На правах рукописи

БЕКЕТОВА СОФИЯ ВАСИЛЬЕВНА

КОГНИТИВНО-ПРАГМАТИЧЕСКИЕ И СЕМАНТИЧЕСКИЕ

ХАРАКТЕРИСТИКИ СРЕДСТВ ВЫРАЖЕНИЯ

АВТОРСКОГО ЗНАНИЯ В ГАЗЕТНОМ ДИСКУРСЕ

(на материале современного английского языка)

Специальность 10.02.04 – германские языки

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Пятигорск – 2013

Работа выполнена на кафедре западноевропейских языков и культур Института переводоведения и многоязычия в ФГБОУ ВПО «Пятигорский государственный лингвистический университет»

Научный руководитель: кандидат филологических наук, профессор Зайцева Ольга Львовна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор Шабанова Татьяна Дмитриевна, ФГБОУ ВПО «Башкирский государственный педагогический университет им. М. Акмуллы», зав. кафедрой межкультурной коммуникации и перевода доктор филологических наук, доцент Янушкевич Ирина Федоровна, Волжский гуманитарный институт (филиал ФГАУ ВПО «Волгоградский государственный университет»), зав. кафедрой лингвистики

Ведущая организация: ФГБОУ ВПО «Череповецкий государственный университет»

Защита диссертации состоится 18 апреля 2013 г. в 12.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.193.02 в ФГБОУ ВПО «Пятигорский государственный лингвистический университет» по адресу:

357532, г. Пятигорск, проспект Калинина, 9.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ФГБОУ ВПО «Пятигорский государственный лингвистический университет».

Автореферат разослан 16 марта 2013 г.

Ученый секретарь диссертационного совета Л.М. Хачересова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Настоящее диссертационное исследование посвящено изучению когнитивно-прагматических и семантических особенностей языковых средств со значением полного и неполного знания в газетных аналитических статьях на английском языке.

Выбор темы диссертационного исследования обусловлен тем, что функциональный аспект эпистемических маркеров, используемых в текстах газетных аналитических материалах, не получил комплексного освещения в лингвистических исследованиях. Представляется необходимым подойти к изучению эпистемических маркеров, способствующих актуализации пропозитивной информации, с позиции когнитивного анализа языковых фактов для раскрытия их потенциала как элементов модальной рамки высказывания.

Актуальность темы определяется ориентированностью современной лингвистики на изучение когнитивно-прагматических механизмов функционирования модальных маркеров и речевых стратегий, которыми руководствуются авторы аналитических материалов в дискурсе. Интерес к изучению эпистемических маркеров обусловлен их значимостью в процессе отображения авторского знания.

Актуальность выбранной темы определяется также отсутствием комплексного анализа когнитивно-прагматических и семантических особенностей модальных средств со значением «полного знания» и «неполного знания (полагания)» на материале газетной аналитической статьи в современном английском языке.

Объектом исследования в настоящей диссертационной работе является модусная репрезентация авторского знания в газетной аналитической статье, в которой особую значимость для восприятия информации реципиентом приобретает позиция автора текста по отношению к рассматриваемой и анализируемой им проблеме или ситуации.

В качестве предмета исследования выступают когнитивнопрагматические и семантические характеристики модусных средств актуализации знания (полного и неполного) в контексте аналитической статьи.

Цель исследования состоит в раскрытии механизмов объективации авторского знания в процессе коммуникации в сфере публицистического дискурса.

Достижение цели предполагает поэтапное решение следующих исследовательских задач:

– определение лексико-семантической структуры эпистемических маркеров со значением знания и проведение их таксономии;

– установление структурных особенностей эпистемических маркеров полного и неполного знания с учетом их частеречевой принадлежности;

– рассмотрение позиционного варьирования каждого модального маркера в контексте аналитической статьи;

– выявление семантического, прагматического и когнитивного потенциала каждого эпистемического маркера и установление закономерностей их употребления в тексте;

– описание модальных языковых средств со значением полного и неполного знания как репрезентантов определенных фреймовых модусов.

Для решения поставленных задач были использованы следующие методы и приемы: дефиниционный – для выявления лексикосемантической структуры языковых маркеров авторского знания; метод фреймового моделирования – для описания языковых признаков;

метод контекстуального анализа – для установления зависимости между семантико-прагматической функцией эпистемических маркеров и их позиционным варьированием в пределах предложения и текста;

метод семантико-прагматического анализа – для описания функционального аспекта модусных средств аналитической статьи и выявления авторских интенций в газетном дискурсе; количественный метод – для установления соотношения частотности употребления тех или иных эпистемических средств выражения полного и неполного знания (полагания) в тексте статьи.

Методологической основой исследования послужили фундаментальные работы отечественных и зарубежных лингвистов в области теории дискурса (Н.Д. Арутюнова, В.З. Демьянков, В.И. Карасик, А.Е. Кибрик, T. van Dijk, J.E. Grimes, R.E. Longacre, D. Schiffrin и др.), языковой модальности (Ч. Балли, Е.И. Беляева, В.В. Виноградов, А.А. Корнилов, З.Я. Тураева, Е.И. Френкель, M. Halliday, F.R. Palmer, и др.), когнитивной лингвистики (М.Н. Володина, Н.Н. Болдырев, В.З. Демьянков, Е.С. Кубрякова, В.В. Лазарев, Л.В. Правикова, О.Л. Зайцева, Р.М. Фрумкина и др.), а также газетного дискурса (К.И. Былинский, М.Н. Володина, Н.Д. Голев, Т.Г. Добросклонская, А.Р. Давыдова, Ю.Н. Караулов, А.А. Стриженко, Ch. Fillmore, G. Lakoff, R.W. Langacker, M. Minsky и др.).

Материалом исследования послужили данные, полученные методом сплошной выборки из аналитических статей, опубликованных в газетах «New York Times», «BBC News» и «Guardian» за 2007 – 2012 год. Общий объем выборки исследуемых микроконтекстов составил свыше 3900 примеров.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Языковые средства эпистемической модальности, функционирующие как маркеры пропозициональных отношений в структуре предложения и текста, подразделяются на единицы со значением полного и неполного знания, что отражает когнитивную природу восприятия человеком окружающего мира. В структурном отношении они дифференцируются по типу синтаксических связей и выступают как в форме эпистемических полнопредикативных конструкций: I know, I think, It’s true, так и в форме отдельных слов: certainly, supposedly и словосочетаний: in fact, of course.

2. В основе авторского знания лежат модусы, языковыми репрезентантами которых и являются модальные маркеры эпистемической установки, имеющие определенные семантико-прагматические и когнитивные характеристики. Функциональные свойства модусных маркеров обусловлены целевой коммуникативной установкой автора газетного текста и его личностной экспериенциальной оценкой передаваемой информации. Экспликация эпистемических маркеров в тексте аналитических материалов является необходимым условием для адекватной интерпретации сообщаемого и служит средством формирования у читателя его собственного отношения к фактам реальной действительности.

3. Пропозициональные отношения в тексте аналитической статьи могут быть описаны в терминах семантических модусов, набор которых определяется структурой когнитивного фрейма «Знание», последний распадается на субфреймы; «Полное знание» и «Неполное знание». В зависимости от фреймового значения все эпистемические маркеры, полнопредикатные и непредикатные, образуют микрофреймы в рамках общей фреймовой структуры знания.

4. Эпистемические средства вербализации субфрейма «Полное знание» представлены личностными предикатными формами, среди которых прототипическим – является предикат ‘I know’, носитель полного знания. Безличные предикатные конструкции типа ‘It’s true’ актуализируют различные микрофреймовые модусы полного знания.

