«Резвухина Юлия Александровна Колымская региональная лексика 20-х – начала 30-х годов ХХ века Специальность 10.02.01 – русский язык Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук Магадан 2014 2   ...»

Северо-Восточный государственный университет

На правах рукописи

Резвухина Юлия Александровна

Колымская региональная лексика

20-х – начала 30-х годов ХХ века

Специальность

10.02.01 – русский язык

Диссертация на соискание

ученой степени

кандидата филологических наук

Магадан

2014 2   Содержание 4 Введение 15 Глава I. Региональная лингвистика: история развития и современное состояние. Советизмы как особый пласт русской лексики § 1. История региональной лингвистики. Возникновение термина «региолект»

§ 2. Понятия «регионализм», «локализм», «провинциализм» § 3. Региональная лингвистика на Дальнем Востоке § 4. Активные процессы в русской лексике на рубеже веков и в первой трети ХХ века и языковая ситуация на Крайнем СевероВостоке России § 5. Советизмы как особый пласт русской лексики: возникновение, функционирование Глава II. Источниковедческая и лингвистическая характеристика архивных материалов для исследования.

Общелингвистическая и лексикологическая характеристика собранной региональной лексики § 1. Лингвистическое источниковедение как особое направление филологических исследований § 2. Источниковедческая база диссертационного исследования и описательный анализ архивных документов 20-х – начала 30-х годов ХХ века, имеющих региональное содержание §3. Общелингвистическая и лексикологическая характеристика колымских регионализмов начала ХХ века, принципы их классификации Глава 3. Тематические группы региональной лексики Раздел 1. Тематические группы региональных советизмов § 1. Названия учреждений Советской власти и должностей в них       §2. Названия предприятий и организаций, особенности функционирования таких наименований § 3. Советизмы среди региональных этнонимов Раздел 2. Региональная лексика, в своей семантической структуре не имеющая политической составляющей § 1. Тематическая группа «Лес и лесозаготовки» § 2. Тематическая группа «Рыба, рыбная ловля и переработка рыбы и морепродуктов»

А. Подгруппа «Названия пород рыбы» Б. Подгруппа «Орудия рыбной ловли» В. Подгруппа «Способы переработки рыбы и продукты из нее» Заключение Библиография Архивные источники Список используемых в работе сокращений Приложение 1. Краткий словарь колымской региональной лексики 20-х годов ХХ века Приложение 2. Крайний Северо-Восток РСФСР в 20-е – начале 30- х гг. ХХ в. (Краткий историко-экономический очерк) Приложение 3. Картографические материалы Приложение 4. Фотографии некоторых архивных документов Изучение региональных особенностей русского языка – молодое, молодое, но весьма актуальное направление в современном языкознании. Можно с уверенностью говорить о том, что региональная лингвистика находится сейчас в фазе активного становления, разрабатывается понятийный аппарат, выявляется круг проблем, требующих научного описания и решения.

Именно молодостью региональной лингвистики как отрасли филологии можно объяснить тот факт, что локальные особенности русского языка, как в синхроническом, так и в диахроническом плане, изучены далеко не во всех регионах России. Одним из первых лексикографических фиксаторов колымских регионализмов был В. Г. Богораз, который долгие годы наблюдал за региональными языковыми особенностями в местах своей ссылки и на основании собранных материалов в 1901 году издал «Областной словарь колымского русского наречия»1.

Предметом системного лингвистического изучения региональная лексика охотоморских и континентальных районов Колымы стала не ранее 70-х гг. ХХ века. Внимание исследователей, прежде всего, привлекли регионализмы, старожильческого населения (XVIII–XIX вв.). К ним относятся работы Г. В. Зотова, Н. Н. Соколянской, О. Е. Шепилевой и др.

Г. В. Зотов осуществил наиболее полное на сегодняшний день собрание диалектной лексики старожильческих говоров нашего региона. Он является автором рукописи «Словаря русских старожильческих говоров Крайнего СевероВостока». В настоящее время усилиями членов кафедры русского языка СевероВосточного государственного университета (г. Магадан) подготовлен и                                                              Отметим, что во времена В. Г. Богораза еще не существовали сами понятия регионализм и региолект, но, наш взгляд, целый ряд языковых фактов, зафиксированных в «Областном словаре колымского русского наречия», выходит за рамки диалекта (старожильческого говора), но при этом не принадлежит и к общенациональному лексическому фонду литературного языка.

опубликован уточненный вариант этого словаря – «Словарь региональной лексики Крайнего Северо-Востока России»2.

В дальнейшем направление «Региональная лингвистика» стало одним из ведущих в системе научной работы кафедры русского языка СВГУ, описание формирования и функционирования региональной, в том числе диалектной, лексики на Крайнем Северо-Востоке в XVIII–XIX веках было продолжено в многочисленных работах преподавателей кафедры русского языка СВГУ: в кандидатских диссертациях Н. Н. Соколянской «Региональная лексика в литературе о Крайнем Северо-Востоке Сибири XVIII – нач. XX вв.» (1998), О. Е. Шепилевой «Наименование растений в текстах о Крайнем Северо-Востоке России XVIII – нач. XX вв.» (2005), О. Н. Евсюковой «Топонимия города Магадана» (2008), в топонимических работах О. А. Иконниковой, в статьях А. И. Курьяновой по лексике и фонетике говора с. Марково Чукотского диссертации Ю. В. Самойловой «Лексические особенности русского говора старообрядцев села Николаевск (штат Аляска, США)» (1999).

С течением времени все чаще осознавалась необходимость изучения состава и особенностей функционирования региональной лексики в ХХ и XXI веке:

обобщающий анализ проблем региональной лингвистики Крайнего СевероВостока России представлен в статье А. А. Соколянского3, что позволило коллективу кафедры русского языка СВГУ включить в круг своих научных интересов последовательную работу с документами советского и постсоветского периода. В частности, рассмотрению группы регионализмов конца ХХ века уделяется внимание в статьях Е. М. Гоголевой4.

                                                             Зотов Г. В. Словарь региональной лексики Крайнего Северо-Востока России / Под ред.

А. А. Соколянского. – Магадан, 2010.     Крайний Северо-Восток в зеркале региональной лингвистики: Сб. науч. статей / Под ред.

А. А. Соколянского. – Магадан, 2008. – С. 4–43.  Гоголева Е. М. Лексемы «материк» и «Колыма» в общенациональном словаре и в региональной традиции // Колымский гуманитарный альманах / Под ред. А. И. Широкова. – Вып. 2. – Магадан, 2007. – С. 199–209; Гоголева Е. М. Аспекты изучения разговорной речи жителей г. Магадана // Колымский гуманитарный альманах / Под ред. А. И. Широкова. – Вып 3.

Научная новизна работы состоит в том, что 1) диссертация основана исключительно на архивном материале, изученном автором в архивах Магадана, Москвы и Хабаровска; 2) в научный оборот вводятся ранее неизвестные лингвистические факты, характерные для региональной деловой документации изучаемого исторического периода; 3) впервые в аспекте региональной лингвистики описывается период 20-х – начала 30-х годов ХХ столетия, который, с учетом региональных экстралингвистических факторов, следует признать переходным периодом в использовании языковой нормы.

Актуальность исследования обусловлена возросшим исследовательским интересом (прежде всего в историческом аспекте) к периоду 20-х – начала 30-х регионального словаря названного периода, уточнения лексических значений, терминологического ряда, грамматических особенностей. Данное исследование является первой диссертационной работой по изучению регионального пласта колымской лексики первой трети ХХ века, и в нем решаются задачи выявления закономерностей развития региональной лексики на северном побережье Охотского моря в указанный период.

Необходимо особо оговорить, что именно в нашей работе понимается под определением колымский. В область нашего исследовательского интереса включены прибрежные североохотоморские поселения, которые в строгом географическом смысле нельзя назвать колымскими, потому что они отстоят от течения р. Колымы на сотни километров. Тем не менее мы сочли возможным применять это определение к анализируемой нами региональной лексике, поскольку в национальном словоупотреблении уже длительное время существуют такие контексты, как «Магадан – столица Колымы», «Магадан – столица колымского края» и т.д., что расширяет колымскую территорию вплоть до                                                                                                                                                                                                             – Магадан, 2008. – С. 236–243; Гоголева Е. М. Колымские регионализмы советского периода:

аспекты описания // Вестник Северо-Восточного государственного университета. – Вып. 14. – Магадан, 2010. – С. 15–20.  северного побережья Охотского моря, где расположен город Магадан и изучаемые нами поселения.

Целью диссертационного исследования является лексико-семантический и структурно-грамматический анализ выявленного в результате анализа архивных документов корпуса колымских регионализмов, относящихся к 20-м – началу 30-х годов ХХ века.

Для достижения намеченной цели решаются следующие частные задачи:

• определение круга архивных источников, позволяющих наиболее полно и объективно исследовать состояние колымской региональной лексики в период 20-х – начала 30-х годов ХХ века;

• источниковедческая характеристика архивных источников, впервые вводимых в лингвистический научный оборот;

• анализ имеющихся научных работ по региональной лингвистике;

эффективно использованы для системного рассмотрения имеющегося • установление объема значений выбранных терминообозначений, уточнение их толкования применительно к данной работе;

• выявление и отбор регионализмов в избранных архивных материалах;

• выявление и описание экстралингвистических факторов, оказывавших влияние на формирование корпуса колымской региональной лексики регионализмов, их дифференциальных признаков;

• распределение собранного материала по тематическим группам с последующим лексико-семантическим и, в необходимых случаях, с этимологическим анализом;

грамматических и др. вариантов региональных лексем;

• отслеживание функционирования ряда региональных лексем за деривационных и др.) связей внутри существовавшей системы региональных наименований в целом и в описываемых тематических лексикографических источниках или в случае отсутствия выявленной лексемы в имеющихся словарях;

• лексикографическое описание колымских региональных лексем, обнаруженных в архивных материалах 20-х – начала 30-х годов ХХ Методологической основой исследования послужили, во-первых, труды выдающихся ученых-лексикологов, заложивших основы анализа семантической структуры слова (Л. В. Щербы, С. И. Ожегова, В. В. Виноградова, Д. Н. Шмелева и др.), и, во-вторых,  исследования лингвистов, занимавшихся проблемами региональной лингвистики (А. С. Герда, Е. В. Ерофеевой, В. И. Беликова, Е. А. Оглезневой и др.).

Методы и приемы исследования определяются указанными выше описательно-сопоставительный метод. Используются также методы обобщения и систематизации теоретических сведений, методы языкового анализа (лексикосемантического, словообразовательного, этимологического), сравнительносопоставительный анализ представленности выявленных регионализмов в различных лексикографических источниках, источниковедческий анализ.

