«Проф. д-р Лифинцев Д.В. Социально-педагогическая помощь семье в Германии (методические материалы) Калининград 2009 1 Лифинцев Д.В.Социально-педагогическая помощь семье в Германии: Методические материалы. - Калининград, ...»

Согласно Закону об оказании помощи детям и молодежи, принимающим родителям не требуется разрешение на воспитание ребенка, если этот ребенок был передан им ведомством по делам молодежи, если они состоят с ним в родственных связях, или являются его опекуном или попечителем. Таким образом, только в некоторых случаях должно быть выдано разрешение на воспитание и проверено, обладает ли супруже ская пара необходимыми для воспитания ребенка способностями. Тем не менее, ведомство по делам молодежи после передачи ребенка должно следить, заботятся ли принимающие родители о благополучии ребенка. Эта проверка должна соответствовать потребностям каждого отдельного случая, но речь не идет об упорядоченном и регулярном контроле [Lakies T., 1991]. Если в конкретном случае выявляется назревающая угроза благополучию ребенка, ведомство по делам молодежи может немедленно изъять ребенка из принимающей семьи. Закон также регламентирует то, что принимающие родители имею право на консультации и поддержку ведомства по делам молодежи и должны сообщать ему о важных событиях, касающихся благополучия ребенка.

Как правило, кровные родители ребенка, устроенного в принимающую семью, сохраняют родительские права. Согласно Закону об оказании помощи детям и молодежи принимающие родители имеют право выступать законными представителями ребенка, заботясь о ребенке, если законные представители ребенка или суд по делам опеки не ограничили это право. Суд по делам опеки может передавать определенные вопросы по родительскому воспитанию принимающим родителям. Далее установлено, что принимающие родители и кровные родители должны сотрудничать друг с другом на благо ребенка. Кроме того, отношение ребенка к кровной семье должно поощряться, и улучшаться благодаря консультациям и поддержке условий воспитания в ней. Если в оправданные сроки улучшения не произошли, то согласно Закону для ребенка должна быть разработана жизненная перспектива на длительный срок. Оправданным считается, как правило, срок менее 2-х лет [Lakies, 1991].

Тем не менее, несмотря на дискуссии специалистов, признается, что правовая защита от произвольного изъятия ребенка из принимающей семьи еще недостаточной. Так согласно Гражданскому кодексу, суд по делам опеки по долгу службы или по заявлению принимающих родителей (или по инициативе ведомства по делам молодежи) может предписать дальнейшее пребывание ребенка против выраженного желания родителей изъять ребенка, если есть угроза благополучию ребенка. Кроме того, Федеральный конституционный суд в зафиксировал, что при длительных отношениях по воспитанию ребенка также необходимо учитывать установившиеся отношения ребенка к принимающим родителям. Главным критерием для принятия решения должно быть благополучие ребенка. Соответственно, в правосудии наметилась «заметная тенденция к тому, что при отношениях по уходу/воспитанию ребенка, которые длятся два года и более, изъятие ребенка из принимающей семьи в рамках процедуры по § 1632 Гражданского кодекса чаще всего отклоняется – и не зависимо от возраста» [там же, с. 16].

Как отмечают эксперты, социальное родительство в Германии с точки зрения отношений ребенка с родителями и его привязанности к принимающей семье защищены нечетко и неоднозначно. Даже если ре бенок десять и более лет находится в принимающей семье, его принимающие родители не приобретают основных родительских прав.

В настоящее время специалисты в научных дискуссиях пытаются решить вопрос, является ли принимающая семья замещающей или дополняющей семьей. С одной стороны стоят такие специалисты, как Г.Гольдштейн, А.Фрейд и А.Солнит [Goldstein, G. u.a., 1982]. или М.Нинштедт и А.Вестерман [Nienstedt M., Westermann A. 1988, 1989], которые видят в принимающей семье «новую» семью данного ребенка, в которой он, по возможности оставленный в покое его кровной семьей, должен получить компенсирующее позитивное воспитание. С другой стороны, например, сотрудники Немецкого института по молодежным вопросам [Deutsches Jugendinstitut, 1987] видят в воспитании в принимающей семье краткосрочное или среднесрочное мероприятие по оказанию помощи, при котором принципиально предусмотрено возвращение ребенка в кровную семью. Таким образом, тесная кооперация между семьей принимающей и кровной являет ся важным требованием.

Большинство принимающих семей чувствуют потребность в том, чтобы «осознавать себя нормальной семьей и своего приемного ребенка как своего ребенка» [Goldbeck L., 1984, с. 313]. Они претендуют на роль фактических родителей, и хотят быть, таким образом, для ребенка замещающей семьей. Но, кон тактируя каждый раз с ведомством по делам молодежи и с кровной семьей, они сталкиваются с другой реальностью. Это вселяет в них неуверенность, и они воспринимают приглашение к сотрудничеству с кровной семьей как несправедливое требование, потому что в кровной семье они видят причины проблем принятого ими ребенка. В некоторых случаях, когда принимающие родители принимают концепцию дополняющей семьи, то они видят себя в роли полупрофессиональных воспитателей для трудных детей. В этом случае, «неизбежно теряется, по меньшей мере, частично, то, что отличает семейное замещающее воспитание от профессионального воспитания в детском доме: безграничное чувство защищенности и принятия ребенка, преисполненное любви внимание и надежные длительные отношения» [Heitkamp, H, 1989, с 110]. В этом случае, принимающие родители скорее держаться на дистанции и чувствуют определенную двойственность в определении своей роли и в родительских чувствах.

Дети, устроенные в семью, могут тяготиться своей ситуацией, если они остаются в неведении о длительности их пребывания в ней – если они не знают, находятся они в замещающей или дополняющей семье. В конечном итоге, они не знают, к какой семье они относятся, неуверенны в своем существовании, не принимают полностью новые отношения. Их потребность в непрерывности, стабильности и надежности отношений не удовлетворяется. К тому же, они чувствуют себя в такой ситуации игрушкой неизвестных сил (социальный работник, судья по делам опеки и т.д.). Именно у детей, неуверенных в отношениях, может в последствии образоваться нестабильная идентичность своей личности [Amadio, C. u.a., 1983/84]. У них может возникнуть чувство, что они принадлежат каждому и всё же никому. Если ребенок в родной семье пережил очень негативный опыт, он воспринимает свое возвращение часто со страхом, и не может видеть в своих принимающих родителях защитников [Thiele, L., 1987].

Многие эмпирические результаты исследований свидетельствуют о том, что большинство принимающих семей становятся в конечном итоге замещающими. Так, многие устроенные дети почти или совсем не контактируют с родной семьей. Это относится к 50 до 80% всех устроенных детей по сведениям Амадио и Дойч [Amadio, C. u.a., 1983/84], к 59% - по Хойну (1984.), к большей половине - по сведениям Немецкого института по вопросам молодежи (1987г.) и к 65% - по Зенглингу (1987г.). Как правило, контакты между кровными родителями и детьми существуют реже, если последние были устроены в принимающую семью в очень раннем возрасте [Triseliotis J., 1989]. В этих случаях в конечном итоге опции на возврат не дается.

Это касается также и детей, у которых были тяжелые конфликты в отношениях с кровными родителями.

Так, например, Буш и Гольдман (1982г.) в своих исследованиях 136 устроенных детей пришли к результа ту, что 82 % не могли вернуться в свою кровную семью. Около 44% этих детей хотели бы, чтобы их усыно вили, то есть они принимали свою ситуацию [цит. по: Becker I.,Textor M., 1993 ].

За большее число дополняющих семей говорят на первый взгляд результаты исследований о длительности отношений по воспитанию ребенка. Так, по сведениям Амадио и Дойч (1983/84гг.) только пятая часть детей была устроена в семье на срок шесть и более лет; по Тризелиотису [Triseliotis, J., 1989] – только третья часть детей дольше, чем три года; по исследованиям Хайткампа [Heitkamp, H, 1989] четверть всех отношений по воспитанию ребенка продолжалась пять лет и больше. Но такие цифры обманчивы. С одной стороны, часто не берется во внимании тот факт, что многие дети из обследованных семей до этого находились также в принимающей семье и/или в детском доме. С другой стороны, по различным американским исследованиям от 14 до 28% детей, возвращенных в их родные семьи, вновь размещаются в течение одного двух лет в семьях или учреждениях (Мюррей, 1984 – цит. по: Becker I.,Textor M., 1993). Дальнейшее пребывание в принимающей семье тем вероятнее, чем дольше ребенок находится на воспитании, и чем меньше его контакт с кровными родителями.

Более детальный анализ данных о длительности отношений по воспитанию показывает таким образом, что и здесь данные говорят о том, что большинство принимающих семей являются замещающими семьями. Так, согласно Немецкому институту по вопросам молодежи можно исходить из того, что примерно 60% всех размещенных детей достигают совершеннолетия в принимающих семьях. Т.е. большинство принимающих семей являются замещающими семьями. Только при относительно краткосрочных отношениях по воспитанию - при сроке до двух лет – в основу должна быть положена концепция дополняющей семьи, поскольку ребенок будет возвращен в родную семью. Но проблема, конечно же, в том, что в момент передачи ребенка в семью сложно определить ее длительность.

В конце 70-х годов около 40% размещенных детей были от внебрачных связей, и треть потеряла свой родительский дом из-за расставания или развода родителей. И сегодня большинство размещенных детей выходят из неполных семей. Часто их родители находятся в финансовых затруднениях, страдают зависимостью или хроническими заболеваниями, не справляются с воспитанием детей или отказываются от ребенка из-за особенных отличительных черт (например, инвалидности). Часто ребенку не уделялось достаточно внимания, с ним жестоко обращались или он подвергся сексуальному насилию. Во многих случаях это дети с девиантным поведением, и их родители не могут контролировать его. Если многие из этих обре менительных факторов встречаются вместе, то родная семья уже длительное время испытывает трудности своего функционирования. Соответственно, такие семьи сопровождаются часто на протяжении многих лет психосоциальными службами. Изъятие и передача ребенка происходит в таких случаях часто в момент какой-то кризисной ситуации, иногда в течение нескольких часов.

Тогда дети попадают в принимающие семьи, которые, как правило, относятся к среднему классу.

Принимающие родители имеют чаще всего уровень образования выше среднего, финансово хорошо обеспечены и имеют высокий статус [Deutsches Jugendinstitut, 1987.; Hanselmann P.G, 1986 Sengling D, 1987.]. В исследованной Д.Риттером [Ritter D., 1983] выборочной проверке более половины родителей имело высшее образование; почти половина принимающих родителей имела педагогическую профессию. В исследованиях Х.Хайткампа [Heitkamp, H, 1989] большинство принимающих родителей были служащие или чиновники.

