«КАРТЕЛЬНАЯ ПОЛИТИЧЕСКАЯ ПАРТИЯ КАК ФАКТОР ТРАНСФОРМАЦИИ ПАРТИЙНОЙ СИСТЕМЫ СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ ...»

Орловский филиал ФГБОУ ВПО «Российская академия народного хозяйства и

государственной службы»

На правах рукописи

АЛЕКСАНДРОВ КОНСТАНТИН АЛЕКСАНДРОВИЧ

КАРТЕЛЬНАЯ ПОЛИТИЧЕСКАЯ ПАРТИЯ КАК ФАКТОР

ТРАНСФОРМАЦИИ ПАРТИЙНОЙ СИСТЕМЫ

СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ

Специальность 23.00.02 – Политические институты, процессы и технологии Диссертация на соискание ученой степени кандидата политических наук

Научный руководитель:

кандидат политических наук, доцент Цыбаков Д.Л.

Орел - Содержание Введение

Глава 1. Теоретико-методологические основы исследования картельных политических партий

§ 1.1. Картельная политическая партия: понятие и содержание

§ 1.2 Методологические основы использования концепта картельных партий в исследовании российского партогенеза

Глава 2. Влияние картельных партий на трансформацию партийной системы Российской Федерации…………………………...……………………… § 2.1. Предпосылки возникновения картельных партий в России

§ 2.2. Последствия распространения картельных партий для функционирования партийной системы

Глава 3. Ограничение влияния картельных партий на развитие партийной системы современной России

§ 3.1. Приоритеты преодоления влияния картельных политических на партийную систему

§ 3.2. Механизмы ограничения функционирования российских …………….

партий - картелей

Заключение

Библиографический список

Список иллюстративного материала

Приложение 1 Результаты выборов в Государственную Думу Федерального Собрания 5 – го и 6 – го созывов.

Приложение 2 Результаты парламентских партий на выборах в региональные легислатуры 2012 - 2013 гг.

Приложение 3 Результаты партий, зарегистрированных в 2011-2012 гг. на выборах в региональные легислатуры 2012 - 2013 гг..

Введение Актуальность темы исследования. Одной из проблем современной политической науки остается решение задачи идентификации реальных субъектов партийной системы современного государства, включая исследование предпосылок их возникновения, изучение специфических черт организации, определение перспектив политического участия данных акторов. В демократических государствах нарастает динамика партийного строительства, приводящая к возникновению все новых разновидностей субъектов партийных систем, которые отличает многообразие вариантов участия в политическом процессе. Ввиду этого актуализируется научный интерес, связанный с осмыслением тенденций развития политических партий, обусловленных, в том числе, изменением характера взаимоотношений между политическими партиями и институтом государства.

На основе политологического анализа трансформации партийных систем Западной Европы был описан новый тип ее субъектов, получивший название «картельная партия». Как показали научные дискуссии последних двух десятилетий в России и за рубежом, феномен картельных партий обладает большим методологическим и эвристическим потенциалом. В первом десятилетии XXI столетия в Российской Федерации также произошли трансформации, во многом аналогичные процессу картелизации партийных систем в государствах с развитыми демократическими институтами. Отмеченные обстоятельства обусловили научный интерес к исследованию партогенеза в России с позиции концепции картельных партий.

Вместе с тем, применение концепта картельных партий для анализа сущности модификации партийных субъектов сопряжено с рядом нерешенных задач теоретико-методологического и прикладного характера.

Так, в недостаточной мере разработан понятийно-терминологический аппарат, позволяющий формировать адекватное представление о деятельности картельных партий в контексте развития современного партогенеза. В интересах развития политологического знания сохраняется потребность в совершенствовании системы взглядов о сути концепта «картельная партия», требуют научного исследования аспекты влияния картельных партий на трансформацию партийной системы.

Исследование феномена картельных партий обусловлено необходимостью решения ряда практических задач, связанных с необходимостью повышения эффективности политического представительства в современной России.

Значимость разработки и совершенствования механизмов по преодолению последствий распространения картельных партий Российской Федерации возрастает ввиду наличия противоречий между различными векторами развития партийной системы страны. С одной стороны, инициативы исполнительной государственной власти позволяют расширить спектр партийных организаций и нарастить возможности их участия в электоральном процессе. С другой стороны, сохраняются политические и экономические гарантии доминирования российских партий, представленных в национальном парламенте. Ведущие парламентские партии, несмотря на идеологические разногласия, проявляют стремления к ограничению возможностей вновь учрежденных партийных организаций в борьбе за политическую власть. Сохранение практики приоритетного учета интересов субъектов партийного картеля не способствует эффективной агрегации интересов граждан, существенно влияет на способность партийной системы выступать ключевым механизмом репрезентации интересов социальных групп российского общества.

литературы, концептуализирующей феномен картельной партии отличается разнообразием подходов, раскрывающих сущность данного субъекта политики.

Теоретико-методологической основой проведенного исследования выступают труды классиков партологии М. Дюверже, Дж. Сартори, М. Вебера, Дж. Лаполамбара, М. Острогорского, Р. Михельса, К. Лоусона, С. Нойманна, Ж.

Кермонна1. Среди работ зарубежных и отечественных ученых, посвященных изучению российского партогенеза следует отметить научные труды Х.

Оверслута, Р. Верхеля, Я. Шашковой, Б. Макаренко, В. Гельмана, Ю. Шевченко, Ю. Коргунюка, М. Молоковой, Г. Голосова, А. Зудина и других авторов.2 Внеся значительный вклад в изучение сущности процесса партогенеза, выводы отмеченных работ требуют дальнейшего развития исходя из реалий развития партийных систем в современном государстве.

Заметную роль для определения сущности трансформации современных партийных систем сыграли исследования П. Игнаци, Р. Дарендорфа, А. Кулика, К.

Холодковского и других авторов, освещающих проблему кризиса партийных институтов в демократических государствах, в том числе тематику замещения функций политических партий структурами гражданского общества. Дюверже М. Политические партии: Труды / Пер. с франц. – M.: Академический проект, 2002. – 560 с.;

Сартори Дж. Партии и партийные системы: рамки анализа // Партии и выборы: Хрестоматия. Ч. 1 / Отв. ред. и сост. Анохина Н.В., Мелешкина Е.Ю. М., 2004. – С. 14–26; Вебер М. Избранные труды. М., 1990. – 809 с.;

Lapalombara J., Weiner M. (Eds.). Political Parties and Political Development. Princeton (N.Y.), 1966; Острогорский М.

Я. Демократия и политические партии. М.: РОССПЭН, 1997. – 640 с.; Михельс Р. Социология политической партии в условиях демократии // Диалог. 1990; Lawson K. The Comparative Study of Political Parties. N. Y., 1976. – 200 p.; Newmann S. Towards a Comparative Study of Political Parties // Modern Political Parties. Approaches to Comparative Politics. Chicago, 1957. – Р. 395 – 421.Quermonne Jean-Louis. Les regimes politiques occidentaux. Ed. du Seuil. 1986.

Oversloot H., Verheul R. Managing Democracy: Political Parties and the State in Russia // Journal of Communist studies and Transition Politics. 2006. – Vol. 22. – № 3. – P. 383 – 405; Шашкова Я.Ю. Партийная система в процессах политической трансформации и выборов в Российской Федерации (на примере регионов юго – западной сибири):

дис. док. полит. наук: 23.00.02 / Шашкова Ярослава Юрьевна. Чита, 2011. – 342 с.; Макаренко Б. «Нанопартийная система» // Pro et Contra. – 2007. – № 4. – С. 43 – 57. Макаренко Б. Постсоветская партия власти: «Единая Россия « в сравнительном контексте // Полис. – 2011. – № 1. – С. 42 – 65; Гельман В. Трещины в стене // Pro et Contra. - 2012. – № 1. – С. 94 – 113. Гельман В. Россия в институциональной ловушке // Pro et Contra. – 2010. – С. 23 – 38; Гельман В.

От "бесформенного плюрализма" к "доминирующей власти"? Трансформация российской партийной системы // Общественные науки и современность. – 2006. – № 1. – С. 46–58; Зудин А.Ю. Политический режим России после 2008 г.: векторы управляемой трансформации / Развернутые тезисы доклада на заседании научно-практического семинара // Полития. – № 2. – 2010. – С. 25 – 41; Коргунюк Ю.Г. Становление партийной системы в современной России. М.: Фонд ИНДЕМ, Московский городской педагогический университет, 2007. – 544 с.; Макаркин А.

Выборы в рамках контракта // Pro et Contra. – 2008. – Т. 12. – № 1. – С. 36 – 45; Молокова М.А. Теоретикометодологические основы классификации современных оппозиционных партий / М.А. Молокова // Социальная политика и социология. 2009.– № 6(1). – С. 184 – 192; Молокова М.А. Становление и развитие оппозиционных партий в современной России / М.А. Молокова // Вестн. Томского гос. ун-та. – 2010. – № 338. – С. 57 – 63;

Шевченко Ю. Между гражданским обществом и авторитарным государством (о пользе политических партий в России) // Pro et contra. 2000. – № 1. – С. 159 – 173; Голосов Г.В. Форматы партийных систем в новых демократиях: институциональные факторы неустойчивости и фрагментации // Полис. – 1998. – № 1. – С. 106 – 129;

Голосов Г.В. Электоральный авторитаризм в России // Pro et Contra. – 2008. – Т. 12. – № 1. – С. 22 – 35; Толочко А.В. Многопартийность в современной России: роль государства: автореферат канд. полит. наук: 23.00.02, кандидат политических наук: 23.00.02 / Толочко Александр Владимирович. Воронеж, 2011. - 23 с.; Лаврентъев Е.С.

Постдемократический синдром политических партий в России // Власть. – 2011. – № 12. – С. 23 – 27.