Объектом диссертационного исследования является колымская региональная лексика 20-х – начала 30-х гг. ХХ века.

Предметом изучения стала семантика лексических единиц, извлеченных автором из архивных источников.

Основным источником материала для диссертационного исследования были избраны соответствующие документы Государственного архива Магаданской области (ГАМО), ранее не подвергавшиеся рассмотрению в лингвистическом аспекте. Кроме того, в процессе исследования в работу активно вовлекались материалы Государственного архива Хабаровского края (ГАХК) и Российского государственного архива экономики (РГАЭ), находящегося в г. Москве. В круг изучаемых текстов вошли: 1) документы различных учреждений и предприятий, чья деятельность была связана с изучаемой территорией; 2) заявления, прошения и другие документированные обращения жителей региона; 3) материалы периодических изданий и Дальневосточной энциклопедии. В небольшом количестве использованы дневниковые записи 20-х годов, созданные частными лицами.

Нами были исследованы материалы более 120 дел, общим объемом более 4500 листов (ГАМО: Ф. Р-10, Р-12, Р-17; РГАЭ: Ф. 291, 8152, 8198; ГАХК: Р-58, Р-1151, Р-537, Р-1775). Основной массив изученных нами документов относится к 1924-1930-м годам, отдельные документы – к 1923 г. и к 1931–1933 гг.

В процессе исследования нами были сделаны выписки из 421 документа, в результате чего извлечено более 100 лексем, которые по отдельным признакам или по их совокупности можно отнести к колымским регионализмам.

Значительная часть исследованных лексем с региональным компонентом включена нами в отдельно изданный краткий словарь колымской региональной лексики 20-х годов ХХ века. Количественные характеристики словника пока не позволяют дать по-настоящему полной лексической картины описываемого времени, но уже позволяют утверждать, что в 20-е – начале 30-х годов на северном побережье Охотского моря обиходный русский язык имел черты, отличные как от старожильческого диалекта, так и от общенационального языка.

Теоретическая значимость исследования состоит в том, что в нем сформулированы принципы выделения региональной лексики на территории промышленного ее освоения (вторая четверть ХХ в.). Осмысление подобных периодов на конкретном лингвистическом материале может послужить методологической базой для исследования типологически близких эпох и языковых ситуаций в истории русского и других языков.

материалы исследования могут быть использованы в вузовской практике преподавания таких лингвистических дисциплин, как «Региональная лингвистика», «Диалектология русского языка», «Социолингвистика», «Антропологическая лингвистика» и «Лингвокультурология». Ряд сведений может быть использован в лингвокраеведческой работе со школьниками и населением территории.

Апробация работы. Материалы диссертационного исследования были представлены на международных конференциях «Ломоносов» (МГУ, Москва, 2011, 2013), «Наука. Технологии. Инновации» (НГТУ, Новосибирск, 2012, 2013), «Студент и научно-технический прогресс» (НГУ, Новосибирск, 2011), на Международной научно-практической конференции “Development of scientific thought in the 21st century – problems and perspectives” (Рига, Латвия, 2012), на II международной научно-практической конференции «Science, Technology and Higher Education» (Westwood, Canada, 2013), на Межвузовской научной конференции «Языковые реалии: региональные особенности» (ДВГГУ,  Хабаровск, 2011), на  региональной конференции молодых ученых «Идеи, гипотезы, поиск…» (СВГУ, Магадан, 2011, 2012, 2013), конференции преподавателей СВГУ «Научные чтения» (СВГУ, Магадан, 2011, 2012). Также материалы исследования были опубликованы в «Вестнике МГОУ» (№ 1, февраль 2012 г.; № 6, декабрь 2013 г.) и в «European Social Science Journal» («Европейском журнале социальных наук») (№ 4, 2013 г.; № 10 (т. 2), 2013 г.).

На защиту выносятся следующие положения:

1. Существование и взаимодействие разных по происхождению и территории бытования лексем, а также наличие ряда регионально ограниченных особенностей на других уровнях языковой системы позволяет в качестве рабочей гипотезы говорить о существовании колымского региолекта в 20-е годы и в начале 30-х годов ХХ века.

2. Многие региональные лексемы нельзя безоговорочно вынести за пределы литературного языка активно использовались в официально-деловых единственными однословными обозначениями предметов и явлений региональной хозяйственной жизни.

3. Региональный лексический пласт изучаемой территории отличался достаточно разветвленной внутренней структурой со сложившимися синонимическими, антонимическими и деривационными связями.

4. Колымские регионализмы сформировались и начали функционировать С. П. Крашенинникова).

5. Возникновение и функционирование колымских регионализмов является результатом сложного продолжительного взаимодействия русского литературного языка, старожильческих говоров территории, языков аборигенного населения и языков азиатско-тихоокеанского региона.

6. Колымские региональные особенности находят определенное выражение на всех уровнях языка, но наиболее последовательно и широко представлены в области лексики.

7. 20-е годы ХХ века были зоной активного приращения количества регионализмов под влиянием экстралингвистических факторов, когда во взаимодействие старожильческой лексики, региональных экзотизмов и заимствований включились регионализмы-советизмы.

8. Удаленность и известная изолированность территории способствовали тому, что региональная речь (в особенности письменная) в 20-е – начале 30-х годов ХХ века сохранила некоторые архаичные лексические и грамматические черты, в описываемый период уже практически не прилегающими территориями.

Структура и содержание работы библиографического списка и приложения, включающего краткий словарь собранной автором региональной лексики, картографический материал и краткий исторический очерк, посвященный изучаемой территории.

Во введении обосновывается выбор темы, ее актуальность и научная новизна, степень изученности, определяются цель и задачи работы, методы исследования, предмет и объект изучения, сообщаются сведения о практической значимости и апробации исследования, описывается структура работы.

В первой главе «Региональная лингвистика: история развития и современное состояние. Советизмы как особый пласт русской лексики»

проводится анализ существующей в региональной лингвистике терминологии (в частности, рассматриваются понятия регионализм и региолект), описывается история данной филологической дисциплины, характеризуется степень изученности колымской региональной лексики, а также изученность всей территории России с точки зрения региональной лингвистики.

Одним из основных терминов, используемых в нашей работе, является понятие регионализм. Так как в современном языкознании нет устоявшегося понимания этого термина, мы выбрали наиболее близкое нашим взглядам толкование, предложенное в работах Н. Н. Соколянской. В ее интерпретации регионализмы – это «слова и выражения, обозначающие реалии (природные и социальные) определенной местности и функционирующие более или менее регулярно в литературных текстах (устных и письменных) с номинативнотерминологической или стилистической функцией»5.

Несмотря на ясность указанного определения, в котором обнаруживаются основные дифференциальные признаки регионализмов, в ряде случаев при работе с конкретным языковым материалом бывает сложно определить, относится ли данная лексема к региональным или нет. Вероятно, в таких ситуациях, вслед за Н. Н. Соколянской, мы можем говорить об относительных регионализмах, степень «региональности» которых может быть различной. Под относительными регионализмами в работах Н. Н. Соколянской понимаются «…явления географии, флоры и фауны Северо-Востока. Они известны специалистам, включены в специальные словари, но не являются актуальными для жителей других территорий и в силу этого малоупотребительны»6.

Рассматриваются также вопросы изучения неологизмов советского периода российской истории (советизмов), анализируются различные взгляды на объем функционированию советизмов.

Подчеркнем, что в нашей работе термин советизм используется в узком понимании. К советизмам мы относим слова, сочетания слов, выражения, «связанные с социалистической организацией власти Советов и общества»7 с по 1991 гг., а также номинации явлений, событий, происходивших в СССР, свойственные социалистической системе во всех сферах жизнедеятельности.

Вторая глава «Источниковедческая и лингвистическая характеристика исследованных архивных материалов. Общелингвистическая и лексикологическая характеристика собранной региональной лексики» посвящена описанию и                                                              Соколянская Н. Н. Проблемы региональной лингвистики (лексикологический аспект) : Учеб.

пособие. – Магадан, 2006. – С. 27–28.  Соколянская Н. Н. Региональная лексика в литературе о Крайнем Северо-Востоке Сибири XVIII – начала ХХ веков.

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата наук. – М., 1998. – С. 5–6.

Купина Н. А. Советизмы: к определению понятия // Политическая лингвистика. – 2009. – № (28). – С. 37–40.

анализу источников исследования. Рассматриваются основные понятия и принципы лингвистического источниковедения.

Во второй главе характеризуются и материальные составляющие документов (бумага, способ запечатления текста, тип пишущего средства и т.п.), и собственно лингвистические черты изучаемых текстов. Представление об авторах документов дается с помощью краткой характеристики некоторых из них.

В данную главу также включена общелингвистическая и лексикологическая характеристика рассматриваемых регионализмов, описаны некоторые проблемы разграничения региональной и общеязыковой лексики (на примере таких лексем, как литовка, хатон, юрта, икрянщик, культбаза и др.).

выделяются и анализируются некоторые тематические группы региональной лексики, которые, в свою очередь, были разделены в ходе анализа на более мелкие подгруппы.

Описаны следующие тематические группы: «Названия учреждений Советской власти и должностей в них», «Названия предприятий и организаций», «Советизмы среди региональных этнонимов»; «Лес и лесозаготовки» и «Рыба, рыбная ловля и переработка рыбы и морепродуктов». Последняя группа состоит из подгрупп: «Названия пород рыбы», «Орудия рыбной ловли», «Способы переработки рыбы и продукты из нее». Зафиксировано и рассмотрено многообразие вариантных и синонимических отношений, прослежена лексическая и структурная мотивация.

Заключение содержит общие выводы диссертационного исследования.

Библиографический список включает 237 наименований (включая лексикографические работы).

Приложение включает в себя созданный автором словарь колымской региональной лексики, краткий очерк изучаемого периода региональной истории, а также карты и, в качестве примера-иллюстрации, фотографии некоторых Глава I. Региональная лингвистика: история формирования и современное § 1. История региональной лингвистики. Возникновение термина Если существование диалектов русского языка давно и устойчиво рассматривалось лингвистами, то региональное (недиалектное) варьирование русского литературного языка долгое время не являлось объектом внимания исследователей. Анализ лингвистической литературы по теме исследования позволяет утверждать, что региональное варьирование существовало всегда.

Впервые на эту проблему обратили внимание еще в XIX веке. В 1851 г.

литературный язык как элементарное, всегда и везде одинаково реализуемое единство. В своих «Замечаниях о материалах для географии русского языка» он указывал на необходимость изучения русского языка в пространственной проекции8, по сути это обозначает предложение учитывать такую яркую особенность русского языка как существование на огромнейшей территории и обусловленной этим затрудненностью живых контактов между носителями языка.