Они были чаще всего в возрасте от 30 до 50 лет. Только 10% принимающих матерей работали. В проведен ной Д.Хойном выборочной проверке 62% принимающих родителей имели свой дом. Около 63% имели своих детей, так что семьи с 5-6 лицами были относительно велики. Больше принимающих родителей проживало в сельской местности и в маленьких городах, чем в больших [Heun, H.-D., 1984].

Многие принимающие родители берут ребенка в семью из сознания социальной ответственности или ценностей христианской любви к ближнему. Некоторыми движет желание иметь своих детей или стремление сделать свою жизнь более полной. Некоторые принимающие родители действуют из невротических мотивов – например, они хотят, взяв ребенка, укрепить свой брак, или ими движут материальные мотивы (вознаграждение за уход) [Kaiser, P, 1990]. Д.Риттер [Ritter D., 1983].) установил в своем исследовании, что половина из 62 принимающих родителей практикуют демократический стиль в воспитании, а остальные скорее авторитарный стиль. Целями воспитания были названы, например, честность, самостоятельность, способность нести ответственность и демократическая позиция. Принимающие родители работают больше с помощью позитивной поддержки, просьб и т.д., чем с помощью наказания и запретов. Матери обычно более снисходительны.

Во многих случаях принимающие родители получают ребенка внезапно и неподготовлено.

Например, в исследованной Хайткампом [Heitkamp, H, 1989] выборке ребенок был передан родителям из 61% случаев (n=103) без предварительного знакомства. Также только 45% принимающих родителей получили достаточную информацию о предыстории ребенка до его принятия. По сведениям Зенглинга [Sengling D., 1987] почти треть принимающих семей остаются в неведении о длительности размещения ребенка в семье; три четверти не знают, должен ли ребенок быть возвращен в кровную семью. Очевидно, что эта ситуа ция вселяет неуверенность и осложняет воспитание. К этому прибавляется то, что принимающие родители не получают помощь супервизора и только в редких случаях постоянные консультации [Heun, H.-D, 1984].

Поэтому не удивляет, что опрошенные Хайткампом [Heitkamp, H, 1989] 103 принимающих родителя выразили желание получать больше предварительной информации о ребенке, больше времени для процесса передачи, больше общего материала по воспитанию ребенка, больше поддержки со стороны ведомства по делам молодежи и больше возможностей для обмена мнениями в общении с другими принимающими родителями [Becker I.,Textor M. (Hrsg.) 1993, с. 147-187].

Принимающие родители сталкиваются с большим количеством проблем. Уже были упомянуты их незащищенный правовой статус и проблема с неопределенным временем устройства, но в любом случае, ограниченном по времени родительством. Но и для внешнего окружения ясно не определены границы при нимающей семьи, в отличие от биологически созданных семей. С одной стороны, ребенок является членом двух семейных систем (двойное родительство) и часто поддерживает отношения с родными родителями. С другой стороны, принимающая семья подлежит определенному ведомственному контролю, учтена документально, получает пособия на воспитание ребенка. «Каждое посещение семьи на дому показывает одновременно их двойную роль в рамках оказания помощи молодежи: семья – это одно из предложений системы по оказанию помощи молодежи и одновременно также клиент этой системы» [Heitkamp, H, 1989, с.108]. Кроме того, у семьи и приемного ребенка нет общей предыстории.

Принимающая семья испытывает трудности в воспитании, которые значительно отличаются от «нормальной семьи». По исследованиям Хайткампа [Heitkamp, H, 1989] из 103 принимающих родителей больше чем половина сообщила, что они, по меньшей мере, время от времени испытывали значительные трудности с ребенком (или с его родственниками) – прежде всего из-за тяжелых отклонений в поведении.

Они охватывают, например, двигательное беспокойство, импульсивная агрессия, неуважение к личной сфере, недостаток в чистоплотности, соперничество братьев и сестер, конфликты лояльности, недостаток в исполнении долга, отклонения в питании, установлении отношений и контактов, а также асоциальное поведение, такое, например, как воровство или жестокие поступки, злоупотребление алкоголем или наркотиками, отказ выполнять определенные обязательства, работы, пропуск занятий в школе и т.д. Нарушение в поведении, которое оказывает негативное влияние на отношения ребенка и родителя, воспринимается особенно тяжело [Goldbeck L. 1984]. Причина проблем усматривается, как правило, в предыстории ребенка (кровная семья, пребывание в детском доме), и реже её ищут внутри принимающей семьи. Это может привести к тому, что своя доля в возникновении трудностей не осознается (например, нереалистичные ожидания, попытка решить семейные проблемы с помощью принятого ребенка, желание так называемого родного ребенка). Иногда размещенные дети рассматриваются как единственная причина семейных проблем [Kaiser P., 1990].

Многие принимающие родители из-за названных отклонений в поведении и трудностей в воспитании обращаются за профессиональной консультацией к специалистам. При тяжелых отклонениях в поведении часто проводится вмешательство извне. Так, например, учитель может потребовать перевод ребенка в специализированную школу. В таких случаях часто возникают конфликты между школой, ведомством по делам молодежи, консультационным бюро, принимающей семьей и др. по вопросам правильного диагноза и соответствующих мероприятий. Очевидно, что многие нарушения в поведении размещенных детей могут привести к проблемам с соседями и негативно сказаться на статусе принимающих родителей.

Особенно проблематичны отношения между принимающей и кровной семьей. Если контакт существует, то в почти половине случаев по исследованиям Х.-Д.Хойна [Heun, H.-D., 1984] принимающие родители имели негативный опыт. Многие проблемы бывают вызваны кровными родителями. Часто они воспринимают передачу как наказание и видят в принимающей семье часть одобренной и дисциплинарной системы по оказанию помощи молодежи. В таких случаях они пытаются негативно настроить ребенка против принимающих родителей или вмешаться в воспитательный процесс принимающей семьи (Schink H.D, 1979).

Многие биологические родители видят в успехах в воспитании принимающих родителей упрек и пытаются саботировать успехи. Часто они чувствуют, что уступают принимающим родителям и боятся, что из-за этого потерять ребенка. «Кровная мать хочет при посещении и пребывании ребенка у нее укрепить связь с ребенком, загладить вину в материальном и эмоциональном плане в том, что она в прошлом при известных обстоятельствах упустила. Она чувствует себя неуверенно, чувствует, что отношение к принимающей матери намного стабильнее и гармоничнее, чем ее отношение к ребенку» (Bayerisches Staatsministerium fr Arbeit und Sozialordnung, 1985, с.16). Некоторые кровные родители борются за расположение своего ребенка. Они добиваются его благосклонности, задаривая его, например, подарками.

Притязания на обладание могут исходить также и от принимающих родителей, что может привести к конкуренции за ребенка: «Обе стороны чаще всего боятся, что другая «сторона» хочет забрать у них ребенка или, по крайней мере, отдалить от них» (Deutsches Jugendinstitut, 1987., с.362). Особенно часто возникает такое соперничество, если принимающие родители видят себя по отношению к ребенку в роли как бы кровных родителей, представляются более «лучшими» родителями и лишают кровную семью возможности самим воспитывать своего ребенка (Goldbeck L., 1984.). Они считают биологических родителей «бездельниками» и «жестокими родителями», обращаются с ними надменно и отзываются о них в присутствии ребенка пренебрежительно. Кровные родители реагируют озлобленно и с упреками, подключают ведомство по делам молодежи, постоянно попадают в конфликты с принимающими родителями. Нередко обе стороны не видят своей доли в проблемах: «Слишком легко взаимное обвинение может привести к бесполезной конфронтации между обеими семьями» (Mikuszeit, H., Rummel, C., 1986, с.105).

Очевидно, что такая ситуация может привести к конфликтам лояльности у размещенных детей. У них возникает чувство, что они должны выбирать между двумя семьями или принять чью-либо сторону.

Если они показывают, что хотят вернуться в родную семью, то обижают тем принимающую семью и считаются неблагодарными. Вливаются они в принимающую семью, то испытывают сильное чувство вины, особенно если они видят, что родные родители бояться их потерять. Размещенные дети чувствуют, что их дер гают из стороны в сторону, не могут угодить ни одной из сторон. В эмоциональном плане они чувствуют себя «сидящими между двумя стульями», спрашивают себя, к кому они принадлежат. Описанная ситуация может толкнуть этих детей к большим межличностным конфликтам, которые тем тяжелее, чем более открыто проявляется соперничество между кровными и принимающими родителям.

Многие устроенные дети воспринимают посещения родных родителей положительно; старшие дети самостоятельно поддерживают контакт (часто одновременно с другими родственниками или знакомыми из прошлого окружения). В других случаях посещения имеют скорее отрицательные последствия. Так, дети крайне возбуждены и приведены в замешательство, так как общение с кровными родителями вновь вскрыло старые конфликты. Часто они вслед за этим подвергают сомнению также и стабильность новой жизненной ситуации. В общем, необходимо исходить из того, что (единичные) посещения-контакты не могут поддерживать долгое время (тесные) отношения с кровными родителями или вообще быть выстроены.

Чем младше ребенок в момент передачи его в другую семью, тем скорее ослабевает связь с родной семьей.

Согласно Г.Гольдштейну, А.Фрейду и А.Солниту отношения с кровными родителями почти не имеют значения, если ребенок младше трех лет примерно один год или же старшие дети примерно два года жили в при нимающей семье [Goldstein, G., Freud, A., Solnit А., 1982 ].

Проблемная ситуация может также возникнуть, если контакт с кровной семьей прервется. Даже если принимающие родители скрывают отрицательное мнение по отношению к кровным родителям, дети могут чувствовать это, и отказываются частично от своего мнения. Нередко случается, что тема «кровная семья» становится запретной. Тогда размещенные дети испытывают внутренние психические трудности, подобно усыновленным детям. Также «присутствует опасность, что отрицается не только происхождение ребенка, но и тот факт, что размещенный ребенок не является родным ребенком принимающих родителей. В таких условиях ребенку преграждается доступ к первоначальным реальностям его жизни» (Deutsches Jugendinstitut, 1987, с.361). Для усыновленных детей доказано, что подобная ситуация скорее отрицательно влияет на их развитие (Hoffmann-Riem C., 1984).

Одна из тяжелых ситуаций для устроенных детей возникает также и потому, что им приходится из низших слоев переходить в средние. Они сталкиваются совсем с другим миром, видят другие ценности, установки, уклад жизни, другую структуры взаимоотношений, воспитательные цели и практику воспитания.

Многие устроенные дети испытывают не только большие трудности в адаптации, но и испытывают также неуверенность в своей идентичности. С увеличивающейся продолжительностью отношений они все дальше отдаляются от мира своих кровных родителей. Если их возвращают в родную семью, они вновь испытывают перелом в социализации. Последствия этого еще не охвачены психологией развития или исследованием социализации.

