марксистами как неоспоримые. После характеристики Ленина как историка автор перешла к анализу работ М.Н. Покровского. По мнению историографа, он выполнил задачу создания новой концепции русского исторического процесса с точки зрения истории классовой борьбы. Подробнее об этом – в соответствующем разделе настоящей главы.

В результате М.В. Нечкина пришла к выводу, что за десятилетие русская историческая наука успела осознать ряд крупнейших новых проблем, таких как проблемы трех российских революций, массового революционного движения, торгового капитала и самодержавия, как его политического выразителя. Каждая эта проблема неразрывно связана с пониманием русской истории как классовой борьбы.

Затем М.В. Нечкина рассмотрела отдельные проблемы, исследованные за 1917–1927 гг., расположив их по степени изученности. Получился следующий план изложения материала: изучение революций 1917 г. и их предпосылок, которые включают темы о финансовом капитале в России, о 1905 г. с его предпосылками, ходом событий и результатами, о периоде реакций, столыпинщине, Думах, мировой войне. Следующий крупный раздел – изучение революционного движения, в котором выделяется новая дисциплина – история коммунистической партии. Отдельный раздел посвящен изучению истории самодержавия, дворянства. Истории хозяйственного развития России также посвящен особый раздел. В каждой из указанных частей статьи М.В. Нечкина останавливалась не только на монографиях, но и на источниках, так как, по ее мнению, понять развитие науки без этого невозможно. Она отмечала, что отличительной чертой данного периода является повышенный интерес к источнику, и указывала на проблему метода публикации документальных текстов. Так как издания исторических источников рассчитаны на массового читателя и не преследуют академических задач, в публикуемый текст вносятся изменения. Поэтому главная задача в издании документов – разработка точных правил научной публикации и увеличение количества источников строго документального типа.

М.В. Нечкина пришла к выводу, что данная проблема практически не разработана. В связи с этим она выделила два типа исторических работ.

1. Зачаточная монография – это первичная обработка источников по какой-либо специальной теме, полусырой материал, над которым проделана главным образом лишь работа внутренней группировки. В подобной монографии привлекалась лишь часть источников, затрагивался не весь документальный материал. Автор подчеркивала, что количество таких работ непрерывно возрастало за исследуемое десятилетие. 2. Подлинная монография – изучение документов поставлено на основе общей проблемы революции, крупная исследовательская задача охватывает ограниченный от других период, исследование проблемы, а не систематизация архивных цитат стоит в центре внимания. Попытки создания таких работ, как отмечала историограф, очень немногочисленны.

остановилась на источниках личного происхождения. Она описала метод работы с мемуарной литературой, который заключается в сопоставлении данных работ и проверке их на точность с документами более достоверными. Но при этом историограф подчеркнула, что по эмоциональной заряженности воспоминания очень ценны и дают возможность читателю сопереживать с автором прошедшие события.

октябрьской революцией 1917 г., М.В. Нечкина указала на то, что, несмотря на большое количество опубликованных работ, задача изучения данной проблемы практически не продвинулась, так же, как и задачи исследования истории русского дворянства и буржуазии, хозяйственного развития страны.

М.В. Нечкина пришла к выводу, что результатами первых десяти лет развития советской исторической науки было создание новой концепции русской истории. Но осознанные проблемы остались неизученными, их монографическая разработка представляла собой очередную задачу советских историков. В сфере публикаций источников автор выделила следующие задачи:

увеличение количества изданий документальных материалов – протоколов, приказов, декретов, выработка особых правил их публикации, издание подсобных материалов – словарей, хроник и библиографий. В этом выводе проявился сохранившийся в 1920-е гг. и на протяжении всего творчества М.В. Нечкиной ее взгляд на исторический источник как главный носитель информации о прошлом, который она сформулировала еще во время обучения в университете.

2.3. Характеристика М.Н. Покровского как исследователя в научном Как мы отмечали ранее, М.Н. Покровский, как личность и историк, оказал большое влияние на М.В. Нечкину. В данном разделе рассмотрим, как историограф характеризовала историка М.Н. Покровского и его работы на разных этапах своего творчества. Мы считаем, что целесообразно выделить три периода, что связано с изменением оценок в печатных работах М.В. Нечкиной научного творчества М.Н. Покровского, которые совпадают с периодами развития советской исторической науки.

исторических работах М.Н. Покровского на первом этапе мы использовали два источника: «Русская история в освещении экономического материализма (историографический очерк)» и «Наука русской истории»280. При этом если в первой работе автор уделила много внимания исследованию трудов историка и его характеристике как исследователя, то во второй работе М.В. Нечкина кратко, схематично оценила результаты научных изысканий М.Н. Покровского.

Итак, в четвертой главе своей первой монографии М.В. Нечкина проанализировала обширные труды М.Н. Покровского: «Русскую историю с древнейших времен», «Очерки истории русской культуры» и его статьи на различные темы. Рассмотрим, как автор охарактеризовала эти работы в монографии, и сравним с тем, что она написала о них в статье «Наука русской истории», опубликованной на шесть лет позже. Затем приведем характеристику других трудов М.Н. Покровского, представленную в уже упомянутой статье. В Нечкина М.В. Русская история в освещении экономического материализма (историографический очерк). Казань: Государственное изд-во, 1922. Нечкина М.В. Наука русской истории // Общественные науки в СССР 1917–1927 гг. / под. ред. В.П. Волгина, Г.О. Гордона, И.К. Луппола. М.: Работник Просвещения, 1928. С. 126–162.

завершение остановимся на общем взгляде М.В. Нечкиной о М.Н. Покровском, как исследователе науки.

Изучив «Русскую историю с древнейших времен», историограф пришла к выводу, что автор не ставил исследовательских целей, он лишь группировал старый исторический материал с новой позиции теории экономического материализма. Следуя разработанному методу исследования работ историков (о чем мы писали ранее в разделе «Теория и методология историографии»), М.В. Нечкина выделила периоды истории в тексте данной монографии М.Н. Покровского. Она обратила внимание на то, что это новая периодизация, в которой важен, прежде всего, новый критерий деления, а не хронологические грани периодов, что является самым крупным вкладом изучаемой работы в современную ей науку.

В статье «Наука русской истории» акценты в характеристике данной работы смещаются. Исследователь отметила, что М.Н. Покровский выявил классовую борьбу на всем протяжении русской истории и всем построением своей работы показал, что России движется к революции. Как позже писала сама М.В. Нечкина, десятилетие 1924–1934 гг. было значительным этапом в развитии советской исторической науки, отличительной чертой которого была борьба за цельную марксистскую концепцию русского исторического процесса как с буржуазной исторической наукой, так и в рамках марксистской науки281.