Ядерным компонентом субфрейма «Неполное знание» является прототипический предикат ‘I think’ с глаголом полагания. К безличным предикатам, концептуализирующим субфреймовую семантику, относятся конструкции типа It seems (that), It may seem, It is possible that. К непредикатным средствам субфрейма «Полное знание» относятся модальные слова (surely, certainly, и др.) и словосочетания (in fact), к непредикатным средствам субфрейма «Неполное знание» – модальные слова (perhaps, maybe, possibly, probably и др.). В семантике данных единиц также находит отражение субъективная оценка автором текста ситуации реальной действительности или представляемой проблемы, но в отличие от полнопредикатных средств выражения эпистемической модальности, которые утверждают данную оценку, экспликация непредикатных маркеров в тексте статьи служит средством поддержания обозначенного предикатом модуса.

Научная новизна работы заключается в том, что в ней впервые на материале аналитических статей английской прессы на основе анализа эпистемических модусов была описана модель соответствующего когнитивного фрейма «Знание», а также дано системное описание его субфреймов и актуализирующих их полнопредикатных и непредикатных модусных языковых средств. Применение методики когнитивнопрагматического анализа позволило установить принципиальное различие фреймового потенциала каждого из выделенных языковых средств эпистемической модальности и объяснить их прагматическую направленность.

Теоретическая значимость диссертации заключается в том, что ее выводы и результаты вносят определенный вклад в общую теорию прагмалингвистики, а также в теорию публицистического дискурса.

Проведенный комплексный анализ эпистемических маркеров дает возможность проникнуть в сущностную модель репрезентации авторской оценки в контексте аналитической статьи и вместе с этим понять механизмы реализации прагматических целей и стратегий автора. Теоретическое значение настоящего исследования видится в дальнейшей разработке проблем публицистического дискурса как лингвокультурного и лингвосоциального феномена, в систематизации средств концептуализации авторской позиции в аналитической статье и в комплексном сопоставлении средств выражения полного и неполного знания в аргументативном дискурсе.

Практическая ценность работы заключается в том, что ее отдельные выводы могут быть использованы при чтении лекционных курсов по лексикологии, теории межкультурной коммуникации, а также спецкурсов по когнитивной лингвистике, прагмалингвистике, теории публицистического дискурса. Материал, представленный в диссертации, может быть использован при разработке учебных пособий по практической и теоретической грамматике английского языка, при написании курсовых и выпускных квалификационных работ, магистерских и кандидатских диссертаций.

Апробация работы. Материалы диссертации апробировались в процессе научных обсуждений на заседаниях кафедры западноевропейских языков и культур ПГЛУ, в виде докладов и сообщений на научно-методических конференциях ПГЛУ «Университетские чтения»

(2008-2012 гг.), «Молодая наука – 2008», на Международном конгрессе в Пятигорске «Мир через языки, образование, культуру: Россия – Кавказ – Мировое сообщество» в 2010 году. Основные положения диссертации нашли свое отражение в 12 публикациях общим объемом 4,8 п.л., 3 из которых опубликованы в изданиях, рекомендованных ВАК РФ.

Композиционно диссертация состоит из Введения, четырех глав, Заключения, Библиографии, Списка словарей и справочной литературы и Списка источников примеров.

Во Введении обосновывается актуальность данного диссертационного исследования, ставятся цели и задачи комплексного анализа изучаемого предмета, излагаются положения, выносимые на защиту, дается характеристика научной новизны, теоретической значимости и практической ценности диссертации, отмечается апробация ее основных результатов, описывается структура работы.

В Главе 1 «Теоретические предпосылки исследования языковых средств выражения авторского знания в газетном дискурсе» освещены основные аспекты изучения модусных средств в отечественной и зарубежной лингвистике: рассматриваются различные лексико-семантические и структурно-синтаксические средства выражения модальности; вводятся и поясняются термины, используемые в исследованиях для обозначения содержания и функций модальности как языковой категории дискурса.

В Главе 2 «Средства концептуализации субъективной позиции автора в аналитических газетных статьях» выявлены и систематизированы модусные средства, обеспечивающие репрезентацию когнитивного фрейма «Знание» в публицистическом тексте. В ней также описаны семантико-прагматические отношения в тексте, определен модальный план выражения авторской позиции, выявлены структурные особенности когнитивного фрейма «Знание» и проанализированы функциональные возможности лексико-семантических и синтаксических единиц различной степени сложности. Проведена классификация средств выражения различных модусов авторского знания и на этой основе определена структура фрейма «Знание» и его субфреймов.

В Главе 3 «Языковые средства выражения когнитивного субфрейма «Полное знание» и контексты их функционирования» изложены семантические и прагматические характеристики эпистемических маркеров, которые вербализуют когнитивный субфрейм «Полное знание» и определены их когнитивные функции в аналитических публицистических текстах.

В Главе 4 «Языковые средства выражения когнитивного субфрейма «Неполное знание» и контексты их функционирования» рассмотрены семантические и прагматические характеристики модальных маркеров, объективирующих субфрейм «Неполное знание», и выявлены их когнитивные функции.

В Заключении обобщаются полученные результаты и намечаются перспективы дальнейших исследований.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Среди языковых проблем, которыми занимается современная лингвистика, особую актуальность приобретает изучение коммуникации, – речевого общения, которое реализуется в форме дискурса.

«Изучению дискурса посвящено много исследований, авторы которых трактуют это явление в столь различных научных системах, что само понятие ‘дискурс’ стало шире понятия ‘язык’» [Карасик, 2002, с. 78].

В основе исследования дискурса лежит аспект модальности, включающий вопрос отношения организатора речевой деятельности к тому, что он сообщает, как сообщает, кому сообщает и как это сообщение выражает его отношение к реальной действительности. Объединяющим фактором представляется нам общий замысел автора, в рамках которого и формируется модальная система отношений в тексте. Так как эти отношения выступают организующими моментами текста, становится более очерченной и проблема текстовой модальности в целом.

В лингвистике уделяется большое внимание изучению модальных компонентов текста, обладающих внутренней структурой и репрезентирующих модальность разных уровней. Каждый уровень характеризуется наличием языковых средств различной степени структурносинтаксической сложности, которые, являясь компонентами общей семантико-прагматической структуры текста, создают условие для его адекватного прочтения реципиентом.

Модальность как лингвистическая категория отражает коммуникативную установку автора, реализуемую через экспрессивно– оценочные средства. В лингвистике параллельно существуют самые различные взгляды на модальность: от изучения модальности отдельных единиц языка [Виноградов, 1950; Жирмунский, 1963; Щерба, 1974; Ильиш, 1978; Ахманова, 1984; Лекант, 1991] до разработки вопросов модальности текста [Шведова, 1964; Бахтин, 1979; Гальперин, 1985; Тураева, 1994; Бондарко, 2001; Падучева, 2001; Валгина, 2004;

Ваулина, 2008; Бабенко, 2009]. Различия в понимании модальности объясняются тем, что объем этого понятия и охват им языковых явлений не совпадают в концепциях разных исследователей.

Лингвистическая модальность определяется как «функциональносемантическая категория, выражающая разные виды отношения высказывания к действительности, а также разные виды субъективной квалификации сообщаемого» [ЛЭС, 1990, с. 196]. Трактовка термина «модальность» в современном языкознании необычайно широка, но общим является то, что в понимание этого явления обязательно входит элемент оценочности по отношению к сообщаемому в терминах реальности и ирреальности, возможности и необходимости, желательности и нежелательности [Грауберг, 1978; Лямов, 1986; Арутюнова, 1988; Дмитровская, 1988]. На основании того, что подвергается оцениванию, – внеязыковая действительность или само высказывание, выделяются, соответственно, два типа модальности: объективная и субъективная [Золотова, 1962; Панфилов, 1977; Halliday, 1970; Leech, 1972;

Lyons, 1995].

