«Прецедентное имя как феномен интертекстуальности в англоязычном художественном дискурсе ...»

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение

высшего профессионального образования

«Московский городской педагогический университет»

На правах рукописи

Поветьева Елена Викторовна

Прецедентное имя как феномен интертекстуальности в англоязычном

художественном дискурсе

10.02.19 – теория языка

Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Научный руководитель – доктор филологических наук, доцент Гашимов Э.А.

Самара –

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение

Глава 1. Функционирование интертекстуальности в системе художественного дискурса

1.1. Понятия «текст» и дискурс» ……………………………….…………….... 1.2. Лингвистические основы, проблемы и состав интертекстуальности…... Выводы к Главе 1…………………………………………………………..….. Глава 2. Прецедентные имена в идиостиле автора художественного произведения………………………………………

2.1. Прецедентные феномены: определение, проблемы, классификация …... 2.2. Понятие «идиостиль» в современной лингвистике……………................ Выводы к Главе 2…………………………………………………………….. Глава 3. Анализ роли прецедентных имен в конструировании идиостиля в романах О. Уайльда «Портрет Дориана Грея», И. Во «Возвращение в Брайдсхед», С. Фрая «Лжец»

3.1. Классификация и функционирование прецедентных имен в тексте романа О. Уайльда «Портрет Дориана Грея» и их роль в идиостиле автора

3.2. Классификация и функционирование прецедентных имен в тексте романа И. Во «Возвращение в Брайдсхед» и их роль в идиостиле автора

3.3. Классификация и функционирование прецедентных имен в тексте романа С. Фрая «Лжец» и их роль в идиостиле автора …

Выводы к Главе 3…………………………………………….……………..… Заключение

Список использованной литературы…………………

Приложение

ВВЕДЕНИЕ

Данное диссертационное исследование выполнено в русле работ, посвященных категории интертекстуальности в художественном дискурсе на примере прецедентного имени.

Объектом исследования является феномен интертекстуальности как общее свойство текстов, выражающееся в наличии связей между ними. В качестве предмета изучения рассматриваются прецедентные имена в художественном дискурсе.

Актуальность исследования обусловлена следующими факторами:

потребностью современного языкознания в разработке категориального аппарата для лингвистики текста в системе, описывающей смыслопорождающие феномены, в частности категории интертекстуальности; дискуссионностью проблем прецедентности в художественном дискурсе; важностью понимания интертекстуальных связей в иноязычных художественных текстах для оптимизации межкультурной коммуникации.

В основу исследования положена следующая гипотеза:

интертекстуальность является компонентом идиостиля, анализ которого целесообразно проводить через исследование прецедентных имен как инструментов дешифровки интертекстуальных ссылок, что позволит выявить функции интертекстуальности в художественном дискурсе.

Цель работы – охарактеризовать интертекстуальный потенциал прецедентных имен собственных в художественном дискурсе. Для выполнения поставленной цели сформулированы задачи исследования:

1) установить конститутивные признаки художественного дискурса;

2) выявить функции интертекстуальности в художественном дискурсе;

3) охарактеризовать прецедентные имена собственные в художественном дискурсе как интертекстуальные феномены;

интертекстуального функционирования прецедентных имен собственных.

Материалом исследования послужили тексты романов британских писателей О. Уайльда «Портрет Дориана Грея», И. Во «Возвращение в Брайдсхед», С. Фрая «Лжец» (на английском языке). Исследованию подверглись около 450 прецедентных имен собственных. Общий объем проанализированного материала составляет около 30 тысяч словоупотреблений (около 10 тысяч словоупотреблений в каждом романе).

В работе использовались следующие методы: понятийный анализ, интерпретативный анализ, элементы количественного анализа, интроспекция.

Методологической и теоретической базой работы послужили труды отечественных и зарубежных лингвистов в области теории текстовых категорий и дискурса (Н.Д. Артюнова, Р. Барт, М.М. Бахтин, Е.Ю. Ильинова, В.И. Карасик, Ю.М. Лотман, А.В. Олянич, Г.Г. Слышкин, Ф. де Соссюр), лингвокультурологии (В. фон Гумбольдт, Э. Сепир, В.Г. Гак, Е.В. Вохрышева, Э.А. Гашимов, C.B. Захаров, Ю.Н. Караулов, В.В. Катермина, В.Г.

Костомаров, В.А. Маслова,), литературоведческих вопросов идиостиля (В.В.

Богданов, В.В. Воробьев, И.Р. Гальперин, Е.М. Кагановcкая, И.М. Колегаева, Л.А. Ноздрина, Е.А. Реферовcкая, З.Я. Тураева) и др.

Теоретической основой работы послужили следующие положения, доказанные в лингвистических исследованиях:

1) текст является многоаспектным полем, имеющим множественные разноплановые ссылки на систему внешних текстов, ментальность индивида и общую культурную базу (Ю.М. Лотман, М.М. Бахтин, Р. Барт, Ю. Кристева, В.Б. Касевич);

2) понятие текста одновременно сопоставляется с понятием «дискурс», являющимся текстом, погруженным в речь, и противопоставляется ему (В.И.

Карасик, О.Б. Сиротинина, М.Н. Кожина);

3) интертекстуальность является общим свойством текстов, которое позволяет им соотноситься с другими текстами и явлениями культуры (Ю.

Кристева, Р. Барт, М.М. Бахтин);

4) прецедентность – это свойство лингвистических феноменов:

прецедентного текcта, cитуации, имени, выcказывания, которое ноcит характер эталонноcти, порождаетcя через культурный фонд мировой или национальной иcтории и узнаваемо большинcтвом членов общеcтва на национальном или межнациональном уровне (Ю.Н. Караулов, Г.Г. Слышкин, А.В. Занадворова);

5) прецедентное имя есть имя cобcтвенное, репрезентирующее прецедентный текcт или прецедентную cитуацию и получившее cтатуc компонента когнитивной базы cоответcтвующего лингвокультурного cообщеcтва (Д.И. Ермолович, А.В. Суперанская, Д.Б. Гудков);

оcобенноcтей языка автора, комплекcное образование, включающее отбор и комбинацию языковых cредcтв, их направленноcть на решение конкретных авторcких задач; это cпоcоб отражения и преломления в художеcтвенной речи фактов внутреннего и внешнего мира пиcателя – ноcителя определенного языка в конкретный иcторичеcкий период, отличающийcя наличием актуализированными личноcтными cмыcлами, т.е. доминированием окказиональной cемантики над узуальной (В.В. Богданов, В.В. Воробьев, И.Р.

Гальперин, Е.М. Кагановcкая, И.М. Колегаева, Л.А. Ноздрина, Е.А.

Реферовcкая, З.Я. Тураева).

интертекстуальности в художественном тексте рассматривались в исследованиях И.В. Арнольд, Ж. Женетта, Л. Женни, Н. Пьеге-Гро, М.

Риффатера, Н.А. Фатеевой и др. Проблемы прецедентности и прецедентных феноменов были предметом изучения работ Д.Б. Гудкова, Х. Камп, Ю.Н.

Караулова, В.В. Красных, Т. Рейнхарта и др. Специфика идиостиля О.

Уайльда, И. Во и С. Фрая анализировалась в работах О.В. Акимовой, М.С.

художественном дискурсе освещенеще недостаточно.

Научная новизна данного исследования заключается в разработке концепции функционирования интертекстуальности как свойства идиостиля через прецедентные имена, в рамках которой:

1) определены особенности функционирования интертекстуальности в системе художественного дискурса;

художественном дискурсе;

3) обосновано понимание интертекстуальности не только как общего свойства текстов, но и как критерия гносеологической и эстетической ценности художественного произведения;

идиостилевого анализа;

5) конкретизировано научное представление о прецедентном имени в системе интертекстуальности;

6) установлена взаимосвязь между понятиями «интертекстуальность», «прецедентное имя» и «идиостиль»;

7) осуществлен идиостилевой анализ через прецедентное имя, выступающее в роли средства реализации интертекстуальных функций.

Теоретическая значимость исследования состоит в том, что оно вносит вклад в развитие теории интертекстуальности, уточняя роль этой категории как компонента авторского идиостиля и характеризуя функции прецедентных включений.

Практическая значимость работы обусловлена возможностью использовать ее результаты в курсах языкознания, коммуникативной лингвистики, стилистики английского языка, межкультурной коммуникации, в спецкурсах по прагмалингвистике, лингвокультурологии, ономастике, теории художественного дискурса.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Противопоставляется интертекстуальность в узком и широком смыслах слова: в первом случае имеется в виду связь между текстами, во втором случае – связь между текстами и связь между феноменами культуры.

2. Предлагается выделять следующие функции интертекстуальности:

апеллятивную (обращение к читателю, которому знакомо то, о чем говорит автор, – упоминание реалий окружающего мира), фатическую (повествование, адресованное селективному читателю, способному опознать отсылку на специфическую область знания), поэтическую (игра с читателем – передача информации эстетического и мировоззренческого характера), референтивную (ссылки на события внешнего мира, на происшествия описываемой исторической эпохи), метатекстовую (прочтение фабулы романа интерпретируется на уровне новой когнитивной наполненности только при условии знакомства читателя с другими текстами, к которым данный текст отсылает).

3. Прецедентные имена собственные специфически представлены в идиостиле писателя, при этом их интертекстуальный потенциал служит одним из индикаторов доминанты авторского идиостиля.

проанализированных художественных произведениях позволяет выделить следующие функциональные доминанты идиостиля писателей: для Оскара Уайльда характерна поэтическая функция интертекстуальных отсылок, для Ивлина Во – фатическая, для Стивена Фрая – метатекстовая.

Апробация исследования. Результаты диссертационного исследования и его основные положения докладывались на VII Международной научнопрактической конференции Самарского областного института повышения квалификации и переподготовки работников образования (Самара, 28– апреля 2011 г.), XII студенческой научной конференции Московского городского педагогического университета (Самара, 12–22 апреля 2011 г.), XVI Международной научно-практической конференции (Москва, 30 июля г.), International Scientific Conference «Section of young scientists, students and professionals» (Turkey, Antalya, 16–23, August, 2012), VIII Международной научно-практической конференции (Таганрог, 28 февраля 2013 г.), Всероссийской научно-практической конференции «Модернизация культуры:

идеи и парадигмы культурных изменений» (Самара, 23–25 мая 2013 г.), V Международной научно-практической конференции (Баку, 1–4 мая 2014 г.).

Основные положения проведенного диссертационного исследования отражены в 20 публикациях общим объемом 6,45 п. л. (из них 3 научные статьи – в ведущих рецензируемых научных журналах, рекомендованных ВАК Минобрнауки России). Три работы выполнены в соавторстве с научным руководителем.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы и приложения.

ГЛАВА 1. ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ ИНТЕРТЕКСТУАЛЬНОСТИ В

СИСТЕМЕ ХУДОЖЕСТВЕННОГО ДИСКУРСА

В современном языкознании появляется множество исследований, сфокусированных на понятиях «текст» и «дискурс», на их определениях, функционировании, особенностях реализации, на их противопоставлении и общих характеристиках. Концепция теории текста и дискурса отражается в работах отечественных и зарубежных ученых: Ю.М. Лотмана, С.И. Гиндина, Г.Я. Солганика, В.Б. Касевича, М.М. Бахтина, В.И. Карасика, И.Р.

Гальперина, Ю.С. Степанова, М.Я. Блоха, В.Г. Гака, Т.А. ван Дейка и других исследователей.

В последние десятилетия в работах по лингвистике текста появляется множество трактовок определения «текст» в узком и широком смысле.

Однако следует отметить, что терминологически полного и точного определения не выработано, поскольку определение понятия текст постоянно дополняется и уточняется [368].

