«ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ИСТОРИОГРАФИЯ СОВЕТСКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ПРОМЫШЛЕННОЙ ПОЛИТИКИ НА УРАЛЕ (1917 – 1941 гг.) ...»

Ковальченко И.Д. Теоретико-методологические проблемы исторических исследований: заметки и размышления о новых подходах // Новая и новейшая история. 1995. № 1. С. 15.

Для изучения закономерностей развития историографического процесса автор использовал историко-сравнительный метод в его синхронической и диахронической составляющих.154 Синхронный метод позволил автору сопоставить мнения историков внутри каждого из этапов развития исторической науки.

Диахронный метод полезен при соотнесении ситуации, сложившейся в изучении конкретной проблемы в разные периоды развития исторической науки. Историкогенетический метод позволяет проанализировать факторы, оказывающие воздействие не только на авторскую позицию историка, но и на актуализацию научной проблематики.

Поскольку данное исследование носит междисциплинарный характер, автор применяет методы и подходы смежных гуманитарных научных дисциплин.

Весьма важным является историко-антропологический подход. Исследование различных авторских позиций при изучении истории промышленной политики лабораторию историков.

В диссертации используются описательный и системный подходы.

Описательный подход позволяет восстановить ход историографического процесса в изучении поставленной проблемы. Системный подход очень эффективен для реконструкции развития исторической науки Урала в период с 1917 г. до настоящего времени как совокупности научных школ и направлений, огромного количества исследователей различных поколений. Принцип системности позволяет обнаружить общее и особенное в развитии исторической науки на различных этапах. Применение системного подхода в историографии позволяет увидеть внутреннее согласование всех компонентов развития исторической наук с учетом взаимосвязи с другими науками – экономической и др.

Методологическое переоснащение российской историографии вызвало внимание современных исследователей к синергетической парадигме в целях использования положений данного междисциплинарного направления как Шидер Т. Возможности и границы сравнительных методов в исторических науках // Философия и методология истории: сб. ст. М., 1977. С. 160.

Использование синергетического подхода позволяет оценить источники по избранной проблеме исследования, исходя из признания значимости случайных явлений, неустойчивых ситуаций, влияния последних на развитие исторических событий по отличающемуся от задуманного сценарию, а также различную оценку и объяснение исторического развития России историками различной идеологической ориентации, влияние на историческую науку как открытую систему внешней среды – политики государства, идеологии, международных отношений и т. п., – адаптацию к ней содержательной и личностной составляющих исторической науки и воздействие на эту среду.

Научная новизна настоящего исследования заключается в формировании комплексного, обобщающего представления о степени изученности, эволюции и современном состоянии отечественной историографии истории советской государственной промышленной политики на Урале в 1917–1941 гг.

Автором диссертации существенно расширено представление о корпусе историографических источников, посвященных изучаемой проблеме. Были введены в научный оборот многие историографические источники советского периода, которые замалчивались в советской историографической литературе в силу идеологических причин. Всестороннюю оценку получила оппозиционная большевистскому режиму литература, выходящая как в нашей стране, так и за ее рубежами. Впервые на страницах диссертации стала объектом комплексного историографического исследования новейшая литература по проблеме, вышедшая на рубеже ХХ–ХХI столетий, когда история промышленной политики стала специально исследоваться в исторической и экономической литературе.

Проведен анализ влияния объективных и субъективных факторов на формирование научных концепций в историографии советской государственной промышленной политики на Урале, существенно расширены представления о Прядеин В.С. Историческая наука в условиях обновления: философские основы, принципы познания и методы исследования (историографический анализ): автореф. дис.... док. ист. наук. Екатеринбург, 1996. 39 с.; Ерохина Н.А.

Синергетика как методологическая основа исторического исследования : Историографический анализ: дис. … канд.

ист. наук. Екатеринбург, 2004. 311 с.

влиянии идеологических установок на интерпретацию фактов исторических источников и выводы отечественных историков в советский период.

Диссертационное исследование содержит анализ трудов по целому ряду проблем, актуальность изучения которых проявилась только в последнее время.

Это относится прежде всего к мероприятиям советской государственной промышленной политики: комбинированию и специализации промышленности, ее финансированию и др. На основе анализа историографических источников как советского, так и современного периодов удалось проследить постановку авторами проблемы существования региональной промышленной политики на Урале в 1917–1918 гг. и в 1920-е гг.

Впервые на страницах диссертации рассмотрены основные теоретикометодологические подходы российских (в том числе – эмигрантских) исследователей к феномену промышленной политики. Это позволило более полно отразить многообразие авторских позиций и доказать преемственность различных этапов промышленной политики на протяжении ХХ столетия.

Впервые проанализирован интеллектуальный и персональный вклад не только отдельных ученых – ведущих специалистов страны, но и сложившихся научных школ в изучение истории советской государственной промышленной политики на Урале в 1917–1941 гг. Большую помощь в решении этого вопроса оказали источники личного происхождения, впервые введенные в научный оборот на страницах диссертации.

Практическая значимость диссертации состоит в том, что полученные результаты могут быть использованы для сравнительного научного анализа различных этапов в развитии отечественной историографии. Содержание диссертации впервые на историографическом уровне представляет различные аспекты советской государственной промышленной политики на Урале в 1917– 1941 гг., которые во многом являются типическими для изучения подобного феномена в других странах. Результаты диссертационного исследования также важны для критического рассмотрения современных представлений о необходимости проведения полноценной государственной промышленной политики. Материалы диссертации могут быть использованы при подготовке лекционных и специальных курсов по историографии отечественной истории, истории экономики и российской экономической мысли.

Апробация результатов исследования. Диссертационное исследование обсуждалось на кафедре теории и истории международных отношений Института социальных и политических наук УрФУ. Основные положения и выводы диссертации были вынесены на рассмотрение участников на международных, 9 Всероссийских и 7 региональных научных конференциях в Челябинске, Оренбурге и Екатеринбурге; получили отражение в монографии, учебном пособии, 15 публикациях в рецензируемых научных изданиях перечня ВАК, 29 публикациях в иных научных изданиях.

Диссертационная работа состоит из введения, четырех глав, заключения, списка использованных источников и литературы. Главы выделены в соответствии с хронологическим принципом.

Глава I. Теоретические и организационные аспекты 1.1 Организация научных исследований и теоретические аспекты изучения истории государственной промышленной политики Изучение промышленной политики Советского государства началось с момента ее формирования. Основные позиции по отношению к советской государственной промышленной политике были намечены уже в рамках первого этапа, который продолжался с осени 1917 г. до рубежа 1920–1930-х гг. Этот этап отличается разнообразием состава исследователей проблемы, среди которых доминировали работники государственных и хозяйственных ведомств, политические и общественные функционеры. В меньшей мере в процессе изучения промышленной политики были задействованы научные силы. Это можно объяснить тем, что ученых «старой школы» данная проблема либо не интересовала, либо их от ее изучения отстраняли государственные структуры, а молодые научные кадры историков и экономистов только выходили из стен научных и учебных заведений.

Важно отметить, что литература на этом этапе создавалась в условиях относительной терпимости к различным мнениям. В условиях политической обстановки, характерной для первых лет Советской власти и новой экономической политики, допускалась публикация в стране и работ критического плана по отношению к политике большевиков, и работ эмигрантских исследователей.

Первые полтора десятилетия существования Советского государства чрезвычайно интересны для изучения истории советской государственной промышленной политики из-за разнообразия теоретических подходов к этой проблеме.

Основные позиции, которые рассматривалась на протяжении длительного времени советскими историками как методологическая основа изучения истории промышленности, были определены К. Марксом, Ф. Энгельсом и В.И. Лениным.

Советские авторы подвергли их взгляды самому тщательному анализу.

Естественно, что трактовка этих воззрений носила апологетический характер.

В зарубежной и современной российской научной литературе эти воззрения руководствовались советские руководители, приступая к осуществлению промышленной политики.

Наиболее основательно из зарубежных исследователей попытался разобраться в установках промышленной политики большевистского режима английский историк Э.Х. Карр. Не отрицая, что марксистская экономическая доктрина рассматривала рынок и частную собственность как источники неравенства и отчуждения, которые можно было уничтожить только путем отмены промышленностью должен был бы самым естественным образом перейти в руки рабочих, которые действовали бы от своего имени и в своих же собственных интересах»,156 но из этого делал вывод, что «широкая национализация промышленности не была, таким образом, частью первоначальной большевистской программы». В современной историографии А.В. Бакунин, рассматривая этот вопрос с позиции концепции советского тоталитаризма, считал, что каждое действие большевиков после их прихода к власти носило доктринальный характер, обусловленный базовыми идеологическими константами.

В отечественной и зарубежной историографии идет спор о том, имелись ли у партии большевиков накануне прихода к власти в октябре 1917 г.

определенные базовые идеологические константы относительно того, что она хотела сделать в области промышленности. Большая часть советских и зарубежных авторов не отрицает, что у партии большевиков накануне прихода В.Н. Сарабьянов на основе изучения работ В.И. Ленина, написанных в Карр Э. История Советской России: в 14 т. М., 1990. Кн. 1. Т. 2. С. 448.

Там же. С. 470.

Бакунин А.В. Советский тоталитаризм: генезис, эволюция, крушение. Екатеринбург, 1993. С. 39.

дооктябрьский период, и решений VI съезда РСДРП(б) по вопросам экономического положения пришел к выводу, что программа экономических разработана еще до Октября и начала осуществляться сразу после прихода большевиков к власти. В «Кратком курсе Истории ВКП(б)» говорилось, что в утвержденную большевиками на VI съезде экономическую платформу входили «национализация распределением. Съезд подчеркнул значение борьбы за рабочий контроль над производством, который сыграл большую роль при переходе к национализации крупной промышленности». После ХХ съезда КПСС В.П. Насырин выдвинул тезис об отсутствии в экономической программе большевиков накануне Октябрьской революции требования национализации промышленности. Ссылаясь на резолюцию съезда «Об экономическом положении», он писал, что поскольку в ней речь шла о национализации лишь синдицированных предприятий, то осуществленная большевиками национализация носила преобладающе карательный характер и была вынужденным ответом на саботаж предпринимателей.161 Большинство советских исследователей не поддержало точку зрения В.П. Насырина и трактовало резолюцию съезда достаточно широко. Они подчеркивали, что Россия в этот момент переживала глубокий экономический кризис и большевики сумели наметить меры по выводу из него страны.

В зарубежной историографии высказываются различные точки зрения о доктринальности промышленной политики России в первые годы советской власти. Э.Х. Карр был уверен, что большевики до Октябрьского переворота не имели четкой программы действий в области промышленности. Он писал: «Более тщательная проработка аграрных тезисов по сравнению с теми, которые касались Сарабьянов В.Н. Экономика и экономическая политика СССР: учеб. для совпартшкол и комвузов. М., 1924. С. 4.

История Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков): краткий курс. М., 1945. С. 189.

Насырин В.П. О некоторых вопросах социалистического преобразования промышленности СССР // Вопр. истории.

1956. № 5. С. 93.

