WWW.DISUS.RU

БЕСПЛАТНАЯ НАУЧНАЯ ЭЛЕКТРОННАЯ БИБЛИОТЕКА - Авторефераты, диссертации, методички

 


Pages:     || 2 | 3 |

«Приложение к Российской Биографической Энциклопедии (РБЭ) Наблюдательный Совет РБЭ: поч. проф. Я.Я. Голко – председатель; поч. проф. В.Я. Сквирский, зам. председателя; проф. В.П. Берснев, академик РАН Ю.С. Васильев, ...»

-- [ Страница 1 ] --

Серия изданий по истории Нобелевского движения

как социального феномена ХХ века

Российская Биографическая Энциклопедия

“Великая Россия”

Приложение к Российской Биографической Энциклопедии (РБЭ)

Наблюдательный Совет РБЭ: поч. проф. Я.Я. Голко – председатель; поч. проф.

В.Я. Сквирский, зам. председателя; проф. В.П. Берснев, академик РАН Ю.С. Васильев, проф. А.А. Горбунов, проф. В.Ф. Даниличев, проф. ген.-лейт. П.И. Дубок,

проф. ген.-майор В.А. Золотарев, академик РАН Н.П. Лаверов, член-корр.

РАМН Н.А. Майстренко, проф. И.А. Максимцев, проф. А.И. Мелуа, поч. проф.

В.Р. Мигуренко, академик РАН А.Д. Ноздрачев, член-корр. РАН В.В. Окрепилов, проф. А.И. Потапов, проф. Н.П. Селиванов, поч. проф. В.Л. Станкевич, проф.

А.И. Степанов, проф. Л.С. Тарасевич, проф. А.Ф. Уткин, член-корр. РАН И.Б. Ушаков, проф. А.И. Федотов, член-корр. РАМН В.Х. Хавинсон, проф. В.Н. Цыган Documents of Life and Activity of the Nobel Family 1801 – Edited by Prof. A.I. Melua Volume 5.

St. Petersburg «Humanistica»

Документы жизни и деятельности семьи Нобель 1801 – Под ред. профессора А.И. Мелуа Том 5.

Санкт-Петербург «Гуманистика»

Документы жизни и деятельности семьи Нобель. 1801 – 1932 / Под ред.

профессора А.И. Мелуа. Том 5. – Санкт-Петербург: «Гуманистика», 2013. – 480 с., илл.

В данном томе печатается оригинальная книга о заводе «Людвиг Нобель», первый тираж которой опубликован в 1912 г. Это наиболее полное прижизненное издание Нобелей, рассказывающее о всех предпринимательских программах Семьи Нобель. Ряд статей посвящен разработке и постройке подводных лодок с участием Эмануила Нобеля, а также инструкциям для командиров и машинистов судов. В статье о реквизии судов Нобеля в период первой мировой войны впервые публикуются документы Петроградского морского порта. На основе анализа расчетных книжек работников в Рыбинске рассматривается социальная политика Нобелей. Фотоочерки содержат оригинальные снимки современных видов заводских зданий и музейных экспозиций.

Documents of Life and Activity of the Nobel Family. 1801 – 1932 / Edited by Prof. A.I. Melua. Volume 5. – St. Petersburg: J.S.C. Humanistica Publishers, 2013. – 480 pp. with illustrations.

This volume contains an original book on The Machine-Building Factory Ludvig Nobel, first published in 1912. It is the most complete publication about the Nobels that came out during their lifetime and discusses all the entrepreneurship programs of the Nobel Family. A number of articles talks about the development and construction of submarines with participation of Emanuel Nobel, and lists the instructions for commanding officers and machinery engineers of the vessels. The article that discusses the temporary requisition of Nobel vessels during WWI publishes the first documents of Petrograd Seaport. The social policy of the Nobels is discussed based on the analysis of worker payment records in Rybinsk. A set of photos shows original buildings of the plant and museum expositions.

ISBN 978-5-906140-01- www.humanistica.ru www.nobel-review.com ЗАО «Гуманистика»,

INDUSTRY ACTIVITIES

OF THE NOBEL FAMILY IN RUSSIA

A.I. Melua* This volume presents the materials that mostly discuss the work of the Nobel Family in the area of machine engineering. Unlike most other Alfred Nobel projects that were mostly devoted to explosives and were made in countries other than Russia, machine engineering projects were completed by the Nobel family members exclusively for Russia. Even in the cases when the Nobels turned to suppliers in other countries (for instance, shipbuilding orders in Sweden, metal delivery orders in Germany), most of their work was done specifically for Russia.

The following machinery engineering fields were the main consumers of Nobel enterprise products: the military sector, the oil and oil processing sector, shipbuilding, transport and energy sectors. All orders were managed from St. Petersburg. Emanuil Emanuilovich Nobel (the father of the family), Ludwig Emanuilovich Nobel, Emanuil Ludwigovich Nobel, succeeded each other as top managers of Russian Nobel Companies. Placing all management responsibilities in the hands of one person contributed in many ways to the success of the entrepreneurship.

This was important because after E.E. Nobel left St. Petersburg, Nobel companies engaged in a variety of activities in many sectors.

Each year the companies gained new territories and branched off into other sectors. By 1917, over 55 years of the Company’s history, the Nobels created a total of more than 200 representative offices and companies across Russia, from Western borders to the Far East. Over these years they companies employed a total of some 100,000 workers.

The largest manufacturing enterprises of the Nobel family and their partners were in Central Russia. The Nobels also prospected oil in Baku, Chechnya and Kazakhstan. This grand scale of operations determined the role and significance of the Nobels in Russian economy.

Members of the Nobel Family and engineers of their enterprises were not employed as state officials in any bodies of authority.

However, exerting influence on public organizations and using the privileges granted to large companies, the Nobels directly affected the development of Russian economy.

The Russian Technical Society, created in 1866 (in addition to the Free Economic Society created in 1765), played an important role in public life and development of Russia. L.E. Nobel and D.I. Mendeleev Arkady I. Melua, professor, the General Director and Editor-In-Chief of the Scientific Publishing House «Humanistica».

managed the Commission of the Transcaucasian Oil Pipeline in these Societies. In 1884 L.E. Nobel was elected honorary member of the Standing Commission on Technical Education of the Russian Technical Society. Regular meetings and congresses of the Society were held in St. Petersburg and discussed important issues in Russian economy.

Offices of the Society in other cities cooperated with the offices of the Nobel Brothers’ Partnership in those cities.

During the first several years of their active work (1850s – 1860s) the Nobels focused on developing a single plant, which established productive partnerships with suppliers of materials and small parts.

This was how they founded their first plant in St. Petersburg, and this was how they managed their new plant in the beginning of their operations.

Ludwig Nobel Plant was created on October 1, 1862 – 150 years later. The book, published by the Nobels in 1912 about this plant, is represented in this volume. It is not only the anniversary, however, that attracted our attention to this book that has not been republished after its initial publication (see Syasko’s article in this volume). It was in that single publication during the Nobels’ lifetime that the directions and results of the family’s activities in Russia were most scrupulously documented (as compared to other publications by the Nobels). This book was written at the time when on the one hand the works of the Nobels had proven the effectiveness of their policy to the public, and on the other hand it was already the second decade of the Nobel Foundation activities in the country.

In the introduction the authors describe in detail not only the circumstances of how the plant was created but the biographies of the Nobel Family as well. Although the title mentions the St. Petersburg Plant, the book also covers the activities of the Nobels in other European countries, and on other enterprises, including the work on explosive substances. The book names several Russian experts who cooperated with the Nobels on these projects; however, according to archives, by 1912 the Nobels cooperated closely with hundreds of leading Russian scholars and engineers. Most of them represented chemical and oil industries, mining, shipbuilding, the military sector, the transport sector and banking.

The book gives no information on the Nobels’ work with explosives.

Some indirect data show that the dynamite made by Alfred Nobel was used in mining activities on the Caucasus. However, as much as Russian archives tell us, Russia had never used the dynamite produced by the Nobels. Most likely this can be explained by the fact that all explosives is Russia were manufactured in accordance with a national program with good results, and the Russian government immediately classified the information.

The first Nobel Plant in Russia, founded by the father of the family Emanuil Emanuilovich Nobel, was opened immediately after the Nobels moved to St. Petersburg in 1838. It mostly catered to government orders. From the early years on, main St. Petersburg plants had cooperated with the Nobel Plant. Putilov Plant, for instance, worked with the Nobel Plant on manufacturing screw starters. Mines and cannon armaments were manufactured on the first Nobel plant.

The equipment of the plant, its machinery, and the expertise of its foremen were all geared toward serving the orders of the Sea Department. E.E. Nobel’s mines were complemented by analogous products developed since the late 19th century by Russian experts (including Boris Semenovich Yakobi).

In 1859 Emanuil Nobel and his three sons (Robert, Alfred and Emil) returned to Stockholm; Ludwig remained in St. Petersburg. All later activities of the Nobels outside Russia were centered around inventing and manufacturing explosives; their achievements in this area spread across many countries. Even in the present-day Czech Republic this year we found the old constructions in the mountainous area of the country where Alfred Nobel had experimented with dynamite.

Meanwhile in Russia Ludwig continued his father’s business, working to gradually turn the Nobel Family business in Russia into a state-wide program of significance not only for Russia but for a number of European countries as well. Reports by Nobel companies contain information on purchases of shares of foreign enterprises, with which the Nobels had had common production plans.

After the successful startup of their father’s military business, the Nobels built another plant in the district of Peterburgskaya Storona (now Vyborgskaya Naberezhnaya). Initially, L.E. Nobel had rented the facilities of Merchants I. and T. Sherwoods, then the Nobels built their first plant there. In its size the new plant was much larger than the previous plant. Later it was called Ludwig Nobel. In the Soviet times it was known as Russian Diesel Plant**.

The appearance of the new plant in 1862 signified the success of Ludwig Nobel’s business after his father’s forced departure from Russia. The talent of the Nobel family father as engineer and inventor was required in Russia at the verge of the Crimean War. However, after Russia lost the war, the number of government orders went down, and the first Nobel enterprise became financially insolvable. The bankruptcy had a lot to do with the fact that the first Nobel plant was mostly oriented toward the needs of the sea. The experience suggested that the plant would have benefited from at least one facility working Unfortunately, Russian Diesel Plant stopped production in the 1990s. To this day, however, many of its buildings and production facilities are still in use. The Nobel House at 19 Vyborgskaya Naberezhnaya has been left vacant and unattended. In the Soviet times the mansion had housed the Club of Russian Diesel Plant.

on orders from different industry sectors. Creditors went to Ludwig (obviously recognizing his expertise in the area) asking him to proceed with all the necessary measures to terminate the activities of the enterprise and then determine the future direction of work. Ludwig was appointed the caretaker of the bankrupt business.

Having inherited his father’s entrepreneurial skills, Ludwig settled the bankruptcy case and developed and implemented a new program of development for the Nobel Family business in Russia. This development rested on good knowledge of Russian realities and the continuing authority of the Nobel Family as business partners.

Since the very beginning the Ludwig Nobel Plant was formed as a major machine-building enterprise that could produce all kinds of machinery, mechanisms and devices. This was the second stage in development of the Nobel system of machinery production management.

In 1870 L.E. Nobel purchased the plant from the lessors. The book shows some convincing data on the growth of the plant, the expansion of its facilities and the increasing number of products manufactured by the plant.

Meanwhile Robert Nobel moved from Sweden to Finland, where he continued, among other things, to research explosives. After the Senate of Finland prohibited him from doing this research, he returned to Sweden***.

In 1870 Robert was invited by Ludwig to come to St. Petersburg to work on the Nobel enterprise. One of his tasks was to find enough chestnut wood for guns. With this purpose he went to Azerbaijan.

However, suddenly, oil extraction attracted his attention. After his visit to Baku, since 1876, the oil business became the most important direction in the work of the Nobels in Russia. (In 1876 Ludwig and his elder son Emanuil had visited Baku for the first time.) Until his return to Stockholm in 1880, Robert had actively participated in the work planned by the Nobel Family in Russia.

