«YOUTH RESEARCH YEARBOOK, VOL. VI 2 НАУЧНЫЙ МОЛОДЁЖНЫЙ ЕЖЕГОДНИК – 2011. ВЫПУСК VI РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК, САМАРСКИЙ НАУЧНЫЙ ЦЕНТР RUSSIAN ACADEMY OF SCIENCES, SAMARA SCIENTIFIC CENTER САМАРСКАЯ ...»
-- [ Страница 2 ] --
К началу XX века можно говорить о том, что в определенном отношении установился принцип равноправия русских и иностранных подданных в занятиях торговлей и промышленностью в Российской империи. В качестве иллюстрации 1 С.Ю. Витте отмечал в своих мемуарах, что Николай II «всегда как будто не сочувствовал этой идее», то есть инвестированию иностранных капиталов в Россию.
(Витте С.Ю. Воспоминания. М.: Наука, 1960. Т. 2. С. 253.).
2 Щербатов А.Г. Государственная оборона России. М., 1912. С. 22.
3 См.: Гурко В.И. Устои народного хозяйства России. СПб,. 1902. С. 78-79; Воронов Л.Н. Иностранные капиталы в России. М., 1901. С. 53-54.
38 НАУЧНЫЙ МОЛОДЁЖНЫЙ ЕЖЕГОДНИК – 2011. ВЫПУСК VI можно привести ряд примеров. Статья 177 Устава о промышленности разрешала иностранцам «устраивать фабрики и заводы без вступления в подданство», а также «получать права на привилегии», то есть патент на изобретение с вытекающими отсюда льготами1.
В Своде законов о состояниях за иностранцами было признано право на владение недвижимостью, в том числе землей, что, несомненно, создавало благоприятные условия для предпринимательской инициативы2.
Хотя утверждение о равноправии русских и иностранных подданных вступает в противоречие с фактом существования ряда ограничений на правоспособность иностранцев в приграничных районах империи и на занятия отдельными видами предпринимательской деятельности, мы считаем это противоречие лишь кажущимся. Во-первых, ограничение на деятельность зарубежных предпринимателей было типичным явлением в правовой практике западных стран того времени, так как диктовалось государственными интересами. Во-вторых, на рубеже XIX-XX веков произошла значительная либерализация российского законодательства, что выразилось в отмене многих ограничительных статей для иностранных инвесторов.
Таким образом, российское правительство энергично проводило политику, направленную на привлечение иностранных капиталов в экономику страны.
Заграничные инвестиции сыграли первостепенную роль в осуществлении широкомасштабной программы строительства железных дорог в России, послужившей мощным двигателем индустриального подъема страны, и в становлении капиталоемких отраслей промышленного производства: горнометаллургической, нефтяной, химической, машиностроительной и электротехнической. Кроме того, они способствовали развитию российского бизнес-сообщества, которое активно сотрудничало с зарубежными инвесторами, участвовало в организации совместных предприятий и приобщалось к передовым формам и методам ведения торгово-промышленных предприятий.
Самарский государственный технический университет (Сызранский филиал)
ЦЕНЗУРА ПРОВИНЦИАЛЬНОЙ ПЕРИОДИКИ
В статье рассматриваются особенности цензуры периодических изданий уездных центров Среднего Поволжья в начале XX века. Особое внимание в работе уделено механизмам, которыми регулировался порядок Устав о промышленности. Ст. 177. // Свод законов Российской империи. Т. XI. Ч. 2.
СПб., 1893.
2 Законы о состояниях. Ст. 830. // Там же. Т. IX. СПб., 1899.
функционирования повременных изданий в 1905-1914 годах, а также практикам местных издателей и редакторов по преодолению административных барьеров.
Во все времена цензура использовалась властью в качестве мощного средства воздействия на общественное мнение и контроля поступающей в общество информации, выполняя функции информационного фильтра.
В период первой русской революции уездная пресса переживает крупный количественный и качественный рост. «На основании данных главного управления по делам печати «Правительственный вестник» сопоставляет число периодических изданий, выходивших в России в 1904 и 1906 гг., т. е. «до и после значительных событий 1905 года». Эти «значительные» события дали могущественный толчок печати, и общее число газет и журналов поднялось за указанный период с 1350 до 2418». 17 октября 1905 г. был обнародован Высочайший манифест, по которому населению «даровались незыблемые свободы на началах действительной неприкосновенности личности, свободы совести, слова, собраний, союзов». Манифест послужил основой для выработки «Временных правил о печати». Они отменяли «предварительную как общую, так и духовную цензуры» газет и журналов, выходивших в городах, оставляя ее «в отношении изданий, выходивших вне городов». Отменялись постановления об административных взысканиях, правила о залогах, статья 140, дающая право министру внутренних дел запрещать оглашение или обсуждение в печати каких-либо вопросов государственной важности. «Ответственность за преступные деяния, учиненные посредством печати в повременных изданиях» впредь определялась в судебном порядке. По суду издание могло быть запрещено, приостановлено или арестовано, нарушители закона штрафовались (до 500 руб.), арестовывались (до 3 месяцев), заключались в тюрьму (на срок от 2 до 16 месяцев) или исправительный дом, ссылались на поселение.