банков, промышленности или торговли, ясно показывала, на что делался упор в ленинских идеях».162 Эти взгляды разделял С. Коэн: «Каковы бы ни были причины того, почему большевики не думали об экономической программе перед приходом разногласий».163 Современные английские исследователи К.Дж. Эрроу и К.

Поланьи отмечают, что большевики накануне Октября были сторонниками национализации только акционерной собственности. По их мнению, это соответствовало доктринальным установкам большевиков, ибо вытекало из капиталистических предприятий. По нашему мнению, правы те исследователи, которые полагают, что большевики до и сразу после прихода к власти не имели четко сформулированной программы действий в области промышленности. Так, анализ работ В.И. Ленина, произнесенных и написанных до начала весны 1918 г., показывает, что намечались экстренные меры по спасению промышленных предприятий, по демобилизации промышленности, организации управления промышленностью, по изысканию средств для восстановления деятельности остановленных в годы войны предприятий и финансирования промышленности, возможностей для обеспечения промышленных предприятий заказами и т. д. Однако в них ничего не говорилось о необходимости реализации мер по реорганизации промышленного производства, намеченных ранее.

Перелом в отношении Ленина к промышленной политике произошел весной – летом 1918 г. Предпосылками этого советские историки называли слом сопротивления буржуазии (национализация крупной промышленности, переход командных высот в экономике в руки пролетарского государства) и заключение Брестского мира (получение передышки для упрочения Советской власти, Карр Э. История Советской России …. Т. 2. С. 425.

Коэн С. Бухарин. Политическая биография. 1888–1938. М., 1988. С. 86.

Эрроу К. Дж. Возможности и пределы рынка как механизма распределения товаров // THESIS. Теория и история экономических и социальных институтов и систем. 1993. Т. 1. Вып. 1. С. 53–68; Поланьи, К. Саморегулирующийся рынок и фиктивные товары: труд, земля, деньги // Там же. Вып. 2. С. 10–17.

приведения в порядок народного хозяйства). В.С. Голубцов так обрисовал предпосылки перехода к этому этапу: «В основном были преодолены непосредственные последствия саботажа горнопромышленников».165 В.Н. Зуйков писал: «Успехи социалистической национализации промышленности дали возможность Коммунистической партии и советскому правительству приступить к решению задач хозяйственного строительства». В современной российской историографии делается упор на то, что причиной выработки именно такой промышленной политики была необходимость для большевиков удержания и укрепления власти. По мнению В.В. Алексеева и Л.С. Сапоговской, «вся предыстория первых пятилеток – поиск экономических средств и планов поддержания и укрепления новой власти, мучительные маневры вокруг идеологических императивов – отказы от них под натиском реалий, их перетасовывание и "подкрашивание", реанимация и т. д.». Зарубежные исследователи в повороте Ленина в отношении промышленной политики отмечают роль заключения Брест-Литовского договора. Действительно, в работе «Очередные задачи Советской власти», написанной в марте – апреле 1918 г., Ленин акцентировал внимание на необходимости использования передышки, полученной Советской Россией, для перехода к экономическому подъему страны.168 Западные социалисты полагали, что до заключения данного договора большевики проводили относительно умеренную экономическую политику. Э.Х. Карр писал: «Словно резкий луч прожектора, осветил он картину почти полной беспомощности и разрухи и привел вдруг к резкой остановке той экономической политики дрейфа и компромисса, которая была характерна для Голубцов В.С. Черная металлургия Урала в первые годы Советской власти (1917–1923 гг.). М., 1975. С. 59.

Зуйков В.Н. Создание тяжелой индустрии на Урале (1926–1932). М., 1971. С. 16.

Алексеев В.В., Сапоговская Л.В. Исторический опыт промышленной политики в России (краткий науч.-практ.

очерк). Екатеринбург, 2000. С. 48.

Ленин В.И. Очередные задачи Советской власти … С. 171-208.

Карр Э. История Советской России … Т. 2. С. 472.

"передышки"». Точка зрения о том, что заключение Брест-Литовского договора сыграло ключевую роль в изменении отношения Ленина к промышленной политике, поддерживается и в современной российской историографии. После окончания гражданской войны Ленин был еще более озабочен судьбой социалистического общества в России. Большое место в его работах, написанных в начале 1920-х гг., отводилось промышленной политике.

Эмигрантский исследователь А. Эрлих считал, что нэп стал первым шагом «в переоценке фундаментальных положений марксистской доктрины». В начале 1920-х гг. Ленин составил своеобразное «завещание» в области промышленной политики, обосновав применительно к России марксистское положение о том, что единственной материальной основой социализма может быть только крупная машинная промышленность, способная реорганизовать и земледелие.173 В последние годы своей жизни он много размышлял о значении крупной промышленности в судьбе Советского государства. Анализируя на Х съезде партии неудачный для большевиков опыт политики «военного коммунизма», Ленин говорил: «Если бы мы имели государство, в котором преобладает крупная промышленность, или же, скажем даже, не преобладает, но очень сильно развита, и очень развито крупное производство в земледелии, тогда прямой переход к коммунизму возможен. Без этого переход к коммунизму невозможен экономически».174 По его словам, только тогда, «когда страна будет электрифицирована, когда под промышленность, сельское хозяйство и транспорт будет подведена техническая база современной крупной промышленности, только тогда мы победим окончательно». Там же. С. 473.

Ермаков А.В. Геополитический фактор в планировании Урало-Кузнецкого комбината // Промышленная политика в стратегии российских модернизаций ХVIII–ХХI вв. : материалы междунар. науч. конф. Екатеринбург, 2006. С. 208.

Эрлих А. Дискуссии об индустриализации в СССР 1924–1928. М., 2010. С. 48.

Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 44. М., 1970. С. 9.

Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 43. М., 1970. С. 79.

Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 42. М., 1970. С. 159.

Это своеобразное «завещание» Ленина в области промышленной политики стало поводом для острых политических дискуссий в большевистской партии.

Еще до ХIV съезда ВКП(б) в правительстве началась дискуссия по вопросу об индустриализации. Л.Д. Троцкий, Е.А. Преображенский, Н.И. Бухарин, А.И. Рыков и другие лидеры большевиков выступали за развитие тяжелой промышленности, но подходы к осуществлению этого процесса высказывались различные.

В докладе на XII съезде партии о «ножницах цен» Л.Д. Троцкий сказал:

«Начинается эпоха роста капиталистической стихии. И кто знает, не придется ли нам в ближайшие годы каждую пядь нашей социалистической территории частнокапиталистических сил?».176 В письме в Политбюро ЦК РКП(б) в октябре 1923 г. он, критикуя партийное руководство, предложил для выхода из кризиса руководство в промышленности.177 Предложения Л.Д. Троцкого были поддержаны Г.Л. Пятаковым, Н.Н. Крестинским, К.Б. Радеком, Х.Г. Раковским и др.

(«платформа 46-ти»), которые предлагали включить экономику СССР в «мировое разделение труда» и отказаться от «национально ограниченной»

политики построения социализма в одной стране. После ХII съезда РКП(б) они выступили с критикой правительства, которое отстаивало необходимость национализированной частью народного хозяйства.

Н.И. Бухарин настаивал на этом, исходя из итогов кризиса «ножниц цен»

1923 г. Он писал: «Стоило только нажать на цены, как оказалось, что 1) промышленность стала развиваться гораздо быстрее и спрос стал перегонять предложение; 2) прибыли промышленности вовсе не исчезли; 3) темп XII съезд партии РКП(б): стеногр. отчет. М., 1968. С. 351.

Архив Троцкого: Коммунистическая оппозиция в СССР. 1923–1927: в 4 т. М., 1990. Т. 1. С. 83.

накопления возрос; 4) одновременно стало быстро расти сельское хозяйство; 5) в результате получился хозяйственный рост по всей линии». Е.А. Преображенский для ответа на вопрос, где взять в нашей стране капиталы для расширенного воспроизводства, разработал теорию первоначального социалистического накопления. Он указывал, что резерв, связанный с небольшими и относительно недорогими улучшениями производства, постепенно подходит к концу: «…Это предполагает необходимость переоборудования промышленности, как только предел рационализации производства при старой технике будет индустриальные изделия.

По мнению Н.В. Валентинова, А.И. Рыкова, Н.И. Бухарина, Н.П. Макарова, Н.Д. Кондратьева, теория Е.А. Преображенского носила грозящий бедствиями характер. Суть ее заключалась в несовместимости нэпа и социализма (социалистическая система и частнотоварное хозяйство длительное время существовать рядом не могут, одно обязательно будет «пожирать» другое). Левые выступали за проведение «сверхиндустриализации». По подсчетам Л.Д. Троцкого, для этого следовало обеспечить среднегодовой темп развития промышленности не ниже 20 %.181 Е.А. Преображенский требовал увеличения темпа капиталовложения в промышленность с целью создания нового основного капитала.182 Левая оппозиция предлагала срочно и значительно повысить ассигнования на промышленность с тем, чтобы добиться «более смелого, более революционного разрешения задач действительной индустриализации». Работники Наркомата финансов Л.М. Шанин и Г.Я. Сокольников предложили альтернативное решение проблемы, ориентируясь на развитие рыночных отношений, на направление капитальных вложений в сельское Бухарин Н.И. Хозяйственный рост и проблема рабоче-крестьянского блока // Большевик. 1924. № 14. С. 29.

Преображенский Е.А. Новая экономика: опыт теоретического анализа советского хозяйства. 2-е изд. М., 1926. Т. 1.

Ч. 1. С. 124.

Преображенский Е.А. Основной закон социалистического накопления // Вестник. Ком. акад. 1924. Кн. 8. С. 54.

Троцкий Л.Д. К социализму или капитализму? Анализ советского хозяйства. 2-е изд. М.-Л., 1926. – С. 38–40.

Преображенский Е.А. Закат капитализма. М.-Л., 1932. С. 26.

Партия и оппозиция накануне ХV съезда ВКП(б): сб. дискус. материалов: в 4 вып. М.-Л., 1928. Вып. 3. С. 250– 251.

хозяйство и в отрасли, производившие предметы потребления. А. Эрлих считал, что именно эти деятели «сделали очередной шаг в переоценке фундаментальных положений марксистской доктрины, начало которой положил нэп». «Правые» исходили из того, что поскольку в стране не имеется хозяйственной работой (или импортированных на основе кредита), то нужно инвестировать не в промышленность, а в сельское хозяйство, которое требует меньшего вложения основного капитала на единицу продукции. По словам Г.Я. Сокольникова, «только на пути сельскохозяйственного экспорта мы можем в ближайшие годы получить такие платежные средства за границей, которые позволят финансировать ввоз оборудования, а также сырья для нашей промышленности и позволят произвести переоборудование и развертывание, если мы в самом деле хотим равняться по темпу и масштабу заграничной промышленности». Правые требовали замедлить темпы развития тяжелой индустрии и ратовали за форсированный подъем производства предметов потребления. Они промышленностью и сельским хозяйством, между отдельными отраслями экономики, спросом населения и предложением товаров, нехватку инвестиций.

