«ИНТЕРПРЕТИРУЮЩИЙ ПОТЕНЦИАЛ ЛЕКСИЧЕСКИХ КАТЕГОРИЙ ...»

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ БЮДЖЕТНОЕ

ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО

ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

«ТАМБОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

имени Г.Р. Державина»

На правах рукописи

ПАНАСЕНКО Людмила Александровна

ИНТЕРПРЕТИРУЮЩИЙ

ПОТЕНЦИАЛ ЛЕКСИЧЕСКИХ КАТЕГОРИЙ

Специальности: 10.02.04 – германские языки 10.02.19 – теория языка Диссертация на соискание ученой степени доктора филологических наук

Научный консультант:

доктор филологических наук, профессор Н.Н. БОЛДЫРЕВ Тамбов -

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ …………………………………………………….……………..

ГЛАВА I. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

ИНТЕРПРЕТИРУЮЩЕГО ПОТЕНЦИАЛА

ЛЕКСИЧЕСКИХ КАТЕГОРИЙ

1. Исходные теоретические аспекты лингвистической интерпретации … 1. 1. Интерпретирующие значения лексических единиц в свете теории вторичной номинации …………………………………… 1.2. Лексическая категория как форма организации единиц в языковой системе ……………………………………......…………………… 1. 3. Интерпретирующие значения лексических единиц и коннотативные аспекты семантики слова.....…………………… 1.4. Теории оценки и оценочных значений ………………………… 2. Общая теория лингвистической интерпретации ………………….. 2.1. Теория оценочной концептуализации и категоризации ……... 2.2. Понятие языковой интерпретации в междисциплинарной парадигме когнитивного подхода к исследованию языка ………………… 2.3. Когнитивные механизмы и принципы формирования интерпретирующих значений …………………………………… 2.4. Понятие модусной категории в теории лингвистической интерпретации …………………………………………………… 3. Теоретические основания интерпретирующего потенциала лексических категорий ……………………………………………………………… 3.1. Концептуальная основа лексических категорий как их интерпретирующий потенциал ……….…………………………. 3.2. Когнитивные основания формирования интерпретирующих значений лексических единиц ……...………………………… 3.3. Типология признаков интерпретирующей базы лексических категорий …………………………………………………………. 3.4. Межконцептуальные связи..………………………………….. Выводы по Главе I …… ……………………………………………

ГЛАВА II. МОДЕЛИРОВАНИЕ ИНТЕРПРЕТИРУЮЩЕГО

ПОТЕНЦИАЛА ЛЕКСИЧЕСКИХ КАТЕГОРИЙ

1. Интерпретирующий потенциал лексических категорий области «животный мир» в английском языке ……………………………….. 1.1. Форматы признаков интерпретирующего потенциала лексических категорий области «животный мир» в английском языке.......... 1.2. Интерпретирующий потенциал лексической категории «птицы» в английском языке ………………………………… 1.3. Интерпретирующий потенциал лексической категории «насекомые» в английском языке ……………………………... 2. Интерпретирующий потенциал лексических категорий области «растительный мир» в английском языке ………………………….. 2.1. Форматы признаков интерпретирующего потенциала лексических категорий области «растительный мир» в английском языке … 2.2. Интерпретирующий потенциал лексической категории «цветы» в английском языке …………………….……………. 2.3. Интерпретирующий потенциал лексической категории «части растения» в английском языке …………………………………. 3. Интерпретирующий потенциал лексических категорий области «неживая природа» в английском языке …………………………… 3.1. Форматы признаков интерпретирующего потенциала лексических категорий области «неживая природа» в английском языке …… 3.2. Интерпретирующий потенциал лексической категории «формы существования энергии/материи: световая/тепловая энергия, ветер» в английском языке …………………………… 3.3. Интерпретирующий потенциал лексической категории «атмосферные осадки» в английском языке ………………….. 4. Интерпретирующий потенциал лексических категорий области «артефакты» в английском языке …………………………………. 4.1. Форматы признаков интерпретирующего потенциала лексических категорий области «артефакты» в английском языке ……….. 4.2. Интерпретирующий потенциал лексической категории «части 4.3. Интерпретирующий потенциал лексической категории «объекты 5. Интерпретирующий потенциал лексических категорий области «человек» в английском языке ………………………………….. 5.1. Форматы признаков интерпретирующего потенциала лексических категорий области «человек» в английском языке ………… 5.2. Интерпретирующий потенциал лексической категории «профессиональная деятельность человека, род занятий» в 5.3. Интерпретирующий потенциал лексической категории «национальная и этническая принадлежность человека» в Выводы по Главе II ……………………………………………………… ЗАКЛЮЧЕНИЕ…………………………………………………………… СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ НАУЧНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ.............. СПИСОК ИСТОЧНИКОВ ФАКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛА …….… ПРИЛОЖЕНИЕ …………………………………………………………..

ВВЕДЕНИЕ

Современный этап исследований языковой системы ориентирован на изучение специфики языка как одной из когнитивных подсистем человеческого сознания и той роли, которая отводится фактору языковых форм в концептуализации действительности и передаче результатов познания мира человеком, включая разные типы оценок и мнения, что обеспечивается интерпретирующей функцией языкового сознания. Описание языка с этих позиций неизбежно предполагает обращение к фактам функционирования языка, что, по сути, отражает онтологию интерпретирующей функции языковых единиц. Анализ функционального потенциала единиц языка в рамках когнитивно-дискурсивной парадигмы, характерной для современных лингвистических исследований, позволяет по-новому взглянуть на системно-структурную организацию языка, и в частности, на структуру лексических категорий.

Интерпретация как функция языкового сознания обнаруживает широкий репрезентативный аспект. В актуальных на сегодняшний день лингвистических исследованиях постулируется, что интерпретация онтологически связана с когницией. Она есть суть любой мыслительной операции, направленной на получение нового знания, в которой особая роль отводится языку (Е.С. Кубрякова, В.З. Демьянков, Н.Н. Болдырев). Интерпретирующая функция языкового сознания лежит в основе процессов семиозиса, обеспечивающихся языковым фактором взаимодействия лексики и грамматики на функциональном уровне (Н.А.Кобрина, А.В. Бондарко, Н.Н.

Болдырев, А.Л. Шарандин), определяет модусный аспект языка и формирует онтологию лексических категорий (Н.Н. Болдырев).

Теоретической предпосылкой настоящего диссертационного исследования стала развиваемая в отечественной лингвистике теория лингвистической интерпретации, основные положения которой разработаны Н.Н.

Болдыревым [2002, 2006, 2007а, 2009а, 2010, 2012], а также целый ряд работ, посвященных описанию процессов семантической деривации, семантического потенциала слова, механизма формирования оценочных значений, моделированию лексической системы языка [Арутюнова 1999; Болдырев 2002, 2012; Васильев 1990; Вольф 1985; Жаботинская 2004; Кубрякова 1978, 2007; Никитин 1997; Рахилина 2000; Уфимцева 1970; Cruse и др.]. Они показали, что понимание языка как системы категориального формата и осмысление лексических категорий как результата интерпретации человеком объектов окружающего мира в их взаимосвязи на основе установленных сходств и отличий, с одной стороны, и процессы концептуальной деривации лексических единиц, с другой стороны, требуют создания единой концепции вторичных (интерпретирующих) значений лексических единиц с учетом их внутрикатегориального статуса.

Разработка теоретических установок интерпретирующего потенциала лексических категорий становится возможной при обращении к фактору динамики концептуальной системы человека, к процессам оперирования знанием, обеспечивающим формирование интерпретирующих смыслов. В равной степени необходимым оказывается рассмотрение онтологической основы лексических категорий, которая является мотивирующим базисом их интерпретирующего потенциала. Такое направление анализа представляется созвучным современному состоянию лингвистической науки. Оно опирается на понимание языка как сущности, репрезентирующей результаты познавательной деятельности человека в трех системах категоризации: лексической, грамматической и модусной, или интерпретирующей [Болдырев 2010: 45], и интерпретации как языковой познавательной активности преимущественно отдельного индивида, раскрывающей в своих результатах его субъективное понимание объекта интерпретации [Болдырев 2010: 51].

Выполненное исследование позволяет смоделировать структуры знания интерпретирующего характера, лежащие в основе значений лексических единиц и определяющие организацию лексических категорий. В нем выявляются форматы интерпретирующих признаков, составляющих концептуальное основание лексической категории и обеспечивающих внутрикатегориальную организацию ее единиц, устанавливаются принципы и когнитивные механизмы реализации интерпретирующего потенциала. В этих целях исследование опирается на положения когнитивной парадигмы современной лингвистики, ставящей во главу угла фактор антропоцентричности языка, в рамках которой интерпретирующая категоризация рассматривается как способ вторичной репрезентации знаний в языке. Это предполагает ориентированность исследования на изучение специфики процессов образования вторичных структур знания на основе первичного знания на уровне индивидуальной концептуальной системы человека, необходимость исследования которой отмечают в своих работах Р.И. Павиленис, Е.С. Кубрякова, Н.Н. Болдырева и другие исследователи.

Связь работы с когнитивной парадигмой знания определеляет ее актуальность. Решение поставленной научной проблемы - изучение интерпретирующего потенциала лексических категорий - осуществляется в рамках когнитивно-дискурсивного подхода, позволяющего рассмотреть специфику интерпретирующей деятельности человеческого сознания с позиций взаимодействия ментальных и языковых структур. Включение выполненного исследования в круг работ, рассматривающих язык в свете когнитивных способностей человека и тем самым способствующих системному описанию языка, расширяет и уточняет представления об организации и функционировании языковых единиц с точки зрения представленности человека в языке, отражения в языке познавательной деятельности человека. Представленное в работе направление анализа доказывает связь лексических категорий с принципами классификационной деятельности сознания, которые также определяют динамику концептуальной системы человека.

Научная новизна исследования определяется рассмотрением интерпретирующих значений лексических единиц в формате модусной категории, определяющей матричный характер их интегративной структуры.

Это предполагает исследование возможностей лексических единиц, образующих данные категории, формировать оценочные смыслы. Описание лексических категорий с позиций репрезентации оценочного знания продолжает парадигму лингвистических учений, направленных на моделирование лексической подсистемы языка. Впервые предпринимается попытка комплексного анализа способов перехода от одного значения к другому, основанных на концептуальной деривации, объясняется разнообразие значений, в том числе рассматриваются возможности и направления формирования оценочных значений у целых классов лексических единиц. Новым в работе является также то, что описание совокупности смыслов и значений, реализуемых лексическими категориями в ходе речемыслительной деятельности человека, осуществляется с позиции классифицирующих принципов работы человеческого сознания, представленных на уровне лексических категорий, что позволяет унифицировать представления о лингвокреативной функции лексики.

