2) выделении на основе аксиологического подхода специфики двух альтернативных позиций по отношению к долгожительству: оптимистической и пессимистической (на уровне общества, семьи и личности) и выводе о том, что оптимистическое отношение к долгой жизни является одним из факторов долголетия;

3) построении в рамках социально-геронтологического подхода теоретической типологии характеристик долгожителей (медико-биологическая, социальнопсихологическая, самосохранительного поведения, семейного положения,                                                              Рейтинг государственных вузов России: http://4ege.ru/novosti-ege/-rejting-vuzov-rossii.htm (дата обращения 23.03.2008).

образовательная и профессиональная, материального положения, характеристика эколого-географического проживания долгожителей);

4) обосновании в рамках социолого-демографического подхода вывода о том, что Омский регион является среднероссийским по показателям долгожительства, что позволяет экстраполировать результаты эмпирического исследования на городское долгожительство в других близких по характеристикам регионах России;

5) выявлении в рамках социолого-демографического и аксиологического подходов ценностных ориентаций на собственное долгожительство на примере студентов вуза, долгожителей, сотрудников социально-медицинской сферы;

6) обнаружении на эмпирическом уровне ранее не описанных в научной литературе характеристик долгожителей (семейной социализации, аксиологической) и выявлении новых аспектов самосохранительного поведения и профессии супругов долгожителей-респондентов.

На защиту выносятся Результаты теоретико-методической направленности 1. Обоснование и применение следующих теоретических подходов:

– социально-геронтологического: долгожительство как демографическое событие является заключительным этапом старости, а как демографическое явление частью процесса старения населения, так как старость и старение – категории социальной геронтологии (которая изучает социально-психологическое и биологическое старение с целью найти социальные меры и возможности продления жизни), то этот подход позволяет комплексно рассмотреть характеристики долгожительства;

– аксиологического: исследование ценности долгой жизни – важный аспект социологического анализа, т.к. специфика ценности долгожительства определяет отношение к старым людям, одновременно влияет на межпоколенческое взаимодействие, поведение в сфере здоровья и разработку социальных программ;

– социолого-демографического: применение подхода позволяет объединить теоретический и эмпирический уровни (выработать научные знания о демографическом поведении путём изучения ценностных ориентаций, особенностей самосохранительного поведения различных групп респондентов, характеристик долгожителей; также путём сопоставления статистических данных исследовать долгожительство как демографическое явление).

2. Теоретический анализ ценности долгожительства на уровне общества, семьи и личности показал, что оптимистический подход (положительное отношение) к долгожительству на всех трёх уровнях является одним из факторов долголетия (подробнее в параграфе 1.2. автореферата).

3. Теоретическая типология, в рамках которой выделены и описаны следующие типы характеристик долгожителей: медико-биологическая, социально-психологическая, самосохранительного поведения, семейного положения, образовательная и профессиональная, материального положения, характеристика эколого-географического проживания долгожителей (подробнее в параграфе 1.3. автореферата).

4. Социологические методики для выявления ценностных ориентаций на собственное долголетие студентов вуза и сотрудников социально-медицинской сферы города, а также характеристик долгожителей.

Результаты эмпирической направленности 5. Установлено, что Омской области присущи среднероссийские тенденции по показателям долгожительства (коэффициенты старения, индексы долгожительства, удельный вес долгожителей в городской и сельской местности, по полу; 1959-2002;

2008 годы), что послужило основанием для выбора города Омска в качестве объекта исследования.

6. Выводы о ценностных ориентациях на собственное долгожительство студентов, долгожителей и сотрудников социально-медицинской сферы, взаимодействующих с долгожителями:

– ориентация на долгожительство присутствует у половины опрошенных студентов, однако эти респонденты не вполне осознают, что долгая жизнь во многом зависит от них, о чём свидетельствуют отсутствие у них самосохранительного и наличие нерациональных форм поведения: употребление алкоголя, табакокурение, отсутствие регулярных мер по защите здоровья;

– в результате интервью с долгожителями выявлено, что в настоящее время у большинства респондентов присутствует ориентация на дальнейшую жизнь;

–выделены группы сотрудников социально-медицинской сферы на основании их функциональных обязанностей: «социальные работники», «медики», «психологи»;

показано, что ориентация на собственное долголетие в наибольшей степени свойственна «психологам», а в наименьшей степени – «медикам».

7. Эмпирическая проверка гипотезы о наличии характеристик долгожителей, не совпадающих с теоретической типологией, составленной на основе исследований группового долгожительства, преимущественно в сельской местности. Для выявления новых характеристик было проведено сравнение свойств долгожителей с теоретически описанными, выводы о совпадении сделаны на основе модальных значений результатов исследования. Наибольшее совпадение наблюдается для следующих характеристик:

– медико-биологическая – по показателям продолжительности жизни близких родственников можно утверждать, что роль наследственности незначительна;

большинство долгожителей на протяжении всей жизни было устойчиво к различным заболеваниям;

– индивидуальная психологическая – оптимистическая жизненная позиция, общительность, чувство юмора; объективный показатель высокой адаптивной возможности: абсолютные показатели долгожительства увеличивались и в кризисные 1990-е годы, когда российское общество находилось в состоянии аномии (в периоды сокращения ожидаемой продолжительности жизни численность долгожителей также продолжала расти);

– самосохранительное поведение – получено подтверждение положительного влияния на долголетие отсутствия практики табакокурения, ограниченного потребления алкоголя и наличия физической активности;

– материальное положение – долгожители отнесли себя к среднеобеспеченным (без учёта периода детства).

