Реконструкция антропологического содержания учения о синергии Гр. Нисского производилось как путем раскрытия общего философского контекста учения, так и на основе рецепции данных идей в современных антропологических трактовках. Для этого применялся метод критического анализа и реконструкции философских идей. Виляние античной философской традиции на формирование определенных положений системы Гр. Нисского рассматривалось путем сравнительного анализа. Фиксация этапов существования той или иной концепции или ее категориального аппарата позволила выстроить линию преемственности для объяснения рецепции идей византийского наследия в современных дискурсах философской антропологии.

Наряду с общефилософскими методами исследования, применен метод экспликации, под которым в данном случае подразумевается систематическое прочтение библейских и святоотеческих текстов, выявление в них антропологических проблем, представляющих особый интерес для философско-антропологического и историкокультурного знания.

Важные теоретико-методологические подходы дает исследование источников из корпуса святоотеческого и богословского наследия, в которых тема синергии рассматривается не только как догматическая проблема христианского богословия, но и как реальный процесс эволюции религиозно–антропологических взглядов.

Последовательное и углубленное знакомство с многообразием и поливариативностью богословских источников расширяют границы философского исследования антропологии и позволяют проследить влияние этой антропологии на философию и культуру в целом.

В представленном исследовании для работы с оригинальными греческими текстами античных философов и представителей византийской мысли, а также для оптимизации текстологического анализа трактатов и фрагментов использовались программы Thesaurus linguae graecae, Version 1.0e (Musaios) и Thesaurus Linguae Latinae, Cetedoc Library of Christian Latin Texts. Цитаты оригинальных греческих текстов Гр. Нисского даются по изданию Ж.-П. Миня Patrologia Graecorum vols. 44 – 46 Paris, 1858. Тексты, не вошедшие в данное издание, приводятся по сводному собранию трактатов Нисского, осуществленному Вернером Йегером – Werner Jaeger, ed Gregorii Nysseni Opera. Leiden, 1960. Так же некоторые отдельные цитаты приведены по изданиям:

Srawley, James Herbert, ed. The Catechetical Oratio of Gregory of Nyssa. Cambridge, England, 1956; Moore, William and Wilson, Henry A., trans. Select Writings and Letters of Gregory, Bishop of Nyssa. A selected Library of Nicene and Post-Nicene Fathers of the Christian Church.

Ser.2, vol.5. Grand Rapids, 1979. Цитирование текстов Платона выполнено по изданию Д. Барнета – John Burnet Platonis Opera: Recognovit Brevique Adnotatione Critica Instruxit.

Oxford: Oxford Classical Text. (1900–1907). Цитаты из сочинений Аристотеля приведены в соответствии с изданием А. Беккера – August Immanuel Bekker Aristotelis Opera ed.

Academia Regia Borussica, Berlin, (1831-1870). Тексты Плотина приводятся по изданию Анри-Швицера – P. Henry et H.R. Schwyzer, Plotitni Opera. T. I-III, Leiden: Brill, (1951цитаты из текстов стоической философии по изданию Ф. Арнима – Stoicorum Veterum Fragmenta (Coll. von Arnim).

Фрагменты на русском языке приводятся в различных переводах. Большинство текстов из наследия Гр. Нисского взято из многотомного дореволюционного издания «Творения Святого Григория Нисского» Ч. -VIII, Типография В. Готье 1861-1872; в переводах, выполненных профессорами и преподавателями Московской Духовной Академии. Исключение составляют вновь изданный перевод трактата «Об Устроении Человека», выполненный В.М. Лурье26 и новая редакция трактата «О Цели жизни по богу и об истинном подвижничестве» в переводе А.И. Сидорова. Использовались также и тексты других античных авторов. Фрагменты сочинений Аристотеля даются в переводе Н.В. Брагинской, М.Л. Гаспарова, С.А. Жебелева, Т.А. Миллер, А.В. Лебедева, В.П. Карпова. Цитаты из Платона приведены по собранию сочинений в четырех томах (под общей редакцией А.Ф. Лосева и В.Ф. Асмуса); Плотина – в переводе Т.Г. Сидаша и Ю.А. Шичалина; Александра Афродисийского – М.А. Солоповой; фрагменты ранних стоиков – А.А. Столярова, Диогена Лаэрсткого – М.Л. Гаспарова.

