«И.В. ДВУХЖИЛОВА ИСТОРИЯ ТАМБОВСКОГО КРАЯ С ДРЕВНЕЙШИХ ВРЕМЁН ДО СЕРЕДИНЫ XIX ВЕКА Утверждено Учёным советом университета в качестве учебного пособия для студентов 1 – 5 курсов всех специальностей и форм обучения Тамбов ...»

Катакомбная культура – археологическая культурно-историческая общность эпохи средней бронзы (первая половина II тысячелетия до н.э.) степной и лесостепной территории Восточной Европы от Днепра до Волги. Названа по типу погребений в специальных боковых ямах – катакомбах. Для катакомбной культуры характерны родовые поселения и курганные могильники (погребение в подкурганных катакомбах, в скорченном положении на боку, покрытые – охрой). У племён катакомбной культуры был отцовский род, возникли предпосылки для имущественного расслоения (погребение вождей и родовых старейшин отличаются более богатым инвентарём). Вещей в катакомбных погребениях находят немного, но среди них часто встречаются яркие предметы: богато орнаментированные керамические сосуды; бронзовые топоры; ножи; украшения и различные другие изделия; костяные украшения и ритуальные предметы, прежде всего так называемые молоточковидные булавки; каменные навершия топоров, булав и скипетров; кремниевые наконечники стрел и копий; орудия труда.

Южная часть современной Тамбовской области была северной периферией распространения среднедонской катакомбной культуры. Катакомбных поселений здесь не обнаружено – имеются лишь единичные находки материалов катакомбной культуры в бассейнах рек Воронеж и Цна. Жили катакомбники в землянках. Для них характерна прочная осёдлость, занятие скотоводством, земледелием.

Курганные могильники катакомбной культуры исследованы в верховьях р. Савала (Жердевский рн). Это наиболее ранние курганы Тамбовщины. Захоронения совершались в небольших могильных ямах. Скорченные костяки на правом боку имеют южную ориентировку, на левом боку – северную.

Присутствуют парные захоронения (Туголуково), обряд искусственной прижизненной деформации черепов (Графская курганная группа). В обрядах погребения использована охра. Для катакомбной керамики характерны кубковые формы, реповидные сосудики, культовые сосуды-курильницы. Судя по этим признакам, катакомбники были знакомы с традициями культур Предкавказья и Средиземноморья. В основном они вели земледельческое хозяйство в сочетании со скотоводством.

В Туголуковских парных курганах обнаружены два погребения катакомбной культуры. В основном погребении первого кургана найден костяк и керамическая курильница. Второе погребение содержало женский костяк. Во втором кургане выявлены два погребения. В одном найден только костяк, во втором – парное захоронение взрослого человека с ребёнком и керамический сосуд.

В одном кургане Графской курганной группы обнаружены 2 детских захоронения катакомбной культуры. В могилах найдена только керамика. Ещё одно захоронение этой культуры обнаружено в другом кургане. И ещё одно катакомбное погребение обнаружено в Красногорской курганной группе.

Все курганы находятся в Жердевском районе.

Абашевская культура – археологическая культурно-историческая общность эпохи средней и поздней бронзы (середина – вторая половина II тысячелетия до н.э.) лесостепной территории Восточной Европы от левобережья Днепра до Зауралья. Названа по могильнику у д. Абашево в Чувашии. Внутри общности выделяется 3 культуры: доно-волжская, средневолжская и уральская. Современную территорию Тамбовской области в то время населяли преимущественно скотоводческие племена доноволжской абашевской культуры, сосуществовавшие с племенами катакомбной культуры, а затем сменившие их.

Исследованы неукреплённые мысовые поселения (Бокинское, Периксинское, Шлихтинское и др.) и курганные могильники (Графская курганная группа, Пичаевский, Селезнёвские и др.). Открыты небольшие жилища, наземные постройки, хозяйственные ямы. У населения абашевской культуры была довольно развита металлургия, о чём говорят находки: бронзовые ножи, копья, свёрла, крепёжные детали, каменные кузнечные орудия. Сырьё для бронзовых изделий доставлялось из Волго-Уральского региона. Абашевская керамика имеет преимущественно колоколовидную, баночную форму и маленькие остореберные сосудики. Для погребального обряда характерен культ огня и жертвоприношения животных. Умерших хоронили в больших могильных ямах, обычно на спине с вытянутыми или приподнятыми ногами.

Чаще встречается северо-восточная ориентировка погребённых. Нередко в могилах костяки полностью отсутствуют (кенотафы). Особо выделяются захоронения представителей высокого социального ранга с набором оружия, орудий труда, деталей конской упряжи, символов власти. Костяные дисковидные псалии с шипами, найденные в 4-х курганах Тамбовской области, свидетельствуют о появлении здесь колесничного транспорта во II тысячелетии до н.э.

Курган Селезни-2 расположен на склоне первой надпойменной террасы левого берега р. Челновой, в 0,7 км к западу от с. Селезни (Тамбовский р-н). Высота – 1,6 м, диаметр – 50 м. Открыт в 1989 г. Н.Б.

Моисеевым, раскопан в 1997 г. Обнаружены 4 социально-престижных захоронения, одно – срубной культуры, 9 жертвенников. В могильных ямах найден богатый инвентарь. Из костяных изделий выделяются дисковидные псалии, пряжки, застежки, втулки, орудия из рёбер животных, амулет из клыка медведя, астрагалы. Бронзовое оружие и орудия представлены наконечником копья, ножами, свёрлами, шилом, скобами, обкладками, пронизкой. Из камня изготовлены наконечники стрел, навершие булавы, кузнечные орудия, точильные камни. Захоронения принадлежат доно-волжской абашевской культуре.

Селезнёвские парные курганы расположены на водораздельном плато правого берега р. Челновой, в 1,5 км к востоку от с. Селезни (Тамбовский р-н). Открыты Н.Б. Моисеевым в 1989 г., в 1991 г. раскопаны. В первом кургане, высотой 0,6 и диаметром 30 м обнаружены две большие могильные ямы без костяков, с богатым погребальным инвентарём. В основном погребении, принадлежащем воинуколесничему, найдены костяные дисковидные псалии, кремневые наконечники стрел, меловая булава, бронзовые ножи, скобочка и сверло, керамика. В другом – кремневые наконечники стрел, костяная втулочка, каменные орудия и керамика. Погребения принадлежали доно-волжской абашевской культуре эпохи бронзы. Во втором кургане, высотой 0,4 м и диаметром 22 м выявлены 5 погребений, два отдельно лежащих черепа и жертвенник. В центральном погребении рядом с костяком находилось бронзовое сверло с деревянной рукоятью и костяная пряжка. В остальных – только керамические сосуды. Три погребения кургана принадлежат доно-волжской абашевской культуре, одно – донской лесостепной срубной культуре.

Староюрьевская курганная группа расположена на водораздельном плато рек Ситовка и Шушпанка, в 5 км к северо-востоку от с. Староюрьево. Состоит из 4 курганов, высотой 1 – 1,7 м, диаметром до 30 м.

Открыт и исследован А.Т. Синюк в 1970 г. Раскопаны 3 кургана. В первом обнаружены два погребения:

одно – срубной культуры, другое – абашевской. Во втором кургане исследовано захоронение колесничего, в могиле которого находились костяные дисковидные псалии, бронзовый нож, кремневые и костяные наконечники стрел, абашевский сосуд. В третьем кургане захоронений не выявлено, найдена только абашевская керамика. Памятник датируется II тысячелетием до н.э.

Срубная культура – культурно-историческая общность эпохи поздней бронзы (вторая половина II тысячелетия до н.э.) степной и лесостепной территории Восточной Европы от Днепра до Южного Урала. Названа так по типу погребений в ямах в деревянных срубах. Почти вся территория современной Тамбовской области была занята населением донской лесостепной срубной культуры, в основе хозяйства которой были скотоводство и земледелие. Известно около 150 поселений и курганных могильников этой культуры. Поселения расположены на мысовых склонах первой надпойменной террасы рек, курганы – на водоразделах. На поселениях и в курганах меньше встречается оружия, но находятся бронзовые серпы, браслеты, подвески, каменные зернотёрки. Основное число погребений в курганах также относятся к срубной культуре. Это время наибольшей плотности населения эпохи бронзы. На большинстве поселений под срубными материалами залегают материалы доно-волжской абашевской культуры. В курганных могильниках предшествуют более ранние погребения доноволжской абашевской, реже – среднедонской катакомбной культур. К концу II тысячелетия до н.э. произошёл значительный отток срубного населения в степные районы Восточной Европы, население резко уменьшилось и стало этнически неоднородным.

Бытовые памятники исследовались в основном в 1960-е гг. под Тамбовом. Это поселения: Бокинское, Периксинское, «Красное Озеро», Шлихтинское. В процессе раскопок на них находили наземные постройки, полуземляночные жилища с кострищами и очагами, хозяйственные ямы, керамику, кремневые и костяные наконечники стрел, фрагменты литейных форм, бронзовые ножи, тесла и иглы, керамические пряслица, точильные камни, каменные зернотёрки, кости животных.

Ивано-Пущинский курган расположен в 0,6 км к юго-востоку от с. Ивано-Пущино (Первомайский р-н). Высота насыпи – 0,5 м, диаметр – 35 м. Открыт Н.Б. Моисеевым в 1986 г., в 1988 г. раскопан. Обнаружено детское захоронение, зольник, керамика. Относится к донской лесостепной срубной культуре.

Первомайские парные курганы расположены на водоразделе рек Иловай и Сухой Иловай, у посёлка Первомайский. Открыты Н.Б. Моисеевым. Один курган, высотой 2 м и диаметром 30 м повреждён газопроводной траншеей в 1982 г. В разрезе обнаружено два разрушенных захоронения, одно из которых относится к доно-волжской абашевской культуре. Второй курган раскопан в 1988 г., высотой 0,2 м, диаметром 15 м. Выявлены два захоронения: одно донской лесостепной срубной культуры, второе отнесено к кочевникам позднего времени.

Поздняковская культура – археологическая культура бронзового века, распространённая с середины второго тысячелетия до начала первого тысячелетия до нашей эры в бассейнах рек Оки, Клязьмы, в верхнем и частично среднем правобережном Поволжье.

Первые поселения были обнаружены в 1881 А.С. Уваровым возле с. Поздняково близ Мурома, в качестве самостоятельной культуры её выделили в 1927 г. Б.С. Жуков и Б.А. Куфтин, однако М.Е. Фосс и другие археологи возражали против распространения термина «поздняковская культура», считая её вариантом срубной.

Культура сформировалась на основе пришлых племён срубной культуры из лесостепей верхнего подонья (или даже более южных культур) при ассимиляции ими местного населения.

Поздняковская культура представлена небольшими родовыми поселениями, располагающимися на речных террасах, курганными группами (на раннем этапе развития) и грунтовыми могильниками (на поздних). Дома размером от 96 до 1812 м с плетёными стенами, двускатной крышей и несколькими очагами немного углублены в землю; погребения – скорченное трупоположение, у могил найдены следы ритуальных кострищ.

Орудия в основном кремневые, в богатых погребениях найдены бронзовые ножи, кинжалы, украшения. Посуда плоскодонная, орнаментированная, баночной формы. В орнаменте типичны жемчужные и верёвочные отпечатки. Основными занятиями считаются скотоводство, земледелие и выплавка бронзы, подсобными – охота и рыболовство. При этом собственных месторождений меди у поздняковцев не было и её привозили в слитках с южного приуралья. Известны своеобразные бронзовые топоры, ножи, серпы, кинжалы, втульчатые наконечники копий, височные кольца, бляхи, браслеты, кольца.

Поздняковская культура оказала влияние на формирование более поздних местных культур, в частности городецкой, хотя из-за хронологического разрыва в их существовании невозможно напрямую вывести последнюю из поздняковской.