8. Выявлены новые, не зафиксированные ранее в научной литературе, характеристики объекта исследования:

– социологический портрет детства большинства долгожителей характеризуется проживанием в сельской местности, в полной, многодетной, средне или бедно обеспеченной семье, с благополучным психологическим климатом; родители – рабочие и колхозники с низким образовательным уровнем;

– установлено, что для мужчин-долгожителей нетипична «мужская модель самосохранительного поведения» (научные факты свидетельствуют о том, что мужчины прилагают меньше, чем женщины, усилий по реализации самосохранительных установок);

– особенностью здравоохранительного поведения долгожителей является то, что они использовали исключительно рекомендации официальной медицины, практически не применяя средства народной медицины;

– выявлено, что жёны у большинства мужчин-долгожителей – представительницы умственного труда; мужья у женщин-долгожительниц – представители как умственного, так и физического труда (практически в равном соотношении);

– главные события жизни респондентов: различного рода семейные события и Великая Отечественная война;

– большая часть респондентов обоих полов (в особенности мужчины) счастлива от того, что долго живёт, и хочет жить дальше.

Теоретическая значимость состоит в том, что положения диссертационного исследования дополняют и развивают научные знания о долгожительстве с позиции ценности этого явления для общества, семьи и личности, а также с точки зрения сущности характеристик долгожителей как особой социально-демографической группы. Теоретически обоснованы и показаны на эмпирическом уровне возможности совместного использования трёх теоретико-методологических подходов к исследованию долгожительства: аксиологического, социально-геронтологического и социолого-демографического.

Практическая значимость работы в том, что она может быть использована как методологическая основа при разработке региональных социально-демографических программ, направленных на: увеличение уровня долгожительства, формирование положительного отношения к долгой жизни со стороны общества, семьи и личности, активизацию межпоколенческого взаимодействия, организацию досуга и улучшение положения старых людей. Материалы диссертации могут быть полезны в организационно-методической работе специалистов геронтологических центров и комплексных центров социального обслуживания населения; в процессе преподавания учебных курсов, в которых затрагиваются геронтологические проблемы.

Апробация результатов исследования. Положения и выводы диссертационной работы были представлены на международных, всероссийских и региональных научных конференциях (подробно в перечне публикаций), использованы автором в преподавании дисциплин «Социальная геронтология», «Методика исследования в социальной работе», «Технология социальной работы», «Теория социальной работы», «Комплексный подход к организации социальной работы», «Организация социальной работы с различными группами», применялись в деятельности Бюджетного стационарного учреждения социального обслуживания Омской области «Нежинский геронтологический центр» (акт о внедрении от 4 мая 2010 года).

Структура и объём диссертации. Диссертационная работа состоит из введения, двух глав, заключения, 37 таблиц, 4 рисунков, 5 приложений и списка использованной литературы, включающего 293 наименования. Объём диссертации 180 страниц (включая список литературы).

II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

В параграфе 1.1. «Долгожительство человека: дефиниция понятия и основные подходы к исследованию» первой главы «Теоретико-методологические основы исследования проблемы долгожительства человека» уточнено понятие «долгожительство» (в социологических и демографических работах существует единая позиция на определение долгожительства как социально-биологического явления дожития человека до возраста 90 лет и старше), а также обоснованы методологические подходы исследования.

Понятия «старость», «старение», «долгожительство» являются категориями прежде всего геронтологическими, поэтому исследование этих явлений обуславливает применение социально-геронтологического подхода. Термин «социальная геронтология» был впервые употреблён американским учёным Э. Стиглицем в конце 40-х годов ХХ в. М.Д. Александрова отмечает, что социальная геронтология как самостоятельная наука «вычленилась из социологии на основе комплексирования с демографией и гигиеной, социальной психологией». Указанный подход, позволяющий рассматривать долгожительство комплексно, впервые был применен в 1889 г. в СанктПетербурге, где под руководством С.П. Боткина было проведено первое широкомасштабное изучение проблем старения и долголетия. В начале ХХ в. старость исследовалась в России с точки зрения социально-гигиенического подхода, который является по сути, социально-геронтологическим. Основоположник подхода И.И. Мечников разработал концепцию физически и социально активной старости; эти идеи поддержаны в советский период А.А. Богомольцем, А.С. Догелем, Н.Д. Стражеско, А.В. Нагорным, А.Н. Рубакиным, Н.Н. Сачуком и др. С конца 30-х годов ХХ в. был проведён ряд исследований здоровья и образа жизни людей в возрасте 90 лет и старше. В 1939 году А.А. Богомольцем и Н.Д. Стражеско была организована первая комплексная экспедиция для исследования долгожительства в Абхазию. В 40е годы ХХ в. предметно описана тема долголетия в трудах З.Г. Френкеля. По его мнению, биологический предел жизни человека на протяжении веков почти не меняется, а средняя продолжительность жизни подвергается более значительным изменениям. Наибольшее развитие социально-геронтологический подход получил в 60е годы ХХ в. Около ста научных коллективов СССР изучало проблемы активного долголетия (профессиональное старение, разработка мер по повышению уровня социальной активности в старости, научное обоснование демографических прогнозов долголетия населения и др.). В эти годы были проведены комплексные исследования долгожителей Дагестанской АССР, Сибири и Дальнего Востока, Украинской ССР, Казахской ССР, Абхазии, Азербайджанской ССР. Особенность современного периода отечественных исследований долгожительства – акцентирование внимания на медикобиологических аспектах.