Модальные компоненты высказывания и текста образуют модальную рамку, в которой концептуализируется целый спектр отношений. Их изучение и анализ в контексте включает прагматическую установку, коммуникативную цель автора и тип дискурса [Пешковский, 1956; Брандес, 1971; Воронков, 1991, Милосердова, 1991; Бондарко, 1995; Пермякова, 1997; Баженова, 2003].

Типологию текстов можно определить в зависимости от категории модальности – приоритета реального или ирреального, истинного или ложного [Stalnaker, 1972; Шмелев, 1984; Воронков, 1991; Тураева, 1994]. Так, для просветительского романа, для публицистического текста, для психологической и философской прозы, для научного стиля характерен приоритет реального перед ирреальным, истинного перед ложным. А для жанров, в которых имеется отклонение от жизненного стандарта (приключенческая литература, мифы и т.д.), характерен приоритет ирреального перед реальным, ложного перед истинным [Тураева, 1994]. Поэтому, использование соответствующего жанра и метода обусловливает соотношение основных компонентов значения модальности.

В последние десятилетия в аналитической философии было четко осознано, что полноценная модель языка не может ограничиться только семантическим подходом [Пешковский, 1956; Петров, 1987; Бирюлин, Корди, 1990; Милосердова, 1991]. Необходимо включение в общую модель языка и прагматических аспектов его функционирования [Почепцов,1988; Агапова, 2002; Рыжова, 2004; Бушуева, 2005; Степанов, 2005; Лаурина, 2006]. В связи с этим обозначилась задача – совместить в рамках одной теории семантические и прагматические «стороны» языка, так как прагматическое объяснение должно выдвигаться только для тех явлений, которые нельзя объяснить с семантикосинтаксических позиций.

Поскольку дискурс многосторонен и не может быть адекватно описан без понимания когнитивных процессов, имеющих место в сознании участников общения при порождении и восприятии речи, становится очевидной необходимость изучения, помимо собственно лингвистических и релевантных внешних параметров коммуникации, ментальных репрезентаций. Так как когнитивный аспект модальности отражает формирование и передачу знаний через призму коммуникации.

Определение языка как когнитивного процесса, по мнению Е.С. Кубряковой, осуществляется в коммуникативной деятельности и обеспечивается особыми когнитивными структурами и механизмами в голове мыслящего субъекта [Кубрякова, 2004]. Поэтому целесообразно проводить исследование явлений и фактов языка с учетом его двух главных функций – когнитивной и коммуникативной, которые постоянно переплетаются и взаимодействуют. Центральной проблемой всего когнитивного направления становится вопрос о том, как организуется языковая система со всеми ее семантическими и синтаксическими составляющими. Язык при этом трактуется как «основное средство фиксации, хранения, переработки и передачи знания», а человек – как человек познающий, обладающий разумом, мышлением, метальные процессы и состояния которого и являются объектом когнитивной науки [Маслова, 2004, с. 6].

С позиций когнитивно-дискурсивного подхода можно изучать не только отдельные языковые явления, но и сам дискурс [Слюсарева, 1982; Орлов, 1991; Арутюнова, 1990; Борботько, 1998; Карасик, 1998;

Кубрякова, 2000; Сусов, 2000; Демьянков, 2002; Макаров, 2003; Правикова, 2004; Longacre, 1983; Dijk, 1985; Enkvist, 1990; Traugott, 1995;

Dooley, Levinson, 2001], исходя из того, что «по самой своей сути дискурс – явление когнитивное, то есть имеющее дело с передачей знаний, с оперированием знаниями особого рода и, главное, с содержанием новых знаний» [Кубрякова, 2000, с. 23]. Когнитивно-коммуникативный анализ, с одной стороны, предполагает рассмотрение дискурса в терминах теории речевых актов и речевых событий, изучение собственно языковых его свойств и релевантных экстралингвистических факторов, – с другой стороны, он связан с описанием структур репрезентации различных видов знания, определяющих речевые стратегии коммуникантов и выбор конкретных языковых форм в процессе их дискурсивной деятельности [Цурикова, 2002; Милевская, 2003; Кубрякова, 2004; Маслова, 2004; Алимурадов, 2006; Витковская, 2009; Буров, 2011; Зайцева, Давыдова, 2011].

Таким образом, когнитивный подход к исследованию языковых единиц любой степени сложности предполагает наряду с учетом их содержательных факторов, также и изучение факторов, связанных с человеком, использующим язык для достижения поставленных целей при ориентации в коммуникативной ситуации.

Исследователи языка отмечают возрастание интереса к газетному дискурсу как особой формы интерактивной деятельности, что обусловлено его значением в жизни общества. Появляются новые жанровые разновидности, активно идет становление устных форм, появляются новые этические установки, система ценностей, движения языковой нормы, обозначиваются современные цели и задачи [Стриженко, 1982; Лысакова, 1982; Туманян, 1984; Кожина, 1986; Житенева, 1986;

Ермоленко, 1988; Яцимирская, 1990; Толстой, Светана, 1997; Почепцов, 1998; Дегтева, 1999; Добросклонская, 2000; Малюга, 2001; Луканина, 2003; Покровская, 2003; Батурина, 2003; Павленко, 2004; Елисеева, 2005]. Существует огромное количество разнообразных жанров, интересных как в плане организации материала, использования языковых средств, так и в плане воздействия на реципиента: передовая статья, аналитическая статья, информация, комментарий, хроникальная заметка, репортаж, проблемная статья и другие.

Газетному дискурсу свойственны универсальные качества, которые дают ему возможность активно вмешиваться в процессы нормализации и обработки литературного языка. Это, прежде всего его массовость, регулярность территориальная неограниченность, актуальность, информативность и разнообразие тематики, позволяющие апеллировать к самой широкой аудитории, а также отсутствие социальных ограничений и заинтересованность в упорядоченности языка. В последнее время газетные аналитические статьи как сравнительно новый жанр в газетном дискурсе привлекает внимание многих современных исследователей и лингвистов [Акопов, 1996; Анисимова, 1998;

Тертычный, 1998; Грабельников, 2001; Ким, 2002; Луканина, 2003;

Манаенко, 2006 и др.]. В газетных аналитических материалах автор анализирует актуальные общественные события, феномены, явления, сущность их развития и значимость, выдвигает свои пути решения конкретных проблем. Вместе с тем, он стремится оказать воздействие на читателя, убеждая его, заставляя задуматься над проблемой. Речевое воздействие автора публицистической статьи на реципиента посредством конкретного текста обеспечивается через использование модальных языковых средств, которые, эксплицируя семантикопрагматические отношения в тексте, оформляют его общую модальность.

Система модальных отношений в тексте формируется на основе его языковых компонентов с их специфическими лексико-семантическими и когнитивно-прагматическими характеристиками. Модальные средства, коммуникативно и информативно значимые, – неоднородны по своему языковому выражению и могут соответствовать как одному слову, так и предложению в целом или его части; они маркируют отношение отправителя информации к содержанию сообщаемого. При этом учитывается возможность передачи авторского знания о ситуации реальной действительности в его оценке достоверности анализируемого.

Создание и формирование структур знаний и представлений о мире обусловливает ментальное пространство сознания, которое обеспечивает процесс коммуникации и порождение социально значимого знания. При написании аналитической статьи автор прибегает к использованию специальных средств, – маркеров интенционального характера, чтобы донести информацию до читателя, и обеспечить её адекватное восприятие. Объяснить механизм перевода ментальных представлений автора текста аналитической статьи в вербализованные структуры возможно только через фиксацию семантических пропозитивных значений и удержание их в некотором когнитивном пространстве. Иными словами, выражение субъективного знания автора, обо всех составляющих анализируемого им события или явления, должно быть организовано иерархически, и иметь определенную структуру, которая известна и понятна всем носителям языка. В этом, полагаем, и заключается сущность когнитивно-фреймового подхода, используемого в данном исследовании применительно к изучению языковых средств, обеспечивающих выражение субъективного знания автора текста.