Ignazi, Pietro ‘The Crisis of Parties and the Rise of New Political Parties’. Party Politics, 1996, Vol. 2, P. 549 – 566; Дарендорф Р. После 1989. Размышления о революции в Европе. М., 1998. – 271 с.; Кулик А. Н. Парадокс "Заката" политических партий на Западе и его проекция на российскую многопартийность // Политическая наука. – 2006. – № 1. – С. 109 – 135; Пшизова С.Н. От «гражданского общества» к «сообществу потребителей»:

исследованиями О. Кирхаймера, А. Лейпхарта, осмысливавших тенденции этатизации партийного строительства.4 Обоснование и развитие концепции картельных политических партий имело место в работах зарубежных политологов Р. Каца, П. Мэира, Р. Пеллицо, К. Деттербека, Д. Хопкина, Б С. Бартолини, М.

Блейз и др.5 С рядом критических замечаний к теории картельных партий и ее отдельных положений выступили А.Крувел, К. фон Бейме, Р. Коул, Т. Погунтке, Х. Китчельт.6 Следует указать, что исследования зарубежных авторов, подготовив необходимую теоретико – методологическую основу для осмысления феномена картельных партий, не могут быть в полной мере использованы для объяснения российской специфики формирования и функционирования рассматриваемых субъектов, что актуализирует потребность в дальнейшей концептуализации исследуемого феномена с учетом реалий партийного строительства в Российской Федерации.

Наличие устойчивого научного интереса к концепции картельных партий со стороны российских исследователей имеет место быть в работах А. Зудина, Г.

политический консьюмеризм в сравнительной перспективе // Полис. – 2009. – № 1. – С. 100–117; Татарников Д.Г.

Кризис политических партий в современном обществе: к постановке проблемы // Известия Саратовского университета. – 2013. – Т. 13. – Сер. Социология. Политология, вып. 1. – С. 90 – 93; Франчук В.И. Политические партии как пережиток истории // Политическая и партийные система современной России: Материала всеросс.

науч. конф., 2 окт. 2009 г., Москва / Центр проб. анал и гос.-упр. проект; [Ред. изд. гр.: С.С. Сулакшин (руковод и др.)]. М.: Научный эксперт. – 2009. – С. 71 – 79; Холодковский К.Г. Партии: кризис или закат? // Политические институты на рубеже тысячелетий. XX–XXI в. сб. ст. – Дубна, 2001. – С. 61 – 80.

Kirchheimer O. The transformation of the Western European party systems // Political parties and political development / Ed. by LaPalombara J., Weiner M. – Princeton: Princeton univ. press, 1966. – P. 57–84; Lijphart A.

Verzuiling, Pacificatie en Kentering in de Nederlandse Politiek. Haarlem: Becht. - 1968. - 224 р.

Katz R., Mair P. Canding Models of Party Organization and Party Democracy: The Emergence of Cartel Party // Party Politics. 1995. - Vol. 1. - №1. - P. 5 – 28; Katz R., Mair P. Cadre, Catch-All or Cartel? A Rejoinder // Party Politics.

1996. –Vol. 2. – P. 525 – 534; Pelizzo. R. Cartel Parties and Cartel Party Systems: The Rise of Irresponsible Party Government. Saarbruecken, 2008. - р.190; Bartolini St., Mair P. Challenges to Contemporary Political Parties // Political Parties and Democracy/Eds. L. Diamond, R. Gunther. Baltimore: Johns Hopkins University Press, 2001. – 331 р.; Blyth M., Katz R. S. From Catch-all Politics to Cartelisation // West European Politics. – 2005. – № 28 (1). – P. 33 – 60; Кац Р., Мэир П. Изменение моделей партийной организации и партийной демократии: возникновение картельных партий (Сокращенный перевод). // Политическая наука. – 2006. – № 1. – С. 27 – 44; Кац Р., Мэир П. Картельная партия:

возвращение к тезису (Перевод) // Политическая наука. – 2010. – № 4. – С. 77 – 112; Деттербек К. Картельные партии в Западной Европе? // Политическая наука. – 2006. – № 1. – С. 45 – 53.

Крувел А. Теория "партий-картелей" неверна // Российский журнал. 2008. [Электронный ресурс] - URL:

http://www.russ.ru/Mirovaya-povestka/Teoriya-partij-kartelej-neverna (дата обращения 12.08 2010); Krouwel A. Otto Kirchheimer and the catch-all party // West European politics. Routledge, 2003. – Vol. 26. – № 2. – P. 23 – 40; Koole R.

Cadre, Catch-all or Cartel? A Comment on the Notion of the Cartel Party // Party Politics. 1996. – № 2(4). – P. 507 – 534;

Kitschelt H. Citizen, Politicians, and Party Cartelization // European Journal of Political Research. – 2000. – № 37(2). – P.

149 – 179; Beyme Kl. von. Party Leadership and Change in Party Systems: Towards a Postmodern Party State? // Government and Opposition. – 1996. – № 31(2). – P. 135 – 159.

Михалевой, Е. Спасского, Д. Нежданова, К. Мусиенко, И. Чередова, С. Пшизовой, О. Гаман-Голутвиной, А. Веревкина, О. Шаброва, А. Лазарева, Я. Шашковой. Анализ литературы по теме диссертационного исследования показал, что накоплен достаточный материал по изучению процесса формирования и функционирования картельных партий, но вместе с тем недостаточно изученными и обоснованными остаются такие важные аспекты, как характер и последствия трансформации партийной системы, вызванные их деятельностью, а также пути преодоления влияния картельных партий на развитие партийной системы в современной России.

Объектом исследования является картельная политическая партия как феномен современной партийной системы.

Предметом исследования выступает содержание влияния картельных политических партий на трансформацию партийной системы Российской Федерации.

политических партий в трансформации партийной системы и разработке механизмов ограничения их влияния на партийное строительство в современной Зудин А.Ю. Политический режим России после 2008 г.: векторы управляемой трансформации / развернутые тезисы доклада на заседании научно-практического семинара // Полития. – № 2. – 2010. – С. 25 – 41;

Михалева Г. М. Российские партии в контексте трансформации. – М.: Книжный дом. – 2009. – 352 с.; Она же.

Эволюция административных партий в современной России // Весник РГГУ. – 2009. – С. 93 – 113; Спасский Е.Н.

Политические партии западных стран: теория и современное состояние (монография) / Е.Н. Спасский. – Хабаровск: Изд-во ДВГУПС, 2008. – 168 с.; Нежданов Д.В. Политический рынок и партийный дизайн в современной России: опыт метафорического моделирования становления партийной системы/ Д.В. Нежданов.

Екатеринбург, 2009. – 166 с.; Чередов И. Г. Эволюция определений и типологий политических партий // Известия РГПУ им. А.И. Герцена, 2009. – № 11. – С. 309 – 316; Пшизова С.Н. Новый товар — политическая партия // «Дружба Народов». – № 4. – 2000. [Электронный ресурс] – URL: http://infoart.udm.ru/magazine/druzhba/n4phis.htm (дата обращения 07.08.2010). Пшизова С.Н. За спиной партийных вождей: спин-доктор у руля // Политические партии и политическая конкуренция в демократических и недемократических режимах. Под ред.

Ю.Г. Коргунюка, Е.Ю. Мелешкиной, Г.М. Михалевой. М., «КМК», 2010. – С. 11 – 26. Она же Catch-all plus...

радикализация политики // Русский журнал, 2008 [Электронный ресурс] – URL: http://www.russ.ru/pole/Catch-allplus-radikalizaciya-politiki (дата обращения (12.09.2010); Гаман-Голутвина О.В. Российские политические партии на парламентских выборах 2003 г.: картель «хватай всех» // Полис. – 2004. – № 1. – С. 22 – 25; Шабров О.Ф.

Корпоративистское государство в условиях картельной многопартийности // Политическое управление и публичная политика XXI века: Государство, общество и политические элиты / Под ред. О. Гаман-Голутвиной – М.:

РАПН; РОССПЭН. – 2008. – С. 47 – 55; Веревкин А.И. Политико-административный режим регулирования избирательного процесса: автореферат дис. … канд. полит. Наук: 23.00.02 / Веревкин Антон Игоревич. М., 2012. – 22 с.; Лазарев А.В. Классификация и отличительные признаки современных политических партий // Теория и практика общественного развития. – 2011. – № 3. – С. 226 – 229; Исаев Б.А. Плюралистический этап истории партий: универсальные и картельные, идеологические и прагматические партии // Демократия и управление:

Информационный бюллетень исследовательского комитета РАПН по сравнительной политологии (СП-РАПН). – №2 (4). – СПб., 2007. – С. 45 – 47; Шашкова Я. Российские партии и государство. О применимости в российских условиях понятия «картельные партии» // Свободная мысль. – 2010. – № 6. – С. 19 – 27.

России.

Реализация поставленной цели потребовала решения следующих задач:

– на основе достижений современной политической науки уточнить понятийно-терминологический аппарат концепта «картельной политической партии»;

– обосновать возможность применения концепции картельных партий для исследования процесса партогенеза в современной России;

– установить предпосылки формирования картельных партий в Российской Федерации;

– выявить последствия распространения картельных партий для функционирования партийной системы современной России;

– определить приоритеты преодоления влияния картельных политических партий на развитие партийной системы в современной России;

– разработать механизмы ограничения функционирования партий–картелей в Российской Федерации.

Научная гипотеза: картельная модель функционирования политических партий в Российской Федерации, формирование которой происходило по инициативе и при поддержке институтов исполнительной власти, в значительной степени предопределила характер трансформации партийной системы российского государства. На практике это привело к появлению партийного картеля из парламентских партий различной идеологической направленности, доминирование которых приводит к ограничению возможностей для партийно – политического представительства интересов граждан, что требует определения приоритетов и разработки механизмов преодоления последствий картелизации партийной системы в современной России.

Научная новизна исследования заключается в следующем:

– обобщены научные представления о содержании концепта картельной партии, на основе чего дополнен понятийно-терминологический аппарат, уточнены дефиниции «картельная политическая партия», «картелизация партийной системы», «партийный картель»;

– обоснована возможность применения концепции картельных партий для исследования процессов партогенеза в современном российском государстве;

– установлены предпосылки возникновения картельных партий в России, где наряду с наличием условий универсального характера особая роль отводится институциональной компоненте политической системы Российской Федерации;

функционирования партийной системы современной России;

– на основе оценки воздействия современной политической реформы определены приоритеты преодоления последствий деятельности картельных партий на развитие партийной системы;

– разработаны механизмы ограничения функционирования картельных партий в Российской Федерации.

