«И.В. ДВУХЖИЛОВА ИСТОРИЯ ТАМБОВСКОГО КРАЯ С ДРЕВНЕЙШИХ ВРЕМЁН ДО СЕРЕДИНЫ XIX ВЕКА Утверждено Учёным советом университета в качестве учебного пособия для студентов 1 – 5 курсов всех специальностей и форм обучения Тамбов ...»

Он имел единое поле, на котором располагался «козёл белый на поле красном, земля зелёная».

12 декабря 1796 г. Тамбовское наместничество было преобразовано в губернию. По своей площади (66,5 тыс. кв. км) она вдвое превосходила современную Тамбовскую область. В неё вошли 12 уездов, а в состав Темниковского уезда в качестве заштатного был включён г. Кадом. Города Демшинск и Добрый утратили свой статус. В таком виде губерния просуществовала без изменений вплоть до 1923 г. Первым губернатором стал В.С. Ланской (1796–1797).

4.2. ХОЗЯЙСТВЕННОЕ РАЗВИТИЕ КРАЯ В XVIII СТОЛЕТИИ

Зачатки промышленности появились на Тамбовщине уже в XVII в. В Тамбове и Козлове имелись ремесленники, работавшие в мелких мастерских (портные, пекари и др.). В крупных сёлах действовали кузницы и мельницы. Мельницы строились как государством и сдавались на откуп, так и частными лицами с передачей им на откуп на 3 – 5 лет.

Длительное время население Тамбовщины уделяло внимание переработке сельскохозяйственной продукции и промыслам. Простейшие мельницы, возникшие в XVII в., продолжали распространяться. К ним добавились в XVIII в. примитивные крупорушки.

Если в XVII в. винокурение было в монополии государства, то в XVIII в. винокуренные заводы стали строить купцы, а позднее – и дворяне. Хлебное вино (напоминало современный самогон) вывозилось в Москву и Санкт-Петербург, а остатки реализовывались в местных питейных заведениях.

Рассмотрим факторы, оказавшие влияние на хозяйственное развитие Тамбовского края в XVIII в.

Некоторые аспекты, положительно сказавшиеся на хозяйстве края в XVIII в., впоследствии привели к негативным изменениям в сфере экологии (предельная распашка, вырубка лесов и пр.). Среди факторов, положительно сказавшихся на хозяйственном развитии Тамбовщины, в первую очередь мы должны отметить расширение территории государства. В результате процесса «сползания» границ, строительства Изюмской сторожевой черты и Царицынской оборонной линии Тамбовский край утратил пограничные функции, стал внутренней частью страны, что привело к изменению приоритетных задач. Если в XVII в.

это была оборона, то теперь – хозяйственная деятельность. Кроме того, начало Северной войны поменяло направление внешней политики Петра I в сторону Балтийского моря. Тамбовский край оказался далеко от основных событий русской истории.

Большое влияние на развитие хозяйства и появление промышленности оказала внутренняя политика Петра I. Реформа армии и строительство флота расширили число направлений деятельности населения. Так, заготовка корабельного леса, сплав его по рекам, занятость на судостроительных верфях создавали дополнительные рабочие места. В то же время значительное сокращение площади лесных массивов заставило население перейти от традиционного бортничества к пасечному пчеловодству.

Безопасность от внешних вторжений территории Тамбовщины и специфика развития сельского хозяйства России – экстенсивный способ, требовавший расширения запашки – привели к расширению дворянского землевладения и увеличению численности населения.

Строительство азовского флота в Воронеже также коснулось тамбовских жителей. Часть из них привлекали для корабельных работ в качестве плотников, вспомогательного персонала, а также для заготовки строевого леса. Некоторая часть древесины поступала на воронежские верфи из лесов Козловского уезда. Во время своего приезда в Липецк (в то время с. Липовка) в 1700 г. Пётр I создал здесь железоделательный завод, где изготавливались пушки, ядра, гранаты, якоря, шпаги, штыки к ружьям. Тогда же царь обратил внимание на полезные свойства липецких минеральных вод.

Строительство новой столицы России Санкт-Петербурга также потребовало огромного количества различных специалистов и рабочей силы. С Тамбовщины туда отправляли плотников, кузнецов, ямщиков и других. Население платило и немалые налоги.

При Петре I на Тамбовщине появились небольшие предприятия, выпускавшие продукцию для военных нужд. В слободах Тамбова выделывали кожи. Существовали предприятия по производству сукна, полотна, парусины, стеклянных и железных изделий. После смерти Петра большинство этих предприятий закрылись, и промышленность по-прежнему сосредоточилась на переработке местного сельскохозяйственного сырья.

В середине XVIII в. в крае имелись следующие промышленные заведения: суконные фабрики в сёлах Бондари, Тулиновка, Рассказово, Богословка. В конце XVIII в. возник казённый квасцовокупоросный завод под Сосновкой Моршанского уезда, который первым в России стал выпускать искусственную глауберову соль (вещество, применявшееся для лечения некоторых болезней, например гриппа) и сульфаты.

В конце XVIII в. в Тамбовской губернии насчитывалось 631 предприятие, в том числе 556 мукомольных, 34 винокуренных, 19 суконных, 9 пильных и 6 железоделательных. Обычно это были небольшие предприятия, принадлежавшие дворянам и купцам. В Тамбове действовали 2 пивоварни, прядильная и шерстяная фабрики (владелец – купец Толмачёв), канатный, 9 кирпичных заводов с общим объёмом производства 900 тыс. штук кирпича в год.

В Козлове работали 2 кожевенных фабрики купцов С. Юрьева и А. Мягкова, 2 мыловаренных, пивоваренных, 2 воскобойных, 2 кафельных, 3 свечных предприятия и маслобойня. Рядом с городом находились колокольный завод воронежского купца Д. Самохвалова, 26 салотопенных и скотобойных заведения. Продукция тамбовских предприятий поступала частично на внутренние рынки губернии, частично – в Москву и Санкт-Петербург.

В аграрный оборот вместе со старыми землями северной части Тамбовского края были включены плодородные южные чернозёмы. Крестьяне по-прежнему обрабатывали землю сохой, реже плугом, применяли борону с деревянными, иногда железными зубьями. Основными зерновыми культурами оставались рожь, овёс, ячмень, полба, гречиха, в некоторых хозяйствах начали разводить пшеницу. Важными источниками растительного волокна и масла оставались лён и конопля. В крестьянских подворьях держали коров, овец, свиней. На дворцовых землях возникли крупные овчарные заводы, на каждом из которых содержали более тысячи голов овец.

Параллельно развивались крестьянские неземледельческие промыслы, особенно в северных уездах губернии: плетение лаптей, рогож, циновок, верёвок, выгонка смолы и дёгтя, получение поташа (карбонат калия, использовавшийся в мыловарении, красильном деле и стекольном производстве). В сёлах Солдатчино, Хилково, Алкуженские Борки было много деревообделочников, изготавливавших телеги, дуги, сани, срубы на продажу. Занимались обработкой кож, вязанием чулок из шерсти, шорным ремеслом, производством мыла и свечей. Среди деревенских ремесленников встречались горшечники (гончары), печники, портные, сапожники. В северных уездах широкое распространение получило отходничество (отхожие промыслы): заготовка и сплав леса, обслуживание судоходства по Цне, наём на местные мануфактуры.

В XVIII в. расцвела городская и сельская торговля. Во многих городах появились свои гостиные дворы, где размещались лавки с разнообразным ассортиментом товаров. В городах и некоторых сёлах проводились ежегодные ярмарки. Одни из них играли роль местных торговых центров, на другие приезжали торговцы из многих городов России. Такие ярмарки действовали в Тамбове, Козлове, Лебедяни.

В развитии местной торговли важное место занимал Моршанск. Моршанские пристани играли роль перевалочной базы продукции сельского хозяйства губернии. Отсюда весной по полой воде вывозили до 14 млн. пудов зерна, пеньки, муки, сало, кожу, скот. Сотни судов и целая армия наёмных работников (до 25 тыс. человек) обслуживали цнинский водный путь. Баржи с грузами по рекам Цне, Морше и Оке уходили на Волгу в Рыбинск, Ярославль, Нижний Новгород, Муром, Москву. Через систему северных каналов тамбовская продукция попадала в Санкт-Петербург. С севера через моршанские пристани поступали соль, строительный и бутовый камень, фабричные изделия: шёлковые, хлопчато-бумажные и шерстяные ткани, полотно, сахар, чай, москательный товар (краски, клей, технические масла и др. химические вещества), глиняная, фарфоровая и стеклянная посуда. Часть сельскохозяйственной продукции вывозилась зимним санным путём. В Моршанск приезжали купцы из Москвы, Твери, Тулы, Орла, Воронежа, Ярославля, Костромы, Мурома и других русских городов.

4.3. НАСЕЛЕНИЕ КРАЯ: ДЕМОГРАФИЧЕСКАЯ И СОЦИАЛЬНАЯ СТРУКТУРА

Новый этап заселения и освоения Тамбовского края, как и всего юга Русского государства, начался со второй половины 90-х гг. XVII в. На него большое влияние оказали различные политические, экономические и социальные изменения в стране. В 1680-е гг. русское правительство попыталось традиционными методами осуществлять наступление на степь: строить новые линии укреплений (в 1680 г. была сооружена Изюмская черта). В результате Крымских походов 1685 и 1687 гг. и Азовских походов Петра I, завершившихся взятием в 1696 г. русскими войсками крепости Азов, была создана принципиально новая политическая ситуация на всём юге России. Сложились благоприятные условия для заселения огромных плодородных степных районов.

Временная утрата Азова (с 1710 по 1736 гг. он вновь принадлежал Османской империи) не остановила заселение новых земель. Правительство Петра I создало новую систему укреплений. Неподалеку от столицы донского казачества Черкасского городка была построена крепость Транжемент. В 1730 г. её перенесли на новое место под названием крепости Св. Анны. В междуречье Дона и Волги в 1718–1720 гг.

русские строители соорудили Царицынскую линию, а позднее – Украинскую линию. Все эти мероприятия создали надёжный заслон на пути потенциального противника.

Другой причиной активного заселения окраинных территорий является экстенсивный путь развития сельского хозяйства России в эпоху феодализма, что требовало постоянного включения новых площадей в хозяйственный оборот. На рубеже двух веков в Русском государстве сложилось аграрное перенаселение в староосвоенных уездах, и резко сократился фонд удобных плодородных пахотных земель.

Сложились реальные предпосылки для освоения огромного массива земель в междуречье среднего и нижнего течения Волги и Дона.

Как уже отмечалось, продвижение границ России на юг изменило стратегическое положение нашего края. Тамбовская провинция превратилась в один из центральных регионов страны, а её южная половина стала быстро заселяться пришлым и местным населением. Новые сёла возникали в верховьях Цны, на Вороне, Савале, Битюге. Вместо служилого населения здесь преобладали крестьяне, принадлежавшие помещикам, царю и крупным монастырям. Тамбовскими помещиками стали представители таких известных дворянских фамилии, как Ментиковы, Потёмкины, Салтыковы, Воротынские, Строгановы, Воронцовы, Гагарины, Долгорукие, Урусовы. Выросло и число дворцовых крестьян. Кроме уже существовавшей Верхоценской дворцовой волости, появились новые: Рыбная пустошь и Залесские сёла.