Психологическая акклиматизация и дальнейшее развитие устроенных детей.

Дети в момент их передачи чаще всего находятся в возрасте до 10 лет. Тем не менее, часто у них за плечами уже длительное пребывание в детском доме или в других принимающих семьях. Например, проведенные Хойном (Heun, H.-D 1984) выборочные пробы показали, что каждый второй устроенный в семью ребенок поступает из интерната для трудновоспитуемых детей. Согласно исследованиям Хайткампа [Heitkamp, H, 1989] почти 16% приемных детей имели за плечами, по крайней мере, одно не удавшееся размещение в семье и 13% - пребывание в детском доме. Дж. Тризелиотис [цит. по: Becker I.,Textor M. (Hrsg.) 1993, с. 147-187] сообщает, что по различным результатам исследований примерно 50% детей в течение 3-х - 5-ти лет меняли место размещения, в то время как Кайзер и его сотрудники (1990г.) исходят из того, что от 20 до 50% устроенных детей один или несколько раз меняли место размещения.

При передаче зачастую также разлучают братьев и сестер друг от друга. С одной стороны, редко изымается из родной семьи одновременно несколько детей. С другой стороны, и при одновременном изъятии братьев и сестер их разлучают сразу или позднее. Они могут попасть вместе в одну принимающую семью, если они уже постарше и не имеют явных отклонений в поведении, или если этого желают кровные родители (Gtzinger E., Pechstein J, 1985.). Вообще братские отношения очень мало принимаются во внимание.

Таким образом, дети берут с собой при передаче не только отрицательный предварительный опыт из кровной семьи, но часто и из детских домов и других мест размещения. П. Ханзельманн и Б. Вебер отме чают, что психические последствия частых расставаний часто показывают степень эмоционального ущерба, который значительно затрудняет интеграционный процесс ребенка в принимающую семью [Hanselmann P.G., Weber B., 1989, с.118].

Приемные дети, таким образом, многократно лишаются почвы под ногами в социальном плане и плохо идут на контакт, у них сильные эмоциональные (аффективные) потребности, они эгоистичны и стра дают большими психическими проблемами и характеризуются отклонениями в поведении. Соответственно этому, время адаптации, как правило, - это фаза кризиса, преобразования и трудностей в воспитании. Принимающая семья сталкивается с ребенком, который обладает другой ценностной ориентацией, моделями поведения, формами общения и привычками. В то же время, прежняя структура отношений выходит из равновесия: необходимо интегрировать нового члена семьи, который как принятый ребенок имеет особый статус;

(родные) дети должны делить своих родителей с другим лицом, которое вначале в избытке занимает время и энергию их родителей. Кроме того, встречаются две разные семейные системы. Принимающие родители выступают в комплексном взаимодействии с учреждениями (ведомство по делам молодежи, школа и т.д.).

Даже если отношения с кровными родителями проблематичны, разлука вызывает, как правило, боль и печаль. Часто дети обвиняют себя в передачи их в другую семью. Но даже если они попадают из детского дома или другого места, им необходимо справиться с разрывом отношений. Вообще, расставания и опыт потерь может быть лучшим образом переработан, если принимающие родители помогут детям конструктивным образом осмыслить свое прошлое. «Действительно интеграция в принимающую семью и принятие новых условий будет тем успешнее, чем более открыто и чутко принимающие родители будут говорить с ними о кровных родителях и причинах передачи и чем больше они будут допускать и поощрять контакты между родной семьей и размещенными детьми, конечно не принуждая детей к таким контактам»

(Deutsches Jugendinstitut, 1987, с. 361). Однако, кровные родители могут и усложнить акклиматизацию, продолжающийся существовать контакт к прошлому окружению может усложнить адаптацию к новому жизненному укладу.

М.Нинштедт и А.Вестерман [Nienstedt, M., Westermann, A.,1989] различают три фазы интеграции:

1) Вначале ребенок ведет себя сдержанно из страха и неуверенности, подчиняется и приспосабливается.

2) Затем он повторяет ранние формы семейных отношений, перенося их на принимающих родителей. При этом вновь пробуждаются старые страхи, травмы и разочарования, бурные желания и сильные эмоции. Ребенок получает доступ к отвергнутым чувствам, потребностям и взглядам. Если родители смогут обращаться с этим переносом и пойдут навстречу ребенку с любовью и благосклонностью, он сможет переосмыслить прошлое, получит подправленный опыт.

3) Позже вновь наступает регрессия к ранним ступеням развития, которая служит, например, для защиты от страха, стремления избежать отвержения и сохранения потребностей. В этом случае положительные последствия будет иметь тот факт, если принимающие родители примут регрессивное поведение и смогут отвечать на потребности ребенка, даже если они не будут соответствовать возрасту. Если ребенок пройдет три фазы успешно, то будут выстроены новые семейные отношения и привязанность. Жизнь в принима ющей семье станет второй попыткой: «В этом отношении социализация в замещающей семье не только новая глава в биографии, но что-то вроде попытки, написать биографию заново [Nienstedt, M., Westermann, A., 1988, с. 123 ].

В большей части случаев вскоре возникают тесные отношения «родитель-ребенок». Если принимающие родители воспринимают принятого ребенка как своего, они совершили преднамеренно и осознанно фактически усыновление без видов на узаконение» [Heitkamp, H, 1989, с. 111]. Около 60% принимающих родителей и детей чувствует себя хорошо друг с другом; в другой трети случаев отношения частично дружеские, частично дистанцированные (Deutsches Jugendinstitut, 1987). При опросе 46 устроенных детей в возрасте от 13 лет они преимущественно положительно отзывались о принимающих родителях и отдавали должное их педагогическим стараниям. Например, 73% детей могли с ними обсуждать все вопросы, 60% видели в принимающей матери доверенное лицо. Критические высказывания соответствовали тем, что можно и ожидать от родных детей. Но опрошенные устроенные дети все же дистанцировались от ожиданий принимающих родителей на успех. Только 4 из 46 предпочли бы покинуть принимающую семью [Becker I.,Textor M, 1993].

В исследованиях Д.Риттера (Ritter, D, 1983) из 62 принимающих родителей примерно 80% указали на то, что они считают свой педагогический труд успешным. Однако, только в редких случаях им удалось достичь посещения детьми школы более высокой ступени. Сравнение между устроенными в семьи и усыновленными детьми, которые все были разлучены с родной матерью на первом году жизни, показал, что первые развивались не так хорошо: 44% напротив только 3% усыновленных детей имели отклонения в пси хическом и поведенческом плане (Larsson, G., Bohlin, A.-B., Stenbacka, M, 1986). При соответствующем сопровождении принимающих семей они могут успешно воспитывать детей и с меняющейся предысторией.

Так, при исследовании 585 бывших устроенных детей, которые в возрасте тинэйджеров после в среднем шести размещений были приняты в программу «The Casey семейная программа», было установлено, что три пятых остались в принимающих семьях. В конце отношений по воспитанию не проявляли необычности в поведении и в последующем вели «нормальную» жизнь (Fanshel D., Finch S.J., Grundy J.F, 1990). Вообще, вероятность успеха длительного устройства повышается, чем реже дети перед передачей размещались вне семьи, если принимающие родители опытны, прошли подготовительный курс и соответственно получают хорошее сопровождение, если они состоят с ребенком в родственных отношениях или хорошо ладят с кровными родителями, и если окружение ребенка сохраняется (Fanshel D., Finch S.J., Grundy J.F, 1990г; Triseliotis J, 1989) Контакты приемных детей с кровными родителями могут иметь как положительное, так и отрицательное влияние.

Однако часто сообщается о разрыве отношений по воспитанию. Данные в процентах сильно варьируются: свыше 20% (Heun, H.-D, 1987.), свыше 30% до 35% (Widemann P, 1991), до 40% и выше (Triseliotis J, 1989.). Х.-Д.Хойн (1984.) установил, что доля разрывов в ведомстве по делам молодежи в Хессене разнилась от 1,1 до 30,4%, при чем большинство из этих разрывов произошли в первый год. Причинами разрыва отношений по уходу/воспитанию среди 264 исследованных им детей назывались трудности в воспитании (64%), агрессивность и беспокойство (47%), проблемы в отношениях между принимающей семьей и ребенком (47%), трудности в школе (30%), проблемы в отношениях принятого ребенка к кровным родителям (22%), преступления против собственности (20%), чрезмерное требование к принимающим родителям (18%) и ошибочная передача (15%). В 16% случаев натянутые отношения между кровными и принимающими родителями играли большую роль. Больше чем 20% данных детей прожили больше чем пять лет и дру гие 29% между двумя и пятью годами в принимающей семье; половина была в возрасте до 10 лет.

Вообще, разрыв отношений с принимающей семей встречаются чаще, если дети при передаче были относительно взрослыми, уже имели опыт неоднократного размещения вне семьи, плохо идут на контакт, страдают тяжелыми отклонениями в поведении, причину своего размещения не понимают и не готовы к ней. Негативное влияние оказывает тот факт, если разница в возрасте между кровными детьми принимающих родителей и принятым ребенком невелика или они бездетны. Кроме того, вероятность разрыва отношений выше, если принимающие родители очень молоды или очень стары., если ребенок был взят скорее из личных, а не социальных мотивов, если принимающие родители не прошли подготовительного курса, получают недостаточно поддержки, некомпетентны в вопросах воспитания и оказывают сильное давление на ребенка в вопросах достижения успехов и адаптации (Deutsches Jugendinstitut, 1987.; Triseliotis J, 1989.). Таким образом, в заключение необходимо зафиксировать, что отношения по воспитанию зачастую не всегда протекают успешно, что чаще всего причиной этого являются недостаток в консультировании, недостаточная подготовка и последующее сопровождение принимающих родителей.

Как показывает наш анализ зарубежных исследований, на компетентных сотрудников возлагаются высокие надежды по отбору принимающих родителей, передаче детей, а также по сопровождению и консультированию своих клиентов. Как правило, это предполагает создание службы устройства детей, как особой социальной службы, и приемлемой нагрузки на одного сотрудника такой службы, которая ориентировочно должна быть 50, максимум 60 детей, нуждающихся в государственной защите. (Becker I.,Textor M., 1993). В то время, как в настоящее время один специалист сопровождает от 80 до 120 принимающих семей.

При таких обстоятельствах деятельность по передаче и консультированию, соответствующая изложенным ниже в тексте принципам требований сегодняшнего дня, может быть реализована только в ограниченном объеме.

