«Кафедра гуманитарных и социальных наук Блажевич Н.В., Блажевич Т.А.. ТЕОРИЯ СПОРА УЧЕБНО-МЕТОДИЧЕСКОЕ ПОСОБИЕ для студентов специальностей: 080109 Бухгалтерский учет, анализ и аудит, 080100 Экономика (квалификация ...»

Седьмой. Участники спора стремятся достигнуть определенных целей, формулируют для себя определенные задачи, избирают средства для их решения. Нарушением закона тождества будут подмена цели спора, непонимание задачи спора, неразборчивость в средствах. Конструктивной целью спора является устранение разногласий и достижение какой-то степени согласия его участников относительно предмета спора. Если участники спора не находят ни одного пункта согласия, то продолжать такой спор бессмысленно. В задачах участников спора цель проясняется. У каждого участника спора имеются свои представления относительно предмета спора, поэтому их общей задачей является отыскание такого общего представления об этом предмете, которое опиралось бы на частные представления участников спора и признавалось ими. Стороны спора должны взаимно признавать и средства спора. Если одна из сторон употребляет средства, не признанные другой стороной, то это ведет к обрыву спора.

Восьмой. В споре встречаются случаи подмены другими участниками смысла метафорических высказываний: в фигуральное выражение вкладывается буквальный смысл, воззрение упрощается, излагается неадекватно.

Существует множество других типичных ошибок, порождаемых несоблюдением требований закона тождества. Несоблюдение требований закона тождества может быть и преднамеренным. Тождество и различие не существуют друг без друга. Учет этого предостерегает от многих ошибок в споре.

Другой логический закон - закон непротиворечия требует, чтобы любое рассуждение было последовательным, связным. Нельзя об одном и том же предмете что-то утверждать и отрицать. Мысли могут быть несовместимыми, исключать друг друга. К таковым относятся противоречащие и противоположные мысли. Неправомерно связывать закон только с одним видом мысли - суждением, действие закона непротиворечия (как и всех фундаментальных законов) распространяется на все виды мысли (понятия, суждения, умозаключения, вопросы, ответы и т. д.). В отношении определенного вида мысли закон непротиворечия может быть конкретизирован. Так, два противоположных или противоречащих суждения об одном и том же предмете не могут быть истинными в одном и том же отношении.

Логическая противоречивость - изъян, недостаток, свидетельство непоследовательности мышления. Мощным средством опровержения является обнаружения логического, повторяем, логического противоречия в рассуждениях. Противоположные, противоречащие мысли несовместимы в одном и том же отношении, они исключают друг друга в этом отношении, поэтому два противоположных или противоречащих суждения не могут быть истинными в одном и том же отношении.

Существуют неявные и явные противоречия. «Тайное становится явным».

Неявное противоречие можно «свести к абсурду». Противоречие может быть контактным или дистантным. Противоречащие мысли могут следовать одна за другой, а могут быть и разделены другими мыслями, находится на расстоянии.

Расстояние между противоречащими мыслями может скрыть, но не уничтожает противоречия. В логическом противоречии могут находится исключающие друг друга мысли одного участника спора или разных сторон. Выделяются текстуальные и контекстуальные противоречия. Граница между текстом и контекстом относительна. Текст можно связывать и с отдельным предложением, словом, и с размышлением одной стороны в споре, и относить к тексту точки зрения и аргументацию сторон. Различать следует также ближайший контекст и предельный контекст – культуру в целом. Логическая состоятельность текста измеряется, в конечном счете, философскими основаниями культуры.

Философские основания есть и у логического противоречия. Так, эристику следует помнить, что нет логического противоречия тогда, когда о вещи утверждается исключающее друг друга в разных отношениях, когда высказывания сделаны о вещи в различных взаимодействиях. Суждения «Это событие является случайным» и «Это событие не является случайным»

являются оба истинными в разных отношениях. Что-то может оказаться благом и неблагом в разных условиях. Логический закон непротиворечия говорит лишь о том, что противоположные (контрарные) и противоречащие (контрадикторные) мысли не могут быть обе истинными в одном и том же отношении. Закон не говорит, что обязательно одна из них может оказаться истинной и какая. Нет, бывает, что обе противоположные мысли, обе идеи, концепции ложны. Из двух спорящих не обязательно один прав. Но бывает и прав!

Закон действует в тех случаях, когда мысли контрадикторны, когда одно высказывание является отрицанием истинности другого или когда в одном высказывании что-то утверждается, а в другом это же самое отрицается.

Между такими высказываниями нет третьего: одно высказывание истинно, другое ложно, третьего не дано. Например, утверждается, что одна причина может порождать различные следствия. Если второе высказывание будет отрицанием его истинности («неверно, что одна причина...»), то какое-то из этих высказываний истинно, а другое ложно. Истинно второе высказывание, ибо первое фактически утверждает независимость следствий от причин, что расходится с признанием того, что причина первична и вызывает следствие.

Если высказывание отрицает то, что утверждается в другом высказывании, то третьего не дано. «Никогда снег не является белым» и «Иногда снег является белым» - здесь истинно второе высказывание, а первое ложно. Отношение здесь такое: А и не-А. Отрицаться должно то же самое, что утверждается в другом высказывании. Следовательно, здесь несовместимость в высказываниях особого рода - контрадикторная. Закон исключенного третьего распространяется на все виды противоречащих (контрадикторных) мыслей: и на явные, и неявные противоречия. Закон исключенного третьего является логическим основанием косвенной аргументации (косвенного доказательства и опровержения).

Последний закон утверждает, что любая истинная мысль имеет свое достаточное логическое основание. Её основание в тех исходных предпосылках, из которых она следует, и в той логической правильности, благодаря которой она следует из предпосылок. Все имеет основание.

Заблуждение тоже возникает на каком-то основании. В нем проявляется субъективизм личности, социальной группы. Заблуждение не имеет достаточного логического основания, а истина имеет. Заблуждение возникает или потому, что нет первого условия, или второго, или обоих вместе. Из закона достаточного основания следует, что истина может быть доказана. При этом важно понять, что доказать можно только то, что объективно истинно, а опровергнуть, - то, что объективно ложно. Нельзя что хочешь доказать.

Сколько бы ни пыжился человек обосновать истинность объективно ложного утверждения, из этого ничего не получится. Невозможно ложь превратить в истину, а истину в ложь. Ложь не может иметь достаточного логического основания. Кто-то может сказать, что именно в процессе доказательства мы узнаем, что истинно, что нет. Это верно в некоторых случаях. Нередко истинность тезиса известна заранее, и доказательство лишь показывает оппоненту, из чего он вытекает.

Одна из книг о культуре полемики называется «Как победить в споре»

(Л., 1991). Название двусмысленно, ибо победить в неправильном споре невозможно. Доказать, «что хочешь» нельзя, ибо только истинное имеет достаточное логическое основание. То, что объективно, на самом деле, действительно истинно, то и доказуемо. Закон позволяет выделить такие типичные ошибки, как неполнота оснований и «чрезмерное доказательство».

Неполнота оснований имеет место, если называется не-необходимое или необходимое, но недостаточное основание. «Чрезмерное доказательство»

проявляется либо как лишний довод, либо как «самоубийственный довод». Не имеет достаточного основания утверждение, если оно основывается, хотя и на верном положении или на верных положениях, но взятых из другой области или других областей, не подтверждающих прямо тезис. Это лишние доводы.

Наиболее распространенной ошибкой является отождествление необходимого основания с достаточным. Необходимое основание может быть и недостаточным. Так, истинность посылок в умозаключении необходимое, но недостаточное основание для получения достоверного вывода. Умозаключение:

«Все рыбы размножаются икрой, лягушки - тоже, следовательно, они рыбы»

есть нарушение условия достаточного основания. Умозаключение тогда дает истинный результат, когда его посылки объективно истинны и оно логически правильно построено.

Закон достаточного основания, как и закон непротиворечия, имеет основания в законе тождества. Те основания достаточны, которые могут отождествлены со следствием. Искусство эриста с необходимостью основано на умении применять логические законы спора.

2. Этические нормы спора. Этика - наука о добре и зле, справедливости и несправедливости, о морали как общественном явлении. Центральными категориями этики являются понятия о добре и зле, справедливости и несправедливости. Добро определяется через благо, оно создает, сохраняет, преумножает то, в чем нуждаются люди, что составляет их благополучие, что находится в мере единства личного и общественного и образует ценности.

Пропорциональное вине или заслуге, соответствующее действительному равенству (или неравенству людей), является справедливым. Противоположное в поведении - соответственно зло и несправедливость. Есть споры, порождающие зло: ненависть, вражду, заблуждения и т. д. Чтобы спор стал благом, он должен иметь цель добиться истины, а не быть ссорой, препирательством, склокой.

Вот одно из этических правил: «Не пытайтесь выиграть спор путём унижения оппонента». В споре никто не имеет права навязывать свои взгляды, принуждать к определённому способу мышления, видению мира. Из того, что человек думает не так, как мы, ещё ничего не следует. Однако из этого также не следует, что мы не имеем права критиковать позиции, взгляды других, не имеем права полемизировать с утверждениями или отрицаниями других людей.

У каждого гражданина есть право спорить с любым ученым, политическим деятелем, писателем, руководителем. Не спорят только с военным приказом, когда он отдан. В спорах следует, по-видимому, руководствоваться словами Вольтера: «Я не согласен ни с одним из ваших высказываний, но я отдам жизнь, чтобы вы имели это право говорить».

Свобода только тогда свобода, когда она взаимна. Ещё А. С. Пушкин осуждал таких людей, как Алеко из поэмы «Цыгане», который «для себя лишь хочет воли». Свободе ведь тоже надо учиться. Спор надо начинать с уяснения, что же утверждает оппонент. Точно понять противоположную сторону непременное условие, хотя и не единственное, плодотворного, принципиального спора. Древние эристы считали правилом повторить слова оппонента, да ещё и спросить, правильно ли они поняты. Без условия адекватности понимания тезисов возможны ошибки спора о разном, приписывания противнику того, что он не утверждал. Кстати, позволительно воспользоваться неопределенностью формулировки тезиса оппонента:

неопределенные тезисы легче остроумно опровергнуть. Итак, вы поняли, что утверждает оппонент. Если расхождений во мнениях нет, то и спорить незачем.

Если есть, то начинается опровержение, которое должно осуществляться логическими средствами, а не тем, кто кого перекричит, кто кого больнее «уест».

Вот другое этическое правило: «Никогда не считайте, что оппонент глупее вас». Опасно считать оппонента глупее себя. Вы знаете, каков первый признак глупца? Он во всех видит дураков. О ком бы при нём не заговорили, у него одна оценка. Но нет человека, который был бы умен во всем или глуп во всем (если он нормален, конечно, не идиот).