Территориальные различия осознавались и А. И. Соболевским и были подробно описаны им в «Опыте русской диалектологии»9. По его мнению, язык образованной части населения неоднороден в разных местностях и содержит                                                              Срезневский И. И. Замечания о материалах для географии русского языка. // Вестник Русского географического общества. – 1851. – Ч. I. – Кн. 1. – С. 6.

Соболевский А. И. Опыт русской диалектологии. – Вып. 1. Наречия великорусское и белорусское. – СПб., 1897. – С. 3. [Электронный ресурс] // Научное наследие. – URL:

http://books.e-heritage.ru/book/10075971 (дата обращения 08.01.2014).  некоторые черты местного своеобразия. Однако в XIX веке по целому ряду объективных причин этой проблеме не было уделено достаточно внимания.

В ХХ веке дискуссионный характер обозначенной выше проблемы был уже очевиден. Часть лингвистов (Е. Ф. Будде, В. В. Виноградов, В. И. Чернышев, Ф. П. Филин) не признавала даже самого факта варьирования литературного языка, полагая, что литературный язык не может иметь никаких разновидностей, кроме нормативной вариантности. По мнению этих ученых, единство и строгая нормализация литературного языка суть его непременные свойства, и признание следовательно, и самого литературного языка. Так, Е. Ф. Будде писал, что «литературное… произношение не дробится на диалектические; оно или литературное, или нелитературное, … весь живой русский язык дробится на диалекты, но литературный язык не имеет диалектов»10. Безусловно соглашаясь с тем, что литературный язык не может иметь диалектов, необходимо, на наш взгляд, признать за литературным языком право иметь региональные варианты и вариации.

Первая попытка рассмотреть влияние местных условий на литературный язык с привлечением широкого, фронтально изучаемого материала была сделана Н. М. Каринским в работе «Язык образованной части населения города Вятки и народные говоры». Он пришел к заключению о четко выраженном воздействии диалекта на литературную речь региона. Степень проникновения местного говора в литературную речь зависела от уровня образования, срока пребывания в городе и связи с деревней, степени усвоения литературной нормы. Отметив, что сохраняется в речи вятского образованного населения, Н. М. Каринский делает вывод о существовании местных вариаций, или диалектов, литературного языка11.

                                                             Цитата по: Ерофеева Е. В., Ерофеева Т. И., Скитова Ф. Л. Локализмы в литературной речи горожан: Учеб. пособие. – Пермь, 2002. – С. 5–6.

Цитата по: Ерофеева Е. В., Ерофеева Т. И., Скитова Ф. Л. Локализмы в литературной речи горожан: Учеб. пособие. – Пермь, 2002. – С. 6.

Исследования Н. М. Каринского и накопление других лингвистических Н. В. Парикова, К. И. Чуркина, И. Г. Добродомов, О. Д. Крыжановская, М. Д. Харламова и др.), которые считали бесспорным наличие локальных (территориальных, городских, региональных) вариантов русского литературного языка.

В 1959 г. о территориальном варьировании русского литературного языка в его устной форме как реальном факте написал Р. Р. Гельгардт в статье «О литературном языке в географической проекции» (уже в названии явная отсылка к мыслям И. И. Срезневского). Основной причиной существования региональных разновидностей литературного языка он признавал пространство, которое затрудняет связь между людьми и способствует усилению влияния местных распространения языка появляются те или иные черты своеобразия или местные «отступления» от общелитературной нормы. Такие культурные силы социального объединения, как школа, печать, радио, различные виды сценической речи, работа по нормализации произношения, грамматики, лексики и пр., еще не гарантируют полного единообразия литературного языка и не избавляют его от областных вариантов, иначе говоря – от появления некоторой местной (не всегда диалектной) окраски»12.

На формирование нового направления в отечественном языкознании повлияла и традиция изучения иностранных языков. Например, выделение так называемого регионального итальянского языка (italiano regionale), «под которым обычно понимают письменную форму литературного языка с вкраплением провинциализмов»13. В немецкой лингвистике промежуточное положение между                                                              Гельгардт Р. Р. О литературном языке в географической проекции (обзор) // Вопросы языкознания. – 1959. – № 3. – С 95.  Типы наддиалектных форм языка. – М., 1981. – С. 8.

(разговорный) язык (Hochdeutsch – Umgangssprache – Mundart). … С 1970-х гг. в немецких социолингвистических исследованиях все активнее проводится мысль о литературного языка14. Не можем не отметить, что признание самого факта регионального варьирования литературного языка давалось научному сообществу нелегко и до сих пор некоторые лингвистические школы весьма скептически относятся к исследованиям подобного рода.

Тем не менее, «официальное» признание законности такого подхода к изучению литературного языка было зафиксировано в коллективной монографии «Типы наддиалектных форм языка», подготовленной сотрудниками Академии наук СССР: «Наконец, наплыв новых языковых материалов, все более интенсивно включавшихся в социолингвистические исследования, особенно отчетливо позволил выявить ограниченный и условный характер традиционной схемы (т. е.

литературный язык vs. диалект – Ю. Р.). Раскрывающиеся… языковые закономерности невозможно подчинить той модели, согласно которой единый для данного социума нормированный литературный язык противопоставляется конгломерату территориально-ограниченных диалектов»15.

складываются обычно в результате выравнивания и размывания локальных диалектных признаков, а также устранения обособленности и территориальной ограниченности диалектов в процессе их сближения с литературным языком. Под образования (полудиалекты, городские, региональные и областные койне, обиходно-разговорные формы языка), связанные с расширением ареальной базы, функционального диапазона и социально обусловленной вариативности диалекта.

                                                             Гусева С. И., Андросова С. В., Деркач В. В., Морозова О. Н. О региолекте через регламентирующую плоскость нормы и стиля // Проблемы региональной лингвистики.

Материалы международной научной конференции 21–22 октября 2010 г. – Благовещенск, 2010.

– С.133–134.

Типы наддиалектных форм языка. – М., 1981. – С. 8.

Границы между этими промежуточными образованиями весьма зыбки, текучи и неустойчивы»16.

Наконец, в 80-х гг. ХХ века лингвисты пришли к выводу о том, что «одной из актуальных проблем современного языкознания, как отечественного, так и зарубежного, является изучение функционирования литературной разновидности национального языка и выяснение факторов, влияющих на ее территориальное варьирование»17.

На начальных этапах формирования региональной лингвистики как науки она была тесно связана с диалектологией, лингвистической географией и лингвистическим краеведением. Региональная лингвистика и до сих пор не утратила с ними тесных связей.

Сегодня считается, что «региональная лингвистика призвана решать те проблемы, которые характеризуют языковое состояние региона, демонстрируют связи языка и социума, раскрывая общественные функции языка, языка этноса и его культуры, дают представление о языковой ситуации региона. Языковая жизнь же региона проявляется в разных формах состояния языка – это и территориальные диалекты, социолекты, региолекты как форма устно-речевого общения поселков и небольших городов»18.

Отмечается, что исследование регионального варьирования русского литературного языка становится все более важным в связи с возрастанием роли речевой коммуникации в современном российском обществе и ее усложнением, и это особенно заметно в условиях поликультурного социума.

Появление нового направления исследований потребовало и развития терминологического аппарата. До конца 60-х годов ХХ века для обозначения                                                              Типы наддиалектных форм языка. – М., 1981. – С. 79.

Игнаткина Л. В. Территориальное варьирование русского литературного произношения (на материале гласных в речи информантов городов Вологды и Перми). Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. – Л., 1982. – С. 3.

Любимова Л. М. Исследования языковой культуры Восточного Забайкалья // Проблемы региональной лингвистики. Материалы международной научной конференции 21–22 октября 2010 г. – Благовещенск, 2010. – С. 36.

увеличением интереса к вопросам регионального варьирования русского литературного языка, а также с накоплением фактического материала, который свидетельствовал о наличии варьирования, выходящего за рамки диалектного, начинают появляться и новые термины, призванные обслуживать образующуюся область филологического знания.

Первой и, на наш взгляд, робкой попыткой обозначить не укладывающиеся Исследователи указывали на прямую связь полудиалекта с диалектом и понимали под новым термином изменившийся под влиянием экстралингвистических условий (влияние школьного и профессионального образования, СМИ, миграция и т.п.) диалект.

следующие определения этого понятия: «1. Промежуточное территориальносоциальное языковое образование, возникшее в условиях взаимодействия территориальных разновидностей языка (диалектов, говоров) и разрушения процессов в обществе, вызванных урбанизацией. Полудиалект используется что интердиалект – промежуточное языковое образование, используемое как наддиалектное средство общения»19.

Включен термин полудиалект и в «Словарь социолингвистических терминов» под редакцией В. Ю. Михальченко. Помимо определения термина, в этом словаре представлено более подробное описание причин возникновения процессами в обществе, вызванными урбанизацией – увеличением социальной                                                              Жеребило Т. В. Словарь лингвистических терминов. – Изд. 5-е, испр-е и дополн. – Назрань, 2010. – С. 269; Жеребило Т. В. Термины и понятия лингвистики: Общее языкознание.

Социолингвистика: Словарь-справочник. – Назрань, 2011. – [Электронный ресурс]. – URL:

http://sociolinguistics.academic.ru/532/ (дата обращения 08.01.2014).  мобильности, сближением классов и слоев, объединением в условиях города разнодиалектных и разноязычных групп населения и т. п.»20.

В рассматриваемом словаре как синоним указан и интердиалект. Его использование носителями языка, недостаточно владеющими литературными нормами21. Попутно заметим, что применительно к региональным особенностям русского языка термин интердиалект используется редко.

Терминологические поиски продолжались и в 90-е годы: в это время возникает понятие региолект [Трубинский (1991), Герд (1995)]. Новизна термина и его неукорененность в лингвистической практике обнаруживают себя и в разнообразии толкований, и в вариантах синонимического ряда. Исследователи вполне сознают, что «понятие региолекта весьма широко и предполагает описание разных граней функционирования языка в пределах исследуемого региона»22.

О зыбкости границ этого нового понятия говорит тот факт, что в качестве практически полных синонимов к термину региолект предлагаются понятия региональный говор, региональный язык (И. Ж. Степанова, М. В. Бохиева, Л. Н. Гашенко); региональный вариант национального языка (А. П. Майоров).

Под региональным вариантом русского литературного языка понимается особая разновидность литературного языка, образующаяся в случае достаточного                                                              Словарь социолингвистических терминов / Отв. ред. В. Ю. Михальченко. – М., 2006.

[Электронный ресурс]. – URL: http://sociolinguistics.academic.ru/532/ (дата обращения 08.01.2014).  Словарь социолингвистических терминов / Отв. ред. В. Ю. Михальченко. – М., 2006.

[Электронный ресурс]. – URL: http://sociolinguistics.academic.ru/226/Интердиалект (дата обращения 08.01. 2014).