Сразу же после Азовского похода и строительства Борисоглебска началось заселение южной и восточной частей Тамбовской области. Земли по берегам Матыры, Битюга, Хопра, Вороны и их многочисленных притоков на протяжении нескольких десятилетий эксплуатировались местным населением в качестве бортных и рыбных угодий. Поэтому переселенцы достаточно хорошо ориентировались на местности, основывая новые поселения. Первые новые сёла и деревни стали возникать за чертой на реках Лесной Тамбов, Липовица, Кариан, Кёрша. Писцовая книга Тамбовского уезда 1704 г. упоминает 25 таких поселений служилых людей и дворцовых крестьян. В их число входили Дальняя Липовица, «Двойня тож», Малая Липовица, Лесной Тамбов, «Рассказе тож», Инаковка, Калаис, Промышляй, Подоскляй и ряд других. Большинство переселенцев (около 500 человек, или 62 % всех мигрантов) переехали из Козловского и Тамбовского уездов, другие пришли из соседних Переяславль-Рязанского, Ефремовского, Шацкого и некоторых других уездов. В последующий период интенсивность переселений в Тамбовский и Козловский уезды резко возросла. Здесь наблюдались все формы колонизации: вольная, помещичья, монастырская и правительственная. В Тамбовском уезде в 1714 г. насчитывалось 102 селения, в 1722 г. – 122, а в 1745 г. – 194, то есть за четыре десятилетия наблюдалось почти двойное увеличение числа населённых пунктов. Это произошло, главным образом, за счёт новых территорий, где возникли Завальный и Залесский станы, станы по рекам Вороне и Савале, вотчины князя А.Д. Меншикова и монастырей.

Схожая ситуация наблюдалась и в Козловском уезде: в 1722 г. насчитывалось 107, а в 1744 г. – поселения. Новые сёла возникли на реках Матыра, Сурена, Битюг. Причём административное деление уезда осталось прежним, за исключением нового Раненбургского присутствия, а рост территории произошёл вследствие расширения старых станов на юге, в сторону степи.

Среди вольных переселенцев особое место принадлежало однодворцам – бывшим многочисленным группам мелких служилых людей «по отечеству». Они переходили из старых поселений Тамбовского уезда.

Значительную активность в заселении края проявляли дворяне. В староосвоенных районах на юге России они встречали серьёзное противодействие развитию помещичьего землевладения со стороны местного населения. Зато на новых землях получили полную свободу и активную поддержку со стороны правительства. Уже в 1722 г. в Тамбовском уезде в 34 поселениях (22 %), а в Козловском уезде в поселениях (37 %) имелись вотчинные владения. В 1744 г. в Тамбовском уезде в 74 поселениях (40 %), а в Козловском уезде в 72 поселениях (55 %) жили помещичьи крестьяне. Большинство поместий возникло во вновь основанных сёлах, но некоторая часть появилась в таких старых поселениях, как сёла Лаврово, Горетово, Торбеево, Турмасово, Епанчино, Красивое, Иловай-Дмитриевское, ИловайРождественское и Панская слобода.

Помещичья колонизация Тамбовского края прошла несколько этапов. В XVII в. в силу объективных обстоятельств дворянское землевладение на Тамбовщине, как уже отмечалось, не составляло конкуренции монастырскому. На рубеже двух веков в Тамбовском уезде возникли два помещичьих поселения:

деревни Фёдорово и Периксинские Борки (ныне с. Перикса под Тамбовом).

В первые десятилетия XVIII в, на Тамбовщину устремились мелкопоместные дворяне соседних Ряжского, Шацкого и Переяславль-Рязанского уездов. Они вместе с однодворцами начали осваивать земли по рекам Ворона, Савала, Матыра, Лесной Тамбов, где появились деревни Сява, Семёновка, Комаровка, Нару-Тамбов, Дальняя Липовица и др. Большинство из новоявленных помещиков владели мелкими поместьями с числом душ от нескольких человек до нескольких десятков. Свыше 50 крепостных крестьян имели отдельные помещики. Крупную феодальную знать и помещиков центральных уездов от приобретения земли на юге России в первой четверти XVIII в. останавливала сохранившаяся опасность набегов кочевников.

В начале XVIII в. в Тамбовском крае возникла только одна крупная феодальная вотчина – это владения «светлейшего» князя А.Д. Меншикова, личного друга и ближайшего соратника Петра I. В Козловском уезде он получил в свои руки городок Раненбург (крепость, выстроенную в с. Слобоцкое) и бывшие сёла Слобоцкого стана: Климово, Ярок, Усово и другие. Они образовали Раненбургское присутствие с 1 городком, 11 селами, 564 дворами и 3683 крестьянами. В Тамбовском уезде во владения Меншикова вошли 9 новых поселений на реках Савале, Лесном Тамбове, Вороне. Это деревни Братки, Царёвка, Ключи, Петрова Поляна, Русиновка, Нижняя Грибановка, Верхняя Грибановка и Алабуги. В 1714 г. здесь проживало 2174 человека обоего пола. Вотчина прекратила своё существование после падения хозяина и его ссылки в Сибирь, а их население правительственным распоряжением переводилось в разряд однодворцев и дворцовых крестьян.

Строительство Царицынской линии позволило стабилизировать обстановку на южных рубежах России и создать благоприятную ситуацию для следующего этапа помещичьего заселения Тамбовского края. В 1720–30-е гг. сюда устремились представители центральных уездов страны и столичная знать. Хотя попрежнему преобладали мелкопоместные дворяне, появились и крупные вотчинники.

Во второй половине XVIII в. продолжился рост дворянского землевладения в крае. Императрица Елизавета Петровна, а за ней и Екатерина II раздавали здесь земли своим приближённым, что привело к значительному росту численности населения, как за счёт естественного прироста, так и вследствие переселения сюда крестьян. В 1779 г. на территории Тамбовской провинции проживало уже 357 тысяч человек. Наш край стал одним из самых населённых регионов империи.

Городское население края. Процесс разделения труда и развитие производительных сил, формирование капиталистических отношений способствовали поляризации основных социальных групп общества: дворянства и крестьян, а также складыванию промежуточных социальных прослоек. Особенно наглядно этот процесс происходил в городах. Изменение политической ситуации на юге страны привело к утрате многими городами своего прежнего военного значения и росту торгово-промышленных функций.

В начале XVIII в. Тамбов и Козлов ещё оставались городами-крепостями по старой черте. В первые десятилетия века произошёл значительный отток городского населения, связанный с рекрутскими наборами, многочисленными строительными работами, выходом в другие города. В середине XVIII в. произошёл новый демографический всплеск городского населения. Внутренняя динамика развития городского населения происходила медленными темпами, что сказывалось на сословной структуре горожан:

Городские однодворцы. Процесс юридического оформления однодворцев начался с конца XVII в. и завершился в 1710 г., когда бывшие мелкие служилые люди юга России были включены в подворное тягло наравне с крестьянами. Окончательный статус и сословные черты государственных крестьян они получили в ходе податной реформы Петра I. Однодворцы стали плательщиками подушной подати и лишь немногие из числа детей боярских сумели закрепиться на офицерских чинах. В южнорусских городах XVIII в. однодворцы составляли большинство населения.

Посадские люди. Формирование посадского населения в южнорусских городах в XVIII в. стало одним из важнейших направлений государственной политики. Посад был образован в крупном дворцовом с. Морша. Моршенские пристани уже в начале XVIII в. играли важную роль в хлебной торговле и привлекали купцов разных районов страны. Поэтому из числа елатомских купцов, тамбовских однодворцев и некоторых дворцовых крестьян близлежащих сёл удалось сравнительно быстро сформировать посадскую общину. Тамбовский «моршенский посад» насчитывал 455 человек. Правда, большинство из них непосредственно в Моршанске не жили. Накануне второй ревизии «моршенский посад» был расформирован. Некоторые купцы вернулись на прежнее место жительства, а другие перебрались в центр провинции.

В 1744 г. в Тамбове уже насчитывалось 435 человек посада (15 % всего городского населения). В их число вошли жители посадов других городов и местные однодворцы, специализировавшиеся на торговле. В купечество записались, помимо тамбовских однодворцев, дети подьячих и церковников, дворовые люди и дворцовые крестьяне. Среди них впервые встречаются фамилии известных в будущем местных купцов Толмачёвых, Малиных, Поповых и других. К концу XVIII в. состав купцов в городе стабилизировался как численно, так и структурно.

В Козлове посадская община имела более долгую историю. Её основу составляли не только купцы, но и ремесленники. В 1714 г. здесь уже числилось около 600 человек обоего пола (20 % всех горожан).

По третьей ревизии в 1762 г. в Козлове насчитывалось 216 купцов, а вместе с членами семей – свыше 1000 человек. Среди ремесленников встречались кожевенники, портные, мыловарщики, плотники и представители других профессий. Козловский посад отличался стабильным составом, расширяясь за счёт естественного прироста и переходов из посадов других городов и некоторого числа однодворцев.

Ямщики. Открытие в Тамбове и Козлове по второй половине XVII в. ямской службы, обеспечивавшей правительственные органы бесперебойной связью, поставило вопрос об обслуживающем персонале. Её первоначально обслуживали служилые люди из числа казаков и детей боярских, а с начала XVIII в. – ямщики. Хотя ямщики освобождались от тягла и не платили налоги, по своему юридическому положению и социальному происхождению они были близки к однодворцам. К середине XVIII в. они превратились в небольшую замкнутую корпоративную группу населения, жившую отдельными слободами.

В Тамбове их насчитывалось 447 (10 % горожан), в Козлове – 231 (7 %) человек.

Крестьяне. Определённая часть крестьян постоянно находилась в городах. Это дворцовые и владельческие крестьяне, занимавшиеся торговлей и ремеслом, с личным домовладением и дворовые помещиков и купцов. Рост численности крестьян объяснялся увеличением в городах дворянской прослойки. Если в 1722 г. они составляли 1 % всего населения, то к середине столетия в Тамбове – 5 %, а в Козлове – 3 %.

Дворянство и другие «непроизводящие» сословия. В городах сложилось несколько групп дворян:

военнослужащие, бюрократический аппарат и уездные дворяне, имевшие городовое домовладение. Их численность росла очень медленно и в XVIII в. составляла 4–5 % всего городского населения Тамбовского края. Дворяне играли решающую роль в политической жизни южнорусского города, сохраняя в своих руках командные должности в местных органах управления. В экономической жизни городов они участвовали в меньшей степени, предпочитая вкладывать деньги в приобретение новых земель.

Быстрыми темпами росла прослойка городского духовенства, обслуживающая местные церкви и монастыри. В Тамбове и Козлове действовали четыре небольших монастыря, а после восстановления в 1758 г. Тамбовской епархии, к ним добавились священнослужители архиерейского дома и Консистории.

К середине XVIII в. духовенство составляло в Тамбове 3,5 % а в Козлове – 1 % всего населения.

Прочие горожане. В их число входили мелкие социальные прослойки: работные люди, которые нанимались к зажиточным горожанам по договору; цеховые ремесленники; разночинцы; представители нерусских народов. В состав разночинцев в XVIII в. попадали различные чины и прослойки межсословного характера, в том числе, и незаконнорождённые. Только в XIX в. категория разночинцев приобрела привилегированный характер и превратилась в неподатное сословие. В целом прочие граждане всегда составляли меньшинство городского населения, не превышая 1–2 %.

Население уездов. Однодворцы. Они стали самой многочисленной группой сельского населения на юге Русского государства. В 1710 г. все категории мелких служилых людей были переведены правительством в состав однодворцев – будущих государственных крестьян. Утрата феодальных привилегий неприятно отразилась на бывших детях боярских. Они ещё долгие годы пытались восстановить свой прежний статус. В 1724 г. из Азовской губернии сообщалось о попытках некоторых однодворцев объявить себя дворянами, ссылаясь на старые списки. Однако Сенат указал переписчикам о записи всех служилых людей полковой службы Белгородского и Севского разрядов в новый оклад. В ходе выборов в Уложенную комиссию при Екатерине II местные однодворцы жаловались, что «поставлены ниже классов городового и купечества и едва ли не счислены с протчими тому подобными последнего звания людьми».

