«Коррупция и международное сотрудничество в борьбе с ней ...»

служебные преступления, а также сформулировать отдельные нормы об ответственности за служебный подлог и превышение полномочий в частном секторе. Данное решение, по нашему мнению, будет соответствовать подходу, выработанному в международных документах.

Ряд расхождений между международными документами и российским законодательством сохраняется в отношении вопроса о понятии должностного лица. Ранее уже отмечалось, что положения международных документов в целом оставляют вопрос о понятии должностного лица на усмотрение национального законодателя. Тем не менее, в Конвенции ООН против коррупции содержится указание на необходимость включения в число должностных лиц, «выполняющих публичную услугу, в том числе для публичного предприятия» (ст.2). Налицо четкое требование признания должностными лицами руководителей государственных предприятий.

В российском УК (примечание к ст. 285), как известно, руководители государственных предприятий, относящихся к коммерческим организациям, в том числе казенных предприятий, по долгам которых практически всегда отвечает государство, к числу должностных лиц не относятся.

Спорной представляется также позиция Пленума Верховного Суда РФ, который в постановлении № 6 от 10 февраля 2000 г. «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе» решил, что представители государства в органах управления коммерческих организациях, часть акций (долей, вкладов) закреплена в федеральной собственности в случае незаконного получения ими ценностей либо пользования услугами за совершение действия (бездействия) в интересах дающего в связи с занимаемым служебным положением, ответственность представители государства, действующие на основании поручений государственных органов2, должны отвечать за преступление против интересов службы См.: Российская газета. 2000. 23 февраля.

Неубедительна, на наш взгляд, аргументация в защиту данного положения в монографии Б.В. Волженкина (см.:

Волженкин Б.В. Служебные преступления. С. 290-291) См.: Указ Президента РФ от 10.06. 1994 № 1200 « О некоторых мерах по обеспечению государственного управления экономикой» // СЗ РФ. 1994. №7. Ст. 700.

в коммерческих организациях1. Справедливо пишет В.Н. Григорьев, что «во всех случаях, когда так называемый представитель государства, адепт его политики, будет совершать общественно опасное деяние путем использования служебного положения, он будет осознавать, что имеет возможность совершить преступление именно благодаря своему служебному положению, приобретенному при помощи и для государства»2.

В этой связи также не совсем понятно, по какой причине государственные и частные нотариусы, выполняющие одни и те же функции по нотариальному заверению сделок, несут за одни и те же злоупотребления разную ответственность.

В ряде государств СНГ, в частности в Беларуси, Украине, Молдове за соответствующие должности в учреждениях, организациях, предприятиях независимо от форм собственности3. Так, в новом Уголовном кодексе Республики Беларусь (п.3 ст.4) понятие должностного лица определяется следующим образом: «Лица, постоянно или временно либо по специальному полномочию занимающие в учреждениях, организациях или на предприятиях (независимо от формы собственности), в Вооруженных силах Республики Беларусь, других войсках воинских формированиях Республики Беларусь должности, связанные с выполнением организационно-распорядительных или административно- хозяйственных обязанностей, либо лица, уполномоченные в установленном порядке на совершение юридически значимых действий»4.

Заключение Российской Федерацией с Республикой Беларусь Договора о создании союзного государства, статья 18 которого предписывает необходимость совместной борьбы с терроризмом, наркотизмом, коррупцией, другими Данную рекомендацию Пленума Верховного суда РФ справедливо критикует М.В. Феоктистов (см.:

Феоктистов М.В. Теоретические и практические проблемы взяточничества и коммерческого подкупа // Современные проблемы борьбы с транснациональной преступностью. Краснодар, 2000. С. 208.) Григорьев В.Н. Понятие должностного лица в уголовном праве.

Автореферат дисс. …канд. юрид. наук.

Екатеринбург, 2001. С.19-20.

См. подробнее: Волженкин Б.В. Служебные преступления. С. 53.

Цит. по: Кузнецова Н.Ф. Новый уголовный кодекс республики Беларусь. // Вестник Московского университета. Серия 11 «Право». 2000. №3. С. видами преступности1, подталкивает к сближению уголовного законодательства двух государств, в том числе и норм об ответственности за коррупционные преступления. Позиция белорусского УК в данном вопросе представляется более предпочтительной.

Положения Конвенции ООН против коррупции требуют, на наш взгляд, внесения изменений в понятие должностного лица, сформулированного в примечании к ст. 285 УК РФ. Вполне приемлемым мы считаем предложение, сформулированное в свое время в докторской диссертации Б.В. Волженкина, относить к субъектам должностных преступлений «должностных лиц государственных промышленных, сельскохозяйственных и иных предприятий государственного капитала»2. Кроме того, данная норма должна быть дополнена указанием на отнесение к числу должностных лиц представителей государства в органах управления коммерческих организациях, часть акций (долей, вкладов) которых закреплена в федеральной собственности3.

Заслуживает внимания и положительной оценки предложение С.В. Максимова о дополнении нормы УК РФ о получении взятки указанием на то, что субъектом данного преступления могут быть не только должностные лица, но самоуправления, не являющиеся должностными лицами»4.

Также следует отметить, что международные конвенции намного шире, нежели УК РФ, трактуют понятие субъекта ответственности за подкуп в частном секторе. Субъектами «частной коррупции», согласно конвенциям, См.: Кузнецова Н.Ф. Новый уголовный кодекс республики Беларусь. С. Волженкин Б.В. Корыстные злоупотребления по службе (хищения, взяточничество, злоупотребление служебным положением): уголовно-правовая характеристика и проблемы квалификации: Дисс. …д-ра. юрид.

наук. в форме научного доклада. М., 1991 С.23.

Широко трактует понятие публичного должностного лица французское уголовное законодательство. В соответствии с УК Франции публичными должностными лицами признаются работники национализированных предприятий, работники экономических обществ смешанного типа, в котором государство или государственная организация владеет свыше 50% капитала, управляющие и служащие государственного предприятия (см.: Крылова Н.Е. Ответственность за должностные злоупотребления во Франции. С. 90).

В Федеральной целевой программе по усилению борьбы с преступностью на 1999-2000 гг., утвержденной постановлением Правительства РФ от 10 марта 1999 г. №270, поставлена задача разработать проект закона о внесении изменений в УК РФ в части признания представителей государства в акционерных обществах открытого типа должностными лицами. (см.: Волженкин Б.В. Служебные преступления. С. 290).

См.: Максимов С.В. Коррупция. Закон. Ответственность. С. 63.

являются не только лица, выполняющие управленческие функции (прим. к ст.

201 УК РФ), а любые работники предприятий частного сектора (ст. Конвенции Совета Европы, ст. 21 Конвенции ООН). Решение данной проблемы, по нашему мнению, невозможно путем простых изменений в УК РФ. Причисление всех работников частного сектора к субъектам коммерческого подкупа означало бы предельное расширение сферы уголовной ответственности, распространение ее на деяния мизерной общественной опасности, как то, например, незначительные поборы с клиентов за услуги в коммерческих структурах. Позиция УК РФ в данном вопросе представляется предпочтительной. Разрешение указанного противоречия нам видится в использовании гибкой возможность принятия мер…») и внесения Россией оговорки к ст. 7 при ратификации Конвенции Совета Европы.

Сравнение формулировок международных конвенций и российского УК показывает, что ответственность за коммерческий подкуп, установленная в ст.

204 УК РФ несколько уже, чем ответственность за «подкуп в частном секторе», предусмотренная в международных конвенциях. Так, предметом подкупа, согласно конвенциям, могут быть «неправомерные преимущества» (ст. Конвенции ООН, ст.7, 8 Конвенции Совета Европы), а не только имущественные блага. Согласно конвенциям к уголовным преступлениям относится обещание передать предмет подкупа, что российским УК рассматривается как уголовно ненаказуемое приготовление к преступлению1.

Широко трактуются в международных документах и составы преступлений, связанных с взяточничеством (активный и пассивный подкуп публичных должностных лиц). Под подкупом конвенции понимают не только действия по даче-получению взятки, но и обещание, предложение ненадлежащего преимущества в активном подкупе и, соответственно, принятие обещания и предложения в пассивном подкупе (ст.15 Конвенции ООН против коррупции, См. подробнее: Максимов С.В. Когда Россия ратифицирует Конвенцию Совета Европы «Об уголовной ответственности за коррупцию»? С. 82.

ст. 2,3 Конвенции Совета Европы, ст. 8 Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности)1. В рамках российского уголовного права ответственность за такие действия возможна только как за приготовительные в рамках института неоконченного преступления. Предложение взятки, требование взятки, наряду с прочими действиями, создающими условия для получения и дачи взятки, давно выделялись в качестве типичных случаев приготовления к взяточничеству в теории отечественного уголовного права2. В соответствии со ст.30 УК РФ, уголовная ответственность наступает за приготовление только к тяжкому и особо тяжкому преступлениям. Таким образом, ответственность за обещание и предложение взятки, а также за принятие такого обещания и предложения возможна только при квалифицированном взяточничестве (ч. 2,3,4 ст. 290, ч. 2 ст. 291 УК РФ).

С. В. Максимов предложил решить данное противоречие путем внесения изменений в ст. 30 УК с тем, чтобы ответственность наступала также и за приготовление к преступлению средней тяжести3. Данное предложение криминализация деяний, общественная опасность которых, по меньшей мере, сомнительна, безусловно, противоречила бы общей тенденции гуманизации уголовного законодательства, декриминализации малоопасных деяний. Не следует забывать, что в истории нашего государства уже был период, когда норма о приготовлении к преступлению использовалась как средство для грубейших нарушений законности. В нынешней политической обстановке, в случае принятия предложения С.В. Максимова, вполне реально появление В данных положениях международных конвенций прослеживается влияние французского уголовного законодательства. Именно УК Франции употребляет термины «активный» и «пассивный» подкуп, максимально широко описывает объективную сторону данных составов преступлений, включающую обещание, предложение взятки и соответственно требование таковых - ст. 432-11, 433-1, 433-2 УК Франции 1992 г. (см.:

Ответственность за должностные преступления в зарубежных странах. С. 24-26.) См.: Кузнецова Н.Ф. Ответственность за приготовление к преступлению и покушение на преступление по советскому уголовному праву / Избранные труды. СПб., 2003. С.279.

См.: Максимов С.В. Коррупция. Закон. Ответственность. С.62.

уголовных дел о «приготовлениях» к налоговым преступлениям или к незаконному предпринимательству.

