«ОТЧЕТ О НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКОЙ РАБОТЕ по Государственному контракту № 02.740.11.0346 от 20 июля 2009 г. Шифр заявки 2009-1.1-301-072-016 В рамках федеральной целевой программы Научные и научно-педагогические кадры ...»

Министерство образования и науки Российской Федерации

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ БЮДЖЕТНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ

УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ «АЛТАЙСКИЙ

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»

УДК 94;94(4/9);902;39;572.9

№ госрегистрации 01200964161

Инв. №

УТВЕРЖДАЮ

РекторФГБОУ ВПО «Алтайский государственный университет»

_ С.В. Землюков «3» августа 2011 г.

м.п.

ОТЧЕТ

О НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКОЙ РАБОТЕ

по Государственному контракту № 02.740.11.0346 от «20» июля 2009 г.

Шифр заявки «2009-1.1-301-072-016»

В рамках федеральной целевой программы «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России» на 2009–2013 годы по теме:

КОМПЛЕКСНЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ В ОБЛАСТИ ИЗУЧЕНИЯ

ЗАПАДНОЙ И ЮЖНОЙ СИБИРИ С ДРЕВНЕЙШИХ ВРЕМЕН ДО СОВРЕМЕННОСТИ

(итоговый, этап № 6) Наименование этапа: «Итоговый»

Руководитель НИР, д-р ист.наук, профессор Ю.Ф.Кирюшин 3 августа 2011 г.

Барнаул

СПИСОК ИСПОЛНИТЕЛЕЙ

Руководитель темы, Введение, д-р ист. наук, профессор Ю.Ф.Кирюшин заключение 03.08. Исполнители темы Введение, раздел А.А. Тишкин 2, заключение.

03.08. Подраздел 2.2.2, В.Н. Владимиров 2.2.6.

03.08. Введение, раздел Д.В. Папин 2, заключение.

03.08. Е.В. Шелепова Введение, раздел 2, заключение.

03.08. Раздел С.П. Грушин 03.08. С.С. Тур Подраздел 2.2.2, 03.08. Ю.М. Гончаров Подраздел 2.2.2, 2.2. 03.08. Нормоконтролер Т.Н. Алешина 03.08.

РЕФЕРАТ

Отчет 80с., 1 ч., 2 прил.

Перечень ключевых слов:

АРХЕОЛОГИЯ, ИСТОРИЯ, ЗАПАДНАЯ И ЮЖНАЯ СИБИРЬ, СТУДЕНТЫ,

МАГИСТРАНТЫ, АСПИРАНТЫ, ДИССЕРТАЦИЯ, ИСТОРИКО-КУЛЬТУРНЫЕ

ПРОЦЕССЫ, НАУЧНЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ, МОНОГРАФИЯ, СТАТЬЯ

1. Объект исследования:

Хозяйственное освоение региона и демографические процессы в Западной и Южной Сибири с древности до современности.

2. Цель работы:

В соответствии с требованиями Технического задания (ТЗ) на данную научноисследовательскую работу (НИР) объектом исследования и разработки 6 этапа НИР является подготовка оригинал макета коллективной монографии, реконструкция историко-культурных ситуаций на разных исторических отрезках и обобщение результатов полученных в ходе реализации этапа НИР, формирование научноисследовательских и учебно- методических материалов для проведения фундаментальных и прикладных исследований в области изучения истории региона, а также обеспечение достижений научных результатов мирового уровня, внедрение в сфере науки и образования научных и научно-педагогических кадров, формирование эффективных и жизнеспособных научных коллективов.

3. Методы и аппаратура:

Выполнение задач проекта основывается на комплексном междисциплинарном подходе, в рамках которого используются различные исследовательские направления в зависимости от специфики источников и стадии их изучения.

Применялся широкий спектр современных методов гуманитарного и естественнонаучного направления (аналитический, дедуктивный, метод коннексии, сравнительно-исторический, планиграфический, стратиграфический, сравнительнотипологический анализ, системный анализ, классификация, технологический, палеокарпологический, ретроспективные методы реконструкции, статистический, радиоуглеродный, металлография, дендрохронология, и др.), а также такие методы и подходы, как диалектический, структурно-семиотический, герменевтический, структурно-функциональный и др.

4. Полученные результаты и новизна.

В результате изучения материального комплекса, выполненных естественнонаучных анализов установлены широкие исторические связи древнего и средневекового населения Западной и Южной Сибири с другими территориями. Определены направление и интенсивность взаимодействий, модели хозяйственной деятельности, установлены последствия миграций для этнокультурной истории региона. По результатам выполнения НИР подготовлен оригинал макет итоговой монографии.

Результаты работ по этапу нашли отражение в одной опубликованной и одной сданной в печать монографии. Часть этих результатов уже изложена на конференциях и опубликована, внедрена в образовательный процесс в виде новых учебных курсов, УМК, учебных пособий. Запланированное выполнение археологических и исторических исследований и комплексный подход при изучении всех данных позволил эффективно решать поставленные цели и задачи.

Полученные материалы будут использованы для написания научных работ по этнокультурной истории населения Алтая и сопредельных территорий. В ходе выполнения работ осуществлялась подготовка необходимых квалифицированных специалистов и научных кадров из числа студентов, магистрантов и аспирантов.

Представлена к защите две кандидатских диссертации и одна докторская.

Имеющиеся данные обеспечивают информационное поле для написания обобщающих научных трудов по истории региона, а также для выполнения магистерских, кандидатских и докторских диссертаций.

5. Основные характеристики проделанной работы.

Проведенное исследование позволило сформировать представительную источниковую базу для дальнейших научных изысканий, обобщений и выводов.

При осуществлении комплекса обозначенных мероприятий использован междисциплинарный подход. Применены разнообразные методы, один блок которых составляют археологические и исторические приемы, другой – методы смежных наук.

6. Степень внедрения.

В ходе реализации проекта на всех его этапах привлекались студенты, бакалавры, магистранты и аспиранты исторического факультета ГОУ ВПО «Алтайский государственный университет». Одним из необходимых элементов программы внедрения результатов НИР в образовательный процесс стала практика непосредственного участия студентов в научных изысканиях по отдельным исследовательским направлениям в рамках темы НОЦа. Участие осуществлялось в различных формах и на различных этапах исследования: археологические раскопки;

камерально-лабораторная обработка материала; разработка отдельных научных направлений. Показателем успеха реализации подобной программы, стали подготовленные и защищенные бакалаврские, магистерские, кандидатские и докторские диссертации, а также научные публикации с участием молодых исследователей.

7. Рекомендации по внедрению.

Для того, чтобы результаты выполнения проекта стали доступны для широкого круга заинтересованных лиц необходимо после комплексного изучения осуществить полное издание их отдельными статьями, использовать при написании и последующей публикации учебных и учебно-методических пособий, подготовке курсовых, дипломных работ.

8. Область применения:

Полученные на 6 этапе НИР результаты уже могут быть использованы в следующих областях:

при разработке инновационных образовательных программ, новых учебных курсов;

при создании научной продукции в виде монографий, сборников статей и т.п.;

при защите докторских и кандидатских диссертаций, дипломных и курсовых работ в рамках обозначенной темы проекта;

Результаты 6 этапа НИР могут быть востребованы:

при организации мероприятий по сохранению историко-культурного наследия Алтайского края и популяризации полученных в этом направлении данных через средства массовой информации;

при проведении конференций, семинаров и симпозиумов;

9. Экономическая эффективность или значимость работы:

Показателями эффективности и результативности реализации проекта является:

В ходе выполнения проекта осуществлялась подготовка необходимых квалифицированных специалистов и научных кадров. Полученные обширные материалы создадут информационное поле для написания обобщающих научных трудов, а также для выполнения курсовых, дипломных проектов и учебнометодических пособий.

Таким образом, экономическая эффективность и значимость работы характеризуется социальным и информационным эффектом, степенью использования результатов этой работы в учебном процессе.

10. Структуру основной части отчета о НИР 6 этапа составляют разделы 1 - и приложение А и Б.

СОДЕРЖАНИЕ

2.2. Процесс теоретических и экспериментальных исследований 2.2.1. Подготовка к публикации оригинал-макета монографий и сборника научных статей, подготовка к публикации статей в рецензируемых изданиях по теме – моделирование историко-культурных ситуаций на разных исторических отрезках 2.2.2. Реконструкция этнокультурных, социокультурных, демографических процессов протекавших на территории изучаемого региона начиная с древности и до наших дней. 2.2.4. Создание оригинал-макета итоговой коллективной монографии по теме проекта 2.2.5. Разработка рекомендаций для учреждений сферы образования и культуры региона по использованию историко-культурного наследия в современной инфраструктуре региона 2.2.6. Создание методических рекомендаций по оптимизации учебного процесса и внедрению инновационных научных разработок в образовательную деятельность 3.3. Рекомендации по использованию полученных результатов 3.4. Оценка технико-экономической, народнохозяйственной, 4.1. Приложение А: библиографический список публикаций, полученный в ходе выполнения НИР

ОБОЗНАЧЕНИЯ И СОКРАЩЕНИЯ

АлтГУ – Алтайский государственный университет (г. Барнаул) ИАЭ СО РАН – Институт археологии и этнографии ИФ – Исторический факультет МАЭ – Музей археологии и этнографии НИР – научно-исследовательская работа ОмГУ – Омский государственный университет ОПИ ИА РАН – Отдел полевых исследований Института археологии Российской академии наук (г. Москва) РФ – Российская Федерация Сибирского отделения Российской академии наук (г. Новосибирск) ТГУ – Томский государственный университет ФЦП – Федеральная целевая программа В ходе выполнения проекта получена презентабельная фактологическая база, позволившая приступить к выявлению новых закономерностей и взаимосвязей в историческом развитии обществ Западной и Южной Сибири от древности до современности. Применение естественнонаучных подходов обеспечило новизну научных решений. С помощью этих данных оформлена концепция этнокультурного развития региона, выявлены хозяйственные модели и характер экономических занятий населения, установлены широта и интенсивность контактов населения региона в рамках существовавших культур и общностей.

В течение периода реализации проекта разрабатывались теоретикометодологические основы реконструкции процессов этнокультурного взаимодействия в регионе. Для этого использовались достаточно разнообразные исторические источники: археологические, антропологические, этнографические коллекции, опубликованные и архивные материалы. Вопросы, посвященные реконструкции процессов этнокультурного взаимодействия в регионе, решались по разделам археологии (бронзовый век, ранний железный век, эпоха средневековья), охватив значительный хронологический промежуток.