Предметом исследования являются вторичные, интерпретирующие значения и смыслы единиц лексических категорий.

Объектом исследования выступают лексические категории современного английского языка как совокупности лексических единиц, объединенных общим концептуальным основанием.

Цель настоящего исследования заключается в выявлении знаний интерпретирующего характера, потенциально заложенных в структуре лексических категорий, описании интерпретирующих значений, формируемых единицами, входящими в состав этих категорий, и рассмотрении общего принципа и конкретных механизмов интерпретации на примерах отдельных категорий.

Поставленная цель исследования предполагает решение следующих конкретных задач:

1. Проанализировать классификационные принципы, выделенные в рамках лингвистических учений, которые определяют концептуальное содержание категории и формы его объективации, позволяющие выделить разновидности лексических категорий и рассмотреть основания типологии внутрикатегориальной организации элементов.

2. Рассмотреть интерпретирующую функцию человеческого сознания по восприятию и обработке поступающей информации.

3. Рассмотреть содержательный аспект вторичных значений лексических единиц и когнитивные основания их формирования.

4. Обосновать необходимость разработки теории интерпретирующего потенциала лексических категорий и применения метода моделирования интерпретирующего потенциала лексических категорий.

5. Выявить принципы реализации интерпретирующего потенциала лексических категорий.

6. Представить типологию признаков, являющихся основанием для формирования интерпретирующих значений и определяющих интерпретирующий потенциал лексических категорий.

7. Смоделировать интерпретирующий потенциал лексических категорий, объективирующих когнитивные области, представляющие онтологию мира: «человек», «животный мир», «растительный мир», «артефакты», «неживая природа».

Решение поставленных задач осуществляется в рамках разработанной в настоящем исследовании теории интерпетирующего потенциала лексических категорий. Она позволяет доказать, что интерпретирующий потенциал лексических единиц заложен на уровне лексической категории. Данная теория основана на выдвигаемом положении о том, что выполняя фукнцию репрезентации объектов окружающего мира, лексические категории строятся на основе аналогичных принципов внутрикатегориального объединения их элементов. Это является основанием для установления концептуальных связей между объектами разных категорий, чем обеспечивается осмысление объектов и событий, попадающих в фокус интерпретации.

Разработанная теория опирается на понятие интерпретирующего формата знания, которое применимо к лексическим категориям понимается как знание, заложенное в их концептуальном основании и получающее актуализацию в процессе интерпретирующей деятельности человеческого сознания. Суть подхода, принятого в работе к исследованию интерпретирующего потенциала лексических категорий, позволяет трактовать его как совокупность признаков интерпретирующих форматов знания, которые определяют концептуальное содержание лексической категории, отвечают за внутрикатегориальную организацию ее элементов и выступают в роли когнитивных ориентиров модусного осмысления действительности.

В качестве основного метода исследования применяется метод моделирования интерпретирующего потенциала лексических категорий. Данный метод обеспечивает возможность системного исследования концептуальных связей, устанавливаемых между областями интерпретирующего и интерпретируемого знания, позволяет выявить типы признаков, заложенные в концептуальном основании лексических категорий, которые определяют процессы интерпретирующей концептуализации и категоризации мира человеком.

Результаты проведенного исследования позволяют сформулировать основные положения, представленной в работе концепции, которые выносятся на защиту:

1. Интерпретирующий потенциал является онтологическим свойством лексических категорий как языковых аналогов объектов окружающего мира. Он обусловлен общим принципом организации категорий объектов в виде единства многообразия, т.е. одновременного объединения и дифференциации категориальных элементов, который наследуется лексическими категориями. Принцип единства многообразия, с одной стороны, определяет состав и внутреннюю структуру всех лексических категорий и, с другой стороны, служит основанием для установления концептуальных связей между объектами разных категорий. Данная аналогия в вычленении человеческим сознанием сходных признаков для группировки элементов внутри разных категорий, обеспечивает возможность межкатегориального признакового проецирования, в результате которого признаки объектов одной категории могут использоваться в качестве дополнительного источника знания об объектах другой категории. Итогом такой концептуализации в языке становятся интерпретирующие значения лексических единиц, передающие знание интегративного, матричного формата, которое объединяет базовый и целевой концепты интерпретации.

2. Лексические категории, представляющие в языке знание простейших онтологических категорий разных областей: человек, живая и неживая природа, артефакты, - обладают широким интерпретирующим потенциалом, что проявляется в возможности их единиц выступать в качестве инструмента познания и оценки объектов и событий окружающей действительности и формировать соответствующие интерпретирующие значения. Данный потенциал проявляется в двух основных типах интерпретации: идентифицирующей и характеризующей. Идентифицирующая интерпретация представляет собой процесс вторичной номинации, когда происходит освоение знания в заданной языковой единицей концептуальной проекции. Характеризующая интерпретация ориентирована на передачу не только фрагмента знания, но и мнения индивида относительно этого знания и предполагает возможности единиц лексических категорий передавать оценочные смыслы в речемыслительной деятельности.

3. Результатом интерпретации являются структуры знания, представленные разными модусами интерпретации: рациональным, эмотивным и аксиологическим, а также их синкретичными конфигурациями. Рациональный модус интерпретации соотносится с онтологическим содержанием концепта в проекции существующей шкалы стандартов, имеет логическое или чувственное основание, т.е. формируется на основе рассуждений/умозаключений или осмысления физических ощущений. Аксиологический модус соотносится с оценочной шкалой, что предполагает оценку признака в терминах «хороший/плохой». Эмотивный модус передает эмоциональную реакцию со стороны субъекта оценки на объект оценки.

4. Реализация интерпретирующего потенциала лексических категорий основана на процессах концептуальной деривации, связанных с интерпретацией соответствующих характеристик концептуального основания лексических категорий. Интерпретация этих характеристик базируется на принципе концептуального согласования, который предполагает установление межконцептуальных связей между областями интерпретирующего и интерпретируемого знания. Эти связи могут иметь ассоциативную (ассоциативное согласование) или логическую (логическое согласование) природу. Ассоциативное согласование обеспечивается ассоциациями по сходству и смежности во времени и пространстве. Логическое согласование подразумевает логический вывод за счет активизации логических связей между концептами. Ассоциативное согласование достигается когнитивными механизмами метонимии, концептуальной и синестезической метафоры, аналогии, сравнения, дефокусирования; логическое согласование обеспечивается механизмами генерализации и сужения концептуального содержания.

5. Интерпретирующий потенциал лексических категорий представлен интерпретирующими признаками следующих форматов:

формат экспериенциальных эффектов;

формат операционального опыта;

формат ассоциативного знания.

Формат перцепции интерпретирует признаки объектов, доступные человеку посредством каналов чувственного восприятия: зрительного, слухового, обонятельного, осязательного, вкусового. Формат функции интерпретирует признаки объектов, свидетельствующие об их утилитарном назначении.

Признаки формата экспериенциальных эффектов отражают разного рода воздействия на человека и окружающую его среду со стороны определенных объектов. Формат операционального опыта связан с интерпретацией знаний о возможных действиях и манипуляциях с объектами.

Признаки формата наблюдения интерпретируют знание об объектах, вытекающие из опыта наблюдения за ними во временном развертывании и/или в контексте их включенности в конкретную ситуацию, т.е. знание динамических признаков (изменение локации объекта, структурные видоизменения, проявления психики и социализации у объектов живой природы). Формат ассоциативного знания задается самим социумом и обнаруживается как результат анализа включенности объекта категории в разные контексты жизнедеятельности человека.

6. Интерпретирующий потенциал лексических категорий английского языка проецируется на такие когнитивные области (интерпретируемые области), как: «человек», «артефакты», «животный мир», «растительный мир», «неживая природа», «абстрактное понятие», «формы перцепции», «событие». Доминирующей интерпретируемой областью является область «человек», в рамках которой выделяются домены, получающие интерпретацию в терминах соответствующих лексических единиц, к числу которых относятся «физические характеристики человека», «психика человека», «социализация».

7. Интерпретирующий потенциал лексических категорий английского языка проявляется также в специфике их организации на субкатегориальном уровне. Группировка элементов внутри лексической категории, основанная на сходстве по дифференциальным признакам репрезентируемых объектов, допускает включение одной и той же единицы в разные субкатегории. При этом лексическая едининца может активизировать в процессах интерпретации дифференциальные признаки, составляющие интерпретирующий потенциал разных субкатегорий. Это свойство лексических категорий отражает связь репрезентирующей и интерпретирующей функций языкового сознания.

Теоретическая значимость настоящего исследования определяется представленной типологией интерпретирующих форматов знания, выявленными принципами и механизмами реализации интерпретирующего потенциала лексических категорий. Теоретическая значимость работы также обусловлена разработанным методом моделирования интерпретирующего потенциала лексических категорий, который помогает систематизировать представления о связи языковых и мыслительных структур и позволяет взглянуть на природу и организацию лексических категорий с позиций когнитивной деятельности человека.

Результаты проведенного исследования вносят существенный вклад в развитие общей теории лингвистической интерпретации, а также уточняют и развивают основные положения теории оценочной категоризации и оценочной концептуализации, теории концептуальной деривации. Представленный в работе анализ может быть использован при изучении интерпретирующего потенциала лексических категорий разных языков.

Практическая значимость работы состоит в систематизированном рассмотрении совокупности вторичных значений и смыслов, реализуемых лексическими единицами, а также моделировании интерпретирующего потенциала лексических категорий, включающем описание областей интерпретирующего и интерпретируемого знания. Результаты исследования могут найти применение в преподавании теоретических и практических лингвистических дисциплин, в подготовке курсов лекций по когнитивной семантике, когнитивной лексикологии, в дальнейшей разработке лексикографической теории.

Научная достоверность и обоснованность полученных результатов и выводов диссертации обеспечивается систематизацией научных подходов к проблеме лингвистической интерпретации; доказательностью теоретической базы, аргументированностью и убедительностью изложенных научных положений, которые позволяют последовательно и полно решить поставленные задачи; анализом репрезентативного фактического материала; использованием целого комплекса современных методов исследования.