Научная новизна исследования.

Несмотря на то, что наследие Гр. Нисского является наиболее исследованной областью изучения византийской философии, и практически все разделы его системы в западной научной литературе подвергнуты детальному анализу, данное диссертационное исследование обладает новизной, поскольку в существующих исследованиях рассмотрение, как правило, ведется лишь с точки зрения истории философии и теологии.

В диссертации учение о синергии Гр. Нисского рассматривается с точки зрения философской антропологии и в контексте основных антропологических положений его системы.

В диссертационной работе:

- впервые произведен систематический анализ учения о синергии в наследии Гр. Нисского в контексте философской антропологии;

- систематически рассмотрены основные положения антропологии Гр. Нисского с точки зрения их влияния на формирование учения об аскетико-мистическом опыте.

- прослежено влияние античной философской традиции на формирование основных положений системы Гр. Нисского, способствовавших возникновению учения о синергии, корни которых отчетливо прослеживаются, прежде всего в: платонизме, аристотелизме, Григорий Нисский. Об устроении человека / Перевод, послесл. И прим. В.М. Лурье. СПб., 2000.

Григорий Нисский О цели [жизни] по Богу и об истинном подвижничестве // Творения древних отцовподвижников. Пер. и ком. А.И. Сидоров. Мартис, 1997г. С. 143-172.

стоицизме и неоплатонизме. Обосновывается факт применения языка античной мысли при формировании их категориального аппарата;

- уточнены важные акценты трансформации аристотелевской категории в византийской традиции, реализуемой под влиянием неоплатонической философии Плотина. Выявлено значение данной трансформации для современного философского понимания категории «энергия» и встраивания ее в современный концептуальный аппарат философской антропологии;

- предпринята попытка структурного анализа адекватности параллелей между процессами синергийными и синергетическими.

Положения, выносимые на защиту.

1.Осуществление задачи современной философской антропологии по преодолению разобщенности между тремя подходами к человеку – естественно научным, философским и теологическим, реализуется в обращении к антропологическому учению византийских авторов на срезе аскетико-мистической традиции. Актуализация потенциала византийской антропологии помогает существенно расширить поле анализа феномена человека. Один из основных путей решения этой задачи видится в адекватной и целостной реконструкции содержания антропологических представлений о человеке в контексте учения об аскетико-мистическом опыте. В результате вырисовывается «иная антропология», антропология, не описываемая на языке сущностей и субъект-объектной парадигмы.

Раскрытие антропологической перспективы учения о синергии Гр. Нисского демонстрирует легитимность аналогии между синергийной моделью антропологии выстраиваемой в современной научной среде и естественно научной синергетической парадигмой.

2.Прообраз синергийной парадигмы, обнаруживаемый в наследии Гр. Нисского и ее базовые категории (энергия, смешение, причастность) были во многом обусловлены преемственностью античной философии и философскими истоками учения о синергии.

Рассмотрение данного контекста обнаруживает серьезное влияние таких школ античной философии, как платонизм, аристотелизм и стоицизм. Данные философские учения, усвоенные и переработанные Гр. Нисским, служат предпосылками к формированию учения о синергии в современной философской антропологии.

3.Строгое разграничение категорий «энергии» и «сущности» и сближение векторов понимания «энергии» и «возможности» сформировало особый энергийный вектор развития антропологии.

4.Структура и характер философии в период поздней античности обеспечивает легитимность рассмотрения аскетико-мистической системы в рамках философского дискурса. Сходство практических установок аскетики и философии (как образа жизни) привели к формированию представления о возможности достижения качественно иного «знания» о трансцендентном, которое вело к сущностной трансформации субъекта познания.

5.Учение о синергии Гр. Нисского является стержнем всей его мистической доктрины, а также формирует особый раздел антропологии, – антропологию мистического опыта, или деятельную антропологию, рассматривающую человека не в терминах субъекта и сущности, а в терминах энергии, осуществления бытия-в-действии.

Теоретическая и практическая значимость работы. Полученные результаты могут послужить основанием для разработки новых концептуальных подходов в области философской антропологии, философии религии, философии культуры, а также при решении вопроса о влиянии идей христианской антропологии на становление современных философских учений о синергии.

Результаты исследования позволяют составить более широкий и систематический взгляд на формирование альтернативных подходов в философской антропологии, более детально проследить этапы вхождения понятийного аппарата и концептуальных ходов византийской мысли в современный философский дискурс.

