ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ БЮДЖЕТНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ НАУКИ

ИНСТИТУТ РУССКОГО ЯЗЫКА ИМ. В.В. ВИНОГРАДОВА РАН

На правах рукописи

Малыгина Мария Анатольевна

ЯЗЫКОВЫЕ ОСОБЕННОСТИ И СОСТАВ

МИНЕЙНОГО СТИХИРАРЯ

(ПО ДРЕВНЕРУССКИМ СПИСКАМ XII ВЕКА)

Специальность 10.02.01 – «Русский язык»

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Москва 2012

Работа выполнена в ФГБУН «Институт русского языка им. В.В. Виноградова РАН».

Научный руководитель доктор филологических наук, профессор Вадим Борисович Крысько

Официальные оппоненты доктор филологических наук, доцент Татьяна Викторовна Пентковская кандидат филологических наук Роман Николаевич Кривко

Ведущая организация кафедра общего языкознания филологического факультета Московского педагогического государственного университета

Защита состоится « » 2012 г. в 14 часов на заседании Диссертационного совета Д 002.008.01 при Институте русского языка им. В.В. Виноградова РАН по адресу: 119019, Москва, ул. Волхонка, 18/2.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института русского языка им. В.В. Виноградова РАН.

Автореферат разослан «_» 2012 г.

Ученый секретарь Диссертационного cовета к.ф.н.Иомдин Б.Л.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Основными рукописными источниками, представляющими певческую традицию Древней Руси, являются богослужебные гимнографические сборники. Репертуар песнопений на весь церковный год собран в книгах нескольких типов. Эти книги могут быть одножанровыми, т. е. содержать песнопения только одного жанра (например, Кондакарь, Стихирарь), и многожанровыми, включающими песнопения различных жанров (Минея, Октоих), календарными (Минея) и некалендарными (Триодь). Одной из интереснейших певческих книг является Стихирарь – одножанровая богослужебная книга, содержащая стихиры, расположенные по порядку дней календарного года.

Стихирарь как книга песнопений сложился в церковной практике Византии1. В славянском переводе вместе с другими богослужебными книгами он составил основу древнейшего цикла песнопений, воспринятого на Руси в X–XI вв. Стихирарь существует в двух разновидностях: 1) Минейный стихирарь, содержащий стихиры на неподвижные праздники по дням года, и 2) Триодный стихирарь, содержащий стихиры на подвижные, переходящие праздники. Объектом нашего исследования является Минейный стихирарь.

Вопрос о происхождении славянского Стихираря тесно связан с вопросом о появлении на Руси Студийско-Алексиевского устава. Типикон был принесен на Русь по просьбе преподобного Феодосия после 1062 г., когда тот стал игуменом Печерского монастыря. Существуют две версии появления Устава на Руси. Согласно первой, изложенной в Несторовом Житии преподобного Феодосия, Типикон был получен из Константинополя от Ефрема Скопца [Попов 1879: 10–10 об.]. Другая версия содержится в «Сказании, чего ради прозвася Печерскыи монастырь» (дошедшем до нас в составе Начального летописного свода и Киево-Печерского патерика). Из «Сказания»

следует, что Устав был принесен в Печерский монастырь чернецом Михаилом, который пришел «из грек» с митрополитом Георгием [Лавр. лет.: 160]. Большое значение для изучения истории Типикона имеют работы А.М. Пентковского. В книге «Типикон патриарха Алексия Студита в Византии и на Руси» помимо исследования истории создания и источников Устава он затрагивает и тему создания связанного с Типиконом корпуса богослужебных книг. «…В случае полного устроения монастырской жизни следует говорить не о переводе одного только типикона, содержавшего дисциплинарные и богослужебные нормы, а о создании древнерусской версии полного комплекса богослужебных книг, необходимых в богослужебной практике монастырского обряда» [Пентковский 2001: 158]. Как показали исследования М.А. Моминой, древнерусская книжная справа богослужебных книг, связанных со Студийско-Алексиевским Уставом (кондакарей, миней, триодей, стихирарей, октоиха и ирмология), была выполнена одновременно, «кондаки и стихиры [для кондакарей и Согласно [Lazarevi 1968: 298], византийский Стихирарь сформировался в VIII в., к IX в. он был распространен в крупных церквях и монастырях Византии.

стихирарей – М.М.] переводились не заново, а использовались уже существующие переводы из болгарских триодей, миней, октоихов, которые правились по греческому тексту в кондакарях и стихирарях и располагались в том порядке, какой был в этих книгах» [Момина 1992: 216]. Полностью переводились только те тексты, которые отсутствовали в имевшихся богослужебных книгах. Таким образом, вторым типом сборника, неразрывно связанного со Стихирарем, являются Минеи. Соотношение текстов, содержащихся в стихирарях и минеях, является немаловажным. «Совпадают редакции самогласных стихир в минеях Ягича и минейных стихирарях. Те же стихиры в болгарской Минее имеют другие редакции» [Момина 1992: 213]. Изучению миней посвящено значительное количество работ таких исследователей, как Е.М. Верещагин [Верещагин 2006, Верещагин, Крысько 1999а, б], М. Йовчева [2002, 2008], Р.Н. Кривко [2005, 2007, 2008, 2010], В.Б. Крысько [2005, 2007, 2008, 2009], М.Ф. Мурьянов [1981, 1991, 2003], И.В. Ягич [1886] и др.; за последние десятилетия опубликовано много минейных рукописей [Ил, Мин.апр., Мин.дек., Мин.Дубр., Мин.Пут., Мин.Пут.1, Мин.Пут.2, Мин.февр., Устав].

По словам А.М. Пентковского, «в формировании нового комплекса богослужебных книг принимала участие группа справщиков-переводчиков, в распоряжении которых находился не только комплект греческих богослужебных книг, но и славянские богослужебные книги архаичных редакций южнославянского происхождения (возможно, в древнерусских списках), использование которых объясняет и близость отдельных текстов в южнославянских и древнерусских минеях, и наличие отдельных написаний, характерных для южнославянской письменной традиции» [Пентковский 2001: 158–159]. Переводчики-справщики работали в Киеве, куда должны были быть доставлены греческие книги, являющиеся копиями комплекта богослужебных книг из монастыря патриарха Алексия Студита [Там же].

Источники исследования. Сохранилось восемь списков Минейного стихираря, относящихся к XII веку. Все они опираются на Студийский устав. Это рукописи:

1) БАН, Основное собр., № 34.7.6 [СК: 129–130] – далее БАН;

2) ГИМ, Синодальное собр., № 279 [СК: 155– 156] – далее Син279;

3) ГИМ, Синодальное собр., № 572 [СК: 130] – далее Син572;

4) ГИМ, Синодальное собр., № 589 [СК: 131] – далее Син589;

5) РГАДА, ф. 381 (собр. Синодальной типографии), № 145 [СК: 132–133] – далее Тип145;

6) РГАДА, ф. 381 (собр. Синодальной типографии), № 152 [СК: 133– 134] – далее Тип152;

7) РНБ, Софийское собр., № 384 [СК: 96] – далее Соф384;

8) РНБ, Q. п. I, 15 [СК: 131–132] – далее Q.

Кроме того, сохранились два отрывка Минейного стихираря XII в., атрибутированные как части Син279:

2а) РГБ, Григ., № 47 (6 листов) [СК: 155] – далее Г47;

2б) ЦНБ НАН Украины, Коллекция отрывков, № 10 (2 листа) [СК: 156–157] – далее КО.

Актуальность темы. Рукописи Стихираря XII в. избраны для описания потому, что они являются наименее исследованными и в то же время составляют базу для более поздних списков. Изучение Стихираря с лингвистической точки зрения представляется необходимым, поскольку данный памятник достаточно подробно рассматривался музыковедами (В. Металловым [1906], С.В. Смоленским [1909], Н.С. Серегиной [1988, 1994], Н. Шидловским [2000; SPP]), но в то же время практически не исследован лингвистами. Существует фототипическое издание Стихираря БАН [SPP], некоторые более поздние стихирари опубликованы в Интернете2, но критическое издание этого памятника до сих пор не осуществлено. Между тем в стихирарях содержится обширный пласт лексики, которая необходима для словников исторических словарей, но в настоящее время практически недоступна для составителей. Кроме того, совместные усилия лингвистов и музыковедов помогли бы решению многих проблем древнерусской музыкальной культуры, остающихся пока неразрешенными.

Древнерусская музыка тесно связана со словом, поэтому часто исследователи сталкиваются с интердисциплинарными проблемами, которые не могут решить только музыковеды или только лингвисты. Помимо этого, критическое издание Стихираря расширило бы круг источников, доступных исследователям при разработке различных научных вопросов, связанных как с историей русского языка, так и с современным церковнославянским языком и составом богослужебных текстов. Большой интерес представляет то, что Стихирарь как певческая книга предоставляет нам уникальный материал, которого нет в непевческих книгах столь раннего периода: практически все слова в нем пишутся полностью, без титл, что обусловлено необходимостью соответствия каждого слога определенному музыкальному знаку.

Цели и задачи исследования. Цель диссертации – исследование языка и состава ранних списков Минейного стихираря с привлечением всех сохранившихся славянских списков XII в. и греческого оригинала.

В ходе работы решались следующие конкретные задачи:

1) выявить черты сходства и различия в составе славянского Стихираря;

2) выявить и проанализировать фонетические особенности списков;

3) выявить морфологические особенности языка рукописей;

4) исследовать лексику Стихираря с точки зрения ее происхождения и отражения в лексикографических источниках;

5) рассмотреть соответствие славянского перевода греческому оригиналу;

6) объяснить причины появления разночтений в славянских списках.

Поставленные цели и задачи обусловили метод исследования – описательносопоставительный и текстологический.

Научная новизна работы. Как уже говорилось выше, Минейный стихирарь практически не изучен лингвистами, поэтому полное исследование этого памятника с точки зрения текстологии и языка предпринимается впервые.

На сайте Свято-Троицкой Сергиевой лавры www.stsl.ru. Списки БАН, 34.7.6, ГИМ, Син. 589 и Син. 572 готовятся к публикации на сайте www.manuscripts.ru.

Структура диссертации. Работа состоит из Введения, 6 глав, Заключения, библиографического списка и трех приложений. В первой главе проводится описание исследуемых рукописей. Во второй главе рассматривается состав Минейного стихираря XII в. В третьей и четвертой главах дается анализ морфологических и лексических особенностей Стихираря. В пятой главе анализируются особенности перевода стихир. Шестая глава посвящена сопоставлению списков Стихираря и анализу славянских разночтений. В Приложении I к диссертации приведены таблицы состава каждого из восьми стихирарей и двух отрывков. В Приложении II представлен полный инципитарий стихир, отмеченных в минейных стихирарях XII в., по дням3.

Приложение III посвящено анализу соответствия славянского и византийского Стихираря.

Основные положения, выносимые на защиту.

1. Фонетические особенности рукописей показывают, что все списки Стихираря XII в. древнерусские и делятся на две неравные группы: северо-западные (новгородские) (Тип145, Тип152 [являющиеся двумя частями одного кодекса], Син589, Син279, БАН, Соф384) и несеверо-западные (Q и Син572).

2. Различия в составе стихир позволяют выделить пространную, краткую и сокращенную разновидности стихирарей XII в., которые, сохраняя общее «ядро» ( текстов), имеют разное количество дополнительных стихир. Рукописи, относящиеся к пространной разновидности, на момент окончания работы писца включали порядка стихир, краткие стихирари – 450–480, сокращенные – около 600. К первой группе относятся списки БАН, Q и Син279, ко второй – Син572, Син589 и Тип145+152, к третьей – Соф384. Представляется вероятным, что каждый из стихирарей составлялся самостоятельно на основе выборки из уже отредактированных на Руси миней.

3. Морфологическая система рукописи БАН демонстрирует приверженность книжно-письменной традиции, однако в тексте отмечены и общеславянские и древнерусские грамматические инновации.

4. Стихирарь предоставляет богатейший ранее не описанный лексический материал.

5. Переводческая техника в рассмотренных текстах неоднородна, используются различные приемы для передачи лексики и синтаксических конструкций, что подтверждает компилятивный характер рукописей Стихираря. Во многих текстах Стихираря нет однозначного соответствия между словом оригинала и перевода.

Лексический запас славянских переводчиков весьма разнообразен, видны следы смыслового перевода, число неудачных калек невелико. Перевод стихир – пословный, однако не рабский. Если при передаче греческого синтаксиса у славянских переводчиков действительно возникали определенные трудности, то лексикой они владели вполне удовлетворительно. Одному греческому слову в стихирах могут соответствовать разные лексические варианты, показывающие приверженность разным литературным традициям (моравизмы, лексемы, традиционные для древнейших кирилло-мефодиевских переводов, преславизмы).

Соответствующий алфавитный инципитарий опубликован в [Малыгина 2011].

6. Опубликованный греческий текст стихир, с одной стороны, и рукописи, которыми пользовались славянские переводчики, с другой, имеют большое количество разночтений.

7. В списках Стихираря обнаруживаются отдельные разночтения, указывающие на то, что славянские манускрипты сверялись с греческими рукописями. Однако подавляющее большинство текстов в восьми имеющихся списках Стихираря, несмотря на незначительные разночтения, не имеют принципиальных отличий друг от друга, которые могли бы свидетельствовать о разных переводах или редакциях.

Теоретическая и практическая значимость работы. В научный оборот вводится материал рукописей Минейного стихираря XII в. В диссертации разобрана лексика, которая до сих пор не была учтена в исторических словарях русского языка.

Анализ стихир, представленных в памятнике, значительно пополняет имеющиеся сведения по истории славянской переводной гимнографии и открывает возможности для дальнейших обобщающих исследований. Материалы диссертации могут служить основой для исследования стихирарей более позднего времени; в частности, зная состав ранних списков Минейного стихираря, можно проследить его дальнейшее развитие и изменение.

Апробация работы. Положения диссертации были представлены в докладах на:

– 50-й Международной научной конференции Даугавпилсского университета (Латвия), 15–17 мая 2008 г. («Состав Минейного стихираря XII в.»);

– III Международной конференции “Perspectives on Slavistics”, Гамбург (Германия), 28–31 августа 2008 г. («The Earliest Witnesses of the Old Church Slavonic Sticherarion»);

– IX конференции молодых ученых «Вопросы славяно-русского рукописного наследия» к 75-летию Отдела древнерусской литературы, ИРЛИ РАН (Пушкинский Дом) (Санкт-Петербург), 29 сентября – 2 октября 2008 г. («Минейный стихирарь в древнерусских списках XII в.»);

– конференции BASEES, Кембридж (Великобритания), 28–30 марта 2009 г.

(«Особенности перевода древнерусского Минейного стихираря по спискам XII в.»);

– XII Международной научной конференции «Русистика и современность», Одесса (Украина), 30 сентября – 3 октября 2009 г. («О локализации перевода Минейного стихираря»);

– IV Международном конгрессе исследователей русского языка, МГУ им. М.В. Ломоносова, 20–23 марта 2010 г. («О переводе четырех стихир Минейного стихираря»);

– Международной научной конференции «История и культура славян в прошлом и настоящем», Институт славяноведения РАН (Москва), 23–24 декабря 2010 г. («К вопросу о количестве и происхождении списков Минейного стихираря XII в.»);

– конференции BASEES, Кембридж (Великобритания), 2–4 апреля 2011 г.

(«Библейские элементы в стихирах славянского Минейного стихираря»);

– Международной научной конференции «Векторы в развитии истории и культуры славян», Институт славяноведения РАН (Москва), 6–7 декабря 2011 г.

(«Славянский Минейный стихирарь как гимнографический памятник»);

– Международной научной конференции «Русский язык и литература в поликультурном коммуникативном пространстве», Псковский гос. университет, 26– апреля 2012 г. («К вопросу о происхождении рукописей Тип. 145 и Тип. 152»);

– Международной научной конференции «Българският златен век», Шумен (Болгария), 18–19 мая 2012 г. («Славянский Минейный стихирарь как продолжение древнеболгарской гимнографической традиции»);

- Humboldt-Kolloquium, Москва, 31 мая – 2 июня 2012 г. («The Old Сhurch Slavonic Menaia Sticherarion as a Monument of Hymnography»);

– ІV Международной научной конференции «Информационные технологии и письменное наследие», Петрозаводский гос. университет, 3–8 сентября 2012 г. («О необходимости критического издания Минейного стихираря XII в.»).

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается выбор темы исследования, ее актуальность, формулируются цель и задачи работы, перечисляются применяемые методы, определяются научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы.

В I главе «Общая характеристика стихирарей XII в.» выявляется количество рукописей Стихираря XII в., рассматриваются версии относительно их происхождения, а также дается краткое описание каждой рукописи с указанием основных фонетических и орфографических особенностей, которое показывает, что все списки имеют восточнославянские фонетические черты, а в шести из имеющихся восьми списков нашли отражение новгородские диалектные признаки. Так, например4:

1) весьма распространен рефлекс праславянского *dj в виде ж: наважениp 19r9– 10, отъ наважения 167r4–5, надежа 7r6, 18v17 и др., однако встречается и употребление жд, особенно частое в рукописи Q (въсхождааше 92v2, провождьшемъ 189r7, жажду 127v3, въ каждении 193v17–18, наваждениp 37r7 и т. п.);

2) на месте праславянского сочетания *tj как правило употребляется щ (wсв­ща­ 124v4, просвэщающа 8v13, пъвающе 127r2, безаконьнующа 195v9–10 и т. д.), однако отмечено и написание с ч (въ куча () 67v12);

3) на месте праславянских сочетаний типа *tъrt в отдельных списках регулярно употребляется написание с редуцированным перед плавным (например, в Тип152:

вьрху вьртьпа 54r, сълньце 54v, вълсви 55r, 58r, 71v, милосьрдиp 58r, тържьствуи 60v, гърстию одь|ржащааго 60v и т. д.), встречаются случаи второго полногласия, например, испълъни 1v, съмьрьзения 126r, сквьрьнааго 137v;

Цитаты без указания источника приводятся по рукописи БАН, при необходимости привлекаются данные других списков.

7) старославянские неполногласные сочетания рэ-, лэ- чаще передаются в виде ре-, ле- (отъ древа 86v5, млекъмь 159r8, временьныихъ 110r7, времена 2r7, 2r16, престаи 6v2, чрево 186r8, въ чревэ 111v7 и т. д. – всего 460 примеров в приставке пре- и 26 в корнях на 297 и 57 употреблений с э соответственно); в разных списках соотношение написаний с э и с е различно. В небольшом количестве отмечены примеры древнерусской рефлексации группы *tort: межу колодама 167r8, колода 175r6 (в стихирах мчч. Борису и Глебу, т. е. в скрытых цитатах из летописного рассказа, основывающегося на устной традиции);

8) на месте праславянского сочетания *ort всегда пишется ра- (отъ работы 98v1, работалъ pси 110v5, равьно 23v14, размышл­аше 80v10, разно 165v8–9 и т. д.).

Исключение составляет пример рост­аше 111v7.

Диалектные новгородские черты:

1) в новгородских списках довольно часто отражается цоканье, например, прочвьте 67r, троицьнууму 71r, жизнодавьце 98v, прими м­ яко блудничу wну 123v, цьрвлению 124r;

2) в некоторых списках отмечено новгородское жг вместо жд из праславянского *zgj: одъжгивыи Син589 86r, а также гиперкорректное написание жг вместо жд из праславянского *dj, например, проважгааху Тип145 52r.

Во II главе «Состав минейных стихирарей XII в.» рассматривается состав восьми исследуемых рукописей. В частности, из общего количества стихир выделяются: а) «обязательные» стихиры, т. е. те, которые присутствуют во всех списках, б) стихиры, имеющиеся в нескольких рукописях, и в) стихиры, отмеченные только в одном из списков («уникальные»). Важнейшей нашей задачей в данной главе было выявить наиболее часто употребляющиеся стихиры – основной, базовый корпус Минейного стихираря XII в., «уникальные» стихиры каждого списка, а также те стихиры, которые могут помочь в классификации списков Стихираря. Всего в списках содержится 889 различных стихир. Наибольшее количество стихир наблюдается в те месяцы, на которые приходятся двунадесятые праздники: декабрь (Рождество; 168 стихир), январь (Богоявление, Крещение; 116 стихир), август (Преображение, Успение Пресвятой Богородицы; 108 стихир), сентябрь (Рождество Пресвятой Богородицы, Воздвижение Креста; 111 стихир), ноябрь (Введение во храм Пресвятой Богородицы; 91 стихира). Промежуточное место по количеству стихир занимают июль (78), июнь (52), октябрь (48) и февраль (42). Меньше всего стихир в мае (15), апреле (27) и марте (33). «Ядро» Минейного Стихираря составляют стихиры, присутствующие во всех списках. Всего таких текстов в стихирарях XII в. (примерно 31% от общего числа). Еще 41 стихира (4,7%) отмечена во всех рукописях, кроме какой-либо одной. Бльшая часть стихир (50%) встречается в стихирарях в различных сочетаниях вне зависимости от того, к какому типу, условно выделенному нами, относится рукопись. «Уникальных» стихир – 137 (16%), из них в рукописи БАН – 66 стихир, в Син279 – 21, в Q – 30, в Син572 – 2, в Син589 – 7, в Соф384 – 9, в Тип152 – 1. В рукописях наблюдается также наличие или отсутствие в отдельных списках целых дней (памятей святых).

В главе также проводится сравнение состава Минейного стихираря XII в. со Стандартной сокращенной версией византийского Стихираря (A List of Sticheron CallNumbers of the Standard Abridged Version of the Sticherarion (SAV). Troelsgrd, s.a.), созданной на основе Стихираря, изданного в серии Monumenta Musicae Byzantinae, т. XI5. Это сравнение свидетельствует о неполном совпадении: в славянском Стихираре нет соответствий к 126 византийским стихирам и, напротив, присутствуют 236 стихир, не отмеченных в SAV6.

В III главе «Морфологические особенности Стихираря XII в.» один список Стихираря – рукопись БАН – анализируется по следующим параметрам: употребление двойственного числа и звательной формы, проявление категории одушевленности, взаимодействие *- и *-склонений, вариативность флексий в мягких вариантах *- и *-склонений, особенности словоизменения лексем *- и консонантного склонений, прилагательных, местоимений, числовых обозначений, особенности употребления глагольных форм (настоящее время, аорист, имперфект, перфект, плюсквамперфект, сослагательное наклонение, супин, причастия).

Формы дв. ч. в целом употребляются абсолютно корректно (дэла руку твоpю 1r14, отъ иоакима и анны отъ правьдьнику 6v7–8, мучительскоp суровьство отъложила pста тэмь и пламень попирающа ликъствующа пояста 31v10–12). Изредка встречаются нарушения, когда вместо дв.ч. употребляется мн.ч. (мчч. Сергия и Вакха: Коль добро и коль красьно самобратьная мысль мученикъ твоихъ 29v–30r; свв. Адриана и Наталии:

Тьрп­ще мучения болэзни 193v–194r; мчч. Евлампия и Евлампии: къ божьствьнэи славэ възирающа троичьскыимь свэтъмь небесьнэи славэ достоини быша христу богу о насъ присно мол­щес­ съпасти душа наша 31v). В системе глагола отмечены две архаичные старославянские формы 3 л. аориста съподобистес­ 29v15–16 и стоясте 178v6, а также форма 2 л. имперфекта прэдаяшета 165v5. Примеры 3 л. имперфекта весьма немногочисленны. При этом форма на -шете отмечена только в одной стихире свв.

Борису и Глебу: прэдая[ше]те 165v9, ше вписано сверху. Отмечены также три формы, возникшие под влиянием аориста на -ста: подавааста 153v17 (), въпияаста 29r13 (), глаголаста 181v4–5 ().

Бльшая часть имен существительных *- и *-склонений образует обычные звательные формы (апостоле 138v13, архиpрэю 35v9, богогласе 61r18, богоневэсто 56v1, боже 102v1, цесарю 140r12, цэвьнице 113r9). Звательные формы (по *-склонению) нередко используются у прилагательных, относящихся к лицам мужского пола (богозъваньне 112v5–6, иwане богомудре 53r2, богомудре 110r8, вельстрастьне геwргиp 133r7–8). Отмечены также ошибочные случаи употребления З=И, например, ангелъ 3v9, Monumenta Musicae Byzantinae. Т. XI: Sticherarium Ambrosianum / Edd. L. Perria et J. Raasted. Pars principalis et Pars suppletoria. Copenhague, 1992.

При этом необходимо учитывать то обстоятельство, что, согласно исследованию Ст. Лазаревича [Lazarevi 1968: 302], сокращенная версия византийского Стихираря содержит всего около 60% текстов, представленных в несокращенной версии, рукописи, представляющие эту традицию, несмотря на длительный процесс стандартизации имеют разное количество стихир и сами стихиры могут варьироваться, не соблюдался и постоянный порядок расположения (ср. ситуацию со славянскими стихирарями). Сокращение не зависело от поэтической ценности стихир, но тексты, которые подверглись сокращению, впоследствии вышли из употребления.

161v1, вьрста 39v1, сияpши чудесы блаженыи альии 127v10, имеющие разночтения по другим спискам.

Категория одушевленности в форме В=Р ед.ч. проявляется у имен собственных (въсхвалимъ адама праотьца pноха ноя мелхиседека авраама исаака и иякова съ законъмь мосэа и аарона иисуса и давыда 78v8–11, почьтэмъ гуриа авива и самона 54r10, приялъ pси... гаврила 106r8, pyстратия... въсхвалимъ 70v8 и т. д.), у существительных м.р., обозначающих живых существ (Чьто т­ наречемъ пророче ангэла ли апостола 194v4 и др., почьстимъ... вэньчьника 38r3–4, Чьто т­ даниле извэщаpмъ страсти искоренител­ и насадител­ добродэтелии истиньнааго чудотворьца и молитвьника 68r5–10 и т. д.), у существительных, которым приписываются некоторые свойства живых существ (духа видэвъ 101r12, мьртвьца... въставилъ pси 69v5, 162v6), у существительного агньць, используемого для обозначения Христа (узьрэ тебе агньца 100r13, агьца провъзвэстивыи 149v2). В=Р метафорический используется у неодушевленных существительных в образном употреблении (ублажимъ богородицю... престола цесарева недвижимааго дому 188v13–14, проповэдавъшиихъ... живота 78v16, зрака 191v6, источьника 101v11–102r1, мы свэта свэтъмь приимающе 181r4–5, съсуда избьрана увэдэвъ 26v3–4). В=Р наблюдается также у обозначений семантически собирательных существительных (ада испровьрже 133v7, обратиши мира отъ съблазнъ 105v4, усъпениpмь вьсего мира осв­тила pси 189r3), у существительных м.р. в дв.ч.

(въсхвалимъ чюдотворьцу и мученику 166r17–18) и у родоизменяемых слов во мн.ч.

(иже цэлующе матерь и св­тыихъ 49v18, насъ поющиихъ избави 117v11). В=Р преобладает у некоторых местоимений в ед. и мн.ч.: pго (6 примеров против 1 и), pгоже (47 против 6 иже), насъ (60 против 25 ны), васъ (77v11, 108r14–15 против на вы 165v16, вы 67v15); ср. также следующие любопытные примеры: видить развод­щас­ небеса ихъже адамъ заключи себе 104v5–6, храни я цэлы ихъже нафта пъкълъ и лозиp вэньчаша 73r2–3.

Наблюдается преобладание флексий склонения на * у существительных исконного *-склонения (например, вьрха 103v12, вьрху 82r16, сына 7v2, сыне 81r5, доме 79v14). У существительных исконного *-склонения флексии *-склонения отмечены в следующих случаях: ДП ед.ч. (богови 12r15, духови 97r17, иродови 198r2, врачеви 173v1, зижителеви 65v17, змиpви 126r16. учителеви 53v11, цесареви 29v6 – всего 86 примеров), РП мн.ч. (даровъ 35v13, духовъ 68r9, дълговъ 123v6, ради трдовъ 158r15, удовъ 74v – всего 11 примеров). Бльшая часть слов м.р. и ср.р. (185 примеров), а также часть прилагательных и причастий, изменяющихся по именному склонению, имеет древнерусскую инновационную флексию ТП -ъмь/-ьмь (богъмь 52v15, божьствъмь 191r2, вэтръмь 198v17, голубинъмь 98v9–10, маслъмь 18r7, мъногъмь 148v6, нравъмь 51r17, отъкръвенъмь 151r1–2, вэньцьмь 18v14, лицьмь 151r2, мечьмь 121v11–12) против 30 форм с флексией -омь (ангеловомь 6v6, богокрасьномь 189v4, богомь 168v4, гласомь 129v18, духомь 104r14, ужасомь 178v13; хЃвомь 200v16) и 3 с флексией -емь (лицемь 13v13, непрестающемь 46v5, отьчемь 163v6–7). Последовательно сохраняются исконные флексии ДП мн.ч. -омъ / -емъ (бэсомъ 166v9, коньцемъ 112r2, мьнихомъ 68r14–15, рыбитвомъ 58r4, самовидьцемъ 184r4) и ТП мн.ч. -ы/-и (борении 22r6, съ въздыхании 123v3, вэньци 125v9, глаголы 52r7, пьсалъмы 185v17). На этом фоне выделяются три употребления ДП мн.ч. на -ъмь/-ьмь (мученикъмъ 159v6, отьцьмъ 96v3, рабъмъ 192r1– 2) и четыре ТП мн.ч. на -ъми (образъми 176r13, даръми 140v14, облакъми 184r18, плодъми 95r11).

Из особенностей в образовании форм мягких вариантов обращает на себя внимание употребление древнерусской флексии -э на месте церковнославянского -я, -а (< -­) в РП ед.ч. *-склонения (всего 15 примеров): стЃыя мчЃнца py»имиэ 17r5, 156v7, отъ дэвицэ 83r10, 88r7 (Син589, Тип152, Соф384 -ца), богоизбьраны дъвонадес­тицэ 137r8, паче дьниницэ [так!] 141v16, стг\о про\рока илиэ 160r4 и др. – и в ВП мн.ч. *- и *склонений: кън­зэ нашэ 1v4 (интересно, что в форме кън­зэ э испр. из ­), за овьцэ Син279, 7r.

Отмечены единичные примеры замены -­ (древнерусского -э) на -и в РП ед.ч.

мягкой разновидности *-склонения (как считается, под влиянием твердой разновидности склонения): стЃыя pyфросини 22v8, стЃго pвлапия и pвламьпии 31v8, стЃую мчЃнку зновия и зиновии 39r9, вьсечьстьною страстотьрпьцю зиновия и зиновии 39r13, паче мълнии 69r10–11, сЃтыя мчЃнца улиянии 75v7, сЃтыя мчЃнца анастасии 76r8, сЃтхъ макавеи и pлезара и соломонии 173v17.

У слов исконного *-склонения и консонантного склонения при общей тенденции к сохранению исконных флексий отмечены отдельные инновационые формы.

У слов *-склонения: РП ед.ч. огн­ 103v6, 120v14, 125r17, 158v13 по *joсклонению; ДП ед.ч. господеви 19v4, 20r1–2, 20r16 (всего 13 против 12 употреблений господу, из которых только 3 употребляются без предлога, остальные после предлога къ) и огневи 126r15, 165v5 (ср. огни 99r4) с флексией *-склонения; РП и В=Р ед.ч.

господа 21r7, 37v15 и др. по *-склонению.

У слов м.р. консонантного склонения: МП ед.ч. на камени 68r2, 127v8 по *склонению; РП мн.ч. дЃнии / дЃни в заголовках (8 примеров) по *-склонению; у сущ. с суффиксом -тел- во мн.ч. формы *jo-основ встречаются в РП: мучитель 144v7, родитель 11v10–11, ДП: св­тителемъ 64r18, 143r18, ВП: питател­ 17v2, 150v4–5, 157r5–6, рачител­ 54r9, съвэдител­ 176v1, ТП: мучители 16v16, съ родители 4v2–3, съ служители 25v4, МП: въ св­тителихъ 69r4.

У слов ср.р. консонантного склонения: МП ед.ч. о имени 176v11–12 с флексией *-склонения, у существительных *s-основы – с флексиями *-склонения: РП ед.ч. слова (12 примеров), тэла 24v9, 165v11, 184v2, отъ тэла 122v2; В=Р ед.ч. слова 88v12, 88v3, 182r7, 203v4; ДП ед.ч. слову (10), небу 102v8, 187r16, тэлу 187v17–18; ТП ед.ч.

словомь 35v4, словъмь (12), предъ тэлъмь 189v5, чюдомъ 141v8; МП ед.ч. въ тэлэ 166r1, 27v9, на тэлэ 50r7; Зв. ед.ч. слове 100r17, 180r10–11, 2v4; ДП мн.ч. тэломъ 172v10, 42r14, 161v7; ТП мн.ч. словесы (11), чудесы 64v9–10, 127v10; МП мн.ч. на небесэхъ 40v9, 94v7, 152r6.

У сущ. ж.р. консонантного склонения под влиянием *-склонения появляются формы: РП ед.ч. вэры надежа любъве и мтЃри ихъ 18v18, и-щрева матери моpя 19r13; wтъ любъви 108r15, до кръви 156v1; МП ед.ч. въ любъви 2v15, 139r5, въ кръви 127r7, цьркъви (7); РП мн.ч. кръвии (8).

Порядка двухсот прилагательных и причастий (не считая притяж. прил. и Зв.ф.) отмечены в именной форме (ангельска 147v5–6, бездушьну 72r3, ви»леомьстэ 92r2, отъсэченомъ 57v1–2). Членные нестяженные формы прилагательных употребляются примерно в 10 раз чаще, чем стяженные. В рукописи Син572 в ДП ед.ч. всегда пишутся нестяженные членные прилагательные и причастия с окончанием -оwму, -еwму. Такое же написание отмечено по одному разу в списках БАН: явивъше|уму 42r12–13 – и Син279: непрэкосновеньнwому 50v – и дважды в списке Соф384: чюжеуму 65r, въплъщьшеwмуся 88v. Помимо этого, в списке БАН встречаются формы м.р., совпадающие с местоименными: простому 69r2–3, нарочитому 73r6, вьсечьстьному 73r6–7, pдиноwбразьному 104v8, вражьдьному 194v16. В рукописи Соф384 таких случаев всего два (мудрому 1v, любимому 5v), в Син279 – рожьшемус­ 62r. Из архаичных форм следует упомянуть наличие ИП прилагательных и страдательных причастий на -ъи (биемъи 112v6, неизмэньнъи 86v7–8, РЕКОМЪи 131v12–13, стружемъи 112v7).

Межпадежное взаимодействие отражено в системе личных и возвратного местоимений (например, ДП ед.ч. къ себе 125v11, МП ед.ч. въ себе 23v12). Отмечены многочисленные примеры отсутствия согласования по падежу, роду и числу иже и соответствующих ему имен.

Древнерусская флексия -э отмечена у местоимений в РП ед.ч. ж.р.: отъ неэ 66v12.

Числовые обозначения употребляются в соответствии с исконными склонениями.

Система глагола характеризуется следующими особенностями:

– в 3 л. наст. вр. глаголов регулярно используется восточнославянская флексия -ть (лицемэрьствуpть 198r6–7, могуть 130v9);

– в парадигме аориста практически отсутствуют архаичные формы: не отмечены формы нетематического аориста и простого аориста за исключением 2, 3 л. ед.ч. В небольшом количестве имеются примеры аориста с аугментом (26 против 387 без аугмента: въз­тъ 196v9, въсприятъ 4v11, зачатъ 21r1);

– среди форм имперфекта чаще встречаются нестяженные образования (проповэдааше 118r14, 159r7, простирааше 13v2, даяаше 119r11, улавл­аше 28r14–15);

– отмечено 6 примеров употребления 3 л. ед.ч. перфекта без глагола-связки:

къто видэлъ младеньца три лэтъ суща 158v18; се азъ и дэти яже ми далъ богъ 5v10;

– плюсквамперфект в Стихираре отсутствует;

– 11 раз отмечены формы супина: възвэститъ () 128v9; испълнитъс­ () 201r8; крьститъ () 100v3.

В области причастий:

– отмечено два случая написания ИП ед.ч. м.р. действительного причастия наст.

вр. с древнерусской флексией -а: ида () 85v9, вьсемогаи () 14v5;

– имеют место отдельные формы с обобщением внеродовой и внечисловой флексии -е: женьская стада опочивають въходъ обрэтъше 21v9–10, ожидалось бы *обрэтъша;

– несколько раз встречаются исконные, но редкие формы ВП ед.ч. м.р. наст. вр.

(10 примеров): вис­щь 15r1, извэстующь 177r10, приснотекущь 76v9, сущь 110v3.

Имеющийся материал показывает, что при сохранении церковнославянской языковой основы морфологический строй, отраженный в Стихираре БАН и часто находящий соответствия в других списках, характеризуется наличием определенного количества восточнославянизмов.

IV глава «Лексические особенности Стихираря» состоит из двух разделов. В разделе IV.1. лексика рассматривается с точки зрения ее соотнесенности с определенной литературной традицией, выделяются лексемы, считающиеся традиционными для кирилло-мефодиевских переводов, моравизмами и преславизмами.

Так, в Стихираре встретилось несколько лексем, которые ученые считают моравизмами: вьсемогаи, опрапрудити, милосьрдиp, неприязнинъ. Старославянские лексемы, как правило, преобладают над лексемами, которые считаются преславизмами (см. [Славова 1989; Христова-Шомова 2004]), например, на 12 употреблений вьртьпъ ( ) приходится 1 пример пещера; 29 примеров пастырь () на примеров пастухъ; 7 примеров съвэдэтельствовати () на 4 примера послушьствовати и др. То же отмечают исследователи служебных миней, ср.:

«…взаимопроникновение западно- и восточноболгарских элементов наблюдается уже у ближайших последователей славянских первоучителей. Тем не менее словоупотребление служебных миней в целом ближе к кирилло-мефодиевским памятникам, чем к восточноболгарским» [Пичхадзе 2009: 298]. Есть лексемы, отмеченные Т. Славовой и И. Христовой-Шомовой как преславизмы, но не имеющие в Стихираре обычных старославянских соответствий: багр­ница ( ) – примера, багъръ ( ) – 1 пример, но ни одного со словом порфира; бити () – 1 употребление, но ни одного тети; масло () – 2 примера, но ни одного олэи и др. В то же время есть и старославянские лексемы, для которых в Стихираре нет преславских соответствий: варъ ( ) 2 примера, но ни одного знои; жьртва ( ) 9 примеров, но ни одного трэба; мъножицею ( ) 1 раз, но ни разу мъногашьды; параклитъ ( ) 2 примера, но ни разу утэшитель и др. Таким образом, лексический состав Стихираря весьма разнообразен, в нем встречаются как слова, характерные для древнейших «кирилло-мефодиевских» переводов, так и лексемы, которые исследователи относят ко времени преславского редактирования, причем иногда затруднительно сказать, какой из вариантов более распространен или более предпочтителен.

В разделе IV.2. «Отражение лексики Стихираря в исторических словарях»

выделяются и подробно рассматриваются лексемы, не представленные в исторической лексикографии [Mikl., Срезн., SJS, СлРЯ XI–XVII вв., СДРЯ], например:

безаконьноwбразьныи (), благочьстьномудрьныи (), богодэтищь ( ), вельстрастьныи (), вьсегласьныи (), вьсесъмэниp (–), вьсеугодьныи (–), вьсенечистыи (), вэньцеподатель (–), дъвонадес­тица (), златосияниp (), златоточьныи (), любодэвьствьныи (), мужелюбивыи (–), мъногострадаливыи (–), непольза ( ), обихожениp ( ), огневэщаныи (), огнедушьныи (), поклоноватис­ (), св­тоизбьраныи (), съув­зоватис­ (–), съучитис­ (), хытрьно (), четвьродес­тьнопросвэщенъ [так!] () и др.). В результате проведенного исследования введено в научный оборот 68 новых лексем, из которых 22 – прилагательные, 15 – существительные, 16 – глаголы, 10 – причастия в знач. прилагательных, 5 наречий и местоимение. Значительная часть найденных слов представляет собой словообразовательные кальки с греческого (см. [Чернышева 1984, 1991; Ефремов 1974]). Бльшая часть калек – сложные слова, которые, как справедливо отмечают ученые, представляют собой искусственные образования (см., например, [Вайан 2002:

237; Кривко 2005: 164]). У 4 лексем, отраженных в словарях, выделены новые значения: поглътитис­ ‘уничтожаться, быть уничтоженным’, предъпущати ‘пропускать впереди себя’, пресудити калька греч. ‘предпочитать’, съпрэстольствовати ‘восседать на престоле рядом с кем-л.’; а также удревняются датировки 32 слов, например, блазньнэ () 197r7 ранее отмечено только в Суб.Мат. VI 1666 г.

[СлРЯ XI–XVII вв.: 1, 234], възиграниp (въ узигрании () 107r1–2, разночтение по списку Т152 – въ възигрании) – в Скрижаль, IV 1656 г. [СлРЯ XI– XVII вв.: 2, 163], новоизбьраньныи Q 146r – в Зап. Луговского 1666 г. [СлРЯ XI–XVII вв.:

11, 400] и др.

V глава «Особенности перевода стихир» состоит из четырех разделов.

В разделе V.1 «Лексика» выделяются тринадцать подразделов, посвященных особенностям передачи греческих лексем. Как показывает проведенный в подразделе V.1.1 анализ, переводчики гимнографических текстов были достаточно свободны в выборе лексических соответствий. 547 греческих лексем имеют разные славянские эквиваленты, чаще всего одному греческому слову соответствуют 2–4 варианта перевода.

Одному греческому могут соответствовать в славянском слова разных частей речи (V.1.2), например, – приснодэвица 87v1 и приснодэвыя 56r11, – на супостаты 1v6 и – супостатьныихъ 154v15, – отъ неплодъве 7r18 и неплодьны 8v5, – радостьно 132v1 и съ радостию 122r12.

Нередки случаи перевода одного греческого слова однокоренными словами, образованными с помощью разных словообразовательных аффиксов (V.1.3):

Невеществьнаго 46v8 / безвещьствьныихъ 47v3–4, законоположител­ 149r11–12 / законоположьникъ 50v18, благочьстьно 169v1 / благочьстивьно 56r7.

Лексическое калькирование в стихирах (V.1.4) – весьма распространенное явление. Зафиксировано порядка 800 употреблений сложных слов, калькирующих греческие композиты (например, вельгласьно (), водоточьнъ (), духоборьць (), pдиномысльно (), жестокопребываниp (), плодоносиp (), тинолюбьныи (), четверочисльныи () и др.). На общем фоне выделяется ряд неудачных, рабских калек ( преженачиная, пресудилъ pси, предъпущающе).

В отдельную группу выделяются слова, при переводе которых на славянский отмечается варьирование в количестве слов (V.1.5). Подобные переводческие решения свойственны древнейшим (кирилло-мефодиевской и охридской) традициям перевода;

для обозначения их К.А. Максимович [2004: 41–43; 2008б: 55] вводит термин «описательный перевод». Эту группу можно разделить на две подгруппы: 1) перевод греческих композитов ( богомати 190r15 и божия матере 185v13; люб­щеи мченикы 133v12 и мучениколюбьци 39r11) и 2) перевод однокорневых греческих слов ( – начинаpтьс­ 91r8–9 и зачало приpмлэть 88r8;

– на фоне преобладающего количества моли или молис­ отмечен перевод молитву дэи 132v18–133r1; – въплъщаpтьс­ 91r5, 203r12–13 и въ плъть бываpть 88r9). Особенно показательными можно назвать примеры, в которых один греческий композит переводится в разных стихирах по-разному: – св­та съпр­женая 153v6 и св­тоизбьраноp 123v15; – четвьродес­тьныи [так!] свэтьлыи 1r10 и четвьродес­тьнопросвэщенъ [так!] 124v1;

– небесьныи гражанине 175v8 и небесьная жител­ 41r1;

– на небо текущеp 109r17, – небесеходьць 180r1 и на небеса възиде 160r7.

В Стихираре отмечены две возможности передачи отдельных греческих слов (V.1.6). Есть лексемы, при переводе которых используются как заимствования, так и славянские эквиваленты (двуязычные дублеты [Чернышева 1994, 2003]): – образъ и икона; врагъ и прил. велияровъ; – св­титель и иpреи;

– св­титель и архиpреи; – дияконъ и слуга; – псалъмъ и пэниp; – мyро и вон­, и производные – pвангел- и благовэст-.

Ряд понятий в Стихираре представлен только в виде грецизмов: ангелъ, pпискупу 202v13; pресь и производные (45v6, 96r3, 143v9 и др.);

идолы 140r3; змyрну 90v5; кедръ 109r13, 120r15; нафта 73r2; фyникъ 114r6, 120r14 и др. Напротив, только в славянском облике в Стихираре встречаются такие греческие слова, для которых известны параллельные заимствования, как: въздухъ 190v4; абрэдъми 195v9;

отъ поганыихъ 5r12, иноплеменьникъ 37r18–37v1; хулословиp 69v16;

учитель (13 примеров); повелэнию 57r1; завэса 14r1; вэтии 70v7, глагольнику 34r5 и др.

Многозначность греческих глаголов (V.1.7) распознается и славянскими переводчиками. Разные значения представлены в переводе 36 греч. лексем. Например, у глагола в соответствии с разными значениями отмечено три варианта перевода – тьрпэти (6), носити (12) и приводити (1).

Подразделы V.1.8 и V.1.9 посвящены переводу греческих слов с начальным и приставкой -. Для перевода греч. - используются славянский корень вьсе- и приставка прэ-, причем, как правило, и то и другое употребляется при переводе одного и того же слова. Всего зафиксировано 22 лексемы с начальным вьсе- и 11 с начальным прэ- в соответствии с греческими словами на -. При этом на материале Стихираря отмечается незначительное количественное преобладание слов с приставкой прэ- – примеров (ср. 63 употребления с начальным вьсе-). Слова, которые являются переводом греческих лексем с приставкой -, можно разделить на три подгруппы:

1) закономерный перевод с приставкой съ- или су- ( състрадальниц­ 22r11–12, съродительник 98r14), 2) закономерный перевод без приставки или с другой приставкой ( разумъ 64r4, подружиp 192v16), 3) ошибочный перевод без приставки ( написавъ 52r12, затворенааго 162v3). Большинство рассмотренных лексем (58) переведены верно, однако в 39 случаях в славянском тексте зафиксированы ошибочные употребления.

Отмечены некоторые примеры перевода конкретизирующего (по терминологии К.А. Максимовича) ( веселиp въводить 147v14), обобщающего ( не покоривъши бо с­ 94r2–3), контекстно-семного ( отъ чловэкъ 41r17, родити), отдельные случаи лексического варьирования, обусловленного стилистическими задачами (удобьно съконьчати лэтьноp прехожениp 1r15–16 ), что свойственно древнейшим переводам Кирилла и Мефодия и их учеников (V.1.10).

Несколько примеров (V.1.11) демонстрируют явно ошибочный перевод (о причинах появляения ошибок в славянском переводе в связи с греческим см. [Thomson 1988]): ‘вечнотекущего’ – присноцьркъвьнааго 40r18 (вторая часть сложного слова воспринята как РП сущ. ‘церковь, храм’), ср. приснотекущю 17v1, 157r4; присносъборьне 38v13, 114r16–17 (результат неправильного прочтения или, что более вероятно, слуховой ошибки, смешение с - ‘всегда’ и ‘народ’), ср. препэтааго 34r17, 48v17–18, 74r8–9, 140v15–16. Прил., повидимому, переводчикам было неизвестно и переводилось паронимически или «по смыслу»: мольбьныимь 41r8 (ср. мольбьною Син572 102r), чьстьная 50r15, въпросьная 74r3.

Таким образом, во многих текстах Стихираря нет однозначного соответствия между словом оригинала и перевода. Представляется несомненным, что перевод стихир создавался на протяжении длительного времени разными людьми в разных регионах.

Значительное число отличий славянского текста от опубликованного греческого (V.1.12) объясняется наличием гипотетических разночтений в тексте, служившем основой для перевода стихир. Таковыми разночтениями объясняется примерно отдельных словоформ и 20 фраз. Например, утэшительныи 81r6–7 – *; христовъ 25r1 – *; отьча 1v15 – * ;

помолис­ съпастис­ душамъ нашимъ 72r6–7, то же 72r13 ‘проси всем даровать великую милость’ – * ; алелуия алэлуия алэлуия христ благодэтелю 133v16–18, ' ‘Слава, Спаситель, страшному Твоему воскресению, которым Ты спас мир’ – *,, ; за рабы своя 135v17 ‘за нас Господу’ – * В подразделе V.1.13 «Особенности передачи греческих имен собственных»

проводится анализ написаний заимствованных имен собственных. Бльшая часть имен собственных имеет стандартное написание, однако есть случаи отклонения некоторых форм от греческого оригинала. Эти отличия и разночтения можно условно разделить на фонетические и морфологические. К фонетическим относятся:

1) варьирование начальных о/а (см. [Соболевский 2004: 39; Фасмер 1909: 10]):

, – съ андроникъмь 32r7-8, афанасия 110v11, но ондроника 32r2, о»анасия 137v11;

2) варьирование о и p в начале слова (см. [Соболевский 2004: 33]): олены 139v (на 1 пример с начальным p), олены Син572 127r и олисэи () 160v4 (на примера с начальным p);

3) ие или ио на месте греч.,, : иpсэя 8r14–15, но иосэя Син589 и иwсэя Син279, иwрданъ или иорданъ, но и иерданъ (Q, Соф384) или иpрданъ (Син572, Тип152);

4) стяжение гласных: именам с двойными гласными,, и др. соответствуют в слав. аронъ и ааронъ, исакъ и исаакъ, данилъ и даниилъ;

5) написания без начального гласного (афереза): – иларионе 35r1–2, но лариона 34v17, ларионъ 35v1;

6) выпадение гласных: – тарха 35r Син279 (ср. тараха 42v Q);

7) вставка неэтимологических гласных и согласных: – анькюди\н 24r Тип152, – игънатия 48r Тип152, – серьгиа и вакъха 39r Q, – каръпа 43r Q, – келесия 32v7;

8) метатеза гласных и согласных: – анкюдина 43v14; анкюдине 44r1 (с разночтениями акyндине Q, анькюдине Тип152); анкюдине 44r18 с разночтением акyньдине Q, а также в заголовках: анкyдина Син279 47r, акyньдина Q 58v, анкюдина Син589 43r;

9) варьирование написаний на месте греч. : хотя, по мнению А. Вайана [2002:

93], «, второй элемент дифтонга, произносится как в», орфографическая норма передачи греч. - не вполне установилась. Самым распространенным является написание py-, но есть также и pу-, pв-, pвъ-: pyжино 129r8, pуwда 1r6, pвжину 88v9–10, pвъжину 60r18. Греч. между согласными может передаваться как y, ю, у и и [Вайан 2002: 39–40]: – спyридоне 69r7, спиридона 43r Тип152, – кюприяна 26v2, – труфоне 115r16;

10) особенности передачи имен и – в виде димитр- и дьмитр-, сyмеwн-, симеwн-, сьмеон-, сьмьон- и семеwн-;

11) отражение интервокального [j]: – дамияна 39v5–6, съ дамиянъмь 40r3–4 (вар. Q, Син589 -иа-), но дамианъ 41r12, дамиана 154v1–2; – иулияна 144r14–15, но иулиана 145r7, иулияне 145v1;

12) ф или » на месте греч. : pлисаве»ь ( ) – Син589 Иpлисавьфь, – ар»емия 38r Син279, ар»емия 46v Q, арфемиа 25v Син572, но артэмия 35r Син589, артемия 18r Тип152.

13) упрощение групп согласных: анеподиста Син279 47r;

постоянно передается как кост­нтинъ;

14) диссимиляция в группах согласных: в БАН 44r2 Зв.ф. передана как аненподисте с заменой группы [мп] на [нп];

15) ассимиляция: мартиниане () 121r2, но мартимьяна 120v9.

К морфологическим вариантам относятся:

1) варьирование склонения: ТП съ исаиpмь ( ) 79v1 по *склонению на фоне 7 примеров имени исаия *-склонения в др. падежах;

2) варьирование основы имен собственных в соответствии с именами на -:

мануилъ, михаилъ, измаилъ, но pммануил­ 79v3, иpзекил­ 78v12;

3) отражения имени Николая в форме или : в стихирах это имя употребляется исключительно в Зв. форме николаp (), в то время как в обозначении дня святого во всех списках, где есть эта память, встречается форма РП николы (см. [Успенский 1969: 14]).

Наибольшая вариативность наблюдается в заголовках, а не непосредственно в тексте стихир. Вероятно, это можно объяснить тем, что в оформлении заглавия памяти святого переписчики чувствовали бльшую свободу и, кроме того, не были связаны нотацией, которая проставлялась над каждым слогом в стихирах.

Раздел V.2 «Синтаксис» посвящен особенностям перевода на славянский язык нескольких греческих конструкций.

Оборот accusativus cum infinitivo в Стихираре встречается в основном как завершение стихиры в формулах типа () или (). Перевод второй фразы довольно стабилен: моли... даровати душамъ нашимъ велию милость, в то время как первый оборот имеет несколько вариантов перевода. Самый редкий вариант славянского перевода – о + МП отглагольного существительного + РП. Таких примеров в Стихираре всего три: моли о съпасении душь нашихъ (4r7–8, 68r4, 68v2–3). Значительно чаще в славянском тексте употребляется конструкция «пассивный инфинитив + ДП» (ср. [Чернышева 1994б: 35]), например, моли (молис­) съпастис­ душамъ нашимъ (16 примеров). И, наконец, наиболее частотный вариант – моли съпасти душа наша (42 употребления), где в славянском душа – это дополнение при съпасти, а в греческом – часть оборота accusativus cum infinitivo. Помимо рассмотренных фраз возможны и такие, как избавити насъ (душа наша) ( ) и избавитис­ намъ (душамъ нашимъ, поющимъ, стаду твоpму) (,, ), утвьрдити душа наша и др. Отмечены также несколько случаев смешения двух возможных вариантов перевода, например, молис­ избавитис­ стаду твоpму отъ бэдъ и съпасти душа наша 25v11–13. Один раз встретилась передача греч. acc. cum inf. в виде придаточного предложения того моли да помилуpть душа наша 147v3– (ср. [Чернышева 2000: 148–149]).

Греческий РП присубстантивный может переводиться как РП ( исцэления дары 155v11, благочьстивыихъ же душь хранилище 157r9–10), ДП ( апостоломъ начальника 150r1–2, врача душамъ и тэломъ христоимьньныимъ людьмъ 161v7–8) или прилагательное ( бэсовьская шатания 150r14, отъ лица господьн­ 203r)4– (см. [Вайан 2002: 215]). Этой проблематики касался Р. Вечерка [Veerka 1993: 195–198], отмечавший в частности территориальную принадлежность (восток южнославянского языкового ареала) ДП атрибутивного при практически полном функциональном тождестве РП и ДП приименного в старославянском языке. В результате проведенного нами исследования оказалось, что наибольшее число примеров относится к переводу греческого генитива род. падежом (602 случая, т.е. 44% от общего числа подобных конструкций)7, далее следует перевод прилагательным (499 примеров, или 37%) и, наконец, 19% (или 257 примеров) переводятся дат. падежом существительного. В стихирах за сентябрь–ноябрь преобладает перевод РП, за декабрь–март – прилагательным, за апрель–август – снова РП, при этом прилагательным чаще переводится греческий РП ед.ч. (80% от общего числа прилагательных)8. В группах РП и ДП разрыв между ед.ч. и мн.ч. меньше. Среди примеров с РП обычно преобладает ед.ч. Однако в стихирах за март и май (к этому приближается и декабрь) количество употреблений ед.ч. и мн.ч. равное, в стихирах за ноябрь – с бльшим количеством примеров мн.ч. Дат. падежом, напротив, чаще переводятся сущ. во мн.ч., за исключением октября и июня (где количество примеров на ед.ч. и мн. ч. одинаково) и сентября, февраля, апреля и мая (в которых наблюдается преобладание ед.ч.).

Греческий оборот genitivus absolutus в Стихираре встречается нечасто и регулярно переводится дательным самостоятельным. Например, тебе христе преобраз­щюс­ »аворьская гора дымъмь с­ покры 180r8–10, ; вражьдьному же ироду твор­щу пиръ своpго безаконьнааго рожьства съ кл­твою испросити устрои чудоточивую богопроповэдьника чьстьную главу 194v16–195r2 Возможны несколько вариантов перевода греческого причастия с артиклем:

а) причастием: побэди борущиихъс­ съ нами 13r16, насъ ради христе судъ приимыи 13v15 ;

б) иже с причастием (63 примера): иже премудростию вься украсивыи 1v1–, причем 15 примеров показывают, что местоимение иже в рассматриваемой конструкции, по-видимому, функционирует как застывшая форма, При этом РП приименной является не калькой, а проявлением варьирования двух собственно славянских синтаксических конструкций [Blhov-Dvokov 1962: 158].

Здесь следует учитывать, что количество греческих форм РП ед.ч. в принципе больше, чем форм РП мн.я. (915 примеров, т.е. 67% от общего числа).

утратившая род и падеж: за ны не престаи молимъ т­ иже на т­ съ богъмь упъваниp благоизволения отьча иже богу преженареченая 185v1–2 в) иже с личной формой глагола (8 примеров): боже иже врэмена и лэта намъ прэдъложи 2v4–5, ; даровати грэховъ прощениp иже вэрою твор­ть св­тую твою пам­ть 22v5– Из приведенных количественных показателей явствует, что вывод Р. Вечерки [Veerka 1961: 149] о том, что среди старославянских причастных конструкций кальки с греческого практически отсутствуют, на материале Стихираря не подтверждается.

В целом способы перевода достаточно разнообразны, для большинства конструкций можно выделить доминирующий принцип, однако он не является единственным и всегда находится в конкуренции с другими. Ошибки в передаче греческих конструкций и калькирование отдельных морфологических форм внутри синтаксических оборотов при одновременном частичном употреблении славянских синтаксических соответствий свидетельствуют о том, что перевод делался пословно, часто без учета всей структуры предложения.

Таким образом, перевод стихир в основном точный, пословный, вполне соответствующий греческому оригиналу в отношении лексики и грамматики. Однако встречаются исключения из этого правила, когда внезапно в славянском тексте возникает другое слово или выражение, адекватное по смыслу, но не являющееся точным переводом или, напротив, кардинально отличающееся по семантике от греческого источника. Иногда в отдельных списках наблюдается точное соответствие греческому тексту, тогда как в прочих списках перевод отличается от оригинала.

Можно выделить лексические, морфологические и синтаксические разночтения в славянских списках. Появление их может быть обусловлено несколькими причинами.

Все вариантные написания, имеющиеся в славянских списках, можно разделить на две большие группы: 1) обусловленные греческим текстом и 2) появившиеся в процессе бытования (см. гл. VI). Раздел V.3 посвящен рассмотрению разночтений в славянских списках, обусловленных греческим оригиналом. Он состоит из двух подразделов.

В подразделе V.3.1 описываются лексические варианты, представленные в списках. Их можно разделить на две группы: а) лексемы, являющиеся равно возможными соответствиями одного греческого слова: – 62v дэмоньская / Син279 бэсовьская, – 99v12 вид­ / Син572 зьр­, 50r2 свои / Син твои, 61v8 даровалъ pсть / Син589 подалъ pсть, 86r8 въ рубы / Тип пелены, 125r1 рая ради / Син572 породы ради (некоторые из приведенных вариантов рассматриваются учеными как маркирующие место и время перевода или редакции; например, бэси, бэсовьскыи, видэти, жизнь, ити, пастухъ считаются преславизмами, в то время как дэмони, дэмоньскыи, зьрэти, животъ, гр­сти, пастырь рассматриваются как лексемы, традиционные для старославянских переводов) – и б) варианты, объясняющиеся, возможно, редактированием с опорой на греческий текст (в большинстве случаев гипотетическое греческое разночтение может быть легко реконструировано по славянскому варианту): владычьн­ (Q, Син572) – господьн­ * (БАН 38r7, Син279, Тип152); мати * (БАН 79v15, Q, Соф384, Син589) – слава (Син572, Тип152); побэдьныими (БАН 125v4, Q, Соф384, Син589) – славьныими * (Син572), чловэчь (БАН 129r11, Q, Соф384, Син589) – дэвичь * (Син572) и т.д.

В подразделе V.3.2 речь идет о морфологических отличиях перевода от опубликованного греческого текста. Они могут быть вызваны следующими причинами:

1) наличием в греческом тексте, послужившем оригиналом для перевода, соответствующей формы, например, мол­ не прэстаи отъ сэти вражия избавитис­ душамъ нашимъ 5v12–14 2) непониманием текста: отьца же свэту въ сыновьню възискавъ обрэте 53v18– 54r1. В данном случае форма въ сыновьню затемняет смысл всего предложения. Разночтение по Син572 въ сыновьноp не вносит ясности. В соответствии с греческим ДП в славянском следовало бы ожидать МП въ сыну.

Раздел V.4 «О переводе четырех стихир Минейного стихираря» посвящен анализу трех стихир свт. Василию Великому на 1 января и одной свт. Григорию Богослову на 25 января, разночтения в которых (по четырем спискам Минейного стихираря XII в.) могут быть объяснены только целенаправленным редактированием с использованием греческого оригинала. По текстовым особенностям рассматриваемых стихир эти рукописи распадаются на две неравные группы. К первой относятся три стихираря (Син589, Тип152 и Соф384), а ко второй – один (Син572). Стихиры в разных списках имеют следующие зачала:

Син589, 92v, Тип152, 69r – 69v, Соф384, 19v – Христоса въсприялъ pси " въ души своpи Син572, 78r–v;

благодатьноp " помаза т­ Син589, 93r, Тип152 69v, Соф384 20r – Мyро излияно въ т­ благодати " помаза т­ Син572, 78v–79r;

св­тительскую " ризу одэс­ троича поборьниче василиp Син589, 93r–v, Тип152, 70r, Соф384, 20r – Въ св­щеную wдэвъс­ wдежю " троици събраньниче василиp Син572, 79r;

: Цэвьничю духовьную " ересемъ пагубу " и правовэрьныимъ сладость Син589, 117r, Тип152, 84v, Соф384, 37r – Цэвьницю духовьную " ересьскыи побэдитель " и правовэрьныимъ благоуханиp Син572, 104v–105r.

Подробный анализ особенностей перевода стихир в каждой группе показывает, что оба варианта стремятся к сохранению метрики греческого стиха, т. е. появились достаточно рано, и в то же время то в одной, то в другой группе появляются позднейшие чтения. По-видимому, один из вариантов представляет собой результат редактирования с опорой на греческий текст. При этом несомненно, что в греческих рукописях, использовавшихся при редактировании, были определенные лексические варианты, которыми объясняются многие лексические разночтения славянских списков. Версия двух разных переводов не имеет достаточного подтверждения ввиду большого количества совпадений в текстах обоих вариантов. Помимо сопоставления стихир по рукописям Стихираря XII в., было проведено их сравнение с текстами, имеющимися в четырех древнейших списках Миней: служебных минеях за январь ГИМ, Син. 163 из комплекта Новгородских служебных миней (XII в.) и РГАДА, Тип. 99 (XI–XII вв.) и праздничных минеях РГАДА, Тип. 100 (XII в.) и 130 (XII– XIII вв.). Стихиры в минее Син163 точно повторяют вариант Син589, т. е. тот, который отмечен в большинстве списков; в Тип. 99 представлена только одна стихира – свт.

Григорию Богослову, с незначительными изменениями повторяющая вариант Син572;

в рукописях Тип. 100 и 130 отмечены три стихиры свт. Василию Великому, которые также практически точно соответствуют стихирам Син572. О Минее Тип. 130 известно, что она «отражает состояние декабрьского минейного корпуса до создания двенадцатитомного комплекта» и является одним из кодексов, родственных древнеболгарской минейной традиции [Йовчева 2008: 223–224]. Таким образом, можно предположить, что четыре стихиры, представленные в Син572, также представляют собой наследие древнеболгарской минейной традиции.

VI глава «Разночтения в списках Минейного стихираря XII в.» включает два раздела, посвященные соответственно лексике и морфологии.

Лексические разночтения (VI.1) в списках Стихираря представлены антонимическими, синонимическими и паронимическими заменами.

Антонимические замены встретились дважды: вечерьн­я / невечерьн­я в соотв. с греч. и безвещьствьныихъ / вещьныихъ в соотв. с.

В процессе многократного переписывания славянского текста Стихираря, очевидно, происходило варьирование синонимов (в том числе контекстуальных), не обусловленное греческим текстом (VI.1.1): 2v17 съпасти : Q, Тип помиловати; 33r2 м­ : Син589 ны, Тип152 м­ нынэ; 38r6 вьсему миру: Q въ вьсеи вьселpнэи, Син572 вьселенэи ; 3v18 преблажене: Син572 пречисте, Тип152 прэподобьне ; 179r2 мирови: Тип145 намъ и т. д. Некоторые варианты характеризуются использованием разных словообразовательных средств (VI.1.2): 55v3–4 несквьрньную / Син589 бесквьрньную; 39v12–13 несъблазньнэ / Q, Син572 неблазньнэ; 42v12–13 несквьрньно / Q неосквьрьньно; 21r18–21v1 мучительноp / Q мучительскоp; 71r7 троицьнууму, Q, Син279, Тип152 троичнууму, Син троичьнеwму / Син589 троицьскууму, Соф384 троичьскууму; 130v8 шестокрильнии / Q, Син572 шестокрылатии; 135r6 тьрньноp / Q тьрновоp.

В списках часто обнаруживаются паронимы (VI.1.3), которые могли появиться только на славянской почве: 38r3 въ мучении – Син572 въ учении ; 69v иpрэискыя – Q pресьскыя, Син279 и pресьскыя, Соф384, и ересьскы ; 22v имущи – Q имющи, Син589, Тип152 ищющи, Син279 ищущи и т.д. Всего проанализировано 12 паронимов, появившихся в результате изменения одной буквы, и 31 пароним, в котором варьируются несколько (две, три и более) букв. Отмечены также случаи паронимии, когда несколько слов в одном списке соответствуют одному в другом или несколько слов заменяются на несколько же слов, но прочитываемых иначе. Так, например, в стихире под 15.07 мчч. Кирику и Иулитте в списке БАН читается: проси съ материю своpю у христа бога даровати мирови [вм. миръ мирови, гаплография] яко твои чьстьныи великыи исповэдьникъ 158v–9, тогда как в Q на месте твои чьстьныи фигурирует лексема троичьныи, которая соответствует и греческому. Однако над троичьныи в Q (как кажется, другим почерком) вписано сть, т. е. писец, распевщик или редактор попытался исправить правильное чтение на тот вариант, который представлен в списке БАН.

Морфологические отличия между списками (VI.2) возникали в процессе бытования текста на славянской почве. Эти изменения объясняются несколькими факторами. Возможно влияние окружающих форм, в результате чего по аналогии возникают описки: нъ pгоже възлюбилъ pси бога pгоже теплэ въжадалъ pси пакы тебе любьзныя даровалъ pси състрастьникы быти тебе расмотрениp 19v5–8 '. Первое несоответствие обнаруживается в форме даровалъ pси, когда получается, что мч. Евстафий сам себе даровал сострастников.

Вероятно, это переосмысление, возникшее под влиянием глаголов во 2 лице перфекта в предыдущем тексте, или результат неверного понимания амбивалентной формы 2–3 л.

аориста дарова, представленной во всех прочих списках (Q, Син572, Син589, Син279), кроме одного (Тип152), как 2-го лица. Следующая сомнительная форма — расмотрениp (БАН) () — существительное И–В ср.р. в соответствии с греческим причастием, где ожидалось бы *расмотрь. В большинстве списков это слово опущено, и только Стихирарь Тип152 дает грамматически верную форму другой лексемы, также соответствующей греческому, – промысливъ.

Возможно также смысловое согласование слов: цьркы св­тая божьству при тилищp дэвичьскоp дэиство цесарьскыи чьртогъ въ неиже преславьноp неиздреченьнааго разночтение въ немьже, что соответствует греческому и синтаксическому согласованию со словом м.р. чьртогъ. В списках же БАН и Син279 отражено смысловое согласование по ж.р., поскольку речь идет о Богородице.

В текстах стихир отмечены и многочисленные морфологические замены, как, например:

1) мена прил. и РП, ДП сущ. на месте греч. РП: в БАН – РП грэховъ (да обр­щемъ оцэщениp грэховъ 20v16–17 ), а в Син572, Син589, Син279 и Тип152 – ДП грэхомъ; в БАН – РП раба (приде господь образъ раба въсприимъ 100r1–2, ), а в Q, Син572, Тип152 и Соф384 прил. рабии;

2) взаимозамена ИП и Зв.ф.: небесьныи чловече земльныи ангелъ (под влиянием формы прил.) 3v8–9, – в пяти списках (Q, Син572, Син589, Син279, Тип152) представлена верная форма Зв. ангеле;

3) взаимозамена форм повелительного наклонения и настоящего времени:

вьртьпъ въсприpмлеть невъмэстимааго вьсьде и ясли уготоваитес­ въсприяти животъ вэчьныи тому вьси въспоимъ и възъпиимъ съпаси душа наша 81v– уготоваитес­ употреблено подтверждающееся греческим уготоваютьс­.

Далее в списках Тип152 и Соф384 на месте отвечающего греческому възъпиимъ () находим форму възъпиpмъ;

4) взаимозамена форм причастия и повелительного наклонения: даруя мирови велию милость 1v7 – в Син589 пов.н. даруи;

5) взаимозамена причастий и личных форм изъявительного наклонения глагола:

бывъ 20v3 – в Q бысть, видэ 100v17 – в Син589 видэвъ, проповэдаpть 81v5–6 – в Q, Син572, Тип152, Соф384 проповэдающи ;

6) варьирование древней и инновационной форм причастий прошедшего времени: 32r5 явивъшес­ / Тип152 явльшес­; 54r15–16 сътворивъше: Тип152 сътворьше;

56v15 низъложьши: Q, Тип152 низложивъши;

7) варьирование времени глагола: 92r16 побиваpмъ бываpть – Син и Соф384 дают чтение побиваpмъ бывааше, а Тип152 побиpнъ бывааше;

8) варьирование числа существительных: трьславьныи даръ 83v1– – в Син572, Тип152, Соф384 трьславьныя дары, в Син589 – трьславьныи дары; 99v7 пути господьн­ – в Соф384 путь господьнь.

В Заключении представлены основные выводы диссертационного исследования. Минейный стихирарь появился на Руси в ходе Студийско-Алексиевской реформы на основе выборки из уже отредактированных Миней с привлечением греческих рукописей Стихираря. Каждый сборник создавался самостоятельно, что отразилось в различном составе стихир каждого кодекса. Древнерусское происхождение сохранившихся рукописей Стихираря XII в. подтверждается наличием восточнославянизмов на уровне фонетики и морфологии. Из восьми сохранившихся рукописей XII в. шесть имеют новгородское происхождение, что подтверждается наличием в них новгородских диалектных признаков. Сами стихиры (первоначально входившие в состав Миней) переводились в несколько этапов, что проявляется в использовании различных переводческих приемов (на уровне лексики и синтаксиса).

Результаты работы нашли отражение в следующих публикациях:

1. Состав Минейного стихираря XII в. // Тезисы 50-й международной научной конференции Даугавпилсского университета (15–17 мая 2008 г.). Даугавпилс, 2008.

С. 51–52.

2. The Earliest Witnesses of the Old Church Slavonic Sticherarion // 3rd International Conference “Perspectives on Slavistics” (Hamburg; August 28–31, 2008). Book of Abstracts.

Hamburg, 2008. P. 41.

3. Состав Минейного стихираря XII в. // Daugavpils Universitte. Daugavpils Universittes 50. starptautisks zintnisks konferences materili = Proceedings of the 50th international scientific conference of Daugavpils University. Law & humanities. Daugavpils, 2009. С. 321–327.

4. О переводе четырех стихир Минейного стихираря // Русский язык:

исторические судьбы и современность: IV Международный конгресс исследователей русского языка (Москва, МГУ им. М.В. Ломоносова, филологический факультет, 20– марта 2010 г.): Труды и материалы. М., 2010. С. 849–850.

5. Отражение межсписочной паронимии в Минейном стихираре XII в. // Вестник СПбГУ. Сер. 9: Филология. Востоковедение. Журналистика. 2010. Вып. 4.

С. 156–162.

6. Репертуар стихир Минейного стихираря XII в. // Лингвистическое источниковедение и история русского языка, 2010–2011: Сб. статей. М., 2011. С. 336– 404.

7. Лексикографическое описание древнеславянского Минейного стихираря XII в. // Вестник ПСТГУ. Серия III: Филология. М., 2011. Вып. 4 (26). С. 44–55;

2012. Вып. 1 (27). С. 58–71.

8. О необходимости критического издания Минейного стихираря XII в. // Информационные технологии и письменное наследие. El'Manuscript-2012 (ІV международная научная конференция, 3–8 сентября 2012 г.). Петрозаводск; Ижевск, 2012. С. 160–162.