Многие однодворцы длительное время пытались сохранить своих крепостных крестьян и даже пополняли их ряды пленными из Белоруссии и Польши, покупки дворовых у местных дворян. Например, в 1745 г. в новой деревне в устье речек Волчки и Матыры (ныне с. Волчки) у однодворца И.М. Жихарева имелось 24 крепостных крестьянина. Но у других владельцев численность крепостных не превышала одного десятка душ. Борьба за рабочие руки приводила к интенсивному наступлению дворян на однодворцев и захвату ими плодородных земель.

Однодворцы к середине XVIII в. постепенно превращались в замкнутую сословную группу, доступ в которую становился всё более затруднительным. Попытки дворцовых крестьян перейти в однодворцы, используя старый приём женитьбы, решительно пресекался правительством. Крестьян же возвращали прежним владельцам. Таким образом, уже в первой четверти XVIII в. из пёстрого сословия мелких служилых людей сложилась единая группа будущих государственных крестьян.

Дворцовые крестьяне. По первой ревизии в Тамбовском уезде насчитывалось около 20 тысяч дворцовых крестьян (40 % всего населения), в 1762 г. – 32 тысячи (38 %). Состав дворцовых крестьян пополнялся не только за счёт переселенцев из других дворцовых волостей, но и беглыми крепостными крестьянами. Оседая на дворцовых землях, они меняли свою сословную принадлежность. Ещё в первой половине XVIII в. в крестьянской среде насчитывалось немало бобылей. В 1733 г. из 4844 дворов дворцовых владений Тамбовского уезда 273 принадлежали бобылям. К середине столетия эта категория полностью исчезла из дводцовых сёл.

Тамбовские дворцовые крестьяне обрабатывали десятинную пашню, занимались животноводством, винокурением, торговлей.

Монастырские крестьяне. Монастырские крестьяне главным образом концентрировались в Тамбовском уезде. В 1722 г. их насчитывалось свыше 8 тысяч, а в 1762 г. – свыше 13 тысяч человек (16 %). Эта категория крестьян формировалась в первой половине XVIII в. из числа переселенцев монастырских и архиерейских вотчин соседних уездов. Монастырские крестьяне жили отдельными крупными общинами, управлялись приказчиками и старостами, контролирующими сбор налогов. Монастырские крестьяне Тамбовского уезда занимались исключительно земледелием и животноводством, выплачивая натуральный оброк. К концу века в результате секуляризации церковного имущества монастырские крестьяне перешли в разряд государственных с названием «экономические».

Помещичьи крестьяне. Эта группа крестьян на юге страны росла быстрыми темпами соответственно с процессом помещичьей колонизации. В 1722 г. в Тамбовском уезде проживало 4 %, а в Козловском – 6 % помещичьих крестьян от общего количества сельского населения, а в 1762 г. они составляли соответственно 11 и 29 %. Их ряды пополнялись сведенцами из соседних и центральных уездов страны, купленными, доставшимися по наследству или «по приданству» крепостными крестьянами. В разряд помещичьих крестьян и дворовых попали пленные «поляки», «литовцы», «кореляне», «татары», «шведской породы», т. е. жители Прибалтики, украинцы и белорусы. Нехватка рабочих рук заставляла местных дворян прибегать к найму работников из числа разорившихся однодворцев или дворцовых крестьян, пытаясь впоследствии закрепостить их.

Итак, значительную роль в освоении Тамбовскою края играли помещичьи и монастырские крестьяне, чьи владельцы включились в хозяйственную жизнь края. В борьбе за рабочие руки столкнулись интересы дворян, духовенства и местных однодворцев. Продворянская политика правительства решила исход дела в пользу первых. Во второй половине столетия эти тенденции стали определяющими, и Тамбовщииа превратилась в крупный центр дворянского землевладения.

4.4. РАЗВИТИЕ ГОРОДОВ И ИХ ВЛИЯНИЕ НА ХОЗЯЙСТВЕННУЮ И КУЛЬТУРНУЮ ЖИЗНЬ

Уездные города Тамбовского наместничества, а впоследствии губернии, в XVIII в. мало чем отличались от больших сёл. Одноэтажные, иногда двухэтажные деревянные дома и административные строения были крыты соломой, реже дранью. Улицы оставались немощёными, весной и осенью они утопали в грязи. Только губернский центр и Козлов ненамного отличались от остальных городов. К концу XVIII в. в Тамбове насчитывалось только 34 административных и 10 жилых каменных построек, что составляло менее 3 % от всех зданий. В это время появились такие каменные строения, как дом архиепископа на территории Казанского монастыря, гостиный двор, почта, духовная семинария.

В Козлове каменные здания составляли около 6 % от всех построек, но больше всего их было в Моршанске – 97 административных и 112 жилых построек, что составляло почти 23 % от их общего числа. Причиной тому стал развитой торг с ежегодным приездом сюда купцов из разных городов с крупными капиталами.

Державину Г.Р., назначенному в 1786 г. правителем Тамбовского наместничества, пришлось заниматься элементарным благоустройством городов, контролировать соблюдение простейших санитарных норм. Даже на центральной соборной площади Тамбова около Преображенской церкви часто можно было встретить кучи навоза. В Тамбове и в других городах явно не хватало хорошей питьевой воды, а ту, что брали из рек, пить было опасно. Некачественная вода являлась причиной многочисленных инфекционных заболеваний и высокой смертности населения.

Старые города строились без какого-либо плана. Поэтому улицы были кривыми, дома и хозяйственные строения размещались произвольно и хаотично. Идею устройства русских городов по единым, регулярным планам по примеру Западной Европы высказала Екатерина II. В 1785 г. она утвердила новые генеральные планы городов, составленные «Комиссией для строений С.-Петербурга и Москвы».

Планы, выполненные согласно новым эстетическим принципам градостроительства, предусматривали жёсткий порядок расположения отдельных элементов, геометрически правильную форму кварталов, прямоугольные площади, широкие и прямые улицы. Одним из первых на идею императрицы откликнулся в Тамбове Г.Р. Державин. Местными землемерами были составлены планы реконструкции городов и начаты работы по их осуществлению. Преемники Г.Р. Державина воплотили эту идею. К началу XIX в. большинство городов Тамбовской губернии имели вид правильно спланированных поселений, с ровными, прямоугольными кварталами и прямыми улицами. По ним стало удобно передвигаться в каретах, колясках и на телегах.

В XVIII в. города становились центрами торговли, о чём шла речь ранее.

По законодательному акту об изменении административно-терри- ториального деления государства Борисоглебск, построенный в 1698 г., в 1779 г. отошёл в Тамбовское наместничество на положении уездного городка. В 1785 г. Екатериной II была пожалована Борисоглебску грамота, открывающая большие возможности для развития купеческого капитала. Уже в 1799 г. в городе и округе появились первые заводы: пивоваренный, 2 салотопильных, 8 винокуренных, 2 мыловаренных. Выделились две площади: главная административная – в центре и торговая «для бываемых ярмарок» – на окраине. По традиции ежедневная торговля сохранялась на главной площади. К этому времени в городе имелось торговых лавок. Чуть позже были построены: одна соборная каменная церковь, четыре деревянные приходские, пять обывательских каменных строений и 300 деревянных домов.

Первое сохранившееся письменное упоминание о Лебедяни относится к началу XVII в. Укреплённый лебедянский острог как нельзя лучше подходил для выполнения задачи обороны от набегов крымских татар. Сюда был направлен военный гарнизон, состоящий из стрельцов и казаков, которые и приступили к обустройству крепости. Вставала Лебедянь и на пути польских войск в 1618 г. В 1646 г. Лебедянь становится базой для подготовки похода московских войск на Азов. Здесь на р. Красивая Меча недалеко от города под присмотром воронежского чиновника В. Струкова начинают строить суда. Во второй половине XVII в. город постепенно теряет своё боевое назначение. В 1703 г. деревянный острог сгорел и больше не строился. Оборонительная жизнь города закончилась. Лебедянь стала центром торгово-промышленной и культурной жизни края. Удачное её местонахождение: на пересечении «большаков», в точке соединения пяти губерний – Тамбовской, Воронежской, Рязанской, Орловской и Тульской, а также богатые традиции проведения ярмарок очень рано позволили Лебедяни встать в один ряд с крупнейшими торговыми городами России. Получившим всероссийскую известность к концу XVII в.

лебедянским ярмаркам положили начало большие базары, которые устраивались в храмные праздники во время стечения богомольцев. Такие базары исстари происходили в Лебедяни на Троицу (май-июнь), на праздник Покрова (1 (14) октября), на день Преображения (6 (20) августа) и на праздник Крещения (6 (19) января). Проходящие ярмарки не только оживляли жизнь лебедянцев, но и приносили городу существенную прибыль. Основным занятием мещан были разного рода промыслы и торговля. Кроме того, городские жители получали большую выгоду от сдачи своих домов в аренду. Во время ярмарок редкий из домов не был занят постояльцами. Многие из домовладельцев, особенно вблизи Ярмарочной площади, жили только деньгами, получаемыми от предоставления жилья приезжающим и от продажи лошадей, пригоняемых на ярмарки.

О дате рождения Липецка учёные продолжают спор более 100 лет. Но ясно одно: его история уходит корнями в глубь веков, когда появляются первые упоминая о селениях Малые Студёнки Липские, Студёнки Большие, Соколье. В XVII – XVIII вв. территория нынешней Липецкой области была частью Азовской провинции, где зародился российский флот. Выбрав местом размещения верфей г. Воронеж, Пётр I был озабочен поиском ближайших источников металла. Богатые залежи железных руд, обилие леса, необходимого для печей, наличие рек, сделали район Липецка центром металлургии. В 1693 г. на месте железнорудных месторождений в с. Липские Студенки Малые на речушке Липовка был построен вододействующий Боринский металлургический завод, а в 1703 г. – Верхний металлургический завод.

Впоследствии возникли Кузьминский и Нижний Липские железоделательные заводы. В петровские времена на заводах работало 500-600 человек, занятых производством металла, пушек, бомб, пистолетов, мушкетов. Здесь же для нужд флота изготавливали якоря и дреги. 16 сентября 1779 г. по Указу Екатерины II слобода Липские Заводы официально получает статус уездного города Тамбовского наместничества с названием Липецк. Несколько десятков лет работали домны и кузницы, но к 1795 г., истощив топливные ресурсы и не выдержав конкуренции заводов юга России, Липецкие заводы пришли в упадок и были закрыты. На рубеже XIX–ХХ вв. металлургическая жизнь города вновь возродилась.

Впервые г. Моршанск упоминается в 1623 г. как населённый пункт Морша, принадлежавший рязанским архиереям. Во второй половине XVII в. Морша являлась крупным торговым центром на Цне. В 1779 г. получила статус города и название Моршанск, по указу Екатерины II. Важнейшим фактором в успешном развитии города являлась р. Цна. С моршанских пристаней ежегодно отправлялось до млн. пудов различных грузов, увеличивалось благосостояние города, укреплялись рыночные связи.

Хлеб, мука, шкуры, скот, махорку и пр. на баржах по р. Мошки, а за тем по речным системам Волги и Оки, поступали в такие города, как Москва, Петербург, Нижний Новгород, Муром. Ежегодно на обслуживание цнинского водного пути под Моршанском, поставлялось более сотни различных судов. На их постройке и перевозке грузов было задействовано тысячи наёмных работников.

Темников был сравнительно большим уездным городом: в 1781 г. в нём было 2676 жителей и церквей. Местные торговцы закупали в разных местах хлеб, пеньку, мёд, воск, дёготь, лубья, мочало и отправляли в Арзамас, Спасск и Елатьму.

