Глава первая

ПОНЯТИЕ, ВИДЫ И СТРУКТУРА ОБВИНЕНИЯ

В СОВЕТСКОМ УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ

§1 ПОНЯТИЕ И ЗНАЧЕНИЕ ОБВИНЕНИЯ

В УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ

В Программе КПСС поставлена задача искоренения

всяких нарушений правопорядка, ликвидации преступности

и устранения причин, ее порождающих1. Успешное

выполнение ее предполагает дальнейшее улучшение всех форм воспитательной работы, совершенствование и усиление всей системы профилактических мероприятий по предупреждению нарушений советского закона и прави л социалистического общежития, а равно дальнейшее усиление борьбы непосредственно с самими преступными проявлениями на (базе травильного и эффективного сочетания мер государственного принуждения и общественного воздействия Одним из непременных условий неуклонного усиления борьбы с преступностью является своевременное и полное раскрытие каждого противоправного и общественно опасного деяния, изобличение и осуждение каждое совершившего такое деяние лица Это непосредственно вытекает из указания В И Ленина о том, что предупредительное значение наказания обусловливается главным образом его неотвратимостью Определяя задачи советского уголовного процесса, Основы уголовного судопроизводства Союза ССР и См «Программа Коммунистической партии Советского Союза, М., 1967, стр. союзных республик 1958 года подчеркивают, что такими задачами в первую очередь являются именно «быстрое и полное раскрытие преступлений, изобличение виновных и обеспечение правильного применения закона с тем, чтобы каждый, совершивший преступление, был подвергнут справедливому наказанию и ни один невиновный не был привлечен к уголовной ответственности и осужден» Аналогичное указание содержится также в ст. 2 УПК РСФСР1.

Осуществление этих задач органически связано с предъявлением лицу, совершившему преступное деяние, соответствующего обвинения, с изобличением его в инкриминируемом преступлении и обоснованием его ответственности за данное общественно опасное действие или бездействие Без четко сформулированного по делу обвинения и своевременного ознакомления с ним обвиняемого не представляется возможным обставить отправление правосудия надлежащими процессуальными гарантиями, успешно выполнить его гуманные задачи.

Известно, что обвинение всегда относится к числу центральных процессуальных категорий. Оно составляет необходимый элемент любого типа и формы уголовного судопроизводства, хотя его юридический смысл и процессуальные последствия не всюду одинаковы2.

Ввиду своей важности и сложности обвинение давно привлекает к себе внимание многих криминалистов Еще в конце прошлого и в начале нашего столетий большинство буржуазных процессуалистов, ставя знак равенства между обвинением и уголовным преследованием, пытались трактовать их как уголовный (публичный) и с к означающий «требование о взыскании с преступника наказанием» При этом многими из них различались понятия уголовного иска в материальном и формальном смыслах», «иска первоначального и окончательного», а во все эти термины подчас вкладывались не только различные, но и не совместимые содержания В дальнейшем при ссылках на статьи Уголовно процессуального кодекса РСФСР будут подразумеваться и соответствующие нормы уголовно процессуальных кодексов других союзных республик, если иное не оговорено особо По этому поводу подробно см. Ф. Н. Ф а т к у л л и н, Обвинение и изменение его в суде, Казань, 1963, стр. 7—13.

См. В. Е. С л у ч е в с к и й. Учебник русского уголовного процесса, СПб., 1892, стр. 195, 217; М В Д у х о в с к и й, Русский уголовный процесс, М, 1908, стр. 166; И. Я. Ф о й н и ц к и й, Курс уголовного судопроизводства, СПб, 1910, стр. 1—8; Л, И. Ф е н и н, Концепция уголовного (публичного) иска бытует и в современном уголовном судопроизводстве ряда стран. Так, в УПК Франции 1958 года обвинение именуется публичным иском (ст. ст. 1, 2, 6 и др.). По мнению американского юриста В. Дугласа, «стержнем судебной дуэли», «судебного поединка» по уголовным делам служит «иск», поддерживаемый «сильными прокурорскими ударами».

Аналогичные по 1 существу рассуждения приводятся в работах и английских юристов.

Такое положение в буржуазной юриспруденции с объяснением одного из важнейших явлений уголовного судопроизводства не случайно. Буржуазным юристам невыгодно показать действительное назначение обвинения как специфического средства обеспечения классового господства. При помощи бесплодных постулатов они стремятся внушить, будто уголовное обвинение является субъективным делом отдельной личности, оно выражается в обыкновенном споре о праве и разбирается «ни от кого не зависимым арбитром»

с соблюдением «равноправия» обвинителя и обвиняемого, будто поэтому связывать уголовное преследование и обвинение с чьими-либо классовыми интересами и усматривать в них средство защиты экономического и политического господства невозможно. При этом имеется в виду и цель усиления в уголовном судопроизводстве начала диспозитивности, частного усмотрения, столь выгодного в условиях капиталистического общества для имущей части населения.

Рассуждениями об уголовном иске, о процессуальном равенстве сторон» и о недопустимости вмешательства суда в ход их борьбы прикрываются волчьи правила, которые узаконяют всемогущество капитала и ставят в фактически беззащитное положение неугодных ему людей в современном буржуазном обществе.