Гусева С. И., Андросова С. В., Деркач В. В., Морозова О. Н. О региолекте через регламентирующую плоскость нормы и стиля // Проблемы региональной лингвистики.

Материалы международной научной конференции 21–22 октября 2010 г. – Благовещенск, 2010.

– С. 133–134.

нелитературными формами (диалектами, просторечием) и другими языками в каком-либо районе23.

Для задач нашего исследования важно подчеркнуть выводы лингвистов о том, что появление регионального варианта обусловлено как лингвистическими, так и экстралингвистическими причинами, а сами региональные особенности литературного языка прослеживаются на всех уровнях24.

Интересна и аргументация В. И. Трубинского, который считает региолекты «новыми диалектами», новыми достаточно крупными территориальносистемными образованиями, не повторяющими классического диалектного членения русского языка. В своей работе исследователь рассматривает процесс становления современных русских региолектов, анализируя избирательность наследования региолектом тех или иных диалектных черт25.

Используется термин региолект и в этнолингвистических работах. Так, А. С. Герд считает, что региолект – это «особая форма устной речи, в которой особенности»26. Среди характерных признаков автор учебного пособия отмечает следующие: несовпадение полностью с городским просторечием из-за наличия многих ареально варьирующих черт и вовлеченность в его использование весьма значительных групп того или иного этноса27. А. С. Герд настаивает на выделении региолекта как на факте признания «особого языкового состояния», часто – определенной территории»28.

                                                             Майоров А. П. Забайкальский региолект в историческом освещении: динамика нормы и узуса // Языковые реалии: региональные особенности : материалы межвуз. науч. конф., приуроченной к 210-й годовщине со дня рождения В. И. Даля, Хабаровск, 29-30 ноября 2011 г. / Под ред.

Л. М. Городиловой. – Хабаровск, 2011. – С. 65–72.  Торохова Е. А. Региональный вариант русского литературного языка, функционирующий на территории Удмуртии (социолингвистический аспект). Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. – Ижевск, 2005. – С. 11.

Трубинский В. И. Современные русские региолекты: приметы становления // Псковские говоры и их окружение: Межвуз. сб. науч. тр. – Псков, 1991. – С.156–162.

Герд А. С. Введение в этнолингвистику: курс лекций и хрестоматия. – СПб., 2005. – С. 22.

Там же. С. 22.

Там же. С. 22–23.

Понятие региолект было принято и особенно активно использовалось и развивалось пермской школой региональной лингвистики. Глава этой школы, Е. В. Ерофеева, относит региолект, наряду с просторечием и жаргоном, к «промежуточным» образованиям, для которых характерны 1) проницаемость;

2) открытый характер; 3) нечеткость границ. Эти свойства позволяют региолекту, просторечию и жаргону перекрещиваться друг с другом и накладываться друг на друга29.

Взгляды Е. В. Ерофеевой на место региолекта в системе национального Перспективным, на наш взгляд, является описание языковой ситуации как континуума, с наличием переходных ступеней и буферных зон.

Разнообразие взглядов на региолект отражается и в таких суждениях как «…региолект – это не только языковое состояние, но и проявление отдельных языковых ситуаций»30. Практикуется и такой подход, при котором региолект рассматривается как совокупность лексики изучаемого региона31.

Потребность дифференцировать региолекты и диалекты нашла выражение в следующих размышлениях: региолект нельзя приравнять ни к «языку деревни», ни к «языку города»; «…региолекты нарушают последовательную диасистему языковых структур, дают неустойчивый срез, тогда как диалекты в течение                                                              Ерофеева Е. В. Вероятностные структуры идиомов: социолингвистический аспект (на материале фонетического уровня). Диссертация на соискание ученой степени доктора филологических наук. – СПб., 2005. – С. 147.

Степанова И. Ж., Бохиева М. В. К проблеме классификации регионализмов // Языковые реалии: региональные особенности : материалы межвуз. науч. конф., приуроченной к 210-й годовщине со дня рождения В. И. Даля, Хабаровск, 29-30 ноября 2011 г. / Под ред.

Л. М. Городиловой. – Хабаровск, 2011. – С. 79.

Гашенко Л. Н. К вопросу о системности регионального языка (на материале Крутихинского района) // Приенисейская Сибирь как лингворегион: материалы I Межвузовской научнопрактической конференции с международным участием, посвященной памяти В. Н. Роговой.

Красноярск, 2-10 ноября 2009 г. / Ред. кол., отв. ред. С. П. Васильева; Краснояр. гос. пед. ун-т им. В. П. Астафьева. – Красноярск, 2010. – С. 94.

определенного исторического периода настолько устойчивы, что могут быть приравнены к понятию «язык»»32.

Формой признания существования того или иного языковедческого термина обычно является его включение в лингвистический словарь. В настоящее время термин региолект наличествует только в одном словаре лингвистических терминов: в «Словаре лингвистических терминов», составленном Т. В. Жеребило.

В соответствующей статье есть ссылка на авторство термина (предложен А. С. Гердом), указано, что термин призван обозначать «речь жителей средних и малых городов, в которой ощущается влияние местных говоров и просторечия. От территориального диалекта региолект отличается тем, что распространен на более обширной территории – в группе некрупных городов, расположенных на небольшом расстоянии друг от друга. От речи больших городов региолект отличается единообразием, так как его основные носители – местная городская интеллигенция, служащие административных учреждений»33.

В другие справочные издания термин региолект пока не вошел. Весьма показательно, что его нет в наиболее авторитетном академическом издании – в «Лингвистическом энциклопедическом словаре» под редакцией В. Н. Ярцевой.

Думается, это объясняется недостаточной разработанностью самого вопроса, необходимостью включить в научный обиход большее количество регионального основополагающими признаками должна обладать система, которую можно было бы считать региолектом. Большинство исследователей выносит региолект за рамки литературного языка, что вполне понятно, но это не избавляет от необходимости выявления дифференциальных признаков региолекта (очевидно, главный путь – сопоставление его с кодифицированным литературным языком)34.

                                                             Степанова И. Ж., Бохиева М. В. К проблеме классификации регионализмов // Языковые реалии: региональные особенности : материалы межвуз. науч. конф., приуроченной к 210-й годовщине со дня рождения В. И. Даля, Хабаровск, 29-30 ноября 2011 г. / Под ред.

Л. М. Городиловой. – Хабаровск, 2011. – С. 79.

Жеребило Т. В. Словарь лингвистических терминов. – Назрань, 2010. – С. 299.

Например, см. Гусева С. И., Андросова С. В., Деркач В. В., Морозова О. Н. О региолекте через регламентирующую плоскость нормы и стиля // Проблемы региональной лингвистики.

В настоящее время исследование региолектов идет в основном на уровне лексики, хотя, еще раз подчеркнем, многие ученые признают, что региональные особенности наблюдаются на всех уровнях языка. Но вряд ли сосредоточение внимания на региональной лексике связано с тем, что этот уровень языка является самым «легкоисследуемым». Есть и другие мотивы усиленного внимания к региональном варианте национального языка все процессы, связанные с динамикой лексических норм, протекают резче, острее»35. Данный исследователь обращает внимание на многофакторность процесса: «столкновение нормы и узуса может усугубляться междиалектными, а при функционировании русского языка в иноязычном окружении – межъязыковыми контактами. В таком генетически разнородном идиоме, который впитывает в себя следы междиалектных и межъязыковых контактов, взаимодействие нормы и узуса на лексическом уровне проявляется в варьировании лексических средств»36.

При обращении к географии региональных исследований нетрудно убедиться, что территория России, с этой точки зрения, описана крайне неравномерно. Необходимо отметить, что усиление интереса к региональной лингвистике (именно в ее наддиалектных аспектах, поскольку изучение диалектов активно ведется и на европейской территории России) и признание права на жизнь этой области лингвистики происходит пропорционально удаленности от центральных районов страны. Так, по мнению Е. А. Оглезневой, понимание «региональная норма» возникает при проекции их на реальную жизнь русского национального языка в его региональных проявлениях – например, на Дальнем Востоке. Наблюдения за дальневосточной речью в течение длительного времени                                                                                                                                                                                                             Материалы международной научной конференции 21–22 октября 2010 г. – Благовещенск, 2010.

– С. 133–134.

Майоров А. П. Забайкальский региолект в историческом освещении: динамика нормы и узуса // Языковые реалии: региональные особенности : материалы межвуз. науч. конф., приуроченной к 210-й годовщине со дня рождения В. И. Даля, Хабаровск, 29-30 ноября 2011 г. / Под ред.

Л. М. Городиловой. – Хабаровск, 2011. – С. 70.

Там же. С. 70.

(на основании письменных источников за более чем сто лет) делают, по мнению Е. А. Оглезневой, очевидной ее специфику по сравнению с русской речью в других регионах России. Эта специфика связана не только с диалектным влиянием, проникающим во все сферы речевой коммуникации, не только с наличием в региональной речи особых терминологических лексических систем, обусловленных развитием актуальных для региона промыслово-хозяйственных и т.п. сфер, но и с геополитическим фактором37.

Из общероссийских проектов необходимо отметить создание онлайнсловаря «Языки русских городов»38, который создается под общим руководством В. И. Беликова и на базе и при технической поддержке компании ABBYY. В рамках этого проекта происходит отбор регионализмов среди слов, присылаемых на специальный форум пользователями сети Интернет. Все присылаемые лексемы перемещаются в словарь, который на сегодняшний день содержит более регионализмов (на обсуждение вынесено более 5000 слов).

Если говорить о лидирующих в научных поисках регионах, то надо признать, что наиболее активно региональные исследования языка шли в последние десятилетия на Урале, в Сибири и на Дальнем Востоке. Проведенный нами анализ литературы по теме исследования показал, что исследование диахроническом и синхроническом. При синхроническом подходе (синхронная лингвистика) изучается живой языковой материал: диалекты, полудиалекты, общий жаргон в городах, письменная и звучащая речь в разных условиях коммуникации; при диахроническом – исследования базируются на архивном материале – рукописных и старопечатных материалах (чаще всего исследования проводятся на материале документов, созданных до конца XVIII века, реже                                                              Оглезнева Е. А. Дальневосточный региолект русского языка: особенности формирования // Русский язык в научном освещении. – 2008. – № 2 (16). – С. 120.

Проект онлайн-словаря «Языки русских городов». – [Электронный ресурс] // Языки городов.

Словарь диалектов русского языка. – URL: http://community.lingvo.ru/goroda/ (дата обращения 09.01.2014).

вовлекаются материалы XIX века, единичные исследования посвящены рубежу XIX–XX веков и первой трети ХХ). При историческом подходе синтезируется проблематика лингвистического источниковедения, исторической диалектологии, филологического краеведения, исторической стилистики.