Этической нормой будет требование: «Не отвечайте на грубость, грубостью». Как быть, если тебе нагрубили, нахамили? Грубить, хамить и оправдываться тем, что начал первым оппонент? Напомним одну норму морали: плохое поведение другого не может служить оправданием твоего дурного поступка. Следовательно, нельзя отвечать грубостью на грубость, хамством на хамство и т. п. Для этого есть другие средства: замечание, остроумный ответ на выпад, прекращение спора и т. д. Говорят: «Я отношусь к другим так, как они ко мне относятся». Это псевдонорма, ей нельзя следовать.

Ею оправдывают зло, неправильное поведение, ответ грубостью на грубость.

Категорический императив эриста: относись к другим так, как ты бы хотел, чтобы другие относились к тебе. Это правило содержится в «Махабхарате», в учении Конфуция, в Евангелие. Оно выражает народную мудрость. Философское основание этому правилу даёт И. Кант. Если наши оппоненты не хуже нас, то, значит, и мы не хуже их. Следовательно, чувство собственного достоинства - не помеха спору, а наоборот, помощник. Чувство собственного достоинства не позволит заискивать, льстить, унижаться в споре с кем бы то не было. Похвалить противника за хорошую мысль, удачное сравнение, находчивость - все это спору не помеха. Помеха - самоуничижение.

3. Эстетические нормы спора. Мастерство ведения спора предполагает соблюдение эстетических норм. Спор - это высказывания, это рассуждения, это аргументация, это обмен мыслями. Все должно делаться эстетически впечатляюще. Поскольку без речи (устной или письменной) нет споров, то и начнем с неё. Речь выразительна, если произносится внятно, если в ней есть богатство лексики, используются фигуральные выражения (метафоры, сравнения, эпитеты и т. д.). Сформулировав тезис ясно, отчётливо, кратко, в строго определённом отношении, спорящий может говорить образно, остроумно, с юмором. В качестве примеров красивых речей приведём следующие три текста. Один из книги Ф. Ницше «Так говорил Заратустра»: «В горах кратчайший путь - с вершины на вершину: но для этого надо иметь длинные ноги». Другой текст принадлежит Ю. Рихтеру: «Умный человек найдет выход из любого сложного положения. Мудрый в этом положении не окажется». Много сказано, отлично сказано. Автором третьего текста является Эмерсон: «Подлинное красноречие не нуждается ни в колокольном звоне, чтобы созывать народ, ни в полиции, чтобы поддерживать порядок».

Живая речь в споре – эстетическое требование. Живая речь возникает тогда, когда эрист говорит нешаблонно, находит нужные слова, оригинально мыслит, вызывает интерес слушателей. Бедный словарный запас, незнание значения употребляемых терминов делают спор ущербным. Без внимания к слову не может быть красивого спора. Мешают восприятию во время диспута, дискуссии, прений плеоназмы. «Плеоназм» происходит от греч. слова pleonasmos (переизбыток) и означает словесное излишество, вкрапление в речь слов, ненужных по смыслу. Наиболее распространенными плеоназмами являются такие словосочетания: в феврале месяце, своя автобиография, самый лучший, толпа людей, сжатый кулак, трупы мертвых людей. Эти словосочетания не безобидны в логическом отношении, ибо являются примером контекстуальных противоречий. Речевые штампы, высказывания и словосочетания также снижают уровень споров.

4. Психологические нормы спора. Психологическое изучение спора вызывается тем, что в нём участвуют субъекты, имеющие различные побуждения и переживания, обладающие психическими особенностями как личности. Спор есть единство психических процессов и состояний его участников. Значит, психология спора несомненно входит в эристику. Как и всякая деятельность, спор вызывается побуждением и имеет цель. В него вступают или не вступают почему-то, из-за какого-либо обстоятельства.

Следует отличать побуждение и мотив друг от друга. Побуждение - то, что действительно вызвало поступок, а мотив - то, что в сознание предстает как двигательная сила поведения, то, как субъект объясняет себе поступок. Мотив и побуждение порой совпадают, а иногда - нет. Расходятся они при процессе рационализации низменных побуждений. Они обычно облагораживаются;

субъект ищет оправдание себе, что порождает так называемые защитные мотивы. При наличии их человек не смотрит правде в глаза. С помощью защитных мотивов пытаются снять с себя вину за неправильное поведение во время спора.

коммуникативную, интерактивную и перцептивную. Поскольку диспут, прения, дискуссии и т. д. - виды общения, постольку им эти стороны присущи.

Коммуникация - это обмен информацией между общающимися индивидами.

Интеракция - взаимодействие между ними. Перцепцией называется процесс восприятия партнёрами друг друга. Спор, безусловно, призван обогащать оппонентов знаниями, переживаниями, способствовать взаимопониманию.

Мешают коммуникации такие психические факторы, как изначальная неприязнь, чрезмерная застенчивость, а также стремление отмолчаться, неразговорчивость, некоммуникабельность и другие. И наоборот, самообладание, терпеливость, доброжелательность, коммуникабельность способствуют успеху в споре, в достижении истины. Помогает и способность «войти» в оппонента, побывать в его шкуре, поставить себя на его место, т. е.

поддаться эмпатии.

Понять поведение другого, уяснить причину - значит интерпретировать его. Значительное место в этом процессе занимает аналогия, в которой на основании сходства двух предметов в одних признаках делается вывод о сходстве их в других признаках. Вывод по аналогии - вероятное суждение, т. е.

может оказаться и ошибочным. Если мы наблюдали чей-то поступок и воспринимаем сходный в споре, то прибегаем к аналогии в истолковании его значения. Если сами совершали поступок, сходный с тем, который видим у оппонента, то приписываем ему то же побуждение, какое испытали сами. В последнем случае действует механизм идентификации, т. е. уподобления себя другому.

Взаимодействие с оппонентом и слушателями зависит от восприятия их.

Процесс этот всегда сложный. Восприятие осложнено стремлением победить в споре, не ударить лицом в грязь перед аудиторией. Полноценное восприятие оппонента может способствовать достижению взаимопонимания существенного условия плодотворности общения. Результат психического процесса, называемого восприятием в широком смысле слова, определяется не только тем, каков оппонент, но и тем, каков сам воспринимающий. Недаром говорят: «Каждый судит в меру своей испорченности». И ещё: «В кривом глазу и прямое криво».

От отношения к оппоненту зависит эмоциональная окраска спора, особенно острого и волнительного. Считает ли спорящий противника простачком или умным, своим в доску или пришедшим из стана врага, тем человеком, которого можно оклеветать безнаказанно, или тем, который может дать сдачи, - все это влияет на ход спора. Так, предвыборные дебаты, политические дискуссии, диспуты на экономические темы, споры на кухне протекают обычно с большим эмоциональным напряжением. Здесь особенно ярко проявляются симпатии и антипатии. Важно прикинуть, как воспринимают вас, и в зависимости от этого изменить своё поведение.

Качество спора зависит и от психологической установки. Если от спора не ждут ничего хорошего, то он начнется вяло, неинтересно. Если субъект вступает в полемику с установкой «Ну я ему покажу!», то она едва ли будет способствовать достижению истины. Нормальная установка - обменяться аргументами, прояснить проблему, достичь приемлемого результата. Иногда приходится спорить с незнакомым человеком. От первого впечатления многое зависит. Вот тут-то и может сработать установка, которая формируется под влиянием обстоятельств или другими людьми. Расскажем здесь об одном старом психологическом эксперименте. О нем писал А. А. Бодалев в книге «Восприятие человеком человека» (1965), а потом - А. В. Петровский в книге «Популярные беседы о психологии» (1983). Двум группам студентов был показан портрет одного и того же человека. Но в одной группе было сообщено, что этот человек - закоренелый преступник, во второй - сказали, что это крупный ученый. Потом экспериментатор предложил, глядя на портрет, охарактеризовать качества изображенного человека. Что увидели студенты? В первой группе говорили, что у него бесчеловечные глаза («Похоже, что садист», - заявил один студент), ухмылка злобная, коварен, безжалостен;

глубоко посаженные глаза свидетельствуют о затаенной злобе, выдающийся подбородок - о решимости идти до конца в преступлении. Во второй группе слышалось: глаза у этого человека добрые и умные, лоб мыслителя, ему присущ юмор, много и плодотворно работает, внимателен к людям, гуманен, обладает сильной волей и т. д.

В дискуссиях, диспутах надо освобождаться от предвзятости, субъективизма, предубеждений. Любой спор, так или иначе, переживается, эмоционально окрашен, особенно, если субъекта постигла неудача. Любую оплошность, любой казус глубоко переживают эмотивные личности. Если произошло что-то и аудитория смеется, не следует обнаруживать растерянность. Надо продолжать речь, как ни в чем не бывало. Пойдет дальше всё удачно - слушатели забудут оговорку, неправильно произнесенный термин, ошибку памяти и т. п. Словом, «учитесь властвовать собой», как советовал А.

С. Пушкин.

В процессе спора могут наблюдаться такие феномены, как психическое заражение, внушение, убеждение и подражание. На спорах почти не зарегистрировано возникновение состояний экстаза, массового психоза и т. п.

Это удел массовых зрелищ: футбольных матчей, концертов кумиров подростков и других. Не известны случаи паники, вызванной дискуссией, что не исключает возникновение общего эмоционального состояния как реакции на происходящее: легкомысленно-радостного настроения, гнева и т. п.

Происходит психическое заражение. Провоцируют его нередко адвокаты, прокуроры, политические деятели, работники искусства. Заражение бессознательный процесс и может приобретать характер эпидемии, в частности языковой. Особенно опасны заражения агрессивными состояниями. Нередко они приводят к ссорам, перебранкам, даже дракам, особенно на бытовой почве.

Внушение - процесс, основанный на некритическом восприятии сообщения. На уровне общественной психики оно обычно называется суггестией. Применяют, но реже, этот термин и по отношению к психике индивида. Податливость внушению характеризуется как легкая внушаемость.

Обладающие этой особенностью перенимают все, что им скажут. Чем чудовищней выдумка, тем скорей в неё они поверят. В процессе спора они не требуют доказательств, их легко без аргументации в чем-то убедить. В процессе спора могут поддаваться внушению и спорящие и аудитория.

Авторитет оратора, его красноречие могут способствовать внушению мнения, взгляда, позиции. Оппоненты стараются убедить друг друга с помощью правильной или неправильной аргументации в своей правоте, что не делается при простом внушении, особенно в состоянии гипноза. Следует, однако, помнить, что убежденность и истинность не всегда совпадают. Подражание же проявляется в воспроизведении личностью поведения. Невольно подражают тому оратору, который понравился, произвел эффект. Перенимают манеру говорить, позу, жесты, даже отдельные словечки.

Основная литература Блажевич Н.В., Ф.А. Селиванов. Лекции по эристике. Тюмень, 2002.

Ивин А.А. Логика: Учебник. М., 2004.

Ивлев Ю.В. Логика: Учебник. М., 2004.

Дополнительная литература Блажевич Н.В., Селиванов Ф.А. Эристика: Курс лекций. Тюмень, 1999.

Блажевич Н.В., Селиванов Ф.А. Эристика или искусство спора: Учебное пособие. Ч.1 и Ч.2. Тюмень, 1993.