Правила были составлены таким образом, что основанная явочным порядком газета, не подвергаясь никакой цензуре, могла никогда не выйти в свет.
Для этого было вполне достаточно некоторой «распорядительности» чиновника, который был обязан в двухнедельный срок выдать свидетельство каждому желающему издавать газету или журнал. Часто в выдаче данного свидетельства губернатор отказывал, предполагая, что редактор может быть подставным лицом. Так произошло с ходатайством о выпуске газеты «Сызранские вести»
крестьянина П.И. Беспятова 3 или газеты «Эхо Сызрани» дворянки В.П. Поповой. 1 Сызранское утро. 17 февраля 1908 г. №40. С. 2.
Манифест об усовершенствовании государственного порядка от 17 октября 1905 г. // Полное собрание законов Российской империи. 3 собрание. СПб., 1907. Т. 25. №26803. С.
754.
3 Государственный архив Ульяновской области (ГАУО). Ф. 76. О. 1. Ед. хр. 1091. Л. 7.
40 НАУЧНЫЙ МОЛОДЁЖНЫЙ ЕЖЕГОДНИК – 2011. ВЫПУСК VI Вместе с тем, в случае, если действительным руководителем газеты предполагался человек «образа жизни и нравственных качеств хороших и в политическом отношении благонадежный»,2 то разрешение на издание газеты выдавалось, несмотря на подставного редактора, как произошло с прошением А.А. Вельц на издание газеты «Утро Сызрани». Заметим, что подлог действительно часто имел место. Так, в рапорте полицмейстера Попова симбирскому губернатору утверждается, что после объявления редактору-издателю газеты «Сызранское утро» К.Н. Добронравиной постановления, каковым она была оштрафована на 200 рублей, она явилась в канцелярию и жаловалась на свое безвыходное положение, ибо она не редактор газеты, а лишь наемное лицо, подписывающее выходы газеты за плату. Также Временные правила о повременных изданиях давали право чиновнику-администратору «наложить арест» на первый же номер газеты, отобрать все предназначенные к распространению экземпляры издания.
Например, в рапорте симбирскому губернатору сызранский полицмейстер пишет о газете «Сызранский труженик», вышедшей в г. Сызрани под редакцией помощника присяжного поверенного Вовк-Россохо в конце 1910 г. Уже № «Сызранского труженика» подвергся конфискации, и газета больше не выходила.5 «Сделав это с первым номером, должностное лицо могло безнаказанно производить ту же самую операцию и со всеми последующими выпусками. Для этого ему вполне было достаточно объявить, и такие случаи не были единичными, что в «содержании таковых номеров заключаются признаки преступного деяния, уголовным законом предусмотренного». Таким образом, должностному лицу по делам печати предоставлялись большие возможности для ареста газетного или журнального номера, тем более что за неправильный арест газетного номера взыскания не предполагалось». 18 марта 1906 г. последовал Именной указ «Дополнения временных правил о повременных изданиях»,7 ужесточающий цензурный гнет.
В 1906 г. и в последующие годы определенные изменения претерпело и Уложение о наказаниях, отдельные статьи которого относились к законодательству о печати. Состав преступлений, за которые несло ответственность повременное издание, главным образом в лице своего ответственного редактора, был предусмотрен статьями 1012(2), 1012(3), 1013, 1014, 1024 и 1029 - 1047(1) включительно. Эти статьи в подавляющем 3 Там же. Л. 12.
4 ГАУО. Ф 76. О. 2. Ед. хр. 1734. Л. 1.
5 ГАУО. Ф. 76. О. 1. Ед. хр. 1008. Л. 25 Об.
6 Розенберг В. Летопись русской печати. 1907 - 1914 гг. М., 1914. С.6.
7 Указ об изменении и дополнении временных правил о периодической печати от марта 1906 г. // Полное собрание законов Российской империи. Т. 26. С. 281.