А.И. Рыков подчеркивал, что если бросить все наличные ресурсы на создание новых заводов, то вновь построенные заводы из-за нехватки сырья будут оставаться на некоторое время недогруженными.186 Н.И. Бухарин делал упор на сбалансированное развитие промышленности и сельского хозяйства, на производство предметов потребления и отвергал формулу «максимум вложения в тяжелую индустрию». Дискуссия по вопросу об индустриализации получила должную оценку в современной российской литературе. А.А. Белых высоко оценивает уровень Эрлих А. Указ. соч. С. 48.

ХIV съезд ВКП (б). 18–31 дек. 1925 г.: стеногр. отчет. М., 1926. С. 331.

ХV конференция ВКП(б) (26 окт. – 3 нояб. 1926 г.): стеногр. отчет. М.-Л., 1927. С. 113.

Бухарин Н.И. В защиту пролетарской диктатуры: сб. М.-Л., 1928. С. 223–225.

проводившихся обсуждений. Он пишет, что дискуссия об индустриализации «носила относительно открытый характер и затрагивала основные проблемы развития страны. В ней участвовали руководители партии и государства, при этом в их выступлениях и печатных работах был достигнут высокий уровень экономического анализа. Конечно, марксизм как основа для анализа и принцип относительного демократизма и научного уровня обсуждения Россия не знала ни до, ни после этой дискуссии». С середины 1920-х гг. активно начали публиковаться работы И.В. Сталина, который с самого начала претендовал на звание «верного ученика» В.И. Ленина.

По оценке А. Эрлиха, в то время как ведущие экономисты вели жаркие споры, Сталин постоянно пытался занимать центристскую позицию. По его мнению, до конца 1927 г. высказывания Сталина по спорным вопросам экономической политики не носили ярко выраженного самостоятельного характера. промышленности он разделял мнение Н.И. Бухарина. Сталин был твердо уверен, что «наша промышленность, составляющая основу социализма и основу нашей власти, … опирается на внутренний … крестьянский рынок». Вместе с тем И.В. Сталину были не чужды идеи «левых». Многие историки начиная с периода «перестройки» стали писать о том, что Сталин вообще все свои идеи в области экономической политики заимствовал у Троцкого, а в области политики индустриализации был бльшим «троцкистом», чем сам Троцкий. Нам представляется, что в плане сопоставления политики Сталина и Троцкого гораздо более прав был В.М. Чернов, отмечавший, что Сталин не просто пошел путем, предложенным Троцким, а искусно маневрировал, пробуя и «правый Белых А.А. А. Эрлих и его книга // Эрлих А. Дискуссии об индустриализации в СССР 1924–1928. М., 2010. С. 13.

Эрлих А. Дискуссии об индустриализации в СССР 1924–1928. М., 2010. С. 109.

Сталин И.В. Соч. Т. 7. М., 1947. С. 29.

Рожков Е.В. Экономическая программа «левой оппозиции» в 20-е гг.: автореф. дис. … канд. ист. наук. Екатеринбург, 1994. С. 16.

хозяйственный курс», от которого Троцкого кидало в истерику, и все крайности левого курса, на которые не пошел бы и Троцкий. С самого начала И.В. Сталин был сторонником индустриализации, считая, что именно на этом пути можно сделать страну экономически независимой от остального мира, превратить ее в державу, способную производить своими собственными силами необходимое оборудование. Он писал, что «не всякое развитие промышленности является индустриализацией»

и что «центр индустриализации, основа ее состоит в развитии тяжелой промышленности (топливо, металл и т. п.), в развитии … производства средств производства, в развитии своего собственного машиностроения». Анализ выступлений руководителей большевистской партии показывает, что все они под индустриализацией СССР понимали определенный исторический этап, характерный для переходного периода от капитализма к социализму. Одной из главных задач этого этапа они считали ликвидацию несоответствия между самой передовой в мире политической властью и ее слабой материально-технической базой.

В современных обсуждениях проблемы альтернатив все чаще звучит вывод о непротиворечивом и взаимодополняющем характере экономического содержания теорий правых и левых. При оценке разногласий внутри партии большевиков о роли крупной промышленности в строительстве социализма В.Д. Камынин и Е.А. Цыпина пишут, что Н.И. Бухарин считал: «главной целью партии является индустриализация, и ресурсы для нее имеют внутренний характер (здесь совпадение с позицией Е.А. Преображенского, разница в методах перемещения средств из аграрного сектора в индустриальный)».194 Н.Л. Рогалина полагает: «Можно сказать, что альтернативы Г. Сокольникова и Л. Троцкого, с одной стороны, А. Рыкова и Н. Бухарина, с другой – объединяет и отделяет от Чернов В.М. Очередь за правыми // Бюллетень Американской федерации ПСР. 1930. № 2–3. С. 2.

Сталин И.В. Соч. Т. 8. М., 1948. С. 131.

Камынин В.Д., Цыпина Е.А. Указ. соч. С. 66–67.

сбалансированному и эволюционному развитию. Но и те, и другие, и третьи не принимали рыночных отношений и частной собственности». теоретические вопросы развития промышленной политики. В научноисследовательском плане впервые изучение истории промышленности началось в стенах Комакадемии, где в конце 1925 г. была образована экономическая секция. Первоначально в нее входили А.Ф. Кон, Л.Н. Крицман, Ю. Ларин, В.П. Милютин, В.Е. Мотылев, С.Г. Струмилин, Я.А. Яковлев и др. С 1926 г. на заседаниях секции началось обсуждение проблем индустриализации с целью выдвигаемых жизнью экономических проблем».196 По данным Г.А. Алексеева и В.С. Лельчука, вскоре при секции начала действовать экономико-географическая группа под руководством Н.Н. Баранского, изучавшая экономику отдельных регионов, закономерности размещения различных отраслей промышленности. Исследователи истории советской промышленности высказали несколько взаимоисключающих мнений о направленности промышленной политики во второй половине 1920-х гг.

«Промышленная политика СССР (1917–1925)», опубликованной в 1926 г. Экономист «старой школы», примкнувший к большевикам, Я.С. Розенфельд (1883– политехнического института и являлся автором многих произведений по истории экономики России.

Работа «Промышленная политика СССР (1917–1925)»

считается одной из основных книг Я.С. Розенфельда, в которой он сформулировал свою концепцию советской государственной промышленной политики.

Рогалина Н.Л. Нэп в свете современных документальных публикаций // НЭП: экономические, политические и социокультурные аспекты: сб. ст. М., 2006. С. 68.

Деятельность Коммунистической академии при ЦИК СССР. К 10-летию ее существования. 1918–1928 гг. М., 1928.

С. 10.

Алексеев Г.А. Некоторые вопросы историографии социалистической индустриализации СССР // Советская историческая наука от ХХ к ХХII съезду КПСС: сб. ст. М., 1962. С. 397.

Розенфельд Я.С. Промышленная политика СССР (1917–1925). М.: Плановое хозяйство, 1926. 289 с.

«выкристаллизовавшуюся точку зрения советской власти, нашедшую свое выражение в законодательных актах, знаменующих собой вехи экономической неотъемлемую часть экономической политики Советского государства, автор тем не менее считал возможным рассматривать ее отдельно от сельскохозяйственной, торговой и т. д., «поскольку мы имеем в промышленности иное состояние развития производительных сил и иные производственные отношения, чем, например, в сельском хозяйстве». Суть концепции Я.С. Розенфельда состояла в том, что он, вслед за В.П. Милютиным, В. Сарабьяновым, В. Смушковым и др. ведущими советскими экономистами 1920-х гг.,201 связывал дальнейшее развитие промышленной политики с продолжением новой экономической политики.202 В связи с этим он очень подробно охарактеризовал развитие промышленности в годы расцвета новой экономической политики, подробно остановился на организации государственной и законодательство, принятое в период НЭПа, изучил финансовые вопросы развития промышленности и политику в области ценообразования, решение сырьевых и топливных вопросов, производительность советской промышленности. Розенфельд полагал, что промышленная политика должна строиться с учетом основного экономического закона социализма, предусматривающего пропорциональное развитие всех отраслей экономики для повышения материального благосостояния советских людей. Поэтому он внимательно рассмотрел решение социальных вопросов развития промышленности в годы новой экономической политики:

формирование командных кадров советской промышленности, вопросы труда и его Милютин В.П. Экономическая программа коммунистов // Народное хозяйство. 1919. № 4. С. 16–23; Сарабьянов В.Н.

Экономика и экономическая политика СССР : учеб. для совпартшкол и комвузов. М. : Красная новь, 1924. 508 с.;

Смушков В.В. Экономическая политика СССР : курс лекций, читаемых в 1923–1924 гг. в Харьков. ин-те нар. хоз-ва. 3-е изд. Харьков: Пролетарий, 1926. 312 с.

Розенфельд Я.С. Указ. соч. С. 548.

производством и т. д.

Другое мнение на сущность проводимой в Советском государстве промышленной политики во второй половине 1920-х гг. было высказано в работах целого ряда большевистских публицистов.203 Они поддержали мнение сторонников «генеральной линии» в большевистской партии, призывающих к отказу от нэпа и переходу к политике социалистической индустриализации, которую они рассматривали как преимущественное развитие крупной промышленности.

А. Леонтьев писал: «Борьба за индустриализацию включает в себя также необходимость идеологической борьбы против правых шатаний в основных экономических вопросах, особенно опасных в той сложной, противоречивой и достаточно трудной хозяйственной обстановке, в которой мы сейчас находимся».204 Советский экономист В.Е. Мотылев упрекнул А.И. Рыкова в незнании основ экономики. Разоблачая его мнение о том, что создание новых заводов и их недогруженность из-за нехватки сырья приведут к тому, что новое оборудование будет преждевременно устаревать,205 он писал, что, наоборот, инвестиции приведут к тому, что «ускорится амортизация устаревшего технического оборудования и замена его новым, более эффективным». Сторонники обеих точек зрения на направленность дальнейших работники, партийные публицисты и краеведы.

Немногочисленные высшие учебные заведения Урала в 1920-е гг. были сосредоточением оппозиционно настроенной по отношению к большевикам старой профессуры. В оппозиции к большевистскому режиму находилась и Осипьян А., Лапидус М. Индустриализация – основа экономической независимости СССР. М.-Л.: Моск. рабочий, 1928. 111 с.; Леонтьев А. В борьбе за индустриализацию. М.-Л. : ГИЗ, 1929. 231 с. и др.

Леонтьев А. Указ. соч. С. 3.

ХV конференция ВКП(б) (26 окт. – 3 нояб. 1926 г.): стеногр. отчет. М.-Л., 1927. С. 113.

Мотылев В.Е. Проблема темпа развития СССР. М., 1929. С. 124–125.

исследования по истории промышленности проводила, активно участвуя в деятельности краеведческих обществ. Исключение представлял УралоСибирский коммунистический университет им. В.И. Ленина, созданный в Екатеринбурге 10 января 1924 г. для подготовки кадров партийных и советских работников, а также историков и преподавателей для совпартшкол Урала и Сибири. В нем преподавали немногочисленные в то время историкимарксисты, которые внесли свой вклад в изучение промышленной политики Советского государства на Урале, – А.П. Таняев и В.С. Немчинов.

