«Исследовательско-издательский проект Военная культура Русского зарубежья РОССИЙСКИЙ ВОЕННЫЙ СБОРНИК Выпуск 21 ХОЧЕШЬ МИРА, ПОБЕДИ МЯТЕЖЕВОЙНУ! Творческое наследие Е.Э. Месснера МОСКВА ВОЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ РУССКИЙ ПУТЬ ...»

ОЧАГИ МЯТЕЖА В 1969 ГОДУ

(Заимствовано из Wehrkunde)

БИБЛИОТЕКА-ФОНД «РУССКОЕ ЗАРУБЕЖЬЕ

Исследовательско-издательский проект «Военная культура

Русского зарубежья»

РОССИЙСКИЙ ВОЕННЫЙ СБОРНИК

Выпуск 21

ХОЧЕШЬ МИРА,

ПОБЕДИ МЯТЕЖЕВОЙНУ!

Творческое наследие

Е.Э. Месснера

МОСКВА

ВОЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

РУССКИЙ ПУТЬ

2005 ББК68.49(2) ISBN 5-85887-134-8 Х87 Федеральная программа книгоиздания России Под общей редакцией В.И. Марченкова Составитель И.В. Домнин Редактор двадцать первого выпуска «Российского военного сборника» А.Е. Савинкин Ответственный за выпуск И.В. Домнин © Российский военный сборник, © Русский путь, Содержание Введение. «НЕПРЕСТАННАЯ ТА НАУКА ИЗ ЧТЕНИЕВ...»

И. Домнин. ОТ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ДО «ТРЕТЬЕЙ ВСЕМИРНОЙ» Жизненный путь Генерального штаба полковника Е.Э. Месснера Стать офицером. - На Великой войне. - Луцкий прорыв. - Ускоренный курс академии Генштаба. - В Белой борьбе. - С бригадой Тимановского и 7-й пехотной дивизией. Полтавский отряд. - Бредовский поход. - Начальник штаба «корниловцев». - В изгнании.

- Белградский период. - Аналитический и писательский дар. - Подготовка и чтение лекций по военному делу. - Универсальный военный публицист. - На «кафедре» рижской газеты «Сегодня». - Антибольшевизм Месснера. - В Аргентине: авторитетная личность русской диаспоры. - Южно-Американский Отдел Института по исследованию проблем войны и мира им. профессора генерала H.H. Головина. - Редактор двухнедельника «Русское Слово». - «Всемирная Мятежевойна» и другие труды писателя. - Мыслитель, провидец, классик. - «Он всю свою жизнь хранил в себе и выявлял все ценнейшие качества русского кадрового офицера».

ВСЕМИРНАЯ МЯТЕЖЕВОЙНА

ЛИК СОВРЕМЕННОЙ ВОЙНЫ

Каждой фазе развития морали соответствует особый стиль войны. - Стиль современной войны - истребление. - Измерения войны. - «Расщепление духа». - Хаос мира и войны. Война, «полувойна», «агрессодипломатия». - Дипломатия и стратегия. - Тотально вооруженный народ. - Оружие боя и убоя, - Слово и психология как военные средства. Иррегулярство и его формы; оно побеждается не карательными экспедициями, но овладением душой. - На пепелище права. - Две нравственные силы: страх Божий и воинская честь.

МЯТЕЖ - ИМЯ ТРЕТЬЕЙ ВСЕМИРНОЙ

Мятежевойна как новая форма вооруженной борьбы. - Всемирная Революция. Народные движения. - Психологический механизм. - Народ, толпа и вожди. Революционные движения. - Большевизм консолидируется в тоталитаризм. - Инквизиция демократии. - Масонство, пацифизм, неонацизм и другие силы как психологическая база Всемирной Революции. - Война в революционную эпоху может легко приобрести форму мятежевойны. - Борьба ведется в непроглядных джунглях духа. - Психология мятежных масс отодвигает на второй план оружие и психологию войска и становится решающим фактором. - Участники мятежевойны: мятежные массы, мятежные колонны, мятежное ополчение, войско. - Ре-революция - революционная реакция, продолжение революции, но на иной идейной базе. - Опорные моменты ре-революционного сознания:

религиозность, идеализм, самоограничение бытовой материалистичности, идея свободы, индивидуализм (в основе - индивид, стремящийся к божественному). - Ре-революционер - люди идеалистического сознания, ответственности, долга; люди, живущие по правде. Психологическое воевание: план, психоразведка, искусство ведения мятежевойны. Иррегулярное воевание. - Земский фронт. - Регулярное воевание в условиях мятежевойны. - Стратегия престижа.

ВСЕЛЕНСКИЙ ТАЙФУН

Происходит Третья Всемирная война, характеризующаяся мятежом. - Традиционные понятия о войне устарели. - Не война и не мир. - Сосуществование. - Смятения, мятежи.

- Вооруженные восстания. - Две вступительные фазы Всемирной Мятежевойны. Разрушение миропорядка. - Устрашение, террор, партизанство - главное «оружие»

мятежевойны. - Необходимость осо-знания мятежевойны и в ней - стратегического руководства. - Индивид мятежевойны: этика, тактика, оператика, стратегия. - Однобокая, односторонняя война. - Хочешь мира, победи мятежевойну.

ВЬЕТНАМСКАЯ ЗАГАДКА

США против Вьетнама: сила слабого и малосилие мощного. - Цивилизационнотехнические «излишества» и политическая самоуверенность американцев. - Малая способность регулярных войск к борьбе неклассического стиля. - Извращение системы «коллективного стратега». - Вести мятежевойну без союзников трудно.

ВОЕННОЕ УТОМЛЕНИЕ

«Уснувшие войны». - Усталость от войны в США, Израиле, арабском мире. Мятежевойна продолжается.

БЕЗГРАНИЧНЫЙ ТЕРРОР

Терроризм изменился в объеме, сути, характере. - Размах и многочисленность террористических актов. - Организованность и «интеллигентность» современного терроризма; его многоликость. - Расчет террористов на сочувствие «общественного мнения» и «правовое прикрытие». - Интернационализация терроризма.

НЕФТЬ - ОРУЖИЕ

Нефтяное богатство арабского мира. - Не искусны в войне, но искусны в терроризме. Превращение арабами нефти в политическое оружие.

ГЛАВНАЯ УГРОЗА

От биполярного мира - к трехполярному и многополярному. - Проблемы современной цивилизации. - Мятежевойна - главная угроза миропорядку.

НЕО-НАТО Предложения руководства США по выработке новой Атлантической хартии. Противоречия между Америкой и Западной Европой в рамках НАТО. - Неоправданная «гибкость» США в отношениях с СССР.

ПОЛУВСЕМИРНАЯ ВОЙНА

Усложнение войны на Ближнем Востоке: ее ведут арабы и евреи, США и СССР. Вмешательство в события «Краснопекина». - Чем не Всемирная война?

БРЕЖНЕВ/СОЛЖЕНИЦЫН

«Конвергенция» Брежнева. Влияние СССР на отношения между США и Латинской Америкой. - Буйство природы и буйство народов. - Театр войны в Персидском заливе. Ислам как новое объединение мирового значения. - «Неведомая часть Солженицыной духовности: гениальный государственный мыслитель».

ПЛАНЕТАРНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ

Мир вступает в новую эпоху. - Организация человечества в форме государств поколеблена. - Какими путями поведут человечество новые лидеры? - Мир вооружается свирепо.

ИСКУССТВО ВОЙНЫ

ГОРЕ И ПОБЕЖДЕННЫМ И ПОБЕДИТЕЛЯМ

Крепостное право будущей войны: постановка под знамена одной половины граждан и принудительный труд для другой. - Ожесточение и политическое расслоение воюющего народа. - Призрак гражданской войны. - Огромные людские потери в современных войнах. - Всеобщее горе, всеобщая мука.

ВОЙНА ИЗОБРЕТЕНИЯМИ

Для войск теперь не существует ощущения безопасности. - Неведомые угрозы современного боя. - Военно-технический прогресс - величайший из ужасов грядущей войны.

ВОЙНА МЕЖДУ КОНТИНЕНТАМИ

Коалиционный характер современных войн. - Формирование в грядущем Пан-Америки, Пан-Азии, Пан-Европы. - Военно-политический континент «Соединенных Штатов России». - Чтобы выжить, Россия должна быть мощной.

ВОЙНА ПРЕЖДЕ И ТЕПЕРЬ

Длительность морального напряжения бойцов в современной войне. - Прежняя форма героизма - вспышка, современная форма - выдержка. - Война теперь - не только частичное истребление населения, но и поголовное истощение нервов.

О ВОЙНЕ «ГРАЖДАНСКОГО ОБРАЗЦА»

Гражданская война как сочетание войны и революции. - Побеждает тот, кто лучше вооружен социально. - Стратегическое значение психологической географии. - Качества полководца гражданской войны. - Столкновение мировоззрений страшнее столкновения государств.

УЛИЧНЫЙ БОЙ

Необходимость изучения боевых действий между войсками и вооружившимся населением. - Невозможность применения обычных навыков. - Отсутствие видимой грани между врагом и мирным населением. - Требуется максимум активности. Концентрический удар» и «дезинфекция очагов» - основные методы контрпартизанской борьбы в городе.

К ВОЗРОЖДЕНИЮ ВОЕННОГО ИСКУССТВА

Упадок маневренного творчества в Великой войне. - Опасность технической войны при системе «полчищ». - Причины позиционной войны. - Позитивизм в армии. - Когда военное дело пошло по пути упадка? - Условия возрождения военного искусства. Качественная отборная армия как альтернатива современным армиям-чудовищам. Национальная военная доктрина. - Рамки количественных сокращений. - Коэффициент качества.

О ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ АРМИИ

Абсурдность существующей военной системы. - Сущность декадентства в военном деле.

- Массы губят военное искусство. - «Горе-воин». - Корень зла - в вооруженном народе. Необходимость и преимущества профессиональной армии. - Военно-организованный народ. - Вдохновение как божественная часть военного дела. - Основы военного образования.

СТРАТЕГИЯ В ПРЕДСТАВЛЕНИИ ГЕНЕРАЛА ФУЛЛЕРА

Один из диктаторов современной военной мысли. - Критика Фуллером положений Версальского договора: диктаторский мир привел к диктаторскому режиму в Германии. Определяющая роль военной техники в современной и будущей стратегии. - Поучения Мировой войны Германия усвоила, а ее противники прозевали. - Военным и государственным деятелям следует внимательно отнестись к «фантазиям» незаурядного новатора.

ВОЕННАЯ АВИАЦИЯ, КОТОРАЯ НЕ ПОБЕЖДАЕТ

Обсуждение военно-специальных вопросов: или громко в специальной прессе, или шепотом за закрытыми дверьми. - Преимущества и слабости авиации. - Взаимодействие авиации и сухопутных войск. - Возможности авиации велики, но ограничены.

КРЕЙСЕРСТВО В ОКЕАНЕ

«Фантазия» о будущей морской войне в Тихом океане. - Германский террор на морских путях в годы Первой мировой войны. - Морские державы готовятся к новым океанским сражениям.

«БОЕВЫЕ СЛОНЫ» XX ВЕКА

Конец кавалерии в сильнейших армиях Европы. - Состав моторизованных и механизированных войск. - Сильные и слабые стороны механизации армии. - Боевая машина даст результат, если ее душа - человек - будет на высоте всех требований воинской доблести.

ПРОКЛЯТИЕ ВОЕННОЙ ТЕХНИКИ

Мир вступает в новую эпоху. - Организация человечества в форме государств поколеблена. - Какими путями поведут человечество новые лидеры? - Мир вооружается свирепо.

ИСПАНСКИЙ ПОЖАР

ПАРАДОКСАЛЬНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ У МАДРИДА

Война ложью, а не оружием. - Борьба за Мадрид стала борьбой за престиж. - Красные не могут удержать города, а белые - его взять. - Победы должны добываться с наименьшими потерями.

