«Духовно-нравственное воспитание как основа профилактики наркомании в молодежной среде Материалы городской научно-практической конференции 28 апреля 2009 года Хабаровск • 2009 УДК 371 ББК 87.77 Д79 Духовно-нравственное ...»

Действительно, что же такое образование? В обыденном сознании сложилось представление, что образование есть некая совокупность знаний об основах наук, а также умений и навыков, необходимых для их применения в практической деятельности. Многие видят роль образования в качестве одного из важнейших показателей социального статуса человека. Так что к образованию принято теперь относиться сугубо прагматически. Например, неплохо знать иностранный язык, так как можно устроиться на работу в инофирму и т. п. Зачастую этим понимание смысла и значимости образования исчерпывается. В связи с этим многие рассматривают возможное преподавание в школах основ христианского вероучения как ненужную детям дополнительную и обременительную для них нагрузку, отрывающую к тому же время от изучения действительно важных предметов: иностранных языков, математики, физики, истории и других дисциплин, знание которых открывает двери в престижные вузы.

До наступления эпохи Нового времени (точнее, до конца XVIII — начала XIX века) наше традиционное образование придерживалось принципа союза науки и религии. А задачей образования было не просто передать человеку некоторую сумму знаний, умений и навыков, но и выявить в нем духовный образ, являющийся ядром и движущим началом личности. Пусть этот образ в человеке искажен и замутнен, но все равно Божественные Премудрость и Благость всегда видны в устроении и бытии человека. Образ Божий — это общее свойство всех людей, через Него люди связаны с Богом, друг с другом, с поколениями своих предков. Одновременно личность человека связана с миром и жизнью прошлых поколений также через социальную и культурную традицию. Да и сама религия тоже не есть «частное дело»

индивида. Она неразрывно связывает его с культурой и традицией данного народа. С религиозной точки зрения образование призвано не просто передавать некую сумму знаний, а раскрывать личность человека, выявлять в нем образ Божий.

Не секрет также, что воспитание подрастающего поколения в духе уважительного отношения к культурным ценностям и традициям помогает поддерживать существующий социальный порядок. Это очень хорошо осознается, например, в США.

Хорошо понимал эти функции образования и вождь большевиков, поэтому большевики изгнали из образования все, что, по их мнению, могло бы поколебать в молодых людях веру в «идеалы коммунизма». Однако в силу многих причин, ни большевикам, ни последователям их идей не удалось создать полностью завершенную систему образования, основывающуюся на материалистических идеях, что сыграло не последнюю роль в крушении коммунистической идеологии и построенного на ее основе партии-государства.

Однако коммунистические эксперименты не прошли бесследно для российского общества. Стоит ли напоминать, что в основе русской культуры лежит Православие?

Живопись, музыка, литература пронизаны в значительной степени библейскими сюжетами. Не зная основ христианского вероучения, его истории, невозможно понять историю русского народа и народов Европы, их обычаи, традиции, культуру. Поэтому отсутствие в школьных программах основ христианского вероучения приводит к тому, что несколько поколений наших соотечественников не могли и ныне не могут в полной мере усвоить ценности не только европейской, но и собственно русской культуры.

Следовательно, их социализация является неполной, ущербной. Мы оторвались от собственной культурной традиции и стали духовными маргиналами. Безжалостная семидесятилетняя и беспрерывная война против Православия не прошла даром. Современное российское общество пожинает ее горькие плоды.

Вот один пример. Сколько сейчас пишут и говорят о деятельности в России так называемых «новых религиозных движений». Человеку свойственна тяга к духовности.

Поэтому с конца 80-х годов, когда пресс государственного атеизма немного ослабел и многие начали искать пути к духовной жизни, выяснилось, что в этом море религиозных учений, направлений, теорий нельзя обойтись без компаса. Кто объяснит, чем различаются вероучения, как понять, что такое молитва, и в чем ее отличие от медитации?

В то же время в страну хлынул поток новомодных «религиозных движений», таких, как «Аум Синрике», «Церковь объединения» (секта Муна) и им подобные. И так как культурные традиции оказались прерваны, а православное образование для широких слоев населения практически недоступно, то люди, по-прежнему тянущиеся к духовной жизни, могут легко стать (и становятся) жертвами таких «религиозных движений».

Но что означает для новообращенного приход в такого рода «движение» или в секту? В первую очередь, это обособленность от мира, проявляющаяся в порабощении главарю, искажении духовной жизни человека и особом языке общения между членами такого общества, в изолированности общины от остального мира вплоть до требования для ее членов порвать с собственной семьей — родителями, женами или мужьями, детьми. Активное членство в подобных объединениях построено таким образом, чтобы привести их участников к отказу от многих ранее усвоенных ими культурных ценностей и заменить радикально эти ценности другими, зачастую искусственно созданными верхушкой. То есть привести к десоциализации личности, выпадению ее из традиционного культурного поля и, в конечном итоге, ее окончательной маргинализации.

Общество, в котором маргиналы составляют значительную часть, не может нормально развиваться и, в конце концов, погибает. Не заслуживающий внимания, по мнению некоторых «властителей дум», вопрос о религиозном образовании в случае его игнорирования властью и обществом может вырасти в проблему государственного масштаба, решать которую придется очень высокой ценой, если еще и будет возможно ее решение.

Нельзя сказать, что данная проблема характерна только для стран, переживших коммунистические режимы, активно насаждавшие государственный атеизм. Не менее остро она стоит и в западноевропейских странах. Профессор Лондонской школы экономики Айлин Баркер, изучающая «новые религиозные движения», говорит в своей книге о них, что люди, «не получившие в детстве религиозного воспитания, могут столкнуться с обычными религиозными вопросами, имея лишь смутное представление о том, какие ответы могли бы дать на них традиционные вероучения.

Такие люди с легкостью усваивают готовые наборы ответов, предложенные «новыми религиозными движениями».

Эта проблема волнует, хотя, может быть, и в различной степени, многих представителей традиционных для России религий и конфессий. При этом несомненно, если государство самоустранится от решения этих вопросов, то наиболее вероятно, что каждая религиозная община постарается дать по возможности адекватный ответ на этот вызов, то есть станет затрачивать больше усилий на обучение и воспитание детей верующих во внешкольное время и начнет увеличивать число конфессиональных учебных заведений. Такая ситуация неизбежно усилит отчуждение между детьми из семей различной религиозной ориентации.

Россия — многонациональная и многоконфессиональная страна. Любое усиление обособления народов или крупных религиозных или конфессиональных групп друг от друга для нее равно губительно, как и попытки сделать одну из существующих ныне в России национальных культур или религий господствующей. В таких условиях государство должно стремиться к тому, чтобы дети из различных семей могли узнать основы вероучения традиционных для России религий и конфессий в ходе совместного обучения, что возможно осуществить лишь в светских учебных заведениях. При этом очевидно, что изучение религиозных дисциплин должно быть добровольным и не может строиться на отказе от какой-либо традиционной веры.

Это главнейшее ограничение подсказывает нам, как должен выглядеть такой курс религиозного образования для средней школы.

Во-первых, он должен давать детям основы знаний обо всех традиционных для России религиях — православии, исламе, иудаизме и буддизме.

Во-вторых, в нем обязательно должен быть раздел по изучению происхождения и религиозной практики наиболее опасных для общества религиозных «новообразований».

В-третьих, для регионов с преобладанием одной из традиционных религий или конфессий должны быть разработаны варианты данного предмета с углубленным изучением вероучения соответствующей религии. При этом ни в коем случае нельзя допустить полного изъятия из курса всех остальных вероучений.

В-четвертых, необходимо со всей ответственностью отнестись как к составлению программы самого курса, так и к подготовке преподавателей. Безусловно, нельзя ни разрабатывать сам курс, ни готовить преподавателей по нему без тесного сотрудничества государственных институтов, органов управления традиционных для России религий и соответствующих духовных учебных заведений.

Было бы желательным, чтобы для решения этих задач на местах были созданы при департаментах образования нечто вроде попечительских советов с включением в них представителей традиционных религий, представленных в соответствующем субъекте Российской Федерации. Подготовку преподавателей по данному предмету можно развернуть на базе соответствующих педагогических вузов с привлечением кадров из духовных учебных заведений. Данную подготовку должны проходить как светские преподаватели в рамках курсов повышения квалификации, так и священнослужителизаконоучители в качестве профессиональной переподготовки.

Христианская антропология в контексте актуальных проблем современного общества Е. А. ГЛУЩЕНКО, преподаватель Хабаровской духовной семинарии Проблема, обсуждаемая на конференции — проблема профилактики наркозависимости — решалась и решается на разных уровнях: правовом, образовательном, социальном, медицинском и др. Однако стремительное увеличение числа наркозависимой молодежи свидетельствует, скорее, о безуспешности объединенных усилий специалистов в названных областях. Отсутствие успеха можно объяснять по-разному: и слабым контролем со стороны государства, и коррумпированностью отдельных представителей властных и правовых структур, и неорганизованностью и слабостью самих усилий, и другими возможными причинами. Нам представляется, что эта безуспешность объясняется прежде всего тем, что проблема борьбы с наркоманией решается на разных и на многих, но не на всех уровнях. Игнорируется духовный уровень, который преимущественно определяет все важные изменения, происходящие в человеке.

Как известно, среди православных наркоманов нет. Этот факт заставляет отнестись внимательнее к тому воспитательному опыту, который накоплен Русской Православной Церковью. Использование же этого опыта возможно лишь при условии принятия тех специфических оснований, на которых он зиждется.

Непосредственным основанием педагогических воздействий является учение о человеке, те представления о нем — о его устроении, о смысле его жизни, о диапазоне его возможностей, которые приняты в данной культуре. Именно они обуславливают цели воспитания. Задача данной работы состоит в том, чтобы раскрыть, на каких антропологических основаниях строится педагогика, позволяющая воспитывать людей, устойчивых к негативным воздействиям социальной среды, среди которых наркомания является одним из самых страшных и разрушительных.

В своем изложении мы будем опираться на тексты Василия Васильевича Зеньковского (1881—1962), известного русского философа и педагога, выдающегося деятеля русского Зарубежья, который дал глубокую разработку христианской антропологии в ее педагогическом преломлении, и на труды нашего современника, митрополита Минского и Слуцкого Филарета, раскрывшего догматические основания христианского учения о человеке.