Кроме того, С.В. Максимов не учел, что предлагаемое им изменение не решит схожую проблему с коммерческим подкупом, поскольку, при условии сохранения нынешней санкции, деяние, предусмотренное ч. 2 ст. 204 УК, является преступлением небольшой тяжести.

Другой путь решения данной проблемы видится во включении данных деяний в объективную сторону взяточничества (коммерческого подкупа), либо в конструировании отдельных «усеченных» составов, предусматривающих ответственность за обещание или предложение взятки (предмета коммерческого подкупа). Оснований для такого законодательного решения также не усматривается. Доводы против, на наш взгляд, очевидны: низкая степень общественной опасности, сложности процессуального доказывания, высочайшая латентность при высокой распространенности данных деяний, что делает эфемерным требование о неотвратимости наказания.

По нашему мнению, криминализация приготовления к взяточничеству в форме обещания, предложения взятки или принятия такого обещания или предложения применительно к «простому» взяточничеству, а тем более, к коммерческому подкупу, не является насущной необходимостью в уголовноправовом противодействии коррупции. Указанные деяния не обладают достаточной степенью общественной опасности, не являются опасным проявлением коррупции. Данные нормы, в случае их закрепления в уголовном законодательстве, обречены на неэффективное применение, а преступность, формируемая такими деяниями, на объективную и субъективную латентность.

Оптимального решения данной проблемы не усматривается, ибо Конвенция ООН против коррупции, в которой, применительно ко взяточничеству (ст. 21), имеется императивное требование криминализации данных деяний, в отличие от Европейской Конвенции, не предусматривает возможность оговорок. Видимо, одним из возможных решений может стать специальная оговорка об ответственности за приготовление к преступлениям, предусмотренным ч.1 ст. 290 и ч.1 ст. 291 УК РФ в ст. 30 Кодекса1, что позволит выполнить требование Конвенции через институт неоконченного преступления.

Что же касается Европейской Конвенции, предписывающей криминализацию соответствующих форм коммерческого подкупа, то здесь неизбежными представляются оговорки о частичном неприменении Россией соответствующих норм2.

В литературе также констатируется расхождение между международными конвенциями и российским УК в вопросе о предмете подкупа в публичном и в частном секторе3. Действительно, в международном праве под таким предметом понимается «любое неправомерное преимущество для себя или для других лиц», тогда как по российскому УК под взяткой или предметом коммерческого подкупа понимаются «деньги, ценные бумаги, иное имущество или выгоды (услуги) имущественного характера». Конечно, формулировка международного права представляется более широкой, однако, на наш взгляд, не стоит преувеличивать данное противоречие. По-существу, «неправомерное материальный характер4. В российском праве взяточничество исторически понималось и понимается ныне как корыстное преступление5. Именно стремление к материальной выгоде мотивирует действия коррупционеров. По нашему мнению, данное противоречие является «мнимым». Ввиду отсутствия разъяснения в конвенциях термина «ненадлежащее преимущество» Российская Федерация вправе, на наш взгляд, толковать понятие «неправомерного преимущества» именно как материальную выгоду, что полностью соответствуОтметим, что т.н. «перечневый» способ указания на преступность приготовления в уголовном законе был использован в ряде проектов УК РФ и неоднократно предлагался в уголовно-правовой литературе (см.: Козлов А.П. Учение о стадиях преступления. СПб, 2003. С. 235-237.) С.В. Максимов также считает необходимыми данные оговорки (см.: Максимов С.В. Коррупция. Закон.

Ответственность. С. 62. ) Максимов С.В. Коррупция. Закон. Ответственность. С. 55-56.

Оговоримся, что понятие «предмет преступления» применительно к взятке употребляется нами со значительной долей условности. Мы не разделяем укоренившийся в уголовно-правовой литературе взгляд на взятку как предмет взяточничества. На наш взгляд, взятка (как и т. н. «предмет» коммерческого подкупа) являются не предметом, а средством совершения данных преступлений.

В российской уголовно-правовой литературе споры, по существу, вызывает только вопрос о сексуальных услугах как предмете взяточничества. В остальных случаях имущественный характер взятки, как правило, очевиден.

См.: Волженкин Б.В. Служебные преступления. С. 197.

ет положениям УК РФ. Нельзя также не отметить и то обстоятельство, что получение должностными лицами «ненадлежащих преимуществ», не носящих имущественного характера может быть квалифицировано в соответствии с общими нормами о должностных преступлениях (ст. 285, 286 УК).

Интересен в этой связи опыт государств, внесших в свое уголовное законодательство изменения в связи с ратификацией европейской антикоррупционной конвенции. Так, в частности, изменения были внесены в Уголовный Закон Латвийской Республики 1998 г., прежние нормы о служебных преступлениях которого мало отличались от аналогичных норм российского УК. Латвийский законодатель расширил понятие взяточничества и коммерческого подкупа за счет включения в объективную сторону соответствующих составов преступлений «предложения взятки (предмета коммерческого подкупа)» и «принятия предложения». Понятие взятки и предмета коммерческого подкупа также претерпело изменения: помимо материальных ценностей и имущественных благ в качестве таковых могут выступать «иные блага» (ст. ст. 198, 199, 320, 321 УЗ Латвии)1. Таким образом, избран путь инкорпорации конвенционных соответствующих норм Особенной части (хотя, заметим, не совсем понятно имплементации, как было показано ранее, является возможным и, пожалуй, наиболее легким, но далеко не безупречным, в том числе с точки зрения последующего правоприменения.

Наиболее существенным пробелом российского уголовного законодательства с позиций его соответствия международным антикоррупционным документам является, на наш взгляд, отсутствие норм об ответственности за организаций. Данные разновидности транснациональной и международной коррупции представляют исключительную опасность и подлежат криминализаСм.: Уголовный Закон Латвийской Республики. Рига, 2003.

ции согласно международным конвенциям (ст. 5, 9,10,11 Конвенции Совета Европы, ст. 16 Конвенции ООН против коррупции, ст. 8 Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности).

Российское законодательство ответственности за такие действия не законодательство позволяет, исходя из смысла примечания 1 к ст. 201 УК РФ, привлекать к уголовной ответственности по ст. 204 «Коммерческий подкуп»

УК РФ за подкуп иностранных государственных должностных лиц, если он имел место на территории РФ, либо хотя и вне территории и РФ, но был направлен против интересов России (ч. 2 ст. 12 УК РФ) либо ответственность за него была предусмотрена международным договором. В случае ратификации Конвенции последняя оговорка снимается, т.к. в этом случае автоматически интересам РФ, что также вытекает из текста ч.3 ст. 12 УК РФ». Автор также полагает возможным привлечение к ответственности по ст. 204 УК РФ и за подкуп служащих международных организаций1. Данный вывод не основан на законе. Субъектом ответственности по ст. 204 УК РФ, согласно примечанию к ст. 201 Кодекса, являются служащие коммерческих и некоммерческих некоммерческих организаций определяется гражданским законодательством и закреплено в ст. 50 ГК РФ. Иностранные государственные учреждения и юридические лица в числе таких организаций не упомянуты. Непонятно, что имел ввиду С.В. Максимов, говоря о «смысле примечания к ст. 201 УК». Если автор считает, что в данном примечании речь идет о всех субъектах гражданских правоотношений, к которым действительно могут относится иностранные юридические лица, то такое понимание является недопустимо расширительным толкованием уголовного закона, в данном случае искажающим смысл его норм.

Налицо пробел российского уголовного закона. По нашему мнению, он См.: Максимов С.В. Коррупция. Закон. Ответственность. С. 57--58.

должен быть устранен путем введения в законодательство специальных норм об ответственности за транснациональный подкуп.

Полагаем неверным решение, предложенное все тем же С.В. Максимовым. Последний предлагает дополнить примечание к ст. 201 УК РФ после слов «а также некоммерческой» словами «в том числе международной», то есть включить названные действия в состав коммерческого подкупа. На наш взгляд, это не будет отвечать задачам борьбы с международным взяточничеством, поскольку данное деяние несравненно более общественно опасно, нежели коммерческий подкуп1. Во всяком случае, ответственность за данное деяние должна быть обособлена в отдельной норме уголовного закона.

Вызывает возражения и помещение данной нормы в главу 23 УК. Интересные соображения по этому поводу высказывает Г.К. Мишин. Он пишет: «На наш взгляд, высказанное в литературе предложение об уголовно-правовой квалификации взяточничества, совершаемого с участием должностных лиц иностранных государств и международных организаций с использованием норм о коммерческом подкупе, предусмотренных ст. 204, более чем спорно.

Отнесение иностранных правительств и международных (надправительственных) органов к «иным организациям», приравненных к коммерческим, предусмотренным в диспозициях данной статьи, явно противоречит если не «букве», то «духу» действующего закона. Представляется очевидным, что такое решение не отражает опасности международной коррупции и не соответствует смыслу подписанных Россией конвенций о борьбе с транснациональной преступностью и об уголовной ответственности за коррупцию. Уголовноправовые нормы о международной коррупции вместе с предложенными Н.Ф.

предложения она направила в Комитет Государственной Думы по безопасности) могут лечь в основу новой главы Особенной части»2. Предложение о Любопытно, в связи с этим, каким образом будет действовать упомянутое примечание к ст. 201 УК РФ об особом порядке привлечения к уголовной ответственности.

Мишин Г. Необходим закон о борьбе с коррупцией в высших эшелонах власти // Уголовное право. 2002. № 2.

С. формировании новой главы УК о международных преступлениях, безусловно, нуждается в обсуждении и дальнейшем исследовании. Как временную меру, мы считаем возможным помещение нормы о международном подкупе в гл. 30 УК РФ, понимая, при этом, некоторую упречность подобного законодательного решения. Данная норма, по нашему мнению, могла бы быть сформулирована следующим образом:

Статья 291.1. Подкуп должностных лиц иностранных государств или должностных лиц международных организаций.

1. Незаконная передача должностному лицу иностранного государства или должностному лицу международной организации денег, ценных бумаг, иного имущества, а также оказание ему услуг имущественного характера за совершение действий (бездействия) в интересах дающего в связи с занимаемым этим лицом служебным положением.

наказывается...

2. Те же деяния, совершенные группой лиц по предварительному сговору или организованной группой.

наказываются...

3. Незаконное получение должностным лицом иностранного государства или должностным лицом международной организации денег, ценных бумаг, иного имущества, а также незаконное пользование услугами имущественного характера за совершение действий (бездействия) в интересах дающего в связи с заниманием этим лицом служебного положением.