По мнению автора, важной частью в исследовании долгожительства является изучение ценности этого явления для общества, семьи и личности. В связи с этим применён аксиологический подход. Первыми социологами, которые обосновали необходимость изучения ценностной тематики, были М. Вебер и Э. Дюркгейм. По М. Веберу, человеческий акт осмыслен только в соотношении с ценностями, определяющими поведение людей. В социологии чаще используется понятие «ценностные ориентации». Для эмпирического исследования ценностных ориентаций на собственное долгожительство различных групп респондентов использовано следующее определение: ценностные ориентации – это разделяемые личностью ценности, выступающие в качестве целей жизни и основных средств их достижения, являющиеся важнейшим фактором, регулирующим, детерминирующим мотивацию личности и поведение 1.

                                                             Социологический энциклопедический словарь. М., 1998. С. 224.

Диссертант считает, что третий подход – социолого-демографический – позволяет объединить теоретический и эмпирический уровни знания, одновременно даёт возможность рассмотреть характеристики долгожителей с точки зрения концепции самосохранительного поведения как вида демографического поведения, выявить характеристики долгожителей как социально-демографической группы, эмпирически исследовать аксиологическую составляющую проблемы долгожительства (ценностные ориентации на долгожительство), дать его демографо-статистическую характеристику.

В параграфе 1.2. «Аксиологический подход к исследованию долгожительства человека» диссертантом на теоретическом уровне проанализирована ценность долгой жизни на уровне общества, семьи и личности. В общественном сознании и в научных теориях существуют два подхода по отношению к старости и долголетию – оптимистический (теория активности – М. Адлер, Д. Кеслер, С. Розарио, которая разрабатывалась в рамках структурного функционализма, и теория непрерывности жизненного пути – Д. Клаузен, Г. Элдер) и пессимистический (теория отчуждения, разработанная в рамках структурного функционализма – Э. Каминз, У. Генри; теория конфликта – А. Валкер, С. Филлипсон; теория наименования, навешивания ярлыков, стигматизации – И. Гофман, Г. Беккер; теория эйджизма – Р. Батлер). К первому автором отнесены подходы: 1) объявляющих жизнь высшей ценностью для личности и общества; 2) высказывающих положительное отношение к старости и долголетию. Ко второму: 1) отрицающих ценность жизни; 2) высказывающих негативное отношение к старости и долголетию. Долгожительство, с точки зрения оптимистических теорий, итог успешной, счастливой и полноценной жизни человека. Согласно пессимистическим теориям – завершающий этап старости, итог накопления всех утрат жизни: физических, социальных и психологических. К негативным тенденциям увеличения численности старых людей в обществе чаще относят экономические последствия: нагрузку на трудоспособное население, затраты на социальномедицинское обслуживание. Автор считает, что отношение к долгожителям не может рассматриваться с точки зрения экономической полезности, прежде всего из-за их малочисленности. Среди позитивных последствий выделяют: накопление и трансляция опыта и мудрости, увеличение продолжительности жизни. Вторичный анализ данных отечественных социологических исследований подтверждает распространенность негативных стереотипов по поводу старости, отмечается преувеличение возрастных изменений, ассоциирование старости с болезнями и немощью. В исследованиях отмечается, что в современной России присутствует снижение степени участия старых людей в делах семьи (пессимистический подход), однако именно к семье чаще обращаются старые люди за помощью. В долгожительских регионах наблюдается почитание старых людей в семье и включённость их в дела сообщества (оптимистический подход). По результатам теоретического анализа работ сделан вывод: на индивидуальном уровне отмечается повышение ценности жизни с увеличением возраста человека.

Автор считает, что отношение к долгой жизни на всех трёх уровнях находится во взаимозависимости. Оптимистический подход к долгожительству на всех уровнях является одним из факторов долголетия.

В параграфе 1.3. «Типология характеристик долгожителей как социальнодемографической группы» автор предлагает теоретическую типологию характеристик долгожителей и описывает каждый тип характеристик.

Как известно, типология проводится путем отбора какого-либо критерия, на основе которого осуществляется разделение на типы. Диссертант использовал в качестве такого критерия (основания) факторы, которые влияют на долголетие человека. Сделаны выводы на основе анализа модальных значений результатов исследований, описанных в научной литературе.

1. Наиболее изучена медико-биологическая характеристика – наследственность и здоровье. Долгожительство в одной семье обусловлено не только наследственностью, но и общими микросоциальными факторами. Здоровье долгожителей приближено к эталону естественного старения (не обусловленного болезнями и преждевременными физиологическими изменениями).

2. В социально-психологической характеристике выделяют социальнопсихологический фон (широкие социальные сети, позитивное отношение к старости со стороны общества) и индивидуальную характеристику (высокие адаптивные возможности, устойчивость к стрессу, оптимистическая жизненная позиция).

3. Характеристика самосохранительного поведения: достаточная физическая активность, умеренное питание, ограниченное употребление алкоголя, отсутствие практики табакокурения, активный отдых и постоянство режима дня.

4. Характеристика семейного положения: большинство состояло в браке.

Представители группового долгожительства многодетны, характерно позднее рождение детей.

5. Профессиональные и образовательные характеристики: мало исследованы, для представителей группового долгожительства, проживающих преимущественно в сельской местности, характерна занятость физическим трудом и низкий образовательный уровень.

среднеобеспечено.

7. Характеристику эколого-географического проживания в полной мере можно оценить лишь в будущем, когда до возраста долгожителей доживут поколения, родившиеся в период с середины 50-х годов ХХ в., на которые пришлись все последствия индустриализации общества, то есть примерно к 2040-2050-м годам.

Групповое долгожительство распространено преимущественно в сельской местности, в разных природных зонах, в основном с умеренным или субтропическим климатом, без резких перепадов температур (за исключением Якутии).