Точка зрения видных советских экономистов первого поколения о возможности и необходимости и дальше развивать промышленность на началах новой экономической политики была поддержана рядом уральских исследователей.

Следует отметить, что в 1920-е гг. сторонников продолжения нэпа было немало.

Уникальной для историографии является книга известного уральского промышленности, будущего известного советского экономиста, академика АН СССР В.С. Немчинова.207 Он ввел в экономическое исследование анализ экономической политики Советского государства в Уральском регионе, обратившись к анализу промышленного развития Урала в 1922/1923 хоз. г., когда промышленность Урала впервые почувствовала эффективность внедрения нэповских методов хозяйствования. Тем не менее ученый критически оценивал принимаемые Советским государством меры. По его словам, хотя они оказали положительное влияние и в 1922/1923 хоз. г. «все отрасли уральской промышленности, развивая свою деятельность, привлекали в производство новые кадры рабочих», однако решающего перелома в этот год достигнуто не было. А. Ослоновский и А. Орлов оценивали развитие промышленности Урала в 1922–1927 гг. как «стремительное». Они обращали внимание на то, что промышленность региона в 1926/27 хоз. г. по валовому обороту достигла 111,7 % довоенного уровня. В качестве положительного достижения политики Немчинов В.С. Народное хозяйство Урала. Его состояние и развитие. Екатеринбург: Урал-книга, 1923. 108 с.

нэпа они указывали на развитие кооперативных связей между регионами страны, что выразилось, в частности, в быстром переводе производства уральского металла на сибирское минеральное топливо. Точка зрения об исчерпанности нэпа к середине 1920-х гг. получила обоснование в работе уральского партийного публициста М.К. Мудрика, вышедшей в Свердловске практически в одно время с работой Я.С. Розенфельда.

Анализируя экономическую политику партии в середине 1920-х гг., уральский автор заметил, что в период между ХIV и ХV съездами произошел восстановительного периода означало отказ от нэпа и переход к политике индустриализации. М.К. Мудрик являлся одним из первых уральских авторов, который, комментируя документы съездов партии, делал далеко идущие выводы об изменении экономической политики партии. Он призывал уральские партийные организации готовиться к «реконструкции промышленного производства». М.К. Мудрик был принципиально не согласен с господствующими в этот промышленности. Он указывал, что без государственных дотаций уральская тяжелая промышленность не сможет выжить. М.К. Мудрик в своей работе об экономической политике партии приветствовал взятый ХIV съездом и утвержднный другими партийными документами курс на индустриализацию, видя в ней спасение уральской промышленности от «кризисных явлений, спровоцированных нэпом».213 Он «капитулянтское» мнение экономистов Г.Я. Сокольникова и Л.М. Шанина, видевших решение вопроса о путях дальнейшего развития страны в форсированном развитии аграрного сектора экономики. На съезде этот вариант Ослоновский А., Орлов А. Десять лет борьбы и строительства Советов на Урале. Свердловск, 1927. С. 113, 126.

Мудрик М. От XIV к XV съезду ВКП(б). Экономическая политика партии на Урале. Свердловск: Уралобком ВКП(б), 1927. 139 с.

Там же. С. 36, 44–45.

Там же. С. 37–38.

развития был расценен как политика «превращения нашей страны в придаток мировой системы капитализма». Таким образом, уже в литературе 1920-х гг. были высказаны две промышленной политики на вторую половину 1920-х гг. Обе позиции пользовались определенной поддержкой в ученой и политической среде и опирались на убедительные аргументы.

Еще в начале реализации промышленной политики в советской России стала разрабатываться ее периодизация. В.И. Ленин при выделении этапов экономической политики Советского государства уделял большое место выделению главной экономической задачи, которую приходилось решать большевикам в тот или иной промежуток времени.

Характеризуя в октябре 1921 г. пройденный большевиками путь хозяйственного строительства, В.И. Ленин отмечал, что «два периода в этом отношении выделяются совершенно явственно. С одной стороны, период приблизительно с лета 1918 г. до весны 1921 г. и, с другой – тот период, в котором мы находимся с весны 1921 г.».215 Таким образом, Ленин четко разделял «донэповский» и нэповский периоды советской экономической политики. Эта точка зрения получила поддержку в работе Л.Н. Крицмана216 и Я.С. Розенфельда.217 Они не считали необходимым выделять в особый этап экономическую политику Советского государства первых месяцев его существования. Тем не менее внимательное изучение работы Л.Н. Крицмана показало, что автор все же отмечал влияние на промышленную политику этого времени соглашения с капиталистами в условиях нового общественного строя, характеризовал эту политику как половинчатую, носившую утопический ХIV съезд ВКП(б). 18–31 дек. 1925 г.: стеногр. отчет. М.-Л., 1926. С. 28.

Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 44. М., 1970. С. 197.

Крицман Л.Н. Героический период Великой русской революции : опыт анализа т. н. «военного коммунизма». М. :

Гос. изд., [1924]. 250 с.; 2-е изд. М.-Л. : Госиздат, 1926. 272 с.

Розенфельд Я.С. Указ. соч. С. 37.

характер, отличную от промышленной политики последующего этапа, который он характеризовал как социалистический. В.П. Милютин, М.Н. Покровский, Г.В. Цыперович, В.Н. Сарабьянов, напротив, считали, что уже в первые месяцы осуществления эта политика прошла два этапа, водоразделом между которыми было заключение БрестЛитовского мирного договора. 19 марта 1918 г., выступая на сессии ВСНХ, Милютин заявил, что с этого времени «диктатура пролетариата сделала неизбежным изменение всей экономической политики сверху донизу». 219 Это мнение поддержали некоторые уральские исследователи того времени.

А. Баранов считал, что время с октября 1917 по июнь 1918 г. следует выделить в особый период экономической политики. На рубеже 1920–1930-х гг. исследование экономического развития страны вступило в новый период, который характеризовался утверждением в советской исторической науке сталинского варианта марксистско-ленинской концепции истории. Этот период продолжался до конца 1980-х гг. Мы не оспариваем тот факт, что внутри данного периода можно выделить этапы, различающиеся по степени интенсивности выхода литературы. Однако в целом историческая наука основывалась на одной монометодологии, отступление от которой приравнивалось к инакомыслию. Поэтому концептуально работы данного периода не слишком отличаются друг от друга.

Советские историки давали свое понимание содержания промышленной политики. По мнению Л.Е. Шепелева, исследователи трактовали ее либо в государственной власти, оказывавших существенное прямое или косвенное целенаправленное или непреднамеренное воздействие на промышленное развитие, а также отношение правительства к промышленности вообще; либо в Крицман Л.Н. Героический период Великой русской революции … 2-е изд. М.-Л., 1926. С. 41, 42, 59.

Милютин В.П. История экономического развития СССР 1917–1927 гг. М.-Л., 1928. С. 130.

Баранов А. Октябрь на Урале. Свердловск: Изд-во Уралпрофсовета, 1927. 28 с. ; Бaрaнов А. Октябрь и нaчaло грaждaнской войны нa Урaле. Свердловск: Изд-во Истпарта Уралобкома ВКП(б), 1928. 113 с.; Баранов А. К вопросу об изучении экономической политики пролетариата в годы гражданской войны и интервенции // История пролетариата СССР. М., 1931. Сб. 8. С. 22.

«узком» смысле как правительственную деятельность, «имеющую специальной задачей оказать то или иное воздействие на развитие промышленности». Много усилий потратили советские ученые на разработку содержания промышленной политики Советского государства. После окончания Великой Отечественной войны первыми занялись разработкой этой проблемы советские экономисты.

На уральских экономистов огромное влияние оказали труды П.И. Лященко.

Он впервые поставил перед представителями экономического научного сообщества новую исследовательскую проблему. Он писал: «грандиозные задачи, связанные с переходом от социализма к коммунизму, требуют от наших кадров не только знания законов политической экономии социализма, но и знания конкретной политики партии и Советского государства, опирающейся на познание объективных законов общественного развития». В понимании советскими экономистами содержания промышленной политики Советского государства можно найти общее и особенное. Общее было в том, что ее разработку они приписывали В.И. Ленину и Коммунистической партии. Особенное заключалось в определении ее направленности.

В работах А.В. Венедиктова, экономиста-правоведа «старой школы», был дан анализ правовой основы всех основных мероприятий, осуществленных Советским государством при проведении промышленной политики в 1917– гг.: организации финансирования промышленных предприятий, планирования социалистического производства, проведения национализации промышленности, ее демобилизации после окончания мировой войны и т. п. Автор в духе концепции, предложенной в 1920-е гг. Я.С. Розенфельдом, подчеркивал, что только «последовательное проведение ленинского курса на … соблюдение правильных пропорций в развитии тяжелой и легкой промышленности и других Шепелев Л.Е. Царизм и буржуазия во второй половине ХIХ века: проблемы торгово-промышленной политики. Л.:

Наука, Ленингр. отд., 1981. С. 11–12.

Лященко П.И. От автора // Лященко П.И. История народного хозяйства СССР: в 3 т. 3-е изд. Т. 3. М., 1956. С. 7–8.

отраслей народного хозяйства обеспечивают высокие темпы подъема народного хозяйства и неуклонный рост благосостояния народа». С.Г. Струмилин, напротив, был убежден, что промышленная политика Советского государства должна была состоять в первоочередном развитии тяжелой промышленности. По его словам, «индустриализация страны требовала, прежде всего, технического перевооружения труда в производстве и, стало быть, резкого опережения роста средств производства по сравнению с предметами потребления». Особенности развития экономической науки на Урале послевоенного периода хорошо проявились в трудах крупнейшего уральского экономиста профессора, доктора экономических наук, заслуженного деятеля науки РСФСР В.Ф. Тиунова (1900–1998), который в 1951–1961 гг. работал ректором Пермского государственного университета, а с 1961 г. являлся профессором кафедры отраслевых экономик.225 Следуя за П.И. Лященко, суть промышленной политики Советского государства на Урале в 1920–1930-е гг. он определял таким образом:

«Коммунистическая партия и советское правительство, направляя и организуя борьбу трудящихся за развитие производительных сил Советского Союза, постоянно заботятся о выявлении и все более полном использовании ресурсов всех экономических районов страны. Одним из экономических районов, на примере которого ярко видна такая забота партии, является Урал. В годы первых пятилеток он был превращен в мощную индустриальную базу страны и продолжает развивать свое выросшее многоотраслевое хозяйство».226 При определении содержания промышленной политики В.Ф. Тиунов следовал за академиком С.Г. Струмилиным, подчеркивая, что «для того, чтобы построить социализм, необходимо, прежде всего, создать крупную социалистическую промышленность». подключились уральские историки. В уральской историографии сложилось Венедиктов А.В. Организация государственной промышленности в СССР : в 2 т. Л., 1957. Т. 1. С. 5.

Струмилин С.Г. Очерки экономической истории России и СССР: монография. М., 1966. С. 499.

Тайферова Н.П. Тиунов Василий Филиппович // Урал. ист. энциклопедия. 2-е изд. Екатеринбург, 2000. С. 526.

Тиунов В.Ф. Промышленное развитие Западного Урала: ист.-экон. очерк. Молотов, 1954. С. 3.

Там же. С. 161.

