«С. А. Красносельский ЗАПАСНАЯ ПЛАНЕТА Проект XXI века Под общей редакцией В. А. Тихонцева Москва Издатель И. В. Балабанов 2004 Красносельский С. А. Запасная планета. Учебное издание.–М.: Издатель И. В. Балабанов, ...»

Техническая безопасность. Проблемы безопасности в космосе изучены уже и практически. Особенно продуктивным оказался в этом отношении последний период жизни станции «Мир» - сплошные отказы и ремонты. В этих «мировских катаклизмах»

приобретался тот опыт, которого намеренно ни на каких учениях не заполучишь. Потому что на учениях - профанация, а настоящий пожар в космосе ни один начальник не разрешит устроить.

Конечно, если бы речь шла о туррейсах в космос или о работе профессиональных ученых, тогда лучше бы без ЧП. На «Мире» работали профессионалы высшей квалификации. Они, как испытатели новых боевых самолетов, должны намеренно выбирать самые неприемлемые режимы и варианты. Так что с «Миром» нам повезло, тем более что обошлось без смертельных случаев. В этом смысле перебора не было, и хорошо, что его не загробили после первых ЧП. Опытный образец должен выработать весь ресурс. «Мы изучаем запас прочности станции, нам неведомый», - сказал Сергей Крикалев, заместитель руководителя полета. Кстати, представители Европейского космического общества, в частности немцы и французы, лучше американцев понимали ценность «Мира» как космического тренажера: «Неполадки на "Мире" дают хороший урок преодоления нештатных ситуаций». Те же американцы то и дело преодолевают нештатные ситуации в приключенческих фильмах. Однако жить нам приходится не в виртуальном, а в реальном мире.

На БАС подобными экспериментами лучше не заниматься. Она должна быть абсолютно надежной, хотя это и невозможно. Надежность современной боевой авиатехники высока. Еще выше она для пассажирских самолетов. Причем все подсчитано и выражено вполне определенными цифрами. Тем не менее, аварии все же происходят.

По статистике, значительная часть аварий происходит при взлете или посадке. Ну да, от нежелательных контактов с землей. Но та же земля спасает самолет, у которого остается возможность хоть как-то сесть. Там такой возможности нет. Там во что бы то ни стало станция должна «остаться на плаву». Без аварий не обойтись, но катастрофа должна быть исключена.

Прочность и жесткость оболочек. Это наиболее насущные требования. Их необходимо удовлетворить во всех случаях. Оболочка таких больших размеров должны быть не только прочной, но и жесткой. То есть она не должна деформироваться под воздействием, скажем, очень сильного ветра. Не должна «терять устойчивость». Мы знаем, какие разрушения производят земные ураганы. На Венере при большей плотности атмосферы скорость ветров достигает сотен километров в час. Значит, и местные порывы ветра могут быть весьма значительными.

Как обеспечить жесткость оболочки огромных размеров? Нет принципиальных проблем. Но на нее уйдет много материала, она будет тяжелой, какую экономную конструкцию ни примени. У земных аэростатов и дирижаблей жесткой была гондола, а оболочка все же мягкой. Существовали, правда, и жесткие конструкции.

Любопытно, что когда, уже в недавнее время, попытались повторить конструкции гигантов начала прошлого века, то ничего не вышло. Не то чтобы секреты мастеров оказались утрачены. Не оказалось самих мастеров. То есть, утрачена квалификация. Казалось бы, прогресс идет неудержимо, удается делать то, что мастерам прошлого и не снилось. Но вот, пожалуйста, прошло всего-то без малого сто лет, и уже некому повторить тогдашние технологические достижения. В данном случае произошло вот что: развилась коллективная технологическая культура, но утратилась индивидуальная. Она не понадобилась господствующим теперь индустриальным технологиям.

Методы расчета оболочек продолжают совершенствоваться, и проблемы с этим не будет. Наверняка удастся создать много вариантов выполнения конструкций. Но вот вопрос:

на какое давление? На давление на рабочем горизонте плюс запас прочности? А если станция вдруг по какой-то причине (мало ли может быть причин) «провалится на глубину»?

Что бывает в этом случае с подводной лодкой? Корпус начинает «трещать», пока не разрушится вовсе. Но если рассчитать корпус на 100 атмосфер, он будет очень тяжелым.

Рассчитанная на давление на поверхности огромная оболочка почти в полмиллиона тонн весом будет обладать собственной плавучестью. Но запас ее будет невелик. Значит, придется дооборудовать ее дополнительными баллонами плавучести. Но они-то не будут рассчитаны на высокое давление. И в случае аварии станция опустится или упадет на поверхность планеты. И если корпус даже выдержит, то от прогрева его не уберечь. Значит, это пустое занятие - увеличивать прочность корпуса. Надежность его должна воплощаться в сохранении плавучести в любом случае.

Это требование представляется невыполнимым. Но проведем параллель с теми же подводными лодками. Они не опускаются на дно при аварии. У них нет такой возможности.

Нет спасения на дне и для надводного судна - только сохранение плавучести во что бы то ни стало. И ничего - сохраняет, если правильно построено и капитан не дурак. В крайнем случае лодка должна всплыть на поверхность, а морское судно добраться до мелкого места и там лечь на грунт. Хотя линкор «Новороссийск» с командой «мудрых» адмиралов умудрились утопить в родной бухте.

Не внушает оптимизма и история земного воздухоплавания. Те же дирижабли почему-то теряли плавучесть и опускались в самом неподходящем месте. Только недавно удалось на воздушном шаре облететь вокруг света. Одному человеку. А мы хотим, чтобы аппарат со многими тысячами людей вечно скитался по небу Венеры.

«Вечное» парение представляется вовсе невозможным. Но почему? Те же корабли, даже деревянные, могли плавать десятилетиями. Здесь та же проблема сохранения целостности и герметичности оболочки. Можно предусмотреть возможность контроля, профилактики, ремонта текущего и капитального. Это только проблема качества материала оболочки. Оболочка может иметь толщину порядка метров. Значит, в ней могут быть десятки слоев. Она может иметь межслойные промежутки для прохода ремонтных автоматов. Ремонт может производиться непрерывно, участок за участком, естественно, послойно.

В конце концов, когда станций будет хотя бы несколько и будет осуществлено полное дублирование функций, тогда ничего страшного, если одна из них и опустится. Надо только эвакуировать людей, хотя для Большой станции это проблема. Саму оболочку законсервировать: например, заполнить газом под давлением или водяным паром. Это позволит ей не схлопнуться. Потом ее можно будет не спеша поднять с помощью роботовспасателей на рабочий горизонт и там дать ей полную профилактику.

Рабочий горизонт. Мы уже выясняли, на какой высоте должны находиться атмосферные станции. Решили, что это будут высоты с оптимальными давлением и температурой атмосферы, то есть несколько выше 50 км над поверхностью планеты. При этом обитаемую оболочку придется снабжать дополнительными баллонами плавучести с гелием или водородом.

Выбор рабочего горизонта для БАС будет определяться несколько иными соображениями. Оболочка будет относительно тяжелее. Этого потребует обеспечения высокой надежности. Кроме того, разнообразное оборудование тоже увеличит вес.

Огромные размеры оболочки при гигантских дополнительных емкостях плавучести сделают станцию безобразно огромной и неуклюжей. Выход в том, чтобы уменьшить рабочую высоту ниже 50 км. При этом получается значительный выигрыш в плавучести, благодаря большей плотности атмосферы. Жесткость оболочки позволит не повышать внутреннее давление воздушно-гелиевой смеси, а оставить его на величине меньшей атмосферного.

Тогда каждый кубометр объема будет создавать подъемную силу около 2 кг.

Правда, мы приобретаем ряд проблем. То, что на этой высоте будет проблема с солнечной энергией, потому что это ниже слоя облаков, не страшно. И на высоте 50 км, и выше мы все равно будем внутри облачного слоя, а подняться над ним не позволит низкая плотность атмосферы над облаками.

Здесь хуже другое: мы попадаем в слой атмосферы с высокими температурами, выше сорока градусов. Чем выше давление и плотность атмосферы, тем выше ее температура. Как быть?

Такая неразрешимая ситуация, которая многих людей приводит в отчаяние, у хороших конструкторов, наоборот, вызывает состояние предельного творческого напряжения. Именно такие ситуации и стимулировали появление выдающихся технических решений.

Мы не знаем, какое решение будет найдено конструкторами будущего, и принимаем собственное решение. Поскольку для нас вес станции является определяющей характеристикой, а обеспечить ее плавание может только высокая плотность, поэтому мы опускаемся как можно ниже. А высокую температуру игнорируем. Просто оставляем проблему теплозащиты станции и отвода излишков тепла конструкторам будущего. И не сомневаемся, что проблема эта будет решена.

Возможная компоновка БАС. Вариант БАС в виде шара, в котором разместилось все необходимое, привлекателен. Этим достигается компактность. Создается иллюзия законченности и надежности. Да и не только иллюзия. Это удобно - на работу недалеко ходить. Есть и еще одно соображение в пользу общего корпус: он выгоднее в компоновочном смысле, в нем более гармонично сочетается тяжелое и легкое по удельному весу оборудование. Там можно разместить производственный комплекс и зону отдыха.

Причем она будет просторной, с высоким «небом», что немаловажно.

В действительности, именно потому, что все перемешано, надежность невысока.

Ясно, что возможности возникновения аварийной ситуации в производственном комплексе, особенно экспериментальном, гораздо выше, чем в жилых отсеках. Да и надежность в том и другом случае требуется разная.

Понятно, что не нужна сверхвысокая надежность в комплексе сельскохозяйственных угодий, которые могут обслуживаться без постоянного присутствия людей. Потеря самого комплекса, конечно, досадна, но не катастрофична, особенно если комплекс дублирован. То же относится к производственным комплексам с не очень дефицитным оборудованием.

Более строгих требований следует придерживаться в отношении станций участков научных и с экспериментальными производствами, а также тех, где установлено уникальное оборудование, привезенное с Земли. И сверхвысокая надежность должна быть обеспечена в жилой зоне, особенно там, где размещаются детские и лечебные комплексы.

Аэродинамика корпуса. Форма корпуса в виде сферы, выбранная из соображений прочности и технологичности, неудачна с других точек зрения. Например, плохая аэродинамика сферического не допускает быстрого полета. Особенно на Венере, где плотность атмосферы во много раз больше земной. Но мы делаем станцию для жизни на планете, а не для полетов. Поэтому она вполне может быть не летающей, а дрейфующей. Тем не менее, даже на ней может возникнуть необходимость быстрых перемещений в атмосфере.

Например, чтобы уйти от какого-нибудь атмосферного катаклизма, или попросту для того, чтобы обеспечивать привычное для землян чередование дня и ночи, или для того, чтобы постоянно находиться на освещенной стороне планеты. Если даже основную часть времени она будет просто дрейфовать по ветру, все же иногда иметь возможность управлять ее движением бывает необходимо.