Курбатов В. И. Логика. Ростов-на/Д., 1996.

Рузавин Г. И. Логика и аргументация. М., 1997.

Солодухин О.А. Логика. Ростов н/Д., 2000.

Основные вопросы:

1. Логические законы спора.

2. Этические правила спора.

3. Эстетические правила спора.

4. Психологические законы спора.

5. Семиотические законы спора.

Основные понятия:

Закон тождества. Закон непротиворечия. Закон исключенного третьего.

Закон достаточного основания. Этическое правило спора. Эстетическое правило спора. Психологический закон спора. Семиотический закон спора.

Темы для докладов и сообщений:

1. Как действует закон тождества в споре?

2. Категорический императив и поведение участников спора.

3. Красота спора.

4. Слово и жест в споре.

1. Соответствуют ли логическим нормам следующие суждения?

А) Федор Федорович очень гордился этой операцией.

Б) Генерал своим корпусом преградил ему дорогу.

В) Молодая барышня бальзаковского возраста стояла у ворот.

Г) Утром все получили новые наряды.

Д) Магазин оказался пустым.

2. Составьте предложения, в которых следующие слова приобретают неопределенный смысл?

Аудитория; дисциплина; аппарат; брак; нота; мир; среда; платформа; спутник.

3. Содержат ли противоречия следующие словосочетания?

Тупое острие; нечаянная кража; черная дыра; маленький микрорайон; горные равнины; неумышленный грабёж; глупая мудрость; материальная истина;

острая полемика.

4. Исключите лишнее слово:

А) Медь, серебро, железо, золото.

Б) Врач, юрист, следователь, учитель.

В) Прямая, кривая, ломаная, парабола.

Г) Судья, юрист, следователь, прокурор.

Д) Гараж, гамак, табак, тесак.

5. Имеются ли достаточные основания для выводов?

А) Он болен, так как бледен.

Б) Он покраснел, значит, виноват.

В) Этот роман плохой: он мне не понравился.

Г) Этот предмет тонет в воде, значит, он металлический.

Д) Студент прекрасно раскрыл содержание экзаменационного билета, значит, хорошо знает предмет.

6. Найдите достаточные основания для утверждения:

А) Этот человек - юрист. Б) Это библиотека.

В) Это университет. Г) Это эристика.

Д) Эта картина прекрасна.

7. Найдите основания для логической связи следующих предложений:

А) “Учитель взял мел …. Ученик закрыл дневник”.

Б) “Прозвучал выстрел …. Щелкнули наручники”.

В) “Тучи быстро сгущались …. Старик снял плащ”.

Г) “Книга упала на тротуар …. Ему крепко пожали руку”.

Д) “В доме перегорели пробки …. Красную розу прибило к берегу”.

8. Какие логические законы выражают афоризмы:

А) “Всякая сосна в своём бору шумит”.

Б) “Два медведя в одной берлоге не живут”.

В) “Из пушки по воробьям не стреляют”.

Г) “За двумя зайцами погонишься - и одного не поймаешь”.

Д) “Не всякое лыко в строку”.

9. Многие исследователи констатируют наличие особой «реакции заражения», возникающей особенно в больших открытых аудиториях, когда эмоциональное состояние усиливается путем многократного «отражения» по моделям обычной цепной реакции» (Г.М. Андреева). Происходит ли нечто подобное на спорах?

Можете подтвердить фактами из жизни или художественной литературы?

10. А.Ф. Кони в «Советах лекторам» писал: «Слишком частые, однообразные, суетливые, резкие движения рук неприятны, приедаются, надоедают и раздражают». Почему?

11. Установлено, что успешность деятельности различных дискуссионных групп зависит - при прочих равных условиях - от размещения членов дискуссионных групп с точки зрения удобства дискуссии. Представьте, как бы Вы разместили дискуссионные группы в своей аудитории.

12. Известно, что конфликты порождают полемику. А можно ли сказать наоборот?

А Закон тождества: Любая мысль, сколько бы раз она не К повторялась, должна оставаться тождественной самой себе.

Н Закон непротиворечия: Никакая мысль не может быть Ы тождественна мысли, отрицающей её.

Л Закон исключенного третьего: Из двух противоречащих О мыслей одна истинна, а другая ложна, третьего не дано.

И Закон достаточного основания: Любая истинная мысль 1. Амфиболия - двусмысленность, 1. Отождествление близких по т.е. употребление одного и того же звучанию слов;

слова в разных смыслах; 2. Отождествление буквального 2. Подмена одного понятия другим; и фигурального;

3. Ответ не на вопрос; 3. Смешение понятий; путаница Схема 2. Типичные отступления от требований Явное противоречие - несогласованность в тексте, которая осознается как очевидная для всех воспринимающих его.

Р Неявное противоречие - скрытое, неосознаваемое О противоречие в тексте.

И Текстуальное противоречие - противоречие в самом тексте.

О Контекстуальное противоречие - противоречие данного Ч Контактное противоречие - противоречие между И следующими друг за другом мыслями.

Дистантное противоречие - противоречие между мыслями, которые разделены другими мыслями.

Закон логики - общая, необходимая, существенная и Схема 4. Типичные отступления от закона достаточного 1. Понятие о стратегии и тактике эриста. Результат спора во многом определяется избранной эристом стратегией и тактикой. Мастер спора искусно определяет общую линию поведения в споре - стратегию, тщательно продумывает приёмы достижения цели - тактику. Мастера спора можно сравнить с полководцем. В военной науке стратегия (с греч. stratos - войско и ago - веду) - это искусство ведения крупных военных операций или войны в целом, а тактика (с греч. tasso - выстраиваю войска) - это приёмы, способы достижения какой-либо цели, линия поведения.

К стратегии эриста следует отнести: осознание цели и мотива спора;

выбор этических правил; выбор эстетических правил; выбор такта и манеры поведения (психологии); соблюдение логических законов спора. В тактике эриста различают общие и частные приемы. Частные приемы называют иногда уловками. Приёмы и уловки в соответствии с общечеловеческими нормами общения делят на позволительные и непозволительные.

Стратегия и тактика опытным эристом умело согласуется с текстом и контекстом спора. В узком смысле, текст спора - разногласие, а контекст спора - ситуация, в которой возникло разногласие. Цель и мотивы эриста, такт и манера спорить, выбор приёмов и уловок обусловливаются не только соображениями, связанными с разрешением спорного вопроса, устранением разногласия (текстом спора), но и тем контекстом, в котором он возник. Можно достичь победы в споре, настоять на правоте или целесообразности своего подхода и одновременно проиграть в чем-то ином, но не менее важном: не удалось изменить позицию оппонента, добиться его понимания, его помощи в решении спорного вопроса. Побочные результаты спора могут существенно ослабить эффект победы.

2. Типичные цели и мотивы эриста. В любом случае, когда необходимо плодотворно провести спор или избежать его, важно знать: почему и для чего люди спорят. Цели и мотивы участвующих в споре могут быть различны.

Выделим типичные.

«Спор ради истины». Спор часто используется для разъяснения истины, для проверки какой-либо мысли, для испытания обоснованности, а также для открытия истины. «Спор ради истины» - важнейшая форма спора, и при этом самая благородная, самая прекрасная. Такой спор позволяет выбрать разумные проекты, а также отказаться от вредных, взвесив все «за» и «против».

«Спор ради убеждения». Спор может иметь задачей не установление истины, а убеждение в ней противной стороны или проверку собственного убеждения. Неверно, что бесполезны попытки переубедить человека. Многое зависит от манеры спора, приводимых аргументов.

«Спор ради победы». Бывают различные искатели победы. Одних прельщает слава непобедимого диалектика, слава Сократа. Широко известны словесные баталии, которые организовывались в средние века. Успешно выступал, например, в спорах с афинскими и константинопольскими философами армянский мыслитель Давид Анахт, за что был удостоен почетного прозвища трижды Великий и Непобедимый философ. Другие участвуют в споре, потому что им надо победить, для них провал недопустим.

Как говорится, «победителей не судят». Только победа была бы поэффективнее. Победа может быть связано с утверждением авторитета или его разрушением, с утверждением политической, экономической власти или её отрицанием.

«Спор ради спора». Довольно часто затевается «спор ради спора».

Своего рода «искусство для искусства». Есть любители поспорить. Таких людей заставляет вступать в спор некое влечение, «зуд к спору». Такой «спортсмен», - замечал С. Поварнин, - не разбирает часто из-за чего можно спорить, из-за чего не стоит. Готов спорить за все и со всяким, и чем парадоксальнее, чем труднее для отстаивания мысль, тем она для него привлекательнее».

«Спор ради упражнения». Целью спора может быть упражнение, игра.

С такой целью он, прежде всего, используется в учебном процессе. Спор-игра широко процветал в Древней Греции. Вот как описывает этот вид спора Минто:

«Спорят двое... Один из собеседников только предлагает вопросы, другой только дает ответы. Отвечающий может говорить исключительно «да» или «нет». Цель спрашивающего - вынудить у собеседника согласие с утверждением, противоречащим тезису, который тот взялся защищать, то есть привести его к противоречию с самим собой».

Спор - явление сложное. Участники спора часто неоднократно меняют цели, а могут избирать и несколько целей одновременно. Так, победа может быть связана с утверждением истины, а игра с проверкой убеждения. Задача эриста адекватно квалифицировать цель своего участия в споре, а также противной стороны.

3. Такт и манеры эриста. Такт и манера спорить имеют большое значение в осуществлении стратегической задачи спора. Нет, такт - не жалкий компромисс. Тактичный человек, действительно, умеет не замечать чужие оплошности, оговорки, состояния психики, физические недостатки - то, что можно и нужно не замечать. Тактичность и воспитанность не отделимы друг от друга. Тактичный человек во время спора соблюдает правила приличия, он учтив. Но наиболее существенным для характеристики такта является чувство меры и понимания состояния других. Тактичный человек умеет считаться по мере возможности с переживаниями других. К этому надо добавить, что тактичный человек не вспоминает о прошлых поступках оппонента, если тот раскаялся в них и не повторяет их. Такт - это умение помочь человеку так, что это не обидит его. Тактичный человек не поставит другого человека в неловкое положение. Бестактность - противоположность тактичности, то есть чувству меры в отношениях с окружающими, способности учитывать состояние других.

Такт обычно связывается не только с чувством меры, но и с таким прекрасным качеством, как деликатность. Тактичность - условие успеха в споре.

Результат спора зависит и от того, как ведут себя оппоненты, каковы их манеры. Манеры - привычные для данного субъекта способы вести себя в обществе, в отношениях с другими людьми. Вот мы приветствуем при встрече друзей, коллег, знакомых. Одни из нас протягивают руку и жмут руку другого, вторые кивают головой, третьи просто говорят: «Здравствуйте!», четвёртые кланяются, пятые приподнимают шляпу и т. п. Это и есть манеры приветствия - одного, казалось бы, действия. Есть манеры хорошие, есть и дурные среди других. Манеры не слушать оппонента, перебивать собеседника, грызть почти во время разговора, деланно смеяться после каждой своей фразы, излишне жестикулировать - это манеры никак не называть образцовыми. Зато одобрение вызывают манеры благодарить за услугу, говорить «Пожалуйста», «Не стоит благодарности», когда вам выражают признательность, выслушивать собеседника и т. д. Манеры должны соответствовать ценным моральным качествам. Это признак благовоспитанности.

