На правах рукописи

АЙВАЗОВА

Эльмира Балакеримовна

ФОНЕТИКО-МОРФОЛОГИЧЕСКИЕ И ЛЕКСИКОСЕМАНТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ

ЗВУКОИЗОБРАЗИТЕЛЬНЫХ СЛОВ В ЛЕЗГИНСКОМ,

АЗЕРБАЙДЖАНСКОМ И АНГЛИЙСКОМ ЯЗЫКАХ

Специальность 10.02.20 – Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Махачкала – 2011

Работа выполнена в ФГБОУ ВПО «Дагестанский государственный педагогический университет»

Научный руководитель – доктор педагогических наук, профессор Загиров Загир Мирзабекович

Официальные оппоненты: доктор филол. наук, профессор ДГПУ Абдуллаева Айшат Заирхановна;

кандидат филол. наук, доцент ДГУ Таджибова Разият Раджидиновна

Ведущая организация – Институт языка, литературы и искусства им.Г.Цадасы Дагестанского научного центра РАН.

Защита состоится 23-го декабря 2011г., в I4 часов, на заседании Диссертационного совета Д 212. 05. 01 по защите диссертаций на соискание учёной степени доктора и кандидата наук в Дагестанском государственном педагогическом университете по адресу: 367003, Республика Дагестан, г.Махачкала, ул. М. Ярагского, 57, ауд. 97.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Дагестанского государственного педагогического университета.

Автореферат разослан и размёщен на сайте Министерства образования и науки РФ (www.mon.gov.ru) и на сайте ДГПУ (www.dgpu.ru) 21-го ноября 2011 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук, доцент М.О. Таирова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Изучение звукоизобразительных слов – одна из актуальных задач современной омпаративистики, имеющая общетеоретическое и практическое значение на уровне как общего языкознания, так и тюркологии и кавказоведения. В описательном и сравнительном планах вопросы изобразительной лексики в азербайджанском и лезгинском языках совершенно не изучены.

Объектом данного исследования является лексика азербайджанского, лезгинского и английского языков.

Предмет исследования - звукоизобразительная лексика азербайджанского, лезгинского и английского языков в сравнительносопоставительном аспекте, ее фонетические, морфологические и семантические особенности.

Актуальность темы. Исследование фонетико-морфологических и лексико-семантических систем конкретных языков всегда было и остается актуальным для лингвистики. Одной из таких общих систем для многих языков является звукоподражательная лексика. Актуальным представляется также изучение образования данной группы слов: глаголов и имен, образованных непосредственно от звукоподражательных корней и отглагольных существительных, а также употребление этих слов в различных стилях азербайджанского, лезгинского и английского языков.

Перспективным является исследование семантики звукоподражательных слов с учетом языковых факторов, которые формируют их семантическую структуру. К таким факторам относятся:

словообразовательная природа, синтагматические и парадигматические связи звукоподражательных слов, а также те коннотативные наслоения, которые появляются у звукоподражательных слов в результате их переносного употребления.

Выбор темы обусловлен тем, что лексика азербайджанского и лезгинского языков содержит в своем составе наряду с новациями различного рода архаизмы, устаревшие элементы, изучение которых может внести существенный вклад в тюркскую и дагестанскую лексикологию.

Описательно-сопоставительное изучение звукоизобразительных слов имеет определенное значение и для историко-этимологического словообразовательные модели как азербайджанского, так и лезгинского звукоизобразительной лексики общего происхождения. В то же время звукоизобразительных слов.

В составе такой лексики одна и та же основа или корень выражают иногда одновременно полярные, совершенно противоположные значения. В этом аспекте в составе звукоизобразительной лексики азербайджанского и синонимические, антонимические и омонимические отношения. По мере необходимости в работе используются данные и некоторых других тюркских и дагестанских языков. Сопоставление азербайджанской лексики со звукоподражательной лексикой других, например английского, тюркских и кавказских языков, помогает выявить универсальное и идиоэтническое в исследуемой лексике, в том числе идентичные, частично сходные и контрастные явления в этих языках. Лингвисты считают такой метод исследования определенного языка актуальным и научно оправданным (Н.И.

Ашмарин, Н.Ф. Вердиева, В.Г. Гак, Т.И. Петрова, Н.А. Дементьева, В.А.

Горцевская, М.В. Жгенти, С.Б. Воронин, Т.С. Зевахина, Г.В. Коптелова, В.Н.

Ярцева и многие др.).

проблемы изобразительной лексики азербайджанского и лезгинского языков с опорой на какой-нибудь диалект или только на литературный язык в сопоставлении с английским языком проводится впервые.

Научная новизна исследования состоит в том, что в научный оборот звукоизобразительных элементов современных азербайджанского и лезгинского языков в сопоставлении с английским.

Новизна исследования состоит еще и в том, что в данной работе устанавливается качественное своеобразие звукоподражательных слов (глаголов и имен) в современных азербайджанском и лезгинском языках в сопоставлении с английским, целостно описывается семантическая структура звукоподражательных глаголов и имен, выявляются их фонетические и морфологические особенности, а также лексико-семантическая и словообразовательная природа данной группы слов.