наказывается...

4. Деяния, совершенные частью третьей настоящей статьи, если они:

а) совершены группой лиц по предварительному сговору или организованной группой б) сопряжены с вымогательством наказываются...

Примечания:

1. Должностными лицами иностранного государства в настоящей статье признаются лица, осуществляющие функции представителя власти или выполняющие организационно-распорядительные, административные функции в государственных органах и органах местного самоуправления, государственных учреждениях и предприятиях и вооруженных силах иностранного государства, признаваемые должностными лицами в соответствии с законодательством этого иностранного государства.

2. Должностными лицами международной организации в настоящей статье признаются служащие международных правительственных организаций, образованных в соответствии с международными договорами Российской федерации и выполняющие в соответствии с документами международной организации организационнораспорядительные или административно-хозяйственные функции.

3. Лицо, совершившее деяние, предусмотренные частями первой и второй настоящей статьи, освобождается от уголовной ответственности, если в отношении его имело место вымогательство или если это лицо добровольно сообщило о подкупе органу, имеющему право возбудить уголовное дело.

На наш взгляд, в последующем УК РФ должен быть также дополнен нормой об ответственности за злоупотребление служащими международных организаций своими полномочиями, хотя в международных конвенциях такая норма отсутствует.

Ответственность за подкуп должностных лиц иностранных государств и международных организаций широко представлена в зарубежном уголовном законодательстве. В европейских уголовных кодексах присутствие данной нормы повсеместно, ибо установление уголовной ответственности за подкуп иностранных должностных лиц предписано вступившей в силу Конвенцией Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию, а также Конвенцией ОЭСР, членами которой являются развитые западноевропейские государства. Так, УК Швейцарии в ст. 322septies устанавливает уголовную ответственность за «подкуп должностного лица иностранного государства».

Норма формулируется следующим образом: «Кто члену судебного или иного органа, чиновнику, назначенному в судебном порядке эксперту, письменному или устному переводчику, третейскому судье или военнослужащим, который международной организации, предлагает не причитающуюся ему выгоду, обещает ее или предоставляет в связи с его служебной деятельностью за противоречащее его обязанностям или отданное на его усмотрение действие или бездействие в пользу взяткодателя или третьего лица, тот наказывается каторжной тюрьмой на срок до пяти лет или тюремным заключением»1.

Иной способ имплементации конвенционного положения избран уголовным законодательством Латвии. В латвийском Уголовном законе соответствующие иностранные и международные должностные лица приравнены к государственным должностным лицам. Статья 316 («Понятие государственного должностными лицами считаются также иностранные публичные должностные лица, члены иностранных публичных ассамблей (структура с законодательными функциями или функциями исполнительной власти), должностные лица ассамблей, а также судьи и должностные лица международных судов». Данное законодательное решение представляется неудачным. На иностранных и международных должностных лиц распространена ответственность за все должностные преступления, в чем вряд ли имеется необходимость. Сложно представить, как на практике будут применяться к иностранным чиновникам нормы о халатности (по УЗ Латвии - «бездействии государственного Уголовный кодекс Швейцарии. / Науч. ред. и пер. А. В. Серебренниковой. СПб, 2002. С.283.

должностного лица»), превышении служебных полномочий и т. п. Нецелесообразным выглядит и буквальное воспроизведение в латвийском уголовном законе текста европейской конвенции. Термины «иностранное публичное должностное лицо», «международный суд», «должностное лицо международной организации» не разъяснены и не употребляются в иных нормах закона, что может вызвать непреодолимые трудности при возможном применении соответствующих норм.

Ряд вопросов, вытекающих из имплементации положений международных документов связан с проблемой действия уголовного закона в пространстве. Ранее уже были проанализированы нормы об уголовной юрисдикции, содержащиеся в международных антикоррупционных конвенциях. Сопоставление данных положений с нормами российского законодательства показывает наличие пробела в вопросе об ответственности российских граждан за коррупционные преступления, совершенные за границей. Принцип гражданства, сформулированный в ч. 1 ст. 12 УК РФ, гласит: «Граждане Российской Федерации и постоянно проживающие Российской Федерации лица без гражданства, совершившие преступление вне пределов Российской Федерации, подлежат ответственности по настоящему Кодексу, если совершенное ими деяние признано преступлением в государстве, на территории которого оно было совершено, и если эти лица не были осуждены в иностранном государстве. При осуждении указанных лиц наказание не может превышать верхнего предела санкции, предусмотренного законом иностранного государства, на территории которого было совершено преступление». Таким образом, для привлечения к ответственности по УК РФ необходимо, чтобы общественно опасное деяние признавалось преступлением как по УК России, так и по уголовному закону государства места совершения преступления. Сформулированное в ч. 1 ст. 12 УК РФ правило «двойной криминальности» создало определенный вакуум при решении вопроса об ответственности российских за ряд преступлений, в том числе коррупционных. Так, невозможно привлечь к ответственности российское должностное лицо, получившее взятку на территории государства, по закону которого не является преступлением получение взятки иностранным должностным лицом.

Отметим, что реальный принцип, который мог бы «компенсировать»

применение правила «двойной криминальности» в соответствии с ч. 1 ст. УК, в данном случае «не работает», так как ответственности за совершение преступление против интересов Российской Федерации за границей, согласно ч.

3 ст. 12 УК РФ, несут только иностранные граждане и лица без гражданства, не проживающие постоянно в Российской Федерации. Только на эту категорию лиц распространяет свое действие и универсальный принцип. Непонятно, на чем основана подобная «льгота» для российских граждан1.

Положения международных конвенций, предписывающие установление национальной юрисдикции в отношении коррупционных преступлений, совершенных гражданами государств-участников, диктуют необходимость устранить данный пробел уголовного закона. Представляется, что оптимальным решением было бы распространение действия реального и универсального принципа на граждан Российской Федерации и постоянно проживающих в России лиц без гражданства2.

Следует добавить, что необходимость сохранения правила «двойной криминальности» при применении персонального принципа действия закона в пространстве в современных условиях развития международного права, тенденции к унификации уголовного законодательства, вызывает серьезные сомнения. Следует, на наш взгляд, согласиться с Б.В. Волженкиным в том, что «этот принцип – скорее правовая традиция, чем положение, имеющее серьезное научное обоснование»3. Отметим, что в некоторых зарубежных уголовных кодексах принцип гражданства сформулирован более удачно. Так, например, в ст. 3 УК Республики Корея, ст. 7 УК Украины закрепляют персональный См.: Иногамова-Хегай Л.В. Действие уголовного закона в пространстве // Уголовное право в XXI веке. М., 2002. С. 145-149.

Именно такое решение проблемы предлагает Л.В. Иногамова-Хегай. (см.: Иногамова-Хегай Л.В.

Международное уголовное право. С. 116.) Волженкин Б.В. Действие закона в пространстве и проблемы борьбы с организованной преступностью // Современные проблемы борьбы с транснациональной преступностью. Краснодар, 2000. С. 39.

принцип без правила о двойной криминальности1.

Как уже отмечалось ранее в настоящей работе, несмотря на ряд проблем, все коррупционные деяния, предусмотренные международными конвенциями, либо уже имеются в действующем российском УК, либо могут быть криминализированы без нарушения структуры и принципов российского уголовного законодательства. Пожалуй, единственным исключением является норма, предусмотренная ст. 20 Конвенции ООН против коррупции («Незаконное обогащение»). Данная норма сформулирована в Конвенции следующим образом: «значительное увеличение активов публичного должностного лица, превышающее его законные доходы, которое оно не может разумным образом обосновать».

По нашему мнению, криминализация незаконного обогащения невозможна без нарушения концептуальных основ российского уголовного права. В «составе» незаконного обогащения не усматривается ключевого составного элемента преступления – деяния. Между тем, важнейшим положением российского уголовного права является принцип личной виновной ответственности за общественно опасное деяние. Основанием уголовной ответственности, согласно ст. 8 УК РФ, является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного настоящим Кодексом.

При возможном привлечении к ответственности за незаконное обогащение как бы презюмируется происхождение доходов должностного лица вследствие коррупционного деяния. На самом деле данные средства могут иметь любое происхождение, путь даже и незаконное, но вовсе не обязательно связанное с коррупцией. Безусловно, сам факт наличия у должностного лица доходов, которые он не может разумно обосновать, является серьезным нарушением служебной этики, может влечь дисциплинарную ответственность за сам факт наличия подобных средств. Но к коррупции в ее уголовно-правовом понимании, к коррупционному преступлению, такое «деяние» не имеет никакого отношения.

См.: Иногамова-Хегай Л.В. Международное уголовное право. С. 116.

Учитывая вышеизложенное, мы считаем нецелесообразным установление в российском уголовном праве ответственности за незаконное обогащение в соответствии со ст. 20 Конвенции ООН против коррупции. Поскольку в тексте данной нормы сказано, что соответствующее государство-участник рассматривает возможность установления ответственности за данное деяние «при условии соблюдения своей конституции и основополагающих принципов своей правовой системы», Российская Федерация, по нашему мнению, должна воздержаться от реализации в своем законодательстве данного положения Конвенции.

Ответственность за преступление, сходное с незаконным обогащением, предусматривается в УК КНР, отличающимся крайней репрессивностью по отношению к коррупционерам (так, за коррупцию в крупном размере может быть назначена смертная казнь с конфискацией имущества). В статье китайского УК говорится: «При очевидном превышении законных поступлений на крупную сумму собственности или расходов государственных работников можно требовать объяснения их источника. Государственный работник, не сумевший объяснить законность их источника, наказывается лишением свободы на срок до пяти лет либо арестом, разница в суммах рассматривается как незаконный доход; часть собственности, превышающая законную, взыскивается»1.

Международные антикоррупционные документы предписывают государствам-участникам принять меры по установлению ответственности юридических лиц в связи с совершением коррупционных преступлений. В связи с этим данный вопрос заслуживает отдельного рассмотрения.

Прежде всего необходимо подчеркнуть, что ни в одном международном соглашении не установлено какого либо обязательства для стран-участников установить в своем законодательстве уголовную ответственность юридических лиц. Более того, ни в одной конвенции не содержится рекомендации установить такую ответственность. Например, в статье 19 Конвенции Совета Европы См.: Ахметшин Х.М, Ахметшин Н.Х., Петухов А.А. Указ. соч. С. 393.