Одной из методологических основ проекта являлось рассмотрение изучаемого явления от его начальных форм до зрелых проявлений, а также концепция исторического анализа. Важным принципом исследования являлась идея об уникальности и самоценности национальных культур. Проект основывался на комплексном междисциплинарном подходе, в рамках которого используются различные исследовательские направления в зависимости от специфики источников и стадии их изучения. Применялся широкий спектр современных методов гуманитарного и естественнонаучного направления (аналитический, дедуктивный, метод коннексии, сравнительно-исторический, планиграфии, стратиграфия, сравнительно-типологический анализ, системный анализ, классификация, трасологический, технологический, палеокарпологический, ретроспективные методы реконструкции, статистический, радиоуглеродный, металлография, дендрохронология, и др.), а также такие методы и подходы, как диалектический, структурно-семиотический, герменевтический, структурно-функциональный и др.

Использование такой методической базы сделало возможным получить качественно новые научные результаты, соответствующие современному уровню развития археологической и исторической науки. Основное содержание выполненных работ подразделяется на несколько блоков, сопоставимых с этапами выполнения проекта.

Для получения разноплановых данных по реконструкции этнокультурных процессов от древности до современности проводились полевые археологические исследования на территории Алтайского края и Республики Алтай. Исследования проводились на современном методическом уровне с использованием методов дистанционного зондирования (геофизические исследования).

Целый блок разрабатываемых научных проблем был посвящен вопросам хозяйственного освоения, реконструкции системы жизнеобеспечения и демографических процессов на территории Западной и Южной Сибири с древности до современности. При этом важной задачей стало обследование отдельных микрорайонов, контактных зон, расположенных на стыке разных в природноклиматическом отношении территорий. Алтай образует своеобразный историкокультурный регион со специфичной физико-географической средой обитания, состоящий из горно-степных и лесостепных ландшафтов. На таких участках в древности и средневековье происходил активный процесс культурогенеза, миграций, образования новых культур. Исследование специалистами по палеогеографии и ботанике археологических памятников и окружающих их природных ландшафтов позволяет получить данные по экологической нише, занимаемой человеком в отдельные исторические периода для целостной реконструкции хозяйственной деятельности и объяснения ее эффективности.

В рамках разработки хозяйственной модели развития региона с древнейших времен и до наших дней исследование включало два больших блока:

археологический и исторический. Целью первого раздела являлось решение поставленной задачи на материалах археологических раскопок (хронологически охватывает промежуток с эпохи бронзы и до этнографического времени), а второго – реконструкция изучаемых процессов на традиционных источниках (период от освоения региона русскими и до 1917 года). Реализация археологического раздела основана на комплексном подходе, в рамках которого использованы различные методы в зависимости от специфики источников и стадии их изучения.

Комплексность задачи этапа предполагала активное применение большого спектра естественно-научных методов и привлечение специалистов из разных областей исторических знаний. Был произведен отбор проб и выполнен ряд анализов:

спорово-пыльцевой, палеокарпологический, дендроиндикационный, рентгенофлюоресцентный, радиоуглеродный, молекулярно-генетический и др. При изучении хозяйственных процессов в регионе широко применялись такие специальные анализы как металлографический, ксилотомический и др.

В результате было выделено несколько моделей хозяйственно-культурных типов населения Алтая эпохи бронзы и раннего железного века Исследование хозяйственной модели населения раннего железного века проходило по двум направлениям: первое заключалось в изучение его специфики через реконструкцию диету населения, второе строилось на традиционных подходах.

Для реконструкции палеодиеты населения Алтая раннего железного века было проведено палеопатологическое исследование краниологических материалов. В общей сложности изучено более 500 черепов, относящихся к каменской, староалейской и пазырыкской культуре. Учитывались зубные маркеры палеодиеты – кариес, зубной камень, скорость стирания зубов, а также ряд других признаков, важных для реконструкции рациона питания древнего населения (абсцесс, прижизненная и утрата зубов, индикаторы механического стресса зубо-челюстной системы).

Результаты антропологического исследования были положены, кроме того, в основу реконструкции демографической ситуации эпохи древности и средневековья. Изучение роли миграционных процессов и генетической преемственности в формировании населения Алтая эпохи бронзы-раннего железа основывалось на системе краниоскопических признаков, которые наряду с краниометрическими и одонтологическими признаками являются независимым источником генетической информации.

С помощью палеокарпологического метода проанализированы органические остатки из погребений булан-кобинской культуры памятника Яломан-II (Горный Алтай). Данный метод существенно дополняет наши сведения о системе жизнедеятельности человека, полученные из других источников, в частности, результаты антропологических определений. С его помощью производится выявление не только видового состава растений для конкретного исторического периода, но также реконструкция природно-климатических условий проживания населения, установление времени сооружения погребальных и других сооружений и т.д.

Программа реконструкции системы жизнеобеспечения включала выполнение количественного, полуколичественного анализа металла по изделиям из раскопок памятников Алтая от эпохи бронзы до развитого средневековья. Произведена серия рентгенофлюоресцентных анализов предметов торевтики из археологических комплексов Западной и Южной Сибири периода поздней древности и эпохи средневековья. Одна часть изделий изучалась в Лаборатории научно-технической экспертизы Государственного Эрмитажа путем рентгенофлюоресцентного анализа поверхности на спектрометре ArtTAX, другая часть – на кафедре археологии, этнографии и музеологии АлтГУ с помощью ренгенофлюоресцентного спектрометра ALPHA SERIESТМ (модель Альфа-2000) под руководством докт. ист.

наук А.А. Тишкина. Применявшаяся методика основана на всестороннем изучении предмета. Показания снимались в разных местах исследуемых изделий. Первичная задача произведенных мероприятий заключалась в выявлении химического состава изделий. Далее осуществлялось определение районов добычи металла и центров их производства. Конечная задача таких работ состояла в реконструкции технологии изготовления каждого предмета, установлении характера и направленности межкультурных контактов населения Западной и Южной Сибири с другими территориями в отдельные исторические периоды, создании обобщенной картины демографических и хозяйственных процессов на территории региона.

При реконструкции историко-культурных и демографических процессов, хозяйства, системы жизнедеятельности населения изучаемого региона надежным средством стали естественнонаучные определения. За отчетные периоды в результате раскопок накоплены значительные остеологические коллекции. Они подвергались антропологическим, палеогенетическим и палеозоологическим определениям. Отобранные пробы изучались с помощью радиоуглеродного анализа.

Изучались антропологические материалы из памятников с территории Алтая раннего железного века – староалейской, каменской и пазырыкской культуры.

Кроме этого, при участии студентов АлтГУ и ведущих специалистов из разных научных учреждений проводилась палеозоологическая обработка остеологического материала из раскопанных памятников Алтая. Намечена перспектива для установления генетической преемственности между лошадьми скифо-сакского, «гунно-сарматского» и тюркского времени.

Изучались различные аспекты социальной истории кочевников Центральной Азии по данным археологии. Для этого привлекались материалы по разновременным «элитным» погребениям, исследованным на территории СаяноАлтая и юга Западной Сибири. В связи с фрагментарностью письменных материалов, основным источником для изучения различных аспектов социальной истории кочевников тюркской культуры являются погребальные памятники, основная масса которых раскопана в Горном Алтае, Туве и Минусинской котловине.

Для реконструкции социальной структуры и организации населения данной общности Н.Н. Серегиным была разработана комплексная исследовательская программа, включающая несколько этапов. Основной для этой работы стали результаты, полученные в ходе всестороннего анализа различных элементов погребального обряда кочевников тюркской культуры. Изначально учитывалось более 300 погребений, однако впоследствии была обозначена «идеальная» выборка – 204 объекта, для которых известны все необходимые показатели. Первый этап исследования заключался в рассмотрении горизонтальной стратификации общества кочевников тюркской культуры, нашедшей отражение, прежде всего, в половозрастной дифференциации погребальной обрядности. Выделение признаков, вариабельность которых связана с полом и возрастом умерших, позволило перейти к обозначению социально обусловленных элементов обряда. Данная работа проводилась на втором этапе исследования. Выделение «социальных маркеров»

основывалось на учете ряда показателей, полученных в ходе обработки различных групп источников и материалов. Наконец, третий этап исследования представлял собой многоступенчатую корреляцию рассматриваемых признаков и интерпретацию полученных результатов. Основной задачей являлось моделирование гипотетической социальной структуры населения тюркской культуры Саяно-Алтая посредством выделения социальных групп в рамках рассматриваемой совокупности погребений и их характеристики. Всего было обозначено девять социальнотипологических групп мужских погребений, 4 женских и 3 детских, ряд из которых можно отнести к высшим слоям общества раннесредневековых тюрок Саяно-Алтая.

Применение теории модернизации к развитию Западной Сибири округа во второй половине XIX – начале XX в. позволило проанализировать исторический опыт эксплуатации природных ресурсов, реконструировать применявшиеся методы и приемы, а также выделить в качестве объектов исследования совокупность различных вопросов, которые играли огромную роль в модернизации производственно-территориального комплекса и социокультурной сферы.

Впервые в отечественной историографии проведено исследование модернизационных процессов, протекавших в экономической и социокультурной сфере в сибирском регионе во второй половине XIX – начале XX в.

Проводили исследования следующих вопросов: эволюция Кабинета ЕИВ в системе государственного устройства Российской империи XVIII – начала XX в., земельно-арендная политика Кабинета ЕИВ в Алтайском горном округе в контексте модернизации и смены хозяйственной доминанты алтайского производственнотерриториального комплекса в 1855-1917 гг., информационная политика как фактор модернизации кабинетского хозяйства на Алтае во второй половине XIX – начале XX в. Большое внимание было уделено изучению теоретических вопросов:

концепция «фронтира» в современной историографии посвященной истории Сибири, особенности использования теории модернизации по отношению к развитию алтайского производственно-территориального комплекса, возможности междисциплинарных исследований в изучении административной политики Кабинета в Алтайском округе.

Важнейшей проблемой при разработке хозяйственной модели освоения региона и её корреляция с сопредельными территориями является исследование экономической роли городов Сибири во второй половине XIX – начале XX в.