Также как и посредники в усыновлении, специалисты службы устройства детей находятся в структуре комплексных отношений, которая охватывает их самих, ребенка, нуждающегося в государственной защите, его кровную семью, принимающую семью, другие социальные службы, суд по опеке и попечительству и родственников. Понять их структуру и протекающие в ней процессы можно только с помощью комплекмной, многосторонней теории. Например, признается, что недостаточно, из большого количества подходов в семейной терапии останавливаться на системном подходе С.Минухина (1978 г.), как это, например, сделали Х.Микусцайт и Ц.Руммель (Mikuszeit, H., Rummel, C. 1986г.), и положить его в основу деятельности по передаче детей и консультированию. С одной стороны, этот терапевтический подход был разработан для помощи традиционной семье и для других целей он должен быть модифицирован. Необходимо было бы проверить, окажется ли он пригодным в новой области применения. С другой стороны, любой терапевтический подход ограничен, чтобы с его помощью можно было бы охватить и изменить вышеназванную сложную структуру. С этой задачей может справиться только интегративная помощь, которая включает значи мый для соответствующей области объем знаний, зарекомендовавших себя концепций и техник, и соответ ствует сложности семейной реальности и учитывает многопричинность феноменов.

Как отмечает М. Текстер [Becker I.,Textor M., 1993], специалисты службы устройства детей должны рассматривать претендентов на роль принимающих родителей принципиально как компетентных лиц и как партнеров: они являются непосредственно исполнителями мероприятий по оказанию помощи, а не просто клиентами. Поэтому работа по воспитанию и уходу должна соразмерно вознаграждаться. Для детей, для которых сложно подыскать семью, вознаграждение по уходу/воспитанию должно быть выше обычной ставки, чтобы компенсировать повышенные затраты времени на воспитание, а также более высокие расходы.

Кроме того, такие расходы как, на первичное оснащение детской комнаты, праздник причастия и конфирмации, поездки классом и пребывание на каникулах должны погашаться за счет единовременных выплат.

Так как во многих местах Германии существует дефицит принимающих родителей, работа с общественностью становится все важнее. Она служит привлечению заинтересованных людей. При этом рассказывается о смысле и значении воспитания в семье, пробуждаются реалистичные надежды и снимается страх перед государственными ведомствами. Кроме того, поднимается престиж принимающих семей у населения. Работа с общественностью может происходить с помощью плакатов, брошюр, газетных статей или докладов. Кроме того, необходимо обращаться к подходящим лицам, которые соответственно могут быть задействованы в качестве мультипликаторов.

При первой беседе заинтересованные лица должны быть предметно проинформированы о сути устройства детей в семью. Далее выясняется, подходят ли они на роль принимающих родителей. Так, учитываются их индивидуальная ситуация, их возраст, состояние здоровья и жилищные условия. Далее обсуждаются мотивы, ожидания, пожелания и нагрузка. Специалисты получают представление о способности к воспитательной деятельности заинтересованных лиц и пытаются выяснить, готовы ли они сотрудничать с кровной семьей ребенка, нуждающегося в государственной защите, и со службой устройства детей. Если претенденты слишком стары, выражают явные предубеждения по отношению к кровной семье, хотят решить с помощью ребенка свои отношения с партнером, или если отдельные члены семьи против приема ребенка, то заинтересованным лицам должно быть отказано [Becker I.,Textor M., 1993].

Особое значение имеет основательная подготовка будущих принимающих родителей. Им необходима информация о происхождении и развитии ребенка, часто встречающихся проблемах в фазе акклиматизации, типичных конфликтных ситуациях, влияния наследственности и окружения, а также о значении положительной и отрицательной привязанности. Также они должны войти в ситуацию ребенка и суметь понять его потребности. Если они поймут роль кровной семьи в своей жизни, то позже они примут такие чувства как боль расставания и печаль. Важно также критически рассмотреть педагогическую теорию будущих принимающих родителей на каждый день, с их мотивами, ожиданиями и опасениями. Индивидуальные беседы служат не в последнюю очередь для установления партнерских и доверительных отношений между родителями и соответствующим специалистом, а также пробуждению готовности к последовательному самоанализу.

По мнению ряда специалистов [Becker I.,Textor M., 1993], пока недостаточно используется такая форма работы как подготовительные семинары – менее чем 10% принимающих родителей получили предложение пройти такой семинар, хотя даже по опросу 103 пар почти половина хотела бы пройти интенсивную подготовку в группах [Heitkamp, H, 1989]. Подобные семинары служат передаче психологических знаний и основ о развитии ребенка, нуждающегося в государственной защите, и происхождении девиантных форм поведения. Также обсуждаются общие вопросы развития, говорится о законодательном урегулировании и представляются возможные формы финансовой помощи. Особенно важен обмен мнениями между участниками. Часто такие семинары служат образованию устойчивых связей между принимающими родителями.

Перед передачей ребенка должен быть составлен план по оказанию помощи. На первом этапе представляется его биография и опыт социализации, его уровень развития и личностный профиль, наруше ния в поведении и социальное окружение. Если идентифицирована потребность в специальных воспитательных мероприятиях, может быть принято решение касательно наиболее подходящих мер по оказанию помощи с привлечением ребенка, его кровной семьи и других специалистов, при этом благополучие ребенка является главным критерием. В пользу передачи ребенка в принимающую семью говорит то, что ребенок еще не ходит в школу, размещение вне семьи предвидится на длительный срок, и он не очень тесно привязан к кровным родителям. Против передачи говорит, например, то, что ребенок находится как раз в процессе переживаемого внутреннего расставания с прежней социальной средой, его отклонения в поведении так ярко выражены, что непрофессиональные принимающие родители вряд ли справятся с ними, или когда братья и сестры, тесно привязанные друг к другу, должны быть разлучены, потому что ни одна семья не может взять их вместе. Особый случай составляет инвалидность ребенка, которая не должна, однако, служить противопоказанием. Напротив, при составлении плана по оказанию помощи ребенку-инвалиду в большей степени должна учитываться возможность передачи его в семью, должны быть усилены поиски подходящей принимающей семьи [Becker I.,Textor M., 1993].

При составлении плана по оказанию помощи должны быть прописаны перспективы на будущее.

Если кровная семья обладает все еще определенным потенциалом и возможно скорое улучшение семейной ситуации, необходимо задаться вопросом, целесообразна ли передача ребенка в другую семью. Часто в таких случая могут быть предложены другие меры по оказанию помощи, такие как социально-педагогическая помощь семье или семейная терапия, которые позволяют сохранить пребывание ребенка в родной семье.

Если все же ребенок должен быть передан в другую семью, то принимающим родителям необходимо сооб щить, что предполагается в ближайшее время возвращение ребенка в родную семью и что они должны стать дополняющей семьей на короткий промежуток времени. Одновременно необходимо уделить большое значение на поддержание связей ребенка с кровными родителями, родственниками и знакомыми из круга общения семьи. Если все же оказывается, что семья имеет выраженные патогенные структуры и процессы (Textor M.R, 1990а), не готова к их изменениям, отыгрывается на ребенке или отвергла его, то должны планироваться длительные отношения в принимающей семье. Если в тот момент не возможно определить дальнейшее развитие кровной семьи, то, по крайней мере, по окончании второго года воспитательных отношений необходимо выяснить, возможно ли возвращение ребенка в семью, или принимающая семья должна рассматриваться как замещающая.

Если принято решение по передаче ребенка, то подыскивается принимающая семья, которая отвечала бы его индивидуальным потребностям и его предыстории. При этом необходимо проверить, нет ли в кругу родственников подходящей пары. Особенно высокие требования предъявляются к личной пригодности и способности к воспитательной деятельности принимающих родителей, если передается старший ребенок, на умственное и душевное развитие которого наложен уже определенный отпечаток. Супружеская пара должна принять его предысторию и быть способной, обращаться с психическими отклонениями и нарушениями в поведении. Если в семье проживают другие (родные) дети, они должны быть по возможности на несколько лет старше, чем принимаемый ребенок. При передаче ребенка-инвалида необходимо проверить, не берут ли его принимающие родители только из сожаления, могут ли они установить с ним эмоциональ ные отношения, насколько их ожидания о возможности его развития реалистичны, и смогут ли они выдер жать предрассудки социального окружения. Также по соседству в распоряжении должно находиться достаточно предложений по оказанию медицинской и терапевтической помощи [Becker I.,Textor M., 1993].

Если найдена принимающая семья, то она должна быть вначале подробно и в деталях проинформирована о ребенке, его предыстории, уровне развития, проблемах и предыдущем окружении. Это важно, в первую очередь, для того, чтобы семья могла принять обоснованное решение за или против приема ребен ка, базирующееся на знании всех фактов. С другой стороны семье необходима эта информация для того, чтобы позднее суметь понять поведение ребенка: «Если при переносе отношений на принимающих родителей вновь должны ожить и быть переработаны связанные с родными родителями опыт и чувства, тогда понятно само собой, что замещающие родители (…) должны быть проинформированы насколько возможно точно о предыдущем жизненном опыте ребенка» [Nienstedt, M., Westermann, A., 1989., с.70]. Во многих случаях представляется важным, посещение биологической семьи потенциальными родителями, чтобы первые получили представление о структурах и процессах в семье. При этом – как и в беседах с обеими семьями в бюро – можно выяснить, смогут ли предположительно обе стороны сотрудничать друг с другом. Одновременно могут быть согласованы представления о воспитании и приняты договоренности о посещениях. В идеале затем все участники одобряют передачу ребенка.

Менее целесообразно, размещать ребенка в принимающую семью в течение нескольких часов, как это часто случается на практике. Напротив, контакт между обеими сторонами должен быть подготовлен осторожно. Иногда целесообразно, перед устройством в семье поместить ребенка в детский дом – например, если ребенку в связи с тяжелой травмой необходима вначале терапевтическая помощь, или если ему необходимо вначале осмыслить разлуку с родителями, чтобы быть открытым для новых отношений (уменьшение опасности конфликтов лояльности). Первый контакт между ребенком и потенциальными принимающими родителями должен быть организован по возможности таким образом, чтобы ребенок не разочаровался, если эти родители не берут его. «Взаимное знакомство могло бы произойти во время совместной игры или какого-либо совместного дела в непринужденной обстановке» (Bayerisches Staatsministerium fr Arbeit und Sozialordnung, 1985., с. 14). При этом с ребенком должно по возможности находиться доверенное лицо, ко торое позже может обсудить с ним его впечатления о супружеской паре. Специалист должен расспросить принимающих родителей об их впечатлениях о ребенке, и действительно ли они хотят принять его в семью.

Также родители должны знать предполагается устройство ребенка на короткий или длительный срок.