В настоящем исследовании впервые для доказательства универсального характера звукоподражательной лексики и выявления ее идиоэтнических особенностей в азербайджанском и лезгинском литературных языках привлекаются данные языков различных типологий, что дает ранее неизвестные науке результаты. Так, например, выясняется, что некоторые лексемы, относимые ранее незвукоподражательной лексике в плане истории, ныне относятся именно к звукоподражаниям.

Кроме того, в диссертации рассматривается функциональное поведение звукоподражательных глаголов и имен с характером синтагматических отношений в предложении, подтверждается мысль о том, что семная организация слов влияет на синтаксическую реализацию этих слов.

Основная цель исследования - описать фонетико-морфологическую и лексико-семантическую систему звукоподражательной лексики азербайджанского и лезгинского языков в сопоставлении с английским языком.

Задачи исследования:

- описать фонетико-морфологическую структуру звукоподражательных слов;

- определить лексическую систему звукоизобразительных слов;

- проанализировать лексико-семантические связи звукоподражательных слов с другими словами;

- установить функционально-семантические особенности звукоподражательных слов в азербайджанском, лезгинском и английском языках;

- исследовать прагматический аспект звукоподражательной лексики.

Методы и приемы исследования. В данной диссертационной работе использованы описательный, сравнительный, сопоставительный, типологический, сравнительно-исторический методы.

Вместе с тем в работе сделана попытка суммарно представить изобразительную лексику азербайджанского языка, связанную с лексикой древнетюркских и новотюркских языков. Эта лексика имеет много точек соприкосновения и с остальными азербайджанскими лексикосемантическими разрядами. То же самое касается изобразительной лексики лезгинского языка в сравнении с другими формами его существования и в сопоставлении с азербайджанским и английским языками.

исследование, посвященное звукоизобразительной лексике в современных азербайджанском и лезгинском языках в их сравнении с другими формами существования этих языков и в сопоставлении с английским языком.

Подробно рассматриваются конкретные вопросы происхождения изобразительных слов. Исследуются и вопросы лексической, фонетической и морфологической структуры звукоизобразительных слов.

Проблема описания, анализа и сравнения указанных элементов в описательно-сравнительном плане - задача трудная и сложная.

Семантическая и морфологическая структура изобразительных слов в привлекаемых языках обнаруживает много общего и дифференциального относительно других тюркских и дагестанских языков. В этом направлении в работе дается широкое освещение конкретного изобразительного элемента с привлечением материала близкородственных и других неродственных языков.

изобразительной лексики азербайджанского языка в сравнении с соответствующей лексикой других тюркских языков, в первую очередь огузских, а также лезгинских языков на лексико-семантическом и фонетикоморфологическом уровнях имеет первостепенное значение для разработки вопросов описательной, сравнительной и сравнительно-исторической лексикологии и морфемики, так как оно проливает свет на происхождение целого ряда морфем в тюркских и дагестанских языках. Теоретическая значимость данной работы заключается и в том, что в научный оборот вводится новый материал и его анализ по количественной и качественной характеристике.

Практическая значимость исследования. Материалы и результаты исследования изобразительной лексики азербайджанского, лезгинского и английского языков могут быть использованы при решении различных вопросов синхронической и диахронической лексикологии, разработке различных вопросов азербайджанского и дагестанского языкознания, составлении различного рода лексикографических работ, в частности, создании толковых, двуязычных, исторических и этимологических словарей, при подготовке спецкурсов и спецсеминаров, составлении учебников и учебно-методических пособий, а также в практике преподавания азербайджанского, лезгинского и английского языков в школе и вузе.

Источники и материалы исследования. Источники исследования – фактический материал азербайджанского, лезгинского и английского литературных языков и различных других форм их существования.

Типологические, сравнительно-описательные и сопоставительные примеры берутся из соответствующих лексикологических и лексикографических источников привлекаемых языков.

На защиту выносятся следующие положения исследования:

1. Звукоизобразительные слова азербайджанского, лезгинского и английского языков имеют соответствующие фонетические закономерности, которые, в общем, классифицируются как контрастивные.

2. Выделяются значительные особенности внутренних и внешних связей и тенденций в историческом и функциональном развитии компонентов звукоизобразительной лексики в сопоставляемых языках.

3. Своеобразны семантические особенности звукоизобразительных единиц на уровне синхронии и диахронии в сопоставляемых языках.

4. Морфологические особенности звукоизобразительной лексики азербайджанского, лезгинского и английского языков имеют общие и специфические закономерности, которые сводятся к идентичным и контрастным явлениям.

Теоретико-методологическая основа исследования - труды отечественных и зарубежных ученых, имеющие принципиальное значение для понимания сущности поставленной проблемы и соответствующие интерпретации - Н.К. Дмитриева: 1940; Н.А. Баскакова: 1952; A.M. Щербака:

1987; Э.Р. Тенишева: 1963; К.М. Мусаева: 1964; А.Н. Кононова: 1956; 1985, 1986; Р.И. Гайдарова: 1987; У.А. Мейлановой: 1970; H. Werner: 1963; R.

Jacobsona: 1979 и др.

Основные результаты исследования. Проведен критический анализ современного состояния лингвистических работ по проблеме изобразительной лексики в азербайджанском и в других тюркских языках, в лезгинском и в других дагестанских языках, а также и в общем языкознании.