Совершенно ясно, что для советской юриспруденции подобные конструкции неприемлемы. Советское государство правовыми средствами обеспечивает интересы трудового народа, выполнение задач коммунистического строительства. Юридические нормы разрабатываются при непосредственном участии широких масс трудящихся.

Все институты уголовного и уголовно-процессуального права советским законодателем рассматриваются как средство защиты социалистического строя и интересов народа от антиобщественных посягательств, как инструмент дальнейшего укрепления социалистической законности и установленного в стране правопорядка.

Обвинение имеет ярко выраженное общественное, публичное назначение. Оно в условиях социалистической Уголовный процесс, Харьков, 1911, стр. 81—84; Г. С. Ф е л ь д ш т е й н, Лекции по уголовному судопроизводству, М., 1915, стр. 2 и др.

строя те служит осуществлению чьих-либо «прав на наказание» и не может использоваться в качестве субъективных притязаний одних лиц к другим. Как его этимологический смысл, так и представления советских людей далеки от тех толкований, над которыми упражняются буржуазные юристы в попытках создать выгодное для своих хозяев учение о характере и судопроизводстве. Поэтому подавляющее большинство советских процессуалистов решительно отвергают концепцию «уголовного иска», всячески подчеркивая, что советский законодатель никогда не рассматривал обвинение в качестве какой-либо разновидности иска и не давал для этого никакого повода1.

По своей природе обвинение производно от уголовной ответственности. Оно необходимо постольку, поскольку речь идет об ответственности определенного лица за совершение преступления. Советский законодатель не случайно рассматривает привлечение к уголовной ответственности и предъявление обвинения как взаимообусловленные акты. Этим вполне резонно оттеняется неразрывная связь между понятиями «уголовная ответственность» и «обвинение».

В логическом плане обвинение в первую очередь означает определенную деятельность, направленную на изобличение лица в совершении преступного деяния и обоснование его уголовной ответственности. Именно в таком смысле применяется данное понятие советским законодателем, когда ом говорит, например, о государственном обвинении (ст. 248 УПК РСФСР), о частном или частно-публичном обвинении (ст. ст. 88— УПК Казахской ССР) и т. д. Это — обвинение в процессуальном смысле. Оно представляет собой многогранную См. М. А. Ч е л ь ц о в, О недопустимости перенесения буржуазных конструкций в советскую уголовно-процессуальную теорию, «Ученые 84—90; Ф. Н Ф а т к у л л и н, указ, работа, стр 7—13.

Иное мнение по данному вопросу встречается в работах:

Н. Н. П о л я н с к и й, Очерки общей теории уголовного процесса, М, 1927, стр. ПО—125; М. Л. Ш и ф м а н, Прокурор в уголовном процессе, Юриздат, 1948, стр. 33—36, Н. Н. П о л я н с к и й, К вопросу о юридической природе обвинения перед судом, «Правоведение» г. № 1, стр. 106—112.

деятельность, которая покоится на четко определенных правовых началах и протекает в установленном законом порядке.

В советском уголовном процессе эта деятельность носит строго официальный характер, основывается та фактических данных, тщательно проверенных специальными государственными органами, и состоит из процессуальных действий и отношений, указанных в законе. Она не может вестись произвольно, по усмотрению отдельных частных лиц, или в формах, не предусмотренных в процессуальном законодательстве.

На осуществление обвинения уполномочены лишь определенные органы и должностные лица, участвующие уголовном судопроизводстве и обладающие правом признать его несостоятельным или даже отказаться от него, если имеются к тому законные основания. Вне уголовного судопроизводства или со стороны лиц, не являющихся его участниками, обвинение недопустимо.

Обвинение осуществляется в отношении конкретного лица, официально поставленного в положение уголовно ответственного. Это лицо, признаваемое обвиняемым, ставится в известность о начале и предмете обвинения, а также о всех последующих изменениях в фактических и юридических признаках вменяемого ему в вину преступного деяния. Обвиняемый наделяется широкими, прочно гарантированными процессуальными правами, для него создаются необходимые условия для защиты, опровержения или оспаривания тех отрицательных явлений, которые ему инкриминируются. Нарушение этих прав, равно как односторонность, необъективность и неполнота в исследовании фактического материала, лежащего в основе обвинения, пресекаются законом.

Свое непосредственное выражение обвинение находит в изобличении такого лица в совершении инкриминируемого преступления, в обосновании его уголовной ответственности с тем, чтобы добиться публичного его осуждения. В зависимости от стадий процесса могут меняться, в указанных законом пределах, конкретные формы и методы обвинения. Однако при всех условиях основное направление деятельности, которую мы называем обвинением в процессуальном смысле, остается одним и тем же от ее начала до конца.

Требование о наказании обвиняемого, изобличаемого в преступном деянии, хотя и характерно для обвинения в процессуальном смысле, но не является его неотъемлемым элементом. В советском уголовном процессе признание вины человека в совершении преступления и осуждение его не всегда влекут за собой обязательное назначение уголовного наказания. Если компетентные органы в силу предусмотренных в законе обстоятельств сочтут возможным ограничиться применением к правонарушителю мер воспитательного характера или мер общественного воздействия, то из этого нельзя заключить, что обвинение по данному делу было бесцельным.