Основное утверждение христианской антропологии гласит: человек есть образ и подобие Божие. «При сотворении человека образцом стал сам Бог, так что человек является «иконой» своего Творца» [3, 9]. Понятие образа Божия В. В. Зеньковский определяет как сияние Божие, «которое не может объять никакая тьма», которое всегда остается в человеке, в какие глубины греха бы он ни погружался. Православное сознание «живет» этой безграничной верой в человека, глубоким ощущением его ценности, чувством, что окончательно зачеркнуть образ Божий в человеке не может ничто [1, 237]. Известно, какими словами встречал каждого приходящего к нему человека святой Серафим Саровский. Он его встречал восклицанием «Радость моя!». В этом как нельзя ярче выразилась суть православного отношения к человеку. Эта «радость о человеке»

есть основа непобедимой веры в него, и она составляет, по В. В. Зеньковскому, сущность христианского чувства мира и человека. «Самая сущность православного чувства мира есть некое «веселие духовное», идущее от живого, непобедимого, светлого восприятия всего мира и особенно человека в лучах Божиих. Отсюда любовь и к грешным людям, какое-то отсутствие того законнического трепета перед судом Божиим, которое так сильно, например, в протестантизме и так бесконечно чуждо нам. Это не значит, что мы сентиментальны или не сознаем мерзость греха, — но видение греха в человеке не есть духовное восприятие основной тайны его» [2, 237].

Здесь важно подчеркнуть, что христианский догмат о человеке как образе и подобии Божием заключает в себе два отнюдь не равноценных определения: образ и подобие.

Образ Божий есть та данность, отнять которую у человека не может никто, а подобие Божие есть та цель, которая задана человеку как предел его совершенства. То есть образ дан, а подобие задано. Жизнь есть возрастание «от образа в совершенное подобие».

А смыслом и сверхзадачей всей педагогической работы становится помощь в достижении этой высшей точки человеческого развития — уподоблении самому Богу. И такой высокой планки человеку не задает ни одна другая культура.

Другое важнейшее положение христианской антропологии — постулат о грехопадении человека. Он также неустраним из христианского учения о человеке, как и признание божественного образа в нем. Человек не смог преодолеть искушение свободой, поддался иллюзии независимости, «самозакония». Следствием стала зависимость человека от стихий мира и от стихий его собственных греховных страстей. Однако грехопадение не лишило человека богообразности и не упразднило его свободы, оно лишь исказило его природу и стало причиной тления и смерти. Человек «познал добро и зло», то есть стал существом, производящим как то, так и другое, причем выбор зла стал для него «естественным», тогда как по сути такой выбор является противоестественным для существа, созданному по образу Божию [3, 11]. В результате грехопадения изначальное богоподобие человека было искажено. Целостный прежде человек, у которого ум, чувства и воля находились в согласии, устремляясь к добру и к Богу как его источнику, перестал быть таковым. Теперь обычным стало рассогласование этих трех сил души: умом человек стремится к добру (причем сама грань между добром и злом стала для него трудноразличимой), сердцем желает неполезного, а ослабевшая воля не может сдерживать греховных устремлений.

Какие же педагогические следствия вытекают из этих положений христианской антропологии? Восстановление образа Божия в человеке есть основная педагогическая цель. Причем восстановление образа Божия нужно понимать не как чисто педагогическую задачу, но как задачу жизненную. Жизнь первична по отношению к воспитанию. Вот как формулирует цель воспитания В. В. Зеньковский: «Наше вмешательство в жизнь ребенка имеет смысл лишь в том, чтобы помочь раскрытию образа Божия в ребенке и устранить все то, что замедляет это развитие. Кроме нашей помощи ребенку в нем действует, конечно, и Господь, ибо душа сообразна Богу, Который каждого любит и о каждом заботится. Раскрытие образа Божия… — это есть то, помочь в чем и должно воспитание» [1, 64].

Положения о человеке как образе Божием и человеке как греховном существе описывают его на глубинном, духовном уровне. Именно в духе человека запечатлен образ Божий, и именно в духе коренится источник зла. Последнее утверждение — о наличии корня зла не в душевной и не в телесной, и именно в духовной сфере — следует подчеркнуть. Христианская аскетика хорошо знает, что может быть и «чистое» наслаждение злом, и «чистая воля», ищущая зла: «Глубины сатанинские», «тьма» в сердце человека, страшная бездна мерзости и греха, влекущая к себе — мало ясны тем, кто в духовной жизни движется вяло и равнодушно, но по мере роста духовной жизни, как свидетельствуют опытнейшие знатоки духовного делания, растут в нас соблазны и искушения.

Путь духовный ведет вверх по крутым тропинкам, среди опасностей, — и тут возможно на каждом шагу сорваться и полететь вниз» [2, 263]. Опыт христианской жизни неоспоримо свидетельствует о том, что по мере духовного возрастания идет возрастание и темной стороны духа, самым опасным и самым «скорым» проявлением которой признается гордыня. Аскетическая практика показывает, что самые страшные падения происходят часто на вершинах духовной жизни.

Зло, таким образом, определяется не давлением внешних обстоятельств, неблагоприятных условий жизни, затрагивает не столько периферию человека (душевную, психическую сферу), сколько ее духовное начало. А сущностным, неотъемлемым признаком духа является свобода — выпадение из области причинно-следственных зависимостей, действующих в сфере физической и психической.

Итак, христианская антропология дает нам представление о триединой иерархической целостности человека, т. е. о единстве духа, души и тела при примате духа. Именно духовное начало является человекообразующим и именно оно определяет человеческое качество жизни, связывая его носителя с Богом.

Вспомним недавнее прошлое. Идеал советской педагогики — воспитание гармонической личности. Говоря о гармоническом развитии, подразумевали пропорциональное развитие душевных сил человека: воли, интеллекта, эмоций, эстетических и этических способностей, свойств характера, социальных качеств. Все перечисленные психические составляющие относятся к душевной сфере, которая по отношению к духовной является, по В. В. Зеньковскому, периферийной. Собственно личностное ядро человека, духовное начало игнорировалось, оставалось вне поля зрения педагогического дискурса. А согласно христианской антропологии, становление человека как человека происходит при условии изменений именно в той структуре, которая является системным центром человеческого существа. «Личность построена иерархически, и ее правильное устроение предполагает не равномерное развитие всех сторон ее, а соблюдение иерархии в развитии сил. Неверно думать, что нужно только развивать все стороны личности, а ее иерархическая стройность наступит сама собой и причем благополучно» [1, 21].

Преображение духовного средоточия человека, очищение его и возвращение к первоначальной чистоте признается, таким образом, единственным действительным залогом преображения всего человека. То есть воспитание душевной сферы, так же как и телесной, определяется преображением духовного ядра человека. При условии соблюдения в педагогической работе этой иерархии антропологических уровней, становится возможной и «гармонизация» в пределах каждой сферы. Попытка же привести в гармонию отдельные стороны души без учета иерархической организации и приоритета духа в составе человека приводит к тому, что воспитание становится, по выражению В. В. Зеньковского, «бессодержательной» работой.

Таким образом, в контексте христианской антропологии гармония личности предстает как иерархия ее уровней. Тогда педагогическая задача воспитания гармонически развитой личности решается выстраиванием правильной иерархии — т. е. адекватных, с учетом их статуса, отношений между духовной, душевной и телесной сферами человека.

Рассмотрим теперь другую тенденцию в светской науке, которую В. В. Зеньковский назвал «функциональным» воспитанием, или педагогическим реализмом. Здесь на первый план выдвигается не воспитание гармонической личности или расплывчатой личности «вообще», а какая-то конкретная цель, в достижении которых усматривают благо личности. Укрепляются воспитанием или психические функции ребенка, которые, по мнению педагога, позволят человеку наиболее полно и ярко выявить себя; или развиваются социальные навыки, способствующие более легкому вхождению в жизнь общества и самореализации в нем; или формируется характер (что особенно дорого американской педагогике), под которым понимается умение добиваться поставленных целей и проводить в жизнь свои замыслы; или развиваются творческие способности ребенка, что является особенно дорогим и ценным для современной педагогики. Таким образом, «не бесформенный и бессодержательный культ личности имеется здесь в виду, а развитие силы — физической, социальной, силы «характера»…насколько они в нем имеются» [2, 225].

В. В. Зеньковский находит такой подход к воспитанию более честным, трезвым, конструктивным, реалистическим, говоря, что «педагогическая мысль движется в этом случае глубокой любовью к детям и чувством ответственности за их будущее…Педагогическое внимание сосредоточено здесь на том, чтобы развить в ребенке те функции, которые сделают его сильным и творческим в условиях современной жизни и освободят его от возможных конфликтов или неверных путей» [2, 225].

Но при всей искренности мотивов, которые движут педагогами, стремящихся обеспечить детей всем необходимым для «проживания» инструментарием, результаты таких воспитательных подходов свидетельствуют о какой-то скрытой их ущербности.

Эта ущербность проявляется, словами В. В. Зеньковского, в «невыразимо мучительном контрасте» между усиленным развитием личности, умением ее находить и отстаивать себя в сложных условиях современной жизни и тем, как «придавлена, стеснена личность человека в наше время со всех сторон, какой забитой и бессильной сознает она себя» [2, 226]. Та сила, которую воспитание старается выработать в человеке, не спасает его ни от трагедий, ни от жестоких неудач, ни от безрадостности и бессмысленности жизни, не делает его счастливее. То, о чем заботится современное воспитание, по словам В. В. Зеньковского, нужно и важно, но оно не затрагивает «основной тайны» в человеке, проходит мимо самого главного в нем. Говоря об «основной тайне», мыслитель имеет в виду духовное ядро человека, не просматриваемое сквозь призму позитивного научного знания и основывающегося на нем воспитания.

Однако современное воспитание, игнорируя духовное начало, не охватывает в полноте даже душевную сферу, не затрагивая ее подсознательный пласт. В качестве аргумента можно привести открытия, сделанные в рамках психоанализа. Роль подсознательных влечений в жизни человека, напряженной жизни, идущей за порогом сознания, как показали эти открытия, оказалась настолько велика, что В. В. Зеньковскому это дало повод говорить о том, что «вся культура душевной периферии, которой обычно занято наше воспитание, кажется просто легкомысленным обходом подлинных трудностей в душе» [2, 227]. Неоспоримость наличия этой подпольной психической жизни, ставит вопрос о целесообразности педагогической работы с так называемой «верхушкой айсберга» — сознанием. «Конечно, и родители, и педагоги, чувствуют в тех или иных проявлениях детской души скрытую логику, скрытую напряженность их внутренней жизни — но сосредоточивая задачу воспитания на развитии периферии души, мы словно хотим убежать от серьезных задач, стоящих перед нами» [2, 227].

Подчеркнем, что речь здесь идет даже не о метафизическом центре человека — его духовном ядре, являющимся основным «предметом» воспитания, а о душевной сфере. Выясняется, что воспитанием не охватывается даже она.