Среди центров исторических исследований, базирующихся на материалах вплоть до конца XVIII века, можно выделить: Смоленск (Е. Н. Борисова, В. С. Картавенко, И. А. Королева), Урал (объединенные коллективы кафедр вузов Южного Урала, работающие над выпуском сборников «Лингвистическое краеведение на Южном Урале. Язык деловой письменности XVIII в.»;

Л. А. Глинкина, А. П. Чередниченко, С. Г. Шулежкова, Л. А. Конькова, Н. А. Новоселова, Н. В. Викторова, Е. А. Сивкова, Н. Г. Рябков и др.), Пермь (Е. Н. Полякова, А. А. Горбунова, Л. А. Белова, Л. В. Соколовская), Сибирь и Дальний Восток (Л. Г. Панин (Красноярск), О. В. Борхвальдт (Красноярск), Л. М. Городилова (Хабаровск), О. В. Горелова (Хабаровск), Н. А. Григоренко (Петропавловск-Камчатский), Н. А. Татаренкова (Петропавловск-Камчатский), Е. А. Оглезнева (Благовещенск), Н. Г. Архипова (Благовещенск), Г. М. Старыгина (Благовещенск), Н. В. Иванова (Благовещенск), Н. И. Рябинина (Комсомольск-наАмуре), М. Ф. Дружинина (Якутск) и др.).

В синхроническом аспекте к настоящему времени описаны казанский (З. А. Альмухамедова), красноярский (К. И. Чуркина), южнорусский (Н. Б. Парикова), пермский (Т. И. Ерофеева), удмуртский (Е. А. Торохова) и некоторые другие варианты русского литературного языка.

Особым направлением синхронической региональной лингвистики является изучение языка городов. В настоящее время проблема изучения региональной специфики городской речи нашла отражение в работах современных исследователей В. В. Колесова, Л. А. Шкатовой, Л. А. Шишкиной, Б. И. Осипова, Г. А. Кривозубовой, Г. А. Бобровой, Н. А. Прокуровской, Е. А. Земской, М. В. Китайгородской, Н. Н. Розановой, В. И. Беликова, И. Т. Вепревой, Н. А. Гайдамак, Т. И. Ерофеевой, Ф. Л. Скитовой и др.

Результаты исследований отразились и в лексикографической практике:

был опубликован ряд словарей, посвященных языковым особенностям различных городов39. «Словарь современного русского города», если судить по заглавию, претендует на всеобщность, но содержательно сосредоточен на языковых задумывался как толковый, однако содержит некоторые элементы других словообразовательного40.

Отметим, что группа исследований, посвященных изучению городской речи, достаточно велика. В этих работах изучается как современное состояние городской речи, так и ее развитие в диахронном плане, исследуются как общие универсальные черты городской речи, так и ее особенности в отдельно взятых городах (Сборники «Разновидности городской устной речи», «Полифония большого города», «Языковое пространство города» и др.41).

Анализ лингвистической литературы по теме нашего исследования позволил выявить целый ряд терминов, используемых для обозначения                                                              См., например: Елистратов В. С. Словарь московского арго (материалы 1980–1994). – М., 1994; Елистратов В. С. Словарь языка старой Москвы. – М, 1997; Синдаловский Н. А. Словарь петербуржца. – СПб, 2002; Регионализмы г. Екатеринбурга. – Екатеринбург, 2007; Словарь современного русского города / Под ред. Б. И. Осипова. – М., 2003 и др.

Словарь современного русского города: Ок. 11 000 слов, ок. 1000 идиоматических выражений / Под ред. д-ра филол. наук, проф. Б. И. Осипова. – М., 2003. – C. 3–5.

Разновидности городской устной речи. Сборник научных трудов. – М., 1988; Полифония большого города: Сб. научных статей / Под ред. Л. М. Терения, В. В. Красных, А. В. Кирилиной. – М., 2012; Языковое пространство города: материалы Всероссийской научно-практической конференции (18 ноября 2010 г.). – Улан-Удэ, 2010.  региональных лексем: регионализм, локализм, провинциализм и др. Часть из них уже включены в терминологические словари, другие представлены в различных публикациях исследовательского характера. Существуют ли различия между этими терминами: анализ литературы позволяет утверждать, что они либо используются как синонимы, либо имеют точки пересечения значений, в какой-то мере дополняют друг друга.

Пожалуй, наиболее частотным в региональной лингвистике следует признать термин регионализм42. Хронологически термин появился раньше термина региолект. В ряде языковедческих работ 80-х – середины 90-х гг. ХХ века, связанных с изучением языковой ситуации на Кавказе, под термином регионализмы понимались лексемы, заимствованные русским языком из языков народов Кавказа и наиболее активно функционирующие в русской речи на территории кавказских республик. Например: «Регионализмы – лексические заимствования из дагестанских языков (или через их посредство) в русской речи (устной и письменной)»43.

И. Е. Гальченко приводит развернутую характеристику изучаемых ею лексем, используя термины локализм и регионализм как родо-видовые обозначения. Позволим себе привести достаточно обширную цитату из указанной работы, чтобы показать, что в изложении И. Е. Гальченко термин локализм является гиперонимом по отношению к термину регионализм: «Слова из языков северокавказского региона, как и всякого другого, имеют в русском языке двойственный характер: с одной стороны, миллионами русских жителей Северного Кавказа они осознаются обычными наименованиями реальных предметов и явлений, с другой стороны, большая часть русского населения                                                              Лингвистический термин регионализм является омонимом экономического и политического термина регионализм, который обозначает подход к рассмотрению и решению экономических, социальных, политических и других проблем под углом зрения интересов того или иного региона. Историю появления этого термина в других предметных мы в нашей работе не рассматриваем.

Молчанова М. М. Дагестанские регионализмы в РР русских жителей города Махачкалы и местной периодике. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. – Л., 1984. – C. 4.

страны может их и не знать, а определенным кругом русских они могут лексическому составу языка. В то же время локализмы, став достоянием русского языка в той или иной речевой сфере его использования, включаются в его лексическую систему как заимствования… такого типа заимствования следует именовать регионализмами русского языка. Под регионализмами понимаются заимствованные слова из языков народов СССР с территориально ограниченной сферой активного употребления в русском языке…»44.

Г. А. Гюльмагомедов расширяет объем понятия регионализм за счет включения не только лексических единиц, но и устойчивых словесных комплексов, высказываний, текстов, единиц макаронической речи45.

На материале исследования региональной языковой ситуации в другом субъекте РФ (Татарстан) С. Г. Васильева, также считая регионализмы локальными «1) этнографизмы; 2) регионализмы. Этнографизмы – это заимствованные лексемы, которые обозначают элементы быта и культуры контактирующего С. Г. Васильева настаивает на том, что этнографизмы «не следует путать с таким видом внелокальных заимствований, как экзотизмы типа пирога, шаман»47.

Принципиальный характер имеют такие выводы указанного исследователя, как «регионализмы – это заимствованные лексемы, которые вошли в качестве стилистически маркированных средств в речевой обиход всех членов локального языкового коллектива (к примеру, это тат. якши, малай, инде, юк, кая и т.д.).

                                                             Гальченко И. Е. Северокавказские регионализмы в лексике современного русского языка.

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук. – М., 1980. – С. 9–11.

Гюльмагомедов Г. А. Дагестанские регионализмы в русскоязычной художественной литературе и их лексикографическая практика. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. – Махачкала, 1995. – С. 7.

Васильева С. Г. Этнографизмы, регионализмы и разноязычие как объект лингвистического краеведения // Проблемы лингвистического краеведения. Материалы межвузовской научнопрактической конференции 14–16 ноября 2002 г. / Сост. Т. А. Сироткина; Отв. ред.

О. В. Гордеева; Перм. гос. пед. ун-т. – Пермь, 2002. – С. 50–51.

Там же. С. 50–51.

Появление в языке локального коллектива этнографизмов и регионализмов не предложение С. Г. Васильевой пока не получило поддержки научного сообщества и, безусловно, нуждается в проверке временем и более широким языковым материалом.

рассматривается в составе оппозиции «регионализм – диалектизм». При этом сохраняется и другой подход: использовать термин регионализм как синоним термина диалектизм. Причем подход этот больше свойствен лингвистам, исследующим говоры центральных регионов России, именно тех, где русский язык не находится в постоянном контакте с неславянскими языками.

Дискуссионным является и вопрос о внелитературности регионализмов.

Например, Л. А. Климкова считает, что понятие регионализм шире по охвату описываемых явлений, чем термин диалектизм (с чем сложно не согласиться), но, тем не менее, считает регионализмы внелитературным материалом: «Одной из разновидностей внелитературного материала являются регионализмы. Они ограниченную сферу функционирования…»49.

Перечень лексем, которые Л. А. Климкова относит к региональной лексике, достаточно обширен: этнографизмы, региональные наименования некоторых реалий (типа детских игр, кушаний и др.), а также «так называемые представляется важным отметить последовательное отнесение Л. А. Климковой к числу регионализмов и имен собственных, в частности микротопонимов и                                                              Васильева С. Г. Этнографизмы, регионализмы и разноязычие как объект лингвистического краеведения // Проблемы лингвистического краеведения. Материалы межвузовской научнопрактической конференции 14–16 ноября 2002 г. / Сост. Т. А. Сироткина; Отв. ред.

О. В. Гордеева; Перм. гос. пед. ун-т. – Пермь, 2002. – С. 50–51.

Климкова Л. А. Региональное слово в художественной речи // Региональные аспекты лексикологии. Межвузовский сборник научных трудов. – Тюмень, 1994. – С. 52.

Там же. С. 52–53.

антропонимов.

В дискуссии о границах и объеме термина регионализм и вообще о региональной норме интересно также и высказывание В. И. Беликова в Интернетдискуссии, которое, на наш взгляд, весьма продуктивно для развития регионалистики: «Регионально в лексике всё: частные жаргоны – региональны, общий жаргон (он же слэнг) также регионален, просторечие, которое определяется в учебниках примерно как внерегиональная ненормативность городской речи диалектного происхождения – тоже регионально. Региональные черты несут на себе и другие варианты субнормативного словаря – от детской лексики до мата. Региональна и норма. А почему бы ей не быть региональной:

Россия не Андорра и даже не Дания»52.

В. И. Беликов обращает внимание оппонентов на то, что региональные выходящими за пределы литературной нормы, закрадываются в самые авторитетные нормативные словари, например, в «Словарь русского языка» под редакцией А. П. Евгеньевой или в БТС (Большой толковый словарь русского языка / Под ред. С. А. Кузнецова)53. В качестве примеров исследователь приводит следующие лексемы: кура (в БТС у данной лексемы отсутствует помета просторечное) и водогрей – газовая колонка (данная лексема зафиксирована в БТС, изданном в 1998 г., без помет, но, по мнению В. И. Беликова, имеет локально ограниченное употребление в Петербурге); латка (вид посуды) и поребрик, которые включены в «Словарь русского языка» под редакцией                                                              Климкова Л. А. Региональное слово в художественной речи // Региональные аспекты лексикологии. Межвузовский сборник научных трудов. – Тюмень, 1994. – С. 52–53.

Материалы форума проекта «Языки русских городов». [Электронный ресурс]. // Что такое http://forum.lingvo.ru/actualthread.aspx?tid=69828   См. подробнее в статье: Беликов В. И. Сравнение Петербурга с Москвой и другие соображения по социальной лексикографии // Русский язык сегодня. – Вып. 3. Проблемы русской лексикографии. – М., 2004. – С. 23–24.  А. П. Евгеньевой без каких-либо помет, хотя, как убежден автор статьи, также имеют строгую географическую прикрепленность54.

лексикографии учитывать региональную норму, так как «многие из такого рода единиц оказываются единственным используемым в повседневной практике (а иногда и единственно известным) способом обозначения определенного понятия для тех, кого никак нельзя исключить из числа носителей литературного языка, например, вузовских русистов»55.

Признавая источником многих регионализмов диалекты, ученый отмечает и то, что номинация новых явлений в различных регионах идет относительно независимо. В качестве примеров В. И. Беликов приводит как фонетические, так и собственно лексические варианты наименований одного и того же предмета в разных регионах: «В Москве, Казани, Волгограде, Красноярске появилась шаурма, в Петербурге и Перми – шаверма (восходит к араб. awrma, ср. шварма в русском языке Израиля)»56. Ссылается В. И. Беликов на различные способы именовать и средство мобильной связи (сотовый, мобильный телефон, мобильник, мобила, труба, сотка (последний пример выявлен в русскоязычной среде Киргизии))57. Можем добавить, что в русскоязычной среде Украины широко используется слово мобилка, а у школьников г. Магадана – сотик.

Термин регионализм мы обнаруживаем и в работах по истории русского языка, но здесь, и это вполне естественно, он имеет четко очерченные не только территориальные, но и хронологические границы. Так, разграничивая термины диалектизм и регионализм, О. С. Мжельская пишет, что существуют «…слова, обозначающие явления общественной жизни или предметы быта, характерные только для Пскова, Псковского княжества и неизвестные в других частях                                                              Беликов В. И. Сравнение Петербурга с Москвой и другие соображения по социальной лексикографии // Русский язык сегодня. – Вып. 3. Проблемы русской лексикографии. – М., 2004. – С. 33–34.  Там же. С. 27–28.

Там же. С. 28–29.

Там же. С. 29.

Московской Руси»58. Подобные лексемы О. С. Мжельская сначала именует «внутренними экзотизмами», а в дальнейшем изложении предлагает называть их регионализмами. Однако часто и в исследованиях по истории языка термин регионализм употребляется в значении, сходном с термином диалектизм.

Магаданский исследователь Н. Н. Соколянская в своих статьях и диссертационном исследовании (1998) предлагает следующее определение термина регионализм: «Регионализмы – это слова и выражения, обозначающие реалии (природные и социальные) определенной местности и функционирующие более или менее регулярно в литературных текстах (устных и письменных) с номинативно-терминологической или стилистической функцией»59. Она же вводит в научный обиход термин относительные регионализмы, под которым понимаются: «…явления географии, флоры и фауны Северо-Востока. Они известны специалистам, включены в специальные словари, но не являются употребительны»60. В качестве примеров исследователь приводит лексемы корюшка, навага, мальма, горбуша, горбыль и т.п.

В лексикографических источниках рассматриваемый термин регионализм составленном Т. В. Жеребило (2010), где он трактуется следующим образом:

«1. Местное слово или выражение, бытующее на определенной территории, употребляемое носителями региолекта. 2. Лексическая единица, заимствованная из другого языка, но используемая только на определенной территории – в региолектах, бытующих в зоне контактирования языков»61.

                                                             Мжельская О. С. Территориально ограниченная лексика в древнерусских памятниках (диалектизмы и регионализмы) // Русская региональная лексика XI–XVII вв. – М., 1987. – С. 108.

Соколянская Н. Н. О некоторых группах региональной лексики в «Описании земли Камчатки» С. П. Крашенинникова // Идеи, гипотезы, поиск. – Вып. 2. – Магадан, 1995. – С. 63– 66.

Соколянская Н. Н. Региональная лексика в литературе о Крайнем Северо-Востоке Сибири XVIII – начала ХХ веков. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата наук. – М., 1998. – С. 5–6.

Жеребило Т. В. Словарь лингвистических терминов. – Назрань, 2010. – С. 299.

Термин локализм также достаточно активно используется для обозначения региональной лексики, однако и здесь среди исследователей нет единого взгляда на значение и объем этого термина. Очень подробно понятие локализм рассматривается в учебном пособии Е. В. Ерофеевой, Т. И. Ерофеевой и Ф. Л. Скитовой «Локализмы в литературной речи горожан» (2002): «Термином синтаксические конструкции, обладающие следующими признаками:

1. Фиксируются в литературной речи коренных жителей отдельных регионов;

2. Не принадлежат к кодифицированным элементам литературного языка;

3. Являются элементами языковой системы, функционирующей в процессе К разряду локализмов, по мнению авторов пособия, в отдельных случаях могут быть отнесены разговорные или просторечные единицы, наиболее часто используемые в отдельных регионах63.

Исследователи (Е. В. Ерофеева, Т. И. Ерофеева, Ф. Л. Скитова) подробно рассматривают особенности происхождения, появления и функционирования локализмов. Так, наличие локализмов объясняется социальными факторами, функционированием его не в одной единственной разновидности, а во взаимосвязанных и взаимодействующих разнообразных формах, способностью языка как средства общения обслуживать не только крупные общества на уровне нации, но и любые объединения внутри этих единиц.

Большинство локальных элементов, по мнению авторов пособия, восходит к диалектам. Некоторые связаны с потенциальной вариативностью литературного языка. Но в территориальной приуроченности вариантов, с точки зрения исследователей, могут сказаться региональные «предпочтения», объясняемые                                                              Ерофеева Е. В., Ерофеева Т. И., Скитова Ф. Л. Локализмы в литературной речи горожан:

Учеб. пособие. – Изд. 2-е, испр. и доп. / Перм. ун-т. – Пермь, 2002. – С. 9.

Там же. С. 9.

взаимодействием с диалектами. Этимологический анализ позволяет установить, какие из локализмов генетически связанные не с локальными, а с общерусскими явлениями и ситуциями, зафиксировать те, которые исчезли из литературного языка, но сохранились в городской (нередко в диалектной и городской) речи определенных регионов.

Формированию, закреплению и устойчивости локализмов в значительной степени содействует, как утверждают авторы пособия, отсутствие в ряде случаев в кодифицированном языке однословных единиц, соотнесенных с актуальными для повседневной жизни и общения понятиями64.

Обращаясь к проблеме разграничения понятий локализм и регионализм, Е. А. Торохова предложила следующее деление: «Регионализмы, локализмы – это отдельные лексические единицы местной разговорной речи. Региональный тип лексем характерен для отдельного региона, локальные лексемы – это слова, которые фиксируются только в речи коренных жителей того или иного города, области, республики или живут особой жизнью на той или иной территории.

Этнорегионализмы называют реалии, бытующие в определенном регионе, на более или менее широкой территории, занятой определенным этносом» 65.

В работе Е. А. Торховой термины используются следующим образом:

локализм – применительно к ижевским русским по происхождению словам, регионализм – к словам уральским, сибирским и др., этнорегионализм – к тюркизмам и удмуртизмам.

Термин локализм зафиксирован и в «Словаре лингвистических терминов»

О. С. Ахмановой (при этом в него не включены термины регионализм, региолект и полудиалект). Под локализмом О. С. Ахманова понимает «слово (или выражение), употребление которого ограничено такой-то областью, таким-то                                                              Ерофеева Е. В., Ерофеева Т. И., Скитова Ф. Л. Локализмы в литературной речи горожан:

Учеб. пособие. – Изд. 2-е, испр. и доп. / Перм. ун-т. – Пермь, 2002. – С. 9–10.

Торохова Е. А. Региональный вариант русского литературного языка, функционирующий на территории Удмуртии (социолингвистический аспект). Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. – Ижевск, 2005. – С. 11–12.

городом и т.п. и которое неизвестно в литературном образце данного языка»66. В качестве синонимов этого термина приводятся наименования местное слово, провинциализм и указаны следующие иноязычные соответствия англ. Localism и исп. Localismo67. Этот же термин, в отличие от терминов регионализм, региолект и полудиалект, зафиксирован и в «Энциклопедическом словаре-справочнике лингвистических терминов и понятий» (2008): «Локализм – это слово или словосочетание, свойственное речи на какой-то определенной территории и не провинциализм, этнографизм»68. При этом провинциализм определяется как «то же, что слово диалектное, областное»69.

Отметим, что из всех синонимических терминов, обозначающих локально распространенные лексемы (провинциализм, локализм, регионализм), мы для использования в своей работе выбрали термин регионализм. Этот выбор был обусловлен научной традицией кафедры русского языка Северо-Восточного государственного университета, а также тем, что данный термин, на наш взгляд, наиболее нейтрален и распространен, в отличие, например, от термина провинциализм.

Нам ближе определение регионализма, данное Н. Н. Соколянской (см.

выше). Однако мы считаем необходимым уточнить, что в своей работе мы будем распространения, независимо от источника их происхождения. Поэтому в нашем происхождения, бытовавшие и бытующие в данном регионе, и локальные заимствования, и региональные советизмы.

При практическом отнесении той или иной лексемы к региональной мы руководствовались принципом, который используется в диалектологии при                                                              Ахманова О. С. Словарь лингвистических терминов. – М., 2010. – С. 222.  Там же. С. 222.  Тихонов А. Н. Энциклопедический словарь-справочник лингвистических терминов и понятий. Русский язык: B 2 т. – М., 2008. – Т. 1. – С. 100.

Там же. С. 438.

описании лексики того или иного диалекта: если слово употребляется на нашей территории и не является общеязыковым, либо имеет семантические наращения и/или какие-либо варианты (фонетические, грамматические, орфографические), мы причисляем его к региональным.

Среди рассматриваемого нами лексического материала в этом случае оказывается несколько групп лексики, различающейся территорией распространения: 1. лексика, характерная только для Крайнего Северо-Востока (хатон, аргиз, юкола); 2. лексика, употребляющаяся на циркумполярных территориях, с коренным местным населением (культбаза, тузрик, дом туземца);

3. лексика, употребляющаяся на всем Дальнем Востоке (кета, кавасаки, каракурибан); 4. лексика, восходящая к старожильческим говорам не только Дальнего Востока, но и Сибири в целом (литовка, марь, листвень).