Прежде чем ребенок окончательно перейдет в принимающую семью, целесообразно продолжить ознакомительные контакты, так чтобы обе стороны постепенно привыкли друг к другу и могли подготовиться к переориентации. Исследования Хайткампа (Heitkamp H., 1989.) показали, что среди опрошенных им принимающих пар 70% были бы согласны с более длительным временем ожидания между первым знаком ством и окончательным устройством в семью.

В фазе акклиматизации необходимо интенсивно сопровождать принимающие семьи: «Необходимо поощрять как восприятие себя принимающими родителями, так и понимание личности и поведения ребенка, его индивидуальных способностей» (Goldbeck, L., 1984, с. 315). Необходимо обговорить также и эмоциональный настрой на ребенка, возможности содействия его развитию и конкретные варианты помощи.

Специалист мобилизует ко всему прочему собственные силы принимающих родителей, так что они могут адаптироваться к новой ситуации. Кроме того, он поддерживает принимающих родителей, которые помогают ребенку переработать ранний (травматический) опыт, справиться с печалью и освободиться для построения новых более удовлетворительных отношений «родитель-ребенок». Наконец, он старается наладить по возможности бесконфликтное общение с биологической семьей.

Если ребенок должен быть возвращен в родную семью, очевидно, необходима интенсивная работа с его родителями. Здесь, прежде всего, речь идет о сотрудничестве со специалистами Всеобщей социальной службы (ASD), которая, как правило, опекает биологические семьи. Так, необходимо обговорить мероприятия, которые могут привести к стабилизации и улучшению семейной обстановки. Кроме того, в некоторых ситуациях положительное влияние оказывает тот факт, если интересы принимающей и кровной семьи представляют разные социальные педагоги. Специалисты службы устройства детей обязаны поддерживать кровных родителей в осмыслении разлуки со своими детьми, обсуждать с ними их чувства вины, печали и бессилия и разрабатывать с ними перспективы на будущее. К началу акклиматизации также важно указать им на то, что их ребенок будет строить отношения с принимающими родителями. Специалист должен пробудить в кровных родителях готовность, допускать (частичное) отдаление ребенка и уважать его новые отношения в принимающей семье. Если вначале часто встречающиеся проблемы, такие как проявление ревности и соперничества, обговорены, часто можно предупредить попытки саботажа и другие негативные реакции. После длительного проживания в принимающей семье и укоренения в ней ребенка необходимо разъяснить кровным родителям, что возврат уже не целесообразен. В этом случае им вновь понадобится поддержка для осмысления возникших в этой ситуации чувств [Becker I.,Textor M., 1993].

Если сотрудничеству с биологическим родителями уделяется большое внимание из-за того, что затронутый ребенок тесно связан с ними и должен быть по возможности скорее возвращен в кровную семью, повышаются требования к принимающей семье: «Насколько это возможно, они должны выстроить отношения с кровной семьей, привлекать их в свою воспитательную работу. Задачи по воспитанию ребенка они должны делить между собой, передавая их по нарастающей кровным родителям, до того момента, когда кровные родители смогут снова самостоятельно взять на себя эту функцию. Эту цель можно достичь только в том случае, если принимающие и кровные родители найдут партнерский контакт друг с другом. Это требует от принимающих родителей высокую степень душевных сил, терпимости и понимания ситуации кров ных родителей» [ цит. по: Becker I.,Textor M., 1993, с.162].,). Очевидно, что при этом им необходима интенсивная поддержка специалистов службы устройства детей. Но и в других случаях их необходимо побуждать поощрять контакт принятого ребенка с кровными родителями, насколько этот контакт не отражается нега тивно на детском развитии. Иногда необходимо точно обговаривать правила посещений, учитывая потребности и интересы всех участников. Если появляются большие проблемы в отношениях между кровной и принимающей семьей, то чаще целесообразнее проводить беседы с участием обеих сторон, чем индивидуальные беседы. Но и к обсуждению веских решений (например, вопросы обучения), особых отклонений в поведении или запланированного возращения ребенка должны быть приглашены кровные и принимающие родители.

Если в отношениях по воспитанию ребенка наблюдается длительный, динамичный процесс, становится ясной необходимость дальнейшего сопровождения и консультирования принимающей семьи и после фазы акклиматизации. Кроме того, многие принимающие родители испытывают из-за необычности и проблем принятого ребенка «такие нагрузки, которые по своей сложности и исключительности превосходят профессиональную нагрузку некоторых социальных педагогов» [Becker I.,Textor M., 1993, с. 170]. Принимающие родители просят сотрудников службы устройства детей о консультировании и поддержке только в том случае, если они не боятся санкций, если существуют доверительные, партнерские отношения между обеими сторонами. Это предполагает, что специалисты ограничивают свою контрольную функцию теми случаями, где, кажется, существует угроза благополучию ребенка. Также во время бесед и посещений на дому необходимо объяснить, что принимающие родители могут открыто обсуждать все проблемы, и поиск решения проблем будет вестись совместно. Если недостаточно поддержки специалиста, он может предлагать другие варианты помощи.

Признается, что принимающим родителям важно иметь возможность участвовать в работе груп пы (по типу групп самопомощи), составленной из числа усыновителей и принимающих родителей. В них они могут обмениваться мнениями с лицами, находящимися в той же ситуации, обсуждать часто встречающиеся проблемы, учиться друг у друга и поддерживать друг друга. В группе они учатся пониманию, эмпа тии, обратной связи и укреплению самосознания. Если на месте нет подобной группы самопомощи, то специалисты могут, например, предлагать родительские курсы, беседы за круглым столом постоянных участ ников, информационные вечера или семинары выходного дня. При этом, могут целенаправленно обсуждаться определенные темы, например, особые ситуации устроенных в семью детей или отношения с кровной семьей. Подобные мероприятия, кроме того, позволяют специалистам увидеть принимающих родителей в другой обстановке и наладить с ними хорошие отношения [ там же, с. 172].

Большое внимания социальные педагоги в Германии уделяют работе с устроенным ребенком. Ребенку обычно нужна поддержка в осмыслении того факта, что он в принципе принадлежит двум семьям (двойное родительство). Он не должен вытеснять из своей биографии эту часть своей жизни, поскольку это может впоследствии отрицательно сказаться на развитии его личности. В большей степени ему необходимо помочь осмыслить свое отношение к кровным родителям и приобретенному там опыту. Также важно решать конфликты лояльности: ребенок должен открыто и безбоязненно выстраивать свои отношения с принимающей и кровной семьей. Так, специалист должен всегда проводить индивидуальные беседы с размещенным ребенком, при этом он должен создать открытую, непринужденную атмосферу и по желанию гарантировать конфиденциальность отдельных тем разговора. Тогда многие проблемы ребенка могут быть решены.

Пребывание ребенка в принимающей семье может закончиться трояко: разрывом отношений с помещенным в принимающую семью ребенком, возвратом ребенка в кровную семью или усыновлением. В первом случае «необходимо провести работу по осмыслению разрыва всеми участниками и тщательно подыскать новое место устройства. Ребенок должен иметь возможность общаться и в дальнейшем с принимавшей его семьей» (Deutsches Jugendinstitut, 1987, с.368). Возвращение ребенка можно легко спланировать, если срок передачи предвидим (например, на время тюремного заключения матери или до того, как она найдет работу и квартиру). Если отношения по воспитанию длятся все же дольше, то возвращение ребенка не должно зависеть только от желания кровных родителей и внешней стабилизации кровной семьи. Необходимо лучше проверить, хотят ли родители вернуть ребенка, существует ли тесная и положительная привязанность между ними, и согласен ли ребенок на такое возвращение. И если дальнейшее пребывание в принимающей семье больше соответствует благополучию ребенка, то это необходимо обсудить с кровными родителями и объяснить им причины. Если патронатные родители настаивают на отказе от ребенка, необходимо сделать заявку в суд по делам опеки на рассмотрение дальнейшего пребывания ребенка.

Окончание пребывания ребенка в принимающей семье обычно планируется как долгосрочный процесс, который поддерживается принимающими родителями. Так, посещения биологической семьи и время пребывания в ней могут быть становиться все длиннее. Если ребенок остается в кровной семье, он должен иметь возможность поддерживать контакты с принимавшей его семьей. Специалист может оказать поддержку ребенку и принимавшей его семье в осмыслении вызванных расставанием чувств. Иногда можно достичь того, что между кровной и принимающей семьей возникают и поддерживаются дружеские отношения.

5. Модели организации социально-педагогической помощи семье в Германии Организация социально-педагогической помощи семье в Германии привязано к существующим организационным структурам. Во многом ее организационная структура, финансирование и диапазон действий определяется множеством факторов: кто является учредителем службы (государство или негосударственные организации), соотношение должностей социальных педагогов и других работников на основании их квалификации, возможность сотрудничества в рабочей группе, супервизия, практические консультации, возможность повышения квалификации, игровые помещения, другие условия, необходимые для работы.

Как показывал наш анализ специальной литературы, в системе социально-педагогической помощи семье и детям в Германии с точки зрения организационных условий можно выделить пять ключевых модели.

1. Рабочие группы социальных педагогов/социальных работников или воспитателей или специалистов с другими педагогическими квалификациями, являющимися штатными сотрудниками негосударственных учреждений.

В лучшем случае такие рабочие группы включают в себя специалистов, имеющих дополнительные квалификации, например, такие как консультант для неплательщиков, семейные терапевт, консультанты по другим вопросам. В случае возникновения необходимости, если, например, для решения конкретной задачи недостаточно штатных специалистов, временно привлекаются другие специалисты. Преимущество заключается в возможности гибкого регулирования состава рабочей группы. Негосударственные учреждения, как правило, редко приглашают специалистов на таких условиях. В редких случаях существуют ведомства по оказанию социально-педагогической помощи семьям, учредителями которых являются общественные союзы, содружества рабочих негосударственных учреждений; возможно также, что учредителем, может быть союз государственных и негосударственных (частных) организаций. Например, в Северной Рейн-Вестфалии действует рабочая группа по оказанию социально-педагогической помощи семьям, состоящая из воспитателей и руководящего состава, которые имеют квалификации социальных педагогов, социальных работников, дипломированных педагогов или дипломированных психологов. В некоторых, уже давно существую щих рабочих группах, воспитатели прошли повышение квалификации, прежде всего в сфере семейной терапии, и получили дополнительные знания к уже имеющейся квалификации. Здесь – как и во второй модели «Рабочая группа штатных сотрудников при управлении по делам молодежи» - играет большую роль оснащение помещениями: имеются ли собственные помещения или группа пользуется помещениями, предлагаемыми учредителями, а также помещения для работы в группах, для проведения производственных совещаний, чтобы осуществлять полный объем работ, т.е. нуждающийся в помощи может самостоятельно обратиться к специалистам, либо специалисты приходят в семьи, например, иметь возможность проводить консультации с родителями, организовывать досуг для детей в послеобеденное время. Другие отличия зависят от формы финансирования. Например, будет ли это финансирование отдельных мероприятий, либо общее (паушальное) финансирование, с меняющимися размерами дотации негосударственных учредителей [Helming E., Schattner H., Blml H., 2004].