Соответственно обвинением достигается не обязательно судебное осуждение и наказание лица, совершившего преступление. Обоснование уголовной ответственности обвиняемого при некоторых, точно указанных в законе условиях может иметь место в связи с теми формами публичного осуждения, которые не предполагают постановления обвинительного приговора с назначением уголовного наказания. Поэтому обвинение в процессуальном смысле не может быть сведено только к изобличению обвиняемого и обоснованию его ответственности перед судом, а достигаемое им публичное осуждение должно трактоваться как более широкое понятие, охватывающее все те случаи, когда уголовное судопроизводство завершается признанием факта совершения обвиняемым преступного деяния, порицанием его со стороны общества.

Не составляет элемента непосредственно самого понятия обвинения и процессуальное принуждение, допускаемое законодателем для обеспечения целей и задач уголовного судопроизводства. Меры такого принуждения всегда выступают как категории, обусловленные обвинением, однако ни одна из них, в том числе любая мера процессуального пресечения, не есть свойство самого обвинения, его отличительный признак.

По этой причине нельзя судить о наличии обвинения в уголовном судопроизводстве только исходя из того, применены к кому-либо (скажем, к подозреваемому) меры принуждения или не применены. Возможно, что указанные меры предшествуют началу обвинения или, наоборот, отсутствуют на протяжении всего процесса, хотя обвинение осуществляется вполне успешно.

Все отмеченные признаки (черты) в совокупности позволяют понимать под обвинением в процессуальном смысле основанную на законе процессуальную деятельность компетентных органов и лиц по изобличению обвиняемого в инкриминируемом ему преступлении и по обоснованию его уголовной ответственности с тем, чтобы добиться публичного его осуждения.

изложенным. В законе, теории и практике это понятие употребляется для обозначения и тех противоправных фактов, которые вменяются обвиняемому в вину как основание уголовной ответственности. Такое значение придается понятию в случаях, когда говорится о формулировании и предъявлении обвинения, об изменении его, об отношении лица к предъявленному обвинению, о его праве знать сущность обвинения (ст. ст. 46, 143, 148, 150, 154 УПК РСФСР) и т. д. Здесь имеется в виду уже обвинение в другом, материально-правовом смысле.

В таком плане обвинение — не просто тезис (утверждение) о виновности обвиняемого в совершении преступления, как это порою указывается в нашей литературе1. Законодатель, говоря о предъявлении или изменении обвинения, о разрешении его в суде, о более тяжком обвинении и т. д., подразумевает не столько чьелибо субъективное утверждение о вине другого лица или краткое изложение выдвинутого им положения (тезиса), сколько те объективные общественно опасные факты, те противоправные явления в их фактическом и социальноправовом выражении, которые вменяются обвиняемому в вину и могут вызвать его осуждение. В советском уголовном процессе обвинение формулируется не по субъективному утверждению того или иного лица, а по тем фактам, которые уже установлены.

При этом нужно подчеркнуть, что обвинением в материально-правовом смысле охватываются не все факты, подлежащие установлению по уголовному делу.

Доказательства, а равно те порицаемые обществом факты, которые хотя и отрицательно характеризуют личность См. М. С. С т р о г о в и ч, Курс советского уголовного процесса, изд-во АН СССР, 1958, стр. 100, Н. Н П о л я н с к и й, К вопросу о юридической природе обвинения перед судом («Правоведение» 1960 г. № 1, стр. НО); П С. Э л ь к и н д, Сущность советского уголовно процессуального права, изд-во ЛГУ, 1963, стр.

обвиняемого или облегчают осуществление им преступного намерения, однако индифферентны с точки зрения данного конкретного состава преступления, не могут быть включены в понятие обвинения. Доказательства составляют не содержание, а фактическое основание обвинения; данные из прошлого лица, привлеченного к уголовной ответственности, имеют значение лишь при индивидуализации наказания; условия и обстоятельства, способствовавшие совершению преступления, важны для профилактики.

Обвинение в материально-правовом смысле есть процессуальное выражение фактических, юридических признаков и правовой квалификации того конкретного преступления, совершение которого вменяется лицу в вину. Поэтому его содержание определяется в зависимости от уголовного законодательства и состоит только из тех противоправных и общественно опасных фактов, которые учитываются законодателем при конструировании им соответствующего состава преступления в уголовноправовой норме. Если эти факты рассматриваются в качестве признаков самого состава преступления, усматриваемого в содеянном, значит они охватываются понятием обвинения в материально-правовом смысле. В остальных же случаях, когда выявленные по делу отрицательные, порицаемые со стороны общества обстоятельства находятся за рамками состава преступления, нельзя подвести их под понятие обвинения, общих задач уголовного судопроизводства могут иметь значение.

Обвинение в материально-правовом смысле всегда отражает единичные черты каждого отдельного преступного деяния, выражает конкретные признаки усматриваемого по делу состава преступления в том виде, в каком они установлены следствием и сформулированы в специальном процессуальном документе.