Материалы диссертации могут быть использованы для подготовки курсов «Философская антропология», «Византийская философия», «Культура поздней античности и раннего христианства», «Философия культуры» и др.

Апробация работы. Основные авторские результаты, полученные в ходе исследования, обсуждались на теоретических, научно-методических семинарах и конференциях различного уровней. Среди них:

- 29 мая 2009г. Санкт-Петербург. Международная философско-религиоведческая конференция «Истина и диалог: христианские ценности в культуре» в рамках IX-ых Свято-Троицких академических чтений. Доклад: «Трансформация аристотелевской категории «энергия» в византийской мысли IV в.»;

- 19 июня 2009 г. Санкт-Петербург. XVII конференция «Универсум Платоновской мысли», тема конференции: «Платонизм в контексте античной культуры (историкометодологический аспект)» Доклад: «Влияние философии Плотина на формирование категории «энергия» в христианской догматике IV в»;

- 24 декабря 2009г. Санкт-Петербург. 12-ая ежегодная конференция молодых ученых «Бог. Человек. Мир» Доклад: «К вопросу о терминологии «смешения» в христологических спорах IV века»;

- 23 июня 2010г. Санкт-Петербург. XVIII конференция «Универсум Платоновской мысли»: Тема конференции: «Актуальность Платона: наследие Платона и современная философия и культура». Доклад: «Христологический догмат Халкидона (451г.) и неоплатонические источники формулы »;

- 24 декабря 2010 Санкт-Петербург. 13-ая межвузовская конференция «Бог.Человек. Мир». Доклад: «Учение о свободе в антропологии свт. Григория Нисского».

Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на кафедре культурологии Философского факультета Санкт-Петербургского государственного университета.

Материалы исследования отражены в 8 научных статьях (в том числе 2 статьи в изданиях, рекомендованных ВАК Минобразования и науки РФ для публикации результатов кандидатских диссертаций).

Объем и структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, содержащих 5 параграфов, заключения, списка литературы, включающего 126 источников на русском языке и 101 – на иностранных языках. Общий объем работы 192 страницы.

Во введении обосновывается актуальность темы, рассматривается степень ее разработанности, формируется цель, ставятся задачи исследования. Излагаются основные положения, выносимые на защиту, освещается теоретическая и практическая значимость работы, ее апробация.

В первой главе «Философские основания учения о синергии в творчестве Григория Нисского» дается общая характеристика философского контекста учения о синергии. Поскольку учение о синергии не может быть в полной мере названо философским, но скорее имеет статус религиозно-философского, определение его философской составляющей является важным этапом на пути преемственности данного дискурса в современных антропологических моделях. Философские основания учения о синергии характеризуются по двум векторам: по одному прослеживается преемственность античной философской традиции, по другому учитывается контекст определения истоков синергийной модели антропологии. Внимание к богатейшему интеллектуальному наследию восточно-христианских авторов существенно расширяет исследовательские горизонты и позволяет раскрыть глубину философских исканий византийской мысли. Это дает возможность обогатить сложившуюся антропологическую картину.

Одной из центральных фигур в этом смысле признается Гр. Нисский. Рассмотрение содержания концепции синергии в его антропологии обретает особую значимость в рамках целостного представления о возникновении синергийной парадигмы как альтернативного подхода в современной философской антропологии.

В первом параграфе первой главы «Истоки формирования синергийной парадигмы в антропологии» показано, что процесс формирования синергийной парадигмы в антропологии содержательно соответствует фундаментальным процессам внутри византийской философии.

Как известно, построение синергийной модели в философской антропологии и, как следствие, возникновение целой концепции «синергийная антропология» базируется на проведении аналогии между антропологическими процессами, наблюдаемыми в акте мистического опыта человека и процессами, протекающими при определенных условиях в физике. Поводом к данной аналогии служит синергетическая парадигма, впервые сформулированная в современной физике. В дальнейшем схожие парадигмы были найдены в биологических и социальных системах. Содержание данного процесса объясняется этимологией самого слова «синергия», которое происходит от греческого – путем составления префикса - (вместе) и корня (дело, деятельность) – со-делование, со-деятельность. А категория в связке с приставкой – (в, внутри) образует категорию энергия (). Таким образом, категория «синергия» описывает процесс взаимодействия двух энергий и те структурные изменения, которые происходят в «системах», чьи энергии вступают во взаимодействие.