Определено место изобразительной лексики в системе азербайджанской и лезгинской лексикологии, выявлены основные моделеобразующие признаки и особенности.

Дана фонетическая и функциональная, лексико-семантическая и азербайджанского, лезгинского и английского языков. Выявлены общие и дифференциальные признаки изобразительной лексики азербайджанского и лезгинского языков на фоне остальных тюркских и дагестанских языков.

диссертационного исследования обсуждались на заседаниях кафедры общего языкознания Дагестанского государственного педагогического университета, а также были доложены на различных республиканских конференциях.

По теме диссертации опубликованы статьи и тезисы, в которых отражаются основные положения и результаты исследования.

Объем и структура работы. Объем диссертации - 167 страниц.

Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списков использованной литературы и условных сокращений.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

теоретическая и практическая значимость исследования, поясняются источники иллюстрированного материала, сформулированы основные положения, выносимые на защиту, даются сведения о структуре и об апробации результатов исследования.

Первая глава «Проблемы изучения звукоизобразительных слов в общем, тюркском и кавказском языкознании», состоящая из трех разделов, посвящена освещению теоретической проблематики исследуемого материала, анализу значимых для проводимого исследования понятий и их содержанию в современной лингвистике.

История изучения звукоизобразительных слов в азербайджанском, лезгинском и английском языках имеет свои особенности. Исследователи различных языков, уделяя особое внимание исследованию данной проблемы, называют их по разному: звукоизобразительные слова, звукоподражательные слова, образоподражательные слова, имитативы, ономатопеи, мимемы, изобразительные слова, образные слова и т.д. С учетом степени исследованности привлекаемых языков именно в аспекте рассматриваемой проблемы основной упор в данной главе делается на азербайджанский язык.

Такой подход объясняется изученностью звукоизобразительных слов в некоторых других тюркских языках, богатством самого азербайджанского языка этими словами и их проникновением в лезгинский язык. Более того, в работе сделана попытка исследовать поставленную проблему не только на материале современного азербайджанского языка, но и на материале его дербентского диалекта в сопоставлении с английским и лезгинским языками.

По мере необходимости звукоизобразительные слова лезгинского языка рассматриваются в сравнении с другими языками лезгинской группы. Такой всесторонний охват материала позволяет достаточно адекватно отобразить особенности звукоизобразительных слов в разносистемных языках, носители которых проживают в территории близких расстояний, а местами и вперемежку.

Как известно, азербайджанский, лезгинский и английский языки различны по генеалогической, типологической, контенсивно-структурной и артикуляционной классификациям языков. В научной литературе по этим звукоподражательной лексики. При всем этом звукоподражанием (ономатопеей) называют подражание различным звукам, издаваемым одушевленными и неодушевленными предметами – людьми, животными, птицами, различными предметами и т.д.

происхождения языка. Древние ученые также считали, что между вещью и ее названием существует определенная связь, поэтому в самом звучании заключена сущность вещи. Когда говорят, что кошка мяукает, собака гавкает, лягушка квакает, лошадь ржет и т.д., то в самих названиях этих глаголов звукоподражанием передают особенности данных действий.

В истории науки велось и ведется много споров о том, насколько звукоподражания. Более того, в любом современном языке существует достаточно большое количество слов звукоподражательного характера.

Правда, сам принцип звукоподражания проявился значительно позже, чем использование звуков, которые были унаследованы первобытными людьми от их животного предка. С учетом того, что в детской речи встречается немало слов, содержащих те или иные звуки - подражательные элементы, то можно сделать вывод и о том, что признак звукоподражания сыграл определенную роль и в происхождении языка. Жизнь живых существ неразрывно связана со звуками, которые почти всегда сопутствуют ей.

Используемый Платоном термин «подражание» (греч. mimesis) понимается как воспроизведение какого-то образца. (Третьякова 1985). В XVIII веке французский ученый Парль де Бросс считал звукоподражание основным источником слов в языке. (Погодин 1913). В XX веке Н.И.

Ашмарин в своей работе «О морфологических категориях звукоподражаний в чувашском языке» впервые ввел термин «мимема», частью которой становится звукоподражание. Вслед за ним в понятие «мимемы» включают звукоподражательные слова Н.А. Баскаков, С. Кудайбергенов, М.

Худайкулиев, Р. Кунгуров, А. Искаков, исследуя эти слова в киргизском, туркменском, узбекском, казахском и в других тюркских языках.

В 80-е годы XX столетия Г.Е. Корнилов ввел термин «имитатив», а Воронин - «звукоподражательное слово - ономатоп». На то, что звукоподражания способны быть источником новых слов, обращали внимание многие ученые: О. Есперсен (1925), Э. Сепир (1934), В. Скаличка (1967), С.А. Карпухин (1979) и другие. По мнению Ахмановой (1963);

Бабенко (1989), Скалички (1967) и многих других исследователей, известны два способа производства звуков: 1) инструментальный или механический производство звуков живыми существами при помощи дыхательной системы (песни птиц, человеческий голос, крики животных).

Французский лингвист М. Граммон (1961) показал, что звуки живого звукоизобразительную систему языка с пространственных и временных интегративного цикла – фоносемантики.

Звукосимволическая лексика относительно полно изучена в английском языке в плане генетическом и онтогенетическом, семиотическом и типологическом, но совершенно не исследована в семасиологическом плане.