Во второй главе «Опыт социолого-демографического исследования проблемы долгожительства человека (на примере города Омска)» представлены методики и результаты эмпирического исследования долгожительства как социальнодемографического феномена.

В параграфе 2.1. «Характеристика демографических показателей долгожительства в России и Омской области (1959-2002, 2008 годы)» даётся демографо-статистический анализ долгожительства. В конце 70-х годов ХХ в Россия, в конце 80-х годов ХХ в. Омская область вступили в демографическую старость (коэффициент старения превысил 12%). Наряду с ростом численности населения в возрасте 60 лет и старше (в 2 раза) за исследуемый период увеличивается численность долгожителей (в среднем в 3,5 раза). Абсолютные показатели долгожительства увеличивались и на фоне общего ухудшения демографической ситуации в аномичные 1990-е годы как в Омской области, так и по России в целом. В периоды сокращения ожидаемой продолжительности жизни при рождении численность долгожителей также продолжала расти. Этот факт доказывает, что долгожители обладают высокими адаптивными возможностям к разного рода изменениям в обществе. Они пережили:

голод 20-40-х годов, коллективизацию, индустриализацию, репрессии, финскую и Великую Отечественную войну, трудности послевоенных лет и др., следовательно, им проще было адаптироваться и в кризисное время 1990-х годов. Также их умеренный образ жизни компенсировал негативные тенденции в обществе.

Индексы долгожительства в России, Омской области и городе Омске (‰) Расчёты автора показали, что тенденции изменения индексов долгожительства 1 по России, Омской области и городу Омску практически совпадают (таблица 1).

межпереписной период с 1959 по 2002 годы увеличивалось. В 1959 году в России и Омской области оно составляло 1:3, в городе Омске 1:4; в 2002 году – 1:6 на всех исследуемых территориях. Таким образом, на фоне стабильности показателя «соотношение мужчин и женщин старше 60 лет» (1:2) соотношение в долгожительском возрасте увеличивалось в пользу женщин. Эти факты подтверждают вывод демографов о том, что максимальная диспропорция в соотношении мужчин и женщин наблюдается в долгожительских возрастах. Во-вторых, свидетельствуют о том, что снижение смертности мужчин в современный период запаздывает по сравнению со снижением смертности женщин 2. В-третьих, такая диспропорция в долгожительском возрасте – следствие Великой Отечественной войны. Из всей совокупности потерь в годы войны на долю мужчин 1896-1925 годов рождения приходилось 42%, на долю женщин этой же возрастной группы – 16% 3. Индексы долгожительства также выше среди женщин, чем среди мужчин (в 1959 – выше в 1,4 раза, в 2002 – в 2,9 раза).

До переписи 1979 года наблюдалось превышение доли сельских долгожителей над городскими в общей численности населения, с конца 70-х годов ХХ в. эти показатели сравнялись. В связи с урбанизацией с конца 80-х годов ХХ в. доля сельских долгожителей в общей численности населения стала меньше, чем доля городских долгожителей, в два раза (Россия и Омская область). Это объясняется во многом миграционными процессами 1950-х годов. К примеру, приток населения из села в город в Западной Сибири в эти годы был наибольшим за весь послевоенный период. Средний возраст мигрантов составлял 16-35 лет 4. К началу 2000-х годов эти люди стали вступать в возраст долгожителей. Соответственно, показатели городского долголетия в общей численности населения в эти годы увеличиваются. При вычислении индексов долгожительства среди городского и сельского населения наблюдается неизменяемая тенденция: индекс долгожительства ниже в городе, чем в сельской местности (по России и по Омской области). Однако к 2002 году соотношение между этими показателями стало минимальным (от 1:2,1 в 1959 до 1:1,05 в 2002). Выявлено, что Омская область и город Омск являются среднероссийскими территориями по показателям долгожительства, что обосновывает выборку социологического                                                              Индекс долгожительства рассчитывается по формуле:ИД=(90+ / 60+)‰, где: (90+: численность населения 90 лет и старше; 60+: численность населения 60 лет и старше).

Мамаев В. Б., Царин А. А. Историческая динамика возрастной смертности: половой диморфизм методические вопросы вычислений // Успехи геронтологии. 2007. Т. 20. №1. С. 27.

Исупов В. А. Демографические катастрофы и кризисы в России в первой половине XX века: Историкодемографические очерки. Новосибирск, 2000. С. 199.

Бадалян Т. М. Миграционная подвижность сельского населения Западной Сибири во второй половине 40-х –50-е годы // Демографическое развитие Западной Сибири. С. 41-44.

исследования характеристик городского долгожительства на примере Омска как единственного крупного города Омского региона. Выбор объекта эмпирического исследования обусловлен ролью современного города в экономическом и социальнодемографическом развитии страны. В крупных городах «складываются и находят развитие наиболее прогрессивные тенденции образа жизни, оказывающие воздействие на образ жизни других территориальных общностей» 1.