С когнитивной точки зрения эпистемическая модальность текста, отражающая авторское знание или видение ситуации, может быть описана через когнитивный фрейм «Знание», структуру которого составляют эпистемические модусы, имеющие различные фреймовые значения. Когнитивный фрейм «Знание» реализуется через определенные языковые средства, которые способствуют оформлению высказываний в тексте. В основе эпистемического модуса лежит, прежде всего, субъективность, формируемая на основе убеждений или опыта, которыми обладает автор статьи и которые эксплицируются в тексте. В приводимом ниже примере употребления полнопредикатной конструкции I think, который содержит отражение неуверенности автора в правильности оценки, говорится о вреде просмотра телевизионных передач за едой. В процессе подачи информации автор пересматривает свое отношение к данной проблеме и в заключительном высказывании, после осмысления приведенных доводов, приходит к выводу о вреде просмотра телепередач вообще уже на основании своего полного убеждения в правильности своего суждения, что, вероятно, согласуется с его собственным опытом и знанием проблемы. Приведем описанный пример:

I think it’s not appropriate to watch a football game before, during or after meal. “During” is especially wrong. You need to be present for this precious gathering of loved ones, and you need to stay on high alert so that Uncle Kenny doesn’t hog the gravy again. In fact, I’m sure it’s not a good idea to watch television at all. [New York Times, 2011, 11] При формировании автором пропозиции преследуются конкретные цели и задачи, которые достигаются путем использования единиц модального плана, с помощью которых оказывается влияние на когнитивную установку потребителя информации. Выбор автором аналитического текста языковых единиц с определенными модальными значениями всегда обусловлен знанием той информации, которая наиболее существенна в оказываемом на адресата желаемом воздействии.

Каждый ментальный маркер обусловлен авторским намерением и обозначает не единичный объект или конкретное явление, а совокупность сведений (или знаний), которые являются неотъемлемой составляющей аналитической статьи. Автор создает речевую ситуацию с помощью определенных модальных средств, которые входят в знаковую систему языка. Этот знаковый элемент обусловлен денотативной стороной (полное или неполное знание), прагматическим аспектом (воздействие на адресата сообщения), синтагматической связью (взаимодействие маркеров в контексте) и когнитивной характеристикой (моделирование мыслительных процессов автора).

В газетных аналитических статьях для передачи семантической информации с пропозициональной модальной оценкой автор отбирает такие языковые средства, которые реализуют выбранный им модальный план на лексико-семантическом и семантико-синтаксическом уровне в соответствии с его коммуникативно-прагматическими установками. Функционируя в пропозициональной части высказывания и текста, эти средства формируют модусы полного знания и неполного знания, которые лежат в основе фреймовой семантики знания.

Эпистемический модус выражается языком, который окрашивает пропозитивную информацию различными оттенками отношений, включая и степень личной ответственности говорящего за передаваемое содержание. Все маркеры эпистемической установки в совокупности концептуализируют когнитивный фрейм «Знание», содержательной стороной которого являются модусы полного знания и неполного знания, или полагания. Как было установлено, в исследовании эпистемические модусы варьируются от выражения абсолютной уверенности до высказывания предположения. Исходя из семантического различия модусов знания и полагания, было целесообразным представить когнитивный фрейм «Знание» как двуядерную структуру, состоящую из субфреймов «Полное знание» и «Неполное знание», что позволило выявить и объяснить семантико-прагматические и структурносинтаксические различия языковых средств эпистемической модальности.

По своей формальной структуре эти языковые средства подразделяются на полнопредикатные, имеющие статус предложения и непредикатные (слова и словосочетания). К эпистемическим предикатам относятся: предикаты истинности (абсолютное знание): I know; I’m well aware; I’m sure; I’m certain, предикаты фактуальности (общеизвестный факт): No one doubts; The fact is; The truth is; It’s true – It’s certainly true; It’s certain, It’s certainly, предикаты мнения (предположения): I believe; I think; I suppose и предикаты сомнения (некатегорическая достоверность, или неполное знание): I’m not sure; It’s uncertain;

It seems that; It seems + Adj. that; It may seem; I suspect; I doubt; I don’t know.

Сопоставительный анализ когнитивных и прагматических потенциалов маркеров, реализуемых в контекстах их функционирования, привел нас к выводу, что эпистемические предикаты задают модальный фон пропозиции и поэтому занимают центральное положение среди модусов полного и неполного знания. Приведем примеры:

I know that many Pakistani men, women and children participate in the fortnightly Critical Mass cycling events in Karachi; there is a Critical Mass in Lahore too. Music lovers in both cities organize the well-attended annual All Pakistan Music Conference that showcases classical musicians, singers and dancers. [New York Times, 2010, 6] (предикат суждения) I think the British can not congratulate themselves on their culturally superior sense of humor. [Guardian, 2008, 10] (предикат мнения) К непредикатным модальным средствам наречной семантики можно отнести маркеры вероятности (possibly, probably, perhaps, may be, supposedly, seemingly) и маркеры достоверности (certainly, indeed, clearly, actually, of course, no doubt, in fact, as a matter of fact), которые также могут реализовывать эпистемические модусы когнитивного фрейма «Знание», и при использовании автором статьи в тексте они маркируют определенные отношения между пропозициями. Проиллюстрируем это на примерах:

This generation certainly has it tougher than its predecessors who received a free university education. [BBC News, 2007, 5] (наречие достоверности) Brown will probably steal some of the best suggestions and fill the gaps in Labour policy, even though there are good reasons to suspect he has ‘executive power’ tattooed somewhere above his hairline. [Guardian, 2008, 11] (наречие вероятности) В тексте аналитической статьи полнопредикатные и непредикатные маркеры могут располагаться как в начале высказывания, так и занимать промежуточное и конечное положения. Позиционная характеристика эпистемических средств оказывает значительное влияние на оформление пропозициональных отношений, так как автор статьи выстраивает все элементы, участвующие в создании смысла, в строгой последовательности для достижения определенной коммуникативной интенции.

Отдельно взятый эпистемический маркер, имеющий определенную фиксацию в контексте аналитической статьи, используется автором для оформления некоторой концептуальной структуры, и его появление в тексте аналитической статьи коммуникативно и прагматически мотивировано.

Классификация эпистемических маркеров, представленная в исследовании, основана на разделении данных средств в соответствии с их модусной семантикой и с учетом их языковых признаков. Центральное положение в когнитивном субфрейме «Полное знание» занимают предикаты истинности, а именно: предикаты полного знания (I know) и предикаты фактуальности (It’s true), разграничение которых основано на их семантико-когнитивных и прагматических признаках.

Заметим, что когда авторская интенция попадает в коммуникативный фокус сообщения, пропозициональные отношения строятся не только на логической оценке, но и на отрицательной или положительной коннотации.

К эпистемическим предикатам истинности, в семантике которых находит отражение уверенность продуцента текста, в достоверности сообщаемого, относятся модальные предикаты с выражением личной позиции автора: I know, I’m well aware, I’m sure, I’m certain. Несмотря на единство денотативной соотнесенности (выражение оценки пропозиции по отношению к действительности, в основе которой лежит авторская эспериенциальность), данные эпистемические предикаты отличаются в когнитивно–прагматическом плане. Так, эпистемический прототипический предикат I know, наиболее репрезентативен по сравнению с наименее частотной предикативной конструкцией I’m well aware, состоящей из именной части и глагольной связки (to be + Adv + Adj). Тем не менее, семантически они тождественны и выражают авторскую оценку пропозиции в терминах абсолютного знания. Модальные предикаты I’m sure и I’m certain также являются полнопредикатными модальными конструкциями и содержат оценку пропозиции по отношению к проблеме или ситуации в контекстах, содержащих указание на ближайшее будущее, тем самым, они придают высказыванию значение надежды или ожидания, что обусловливает их референтную неопределенность.