В диссертации усилия направлены на рассмотрение тех догматических положений и категориального аппарата, которые обеспечили возможность возникновения аскетикомистической традиции в целом и концепции синергии в частности. Центральным учением всей аскетической традиции восточного христианства является учение об «обожении». В проведении аналогии с синергетическими процессами в физике учение об «обожении»

(греч. (теозис)) как результате воздействия божественных энергий на человеческие совпадает с тезисом о структурирующем действии внешнего потока энергии, оказываемого на систему.

Во втором параграфе первой главы «Формирование учения об энергии: от энергийной онтологии к энергийной антропологии» исследуется становление традиции философского дискурса об энергии в европейской философии. Показано, что формирование учения об энергии в Византии и у Гр. Нисского, определило некоторые магистральные направления развития византийской философии. В первую очередь это коснулось представлений о механизмах мистического опыта. Но после отделения естественнонаучных дисциплин от философии в период Нового времени, трактовки энергии, присущие этим сферам пошли по собственному пути развития, причем, как замечает С.С. Хоружий, философская история энергии сложилась заметно беднее. Для понимания данных процессов содержательно важными являются те изменения категории, которые она претерпела при вхождении в византийскую мысль.

Трансформация аристотелевской категории в византийской философии, как и трансформации некоторых других его категорий (таких как, ) происходила в основном в два этапа. Выделяя общее, можно сказать, что Аристотель вводит для отделения понимания сути «осуществления вещи» от простой ее возможности ().

При этом термин у Аристотеля трактуется двусмысленно: – это и деятельность и осуществленность. Нередко при обозначении осуществленности, категории и используются как синонимические. Специфически оформляется и отношение к потенции, которая тоже имеет два значения – как потенция движения и как потенция сущности.

Содержание категории и ее взаимоотношение с остальными членами триады вошло в язык византийской философии не напрямую, а исключительно через неоплатоническую философию, в частности, через учение Плотина. Не вызывает сомнения тот факт, что Плотин как неоплатоник основания своей философии строил на платоновской традиции, но в отдельных аспектах своего учения он нередко обращается к наследию Аристотеля, и его учение об энергии яркое тому подтверждение.

Резюмировать содержание византийского учения об энергии и тех трансформаций, которые произошли с ним со времен Аристотеля, можно по двум векторам. С одной стороны, эти изменения «вылились» в концепцию божественной энергии, главной характеристикой которой явилось нивелирование аристотелевской триады « в пользу определения энергии, являющейся как полной возможностью, так и осуществленностью. В таком понимании энергия связана с сущностью, ее осуществляющей. Она приводится в действие волей обладающей Хоружий С.С. О старом и новом. СПб., 2000. С. сущности, и не является отделенной реальностью, существующей между причиной и результатом. Деятельность такой энергии не заканчивается при достижении внешнего результата, но находится в результате как отпечатке «силы» изводящей сущности и продолжает пребывать в ней. Такая трансформация относится как к внутренним, так и к внешним Божественным энергиям. Для понимания же энергии на антропологическом уровне стал характерен больший акцент на сближение с возможностью. Энергия стала мыслиться как действенный импульс, порыв, устремление, но все же актуально совершившийся, произведенный, в отличие от потенции, остающейся только чистой возможностью.

Модус энергий ad extra, как второй вектор трансформаций, дает нам понимание энергии как «движения сущности». В период IV в. наиболее содержательное определение энергии было дано Гр. Нисским. Энергия в его определении понимается как неотделимое «действие», производящей это действие движущейся сущности, что было совершенно не приемлемо в аристотелевском дискурсе, ибо движение (), согласно Аристотелю, противопоставлялось энергии. Учение о божественных энергиях ad extra формировалось под влиянием учения Плотина «о двух энергиях». Если у Аристотеля действие отделено от сущности, то в понимании Гр. Нисского Божественная сущность в своем движении создает сама своим действием ожидаемый результат. И эти свободные действия (энергии), по мысли Гр. Нисского, есть самовыражение причины. Действие сущностно и природно в том смысле, что оно есть реализация потенции, присущей причине. Эта онтологическая цельность предотвращает наличие промежуточных звеньев между причиной и результатом.