В силу этих соображений под обвинением в материально-правовом смысле следует понимать совокупность установленных по делу и вменяемых обвиняемому в вину общественно опасных и противоправных фактов, составляющих существо того конкретного состава преступления, за который это лицо несет уголовную ответственность и должно быть осуждено. Иначе говоря, в этом смысле Обвинение есть своего рода модель раскрытого органами следствия преступления, выражающая фактические и юридические признаки определенного состава преступления со ссылкой на соответствующую норму уголовного закона.

Как видим, действующему законодательству и теории известны два понятия обвинения — обвинения в процессуальном и обвинения в материально-правовом смысле.

Каждое из них имеет относительно самостоятельное значение. В то же время они тесно связаны между собой, и потому важно правильно определить их соотношение.

Рассматривая этот вопрос, некоторые авторы расценивают обвинение в материально-правовом смысле как содержание обвинительной деятельности1. При этом, однако, упускается из виду, что эта деятельность не является только формой, а имеет свое процессуальное содержание; его составляют в своем единстве те процессуальные действия и отношения, из которых она состоит.

Хотя различные смысловые значения понятия обвинения связаны между собой, они не находятся в том соотношении, какое характерно для формы и содержания.

Каждое из них имеет свою форму и собственное содержание. Их соотношение должно определяться тем, что обвинение в материально-правовом смысле есть предмет обвинительной деятельности.

Между обвинением в материально-правовом и обвинением в процессуальном смысле существует неразрывная связь и по моменту их возникновения по делу.

Вызывают возражения попытки обосновать возможность существования или обвинения в материально-правовом смысле задолго до начала обвинительной функции или, наоборот, обвинительной деятельности до формулирования первоначального обвинения по делу2.

Всякая обвинительная деятельность неразрывно связана со своим предметом — обвинением в материальноСм. Н. М. Д а в ы д о в, Ю. Г. Л е в и н, Обвинение в советском уголовном процессе, «Ученые записки Свердловского юридического института», т. VI, 1958, стр. 101.

См. Р. Д. Р а х у н о в, Участники уголовно-процессуальной деятельности, Госюриздат, 1961, стр. 46—58; П. С. Э л ь к и н д, Сущность советского уголовно-процессуального права, изд во ЛГУ, 1963, стр. 55—68; М. С. С т р о г о в и ч, Система основных принципов советского уголовного процесса, «Ученые записки ВИЮН», вып. VI, 1947, стр. 120.

правовом смысле. Эти категории не могут существовать в отрыве друг от друга. Обвинительная функция без формулы обвинения беспредметна, а формула обвинения без обвинительной деятельности мертва. Поэтому, с одной стороны, возникновение функции обвинения немыслимо, пока по уголовному делу не сформулировано (обвинение в материально-правовом смысле, пока соответствующее лицо не привлечено к уголовной ответственности в качестве обвиняемого. С другой стороны, обвинение в ма1ериально(право1вом смысле формулируется, предъявляется обвиняемому лицу, обосновывается и поддерживается посредством действий и отношений, составляющих функцию обвинения.

§ 2. ВИДЫ ОБВИНЕНИЯ В СОВЕТСКОМ

УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ

Для наиболее полного уяснения смысла обвинения и правильного подхода ко многим вопросам, связанным с изменением обвинения в различных стадиях уголовного судопроизводства, необходимо иметь четкое представление о различных видах обвинения.

По тем или иным признакам может подразделяться на определенные виды как обвинение в процессуальном, так и обвинение в материально-правовом смысле.

Так, истории советского уголовного процесса известны государственное, общественное, частное, общегражданское и ведомственное обвинения, причем два последних в (настоящее время не применяются, практически они встречались в первые годы Советской власти. Это деление относится к обвинению в процессуальном смысле, производится оно в зависимости ют того, кем и от чьего имени поддерживается обвинение в суде.

выступающий как представитель высшего надзора за государственном подразумевается обвинение, которое в судебном заседании поддерживают представители общественных организаций общественности. Если обвинение по делу поддерживается в суде самим потерпевшим от преступления или его представителем, то речь идет о ч а с т н о м о б в и н е н и и.

Существует и иное деление обвинения в процессуальном смысле на отдельные виды. В основу этой классификации кладется другой признак — характер уголовного правонарушения и обусловленные им отличительные моменты, особенности судопроизводства. По данному признаку обычно различают публичное, частно-публичное и частное обвинение1.

таких преступлениях, как причинение умышленных легких телесных повреждений, побои, оскорбление личности и клевета без отягчающих обстоятельств. Эти дела, как правило, возбуждаются по жалобе потерпевшего и могуч прекращаться за примирением потерпевшего с обвиняемым. По ним предварительное расследование считается необязательным, акт возбуждения дела совпадает с привлечением к уголовной ответственности и преданием суду, обвинение формулируется непосредственно по первичным материалам, приобщенным к жалобе потерпевшего.

преследуются две категории преступлений — изнасилование без отягчающих вину обстоятельств и нарушение авторских или изобретательских прав (ч. 1 ст. сь 117, 141 УК РСФСР).

Главная их особенность заключается в том, что эти дела тоже возбуждаются лишь по жалобе потерпевшего.