На холме Голдым в числе других находок были обнаружены сосуды баночной формы поздняковской культуры.

2.4. ОСЕДЛЫЕ АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ КУЛЬТУРЫ ЖЕЛЕЗНОГО ВЕКА НА ТЕРРИТОРИИ

ТАМБОВСКОГО КРАЯ

Железный век – археологическая эпоха появления и широкого распространения оружия и орудий труда из железа. В начальный его период, называемый ранним железным веком (VIII в. до н.э. – IV в.

н.э.), в восточноевропейской лесостепи развивается пашенное земледелие, в степной зоне – кочевое хозяйство. На территории Тамбовской области начало раннего железного века связано с появлением киммерийских племён (VII – VI вв. до н.э.), а также со скифскими племенами и существовавшей одновременно со скифами городецкой культурой. Носители городецкой культуры жили в лесной зоне, скифы кочевали по степной и лесостепной части современной Тамбовской области. Также, в южной части Тамбовщины кочевали в это время савроматские, а затем сарматские племена.

Городецкая культура – археологическая культура раннего железного века (VIII в. до н.э. – III в. н.э.) лесной зоны и северной лесостепи Волго-Окско-Донского междуречья. Названа по городищу у с. Городец (Рязанская обл.), исследованному В.А. Городцовым в 1898 г. Племена городецкой культуры относятся к финно-угорским. Памятники городецкой культуры представлены городищами, селищами и местонахождениями. Обряд захоронения не установлен. В V в. часть племён Городецкой культуры по р.

Оке подверглась истреблению. Коллективные захоронения, а проще сказать ямы с изрубленными останками, сопровождают почти каждое городецкое городище. На местах поселений слой золы – их сожгли, и больше там никто не жил.

Для населения типично занятие подсечным земледелием, кузнечным и гончарным ремёслами, охотой и рыболовством. Керамика городцов покрыта рогожными и сетчатыми отпечатками, но встречаются сосуды и с неорнаментированной поверхностью. Наряду с металлическими широко применялись орудия труда и оружие из кремния и кости. С началом I тысячелетия н.э. городецкая культура постепенно трансформируется в древнемордовскую. На территории Тамбовской области известен целый ряд городищ и селищ городцов в Тамбовском, Сосновском и Моршанском районах.

Горельское городище расположено на правом берегу р. Цны, в 3 км к востоку от с. Горелое (Тамбовский р-н). Занимает наиболее высокую часть коренного берега, под которым находится источник.

Имеет два ряда укреплений: внутреннее – размером 5040 м, с высотой вала 1,5 м и глубиной рва 1,5 м.;

внешнее – 12080 м, с высотой вала 0,5 м и глубиной рва до 1 м. Первые сведения о памятнике под названием «Старое Городище», или «Крутая Гора», встречаются в Известиях Тамбовской учёной архивной комиссии (ИТУАК) за 1890 г. В 1939 г. городище обследовано П.П. Ивановым, в 1972 г. – Л.И.

Чуистовой, в 1990 г. – Н.Б. Моисеевым. Найдена керамика городецкой культуры и материалы мордвымокши. В 1990 г. Н.Б. Моисеевым в 400 м к северо-востоку найдено второе городище. Памятник имеет две линии укреплений (вал высотой 1 м и ров глубиной 0,5 м). Выявлена керамика мордвы-мокши.

Голдымское поселение расположено на ледниковом останце левого берега Цны, в 2 км к востоку от с. Малиновка, напротив лесничества Голдым (Тамбовский р-н). Памятник многослойный, открыт в г. Л.И. Чуистовой. В ходе археологической экспедиций ТГПИ под её руководством в 1970–1971 гг. обнаружены остатки двух построек, хозяйственные ямы, керамика, кремневые и костяные орудия, бронзовые украшения, кости животных. Л.И. Чуистова характеризовала Голдымское поселение как многослойное, выделяя культурные слои эпох: неолита, бронзы, городецкой культуры раннего железного века, среднецнинской мордвы, и позднего средневековья.

Давыдовское городище расположено на мысе левого коренного берега р. Серп, у северной окраины с. Давыдово (Моршанский р-н). Имеет округло-прямоугольную форму, размером 150100 м. С двух сторон городище защищено оврагами, с северо-запада – валом высотой 2 м и рвом глубиной 1,5 м.

Впервые упоминается в 1887 г. И.И. Дубасовым. На Давыдовском городище найдена керамика с «рогожным» орнаментом, бронзовые украшения, железные орудия труда. В 1949 г. директором Моршанского краеведческого музея П.В. Кобозевой на памятник составлен паспорт, содержащий информацию о раскопках его А.П. Спициным (1905) и П.П. Ивановым (1925). В 1999 г. памятник обследован Н.Б.

Моисеевым и С.И. Андреевым. Обнаружены следы раскопов, собрана керамика примокшанской культуры эпохи бронзы, городецкой культуры раннего железного века и среднецнинской мордвы.

Пчеляевское городище расположено на правом берегу Цны у Пчеляевского кордона (Сосновский рн). Имеет 2 линии укреплений. Внутренний дуговидный вал высотой 1,4 м, шириной до 11 м. Ров глубиной 1 м, шириной до 3 м. Внешний вал на удалении 32 м к северу, высотой 0,8 м, шириной 5,2 м, в юго-восточной части примыкает к внутреннему валу.

Впервые Пчеляевское городище упоминается в 1903 г. А.Н. Норцовым. При исследовании Л.И.

Чуистовой в 1971 – 1972 гг. было зафиксировано около 30 грабительских ям. Найдено около 3,5 тыс.

фрагментов керамики городецкой культуры и поздней бронзы, пряслица, астрагалы, кости, шлаки, камни. Памятник относится к эпохе поздней бронзы и раннему железному веку.

Пчеляевское поселение расположено на правом берегу Цны, у Пчеляевского кордона (Сосновский р-н). В 1971 г. Л.И. Чуистовой открыто три поселения (Пчеляй II, Пчеляй III, Пчеляй IV). Памятники содержат «рогожную» и «сетчатую» керамику городецкой культуры, керамику поздней бронзы.

Тригуляйское городище расположено на мысе правого берега Цны, в 1 км к югу от с. Тригуляй (Тамбовский р-н). Размеры – 15090 м. С напольной стороны защищён валом высотой 2 м и рвом глубиной 2 м. Впервые памятник упоминается А.Н. Норцовым в 1903 г. В 1990 г. обследовано Н.Б. Моисеевым. Найдена керамика, шлаки, кости, относящиеся к городецкой культуре и мордве-мокше.

Поселение Тихий Угол («Могилище») расположено на дюне правого берега Цны, в 1 км к северовостоку от с. Тихий Угол (Сосновский р-н). Дюна имеет местное название «Могилище». Стоянка открыта в 1939 г. П.П. Ивановым. В 1956 г. Т.Б. Поповой обнаружены неолитическая, городецкая, мордовская керамика, кремневые орудия.

Мордва (среднецнинская мордва) – народность финноугорских народов Поволжья. Основные группы мордвы – эрзя и мокша, сохранившие племенные и этнические самоназвания и говорящие на разных, хотя и близких языках. Формирование мордвы происходило в междуречьях Оки, Волги, Цны, Суры, Алатыря. Древнейшая область обитания эрзи – бассейн Суры, мокши – бассейн Мокши. Традиционным типом поселений являлись городища. Большинство их относится к городецкой культуре раннего железного века (Давыдовское, Горельское, Тригуляйское и др.). Почти все городища мысовые, с незначительным и бедным культурным слоем, находятся вдали от крупных рек, в верховьях оврагов. Средневековые селища мордвы разведаны в большом количестве, но раскапывались мало. Наиболее ранние погребальные памятники, относящиеся к первой половине I тысячелетия н.э. представлены грунтовыми могильниками. Кладбища средневековой мордвы второй половины I тысячелетия н.э. бескурганные, рядовые. Наиболее крупный – Крюково-Кужновский могильник VIII – XI вв., в котором исследовано около 700 погребений. Могильники I тысячелетия н.э. в основном биритуальны (трупоположение и сожжение). Трупоположения являются преобладающими. Обычное положение покойных – на спине с вытянутыми вдоль туловища или сложенными на груди руками. В могилах встречаются подстилки из луба и досок, иногда – следы гробов. Покойных в некоторых случаях заворачивали в луб или ткань. Северная ориентировка погребенных связывается с памятниками эрзи, а южная – с мокшей. На территории Тамбовской области выявлены 12 мордовских могильников, из них только один имеет северную ориентировку, в остальных покойники ориентированы головами на юг.

Обряд трупосожжения появился у мордвы уже в первой половине I тысячелетия н.э. Кремация умерших всегда совершалась на стороне, кальцинированные кости ссыпались в могилу. Вещи раскладывались на дне ямы в порядке ношения при жизни умершего. Типичными для среднецнинской мордвы являются находки височных привесок с грузиком и спиралью, шумящих привесок в виде гусиных лапок, застёжек-сюльгам. Мордва занималась скотоводством, пашенным земледелием, охотой, рыболовством и в больших масштабах бортничеством. Из ремёсел, особенно были развиты чёрная и цветная металлургия, кузнечное и ювелирное дело, плотничество, гончарство.

Больше-кашменский могильник расположен на песчаной дюне правого берега р. Кашма, в 7 км к востоку от г. Моршанска. Открыт в 1931 г. П.П. Ивановым, который датировал его IX – XI вв. н.э. В пяти мордовских погребениях найдены железные орудия труда и бронзовые украшения.

Давыдовский могильник расположен на левом берегу р. Серп, у южной окраины с. Давыдово (Моршанский р-н), датируется VIII – XII вв. н.э. Впервые упоминается в «Известиях ТУАК» (1890). В 1892 г. А.А. Спицын произвёл частичные раскопки. Обнаружено четыре мордовских погребения. С костяками найдены бронзовые украшения, железные детали конской упряжи.

Елизавето-Михайловский могильник расположен на правом берегу р. Морша, на дюне между селами Михайловка и Елизаветино (Моршанский р-н). Открыт П.П. Ивановым в 1911 г. Раскопки велись им в 1927–1928 гг. Исследованы 136 мордовских погребений. Выявлены трупоположения и трупосожжения. С костяками найдены железные орудия труда, оружие, бронзовые украшения, керамика. Погребённые лежали в грунтовых ямах с закруглёнными углами, рядами, головой на юг, что является этническим признаком мордвы-мокши. Археологи А.Е. Алихова и Р.Ф. Воронина датируют могильник VIII–XI вв.

н.э.

Кёршинско-Вьюнский могильник расположен на правом берегу Цны, при впадении в неё р. Кёрша, в 3,5 км к востоку от с. Кёршинские Борки (Моршанский р-н). Открыт в 1932 г. во время хозяйственных работ. В 1939 г. произведены раскопки П.П. Ивановым, датировавшим могильник VIII – X вв. н.э.

Крюково-Кужновский могильник расположен на дюне правого берега р. Цна, к востоку от с. Крюково (Моршанский р-н). Открыт в 1928 г. при строительстве дороги. В 1929 – 30 гг. и 1932 – 36 гг. раскопки могильника производил П.П. Иванов. Обнаружено 586 мордовских погребений и слой более ранней стоянки, содержащий керамику неолита и эпохи бронзы. В 1956 г. Т.Б. Попова раскопала 30 погребений, в 1968-1969 гг. Р.Ф. Воронина – 37 погребений и место кремации покойников. Всего на могильнике раскопано 653 погребения, в которых обнаружен богатый инвентарь в виде оружия, железных орудий труда, бронзовых и серебряных украшений, монет, посуды. Одно из них содержало материалы славянского облика. П.П. Иванов и Р.Ф. Воронина датировали могильник VIII–XI вв. н.э., А.П. Смирнов – VII–XII вв. н. э., Т.Б. Попова – IX-X вв. н.э.