Разрабатывались проблемы демографического развития региона:

формирование и состав населения, брачность, рождаемость и смертность, проблема демографического перехода в городах Сибири в конце XIX – начале XX в., генеалогия крестьянских родов. Важным аспектом проблемы является изучение национальных диаспор региона: поляков, евреев, немцев.

Продолжалось изучение межконфессиональных взаимодействий в регионе и, в частности, такой аспект как миссионерская деятельность РПЦ.

2.1. Выбор направления работы.

В отчетный период основной блок разрабатываемых научных проблем был посвящен вопросам моделированию историко-культурных ситуаций на разных исторических отрезках и обобщение результатов на территории Западной и Южной Сибири с древности до современности. Анализ имеющихся сведений и материалов, полученных в ходе полевых работ, послужил основой для дальнейшей разработки моделей освоения отдельных областей огромного региона на разных этапах исторического развития и их корреляции с аналогичными данными по сопредельным территориям. Исследования, проведенные в различных экологических нишах и контактных зонах, позволили представить динамику освоения и использования нескольких территорий Южной и Западной Сибири.

Отдельные аспекты разрабатываемой тематики и полученные результаты легли в основу теоретических и практических разработок, осуществленных студентами, магистрантами, аспирантами, докторантами, сотрудниками и преподавателями, участвующими в проекте, и представлены в виде научных статей, квалификационных и дипломных работ, магистерских и кандидатских диссертаций.

Созданное информационное поле использовано при публикации корпуса научнометодической, учебно-методической документации для организации и проведения учебного процесса, специализации студентов по археологии, музеологии, истории и архивоведению; подготовке высокопрофессиональных специалистов для науки и высшей школы; участии в работе конференции, семинаров и других мероприятиях разного уровня.

2.2. Процесс теоретических и экспериментальных исследований 2.2.1 Подготовка к публикации оригинал-макета монографий и сборника научных статей, подготовка к публикации статей в рецензируемых изданиях по теме – моделирование историко-культурных ситуаций на разных исторических отрезках.

В рамках итогового этапа работ по теме проекта были подготовлены завершающие публикации, освещающие историко-культурные модели на разных исторических отрезках. В монографии Ю.А. Лысенко «Очерки истории Русской православной церкви в Казахстане (XVIII – начало XX в.)» рассматриваются проблемы связанные с формированием православного населения региона и созданием церковно-территориальной системы управления. Впервые реконструируются процессы епархиального, приходского строительства определяются этапы и особенности религиозно-просветительской, образовательной и миссионерской деятельности Русской православной церкви в Казахстане, выявляются объективные и субъективные факторы, оказавшие значительное влияние на её позиции в культурно-просветительском пространстве региона.

К публикации в рецензируемом журнале статья Е.В. Шелеповой «Систематизация и интерпретация ритуальных оградок тюркской культуры Алтая».

В публикации представлены результаты систематизации ритуальных комплексов тюркской культуры Алтая (2-я половина V – XI вв.). Обобщены материалы исследований более 330 оградок. Проанализированы распространение ритуальных сооружений, их планиграфия и топография. Осуществлена классификация оградок, для которой использованы данные по 313 комплексам. Ритуальная традиция рассмотрена в соответствие с выделенными этапами развития тюркской культуры.

Особое внимание уделено объектам раннего этапа. На основе археологических и письменных источников обосновано назначение сооружений. В результате выполненной работы смоделирована историко-культурная ситуация на конкретном историческом отрезке, проанализировано ее проявление в конкретных археологических материалах. Типология позволила установить эволюцию и развитие тюркской ритуальной практики, выделить комплекс ранних сооружений, проследить взаимосвязи с предшествующей булан-кобинской культурой.

Подготовлен очередной, четвертый сборник научных трудов “Историческое профессиоведение: профессиональные классификации и исследования карьеры”. В нем будет опубликовано 15 статей отечественных и зарубежных исследователей, посвященных проблемам профессиональной структуры, профессиональной стратификации и карьеры. Совместно с ГААК подготовлен каталог-справочник «Качество трудовой жизни: исторический аспект», посвященный занятиям населения и охране труда на Алтае в XVIII-XX вв. В нем будет опубликовано раздела, написанных по материалам проекта (В.Н.Владимиров, Е.А.Брюханова, М.А.Аршакян, Д.Е.Сарафанов).

Основное внимание было уделено подготовке оригинал макета итоговой коллективной монографии, в которой представлены результаты выполнения проекта (более подробно в разделе 2.2.4 данного отчета).

2.2.2 Реконструкция этнокультурных, социокультурных, демографических процессов, протекавших на территории изучаемого региона начиная с древности и до наших дней.

При изучении разноплановых данных был сделан вывод об интенсивных культурных контактах населения Западной и Южной Сибири на отдельных исторических этапах. В каждый из периодов они характеризовались специфичными особенностями, которые находили свое выражение в материальной культуре, ритуальной практике, антропологическом облике отдельных общностей.

В эпоху бронзы юг Западной Сибири и Южная Сибирь являлись одним из узловых территорий Центральной Азии, поэтому ни одно серьезное культурно– историческое обобщение по проблемам бронзового века не обходится без обращения к их материалам Алтая.

Афанасьевская культура эпохи энеолита и бронзы известна на значительной территории Южной Сибири. Исследователями выделяется несколько локальных вариантов памятников: среднеенисейский, алтайский, центральноазиатский. Их материалы отражают процессы развития и распространения афанасьевской культуры. Культура по серии радиоуглеродных дат датируется IV–первой пол. III до н.э. В указанном регионе известно более 70 памятников, содержащих афанасьевские материалы. Подавляющее большинство из них составляют могильники. Для афанасьевских памятников Горного Алтая характерны следующие черты. Умершие укладывались в скорченном, реже вытянутом положении на дно грунтовой ямы.

Основной массив представлен одиночными захоронениями, хотя известны и коллективные. Поверх могилы возводились каменные курганные насыпи кольцеобразной формы. Погребальный инвентарь в основном представлен керамическими сосудами остродонной, круглодонной, реже плоскодонной формы.

Вопрос происхождения исследуемой традиции остается дискуссионным.

Афанасьевские материалы практически не имеют аналогий в неолитических комплексах Алтая, к тому же население афанасьевской культуры принадлежало к протоевропеоидному типу, не знающему сходства в антропологических сериях указанного региона. Все это позволяет предполагать миграцию афанасьевских племен на эту территорию. Исследователями выделяется несколько регионов, которые могли быть исходными точками переселения. Среди них указываются Восточная Европа, Ближний Восток и др.

С приходом афанасьевкого населения на Алтай связывают появление и развитие производящего хозяйства на его территории. «Афанасьевцы» занимались скотоводством, охотой, рыболовством. Материалы поселений исследуемой культуры позволяют предполагать, что в состав их стада входили к.р.с., м.р.с., лошадь. Афанасьевское население было знакомо с металлургическим производством. В комплексах культуры встречены изделия из меди, бронзы, золота, метеоритного железа. В основном, из металла изготовлены украшения (браслеты, серьги), шилья, ножи. В исследуемую эпоху начинается разработка рудных месторождений Алтая, о чем свидетельствуют материалы памятника Владимировка в Чарышском районе Алтайского края. Но на сегодняшний день это единственный известный нам рудник, связанный с деятельностью «афанасьевцев». Материалы исследованных комплексов свидетельствуют о длительном проживании афанасьевских племен на территории Алтая.

Елунинская культура датируются в пределах конца III – первой четверти II тыс. до н.э. Территория распространения елунинской культуры включает часть степного и лесостепного Обь-Иртышья. При определении мест под могильник «елунинцы» выбирали господствующие по высоте и выразительности в ландшафте мысы и террасы. Все могильники в Приобье – грунтовые, а в Прииртышье – курганные с земляной или с каменной насыпью. Умерших хоронили в деревянных рамах или ящиках, сооруженных и оформленных в могиле. Известны как одиночные, так и коллективные захоронения. Доминирующим ориентиром при определении положения умершего человека в могиле, вероятно, была точка восхода солнца. В большинстве случаев тела укладывались головой на восток или северовосток. Преобладало положение погребенных на левом боку с согнутыми ногами.

Известна практика вторичных и впускных захоронений. В погребальном обряде «елунинцы» широко использовали животных, в качестве погребальной и поминальной пищи, а также жертвенных подношений. В погребальной практике широко использовался огонь и в меньшей степени охра. Керамическая посуда представлена плоскодонными сосудами баночной, и баночно-горшечной форм.

Сосуды орнаментированы горизонтальными лентами, покрывающие полностью стенки сосуда выполненные в технике «шагающей гребенки», «гребенчатой качалки», «отступающей палочки». Особо выделялась зона под венчиком. Она украшалась диагональными и вертикальными лентами гребенки. На посуде отмечен такой орнаментальный элементы как налепной, иногда волнистый рассеченный гребенчатым штампом, валик. Среди орудий труда известны костяные копьевидные орудия, наконечник стрелы для самострела, гарпуны, костяные трубочки, различные орудия для гончарного производства, орудия для обработки кожи. Каменные орудия представлены скребками, дисками, оселками и другими абразивами, пестами, отбойниками, теслами, шлифованными ножами, ядрами для пращи (?), грузилами, наковальнями. Среди бронзовых орудий необходимо отметить ножи без рукоятки, четырехгранные шилья с деревянной ручкой. В целом, комплекс характеризуют орудия, связанные с домашним производством и с промыслами: гончарное, металлургическое, скорняжное и косторезное дело, дерево- и камнеобработка.

Среди изделий, которые использовались в ритуальных целях, можно отметить орнаментированное роговое навершие «Г-образной» формы, каменные сосуды, каменные песты со скульптурными изображениями голов животных, людей, каменный «алтарь». Доминирующей отраслью, «елунинцев» обеспечивающей основные продукты питания, являлось скотоводство. Вспомогательный характер носили охота и рыболовство. На основе радиоуглеродных дат культура датируется в рамках XXII–XIX вв. до н. э. Культура сформировалась на основе пришлых племен с участием местного энеолитического населения.