Как видим, усилия педагогов тщетны во всех описанных случаях потому, что исходят из заведомо неполного знания о своем предмете — человеке. Духовная его сфера остается без педагогического внимания, ибо она не входит в дисциплинарную онтологию, ее как бы не существует для педагогической науки. Между тем, как показано выше, именно духовная сфера, как средоточие личности, обеспечивает основные изменения в человеке.

Какой вывод можно сделать? Очевидно, что принятие христианского взгляда на человека и тех педагогических следствий, которые из него вытекают, означает радикальное решение проблемы борьбы с наркоманией, алкоголизмом, преступностью в стране.

Человек, который знает, что он есть образ и подобие своего Творца, что он призван Им стать наследником Его Царствия, не станет губить свою бессмертную душу ни наркотиками, ни алкоголем, ни другим подобным злом. Во всяком случае, он будет прилагать максимум усилий, чтобы избежать этих и других пороков, уродующих его душу и отдаляющих его от Бога.

Вместе с тем так же очевидно, что современная система образования не готова пока к принятию этого взгляда. Нужно отдавать отчет, что православное воспитание не есть некий «дополнительный ресурс» в борьбе с социальным злом в ряду со всеми прочими, не есть набор безотказно действующих технологий, методик. Вопрос о «технологической» части мы сознательно оставили за рамками статьи — как не имеющий смысла без решения фундаментальных вопросов. Принятие же тех основоположений, которые составляют ядро христианского учения о человеке, означает кардинальное изменение самой парадигмы современного российского образования. Как государственный институт оно пока к этому не готово, хотя тенденция к сближению светской и религиозной педагогики в последнее время обозначается все явственнее.

Однако здесь уместно сказать следующее. Стремительная наркотизация населения — это не только приближение государственной, национальной катастрофы. Это, прежде всего, личные и семейные трагедии. Ведь за каждым случаем наркомании стоит чья-то конкретная жизнь, жизнь дорогого и близкого человека: сына, брата, друга.

И поэтому принятие решения о том, какие ценности прививать своим детям, ученикам, студентам, какие духовные ориентиры им предлагать, есть дело личного выбора — выбора матери, отца, педагога — всех тех, кто в первую очередь заинтересован в успешном решении обсуждаемой сегодня проблемы.

Литература 1. Зеньковский, В. В. Педагогика // В. В. Зеньковский. — М.: Православный СвятоТихоновский Богословский институт, 1996. — 154 с.

2. Зеньковский, В. В. Проблемы воспитания в свете христианской антропологии // В. В. Зеньковский. Педагогические сочинения. — Саранск: Красный октябрь, 2002. — 3. Филарет, митр. Минский и Слуцкий. Православное учение о человеке // Православное учение о человеке. Избранные статьи. — Москва – Клин : Христианская жизнь, Формирование эмоционально-мотивационной сферы личности средствами духовнонравственного воспитания как профилактика наркомании подростков Л. Н. ФАРАФОНОВА, кандидат педагогических наук, доцент Дальневосточного государственного гуманитарного университета В настоящее время употребление наркотиков — одна из наиболее серьезных молодежных проблем. Количество наркоманов постоянно растет, а средний возраст их уменьшается. По мнению митрополита Калужского и Боровского Климента, «в настоящее время наркомания в России приняла характер эпидемии. При этом основные силы государства и общества направлены не на искоренение ее причин, а на борьбу с последствиями. Питательной почвой для наркомании служит царящая в обществе духовная опустошенность, отсутствие положительных идеалов, неверие в будущее.

Сегодня современной молодежи не хватает осознания значимости духовных и нравственных ценностей. Таких как вера в Бога, любовь, совесть, служение людям, душевность, ценность здоровья, вдохновение, творчество, ответственность». Душа, не нашедшая смысла и не реализующая свои возможности, становится этиологическим фактором, вызывающим болезнь.

Мир, в котором живет современный человек, все более динамично и радикально изменяется. Эти изменения затрагивают человека, его сознание и образ жизни:

происходит смещение ценностей, меняется картина мира современного человека, что связано с обновлением знаний, происходят изменения в способах жизнедеятельности, усвоения и передачи социального опыта. Иными словами, социокультурные и экономические условия меняют образ жизни людей, который в свою очередь вносит изменения в мировосприятие человека.

На историческую арену выходят новые люди, обладающие иными представлениями о добре и зле, о том, что нравственно, а что безнравственно, что допустимо, а что категорически запрещено, что подлежит одобрению, а что безусловному осуждению общественным мнением.

Система их жизненных ценностей во многом не совпадает с той, на выработку которой направлена деятельность всей системы воспитания и образования.

Проблема ценностной ориентации особую актуальность приобретает в решении проблем наркомании подростков. Наполненная духовным ценностным содержанием личностная концепция позволяет правильно ориентироваться в мире бездуховности и разрушительного соблазна, дает силы противостоять им. В подростковом возрасте впервые пробуждается интерес к своему внутреннему миру, который проявляется в самоуглублении и размышлении над собственными переживаниями, мыслями, кризисе прежнего, детского отношения к самому себе и к миру, негативизме, неопределенности, крушении авторитетов. В подростковый период осуществляется переход от сознания к самосознанию, «выкристаллизовывается» личность.

Поэтому возникает задача такой целостной организации воспитательного пространства, которая создавала бы условия для наполнения внутреннего мира подростка ценностным содержанием. Особая роль в ее решении принадлежит духовно-нравственному воспитанию, направленному на формирование эмоционально-мотивационной сферы личности.

Какими аспектами наполнено духовно-нравственное воспитание? Что оно в себя включает? С точки зрения аксиологического и антропологического подходов духовность и нравственность являются базовыми, сущностными характеристиками личности и связаны с мотивационной сферой внешне (нравственность) и внутренне (духовность). До недавнего времени достаточно полно и глубоко были исследованы социальные аспекты нравственности как совокупности принципов и норм поведения людей по отношению друг к друг и обществу (А. Ф. Анисимов, Т. Н. Гумницкий, А. А. Гусейнов, О. Г. Дробницкий, Н. В. Рыбакова и др.). Интерес к ее метафизическим корням в последнее время усилился. Стало очевидно, что уяснению этого понятия способствует выделение семантической пары «духовность-нравственность», поскольку, по мнению специалистов, между ними существует не только семантическая, но и онтологическая связь: нормы и принципы нравственности получают идейное обоснование и выражение в идеалах добра и зла, являющихся категориями духовности.

Сущность духовности заключается в трансцендировании человеком наличной действительности и своих собственных пределов. В самом факте присутствия духа в человеке проявляется более глубокая, фундаментальная реальность, которая обнаруживается в парапсихических явлениях и феноменах трансперсональных переживаний (З. В. Фомина).

Особое понимание духовности существует в православии, где понятие «дух»

в его предельном значении идентично понятию «Бог»: «Дух есть Бог». Бог — это абсолютная чистота, абсолютная любовь. В Нем нет зла, греха. Он свят. Поэтому духовен тот, кто в наибольшей степени воспринимает Бога. Образ Божий начертан в высших свойствах человеческой души — бессмертии, свободе воли, разуме, способности к чистой, бескорыстной любви (И. А. Ильин, В. Н. Лосский, С. Н. Трубецкой, Г. П. Федотов, С. Л. Франк и др.).

В педагогическом обиходе духовность характеризуется как проявление «человеческого в человеке». Духовность — это то, что возвышает личность над физиологическими потребностями, этическим расчетом, рациональной рефлексией, то, что относится к высшей способности души человека, что заложено в основание его личности. Это то самое высокое, конечное, высшее, к чему стремится личность. Это «самое высокое»

может быть низким, но духовность всегда — предмет человеческих стремлений, вектор (направленность) его души, устремленность к избранным целям (ценностям). Если цели личности внеположены обыденному человеческому существованию, то это говорит о ее духовных интенциях.

Направленность личности на достижение видимых целей земного бытия свидетельствует о ее эвдемонических или утилитаристских началах. Если духовность характеризует высшие, «вертикальные» устремления личности, то нравственность — сфера ее «горизонтальных» устремлений: отношений с людьми и обществом.

Классическая формула «дух творит себе формы», являясь выражением соотношения между духовным состоянием человека и его деятельностью, имеет принципиальное значение для уяснения специфики духовно-нравственного воспитания, поскольку из нее становится очевидным, что дух может реализовываться не только в духовной практике, но и в реальных человеческих поступках, творениях культуры, в высоком эмоциональном переживании. Вместе с тем, в своем пределе духовность является проявлением сверхсознания (М. В. Лодыженский) — особого состояния сознания, характеризующегося проникновением в суть вещей, постижением духовных истин.

Органом сверхсознания является сердце (А. Бергсон, Л. Войно-Ясенецкий, И. С. Павлов), которое, согласно последним научным данным, является не только главным «чувствилищем», но также органом духовного познания («Мы познаем в той мере, в какой любим», — свидетельствует блаженный Августин).

Как для внешнего человеческого естества — тела — сердце является центральным, главным органом, так и для внутреннего его существа, души, оно является таким центром, который направляет все другие желания, стремления, чувства. Это происходит благодаря высшей способности сердца — способности любить.

Любовь как главная эмоция, как внутренний источник света, будучи самым сильным, глубоким и напряженным из чувств, способна не только побудить человека к действию, но и преобразить его. Сердце обладает способностью восприятия духовных воздействий. Именно сердцем различает человек добро и зло, оно является «седалищем»

совести. «Человек склонен к добру и злу, — пишет Э. Фромм. — Когда обе склонности находятся в равновесии, он способен выбирать. Однако если его сердце ожесточилось до такой степени, что его склонности больше не уравновешены, он более не свободен в выборе». Очевидно, что с воспитанием сердца связан нравственный выбор личности, формирование мотивов к той или иной деятельности.

Забота о сердце как главном источнике духовной жизни, центре эмоциональномотивационной сферы, от расположения которого зависит весь строй чувств, мыслей, желаний и действий личности, является главной заботой духовно-нравственного воспитания, ее объектом.

Основной его целью является «возвышение» сердца, научение его любви.

И. Г. Песталоцци писал, что для воспитания «силы сердца в любви» необходимо упражнение. О необходимости не только «зажечь» сердце, но и постоянно поддерживать «духовный уголь» говорили также К. Д. Ушинский, А. И. Пирогов, В. Я. Стоюнин, И. А. Ильин, А. С. Макаренко, В. А. Сухомлинский и другие выдающиеся педагоги, подразумевая под этим выбор правильного направления развития личности, соответствующего главной цели бытия: чуткость ко всему святому, волю к совершенству, радость любви и вкус к доброте.

«Любить вообще, — пишет И. Базаров, — так близко сердцу человека, так естественно для его природы. Но как любить, уметь любить — это задача жизни». И. Г. Песталоцци рекомендовал постоянно расширять круг, в который входят объекты детской любви.