несколько научных школ, возглавляемых крупными учеными, которые наряду с разработкой конкретных вопросов развития уральской промышленности занимались постановкой и решением теоретических вопросов.

По нашему мнению, концепция советской государственной промышленной политики, разработанная В.Ф. Тиуновым, оказала решающее влияние прежде всего на пермских историков В.Г. Черемных, П.Н. Тарасенкова и др., которые Квинтэссенцией этой школы историков стала двухтомная «История Урала», выдержавшая два издания. Во втором томе, посвященном построению социалистического общества, пермские историки писали, что в период социалистической реконструкции промышленности на Урале «за короткий срок экономических районов страны материально-техническую базу социализма». В советское время крупнейшим научным центром Уральского региона, в преимущественное значение, являлся Свердловск. Патриархом в изучении уральской индустрии периода 1917–1941 гг. следует считать профессора, доктора исторических наук, заслуженного деятеля науки РСФСР А.В. Бакунина (1924– 1999). Его деятельность в советское время протекала в стенах Уральского политехнического института им. С.М. Кирова (1951–1977), где он с 1962 по 1977 гг.

руководил крупнейшей в Уральском регионе и одной из крупнейших в стране кафедрой истории КПСС, а также в отделе истории Института экономики Уральского научного центра АН СССР, которым он заведовал с 1978 по 1988 гг.

Одновременно в 1982–1985 гг. А.В. Бакунин руководил кафедрой истории КПСС Уральского государственного университета им. А.М. Горького. Биографы А.В. Бакунина, его ученики В.В. Запарий и Б.В. Личман, пишут: «Именно работа в Черемных В.Г. Индустриализация Урала (Материал в помощь лекторам). Пермь : [б. и.], 1967. 21 с. ; Тарасенков П.Н. Борьба Коммунистической партии за создание и развитие тяжелого машиностроения на Урале (1928–1937 гг.):

автореф. дис… д-ра ист. наук. Пермь, 1974. 45 с.

История Урала: учеб. пособие: в 2 т. 2-е изд. Пермь, 1977. Т. 2. С. 208.

Уральском политехническом институте – кузнице инженерно-технических кадров для промышленности страны – определила научные изыскания в области индустриализации и технического прогресса в качестве основных». Автору диссертации хотелось бы отметить, как незримо пересекались порой научные пути ученых, занимающихся изучением истории промышленной политики Советского государства. Интересен тот факт, что именно в «Трудах» УПИ, которые, конечно, держал в своих руках и внимательно изучал А.В. Бакунин, была опубликована одна из статей Я.С. Розенфельда, в 1926–1939 гг. работавшего в Ленинградском политехническом институте, посвященная истории уральского машиностроения.231 Я.С. Розенфельд долгое время сотрудничал с уральскими исследователями в изучении данной проблемы. А.В. Бакунин и его научная школа (а он подготовил 72 кандидатов и докторов исторических наук233) по изучению истории уральской промышленности пользовались большим авторитетом не только в Уральском регионе, но и далеко за его пределами. В конце 1970-х гг. по инициативе Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС Минвуз РСФСР создал Проблемный совет «КПСС и научнотехнический прогресс» во главе с А.В. Бакуниным, который ученый возглавлял более 20 лет. Кафедра истории КПСС УПИ стала координирующим центром, объединив научные исследования по проблеме в рамках Российской Федерации. В советское время А.В. Бакунин изучал историю уральской промышленности с позиций беспрекословной приверженности марксизму-ленинизму. Для него Коммунистической партии и советского народа, которые в неимоверно трудных условиях построили мощный промышленный комплекс, явившийся опорной базой Запарий В.В., Личман Б.В. Бакунин Александр Васильевич // Историки Урала ХVIII–ХХ вв. Екатеринбург, 2003.

С. 41.

Розенфельд Я.С. Некоторые проблемы уральского машиностроения // Труды УПИ. Свердловск, 1939. Сб. 12. С.

16–24.

Розенфельд Я.С., Клименко К.И. История машиностроения СССР (с первой половины ХIХ в. до наших дней). М.:

АН СССР, 1961. 502 с.

Запарий В.В., Личман Б.В. Бакунин Александр Васильевич …. С. 42.

Александр Васильевич Бакунин в воспоминаниях и документах / сост. Г. Е. Корнилов. Екатеринбург, 2004. С. 8–9.

страны как в период Великой Отечественной войны, так и в последующие годы социалистического строительства». Авторитетным исследователем истории уральской промышленности в Свердловске являлся профессор, доктор исторических наук В.Н. Зуйков (1919– 1984), работавший с 1949 по 1960 гг. в Свердловском филиале Института марксизма-ленинизма при ЦК ВКП(б) – КПСС, в том числе в 1959–1960 гг. в качестве директора. С 1960 по 1972 гг. он возглавлял кафедру истории КПСС Уральского лесотехнического института, а с 1972 по 1981 гг. – кафедру истории КПСС исторического факультета Уральского государственного университета им. А.М. Горького. В.Н. Зуйков и его научная школа специализировались на изучении истории создания тяжелой промышленности на Урале в 1920–1930-е гг.

Заслуги ученого были признаны научной общественностью страны, и он с 1973 г.

возглавлял республиканский проблемный совет «КПСС и возрастание роли рабочего класса в строительстве социализма и коммунизма». Главной задачей своего исследования В.Н. Зуйков определил исследование деятельности «В.И. Ленина, Коммунистической партии, Советского государства по разработке и осуществлению научно обоснованной программы развития крупного машинного производства на Урале, по превращению этого богатейшего края в мощный индустриальный район, оборонную базу СССР». Характеризуя содержание промышленной политики Советского государства в 1920–1930-е гг., В.Н. Зуйков понимал ее как систему мероприятий, рассчитанных на создание новой индустриальной базы на Востоке страны. Он писал, что в ней Бакунин А.В. Борьба большевиков за индустриализацию Урала во второй пятилетке (1933–1937). Свердловск, 1968.

С. 13.

Попов Н.Н. Зуйков Валентин Николаевич // Историки Урала ХVIII–ХХ вв. Екатеринбург, 2003. С. 134.

Зуйков В.Н. Указ. соч. М.,1971. С. 7.

использованию природных богатств Сибири и Казахстана».239 По его словам, «мир еще не знал подобных примеров в развитии производительных сил». Профессор, доктор исторических наук В.В. Фельдман (1918–1991) с по 1991 гг. работал на кафедре истории КПСС ИППК Уральского государственного университета им. А.М. Горького.241 Он специализировался на изучении промышленной политики на Урале в 1920-е гг., ее восстановлении на началах новой экономической политики.

Ряд крупных историков занимался в советское время изучением промышленной политики Советского государства в Челябинске. Профессор, доктор исторических наук П.Г. Матушкин (1916–1976) с 1955 по 1976 гг.

заведовал кафедрой истории КПСС Челябинского политехнического института. В отличие от свердловских коллег в изучении проблемы его заинтересовал не хронологический, а проблемный подход к реализации советской государственной промышленной политики на Урале. Им были написаны капитальные труды, посвященные созданию в восточных районах страны второй угольнометаллургической базы. Биографы П.Г. Матушкина отмечают, что он «проследил предысторию появления проекта, уходящую в дореволюционное прошлое России, рассмотрел выдвинутый в 1918 г. план создания на Урале прочной металлургической базы путем организационно-хозяйственного объединения промышленной жизни Урала и Западной Сибири, показал процесс разработки нескольких проектов Урало-Кузбасса, исследовал историю строительства металлургических заводов-гигантов в Магнитогорске и Кузнецке». Новизну своего исследования П.Г. Матушкин видел в том, что «все произведения о второй угольно-металлургической базе СССР … посвящены предприятий, бассейнов». Задачу своего труда историк видел в том, чтобы Цепилова В.И. Фельдман Вадим Владимирович // Историки Урала ХVIII–ХХ вв. Екатеринбург, 2003. С. 384.

Тулинский С.В. Матушкин Петр Георгиевич // Там же. С. 223.

Корнилов Г.Е. Урало-Кузнецкий проект в отечественной и зарубежной историографии // Урало-Кузбасс: от замысла к реализации: сб. ст. и док. Екатеринбург, 2010. С. 11.

«показать роль В.И. Ленина и его ближайших соратников в разработке УралоКузнецкой проблемы и подготовке к ее осуществлению; проанализировать деятельность Коммунистической партии по созданию Урало-Кузбасса как единого промышленного комплекса». Наряду с П.Г. Матушкиным и А.В. Бакуниным, посвятившими ряд своих работ изучению роли В.И. Ленина в разработке программы промышленного освоения Уральского региона после прихода к власти большевиков,245 следует отметить вклад челябинского историка, профессора, доктора исторических наук, заслуженного деятеля науки РФ А.П. Абрамовского. С 1985 г. он руководил кафедрами истории КПСС ряда вузов г. Челябинска, в том числе Челябинского государственного университета. Ученый подготовил около 40 учеников. Круг его научных интересов в советское время заключался в изучении первых социалистических преобразований в промышленности горнозаводского Урала.

Этой проблеме были посвящены его кандидатская и докторская диссертации. А.П. Абрамовский попытался раскрыть последовательность мероприятий, которые Советское государство положило в основу первого этапа своей промышленной политики. Он писал: «главным социально-экономическим промышленности, являлся рабочий контроль над производством и распределением продуктов».247 По его глубокому убеждению, «первые социалистические преобразования в промышленности создали условия для новой организации производства и общественного труда», что, в свою очередь, открыло «простор для развития производительных сил, который позволил рабочему классу в короткий срок справиться с хозяйственной разрухой». Таким образом, в советское время во второй половине ХХ в. в различных научных центрах Урала сложился большой коллектив экономистов и Матушкин П.Г. Урало-Кузбасс … С. 12–13.

Матушкин П.Г. Ленин об Урале: ист. очерк. Челябинск: Кн. изд-во, 1961. 343 с. ; Бакунин А.В. Индустриальный Урал в трудах В. И. Ленина. М.: Наука, 1981. 304 с.

Кобзов В.С. Абрамовский Андрей Петрович // Историки Урала ХVIII–ХХ вв. Екатеринбург, 2003. С. 11.

Абрамовский, А. П. Первые социалистические преобразования в промышленности горнозаводского Урала: учеб.

пособие к спецкурсу. Челябинск, 1981. С. 3.

историков, который в рамках марксистско-ленинской методологии создал достаточно целостную и внутренне непротиворечивую концепцию советской государственной промышленной политики в 1917–1937 гг. Суть этой концепции заключалась в том, что Коммунистическая партия и советское правительство последовательно осуществляли целый комплекс мероприятий по превращению Урала в мощный индустриальный регион страны. Особенностью советской государственной промышленной политики практически все ученые считали курс на первоочередное создание крупной промышленности.