Такт и манера участника спора определяются его текстом и контекстом.

Текст и контекст спора заставляют эристика соизмерять свои силы с силами противной стороны. Учитывая такт и манеру спорщиков, С. Поварнин описывает следующие модели спора: «Одни споры ведутся «поджентельменски», по-рыцарски; другие - по принципу: «на войне как на войне»... Третьи - прямо «по-хамски». Между этими типами манеры спорить расположено множество посредствующих или смешанных «степеней её».

Джентльменский спор - самая высокая форма этой лестницы форм спора. В таком споре никаких непозволительных уловок не допускается. Спорщик относится к противнику и его мнению с уважением, никогда не опускаясь до высмеивания, пренебрежительного тона, «личностей», насмешек, грубостей или неуместных острот. Он не только не пытается исказить доводы противника или придать им более слабую форму, но, наоборот, старается оценить их во всей своей силе, отдать должное той доле истины, которая в них может заключаться, «быть справедливым» к ним и беспристрастным. Иногда даже он сам от себя углубляет доводы противника, если противник упустил в них какую-нибудь важную, выгодную для него сторону. В высших формах спора - в споре для исследования истины и некоторых случаях спора для убеждения - эта манера спорить чрезвычайно способствует достижению задачи спора. Для нее требуются ум, такт и душевное равновесие.

Но во многих «боевых» спорах, спорах с софистами, которые не стесняются в приёмах и т. д., эта манера спорить не всегда приложима. Как не всегда приложимо «рыцарство» на войне: иной раз приходится жертвовать им для самозащиты, для высших интересов, если противник, пользуясь нашим «рыцарством», сам не стесняется ни в каких приёмах. Тут поневоле приходится применяться к требованиям практики. Позволительна и меткая, убийственная острота, и разные уловки, чтобы избежать уловок противника и т. д. Раз война, так война. Но и тут есть черта, за которую в споре честный человек никогда не перейдёт. - За этой чертой начинаются уже «хамские» приёмы спора».

«Хамский спор», отмечал С. Поварнин, прежде всего, отличается открытым неуважением или пренебрежением к мнениям противника. Если спорщик допускает грубые уловки, вроде «срывания спора» или «палочных»

доводов, если он допускает пренебрежительный и презрительный тон, хохот, глумление над доводами противника; если он унижается до грубых «личностей», грубых слов, близких к брани, насмешливо переглядывается со слушателями, подмигивает им и т. д., и т. д. - то все это особенности той манеры спорить, которую нельзя не назвать «хамской». И чем больше проявляется при этом апломба и наглости, тем элемент «хамства» ярче и отвратительней. - Спорить с противником, который придерживается этой манеры спора, без необходимости не следует: запачкаешься.

Из других подобных видов «манеры спорить» С. Поварнин выделял «чичиковскую» манеру, при которой получается только видимость спора; по крайней мере, серьёзный спор - невозможен. Чичиков, как известно, «если и спорил, то как-то чрезвычайно искусно, так что все видели, что он спорил, а между тем приятно спорил». «Чтобы ещё более согласить своих противников, он всякий раз подносил им всем серебряную табакерку, на дне которой лежали две фиалки, положенные туда для запаха». - Эти споры «с фиалками» - на «любителя». Они к месту разве в гостиных, где серьёзный спор внушает ужас.

4. Общие тактические приёмы. Стратегия спора предопределяет и выбор применяемых средств. Мастерство эриста связано с умением найти и применить соответствующее средство. Арсенал таких средств достаточно богат. В нём есть общие и частные приёмы. Общие приемы распространяются на все виды спора. С них и начнём.

Во-первых, в споре рекомендуется не обороняться, а наступать. Да и оборону лучше вести с помощью наступления. Так, вместо того, чтобы отвечать на возражения оппонента, надо обернуть дело так, чтобы он стал отвечать на выдвигаемые против него возражения, чтобы он сам стал защищаться. Надо стараться предвосхитить доводы оппонента; не дожидаясь, пока оппонент предъявит свои доводы, выдвинуть их и подвергнуть критике.

Одним словом, активность эриста измеряется его умением задавать вопросы и заставлять на них отвечать противную сторону.

Во-вторых, не следует забывать как тяжело «бремя доказывания», поэтому искусный диспутант стремится возложить это бремя на противника.

Например, подчёркивая очевидность своего тезиса, обращает внимание на оригинальность тезиса оппонента и тому приходится доказывать правомерность такого оригинальничания.

В-третьих, рекомендуется не разбрасываться, а сконцентрировать действия на чем-то определенном: на тезисе, аргументах или демонстрации и лучше на наиболее слабом в нем пункте.

В-четвертых, следует пытаться опровергнуть противника его же собственным оружием. Например, показать, что из предложенных противником доводов следует с необходимостью защищаемый нами тезис, а может быть и положение, которое противоречит тезису противника.

В-пятых, результативен такой приём, как эффект внезапности. Например, полезно придержать неожиданные и важные сведения или «убийственный довод» и предъявить их после произведённой разведки. Также можно не торопиться с категоричным определением своей позиции. Это особенно важно, когда предмет спора ещё не является в достаточной мере прояснённым. Иначе в переменчивых обстоятельствах спора трудно будет уточнить свою позицию и тем более от чего-то отказаться. Есть и убедительные психологические основания для такой тактики. Их достаточно точно выражает Р. Фишер, когда замечает, что «чем определённее занимаемая вами позиция, и чем упорнее вы её защищаете, тем больше сами ей подчиняетесь. Чем больше стараний вы прилагаете, чтобы убедить противную сторону в непоколебимости ваших исходных позиций, тем труднее их впоследствии изменить. Ваше «я»

отождествляется с вашей позицией. У вас появляется ещё одна задача «сохранить лицо», т. е. согласовывать будущее действие с заявленной ранее позицией. В результате резко снижается вероятность разумного соглашения, примиряющего исконные интересы сторон».

В-шестых, следует знать, что часто используется такой приём, как «слово в конце спора». В этом случае выступающий знает доводы всех противных сторон, а также способы демонстрации, к которым они прибегали, - тем самым у него больше возможностей для критики, но в то же время, «подведя черту», лишает других гласного ответа на критику. В восприятии слушательской аудитории резюмирующий диспутант всегда оказывается правым, победителем спора. Надо и осознавать, что основательное резюмирование требует надлежащей логической культуры и компетенции в предмете спора. А если резюмирующий таковых не проявит, то его «слово в конце спора» станет, наоборот, поражением.

Легко убедиться, что названные приёмы взаимодополняют друг друга, могут быть использованы в комплексе, либо конкретизированы в процессе применения частными приёмами. Среди частных приёмов выделяются уловки.

«Уловкой в споре, - подчёркивал С. Поварнин, - называется такой приём, с помощью которого хотят облегчить спор для себя или затруднить спор для противника». Таких приёмов существует множество. Удовлетворительной классификации уловок пока не существует. Ещё Артур Шопенгауэр отмечал в «Эристике»: «Мне неизвестна ни одна попытка в этом направлении, хотя я и искал её, где только мог...; это пока - ещё необработанное поле». Шопенгауэр объясняет свой способ выделения уловок: «Чтобы достичь этой цели, нужно было бы почерпнуть из опыта, наблюсти, как при часто случающихся в общежитии спорах применяются тою или другою стороною известная уловка;

затем свести повторяющиеся под различными формами уловки к их общему типу и таким образом установить известные общие стратагемы, которые тогда оказались бы полезными как для нашего личного употребления, так и для отражения их при употреблении их другими».

Но все же в познавательных целях это множество уловок можно как-то упорядочить. Так, С. Поварнин делил все уловки на позволительные и непозволительные. В качестве основания он избирал соблюдение этических, эстетических правил, а также и логических правил спора. Непозволительные уловки - это приёмы, которые некорректны в этическом, эстетическом и логическом отношениях. Знать наиболее распространенные из них и уметь принимать меры защиты необходимо при движении к истине.

5. Позволительные уловки в споре. Позволительные уловки не противоречат логическим нормам и даже в какой-то мере оправдываются «логическим тактом». К таким уловкам С. Поварнин относил условное принятие довода противной стороны, объявление довода произвольным, оттягивание возражения, использование смущения, горячности противника, предложение доводов в разброс, подставление противоречивой мысли и т. п.

Здравый смысл требует осторожности в принятии доводов противной стороны. «Если довод кажется нам очень убедительным и мы не можем найти против него возражений, но осторожность всё-таки требует отложить согласие с ним и прежде поразмыслить о нём получше, то, - обобщает С. Поварнин, - мы обычно прибегаем к трём способам, чтобы выйти из затруднения».

Самый прямой и честный прием - условное принятие довода.

«Принимаю ваш довод условно. Допустим пока, что он истинен. Как из него следует ваш тезис?». Или «Какие ещё доводы вы хотите привести?» и т. п.

При таком условном доводе и тезис может быть доказан только условно:

если истинен этот довод, то истинен и тезис.

Самый употребительный прием - другой: объявление довода произвольным. Мы требуем доказательств его от противника, несмотря на то, что довод и кажется нам достоверным.

Наконец, очень часто пускаются в ход разные уловки, начиная с позволительных, вроде обычного «оттягивания ответа» на довод в надежде, что придёт в голову возражение против него или же мы окончательно уверимся в его истинности, кончая разными непозволительными уловками.

С. Поварнин обращал внимание на то, что оттягивание возражения должно по возможности происходить незаметнее для противной стороны. Как это делается? Например, ставятся вопросы в связи с приведенным доводом, как бы для выяснения его или для осведомления вообще, хотя ни в том, ни в другом не нуждаются; иногда начинают ответ издали, с чего-нибудь имеющего отношение к данному вопросу, но прямо с ним не связанного и т. д. А в это самое время мысль работает, и часто является желаемое возражение, к которому тотчас и переходят.

Важно при оттягивании возражения не проявить смущения. Но если противник сам допускает такую слабость, то следует не выпускать его из рук.

С. Поварнин считал, что вполне позволителен приём, «когда мы, видя, что противник смутился при каком-нибудь доводе или стал особенно горячиться, или старается «ускользнуть» от ответа, - обращаем особое внимание на этот довод и начинаем «напирать» на него. Какой бы ни был спор, всегда следует зорко следить за слабыми пунктами в аргументации противника и, найдя такой пункт, «разработать» его до конца, не «выпуская» противника из рук, пока не выяснилась и не подчеркнулась вся слабость этого пункта. «Выпустить»

противника в таких случаях можно лишь тогда, когда у противника очевидно шок или т. п., или же из великодушия, из известного «рыцарства в споре».