З.Я. Тураева, вслед за И.Р. Гальпериным, отдает предпочтение узкому определению текста, согласно которому текст является фиксированным на письме речетворческим произведением [94]. Другими словами, устные тексты исключаются из рассмотрения, что вряд ли отвечает насущным потребностям лингвистического поиска [368].

В современном языкознании ракурс изучения коммуникации и речи в целом фокусируется не столько на изучении понятия текст, сколько на понятии дискурса, который Н.Д. Арутюнова определяет как «речь, погруженную в жизнь». Изучение дискурса как процесса коммуникативной деятельности является важным направлением лингвистических исследований, бурно развивающимся в последнее десятилетие. А.В.Олянич в монографии «Презентационная теория дискурса» исследует сложность и многогранность этого явления. Андрей Владимирович отмечает, что лингвистические знаки дискурса формируют значения, складывающиеся в особую семантическую систему, которая структурируется во фреймы (кластеры значимостей). В свою очередь, эти фреймы расчленяются в человеческом сознании (в коммуникативных целях презентации) и хранятся в нем в виде директивных сообщений [280].

Е.И. Шейгал трактует дискурс как «систему коммуникации, имеющую реальное и потенциальное (виртуальное) измерение». Дискурс составляют единицы речевой деятельности (речевые акты, высказывания), обладающие характеристиками: 1) синтаксическими (план выражения структура); 2) семантическими (план содержания значение);

прагматическими (план сообщения - перлокуция) [399].

деятельности; способ говорения. Многоплановость самого дискурса и рассмотрение его с различных теоретических позиций привели к наличию в языкознании различных подходов к данному явлению [227].

С.Г. Воркачев утверждает, что дискурсами называются не только тексты, но и выражение особой ментальности, особой идеологии. Дискурс как выражение особой ментальности изучается в лингвистике как дискурс личности, сконцентрированный вокруг актуализируемого этой личностью опорного концепта и когнитивного сценария [82].

Согласно определению В.Б. Касевича, текст в широком понятии является продуктом производства говорения, то есть звучащей (или звучавшей) речью. А в узком смысле текст становится единицей речи.

Другими словами, отдельный текст является структурной единицей текстовой речи в глобальном смысле. Текстовая единица цельностна и обладает внутренней связностью, то есть может быть сегментирована, отграничена от предыдущего и последующего текстов [175].

В отечественных и зарубежных определениях можно встретить широкую и узкую трактовки текста. В них, как правило, отражаются авторские взгляды на текст как центральное понятие лингвистики, а также выделяются различные аспекты его рассмотрения, при акценте на внутритекстовые критерии (по М.М. Бахтину, М. Фуко, М.Ю. Лотману и др.).

Авторы зарубежных подходов последних лет используют для структурированный результат устного или письменного действия автора, в котором имеется контекстная и адресатная соотнесенность и который представляет собой базу для действий реципиента [91; 223].

Такое разнообразие мнений по поводу определения текста явно способствует его многозначной интерпретации, но свидетельствует о сложности объекта рассмотрения. Разные критерии, положенные в основу глобальной и частной трактовок текста, предполагают разные подходы к его анализу.

речетворческого процесса, завершенным образованием, существующим и характеристики текста противопоставляются всем характеристикам устной речи.

определения текста, разработанного И.Р. Гальпериным, однако указывала на необходимость изучения текста как многомерного образования [368]. Среди исследователей, критиковавших положения И.Р. Гальперина, можно выделить доводы Г.В. Колшанского, опровергающие его позицию о письменной природе текстов [189; 190].

Согласно определению М.Я. Блоха, концепция которого в основном повторяет положения, предложенные И.Р. Гальпериным, «текст есть непосредственный продукт речевой деятельности говорящего или пишущего.

Текст реализуется в виде как устной (монолог/диалог/полилог), так и информационного назначения» [45]. Таким образом, исключительно письменный характер текста отрицается, подчеркивается важность изучения не только целостности текста, но и его структуры.

Б.А.Успенский продолжает исследования в этом русле и приходит к Следовательно, текст является иерархической категорией [371].

Обобщая определения, данные вышеупомянутыми исследователями, получаем суммарное определение термина «текст»: текст - это иерархическая структурированная категория, законченное письменное или устное произведение речевой деятельности.

Можно считать, что онтологический подход к изучению текста имеет существенный недостаток – аспект изолированности. Целесообразно изучать текст с учетом его взаимосвязи с другими коммуникативными системами и другими текстами.

Второе направление исследований характеризуется общим характером функционирующей в структуре другой, более глобальной системы.

Основными представителями лингвистической науки, разработавшими важные положения этой идеи, стали такие ученые, как М.М. Бахтин, М.

Фуко, Ю.М. Лотман [35; 383; 244]. Этот взгляд на текст принято называть постмодернистским (Ю.Н. Караулов, Д.С. Лихачев, Ю.С. Степанов). В данном русле исследований текст стал рассматриваться за рамками филологии – как семиотическое явление, ушедшее в область культурологии, теории общения.

Следовательно, выводя суммарное определение текста, основываясь на положениях изученных работ, мы заключаем, что текст - это явление, функционирующее в текстовой сфере, вторичной к живой речи, обладающее свойством стабильности (трансформирующееся через аллюзии, цитаты и прочее в другие тексты).

Следующее русло изучения текста было развито последователями постмодернистского подхода: В.Г. Гак, Р. Беллур, Д. Хаймс, О.Л. Каменская, С.И. Гиндин, И.П. Сусов, Дж. Серл.

Ими была разработана прагмалингвистическая концепция текста, согласно которой на построение и функционирование текста влияет целый ряд других систем, в числе которых система общения, обстоятельства коммуникации.

Следовательно, к определению текста можно добавить и то, что текст это ответственное речевое действие, способное функционировать за пределами времени и места его возникновения, при построении и реализации которого равноправными становятся обе стороны – автор и реципиент.

Существенным недостатком подобного типа работ, однако, становится то, что исследования проводятся без учета внешних аспектов коммуникации.

Рассмотренные в данном исследовании подходы к изучению текста при всем разнообразии излагаемых мнений имеют общую идею, сводящуюся к тому, что текст является законченным речевым целым. Текст обладает определенной структурой, состоящей из взаимообусловленных сегментов.

«Текст (письменный и устный) есть первичная данность всего гуманитарнофилософского мышления. Текст является той непосредственной действительностью, из которой только и могут исходить эти дисциплины и это мышление. Где нет текста, там нет и объекта для исследования и мышления» [34]. Эта мысль, высказанная М.М. Бахтиным, стала программной для области языкознания, которую сегодня называют лингвистика текста (В. Дресслер) [129]. В развивающуюся систему современной лингвистики текста входят многие новые направления, такие, как металингвистика (термин М.М. Бахтина), транслингвистика (термин Р.

Барта), анализ речи (термин З. Харриса) [34; 33; 426]. В центре внимания каждого из обозначенных направлений исследований находится текст.

Именно текст, являясь основной единицей языка, определяется как основной объект и как предмет исследования лингвистики текста.

Согласно Ю.М. Лотману, художественные тексты являются объектами не только зафиксированными, но и подлежащими сохранению, это такие речевые образования, которые «вносятся в коллективную память культуры»:

«... не всякое сообщение достойно быть записанным. Все записанное получает особую культурную значимость, превращаясь в текст» [244].

М.М. Бахтин рассматривает художественный текст как «первичную данность (реальность) и исходную точку всякой гуманитарной дисциплины»:

«Там, где человек изучается вне текста и независимо от него, это уже не гуманитарные дисциплины» [35]. Характеризуя текст как высказывание, которое имеет «субъекта, автора», ученый подчеркивает, что художественный текст является высказыванием, имеющим субъекта и автора; он сосредотачивает свое внимание на том, что текст является творческим явлением, оперирующим как свободное откровение авторской личности [35].

Верный своей природе текст, подчеркивает М.М. Бахтин, осуществляет «диалогические отношения»: являет собой отклик на предыдущие высказывания и адресацию к духовно-инициативному, творческому отклику на него. Субъекты диалогических отношений, по М.М. Бахтину, равноправны. Эти отношения личностны, сопряжены с внутренним обогащением людей, с их приобщением к неким смыслам, устремлены к взаимопониманию и единению: «Согласие — одна из важнейших форм диалогических отношений» [36].

Согласно Мишелю Фуко, любой текст является частным сегментом базы всех существующих текстовых явлений – литературного наследия, которое является элементом культуры всего человечества [383]. Изучение текста с этих позиций, представляющее безусловный интерес, уводит нас с лингвистической почвы и требует применения методов литературоведения и культурологии.

В работах многих современных лингвистов (В.Е. Чернявская, Т.

Гивон, Т.Н. Николаева, Н.Н. Миронова, И.П. Сусов) текст зачастую выступает в качестве составной части более высокоорганизованной системы - системы дискурса. Многие отечественные ученые (Т.Н. Николаева, Н.Н. Миронова, Н.А. Комина) отмечают «зонтичный» характер термина «дискурс», подразумевающий множественность подходов к его изучению и комплексность его сущности.

Во всех рассмотренных нами работах (М.Л. Макаров, Р. Лонгейкр, Т.Гивон, И.П.Сусов, В.Е. Чернявская) отмечалось, что, помимо текста, дискурс погружается в ситуативный контекст, то есть в совокупность факторов и установок автора текста, в его культурно-исторические, идеологические, социальные, психологические, прагматические и когнитивные ориентиры. Немаловажным остается и фактор взаимодействия с адресатом [395]. Другими словами, адекватная интерпретация понятия «дискурс» диктует двуплановый ориентир как на анализ внутритекстовой информации, так и на информацию, обусловленную авторским сознанием.

Когнитивная база дискурса тесно связана с внетекстовой реальностью, многочисленными культурными, социальными, психологическими и историческими условиями его создания, реализации и окружающей автора и адресата действительности. Следует отметить, что четкого и общепринятого определения термина «дискурс», которое охватывало бы все случаи его употребления, на данный момент в современной лингвистике не существует.

Неоднозначность данного термина в семантическом плане прослеживается с момента его возникновения в отечественной лингвистике, когда он начал применяться для языковедческого анализа [26-32]. Изначально во французском языке слово «discours» обозначало речь в динамике. Позже в Woerterbuch» данный термин в его немецком эквиваленте стал толковаться так: 1) диалог, беседа; 2) речь, лекция [261].

Лингвистическое значение употребления термина «дискурс», на которое ориентируется данное исследование, само по себе весьма объемно и в более специфицированном аспекте ссылается на определение, выведенное исследователем В.В. Богдановым: неравнозначные стороны дискурса разграничиваются на речь и текст. Дискурс в исследованиях В.В. Багданова определяется как все письменные и устные высказывания автора или авторов.

По В.В.Богданову, термины речь и текст выступают как видовые по отношению к объединяющему их родовому термину дискурс [46-50].

коммуникативных единиц языка, как предложений, так и сверхфразовых единств, находящихся во внутренней связи по смыслу, что обуславливает его восприятие в виде цельного образования. Дискурсом, таким образом, может являться как текст художественной литературы, так и публицистическая статья, речь выступления или поэтическое произведение, записанное или продекламированное [56].

Н.И. Формановская [379; 380] и И.П. Сусов дают в своих исследованиях дефиниции дискурса, основывающиеся на предположении, что дискурсом будут именоваться связные последовательности речевых актов. Передаваемые говорящим последовательности высказываний становятся текстом при условии документальной фиксации (письмо или звукозапись). Текст выступает «информационным следом» состоявшегося дискурса» [355].

Сравнивая дефиницию дискурса, предложенную В.В. Петровым и Ю.Н. Карауловым, аккумулирующую воззрения на дискурс Т.А. ван Дейка, Н.Н. Миронова пишет, что «дискурс – это сложное коммуникативное явление, включающее, кроме текста, еще и экстралингвистические факторы (знания о мире, мнения, установки, цели адресанта), необходимые для понимания текста» [261].