Андроновская культура в середине второго тысячелетия до нашей эры в эпоху развитой бронзы территорию Алтая осваивают племена андроновской культурноисторической общности. Основной поток пришельцев, по всей видимости, двигался с территории современного восточного Казахстана. Структура стада андроновского населения реконструируется как ярко выраженная скотоводческая, что позволило за относительно короткий промежуток времени освоить пространство от Иртыша до Оби. Носителями этой культурной традиции были освоены как зона кулундинской и алейской степи, так приобские боры, а так же предгорные участки алтайской горной системы. Источниковая база по этой культуре имеет определенную специфику, так она в основном представлена материалами погребальных комплексов, из которых наиболее изученными являются могильники Фирсово XIV, Рублево VIII, Чекановский лог I, II, Кытманово Погребальный обряд характеризуется относительной устойчивостью практически во всем ареале. Как правило, покойного хоронили скорченного на левом боку в грунтовой яме, головой в юго-западный сектор, из сопровождающего инвентаря ставился керамический сосуд, реже встречаются индивидуальные золотые и бронзовые украшения, в том числе и сложно составные, как вариант, зафиксирована кремация и курганные насыпи.

Бронзовые предметы труда и вооружения, а так же украшения демонстрируют высокий уровень цветной металлургии и ювелирного производства, наиболее яркой категорией являются вислообушные топоры и кинжалы с перехватом. Большими информационными возможностями обладают материалы поселений, но к настоящему моменту систематическому изучению подвергались только поселения Большой Лог I, Фирсово XV, Переезд. Андроновская культура датируется в интервале между елунинской культурой эпохи ранней бронзы с одной стороны и культурами периода поздней бронзы с другой, что примерно соответствует диапазону XVI-XIII/XII вв. до н.э.

Примерно на рубеже XIII/XII вв. до н.э. андроновская культура сменяется свитой так называемых андроноидных культур эпохи поздней бронзы. Это период наивысшего расцвета бронзолитейного производства, окончательного оформления прогрессивных форм скотоводческого хозяйства и значительного роста населения.

Имеющиеся данные указывают на то, что древние жители Алтая осуществляли устойчивые связи с земледельческими центрами Средней Азии, появляются крупные поселки с большими жилищами. Выделяются две культурно-исторических зоны: приобье и кулундинская степь.

Ирменская культура одно из ярчайших культурных образований рассматриваемого периода, в ее ареал включается Верхнее Приобье, часть Кулундинской равнины, а так же северные предгорья алтайской горной системы.

Археологические раскопки проводились на поселениях Цыганкова сопка, Фирсово XVIII, Казенная Заимка, Заковряшино, в результате фаунистического анализа костных остатков структура стада реконструируется как ярко выраженная скотоводческой направленности со значительной долей мелко рогатого скота.

Наиболее хорошо изучен погребальный обряд этой культуры, всего на территории Алтайского края было исследовано 196 захоронений в 15 могильниках (Камышенка, Новотроицк I, Телеутский Взвоз I, БЕ IX, Суртайка, Змеевка, Плотинная I, Фирсово XIV, БЕ IV, МГК I/V, Староалейка II, Плотинная V, Мельничихин Лог I, Кытманово I, Фирсово I). Погребения различаются по погребальным конструкциям, количеству похороненных в могиле, способу захоронения, позе и ориентации погребенных, снабжению сопроводительным инвентарем. Одной из особенностей ирменских памятников Алтая, отличающей их от других территорий распространения культуры, является наличие здесь двух типов погребальных сооружений – грунтовых и курганных могильников. Помимо сосудов в погребениях также обнаружены бронзовые ножи, а наиболее распространенной и разнообразной категорией инвентаря в могилах являются украшения как типично ирменские (например, гвоздевидные серьги), так и импортные.

Наиболее типичными являются одиночные захоронения, погребения совершены по обряду ингумации в скорченном положении на правом боку головой на юг или юго-запад. Могилы ориентированны по линии ЮЗ – СВ. Чаще всего захоронения снабжены керамикой и изделиями из бронзы.

Корчажкинская культура локализуется в западной части Алтайского Приобья преимущественно в Приобских борах и представлена практически исключительно поселениями. Свое название получило от поселения Корчажка V раскопанного известным краеведом Кадиковым Б.Х. на берегах оз. Иткуль, первоначально отнесенного к южному варианту еловской культуры, впоследствии Ю.Ф. Кирюшин и А.Б. Шамшин обосновали самостоятельность этого культурного образования.

Крупным раскопкам подвергались такие памятники, как Костенкова Избушка, Корчажка V, Фирсово XVII, Речкуново IV, возможно могильник Осинки. Основным инвентарем является яркая, самобытная керамика послужившая основанием для выделения этой культуры. Хозяйство характеризуется как комплексное, со значительной доли охоты, в своем происхождение корчажкинская культура восходит к доандроновским культурным образованиям, но на ее формирование оказали и значительное влияние андроновские элементы.

Исследования последней четверти XX – начала XXI вв. на территории степной и лесостепной Кулунды позволили определить культурную принадлежность носителей ряда археологических культур которые в эпоху поздней бронзы населяли данный регион. В настоящее время выделяются черкаскульская, саргаринскоалексеевская, бегазы-дандыбаевская и донгальская (донгальский этап саргаринскоалексеевской кульуры) археологические культуры.

Черкаскульская культура присутствие черкаскульских племен на территории Алтая фиксируется исключительно по выделению в керамических комплексах двух позднебронзовых поселений Калиновка-II и Черная Курья-III материалов соотносимых с черкаскульскими древностями Зауралья. Сходство между комплексами проявляется как в типах форм посуды (преимущественно горшечная форма), так и в ее орнаментации (большая доля узких каннелюр, желобков, поясков, елочек, зигзага, геометрических мотивов, меандровидных фигур, выполненных в большинстве случаев оттисками гладкого или гребенчатого штампа, общие принципы построения декоративных схем). Это позволяет достаточно уверенно идентифицировать данную посуду как черкаскульскую и существенно расширить ареал распространения черкаскульских памятников. Относительная датировка черкаскульских комплексов алтайских поселений (по данным памятника КалиновкаII) позволяет говорить о том, что они существовали здесь в промежутке между позднефедоровским и саргаринско-алексеевским населением, что в целом соответствует датировке Зауральских комплексов XIV-XII вв. до н.э.

Саргаринско-алексеевская культура в степном и лесостепном Алтае саргаринско-алексеевские материалы преобладают на абсолютном большинстве памятников эпохи поздней бронзы. Материальная культура носителей саргаринскоалексеевской культурной традиции представлена многочисленными комплексами керамики, бронзовых, костяных и каменных изделий. Керамика данной традиции типологически разделяется на горшки, банки и кувшиновидные сосуды. Орнамент в виде поясков, сеточки, елочки, зигзагов, рядов оттисков ногтя, палочки, пальцевых защипов, элементов геометризма наносился преимущественно на верхнюю треть сосуда. В коллекцию данной культурной традиции входит большая часть валиковой и воротничковой керамики комплексов. Носителями саргаринско-алексеевской культуры использовались разнообразные типы инвентаря. Захоронения ориентированы по сторонам света, умершие лежат в скорченном положении на левом боку, в районе головы погребенных имеются керамические сосуды аналогичные основной массе саргаринско-алексеевской посуды поселений.

Хозяйство саргаринце-алексеевцев реконструируется как придомно-отгонное скотоводство, однако имеются свидетельства зачатков земледелия и развитого металлургического производства. Как относительная, так и абсолютная датировка саргаринско-алексеевских комплексов Алтая позволяет достаточно уверенно определить время их бытования X–началом VIII вв. до н.э., что соответствует датировке казахстанских материалов.

Бегазы-дандыбаевская культура керамика, сопоставимая с бегазыдандыбаевской культурной традицией, в степной части Алтайского края обнаружена практически на всех в достаточной мере изученных поселениях эпохи поздней бронзы. Однако следует отметить, что присутствие носителей данной культуры в регионе фиксируется исключительно по факту наличия в керамических коллекциях памятников серии своеобразных сосудов сопоставимых с бегазы-дандыбаевскими комплексами Казахстана и Западной Сибири. Впрочем такая ситуация характерна не только для исследуемого региона, поскольку исследователями не выделено иных категорий материальной культуры, типичных исключительно для этой археологической культуры. Такая ситуация, во многом, вызвана тем, что в настоящее время неизвестно «чистых» комплексов данной культуры. Керамика бегазы-дандыбаевской культурной традиции в алтайском регионе представлена фрагментами горшков и банок. Орнамент в виде геометрических мотивов (треугольники, ромбовидные и меандровидные фигуры), рядов оттисков конца полой трубочки, уголка лопаточки, поясков, зигзага, линий, сеточки и елочки нанесен штампованием (мелкозубчатая гребенка, фигурный штамп), реже нарезкой и наколами расположен преимущественно по плечикам и тулову сосуда. В сравнении с саргаринско-алексеевской, данная посуда содержит существенно больше элементов геометризма, что сближает ее с андроновской нарядной посудой, хотя от последней она отличается иной формой сосудов и зачатую более упрощенной орнаментацией, что, в свою очередь, свидетельствует об ее более позднем времени бытования. Доля данной посуды в комплексах поселений преимущественно не велика, что позволяет рассматривать их в качестве примеси к основному, саргаринско-алексеевскому комплексу. Иную картину дают поселения Бурла-3, Кайгородка-3, Гридино, где их доля составляет от 40 до 60%.

Погребальный обряд носителей бегазы-дандыбаевской культурной традиции на Алтае (по данным могильника Чекановский Лог-7) существенно не отличался от обряда погребения саргаринце-алексеевцев, что свидетельствует об общности их происхождения от андроновских племен. Анализ остелогических коллекций памятников бурлинского типа, выполненный А.В. Гальченко, свидетельствует, что данная группа памятников, демонстрируя определенное сходство хозяйства с предшествующим андроновским, стоит на более высоком уровне развития всех направлений скотоводства, в особенности овцеводства и коневодства, население начало выходить на принципиально новый уровень – формирование кочевого состава стада. Относительная и абсолютная датировка бегазы-дандыбаевских материалов Алтая в целом укладывается в рамки XIV–IX вв. до н.э.

Донгальская культура материалы донгальской культурной традиции, идентичные керамическим комплексам центральноказахстанского поселения Донгал, в степном Алтае известны среди комплексов ряда поселений эпохи поздней бронзы и переходного времени степного и лесостепного Алтая. Представление этих материалов в качестве самостоятельной культурной традиции, не вполне отражает реалии исторического развития региона, поскольку донгальские комплексы Алтая и Казахстана отражают скорее хронологически более поздний этап развития носителей саргаринско-алексеевской культурной традиции. Однако такое выделение донгальских материалов в самостоятельную культурную традицию подчеркивает их значимость для историко-культурного развития юга Западной Сибири и Казахстана в эпоху поздней бронзы – переходное от бронзы к раннему железному веку время.