Результаты проведенного исследования нашли отражение в следующих положениях, выносимых на защиту.

1. Под «картельной партией» предлагается понимать субъект партийной (внутриуровневые связи) и взаимодействия со значимыми элементами государственного механизма (межуровневые связи) с целью создания благоприятных условий функционирования для партий – участников картеля перед конкурирующими субъектами политики. Признаками субъектов, определяемых как «картельные партии», являются их сращивание с аппаратом государственного управления и ориентация на совместное с другими аналогичными акторами доминирование в пределах существующей партийной системы.

Для реализации цели доминирования формируются «партийные картели», представляющие собой неформализованные или частично формализованные объединения акторов, стремящихся ограничить состязательность политического процесса за счет недопущения к предоставляемым государством материальным, политико-правовым, информационно-пропагандистским ресурсам представителей конкурирующих партийных организаций.

2. Наличие ряда общих условий партийного строительства в развитых демократических странах и России позволили экстраполировать концепцию картельных партий для объяснения сущности современного этапа партогенеза. В условиях перехода к постиндустриальному обществу, характеризуемого снижением легитимности института политических партий и возникновением альтернативных форм агрегации и артикуляции интересов граждан, деятельность картельных политических партий превращается в один из определяющих факторов трансформации партийной системы. Его воздействие выражается в функционирования парламентских партий и стремлении последних закрепить свой привилегированный статус по отношению к другим субъектам партийной системы.

политических партий в современной России оказали институциональные особенности ее политической системы. На рубеже ХХ–ХХI столетий в Российской Федерации этому способствовали также следующие условия:

неустойчивости социальной структуры страны, что вызвало эрозию социальной базы партий и повлекло отдаление политических партий от гражданского общества наряду со сближением интересов партийных элит и представителей государственного аппарата;

юридической основы для приоритетного обеспечения интересов крупных политических партий общенационального масштаба;

высокоэффективных средств и методов политической коммуникации привело к появлению новых каналов артикуляции интересов граждан, что снизило значение представительских функций политических партий.

4. Последствия распространения картельных партий для функционирования партийной системы современной России предопределены стремлением государства к приоритетному обеспечению интересов крупных политических партий, представленных в национальной легислатуре. Наряду с данным обстоятельством деятельность картельных партий выступила значимым фактором стагнации партийной системы, следствием чего стало снижение эффективности системы политического представительства и распространение практики «митинговой» или «уличной демократии».

Субъекты партийного картеля в Российской Федерации, включающего в себя как проправительственные, так и оппозиционные парламентские партии, полемизируют друг с другом по вопросам идеологического характера и солидаризируются в намерениях консервации правил функционирования представительства, а также в решении проблемы финансового обеспечения их деятельности. При этом ключевым центром согласования интересов участников партийного картеля следует признать исполнительную власть российского государства, выступающего модератором и основным инициатором изменений, происходящих в системе партийно-политического представительства.

5. Оценка регулирующего воздействия политической реформы 2011– гг. на развитие партийной системы в Российской Федерации показала достаточно высокую эффективность комплекса политико – правовых инициатив по стимулированию политической конкуренции и обновлению состава субъектов партийно-политического представительства. Реализованные мероприятия целесообразно рассматривать как одно из направлений по ограничению влияния картельных партий на процессы партогенеза.

Вместе с тем приоритеты преодоления влияния картельных политических на партийную систему современной России могут выражаться в таких направлениях как развитие основ внутрипартийной демократии, ограничение партийной бюрократии от приоритетного доступа к центрам публичной власти, развитие сетевых коммуникаций политических партий с электоратом, государственного финансирования, формирование открытых площадок взаимодействия политических партий с участием партийных структур различного публичного статуса.

6. Направления ограничения деятельности картельных политических в современной России могут включать в себя различные механизмы, в том числе:

в части развития практик сетевого функционирования политической партии: законодательное урегулирование порядка оформления членства в партии по средствам современных информационных технологий; проведение внутрипартийных мероприятий с помощью сетевых ресурсов;

в части совершенствования механизмов государственной поддержки:

приоритет предоставления политическим партиям мер косвенной поддержки перед прямым датированием из федерального бюджета; введение механизма ограничения государственного финансирования, суммами, направляемыми партиями в избирательные фонды;

в части обеспечения демократичности внутрипартийной деятельности:

развитие института предварительного голосования; законодательное закрепление правового принципа внутрипартийной демократии;

в части формирования открытых форм взаимодействиях парламентских и непарламентских партийных субъектов: правовая институционализация Совета непарламентских партий при Председателе Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации.

в части ограничения высшей партийной бюрократии от приоритетного доступа к центрам публичной власти: разработка правового механизма, ограничивающего возможности занятия значимых партийных постов и руководящих должностей партийных представителей во фракциях законодательных (представительных) органов.

Теоретико-методологическую основу исследования составили концептуальные положения и выводы, содержащиеся в научных трудах отечественных и зарубежных ученых по проблемам партологии, касающиеся теории партогенеза и взаимодействия партийных акторов между собой и институтами государственной власти.

Для решения поставленных исследовательских задач использовалась совокупность методов исследования: исторический, сравнительнополитологический, структурно-функциональный, неоинституциональный подход, а также анализы политических событий и действий, статистических и аналитических материалов.

Источниковой базой исследования выступают нормативно-правовые акты федерального законодательства, прежде всего Конституция РФ, федеральные законы «О политических партиях», «О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации», «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» и др.; результаты социологических исследований по проблемам партийного строительства; официальные документы и декларации политических партий; материалы СМИ, фиксирующие информационно-аналитические данные и событийный ряд участия картельных партий в политическом процессе. Автором проведен анализ итогов участия политических партий в избирательных кампаниях федерального и регионального уровнях в 2011–2013 гг.

Практическая значимость проведенного исследования заключается в возможности использования сформулированных автором выводов в процессе научного осмысления характера и итогов партийного строительства в Российской Федерации. Результаты анализа, обобщенные в диссертации, могут быть приняты во внимание при разработке концепций государственного управления, нацеленных на реформирование национальной и региональной партийных систем в условиях происходящей политической модернизации. Научно-теоретические наработки и выводы исследования могут быть использованы в вузовском учебном процессе при чтении курсов по курсам «Политология», «Политические партии и общественные объединения».

политических организаций. Место и роль партий в политических отношениях современности. Социальные основы и природа политических партий. Функции политических партий. Партии и государство. Партии и движения. Партии и другие формы артикуляции интересов (корпоративизм, группы давления и пр.).

Структура политических партий. Партии и избирательные системы. Идеологии политических партий. Партийные системы. Механизмы взаимодействия партий в рамках партийных систем. Современная партийная система в России.

Программатика основных политических партий в стране» Паспорта специальности 23.00.02 Политические институты, процессы и технологии.

Апробация работы. Положения работы обсуждалась на методологических семинарах, региональных, всероссийских и международных научных и научнопрактических конференциях. Ряд теоретических положений и выводов исследования апробирован в 12 авторских публикациях, включая 4 статьи в изданиях, рекомендованных Высшей аттестационной комиссией при Министерстве образования и науки Российской Федерации для публикации научных работ, отражающих основное научное содержание кандидатских диссертаций.

Общий объем публикаций составляет 3,54 п. л.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, включающих шесть параграфов, заключения, библиографического списка, списка иллюстративного материала и приложений.

Глава 1. Теоретико-методологические основы исследования картельных § 1.1. Картельная политическая партия: понятие и содержание демократических государств во второй половине ХХ столетия, нашли отражение в научных теориях отечественных и зарубежных ученых. Основной целью теоретических и прикладных исследований являлось осмысление трансформаций партогенеза, возникших в связи с утверждением в развитых государствах постиндустриального общества. Одной из тенденций развития партийных систем было признано появление в странах Западной Европы формализованных или партиями» или «партиями-картелями». Под картельной партией авторы данной дефиниции понимают модель партии, характеризуемую взаимопроникновением партий и государства, а также межпартийным сговором, т.е. видоизменение политического института от «партии как части общества» к «партии как части партиями». реализованного в начале 1960-х г. и призванного классифицировать изменения в организационной структуре партий в сложившихся демократиях. Понятие «картельной партии», впервые было озвучено в сообщении Европейского консорциума политических исследований в 1992 г. и позже обнародованного в журнале «Party Politics». Его авторами были профессор сравнительной политологии Института Европейского университета во Флоренции П. Мэир и профессор Университета Джонса Хопкинса Р. Кац. Дефиниция «картельная Katz R. S., Mair P. Changing Models of Party Organization and Party Democracy: The Emergence of the Cartel Party // Party Politics. - 1995. - № 1 (1). - P. 5 – 28.

партия» нашла применение для исследования процесса, обозначенного понятием «картелизация», под которой предлагалось понимать защитную реакцию партийных структур на снижение их общественного влияния, заключавшуюся в установлении тесных связей с государственной бюрократией. Сущностью агентства»9, обеспечивающее им дальнейшее выживание.

Теорию картельных партий использовали в первую очередь в отношении стран, где наличествуют традиции государственной поддержки политических партий в сочетании с практикой межпартийной кооперации (Австрия, Германия, Дания, Финляндия, Швеция и др. страны). Необходимо отметить, что сама категория «картель» и различные понятия с содержанием данного концепта стали употребляется в политологии задолго до ее презентации Р. Кацом и П. Мэиром.

Так, О. Киркхаймер еще в конце 1950-х гг. обратил внимание на так функционирования современных политических систем. На основе анализа опыта партийного строительства в 1950 – х гг. он указал на тесные отношения между политическими партиями и институтами государственной власти. А. Лейпхарт ввел в политическую теорию дефиницию «картельная демократия» в издании своей работы 1968 г.11 В практике партийного строительства в конкретных государствах дефиниция «картель» в названии тех или иных партийных коалиций появилась ранее концептуализации данного понятия в политической науке. Такое наименование применялось к коалиции Консервативной, Национал - либеральной, Франции блок партии радикалов, радикал – социалистов и французской социалистической партии, победивший на выборах в 1924 г. обозначали как «Картель левых». Кац Р., Мэир П. Изменение моделей партийной организации и партийной демократии: возникновение картельных партий (Сокращенный перевод). // Политическая наука. - 2006. -№ 1. - с. 27 - 44.