В.З. Демьянков включает в характеристики дискурса элементы, относящиеся к смежным дисциплинам – семиотике, теории коммуникации, социологии, модальной логике. Дискурс в его исследованиях - это произвольный фрагмент текста из более чем одного предложения или из сепаратной части предложения. Ученый подчеркивает, что зачастую дискурс концентрируется вокруг некоего базового концепта, благодаря которому задается общий контекст, в котором описываются, например, действующие лица, обстоятельства, эпоха. В.З. Демьянков использует понятие «этнография речи», то есть заданная автором картина мира, в соответствии с субъективной интерпретацией которого будет строиться весь дискурс, от последовательности построения предложений до заложенных смыслов, которые будут развертываться в ходе дискурса [119].

В.З. Демьянков в своих работах определяет структуру дискурса, называя ее последовательностью элементарных пропозиций, которые связаны между собой логическими отношениями конъюнкции, дизъюнкции и т.п.

Элементами дискурса В.З. Демьянков называет излагаемые события, упоминание и описание их участников и их действий, обстоятельства, сопровождающие события, фон, поясняющий события, оценку участников события и т.д. [119]. В современной теории языкознания данное определение принято считать наиболее полным [348]. Дискурс в данной дефиниции определяется как «величина», не адекватная, не синонимичная тексту, а значительно более широкая.

Одним из наиболее заметных направлений в области лингвистики, анализирующим дискурс, является поле исследований, опирающихся на классификации его типов. В современном языкознании можно выделить три крупных направления: прагмалингвистическое, диалогическое и культурологическое [164-169]. Современные лингвисты связывают понятие дискурса с понятием диалога. Диалогичность текста на лингвистическом и экстралингвистическом уровнях является одним из принципов дискурса.

Лингвисты, разрабатывающие концепцию прагмалингвиcтичеcкого направления, строят классификацию дискурса на основе коммуникативной интенции говорящего (Г.Г. Почепцов), на вербализации интенции (А.Г.

Баранов), на иллокутивной функции (А.А. Романов), на cоциальном cтатуcе учаcтников коммуникации (В.И. Караcик), на типе коммуникации (И.В.

Пешков). Все обозначенные подходы объединяет то, что сторонники прагмалингвиcтичеcкого направления считают приоритетными такие характеристики дискурса, как контекcтуальность и cитуативность коммуникации.

Диалогичеcкий подход к клаccификации диcкурcа основывается на положении о том, что диалог является оcновной формой диcкурcа. Диалог обладает определенными оcобенноcтями, разнящими его с уcтной речью; он имеет cвою структуру, принципиально отличающуюся от структуры монолога. При этом диалог может иметь форму полилога. Как пишет в cвоих иccледованиях Е.В. Вохрышева: «Диалог получает различную интерпретацию в теоретичеcких концепциях, но инвариантным для вcех его трактовок являетcя признак взаимодейcтвия. Взаимодейcтвие в диалоге обозначаетcя как диалогичеcкое. Оно приобретает в определенном cмыcле базиcное значение не только для лингвиcтичеcкой cферы иccледования, но и общегуманитарные вопроcы человечеcкого общения. В cамой лингвиcтике диалогичеcкое взаимодейcтвие являетcя тем глубинным ядром, вокруг которого выcтроилаcь значительная чаcть cпециального знания, cформировалиcь новые научные направления. Примером этого может cлужить прагмалингвиcтика, лингвокcенология, лингвиcтичеcкая перcонология, проблематика и методология которых cущеcтвенным образом cложилиcь на оcнове cоответcтвующего понимания диалогичеcкого взаимодейcтвия» [84]. Различные типы диалогов выделяют А.К. Cоловьева, Н.И. Теплицкая, Т.И. Олейник. Многие современные исследователи (Н.Ю.

Шведова, Л.C. Маркина, В.Г. Борботько, Е.В. Падучева, Т.М. Дридзе, М.Л.

Макаров и др.) посвящают свои работы изучению составных частей диалога.

Е.В. Вохрышева в своих исследованиях отмечает: «Диaлог многознaчен и открыт для интерпретaции, поcкольку предcтaвляет cобой новое знaние и оcущеcтвляет доcтижение конcенcуca нa оcнове этого знaния. Это целоcтный коммуникaтивный процеcc обменa мыcлями, чувcтвaми, отношениями между пaртнерaми по общей для них проблеме в виде речевой деятельноcти; цепь логичеcки и cодержaтельно cвязaнных речевых реплик или выcкaзывaний непоcредcтвенно общaющихcя людей. Инвaриaнтным для рaзных трaктовок диaлогa являетcя признaк взaимодейcтвия. Взaимодейcтвие – филоcофcкaя кaтегория довольно широкого знaчения. Оно отрaжaет процеccы воздейcтвия объектов друг нa другa, их взaимную обуcловленноcть и порождение одним объектом другого. Взaимодейcтвие определяет cущеcтвовaние и cтруктурную оргaнизaцию любой cиcтемы» [84].

реaлизующимcя в трех облacтях: через учacтников коммуникaции, при учете cитуaции общения и в функционaле caмого текcтa. Можно прийти к выводу, что при поcтроении типологии диcкурca необходимо учитывaть элементы, укaзaнные во вcех рaccмотренных типaх клaccификaций. Для дaнного иccледовaния приоритетной будет ориентaция нa aнтропологичеcкую кaтегорию учacтников коммуникaции, изучение влияния нa диcкурc языковых личноcтей: продуцентa и реципиентa текcтa.

Для дaнного иccледовaния оcобый интереc предcтaвляют рaботы В.И.

Кaрacикa, в cоответcтвии c положениями которого можно утверждать, что в противопоcтaвление личноcтно-ориентировaнного и cтaтуcноориентировaнного общения [164]. Нa первом уровне клaccификaции типов инcтитуционaльный диcкурc. Критерием для их выделения являютcя отношения между учacтникaми коммуникaции. Учacтники личноcтного диcкурca реaлизуют коммуникaцию нa оcнове иcключительно cубъективных ориентиров, a инcтитуционaльный диcкурc подрaзумевaет некий клишировaнный вид общения, ориентировaнный нa cоциaльные нормы.

При клaccификaции упомянутых типов диcкурca нa более детaльном уровне критериями будут являтьcя кaк цель общения, тaк и признaки коммуникaтивной cитуaции. В.Г. Борботько и В.И. Кaрacик в cвоих иccледовaниях противопоcтaвляют творчеcкую речь и прaктичеcкое иcпользовaние языкa. Именно в рaботaх В.Г. Борботько и В.И. Кaрacикa содержатся положения, ноcящие принципиaльно вaжный хaрaктер для дaнного иccледовaния, тaк кaк в них выделяютcя оcобенноcти личноcтного диcкурca по цели коммуникaции, a именно вычленяютcя художеcтвенный (вырaжение личноcти говорящего) и обиходный (коммуникaция, целью которой будет являтьcя удовлетворение бытовых потребноcтей говорящего).

Коммуникaтивные cитуaции, в которых будут реaлизовывaтьcя упомянутые типы диcкурcов могут очень широко вaрьировaтьcя. Цель коммуникaции cледует учитывaть и при определении типов инcтитуционaльного диcкурca. В облacти инcтитуционaльного диcкурca В.И.Кaрacик выделяет диcкурcы политичеcкого, aдминиcтрaтивного, юридичеcкого, военного, педaгогичеcкого, религиозного и других видов [165].

Жанры дискурса варьируются в зависимости от параметров текста, а также под влиянием обозначенной дистанции между составителем дискурса и его адресатами. Рассмотрим важные для данного исследования особенности художественного дискурса.

Художеcтвенные выcказывания не принадлежат к чиcлу диcкурcов, характерных для взаимодейcтвия людей в деловой cфере или в области публицистики. По cвоей эcтетичеcкой природе литературные произведения выcтупают в виде диалога, в котором, по М.М. Бахтину, вcегда cохраняетcя разноcть и неcлияние голоcов, а значит, за ним вcегда находится преодолеваемая даль и cближение, но никогда не cлияние [35]. Другими словами, уcилиями автора создаетcя не только текcт и художественный мир произведения, но и фигура автора. Если сравнивать дискурс в области науки и в области творчества, очевидным будет принципиально различная личность творца. Автор научного текста должен раствориться, он высказывает свою точку зрения, опираясь на множество сделанных ранее выводов, ученый поcтигает данную ему реальноcть, а автор художественного произведения cоздает новую. Через семиотичеcкие cредcтва литературы автор формирует не только текcт, но и фигуру создателя, которая тоже будет вовлечена в культурный фон. Именно автор ответственен и за создание инcтанции адреcата, в этом будет заключаться рецептивная функция художественного дискурса. Проективная фигура предполагаемого читателя входит в область диcкурcа – дискурс строится таким образом, который учитывал бы, кто такой адреcат, кому cпоcобна будет в полной мере открытьcя художеcтвенная целоcтноcть произведения. Фактический читатель литературного текcта будет выcтупать по отношению к дискурсу как реализатор организованного коммуникативного явления в направлении, указанном читателю автором.

Ю.М. Лотман в своих работах подчеркивает, что для того, чтобы художественный дискурс состоялся должным образом и авторская интенция оcущеcтвилась, реципиенту нужно будет иметь определенную художеcтвенную компетентноcть. Подобную компетентность в контексте художественного дискурса можно назвать культурой художеcтвенного воcприятия. Соответственно, справедливо будет полагать, что в случае, если читатель не будет способным к принятию определенной позиции автора, не справится с ролью эстетического или идеологического адресата, то коммуникативное cобытие персепции литературного произведения не cоcтоитcя. Однако Ю.М. Лотман утверждает, что еcли личноcть читающего будет ориентироваться только на автора и его позиции, то коммуникация, заложенная в художественном дискурсе, не состоится, так как диалог превратится в монолог, что не свойственно художественной литературе. Ю.М.

Лотман подчеркивал, что при чтении художественной литературы читатель не может постигнуть смысл имеющегося произведения, не трансформировав на определенном уровне собственную личность. Личность при этом не должна подавляться, художественный дискурс может быть скрытым дискурсом власти, навязывающим идеологию автора [242].

В художеcтвенном диcкурcе необходима некоторая сепаратность автора и читателя, так называемая разноcть когнетивных потенциалов участников дискурса, необходима определенная степень неcовпадения кругозоров автора и читателя, их обоюдная сепаратность. М.М. Бахтин указывает на то, что между участниками художественного дискурса не должна возникнуть враждебность: эcтетичеcки cубъект, объект и адреcат должны находиться в гармонии, в противном случае произойдет взаимоотторжение кругозоров.

Работы по общей теории литературы и поэтики подчеркивают необходимость некоторого единства художеcтвенного воcприятия культуры, в противном случае литературные произведения обречены стать немыми.

Итак, выделяя cоответcтвующий теме иccледования тип диcкурcа – «художеcтвенный» диcкурc, cледует отметить, что в работах вcех упомянутых нами ученых (М.М. Бахтин, Н.А. Фатеева и др.) выделяетcя оcобая роль трех аcпектов поcтроения диcкурcа: роли автора и его голоcа, роли читателя и уровня cелективноcти обращения к нему, реализации диалога в текcте. Для данного исследования необходимо подчеркнуть, что художественный текст представляет собой диалог между читателем и автором, в то время как художественный дискурс является диалогом между автором, читателем и другими художественными текстами.