Лядинский могильник расположен на левом берегу р. Ляда у с. Новая Ляда (Тамбовский р-н). Открыт при железнодорожном строительстве в 1869 г. Вещи из могильника в 1877 г. были частично описаны И.Р. Аспелиным. В 1888 г. по заданию Императорской Археологической комиссии раскопки произвёл В.Н. Ястребов. Им обнаружены 143 мордовских погребения.

Вместе с костяками найдены железные орудия и оружие, бронзовые и серебряные украшения, керамика. В 1889 г. раскопки продолжил П.И. Пискарёв, в 1983 – 1985 гг. – Р.Ф. Воронина, которая выявила 83 погребения, богатый инвентарь. Памятник датирован В.Н. Ястребовым, а также Ю.В. Готье и А.И. Яковлевым X – XI вв. н.э., Р.Ф. Ворониной – IX – XI вв. н.э.

Серповский могильник расположен на правом берегу р. Цна, в 2 км к востоку от с. Серповое (Моршанский р-н), на дюне с местным названием «Воскресенский бугор», по которой получил своё второе название. Впервые упоминается в «Известиях ТУАК» (1890). В 1892 г. А.А. Спицин обследовал могильник, выявив 37 мордовских погребений, в которых найдены железные копья, медные и серебряные пряжки, гривны с подвесками в виде колец, а также пояс, украшенный 12 золотыми византийскими монетами VII в. н.э. Погребённые располагались в грунтовых ямах с закруглёнными углами, головой, в основном, на север, в отличие от других могильников среднецнинской мордвы, с южной ориентировкой погребённых. Археологи считают это этническим признаком мордвы-эрзи. В Серповском могильнике особенно много трупосожжений. Памятник датируется VI–VII вв. н.э.

Томниковский могильник расположен на левом берегу Цны, к востоку от с. Новотомниково (Моршанский р-н). Открыт в 1890 г. во время строительных работ. В 1890 г. раскопки вели В.Н. Ястребов и И.И. Воронцов-Дашков, в 1908 г. – Д.С. Шереметьев, в 1910 г. – Н.Е. Макаренко. Всего обнаружено погребений, в том числе 12 трупосожжений. В могилах с костяками найдены железные орудия труда и оружие, бронзовые и серебряные украшения, керамика, изделия из стекла, кремня, кости. Большая часть из них передана в Эрмитаж. В.Н. Ястребов датировал памятник IX в. н.э., отнеся его к древней мордве.

Цнинская мордва поддерживала постоянные связи со своими соседями, в том числе и славянами, а затем русскими. В мордовских погребениях нередки предметы древнерусского происхождения. Славянские поселения по берегам рек Ворона, Матыра, Битюг известны с VIII – X вв. В этих поселениях проживали земледельцы, от которых мордва получала посуду, украшения, оружие, расплачиваясь мехами, мёдом, воском, скотом. Однако прочно и надолго закрепиться в этих местах славянам не удалось, их вытеснили кочевники. В X – XII вв. на берегах Вороны обосновались выходцы из русских княжеств, бежавшие от усобиц (бродники). Отдельные поселения бродников сохранялись вплоть до XVI в.

В южных районах Тамбовской области были обнаружены и исследованы памятники III в. н.э., принадлежавшие славянской позднезарубинецкой культуре, носители которой повидимому были ассимилированы мордвой. Позднее мордва оказалась под влиянием славянской (боршевской) культуры, жившей в бассейне среднего Дона и Воронежа, а затем переместившейся в бассейн Средней Оки.

Древнерусское государство – государство, сложившееся в Восточной Европе в последней четверти IX в.н.э. в результате объединения под властью князей династии Рюриковичей двух главных центров восточных славян – Новгорода и Киева. Северо-западная часть Тамбовской области в XII–XIII вв. входила в состав Рязанского удельного княжества. Граница со Степью проходила с запада на восток по р.

Матыра до Цны, далее по Цне на север до Оки. С целью обозначения и обороны этой границы были воздвигнуты такие городища, как Семилукское, Животинное, Никольское. Археологическими исследованиями выявлены древнерусские селища в бассейнах рек Польной и Лесной Воронеж в Мичуринском районе. В районе села Никольского (Знаменский р-н) находилась сторожевая порубежная крепость. Под её защитой появились многочисленные селища. Русичи жили в землянках, в некоторых случаях – в полуземлянках и наземных жилищах. Занимались земледелием, животноводством, охотой, рыболовством, бортничеством. Но главное занятие – несение сторожевой службы. Жизнь в этих селищах прекратилась, видимо, с вторжением монголо-татарских войск на Русь в 1237 г. Разгром Рязанского княжества привёл к запустению окраин государства.

Никольское городище расположено на мысе коренного правого берега Цны, у восточной окраины с.

Никольское (Знаменский р-н). С двух сторон ограничено оврагами. Имеет прямоугольно-округлую форму, размером 10070 м. С восточной стороны укреплялось валами и рвами. Впервые упоминается в отчёте научного сотрудника Тамбовского областного краеведческого музея М.Г. Верховых (1940 г.) как памятник мордвы-мокши.

В 2000 г. памятник осмотрен Н.Б. Моисеевым и С.И. Андреевым. Установлено, что в начале 1990-х гг. большая часть городища уничтожена при земляных работах. Выявлены материалы, относящиеся к древнерусскому времени. В 2001 г. городище исследовалось экспедицией под руководством С.И. Андреева. Выявлена система укреплений в виде трёх рвов и двух валов, многочисленные свидетельства существования здесь сторожевой крепости Рязанского княжества. Крепость погибла после вражеского набега. По предположению С.И. Андреева, Никольское городище является легендарной крепостью Онузой (Нузлой) – первым древнерусским городом, ставшим жертвой войск хана Батыя.

В непосредственной близости от городища обнаружено три неукреплённых селища того же времени. Городище датировано концом XII – началом XIII вв. и относится к памятникам Древней Руси.

Никольский могильник расположен на мысе коренного правого берега Цны, у восточной окраины с.

Никольское, на посаде Никольского городища. Большая часть памятника разрушена оврагом. В 2001 г.

экспедицией под руководством С.И. Андреева произведены раскопки. Вскрыто пять погребений (2 женских, 2 детских и 1 мужское с признаками кремации). Погребения располагались непосредственно в культурном слое, только одно было немного углубленно в материк. Погребённые ориентированы головой на запад. Никаких предметов в могилах не найдено. Покойники хоронились без гробов. Только в одном случае зафиксирована дубовая доска на покойном. Могильник синхронен городищу и датируется XII–XIII вв.

2.5. КУЛЬТУРЫ КОЧЕВЫХ НАРОДОВ ЖЕЛЕЗНОГО

ВЕКА НА ТЕРРИТОРИИ ТАМБОВСКОГО КРАЯ

Скифская культура включает как самих скифов (ираноязычный народ, с кочевым укладом жизни), так и ряд народов, попавших под их влияние. Распространялась в степной и лесостепной зонах Северного Причерноморья и Северного Кавказа в VII – III вв. до н.э. Для скифской культуры характерны курганные захоронения. Мужские захоронения обычно содержат определённый набор оружия (бронзовые наконечники стрел, железные кинжалы и мечи, копья, боевые топоры) и конского снаряжения. Бронзовые котлы, навершия, зеркала с петельками и столбиками-ручками в центре диска, распространение звериного стиля в искусстве являются выразительными элементами культуры. Особенность скифов на лесостепной территории – наличие множества городищ и поселений, что связано с оседлым образом жизни. К середине III в. до н.э. скифская культура исчезает с вторжением в Северное Причерноморье сарматских племён. На территории Тамбовщины известны находки скифских мечей акинаков с почковидными или бабочковидными перекрестиями (Жердевский, Инжавинский, Петровский и другие районы). Влияние скифской культуры сказывалось на керамике городецкой культуры – украшения горловин сосудов проколами под венчиком. Такая посуда найдена на Давыдовском городище, при раскопках холма Голдым и на других памятниках.

Савроматская культура. Ранний период в истории сарматов (VII – IV вв. до н.э.) связан с савроматскими племенами. Ареал савроматской культуры – левобережные донские, поволжские и приуральские степи. Савроматы представляли большую группу древних племён, родственных скифам Северного Причерноморья. Долгое время родина савроматских племён оставалась неизвестной. В результате археологических исследований установлено, что местом формирования савроматской культуры являлись в VI в. до н.э. степи Нижнего Поволжья и Приуралья. В связи с кочевым укладом её носителей Савроматская культура представлена только погребальными памятниками. Она является одним из звеньев в цепи культур степей Евразии (скифо-сибирского мира) с обычным для них вооружением, снаряжением коня и распространением памятников искусства, выполненных в традициях скифского звериного стиля.

Особенностью культуры являются погребения женщин-жриц, сопровождающиеся особым набором вещей (костяные туалетные ложечки, каменные блюда на ножках и оружие). Эти погребения подтверждают свидетельства древних авторов об особом положении женщин в обществе савроматов. Свидетельством пребывания савроматов на территории Тамбовской области являются мечи, которые часто находят на юге области. Отличительная особенность этих мечей – украшение почковидного перекрестия зеркальным изображением клювов и глаз орла.

Сарматская культура (III в. до н.э. – III в. н.э.) сменила савроматскую. Её носители кочевые ираноязычные племена. Сарматы оказали сильное влияние на культуру окружающих её народов. Сарматские памятники исчезают после вторжения готов. На территории Тамбовской области известны как случайные находки предметов сарматского вооружения, так и сарматские погребения. Случайными находками вооружения, как правило, являются находки мечей-акинаков. По внешнему виду они разделяются на мечи с навершиями в виде классических серпов или рожек (ранний этап культуры), навершиями в виде кольца (средний этап) и без навершия (поздний этап).

Графская курганная группа. В 1992 г. Н.Б. Моисеевым в одном кургане обнаружено захоронение сарматского воина, содержавшее серебряные перстень, пряжку и фрагменты сосуда, костяную пластину, железные наконечники стрел, нож, меч, фрагменты кольчуги, каменную точильную плиту, гончарный кувшин. Погребение датируется II в н.э.

Пичаевский курган. В 1989 г. Н.Б. Моисеевым в одной могиле обнаружено захоронение сарматской женщины с мелкими пастовыми бусами.

Половцы (кипчаки, киманы) – кочевой тюркоязычный народ, входивший в IX – начало XI в. в Кимакский каганат (Юго-западная Сибирь). С середины XI в. половцы заняли восточно-европейские степи, до начала XIII в. совершали постоянные набеги на русские земли. В 1068 г. происходит первое нашествие половцев на Русь. В сентябре половцы в битве на Альте разбили войско Ярославичей и разорили южнорусские княжества. В ноябре Святослав Ярославич, имея 3 тысячи ратников, разбил 12 тысяч половцев в битве на р. Снови. После этого военные походы половцев на русские земли (нередко в союзе с кем-то из князей) приобретают регулярный характер. Государство половцев не имело аппарата управления, налоговой системы, специального войска. Весь вооружённый народ и был войском. Источники доходов: скотоводство, частично земледелие, грабежи соседних народов, откупы и торговые пошлины с проходивших караванов.

В начале XII в. половцы были вытеснены Святополком Изяславовичем и Владимиром Мономахом на Кавказ, за Волгу и Дон. После смерти Владимира Мономаха (1125) вновь стали активно участвовать в междоусобной борьбе русских князей. Затем, с 1190-х гг., наступил недолгий период мирного сосуществования и частичной христианизации половецкой знати. В 1223 г. во время битвы на р. Калке половцы выступали в союзе с русскими князьями и вместе с ними потерпели поражение от войск Чингисхана.

После европейского похода Батыя 1236 – 1242 гг. как самостоятельная политическая сила перестали существовать. Основная их часть вошла в состав тюркского населения Золотой Орды.