Актуализация семантического потенциала учения об энергии в Византии позволяет переосмыслить ее значение в современной философии, в частности в философской антропологии.

Переосмысление категории требует отказа от его классического понимания в западноевропейской философии. Необходимо учитывать, что в контексте западноевропейской схоластики, откуда категория и перешла в философию Нового времени, аристотелевская трактовка была отделена от своего архетипа и стала представлять собой лишь одну из множества функций этой категории. 29 В основе современного философского понимания энергии лежит актуализация семантического потенциала данной категории, который был наработан в Византии, в частности в наследии Гр. Нисского. В основании нового онтологического представления об энергии лежит тезис, что аристотелевское понимание энергии, сближающее его с сущностью, не охватывает всей полноты деятельных аспектов. В Византии возникает идея «деэссенциализованной» энергии, которая должна допускать иные связи явлений и «порождать» менее детерминированную реальность. Таким образом, складываются два дискурса: энергийный и эссенциальный. В первом речь идет об энергиях, волениях, импульсах, во втором – о сущностях, телосах, идеях. На основании деэссенциальной концепции энергии, новой энергийной онтологии – достигается более адекватное понимание духовной практики. Иными словами, энергийная онтология ведет за собой См. Muckle J. Greek Works Translated Directly into Latin before 1350. // Medieval studies.

1942. – 4. – P. 33- энергийную антропологию, – подход, рассматривающий человека в измерении энергии, реализации, действия.

В третье параграфе первой главы: «Понятийный аппарат учения о синергии в системе Григория Нисского» систематизируются основные положения учений о смешении и причастности, терминологический инструментарий которых определил всю их содержательную значимость для формирования традиции понимания мистического опыта. Строго говоря, данные учения имеют не чисто формальную связь с учением о синергии, но они заложили основные доминантные направления, по которым возможно исследование аналогии между процессами синергийными в антропологии Гр. Нисского и процессами синергетическими в современных философских построениях. Раскрытие содержания указанных понятий обеспечивается одним из важнейших вспомогательных условий, а именно, развитием их категориального аппарата в условиях античного философского контекста.

Именно учения о смешении и причастности оформили онтологическое понимание возможности человеческих духовных практик в том виде, в котором они сложились в восточно-христианской традиции.

Отметим, что терминология учения о смешении была заимствована из стоического философского словаря. Как и в случае с категорией «энергия», стоическое терминологическое наполнение категории смешения складывалось под влиянием перипатетической и неоплатонической традиций. Принадлежность категории «смешения»

сразу к нескольким традициям порождает многоплановость ее трактовок и запрашивает более пристального внимания к ней.

Вся острота проблемы смешения проявляется при ее анализе на фоне сложившихся представлений о взаимодействии божественной и человеческой природ в личности Христа. Первая понимается Гр. Нисским как божественная ( ), бессмертная ( ), всесильная ( ), неизменная ( ), нетленная ( ).

Вторая (человеческая) описывается в категориях тленного, слабого, изменчивого.

Ключевым становится тезис о преодолении противоположности этих двух природ через переоформление элементов человеческой природы.

Состояние, как «цель» синергии, предполагает именно переоформление человеческих свойств. Более расширенное представление о той «возможности», которую обретает вся человеческая природа, согласно христианскому представлению через воплощенного Логоса, дает нам концепция причастности.

У Гр. Нисского терминологическое наполнение идеи «причастности» выражено через категории (участие, (со)причастность), (участие, сопричастность), (сопричастие, причастность, участие) (взаимоотношение, соучастие, связь), (участие).

Соотношение двух дискурсов причастности Аристотеля и Платона и их взаимосвязь вошли в систему Гр. Нисского опосредованно через результирующее выражение двух традиций в неоплатонизме в частности в сочинении Порфирия «Исагога». В совокупности представлений Гр. Нисского учение о причастности в проекции на антропологию имеет два аспекта понимания: онтологический и экзистенциальный (деятельный).

Онтологический аспект причастности описывает положение человеческого бытия в иерархии сущего, экзистенциальный аспект связан с описанием реального процесса взаимодействия между сущими различных порядков бытия.