2. Рабочие группы, имеющие социально-педагогическое или другое педагогическое образование и являющиеся штатными сотрудниками государственных учреждений, управлений по делам молодежи.

Одна треть ведомств по оказанию помощи семьям в старых федеральных землях ФРГ находится в ведении частных, негосударственных фондов-учредителей (1995), в землях бывшего ГДР эта цифра составляла к 1995 году уже 2/3. Государственные учреждения привлекают дополнительно на время специалистов, работающих за вознаграждение, такая практика уже показала свои положительные стороны. Еще один аргумент в пользу такой практики, объемы и потребности семьи в получении помощи прописываются четко и на продолжительное время; в некоторых местностях первоначально оказанием социально-педагогической помощи семьям занимались временно приглашенные специалисты, из которых позднее формировались штатные рабочие группы. Некоторые сотрудники довольны работой за вознаграждение в случае их временного привлечения в семью – конечно, с соблюдением определенных условий, например, супервизии. Однако ищут для себя работу на более продолжительное время в качестве штатных сотрудников. В отношении во проса о предпочтительности государственного или негосударственного учредительства в сфере социально-педагогической помощи семье» специалисты Х.Бакхаус-Мауль и Т.Ольк (Backhaus-Maul H., Olk T., 1992) указывает на то, что информационная ассиметрия - например, между нуждающимся в помощи и управлением по делам молодежи – по возможности, лучше может быть компенсирована негосударственными учреждениями. С этим связано то, что в некоторых семьях складываются такие отягчающие обстоятельства, что речь может идти о лишении родителей родительских прав, т.е. государственные учреждения по делам молодежи могут выполнять в данном случае контролирующие, надзирающие полномочия на законных основаниях. Возможный в этом случае конфликт между контролем и оказанием помощи – в котором штатные специ алисты негосударственных учреждений по непринципиальным вопросам могут уступить – не может утаиваться, так как социально-педагогическая помощь относится к внутренней сфере семьи. «Учитывая интимность оказания социально-педагогической помощи семье, для работы важно элементарное условие – обособление от всех высокопарных официальных целей и связанных с этим мероприятий по контролю» (из сводок управления по делам молодежи за 1990 г., цит. по Helming E., Schattner H., Blml H., 2004, с. 107). В этом случае будет лучше, если социально-педагогическая помощь будет оказываться негосударственными учреждениями, для того, чтобы отделить государственные ведомства контроля от ведомств, занимающихся оказанием социально-педагогической помощи семьям. Социально-педагогическая помощь семье может быть оказана при содействии управления по делам молодежи усилиями своей рабочей группы, причем должна быть установлено четкое разграничение с задачами, которые ставит перед собой как управление по делам молодежи, так и общая социальная служба, здесь также возможна самостоятельная профессиональная работа над проблемами семьи на основе полного доверия (там же).

Второй аргумент в пользу оказания социально-педагогической помощи семьям негосударственными учреждениями – позиция родителей. У многих родителей сложилось негативное отношение к государ ственным учреждениям, как к учреждениям, вмешивающимся в чью-то личную жизнь: они испытывают страх перед учреждениями, способными на репрессивные меры по отношению к родителям, у которых вследствие неправильного воспитания ребенок отбирается. Они относятся с недоверием – что понятно из опыта общения с государственными ведомствами – к оглашению своих семейных проблем, которое может обернуться против них самих. Хотя такая картина уже давно не соответствует сегодняшним целям государ ственных организаций по делам молодежи, семья воспринимает специалиста поначалу как «человека из управления по делам молодежи», независимо от того, является ли он/она сотрудником негосударственной службы или управления по делам молодежи. Иногда семье легче принять помощь, которая исходит от негосударственного учреждения. Особенно это важно в тех семьях, где уже был опыт общения с представителя ми управлений по делам молодежи и воспринимался ими как негативный. Но практика показывает, что в случае удавшейся работы по оказанию социально-педагогической помощи семье, отношение к ведомствам по делам молодежи меняется в лучшую сторону.

3. Штатные рабочие группы государственных и негосударственных учреждений, которые особым образом вовлечены в деятельность других консультационных учреждений / учреждений по оказанию помощи молодежи или в деятельность сообщества, где они через оказание социально-педагогической помощи в каждой конкретной семье реализуют общественные аспекты семейной политики на уровне локального (территориального или культурного) сообщества граждан.

Вовлечение в работу городского квартала может осуществляться по-разному: группа специалистов по оказанию социально-педагогической помощи семье, действующая, например, в рамках, городского общественного центра («бюргерского дома», «бюргер» в этом контексте означает «гражданин»), в работу которого могут быть также вовлечены специалисты других учреждений (как в г. Трире); как часть службы по оказанию помощи молодежи (г. Ярмен, г. Шверин и т.д.) или как самостоятельная служба на территории городского квартала (г. Кассель, г. Мюнхен). Другие формы: социально-педагогическая помощь семье как часть консультационной службы по воспитанию или как дополнительное предложение на базе более крупного учреждения по оказанию помощи молодежи, которое предлагает помощь прежде всего в стенах дома постоянного проживания. [Helming E., Schattner H., Blml H., 2004] 4. Самостоятельно работающие специалисты, не входящие в какую-либо рабочую группу, и являющиеся штатными сотрудниками негосударственных или государственных учреждений.

Главная трудность в работе для специалистов, самостоятельно работающих в семьях – это ограниченный профессиональный обмен в повседневной практике, они могут рассчитывать только на себя. При этом сложность и количество проблем в семье, которой оказывается социально-педагогическая помощь, так высоки, что часто необходимы взаимные профессиональные консультации, во время которых специалисты могли бы обменяться мнениями, более четко определить для себя ограничения, подстраховаться, придти к новым идеям. Прежде всего, в семьях, в которых благополучие ребенка поставлено под угрозу, необходима тщательная оценка ситуации, которую трудно сделать без профессиональных консультаций с коллегами-специалистами. Сочетание самостоятельной работы с «привязкой» к деятельности других профессиональных групп осуществить довольно сложно. Часто профессиональный, консультационный обмен происходит между социальными работниками округов. Поэтому, как показывает практика, для самостоятельно работающих специалистов значение имеет тесная связь с консультационным бюро по воспитанию или рабочим группам по воспитанию. В тоже время, такое сотрудничество с другими социальными службами может вызвать проблемы из-за утечки информации о существующей ситуации в семье. Для самостоятельно работающих специалистов в качестве консультантов могут выступить в первую очередь супервизоры. В данном случае супервизия – единственная возможность отразить на профессиональном уровне процессы, происходящие в семье, и свои собственные намерения. Некоторые самостоятельно работающие в семьях специалисты при небольших учреждениях приходят к необходимости, проводить по меньшей мере одну групповую супервизию совместно с коллегами из управлений по делам молодежи соседних округов. В обсуждении своего опыта и опыта других, в обмене они видят позитивный противовес разобщенности в повседневной работе. Если специалист постоянно работает в отрыве от других рабочих групп, высока опасность «выгорания», что повлечет за собой издержки.

5. Внештатные семейные помощники, работающие за вознаграждение (гонорар).

Эта модель организации помощи семье опирается на деятельность специалистов, которые не находятся в подчинении управлений по делам молодежи и сотрудничают с ними на временной основе. Управле ние по делам молодежи предоставляет семьям услуги таких специалистов и берет на себя расходы за их деятельность, оплата за которую носит почасовой характер. Строго говоря, такая чаще всего помощь имеет технический характер и несколько отличается по форме от работы специалистов, описанных в предыдущих моделях. Для такой работы часто нанимают лиц с высшим университетским образованием или студентов старших курсов.

Эта форма работы подвергается критиками специалистами, которые утверждают, что помощь семье, оказываемая за гонорар, не соответствует квалифицированной социально-педагогической помощи. При заключении договоров на основе гонораров возникает проблема высокой текучести специалистов, которые не имеют ни социальных гарантий, ни достаточного оснащения (супервизия, помещения, оплаченное время для производственных совещаний), последствием чего является отсутствие развития профессиональных знаний и повышения квалификации, а также отсутствие необходимых для этого рода деятельности знаний об особенностях региональной сети социально-педагогических учреждений. Вследствие этого, сотрудничество таких специалистов с окружными социальными службами затруднено. Они не имеют профессиональной поддержки в собственных учреждениях, когда, например, нет единого мнения относительно благополучия ребенка. Кроме, того, они зависят от благосклонности сотрудников управлений по делам молодежи, чтобы получать заказы в будущем. В этом существует опасность стать помощником окружных ведомств по социальной работе, и попасть в двусмысленную ситуацию, когда не ясно, чьи интересы представляет специалист - управления по делам молодежи или семьи. Штарк, [Stark, 1996], исходя из опыта движения групп самопомощи, говорит о необходимом «структурном суверенитете типовых условий оказания помощи» (т.е. независимость принимаемых решений от условий финансирования), который должен дополнить личный (и профессиональный) суверенитет специалиста, оказывающего помощь семье. Такой структурный суверенитет находит себя в моделях оказания помощи специалистами, работающими на гонорарной основе, только в тех случаях, если такие специалисты вовлечены в деятельность управлений и других учреждений по оказанию помощи, как например, в округе Ортенау. Здесь работа специалиста, работающего на гонорарной основе, оплачивается по часам и составляет такой же размер оплаты, как и у специалиста по семейной терапии, в принципе эти специалисты часто работают вместе как терапевтическая группа. В Берлине (организация «Инициатива оказания помощи в единичных случаях и в семьях Берлина IBEF e. V.») наработан новый опыт, когда специалисты, работающие на гонорарной основе, объединяются в негосударственные союзы для того, чтобы создать условия для непрерывности (преемственности) помощи, рабочую группу и прочие профессиональные условия и на основе этого создать для себя «структурный суверенитет» [Helming E., Schattner H., Blml H., 2004, с. 108].

Но такие формы работы остаются крайне ограниченным и обусловленным заказами, зависящими от единичных случаев, исходящих от окружных социальных служб. Можно приводить примеры, когда специалисты по оказанию помощи в семьях, повышают квалификацию и развиваются профессионально, но рано или поздно оставляют свою деятельность, оплачиваемую на гонорарной основе, как только найдут другое место, где они будут иметь социальные гарантии, либо как только они смогут создать свою частную организацию.