Oil extraction in Baku was carried out by the Nobels in considerable competition with other Russian entrepreneurs. Selling oil products in Russia required that the Nobels put forth an effort to counteract the dominance of Rockefeller oil products delivered to Russia mostly from the US. The Nobels gradually squeezed out Rockefeller suppliers from Russia.

In the late 19th and early 20th century oil products determined the development of significant industries and, later, transport. To this end, the Nobels built new plants in Baku and other Russian cities.

About the same time, some secondary sources suggest, the Nobels had attempted to create in Russia the dynamite production facility using the patents of Alfred Nobel.

However, this proposal was not supported by the Russian authorities. Considering that the Princedom of Finland was a part of Russia at the time, there must have been some connection between the prohibition of Robert’s activities and the refusal to set up the plant.

New mechanical shops, transport and other facilities were created in Baku, Batumi and in some other locations of the Russian South, so as to accommodate partial refinement of oil and transporting oil products.

The main industrial base of the Nobels continued developing in other cities where Nobel plants or plants of their partner companies were represented, including St. Petersburg, Moscow, Kolomna, Izhevsk and Tula. Oil product terminals and warehouses scattered across Russia were often more capacious than the terminals and warehouses on the Caucasus. The largest of those were located in Astrakhan, Rybinsk and Tsaritsyn. The Nobels had had extensive facilities in some 40 Russian cities; in the archives there are many dozens of thousands of pages of various documents on this topic. Researchers have just started their work on these documents. These archives are many times more extensive than Nobel archives in other countries, where the only documents pertained to the dynamite project of Alfred Nobel and some episodic partner orders of the Nobel Family from Russia****.

Studying in detail the experience of Russian and European entrepreneurship of the Nobel Family, we find not only the common financial resources (Alfred had owned some 13% of the family’s Russian company’s shares). They also shared the approaches and the principles of organizing production. In Europe and in Russia the Nobels had set up laboratories (most of them chemical labs), and worked to arrange all the necessary equipment. The Nobels had also contributed to introducing the meter system in Russia.

Over the first several years the Ludwig Nobel plant manufactured products that could not have been designed and developed without the necessary equipment or laboratories: gun carriages, rifles, bombs, machine guns, mounts, etc. Russia, as other European countries, had learned its war lessons. In the 1870s all armies were re-equipped.

For that purpose many plants were rebuilt, and their sets of equipment were upgraded. The Ludwig Nobel plant not only modernizes its equipment but produces new equipment for other plants in Tula, Sestroretsk and Izhevsk. Some of the new mechanisms were designed in the design bureau at the Nobel Plant in St. Petersburg, as Nobel Family patents show (see the first volume of the Nobel Family Documents Series). Ludwig was a renowned expert in arms, and P.A. Bilderling, appointed manager of the Izhevsky Plant, sought his assistance in technological matters. Over two years (1871–1872) the Ludwig Nobel Plant made and delivered more than 1,000 pieces of machinery of Izhevsky Plant.

It is essentially important to introduce the most valuable documents from Russian and foreign Nobel archives into the scientific and cultural discourse. This collection of publications has been created for the same purpose. Concurrently we have been working on digitizing the archives. Today our database has dozens of terabytes of information on this topic.

The St. Petersburg plant of the Nobel Family assisted in verifying the quality of goods delivered to Russia. Each product underwent testing for effectiveness of all indicators that established the effectiveness of the future product. Some of the foreign novelties required reprocessing.

For instance, the American rapid-fire Gatling gun was considered too complex in production and too unreliable in application. After remodeling on the Nobel Plant, the Ministry of War authorized manufacturing of this gun for the needs of the Russian Army (a total of 80 guns were delivered in 1873–1875).

Changes in Russian foreign policy had had an influence on production. After the signing of the Treaty of San Stefano between Russia and Turkey on February 19, 1878, and the subsequent military tension between Russia on the one side and England and Austria on the other, the Nobel Plant in St. Petersburg received a large order from the Russian government to produce armament and ammunition.

Large military plants had had general purpose divisions in their structure as well. Their modernization and reproduction was yet another goal of the Ludwig Nobel Plant. The plant designed and produced hydraulic presses, furnaces, steam hammers, rope gearing, chaser factories, etc. A similar civilian objective was also being implemented:

in the course of the military operations of Russia near Ashgabat, the General Headquarters had ordered water desalinators to provide the army with fresh water on the territories with only salty lakes and salt marshes. The first water desalinators were immediately delivered to the shore of the Caspian Sea and turned over to the troops commanded by General Mikhail Dmitrievich Skobelev.

To carry out the contracts and assignments of the Russian government the Nobels and their engineers traveled to various remote locations away from St. Petersburg. A more solid foundation had to be laid for a base in the heartland. The Nobels solved this problem by acquiring shares of new companies and creating permanent working groups of their experts. This was the third stage of development of the enterprise management system of the Nobel Family. The Russian network of the Nobel Family business was gradually formed around the Ludwig Nobel Plant.

After oil industry orders first appeared, and oil refineries were built, the need arose to set up hundreds of oil terminals and sales outlets.

As a result, specialized laboratories and measuring facilities appeared, and measuring and analysis equipment was developed or acquired. Since the activities of the Nobel Family involved many thousands of experts in Russia and abroad, in order to provide methodological assistance and ensure unity of procedures, the Nobels began printing methodological documents and books (the total number of books exceeded 100 titles).

Most of these books have been digitized and became a part of the digital collection of Gumanistika Science Publishers. The thoroughness and quality of this work has been recorded, for example, in the fact that Nobel cannons participated in Turkestan campaigns of General Konstantin Petrovich Kaufman: in conditions of rough terrain and poor climate the wheel naves remained well-greased, and the cannons were always ready for action.

Oil business was quite new for Russia. The engineering intuition told the Nobels that oil and oil processing products had great future.

The Nobels were quick to seize on this opportunity, using their experience in machine-building. The oil business prompted the Nobels to improve their approach to enterprise management. The fourth stage began with appearance of new Nobel factories and plants, which used oil to produce lubricants, kerosene, etc. Meanwhile, Ludwig Nobel Plant remained the top machine-building enterprise of the Nobel Family.

In addition to machinery, Nobel enterprises in Russia began producing very specific materials: refined oil products. These products were in demand all over the country by a large number of customers, representing enterprises of different scale. The Nobels had to solve the problem of delivering oil products to the end consumer. This started the fifth stage of improving the management process at Nobel enterprises. Ludwig, followed by his son Emanuil initiated and created a developed state-wide system of supplying oil products to Russia.

This work included setting up the transportation infrastructure (oil pipelines, sea and river transportation routes, railroads and stations) and building numerous warehouses and terminals across Russia and in some other countries. New and effective solutions were found even for seemingly insignificant tasks and objectives. The entire transport part of the Nobel oil business was a thoroughly thought-through engineering project. The Nobels first made the convenient tare for retail sale of kerosene, designed typical barrel-making workshops, built tanker ships to transport oil (including sectional tankers that could pass through the Mariinsky Canal system), railroad cisterns, pumping equipment, specialized port equipment, devices for pumping oil products at sea, firefighting systems, and more.

At each stage of their activities the Nobels created unique engineering and organizational solutions for problems that they faced. One such example is the use of a new engine designed by Rudolf Diesel. In the late 19th century many countries conducted research on new engine types. Rudolf Diesel was one of the inventors working in this field.

He offered a design that was met quite skeptically even in Germany.

One of petroleum products was a substance now called diesel fuel.

However, few had thought that diesel engines could be used in industry.

It was perhaps E.L. Nobel’s experience with oil products that drove him to purchase from Rudolf Diesel the patent for diesel engines to be manufactured at the Ludwig Nobel Plant. As soon as they received concept design drawings, the design department of the St. Petersburg plant started work on a series of diesel engines of various capacity.

The new engines were immediately installed on military ships and civil vessels. The new experience was later adopted by other Russian enterprises.

The entrepreneurial activities of the Nobels grew and developed in the second half of the 19th century in cooperation and interaction with companies and experts from outside Russia. These contacts were facilitated by Alfred Nobel, people from other countries and expats working for Nobel companies, as well as experts from partner companies abroad. The so-called Viennese international relations (the System of the European concert) were being established in Europe at that time, and the notion of “great powers” was first established. Instead of waging wars, states gradually switched to negotiating peace treaties. Pacifists and opponents of war disseminated their ideas broadly; Alfred Nobel through his friendship with Bertha von Suttner became involved in one of the movements. Entrepreneurship became one of supporting pillars of this policy. Free international exchange of experts and ideas helped create unique conditions in Europe for development of the center of civilization in this region of the world. Important discoveries and remarkable technical inventions appeared at that time. International exhibitions in which the Nobels had participated, brought together hundreds of thousands of visitors. Most famous were the families of Nobel, Rothschild, Faberge, Tillander, Bolin, Krupp, Erickson, and others. The Nobels were not the only family with such engineering talents. However, the Nobel Family took a special place in modern history due to the phenomenal popularity of Alfred Nobel and the successful activities of the Nobel Foundation in the 20th century. There were only several dozens of such families in Russia, but their activities formed the foundation for welfare and progress of the civilization.

They were the first to proclaim the ideas that 150 years later were called “European integration”. Their ideas formed a part of European policy, which defines our lives today. With global processes of the early 21st century this policy is starting to change.

One of the articles in this collection (by V. Ryaboy) discusses the work of the Nobel Family on creating submarines. The article describes tough competition in this sector. One of the main partners of the Nobel Family was the Baltiyskiy Plant. This plant continues building military ships to this day. Some of the buildings of the plant where the Nobels built their diesel-powered submarines have survived to this day. Photos from the present-day plant are presented.

During WWI all equipment was used to arrange city defense.

The article by I. Baskakov shows the documents that were issued to the Nobels in lieu of their vessels, which were taken from them temporarily to provide for military needs. The author also comments on two instructions that were developed by Nobel Company engineers to assist with navigating the vessels.

The memorial part of the collection is represented by an article by Tepo Jokinen (Finland) who commented on the obituary of Ludwig Nobel in 1888. Some of the materials in the collection of the Polytechnic Museum of Moscow is dedicated to the heritage of the Nobel Family.

The book comes with a series of photos from the exhibition.

There is no evidence that the Nobels had initiated any political reforms in Russia. Most likely they would have continued improving and developing the industrial sector. However, the Bolshevik revolt changed the history around. The Nobels were forced to sell their plant and emigrated.

Employees at Nobel enterprises had their social needs attended to. The Nobels built and maintained housing, schools, hospitals, etc.

To this end, company engineers worked on design and manufacturing of heating and lighting systems, transport to bring workers to their place of employment and other equipment. In 1901 the Nobels opened the People’s House with a theater hall and a library. Trade unions at the enterprise provided much support to the workers. The Nobels financed the railroad engineer school at the Russian Technical Society since 1869, and a worker school at the Sampsonievsky Local School.

A special A. Baranov Memorial Stipend was established in 1877 for the Technical School; stipends were also awarded to students in the Institute of Technology and the Mining Institute.

In the 19th century St. Petersburg was a great place for citizens of different countries to live in. Nobel plants employed Swedes, Finns, Germans, French, etc. The city provided for religious needs of various confessions. Each community made its own contribution to development of architecture, theater, music and other spheres of culture. Separate talents as well as families and dynasties became famous, and each had their own peculiar features. The Nobels, for instance, established prizes to support engineers and researchers. Before 1896, when Alfred’s will was announced, other prizes established by the Nobels had already existed.

The Nobel Foundation, established in accordance with the will of Alfred Nobel, continued this family tradition. The fund stood out not only with the amount of money it accumulated. Based on his experience with experts from different countries, Alfred summarized the goals that all researchers regardless of their national or state origin were expected to pursue. Himself a creator of powerful explosives, Alfred founded the Nobel Peace Prize to celebrate the achievements of opponents of war.

This helped him recognize that the idea of “more dynamite, fewer wars” did not work.

Seeking to promote peace, Alfred contradicted himself as an entrepreneur who should have been interested in increasing output of dynamite. Summarizing his success as a dynamite manufacturer, Alfred would turn to peace, not war. This was perhaps the most important step in his life. He could have made this step only after very careful and deep thinking. The same moral feat was accomplished more than 50 years later by Andrey Sakharov: having created the most powerful bomb, he spent the rest of his life fighting against bombs, war and lawlessness.