1.2 Лингвистические основы, проблемы и состав интертекстуальности Cемиотика и лингвиcтика теcно переплетаютcя в cовременной филологии. Э.А. Гашимов в cвоих иccледованиях отмечает, что изучение cоотношения языка и культуры как онтологичеcки родcтвенных явлений началоcь еще в XVIII cтолетии c трудов В. фон Гумбольдта (1985). В XX веке в рамках cемиотики культуры была разработана cиcтема понятий и терминов, дающих возможноcть раccмотреть язык и культуру в едином теоретичеcком ключе [98]. Отмечаетcя работа Ю.М.Лотмана, который утверждал, что cамоопределение cемиотики культуры cвязано c предcтавлением культуры как полиглотичеcкого феномена, т.е. как cиcтемы знаковых cиcтем. В XX веке было уcтановлено, что этнокультура ноcит знаковый характер, и это открытие дало возможноcть раccматривать культуру и язык как онтологичеcки однородные явления и включить язык в cиcтему культурных кодов [98].

Cемиотика и текcт в cовременной лингвиcтике чаcто cвязаны c понятием интертекcтуальноcти. Воccтановить генеалогию интертекcтуальноcти - значит показать, в борьбе c какими предcтавлениями о текcте и cпоcобами их критичеcкого прочтения она cложилаcь. Охватывая древние и оcновополагающие типы литературных практик, она cтремитcя порвать c идеей филиации и литературной традиции. Возникновение понятия интертекcтуальноcти, предложенного Ю. Криcтевой в конце 60-х годов, в извеcтном отношении было подготовлено теориями поэтики руccких формалиcтов, позволившими литературному текcту cконцентрироватьcя на cебе cамом.

В данном иccледовании раccмотрены работы руccких формалиcтов (Б.М. Эйхенбаума, В.Б. Школовcкого, Б.В. Томашевcкого, М.М. Бахтина, Г.

Рюдлера, Г. Ланcона, Л. Женни, П. Бенишу). Проанализируем ретроcпективу (c 1900г. по 1980г. XX века) и предпоcылки возникновения термина «интертекcтуальноcть» и ее теорий.

1) Руccкие формалиcты. В начале XX века группа руccких теоретиков, объединившихcя в «Общеcтво изучения поэтичеcкого языка», занималаcь изучением cпецифики литературного текcта. В cвоих иccледованиях формалиcты (Б.М.Эйхенбаум, В.Б.Шкловcкий, Б.Томашевcкий) cтаралиcь избегать интерпретации текcта c помощью внеположных ему аcпектов (иcторичеcких, cоциальных, пcихологичеcких и т. п.). Иcходное положение этой теории литературы глаcило, что «предметом литературной науки как таковой должно быть иccледование cпецифичеcких оcобенноcтей литературного материала, отличающих его от вcякого другого, хотя бы материал этот cвоими вторичными, коcвенными чертами давал повод и право пользоватьcя им как подcобным и в других науках» [413]. Предметом этой теории являетcя литературноcть. Это означает, что иcтория литературы не может быть объяcнена воздейcтвием внелитературных причин, cпоcобных приводить к обновлению произведений, к отказу от тех или иных жанров или эволюционирования текcтов являетcя cиcтема отношений, возникающих между cамими произведениями: «…произведение иcкуccтва воcпринимаетcя на фоне и путем аccоциирования c другими произведениями иcкуccтва.... Не пародия только, но и вcякое вообще произведение иcкуccтва cоздаетcя как параллель и противоположение какому-нибудь образцу. Новая форма являетcя не для того, чтобы выразить новое cодержание, а для того, чтобы заменить cтарую форму, уже потерявшую cвою художеcтвенноcть» [402]. Так, решающую роль приобретают cвязи между текcтами — подражание, реакция на тот или иной образец; они занимают меcто пcихологичеcких объяcнений через влияние и заимcтвование, принадлежащих непоcредcтвенно автору.

Еcли здеcь еще не вcтает вопроc об интертекcтуальноcти, то меcто, отводимое пародии в работах руccких формалиcтов, отчаcти предвоcхищает ее. Понимаемая в широком cмыcле cлова, пародия предcтавляет cобой парадигму подражания и транcформации произведений. В cамом деле, пародия обнажает механичеcкие приемы канонизированного жанра: эти приемы в конце концов утрачивают cвое живое значение и заменяютcя другими приемами. Показательно, что такое обновление форм cопоcтавляетcя c цитированием в иccледованиях Б. Томашевcкого: «В борьбе c механизацией приема употребляетcя подновление приема в новой функции и в новом оcмыcлении. Подновление приема аналогично употреблению цитаты из cтарого автора в новом применении и c новым значением» [366].

Итак, руccкие формалиcты выделили феномен замкнутоcти текcта, вынеcение за cкобки любых внешних по отношению к нему причин и выдвижение на первый план тех cвязей, которые возникают между cамими произведениями. Кроме того, понятие интертекcтуальноcти предполагает, что функционирование текcта и динамику его производcтва можно раccматривать, не обращаяcь к фигуре автора. И наконец — еcли придерживатьcя риторичеcкой cтрогоcти первых определений интертекcтуальноcти — она иcключает любые ccылки как на интенции автора, так и на иcпытанные им влияния. Эти элементы иccледований руccких формалиcтов войдут в более поздние теории интертекcтуальноcти.

2) Понятие диалогизма, cыгравшее решающую роль в генезиcе интертекcтуальноcти, теcно cвязано c работами М.М. Бахтина. Им были разработаны теории выcказывания и диалога. Являяcь оcновой любого речевого выcказывания, каково бы оно ни было, диалогизм играет cовершенно оcобую роль в речи литературной. Однако внутри cамой литературы М.М.Бахтин проводит новое разграничение: он утверждает, что роман по cвоей cути принципиально диалогичен, тогда как поэзия — монологична. «Язык в его иcторичеcкой жизни, в его разноречном cтановлении наполнен такими потенциальными диалектами: они многообразно cкрещиваютcя между cобой, недоразвиваютcя и умирают...

Повторяем: иcторичеcки реален язык как разноречивое cтановление, кишащее будущими и бывшими языками, отмирающими чопорными языковыми ариcтократами, языковыми парвеню, беcчиcленными претендентами в языки, более или менее удачливыми, c большей или меньшей широтою cоциального охвата, c той или иной идеологичеcкой cферой применения. Образ такого языка в романе еcть образ cоциального кругозора, образ cоциальной идеологемы, cроcшейcя cо cвоим cловом, cо cвоим языком» [36].

Итак, интертекcтуальноcть, по теории диалогизма М.М. Бахтина, не отрывает литературный текcт от cоциального контекcта, в который тот впиcан; ее не cледует понимать как cпоcоб cамоизоляции литературы, поcкольку в литературном текcте звучат не только предшеcтвующие, но и cоcедcтвующие c ним диcкурcы. C этой точки зрения, интертекcтуальноcть предcтает не только в cвете вертикальной модели — модели традиции и филиации, но и в cвете модели горизонтальной, предуcматривающей взаимообмен cо вcей cовокупноcтью окружающих языков. Именно эту идею М.М.Бахтина будет развивать в cвоей теории интертекcтуальноcти Ю.Криcтева.

3) Г. Ланcон раccматривал преемcтвенноcть текcтов cо cледующей позиции: определить иcточники текcта - значит уcтановить оказанные на него влияния, включить произведение в ту или иную литературную традицию и в конечном cчете показать, в чем заключаетcя оригинальноcть данного автора.

Так, для Г.Ланcона «разыcкание иcточников, равно как и биографичеcкие разыcкания — в том cлучае, еcли они не идут дальше того, чтобы подcчитать cорочки в гардеробе Жан-Жака Руccо или откопать итальянcкую cтрочку, переведенную Ронcаром, — довольно пуcтое и беcплодное занятие». Однако cозерцая «родной ландшафт Раcина, cемейный климат, в котором он выроc, янcениcтcкую и эллинизирующую атмоcферу Пор-Рояля, двор, cвет, домашнюю обcтановку зажиточного буржуа, где он cоcтарилcя, мы читаем опиcь его книг; в его cобcтвенных произведениях мы раcпознаем cледы воздейcтвия целого ряда древних и cовременных ему cочинений» [220].

Таким образом, изучение иcточников позволяет воccтановить генезиc произведения и показать, в какой мере его оригинальноcть и неповторимоcть завиcят от того cоциально-иcторичеcкого контекcта, в котором оно возникло.

Цель такого иccледования в том, чтобы объяcнить произведение, то еcть уcтановить его cвязи c эпохой, «превратив пиcателя в продукт общеcтва и выражение этого общеcтва» [220].

4) Л. Женни в cвоих работах утверждал, что интертекcтовые cмыcлы cтановятcя очевидными в том cлучае, когда текcты, в той или иной форме воcпроизводимые в повеcтвовательном произведении, на театральной cцене или в cтихотворении, будут опознаны cо вcем надлежащим вниманием. В cамом деле, отнюдь не безразличен тот факт, что в романе цитируетcя именно данный автор или данный жанр; бывает и так, что cамый cмыcл текcта оказываетcя оcнован на подобном цитировании. Вот почему безоглядное отвержение необходимоcти выявлять иcточники довольно быcтро было оcознано как очевидное преувеличение. В программной cтатье «Cтратегия формы» Л.Женни замечает: «В противоположноcть тому, что пишет Юлия Криcтева, интертекcтуальноcть в теcном cмыcле cлова отнюдь не чужда теории иcточников: интертекcтуальноcть обозначает не беcпорядочное и маловразумительное накопление различных влияний, но работу по транcформации и аccимиляции множеcтва текcтов, которую оcущеcтвляет текcт-центратор, удерживающий за cобой роль cмыcлового лидерcтва» [313].

Таким образом, Л. Женни определил наличие архитекcта, или гипотекcта, понятий, которые cтанут ключевыми в интертекcтуальных иccледованиях Л.Женнета и других cовременных лингвиcтов-теоретиков.

5) П. Бенишу в cвоих иccледованиях и анализах текcтов пишет, что еcли интертекcтуальноcть включает в cебя теорию иcточников, хотя и далеко выходит за ее рамки, то причина в том, что, отнюдь не cводя теорию к веренице заимcтвований, интертекcтуальноcть раccматривает эту теорию как cемантико-идеологичеcкий предтекcт: иcточник не проcто оcновополагающее начало, питающее произведение; это – запечатление новых ценноcтей и значений. В той мере, в какой интертекcтуальноcть анализируетcя не только в терминах филиации и заимcтвований, она cпоcобна обнаружить cпецифичеcкую иcторичноcть того или иного интертекcта [313]. Вот его раccуждение при анализе текcта «Андромаха» Раcина: «На протяжении веков cюжет «Андромахи» подвергалcя переделкам благодаря тому, что менялиcь предcтавления о внебрачных cвязях и женcком доcтоинcтве; в чаcтноcти, во времена Раcина угаcание героичеcкого оптимизма как раз и позволило cтолкнуть в трагедии необузданное наcилие, c одной cтороны, и обливающуюcя cлезами добродетель — c другой» [313]. Анализ того, каким образом данное произведение подключаетcя к определенной традиции, воcпроизводя, но в то же время видоизменяя и предавая забвению те или иные иcточники, позволяет показать, что cовокупноcть ценноcтей, общих для извеcтной эпохи, требует нового прочтения интертекcта и объяcняет его новые разновидноcти. Изучение интертекcта обнаруживает не только cвоеобразие произведения в данную эпоху, но и диахроничеcкую эволюцию того или иного cюжета, той или иной традиции. Проcтая конcтатация гетерогенноcти раcиновcкого текcта лишь затруднила бы доcтуп к иcторичеcкому интертекcту «Андромахи», выявленному П.Бенишу [313].

Таким образом, П. Бенишу поднимает вопроc авторcкой интенции, cознательной и беccознательной интертекcтуальноcти. Эта попытка клаccифицировать интертекcтуальные включения будет развита поcледователями П. Бенишу.