Шацк основан в 1553 г. на р. Шача, в Шацких воротах как укреплённый военный пост для защиты южных границ Русского государства и первоначально назывался Шацкий городок. Входил в засечную черту (Шацкая засека). В XVIII–XIX вв. – крупный центр торговли пенькой.

Кадом впервые упоминается в документах 1208 г. В первой половине XVIII в. Кадом относился попеременно к губерниям: с 1708 г. – Казанской, с 1719 г. – Азовской, с 1725 г. – Воронежской. По мере расширения границ Русского государства Кадомская крепость теряет своё значение и Кадом превращается в административный центр. После того, как в 1779 г. Кадом стал уездным городом Тамбовского наместничества, в 1781 г. ему был утверждён герб: в верхней части щита губернский герб – на лазоревом поле улей и три пчелы, а в нижней половине – в золотом поле два положенных крестообразно молотила, в знак изобилия Кадома и его уезда хлебом. В 1787 году указом Кадом из уездного города переименован в посад, став одним из заштатных городов Тамбовской губернии.

4.5. УЧАСТИЕ НАСЕЛЕНИЯ ТАМБОВЩИНЫ В СОЦИАЛЬНЫХ И РЕЛИГИОЗНЫХ ПРОТЕСТАХ

XVIII ВЕКА

Реформы Петра I, огромные финансовые затраты на ведение Северной войны, строительство новых городов и флота тяжёлым бременем ложились на плечи населения страны. Движение государственных границ на юг создало прямую угрозу вольности казачьего Дона и вызывало среди казаков недовольство.

Это прослеживается в истории освоения юга Тамбовского края. Появление владений тамбовского епископа и монастырей, дворцовых владений на Савале и Хопре приводили к конфликтам с донскими казаками. Столкновение интересов питали на Дону мятежные настроения, кототые вылились в восстание под предводительством атамана Кондратия Булавина.

Хотя основные действия восставших развернулись в пределах бассейна р. Дон, движение частично затронуло наши южные районы, было поддержано местным населением. С весны 1708 г. центром Булавинского восстания стал Пристанский городок на Хопре (ныне г. Новохопёрск Воронежской области).

Отсюда булавинцы рассылали свои воззвания в соседние уезды, здесь рождались их дальнейшие планы.

Поначалу часть казаков призывала двигаться под Тамбов и Козлов, но затем возобладало южное направление. За это время, чтобы избежать набора в солдаты, из Тамбовского уезда к восставшим бежали около 1000 человек.

Часть населения Тамбовского края выражала открытое сочувствие восставшим. В марте 1708 г.

крестьяне вотчинных деревень князя А.Д. Меншикова из сёл Большая и Малая Грибановки и Русская выбрали себе атаманов и двинулись на Дон. К ним присоединились жители некоторых поселений Козловского уезда. В Тамбове отряд в 300 вооружённых служилых людей покинул крепость и ушел на Хопёр. В апреле 1708 г. около Тамбова появился отряд повстанцев под командованием одного из соратников Булавина Лукьяна Хохлача. В течение десяти дней восставшие держали Тамбов в осаде, и только приближение правительственных войск заставило их отойти.

Представителями Булавина в Козловском уезде были атаманы Скрылёв и Барыбин, которые со своими соратниками готовились к встрече Булавина. Пётр I издал 27 марта 1708 г. указ о посылке дополнительных войск в Воронеж и Тамбов. Целая армия карателей была спешно стянута к району восстания. Из Острогожска сюда направили крупные воинские силы под командованием полковников Бахметева и Тевяшева, которые «усмирили» край. 28 апреля 1708 г. при переправе донских казаков во главе с атаманом Лукьяном Хохлачом через р. Битюг правительственные войска настигли восставших и в ходе ожесточённого боя разбили их.

Гибель атамана К. Булавина в июле 1708 г. ещё не означала прекращения восстания. Волнения вспыхивали во многих южных уездах России. Так, козловский воевода Г. Волконский жаловался на наличие сторонников Булавина численностью до 700 крестьянских дворов на подведомственной ему территории. Командир драгунского полка полковник Е. Гулиц сообщал о приходе в конце июня 1708 г.

«воров и бунтовщиков казаков и калмыков» к Тамбову.

Одним из последних крупных событий этого восстания стало сражение на р. Алабуге в сентябре 1708 г. Отряд крестьян и казаков численностью в 1800 человек встретился с регулярными царскими войсками под командованием полковника Е. Гулица числом свыше 800 человек. Жестокий бой закончился поражением булавинцев, которые ушли в леса. Вскоре удалось подавить и другие очаги Булавинского восстания в Тамбовском крае. На несколько десятилетий в крае установился мир.

Бурные события на Тамбовщине произошли во время крестьянской войны под предводительством Е. Пугачёва. После неудачного сражения под Казанью восставшие двинулись к низовьям Волги, поднимая на борьбу местных крестьян. Крайнее усиление крепостничества, значительный рост налогов в связи с расходами на ведение русско-турецкой войны стали главными причинами бунта. Весной 1774 г.

движение перекинулось на Тамбовщину. На севере края поднялись крестьяне сёл Алгасово, Пеньки, Кулики, Ракша, Вановье (современный Моршанский р-н). Другим центром восстания стал юг. Здесь действовал атаман Кирпичников. Его отряд двигался через Инжавино, Курдюки на Рассказово. По дороге восставшие расправились с местными помещиками и их приказчиками.

21 августа 1774 г. пугачёвцы подошли к крупному с. Рассказово. С притворным почётом их встретили местные фабриканты Олесов и Тулинов, владевшие суконной фабрикой. Они приказали вынести хлеб с солью, выставили обильное угощение, напоили восставших, а затем отдали приказ своим верным людям расправиться с пугачёвцами. Часть восставших перебили, других арестовали и отправили в Тамбов, где власти после мучительных пыток их казнили. С осени 1774 г. движение крестьян в Тамбовском крае пошло на убыль.

В XVIII в. в крае как одна из форм социального протеста процветало сектантство. Секты развивались, главным образом, в среде помещичьих крестьян. Тяжёлые бытовые условия, ежедневный изнуряющий труд толкали крестьян к религиозной мистике и фанатизму. Мотивы перехода крестьян в секты были разными и даже меркантильными. Как отмечал И.И. Дубасов, «самые бедные крестьяне переходили иногда в известную, подходящую их миросозерцанию, секту из материальных выгод, так как сектанты всегда были зажиточнее большинства православных и щедро помогали своим единоверцам. Между тем крестьяне, более чуткие к вопросам веры и нравственности, могли увлекаться в сектантстве тем, что почти все его сторонники – люди воздержанные, трезвые, тихие, друг другу всячески и от души помогавшие». Но каковы бы не были мотивы перехода крестьян в секты, наличие последних являлось неоспоримым фактом. А некоторые из сект сохранили своё существование до наших дней.

Среди наиболее влиятельных сект можно назвать духоборов, молокан, хлыстов, скопцов. Упоминались так же староверы (старообрядцы), субботники и другие течения.

Секта духоборов появилась в начале XVIII в. Она распространилась из Слободской Украины в среде тамбовских однодворцев, государственных и дворцовых крестьян Тамбовского и Козловского уездов. Учение духоборов основывалось на Евангелии, но оно не являлось источником веры, так как им могло быть, по их мнению, «живое слово». Отвергали внешнее поклонение Богу, иконы, церковные таинства. Духоборы почитали Святую Троицу, но не ортодоксально. Христос – Бог и сын Божий – вселился в плоть избранного человека Иисуса. После телесной смерти последнего Христос пребывает среди людей, вселяясь в духоборских лидеров. Духоборцы имели устную «Животную книгу».

Отвергая убийство как величайший грех, духоборы отказывались служить в армии. Подчинение законам государства было допустимо только в том случае, если они не расходились с Божьими.

Во второй половине XVIII в. лидером тамбовских духоборов был Ларион Побирохин. Тамбовские власти долго не знали о существовании секты. Лишь после обнародования в 1767 г. проекта Нового Уложения, в котором говорилось, что преследование за веру «человеческие умы раздражает, а дозволение верить ко своему закону умягчает и самые жестоковыйные сердца», духоборы объявили о себе как о религиозной организации. В 1768 г. духоборы ходили в Петербург к Екатерине II с жалобой на притеснения местных властей. Екатерина отпустила ходоков с указанием «впредь им притеснения, и обид никаких не чинить». Духоборам было разрешено исповедоваться и причащаться у священников других приходов. Однако свободы вероисповедания они не получили. Епископ Тамбовский Феодосий не прекратил преследования, началось повторное следствие, в Тамбовской провинции к 1769 г. было выявлено 232 духобора. Часть их отдали в солдаты, мальчиков в гарнизонные школы, детей до 5 лет – на воспитание православным крестьянам. После этого секта ушла в подполье, и до 1803 г. судебных процессов против духоборов не было.

После Побирохина лидером секты стал его сын Савелий, в целях конспирации назвавшийся Капустиным. В 1802 г. духоборам, отбывшим в ссылку за веру, указом Александра I было разрешено поселиться в Таврии. Тамбовские духоборы под действие указа не попали. Чтобы иметь основание просить о переселении в Таврию, им нужно было доказать, что местные власти притесняют их. Такой повод представился в 1803 г., когда в с. Троицкая Дубрава возник инцидент между духоборами и пьяным священником. Дело дошло до Александра I, который повелел губернатору Палицыну следить, чтобы в сёла духобров назначать священников «кротких и благонравных», и чтобы духоборов не обвинять в преступлении, «доколе но обнаружено будет в духоборцах явного неповиновения установленной власти». Однако по приказу Палицына вожаки духоборов были преданы суду и наказаны кнутом, детей духоборов было решено окрестить. Двое из наказанных умерли, и духоборы вновь отправили в Петербург ходоков. В 1804 г. вышли указы о разрешении тамбовским и воронежским духоборам переселиться в Таврию. Указы о переселении распространялись только на государственных крестьян. Судьбу крепостных крестьян-духоборов решали помещики. Обычно они отдавали их в рекруты вне очереди. Некоторые духоборы выкупались и уезжали в Тамань. С просьбами о переселении обращались также духоборы из удельных и ясачных крестьян. В 1815 г. двадцати удельным крестьянам сёл Питерское, Крюково и Пригородной слободы Моршанска было в этом отказано. С такой же просьбой обращались ясачные крестьяне Спасского уезда. Некоторые из них переселились в Таврическую губернию, основав слободу Спасскую. При Николае I у духоборов насильно отбирали детей и крестили по православному обряду. В конце 1830-х гг. удельные крестьяне получили разрешение переселиться в Закавказье, и часть духоборов этим воспользовалась. Тем не менее, очаги духоборства сохранялись. В официальных отчётах о сектантстве в Тамбовской губернии духоборов и молокан часто указывали вместе, так как власти не знали достоверно ситуации. К концу XIX в. немногие оставшиеся духоборы окончательно растворились среди молокан и православных.

Секта молокан появилась в тамбовском крае не позже начала XVIII в. К 1765 г. относится первое упоминание о молоканах. На допросе козловский однодворец Киреев показал, что в 1760 г. крестьянин с. Уварово Семён Уклеин призывал в церковь не ходить, святых тайн не принимать, веровать Богу духом. Согласно легенде, Уклеин был зятем вождя духоборцев И. Побирахина, но, рассорившись с ним, основал новую секту. Уклеин в начале 1770-х гг. был арестован, после притворного покаяния отпущен и продолжал проповедовать в других губерниях. Название «малакания» (позже «малакане») появилось с XVII в. и применялось в официальных документах ко всем вероотступникам. Молокане именовали себя «духовными христианами», название молокан принято ими в начале XIX в., чтобы отмежеваться от духоборцев. Они объясняли смысл его тем, что их учение – «чистое словесное молоко». Учение молокан изложено письменно С. Уклеиным. Его последователи отвергали внешнее поклонение Богу, считая, что поклоняться ему надо «в духе и истине», отвергали иконы, крест, не признавали церковные таинства, посредничества священников между людьми и Богом, не верили в воскресение мёртвых плотью. Молокане верили в единого Бога в трёх лицах. Хотя, видимо, ещё во времена Уклеина было течение, последователи которого отрицали Святую Троицу, верили в единого Бога, Христа считали Сыном Божьим по благодати. Часть их вошла в секту молокан-субботников. Исходя из того, что «вера без добрых дел мертва», молокане не пили, не курили, отличались трудолюбием и жили зажиточнее православных, оказывали нуждающимся единоверцам материальную помощь.