Донгальские горшки и банки декорировалась преимущественно в верхней трети.

Характерной чертой посуды данной культурной традиции является наличие в верхней зоне шейки узких подтреугольных в сечении валиков. В большинстве случаев они украшены поясками из оттисков гладкого или гребенчатого штампов, рядами защипов или оттисков ногтя. Зачастую валики сочетаются с елочкой, поясками, рядами жемчужин. Данная орнаментация посуды чрезвычайно схожа с декором саргаринско-алексеевской посуды, однако более бедна, разряжена, что сближает ее также и с посудой раннескифского времени. Относительная датировка донгальских комплексов позволяет определить время их существования концом IX – началом VIII вв. до н.э.

Реконструкция социокультурных процессов в период раннего средневековья рассматривалась в рамках кандидатской диссертации Н.Н. Серегина. Определена специфика развития тюркской культуры на различных территориях. Выделены стандартные показатели обряда кочевников и вариабельные компоненты. На материалах погребальных памятников и предметов из них подтверждается существование локального варианта тюркской культуры в Минусинской котловине и относительно монолитное развитие указанной общности на Алтае и в Туве. Тем не менее можно говорить о единой тюркской культуре Саяно-Алтая, которая в своем развитии прошла несколько этапов. Выявлена эволюция обряда номадов.

Погребальные комплексы раннего кызыл-ташского эатапа (2-я половина V – 1-я половина VI вв. н.э.), исследованные на Алтае, сочетают традиции, фиксируемые в материалах «булан-кобинской культуры «гунно-сарматского» времени и признаки, которые отражают появление нового населения, составившего один из компонентов при формировании тюркской культуры. Погребения кудырыгинского этапа (2-я половина VI – 1-я половина VII вв. н.э.) также встречены чаще всего на Алтае, однако получили распространение и на сопредельных территориях. К этому времени относится окончательное формирование стандарта обряда носителей тюркской культуры. На последующих этапах ее развития (катандинский, туэктинский и курайский) погребальные сооружения и ритуал характеризуются наибольшей вариабельностью. Среди важных показателей осуществлявшихся в это время этнокультурных контактов следует отметить появление подпрямоугольных наземных конструкций и подбоев. Характерными признаками позднего балтарганского этапа тюркской культуры (2-я половина X – XI вв.) являются распространение впускных погребений т появление скальных объектов. В целом к этому времени уменьшается общее количество памятников, что демонстрирует упадок рассматриваемой общности.

Также изучалось устройство общества кочевников тюркской культуры.

Специфика некоторых источников (результаты изучения «поминальных»

комплексов и письменные сведения) позволяли привлекать их только на отдельных этапах работы. Основное внимание было направлено на комплексный анализ погребальных памятников. В связи с непрезентативностью выборки была разработана специальная программа исследований. Первый ее этап состоял в работе по реконструкции социальной структуры и организации населения тюркской культуры, состоявшей в рассмотрении горизонтальной стратиграфии общества кочевников, нашедшей отражение в половозрастной дифференциации погребальной обрядности. На втором этапе работы производилось выделение признаков, вариабельность которых связана с полом и возрастом погребенных. Третий этап представлял собой интерпретацию полученных результатов.

При моделировании социальной структуры и организации населения тюркской культуры определялась и половозрастная дифференциация впогребальном обряде. Сопоставление типов погребальных сооружений, а также их отдельных конструктивных элементов с половозрастной принадлежностью умерших показало отсутствие зависимости между обозначенными показателями. Единичные случаи корелляции отдельных показателей свидетельствуют о локально-территориальном своеобразии групп кочевников. Наиболее четким показателем половозрастной дифференциации номадов тюркской культуры является комплекс предметов сопроводительного инвентаря. Положение людей определялось не возрастом, а имеющимися заслугами и происхождением. Но очевидно также, что основное значение в обществе имели возмужалые и зрелые мужчины.

В ходе реконструкции социальной структуры и организации конкретного общества по археологическим материалам важным этапом является выделение так называемых социальных маркеров – элементов обряда, представляющих собой более или менее объективные показатели прижизненного статуса и положения человека. Проведенное исследование показало, что вариабельность типов наземных и внутримогильных конструкций, а также ориентировки и положения умерших, не являются социально обусловленными признаками. Определенное значение, особенно для «элитных» объектов имели такие характеристики, как параметры погребальных сооружений и количество захороненных лошадей. Более перспективным в этом плане оказалось изучение предмтов сопроводительного инвентаря. Из всей их совокупности выделен «комплекс власти», который в основном представлен предметами вооружения, «комплекс богатства», включавший предметы торевтики из цветных и драгоценных металлов. «Социальные маркеры»

для лиц обоих полов были различными.

В итоге выделено девять мужских, четыре женских и три детских социальнотипологических модели общественного устройства кочевников тюркской культуры.

Помимо элиты четко выделяется слой профессиональных воинов, командующих подразделениями различного уровня. Наиболее многочисленные слои социума номадов предствлены свободными общинниками, являвшимися также основой войска тюрок. Женские и детские погребения тюркской культуры демонстрируют гораздо меньшую дифференциацию.

Антропологические материалы, как правило, привлекаются к решению этногенетических проблем.

Для изучения роли миграционных процессов и генетической преемственности в формировании населения Алтая эпохи бронзы-раннего железа использовалась система краниоскопических признаков, которые наряду с краниометрическими и одонтологическими признаками являются независимым источником генетической информации.

Были исследованы серии андроновской, афанасьевской, елунинской культуры эпохи бронзы, а также серии староалейской, каменской и пазырыкской культуры Средней Катуни эпохи раннего железа. Установлено, что население елунинской культуры по краниоскопическим признакам имеет сходство с населением окуневской культуры Минусинской котловины. Характерный для них комплекс признаков сближается с комплексом признаков южноамериканских индейцев, что свидетельствует о его глубокой древности и протоморфности. Андроновцы и афанасьевцы Алтая по краниоскопическим признакам, в отличие от краниометрических, никакого сходства между собой не обнаруживают. Андроновцы Алтая краниоскопически отличаются также от андроновцев Минусы и Казахстана.

Результаты проведенного исследования показывают, что протоморфный «американоидный» краниоскопический комплекс в эпоху раннего железа у населения Алтая не прослеживается, в том числе и у представителей пазырыкской культуры, которые по краниометрическим данным считаются протоморфными.

В ходе анализа краниоскопических данных впервые было установлено, что сходство с американскими индейцами обнаруживают не только население елунинской и окуневской культуры, но и прибайкальские группы эпохи неолитабронзы. Однако, если первые тяготеют к индейцам Южной Америки, то последние – к индейцам Северной Америки. Полученные данные имеют значение для решения проблемы протоморфных недифференцированных типов на территории Евразии Было показано также, что анализ расхождений по двум независимым системам признаков – краниометрической и краниоскопической, выявленных в некоторых популяциях Алтая эпохи бронзы-раннего железа, открывает новые перспективы для решения дискуссионной проблемы «так называемых средиземноморцев» в Сибири и позволяет непротиворечивым образом связать противоположные точки зрения. С одной стороны, результаты анализа подтверждают наличие в составе елунинского и андроновского населения Алтая южного компонента, с другой стороны, указывают на то, что этот южный компонент был привнесен на территорию Сибири не в результате миграции непосредственно из Передней или Средней Азии, а в результате миграции из Европы.

В процессе комплексных конкретно-исторических и теоретикометодологических исследований эпохи капитализма произведено моделирование административно-хозяйственной политики Кабинета в контексте модернизации алтайского производственно-территориального комплекса (середина XIX – начала XX в.). В рамках этой глобальной модели осуществлено моделирование отдельных аспектов политического курса и реализации их на практике, в связи, с чем глобальная модель может рассматриваться как система взаимосвязанных, но в своих внутренних характеристиках самостоятельных мини-моделей.

История хозяйства и управления Алтайского (горного) округа во второй половине XIX – начале XX в. является прекрасной площадкой и основой для иллюстрации актуальных и практически значимых исследований по управлению крупными производственно-территориальными комплексами в современном российском обществе. В это время он испытывал кардинальную трансформацию, в результате которой происходила капиталистическая модернизация от закрытого хозяйства, основанного на принудительном труде и имевшего монопрофильную горнозаводскую направленность, к открытой административно-хозяйственной системе, построенной на использовании вольнонаемной рабочей силы и диверсификации структуры хозяйства, т.е. эксплуатации различных природных ресурсов региона (лес, земля, недра, соляные озера, реки и водоемы). Проводилась техническая и организационная модернизация не только горнопромышленного сектора, но и земле- и лесоэксплуатации, внедрялись капиталистические принципы ведения хозяйства, ориентированные на современные образцы. Таким образом, осуществлялся целый комплекс мероприятий по интенсификации всех сфер кабинетского хозяйства на Алтае, запускались процессы инвентаризации и полного учета всего имущества Алтайского округа, опережая в этом деятельность государственных учреждений в Сибири. Коммерческий подход становился доминирующим в реализации Реализация определенной модели хозяйствования дополнялась серьезными и поступательными административными изменениями, которые меняли прежнюю структуру, стремясь сделать ее более эффективной и приспособленной к новым условиям хозяйствования. Административные реформы конца XIX - начала XX в.

осуществлялись с привлечением лучших специалистов и управленцев России для повышения интенсивности развития производственно-территориального комплекса, модернизации хозяйства и административной системы, ориентируясь на современные для того времени образцы. Реформирование административной сфере во второй половине XIX – начале XX в. представляет собой процесс эволюционной смены нескольких моделей кадровой и административной модернизации, где применение каждой из них вместе с использованными моделями хозяйственной политики создавало предпосылки для формирования административнохозяйственной модели качественного нового уровня восприятия.

Тенденции развития производственно-территориального комплекса в силу исторической традиции и реальных административно-хозяйственных, культурных особенностей взаимоотношений властей с населением обладали огромным влиянием, внося изменения и подвергая трансформации жизнь более обширного региона. Основным видимым вектором модернизации комплекса являлась смена хозяйственной доминанты в развитии от эксплуатации недр к введению в коммерческий оборот других природных ресурсов, прежде всего земли и леса.