Но в отличие от частного обвинения по преступлениям, преследуемым в порядке частно-публичного обвинения, судопроизводство ведется в обычном порядке, за примирением потерпевшего с обвиняемым оно не может прекращаться, а обвинение в суде поддерживается прокурором. П у б л и ч н о е о б в и н е н и е имеет место по всем остальным уголовным делам, которые возбуждаются, расследуются и рассматриваются в суде независимо от жалобы потерпевшего.

Отметим, что эта терминология в уголовно процессуальном законодательстве большинства союзных республик не употребляется;

она использована лишь в ст. ст. 88—89 УПК Казахской ССР В теоретическом отношении ее тоже можно взять под сомнение Поэтому мы пользуемся упомянутыми терминами только для условного л сокращенного обозначения определенных видов обвинения в процессуальном смысле, отнюдь не отрицая их недостатков.

Виды обвинения в процессуальном смысле, различаемые по первому из указанных признаков, могут встречаться одновременно, дополняя друг друга по одному и тому же делу. Например, государственное обвинение нередко дополняется общественным, а по законодательству некоторых союзных республик оно может сочетаться и с частным обвинением (ст. ст. 48, УПК Армянской ССР, ст. ст. 27, 49 УПК УССР и др.).

Но этого нельзя сказать в отношении различных видов обвинения в процессуальном смысле, определяемых по другому признаку — в зависимости от характера правонарушения и обусловленных им особенностей судопроизводства. По поводу одного и того же преступления здесь невозможно одновременное существование публичного, частно-публичного и частного обвинений. Эти виды при определенных условиях могут переходить друг в друга, но в такой ситуации обязательно возникает вопрос об изменении обвинения в процессуальном смысле.

Обвинение в материально-правовом смысле тоже имеет свои виды. По своему содержанию оно может быть простым или сложным, причем четкое уяснение особенностей каждого из этих видов, а равно последовательное разграничение простого и сложного обвинений имеет принципиальное значение, ибо с этим связано решение ряда важных вопросов уголовного судопроизводства (изменение обвинения, отграничение его от частичного прекращения дела, определение объективных пределов законной силы приговора и т. д. ).

П р о с т о е обвинение формулируется по делам, где одному обвиняемому инкриминируется совершение единого преступного деяния, состоящего из единственного противоправною акта и квалифицируемого по одной уголовно-правовой норме.

Для данного вида обвинения специфичны сразу три признака: во-первых, рассматриваемое преступление образуется из одного конкретного действия или бездействия; во-вторых, оно совершено одним лицом, не имеющим такой судимости, которая позволила бы квалифицировать содеянное по правилам специальной повторности; в-третьих, вменяемое лицу преступное деяние полностью охватывается одним пунктом (частью) уголовно-правовой нормы. Таковыми, скажем, являются обвинения в однократной краже чужого имущества, совершенной впервые (ч. 1 ст. 144 УК РСФСР), в недонесении о совершенном разбойном нападении (ст.

190 УК РСФСР) и иные аналогичные обвинения.

С л о ж н о е обвинение встречается по делам, где либо несколько преступных действий обвиняемого расцениваются как единое преступное деяние, либо в одном его действии (бездействии) усматриваются признаки одновременно двух и более статей уголовного закона, либо два самостоятельных преступных деяния обвиняемого в силу правил специальной повторности квалифицируются по одной уголовно-правовой норме, либо ввиду прежней судимости лица, привлекаемого к уголовной ответственности, совершенное им деяние расценивается как повторное. Рассмотрим это подробнее.

По фактическому составу обвинение в материальноправовом смысле бывает сложным в двух случаях. Вопервых, при условии, если совершенное обвиняемым преступление состоит из ряда относительно самостоятельных противоправных и общественно опасных действий или бездействий, признаваемых единым продолжаемых, составных, длящихся и собирательных преступлений. Во-вторых, по фактическому составу обвинение становится сложным в случаях, когда лицу вменяется в вину совершение двух однородных преступлений, дающих специальную повторность. Причем в первом из отмеченных случаев сложное обвинение обусловливается одним, но сложным преступлением; во втором — фактическим составом одного сложного обвинения сразу охватываются два самостоятельных преступления, подпадающих в силу правил специальной повторности под действие одной уголовно-правовой нормы (например, две кражи, квалифицируемые только по ч, 2 ст. 144 УК РСФСР).

По юридическим признакам обвинение считается сложным, если в качестве одного из его признаков фигурируют прежние судимости обвиняемого. Когда лицо, недавно отбывшее наказание, допустим, за хулиганство, вновь совершает аналогичное преступление, то ввиду законной силы приговора прежнее преступное деяние само в обвинение по новому делу не входит, однако судимость за него становится одним из важных юридических признаков нового обвинения и указывается наряду с признаками вновь совершенного преступления Сходное положение имеет место и при обвинении, рецидивиста, поскольку здесь тоже в юридические признаки этого обвинения входит судимость обвиняемого за прежние преступления.

Наконец, сложное обвинение наблюдается при идеальной совокупности преступлений, которые совершаются одним и тем же действием, но последствия содеянного выходят за рамки одной уголовно-правовой одновременного применения двух и более статей особенной части уголовного кодекса В подобных случаях одним обвинением охватываются два и более состава преступлений, так как они совершены одним и тем же действием.