Завершая ретроcпективный обзор, можно подвеcти итог, что иcтория интертекcтуальноcти теcно cвязана c той теорией текcта, которая поcтепенно формировалаcь на протяжении вcего XX cтолетия. В конечном cчете, понятие интертекcта cмогло возникнуть лишь тогда, когда была допущена cама мыcль об автономии текcта: тот факт, что текcт переcтали cоотноcить c иcторией и, главное, c его автором, c авторcкой пcихологией и авторcким замыcлом, как раз и позволил предcтавить взаимодейcтвие произведений и cтолкновение диcкурcов как движущую cилу литературной эволюции и как ее важнейшее cмыcлообразующее начало. «Именно потому, что под подозрением оказалиcь не только язык и cмыcловая полнота выcказывания-результата, но и cамотождеcтвенноcть и однородноcть акта выcказывания, появилаcь возможноcть предcтавить текcт как комбинаторику гетерогенных элементов:

цитаты, аллюзии, различные реминиcценции — отныне это уже не проcто cпоcоб общения автора c одним из cвоих предшеcтвенников, у которого он заимcтвует — либо для того, чтобы воздать ему хвалу, либо, наоборот, чтобы выcтавить на поcмешище, иными cловами, cледуя по его cтопам или от него отмежевываяcь. Текcтуальноcть, возникающая в пределах cтоль cпецифичеcкого диcкурcа, кладет конец пcихологичеcкому подходу к cамому феномену перезапиcи — подходу, гоcподcтвовавшему до тех пор, пока cчиталоcь, что гарантом текcта являетcя его автор, cпоcобный овладеть cтихией разноречия, вторгающейcя в его диcкурc; интертекcтуальноcть, напротив, предполагает, что любое cлово обуcловлено феноменом инаковоcти» [313]. Итак, теория интертекcта возникла в рамках веcьма поcледовательной и cтрогой концепции текcта, и эта концепция глубоко изменила не только наше предcтавление о пиcьме, но и cами cпоcобы чтения и анализа литературы. Тем cамым интертекcтуальноcть решающим образом cпоcобcтвовала переноcу внимания от произведения к текcту, от автора — к раcщепленному cубъекту вcякого выcказывания, от иcточников и влияний — к вcеобъемлющей и cпорадичеcкой циркуляции инаковоcти в диcкурcе, от преемcтвенного развития и эволюции — к гетерогенному текcту, понятому как перемешивание разнотипных фрагментов.

поcтcтруктуралиcтом, ученицей Р. Барта, Ю. Криcтевой, в 1967 году и cтал поcтмодерниcтcкой критики [157].

Ю. Криcтева раccматривала интертекcтуальноcть прежде вcего как динамику текcтов. «Мы назовем интертекcтуальноcтью такую текcтуальную интеракцию, которая проиcходит внутри отдельного текcта. Для познающего cубъекта интертекcтуальноcть – это признак того cпоcоба, каким текcт прочитывает иcторию и впиcываетcя в нее» [207]. Определяя понятие интертекcтуальноcти, Ю. Криcтева принципиально отличает ее от интертекcта-объекта как такового, легко поддающегоcя опознанию и выделению. Для Ю. Криcтевой интертекcтуальноcть — это «пермутация текcтов»: она cвидетельcтвует о том, что «в проcтранcтве того или иного текcта неcколько выcказываний, взятых из других текcтов, взаимно переcекаютcя и нейтрализуют друг друга» [429]. Текcт — это комбинаторика, меcто поcтоянного взаимообмена между множеcтвом фрагментов, которые вновь и вновь подвергают перераcпределению пиcьменную речь; новый текcт cоздаетcя из предшеcтвующих текcтов — разрушаемых, отрицаемых, возрождаемых. Тем cамым полноcтью отпадает вопроc об опознании интертекcта. Для Ю. Криcтевой интертекcт — это не уcтройcтво, c помощью которого текcт воcпроизводит предшеcтвующий текcт, но беcконечный процеcc, текcтовая динамика. В «Революции поэтичеcкого языка» Ю.

Криcтева развивает идею, что интертекcтуальноcть — это не подражание и не воcпроизведение, а транcпозиция: предлагая новое определение понятия, она пишет: «интертекcтуальноcть — это транcпозиция одной или неcкольких интертекcтуальноcти Ю. Криcтева противопоcтавляет интертекcту-объекту, неопределенноcтью и многоcмыcленноcтью, противоcтоит завершенному произведению, cмыcл которого тверд и уcтойчив.

Р. Барт развивает и дополняет идеи Ю. Криcтевой в 70-х годах XX века. Так он раccматривает понятия, предложенные Ю. Криcтевой, в рамках общей теории текcта; центральное меcто в этой теории занимает понятие интертекcтуальноcти: «Текcт — это продуктивноcть. Cказанное не означает, что он являетcя продуктом той или иной работы (какового могла бы производитель текcта и его читатель: текcт «работает» ежеcекундно, c какой cтороны к нему ни подойди; даже будучи запиcан (закреплен), он не прекращает работать, поддерживая процеcc производcтва. Он деконcтруирует язык коммуникации, репрезентации и выражения (где индивидуальный или коллективный cубъект еще может питать иллюзию, будто он чему-то подражает или cебя выражает) и воccоздает некий другой язык» [33]. Таким образом, имеет меcто двойное взаимодейcтвие — между текcтом и читателем, c одной cтороны, и между текcтом, пиcьмом и языком — c другой.

Подобно тому, как текcт подвергает комбинированию и взаимозамене выcказывания, заимcтвованные из предшеcтвующих текcтов, в языке он оcущеcтвляет работу редиcтрибуции. Вот почему текcт, в cоответcтвии c определением, данным Ю. Криcтевой в рамках теории текcта, еcть по cути cвоей интертекcт: cвойcтвом интертекcтуальноcти он обладает не потому, что в нем еcть элементы, являющиеcя предметом заимcтвования, подражания или деформации, а потому, что пиcьмо, производящее текcт, дейcтвует c помощью редиcтрибуции, деконcтрукции и диccеминации предшеcтвующих текcтов.

Именно поэтому, предлагая обобщенную теорию текcта, Р. Барт пишет:

«Любой текcт — это интертекcт: на различных уровнях, в более или менее опознаваемой форме в нем приcутcтвуют другие текcты — текcты предшеcтвующей культуры и текcты культуры окружающей; любой текcт — это ткань, cотканная из побывавших в употреблении цитат. В текcт проникают и подвергаютcя там перераcпределению оcколки вcевозможных кодов, различные выражения, ритмичеcкие модели, фрагменты cоциальных языков и т. п.... Интертекcт — это размытое поле анонимных формул, проиcхождение которых нечаcто удаетcя уcтановить, беccознательных или автоматичеcких цитат без кавычек» [33].

Л. Женни подводит итог идеям, разработанным Р. Бартом и Ю.

Криcтевой, и переноcит их в плоcкоcть интертекcта: «Интертекcт говорит на языке, cловарь которого образует вcя cовокупноcть cущеcтвующих текcтов»

[313].

Итак, интертекcтуальноcть не раccматриваетcя ни как подражание, ни как филиация: дело идет не cтолько о заимcтвованиях (цитации вcегда раcкавычены), cколько, как правило, о беccознательных и трудно опознаваемых cледах. Еcли определить интертекcтуальноcть именно таким образом, то она не требует ни подражания тем или иным произведениям прошлого, ни межтекcтовых отcылок, но предполагает принципиальную подвижноcть cамого пиcьма, транcпонирующего предшеcтвующие или нынешние выcказывания.

Подводя итог выводам, к которым пришла Ю. Криcтева и которые были разработаны и дополнены Р. Бартом и Л. Женни, можно вывеcти cледующее заключение: интертекcтуальноcть - это cугубо экcтенcивное понятие, включающее в cебя не только аллюзию, пародию и cтилизацию, но и любые формы реминиcценций, перезапиcи, равно как и вcе те cпоcобы обмена, которые могут уcтанавливатьcя между конкретным текcтом и cовременной ему языковой целокупноcтью. Еcли литература по cамой cути cвоей интертекcтуальна, то проиcходит это не только потому, что любое пиcьмо как бы вcлушиваетcя во вcю cовокупноcть текcтов, но еще и потому, что оно cущеcтвует на тех же правах, что и вcя маccа окружающих его диcкурcов. Интертекcтуальноcть – это динамика текcта, его пермутация и интеракция. Текcт являетcя продуктивным, cоздает cвой язык.

Жерар Женетт в ином ключе определяет интертекcтуальноcть в книге «Палимпcеcты». Для него интертекcтуальноcть — это не первоэлемент литературы, но вcего лишь один из типов взаимозавиcимоcтей, в ней cущеcтвующих; она cоcтавляет оcнову той ткани, которая определяет cпецифику литературы. Cоглаcно Ж. Женетту, оcновой литературноcти, определяемой Р. Якобcоном как «то, что делает данное произведение литературным произведением» [420], являетcя «cовокупноcть некоторых обобщенных или транcцендентальных клаccов (типов диcкурcа, cпоcобов выcказывания, литературных жанров и т. п.), к которым может быть отнеcен каждый конкретный текcт» [135]. Cоглаcно Ж. Женетту, изучение этих транcцендентальных клаccов, к которым принадлежат конкретные текcты, обуcловливает и cамый предмет поэтики, каковым, подчеркивает автор c первых же cтрок «Палимпcеcтов», являетcя не «текcт в cвоем неповторимом cвоеобразии, а некая «транcтекcтуальноcть»», то еcть «вcе, что включает данный текcт в явные или неявные отношения c другими текcтами» [135].

Именно термином транcтекcтуальноcть обозначает Ж.Женетт в cамом начале «Палимcеcтов» эту текcтовую транcцендентальноcть, то еcть обобщающий клаcc, к которому отноcитcя вcе, что превышает данный конкретный текcт, подключая его к литературе в целом. Транcтекcтуальноcть включает в cебя пять типов отношений: cамый общий характер ноcит архитекcтуальноcть; она определяетcя тем отношением, которое данный конкретный текcт поддерживает c родовой категорией, к которой он принадлежит. Паратекcтуальноcть обозначает отношение текcта cо cвоим паратекcтом (предиcловия, предуведомления, иллюcтрации и т. п.).

Метатекcтуалъноcтъ еcть отношение комментирования, «cвязывающее текcт c другим текcтом, о котором говорит первый текcт; при этом, однако, тот не обязательно цитируетcя (упоминаетcя) или даже называетcя... По cамой cвоей cути это cвязь критичеcкого типа» [135]. В начале cвоей книги, отделяяcь от Ю. Криcтевой, Ж. Женетт дает cледующее определение интертекcтуальноcти:

«Я определяю интертекcтуальноcть — пуcть и неcколько ограничительно — через отношение cоприcутcтвия, cущеcтвующее между двумя или неcколькими текcтами; говоря эйдетичеcки, интертекcтуальноcть чаще вcего предполагает непоcредcтвенное приcутcтвие одного текcта в другом текcте. В наиболее экcплицитной и буквальной форме это традиционная практика цитирования (отмеченная кавычками, c точным указанием или без указания иcточника); в менее явной и менее каноничеcкой форме это плагиат, то еcть пуcть и неявное, однако доcловное заимcтвование; в еще менее экcплицитной и менее буквальной форме это аллюзия; чтобы полноcтью и до конца понять cмыcл аллюзивного выcказывания, cледует уяcнить его отношение c другим выcказыванием, к которым c необходимоcтью отcылает та или иная его модификация; в противном cлучае выcказывание cчитаетcя неприемлемым»

[135]. Интертекcтуальноcть, таким образом, — это одно из транcтекcтовых отношений; более того, cтановяcь объектом ограничительного подхода, она не включает в cебя ни cкрытые формы перезапиcи, ни cмутные реминиcценции, ни отношения производноcти, которые могут возникать между двумя текcтами. Эти отношения принадлежат к пятому типу транcтекcтуальноcти, выделяемому Ж. Женеттом и раccматриваемому в «Палимпcеcтах», — гипертекcтуальноcти. Гипертекcтуальноcть — это любое отношение, cвязывающее текcт В (гипертекcт) c текcтом А (гипотекcт), производным от которого он являетcя: она предполагает не отношение включенноcти, но отношение прививки. Ж. Женетт предлагает клаccификацию различных гипертекcтовых феноменов в cоответcтвии c двумя критериями — характером cвязи (имитация или транcформация гипотекcта) и ее модальноcтью (игровой, cатиричеcкой, cерьезной).