Kirchheimer O. The Waning OF Opposition in Parlamentary Regimes // Social Research. - 1957. - P. 127 - 156.

Lijphart A. Verzuiling, Pacificatie en Kentering in de Nederlandse Politiek. Haarlem: Becht. - 1968. - 224 р.

Дюверже М. Политические партии.: Труды / Пер. с франц. - M.: Академический проект. - 2002. - С. 397, 401.

экономическая теория демократии и теория рационального выбора (Г. Беккер13, М.Олсон14, Э. Даунс15). Их вклад в развитие политологического знания заключается в попытках обновить ее методологический аппарат последней за счет использования терминологии и принципов экономической науки. Например, сторонниками теории рационального выбора обосновывался вывод о том, что осуществляемого с минимальными затратами, с целью достижения максимальной выгоды для себя. Отмеченный подход может найти применение для объяснения мотивов представителей партийных элит, стремящихся внедрить в политический процесс практику картельных сговоров.

Дефиниция картель (фр. cartel, от лат. charta - бумага) также была заимствована политологами из экономической науки, в которой под картелем понимается одна из основных форм соглашений о монополизации рынка, гласное или негласное соглашение группы близких по профилю предприятий. Следует отметить, что отечественная и зарубежная политическая наука активно используют метафоры для обозначения того или иного процесса или явления.17 В политической теории активно используются такие метафоры как политический рынок, политический маркетинг, политический менеджмент партийный картель и производные от них.

Метафоры несут, по сути, тоже смысловое понимание обозначенного несколько иным содержанием и иметь свои особенности применения в ее рамках.

Особенность применения понятия «картель» в политической науке, по мнению Беккер Г. С. Человеческое поведение: экономический подход. – М., 2003. – 672 с.

Олсон М. Логика коллективных действий: Общественные блага и теория групп: Пер. с англ. / М. Олсон. М.:

Фонд Экономической Инициативы, 1995. – 165 с.

Downs A. An Economic Theory of Democracy. – New York: Harper and Row, 1957.

Большой экономический словарь / Под ред. Азрилияна А.Н. - M.: Ин-т новой экономики, 2002. - С. 347.

Нежданов Д. В. Проблемы и перспективы российской демократии: между метафорой рынка и формой общественно- политического устройства завтрашнего дня.// Власть. - 2011. - №9. - С.12; Нежданов Д. В., Русакова О.Ф. «Политический рынок» как системообразующая метафора современного политологического дискурса // Политические исследования. - 2011. - № 4. - С.158 - 171.

автора, состоит в том, что взаимодействие в партийном картеле в отличие от экономического картеля будет происходить не только между субъектами одного уровня. Оно предполагает наличие таких субъектов политических отношений как государство и его институты, прежде всего, представляющие исполнительную ветвь власти. Отмечается, что в процессе формирования партийного картеля государство выступает в роли институционализированной структуры поддержки, укрепления «своих» и исключения «чужих».18 В данном контексте интересна позиция Д. Г. Татарникова: «В классическом представление политические партии формировали власть. Теперь же можно констатировать обратный процесс.

Именно политическая власть в гораздо большей степени сегодня влияет на партии, чем они на нее». горизонтальные (внутриуровневые связи, т.е. межпартийные договоренности), так и вертикальные или межуровневые связи (государство – партии). Превалирование в картеле тех или иных связей будет детерминировано такими факторами как политический режим, особенности институциональной структуры политической власти и политической культуры.

Обосновывая правомерность применения понятия «картель», Р. Пеллицо уподобляет поведение входящих в него партий поведению олигополистических фирм 20. Им осуществляется попытка исследовать, до какой степени картелизация партийных систем напоминает формирование олигополистических рынков.

Исследователь экстраполирует принципы рыночной конкуренции для объяснения происходящего в рамках партийных систем, и утверждает, что символический «политический рынок» в лице различных групп избирателей оказывается условно «поделен» между несколькими влиятельными партиями. Katz R. S., Mair P. Changing Models of Party Organization and Party Democracy: The Emergence of the Cartel Party // Party Politics.1995. - № 1 (1). - P. 5 – 28.

Татарников Д. Г. Кризис политических партий в современном обществе: к постановке проблемы // Известия Саратовского университета. Нов. сер. 2013. - Т. 13. Сер. Социология. Политология, вып. 1. - С 92.

Riccardo Pelizzo. Cartel Parties and Cartel Party Systems: The Rise of Irresponsible Party Government. Saarbruecken, 2008. - р.190.

Пеллицо Р. Картельная партийная система // Русский журнал, 2008. [Электронный ресурс] - URL:

http://www.russ.ru/avtory/Pelicco-Rikardo (дата обращения 16.05.2011) Действительно, исследуемый в настоящей работе тип партий напоминает продукт соглашения между хозяйствующими субъектами направленного на регламентацию или устранение конкуренции. Вследствие этого картельное соглашение как модель ограничения конкуренции и установления контроля над экономической сферой, может быть востребована за пределами собственно экономики, включая область политических отношений.

Для наиболее полного понимания феномена картельных партий необходимо раскрыть содержание и характер деятельности ключевых субъектов партийных систем – политических партий. В современной политической науке отмечается большое разнообразие понятий, определяющих сущность данного актора политики. Целесообразно обратить внимание на положения функционального22, структурного23 и структурно – функционального24 подходов, которые в наибольшей мере способствуют осмыслению феномена картельных политических партий. Однако в силу ограниченного объема данной работы представляется обоснованным остановиться на наиболее значимом для темы исследования структурно – функциональном подходе. Рассматривая политическую партию одновременно с точки зрения её структуры и с позиции выполняемых ими функций, политологи расширили исследовательское пространство за рамками простой совокупности критериев структурного и функционального подходов, включив в него также аспект взаимосвязи с органами государственной власти.

Основываясь на исследованиях Дж. Лапаломбары25, российские партологи Ю. Коргунюк и С. Заславский выделяют следующие характеристики партий. Вопервых, партия не инкорпорируется непосредственно в систему государственной подразумевает единство преследуемых целей. Во – вторых, признаком является Lawson K. The Comparative Study of Political Parties. N. Y. 1976. 200 p.

Michels R. Zur Soziologie des Parteiwesensin der modernen Demokratie. Untersuchengen uber die oligarchischen Tendenzen des Gruppenlebens von Robert Michels". Leipzig, 1911. Острогорский М. Я. Демократия и политические партии. М.: РОССПЭН, 1997.640 с.; Дюверже М. Политические партии.: Труды / Пер. с франц. - M.:

Академический проект.2002. - 538 c.

Jean-Louis Quermonne. Les regimes politiques occidentaux. Ed. du Seuil. P. 1986. P. 204. Newmann S. Towards a Comparative Study of Political Parties // Modern Political Parties. Approaches to Comparative Politics. Chicago, 1957. - Р.

396; Шмачкова Т. В. Мир политических партий // ПОЛИС, 1992. - № 1/2. - С. 220-235.

Lapalombara J., Weiner M. (Eds.). Political Parties and Political Development. Princeton (N.Y.), 1966.

нацеленность партии на выражение политических интересов определенной социальной группы. В – третьих, партия должна иметь четкую программную цель, определенный проект развития данного общества. И, наконец, партия отделений. Принципиально важной для настоящего диссертационного исследования представляется первая из перечисленных характеристик. Действительно, в организационно не включается в систему государственной власти, как это было, например, в СССР27. Однако это не исключает возможности опосредованной инкорпорации политической партии в систему властных институтов посредством формирования фракции в представительных органах и вхождения партийных деятелей в состав действующего правительства.

полугосударственных агентов, их движение от гражданского общества к государству, в результате которого они становятся частью государственного аппарата.28 Несмотря на наличие данной тенденции, автору представляется преждевременно характеризовать картельную партию как часть государственного аппарата (например, вслед за С.П. Митраховичем, определяющим партийные структуры, обозначенные Р. Кацом и П. Мэиром понятием «картельная партия»

получающие от него же (через бюджет) финансирование и обеспечивающие рекрутирование элит скорее по корпоративистскому принципу, чем по канонам классической политической конкуренции)29. Согласно авторскому подходу, Коргунюк Ю. Г., Заславский С.Е. Российская многопартийность: становление, функционирование, развитие. М, 1996. - С.16.

Конституция (Основной закон) Союза Советских Социалистических Республик. 1977 // Информационноправовая система «Консультант-Плюс».

Katz R. S., Mair P. Changing Models of Party Organization and Party Democracy: The Emergence of the Cartel Party // Party Politics. 1995. № 1 (1). - P. 5 – 28.

Митрахович С. П. Локализация идеологической и ценностной «игры» российских политических партий // Вестник Российского гуманитарного университета. Ежемесячный научный журнал Серия «Политология.

Социально-коммуникативные науки. 2009. - № 1. - С. 85.

картельную партию можно определить, как субъект партийной системы, действующий на основе межпартийных договоренностей (внутриуровневые, государственного механизма (межуровневые связи, в том числе патронатного характера) с целью создания благоприятных условий функционирования для партий - участников картеля перед конкурирующими субъектами политики. Из определения следует, что ключевой квалифицирующей характеристикой картельной партии как субъекта партийной системы будут являться не их организационные характеристики, а функциональный критерий, включающий аспекты взаимодействия партий между собой и институтами государственной власти, а также целевые установки данных взаимодействий (обеспечение благоприятных институциональных условий своего функционирования).

Разрабатывая далее понятийно – терминологический аппарат исследования, необходимо уточнить трактовки таких основополагающих категорий теории картельных партий как «картелизация партийной системы», «партийный картель», «картельная партийная система», «картельная многопартийность».

объединение в картель30. Картель предполагает деятельность группы акторов участников картельного взаимодействия, что приводит к их обособлению, созданию определенной целостности внутри системы. Для описания тенденций, процессов происходящих в самих политических партий наиболее подходят такие категории как бюрократизация, олигархизация, фракционализация. Вследствие дефиницию в связи с партийной системой. Один из ведущих российских партологов Ю. Коргунюк также отмечает, что картелизация – это скорее направление в развитии всей партийной системы, нежели каждой партии по Епишкин Н. И. Исторический словарь галлицизмов русского языка. 2010. [Электронный ресурс] - URL:

http://gallicismes.academic.ru/17967/%D0%BA%D0%B0%D1%80%D1%82%D0%B5%D0%BB%D0%B8%D0%B7%D %B0%D1%86%D0%B8%D1%8F (дата обращения 16.05.2011).