Однако одно сложное обвинение никогда не в состоянии объединить реальную совокупность преступлений Представляется глубоко ошибочным утверждение, будто «иногда сложная формулировка обвинения влетает и сложную квалификацию преступления, что бывает чаще всего при 1 так называемой реальной совокупности преступлений».

При реальной совокупности преступлений надо говорить не о сложном обвинении, а о м н о ж е с т в е, или о с о в о к у п н о с т и, обвинений по делу, поскольку каждое из преступлений, входящих в реальную совокупность, требует формулирования самостоятельного обвинения в материально-правовом смысле.

Если любое единичное преступление, в том числе сложное, составляет содержание одного обвинения в материально-правовом смысле, то некоторые разновидности сложного обвинения охватывают идеальную совокупность или специальную повторность преступлений.

Множественность преступлений не обязательно предполагает несколько обвинений Нельзя говорить о совокупности обвинений лишь на том основании, (что к действиям обвиняемого применены две и более статей уголовного закона. Лишь реальная совокупность туре обвинения в советском уголовном процессе, «Научная конференция профессорско-преподавательского состава Харьковского юридического института», 1968, стр. 155.

преступлений или единое преступное деяние, совершенное несколькими лицами, способны дать множество обвинений по делу. Поэтому уголовно-правовое понятие «совокупность «совокупность обвинений» не всегда коррелятивны.

Нельзя не заметить и нетождестведность понятий «несколько обвинений» и «обвинение по нескольким статьям», употребляемых законодателем (например, ст. УПК РСФСР). Первое из них включает все случаи совокупности обвинений по делу, причем независимо от того, чем эта совокупность обусловлена — реальной совокупностью преступлений или соучастием, т. е.

совершением одного единого преступлений несколькими лицами. Второе же должно применяться для обозначения такого обвинения, которое сложно по своим юридическим признакам и потому охватываемое им преступное деяние квалифицируется по различным статьям уголовного закона. Обвинение по нескольким статьям логически мыслимо только при идеальной совокупности преступлений преступное деяние ошибочно квалифицировано по двум уголовно-правовым нормам (например, получение взятки само по себе, без совершения в дальнейшем других неправомерных действий, расценено как должностное злоупотребление и взяточничество с применением ст. ст.

17(0, 173 УК РСФСР, хотя фактически последний из этих составов преступлений полностью исчерпывает содеянное).

§ 3. СТРУКТУРА ОБВИНЕНИЯ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ

Важное теоретическое и практическое значение имеет анализ структуры обвинения как в процессуальном, так и в материально-правовом смысле. Успешное решение этого вопроса является необходимой предпосылкой для исследования многих сторон темы настоящей работы.

С точки зрения своей структуры обвинение в процессуальном смысле состоит из ряда элементов, под которыми подразумеваются наиболее важные этапы осуществления данной функции, основные моменты деятельности по изобличению обвиняемого в преступном деянии.

Обвинение, как одно из направлений уголовнопроцессуальной деятельности, заключается не вообще в раскрытии преступления, охватывает не все действия по изобличению совершивших его лиц, а имеет более узкое содержание — изобличение уже привлеченного в качестве обвиняемого лица в инкриминируемом ему преступлении, обоснование его уголовной ответственности.

Первоначальным этапом этой деятельности являются формулирование обвинения по делу и привлечение лица, изобличаемого в совершении преступления, к уголовной ответственности в качестве обвиняемого. По воем делам, по которым производится предварительное расследование, предпринимаются они следователем (если по делу проводится только дознание, то дознавателем). С этого момента процесса лицо, изобличаемое в совершении преступления, становится обвиняемым (ст. 46 УПК РСФСР).

Затем в сроки, указанные в ст. 148 УПК РСФСР, обвиняемому официально предъявляется формулированное по делу обвинение, и он допрашивается в качестве обвиняемого. Эти действия, составляющие второй элемент обвинительной функции, тоже совершаются лицом, производящим предварительное расследование по делу.

устанавливаются новые преступные действия обвиняемого или выявляются ранее неизвестные отягчающие вину обстоятельства. В связи с этим следователь дополняет ранее предъявленное обвинение или изменяет его на более тяжкое (ст. 154 УПК РСФСР), т. е. совершает действия, которые носят, безусловно, обвинительный характер.

Следующий этап — составление обвинительного заключения, в котором подробно излагается сущность обвинения, приводятся доказательства, подтверждающие совершение обвиняемым инкриминируемого преступления, указываются отягчающие вину обстоятельства (ст. 205 УПК РСФСР).

Все эти элементы обвинения в процессуальном смысле предварительного расследования, составляют одно из важных ее направлений. Они никоим образом не могут сказаться отрицательно на объективности, полноте и всесторонности следствия или дознания по делу, поскольку вся конструкция предварительного расследования в советском уголовном процессе построена с учетом отмеченных факторов1.

Далее дело с обвинительным заключением поступает прокурору, который при наличии к тому законных оснований утверждает обвинительное заключение с соответствующими изменениями или без таковых. Тем предъявленным обвиняемому обвинением, констатирует его законность и обоснованность, выражает свою готовность изобличать обвиняемого перед судом и добиваться публичного его осуждения.