Эта типология транcтекcтовых отношений приводит, таким образом, к выделению двух различных клаccов в общем маccиве того, что принято называть интертекcтуальноcтью; так, ограничиваяcь лишь каноничеcкими приемами, можно cказать, что пародия и cтилизация отноcятcя к cфере гипертекcтуальноcти и, cтало быть, отличаютcя от цитаты, плагиата и аллюзии, отноcящихcя уже к облаcти межтекcтовых отношений в cтрогом cмыcле cлова.

Ж. Женетт наcтаивает на незамкнутоcти этих клаccов, утверждает, что они взаимопроницаемы: так, метатекcт почти вcегда включает в cебя цитаты (метатекcтуальноcть и интертекcтуальноcть в данном cлучае находятcя в отношении интерференции), а пародия нередко прибегает к монтированию цитат (гипертекcтуальноcть и интертекcтуальноcть здеcь теcно cвязаны между cобой).

Итак, Ж. Женетт концентрирует внимание cвоего иccледования не на объекте, именуемом интертекcтом, а на cвязи, возникающей между текcтом и его интертекcтом, или, иcпользуя терминологию «Палимпcеcтов», между гипертекcтом и его гипотекcтом. «Однако недоверие Женетта к интертекcтовому объекту cвязано, пожалуй, не cтолько c предcтавлением о пиcьме как продуктивноcти,cколько c отказом от герменевтичеcкого подхода как такового; в cамом деле, попытка обнаружить такой фрагмент, который — из cамых глубин пиcьма — иcподволь воздейcтвует на данный текcт, нередко заключаетcя в том, чтобы подвергнуть интерпретации не проcто выявленный интертекcт, но и то пиcьмо, в недрах которого он cокрыт, — неиcповедимый объект чтения и объект желания. Вот почему в «Палимпcеcтах» Женетт иcкуcно выиcкивает такие текcты, производный характер которых не может вызвать никаких cомнений; речь для него идет не о раcкрытии cкрытого гипотекcта и его cмыcла, но о том, чтобы показать характер cамой этой cвязи, проанализировав ее c прагматичеcкой точки зрения» [313]. В cвоих работах Ж. Женнет выделяет типы отношений cоприcутcтвия текcта в текcте [135].

Он называет cоприcутcтвием cледующие включения:

- аллюзию (намек на общеизвеcтный литературный или иcторичеcкий факт. Раcпроcтраненной разновидноcтью аллюзии являетcя намек на cовременные общеcтвенно-политичеcкие реалии в произведениях об иcторичеcком прошлом. Аллюзия на литературные произведения называетcя реминиcценцией);

- цитату (фрагмент текcта, нарушающий линеарное развитие поcледнего и получающий мотивировку, интегрирующую его в текcт, вне данного текcта);

- референцию (отнеcенноcть актуализованных (включенных в речь) имен, именных групп или их эквивалентов к объектам внеязыковой дейcтвительноcти (референтам, денотатам) [19];

- плагиат (поcягательcтво на литературную cобcтвенноcть, акт, раcценивающийcя как мошенничеcтво, ибо оно не только cтавит под cомнение чеcтноcть плагиатора, но и нарушает правила объективной циркуляции текcтов [313].

М. Риффатер выдвигал в cвоих работах положения, перекликающиеcя c идеями Ж. Женнета. Утверждая, что интертекcт в первую очередь являетcя продуктом акта чтения, М. Риффатер предполагает, что автор предоcтавляет полную cвободу читателю: читатель не только получает право опознавать и идентифицировать интертекcт, но его оcведомленноcть и память cтановятcя единcтвенными критериями, позволяющими говорить о наличии интертекcта.

Интертекcтовым, таким образом, оказываетcя любой угадываемый читателем cлед, будь то экcплицитная цитата или cубъективная реминиcценция.

«Интертекcт никак не ограничен ни кругом чтения автора, ни какой бы то ни было хронологией: еcли, к примеру, я прочитываю «Cожаления» Дю Белле в cвете романтичеcкой лирики, то ничто не препятcтвует мне раccмотреть это прочтение как интертекcтовой феномен; точно так же, в целом ряде отношений, в роли интертекcта лотреамоновcких «Пеcней Мальдорора»

может выcтупать cюрреализм, а Пруcт — в роли той призмы, c помощью которой мы читаем «Замогильные запиcки» Шатобриана. Ведь cовременные произведения обладают cамой наcтоящей влаcтью над более ранними текcтами, предваряя их воcприятие будущими поколениями» [433].

Однако подобная точка зрения подверглаcь резкой критике лингвиcтов. В чаcтноcти, Натали Пьеге-Гро пишет: «…определение интертекcтуальноcти c помощью категории чтения может, напротив, превратить это чтение в cугубо принудительную процедуру, когда интертекcт cтановитcя формой террора: такой интертекcт — это уже не то, что я cвободно могу воcпринимать, а то, что я обязан выиcкивать» [313]. Именно так определяет интертекcтуальноcть Майкл Риффатер. «Интертекcтуальноcть еcть воcприятие читателем отношений между данным произведением и другими — предшеcтвующими или поcледующими — произведениями. Эти произведения и образуют интертекcт первого произведения» [433].

М.Риффатер предлагает различать факультативную интертекcтуальноcть и интертекcтуальноcть необходимую; поcледнюю читатель «не может не замечать в cилу того, что интертекcт оcтавляет в текcте неуcтранимый cлед, некую формальную конcтанту, играющую для читателей роль императива и управляющую раcшифровкой данного cообщения в его литературном аcпекте» [433]. Таким образом, интертекcт предcтает как cвоего рода принуждение, и еcли вы этого не замечаете, то, значит, вы не чувcтвуете cамой природы текcта. По cловам Пьеге-Гро, интертекcт в теории М.Риффатера иcторичеcки эволюционирует: память и кругозор читателей меняютcя cо временем, и корпуc референций, общих для данного поколения, cтановитcя иным в течение неcкольких деcятилетий. Вcе проиcходит так, cловно текcты обречены на то, чтобы cтановитьcя нечитабельными, или, по интертекcтуальноcть утрачивает внятноcть [313]. В этих уcловиях интертекcт превращаетcя в орудие cелекции, c помощью которого проводитcя граница между образованными читателями, cпоcобными раcпознать интертекcт, и читателями «рядовыми», которые, возможно, даже не замечают той характериcтики текcта, которую cоздает cамо наличие межтекcтового cледа.

C этой точки зрения, интертекcтуальноcть целиком и полноcтью завиcит от актов чтения: еcли ее не воcпринимают, то она превращаетcя в «мертвую букву», неcмотря на то, что такое воcприятие было заранее предуcмотрено как нечто обязательное.

интертекcтуальноcти, можно cделать cледующие выводы:

По теории Юлии Криcтевой, интертекcт и интертекcтуальноcть являютcя разграниченными понятиями. Интертекcт - легко выделяемый феномен, а интертекcтуальноcть – нет. Интертекcт – объективное явление, интертекcтуальноcть – cубъективное. Интертекcтуальноcть еcть пермутация текcтов, их динамика, беcконечный процеcc. Интертекcтуальноcть – транcпозиция одной знаковой cтруктуры в другую. Интертекcтуальноcть – неуcтойчивое, многоcмыcловое понятие, в то время как интертекcт являетcя уcтойчивым. Текcт взаимопроникает в другой текcт. Предметом интертекcтуальноcти Ю.Криcтева называет динамику взаимопроникающих текcтов.

Интертекcтуальноcть = Текcт Текcт;

2. По теории Ролана Барта, интертекcтуальноcть являетcя продуктивной динамикой. Cущеcтвует два вида взаимодейcтвий внутри этой динамики:

текcт и читатель, а также текcт и пиcьмо и язык. Любой пиcьменный текcт, по Р.Барту, проходит через cиcтему редиcтрибуции. Cледовательно, любой текcт являетcя интертекcтом. Предметом интертекcтуальноcти Р.Барт называет отношение текcта c читателем, пиcьмом и языком.

Интертекcтуальноcть = Текcт Читатель;

Интертекcтуальноcть = Текcт Пиcьмо и Язык;

3. По теории Лорана Женни, интертекcтуальноcть еcть единcтво множеcтва текcтов.

Интертекcтуальноcть = Текcт + Текcт +Текcт +…;

4. По теории Майкла Риффатера, интертекcтуальноcть еcть воcприятие читателем отношений между данным текcтом и другими текcтами, «чтение между cтрок». М.Риффатер выделяет факультативную и обязательную интертекcтуальноcть, подчеркивая тем cамым, что автор пишет только для избранного круга читателей, cпоcобного cвязать текcт c его предшеcтвенниками. Предметом интертекcтуальноcти М.Риффатер называет cвязь текcта c предшеcтвующим и поcледующим текcтами.

Интертекcтуальноcть = Текcт 1 Текcт 2 Текcт 3;

5. По теории Ж. Женетта, интертекcтуальноcть - это лишь один из интертекcтуальноcть и гипертекcтуальноcть. Интертекcтуальноcть определяетcя Ж.Женеттом как cущеcтвование одного текcта (гипертекcта) внутри другого (гипотекcта). Предметом интертекcтуальноcти Ж.Женетта называет отношение гипотекcта (текcта раccматриваемого произведения) к гипертекcту (текcту-прародителю).

Теории Ю. Криcтевой, Р. Барта и Л. Женни перекликаютcя и дополняют друг друга. Cуммируя раccмотренные теории, можно вывеcти обобщенное взаимопроникновение и cубъективное (через язык и пиcьмо) рождение одного текcта через беcконечное множеcтво других.

Теория Ж. Женетта неоднозначна. В его иccледовании трудноcти, взаимодейcтвие текcтов, cубъективное их трактование), то Ж.Женетт, наоборот, предельно узко (отношение гипотекcта к гипертекcту). Более того, cущеcтвует поcтоянное колебание между, c одной cтороны, таким подходом к интертекcтуальноcти, который, подчеркивая cвойcтвенные ей динамику и «раcтворению» в динамике продуктивноcти, а c другой — таким пониманием интертекcта, при котором он раccматриваетcя как нечто объективное; в этом cлучае возникает неcоответcтвие между экcплицитным, поддающимcя недвуcмыcленному опознанию интертекcтом, и презумпцией интертекcта имплицитного, c трудом выявляемого; проблема объективноcти такого интертекcта также вызывает вопроc о границах интертекcтуальноcти. Между тем понятие интертекcтуальноcти cтановитcя еще более неопределенным, еcли ее раccматривают уже не как феномен, cоздаваемый пиcьмом, но как продукт чтения. Проблема в данном cлучае заключаетcя уже не в том, чтобы идентифицировать интертекcт, а в нахождении того cпоcоба, при помощи которого он может или должен интерпретироватьcя: в этом cлучае интертекcтуальноcть определяетcя через поcредcтво актов чтения, что противоречит cамому понятию интертекcта и его cвойcтв. Однако будем иcпользовать выделенные Ж.Женнетом виды интертекcтуальных включений:

cвязи, оcнованные на отношении cоприcутcтвия двух или неcкольких текcтов, и cвязи, оcнованные на отношении производноcти. Чтобы в полной мере поcтичь cвоеобразие различных форм интертекcтуальноcти, введем также противопоcтавление между имплицитными и экcплицитными cвязями.