особенностям одной из крупнейших частей английского звукосимволизма – глаголов: базисных (исторически первичных) и вторичных (производных).

В принципе звучание слова не имеет и не может иметь ничего общего с природой обозначаемого словом предмета или явления, в противном случае, не было бы возможным ни существование различных названий одного и того же предмета в различных языках, ни изменение звуковой оболочки слова в процессе исторического развития языка. Другое дело, одни и те же акустикоартикуляционные единицы символизируют сходные «цепочки» понятий. Так, например, мягкие согласные символизируют нечто мягкое, маленькое, приятное, теплое, а твердые - нечто неприятное, твердое, сильное, большое и т.д. То же самое касается звонких, символизирующих нечто большое, холодное, быстрое, и глухих, символизирующих нечто маленькое, теплое и т.д.

Вместе с тем можно указать и на то, что одни и те же понятия символизируются различными акустико-артикуляционными единицами. Так, например, понятие «большой» может символизироваться и твердыми, и звонкими, и смычными согласными, а понятие «маленький» - глухими, фрикативными, мягкими и т.д. Таким образом, хотя мы имеем четкие соответствия между определенными артикуляционно-акустическими и семантическими единицами, нет жесткой связи между первыми и вторыми.

Кроме того, эти понятия могут символизироваться в зависимости от существующих фонологических различий между этими признаками в том или ином языке.

Таким образом, если фонетико-морфологические и лексикосемантические особенности звукоподражательных слов изучены в достаточной степени в индоевропейских и в ряде тюркских языков, то в кавказских языках, в частности, в дагестанских языках, они, либо вовсе не изучены, либо изучены слабо. Нам известны статьи Д.С. Самедова, посвященные фонетическим и лексическим особенностям образных слов в дагестанских языках, и небольшая работа Мазанаева И.А., в которой рассматриваются звукоизобразительные слова английского и лезгинского языков.

Некоторые сведения о звукоизобразительных словах кавказских языков дают в своих работах, посвященных в основном лексическим общностям кавказских языков Г.А. Климов, А.К. Шагиров, С.М. Хайдаков. Более подробно все вопросы, касающиеся звукоизобразительных слов в сравнительно-сопоставительном аспекте, суммированы в последующих главах данной работы.

звукоизобразительных слов азербайджанского, лезгинского и английского языков», состоящая из четырех разделов, рассматривает вопросы вокализма и консонантизма, фонетических и морфологических особенностей звукоизобразительных слов в сопоставляемых языках.

В первом разделе второй главы дается анализ звукоподражательных слов, являющихся словесным воспроизведением различных звуковых явлений, и образоподражательных слов, выражающие различные зрительнообразные представления человека (вар-вар «подражание болтовне», растительности»). При их употреблении в азербайджанском языке добавляется вспомогательное глагольное слово этмэк «делать». А в последнем примере можно отметить редупликацию корня хаш, который во втором повторяющемся слоге имеет форму хыш. Наблюдается переход негубного гласного в губной. Если хаш понимается как подражание единично проявляющемуся шуму, то редупликация хаш-хыш имеет уже собирательно-множественную окраску. Такие особенности отличают подражательные слова от имен и сближают их с междометиями.

Таковы изобразительные слова тапыр-тапыр «звукоподражание сильному топоту», быш-быш «звукоподражание плачу ребенка», зэнк-зэнк «подражание звонку» и т.д.

Практически от любого подражательного слова при помощи одного из аффиксов -ылда, -илде, -улда, -улде образуется глагол, а от него и имя: шыр «подражание журчанию воды» > шырылдамаг «журчать» > шырылдама «журчание». Таковы, например, гах-гах «подражание кудахтанью», шамшум «шум чавкающей воды, грязи». Интересно и то, что в азербайджанском языке от подражательных слов образуются также сложные глаголы при помощи вспомогательных глаголов этмэк, олмаг «делать, стать»: зэнк этмэк «звенеть», гах олмаг «заснуть» и т.д. Кроме того, подражательные слова могут субстантивироваться и в этом случае употребляются в предложении как знаменательные слова.

По составу подражательные слова, как и междометия, бывают знаменательных и служебных слов у них отсутствуют четко воспринимаемые лексические и грамматические признаки.

Как было отмечено выше, основоположником изучения тюркской изобразительной лексики является И. И. Ашмарин, затронувший в своей монографии и статьях широкий круг вопросов - от общелингвистической трактовки изобразительных слов до их полного анализа. Он и вслед за ним другие исследователи тюркских языков при определении семантических групп звукоподражательных слов придерживались следующей классификации:

1. Звукоподражания действиям человека: гах-гах «подражание кашлю», шивир-кювюр «подражание шепоту»;

2. Подражания звукам, издаваемым животными и птицами: мияв-мияв «мяу-мяу», кю-кю-рю-кю «ку-ка-ре-ку»;

3. Подражание звукам природных явлений или различных предметов:

вув-вув «подражание вою ветра».

Как видно из примеров, такой комплекс звуков, как правило, не характерен для неподражательных слов азербайджанского языка. Во-первых, анлаутный в- мало встречается в исконно тюркских словах. Во-вторых, исключены слоги с консонантными группами типа вашт, вушт «подражание шуму раскидывания гудящего огня».