Все, существующее вне человека, по мысли Н. А. Бердяева, может быть воспринято им лишь в той мере, в какой войдет в его внутреннее сознание, станет его внутренним «я». Таким образом, очевидно, что одной из основных задач духовно-нравственного воспитания является выбор определенных ценностей, созвучных внутреннему миру ребенка и одновременно обладающих общественной значимостью («объектов детской любви»). Они являются его содержанием.

Другая, не менее важная его задача — воспитание «меры» любви в зависимости от ее объекта. В. С. Соловьев выделяет три основные «меры» любви, которые различаются по своей направленности, интенсивности, характеру: благоговение — глубочайшее почтение, «радостновидный страх» — мера отношения к тому, что выше человека, т. е.

к Богу, ко всему святому; понимание, сострадание, жалость — мера отношения к тому, что равно человеку, т. е. отношение к другим людям; стыд, воздержание — мера отношения к тому, что ниже человека: его физическая природа, природа вообще. Эти и другие положения философской антропологии стали основой личностного подхода, имеющего наибольшее значение в гуманистической, субъект-субъектной образовательной парадигме (К. А. Абульханова-Славская, И. С. Кон, А. В. Мудрик, А. Б. Орлов и др.).

Личностный подход предполагает помощь воспитаннику в осознании себя личностью, в выявлении и раскрытии его возможностей, отношение к ребенку как субъекту воспитательного взаимодействия. Наиболее продуктивной формой такого взаимодействия является диалог (М. М. Бахтин, В. С. Библер, Л. И. Богомолова, С. Т. Вайман, И. В. Костенчук, С. Ю. Курганов, Г. С. Померанц, А. Сидоркин, А. У. Хараш).

Диалогическая сфера бытия человека может быть реализована в педагогическом общении, если смыслы учителя, связанные с изучаемым явлением, пересекаются и взаимодействуют со смыслами ученика, в результате чего образуется общее смысловое поле. Богатство смыслов содержит культура, которая, по мнению И. Я. Лернера, должна стать единственным источником содержания образования.

Культура потенциально является «полем» глубинного (пережитого) общения педагога с ребенком, поскольку образы культуры отличаются нераздельным единством чувственных и смысловых компонентов, а мир эмоциональных переживаний подростка в значительной мере обеднен и нуждается в большой эмоциональной насыщенности и подкреплении смысловой основой (подтверждением чему служит подростковый эскапизм). Кроме того, образы культуры в аксиологическом аспекте предстают как ценности, а образы культуры и искусства классического — как система гуманистических и духовных ценностей.

Система российского образования, несмотря на всю сложность современной ситуации, сохранившая свою жизнестойкость, прежде всего, благодаря гуманистическим ценностям, заложенным в его содержании, продолжает «оставаться на плаву».

Гуманистические ценности, будучи онтологически связаны с ценностями христианскими, утверждают примат человеческой личности и таких абсолютных категорий, как Истина, Добро, Красота. Все эти ценности в той или иной форме встречаются в содержании программ основной общеобразовательной школы.

Результаты проведенного анализа содержания образования современной школы ученым-педагогом Т. И. Петраковой обращают внимание на то, что:

Базовое содержание не проработано с точки зрения гуманистической ориентации всего образования.

Содержание образования слабо ориентировано на развитие творческих потенций учащихся и формирование ценностного отношения (за исключением иностранных языков, истории, физики, изобразительного искусства, музыки — на уровне постановки задач).

Имеет место серьезная перегрузка программ усложненным, объемным материалом, ориентированным на вуз (особенно география, физика, химия), при явной недогруженности его общекультурными сведениями.

Наблюдается диспропорция между формально-рациональным и ценностно-эмоциональным началами в содержании образования, перегруженность программ информацией.

Поставленные общегуманитарные задачи не обеспечены содержательно, не прослеживается их связь с «Требованиями к уровню подготовки выпускников».

Вместе с тем в содержании образования был выявлен следующий совокупный комплекс ценностей: стремление к истине; социальное и духовное благополучие общества;

социальная справедливость; патриотизм; ценность личности; здоровье; сохранность природы; национальная история и культура; ценность других народов, их специфика и культура; ценность творчества; ценность традиций и ряд других.

Вслед за отбором и дидактической переработкой ценностных компонентов образовательных программ необходимо обратить внимание на готовность педагогов нести и передавать ценностные ориентации. Педагоги должны быть готовы к принятию их в качестве собственных ценностей — в противном случае они не станут потребностью для учащихся. Исходя из этого, можно сделать вывод, что решение проблем духовно-нравственного воспитания непосредственно связано с психологической перестройкой педагогических кадров, их психолого-педагогической подготовкой, развитием профессионально-педагогической направленности и гуманизацией ценностноориентационной сферы, диалогизацией педагогического общения.

Гуманистические ценностные ориентации педагога стали предметом специального изучения (Н. П. Гапон). Подобная ориентация личности предполагает смещение личностного статуса с позиции пассивного потребителя духовных ценностей (объекта) в статус социально-активного соучастника и сотворца духовной жизни; изменение монологической схемы в системе человеческих отношений, переход на позицию субъекта взаимодействия; подлинное личностное саморазвитие.

Таким образом, гуманистическая ценностная ориентация учителя заключается в единстве личностного способа жизни и форм педагогического сотрудничества. Именное такое единство профессионального и личного можно назвать педагогическим духовным общением. Его особенность заключается в том, что в его процессе «один дух влияет на другой чувством» (Ф. Затворник).

И. П. Юнгер, Л. Г. Кирилюк разработали критерии осуществления духовно-нравственного воспитания, которые основаны на логике протекания педагогического процесса.

Первый критерий — мера педагогического воздействия на личность школьника.

Его показатели раскрывают условия эффективной деятельности педагога по духовнонравственному воспитанию и состоят их характеристик реализации им своих профессиональных умений и личностных качеств. Реализацию профессиональных умений характеризуют следующие показатели:

• насыщение педагогического процесса духовно-нравственным содержанием;

• разнообразие средств и приемов педагогического воздействия;

• использование возникающих проблемных ситуаций в целях духовнонравственного воспитания учащихся;

• подкрепление воспитательных воздействий моральными стимулами.

Личностными качествами, необходимыми для эффективного осуществления процесса духовно-нравственного воспитания, являются:

• морально-волевые качества: целеустремленность в осуществлении задач духовно-нравственного воспитания, твердость в убеждениях и умение их отстаивать в любых ситуациях, • настойчивость и последовательность в требованиях, справедливость, ровность по отношению ко всем детям, рассудительность, спокойствие и самообладание как проявление устойчивости нравственного поведения в экстремальных ситуациях; эмоционально-нравственные качества: чуткость, эмоциональная отзывчивость, педагогический такт, терпеливость, адекватность внешних проявлений нравственной ситуации и внутриличностным ориентирам, живость и энергичность, приветливость, достоинство;

• мировоззренческие качества: любовь к детям, патриотизм, гуманизм.

Второй критерий — мера реализации условий воспитания — связан с учетом особенностей среды (Л. И. Новикова, В. А. Караковский, Н. Л. Селиванова, В. Д. Семенов и др.). Он состоит из следующих показателей:

• морально-психологический климат школьных коллективов; моральнопсихологическая атмосфера семей учащихся;

• круг внеурочного и внешкольного общения детей; круг их неформального общения.

Третий критерий — мера реализации педагогического взаимодействия. Его эффективность можно оценивать по непосредственной и отсроченной реакции учащихся на проводимое воздействие. Опираясь на исследования психологов, подтверждающие, что наблюдению в полной мере доступны только экстериоризованные действия, имеющие вербальную или двигательную основу, были выдвинуты следующие показатели:

• действенная реакция, • эмоциональная реакция, • словесная реакция.

Первая реакция, которая возникает у школьников — эмоциональная. Относительно ее A. C. Макаренко писал, что воспитателю нужно уметь читать на человеческом лице, на лице ребенка, чтобы по нему узнавать о душевных движениях. Словесная реакция не требует больших усилий для ее «расшифровки». Действенная реакция особенно ценна тем, что она характеризует интериоризированный школьником результат педагогического воздействия, который проявляется на основе осмысления воздействия и выработки соответствующей установки. Чем выше мера воздействия, тем адекватнее будет восприятие и тем эффективнее единичное взаимодействие и процесс духовно-нравственного воспитания в целом.

Специально проводимая работа по духовно-нравственному воспитанию подростков помогает развить у них самосознание как установление адекватного отношения к самому себе и окружающему. Наиболее реальным делом в борьбе с наркоманией является ее профилактика, а не лечение (хотя последнее тоже немаловажно). А чтобы вовремя предупреждать наркоманию, учителям необходимо постоянно проявлять внимание к своим ученикам и помнить, что правильно организованный педагогический процесс имеет ряд компонентов, влияющих на развитие духовно-ценностных ориентиров подростков, позволяющих выстоять в мире проблем и соблазнов.

Высокий потенциал духовно-нравственного образования как средство профилактики наркомании Т. В. ЕРМОЛАЕВА, кандидат психологических наук, доцент кафедры педагогики и психологии ХК ИППК ПК Сегодня никого не надо убеждать в той опасности, которую несет в себе наркомания — страшный недуг современного общества. Наркомания, это не только проблема отдельных людей, но и проблема семьи, общества, государства. Она включает в себя духовный, нравственный, медицинский, социальный, юридический, государственный и даже политический аспекты.

Слово «наркомания» имеет греческие корни. «Нарк» означает оцепенение, а «мания» — безумие, страсть. Слово «страсть» переводится и как сильное, неукротимое желание, и как мучение, страдание. Страсть — болезнь души, имеющая тягу к непомерному росту и подавлению собою всех прочих качеств и проявлений личности. Наркомания — это такая зависимость, при которой все силы и устремления человека направлены на объект своей привязанности. Человек страдает и мучается, но как связанный цепями, не может сам преодолеть недуг. Самым желанным для наркомана при приеме наркотика является состояние эйфории — то есть повышенное настроение, «кайф». Именно в таком стремлении получить примитивное наслаждение, ложно понимаемое удовольствие заключается ключевой пункт наркотической зависимости. Наркотики разрушают душу и тело, низводя человека до животного состояния.

Наркомания по своему существу есть отказ от жизни (средняя продолжительность жизни наркозависимого составляет 4,5-5 лет), и кончается она всегда самоубийством:

в виде ли передозировки, несчастного случая в состоянии наркотического одурения, или прямого суицида.

Наркомания затрагивает все стороны жизни человека: и телесную и социальную и психическую, однако основная причины наркозависимости — духовная опустошенность, приводящая к полной деградации личности.