В параграфе 2.2. «Ценностные ориентации на собственное долголетие студентов вуза (на примере Омского государственного технического университета) 2 » приводятся методика и результаты проведённого автором социологического исследования. Значимых различий по профилю подготовки (технические, гуманитарные, экономические специальности) в исследовании не выявлено. Желание долго жить присутствует у 53,4% респондентов, «нет» ответили 26,4%, «затруднились ответить» – 20,2% (не выявлено статистически значимой зависимости по полу: коэффициент корреляции Крамера 0,01). Среди тех, кто не хочет долго жить (26,4%), большинство (70,7%) согласно с утверждением философов (стоиков и эпикурейцев), что «жить надо до тех пор, пока ты не в тягость близким и себе»; 18,1% опрошенных поддерживают утверждение Аристотеля и И. И. Мечникова, что «старость – это болезнь». Позицию М. Монтеня и П. Гольбаха о том, что смерть – «это избавление от тягот жизни», отметили 4,3%. Среди других антимотивов жизни были названы: «жизнь – это абсолютная тоска», «нет смысла жить», «старикам в РФ тяжело» и др. (не выявлено статистически значимой зависимости по полу: коэффициент корреляции Крамера 0,03). Главным мотивом собственной вероятной долгой жизни студенты называют рождение и воспитание детей и внуков (43,3%), хорошее здоровье (28,7%), творчество (10,2%), страх смерти (1,9%), высокий уровень жизни (1,7%). По большинству мотивов разницы в ответах по полу нет. Большинство студентов, как при наличии, так и при отсутствии ориентации на долгую жизнь, предпринимает меры по поддержке своего здоровья иногда либо по необходимости (коэффициент Крамера 0,12). Это характерно как для юношей, так и для девушек. Итак, подтверждается общероссийская тенденция: большинство россиян заботится о своём здоровье только при резком ухудшении самочувствия, поэтому отмечается высокая смертность от заболеваний, которые излечимы на начальных стадиях.

Гипотеза автора не подтвердилась: антивитальные формы поведения (табакокурение, постоянное и эпизодическое употребление алкоголя, отсутствие регулярных мер по защите здоровья) присутствуют практически в равной степени у студентов с положительной и отрицательной установкой на долгую жизнь (коэффициент Крамера 0,12). Научные исследования свидетельствуют о том, что здоровье и долголетие человека – результат всей его предыдущей жизни, начиная с детских лет. Однако формы поведения студентов не способствуют долгожительству.

Исследование показало: существует значительное влияние примера самосохранительного поведения родителей на такое поведение детей 3.

В параграфе 2.3. «Ценностные ориентации на собственное долгожительство сотрудников социально-медицинской сферы, взаимодействующих с                                                              Образ жизни населения крупного города: опыт комплексного социального исследования. Л., 1988. С. Подробное описание этой части диссертационного исследования: Плотникова Ю. С. Ценностные ориентации студентов на долголетие и особенности самосохранительного поведения // Социологические исследования:

ежемесячный научный и общественно-политический журнал Российской академии наук. 2009. № 9 (305). С. 143Подробно: Плотникова Ю. С. Семья как детерминант ценностных ориентаций на долголетие // Омский научный вестник. Серия «Общество. История. Современность». – 2009. – № 3 (78). – С. 70-73. (Издание из списка ВАК).

долгожителями города Омска 1 » приводятся методика и результаты проведённого автором социологического исследования. Были выделены три группы сотрудников (на основании функции, выполняемой при взаимодействии с долгожителями): «медики», «социальные работники» и «психологи». Врачи и медицинские сёстры были объединены в группу «медики», специалисты по социальной работе, социальные работники, воспитатели – в группу «социальные работники», третья группа – «психологи».

Выявлено, что желание жить долго присутствует лишь у трети сотрудников. Также около трети затруднилось ответить и не хочет долго жить. Группа «медиков»

отличается от двух других групп тем, что для неё характерно более негативное отношение к собственной вероятной долгой жизни: хочет долго жить (90 лет и старше) лишь четверть, чуть меньше половины – не хочет, затруднилось ответить около трети.

Это объясняется тем, что медики, прежде всего, выполняют по отношению к долгожителям медицинскую функцию, тогда как психологи, социальные работники взаимодействуют и со здоровыми (здоровье которых в пределах нормы для их возраста) в организации досуга, в быту. Среди «психологов» отсутствуют негативно относящиеся к своему собственному вероятному долгожительству. В группе «социальных работников»: хочет жить до 90 лет и старше несколько больше трети, примерно равное количество затруднилось и ответило «нет».

У представителей всех групп в мотивации на долголетие главенствуют семейные ценности: значительно больше половины ответило, что «хочется как можно дольше пожить с родными и близкими», половина – «хочется успеть больше сделать для детей и внуков, помочь им в жизни», незначительное число респондентов (12%) выбрало «страх смерти» как мотив долгой жизни. Отсутствие ориентации на долгую жизнь также связано с семейным окружением: значительно больше половины ответило «не хочется быть в тягость родным и близким», «боюсь одиночества, беспомощности».

«Медики» чаще двух других групп называют главным смыслом дальнейшей жизни долгожителей «хорошее здоровье». Тогда как «социальные работники» реже, чем в целом по выборке, называют этот мотив, и несколько чаще двух других групп, называют «рождение и воспитание детей и внуков». Большинство сотрудников факторами осложняющими жизнь долгожителей, называет одиночество, проблемы со здоровьем и равнодушие близких.

Итак, гипотеза автора подтвердилась: у большинства сотрудников социальномедицинской сферы, взаимодействующих с долгожителями, отсутствуют ценностные ориентации на собственное долголетие, особое влияние на это оказывает характер их профессиональной деятельности. Однако самих долгожителей сотрудники характеризуют преимущественно положительно.

В параграфе 2.4. «Социологический портрет долгожителей города Омска» приводятся методика и результаты проведённого автором социологического исследования. Под социологическим портретом понимался комплекс типов характеристик долгожителей, проверенный эмпирически в рамках предложенной в параграфе 1.3 теоретической типологии. Наибольшее число респондентов 1919 (30,8%) и 1918 (30,8%) годов рождения. Максимальный возраст – 100 лет – представлен одним респондентом. Всего опрошено 89 женщин, 41 мужчина. Были сделаны выводы о совпадении с теоретической типологией. Для исследования автором также выделены                                                              По некоторым вопросам в автореферате приводятся только модальные значения.