МАДРИДСКИЕ КЛЕЩИ СЖИМАЮТСЯ

Белые испанцы наступают под руководством итальянских и немецких генералов. Оборона словом: умелая пропаганда красных поднимает дух защитников Мадрида. Характер борьбы за столицу Испании.

БОРЬБА В ГЛАВНОЙ КВАРТИРЕ ГЕНЕРАЛА ФРАНКО

Трения между испанскими и германскими генералами. - Офицеры-воины и офицерыполитики. - На «испанском Кавказе» (в Марокко) выработался тип волевого офицера с полным сознанием долга перед родиной. - Испанская армия, став орудием в политической борьбе, перестала быть оплотом нации. - Гражданская война - трудное предприятие.

КТО ПОБЕДИТ В ИСПАНИИ?

На одной стороне - регулярная армия, творческие силы патриотизма, на другой - толпа, экстремизм и стихия. - Белые промедлили, красные сумели организоваться. - Опора обеих сторон на иностранных советников и помощь извне. - В гражданской войне успех принадлежит дерзновенному. - Соотношение сил к годовщине войны. - Воля народа важнейший фактор победы в гражданской войне. - Белые испанцы постепенно побеждают, но им стоит поторопиться.

ОПЫТ ПРИМЕНЕНИЯ НА ВОЙНЕ СЕНСАЦИОННЫХ НОВШЕСТВ

Военное творчество в период мира и в условиях войны. - «Фантазерство» в военном деле после Великой войны. - Гибельность чрезмерного увлечения новыми теориями. - Ни авиация, ни танки, ни новые тактические и стратегические формы не перевернули военного дела. - Война в Испании все новое расставила на места в ряду прежних военных средств.

АГОНИЗИРУЕТ ЛИ РЕСПУБЛИКАНСКАЯ ИСПАНИЯ?

Последние победы Франко еще не решающие. - Воля вождей покрывает безволие падающих духом войск. - Настроение правящих сил Европы обеспечивает успехи Франко. - Агонии красной Испании еще нет, но она наступит.

ГЕНЕРАЛ ФРАНКО «МЕДЛЕННО ТОРОПИТСЯ»

Очередные поражения республиканской армии. - Вождь националистов выбирает стратегию «обеспеченной победы». - К своему триумфу он идет постепенно.

В СОСТЯЗАНИИ ДВУХ НАСТУПЛЕНИЙ ПОБЕЖДАЮТ НЕРВЫ

Наступательное противоборство белых и красных в Испании. - Наступление немецких и русских войск в августе 1914 г. - Нервы республиканцев сдадут раньше, чем нервы националистов.

МОГУТ ЛИ РЕСПУБЛИКАНЦЫ ПРОДОЛЖАТЬ ВОЙНУ?

Вожди республиканцев: безумный героизм или героическое безумие? - Ресурсы националистов гораздо богаче. - Республиканцы не могут выиграть войны, но могут оттянуть свое поражение.

ФРОНТ ОТ КИТАЯ ДО ГИБРАЛТАРА

ГОД ВОЕННЫХ ЗАРНИЦ

1936: победоносная «оборонительная» война итальянцев в Абиссинии. - Кровавые международные счеты на чужой земле: Лондон против Рима - в Палестине, Москва против Токио - в Китае. - Шесть государств участвуют в испанской войне. - Вся Европа, весь мир вооружаются, готовясь к военной грозе. - Главная опасность - не в накоплении оружия, а в военном психозе, охватывающем человечество.

ОПАСНЫЕ «ПЕРЕКРЕСТКИ» ЕВРОПЕЙСКОЙ ПОЛИТИКИ

Военные приготовления в Европе приняли невиданный размах. - Многообразие причин возможной европейской войны. - Опасные для мира «географические перекрестки» как один из главнейших факторов возможного столкновения.

БОРЬБА ВООРУЖЕННЫХ ИДЕОЛОГИЙ

Свирепая борьба в Маньчжурии и Китае, Восточном Туркестане и на Ближнем Востоке, в Северной Африке и в Испании. - Угроза для соседних народов быть втянутыми в эту войну. - Человечество раскололось по идеологическому принципу.

УРОКИ 1937 ГОДА Китайское воинство. - СССР, помогая Китаю, спасает свои интересы в Азии. Противоборствующие войска в Испании: выдающаяся способность к обороне. - Войны возникают не только по воле людей.

СВЕРХСТРАТЕГИЯ АНГЛИИ

Извечный спор стратегии и политики. - Зарождение сверх-стратегии. - Согласование в военных целях оборонительных и народнохозяйственных сил метрополии, доминионов, колоний и мандатных земель. - Создание в империи единства государственного сознания.

БУРНОЕ ЛЕТО

Военные операции, нарушающие законы логики. - Причины японо-советских военных стычек. - Палестинская буря. - Психоз борьбы затрудняет принятие толковых решений. Повсеместное нарастание нервности, накопление взрывчатой энергии.

МОЖЕТ ЛИ ЧЕХОСЛОВАКИЯ РЕШИТЬСЯ НА ВОЙНУ ПРОТИВ

ГЕРМАНИИ?

Стратегия, отходящая от реальности, ведет к самоубийству страны. - Тяжелое географическое положение Чехословакии. - Проблема судетских немцев. - Соотношение немецкой и чехословацкой военной мощи: пять к одному. - Всякое мирное решение лучше безумного решения воевать.

ДЕРЖАВЫ ВОЕННЫЕ И ДЕРЖАВЫ ВООРУЖЕННЫЕ

Что показала капитуляция Чехословакии? - Различная степень готовности европейских держав к предстоящей войне. - Одного вооружения мало; нужна решимость для применения оружия.

СЛУГИ ОТЕЧЕСТВА

ЦАРЬ И ОФИЦЕР

Преданность Государю и Родине как естество российского офицера. - Царский смотр 15й артиллерийской бригаде. - Императору не говорят «нет!». - В Нем видели мощь России, ее величие и славу. - Укор офицерству в предательстве Отца Державного. Подвиг мученичества Николая II.

О ПОДГОТОВКЕ ОФИЦЕРОВ-«АКАДЕМИКОВ»

Программа академии не должна иссушать душу. - Цель академии - приучить слушателей к творчеству. - Офицеру должен быть присущ вкус к интеллектуальной работе. - Для армии гибельно существование генералов с одеревеневшей, парализованной мыслью. Верный подбор офицеров-«академиков» - залог военных успехов государства.

МОЯ СЛУЖБА С ГЕНЕРАЛОМ СКОБЛИНЫМ

Исключительная храбрость и редкие военные дарования Скоблина. - Мог ли он стать предателем? - РОВС: в Кутепова верили, Миллеру доверяли. - Цель похищения Миллера - в расстройстве Русского Общевоинского Союза.

ТУХАЧЕВСКИЙ - НЕ НАПОЛЕОН

Впечатления о Тухачевском: энергичен, но несколько неуравновешен. - Поход за Вислу. Исполинская воля в начале операций и растерянность при неудаче. - Его прославили выше способностей.

МАРШАЛ БУДЕННЫЙ - «РУССКИЙ МЮРАТ»

Сходство Буденного и Мюрата. - Бонапартизма в нем нет. -Буденный не стратег, в случае внешней войны полководцем не будет. - Его военные дарования это - не знания, это инстинкт. Польские ошибки буденновского инстинкта. - Сохраненное имя.

ДУШИ В КАНДАЛАХ

Сталин - властитель, разгромивший собственную армию. - Карьеры делаются доносами.

- «Офицеры, как колодники, волокут духовные цепи, и эти цепи делают их неофицерами».

ПОЛУИНТЕЛЛИГЕНТНОЕ ОФИЦЕРСТВО

Управлять хаосом войны может только великан мысли. - Высокие требования современной войны к офицерскому составу. - «Евразийский» уровень развития советских офицеров. - Красная Армия не может воевать «малой кровью».

СОВРЕМЕННЫЕ ОФИЦЕРЫ

Войны современной цивилизации. - Командиры хаоса и их разновидности. Галопирующая эволюция военного дела. - Консерватизм офицерства. - Техническое воевание. - Иррегулярное воевание. - Регулярное воевание. - Военная техника и офицерское образование. - Дух офицера в материалистическую эпоху. - Этическая база офицерского духа. - Приказ и совесть. - Путь современного офицера.

ИЗ АРХИВА ПАМЯТИ

ЛУЦКИЙ ПРОРЫВ

Величайшая победа Великой войны. - Не «Брусиловский», но «Луцко-Черновицкий»

прорыв. - Стратегическая обстановка накануне кампании 1916 г. - Недостаток артиллерийской мощи, большой некомплект офицеров, «ветры усталости духа». - План генерала М.В. Алексеева - замысел большого стратега. - Великая война «сама в себе была революцией». - Позиционное воевание. - План генерала Брусилова не сулил успеха.

- Брусилов как человек и как полководец. - Сражения у Луцка и Черновиц. Победоносные действия армий генералов Каледина и Лечицкого. - Победа, достигнутая доблестью войск, мужеством, волей и полководческим дарованием высших начальников.

ГРОЗНАЯ ОПАСНОСТЬ ВСЕМИРНОЙ МЯТЕЖЕВОЙНЫ

«ВОЕВАНИЕ В СТИЛЕ МЯТЕЖА...»

Еретическая война. - «Воевание партизанами, диверсантами, террористами, пропагандистами... примет в будущем огромные размеры». - Психологическая война. Можно быть в войне, не воюя явно. - Иррегулярное воевание. - Исторические фазы Всемирной мятежевойны. - Вторая мировая война была одновременно и Всемирной мятежевойной. - «Холодная война». - Превращение партизанства и терроризма в самостоятельные виды войн. - Асимметрия как ключ к успеху. - Феномен «новых войн». Класс «новых воинов» - «псов войны». - Угроза международного терроризма. Межцивилизационные квази-войны в интерпретации С. Хантингтона. - Мир вступил в стадию новой (Третьей или Четвертой?) мировой войны. - Приватизация насилия и разгосударствление войны. - «Всемятеж»: экспансия сетевых организаций и негосударственных военизированных структур. - «Фашизм нашего времени». Исламская угроза». - Контртерро - «Победное поражение США в Ираке». - Угроза «войны цивилизаций» и мировой гражданской войны. - Настало время воевать умно.

ТЕРРОРИСТИЧЕСКАЯ ВОЙНА ПРОТИВ РОССИИ

Россия - слабое звено. - Уязвимость нашего Отечества перед смутами и мятежами. Русские террористы и их идеология. - Ставка на массовый террор и партизанскую войну.

- Гражданская война. - Предупреждение Карла Каутского. - Печальные последствия коммунистического эксперимента. - Попытка исламистских движений и организаций оторвать Чеченскую республику от России. - Диверсионно-террористическая война. Кошмар в Беслане. - «Террористами нам объявлена тотальная война». - «Мы обязаны создать гораздо более эффективную систему безопасности». - Когда Отечество в опасности...

КАК ПОБЕДИТЬ МЯТЕЖЕВОЙНУ: ЗАВЕТЫ Е.Э. МЕССНЕРА

История развивается «по Месснеру». - Хочешь мира, победи мятежевойну! - Всемирная ре-революция как главное условие победы. - «Хаос мятежевойны даст ре-революции большие шансы». - Духовное и моральное вооружение. - Ре-революционные изменения в мире. - Тревога за Россию, которая все еще остается зоной риска. - Связь между «антикультурой» и гражданской войной. - «Гибнет уже земля наша не от нашествия двадцати иноплеменных языков, а от нас самих». - Возродиться для принципиально новой жизни. В одиночку нам не выжить. - Европейский выбор России. - Необходимо «принять смелое решение реорганизоваться для мятежевойны ». - России следует готовиться к необычным (неклассическим) войнам. - Всегда готовиться к худшему - тогда не бывает неожиданностей. - «Нельзя перед инвазией разрушительных сил капитулировать». Принцип реальной самозащиты. - «Минимальная этика». - Превентивная война. Блицкриг может закончиться многолетней фазой мятежевоевания. - В мятежевойне мало добиться военной победы, надо еще и выиграть мир. - Необходимость возвышения армии. - Контрвойско. - Земский фронт. - Профессиональная армия. - Коренная (фундаментальная) военная реформа не должна сниматься с повестки дня. - Суворовские «законы усмирения мятежей». - Необходимость изучения партизанских и контрпартизанских войн, опыта борьбы с военно-политическим бандитизмом и терроризмом.