In the first years of the 20th century the Nobels’ entrepreneurship talent continued bringing useful results. At the same time, the Nobel phenomenon gradually acquired other forms of participation in societal life. With every year the authority of the Nobel Foundation and its prizes grew. Some participants of this process are well-known: changing heads of state, presidents of the Nobel Fund, experts... However, no single person or group can claim all the recognition for the success of more than 100 years of Nobel Fund activities. We speak of the Nobel movement as a social phenomenon of the 20th century. As a phenomenon that first formed in the 19th century. As a phenomenon that remains an important part of the society’s recent history that still affects European development today.

к фотоочерку «Центральный военно-морской музей»

Санкт-Петербург был основным городом, на верфях которого Нобели реализовали большую часть своих судостроительных и кораблестроительных проектов. По сравнению с другими городами России (Нижний Новгород, Ревель, Коломна, Рыбинск, Ярославль, Баку и др.) и зарубежными странами (Швеция, Германия, Финляндия, Австрия), в которых выполнялись заказы Нобелей, именно в Санкт-Петербурге работала большая группа инженеров и конструкторов на заводе «Людвиг Нобель», проектировавших суда и корабли, катеры, оборудование и приборы, вооружение для них. Часть изделий того времени, макеты некоторых судов и кораблей, документы представлены в Центральном военноморском музее в Санкт-Петербурге.

Центральный военно-морской музей (ЦВММ) Министерства обороны Российской Федерации ведет свою историю с 1709 г., со времени появления Модель-камеры (упоминаемой в архивах Петра Первого). Уже тогда были разработаны регламенты и созданы условия для накопления и хранения корабельных чертежей и моделей. В «Регламенте о управлении адмиралтейства и верфи»

в 1722 г. указано: «Когда зачнут который корабль строить, то надлежит приказать тому мастеру, кто корабль строит, сделать половинчатую модель на доске, и оную купно с чертежом по спуске корабля, отдать в коллегию Адмиралтейскую». Подобных полумоделей XVIII века, выполненных согласно «Регламенту», до нашего времени сохранилось порядка восьмидесяти.

После Крымской войны (1853–1856 гг.) было принято решение о возрождении музея с целью обобщения технического и военно-исторического опыта, создания фондов для подготовки специалистов морского флота, сохранении морских исторических памятников, демонстрации новейших технических достижений. Предпринятые тогда меры значительно расширили фонды музея и укрепили его основы. Музей был базой и для исследовательских работ. Так, в 1877 г. из музея выдана для испытаний на опытовой батарее одна из первых в мире скорострельных пушек конструкции В.С. Барановского (который сотрудничал с Нобелями в области артиллерийского вооружения). Музей вместе с другими российскими предприятиями участвовал в международных выставках.

В структуре музея к 1917 году были отделы, непосредственно связанные с деятельностью Нобелей: артиллерийский отдел, механический отдел, отдел портовых сооружений.

В 1908 г. музею присвоено имя Петра Великого.

В фондах музея – более 700 000 единиц хранения, в том числе более двух тысяч моделей кораблей. В их числе: знаменитый ботик Петра I – «Дедушка русского флота», подлинная подводная лодка конструкции С.К. Джевецкого, построенная в 1881 г., и другие раритеты.

Музей обладает живописными полотнами И.К. Айвазовского (главный художник в Морском штабе в середине XIX в.), А.П. Боголюбова, А.К. Беггрова и других русских художников, скульптурами М.М. Антокольского, П.К. Клодта, М.О. Микешина, Н.С. Пименова. Зарубежная маринистика представлена работами Р. Керр Портера, Л. Каравакка, Ф. Перро, Ф. Хаккерта, Н. Конди и других художников. Одна из крупнейших выставок живописных картин в 2011 г. организована музеем в Стокгольме.

Баскаков Игорь Яковлевич – к.т.н., директор Музея Судостроительной фирмы «Алмаз» (Санкт-Петербург).

Музей имеет четыре филиала: на крейсере «Аврора», «Подводная лодка Д- “Народоволец”», «Кронштадтская крепость» в Санкт-Петербурге и «Дорога жизни» (на берегу Ладожского озера в поселке Осиновец Ленинградской области).

Изначально музей находился в Адмиралтействе. В 1939 г. музей переехал в здание Фондовой Биржи; реконструкция помещений под музейную экспозицию разработана архитектором М.А. Шепилевским. В 2012 г. экспозиция музея разместилась в Крюковских казармах на площади Труда, где в конце XIX века были расквартированы морские офицеры. Экспозиция музея состоит из десяти основных залов на первом этаже и выставочного комплекса временных экспозиций на втором.

Публикуемые фотографии интерьеров выполнены профессором А.И. Мелуа в 2010–2011 гг. (музей в здании Биржи), а фотографии нового здания на пл. Труда – в 2012 г.

«Механический завод Людвиг Нобель. 1862–1912»

Завод «Людвиг Нобель» основан 1 октября 1862 г. – 150 лет назад. Наше обращение к этой книге, ни разу не переиздававшейся за 150 лет, обосновано не только юбилейной датой. Именно в этой прижизненной публикации (по сравнению с другими публикациями Нобелей) в наиболее обобщающем виде рассмотрены направления и результаты деятельности семьи Нобель.

Во введении авторы подробно описывают не только обстоятельства создания завода, но и этапы биографии членов семьи Нобель. Хотя в названии книги – имя петербургского завода, все же авторы подробно характеризуют работы Нобелей в других европейских странах, на других предприятиях, в т.ч. в области создания взрывчатых веществ.

Первый нобелевский завод в России, основанный отцом семейства Эмануилом Эмануиловичем Нобелем, появился сразу же после переезда Нобелей в Петербург. Основная часть его работы – правительственные заказы. Основные петербургские заводы сотрудничали с ним с первых лет, так завод Н.И. Путилова выполнял с Э.Э. Нобелем работы по снабжению русского флота винтовыми механизмами. На заводе Нобеля разрабатывались и производились мины, пушечное вооружение. Оборудование завода, его приборное оснащение, специализация мастеров была ориентирована на заказы морского ведомства.

В 1859 г. Эмануил Нобель со своими тремя сыновьями (Роберт, Альфред, Эмиль) возвратился в Стокгольм; Людвиг остался в Петербурге.

Вся дальнейшая деятельность Нобелей вне России связана с изобретением и производством взрывчатых веществ; их усилия в этом направлении распространились на многие страны – даже в современной Чехии нам в этом году удалось разыскать меж гор сооружения, в которых Альфред экспериментировал с динамитом. А в России в это время Людвиг продолжал дело отца, подняв с течением времени работу семьи Нобель до уровня важнейших общегосударственных программ, имеющих значение не только для России, но и для ряда европейских стран.

После успешного «отцовского» начала предпринимательских работ по военной тематике Нобели соорудили на Петербургской стороне (ныне Выборгская наб.) завод (до Нобелей здесь был Завод Ишервуда). По размерам новый завод больше предыдущего – в последующие годы этот завод получил название «Людвиг Нобель» (в советское время – «Русский дизель»). К сожалению, в 1990-е годы «Русский дизель», как предприятие, прекратил свое существование, но его здания и производственные мощности частично продолжают функционировать и в дни выходы в свет данной книги. Но в запустении находится дом Нобелей (Выборгская наб., д. 19), в котором в советское время размещался Дом культуры «Русского дизеля».

Появление завода в 1862 г. ознаменовало успехи, полученные Людвигом Нобелем после вынужденного отъезда из России его отца, Эмануила Эмануиловича Нобеля. Его талант инженера и изобретателя в полной мере был востребован в России в канун Крымской войны. Однако, поражение России в войне привело к уменьшению правительственных заказов, что вызвало несостоятельность первого нобелевского предприятия. Ориентация первого нобелевского завода на морскую тематику оказалась в числе факторов, способствовавших банкротству. Опыт подсказывал: завод должен был бы иметь базу, позволяющую выполнять заказы различных отраслей. Кредиторы обратились к Людвигу (очевидно, признавая его квалификацию для этого) с просьбой выполнить необходимые процедуры, которые подвели бы черту под прошлым и определили будущее.

Сясько Владимир Александрович – кандидат технических наук, генеральный директор приборостроительной компании «Константа».

На Людвига была возложена обязанность завершения дела о банкротстве. Унаследовав от отца предприимчивость, Людвиг не только уладил дело о банкротстве, но и разработал и реализовал новую программу развития работ семьи Нобель в России. Такая разработка основывалась на хорошем знании российской действительности и на сохраняющемся авторитете семьи Нобель, как партнеров по бизнесу. Завод «Людвиг Нобель» с самого начала начал формироваться как крупное машиностроительное предприятие, на котором возможно производить различные машины, механизмы, приборы.

Роберт Нобель затем переехал из Швеции в Финляндию, где продолжал, в числе прочего, заниматься взрывчатыми веществами. После получения запрета на эту деятельность от Финляндского сената он возвратился в Швецию.

Но в 1870 г. Роберт по приглашению Людвига снова приехал в Петербург для работы на предприятиях Нобелей. Именно после его посещения Баку, с 1876 г., нефтяное дело стало важнейшим направлением деятельности Нобелей в России.

(В 1876 г. Людвиг со своим старшим сыном Эмануилом впервые посетил Баку.) Вплоть до 1880 г. (когда он возвратился в Стокгольм) Роберт активно участвовал в работах по планам семьи Нобель в России.

Изучая в деталях опыт российского и европейского предпринимательства Нобелей, обнаруживаем его общность не только в единстве капитала (Альфреду принадлежало примерно 13 процентов акций семейной фирмы в России). Общими были подходы и принципы организации производства. И там (в Европе), и здесь (в России) повсеместно встречаем созданные Нобелями лаборатории (большей частью – химические), их работу по приборному оснащению лабораторий. Не случайным было участие Нобелей во внедрении метрической системы в России.

С первых лет деятельности завод «Людвиг Нобель» выпускал изделия, разработка и производство которых были бы невозможны без достаточного лабораторно-приборного обеспечения: лафеты, ружья, бомбы, пулеметы, станки и др. Россия, как и другие европейские страны, извлекла уроки из войны:

в 1870-е гг. повсеместно наблюдается перевооружение армий. Для этого перестраиваются заводы, изменяется их парк оборудования. В этих условиях завод «Людвиг Нобель» не только модернизирует свое оборудование, но и выпускает новое оборудование для других заводов – Тульского, Сестрорецкого, Ижевского. Часть новых механизмов разрабатывается в конструкторском бюро непосредственно на нобелевском заводе в Петербурге, об этом свидетельствуют выданные Нобелям патенты (см. первый том данной серии Документов Семьи Нобель). Людвиг имел авторитет как оружейник, именно к нему обратился за технологической помощью П.А. Бильдерлинг, получивший в управление Ижевский завод. Только за два года (1871–1872) заводом «Людвиг Нобель» было изготовлено и поставлено более 1000 станков для Ижевского завода. Петербургский завод Нобелей выступал и как представитель России при получении от иностранных фирм продукции – осуществлялась проверка по всем показателям, которые определяли эффективность использования будущего изделия. Некоторые из зарубежных новшеств требовали переработки. Так, американская скорострельная пушка Гатлинга была признана излишне сложной в производстве и ненадежной в применении; после усовершенствования на нобелевском заводе военное ведомство приняло ее на вооружение русской армии (всего поставлено 80 пушек в 1873–1875 гг.). Изменения во внешней политике России неизменно сказывались на производственном плане завода. Например, после подписания 19 февраля 1878 г. Сан-Стефанского мирного договора между Россией и Турцией и последовавшего из-за этого военного приготовления Англии и Австрии против России, нобелевский завод в Петербурге сразу же получил большой заказ от правительства России на выпуск вооружения и боеприпасов.

Крупные военные заводы имели в своей структуре мощности общезаводского назначения. Их модернизация и восполнение также являлись задачей завода «Людвиг Нобель». Заводом разработаны и произведены гидравлические прессы, печи, паровые молоты, канатные передачи, бегунные фабрики и т.п. В другом месте решалась аналогичная «гражданская» задача: в связи с военными действиями России в районе Ашхабада Главный генеральный штаб заказал заводу опреснители для снабжения армии водой на территории, где встречались лишь соленые озера и солончаки; первые опреснители были срочно доставлены на берег Каспийского моря и поступили в распоряжение отряда генерала Михаила Дмитриевича Скобелева.