Эпистемические предикаты истинности, как правило, эксплицируют свое основное значение в том случае, когда автор текста обладает абсолютным знанием той информации, которую он конкретизирует и соотносит с реальной действительностью. Занимая ведущее положение в когнитивном фрейме «Знание», они находятся в определенной семантико-прагматической и когнитивной связи со всеми модальными маркерами знания и служат денотативным основанием для интерпретации непредикатных эпистемических средств, также содержащих выражение истинности или уверенности автора в сообщаемом.

В семантике глагола know находит отражение значение обоснованности имеющихся у продуцента текста знаний определенных фактов, что определяется как модус прототипического знания, проиллюстрируем это на примере:

I know the profession deserves and needs the support and credibility that an independent college can bring. [Guardian, 2010, 6] Функционируя в предложении, ‘I know’ может изменять свою денотативную и прагматическую соотнесенность в зависимости от позиционного варьирования в высказывании. В следующем контексте автору нет необходимости убеждать в достоверности своего утверждения, и единственное, что он хочет сказать – это то, что ему все понятно в сложившейся ситуации. Такое прагматическое прочтение предопределяется постпозицией обособленного предиката. Приведем пример, Then the very next across answer is SPLIFF, clued simply as “Joint”.

You tried DOOBIE first but the crosses didn’t work, I know. [New York Times, 2010, 5] На основе анализа контекстов употребления предикат I know можно отнести к микрофрейму «Безошибочное подтверждение реального положения дел».

Предикатная конструкция I’m sure, также входящая в когнитивный субфрейм «Полное знание», содержит в своей семантике значение ожидания положительного исхода дел и репрезентирует модус выводного знания. К примеру, It was quite a sad moment and I felt for him but he is a strong guy and I’m sure he will look at the bright side even if there isn’t much of a bright side right now for him. [Guardian, 2010, 4] Инициальное положение модального маркера в предложении, как правило, свидетельствует о направленности прагматического фокуса на утверждение оценки пропозиции. В данном примере модальный предикат эксплицирует микрофрейм «Обоснование реализации действия».

Во вторую группу эпистемических маркеров когнитивного фрейма «Полное знание» входят модальные предикаты фактуальности: no one doubts, the fact is, it’s true, the truth is, it’s certain и другие: они маркируют констатацию факта и не отражают личную позицию автора.

Так, в частности эпистемическая предикатная конструкция The fact is, выражая фактуальное знание, вводит пропозиции, содержащие утверждения, основанные на неопровержимости фактов. Приведем пример:

The fact is that HM Inspectorate of prisons has found that more than 70% of young male offenders want to change, but 42% said jail did not provide them with the help or tools to do so. [Guardian, 2010, 1] Предикативная конструкция The fact is имеет только инициальную позицию в контексте аналитической статьи и вербализует микрофрейм «Подтверждение выводов» в рамках субфрейма «Полное знание».

Эпистемические предикаты The truth is и It’s true различаются и структурно, и прагматически, хотя и имеют тождественные семантические функции, эксплицируя модус истинностного знания. Сравнивая контексты функционирования выражений It’s true и The truth is, отметим, что в первом случае утверждается правильность пропозиции самим автором, а во втором – автор лишь передает некоторую информацию, которую рассматривает как вполне достоверную. Тем не менее, в обоих случаях авторская позиция выражена имплицитно. Приведем два примера для иллюстрации.

It’s true that even after General McChrystal was appointed last year and consolidated the NATO and American military commands under his own control. [Guardian, 2010, 3] But the truth is that if the economic situation were better – if unemployment had fallen substantially over the past year – we wouldn’t be having this discussion. [New York Times, 2010, 4] В некоторых контекстах эпистемическая предикатная конструкция фактуальности It’s true употребляется эллиптически. Так в следующем контексте определяемая модальным предикатом пропозиция имеет характер аргумента, приводимого в доказательство некоторой истины. Обособление эпистемического предиката позволяет осуществлять связь с предшествующим контекстом, сближая выводное авторское суждение с предыдущей информацией:

In the field of cognition, the march towards continuity between human and animal has been inexorable – one misconduct case won’t make a difference. True, humanity never runs out of claims of what sets it apart, but it is a rare uniqueness claim that holds up for over a decade. [New York Times, 2010, 4] Предикатные конструкции фактуальности с рассматриваемыми лексемами занимают препозицию по отношению к определяемым ими высказываниям в контексте аналитической статьи. Эпистемический предикат The truth is эксплицирует микрофрейм «Обоснование соответствия действительности», а модальный предикат It’s true – микрофрейм «Обоснование очевидного соответствия действительности».

Эпистемические предикаты являются центральными модусными средствами экспликации фреймовых значений, хотя по частотности употребления в тексте они уступают наиболее репрезентативному непредикативному модальному маркеру наречной семантики certainly.

Непредикатные средства истинности входят в субфрейм «Полное знание» и эксплицируют модусные отношения, в основе которых лежит знание автором сообщаемой пропозитивной информации. Данную группу маркеров составляют модальные наречия и словосочетания с модальным значением. Адвербиальные слова (наречия) с эпистемическим значением, как правило, реализуются на уровне высказывания и текста (нескольких высказываний) в качестве пропозициональных маркеров, которые выражают степень уверенности говорящего в существовании некоторого факта.

К адвербиальным словам, выражающим фреймовое значение «Полное знание», относятся модальные слова категорической достоверности – certainly, surely, indeed и другие, эксплицирующие абсолютную уверенность в правильности суждения, а также модальные слова некатегорической достоверности – actually, clearly и другие, маркирующие пропозиции, основанные на логических догадках автора. В частности, в семантике модального маркера certainly содержится значение твердой уверенности и эксплицируется знание несомненного факта. Приведем пример:

Human welfare, as measured by gross domestic product, is certainly enhanced by the processes that drive extinction. [Guardian, 2008, 5] Наречие surely также указывает на высокую степень уверенности автора текста в истинности содержащегося в пропозиции утверждения.

Проиллюстрируем это на примере:

It is these policies, surely the expression of personality rather than any coherent philosophy, that have caused a disturbance in the constitutional life of the country and which have now led to discussion about how to strengthen Parliament and whether to place a new, homegrown system of rights beyond Parliament’s reach. [Guardian, 2008, 10] Суждение является достоверным по отношению к реальности, если авторская интенция попадает в фокус пропозиционального отношения, которое эксплицируется словосочетаниями, номинирующими истинность: of course, no doubt, as a matter of fact и другими. Они могут носить характер заверения в истинности, что подтверждает следующий контекст, в котором модальное слово маркирует реальное положение вещей, соответствующее определенным правилам и порядкам.

Yes, of course, we need to remind ourselves that immigration has always been a factor of British culture, from the Normans and the Huguenots to the Jews, West Indians and Ugandan Asians. [BBC News, 2007, 4] Обособление модального наречия, как правило, усиливает степень выражения достоверности высказывания и обусловливает логическую связь между пропозициями, где в фокус коммуникативного суждения попадает экспликация пропозициональной информации.

Фреймовое значение of course – выражение знания очевидного, которое в значительной степени усиливается использованием слова ‘yes’ в начале высказывания.

Наречие indeed по сравнению с of course является узко эмпирическим, оно отражает частные факты и явления. При этом модальный маркер indeed ориентирован на субъективные частные представления и рассматривается как субъективный модальный маркер, эксплицирующий модус подлинного знания. Приведем пример:

Indeed, at a news conference, Sir Keith Ajegbo said British identity should be “studied through the lens of history.” [BBC News, 2007, 6] Эпистемические наречия, выполняя функцию модификации пропозиции, приписывают ей определенную степень достоверности.