Точно также происходила поступательная эволюция деятельности населения, которое освобождалось от обслуживания горно-металлургического хозяйства Кабинета Его Императорского Величества (далее Кабинет) и концентрировало свои усилия на сельском хозяйстве, обрабатывающей промышленности, транспорте Томской губернии и смежных с ней территорий. Эти процессы взаимодополняли и взаимоопределяли друг друга.

Алтайский (горный) округ во второй половине XIX – начале XX в. являлся солидным источником для пополнения бюджета императора как важнейшего института управления Российской империей. В связи с этим он представлял собой площадку, с помощью которой императорская власть стремилась к увеличению своих доходов и тем самым обеспечивала определенную долю финансовой независимости от остальных государственных структур. В то же время интересы государства и монарха в округе сталкивались как нигде в Российской империи, отражая происходившие изменения в верхних кругах цепочки «Государство – Император – Кабинет – округ» и провоцируя такие изменения. Процесс модернизации алтайского производственно-территориального комплекса и трансформационных изменений в нем на протяжении второй половины XIX – начала XX в. сопровождался различными качественными отношениями между государством и императорской властью опосредованно через Кабинет и местную администрацию, начиная от сотрудничества и поиска консенсуса и заканчивая серьезной конфронтацией. Процесс выработки административно-хозяйственной модели в этом случае выступает следствием совокупности сложнейших факторов, где не последнюю роль играет зависимость от прежнего этапа исторического развития, а также способность руководящих структур проявить политическую волю для слома институциональной традиции.

Проведенные на основе конкретного исторического материала теоретические исследования позволили обосновать использование в дальнейших исследованиях модели «Государство – Император – Кабинет – округ», которая довольно адекватно описывает совокупность сложнейших административных, экономических, финансовых, культурных и других процессов. Суть этой модели в том, что ее составные элементы соотносились единой динамикой, взаимодействовали между собой и чутко реагировали на трансформационные процессы внутри этой модели.

Изменения в одном из элементов или в их совокупности сказывались на взаимоотношениях между всеми звеньями. Колебания в связях между государством и монархом результировались гораздо сильнее на нижней части модели, чем обратные процессы, тем не менее, последние также имели место и воздействовали на эволюционное движение в верхних звеньях. Характер связей внутри модели между ее элементами был довольно разносторонним, многообразным и противоречивым. Поэтому, при анализе административно-хозяйственной политики Кабинета по отношению к Алтайскому (горному) округу и модернизации последнего во второй половине XIX – начале XX в., следует иметь в виду изменения во всей структуре модели «Государство – Император – Кабинет – округ».

Учитывая финансово-хозяйственную функцию Кабинета и важность округа для монарха, наибольшую остроту в отношениях с государственными учреждениями в основном приобретали финансовые вопросы. В связи с этим, в качестве методологической позиции нами был использован государственный взгляд на владельческую принадлежность округа, который позволяет рассматривать различные отношения вокруг Алтайского (горного) округа как процесс эволюционного институционального взаимодействия внутри государственной системы управления, где тесно переплетались как финансово-хозяйственные, так и административные вопросы. Округ становился ареной столкновения интересов различных ведомств и полигоном реализации эволюционных взаимодействий.

Такой подход позволяет по-новому взглянуть на историю развития алтайского производственно-территориального комплекса и в частности на вопросы его модернизации, где административно-хозяйственная политика в земельно-арендной и лесной отраслях являлись ее важной составной частью. Потребность развивать оброчное и лесное хозяйство и интенсифицировать его непосредственно связана с процессами, происходившими в высших эшелонах государственной власти.

Изменения в отношениях между императором как институтом и государством как институтом, точно также как и изменения в положении и структуре Кабинета и Алтайского округа – следствие естественного институционального саморазвития государственной системы управления и государства как сложной институт-системы.

Важнейшим направлением проводимых исследований стала актуализация проанализированного исторического материала. Теоретическое осмысление особенностей протекания процессов трансформации, интенсификации, модернизации и управления алтайским производственно-территориальным комплексом может оказаться полезным в разработке современных концепций модернизации России. Подобное направление исследование позволило выделить несколько востребованных на современном этапе моделей. Прежде всего, это реализованная Кабинетом Его Императорского Величества модель слома зависимости развития от своего исторического прошлого, от институциональной инертности и предопределенности систем хозяйства и управления. Составной частью этой теоретической модели выступает политика по кадровой модернизации алтайской администрации, которая представляет собой эволюционную смену моделей. Исследования показали, что применяемые Кабинетом в начале XX в. меры позволили провести кардинальное изменение модели управления округом от неэффективной, коррумпированной и незаинтересованной в своей деятельности системы к эффективной, рациональной, нацеленной на результат и обладающей активным рабочим ритмом администрации. Индикатором эффективности старой и новой модели выступает воздействие внешних факторов и реакция системы на получаемый импульс. До изменения модели управления округом внешние импульсы (землеустройство и столыпинская колонизация округа, создание Государственной Думы и ограничение выплат со стороны государства Кабинету) приводили к глубокому кризису в среде алтайского чиновничества и ставили само кабинетское хозяйство на грань полной потери способности к руководству хозяйственными процессами и контролем над населением. После реализации последней в истории Алтайского округа кадровой и административной модели с 1907 по 1917 гг., когда эволюция алтайского производственно-территориального комплекса в прежних административно-хозяйственных конструкциях была прервана революционными событиями, окружная администрация успешно отреагировала на воздействие Первой мировой войны, оттоку кадров на фронт, падение спроса и доходности хозяйства, а также на все те экономические, социальные и политические последствия войны, которые носили общероссийский характер. Алтайский округ сохранил основной спектр своих возможностей по финансированию императорской власти, а администрация выдержала рабочий ритм, которые даже после начала Первой мировой войны не прерывался.

Актуальной выглядит модель политики Кабинета по внедрению социальноэкономических, технических и административных инноваций в округе, так как на ее базе можно проследить особенности модернизации крупных производственнотерриториальных комплексов и специфику хозяйствования в условиях сложного взаимодействия комплекса факторов. Прежде всего, заслуживает внимания выделение в процессе исследования модели диверсификации кабинетского хозяйства на Алтае и смены хозяйственной доминанты развития округа, которая стала определяющей для развития не только алтайского комплекса, но и всего региона в целом. Теоретическое обобщение этого исторического материала позволит создать комплексную междисциплинарную модель управления, которую можно применять на современном этапе.

Теоретическое обобщение модели «Государство – Император - Кабинет округ» вывел исследование на новый методологический уровень, так как позволило создавать исследовательские модели по специфическим вопросам модернизации, которые важны не только в общеисторическом плане, но и на современном этапе, а именно: осмысление влияния личности, проблема взаимодействия различных институтов в период трансформации, функционирование вертикальной системы власти в условиях модернизационного вызова, мотивационные факторы, возможности высшей власти к трезвой оценки ситуации как важнейшей предпосылки изменения модели хозяйствования и управления.

Актуализация исторического материала позволила создать модели регионального развития, которые учитывают историческое прошлое как важнейший и практически невостребованный ресурс для создания современной концепции развития Алтайского края, оценки применимости тех или иных методов, приемов и заимствования удачных управленческих решений, так как во второй половине XIX – начале XX в. решался схожий комплекс задач регионального развития.

Теоретическое осмысление и создание обобщенной теоретической модели стало возможным в таких вопросах как рациональное использование сельскохозяйственных угодий и лесных массивов, их коммерческая разработка, эффективная эксплуатация рекреационных ресурсов и комплексный подход к введению в хозяйственных оборот соляных озер, минеральные источники, запасы полезных ископаемых и эксплуатация недр, вопрос соотношения собственности и аренды в сельскохозяйственном обороте земель. Отдельного внимания заслуживает материал, позволяющий создать модель взаимодействия властных структур различного уровня и функционального характера. Наконец, история Алтайского (горного) округа позволяет на уникальном историческом материале анализировать вопросы феномена власти как таковой, ее особенностей и взаимодействия с населением с точки зрения применимости к конкретным хозяйственным и административным задачам политического курса.

Изучение модернизации алтайского производственно-территориального комплекса позволило выделить составные части этого процесса, которые ранее практически не затрагивались исследователями. Это информационная, коммуникативная и экологическая политика Кабинета в Алтайском округе. В результате обобщения исторического материала был сделан вывод о значительном влиянии политики в этих областях на успешность и скорость модернизации хозяйства и управления. Этот результат также позволяет выйти на уровень создания общетеоретической модели информационной и коммуникативной политики в процессе модернизации и трансформации крупных производственнотерриториальных комплексов.

Особого внимания заслуживает экологическая составляющая управления и хозяйственной жизни региона. Проведенные исследования показали, что реализация экологической политики и учет экологической составляющей в процессе хозяйствования должны опираться не только на состояние объекта изучения в конкретный промежуток времени, но и учитывать предшествующее историческое развитие.

Процесс модернизации Алтайского (горного) округа имел основной и видимый вектор своей трансформации – смену горнозаводской хозяйственной доминанты на диверсификацию хозяйства, где доминирующие позиции отводились эксплуатации земли, леса и добыче соли. Так как развитие перечисленных направлений является ключевым в контексте модернизации, то именно сосредоточенность на их анализе способно выгодно осветить сам процесс трансформации. В силу этих обстоятельств исследования были сосредоточены на одном из указанных направлений – земельно-арендной отрасли. Исследования позволили выделить совокупность критериев, которые характеризовали земельноарендную отрасль как область административно-хозяйственных отношений, которая наиболее «чисто» отражает взаимодействие процессов модернизации всего комплекса и эволюцию его основных сегментов в процессе модернизационной трансформации. Возникновение отрасли и ее развитие совпали с запуском и постепенным развертыванием радикальных изменений в административнохозяйственной структуре Алтайского (горного) округа, кардинальные шаги по трансформации земельного хозяйства алтайского производственнотерриториального комплекса совпали с оформление земельно-арендной отрасли в самостоятельное направление экономической деятельности, развитие отрасли отличалось стабильностью и поступательностью, не имела кардинальных изгибов эволюции, имела значительный иммунитет против внешнего воздействия, являлась одним из системообразующих элементов Алтайского округа, играла большую роль в построении взаимоотношений кабинетской власти и населения – таковыми основные критерии выделения земельно-арендного хозяйства в качестве основного объекта изучения и наиболее репрезентативным элементом в исследовательской модели модернизации алтайского производственно-территориального комплекса.