Этим объясняется повышенное внимание историографа к данной теме.

В первой монографии М.В. Нечкина анализировала «Очерк истории русской культуры» М.Н. Покровского, в котором изложение материала построено по проблемному принципу. Сначала рассматривается экономический строй, затем государственный, после – эволюция религиозных представлений и завершается исследование изучением политических идеологий. В связи с этим Нечкина М.В. О периодизации истории советской исторической науки // История СССР.

1960. № 1. С. 87–88.

М.Н. Покровский не отделял социальный процесс от экономического, что проявилось в отсутствии специальной главы о нем. Во-вторых, он относился к религии как необходимому дополнению государственной организации, религиозные представления перед рассмотрением политических идеологий. При анализе данной работы М.В. Нечкина подробно остановилась на периодизации периодизацией, представленной в «Русской истории с древнейших времен», указала на то, что они не совпадают. По ее мнению, из этого следует, что М.Н. Покровский не связан своей теорией и что он не всегда выполняет хозяйственную жизнь основой всякой другой, естественно предполагает, что факты социального, политического и даже психологического порядка сменяются соответственно стадиям народного хозяйства»282.

Исследовав «Очерк истории русской культуры», М.В. Нечкина пришла к выводу, что в нем проявились все важнейшие особенности работ, написанных в рамках теории экономического материализма, а именно: подробный разбор до этого мало разработанной области истории русского народного хозяйства, экономическое объяснение политической эволюции государства и политических и религиозных идеологий, привлечение сравнительно-исторического метода и западноевропейским.

В статье «Наука русской истории» М.В. Нечкина не упоминала об этой монографии М.Н. Покровского. Она рассмотрела другой труд ученого – «Русскую историю в самом сжатом очерке» и охарактеризовала его следующим Нечкина М.В. Русская история в освещении экономического материализма (историографический очерк). Казань, 1922. С. 115.

образом: «Это – подлинное детище Октябрьской революции, значительный культурный памятник нашей революционной эпохи... Основная проблема поставленная этой книгой и составляющая ее стержень, – это эволюция русской истории к 1917 г.»283. Автор обращала внимание на то, что в работе изучен русский торговый капитал, определяющий русскую историю на протяжении почти четырех веков, политически организованный в самодержавие, в итоге вступивший в противоречие с промышленным и финансовым капиталом, в результате чего произошла буржуазная революция. По мнению М.В. Нечкиной, все эти темы, введенные в научный оборот М.Н. Покровским, стали общепризнанными в новой исторической проблематике, и любой исследователь, занимающийся периодом торгового капитала, не сможет пройти мимо них; в будущем марксистская историография будет долго и тщательно изучать эти вопросы в многочисленных монографиях. Мы можем отметить, что в период создания указанной статьи М.В. Нечкина как исследователь находилась под влиянием концепции М.Н. Покровского.

Здесь же М.В. Нечкина рассмотрела еще одну работу историка: «Очерки русского революционного движения XIX–XX веков». Историограф выделила центральную идею монографии, а именно, соотношение интернационального и национального момента Октябрьской революции и исторический генезис того и другого. Автор указала на то, что такая постановка проблемы работы находится в полном соответствии с утверждениями Ленина. М.В. Нечкина пришла к выводу, что созданная М.Н. Покровским на основе высказываний Ленина историческая концепция революционного движения обогатила и направила русскую науку. Такая характеристика взглядов М.Н. Покровского была типичной в конце 1920-х гг. Ученый рассматривался как «признанный глава и лидер Нечкина М.В. Наука русской истории // Общественные науки в СССР 1917–1927 г. / под.

ред. В.П. Волгина, Г.О. Гордона, И.К. Луппола. М.: Работник Просвещения, 1928. С. 134.

революционного марксизма»284, а его историческая концепция – как вершина исторической мысли, которая опирается на ленинское теоретическое наследие.

М.Н. Покровского, теперь перейдем к характеристике ею отдельных статей историка.

В первой монографии М.В. Нечкина анализировала следующие статьи М.Н. Покровского: «Россия в конце XVIII века», «Крестьянская реформа», «Общая политика правительства в 1866–1892 годах», «Павел Петрович», «Александр I», совместную с К. Левиным статью «Декабристы» и группу статей о внешней политике России: «Внешняя политика России в первые десятилетия XIX-го века», «Завоевание Кавказа», «Крымская компания», «Восточный вопрос», «Внешняя политика России в конце XIX века».

Приведем характеристику М.В. Нечкиной тех статей, на которые она обратила большее внимания. По мнению историографа, две работы – «Павел Петрович» и «Александр I» – являются практическими ответами на теоретический вопрос о роли личности в истории, решенный с точки зрения требованиям экономического материализма, ведь в ней М.Н. Покровский признавал и фактически доказывал возможность личного произвола в таких Проанализировав совместную с К. Левиным работу «Декабристы», историограф обратила внимание на характер источников, привлекаемых авторами, которые считали, что целесообразно изучать идеологию декабристов по записям их следственных показаний. М.В. Нечкина выделила расхождения в концепции декабризма в двух работах М.Н. Покровского. В «Истории с древнейших Сидоров А.В. Марксистская историографическая мысль 20-х годов. М., 1998. С. 125.

времен» декабристы признавались идеологами буржуазии, а здесь отмечались сильные признаки дворянского миросозерцания в идеологии декабристов.

Группа статей историка посвящена внешней политике России в XIX веке.

Изучив статьи, М.В. Нечкина дала им общую историографическую оценку, отметив, что их новизной было исследование экономического состояния воюющих держав и их экономических интересов, которые приводят к войне. В результате войны крепко вплетаются в экономическую сеть явлений и занимают свое место в закономерном ходе событий. При этом М.В. Нечкина охарактеризовала объяснение войн сторонниками теории экономического материализма как самое стройное из тех, которые когда-либо давалось этим явлениям.

В статье «Наука русской истории» М.В. Нечкина упомянула еще несколько работ историка. Она оценила статью М.Н. Покровского «Исторический монографии, поскольку в центре внимания стоит исследование проблемы, а не систематизация архивных цитат.

В завершение описания первого этапа остановимся на общем взгляде М.В. Нечкиной на М.Н. Покровского как исследователя науки.