РОССИЙСКИЙ ВОЕННЫЙ СБОРНИК

Александр Васильевич Суворов, принципиально не терпевший «немогузнайства», для усвоения «хороших правил» воевания, «возбуждения к мужеству», «приобретения достоинств генеральских» и «возвышения духа» настоятельно рекомендовал офицерам «непрестанную ту науку из чтениев»: изучение «текущих и старинных войн», работ по военному искусству и военной истории, деятельности знаменитых полководцев. Он сам много читал (ежегодно выписывая до шестнадцати журналов и газет, заказывая десятки книг), всю жизнь победно воевал и выработал на этой основе блистательную «Науку побеждать». Особое место в ней занимают «законы усмирения мятежей», имеющие практическую ценность до сих пор. Зная цену своему гению и опыту, он настоятельно завещал: «Потомство, прошу брать мой пример...

Моя система, иначе 30-летняя война... Естественность ищите в родном Отечестве... Мы русские, с нами Бог!».

Военное дело постоянно усложняется и расширяется, развивается динамично, даже революционно. Его сложнейшая конъюнктура требует высочайшей технической и информационной подготовки, беспрерывной учебы и совершенствования, обширных военнонаучных знаний, изучения новейшего искусства ведения войны и современного состояния военного дела, напряженной интеллектуальной работы. И по этой причине не обойтись без «непрестанной той науки из чтениев...». Победы в современных войнах достигаются не столько оружием, сколько умом.

Этим требованиям не может соответствовать «полуинтеллигентное» офицерство и полуграмотный личный состав. «Хотя и распространено мнение, что военный человек является каким-то упрощенным профессионалом без нужных посторонних знаний и без научной базы, проще говоря - неучем, но нет грубее и ошибочнее этого взгляда. Было бы правильнее проповедовать совершенно противоположный взгляд. Военному теперь нужен кругозор, многосторонность понимания, сложный цикл сведений, особенно теперь, когда требование интеллигентности давно признается необходимым достоянием самого последнего рядового», - утверждал классик отечественной военной мысли, крупный ученый-востоковед и полиглот генерал-лейтенант Андрей Евгеньевич Снесарев (1865-1937).

Современному российскому офицеру нужны не только специальные знания, но непрерывный «курс родинолюбия и долга», широкая осведомленность о происходящих в мире геополитических и военно-политических процессах, тенденциях развития иностранных армий.

Необходимо осознавать, что без просвещенного патриотизма ратный труд и само понятие «защитник Отечества» теряют свой корневой смысл, а Россия обрекается - по Суворову - на «скудное будущее» и «бесславную судьбу». Снесарев, предлагавший обширную программу военного отечествоведения, замечал: «Знать свою страну - это долг всякого военного, знать ее с военной стороны - это его профессиональная обязанность. Только путем основательного изучения своей Родины может дозреть и закрепнуть любовь к ней, которая для офицера должна быть краеугольным камнем его мировоззрения. Конечно, было бы дико вообразить себе военного, который бы относился к своей стране с равнодушием или неуважением, но теперь настали такие времена, когда для военного мало инстинктивной любви, любви по привычке или по вере, а нужна любовь проверенная, основанная на знании фактов, на знании как положительных, так и отрицательных сторон своей страны».

Национальный военный прогресс и дело государственной обороны невозможны и без подлинного служения Родине, предполагающего, прежде всего, качество (завет выдающегося русского философа И.А. Ильина). Такое служение немыслимо и без глубокого усвоения достижений отечественной и зарубежной военной культуры, уроков военной истории - этих главнейших первоисточников военного дела, важнейших рычагов образования и воспитания воина-профессионала-гражданина. Военно-историческая работа (особая отрасль «науки из чтениев») должна быть нацелена на верное понимание и решение проблем нынешних и на будущее. Вот что писал по этому поводу Александр Андреевич Свечин, не случайно названный «Русским Клаузевицем»: «Не вглядываться в прошлые события, не изучать причины наших поражений - значит не желать исцелить нашу армию от сковывающих ее недугов, не желать ей в будущем побед... Природа всего военного знания историческая...

Военная история предстанет перед нами неисчерпаемой сокровищницей интереснейших и поучительнейших мыслей и фактов, если мы не будем зарываться в нее, укрываясь от настоящего, от практической работы; страницы прошлого должны представлять для нас не могильные памятники, а оружие для борьбы в настоящем, ключ к его пониманию. Каждое поколение должно само выковывать новое историческое оружие, сколько бы труда это ему не стоило, и овладевать им, чтобы иметь возможность свободно ступать своей дорогой и не тащиться в хвосте за другими... Военный историк должен пролагать новые пути стратегии, оперативному искусству и тактике... Расцвет русской военной истории только и может произвести на свет русскую доктрину».

Российская императорская армия не была совершенной, но обладала уникальной культурой, интеллектом и оставила нам богатейшее наследие русской военной классики. В ней содержатся принципиальные ответы на многие вопросы и современного военного строительства. Это та самая основа и тот бесценный духовный капитал, на которые в первую очередь следует опираться при возрождении военной мощи Отечества, создании новой российской вооруженной силы.

Наша классика представляет собой спасительную систему идейного верования, духовной помощи и нравственного водительства, подлинный кладезь истинного патриотизма, плодотворных, жизненно важных, порою злободневных и даже перспективных знаний и идей.

К великому сожалению, понимания этой прописной истины в Вооруженных силах пока недостает. По-прежнему не находит поддержки идея издания многотомной «Библиотеки отечественной военной классики» по примеру осуществленной уже государственной программы снабжения школьных библиотек России книгами классиков отечественной литературы (серия из 100 томов!). Все понимают необходимость обеспечения войск современными техникой и вооружением. А вот их потребность в надежном духовном, информационном оружии всерьез, видимо, не осознается.

Решение этой архиважной проблемы посильно, на основе частного почина, при помощи ряда должностных лиц и многих отзывчивых людей продолжает коллектив «Российского военного сборника». Очередной выпуск издания посвящен наследию русского офицераэмигранта, Генерального штаба полковника Евгения Эдуардовича Месснера (1891-1974), автора получившего известность в последние годы труда «Всемирная мятежевойна», других многочисленных работ, важнейшие из которых публикуются в хрестоматийной части представляемой книги.

Что же касается концепции «мятежевойны», то, по нашему мнению, она все еще остается той философско-практической конструкцией, которая дает наиболее адекватное и системное объяснение феномену современных, так называемых новых (неклассических) войн.

Существуют и скептические оценки взглядов Месснера, но ни один из критиков не предложил пока ничего лучшего или даже равнозначного. Других системных «чтениев» о мятежевойне, которая со всей очевидностью приняла планетарный масштаб, попросту нет. Оригинальный мыслитель создал неповторимый мир своего творчества, не утративший актуальности, идейно богатый и чрезвычайно поучительный. Поэтому, после публикации наследия A.B. Суворова, А.Е. Снесарева, A.A. Свечина, мы сочли своим долгом продолжить сей блистательный ряд именем Е.Э. Месснера.

ОТ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ДО «ТРЕТЬЕЙ ВСЕМИРНОЙ»

Жизненный путь Генерального штаба полковника Е.Э. Месснера Евгений Эдуардович Месснер (1891-1974) - классик, стоящий - во времени - вплотную к нашей эпохе. Имя его должно быть хрестоматийно известным, наряду с именами других выдающихся отечественных военных мыслителей, писателей, ревнителей военных знаний.

Этот русский офицер, прошагавший дорогами нескольких войн, волей судьбы обреченный на долгую и трудную жизнь в изгнании, известный в Зарубежье и безвестный на Родине, сорок лет назад предупредил мир о наступлении эры «неклассических» войн, «всемирного мятежа»

и «безграничного террора». Он был человеком исключительной эрудиции, блестящего интеллекта, владел английским, немецким, французским, испанским, сербским языками.

Уникальность Месснера - еще и в другом. Он, пожалуй, единственный наш военный ум, чье творчество охватывает более чем полувековой период, трагически переполненный войнами и социальными взрывами, перегруженный военно-техническими революциями. Удивительно: в одних его работах речь идет о генералах Брусилове и Каледине, Врангеле и Кутепове, Дроздовском, Тимановском, Скоблине, под началом которых он состоял на фронтах Великой и Гражданской войн (некоторых знал лично), или, скажем, о таких героях Красной армии, как Тухачевский и Буденный, против войск которых он сражался; в других работах, к примеру, фигурируют Кеннеди и Киссинджер, де Голль и Помпиду, Арафат и Меир, Садат и Каддафи, Брежнев и Громыко, Мао Цзэдун и Линь Бяо, чья политическая деятельность также была предметом неустанного внимания «профессионального наблюдателя международной и военно-стратегической ситуации».

Из-под его пера вышли десятки трудов, несколько тысяч статей и заметок, опубликованных как в русских изданиях, так и в иностранной печати. Но дело не в количестве, тем более что до нас дошла только часть наследия, «рассеянного» по всему свету, как и сама русская эмиграция, к которой он принадлежал. Дело - в качестве: в идеях, выводах, постулатах, подтвердившейся прозорливости и самобытной оригинальности полковника Месснера.

«Моя биография... никогда никого не заинтересовала бы: ведь я - не историческая личность», - утверждал Месснер незадолго до смерти в комментарии к своему послужному списку1. И оказался не прав. Ибо судьба писателя, наследие которого не теряет актуальности и со временем все отчетливее несет на себе приметы классики, не может не вызывать общественного интереса. Сегодня уже цитируются мысли, оцениваются идеи, печатаются труды Месснера. Его биография значительно меньше занимает исследователей, а это приводит к дефициту представления об эволюции, объеме и о характере творчества, о самой личности автора «Всемирной Мятежевойны». Порой в высказываниях о нем приблизительность, а то и 1 Этот список с авторскими комментариями был опубликован в серии библиотеки журнала «Новый часовой»

несколько лет назад. См.: Евгений Эдуардович Месснер: Судьба русского офицера. СПб.: Изд-во СанктПетербургского ун-та, 1997.

несуразица соседствуют с высокомерием и небрежением.

К сожалению, то, что цельно поведал о себе Евгений Эдуардович, касается лишь его жизни на Родине, которую он покинул в рядах Русской армии генерала Врангеля. О десятилетиях, проведенных на чужбине, сведений значительно меньше2. Но все же вехи полувекового пути писателя постепенно отыскать удалось, и наш долг - сколь возможно, поведать о человеке, о его необычной судьбе.

Евгений Эдуардович Месснер родился 3 (16) сентября 1891 г. в Херсонской губернии в семье архитектора. Его прапрадед, происходивший из вюртембергских немцев, переселился в Россию при Екатерине II. Отец был лютеранин, а мать - католичка, но воспитывали его и брата Виктора по-православному, справляя дома все русские церковные праздники. И назвали детей так, чтобы те смогли принять православие, не меняя имен. Впоследствии так оно и случилось.