отдельности31. Исследуя феномен картелизации, необходимо акцентировать внимание на двух взаимосвязанных аспектах:

1) картелизация (как процесс) – последовательность действий значимых акторов политического процесса, результатом чего является формирование его нового участника - партийного картеля, элементами которого выступают картельные партии.

2) картелизация (как следствие) – это определенное состояние (свойство) партийной системы, предполагающее функционирование в ней картельных партий (партийного картеля).

Наиболее рациональным представляется рассматривать картелизацию, Коргунюком). В данном аспекте картелизацию партийной системы можно охарактеризовать как направление трансформации партийной системы, основной целью которой является политико – правовая институционализация интересов определенной группы партийных субъектов в национальной партийной системе (партийный картель).

существующую продолжительное время, частично формализованную или не формализованную совокупность партий, с особым характером отношений между собой и другими политическими институтами, обеспечивающая создание благоприятных условий деятельности для участников данного объединения перед конкурирующими субъектами политики. Отсюда следует, что картельная партийная система – это система, в структуру которой входят не только политические партии, но и специфическая подсистема акторов - партийный картель.

Следующую операцию дефиниции необходимо провести над дефидентом «картельная многопартийность». В политической науке многопартийность рассматривается как этап создания партийной системы, как ее важнейший Коргунюк Ю. Г. Эволюция организационных форм политических партий и современная представительная демократия // Полития. – 2004. - № 1. - С.34.

компонент (структурный элемент), как ее основа32, как многовекторный политико конкурентность избирательных процедур. Прилагательное «картельная» будет превалирования в ней картельных партий (по такому формальному критерию как численность субъектов партий системы, так можно охарактеризовать ситуацию в России в период с 2009 г. по апрель 2012 г., когда число партий достигло минимального за всю историю постсоветской России количества). Таким образом, картельная многопартийность - состояние партийной системы, характеризуемое доминированием в ней субъектов, входящих в партийный картель.

Далее перейдем непосредственно к рассмотрению основополагающих аспектов теории картельных партий. Разрабатывая ее, исследователи оперировали несколькими взаимосвязанными положениями. Первое из них заключается в движении партийных элит к государству, что имеет следствием все большую зависимость от устанавливаемых им правил и законов, а также повышение институциональной роли партий. Второе положение заключается в удалении партийных организаций от конкретных социальных групп и социума в целом. Подтверждением данной тенденции служат падение численности членов партий, снижение уровня идентификации граждан в качестве сторонников какой-либо из них и утрата доверия к данному политическому институту в целом. Так, по данным доклада П. Мэира и И. Биезена, лишь, в четырех европейских странах (Испания, Греция, Словакия, Венгрия) из двадцати исследуемых, на рубеже ХХI столетия наблюдался рост партийного членства, как в абсолютном выражении, Никифоров Ю.Н., Никифоров А.Ю. Политические партии современной России: эволюция многопартийности и статуса партии. Уфа: РИЦ БашГУ, 2008. - С. Толочко А. В. Многопартийность в современной России: роль государства: автореферат канд. полит. наук:

23.00.02, кандидат политических наук: 23.00.02 / Толочко Александр Владимирович. Воронеж, 2011. – С. 9.

Кац Р. С., Мэир П. Картельная партия: возвращение к тезису (Перевод) // Политическая наука. - 2010. - № 4. С.83 - 85.

так и относительно роста количества избирателей35. Снижение уровня доверия со стороны общественных структур констатировал исследователь М. Доган36.

Данные социологических исследований подтверждают их выводы. Средний уровень доверия к указанным субъектам политики по данным Европейского социального исследования на 2008 г. в европейских странах не превышал 21 %37.

По мнению автора, второе положение первично по отношению к первому, так как падение общественного запроса на партийность стимулировало движение партий к кооперации с институтами государственной власти. Отмеченные обстоятельства позволяют вести речь об одновременных процессах общественной институционализации как процесса, обусловленного значительной партизацией политического поля.

Третье положение создателей теории сводится к признанию активной роли партийной бюрократии в государственном регулировании процесса партийного строительства. Подчеркивается глубокая вовлеченность фракций парламентских функционирования.38 Таким образом, партии в демократических государствах располагают возможностью участвовать в формировании политико – правового поля и материальной базы своего функционирования.

Основы вышеизложенных положений базируются на одном из важнейших направлений исследования партогенеза – партийном кризисе. В политической науке в отношении природы партийного кризиса сформировалось два подхода.

Ряд исследователей считает, что кризисное состояние распространяется на весь институт политических партий39. По мнению Р. Дарендорфа, место Mair P. and I. van Biezen, Party Membership in Twenty European Democracies, 1980 – 2000 //Party Politics, 2001. - № 7. - Р. 5–21. Scarrow S., Parties without Members? Party Organization in a Changing Electoral Environment' in RJ Dalton and MP Wattenberg (eds), Parties without Partisans: Political Change in Advanced Industrial, Democracies, Oxford University Press, 2000. - Р. 79 – 101.

Доган М.Эрозия доверия в развитых демократиях // МЭиМО, 1999. - № 6. - С. 38.

Доверие политическим и государственным институтам // Европейское социальное исследование в России.- [Электронный ресурс] - URL: http://www.ess-ru.ru/index.php?id=363/ (дата обращения 22.09.2013) Кац Р. С., Мэир П. Картельная партия: возвращение к тезису (Перевод) // Политическая наука 2010. № 4. С.85.

Тоффлер О. Проблемы власти на пороге 21 века// Свободная мысль, 1992. №2 – С. 113 – 121.; Бродер Д. Конец политических партий занимают специфические интересы и образуемые вокруг них социальные движения: индивиды больше не принадлежат какой – то социальной группе и меняют свою принадлежность в зависимости от того настолько важной оказывается та или иная проблема.40 Социолог М. Кастельс полагал, что «партии исчерпали свой потенциал в качестве самостоятельных носителей социальных перемен их основные платформы, сводившиеся к актуальность»41.

трансформацией выполняемых функций, а не с их упадком как политического института. Так, П. Мэир связывает кризис политического участия партий с архаизмом их внутренней структуры, затрудняющей исполнение ими своего функционального предназначения.42 На взгляд автора, интересен в своих оценках природы кризиса партий подход итальянского исследователя П. Игнаци. Он утверждает, что кризис в первую очередь затронул «массовые партии», ввиду чего неизбежным становится возникновение новых субъектов партийных систем.

Дальнейшею эволюцию политических партий он видит в том, что «партии увеличили свое влияние благодаря развитию двух других своих «лиц» руководства партии, а также ее членов в структурах государственной власти».43 В свою очередь, К. Бейме считает, что кризис партийных структур связан не только выполняемых ими общественно-политических функций. В соответствии с авторским подходом, экстраполировать кризисное состояние конкретных моделей партийной организации на весь институт партий. На англ.яз.- Нью-Йорк, 1972; Франчук В.И. Политические партии как пережиток истории // Политическая и партийные система современной России: Материала всеросс. науч. конф., 2 окт. 2009 г., Москва / Центр проб.

анал и гос. - упр. проект.; [Ред. изд. гр.: С. С. Сулакшин (руков.0 и др. ]. М.: Научный эксперт,2009. - С. 71 - 79.

Дарендорф Р. После 1989. Размышления о революции в Европе. М., 1998. - С. Кастельс М Могущество самобытности //Новая постиндустриальная волна на Западе. Антология. М., 1999. – С.305.

Mair, P.Understanding Party System Change in Western Europe (with Gordon Smith). London: Frank Cass, Vol. - 12, № 4, 1989. - Р. 189.

Ignazi, Pietro, ‘The Crisis of Parties and the Rise of New Political Parties’. Party Politics, 1996. - Vol. 2. - P. 549-566.

Beyme Von, Klaus. Transition to Democracy in Eastern Europe. L.: Macmillan, 1996. - P. 149-150.

политических партий было бы преждевременным. Стоит признать достаточно обоснованным вывод некоторых политологов, о том, что кризис партий - это репрезентативной демократии.45.

Однако акцент, по мнению автора, необходимо ставить не на кризисе партий массового типа, а на репрезентативной дисфункции в политических партиях (вслед за К. Бейме). Ввиду этого можно наблюдать отчётливое перераспределение партийных функций в пользу тех, которые относятся к облуживанию их властно-государственных интересов. По мнению отечественного политолога А. Н. Кулика, партии, утратив ведущую роль в артикуляции и агрегировании интересов, рекрутировании элиты, восстановили свой статус в качестве ведущего субъекта политики за счет симбиоза с государством и репрезентативной функции на фоне увеличения удельного веса направлений государственного управления.

Исходя из задач исследования, необходимо проанализировать комплекс факторов, приводящих к возникновению новой вариации субъектов партийных систем – картельной партии. Важнейшим из факторов социально - политического постиндустриальном обществе.47 Большую роль в осмыслении этого процесса сыграл вывод С. Роккана и С. Липсета о том, что западно – европейские партийные системы в своих главных чертах были «заморожены» в 20-х годах XX в.48 Это означает нивелирование значения идеологических и других противоречий в межпартийном взаимодействии демократических государств. Данный фактор выражается в тенденции относительной деконфликтации политического поля.

Фасино П. За новую форму партии // Политология вчера и сегодня. Вып.4. -М., 1992. - С. Кулик А. Н. Парадокс "Заката" политических партий на Западе и его проекция на российскую многопартийность // Политическая наука.- 2006. - № 1. – С. 123.

Кац, Р. С. Мэир П. Картельная партия: возвращение к тезису (Перевод) // Политическая наука. - 2010. - № 4. - С.

90.

Липсет СМ., Роккан С. Структуры размежеваний, партийные системы и предпочтения избирателей // Партии и выборы: Хрестоматия / Отв. ред. и сост. Анохина Н.В., Мелешкина Е.Ю. М., 2004. - С. 49-80.