Отсюда возникает вариант компоновки, когда БАС включает несколько одинаковых по диаметру сферических «прочных» обитаемых корпусов различного назначения, объединенных общим обтекателем. Его переднюю и заднюю часть занимают прочные корпуса меньшего диаметра. Все вместе они образуют общую форму аэростата. Один из сферических корпусов жилой, второй - сельскохозяйственный, третий - научнопроизводственный, причем с производством невысокой аварийности.

Все они должны иметь примерно равный уровень надежности. Вряд ли возможно в случае аварии спасение одного лишь жилого отсека Он может отличаться разве что более высоким уровнем теплозащиты, чтобы при аварийном проваливании на уровень с высокой температурой как можно дольше обеспечить существование всего населения станции. Все основные корпуса имеют приблизительно одинаковый внешний диаметр. Хотя их размеры для разных станций могут различаться весьма значительно: от десятков метров на первых вариантах малых атмосферных станций до сотен в последующих конструкциях (БАС).

Назначение легкого корпуса - не только придавать всей конструкции обтекаемую форму, но и создавать дополнительную плавучесть благодаря заполнению гелием. В нем же размещается оборудование автономное, то есть не нуждающееся в обслуживании персоналом. В нем можно поместить множество систем и агрегатов, которым вовсе не место в обитаемых отсеках. Кроме того, он создает дополнительную защиту. Например, когда к станции будут причаливать аэродинамические летательные аппараты, они в полном соответствии со своей высокой динамичностью могут как-то раз въехать ей в бок. Так вот лучше, если удар придется на защитный, а не на основной корпус.

Оболочка. Основная проблема состоит в том, чтобы научиться делать оболочки как можно больших размеров. Любая из них будет только на малую долю объема заполнена оборудованием. Практика космических полетов приучила нас к тому, что пространство нужно экономить: очень уж дорог каждый килограмм конструкции, доставляемый в космос.

Но на Венере придется принимать иную логику: только пустое пространство в корпусе будет создавать там плавучесть. Поневоле конструкторам придется вспомнить опыт создателей дирижаблей и смириться с неизбежным. Утешением будет то, что наше обиталище на поверхности Земли тоже на большую часть объема «заполнено воздухом». Так людям будет и привычнее и спокойнее. В этом случае, пойдя дальше в аналогии с Землей, мы придем к системе жизнеобеспечения, где фактически не должно быть специальной регенерации кислорода. Этим будут заниматься зеленые растения, которые станут непременными спутниками человека в любых станциях различного назначения.

Мы уже говорили о том, что оболочку следует делать не монолитной, а многослойной с внутренним каркасом из углепластика, тогда ее вес окажется невелик. На внутренний каркас будут замыкаться «межэтажные перекрытия», которые повысят жесткость оболочки.

Все это снимет опасность потери устойчивости, которая является наиболее реальной причиной разрушения оболочки огромных размеров. Большая суммарная толщина оболочки повысит ее теплоизоляционные возможности, что сделает реальным даже длительное пребывание в прогретых слоях атмосферы без дополнительных затрат хладагентов и энергии на охлаждение.

Выше уже говорилось о том, что исходные оболочки придется изготавливать на орбите или даже на Земле. Доставлять их к Венере в сложенном виде, а уже в атмосфере вставлять одну в другую Промежутки между оболочками можно заполнять пенопластовым наполнителем или монтировать в них те самые фермы из углепластика. Понятно, что технологии и явятся самым сложным во всем проекте.

Сотовые конструкции. За один ХХ в. на Земле было создано множество вариантов всяких конструкторских решений. В нашей стране с развитой наукой, огромными выпусками технических вузов различного профиля и неповоротливой, архаичной хозяйственной системой создалось мирового значения кладбище технических проектов. До сих пор в наиболее развитых странах ценятся наши «мозги» и наши идеи.

В конце 1950-х гг. разработаны были сотовые панели для авиационных конструкций.

Опытные панели, помнится, были паяные. Гофрированные полоски металлической фольги впаивались между листами обшивки. Конструкция получалась легкая и жесткая на изгиб.

Позже стали делать панели, клееные из металла и пластиков. Все это выглядело довольно топорно. Но потом наработали технологии, и панели стали получаться вполне приличные.

Проникли сотовые конструкции и в строительство. Блоки слоистых пластиков с бумажными сотами внутри, пропитанными смолами, имели вес около 30 кг на кубический метр стенного блока. Это при отличной теплоизоляционной способности, звукоизоляционных свойствах, да еще коррозионной и прочей стойкости. Почему же не видно гигантских пластмассовых или бумажных строений, а продолжают строить из того же бетона и кирпича? Может быть, потому же, почему до сих пор что-то не видно массы электромобилей, несмотря на их бесспорное экологическое превосходство над авто с двигателем внутреннего сгорания. Должно быть, мешает консерватизм мышления и гигантская инерция сложившихся индустриальных методов.

В Белоруссии немецкая фирма построила для переселенцев временные дома «из бумаги». Они простояли уже много лет. Жить в них хорошо. Но опыт этот с тех пор не распространяется. Сами обитатели этих домов дают такое объяснение: «Мы поселились в них от безысходности. Это теперь они нам понравились. А первое время тоже казались ненадежными да слишком легкими». У людей в подсознании живет представление о домекрепости. Хотя опыт подсказывает нам, что никакая крепость в наше время не является защитой.

На Венере этих помех не будет. Напротив, будет потребность в прочных и легких строительных материалах. Изготовление и монтаж таких блоков будет производиться с помощью простейшего оборудования, скорее всего, вручную или автоматизированными методами, так же как при монтаже орбитальных комплексов. Возможно, материал будет напыляться на ажурный каркас и потом приобретать окончательную форму и размеры в процессе полимеризации.

СИСТЕМЫ ЖИЗНЕОБЕСПЕЧЕНИЯ

Мы много говорили об этом выше. Проблемы создания среды обитания решаются при подготовке каждого этапа, а затем не прекращается совершенствование системы.

Чем отличается проблема СЖО на этом этапе? Прежде всего, почти полной автономностью от поддержки с Земли. Системы жизнеобеспечения каждой отдельной атмосферной станции должны быть максимально автономными и максимально автоматизированными, независимыми от Земли, орбитальных станций и друг от друга.

Собственно, подобные задачи ставились и раньше, но там еще допустимо было дополнять некоторые компоненты привозными. Здесь это уже невозможно не только ввиду огромных объемов потребления всех расходных компонентов СЖО, но и из-за необходимости обеспечения максимальной независимости и надежности всего комплекса.

Когда мы говорим об автоматизированной системе, то не имеем в виду ее предельную насыщенность автоматами и приборами, регулирующими ее работу. Желательно было бы обойтись без них. Образцом является земная экосистема с ее надежностью и безотказностью.

В какой степени возможно приблизиться к идеалу и как это сделать, мы пытаемся разобраться на основе уже накопленного на земле опыта. Причем напоминаем, что мы рассматриваем обозримое, представимое будущее, этот и следующие за ним века. Поэтому об изменении биологической природы человека, о котором мечтал Циолковский, мы говорить не будем. И. Ефремов также отмечал, что человеку немыслимо ждать, пока он изменится биологически.

В нашем проекте речь идет лишь о создании искусственной среды, приспособленной к потребностям человека. Эта задача представляется огромной и сложной, фактически невыполнимой. Но мы уже напоминали, что даже на Земле человек почти нигде не живет в естественных условиях, в первоначальной, не тронутой внешней среде. Просто потому, что почти нигде, кроме «блаженных островов», в ней не выжить. Даже воду мы уже не пьем почти нигде, попросту припав к источнику. Даже воздух уже давно и неизвестно насколько не натурален. Не верите? Принюхайтесь. То есть свою среду обитания мы фактически уже давно создаем сами. Там тоже придется создавать физиологически наиболее приемлемую среду обитания. От человека потребуются лишь психологические изменения. Мы знаем, что психика человека подвижна и изменчива, что не раз подтверждено также в уже проведенных космических экспериментах.

На ранних этапах развития космических исследований человека с его потребностями приспосабливали к возможностям технических систем, впрочем, все больше приближая их к биологии человека под давлением все более жестких требований длительных полетов.

В дальнейшем правильным будет приспосабливаться к биологической природе человека. Это предписывается переходом от исследований к нормальной работе в космосе.

При этом сложностей объективного характера будет более чем достаточно, чтобы не создавать дополнительных самими условиями существования в космосе.

Кстати, фантасты давно додумались до этого. Но фантасты готовят только сознание, а не системы. Они, как правило, даже проектов систем не создают. Наверное, потому, что каждый должен заниматься своим делом. Циолковскому, помимо теории, исследований и моделей, можно было писать фантастические рассказы, а вот Королеву заниматься этим уже не пристало, он уже мог реализовать свои мечты.

Проделана, прежде всего, у нас в стране огромная работа именно на будущее. Пока ее результаты полностью использовать невозможно. Вот на этих результатах и будут базироваться дальнейшие разработки космических биосфер. Причем есть полное основание не сомневаться в успехе.

На Венере биосферы нет. Эксперименты с биосферой Земли недопустимы. Остаются математические модели или эксперименты на других небесных телах, естественных и искусственных. Эти эксперименты сложно провести, но они могут иметь самоценное значение.

То множество биосфер, которые придется создавать на Венере, не будут полностью состоять из искусственных компонентов. Конечно, можно синтезировать и воду, и воздух, и продукты питания. На Земле поставлено много подобных опытов, но из накопленных данных известно, что замена получается неполноценной. В то же время невозможно, как мы знаем, запасти все необходимые для человека вещества на сколько-нибудь длительное время.

Мы уже знаем, что выход в регенерации. Ее возможности изучены и широко применяются в орбитальных полетах на космических станциях.

Но в условиях долговременных и массовых космических поселений основное значение будут иметь не технические, а биологические системы воспроизводства расходных элементов среды. Такую задачу могут выполнить замкнутые биоценозы. Необходимо будет создать замкнутый биоценоз, который поддерживал бы нужные соотношения компонентов воздуха, воды и питательных веществ. На Земле такой биоценоз существует и довольно устойчиво работает миллиарды лет, конечно, постепенно изменяясь.

Проблема получения воды, когда ее потребуется большое количество, пока не решена.

Регенерированная вода все же не полностью восстанавливает свои свойства. Ее пока на космических станциях применяют для мытья, а не употребляют в пищу. Понятно, что запастись водой хотя бы только для питья на длительный срок не удастся. Потому что если запастись водой, то почему бы ни запастись продуктами на весь коллектив, ведь продуктов требуется все же меньше?

Самая чистая вода - пиролизная. Но нам нужна вода, прежде всего, для питья, а не для химических опытов. И нам ее потребуется много. Хотя установки для получения пиролизной воды понадобятся как альтернатива и дополнение к другим методам, из которых главным должен быть природный вариант. Придется воспроизвести природные процессы, нечто вроде круговорота воды в природе, в котором будут участвовать физические, химические и биологические процессы, и состав природной воды будет восстанавливаться полностью.

Стоит заметить, что и на Земле в природе вода далеко не везде одинакова и полноценна в физиологическом отношении.

Гордон в «Хмуром утре» говорил о вреде комфорта. Приятель жаловался ему, как невыносимо жить в Калифорнии: проснешься утром - небо голубое, температура 25, и так каждый день. Но кто-то ведь в этих ужасных условиях живет всю жизнь: может, нравится, может привык, а может быть, терпит. Конечно, для нас с нашим переменным климатом такое непривычно. Сначала может понравиться, но после надоест. Психологически легко там должно быть петербуржцам. А о жителях Мурманска или Таймыра я и не говорю. Конечно, будет тяжело без привычки. Но стоит только вспомнить вечно хмурое северное небо и возможные варианты: то дождь со снегом, то снег с дождем, как сразу полюбится вечное голубое сияние. Впрочем, факты говорят об обратном. На людей не угодишь.

На Венере тоже должны быть налажены перемены: суточные, сезонные и годовые.

Впрочем, там будет и так много разнообразия.

Производство продуктов питания. Возможно, сельское хозяйство решающей роли играть не будет. Генетические методы производства продуктов питания, выращивание тканей будут ведущими по объему методами в производстве растительной и животной пищи.

И тем не менее, традиционные сельскохозяйственные технологии сохранят определенное значение. Во-первых, они предназначены для того, чтобы разнообразить стол и дополнять его веществами, которых может и не оказаться в самом разнообразном меню из синтетических продуктов. Во-вторых, эти традиционные технологии необходимы для того, чтобы вести селекцию будущих местных культур и пород скота, который будет пастись на полях преобразованной планеты. Вот тогда-то синтетическая пища, возможно, не понадобится вовсе, и особенно ценную продукцию сельского хозяйства придется отправлять обратными рейсами на голодающую Землю. Венера станет житницей Земли. В-третьих, занятия сельским хозяйством кому-то из колонистов понадобятся просто как перемена деятельности. Не случайно же сейчас городские жители часто возвращаются к земле. Вчетвертых, безусловно, это понадобится для правильного воспитания и образования подрастающего поколения (чтобы оно не росло таким, как часто сейчас бывает на Земле), лучше представляющего мир виртуальный, чем реальный, и больше знающего о второй природе, чем о первой.

Уже сейчас возникают скандалы с синтетическим питанием. Дело в том, что эксперименты еще не доведены до завершения. Никто не знает долговременных последствий их применения. Натуральные продукты нужны будут обязательно.

Коровы и другие домашние животные необходимы, прежде всего, для того, чтобы обеспечить нормальное, сбалансированное питание детей.

Творчество в работе. «Пока космонавты выполняют на орбите больше операторскую работу: включить, настроить, выключить, описать результаты и снова включить… это работа механическая, многократно повторяемая и потому утомительная. И в то же время операторская работа постоянно требует размышлений, выбора и принятия решений» [30, с.

167].

Сталкиваются они и с разного рода неожиданностями (вспомним «Мир» в последний период его жизни).

Техника, как известно, умеет вести себя непонятно. Приходится немало поломать голову, прежде чем удается понять, что ведет-то она себя нормально, просто включили ее неправильно. Так что в целом работу космонавта можно считать вполне творческой.

Обычно творчеством считают то, что относится к искусству. Но ведь и там много технических, ремесленных операций. «Многое в искусстве - и без этого нельзя проделывается на чисто моторной, рутинной основе, без затрат интеллектуальной и творческой энергии, по заранее запрограммированным схемам. И наоборот, значение творческого начала мы преуменьшаем в таких областях, как научные исследования и технические разработки. А между тем в них нередко мобилизуется мощный заряд истинно творческой духовной энергии. Особенно когда рождается нечто ранее не существовавшее, не имевшее аналогов. Спектр таких случаев огромен…» [30, с. 168].

В деятельности проектантов и конструкторов несметное число больших и малых интуитивных решений. В любой машине каждую деталь нужно продумать. Обычные инженеры, ничего вроде бы не изобретающие, занимаются творчеством. А там, где все можно сделать на основе аналогов, теперь справится и компьютер.

ЖИЗНЬ И БЫТ

Прогресс идет со страшной скоростью. Мы вряд ли можем достаточно уверенно экстраполировать прошлое в будущее. Попытайтесь мысленно провести линию от самолетов начала прошлого века к «Конкорду».

Еще меньше оснований проводить линии от нашего времени к концу этого века, тем более, дальше. Но можно смело сказать, что при желании к концу века эксперимент может быть не только начат, но и доведен до момента заселения атмосферы. Если, конечно, не встретятся непреодолимые, непредвидимые препятствия. Например? Ну, например, инопланетяне действительно существуют, и мощная цивилизация уже определила границы допустимой экспансии для человечества ближней окрестностью Земли. Или передерутся Юг с Севером или Запад с Востоком, и человечество переселится в пещеры и подвалы… Ладно, не будем о грустном.

Итак, если не будет непреодолимых препятствий, то к середине тысячелетия можно освоить планету - не обязательно Венеру. Но это в том, что касается техники. Человеческая природа развивается медленнее. Это определяется, прежде всего, физиологическими процессами, их нельзя существенным образом усовершенствовать. А то, что можно сделать, уже делалось тысячи раз за тысячи лет. «Бывает нечто, о чем говорят: «Смотри, вот это новое», но это было уже в веках, бывших прежде нас» (Экклесиаст).

То же и в социальной сфере. По сравнению с головокружительным прогрессом техники социальное развитие больше напоминает застой.

ВОСПИТАНИЕ И ОБРАЗОВАНИЕ

Совместное воспитание. Дети там будут обязательно, чтобы тем, кто намерен обосноваться серьезно, создать совершенно нормальные условия для полноценной жизни.

Это в СССР под лозунгом «Все лучшее - детям» их фактически отбирали у родителей и держали в яслях, детских садах и интернатах. Тогда к идее коммунистического общежития прибавилась вполне рабовладельческая идея максимального освобождения людей от всего, что мешает труду на пользу идее. Трудовая повинность была всеобщей. Матерей не спрашивали, хотят они сами растить своих детей или нет. А для ребенка контакт с родителями гораздо важнее многих прелестей совместного воспитания.

Мы отмечали, что только дети смогут стать полностью адаптированными, нормальными жителями нового мира. Так на Земле: лишь дети эмигрантов полностью адаптируются в стране обитания.

Рождаемость там, возможно, будет ограничена, впрочем, так же как и на Земле. А может быть, и нет. Отсутствие ограничений может стать одной из важнейших льгот жителей нового мира.

Как же может быть так, что в условиях жесткого дефицита ресурсов не будет ограничений по детям, которые ведь только потребляют, а ничего не создают? А как в прежние времена: самые сильные хозяйства создавались многодетными семьями. Именно там, где подрастала смена, и получалось наиболее эффективное хозяйствование. Конечно, пока дети маленькие, трудно, но зато после легко. Ведь на Земле часто ограничения вызваны не трудностями отдельной семьи, а общим избытком населения и дефицитом ресурсов. Там, напротив, будет недостаток населения и избыток ресурсов.

И все же воспитание детей будет совместным. По причинам, подобным тем, что действовали в СССР. Там труд будет условием выживания и всеобщего благополучия. Если мать не участвует в производительном труде, и к тому же нужно содержать ее ребенка, это станет непосильной нагрузкой для общества. Но мы уже отмечали отличия жизни планетной станции от современной земной жизни. Там будут черты патриархального быта, сочетающиеся со способом производства.

Там не будет жесткого разделения труда между «городом и деревней». Не будет крупной индустрии. Так же как крестьянка могла работать в поле, а ребенок ждал ее на меже, так и там женщина сможет заниматься многими видами работ, не расставаясь с ребенком. От полеводства до компьютера. И точно так же, как сын помогал отцу в его ремесленной работе в прежние времена, там ребенок сможет участвовать во многих занятиях отца. Это не с целью изучения разного вида деятельности, а чтобы быть с родителями. Можно возразить, что это не самый полноценный вид общения с родителями. А разве лучше, когда отец днем на работе, вечером ужинает и смотрит телевизор, а от ребенка отмахивается? В конце концов, у родителей будет свободное время, которое они смогут все до конца уделять ребенку. И будет свобода выбора.

Жизнь на БАС будет подобна жизни большой деревни. Люди обособились и поселились в отдельных ячейках не от хорошей жизни, не потому, что это хорошо, и не потому, что это соответствует биологической природе человека. Люди - «стадные животные». Отпала необходимость в коллективной охоте, обработке земли, постройке жилья. (Мы сейчас не входим в вопросы прав личности и формирования индивидуальности.) Цивилизация позволила людям расслабиться, заниматься лишь собой, не думать о выживании племени, народа, человечества в целом.

На самом деле люди продолжают трудиться коллективно. И зависят друг от друга больше, чем в первобытном племени. Представьте на секунду, что будет с большим городом, если в нем остановится метро. Или перестанет работать водопровод. Да просто не станут вывозить мусор. Долго проживет этот город? На Земле мы не замечаем этой взаимозависимости. Она скрыта, но она есть. Сейчас в цивилизованных странах выживание гарантировано. Борьба идет за жизненный уровень. Опасности носят случайный и субъективный характер: не гоняешь на авто с запредельной скоростью, не занимаешься крупным бизнесом - скорее всего, не погибнешь.

Там придется вернуться несколько назад, к жизни предков. В том смысле, что выживание становится проблематичным. Его еще нужно добиться. И только коллективно.

Там при всех мерах безопасности выживание будет всегда под вопросом и для индивида, и для общества в целом. Там каждому необходимо иметь определенный набор умений и знаний, чтобы попросту выжить. Собственно, и современному горожанину необходимо сызмальства знать правила обращения с электро- и газовыми приборами, а также перехода через улицу.

Там подобных правил гораздо больше. Там нужно будет знать всю систему СЖО.

Нужно будет обладать набором умений и специальностей бытового характера и профессиональными знаниями, желательно не в одной, а в нескольких областях. Все это необходимо усвоить как можно раньше, а не тянуть до 30 лет, как часто бывает на Земле.

Значит, не годится принятая система воспитания и образования. Матери будут воспитывать детей безотлучно в первый год-полтора, занимаясь своим профессиональным делом на месте или дистанционно. А после дети будут переходить на коллективное воспитание-обучение в подобиях детских садов, где заниматься с ними будут опытные педагоги и психологи. Ночевать дети будут непременно дома, за исключением тех случаев, когда родители отбывают на долговременное дежурство. При этом дети непременно находятся с ними на всем протяжении их отдыха. Впрочем, это получается уже некая регламентация жизни, как в идеальном обществе.

Нет необходимости начинать раннее обучение детей отдельным наукам, поскольку они должны будут без этого освоить огромное количество умений. Но элементы наук будут встроены в занятия практического характера. Так оно и делается в лучших современных школах, где это позволяет квалификация педагогов.

Раздельное обучение наукам в современной школе изобретено не для лучшего усвоения их детьми, а исходя из скромных профессиональных возможностей большинства учителей.

Необходима будет широкая физическая подготовка и привычка к хорошей физической форме. Это должно быть именно привычкой, а не нудной повинностью. Там не будет узконаправленных спортсменов, поскольку там не будет профессионального спорта.

Это на Земле человечество может кормить множество людей, которые не участвуют в производительном труде, а лишь потребляют созданное другими. На Земле, кроме сложившейся системы и традиций, для этого существует веское оправдание, о чем мы уже говорили. Это оправдание в излишнем деятельностном потенциале. Если бы все люди Земли работали «в поте лица своего», как учил господь, Земля бы погибла. При теперешних возможностях человека, вооруженного техникой, люди бы расплескали реки и моря, выпотрошили бы все нутро Земли, обработали каждый клочок ее поверхности, застроили бы всю оставшуюся площадь дворцами и заводами с идеально организованным производством.

На земле воцарился бы технический рай, но жить на ней было бы негде. Особенно страшен дурак, вооруженный техникой. Но это мы в своей стране уже видели. Как удалось загадить огромную территорию, не создав при том благосостояния ее жителей, останется вечной загадкой самого передового общественного строя. Так что тунеядцы и бездельники являются надеждой Земли. Со временем им будут делать дорогие подарки, давать награды и ставить памятники.

Есть у спорта и другая задача. В нем непременно присутствуют борьба и соревнование, которые в цивилизованном обществе часто смягчены либо скрыты. Там борьба за выживание обеспечит достаточное количество адреналина даже самым активным.

Наиболее важным будет даже не само приобретение знаний и умений в конкретных областях, а квалификация в применении их к делу. То есть то, чему обычно учатся, уже начав работать. Там это недопустимая задержка развития. Ничего нельзя откладывать на будущее.

Кроме наук и ремесел, дети будут приобретать множество других жизненно необходимых навыков и умений. Они должны приобрести умение организовывать деятельность свою собственную и других в широком диапазоне проблем, а также умение решать самые разные проблемы, начиная с простых житейских и кончая научными. Нельзя сказать, что этому не учат уже сейчас. Одним из вариантов таково обучения является ТРИЗ (теория решения изобретательских задач). Там как раз и даются способы решения заковыристых проблем. Но сейчас этому учат «будущих изобретателей», а там надо будет учить всех.

Это все нисколько не превышает возможности детей, которые способны усвоить огромные объемы знаний. Просто придется исключить знания, не носящие обязательного характера, плохо структурированные и плохо усваиваемые. И придется применять к каждому ребенку наиболее приемлемые для него методы обучения. Это не означает, что изрядная часть населения будет заниматься исключительно педагогикой. Профессиональных педагогов будет немного, но преподавать детям в контакте с педагогами будут также и специалисты. Казалось бы, это предъявляет слишком высокие требования к специалистам, которые должны быть универсалами. А мы разве не предупреждали, что туда будут отбирать лучших с Земли. И именно универсалов.

Большая часть обучения должна носить характер игр и практических занятий.

Принципиальная особенность этой системы состоит в том, что усвоить необходимый объем знаний должны все без исключения, как читать и писать. Это условие выживания каждого и всех вместе.

Вот это и должно создать мощную мотивацию, необходимую для той огромной работы, которую должны проделать дети. Не факт, что все окажутся к ней способны. Но реализовать максимально собственные возможности - право и обязанность каждого.

Агитировать за это там никого не придется, убеждать в этом детей будет сама их жизнь.

Современная система образования вовсе не предъявляет таких требований.

Всеобщность образование носит пожелательный характер. «Получив образование», вовсе не обязательно его иметь. Кто из окончивших среднюю школу владеет иностранным языком?

Или действительно знает химию? Или биологию? Или математику? Единицы. Это «очень среднее образование». Это еще и обман детей и их родителей. А детей обманывать - грех.

Так вот там образование должно быть полноценным, поскольку является не самоцелью, а условием выживания.

Непрерывное образование. Это не новость. Этот лозунг давно провозглашен и коегде воплощается в жизнь. В земных условиях это тоже необходимо для выживания, но только каждого человека в отдельности. Чтобы зарабатывать, он должен приспосабливаться к быстро меняющимся требованиям.

Образование будет непрерывным и всеобщим. Учиться будут все, а не только дети.

Взрослым придется осваивать новые области знаний, причем практически. Казалось бы, это противоречие. В мире, где невпроворот неотложных дел, где само поддержание существования требует непременного участия всех в хозяйственных работах, тратить время на образование нелогично. Туда должны с Земли прибыть тщательно отобранные люди, высокие профессионалы в необходимых видах деятельности. А лучше - «многостаночники», которые могли бы сочетать разные виды работ. А детей и занятых непрофильной деятельностью, скажем, учителей или воспитателей должно быть как можно меньше.

Вообще, дети там нужны больше как экспонаты, чтобы колонисты не забыли, как они выглядят. Ведь проку от них в работе немного, а затраты большие, в тех условиях даже больше, чем на взрослых.

Все это так. И детей действительно будет мало на начальных этапах освоения планеты, пока работа будет вестись с орбитальных станций, а в атмосфере будут дрейфовать малонаселенные атмосферные станции сугубо научного или технологического назначения.

Но когда население начнет увеличиваться, жизнь колонии придется менять коренным образом. И дело не в том, что трудно будет находить все большее число крепких профессионалов. И недостатка в согласных на спартанское существование, наверное, тоже не будет.

Главное, что это новое общество не должно уподобляться населению СССР, которое жило для светлого будущего. У подобного общества светлого будущего не будет. А уж действительность будет весьма мрачной. Это проверено в истории не раз.

Колония должна жить полноценной жизнью, а не только строить. Это не стройка и не испытательный полигон. Это место жительства людей. И в нем должно быть все, из чего состоит жизнь на «большой земле».

Кстати, упоминавшиеся нами полярные станции часто жили вполне наполненной и разнообразной жизнью, в которой была и любовь, и литература, и музыка, а порой и театр. И даже дети, которые по штатному расписанию не полагались. Черемушкин, начальник полярной станции на мысе Микулкин, показывал нам с гордостью свое хозяйство. Там не было мелочей. Жизнь была забита до отказа. За короткие летние месяцы нужно было подготовиться к зимовке, да не кое-как, а основательно, чтобы было все, что только возможно в тех условиях Он жил там уже много лет с семьей, выезжая «на материк» только в отпуск. Когда дочке нужно было идти в школу, пришлось перебраться на «материк»

окончательно. Потом он приезжал ко мне в гости, уже обосновавшись где-то в Ульяновской области на постоянное жительство. Видно было, что прежняя жизнь со всеми трудностями и лишениями его устраивала больше.

На Венере не будет смысла в зарплате. Впрочем, вопрос это спорный. Вот восьмиклассницы школы № 283 в Медведкове Юлия Нагорная и Дарья Шипилова считают, что и деньги будут нужны, и социальное неравенство никуда не денется. Возможно, они правы. Они ближе к будущему, чем взрослые, тем более выросшие в социальном, коммунистическом «раю». Действительно, с некоторого этапа развития поселения технически просто невозможно будет налаживать централизованное распределение. Для этого понадобилось бы нечто вроде советских госплана и госснаба, только компьютеризированных. Так не проще ли деньги как традиционное и универсальное средство учета количества труда и ценности его для общества.

Но что там делать с зарплатой? Зарабатывать на будущую счастливую старость на Земле, как это практиковалось раньше на нашем Севере и на тех же метеостанциях? Вряд ли имеет смысл это делать именно на Венере. Хотя вполне обычную пенсию там зарабатывать тоже будут. И весьма возможно, в пенсионном возрасте будут все же отправляться на Землю, оставляя на Венере детей и внуков. Впрочем, часто так бывает и здесь, на Земле. Не нужно считать, что будущее будет во всем безоблачно счастливым. Полное блаженство бывает лишь в раю и подобных ему виртуальных местах. И лишь для тех, кто в это верит и этого удостоится.

На Венере будет большой соблазн сэкономить на гуманитарном и отвлеченном, теоретическом знании. Но и здесь нельзя увлекаться, иначе общество, оторванное от общечеловеческой культуры, постепенно одичает, скатится к элементарному невежеству, превратившись в свору плохо понимающих друг друга и не умеющих контактировать профессионалов. Это и на Земле порой приводит к печальным последствиям. А там не допустимо вовсе, потому что там существование всех может зависеть от каждого.

Каждому в отдельности придется овладевать общечеловеческой культурой, чтобы строить здание собственной личности на прочном фундаменте. И обществу в целом тоже нужен будет фундамент для создания собственной культуры, потому что это будет неизбежно специфическая культура, отличающаяся от общечеловеческой.

Впрочем, следует заметить, что общечеловеческой культуры не существует вообще.

Это условность, понятие, введенное для упрощения. На самом деле существует множество разных культур. Причем, если исходить из критериев одной из них, некоторые другие могут оказаться вообще за пределами культуры, а скорее, должны считаться бескультурьем или антикультурой. Каждая популяция, да что там, каждая семья вырабатывает собственную культуру. Чаще просто бытовую, но еще и культуру взаимоотношений, а часто и свою эстетику.

Как мы говорили, только дети смогут стать вполне адаптированными гражданами нового мира. Это уже не раз проверено на Земле. Известно, с какими трудностями сталкиваются системы образования во всем мире и в нашей стране в последнее время.

Причин много: и та самая «пирамида знаний», которая растет все выше, и непонимание детьми необходимости всего этого, и ослабление позиций тоталитаризма в образовании, когда детям не нужно было понимать, для чего им учиться - их попросту принуждали.

Не последнюю роль в расхолаживании детей имеет разнузданная пропаганда всяческого сибаритства, которой трудно противостоять детскому неокрепшему сознанию. Но на Венере все будет сложнее и в то же время проще.

1) Там учиться нужно будет вполне ясным и понятным вещам, вполне реальным и востребованным.

2) Там не будет разлагающих юное создание картин деградации и безделья вокруг. Не будет откормленных людей, куда-то вечно мчащихся в роскошных машинах. Взрослые будут работать. А живой пример очень убедителен для детского сознания.

3) Обучение будет происходить на живых примерах. Причем не только на примерах, но и с личным участием учеников в общественно-полезной деятельности.

4) Там будет мало учебных имитаций, «муляжей» и много реального труда, не эксплуатации детского труда, а посильной работы.

Возникает вопрос: в результате какого чуда дети смогут успеть не только учиться, но еще и работать. Да еще работать эффективно, а не просто путаться под ногами у взрослых.

Никакого чуда для этого не нужно. Можно сказать, что «чудо» творится на Земле, где в массе, в большинстве школ и вообще учебных заведений молодые люди, затратив много лет попусту, умудряются не выучиться почти что ничему.

Кого из выпускников медицинского института можно допускать к больному, если вам дороги его здоровье и жизнь? Или какой процент «инженеров», окончивших соответствующий вуз, являются инженерами на самом деле, то есть способны к самостоятельной инженерной деятельности, созданию работоспособных конструкций?

Дело казалось бы безнадежным, если бы не существовали примеры противоположного рода, когда у некоего учителя выходят не серая «абитура», а выпускники, способные поступить в любой избранный вуз. А у некоего преподавателя вуза получаются не «заготовки» специалистов, а готовые профессионалы, способные выдать вполне законченный профессиональный продукт в своей области. Вот это обстоятельство - наличие «школ» - и показывает, что дело, прежде всего, не в способностях учеников, а в таланте и профессионализме учителя. У него тоже не все выходят в профессионалы. Но у него выше процент качественного «продукта». Индивидуальный подход к каждому и широкий диапазон потребных профессий и квалификаций гарантируют всем, вне зависимости от личных способностей, получение ценного для общества образования.

В школе, где я работал учителем биологии, был сравнительно молодой мужчина, который сочетал учительство с работой над диссертацией. Но он еще и работал «по специальности» на своем хозяйстве. Это не дача, не садовый участок, а вполне налаженное товарное хозяйство, ферма, продуктами с которой в течение всего года кормится его многочисленная семья. Это владение на берегу Волги в районе Калязина когда-то принадлежало его прадеду. Потом землю отняли, оставив полагающиеся советскому человеку несколько соток. Но как только стало можно, он землю докупил обратно. Теперь у него больше гектара. И выращивает он там полный набор садово-огородных культур.

Причем не по-любительски, а с применением всех правил агротехники.

«Вчера ловил сазанов. Огромные, в тазике не умещаются. У меня свое место прикормленное. Но поймал только три штуки. Это не улов. Так время тратить нельзя. Нужно сразу штук десять, чтобы на зиму заготовить». Собирается завести свиней и кроликов, у них мясо диетическое, но пока руки не дошли. В его отсутствие за хозяйством присматривает сосед. Неудобство же состоит в том, что в течение всего года каждый выходной надо ездить за заготовленными продуктами.

Вот пример того, как гармонично сочетается теоретическое знание и практическая работа. Конечно, наш учитель не возит учеников на свою плантацию, это невыполнимо технически и не входит в его служебные обязанности. Они вряд ли принесли бы пользу на его ферме, но им польза была бы огромная.

На Венере учителя и ученики вместе смогут работать в оранжереях, принося пользу и учась одновременно. О важности и объемах микробиологической работы мы уже говорили.

И там тоже будет много работы для школьников. Хотя бы по выращиванию самых разных микроорганизмов в газовых смесях широкого по составу спектра.

Точно так же можно представить работу любого учителя. Литератор сможет со школьниками выпускать местную прессу и обеспечивать деятельность других средств массовой информации. Географ сможет вести картографирование поверхности, обрабатывая огромный объем информации.

Можно представить широкое поле деятельности на практических занятиях по химии, например, реакции получения множества необходимых веществ из местного сырья. Число возможных реакций и соединений так велико, что работы хватит не только профессиональным ученым.

Словом, само то обстоятельство, что все это происходит в «новом мире», создает необозримое поле деятельности в любой области. Мы как бы возвращаемся в первобытные времена, когда необходимо было многое создавать и придумывать впервые. С той разницей, что тогда процесс растягивался на тысячелетия, а здесь все должно происходить очень быстро и на другом научно-техническом уровне.

Преподаватель космического факультета МАИ Владимир Игоревич Зернов считает, что космическое образование должно быть элитарным. Зернов преподаватель «от бога».

Студенты и школьники им заслушиваются, хотя рассказывает он о вещах не всегда интересных и простых для понимания. И несмотря на то, что преподает он не модные в наше время дисциплины, а космонавтику. Уже много лет он занимается со школьниками, готовя резерв для факультета. Когда я сетовал на то, что ослабел интерес к космическим проблемам, что мало кого удается заинтересовать, он отвечал, что это хорошо, что наша задача не привлечь, а отобрать своих и отсеять тех, кто не годен.

В самом деле, на космической фирме, где я работал после института, в каждом отделе и бригаде были один-два человека, которые делали главную работу. Остальные, формально такие же инженеры, творческой работой не занимались, потому что либо не могли, либо не хотели. Они вызывали головную боль начальства, которое было обязано их всех «загрузить»

работой. Самое досадное, что не все из них были неспособными от рождения. Как известно, все дети талантливы, но или неверно был выбран путь, или их плохо учили, и вот получилось то, что получилось. И опять все было бы не безнадежно, но не было ни стимулов, ни обстановки, чтобы реализовать свой потенциал. В сущности, они не являлись настоящими инженерами ни по уровню квалификации, ни по призванию.

Теперь готовить таких «инженеров» нет ни причин, ни смысла, тем более что количество тупой, чисто технической работы с появлением компьютерных средств сильно уменьшилось. Вообще, всякое хорошее, высокопрофессиональное образование должно быть для избранных. А вот общее образование должно быть доступно всем. В этом заинтересовано все общество, чтобы не жить среди троглодитов.

Но какое все это имеет отношение к Венере? Там не придется отбирать. Там будут учить всех. И всех учить хорошо, но каждого тому, что ему больше всего подходит.

Создание нового мира требует бескрайнего диапазона профессий. И дело найдется всем.

Не исключено, что со временем туда будут отправлять детей на учебу с Земли, как сейчас из многих стран отправляют во Францию, Англию, Америку, словом туда, где образование с прочными традициями и отменной репутацией. Это, безусловно, дополнительная нагрузка на колонию. Ну, а почему нет? Там будут профессионалы высшего класса, которые не будут загружены полностью, всесторонне. Преподавательская деятельность даст им возможность не утратить квалификацию. Это будет то самое, чем Венера сможет уже на этом этапе расплачиваться с Землей за тот интеллектуальный продукт, без которого колония не сможет существовать и который она еще не в силах создать.

Безусловно, потребность в гуманитариях там будет несколько меньше, чем на Земле.

Точнее, их там сложнее трудоустроить. А кто сказал, что, скажем, поэт обязательно должен целыми днями кропать стихи. Он подберет себе общественно полезный труд по вкусу, а для души будет стихи сочинять. Поэт - это не профессия, а состояние души. Там гуманитариями в какой-то мере должны будут быть все, для того чтобы строить полноценное общество.

Все это звучит несколько утопично и напоминает давно забытые проекты Томаса Мора, Кампанеллы или Сен-Симона. А то и более свежие прожекты светлого будущего. Что делать, если люди всегда стремились к идеальному устройству общества и никогда не могли его достичь. Возможно, это не выйдет и на отдаленном небесном теле, а не только на Земле.

Надежда только на то, что там иначе не выжить. Там разумная организация будет не роскошью, а необходимостью. То есть не благие пожелания будут руководить жизнью, а инстинкт самосохранения. Тем более что разумная организация уже существует в некоторых преуспевающих развитых странах. Они потому и преуспевают, что разумно организованы.

ОТДЫХ. РЕЛАКСАЦИЯ

Восстановление сил и психического здоровья наверняка будет проблемой, потому что длительное пребывание в несвойственных человеку условиях и напряженный труд неминуемо должны отразиться и на физиологии и на психике. Впрочем, а где «свойственные условия»? Люди на протяжении истории столько раз жили в несвойственных и прямо неприемлемых условиях. Хотя широкие способности к саморегуляции и выносливость человеческой породы еще не повод, чтобы этим злоупотреблять. Тем более что там придется не выживать, а полноценно жить и работать. То есть условия должны быть не хуже, чем в среднем на Земле.

Попытаемся выделить главные факторы c плохо предсказуемым воздействием. Чего не было на Земле, так это венерианского неба, тамошней продолжительности дня и жизни в плавающем в небесах корабле. Правда, не было и еще кое-чего: искусственного воздуха и искусственной воды. Эти последние проблемы придется решить создателям СЖО. А вот изменить период вращения планеты или разогнать облака вряд ли удастся. Да и разогнав, мы все равно увидим над головой оранжевое небо, что, может быть, и неплохо, но несколько непривычно.

Все остальные проблемы преодолимы. Во всяком случае, для преодоления их воздействия можно поискать подходящие способы среди массы всяческих систем оздоровления. Их столько, что приходится удивляться, что люди еще болеют. И нет этому другого объяснения, кроме человеческой лени. Надо надеяться, что ленивых там не будет.

Хотя, ведь в космонавты тоже вроде ленивых не брали, тем не менее, не все космонавты выполняли предписания врачей. Возможно, на это были и более веские причины, кроме лени. Судите сами: огромная нагрузка, непривычные условия, весьма скромный комфорт. И вместо того чтобы после работы отдохнуть, приходится на тренажерах часами восполнять недостаток нагрузки, вызванный невесомостью.

Те, кто не выполнял предписаний в ранних, сравнительно длительных полетах, дали убедительное подтверждение важности этих предписаний. На Земле они выглядели неважно, почти не могли самостоятельно передвигаться. Это впечатляло, превращаться в инвалидов героям космоса не хотелось.

«Когда мы начали увеличивать продолжительность полета, то натолкнулись на решительное противодействие космонавтов. Можно было понять первых космонавтов, летавших всего по несколько дней: период адаптации к невесомости, как правило, продолжается от одного до пяти-семи дней. И в этот период большинство чувствует себя, мягко говоря, дискомфортно. Поэтому тогдашние утверждения типа «уже пять суток - на пределе выживания» можно понять. Но потом, когда выяснилось, что после окончания периода адаптации вроде бы уже можно жить и работать более-менее нормально, возражения против наращивания продолжительности полетов становились все более категоричными» [31, с. 186]. Константин Петрович, в сущности, и объясняет это парадоксальное поведение космонавтов. Ведь они в космосе занимались «не своим делом».

Они решали поставленные кем-то задачи, выполняли чьи-то эксперименты. И все это в трудных и некомфортных условиях. Как говорит современная молодежь: «Им это надо?»

Все дело в том, что в космос летали «не те люди». Должны были летать исследователи, а летали пилоты. Другой вопрос: сумели бы или нет ученые и инженеры управлять кораблем.

В этой трактовке поведение космонавтов становится вполне логичным. За мучения в космосе плата на Земле. Причем она не очень зависит от продолжительности полета. Все равно ты космонавт, ты причислен к сонму небожителей. Так какой смысл увеличивать мучения, когда логичнее стремиться к последующему кайфу.

Но продолжительность полетов все же увеличивали. Поэтому приходилось работать над сохранением физической формы. Врачи с физиологами и инженерами потрудились создали систему адаптации к невесомости. В последний период физическую форму космонавты на орбите почти не теряли. Сейчас в космосе комфорта гораздо больше. И корабли стали просторнее и опыт накоплен.

Но любым современным космическим аппаратам далеко до упоминавшейся «Биосферы-2». В «Биосфере» на 8 человек приходилось больше полутора гектаров площади.

Такого комфорта вряд ли удастся достичь на Венере. Впрочем, в этом не будет необходимости, поскольку в крупных БАС народу будет значительно больше 8 человек, и, значит, большая общая площадь будет приходиться на всех и на каждого.

Впрочем, как мы уже отмечали, одно обстоятельство делает комфортные условия на Венере почти неизбежными. То, что станция должна быть плавучей. А это значит, что коэффициент ее заполнения всяческим оборудованием должен быть небольшим.

Конструкторы называют это плотностью компоновки.

Примерная плотность компоновки космических систем:

• долговременная станция - 80 кг/м3;

• сверхлегкая и свободная компоновка - 30 кг/м3.

У нас плотность должна быть сверхнизкой. Что это значит? Она определяется в нашем случае плавучестью оболочки, значит, не может быть существенно больше 0,8-1,5 кг/м3 в зависимости от газа, которым заполнена большая часть объема. Это может быть воздух, либо дыхательная смесь, где азот заменен гелием. Незначительно повысить плотность компоновки можно путем снабжения рабочих отсеков емкостями плавучести, заполненными чистым водородом либо гелием.

То есть в жилых станциях будет много свободного пространства, а в производственных - еще больше, потому что там тяжелое оборудование и понадобятся еще большие свободные объемы.

Кроме повторения земных природных ландшафтов, подобных тем, что были воссозданы на «Биосфере-2», должны быть сооружены физкультурно-спортивные объекты, чтобы занятия спортом не встречали организационных трудностей. Футбольное поле может быть и одно на всю колонию, но вот теннисные корты или волейбольные площадки будут на каждой крупной станции. Еще должен быть мотодром. Причем он будет не только спортивным сооружением и средством наработки адреналина. Там же будут отлаживаться автоматические планетоходы. А когда появятся обитаемые транспортные средства для поверхности Венеры, там же будут тренироваться их водители.

Неизвестно, удастся ли создать на большой планетной станции настоящий горнолыжный склон и можно ли будет по водной глади кататься на яхтах. Но кататься на равнинных лыжах или грести на байдарке будет можно.

Все поместить на одной станции не удастся. Значит, любители определенных видов спорта будут либо жить на станции, где есть условия для этого, либо выезжать туда на тренировки.

Проблемы отдыха, восстановления сил всегда существовали и существуют на Земле.

Люди решают их каждый для себя в меру своих возможностей и разумения.

Не так было в СССР. Там все силы надо было отдавать борьбе. Причем виды борьбы менялись, но сама эта обязанность оставалась. То боролись с пережитками прошлого, то за светлое будущее, то с врагами народа, то против враждебной идеологии, то за мир во всем мире. В этих условиях изнурительной непрерывной борьбы партия и правительство не могли пустить восстановление сил трудящихся на самотек. У них бы не осталось сил на радостный труд. У многих и не оставалось. Они были профессиональными борцами. Рекреационная система имела почти принудительный характер, в отличие от других систем, принудительных полностью. В этом была положительная сторона, поскольку всякие путевки, поездки, спортивные и детские лагеря были доступны по льготным ценам. Вбитая пропагандой в мозги идея здорового образа жизни гнала людей зимой на лыжи и коньки, летом на байдарку или за грибами. Тем более что альтернативы почти что и не было.

Дискотек и питейных заведений было в обрез, а, например, казино и вовсе не было, как не соответствующих морально-нравственным устоям.

Теперь не то: человек может изнурять себя работой или пьянством сколько угодно, и никому до этого нет дела - свобода и демократия во всем своем неприглядном обличии.

Там придется частично вернуться к тоталитаризму. Как мы уже говорили, работать там будут все. Вплоть до отчисления. Но точно так же все в обязательном порядке будут заниматься своим здоровьем и поддержанием физической формы.

Впрочем, кто сказал, что подобная «обязаловка» - признак именно тоталитарной системы? Попробуйте прийти в демократической Америке на работу в фирму неряшливо одетым. Или пожалуйтесь шефу на плохой сон и недомогание или скверные предчувствия.

Живо окажетесь уволенным. У западной демократии есть четко обозначенные и жесткие пределы.

Если все предыдущее имело непосредственное, жестко прагматическое значение для жизни колонии, то необходимость специально заниматься культурой может вызвать сомнение. В самом деле, при сверхзагруженности всего персонала жизненно важными проблемами стоит ли отвлекать время и силы. Достаточным был бы экспорт культурных ценностей с Земли. Культура должна выполнять ту же роль - помогать отдыху от трудов.

Вряд ли такой подход был бы правильным. Это приемлемо разве для временных вахтовых групп. При этом замечено, что часто в таких условиях на Земле работники в этих группах быстро и безвозвратно дичают. Представляется безусловной необходимость развития собственной культурной жизни в колонии.

Скорее всего, там, во всяком случае, вначале, не будет чистых служителей искусства.

Это слишком большая роскошь. Впрочем, и на Земле это не всегда оправданная роль.

Понятно, когда художник, музыкант или писатель с талантом от бога. Тут ничего не поделаешь. Впрочем, у многих прославленных литераторов и художников хватало времени и сил и на многое другое. Здесь существование профессионалов оправдывает лишь то, что нас много и мы можем их прокормить за то, что они нас развлекают.

В космической колонии искусством будут заниматься по совместительству специалисты вовсе в других областях деятельности. Вся обширная сфера культуры простонапросто необходима для формирования многогранности и пластичности жителей колонии, которые не имеют права быть только классными специалистами в своей узкой области.

МЕДИЦИНА

Проблемы медицины обсуждались, когда шел разговор об автономности. Что должно быть отличительным для медицины на данном этапе? Даже на Земле мы можем говорить лишь о принципиальной возможности помощи и относительной надежности любой системы безопасности. Конечно, на помощь космонавту бросятся (дистанционно) все светила отечественной медицины. Но вот на вопрос о том, спускать космонавта с орбиты или нет, ответить на расстоянии будет трудно. Неслучайно еще при Королеве стали включать врачей в экипаж. Но и врач не всегда может помочь. Значит, элемент случайности все же присутствует. Фактор оторванности и повышенной опасности нештатной ситуации существует. Например, если возникла необходимость в оказании космонавту помощи в условиях земного стационара. В связи с заболеванием космонавта В. В. Васютина был прекращен второй этап полета на комплексе «Салют-7» - «Союз-Т».

Анекдотический случай произошел на подводной лодке в мирное время, но в боевом походе: офицер объелся блинами, и наступила непроходимость кишечника. А всплывать нельзя согласно боевому заданию. Бывали случаи и не анекдотические, когда для спасения всего экипажа надо бы всплыть, но по инструкции нельзя себя обнаруживать. Как раз в принципе вроде бы возможно, а на самом деле - нет.

Принципиальное отличие состоит в том, что с Венеры даже в экстренном случае быстро не вернешься. Ни в каком случае. То есть существует непреодолимое препятствие.

Впрочем, ведь на Земле и это уже было. Из Индии в Англию быстрее, чем за три месяца было не добраться. Никаким способом. Мы уж не говорим о временах, когда в Англии об Индии вообще не знали. Все это говорит лишь об абсолютной относительности всех критериев и оценок.

А отсюда опять же следует необходимость обеспечения полной автономности в том, что касается безопасности, первую очередь, медицинской.

О сложностях с явным недостатком практики, например, у хирургов мы уже говорили раньше. Это хорошо для колонистов, но не для квалификации хирурга. Спасение, как и везде, будет в многогранности каждого специалиста. Это не значит, что хирург должен быть то агрономом, то пилотом (вот мясником он, возможно, будет). Но прежде всего, он будет врачом широкой специализации. Ведь суть работы хирурга не в том, чтобы «резать», а в том, чтобы правильно лечить. Значит, он должен быть хорошим диагностом и правильно выбрать вид лечения. А чтобы не потерять «хватку в ремесле», хирург будет все время тренироваться на муляжах и проводить занятия со всеми: от школьников до специалистов. Потому что, во всяком случае, приемами первой помощи на планете должны владеть все.

Повторим: на планете не будет отдыхающих. Не будет людей, работающих «от сих до сих». Будет так: работа есть - делаю, нет - переключаюсь на другую. И лишь когда устал, отдыхаю. Просто условием вербовки на планету будет готовность к максимальной отдаче.

Казалось бы, можно говорить об ущемлении прав человека. Никто вас не ущемляет.

Это правила человеческого общежития. На Земле всех нас то и дело к чему-то принуждают или ограничивают. Мы выполняем требования законов, начиная с конституции, соблюдаем правила уличного движения, подчиняемся требованиям милиции, даже если они кажутся нам идиотскими.

Направляясь на Венеру, вы подписываете контракт. И обязаны выполнять все его пункты. Ведь на Земле никто не требует, чтобы его взяли в престижную корпорацию и позволили там вести себя, как ему вздумается.

Как видно, ничего принципиально нового на этом этапе в области медицины не будет.

Разве лишь то, что здесь уже будут медицинские стационары, где все население колонии будет проходить обследование или профилактику с целью не только поддержания здоровья и предупреждения заболеваний, но для накопления материала о воздействии здешних условий на организм.

ПРОИЗВОДСТВО

ИНФРАСТРУКТУРА. ОСНОВНЫЕ ПРИНЦИПЫ

Как раз основные принципы сейчас и нельзя сформулировать. Они станут ясны со временем. Но подходы нужны уже сейчас.

Нельзя жестко ограничивать отрасли и виды технологий нового мира заранее.

Окончательный отбор произойдет на месте. Сначала там нужно пробовать все направления.

Вообще, технологии не следует ввозить туда в законченном виде, а следует выращивать, создавая некоторую аналогию тому, как это было на Земле. Казалось бы, нелогично. Зачем тратить время и средства, когда можно поставить все самое прогрессивное и лучшее и сразу начать с высшей точки, не поднимаясь мучительно к вершинам. Верно, «мучения» лучше бы исключить, их там будет вполне достаточно по совершенно объективным причинам, незачем добавлять искусственно.

То есть имеет смысл сделать, как в Японии: они получили от Америки новейшие технологии в готовом виде и вон как рванули - обогнали и саму Америку. Но в Японии жили японцы, которые были готовыми и очень хорошими работниками. Вот сплав трудолюбия и новых технологий и дал ошеломивший самих просветителей эффект.

Но ведь и на Венеру поедет ни кто попало, а люди образованные и изобретательные.

Верно, и именно поэтому не следует ставить их «у конвейера», а правильнее дать им возможность самим формировать элементы технологий.

Нельзя тащить на Венеру земные технологии и по другой причине: все это слишком много весит. Металлургия с рудниками, домнами, мартенами, бессемерами, прокатными станами. Химическое производство с циклопическими ректификационными колоннами и перегонными заводами. Строительная индустрия с рудничным оборудованием, цементными заводами и домостроительными комбинатами.

К земным технологиям придется еще везти с Земли и сырье, например, уголь для восстановления металлов из руд. Восстановление возможно газообразным водородом или углеродом. А вместо выплавки можно применить микробиологические технологии и электролиз, который, правда, требует много электроэнергии.

Конечно, металлургического производства в классическом виде там не будет. Именно в силу громоздкости технологий: необходимости обогащения руд, восстановления из окислов, плавления. И еще за ненадобностью. Все, на что раньше шел металл, можно делать из пластиков.

Разве что термопрочность металлов для пластиков недостижима. Взамен можно применять керамики, которые и по прочности и по термопрочности могут конкурировать с любыми металлами. Вообще, на Земле наработано столько всего, что любую техническую потребность можно удовлетворять по множеству различных вариантов. Разве что в электросистемах заменить металл нечем, поскольку трудно конкурировать в электропроводности с медью или алюминием.

Тем не менее, и сталь, и чугун понадобятся, и их будут получать для целей не утилитарных, а, скорее, для удовлетворения эстетических потребностей. Для того чтобы люди, привыкшие к инфраструктурам Земли, могли видеть вокруг привычные элементы обстановки. Сталь и чугун будут фигурировать, может быть, в виде ограды у пруда или стальных деталей приборов, например, когда нужен попросту вес для устойчивости.

Не будет на Венере применяться и камень для строительства. Просто потому, что там долго не будет строительства «на земле», а только «в воздухе». Там тяжесть камня становится лишней. Поэтому, если там и будут применяться силикатные строительные материалы, то во вспененном виде.

А вот дерево на Венере не будет применяться, потому что его там нет. Но обязательно будет, просто для этого должно пройти, по крайней мере, несколько лет. Сначала дерево местного происхождения будет применяться для отделки мебели и помещений, а со временем и как строительный материал. Это будет даже необходимо, потому что деревья, посаженные в эстетических и декоративных целях, постоянно будут перерастать размеры помещений. Во всяком случае, в начальный период. Потому что с развитием технологий оболочки будут приобретать все большие размеры, а коэффициент заполнения их пространства будет оставаться все тем же определяемым условием плавучести в атмосфере.

Только по мере преобразования атмосферы, когда содержание CO2 начнет падать, плавучесть станций станет уменьшаться, и корпуса их вынужденно будут все более пустыми.

Энергия. В целом энергетическая проблема на Венере острой не будет. Венера получает в два раза больше энергии Солнца, чем наша Земля. Но это в космосе на орбите.

Проблемы начнутся, как только мы захотим эту энергию заполучить. Облачный слой задерживает солнечные лучи. Освещенность на поверхности Венеры, по оценке ученых, как на Земле в сумерки. В атмосфере под облаками приблизительно такая же.

Значит, солнечные батареи будут не очень эффективны. Зато площадь их может быть огромной, если покрыть ими всю поверхность станции. Уже существует эластичная ткань типа джинсовой, которая вырабатывает электричество из солнечной энергии. Этот новый, дешевый материал не имеет кремниевой основы. Ее заменяют тысячи бусинок, помещенных между двумя листами тонкой алюминиевой фольги («Ломоносов» № 5, 2003) Можно получать энергию от мотор-генераторов с пропеллером, размещенных на оболочке. На такой площади их можно разместить тысячи штук. Они будут вырабатывать энергию от местных течений газа по оболочке и в то же время снижать воздействие атмосферных возмущений на гигантскую оболочку. Эти же агрегаты в моторном режиме могут использоваться для движения в нужном направлении и обеспечивать фантастическую управляемость станции.

Может быть, удастся получать энергию за счет электризации оболочки от трения об атмосферу. Эта электризация с давних пор являлась неприятной проблемой на дирижаблях и аэростатах. «Гинденбург» погиб из-за разряда на землю накопившегося на его оболочке статического электричества.

Возможно и такое решение: электростанции в верхних слоях атмосферы, где высокая освещенность, запасают энергию в аккумуляторах на местной кислоте. Туда причаливают атмосферные летательные аппараты, берут аккумулятор, оставляют разряженный и летят дальше.

Не будем опережать события. Энергетическая проблема в принципе разрешима, в реальности для ее решения придется потрудиться. Хотя бы потому, что энергии будет расходоваться много. Вот единственное, что пока нам нужно.

Прикладная наука. На первом этапе это будет прикладная наука. Она будет именно приспосабливать земные наработки к местным условиям. Собственно, так было и на Земле, когда необходимо было решать насущные вопросы. Фундаментальные научные исследования не сразу дают отдачу и требуют, как правило, весьма развитой научной базы и крупных вложений. Такие исследования неминуемо разовьются на Венере просто в силу того, что ученые не склонны останавливаться в своем развитии и вынуждают общество мириться с необходимыми затратами для удовлетворения их научных интересов. Тем более что эти затраты в конце концов окупятся и дадут отдачу, прежде всего, в подготовке кадров.

Занятия наукой дают молодежи перспективу, широкие горизонты.

В основном же необходимые научные исследования будут продолжаться на Земле.

Просто вопросами Венеры будут заниматься все более мощные научные коллективы. Повидимому, будут созданы специальные институты, которые будут заниматься, прежде всего, вопросами освоения Венеры.

Сельскохозяйственное производство. Это будет именно производство сельскохозяйственной продукции. Интенсивное и рентабельное. На минимуме площадей, с минимальными затратами труда необходимо создавать такое количество продуктов, чтобы хватало на все население колонии.

На Земле накоплен огромный опыт интенсивного земледелия. Земля давно похожа в чем-то на космический корабль, где существует жесткое разделение труда. Большинство людей в развитых странах не имеет к производству продуктов питания никакого отношения.

Лишь небольшой процент населения занят в сельскохозяйственном производстве. В слаборазвитых странах в сельском хозяйстве занята значительная часть населения.

Но нас интересует именно наиболее эффективные методы. Они могут быть перенесены на космические корабли, орбитальные комплексы и атмосферные станции. Это будет квинтэссенция всего опыта, накопленного в земном земледелии. Поучительно вспомнить в конспективном виде историю технологий земного земледелия.

Сначала вырывали заостренными палками съедобные корешки. Потом возникло собственно земледелие, когда поняли, что можно не только искать, но и выращивать съедобные растения. Землю для этого карябали тоже палкой. Кто-то обнаружил, что полезно конец палки обжечь на костре, тогда она становится прочнее. Для этой же цели применяли каменные и костяные орудия, потом стали применять железные. Когда научились приручать и запрягать животных и изобрели соху, земледелие сделало рывок.

Следует понимать, что революция произошла не только в земледелии. Благодаря новым орудиям труда возникали царства, строились храмы и дворцы, развивались ремесла, науки и искусства.

Но каждая технология имеет свои пределы применения и производительности. Это очень хорошо прочувствовали российские крестьяне, когда после отмены крепостного права начали переселяться в Сибирь в ходе столыпинских реформ.

За Уралом была благодать: земли немереные, незаселенные. Причем земли непаханые, копившие тысячелетиями свое плодородие. По сравнению с перенаселенными черноземными губерниями это был крестьянский рай.

Но кроме всех тягот, связанных с переселением, оказалось, что там вовсе другая земля. «Слежавшиеся пласты почвы, пронизанные и сцементированные корнями растений, век за веком растущих на одном месте». Она была крепкой, как сталь. Ни лопата, ни соха ее не брали.

Только железная воля большевиков смогла преодолеть сопротивление целинной земли. Была создана специальная система земледелия и комплекс сельхозмашин именно для обработки тяжелых почв. Другой вопрос, что из всего этого вышло. Как и многие глобальные коммунистические мероприятия, это тоже сошло на нет без долговременных результатов. Конъюнктурщина губит не только сами замыслы, но и добросовестный труд по их воплощению.

В прочем мире существовали иные тенденции. Там усилия направляли в основном на то, чтобы жить и выживать, с наименьшими трудозатратами и на минимальном ресурсе получать наибольшие результаты. На этот путь давно встали цивилизации Дальнего Востока.

Там из-за перенаселенности и недостатка плодородных земель приходилось выжимать все возможное из земли путем применения отточенных веками технологий и интенсивного труда. Какие там миллионы гектаров? Тщательно обработать свой мизерный надел - вот в чем состояла задача.

В Америке решали проблему с американским размахом и деловитостью. Там небольшое число фермеров кормит всю Америку и еще много остается на остальной мир.

Подобный подход необходим и на космической станции. Там небольшое число специалистов-земледельцев должно прокормить всех остальных. Чем меньше будет специалистов, тем лучше. Ведь они должны снабжать питанием и себя тоже, при этом они не выполняют основных задач, для которых предназначена станция.

И еще одно соображение, которое мы уже высказывали. Неправильно подходить к созданию новой планеты как к строительству коттеджа «под ключ». С коттеджем может быть и правильно, но с планетой так не выйдет: освоение ее - долгий и трудный процесс, и он должен начаться как можно раньше и идти в как можно более тесном контакте будущих поселенцев с планетой. Приблизительно так, как люди обживали Землю, только более целеустремленно и осмысленно. Люди должны придумывать и отлаживать все технологические системы на планете и передавать автоматике только простые и рутинные операции.

Производство продуктов питания. Искусственный синтез белков уже может давать основную часть продуктов питания для колонистов. И только для обогащения стола и дополнения необходимыми элементами придется вводить пищевые продукты, получаемые естественным путем. Вряд ли целесообразно будет перекрывать все потребности в питании только за счет сельскохозяйственного производства, прежде всего, ввиду его громадной трудоемкости, потребности в площадях.

Ко времени осуществления нашего проекта люди и на Земле, скорее всего, перейдут в основном на искусственную пищу. Пища естественного происхождения уже сейчас становится все более дорогим деликатесом. Мы и сейчас питаемся в основном «искусственной» пищей. Если обходиться только естественным плодородием почв, то, по расчетам специалистов, на Земле могло бы прокормиться не более 10% ее населения. Значит, вопрос только в степени искусственности.

Нежелательно употреблять в пищу генетически модифицированные продукты. Но проблема с ними стала уже актуальной на Земле. Ко времени осуществления проекта накопится достаточно данных, чтобы определить, насколько это допустимо и безопасно.

Поэтому сейчас мы не будем рассуждать на эту тему. Будем надеяться, что пища вполне традиционного происхождения все же будет составлять значительную долю общего рациона и в будущем.

Большая часть технологий будет создана и отлажена еще на Земле. Благо, опыта уже достаточно. В развитых странах существует эффективная система тепличного хозяйства, где вода и питательные вещества подаются персонально к каждому плоду. Это в высшей степени подходит для требований космической станции. И если это недорого на Земле, то будет доступно и там. Хотя препятствием может стать материалоемкость необходимого оборудования.

Еще одно свойство этой сельхозсистемы состоит в том, что она должна быть выращиваемой, как и все остальные технологические системы на Венере. Ее история начнется с оранжереи межпланетного корабля, на котором отправится экспедиция к Венере.

Эта оранжерея, привезенная с Земли и способная обслуживать максимум 10-15 человек, позволит создать основу сельскохозяйственного комплекса орбитальной станции. По современным представлениям, такая оранжерея должна иметь объем не менее 20-30 м3. Но это только для «огорода», дополняющего рацион, обеспеченный запасами с Земли. Для долговременной орбитальной станции этого, безусловно, недостаточно. И одной из первых задач ее обитателей будет создание орбитального сельскохозяйственного комплекса, способного полностью обеспечить продуктами питания весь экипаж станции и вновь прибывающих специалистов.

На Венере почти не будет людей, занятых исключительно в сельхозпроизводстве, кроме нескольких специалистов. Но это будут специалисты высшего класса - знающие и умеющие буквально все. Этим производством, как и многими другими, будут заниматься в свободное от других обязанностей время все обитатели колонии. То есть каждый специалист будет универсалом и должен владеть целым набором профессий и умений. Только в своей основной области он будет специалистом экстра-класса, руководителем работ, а в прочих будет занят эпизодически на подсобных работах.

Эти вопросы много раз обсуждались в сочинениях фантастов. Организация космической базы не будет сильно отличаться от реальных исследовательских лабораторий на Земле: в Арктике, в горах, на метеостанциях или на исследовательском судне в океане.

Дело в том, что в смысле организации труда человечество идет вперед далеко не столь же быстро, как в области, скажем, электронных технологий. Возможно, организация строительства Великих пирамид и была вершиной достигнутого в этой области за всю историю человечества.

Химическое производство. Производство пластмасс - основной способ получения конструкционных материалов. Диапазон свойств пластмасс и почти безграничное разнообразие их видов позволяет надеяться, что можно все необходимое построить из одних пластмасс, без использования каких-либо иных материалов. По этой же причине не имеет смысла рассматривать здесь возможности получения и применения отдельных видов пластмасс в условиях Венеры.

Мы уже говорили раньше о возможности переработки газов атмосферы на автономных химических заводах. Принципиальным будет всегда одно ограничение: по материалоемкости технологического оборудования. В огромном арсенале уже наработанных технологий необходимо будет найти наиболее экономичные, компактные и простые.

Например, как получать необходимые для агротехники азотные удобрения? Обычно для их производства служит окись азота. Но получить ее непосредственно из элементов сложно, способ очень громоздкий.

Реакция в плазме помогает решить проблему фиксации атмосферного азота. Для получения окиси азота плазмохимическим методом нужен только атмосферный воздух и только один реактор - плазмотрон. Также в нем можно получать из отходов синтез-газ, смесь водорода и окиси углерода.

Металлургия. Это наиболее тяжелое производство, буквально по весу, что существенно для аэростатических аппаратов, а также и для людей - по вредности и опасности. Поэтому желательно сделать его автономным.

Но бродящее в атмосфере автономное производство также опасно. Металлургический завод имеет смысл создавать на поверхности. Близко сырье. Хорошая энергетика, в том смысле, что все уже нагрето почти до 500 градусов и остается только подогреть до температуры плавления. Правда, некоторые легкие сплавы не смогут затвердеть.

Вопрос: возможно ли это? Смогут ли системы и агрегаты работать в таких условиях?

А почему нет? Надо будет только подобрать материалы с нужными свойствами. Впрочем, системы, работающие на Земле приблизительно в таких же условиях, уже существуют.

Возможно, удастся использовать для плавления металла тепло окружающей среды.

Передачу тепла от менее нагретого тела к более нагретому позволяют осуществить «тепловые насосы». Сразу же может осуществляться и разливка металла с получением заготовок или самих изделий Понятно, что процесс должен быть полностью автоматизированным.

Наверх будут подниматься только готовые изделия и требующие ремонта агрегаты.

Их будут на месте демонтировать роботы. Впрочем, не исключено, что эти аппараты будут дорабатывать на поверхности до полного износа и потом там же переплавляться для повторного использования.

Непонятно, сможет ли в таких условиях работать электроника блоков управления. Но это задача инженерная, а значит, она может быть разрешена.

Металлообработка. Известные способы получения изделий из металлов можно разделить на следующие основные группы: литье, штамповка, резание, прокат, волочение, вытягивание из раствора. Всеми этим методами можно получать отдельные детали и затем соединять в узлы с помощью сварки, клепки, болтовых или винтовых соединений.

Появляются и другие методы соединения, например, все шире практикуется склейка деталей.

Все указанные методы применяются в самых разных вариантах производств - от единичных до массовых. Промышленные методы перенести на Венеру вряд ли удастся, да это и нецелесообразно.

Но были наработаны во множестве вариантов и полупромышленные, и вовсе кустарные, а также лабораторные варианты осуществления тех же технологических процессов. Многочисленные умельцы по различным соображениям строили себе миниатюрные аналоги промышленных установок, порой весьма остроумные и эффективные.

Этот опыт и будет использован при оборудовании цехов и мастерских колонии.

Скажем, бесслитковую прокатку изобрели не умельцы. Это разработка ученых и технологов ВНИИМетмаш. Этим методом можно получать проволоку, которая найдет применение на Венере: от высокопрочной для тросов до электропроводной для кабелей и жгутов многочисленных электрических и электронных систем. Этот же метод применим для непрерывной отливки труб.

Конечно, потребная установка тоже довольно габаритна и энергоемка. Но из процесса исключаются операции по повторному расплавлению или холодной обработке заготовок.

Понятно, что первым по очередности будет производство обрабатывающего оборудования, и именно в этом смысле на Венере придется повторить путь многих земных технологий, начав с простейших ручных и быстро поднимаясь все выше и выше по технологической лестнице.

Для этого на Венере понадобятся специалисты - технологи. Конечно, все основные сведения и разработки придут с Земли в готовом виде. Но нельзя запрограммировать на Земле процесс развития целого нового мира. Он должен именно развиваться, а значит, земной опыт придется творчески перерабатывать уже на месте.

Кстати, научившись изготовлять то, что на Земле уже давно забыли, можно будет на Венере развернуть производство раритетов и сувениров, которым дополнительную ценность будет придавать экзотичность места изготовления. Возможно, они станут самой важной статьей экспорта.

Рассмотрим, для примера, каким образом изготовить на Венере токарный станок. Что нужно для его производства? Уточним, не для серийного или мелкосерийного, а для штучного производства.

Первый токарный станок будет привезен с Земли. Возможно, станина у него будет не чугунная, а пустотелая из пластика. Если пластиковую станину залить водой или заполнить пустой породой, она по массе сравняется с литой чугунной.

Точно так же могут быть выполнены станины станков местного производства. Все стальные детали будут изготовлены из добытого на Венере металла на станках, привезенных с Земли. Таким образом можно сделать от нескольких штук до нескольких десятков станков разных видов, которых на многие годы хватит для всей венерианской металлообрабатывающей промышленности. Благо, эта промышленность никогда не будет слишком мощной по той причине, что металлы будут использоваться как конструкционный материал только там, где без них обойтись нельзя.

Кроме токарных станков понадобятся фрезерный, сверлильный, шлифовальный. А еще точило. Это не ново. Такой же набор приходится брать в любое изолированное человеческое поселение с производственными задачами, будь это арктическая зимовка, антарктическая научная станция, стационарная геологическая партия, удаленный нефтепромысел или дальнее плавание.

Хотя не исключено, что не только металлорежущих станков, а и вообще почти никаких традиционных технологий там почти не потребуется.

Специалисты из Магдебурга в Германии изготовляют инструменты и детали станков из бумаги. Технология представляет собой разновидность лазерной стереолитографии. Луч лазера, управляемый компьютером, направляется в ванну с расплавом синтетической смолы, замешенной на бумажной массе. Под лучом смесь затвердевает, принимая конфигурацию заданной детали. Деталь по прочности превосходит пластик и металл. Из такого материала этим способом можно изготовлять даже матрицы и пуансоны штампов («Юный техник» № 12 за 1996 г.).

Впрочем, не будем спешить. Как говорят опытные механики, «работа план покажет».

Все же металлы просуществовали благополучно тысячи лет, может быть, пригодятся и дальше. Естественно, наряду с новыми и новейшими технологиями.

Стекло. Это один из древнейших искусственных материалов, то есть не природных, а получаемых в результате неких технологических ухищрений. Никто не знает, где и как было впервые создано стекло. Скорее всего, в огне костра сплавились исходные материалы, и первобытный «технолог» с удивлением разглядывал гладкие, прозрачные застывшие капли.

Раньше всего из стекла начали делать украшения.

Производство стекла было развито в Египте, Сирии, Финикии и Китае. В Европе в XV-XVI вв. славилось венецианское стекло, а в XVII в. центр стеклоделия переместился в Чехию. Оконное стекло получали, выдувая продолговатые цилиндры и разрезая их в горячем виде по образующей.

Общеизвестна хрупкость стеклянных изделий. Пришлось заняться изучением возможностей их упрочнения. Особенно это стало важным для остекления боевых машин, прежде всего самолетов, где необходимо было сочетание широты обзора и прочности.

Оказалось, что не все так уж безнадежно. Более того, были получены парадоксальные результаты. Прочность стекла оказалась соизмеримой с прочностью хорошей стали. А наблюдающаяся в реальности беззащитность стеклянных изделий, как оказалось, вызывается микротрещинами, портящими их поверхность. От этих микротрещин не так легко избавиться. Усилия теоретиков и технологов увенчались успехом, и промышленность стала выпускать стекла, выдерживающие даже близкий взрыв, удар пули или небольшого снаряда.

Так в технике бывает часто. Если надо, ученые и инженеры делают то, что недавно казалось совершенно невозможным. Появились виды стекол и изделия из них совершенно разного назначения, с высокими прочностными характеристиками.

Например, из стекла и керамики стали делать корпуса глубоководных аппаратов.

Здесь стекло способно конкурировать даже с самыми высокопрочными сталями. Дело не только в том, что прочность оболочек из стекла оказалась соизмеримой с прочностью стали, но и в том, что удельный вес материала ниже. А значит, удавалось создать прочные оболочки для максимальных глубин Мирового океана, обладающие собственной плавучестью. Из стали плавучих оболочек не получалось. Именно из-за этого Огюст Пикар вынужден был снабдить свой батискаф огромным поплавком, наполненным бензином.

Взамен бензина можно применять «синтактик». Этот материал был создан специально для глубоководной техники. Он представляет собой подобие пенопласта, только вместо пустот с газом в нем стеклянные микросферы, которые выдерживают давление на большой глубине. Из синтактика можно делать поплавки для глубоководных аппаратов. Они получаются компактнее и удобнее в эксплуатации, чем неуклюжие цистерны с бензином.

Стеклокерамические изделия стали использовать и создатели ракетно-космической техники. Некоторые виды стекол не теряют прочности при высоких температурах, когда разупрочняются термопрочные виды сталей.

Главным особенностью стекла является богатство его свойств. В настоящее время известны десятки тысяч видов стекол. Это дает широчайшие возможности для их применения. На Венере особенно востребованными могут оказаться стекла химически стойкие, защищающие от проникающей радиации, с избирательным пропусканием для волн различной длины.

Но реализовать все возможности, таящиеся в этом перспективном материале, не такто просто. Очень уж много технологических сложностей. Возможно, новый технологический расцвет наступит, когда изготовление стекол и изделий из них будет вынесено в космическое пространство.