Получив среднее образование в 3-й гимназии Одессы, Месснер поступил на физикоматематический факультет Новороссийского университета. Серьезно занимался спортом, являлся одним из родоначальников одесского футбола. Студентом пробыл только год, ибо его влекла иная стезя. «С юных лет, - писал Месснер, - я решил стать офицером. Судьба противилась этому: по окончании гимназии я два года подряд не мог быть принятым в Михайловское артиллерийское училище из-за болезней (брюшной тиф, а в следующем году серьезное поранение на футболе). Чтобы наверстать потерянное время, я, по совету приятеля моего отца, полковника, военного прокурора Мендэ, избрал быстрый, но неимоверно трудный путь к офицерскому званию: экстерном держать экзамен за курс училища»3.

В сентябре 1910 г. он вступил в службу вольноопределяющимся 15-й артиллерийской бригады, быстро втянулся в войсковую жизнь, через год получил звание прапорщика запаса.

Не откладывая, поспешил в Петербург для подготовки к экзаменам, нашел группу молодых «офицеров-академиков» (т.е. окончивших военные академии), которые в свободное время за плату готовили желающих к экзаменам в училища, академии, а также «подтягивали»

неуспевающих кадетов и юнкеров, т.е. занимались репетиторством. Месснер «гигантскими шагами» овладевал программой: освоил около десятка дисциплин за шесть месяцев, вместо предполагавшегося года (испытанию можно было подвергаться либо весной, либо осенью). В апреле 1912 г. он успешно - «по первому разряду» - выдержал экзамены за курс одного из лучших военно-учебных заведений России - Михайловского артиллерийского училища. При сдаче экзамена экстерном такой результат был редкостью и большим достижением, которое сам отличившийся объяснял так: «Успеху я обязан своей работоспособности... и своей исключительной памяти и, в-третьих или во-первых - своему желанию стать офицером и пойти по стопам моего любимого дяди Александра (офицера, потом генерала Генерального штаба)»4. Так сбылась мечта стать офицером, проявились исключительные целеустремленность и настойчивость Месснера - одни из важнейших офицерских качеств.

Надо сказать, свои высокие представления об офицерском призвании и служении он пронес через всю свою долгую жизнь. Судьба отвела ему только пять лет в рядах «корпуса слуг»

Российской империи, как называл Евгений Эдуардович офицеров старой армии, три из которых он провел на фронте Великой войны. Еще три года - войны Гражданской. Но Русским 2 Таковые могут быть в личной архивной коллекции писателя, находящейся в Бахметьевском фонде Библиотеки Колумбийского университета в Нью-Йорке.

Офицером был - пожизненно. Во-первых, принадлежал к Русскому общевоинскому союзу и другим военно-общественным организациям Зарубежья. Во-вторых - и это главное, - служил России своим творчеством, в котором теме офицерства уделил особое внимание. В работах «Российские офицеры», «Современные офицеры», «Царь и офицер», «Полуинтеллигентное офицерство», «Офицерство и политика» и других пронзительно, сильно, в оригинальной манере высвечен «офицерский вопрос», его тенденции в XX веке и в то же время очерчен «облик идеального офицера» - служащего по призванию, обладающего «офицерской духовной наследственностью», подлинного «военного интеллигента», специалиста-профессионала.

Офицерскую службу Месснер начал в 5-й батарее все той же 15-й артиллерийской бригады.

Уже через несколько месяцев был переведен учителем в учебную команду, что счел «первой и быстро данной наградой», ибо подобные должности занимали, как правило, опытные поручики или капитаны. Полностью отдавался делу обучения и воспитания подчиненных бомбардиров, выковывая из них настоящих воинов-артиллеристов, состоял на хорошем счету у командования. Через год получил должность адъютанта 2-го дивизиона, что также говорило о скором служебном росте.

Каждое лето бригада уходила из Одессы, с «зимних квартир», на полигон под Тирасполь к месту боевых стрельб, где в 1914 г. и было получено известие о начале войны. Неделю спустя, согласно мобилизационному плану, соединение убыло на театр военных действий, сосредоточившись в районе г. Владимира-Волынского. Там же в начале августа бригада, входившая в состав 15-й пехотной дивизии 8-го армейского корпуса, отражала наступление австро-венгерских войск и подпоручик Месснер получил боевое крещение. Причем дело доходило до «штыковой свалки». Он вспоминал: «Полковник Лукашевич (командир артдивизиона. - И.Д.) скомандовал: "Шашки вон!", и мы ринулись в атаку. Посчастливилось ударить во фланг венгерского батальона. Мне удалось рубануть лишь одного врага, а мои разведчики потом взволнованно уверяли, что каждый зарубил трех-четырех мадьяр. Венгры отступили». Заметки об этих боях с подзаголовком «Впечатления подпоручика Е.Э.

Месснера» увидели свет через шестьдесят лет и оказались одной из последних публикаций писателя: их начало напечатано в сентябрьском (1974) номере «Русского Слова», за две недели до его смерти, а окончание - в октябрьском, три недели спустя5.

Затем прошли самые тяжелые месяцы войны, время фатальных неудач и отступлений русской армии. В апреле 1915 г. Месснер был произведен в поручики. В августе того же года из-за болезни был эвакуирован в Одессу. Воспользовавшись отпуском, решительно действовал «на личном фронте»: обвенчался с Людмилой Эммануиловной Калийной Милушей, как затем всю жизнь называл ее. Их роман начался еще в 1910 г., в 1913-м они обручились. Отец невесты - Э.Х. Калнин был отставным генерал-лейтенантом Генерального штаба, помимо академии в свое время окончившим еще Институт восточных языков и много лет прослужившим в качестве военного агента России в Афинах и Константинополе. Он желал видеть будущего зятя также офицером Генштаба и условием женитьбы ставил поступление того в академию. Война изменила иерархию мнений, и молодые решили вступить в брак. Впереди у них было более полувека совместной жизни, в которой они делили друг с другом все тяготы выпавших на их долю испытаний и скитаний по свету (Людмила См.: Русское Слово. 1974. №534, 535-537.

Эммануиловна умерла в Буэнос-Айресе в феврале 1966 г.). Вспоминая отъезд на фронт после свадьбы, Месснер говорил о невероятной душевной тяжести: расставаться с женой - это не то что с невестой. «Тут я понял, - признавался он, - почему в боях холостые офицеры бывали храбрее женатых»6.

Тогда же в отпуске молодой, но уже опаленный войной офицер зашел в родную гимназию повидаться с учителями. Те, увидев перед собой бравого поручика «с Владимиром на груди (для этого чина орден Св. Владимира 4-й степени с мечами довольно редкая награда. - И.Д.), Анной на шашке, Станиславом на шее», были потрясены и повели героя по классам, чтобы всем показать бывшего ученика гимназии. «Эта бурная реакция, - вспоминал Месснер, - была мне тягостной, но - не скрою - бывало приятно ощущать, что мои знакомые, при виде моих орденов, обращаются со мною не как с 24-летним поручиком, а как с заслуженным перед Отечеством человеком. Не чванство это, не честолюбие, а каждому человеку свойственное желание, чтобы его ценность была признана. Мелко? Мелочно? Пусть! Но в боях творя великое, можно отдаться потом маленькой слабости и быть мелочным»7. Думается, мысли о признании заслуг тех, кто вершит дела социально и государственно значимые, - очень верные мысли.

Он воевал в должностях адъютанта командира бригады, старшего офицера батареи, демонстрируя исключительное умение в артиллерийской разведке, выборе огневых позиций, организации и корректировании огня и т.п. В феврале 1916 г. получил воинское звание штабскапитана.

В один из дней знаменитого Брусиловского наступления он с командиром бригады генералом В.А. Дудиным находился на командном пункте 15-й пехотной дивизии, части которой штурмовали Луцк. Своими грамотными действиями, расторопностью и сноровкой штабс-капитан Месснер обратил на себя внимание начальника дивизии генерал-майора (впоследствии генерал-лейтенанта) П.Н. Ломновского. В результате Евгений Эдуардович несколько месяцев фактически выполнял обязанности его адъютанта, о чем позже писал: «Он (Ломновский. - И.Д.) имел обыкновение ежедневно объезжать или обходить боевую линию и стал ежедневно брать меня с собою. Он убедился, что я не струшу пройти там, где опасно, что я проползу там, где ему, человеку пожилому, не проползти, и что я ему сделаю доклад точный и полный... Он меня сделал как бы своим старшим адъютантом по части Генерального штаба.

Он меня посылал в дальние разведки. Я нес две службы - бригадного адъютанта и адъютанта начальника дивизии... Я понимал, что мне эта дополнительная "нагрузка" чрезвычайно полезна, развивая во мне генеральштабные способности и обогащая меня военным опытом выдающегося генерала»8. К слову, генерал Ломновский, позже последовательно командовавший корпусом и армией, бывший в 1918-1919 гг. представителем Добровольческой армии на Украине у Скоропадского, также оказался в эмиграции. Жил в Ницце и, читая русскую печать, знакомился со статьями своего фронтового адъютанта.

Памяти Петра Николаевича Ломновского, офицеров, унтер-офицеров и солдат его дивизии, а также памяти командующих армиями, генералов Алексея Максимовича Каледина и Платона Алексеевича Лечицкого Месснер посвятил книгу «Луцкий прорыв», написанную им уже на склоне лет при участии полковников И.Н. Эйхенбаума и М.И. Бояринцева к 50-летию крупнейшей операции Великой войны (напечатана в Нью-Йорке Всеславянским Евгений Эдуардович Месснер... С. 31.

7 Там же. С, 34.

8 Там же. С. 35.

издательством в 1968 г., фрагменты из этой работы мы публикуем). Находясь в Аргентине, они посильно пытались запечатлеть «героику и трагику» этой битвы, «психологические картины духа войны и духа воина», показать страницы славы Российской императорской армии. А на Родине, официально, ту войну старались замалчивать, словно она не из русской истории, будто не заплатила за нее Россия миллионами жизней своих сынов9.

В конце октября 1916 г. Месснер как наиболее способный, подготовленный молодой офицер дивизии был направлен на Академические курсы в Императорскую Военную академию (академию Генерального штаба). Напомним, что с началом войны обучение в академии было прекращено: все слушатели и профессорско-преподавательский состав убыли на фронт. Но постепенно выявилось, что такое решение было ошибочным, так как увеличение армии, с одной стороны, и естественная убыль в ходе боевых действий - с другой, стали причиной острой нехватки специалистов службы Генерального штаба. Было принято решение об ускоренной подготовке «генштабистов». 1-я очередь курсов (около 150 офицеров) действовала с ноября 1916 по конец января 1917 г. Обучение велось крайне интенсивно, ибо программа обязывала освоить несколько видов тактики (по родам войск), разведку, фортификацию, топографию, военную администрацию, службу Генерального штаба и др. Не справлявшиеся с напряженностью отчислялись и досрочно уезжали на фронт. Месснер (по сумме экзаменационных баллов) окончил курс в первой десятке. Отказавшись от назначения преподавателем Александровского военного училища, в начале февраля 1917 г. он вернулся в родную дивизию старшим адъютантом штаба (по существовавшему порядку, он не был переведен в Генеральный штаб, а был к нему «причислен»). В апреле вступил во временное исполнение должности начальника штаба дивизии, сменив полковника М.Г. Дроздовского (впоследствии одного из легендарных героев Белого движения), принявшего командование 60-м Замосцским пехотным полком. С небольшим перерывом Месснер оставался «вр.и.д.», а затем «и.д.» до самого выхода России из войны и последующей демобилизации дивизии уже при Советской власти, весной 1918 г. Одним из ярких боевых дел на этом посту были планирование и подготовка прорыва вражеской укрепленной полосы на участке наступления 15-й пехотной дивизии 11-14 июля 1917 г. на Румынском фронте. Об особенностях и неимоверных трудностях подготовительной работы и самого наступления в условиях «углубления революции» и процесса разложения войск он поведал полвека спустя в небольшой статье «Последняя победа Императорской армии»10. Приходилось разъяснять солдатам, что атака вражеской позиции нисколько не противоречит формуле «без аннексий и контрибуций»; в дни боя на каждой батарее поставили по члену комитета дивизии, ибо самые революционно настроенные нижние чины заявляли, что не дадут проводить артподготовку...