Археологическая культура половцев представлена малыми курганами южнорусских степей и впускными погребениями в насыпях более ранних периодов. На территории Тамбовской области половцы оставили следы пребывания в виде изваяний (баб) из мягких пород камня (песчаник, известняк), а также из гранита. Статуи найдены в Мордовском, Ржаксинском и Мичуринском р-нах. Они изображают умерших воинов, богатых женщин и условно передают обобщённый образ половца с типичным овалом лица, традиционно сложенными на животе руками или с сосудом в руках. Их помещали на могилах воинов, на высоких скифских курганах, перекрёстках дорог, им поклонялись и приносили жертвы. Курган с погребением половца был исследован в 1988 г. экспедицией под руководством Н.Б.Моисеева в Первомайских парных курганах.

Находки каменных половецких изваяний в Доно-Хопёрском междуречье и в бассейне Хопра свидетельствуют о том, что половцы хорошо освоили этот район. Здесь были их кочевья, летние и зимние поселения.

3. ТАМБОВСКИЙ КРАЙ В XVII ВЕКЕ

3.1. ПРЕДПОСЫЛКИ КОЛОНИЗАЦИИ РАЙОНА ДИКОГО ПОЛЯ В XVI–XVII ВЕКАХ.

СТРОИТЕЛЬСТВО БЕЛГОРОДСКОЙ ЗАСЕЧНОЙ ЧЕРТЫ

Процесс вхождения территории Тамбовского края в состав русских земель был прерван татаромонгольским нашествием и установившимся игом. Мордва платила дань Орде. Немногочисленные русские поселения обезлюдили. Плотность населения снизилась, и земли стали называть Диким Полем. Но постепенно территория края оказывалась в сфере влияния отдельных русских земель. Рассмотрим причины, привлекавшие русское население на эти земли.

Благоприятные природно-климатические условия Тамбовского края способствовали сравнительно раннему освоению его людьми, о чём шла речь выше. Однако опустошительное нашествие орд Батыя в начале XIII в. привело к ликвидации очагов заселения по р. Воронеж, резкому сокращению мордовского населения, частично уведённого в рабство или насильственно включённого в армию завоевателей. Однако Тамбовский край не превратился в XIII – XIV вв. в полностью безлюдную территорию, хотя и входил в так называемое «Дикое Поле». О наличии в Поценье местного населения говорят многочисленные источники.

Поценье не входило в территорию Золотой Орды. Для управления и сбора ясака со всей мордвы татары создали улусные центры: первоначально в Наровчате, а позднее – и в Темникове. Отдельные татарские князья проникли в мордовские земли, захватывая их в качестве личных феодальных владений.

Уже в 1298 г. князь Бахмет Ширинский завладел землями по Цне и нижней Мокше. Некоторые представители мордовских феодалов, ориентирующиеся на Золотую Орду, также сохранили свои владения.

В XIV – XV вв. начался процесс объединения русских земель вокруг Москвы и образования единого централизованного государства, который втянул в своё центростремительное движение и такие далекие окраины, как Тамбовская земля. Начало феодальной раздробленности, междоусобицы в Золотой Орде привели к постепенному ослаблению влияния ханов. Так называемые «мордовские князья» местного и татарского происхождения попадали во всё большую зависимость от Рязани и Москвы. Победа русского войска на Куликовом поле в 1380 г. ещё более ускорила этот процесс.

Цнинская мордва конца XIV в., как видно из русских договорных грамот, считалась уже вассалом рязанских князей и регулярно платила им дань. О русских людях в бассейне Цны в этот период источники умалчивают. Однако грамота строителям Шацкого Черниева монастыря от 1583 г. сообщает о старинной русской церкви, стоящей здесь без «пения» сто лет. При строительных работах в центре Тамбова было обнаружено русское поселение XV в. Данные факты косвенно свидетельствует о наличии русского населения в среднем течении Цны во второй половине XV в. Формальный акт включения в г., давно попавшего в вассальные отношения к Москве Рязанского княжества, ознаменовал собою юридическое присоединение земель Тамбовского края к Русскому государству.

Несмотря на распад Золотой Орды, падение татарского ига, угроза со стороны татар сохранилась.

Особую опасность представляли Казанское и Астраханское ханства. Поэтому взятие войсками Ивана IV в 1552 г. Казани, а позднее Астрахани привело к изменению политической ситуации на южных и восточных рубежах страны. Сложилась благоприятная обстановка для освоения значительных территорий лесостепной зоны, что повлекло строительство новых городов и сёл.

Одним из первых результатов казанского похода явилось строительство на левом притоке Цны р.

Шаче нового города. Он был основан весной 1553 г. служилыми людьми под руководством воеводы Бориса Сукина, а в начале августа 1553 г. в Шацк назначается воевода князь И.Ф. Мезецкий. Строительство нового города и возникновение в 1573 г. Шацкого Чернеева монастыря сыграли важную роль в заселения бассейна Цны, способствовали правительственной и вольной колонизации.

В конце XVI в. русское правительство активизировало южное направление своей политики, что было связано не только с потребностями обороны, но и с необходимостью дальнейшего экономического развития страны. Строились новые порубежные города: Воронеж (1585), Ливны (1585), Елец (1592), Белгород (1596), Курск (1596) и др.

Глубокий экономический и политический кризис конца XVI – начала XVII столетий приостановил политику правительственного заселения окраин. События «смутного времени», польско-шведская интервенция, крестьянская война в какой-то мере повлияли на интенсивность проникновения русского крестьянства на степную окраину, но полностью не остановили этот процесс.

Восстановление политического единства страны, укрепление централизованной власти после избрания на престол Михаила Фёдоровича Романова, общий экономический подъём 1620-х гг. создали благоприятную ситуацию для нового этапа широкого заселения юга России. Во второй половине XVI в.

в бассейне Цны возникла новая административная единица – Верхоценская волость, входившая в Шацкий уезд и принадлежавшая темниковским татарам из рода Кудашевых. Верхоценская волость к первой трети XVII в. превратилась в крупный хозяйственный центр юга России. После смерти последнего владетельного князя бездетного Булая Кудашева волость перешла в вотчину матери царя Михаила Фёдоровича Марфы Ивановны. В волости имелось 29 тягловых деревень, два присуда – Конобеевский и Верхоценский с 7 деревнями и 58 ясачными сёлами и деревнями.

Ясачные владения волости, вероятно, входили в вотчину Б. Кудашева и были присоединены к владениям Марфы Ивановны. Их население платило ясак – натуральный оброк продуктами промыслов. Таким образом, Верхоценская волость раскинулась на обширной территории от устья р. Цны до её верховьев. На южной окраине волости находились две мордовские деревушки – Вижавино и Тонбов.

Большинство старых сёл и деревень Верхоценской волости, основанные ещё мордвой, занимали правый надпойменный берег Цны. Цнинский бор и река надёжно прикрывали поселенцев, а лес служил объектом хозяйственной деятельности местного населения. Переселение в Поценье русских крестьян и переход от подсечного земледелия к трёхполью способствовали заселению степного левобережья.

Определённую роль в заселении Тамбовского края сыграли монастыри. Не имея серьёзной конкуренции в лице дворян, монастыри на юге страны в короткий срок превращались в феодальных вотчинников, обрастая селами и деревнями. Наряду с миссионерскими функциями по крещению нерусских народностей, монастыри захватывали свободные земли.

Проникновение русских на Тамбовщину происходило мирным путём. В документах отсутствуют данные о конфликтах на национальной почве. Большинство поселений имело смешанный мордоворусский состав. Русские и мордва вели совместное хозяйство, известны многочисленные случаи совместного владения далёкими бортными ухожьями.

Процесс заселения Поценья продолжался и в последующие годы. В период с 1623 по 1635 гг. в среднем течении Цны русские переселенцы основали 9 новых населённых пунктов. Росла численность населения и старых сёл.

В отражении набегов противника местное население могло рассчитывать только на собственные силы. Во время очередного, нападения татар в 1626 г. шацкий воевода Григорий Кокорев затеял долгую переписку с Разрядным приказом по поводу отказа служилых и вольных «охочих» людей идти в Шацк, а Верхоценскую волость оставил без защиты, предложив населению «жить с великим бережением».

Крестьяне вырабатывали собственные приёмы борьбы с татарами, строя вокруг поселений простейшие укрепления, выезжая в поле и ухожья большими группами с оружием. Всё это помогало отбиться от небольших отрядов врага. В случае появления крупных сил татар население спасалось бегством в леса.

Потребности развития экономики страны, интересы крестьян и феодалов на новых плодородных землях, необходимость защиты границ настоятельно требовали создания новой оборонительной системы на южных рубежах России. Ею стала Белгородская засечная черта, построенная в 1630 – 50-е гг. для защиты от набегов крымских и ногайских татар. Общая длина Белгородской засечной черты составляла около 800 км. Она начиналась от крепости Ахтырка на западе и заканчивалась тамбовскими укреплениями на востоке. Состояла из городов-крепостей, земляных валов, лесных засек, деревянных заборов, надолб. Укрепления вписывались в природные защитные объекты: реки, леса, болота, овраги, балки. В черту вошли как уже существовавшие крепости (Белгород, Воронеж и др.), так и построенные специально (Тамбов, Козлов, Усмань и др.). Управлялась Черта белгородским разрядным воеводой. Каждый из участков управлялся местным воеводой.

Летом 1635 г. в правительственных кругах возник план строительства города на р. Воронеже. Разрядный приказ 18 августа собрал в Москве опытных специалистов, знатоков юга России: москвичей Г.

Кириевского и М. Спешнева, и воронежца сына боярского И. Носа. Им предложили рассказать об Урляповом городище и возможностях строительства там города. Они поведали о планах возведения здесь города ещё при царе Борисе Годунове и высказали предложение о создании целой линии укреплений, так как один город не смог бы защитить большой степной участок.

Основываясь на мнении служилых людей, Разрядный приказ подготовил указ о строительстве нового города, который 5 сентября утвердила Боярская дума. По указу предлагалось строить город на Урляповом городище или «где пригоже». Последняя формулировка давала строителям определённую свободу в выборе места под крепость. Единственное обязательное требование указа сводилось к необходимости строить город «нынешней осенью вскоре».

Руководить строительством нового города Разрядный приказ поручил опытному воеводе И.В. Биркину и М.И. Спешневу.

Местом сбора основных сил отряда стала степь под Ряжском. Отсюда 1 октября 1635 г. строители двинулись на р. Воронеж и уже 7 октября прибыли на место. Как уже отмечалось, им предписывалось «того Урляпово городища и иных мест меж воронежских и ценских верхов... досмотреть» и выбрать место для города, «где пригоже». Однако район Урляпова городища, расположенный при слиянии Лесного и Польного Воронежа (около современного с. Никольское Мичуринского района), не соответствовал сложившимся традициям строительства крепостей на юге России. Низменное место, отсутствие крупного лесного массива затрудняли строительство города. Поэтому строители выбрали новое место для города – в Козловом урочище на р. Лесной Воронеж, где правый берег реки резко возвышался над окружающей местностью и находился крупный лесной массив. Воеводы в отписке Разрядному приказу специально подчеркнули близость к городу с юга и севера лесных запасов, которые могли быть использованы для строительства укреплений и жилья. Расположенная около урочища степь обеспечивала местный гарнизон плодородной пашней и сенокосными угодьями.

В Козловом урочище находились борти крепостных крестьян князя Д.М. Пожарского. Не дожидаясь окончательного решения Разрядного приказа, используя данное им право выбора, И.В. Биркин и М.И. Спешнев приказали начать здесь строительные работы. Крепость торжественно заложили в воскресенье 11 октября 1635 г. Её первоначально называли «новым городом на Козловом урочище», а ближе к зиме стали именовать Козлов.

Строительство крепостей и укреплений в Русском государстве в XVII в. поручалось специалистам Пушкарского приказа. С этой целью на р. Воронеж был послан Иван Андреев. Он составил чертеж нового города и сделал разметку на местности. По государеву указу крепостные стены должны были строиться «по городовому». Однако близость зимы заставила строителей торопиться и выбрать более лёгкий тип укреплений, так называемый «острог с обламами».