Во главе общины стоял выборный пресвитер. Молокане не отрицали светской власти, но, как и духоборы, признавали лишь те её законы, которые не противоречат закону Божьему. Они не должны были участвовать в насилии, служить в армии. Поэтому молокане подвергались преследованиям со стороны светской и церковной власти. Ослабление гонений в начале царствования Александра I способствовало оживлению молокан. Они открыто объявились среди крестьян в Моршанском, Тамбовском, Борисоглебском уездах. После того как в 1804 г. тамбовским духоборцам было разрешено переселиться в Таврию, молокане пытались последовать их примеру, прося разрешения поселиться в Бессарабии, в чём им было отказано. В 1816 г. было объявлено повеление выселять в Северную Таврию всех «иконоборцев, кои остаются непреклонными в своём заблуждении», в том числе молокан. В 1817 г. в Таврической губернии для тамбовских переселенцев были выделены земли. Тех, кто не выезжал добровольно, высылали принудительно.

Тем не менее, численность молокан на Тамбовщине росла. С 1830 г. молокан стали высылать в Закавказье, чтобы избавиться от опасного элемента внутри страны и с их помощью колонизовать окраины империи. С этой целью Министерство внутренних дел ужесточило меры против молокан, в то же время, сделав для них в Закавказье послабления. В 2007–08 гг. в Тамбовскую область при поддержке государства вернулись потомки молокан с Закавказских государств и создали свою общину.

Секта духовных христиан-хлыстов (христововеры) возникла в России в XVII в. Название получила от обряда, при котором верующие секут себя хлыстами. Xлысты считают возможным прямое общение с Богом, его воплощение в праведных сектантах – «христах», «богородицах». Путь к этому видят через аскетизм, изнурительные посты, строгое соблюдение заповедей. На «радениях» доводят себя до религиозного экстаза. В Тамбовской губернии первые упоминания о хлыстах относятся к 1761 г., их называли «богомолами», «шелапутами», «Давидовым согласием». Xлысты были зажиточнее других крестьян и помогали своим единоверцам, что привлекало в эту секту новых сторонников. На рубеже XVIII–XIX вв.

в Кирсановском уезде оформилось течение «постников», во главе с А. Копыловым, ещё более аскетичное. После его смерти в тюрьме «постники» разделились на несколько течений. Власть и официальная церковь преследовали хлыстов.

Религиозная секта скопцов, возникшая в России в конце XVIII в., являлась разновидностью духовного христианства. По вероучению, культу и структуре организации близки к хлыстам. В основе вероучения скопцов лежит утверждение, что спасение души возможно только «борьбой с плотью» путём оскопления (кастрации), что придаёт им якобы «ангелоподобный» вид. Свои общины скопцы называют «кораблями», молитвенные собрания «радениями». Скопцы не отказывались от посещения православной церкви, но имели свои реликвии, особые иконы, почитаемые места, связанные с основателями секты. Её основателем считается Кондратий Селиванов. В 1769 г. он и Александр Шилов создали скопческий «кораблъ» в с. Сосновка Моршанского уезда. Принадлежность к секте скопцов, как изуверской, каралась законом, ссылкой в Сибирь. Когда в 1772 г. секта была обнаружена, её членов судили, секли кнутом и приговорили к ссылке. К. Селиванова публично секли в Сосновке и сослали в Сибирь.

Однако в начале XIX в. скопчество встречалось уже во многих сёлах Моршанского уезда и самом Моршанске. В 1812 г. в Моршанске оскопились семейства купцов Платицыных, Поповых, Кудинова и Загороднева. Историк И.И. Дубасов писал: «впечатление от этого события было тем сильнее, что все оскопившиеся моршанские купцы были люди богатые и не жалели денег на распространение своего, по их словам, голубиного учения». В 1838 г. происходил суд над купцом Е.И. Платицыным. Хотя доказательства его скопческой деятельности были неопровержимы, его освободили от наказания, приняв во внимание его частные благодеяния, щедрые пожертвования и награды. С его смертью в 1841 г. скопческое руководство перешло к его племяннику М.К. Платицыну. В 1868 г. состоялся новый процесс против моршанских скопцов, по которому проходило 40 человек. Платицын был сослан в Сибирь.

Со второй половины XIХ в. скопчество на Тамбовщине пошло на убыль. В своей массе население не приняло это учение. С развитием капитализма в России духовное христианство стало вытесняться протестантизмом.

4.6. КУЛЬТУРА И БЫТ ТАМБОВЩИНЫ В XVIII ВЕКЕ

Начавшийся с бурных петровских реформ XVIII в., изменивших всю российскую государственность, не изменил ни облик, ни устоявшийся житейский уклад провинции. Тамбов не стал исключением. Крепость постепенно теряла своё боевое значение, стены и башни ветшали, вооружение не обновлялось. Однако Тамбов как город продолжал расширяться. Численность мужского населения в начале века составила 3 тысячи человек, в 1762 – 4,5 тысячи. Застройка велась довольно хаотично. В отличие от городов с крепостью в центре, на холме, имевших радиально-кольцевую планировку, Тамбов расползался вширь, вдоль берега Цны, упираясь на западе в болотистую пойму речушки Ржавец (р-н нынешней Пролетарской улицы), где охотились на уток. Основным стройматериалом по-прежнему было дерево, а главной опасностью – пожары. Поэтому каждый домовладелец старался иметь участок земли побольше, чтобы огонь с соседних построек не смог бы перекинуться на его дом. Границы участков не были геометрически правильными, поэтому тянущиеся вдоль заборов улицы получались кривыми. Проезжая часть ничем не мостилась. Тротуаров и канав для отвода воды не было, так что в ненастье грязь была первозданной. Уличное освещение отсутствовало. Планировка, внешняя и внутренняя отделка построек ничем не отличалась от XVII в.

Тамбовский краевед XIX в. И.И. Дубасов писал: «Город Тамбов во времена Державина представлялся в самом непривлекательном виде. На две тысячи домов-изб в нём было только два просторных дома со всеми барскими угодьями; казённые строения походили на развалины, по улицам в дождливое время не было проезда. И только обширный генерал-губернаторский деревянный дворец, наполовину занятый многочисленными губернскими присутствиями, немного скрашивал скудную картину городадеревни… Во дворце была просторная тронная зала с великолепным императорским троном». А биограф Г.Р. Державина Я.К. Грот писал о Тамбове так: «за неимением архитекторов дома были большей частью прстроены кое-как, без планов, и разрушались; казённые строения, не исправленные много лет, просто походили на развалины…».

Неудивительно, что благоустройство Тамбова по подобию столицы начал Г.Р. Державин. При нём был составлен план регулярной застройки города. Крепостные сооружения снесли, проложили улицы, пересекающиеся под прямым углом. О былой крепости теперь напоминали только незасыпанные рвы.

На берегу Цны вырос большой губернаторский дом. Он был деревянным, но отделанным по столичной моде того времени.

В связи с активной раздачей дворянам земель в районах потерявших своё оборонное значение засечных черт, в Тамбове менялся социальный состав населения. Всё больше появлялось дворянских усадеб с дворовыми крепостными крестьянами. Увеличивались штаты чиновников. Но самые крупные землевладельцы предпочитали жить в столице, крайне редко посещая свои отдалённые имения. Другая часть дворян, получивших земли с крестьянами, не имела городской усадьбы, круглогодично живя в деревне. И лишь небольшая часть землевладельцев покупала или получала городскую землю и жила зимой в городе, а летом в деревне. Чиновники чаще жили в городе безвыездно.

Городские дворянские усадьбы строились как нечто среднее между столичной модой и провинциальной традицией. В XVIII в. ни одного каменного дворянского дома в Тамбове не было. Размеры усадеб были довольно обширными. Барский дом стоял близко к красной линии улицы. Перед ним обычно разбивался небольшой палисадник – своеобразная пародия на регулярный парк, который обрамлял богатейшие загородные дворянские усадьбы. В стороне от дома ставились многочисленные служебные постройки – конюшни, каретные сараи, погреба, поварни и т.д. Количество этих построек и их размеры зависели от богатства владельца. За домом был небольшой сад и огород.

В дворянском обиходе в XVIII в. были предметы обстановки и утварь европейского образца. Комоды, шкафы, кресла, диваны, подсвечники, картины, сервизы и прочее чаще привозилось на заказ. Простые вещи изготовливались своими крепостными. Городской торговли предметами обстановки дворянского дома в Тамбове не было. Местные ремесленники и торговцы ориентировались на вкусы и кошелёк среднего слоя горожан.

Хотя в городе было много огородов, садов, имелся скот и домашняя птица, торговля продуктами питания расширялась. Однако преобладала торговля вразнос. К концу века появились хлебные лавки.

Ярмарки, проходившие два раза в год, выполняли двоякую роль. С одной стороны, на них заключались крупные оптовые сделки на покупку зерна, муки и скота, с другой, привлекая массу покупателей и продавцов, они являлись местом мелких покупок и развлечений горожан.

В конце XVIII в. была благоустроена базарная площадь в Тамбове, началось строительство гостиного двора. В гостином дворе под общей крышей находилось много лавочек, принадлежавших разным торговцам. В каждой лавке был или сам хозяин, или наёмный сиделец (продавец). Цены в гостином дворе были довольно высокими, поэтому необеспеченные горожане туда не ходили. Среди товаров было много тканей и галантереи, так как готовую одежду в XVIII в. не продавали. Было построено кирпичное здание почтовой конторы. Во дворе этого здания стояли почтовые тройки.

К концу XVIII в. городская застройка украсилась каменными храмами, некоторые из которых сохранились поныне. Были построены Спасо-Преображенский собор, Покровская церковь, здание духовной семинарии, начато строительство храмов и архиерейского дома в Казанском мужском монастыре.

На фоне одноэтажного деревянного города все они казались великолепными.

Большинство горожан одевались или в традиционную русскую одежду, или в давно вышедшие из моды наряды. На городских улицах было можно встретить любой из вариантов крестьянского костюма, бытовавшего в разных уездах губернии. Единого тамбовского костюма не сложилось. Это заметнее всего в женской одежде. В ней преобладал южнорусский тип с юбкой-панёвой и головным убором – кикой.

Расцветка и отделка позволяла определить не только место жительства, но и социальный статус. Так, однодворки носили юбки в вертикальную полоску, а крестьянки в клетку или с горизонтальными полосами. Мужская летняя одежда состояла из рубахи и портов. Штаны, или порты, завязывались тесёмкой и часто были принадлежностью взрослого, женатого мужчины. Парни иногда до самой женитьбы ходили в одних рубахах. Верхняя одежда была более разнообразна: армяки, свиты, зипуны, кафтаны, шубы.

Летним мужским убором служила войлочная шляпа («валенка»), зимним – суконная или меховая шапка. Обувью служили плетённые из лыка лапти, кожаные сапоги, чуни и валенки. Мужская и женская одежда украшалась вышивкой или разноцветными узорами. Здесь тесно переплелись русские и мордовские традиции, создав своеобразный южнорусский орнамент. Он отличался геометрическими узорами в виде ромбов или квадратов. Преобладали красно-белые цвета. Широко распространённой тканью оставалась пестрядь. Её ткали из льняных, хлопчатобумажных и шерстяных ниток разных цветов, радующих глаз пестротой. Из пестряди шили сарафаны, порты, мужские и женские рубахи, юбки.