Вследствие чего, партии становятся, ориентированы на привлечение наибольшего количества избирателей, а не отдельной сегментной группы электората.

Следующей причиной выступило все большее использование СМИ не только как эффективного способа ведения избирательных кампаний, но и для представительства интересов своего электората.49 Непосредственный контакт с избирателем переноситься в виртуальное пространство. Б. Манен обозначил данный феномен как «аудиторная демократия»50. Это в свою очередь привело к использование средств массовой информации, как наиболее эффективной формы агитации, и сопутствующее увеличение потребности в профессиональных конкурентоспособности, прогрессирующий более быстрыми темпами, чем партийные организации на местах были готовы обеспечить. Помощь, получаемая ими ранее, (например, за счет труда добровольцев в проведении кампаний или опросах общественного мнения), становится относительно менее ценной для партии во власти по сравнению с ресурсами медиа – пространства или информацией, собираемой профессиональными социологами. Кроме того, весьма актуально вышеизложенное положение П. Мэира, касающееся аморфности партий.51 Отмеченное им обстоятельство входит в диссонанс с современными практиками так называемой мониторинговой демократии (например, блогинг)52. В свою очередь более высокие издержки партий к адаптации к новым условиям также стимулирует их сближение с институтами государственной власти с целью сохранения «статуса – кво» и закрепления за ними привилегированного статуса носителя политической власти.

Кац, Р. С. Мэир П. Картельная партия: возвращение к тезису (Перевод) // Политическая наука. - 2010. - № 4. - С.

90 – 91.

Манен Б. Принципы представительного правления. Res Publica. СПБ., 2009. - С. 271-291.

Mair, P.Understanding Party System Change in Western Europe (with Gordon Smith). London: FrankCass, Vol. - 12, No 4, 1989. - Р. 189.

См. Перегудов С. П. Концепция мониторинговой демократии: к новым отношениям власти и общества // Полис.

2013. - № 4. - С 55 -67.

В ряде публикаций по исследуемой тематике внимание акцентировалось на противостояния между ведущими политическими партиями Западной Европы.

Возникновение наднациональных структур Европейского Союза и создание Всемирной торговой ассоциации сделали не столь актуальными проблемы картелизации, что облегчает кооперирование и сговор между субъектами партийных систем. Процессы глобализации в современном постиндустриальном обществе приводят к снижению роли политических партий как традиционных механизмов политической репрезентации. Причина этого видится в том, что становление таких надгосударственных образований как ООН и ЕС - в основном происходит не по принципу представительной демократии, а по иному принципу бюрократически – технократическому. Представители партийных институтов играют весьма ограниченную роль в формировании наднациональных структур управления, тогда как последние, особенно представленные учреждениями Европейского Союза, наделяются весьма серьезными полномочиями в различных областях внутренней политики суверенных государств54.

институционального фактора, особенно таких формализованных его аспектов, как установленные правовые нормы, регулирующие деятельность исследуемого политического института. Эта значимость проявляется, прежде всего, в возможностях партий, входящих в национальную легислатуру, самим участвовать Кац Р. Мэир С., П. Картельная партия: возвращение к тезису (Перевод) // Политическая наука. - 2010. - № 4. С.77-112.

Шувакович У. Политические партии как традиционный механизм репрезентации в современном обществе, Политические исследования. - 2010. - № 2. - С. 160.

в разработке правил поведения, условий для участия «самих себя» в политическом процессе.

внешний факторы носят экзогенный (внешний) характер, в тоже время комплексное исследование процессов партогенеза невозможно без учета причин эндогенного (внутреннего) происхождения. Так, с процессами снижения остроты социально - политических конфликтов и медиатизации тесно связан и процесс профессионализации партийной деятельности. Все более значимым становится влияние профессиональных групп консультантов, феномен так называемого «спин – доктора»55. Кроме того, необходимо упомянуть и о влиянии процессов бюрократизации и олигархизации политических партий, концептуализированных еще Р. Михельсом и М. Острогорским. Факторы экзогенного (в том числе научно – технический прогресс и глобализация) и эндогенного характера предопределили стратегию обновления характеризует взаимоотношения партий и государства в ХХI столетии:

предложенные им, если даже «не очень расположены к публичным соглашениям друг с другом», понимая, «что они находятся в одной лодке и полагаются на одни и те же ресурсы», партии закономерно являются возможными носителями «картелеподобного поведения»». В этих условиях институт политических партий приспосабливается к меняющимся характеристикам постиндустриального общества, обращаясь за поддержкой к государству. Наиболее наглядным результатами, данного процесса становятся появление различных прямых и косвенных форм поддержки Пшизова С.Н. За спиной партийных вождей: спин-доктор у руля //Политические партии и политическая конкуренция в демократических и недемократических режимах. Под ред. Ю.Г. Коргунюка, Е.Ю. Мелешкиной, Г.М. Михалевой. – М., «КМК», 2010. - С. 11 - 26.

Острогорский М.Я. Демократия и политические партии. М., 1997.; Михельс Р. Социология политических партий в условиях демократии // Диалог. - 1990. - № 3. - С.55 - 60.

Кац Р. С., Мэир П. Картельная партия: возвращение к тезису (Перевод) //. Политическая наука. - 2010. - № 4. С.77 - Егоров В.Г. Партийный постмодерн..//Мир и политика № 06 (69). Июнь 2012 г. [Электронный ресурс] http://mir-politika.ru/371-partiynyi_postmodern.html (дата обращения 12.03.2012).

политических партий. На практике это приводит к обособлению наиболее влиятельных из них, в том числе в нормативно-правовом аспекте, от других субъектов общественно-политического представительства.

картельных политических партий ее положения вызвали критическую реакцию среди исследователей. Р. Коул обращает внимание на нарушение научной логики при конструировании указанной партийной модели, в силу чего коллективные особенности межпартийного взаимодействия переносятся на характеристики отдельных партий59. К. Бейме отмечает абсолютизацию одного аспекта (межпартийная конкуренция) при концептуализации нового типа партии60.

Возражая им, Р. Кац и П. Мэйр указывали на наличие корреляционной связи между участием в межпартийном картеле и индивидуальными характеристиками его членов (партий), позволяющей говорить о картельной партии в единственном числе, что было исходным пунктом их концепции.61 По мнению автора, критическое замечание Р. Коула действительно обосновано, если рассматривать картельную партию как организационный тип политической партии. Однако в данной работе под картельной партий предлагается понимать партийный субъект, взаимодействующий с другими партиями и аппаратом государственного управления с целью институционализации своего доминирования в партийной системе. Картельная партия в логике диссертанта – это элемент особой подсистемы акторов партийной системы – «партийного картеля».

Достаточно жестко теорию картельных партий критикует А. Крувел. Его критика концепции строится на примере политического процесса Италии.

Очевидно, что там левые партии не способны на сколь - нибудь продолжительное сотрудничество с правыми62. По нашему мнению, исследуемый феномен Koole R. Cadre, Catch-all or Cartel? A Comment on the Notion of the Cartel Party // Party Politics. - 1996. - № 2 (4). P. 507 – 534.

Beyme K. von. Party leadership and change in party systems: Towards a postmodern party state? // Government and opposition. Wiley, 1996. Vol. 31, N 2. P. 135–59.

Кац Р. Мэир С., П. Картельная партия: возвращение к тезису (Перевод) //. Политическая наука 2010. -№ 4.- С.77А. Крувел Теория "партий-картелей" неверна // Ежедневное российское общественно-политическое интернетиздание «Русский журнал» (russ.ru). 24.11.08. [Электронный ресурс] - URL: http://www.russ.ru/Mirovayapovestka/Teoriya-partij-kartelej-neverna(дата обращения 12.03.2012) необходимо рассматривать с позиции общности интересов партийных структур, Проправительственные и оппозиционные политические структуры способны находить точки взаимодействия, особенно в области их совместных интересов.

исследователя А. Зудина. Он формулирует положение о том, что любая партийная система, действующая на основе консенсуса, «де-факто» можно квалифицировать как «картельную»: ее участниками могут быть только силы, реально признающие институциональных и политических решений.63 Однако, относя ту или иную партийную систему к системам картельного типа, необходимо оперировать наличием различных институциональных ограничений для равноправного экономические условия функционирования политических партий порождают наличие определенного равенства или неравенства акторов партийных систем в политическом процессе.

Стоит признать, что недостаток теории картельных партий состоит в политической партии. Уязвимое место проявляется в том, что те организационные характеристики, которые определяют для данного субъекта Р. Кац и П. Мэир классификационным типам субъектов партогенеза. Более того, эмпирическая проверка К. Деттербека теории картельных партий убедительно показала, что партии с достаточно разными организационными моделями и идейными платформами способны приватно сговариваться и создавать картель.64 Исходя, из этого стоит поддержать мнение российского исследователя Б. А. Исаева, подчеркивающего, что картельные партии не являются новым идеологическим Зудин А. Ю. Политический режим после 2008 г.: Векторы управляемой трансформации //Российская полития. – 2010. - № 2 (57). - С. 32.

Detterbeck K. Cartel parties in Western Europe? // Party politics. – Sage, 2005. - Vol. 11, - № 2. - P. 173–191.

или организационным типом. Главное отличие от своих предшественников заключается в изменении их места по отношению к политической системе. Действительно, схожие параметры организации демонстрируют такие «электорально – профессиональная партия» автором видится в следующем. Все признаки электорально – профессиональной партии, можно также отнести и к картельным партиям, что будет характеризовать последнюю, как электорально профессиональную структуру. Однако дефиниция «картельная партия» наиболее полно отражает связи в системе отношений «гражданское общество – партия – государство». А. Панебьянко обращает внимание, прежде всего, на те структуры политических партий.

теоретические изыскания Р. Коула68. Он утверждал на примере Голландии, что субъекты современных партийных систем могут быть охарактеризованы, как «новые кадровые партии». Обратим внимание на выделение им таких признаков «новых кадровых партий», коррелирующиеся с характеристиками картельных партий, как низкое соотношение избирателей и членов партии; господство ответственности перед нижними звеньями партии. Кроме того, как в модели «картельной партии», так и в «новой кадровой партии» государственные субсидии являются важным источником пополнения партийной кассы.