Незадолго до того пришло популистское решение об увольнении солдат старших возрастов, и многие из них отказывались рисковать жизнью в бою. Даже полковник Дроздовский, который в своем полку был любим, не ручался, что полк пойдет в атаку. Дошло до «торга» с унтерами о пропорциональном участии «стариков» в предстоящих боях.

И все же, в полном соответствии с планом, прорыв удался. «Победа, - пишет Месснер, была несомненная и эффективная. Но 16 июля пришло приказание отойти на исходную позицию: у Станиславова наши армии бежали и в связи с этим пропадал смысл выдвижения 9 Безусловно, в советской историографии имелись труды по Первой мировой войне, но все они деформированы прессом идеологии, трудно найти в них слова о подвиге, даже нет порой фамилий крупнейших военачальников Российской армии.

10 Наши Вести. 1967. №253.

8-го армейского корпуса клином в германскую оборонительную линию». Однако автор подчеркнул: этот отход не отменяет победы, одержанной 8-м армейским корпусом, тем более что это, по его мнению, была «последняя победа Императорской армии». За «способствование победе» Месснер получил Георгиевское оружие.

Вот краткий итог его участия в Великой войне: «...выдержал свыше 1000 дней тяжелых сражений, был семь раз ранен и контужен, получил 12 боевых наград, вплоть до Георгиевской, со скромной должности адъютанта артиллерийского дивизиона поднялся до поста начальника штаба... дивизии»11.

К этому недолгому, но звучному перечню заслуг важно добавить одно чрезвычайно важное обретение: огромный боевой опыт и ратная практика, которые укрепили и развили серьезный интерес Месснера к военному делу, дали ему на многие годы вперед богатейшую пищу для размышлений и творческой работы.

Вероятно в том же, 1917 г. он особенно остро осознал гибельную опасность революционной анархии, начал понимать, в какую стихию превращается армия в условиях народного брожения и антигосударственности, стал задумываться о свойствах и законах войны в таких условиях, вернее, войны уже иного вида, дух которой витал над Россией, войны гражданского образца», войны революционной.

Румынский фронт еще держался и после прихода к власти большевиков. Россия официально к началу 1918 г. еще не вышла из войны, но развал армии достиг апогея: как реальная боевая сила она прекратила свое существование. В то время, когда многие офицеры резонно «самодемобилизовывались», Месснер, при всей тяжести положения, продолжал оставаться на своем посту. Между тем громко заявило о себе Белое добровольчество. В феврале Евгения Эдуардовича вызвал в Яссы полковник М.Г. Дроздовский и предложил ему стать старшим адъютантом в штабе формируемой им Офицерской бригады. Месснер с готовностью согласился, требовалось лишь вернуться в Скынтею, где находился штаб 15-й пехотной дивизии, обязанности начальника штаба которой он исполнял, и сдать кому-либо должность. Однако после его отъезда из Ясс обстановка резко изменилась, и бригада Дроздовского спешно ушла из Румынии, начав свой легендарный поход.

В марте 1918 г. штабс-капитан Месснер с остатками полков и артиллерийской бригады соединения прибыл с Румынского фронта в Одессу. Далее вновь процитируем фрагмент комментариев офицера к своему послужному списку: «Через месяц откуда-то взявшийся гетманский генерал Колодий (до отделения Украины он назывался Колодей) созвал нас, офицеров, и объявил, что дивизия украинизируется и входит в состав гетманского корпуса со Штабом в Одессе (он не дал объяснения, почему Одесса стала частью Украины, когда Новороссия никогда Малороссии не принадлежала). Я заявил Колодию, что украинизироваться не желаю, покинул собрание офицеров (растерявшихся от слов Колодия:

украинизироваться никому не хотелось, но жить без жалованья было уже невмочь. А денег мне Казначейство для дивизии не выдавало, не зная, кому оно и кому мы принадлежим бывшему Временному правительству, нынешнему Ленинскому или народившемуся гетманскому?)»12.

11 Русское Слово. 1974. №535-537. С. 3.

12 Евгений Эдуардович Месснер... С. 40.

Уволившись, несколько месяцев Месснер пребывал - по его словам - «не то в отставке, не то в запасе». В этот период, он по поручению своего дяди, генерал-майора Генштаба А.Я.

Месснера, связанного с лидерами Белого движения на Дону, совершил поездку в Новочеркасск и получил там распоряжение о тайной вербовке в Добровольческую армию офицеров, находившихся в Одессе.

Осенью 1918 г. по согласованию со Скоропадским в Одессе началось формирование Добровольческих частей. Евгений Эдуардович, как артиллерист, был назначен в 1-ю офицерскую батарею, но вскоре затребован в Штаб формирований Одесского центра Добровольческой армии в качестве штаб-офицера для поручений. По его собственной оценке, «штаб не делал решительно ничего», работа по формированию подразделений и частей шла самотеком, без должной организации.

В последующие несколько месяцев он в качестве офицера названного штаба принимал участие в формировании частей Белой армии, в организации освобождения Одессы от петлюровцев, как «язычник» (шуточная саморекомендация, т.е. знающий иностранные языки) налаживал взаимодействие с командованием французскими войсками, находившимися в Новороссии. Это был период неразберихи, бесконечной смены белых начальников (адмирал Д.В. Ненюков, генералы А.Н. Гришин-Алмазов, A.C. Санников, A.B. Шварц). В апреле 1919 г.

французы решили оставить Одессу, белые под натиском частей Красной армии прибегли к эвакуации. Генерал Шварц приказал штабу Центра направиться в Константинополь, и большинство штабных чинов так и поступило. Месснер же по личной инициативе был прикомандирован (а затем и зачислен в штат) к штабу Одесской стрелковой бригады генерала Н.С. Тимановского, которая вынужденно отходила в Румынию, где была интернирована.

После угрожающей затяжки ее части все же морем переправили в Новороссийск. Этому в немалой степени способствовал представитель Деникина в Румынии, бывший начальник штаба Румынского фронта, генерал-лейтенант A.B. Геруа, к которому Месснер был нелегально послан в Бухарест.

Вероятно, тогда и произошло знакомство двух ярких военных писателей. Правда, талант Александра Владимировича Геруа, его работы обрели широкую известность еще в старой армии, а звезда Месснера засияла позже - в эмиграции. Спустя годы они встречались в Белграде (возможно, и в Бухаресте, где проживал Геруа), обсуждали вопросы развития военного дела, публиковались на страницах одних и тех же изданий («Военный Сборник», «Вестник Военных Знаний», «Русский Голос»).

В 7-й пехотной дивизии. Из Новороссийска бригаду Тимановского поездом перебросили в Ростов, где развернули в 7-ю пехотную дивизию. Она вела бои в Кузбассе, затем (уже без генерала Тимановского, ставшего начальником 1-й пехотной, а позже Марковской дивизии) под командованием полковника П.П. Непенина принимала участие во взятии Царицына, потеряв при штурме «Красного Вердена» убитыми и ранеными около 100 офицеров и более 270 нижних чинов. Самое живое участие в планировании действий дивизии и руководстве ее частями принимал старший адъютант штаба штабс-капитан Месснер.

В один из решающих моментов наступления он сыграл очень важную роль, находясь в боевых порядках полков с целью выяснения обстановки и определения степени их готовности к решающей атаке. Рядом неожиданно появился руководивший операцией командующий Кавказской армией генерал П.Н. Врангель, приехавший на автомобиле для ознакомления с положением, и потребовал от Месснера доклада. Выслушав, приказал передать Непенину: не атаковать, пока не подойдут несколько танков. После этого умчался на другой участок фронта.

Командиры частей поспешили к старшему адъютанту, чтобы узнать о его разговоре с командующим. Пока Месснер отвечал на их вопросы, казачья бригада терцев, примыкавшая к 7-й дивизии слева, пошла в конную атаку. То было результатом неувязок взаимодействия.

Возникло краткое замешательство: с одной стороны, требовалась безусловная поддержка соседей, с другой - был приказ Врангеля без приданных танков не атаковать. Учитывая наступательный порыв полков и следуя суворовскому «местный лучше судит...», Месснер взял ответственность на себя и от имени начальника дивизии (находившегося на командном пункте примерно в версте от передовой) приказал атаковать. Подоспевший Непенин одобрил действия старшего адъютанта своего штаба и продолжил руководство частями. Поведав об этом боевом эпизоде полвека спустя, Месснер подчеркнул: «Инициатива младшего должна иметь целью наилучшее выполнение замысла старшего, но не отмену его приказа»13.

Генерал Врангель в своем приказе от 30 июня 1919 г. отмечал: «...Высокая доблесть пехоты... ее выносливость, отличное маневрирование на поле боя, отличная работа артиллерии и умелое руководство начальников 7-й пехотной дивизии сыграли решительную роль в борьбе за Царицын»14.

Полтавский отряд. В июле дивизию перебросили на киевское направление, ее принял генерал Н.Э. Бредов, которому также подчинили еще ряд частей; так образовался Полтавский отряд, имевший задачей взятие Полтавы. Месснер оставался старшим адъютантом штаба дивизии (т.е. начальником оперативного отделения) и вместе с тем - отряда. Из-за того что между Бредовым и начальником штаба дивизии полковником Г.А. Эвертом были натянутые отношения, с начальником дивизии теснее общался Месснер. Сопровождая его в ежедневных объездах боевых участков, Евгений Эдуардович постоянно был в курсе всех боевых событий, досконально знал обстановку и в любое время суток мог доложить ее при запросе вышестоящих штабов.

Крайне важно отметить следующий факт в боевой биографии Месснера. Летом 1919 г.

генерал Бредов поручил ему создать газету «добровольческого направления», что и было творчески исполнено при помощи офицера штаба поручика Циммермана (впоследствии профессора права в Праге). А уже в Киеве Месснеру выпала миссия выступить перед общественностью города «с большим живым докладом» о походе отряда на столицу Украины;

выступление имело необычайный успех. «Таким образом, - вспоминал Евгений Эдуардович, сделал я первые шаги в моей дополнительной к оперативной - пропагандной специальности».

Думается, этот момент можно считать исходной точкой публицистической, писательской деятельности Месснера. В целом же стремление письменно зафиксировать боевое (а шире - военно-политическое) событие, обстановку, проанализировать их, уловить смысл, понять характер, «прозреть», определить тенденцию, сделать прогноз или предложить решение - все это, несомненно, вырастало из «оперативной», штабной специальности (планирования операций, расчетов сил и средств, составления многочисленных боевых документов) и, разумеется, из личной предрасположенности к этому (в течение всей войны «с большой тщательностью» он вел дневниковые записи). Недаром большинство военных писателей, профессуры русской армии - это специалисты Генерального штаба. Офицеров пишущих Месснер называл «письменными», с полным основанием относя к ним и себя.

13 Месснер Е. Инициатива // Наши Вести. 1969. №273. С. 2.

14 Цит. по: Цветков В.Ж. Белые армии юга России. М.: Посев, 2000. С.109.

В Киеве состоялось его знакомство и сложились дружеские отношения с журналистом М.С.

Мильрудом, который десятилетие спустя в Риге редактировал одну из самых известных газет Русского Зарубежья «Сегодня». В 30-е гг. Месснер постоянно сотрудничал с изданием.

Бредовский поход. В ноябре-декабре Полтавский отряд - костяк Киевской группы войск под мощным натиском Красной армии оставил город, отрезанный от главных сил Юга России, отходил в район Одессы. В этот тяжелый момент Месснер приказом Главнокомандующего Вооруженными силами Юга России (№75 от 25 декабря 1919 г.) был произведен в капитаны со старшинством с 30 июня 1919 г., а 20 января 1920 г. - причислен к Генштабу.