Понимание причастности как структуры описания взаимоотношений между различными порядками сущего, имеет определенную философскую укорененность, уходящую своими истоками к философии Платона, у которого причастность служит для выражения отношения «вещей» к «идеям». Платонический дискурс причастности был полностью заимствован Гр. Нисским для описания онтологического положения человеческого бытия и описания его взаимосвязи с Божественной реальностью. Тема онтологического основания через причастность, играет важную роль в концепции Григория об иерархии сущего. И самым важным здесь является положение об обладании свойствами (атрибутами), описываемое на языке аналогии «по бытию – по причастности».

Экзистенциальная или деятельная характеристика причастности говорит о том, что обладание человеком божественными атрибутами по причастности не есть что-то статическое, но предполагает возможность увеличения или, наоборот, возможность потери. Все это добавляет к характеристике «причастности Божественному», как изначальному состоянию дарованному человеку при творении, деятельный аспект, характеризующий причастность в категориях динамики.

Во второй главе «Аскетико-мистический опыт как практическое содержание учения Григория Нисского о синергии» представлен анализ формирования предпосылок синергийной модели антропологии в творчестве Гр. Нисского с опорой на его идеи об аскетико-мистических практиках. Разработка каждого из рассмотренных в первой главе положений, будь то учение: об энергии, смешении двух природ или учение о причастности – явилась цепью процесса продвижения на пути легитимации мистического опыта. В содержании аскетико-мистического опыта все они находят свое применение. В этой связи, обращение к аскетико-мистическому наследию Гр. Нисского является не случайным. Он был адептом византийской философии и сам практиковал монашество.

Для его антропологических построений характерны и разработка фундаментальных учений, и внимательное рассмотрение тонкостей подвижнической жизни.

В первом параграфе второй главы «К истории формирования нормативного статуса аскетики в европейской культуре» обосновывается положение, что рассмотрение аскетико-мистических практик правомерно находится в поле культурологического знания, так как, монашеская традиция, в рамках которой аскетика нашла свое проявление, во многом определила характер культуры европейского средневековья. Одновременно аскетика представляет особый интерес и в рамках философской антропологии, описывая весь комплекс представлений о человеке и его взаимоотношений, как с различными составляющими человеческой природы, так и с окружающим миром, и с трансцендентальным объектом. Вторая систематическая часть наследия византийской мысли, а именно аскетико-мистическое учение, была использована разработчиками концепции синергийной антропологии для ее теоретической проработки.

В целом, в христианской культуре под аскетизмом понимают постоянное совершенствование, осуществляемое человеком посредством борьбы с различными препятствиями (страстями) на пути достижения божественного. Под аскезисом понимается как сам процесс, так и вспомогательные приемы, способы его осуществления (молитва, телесные подвиги, лишения и пр.) Начиная примерно со II века нашей эры, духовные упражнения, помимо цели духовного воспитания, подчиняются цели духовного восхождения, что в значительной степени объединяет философию с теологией. В указанный период античная философия начинает мыслиться как путь духовного восхождения, соответствующий иерархии частей философии. Этика обеспечивает первоначальное очищение души; физика открывает, что мир имеет трансцендентальную причину, и, таким образом, побуждает исследовать бестелесные реальности; метафизика или теология приводит к созерцанию Бога. Параллельно как и светская философия, монашеская жизнь стала представлять собой практику духовных упражнений, отчасти специфически христианских, но в значительной мере унаследованных от светской философии. Отождествление философии с духовным восхождением выражается в том, что христианские авторы, в том числе Гр. Нисский для обозначения монахов зачастую используют категорию, а для обозначения аскетической жизни Наряду со сложившейся теоцентричностью аскетической культуры, сохраняется и ее антропоцентричность, что понимается как нацеленность на самоуглубление. Внимание к себе, забота о себе и о своем спасении, вот главные установки жизни аскета-подвижника.

Внимание к самому себе предполагает умственные, духовные и соматические упражнения, что обеспечивает переход к контролю над собой и строгому самоконтролю.

В этом смысле умственные и духовные упражнения можно рассматривать как путь по выведению человека из повседневного состояния, что соответствует «раскачке»

«открытых систем».

Данные особенности понимания философии в поздней античности и Византии привели к формированию качественно иной формы «знания», - знанию о трансцендентном, одно соприкосновение мыслью с которым, уже вело к сущностной мутации субъекта познания, повышению онтологического уровня его существования и активированию латентных возможностей, которые обычно считаются теургическими и сверхчеловеческими.