Город быстро обустраивался. Уже в середине ноября была послана вторая замена строителей. Воеводы просили прислать дополнительно плотников и кузнецов, специалистов по изготовлению замков на ворота, «зелейного» погреба, тайника и других сооружений. О том, что строители спешили закончить работы до начала сильных морозов, говорит одна из фраз воеводской отписки в Разряд. Они объясняли причину задержки высылки городового чертежа отсутствием свободных людей: «и те все у городового дела лес на острог и к башням возят беспрестанно и острог ставят с поспешанием».

Строительные работы продолжались и зимой. Например, 8 декабря 1635 г. воеводы сообщали о начале сооружения тайника к реке, рва вокруг крепости и башен. Только сильные морозы заставили прекратить стройку. Весь комплекс работ по городу был завершён в 1637 г. На протяжении всего XVII в.

крепость Козлов неоднократно достраивалась и перестраивалась. Часто приходилось менять недолговечные, быстрогниющие деревянные строения, укреплять ров и вал. Например, большие строительные работы развернулись в 1654 и 1659 гг. при воеводах П. Пушкине и В. Лихареве. В целом к концу 1650-х гг. крепость приобрела законченный вид, который почти не менялся до начала XVIII в. По плану крепость имела прямоугольную форму, острожную стену с обламами и первоначально 11, а к середине 1650-х гг. 15 башен, из которых две – проезжие, 12 глухих и одна – над тайником. Высота башен колебалась от 24 до 27 м. Выделялись размерами две башни: Московская и десятая, их высота соответственно достигала 46 и 42 м. Все они были увенчаны шатровым верхом с крышей из тёса и маленького навершия в виде прапора или стрелы из белого железа, установленных на острых спицах.

Длина стен по периметру составляла 1244 м. Их высота достигала 6,5 м. В 1650-е гг. стены дополнительно укреплялись. Вдоль обламов с наружной стороны находились «кровати», на которых во время тревоги стояли служилые люди с ручными огнестрельным оружием. От восьмой башни к реке шёл тайник, выложенный дубовыми брёвнами.

Городовую стену с внешней стороны опоясывал широкий сухой ров длиною 933 м, глубиной 4 м и шириной 8,5 м. Он начинался от берегового обрыва северной стены и закрывал крепость с трёх сторон.

Четвёртая восточная стена крепости выходила на высокий берег реки и не требовала дополнительных укреплений. Между рвом и стеной был насыпан небольшой вал высотой в косую сажень (2,5 м).

Вторая линия укреплений Козлова опоясывала городские слободы. Вокруг крепости с юга, запада и севера к середине XVII в. сложилось несколько городских слобод служилых и посадских людей: Полковая, Пушкарская, Казачья, Посадская, Стрелецкая, Кузнецкая и Сторожевая. Западные и северные слободы прикрывала линия надолб длиною более 3 км с 6 башнями, пять из которых имели проезжие ворота для связи с внешним миром. Заворонежская казачья слобода, находившаяся на противоположной стороне реки, также имела линию надолб в 2 ряда длиной 1285 м и небольшой ров. Таким образом, русские мастера создали достаточно мощную линию обороны г. Козлова, способную выдержать длительную осаду.

Одновременно строились и полевые укрепления Козловского уезда. Военные консультанты Разрядного приказа рекомендовали строить здесь вал. Эту же идею высказал голландский военный инженер Ян Корнелий. Указ о строительстве вала между реками Польным Воронежем и Челновой, подготовленный Разрядным приказом 3 марта 1636 г., был утверждён на заседании Боярской думы. Строительство такого крупного земляного сооружения осуществлялось в России XVII в. впервые.

Угроза татарских набегов и спешка не позволили полностью реализовать первоначальные планы, и высота насыпи достигала всего «косую сажень» (2,5 м). Размеры её оказались явно недостаточными, а ров с городками и башнями не мог служить надёжной преградой татарам. Это наглядно проявилось во время татарских набегов середины 1640-х гг. и вынудило русское правительство провести серьёзные работы по укреплению южной границы. В 1647 и 1652 гг. Козловский вал подвергся реконструкции.

Его насыпь увеличилась и достигла более 4 м, а ширина – около 13 м в подошве. На Козловском валу находилось 37 земляных городков, в 33 из которых стояли деревянные башни.

Строители особо укрепили фланги Козловского вала. На его западном фланге, где р. Белый Колодезь впадала в Польной Воронеж, был сооружён Бельский жилой городок. Он имел 7 башен, двое проезжих ворот и стены длиной 970 м. Городок окружали линия надолб и широкий ров. Рядом с ним в Стрелецкой слободе жили стрельцы, имевшие на вооружении ручное огнестрельное оружие и 8 пищалей.

На восточном фланге Козловского вала у р. Челновой находился земляной Челнавский стоялый городок, а в 600 м от него отдельно от вала на берегу р. Челновой стоял жилой городок с постоянным военным гарнизоном. Последний имел высокие двухсаженные стены длиной 511 м. На вооружении имелось 5 пушек. Кроме вышеперечисленных городков на Козловском валу выделялись размерами от остальных Чебоксарский, Красный, Ярославский и Моховой земляные городки, выстроенные в самых опасных местах. Козловский вал и городки дополнительно укреплялись линией надолб, частиком и кольями, а с середины 1650-х гг. – ослоном. Охрану вала несли служилые люди, расписанные по соответствующим городкам. В малых городках стояло по 10 человек, а в больших – по 20 – 25, при получении известий о появлении противника их численность удваивалась.

На остальной части южной границы Козловского уезда также сформировалась сплошная линия укреплений. Наличие в этом районе речных преград, лесов, болотистых мест позволило строителям использовать все преимущества рельефа и создать недорогую эффективную оборонительную систему. Её начали возводить в 1636 г. и завершили к середине 1650-х гг.

Всего к середине 1650-х гг. в Козловском уезде на втором участке укреплений располагалось острожков: Изморинский, Лежинский, Прогорелый, Маковицкий, Касимов, Стрелковый, Булатовский, Торбеевских и другие.

Кончались козловские укрепления на западе Казинским и Горетовским острожками, расположенными на левом берегу р. Воронеж на месте старых поселений. Далее шли укрепления Добринского участка Белгородской черты. Всего для обороны западной части козловских укреплений в обычное время использовали 225 человек. Несколько особняком от сплошной линии козловского участка стоял Матырский острожек.

Таким образом, Козловский участок Белгородской черты, сформировавшийся в единую укреплённую линию к середине XVII в., надёжно прикрыл полевую окраину Русского государства в междуречье Воронежа и Челновой от постоянных татарских набегов.

Строительство укреплений в Козловском уезде осуществлялось одновременно с созданием Тамбовской черты в Поценье. Она возникла на дворцовых землях и по традиции управлялась в Приказе Большого дворца. Завершение формирования Белгородской черты с единым центром и подчинением Разрядному приказу поставило вопрос об управлении землями, лежащими к востоку. Здесь не сложилась единая черта, наподобие Белгородской, а выделились отдельные укрепления. Термин «Тамбовская черта» появился в официальных документах в конце 1550-х гг. XVII в. и затем регулярно применялся в правительственной переписке.

Первый этап формирования Тамбовской черты был связан со строительством Тамбова и полевых укреплений в уезде. Весной 1636 г. правительство подготовило указ о закладке крепости на Цне в устье р. Липовицы «напротив крайней мордовской деревни Тонбов». Об этом говорит грамота Разрядного приказа руководителю Пушкарского приказа А.Ф. Масальскому-Литвинову 21 февраля 1636 г., в которой ставился вопрос о посылке в новый город на Цне наряда. Новая крепость должна была перекрыть опасный участок Ногайской дороги, переправу у Кузьминой Гати и закрыть собою всю Верхоценскую волость.

Однако крепость построили в другом месте, на холме у места впадения р. Студенец в Цну. Руководителем строительных работ правительство назначило стольника и воеводу Р.Ф. Боборыкина. Несмотря на свою молодость (ему было 25 – 30 лет), он считался опытным, энергичным и сведущим в военном деле человеком, хорошо знавшим район предстоящего строительства.

Основной причиной переноса города на новое место было выгодное экономическое положение на перекрёстке торговых путей: старинной Ордобазарной из Астрахани и новой от донских казачьих городков дорог. Другая причина переноса города связана с рельефом местности в устье р. Липовицы.

Плоская с пойменными заливными лугами территория не могла служить удобным местом строительства крепости и противоречила устоявшимся традициям русской фортификации.

В районе слияния Студенца с Цной высокий левый берег образует два холма, которые строители умело использовали для размещения крепостных стен. С севера крепость защищало русло Студенца, с востока – два рукава Цны, а с запада лежали заболоченные участки степи. Лишь с юга простиралась ровная степь. Выбранное для крепости место имело идеальную конфигурацию, создавая «коридор» между руслом Цны и болотами, по которому татарская конница и могла подойти к городу.

К строительству Тамбова правительство привлекло гораздо больший круг населения, чем в Козлове.

Основной груз строительных работ вынесли на своих плечах крепостные крестьяне шацких помещиков, дворцовые крестьяне Верхоценской волости, шацкие сторожевые и полковые казаки и новоприборные тамбовские служилые люди. В сооружении Знаменской церкви и некоторых укреплений крепости приняли участие крестьяне Чернеева монастыря.

Заложенный 17 апреля 1636 г. Тамбов был отстроен к 1 октября этого же года. Он имел вид трапеции и делился на две части: собственно «город», или, как его позднее называли, кремль, и острог.

Кремль окружала дубовая стена, с обламами длиной 1245 м и 12 башнями высотой 25,5 – 34 м. Три башни имели проезжие ворота, особенно выделялась своими размерами Московская башня высотой м. На её шатровой крыше размещалась караульная будка с вестовым колоколом. Московская башня в Тамбове была самым высоким деревянным сооружением на юге Русского государства. Её строительство объясняется особенностями рельефа местности. Севернее крепости проходила высокая гряда, вдоль которой шли укрепления Тамбовского вала. Только с такой высокой башни можно было увидеть сигнальные костры.

Внутри города располагались съезжая изба, воеводский двор, пороховой погреб, пушечный амбар, житниц для зерна, тюрьма и соборная церковь.

Другая часть крепости – острог – была окружена острожной стеной с обламами. Она начиналась от северной и кончалась у восточной наугольных башен кремля и имела в длину 1774 м. Острог, как и кремль, защищали 12 башен с четырьмя проезжими воротами. Во время ремонта крепости в 1662 г. в остроге соорудили ещё две башни: Водяную и Глухую. Внутри острога находились казённый и кружечные дворы, таможенная изба, 10 лавок, Знаменская церковь и слобода городовых казаков. По его углам стояли два раската с пушками. Дополнительными укреплениями острога служили ров с частиком, который в 1662 г. заменили на дубовый ослон. В этом же году часть острожной стены укрепили тарасами.

Кроме крепости, частью города являлись слободы служилых людей: Полковая, Пушкарская, Панская и Покровская. Их население принимало деятельное участие в охране Тамбова и укреплений по черте. Слободы были окружены линией надолб. По мощи крепостных укреплений и количеству артиллерии Тамбов можно сравнить лишь с самыми крупными крепостями на Белгородской черте: Белгородом и Яблоновым. Этот факт подчёркивает важное стратегическое положение города в системе обороны южных границ.

Одновременно со строительством крепости шло сооружение полевых укреплений в уезде. План предусматривал создание укреплений от устья р. Челновой до Лысых Гор и далее через степь до р. Матыры. Однако проект явно не учитывал существование южных селений Верхоценской волости и направление козловских укреплений. Поэтому на практике чертёж претерпел серьезные изменения.