Материалом для анализа послужили данные англоязычных толковых словарей, примеры контекстуального употребления лексических единиц, полученные методом сплошной выборки из произведений англоязычной литературы и таких авторитетных интернет-ресурсов как Британский национальный корпус (British National Corpus) и корпус современного американского английского языка (Corpus of Contemporary American English).

База данных для анализа составила более 10 тыс. примеров.

Методы, которые использовались для анализа языкового материала, включают метод концептуального анализа (концептуальнодефиниционный, концептуально-контекстуальный), анализ словарных дефиниций, анализ сочетаемости лексем, метод когнитивно-матричного моделирования. Комплексное использование данных методов способствовали успешному применению метода моделирования интерпретирующего потенциала лексических категорий для системного описания предмета исследования и решения поставленных в работе цели и задач.

Апробация основных положений и результатов исследования осуществлялась в виде докладов и сообщений на научных конференциях, конгрессах и семинарах, в том числе на Международных научных конференциях «Филология и культура» (Тамбов 2009), «Проблемы языкового сознания» (Тамбов 2011), Международных научно-практических конференциях «Новината за напреднали наука - 2014» (София 2014), «Актуальные проблемы развития науки и образования» (Москва 2014), Международном конгрессе по когнитивной лингвистике (Тамбов 2012, Челябинск 2014), Всероссийских научных конференциях «Когнитивная лингвистика: итоги, перспективы» (Тамбов 2013), «Когнитивная лингвистика: Взаимодействие мыслительных и языковых структур: собрание научной школы» (Тамбов 2014), «Вопросы развития филологии и литературы в России и мире. Современная литература и культурные традиции» (Казань 2014) и др. Диссертация прошла апробацию в выступлениях на заседаниях кафедры английской филологии ТГУ имени Г.Р. Державина (2011 – 2014 гг.) и на заседании круглого стола в Институте языкознания РАН «Факторы и механизмы языковой когниции» (Москва 2013). По теме диссертационного исследования опубликовано 35 научных работ, в том числе монография «Моделирование интерпретирующего потенциала лексических категорий» и статей в журналах, рекомендованных ВАК для публикации результатов докторских диссертаций.

Структура и объем диссертации. Диссертация состоит из Введения, двух Глав, Заключения, Списка использованной научной литературы, Списка использованных словарей, Списка источников фактического материала и Приложения.

Во Введении дается общая характеристика проблемы исследования, определяются научная новизна и актуальность, ставятся цель и задачи исследования, обосновываются разработанные теория и метод, приводятся основные положения, выносимые на защиту, излагается теоретическая и практическая значимость, научная достоверность, языковой материал и методы исследования, описывается структура работы.

В Главе I «Теоретические основы исследования интерпретирующего потенциала лексических категорий» выделяется круг проблем, связанных с разработкой теории интерпретирующего потенциала лексических категорий. Рассматриваются теоретические и методологические предпосылки исследования, представленные такими областями, как: теории оценки и оценочных значений (Н.Д. Арутюнова, Е.М. Вольф), теории вторичной номинации и семантической деривации (В.Н. Телия, Е.С. Кубрякова, Ю.Д.

Апресян, М.В. Никитин и др.), теория смысла Р.И. Павилениса, теории оценочной концептуализации и оценочной категоризации (Н.Н. Болдырев), теория концептуальной деривации (Н.Н. Болдырев, Л.В. Бабина), а также лингвистическая теория эмоций (В.И. Шаховский), психолингвистическая теория значения слова (А.А. Залевская). Излагаются теоретические основы концепции интерпретирующего потенциала лексических категорий.

Глава II «Моделирование интерпретирующего потенциала лексических категорий» посвящена анализу содержательного аспекта интерпретирующего потенциала лексических категорий на материале английского языка. Выявляется интерпретирующий потенциал отдельных лексических категорий английского языка, объективирующих такие когнитивные области, как «человек», «животный мир», «растительный мир», «неживая природа», «артефакты», посредством анализа функциональных особенностей лексических единиц, специфики их лексико-семантической сочетаемости, связей внутри категорий; структурируются области интерпретируемого знания.

В Заключении приводятся результаты проведенного исследования, намечаются перспективы дальнейшей разработки проблемы.

Список использованной научной литературы включает 350 наименований, в том числе 87 наименований на иностранных языках.

Приложение содержит сводные таблицы признаков интерпретирующих форматов знания и области их активизации для рассмотренных лексических категорий английского языка.

ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

ИНТЕРПРЕТИРУЮЩЕГО ПОТЕНЦИАЛА

ЛЕКСИЧЕСКИХ КАТЕГОРИЙ

1. Исходные теоретические аспекты лингвистической интерпретации 1.1. Интерпретирующие значения лексических единиц в свете Определение интерпретирующего потенциала лексических единиц в самом широком смысле связывается с их способностью выполнять вторичную номинативную функцию. В истории лингвистических учений проблема описания интерпретирующих значений рассматривалась в рамках теории вторичной номинации и вторичных значений (О.С. Ахманова, Н.Д.

Арутюнова, Е.С. Кубрякова, В.Н. Телия и др.), с позиций метонимического и метафорического механизмов семантической деривации и установлениея семантического потенциала слова (М.В. Никитин).

По мнению М.В. Никитина, тот факт, что процессы семантической деривации определяют язык как гибкую знаковую систему, дает основание говорить не просто о семантике слова, но о его семантическом потенциале, т.е. «предпочтительных линиях его семантической реализации и развития». Потенциал слова определяется как «структура референциальносигнификативных и оценочно-эмотивных признаков, дополнительных к комплексу узуально представленных в слове семантических признаков и с разной силой ассоциируемых с ними» [Никитин 1997: 367]. В структурной лингвистике наряду с интегральными и дифференциальными признаками семантической структуры слова рассматривались «ассоциативные» [Шмелев 1973] и «потенциальные» признаки (семы) [Гак 1972], «коммуникативно релевантные семантические компоненты» [Стернин 1985], служащие основой для метафорических переносов.

Традиционно изучение варьирования семантического содержания слова осуществлялось с точки зрения процессов его метафоризации и метонимизации, которые описывались как механизмы деривации с позиций установления гиперсемы и гипосемы деривата. Подобное описание получают признаковые слова, например, строится типология глагольной метонимии [Агеева 1990]. В основе метонимического варьирования признаковых слов лежит мыслительная операция импликации, т.е. импликационные зависимости признаков, определяющиеся разной вероятностью их совместной встречаемости.

Метафора как механизм семантической деривации рассматривался как возникающий на основе симилятивной мыслительной связи, предполагающей сравнение-аналогию. М.В. Никитин выделяет следующие разновидности метафоры: когнитивная (онтологическая: прямая и транспонированная, синестезическая) и эмотивная. Когнитивная метафора, как онтологическая, так и синестезическая, стремится опосредованно, на основе некоторого сходства обозначить какие-то признаки в самом объекте сравнения. Эмотивная метафора связана с переключением из когнитивного плана сознания в эмотивно-оценочный.

Признаки сходства могут быть онтологической природы или корениться в способе восприятия или характере эмотивно-оценочного переживания объектов воспринимающим субъектом (медведь как животное и медведь как неуклюжий человек полагаются сходными по онтологическому признаку неуклюжести; прием гостей и прием информации – предполагает структурное их сходство (транспонированная метафора); мягкий грунт, мягкий характер – синестезическая метафора; собачий ошейник и собачья жизнь – эмотивная метафора) [Никитин 1997: 227].

Когнитивная семантика рассматривает все значения и речевые употребления слова как семантически связанные между собой, так что каждое значение может «породить» одно или несколько новых, и в конечном итоге они образуют «цепь» (chain) или «сеть» (network) значений данной единицы. Такой способ описания приводится, например, в работе Р. Лэнекера – организация значений английского слова ring «кольцо, круг и т.п.) [Langacker 1991:103]. Отношения между отдельными значениями лексемы также получают описание в терминах образных схем (image schemas). Понятие образной схемы было введено М.Джонсоном, под которой он понимает типовую модель (pattern), применимую к описанию сразу многих языковых единиц. Примерами таких схем являются: «контейнер», «путь», «поверхность», «препятствие», «контакт», «шкала» [Johnson 1987, также Cienki 1998; Ченки 1997; Кубрякова 1999]. Когнитивные механизмы метафоры и метонимии рассматриваются как инструменты описания полисемии [Lakoff, Johnson 1980; Lakoff 1987].

В отечественном языкознании идея о том, что значения многозначного слова объединяются в его структуре посредством прямого отношения к основному номинативному значению высказывалась В.В. Виноградовым [Виноградов 1975]. В таком понимании природы полисемантичных структур, как отмечает Е.С. Кубрякова, имплицируется мысль о соотношении отдельных значений слова как его лексических вариантов и основного номинативного значения как его инварианта [Кубрякова 2008: 6]. Когнитивные исследования полисемии направлены на выявление объединяющего концептуального основания структуры полисеманта, формирующегося обобщенным представлением о содержании многозначного слова. В качестве такого теоретического конструкта выступают, например:

идеализированные когнитивные модели у Дж. Лакоффа (idealized cognitive models) [Lakoff 1987];

QUALIA структуры у Дж. Пустейовского, включающие следующие «качества»: предметная область рассматриваемого слова (конституирующие признаки объекта), состав и части соответствующего объекта, его форма (формальные признаки); предназначение объекта, источник его появления (телические и ателические признаки) [Pystejovsky 1999];

концептуальная внутренняя форма лексемы как основание, задающее единый ракурс видения тех классов объектов, которые обозначаются лексико-семантическими вариантами слова [Беляевская 2008; Фурашова 2010];

семантический инвариант полисеманта или его лексический прототип как результат осмысления всей семантической структуры под определенным углом зрения [Архипов 2008; Песина 2005, 2006].

В этой связи актуальным для когнитивной семантики представляется описание типов и способов перехода от одного значения к другому, объяснение разнообразия значений, в том числе и рассмотрение возможностей и направлений формирования оценочных значений у целых классов лексических единиц.

Следует отметить, что в отечественной лингвистике в рамках ономасиологического направления разрабатывалась проблема мотивационного аспекта образования вторичных семантических структур области словообразования [Кубрякова 1981; 2007]. Так, Е.С. Кубрякова развивает концепцию ономасиологического базиса и ономасиологического признака, представленную Пражской школой (М. Докулил), раскрывая когнитивные основы и механизм процесса словообразования. Ономасиологическая структура производного слова в ее понимании представлена тремя элементами - ономасиологическим базисом, ономасиологическим признаком и предикатом-связкой.