По некоторым вопросам в автореферате приводятся только модальные значения.

типы характеристик, не описанных в научной литературе (характеристика условий семейной социализации и аксиологическая).

Характеристики, которые практически в полной мере 1. Медико-биологическая: только у 20,7% респондентов мать, у 17% отец прожили 90 лет и старше. Возраст смерти матерей в среднем по выборке равен 72,6 года, отцов – 60,5 лет. Следующий факт также опровергает основополагающую роль наследственных характеристик: 37,7 % долгожителей пережили своих детей. Оказалось, что в 87,8% случаев дети умерли своей смертью, а 12,2% погибли трагически. Не выявлено особенности характеристики наследственности по полу. Долгожители, по их самооценке, в течение жизни практически не болели. В настоящее время как хорошее оценивает своё здоровье 32,3% респондентов, удовлетворительное – 41,5%, плохое – 26,2%. По внешним данным долгожители выглядят, скорее, на возраст 70-75 лет.

Особенно это характерно для мужчин.

2. Индивидуальная психологическая: оптимистическая жизненная позиция, общительность, чувство юмора. Учитывая, что с возрастом акцентуируются черты характера, можно предположить, что в течение всей жизни респонденты обладали этими характеристиками. Непритязательность и жизнерадостность долгожителей отмечается медицинскими и социальными работниками. Об этом также свидетельствуют ответы долгожителей на вопрос «Как Вы справлялись со стрессом?»:

большинство ответило, что «легко справлялись со стрессовыми ситуациями».

3. Характеристика самосохранительного поведения: не предпринималось какихлибо специальных мер для долголетия, однако присутствовало самосохранительное поведение. Практически никогда не употребляли алкоголь – 40,6%; употребляли только по праздникам, семейным событиям в очень малых дозах – 56,3%. К настоящему времени долгожители практически не употребляют алкоголь – 82,3%. Корреляции по полу не выявлены. Никогда не курили 83% респондентов. Средний возраст, в котором респонденты начали курить, – 23,6 года, перестали курить (90% долгожителей) в 30, года. Для респондентов, которые курили, вред для здоровья, вероятно, незначителен в силу небольшого стажа курильщика и позднего начала табакокурения (в сравнении с современной молодёжью). Во время болезни долгожители использовали и используют рекомендации официальной медицины – 92,2%. Питание в прошлом – преимущественно умеренное, но смешанное (85,4%). 82,3% респондентов соблюдали трёхразовый режим питания, независимо от условий быта и работы (приём пищи в одни и те же часы). В настоящее время у большинства (81%) в рационе смешанная пища с преобладанием молочной. Корреляции по полу не выявлены. У мужчин в течение жизни было несколько больше, чем у женщин, возможностей для снятия стресса и усталости, так как они чаще отдыхали в санатории, на курорте, в турпоездке – 75,6% (женщины – 44,9%). В ретроспективе характерно сочетание умственной и физической активности в свободное от работы время (в настоящее время менее свойственно из-за проблем со здоровьем). 58,5% респондентов в прошлом и в настоящее время делают зарядку. Почти половина мужчин делали и делают по-прежнему зарядку, женщин – 24,7%. Раньше не делали, сейчас делают зарядку 22% мужчин и 16,9% женщин. Среди долгожителей, которые никогда не делали зарядку: 93,5% – люди, чья профессия была связана с физическим трудом.

Итак, установлено, что для мужчин-долгожителей на всём протяжении их жизни нетипична «мужская модель самосохранительного поведения». К примеру, исследования среди городского населения, проведённые Институтом социологии РАН, выявили различия по полу: для мужской модели поведения типично рискованное поведение (вредные привычки, готовность жертвовать здоровьем ради достижения целей), женская модель в силу выполнения ролевых семейных функций более оптимальна 1.

4. Характеристика материального положения – 87% без учёта периода детства отнесли себя к среднеобеспеченным.

Характеристики, которые частично совпали с теоретической типологией Характеристика семейного положения: подтверждена брачность, 97,7%, состояли в браке. В настоящее время с супругами проживают 10% мужчин и 2% женщин. Для большинства долгожителей нехарактерна многодетность и позднее рождение детей, что отличает их от представителей группового долгожительства, у 19,2% не было детей (15,5% женщины). Мужчины-долгожители состояли в браке с женщинами, занимавшимися умственным трудом (82,6%). У долгожительниц мужья – разных профессий как умственного (47,2%), так и физического труда (52,8%).

Характеристики, которые не совпали с теоретической типологией 1. Профессиональная и образовательная: есть представители всех уровней образования. Образовательный уровень мужчин несколько выше, чем у женщин.

Мужчины, не имеющие никакого образования – 2,4%, с высшим образованием – 34,1%;

женщины – 18% и 11,2% соответственно. По другим уровням образования примерно одинаковое соотношение. Профессии с преобладанием умственного труда – 45,8%, физического – 44,7%, другие профессии – 9,5%. Среди мужчин представителей физического труда – 63,5%, среди женщин – 44,6%. Объединяет всех долгожителей отсутствие вредных условий труда и постоянство работы. Характерно положительное отношение к работе (97,7%). Половина респондентов продолжала трудиться после достижения пенсионного возраста (женщины – 55 лет, мужчины – 60 лет), работали ещё от 5 до 20 лет (68,2% мужчин и 54,8% женщин). Продолжают работать 2 респондента ( мужчина (91 год) и 1 женщина (92 года) – руководители в общественных организациях). Таким образом, для долгожителей характерно раннее начало (в связи с тем, что детство прошло в сельской местности) и позднее окончание трудовой деятельности.