В случае необходимости прокурор обосновывает обвинение в распорядительном заседании суда, высказываясь за предание обвиняемого суду (ст. 225 УПК РСФСР). Если суд без достаточных оснований не соглашается с таким мнением, прокурор приносит протест на определение распорядительного заседания, добиваясь (предания обвиняемого суду.

Наконец, в стадии судебного разбирательства прокурор поддерживает государственное обвинение, строго руководствуясь при этом требованиями закона и своим внутренним убеждением, основанным «а судебном рассмотрении всех обстоятельств дела в совокупности (ст. 248 УПК РСФСР).

Каждый из перечисленных этапов осуществления обвинения в процессуальном смысле имеет специфические формы и методы. На некоторых из названных этапов в обвинительной деятельности принимают участие потерпевший и общественный обвинитель. Но так или иначе основное направление этих конкретных действий остается вполне определенным — изобличение обвиняемого в инкриминируемом ему преступлении, обоснование его Некоторые процессуалисты отрицают элементы обвинения в деятельности органов предварительного расследования (см.

Р. Д. Р а х у н о в, Участники уголовно-процессуальной деятельности, Госюриздат, 1961, стр. 127—128; П. С. Э л ь к и и д, Сущность советского уголовно-процессуального права, изд-во ЛГУ, 1963, стр. 55—68 и др.). Однако в действительности указанные выше действия следователя по своему существу и назначению не могут не расцениваться как участие в осуществлении обвинения. Являясь частью многогранной деятельности органа предварительного расследования, они характеризуются теми признаками, которые присущи обвинению как одному из направлений этой деятельности.

уголовной ответственности в целях достижения публичного его осуждения со всеми вытекающими отсюда последствиями. Поэтому такие действия, составляя отдельные элементы обвинения в процессуальном смысле, в своем единстве характеризуют его в целом, образуют его примерную структуру.

Структура обвинения в материально-правовом смысле определяется его отдельными составными частями, под которыми следует подразумевать такие его наиболее важные элементы, которые могут быть логически обособлены друг от друга, характеризуются относительной целостностью и имеют определенное самостоятельное 'значение.

Изучение, обобщение и логическое осмысливание конкретных уголовных дел позволяет путем научной абстракции выделить три составные части всякого обвинения в материально-правовом смысле — фабулу обвинения, его юридическую формулировку и правовую квалификацию.

В законе наряду с понятием обвинения иногда встречается термин «формулировка обвинения» (например, ст. 205 УПК РСФСР). Так законодатель обозначает обвинение в целом, а не какую-либо отдельную часть его Понимаемую таким образом «формулировку обвинения»

нельзя отождествлять ни с его фабулой, ни с юридической формулировкой, ни тем более с правовой квалификацией.

Фабула обвинения — это реальное содержание инкриминируемого обвиняемому деяния, те установленные по делу факты, в которых усматриваются признаки соответствующего состава преступления. Она всегда строго индивидуальна, никогда в точности неповторима. Поэтому невозможно определить раз и навсегда все возможные конкретные проявления фабулы обвинения в материально-правовом смысле.

В то же время фабула обвинения, имея строго ограниченные рамки, включает в себя далеко не все фактические обстоятельства дела и не весь тот фактический материал, который (приводится в соответствующих процессуальных документах (постановление о привлечении в качестве обвиняемого, обвинительное заключение и др.). Ею объединяются лишь те установленные по делу факты, из которых состоит непосредственно сам состав преступления, усматриваемый в действиях или бездействии обвиняемого. Все остальные обстоятельства и фактические данные, входящие в доказывание по уголовному делу, находятся за пределами фабулы конкретного обвинения в материально-правовом смысле. Этим ничуть не умаляется значение таких фактов и обстоятельств, а лишь проводится объективно существующая грань между ними и содержанием каждого конкретного обвинения по уголовному делу.

При определении фабулы обвинения мы всегда отправляемся от тех правовых признаков, которые присущи типичному понятию всякого вида преступления — умышленного убийства, грабежа, хулиганства, спекуляции и т. д. Эти признаки в своей совокупности образуют вторую составную часть обвинения в материально-правовом смысле — его юридическую формулировку Бесспорно, что фактические и правовые признаки преступного деяния тесно переплетаются между собой и всякое противопоставление их друг другу недопустимо Внутренняя правовая сущность фактов в уголовном процессе устанавливается по их юридическим признакам.

Правильное познание фактических обстоятельств дела невозможно без выявления их общественно-политической сущности, их юридических свойств и признаков. Однако при всем этом нельзя не согласиться с тем, что «имевший место в действительности факт и его правовая значимость — разные стороны явления»1. Соответственно тому и юридическая формулировка обвинения полностью не сливается с его фактической фабулой, может в какойто мере обособляться от нее и рассматриваться как одна из составных частей обвинения в материальноправовом смысле Законодательство, очерчивая контуры каждого отдельного состава преступления, выделяет специфические только для него правовые признаки (основные и факультативные). Ориентируясь на них, органы следствия и суд из установленных ими по делу общественно опасных фактов извлекают соответствующие правовые признаки советском уголовном праве и процессе, «Ученые записки ВИЮН», БЫЛ 12, 1961, стр присущие данному конкретному преступлению. Такие признаки содержатся в фактах реальной действительности и при условии своей истинности носят объективный характер. Из них складывается своего рода юридическая модель содеянного, которая в составе обвинения и занимает место его юридической формулировки.