Линия укреплений начиналась от Лысых Гор на р. Челновой, почти напротив восточного фланга Козловского вала. Промежуток между ними вдоль правого берега реки прикрывала засека, а на окраине Челнавского леса был сооружён Лысогорский острожек. От него до Липовицкого леса протянулась двойная линия надолб с поперечными связями и Спорным и Тамбовским острожками. У края леса строители поставили Липовицкий острожек. Далее вдоль р. Сухая Липовица проходили чередующиеся линии засек и надолб. Кончалась засека около урочища Двойни. Здесь вся местность до Цны состояла из топей, «ржавцов» и болот и не требовала дополнительных укреплений.

Одним из самых опасных участков в Поценье считался район Кузьминой Гати, где проходило одно из ответвлений Ногайской дороги. В этом месте от Липовицкого леса до Цны соорудили линию надолб с башней, а на противоположном берегу Цны у переправы установили надолбы с подъёмными связями и набили в воде частик. Вдоль берегов Лесного и Нару-Тамбова стоили надолбы и засеки. Далее на север до Шацка простирался большой Цнинский лес, служивший надёжной преградой от татарской конницы.

Таким образом, от Челновой до Цны была сооружена сплошная линия укреплений. В её создании применили традиционные для Руси деревянные конструкции (засеки, надолбы, мастик башни и острожки), которые умело сочетались с естественными преградами (лесом, реками и болотами). Если при возведении козловских укреплений применялся передовой европейский опыт, приобретённый в ходе Смоленской войны 1632 – 1634 гг., то для тамбовских укреплений строители выбрали старинные типично русские оборонительные конструкции, апробированные многолетней практикой борьбы с кочевниками.

Тамбовские укрепления прошли проверку в период массированных татарских набегов с 1642 по 1645 гг. Отряды кочевников, минуя надолбы, проникали в Тамбовский уезд через Лысые Горы, междуречье Челновой и Липовицы, Липовицкий лес и Кузьмину Гать. Они чередовали зимние набеги с летними, проникая далеко в глубь уезда. В 1643 г. кочевники прорвались в Тамбовский уезд и, используя численное превосходство, блокировали тамбовский гарнизон, не позволяя ему выйти из крепости. В итоге набега многие жители были взяты в плен. Особенно тяжёлым оказался 1644 г. Татарские отряды всё лето тревожили Тамбовский уезд. В начале мая группа крымских татар проникла через надолбы в верховьях Липовицы и напала на с. Тонбов и слободу Кузьмину Гать. Местные жители отбили набег, и татары повернули к Лысым Горам, где захватили в плен 9 казаков. Ещё один отряд противника прошёл в уезд около Спорного острожка. Основные силы татар появились в уезде 30 июля 1644 г. Около человек миновали надолбы и на р. Челновой сожгли два острожка. Попытки козловского воеводы отбить татарское нашествие закончилось неудачей. Русские, потеряв 100 человек убитыми, отступили.

Татары стали хозяевами положения в междуречье Цны и Польного Воронежа. Они развернули на р. Липовице стан, где простояли несколько дней. Одновременно с нападением на Тамбовский уезд кочевники атаковали всю южную границу.

Активизация татарских набегов заставила принять энергичные ответные меры и завершить создание сплошной линии укреплений на юге страны. Поход служилых и «вольных охочих» людей в низовья Дона в 1646 – 1648 гг. отвлёк внимание татар и позволил провести крупные строительные работы в пограничной полосе. В эти годы только на Белгородской черте возникло 8 новых городов, строились земляные валы, реконструировались старые укрепления. Поэтому работы по строительству вала в Поценье связаны были с общим ходом реконструкции черты.

Указ о закладке Тамбовского вала Боярская дума приняла 19 марта 1647 г. Руководителем работ был назначен стольник князь И.И. Ромодановский. В создании Тамбовского вала принимали участи шацкие дворяне, ценские мурзы и татары Шацкого уезда, тамбовские служилые люди и посадские люди ряда южных городов.

Первоначально на Тамбовском валу находилось 18 башен. Он начинался от Лысых Гор и шёл на протяжении почти 50 км на юго-восток до Кузьминой Гати. Крупные строительные работы развернулись на Тамбовской черте в период русско-польской войны в 1659 – 1662 гг. В 1658 г. татары воспользовались сложной обстановкой на Украине, связанной с изменой гетмана И. Выговского, усилили набеги на южную границу Русского государства. Так, летом они прокопали в нескольких местах Тамбовский вал и проникли в Тамбовский уезд.

Сложная политическая обстановка вынудила правительство принять дополнительные меры по укреплению южной границы, в том числе и Тамбовской черты. С 1658 г. тамбовские служилые люди и дворцовые крестьяне осланивали вал, вновь отстроили два Лысогорских городка, соорудили 4 новых башни и реконструировали ряд старых укреплений. Работы обычно начинались зимой, когда крестьяне возили дубовые и сосновые брёвна из близлежащих к валу лесов. А с весны начинался ремонт черты.

Только в 1658 г. в нём приняли участие 2657 тамбовских, шацких и ряжских казаков, детей боярских и дворян. Завершилась реконструкция тамбовских укреплений только в 1662 г. Как показал ход событий, принятые меры оказались своевременными. Татарские набеги постоянно натыкались на мощную укрепленную линию, надёжно преграждавшую путь в глубь страны. Татары потеряли элемент внезапности во время набегов, инициатива перешла в руки местного населения и администрации, а военные действия разворачивались в зоне черты.

С завершением реконструкции укреплений окончательно сформировалась Тамбовская черта как самостоятельный военно-административный комплекс. Она начиналась от р. Челновой и состояла из нескольких участков. Её описание приводится по документом конца 1650 – начала 1660-х гг. Черта начиналась небольшой засекой в Челнавском лесу длиною в 4850 м и шириною в 108 м с дополнительными укреплениями в виде 6240 колов. От края леса и засеки вдоль правого берега Челновой шёл малый Челнавский вал. Он имел длину 2680 м и высоту 2 м. На насыпи вала стояли 4 проезжих и 2 глухие башни высотой 5,4 м. Рядом с ним был выстроен Красногорский городок. Общая длина стен городка составляла 575,5 м. Внутри городка размещались съезжая изба с тюрьмой и двор казачьего головы.

В месте соединения малого вала с большим строители соорудили в 1647 г. Лысогорский городок вместо сожжённого татарами. Общая длина стен составляла 474 м. От Лысогорского городка начинался большой вал – основное звено тамбовских укреплений. Он простирался на юго-восток почти на 34 км.

Перед валом находился широкий ров. Лишь в Спорном и Сухинском острожках имелись пушки, а в остальных—только ручное огнестрельное оружие.

В районе Липовицкого изрога большой вал соединялся с малым Липовицким, который шёл дальше на юг к Кузьминой Гати на протяжении 11,5 км. Его земляная насыпь достигала 2 м высоты и 3 м ширины. На валу стояли 4 башни высотой 21,5 м, а перед ним со степной стороны в Липовицком лесу продолжала функционировать старая засека, служившая дополнительной преградой. Липовицкий вал соединялся с большим Кузьминским невдалеке от слободы Кузьминой Гати. Небольшой, всего 2 км, он был ориентирован с запада на восток и прикрывал слободу полковых казаков и переправу через Цну.

Высота вала достигала 4 м, а ширина в подошве – 8 м. Учитывая значение данного перелаза, строители создали здесь достаточно мощный узел обороны, включая земляной городок, башню с проезжими воротами на валу и линию засеки длиной 4850 м вдоль русла Липовицы.

В районе Кузьминой Гати практически заканчивались искусственные укрепления Тамбовской черты, далее на север вдоль русла Цны простирался большой Цнинский лес, служивший надёжной естественной преградой от татарской конницы. На протяжении 100 км только два его участка требовали дополнительных сооружений. Один из них находился в устье р. Лесной Тамбов, где местные служилые люди срубили засеку и поставили две караульные башни. Другой подобный участок находился неподалеку от с. Морша. Здесь с востока через р. Кашму проходили Шаморские ворота, естественный коридор через лес. Им часто пользовались татары, выходя из саратовских степей в северную часть Тамбовского уезда. Поэтому в этом месте в 1662 г. по просьбе крестьян с. Морша Разрядный приказ разрешил построить Кашматский городок. Он находился в 5 верстах к востоку от с. Морша на правом берегу р.

Кашмы в сосновом лесу. Острожек имел стену длиной 91,5 м и одну башню с караульной клеткой. Караульную службу несли крестьяне близлежащих сёл.

Кашматский городок фактически располагался на северном фланге Тамбовской черты. Далее до Шацка тянулся лес, затем шли шацкие укрепления, а от них черта поворачивала на Керенск и Нижний Ломов. Шацкая засека непосредственно в линию укреплений не входила, но продолжала играть вспомогательную роль, прикрывая часть Шацкого уезда. Таким образом, укрепления Тамбовской черты проходили от Лысых Гор до Кузьминой Гати и затем поворачивали на север и доходили до р. Серп. Общая их длина превышала 150 км. Она надёжно защитила сёла и деревни Тамбовского уезда от татарских набегов.

В целом строительство новых укреплений на южной границе Русского государства сыграло важную роль в дальнейшем экономическом, социальном и политическом развитии страны. Русское государство осуществляло планомерную политику постепенного закрепления районов лесостепи и степи, включая их в хозяйственную жизнь страны. Тактика строительства оборонительных укреплений позволяла создать надёжный заслон татарским набегам, обезопасить тылы в борьбе за Украину и противостоять турецкой экспансии в Причерноморье.

3.2. СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ КРАЯ В XVII ВЕКЕ

Хозяйственное развитие нашего края определялось его природой. Основой успешного земледелия оставался чернозём. В сочетании с мягким климатом и достаточным наличием воды и лесов это создавало весьма благоприятные условия для разнообразной сельскохозяйственной деятельности. Дикие степи давали хорошие сборы зерновых, бобовых, масличных и овощных культур и трав, значительно превосходящие урожаи в центральных уездах России. Ведущей зерновой культурой в XVII в. была рожь, также сеяли овёс, гречиху, ячмень, пшеницу. Землю обрабатывали «дедовскими» орудиями труда: деревянными сохами, боронами, серпами. Практически в каждом хозяйстве местного служилого человека или крестьянина было 2–3 лошади, 1–2 коровы, овцы, козы, свиньи.

Ведущую роль в хозяйственной деятельности населения Верхоценской волости в первой трети XVII в. уже играла трёхпольная система земледелия и скотоводство. Местное население по-прежнему занималось бортничеством – добычей мёда диких пчёл. Мордовское население края сохраняло многовековые традиции бортного промысла. Мёд добывали в специальных ухожьях, считавшихся собственностью русского царя. Они «ведались» Приказом Большого дворца и местной воеводской администрацией. Их владельцы ежегодно платили в казну денежный оброк. Берега рек Цны, Воронежа, Вороны, Хопра, Битюга и их многочисленные притоки интенсивно эксплуатировались местным населением. Наряду с бортничеством сохранялись промысловая охота на куниц, белок, зайцев, лосей, лис, водоплавающую птицу и рыбная ловля. За это владельцы ухожий платили в дворцовое ведомство дополнительные «куничный» и «водяной» оброки.

Быстрый рост населения в крае приводил к постоянному дроблению бортных владений, и местные ухожья имели гораздо меньшие размеры, чем подобные владения других южных уездов.

Население волости выплачивало натурально-денежный оброк своему владельцу. Причём прослеживается тенденция его постоянного увеличения. Кроме выплаты феодального оброка, крестьян Верхоценской волости привлекали для выполнения государственных повинностей. Их мобилизовывали на строительные и ремонтные работы по Шацку и Шацким засекам, охране укреплений. Местная администрация, ссылаясь на нехватку людей, пыталась использовать крестьян Верхоценской волости для несения караульной службы по Шацку. По приказу Шацкого воеводы Мирона Вельяминова крестьян обязали выставлять в 1620-е гг. по 50 человек для несения посменно городовой службы в крепости «с весны до осени».