2. Характеристика эколого-географического проживания: детство и юность большинства прошли в более благоприятных по сравнению с городом экологических условиях села (75,4%), однако большую часть жизни долгожители живут в городе (80,8%), из них 77,2% прожили большую часть жизни в условиях промышленной среды Омска. Климат города Омска – континентальный, значительно более суровый, чем в других местах, соответствующих ему по широте 2.

Гипотеза автора подтвердилась: в связи с тем, что долгожительство исследовано преимущественно в регионах группового долгожительства, как правило, в сельской местности, характеристики, описанные в теоретической типологии, составленной на основе этих исследований, не совпали в полной мере с характеристиками социологического портрета долгожителей-горожан.

Автором были введены для исследования новые характеристики объекта.

1. Характеристика условий семейной социализации: социологический портрет детства большинства долгожителей характеризуется проживанием в сельской местности (75,4%), в полной (67,7%), многодетной (среднее количество детей – 5,9), средне (45,4%) и бедно (44,6%) обеспеченной семье, с благополучным психологическим                                                              Шилова М. С. Стратегии населения в отношении здоровья в условиях реформирования здравоохранения // Политика народонаселения: настоящее и будущее. Материалы международной конференции, IV Валентеевские чтения (7-9 апреля, 2005). М., 2005. С. 140: http://cps.econ.msu.ru:// сборник%20тезисов.pdf География города Омска:\http://omsk.infomsk.ru/geografiya_omska климатом. Родители – рабочие и колхозники с низким образовательным статусом (мать и отец были без какого-либо образования – 89,9% и 75,4% соответственно).

Преимущественно респонденты были старшими (первыми, вторыми) детьми в семьях.

Диссертант предполагает, что долгожители с момента рождения обладали высокими показателями жизнеспособности, так как генетиками, еще в советское время установлено влияние возраста родителей в момент рождения детей (как матери, так и отца): чем старше родители, тем хуже показатели жизнеспособности детей 1. Это подтверждено в регионах группового долгожительства: обследованные преимущественно старшие дети в семье.

2. Аксиологическая характеристика. Большая часть респондентов обоих полов счастлива от того, что долго живёт и хочет дальше жить – 74,6%. Однако, 28,1% женщин и 17,1% мужчин несчастны от долгой жизни и не хотят дальше жить. Причины этого: «состояние здоровья» (40,6%), «одиночество» (37,5%), «просто устали жить, нет смысла жизни» (21,9%). Мужчины не хотят дальше жить чаще из-за одиночества, а женщины из-за проблем со здоровьем. Главные ценности респондентов: здоровье (63,1%), семья и дети (37,7%), интересная работа (24,6%), 5% выбрали другие ценности.

Среди важных событий жизни чаще назывались «война» – 61,5%, «рождение детей» – 54,8%, «брак» – 43,8% (в этих вопросах несколько вариантов ответов). На вопрос о смысле долгой жизни были следующие ответы: «смысл жизни в самой жизни» (36,9%), «жить надо ради детей и внуков» (28,5%), «жить надо долго для того, чтобы приносить пользу обществу и творить добрые дела» (13,9%), затруднились с ответом (10,7%).

Менее 10% долгожителей видят смысл жизни в работе, в любви, в веселье, в жизни для себя, в стремлении увидеть перемены в обществе.

В Заключении подведены итоги, предложены рекомендации к социальным программам, направленным на увеличение продолжительности жизни россиян, обозначены возможные перспективные исследования в рамках проблемы долгожительства.

1. Применённые теоретико-методологические подходы доказали свою эффективность: показана многоаспектность долгожительства как социальнодемографического феномена, что нашло отражение в теоретической типологии характеристик долгожителей как социально-демографической группы, в выявлении на уровне общества, семьи и личности двух альтернативных позиций по отношению к изучаемому феномену (долгожительство как ценность и долгожительство как антиценность), а также в демографо-статистической характеристике этого явления.

2. На эмпирическом уровне подтверждена выявленная в теоретическом анализе многоаспектность проблемы. Это продемонстрировано результатами исследования трёх групп респондентов (долгожителей как «носителей» проблемы, сотрудников социально-медицинской сферы, взаимодействующих с долгожителями и студенческой молодёжи с их ориентациями на долголетие).

3. Первоочередным в исследовании долгожительства должно быть изучение ценности этого явления для общества, семьи и личности, а также возможностей формирования этой ценности при её отсутствии. Даже при условии раскрытия всех факторов до тех пор, пока в обществе не осознается значимость долголетия, это явление будет оставаться феноменом. Присутствие в массовом сознании россиян негативного                                                               Бердышев Г. Д. Эколого-генетические факторы старения и долголетия. Ленинград, 1968. С.10.

отношения к долгой жизни и старости свидетельствует о продолжающемся кризисе духовно-нравственных ценностей в российском обществе.

4. Лонгитюдные поколенческие исследования должны стать основными в изучении долгожительства, поскольку позволяют отследить всю жизнь человека. Это даст возможность сравнить влияние различных факторов на продолжительность жизни людей.

5. С учётом полученных знаний о самосохранительном поведении молодёжи, о характеристиках долгожителей региональные программы по увеличению продолжительности жизни должны быть ориентированы на профилактику алкоголизма, наркомании, табакокурения, на создание условий для занятия спортом и проведения здорового досуга населения всех возрастов. Большинство профилактических программ направлено на подростков и молодёжь, но они уже из-за возрастных психологических особенностей входят в группу риска, поэтому главным объектом профилактики должны быть дети.