Появление заказов нефтяной отрасли, создание нефтеперерабатывающих заводов, потребность в оснащении сотен пунктов приема и реализации нефтепродуктов привели к созданию специализированных лабораторных и измерительных комплектов, приобретению известных и разработке собственных измерительных и анализирующих устройств. Так как в деятельность Нобелей были вовлечены многие тысячи специалистов в России и за ее пределами, для методической помощи и обеспечения единообразия процедур Нобели начали печатать методические документы и книги (всего ими опубликовано более 100 таких изданий), большая часть которых в наши дни находится в цифровой базе данных Научного издательства «Гуманистика». О тщательности и качестве такой работы говорит, например, факт участия пушек Нобеля в туркестанских походах генерала Константина Петровича Кауфмана: в сложной местности, в неблагоприятных климатических условиях смазка в колесных втулках сохранялась, пушки всегда были боеспособны.

Еще Людвиг, а в последующем – его сын Эмануил стали инициаторами и создателями развитой общегосударственной системы снабжения России нефтепродуктами. Для этого были созданы и обустроены как сама транспортная сеть (нефтепроводы, морские и речные пути, железнодорожные пути и станции), так и многочисленные склады по всей территории России и в некоторых других странах.

Промышленная деятельность Нобелей сопровождалась решением благоприятных для их работников социальных задач. Были построены и поддерживались жилые дома, школы, лазареты и пр. Для этих же целей инженерами проектировались и производились системы отопления, освещения, транспортировки людей к месту работы и прочее оборудование.

Обложка и первые три страницы книги

ПРИВЛЕЧЕНИЕ ГРАЖДАНСКИХ СУДОВ

ТОВАРИЩЕСТВА «БРАТЬЕВ НОБЕЛЬ»

ДЛЯ РЕШЕНИЯ ЗАДАЧ

ВОЕННО-МОРСКОГО ВЕДОМСТВА

В ПЕРИОД ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ

19 июля (1-го августа**) 1914 г. Германия объявила России войну, которая вскоре переросла в мировую. Участники Первой Мировой войны начали готовиться к боевым действиям ещё до объявления войны. Одним из официальных документов, подтверждающих начавшуюся подготовку России к войне, может служить Высочайше утвержденный 28 июня 1914 г. и одобренный Государственным Советом и Государственной Думой «Закон о военно-судовой повинности» с приложенным к нему разьясняющим «Положением о военно-судовой повинности». Таким образом, ещё до начала войны Россия приняла закон, определяющий порядок реквизиции гражданских судов, принадлежащих частным владельцам, в случае начала военных действий. Надобность в таком документе была обусловлена тем, что в условиях ведения военных действий нельзя было обеспечить срочную доставку грузов и войск не принадлежащими военному ведомству судами. А держать в мирное время огромный вспомогательный флот на балансе государства было весьма накладно.

Что же представляли собой упомянутые Закон и Положение о военно-судовой повинности? Согласно этим документам, владельцы судов и других плавучих перевозочных средств должны были предоставлять эти средства «на удовлетворение потребностей военного и морского Баскаков Игорь Яковлевич – к.т.н., директор Музея Судостроительной фирмы «Алмаз» (Санкт-Петербург).

Дата в скобках соответствует новому стилю; все даты до 1918 г. приведены по старому стилю, с 1918 г. – по новому стилю.

ведомств в течение необходимого времени вместе с экипажами, береговыми сооружениями и береговым персоналом». Суда могли приобретаться в полную собственность или во временное распоряжение военного или морского ведомства. Для учета судов, которые могли быть в любое время реквизированы у владельца, начальники портов, к которым были приписаны суда, должны были составлять особые судовые учетные ведомости.

При возникновении у военного или морского ведомства необходимости в судне заведующий мобилизационной частью ближайшего к месту стоянки судна военного порта предъявлял владельцу судна требование о мобилизации его судна на основании пункта 25 указанного выше Положения. Специальной комиссией определялись состояние и стоимость судна, эти данные являлись основанием для расчетов с владельцем при реквизиции судна в собственность ведомства или при определении ежемесячно выплачиваемого владельцу вознаграждения. Оговаривалось также вознаграждение, выплачиваемое владельцу судна в случае гибели судна.

Балтийский флот приступил к практической реализации Закона и Положения о военно-судовой повинности. Наиболее узким местом было обеспечение топливом сосредоточенных в Гельсингфорсе (Хельсинки) кораблей флота. В условиях военного времени это надо было делать оперативно, бесперебойно и в больших количествах.

Поскольку основным владельцем нефтеналивных судов на Балтике являлось Товарищество нефтяного производства «Бр. Нобель», то реквизиция нефтеналивных судов для нужд Балтийского флота коснулась, в первую очередь, Товарищества «Бр. Нобель». В РГА ВМФ сохранились документы об изъятии в 1914 г. у Товарищества «Бр. Нобель» принадлежавших ему нефтеналивных судов «Спиноза» и «Тамара». Рассмотрим эти документы.

20 июля 1914 г. (на следующий день после объявления войны) Главное морское хозяйственное управление Морского Министерства обратилось к командиру Санкт-Петербургского порта с просьбой «согласно приказанию Товарища Морского Министра сделать экстренное распоряжение принять от Товарищества нефтяного производства «Бр. Нобель»

шхуну «Спиноза», отбуксировать её в Кронштадт и сдать этому порту».

К этому времени шхуна «Спиноза» находилась 31 год в эксплуатации – судно было построено в 1883 г. на заводе акционерного о-ва «Мотала»

в Швеции. Строилось судно «Спиноза» для транспортировки нефти из Баку в Астрахань. Если первое морское нефтеналивное судно Нобелей «Зороастр», построенное в 1878 г. на том же шведском заводе «Мотала», имело длину 56 м (что позволяло провести «Зороастр» через шлюзы Мариинской системы на Волгу и далее на Каспий), то длина судна «Спиноза» 72,7 м не позволяла этого сделать. Поэтому Людвиг Нобель лично нашел оригинальное решение: металлический корпус «Спинозы» был выполнен разборным, состоящим из трех блоков – носового, кормового и среднего (нефтеналивным был средний). Каждый блок оканчивался водонепроницаемой переборкой, что позволяло блокам после разъединения оставаться наплаву. Между собой блоки соединялись на болтах. Поскольку в то время на Волге не было доков, соединение и разъединение блоков «Спинозы» осуществлялось наплаву. Это достигалось благодаря соответствующему распределению масс по длине блоков или, как бы сегодня сказали специалисты, – благодаря правильной удифферентовке.

Для прохода шлюзов Мариинской системы носовой блок стыковался с кормовым и эти два блока превращались в самостоятельное самоходное судно, в то время как средний блок после присоединения к нему фальшноса превращался в несамоходную баржу, буксируемую соответствующим судном. Таким способом «Спиноза» в 1883 г. была доставлена в Баку и приступила к транспортировке нефти в Астрахань. Её трюм вмещал 840 тонн жидкого топлива.

К моменту реквизиции в 1914 г. «Спиноза» эксплуатировалась на Балтике в качестве несамоходной нефтеналивной баржи. По-видимому, ввиду изношенности механизмов Товарищество «Бр. Нобель» посчитало экономически нецелесообразным устанавливать на «Спинозе» новые паровую машину и котел.

Автор не смог найти изображение «Спинозы». Но в библиотеке Научного издательства «Гуманистика» есть издание Нобелей «К Тридцатилетию Товарищества «Бр. Нобель», в котором на вкладке между стр. и 217 изображено однотипное со «Спинозой» судно «Сократ».

На «Спинозе», согласно акту освидетельствования от 31 июля 1914 г., находились механизмы: вспомогательный котел для приведения в действие нефтеперекачивающих насосов, сами насосы и вспомогательные механизмы. Работа вспомогательного котла осуществлялась на угле, для чего были предусмотрены угольные ямы вместимостью 30 т. угля. Стоимость нефтеналивной баржи «Спиноза» при реквизиции была определена в 157 000 рублей. Исходя из этой стоимости судовладелец (Товарищество «Бр. Нобель») получал ежемесячное вознаграждение в сумме от 994 до 1117 руб.

Сохранившийся в РГА ВМФ расчет вознаграждения за эксплуатацию «Спинозы» датирован июнем 1917 года. Из архивных документов известно, что в период 1914–1917 гг. «Спиноза» на буксире доставляла топливо (мазут) из Кронштадта в Гельсингфорс (Хельсинки). Есть упоминание о том, что в 1915 г. «Спинозу» буксировал пароход «Русь».

Судьбу «Спинозы» в период 1918–1940 гг. по официальным архивным материалам установить не удалось. В публикациях, касающихся начала Великой Отечественной войны на Балтике [5, 6], есть несколько упоминаний о нефтеналивной барже «Спиноза». Из этих публикаций следует, что 7 августа 1941 г. во время заправки топливом эсминца «Энгельс» на рейде Рахукюля в бухте Мухувайн нефтеналивная баржа «Спиноза» была потоплена при налете немецкой авиации.

Историк А.А. Гайдук также опубликовал в Интернете [7] информацию о «Спинозе». Он пишет, что, будучи в Прибалтике в 2010 г., видел затопленный остов «Спинозы» в районе острова Вормси, «видел в районе носовой надстройки хорошо сохранившиеся якоря и якорные цепи».

Он обратил внимание на архитектуру судна, корма которого имела «явно клиперские» очертания. Кроме того, А.А. Гайдук отметил, что борта металлического корпуса были обшиты досками.

По версии А.А. Гайдука, «Спиноза» возила керосин из Баку в Петербург. Но в нашей статье показано, что корпус судна не помещался в шлюзах Мариинской системы, блочно-разборная конструкция судна как раз и была предназначена не для регулярной проводки судна из Петербурга в Баку, а только для разовой. По версии А.А. Гайдука: «Танкер «Спиноза» в 1917 г. в эпоху революционных событий перегнали на Черное море и на нем эвакуировались в Стамбул части белой армии. В Стамбуле «Спинозу» продали англичанам и его портом приписки стал Ливерпуль.

Затем в 1941 г. до начала военных действий на Балтике танкер пришел в район Моонзунда, где и затонул».

Попробуем разобраться в этой версии. Из текста настоящей статьи известно, что в период 1914–1917 гг., когда «Спиноза» была мобилизована и эксплуатировалась Балтийским флотом, она представляла собой несамоходную нефтеналивную баржу. Вряд ли после 1917 г. на «Спинозу» могли поставить двигатели и перевести на Черное море.

Собирая материалы по судам с названием «Спиноза», я обнаружил книгу М. Азова и В. Михайловского «Визит “Джалиты”», вышедшую в 1987 г. [8]. В этой работе, действительно, описывается пароход с названием «Спиноза»: «В 1920 г. пароход с именем “Спиноза”, написанным по-английски и по-русски, стоял у грузового причала в порту Константинополя (Стамбула). В качестве порта приписки по замазанному старому “Одесса” был написан новый “Ливерпуль”». Далее в тексте книги имеются слова о том, что «пароход “Спиноза” стоял с холодными котлами».

Откуда же могли появиться котлы в период 1918–1920 гг.? Из приведенной авторами цитируемого литературного произведения предсмертной записки капитана «Спинозы» следует, что пароход «Спиноза» в 1920 г.

возил из Крыма в Константинополь пассажиров, продовольствие, табачное оборудование. Сопоставляя эту информацию о черноморской «Спинозе» с изложенными в настоящей статье сведениями из архивов, следует признать, что речь всё же идет о разных судах с одним и тем же названием. Возможно, в будущем найдутся новые материалы о балтийской «Спинозе», которые позволят уточнить ее судьбу в 1918–1940 годах.

Возвращаясь к материалам РГА ВМФ 1914 года, перейдем к описанию нефтеналивного судна Товарищества «Бр. Нобель» под названием «Тамара». Это нефтеналивное судно было мобилизовано в состав Балтийского флота в октябре 1914 г. [3]. Пароход «Тамара» был построен в 1898 г. на верфи «Stettiner Oderwerke» в Штеттине, входившем тогда в Германию (ныне г. Щецин, Республика Польша). При длине 76,3 м, ширине 9,9 м, осадке 5,1 м судно имело водоизмещение 2800 т. Это был двухвинтовой пароход, оборудованный двумя паровыми машинами общей мощностью 1650 л.с. Максимальная скорость судна составляла 10 уз.