Когнитивное осмысление ономасиологической структуры показывает, что эти элементы структуры соотносятся с взаимодействующими концептами, которые полностью или частично объективируются морфемами производного слова. Ономасиологический базис представляет целевой концепт производного слова, ономасиологический признак – это концепт, характеризующий базис, выполняющий функцию мотиватора в словообразовательном процессе и потому имеющий обязательную выраженность в «физическом теле знака». Предикат-связка раскрывает отношение между ономасиологическим базисом и ономасиологическим признаком. Восстановление ономасиологических предикатов необходимо для понимания семантики дериватов. Так, например, для того, чтобы объяснить разницу в значениях таких относительных прилагательных, как сестрин, отцовский, клетчатый, носатый, необходимо связать формирующие их суффиксы с «предикатами», которые они выражают (принадлежать, состоять, обладать) [Кубрякова 1997: 206]. Ономасиологический предикат, таким образом, объединяет два категориальных концепта, представленных ономасиологическим базисом и ономасиологическим признаком в единую концептуальную структуру.

Эта идея получила развитие в исследовании Е.М. Поздняковой, посвященном изучению номинативного пространства имени деятеля. Было показано, что в основе образования имен деятеля лежит объединение посредством предикатов таких категориальных концептов, как ЛИЦО и ПРЕДМЕТ, принимающих роль ономасиологического базиса, и концептов ВЕЩЬ, ПОНЯТИЕ, СИТУАЦИЯ, МЕСТО, ВРЕМЯ, выступающих в качестве ономасиологических признаков деятеля [Позднякова 1999].

Развитие ономасиологического подхода и осмысление процессов семантической деривации на уровне словообразования с позиций ономасиологической структуры, включающей ономасиологические базис, признак и предикат, раскрывают принцип и характер взаимодействия задействованных в словообразовательных процессах понятий, что закладывает основу для рассмотрения образования вторичных смыслов с позиций взаимодействия концептуальных структур.

Одним из направлений исследования семантического потенциала слова является изучение признаков, лежащих в основе семантических дериватов. Большинство исследований такого рода проводилось на материале признаковых слов, а именно, прилагательных и ограничивалось отдельными лексическими группами.

Так, рассматривая механизмы признаковой метафоры, М.В. Никитин указывает на то, что метафоризация прилагательного опирается на субстанциональную базу, выявляемую в характерной для прилагательного сочетаемости с существительным. Такая база есть представление о некотором подклассе в классе вещей, образованным данным признаком [Никитин 1997: 284]. Анализ сочетаемости английских прилагательных bare и naked, например, показывает, что различия вытекают из исходных образов объектов. Сочетания bare floor, bare necessities of life основаны на представлении о недостаточности, минимуме или отсутствии необходимого, желательного, нормативного (соответственно активизируется образ объектов, поверхность которых лишена нормативно положенного для них покрова). Сочетания naked soul, naked flame, naked light основаны на представлении о незащищенности, отсутствии необходимого ограждения от среды (исходный образ – неприкрытое человеческое тело).

Анализируя коммуникативно релевантные семантические компоненты значений русских существительных, т.е. компоненты, обеспечивающие вариативность смысла, реализуемого лексическими единицами в коммуникации, И.А. Стернин показывает, что семантические компоненты фиксируют все признаки номинации, отраженные общественным сознанием. Семантические компоненты значений приводятся в рамках семантических аспектов, к числу которых относятся: материально-вещественный аспект (общие габариты: крупный, небольшой; вес: тяжелый, легкий и т.д.); биологический аспект (потребность в пище: большая, небольшая; биологическое состояние и т.д.); временной аспект (срок существования (возраст):

старый, молодой и т.д.); пространственный аспект (место функционирования объекта и т.д.); конструктивный аспект (типичные конструктивные элементы; конструктивная важность: основной элемент, второстепенный элемент и т.д.); социально-психологический аспект (интеллектуальный уровень: высокий, низкий; уровень образования: высокий, низкий и т. д.);

функционально-деятельностный (скорость: высокая, низкая; типичное поведение и т.д.); утилитарный аспект (основное назначение объекта; побочное применение объекта и т.д.); общественно-значимостный (дороговизна:

дорогой, недорогой; престижность: престижный, непрестижный и т.д.); социально-культурный (категория лиц, пользующихся объектом; отраженный объектом материальный уровень развития общества: высокий, низкий и т.д.) [Стернин 1985: 154]).

Исследуя семантические принципы согласования прилагательного с существительным в атрибутивной конструкции, Е.М. Вольф приходит к выводу о том, что у всех существительных, характеризующихся прилагательным, есть нечто общее в денотации, что позволяет им иметь эту общую характеристику. Это общее понимается как основание для признака, которое следует искать в более общих свойствах денотатов [Вольф 1985:

65].

Анализируя сочетаемость прилагательных размера, Е.В. Рахилина отмечает, что их «базовые» употребления, основанные на совокупном представлении о свойствах объектов, таких как, размер, форма, функциональная характеристика (способ или процедура использования предмета), способ ориентирования в пространстве лежат также и в основе переносных употреблений. Так, например, прилагательное высокий (наряду с прилагательным глубокий характеризуется наибольшей частотностью переносных значений по сравнению с другими прилагательными размера), применимо к вертикальным объектам с изначально заданным положением в пространстве, удаленным от поверхности земли, измеряет объекты «извне».

Дистантная характеристика является исходной для переносных значений количественной и качественной метафоры, отражающих шкалирование признака (определяющих значение параметра как значительно удаленное от нормы): высокая зарплата, высокие достижения. Шкалируются способности (высокий интеллект) и звуки (высокий звук, высокий голос). Не шкалируются интенсивность процессов, чувств, поведенческих реакций, препятствием к шкалированию служит предельность (как у возраста) и цикличность (как у времени) [Рахилина 2000].

Особенностью параметрических прилагательных является то, что они представляют топологические признаки объектов, формирующиеся в результате проекции категории «наблюдатель» в языковое сознание [Talmy 1983; Кравченко 1996; Кузина 2000; Симонян 2001; Верхотурова 2008, 2009]. Прилагательные размера относят объекты к определенному топологическому классу, который в понимании Л. Талми, формируется комбинациями величины и формы объектов. Сочетаемость конкретного предметного имени с тем или иным параметрическим прилагательным определяется топологической характеристикой объекта. Так, например, английская лексема long описывает объекты, которые концептуализируются как линии или плоскости (природные объекты, артефакты, части тела человека), соотнося их с топологическим типом «вытянутость объекта со значительным превышением длины над шириной», единица short представляет объекты топологического типа «небольшой в длину», «небольшой в высоту» (short man), deep – «расстояние от верхней поверхности до дна некоторой емкости вертикально вниз» (a deep river, deep water) и «расстояние от опорной поверхности до некоторой точки внутри некоторой среды»

(deep forest) [Кузина 2008].

Анализируя сочетаемость прилагательного молодой (молодая газета, молодой город, молодой завод, молодой лес, молодая луна и т.п.), Н.Н. Болдырев отмечает, что слово молодой, как и репрезентируемая им оценочная категория, предполагает наличие определенной перспективы развития, роста [Болдырев 2002: 112]. При этом функциональные возможности прилагательного обусловлены экстенсионалом определяемого [Кобрина, Гекман 2007: 62], поскольку прилагательное семантически несамостоятельно [ Вольф 1978]. Оценочный потенциал слова обеспечивается неким генерализованным смыслом (прототипом), находящим свою объективацию в сочетаниях, где элементы семантически не конфликтуют. При этом корректность сочетаемости языковых единиц определяется согласованием соответствующих концептуальных структур.

Таким образом, исследования вторичных значений в рамках теории вторичной номинации и логического анализа языка были посвящены рассмотрению природы признаков, лежащих в основе семантической деривации, включая образование оценочных значений. Было установлено, что образование оценочных смыслов происходит на основе дескриптивных значений лексических единиц, представляющих объективно существующие признаки денотатов. Было введено понятие семантического потенциала слова, определяющегося структурой референциально-сигнификативных и оценочно-эмотивных признаков, ассоциирующихся с семантическими признаками слова; наряду с интегральными и дифференциальными признаками семантической структуры слова рассматривались «ассоциативные» и «потенциальные» признаки (семы), служащие основой для метафорических переносов. Было показано, что признаки, определяющие сходство денотатов, вытекают из способа восприятия или функциональной области, соотносятся с ассоциативными связями вещей и явлений, в том числе, характеризуются сходством эмоционального переживания объектов воспринимающим субъектом.

В свою очередь анализ речевых употреблений лексических единиц показывает, что признаки, формирующие дериват, как и образующиеся оценочные смыслы выходят за рамки семантической структуры слова.

Основания оценок опираются на информацию из области восприятия, из области функциональной, а также соотносятся с ассоциативными связями вещей и явлений. Интерпретирующий формат знания, стоящий за лексическими единицами, детерминирует диапазон их использования в процессе концептуализации действительности. Соответственно, интерпретирующий потенциал языковых единиц той или иной категории может быть выявлен посредством анализа функциональных особенностей лексических единиц, специфики их лексико-семантической сочетаемости, поскольку «язык в целом, с его многогранностью, есть объект когнитивной деятельности, осуществляемой в коммуникации» [Кобрина 2009: 5], а «вся языковая теория – это, прежде всего, динамическая теория, изучение процессов коммуникации, того, как языковые едиинцы участвуют в этих процессах»

[Александрова 2013: 123, 2000, 2013].

Анализ вторичных значений лексических единиц и их речевых смыслов показывает, что единицы, принадлежащие к определенной лексической категории, обнаруживают аналогичные линии семантической деривации и характеризуются общностью содержательного плана интерпретирующих значений. Это позволяет говорить о возможности рассмотрения лексических единиц в их интерпретирующей функции на уровне категории, т.е. группировки лексических единиц на основе единого концептуального основания, что в общем плане связано с вопросами моделирования лексической подсистемы языка.