Весь строй деревенской жизни, неизменность занятий и традиций долгое время сохраняли определённый набор одежды. Повседневная одежда снашивалась до дыр, а праздничная хранилась долгое время, передавалась из поколения в поколение, была предметом особых забот и надевалась редко. Одежда европейского покроя требовала глажки утюгом. Утюги в XVIII – XIX вв. были железными. Внутрь клали горячие угли. Были и утюги, нагревавшиеся на плите. Но большинство жителей края гладили, как и прежде, при помощи валька и рубеля.

5. ТАМБОВСКАЯ ГУБЕРНИЯ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX ВЕКА

5.1. СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ ГУБЕРНИИ

В конце XVIII – первой половине XIX вв. завершилось заселение южной части губернии (современные Мордовский, Токарёвский, Сампурский, Жердевский, Ржаксинский, Уваровский, Мучкапский районы, часть районов современных Воронежской и Липецкой областей). Численность и плотность населения края росли очень быстро. К середине XIX в. по сравнению с XVII в. эти показатели выросли более чем в 20 раз, количество сельских населённых пунктов увеличилось в 10 раз. К этому времени тамбовские сёла стали в основном средними и крупными. По численности населения Тамбовская губерния к 1860-м гг. занимала второе место в России.

В конце XVIII – первой половине XIX в. на Тамбовщине были заселены почти все удобные приречные земли. Многие новые сёла и деревни стали располагаться у малых речек, ручьёв, прудов, колодцев, оврагов, которые в жаркое лето засыхали, оставляя людей без запасов воды.

Быстрый рост населения шёл за счёт естественного прироста, определявшегося ранним вступлением людей в брак, высокой рождаемостью в семьях крестьян и большинства горожан. Уже в середине XIX в. в губернии появились признаки аграрного перенаселения. Тамбовские помещики прекратили переселение крепостных крестьян из других губерний, началось выселение государственных крестьян на восток страны. Города Тамбовской губернии не имели достаточного количества рабочих мест для приёма крестьян.

К середине XIX в. резко изменился этнический состав населении края. Шла ассимиляция мордвы и татар с русскими. В 1858 г. русские составляли 95 % всей численности, мордва – 4 %, татары – 1 %. В этот момент удельный вес русского населения в Тамбовской губернии был наивысшим в России.

До конца XVIII в. жизнь населения Тамбовского края почти всецело зависела от природных условий, которые не создавали ограничений для развития земледелия и животноводства. Однако рост населения и его хозяйственная деятельность стали сказываться на состоянии природной среды. К середине XIX в. доля пашни резко выросла за счёт распашки лесных и степных территорий.

В конце XVIII в. население края имело достаточно земли в приречных районах и не уходило на сухие межречные пространства. Поселений при естественных водоёмах было намного больше, чем при прудах и колодцах. Но в течение первой половины XIX в. в некоторых населённых пунктах был недостаток воды, так как речная вода была непригодна для питья.

В конце XVIII – первой половине XIX в. в тамбовских реках встречались щука, окунь, пескарь. Караси и карпы в документах упоминались реже. В первой половине XIX в. заметно изменилось назначение лесных ресурсов. Если в первые столетия истории края они использовались для строительства жилья и ремонта укреплений, то теперь преобладали дровяные леса. Среди деревьев наиболее распространены были береза и осина, в меньшей мере дуб. Сосновые деревья были существенно истреблены на строительство и деревообрабатывающие промыслы.

В ходе освоения южной части Тамбовской губернии в конце XVIII – первой половине XIX в. появились сотни новых сельских поселений. Многие из них быстро росли и уже к середине XIX в. стали крупными сёлами с несколькими тысячами жителей. Среди них можно назвать Мучкап, Петровское, Сампур, Токарёвку.

В течение первой половины XIX в. земледелие стало ведущей отраслью сельского хозяйства Тамбовской губернии. Умеренно-контине-нтальный климат и богатые чернозёмные почвы в целом были благоприятны для выращивания зерновых культур. Однако сохранение сильной зависимости земледелия от летних засух, весенне-осенних заморозков, незначительное использование удобрений, даже навоза, и использование крестьянами и большинством помещиков примитивных орудий труда, трёхполья, не могли обеспечить урожая зерновых в 10 центнеров с гектара даже в благоприятные годы. В основном рост сборов зерновых культур шёл за счёт распашки новых земель. Размеры пашни к середине XIX в.

увеличились вдвое. В то же время сокращалась территория степей, лугов, лесов, что грозило серьёзными экологическими трудностями.

Основными земледельческими культурами оставались в крестьянском и помещичьем хозяйствах рожь и овёс. Некоторые помещики увеличивали посевы пшеницы и к середине века начали заводить плантации сахарной свёклы. В северных уездах губернии крестьяне ряда сёл стали выращивать табак. В хозяйствах всех групп сельского населения появился картофель. Но по-прежнему среди овощей преобладали капуста, огурцы, морковь, лук, репа, брюква. Во многих помещичьих усадьбах разводились сады. В отдельных имениях создавались оранжереи. На балах у помещика Ахлебинина подавались южные фрукты, выращенные в его собственной оранжерее под Тамбовом.

Тамбовская деревня часто переживала неурожайные годы. В 1780 –1850 гг. случилось 12 неурожаев. Но особенно часто они происходили в 1830 – 1850 гг., в среднем раз в 2–3 года. Учёные связывают это с потеплением климата в Восточной Европе и началом истощения тамбовских чернозёмов. Неурожайные годы в первой половине XIX в. часто сопровождались эпидемиями (особенно страшной была холера). Была очень высокой детская смертность. В среднем в сёлах умирали около половины детей в возрасте до 10 лет.

Важной отраслью животноводства оставалось коневодство. Войны, городская жизнь требовали большого числа породистых лошадей. В Тамбовской губернии были созданы крупные конезаводы для разведения ценных пород лошадей. Наиболее известными были Лавровский и Новотомниковский конные заводы. Первый из них был основан В.П. Воейковым в 1810 г. в с. Лаврово. Завод разводил рысистых лошадей упряжной породы. Выращенные здесь жеребцы часто завоевывали призы на всероссийских конных скачках и выставках. На Новотомниковском конном заводе, основанном графом И.М. ВоронцовымДашковым, разводили орловских рысаков.

Хуже обстояло дело с разведением крупного рогатого скота. Ценные зарубежные породы не приживались в наших условиях, а местные коровы давали сравнительно мало молока и мяса. Поэтому крестьяне вынуждены были держать для своих больших семей 2-3-х коров, тратя много сил на заготовку кормов для них. Для дополнительного производства мяса крестьянские хозяйства разводили мелкий скот и домашнюю птицу. К примеру, в семье крепостного крестьянина Тамбовского уезда Фёдора Непряхина, которого помещик называл «ни богатый, ни бедный», состоявшей из 16 человек, помимо двух молочных коров и одной тёлки, имелось сорок овец, девятнадцать свиней, сорок кур, десять гусей, три индюшки.

Вырубка лесов и распашка вели к обмелению водоёмов и снижению рыбных запасов, а разведением рыбы в прудах занимались только некоторые помещики.

Основой промышленности России в перовой половине XIX в. были мелкие и кустарные предприятия. Тамбовщина не была исключением. Главными промышленными предприятиями края оставались кузницы и мельницы, которые исчислялись сотнями. Вместе с тем развивались крупные промышленные предприятия. Суконные фабрики в сёлах Бондари, Тулиновка, Рассказово стали крупнейшими в России производителями сукна для армии.

В середине XIX в. лидерство перешло к винокуренной промышленности. В губернии действовало 44 завода по производству спирта. Наиболее крупные находились в сёлах Волхонщина, Большое Гагарино, Бондари.

Местами сосредоточения промышленности являлись города. В 1820-е гг. в Тамбове действовали 2 пивоварни, прядильная и шерстяная фабрики, канатный, 9 кирпичных заводов с общим объёмом производства 900 тыс. штук кирпича. В Козлове работали 2 кожевенные фабрики, 2 мыловаренных, 5 пивоваренных, 2 воскобойных, 2 кафельных, 3 свечных предприятия и маслобойня. Рядом с городом находились колокольный завод, 26 салотопенных и скотобойных заведения.

Произошедший с конца XVIII в. рост хлебных цен, в связи с открытием черноморских портов, и отход от земледелия крестьян нечернозёмного центра сделали очень выгодной торговлю зерном. Из Тамбовской губернии большие партии хлеба вывозились за границу, в Москву, Петербург, промышленные города и сёла Верхней Волги. Туда же продавались скот, сало, «хлебное вино» и другие тамбовские товары.

Главными торговыми центрами долгое время оставались Тамбов и Козлов. Производившиеся здесь сало, кожа, мыло, пенька, мёд продавались на местных рынках, но большей частью шли на продажу в Москву и Петербург. Для развития губернского рынка очень большое значение имел рост числа ярмарок: с 48 в конце XVIII в. до 189 в середине XIX в.

Ввозились на Тамбовщину одежда, ткани, обувь, галантерея, чай, пряности, вина и др. Но они были дороги, и покупали их главным образом помещики.

До середины XIX в. достаточно удобными для поставки продукции сельского хозяйства в столицы и их окрестности оказались естественные транспортные условия нашего края. Тамбовская низменность имела ровные дороги в центр России для вывоза товаров, транзита продукции из южных губерний, особенно для перегона больших стад скота.

Повсеместно в губернии был распространён гужевой транспорт. Извозный промысел был повинностью крестьян в пользу помещиков и одновременно возможностью вывезти на продажу излишки своего производства.

Для почтовой связи и перевозки грузов и пассажиров в России с XVIII в. действовала государева почтовая служба с наличием почтовых станций и сменных лошадей. В середине XIX в. Тамбов стал узлом государственных почтовых трактов, проходивших на Рязань, Москву, Владимир, Нижний Новгород, Пензу, Симбирск, Астрахань, Воронеж. Эти тракты и почтовые станции обслуживало сословие ямщиков. Труд их был нелёгким, так как состояние дорог и условия поездок сильно зависели от погоды.

Весной и осенью чернозёмные дороги страдали от распутицы. Зимой главные трудности создавали морозы и снежные заносы.

Большие преимущества губернии по-прежнему давало наличие единственного прямого водного пути из Черноземья в Центральный нечерноземный регион – р. Цны. В середине XIX в. Моршанская пристань стала одним из крупнейших речных торговых портов России, откуда ежегодно вывозились сотни тысяч пудов тамбовского хлеба, сала, масла и других продуктов.

5.2. ОБЩЕСТВЕННЫЕ ДВИЖЕНИЯ В ГУБЕРНИИ В ДОРЕФОРМЕННЫЙ ПЕРИОД. ДЕКАБРИСТЫ

– НАШИ ЗЕМЛЯКИ

Как отмечали исследователи, на небогатую событиями общественную жизнь Тамбовской губернии начала XIX в. большое влияние оказала Отечественная война 1812 г. Хотя непосредственно краю война не угрожала, население патриотично откликнулось на военные события. За 1812 г. губернские власти собрали полмиллиона рублей. В действующую армию ушёл большой обоз с провиантом и фуражом. В разгар военных событий местное дворянство решило собрать ополчение для защиты губернии, что было поддержано всеми слоями общества. И это не смотря на то, что Тамбовская губерния не входила в число обязанных собирать ополчение. В августе численность ополченцев составила 12 тыс. человек. Выборы руководителя ополчения происходили весьма заинтересованно, стать во главе ополченцев считали честью многие известные дворяне губернии. Большинство голосов получил выдающийся русский флотоводец Ф.Ф. Ушаков, доживавший свой век в родовом имении Алексеевка Темниковского уезда. Он с благодарностью воспринял это известие, но отказался от почётного поста из-за старости и болезней.