(по другим данным – 11,7 уз.). Котлы работали на угле, для чего были предусмотрены угольные ямы вместимостью 120 т. угля. Дальность плавания парохода «Тамара» полным ходом (10 уз.) составляла 1490 миль, а экономическим ходом (7 уз.) – 1736 миль. После мобилизации в 1914 г.

в состав Балтийского флота пароход «Тамара» использовался в качестве танкера – судно было предназначено для транспортировки 1700 т мазута. В апреле 1918 г. п/х «Тамара» совершил переход из Гельсингфорса (Хельсинки) в Кронштадт в составе одного из отрядов судов во время знаменитого Ледового похода. С мая 1918 г. пароход «Тамара» находился в порту на хранении, 16 ноября 1918 г. был передан Главводу, но в 1921 г. вновь включен в состав Морских сил Балтийского моря.

В 1924 г. пароход «Тамара» был переименован в «Железнодорожник».

В ноябре-декабре 1929 г. пароход обеспечивал топливом переход линкора «Парижская коммуна» (бывший «Севастополь») и крейсера «Красный Профинтерн» (бывшая «Светлана») от Кронштадта до Барфлера во время перевода этих кораблей с Балтики на Черное море. Затем участвовал в советско-финляндской войне 1939–1940 гг. В начале Великой Отечественной войны 21 июля 1941 г. п/х «Тамара» погиб в районе маяка Пакри от подрыва на мине [9, 10].

Собирая информацию о судах Товарищества «Бр. Нобель», привлекавшихся в период Первой Мировой войны к выполнению воинско-судовой повинности, я обнаружил материал о бывшем прогулочном судне Товарищества «Бр. Нобель», носившем наименование «Мотылек», также использованным для нужд Морского ведомства. Это судно было построено в 1914 г. на заводе Товарищества «Бр. Нобель» в Рыбинске [11].

При длине 15,8 м, ширине 3,1 м и осадке 1,5 м судно имело водоизмещение 25 т. Оно было оснащено бензиновым двигателем «Болиндер» мощностью 50 л.с., позволявшем развивать скорость хода около 8 уз. В связи с ухудшением обстановки на русско-германском фронте в 1915 г. и угрозой Петрограду командование начало предпринимать меры по обороне дальних подступов к столице. С этой целью 17 сентября 1915 г. был издан приказ об образовании Чудской озерной флотилии. Поскольку у флота подходящих кораблей не было, началась очередная реквизиция гражданских судов и их переоборудование в военные корабли. В эту кампанию попало и судно «Мотылек». 28 сентября 1915 г. оно было реквизировано у Товарищества «Бр. Нобель» в Шлиссельбурге и по железной дороге доставлено в Псков. За зиму 1915–1916 гг. судно было переоборудовано, вооружено и 28 апреля 1916 г. зачислено в состав Чудской флотилии.

В октябре 1917 г. экипаж судна перешел на сторону большевиков, весной 1918 г. судно находилось в составе Чудской флотилии красных;

а весной 1919 г. – на базе флотилии Раскопель. В мае 1919 г. затоплено (войсковые соединения красных покидали этот район). После прихода частей Северо-Западной армии белых судно было поднято и отправлено в Псков на ремонт, затем включено в состав Чудской флотилии СевероЗападной армии. В августе 1919 г. при уходе белых из Пскова «Мотылек»

уведен на буксире к Талабским островам, но вскоре переведен в Тарту.

В ноябре 1919 г. началась передача судов бывшей Чудской флотилии в Чудской дивизион ВМС Эстонии. В декабре 1919 г. «Мотылек» был зачислен вначале в Озерный район Управления Береговой охраны, а затем в отдел плавучих средств Пограничного управления Эстонии. В апреле 1920 г. «Мотылек» находился в подчинении 1-го стрелкового погранбатальона, а в 1921 г. – в Чудском дивизионе ВМС в качестве сторожевого катера. В 1923 г. катер «Мотылек» в качестве корабля погранохраны Эстонии на озерах поступил в Управление Погранохраны МВД этой страны.

После вхождения Эстонии в состав СССР в 1940 г. «Мотылек» был переведен на Балтику и эксплуатировался в районе Таллинна (он получил новое наименование – «Эрилане»). В 1941 г. после захвата немцами Таллинна «Эрилане» вошел в Ostelandflotilie в качестве сторожевого катера. При отступлении немецких войск из Таллинна в 1944 г. «Эрилане» оставлен ими в нерабочем состоянии, – более не восстанавливался, вскоре после окончания Второй Мировой войны был сдан в металлолом. Так завершилась судьба этого небольшого катера Товарищества «Бр. Нобель». Сведений о вознаграждении владельцу, хотя бы на этапе реквизиции, найти не удалось.

В приложении к статье привожу иллюстрации из книги А.А. Гайдука.

Танкер «Зороастр» также участвовал в такого рода событиях. В 1917 г.

«Зороастр» продолжал перевозку нефтепродуктов из Баку в Астрахань. Развернувшиеся в 1918–1920 гг. события на Каспии не обошли стороной и это судно. Танкер оказался во флотилии красных в качестве продбазы. Во время знаменитого боя красных с англичанами 21 мая 1919 г. (именуемого как бой в Тюб-Караганском заливе) «Зороастр» находился на рейде форта Александровск (форт Шевченко). В этом бою «Зороастр» не пострадал, поскольку, как невооруженное судно, не являлся для англичан целью [12].

Мобилизация гражданских судов, осуществлявшаяся большевиками, отличалась от мобилизационных норм, предусмотренных упоминавшимися выше Законом и Положением о военно-судовой повинности 1914 г.

Владельцам судов не выплачивалась компенсация, действия комиссаров нередко носили произвольный характер.

Реквизицию судов использовали и другие воюющие стороны. Так, например, англичане опубликовали 29 ноября 1919 г. правила изъятия частновладельческих судов после занятия ими Баку [12]: «1). Все торговые суда Каспийского моря признаются принадлежащими их законным владельцам, согласно имеющимся у них судовым документам. 2). Временно все торговые суда Каспийского моря и их экипажи поступают в распоряжение Британского военного командования. 3). Для управления судами образуется специальный комитет, управляющим которым назначен майор Браун». Однако англичане также не предусматривали компенсацию для владельцев судов.

И здесь встречаются разные суда, которые имели одно и то же название. Так, под названием «Зороастр» у англичан на Каспии участвовало другое судно (не нобелевский танкер!). Это был танкер, построенный на Коломенском заводе в 1911 г.; он имел следующие параметры: длина 82,5 м, ширина 10,3 м, осадка 4,6 м. Два дизеля мощностью 600 л.с. каждый обеспечивали судну скорость хода 10,5 уз. Это судно было переоборудовано англичанами в Энзели в качестве крейсера. Для этого англичане вооружили его двумя морскими 120-мм пушками.

Ну а нобелевский «Зороастр», пережив события Гражданской войны, вновь приступил к перевозке нефти. В это время весь сохранившийся на Каспии танкерный флот был объединен в государственной организации под названием «Волготанкер». Оказался в этой организации и «Зороастр». Он продолжал успешно осуществлять перевозки нефти по Каспию вплоть до 1948 г. К сожалению, вместо того чтобы при выводе из эксплуатации этого первого в мире морского танкера сделать его музеем, его затопили. И произошло это при следующих обстоятельствах.

При создании нефтедобывающего комплекса Нефтяные камни на Каспии в 1948 г. для возможности сооружения в этом районе буровых вышек туда привели и затопили семь судов. В числе этих судов был и танкер «Зороастр» [13]. Таков финал жизни этого интересного судна.

В годы Первой Мировой войны к военно-судовой повинности привлекались не только рассмотренные выше суда Товарищества «Бр. Нобель». В материалах РГА ВМФ упоминаются суда «Татьяна», «Астрахань», другие, в том числе без названия, построенные на Коломенском заводе, которые также были мобилизованы для нужд Балтийского флота.

Однако, подробных материалов о них пока найти не удалось.

1. Закон и Положение о военно-судовой повинности от 28 июня 1914 г. Одесса: Акционерное Южно-Русское о-во печатного дела, 1914.

2. РГА ВМФ, фонд 921, опись 14, дело 157.

3. РГА ВМФ, фонд 921, опись 14, дело 163.

4. Тридцатилетие товарищества «Бр. Нобель». СПб., 1909 г.

5. Захаров М., Дегтев М., Баженов Н. Цель – корабли. Противостояние Люфтваффе и советского Балтийского флота. М., 2008.

6. Чернышев А. 1941 г. на Балтике: подвиг и трагедия. М.: Яуза, Эксмо, 2009.

7. Сайт Интернета – Форум «Прибалтийский союз. 1939.

8. Азов М., Михайловский В. «Визит Джалиты». М.: Мир приключений, 1987.

9. РГА ВМФ. Фонд р-2064, опись 1, дело 3.

10. Балтийский флот. Исторический очерк. М., 1960.

11. Гайдук А.А., Лапшин Р.В. Военно-морские силы Прибалтийских государств 1918–1940 гг. СПб.: Галлея-Принт, 2009.

12. Широкорад А.Б. Великая речная война 1918–1920 гг. М., 2003.

13. Дмитрий Алкар. «Зороастр» // Ж-л «ТЭК России». 11/5, 2012.

СУБМАРИНЫ «НОБЛЕССНЕР»

Рассмотрим некоторые аспекты деятельности механического завода «Людвиг Нобель» во главе с Эмануилом Нобелем в области строительства подводных лодок в рамках объединенной корпорации «Ноблесснер».

Прежде всего, это период с 1913 по 1917 г., связанный с судьбой подводной лодки «Пантера», построенной на Ревельской верфи «Ноблесснер».

Субмарина прошла три войны, топила вражеские суда, сбивала вражеские самолеты, служила опытной лабораторией, плавучей электростанцией и затем заняла место в экспозиции музея.

Завод «Ноблесснер» в Ревеле получил государственный заказ на строительство 12 подводных лодок на самом первом этапе своей деятельности.

Банковский деятель М.С. Плотников был одним из инициаторов этого дела.

В 1917 году Временное правительство назначило Следственную комиссию для расследования злоупотреблений в учреждениях Морского флота и «связей монополий с высокопоставленными чиновниками морского министерства». Один из допрошенных в качестве свидетеля, конструктор подводных лодок, профессор И. Бубнов оставил свои воспоминания о тех событиях. Так, 20 декабря 1913 г. на банкете у Э. Нобеля (как напишет позже Федор Надеждин – «совладельца только что узаконенного акционерного общества «Ноблесснер»): «Был почти полностью Отдел подводного плавания Главного управления; много крупных чинов из других отделов, адмиралы Муравьев и Бубнов (однофамилец конструктора, начальник Главного управления кораблестроения и товарищ морского министра). Среди этих хорошо знакомых лиц стояла группа неизвестных мне людей во фраках и когда меня знакомили с ними, я почувствовал, что это народ важный. Фамилии их я сейчас же по обыкновению забыл, но, справясь у кого-то, узнал, что это главные боги банковского мира. За обедом их посадили на первые места, и первый бокал, поднятый товарищем министра, был выпит за здоровье людей капитала, идущих на помощь обновляющемуся флоту». [1] Надеждин считал, что «помощь», о которой идет речь, дорого обошлась русскому флоту. Он пишет: «Главный среди собравшихся у Нобеля финансовых магнатов, который, по словам директора Путиловского завода Бишлягера, “был у Григоровича (морского министра – В.Р.) настолько своим человеком, что влиял даже на все высшие назначения в этом министерстве” – это некий Михаил Плотников, один из директоров учетно-ссудного банка и член правления ряда акционерных обществ: “Лесснер”, “Треугольник”, “Русский Уайтхед”, “Ноблесснер” и др». [2] А вот как представлял себе характер тех событий сам Плотников, давая показания комиссии: «Приблизительно в 1911 году, когда начались слухи и разговоры по поводу малой судостроительной программы, у меня Рябой Владимир Иванович – директор Рыбинского музея «Нобели и нобелевское движение».