Непредикатные эпистемические маркеры субфрейма «Полное знание» также имеют единую семантическую структуру и прагматическую направленность, но различаются по своим фреймовым модусам.

В группу непредикатных модальных средств могут быть отнесены адвербиальные словосочетания, соотносимые с наречиями. Так, сочетание in fact может заменять certainly во многих контекстах. Словосочетание in fact, как правило, занимает интерпозицию в высказывании; оно имплицирует фактуальное знание. К примеру, On the third point the ASA (Advertising Standards Authority) said that Asda’s ad looked as it was claiming to beat every other supermarket when in fact it was only comparing certain brands, some products and some rivals. [Guardian, 2010, 1] Фреймовое значение адвербиального словосочетания as a matter of fact эксплицирует также фактуальное знание. Данное словосочетание всегда обособляется, функционируя в инициальной позиции, при введении аргументативной информации в подтверждение некоторого утверждения. Приведем пример:

As a matter of fact, the government is not always a match for the tax advisors of wealthy people, so a lot of taxes will go unpaid at the top of the income scale. [New York Times, 2007, 2] Адвербиальные словосочетания могут образовывать устойчивые глагольные конструкции; так, выражение no doubt входит в глагольную структуру ‘to leave in no doubt’. При этом модальный маркер no doubt выражает фактическое знание:

Anyone exposed to the Israeli media would have been left in no doubt that a tragedy had been averted and Hamas, after a three-year moratorium on suicide attacks against Israel, had reverted to type. [Guardian, 2007, Можно предложить следующее объяснение достаточно высокой репрезентативности непредикатных модальных маркеров в текстах аналитических материалов – они имеют статус скрытых эпистемических предикатов, что и предопределяет специфику их функционирования в связном тексте как компонентов когнитивного фрейма «Знание».

Более того, они обладают структурно-синтаксической мобильностью, что позволяет им эксплицироваться практически в любой части высказывания и текста, при этом сохраняя свое модусное значение.

Классификация эпистемических маркеров когнитивного субфрейма «Неполное знание» (полагание, предположение) основана на их разделении согласно формальному признаку (полнопредикатные и непредикатные) и содержательному плану (по степени выражения значения полагания, предположения). В первую группу могут быть отнесены I think, I believe, It seems, It is possible that, It is possibly that.

Вторая группа представлена I suppose, I suspect, I doubt, It’s uncertain.

Прототипическим предикатом когнитивного субфрейма «Неполное знание (полагание)» является I think, который придает определяемой им пропозиции значение утверждения, основанного на авторских размышлениях и выводах. Как правило, в контексте данный эпистемический предикат занимает начальное положение в высказывании, тем самым, определяя пропозицию в целом. В следующем примере находящийся в препозиции предикат I think, имеет значение нейтрального предположения и эксплицирует микрофрейм «Утверждение желаемого». Приведем пример:

It must be painful and extremely difficult for Gordon with everything unraveling. I think we switched off Blair a while ago. [Guardian, 2008, 9] Под влиянием окружающего контекста (к примеру, в сочетании с другими языковыми средствами) предикат может эксплицировать иное фреймовое прочтение. Так в следующем примере он маркирует микрофрейм «Ожидание противоположного».

But I think there is at least one thing on which all right-minded people can agree: that you don’t save civilians in Iraq by bombing civilians in London [Guardian, 2008, 11].

Неличные предикаты представлены в контексте аналитических материалов конструкциями It seems (that) …, It may seem, It is possible that …, It is possibly that …. Модальная предикатная конструкция It seems that …, как правило, образует модус предполагаемой очевидности:

It seemed that, wherever you came from, you were expected to learn the core facts of mainstream American history. [BBC News, 2007, 3] В данном контексте неличный предикат It seemed that, в инициальной позиции вводит часть, в которой автор дает объяснение существующей необходимости учить наизусть факты американской истории.

Вторая группа предикатов субфрейма «Неполное знание» представлена личными предикатами, среди которых наиболее частотным является предикат I suppose; он несет в своей семантике выражение меньшей степени достоверности и соответствия действительному положению вещей, чем предикат It seems. Он репрезентирует модус эмпирического предположения. Приведем пример:

I suppose all of those involved in the alleged nuclear conspiracy were aware of the uranium’s ultimate destination or of any intended use. [Guardian, 2008, 7] В аналитических статьях модальный предикат I suspect со значением предположения маркирует наличие нежелательного, но весьма вероятного положения дел в определяемой им пропозиции. Эксплицируемый предикатом модус допущение нежелательного создает негативную импликацию в контексте, а сам предикат входит в микрофрейм «Утверждение предположения»:

I suspect they discovered that her normal drug was actually a remedy for schizophrenics that had left her mute, helpless and tractable as a doll. [Guardian, 2007, 12] Предикат сомнения I doubt также актуализируется в когнитивном субфрейме «Неполное знание» с модусным значением полного сомнения. Фактически, автор использует этот предикат для высказывания противоположного мнения, к которому он пришел в результате анализа ситуации или положения дел. Это сближает предикат I doubt с предикатами достоверности, так как, используя предикат сомнения, автор имплицирует выражение отрицательного мнения. Приведем пример:

I doubt (I don't think) that science and the naturalistic worldview could fill the void and become an inspiration for the good. [Guardian, 2010, Предикатные конструкции сомнения с лексемой doubt (‘I doubt very much’, ‘But I doubt’) в контексте аналитической статьи актуализируют микрофрейм «Подтверждение отсутствия веры в возможность».

Предикатный эпистемический маркер It’s uncertain, репрезентирующий субфрейм «Неполное знание», относится к неличным предикатам сомнения или колебания, эксплицирует модус выводной вероятности и входит в микрофрейм «Выражение возможного негативного ожидания»:

Brown’s comment that he had expressed “a degree of regret that is equivalent to an apology” was cringe worthy. It is uncertain that he will survive but he is a damaged minister. [Guardian, 2007, 2] Семантика непредикатных языковых средств охватывает значения предположительности, неуверенности, сомнения, неопределенности, колебания и другие, выражаемые по отношению к пропозитивной информации. Адвербиальная семантика является производной от предикатных модусов, и в отличие от предикатов авторская эпистемическая оценка в них не утверждается, а имплицируется. Все модальные наречия повторяют семантический план предикатов и поэтому могут быть подразделены на две группы: наречия «вероятности» и наречия «предположения».

В первой группу слов входят наречия вероятности, такие как perhaps, maybe, possibly, probably, эксплицирующие значение предполагаемой достоверности. Модальный маркер perhaps, к примеру, придает определяемой им пропозиции значение возможного, но неопределенного. Приведем пример:

India is perhaps the most unequal country on the planet, with a tiny elite engorged on the best education, biggest landholdings and largest incomes. [Guardian, 2010, 5] Наречие probably маркирует вероятность того, что могло или может случиться, имплицируя негативный оттенок. К примеру, “There’s a place in France, where the women wear no pants (…).” Probably you heard that particular dirty ditty in some back alley of your childhood, though I doubt you’ve heard all the words of the version that’s performed with such creepy intensity in “North Atlantic” at the Baryshnicov Arts Center on West 37th Street. [New York Times, 2010, 3] В данном контексте необособленное наречие probably сливается не только с последующей пропозицией, но и с личным маркером сомнения ‘doubt’, что значительно усиливает прагматическое воздействие на читателя.