Духовная опустошенность характеризуется:

• отсутствием высшего смысла человеческого существования и стремлением заменить его суррогатами;

• неразвитостью духовно-нравственной сферы личности, размыванием границ дозволенного в представлениях о моральном поведении, жизнью по принципу, который метко обозначил Ф. М. Достоевский: «Если Бога нет, то все дозволено»;

• отсутствием ценности жизни, потерянностью, мыслями о самоубийстве или попытками суицида;

• культом примитивных наслаждений и низменных инстинктов;

• холодностью, бессердечием, безразличием к чувствам окружающих;

• стремлением к бегству от реальности в мир иллюзий;

• беспричинными страхами;

• лживостью;

• скукой.

Отказ от духовных устремлений переживается человеком как тяжелое, мрачное, тревожное, напряженное состояние души, которое хочется «заглушить» каким-либо способом. Бездуховное общество предлагает один из способов просто и быстро расслабиться, облегчить душевные страдания — принять наркотик. Вот типичный пример, приведенный Протоиереем Виктором Дорофеевым: «В свое время у нас на приходе один наркоман по моей просьбе записал свою исповедь, с его разрешения мы ее потом опубликовали в газете. Он рассказывает, как он начал употреблять наркотики. Учился в десятом классе, жизнь была совершенно серой и неинтересной. «Пытался покончить жизнь самоубийством, как и мои одноклассники». Когда среди этой серой жизни представилась ему возможность попробовать наркотик, то это произошло совершенно спокойно, безболезненно для совести. Раз жизнь не дорога, почему бы этого не сделать?».

Наркомания — это проявление духовной болезни не только конкретного человека, но всего и общества. Это расплата за бездуховность, бессмысленность, утрату подлинных идеалов и идеологию потребительства. Священник Михаил Махов считает, что наркоман — это не любопытный глупый подросток, сам влезший в сети наркомафии, а жертва. Общество виновато в том, что не защитило его от наркотика, так как те, кто должен был умело держать оборону и эффективно оказывать сопротивление вползающему в наш общий дом злодейству, делают это неэффективно, а беда приходит быстро.

Профилактика наркозависимости должна включать такие меры защиты, которые повышают устойчивость человека к неблагоприятным факторам, создают ему нравственный иммунитет, сохраняют его здоровье. Выражение «болезнь легче предотвратить, чем лечить», справедливо и в отношении наркомании.

Так как наркомания — болезнь не только физическая, но и духовная, знания, переданные изолированно от нравственной основы, существенной роли в становлении здоровой личности не играют. Большинство современных ученых считают, что самым надежным средством профилактики наркомании может служить духовнонравственное развитие личности. Помочь выработать его — основная задача духовнонравственного образования, которая осуществляется совместными усилиями семьи, школы, общества. Еще Иван Ильин отмечал, что самое важное в воспитании — это духовно пробудить ребенка, воспитать личность, перед которой были бы бессильны все соблазны и искушения современного сатанизма.

Для того чтобы наши дети и молодежь были способны к созидательной, а не разрушительной деятельности, им необходимо рассказывать не только об опасности наркотиков, но и приобщать их к духовным традициям российской культуры, создавать условия для воспитания одухотворенной личности. Это позволит обеспечить им прочную нравственную основу, потребность в здоровом образе жизни, критичность и самостоятельность мышления, умение не принимать ложные ценности, какими бы заманчивыми они не казались, и нравственные силы противостоять злу.

Главной традицией, основным духовным стержнем, который охранял физическое и духовное здоровье нашего народа, оберегал его жизнеспособность, было Православие. Православная вера каждому, кто ее обретал, помогала понять и осознать высший смысл своей жизни, заметно обогатиться лучшими качествами — добротой и красотой души, творческими способностями, мужеством и героизмом.

Духовное начало — самое ценное достояние в жизни народа, его традиций, культуры. Это главная характеристика человека.

Определяя роль духовности в развитии личности, Б. С. Братусь указывает, что она придает жизни человека смысл, в ней он черпает ответы на волнующие его экзистенциальные проблемы о критериях добра и зла, истины и заблуждения, красивого и безобразного. Она открывает доступ к любви, совести, чувству долга, к правосознанию и государственности, к искусству, науке и религии, указывает человеку, что является для него главным и наиболее ценным, дает ему то, ради чего стоит жить (2; с. 125).

Проблема духовности занимает центральное место в наследии И. А. Ильина. Он выделяет три критерия духовности человека:

• умение жить внутренним опытом, а не просто телесно-чувственноматериальным;

• умение отличать нравящееся, дающее наслаждение от того, что на самом деле хорошо, объективно-прекрасно, истинно;

• различая эти два ряда ценностей, уметь предпочитать лучшее, совершенное, служить ему, беречь его.

Как отмечает А. А. Андрушкевич, духовность — источник активности человека, условие роста и усложнения его психического мира, внутренняя детерминанта действий и поступков человека, способа его жизни, в целом. Она определяет направленность личности, способствует ее спасению от безнравственного, гибельного пути, сохранению физического и психического здоровья, выживанию человека в социальной среде, а в макромасштабе — поступательному развитию общества и всего человечества (1; с. 21).

У русского народа, во всяком случае у большей части его представителей, есть общие духовные особенности. Это характерные черты русского духа, сформированные тысячелетием православного уклада общественной и частной жизни:

• идея отечественного единения и согласия;

• ощущение исторического долга, чувство преемственности поколений;

• стремление к высшим целям (Н. А. Бердяев отмечал, что «неустанное богоискательство заложено в русской душе»);

• целомудрие, совестливость, разумность всех жизненных проявлений, единство • жизненная установка на самопожертвование, всечеловечность и всемирная отзывчивость;

• глубокая искренность, тесная связь доброго расположения сердца и поступков;

• эстетическое отношение к миру, стремление к красоте и гармонии во всем.

Современный учитель не может не задумываться над традиционным православным толкованием духовно-нравственных ценностей. Сегодня религиозная образованность снова стала необходимой частью национальной культуры. Академик РАО В. С. Леднев писал: «Общество постепенно усваивает достаточно простую, но, к сожалению, утерянную в прошлом богоборческом веке истину: улучшение жизни в стране без возрождения нравственности, базирующейся на духовных основах Православия, невозможно».

Если не говорить с детьми уважительно и благодарно о веками сберегаемых нашим народом духовных ценностях, не защищать молодежь от духовных подмен, то их душа и жизнь будут в опасности, ведь свято место, как известно, пусто не бывает.

Православная культура — это и история, и литература, и иконография, и богатейшие архитектурные традиции, и удивительная гимнография. Это, наконец, прикладное искусство, традиции которого живы до сих пор. Но, кроме того, православная культура — особое духовное отношение человека к себе и миру, межличностные отношения, основанные на любви и уважении, любовь, верность и ответственность в семье, традиционный бытовой уклад основой массы населения России. Православная культура — это культура жизни, культура взращивания, исцеления и преображения души, ведь в ней накоплен многовековой опыт борьбы со страстями.

В России уже имеется опыт духовно-нравственного образования. Во многих регионах страны созданы центры духовно-нравственного образования и воспитания, открыты курсы повышения квалификации для педагогов. В школах также широко распространяется преподавание общеобразовательного предмета или факультатива по основам Православной культуры.

Духовно-нравственное образование обладает высоким воспитательным потенциалом, вызывает качественные изменения в образовательном пространстве школы: происходит одухотворение ее ценностей, традиций, возвышается язык и стиль общения, появляются новые образцы гражданского и духовного служения из жизни конкретных исторических лиц. Имеются объективные показатели положительного влияния курса на эмоциональное и нравственное состояние детей, на их психическое здоровье в целом, у детей появляется желание совершенствовать собственную личность, обретается смысл жизни.

Изучение православной этики помогает профилактике негативного поведения, снимает внутренние конфликтные состояния, агрессию, страхи, помогает обрести спокойствие, уверенность и мир в душе; у детей развивается бережное отношение к семейным ценностям, любовь к ближним, ответственность за свои поступки, совестливость и т. д.

Наиболее позитивно духовно-нравственное образование влияет на осознание детьми понятия Родины, формирование потребности в гражданском служении своему Отечеству, способствует воспитанию у детей уважительного, бережного отношения к духовному и историческому наследию своего народа, укреплению духовных связей с предшествующими поколениями России.

Необходимо, чтобы духовно-нравственное воспитание пронизывало все процессы в школе (обучение, различные направления воспитания, внеурочную работу и т. д.).

Лишь тогда оно будет эффективным.

Духовно-нравственное образование — это новое направление и оно предполагает несколько уровней организации воспитательного и образовательного процесса в школе:

Первый уровень: создание «островков» духовной культуры для приобщения учащихся к традициям православной культуры через участие в театрализованных православных праздниках («День славянской письменности и культуры», «Рождество», «Именины» и др.), через посещение концертов духовной музыки, через обсуждение с детьми статей, посвященных проблемам православной этики и культуры.

Второй уровень: факультативные занятия с учащимися по основам духовнонравственной культуры.

Третий уровень: введение в вариативную часть школьного базисного плана таких предметов, как «Основы православной культуры», «Истоки», «История религий». Все эти предметы являются историко-культурологическими и соответствуют принципу светского характера содержания образования в государственных и муниципальных учреждениях.

В 2007 году с принятием закона «Об образовании» в его новой редакции, начался новый этап государственной образовательной политики. Применительно к основным общеобразовательным программам закон указывает на то, что их главная задача — «обеспечение духовно-нравственного развития, воспитания и качества подготовки обучающихся». Одним из ключевых нововведений стало признание приоритетной роли духовно-нравственного воспитания на всех уровнях образования.

Реформирование образования открывает широкие перспективы перед российской школой, но созидательно реализовать их в своей деятельности сможет только компетентный и ответственный педагог. Таково учительское служение: все свое время, силу, способности и любовь педагог посвящает детям. По словам русского педагога С. А. Рачинского, «нужен личный подвиг: бесконечно тяжкий, до смешного скромный, потому — великий». Учитель, имеющий призвание, сумеет преодолеть все препятствия, которые встретятся ему на пути, и будет вознагражден любовью и здоровьем детей, уважением и сердечным расположением родителей.

Список литературы:

1. Андрушкевич А. А. Духовно-нравственное и нервно-психическое здоровье: медикопсихологические аспекты диагностики, восстановления и формирования. — Н. Новгород, 2001.

2. Братусь Б. С. Начало Христианской психологии / Учебное пособие для вузов. — М., 1995.

3. Протоиерей Виктор Дорофеев Духовно-нравственное воспитание подрастающего поколения. http://www. ihtus. ru/edu 4. Власова Т. И. Духовные ценности как культурологические основы воспитания личности / Т. И. Власова // Стандарты и мониторинг в образовании. — 2002. — № 2.

5. Духовно-нравственное воспитание и образование в современной школе. Новокузнецк, — 2001.