Случается часто в споре так, что противник «злоупотребляет»

отрицанием: какой бы вы довод в пользу своего тезиса не приводили, он объявляет довод недоказанным. «При таком «злостном отрицании» доводов остается, - советует С. Поварнин, - или бросить спор, или, если это неудобно, прибегнуть к уловке. Наиболее характерны две защитные уловки: а) надо «провести» доводы в пользу доказываемой мысли так, чтобы противник не заметил, что они предназначаются для этой цели. Тогда он не станет «злостно упорствовать» и может их принять. Когда мы проведём все их вразброс, потом остаётся только соединить их вместе - мысль доказана. Противник попался в ловушку. Для того, чтобы с успехом выполнить эту уловку, часто нужно очень большое искусство, уменье «владеть спором», уменье вести его по известному плану... Проще другая уловка: б) заметив, что противник злостно отрицает каждый наш довод в пользу доказываемой мысли, а какой-нибудь довод нам необходимо провести, мы ставим ловушку. О нашем доводе умалчиваем, а вместо него берём противоречащую ему мысль и делаем вид, что её-то и хотим употребить как довод. Если противник «заладил» отрицать все наши доводы, то он может не вдумавшись хорошенько наброситься и на неё и отвергнуть её.

Тут-то ловушка над ним и захлопнется. Отвергнув мысль, противоречащую нашему доводу, он тем самым принял наш довод, который мы хотели провести».

6. Непозволительные уловки в споре. Существует множество непозволительных уловок, которые используются в процессе спора. С помощью таких приёмов «уходят» от доказательства или опровержения;

логические действия, признанные убедить соучастника спора в истинности или ложности рассматриваемого положения, подменяются психически эффективными способами поражения противника. Эти приёмы ориентированы, прежде всего, на достижение победы над противником, утверждение собственного мнения путём отрицания мнения противника. Такие приёмы не способствуют поиску истины, не способствуют проверке убеждений.

Непозволительные уловки могут быть грубыми, а могут быть и «очень тонкими», принимающими в расчёт психику противника и слушателей. С.

Поварнин называл самые грубые уловки «механическими». Самая «механическая» из них - это, по Поварнину, не давать противнику говорить.

Спорщик постоянно перебивает противника, старается перекричать или просто демонстративно показывает, что не желает его слушать: зажимает себе уши, напевает, свистит и т. д., и т. д. В споре при слушателях иногда играют такую роль слушатели, видящие, что их единомышленнику приходится плохо: тут бывает и хор одобрения или неодобрения, и рёв, и гоготание, и топанье ногами..., и демонстративный выход из помещения - все по мере культурности нравов слушателей. Спорить при таких условиях, конечно, невозможно. Это называется (в случае успеха) «сорвать спор».

Если спорщик достаточно нахален, он может, предупреждает Поварнин, «поспорив» так с вами и не дав вам сказать ни слова, заявить: «с вами нельзя спорить, потому что вы не даёте толкового ответа на вопросы» или даже:

«потому что вы положительно не даёте возможности говорить». Иногда всё это делается «тоньше». Вы привели сильный, но сложный довод, против которого противник не может ничего возразить: он тогда говорит с иронией: «Простите, но я не могу спорить с вами больше. Такие доводы - выше моего понимания.

Они слишком учёны для меня».

Другой типичной уловкой, также механически позволяющей «улизнуть из спора», «притушить спор», «прикончить спор», который не по силам или невыгоден, является «призыв» или «довод к городовому». С. Поварнин так представляет применение этого приёма: «Сначала человек спорит честь-честью, спорит из-за того, истинен ли тезис или ложен. Но спор разыгрывается не в его пользу - и он обращается к властям предержащим, указывая на опасность тезиса для государства или общества и т. д. Все равно, какие власти: старого режима или нового, «городовые» или «господа» - название такого приёма одно и то же: «призыв к городовому». И суть одна и та же: приходит какаянибудь «власть» и зажимает нашему противнику рот. Что и требовалось доказать. Спор прекратился и «победа» за нами».

Но «срыв спора» и «призыв городового» не позволяют «убедить»

противника, не заставляют его дать согласие, то есть признать победу. Поэтому механические уловки не всегда удовлетворяют спорящих, стремящихся к победе. В таком случае обращаются к психическим уловкам, или к «палочным доводам». Насилие во всех видах очень часто «убеждает» многих и разрешает споры, по крайней мере, на время, доказывал С. Поварнин. Но такие палочные доводы в область рассмотрения логики, хотя бы и прикладной, не входят. Здесь палочным доводом называется довольно некрасивая уловка, состоящая в том, что приводят такой довод, который противник, по соображению софиста, должен принять из боязни чего-нибудь неприятного, часто опасного, или на который он не может правильно ответить по той же причине и должен или молчать, или придумывать какие-нибудь обходные пути. - Это, в сущности, разбой в споре. Даже, пожалуй, в одном отношении, ещё хуже. Разбойник открыто предлагает дилемму «кошелёк или жизнь».

Софист преподносит скрытым образом и с невинным видом дилемму:

«принять довод или потерпеть неприятность»; «не возражать или пострадать».

Как известно, например, во время инквизиции были возможны такие споры: вольнодумец заявляет, что «Земля вертится около Солнца»; противник возражает: «а вот в псалмах написано: ты поставил землю на твердых основах, не поколеблется она в веки и веки. - Как вы думаете, - спрашивает он многозначительно, - может Святое Писание ошибаться или нет?».

Вольнодумец вспоминает инквизицию и перестаёт возражать. Он даже, для большей безопасности, обыкновенно «убеждается», иногда даже трогательно благодарит за поучение. Ибо «сильный», «палочный довод», вроде стоящей за спиной инквизицией, для большинства слабых смертных естественно неотразим и «убедителен». «Слава богу, что в наши времена, - писал С.

Поварнин, - инквизиции нет, но существует много других форм палочного довода». К таким доводам примыкают следующие: и «аргумент к публике», и «аргумент к невежеству», и «аргумент к человеку», и «аргумент к тщеславию», и «аргумент к авторитету», и «аргумент к несмелости», и «аргумент к здравому смыслу», и «аргумент к вере», и «аргумент к выгоде», и «чтение в сердцах» и т.д.

Когда диспутант вместо обоснования истинности или ложности тезиса обращается не к противнику, а к слушателям и стремится привлечь их на свою сторону, обращаясь по преимуществу к их чувствам, тогда он явно проводит непозволительный приём - «аргумент к публике».

Когда диспутант ссылается на неосведомленность, а то и невежество противника в вопросах, относящихся к предмету спора или упоминает такие факты или положения, которые никто из спорящих не знает и не в состоянии проверить, тогда он пользуется уловкой «аргумент к невежеству». Например, один диспутант ссылается на известное изречение, произносит его на латыни, использует для доказательства, а другой диспутант не знает перевода этой фразы и не хочет этого показывать, скрывает свою неосведомлённость.

Когда диспутант в поддержку своей позиции приводит доводы, выдвигаемые противной стороной в споре или принимаемые ею положения, но при этом не убежден в их истинности, а только делает вид, что их разделяет, тогда он применяет «аргумент к человеку».

Как только диспутант начинает расточать неумеренные похвалы противнику, надеясь, что он станет покладистей, то налицо использование уловки «аргумент к тщеславию».

Если диспутант в поддержку своих взглядов ссылается на идеи тех личностей, с которыми противник не посмеет спорить, то он проводит непозволительный приём «аргумент к авторитету». С. Поварнин замечал, что ссылки на авторитеты «действуют на иных, как таран, пробивающий стену недоверия». Часто предпосланные факту или аргументации «несколько слов»

авторитета, надлежащим образом освещающие их, таят внушение.

Иногда диспутант вместо реального обоснования своей точки зрения использует «аргумент к здравому смыслу». Но нередко за здравым смыслом, за общепринятым скрываются заблуждения.

Если диспутант вместо реальной оценки конкретного поступка возбуждает у противника или слушателей жалость, сочувствие, сострадание, то он применяет «аргумент к состраданию».

Часто диспутанты обращаются к «аргументу к выгоде», заменяя логическое обоснование своего мнения призывом его принять, так как это выгодно в моральном, политическом или экономическом отношении.

Наконец, диспутанты пользуются уловкой, которая получила название «чтение в сердцах». Эта уловка, по Поварнину, состоит в том, что софист не столько разбирает ваши слова, сколько те тайные мотивы, которые заставили вас их высказать. Например, собеседник высказывает вам в споре: «вы это говорите не потому, что сами убеждены в этом, а из упорства»; «вы сами думаете то же, только не хотите признавать своей ошибки»; «вы говорите из зависти к нему»; «сколько вам дали за то, чтобы поддерживать это мнение?»;

«вас заставляют так говорить интересы партийной организации» и т. п. Что можно ответить на такое «чтение в сердцах»?! Оно многим «зажимает рот», потому что, как правило, опровергнуть подобное обвинение невозможно, так же как и доказать его.

Применение непозволительных уловок, как правило, сопровождается различными психическими воздействиями на противника, чтобы вывести его из равновесия, ослабить и расстроить работу мысли. «Для этого существует, замечал С. Поварнин, - много разных приёмов. Самая грубая и обычная уловка - вывести противника из себя. Для этого пускают в ход грубые выходки, «личности», оскорбления, глумление, издевательство, явно несправедливые, возмущающие обвинения и т. д. Если противник «вскипел» - дело выиграно.

Он потерял много шансов в споре. Некоторые искусно стараются «взвинтить»

противника до желательной степени. Несправедливостью и насмешками софист вывел из равновесия своего противника-юнца. Тот стал горячиться. Тогда софист принял вид несказанного добродушия и покровительственный тон: «Ну, Юпитер! Ты сердишься, значит, ты не прав!», «Ну что вы, батюшка! Стоит так горячиться! Успокойтесь, успокойтесь! Какая вы горячка» и т. д. Так ведь довёл юнца до белого каления! У того и руки дрожат от волнения и негодования.

Бросается сослепу в споре, куда ни попало. Перестал совсем соображать и, конечно, «провалился». Но применяют и разные другие способы, чтобы «вывести из равновесия»... Если спор очень важный, при слушателях, ответственный, то иные даже прибегают к «уловке артистов». Некоторые артисты, чтобы «подрезать» своего соперника, перед выступлением его сообщают ему какое-нибудь крайне неприятное известие, чем-нибудь расстраивают его или выводят из себя оскорблением и т. п. в расчете, что он после этого не будет владеть собой».

Психические уловки часто используют, когда хотят отвлечь внимание противника от мысли, которую хотят провести без критики. Мысль, которую хотят таким образом провести, писал С. Поварнин, не высказывается вовсе, а только необходимо подразумевается, или же высказывается, но возможно короче, в самой серой, обыденной форме. Перед нею же высказывают такую мысль, которая поневоле должна своим содержанием или формой привлечь особое внимание противника, уловка пройдет с успехом. Он «проглядит» и пропустит без критики незаметную мысль.