Генералу Бредову приказом командующего войсками Новороссийской области (т.е. югозападной части Украины) генерала H.H. Шиллинга были подчинены все белые войска Правобережной Украины (кроме Одесского гарнизона), также спешно отступавшие. В создавшейся обстановке было решено отходить в Румынию и там ожидать эвакуации в Крым.

Румыны же отказались пропустить отряд на свою территорию. Дабы избежать бесславной гибели вверенных войск, Бредов нашел парадоксальный и крайне рисковый выход, основанный на внезапности, - двигаться на север, вдоль Днестра в Польшу. С 30 января по февраля 1920 г., практически в виду превосходящего противника, был совершен фланговый марш частей (более 13 тыс. штыков и сабель), отягощенных семитысячным обозом с больными, ранеными и беженцами. Достигнув рубежа польских войск и найдя у них поддержку, части Бредова, по согласованию с поляками, заняли один из участков их фронта, обороняли его почти месяц, находясь на довольствии временных «союзников». «Искусно проведенным военным предприятием», «одной из героических страниц белой борьбы» назвал этот поход известный военный писатель и публицист Русского Зарубежья генерал Б.А.

Штейфон15, бывший начальник штаба Бредовского отряда, под непосредственным началом которого в тот период состоял Месснер. В эмиграции оба проживали в Белграде, их объединяли не только труд на военно-литературной ниве, но и «закрытая» оперативная работа в Русском общевоинском союзе.

В марте 1920 г., ввиду разразившейся эпидемии тифа, отряд разоружили и отправили в Польшу, где разместили в трех лагерях. Болезнь уносила сотни и сотни жизней. Месснер в составе штаба «отбывал карантин» в лагере Пикулице (Перемышль). Весной военнополитическая ситуация стала меняться: польские войска взяли Киев, возродилась мечта о «Великой Польше до Днепра». Отношение поляков к русским воинам ухудшилось. Бредов и Штейфон принимали экстренные, в том числе дипломатические, меры по эвакуации своих войск в Крым. Сделать это удалось только летом. И опять большую роль в отправке белых войск через Румынию сыграл генерал-лейтенант A.B. Геруа16.

«Верные долгу» - гласил девиз на особом знаке в форме белого креста с опущенным серебряным мечом. Этим знаком отмечены участники похода уже в эмиграции (приказ генерала Врангеля от 25 февраля 1922 г.).

Корниловец. По прибытии в Феодосию в конце июля 1920 г. штаб отряда расформировали.

Капитан Месснер был членом ликвидационной комиссии. В середине сентября, он, согласно распоряжению генерал-квартирмейстера штаба Главнокомандующего Русской армией, отправился на усиление штаба Корниловской дивизии, которая вела тяжелые бои в Северной 15 Штейфон Б.А. Бредовский поход // Часовой. 1933. №110-111. С 16.

16 ГАРФ. Ф. 5826. Оп. 1. Д. 80. Л. 340. Отчет о деятельности генерал-лейтенанта A.B. Геруа в качестве военного представителя Добровольческой, а затем Русской Армии в Румынии (Опросный лист члена РОВС). Там же указана численность Бредовского отряда - 13 тыс.

Таврии. Месснер фактически возглавлял штаб корниловцев в октябре, в заключительный и самый трагический период их борьбы за Россию и вошел в анналы Белого движения как последний начальник штаба прославленного соединения. (Хотя формально это неверно: он лишь исполнял обязанности, а штатным начальником штаба с ноября 1919 г. вплоть до эвакуации из Крыма был его сокурсник по академии полковник К.Л. Капнин, который и подписал дополнение к послужному списку Месснера от 3 ноября 1920 г.). Один из боевых эпизодов того периода отражен писателем в статье «Моя служба с ген. Скоблиным» (см.

хрестоматийную часть). В целом же Заднепровской операции белых посвящена первая исследовательская работа Месснера, выполненная им уже в Белграде, в 1921 г., при участии полковника Ю.В. Сербина (также однокашника по курсам Академии Генштаба), ставшая, по свидетельству автора, для него «началом изучения гражданской войны». Эту операцию он оценил как яркий образец «авантюристической стратегии легкомысленного штаба генерала Врангеля»17.

О «высоте корниловского духа» - духа антибольшевизма, добровольчества, борьбы за честь национальной России, защиты ее поруганных исторических святынь, - о важности его сохранения Месснер писал не раз. Приведем его статью из бюллетеня «Корниловцы» за г., помещенную также в начале солидного тома «Материалов для истории Корниловского ударного полка», изданного полковником М.Н. Левитовым в Париже в год смерти Месснера:

«Не виню никого. Виню всех. Никто и все виноваты в том, что наши полковые колонны имеют только "голову" и не имеют "хвоста". Голова седая, а хвоста нет. "Не то важно, что эмиграция существует, важно то, что она вымирает", - сказал однажды Сталин. Мы вымираем, это значительный, важный факт. Но мы еще существуем, - это тоже факт важный и значительный, потому что мы храним в душах своих, в полковых объединениях, дух России, дух Белой Борьбы, дух нашего доблестного Войска. А мы, Корниловцы, храним еще и дух нашего (почему-то так редко поминаемого) полковника Неженцева и нашего Великого Генерала Корнилова.

Вот собрались мы в Париже, Брюсселе, Нью-Йорке, Буэнос-Айресе и в других местах в день Полкового праздника. Провели этот день в добром воинском единении и, оторвавшись от будней, поднялись на высоту Корниловского духа. Это было радостно. Это было красиво. Но было бы еще великолепнее, если бы сумели мы сберечь этот дух не только для себя, но и для России, чтобы в будущей Русской Армии возродилась та красота, которою Корниловский полк и дивизия озарили мрачное время гражданской войны. Для этого бережения духа у нас нет преемственности возрастов бегущего кадра. Если не случится чуда, если Россия не освободится в самом скором времени, то некому будет донести до России то чудо, которое мы бережем: дух Корнилова. А донести надо. Мы окажемся дезертирами Корниловского долга, если не позаботимся о передаче Корниловского духа будущей Русской Армии. Теперь уже поздно искать смену и воспитывать ее. Но есть другая возможность не стать дезертирами долга, ибо если у Знамени часовые сменяются один за другим, непрерывной чередой, то караул у духа, у Корниловского духа, могут нести не только люди, но и души в строю там, на небе, души усопших Корниловцев. Умер Суворов, ушли к нему генералы, офицеры, чудобогатыри. Прошли десятилетия, и суворовский дух ожил в русском войске: отыскал генерал М.И. Драгомиров текст суворовской "Науки побеждать", внушил ее своему офицерству, а через него всему Российскому офицерству, и пошла в 1914 году наша Армия драться посуворовски. Этот же суворовский дух осенил Генерала Корнилова, а через него и всю 17 ГАРФ. Ф. 5956. Оп. 1. Д. 211. Л. 2.

Добровольческую Армию. Так без физической преемственности поколений воинов стала реальностью духовная преемственность. Так на фоне событий, происшествий, подвигов и быта вырисовывается дух славной Дивизии. Если уцелеет хотя бы один экземпляр такой книги и попадет в руки хорошего офицера будущей Русской Армии, то в ней начнет зарождаться и дух Корнилова. Скажу, что нам нужна такая книга, но едва ли найдется сейчас возможность написать ее, и поэтому я предлагаю: пусть каждый из нас вспомнит то Корниловское настроение, которое он пережил, как и каждый год, во время Полкового праздника. Пусть каждый проникнется твердым желанием еще раз послужить родному Полку, полковнику Неженцеву, Генералу Корнилову и Матушке России. Пусть это желание побудит каждого взяться за перо и написать все, что помнит он о битвах Полка и Дивизии, о переходах, биваках и дневниках, о командирах, о товарищах, о подчиненных и о себе, о моментах смелости и о мгновениях робости, и о бодрости и об унынии, и о том, как умирали ради победы и как побеждали ради бессмертия России. Пусть каждый пишет просто, не витиевато, искренно и справедливо, не стесняясь стилем, не фантазируя, не привирая, не критикуя, не забираясь в стратегию, да и в тактике шагая не выше своей тогдашней должности. Словом - честно и от души. Тогда сумма этих записей даст грандиозную картину нашего Полка и Дивизии. Не беда, если не найдется желающего и способного превратить эти человеческие документы в полковую историю, - и необработанный материал станет "консервативным духом Полка и Дивизии, которым когда-либо воспользуются воины России и во славу тех Ее воинов, которые носят имя - Корниловцы"»18.

В дни эвакуации из Крыма Евгений Эдуардович был произведен в подполковники «с переименованием в полковники», как он указывает в комментарии к послужному списку19.

Надо сказать, это «переименование» (нюанс, связанный с отменой звания «подполковник» в белых армиях Юга России и его введения в Русской Армии Врангеля) в дальнейшем постоянно вызывало путаницу: при упоминании и фигурировании имени Месснера в печати он - то «подполковник», то «полковник».

Но в «Списках офицеров Генерального штаба, причисленных к оному и курсовиков Николаевской военной академии, находящихся за рубежом Советской России» по данным на августа 1922 г., изданных Отделением Генштаба Штаба Главнокомандующего Русской армией четко указано: причисленный к Генштабу подполковник20. То же и в протоколе общего собрания Общества русских офицеров Генерального штаба в королевстве Югославии от февраля 1930 г., где говорится о приеме в члены подполковника Месснера21. Однако после Второй мировой войны всюду официально он проходит как полковник. Вероятно, в военное время по линии РОВС «переименование» было закреплено окончательно.

В составе Вооруженных сил Юга России и Русской армии Месснер сражался до последних дней их борьбы за Россию на родной земле. Покидая Родину почти тридцатилетним, он навсегда запечатлел в своей памяти «уходящий берег Крыма». В неизвестность, «в марево беженства хилого» направлялись несдавшиеся войска генерала Врангеля. С ноября 1920 г. в жизни Евгения Эдуардовича Месснера начался более чем полувековой период эмиграции.

18 Материалы для истории Корниловского ударного полка. Париж, 1974. С. 11-12.

19 Евгений Эдуардович Месснер... С. 45.

20 Ксерокопия. С. 38. Архив автора очерка.

21 Вестник Районного Правления Общества Русских Офицеров Генерального Штаба в королевстве Югославии. 1930. №70. С. 3.

С 1921 г. Месснер обосновался в Белграде, ставшем, наряду с Берлином и Парижем, одной из столиц европейского Русского Зарубежья, и прожил там четверть века. В Югославии сосредоточилась значительная (вторая после Франции) часть российского воинства. До 1927 г.

здесь базировалось и само командование Русской армии (с 1924 г. - Русский общевоинский союз). Существовало более 30 военных организаций, объединяемых IV отделом РОВС (его «территория» включала также Румынию и Грецию). Среди них - Общество Русских Офицеров в Королевстве Югославии, Общество Галлиполийцев, Общество Офицеров Генерального Штаба, Общество Кавалеров Ордена Св. Георгия и Георгиевского Оружия, Общество офицеров-артиллеристов, Общество военных топографов, Общество офицеров российского военно-воздушного флота, Общество взаимопомощи воспитанников Николаевской Инженерной Академии и Училища, множество полковых и других объединений.

Их основной целью, конечно, была взаимная поддержка своих членов, сохранение организационных принципов и традиций той или иной корпорации. Вместе с тем изначально самое серьезное внимание посильно уделялось поддержанию и развитию военных знаний и постановке военно-учебного дела22.

Инициатива здесь вполне логично принадлежала Обществу Офицеров Генерального Штаба. На его собраниях, начиная с 1921 г., еженедельно устраивались доклады по самым разным направлениям и темам военного дела. Прежде всего освещались и анализировались операции и бои Великой войны, участниками которой все они были. Офицерами Генштаба было основано и Общество Ревнителей Военных Знаний, членами которого стали свыше человек. Особой их заслугой следует считать выпуск «Военного Сборника» под редакцией полковников В.М. Пронина и И.Ф. Патронова (главным редактором, но более почетным, состоял проживавший в Париже профессор генерал H.H. Головин). До 1930 г. вышло толстых (по 10-15 п.л.) книг журнала. Продолжить его не позволило отсутствие средств.