явилась мысль о создании самостоятельного завода для судостроения.

Я наметил тогда приблизительно такой план осуществления своей мысли: так как минный завод “Лесснера” изготовляет минное вооружение, а завод “Нобель” строил двигатели Дизеля, то я решил воспользоваться уже оборудованными и готовыми силами для создания завода для постройки подводных лодок. Устройство такого специального завода для постройки подводных лодок требовало сравнительно незначительных затрат, около 5 или 6 млн, причем минное вооружение и двигатели поступали бы от “Лесснера” и “Нобеля”. Эта идея понравилась Э. Нобелю, который и согласился поддержать ее с денежной стороны. Учетно-ссудный банк также обещал финансовую поддержку. В морском ведомстве я имел знакомства с некоторыми чинами уже несколько лет…». [3] Существовавшие в то время крупные судостроительные заводы (в их числе – Балтийский завод) располагали специалистами, мощностями и верфями для строительства надводных судов и были загружены заказами. Так что в этом намерении Плотникова не было ничего крамольного. Однако Плотников предлагал программу для пока еще не существующего завода.

И. Бубнов вспоминал: «Я прямо поражался, как близко стоит он к жизни министерства. По целому ряду интересующих его вопросов он знал решительно все, что делается и говорится в министерстве: он знал мнения десятков лиц по этим вопросам и точно расценивал влияние каждого из них, по-видимому, умел предсказать результат. И, разумеется, не только предсказать результат, но и вовремя врученной взяткой обеспечить решение вопроса в свою пользу». [4] Представитель Невского и Путиловского завода в Морском министерстве дополняет эту оценку: «Он сумел распространить такое влияние в Морском ведомстве и так действовать в отношении других заводов, что я, думаю, не ошибусь, если скажу, что раздача ведомством разных заказов фирмам производилась если не с его согласия, то с его ведома.

Во всяком случае, я думаю, что если Плотников не захотел бы передачи какого-либо заказа той или иной фирме, он мог бы это сделать». [5] В других публикациях также читаем: «Широко использовались взятки и подкуп самых высокопоставленных в Морском ведомстве лиц. Банки не только подкупали таких деятелей, но и обеспечивали им блестящую карьеру. В 1911 г. возглавлявшаяся Международным банком группа лиц, к которой близко стоял и Плотников, используя свои широкие думские и придворные связи, помогла И.К. Григоровичу стать морским министром.

Благодаря связям с финансовыми кругами товарищ морского министра М.В. Бубнов, в ведении которого находилась вся хозяйственная и техническая часть Морского министерства, – выходец из бедных мелкоместных дворян, не имевший никакого (ни родового, ни “благоприобретенного”) имущества, – уже через семь лет службы в Морском ведомстве имел на банковских счетах более полутора миллионов рублей и превратился в крупного земельного собственника».

Иван Григорьевич Бубнов на слушаниях в следственной комиссии указывал на то, что с Плотниковым «не под силу бороться ни заруганному начальнику Балтийского завода, ни растерянно мечущемуся в сферах чуждых ему технических и финансовых вопросов фиктивному руководителю технической деятельности флота адмиралу Муравьеву». [6] Итак, 7 сентября 1912 г. заказ на строительство 8 из 12 ПЛ был передан существовавшему пока лишь на бумаге Акционерному обществу «Ноблесснер». Акционером завода стал и морской министр Григорович.

Выпущены акции на сумму 60 000 рублей. Указ об утверждении Устава общества царь подписал в декабре того же года, участок земли под будущий завод общество приобрело в октябре 1912 г. Работы начались с засыпки прилегающей акватории, а строительство первых цехов началось 24 марта 1914 года (через полтора года после получения финансирования) и затянулось на два года. Первые стапеля для первых четырех лодок возвели через год, но «мастерские начали функционировать лишь с весны 1914 г.». [7] Началось переманивание специалистов с других предприятий. Так на заводе «Ноблесснер» оказался сначала конструктор Иван Бубнов, затем его брат Григорий, а чуть позже – еще 38 ценных специалистов, включая опытных мастеров, чертежников. В недавно созданном отделе подводного плавания Балтийского завода продолжал работать молодой инженер В.Т. Струнников со стажем менее трех лет, в распоряжении которого остался небольшой технический архив. Не без нажима Плотникова Балтийский завод лишили права разработки чертежей на строительство ПЛ. С этого времени главным конструкторским бюро становился «Ноблесснер».

Биограф И.Г. Бубнова, И.Р. Рассол, пишет: «Успеху “Ноблесснера” помогло – или пришлось очень кстати – намерение Ивана Григорьевича, которое он вынашивал с 1910 года: оставить службу на Балтийском заводе и перейти на предприятие, получившее большой заказ на подводные лодки его системы. К тому же с 1910 года у И.Г. Бубнова обострились отношения с начальником Балтийского завода П.Ф. Вешкурцевым, в прошлом – его учителем. Иван Григорьевич характеризовал возникшую ситуацию как “… ряд деловых недоразумений по существу мелких, но раздражающих”». [8] Кроме того, И.Г. Бубнов был не удовлетворен оценкой его конструкторских талантов на Балтийском заводе.

И. Бубнов в докладной записке на имя начальника ГУК П.П. Муравьева предложил путь выхода из кризисной ситуации, в которой оказался Отдел подводного плавания Балтийского завода по вине руководства. Главным здесь было – установление щадящего режима для Отдела в связи с набором новых кадров. Оппонентом Бубнову выступил опять же его учитель и начальник завода Вешкурцев, который чуть ли не в открытую обвинил того в корыстности и зависимости от «новых хозяев»:

«…с мнением по сему предмету Генерал-майора Бубнова нахожу возможным считаться лишь постольку, поскольку оно совместимо с мнением лица, не чуждого интересам однородного частного предприятия». [9] О своей работе И. Бубнов писал: «Фактически моя работа у “Ноблесснера” все время ограничивалась сферой узкотехнических задач;

я руководил разработкой различных чертежей и проектов лодок, а также соответствующих расчетов, защищал их, когда нужно, в центральных технических органах Морского Министерства и давал указания относительно постройки завода и самих лодок». [10] Одновременно Бубнов преподавал в Морской Академии и Политехническом институте, руководил Опытовым Бассейном.

Корни рода Бубновых – в Рыбинском крае. Иван Григорьевич Бубнов – конструктор, внесший фундаментальный вклад в подводное кораблестроение России, как теоретик, организатор и конструктор ПЛ.

В 1911 году он был награжден орденом Св. Владимира 4-й степени, в 1915 г. – орденом Св. Станислава. С конца 1912 г. до марта 1917 г.

его трудовая деятельность была связана с «Ноблесснером» (с 1916 г. – «Петровская верфь»).

Историк подводного флота В.Ю. Грибовский в 1991 г. пишет: «В создании и развитии российского подводного флота принимали участие во главе с Морским ведомством самые различные проектные организации и заводы. Правда, из-за революционных событий не все усилия увенчались успехом, а затраченные народные средства фактически были пущены на ветер. Тем не менее, исследование опыта проектирования и постройки лодок в России представляет интерес с точки зрения оценки идей и уровня этой сферы промышленности, позволяет проследить влияние на советское подводное кораблестроение, которое во многом начиналось с «промежуточного старта». [11] Технологические преимущества «Ноблесснера» в сравнении даже с передовыми предприятиями того времени, были очевидны: «Завод “Ноблесснер” имел стапеля, позволяющие осуществлять постройку до 11 судов длиной 130–150 метров, а также мощный подъемник и весьма совершенный по тем временам станочный парк. По всей территории была проложена трасса сжатого воздуха для работы пневмоинструмента.

По технической оснащенности “Ноблесснер” стал передовым предприятием, в чем была немалая заслуга И.Г. и Г.Г. Бубновых. К сожалению, заработать в полную силу завод так и не смог. Причинами этого стали определенные сложности с рабочей силой в Ревеле и иные ограничения военного времени». [12] Далее В.Ю. Грибовский пишет: «Как известно, первые же месяцы кампании 1914 г. изменили существовавшие представления, точнее – официальные взгляды на роль подводных лодок. Гибель английских крейсеров “Патфайндре”, “Хог”, “Абукин”, “Кресси”, “Хаук”, германского “Хела” и русского “Паллада” показала большие возможности нового рода сил в борьбе с крупными надводными кораблями»… [13] «Реальную перспективу наращивания подводных сил Морское министерство связывало в первую очередь с завершением постройки 30 больших лодок, предусмотренных программами 1911–1914 гг.». [14] В 1910 году Николай II одобрил проект переустройства Кронштадтской крепости и придания ей шести подводных лодок для обороны проходов в минных заграждениях.

Идея создания малых подводных лодок в период, предшествовавший первой мировой войне, принадлежала Военному министерству России, продолжавшему попытки создания подвижных торпедных станций для обороны своих приморских крепостей. Завод Нобеля всего лишь за месяц разработал проект четырехтактного четерехцилиндрового дизеля длительной мощностью в 50 л.с. при 500 об/мин и расходом топлива, не превышающим 250 г. на 1 л.с. Вес двигателя – 1,3 т. Эти двигатели была поставлены к весне 1913 г. [15] Из-за медленных темпов реализации той программы 26 декабря 1914 г. начальник Морского генерального штаба (МГШ) вице-адмирал А.И. Русин представил министру И.К. Григоровичу доклад о составлении специальной «программы судостроения подводных лодок 1915 г.»

и выработке основных заданий на проектирование. Проект предусматривал строительство двух типов: опытной и серийной лодки, на основе уже строившихся лодок типа «Барс», «Нарвал». Они считались вполне перспективными и конкурентоспособными. Были разработаны «Основные задания для подводной лодки первой очереди…» и «Технические условия для проектирования лодки первой очереди судостроительной программы 1915 г.». Эти ТУ были разосланы российским заводам, занятым в этой отрасли на предмет составления в течение всего лишь месяца конкурсных проектов. Приняли участие в качестве партнеров и иностранные компании. Оценивала представленные проекты независимая комиссии Морского генерального штаба. Все участники конкурса должны были представить подробные чертежи, расчеты, спецификацию и пояснительную записку.

Завод «Ноблесснер» представил два проекта; Невский судостроительный и механический завод – один; Путиловский завод – два (проекты корабельного инженера Б.М. Журавлева – 775 т); Балтийский – один;

Русско-Балтийское судостроительное и механическое общество (представило проект французской фирмы «Шнейдер-Лобеф» – ПЛ водоизмещением 952 т) и Русское судостроительное общество – по два, причем Русскосуд представил проект английской фирмы «Виккерс». Проекты последних компаний были отвергнуты сразу же из-за недостаточной разработки. Также были отвергнуты проекты как самостоятельные, так и совместные – корабельного инженера Горденина (представленного Путиловским заводом) и «Руссобалт», представивших сомнительные расчеты устройств, элементов и узлов ПЛ. «Нарвал» Невского завода вообще был представлен в виде эскиза, не подтвержденного никакими обязательствами и гарантиями технического свойства.

Лишь три проекта были одобрены для участия в конкурсе. Первое место заняли предложения завода «Ноблесснер» – американская серия «Голланд» (2-х корпусная лодка с приспособлением для постановки мин заграждения) и проект И.Г. Бубнова.

Эти проекты имели следующую предысторию. В 1915 году в результате контактов с американской компанией «Электрик Боут компани»

«Ноблесснер» получил предложение о поставке для нужд русского флота пяти ПЛ «Голланд». Американцы обязались построить корабли на верфи в Ванкувере, разобрать, затем доставить во Владивосток. Транспортировка на Балтику и сборка возлагалась на «Ноблесснер». Цена одной лодки составляла в пределах 900 000 амер. долларов. 22 июня 1915 года «Ноблесснер» направило Морскому министру И.К. Григоровичу сообщение об инициативе американцев. Это предложение не стало неожиданностью для министерства. В условиях начавшейся первой мировой войны приходилось принимать срочные меры по увеличению численности кораблей как надводных, так и подводных. Прежде чем принять решение, эксперты Морского Генерального штаба не только тщательно изучили чертежи, но и обратились к опыту использования этого типа кораблей в других странах, в частности – в Англии. Когда выяснилось, что этот опыт был удачным, было принято решение о покупке «Голландов».