В этой концепции огромная роль отводилась государству как главному актору в проведении промышленной политики. Советские историки исходили из того, что «в период строительства социализма в СССР государство … получает руководящее значение в экономическом и социальном переустройстве общества, … активно организуя в плановом порядке строительство всех отраслей народного общественного хозяйства, перестраивая и совершенствуя технику, перераспределяя между отраслями народного хозяйства средства производства и кадры рабочей силы, и весь продукт народного труда между всеми членами общества». политику, следует обратить внимание на то, что П.И. Лященко сформулировал условия, которые позволяли Советскому государству успешно выполнять свою роль в руководстве экономикой. Он указывал, что «экономическая роль Советского государства коренным образом отличается от экономической роли буржуазного государства, так как Советское государство опирается на общественную социалистическую собственность, на средства производства, на национализацию земли, фабрик и заводов, банков, транспорта, на монополию внешней торговли». Следует заметить, что в традиционной советской историографии отношение к проблеме преемственности промышленной политики на основных этапах развития российской истории было достаточно противоречивым. С одной стороны, обсуждение этого вопроса не приветствовалось, ибо согласно господствующей в Лященко П.И. История народного хозяйства СССР. В 3 т. 3-е изд. М., 1956. Т. 3. С. 14.

1930–1980-е гг. в советской исторической и экономической науке идеологии развитие истории вообще и истории экономики в частности до и после 1917 г.

очень жестко противопоставлялось. Считалось, что между капиталистической и социалистической экономикой лежала непреодолимая пропасть. С другой стороны, в классической советской литературе обсуждались проблемы сходства и различия между историей промышленного развития периода «военного коммунизма» и нэпа, нэпа и политики индустриализации.

Остро дискуссионной в советской исторической литературе была проблема периодизации промышленной политики Советского государства в 1917–1941 гг.

Существенное влияние на многие поколения советских историков оказала периодизация, сформулированная И.В. Сталиным и положенная в основу учебника «История ВКП(б). Краткий курс». Этапы реализации промышленной политики, намеченные в «Кратком курсе», полностью соответствовали официальной периодизации истории ВКП(б), где выделялись периоды 1918–1920 гг., восстановительный (1921–1925) и реконструктивный (1926–1937). Вплоть до начала перестройки данная периодизация оставалась актуальной.

В экономической политике партии в первый год пролетарской диктатуры выделялись два этапа, водоразделом между которыми был Брестский мир. Время с ноября 1917 г. по февраль 1918 г. было названо этапом «красногвардейской атаки на капитал», а время с весны 1918 г. – этапом приступа к социалистическому строительству. В книге читаем: «Заключив мир и получив передышку, Советская власть приступила к развертыванию социалистического строительства». Критики периодизации, предложенной Сталиным, указывали на некоторые несообразности, касающиеся проведения промышленной политики после окончания гражданской войны. Н.Н. Маслов пишет: «Из нее было полностью исключено понятие новой экономической политики, проводившейся с 1921 г.».

Сталин, «базируясь на ненаучной фетишизации партийных директив и собственных выступлений, выделил "период борьбы за индустриализацию (1926–1929 гг.)", относящийся ко времени, когда она фактически еще не История ВКП(б). Краткий курс. М., 1945. С. 210.

совпадающий как раз с годами наиболее интенсивного развития индустрии». Справедливости ради можно заметить, что И.В. Сталин в дальнейшем поменял свое представление о хронологических рамках восстановительного периода и периода индустриализации. В 1946 г., анализируя индустриальное развитие страны, он писал: «Это историческое превращение было проделано в течение трех пятилеток, начиная с 1928 года... До этого времени нам пришлось заниматься восстановлением разрушенной промышленности и залечиванием ран, полученных в результате Первой мировой войны и гражданской войны». Ряд советских исследователей попытался выйти за рамки периодизации «Краткого курса». Во второй половине 1950 – первой половине 1980-х гг. в ходе многочисленных дискуссий происходили уточнения частного характера. Среди исследователей промышленной политики на Урале стало утверждаться мнение о необходимости уточнить хронологические рамки «восстановительного» периода.

Однако внесение более серьезных изменений в периодизацию не было поддержано. Так, в 1960-е гг. Ю.А. Мошков предложил выделить в особый этап новую экономическую политику и рассматривать ее в рамках периода 1921– 1928 гг.254 Эта попытка не нашла признания у большинства исследователей.

Советские историки в духе ленинской концепции писали, что с ноября «красногвардейской атакой на капитал»; с весны 1918 г. наступил этап «систематической работы по строительству социалистической экономики». В.И. Биллик считал, что в течение первого этапа «был издан ряд важнейших постановлений и декретов, представлявших собой первые шаги к социализму и … направленных на преодоление экономического кризиса и голода». Маслов Н.Н. «Краткий курс истории ВКП(б)» – энциклопедия культа личности Сталина // Суровая драма народа:

ученые и публицисты о природе сталинизма. М., 1989. С. 339–340.

Сталин И.В. Речи на предвыборных собраниях избирателей Сталинского избирательного округа г. Москвы 11 дек.

1937 г. и 9 фев. 1946 г. М., 1954. С. 18.

Данилов В.П., Дмитренко В.П., Лельчук В.С. Нэп и его судьба // Историки спорят. 13 бесед. М., 1968. С. 123.

Лященко П.И. История народного хозяйства СССР... 3-е изд. М., 1956. Т. 3. С. 24.

Биллик В.И. Указ. соч. С. 129.

Советские историки вели полемику о начальной дате восстановления народного хозяйства на Урале. В.П. Иванов полагал, что ее можно отнести уже к осени 1919 г.257 В.В. Фельдман и В.С. Голубцов выступили против увязывания окончания военных действий и начала восстановления промышленности. Они обратили внимание на то, что в 1919–1920 гг. была проделана большая работа по начале 1921 г. была предпринята попытка методами «военного коммунизма»

быстро восстановить уральскую промышленность. Однако только переход к нэпу смог обеспечить решение этой важной задачи. В.С. Голубцов выделял в промышленной политике на Урале особый этап 1917–1923 гг. На примере металлургии автор убедительно обосновал тезис о том, что восстановительные процессы на Урале начались значительно позднее, чем по стране, – лишь в 1922 г.259 По его наблюдениям, конец 1923 – начало 1924 г. можно считать «конечной датой первого периода и начальной вехой нового этапа в развитии металлургии Урала». К особенностям данного этапа автор причислял развитие уральской промышленности первые шесть лет «целиком … на старой технической основе» и то, что «на протяжении всего рассматриваемого периода Урал являлся основной базой, снабжающей страну черным металлом».

Исследователь подчеркивал: «Роль уральской металлургии особенно возросла … в 1920 и 1921 гг. в связи с разрухой и трудностями восстановления металлургии Украины». В.С. Голубцов, В.В. Фельдман, Н.М. Щербакова и др. говорили о том, что «восстановление народного хозяйства продолжалось … и в последующие годы, причем в металлургической промышленности Урала этот процесс завершается лишь к концу 20-х годов и тесно переплетается с ее реконструкцией». Таким образом, в советское время выделяется два этапа в разработке концепции советской государственной промышленной политики. В литературе Иванов В. П. Вопросы историографии деятельности рабочего класса Урала (1919–1925 гг.) // Тр. Моск. ист.-арх. инта. 1974. Т. 30. Вып. 1. С. 14–21.

Фельдман В.В. Борьба Коммунистической партии за восстановление промышленности и сплочение рабочего класса на Урале в 1921–1925 гг.: автореф… д-ра ист. наук. Пермь, 1971. 32 с.; Голубцов В.С. Черная металлургия Урала …. С.

202.

Там же. С. 210.

1920-х гг. были высказаны две принципиально различающиеся позиции на сущность промышленной политики и о перспективах ее реализации. Обе позиции пользовались определенной поддержкой в ученой и политической среде и опирались на убедительные аргументы. В классической советской историографии все основные вопросы промышленной политики рассматривались с позиций марксистско-ленинской концепции социалистического строительства.

Научные дискуссии велись по частным аспектам этой проблемы. Развитие крупной промышленности считалось краеугольным камнем промышленной политики.

1.2 Критика промышленной политики Советского государства в работах политических противников большевистского режима Настоящая критика большевистской (марксистской) парадигмы о роли крупной промышленности в экономическом развитии страны в 1917–1941 гг.

была развернута руководителями и активными функционерами других политических партий, старыми техническими и научными специалистами, а также эмигрантскими исследователями. Автор диссертации полагает, что правы те историки, которые указывают на то, что между экономическими платформами различных большевистских фракций не было принципиальной разницы. Все они настаивали на необходимости опоры при строительстве социалистического общества на развитие промышленности как основы развития рабочего класса. Разница между ними заключалась лишь во второстепенных моментах: сроках, первоочередности решения задач, источниках накопления средств для индустриализации и т. д.

Лагерь противников большевиков был многочисленным и весьма разнообразным. Каждый из оппонентов промышленной политики, проводимой большевиками, выдвигал собственные аргументы в защиту своих позиций.

Представители левых социалистических партий выступали за экономическую независимость Уральского промышленного региона от центра и проведение в регионе своей политики, направленной на удовлетворение местных, а не общероссийских потребностей. Они могли выдвигать свои аргументы лишь в первые годы советской власти, когда на местном уровне происходило их сотрудничество с большевиками в Советах и хозяйственных органах.

Определенный материал для понимания позиции левых социалистов Урала дают материалы II областного съезда представителей национализированных заводов Урала, проходившего в мае 1918 г. Выступая на съезде, член партии левых социалистов-революционеров М.К. Ерошкин – делегат от служащих Кыштымского горного округа – высказался за создание Уральской республики, способной самостоятельно решить проблему развития промышленности. Он говорил: «Урал есть нечто самостоятельное и целое. Самостоятельность Урала давно уже носится в воздухе, и сейчас необходимо создать единое Уральское хозяйство, что нам прежде воспрещалось, и отклонить предлагаемую руку центра, так как управление из Питера и Москвы всегда было и будет бюрократическим. Мы должны образовать особую Уральскую республику. В Москве или Петербурге должен быть только секретариат с целью информации, а не управления областью».261 По нашему мнению, выступление М.К.

Ерошкина полностью соответствовало программным документам партии левых эсеров.

Ряд политических деятелей и многие технические специалисты Урала основное острие критики направили на выдвигаемую Советским правительством идею об объединении в единый хозяйственный организм ресурсов Урала и Сибири. Некоторые «левые коммунисты» (среди них был Осинский) полагали, что разговоры о развитии промышленности Урала и Сибири носили чисто академический характер, и у большевиков нет сил для перенесения металлургической базы на Урал и в Сибирь. Немногочисленные высшие учебные заведения Урала в 1920-е гг. были сосредоточением оппозиционно настроенной по отношению к большевикам старой профессуры. В оппозиции к большевистскому режиму находилась и бльшая часть технической интеллигенции, которая свои научные исследования по истории промышленности проводила, активно участвуя в деятельности краеведческих обществ. В работе УОЛЕ в начале 1920-х гг. принимали участие инженерно-технические работники Урала В.Е. Грум-Гржимайло, И.М. Иольсон и др., немало сделавшие для изучения истории уральской промышленности и отдельных предприятий края к моменту окончания гражданской войны. Технические специалисты Урала выступали за сохранение экономической самостоятельности Уральского региона. Интересны в этом отношении публикации ЦДООСО. Ф. 41. Оп. 1. Д. 90. Л. 110.