Однако эта мера не получила широкого применения и противоречила интересам русских феодалов.

Лишь строительство новой линии укреплений на юге Русского государства в середине XVII в. заставило царское правительство расширить социальную базу служилых людей «по прибору». В 1622 г. такой необходимости ещё не было. Поэтому специальным указом 1623 г. правительство запретило использовать крестьян Верхоценской волости в караульной службе.

Другой очаг оседлости в крае возник на р. Воронеж. Местные земли вплотную подходили к старым Ряжскому и Лебедянскому уездам. Здесь господствовал тип поместно-вотчинного хозяйства. Помещичья и монастырская колонизация проникла достаточно далеко в степные районы юга России. Накануне строительства города Козлова, в непосредственной близости от него, на реках Воронеж и Матыра существовало несколько групп населённых пунктов. В 1636 г. козловские воеводы получили разрешение правительства приписать к новому городу сёла и деревни, расположенные от него в радиусе 50 км, что давало возможность привлекать отсюда даточных людей на строительные работы.

Подсобную роль играло огородничество. На приусадебных землях выращивали для собственных нужд хмель, капусту, морковь, репу, лук, чеснок, огурцы, свёклу, редьку. Местные городские ремесленники и сельчане плели лапти, рогожи, циновки, изготавливали верёвки, сита, конские дуги, сани, срубы, бочки, глиняную и деревянную посуду. Металообработкой занимались городские и сельские кузнецы.

3.3. СОЦИАЛЬНЫЕ И РЕЛИГИОЗНЫЕ КОНФЛИКТЫ XVII ВЕКА И ТАМБОВСКИЙ КРАЙ

На протяжении нескольких веков Тамбовский край неоднократно становился местом острых столкновений местного населения и государственной власти. Окраинное положение Тамбовщины, преобладание беглого населения из центральных уездов России, близость вольного Дона накладывали свой отпечаток на вольнолюбивую натуру местного населения. Любые проявления несправедливости, отсутствие чёткого законодательства, высокие налоги, злоупотребления местной администрации в лице воевод приводили к восстаниям и мятежам.

В 1648 г. по целому ряду городов России прокатилась волна народных выступлений. Поводом для восстания стало принятие правительственного решения о восстановлении прежних налогов вместо неудавшегося соляного налога, введенного в 1646 г. Попытки сбора недоимок сразу за три года привели к массовым формам протеста. В июне крупное восстание вспыхнуло в Москве, а из столицы перебросилось в Устюг Великий, Курск, Воронеж, Соль Вычегодскую. Одним из первых на это восстание откликнулся Козлов.

Гарнизон города был недоволен деятельностью воеводы Р.Ф. Боборыкина, который присвоил себе несколько житниц с хлебом, пригородные покосы, завёл табун лошадей, заставлял служилых людей регулярно работать на ремонте городских и уездных укреплений. В 1647 г. местные жители направили «челобитную» в Москву на действия Козловского воеводы. Его обвинили ещё и в гибели челнавского стрельца, наказанного батогами в Козлове, а затем отправленного в Челнавский острожек. Здесь стрельца ещё раз подвергли экзекуции, после чего подследственный умер.

Комиссия из Москвы под руководством князя Лобанова-Ростовского расследовала эти обвинения.

Часть жалоб подтвердилась, и Р.Ф. Боборыкину пришлось уплатить вдове стрельца и его детям 50 рублей, но самих жалобщиков заковали в кандалы и посадили в тюрьму. В мае 1648 г. другая группа жалобщиков из Козлова поехала в Москву. В неё входили казак Софон Кобозев и стрельцы Осип Дружинин и Григорий Самандаков. Они стали свидетелями и, возможно, участниками событий в Москве, известных как «Соляной бунт», в начале июня 1648 г.

11 июня 1648 г. челобитчики вернулись в Козлов и рассказали землякам о московских волнениях. В городе вспыхнуло восстание против воеводы и его сторонников. Сам Р.Ф. Боборыкин, вместе с группой козловских детей боярских бежал из Козлова. Восставшие горожане выпустили из тюрьмы колодников, разгромили лавки. Движение перекинулось в уезд, охватив Челнавский городок и с. Дубовое. Получив помощь от городов Сокольска и Доброго, Боборыкин попытался вернуь Козлов, но был отбит и бежал под Ряжск. В начале июля 1648 г. восстание в Козловском уезде было подавлено московскими стрельцами. Часть восставших казнили, других бросили в тюрьму. Некоторые бунтовщики бежали от преследований на Дон.

Главные события разинского бунта на Тамбовщине были связаны с именами двух его соратников.

Один из них – местный служилый человек, казачий атаман Тимофей Мещеряков. В 1670 г. его вместе с группой казаков отправили подавлять волнения крестьян и служилых людей в северную часть Тамбовского края. В с. Алгасово Тамбовского уезда Т. Мещеряков вместе со своими товарищами заявил о поддержке восставших. 23 октября под Алгасово разгорелся бой. Тамбовский воевода Я. Хитрово с правительственными войсками подошёл к селу. Восставшие сдались только когда воевода приказал поджечь село. Воевода Хитрово приказал привести повстанцев к «крестному целованию» и отпустить их в Тамбов. Столь мягкое отношение к бунтовщикам было направлено на то, чтобы впредь они «...ни на какую воровскую прелесть не прельщались». Но многоопытный воевода обманулся в своих ожиданиях. Под Тамбовом Т. Мещеряков вновь собрал большой отряд численностью в пять тысяч человек и осадил город. Известие о приближении правительственных войск заставило восставших снять осаду. Однако с по 16 ноября разинцы вторично осадили Тамбов. Был предпринят штурм города, от которого сильно пострадали его деревянные укрепления.

В начале декабря 1670 г. к Тамбову подошли крупные правительственные силы под командованием И. Бутурлина. Восставших разбили, а Т. Мещеряков и А. Серебряченко попали в плен и были казнены.

Другим видным соратником С. Разина под Тамбовом был его родной дядя Никифор Черток, родом из воронежских служилых людей, бежавший затем на Дон. К концу осени 1670 г. он с 400 казаками вышел к Кузьминой Гати и двинулся к Козлову. За счёт местных жителей его отряд быстро вырос до 3– 4 тыс. человек. 17 октября в сражении с царскими ратными людьми из Козлова под командой воеводы С. Хрущёва под Челнавским городком разинцы одолели противника, захватив две пушки.

Временной базой восставших стали сёла Бокино и Кузьмина Гать. Здесь 1 декабря 1670 г. произошло ещё одно крупное сражение. Царский воевода А. Еропкин с отрядом дворян и московских стрельцов численностью более тысячи человек внезапно напал на Бокино. Вытеснив оттуда разинцев, он зажёг село и затем пытался отойти в сторону Тамбова. Подоспевший на выручку Н. Черток наголову разбил противника. Многие были убиты или попали в плен, сам Еропкин получил четыре ранения в голову и плечо.

Встревоженное успехами Н. Чертка в Тамбовском уезде правительство спешно двинуло сюда войска. 14 января крупные силы карателей под командованием воевод Б. Мышецкого и И. Бутурлина вновь подошли к Бокино. Снова приступ был отбит с тяжёлыми потерями для нападавших. Это заставило власть действовать решительно. В Тамбовский уезд двинулись значительные силы. Под КузьминоГатью разгорелось новое сражение. Хорошо обученные и вооружённые регулярные войска полностью разгромили восставших, захватив 150 пленных, 15 знамён, все пушки. Оплоты восставших – села Кузьмина Гать и Бокино – подверглись полному разорению, их полностью выжгли. Сам Черток с верными сподвижниками сумел уйти от преследователей и укрыться на Дону.

Восстание в Тамбовском уезде было безжалостно подавлено, но его отголоски были ещё долго слышны. Так, в июне 1671 г. отряд атамана Серика в 700 человек появился под Тамбовом. В 1682 г.

волна казачьих выступлений прокатилась по 14 южным уездам, в том числе Тамбовском, Козловском и Шацком. Но оно было быстро подавлено. Власть не могла полностью снять причины народного недовольства, поэтому край в дальнейшем увидел ещё немало мятежей и бунтов.

Одной из форм социального протеста были противоцерковные движения. Со второй половины XVII в. на Тамбовщине распространились раскольничество и сектантство.

Как отмечал И.И. Дубасов, «в Тамбовском крае не одни крестьяне и им подобные простые люди увлекались борьбою против господствующей церкви. В конце XVII столетия во главе местного противоцерковного движения стояли первые тамбовские епископы, Леонтий и Игнатий, оба фанатики старообрядства…». В 1688 г. восстали донские казаки. Группа в 500 человек проникла на Тамбовщину и укрепилась между Тамбовом и Козловом. К ним стекались местные раскольники. Но вооружённых действий они не предпринимали.

3.4. КУЛЬТУРА И БЫТ НАСЕЛЕНИЯ ТАМБОВЩИНЫ В XVII ВЕКЕ

Крепость Тамбов была типичной для своего времени: деревянные стены с башнями, такие же деревянные постройки внутри крепости. Город занимал площадь от р. Студенец до нынешней Интернациональной улицы на юге, от р. Цны на востоке до нынешней улицы К. Маркса на западе. Исходная градостроительная система Тамбова свидетельствует о практической продуманности. Если первый городкрепость Козлов строился поспешно, в зимнее время, затем достраивался и перестраивался, то Тамбов изначально отличался основательностью. Крепостная стена имела 12 башен высотой 25 – 34 метра. Три башни имели проездные ворота. Особенно выделялась московская башня высотой 51 метр. На ней была караульная будка с вестовым колоколом. Московская башня в Тамбове была самым высоким деревянным сооружением на юге России. Из-за рельефа местности только с такой высоты здесь можно было увидеть сигнальные костры в степи на подступах к городу.

Внутри крепости стояли съезжая изба, воеводвский двор, пороховой погреб, пушечный амбар, девять житиниц для зерна, тюрьма и церковь. Постройки располагались произвольно, прямые улицы в русских крепостях разбивать было не принято. К крепости с запада примыкал острог, огороженный менее прочной, чем крепостная, стеной с 13 башнями и 4 воротами. Внутри острога находились казённый и кружечный дворы, таможенная изба, десять лавок, церковь, и слобода городовых казаков. За острогом располагались слободы, окруженные линией надолб. Для таких городов-крепостей, как Тамбов, главными были военные функции и безопасность, а не комфорт для жителей.

В 60-е гг. XVII в. рядом с крепостью был основан Казанский мужской монастырь. Все его постройки тоже были деревянными. Чуть позже на северо-востоке от крепости за Студенцом появился Вознесенский женский монастырь.

Первым каменным сооружением в Тамбове был пятикомнатный дом епископа, построенный рядом с соборной церковью. В 1693 г. вместо обветшавшего деревянного Преображенского собора по инициативе епископа Питирима началось строительство каменного. По вопросам строительства собора, получения дополнительных сумм денег Питирим неоднократно ездил в Москву к патриарху. Однако строительство главного храма в Тамбове затянулось.

Среди горожан значительную часть составляли служилые люди – стрельцы, пушкари, городовые казаки. Численность торгово-ремесленного населения была невелика. Служилые люди совмещали свои обязанности по государевой службе с производством ремесленных изделий, мелкой торговлей. В этом им помогали домочадцы. Денежное жалованье стрельцов было небольшим и нерегулярным. Гораздо важнее было использование полковой земли. Стрелец или пушкарь за службу имел свой надел, который обрабатывал сам или с помощью родственников. У некоторых служилых людей могли быть холопы.

Проблемы сева, сенокоса и других страдных работ были жизненно важны для горожан.