К региональной лексике в данной работе будут отнесены и названия различных учреждений и предприятий, осуществлявших свою деятельность на территории Дальнего Востока и активно участвовавших в хозяйственной жизни северной части побережья Охотского моря и в освоении внутренних материковых территорий. На наш взгляд, эти наименования составляют значительный пласт региональных советизмов и являются неотъемлемой частью регионального словаря (региолекта) Крайнего Северо-Востока России.

§ 3. Региональная лингвистика на Дальнем Востоке В соответствии с целями и задачами нашего исследования необходимо подробнее осветить степень изученности языковых особенностей Дальнего Востока и Крайнего Северо-Востока России, поскольку именно эти регионы являются лингвогеографической базой нашего исследования. Изучению исторических особенностей языка этого региона посвящено уже достаточно большое количество работ, среди которых назовем прежде всего исследования Л. М. Городиловой, Н. Н. Соколянской, О. Е. Шепилевой, О. В. Гореловой, Е. А. Оглезневой, Г. М. Старыгиной, Е. В. Суховей, М. Ф. Дружининой и др.

Преимущественное внимание было уделено памятникам письменности XVII– XVIII веков, и это вполне объяснимо, потому что именно в указанный период начинается широкое распространение русского языка на данных территориях.

Более позднему периоду посвящены, например, исследования языка «Лингвистические источники Приамурья: опыт описания» и Е. В. Суховей «Региональные особенности в лексике амурской газеты конца XIX в. (на материале «Амурской газеты» 1896–1899 гг.)»70.

Как отмечают сами исследователи, материалы XIX века только начинают вводиться в оборот, поэтому справедливо мнение, что имеющийся обширный дальневосточный и северо-восточный материал еще крайне мало изучен71.

Наиболее близки нашему исследованию положения, высказанные в статье Е. А. Оглезневой «Дальневосточный региолект русского языка: особенности формирования»72, которая посвящена описанию лексических особенностей русского языка на Дальнем Востоке в 20–30-е годы ХХ века. Под Дальним Востоком в исследовании понимается территория нынешнего Приморского края, Еврейской автономной области, Амурской области, частично Хабаровского края.

дневниковых записей, художественной литературы о крае, устных воспоминаний старожилов края.

                                                             См. Проблемы региональной лингвистики. Материалы международной научной конференции 21–22 октября 2010 г. – Благовещенск, 2010.

См. Горелова О. В. Дальневосточные метрические книги второй половины XIX века как лингвистический источник. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. – Хабаровск, 2012. – С. 3–4.

Оглезнева Е. А. Дальневосточный региолект русского языка: особенности формирования // Русский язык в научном освещении. – 2008. – № 2 (16). – С. 119–137.  Исследователь отмечает следующие языковые явления в региональной разновидности русского языка:

1. Заимствования из языков автохтонных народов и народов, населяющих 2. Активизация экзотической для стандарта национального языка лексики, связанной по происхождению с языками автохтонных народов или народов 3. Развитие синонимии, в том числе топонимической, за счет пополнения синонимического ряда заимствованными лексемами. независимо от их социального статуса, рода занятий, возраста его носителей, пополнялся новыми лексическими средствами, необходимыми для отражения местных реалий»74. Отмечая отличия в составе регионального словаря, Е. А. Оглезнева приходит к выводу, что «…обладающий собственной языковой спецификой дальневосточный вариант национального русского языка можно рассматривать как один из его региолектов»75.

Своеобразие дальневосточного региолекта русского языка в начале ХХ века, проявившееся, по мнению Е. А. Оглезневой, на лексическом уровне, заключалось главным образом в следующем:

1) В начале ХХ в. для дальневосточного региолекта было характерно сравнительно большое количество заимствований из языков народов, с которыми русские оказались в непосредственном контакте, – в частности, это заимствования из китайского языка (ташефу «повар», сиенсин и сиенса «писарь», джангуй «хозяин», буда «китайское просо», чумиза (прил.

чумизовый) «хлебная злаковая культура» и др.)76.

                                                             Оглезнева Е. А. Дальневосточный региолект русского языка: особенности формирования // Русский язык в научном освещении. – 2008. – № 2 (16). – С. 121.  Там же. С. 123.

Там же. С. 123.

Там же. С. 123–124.

2) В дальневосточном региолекте активизировались и перешли в разряд общеупотребительных лексемы, находившиеся в стандартном варианте национального языка и имевшие там статус экзотизмов (фанза «дом, жилище, строение», женьшень, ханшин (прил. ханшинный) «разновидность китайской водки», кумирня / кумиренька «небольшая постройка для языческих молений», гаолян «хлебная злаковая культура»).

3) В дальневосточном региолекте русского национального языка присутствуют заимствованные из китайского языка и из языков коренных происхождения, например, Вайфудзин – Аввакумовка.

Таким образом, Е. А. Оглезнева приходит к выводу о том, что основной особенностью дальневосточного региолекта изучаемого периода было китайское присутствие в нем.

Подчеркнем, что нами не было найдено работ, посвященных региональным (а не диалектным) особенностям русского языка на территории Якутии, Камчатки и Чукотки, что в большой степени затрудняет выделение отличительных черт колымского региолекта (весьма вероятно существовавшего и существующего), ареала распространения тех или иных региональных речевых особенностей.

Исследования в рамках региональной лингвистики Крайнего СевероВостока (Магаданская область и Чукотка) проводились и проводятся кафедрой русского языка Северо-Восточного государственного университета (г. Магадан, до 1991 г. – Магаданский государственный педагогический институт).

Первой лексикографической работой, посвященной говорам Крайнего Северо-Востока России, стал, как мы уже упоминали, «Областной словарь колымского русского наречия», составленный В. Г. Тан-Богоразом на основе собственных наблюдений и вышедший в Санкт-Петербурге в 1901 году. В предисловии к этому словарю были подробно описаны фонетические и грамматические особенности говора жителей Среднеколымска, Нижнеколымска и Походска (в настоящее время эти поселения находятся в восточной части республики Саха (Якутия)).

В дальнейшем изучение старожильческих говоров на территории уже собственно Магаданской области (включавшей до 1991 г. и Чукотский АО) было предпринято в 60–70-х годах ХХ века диалектологом Г. В. Зотовым, на тот период педагогического института (ныне СВГУ). Г. В. Зотов осуществил наиболее полное на сегодняшний день собрание диалектной лексики старожильческих говоров нашего региона. Он является автором рукописи «Словаря русских старожильческих говоров Крайнего Северо-Востока». В настоящее время усилиями членов кафедры подготовлен и опубликован уточненный вариант этого словаря – «Словарь региональной лексики Крайнего Северо-Востока России»77.

Направление «Региональная лингвистика» стало одним из ведущих в системе научной работы кафедры, описание формирования и функционирования региональной, в том числе диалектной, лексики на Крайнем Северо-Востоке в XVIII–XIX веках было продолжено в многочисленных работах преподавателей кафедры русского языка СВГУ: в кандидатских диссертациях Н. Н. Соколянской «Региональная лексика в литературе о Крайнем Северо-Востоке Сибири XVIII – нач. XX вв.» (1998), О. Е. Шепилевой «Наименование растений в текстах о Крайнем Северо-Востоке России XVIII – нач. XX вв.» (2005), О. Н. Евсюковой О. А. Иконниковой, в статьях А. И. Курьяновой по лексике и фонетике говора с. Марково Чукотского автономного округа. Интересный диалектный материал представлен в диссертации Ю. В. Самойловой «Лексические особенности русского говора старообрядцев села Николаевск (штат Аляска, США)» (1999).

С течением времени все чаще осознавалась необходимость изучения состава и особенностей функционирования региональной лексики в ХХ и XXI веке:

обобщающий анализ проблем региональной лингвистики Крайнего СевероЗотов Г. В. Словарь региональной лексики Крайнего Северо-Востока России / Под ред.

А. А. Соколянского. – Магадан, 2010.   Востока России представлен в статье А. А. Соколянского78, что позволило коллективу кафедры русского языка СВГУ включить в круг своих научных интересов последовательную работу с документами советского и постсоветского периода. В частности, рассмотрению группы регионализмов конца ХХ века уделяется внимание в статьях Е. М. Гоголевой79.

Но если фонетические, лексические, грамматические особенности языка XVIII–XIX вв. неоднократно становились предметом специального изучения, то лексика советского периода российской истории до сих пор не получила скольконибудь системного рассмотрения (в поле зрения попадали только отдельные лексемы). Очевидно, что весьма важно выявить весь корпус региональной лексики, и в этом отношении период 20–80-х годов представляется настоящим характеристики которой уже не так легко установить из-за недостатка образцов живой разговорной речи жителей Магаданской области, особенно – первых десятилетий ХХ века.

Перспективным направлением исследования региональной лексики в целом является, на наш взгляд, ее анализ с точки зрения внутриязыковой лакунарности.

Эта продуктивная, по нашему мнению, идея не была зафиксирована ни в одной из проанализированных нами работ, но была высказана на научной конференции Г. М. Мандриковой, зав. кафедрой филологии НГТУ, доктором филологических наук. В этом смысле региональная лексика может стать тем «зеркалом», которое                                                               Соколянский А. А. Проблемы региональной лингвистики Крайнего Северо-Востока России // Крайний Северо-Восток в зеркале региональной лингвистики: Сб. науч. статей / Под ред.

А. А. Соколянского. – Магадан, 2008. – С. 4–43.  Гоголева Е. М. Лексемы «материк» и «Колыма» в общенациональном словаре и в региональной традиции // Колымский гуманитарный альманах / Под ред. А. И. Широкова. – Вып. 2. – Магадан, 2007. – С. 199–209; Гоголева Е. М. Аспекты изучения разговорной речи жителей г. Магадана // Колымский гуманитарный альманах / Под ред. А. И. Широкова. – Вып 3.

– Магадан, 2008. – С. 236–243; Гоголева Е. М. Колымские регионализмы советского периода:

аспекты описания // Вестник Северо-Восточного государственного университета. – Вып. 14. – Магадан, 2010. – С. 15–20.  поможет выявить внутриязыковые лакуны, в частности т.н. «межподсистемные лакуны»80.

Подчеркнем, что изучение региональных особенностей языка на Крайнем Северо-Востоке связано с рядом объективных трудностей. Языковая ситуация в описываемом нами регионе всегда имела в основе взаимодействие русского языка и языков аборигенных народов, однако проследить (реконструировать) ход такого взаимодействия весьма затруднительно, и не только потому, что существующие аборигенные языки недостаточно подробно описаны, а еще и потому, что письменная фиксация межъязыковых контактов практически не производилась, сам перечень письменных источников весьма скуден, мемуарную литературу территория до середины ХХ века фактически не сохранила.