Юридическая формулировка обвинения в отличие от его фабулы для данного состава преступления едина.

Фактические признаки мошенничества, должностного злоупотребления, спекуляции или любого другого преступного деяния разнообразны, а правовые признаки каждого из них при всех условиях одни и те же, пока не изменен закон. Таким образом, по различным делам, по которым лица привлекаются в качестве обвиняемых за один и тот же вид преступления, юридическая формулировка обвинений может быть идентичной.

В то же время никогда полностью не совпадают правовые признаки разных составов преступлений Последние отличаются друг от друга либо по всем признакам (спекуляция и изнасилование), либо по нескольким (бандитизм и разбой), либо даже по одному (кража и грабеж). Но такое различие между ними непременно существует. Поэтому можно считать, что если фактическая фабула каждого обвинения отграничивает его от всякого другого, то по своей юридической формулировке обвинение индивидуализируется лишь по составам преступления. В то время как обвинения, к примеру, в неосторожном убийстве и мошенничестве различны и по фактическим и по юридическим признакам, два обвинения в неосторожном убийстве не сходны только по своей фабуле.

В отдельных случаях юридическая формулировка обвинения может оказаться шире его фактической фабулы.

Если, допустим, лицо привлекается к уголовной ответственности хотя и за одно преступное действие, но последнее из-за прежних непогашенных и не снятых судимостей данного лица квалифицируется по признаку повторности или особо опасного рецидива, то юридическая формулировка обвинения окажется такой же, как и при привлечении в качестве обвиняемого сразу за два и более однородных преступлений. В подобной ситуации одним из признаков юридической формулировки последнего обвинения становится прежняя судимость, т. е.

признак, вытекающий из обвинительного приговора по другому делу. Хотя фактическая фабула такого обвинения все равно состоит лишь из одного, вновь совершенного преступного деяния, однако его юридическая формулировка включает признак, выходящий за пределы этого деяния, и гласит: «совершил повторно», словно обвиняемому ставится в вину одновременное совершение двух и более преступлений.

Установление фактов, составляющих фабулу обвинения, и выявление их юридических признаков создают необходимые предпосылки для следующей составной части обвинения — правовой квалификации.

Конечно, практически правовая квалификация не существует обособленно от исследования фактов и их признаков. В широком смысле квалификация — это одновременно и определенный процесс, во время которого тщательно анализируются и сопоставляются конкретные обстоятельства дела и признаки уголовно-правовой нормы, уточняются фактические и юридические признаки содеянного. Но когда речь идет о правовой квалификации как о части обвинения, имеется в виду не сама эта деятельность, а ее результат — официальное признание и закрепление в соответствующем процессуальном документе, что инкриминируемое обвиняемому деяние с такой-то юридической формулировкой подпадает под такую-то уголовно-правовую норму.

Если фабула обвинения является фактической, а юридическая формулировка — правовой моделью раскрытого по делу преступления, то правовая квалификация есть подведение его под ту или иную статью (часть, пункт) особенной части уголовного кодекса. Она обозначается точным указанием соответствующей статьи уголовного закона, ее части и пункта, а также (наименования самого закона или ^подзаконного акта, если они еще не кодифицированы. Эта часть обвинения должна вытекать из его фабулы и юридической формулировки, правильно отражать их существо. С этой точки зрения предыдущие части квалификацию, ибо они раскрывают все те факты и признаки, по которым можно судить о ее обоснованности и законности.

Таковы составные части обвинения в материальноправовом смысле. Повторяем, они тесно переплетаются между собой, и проводить между ними непроходимую грань нельзя, тем более что в реальной действительности вообще трудно найти резкие пограничные линии между различными явлениями, так как часто они связаны между собой неуловимыми оттенками, незаметно переходят друг в друга. Установление органами следствия и суда имевших место в прошлом фактов и событий, их общественно-правовая оценка, выявление объективно присущих им признаков и юридическая квалификация в конечном счете представляют собой единый процесс с общими выводами, и всякое их расчленение носит в какойто степени условный характер.

Тем не менее четкое разграничение различных частей (элементов) обвинения имеет как познавательное, так и практическое значение. Это важно для правильного формулирования обвинения по делу, для полного отражения его в соответствующих процессуальных документах, для решения тех или иных вариантов изменения обвинения в различных стадиях уголовного судопроизводства и многих других (процессуальных вопросов.

Не следует упускать из виду и то, что различные части обвинения в материально-правовом смысле неодинаковы также по степени своей устойчивости. Если однажды обозначенная фабула обвинения, соответствующая объективной действительности, может выдержать все испытания временем, то относительно юридической формулировки и правовой квалификации безоговорочно сказать об этом невозможно: они более подвижны, с изменением законодательства или обстановки могут пересматриваться.