Ополчение возглавил бригадир А.А. Пашков. Однако поход тамбовского ополчения к Москве был отменён распоряжением М.И. Кутузова, поскольку она была занята французами. Тамбовские ратники на месте несли сторожевую службу, надзирали за пленными, а после оставления французами Москвы были распущены.

Немало наших земляков участвовало в сражениях с неприятелем в составе кадровой армии. Уроженцы тамбовской земли прославились и как полководцы. В Портретной галерее военачальников Русской армии 1812 г. в Эрмитаже помещены портреты генералов А.В. Воейкова. С.В. Дяткова, П.И. Мерлина, П.Ф. Патулова, Я.А. Потёмкина, И.Т. Сазонова, И.Л. Трескина. В Бородинском сражении отличились солдаты гвардейского Семёновского полка под командованием генерала Я.А. Потёмкина, заметный урон неприятелю в Бородинском сражении нанесли артиллеристы П.И. Мерлина. Московские ополченцы во главе с генералом П.Ф. Патуловым храбро сражались при Бородине, Тарутине, Малоярославце. В преследовании наполеоновской армии и особенно в боях на Березине отличился 122 полк, сформированный из тамбовчан.

Тамбов стал армейским тылом. Здесь размещались госпитали, лазареты, беженцы из захваченных неприятелем центральных районов страны. Сюда было доставлено около 5 тыс. пленных солдат и офицеров наполеоновской армии.

Среди участников Отечественной войны 1812 г. было немало молодых офицеров из тамбовских дворян, остро переживавших за судьбу России. Участвуя в освобождении Европы от Наполеона, они увидели более зажиточную и свободную жизнь европейских народов, познакомились с идеями просветительства. Вернувшись на Родину, они стали участвовать в тайных обществах, в которых обсуждали планы освобождения российских крестьян от крепостной зависимости, ликвидации самодержавия.

Самой яркой личностью из тамбовских декабристов являлся Михаил Сергеевич Лунин, которому А.С. Пушкин посвятил несколько строк в романе «Евгений Онегин» и назвал «умнейшим человеком нашего времени». Его детские годы прошли в с. Сергиевка (ныне Инжавино) Кирсановского уезда. М.С.

Лунин участвовал в сражениях с французами, отличился под Бородино, получил именное золотое оружие. Он не участвовал в самом восстании 14 декабря 1825 г. в Петербурге, находясь в Варшаве. Но на следствии была выявлена его заметная роль в идейной подготовке выступления. Лунина приговорили к 20 годам каторги и отправили на Петровский завод под Читой. В ссылке он продолжал борьбу с самодержавием силою своего публицистического дара. Его письма, статьи об острых вопросах русской жизни ходили по рукам, о них знали в обществе. В 1845 г. Лунин умер в Акатуйской катаржной тюрьме при невыясненных обстоятельствах.

Среди сосланных в Сибирь участников декабристского движения были и другие тамбовские дворяне: братья Апполон и Алексей Веденяпины, Александр и Фёдор Вадковские, А. Черкасов, А. Сабуров, М. Фонвизин, С. Кривцов и др.

А.В. Веденяпин после ссылки жил в своём имении в Тамбовской губернии. С.И. Кривцов, отбыв лет ссылки, был отправлен рядовым на Кавказ, где за участие в боях с горцами заслужил Георгиевский крест и офицерский чин. Выйдя в отставку, он подолгу жил в имении брата в с. Любичи Кирсановского уезда. А.И. Сабуров, член Северного общества декабристов, в декабре 1825 г. находился в отпуске в тамбовском имении. Участия в восстании он не принимал, но в январе 1826 г. был арестован в Тамбове и в 1830–1831 гг. отбывал ссылку в тамбовском имении.

В 1830 г. в Тамбове произошло стихийное массовое выступление горожан, вызванное жёсткими мерами борьбы правительства с эпидемией холеры, охватившей ряд губерний России в 1830 г. Введение карантинного режима, насильственное помещение больных в холерные бараки и другие действия властей, слухи о жестоком обращении врачей с больными вызвали недовольство населения. К ноябрю г. Тамбовская губерния со всех сторон была закрыта карантинными заставами, нельзя было проехать в Тамбов и выехать из него без соответствующего разрешения. Горожане были отрезаны от их пригородных полей, сенокосов, лесных участков. В Тамбове вынужденно задерживались иногородние торговцы.

Это привело к свёртыванию торговли, росту цен на продукты питания и другие товары, резко ухудшило условия жизни.

В ряде мест возмущение жителей вылилось в прямое противодействие властям. В с. Никольском Тамбовского уезда 14 ноября 1830 г. крестьяне взяли под стражу медиков, сняли караульное оцепление, разобрали по домам находившихся в холерном бараке больных. 16 ноября появились первые умершие от холеры в Тамбове, в тот же день губернское правление приняло новые санитарные меры, включая оцепление домов, где имелись больные. Губернатор И.С. Миронов потребовал от городских властей взять с населения подписку о безусловном выполнении всех требований по борьбе с эпидемией. Однако утром 17 ноября мещане, собранные во дворе городской думы, отказались дать такую подписку, изложив свои требования в «мнении», составленном, предположительно, мещанином Д.Н. Ильиным: избрание представителей от купцов и мещан для контроля за действиями медиков, предоставление права обществу назначить лекаря по своему выбору, согласование с обществом всех санитарных мер. При этом «толпа невежествующих мещан и однодворцев из жителей Тамбова более 1000 человек» кричала, что «в Тамбове болезни холеры нет, что доктора её не разумеют и лечат не так как должно», и требовала «свободного приезда и выезда из города». Вечером толпа сняла караулы у заражённых домов, убила квартального комиссара П. Шамонина.

Депутация мещан и однодворцев посетила епископа Тамбовского и Шацкого Евгения, прося у него защиты и воздействия на губернатора с тем, чтобы он снял карантин. Епископ Евгений призвал повиноваться распоряжениям правительства. Утром 18 ноября сход однодворцев Стрелецкой и Пушкарской слобод постановил идти к губернатору с требованием снять оцепления. У городской думы они присоединились к мещанам. Толпа двинулась к зданию губернского правления, куда прибыли губернатор Миронов, епископ Евгений, начальник внутренней стражи генерал Зайцев и другие должностные лица. Их уговоры разойтись не действовали. По словам Миронова, «дерзость бунтовщиков более и более возрастала».

На собрании у губернаторского дома горожане во главе с Е.П. Акимовым избрали понятых, чтобы в их присутствии извлечь из могилы тело одной из жертв холеры для выяснения подлинных причин смерти. С той же целью было решено идти к холерной больнице. У её ворот произошло столкновение толпы с командой солдат, которые не смогли противостоять «силе народа, простирающегося до 500 человек».

Бунтующие ворвались в больницу, опечатали лекарства, избили и заключили под стражу двух помощников лекарей. Вечером в больницу в сопровождении батальона внутренней стражи прибыл губернатор.

На обратном пути, на мосту через р. Студенец, толпа, вооружённая дубинками, пыталась преградить дорогу кортежу. В результате столкновения несколько человек были ранены. Вечером в думе состоялось новое собрание горожан, на котором, по-видимому, была выбрана депутация к епископу Евгению, от которого вновь потребовали освидетельствования мёртвых. Тогда же вокруг холерной больницы, помещавшейся недалеко от Вознесенского девичьего монастыря, был выставлен караул из мещан и однодворцев.

19 ноября на Соборной площади состоялся молебен в присутствии более 3 тыс. человек. В думе происходило собрание мещан, избравшее делегатов для изложения губернатору требований населения.

«Бунташная» активность горожан стала спадать, но власти опасались, что к горожанам присоединятся жители окрестных сёл. По словам Миронова, положение Тамбова и даже губернии было критическим.

Лишь прибытие из Липецка 21 ноября эскадрона кавалеристов позволило усмирить бунт. Всего к следствию привлекались 219 человек. Ильин и Акимов были приговорены к повешению, остальные – к наказанию кнутом, шпицрутенами, плетьми, с последующей отправкой в каторжные работы, на поселение в Сибирь, отдачей в солдаты, заключению в работный дом и т.д. По окончательному приговору, утверждённому Николаем I, 2 человека подлежали наказанию кнутом и каторжным работам, 8 – наказанию шпицрутенами и отправке рядовыми на Кавказ, остальные освобождены от наказания с отдачей под надзор полиции. «Холерный бунт» в Тамбове вошёл в историю как одно из крупных проявлений социального недовольства городского населения правительственной политикой в 1830 – 50-е гг.

В конце 1850-х гг. в центральных губерниях России, в том числе и Тамбовской, произошли стихийные выступления крестьян и горожан против откупной системы и повышения косвенного налога на водку, получившие название «трезвенные бунты». Их главными участниками были государственные крестьяне, наиболее страдавшие от откупов. В Тамбовской губернии они вместе с городской беднотой в конце мая – начале июня 1859 г. совершили погромы питейных заведений в Спасске и 15 окрестных селениях. В погромах участвовало до 5 тыс. человек. Крестьяне Кирсановского уезда создавали общества трезвости, отказывались потреблять спиртное. В Тамбов был послан флигель-адъютант Н.И. Толстой, приказавший «не жалея сил наказывать» участников трезвенного движения. Были арестованы 92 «зачинщика».

5.3. КУЛЬТУРА КРАЯ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX ВЕКА

Начало XIX в. город встретил почти прежним обликом массовой застройки. И.И. Дубасов упоминал такой факт: когда с целью уменьшения пожароопасности губернатор Палицын в 1803 г. приказал полиции снять в Тамбове все соломенные крыши, город «внезапно представил картину почти полного разрушения: точно ураган пронесся над Тамбовом и сорвал с него чуть не все крыши… Поневоле пришлось после этого, дозволить снова крыть дома соломою или дёрном, даже на главных улицах».

В первой половине XIX в. в Тамбове появились жилые каменные дома. Одним из первых стал особняк купца Суворова (ныне хлебзавод на углу Носовской и Октябрьской улиц). Дом купца Суворова был двухэтажным с мезонином (позже надстроен). На обоих уличных фасадах, примыкающие к стене четырехколонные портики в стиле ампир подчеркивали классические пропорции постройки. Но дворовые фасады, не имели красивой отделки. Подобная экономия типична для русской провинциальной застройки XIX в.

Усилился государственный контроль над градостроительством. В архиве тамбовской строительной комиссии этого времени сохранилось дело, из которого видно, что при застройке города предписывалось возводить каменные строения в определённых кварталах согласно образцовому для постройки городов плану архитектора В. Гесте.

Проводилось разграничение в застройке по социальному признаку – центр выделялся для заселения дворянством и купечеством, а окраины – для малоимущих. На планы наносились названия улиц. В своей архитектуре Тамбов в результате приобрёл типичные черты русского провинциального города. Богатые новые постройки возводились в стиле ампир. Из дворянских усадеб той поры сохранился дом Лукьяненко (ныне выставочный зал ТОКМ). Барский дом отвечал всем правилам русской классической архитектуры. Главный вход выделен портиком из четырёх колонн с тонко прорисованными капителями и лепными декоративными венками над окнами. Над дверью – многофигурный барельеф. Этот дом даёт представление о мелкопоместных усадьбах в стиле ампир. Служебные постройки были гораздо проще.

Дом окружал большой сад. Но подавляющее большинство новых домов в первой половине XIX в. продолжали строить из дерева. Дело не только в дороговизне кирпича. Русские провинциалы продолжали считать, что жить в каменном доме вредно для здоровья.