Иногда для этой цели прибегают к уловке, которая получила название «наведение на ложный след». По Поварнину, эта уловка может быть проведена так: перед мыслью, которую хотят провести без критики, ставят какую-нибудь такую мысль, которая, по всем соображениям, должна показаться противнику явно сомнительной или явно ошибочной. При этом предполагается, что всякий противник ищет в нашей аргументации слабые места, и большинство набрасывается на первое попавшееся слабое место, без особого внимания пропуская ближайшие к нему последующие мысли, если они не бросаются в глаза ошибочностью. Скажем, Иксу надо провести без критики важную для его цели мысль, к которой противник может отнестись очень придирчиво, если заметит её важность и неполную очевидность, - мысль, что дом, о котором идет речь, стар. Икс решает навести противника на ложный след. Зная, что противник, защищающий, например, какого-либо Б, непременно набросится с негодованием на всякое обвинение Б в нечестности. Икс говорит: «Тут дело, несомненно, не обошлось без подвоха со стороны Б. Он приобрел этот старый дом не без помощи обмана». Если противник «набросится» на обвинение, то может пропустить «старый дом» без критики. Тогда остаётся в пылу схватки несколько раз незаметно повторить эти слова, пряча их в тень, пока «слух к ним не привыкнет», - и мысль проведена.

Необходимость знания такого рода уловок не вызывает сомнения.

Эристика имеет «главною своею задачею, - отмечал Артур Шопенгауэр в «Эристике», - собрать эти нечестные уловки, применяемые в спорах, и проанализировать их для того, чтобы при серьёзном споре тотчас же можно было заметить и уничтожить их». Каждый, кто борется за свои убеждения, ищет правильные решения, утверждает истину, должен не только сам быть вооружён, но и хорошо знать методы своего оппонента. Умение распознавать ту или иную уловку, показать, с какой целью она использовалась - необходимое качество искусного диспутанта.

Основная литература Блажевич Н.В., Ф.А. Селиванов. Лекции по эристике. Тюмень, 2002.

Волков А.А. Основы риторики: Учебное пособие. М., 2005.

Ивин А.А. Логика: Учебник. М., 2004.

Дополнительная литература Александров Д.Н. Риторика: Учебное пособие. М., 2002.

Баева О.А. Ораторское искусство и деловое общение: Учебное пособие. Мн., Блажевич Н.В., Селиванов Ф.А. Эристика: Курс лекций. Тюмень, 1999.

Блажевич Н.В., Селиванов Ф.А. Эристика или искусство спора: Учебное пособие. Ч.1 и Ч.2. Тюмень, 1993.

Бузук Г. Л., Ивин А. А., Панов М. И. Наука убеждать: логика и риторика в вопросах и ответах. М., 1992.

Ивин А.А. Основы теории аргументации. М., 1997.

Минеева С. А. Полемика - диспут - дискуссия. М., 1990.

Никифоров В. Е. Методика дискуссии: анализ проблемной ситуации и постановка проблемы. Рига, 1990.

Павлова К. Г. Искусство спора: логико-психологические аспекты. М., 1988.

Павлова Л. Г. Спор, дискуссия, полемика. М., 1991.

Панкратов В. Н. Уловки в спорах и их нейтрализация. М., 1996.

Петренко А. Безопасность в коммуникации делового человека. М., 1994.

Поварнин С. Искусство спора. СПб., 1996.

Прошутин Н. Ф. Что такое полемика? М., 1985.

Родос В. Б. Теория и практика полемики. Томск, 1989.

Родос В. Б. Спор и полемика. М., 1989.

Слемнёв М. А., Васильков В. Н. Диалектика спора. Минск, 1990.

Фишер Р., Юри У. Путь к согласию, или переговоры без поражения. М., Чудинов А. П. Умение убеждать: практическая риторика. Екатеринбург, Янков М. Конструктивная критика и рациональное управление. М., 1987.

Основные вопросы:

1.Типичные цели и мотивы спора.

2.Такт и манера эриста.

3.Общие тактические приемы эриста.

4.Позволительные уловки в споре.

5.Непозволительные уловки в споре.

Основные понятия:

Стратегия. Тактика. Текст спора. Контекст спора. Такт эриста. Манера эриста.

Тактический прием эриста. Позволительная уловка. Непозволительная уловка.

Механическая уловка. Психическая уловка.

Темы докладов и сообщений:

1. Спор ради истины.

2. Не обороняйся, а наступай.

3. Слабое звено спорящей стороны.

4. Аргумент к человеку.

5. Проблема нейтрализации уловок в споре.

1. Дайте оценку следующим определениям стратегии эриста:

а) Стратегия - это искусство ведения спора.

б) Стратегия - цель эриста.

в) Стратегия - общая линия поведения эриста.

г) Стратегия - это избранные эристом этические, эстетические, логические правила и манера поведения.

д) Стратегия - это цель и план её реализации.

2. Дайте оценку следующим определениям тактики эриста:

а) Тактика - приёмы, способы достижения цели спора.

б) Тактика - реализованная стратегия.

в) Тактика - частная линия поведения участника спора.

г) Тактика - используемые эристом уловки.

д) Тактика - манера поведения эриста.

3. Неизвестное слово состоит из девяти букв и имеет общие со следующими: букву со словом «цель», 2 буквы со словом «оппонент», 3 буквы со словом «диспут», 4 буквы со словом «прения», 5 букв со словом «аргумент», 6 букв со словом «паритет».

4. Из названий типичных целей участников спора удалили гласные, а согласные перемешали. Угадайте эти слова:

5. Назовите основные этические нормы эриста, если согласные сохранены:

6. Каковы типичные манеры эриста, если из их названий удалили гласные, а согласные перемешали:

7. Постройте определения следующих терминов: Такт эриста, манера эриста, текст спора, контекст спора, уловка, позволительная уловка, непозволительная уловка.

8. Назовите общие тактические приёмы, если из их названий удалили гласные, а согласные перемешали:

д) З В Л Т Ь Ж М Р Б Д К З В Н Н Р П Т В К Н.

9. О каких уловках идет речь в следующем тексте: Известный современный философ Й. Хёйзинга в книге «Homo Ludens. В тени завтрашнего дня» пишет:

«В Древнем Риме долгое время любые средства были хороши, чтобы одолеть в суде противную сторону. Истец обличался в траурные одежды, вздыхал и стенал, громогласно ссылался на благо государства, приводил с собой в суд как можно больше клиентов, дабы усугубить впечатление, одним словом, делал все то, что еще делается порой и в наше время».

10. Неизвестное слово состоит из шести различных букв и имеет общие со следующими: 1 букву со словом «феномен», 2 буквы со словом «ноумен», буквы со словом «случай», 4 буквы со словом «качество», 5 букв со словом «количество».

11. Из названий позволительных уловок в споре удалили гласные, а согласные сохранили. Назовите эти уловки:

12. Угадайте названия непозволительных уловок, если из этих названий удалили гласные, а согласные сохранили:

13. Исключите лишнее слово:

А) Аргумент к авторитету, довод к публике, условное принятие аргумента, чтение в сердцах.

Б) Оттягивание возражения, объявление довода произвольным, подставление противоречивой мысли, обращение к состраданию.

В) Слово в конце спора, бойцовское поведение, возложение бремени доказывания на противника, эффект внезапности.

Г) Логическая диверсия, аргумент к невежеству, обращение к здравому смыслу, довод к выгоде.

Д) Наведение на ложный след, доводы в разброс, выведение из равновесия, отвлечение.

14. Найдите нелепости в следующих высказываниях абитуриентов: а) «Татьяна услышала стук копыт Онегина»; б) «Чай с вареньем, садики, подстриженные под рай, окружали Ионыча»; в) «Нагульнов был сконфужен вражеским снарядом, поэтому у него иногда случались припадки»; г) «Смерть Давыдова и Нагульнова полностью убедила хуторян в прекрасном будущем народа»; д) «И хотя Давыдов не имел высшего образования, все равно крестьяне понимали его».

15. Три друга. В кафе встретились три друга: скульптор Белов, скрипач Чернов и художник Рыжов. «Замечательно, что один из нас имеет белые, другой черные, третий - рыжие волосы, но что ни у одного из нас нет волос такого цвета, на который указывает его фамилия», - заметил черноволосый. «Ты прав!» - сказал Белов. Какой цвет волос у художника?

16. Разгадайте анаграммы:

а) Нарема; б) Мерип; в) Гитерясат; г) Катакит; д) Сктет ропас.

17. Автобусный билет. Вы купили билет в театр с номером 524127.

Попробуйте, не меняя порядка цифр, расставить между ними знаки математических действий так, чтобы в итоге получилось 100.

П 1. Не обороняйся, а наступай Р 2. Возложить бремя доказывания на противную сторону И 3. Сконцентрировать действия на чем-то определенном Ё 4. Опровергать противника его же собственным оружием М 5. Использовать эффект внезапности Позволительные уловки - уловки, которые не противоречат логическим нормам и оправдываются логическим тактом.

1.Условное принятие довода.

2.Объявление довода произвольным.

3. Оттягивание ответа.

4.Оттягивание возражения.

5.Использование смущения или горячности 6.Проводить доводы вразброс.

7.Использование “злостного отрицания” доводов М 1. Не давать противнику говорить.

Е 2.“Захлопать оппонента”.

Х 3. “Освистывание оппонента”.

А 4. Демонстративный выход из помещения, когда противная Н сторона ведет аргументацию.

И 5. Заявить противнику, которому не дали объяснить свою позицию, Ч что с ним нельзя спорить, так как он не может дать толковых С 6. Против сильного довода противника возразить с иронией:

К “Простите, но я не могу спорить с вами больше. Такие доводы И выше моего понимания. Они слишком учены для меня”.

Е 7. “Призыв к городовому” и др.

Схема 3. Механические непозволительные уловки Ч 7. “Аргумент к здравому смыслу”.

Е 8. “Аргумент к состраданию”.

И 11. “Выведение из равновесия”.

Схема 4. Психические непозволительные уловки Тема 6. ИСКУССТВО ОСВЕДОМЛЕНИЯ В СПОРЕ 1. Понятие об осведомлении в споре. Осведомление - специфический способ познания в спорной ситуации предмета спора, участников спора, их стратегии и тактики, их аргументов и того, как они истолковываются сторонами результаты спора. Первым в истории эристики пытается построить теорию осведомления С. Поварнин. «Осведомление - очень важная часть в споре и в искусных руках - незаменимое орудие. Очень жаль, что им слишком мало пользуются и не умеют пользоваться. Осведомление в споре то же, что разведка при военных действиях. Без неё нельзя уверенно ни нападать, ни защищаться», - писал С. Поварнин. Умения искусно осведомлять и осведомляться - качества мастера спора. Осведомление - необходимый элемент продуктивного спора. Если оно отсутствует, то участники согласия не достигают и в таком споре истина не будет установлена. В идеальном споре участники осведомляют друг друга, они предрасположены к осведомлению.

Значит, в таком споре путь к истине открыт. Стремление уйти от осведомления может быть и уловкой, создавать затруднения для противоположной стороны.

Чрезмерное осведомление также надо рассматривать как уловку: кто много осведомляет, тот в глазах слушателей выглядит компетентным, а в конечном итоге и правым.