Труды Первого Всероссийского съезда Советов народного хозяйства. 25 мая – 4 июня 1918 г.: стеногр. отчет. М., 1918. С. 316.

Грум-Гржимайло В.Е. Уральская железная промышленность в ее прошлом и будущем // Промышленный Урал.

1920. № 2. С. 45–86.

журнала «Уральский техник», который был основан большевиками и в 1917– 1918 гг. распространялся на Урале и в других регионах России.264 На страницах этого журнала ряд технических специалистов выступил с обоснованием топливной независимости Урала от Кузбасса, настаивая на том, что уральской горнозаводской промышленности следует ориентироваться на свои топливные ресурсы.265 Другие специалисты объявляли планы создания крупной индустрии на Урале фантазией, ибо под ними не существовало объективной основы, и подкрепляли свои взгляды производственными аргументами. Уральский инженер Е.К. Поленов считал, что на Урале невозможно развивать производство в таких масштабах, как на Юге, а тем более, как за границей. Профессор А.Е. Маковецкий предлагал не перенапрягать силы уральской промышленности и производить до 1925 г. по 4–6 млн пуд. чугуна в год, мотивируя это состоянием лесного хозяйства в регионе.

Критика этих «капитулянтских» взглядов велась большевиками по горячим следам выступления их оппонентов. Следует отметить, что уже на заре советской власти у большевистских функционеров стала складываться определенная «методика» борьбы со своими политическими и идейными оппонентами, которая впоследствии широко использовалась в практике политической борьбы и в критике советскими историками зарубежной «фальсификации» советской государственной промышленной политики. Они, во-первых, наклеивали на своих оппонентов ярлыки типа «сепаратисты», «националисты», «капитулянты» и т. д. Во-вторых, капиталистических порядков, продажи природных богатств Урала иностранным и российским предпринимателям.

Этими аргументами было пронизано выступление на II областном съезде большевика А.А. Кузьмина, выступившего с критикой идеи уральского политические силы». Он подчеркнул, что эта идея рассчитана на то, чтобы, воСавиных Г.М. Уральский техник // Екатеринбург: Энциклопедия. Екатеринбург, 2002. С. 603.

Уральский техник. 1918. № 4–6.

первых, затормозить процесс организации социалистического производства, вовторых, облегчить русским и иностранным капиталистам доступ к эксплуатации природных богатств, что в конечном итоге могло привести к реставрации капитализма в стране. По его словам, сепаратистские настроения националистов льют воду на мельницу господ Мещерских и К, борющихся против национализации.266 Разоблачая «проект» сепаратной Уральской республики, А.А. Кузьмин отмечал, что его осуществление равносильно отказу от комплексного использования природных богатств Урала и Сибири. историографии. Историки подчеркивали, что, отклонив предложения своих оппонентов, советское правительство само решило осуществить задачу соединения уральского металла с кузнецким углем.268 В.С. Голубцов обвинял критиков большевиков в том, что они «пытались доказать нереальность перевода уральской металлургии на минеральное топливо Сибири, подвергали сомнению возможность преодоления транспортных затруднений, связанных с перевозкой кокса»; говорили об отсутствии «денежных средств, необходимых для переоборудования уральских заводов для выплавки чугуна на коксе».

Автор считал, что «отрицая желательность развития уральской металлургии на кузнецком топливе, эти специалисты, мыслившие с позиций капиталистического предпринимательства, обрекали уральскую промышленность на технический застой».269 П.Г. Матушкин писал: «Троцкисты и "левые коммунисты" пытались доказать несбыточность ленинских планов социалистического строительства.

Восстановление производительных сил нашей страны, по их мнению, возможно было только после свершения мировой социалистической революции». Оппоненты большевиков критиковали и попытки внедрения большевиками новых методов хозяйствования в промышленность на принципах нэпа.

ЦДООСО. Ф. 41. Оп. 1. Д. 612. Л. 114.

Там же. Л. 178–180.

Коммунисты Урала в годы гражданской войны. Свердловск, 1959. С. 88.

Голубцов В.С. Черная металлургия Урала в первые годы Советской власти (1917–1923 гг.). М., 1975. С. 60.

Матушкин П. Г. Ленин об Урале: ист. очерк. 2-е изд. Челябинск, 1969. С. 466.

Ряд технических специалистов полагал, что переход к нэпу требует «твердого проведения в хозяйственную жизнь всех веками выработанных капиталистических методов». Бывший член правления синдиката «Кровля», сотрудник Главметалла С.П. Фармаковский настаивал на полном уравнивании снабжения госпредприятий с частными на условиях свободной конкуренции.

Работник Уралпромбюро Каменский выступал за снятие всех заводов Урала с госснабжения, что может выявить жизнеспособные предприятия и являющиеся «государственными пенсионерами». Последние следует закрыть. В.Н. Зуйков писал, что «находились такие "ученые", в том числе и среди иностранных специалистов, которые говорили, что на восстановление уральской промышленности потребуется 10–15 лет». хозяйственных учреждениях, будучи экономистами и представителями инженернотехнических сил, не делали акцента на социально-политической направленности индустриализации и главным ее проявлением считали рост промышленности.

индустриализацию в объективно-экономическом смысле, мы должны понимать под ней процесс накопления и распределения производительных сил, при котором в народном хозяйстве возрастает удельный вес и руководящая роль промышленности как главной производительницы средств производства». 273 Экономист З.С. Каценеленбаум видел в индустриализации «способ интенсификации труда», она для него означала «извлечение части национального дохода для превращения в соответствующие формы основного капитала страны, обращение этой части национального дохода на создание и развитие технически наиболее совершенных крупнопромышленных предприятий». ГАСО. Ф. 95. Оп. 1. Д. 454. Лл. 36–44.

Зуйков В.Н. Создание тяжелой индустрии на Урале (1926–1932). М., 1971. С. 20.

Гинзбург А.М. Индустриализация СССР // Промышленность и народное хозяйство: сб. ст. М., 1927. С. 60.

Каценеленбаум З.С. Индустриализация хозяйства и задачи кредита в СССР. М.-Л., 1928. С. 11–12.

Советские работники критиковали буржуазных специалистов за нежелание видеть принципиальную разницу между социалистической и капиталистической индустриализацией. Видный партийный публицист Г.И. Крумин писал: «По капиталистическому шаблону иногда считают, что индустриализация обозначает промышленность».275 Принципиальную разницу между социалистической и капиталистической индустриализацией он усматривал в социальном смысле происходивших позиций, в противоположности метода и задач преобразования общества в условиях господства буржуазии и при диктатуре пролетариата. Наиболее оживленно дискуссия о перспективах развития промышленности Урала, Сибири и Юга России происходила между техническими специалистами во второй половине 1920-х гг. Обоснование различных точек зрения содержалось в целом ряде работ.277 При обсуждении включения в Генеральный план развития страны Урало-Кузнецкого комбината рядом технических специалистов Украины были высказаны возражения. Анализ дискуссии показывает, что особенно активно выступали против строительства крупных предприятий на Урале и в Сибири ряд представителей Главметалла СССР, руководители комиссии по металлу при Госплане Украинской ССР.

Еще в 1925–1926 гг. сотрудники Комиссии по металлу Госплана УССР пытались доказать низкую рентабельность и даже авантюрность УралоКузнецкого проекта.278 Эта Комиссия в принципе выступала против развития металлургии на Урале и в Сибири в тех масштабах, которые предполагались в рамках проекта Урало-Кузнецкого комбината. Украинские специалисты полагали, что уральская металлургия не имела перспектив для своего развития Правда. 1926. 17 апр.

Крумин Г.И. Основные вопросы хозяйства и оппозиция. М.: Госиздат, 1927. 32 с.

Степанов П.Н. Металлопромышленность Урала. Харьков: Издание Госплана УССР, 1926. 56 с.; Федорович И.И.

Урало-Кузнецкая проблема. М.-Л., 1926. 96 с.; Диманштейн Я.Б. Проблема районирования металлопромышленности в связи с условиями промышленного развития Украины и Союза: выводы работы комиссии по металлу при госплане УССР. Харков : Изд. Госплана УССР, 1927. 226 с.; Урало-Кузнецкий комбинат: Технико-экономическая модель. М.Л.: Соцэкгиз, 1931. 64 с.; Васютин В.Ф. Урало-Кузнецкий комбинат во втором пятилетии. М.: Гос. эконом. изд-во, 1932. 32 с.

Федорович И.И., Лепешинский В.В., Гловацкий А.А. Кузнецкий бассейн и Урало-Кузнецкая проблема. Харьков:

Изд-во Госплана УССР, 1926.

из-за отсутствия местных коксующихся углей, а использование кузнецкого кокса они считали экономически невыгодным вследствие дальних перевозок, удорожающих сырье и готовую продукцию. Глава Комиссии по металлу Госплана УССР профессор Я.Б. Диманштейн писал: «Выявившуюся в нашей политике в последнее время тенденцию к преимущественному развитию металлургии Урала можно рассматривать как отражение процесса некоторой деградации производительных сил страны». Он скептически относился к идее «сдвига на восток» и выступал за приоритетное развитие украинской металлургии, указывая на целый ряд экономических преимуществ последней. В их числе Я.Б. Диманштейн называл более высокую плотность населения и транспортную освоенность территории, более мягкий климат и близость к морским портам, более высокий технико-технологический уровень украинской промышленности, преимущество рабочих Украины в квалификации и производительности труда. По его расчетам, все это делало сооружение аналогичных предприятий на Украине в 2–3 раза дешевле, чем на Урале. Уральские специалисты уже в 1920-е гг. подвергли критике позицию Госплана Украины и доказывали необходимость постройки Магнитогорского металлургического комбината. К. Клименко отверг аргументы Укргосплана как с позиций себестоимости чугуна, так и с точки зрения потребности в металле УралоСибирской зоны и нового железнодорожного строительства на востоке. Известный уральский металлург В.Е. Грум-Гржимайло, давая заключения о реконструкции Пермского орудийного завода 30 августа 1926 г., настаивал на учете опыта Первой мировой войны: «При разработке прокатной фабрики члены комиссии исходили из мобилизационной программы. Для прокатных заводов такая точка зрения неправильна. Проектируя прокатную фабрику, необходимо исходить из возможностей максимальной производительности станков … Это … суровая Постриганев В.Г. Сравнительный очерк работы металлургических заводов Украины и Урала: возможные техникоэкономические результаты. Харькiв: Изд. Госплана УССР, 1927. 58 с.

Диманштейн Я.Б. Проблема районирования металлопромышленности … С. 202–203.

Клименко К. К вопросу о будущем индустриальных районов Союза // Хозяйство Урала. 1927. № 6. С. 1–28.