1. 2. Лексическая категория как форма организации единиц в Проблема лексической категоризации в истории языкознания связана с поиском форм организации лексической подсистемы и метода ее описания. Исследования организации лексических единиц в языке опираются в первую очередь на положения о системности и структурности языка, разработанные В. фон Гумбольдтом, Ф. де Соссюром, И.А. Бодуэном де Куртенэ, М.М. Покровским, согласно которым язык – это организованная совокупность взаимосвязанных и взаимообусловленных элементов, схемы взаимоотношений которых представляют собой структуру этой совокупности элементов. Основанием для группировки лексических единиц служит сходство или прямая противоположность по их основному значению [Васильев 1990], что в общетеоретическом плане соответствует пониманию категории как совокупности элементов, объединяемых на основе концепта, представляющего идею сходства или подобия этих элементов.

Исследования лексической подсистемы языка направлены на выявление принципов ее организации. Модели лексического языкового уровня в лингвистических работах представлены в виде парадигматических группировок слов. Первоначально в качестве таких группировок, отражающих языковую картину мира, рассматривались «семантические поля». Понятие «семантического поля» было введено Й. Триром с целью исследования понятийного содержания языка через его лексические и грамматические компоненты и выявления специфики языкового мышления. Под полем Й. Трир понимал «группу слов, которые в содержательном отношении тесно связаны друг с другом и, будучи взаимозависимы, предопределяют значение друг друга» [цит. по: Караулов 1976: 25]. Понятие семантического поля показывает, что значения лексических элементов определяются лишь на основе их сходства с одними релевантными единицами и отличия от других релевантных единиц.

Идея «парадигматического релятивизма», заключающая в том, что значение отдельного элемента складывается из структурных закономерностей целого, получила развитие также в концепции поля Л. Вайсгербера [Weisgerber 1964] (обзор работ представителей неогумбольдтианства, посвященных концепции поля, см., например, в [Сереброва 1998]). Организация полей и установление отношения между их членами выявляется, по мнению М. Бирвиша, через понятие семантического компонента. Так, лексические единицы объединяются на основе общих семантических компонентов, но могут также демонстрировать и другие типы отношений, например, отношение между частью и целым, или отношение «селекционного ограничения», когда отношения между словами устанавливаются на основе их сочетаемостных возможностей (прилагательное blond «белокурый» требует субъекта, значение которого включает такой признак, как волосы) [Бирвиш 1981]. Положение о «смысловой релевантности» единиц внутри поля поддерживает представление о том, что иерархическая организация значения (выделение интегральных и дифференциальных признаков) служит основанием для объединения слов в пределах одной тематической группы на основе интегральных семантических компонентов [Толстой 1968; Шмелев 1973].

Понятие поля широко используется в лексикологических исследованиях [Уфимцева 1962; Караулов 1972; Щур 1974; Павлов 1998 и др.], где полевая модель описывает принципы организации лексической подсистемы языка и объединяет различные по своим свойствам лексические группировки, такие, как лексико-семантическое поле, лексико-семантическая группа, синонимический ряд, тематический ряд [Полевые структуры в системе языка 1989].

Так, например, лексические группировки как крупные блоки лексики в концепции А.А. Уфимцевой получают описание в терминах поля, лексико-семантической группы и синонимического ряда [Уфимцева 1970]. Ф.

П. Филин обозначает лексические группировки, характеризующиеся однородными значениями, термином «лексико-семантическая группа». К лексическим группировкам относятся синонимические ряды, антонимы, лексические группировки с родо-видовыми отношениями [Филин 1982]. Л. М.

Васильев рассматривает понятия поля и лексико-семантической группы как связанные друг с другом родо-видовыми отношениями. Такая точка зрения предполагает, что понятие поля покрывает его разновидности, к которым относятся лексико-семантические группы, синонимические ряды и другие группировки слов [Васильев 1990]. Различение многообразных лексических группировок (лексико-семантическое поле, лексикосемантическая группа, синонимический ряд, антонимическая пара, тематическая группа, ассоциативное поле) В. В. Левицкий предлагает проводить по следующим критериям:

- языковая/неязыковая обусловленность связей между лексемами;

- тип структурных отношений внутри группировки;

- местоположение и тип идентификатора группировки [Левицкий 1989: 32].

Организация лексико-семантической системы может осуществляться на основе логико-семантических отношений между единицами [Лайонз 1978; Cruse 2000; Никитин 1997; Гольдберг 2000]. Так, Дж. Лайонз рассматривает группировку лексики на основе типов смысловых отношений.

Некоторые области словаря, как он пишет, разделяются на лексические системы … семантическая структура этих систем должна описываться в терминах смысловых отношений, имеющих место между лексическими единицами. Смысловые отношения при этом описываются как отношения синонимии (термин синонимия ограничивается «понятийной синонимией», не включаются случаи «эмоциональной» или «аффективной» синонимии, определяющиеся скорее условиями ситуации общения, рассматриваются здесь также и случаи контекстно-зависимой синонимии); гипонимии (включая случаи несовместимости); антонимии (big - small), дополнительности (male - female) и конверсивности (husband - wife, buy – sell) как три типа противоположности [Лайонз 1978].

В теории Д. А. Круза группировки лексики (лексические поля – world fields) представлены на основе логико-семантических отношений. Он выделяет иерархии (таксономические и меронимические) и линейные структуры (linear structures). Иерархии характеризуются отношениями доминирования (dominance) и дифференцирования (differentiation).

Таксономические иерархии – классифицирующие системы, отражающие опыт человека в отношении категоризации мира и объединяющие категории разных уровней (обычно не более пяти, шести), характерны для артефактов, биологических видов. Высший уровень для артефактов (с доминирующими для них функциональными признаками) представлен собирательными существительными (furniture, cutlery, clothing), что не характерно для таксономий биологических видов с доминирующими для них перцептивными признаками.

В основе меронимических иерархий лежит отношение «часть-целое»

(части тела, машины, компьютера). Меронимические иерархии характеризуются обязательным наличием лексемы, обозначающей единицу высшего уровня (т.е. целое), а в отношении единиц низшего уровня возможны лексические лакуны.

К линейным структурам относятся:

- двуполярные цепочки (bipolar chains) – формируются оппозитивами (парой антонимов - двумя полюсами - крайними степенями проявления/ непроявления признака), между которыми есть область, характеризующаяся градуальностью проявления признака:

размер minuscule tiny small large huge gigantic температура freezing cold cool lukewarm warm hot scorching - однополярные цепочки (monopolar structures) – формируются одним полюсом и областью, характеризующей проявление признака. Возможны разные форматы проявления признака, например, как:

-степени (degrees):

природные явления и объекты mound hillock hill mountain breeze wind gale hurricane -стадии (stages) - периоды жизненного цикла в широком смысле, предполагающие развитие:

насекомые egg larva pupa butterfly единицы измерения (measures) ранги (ranks) – позиции, должности, звания последовательности (sequences) – названия дней недели, месяцев, времен года [Cruse 2000].

Лексико-семантическая система может моделироваться на основе семантических парадигматических связей, отражающих механизмы познания человеком окружающей действительности. При этом образующиеся подсистемы отражают реальные физические зависимости (меронимическая, фазовая и др.), разное по глубине восприятие - гештальтное или детализированное – (гипо-гиперонимическая связь), субъективное оценочное видение мира (градуальная, полярная и др.) [Гольдберг 2000: 178].

Когнитивные исследования организации лексической системы показывают, что ее элементы объединяются в семантические сети на основе определенного концептуального содержания [Филлмор 1983; Barsolou 1992; Kittay 1992; Atkins 1995]. Так, например, семантические поля в концепции Ч. Филлмора рассматриваются как типизированные структуры, а именно, как:

1) «контрастивные множества» - антонимические пары (tall/short, dead/live);

2) «таксономия» - набор слов, связанных друг с другом отношением иерархии (родовидовые отношения);

3) «партонимия», основанная на логическом отношении «часть-целое»

(группы «части тела», «части суток»);

4) «парадигма» - группа слов, имеющая один общий семантический признак и различающиеся друг от друга признаки, что способствует различению слов (признак «пол» образует парадигму: girl/boy, man/woman, actor/actress;

5) «циклы» (имена времен года, месяцев, дней недели);

6) «цепочки» (воинские звания);

7) «сеть» - в основе лежат несколько признаков, формирующих разные уровни отношений (микросистема антропонимов, семантическое поле «родства»);

8) «фреймы» - группировки слов, объединенных определенной тематической ситуацией («купля-продажа») [Филлмор 1983].

Основанием для выделения разновидностей лексических категорий может служить онтология концептуального основания категории. Так, выделяются:

- лексико-семантическое поле, в основе которого лежит конкретный концепт, например, концепт цвета, степени родства, военных рангов;

- категория синонимичности, основывающаяся на концепте эквивалентности;

- гиперо-гипонимические объединения, основанием которых является концепт включенности;

- категория антонимичности, базирующаяся на концепте контраста смыслов [Заботкина 1998: 76].

В основу структурации микросистемы могут быть положены концептуально-тематические характеристики, например, английские антропонимы группируются Б. А. Серебренниковым в соответствии с такими характеристиками, как: биолого-физиологические и антропологические, т.е.

природные свойства (пол, возраст, национальность, внешние характеристики); социально-трудовые и родственные отношения (человека к человеку, труду, собственности, социальным и прочим институтам и организациям); сфера психической деятельности и эмотивных оценок человека (способность мыслить, проявлять волю, воображение, эмоции). Соответственно, антропонимы представлены следующими группами:

1. человек, характеризуемый по его трудовой деятельности (worker, peasant);

2. человек, характеризуемый как специалист какой-либо отрасли знаний или практической деятельности (specialist, doctor);

3. человек, характеризуемый как последователь, сторонник 4. человек, характеризуемый по его отношению к определенному коллективу, группе людей (member, representative);

5. - по общности деятельности, интересов, места пребывания (classmate, associate);

11. - по родству (relative, daughter);

12. - по национальному, расовому признаку (Negro, Russian);

14. - по интеллекту (fool, intellectual) [Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира 1988: 126- 127].

В когнитивной лингвистике изучение лексических массивов – лексических полей как слов, значения которых подводятся под одну понятийную категорию - связано со структурированием информации, стоящей за такими лексическими объединениями. В качестве понятийной основы стратификации единиц лексического поля предлагается рассматривать сетевую модель концептосферы, представленную совокупностью базовых фреймов, к числу которых относятся: предметный, таксономический, посессивный, акциональный и компаративный фреймы [Жаботинская 2004;

2009]. Фреймы отражают наиболее общие принципы категоризации и организации вербализованной информации, касающейся прежде всего онтологического знания об объектах материального мира, их свойствах и отношениях.