В это время инициатор сделки «Ноблесснер» был занят строительством лодок серии «Барс». С реализацией этой программы были проблемы, а тут еще новый заказ, увеличение загрузки. 18 августа 1915 года начальник отдела общих дел МГШ генерал-майор Л.А. Ковесский и директора завода «Ноблесснер» подписали контракт на поставку пяти подводных лодок типа «Голланд»; сдача трех лодок планировалась через девять, а остальных – через десять месяцев.

Бескомпромиссную позицию занял вице-адмирал В.А. Канин (в то время – командующий Балтийским флотом). В своем обращении к начальнику МГЛ, вице-адмиралу А.И. Русину он пишет о том, что «чрезвычайно важно освободиться от монополии Лесснера, Нобеля и Бубновых»

и предлагает принять необходимые меры по устранению «Ноблесснера»

из числа претендентов на сборку «Голландов». Его авторитет, вероятно, сказался при принятии решения: сборку большей части «Голландов» поручили Балтийскому заводу, который предложил более низкую цену и гарантировал соблюдение сроков выполнения заказа.

Однако доставку разобранных ПЛ обеспечивала все-таки «Ноблесснер». Достройку ПЛ (после обнаружения в ходе испытаний недоделок) также осуществляла эта компания. «Голланды» проявили себя позитивно, но их ждала трагическая судьба. «АГ-15» затонула из-за того, что кок Богданов забыл закрыть люк в 3-м отсеке (позже ее подняли, она продолжила службу). Не вернулась из похода АГ-14. А уже 3 апреля 1918 года были затоплены остальные «Голланды» из-за опасения, что их захватят немцы в гавани Ганге (полуостров Ханко). Однако снова по предложению «Ноблесснера» морское министерство заключило еще 3 контракта на поставку 12 «Голландов» (стоимость сделки составила почти 29 млн.

рублей). Но революционные события 1917 года помешали дальнейшему сотрудничеству в этой области между Россией и Америкой.

У этих ПЛ было много преимуществ. Эксперты по достоинству оценили подзарядку аккумуляторов в подводном положении, без всплытия.

Обеспечивалась скорость хода более 17 узлов за счет установки вспомогательного дизеля механического завода «Людвиг Нобель»

В числе проектов, принятых министерством, был и «Руссуда» итальянской фирмы «Фиат-Сан-Джорджио», где также применялись новые разработки для увеличения запаса плавучести.

Программа была утверждена осенью 1915 г. Предполагалось, что российский подводный флот получит 115 ПЛ (Балтийский флот – 41;

Черноморский – 34; Тихоокеанский – 40). В мае 1916 года ГУК выдал заказы на постройку подводных лодок 1-й очереди: 10 «Голландов» – «Ноблесснеру»; четыре «Голланда» – «Руссуду» в Николаеве, а четыре «Фиат-Сан-Джорджио»; четыре «Барса» Бубнова – Балтийскому заводу; шесть – «Русско-Балтийскому обществу» в Ревеле. В этом же году еще 14 «Голландов», 10 «Барсов» и 3 «Фиата» были распределены между указанными заводами. Каждая субмарина стоила около 4 млн. рублей.

«Ноблесснер» и «Руссуд» договорились с американцами о строительстве 28 «Голландов» по цене ниже 2,6 млн. руб. за одну единицу. Все детали завозились из-за океана, а заводы в Ревеле и Николаеве обеспечивали лишь сборку. Чистая прибыль составляла 37,8 млн. рублей. Балтийский завод и «Руссобалт» отказались от заимствований и кооперации с иностранными контрагентами и строили соответственно 12 и 8 ПЛ самостоятельно. «Барсы» комплектовались дизелями завода «Людвиг Нобель» и Харьковскогого паровозостроительного завода; электромоторами фирмы «Вольта»; аккумуляторами компании «Тюдор».

Еще в 1911 году специалисты МТК, рассматривая варианты комплектации будущих подводных лодок двигателями, сделали свой выбор в пользу дизелей машиностроительного и чугунно-литейного завода «Людвиг Нобель».

Все три типа лодок имели недостаточную глубину погружения, но своим минным, артиллерийским вооружением, скоростью надводного хода превосходили зарубежные аналоги.

Грибовский пишет: «Несмотря на то, что ни одна из российских лодок программ военного времени так и не была доведена даже до предпусковой стадии, многие идеи, проектные решения, накопленный опыт сыграли положительную роль в возрождении отечественного подводного кораблестроения 20-х годов». [17] «Основная проблема создания лодок типа “Барс” состояла в неготовности дизелей, что объяснялось опозданием фирмы Круппа и затруднениями завода “Л. Нобель” в решении технических вопросов постройки двигателей большой мощности (но, добавим от себя – сравнительно с надводным вариантом – меньших габаритов, что по тем временам составляло трудности не только российских конструкторов)». [18] Первая построенная «Ноблесснером» (с 14 ноября 1916 г. – акционерное судостроительное общество «Петровская верфь») ПЛ «Тигр»

была предъявлена заказчику с опозданием на 10 месяцев, что объяснялось как объективными (военные действия, изменение проекта), так и субъективными (проблемы становления нового предприятия: нехватка специалистов) факторами. «Главными причинами срыва программы являлись неспособность руководства верфи наладить ритмичную работу предприятия и отсутствие квалифицированных инженеров и рабочих.

Интересен рапорт от 31 декабря 1915 г. уполномоченного Морского министерства на верфи “Ноблесснер” капитана М.М. Обольянинова начальнику Части подводного плавания ГУК: “Завод "Ноблесснер", находящийся в наивыгоднейших условиях для успешной работы, так как тесно связан с тремя большими заводами ("Нобель", "Лесснер" и "Вольта"), и единственный, посвятивший себя исключительно постройке подводных лодок, не может до сего времени сдать первую лодку и начать испытания второй… Завод запутался в постройке лодок, и слово "кустари", ходящее среди офицеров, близко знакомых с его деятельностью, мне кажется, метко его характеризует”». [19] Морское министерство вынуждено было передать часть лодок («Форель», «Ерш», «Угорь») на достройку Балтийскому заводу. А «Ноблесснер» продолжал достраивать 9 из 12 судов. Из них «Язь» так и не был закончен.

И. Рассол писал: «Отметим существенные достоинства и недостатки, общие для подводных лодок типов “Морж” и “Барс”. По минному вооружению это были сильнейшие подводные лодки своего времени, причем на них впервые осуществили принцип залповой стрельбы “веером”. Добротность применяемых материалов, высокое качество корпусных и механических работ обеспечивали им высокую надежность. Очень хорошей считалась обитаемость, хотя одной из причин этого стало вынужденное применение дизель-моторов меньшей – по сравнению с проектной – мощности (меньшей мощности соответствовали и меньшие габариты). Зато резерв по весу позволил установить артиллерийское вооружение, не предусмотренное первоначальным проектом. Определенным недостатком лодок было отсутствие прочных межотсечных переборок, что не позволяло обеспечивать надводную непотопляемость; несколько лодок погибли в результате навигационных аварий. Соображения, которыми руководствовался Бубнов, избегая деления корпуса на отсеки, представляли собой систему аргументов, отчасти справедливых. И все же к 1913–1914 годам Иван Григорьевич изменил точку зрения. Помимо отсутствия переборок, недостатком лодок было и низкое расположение наружных минных аппаратов в надстройке, что ухудшало их ходкость и приводило к повреждениям торпед при ходе на волнении и во льду. Время погружения (около 3 минут) уже не отвечало тактическим требованиям того времени – английская лодка типа “Е” погружалась за 40 секунд. Большие неудобства причиняло раздельное управление горизонтальными рулями, при котором “…горизонтальщику требуется чутье акробата, почти сверхчеловеческие способности”. Не вполне удачными получились обводы корпуса: отрицательную роль сыграло пристрастие И.Г. Бубнова к “аналитическим” поверхностям. Этот недостаток пришлось компенсировать мощностью дизель-моторов. Однако с их постройкой возникли проблемы, преодолеть которые до конца не удалось. Все же можно считать, что эти лодки в целом стали вершиной эволюции “русского” типа и находились на уровне хороших зарубежных образцов. В годы первой Мировой войны они показали себя... В апреле 1913 года “Ноблесснер” представил проект подводной лодки Бубнова водоизмещением 1100 тонн, выполненный по заданию МГШ. Принципиально это был увеличенный “Барс”. Однако прочный корпус этой лодки был разделен на отсеки, а переборки установлены с таким расчетом, чтобы не допустить аварийных дифферентов при затоплении любого из них. Программа судостроения 1915 года (или “Большая”) предусматривала постройку пятидесяти пяти боевых подводных лодок и двух опытных. В 1916 году “Ноблесснер” выполнил проект опытной лодки водоизмещением 1800 тонн. Хотя материалы подписаны Юркевичем, в них явственно прослеживаются следы технических решений Бубновской лодки типа “Б”. Этот проект был принят к постройке, но позже заказ отменили». [21] Первые лодки этого типа – «Морж», «Тюлень» и «Нерпа», построенные в Николаеве для Черноморского флота, спустили на воду в 1913 году.

Их достоинства были очевидны. Надводное водоизмещение этих лодок составляло 650 тонн, подводное – 750, а скорость хода соответственно равнялась 11 и 8 узлам. Вооружение состояло из 12 торпедных аппаратов и двух артиллерийских орудий. Таким мощным вооружением к началу первой мировой войны не располагали еще подводные лодки других стран. Заказ на 20 кораблей этого типа для Балтийского моря был поделен Морским министерством в 1913 году между Балтийским судостроительным заводом в Петербурге и заводом «Ноблесснер» в Ревеле, главным конструктором которого стал И.Г. Бубнов. Фирма «Ноблесснер» обязалась полностью закончить постройку 12 заказанных лодок в 1916 году. Первым четырем были присвоены названия «Тигр», «Львица», «Пантера» и «Рысь». Строительство «Пантеры» началось фактически 24 июня 1914 года, но официальная торжественная церемония ее закладки состоялась лишь 16 июля – на третий день после начала войны с Германией. Война требовала быстрейшего завершения постройки подводных лодок. Между тем, 1320-сильные дизели для них, заказанные заводом в Германии, получить было уже невозможно. Пришлось установить на лодках 250-сильные дизели, снятые с канонерских лодок Амурской флотилии. Максимальная надводная скорость подводных лодок снизилась из-за этого на несколько узлов против запроектированной. Кроме того, в ходе строительства «Пантеры» в ее конструкцию был внесен ряд изменений, подсказанных опытом боевого плавания однотипных с ней подводных лодок «Барс» и «Гепард», построенных ранее Балтийским заводом. [22] Рассол пишет: «Реалазация военно-морских программ России привела к бурному развитию ее судостроительной промышленности. Одним из новых предприятий стал Ревельский завод судостроительного общества “Ноблесснер”. Он был создан как дочернее предприятие завода Э. Нобеля и завода “Лесснер”, по инициативе директора последнего – А.С. Плотникова. История возникновения “Ноблесснер” – это страница развития финансово-промышленных групп в России накануне первой мировой войны... Следует отметить, что при всей неоднозначности процесса создания монополий в судостроении, Россия в результате получила несколько первоклассных заводов, таких, например, как “Наваль-Руссуд”.