Построение указанной исследовательской модели учитывало не только целостность модернизации в рассматриваемом нами регионе, но и ориентировалось на аналогичные процессы, протекавшие в Российской империи.

Важным результатом исследования стало построение определенной методологической модели изучения исторического материала на этапе проведения буржуазных реформ в Российской империи и перехода от феодальной системы отношений к капиталистической. Сфера земельных отношений и трансформация феодальной системы в более современные и капиталистические формы оказались одними из наиболее сложных и противоречивых аспектов модернизации всего кабинетского хозяйственного комплекса. Поэтому применительно к данному периоду мы отказались от употребления такого понятия как «пережитки»

феодализма. Процесс перехода от феодализма к капитализму следует рассматривать как качественной единый и самостоятельный процесс, который порождал самостоятельные формы отношений, системы связей, модели реализации тех или иных вопросов. Переходный этап выступал необходимым элементом трансформации феодальных отношений в политической и социальноэкономической жизни в капиталистические, и одновременно порождал трансформационные процессы и их элементов. В полной мере это можно отнести и к изменениям в психологии и ментальности людей, которые, на наш взгляд, играют определяющую роль. Создаваемые трансформационные отношения и процессы являлись переходом от одной системы общественных отношений к другой, поэтому содержали в себе как феодальный компонент, так и капиталистический или потенциально капиталистический. Однако, все порождаемые переходом от феодализма к капитализму формы были самостоятельными явлениями, для которых характерны создание, эволюция, трансформация в новое качество или ликвидация, поэтому и рассматривать их надо как качественно цельные отношения, а не набор «пережитков» прежних систем и элементов новых. В своих исследованиях мы придерживались рассмотрения исторического процесса как единой динамики эволюционного и революционного развития, где появление и развитие того или иного института обусловлено эволюцией человеческого общества, а поэтому существование явления связано с его востребованностью определенной частью общества и его внутренней динамикой.

В результате исследования установлено. Промышленность городов региона в пореформенный период была слабо развита, значительно отставая от уровня развития промышленности в городах Европейской России. По уровню промышленного развития города Западной Сибири особенно заметно отставали от развитых в промышленном отношении регионов страны – Центрального, СевероЗападного, Южного и др. Но это отставание не было столь заметным (или не наблюдалось вовсе) при сопоставлении с прочими аграрными районами России.

До проведения Сибирской ж.д. в регионе преобладали дофабричные формы промышленности. Ремесленное и вообще мелкое производство не только во второй половине ХIХ, но и в начале XX в. сохраняло большое значение в экономической жизни городов и занятиях жителей. В большинстве городов Западной Сибири были наиболее развиты такие группы производства, как кожевенное, свечное, винокуренное, водочное, кирпичное. Наиболее крупными промышленными центрами региона во второй половине XIX в. являлись Тюмень, Томск и Барнаул.

Слабое развитие промышленности в большинстве городов не обеспечивало заработками многих горожан, и об этом свидетельствует их отход из городов в сельскую местность и на золотые промыслы. В то же время отмечена тенденция роста городской промышленности, возрастания значимости самой промышленности в городской экономике.

Строительство Сибирской ж.д. открывало новый этап в промышленном развитии региона, в том числе и городов. Сама железная дорога являлась огромным транспортно-промышленным комплексом. В числе главных факторов, влиявших на ускорение развития промышленности региона, прежде всего городской, в начале XX в., следует назвать рост населения, приток капиталов, переселение в Сибирь предпринимателей и квалифицированных кадров, возросшие возможности доставки оборудования, в том числе паровых машин по железной дороге. При этом влияние Сибирской ж.д. на промышленность Сибири не было однозначным, что проявлялось в кризисе ряда групп производства, которые не выдерживали конкуренции с продукцией из Центральной России и Урала, которая после пуска магистрали в Сибири стала значительно доступнее (по срокам доставки и ценам). Это коснулось таких групп производства, как металлургическое и металлообрабатывающее, текстильное, свечное, писчебумажное и др. Но факторы, стимулирующие развитие обрабатывающей промышленности после пуска Сибирской ж.д., оказывали большее влияние в сравнении с факторами, тормозившими его. В целом в Сибири промышленность в годы экономического кризиса начала 1900-х гг. и последующей депрессии развивалась в большей мере поступательно, намечались процессы концентрации производства. Значительно выросла промышленность ряда малых городов, таких как Курган и Бийск, в крупные (по региональным масштабам) промышленные центры превращаются Омск и Новониколаевск. Тем не менее многие малые города имели очень слабо развитую промышленность, а в ряде северных городов ее не было вовсе.

В целом в начале XX в. обрабатывающая промышленность Западной Сибири обеспечивала потребности рынка и населения рядом важных товаров – судами для пароходства, строительными материалами, многими пищевыми продуктами, а также спичками, повседневной обувью и др. Часть продукции вывозилась в сопредельные регионы, например, Восточную Сибирь, Урал, Степные области (Казахстан). Но очень многие виды промышленной продукции в Западную Сибирь ввозились, прежде всего – изделия машиностроения, текстиль, изделия химической, нефтеперерабатывающей отраслей.

Пореформенные сибирские города в большей мере были торговые, а не промышленные центры, и торговля играла весьма большую роль в занятиях их жителей. С одной стороны, торговля обслуживала нужды горожан каждого конкретного города через лавки, магазины, рынки, питейные заведения и т.д. Чем больше по числу жителей был город, тем большее число торговых заведений обслуживало потребности горожан и, как правило, выше были обороты торговли.

Но города играли роль и как организующие центры рынка, т.е. в них поступали с.-х.

продукты из окрестных волостей и округов, изделия промыслов, через них двигались потоки грузов. Многие городские ярмарки были включены в ярмарочные цепочки.

Производилась работа по применению электронных баз данных в изучении городской семьи второй половины XIX – начала XX в. Электронные базы данных (БД) можно признать источниками особого типа по народонаселению сибирских городов, созданные для решения конкретных исследовательских задач на основе широкого массива архивных и опубликованных источников. Применение информационных технологий представляет значительные перспективы для изучения истории семьи.

В работе использовались: база данных купеческих семей Западной Сибири второй половины XIX–начала XX в., база данных городских семей Западной Сибири 1857–1915 гг., построенная на материалах исповедных росписей, ревизских сказок X ревизии и переписных листов переписи 1897 г.; а также база данных о браках, заключенных горожанами Тюмени, Тобольска, Барнаула и Бийска в 1871–1912 гг., созданная на основе метрических книг православных церквей и польского костела (разработчики Ю.М. Гончаров и Д.В. Колдаков).

В базе данных (БД) купеческих семей содержатся сведения о более чем купеческих семьях Томской и Тобольской губ., (преимущественно по Томску, Барнаулу, Бийску, Мариинску и Тобольску). При этом количество описаний семей (записей в динамических таблицах) составляет более 2200.

База данных городских семей Западной Сибири 1857–1915 гг. содержит описание семей горожан по 16 структурно-количественным характеристикам. На основе каждого используемого источника создавалась отдельная таблица, включающая описания семей конкретного города за конкретный год. БД содержит описания более 6500 семей горожан Тобольска (1787 записей), Барнаула (1753), Бийска (578), Тюмени (478), Тары (337), Ялуторовска (323 записи) и других городов региона.

Для изучения межсословных и внутрисословных брачных связей горожан, а также брачно-возрастных особенностей на основе метрических книг православных церквей и католического костела была создана база данных о браках, заключенных горожанами региона в 1871–1912 гг., которая содержит более 2000 записей о браках, заключенных горожанами Тобольска (608 записей православных, 203 записи католиков), Тюмени (333 записи), Барнаула (321 запись), Бийска (287 записей) и других городов.

Создание компьютерных баз данных городских семей периода капитализма, основанных на большом комплексе разнообразных материалов, ориентированных на историко-демографическое изучение городской семьи, позволило исследовать широкий спектр структурно-количественных характеристик семей: людность, внутреннюю, поколенную и половозрастную структуру в географических и национальных различиях и в исторической динамике, а также решить другие задачи исследования.

Базы данных применялись и в генеалогических исследованиях крестьянских родов XVIII – начала XX в. Проведено исследование старожильческого населения Алтайского края. Для получения дополнительных возможностей в генеалогических исследованиях в 2010 г. Е.В. Ильиной была подготовлена и издана монография «Антропонимикон старожилов Алтайского горного округа 1841 – 1862 гг.»

(Барнаул, 2010). Для создания данной книги были использованы материалы Государственного архива Алтайского края. Издание представляет собой реестр фамилий жителей Алтайского края, Новосибирской и Кемеровской областей (как составляющие части единого Алтайского горного округа) в середине 19 в. В данном издании было представлено большинство фамилий старожильческого населения Алтайского горного округа с указанием мест расселения носителей каждой фамилии.

На основе полученной информации был создан новый агрегированный источник – база данных с одноименным названием «Антропонимикон старожилов Алтайского горного округа» (свидетельство РФ № 2011620065). Использование современных технологий в работе с историческими документами (разработка базы данных) позволило внести вклад в изучение и сохранение исторического наследия Алтайского края. База данных «Антропонимикон старожилов Алтайского горного округа 1841–1862 гг.», при совместном использовании с другими генеалогическими источниками может дать новые сведения об истории Алтайского края: особенности административно-территориального деления Алтайского края, история заселения и формирование названий населенных пунктов края, антропонимика старожильческого населения, формирование населения Алтайского края и т.д.

Всего было проработано 40 окладных книг по 40 волостям округа за период 1841–1862 гг. Выбранные нами книги охватывают всю территорию Алтайского горного округа, за исключением Смоленской волости, в которой проживали государственные крестьяне и не были в подчинении заводского ведомства. В целом же нами была охвачена самая многочисленная группа населения округа – приписное крестьянство.

База данных содержит информацию о 2388 старожильческих фамилии Алтайского горного округа и 1306 населенных пунктов округа. Основные запросы, выполняемые с помощью разработанной базы данных:

Выборка по фамилиям. На запрос об искомой фамилии предоставляется – населенный пункт, волость, год, источник (фонд, опись, дело, лист).

Выборка по населенным пунктам. На запрос об искомом населенном пункте предоставляется – фамилии (все представители фамилий которые проживали в населенном пункте), год, источник (фонд, опись, дело, лист).