Исаев Б.А. Плюралистический этап истории партий: универсальные и картельные, идеологические и прагматические партии // Демократия и управление: Информационный бюллетень исследовательского комитета РАПН по сравнительной политологии (СП-РАПН). №2 (4). СПб., 2007. - С. 47.

Panebianco A. Political Parties: Organization and Power. Cambridge : Cambridge University Press, 1988. - P. 268.

См.: Волинец С. Б. Вне партий «Хватай всех»: подходы к изучению партий и партийных организаций в современных демократиях..// Политическая наука. - 2006. - № 1. - С. 65.

Волинец С. Б. Вне партий «Хватай всех»: подходы к изучению партий и партийных организаций в современных демократиях..// Политическая наука. - 2006. - № 1. - С. 61-71.

Таким образом, наблюдается наличие достаточно схожих характеристик подтверждает предположение диссертанта о слабости теории Р. Каца и П. Мэира именно в том, что однозначно идентифицировать картельную партию на основе организационных характеристик будет достаточно проблематично. Более того, влияние формализованного (правового) фактора может не только предопределять вектор организационного развития политических партий, но и более того входить в диссонанс с современными политическими практиками. Так, например, политической партии. Вследствие вышеприведенного сравнения представляется обоснованным следующее разделение: 1) картельная партия - модель партийной организации; 2) картельная партия как партийный субъект, практикующий тактику взаимодействия с другими партиями и институтами государственной власти. Идентификация картельной партии во втором случае, предполагает установление практики картельного поведения данной партийной организации.

Под картельным поведением предлагается понимать деятельность по отставанию группой партий общих интересов в совместном коллективном выживании в условиях возрастающей конкуренции со стороны иных партийных акторов и установить, например, используя событийный анализ, по анализу голосований фракций в парламенте, анализу партийных документов, в частности соглашений между политическими партиями и т.д.

Очень важным для исследования представляется позиция К. Деттербека, выделяющего организационное, функциональное и конкурентное измерение модели картельных партий.70 Организационное измерение К. Деттербек связывает с балансом власти внутри партийных структур. Механизмы внутреннего принятия Кац Р. Мэир С., П. Картельная партия: возвращение к тезису (Перевод) //. Политическая наука. - 2010. - № 4. - С.

88.

Detterbeck K. Cartel parties in Western Europe? // Party politics. – Sage, 2005. - Vol. 11. - № 2. - P. 173–191.

решений определяются структурным и материальным ресурсами различных «лиц» внутри организаций (партии в структурах государственной власти, в центральном офисе, на уровне организованного членства). Модель картельной государственной власти, формируемые по партийному признаку. По сути фракции становятся «партиями внутри партии». Функциональная составляющая модели картельной партии характеризуется специфической политической ролью картельных партий между обществом и государством. Профессиональные партийные лидеры больше ориентированы на разработку политического курса на парламентской трибуне. Конкурентная составляющая модели картельных партий К. Деттербеком видится в уменьшении уровня межпартийной конкуренции. По мнению автора, среди данных трех измерений наибольшей эвристическим потенциалом для объяснения трансформационных процессов в партогенезе имеют функциональное и конкурентное измерение модели. Картельная партия – это феномен, явившийся следствием изменения функций партийных субъектов в модифицируется, то дополняется функцией прямой трансляции тех требования, которые вытекают из положения учета собственных, субъектных интересов.

Вследствие всего вышеизложенного представление о картельной партии как о реальном субъекте партийно-политической системы будет в значительной степени основываться на межпартийной стороне аргументации. В тоже время нецелесообразно игнорировать и ключевые характеристики организационного политических партий.

С государственным финансированием связано другое направление критики данной теории. Отмечается, что если свести теорию картельных партий к См. Спасский Е.Н. Трансформация политических партий, их типологическая концептуализация: опыт западной картелизации рассматривали факт датирования партийной деятельности со стороны государства как базовый индикатор своей доктрины72. Впоследствии данная позиция была пересмотрена. Появление и рост государственного финансирования стало рассматриваться, как следствие процесса картелизации 73.

Исследователь С. Скэрроу74, анализируя механизмы предоставления партиям государственных субсидий, наличие которых выступало одним из конституирующих элементов картельной модели, отмечает неоднозначность их влияния на партийную конкуренцию: с одной стороны дотации вытесняют новые политические группировки, с другой стороны, некоторые схемы субсидирования могут поощрять партийную фрагментацию. Стоит согласиться с С. Скэрроу на том основании, что выбор направления государственного финансирования в пользу поддержки конкуренции или ее ограничения будет зависеть от механизма предоставления государственных дотаций партийным субъектам. Учитывая данную аргументацию, автору представляется рациональным рассматривать государственное финансирование как следствие деятельности картельных партий, исследовав ее механизм и, выявив основных бенефициаров датирования.

Несмотря на теоретические изъяны картельной концепции, большинство авторов признает, что её авторы, верно, ухватили суть основных тенденций эволюции западно – европейских партий. В настоящее время в научном сообществе речь уже идёт не о том, имеет ли этот партийный тип право на существование, а о его эмпирической проверке75.

В заключение параграфа необходимо отметить, что концепт картелизации партийных систем доказал свою обоснованность не только на примере тех демократических государств, политические системы которых были предметом партологии //Полития. - 2008. - № 2 (49). - С. Katz R.S., Mair P. The evolution of party organizations in Europe: The three faces of party organization // American review of politics. – Arkansas: Arkansas univ. press, 1993. – Vol. 14 (Winter). - P. 593–618; Katz R., Mair P. Canding Models of Party Organization and Party Democracy: The Emergence of Cartel Party // Party Politics. - 1995. - Vol.1. - №1.

- P. 5 - 28.

Кац Р. Мэир С., П. Картельная партия: возвращение к тезису (Перевод) // Политическая наука. - 2010. - № 4. С.77-112.

См. Спасский Е. Н. Политические партии западных стран: теория и современное состояние. Хабаровск. Изд – во ДВГУПС. - 2008. - С.59.

Там же. С.60.

изучения проекта Р. Каца и П. Мэира, но и получил распространение для объяснения трансформаций партийного строительства в других государствах. Солидаризуясь с К. Деттербеком77, можно заключить о множественности причин и альтернативных путей объединения партий в картели, что дает основания для рассмотрения положения о рациональности использования данного концепта в условиях становления и развития партийной системы современной России.

Тенденции нарастания во второй половине XX в. социально-политической однородности общества, изменение характера политической коммуникации, трансформационные сдвиги в партийных системах стран как с устойчивыми демократическими, так и с переходными режимами. Одним из субъектов партийных систем появившейся на волне этих изменений является картельная партия. Ее следует воспринимать как некий обобщенный тип субъекта партийнополитической системы, возникновение которого стало следствием высокой адаптивной способности рассматриваемого политического института.

По мнению автора, концептуализация феномена картельной партии связана с обновлением субъектов партийных систем, а не с деградацией последних, как деинституционализации партий как общественно-политического института, значимые партийные структуры стремятся заручиться поддержкой институтов государственной власти с целью сохранения статус - кво в системе политического доминирования над политическими конкурентами.

. Yishai Y. Bringing society back in: Post-cartel parties in Israel // Party politics. – Sage, 2001. – Vol. 7, № 6. – P. 667– 687. Detterbeck K. Cartel parties in Western Europe? // Party politics. – Sage, 2005. –Vol. 11, № 2. – P. 173–191. Зудин А.Ю. Политический режим России после 2008 г.: векторы управляемой трансформации / развернутые тезисы доклада на заседании научно-практического семинара // Российская полития. - №2. - 2010. - С. 31.

Detterbeck K. Cartel parties in Western Europe? // Party politics. – Sage, 2005. - № 2. - P. 173–191.

Представляется обоснованным трактовать понятие «картельная партия» как субъект партийной системы, действующий на основе межпартийных договоренностей (внутриуровневые, горизонтальные связи) и взаимодействия со значимыми элементами государственного механизма (межуровневые связи, в том числе патронатного характера) с целью создания благоприятных условий функционирования для партий - участников картеля перед конкурирующими субъектами политики.

§ 1.2 Методологические основы использования концепта картельных партий Теория картельных политических партий формировалась и развивалась, основываясь на опыте партийного строительства стран Западной Европы. Однако, учитывая ее большой эвристический потенциал, ряд российских исследователей начали применять ее и к процессам партогенеза, происходящим в России. партологии в условиях российской политической действительности. Отвечая на него, мы ориентировались на методологию М. Вебера применительно к конструкциям идеального типа: «Конструкция идеального типа в рамках эмпирического исследования всегда преследует только одну цель: служить сравнению с эмпирической действительностью, показать, чем они отличаются от идеального типа или относительное сближение с ним, для того чтобы с помощью однозначно используемых понятий описать ее, понять ее путем казуального сведения и объяснить ее». Следуя данной логике в своем исследовании, необходимо осуществить экстраполяцию индикаторов авторов теории, наличие которых позволяет судить о партиях современной России как о картельных структурах. Однако для осуществления этой процедуры нужно обосновать сопоставимость условий функционирования партийных институтов в современных государствах.

С. Пшизова, анализируя процесс партийного строительства 1990-х гг.

полагала, что «Россия не просто преодолевает ныне в сжатые сроки... этапы становления политических институтов, которые когда-то долго, последовательно Шабров О. Мнения о настоящем, прошлом и будущем России (Материалы круглого стола) // Социология власти. 2008. №2. С. 27 - 50. Его же. Корпоративистское государство в условиях картельной многопартийности. // Политическое управление и публичная политика XXI века: Государство, общество и политические элиты / под ред. О. Гаман - Голутвиной - М.: РАПН; РОССПЭН, 2008. - С.47 – 55. Попов С. На новом ветке..// Независимый институт выборов № 2, февраль 2002. [Электронный ресурс] - URL:

http://www.vibory.ru/party.htm 8 (дата обращения 12.01.2010). Зудин А. Ю. К “сообществу элит”? Трансформация политического режима в России//Общественные науки и современность. 2010. - № 6. - С. 63 - 80.