сказано: «Каждая сторона обеспечивает, чтобы в отношении юридических лиц, привлеченных к ответственности в соответствии с пунктами 1 и 2 статьи (ответственность юридических лиц) применялись эффективные, соразмерные и сдерживающие уголовные или неуголовные (курсив мой - Г.Б.) санкции». В связи с этим необоснованна оценка данной нормы А.В. Наумовым как «рекомендательной»1.

Представляется, что в настоящем исследовании отсутствует необходимость перечислять все аргументы pro et contra введения института уголовной ответственности юридических лиц в российское уголовное законодательство2.

Думается, нет необходимости и в самостоятельном рассмотрении этого вопроса применительно к коррупционным преступлениям3. Отметим в связи с этим уголовной ответственности юридических лиц (понятие вины, систему наказаний и т.п.) сторонники введения данного института, сами не замечая того, используют понятия и институты, характерные для гражданского права.

Непонятно, зачем «изобретать велосипед». Ответственность юридических лиц возможна и необходима в рамках гражданского и административного права, о чем прямо говорится в ст. 26 Конвенции ООН против коррупции.

Отметим, что согласно ст. 1068 ГК РФ юридическое лицо несет гражданскую (имущественную) ответственность за вред, причиненный его работником при исполнении служебных обязанностей, в том числе за действия, связанные с получением взятки или коммерческим подкупом, вне зависимости от того, понес взяткополучатель (подкупленный) уголовную ответственность или нет.

См.: Наумов А.В. Ответственность за коррупционные преступления по законодательству европейских стран // Коррупция: политические, экономические, организационные и правовые проблемы. / Под ред. В.В. Лунеева.

М., 2001. С. 128.

Представляется, что А.В. Наумов выдал желаемое за действительное. Это неудивительно, учитывая, что проф.

А.В. Наумов – один из активнейших сторонников внедрения в российское право института уголовной ответственности юридических лиц.

См. например: Никифоров А.С. Юридическое лицо как субъект преступления и уголовной ответственности.

М., 2002.

3 Отрицательную позицию по поводу установления уголовной ответственности юридических лиц за коррупционные преступления занимает Н. Егорова. Вместе с тем автор считает возможной такую ответственность за преступления, связанные с коррупцией (ст. 118,165,171,174УК РФ.) (см.: Егорова Н.

Уголовная ответственность юридических лиц за коррупционные преступления // Уголовное право. 2003. № 2.

С. 25-26.

Такая же ответственность возлагается и на органы государственной власти и органы местного самоуправления в случае совершения их должностными лицами коррупционных преступлений (ст. 1069 ГК РФ)1. Допускаем, что соответствующие механизмы ответственности юридических лиц в рамках гражданского и административного права нуждаются в совершенствовании.

Однако, представляется, что нет никакой необходимости в пересмотре традиционно негативного отношения отечественного права к уголовной ответственности юридических лиц. Не диктуется такая необходимость и в свете рассматриваемых положений международного права.

Необходимо остановиться на вопросе о соотношении международных и российских уголовно-правовых норм в части санкций за преступления коррупционного характера. В целом санкции, установленные УК РФ за совершение коррупционных преступлений, соответствуют международным конвенциям, требующим в своих соответствующих положениях установления за совершение коррупционные преступлений суровых, справедливых и соразмерных наказаний. Налицо лишь явная диспропорция между ответственностью государственных и частных управленцев, о путях устранения которой уже было сказано выше. Представляется, что политика, ориентированная на дальнейшее ужесточение санкций, себя исчерпала. Конечно, далеко не исчерпан потенциал мер, направленных на оптимизацию санкций и дифференциацию ответственности по различным видам коррупционных преступлений.

Следует тем не менее отметить, что российский законодатель, на наш взгляд, совершил грубую ошибку, исключив из перечня видов наказания в УК РФ конфискацию имущества.

Ранее неоднократно отмечалось, что международные антикоррупционные документы требуют от государств-участников принятия законодательных и иных мер по обеспечению возможности конфискации доходов от преступлений, связанных с коррупцией или имущества на сумму таких доходов. Так, Конвенция ООН против транснациональной организованной преступности См.: Максимов С.В. Коррупция. Закон. Ответственность. С. 61-62.

постановлению суда или иного компетентного органа». В ст. 12 Конвенция предусматривает, что государства-участники принимают, в максимальной степени, возможной в рамках их внутренних правовых систем, такие меры, какие могут потребоваться для обеспечения возможности конфискации:

1) доходов от преступлений, охватываемой настоящей Конвенцией или имущества, стоимость которого соответствует стоимости таких доходов.

2) имущества, оборудования или других средств, использовавшихся или предназначавшихся для совершения преступлений Также конвенция указывает, что если «доходы от преступлений были превращены или преобразованы, частично или полностью, в другое имущество, то меры, указанные в настоящей статье, применяются в отношении такого имущества».

Содержится требование принятия конфискационных мер и в иных международных соглашениях по борьбе с преступностью, в том числе и ратифицированных Российской Федерацией. В частности, такое требование предусмотрено в Европейской Конвенции об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности 1990 г (ст. 2 Конвенции)1.

8 декабря 2003 г. Президент РФ, за день до подписания Россией, по его распоряжению, Конвенции ООН против коррупции, подписал Федеральный Закон № 162-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовный Кодекс Российской Федерации, исключивший из перечня видов наказания и из санкций статей Особенной части УК конфискацию имущества2. Одновременно с подписанием международного соглашения, содержащего целый ряд норм о конфискации и возращении активов, из законодательства устраняется всякое упоминание о конфискации имущества. Более чем странный подход к выполнению государством своих международных обязательств. Даже учитывая то обстоятельство, что отмеченная Конвенция до ее ратификации не является См.: Европейская Конвенция об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности // Российская газета. 2001. 31 мая.

См.: Парламентская газета. 2003. 11 декабря.

источником российского права, необходимо напомнить, что согласно п. 2 ст. Федерального Закона «О международных договорах российской Федерации», «Российская Федерация до вступления для нее международного договора в силу воздерживается с учетом соответствующих норм международного права от действий, которые лишили бы договор его объекта и цели». Кроме того, как уже отмечено, данное законодательное решение нарушает обязательства по уже ратифицированным Россией международным соглашениям.

Сторонники исключения конфискации имущества из российского законодательства аргументируют свою позицию тем, что конфискация, дескать, есть мера процессуальная, а не вид наказания, и поскольку «специальная конфискация», а именно о ней идет речь в конвенциях, якобы присутствует в ст. 81 УПК РФ, то никакого нарушения норм международного права в принятом законодателем решении не содержится. Это не соответствует действительности. Норма УПК, о которой идет речь, определяет порядок решения судом вопроса о вещественных доказательствах при вынесении приговора. В п. 4 ч. 2 ст. 81 УПК РФ сказано: «деньги и иные ценности, нажитые преступным путем, по приговору суда подлежат обращению в доход государства».

Для любого юриста очевидно, что категория «вещественные доказательства» намного уже, нежели «доходы и имущество, нажитые преступным путем», тем более в случае их преобразования в иное имущество. Следует отметить, что данная норма и прежде присутствовала в уголовнопроцессуальном законодательстве, но никто не смешивал ее с конфискацией имущества как видом наказания.

Исключение из Уголовного кодекса такого вида наказания, как конфискация имущества, должно быть в достаточной степени криминологически обосновано, в то время как в пояснительной записке к принятому законопроекту приводится лишь одно основание отмены конфискации имущества – "низкая эффективность" данной меры наказания1, что само по себе требует дополниСм.: http://www.legislature.ru/monitor/amenduk/304898-3paleev.html тельных разъяснений. Что в данном случае означает «низкая эффективность»?

С каких позиций она оценивалась? Если это происходило на основе анализа тенденций корыстной преступности и криминального рецидива, то неэффективными следует признать все существующие виды наказания, в том числе штраф, выступающий в качестве замены конфискации. Редкая же применяемость на практике конфискации свидетельствует не о низкой эффективности, а о том, что субъекты преступлений, к которым должна по закону применяться конфискация, не привлекаются к уголовной ответственности.

Сомнительно, что авторы обсуждаемого законодательного решения рассматривали и такой аспект, как превентивную функцию конфискации.

Известно, что для коррупционеров конфискация – самая «нелюбимая» из санкций. Академик В.Н. Кудрявцев справедливо рассуждает по этому поводу:

«Чрезмерно решили смягчить ответственность и убрать такую меру, как конфискация, хотя для наиболее крупных расхитителей, для чрезмерно богатых людей она самая страшная. Не знаю, какими соображениями руководствовалась Дума при принятии этих поправок к рассмотрению. Один из доводов в пользу отмены - конфискация затрагивает семью, пострадает не только осужденный, но и члены его семьи - этот довод в принципе правильный, но ведь на бедных людей никто конфискацию налагать не будет. И мы предлагаем сохранить конфискацию лишь в случаях причинения особо крупного ущерба, когда речь идет о миллиардах рублей»1.

Мы не разделяем мнение тех юристов, кто полагает, что конфискация является негуманным, жестоким видом наказания. В основном их доводы сводятся к тому, что данное наказание падает на семью осужденного, тем самым карая невиновных. Так, Н.А. Лопашенко пишет: «подобная мера наказания карает не только лицо, совершившее преступление, но и его близких лиц, причем, последних – чаще сильнее, и без вины»2. Следует отметить, что аналогичные доводы против полной конфискации высказывались еще в Правовая ревизия // Российская газета. 2003. 19 ноября.

См.: Экспертное заключение проф. Н.А. Лопашенко на принятый законопроект http://sartraccc.sgap.ru./Lawex/e-pzp1.htm дореволюционном уголовном праве. Противниками полной конфискации были такие ученые, как С.В. Познышев1 и Н.С. Таганцев2. Вместе с тем, они придерживались мнения о необходимости сохранения в уголовном законодательстве специальной конфискации.

Данные соображения, действительно, обоснованы. В то же время, нельзя не отметить, что любое наказание так или иначе негативно отражается на семье виновного. Разве не страдают интересы членов семьи осужденного при лишении свободы или крупном штрафе? Оценка действовавших норм УК РФ о конфискации имущества как негуманных не вполне объективна. Конфискация, по действовавшему ранее уголовному закону, являлась дополнительным видом наказания, устанавливалась только за тяжкие и особо тяжкие преступления, совершенные из корыстных побуждений (то есть, применительно к коррупционным преступлениям, за квалифицированные виды взяточничества), и могла быть назначена судом лишь в случаях, предусмотренных соответствующими статьями Особенной части Кодекса. Отметим, что согласно действовавшему российскому законодательству, определенные в уголовно-исполнительном законодательстве виды имущества, необходимого осужденному или лицам, находящимся на его иждивении, конфискации не подлежали. В рамках ранее действовавшей ст. 52 УК, возможна была не только полная, но и частичная конфискация имущества.