И хотя в последующих этапах развития европейской мысли аскетика вышла за рамки философского знания, позднеантичная и византийская модель их взаимодействия формирует условия для глубокой взаимосвязи теоретических положений и практических установок человеческого бытия. Современный взгляд на аскетико-мистические учения византийской мысли, в частности на учение о синергии Гр. Нисского, именно в таком контексте видится наиболее актуальным.

Во втором параграфе второй главы «Проблема понимания человека в мистическом учении Григория Нисского» анализируется так называемый деятельный вектор понимания мистического опыта и его антропологической составляющей в аскетико-мистической системе Гр. Нисского. Особенности трактовки феномена человека в момент мистического опыта, выраженного в учении о синергии, рассматриваются в данном параграфе посредством – учения о свободе, как основании практического деятельности; в рассмотрении соотношения божественных и человеческих энергий в акте синергии; и в описании финальной стадии аскетического продвижения. Согласно логике Гр. Нисского, свобода дает толчок к процессу взаимодействия божественных и человеческих энергий, инициирует процесс синергии. Именно этот тезис выводит к фундаментальному положению о деятельностном характере антропологии мистического опыта. Исходной предпосылкой для развития учения о свободе служит его представление о том, что человек по природе является предметом бесконечных изменений, понимаемых как непрекращающийся процесс «перерождения», детерминированный свободой. Не остается без внимания и тема стремлений (), которая в совокупности с темой свободы выводит на одну из важнейших проблем всей антропологии - проблему причинности человеческих действий. Рассматриваются истоки становления проблемы условий и оснований человеческой деятельности как предмета самостоятельной рефлексии, начиная с творчества Платона. В качестве основания человеческой активности Платон выделяет момент стремления или влечения, составляющий отдельную, самостоятельную способность души, обозначаемый как эротическое стремление ().30 Именно его впоследствии Гр. Нисский определяет, как одно из важнейших свойств человеческой природы.

Подобно Аристотелю, Гр. Нисский утверждает, что свободный выбор не действует в вакууме, но функционирует в условиях взаимодействия с побуждениями (, ) и желаниями (, ). Как и для Аристотеля, для Гр. Нисского разумное человеческое стремление (вместо аристотелевского Гр. Нисский в основном использует ) не является такой же «успешной» человеческой способностью.

Человек, согласно Гр. Нисскому, может совершить выбор как в сторону кажущегося благом, так и в сторону истинного блага. Учение о свободе Григория Нисского как изначальном акте, инициирующем человеческое продвижение на пути к Богу формирует важнейшую характеристику его аскетического наследия, а именно факт неоспоримой значимости человеческой деятельности в процессе взаимодействия с божественным.

Второй аспект рассматриваемый в данном параграфе - тема взаимосвязи и соотношения между божественными и человеческими энергиями – является сквозным и одним из центральных в учении о синергии. В словаре Гр. Нисского категории и, используются для обозначения тех усилий (энергий), которые необходимо предпринять человеку на пути аскетического продвижения и нередко применяются как взаимозаменяемые. Человеческая борьба становится детерминирующим фактором, который делает человека способным к восприятию божественных энергий и взаимодействию с ними.

Семантический анализ показывает, что категория и производные от нее, а так же близкие по значению возникающие путем прибавления префикса «», выражают одно из важнейших условий процесса синергии - первенство человеческих усилий и устремлений, что подтверждает антропоцентристский характер мистического учения Гр. Нисского. Согласно его логике, наличие человеческой деятельности необходимо для Symp. 201 d-e; Phaedr. 252b.

достижения состояния предельного совершенства. Вместе с тем, человеческая деятельность и предельная стадия мистического опыта не синонимы. Человеческая деятельность способствует лишь определенному продвижению к совершенству, финальная стадия которого описывается в категориях мистического опыта.

Гр. Нисский выделяет несколько стадий аскетического продвижения. Их рассмотрение в контексте мистического опыта, позволяет выявить параллели между процессами синергийными в антропологии и процессами синергетическими, описываемыми в современной физике. Предварительно условившись для этого, что стадии аскетического продвижения индивида, предшествующие предельному мистическому опыту и есть «та самая» «раскачка системы», которая удаляет человека от его привычного состояния.