М.Н. Покровского как исследователя науки. М.В. Нечкина проанализировала его методологию. Она отметила, что особенности исторического метода ученого обусловлены теорией экономического материализма, принятием определенной последовательности в изучении явлений: сначала экономических, затем социальных, политических, психологических. По мнению автора, одним из важнейших его методов является сравнительно-исторический. М.В. Нечкина обратила внимание на своеобразное отношение М.Н. Покровского к разным типам источников, а именно «скептическое отношение ко всем источникам, непосредственно касающимся всех активных проявлений деятельности правительства, к различным государственным актам, приказам, договорам»285. В любом таком документе он пытался найти экономические причины, так как считал, что любые политические перемены происходят из-за экономических изменений, а не в результате указов.

Н.А. Рожкова находится в первой монографии М.В. Нечкиной. Историограф считала, что они – два противоположных типа исторических исследователей.

Н.А. Рожков сначала философ истории, а затем историк, М.Н. Покровский, напротив, сначала историк-исследователь, а затем философ истории. «Первый – схематизатор, он “подгоняет” факты под свою теорию, второй – “жизнелюб”.

Все его расхождения с теорией экономического материализма как-то глубоко трогательны: он сам не замечает их, увлекаясь процессом исследовательской работы»286. М.В. Нечкина выделила главную отличительную черту М.Н. Покровского как исследователя – тонкость его анализа, которая заключается во внимательности и осторожности при изучении исторических событий. М.Н. Покровский как историк явно вызывал у нее симпатию уже в конце 1910-х гг.

Итак, проанализировав отношение М.В. Нечкиной к историческим работам М.Н. Покровского на первом этапе, мы можем отметить, что все труды М.Н. Покровского высоко оценены историографом, по ее мнению, они представляют собой крупный вклад в науку. Заметим, что работы историка подробно изучены в первой монографии М.В. Нечкиной, в которой проявился самостоятельный, независимый взгляд исследователя на творчество Нечкина М.В. Русская история в освещении экономического материализма (историографический очерк). Казань, 1922. С. 108.

Там же. С. 121–122.

М.Н. Покровского. Статья «Наука русской истории» уже носит конъюнктурный характер, в связи с чем автор расставила акценты иначе.

Изменение характеристики работ и концепций исследователя связано, в большей степени, с развернувшейся с 1934 г. кампанией по критике М.Н. Покровского и его школы. В рамках этой кампании вышли два сборника антимарксистской концепции М.Н. Покровского. В первом М.В. Нечкина опубликовала две статьи287. В рабочих дневниках 1935–1940 гг. упоминаний о данной кампании нет. М.Г. Вандалковская указала ряд причин, повлиявших на решение М.В. Нечкиной принять участие в сборнике. Она отметила, что «это была дань времени, очередная кампания борьбы за чистоту марксистсколенинского учения. Отказ от участия в критике М.Н. Покровского в то время, вероятно, был невозможен»288. А.Н. Артизов подробно осветил масштабы репрессий в отношении историков, принадлежащих к «школе Покровского», развернувшихся с середины 1930-х гг.289 Именно от учеников М.Н. Покровского требовалась наиболее жесткая критика. А.М. Дубровский рассмотрел сборники против М.Н. Покровского с точки зрения формирования новой концепции истории России290. Авторы статей, наряду с критикой взглядов историка, должны были представить новые, правильные решения поставленных вопросов.

Выбранные темы критических статей не случайны для М.В. Нечкиной.

Нечкина М. Восстание декабристов в концепции М.Н. Покровского // Против исторической концепции Покровского. М–Л., 1939. С. 303–336. Нечкина М. Крестьянские восстания Разина и Пугачева в концепции М.Н. Покровского // Против исторической концепции Покровского. М-Л., 1939. С. 244–275.

Вандалковская М.Г. Милица Васильевна Нечкина // Историческая наука в России в XX веке. М.: Научно-исследовательский центр «Скрипторий», 1997. С. 397.

Артизов А.Н. Критика М.Н. Покровского и его школы (К истории вопроса) // История России. 1991. № 1. С. 102–119. Артизов А.Н. Судьбы историков школы М.Н. Покровского (середина 1930-х годов) // Вопросы истории. 1994. № 7. С. 34–48.

Дубровский А.М. Историк и власть: историческая наука в СССР и концепция истории феодальной России в контексте политики и идеологии (1930–1950-е г.) Брянск, 2005.

История общественных движений в России входила в сферу ее научных интересов. К тому времени у нее было опубликовано несколько работ291, написанных в рамках концепции М.Н. Покровского, поэтому необходимо было показать, что она преодолела влияние на нее ошибочных взглядов историка, отказалась от своих прежних суждений.

В первой статье М.В. Нечкина последовательно рассмотрела движения Разина и Пугачева в концепции историка, выявляя изменения взглядов М.Н. Покровского. Сформированный в конце 1920-х гг. историографический подход, основанный на принципе историзма, который заключался в выявлении эволюции взглядов историков, отразился в задачах исследования М.В. Нечкиной. Именно в этой работе в большей степени проявилась индивидуальность М.В. Нечкиной как исследователя. В отличие от других авторов, опубликовавших статьи в сборниках, например А.М. Панкратовой, она выделила как ошибки, так и достижения историка.

Изучив движение Разина в работах Покровского, М.В. Нечкина отметила, что «крупнейшему крестьянскому движению – восстанию Разина – чрезвычайно “не повезло” в работах М.Н. Покровского»292. Автор нашла лишь несколько упоминаний об этом движении в работах историка о восстании Пугачева и менее полутора страниц в «Русской истории в самом сжатом очерке». По мнению М.В. Нечкиной, это было связано с влиянием на историка его учителя В.О. Ключевского, принадлежавшего к официальной, дворянско-буржуазной историографии, для которой было характерно «пропускать» восстание Разина в исторических работах. Это влияние проявилось и в общей характеристике Нечкина М.В. Крестьянские революции – разинщина и пугачевщина. М.; Л.: ГИЗ, 1930.

Нечкина М.В. Как жили и боролись крестьяне в крепостное время. М.: Партиздат, 1934.

Нечкина М.В. Декабристы. М.: Моск. рабочий, 1930.

Нечкина М. Крестьянские восстания Разина и Пугачева в концепции М.Н. Покровского // Против исторической концепции М.Н. Покровского. М-Л: Из-во Академии Наук СССР, 1939.

С. 214.