НАУЧНЫЙ МОЛОДЁЖНЫЙ ЕЖЕГОДНИК – 2011. ВЫПУСК VI большинстве на протяжении 1905 - 1914 гг. развивали те положения, которые были зафиксированы в Уставе о цензуре и печати и во «Временных правилах» ноября 1905 г.
Так, статья 1012(2), развивая положения «Устава», наказывала денежным взысканием от 50 до 300 руб., а в случае повторения любого из указанных в статье нарушений – денежным взысканием от 300 до 1000 руб.
виновного: 1) в выпуске в свет повременного издания до получения установленного свидетельства; 2) в непредставлении экземпляров периодического издания «в установление» или должностному лицу по делам печати; 3) в выпуске в свет номера газеты или журнала без подписи ответственного редактора или издателя или без обозначения адреса типографии, в которой печаталось издание; 4) в наборе или печатании повременного издания без получения установленного свидетельства; 1 5) в выпуске из типографии номера периодического издания, содержащего эстампы, рисунки или другие изображения, с текстом или без текста, до истечения срока, установленного законом, т.е. за 24 часа до выпуска номера из типографии. За повторное подобное нарушение суд имел право закрыть типографию на срок до 6 месяцев и лишить виновного права содержать типографию в течение того же срока.
Наиболее часто судебное преследование против редактора периодического издания возбуждалось по статье 1034(4). Она соответствовала пункту 5 ст. VIII временных правил о повременных изданиях 24 ноября 1905 г. Некоторые пункты данной статьи имели такую формулировку, которая позволяла их толковать довольно широко. Например, «распространение посредством печати заведомо ложных о деятельности правительственного установления или должностного лица, войска или воинской части сведений, возбуждающих в населении враждебное к ним отношение» или «распространение посредством печати заведомо ложного, возбуждающего общественную тревогу о правительственном распоряжении, общественном бедствии или ином событии».
Весьма характерным явлением был и тот факт, что в подавляющем большинстве случаев судебным решением являлось прекращение уголовного На практике данную статью часто применяли, если свидетельство по каким-то причинам утратило силу. Например, был увеличен тираж или изменена подписная цена, а также прошло время, установленное для выхода первого номера с момента выдачи свидетельства (1 год). Так, именно из-за просрочки выхода №1 газеты «Зеркало Сызрани»
были привлечены к ответственности редактор Н.И. Смирнова и заведующий типографией «Польза» Н.И. Батраков // Рапорт полицмейстера Попова наблюдающему за печатью в Симбирской губернии от 8 матра 1914 г. № 46. ГАУО. Ф. 88. О. 1. Ед. хр. 2011. Л. 3.
2 Так, по данной статье бузулукский уездный исправник привлек к ответственности редактора-издателя «Бузулукского справочного вестника» Жаринова за напечатание в №23 от 1906 г. известия о вооруженном столкновении, произошедшем 21 июля 1906 г.
между крестьянами села Воронцовки и отрядом стражников под командой пристава 6-го стана Андреева // Донесение бузулукского уездного исправника от 9 августа 1906 г.
№3134. Государственный архив Самарской области (ГАСО). Ф. 1. О. 1. Ед. хр. 6027.
42 НАУЧНЫЙ МОЛОДЁЖНЫЙ ЕЖЕГОДНИК – 2011. ВЫПУСК VI преследования за отсутствием состава преступления, а арест на номер этого периодического издания отменялся. Так, Саратовской судебной палатой были прекращены судебные преследования против редактора «Бугульминской газеты»
Я.А. Рыжакова1 или редактора «Самарской Луки» Я.А. Журавлева. Уложение о наказаниях строго следило за сохранением «доброго имени» не только должностных лиц или общества, но и любого частного лица.