Постоянное продвижение выдвигает на видное место актуальность человеческих усилий, достижимое есть результат устремленности человеческих действий, получение достигнутого и повышение желания в стремлении к дальнейшему есть встречное действие божественных энергий. Насколько человек стремится и насколько отвечает на сообщаемую ему способность, настолько увеличивается его способность к непрекращающемуся продвижению в состоянии синергии.

Характеристика мистического опыта в категориях динамики и энергии, своим основанием имеющая определенные теологические и антропологические положения, в свою очередь сообщает подобную характеристику и субъекту мистического опыта, то есть человеку. Изменчивость человеческой природы, являющаяся основным положением «естественной» антропологии Гр. Нисского в высшей степени актуализируется через раскрытие содержания мистического опыта и становится главной характеристикой деятельной антропологии. Рассмотрение человека в подобном измерении и есть то, что привлекло внимание современных антропологов в византийской традиции, суть: указание на человека не как на нечто законченное и статическое, описываемое на языке сущностей, но как на динамическое и изменчивое описываемое в терминах бытия-действия.

В Заключении диссертации кратко подводятся итоги всего исследования, излагаются наиболее важные теоретические выводы и положения, намечаются перспективы дальнейшего изучения проблемы.

На наш взгляд, обращение к богатейшему интеллектуальному наследию восточнохристианских авторов существенно расширяет исследовательские горизонты и позволяет обогатить сложившуюся антропологическую картину. Одной из центральных фигур в этом смысле является Григорий Нисский. В диссертации усилия были направлены на рассмотрение тех положений и категориального аппарата его учения, которые были сосредоточены как на аскетико-мистической традиции в целом, так и на концепции синергии в частности.

Проблема понимания человека в мистическом учении решается Григорием Нисским в направлении так называемого деятельного вектора и его антропологической составляющей. Согласно его логике, свобода дает толчок к процессу взаимодействия божественных и человеческих энергий, инициирует процесс синергии. Рассмотрение содержания концепции синергии в его антропологии обретает особую значимость в рамках целостного представления о возникновении синергийной парадигмы как альтернативного подхода в современной философской антропологии.

Статьи в изданиях, рекомендованных ВАК:

Даровских А.А. К вопросу о терминологии «смешения» в богословских спорах IV века // Вестник Ленинградского Государственного Университета им. А.С. Пушкина (серия философия). – 2010.№1, т.2 – С.7-16. (0,5 п.л.).

Даровских А.А. Христологический догмат Халкидона (451г.) и неоплатонические источники формулы // Вестник Русской Христианской Гуманитарной академии. – Т.11. – Вып. 4. – СПб.: Изд-во РХГА. – С. 120-123. (0,4 п.л.).

Публикации в прочих изданиях:

Даровских А.А. Синергийная антропология в восточно-христианском дискурсе // Парадигма: Очерки философии и теории культуры. Вып. 12 / Под. Ред. М.С. Уварова. – СПб.: Философский факультет 2009. – С.109-117. (0,6 п.л.).

Даровских А.А. Трансформация аристотелевской категории в византийской мысли 4 века // Acta eroditorum. – Вып. 9. – Изд-во. РХГА, 2009. – С. 80-87. (0,8 п.л.) Даровских А.А. Подобие Божественному в рамках аскетической системы свт. Григория Нисского // Подобие и подражание в средневековой культуре. Сборник статей. – СПб.:

Философский факультет СПбГУ, 2009. – С.3-33. (1 п.л.) Даровских А.А. Учение о человеческой свободе Григория Нисского // Подобие и подражание. Сборник статей. – СПб.: Философский факультет СПбГУ, 2010. – С. 81-118.

(1,8 п.л.) Даровских А.А. Некоторые аспекты учения о "смешении" в христологии свт. Григория Нисского и их историко-философский контекст // Проблемы теологии. – Екатеринбург, 2011. – Вып. 6. – Материалы 6-й Международной богословской научно-практической конференции 25 мая 2009 г., Екатеринбург. – Екатеринбург: Изд-во ФГАОУ ВПО РГППУ, 2011. – С. 176 - 201. (1,2 п.л.) Даровских А.А. Евагрий Понтийский // Книга Еретиков: [антология] / сост., предисл., коммент. Д. Бирюкова. – СПб.: Амфора; РХГА, 2011. – С.108-113. (0,2 п.л.)