Так, например, концептосфера лексико-семантического поля «одежда» формируется соположением трех основных доменов как составных элементов концептосферы, связанных между собой акциональными фреймами: НЕЧТО-предмет одежды, НЕКТО-производитель одежды (дизайнер, фирма), НЕКТО-человек, который носит одежду. Структура основного домена «НЕЧТО-предмет одежды», например, представлена предметным, посессивным и компаративным фреймами, фрагменты которых (форма, материал, часть тела, часть предмета одежды, форма объектакоррелята и т.д.) находят выражение в компонентах лексических единиц:

peaked hat, fir coat; necklace, high hills shoes‘, T-shirt [Жаботинская 2004:

89].

Сетевая модель концептосферы характеризуется статусом схемы, под которой в когнитивной лингвистике принято понимать генерализованную, абстрактную сущность, отвлеченную от конкретных употреблений языковых форм [Langacker 1987; Clausner 1999; Taylor 2002; Kemmer 2003].

Концептосфера является концептуальной базой для формирования разных понятийных категорий, что обеспечивается перспективизацией составляющих концептосферы и типами внутриструктурных отношений, представляющих ментальный опыт человека по отражению разных фрагментов действительности.

Рассмотрение организации понятийных категорий включает также вопрос использования когнитивных операций при построении модели категории. Так, например, в прототипической семантике в центре внимания оказываются категории, отображающие иерархию естественных видов [Rosch 1978; Wierzbicka 1984; Taylor 1989 и др.]. Расположение элементов категории определяется их сходством с прототипом как лучшим представителем категории, выделение которого относится к операциям высвечивания (согласно терминологии Р. Лэнекера). В теории перспектив [MacLaury 1995] рассматривается возможность вариативного построения таксономической модели категории. Так, применимо к категории цвета, выбор «перспективы» осуществляется из числа таких понятий, как оттенок спектра, яркость, освещенность. Если в индоевропейских языках основным понятием в категоризации цвета является оттенок спектра, а яркость и освещенность занимают подчиненную позицию, то в языках американских индейцев акценты по значимости данных понятий для категоризации получают другую расстановку – ведущим понятием оказывается яркость или освещенность. При этом выбор того, что будет выдвинуто на передний план, а что – на задний план, определяется операцией фокусировки [Жаботинская 2008: 72].

Лингвокультурологическое направление когнитивного подхода, в рамках которого язык рассматривается как воплощение мировосприятия и мироощущения конкретного этноса [Быкова 2005; Чанышева 2006; Буряковская 2001 и др.], представляет описание лексической системы национального языка с опорой на понятийный субстрат, являющийся неким «инвариантом бытия», получающим свою особую, «неповторимую проекцию»

в национальной языковой картине мире [Корнилов 2000]. Такие понятийные области предлагается выделять в соответствии с четырьмя компонентами языкового сознания (сенсорно-рецептивным, логико-понятийным, эмоционально-оценочным и ценностно-нравственным) и характером соотнесенности концептов с объективным миром. Отсюда первый уровень систематизации лексики предполагает распределение по следующим областям: область реальных объектов материального мира, область концептуальных артефактов коллективного языкового сознания, которая представлена зонами абстрактно-логических понятий, субъективных оценочноценностных категорий и зоной мифических категорий, формируемой концептами из мифологических, фольклорных и литературных источников. Второй уровень представляет структурирование лексики в рамках выделенных областей в формате лексико-семантических групп как объединений слов на основе их формальной и смысловой общности. Третий уровень – это уровень идеографической классификации лексики, построенной по принципу родо-видовой организации. На четвертом уровне устанавливаются связи отдельной лексической единицы в трех направлениях семантического пространства: парадигматического, синтагматического и деривационного [Корнилов 2000, 2003: 297-298].

Таким образом, исследования оснований и критериев объединения лексических единиц в языковой системе получила развитие в истории лингвистической мысли в исследованиях по моделированию лексикона.

Так, было установлено, что лексические единицы объединяются на основе:

- общих семантических компонентов (Н.И. Толстой, Д.Н. Шмелев, М. Бирвиш и др.);

- типов смысловых отношений, имеющих место между лексическими единицами (синонимия, гипонимия, антонимия, дополнительность, конверсивность) (Дж. Лайонз); контрастивные множества, таксономия, партонимия (Ч. Филлмор));

- логико-семантических отношений (иерархии (таксономические и меронимические) и линейные структуры) (Д.А. Круз);

- общих концептуально-тематических характеристик (Б.А. Серебренников); сети и фреймы (Ч. Филлмор).

Исследования лексических объединений в когнитивном аспекте показывают, что группировка лексики происходит на основе понятийных категорий. К числу таких понятийных субстратов относятся:

- сетевая модель концептосферы, представленная совокупностью базовых фреймов, отражающих способы организации всего онтологического знания об объектах материального мира, их свойствах и отношениях;

- понятийные области, включающие область реальных объектов материального мира и область концептуальных артефактов коллективного языкового сознания, где выделяются зоны абстрактно-логических понятий, субъективных оценочно-ценностных категорий и мифических категорий.

Исследования лексической подсистемы языка показывают, что организация лексики в группы осуществляется на основе выделения интегральных признаков, объединяющих слова в пределах одной группы и дифференциальных признаков, устанавливающих категориальный статус лексической единицы и определяющих ее место внутри группы.

В лингвистических работах изучение направлений формирования типовых вторичных значений для целого класса слов осуществлялось описанием регулярной полисемии (Ю.Д. Апресян, М. Бирвиш, А. Круз и др.) Так, М. Бирвиш описал регулярность образования целого ряда предсказуемых значений для существительных, обозначающих институциональные единицы (заведения, учреждения и т.п.), к числу которых относятся значения места их нахождения, их персонал, выполняемые ими функции [Кубрякова 2008: 12].

Изучение семантических изменений на уровне категорий проводилось в рамках историко-семасиологических исследований М.М. Покровским. Так, в частности, он отмечал закономерность таких семантических явлений и утверждал, что можно установить типы изменений, характерные для целых категорий слов, и определить потенциальные возможности их развития. Например, он указывал на переход имен действия в имена места (ср.: греч. собрание, речь перед собранием, местонахождение суда, рынок), описал процесс поляризации значений имен душевного состояния и производных от них прилагательных в древних языках (ср.: лат. fastidium – «неприятное ощущение» и «то, что подает к нему повод», лат. probrum – «упрек» и «позорное действие, дающее к нему повод», также лат. прилагательное probrosus – «порочный» и «порицающий») [Покровский 1959: 85Регулярная полисемия лексических единиц иллюстрирует проявление интерпретирующей функции языкового сознания. Однако понимание интерпретации прежде всего как языковой познавательной активности преимущественно отдельного индивида, раскрывающей в своих результатах его субъективное понимание объекта интерпретации [Болдырев 2010: 51], обращает наше внимание на значимость фактора концептуальной системы индивида в ходе формирования интерпретирующих значений и возможность лексических категорий передавать оценочные смыслы в речемыслительной деятельности. К числу таких категорий прежде всего следует отнести структуры знания, представляющие онтологию мира: природные объекты и явления, артефакты, живое существо (человек, животное, растение).

Выступая в качестве способа вторичной репрезентации знаний в языке, интерпретация обеспечивает формирование переносных значений у лексических единиц. Использование лексических единиц в их вторичной номинативной функции отвечает запросам пользователей в номинации понятий, оценок, эмоций. Ввиду этого смыслы, порождаемые интерпретирующей функцией сознания, концептуально неоднородны. Здесь правомерно говорить о необходимости дифференцированного рассмотрения содержательного плана языковых единиц.

Интерпретирующие значения лексических единиц и Традиционно изучение содержательного плана языковых единиц предполагает выделение денотативного и коннотативного планов лексического значения. В лингвистической семантике изучение коннотативного аспекта связано с дифференциацией коннотативных компонентов значения, а также с рассмотрением коннотативных значений слова как его вторичных значений, характеризующихся оценочностью и экспрессивностью.

В рамках коммуникативного подхода к языку коннотативные компоненты относятся к области прагматики, детерминируются условиями ситуации общения и связаны с реализацией интенций говорящих. Индивидуальное значение слова «становится отягощенным модусными, социальножанровыми и эмоционально-стилистическими коннотациями» [Кобрина 2001: 13]. Развитие когнитивного направления в лингвистике обусловливает взгляд на коннотации как особые компоненты знания в смысловой структуре языковых форм, которые вытекают из общего фона представлений человека об объектах окружающего мира и часто обнаруживают уникальные для национального языкового сознания ассоциативные связи.

Значение слова, определяемое в лингвистической семантике как интегральная полевая смысловая структура, образуется денотативным и коннотативным компонентами. Денотативный компонент указывает на признаки предмета номинации, коннотативный компонент выражает эмоционально-оценочное отношение говорящего к денотату слова, при этом подчеркивается, что любая языковая единица характеризуется потенциальной эмоциональностью (речевой, контекстуальной) [Стернин 2009]. «Коннотация представляет собой любой компонент, который дополняет предметнопонятийное содержание слова (или денотативное), а также грамматическое содержание языковой единицы и придает ей экспрессивную функцию на основе сведений, соотносимых с эмпирическим, культурноисторическим, мировоззренческим знанием говорящих на данном языке, с эмоциональным или ценностным отношением говорящего к обозначаемому или со стилистическими регистрами, характеризующими условия речи, ее форму и т.п.» [Языкознание. Большой Энциклопедический словарь 1998: 236].

Лексические единицы, содержащие эмоциональные компоненты значения (или эмотивные семы по определению В. И. Шаховского, отображающие эмоции, ставшие компонентами лексического значения [Шаховский 2008]), в речи могут менять знак эмотивной оценки, перемещаться на передний план, в результате перепрофилируется структура значения, «затушевывается» денотативный компонент [Вольф 1985; Никитин 1997;

Лукьянова 2009; Синтоцкая 2003; Горохова 2008 и др.]. Эмоциональное «видение» мира субъектом, по мнению В.И. Шаховского, - есть форма отражения оценочного отношения человека к миру. По мнению лингвистов-эмотиологов, в основе первичных и вторичных номинаций всегда с самого начала лежали эмоции человека, поскольку все мыслительные процессы сопряжены с эмоциями [Шаховский 2008, а также: Danes 1987;

Волкова 1997; Филимонова 2001 и др.].