Специалисты, работающие на гонорарной основе, с финансовой точки зрения в большой степени находятся в зависимости от семьи, которой оказывают помощь. Так, например, необходимое с профессиональной точки зрения прекращение оказания социально-педагогической помощи семье может откладываться, чтобы не нанести ущерб собственной материальной базе. Оказание помощи в семье специалистом, кото рый работает за гонорар, часто рассматривается как переходный этап к оказанию помощи более квалифицированными специалистами. Исходя из осмысления опыта управлений по делам молодежи, экономия на низкой оплате сотрудников по оказанию социально-педагогической помощи, работающих на гонорарной основе, оценивается как нерентабельная, поскольку конечный результат низкоэффективен [Helming E., Schattner H., Blml H., 2004, с. 109].

Оказание социально-педагогической помощи дилетантом таит в себе следующие опасные моменты (см.: Nielsen H., Nielsen K., Mller C. W.,1986):

- недостаточная способность обоснованно оценивать ситуацию в семье на основе системного обзорного анализа;

- заботливое сопровождение вместо побуждения к изменениям и поддержки, ориентация больше на нехватку, чем на наличие ресурсов;

- субъективные мнения провоцирует опасность игнорирования соблюдения границ в процессе работы в семье и способствуют формированию такой позиции у оказывающего помощь, что семья начинает вести оборонительную политику, и когда сам специалист, работающий над проблемами семьи, разочаровывается в своих усилиях;

- неясные отношения с управлением по делам молодежи / социальными службами: сотрудник по оказанию социально-педагогической помощи семье, если у него нет профессиональной поддержки со стороны коллег становится, просто техническим помощником социальных служб, особенно если у него нет структурного суверенитета, а заказ от социальных служб четко не прописан;

- отсутствие поддержки со стороны коллег в критических и опасных ситуациях, недостаточная способность оценивать ситуацию;

- опасность принять позицию защиты только одной стороны, как правило, ребенка; с этим часто связаны провал всей работы по оказанию социально-педагогической помощи семье и опасность нарушить благополучие детей ;

- отсутствие предпосылок к самоанализу поведенческих моделей, целей, моделей поведения в семье и т. д.;

- более нормативное и моральное отношение к бедности: не столько бедный имеет право на по мощь, сколько дающий обязан ее предоставить;

Штарк (Stark W., 1996) обращает внимание на то, что профессиональные дилетанты имеют тенденцию выполнять свои профессиональные обязанности односторонне и одновременно они не умеют профессионально дистанцироваться от проблемы. В этом случае оказание социально-педагогической помощи семье грозит превратится просто в сопровождение семьи, но не в помощь при формировании умений оказывать себе помощь самостоятельно; в таких случаях семью едва ли ожидают перемены. М.-Л.Конен (Conen M.-L 1993, с. 296) описывает следующий сценарий опекаемой семьи, помощь которой никогда не прекращается, которая выливается из оказания помощи детям и подросткам в сопровождение семьи государственными службами: «помощь семье как постоянная опека – как это было бы логично называть, не ограничена во времени, позволяет воспрепятствовать размещению детей, например, в детских домах, и гарантирована до тех пор, пока дети и подростки в этом нуждаются, т.е пока не вырастут и не станут самостоятельны ми. Опекаемое сопровождение семьи имеет шанс продолжиться и следующем поколении, как только выросшие дети создадут свою семью, и будут взяты под опекаемое сопровождение. Частая смена семейных помощников будет игнорироваться, и их профессиональное «выгорание» будет рассматриваться как сугубо их личная проблема. Так как опекаемое сопровождение семьи включает в себя такие сферы деятельности как обучение домоводству и личной гигиене, уход за маленькими детьми, помощь в подготовке домашних школьных заданий и др., эту работу могут брать на себя другие профессиональные группы – например, специалисты по уходу за семьей и социальные работники по работе с престарелыми людьми.

В целом, проведенный анализ показывает, немецкие специалисты признают, что ключевыми организационными условиями для успешного осуществления комплекса задач в данной области является соблюдение следующих принципов (см., например, Blml/Helming/Schattner, 1994; Allert и др. 1994; BiebackDiel/Oberle 1989, Nielsen/Nielsen/Mller, 1986) • Оказание социально-педагогической помощи зависит от процесса формирования плана по оказанию помощи семье, который должен быть понятен прежде всего для семьи. Этот процесс должен быть ориентирован на семью и последовательно поощрять членов семьи стать экспертами собственной жизни.

• Социально-педагогическая помощь семье нуждается в условиях труда, создающих принцип преемственности (непрерывности), т.е. данная сфера нуждается в штатных специалистах.

• Для социально-педагогической помощи семье как необходимо иметь соответствующее масштабы работы общее финансирование.

• Для оказания социально-педагогической помощи семье важен тот факт, чтобы на местах над проблемами одной семьи работали минимум два сотрудника, что позволит всегда подстраховать друг друга и даст возможность работать в команде.

• Надлежащая для специалистов по оказанию социально-педагогической помощи в семьях квалификация – «социальная педагогика/социально-педагогическая работа», исходя из комплексности и круга задач, входящих в компетенцию специалиста.

• Работа по оказанию социально-педагогической помощи семье должна быть поддержана регулярными супервизиями. Это может быть дополнено также еженедельными заседаниями рабочей группы, во время которых проводятся взаимные практические консультации. Кроме того, должна быть возможность для регулярного участия в мероприятиях по повышению квалификации и региональных сборах специалистов.

• Оказание социально-педагогической помощи семье должно выходить за рамки только одной семьи. Это должно предполагать, например, работу в группах и организация мероприятий досуга с участием двух и более семей. Для этого важны следующие условия: помещения, время для подобной деятельности и финансирование, которые позволят активизировать данный вид работы.

• Социально-педагогическая помощь семье получает дифференцированную специфику (развивающуюся в рамках данной помощи) благодаря аспектам, ориентированным на местное сообщество.

Ключевые слова здесь: регионализация работы; работа, ориентированная на квартал города (микрорайон);

более тесная работа с нуждающимся в помощи и представителями местного сообщества; развитие форм оказания помощи, когда нуждающаяся в семья самостоятельно обращается к специалистам (так называемая Комм-структура/Komm-Struktur), как дополнение к основной форме работы (так называемой Гее-структуре/Geh-Struktur), когда специалисты сами приходят к нуждающемуся в помощи.

• Социально-педагогическая помощь должна располагать бюджетом, который содержит финансовые средства «на ситуативные расходы», например, игровой материал, небольшие дотации и другие, поддающиеся планированию и обоснованные в рамках социально-педагогической деятельности, расходы, которые могут способствовать успешному оказанию социально-педагогической помощи. Наличие служебного транспорта или придание такого статуса личному транспорту сотрудников гарантирует мобильность выполнения работы по месту проживания, учебы и работы нуждающихся в помощи» (Земельное управление по делам молодежи в Баварии 1992, с. 41).

6. Технология социально-педагогического сопровождения семьи Как и любой целенаправленный, развертывающийся во времени и пространстве процесс, социально-педагогическая работа с семьей имеет определенную логику и последовательность развития с точки зрения стадий совместной деятельности социального работника/социального педагога и семьи.

Поскольку социально-педагогическая помощь семье как целенаправленно организуемый процесс определяется в каждом конкретном случае множеством факторов (субъективных и объективных, личностных и социальных), особое значение для организации взаимодействия с семьей имеют такие ключевые элементы взаимодействия как установление контакта и создания рабочего альянса, сбор и оценка различной информации, относящейся к сфере функционирования семьи, планирование совестной работы и ее осуществление.

Таким образом, общая схема процесса оказания социально-педагогической помощи с точки зрения последовательности совместных действий может быть представлена как: установление контакта, сбор и оценка информации, планирование и осуществление социального вмешательства, оценка и завершение работы [см, например, Helming E., Schattner H., Blml H., 2004, Цинда У, 2001, Пфальц В.-Р.и др., 2002].

Установление рабочего альянса Работа с семьей, по признанию большинства специалистов [см., например ] начинается с уста новления контакта и формирования рабочего альянса. Продолжительная, интенсивная совместная работа в частном пространстве семьи (например, их в квартире) нуждается в прояснении взаимных ожиданий, общих правил и создании основы для совместного эмоционального опыта.

В этой связи, должны быть обозначены границы взаимоотношений специалистов, оказывающих социально-педагогическую помощь семье (СППС) с другими службам, гарантии неразглашения информации, а также основные принципы СППС: задача поддержки семьи со стороны специалистов и ответственность семьи при принятии решений [Helming E., Schattner H., Blml H., 2004, с.219] Продолжительность процесса формирования доверия между специалистом и семьей может быть различной. Иногда этот процесс может занять до полугода или больше, а в некоторых случаях доверие воз никает очень быстро. Это частично зависит от того, над какими проблемами предстоит работать. Со стороны специалистов уважение к семье, признание ее опыта и выявление ее сильных сторон представляют собой действенную возможность того, чтобы активно способствовать формированию доверия и сокращению времени становления доверительных отношений.

На этапе создания рабочего альянса основная задача заключается в прояснении тех факторов, которые необходимы для сотрудничества социального работника/социального педагога и семьи. Это означает, что семья должна «адаптироваться» к социальным педагогам и их визитам, и наоборот специалисту требуется время для того, чтобы узнать семью. Нельзя забывать о том, что семья также должна вносить свой вклад в кооперацию. То есть семья должна «объединяться в работе» со специалистами. Особенности таких отношений могут проявляться в том, что члены семьи в случае необходимости терпимы по отношению к специалисту – например, при изменении сроков уже назначенных встреч. Это предполагает тем самым, что в формировании принципов совместной работы семья должна принимать самое активное участие.

Важный фактор, который необходимо учитывать в начале работы – это то, что социальный работник/социальный педагог, как правило, приходит в семью, в ее частное пространство жизни, которое символизирует квартира. Как отмечают специалисты [Helming E., Schattner H., Blml H., 2004], в квартире семьи специалисты являются гостями. Правда такими гостями, к частому и продолжительному присутствию которых семья должна привыкнуть и которые приходят не с частным, а особым визитом. Это означает, что специалисты должны занять позицию, характеризующуюся особым соединением личной вежливости и профессионального поведения. Специалист же должен обращать внимание на то, каким образом оставаться вежливым (например, вместе пить чай) и тем не менее сохранять профессиональную позицию и работать. (См.

Hargens J., 1997, с. 143). Поведение по отношению к детям также должно учитывать с одной стороны индивидуальность каждого ребенка, а с другой строиться исходя из принципа уважения его родителей. Как правило, это означает дружелюбие по отношению к ребенку/детям, но без навязывания себя.