Подсчет распространенности фамилии.

Подсчет количества фамилий в одном населенном пункте.

Подсчет степени распространенности фамилии в населенных пунктах - на каком месте из общего списка находится той или иной населенный пункт по количеству представленных в нем фамилий.

Подсчет количества фамилий в одной волости.

Подсчет количества населенных пунктов в целом.

Подсчет количества населенных пунктов в одной волости.

Назначение разработанной Базы данных многофункционально. Как уже было указана – первоначальной ее функцией являлось установление мест расселения крестьянских семей с целью установления нужного населенного пункта, где могли проживать представители искомой фамилии, переселившиеся в другое место после середины XIX в. Одной из таких функции является определение старожильческого населения перед началом генеалогического исследования. Так, перед началом исследования определенного рода в конкретном селении – мы можем установить были ли искомые крестьяне старожилами и проживали ли в данной селении на момент середины XIX в.

С помощью разработанной Базы данных были получены дополнительные возможности для исследования фамильного состава старожилов Алтайского (Колывано-Воскресенского) горного округа. В составе антропонимикона старожилов Алтайского горного округа были выявлены фамилии потомков:

старообрядцев, в частности такой группы, как «польские посельщики», служилых поляков, крестьян. Большую часть фамилий среди старожильческого населения составляют фамилии потомков служилых людей. Между тем было выявлено, что представителей одинаковых фамилии встречаются не только родственники, но и однофамильцы. При этом, чем более распространена фамилия, тем большая вероятность встретить однофамильцев среди ее представителей.

Е.В. Ильиной в декабре 2010 г.защищена кандидатская диссертация на тему «Методика генеалогических исследований крестьянских родов КолываноВоскресенского (Алтайского) горного округа 1748–1917 гг.». Научный руководитель – д.и.н., проф. Ю.М. Гончаров. В диссертации освещены основные принципы по созданию методики генеалогических исследований. Разработана эффективная методика восстановления крестьянских родов в соответствии с основными категориями крестьянства – переселенцами и старожилами. Освещен вопрос использования материалов западносибирских архивов как единого поля для воссоздания крестьянских родов Алтайского горного округа.

Как модель русификаторской политики Российской империи рассматривалась миссионерская деятельность Русской православной церкви в Казахстане (вторая половина XIX – начало XX вв.) С начала XIX в. Россия активизировала свое поступательное движение в кочевья казахов Младшего, Среднего и Старшего жузов. Благодаря предпринятым акциям военного характера в состав Российской империи был включен ЮгоВосточный и Южный Казахстана. В этот же период здесь были проведены административно-территориальные реформы, направленные на ликвидацию политической автономии жузов и распространение российской имперской модели регионального управления. Таким образом, к середине XIX в. Казахстан превратился в одну из национальных окраин Российской империи.

В условиях полиэтничности российского общества важной посылкой национальной политики империи было стремление сохранить ее территориальную целостность, избежать регионализма и сепаратистских тенденций. Решение данной задачи мыслилось только при условии интеграции многочисленных нерусских народов России, в том числе казахов, в политико-правовое, социальноэкономическое и культурное пространство империи. Определяющими национальную стратегию признаками стали: признание культурной специфики этносов взамен политической лояльности имперскому центру, инкорпорация этноэлиты в имперское господствующее сословие; иерархичность этносов, которые входили в состав империи, в основе которой был заложен принцип социокультурной удаленности от русских.

При этом применительно к каждому из этнорегионов разрабатывалась своя модель национальной политики, учитывающая особенности его социальноэкономического и политического развития.

На территории Казахстана политика русификации также предполагала проведение широкомасштабных мероприятий, направленных на унификацию религиозно-культурной самобытности казахского народа. На практике она нашла выражение в поэтапном сужении сферы влияния ислама на жизнь кочевников, вычленении их из общероссийского мусульманского мира посредством изъятия решения духовных вопросов казахов-мусульман из компетенции Оренбургского мусульманского духовного собрания, запрещения исламской пропаганды в казахской степи татарским и среднеазиатским миссионерам, ввода ограничений на строительство культовых исламских учреждений и паломничество к святым местам.

Как альтернатива «казахскому исламу» и «татарской грамоте» предполагалось распространение православия, русского языка и культуры.

В тоже время христианизация казахов-кочевников приняла здесь специфические особенности и определила своеобразие деятельности Киргизских православных миссий. Во многом это стало возможным благодаря особенностям процесса формирования православного славянского населения Казахстана. Он сопровождался проблемами социокультурной адаптации крестьян-переселенцев и, как следствие, кризисом их этнической идентичности, ассимиляционными процессами со стороны казахского мусульманского населения и ростом влияния старообрядчества и сектантства на его религиозно-духовную жизнь.

В этой связи политика русификации, проводившаяся в Казахстане в 70-е гг.

XIX – начале ХХ вв., безусловно, предполагала вовлечение в сферу активного влияния Русской православной церкви не только казахское, но и русское населения региона. Миссионерство Русской православной церкви в отношении старообрядчества и сектантства стало ее важнейшим направлением деятельности, поскольку их носители рассматривались как один из дестабилизирующих факторов внутренней жизни государства, а приведение их в новообрядческое православие всегда являлось приоритетной задачей государства в свете его интеграционных устремлений. В этом же контексте необходимо оценивать мероприятия Русской православной церкви по повышению религиозно-нравственного уровня славянского населения Казахстана и закрепление среди него православных начал.

Практическая реализация Русской православной церковью политики русификации выразилась в создании в Казахстане в 80–90-е гг. XIX в.

миссионерских структур, предполагавших организацию православной пропаганды, как среди казахского, так и русского населения. Своеобразие церковно-приходского устройства Казахстана, характеризовавшееся распространением на его территории компетенции нескольких епархий.

Ю.А. Лысенко подготовлена диссертация соискание ученой степени доктора исторических наук по теме «Миссионерская деятельность Русской православной церкви в Казахстане (вторая половина XIX – начало ХХ вв.)». Диссертация принята к защите в диссертационный совет ДМ 212.005.08 при АлтГУ. Защита состоится ноября 2011 г.

В ходе профессиоведческих исследований создана предварительная модель профессиональной структуры Барнаула во второй половине XIX в. Источником послужили метрические книги одного из приходов города, Покровского. В результате было выявлено 103 наименования профессии. 17 записям код не удалось присвоить.

Больше всего представлено профессий групп 0/1 (профессиональные, технические и родственные им работники) и 5 (работники сферы обслуживания). В то же время не выявлено профессий группы 4 (работники сферы торговли). Такое соотношение объясняется, видимо, специфическим составом церковного прихода, в котором проводилось изучение профессионального состава.

По числу занятых самой многочисленной является группа работников сферы обслуживания, причем в этой группе фигурируют только военные и полицейские чины. Второй по представительности является группа конторских и родственных им работников. Из сфер деятельности выделяется медицинская, представленная врачами (главным образом, фельдшерами), лекарскими и аптекарскими учениками.

Сфера образования включает учителей школ, училищ (городских, духовных), женской прогимназии. Группа производственных и родственных им работников, операторов транспортного оборудования и чернорабочих практически во всех случаях связана с горным производством.

Выделены основные периоды охвата сетью населенных пунктов территории Алтая. Установлено, что в пространственном размещении уже к середине XVIII в.

ими охвачено уже половина территорий современных административных районов Алтайского края, а концу этого столетия — две трети. Складывается устойчивый каркас сети населенных пунктов, сохранившийся до нашего времени, отмечено появление очень стабильных его точек.

Динамика образования и исчезновения населенных пунктов на протяжении XVIII в. показывает, что оба процесса скоррелированы. Динамика следующего столетия во много схожа, хотя общее количество вновь образовавшихся населенных пунктов уменьшается. К концу XIX столетия только на территории трех районов нет населенных пунктов. Расселение в оба столетия тяготеет к водным источникам.

Стабильностью поселенческой сети отличаются западные районы, в отличие от районов первоначального расселения.

К середине 1920-гг. территория заселена достаточно равномерно, за исключением ряда западных и юго-западных районов, которые начали заселяться позднее. В дальнейшем наблюдается преобладание процесса сокращения числа населенных пунктов, а интенсивность процесса образования, начиная с 1960-х гг.

заметно снижается и практически сходит на нет в конце тысячелетия.

Изучен сословный и конфессиональный состав населения Бийска с 1829 г. до конца XIXв. В частности, работа была направлена на построение посословных динамических рядов данных по материалам разных видов учета населения. Это позволило проанализировать тенденции в сословной динамике, а также сравнить сведения церковной и светской статистики. На протяжении изучаемого периода состав населения Бийска существенно изменился. В частности, доля военных (а также чиновников), составлявшая значительную часть населения города, снижалась в течение XIX в. В свою очередь удельный вес мещан к концу столетия существенно вырос. Процент сельских сословий в Бийске стал расти после снятия запрета на переселение в Алтайский горный округ, однако мещанское население численно преобладало над крестьянским.

Изучена динамика абсолютных показателей и рассчитаны коэффициенты рождаемости (относительные показатели, позволяющие сравнивать интенсивность демографических процессов в изучаемом населении).

2.2.3 Подготовка заключительного отчета В соответствие с техническим заданием государственного контракта подготовлен итоговый отчет отражающий основные результаты НИР.

2.2.4 Создание оригинал-макета итоговой коллективной монографии по теме проекта.

В соответствие с техническим заданием государственного контракта подготовлен для издания оригинал-макет коллективной монографии «Комплексные исторические исследования в области изучения Западной и Южной Сибири с древнейших времен до современности» отражающей научные результаты выполнения проекта (приложение Б). Структурно работа состоит из разделов отражающих основные этапы исследования:

Введение Раздел I. Геофизические исследования на объектах историко-культурного значения.

1.1. Методика археолого-геофизических исследований.

1.1.1. Магнитометрия 1.1.2. Частотное электромагнитное зондирование.

1.2. Археологический комплекс Телеутский Взвоз-I.

1.2.1. Магнитометрические исследования.

1.2.2. Результаты археологической проверки геофизических построений.

1.3. Могильника Рублево VIII.

1.3.1. Магнитометрические исследования.

1.3.2. Результаты археологической проверки геофизических построений.

1.4. Курганный могильник Бугры.

1.3.1. Комплексные геофизические исследования.

1.3.2. Результаты археологической проверки геофизических построений.