движения, и его основного элемента. Автор обратила внимание, что восстание Разина рассматривалось М.Н. Покровским в рамках его теории «торгового капитализма». Так, основной причиной восстания он называл столкновение двух типов торгового капитала – московского и казачьего. М.В. Нечкина, сославшись на слова Сталина о стихийности восстания крестьянства против феодального гнета, объявила концепцию М.Н. Покровского в корне ложной, отметив неправильное понимание историком экономических предпосылок движения, с чем была связана и неверная характеристика восстания как «периферийного». В позднейших работах М.Н. Покровского М.В. Нечкина находит эволюцию взглядов историка. В 1923 г. в своих лекциях по историографии ученый признал крестьянскую сущность казацких масс, а в 1926 г., в своем предисловии к первому тому документов о Пугачеве, М.Н. Покровский впервые косвенным образом охарактеризовал восстание Разина как крестьянское.

В завершение изучения движения Разина в концепции М.Н. Покровского М.В. Нечкина обратила внимание на терминологию. Она отметила, что историк везде называет восстания Разина и Пугачева «разинщиной» и «пугачевщиной», что было принято в дворянско-буржуазной исторической литературе. Советские историки после замечаний Сталина, Кирова и Жданова по поводу конспекта учебника по «Истории СССР» перестали употреблять эти термины. Заметим, что эти обвинения бессмысленны, так как к моменту опубликования данных замечаний М.Н. Покровский уже умер. Сама М.В. Нечкина в 1930 г. написала статью с такими же терминами в названии работы.

Затем автор рассмотрела эволюцию взглядов М.Н. Покровского на восстание Пугачева. М.В. Нечкина отметила заслугу историка в том, что он уделил значительное внимание восстанию. Тем самым она отделила его от буржуазно-дворянских историков, типичной чертой исследований которых, по ее мнению, было замалчивание массового движения. М.В. Нечкина указала также на верное положение М.Н. Покровского о том, что восстание Пугачева было общероссийским явлением.

определения движения как казацкого восстания в 1911 г., а затем в 1920 г. как раннюю буржуазную революцию, в 1926 г. М.Н. Покровский верно охарактеризовал его как крестьянское восстание. Историограф выделила серьезные ошибки исследователя: переоценку историком роли крепостных рабочих в восстании Пугачева, сближение их с классом пролетариата и, более того, определение в 1927 г. движения Пугачева как рабоче-крестьянского. В связи с этим М.В. Нечкина отметила, что «модернизация явлений, грубое перенесение черт более поздних исторических явлений на более ранние – одна из частых ошибок Покровского» 293. Еще одной ошибкой М.Н. Покровского она назвала преувеличение сознательности и организованности крестьянского движения.

Как мы уже отмечали, М.В. Нечкина обратила внимание на заслуги М.Н. Покровского, которые заключались в том, что он выделил и разобрал роль отдельных народностей в восстании Пугачева, при этом ввел в научный оборот ранее неисследованный фактический материал, тем самым обогатил вопрос с фактической стороны.

В первой статье М.В. Нечкина написала о своих ошибках. Речь идет о так называемой легенде, о «мужике-палаче», отрубившем голову Пугачеву до четвертования, которую создал М.Н. Покровский, и широко распространили его ученики. Между тем эта легенда не имела под собой никаких документальных оснований. Позднее были найдены источники, опровергавшие ее. В популярной Нечкина М. Крестьянские восстания Разина и Пугачева в концепции М.Н. Покровского // Против исторической концепции М.Н. Покровского. М-Л: Из-во Академии Наук СССР, 1939.

С. 266.

работе «Крестьянские революции – разинщина и пугачевщина» М.В. Нечкина преувеличила степень организованности крестьянского восстания294. Как писала А.М. Панкратова, от бывших учеников М.Н. Покровского обязательно требовалась самокритика295, поэтому в каждой статье М.В. Нечкина обращала внимание на свои ошибки, допущенные в результате влияния ложной концепции историка.

И все же М.В. Нечкина завершила статью указанием на заслугу М.Н. Покровского. Она отметила, что впервые в литературе именно им широко поставлен вопрос о влиянии восстания Пугачева на последующую политику правительства, хотя он и допустил ряд преувеличений в конкретных положениях.

Таким образом, отметим, что, несмотря на конъюнктурный характер всего сборника, в первой статье все же проявились индивидуальные черты М.В. Нечкиной как исследователя. На основании всех работ и высказываний М.Н. Покровского о движениях Разина и Пугачева, отметила не только его ошибки, расхождения с утверждениями Ленина и Сталина, но и указала на достижения в его работах. При этом стиль написания статьи, манера изложения материала качественно отличаются от стилей других авторов работ, А.М. Дубровский, эта статья способствовала утверждению новой концепции истории России, которая формировалась в 1930-х гг. М.В. Нечкина дала оценку восстаний Разина и Пугачева как крестьянских войн, а также определила два уровня классовой борьбы: «несознательная, стихийная крестьянская борьба, Нечкина М.В. Крестьянские революции – разинщина и пугачевщина. М.; Л.: ГИЗ, 1930.

Панкратова А. Развитие исторических взглядов М.Н. Покровского // Против исторической концепции Покровского. М-Л., 1939. С. 5–69.

которая не может победить без руководства рабочих, и высшая форма классовой борьбы – пролетарская, приводящая к окончательной победе трудящихся в результате социалистической революции»296.

Вторая статья М.В. Нечкиной посвящена восстанию декабристов в концепции М.Н. Покровского. В самом начале работы автор поместила главный тезис о том, что взгляды историка резко расходятся с ленинско-сталинской концепцией. Затем историограф подробно представила концепцию декабризма Ленина, приведя множество цитат. Примерно треть статьи посвящена именно этому. М.В. Нечкина указала, что использовала свою работу «Ленин о декабристах» 297, тем самым она показала, что еще к 1935 г. она отошла от ложной концепции М.Н. Покровского и встала на верную позицию. В итоге она отметила, что, по Ленину, освободительное движение в России прошло три этапа, соответствующих трем главным классам русского общества: 1) период дворянский, примерно с 1825 по 1861 гг., представленный декабристами и Герценом, 2) «разночинский или буржуазно-демократический, приблизительно с 1861 по 1895 гг., 3) пролетарский, с 1895 по настоящее время». Таким образом, «декабристы – первые революционеры, участники революционного движения против царизма»298. Восстание декабристов определено Лениным как военное утвердившегося культа ленинских цитат, когда их использование в научной работе стало необходимым условием и они являлись главными аргументами в историографической оценке исследования. Основные теоретические положения Ленина и Сталина превращались в обязательные догмы, что влекло за собой Дубровский А.М. Историк и власть: историческая наука в СССР и концепция истории феодальной России в контексте политики и идеологии (1930–1950-е г.) Брянск, 2005. С. 332.

Нечкина М.В. Ленин о декабристах // Фронт науки и техники. 1935. № 5/6. С. 29–37.

Нечкина М. Восстание декабристов в концепции М.Н. Покровского // Против исторической концепции М.Н. Покровского. М-Л: Из-во Академии Наук СССР, 1939. С. 308– 309. С. 311.

стандартизацию и шаблонность советской исторической мысли.

М.В. Нечкина проанализировала работы М.Н. Покровского о декабристах, противопоставив его концепцию цитатам Ленина. Заметим, что стиль написания этой статьи изменился по сравнению с первой работой. Уже нет прежнего уважительного отношения к историку. Приведем одну цитату: «… а к 1920– 1926 гг. – времени, когда Покровский дает целую группу своих последних работ о декабристах, он уже давным-давно мог бы усвоить ленинскую концепцию»299.

М.В. Нечкина определила цель своей работы: выявить эволюцию взглядов историка. В результате она пришла к выводу, что с 1907 по 1926 гг. (время написания работ М.Н. Покровским по истории декабризма) его концепция восстания декабристов постепенно развивалась, дополнялась, менялась от примитивной к более сложной. Первоначальную концепцию движения декабристов, данную М.Н. Покровским в статье 1907 г. «Декабристы», написанной совместно с К. Левиным, М.В. Нечкина назвала ложной, так как в ней отрицалась революционность декабристов, буржуазность их идеологии, в которой особое значение имел вопрос об освобождении крестьян от крепостной зависимости. Историограф отметила, что эти утверждения сохранялись при дальнейшем развитии концепции М.Н. Покровского. По мнению автора, неверна сама методология историка, так как он не связывал декабристов с общим всемирно-историческим этапом, открытым буржуазной французской революцией конца XVIII века, не замечал единых лозунгов борьбы с феодальноабсолютистским строем, характерных для целого ряда стран, и декабристов в России. М.В. Нечкина связала эти ошибки историка с его участием в группе «Вперед», а затем с совместной работой с Троцким в журнале «Борьба». В связи с этим согласимся с А.Н. Артизовым, который считает, что авторами критики историка часто «без повода вспоминалась политическая принадлежность Покровского к группе “Вперед”, фракции “левых коммунистов”»300. Не избежала этого и М.В. Нечкина.

В работах М.Н. Покровского, написанных в послереволюционный период с 1920 по 1926 гг., М.В. Нечкина выявила эволюцию взглядов исследователя в трактовке некоторых вопросов о декабристах. Он охарактеризовал выступление Черниговского полка как революционное, основной акцент сделал на роли солдат, находившихся на Сенатской площади. Движение декабристов лишено единой оценки, общей характеристики, М.Н. Покровский резко разделил его на революционное и нереволюционное течения – диаметрально противоположные друг другу Северное дворянское и Южное мелкобуржуазное общества декабристов. Положительными моментами М.В. Нечкина считала привлечение большего объема документального материала и цитаты Ленина о декабристах из статьи «Памяти Герцена». Но она вновь указала, что понятие «дворянской революционности», выдвинутое Лениным, М.Н. Покровский продолжал игнорировать.

Как и в свою первую статью, и в эту М.В. Нечкина включила самокритику.

Она отметила, что ошибки М.Н. Покровского были восприняты и даже увеличены сторонниками его школы. «В моих работах о декабристах я стояла на ошибочных позициях М.Н. Покровского, проводила “экономикоматериалистический” подход к генезису декабризма непосредственно от экономики эпохи, недооценивала значение всемирно-исторического этапа, начало которому положила Великая французская буржуазная революция, и некоторое время оставалась на ложной точке зрения относительно “якобинизма” Пестеля. Лишь в 1935 г., начав исследовательскую работу (на основе неопубликованных материалов), связанную с историей Южного общества декабристов, я начала отходить от указанных ошибок. Изучение высказываний Артизов А.Н. Критика М.Н. Покровского и его школы (К истории вопроса) // История России. 1991. № 1. С. 109.

Ленина о декабристах и постановления партии и правительства об учебнике Покровского»301.

Таким образом, согласимся с А.Н. Артизовым, что «оценка работ Покровского о декабристском движении получилась у М.В. Нечкиной более суровой, хотя и здесь тон критики своей сдержанностью выгодно отличался от аналогичных статей»302. В этой работе М.В. Нечкина утверждала новую концепцию истории России. Она охарактеризовала декабристов как дворянских революционеров, признавая большое политическое и историческое значение их выступления, тем самым поддержала новый патриотический подход к изучению дореволюционной истории.

В литературе существуют разные оценки статей М.В. Нечкиной. По мемуарному свидетельству советского литературоведа и архивиста С.В. Житомирской, «каждый, кто тогда или потом держал сборник в руках, хорошо знал, что именно М.В. Нечкина взяла на себя задачу разоблачения своего учителя»303. Доктор исторических наук А.Н. Артизов отметил, что наряду с работами Е.А. Мороховца, Н.П. Руткевича и М.О. Косвена, статьи М.В. Нечкиной были «более основательными и объективными в критических оценках»304. Кроме того, как справедливо писала М.Г. Вандалковская, «Милица Васильевна стала уже крупным марксистским ученым, превзойдя в овладении марксизмом своего учителя. Ее критика Покровского содержала и справедливые упреки в непоследовательности его марксистских позиций, в антиисторизме и Нечкина М. Восстание декабристов в концепции М.Н. Покровского // Против исторической концепции М.Н. Покровского. М-Л: Из-во Академии Наук СССР, 1939. С. 334.

Артизов А.Н. Критика М.Н. Покровского и его школы (к истории вопроса) // История СССР. 1991. № 1. С. 112.

История в человеке… М.: Новый хронограф, 2011. С. 105.

Артизов А.Н. Критика М.Н. Покровского и его школы (к истории вопроса) // История СССР. 1991. № 1. С. 111.

модернизме»305.

Отметим, что на основе выделенного нами второго этапа изучения работ М.Н. Покровского наиболее убедительно прослеживается влияние общественнополитической ситуации на научное творчество М.В. Нечкиной. Скорее всего, при других обстоятельствах она бы не стала принимать участие в кампании по критике М.Н. Покровского. Доказательством этому может служить изменение (имеем в виду отражение этого в печатных изданиях) ее отношения к фигуре М.Н. Покровского и его работам с конца 1950-х гг.