Такой специфический способ представления о мире находит свое отражение в семантической структуре слова. Это, в свою очередь, дает возможность рассматривать разные типы лексических единиц, содержащих эмотивные компоненты (аффективы, коннотативы, потенциативы) и выделять разные уровни категоризации эмоционального смыслового пространства, представленные классами эмотивных компонентов: уровень интернациональных эмотивных компонентов, уровень национальных эмотивных компонентов, уровень групповых эмотивных компонентов (детские, личностные, семейные, профессиональные) [Шаховский 2008].

В современной лингвистике формирование коннотаций связывается с условиями ситуации общения, с интенциями говорящего, т.е. с прагматикой. Прагматика рассматривается как часть семантики, изучающая определенный круг значений. Так, к сфере прагматики относятся те языковые элементы, у которых субъективно-экспрессивные компоненты доминируют над денотативными [Вежбицкая 1997: 6].

Прагматический аспект языка, в свою очередь, определяется его коммуникативной функцией, функцией языка быть средством воплощения мышления. Соответственно, «прагматический аспект языка есть весь его глобальный содержательный план», а аспекты смыслового наполнения языковой единицы представлены информативным, интенциональным, экспрессивным, эмоциональным планами [Колшанский 1984: 143-146]. Ю.

Д. Апресян под лексическим значением слова понимает семантику знака и ту часть его прагматики, которая включается в его «модальную рамку», где под модальной рамкой понимаются те прагматические элементы знака, в которых отражена оценка описываемой ситуации говорящим и слушающим [Апресян 1995: 68-69]. В области речевой деятельности субъективизм представленности ситуации говорящим осмысляется в термине «модус», введенным Ш.Балли, под которым он понимал отражение авторства в высказывании [Балли 1955: 46].

В рамках антропологической парадигмы лингвистических исследований структура значений номинативных единиц рассматривается с позиции различных типов информации, интегрированных в разном объеме в значение. Так, например, В.Н. Телия предложила макрокомпонентную модель значения, в которой отображаются типы когнитивной деятельности при формировании и употреблении словозначений. Денотативное содержание составляет информация об объективной действительности. В основе коннотаций лежит мнение субъекта или его психологическое переживание.

Под коннотацией В.Н. Телия понимает любой прагматически ориентированный компонент плана содержания языковых сущностей, а именно, ассоциативно-фоновое (эмпирическое, культурно-историческое, мировоззренческое и т.п.) знание говорящего о свойствах обозначаемой реалии, рационально-оценочное или эмоционально-оценочное (эмотивное) отношение говорящего к обозначаемому, стилистические регистры, характеризующие условия речи, социальные отношения между участниками речи, ее формы [Телия 1996: 107].

Рационально-оценочный компонент основан на мнении говорящего о ценности обозначаемого. Эмоционально-оценочное отношение находит реализацию в образе, лежащем в основе вторичного наименования, что обусловлено тем, что «наш мозг устроен так, воспроизводимый образ окружающей действительности сосуществует с образными представлениями как потенциально возможного, так и в разной степени невозможного бытия» [Бабушкин 2001: 79]. Образные гештальт-структуры, характерные для вторичных наименований, как отмечает В.Н. Телия, воздействуют на психоэмоциональную сферу, являются эмоциогенными стимулами, вызывающими определенное «чувство-отношение» (неодобрение, одобрение, презрение, пренебрежение, уничижение, осуждение, порицание). Способность образных выражений эмоционально воздействовать на адресата отмечается и другими авторами. Так, например, метафорическое употребление слова в случае, если оно рассматривается как отклонение от норм языкового узуса, т.е. как не-норма, способно вызывать определенную эмоциональную реакцию [Болотов 1981; Колшанский 1984].

Коннотации значения слова (за исключением стилистических коннотаций), по мнению Н.Д. Арутюновой, не принадлежат языку. Коннотации формируются представлениями о классе предметов (the system of associated commonplaces или current platitudes, по Блэку). «Коннотации имеют своим источником потребительское и эмоциональное отношение к предметам. В коннотации входят утилитарные оценки, вызываемые предметом ощущения, эмоции, проявляющиеся в результате соприкосновения с разными категориями реалий (например, страх перед волком, раздражение от общения с ослом, отвращение к шакалам)» [Арутюнова 1999: 369]. Таким образом, коннотации, выступающие в качестве «информационного донора» для вторичных оценочных смысловых структур, по словам Н.Д.

Арутюновой, опираются на области эмоций, экстралингвистического знания, житейского опыта носителей языка, их впечатлений, наблюдений, утилитарных оценок.

Активизация ассоциативного знания, формирующего коннотации, наглядно представлена функционированием анималистической лексики во вторичных значениях. Так, анализируя специфику употребления английских слов-классификаторов, обозначающих совокупности животных, с антропонимами, А. Лерер отмечает, что в таких дистрибуциях осуществляется перенос признаков объектов, закрепленных за именами представителей животного мира, с которыми конвенционально используются классификаторы, на объекты-антропонимы. Например, сочетания herd of linguists, flock of linguists, swarm of linguists дополнительно активизируют соответственно такие характеристики, как: «отсутствие независимости в действиях», «отсутствие агрессии», «объединение на основе общности действий»

[Lehrer 1986: 132].

Коннотативный аспект значения слова есть результат работы интерпретирующей функции языкового сознания, что обусловлено установлением ассоциативных связей между осмысляемыми денотатами и сформированной шкалой оценок. Языковое сознание, по словам О.А. Корнилова, в процессе своего развития стремится связать предметные концепты, определенные и достаточно полно освоенные, с набором оценок, так, чтобы эти концепты стали выразителями эмоционально-оценочных категорий мира субъективного восприятия действительности [Корнилов 2000, 2003:

235]. С позиций когнитивно-дискурсивной парадигмы коннотация бусловливает работу «механизма неологической номинации, действующего как в индивидуальном сознании языковой личности, так и в общественном сознании этноса [Бурукина 2010: 39; 2011; 2012; также Башкирцева 2009].

Так, можно сказать, что языковые наименования в своей вторичной функции не только отражают знание человека о мире, но формируют разные типы отношений субъекта к фрагментам этого мира. С точки зрения языковой интерпретации это значит, что используя языковые единицы, которые на системном уровне являются оценочно и эмотивно нейтральными, говорящий реализует интенции, выражающие его субъективное отношение к предмету речи - дать оценку, т.е. высказать свое мнение относительно ценности обозначаемого; транслировать эмотивный посыл, инициированный оценкой, который может иметь разную степень экспрессивности, что закрепляется во вторичных смыслах языковых единиц и, по сути, составляет содержательный план интерпретации.

В основе теоретической базы исследования оценочного потенциала лексических категорий лежат основные положения отечественных и зарубежных теорий оценки и оценочных значений, теории оценочной категоризации и концептуализации, а также ключевые понятия концептуальной деривации. Так, наиболее значимыми вопросами для настоящего исследования, которые рассматривались в классических теориях оценки, становятся: вопрос соотношения объективного и субъективного факторов оценки; общие онтологические основания дескриптивного и оценочного значений и характера их взаимодействия; структура оценки, включающая объекта (предмет или явление, которому приписывается ценность) и субъекта (лицо/социум, определяющее ценность того или иного предмета, путем выражения оценки) оценки, оценочную шкалу, оценочный стереотип, аспект и основание оценки (оценочный признак, т.е. то, с точки зрения чего производится оценивание); виды оценок и типы оценочных значений [Ивин 1970; Вольф 1979, 1985; Вендлер 1981; Мур 1984; Арутюнова 1984, 1999; Ноуэлл-Смит 1985; Телия 1986; Vendler 1967], а также формы представленности оценки в языке [Апресян 1995; Гак 1997; Шарандин 2001;

Иванов 2003; Шпякина 2005; Косиченко 2006 и др.].

Одной из центральных проблем, связанных с оценкой, которая разрабатывалась с античных времен и которая оказывается актуальной и для настоящего исследования, является проблема классификации оценок. В ранних работах по этике и аксиологии изложены представления о разных видах оценок, которые раскрывали онтологию добра/зла. Так, общая классификация добра у Аристотеля сводится к трем основным типам: 1) внешние блага, 2) блага, относящиеся к душе, 3) блага, относящиеся к телу. Т.

Гоббс выделяет три вида добра (добро в общении, добро в действии как желаемая цель, добро как средство) и три вида зла (зло в общении, зло в действии и результате, зло как средство) [Арутюнова 1999]).

Наиболее полная классификация оценок, которая отражала совокупность смыслов, приобретаемых оценочными предикатами в разных контекстах употребления, была предложена фон Вригтом [Wright 1963]. Фон Вригт разработал классификацию концептов добра на основе видов объектов и семантики сочетаний с прилагательным good. Он различает следующие разновидности оценок: инструментальные оценки (хороший нож), технические оценки или оценки мастерства (хороший специалист), оценки благоприятствования (хорошая погода), утилитарные оценки (хороший совет), медицинские оценки, характеризующие физические органы и психические способности (хороший вкус, хорошая шутка), этическая оценка (хорошее намерение). В большинстве случаев имелось в виду такое употребление прилагательного, при котором оно эквивалентно более конкретным синонимам, таким как, useful «полезный», beneficial «благоприятный».

Однако, по мнению, Н.Д. Арутюновой такая замена общей оценки частной не всегда допустима, особенно, когда оценка дается по совокупности разнородных свойств. Именно такое употребление является основным для прилагательных хороший и плохой, которые определяются как общеоценочные и противопоставляются частнооценочным прилагательным, в значение которых входит какой-либо дополнительный компонент, относящийся к структуре оценки [Арутюнова 1999: 194] Соответственно, аксиологические значения оказываются представлены в языке двумя основными типами: общеоценочным и частнооценочным.

Общеоценочное значение определяется как выражающее холистическую оценку, аксиологический итог. Частнооценочные значения дают оценку одному из аспектов объекта с определенной точки зрения. [Арутюнова 1999: 198]. Далее частнооценочные значения классифицируются на основе характера взаимодействия субъекта оценки с ее объектом. В классификации представлены три группы, которые включают семь разрядов: I) сенсорные оценки: сенсорно-вкусовые (вкусный, душистый), психологические – интеллектуальные (интересный) и эмоциональные (радостный);

II) абсолютные оценки: эстетические оценки, основанные на синтезе сенсорных и психологических (красивый); этические оценки, подразумевающие нормы (добрый); III) рационалистические оценки, связанные с практической деятельностью человека: утилитарные (полезный), нормативные (правильный, здоровый), телеологические (эффективный, удачный).