Задача системного изучения языков аборигенных народов Крайнего СевероВостока встала перед исследователями не ранее 20-х годов ХХ века, когда возникла необходимость всеобщего школьного обучения, создания букварей, методических пособий, словарей.

лексикографических работ по эвенскому языку, посвященных современному (синхронному) состоянию языка. Наиболее фундаментальной из них является монография К. А. Новиковой «Очерки диалектов эвенского языка» (1960, 1980)81, посвященная ольскому диалекту (а это только один из эвенских диалектов Магаданской области).

Последовательное и системно изучает современное состояние эвенского языка на нашей территории А. А. Бурыкин (Санкт-Петербург). Результатом его многолетних наблюдений и экспедиций стали многочисленные работы82.

                                                             См. подробнее: Быкова Г. В. Феноменология лексической лакунарности русского языка. – Благовещенск, 2001.

 Новикова К. А. Очерки диалектов эвенского языка. Ольский говор. – Часть 1. – М.–Л., 1960;

Часть 2. – Л., 1980.  Бурыкин А. А. Категория переходности-непереходности глагола в эвенском языке.

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. – Л., 1984; Бурыкин А. А. Словарь эвенско-русский и русско-эвенский. Около 4000 слов. – Л., (Совместно с В. А. Роббеком и Х. И. Дуткиным); Бурыкин А. А. Русско-эвенский разговорник.

Существуют также исследования, описывающие западное и среднее наречия эвенского языка, распространенные на территории республики Саха (Якутия), например, монография В. Д. Лебедева «Язык эвенов Якутии» (1978)83.

Но сколько-нибудь фундаментальных исследований по межъязыковым функционирования русского языка в условиях постоянного взаимодействия с тунгусо-маньчжурскими и палеоазиатскими языками, к сожалению, не имеется.

Наиболее последовательно описаны «островки» старожильческого говора ряда населенных пунктов на Охотском побережье и по нижнему и среднему течению реки Колыма (работы Г. В. Зотова, А. А. Соколянского, А. И. Курьяновой и др.).

Изучения языков автохтонных народов и старожильческого говора позволяет проследить время и формы появления части регионализмов в речевом обиходе населения Магаданской области, но не дает полной картины особенностей русского языка на данной территории.

§ 4. Активные процессы в русской лексике на рубеже веков и в первой трети ХХ века и языковая ситуация на Крайнем Северо-Востоке России Общеизвестно84, что последняя треть XIX – начало ХХ в. – важный этап в истории развития русской лексики, который в значительной мере повлиял и на                                                                                                                                                                                                             – Магадан, 1991; Бурыкин А. А. О происхождения этнонима Камчадалы // Русский язык конца XVII – начала XIX веков (вопросы изучения и описания). – СПб., 1999. – С.102–115;

Бурыкин А. А. Краткий словарь синонимов эвенского языка. – М., 2001; Бурыкин А. А. Язык малочисленного народа в его письменной форме. Социолингвистические и собственно лингвистические проблемы (на материале эвенского языка). – СПб., 2004 и многие др.

Лебедев В. Д. Язык эвенов Якутии. – Л., 1978.

состояние языка в период после 1917 года. Активные процессы, происходившие в этот период в лексике, были связаны с изменениями экономической и общественно-политической обстановки в стране и в мире (бурное развитие индустриальных держав, технический прогресс, урбанизация, геополитические, военные и социальные конфликты, активизация политической жизни, расширение торговых и культурных контактов между государствами и т.п.).

Очень важным фактором влияния на функционирование и развитие русского языка в период после 1917 г. было проведение государственной языковой политики: ликвидация неграмотности; демократизация и реформа школьного образования; создание алфавитов и учебной литературы для делопроизводства; создание и поддержка региональных СМИ и многое другое – все эти процессы самым радикальным способом влияли прежде всего на лексику русского языка. Разумеется, вышеназванные процессы более интенсивно циркумполярных территориях. Для задач нашего исследования в первую очередь необходимо описать магистральные процессы, происходившие в русском языке в первой трети ХХ века.

Несмотря на то, что эти процессы не в полной мере затронули изучаемые территории и проходили в более стертой форме, они, тем не менее, влияли на языковую ситуацию и отразились, прежде всего, в официально-деловой речи и местной публицистике. Подчеркнем, что, по крайней мере, на рубеже 10-х – 20-х годов и в начале 20-х годов Крайний Северо-Восток был менее вовлечен в описываемые экономические процессы.

Лингвисты, исследовавшие этот период развития русского языка, отмечали, что происходила семантическая перестройка множества слов, сопровождавшаяся их стилистическим перемещением, определялись новые соотношения книжного и                                                                                                                                                                                                             См. Лексика русского литературного языка XIX – начала ХХ века. – М., 1981; Comrie B., Stone G., Polinsky M. The Russian Language in the Twentieth Century. – Second edition, Revised and Expanded. – Oxford, 2003 и др.  разговорного пластов слов в разных функциональных стилях литературного языка. Ведущая роль в развитии лексической системы русского языка второй половины XIX века, по убеждению Л. М. Грановской, принадлежала газетнопублицистическому стилю, влияние которого непрерывно возрастало. Писатели и публицисты уже активнее использовали богатство живой народной речи (диалектной и просторечной)85.

Анализ лингвистической литературы убедительно показывает, что в обогащении лексического состава русского литературного языка в эту эпоху главная роль принадлежит нескольким различным процессам.

Во-первых, литературная лексика весьма активно пополнялась за счет образования новых слов по существовавшим в языке моделям. В этот период словообразование становится одним из способов пополнения слов с ярко выраженной разговорной окраской86. Последние десятилетия XIX – начало ХХ века также время активного пополнения класса имен существительных словообразовательный ряд слов с финалью -щина, -овщина, обозначающих отрицательной окраской»88. Необходимо отметить, что в советскую эпоху (и особенно во время гражданской войны) продолжается активное пополнение группы слов с этими финалями (врангелевщина, корниловщина, махновщина, петлюровщина, ежовщина и др.).

Явление аббревиации, которое чаще всего относят к «революционным новшествам»89, в действительности восходит к началу XX века: огромное число сокращений вошло в официальную речь, печатную и устную, еще в первую                                                              Лексика русского литературного языка XIX – начала ХХ века / Под редакцией Ф. П. Филина.

– М., 1981. – С. 185–186.

Там же. C. 190.

Там же. С. 192.

Виноградов В. В. Русский язык (грамматическое учение о слове). – М., 1986. – С. 122.

Селищев А. М. Язык революционной эпохи: Из наблюдений над русским языком (1917– 1926). – Изд. 3-е. – М., 2010; Шанский Н. М. Слова, рожденные Октябрем: Кн. для учащихся. – М., 1987.  мировую и гражданскую войны (типа: дегенрум «дежурный генерал армии», штабад «адъютант штаба», корвет «корпусный ветеринар», ГАУ «Главное артиллерийское управление» и др.). Удельный вес военных сокращений был велик и создавал образцы для новообразований. В начале ХХ века был широко распространен и ряд других сокращений: названия синдикатов (Продуголь, Ростоп, Продамет, Лензото), обозначения партий и политических группировок:

«представитель конституционно-демократической партии», чеэс «черная сотня» и др. Воздерживались от квалификации аббревиации как «революционного новшества» и такие филологи, как А. Г. Горнфельд, который писал, что сокращенные слова и аббревиатуры – продукт буржуазной действительности, по мнению исследователя, носителями русского языка была «просто усвоена буржуазная выдумка»91.

Таким образом, процесс пополнения лексики путем словообразования, сильно раздвинув границы словаря, создал определенные словообразовательные и семантические «излишества». Часть из них вводится в дифференциальные структура ряда слов, приобретающих способность обозначать конкретные и представлялась исторически неустойчивой и отодвигалась новыми словарными поступлениями на периферию лексической системы92.

Вторым путем пополнения словарного состава языка на рубеже веков было особенностью семантической системы русского литературного языка в последние десятилетия XIX –  начале ХХ века по сравнению с первой половиной XIX века                                                              Лексика русского литературного языка XIX – начала ХХ века / Под редакцией Ф. П. Филина.

– М., 1981. – C. 202.

Горнфельд А. Г. Новые словечки и старые слова. – Изд. 2-е. – М., 2011. – С. 13.

Лексика русского литературного языка XIX – начала ХХ века / Под редакцией Ф. П. Филина.

– М., 1981. – C. 202.

была смысловая зыбкость, «расширительность» ряда фонетически одних и тех же слов, но используемых в разных общественно-политических и философских системах. В итоге целый ряд ключевых понятий мировоззрения и культуры (народ, крепостник, религия и др.)93 интерпретировался представителями этих систем в широком оценочном диапазоне, с меной «плюса» на «минус».

Терминологизация также являлась одним из ведущих семантических способствовавших перестройке их семантической структуры. Основное место в формированию идеологических лексиконов, пополняющихся за счет единиц других терминологических систем и ряда конкретных наименований (листовка, подполье, провокация и др.). В построенном таким образом полисемантическом слове актуальным или основным, как правило, становится общественнополитическое значение – либо отодвигающее остальные значения на второй план, либо вытесняющее их94. Однако наряду с терминологизацией активным был и противоположный процесс: в огромном числе слов (контингент, застрельщик, автомат и др.), относящихся к отдельным терминосистемам, развились новые значения, границы их лексической сочетаемости расширились95.

Третьим путем пополнения лексикона того времени было активное заимствование. Причем в этот период меняются основные языки-источники заимствования. Так, английские исследователи B. Comrie, G. Stone, M. Polinsky отмечают, что с 1900 по 1917 в русский язык пришло много заимствований, связанных с техническим и научным прогрессом. Англицизмы и германизмы стали активно конкурировать с галлицизмами. На основе заимствований                                                              Лексика русского литературного языка XIX – начала ХХ века / Под редакцией Ф. П. Филина.

– М., 1981. – C. 235–236.

Там же. C. 237.

Там же. С. 248.

(фотографировать) от названия торговой марки Kodak96.

Иноязычное влияние, по мнению А. М. Селищева, отразилось также на образовании некоторых слов из русских основ (сложные слова имя + имя, где первое является И. п. ед. ч в полном или сокращенном виде: Невастрой, дензнак, партработник и др.; образования со сверх-: сверх-левый, сверхцентрализм и др.), на изменении значения русских слов (пара в значении «несколько») и на возникновении некоторых «словесных сочетаний» (в общем и целом нем. «im grossen und ganzen», целиком и полностью нем. «ganz und voll», «ganz und gar»)97.