После XX съезда КПСС и связанного с ним начала оттепели в советской М.Н. Покровского как исследователя в печатных работах М.В. Нечкиной. В связи с этим мы выделяем начало третьего периода. Источниками нам послужили опубликованные статьи Милицы Васильевны306, ее рабочие дневники данного периода и архивные материалы307.

В статье «О периодизации истории советской исторической науки»

М.В. Нечкина уделила внимание М.Н. Покровскому и его работам, когда кратко рассматривала периоды советской исторической науки. Заметим, что на первом этапе в работе «Наука русской истории», она поместила характеристику трудов М.Н. Покровского сразу после освещения ленинских работ и считала, что он Вандалковская М.Г. Милица Васильевна Нечкина // Историческая наука в России в XX веке. М.: Научно-исследовательский центр «Скрипторий», 1997. С. 397.

Нечкина М.В. О периодизации истории советской исторической науки // История СССР.

1960. № 1. С. 77–91. Нечкина М.В. К итогам дискуссии о периодизации истории советской исторической науки // История СССР. 1962. № 2. С. 57–78. Нечкина М.В. История истории… // История и историки. Историография истории СССР. М.: Наука, 1965. С. 6–26. Нечкина М.В.

Вопрос о М.Н. Покровском в постановлениях партии и правительства 1934–1938 гг. о преподавании истории и исторической науки. (К источниковедческой стороне темы).

Исторические записки. Т. 118. М.: Наука, 1990. С. 232–246. Нечкина М.В., Поляков Ю.А., Черепнин Л.В. О пройденном пути // Советская историческая наука от XX к XXII съезду КПСС. М.: Наука, 1962. С. 5–36. Нечкина М., Поляков Ю., Черепнин Л. Некоторые вопросы истории советской исторической науки // Коммунист. 1961. № 9. С. 58–70.

Архив РАН. Ф. 1820. Оп. 1. Д. 90.

выполнил задачу создания новой концепции русского исторического процесса, которая полностью соответствовала ленинской концепции. Теперь она противопоставила ленинские труды и работы М.Н. Покровского, которые представляли собой «первые далекие от удачи попытки создания обобщающих марксистских трудов по истории России»308. К таким «попыткам» М.В. Нечкина отнесла «Русскую историю с древнейших времен», «Очерки истории русской культуры», специальные статьи по истории XIX в. По мнению историографа, главные недостатки этих работ – несоответствие марксистской теории, влияние буржуазной науки. Но все же она отметила и положительное значение, которое заключалось в развернувшейся полемике вокруг неверно решенных проблем, в стимулировании работы мысли советских историков. При характеристике первого этапа развития советской науки (1917–1923 гг.) автор подробно остановилась на монографии М.Н. Покровского «Русская история в самом сжатом очерке». М.В. Нечкина указала, что создание подобной обобщающей книги, написанной в популярной форме, которая могла бы стать новым учебником, было поручено историку партией. При этом историограф считала, что выбор автора был наилучшим в тех условиях, так как М.Н. Покровский получил историческое образование в Московском университете, был учеником лучших профессоров, с 1917 г. принимал активное участие в революционной борьбе. Заметим, что в данной работе М.В. Нечкина не упоминала о его деятельности в группе «Вперед» и журнале «Борьба», на которую ранее обращала внимание. Здесь же историограф отметила, что, несмотря на огромные недостатки и ошибки данного труда М.Н. Покровского, его монография принципиально отличалась от обобщающих работ буржуазных и дворянских историков, поскольку они понимали русский исторический процесс, прежде всего, как политическую историю России, а М.Н. Покровский – как Нечкина М.В. О периодизации истории советской исторической науки // История СССР.

1960. № 1. С. 83.

историю классовой борьбы и главным двигателем исторического процесса он считал трудящиеся классы. М.В. Нечкина выделила положительные моменты в данной работе: освещение «разинщины», и «пугачевщины», исследование декабристов и революционеров-разночинцев, а также главные ошибки автора:

концепцию торгового капитала в шапке Мономаха, неверное понимание феодального периода и многое другое.

М.Н. Покровского и его школы. Она выделила важную черту советской историографии второго периода (1924 – 1934–36 гг.): «заостренное критическое направление исторических работ, нацеленное на борьбу с проявлениями идеологии антиленинских оппозиционных групп» 309. Эту необходимую борьбу вели и в итоге выиграли М.Н. Покровский и молодое поколение историковмарксистов, его школа. М.В. Нечкина отметила, что они совершили много серьезных научных ошибок, которые заключались в недостаточном знании и изучении трудов Ленина, крупных методологических промахах. Она подчеркивала, что эти ошибки становились понятны самим историкам к середине 1930-х гг. В совместной с Ю.А. Поляковым и Л.В. Черепниным статье этот вопрос трактуется несколько иначе. Авторы обратили внимание на то, что при критике М.Н. Покровского были допущены серьезные перегибы, «его концепция квалифицировалась как “антимарксистская”, “антиленинская”»310, показательно и изменение названий вышедших сборников, если первый том назывался «Против исторической концепции М.Н. Покровского», то уже второй «Против антимарксистской концепции М.Н. Покровского». Исследователи отметили также, что во вводных статьях к данным сборникам принижался и Нечкина М.В. О периодизации истории советской исторической науки // История СССР.

1960. № 1. С. 87.

Нечкина М.В., Поляков Ю.А., Черепнин Л.В. О пройденном пути // Советская историческая наука от XX к XXII съезду КПСС. М.: Наука, 1962. С. 15.

полностью игнорировался положительный вклад М.Н. Покровского в науку, поэтому авторы считали, что настало время пересмотреть выводы этих сборников, объективно изучить деятельность крупного историка-марксиста.

Отметим, что в 1960-е гг. в «Очерках истории исторической науки в СССР», главным редактором которых была М.В. Нечкина, содержалась мысль о том, что М.Н. Покровский предпринял попытку применить марксизм к освещению исторического процесса России, что его работы были несовершенны с точки зрения марксистской методологии, но к его творчеству надо подходить с позиции историзма311.