Осведомление предполагает выполнение двух логических действий: это умения осведомить и осведомиться. Осведомить - сообщить сведения, а осведомиться - справиться о чем-нибудь: так трактуются эти слова С. И.

Ожеговым. Получение (сбор) информации и информирование (сообщение информации) - действия не равновесные. Считается, что задавать вопросы легче, чем отвечать на них. Поэтому каждая из сторон стремится занять более выгодную позицию, пытается предпринять атаку. В искусстве осведомления важны и избранные адекватно данной спорной ситуации способы осведомления, его тактика и тон.

Два способа осведомления можно выделить особо: это опрос и анализ документов. О них сообщал и С. Поварнин: «Осведомляемся мы... самыми различными способами. Чаще всего в устном споре для этого употребляются вопросы и ответы. Но можно прибегать (а в письменном споре часто приходится прибегать) к другим способам осведомления: просматривать, например, другие сочинения или слова автора, сопоставлять его мысли, высказанные в различное время и т. д.».

Каждый способ получения информации обладает определёнными ценностями. Так, устный опрос позволяет воспользоваться универсальным перечнем вопросов. В этот перечень включаются вопросы о предмете спора, о технике исследования этого предмета, о возможных доводах, о целях участников спора и т. д. Важными являются вопросы о предмете спора. Не выяснив предмет спора, не установив пункты разногласия, спорящие стороны не смогут прийти к какому-либо соглашению. Сложнее выяснить цель участия в споре. Такая информация, как правило, явно не сообщается участниками спора. Определению цели участника способствует анализ контекста и текста спора. Многое сообщают о цели жесты, мимика, пантомима, обстановка, избранный участником инструментарий спора.

В процессе получения информации практикуются такие уловки, как вопросы в разброс и вопросы по пунктам. Опытный эристик задаёт вопросы в разброс, чтобы сократить время и убедиться в достоверности получаемой информации. Если им предпринимается массированная атака, то формулируется список вопросов с множеством пунктов. Нейтрализовать уловку массированной атаки можно следующим образом: выделить в предъявленном списке один - два вопроса (на которые вы сможете обстоятельно ответить и которые, конечно, связаны с темой спора), объявить их существенными и важными для ведения спора, а остальные вопросы отнести к мало значительным и поиск ответов на них пустой тратой времени.

С. Поварнин советовал избегать «слишком сухой формы осведомления», не «отбивать» выясняющие вопросы «по пунктам» и т. п. Такая форма осведомления пригодна в научных спорах. Вообще же следует применять осведомление путём вопросов в лёгкой, естественной, разговорной, по возможности незаметной форме.

Процесс сообщения сведений ещё более сложен. Здесь одна сторона разъясняет, а другая должна уяснить. Сообщающий должен найти адекватную для слушателя форму изложения материала, учесть компетенцию слушателя.

Важно помнить, что разъясняющего не всегда понимают слушатели; что любое разъяснение всегда есть ответ на конкретный вопрос, оно всегда должно устранять тот недостаток информации, который зафиксирован в вопросе.

2. Место и виды осведомления в споре. Осведомление осуществляется на всех этапах спора: при постановке спорного вопроса, установлении разногласий, выяснения тезисов, аргументов и способов демонстрации, при интерпретации результатов спора. Без осведомления нельзя оппонировать должным образом. Кроме того, в логике развития спора осведомлению отводится и особое место. Осведомление должно обязательно предварять аргументацию и следовать в споре для установления «пунктов» разногласия. На эту сторону осведомления обращал внимание С. Поварнин: «Первая задача осведомления в споре и самого спора - выяснить, как понимает наш противник спорный тезис... надо никогда не забывать этой задачи и на осведомление не скупиться».

Место в споре позволяет квалифицировать осведомление. Различают осведомления о теме спора, о предмете спора, о тезисах спорящих сторон, о пунктах разногласия, об аргументах, о способе демонстрации, о результатах спора. Каждый из видов осведомления имеет свои особенности, проводится по определённой тактике.

3. «Спор о словах и понятиях». «Краеугольным камнем» в осведомлении является уяснение спорящими сторонами смысла того или иного слова, используемого в споре. Это слово может оказаться «ключевым» в понимании смысла вопроса, утверждаемого мнения, приводимых доводов. Это слово может обозначать и сам предмет спора. У спорящих сторон, обеих или какой-то одной, может быть чрезвычайно смутным представление о смысле этого слова.

Спорящие стороны могут по-разному понимать ключевое слово. В этих и подобных случаях возникает спор о словах. Этот спор часто убивает время и силы спорящих. Спор о «малоизвестных вещах» бесполезен. Слово важно, но еще важнее какое понятие этим словом представлено. Спор о словах следует отличать от спора о понятиях.

Спор о понятиях всегда можно свести к спору об определениях. Споры об определениях, если ведутся людьми, осведомлёнными в правилах и способах построения определений, по словам С. Поварнина, «рассеивают туманность мышления и обыкновенно вносят некоторый порядок и точность в мышление».

Определение - один из способов осведомления в понятиях. Существуют и другие способы осведомления в понятиях, при этом более простые. Это обобщение и ограничение осведомляемого понятия, это нахождение ему противоположного или противоречивого понятия. Осведомление можно осуществить и с помощью логического деления. Определение и деление наиболее эффективные способы осведомления в понятиях, но и наиболее ответственные. Недаром древнегреческий философ Платон утверждал, что «должен быть почитаем, как бог, тот, кто хорошо может определять и делить».

Но, прежде всего, следует освоить простые способы осведомления в понятиях.

Предпосылкой же постижения этих искусств является знание сути и структуры понятия. Какова же сущность и структура понятия?

Все вещи существуют как отдельные. Каждая вещь может иметь различные качества: и единичные, и общие. На основе наличия у вещей общих качеств происходит образование классов. Те вещи, о которых мыслят, принято называть предметами мысли. Класс составляют однородные предметы.

Например, класс четных чисел образуют числа, делящиеся без остатка на два;

для всех краж характерно, что они являются тайными хищениями. Если мы мыслим признак, который выделяет класс предметов среди других, то мы имеем понятия об этом классе. Заметим, что понятие - это мысль, а не знак, название, слово.

Чтобы признак оказался выделяющим, он должен быть присущ только предметам данного класса и притом всем, то есть должен быть сущностью класса (или, как говорят, «существенным признаком»). Так, мысль о прямоугольнике с равными сторонами - это понятие о квадрате. Вот ещё пример. Человека с давних пор интересовало, что он собой представляет.

Древнегреческий философ Платон считал, что человек - это двуногое и бесперое существо. Рассказывают, что однажды к Платону пришёл Диоген и принёс ощипанного цыплёнка, бросил его к ногам Платона со словами: «Вот твой человек!». Говорят, что после этого Платон уточнил своё определение человека, указав, что это двуногое бесперое существо с широкими ногтями.

Пример показывает, как важно уметь устанавливать выделяющие признаки у предмета мысли, чтобы понятие было точно и определённо.

Класс может состоять из многих предметов или одного. Понятия о таких классах называются общими и единичными. Если класс не содержит в себе предметов, то понятие о нём является нулевым. Понятие о планете - общее, о Байкале - единичное. Понятия о вечном двигателе, круглом квадрате - нулевые.

Класс предметов - это объём понятия, а признак, который мыслится как признак этих предметов, называют содержанием понятия. Каждое понятие имеет объём и содержание. Объём и содержание понятия взаимосвязаны. По содержанию понятия можно установить объём. И наоборот, по объёму определить содержание понятия. Изменения объёма (или содержания) понятия вызывают изменения в его содержании (в объёме). Установлен закон, который выражает количественное отношение между содержанием и объёмом понятия при их изменении. Закон получил название закона обратного отношения содержания и объёма понятия. В законе утверждается, что с увеличением объёма понятия уменьшается его объём. Так, переходя от понятия о березе к понятию о дереве, мы увеличиваем объём, но уменьшаем содержание. В содержании понятия о березе имеются признаки дерева и ещё особые. Класс же мыслимых предметов, обозначаемых словом «береза», уже, чем класс деревьев.

При осведомлении демонстрируют объём и содержание понятия. Успех эриста при осведомлении в понятии связан с умением устанавливать границы объёма и содержания этого понятия, иначе говоря, связан с умением раскрывать его объём и содержание. Раскрывается объём и содержание понятия через установление отношений его к другим понятиям. Дистинкция (сравнение и различение) понятий осуществляется по объему и содержанию. В качестве сравниваемых избираются спорящими сторонами такие понятия, в которых они осведомлены. Следует знать, что отношения между понятиями наглядно представляются с помощью круговых схем (кругов Эйлера); каждый круг непосредственно обозначает объём понятия и показывает, что выделенные предметы обладают специфическими признаками (содержанием).

Сравнимые понятия имеют общие элементы в объёме или в содержании.

Бывают сравнимые понятия двух видов: совместимые и несовместимые. Если объемы двух (или более) понятий совпадают полностью или частично, то это будут совместимые понятия, если же объемы не совпадают, а общее есть лишь в содержании, то это будут несовместимые понятия. Существуют три вида отношений совместимости: 1) равнозначность (или тождественность); 2) отношение частичного совпадения (или пересечения); 3) отношение подчинения (или субординации); - и четыре вида отношений несовместимости:

1) отношение соподчинения (или координации); 2) противоположность (контрарность); 3) противоречивость (контрадикторность); 4) контрамедиальность (верх - середина; черное - серое; плюс - ноль и т. д.).

В идеале для любого понятия можно подобрать равнозначное (оно может выражаться не обязательно синонимом). Но противная сторона может быть и не осведомлена в этом понятии. Тогда следует испытывать и другие возможности.

Скажем, попытка указать противоположное понятие позволит уяснить смысл обсуждаемого понятия. Но бывает сложно найти противоположное понятие, да оно может оказаться и неведомым для осведомляемой стороны. Более универсальный путь - установление субординации и координации понятий.

Субординация есть отношение вида и рода. Поясняя, что собой представляет маклер, можно указать для него родовое понятие - посредник.

Маклер - вид посредника. Нахождение родового понятия называют обобщением, а видового - ограничением данного понятия. Для любого понятия можно найти ряд видовых или родовых понятий. Конечно, для единичных понятий можно найти только ряд родовых, а для всеобщих - ряд видовых.

Искусство осведомляющего заключается в данном случае в составлении такого ряда, который связывает известное и неизвестное понятия.

Следует обратить внимание, что в субординации понятий особую роль играют философские понятия (понятия о всеобщем). Они завершают обобщающий ряд и являются поэтому мировоззренческими понятиями.

Вероятность, что философские понятия позволяют найти «общий язык» с противной стороной, велика. Аналогичную роль могут выполнить и категории той области знания, к которой относиться предмет спора.

Философские, общенаучные и частнонаучные категории также эффективно могут быть использованы для координации понятий. При осведомлении к трактуемому понятию в этом случае подбираются соподчинённые понятия, с которыми знакома противная сторона, а далее называется родовое понятие, включающее в свой объём и объясняемое понятие.