Эпистемические наречия perhaps и possibly тождественны по своей семантической структуре. Слово possibly также функционирует как модальный маркер, который эксплицирует авторскую оценку всей пропозиции. Приведем пример:

Labour’s approach of cutting less severely would mean the markets losing faith in the UK economy. This would lump us back with the Spanish, the Portuguese and the Greeks as people possibly at risk if people thought we weren’t going to deliver what George delivered. [Guardian, 2010, 6] В контекстах, где выражается субъективная оценка говорящим сообщаемого с точки зрения его достоверности используются модальные слова maybe и perhaps. При этом автор пытается найти логическое объяснение ситуации, высказывая свои предположения. В частности, адвербиальный маркер perhaps характеризует пропозитивное содержание высказывания как возможное с элементами неопределенности и придает ему модус слабой вероятности.

It is perhaps no coincidence that Peter Mandelson chose the day after the budget to deny Gordon Brown the pleasure of refusing him another term as European Commissioner by announcing that he didn’t want one. [Guardian, 2007, 7] Эпистемический маркер maybe эксплицируется тогда, когда у автора текста наличествует неясность и неопределенность по отношению к утверждаемой пропозиции, в которой имплицируются варианты развития событий; при этом пропозиции передается модус альтернативной возможности, как видно из следующего примера.

Maybe witnessing a gay pride parade or listening to a gay activist on TV led you to think that we’re not as dependable as other Marines, Soldiers, Sailors, or Airmen. [Guardian, 2008, 5] Используя модальное слово probably, выражающее значение некоторой определенности, автор статьи оценивает ситуацию как достаточно ясную и правильную. Пропозиция, определяемая данным эпистемическим маркером, может указывать на некоторый вероятностный исход ситуации, если наречие используется в контексте с предикатом будущего времени, что репрезентирует модус ожидаемой возможности. Приведем пример:

Those of us hurrying to finish our taxes by tomorrow’s deadline will probably, at some point, succumb to thoughts of the I.R.S. as an allpowerful bully. [New York Times, 2007, 3] Непредикатные эпистемические компоненты субфрейма «Неполное знание» также различаются по соотнесенности своих фреймовых модусов, которые эксплицируют определенную пропозициональную информацию. Так, маркеры предположения (supposedly, presumably) маркируют информацию, которая с точки зрения говорящего может содержать объективные факты. Эксплицированные наречием пропозициональные отношения, как правило, попадают в фокус высказывания.

Семантическая структура эпистемического наречия supposedly базируется на значении предположительности и указывает на объективную логическую обусловленность пропозиции; оно активирует модус допустимого предположения. К примеру:

Mr. Clark claims he never received an email which supposedly told him to stick strictly to the rules of Mrs. May’s circumscribed experiment in loosening borders for European travelers; he claims, too, that the home secretary’s office explicitly authorized him to extend the experiment from the summer into the autumn. [Guardian, 2010, 2] Данное наречие по лексико-семантическим характеристикам повторяет однокоренной глагол предположения suppose; автор текста не выражает сомнения по поводу истинности своего суждения, так как владеет всей необходимой информацией.

Все непредикатные эпистемические маркеры в контексте аналитических статей функционируют как маркеры фреймовых отношений.

При анализе этих компонентов фрейма следует учитывать их структурные, когнитивные и семантико-прагматические особенности, которые являются производными от коммуникативно-прагматической установки текста.

Помимо существования языковых средств, выражающих абсолютную уверенность, достоверность, сомнение и предположение, существуют модальные маркеры, имеющие промежуточное значение, либо приближающееся к выражению убеждения, либо – к выражению сомнения. В исследовательском материале отмечается появление таких модальных маркеров, как ‘It seems obvious’, ‘but it seems perfectly obvious’ и других. Эпистемические средства с промежуточным значением маркируют информацию, выводимую автором в форме рассуждений и высказываний суждений по поводу описываемой проблемы, где нет ни абсолютного знания, ни незнания. Фреймовая структура текста аналитической статьи не является жестко ориентированной, что и допускает появление сопряженной области оценки отображаемой в тексте статьи конкретной ситуации. Выражая свое мнение по отношению к любой ситуации или проблеме, автор совершает речевое действие, оказывая определенное влияние на мысли и эмоции адресата; это мнение в аналитическом плане может реализоваться через знание – предположение – сомнение, что соответствует с философской точки зрения триаде «реальность – гипотетичность – ирреальность».

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В проведенном исследовании текстов аналитических статей и функционирующих в них языковых средств эпистемической модальности были рассмотрены корреляции когнитивных модусов, носителями которых и являются изученные языковые средства. Автор аналитического произведения, ориентируясь на знание ожидаемого реципиентом содержания, «подсказывает» ему ход мыслительных операций по восприятию и интерпретации сообщаемой в тексте статьи семантической информации. При этом созданная в контексте произведения модель мира содержит субъективное представление отправителя о достоверности сообщаемого в рамках аналитической статьи, в которой подчеркивается информация, значимая для достижения прагматической цели, а именно; для убеждения читателя в правильности авторского подхода к оценке и интерпретации ситуации реальной действительности.

При осуществлении этой цели автор текста использует модальные языковые средства для установления определенной прагматической перспективы в подаче информативных блоков, каждый из которых маркируется определенным эпистемическим модусом. Набор этих модусов известен носителям языка, что и предопределяет успешность коммуникации на уровне публицистического дискурса. В задачу нашего исследования входило установление и систематизация модусов когнитивного фрейма «Знание» и выявление их языковых репрезентаций в аналитических газетных материалах.

Комплексный анализ эпистемических маркеров позволил установить их семантическую, прагматическую и когнитивную неоднородность, что объясняется и предопределяется многообразием модальных отношений в тексте, которые репрезентируются данными средствами.

Отдельно взятый маркер содержит в свой семантике некоторый набор фреймовых характеристик, с помощью которых и осуществляется концептуализация пропозитивной информации через призму эпистемического модуса.

Модальные маркеры, в семантике которых отражается оценка автором текста действительности или его понимание ситуативной реальности, представленной в его аналитическом тексте, являются также и языковыми средствами организации когнитивной структуры текста.

Контексты, в которых используются модальные репрезентанты фреймовых модусов, получают дополнительную эпистемическую информацию в терминах достоверности или предположительности передаваемой в тексте информации.

При создании текста статьи автор вводит модальные языковые средства знания (I know) или полагания (I think), следуя своей прагматической интенции и коммуникативной задаче. Интенциональные мотивы автора исходят из стремления изменить ситуацию или определенным образом на нее повлиять, а также выразить согласие или неодобрение по отношению к некоторой проблеме. Воплотив эти интенциональные мотивы в статье, автор опосредованно взаимодействует с читателем; он не только оказывает влияние на его восприятие окружающего мира (через убеждение в правильности авторских оценок и интерпретаций), но и предоставляет ему возможность интерпретировать факты или информацию самостоятельно (через выражение колебания по поводу правильности своих суждений, или даже подвергая их сомнению).

Когнитивный аспект языка проявляется в процессе познания ситуации реальной действительности, взятой в конкретном временном и пространственном срезе, и ее отражении в представлениях продуцента текста, который может обладать полным или неполным субъективным знанием обо всех возможных её проявлениях. Читатель, воспринимающий и осмысливающий текст аналитической статьи, извлекает определенную информацию, которая способствует увеличению его познания в анализируемой области. Именно таким образом между читателем и автором статьи возникает коммуникативное общение, которое обеспечивает процессы обработки значимой информации, а также способствует получению социально релевантных знаний. В процессе интерпретации текста читателем активируются когнитивные концепты, представленные в субфреймах: «Полное знание» и «Неполное знание»; последние являются структурными компонентами когнитивного фрейма «Знание». Микрофреймы, раскрывающие содержание каждого из субфреймов, характеризуются наличием модусных значений, языковые репрезентанты которых используются автором аналитических материалов для передачи его собственной интерпретации событий или ситуации действительности.