6. Ильин И. А. О сопротивлении злу силою. — М., 1993.

7. Кондаков А. М. Духовно-нравственное воспитание в структуре Федеральных государственных стандартов общего образования. // Педагогика — 2008. — №9.

8. Иерей Михаил Махов. Возвращение к жизни. – М., 1999.

9. О федеральном государственном образовательном стандарте общего образования:

доклад Российской академии образования. / Под ред. Кондакова А. М., Кузнецова А. А. // Педагогика. – 2008. – №10.

10. Рачинский С. А. Сельская школа. Сборник статей. – СПб., 1902.

Современный опыт взаимодействия школы и Русской Православной Церкви Д. В. ЧАЛЫЙ, преподаватель Хабаровской духовной семинарии В последние годы во многих регионах Российской Федерации широкое распространение получило преподавание в государственных и муниципальных образовательных учреждениях специальных учебных предметов и курсов православной культурологической направленности («Основы православной культуры», «Православная традиция», «Основы православия», «Православная этика», «Истоки» и др.).

«Этот процесс обусловлен объективными обстоятельствами, выдающимся значением православной христианской религии в истории и современной жизни российского общества и государства, местом православной культуры в отечественном историческом и культурном наследии». В настоящее время изучение основ духовно-нравственной (в том числе православной) культуры в государственных (муниципальных) общеобразовательных учреждениях Российской Федерации осуществляется на основании писем Минобразования России от 22 октября 2002 и от 13 февраля 2003 г. в рамках национально-регионального компонента и компонента образовательного учреждения государственного образовательного стандарта.

К числу субъектов Российской Федерации, включивших этот предмет в региональный компонент, относятся, в частности, Белгородская, Брянская, Владимирская, Смоленская и другие области. Летом 2007 г. в Органы управления образованием субъектов РФ было направлено информационное письмо за подписью директора Департамента образования И. И. Калины3 с приложением «Примерного соглашения о сотрудничестве органа управления образованием субъекта Российской Федерации и централизованной религиозной организации (наименование епархии) Епархии Русской Православной Церкви (Московский Патриархат)». В основу Примерного соглашения легли наиболее удачные, в плане реализации, пункты подписанных ранее Соглашений о сотрудничестве на местном уровне между православными Епархиями и Министерствами образования субъектов РФ (г.

Москва, Свердловская обл.4, ХМАО, и др.).

В преамбуле Примерного соглашения в частности говорится, что целью заключения соглашения о сотрудничестве является «формирование у обучающихся целостного мировоззрения, представления о православной культуре, как о важнейшей составляющей российской и мировой культуры, развития духовно-нравственного просвещения и культурно-педагогических традиций в системе образования»5.

1 Примерное содержание образования по учебному предмету «Православная культура». Приложение к письму Министерства образования Российской Федерации органам управления образованием субъектов Российской Федерации от 22.10.2002 №14-52ин / 16. Полный текст опубликован: http://www.ed.gov.ru/files/materials/228/pril.doc 2 Статистические данные по религиоведческим курсам в субъектах РФ см.: Приложение 3 Официальный адрес публикации: http://www.mon.gov.ru/work/obr/dok/obs/3941/ 4 На основании Соглашений о сотрудничестве между Екатеринбургской епархией РПЦ и Министерством образования Свердловской обл. стало возможным увеличение числа школ, в который изучают ОПК с 47 в 2005 г. до 94 в 2007 г.

5 Примерное соглашение о сотрудничестве органа управления образованием субъекта Российской Федерации и централизованной религиозной организации (наименование епархии) Епархии Русской Православной Церкви (Московский Патриархат):

http://www.mon.gov.ru/work/obr/dok/obs/3941/ В первой статье оговорен предмет соглашения, который включает «…сотрудничество в решении организационных вопросов, связанных с преподаванием предметов по православной культуре в государственных и муниципальных общеобразовательных учреждениях, развитием их учебно-методического обеспечения и научно-педагогической базы, подготовкой, повышением квалификации и получением рекомендаций педагогами, желающими преподавать данные предметы»6.

Заместитель министра образования Российской Федерации И. И. Калина на состоявшейся в декабре 2007 г. в Калуге конференции «Государственные образовательные стандарты нового поколения в контексте формирования нравственных и духовных ценностей обучающихся» так прокомментировал изменения, внесенные в закон об образовании: «Необходимо понимать, что если у сообщества (жителей села, микрорайона города) есть четко проявленная образовательная потребность, например в изучении истории родного края, культуры своего народа, родного языка и т. д., то учредитель и коллектив школы должны обеспечить возможность качественной реализации этой потребности. Ибо именно на это, то есть на создание гарантий получения качественного образования в соответствии с потребностями и запросами граждан, и направлены все дополнения, внесенные в упомянутый закон.

При этом будем понимать, что новая редакция п. 2 статьи 14 Закона Российской Федерации «Об образовании»7 сделала формирование духовно-нравственной личности неотъемлемой частью результатов образования» 8.

Внесение изменений в действующий Закон «Об образовании» представляется более чем своевременным. Европейская законодательная база в ряде стран предполагает изучение религии в рамках образовательных стандартов: в Дании и Норвегии изучают лютеранство, в Греции — православие, в Литве — католицизм. В Англии, Испании и Бельгии наряду с христианством преподают и другие религии9. Лучше всех с духовным образованием дело обстоит в Финляндии. Здесь даже если только один ученик является приверженцем определенной религии, ему дают учителя, чтобы он мог узнать об основах той веры, которой придерживается10.

Согласно п. 10 Рекомендации №1556 Парламентской Ассамблеи Совета Европы от 24.04.2002, правительства государств-членов Совета Европы призваны «включить информацию о религиозных культурах в школьные программы». Эта рекомендация имеет отношения к странам-участникам Евросоюза, у которых изучение религии не является обязательным компонентом школьной программы11.

В марте 2008 года средства массовой информации поместили краткое сообщение о введении с сентября 2009 г. нового предмета «Духовно-нравственная культура»12.

Разработкой общегосударственного стандарта занялась Российская академия образования при участии представителей традиционных конфессий.

Одной из важнейших проблем при введении нового курса в России станет недостаТам же.

7 Закон РФ «Об образовании». Статья 14. Общие требования к содержанию образования п. 2. Содержание образования должно обеспечивать: адекватный мировому уровень общей и профессиональной культуры общества; формирование у обучающегося адекватной современному уровню знаний и уровню образовательной программы (ступени обучения) картины мира; интеграцию личности в национальную и мировую культуру; формирование человека и гражданина, интегрированного в современное ему общество и нацеленного на совершенствование этого общества; воспроизводство и развитие кадрового потенциала общества.

8 Доклад Заместителя Министра образования и науки Российской Федерации Калины И.И. на конференции «Государственные образовательные стандарты нового поколения в контексте формирования нравственных и духовных ценностей обучающихся» (г. Калуга, 20 декабря 2007 года) 9 Suchocha H. Nauczanie religii w wietle konstytucij i ustawodawstwa wybranych pastw europejskich//Nauczanie religii w szkole w pastwie demokratycznym. Lublin, 1991, S. 85- 10 «Факультативная система сложилась в США ради сохранения фундаментальной для американского общества ценности мировоззренческого плюрализма» Цит. по: Черняга К.А. Религиозное образование в государственной школе: особенности правового регулирования.

11 Источник: http://www.radonezh.ru/analytic/articles/?ID= 12 «C 1 сентября 2009 года в российских школах появится новый предмет – «Духовно-нравственная культура». В его рамках дети будут в обязательном порядке изучать основы православия, ислама, иудаизма и буддизма. «Духовно-нравственная культура»

станет обязательной дисциплиной школьной программы. Ее будут преподавать со 2-го по 11-й класс. Два раза в неделю дети будут посещать занятия, на которых им расскажут о четырех основных религиях. К концу года по данному предмету разработают государственный образовательный стандарт. Тогда станет известно, в какой форме будут проходить уроки (лекции, игры, экскурсии), соотношение часов между теорией, семинарами, зачетами, а также методы проверки знаний». В Российских школах будут преподавать «Духовно-нравственную культуру» // http://www.5ballov.ru/news/newsline/2008/03/26/59721 (ссылка на источник: regions.ru.) точное количество подготовленных кадров. Преподавать должны не священнослужители, а учителя. Читать лекции по религии будут выпускники факультетов теологии, религиоведения или учителя по общественным дисциплинам, прошедшие переобучение.

Уже сейчас во многих педагогических вузах организованы курсы повышения квалификации. В настоящее время около 3 тысяч студентов в 40 российских вузах обучаются по специальности «Теология».

Хотелось бы напомнить о существующем положительном опыте взаимодействия Церкви и органов образования в плане проведения совместных, ежегодных, мероприятий Министерством образования края, ХК ИППК ПК и Хабаровской духовной семинарией. Это: Дни славянской письменности и культуры, Свято-Димитровские образовательные чтения, СвятоСерафимовские образовательные чтения, детско-юношеский конкурс «Моя Святая Русь».

Совместными усилиями отдела дополнительного образования министерства образования Хабаровского края и Хабаровской духовной семинарии в прошлом году были проведены два этапа — краевой и межрегиональный — Всероссийского конкурса в области педагогики, воспитания и работы с детьми школьного возраста и молодежью на соискание премии «За нравственный подвиг учителя». Итоговое награждение победителей и участников межрегионального этапа конкурса состоялось 19 декабря на Краевом Рождественском фестивале духовной культуры «Святой России край» — еще одном совместном мероприятии.

На фоне возрастающего как в стране, так и в крае всеобщего интереса к решению проблем духовно-нравственного воспитания, представляется целесообразным начать тесное сотрудничество между Управлением образования и Хабаровским епархиальным управлением с подписания Соглашения. Опыт других регионов указывает на положительные результаты тесного взаимодействия Церкви и министерства образования. Современное общество остро нуждается во всесторонне развитых личностях, а полноценное развитие не может состоять из совокупности усвояемого материала по различным отраслям знаний.

Сегодня никто не оспаривает необходимость воспитательного процесса в деле формирования личности, основанного именно, на духовно-нравственных началах.

И у Русской Православной Церкви, и у представителей сферы образования Хабаровского края общее проблемное поле — воспитание полноценного человека, ответственного гражданина, всесторонне развитой личности в духе многонациональной традиции и культуры нашего народы. Осознавая всю ответственность за поколение завтрашнего дня, нам уже сегодня необходимо перейти от «присматриваний» и проверок на политкорректность — к конкретным действиям.

Духовно-нравственные ценности в профилактике и изменении криминального сознания несовершеннолетних, употребляющих наркотические средства А. Г. ПЕТРЫНИН, кандидат педагогических наук, заслуженный учитель Российской Федерации, директор Центра психолого-педагогической реабилитации и коррекции (г. Хабаровск) Важнейшие ценности и традиции русского народа на протяжении его великой истории сформировались по преимуществу в лоне Православия.