Так, на вопрос: «Что такое архитектура?», используя названный приём, можно ответить, что архитектура является видом искусства как и художественная литература, и музыка, и живопись, и скульптура. Такой ответ может удовлетворить противную сторону и позволит вести спор.

Однако точных границ объёма и содержания объясняемого понятия с помощью координации и субординации, как правило, не достигают. Для этих целей используют специальные приёмы - определение и деление изучаемого понятия. Мастер спора должен уметь искусно определять и делить понятия.

Побуждают к определению вопросы: «Что это?», «Кто это?». По существу, определяющий одновременно осуществляет субординацию и координацию «неведомого» понятия с «ведомыми» собеседнику понятиями, добиваясь состояния понимания. Говорят, что в этом случае раскрывается содержание понятия, выявляются отличительные признаки предметов мысли.

Существуют разные способы достижения этого.

Прежде всего, различают реальные и номинальные определения. В номинальных определениях разъясняется смысл слов, обозначающих предмет мысли, а в реальных определениях называются признаки, которыми обладают предметы мысли. Сравните два определения: «Абстракцией называется отвлечение» и «Атом - это мельчайшая частица вещества, состоящая из ядра и электронов». В первом определении встречаем лишь перевод слова с греческого языка, а во втором - признаки предмета мысли. Номинальные определения особенно необходимы, когда предмет мысли именуется иностранными словами. Осведомляющий здесь может блеснуть знанием языков. Кроме того, номинальные определения способствуют уяснению признаков предмета мысли. Кстати, слово «номинальный» переводится с латинского как «именной», а слово «реальный» - как «вещественный», что почти согласуется с их действительным употреблением. Однако значение названия может оказаться далеким от называемого предмета. Так, слово «материя» переводится с греческого как «вещество», «строевой лес», «плодородная земля», что метафорически связано с реальным значением этого слова. Точность понятий, поэтому, задается реальными определениями.

Реальные определения могут быть явными и неявными. В явных определениях осуществляется непосредственно отождествление определяемого понятия с другим - определяющим. Явные определения могут быть актуальными или генетическими. Наиболее действенным является актуальное определение. Оно строится по следующему алгоритму: 1) находится ближайшее родовое понятие; 2) указывается видовое отличие. Иногда актуальные определения и называют определениями через ближайшее родовое понятие и видовое отличие. Актуальное определение выражает формула: А = Вс, где А - определяемое понятие, В - ближайшее родовое понятие, с видообразующий признак. Например, «Логика (А) - это наука (В), изучающая структуру мыслей (с1) и законы их построения (с2)». В генетических определениях указывают на причину происхождения определяемого предмета.

Например, «Шар - геометрическое тело, образованное вращением круга около его диаметра». Генетические определения можно рассматривать как частный случай определений через ближайшее родовое понятие и видовое отличие. В актуальных определениях отражается современная субординация и координация понятий. Только они, собственно говоря, позволяют выработать приемлемое для данной спорной ситуации определение.

Построению явного определения способствуют неявные. Неявные определения не имеют формы тождества двух понятий. Приёмов неявного раскрытия содержания понятий существует множество. Каждый приём имеет свои достоинства и условия применения. Наиболее распространенными являются контекстуальные, остенсивные, сравнения, различения, описания и характеристики.

Всякий отрывок текста, всякий контекст, в котором встречается «неизвестное понятие», является в некотором смысле его неявным определением. Контекст ставит понятие в связь с другими понятиями и тем самым косвенно раскрывает его содержание. Контекстуальных определений не избежать в споре. Услышав неизвестное ранее слово, можно установить его значение на основе сказанного. Однако контекстуальные определения не всегда точно позволяют раскрыть содержание понятия. Неясно, насколько обширным должен быть контекст, чтобы он позволял безошибочно уяснять смысл неизвестного слова. Никак не определено, какие именно понятия должны входить в этот контекст. Может оказаться, что ключевых понятий в имеющемся контексте и нет.

Остенсивные определения напоминают обычные контекстуальные определения, но контекстом здесь является ситуация, в которой встречается предмет мысли. Но показать можно не все предметы мысли. Так, можно предъявить яблоко и сказать: «Это - яблоко». Нельзя же показать и увидеть, например, бесконечное пространство. Да и показ лишен однозначности, не отделяет существенного и не относящегося к делу.

Сравнение и различение часто используются, чтобы ввести в курс дела противную сторону. Сравнение предполагает наличие, по крайней мере, двух предметов мысли, из которых один поясняется с помощью другого. Например:

«Дети - цветы жизни». Разумеется, никак нельзя предположить, что в этом сравнении понятие «цветы» будет родом по отношению к понятию «дети». Но образное сравнение детей с цветами даёт возможность понять особые свойства детей - красоту, нежность, незащищённость и т. д. Противоположностью сравнению является различение. При различении, как и при сравнении, мысленно сопоставляют два предмета, но указывают не на их сходство, а на различие. Например, разъясняя, в чём суть дилерства, можно сказать, что дилер отличается от брокера тем, что сам может являться продавцом. К точному установлению содержания приближает, конечно, одновременное применение названных способов.

Часто в процессе осведомления прибегают к описанию и характеристике предмета мысли. Цель описания - создать представление о предмете. При описании перечисляются внешние, чувственно воспринимаемые признаки предметов. Однако предметы мысли обладают и внутренними, чувственно не воспринимаемыми признаками. Перечисляя их, составляют характеристику предмета мысли. Если есть возможность, то при осведомлении используют оба приёма: дают описание и характеристику предмета мысли.

Неявные определения способствуют нахождению ближайшего родового понятия и видообразующего признака, то есть построению строгих определений. Следует помнить, что при построении явного определения легко можно допустить ошибку, а избежать ошибок позволяет соблюдение достаточно простых правил. Существует четыре основных правила определения.

Первое правило требует, чтобы определение было соразмерным: ни слишком широким и ни слишком узким. При нарушении этого правила возникают ошибки «слишком широкого определения» или «слишком узкого определения». Если объем определяемого понятия (А) оказывается уже объема определяющей части (Вс), то имеет место ошибка «слишком широкого определения». Например, определение «дивиденд - часть прибыли» является слишком широким, ибо объём определяемого понятия «дивиденд» уже объёма определяющей части. Дивиденд - не просто часть прибыли, а такая часть, которая выплачивается владельцу акции. Если объём определяемого понятия (А) оказывается шире объёма определяющей части (Вс), то имеет место ошибка «слишком узкого определения». Слишком узким будет определение:

«Ценная бумага - это акция», так как к ценным бумагам относятся и облигации, и казначейские обязательства государства, и сберегательные сертификаты, и векселя и т. д. Бывает и так, что определение в одном отношении слишком широкое, а в другом - слишком узкое. Например, часто поясняют, что «менеджер - это деловой человек». В этом случае определяемое понятие и определяющая часть находятся в частичном совпадении: некоторых менеджеров можно назвать деловыми людьми, но не всякий деловой человек менеджер.

Второе правило определения запрещает порочный круг: нельзя определять понятие через само себя (допускать тавтологии) или определять через другое понятие, которое, в свою очередь, определяется через него. Так, в определении «вращение есть движение вокруг своей оси» допускается круг, если до этого понятие «ось» было определено как прямая, вокруг которой происходит вращение. Или: добро - то, что нравственно, а нравственно то, что добро. Тавтологичны же такие определения: «Предприимчивость - основная характеристика предпринимателя»; «Халатность заключается в том, что человек халатно относится к своим обязанностям»; «Демократ - человек демократических убеждений». В итоге таких определений неизвестное так и остаётся неизвестным.

Третье правило гласит, что определение не должно быть отрицательным.

Определение должно указывать на то, что представляет собой предмет, а не то, чем не является предмет. «Круг - это не квадрат», «Свет - это отсутствие темноты» и другие подобные определения не делают соразмерными определяемое понятие и определяющую часть. Такие определения не точны.

Однако в отдельных случаях определение может и содержать отрицание.

Например, когда определяемое понятие является отрицательным, то обращаются и к таким определениям. В математике иррациональные числа, к примеру, определяются как числа, которые несоизмеримы ни с единицей, ни с её частями.

Четвертое правило говорит, что определение должно быть ясным. Это означает, что в определяющей части могут быть использованы только понятия, которые известны для осведомляемого; что определение должно быть свободным от двусмысленности; что не допускается подмена метафорами и т.

д. Скажем, можно заменить слово «пролегомены» словом «пропедевтика», если осведомляемый знает, что пропедевтика - это введение в какое-либо учение. Не особенно ясны и такие определения, как «Архитектура - это застывшая музыка», «Такт - это разум сердца», «Неблагодарность - род слабости». Они образны, иносказательны; об определяемом предмете прямо в них ничего не говорится, поэтому осведомляемые могут воспринять их по-своему.

Громоздкие определения также относятся к неясным. Краткость, лаконичность - признаки ясного определения.

Часто в процессе осведомления прибегают к делению понятий. Ведь определение ориентировано на раскрытие содержания понятия, а этого недостаточно для полного представления о классе мыслимых предметов.

Такого представления можно добиться с помощью деления объёма понятия.

При делении объём делимого понятия распределяется на ряд подмножеств.

Выделяются подмножества по какому-либо признаку - основанию деления.

Выделенные понятия называют членами деления. Делимое понятие является родовым для членов деления, соподчинённых между собой. Например, органы чувств делят на органы зрения, слуха, обоняния, осязания и вкуса; кислоты бывают органические и неорганические; в настоящее время существуют товарные, фондовые биржи и биржи труда. В каждом из примеров легко устанавливаются делимые понятия (органы чувств, кислоты, биржи) и члены деления, а также основания деления; члены деления являются видовыми понятиями и соподчиненными делимым понятиям. И это важно, ибо нередко встречаются некорректные деления. Такова речь одного из героев рассказа «Письмо к учёному соседу» А. П. Чехова: «Я пламенно люблю астрономов, поэтов, метафизиков, приват-доцентов, химиков и других жрецов науки, к которым Вы себя причисляете». Таковы и следующие разъяснения: «Транспорт бывает воздушный, сухопутный, морской, речной, подземный, железнодорожный и гужевой»; «Часы делятся на наручные, карманные, настольные, солнечные и электронные»; «К активам относят деньги, чеки, векселя, переводы, аккредитивы». В этих примерах члены деления строго не соподчинены и поэтому точного представления об объемах делимых понятий не дают. Чтобы деление было корректным, следует соблюдать правила. Обычно формулируют четыре правила деления понятий.

Во-первых, деление должно быть соразмерным, то есть сумма объёмов членов деления должна равняться объёму делимого понятия. Это требование предостерегает от пропуска отдельных членов деления, от «забывчивости» при перечислении членов деления, от «чрезмерного увлечения» при назывании членов деления. Выделяют типичные ошибки: неполное деление и деление с лишними членами. Так, неполным будет деление энергии на механическую и электрическую, а в делении преступлений на умышленные, неосторожные и должностные, последнее понятие лишнее.