Напомним, что при назначении наказания суд, согласно ч. 3 ст. 60 УК РФ, учитывает влияние назначенного наказания на исправление осужденного и условия жизни его семьи.

Сложно не согласиться с оценкой полной конфискации как чрезмерной меры, не вполне соответствующей принципу гуманизма. Неизвестна полная конфискация и большинству зарубежных уголовных кодексов. Но нельзя не учитывать в связи с этим размах организованной и коррупционной преступности, невиданное обогащение преступных элементов в условиях системного См.: Познышев С.В. Основные начала уголовного права. Общая часть уголовного права. М., 1912. С.610.

См.: Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Т.2. Тула, 2001. С. кризиса, наличие благоприятных условий для легализации преступных доходов. Представляется, что полный отказ от данной меры преждевременен, не соответствует криминологической реальности и настроениям в обществе, игнорировать которые законодатель не вправе1. Конфискация имущества может и должна служить эффективным средством в борьбе с коррупционной и организованной преступностью2.

На наш взгляд, определенные возможности для эффективной специальной конфискации могут быть обеспечены в рамках гражданского иска и других институтов процессуального законодательства. Однако очевидно, что сначала должны быть созданы условия для такой конфискации, в том числе путем законодательных изменений, а лишь затем мог бы рассматриваться вопрос об отмене уголовно-правовой конфискации. В данном же случае в очередной раз «телегу поставили впереди лошади».

По нашему мнению, исключение из УК РФ вида наказания в виде конфискации имущества является не только грубейшей ошибкой законодателя, но и нарушением международных обязательств Российской Федерации. Эта ошибка должна быть исправлена. В связи с этим считаем необходимым восстановление в УК РФ нормы о конфискации имущества, по крайней мере, в виде специальной конфискации3.

На основании вышеизложенного, необходимо кратко суммировать вносимые нами предложения по совершенствованию уголовного законодательства Российской Федерации в связи с принятием и предстоящей ратификацией международных антикоррупционных конвенций.

В двух защищенных в последние годы кандидатских диссертациях поддерживается тезис о необходимости сохранения в УК РФ конфискации имущества как вида наказания. (см.: Пимонов В. А. Конфискация имущества как вид наказания по уголовному праву. Автореф. дисс. …канд. юрид. наук. М., 2002.; Шутов К.Н.

Конфискация имущества в российском уголовном и уголовно-исполнительном законодательстве. Автореф.

дисс. …канд. юрид. наук. Томск, 2000) Конфискация имущества используется в качестве эффективного средства борьбы с организованной преступностью и коррупцией в Италии. Об итальянском опыте в этой области см.: Лунеев В.В. Опыт борьбы с организованной и коррупционной престпностью в Италии; Законы Италии о борьбе с мафией // Организованная преступность, терроризм и коррупция: Криминологический ежеквартальный альманах –Вып. 1, 2003. С. 85-87;

98-103.

Кафедра уголовного права и криминологии юридического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова предложила свою формулировку статьи УК о конфискации. Конфискация, согласно данному предложению, понимается как «принудительное безвозмездное изъятие в собственность государства орудий и средств преступлений, а также имущества, добытого преступным путем».

1. В документах международного права наблюдается равный подход к коррупционным преступлениям в публичном и частном секторах. Данное положение должно быть воспринято и российским законодательством.

Учитывая практическую сложность объединения глав 23 и 30 УК РФ, оптимальным решением представляется унификация санкций и оснований ответственности за однотипные коррупционные преступления в данных главах УК. Примечания 2 и 3 к ст. 201 УК РФ должны быть исключены из закона как противоречащие международному праву и принципу равенства, сформулированному в ст. 4 УК.

2. Понятие должностного лица, сформулированное в примечании к ст.

285 УК РФ, нуждается в дополнении. По нашему мнению, учитывающему положения международно-правовых документов, ответственность за должностные преступления должна быть распространена на руководителей государственных унитарных предприятий, предприятий с преобладающей долей государственного капитала (более 50 %), а также на представителей государства в органах управления акционерных обществ открытого типа.

3. Ввиду необходимости учета международно-правовых норм, широко формулирующих объективную сторону коррупционных преступлений, связанных с подкупом, следует дополнить ст. 30 УК РФ указанием на то, что уголовная ответственность наступает также за приготовление к преступлениям, предусмотренным в статьях 204, 290 и 291 Кодекса.

4. УК РФ, на наш взгляд, должен быть дополнен отдельной нормой об ответственности за подкуп должностных лиц иностранных государств, а также должностных лиц международных организаций. Такая норма, до разработки отдельной главы УК о международных преступлениях, могла бы быть помещена в гл. 30 УК.

5. Нуждаются в уточнении нормы российского законодательства о действии уголовного закона в пространстве. По нашему мнению, действие норм, закрепляющих ответственность лиц по УК РФ в соответствии с реальным и универсальным принципами, должно быть распространено на граждан Российской Федерации, а также на лиц без гражданства, постоянно проживающих в Российской Федерации.

6. Конфискация имущества как вид наказания должна быть восстановлена в УК РФ. Такое решение диктуется необходимостью учета положений международных документов в сфере борьбы с преступностью и коррупцией, предусматривающих целый ряд норм о конфискации имущества как виде ответственности за коррупционные преступления (по крайней мере, в виде т.н.

«специальной конфискации»).

Следует подчеркнуть, что высказанные выше предложения не носят исчерпывающего характера. Ряд вопросов соотношения международных и российских уголовно-правовых норм предельно сложен и не предполагает быстрых и безупречных решений. Безусловно, работа по имплементации положений международных соглашений в российском уголовном законодательстве должна быть продолжена и после ратификации конвенций и внесения необходимых изменений в УК. Считаем в связи с этим необходимым формирование при Комитете по законодательству Государственной Думы специального консультативного совета с участием ведущих специалистов по международному праву и другим отраслям законодательства, в рамках которого бы обсуждались вопросы по имплементации положений международных соглашений в российском законодательстве, в том числе и в сфере уголовного права, своевременно бы готовились и обсуждались предложения по совершенствованию российского законодательства. Работа такого совета, безусловно, требовала бы эффективного взаимодействия с соответствующими подразделениями Министерства иностранных дел, Министерством юстиции, высшими судебными инстанциями, международными организациями.

Как неоднократно подчеркивалось ранее, имплементация положений международных антикоррупционных документов не должна ограничиваться сферой уголовного законодательства. Принципиально важно приведение в соответствие с международными нормами положений других отраслей российского права. Только в этом случае можно говорить о полномасштабном выполнении международных обязательств по данным соглашениям в правовой сфере. Кроме того, без соответствующего «подкрепления» неэффективным будет и действие соответствующих уголовно-правовых норм. Разработка и научное обоснование соответствующих предложений по совершенствованию российского законодательства «неуголовной» отраслевой принадлежности, направленного на приведение его норм в соответствие с международными антикоррупционными стандартами, должны стать предметом специальных научных исследований, актуальность и необходимость которых не вызывает сомнений.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

По результатам исследования автор пришел к следующим основным выводам:

1. Коррупция – историческое явление, неизменный спутник государства на всех этапах его исторического развития. Коррупция есть явление социальное, присущее обществу и обусловленное его (общества) противоречиями. Коррупция – негативное явление, разрушительно действующее на общество и государство, девальвирующее социальные ценности. Необоснованны, на наш взгляд, воззрения, допускающие «позитивные» функции коррупции.

2. Коррупция как широкое социальное явление представляет собой дисфункцию процессов социального управления, разложение власти на основе девиантного поведения, обусловленного корыстной мотивацией. Как явление правовое, коррупция, на наш взгляд, может пониматься как противоправное использование субъектами власти и управления своего служебного положения вопреки интересам службы в корыстных целях, а также противоправное предоставление таким лицам материальных или иных преимуществ иными лицами за действия (бездействие), совершаемые в их пользу с использованием своего служебного положения. Коррупция понимается нами шире, чем подкуп-продажность государственных служащих.

К коррупции относятся корыстные злоупотребления служебными полномочиями в государственном, муниципальном и частном секторах, различные формы подкупа-продажности служащих. В любом юридическом определении коррупции должны быть, на наш взгляд, отражены следующие признаки:

социальная сущность (разложение власти), нормативный характер (запрещенность нормами права), корыстная мотивация. В структуру коррупции входят не только коррупционные преступления, но и иные правонарушения (административные, дисциплинарные, гражданско-правовые). Предлагаемый подход к понятию коррупции разделяется большинством международных документов, определяющих понятие коррупции.

4. При формулировании криминологического понятия коррупции следует учитывать постулат российской криминологии об уголовно-правовом характере преступности. Коррупция является формой девиантного поведения, включающего в себя, помимо преступлений, иные правонарушения. Понятие коррупционной преступности (узкое понятие коррупции как вида преступности) будет, безусловно, более узким, специальным, ибо оно может учитывать только те проявления коррупции, которые предусмотрены в уголовном законе.

5. Законодательное определение понятия коррупции принципиально важно и необходимо. В уголовном праве оно поможет осуществить максимальную криминализацию коррупционных деяний, в профилактическом законодательстве – выстроить эффективную систему антикоррупционной политики.

Определение коррупции должно быть закреплено в специальном антикоррупционном федеральном законе. Введение данного понятия в УК РФ, по нашему мнению, нецелесообразно. При выработке такого определения необходимо ориентироваться на международно-правовой подход, учитывая международный характер явления коррупции, тенденцию к унификации законодательства и необходимость международного сотрудничества в данной сфере.

6. Коррупция - международное явление. Последствия коррупционных процессов оказывают влияние на общемировое развитие. Коррупционные деяния, криминализация которых предписывается международными конвенциями, относятся к преступлениям международного характера и входят в структуру международной преступности. Особую опасность представляют транснациональные формы коррупции (подкуп иностранных должностных лиц и должностных лиц международных организаций). Это обуславливает необходимость и важность международного антикоррупционного сотрудничества.

7. Процессы глобализации, развитие внешних связей, становление международных политических и экономических институтов дали рождение новым разновидностям коррупции – ее транснациональной и международной формам.