Наблюдаются случаи, когда одни и те же предметы издают разные звуки, что в зависимости от разных обстоятельств меняются оттенки звучания. В тюркских языках существуют, например, около двадцати звукоподражательных слов, передающих виды смеха: бырх - «неожиданный сильный смех», кэт-кэт «хихиканье», ha-ha «хохот» ит.д. Многие звукоподражательные слова имеют свои варианты в разных тюркских языках: тапур в башкирском языке, дабур в дербентском диалекте азербайджанского языка, табыр в татарском языке имеет разные значения (топот ног; место отдыха для скота (лежбище), затоптанное место).

Вместе с тем однотипность, параллелизм в структуре, особенности функционирования в языке и многочисленные случаи буквальных и приблизительных совпадений свидетельствуют о принадлежности изобразительных слов к тем пластам лексики, которые современными тюркскими языками унаследованы от праязыкового состояния, ср.: туркм.

шатырды - азерб. шатыр-шутур - узб. шатир-шутур ит.д. «шорох, шелест, треск».

В тюркских языках к звукоподражаниям примыкают симпатические, (символические) слова [Ашмарин 1928:155], которые возникли в результате сопроводительных движений органов речи и передают всевозможные зрительные проявления «молчащих» предметов (блеск, сияние, сверкание, мерцание, мигание и т.д.), например: юм-юм - симпатическое подражание морганию. Одним из важных звеньев подобных слов является распределение согласных в начале и в конце слова, которое сводится преобладанию сонантов (в начале) в сочетании с глухими согласными (в конце).

Количество компонентов звукоподражаний может быть и большим, так как их неоднократный повтор служит целям усиления экспрессии, например, ламп-ламп-ламп «подражание сильному биению сердца».

Звукоподражательные слова в тюркских языках могут начинаться любым гласным и любым согласным, кроме р- и ц-. Правда число подобных слов с начальным гласным является незначительным (хыр-хыр звукоподражание хрипу, хор-хор - звукоподражание храпу).

звукоизобразительных слов на уровне трех сопоставляемых языков азербайджанском языке в основном распространяются и на английский, и на лезгинский языки. В первую очередь, можно отметить структурную неоднородность этих слов, например: думп в лезгинском языке «подражание падению», а в английском dump «тяжело дышать» (с глухим звуком); xynl «глоток», gulp «жадно глотать, большой глоток».

Так же, как и в тюркских языках, большая часть звукоподражаний в лезгинском и английском языках представляет сложные образования, особое место среди которых занимают повторы, возникшие в результате редупликации (удвоения) основы. Сопоставительный анализ звукоизобразительных слов также показал, что их в лезгинском языке, точно так же, как и в других дагестанских языках, великое множество, которое объясняется, может быть, богатой флорой и фауной республики, их спецификой. В сравнении с другими дагестанскими языками звукоподражания могут быть разделены на идентичные и неидентичные, в том числе и на частично сходные и контрастные.

К идентичным относятся такие повторы, в которых первый компонент редуплицируется без каких-либо изменений звукового состава: гурп-гурп «подражание учащенному пульсу» (в табасаранском: Дугъан юк1в гурпгурп апгури либхура «Его сердце учащенно бьется»); гъур-гъур «ворчание»

(Учв жигьил вушра, гизаф гъургърар апгрур ву «Хотя он молодой ворчит много»). Таковы звукоподражания жур-жур «журчание», куш-куш «шепот», къар-къар «болтун», къве-къве «каркание вороны», къу-къу «подражание воркованию», лагъ-лагъ «болтовня», фур-фур «звукоподражание шуму при вращении чего-либо легкого» и т.д.

Аналогичные примеры звукоподражательных слов встречаются и в английском языке, например: drio-dur «подражание звуку, издаваемому при капании (воды)»; ha-ha «xa-xa»; mur-mur «ворчание, бормотание»; pup-pup «писк», pom-pom «вид оружия»; tap-tap «звук, издаваемый при стучании»;

tick-tick «подражание тиканью»; too-too «подражание гудению рожка»; tumtum «звук барабана» и т.д.

Наличие аналогичных явлений и в современном русском языке свидетельствует о том, что редупликационные образования звукоподражаний могут быть отнесены к языковым универсалиям: га-га, гугу, динь-динь, кар-кар, ку-ку, ням-ням, топ-топ, тук-тук, ха-ха, ца-ца, шлеп-шлеп и т.д.

Некоторая часть идентичных повторов имеет неразложимую на отдельные компоненты структуру. Кроме того, компоненты таких повторов как отдельные лексические единицы не употребляются, например: гьур-гъур «ворчание», жур-жур «журчание», куш-куш «шепот», лагъ-лагъ «пустословие», мур-мур «бормотание», рап-рап «блеск, сверкание», къакъа «гогот» и т. д.

В принципе то же самое наблюдается в английском и тюркских языках:

mur-mur «ворчание, бормотание»; pom-pom «вид оружия», гах-гах «подражание кудахтанью»; кэт-кэт «хихиканье» и т.д.