Центральные улицы были частично вымощены булыжником. Тротуары стали отделять от проезжей части столбиками. На выездах из города построили заставы, обозначавшие его границы. Это были кирпичные столбы с двуглавыми орлами сверху. Рядом ставилась караульная будка. На главных улицах и около построенного из кирпича здания присустсвенных мест поставили масляные фонари. Построили мосты через Студенец и плотины на этой речке. Базарную площадь время от времени мостили глиной, что не решало проблему непролазной грязи. На базаре появились трактиры и обжорный ряд – место, где торговали пирожками, блинами, орехами. Появились трактиры, гостиницы и в других районах города.

Не все горожане имели собственное жильё. Сдавались в наём особняки не живших в Тамбове землевладельцев, флигели и комнаты в мещанских домовладениях, углы в бедных домишках на окраинах.

В середине XIX в. в центре города уже трудно было найти крытую соломой курную избу. Чересчур обширные городские усадьбы дробились. Владельцы продавали часть построек на них.

В это время было построено несколько казённых каменных зданий. Это самые первые корпуса губернской больницы, здание мужской гимназии (ныне здание ТГТУ на Советской, 116), здание института благородных девиц (ныне здание ТГУ на Советской, 98). Для последнего была отдана бывшая губернаторская усадьба, а губернатор переехал в новый деревянный особняк на территории нынешнего горсада. Так как институтки должны были воспитываться изолировано, то территория вокруг института была обнесена забором, за которым тянулись деревянные тротуарчики для прогулок девочек в любую погоду. В 1844 г. получила отдельное здание публичная библиотека (ныне здание междугородного автоматического переговорного пункта). Так как коневодство было прибыльным занятием многих дворянвладельцев конезаводов, для проведения конских бегов построили ипподром и конюшню. Всего в г. в Тамбове насчитывались 35 каменных казенных и общественных домов, а в остальных 12 городах губернии их было всего 30.

В первой половине XIX в. было построено много храмов. Прихожане щедро жертвовали именно на каменные церкви. Город украсился колокольней Спасо-Преображенского собора, Скорбященской церковью Вознесенского женского монастыря, Знаменской, новой Покровской, Троицкой (Никольской), Архангельской, Уткинской (Богородицкой), Варваринской, Успенской, Крестовоздвиженской и Петропавловской церквями. Три последние были на городских кладбищах, ещё в конце XVIII в. вынесенных за городскую черту. Надо сказать, что кладбища и участки земли на них имели сословную иерархию.

Успенское считалось самым престижным, на нём хоронили дворян и купцов. Участков третьего разряда (т.е. для самых бедных) там не было. Расположенный неподалеку чугунолитейный заводик предлагал литые металлические ограды, кресты, памятники в виде ангелов по тогдашней моде оформлять богатые захоронения. К услугам скорбящих родственников был садовник, сажавший и поливавший цветы. Самым демократичным было Крестовоздвиженское кладбище. На монастырских кладбищах горожан обычно не хоронили. Исключение делалось для богатых владельцев родовых усыпальниц, например, Нарышкиных.

Развитие просвещения. При Г.Р. Державине в Тамбове и некоторых других городах губернии открылись народные училища. В 1801 г. в них обучались 215 человек. В 1802 г. в Тамбове был основан дворянский училищный корпус для детей бедных дворян. В его учебную программу входили грамматика, история, география, математика, физика, рисование, французский и немецкий языки, закон Божий, танцы.

Лучшие ученики получали право без экзамена поступать в кадетские корпуса и университеты. В 1830 г.

корпус был преобразован в кадетский, который готовил мальчиков для поступления в военные учебные заведения. Среди прочих здесь учился С.И. Мосин, изобретатель знаменитой винтовки-«трёх-линейки».

В 1825 г. открылась Тамбовская мужская гимназия, в 1830-е гг. – Александрийский институт благородных девиц.

В первой половине XIX в. в Тамбовской мужской гимназии учились видные деятели русской науки, культуры, общественной жизни: религиозный мыслитель Н.Ф. Фёдоров; автор книги о кругосветном путешествии и нескольких научных работ по истории живописи Л.В. Вышеславцев; историк, правовед, общественный деятель Б.Н. Чичерин; И.П. Минаев, первым в России начавший изучать древнеиндийский язык.

В 1820-е гг. в городах губернии открылись уездные (трёхклассные) и приходские (одноклассные) училища, в которых могли учиться дети из разных сословий. В 1858 г. было разрешено открывать женские школы. Первые из них были открыты в городах Борисоглсбске, Кирсанове, Козлове и Лебедяни.

В 1840-е гг. в больших сёлах были открыты школы для подготовки волостных писарей. В это же время открывались школы для детей государственных крестьян. К 1860-м гг. их было уже около 110.

Но большинство населения края не испытывало нужды в знаниях. Даже дети священников не всегда хотели учиться. Тамбовский епископ Иона в 1810-е гг. запретил венчать детей духовных лиц, не желавших учиться, ибо «оженившиеся не радят уже о совершенствовании себя в чтении и нотном пении».

Знания люди могли получать не только в школах. В начале ХIХ в. в губернии стали появляться первые библиотеки. В 1810 – 1815 гг. жители Моршанска могли брать для чтения книги из гражданской общественной библиотеки. В 1830 г. была основана Тамбовская публичная библиотека.

Становление медицины. В 1797 г. была образована губернская врачебная управа. Первыми врачами-специалистами в крае были немцы по происхождению Шеффер, Лимнелиус, Гирш. В начале XIX в.

в губернии насчитывалось около 50 лекарей и лекарских учеников. В 1830 г. для борьбы с эпидемией холеры в Тамбов прибыли врачи М.Я. Мудрое и И.Я. Дядьковский. Усманский врач И.А. Белецкий выработал свой метод лечения холеры, известный как «метод Белецкого». Важную роль в развитии медицинской помощи сыграли врачи: Э.Н. Фальк; Арнольди, устроивший водолечебницу в Козлове; Ф.Я. Новицкий и И.Л. Потехин, применявшие кумыс для лечения больных туберкулёзом лёгких; С.А. Баратынский (брат поэта Е.А. Боратынского), открывший в Кирсановском уезде амбулаторию.

К 1865 г. в губернии было 12 городских больниц на 447 коек. Самой крупной из них являлась губернская больница, основанная в конце XVIII в. В 1837 г, началось строительство нового здания больницы, которое функционирует и теперь в том же качестве на территории современной областной больницы. В 1840 – 1850-е гг. в больнице начал свою лечебную деятельность самый знаменитый тамбовский врач Э.Х. Икавитц. При больнице стали готовить профессиональных фельдшеров и акушерок, работавших по всей губернии, была открыта аптека, созданы ботанический сад и травник, позволившие на месте готовить лекарства.

Тамбовские писатели. Самым знаменитым среди литераторов первой половины XIХ в. стал представитель крупного тамбовского дворянского рода Евгений Абрамович Боратынский. Он родился, провёл детство и отрочество в имении Мара Кирсановского уезда. Став взрослым, поэт неоднократно возвращался на родину. Здесь легко писалось, спокойно жилось вдалеке от столичного шума, светских сплетен и интриг. Тут были написаны стихотворения: «Стансы», «Она», «Последняя смерть», «Песня», «Запустение», поэма «Наложница» и другие произведения. В историю русской поэзии Е.А. Боратынский вошёл как автор красивых элегий, наполненных глубокими раздумьями. Родной Маре Боратынский посвятил такие строки:

В имении Мара часто бывала жена брата поэта А.Д. Абамелек-Боратынская. Она прославилась переводами русских стихов во Франции и переводами на русский язык произведений Гёте, Гейне, Байрона.

В 1818 – 1823 гг. в своём тамбовском имении Большой Избердей жил известный уже в столице литератор С.М. Жихарев. Здесь он занимался переводами, писал мемуары. Его «Дневники» через много лет были изданы под названием «Записки современника».

В середине XIX в. широко известен был поэт и переводчик Н.М. Сатин, выросший на тамбовской земле и назвавший одно из стихотворений «Ritter aus Tambow» («Рыцарь из Тамбова»).

В 1850-е гг. редактором «Тамбовских губернских ведомостей» был переводчик П.И. Вейнберг.

Публикуясь в столичных журналах, он не раз подписывал стихи и переводы псевдонимом «Гейне из Тамбова».

Тамбовская действительность вдохновляла и крупнейших русских поэтов и писателей, бывавших здесь эпизодически или знавших о Тамбовском крае от своих знакомых. На тамбовских материалах М.Ю. Лермонтов написал поэму «Тамбовская казначейша». Она содержит столь достоверные описания города, что позволяет предполагать пребывание поэта в Тамбове.

Не раз бывал в Тамбовской губернии помещик соседней Орловской губернии И.С. Тургенев. Наиболее известен его рассказ «Лебедянь», содержащий описание знаменитой конской ярмарки. В произведениях Тургенева «Странная история», «Затишье», «Несчастная» действие происходит на тамбовской земле.

Музыкальная жизнь. В ХIХ в. во всех сферах музыкальной культуры края произошли значительные изменения. Расширилась панорама музыкальной жизни, распространение получили любительское хоровое и инструментальное музицирование, выступления военных духовых оркестров. Впервые жители Тамбова и других городов губернии стали знакомиться с приезжими артистами, как отечественными, так и зарубежными. Увеличилось число концертных площадок. Со сцены зазвучали сочинения местных композиторов – А.А. Рахманинова (дед С.В. Рахманинова), Ю.Н. Голицына, А.Л. Саккетти, Ф.Б. Граверта, Р.А. Гельма. Впервые церковные хоры начали проводить духовные концерты и в них с успехом исполнялись произведения тамбовских регентов В.С. Никольского, М.Д. Ерхана, И.Г. Ельцова, Ф.Е.

Степанова.

Традиции музыкальных вечеров и общественных балов, заложенные Державиным, остались основной формой досуга тамбовских дворян и в ХIХ в. Обычно балы начинались с сентября и происходили в каждое воскресенье. Пиком празднеств был декабрь – время выборов в губернское дворянское собрание. Вот как отзывалась М.А. Волкова, переселившаяся в Тамбов из Москвы во время Отечественной войны 1812 г.: «С тех пор, как известия из армии сделались утешительнее, в России снова начали веселиться. Вот уже три недели как здесь пляшут по воскресеньям в жалком, уродливом доме, в котором жители Тамбова веселятся более, нежели веселились мы в прекрасном Московском здании».

В разные годы местом развлечения тамбовцев были: Городской клуб, размещавшийся в доме помещиков Протасьевых; зал Дворянского и Коннозаводского собраний; в летнее время – городской сад;

«семейный сад» Н.Я. Лукьяненко. Нечто подобное происходило и в уездных городах. Звучавшая здесь музыка прямо или косвенно оказывала духовно-воспитательное и эстетическое воздействие.

С 1830-х гг. в Тамбове начали проходить благотворительные концерты. В них в основном участвовали любители из дворян, артисты театральных антреприз, так как собственных профессиональных музыкантов в городе было очень мало.

Театральные традиции в Тамбове, заложенные также Державиным, поддерживала М.Г. Орлова – одна из участниц первых постановок. Она собрала большую любительскую труппу, в которую позже вошли профессионалы. Для руководства ими пригласила одного из первых российских антрепренёров, актёра В. Бобровского. Муж Орловой, помещик Н. Маслов в 1815 г. построил на Большой Астраханской улице (ныне Советской) балаган, предназначенный для театральных представлений. Впервые были установлены цены на билеты от одного рубля до четырёх. В театре шли не только драматические спектакли, но и комические оперы, что было общепринято для русского театра тех лет. Тамбовский зритель познакомился с комическими операми «Медведь на постое», «Жид в бочке», «Правдивый лжец». Эти спектакли держались в репертуаре этого театра до 1830-х гг.