Возможность лексических единиц формировать оценочные смыслы объясняется связью дескриптивного (описательного) и оценочного значений [Вольф 1983, 1985]. Дескриптивные значения фиксируют те признаки предметов, которые являются их собственными признаками, т.е. существуют объективно. В большинстве случаев оценочный смысл импликативно связан с соответствующим дескриптивным и формируется на основе признаков, относящихся к импликационалу слова.

По определению М.В. Никитина в качестве импликационала выступают признаки, ассоциирующиеся с интенсиональными признаками, обязательными для данного класса, представленные родовой частью (гиперсемой) и видовой (дифференциальными признаками класса, или гипосемой) [Никитин 1997]. Так, например, импликационал у слова «собака» может определяться целым рядом признаков: верность, преданность, самоотверженность, самоуничижение, скверные условия существования, агрессивность, сварливость, злобность, нечто, вызывающее пренебрежение, презрение и т.д. Любой из этих признаков, в отдельности или в той или иной комбинации может участвовать в образовании метафорических сдвигов значения слов этого корня, формирующих оценку: собачья жизнь, собачья верность.

Оценочные значения сообщают нам о свойствах предметов, которые приписывает им субъект оценки, хотя оценочные значения опираются на свойства объектов и поэтому не могут считаться чисто субъективными. По мнению Е.М. Вольф, «субъективный и объективный компоненты оценочного значения в языке представляют собой диалектическое единство с весьма сложными и меняющимися соотношениями в пределах каждого ряда языковых единиц» [Вольф 1985: 29]. Такое определение характера взаимодействия этих компонентов объясняет возможность появление оценки у таких «объективных» признаков как цвет, форма, материал. В качестве типичных контекстов оценочных смыслов, как отмечает Е.М.

Вольф выступают: предикативная позиция, которая противопоставляется аналогичным по форме позициям идентификации и классификации, конструкции с интенсификаторами (У него совершенно каменный взгляд, но *Это совершенно каменный дом), сочетания с прилагательными, усиливающими «истинность» признака (Он настоящий/истинный художник), сочетания с восклицательным словом какой! и аналогичными словами, обозначающими высокую степень качества (что за! …, вот так!.. и др.).

Связь дескриптивного и оценочного смысла наиболее очевидно проявляется в системе прилагательных. Приобретение относительными прилагательными качественных признаков означает сдвиг в сторону оценочного компонента: золотое украшение и золотой человек. По мнению Е.И. Ривелиса, прилагательное обозначает признак отношения, поэтому в основе прилагательного лежит реляционный концепт [Ривелис 2010].

Таким образом, факт существования в языке оценочных значений, характеризующих, по словам Н.Д. Арутюновой, отношения между миром и его идеализированной моделью [Арутюнова 1999], наряду с дескриптивными (описательными) значениями, представляющими онтологическую сущность объектов мира, а также возможность языковых единиц но основе первичных дескриптивных значений формировать в ходе речемыслительной деятельности оценочные значения и смыслы, говорит о необходимости рассмотрения процессов интерпретации с позиций взаимодействия структур знания, результаты которого обеспечиваются и объективируются языковыми единицами, а именно, с позиций категориального формата языка.

2. Общая теория лингвистической интерпретации 2.1. Теория оценочной концептуализации и категоризации Языковые единицы в ходе познавательной деятельности человека не только фиксируют результаты рациональной концептуализации, то есть отображают физическую картину мира и представляют естественную категоризацию, но и формируют различного рода оценочные смыслы и категории. При этом следует иметь в виду, что именно язык во многом обусловливает формирование системы оценочных смыслов, которые появляются на основе уже объективированных языком концептов. Оценочное осмысление действительности и ее «оценочное картирование» составляют суть оценочной концептуализации и оценочной категоризации, которые рассматриваются как «специфические процессы познания окружающего мира» [Болдырев 2002: 104]. При этом оценочная концептуализация понимается как «оценочное осмысление объектов окружающего мира и образование в результате этого оценочных концептов в нашем сознании, а оценочная категоризация как «группировка объектов и явлений по характеру их оценки в соответствующие оценочные классы и категории (статический аспект), или мысленное соотнесение объекта или явления с определенной оценочной категорией (динамический аспект)» [Болдырев 2002: 104].

Для области оценочного знания свойственны три основных уровня категоризации: базовый, суперординатный и субординатный. Процессы категоризации оценочной лексики имеют однонаправленный характер: от инварианта (суперординатный и базовый уровни) – к вариантам (базовый и субординатный уровни) или в обратном направлении [Болдырев 2010: 45].

Уровни категоризации формируют разные оценочные значения. Так, базовый уровень реализует общеоценочные значения, на субординатном уровне образуются частнооценочные значения.

Знание оценочного формата представлено оценочными концептами и категориями. Оценочные категории отражают знание ценностей системы человека. Проблема содержания, структуры, принципа организации оценочных категорий рассматривалась в работе, посвященной изучению общих оценочных категорий good и bad в английском языке [Гаврилова 2005]. Так, было выявлено, что в структурном плане эти категории подобны мозаике, и представляют собой объединения частных категорий и субкатегорий типа a good car, good/bad weather на основе принципа семейного сходства. Формирование оценочного смысла обеспечивается взаимодействием оценочных концептов и концептов естественных категорий для оценочной категоризации, основанной на конкретной референции, и взаимодействием оценочных концептов и концептов абстрактных сущностей и явлений - для оценочной категоризации, основанной на абстрактной референции. На основе анализа концептов good и bad были выделены области оценочной категоризации, затем для каждой области выявлены наиболее существенные концептуальные характеристики:

для одушевленных и неодушевленных объектов:

– навыки и умения человека, основанные на определенных видах деятельности (характеристики: профессиональная компетенция, непрофессиональная деятельность, основанная на интересе или способности человека к чему-либо);

- социальный статус человека (характеристики: социальное положение человека, отнесенность к конкретной социальной группе, выполнение социальной функции);

- физиологические особенности человека (характеристики: состояние здоровья, внешние данные человека);

- артефакты (функциональная и качественная характеристики);

- природные объекты (характеристики: принадлежность к объектам животного и растительного мира);

для абстрактных сущностей и явлений:

– общие абстрактные сущности (характеристики: временной период и событийное наполнение временного отрезка; территориальное пространство; мыслительная деятельность);

- природные явления (характеристики: феномен мира природы, независящий от деятельности человека);

- качественные состояния (характеристики: состояние объекта, степень качественного состояния) - события (характеристики: свойство, результативность, процессуальность).

Формирование оценочного смысла может осуществляться за счет профилирования центральных характеристик объектов при прямой номинации оценки и оцениваемого объекта, когда оценка основывается на коллективном, стереотипном знании об объекте, или за счет выделения периферийной, индивидуальной характеристики при ее экспликации описательными или частнооценочными прилагательными или контекстом, когда оценка формируется субъективным, индивидуальным знанием.

Оценочная концептуализация на базе центральных характеристик объектов основывается на когнитивном механизме профилирования, а на базе периферийных характеристик - на когнитивных механизмах сравнения, метафорического сравнения, метонимического переноса [Гаврилова 2005].

Проблема формирования оценочных смыслов у лексических единиц связана с процессами концептуальной деривации, которая определяется Н.Н. Болдыревым как «мыслительный процесс, направленный на формирование нового смысла в результате определенного способа интерпретации исходного вербализованного знания»; связи между новым и исходным концептом подчиняются разным когнитивным схемам и моделям [Болдырев 2009b: 47]. В этом плане формирование оценки базируется на определенных конфигурациях исходного концепта, обеспечиваемых когнитивными механизмами. Концептуальное содержание лексических категорий, репрезентирующих результат членения сознанием окружающей действительности, определяет оценочный потенциал лексических единиц.

Оценочные смыслы, которые они развивают в ходе концептуальной деривации, обеспечивают лексическим единицам статус языковых средств, репрезентирующих оценочные категории. К их числу можно, например, отнести, как уже было сказано, категории геометрической формы, размера, материала, которые обнаруживают оценочный потенциал, распространяющийся на разные когнитивные области, формирующие оценочные категории.

Так, например, исследование области переносных значений у прилагательных формы показывает, что они выражают сенсорно-вкусовой, интеллектуальный, этический, нормативный, эстетический типы оценок.

Способность прилагательных выражать тот или иной тип оценки связана с тем, каким образом их семантика накладывается на характеристики той предметной области, которую они описывают. Были выделены следующие области оценочной категоризации:

- сенсорно-вкусовые ощущения человека, возникающие при восприятии объектов внешнего мира и концептуализации соответствующих их атрибутов, а также ощущения, основанные на саморефлексии человека, отражающие его физическое и душевное состояние (острый вкус, острый соус, тупая боль);

- характер протекания процессов восприятия, мыслительных процессов, развитость умственных способностей (острый ум, острый взгляд, тупое лицо, многогранный талант, плоская шутка);

- внешность человека, его фигура или отдельные черты лица, которые воспринимаются как красивые/некрасивые (broad shoulders, wide eyes, curly hair, square chin);

- моральные качества человека и их проявления в межличностном общении (кривая улыбка, кривая душа, прямая насмешка, прямой ответ, тупая покорность, аморфный характер);

-функциональные характеристики артефактов как соответствующие/несоответствующие прямому назначению артефакта (тупой карандаш);

-модусы проявления жизнедеятельности человека как соответствующие/несоответствующие принятым общественным нормам (говорить на ломанном языке) [Николенко 2011].

Исследование областей концептуализации «температурных» прилагательных показывает, что развитие оценочных значений у этих единиц осуществляется на основе интерпретации признака концепта «теплый» соответствующий температуре человеческого тела или поддерживающий эту температуру и создающий человеку приятное ощущение комфорта и уюта» [Рахилина 2000]. К областям оценочной категоризации относятся:

- эмоции (в температурной шкале область «теплый»-«горячий» в английском языке используется для концептуализации таких эмоций как love, desire, anger, а холодная область - для эмоций disdain, fear, contempt);

- отношения между людьми (теплые отношения);

- характер человека, его отношение к окружающим (теплое сердце, теплая душа, теплые руки) [Крейдлин 2009].