6. Выявленные проблемы свидетельствуют о том, что для обеспечения удовлетворённости жизнью в возрасте долгожителей необходимо решать проблемы здоровья, одиночества, досуга. Деятельность государства и гражданского общества по решению этих проблем должна осуществляться путём внедрения программ, способствующих активной жизни человека в старости; обеспечения доступности всех видов услуг; формирования у населения положительного отношения к старикам. Для активизации межпоколенческого взаимодействия необходимы совместные формы досуга молодых и старых людей. Увеличение продолжительности жизни следует считать важнейшим показателем в оценке деятельности органов власти регионов России.

По теме исследования автором опубликовано 13 работ общим объемом 3,2 п.л. (в т.ч. в журналах, рекомендованных ВАК – 2 работы объемом 1,25 п.л.).

Статьи из списка журналов ВАК:

1. Плотникова Ю.С. Ценностные ориентации студентов на долголетие и особенности самосохранительного поведения / Ю.С. Плотникова // Социологические исследования: ежемесячный научный и общественно-политический журнал Российской академии наук.– 2009. – № 9 (305). – С. 143-147(0,5 п.л.) 2. Плотникова Ю.С. Семья как детерминант ценностных ориентаций студентов на долголетие / Ю.С. Плотникова // Омский научный вестник. Серия «Общество. История.

Современность». – 2009. – № 3 (78). – С. 70-73 (0,75 п.л).

Другие публикации:

1. Плотникова Ю.С. Продолжительность жизни в социальном аспекте / Ю.С. Плотникова // Динамика систем, механизмов и машин: Материалы V Междунар.

научн.-техн. конф. 16-18 ноября 2004. – Омск: Изд-во ОмГТУ, 2004. – С. 286-291 (0, п.л.).

2. Плотникова Ю.С. О некоторых взглядах на социальные факторы долголетия / Ю.С. Плотникова // Динамика систем, механизмов и машин: Материалы VI Междунар.

научн.-техн. конф., посвященной 65-летию ОмГТУ 13-15 ноября 2007. – Омск: Изд-во ОмГТУ, 2007. – Кн. 4.– С. 60-63 (0,2 п.л.).

3. Плотникова Ю.С. Гендерный аспект продолжительности жизни / Ю.С. Плотникова // Проблемы демографии, медицины и здоровья населения России:

История и современность: Статьи IV Междунар. научн.-практ. конф., май 2007. – Пенза:

Изд-во РИО ПГСХА, 2007. – С. 163-165 (0,1 п.л.).

4. Плотникова Ю.С. О некоторых факторах снижения эффективности социального обслуживания пожилых людей в современной России / Ю.С. Плотникова // Гражданское общество и государство в современной России: Материалы Всероссийской научн.-практ. конф.,Омск, 17-18 апреля 2008 / отв. ред. В. О. Бернацкий.

– Омск: Изд-во ОмГТУ, 2008. – С.153-155 (0,1 п.л.).

5. Плотникова Ю.С. Ценностные ориентации студентов на долголетие: постановка проблемы [Электронный ресурс] / Ю.С. Плотникова // Социология и общество. Пути взаимодействия: III Всероссийский социологический конгресс, 21-24 октября 2008 г.

Москва-2008: Тезисы докладов. Публикации. – М.: Ин-т социологии РАН, РОС, 2008.

Секция 26. Социология молодёжи. Режим доступа: www.isras.ru/abstract_ban /1208407377.pdf (0,1 п.л).

6. Плотникова Ю.С. О некоторых представлениях на социальные факторы долголетия: сравнительный анализ результатов социологического опроса (ФОМ) и взглядов учёных / Ю.С. Плотникова // Омские социально-гуманитарные чтения – 2008:

Матер. I Региональной науч.-практ. конф., Омск, 28-29 апреля 2008. – Омск: Изд-во ОмГТУ, 2008. – С. 30 -32 (0,1 п.л.).

продолжительности жизни / Ю.С. Плотникова // Омские социально-гуманитарные чтения – 2009: Матер. I Региональной науч.-практ. конф., Омск, 15-16 апреля 2009. – Омск: Изд-во ОмГТУ, 2009. – С. 77-81 (0,25 п.л.).

8. Плотникова Ю.С. Некоторые социологические аспекты геронтологии / Ю.С. Плотникова // Социальные коммуникации и социальные науки в демократической России: Матер. Всерос. научн.-практ. конф. / отв. ред. В.О. Бернацкий. – Омск: Изд-во ОмГТУ, 2009. – С. 294-297 (0,2 п.л.).

9. Плотникова Ю.С. Проблема долголетия человека: отношение сотрудников социально-медицинской сферы / Ю.С. Плотникова // Достижения, проблемы, перспективы современной науки: Матер. (заочной) межвузовской научно-практ. конф., Омск, 10 апреля - 11 июня 2009 / отв. ред. Л.Г. Сапина. – М.: Изд-во СГУ, 2009. – С. 15п.л.).

10. Плотникова Ю.С. О необходимости социологических исследований проблем долголетия в городе Омске / Ю.С. Плотникова // Международные юридические чтения:

Матер. ежегодной научн.-практ. конф.,Омск, 22 мая 2009.– Омск: Изд-во. Омского юридического института, 2009. – Ч.1. – С. 170-172 (0, 1 п.л.).

11. Плотникова Ю.С. Детерминанты долголетия на японском острове Окинава / Ю.С. Плотникова // Омские социально-гуманитарные чтения – 2010: Матер. III Региональной науч.-практ. конф.,Омск,: 18-19 марта 2010. – Омск: Изд-во ОмГТУ, 2010.

– С. 76-79 (0,2 п.л.).