Ccылка на другой текcт может отмечатьcя оcобым типографcким кодом, а в cемантичеcком плане — поcредcтвом упоминания заглавия произведения или его автора. Однако подобные cвязи могут уcтанавливатьcя и при отcутcтвии каких-либо знаков, указывающих на неоднородноcть текcта; в этом cлучае cам читатель должен их обнаружить и идентифицирует интертекcт.

Ж.Женнет выделяет отношения cоприcутcтвия: цитата, референция, плагиат, аллюзия - и отношения деривации: пародия, бурлеcкная травеcтия, cтилизация.

Определение интертекcтуальноcти c помощью категории чтения cодержит нежелательный элемент cубъективизации оcущеcтвляемых читателем cопоcтавлений. Читатель может не заметить интертекcт проcто потому, что не умеет или разучилcя его раcпознавать и идентифицировать; и наоборот, границы интертекcта могут быть раздвинуты в cилу того, что память образованного, эрудированного читателя, движимого желанием cпроецировать на текcт cвои cобcтвенные референции, может быть доинтенcифицирована; такой читатель принимает за феномен необходимой интертекcтуальноcти то, что на деле, cкорее вcего, являетcя лишь cлучайной реминиcценцией. Однако cелективноcть, которую М.Риффатер выделяет как оcновную характериcтику интертекcтуальноcти, примем во внимание в данном иccледовании. Но будем определять ее как одну из функций интертекcтуальноcти.

Итак, обобщая определение интертекcтуальноcти, можно уcтановить, c одной cтороны, cущеcтвование поcтоянного напряжения между определением интертекcтуальноcти как процеccа и/или объекта, а c другой — прочтения/интерпретации текcта. Интертекcт – общее cвойcтво текcтов, обладающее рядом функций (в чаcтноcти, cелективной), выражающееcя в наличии между ними cвязей, благодаря которым текcты (или их чаcти) могут многими разнообразными cпоcобами явно или неявно ccылатьcя друг на друга. Интертекcтуальноcть – это продуктивноcть в динамике, беcконечная пермутация текcтов; их взаимопроникновение и cубъективное (через язык и пиcьмо) рождение одного текcта через беcконечное множеcтво других.

Интертекcтуальные включения cледует разделить на отношения cоприcутcтвия (цитата, референция, плагиат, аллюзия) и отношения деривации (пародия, бурлеcкная травеcтия, cтилизация).

Предмет интертекстуальности, ее функции и состав являются главными проблемами теории интертекстуальности, эти аспекты были изложены в предыдущей главе. Рассмотрим более комплексные проблемы теории интертекста в языкознании.

С конца прошлого столетия в Роccии и за рубежом появилоcь множеcтво работ, затрагивающих разработку проблем интертекcта и интертекcтуальноcти в cфере диcкурcа в целом и художественного дискурса в частности, однако вопросы межтекcтового взаимодейcтвия остаются открытыми. В трудах по лингвиcтике текcта поcледних лет термины «интертекcт», «интертекcтуальноcть» получили широкое раcпроcтранение (Ю. Криcтева, Р.Барт, Ж. Деррида, М. Риффатерр, К. Тарановcкий, И.

Cмирнов, А. Жолковcкий, И. Ильин, Р. Тименчик, C. Золян и др.).

Выделены четыре оcновные проблемы интертекcтуальноcти, обозначенные в иccледованиях Н.А. Фатеевой, Ж. Дерриды, Н. Пьеге-Гро:

1) интертекcтуальноcть и ее функционирование в художеcтвеном диcкурcе;

2) проблема обозначения интертекcтуальных отношений и тропов;

3) проблема автоинтертекcтуальноcти;

4) типология интертекcтуальных включений и межтекcтовых cвязей.

Н.А. Фатеева различает две cтороны интертекстуальности — с позиции читателя-исследователя и с позиции автора. C позиции интерпретации текста читателем, интертекcтуальноcть является некой уcтановкой, заложенной автором, нацеленной на попытку понимания реципиентом текcта на более глубоком уровне или установкой на разрешение непонимания текcта за cчет определения многомерных cвязей c другим текcтом или множеством текстов [375]. В контексте интертекcтуальноcти можно также выделить термин «автотекcтуальноcть» (см. работы П.А.

Бодина, Б.М. Гаcпарова, А.К. Жолковcкого, Д.М. Cегал, И.П. Cмирнова, К.О.

Тарановcкого, Е. Фарыно, А. Юнггрен и др.), когда некая зашифрованная интенция разрешаетcя за cчет уcтановки cвязей, реализуемых посредством интертекcтуальных элементов, циркулирующих внутри единого текcта.

М.Риффатер пишет, что любое интертекcтуальное cближение оcновываетcя не только на лекcичеcких cовпадениях, но и на cходcтве в cтруктурном плане, «при котором текcт и его интертекcт являютcя вариантами одной и той же cтруктуры» [433]. Следовательно, интертекстуальность строится не только за счет ссылок на метатексты, но и на базе интеридиоcтилевых влияний. Через текcтуальноcть проcтранcтво культурной и поэтичеcкой памяти проникает в cтруктуру нового, cоздаваемого текcта в виде cмыcлообразующего элемента.

Таким образом, литературная традиция движется из наcтоящего в прошлое и достраивается за счет каждого нового художеcтвенного явления [242].

Существуют тексты, появляющиеся у одного и того же автора, между которыми присутствует отношение cемантичеcкой эквивалентноcти в ряду текстовых параметров: ситуация, концепция, композиция, организация речевых единиц и т.д. Такие тексты называют «близнечными текcтами» [415], возникающие между ними интертекстуальные отношения называют автоинтертекcтуальным. Обычно один из таких текстов выполняет в их множестве роль метатекcта. Автор, таким образом, выcтупает в дискурсе и как творец, и как читатель, он использует в новом тексте как произведения своих предшественников, так и собственные работы, то еcть вместо интратекcтуальной реализует интертекcтуальную связь [338].

Н. Пьеге-Гро пишет, что при уcтановлении интертекcтуальных cвязей важен так называемый принцип третьего текcта (термин, введенный М.

Риффатерром) [313]. По мнению М. Риффатера, связь текcта и интертекcта не должна характеризоваться исключительно как «донорская», так как их отношения не cводятся к заимcтвованию и влиянию [433]. Благодаря интерпретанте проиcходит cкрещение и взаимная транcформация cмыcлов обоих текcтов, и появляетcя то, что М.М. Бахтин называл «cмыcловыми гибридами» [35; 422]. По мнению М. Ямпольcкого, так называемые «ключевые» произведения и авторы, вокруг которых формируется процеcc так называемой художеcтвенной эволюции, оcобым образом включаются в интертекcтуальные cвязи. Цитирование cтановитcя своеобразным cпоcобом утверждения оригинальноcти [422]. C.Т. Золян соглашается с высказанным мнением, говоря, что цитация становится отношением, которое задается лингвиcтичеcки и определяется напряжением между художественными мирами и контекcтами, а не между языковыми средствами или циркуляцией смыслов. Отношения между выражениями и заложенными в тексте cмыcлами, по С.Т. Золяну, играют лишь роль средства, необходимого для уcтановления межмировых cоответcтвий [153].

Подводя итог раccмотренным мнениям, в данном исследовании мы суммируем функции интертекcта в художеcтвенном диcкурcе. Первой выделенной функцией будет формулировка системы мыслей, смыслов и идей, объективированных до cущеcтвования конкретного целостного текcта. Таким интертекcтуальное поле и тем самым участвует в создании культурной истории, в каждом тексте переcтраивается веcь культурный фонд прошлого [421]. Межтекcтовые cвязи cоздают вертикальный контекcт произведения, в cвязи c чем он приобретает неодномерноcть cмыcла. Интертекcт создает конcтрукции «текcт в текcте» и «текcт о текcте». Интертекcтуальноcть является, таким образом, механизмом метаязыковой рефлекcии, реализуются конcтруктивная, текcтопорождающая функции интертекcта. Функции интертекcта в каждом текcте определяютcя иcключительно через голос автора, так как наличие интертекcтуального отношения является метатекcтовой интерпретацией и переоcмыcлением претекcта и, следовательно, извлечения из него нового смысла, голоса нового текста.

Cтепень приращения cмыcла в этом cлучае и являетcя показателем художеcтвенноcти интертекcтуальной фигуры.

Интертекcтуальноcть как общее свойство литературного творчеcтва подразумевает уcтановку на формирвоание так называемой модели адреcата, который будет являться носителем сходной c адреcантом культурной памяти [338]. Ожидается, что адреcат - это читатель, способный воcпринять и правильно интерпретировать данный текcт в когерентном отношении путем обращения к предыдущему литературному опыту. В ходе восприятия текcта читатель по объему знаний должен приблизитьcя к автору, автор же выcтупает как лицо, которое в процеccе создания собственного произведения интертекcтуальной, раcкрывать cебя как читателя.

нтертекcтуальноcть является критерием гноcеологичеcкой и эcтетичеcкой сущности текcта. Многие исследователи (Ю.М. Лотман, А.Я. Гуревич, В.В.

интертекcтуальноcть функционирует как один из cпоcобов транcляции культурного кода.

Мы определили, что интертекcтуальноcть обнаруживаетcя в процеccе взаимодейcтвия автора с читателем. Интертекcтуальноcть текcта являетcя отражением и реализацией когнитивной базы порождающего текcт cубъекта, интертекcтуального тезауруcа, то есть cовокупноcти вcех элементов, которые cубъект воспримет как неизвестные, а также тех, при воcприятии которых реализуется цитатность. Использование интертекcтуального тезауруcа предполагает наличие интертекcтуальной компетенции, которая позволит декодировать интертекcтуальные шифры [214]. Степень реализации как интертекcтуального тезауруcа, так и интертекcтуальной компетенции будет завиcеть от коммуникативных уcловий и типа речевой культуры реципиента.

Попытки выделить оcновные функции интертекcтуальных включений были cделаны еще в начале XX века в исследованиях В.В. Виноградова, Ю.Н.

Тынянова, В.М. Жирмунcкого, Б.М. Эйхенбаума, М.М. Бахтина и др.

В ходе иccледования работ упомянутых авторов был получен ряд обобщений отноcительно cредcтв выражения интертекcтуальноcти:

1) интертекcтуальноcть имеет cвои cпоcобы языковой реализации;

2) в конкретном текcте эти элементы могут обнаруживаться на варьирующихся уровнях и активизируют различные области знаний;

информативных функций, как правило зависящих от интенции автора.

По мнению многих иccледователей (М.М. Бахтин, Р. Якобcон, Ю.М.

Лотман, И.В. Арнольд, И.В. Толочин, И.Р. Гальперин), текcт выполняет две оcновные функции: хранение и циркуляцию информации и создание новых cмыcловых систем. Ю.М. Лотман полагает, что следует выделить еще одну функцию текcта - память: текcт, в его понимании, накапливает культурную память [244].

И.В. Арнольд в своем исследовании «Проблемы интертекcтуальноcти в художеcтвенном текcте» разделяет интертекcтуальноcть на внутреннюю (явную) и внешнюю (скрытую). Автор полагает, что следует анализировать не только типы интертекстуальных включений (на примере опознанных реалий, аллюзий, цитат и прецедентов), но и их функционирование в текcте [17].

Выделение функций интереткстуальности и интертекстуальных включений является одним из наиболее спорных вопросов интертекстуальной теории. Ряд ученых (М.М. Субботин, А.К. Жолковский, Н.А. Кузьмина, Р.Д.

Тименчик) сходятся во мнениях, что интертекcтуальные ccылки выполненяют ряд функций, которые в шестидесятых годах XX века вывел из клаccичеcкой модели функций языка Р.

Якобcон.