При анализе разнообразных эпистемических модусов, были выявлены их языковые характеристики: структурные (полнопредикатные/непредикатные), семантические (выражение степени уверенности) и прагматические (убеждение в достоверности изложенного и правильности его оценки). Также была установлена зависимость модусной семантики от позиционного варьирования эпистемического маркера. В результате каждый эпистемический маркер получил описание в когнитивных терминах: «Обоснование реализации действия», «Подтверждение известного», «Уверенность в возможности ожидаемого», «Допущение реального» и других.

Исследование механизмов концептуализации когнитивных микрофреймов в текстах аналитических материалов привело к пониманию сущностной природы эпистемических маркеров, создающих общий фон в рамках семантико-прагматических отношений в тексте, где рематически маркированная информация попадает в фокус коммуникативного суждения, обеспечивая тем самым успешность процесса коммуникации в газетном дискурсе. Как было установлено в исследовании, модальные средства формально функционируют в рамках высказываний, которые они модифицируют; вместе с тем, они находятся во взаимодействии с другими модальными маркерами текста и создают определенную когнитивно-прагматическую перспективу через выражение эпистемической оценки пропозиции.

Выявленные в процессе контекстуального анализа когнитивные субфреймы полного и неполного знания образуют макрофрейм «Знание», в когнитивную структуру которого «втянуты» фреймовые модусы полного и неполного знания (полагания). Взаимодействие эпистемических маркеров знания в аналитической статье представляет собой круговое замкнутое пространство, которое отождествляет понятийное содержание данных маркеров в пределах фрейма.

Анализируя функционирование когнитивных моделей в пределах субфрейма «Неполное знание», мы выяснили, что эпистемические маркеры неполного знания слабо формируют информативное пространство, что приводит к возможному появлению альтернативных представлений, отображенных в сознании реципиента. Когнитивные модели субфрейма «Полное знание», напротив, отражают уверенность автора аналитической статьи, что заставляет читателя воспринимать информацию как адекватную, и правильная позиция автора статьи в интерпретации ситуации реальной действительности не вызывает у него никаких сомнений. Таким образом, автор осуществляет руководство обработкой читателем информации через превращение событийных аспектов газетного дискурса в речевой факт, который актуализируется в процессе коммуникации.

Рассмотрев отдельно функционирование эпистемических репрезентантов субфреймов «Полное знание» и «Неполное знание», мы обнаружили модальные средства, фреймовая семантика которых включает указание, как на наличие полного знания, так и на появление некоторого сомнения у автора аналитических материалов (It seems obvious, supposedly). Объясняется это тем, что нет строгой линии разграничения полного и неполного знания, и всегда существуют промежуточные значения, такие как: «выражение неполной уверенности в знании ситуации и обстоятельств дела» или «выражение уверенности с легким сомнением».

Анализ количественного соотношения использования эпистемических маркеров полного и неполного знания (полагания) в текстах аналитических материалах позволяет констатировать преобладание маркеров предположения (неполного знания) (I think, I believe, It seems, It is possible, I suppose, I suspect, I doubt, It’s uncertain, perhaps, maybe, possibly, probably) над маркерами уверенности (I know, I’m well aware, I’m sure, I’m certain, No one doubts,The fact is, It’s true, in fact, as a matter of fact, of course (yes, of course), indeed, certainly, clearly, actually, surely), предопределяющих достоверность информации в аналитических статьях. Выражение уверенности с использованием модальных маркеров полного знания обусловлено активной позицией человека, познающего постоянно изменяющийся мир. Вместе с тем, автор создает возможную и предполагаемую действительность в тексте аналитической статьи и старается не навязывать свое мнение реципиенту, эксплицируя эпистемическую оценку через модальные маркеры неполного знания. Основная задача автора статьи – это предоставление выбора читателю как воспринимать информацию, изложенную в аналитической статье.

Перспективы дальнейшего исследования видятся в более детальном изучении когнитивно-прагматических стратегий автора в условиях его взаимодействия с реципиентом, что позволит в полной мере описать процесс превращения авторского знания и его желания оказать влияние на имеющиеся у читателя представления в вербализованный формат публицистического дискурса. Представляет интерес изучение принципов текстового моделирования коммуникативноречевого взаимодействия автора и адресата.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях автора:

Научные статьи, опубликованные в ведущих рецензируемых журналах и изданиях (по перечню ВАК РФ):

1. Бекетова, С.В. Когнитивные особенности языковых средств выражения эпистемической модальности в аналитической статье [Текст] / С.В. Бекетова // Вестник Пятигорского государственного лингвистического университета. – Пятигорск: ПГЛУ, 2011. – № 2. – С. 50- (0,6 п.л.).

2. Бекетова, С.В. Семантико-прагматические особенности модуса сомнения в аналитических статьях [Текст] / С.В. Бекетова // Вестник Пятигорского государственного лингвистического университета. – Пятигорск: ПГЛУ, 2011. – № 3. – С. 62-67 (0,6 п.л.).

3. Бекетова, С.В. Семантико-прагматические особенности личных предикатов истинности в аналитических статьях [Текст] / С.В. Бекетова // Вестник Пятигорского государственного лингвистического университета. – Пятигорск: ПГЛУ, 2012. – № 4. – С. 85-89 (0,6 п.л.).

4. Бекетова, С.В. Модальные функции языковых компонентов в аналитической газетной статье [Текст] / С.В. Бекетова // Вопросы романогерманской и русской филологии. – Пятигорск: ПГЛУ, 2007 – С. 16п.л.).

5. Бекетова, С.В. Специфика аналитической статьи в газетном дискурсе [Текст] / С.В. Бекетова // Университетские чтения – 2008. – Пятигорск: ПГЛУ, 2008. – С. 11-16 (0,3 п.л.).

6. Бекетова, С.В. Эпистемические предикаты полного знания в аналитических статьях [Текст] / С.В. Бекетова // Университетские чтения – 2009. – Пятигорск: ПГЛУ, 2009. – С. 147-150 (0,2 п.л.).

7. Бекетова, С.В. Специфика газетного дискурса [Текст] / С.В. Бекетова // Университетские чтения – 2010. – Пятигорск: ПГЛУ, 2010. – С. 97п.л.).

8. Бекетова, С.В. Когнитивный аспект модальности [Текст] / С.В. Бекетова // Мир через языки, образование, культуру: Россия – Кавказ – Мировое сообщество (11-15 октября 2010 г.). – Пятигорск:

ПГЛУ, 2010. – С. 96-97 (0,1 п.л.).

9. Бекетова, С.В. Лексические повторы в газетном дискурсе [Текст] / С.В. Бекетова // Современные проблемы лингвистики: сборник научных статей кафедры европейских языков ИМО. – Пятигорск:

ПГЛУ, 2010. – С. 37-42 (0,4 п.л.).

10. Бекетова, С.В. Экспрессивная семантика адвербиальных слов в газетном дискурсе [Текст] / С.В. Бекетова // Университетские чтения – 2011. – Пятигорск: ПГЛУ, 2011. – С. 33-36 (0,2 п.л.).

11. Бекетова, С.В. Семантико-прагматические особенности модусных средств знания в аналитических статьях [Текст] / С.В. Бекетова // Вопросы романо-германской и русской филологии. – Пятигорск, Изд-во ПГЛУ, 2011. – С. 27-42 (1 п.л.).

12. Бекетова, С.В. Эпистемические предикаты фактуальности в аналитической газетной статье [Текст] / С.В. Бекетова // Университетские чтения – 2012. – Пятигорск: ПГЛУ, 2012. – С. 48-52 (0,3 п.л.).

Формат 60841/16. Бумага офсетная. Печать офсетная.

_ Пятигорский государственный лингвистический университет Отпечатано в Центре информационных и образовательных