В XVII в. городской быт мало отличался от сельского. Дома были деревянными. Большинство жилых построек, как жителей городов-крепостей, так и сельчан, крылось соломой. Крестьянская изба состояла из сруба, связанного из сосновых, реже дубовых брёвен. Крестьянский двор, кроме избы, имел клеть (нетопившаяся часть дома, где хранилась домашняя утварь) и разнообразные хозяйственные постройки (погреба, амбары, овины и т.п.). К дому обязательно примыкал огород. Большинство изб имело площадь в 20 – 40 м2. При этом немалое место в избе занимала печь. В таком доме жили в среднем 8 – 10 человек.

Небольшая изба являлась главным жизненным пространством семьи, особенно в зимнее время, поскольку это была единственная отапливаемая постройка. В зимнее время крестьяне держали здесь домашнюю птицу и молодняк скота не менее четырех месяцев в году, чтобы защитить их от холода. В очень сильные морозы в избу загоняли и взрослую скотину.

Избы топилось по-чёрному. Этот способ отопления требовал меньше дров. Однако жилое помещение не было абсолютно задымлено. Дым уходил через войлоковые окна. Но так как они не были связаны с очагом, то с дымом не уходило тепло. Наружный слой русской печки в XVII в. чаще был округлым. Более привычный в последующие века вариант горизонтального верха печи встречался редко. Хозяева дома могли спать в тепле на полатях – подвесном дощатом помосте, расположенном близко от печи, но ниже уровня дыма, скапливавшегося в помещении. Подвесной потолок отсутствовал. Были видны конёк и стропила крыши.

В русской кухне преобладали вареные, печёные блюда, так как жарить в русской печке было неудобно. Основной ёмкостью для готовки был горшок, устойчиво стоявший в печке. Хозяйка ставила и доставала тяжёлые горшки с помощью ухвата, положенного на каток. Из-за того, что это было нелегко физически, девочек довольно поздно учили стряпать.

Русская печка зачастую заменяла баню – в остывающей чисто выметенной топке, прикрытой заслонкой, мылись. Иметь свою баню мог только довольно состоятельный человек. Вёдра, корыта, бочки и прочие ёмкости для воды делались из дерева. Воду носили из колодцев или реки, бельё стирали в реке, а гладили с помощью деревянного валька и рубеля.

В абсолютном большинстве домов были земляные полы. Перед праздником их выравнивали и мазали жидкой глиной, чтобы было меньше пыли. У богатых хозяев пол из расколотых пополам бревен мог занимать лишь чистую часть жилья, не доходя до предпечья и порога. Так как на земляном полу кроме мышей водились ещё и земляные жабы, то иногда хозяева держали ручного ужа, ловившего и тех, и других. Кошка в доме была обязательно. А место собак было во дворе. В жилые помещения их не пускали.

Традиционной мебелью для XVII в. были столы, скамьи и лавки. Лавка была довольно широкой и напоминала вагонную полку. Она крепилась к стене, под неё ставились короба и укладки с вещами.

Лавка являлась спальным местом. Скамья имела ножки, а иногда и спинку. Её можно было ставить в любое место. Днём скамьи и лавки накрывались ткаными накидками. Большинство горожан, как и сельские жители, в то время не имели постельных принадлежностей. На лавку клали набитый соломой тюфяк, под голову – свернутую одежду, одеждой и накрывались. Отдельное место для сна – люльку – имел только самый младший в семье. В тёмное время дом освещала лучина и гораздо реже свеча. Сундук считался принадлежностью богатого дома. У бедных все необходимое хранилось в плетёных коробах. Посуда ставилась на открытые полки вдоль стен. Глиняные и деревянные миски по устоявшейся традиции имели декор внутри, а не снаружи. Это было связано еще с языческими представлениями о необходимости защиты пищи от козней злых сил.

Забота о красоте и уюте в доме была обязанностью женщин. Вышитые скатерти, наволочки, подоконники (ткань, подвешивающаяся под оконным проёмом), завесы, полотенца были обязательной принадлежностью интерьера. Эти вещи практически не были предметом торговли. Каждая хозяйка делала их сама и учила этому дочерей. Живые цветы приносить в дом было не принято. Исключение составляла Троица, когда стены и иконы украшались ветками и цветами, а пол засыпался свежескошенной травой. Но в этом случае цветы выполняли обрядовую, а не эстетическую роль.

Так как жители Тамбова XVII в. были выходцами из многих более северных районов России, то их костюмы, говор и обряды во многом ещё несли отпечаток тех мест, откуда были родом они или их предки. Общерусского костюма не существует. Локальные особенности в одежде, особенно женской, очень сильны. В городской среде это было весьма заметно. Хотя в XVII в. служилые люди имели форменную одежду своего полка, степень её унификации была невелика. Качество ткани, её оттенок, детали отделки выбирал владелец. Общим был только покрой и условный цвет. Как повседневную форменную одежду не носили, берегли. Вне службы не носили и оружие.

Народную одежду отличала традиционность, т.е. выверенная веками целесообразность. Её характерной чертой было сохранение устойчивых традиций. В то время одежда отражала и социальное положение человека, была простой и удобной, а в чём-то и изящной. На её изготовление шли льняные и конопляные ткани, шерсть. Для отделки зимней одежды использовали шкурки белок, зайцев, лис, медведя, бобра. Тулупы и полушубки шили из овчины.

4. ТАМБОВСКИЙ КРАЙ В XVIII ВЕКЕ

4.1. ТАМБОВЩИНА В ГОСУДАРСТВЕННО-АДМИНИСТРАТИВНЫХ ПРЕОБРАЗОВАНИЯХ XVIII

Первые же годы Северной войны очень быстро обнаружили недостатки системы управления территориями по схеме приказ-уезд. Уже в 1701 г. был создан особый административный округ вокруг Азова и Воронежа, в который вошла и будущая наша губерния. Это связано с тем, что Азов был недавно отбит у турок и должен был стать форпостом России на юге, а Воронеж являлся центром кораблестроения.

8 декабря 1708 г. появился указ Петра I о новом административно-территориальном делении страны: «Великий государь указал, по именному своему великого государя указу, в своём ВеликоРоссийском государстве для всенародной пользы учинить восемь губерний и к ним расписать города».

В числе образованных губерний были Азовская и Казанская. В Азовскую губернию в числе 77 были включены города Тамбов, Шацк, Козлов, Борисоглебск, Усмань, Демшинск, Добрый, а в Казанскую в числе 71 – Темников, Кадом, Елатьма. Реально этот Указ начал проводиться в жизнь в феврале следующего 1709 г. Немного позднее число губерний возросло до 10-ти. Пять губерний, в том числе и Азовская, считались приморскими, согласно расположению их административных центров. Однако они включали в себя территории, располагавшиеся достаточно далеко от побережья, что объяснялось необходимостью дополнительных денежных сборов на содержание флота.

Образование губерний означало кардинальное изменение всей структуры управления. Губернаторы, назначавшиеся из наиболее приближённых к царю сановников, сосредоточили в своих руках всю административную, финансовую, судебную и военную власть над огромными территориями. В уездных городах находились воеводские канцелярии во главе с уездными комендантами. Но вскоре обнаружилось, что управлять столь огромными территориями с опорой лишь на уездных комендантов весьма сложно.

В соответствии с Указом 1719 г., согласно новому административному делению, все губернии разделялись на провинции, а провинции – на уезды. В составе Азовской губернии образовывались Воронежская, Елецкая, Тамбовская, Шацкая и Бахмутская провинции. В Тамбовскую провинцию вошли города Тамбов, Козлов, Добрый, Ряжск, Верхний Ломов, Нижний Ломов, Инсар, Борисоглебск. Шацкая провинция включала города Шацк, Елатьму, Темников, Кадом, Касимов. Во главе провинций были поставлены провинциальные воеводы и провинциальные канцелярии. Трёхчленная система управления (губерния – провинция – уезд) сохранялась в России вплоть до губернской реформы 1775 г. В 1725 г.

Азовская губерния была переименована в Воронежскую.

В целом созданная при Петре Великом система административного управления была для своего времени довольно стройной. Однако важную роль играл географический фактор. Громадная территория страны, удалённость центра от окраин делали центральную власть фактически зависимой от власти местной. С другой стороны, очень высок был и уровень зависимости местной власти от центральной, ведь только центр имел право назначения на должности, по мере возможности контролировал местную власть и стремился ограничить её самостоятельность. Основным недостатком созданной системы управления было отсутствие оперативности, расплывчатость должностных обязанностей местных чинов.

Инструкция 1728 г. внесла большую определённость в сферу взаимоотношений должностных лиц в провинции: уездный воевода подчинялся провинциальному, а тот, в свою очередь, губернатору. Над губернатором стояли уже центральные органы власти.

Екатерина II предприняла ряд решительных шагов в совершенствовании управления территориями.

21 апреля 1764 г. она издала Наставление губернаторам, в котором была предпринята попытка более точно определить круг полномочий и ответственности высших администраторов на местах. Осенью 1775 г. были изданы «Учреждения для управления губерниями Всероссийской империи». Вводилось новое административно-территориальное деление. Теперь страна делилась на наместничества с населением в 300 – 400 тысяч человек. Изменилась и структура местного правления. Была введена должность наместника, который объявлялся непосредственным представителем высшей правительственной власти. У губернатора оставались лишь чисто административные функции. Впоследствии институт наместников был упразднён (в 90-е гг. ХVIII в.), и губернаторы вновь обрели утраченные полномочия. Во главе двух губерний стоял генерал-губернатор. В каждой губернии создавался новый орган – губернское (наместническое) правление, которое возглавлял сам наместник и в которое входили губернатор и два советника. В случае если наместник не мог выполнять свои функции в управлении, его замещал губернатор.

Губернии, согласно «Учреждениям», делились на уезды с населением 20 – 30 тысяч человек. Провинции, таким образом, ликвидировались, и была принята двухчленная схема (губерния–уезд). Главой административной власти в уездном городе стал городничий с создававшейся при нём воеводской канцелярией. На территории уезда эти функции выполнял капитан-исправник.

В сентябре 1779 г. Екатерина II подписала «Указ о составлении Тамбовского наместничества из пятнадцати уездов». В него вошли уездные города Тамбов, Борисоглебск, Елатьма, Кирсанов, Козлов, Лебедянь, Липецк, Моршанск, Спасск, Темников, Усмань, Шацк, Кадом, Новохопёрск, Гвоздын и безуездные (их называли заштатными) Демшинск и Добрый. Уже в 1780 г. Новохопёрский уезд был возвращён Воронежскому наместничеству, а Гвоздынский – Саратовскому. Первым правителем Тамбовского наместничества был генерал-майор А.И. Салтыков (1779–1780), затем его возглавили М.М. Давыдов (1780–1782), П.П. Коновницын (1782 – 1784), Г.Д. Макаров (1784–1785), Г.Р. Державин (1786 – 1788), В.С. Зверев (1789 – 1794), С.В. Неклюдов (1794 – 1796).

В 1778 г. герольдмейстер Волков составил гербы по новым правилам, разместив их на щитах. Тамбову, как центру наместничества, был оставлен старый герб. Козлов, как уездный город, имевший ранее герб, сохранил его прежний рисунок. Остальные города губернии имели в верхней части герб губернского центра, а в нижней части – свою символику. Появление новых городов, таких, как Моршанск, Кирсанов, Липецк, Лебедянь, Спасск, потребовало создания новых гербов.

Герб Тамбова имел лазоревый (ярко-голубой) и зелёный цвета – символы величия и красоты, изобилия и надежды. Красный цвет на гербе Козлова символизировал воинскую доблесть. В 1878 г. герб губернии имел лазоревый и зелёные цвета, а герб Тамбова – зелёный и серебристый. На гербе Моршанска в верхней части щита размещался герб Тамбовской губернии, а в нижней – два небольших речных якоря. Они символизировали наличие в городе пристани. На гербе Кирсанова в верхней части также размещался герб губернии, а в нижней части – две птицы травники (из отряда куликов) – в знак того, что «оных в окрестностях сего города изобильно». Только герб Козлова не был разделён на две части.