Если в издании появлялись сообщения, которые могли повредить «их чести, достоинству или доброму имени», то редактор наказывался денежным штрафом до 500 руб. и заключением в тюрьме на срок от 2 месяцев до 1 года и 4 месяцев или, по усмотрению суда, одним из этих видов наказаний - ст. 1039. Если подсудимый предоставлял суду неопровержимые доказательства справедливости опубликованных материалов, то он освобождался от ответственности по указанной статье. Тем не менее он мог быть подвергнут взысканию по статье 1040 в случае, если суд в форме преследуемого сочинения или в способе его распространения и других обстоятельствах усматривал «явный умысел нанести должностному лицу или установлению оскорбление».3 Таким образом, подвергнуть в периодической печати жесткой критике чиновника было практически невозможно. Например, широкую огласку в г. Сызрани получило «дело Я.А. Журавлева»: 9 сентября 1908 г. редактор-издатель газеты «Сызрань»
по частной жалобе помощника сызранского исправника Иванова был приговорен Симбирским окружным судом к аресту. Дело было обжаловано в Судебной палате и Сенате, однако решение суда обоими высшими инстанциями было утверждено. Наконец, в 1905-1914 гг. продолжали сохранять свое значение ряд постановлений уголовного уложения 1903 г. Так, статья 132 предусматривала наказание за «составление и размножение», а 129 за распространение сочинений, «возбуждающих»: «1) к учинению бунтовщического или изменнического деяния; 2) к ниспровержению существующего в государстве общественного строя; 3) к неповиновению или противодействию закону...; 4) к учинению тяжкого... преступления; 5) к нарушению воинскими чинами обязанностей военной службы; и 6) вражду между отдельными частями или классами населения, между сословиями, или между хозяевами и рабочими». При этом статьи были так отредактированы, что под них можно было подвести «деяния», по существу ничего преступного и революционного в себе не 1 Рапорт бугульминского уездного исправника от 15 апреля 1906 г. №951. ГАСО. Ф. 1.
О. 1. Ед. хр. 6027.
2 Письмо прокурора Самарского окружного суда вице-губернатору Самарской губернии от 12 февраля 1907 г. №1742. ГАСО. Ф. 1. О. 1. Ед. хр. 6027.
3 Свод законов Российской империи. СПб., б/г. Т. 15. С. 64.
4 Сызрань. 4 апреля 1910 г. № 75. С. 2.
НАУЧНЫЙ МОЛОДЁЖНЫЙ ЕЖЕГОДНИК – 2011. ВЫПУСК VI заключавшие.1 Примеров использования данных законодательных актов против редакторов повременных изданий достаточно. Так, начальник Главного управления по делам печати в письме симбирскому губернатору №7971 от августа 1906 указывает на то, что «в издающейся в г. Сызрани газете «Сызрань»
помещаются статьи, не оставляющие сомнения в том, что эта газета имеет целью склонить все слои населения присоединиться к революционному движению». … «Все эти статьи, как заключающие в себе признаки преступлений, предусмотренных п.п. п.п. 1, 2, 3 и 5 ст. 129 Уголовного уложения, должны служить бесспорным основанием к привлечению редактора названной газеты к уголовной ответственности».2 Примечательно, что на данный момент редактор газеты «Сызрань» Я.А. Журавлев находился под особым надзором полиции по месту жительства, ввиду возбуждения против него преследования по данной статье за призыв требовать от власти увольнения всего Совета министров, опубликованное в газете «Сызрань» 15 мая 1906 года. После роспуска 3 июня 1907 г. II Государственной думы в тот же день на территории Империи были изданы в порядке чрезвычайной и усиленной охраны обязательные постановления о печати, которыми периодическая печать фактически была переведена «на штрафное положение». Первый пункт всех постановлений о печати гласил: «... Воспрещается оглашение или публичное восхваление каких-либо статей или иных сообщений, возбуждающих враждебное отношение к правительству». Запрещалось распространять произведения печати, подвергнутые аресту установленным в законе порядком. Далее следовал ряд более специальных запретов. Так, например, запрещалось «восхваление преступлений», распространение «ложных, возбуждающих тревогу слухов» о чем бы то ни было». Уже 8 июня года Постановлением симбирского губернатора №5772 редактор-издатель газеты «Сызранское утро» С.И. Журавлева была подвергнута денежному штрафу в размере 500 рублей, а в случае невзноса этой суммы, аресту на три месяца; постановлением от 25 августа 1910 г. она же за помещение в газете «Сызрань»
корреспонденции под заглавием «Холера» подвергнута денежному штрафу в размере 200 рублей.6 Наконец, согласно п. 14 ст. 19 правил о местностях, состоящих объявленными на военном положении, начальнику губернии предоставлялось право приостанавливать, т.е. фактически закрывать, периодические издания на все время объявленного военного положения. Горбунов А. Действующее законодательство о печати // Свобода печати при обновленном строе. СПб., 1912. С. 77.
2 ГАУО. Ф. 76. О. 1. Ед. хр. 718. Л. 10-11.
3 ГАУО. Ф. 855. О. 1. Ед. хр. 596. Л. 8.
4 Розенберг В. Указ. соч. С. 38.
5 ГАУО. Ф. 76. О. 5. Ед. хр. 300. Л. 11.
6 ГАУО. Ф. 76. О. 1. Ед. хр. 956. Л. 1.