Важнейшим условием установления доверия на начальной стадии работы признается необходимость сохранения в качестве профессиональных установок принципов нейтралитета, солидарности и любопытства [Helming E., Schattner H., Blml H., 2004, с. 218-220 ].

В социально-педагогической помощи представления о «нейтралитете» точка зрения социальных педагогов может отличаться от точки зрения членов семьи. Нейтралитет с точки зрения семьи означает позицию невраждебности, и означает, что социальный педагог с самого начала не настроен негативно по отношению к членам семьи и не утверждает, что на данный момент в семье правильно, а что нет. Такое поведение специалиста, как правило, отличается от поведения, к которому семья привыкла со стороны других консультантов. Польза нейтралитета заложена в том, что он допускает работу на длительный период и пре пятствует прекращению отношений.

С точки зрения системной теории семейной терапии нейтралитет рассматривается, прежде всего, как понятие, которое в консультационный не должен или не может означать период позволяет предотвра тить исчезновение конструктивной дистанции между специалистом и семьей. Нейтральная позиция помогает специалисту избежать переноса собственных представлений о семейных отношениях, симпатий и антипатий на кого-либо из членов семьи и избежать риска слишком сильно вовлечься в систему семейных коммуникаций. В противном случае он теряет возможность изыскивать альтернативные поведенческие модели и предлагать их семье. А ведь в этом заключается суть социально-педагогической помощи семье. Но нейтралитет не означает дистанцированную непричастность специалиста. Семья ожидает не только нейтралитета, но и интереса и внимания. Нейтралитет соблюдается, если специалист-консультант проявляет внимание ко всем членам семьи. Принцип «солидарности» в этом контексте дополняет принцип нейтралитета, под которым больше понимается одинаково дистанцированная позиция по отношению к членам семьи (С. Палаццоли и др., 1981). Чередующееся внимание и солидарность по отношению ко всем членам семьи рассматривается в «контекстуальной семейной терапии как благоприятная и необходимая позиция для восстановления внутрисемейной справедливости (Boszormenyi-Nagy I., Spark G. M., 1993). Иногда использование ресурсов семьи возможно только после восстановления справедливости/прав внутри семьи.

Наряду с вниманием (в форме чередующейся солидарности с каждым из членов семьи) любопытство к деталям жизни, которое направлено на всех членов семьи, способствует возникновению необходимого нейтралитета – как любопытство делает возможным возникновение нейтралитета, так и нейтралитет способствует возникновению любопытства (ср. Cecchin G, 1988). Погасшее любопытство к мнению членов семьи и возможностям семьи есть первый признак остановки консультационных процессов [].

Опасность отхода от принципа нейтралитета связана с утратой профессиональной позиции и переходе от уважения ко всем членам семьи и их ресурсам к позиции опеки семьи, что может привести к тому, что у семьи будет отнята возможность принимать решения и действовать.

Уважение к автономии семьи.

Еще одним важнейшим принципом в социально-педагогической работе с семьей признается уважение к автономии семьи. Автономию можно обозначить как активную готовность и возможность взять на себя ответственность за свою собственную жизнь. Благоприятная основа рабочего содружества заключается в двух моментах: первое - в готовности консультируемых участвовать в изменениях, не снимая с себя ответственности за обстоятельства собственной жизни; второе - готовность специалиста признать автономию семьи.

Уважение семьи – вероятно, важнейшая основа работы. Оно является фундаментом доверия между семьей и специалистом и оно является одной из предпосылок, позволяющей семье пойти на риск сотруд ничества и изменений. В тоже время оно позволяет сохранить конструктивную дистанцию между семьей и специалистом. Выделяют два вида уважения [Helming E., Schattner H., Blml H., 2004, c.218]:

• Первый вид представляет собой скорее частную форму уважения, которое заключается в принятии людей такими, какие они есть;

• Второй вид представляет собой скорее профессиональную форму уважения, которое проявляется в признании и озвучивании сильных сторон семьи и в вере в ее потенциал. Это означает, что уваже ние – это не что-то такое, что либо есть, либо нет, но установка, которую можно развить, «наработать» (в процессе профессиональной супервизии, повышение квалификации и прочее). В процессе оказания продолжительной социально-педагогической помощи семье уважение является процессом обоюдным. В начале оказания помощи уважение со стороны специалистов обнаруживается в том, что мнения и пожелания членов семьи, вносятся в план мероприятий по оказанию помощи.

Уважение семьи позволяет социальному педагогу при случае как бы отступать от правил и иногда давать советы или также высказывать конкретные рекомендации.

Выше перечисленные принципы являются хоть и необходимой, но недостаточной предпосылкой социально-педагогической помощи семье. Собственно для организации взаимодействия социального педагога с семьей имеет значение процесс установления и поддержания контакта с членами семьи, которое немецкими специалистами обозначается как объединение общих усилии, или джойнинг (от англ. joining – объединение) С. Минухин (1974) под объединением общих усилий, поиском контакта с семьей, как основой «ра бочего содружества» описал профессиональное поведение консультанта, налаживающего контакт, которое в большей или в меньшей степени в различные моменты терапии или консультирования может пойти на пользу семье. Основная идея процесса поиска контакта заключается в том, что консультант может оказывать влияние на семью, если он/она принят семьей и воспринимается семьей как человек, которому можно доверять. Благодаря налаженным контактам дальше можно добиться лучшего понимания «правил», по которым живет семья. Во время консультирования семья и специалист частично формируют систему, которую можно было бы назвать системой, производящей решения (но специалист не является частью семьи). Для этого специалист со своей стороны приспосабливается к семье своим образом действий, например, к способу языкового общения, также ищет другие точки соприкосновения, как (например, общие темы разговоров и т.д) [Helming E., Schattner H., Blml H., 2004].

К установлению контакта также относится соблюдение иерархии в семье. Специалист как бы не вмешивается в способы воспитания родителей, и при возникновении вопросов он обращается к главе семьи.

Другой способ поиска и налаживания контакта является заинтересованное выслушивание и уточняющие вопросы. Еще один действенный способ – комплименты сильным чертам отдельных членов семьи, комплименты по поводу одежды и т.д.

Способы установления контакта, как и другие методы, определяется личностными особенностями человека. Профессиональное поведение здесь отличается скорее в последовательном использовании своих навыков. Также в профессиональной сфере при поиске контакта могут быть использованы личные особенности и сильные стороны специалистов-консультантов: один умеет говорить комплименты, другой – умеет выслушать.

Объединение общих усилий имеет особую важность в начале работы семьей, и сохраняет свое значение во время всего процесса оказания социально-педагогической помощи. Если доверие между специалистами и семьей нарушено или, если члены семьи потеряли доверие в том, что они действительно могут достичь перемен, тогда очень важно, прежде всего, улучшить взаимоотношения [].

Диагноз и/или партнерский процесс оценки.

Социально-педагогическая помощь семье осуществляется в рамках большой и сложной системы отношений в семье и окружающем социуме (семейная система и ее окружение, внешняя система оказания помощи детям, социальная система). О сложных системах и ситуациях очень сложно составить какое-либо достаточно полное представление, поэтому проблема диагностики и оценки в процессе оказания социальнопедагогической помощи в немецкими исследователями широко обсуждается и интерпретируется [Meinhold M., Radatz I., 1994, с. 201].

В Законе об оказании помощи детям и подросткам определено, какую информацию могут и должны собирать социальные работники: только ту, которая необходима для выполнения соответствующих задач; информация должна обсуждаться в присутствии тех, кому оказывается помощь (§ 62 Закона). Это означает, что уже на начальном этапе сбор информации должен стать взаимным процессом взаимодействия между всеми вовлеченными в социально-педагогическую помощь сторонами («клиентами», партнерами по оказанию помощи и социальными педагогами/социальными работниками).

В рамках общего процесса оказания помощи отличают описания фактов и их профессиональную оценку, собираемые до начала работы с семьей, от последующего процесса взаимодействия между социальными педагогами и семьями относительно организации/оформления помощи.

При предоставлении помощи согласно § 27 Закона об оказании помощи детям и подросткам первым шагом является сбор информации о проблемах детей, о ситуации в семье и о пожеланиях родителей касательно долгосрочного оказания помощи. Вторым шагом должна быть профессиональная оценка собранной информации, с точки зрения того необходима ли долгосрочная помощь для данной семьи и подходит ли им такой вид помощи. Итогом такой оценки становиться решение относительно того, что с профессиональной точки зрения должно быть предпринято для защиты детей. Таким образом, появляется отчет с обоснованием необходимости помощи, но в нем еще не обозначены воспитательные потребности семьи.

Выбор рабочей группой социальных педагогов/социальных работников определенного вида помощи (или комбинации различных мер) основывается на оценке воспитательных потребностей и возможностей семьи, включая ресурсы семьи и оценку возможностей местных социальных учреждений. В этот взаимный процесс оценки и выбора уже должны быть вовлечены члены семьи [Helming E., Schattner H., Blml H., 2004, с.221].

Существенным для процесса принятия решений является профессиональное обсуждение в рабочей группе специалистов (причем окончательное решение может быть принято как группой, так и одним из специалистов) и участие семьи, которая должна быть подробно проинформирована о видах помощи, которая будет предоставлена, и в чем она будет заключаться, а также ее возможных последствиях. В случае отказа от помощи специалисты и семья имеют автономное право принятия решения (но решения, принимаемые специалистами, должны быть обоснованы и осуществляемы). В случае совместной работы формулирование собственных мнений обеими сторонами уже может рассматриваться как выработка предварительных вариантов решения семьи. Только в процессе сотрудничества семьи и социальных педагогов и появления взаимопонимания в оценке проблемной ситуации достигаются договоренности относительно последующей стратегии помощи. Это важно, кроме всего прочего тем, еще и с той точки зрения, что специалисты, оказывая помощь в сфере воспитания детей, ставят перед собой задачу не воспитания родителей, но поддержки их усилий, направленных на улучшение семейных взаимоотношений и социального функционирования семьи в целом [там же, с. 239].

Этот процесс можно обозначить как проведение диагностики. Как отмечают немецкие исследователи [Schiepek G., 1986, с. 59], диагностирование - это регламентируемый теорией и правилами сбор информации, необходимой для профессиональной оценки проблемной ситуации. По мере понимания диагноз служит для расположения диагностируемых в классификационной схеме (как, например, в психиатрии или психологической диагностике) и становиться основой принятия решения для осуществления действий (вмешательств). Здесь диагноз имеет характер описания и систематизации фактов. С точки зрения системы помощи диагноз служит для создания рабочих гипотез и разработке на их основе стратегии действий.

В специальной литературе существуют различные точки зрения на то, в чем заключается суть диагноза в социальной работе с семьей и насколько уместно использования данного термина в этом контек сте.