необходимость первой же войны на западном фронте. Совершенно очевидно, что первые удары западных соседей будут направлены на Кривой Рог, лежащий всего в 300 верстах от границы. Занятие Кривого Рога и Керчи, обстреливаемой с моря, парализует русской железной промышленности и оставит на наших руках только Урал. Тут наступит момент, когда Мотовилиху заставят катать столько, сколько могут дать ее машины … не считаясь ни с какими мобилизационными программами. Такой суровый закон войны и наша потребность его предвидеть». Эта точка зрения получила поддержку в общероссийской литературе. В статье В. Рикмана приводились доводы в пользу создания восточной угольнометаллургической базы СССР. Автор привел подробные расчеты в пользу направления капиталовложений в районы Урала и Сибири, подсчитал количество производимой на Магнитогорском металлургическом комбинате продукции и востребованности потребления, т. е. спроса на продукцию и ее себестоимости, и сделал вывод о целесообразности строительства заводов на Урале.283 С. Саркисов нарисовал радужную перспективу развития промышленности страны в случае реализации идеи Урало-Кузнецкого комбината. Он писал: «Огромное производство цветных и легких металлов, жидкого топлива из сапропелитовых печей, производство качественного черного металла 4 млн т, мощная сеть электрификация… Планирование Урало-Кузнецкого комбината строится на базе комбинирования. Урало-Кузнецкий комбинат – межрайонный комбинат уральской железной руды и кузнецкого угля». Конец дискуссии был поставлен И.В. Сталиным, который в Отчетном докладе ЦК XVI съезду ВКП(б) указал на объективные предпосылки немедленного создания второй угольно-металлургической базы. Правильное Грум-Гржимайло В. Е. «…Таков суровый закон войны и наша потребность его предвидеть»: из заключения о реконструкции Пермского орудийного завода 30 августа 1926 г. // Грум-Гржимайло В.Е. Хочу быть полезным Родине.

Екатеринбург, 1996. С. 297–298.

Рикман В. Восточная угольно-металлургическая база СССР // Пути индустриализации. 1931. № 2. С. 47–59.

Саркисов С. А. Урало-Кузнецкий комбинат и его роль в социалистической реконструкции страны // Проблемы экономики. 1931. № 2. С. 15.

размещение промышленности по СССР, возросшие потребности народного хозяйства в металле и угле и невозможность удовлетворить эти потребности Украиной – «все это повелительно требует немедленного приступа к делу образования второй угольно-металлургической базы на Урале». Любопытно отметить, что как только спор между Уралом и Украиной был решен в пользу Урала и Урало-Кузнецкая проблема была поставлена в практическую плоскость, в периодической печати стали публиковаться статьи о необходимости перераспределения средств, выделяемых на создание УралоКузнецкого комбината в пользу Кузнецкого бассейна. Н.А. Ковалевский отмечал, что наиболее сильную отдачу от капиталовложений страна может получить от Кузнецка, нежели Урала, и предлагал форсированно развивать район Кузнецкого бассейна.286 В.Л. Попов, поддерживая эту идею, считал целесообразным строительство двух металлургических заводов в Сибири – Тельбесского и Хакасского, а на Урале – ограничиться строительством нового завода в Алапаевске. Внимательно следили за политикой промышленной политикой Советского государства русские эмигранты. Они также принимали активное участие в развернувшейся полемике, и многие из высказанных ими взглядов в 1920-е гг.

были доступны советским авторам, поскольку некоторая часть произведений эмигрантских авторов публиковалась в условиях нэпа в советской стране.

Марксистские авторы вели оживленную полемику со своими политическим оппонентами на страницах периодических изданий, защищая свое мнение и разоблачая позиции своих политических противников как «антисоветские». Сталин И.В. Соч.: в 13 т. Т. 12. М., 1949. С. 325.

Ковалевский Н.А. Экономические районы СССР в 1929–1930 гг. // На плановом фронте. 1929. № 7. С. 6–12.

Попов В.Л. Решение Урало-Кузнецкой проблемы // Северная Азия. 1929. № 2. С. 25–30.

Невский, В. Нострадамусы ХХ века // Под знаменем марксизма. 1922. № 4. С. 95–100; Его же. Реставрация идеализма и борьба с «новой» буржуазией // Там же. № 7–8. С. 117–13; Бубнов А. Буржуазное реставраторство на втором году НЭПа : сб. ст. Пг. : Прибой, 1923. 61 с.; Адоратский В. Октябрьская революция и диктатура пролетариата в меньшевистском освещении // Революция права. М., 1927. № 4. С. 60–71 и др.

Большой интерес к взглядам русских эмигрантов проявляется в современной России. Выходят работы, в которых исследуются политические,289 исторические и другие взгляды русских эмигрантов на события, происходившие в советской России в первые десятилетия нахождения у власти большевиков. Среди этой литературы совсем немного работ, в которых анализируются взгляды российских эмигрантов на социально-экономические процессы, происходившие в советской России в интересующий нас период. Между тем, широко публикуются их работы и воспоминания292 по экономической проблематике.

Русские эмигранты в 1920–1930-е гг. внимательно наблюдали за грандиозным историческим экспериментом большевиков по преобразованию России в индустриальную развитую державу. К сожалению, среди современных российских авторов бытует миф о том, что эмигранты, наблюдая за процессами, которые происходили в России, полностью отрицали все, что делали большевики, оказавшись у власти. А.В. Антошин указывает, что «"образ СССР", созданный эмигрантами, бесспорно, представлял собой субъективное изображение советской реальности. Тем не менее, несмотря на неполноту источниковой базы исследований эмигрантов, многие их положения активно использовались в западной советологии, оказывают существенное влияние на современную отечественную (тоталитарного толка – И. П.) историографию истории СССР». Прежде чем приступить к анализу взглядов русских эмигрантов на политику большевиков, необходимо сделать ряд замечаний. Во-первых, поскольку состав русской эмиграции был политически разнородным, то различные группы Омельченко Н.А. Политическая мысль русского зарубежья: очерки истории (1920 – начало 1930-х гг.): учеб. пособие для вузов. М.: Планета детей, 1997. 256 с.

Вандалковская М.Г. Историческая наука российской эмиграции: «евразийский соблазн». М.: Памятники ист. мысли, 1997. 349 с.

Бруцкус Б.Д. Социалистическое хозяйство: теоретические мысли по поводу русского опыта. Париж: Поиски, 1988.

186 с. ; Его же. Советская Россия и социализм: ст. СПб.: Звезда, 1995. 225 с.; Милюков П.Н. Из записных книжек 1936– 1937 гг. // Политическая история русской эмиграции. 1920–1940 гг.: док. и материалы: учеб. пособие. М., 1999. С. 570– 582 ; Его же. История второй русской революции. М.: РОССПЭН, 2001. 767 с.; Нэп: приобретения и потери: сб. ст. М.:

Наука, 1994. 215 с.; Мир России – Евразия: антология. М.: Высш. школа, 1995. 399 с.; Политическая история русской эмиграции, 1920–1940 гг.: док. и материалы: учеб. пособие. М.: ВЛАДОС, 1999. 776 с.; Струве П.Б. Избр. сочинения.

М.: РОССПЭН, 1999. 470 с. и др.

Валентинов Н. (Н. Вольский). Новая экономическая политика и кризис партии после смерти Ленина: годы работы в ВСНХ во время нэпа: воспоминания. М.: Современник, 1991. 368 с.

Антошин А.В. Советская экономика в послевоенный период: взгляд российской эмиграции // Россия в ХХ в.:

история и историография: сб. науч. ст. Екатеринбург, 2002. С. 199.

эмигрантов по-разному относились к опыту экономического развития в СССР.

Отдельные группы русских эмигрантов даже стремились теоретически разработать альтернативные модели развития экономики. Так, правые эсеры еще в 1920 г.

разработали «Проект экономической программы» своей партии294 как альтернативу проводимой большевиками политике «военного коммунизма». Лидер русских меньшевиков Ю.О. Мартов, находясь в эмиграции, писал, что большевики «украли» у меньшевиков провозглашенную ими еще в 1918–1919 гг.

экономическую программу, альтернативную «военному коммунизму».295 Лидер эсеров В.М. Чернов в 1925 г. в своей книге «Конструктивный социализм», увидевшей свет в Праге,296 представил новую альтернативную экономическую модель для СССР.

Во-вторых, взгляды русских эмигрантов на экономическую политику большевиков на протяжении указанных десятилетий претерпели серьезные изменения: от нетерпимых и острокритических, сделанных по горячим следам, в период вынужденного выезда из России, до взвешенного и научного анализа к концу данного периода. В-третьих, многие русские эмигранты умеренносоциалистического толка, находясь в России в 1917–1920 гг., занимали руководящие посты в государстве и органах экономического регулирования и разделяли ответственность за принимаемые советским государством законы и практические преобразования в экономике.

Тем не менее, по нашему мнению, отношение русских эмигрантов к правовой основе большевистской политики определялось известными словами А.С. Изгоева: «Отринув право в политике, большевики упразднили его и в "революционным сознанием" и т. д. Вместо ожидаемого царства справедливости в жизни воцарился обыкновенный "буржуазный" разбой и господство грубой Чернов В.М. Проект экономической программы (Представляется ЦК ПСР на рассмотрение партийных организаций в дискуссионном порядке) // Революционная Россия. 1921. № 5. С. 9–14.

Мартов Ю.О. Письма 1916–1922. Benson, 1990. С. 111.

Чернов В.М. Конструктивный социализм. Прага: Воля России, 1925. Т. 1. 401 c.

физической силы. Вооруженные люди отымали имущество у невооруженных и слабых, делая это то в одиночку, то толпой». разнообразной. В России на всех этапах ее развития главную роль в осуществлении политики в области промышленности играет государство.

социалистического крыла, не отрицали активной роли государства в проведении промышленной политики. Н.А. Бердяев писал: «Вопреки Марксу и буржуазной политической экономии, я думаю, что промышленное развитие вполне возможно и при коммунизме. И при старом режиме капиталистическая промышленность в России развивалась понуждением правительства». Большое внимание русские эмигранты уделяли анализу правовой основы проводимых большевиками преобразований в области промышленности.

А.С. Изгоев, наблюдая за эволюцией этой основы в первые месяцы нахождения большевиков у власти, обратил внимание на использование большевиками основ «буржуазного» права для прикрытия своих истинных целей. Он писал:

«Постепенно в теории были восстановлены и оправданы все "буржуазные" институты, значительно ограничены "рабочий контроль", право выбора технического персонала, право стачек и коалиций. Но "буржуазные" ограничения без "буржуазных" политических стимулов не дали никаких ощутимых результатов, кроме многочисленных столкновений». В эмигрантской литературе можно найти оценки правовой основы проведенной большевиками национализации промышленности. Лидер эсеров В.М. Чернов, еще находясь в России, называл первые декреты большевиков «лихорадочной игрой в распределительный социализм», усматривая в них угрозу делу социализма, поскольку они компрометируют его в общественном Изгоев А.С. Социализм, культура и большевизм // Из глубины: сб. ст. о рус. революции. М., 1990. С. 162.

Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма М., 1990. С. 119.

Изгоев А.С. Указ. соч. С. 171.

Чернов В.М. Окарикатуренный социализм // Дни. 1918. 24 янв. № 2. С. 1.

национализацию промышленности называл неподготовленной, временной мерой и считал, что советская власть вскоре вынуждена будет от нее отказаться.301 По расстройство транспорта, "национализация" предприятий и "рабочий контроль" загубили русскую промышленность». В эмиграции В.М. Чернов заметно смягчил прежние категорические оценки.