7 Свод законов Российской империи. СПб., б/г. Т. 2. С. 173.
44 НАУЧНЫЙ МОЛОДЁЖНЫЙ ЕЖЕГОДНИК – 2011. ВЫПУСК VI Несмотря на это, в периодике на протяжении всего времени до I мировой войны продолжилось обсуждение вопросов управления государством, парламентаризма, конституционности, прав человека, свободы слова и печати и т.д. Вопрос цензуры и штрафных санкций к повременным изданиям в принципе приковывает внимание периодики. «Какую бы вы газету не взяли, вы всегда найдете там сообщение: оштрафован редактор на 500р», писала газета «Деловой день».1 Например, в газете «Сызрань» №282 за 1910 г. опубликовано сразу три известия: о штрафе в размере 200 рублей «Северокавказской газеты»
г. Ставрополя за опубликованный судебный отчет и фельетон; о штрафе в размере 500 рублей, наложенном на издателя газеты «Дубовский листок» за статью «Нива народная», с заменой в случае несостоятельности арестом на три месяца; об изъятии тамбовским губернатором подписки у содержателей гостиниц, кинематографов, трактиров и клубов с обязательством не выписывать «Русского слова», «Речи», «Копейки», «Биржевых ведомостей» и «других прогрессивных газет». Следующим этапом усиления цензуры периодических изданий стало начало I мировой войны. 20 июля 1914 г. было введено «Временное положение о военной цензуре».3 Под запрет попадали любые темы, даже не касающиеся военных действий.
Таким образом, рядом законодательных актов и нормативных документов, которыми регулировался порядок функционирования повременных изданий накануне Первой мировой войны, периодика была поставлена в жесткие рамки, трудно совместимые с декларированными в Манифесте 17 октября 1905 г.
буржуазными свободами.
Самарский государственный технический университет (Сызранский филиал)
ОТРАЖЕНИЕ ВОПРОСОВ ВНУТРЕННЕЙ ПОЛИТИКИ РОССИЙСКОЙ
В статье рассматривается освещение отдельных аспектов внутренней политики Российской Империи, Первой русской революции, деятельности I и II Государственных Дум на страницах периодических изданий крупных уездных центров Среднего Поволжья (по материалам Симбирской, Самарской и Пензенской губерний).
Жестко ограниченная законодательством, уездная периодика конца XIX Сызрань. 18 декабря 1910 г. №282. С. 3.
3 Временное положение о военной цензуре. // Собрание узаконений и распоряжений правительства. СПб., 1914. 20 июля. № 191. С. 3015.
НАУЧНЫЙ МОЛОДЁЖНЫЙ ЕЖЕГОДНИК – 2011. ВЫПУСК VI в. была представлена изданиями органов местного самоуправления, отчетами общественных организаций, частными справочными газетами, а также изданиями телеграмм «Санкт-Петербургского Телеграфного Агентства» и формировала общественное мнение в весьма ограниченном сегменте экономической жизни.
Появившаяся после 1905 года в России общественно-политическая пресса уже не только обслуживала нужды предпринимателей, но и отражала чаяния общества, стремилась изобличать пороки местных чиновников, выступала с активной критикой органов местного самоуправления и государственного управления. Учитывая, что уездная периодика была исключительно частной, функция идеологического воздействия государства если и реализовывалась, то крайне неэффективно.
Уездные издания сложно разделить по направленности. Повторяя традиции, сложившиеся в частной губернской прессе десятилетней давности, издатели стремились сделать их универсальными, реже – информационными.
Часто являясь единственным доступным оперативным средством массовой информации в своем уезде, газеты вмещали в себя материалы самой различной тематики.
Универсальные газеты уездов освещали деятельность местной и общероссийской власти, информировали о новостях в области образования, благотворительности, культуры, о развитии промышленности и сельского хозяйства, помещали материалы, отражающие быт и нравы местного населения, публиковали рецензии, обзоры, художественные тексты авторов (в том числе местных). Области информационного внимания соответствовала внутренняя структура изданий. Среди постоянных были отделы: «Телеграммы», «Фельетон», «За границей», «По России», «Корреспонденции», «Обзор печати», «Судебная хроника», «Маленький фельетон», «Местная хроника» и др. Широта целевого назначения и области информационного внимания обусловила обширный набор жанров (от информационных до публицистических) и предполагала «большой»
формат издания, однако местные типографии не всегда обладали техническими возможностями для тиражирования номеров такого размера. Тем не менее в начале XX века универсальные газеты практически повсеместно выходили крупноформатными, а информационные – малоформатными.
«