В начале 1962 г. М.В. Нечкина подготовила доклад и статью о М.Н. Покровском312. Доклад был прочитан на заседании группы истории исторической науки в Институте истории АН СССР 7 февраля. В своем рабочем дневнике того времени она писала: «Статья и текст доклада – все готово, но публикация задержана запретом Л.Ф. Ильичева упоминать о тех весьма обширных поисках “постановления о Покровском М.Н.” в архивах ЦК КПСС, которое было тщательно проведено и дало отрицательный результат». И, предвещая исход, делала вывод: «Все сделано, текст готов, но... (Очевидно, останется в моем архиве)»313. В августе 1966 г. М.В. Нечкину официально известили, что публикация ее работы признана нецелесообразной. Объяснить это можно тем, что в статье она затронула деликатный вопрос о личной ответственности Сталина за искажения и фальсификации в исторической науке.

К тому времени пик критики Сталина уже был пройден, начался период застоя с присущей ему тенденцией реабилитации сталинизма. В личном фонде М.В. Нечкиной хранятся документы, связанные с подготовкой этой статьи314.

Дубровский С.М. М.Н. Покровский и его роль в марксистской разработке истории России»

// Очерки истории исторической науки в СССР. Т. 3. М.: Наука, 1963. С. 218–236.

Архив РАН. Ф. 1820. Оп. 1. Д. 90.

Дневники академика М.В. Нечкиной // Вопросы истории. 2005. № 10. С. 125.

Архив РАН. Ф. 1820. Оп. 1. Д. 90.

Заметим, что в корректуре статьи для сборника в честь С.Н. Валка, присутствуют ссылки на архив и есть пометка «ссылки на ЦПА ИМЛ всюду будут сняты» 315. Отметим и другое название: «Страница из истории советской исторической науки (К вопросу о посмертном разгроме М.Н. Покровского)»316, но уже в следующем варианте статьи название изменено.

Данная работа была опубликована в 1990 г., спустя пять лет после смерти автора. Все же в другой статье М.В. Нечкина поместила абзац, где указала на отсутствие до 1938 г. опубликованных специальных постановлений Совнаркома и ЦК ВКП(б), посвященных ошибкам М.Н. Покровского, и на неточность употребления историками выражения «постановления 1934–1936 гг. ЦК ВКП (б) об ошибках М.Н. Покровского»317. Она подчеркнула, что кампания против опубликованного в 1936 г. под названием «В Совнаркоме Союза ССР и ЦК ВКП (б)».

Главной целью статьи М.В. Нечкина определила следующее: «выяснить, что именно прямо и непосредственно, с упоминанием имени, говорилось о М.Н. Покровском в партийно-правительственных постановлениях 1934–1938 гг., и исправить неточность цитирования, чрезвычайно распространенную в работах историков»318. Во вводной части статьи она высказала отношение к кампании, проводимой против М.Н. Покровского в 1930-х гг.

М.В. Нечкина характеризовала М.Н. Покровского, как выдающегося историка-марксиста, который внес существенный вклад в борьбу с буржуазной исторической наукой. Она писала: «В том, что начавшийся еще до революции кризис буржуазной исторической науки завершился ее крахом в советский Нечкина М.В. К итогам дискуссии о периодизации истории советской исторической науки // История СССР. 1962. № 2. С. 74.

Архив РАН. Ф. 1820. Оп. 1. Д. 90. Л. 36.

период, в том, что восторжествовала советская марксистская историческая наука – в этом есть немалая доля труда М.Н. Покровского»319. Автор отмечала достижения научной деятельности историка, а именно, введение проблематики исторического процесса, изучение истории рабочего класса, разоблачение самодержавия и т. д. Говорила и о серьезных ошибках М.Н. Покровского:

формация «торгового капитализма», понимание самодержавия как торгового капитала, теория империализма и т. д. При этом М.В. Нечкина обратила внимание на то, что ученый признал крупнейшие свои ошибки и отказался от многих неправильных решений в конце жизни, он просто не успел отразить этого в исторических работах.

М.В. Нечкина подчеркивала влияние М.Н. Покровского на формирование советских историков. Исходя из сказанного выше, понятно ее отношение к кампании по критике М.Н. Покровского и его школы. Она считала, что то посмертное уничтожение исследователя, которое было учинено Сталиным в эпоху культа личности, требует решительного исправления, что необходимо объективно подойти к изучению научных трудов ученого и восстановить его подлинную роль в развитии советской исторической науки. Но все же в кампании по разоблачению ошибок М.Н. Покровского историограф выделила два аспекта. С одной стороны, в ее ходе было высказано много верного, произведена научная критика концепции историка, что привело к значительному продвижению науки вперед. С другой стороны, были допущены сильнейшие перегибы в критике, физически уничтожены научные кадры, неугодные Сталину, что нанесло непоправимый урон исторической науке.

Нечкина М.В. Вопрос о М.Н. Покровском в постановлениях партии и правительства 1934– 1938 гг. о преподавании истории и исторической науке (к источниковедческой стороне темы) // Исторические записки. Т. 118. М.: Наука, 1990. C. 233.

М.В. Нечкина пришла к выводу, что ни в одном из этих документов о постановлений об этом не выносилось. Автором была проведена большая работа в архивах, в результате которой данное утверждение подтвердилось, неопубликованные постановления также не были найдены. Впервые об ошибках М.Н. Покровского и его школы говорилось в информационном сообщении, опубликованном в «Правде» 27 января 1936 г. под названием «В Совнаркоме Союза ССР и ЦК ВКП(б)». Оно состояло из изложения всех постановлений о преподавании истории, «Замечаний» Сталина, Кирова, Жданова от 1934 г. по поводу конспектов учебников и самого текста, где впервые была негативная оценка научных взглядов М.Н. Покровского и его школы. Как отметила М.В. Нечкина, именно текст информационного сообщения лег в основу крупнейшей кампании в советской исторической науке, стал платформой для критики ученого.

информационного сообщения был составлен А.А. Ждановым по указанию Сталина, который лично дважды правил текст, вносил ряд стилистических изменений, сделал ряд вставок по существу. М.В. Нечкина писала: «Сталин в “информационном сообщении” ясно выразил свою волю, что все постановления партии и правительства о преподавании истории были восприняты как постановления против М. Н. Покровского и его “школы”»320. Она обратила внимание на многочисленные ошибки историков в цитировании, которые заключаются в приписывании постановлениям партии и правительства слов, которых там нет, они находятся в информационном сообщении. Это показывает, по ее мнению, что «культ личности складывается не только из акций обожаемого, но и из действий обожающих»321. В конце 1938 г. в постановлении ЦК ВКП(б) от 14 ноября «О постановке партийной пропаганды в связи с выпуском “Краткого курса истории ВКП(б)”» впервые упоминается о М.Н. Покровском. Но к этому времени, как подчеркивала автор, кампания по критике историка уже закончилась.