Начиная с эпохи Владимира Мономаха, русская педагогическая мысль настойчиво акцентировала определенную гармонию общечеловеческих и национальных ценностей.

По свидетельству многих авторов, общечеловеческие ценности рассматривались и как данные свыше, т. е. Богом, и как наилучшие достижения национальной культуры (2, с. 54).

К сожалению, современная практическая педагогика воспитания, направленная на решение проблем профилактики и преодоления девиантно-криминального поведения несовершеннолетних, в том числе наркозависимости, как правило, делает ставку на создание внешних регуляторов поступков, а не на создание условий для духовнонравственного саморазвития подростка.

Данная статья представляет собой краткое описание влияния духовности, духовнонравственных ценностей на изменение криминального сознания несовершеннолетних правонарушителей, употребляющих наркотические вещества. При ее подготовке были использованы материалы исследований проблем воспитания в свете христианской антропологии (1), аксиологических проблем в образовании (2, 3), криминальной уголовно й субкультуры в подростковой среде (6), ряд других источников, а также материалы опытно-экспериментальной работы педагогов Центра психолого-педагогической реабилитации и коррекции г. Хабаровска для несовершеннолетних с девиантнокриминальным поведением, являющегося Федеральной экспериментальной площадкой Министерства образования и науки Российской Федерации.

В Центре психолого-педагогической реабилитации и коррекции г. Хабаровска, в условиях открытого образовательного учреждения, воспитываются подростки обоего пола с высокой степенью криминальности, имеющих опыт употребления психоактивных веществ, большинство из которых проживает в семьях (4, с. 28).

В начале подросткового периода, когда начинается активное перераспределение привязанностей, у несовершеннолетних, воспитанных в обстановке семейнопедагогической запущенности, появляются подражатели из числа неустойчивых в нравственном отношении детей. Манера поведения, основанная на демонстрации агрессивности, негативного отношения к требованиям дисциплины и нарушении границ дозволенного, становится одним из способов завоевания престижа в глазах подростковой группы. Конфликтно-возбудимый тип реагирования может закрепиться как привычная форма поведения. В тех случаях, когда под влиянием негативных обстоятельств воспитательной среды формируется защитно-тормозной тип реагирования, подростки остаются вне группы сверстников, хотя у них появляются привязанности к одному-двум приятелям, которые выбираются по принципу совпадения социальных позиций. Связи же с организованным коллективом и семьей становятся все более слабыми. Отклоняющемуся поведению подростков свойственны побеги из дома, упорное уклонение от посещения школы, бесцельное времяпровождение и связанные с этим правонарушения, как правило, кражи, открытые хищения имущества (в последнее время чаще всего мобильных телефонов), употребление психоактивных веществ.

Желание сохранить свое место в организованном коллективе сменяется у несовершеннолетнего устойчивой ориентацией на интересы неформальной группы, и если группа (особенно под влиянием взрослого преступника) имеет криминогенные установки, этот период формирования личности может стать наиболее опасным в смысле возникновения антиобщественных побуждений. Младшие подростки, развитие личности которых претерпело отклонения как по первому (конфликтному), так и по второму (тормозному) варианту аномального реагирования, начинают улавливать асоциальную сущность предъявляемых им требований и стремятся завоевать расположение покровителя не активностью вообще, а именно делинквентным поступком. Постепенно у подростков формируется криминальное сознание.

В последние годы первичная диагностика подростков, поступающих в Центр психолого-педагогической реабилитации и коррекции г. Хабаровска, выявляет значительное количество случаев совершения противоправных поступков (кражи, уходы из дома и бродяжничество, попытки суицида, токсикомания, наркомания и т. д.), вызванных влиянием криминальной субкультуры. Практически в каждой школе г. Хабаровска есть дети, «живущие по понятиям».

Своеобразный характер носят межличностные отношения в группах этих подростков, характеризующиеся проявлениями уголовной субкультуры. Здесь действуют чуждые обществу требования, правила, традиции, ценности: асоциальные групповые нормы, клички, «общий котел», асоциальные клятвы, ритуалы, уголовный жаргон, преступная иерархия и т. д. (6, с. 7-18). У этих ребят деформированы духовные, познавательные, эстетические потребности, утрачен интерес к учебе.

Бесполезность запретов проявления уголовной субкультуры очевидна. Альтернативой формированию криминального сознания является создание несовершеннолетним условий для выбора и присвоения ими новых нравственных ценностей. В Центре психолого-педагогической реабилитации и коррекции подросткам предлагается иной образ жизни, другие нормы и правила, исключающие асоциальное содержание во взаимоотношениях и поступках. Включение воспитанников в активную деятельность (учебную, производственную, творческую и т. д.), проживание конфликтов в педагогически выверенном процессе позволяют им приобрести новые смысловые (ценностные) установки, блокирующие негативные операциональные установки и удержаться от совершения противоправных поступков.

Наиболее важное значение в реабилитационном процессе имеет взращивание духовности. Обратимся к сборнику документальных очерков о деятельности Центра психолого-педагогической реабилитации — «Хрестоматии по добротворчеству».

Андрей говорит неторопливо, тщательно подбирая слова. Он от рождения инвалид, левая рука висит плетью. Знаю, что мальчик к своим шестнадцати годам прошел все круги ада, воровал, кололся, жил по чердакам. Но пришел в приют сам, встал перед директором — сутулый, почти старичок, с глазами, в которых отчаяние.

— Я вор, я вор! Я на игле сидел! Мне прощают, потому что инвалид! Возьмите меня в приют, пропадаю я… Через неделю мальчик попросил окрестить его. Потом была первая исповедь, и Андрей рыдал, стоя на коленях перед священником, дрожали мальчишеские плечи, лились по лицу слезы. После исповеди пришло спасительное облегчение. Даже взгляд у парня стал другой.

Андрей достал из кармана курточки маленькую иконку — святая Надежда.

— Мамке купил. Она у меня Надежда. Хорошая, вы не думайте.

У меня опустились глаза. Видно, в оттаявшее сердце бывшего малолетнего вора и наркомана уже вошло великое чувство, именуемое всепрощением и любовью.

— Андрей, — спрашиваю, — как думаешь, после того как ты побывал здесь, приложился к святыни, помолился перед мощами Божьих угодников, возможно ли опять назад, в подвал, к воровству, к наркомании?

Андрей не раздумывает.

— Нет. Мне Богородица поможет. Я молиться буду, и Она мне поможет. (7, с. 58-59) Непосредственность и простота детской религиозности, ясность и чистота в их религиозных движениях составляет для нас, взрослых, идеал, к которому так трудно нам приблизиться. Не мыслям и образам детским — примитивным и наивным — покланяемся мы, а той райской простоте в Богообщении, которая теряется нами при отходе от детства. Потому мы и чувствуем, что дети гораздо ближе к Богу, чем мы — не по одной своей моральной чистоте и невинности своей — которую нам трудно понять и вместить, но которая неотразимо умиляет нас в детях. Здесь, как справедливо замечает протоиерей профессор В. Зеньковский, заключен один из аспектов евангельского учения о детской душе, зовущего нас уподобиться детям. Разумеется — дело и идет именно о духовной чистоте и ясности детской души, а не об их представлениях о Боге… (1, с. 109).

Обращенность детской души к Богу, чистота и непосредственность ее свидетельствует о том, что в детской душе изначальное раздвоение в духовной сфере еще не достигает плана сознания, что со стороны сознания еще не исходит ничего, что усиливало бы или подчеркивало возможность роста личности в противопоставлении себя, своей самости Богу. Наивный эгоцентризм ребенка в эту пору не мешает ни развитию живого интереса к окружающему миру, ни простоте и серьезности обращения души к Богу. Все это не значит, что детская душа целостна в своей глубине, что ей чуждо различие добра и зла. Вспоминается судьба одного из выпускников Центра психолого-педагогической реабилитации, прошедшего путь от малолетнего наркомана до паломника по святым местам Отечества.

…Андрюшин папа провел в колонии 30 лет. Из 46. В одном из перерывов между отсидками встретил женщину, и у них появился ребенок. Бабушка, папина мама, долгое время не догадывалась, что у нее есть внук. Да и отец практически не видел новорожденного, вскоре получив очередной длительный срок.

Сам Андрей впервые увидел папу, когда мать привезла четырехлетнего мальчика на свидание к родителю. Ребенок и отец стали жить ожиданием встречи друг с другом.

Отец писал малышу письма о том, как они будут жить, когда он вернется. А Андрюша рисовал для папы рисунки: дом, машины, самолеты, маму, папу и самого себя.

Заматеревший, прошедший «все тяжкие» мужчина и маленький мальчик придумали себе друг друга. Ребенок мечтал о встрече с отцом и очень хотел, чтобы он скорее был рядом, как у других ребят. А надолго оторванному от свободы мужику, во сне часто прижимавшему к себе пушистого малыша, хотелось начать жить по-другому.

Правда, рисунки сына Андрей Андреевич-старший получал не часто. Освободившись, он нашел мальчишку в одном из учреждений общественного воспитания Хабаровска, куда ребенка определили, лишив родительских прав женщину, занявшуюся распространением наркотиков. Вернее, нашелся Андрей не в учреждении: привыкший к уличной свободе с ее криминальными законами, колючий и обозленный на весь мир, в том числе и на отца, 13-летний подросток не собирался жить по другим правилам. У матери наркодиллеры забрали квартиру, и она скиталась с мальчиком сначала по знакомым, потом по подвалам, устраивая ребенку школу мерзости и грязи — в общеобразовательной школе Андрей практически не учился.

Ему пришлось очень трудно привыкать к общению со сверстниками из обычных семей, с учителями, с бабушкой и с отцом. Еще труднее пришлось сверстникам, учителям, бабушке и так долго ждавшему встречи с сыном отцу. Андрей не смог пробыть в школе и в семье и полгода. А, может быть, и семье, и школе было сложно принять выросшего по законам уличных джунглей, познавшего наркотики Маугли? Ситуация накалилась с получением известия о смерти матери — умерла от передозировки наркотиков. Отец стал метаться: так не хотелось, чтобы сын повторил его ошибки. Подсказали соседи:

попробуй обратиться в Центр реабилитации… …Оказавшись в Центре, Андрей попал в окружение «своих», встретил много знакомых мальчишек и девчонок. Педагоги всегда удивляются: Хабаровск — не маленький город, но у каждого вновь приходящего ребенка в Центре всегда найдутся знакомые.

Как удивительно горе и беда сближают маленьких подранков.