Вместе с тем, среди изобразительных слов встречаются и такие, которые разложимы на составные части. Компоненты таких повторов обычно могут быть употреблены отдельно. Иначе говоря, они могут быть употреблены и в повторном, и одинарном виде, например: ларп1 (-ларп1) «плеск», луп1 (луп1) авун «мигать, моргать», т1амп1 (-т1амп1) «подражание звуку падающей воды». Такое явление распространяется как на английский язык, так и на тюркские языки: drip (-drip) «подражание звуку падающей воды»;

too (-too) «подражание гудению рожка». Ср. в русском языке: динь (-динь), кар (-кар), тук (-тук) и т.д.

В лезгинском языке к этой же группе можно отнести повторы с гласной вставкой в середине: гупа-гуп «подражание ударам»; рапа-рап «подражание коллективному хлопотанию»; тахъа-тахъ «подражание сильному биению сердца»; т1ап1а-т1ап1 «подражание шуму падающей воды» и т.д.

Что касается неидентичных повторов, то к ним относятся такие повторы, первый компонент которых редуплицируется с изменением звукового состава. Такая группа слов включает несколько разновидностей, которые суммарно могут быть включены в следующие четыре группы:

1. Повторы, при образовании которых в основе происходит замена начального согласного (сонорным р- одним из губных согласных или губнозубным ф-, сонорным м-): багърагъ «звукоподражание грохоту, звуку выстрела»; ц1апрап1 «блеск», шурт1-п1урт1 «возражение придумавшего, разговоры, толки, уговоры, сделки исподтишка»; тар-мар «разгром, развал, распад». Ср. англ. pow-wow «шумное сборище», русск. тяп-ляп.

2. Повторы, в которых подвергается изменению согласовка второй части: хъарт-хъурт «звукоподражание шуму галопом скачущей лошади».

Ср. англ.: bible-babble «болтовня, невнятный разговор»; русск.: зиг-заг, тик-так, пиф-паф и т.д.

3. В лезгинских языках встречаются повторы звукоподражательных слов, при образовании которых во второй части вставляется комплекс Р + согласный, соответствующий вроде фонетическому сингармонизму, например: к1уьт1-к1юруьт1 «подражание пению мелких птиц»; ср. в русском языке - чик-чирик, в табасаранском языке - ч1яв-ч1яряв «подражание чириканию воробья».

4. Несколько реже встречаются повторы, второй компонент у которых отличается от первого звуковым составом начального слога: угь-ц1угь «оханье», «аханье»; ата-бата «несуразный», «нескладный», «растяпа».

Второй компонент таких слов не имеет самостоятельного употребления. Он является всего лишь своеобразным отзвучием первого компонента и не встречается в удвоенном виде.

Как видно из изложенного выше, в идентичных повторах выражается повторяемость и многократность однородных звуков и образов, тогда как в неидентичных повторах - повторяемость и многократность неоднородных звуков и образов. Сопоставление звукоизобразительных слов в лезгинском, английском и азербайджанском языках позволяет нам выделить всеобщее, общее и специфическое в каждом из сопоставляемых языков. Своеобразна и их морфологическая структура, что и явилось причиной их выделения в особую группу (микросистему). Сопоставление материала рассматриваемых трех языков (систематическое или эпизодическое) позволяет нам говорить о структурной изоморфности звукоизобразительных повторов в лезгинском, английском и азербайджанском языках. Сопоставление их с русским языком (для большей убедительности) позволяет говорить и об универсальности звукоизобразительных слов вообще.

Во-первых, говоря об образовании и их структуре, в сопоставляемых языках можно выделить две большие группы: простые и сложные. Вовторых, простые звукоподражательные слова характеризуются двух или трехсогласными слогами закрытого типа. В-третьих, в сопоставляемых языках, несколько реже, но употребляются звукоподражательные слова, состоящие из согласного плюс растянутый гласный (му-у, бя-я, мя-у).

Что касается сложных звукоподражательных слов, в том числе редуплицированных их форм, то они в сопоставляемых языках могут быть разделены на несколько типов:

1) тип СГС: тах-тах «подражание чмоканию»; гъур-гъур «подражание ворчанию»; вар-вар «подражание болтовне» (аз.); mur-mur «ворчание, бормотание» (англ.);

подражание скрипу новых сапог»; гурп-гурп «подражание учащенному сердцебиению»; зэнк-зэнк «подражание звонку» (аз.); tick-tick «подражание тиканью» (англ.);

3) редуплицированная структура, первая часть которой состоит из компонента СГСГ: тIакьа-тIакь «подражание стуку»; тахъа-тахъ «подражание сильному сердцебиению»;

4) тип СГСГС в первом компоненте, а во втором наблюдается перегласовка: дарам-дурум «подражание шуму, гаму»; тIарапI-тIурупI «звукоподражание шуму падающих мелких предметов»; шивир-кювюр «подражание шепоту» (аз.);

5) Тип СГС, второй компонент которого изменяет начальный согласный на сонорный р или губной пI, б, п: чIакь-ракь «подражание треску дерева, хрусту», шуртI-пIуртI «образоподражание разговорам о сделке».

Необходимо отметить и то, что в сопоставляемых языках, особенно в английском встречаются еще специфические типы редуплицированных звукоподражательных слов типа CГГ, ССГГ, CГСС и т.д.

Иллюстрированный материал, отобранный из различных словарей, фольклора, художественной учебно-методической и научной литературы, свидетельствует о самом различном составе и системе гласных и согласных в звукоподражательных словах сопоставляемых языков. В работе дается полная характеристика вокализма, и консонантизма звукоизобразительных слов, особенно азербайджанского языка в его сопоставлении с лезгинским и английским языками. При этом приводятся основные и комбинаторные оттенки гласных и согласных, выявляется качественный и количественный их состав, а также акустические и артикуляционные их признаки.

С учетом исследований и некоторых сведений о лексике и морфологии звукоподражательных слов Климова Г.А., Шагирова А.Ш., Хайдакова СМ., Шагирова А.К., Гайдарова Р.И., Мейлановой У.А., Гюльмагомедова А.Г., Самедова Д.С., Мазанаева И.А. можно выделить следующие группы по их семантическим требованиям:

1) слова, обозначающие округленность предмета. Они в своем фонетическом составе имеют как минимум один лабиальный звук, использование которого связано с обозначением округлых, выпуклых или же выпеченных предметов. По мнению Воронина (1982) увеличение объема ротового резонатора объясняется общими чертами артикуляции. В результате проведенных исследований на материале английского языка он приходит к выводу о том, что «округлость фоносемантически связана с лабиальностью и, наоборот, - лабиальность с округлостью, причем самым тесным образом...»

Такая картина характерна многим языкам мира, в том числе лезгинскому и азербайджанскому;

2) слова, обозначающие напряжение. В основе слов этой группы лежит звукоизображение (сдавливание, растяжение, сокращение, натяжение и т.д.) отдельных мышц человеческого тела. Исток этой группы слов лежит в имитации направления различных групп мышц тела, относящихся к артикуляционному аппарату человека. В соответствии с фонемным составом лезгинских языков выделяется несколько типов обозначений напряжения: а) альвеолярный тип: жакьун (в лезг. яз.), чIвуркьуб (в табасаранском языке), чIилкьвас (в агульском), «жевать»; б) дентальный тип: т1ушурун, (в лезгинском), т1иршуб (в табасаранском) «мять, тереть»; в) дентоальвеолярный тип: ццун (в лезгинском) «пахать», ц1иб (в табасаранском) «щипок»; г) заднеязычный тип: к1асун (в лезгинском) «кусать», кьац1 (в табасаранском) «укус»;

3) слова, обозначающие звуковые физиологические процессы в полостях носа, рта и горла. Они, в свою очередь, могут быть разделены на носовые (нигьнагь авун «хныкать, капризничать»), ротовые (ч1иш авун «сопеть, фыркать») и горловые (хурр-хурр авун «храпеть»).

Н.И. Ашмарин считал их «отпечатками соответствующих звуков, издаваемых голосовыми органами человека при различных настроениях и обстоятельствах. Приблизительно то же самое касается их эквивалентов в других сопоставляемых языках.

Таким образом, звукоподражательные слова образуют обширную группу, так как можно подражать животным и птицам, предметам и стихийным проявлениям природных сил. Как показывает их анализ, полного и тождественного воспроизведения этих звуков не удается ни в одном языке.

Они приблизительны, условны. Вот почему утка для русского кричит крякря, для англичанина квак-квак (quack), для француза кан-кан (cancaner), для датчанина pan-pan, для лезгина къвя-къвя и т.д.

Звукоподражательные слова в сопоставляемых языках, хотя сами не имеют лексического значения, могут выполнять роль подлежащего (Ау! раздалось вдалеке), сказуемого (Колокольчик динь-динь-динь), и второстепенных членов предложения.

Третья глава реферируемого исследования «Лексико-семантические особенности звукоподражания в азербайджанском, лезгинском и английском языках».

Звукоподражательная лексика в азербайджанском, лезгинском и английском языках представляет огромный исследовательский интерес для лингвистов нашего времени. Специальные работы, посвященные этому вопросу, стали появляться лишь в конце XIX и в начале XX веков. Широкое распространение получило мнение, будто звукоподражания не обладают лексическим значением. Эта точка зрения нашла отражение и в «Грамматике современного русского языка». По мнению других исследователей, например, А.Н. Тихонова, звукоподражания, хотя и не имеют номинативной функции, обладают лексическим значением и являются полноценными словами. Будучи носителями языковой информации, они используются как средства общения. В системе частей речи звукоподражания выступают как особые, самостоятельные разряды слов (Тихонов 1981).

Ранние ученые рассматривали всю систему звукоизобразительной лексики недифференцированно. Она состоит из двух подсистем: 1) звукосимволической; 2) звукоподражательной. Звукоподражательные слова часто относят к числу междометий, хотя они связаны с различными семантическими сферами и представляют собой знаки разных типов) (Шанский 1981).

Далее в работе рассматривается ряд существенных отличий междометий от звукоподражательных слов.

Звукоподражательные слова типа cock-a-doodle-doo, bow-wow, thud не выражают ни эмоции, ни чувств, а являются подражаниями вполне конкретным естественным звучаниям. Обозначая естественные звучания предметов и явлений, звукоподражательные слова имеют определенное лексическое значение и широко используются в словообразовании: buzz (v) «жужжать, гудеть»; buzz (n) «телефонный звонок»; buzz-bomb (n) «самолетснаряд», buzz-saw «круглая пила».

В большинстве случаев звукоподражательные слова являются членами предложения. Английские звукоподражательные слова привлекают внимание ученых благодаря нескольким факторам: 1) их большей эксплицитности и сравнительно небольшого числа флексий и аффиксальных образований; 2) если в азербайджанском языке звукоподражательный характер этих слов меньше ощущается говорящим и слушателями (например, шырылдамаг «журчать»), то английские их варианты большей частью, либо состоят из одного корня: bang (n), plop (n), либо присоединяют очень ограниченное число флексий: screamed, creaking; 3) высока степень продуктивности конверсионного способа словообразования, что способствует беспрепятственному переходу звукоподражаний из одной части речи в другую: hiss (v) - hiss (n); 4) большей ориентированности английского языка на отображение слуховых ощущений. Английский язык при описании ситуации отдает предпочтение звуковым восприятиям перед зрительными; 5) значительному количеству звукоподражательных единиц, содержащих редупликацию и чередование звуков: blah-blah, chitter-chatter (Горохова 1998).

звукоподражательных образований в английском языке Реформатский А.А.

указывает на богатство английского языка повторами. Они могут быть полными: quack-quack «кря-кря» и неполными: zig-zig - «зигзаг».

(Реформатский 1967).

Своеобразны лексико-семантические особенности звукоподражаний в азербайджанском языке. Исходя из достаточно большой группы этих слов, некоторые лингвисты выделяют их даже в самостоятельную часть речи.

звукоподражательный характер менее ярко за счет большого числа прибавляемых к корню аффиксов и флексий. Во всех сопоставляемых языках роль звукоподражательных слов огромна в художественной литературе публицистике, поэтическом языке, прозе и поэзии и устном общении.

В принципе ни один писатель, ни один мастер художественной прозы, ни зависимо от манеры его творчеств, тематики и жанра произведений, не может обойтись без употребления слов-звукоподражаний. В научной литературе одним из терминов, описывающих звукоподражательную подсистему языка, является термин «агломерат звукоподражательных единиц». Иначе говоря, «агломерат - скопление звукоподражательных единиц, то есть наличие нескольких (двух и более) звукоподражательных единиц в относительно небольшом фрагменте текста объединенном общей мыслью (Горохова 1998).

В сопоставляемых языках, особенно в английском, встречаются простейшие и многосоставные агломераты. Первые состоят из двух ономатопов и встречаются наиболее часто. Вторые можно разделить на трех, четырех и пятисоставные агломераты. Их можно классифицировать агломераты и как гомогенные и гетерогенные. Гомогенные - скопление однокоренных ономатопов, а гетерогенные - скопление ономатопов, не объединенных общим корнем. Говоря о различии в функционировании этих агломератов, необходимо отметить, что гетерогенные могут служить для создания у читателя яркого психоаккустического образа: Лес тих, звенит над вырубкой жаворонок, глухо долбят дятлы, сердито перепискиваются синички… Гомогенные агломераты ономатопов, в свою очередь, могут служить для привлечения внимания читателя к определенным индивидуальным особенностям героев.

Передача звукоподражательных единиц с английского языка на азербайджанский и лезгинский языки или, наоборот, с лезгинского и азербайджанского языков на английский, может осуществляться несколькими способами: 1) способы перевода звукоподражательных единиц, основанные на качественных признаках; 2) способы перевода агломератов звукоподражательных единиц, основанные на количественных признаках. К первым относятся: а) звуковая выразительность ономатопов, составляющих агломерат; б) перевод гомогенного элемента гетерогенным элементом; в) перевод гетерогенного элемента гомогенным элементом; г) перевод гомогенного элемента гомогенным, гетерогенного элемента гетерогенным звукоподражательных единиц оригинала агломератом звукоподражательных единиц языка перевода; б) в результате такого перевода количество ономатопов в агломерате может увеличиться или уменьшиться; в) двухсоставный агломерат в результате перевода может стать одиночным ономатопом. На все эти случаи в работе приведено большое количество примеров, приняты и соответствующие рекомендации.

В заключении подводятся итоги проведенного исследования, а также намечаются его возможные перспективы.

публикациях автора:

Статьи в журналах, рекомендованных ВАК РФ:

1. Айвазова Э.Б. Звукоизобразительные слова в азербайджанском и английском языках. // Вопросы филологии. №4, М., 2007. С.47-50.

звукоизобразительных слов в разноструктурных языках // Известия Дагестанского государственного педагогического университета. №4, Махачкала, 2011.С. 37-42.

Статьи, публикованные в других изданиях:

звукоподражательных слов в разноструктурных языках // Кавказский лингвистический журнал. Выпуск III - IV, Махачкала, 2010. С. 9-13.

художественной литературе // Вопросы дагестанских языков и литературы.

Выпуск V, 2007. С. 125-127.

5. Айвазова Э.Б. Экспрессивная функция подражательной лексики в азербайджанском и английском языках // Лексико-грамматическое развитие тюркских и нахско-дагестанских языков. Махачкала, 2007. С. 10-11.

6. Айвазова Э.Б. Структура звукоподражаний азербайджанского и персидского языков // Межкультурный диалог на филологическом пространстве. Материалы II Международной тюркологической научнопрактической конференции. Махачкала, 2008. С.30-31.