К транснациональной коррупции, по нашему мнению, следует относить те коррупционные проявления, которые связаны с присутствием иностранного элемента (субъекта). Ключевым свойством транснациональной коррупции является то, что подкуп должностного лица осуществляется иностранным субъектом (гражданином, организованной группой, должностным лицом иностранного государства или иностранной компании). Данный вид коррупции совершается исключительно путем подкупа-продажности, ибо его транснациональный характер обусловлен субъектным составом. Кратко данный вид коррупции можно определить как подкуп иностранных должностных лиц.

Наряду с транснациональной, необходимо, на наш взгляд, выделять международную коррупцию. Последняя характеризуется наличием международного субъекта. К международной коррупции мы относим прежде всего подкуп должностных лиц международных организаций и транснациональных корпораций, а также злоупотребление данными лицами своими полномочиями в личных или групповых интересах. Особая озабоченность мирового сообщества проблемой транснациональной коррупции находит отражение в присутствии в конвенциях норм о международном взяточничестве, а также в принятой ОЭСР в 1997 г. отдельной конвенции о борьбе с транснациональным подкупом.

8. Международное сотрудничество в борьбе с коррупцией - система отношений между государствами в лице их органов, международными правительственными и неправительственными организациями, транснациональными корпорациями и иными организациями в сфере противодействия коррупции, включающую согласованные политику, антикоррупционную стратегию и тактику, выработку международных договоров и соглашений, их имплементацию во внутреннее законодательство государств, правоприменительную, организационно-правовую, информационную и научно-исследовательскую деятельность соответствующих субъектов сотрудничества по предупреждению коррупции, непосредственной борьбе с ней на основе международно-правовых документов и принятых в соответствии с ними положениями национального законодательства.

9. К основным направлениям международного сотрудничества в борьбе с коррупцией относятся:

сотрудничество в рамках глобальных и региональных международных организаций. Выработка антикоррупционной международноправовой базы;

сотрудничество в рамках неправительственных организаций;

организационное, процессуальное, техническое сотрудничество.

Сотрудничество правоохранительных органов;

научное сотрудничество.

10. Принятые к настоящему времени международные антикоррупционные документы позволяют говорить о создании солидной нормативной базы для сотрудничества государств в данной сфере и унификации национального законодательства. Важнейшей вехой на пути формирования международного антикоррупционного законодательства следует считать принятие Конвенции ООН против коррупции в 2003 г.

11. Для национального уголовного законодательства рассмотренные в диссертации международные документы имеют принципиальное значение как для криминализации деяний, так и для решения иных вопросов уголовной ответственности за коррупционные преступления.

12. Развитие международного антикоррупционного законодательства обозначает четкую тенденцию к расширению круга деяний, относимых международными документами к числу коррупционных. Разработчики антикоррупционных конвенций не включили в их текст определения коррупции, делая отсылку к перечню криминализированных деяний.

13. Международные документы однозначно включают корыстные служебные злоупотребления в частном секторе в число коррупционных преступлений, требуя их криминализации и установления за их совершение эффективных и суровых санкций.

14. Понятие должностного лица в международных документах, хотя и с отсылкой к положениям национального права, трактуется достаточно широко и включает руководителей предприятий с государственным участием.

15. Нормы международных Конвенций о криминализации коррупционных деяний являются гибкими, то есть позволяют государствам-участникам осторожно и постепенно подходить к имплементации соответствующих конвенционных положений в национальном уголовном праве, таким образом учитывать особенности национального уголовного законодательства.

16. В международных антикоррупционных документах четко выражен акцент на меры по предупреждению коррупции. Признавая важность уголовноправовых средств борьбы с коррупцией, международные документы ориентируются на широкий спектр профилактических мер, применение которых в совокупности с уголовной репрессией может дать эффективный результат в противодействии коррупции.

17. Участие Российской Федерации в формирующейся глобальной антикоррупционной политике требует незамедлительной ратификации подписанных Российской Федерацией Конвенции Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию и Конвенции ООН против коррупции. Ратификация должна сопровождаться внесением соответствующих изменений в российское уголовное законодательство. В ходе имплементации международных документов должны учитываться особенности российской правовой системы, отечественные правовые традиции. Приоритетом данной работы должна стать не автоматическая инкорпорация международных норм во внутреннее законодательство, а отражение в законодательстве концептуальных положений международных документов, их принципов, реализация их основных целей:

эффективного противодействия коррупции, включая ее транснациональные формы уголовно-правовыми средствами, и создания условий для эффективного международного сотрудничества в борьбе с коррупционной преступностью.

18. Российское уголовное законодательство об ответственности за коррупционные преступления, при сохраняющихся расхождениях, в своих концептуальных положениях, соответствует международным антикоррупционным документам. Вместе с тем имеющиеся противоречия требуют внесения ряда изменений в УК РФ 19. В документах международного права наблюдается равный подход к коррупционным преступлениям в публичном и частном секторах. Данное положение должно быть воспринято и российским законодательством.

Учитывая практическую сложность объединения глав 23 и 30 УК РФ, оптимальным решением представляется унификация санкций и оснований ответственности за однотипные коррупционные преступления в данных главах УК. Примечания 2 и 3 к ст. 201 УК РФ должны быть исключены из закона как противоречащие международному праву и принципу равенства, сформулированному в ст. 4 УК.

20. Понятие должностного лица, сформулированное в примечании к ст.

285 УК РФ, нуждается в дополнении. Ответственность за должностные преступления должна быть распространена на руководителей государственных унитарных предприятий, предприятий с преобладающей долей государственного капитала (более 50 %), а также на представителей государства в органах управления акционерных обществ открытого типа.

21. Ввиду необходимости учета международно-правовых норм, широко формулирующих объективную сторону коррупционных преступлений, связанных с подкупом, следует дополнить ст. 30 УК РФ указанием на то, что уголовная ответственность наступает также за приготовление к преступлениям, предусмотренным в статьях 204, 290 и 291 Кодекса.

22. УК РФ, на наш взгляд, должен быть дополнен отдельной нормой об ответственности за подкуп должностных лиц иностранных государств, а также должностных лиц международных организаций. Такая норма, до разработки отдельной главы УК о международных преступлениях, могла бы быть Статья 291.1. Подкуп должностных лиц иностранных государств или должностных лиц международных организаций.

1. Незаконная передача должностному лицу иностранного государства или должностному лицу международной организации денег, ценных бумаг, иного имущества, а также оказание ему услуг имущественного характера за совершение действий (бездействия) в интересах дающего в связи с занимаемым этим лицом служебным положением.

наказывается...

2. Те же деяния, совершенные группой лиц по предварительному сговору или организованной группой.

наказываются...

3. Незаконное получение должностным лицом иностранного государства или должностным лицом международной организации денег, ценных бумаг, иного имущества, а также незаконное пользование услугами имущественного характера за совершение действий (бездействия) в интересах дающего в связи с заниманием этим лицом служебного положением.

наказывается...

4. Деяния, совершенные частью третьей настоящей статьи, если они:

а) совершены группой лиц по предварительному сговору или организованной группой б) сопряжены с вымогательством наказываются...

Примечания:

1. Должностными лицами иностранного государства в настоящей статье признаются лица, осуществляющие функции представителя власти или выполняющие организационно-распорядительные, административные функции в государственных органах и органах местного самоуправления, государственных учреждениях и предприятиях и вооруженных силах иностранного государства, признаваемые должностными лицами в соответствии с законодательством этого иностранного государства.

2. Должностными лицами международной организации в настоящей статье признаются служащие международных правительственных организаций, образованных в соответствии с международными договорами Российской федерации и выполняющие в соответствии с документами международной организации организационнораспорядительные или административно-хозяйственные функции.

3. Лицо, совершившее деяние, предусмотренные частями первой и второй настоящей статьи, освобождается от уголовной ответственности, если в отношении его имело место вымогательство или если это лицо добровольно сообщило о подкупе органу, имеющему право возбудить уголовное дело.

23. Нуждаются в уточнении нормы российского законодательства о действии уголовного закона в пространстве. Действие норм, закрепляющих ответственность лиц по УК РФ в соответствии с реальным и универсальным принципами, должно быть распространено на граждан Российской Федерации, а также на лиц без гражданства, постоянно проживающих в Российской Федерации.

24. Конфискация имущества как вид наказания должна быть восстановлена в УК РФ. Такое решение диктуется необходимостью учета положений международных документов в сфере борьбы с преступностью и коррупцией, предусматривающих целый ряд норм о конфискации имущества как виде ответственности за коррупционные преступления (по крайней мере, в виде т.н.

«специальной конфискации»).

25. В свете положений международных антикоррупционных документов не усматривается необходимости в установлении в УК РФ института уголовной ответственности юридических лиц за соответствующие преступления.

26. Имплементация положений международных антикоррупционных документов не должна ограничиваться сферой уголовного законодательства.

Принципиально важно приведение в соответствие с международными нормами положений других отраслей российского права. Только в этом случае можно говорить о полномасштабном выполнении международных обязательств по данным соглашениям в правовой сфере.

Выводы и предложения, сделанные в настоящем исследовании не претендуют на исчерпывающий и окончательный характер. Ряд поднятых в работе проблем требует дальнейших углубленных научных исследований. Так, актуальны разработка и научное обоснование предложений по совершенствованию российского законодательства «неуголовной» отраслевой принадлежности, направленного на приведение его норм в соответствие с международными антикоррупционными стандартами. Нуждаются в дальнейшем исследовании процессуальные, технические и организационные аспекты международного сотрудничества в борьбе с коррупцией.

В заключение отметим: трудностей на пути глобальной антикоррупционной политики множество, и далеко не все из них находятся в правовой плоскости. Слишком велика еще экономическая, социальная и культурная пропасть между различными государствами. Однако, одержать победу над коррупцией или, по крайней мере снизить масштаб данной глобальной угрозы, в современном мире возможно только совместными усилиями. И от того, насколько скоро это будет осознано в различных уголках нашей планеты, зависит успех общего дела. Древняя латинская мудрость гласит: Quod omnis tangit, ab omnibus debet suppotary (то, что касается всех, должно всеми поддерживаться).

БИБЛИОГРАФИЯ

I. Нормативные акты, проекты законов, документы международных 1) Конвенция ООН против коррупции. // Документы ООН. A/58/422.

2) Конвенция ООН против транснациональной организованной преступности // Документы ООН. A/RES/55/25.

3) Декларация ООН о борьбе с коррупцией и взяточничеством в международных коммерческих операциях. // Документы ООН. A/RES/51/191.

4) Международный кодекс поведения должностных лиц // Чистые руки. 1999. №2.

5) Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН «Борьба с коррупцией» // Чистые руки. 1999. №2.

6) Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН о разработке Конвенции против коррупции // Документы ООН. A/RES/55/61.

7) Европейская Конвенция об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности // Российская газета. 2001. мая.

8) Конвенция о гражданско-правовой ответственности за коррупцию (Серия европейских договоров №174) // Жданов Ю.Н., Лаговская Е.Н.

Европейское уголовное право. Перспективы развития. М., 2001.

9) Конвенция об уголовной ответственности за коррупцию (Серия европейских договоров №173) // Жданов Ю.Н., Лаговская Е.Н. Европейское уголовное право. Перспективы развития. М., 2001.

10) Конвенция Организации Экономического Сотрудничества и Развития по борьбе с подкупом иностранных должностных лиц при заключении международных коммерческих сделок // Развитие частного сектора.

Приложение №2. 1998.

11) Пересмотренные рекомендации Совета по мерам борьбы со взяточничеством в международных коммерческих операциях // Развитие частного сектора. Приложение №2. 1998.

12) Договор между РФ и Республикой Беларусь "О создании союзного государства» от 08.12.1999 г. // СЗ РФ. 14. 02. 2000. №7. Ст. 786.

13) Конституция Российской Федерации // Российская газета. 2003. декабря.

14) Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть вторая // СЗ РФ.

29. 01. 1996. №5. Ст. 410.

15) Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть первая // СЗ РФ.

05. 12. 1994. №32. Ст. 3301.

16) Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации // СЗ РФ.

24.12. 2001, № 52 (1 ч.), Ст. 4921 (в ред. Федерального закона от 08.12.2003 г.

№ 161-ФЗ) 17) Уголовный кодекс Российской Федерации // СЗ РФ. 17.06. 1996. № 25. Ст. 2954. (в ред. Федеральных законов от 08.12. 2003 г. №162-ФЗ и №169ФЗ).

18) Федеральный закон от 15. 07. 1995 г. № 101-ФЗ «О международных договорах Российской Федерации» // СЗ РФ. 1995. №29. Ст. 2757.

19) Указ Президента РФ от 24. 11. 2003 г. №1384 «О совете при президенте РФ по борьбе с коррупцией» // Российская газета. 2003. 26 ноября.

20) Указ Президента РФ от 10. 06. 1994 г. № 1200 «О некоторых мерах по обеспечению государственного управления экономикой» // СЗ РФ. 1994. №7.

Ст. 700.

21) Указ Президента РФ от 10. 01. 2000 г. N 24 «О концепции национальной безопасности Российской Федерации» // Российская газета. 2002. августа.

22) Указ Президента РФ от 12. 08. 2002 г. N 885 «Об утверждении общих принципов служебного поведения государственных служащих» // Российская газета. 2002. 15 августа.

23) Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10. 02 2000 г. № «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе» // Российская газета. 2000. 23 февраля.

24) Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10. 10. 2003 г. № «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2003. №12.

25) Проект федерального закона «О противодействии коррупции» // http://www.legislature.ru/monitor/korruptsiya/148067.html 26) Проект федерального закона «Основы законодательства об антикоррупционной политике»// http:// www.legislature.ru/monitor/korruptsiya/216592html II. Диссертации, авторефераты, монографии, сборники, материалы конференций, учебники, пособия 1) Адамс О.Ю. Борьба с коррупцией в КНР на этапе реформ (1978г.). Дисс. …канд. полит. наук. М., 2001.

2) Антикоррупционная политика (Anti-corruption policy): Материалы для парламентских слушаний в Гос. Думе Федер. Собр. РФ (21 дек. 2001 г.) / Науч. ред. Максимов С.В. М., 2001.

3) Астанин В.В. Коррупция и борьба с ней в России второй половины XVI-XX вв. (криминологическое исследование). Дисс. …канд. юрид. наук. М., 2001.

4) Ахметшин Х.М, Ахметшин Н.Х., Петухов А.А. Современное уголовное законодательство КНР. М., 2000.

5) Байболов К., Сыдыкова Л., Сыдыков А. Коррупция. Взяточничество.

Ответственность. (вопросы теории и практики). Бишкек, 1999.

6) Бакатин Д.В., Ковалева Т.К. Закон США о коррупционной деятельности за рубежом. Некоторые вопросы применения и толкования. М., 2001.

7) Баранов В.М. Теневое право. Н. Новгород, 2002.

8) Бартошек М. Римское право. Понятие, термины, определения. М., 1989.

9) Богданов И.Я. Калинин А.П. Коррупция в России: Социально- экономические и правовые аспекты. М., 2001.

10) Венская Конвенция о праве международных договоров: Комментарии. М., 1997.

11) Волженкин Б.В. Коррупция. СПб, 1998.

12) Волженкин Б.В. Корыстные злоупотребления по службе (хищения, взяточничество, злоупотребление служебным положением): уголовно-правовая характеристика и проблемы квалификации: Дисс. …д-ра юрид наук в форме научного доклада. М., 1991.

13) Волженкин Б.В. Служебные преступления. М., 2000.

14) Гавердовский А.С. Имплементация норм международного права.

Киев, 1980.

15) Гевелинг Л.В. Клептократия. Социально-политическое измерение коррупции и негативной экономики. Борьба африканского государства с деструктивными формами организации власти. М., 2001.

16) Гегель Г.В.Ф. Философия права. М., 1990.

17) Гоббс Т. Левиафан или материя, форма и власть государства церковного и гражданского. М., 1936.

18) Годунов И.В. Организованная преступность - знамение века или чума современности? М., 2002.

19) Гордейчик С.А. Преступления управленческого персонала коммерческих и иных организаций / Под ред. проф. Р.Р. Галиакбарова. Волгоград, 2000.

20) Григорьев В.Н. Понятие должностного лица в уголовном праве.

Автореферат дисс. …канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2001.

21) Дементьев А.С. Проблемы борьбы с экономической преступностью и коррупцией: Автореф. дисс.... канд. юрид. наук. Н.Новгород, 1997.

22) Десятый Конгресс ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями. Сборник документов. М., 2001.

23) Дюркгейм Э. Норма и патология // Социология преступности. М., 1966.

24) Егорова Н.А. Уголовно-правовые формы борьбы с коррупцией в новых экономических условиях: Автореф. дисс.... канд. юрид. наук. Саратов, 1996.

25) Жданов Ю.Н., Лаговская Е.С. Европейское уголовное право. Перспективы развития. М., 2001.

26) Иногамова-Хегай Л.В. Международное уголовное право. М., 2003.

27) Италия - операция "Чистые руки" / Пер. с ит. / Сост. Вайпан В.А.;

Отв. ред. Росси С. (Сер.: Будущее - без коррупции; Вып. 3). М.,1999.

28) Кабанов П.А. Борьба со взяточничеством и иными формами коррупции в условиях реформирования государственного аппарата и перехода к рынку. Дисс. …канд. юрид. наук. Нижний Новгород, 1994.

29) Карпец И.И. Преступность: иллюзии и реальность. М., 1992.

30) Катаев Н.А.; Сердюк Л.В. Коррупция (уголовно-правовые и криминологические аспекты). Уфа, 1995.

31) Кибальник А. Г. Влияние международного уголовного права на российское уголовное право: Автореф. дисс. …д-ра юрид. наук. М., 2003.

32) Кирпичников А.И. Взятка и коррупция в России. СПб., 1997.

33) Клюковская И.Н. Современное состояние коррупции в России и проблемы ее предупреждения. Ставрополь, 2001.

34) Клямкин И., Тимофеев Л. Теневой образ жизни. Социологический автопортрет постсоветского общества. М., 2000.

35) Козлов А.П. Учение о стадиях преступления. СПб., 2003.

36) Константинов Ю. А., Ильинский А. И. Финансовый кризис: причины и преодоление М., 1999.

37) Коняхин В.П. Теоретические основы построения общей части российского уголовного права. СПб., 2002.

38) Коррупция и борьба с ней / Российская криминологическая ассоциация и др.; Редкол.: Астанин В.В. и др. М., 2000.

39) Корчагин А. Г., Иванов А.М. Сравнительное исследование коррупционных и служебных преступлений. Владивосток, 2001.

40) Кочетов Э. Г. Геоэкономика. Учебник. М., 1999.

41) Криминология – XX век / Под ред. В.Н. Бурлакова, В.П. Сальникова. СПб., 2000.

42) Криминология. Учебник для вузов / Под общ. ред. А. И. Долговой.

М., 2002.

43) Криминология: Учебник / Под ред. В.Н. Кудрявцева, В.Е. Эминова.

М, 2000.

44) Крылова Н.Е. Основные черты нового уголовного кодекса Франции.

М., 1996.

45) Кудрявцев В.Н., Лунеев В.В., Наумов А.В. Организованная преступность и коррупция в России (1997-1999) М., 2000.

46) Кузнецова Н.Ф. Ответственность за приготовление к преступлению и покушение на преступление по советскому уголовному праву / Избранные труды. СПб, 2003.

47) Кузнецова Н.Ф. Преступление и преступность. М., 1969.

48) Курс уголовного права. В пяти томах / Под ред. Н.Ф. Кузнецовой, И.М. Тяжковой, Г.Н. Борзенкова, В.С. Комиссарова. М., 2002.

49) Лукашук И. И. Глобализация, Государство, право, XXI век. М., 2000.

50) Лукашук И. И., Наумов А.В. Международное уголовное право. М., 1999.

51) Лунеев В.В. Преступность ХХ века. М., 1997.

52) Макиавелли Н. Избранные Сочинения. М., 1982.

53) Максимов С.В. Коррупция. Закон. Ответственность. М., 2000.

54) Материалы конференции "Россия и мировой опыт противодействия коррупции" (Москва, 23 - 24 июня1999 г.) / Оргкомитет: Макаров Д.И.

(председатель) и др. М., 2000.

55) Материалы конференции «Россия и мировой опыт противодействия коррупции. М., 2000.

56) Международное уголовное право / Под ред. акад. В.Н. Кудрявцева.

М., 1999.

57) Международный финансовый кризис: новый этап глобального экономического развития? М., 1999.

58) Мизерий А.И. Уголовно-правовые и криминологический аспекты борьбы с коррупцией в органах власти. Дисс. …канд. юрид. наук. Нижний Новгород, 2000.

59) Мишин Г.К. Коррупция: понятие, сущность, меры ограничения. М., 1991.

60) Незнамова З.А. Коллизии в уголовном праве. Екатеринбург, 1994.