Однако в Югославии в 20-30-е годы выпускались и другие издания военной эмиграции.

Трибунами военной и военно-общественной мысли были еженедельники газетного формата «Русский военный вестник» (с 1928 г. - «Царский Вестник») и «Русский Голос», периодически выходившие небольшие журналы «Вестник Военных Знаний», «Артиллерийский вестник», «Артиллерийские чаи-беседы», «Военный журналист», «Осведомитель»... Почти все полковые (училищные) союзы выпускали свои машинописные и даже рукописные журналы, иногда издавали солидные сборники воспоминаний23.

В 1926-1927 гг. в Белграде работали «Систематические курсы современного военного дела», которыми ведал особый учебный комитет под председательством генерала A.M.

Драгомирова. В 1930 г. при IV отделе РОВС были организованы «Военно-училищные курсы»

под руководством Генштаба полковника Р.К. Дрейлинга, действовавшие до начала 40-х гг.

Также существовали «Военно-технические курсы» при «Обществе офицеров Инженерных, Технических и Железнодорожных Войск» (руководитель - генерал В.В. Баумгартен) и ряд других.

29 января 1930 г. начали свою работу «Зарубежные Высшие Военно-Научные Курсы 22 Об этой работе воинства Русского Зарубежья в целом см.: Российский военный сборник. Вып. 16. Военная мысль в изгнании: Творчество русской военной эмиграции. М.: Военный университет, Русский путь, 1999.

23 Напр., замечательное издание: Чугуевцы: Исторически-бытовой сборник объединения Чугуевского военного училища. Кн. 1, 2. - Новый Сад, 1937, 1939.

генерала Головина» (с 1927 г. таковые имелись в Париже, и белградские были их отделом, «филиалом»), во главе которых все время их существования, до 1944 г., находился генерал А.Н. Шуберский. На базе курсов из числа их преподавателей и лучших выпускников (прошедших пятигодичный курс вечерней формы обучения) был создан «Военно-научный институт» для подготовки кадра военных ученых, исследователей.

На свои заседания регулярно собиралась военная секция Русского Научного Института в Белграде (семинары, дискуссии, доклады специалистов по актуальным военным и военнополитическим проблемам), работой которой последовательно руководили профессора генералы В.И. Баскаков и И.С. Свищев.

Этот далеко не исчерпывающий перечень подобных фактов свидетельствует о духе творчества, стремлении к познанию и совершенствованию, наполнявших атмосферу жизни русских военных организаций в Югославии - среду, в которой в значительной мере жил, трудился, обретал творческую зрелость и к тому же занимал в ней весьма заметное место Евгений Эдуардович Месснер.

Прежде чем вести речь о его общественно-политической, писательской и педагогической деятельности, следует сделать оговорку. Хотя в Югославии отношение к русским изгнанникам отличалось известным радушием, все же хлеб их был горек. Немногим офицерам удавалось устроиться на военной службе (и далеко не все желали служить в чужих армиях). Как и всюду, бывшие военные в основном зарабатывали изнурительным трудом, были мелкими конторскими служащими, перебивались временными заработками. Точно так же (за редчайшим исключением) - и военные писатели эмиграции. Например, генерал Б.А. Штейфон работал сторожем на рудниках, полковник А.Л. Мариюшкин занимался геодезией и землемерством, генерал В.Е. Борисов (один из ближайших сотрудников начальника штаба Ставки Верховного главнокомандующего генерала М.В. Алексеева в период Первой мировой войны) состоял библиотекарем в военной академии, что можно расценить как большую удачу... В этом отношении о Месснере, о бытовой стороне его жизни, свидетельств почти нет.

Известно, например, что своего или хотя бы постоянного угла у них с женой не было. Жилье снимали, часто меняли адреса. Среди них и «ул. Жоржа Пуанкаре, 37, кв. М. Соловьевой», и «ул. Милована Миловановича, 4», и др. Часто в письмах соратникам, редакторам изданий он сообщает свой «новый адрес...».

В Белграде с самого начала Месснер, в силу энергичности натуры, одаренности, сочетавшейся с исключительным трудолюбием и любознательностью, активно проявил себя в общественной, военно-научной, литературной жизни эмиграции. Причисленный к Генеральному штабу, он состоял в Обществе Русских Офицеров Генерального Штаба. Самое заинтересованное участие принимал в организации и деятельности Общества Ревнителей Военных Знаний. К началу 20-х гг. относятся его первые военно-специальные и военноисторические исследовательские работы. 16 июня 1922 г. он читает офицерам Генштаба доклад о Заднепровской операции войск Врангеля осенью 1920 г. В дальнейшем его выступления в военных аудиториях становятся регулярными. Такие, как «Конница сабельная или огневая», «Сражение у Лодзи», дорабатываются и литографическим способом размножаются (издаются). Предисловие к работам молодого автора пишут авторитетнейшие генералы - A.M. Драгомиров (сын знаменитого военного деятеля и писателя М.И.

Драгомирова) и В.В. Буняковский.

С 1923 г. по 1926 г. Обществом Офицеров Генерального Штаба было проведено три конкурса на лучший военно-научный труд. Целью ставилось: «1) Ознакомить русских офицеров всех родов войск и служб, находящихся в эмиграции, с современными взглядами на ведение войны и подготовку к ней. 2) Способствовать объединению взглядов на главнейшие вопросы военного дела как основы устройства и подготовки к войне будущей Российской армии ("выработка военной доктрины")»24. Четко определялись требования к трудам. Состав жюри устанавливался по каждому тематическому направлению: по подготовке государства к современной войне, по управлению современными армиями, подготовке и проблемам высшего командного состава, по военной психологии, по боевому применению различных видов и родов войск и средств вооружения. Работы оценивали генералы Я.Ф. Шкинский, A.A.

Зегелов, В.Е. Вязьмитинов, А.Н. Розеншильд-Паулин, Е.Ф. Новицкий, Д.П. Драценко, Б.А.

Штейфон, полковники В.М. Пронин, А.Л. Мариюшкин и др. Для победителей из фонда Главнокомандующего (генерала Врангеля) предусматривались премии, сумма которых составляла от 600 динар за 4-5-е места до 5000 динар за 1-е место.

Каждый раз насчитывалось около 30 соискателей. Премировались только те труды, «которые разработаны вполне научно». Объем рукописей, по замыслу организаторов, не должен был превышать 100 страниц, но затем ограничения сняли, ибо для глубокого раскрытия, например, вопросов подготовки государства к войне этого явно недостаточно.

Создание такого рода сочинения требует больших усилий, времени, напряжения, а в условиях эмигрантской неустроенности - это сродни духовному подвигу. Месснер участвовал всякий раз, сдавая сразу по две работы. Так, на Первом конкурсе его труд «Современная конница»

был отмечен второй премией. По итогам Второго конкурса (1924 г.) за одно сочинение Служба и работа штабов. Основы подготовки офицеров Генерального штаба» - Месснер получил третью премию, а другое его сочинение - «Эволюция в тактике полевой артиллерии по опыту Великой войны» - было отмечено четвертой премией. Хотя последнему двое членов жюри - генералы Е.Ф. Новицкий и Д.П. Драценко предлагали отдать первенство. «Труд полезный не только нашим артиллеристам, но и всем средним и старшим войсковым начальникам», - заключил известный специалист в области стрелкового дела генерал Новицкий25. В 1926 г. на Третьем конкурсе Месснер вновь дважды был премирован (третьей и пятой премиями). В отзыве на его работу «Артиллерийское снабжение современных армий»

маститый генерал В.М. Драгомиров (другой сын М.И. Драгомирова), отмечая широкую проработку Месснером европейской военной литературы (напомним, что он владел французским, немецким и другими языками), написал: «Нельзя не признать, что автор вложил много добросовестного труда и обнаруженная им начитанность по военным вопросам не может не быть признана значительной»26. Дважды первая премия присуждалась генералу В.Н.

Доманевскому за великолепные труды «Основы подготовки государства к войне» и «Служба штабов». К сожалению, их не удалось издать отдельными книгами, но они легли в основу курсов лекций, которые автор, переехавший по настоянию и при поддержке генерала H.H.

Головина из Сербии в Париж, читал там на Высших Военно-Научных Курсах.

Подчеркнем, что в конкурсах участвовали многие офицеры, генералы не только с боевым, но и солидным военно-писательским стажем, как тот же Доманевский или генералы Флуг, Виноградский и др. Тем заметнее и значительнее выглядели достижения подполковника Месснера, чьи познания и писательский дар стали в ту пору очевидными для многих его коллег.

24 ГАРФ. Ф. 5945. Оп. 1. Д. 52. Л. 2.

25 Там же. Л. 104.

26 Там же. Д. 54. Л. 291.

В 1925 г. начал выходить еженедельник «Русский Военный Вестник». Евгений Эдуардович стал выступать на его страницах с заметками и небольшими материалами. «Военный Сборник» писал: «Белград является одним из наиболее крупных центров эмиграции, где выковывается военная мысль, где на многочисленных собраниях, в докладах оглашаются результаты работ по разнообразнейшим вопросам военного дела. На "Русском Военном Вестнике" лежит долг быть рупором, помощью коего голос докладчиков разносился бы по мировой аудитории русского офицерства». В рецензии подчеркивалась весомость, которую придают изданию статьи маститых - генералов В.Е. Флуга, Е.Ф. Новицкого, A.B. Геруа, и также отмечалось: «Пишут в Вестнике и молодые авторы: гг. Луговой, Месснер, Тихоцкий и др., что способствует разносторонности содержания Вестника»27. Однако с еженедельником Месснер сотрудничал недолго. Возможно, из-за увлечения редакции идеями евразийства, а затем крайнего монархизма (с 1928 г. издание получило название «Царский Вестник»). Были, наверно, и другие причины. Так или иначе, но позже, в 30-е гг., публикации Месснера в Вестнике практически не встречаются. Напомним, что с 1927 г. до прекращения издания в 1940 г. на его страницах доминировал другой талантливейший военный писатель, историк, публицист A.A. Керсновский.

В 1925 г. в 7-й книге «Военного Сборника» появляется большая статья Месснера «Мысли о Генеральном штабе». В ней использованы основные идеи его соответствующей конкурсной работы. Сам факт публикации в «толстом» журнале, выходившем примерно раз в год, на страницах которого помещали свои работы лучшие и опытные военные умы Зарубежья, можно расценивать как публичное признание нового имени, его вхождение в круг имен авторитетных военных писателей и публицистов. Подтверждением тому были следующие публикации: в 8-й книге Сборника вышла работа Месснера «Элемент времени и пространства в современном бою», в 9-й - «Декадентство в военном искусстве», в 11-й Качество или количество». В них уже обозначились самостоятельность мышления писателя, его индивидуальный оригинальный стиль, склонность к военно-философским обобщениям.

Главное, в этих статьях он выступил ярым поборником идеи профессионализации армии, необходимости господства в военном деле искусства и творческого начала.

К сожалению, 11-я (1930 г.) оказалась последней книгой издания, но в условиях беженства и это было огромным достижением. Правда, в арсенале военной печати эмиграции к началу 30-х гг. уже имелись другие «средства». Регулярно в Париже стали выходить журнал «Часовой» и газета «Русский Инвалид», в Сараеве - журнал «Вестник Военных Знаний», в Белграде газета - «Русский Голос»... Но при всем многообразии военной печати эмиграции (более сотни наименований) по уровню, характеру и объему полноценной замены «Военному Сборнику» так и не появилось.