Но не все гладко шло в первое время. Тревожный и агрессивный, не уверенный в себе Андрей был очень подвержен перепадам настроения. Не со всеми сверстниками вначале удачно складывались отношения: конфликты, ссоры, уходы из Центра.

Андрею Андреевичу-старшему приходилось еще труднее: он, бывало, находился на гране отчаяния, разыскивая мальчишку. Но в Центре не по учебникам изучивший оборотные стороны жизни человек встречал человеческое отношение, сочувствие и помощь. Благодаря сотрудникам Центра у него, измученного выходками сына зрело понимание: в том, что ребенок рос без отца, вины парнишки нет.

Доброта и любовь, царящие в Центре, проливались на взаимоотношения сына и отца, постепенно они становились теплее. Мальчик начинал чувствовать заинтересованность близкого человека в его судьбе.

Подросток стал упорно и целеустремленно посещать Центр каждый день без пропусков. С интересом, «как папа в юности», осваивал навыки токарного дела, кропотливо, старательно выводил буквы и цифры по русскому языку и математике, с удовольствием изучал «Историю России». Физически окреп, стал высоким, как отец.

Появилось стремление к «позитивному» лидерству, стал охотно помогать учителям «воспитывать» малышей. Покрестился. Бросил курить. Со сверстниками, сумевшими победить недуг в себе, побывал в поездке по святым местам России: Троице-Сергиевой Лавре, Оптиной пустыни, Переславле-Залесском, на Куликовом поле… Парень уверенно движется вперед. В анонимной анкете Андрей указал свою фамилию и написал о Центре: «…здесь можно укрыться от беды, здесь — любовь, доброта, спасение». А в анкетах его сверстников написано: «…здесь меня любят и понимают», «.. здесь — мой дом», «…если бы не Центр, меня бы давно не было в живых». (5, с. 12).

Юноша, ранее употреблявший наркотики: «Я оставил несколько комплексов. Я понял, что у меня появились люди, которым я могу доверить свои проблемы или попросить помощи».

Девушка с суицидными попытками, ранее употреблявшая наркотики: «У меня появилось желание выступать, играть, петь, угадывать, загадывать и жить».

Подросток, не учившийся 3 года, ранее употреблявший токсические вещества: «Я никогда не знал, что буду выступать на сцене. Здесь взрослые дают любовь, помогают в жизни. Никогда не думал, что в мире бывают такие замечательные люди и педагоги, я бы не хотел с ними расставаться».

На входе в Хабаровский Центр психолого-педагогической реабилитации — эмблема.

Мальчика-сорванца бережно поддерживают руки взрослого человека. Если вглядеться, руки взрослого одновременно становятся крыльями у мальчика за спиной. И уже не сорванца видишь — ангела… В этом доме осуществилась мечта о таком приюте, о таком Доме, где ребенка примут таким, каким он есть. И помогут стать таким, каким он захочет стать… Литература:

1. Зеньковский В. В. Проблемы воспитания в свете христианской антропологии. — Москва: Издательство Свято-Владимирского Братства, 1993. — 224 с.

2. Национальные ценности образования: история и современность. Материалы ХУ сессии Научного Совета по проблемам истории образования и педагогической науки.

/ Под редакцией члена-корреспондента З. И. Равкина. — М.: ИТОП РАО, 1996. — 295 с.

3. Образование: идеалы и ценности (историко-теоретический аспект) / Под ред. З. И. Равкина. — М.: ИТПиО РАО, 1995. — 631 с.

4. Петрынин А. Г. Педагогическое проектироваие реабилитационно-воспитательных систем. Учебно-методическое пособие. — М.: АПКиПРО, 2001. — 120 с.

5. Петрынин А.«Если бы не Центр, меня бы давно не было в живых» — написала в своей анкете воспитанница Хабаровского Центра психолого-педагогической реабилитации и коррекции // Вести образования № 20 15-31 октября 2007 г.

6. Пирожков В. Ф. Законы преступного мира молодежи (криминальная уголовная субкультура). — Тверь: Изд-во «Приз», 1994. — 320 с.

7. Хрестоматия по добротворчеству. Учебно-методическое пособие / Сост. А. Г. Петрынин. — М. : АПКиПРО, 2001. — 128 с.

Роль духовно-нравственного воспитания в формировании ценностей здорового образа жизни И. В. ЖАБИЦКАЯ, директор специальной (коррекционной) школы-интерната №2 (г. Хабаровск) Формирование здорового образа жизни — одна из актуальнейших задач, стоящих перед современным обществом. По данным Всемирной организации здравоохранения, факторы неправильного образа жизни (злоупотребление алкоголем, наркомания, курение, неправильное питание, низкая физическая активность) являются приоритетными факторами риска для здоровья населения. Все более очевидным становится тот факт, что фундаментальная причина, провоцирующая негативные явления, — это духовно-нравственный кризис самого человека, утрата им духовно — нравственных ориентиров, и, как следствие, деградация и извращение его мышления, воли, чувств, веры. [6] Отсутствие смысла жизни, радости бытия, жертвенной любви, созидательного труда заставляет человека духовную пустоту заполнять порочными удовольствиями. По оценкам экспертов, влияние образа жизни на индивидуальное здоровье составляет не менее 50 % — 55 %. [2] Сегодня очевидна ошибочность представления о том, что улучшение медицинского обслуживания решит проблему здоровья, ибо в формирование здоровья медицина вносит лишь 10-процентный вклад. Следовательно, оно зависит от желания и умения человека выбирать формы поведения и рационального образа жизни. Проблема формирования здорового образа жизни пока не получила в специальной литературе детальной теоретической и методической разработки, хотя в ряде регионов педагогические коллективы специальных школ и социально-реабилитационных центров внедряют в практику работы здоровьесберегающие и здоровьеразвивающие методы обучения (Москва, Красноярск, Псков, Н. Новгород и др.). Многие аспекты данной проблемы решаются педагогическими средствами. [1] Здоровье человека во многом определяется образом жизни, а значит, связано с социальной, психофизической активностью в учебной, трудовой, общественной сферах деятельности.

Так, понятие индивидуального здоровья определяется как динамическое состояние (процесс) сохранения и развития биологических, физиологических и психических функций, оптимальной трудоспособности и социальной активности при максимальной продолжительности жизни.

Здоровый образ жизни — это стиль жизнедеятельности, который, с одной стороны, соответствует наследственно обусловленным особенностям организма человека, условиям его существования и, с другой стороны, ориентирован на сохранение, укрепление, восстановление здоровья, необходимого для выполнения человеком личностно и общественно значимых функций. [2] Поэтому понятие «здоровый образ жизни» — концентрированное выражение взаимосвязи образа жизни и здоровья человека. [3; С. 242] Особенно актуальной проблема формирования духовного, душевного и физического здоровья становится в том случае, когда речь идет о детях, находящихся в сложной жизненной ситуации. Любой ребенок, будь то с нарушением интеллектуального развития, или с нервно-психическими расстройствами, или с комплексными нарушениями не должен быть социальным инвалидом и потенциальным балластом для окружающих.

Однако отклонения в психическом развитии не всегда позволяют им адекватно воспринимать социальные нормы поведения, выбирать формы здорового образа жизни.

Как следствие, подверженные воздействию ряда взаимосвязанных биологических, психологических, социальных факторов, у подобных детей повышена вероятность проявления антисоциального поведения: импульсивные побеги, кражи, склонность к правонарушениям, злоупотребление алкоголем, наркотиками. [7] Долгие годы в зарубежной и отечественной дефектологии существовала концепция, согласно которой умственной неполноценности соответствует «моральная дефективность», определяющая асоциальностъ умственно отсталых детей, их предрасположенность к преступному поведению, невозможность развить социальные мотивы поведения, нравственные убеждения. Таких же позиций придерживались в нашей стране сторонники теории «потолка», которые считали, что из умственно отсталого ребенка можно сформировать личность, но только такую, которая не будет мешать обществу, но никак не может стать активным участником общества [1; С. 16]. Теория «потолка»

в морально-этическом плане находит свое отражение в таких взглядах на процесс социального развития умственно отсталого ребенка. Согласно этой теории мотивы носят врожденный, заранее обреченный самой природой дефекта характер. То есть асоциальный тип личности — это следствие клинических проявлений особенностей дефекта, а не результат ошибок воспитания. В то же время на процесс интеграции здорового ребенка в общество, в первую очередь, оказывает воздействие воспитательная среда. [5] Воспитание, формирование правильного мировоззрения у детей с ограниченными возможностями здоровья происходит под влиянием многих факторов. Немаловажную роль играют СМИ, а также законы, система ценностей, которая существует в детско-подростковой среде. К сожалению, в настоящее время под влиянием многих факторов происходит постепенное размывание духовно-нравственных ценностей, на смену которым приходит культ силы, богатства, получение удовольствия любыми средствами. Причины многих бед, нестроений в жизни детей, подростков заключается в незнании ими смысла жизни, в неумении отличить хорошее от плохого, в неумении определить нравственные ориентиры. [6] Специальное образование приобщает детей с особыми образовательными потребностями к многообразным нормам и ценностям здорового образа жизни. На наш взгляд, определяющим механизмом формирования навыков здорового образа жизни является мотивационно-потребностный компонент, который является стержневой основой, обеспечивающей функцию поддержания и сохранения собственного здоровья. Данное положение обусловлено тем, что, рассматривая опыт ощущений, самочувствия дети делают вывод, что физическое здоровье (нездоровье) определяет в значительной степени их настроение, работоспособность. Мы придерживаемся представления о триединстве компонентов здоровья во взаимосвязи физического, психического и нравственного здоровья. Причем преемственность между начальным и средним звеньями определяет их общую направленность на развитие навыков здорового образа жизни. [5] Формирование ценностей здоровья и здорового образа жизни в триединстве компонентов здоровья в системе специального образования отражает, прежде всего:

• междисциплинарный подход к рассмотрению предметного материала о ценностях здоровья и здорового образа жизни;

• активизацию предметно-практической деятельности учащихся по усвоению и присвоению принципов здорового образа жизни;

• целенаправленную деятельность педагогического коллектива образовательного учреждения, направленную на усвоение школьниками представлений о ценностях здорового образа жизни.

Безусловно, цели и задачи формирования ценностей здоровья и здорового образа жизни на разных ступенях обучения не исключают друг друга, а обогащают содержательный аспект формирования знаний о здоровом образе жизни. [4] Преемственность формирования здорового образа жизни между начальным и средним звеньями осуществляется не только в процессе повседневного взаимодействия, но и в цикле факультативных занятий по курсу «Основы православной культуры и нравственности»

для учащихся 2-9 классов, где нравственный компонент здоровья характеризуется умением эффективно взаимодействовать с близкими людьми, со сверстниками и окружающими.

Нравственное здоровье формируется через осознание (рефлексия) правил: