«В. В. Константинов, Н. А. Ковалева СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ ФЕНОМЕНА РАССТАВАНИЯ МИГРАНТОВ С РОДИНОЙ Пенза – 2010 1 Печатается по решению редакционно-издательского совета ПГПУ им. В. Г. Белинского УДК 314.7 ББК ...»

Пензенский государственный педагогический университет

имени В. Г. Белинского

В. В. Константинов,

Н. А. Ковалева

СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ

АНАЛИЗ ФЕНОМЕНА РАССТАВАНИЯ

МИГРАНТОВ С РОДИНОЙ

Пенза – 2010

1

Печатается по решению редакционно-издательского совета ПГПУ им. В. Г. Белинского УДК 314.7 ББК 60.74 Рецензенты:

Доктор психологических наук, профессор Н. И. Леонов Доктор психологических наук, профессор С. В. Сарычев Константинов В. В., Ковалева Н. А. Социально-психологический анализ феномена расставания мигрантов с родиной: Монография. – Пенза: ПГПУ имени В. Г. Белинского, 2010.

– 100 с.

В монографии представлен теоретический анализ феномена расставания мигрантов с родиной, а также основные результаты эмпирического исследования данного феномена, проведенного авторами в двух регионах Российской Федерации: в Пензенской области и в Республике Мордовия.

Книга адресуется психологам, социологам, педагогам, и всем интересующимся психологическими проблемами мигрантов.

УДК 314. ББК 60. ISBN 5-94321-048-2 © В. В. Константинов, Н. А Ковалева,

СОДЕРЖАНИЕ

ПРЕДИСЛОВИЕ

1. Миграционные процессы в России и в мире:

проблемы и перспективы

2. Расставание как феномен межличностного общения............

3. Феноменология расставания мигрантов с родиной.................

4. Эмпирическое исследование расставания мигрантов с родиной

4.1 Особенности влияния уровня социально-психологической адаптации на степень выраженности ностальгии

4.2 Динамика переживания расставания мигрантов с родиной

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

ПРИЛОЖЕНИЯ

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

ПРЕДИСЛОВИЕ

«Дочь Рексенора, подобного силой бессмертным, Арета, Ныне к коленам твоим, и к царю, и к пирующим с вами Мне ж помогите, чтоб я беспрепятственно мог возвратиться В землю отцов, столь давно сокрушенный разлукой с своими»

Реализация государственной миграционной политики в современной России ведет свое начало с 1992 года, когда была создана Федеральная миграционная служба. В конце 80-х – начале 90-х годов ХХ века проблемы, связанные с интенсификацией миграционных потоков оказались предметом изучения российских психологов, социологов, политологов и педагогов.

Важным событием, определившим правовой статус участников миграционных процессов в Российской Федерации, установившим экономические, социальные и правовые гарантии защиты их прав, стаол Закон Российской Федерации «О вынужденных переселенцах», принятый 19 февраля 1993 года и вступивший в силу 20 марта 1993 года. За прошедшие годы произошла существенная трансформация содержательных характеристик миграционных потоков: в первой половине 1990-х годов доминировали этнические русские вынужденные мигранты, с конца 1990-х и до настоящего времени – преобладают мигранты, представители титульных этносов из постсоветских республик.

В периоды социально-экономической нестабильности наиболее беззащитными оказываются представители самых бесправных социально-демографических общностей. Мигранты – это одна из групп российского населения, которая в современных условиях объективно нуждается в действенной, в том числе и психологической помощи.

Для оказания эффективной помощи мигрантам, специалистам важно иметь четкое представление о психологическом состоянии мигрантов. В этой связи, исследование феномена расставания мигрантов с родиной является важным шагом к заполнению существующего пробела в понимании деструктивной роли расставания с родиной, переживаемого большинством мигрантов.

1. Миграционные процессы в России и в мире:

В современных условиях состоявшимся в науке фактом стало признание социально-исторической обусловленности миграционных процессов (как недобровольных, так и добровольных). В этой связи, считаем адекватным применение в данной монографии обобщающие понятия «миграция» и «мигранты». В современной миграционной ситуации, на наш взгляд, преобладают факторы выталкивания личности из среды на полюсе ее выбытия, и стрессовые факторы, влияющие на процесс адаптации личности к новым условиям жизни на полюсе прибытия, то есть на принимающей мигранта территории1, 2.

В целом же анализ представлений о миграции в социологических и социально-психологических исследованиях подтверждает наличие различных исторических и культурных, демографических и этнических истоков миграции. При этом анализ миграционных потоков населения преимущественно осуществляется в связи с экономическими преобразованиями в государстве, а также в целях снижения социальной напряженности в отдельных регионах3,4.

С позиций социологических исследований миграционной обстановки последних десятилетий в нашей стране (Л. В. Остапенко и И. А. Субботина5, С. С. Савоскул6 и др.), подтверждается наличие трех основных групп макрофакторов, выступающих движущей силой миграционных процессов. Прежде всего, обращает на себя внимание геополитический фактор, который определяется новой 1 Константинов В.В. Социально-психологическая адаптация вынужденных мигрантов в условиях диффузного или компактного проживания // Психологический журнал. Москва: Издательство «Наука» - 2005.

Том 26. № 2. – с.16-21.

2 Константинов В.В. Социально-психологические характеристики адаптации мигрантов в современных условиях Пенза: ПГПУ им. В.Г. Белинского, 2007 – 188с.

3 Артановский С. Н. Современная зарубежная философская мысль и проблемы этнокультурных исследований // Этнологические исследования за рубежом. - М.: Наука, 1973. - С. 77-105.

4 Докторов Б. З. Россия в европейском социокультурном пространстве // Социологический журнал. - 1994. - №3. - С. 4-19.

5 Остапенко Л. В., Субботина И. А. Русские в Молдавии: потенциальные мигранты и стабильные жители. // Вынужденные мигранты: интеграция и возвращение. - М.: Смысл, 1997. - С.183-200.

6 Савоскул С. С. Русские переселенцы и Россия: взгляд из нового зарубежья // Вынужденные мигранты и государство. - М.: Генезис, 1998.

- С. 289-312.

дифференциацией постсоветского пространства, либерализацией и демократизацией жизни в России, переходом к политике «открытых дверей», изменением правовых подходов к миграциям. Среди них: введение в действие соответствующих законов, обеспечивающих свободу въезда и выезда, присоединение к Конвенции ООН по беженцам, принятие Указа Президента РФ «О мерах по оказанию содействия добровольному переселению в Российскую Федерацию соотечественников, проживающих за рубежом» от 26 июня года. Все эти составляющие создали условия для включения России в систему международных миграций.

Не менее значимым является и экономический фактор, обусловленный определенным изменением в экономическом пространстве, обострением экономического кризиса в республиках бывшего СССР и сопровождающих его явлений (спад производства, безработица и т.д.).

И, наконец, исследователи выделяют социокультурный фактор миграции, характеризующийся следующими явлениями: дестабилизацией социальной обстановки, возрастанием социальной напряженности, межэтническими конфликтами, гражданскими столкновениями, боязнью потерять гражданство страны происхождения, расхождениями в правовых аспектах государств, языковым и культурным барьерами.

Ученые склонны рассматривать миграцию в различных аспектах в зависимости от того, какие цели и задачи выдвигаются в процессе исследования. Как справедливо подметил С. А. Панарин, «миграция вписывается не в один, а в множество контекстов, в идеале желательно их охватить, практически это неудобно и вряд ли возможно»7.

Интересны с позиций понимания проблем мигрантов и их адаптации в новой среде жизнедеятельности взгляды Н. М. Лебедевой8, которая в своих исследованиях показывает, что внешние факторы, преломляясь в сознании человека, рождают у него свое собственное отношение к реальности, которое и определяет поведение личности мигранта в миграционном процессе, формирует у него определенные установки на этапе адаптации. Так, по мнению Н. М. Лебедевой, немаловажное значение в процессе миграции имеет утрата позитивной этнической идентичности (гордости своей этнической принадлежностью). При этом в действие вступают механизмы социально-психологической защиты: человек старается любыми способами «восстановить» позитивный образ себя и принадлежности к своей 7 Миграция и безопасность в России / Под ред. Г. Витковской, С.

Панарина; Моск. Центр Карнеги. - М.: Интердиалект, 2000. - С.6-7.

8 Лебедева Н. М. Социальная психология этнических миграций.

- М.: Наука, 1993. - 340с.

группе. Нередко это делается посредствам усиления негативных эмоций и оценок в адрес своих «обидчиков», тех, кто поставил человека в такое сложное для него положение. Таким образом, миграция, не выполняя функции наиболее успешного способа преодоления психологического кризиса, несет с собой неблагоприятные последствия, затрудняющие формирование успешной адаптации в новых условиях жизнедеятельности как для самих мигрантов, так и для взаимодействующих с ними групп населения принимающей территории.

В исследованиях В. В. Гриценко9 выделены социокультурные различия между русскими в России и локальными группами русского населения, длительное время проживавшими за пределами своей этнической территории (например, в Средней Азии, на Кавказе и др.). Эти различия обусловлены наличием аккультурации русских мигрантов на прежнем месте жительства, процессами их адаптации в новых жизненных условиях, установкой на интеграцию с русскими в России. Понятие аккультурации означает процесс внешних заимствований, обеспечивающий взаимодействие, взаимовлияние и взаимообогащение культур10,11,12. Первоначально оно было введено антропологами и означало культурные изменения, происходящие в результате соприкосновения двух групп, принадлежащих к разным культурам.

Для психологов аккультурация представляет интерес как социально-групповой и индивидуальный феномен, обуславливающий успешность социокультурной адаптации мигрантов в новых условиях среды. Принадлежность тех или иных людей к конкретной социокультурной среде способствует проявлению ими определенных социальных установок и норм поведения, принятых в данном обществе, а попадание в новые социокультурные условия требует переосмысления собственной персональной и социальной идентичности, её места и значения в новом социальном окружении.

9 Гриценко В. В. Русские среди русских: проблемы адаптации вынужденных мигрантов и беженцев из стран ближнего зарубежья в России.

- М.: Наука, 1999. - 348 с.

10 Berry J.W. Psychology of acculturation: Understanding Individuals Moving Between Cultures // Applied Cross-Cultural Psychology / R.W/ Brislin (Ed.). - London, 1990. - P. 223-253.

11 Bochner S. The social psychology of cross-cultural relations // Cultures in Contact: Studies in Cross-Cultural Interaction / S. Bochner (Ed.).Oxford, 1982. - Р. 151-172.

12 Fisher R.J. The social psychology of Intercrop and International Conict Resolution. - New York, 1990. - Р.320-331.

Отметим, что термин аккультурация является универсальным, и больше касается изменений, происходящих с конкретной личностью, чем с аутентичным культурным социумом. Именно поэтому стоит разделять психологическую аккультурацию, касающуюся поведения отдельного человека, и аккультурацию как коллективный феномен. Впервые данное разделение в исследованиях процесса аккультурации было предложено в 1967 году Т. Грейвсом13.

Термин аккультурация сразу стал активно использоваться в кросскультурной психологии, однако, его значение подвергалось постепенным изменениям. Так, К. Клане предложил рассматривать аккультурацию как совокупность процессов взаимодействия личности и общества, которые являются чужеродными друг для друга14.

При этом этнокультурная и социокультурная принадлежность является до некоторой степени осознанием общих и частных интересов личности, принадлежащей к определенной группе, по отношению к другим группам в обществе. В исследованиях В. В. Гриценко, в частности, показано, что среди мигрантов преобладают люди, жившие на прежнем месте длительное время (часто с рождения или детства).

Наряду с этим за их принадлежностью к русской культуре чаще всего скрывается несоответствие между личностными ожиданиями и проявлением культурных черт, между поведением в новой среде жизнедеятельности и на новом месте жительства. Таким образом, во взаимоотношениях мигрантов и местного населения принимающей территории образуется социокультурная дистанция, выступающая следствием истинного или мнимого различия в образе жизни, системе ценностей и установок, взглядов и оценок.

В результате миграционных процессов, происходящих в современном мире, многие общества оказываются состоящими из нескольких этнических групп, следствием чего становится появление понятия культурного плюрализма. Данный термин подразумевает, что люди с разными культурными основами вынуждены сосуществовать вместе в общей культуре, новой для каждого из них. В большинстве случаев они формируют культурные группы внутри социума, которые будут не равны между собой (в количественном, экономическом или политическом аспектах). Этот процесс вызвал необходимость появления таких понятий, как доминантные и недоминантные этнические группы15.

13 Graves T. Psychological acculturation in a tri-ethnic community - 1967, 337-350.

14 Clanet C. L’interculturel: Introduction aux approaches interculturelles en education et en sciences humaines. Toulouse, 1999.

15 Kymlicka W. Multicultural citizenship. Oxford – 1997.

Данное разделение по степени значимости будет зависеть от трех факторов: добровольности, мобильности и постоянства. Некоторые этнические группы подвергаются процессу аккультурации добровольно (например, иммигранты), другие же не имеют выбора (беженцы). Некоторые социальные общности сами активно вступили в новые этнические условия (иммигранты), другие же претерпевают вторжение чужеродной культуры на своей территории (так называемые аборигены и национальные меньшинства). И, наконец, для некоторых процесс адаптации носит временный характер (студенты, или работники по контракту).

Несмотря на наличие такого разнообразия факторов, исследователи пришли к выводу, что основные процессы аккультурации и психологической адаптации будут все же общими для всех этнических групп. Различным же будет уровень сложности для каждого конкретного индивида16. В ранних исследованиях было принято рассматривать процесс аккультурации как неизменно несущий с собой социальные и психологические проблемы17.

Сегодня, данный процесс, чаще не рассматривается как сугубо отрицательный. Существует три основных подхода к изучению данной проблемы. В рамках первого подхода, активно развивается тезис о том, что с происходящими психологическими изменениями достаточно легко справиться. Здесь процесс психологической аккультурации представляется лишь моделями поведения, которые необходимо освоить индивиду в новой культурной среде. Появляются понятия культурного сброса (отказа от привычных моделей поведения) и культурного конфликта (когда такой отказ создает некоторые трудности для индивида)18.

В тех случаях, когда возникают более серьезные проблемы, более подходящей будет второй подход, рассматривающий понятие культурного шока или стресса аккультурации. Это относится к ситуациям, когда индивид не в состоянии изменить психологические модели поведения. Данный подход рассматривает процесс аккультурации только в негативном ключе19.

Третий же подход изучает серьезные трудности, с которыми сталкиваются люди в ходе аккультурации. Сюда относятся тяжелые 16 Berry J.W., Sam D. Acculturation and adaptation. Boston – 1996.

17 Malzberg B., Lee E. Migration and mental disease. New York – 1996.

Furnham A., Shiekh S. Social support correlates of mental health in Asian immigrants. Inrernational Journal of Social Psychintry - 1998. 22- 19 Oberg K. Culture shock: Adjustment to new cultural environments // Practical Anthropology, 1960, 7. p. 177-182.

психологические расстройства, неспособность индивида справиться с ситуацией самостоятельно, а также заболевания психосоматического характера20.

Стихийный характер миграции в Российскую Федерацию за прошедшие два десятилетия детерминировал формирование многомиллионной людской массы мигрантов, появившихся на территории нашей страны, которая зачастую демонстрирует психологическую неготовность адекватно решать проблемы своего обустройства на новом месте, в новых условиях жизни. Как показывает практика, органам государственной власти Российской Федерации за период 90-х годов XX века не удалось сформировать четкий механизм включения мигрантов в систему социальных связей и отношений.

Необходимость создания такого механизма в виде эффективной системы последующей адаптации людей, вовлеченных в процесс вынужденной миграции, отмечается в работах А. Г. Асмолова, Г. С.

Витковской, Н. М. Лебедевой, Е. А. Назаровой и других.

В 1996 году под редакцией В. И. Мукомеля, Э. Я. Паина вышла в свет работа «Беженцы и вынужденные переселенцы в государствах СНГ» – это был первый доклад Центра этнополитических и региональных исследований, посвященный проблемам миграции в России21.

Среди работ отечественных авторов, посвященных проблемам вынужденных мигрантов, увидевших свет в 90-е годы, отметим монографию Н. М. Лебедевой «Социальная психология этнических миграций».

В данной работе Н. М. Лебедева осуществила социально-психологический анализ эмпирических исследований адаптации переселенческих групп, а так же рассмотрела социально-психологические аспекты этнокультурной адаптации мигрантов и критерии успешности адаптации, выделив, что для вынужденных переселенцев успешная адаптация – «это адаптация по типу интеграции», а неуспешная – «адаптация по типу психологической защиты или изоляции»22.

За рубежом исследования проблем, связанных с миграцией населения, появились в конце XIX века и активно осуществлялись в течение всего XX столетия. Благодаря множеству эмпирических данных стало известно, что с ностальгическими переживаниями в тот или иной период жизни сталкиваются большинство мигрантов.

20 Kim U. Acculturation of Korean immigrants to Canada. Doctoral Dissertation, Queen’s University. Canada - 1998.

21 Беженцы и вынужденные переселенцы в государствах СНГ / Под ред. В. И. Мукомеля, Э. А. Паина. - М.: Комплекс - Прогресс, 1996. — 160 с.

22 Лебедева Н. М. Социальная психология этнических миграций / Ин-т этнологии и антропологии РАН. - М., 1993. - С.34.

Карл Ясперс в работе «Ностальгия и преступление» сделал попытку интерпретировать феномен ностальгии с экзистенциальной точки зрения и трактует ностальгию как характерную реакцию, аналогичную психозу заключения23.

На протяжении двадцатого века наблюдался большой интерес к проблеме адаптации мигрантов. Первоначально исследования адаптации проводились этнологами и антропологами, в контексте изучения коллективного поведения под которым Г. Блумер подразумевал такие явления как «…как толпы, сборища, панические настроения…стихийные массовые движения,…социальные движения»24 и аккультурации, которую Р. Редфилд, Р. Линтон и М. Херсковиц охарактеризовали как «результат непосредственного, длительного взаимодействия групп с разными культурами, выражающийся в изменении паттернов культуры одной или обеих групп»25. Изначально аккультурация рассматривалась как феномен группового уровня, позднее появилось понятие психологическая аккультурация. Если, под аккультурацией понимался процесс изменения культуры группы, то под психологической аккультурацией понимался процесс изменения в психологии индивида, причем и в том и в другом случае имеют место изменения социальных установок, ценностных ориентаций, ролевого поведения индивидов, принадлежащего к группе, подвергающейся аккультурации.

Во второй половине ХХ века еще более усилившийся интерес к проблеме межкультурной адаптации мигрантов был связан с широкомасштабными миграционными процессами после второй мировой войны, что нашло отражение в работах E. V. Stonequist, U. Foa, M. Chemers, R. S. Lazarus, E. P. Bendek. В работах вышеперечисленных авторов речь идет о приспособлении мигрантов к новой культурной среде, причем большее внимание уделяется патологическим проявлениям, таким как: девиантное и делинквентное поведение, психосоматические расстройства, а показателем успешности приспособления переселенцев является субъективное ощущение гармонии с ближайшим окружением.

23 Ясперс К. Ностальгия и преступление // Собрание сочинений по психопатологии: В 2 тт. - М.: Издательский центр «Академия»; СПб.: Белый кролик, 1996. -Т.1. - С. 8-122.

24 Блумер Г. Коллективное поведение. (Американская социологическая мысль. М.1994). Цит. по: Д. Я. Райгородский (редактор составитель) Психология масс. Хрестоматия. - Самара: Издательский дом «БАХРАХ-М», 2001.; с. 25 Redeld R., Linton R., Herskovits M. J. Memorandum on the study of acculturation // American Anthropologist, 1936, 38, 149-152.; p. Наряду с изучением проблемы приспособления (adjustment) мигрантов к новой среде за рубежом активно изучалась проблема так называемого «культурного шока». Этот термин был введен в научный обиход K. Обергом26, считавшим, что приспособление к новой социокультурной среде связано для мигрантов с большим психологическим дискомфортом: с потерей социального статуса, со значительными изменениями в системе социальных установок, утратой личностной и групповой идентичности.

Глубокому анализу проблема культурного шока была подвергнута в работах Ф. Бока, по мнению которого, в основе культурного шока лежит конфликт старых и новых культурных норм, то есть конфликт двух культур на уровне индивидуального сознания27.

Наряду с К. Обергом и Ф. Боком, проблема культурного шока раскрыта в трудах Р. Редфилда, Р. Линтона, М. Герсковица, П. Адлера, Ф. Бирнса, которые рассматривали явление культурного шока в контексте сопутствующих ему проявлений у мигрантов, таких как:

разнообразные страхи, повышение тревожности, неуверенность в себе, злоупотребление алкоголем и наркотиками, попытки самоубийства. На наш взгляд, необходимо отметить разнообразие симптомов культурного шока, описанное многими исследователями данного явления: постоянное беспокойство о качестве пищи, питьевой воды, чистоте посуды и постельного белья, боязнь перед непосредственным физическим контактом с представителями другой культуры, общая тревожность, высокая раздражительность, недостаток уверенности в себе, бессонница, злоупотребление алкоголем и наркотиками, депрессия, попытки самоубийства и другие. Эти вышеперечисленные симптомы культурного шока являются следствием потери контроля над ситуацией и отсутствия навыков действовать в новой среде, а существенные изменения, происходящие в жизни мигрантов, связаны непосредственно с переездом на новое место жительства и несут в себе угрозу их психическому здоровью.

Об этом же свидетельствуют данные, полученные А. Фернхемом и С. Бочнером, которые считают, что среди мигрантов психические заболевания встречаются гораздо чаще, чем среди коренных местных жителей, при этом акцентируют внимание на наличие связи между миграцией и психическим здоровьем населения28.

26 Oberg K. Culture shock: Adjustment to new cultural environments // Practical Anthropology, 1960, 7. p. 177-182.

27 Bock P. K. Culture shock. N.Y.: Alfred A. Knopf, 1970.

28 Furnham A., Bochner S. Culture Shock: Psychological reactions to unfamiliar environments. London and New York, 1986.

Как в зарубежной, так и в отечественной науке выделено несколько основных теоретических концепций, авторы которых считали возможным обоснование наличия связи между психическим здоровьем мигрантов и ситуацией их переселения в новою культурную среду. Таковыми теориями являются: теория, базирующаяся на локусе контроля; теория селективной миграции; теория страдания;

теория негативных жизненных событий; теория ценности ожиданий; теория социальной поддержки; теория ценностных различий;

теория тренинга социальных навыков.

В соответствии с теорией, базирующейся на локусе контроля, мигранты с интернальным локусом контроля быстрее и легче адаптируются к культуре принимающей страны, а сами интернальность и экстернальность локуса контроля являются устойчивыми свойствами личности мигранта, формирующимися в процессе социализации.

Теория селективной миграции дает следующее толкование сущности процесса миграции, постулируя тезис о влиянии личностных (характерологических) особенностей индивида на возможность его будущей миграции. Ф. Б. Березин29, считает одним из важных факторов адаптации - акцентуацию характера. Ч. Маллер в своей монографии «Экономическая и трудовая миграция: поведенческий анализ» отмечает, что «более позитивные результаты приспособления к изменившимся условиям труда демонстрируют мигранты с высокой мотивацией достижений, нежели мигранты, имеющие обратные показатели»30. Б. Дю Тойт, указывает на ведущую роль селективности в предмиграционном периоде, когда происходит принятие решения о миграции и в послемиграционном периоде, когда происходит приспособление мигрантов к новой среде31.

Исходя из основных положений теории страдания, при попадании в новую культурную среду у мигрантов происходит разрыв ранее возникших устойчивых социальных связей, период невозможного удовлетворения потребности в общении с родными и близкими, потеря социального статуса и материальных благ, что в свою очередь вызывает реакцию страдания. Данная теория позволяет 29 Березин Ф. Б. Психическая и психофизиологическая адаптация человека. - Л., 1988. - 270 с.

30 Mueller C. F. The economics of labor migration: a behavioral analysis.

New York: Academic Press, 1982. p. 18.

31 Migration and urbanization: models and adaptive strategies / editors, Brian M. Du Toit, Helen I Safa. International Congress of Anthropological and Ethnological Sciences (9th: 1973: Chicago) The Hague: Mouton; Chicago:

distributed by Aldine, c1975, p. 37.

должным образом оценить психологическое состояние мигрантов, переживших серьезные эмоциональные потрясения (военные конфликты, стихийные бедствия). Тем не менее, теория страдания, не объясняет, какие личностные особенности мигрантов будут определять качественные и количественные показатели страдания в новых условиях существования.

Много общего с теорией страдания обнаруживает в себе теория негативных жизненных событий, в основание которой положен тезис о том, что существенные перемены в жизни человека влекут за собой серьезные физические и психические недуги. В рамках теории негативных жизненных событий проводилось множество исследований, как за рубежом, так и в нашей стране.

Существующая теория ценности ожиданий находит возможным предположение о прямой связи между степенью адекватности ожиданий мигрантов, связанных с переездом на новое место жительства и успешностью их последующей адаптации. А. Фернхем и С. Бочнер указывают на следующий факт: чем реалистичнее ожидания, возлагаемые на переезд у мигрантов, тем выше вероятность успешности протекания адаптационного процесса32.

Теория социальной поддержки, разрабатываемая С. Кохеном и С. Ноберманом33, на наш взгляд, не оправданно оптимистично оценивает факт сохранения при переезде на новое место жительства привычного этнокультурного окружения и, что с помощью сохранения привычного уклада жизни мигрантов можно избежать трудностей при их аккультурации.

Теория ценностных различий дает следующее толкование явлению культурного шока: «…существующие различия в системах ценностей у лиц разных культур определяют формирование барьеров на пути их последующей интеграции. Так, доминирующие в исламском обществе антииндивидуализм, религиозный фундаментализм, отрицание либеральной сексуальной морали вступают в противоречие с представлениями западной цивилизации»34. В 80-е годы XX века Дж. Хофстед, опираясь на информацию о доминируFurnham A., Bochner S. Culture Shock: Psychological reactions to unfamiliar environments. London and New York, 1986.

33 Cohen S., Noberman H. Positive events end social supports as buffers of life change stress//Journal of Applied Social Psychology.1983.Vol.13. p. 99Portes A. Legacies: the story of the immigrant second generation / Alejandro Portes, Ruben G. Rumbaut. Berkeley: University of California Press;

New York: Russell Sage Foundation, 2001. xxiv, p. 176.

ющих типах ценностей у населения разных стран мира, посчитал возможным классифицировать все государства на 4 группы. Государства с преобладающим у населяющих их жителей стремлением к самоактуализации (Соединенные Штаты, Великобритания); государства с преобладающим у населяющих их жителей стремлением к личной безопасности и целенаправленном труде (Япония, ФРГ, Австрия); страны, населению которых присуща групповая солидарность (Франция, Испания и страны Латинской Америки);

государства, население которых придает большое значение коллективным достижениям (Скандинавские страны)35.

Анализ работ посвященных психологическим проблемам, возникающим у подростков-мигрантов к изменяющимся условиям жизни, позволил нам описать ряд теоретических подходов. Традиционные, классические, теории рассматривают подростковый возраст как период «нормативного кризиса», возраст изначально патогенный. Фокальная концепция подросткового периода Дж. К.

Коулмена36, доказывает, что большинство подростков минует этот возраст без патогенных или криминогенных проявлений и последствий. В частности, автор утверждает, что, вопреки глубоким психофизическим изменениям, в реальности у подростков сохраняется относительная стабильность и минимальная напряженность.

Это происходит благодаря тому, что в каждый конкретный период времени конкретный подросток сосредоточен на одной, «вошедшей в фокус» его внимания, наиболее значимой для него проблеме.

Успешно разрешив её, он смело сталкивается со следующей. Различные отклонения могут возникать у тех подростков, которые по объективным причинам имеют дело одновременно с несколькими «всплесками» проблем.

Подросток в процессе миграции семьи сталкивается сразу с несколькими препятствиями, и, следовательно, педагогически верным и плодотворным будет для родителей и педагогов терпеливо помогать разрешать кризисные ситуации, преодолевать возникающие проблемы межкультурного взаимодействия, не обостряя естественные проблемы подростков попустительством, безразличием или, наоборот, чрезмерной требовательностью.

35 Migration and urbanization: models and adaptive strategies / editors, Brian M. Du Toit, Helen I Safa. International Congress of Anthropological and Ethnological Sciences (9th: 1973: Chicago) The Hague: Mouton; Chicago:

distributed by Aldine, c1975, p.76.

36 Психология социальных ситуаций / Сост. общая редакция Н. В.

Гришиной. - СПб.: Питер, 2001. - 416 с.

Оригинальная модель социализации подростков-мигрантов была разработана А.В. Мудриком37. Однако, в ситуации миграции обнаруживается своеобразие влияния ее факторов на индивида. По нашему мнению, в процессе социализации подростков из семей мигрантов наиболее важную роль играют макрофакторы (выталкивание личности из среды); мезафакторы (обстоятельства сегодняшней жизни подростка в ближайшем микросоциуме) и наконец, микрофакторы (реакция личности на эти условия).

В частности в поведении и деятельности подростков, констатируется: нарушение единства личности, искажение картины мира и восприятия самого себя, утрата доверия к окружающим, самоизоляция с проявлениями тревожности и агрессивности. Возникают переживания различий между прежней и настоящей средой их жизнедеятельности, что влияет на межличностные отношения мигрантов, микроклимат в учебном коллективе, семье и самоотношение, на организацию быта, досуга и др. В свою очередь, самоотношение напрямую зависит от уровня развития самосознания личности, ее самопринятия, наличия относительно целостной Я-концепции и самоуважения.

Известно, что кризис, обусловленный миграционными процессами в современной России, порождает и кризис самосознания личности, деформирует нормальный процесс личностного развития, толкая незрелого индивида (подростка) на стратегию выживания через приспособление ко всем, в том числе и негативным, социальным тенденциям, среди которых «этноцентризм, ксенофобия, национализм, этническое насилие, мигрантофобия и др.»38.

В социально-педагогических теориях (В. В. Абраменкова, М.

М. Бахтин, Л. С. Выготский, Ю. М. Лотман и др.) общепризнанным является тот факт, что общественные институты социализации дополняют и укрепляют заложенные в детях нравственные нормы и элементы различных субкультур, в том числе и детской. В детской субкультуре существует особая система значений, представлений, отношений ребенка к окружающей среде, другим людям и к самому себе. Это целостная картина мира, складывающаяся благодаря механизму интериоризации в процессе взаимодействия ребенка с предметами и совместной деятельности его со взрослыми и сверстниками. Детская субкультура являет собой смысловое пространство, в котором сконцентрированы ценности, установки, способы 37 Мудрик А.В. Общение в процессе воспитания. - М.: Изд-во Педагогическое общество России, 2001. - 320с.

38 Век толерантности: Научно-публицистический вестник. - М.:

МГУ, 2001. - С.17.

деятельности, формы общения, осуществляемые в процессе взаимодействия ребенка с окружающим миром в той или иной конкретно-исторической и социальной ситуации развития39.

На наш взгляд, в процессе миграции с изменением пространственных, культурных, социальных границ жизненного существования трансформируются представления ребенка о целостной картине мира, о людях и о себе самом. Эта ситуация накладывает свой отпечаток на формирование персональных адаптационных механизмов и стратегий выживания у детей и взрослых в новых социокультурных условиях среды и в ряде случаев способствует усилению тенденций иждивенчества и маргинализации.

В теориях отечественной психологого-педагогической науки и есть работы, обстоятельно доказывающие, что весь подростковый период проходит под знаком установления взаимоотношений со сверстниками и взрослыми, соответствующих усваиваемым социокультурным ценностям и нормам. В значительной мере именно в рамках этих взаимоотношений подросток присваивает общественно исторический опыт, усваивает общественно значимые нормы и функции, знакомится с содержанием социальных ролей. Потребность подростка занять определенное место в жизни общества, оценить самого себя в системе «Я и мое участие в жизни», а также ярко выраженная коммуникативная потребность определяют ведущие виды деятельности подросткового возраста, к которым относится просоциальная деятельность (Д.

И. Фельдштейн ) и общение (М. И. Лисина и др.).

Разрабатывая проблему общения, исследователи едины в утверждении о тождественности общения и жизнедеятельности, так как без общения невозможны деятельность, формирование и развитие личности. От уровня владения навыками общения зависит и успешность процессов персональной адаптации и социализации личности. Удовлетворение коммуникативной потребности также играет важную роль в процессе формирования ценностных ориентаций личности, становления ее самосознания, накопления социального опыта. В свою очередь, прямым следствием социокультурной дезадаптации подростков-мигрантов в новых условиях среды является снижение эмоциональной саморегуляции, неумение организовывать свое взаимодействие с окружающими людьми, глубокие внутриличностные переживания40.

39 Абраменкова В. В. Социальная психология детства: развитие отношений ребенка в детской субкультуре. - М., Воронеж: НПО Модэк, 2000. - 416 с.

40 Психология беженцев и вынужденных переселенцев: опыт исследований и практической работы./ Под ред. Г. У Солдатовой. - М.: Смысл, 2001. - 279 с.

Среди основных психологических особенностей личности детей-мигрантов в исследованиях О. В. Гукаленко41 выделяются следующие: 1) выраженность культурной дистанции, то есть степень, в которой иная культура воспринимается близкой или далекой, похожей или не похожей на собственную, проявляется она между мигрантами и лицами, взаимодействующими с ними (сверстники, педагоги, местное население); 2) низкая социальная адаптация связана с тем, что ребенок-мигрант находится в состоянии растерянности, страха, он кажется нижестоящим по своим способностям в силу затруднений в освоении нового социокультурного пространства жизнедеятельности; 3) настрой на миграцию, что выражает осознание ее мотивов и причин, фоновые знания о принимающей стороне, о том, является ли миграция семьи временной или окончательной; 4) наличие определенных личностных особенностей, таких, как «зрелость личности», её ценностные ориентации, особенности характера, психики, установки на миграцию.

М. Даммет, один из авторов теории тренинга социальных навыков высказывает мнение о том, что «с помощью тренингов, направленных на развитие у мигрантов навыков эффективного общения с коренными жителями принимающей территории, тренингов, направленных на формирование адекватного представления о традициях культуры принимающей территории, тренингов, направленных на отработку навыков уверенности в себе (ассертивности) и т.д., можно оказать существенную психологическую поддержку мигрантам, тем самым, обеспечив им корректный вход в малознакомую для них культурную среду принимающей территории»42. Сразу следует отметить, что тренинговые занятия с применением активных методов обучения возможны в работе с подростками только с 14 лет, поскольку к этому времени снижается острота протекания пубертатного периода, и тренинговые процедуры (при условии их профессионального применения) не спровоцируют у подростка неадекватную эмоциональную реакцию.

Тем не менее, вышеперечисленные теоретические подходы не дают четкого обоснования причин и механизмов, определяющих успешность или не успешность последующей адаптации мигрантов к новым условиям жизни. Само явление «культурного шока»

41 Гукаленко О. В. Теоретико-методологические основы педагогической поддержки и защиты учащихся-мигрантов в поликультурном образовательном пространстве: Дисс… доктора пед. наук. - М., 2000. - 430с.

42 Dummett M. On immigration and refugees. New York: Routledge, 2001., p. 138.

не обязательно должно нести негативную окраску, именно поэтому термин «культурный шок» стал постепенно заменяться термином «стресс аккультурации», отмечая наряду с возможными негативными проявлениями возможность получения мигрантом позитивного психологического опыта. Отметим, что проблема культурного шока рассматривается в рамках дискуссии о кривой процесса адаптации.

J. E. Gullahorn и J. T. Gullahorn43 выдвинули гипотезу о так называемой U-образной кривой процесса адаптации, выделив следующие этапы этого процесса:

- Начальный этап адаптации, который характеризуется оптимистичными ожиданиями, позитивным эмоциональным фоном и большими надеждами на будущее;

- Второй этап, ознаменован тем, что новая для переселенца среда начинает негативно и интенсивно воздействовать на него.

Этот этап адаптации сопровождается большими разочарованиями, фрустрацией, депрессией;

- Третий этап характеризуется максимальным проявлением симптомов культурного шока (чувство полной беспомощности, возникновение психосоматических расстройств и т.д.);

- Четвертый этап сопровождается появлением оптимизма, ощущением удовлетворения у переселенцев. На этом этапе человек чувствует себя более интегрированным в жизнь нового для него общества;

- Пятый этап характеризуется полной адаптацией, то есть взаимным соответствием среды и индивида.

Таким образом, вышеперечисленные этапы адаптационного процесса образуют так называемую U-образную кривую: хорошо – хуже – плохо – лучше – хорошо. Однако далеко не всем мигрантам суждено полностью адаптироваться к новой среде обитания.

Не справившимся с давлением среды приходится вернуться на прежнее место жительства, и уже на прежнем месте жительства столкнуться с проблемами реадаптации. Поскольку этапы реадаптации повторяют U-образную кривую, было высказано мнение о наличии так называемой W-образной кривой адаптации44.

Говоря о причинах, оказывающих значительное влияние на успешность процесса адаптации мигрантов к новым условиям жизни, мы можем сослаться на работу А. Фернхема и С. Бочнера «КультурGullahorn J. E., Gullahorn J. T. An extension of the U-curve hypothesis.

Journal of Social Issues, 1963, 19(3), 33-47.

44 Triandis H. C. Culture and social behavior. N.Y. etc.: McGraw-Hill, 1994.

ный шок: психологические реакции на непривычную среду»45, где авторами делается попытка выделения основных факторов, оказывающих существенное влияние на психическое здоровье мигрантов до переезда: возраст, пол, образование, религия; и после переезда: превалирующие ценности принимающей страны, отношение к мигрантам местных жителей, экономическая ситуация принимающей страны.

В широком смысле термин адаптация охватывает все изменения, происходящие с индивидом или группой, претерпевающих изменение окружающей среды. Такое изменение может быть как мгновенным, так и постепенным. Быстрые изменения могут повлечь за собой отрицательные последствия и оказать серьезное влияние на поведение и психологическое состояние личности. Хотя, по прошествии какого-либо промежутка времени, происходит адаптация к новым условиям жизни46.

Под влиянием целого ряда факторов, адаптация может проявляться в различных формах. Иногда имеет место полная адаптация индивида к новой среде (полная ассимиляция и интеграция индивида или группы с доминирующим обществом). В других случаях полной адаптации не происходит и тут мы имеем дело с сегрегацией и маргинализацией, то есть происходит конфликт, который может привести к культурному шоку и даже различным психопатологиям.

В последние десятилетия адаптацию принято разделять на социокультурную и психологическую. Первая относится к внутренним психологическим изменениям, таким как чувство самоопределения и этнической идентичности, общего психологического состояния, а также чувства самоудовлетворения в новом культурном контексте.

Вторая рассматривает способность индивида справляться с повседневными проблемами, ситуацию в семье, на работе и в школе. Хотя данные виды адаптации эмпирически взаимосвязаны, есть причины рассматривать их по отдельности. Во-первых, факторы, влияющие на них, будут различными: психологическая адаптация будет рассматриваться с точки зрения степени психологического стресса, перенесенного индивидом, тогда как социокультурная более связана с ситуацией в данном конкретном социуме47.

45 Furnham A., Bochner S. Culture Shock: Psychological reactions to unfamiliar environments. London and New York, 1986.

46 Beiser M., Unemployment, underemployment and depressive affect among Southeast Asian refugees. Psychological Medicine – 1993, 731-743.

47 Searle W. & Ward C. The prediction of psychological and sociocultural adjustment – 1993. 449-464.

Влияние возрастных особенностей на протекание процесса адаптации отмечается в работах Е. Бендек, Н. Б. Михайловой, В. Н.

Павленко, Н. С. Фрейнкман–Хрусталевой, А. И. Новикова. Многими исследователями признается тот факт, что процесс социальнопсихологической адаптации у лиц старше сорока лет, а тем более у пожилых мигрантов протекает гораздо болезненнее, чем у более молодых мигрантов.

По мнению Н. С. Фрейнкман–Хрусталевой и А. И. Новикова, пожилые люди практически не способны адаптироваться к инокультурной среде48. Однако, на примере оценки уровня интеграции переселенцев – немцев из постсоветского пространства в ФРГ Л.

В. Ключниковой отмечается, что межгрупповое восприятие переселенцев более старшего возраста «…отличается большей позитивностью в оценках по качествам, характеризующим отношение к делу, адаптированность, отношение к людям»49.

Влияние гендерных различий на процесс социально-психологической адаптации вынужденных мигрантов по-разному оценивается в психологической литературе. Особенности поло-ролевого поведения у вынужденных мигрантов описываются в статье Т. Д.

Калистратовой «Учет гендерной и этнической специфики клиентов в консультационной работе с вынужденными мигрантами из Чечни»50. Е. И. Филипповой на основе материалов эмпирических исследований, проведенных в Липецкой, Белгородской (1993 г.), Орловской, Калужской, Псковской (1994 г.) областях, осуществлен анализ влияния гендерных различий на протекание процесса адаптации51. Е. И. Филипповой отмечается тот факт, что половая принадлежность вынужденных мигрантов является одним из наиболее существенно влияющих на адаптационный процесс факторов. На основании полученных данных Е. И. Филиппова делает выводы о 48 Фрейнкман–Хрусталева Н. С., Новиков А. И. Эмиграция и эмигранты: История и психология. - СПб.: Государственная академия культуры, 1995. С.137.

49 Ключникова Л. В. Взаимосвязь социально-психологической адаптации переселенцев и межгруппового восприятия (на примере немцев, выехавших из стран СНГ на постоянное место жительства в Германию): Автореф. дис. …канд. психол. наук. — М., 2001. С.20.

50 Калистратова Т. Д. Учет гендерной и этнической специфики клиентов в консультационной работе с вынужденными мигрантами из Чечни // Психологи о мигрантах и миграции в России: Информационно-аналитический бюллетень №2. - М.: Смысл, 2001. - С. 122-126.

51 Филиппова Е. И. Факторы, влияющие на стабильность семьи вынужденных переселенцев // Семья, гендер, культура. - М., 1997 - С. 146-151.

качественно меньших, по сравнению с мужчинами, адаптационных возможностях женщин. Л. В. Ключникова приходит к выводу, что «женщины воспринимают себя более беспокойными, неуверенными»52. Женщины гораздо острее реагируют на изменения, что проявляется в доминировании пессимистических оценок относительно правильности осуществленного переезда и оценки перспектив дальнейшей позитивной адаптации, при этом женщины, вынужденные мигранты, подвержены ухудшению психологического состояния.

Влияние уровня образования на успешность процесса социально-психологической адаптации вынужденных мигрантов рассматривается в работах разных авторов, в том числе Ч. Малера, Л. Косински, которые единодушны во мнении о том, что высокий уровень образования является залогом успешной и более быстрой адаптации эмигрантов. По мнению В. В. Гриценко, «образование оказывает влияние не столько на скорость протекания адаптации, сколько на предоставление более широких возможностей в понимании и осмыслении происшедшего, более глубокого понимания своего места и роли в новых условиях»53.

Беря во внимание личностные особенности мигрантов, традиционно предметом анализа становятся локус контроля и когнитивная сложность. В научной литературе доминирует точка зрения, в соответствии с которой процесс адаптации у мигрантов с интернальным локусом контроля проистекает более успешно, нежели у мигрантов с экстернальным локусом контроля. Л. И. Анцыферова обращает внимание на то, что людям с интернальным локусом контроля присущи высокий уровень саморегуляции, принятие на себя ответственности за происходящие события, способность к активному преобразованию негативных ситуаций. Для лиц с экстернальным локусом контроля характерна низкая мотивация достижения, избежание тяжелых ситуаций, слабо дифференцированное представление о себе54.

52 Ключникова Л. В. Взаимосвязь социально-психологической адаптации переселенцев и межгруппового восприятия (на примере немцев, выехавших из стран СНГ на постоянное место жительства в Германию): Автореф. дис. …канд. психол. наук. - М., 2001. С.20.

53 Гриценко В. В. Роль индивидуальных различий в процессе адаптации вынужденных мигрантов // Психология беженцев и вынужденных переселенцев: опыт исследований и практической работы / Под ред. Г.

У.Солдатовой. - М.: Смысл, 2001. с. 118-119.

54 Анцыферова Л. И. Личность в трудных жизненных условиях: переосмысливание, преобразование ситуаций и психологическая защита // Психологический журнал. - Т. 15. - 1994. - № 1. - с. 3-18.

Рассматривая проблему влияния когнитивной сложности мигрантов на процесс адаптации, выделим позицию Г. Триандиса, считавшего, что «когнитивно сложный человек легче адаптируется к чужой культуре и к новой ситуации, так как более способен к обобщению нового социокультурного опыта и к изменению собственной ценностной системы. Для когнитивно сложного человека менее характерны такие качества как авторитарность, ригидность и интолерантность, в том числе интолерантность к неопределенности, что так же повышает эффективность овладения новыми социальными ценностями, нормами и языком»55.

В. В. Гриценко описывает обобщенный портрет этнического русского вынужденного переселенца из стран нового зарубежья, отмечая, что «большинству мигрантов присущи эмоциональная устойчивость, стабильность в поведении, реалистическая настроенность. Они обладают развитым самоконтролем, критичностью мышления и стремлением к самостоятельным решениям, целенаправленностью. У большей части переселенцев ярко выражены такие черты, как чувство ответственности, обязательность, добросовестность, стойкость моральных принципов»56.

Л. В. Ключникова высказывает мнение о том, что «переселенцы с низкой выраженностью фактора нейротизм, и высокой – экстраверсия, дружелюбие, сознательность быстрее и легче адаптируются в новой социальной среде, освобождаются от стереотипных и полярных суждений»57. На наш взгляд наиболее оправданная и взвешенная оценка влияния личностных факторов на успешность адаптации мигрантов содержится в работе В. В. Гриценко «Роль индивидуальных различий в процессе адаптации вынужденных мигрантов», где автор высказывает мнение о том, что «более важными факторами, влияющими на успешность адаптационного процесса… являются условия жизни и деятельности, связанные с особенностями проживания мигрантов в городской или сельской местности, отдельно или среди своих соотечественников – таких же 55 Психологическая помощь мигрантам: травма, смена культуры, кризис идентичности / Под. ред. Г. У. Солдатовой. - М.: Смысл, 2002. - С.

283-284.

56 Гриценко В. В. Социально-психологическая адаптация вынужденных переселенцев из ближнего зарубежья в России: Автореф. дис.

…доктора психол. наук. - М., 2002. С. 30.

57 Ключникова Л. В. Взаимосвязь социально-психологической адаптации переселенцев и межгруппового восприятия (на примере немцев, выехавших из стран СНГ на постоянное место жительства в Германию): Автореф. дис. …канд. психол. наук. - М., 2001. С. 23.

переселенцев, как они сами»58. Таким образом, осуществив анализ работ отечественных и зарубежных исследователей, мы беремся утверждать, что определенная совокупность личностных особенностей не является гарантией успешной социально-психологической адаптации, более того, негативное влияние социальных факторов, таких, как условия и особенности проживания мигрантов, экономическая ситуация в новом месте их жительства и так далее, может существенным образом дестабилизировать адаптационный процесс.

В современной психологической науке существуют различные подходы к оценке последствий межгрупповых отношений. Ф. Бок в сборнике статей «Культурный шок»59, приходит к выводу, что существуют пять способов разрешения культурного шока: геттоизация, ассимиляция, промежуточный способ, частичная ассимиляция и колонизация.

Геттоизация реализуется в ситуациях, когда человек прибывает в другое общество, но старается или оказывается, вынужден (из-за незнания языка, природной робости, вероисповедания и так далее) избегать всякого соприкосновения с чужой культурой. В этом случае он старается создать собственную культурную среду – окружение соплеменников, отгораживаясь этим окружением от влияния инокультурной среды. Практически в любом крупном западном городе существуют более или менее изолированные и замкнутые районы, населенные представителями других культур.

Второй способ разрешения конфликта культур – ассимиляция, по сути противоположная геттоизации. В случае ассимиляции индивид, наоборот, полностью отказывается от своей культуры и стремится целиком усвоить необходимый для жизни культурный багаж чужой культуры. Конечно, это не всегда удается. Причиной затруднений оказывается либо недостаточная пластичность личности самого ассимилирующегося, либо сопротивление культурной среды, членом которой он намерен стать.

Третий способ разрешения культурного конфликта – промежуточный, состоящий в культурном обмене и взаимодействии. Для 58 Гриценко В. В. Роль индивидуальных различий в процессе адаптации вынужденных мигрантов // Психология беженцев и вынужденных переселенцев: опыт исследований и практической работы / Под ред. Г.

У.Солдатовой. - М.: Смысл, 2001. С.134.

59 Ионин Л. Г. Культурный шок: конфликт этнических стереотипов // Психология национальной нетерпимости: Хрестоматия / Сост. Ю. В.

Чернявская. - Минск: Харвест, 1998. С. 104-108.

того, чтобы обмен осуществлялся адекватно, то есть, принося пользу и обогащая обе стороны, нужны благожелательность и открытость с обеих сторон, что на практике встречается, к сожалению, чрезвычайно редко, особенно, если стороны изначально неравны:

одна – автохтоны, другая – беженцы или эмигранты. Тем не менее, примеры такого рода удавшегося культурного взаимодействия в истории есть: это гугеноты, бежавшие в Германию от ужасов Варфоломеевской ночи, осевшие там и многое сделавшие для сближения французской и немецкой культур. Вообще же результаты такого взаимодействия не всегда очевидны в самый момент его существования. Они становятся видимыми и весомыми лишь по прошествии значительного времени.

Четвертый способ – частичная ассимиляция, когда индивид жертвует своей культурой в пользу инокультурной среды частично, то есть в какой-то одной из сфер жизни: например, на работе руководствуется нормами и требованиями инокультурной среды, а в семье, на досуге, в религиозной сфере – нормами своей традиционной культуры. Такая практика преодоления культурного шока, пожалуй, наиболее распространена. Эмигранты чаще всего ассимилируются частично, разделяя свою жизнь как бы на две неравные половины. Как правило, ассимиляция оказывается частичной либо в случае, когда не возможна полная геттоизация, полная изоляция от окружающей культурной среды, либо когда по разным причинам невозможна полная ассимиляция. Но она может быть вполне намеренным позитивным результатом удавшегося обмена и взаимодействия.

И, наконец, пятый способ преодоления культур – колонизация.

О колонизации можно вести речь тогда, когда представители чужой культуры, прибыв в страну, активно навязывают населению свои собственные ценности, нормы и модели поведения. Колонизация в политическом смысле является лишь одной из многочисленных форм культурной колонизации, причем не самой действенной формой, поскольку часто превращение какого-то государства или территории в колонию сопровождалось не столько культурной колонизацией, сколько геттоизацией пришельцев, которые жили, почти не соприкасаясь с автохтонной культурой, а потому практически не действуя на нее. Культурная колонизация возможна не только в слаборазвитых странах. Формой культурной колонизации стала определенная американизация жизни в Западной Европе после второй мировой войны, выразившаяся в широком распространении образцов и моделей поведения, свойственных американской (прежде всего массовой) культуре.

Позднее, в 80-е годы XX века, А. Фернхем и С. Бочнер выделяют четыре категории последствий межгрупповых отношений: ассимиляция, геноцид, сегрегация и интеграция60.

Ассимиляция трактуется как процесс поглощения одной культуры другой, когда члены поглощаемой группы усваивают обычаи, язык, стиль жизни доминантной культуры. Давление с целью ассимиляции может вызвать чувства приниженности, неприятия себя и даже ненависти к себе у ассимилируемой группы.

Под геноцидом подразумевается физическое уничтожение одной группой, чаще находящейся в большинстве, представителей другой группы. Причем группа, совершающая геноцид, обязательно занимается оправданием своих действий.

Сегрегация — это политика санкционированного раздельного развития. Инициатором сегрегации может выступать как доминантное большинство, так и меньшинство, активно требующее сохранения собственной культуры и независимого положения. На государственном уровне проводится политика, целью которой является изоляция культурных групп.

Интеграция есть вариант развития групп, при котором члены группы сохраняют свою культурную идентичность и в то же время объединяются в единое сообщество.

Оценивая последствия межгрупповых отношений на личностном уровне, А. Фернхем и С. Бочнер дают определение четырем типам возможных реакций: «переход», шовинизм, маргинальность и «посредничество»61.

При «переходе» индивиды отвергают собственную культуру, принимая новую, особенно в случае, когда принимаемая культура имеет более высокий статус. В случае, когда после контакта с иной культурой индивиды отвергают ее и возвращаются к собственной культуре, речь идет о шовинизме. Маргинальность – это достаточно распространенный тип реакции, присущ лицам, колеблющимся между двумя культурами. Некоторым индивидам удается синтезировать различные культурные идентичности, становясь мультикультурными личностями – «посредниками».

Анализируя поведение трудовых мигрантов в США, Ч. Маллер приходит к интересным выводам о том, что «описанные разными авторами индивидуальные реакции проявляются в процессе труда 60 Furnham A., Bochner S. Culture Shock: Psychological reactions to unfamiliar environments. London and New York, 1986.

61 Furnham A., Bochner S. Culture Shock: Psychological reactions to unfamiliar environments. London and New York, 1986. p. 43-48.

мигрантов и тесно связаны с удовлетворенностью трудом и взаимоотношениями с коллегами. При неудовлетворенности собственным трудом у мигрантов часто наблюдаются проявления маргинального синдрома и шовинизма»62.

На сегодняшний день наиболее популярной является модель аккультурации, предложенная Дж. Берри, считавшим аккультурацию следствием культурных и психологических процессов. В статье «Иммиграция, аккультурация и адаптация»63 Дж. Берри характеризует аккультурацию как сложный и неоднозначный процесс, обусловленный действием двух факторов: 1) поддержание культуры, то есть насколько значимо для мигранта сохранение культурной идентичности; 2) межкультурные контакты, то есть насколько необходимо для мигранта взаимодействие с представителями иной культуры. Именно влияние этих факторов детерминирует развитие той или иной стратегии аккультурации: ассимиляция, сепарация, маргинализация и интеграция.

Под ассимиляцией подразумевается такая стратегия аккультурации, при которой членами группы утрачивается собственная культурная самобытность при активном взаимодействии с доминирующей культурой. Сепарация – это стратегия, при которой недоминантная группа стремится сохранить свою культуру за счет исключения контактов с представителями доминантной группы. При маргинализации члены недоминантной группы утрачивают свою самобытную культуру, не осуществляя каких-либо заимствований у доминантной группы. Наконец, интеграция – это стратегия аккультурации, при которой устанавливаются позитивные контакты представителями всех включенных в межкультурное взаимодействие групп, и происходит сохранение приобретенных ранее культурных ценностей.

По мнению Дж. Берри лишь интеграция является полностью самостоятельным стратегическим выбором, и именно интеграция является единственно позитивным вариантом аккультурации.

При данной стратегии аккультурации (интеграции) обязательным условием является наличие взаимного компромисса и взаимного приспособления. При интеграции от представителей разных культурных групп требуется соблюдение права каждого их члена на сохранение ими своих культурных и этнических различий. СтраMueller C. F. The economics of labor migration: a behavioral analysis.

New York: Academic Press, 1982. p. 75.

63 Berry J. W Immigration, acculturation and adaptation // Applied psychology: An international review. 1997. Vol. 46 (1). P. 5 - 34.

тегия интеграции требует от недоминантной группы адаптации к основным ценностям доминирующего общества, а доминирующая группа должна быть готова адаптировать свои социальные институты (здравоохранение, просвещение, судопроизводство) к потребностям всех этнических групп мультикультурного общества.

Таким образом, резюмируя основные положения концепции Дж. Берри, можно сделать вывод о том, что единственно позитивной стратегией аккультурации является стратегия интеграции. А ситуация, когда мигранты теряют свою культурную самобытность, ассимилируясь с доминантной культурой – не является позитивной.

Если процесс аккультурации проистекает в рамках стратегии интеграции, то происходит плавное и корректное заимствование новых культурных ценностей, которое не несет в себе какую-либо угрозу приобретенным ранее культурным ценностям.

В изучении психологического аспекта адаптационных проблем мигрантов особое место занимает подход, основанный на изучении роли механизмов психологической защиты. На наш взгляд Ч. Маллеру удалось точно оценить негативную роль такого защитного механизма как проекция, «приписывая свои негативные мысли окружающим, мигрант, вне всякого сомнения, может обезопасить свою психику от какого-либо нежелательного переживания, но при этом он может провоцировать конфликты, тем самым, дестабилизируя человеческие отношения, существующие в организации, где он трудится»64. Ч. Маллер приходит к выводу о том, что защитные механизмы «…являются следствием трудностей в адаптационном процессе мигранта, и нередко выступают причиной объективных проблем во взаимодействии с окружающими коренными жителями»65.

В работах отечественных ученых – М. М. Бахтина и Ю. М. Лотмана развивается идея о самодвижении деятельности, об активности субъекта как необходимом внутреннем моменте его саморазвития. Самодвижущей силой развития личности выступает активность индивида. Активность как момент становления деятельности обнаруживает себя в процессах опредмечивания потребностей, целеобразования, возникновения психического образа. Активность рассматривается и как момент развития деятельности и средств исходной деятельности, а также представляется как момент видоизменения деятельности, характеризуется качественными трансформациями, затрагивающими основные структурные моменты 64 Mueller C. F. The economics of labor migration: a behavioral analysis.

New York: Academic Press, 1982. p. 154.

65 Там же. - p. исходной деятельности. Безусловно, и в миграционном процессе индивиду свойственно проявлять активность.

Историко-эволюционный подход в психологии личности А. Г.

Асмолова66 позволяет анализировать, прогнозировать проблемы мигрантов и структурировать направления психологической поддержки, проектировать практико-ориентированные модели и системы социокультурной адаптации личности мигрантов в процессе консультирования, опираясь при этом на универсальные закономерности развития систем и факторов эволюции общества.

По мнению Г. У Солдатовой, Л. А. Шайгеровой67, социальнопсихологическая адаптация вынужденных мигрантов будет успешной, если, мигрант реализует свой психологический потенциал, свои возможности, способности и справляется с проблемами, обусловленными вынужденным изменением жизненных обстоятельств.

К основным социально-психологическим проблемам вынужденных мигрантов авторы относят восстановление психического здоровья, пошатнувшегося в результате перенесенных травмирующих событий, привыкание к новой социокультурной среде, восстановление мотивационно-потребностной сферы, преодоление кризиса идентичности, установление позитивных взаимоотношений с местным населением.

66 Асмолов А. Г. Как встроить мигранта в общество: Кризис утраты смысла существования. // Психологи о мигрантах и миграции в России: Информационно-аналитический бюллетень РОКК. - М.: 2001 -№2. – с. 8-15.

67 Психология беженцев и вынужденных переселенцев: опыт исследований и практической работы. / Под ред. Г. У. Солдатовой. - М.: Смысл, 2001. С. 279.

2. Расставание как феномен межличностного общения Общение является категорией психологической науки и одной из базовых проблем социальной психологии (наряду с личностью и группой). Поэтому тематика общения всегда актуальна и представляет особый научно-исследовательский интерес. При этом особенно распространенным предметом исследования в настоящее время считается общение на межличностном уровне.

В числе современных тенденций разработки проблем межличностного общения находится социально-психологический анализ его определенных феноменов – конфликта, манипуляции, доверительного общения, конформизма и т.п.

Расставание является одним из самых распространенных и значимых феноменов общения. Данное положение может быть доказано на примере ведущих произведений мировой художественной литературы, в которых расставание описывается как одно из первостепенных жизненных событий – например, нами было проанализировано свыше 200 русских песен и романсов и установлено, что расставание описывается в 43% данных произведений.

Главным последствием расставания является изменение микросоциальной ситуации. В социально-психологической науке выделяются виды социальных изменений (Г. М. Андреева, А. И. Донцов):

смена работы, создание или разрушение семьи, выход на пенсию, рождение ребенка, смена места жительства и т.п. При этом ситуации, связанные с расставанием, не дифференцируются – например, разрушение семьи, смена места жительства, смена работы выступают в качестве ситуативных проявлений целостного социально-психологического феномена расставания. Данное обстоятельство доказывает тот факт, что проблема расставания в социальной психологии на настоящий момент не является осмысленной и проработанной, то есть, выступает принципиально новой областью научного анализа.

В отечественной и зарубежной традиции рассмотрены лишь некоторые аспекты проблемы расставания. К ним относятся: последствия депривации в младенчестве (М. Ю. Кистяковская, М. И.

Лисина, Дж. Боулби, А. Фрейд, М. Эйнсворт и др.); закономерности психологической дестабилизации отношений (Л. Я. Гозман, Н. Н.

Обозов, Р. Вейс, И. Альтман, Д. Тейлор, С. Дак и др.); особенности переживания смерти близкого человека (Ю.В. Заманаева, Ф. Арьес и др.). Анализ соответствующей литературы позволяет говорить о том, что научные представления о феномене расставания характеризуются разобщенностью и фрагментарностью. Данные представления формировались в рамках самостоятельных научно-исследовательских проблем, поэтому на их основании невозможно дать системную характеристику расставания.

Таким образом, актуальность исследования расставания определяется с одной стороны, несомненной личностной значимостью и распространенностью феномена расставания, а с другой – недостаточной изученностью в рамках социальной психологии.

В настоящее время в психологии наметилась тенденция к проведению научно-исследовательских работ в этом направлении. В настоящий момент делаются попытки социально-психологического анализа феномена расставания. Так, разработана классификация отдельных видов расставания, исследована процессуальная сторона расставания как события, а также выделены возрастные, гендерные и индивидуальные особенности переживания этого явления68.

Считаем нужным в данной монографии представить социально-психологическую характеристику феномена расставания и классификацию его видов.

1) Понятие и социально-психологическая характеристика расставания Мы определяем расставание как социально-психологическое явление и как феномен межличностного общения. Феномен расставания выражается в разрушении привычных условий (или форм) значимого общения и в изменении психологического содержания и характера межличностных отношений69. Сам феномен общения представляет систему непосредственных и опосредованных форм взаимодействия, в которые прямо или косвенно включается индивид в процессе удовлетворения определенного комплекса социогенных потребностей. Поэтому данные формы взаимодействия в той или иной степени будут являться для него значимыми.

В этом плане говорят о реализации одной из наиболее важных функций общения (если не самой важной) – ее называют аффективно-коммуникативной (Г. М. Андреева, Б. Ф. Ломов), эмотивной (В.

Н. Панферов) и т.п. Сущность ее заключается в том, что «взаимоотношения определяют психологический фон взаимодействия, … создают настроение, приносят радость или огорчение, являются для 68 Ковалева Н.А. Социально-психологический анализ расставания как феномена межличностного общения: Автореф. дисс... канд. психол.

наук. – Саратов, 2009. – 25с.

69 Ковалева Н.А. Расставание как феномен личностного бытия // Всеросс. науч. конф.: Личность и бытие: субъектный подход / Материалы науч.

конф., посвященной 75-летию со дня рождения А.В. Брушлинского, 16-17 октября, 2008г.– М.: изд-во «Ин-т Психологии РАН», 2008. – 608с. С. 537 – 541.

многих важной ценностью, целью или смыслом жизни»70. То есть реализация подобной функции общения становится возможной за счет того, что в самом общении присутствуют эмоционально насыщенные отношения. Включенность в них и способствует как раз удовлетворению вышеобозначенной потребности в эмоциональном контакте. То есть, онтологическое значение общение приобретает за счет реализуемых в нем эмоциональных отношений: если общение «представляет главный факт бытия, то сами человеческие отношения входят в смысл бытия»71.

Поскольку интимно-личностное общение является необходимым условием развития и существования личности, то любые нарушения этой формы социального бытия чреваты определенными негативными последствиями для человека. Одно из распространенных нарушений привычных форм значимого общения связано с таким социально-психологическим явлением как расставание.

Таким образом, положение о разрушении привычных условий и форм межличностного общения подчеркивает негативное личностное значение расставания.

Расставание следует рассматривать в качестве фактора вынужденного одиночества. Данный тезис придает ситуации расставания статус критической, поскольку она связана с ограниченными возможностями удовлетворения потребности в эмоциональном контакте – одной из базовых потребностей человека. Под кризисным (или здесь: критическим) в социальной психологии понимается такое жизненное событие, которое «создает потенциальную или актуальную угрозу удовлетворению фундаментальных потребностей... и при этом ставит перед индивидом проблему, от которой он не может уйти и которую не может разрешить в короткое время и привычным способом»72. В критической ситуации субъект сталкивается с невозможностью реализации внутренних необходимостей своей жизни:

нарушается смысловое соответствие сознания и бытия субъекта.

Принципиальное отличие расставания от ряда других критических ситуаций составляет как раз специфика утрачиваемого «объекта» - реПанферов В.Н. Классификация функций человека как субъекта общения // Социальная психология в трудах отечественных и зарубежных психологов; сост. А.Л. Свенцицкий. – СПб.: Питер, 2000. – С. 362 – 376. С. 370.

71 Рюмшина Л.И. Онтологический статус общения // Психология общения 2006: На пути к энциклопедическому знанию. Международная конференция; под ред. А.А. Бодалева. 19 – 21 окт. 2006 г. – 564 с. С. 91 – 97. С. 95.

72 Василюк Ф.Е. Психология переживания: анализ преодоления критических ситуаций. – М.: Изд-во Моск. ун-та, 1984. – 200с. С. ального общения с конкретным человеком или группой значимых лиц.

Разрушение семьи, смена места жительства, смерть близкого человека предполагают разрыв значимых межличностных связей и отношений – такие виды социальных изменений относятся к проявлению единого социально-психологического феномена – расставания.

Основная трудность психологической реабилитации субъекта расставания связана с невозможностью быстрого установления равноценных значимых связей с другими людьми. Еще З. Фрейд в статье «Скорбь и меланхолия» отмечал, что человеку очень сложно отказаться от «объекта» собственного либидо, даже если замена находится на расстоянии вытянутой руки 73.

В этом заключается специфическое для критической ситуации расставания противоречие реального и желаемого бытия. В этой ситуации оказывается распространенным т.н. феномен «пребывания в прошлом». Суть его заключается в том, что настоящее время перестает быть актуальным; прошлое представляет для субъекта расставания особую ценность, поскольку выступает как период утраченного в данный момент позитивного общения.

Описываемая в первом параграфе проблема адаптации мигранта к новым социальным условиям теоретически может быть описана и на уровне проблемы реабилитации субъекта расставания, поскольку и в первом, и во втором случае правомерно говорить о вынужденной социальной изоляции. Так называемый «культурный шок» или «стресс аккультурации» связан с невозможностью удовлетворения потребности в установлении значимых контактов с другими людьми.

Когда речь идет о конкретизации феномена расставания в определенной жизненной ситуации, следует говорить о расставании как о событии. Всякое событие организовано в пространстве и времени, поэтому оно прежде всего характеризуется процессуальной стороной74. В процессуальной стороне расставания как события принято выделять принято выделять три основные этапа (или периода) расставания: ожидание, прощание и разлука75.

Этап ожидания представляет личностную подготовку к частичным или кардинальным переменам в способе и форме социального бытия; утрачивается привычный (присущий повседневному обFreud S. Mourning and melancholia / Standard Edition, 14, 239-260, London, Hogarth Press. ([1917], 1961).

74 Барабанщиков В.А. Восприятие и событие. – СПб.: Алетейя, 2002. – 512с.

75 Ковалева Н.А. Исследование субъективной стороны этапов расставания как феномена общения // Вагант, 2005, № 6. С. 74–76.

щению) характер взаимоотношений, которые приобретают теперь специфические для расставания форму и содержание.

Этап прощания следует рассматривать как кульминационный акт в ситуации расставания, который представляет непосредственный момент разрушения привычных форм общения.

Этап разлуки как период относительного одиночества субъекта расставания предполагает изоляцию от желаемых связей с близким человеком или референтной группой.

2) Классификация видов расставания Расставание представляется очень сложным и многомерным социально-психологическим явлением. Существует большое количество разных видов расставания, каждый из которых характеризуется своими особенностями.

Было выделено несколько оснований для классификации видов расставания: в зависимости от условий разрушения привычного способа общения и отношений, по видам межличностных отношений, в зависимости от характера объекта, в зависимости от степени значимости и т.п.

Одним из основных критериев классификации являются условия разрушения привычного способа общения и отношений. На этом основании выделяются расставание вследствие пространственного отделения или дистанцирования (физическое расставание) и расставание вследствие эмоционального отчуждения или психологического отстранения субъектов (психологическое расставание).

Невозможность прямой формы общения и переход к косвенной характеризует расставание как физическое дистанцирование (например, переезд на другое место жительства, продолжительная командировка и т.п.).

В случае психологического расставания партнёры значимого общения начинают испытывать отчуждение по отношению друг к другу. Эмоциональная близость во взаимоотношениях перестает существовать (или, по крайней мере, переживается только одной стороной). Позитивное общение сменяется либо негативным (присутствие другого затрудняет общение и бытие), либо совершенно индифферентным. Это характерно, например, для разводящихся супругов.

На первый взгляд может показаться, что физическое расставание затрагивает исключительно процесс общения, а психологическое – сам характер отношений. Это положение справедливо только в отношении причины расставания и не касается его последствий.

Так, физическое расставание затрудняет общение и может даже привести к потере (утрате) и психологической близости – в этом смысле оно приобретает статус психологического расставания: другой может перестать быть значимым – в этом плане оно уже разрушает сформировавшиеся межличностные отношения, то есть переходит в плоскость отношений. Исследования действительно показывают, что эмоционально значимые отношения сохраняются длительное время лишь в условиях пространственной близости, продолжительное отдаление может способствовать разрыву отношений (хотя возможны и другие варианты). В то же время психологическое расставание является фактором прекращения прямого и косвенного общения.

Исследование расставания как физического дистанцирования в рамках непосредственного процесса общения обязывает учитывать время разлуки – периода одиночества субъекта расставания.

В зависимости от этого параметра можно выделить краткосрочные расставания, долговременные расставания и расставания навсегда.

Следует предполагать, что период одиночества (время разлуки) прямо пропорционально определяет интенсивность негативных переживаний субъекта расставания. Субъективная картина этих расставаний будет совершенно разной.

К физическому дистанцированию можно отнести еще один вид расставания, связанного с одновременным прекращением как прямой, так и косвенной формы общения (примером могут явиться те случаи, когда близкий человек считается без вести пропавшим).

Ориентация на какой-то определенный период разлуки в этой ситуации становится невозможной.

Правомерно рассматривать в качестве отдельной группы расставания, связанные со смертью близкого человека. Они также относятся к категории специфических изменений в процессе общения, делающих невозможным существование его в прежнем виде. Своеобразие данной группы заключается в том, что здесь имеется в виду не просто утрата прямой и косвенной формы общения с конкретным человеком, но прекращение его существования как такового. Субъективная сторона этого вида расставания соприкасается с религиозными и философскими вопросами о жизни и смерти человека.

Следующим основанием для классификации расставаний может выступать активность-пассивность участников этого события. Речь идет об инициаторе распада привычных отношений (активная сторона) и о вынужденном подчинении такому решению (пассивная сторона). Выделение таких видов расставания может характеризовать как утрату привычного процесса общения, так и разрушение межличностных отношений. Следует заметить, что специфика переживания расставания активной и пассивной стороной во многом определяется вышеописанной утратой уровня или формы контакта:

имеется в виду расставание вследствие дистанцирования или психологическое отделение. Очевидно, что в первом случае расставание приобретает негативное значение для активной и пассивной сторон в равной мере, во втором случае оно характерно только для пассивной стороны. Сама позиция инициатора психологического расставания как своевольного, а не вынужденного (в силу объективных причин – как при пространственном отделении) разрушения отношений предполагает позитивное оценивание данного события. Отсюда следует, что расставания на уровне психологической изоляции также поддаются классификации: соответственно выделяются позитивно и негативно оцениваемые процессы отчуждения.

Расставания следует классифицировать и по видам межличностных отношений (дружественные, родственные, любовные). Здесь также следует понимать, что расставания с друзьями, родителями или другими родственниками, любимыми (помимо того, что они будут характеризоваться специфической картиной переживаний) происходят либо на уровне утраты физического контакта, либо на уровне отчуждения.

Классификация расставаний в зависимости от природы объекта предполагает выделение социального, физического и т.п. объектов.

Например, социальным может считаться расставание со школой.

Расставания классифицируются и по характеру «объекта» - расставание с родным домом, любимым человеком, значимой группой и т.п.

Расставания классифицируются по степени значимости и по характеру значимости. Вся совокупность расставаний с низкой степенью значимости не представляют научного интереса, поскольку проходят для личности незаметно, то есть не характеризуются развернутой картиной переживаний. По характеру значимости выделяются расставания с позитивным и негативным личностным смыслом.

Предметом нашего исследования являются расставания с высоким уровнем негативной личностной значимости, имеющие последствием разрушение привычных условий позитивных взаимоотношений.

В заключение данного параграфа сделаем следующие выводы.

Расставание представляет собой одно из распространенных социально-психологических явлений, сопровождающих человека на протяжении всей жизни. Как феномен, оно характеризуется нарушением привычных форм общения людей и изменением отношений между ними.

Расставание выступает довольно сложным и многогранным явлением – отмечается многообразие видов расставания. Тем не менее, существуют некоторые общие характеристики, которые определяют расставание как специфический феномен общения и социального бытия. К их числу относятся нарушение привычных форм общения между людьми, изменение их отношений, негативная эмоциональная окраска (характер переживания), процессуальность, личностные последствия.

Негативная значимость расставания определяется следующими взаимосвязанными факторами: разрушением привычного способа социального бытия и ограниченными способами реализации потребности в эмоциональном контакте. На этом основании значимое расставание можно отнести к категории кризисного события для человека.

2. Феноменология расставания с родиной Представленная в первом параграфе классификация имеет большую научную ценность, поскольку позволяет учитывать особенности конкретных видов расставания в процессе исследования субъективной стороны рассматриваемого феномена. Данный аспект имеет необходимое вспомогательное значение при решении конкретных исследовательских задач.

Принципиально важной в отношении данного исследования выступает классификация видов расставания в зависимости от характера объекта: человек, группа, родина, дом, уголок природы и т.п.

Необходимо отметить, что в случае расставания с родиной объект включает совмещенное число вариантов. Это одновременно утрата общения и с конкретным лицом, и с референтной группой или группами, поскольку речь идет о родственных, дружественных, любовных отношениях, а также с родным домом, уголком природы и т.п.

Можно предполагать, что такое расширение «объекта» расставания может выступать в качестве дополнительного фактора повышения интенсивности негативных переживаний.

Значимое расставание с родиной представляет собой прежде всего ситуацию вынужденного переселения. Необходимая организация жизнедеятельности в новых социальных условиях, чужой стране несомненно является признаком того факта, что расставание явилось причиной кардинальных изменений в способе или форме бытия. В исследованиях, посвященных проблеме расставания, отмечалось, что степень значимости данного события и соответственно уровень его влияния на социальную жизнь человека соотносится с глубиной личностных изменений. Отсюда следует полагать, что разлука с родиной должна выступить фактором существенных личностных изменений, поскольку речь в данном случае идет об утрате устойчивого жизненного пространства76. В настоящий момент в психологической науке получены данные, свидетельствующие о личностных изменениях на уровне локуса контроля – возрастает общая интернальность. «Ситуация вынужденной миграции, требующая мобилизации всех ресурсов переселенца, в наибольшей степени способствует формированию ответственности…»77.

В рамках исследования специфики социально-психологической адаптации вынужденных мигрантов в условиях диффузного или компактного проживания, проводившегося в 2001–2004 гг., В.

В. Константиновым было установлено, что 34,7% диффузно проживающих мигрантов и 64% респондентов – компактно проживающих мигрантов в Пензенской области и 27,4% участников опроса из числа диффузно проживающих мигрантов и 60% компактно проживающих мигрантов в Ульяновской области жалеют о том, что переехали в новое место жительства, что в свою очередь свидетельствует о том, что, несмотря на гораздо более продолжительные сроки пребывания на новом месте жительства, и на наличие более комфортных условий жизни, компактно проживающие мигранты гораздо чаще, чем диффузно проживающие мигранты выражают сожаление по поводу своего переезда в Россию. Напротив, не испытывают сожаления от переезда 59,5% диффузно проживающих мигрантов и 20% компактно проживающих мигрантов в Пензенской области и 47,2% участников опроса из числа диффузно проживающих мигрантов и 16% опрошенных компактно проживающих мигрантов в Ульяновской области. Большинство мигрантов вне зависимости от типа проживания (диффузного или компактного) ощущают потребность в общении со своими старыми друзьями, причем сроки пребывания мигрантов на новом месте жительства не оказывают существенного влияния на оценку потребности мигрантов в общении со своими друзьями, приобретенными до переезда в Россию. Так, 84% диффузно проживающих мигрантов и 90% процентов компактно проживающих мигрантов в Пензенской области и 81% участников опроса из числа диффузно проживающих мигрантов и 87% респондентов среди компактно проживающих мигрантов в Ульяновской области заявляют о своей потребности в общении со своими старыми друзьями.

Эмпирические данные свидетельствуют о том, что ностальгические чувства присущи подавляющему большинству мигрантов.

76 Султанова Н.Д., Терещенко Н.Д. Особенности личности в условиях вынужденного переселения // Вестник Тамбовского университета:

Вып. 10, 2008. С. 288 – 293.

77 Там же.

88% компактно проживающих в Пензенской области и 78% компактно проживающих в Ульяновской области часто вспоминают свое прежнее место жительства (видят во сне своих друзей, соседей).

Среди опрошенных диффузно проживающих мигрантов 69,4% в Пензенской области и 61,3% в Ульяновской области часто вспоминают свое прежнее место жительства (видят во сне своих друзей, соседей). О том, что редко вспоминают свое прежнее место жительства, заявило 4% компактно проживающих мигрантов в Пензенской области и 3% компактно проживающих мигрантов в Ульяновской области, среди диффузно проживающих мигрантов редко вспоминают свое прежнее место жительства – 4,7% и 4,5% опрошенных в Пензенской и Ульяновской областях соответственно.

По мнению большинства вынужденных мигрантов 15-20 лет назад не было предпосылок межэтнической напряженности. Такого мнения придерживается 74% опрошенных диффузно проживающих в Пензенской области мигрантов и 71,3% опрошенных диффузно проживающих в Ульяновской области мигрантов. Среди компактно проживающих мигрантов, принявших участие в опросе, такого же мнения придерживается 55% в Пензенской области и 44% в Ульяновской области. Но при этом большинство респондентов отмечает, что во времена существования СССР люди были терпимее друг к другу (61% и 68% — компактно проживающие мигранты Пензенская и Ульяновская области соответственно; 58,4% и 45,5% — диффузно проживающие мигранты Пензенская и Ульяновская области соответственно)78.

Расставание с родиной является ситуативным проявлением целостного феномена расставания, а потому представляет его отдельный вид. Поэтому субъективная картина расставания с родиной также должна включать в себя совокупность (обозначенных в параграфе 1) существенных черт феномена расставания, которые в той или иной степени свойственны каждому виду расставания.

Данное положение подразумевает не возможность буквального переноса, а определение специфического (для расставания) значения выделенных моментов психологического переживания.

Особо важную роль здесь имеет особенность процесса разрешения противоречия между реальным и желаемым способом существования. Данное противоречие, как известно, является признаком всякой критической ситуации, и ситуации расставания в том числе.

Субъективная тенденция к пребыванию в прошлом как одна из суКонстантинов В.В. Социально-психологические характеристики адаптации мигрантов в современных условиях Пенза: ПГПУ им. В.Г. Белинского, 2007; с. 54-56.

щественных черт феномена расставания выступает своеобразным средством преодоления такого противоречия. Невозможность реализовать позитивное общение с конкретным человеком в данный момент провоцирует возможность реализации его в прошлом времени с помощью личностной погруженности в процесс воспоминания.

Доказано, что такие воспоминания оказываются некой доминантой, которая детерминирует целостную психическую жизнь субъекта – процессы воспроизведения эмоционально окрашены, связаны с размышлением, предполагают субъективное «достраивание» образа прошлого (включают воображение), сопряжены с комплексом всевозможных ощущений. Описанную особенность действительно можно трактовать как субъективное пребывание в прошлом.

В ситуации расставания с родиной субъективное пребывание в прошлом принимает форму ностальгии. «Ностальгия» с древнегреческого и переводится как «возвращение на родину» и «боль». Все современные словари русского языка фиксируют также второе значение термина «тоска по прошлому». Данное положение имеет чрезвычайно важное психологическое значение – ностальгические переживания субъекта расставания с родиной имеют подтекст мысленного возвращения на родину и принимают форму символического удовлетворения базовых социогенных потребностей.

Несмотря на то, что первое описание ностальгических переживаний содержится в эпопее Гомера «Одиссея», сам термин «ностальгия»

применяется впервые в 1688 году врачом-психиатром И. Хофером и наделяется смыслом клинического нарушения79. Ностальгия считалась заболеванием, в котором выделялось следующие три стадии: больной чувствует себя печальным и уставшим, затем мысли о родине приобретают идею «фикс» - нарушается аппетит, пропадает пищеварение;

на третьей стадии, если больной не получает сообщение вернуться на родину, возникает состояние острого помешательства80.

Интерес к ностальгии как психологическому феномену, а не психическому заболеванию возникает лишь в первой половине двадцатого века (Н. Бергсон, Э. Дюркгейм, М. Хальбвакс, П. П.

Блонский и др.).

В настоящее время исследователями доказано, что предметом ностальгии являются позитивные жизненные моменты. Так, в ходе изучения В.В. Нурковой автобиографической памяти было установлено, что в нейтральной ситуации жизненных воспоминаний 79 Boym S. The Future of Nostalgia. – New York: Basis Box, 2001.

– S.179.

80 Starobinski J. The Idea of Nostalgia. – Diogenes, 1966? №56, pp. 81 -103.

прошлые события больше всего наделяются позитивным смыслом81. Отсутствует негативное восприятие прошлого – даже то, что в свое время не переживалось в качестве счастья, в ретроспективе подвергается оценке и выступает в качестве ценности.

«Бывают ночи: только лягу, в Россию поплывет кровать, и вот ведут меня к оврагу, ведут к оврагу убивать.

Но сердце, как бы ты хотело, чтоб это вправду было так:

Россия, звезды, ночь расстрела и весь в черемухе овраг»82.

Это еще раз подтверждает факт психотерапевтического значения ностальгии как форме субъективного пребывания в прошлом – то есть, как бы психологического «посещения» родной страны в ситуации вынужденного проживания на чужбине. Ностальгическое переживание – это всегда ретроспективное переживание.

«Я устроил мою жизнь так, что она с утра до вечера протекала в тех же временных рамках, что и жизнь моих родных на родине.

Насколько это было возможно, я мысленно сопровождал их во всех удовольствиях и трудах повседневной жизни, вставал с ними, садился за стол, как бы находился в их комнатах и бродил в их саду»83.

Тенденция к постоянному, многократному воспроизведению моментов прошлой жизни имеет также еще одну психологическую причину: если кульминационная реализация счастья воспринимается как мгновение, миг, то счастливый период прошедшего бытия как предмет воспоминания достаточно продолжителен. Эта продолжительность позволяет субъекту долгое время как наслаждаться этим моментом, переживать снова и снова его положительно окрашенные эмоциональные стороны.

Другой компонент понятия ностальгии слово «боль» - в этом плане следует говорить о негативном, остром переживании прошлого в качестве утраты. Психологическое «возвращение» и осозНуркова В.В. и др. Автобиографическая память: «сгущения»

в субъективной картине прошлого // Психологический журнал. – 2005.

– №2. – С. 22 – 32.

82 Набоков В.В. Другие берега: автобиография, рассказы, стихотворения. – СПб.: Азбука-Классика, 2006. – 416с. С.284.

83 Ясперс К. Ностальгия и преступление // Собрание сочинений по психопатологии: В 2 тт. - М.: Издательский центр «Академия»; СПб.: Белый кролик, 1996. - Т1. - С. нание настоящего положения в какой-то определенный момент действительности рождают эту внутреннюю боль несоответствия.

Этот момент следует определять как некий краеугольный камень переживания или, если выражаться аллегорически, внезапно «обнаженную» или открывшуюся рану души мигранта. Здесь характерно состояние грусти, ощущение взаимной отчужденности от себя самого с одной стороны и своего социального окружения вкупе со средой обитания с другой стороны.