Тогда же, в середине 20-х гг., Месснер начал писать и для военных журналов европейских государств. В этой связи любопытен эпизод с публикацией статьи «Декадентство в военном искусстве». Первоначально она появилась в немецком журнале «Wissen und Wehr» в начале 1926 г. анонимно, но с указанием на то, что автор - офицер бывшей русской царской армии.

Большую статью со «странным заглавием» сразу заметили в Советской России. В майском номере центрального военно-научного журнала «Война и Революция» была помещена разгромная рецензия С.М. Белицкого28, в которой работа «неизвестного русского белогвардейца» называлась «несуразной вещью» и с сожалением отмечалось, что «немецкая 27 Военный Сборник. 1926. Кн. 8. С. 28 См.: Война и революция. 1926. №5. С. 27-40.

печать слишком часто прибегает к услугам белогвардейских военных писателей». Особое раздражение рецензента и, надо полагать, руководства издания вызывали непочтенное отношение автора «Декадентства...» к некоторым советским военным деятелям, их взглядам.

Подверглись резкой критике и почти все военно-теоретические положения статьи. Надо сказать, частью это было сделано весьма обоснованно, однако речь не об этом. Общий тон Белицкого, говорившего о ненаучности и «глубокой реакционности» материала, был весьма злобен, хотя автор постоянно подчеркивал свои сдержанность и корректность. «Если подобного рода статьи будут и впредь появляться, - то уважение, которое мы до сего времени питали к современной военной германской мысли, пойдет на убыль», - грозно предупредил немцев в заключение критик. Так публикация Месснера едва не рассорила германскую и советскую военную печать. Правда, тогда враждовать им было еще не время. А «Военный Сборник» напечатал «Декадентство в военном искусстве» лишь через два года с четкой подписью «Е. Месснер», но в СССР, где, конечно, знакомились с эмигрантской прессой, думается, эта история уже мало кого интересовала. Кстати, в 1937 г. начальник Управления Воениздата НКО СССР комдив Семен Маркович Белицкий (1889-1938), несмотря на активную идейно-разоблачительную деятельность, а порой и доносительство, был арестован и скончался во время следствия29.

Знаменательный этап в творчестве Месснера связан с журналом «Вестник Военных Знаний». Он выпускался с 1929 г. по 1935 г. в Сараеве усилиями все тех же офицеров Генштаба как «орган военно-научной мысли». За это время увидели свет 22 номера. Их значение точно выразил A.A. Керсновский: «Не будь этих маленьких синеньких тетрадок - у русской военной мысли был бы вырван язык». Большая заслуга в его издании принадлежала главному редактору полковнику К.К. Шмигельскому и генералу Е.Ф. Новицкому. Печатался цвет военной мысли Зарубежья: А.К. Баиов, В.Е. Флуг, П.Н. Симанский, A.B. Геруа, Б.В.

Геруа, Б.А. Штейфон и др. Месснер также был близок к редакции. Почти в половине номеров напечатаны его небольшие, но яркие статьи о войнах будущего, о состоянии Красной армии, о современной артиллерии...

Со страниц журнала он выступил с призывом об изучении гражданской войны. «В наших военных журналах, в докладах, в военных обществах, почти никогда не затрагиваются вопросы, связанные с особенностями гражданской войны... Мы совершаем ошибку...» - писал он, обращаясь к эмиграции. В серии публикаций он выражал уверенность, что многие из будущих международных войн могут на определенном этапе принять именно «внутренний»

характер или нести в себе элементы «междоусобной» войны. Ее призрак и в мирное время носится над многими странами, в том числе над Россией. Одновременно в «Царском Вестнике» ту же мысль настойчиво проводил A.A. Керсновский.

Усилия военных публицистов даром не пропали: в 1931 г. в Белграде было образовано Общество изучения гражданской войны под председательством известного «белого»

военачальника генерал-лейтенанта Б.И. Казановича. С открытием в том же году белградского отделения Высших Военно-Научных Курсов генерала Головина возглавлявший учреждение генерал А.Н. Шуберский пригласил Месснера для чтения лекций по данной тематике.

Литографии таких месснеровских лекционных курсов, как «Стратегия гражданской войны», «Тактика и оператика гражданской войны», до нас не дошли, но известна широкая программа изучения предмета, предложенная им в одной из статей. В ней обозначены следующие направления: политико-социальное (познание жизни масс и законов их вождения);

29 См.: Сувениров О.Ф. Трагедия РККА 1937-1938. М.: ТЕРРА, 1998. С. 103, 385.

экономическое (состояние и использование промышленности, хозяйства, финансирование, снабжение); государственное (госстроительство в условиях войны); организационное (военное строительство во время Гражданской войны); особенности военного искусства в Гражданской войне; особенности использования и применения родов войск и служб обучения и воспитания их контингентов и другие30.

Постепенно за Месснером закрепилась репутация писателя-публициста, оригинально и смело освещающего не только военное дело, но и широкий спектр вопросов военнополитического, социального характера. Иногда он затрагивал темы, которых другие авторы старались избегать либо не замечали. Например, в статье «Два лагеря» (Вестник Военных Знаний. 1930. №5) Месснер подметил, что в Зарубежье постепенно сложились «две школы русского военного искусства»: парижская, во главе с генералом H.H. Головиным, и белградская, во главе с генералом A.M. Драгомировым. Разница заключалась в следующем: в первой чрезмерно уповали на всесильность знания, несколько переоценивали роль техники и фактор количества; во второй несколько больше верили в умение, творчество, «поклонялись качественной мощи армии». Одни выглядели более материалистами в военном деле, другие возносили духовное начало. В итоге автор сделал вывод: «Деление зарубежного офицерства на, если так можно выразиться, Западников и Славянофилов нельзя рассматривать как нежелательное явление - в беззлобном столкновении мнений создается истина».

В очередном номере «Вестника» генерал Драгомиров опроверг «возглавление» им какойлибо «школы» (он председательствовал в Обществе офицеров Генштаба) и косвенно упрекнул Месснера за приписывание ему этой роли. Однако редакция все же признала, что последний в целом правильно осветил небольшие разногласия между Парижем и Белградом.

Изучение военного наследия эмиграции показывает, что эти разногласия действительно существовали и «глазомер» публициста не подвел Месснера. Их примером и свидетельством служит открытая, подчас весьма резкая полемика в конце 30-х гг., развернувшаяся между генералами H.H. Головиным и Б.А. Штейфоном на страницах «Русского Инвалида» и «Царского Вестника».

В другой статье Месснер дал обобщенную характеристику двум ветвям русской военной мысли: советской и зарубежной. Такая, казалось бы, вполне логичная постановка вопроса также не характерна для эмигрантских перьев. Публикация «Советская и зарубежная военная мысль» в журнале «Знамя России» (выходил в Чехословакии), пожалуй, единственная в своем роде. Многие ее положения и оценки спорны, где-то даже наивны, но опять же схвачена самая суть: в СССР развитие военной теории чрезмерно политизировано и зигзагообразно, а в Зарубежье военная мысль оторвана от «лаборатории» реальной армии и потому несколько «академична». Заключение жизнеутверждающе и преисполнено веры: «Разными путями идут зарубежная и нынешняя советская военная мысль. Но возможен день, когда они сольются в российскую военную мысль - творческую силу военной мощи будущей России»31.

Материалы Месснера, помимо названных европейских эмигрантских изданий, появлялись и в шанхайских газетах «Новая Заря», «Время», журнале «Армия и Флот» (его редактировал яростный ревнитель военных знаний полковник Н.В. Колесников), в нью-йоркском «Новом русском слове».

Однако постоянной кафедрой для него стала рижская ежедневная газета «Сегодня», одна из самых известных и больших в Зарубежье. Сотрудничество в ней началось в 1927 г.

30 См.: Месснер Е. О гражданской войне // Вестник Военных Знаний. 1930. №7. С. 24.

31 См.: Российский военный сборник. Вып. 16, С. 344-350.

Можно предположить, это произошло как раз тогда, когда у Месснера не заладились отношения с «Русским Военным Вестником», редакция которого предпочла в качестве своего ударного пера юного и чрезвычайно талантливого A.A. Керсновского, проживавшего в Париже. В редакции «Сегодня» работал приятель Евгения Эдуардовича еще по Киеву М.С.

Мильруд, ставший позже главным редактором. Он и способствовал закреплению Месснера в качестве постоянного корреспондента и военного обозревателя издания. Открывая очередной номер, читатель видел статьи с броскими конкретными заголовками: «Возможна ли молниеносная война?», «Может ли Америка вмешаться в японо-китайскую войну?», «Сверхстратегия Англии», «Почему Италии нужны Тунис и Корсика?», «Оборонительные силы Чехословакии», «Вспыхнет ли война между СССР и Японией?», «Важное военное значение Ливии», «Линия Мажино и линия Зигфрида», «Кто победит в Испании?», «Год военных зарниц»... В общей сложности в «Сегодня» было опубликовано свыше сотни статей Месснера.

Несмотря на дружеские отношения между главным редактором и его белградским корреспондентом, в деле сотрудничества неоднократно возникали довольно напряженные моменты. Так, в письме к Мильруду от 8 мая 1931 г. Месснер сетовал на то, что за последние два месяца не увидели свет несколько статей о польской и румынской армиях, о современной авиации и др., и просил установить ему реальную «квоту». «Я бы с таковой просьбой к Вам не обращался, - заключал публицист, - если бы, как бывало, из десяти моих статей погибало, скажем, две; но теперь из десяти погибает шесть или пять, и мне очень жаль напрасно загубленного времени и труда»32. Другое письмо - почти ультимативного характера - передает не только непростую обстановку внутригазетной жизни, но и атмосферу соперничества среди военных публицистов. «Дорогой Михаил Семенович! Сейчас я мог бы уже подсчитывать, сколько времени осталось до десятилетнего юбилея моего участия в "Сегодня", а между тем приходится думать не о юбилее, а о дальнейшем моем сотрудничестве в газете.

Прохожу мимо факта, что Вы взяли в военные обозреватели полковника Шуйского33 и продолжаете печатать (в ущерб мне) его статьи после того, как он так блестяще провалился в прогнозах об Абиссинии - Вы вольны иметь двойной комплект сотрудников на специальные амплуа, но не могу не посетовать на то, что меня совсем вытеснили со столбцов газеты.

Ряд моих военных обзоров не помещен; даже специально заказанные статьи возвращены мне назад. Мои статьи о балканских и среднеевропейских вопросах попадают в корзину, хотя правильность моих информаций и верность моих прогнозов доказана на протяжении годов.

Согласитесь, дорогой Михаил Семенович, что после стольких лет работы в газете оказаться на положении «волонтера», который шлет десятки статей в надежде, что хотя бы одна будет принята к напечатанию, неприятно и обидно... Прошу Вас на это письмо ответить, потому что не знаю, есть ли смысл мне продолжать практиковаться в писании статей "для никого"»34.

В ответном письме Мильруд однозначно высказался за продолжение сотрудничества, которое длилось до закрытия газеты в связи с оккупацией Латвии советскими войсками.

Даже принимая во внимание упомянутые нюансы, можно смело утверждать, что работа в «Сегодня» в значительной мере стимулировала творчество, развивала писательский и аналитический дар Месснера, способствовала становлению и «отточке» его пера. А 32 Цит. по: Флейшман Л., Абызов Ю., Равдин Б. Русская печать в Риге: Из истории газеты Сегодня 1930-х годов. Кн. 1-4. STANFORD, 1997. Кн. II. С. 199.

33 K.M. Шумский (Соломонов), известный еще в дореволюционной России военный публицист. В эмиграции в основном сотрудничал в «Последних Новостях» у П.Н. Милюкова.

34 Флейшман Л., Абызов Ю., Равдин Б. Русская печать в Риге: Кн. IV. С. 300-301.

пожелтевшие газетные полосы, став надежным «архивом», сохранили и донесли до нас десятки и десятки месснеровских работ.