61) Никифоров А.С. Юридическое лицо как субъект преступления и уголовной ответственности. М., 2002.

62) Овчинский В.С. XXI век против мафии. Криминальная глобализация и Конвенция ООН против транснациональной организованной преступности.

М., 2001.

63) Овчинский В.С. Стратегия борьбы с мафией. М., 1993.

64) Организованная преступность / Под ред. А.И. Долговой, С.В. Дьякова. М., 1989.

65) Основы борьбы с организованной преступностью / Под ред. В.С.

Овчинского, В.Е. Эминова, Н.П. Яблокова. М., 1996.

66) Основы противодействия коррупции (системы общегосударственной этики поведения) / Науч. ред. С.В. Максимов и др. М., 2000.

67) Остроумов С.С. Капитализм и преступность. М.,1979.

68) Ответственность за должностные преступления в зарубежных странах. М., 1994.

69) Панов В.П. Международное уголовное право. М., 1997.

70) Пекарев В.Я. Правовые аспекты борьбы с коррупцией на национальном и международном уровнях. М., 2001.

71) Пимонов, В. А. Конфискация имущества как вид наказания по уголовному праву. Автореф. дисс. …канд. юрид. наук. М., 2002.

72) Познышев С.В. Основные начала уголовного права. Общая часть уголовного права. М., 1912.

73) Преступность и власть / Российская криминологическая ассоциация и др.; Редкол.: Долгова А.И. и др. М., 2000.

74) Профессиональная преступность: прошлое и современность. М., 1990.

75) Российское государство и углубление реформ в контексте глобализации мировых процессов, внешних и внутренних угроз безопасности России, борьбы с организованной преступностью и коррупцией: Материалы Всероссийской. научно-практической конференции (18-20 апр. 2001 г.) / Моск.

ин-т МВД России. Совет. по внеш. и оборон. политике. Совр. гуманит. ин-т;

Редкол.: Попов В.И.(пред.) и др. Калуга, 76) Российское уголовное право. Особенная часть / Под ред. В.Н. Кудрявцева и А.В. Наумова. М., 2000.

77) Роуз-Аккерман С. Коррупция и государство. Причины, следствия, реформы. М., 2003.

78) Сайгитов У.Т. Коррупция как фактор организованной преступности в сфере экономики (криминологический анализ). Дисс. …канд. юрид. наук.

Махачкала, 1998.

79) Системы общегосударственной этики поведения. Пособие Транспаренси Интернешнл / Под ред. Джереми Поупа. М., 1999.

80) Современные проблемы борьбы с транснациональной преступностью. Краснодар, 2000.

81) Соловьев К.С. Уголовно-правовые и криминологические меры борьбы с коррупцией. Дисс. …канд. юрид. наук. М., 2001.

82) Социология коррупции. Материалы научно-практической конференции. М., 2003.

83) Таганцев Н.С. Русское уголовное право. В 2-х томах. Тула, 2001.

84) Тимофеев Л.М. Институциональная коррупция: Очерки теории М., 2000.

85) Уголовная юстиция: проблемы международного сотрудничества.

М., 1994.

86) Уголовное право России. Общая часть / Под ред. А.И. Рарога. М., 1998.

87) Уголовное право России. Т.1.: Общая часть / Отв. ред. А.Н. Игнатов, Ю.А. Красиков. М., 2000.

88) Уголовное право Российской Федерации. Общая часть / Под ред.

Р.Р. Галиакбарова. Саратов, 1997.

89) Уголовное право. Общая часть / Под ред. Н.И. Ветрова и Ю.И.

Ляпунова. М., 1997.

90) Уголовное право: Часть Общая. Часть Особенная / Под общ. ред.

Л.Д. Гаухмана, А.М. Колодкина, С.В. Максимова. М., 1999.

91) Уголовный кодекс Швейцарии. / Науч. ред. и пер. А. В. Серебренниковой. СПб, 2002.

92) Цепелев В.Ф. Международное сотрудничество в борьбе с преступностью: уголовно-правовые, криминологические и организационно-правовые аспекты. М., 2001.

93) Цепелев В.Ф. Уголовно-правовые, криминологические и организационные аспекты международного сотрудничества в борьбе в преступностью.

Автореф. дисс. д-ра. юрид. наук. М., 2002.

94) Шутов К.Н. Конфискация имущества в российском уголовном и уголовно-исполнительном законодательстве. Автореф. дисс. …канд. юрид.

наук. Томск, 2000.

95) Bribery and corruption in the OSCE region. Hearing before the Commission on security and cooperation in Europe, 106th Congr., 1st sess.; July 21, 1999.

Washington, D.C.,2000.

96) Corruption and economic performance: some hypotheses: IMF survey.

Washington, D.C., 1995.

97) Does corruption affect income inequality and poverty? IMF working paper. Washington, D.C., 1998.

98) Mauro P. Why Worry about Corruption? Washington, D.C.. 99) Political corruption. – A handbook. Edited by A.J. Heidenmeier, V.T.

LeVine. New Brunswick, N.J., Oxford., 1989.

100) Tanzi, V. Corruption around the world : Causes, consequences, scope, and cures. IMF working paper. Washington, D.C., 1998.

III. Статьи в правовой периодике, сборниках научных работ.

1) «Transperency International - Международная Гласность. Прессрелиз // Чистые руки. 1999. №1.

2) «Нормальная преступность», или остерегайтесь мифов // Литературная газета. 1997. 15 октября.

3) Аннан К. Мировое сообщество эры интернационализма // Независимая газета. 1999. 31 декабря.

4) Антонян Ю.М. Типология коррупции и коррупционного поведения // Социология коррупции. Материалы научно-практической конференции. М., 2003.

5) Ашавский Б. Международный кодекс поведения государственных должностных лиц // Чистые руки. 1999. №2.

6) Ашавский Б. Организация Объединенных Наций против коррупции // Чистые руки. 1999. №1. С. 7) Бакунин М.А. Коррупция. - О Макиавелли. - Развитие государственности / Предисл. Пирумовой Н.М // Вопросы философии. 1990. № 12.

8) Батушенко А. Годовой баланс мировой коррупции // Эксперт. 1997.

№48.

9) Бирюков П.Н. Проблемы взаимодействия уголовных норм // Московский журнал международного права. 1998. № 2.

10) Борзенков Г.Н. Уголовно-правовые меры борьбы с коррупцией // Вестник Московского университета. Серия 11. Право. 1993. №1.

11) Ванцев В.А. Проблема легального определения понятия коррупции // Коррупция в России. Информационные и аналитические материалы. Вып. 3.

М., 2001.

12) Влассис Д. Разработка проекта конвенции Организации Объединенных Наций против коррупции // Форум по проблемам преступности и безопасности общества. Т.2. №1. ООН, Нью-Йорк. 2002.

13) Волженкин Б.В. Действие закона в пространстве и проблемы борьбы с организованной преступностью // Современные проблемы борьбы с транснациональной преступностью. Краснодар, 2000.

14) Волженкин Б.В. Коррупция в России. Выступление на «круглом столе» в Американском университете (г. Вашингтон, США, 25 ноября 2002 г.) // http://www.jurfak.spb.ru/centers/traCCC/v_korr_russia.htm 15) Волженкин Б.В. Коррупция как социальное явление. // Чистые руки.

1999. № 16) Волобуев А.Н. Что такое организованная преступность // Социалистическая законность. 1988. № 9.

17) Вульфенсон Дж. Д. Базовая стратегия борьбы с коррупцией // Экономические перспективы. Электронный журнал Информационного агентства США. Том 3. №5. 1998, ноябрь // http://sia.gov/itps/1198/ijpe1198.htm 18) Гаухман Л. Коррупция и коррупционное преступление // Законность. 2000. № 6.

19) Гаухман Л.Д. Законодательное обеспечение борьбы с коррупцией // Журнал российского права. 2000. № 12.

20) Георгий Сатаров: Если коррупцию убрать, страна рухнет. // http://www.polit.ru/docs/620694.html 21) Гилинский Я. Коррупция, теория, российская реальность, социальный контроль. // http://narcom.ru/ideas/socio/84.html 22) Голик Ю.В. Коррупция в России: норма жизни или патология? // Коррупция: политические, экономические, организационные и правовые проблемы. / Под ред. В.В. Лунеева. М., 2001.

23) Делла Порта Д. Действующие лица в коррупции: политические бизнесмены в Италии // Международный журнал социальных наук. 1997. №16.

24) Егорова Н. Уголовная ответственность юридических лиц за коррупционные преступления // Уголовное право. 2003. № 2..

25) Желанова С.А., Чинчиков А.А. Коррупция: историографический анализ проблемы // Вестник Саратовской государственной академии права.

1995. № 4.

26) Жилина И.Ю. Феномен коррупции: общие подходы к изучению // Экономические и социальные проблемы России. 1998. № 2.

27) Законы Италии о борьбе с мафией // Организованная преступность, терроризм и коррупция: Криминологический ежеквартальный альманах –Вып.

1, 2003.

28) Зацепин М.Н. Предпринимательство и организованная преступность // Следователь: Теория и практика деятельности (Екатеринбург). 1995. № 4.

29) Ильин О.С. Хроника прохождения законопроекта «О борьбе с коррупцией». // Коррупция и борьба с ней. М., 2000.

30) Иногамова-Хегай Л.В. Действие уголовного закона в пространстве // Уголовное право в XXI веке. М., 2002.

31) Исследование об уровне коррупции в различных странах // Борьба с преступностью за рубежом (по материалам зарубежной печати). Ежемесячный информационный бюллетень ВИНИТИ. 2001. № 32) Кабанов П.А. Понятие и криминологическая характеристика политической коррупции // Следователь. 1998. № 8.

33) Карагодин Н. Мировой опыт борьбы с коррупцией // Экономика и жизнь. 1993. № 34) Козлов Ю.Г. Коррупция: криминологические и социальнополитические аспекты. // Право. 1998. №1.

35) Комиссаров В.С. К вопросу о понятии транснациональных преступлений / Современные проблемы борьбы с транснациональной преступностью.

Краснодар, 2000.

36) Комиссаров В.С. Уголовно-правовые аспекты борьбы с коррупцией.

// Вестник Московского университета. Серия 11. Право. 1993. №1.

37) Коняхин В.П. Международный договор как источник российского уголовного права // Уголовное право в XXI веке. М., 2002.

38) Королева М.В. Проблемы коррупции в разных государственных органах // Коррупция и борьба с ней. М., 2000.