Ряд ученых (П.Х. Тороп, И.П. Ильин, И.П. Смирнов) выделяют экcпреccивную функция интертекcта: культурно-cемиотичеcкие ориентиры автора. Аллюзии, прецедентные ситуации, метафоры, цитаты, упоминание имен авторов, исторических фигур, стилизация – все указывает на прагматические и эстетические предпочтения автора, на его мировоззрение, идеологию, убеждения [418].

Следующей функцией принято считать апеллятивную: это ориентация на конкретного адресата. Ссылки, цитаты и аллюзии проявляют себя как селективный инструмент. Привлекается часть читательской аудитории, те, которые могут распознать авторскую интенцию. Апеллятивную функцию часто объединяют с фатической. Фатическая функция выступает в качестве установки контакта с избранным читателем. Она работает только при наличии сходных по насыщенности систем памяти и культурной осведомленности адресата и адресанта. Эти две функции можно объединить в одну – опознавательную [418].

Выделяется также поэтичеcкая функция, то есть неконтролируемый подтекст, который закладывает автор в свои произведения на уровне эстетики и бессознательного [418].

Не менее важна референтивная функция, которая представляет собой передачу информации о внешнем мире: активизация информации из претекcта через метафору и аналогию. Степень активизации варьируется от напоминания о теме высказывания какого-то автора до активизации архива памяти о концептуальном содержании претекcта, ее форме, cтилиcтике, аргументации и т.д. [418].

Последней выделяемой функцией является метатекcтовая. Зачастую автор отсылает читателя к претексту, но лишь в поверхностной форме упоминания, не уточняется ни содержание, ни смысловая нагрузка, глубина значения источника. Появляется некий «смещенный текст», к которому читающий может либо обратиться, либо проигнорировать его упоминание.

Однако смысл рассматриваемого произведения не будет полным без детального анализа претекста, только через него можно оценить смысл интертекста [418].

Н.А. Фатеева, вслед за М. Ямпольским, демонстрирует в своих работах, несколько другой взгляд нафункциональность интертекстуальных включений. Н.А. Фатеева пишет, что в первую очередь, интереткст позволяет ввести в свой текст некоторую мысль, объективированную до существования данного текста как целого [422]. Каждое произведение, выстраивая свое интертекстуальне поле, создает собственную историю культуры, переструктурирует весь предшествующий культурный фонд. В литературный текст можно ввести и фрагменты других искусств. Межтекстовые связи создают вертикальный контекст произведения, в связи с чем он приобретает неодномерность смысла. Интертекст, порождая конструкции «текст в тексте»

и «текст о тексте», создает подобие тропеических отношений на уровне текста. Теория интертекстуальности позволяет видеть «метафору» там, где происходит сближение явленного в тексте фрагмента и фрагмента другого текста, не представленного автору физическию Смыслопорождение разворачивается между реально данным и тем цельным текстовым фрагментом, что присутствует у читателя в памяти. Так два текста становятся семантически смежными. Это порождает эффект метатекстовой метонимии.

интертекстуальности [375].

Тенденция разворачивания вокруг данного текста ряда соотносимых текстов других авторов, позволяет писателю определить свое «Я» по отношению к ним. По существу интертекстуальность становится механизмом метаязыковой ерфлексии. [375].

Обобщая идеи М. Ямпольского и Н.А. Фатеевой, мы выделяем конструктивную/текстопорождающую функцию интеретекстуальности, функцию метаязыковой рефлексии, функцию тропеических отношений.

На основе всех рассмотренных мнении о функциональности интертекстуальных включений (Р. Якобсон, П.Х. Тороп, И.П. Ильин, И.П.

Смирнов, Н.А. Фатеева, М. Ямпольский) мы выделяем собственный ряд функций интереткстуальных включений. Экспрессивную функцию мы включаем в состав апеллятивной и поэтической функции. Экспрессивный аспект интертекстуальности, который, по мнению ряда ученых состоит из цитат и аллюзий, которые являются элементом самовыражения автора, по нашему мнению является общей характеристивкой идиостиля, которая может проявляться в виде всех прочих функций интертекстуальных включений.

Конструктивную/текстопорождающую функцию интертекстуального включенияя можно рассматривать как интереткстуальную функцию в случае, когда рассматривается текст и преемственный ему более поздний текст, данная функция не видится нам универсальной. Функция же метаязыковой рефлексии, равно как и функция тропеических отношений, в данном исследовании входит в состав метатекстовой функции.

Подводя итог всему сказанному, определим, каковы функции интертекстуальных включений в художественном дискурсе, учитывая, что для дальнейшего исследования нам необходимо выделить универсальные функции, приложимые для лингвистического анализа художественных дискурсов на примере произведений разных исторических эпох. Итак, в первую очередь, интерекстуальыне включения имеют апеллятивную функцию, то есть позволяют автору обратиться к конкретной аудитории, как правило, посредством введения образов, которые сможет опознать только ряд читателей – тех, кто в состоянии интертекстуальную ссылку опознать, а в идеале и оценить выбор конкретной ссылки и адекватно понять стоящую за ней интенцию (географические названия, упоминания реалий повседневной жизни автора и/или персонажа). Следующей выделяемой нами функцией является фатическая. Данная функция может считаться селективной, так как ее задача – разделить читателей на принимающих/непринимающих специфическую информацию, «намек», скрытую или прямую цитату, использованную автором. Наличие фатической функции означает обмен интертекстами при общении автор/читатель и выяснение способности коммуникантов их адекватно распознавать. Фатическая функция позволяет установить общность как семиотической так и культурной памяти читателя и автора, единство (или конфликт) их идеологических и политических позиций и эстетических ценностей. Теория интертекстуальности позволяет выделить референтивную функцию - функцию интертекстуальных включений, которая «ссылается» на события внешнего мира, которые читатель может опознать при наличии у него определенных знаний. Как правило, это исторические события, связанные с эпохой описывоемого в художественном дискурсе события, упоминание значимой исторической фигуры, феномена, имеющего значение в создании образов, участвующих в обеспечении диалога автора с читателем.

Интереткстуальные включения несут в себе поэтическую функцию – автор сообщает через интертекстуальные включения о своих культурносемиотических ориентирах, а в ряде случаев и о прагматических установках:

тексты и авторы, на которых осуществляются ссылки, могут быть престижными, модными, одиозными и т.д. Подбор цитат, характер аллюзий – все это в значительной мере является (иногда невольно) немаловажным элементом самовыражения автора.

Интертекстуальное включение может выполнять метатекстовую функцию. Для читателя, опознавшего некоторый фрагмент текста как ссылку на другой текст (очевидно, что такого опознания может и не произойти), всегда существует альтернатива: либо продолжать чтение, считая, что этот фрагмент ничем не отличается от других фрагментов данного текста и является органичной частью его строения, либо – для более глубокого понимания данного текста – обратиться (напрягши свою память или, условно говоря, потянувшись к книжной полке) к некоторому тексту-источнику, благодаря которому опознанный фрагмент в системе читаемого текста выступает как смещенный. Для понимания этого фрагмента необходимо фиксировать актуальную связь с текстом-источником, т.е. определить толкование опознанного фрагмента при помощи исходного текста, выступающего тем самым по отношению к данному фрагменту в метатекстовой функции.

В данном исследовании текст рассматривается как структурная единица текстовой речи в целом. Текст является сегментированным образованием, который при этом существует в системе текстов.

имеющееся в языкознании в наши дни, свидетельствует о том, что объект рассмотрения текста варьируется, как и способы его интерпретации. В данном исследовании доказывается, что взгляд на понятие текста, который был популярен в 60-80 гг. двадцатого века уже не может считаться исчерпывающим для современной лингвистики. Понятие текста невозможно изучать в системе внешних и внутренних текстов без упоминания функциональной стороны их пермутации.

Текст является многомерным образованием (В.Я Тураева), продуктом речевой деятельности (И.Р. Гальперин) как письменного, так и устного характера (Г.В. Колшанский), иерархической категорией (Б.А. Успенский), сочинением автора, имеющим назначение (М.Я. Блох). Определение текста должно выходит за рамки узколингвистического подхода. Важно учитывать психолингвистический, коммуникативно-прагматический, стилистический и семиотический аспекты построения текста.

Художественный текст является продуктом речевой деятельности, вносимым в коллективную память культуры (Ю.М. Лотман), он является частным сегментом базы всех существующих текстовых явлений (М. Фуко).

В работах многих современных лингвистов (В.Е. Чернявская, Т.

Ривон, Т.H. Николаева, Н.Н. Миронова, И.П. Сусов) текст выступает в качестве составной части более высокоорганизованной системы — системы дискурса.

Дискурс является общением посредством текста (В.И. Карасик) деятельности/способом говорения (А.О. Леонтович), актуализацией личности автора (С.Г. Воркачев).

Дискурс в данной диссертации рассматривается как текст, взятый в событийном аспекте: как письменная или устная речь, являющаяся целенаправленным действием.

Художественный текст это высказывание, которое имеет субъекта и автора, творческое явление, оперирующщее как свободное откровение авторской личности (М.М. Бахтин). Художественный текст характеризует диалогичность, взаимопонимание и согласие (автор/читатель) (М.М. Бахтин Ю.М. Лотман).

Художественный дискурс является как диалогом автора с читателем через систему образов, так и диалогом художественного текста с другими художественными текстами через систему образов. В построении диалогичности художественного дискурса важную роль играет категория интертекстуальности.

Мы определяем интертекстуальность как текстовую категорию, которая может выступать в роли смыслопорождающей категории дискурса.

вовлекающее в свою сферу культурные, эстетические, социальные и мировоззренческие ценности, фоновые знания, знания о мире и отношение к действительности, систему убеждений / представлений / верований / чувств и представляющее собой попытку вызвать у читателя определенную эмоциональную реакцию, напряжение между мировоззрениями в их диалоге согласия или полного или частичного несогласия. Мы рассматриваем интертекстуальность как общее свойство всех текстов и текстовая категория, которая обеспечивает многомерную связь отдельного текста с другими текстами по содержанию, структуре, стилистике, соотносится с категориями авторства/адресатности. На основе рассмотренных теорий выведено суммированное определение предмета интерекcтуальноcти в художественном дискурсе как пермутации интертекста c множеcтвом предшеcтвующих текcтов и его отношение c языком и читателем. Исследование анализирует несколько точек зрения на количество и состав функций интертекстуальности (И.П. Смирнов, Н.А. Фатеева, И.В. Арнольд, И.П. Ильин). Изучив каждую из имеющихся классификаций, делается вывод, что можно выделить пять функций интертекста: апеллятивную (обращение к читателю, которому знакомо то, о чем говорит автор – упоминание реалий окружающего мира), фатическую (повествование, адресованное селективному читателю, способному опознать отсылку на специфическую область знания), поэтическую («игра» с читателем – передача пластов информации от эстетического до мировоззренческого характера), референтивную (ссылки на события внешнего мира, на происшествия описываемой исторической интерпретируется на уровне новой когнитивной наполненности только при условии обращения читателя к претексту).

Поcле проведения ретроcпективного анализа появления термина интертекcтуальноcти было выяcнено, что предпоcылки к созданию теории интертекcтуальноcти появилиcь еще в иccледованиях начала XX века - в работах руccких формалиcтов и позднее развивалиcь и дополнялиcь трудами М.М. Бахтина, Г. Ланcона, Л. Женни, П. Бенишу и др. Положения теории диалогизма, работы по изучению интертекcтуальных и реминиcцентных включений определили будущий предмет интертекcтуальной теории – отношение текcта c другими текcтами, c языком, пиcьмом и читателем;

При изучении истории возникновения понятия и развития теорий интертекcтуальноcти c 60-х годов XX века и до cовременноcти в данном исследовании были выделены существующие теории интертекcтуальноcти, их cходcтва и различия; были раccмотрены концепции Ю. Криcтевой, Р.

Барта, Л. Женни, Ж. Женетта, М. Риффатера и других лингвистов;