Заметим, что в данной статье поменялось отношение исследователя к употреблению М.Н. Покровским терминов «разинщина» и «пугачевщина».

М.В. Нечкина указала на то, что они были общепризнанными в историографии, и ничего специфического в этом словоупотреблении нет.

Как и в первой монографии322, так и в этой статье М.В. Нечкина отметила присущий М.Н. Покровскому талант излагать свои мысли ярко, живо, занимательно, поэтому его исторические работы читаются с огромным интересом.

Таким образом, на третьем этапе, с конца 1950-х гг., меняется характеристика М.Н. Покровского и его исторических трудов в печатных работах М.В. Нечкиной. По используемым историографом оценкам, данный период приближается к первому этапу. Но теперь историограф отмечает, что творчество М.Н. Покровского надо изучать с позиции историзма. В статье «Вопрос о М.Н. Покровском в постановлениях партии и правительства 1934– 1938 гг. о преподавании истории и исторической науке (к источниковедческой стороне темы») М.В. Нечкина охарактеризовала М.Н. Покровского как выдающегося историка-марксиста и осудила кампанию по его критике.

Влияние общественно-политической ситуации на научное творчество М.В. Нечкиной на примере этой темы прослеживается наиболее убедительно, Там же. С. 240.

Нечкина М.В. Русская история в освещении экономического материализма (историографический очерк). Казань: Государственное изд-во, 1922.

что проявляется в изменении характеристики историка М.Н. Покровского в печатных работах историографа на разных этапах. На первом этапе М.В. Нечкина высоко оценила все работы М.Н. Покровского, определив их как крупный вклад в науку. При этом в первой монографии, написанной в Казани в 1920 г. еще до личного знакомства М.В. Нечкиной с ученым, проявился независимый от внешних факторов взгляд начинающего историографа на научное творчество М.Н. Покровского. Статья «Наука русской истории» уже не избежала влияния общественно-политической ситуации. В 1928 г. (время выхода в свет работы) М.Н. Покровский был признанным главой марксистской советской исторической науки, а М.В. Нечкина, по воспоминаниям современников, являлась его любимой ученицей и находилась под влиянием его концепции. Все это отразилось на представленной преувеличенно положительной оценке творчества М.Н. Покровского.

На втором этапе отношение М.В. Нечкиной к трудам историка кардинально изменилось: сравнив концепцию ученого о восстаниях Разина и Пугачева и декабристах с концепцией Ленина, она определила ее как ложную.

Это было связано с развернувшейся с середины 1930-х гг. кампанией по критике М.Н. Покровского. Отказ от участия в сборнике «Против исторической концепции М.Н. Покровского», скорее всего, был просто невозможен, так как именно от учеников историка требовалась критика его концепции. В ситуации развернувшихся репрессии по отношению к историкам «школы Покровского» и не только это становилось очевидным. Третий этап характеризуется стремлением М.В. Нечкиной объективно подойти к оценке М.Н. Покровского как исследователя. Она, как и на первом этапе, охарактеризовала его как выдающегося историка-марксиста, отмечала его влияние на формирование советских исследователей. В серии статей М.В. Нечкина подчеркивала, что в творчестве М.Н. Покровского присутствовали как достижения, так и серьезные ошибки, поэтому его необходимо изучать с позиции историзма.

Таким образом, мы рассмотрели теорию и методологию историографии и практические исследования М.В. Нечкиной и пришли к выводу о значительной связи теории и практики в ее творчестве. Методологические вопросы историографии разрабатывались М.В. Нечкиной для создания научных работ, особенно это заметно в начале ее научной деятельности. Представленный в первой монографии историографический подход применялся историком на протяжении всей карьеры. В казанский период М.В. Нечкина охарактеризовала научное творчество Л.Д. Троцкого, В.О. Ключевского (подробно в следующей главе диссертации), исходя из своего определения историографии.

Сформулированный позднее принцип историзма отразился на изучении М.Н. Покровского.

Глава III. М.В. Нечкина – историограф В.О. Ключевского Ведущей темой в истории исторической науки для М.В. Нечкиной была тема биографии и творчества В.О. Ключевского. Для изучения этого вопроса считаем целесообразным выделить два периода в научной работе историка, исследований, количеством и характером привлеченных источников. Отметим влияние общественно-политической ситуации и научной атмосферы эпохи на автора. Первый период, в большей степени казанский, примерно с конца 1910-х по конец 1920-х гг., включает научные статьи М.В. Нечкиной, специально посвященные В.О. Ключевскому323, и другие работы, затрагивающие указанную тему324, а также ее монографию об историке, написанную еще в 1923 г., но основные выводы которой опубликованы только в 1930 г.325 Второй период, фундаментальной монографии326.

3.1. Ранний период изучения биографии и творчества В личных документах М.В. Нечкина писала, что изучение научного творчества В.О. Ключевского как историографического памятника она начала Нечкина М.В. Взгляд В.О. Ключевского на роль «идей» в историческом процессе (из работ о предшественниках экономического материализма в русской историографии) // Красная новь. 1923. № 5. С. 174–203; Нечкина М.В. К характеристике В.О. Ключевского как социолога. (В связи с изданием V-го тома «Курса русской истории» В.О. Ключевского.

Госиздат, Петербург, 1922 (1921). 352+IV стр.) // Вестник Просвещения. Казань, 1923. № 1-2.

С. 28–39.

Нечкина М.В. Русская история в освещении экономического материализма (историографический очерк). Казань: Государственное изд-во, 1922; Нечкина М.В.

Гегельянская «окаменелость»… // Казанский библиофил. 1923. № 4. С. 20–30.

Нечкина М.В. В.О. Ключевский // Русская историческая литература в классовом освещении. М., 1930. Т. II. С. 215–350.

Нечкина М.В. Василий Осипович Ключевский. История жизни и творчества. М.: Наука.

1974.

при работе над студенческим сочинением327. Видимо, тогда и зародился устойчивый исследовательский интерес к этой теме, который на раннем этапе М.В. Нечкина была оставлена при Казанском университете для подготовки к профессорскому званию, тема «В.О. Ключевский как социолог» была включена в ее «аспирантскую» программу. В мае 1923 г. она завершила монографию.