К ним следует отнести и “Ноблесснер” (с 1916 года стал называться “Петровская верфь”) – специализированное предприятие для постройки и ремонта подводных лодок. Учредители его проявили немалую ловкость, в результате чего осенью 1912 года еще не существующее фактически предприятие получило заказ на восемь подводных лодок для Балтийского флота… Позднее, правда, произошли изменения, и в окончательном варианте двенадцать лодок должно было построить общество “Ноблесснер”, восемь Балтийский завод и четыре – Общество “Наваль-Руссуд” в Николаеве». [23] На заводе «Ноблесснер» была построена «Пантера» – подводный корабль с уникальной судьбой. Один из ее капитанов (Быховский) пишет: «“Пантера” строилась на частном заводе, поэтому ее матросы участвовали в заводских испытаниях лодочных механизмов лишь в качестве наблюдателей… 13 апреля 1916 года состоялся торжественный спуск “Пантеры” со стапелей на воду, а 8 мая она была предъявлена для сдачи морскому ведомству. Принимала ее комиссия во главе со старым подводником контр-адмиралом Левицким. Несмотря на военное время, приемка проводилась по полной программе. Впервые “Пантера” вышла в море на ходовые испытания 11 июня. Они продолжались более полутора месяцев и прошли успешно. 23 июля был подписан акт о приемке “Пантеры”, после чего последовал приказ о зачислении ее в действующий Балтийский флот. Утром 5 августа “Пантера” отошла от заводской стенки и под электродвигателями тихо вошла в Минную гавань». [24] В одном из первых своих боевых походов «Пантера» потопила немецкий транспорт и серьезно повредила канонерскую лодку. В мае 1917 года «Пантера» удачно избежала потопления, когда ее поочередно атаковали то немецкий миноносец, то цеппелин, то подводная лодка, а то и вовсе – сорванные с минрепов подводные мины. В октябре 1917 года «Пантера»

встала на гарантийный ремонт на стенке завода «Ноблесснер». 31 августа 1919 года «Пантера» в районе острова Сескар потопила английский большой эскадренный миноносец «Виттория» водоизмещением 1365 тонн.

11 сентября 1919 года Реввоенсовет Балтийского флота вынес… благодарность подводникам с «Пантеры» «за энергию и мужество при успешной атаке неприятельских миноносцев». [25] Впоследствии экипаж «Пантеры» сражался против белых на бронепоезде Путиловского завода.



Pages:     || 2 | 3 |


Похожие работы:

«Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАРОДНОГО ХОЗЯЙСТВА и ГОСУДАРСТВЕННОЙ СЛУЖБЫ при ПРЕЗИДЕНТЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ СИБИРСКИЙ ИНСТИТУТ УПРАВЛЕНИЯ – ФИЛИАЛ РАНХиГС ПРОГРАММА вступительного экзамена для поступления в магистратуру по направлению Юриспруденция НОВОСИБИРСК 2014 I. ВВОДНЫЙ РАЗДЕЛ Настоящая программа рассчитана на подготовку к вступительному экзамену по направлению Юриспруденция (очная и заочная...»

«Согласовано Согласовано Утверждено Протокол заседания Заместитель директора по Решение педагогического Методического объединения УВР совета ОУ от учителей 20_года От_20_года № Протокол №_ (Е. В. Мельниченко) Руководитель МО_ Введено в действие (Г. И. Колесниченко) приказом _ 20_года № от _ 20_года Директор школы (А. А. Кумова) МКВСОУ Кореневская вечерняя (сменная) общеобразовательная школа Рабочая программа курса биологии Класс: Учитель: Мельниченко Е. В., 1 категория Всего 70 часов; в неделю 2...»

«ПЕРВОЕ ВЫСШЕЕ ТЕХНИЧЕСКОЕ УЧЕБНОЕ ЗАВЕДЕНИЕ РОССИИ МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования НАЦИОНАЛЬНЫЙ МИНЕРАЛЬНО-СЫРЬЕВОЙ УНИВЕРСИТЕТ ГОРНЫЙ Согласовано Утверждаю Руководитель ООП Зав. кафедрой по направлению 130400 Геоэкологии декан проф. О.И. Казанин проф. М.А.Пашкевич РАБОЧАЯ ПРОГРАММА ПЕРВОЙ ПРОИЗВОДСТВЕННОЙ ПРАКТИКИ Направление подготовки (специальность): 130400 Горное...»

«Все книги, о которых вы мечтали! 1. www.aldebaran.ru/ - Альдебаран-крупнейшая электронная библиотека on-line- художественная, учебная и техническая литература и книги различных жанров: детективы, фантастика, русская и зарубежная литература, стихи и поэзия, любовные романы, детская литература, 2. lib.ru/ Библиотека Максима Мошкова www.online.ru/sp/eel/russian библиотека Евгения Пескина является частным литературным собранием,в котором хранятся тексты литературных произведений в электронном виде....»

«Образовательную программу дополнительного профессионального образования по специальности Психиатрия (ординатура) разработали сотрудники Института психотерапии и медицинской психологии РПА им. Б.Д.Карвасарского: программный директор, к.м.н. О.С.Зиматкина, начальник оргметод. отдела И.С.Королева, руководитель направления Психотерапия, д.м.н., проф. В.А.Ташлыков, консультант направления Психиатрия, д.м.н., проф. Н.Д.Букреева, консультант направления Психиатрия, д.м.н., проф. Е.И.Чехлатый под...»

«МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РЕСПУБЛИКИ КАЗАХСТАН ПРОГРАММА вступительного экзамена в докторантуру по специальности 6D080200 – Технология производства продуктов животноводства Костанай, 2014 Содержание Введение 1 Содержание дисциплин 1.1 Инновационные технологии производства продуктов животноводства.6 1.2 Повышение конкурентоспособности животноводческой продукции и сырья..6 2 Список экзаменационных вопросов 2.1 Инновационные технологии производства продуктов животноводства.8 2.2 Повышение...»

«МИНИСТЕРСТВО СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования КУБАНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ АГРАРНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ АННОТАЦИЯ РАБОЧЕЙ ПРОГРАММЫ по дисциплине ИННОВАЦИОННАЯ ТЕХНОЛОГИЯ В АГРОНОМИИ направление подготовки 110400.68 Агрономия Магистерская Интегрированная защита растений программа Квалификация (степень) магистр сельского хозяйства выпускника Факультет Защита растений Кафедра- Агрохимии разработчик...»

«О ФИЛ ПР ЬН ГО ЫЙ НО Департамент образования города Москвы О В СК И Й М ТЕХ Н ИЧ Е С К ГОУ Многопрофильный технический лицей №1501. СК МО Й И VII Городская научнопрактическая техническая конференция школьников Исследуем и проектируем Программа и тезисы докладов 25 марта 2010 года Москва VII Городская техническая конференция школьников Исследуем и проектируем Уважаемые участники Московской научно-практической технической конференции школьников Исследуем и проектируем! От лица Оргкомитета...»

«МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского Биологический факультет Кафедра экологии УТВЕРЖДАЮ Декан биологического факультета _2013 г. Рабочая программа дисциплины Безопасность жизнедеятельности Направление подготовки 020400 – Биология Профили подготовки: Общая биология, ботаника, зоология, физиология человека и...»

«Белорусский государственный университет УТВЕРЖДАЮ Декан филологического факультета И.С.Ровдо_ (И.О.Фамилия) (дата утверждения) Регистрационный № УД-/р.** Общая теория систем (название дисциплины) Учебная программа для специальности: 1-210601-0103 современные иностранные языки (компьютерная лингвистика) 1-210601-0110 современные иностранные языки (компьютерное обучение языкам) Факультет филологический (название факультета) Кафедра прикладной лингвистики_ (название кафедры) Курс (курсы) Семестр...»

«МИНИСТЕРСТВО СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования КУБАНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ АГРАРНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ Рабочая программа по дисциплине С1.Б.5 Латинский язык (индекс и наименование дисциплины) Код и направление подготовки 111801.65 – Ветеринария Профиль подготовки Ветеринарный врач Квалификация выпускника специалист Факультет Ветеринарной медицины Ведущий преподаватель Ромбандирова Наталья...»

«Министерство образования и науки Российской Федерации Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования Саратовская государственная юридическая академия УТВЕРЖДЕНО на заседании Ученого Совета ФГБОУ ВПО СГЮА протокол № 6 от 20 марта 2014 года ПРОГРАММА ВСТУПИТЕЛЬНОГО ЭКЗАМЕНА по направлению подготовки 40.06.01 Юриспруденция по профилю Информационное право Саратов 2014 Вопросы к вступительному экзамену по профилю Информационное право...»

«Draft for Discussion Only Туркменистан Национальная Рамочная Программа подготовлена Рабочей группой КБО ООН Туркменистана 30 декабря 2005 Сокращения и аббревиатуры ССК Совет сельскохозяйственного комплекса АБР Азиатский Банк Развития ЦАС Центрально-азиатские страны CEP Каспийская экологическая программа КДВ коллекторно-дренажные воды CIDA Канадское Агентство Международного Развития СНГ Содружество Независимых Государств КРОЗ комплексная реконструкция орошаемых земель ФАО Организация ООН по...»

«Российская академия художеств Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования Московский государственный академический художественный институт имени В.И.Сурикова (МГАХИ им.В.И.Сурикова) Кафедра русского и иностранных языков ПРОГРАММА КАНДИДАТСКОГО ЭКЗАМЕНА ПО ДИСЦИПЛИНЕ ИНОСТРАННЫЙ ЯЗЫК Для аспирантов специальности 17.00.04 – Изобразительное и декоративно-прикладное искусство и архитектура Квалификация (степень) выпускника Москва, 2011...»

«Утверждаю Директор МБОУ СОШ 72 Тарасова Т.Н. _ Рассмотрено на методическом объединении учителей начальных классов Протокол №4 от 19 мая 2014г Рассмотрено на методическом объединении учителей гуманитарного цикла Протокол №4 от 16 мая 2014г Рассмотрено на методическом объединении учителей математики, информатики, технологии Протокол №4 от 19 мая 2014г Рассмотрено на методическом объединении учителей естественных дисциплин Протокол №4 от 19 мая 2014г Утверждено педагогическим советом Протокол...»

«МИНИСТЕРСТВО СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ Московский государственный агроинженерный университет им. В.П. Горячкина Факультет заочного образования Кафедра технологии машиностроения УТВЕРЖДАЮ Декан факультета заочного образования П.А. Силайчев _ _ 2010 г. РАБОЧАЯ ПРОГРАММА по дисциплине ТЕХНОЛОГИЯ КОНСТРУКЦИОННЫХ МАТЕРИАЛОВ Раздел: Обработка конструкционных материалов резанием Направление: 311300 - Механизация сельского хозяйства 050500.01 - Професссиональное обучение 6543300 -...»

«1. Общие положения 1.1. Настоящая примерная основная образовательная программа (ПрООП) разработана в соответствии с федеральным государственным образовательным стандартом высшего профессионального образования (ФГОС ВПО) подготовки бакалавра по направлению 140100 Теплоэнергетика и теплотехника, утвержденным приказом Министра образования и науки Российской Федерации от 18 ноября 2009 года № 635. Примерная основная образовательная программа является системой учебнометодических документов,...»

«Министерство образования и науки Российской Федерации Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования Уральский государственный педагогический университет Институт кадрового развития и менеджмента Кафедра высшего педагогического образования РАБОЧАЯ УЧЕБНАЯ ПРОГРАММА по дисциплине Педагогические инновации для ООП 050100.62 - Педагогическое образование профиль Педагогика общего образования по Профессиональному циклу – Б.3.В.18 (вариативная...»

«Муниципальное учреждение Управление образования Администрации Таштагольского района Муниципальное образовательное учреждение дополнительного образования детей Детский оздоровительно – образовательный (профильный) центр Сибиряк ПАТРИОТЫ РОССИИ ПРОГРАММА дополнительного образования детей военно–патриотической направленности Разработал: Щемелинин А.П., педагог дополнительного образования п. Каз 2010 год 1 ПОЯСНИТЕЛЬНАЯ ЗАПИСКА Программа Патриот дополнительного образования детей рассчитана на...»

«Министерство образования Республики Беларусь Учебно-методическое объединение в области культуры и искусств УТВЕРЖДАЮ Первый заместитель Министра образования Республики Беларусь А. И. Жук _2011 г. Регистрационный № ТД-_/тип. МАТЕРИАЛОВЕДЕНИЕ И КОНФЕКЦИОНИРОВАНИЕ Типовая учебная программа для высших учебных заведений по направлению специальности 1-19 01 01-05 Дизайн (костюма и тканей) (специализации: 1-19 01 01-05 01 Дизайн швейных изделий, 1-19 01 0-05 03 Дизайн трикотажных изделий, 1-19 01...»










 
2014 www.av.disus.ru - «Бесплатная электронная библиотека - Авторефераты, Диссертации, Монографии, Программы»

Материалы этого сайта размещены для ознакомления, все права принадлежат их авторам.
Если Вы не согласны с тем, что Ваш материал размещён на этом сайте, пожалуйста, напишите нам, мы в течении 1-2 рабочих дней удалим его.