Вебер М Избранные произведения. М.,1990. - С. 595.

и зачастую мучительно проходили западные страны... Условия возникновения и роста этих институтов оказались таковы, что парадоксальным образом сближают их с современным состоянием партий развитых демократий Запада». Более того, она приходит к выводу, что российские партии можно рассматривать не как «недоразвившиеся» варианты уже известных западных моделей, а скорее как воплощение более радикальной версии современного этапа эволюции этих институтов. Основываясь на теории постдемократии К. Крауча, он формулирует интересный вывод о наличии постдемократических тенденций в политической системе современной России, однако, указывая на несколько иные эволюционные пути, приведшие к результатам, схожим западным. Далее он характеризует Россию как постдемократические тенденции очень сильно.81 Не вдаваясь в теоретические рассуждения о сути концепта «постдемократия», следует признать наличие общих условий партогенеза, лежащих в области развития новых форм политических коммуникаций, медиатизации и информатизации политического процесса, а деидеологизации политики.

Наряду с признанием адекватности теории картельных для объяснения партийных трансформаций в современной России82, ее положения подвергались весьма аргументированной критике. Например, Я. Шашкова доказывала представленных в Государственной Думе, к картельным тем обстоятельством, что их зарубежные аналоги реально контролируют национальные ресурсы, целью их Пшизова С. Н. Какую партийную систему воспримет наше общество? // Полис. 1998. - №4. - С.101. Она же За спиной партийных вождей: спин-доктор у руля //Политические партии и политическая конкуренция в демократических и недемократических режимах. Под ред. Ю.Г. Коргунюка, Е.Ю. Мелешкиной, Г.М. Михалевой. – М., «КМК», 2010. - С. 15.

Лаврентъев Е. С. Постдемократический синдром политических партий в России // Власть. – 2011. - № 12. - С.

23- 27.

Например: Лазарев А. В. Классификация и отличительные признаки современных политических партий // Теория и практика общественного развития. - 2011. - №3. - С. 226-229.

борьбы является возможность распределять последние.83 Особенно ярко это проявляется в парламентских республиках или конституционных монархиях, где правительство как орган исполнительной власти, как правило, подконтрольно парламенту. Ввиду этого, как подчеркивает С. Е. Заславский, «партийные фракции и коалиции, по сути, определяют кадровый состав и экономический курс власти исполнительной»84.

незначительны и реальные рычаги контроля за структурами исполнительной власти у парламентариев отсутствуют. Однако данный факт может, лишь, умалять предмет политического торга, но не снимать его с политической повестки. Власти в условиях полного доминирования в парламенте необходимо создавать коалицию поддерживающих его решения партий в целях наиболее полной легитимации принятых управленческих решений и установления, признаваемых всеми ведущими партийными акторами правил политической конкуренции.

Кроме того, необходимо учитывать, что в условиях отсутствия возможностей непосредственного участия в определении состава правительства наиболее значимым вознаграждением за победу на выборах будет являться занятие Государственной Думы до члена комитета (комиссии) Государственной Думы85.

Я. Шашкова подчеркивает, что для отечественных партий утрата места в органах государственной власти равносильна потере права на существование, чего нем может быть свойственно картельным политическим партиям в Западной Европе86. Действительно, потеря партии места в национальной легислатуре в России низведет ее до положения «полумаргинальной партийного образования».

Однако российским партиям следует более опасаться не потери мест в парламенте особенно в условиях наличия протестных настроений в социуме, а использования Шашкова Я. Российские партии и государство. О применимости в российских условиях понятия «картельные партии» // Свободная мысль. - 2010. - № 6. - С. 20!

Заславский С. Е. Политические партии: Проблемы правовой институционализации. М., 2003. - С. 29.

Указ Президента РФ от 11 января 1995 г. № 32 "О государственных должностях Российской Федерации": [по состоянии на 12.07. 2012] // Доступ из справочно-правовой системы «КонсультантПлюс».

Шашкова Я. Российские партии и государство. О применимости в российских условиях понятия «картельные партии» // Свободная мысль. – 2010. - № 6. – С. 20!

административного ресурса с целью каким – либо образом повлиять (вплоть до приостановления деятельности и ликвидации) на их деятельность в случае попыток выхода из сложившегося картеля. Б. Макаренко обосновывает неприменимость концепта «картельная партия»

предполагает симбиотические отношения, равное партнерство; в России же государство, точнее бюрократический аппарат, явно доминирует над всеми партиями, не исключая и партию большинства».88 В предыдущем параграфе настоящего диссертационного исследования уже обращалось внимание на характер взаимодействия в партийном картеле. Стоит констатировать, что в (межуровневого) характера, при слабости связей горизонтальных (межпартийных) связей. Таким образом, то обстоятельство, с которым Б. Макаренко связывает невозможность охарактеризовать ведущие российские партии как картельные, автором рассматривается в качестве особенности российского партийного картеля.

Далее обозначим политические партии России, которые диссертантом идентифицируются как картельные партии.

Для выполнения данной задачи обратимся к структуре партийно представительства партийного законодательства весной 2012 г.): 1) партия власти в лице «Единой России», 2) другие парламентские партии (КПРФ, ЛДПР, «Справедливая общественные объединения, не зарегистрированные уполномоченным органом в качестве политической партии, но позиционирующие себя как партии и Необходимо отметить, что позиция Я Шашковой о применимости концепта картельной партии корректировалась (См. С.43).

. Макаренко Б. И. Партийная система России в 2008 году. 2009 г [Электронный ресурс] - URL:

http://www.inop.ru/files/Chapter12.pdf (Дата обращения 12.10.2011).

По нашему мнению в данную структуру будут входить не только официально зарегистрированные политические парии, но и незарегистрированные общественные объединения цели, деятельности которых соответствуют природе партийного института.

претендующие на данный статус до либерализации законодательства о политических партиях (Партия народной свободы, «Другая Россия», Российский объединенный трудовой фронт).

Парламентские партии, включая «партию власти» рассматриваются нами в качестве активных участников картеля партий, даже оппозиция в лице КПРФ, неоднократно демонстрировала картельное поведение. Более того, можно предположить, что, не поддерживая подчас выгодное для укрепления ее политических позиций решений, КПРФ как впрочем, и ЛДПР (известна тактика голосования лидера партии В. Жириновского противоположная позиции маневрирование, стремясь таким образом получить определенные политические преференции. принципы оказывают и на деятельность КПРФ декларативная непримиримость которой к «антинародному» режиму ничуть не мешают коммунистам чутко примерятся к политической конъюнктуре с максимальной для себя выгоде»91.

Актуально в данном контексте мысли классика политической науки В. Парето:

«Есть и такие кому нравится быть в оппозиции к правительству, от которого они, однако, ожидают защиты. Называться социалистом и уповать на правительство, чтобы не пострадать от социализма, - хороший способ получить двойную выгоду»92.

Что касается 3 – го звена структуры, то следует обозначить, что у данных партий была потенциальная возможность войти в картель парламентских партий до либерализации партийного законодательства в 2012 г., в силу того, что они прошли регистрацию в Минюсте в условиях жесткого законодательного фильтра.

Более того, представители всех семи зарегистрированных партий достаточно См. Митрахович С. П. Локализация идеологической и ценностной «игры» российских политических партий // Вестник Российского гуманитарного университета. Ежемесячный научный журнал Серия «Политология.

Социально-коммуникативные науки. - 2009. - № 1. - С. 84-92.

Коргунюк Ю. Г. становление партийной системы в современной России-М.: Фонд Индем. Московский городской педагогический университет, 2007. - С. Парето В. Трансформации демократии / пер с итал. М. Юсима. М: Территория будущего, 2011. - С. 83.

часто совместно отстаивали общие интересы. Так, по сути как картельное пропорциональной системы на уровне местного самоуправления. Выработкой «семипартийщина» или «семипартийный картель»93. Однако отсутствие у партии 3 - го эшелона значимых результатов на парламентских выборах (кроме партии «Яблоко» с результатом в 3,43 % на выборах в Государственную думу VI созыва) будет определять их критическое отношение к нормам, закрепляющим неравенство парламентских и непарламентских партий.94 В этом случае их интересы будут отличны от интересов парламентских политических партий.

Вышеизложенное умозаключение подтверждает профессор РАНХиГС О.Ф.

Шабров: «Мы наблюдаем, как за явным преимуществом на политической сцене остаются только партии, патронируемые государством. В первую очередь, это, разумеется, «Единая Россия» и «Справедливая Россия». КПРФ и ЛДПР в меньшей степени, но тоже вполне картельные партии, и мера их успеха в значительной степени определяется степенью благосклонности государственного Олимпа»95.

По мнению доктора политических наук Я. Шашковой ведущие политические партии в России встроены в существующий режим и демонстрируют картельный характер с поправкой на отечественную специфику взаимодействия партий и государства. В связи с этим они поддерживают государственную стратегию воспрепятствования образования новых партий при увеличении преференций для лояльных структур. Таким образом, парламентские партии можно отнести к основным субъектам картеля, тогда как партии официально зарегистрированные, но не Рыжков В. Утопия альтернативы (или что делать гражданам 4 декабря?) // 2011. [Электронный ресурс] - URL:

http://www.echo.msk.ru/blog/rizhkov/819662-echo/ Клавдин В. Старт думской кампании..//Информационно-аналитический портал союзного государства. 2011.

[Электронный ресурс] - URL: http://www.soyuz.by/ru/?guid=89490 (дата обращения 02.10. 2013) Шабров О.Ф. Мнения о настоящем, прошлом и будущем России (Материалы круглого стола) // Социология власти. 2008. - №2. - С.46.

Шашкова Я. Партийная система в процессах политической трансформации выборов в Российской Федерации (на примере регионов юго-западной сибири): автореф дисс. док. полит наук: 23.00.02 / Шашкова Ярослава Юрьевна. – Чита. - 2011. - С. 31.

прошедшие заградительный барьер, относить к его возможным, потенциальным участникам (до либерализации партийного законодательства).

Сопоставив уровни партийно – политического представительства с такими категориями как системная и несистемная оппозиция, наблюдаем их достаточно четкую соотносимость. Вторая и третья группа политических акторов может быть отнесена к «системной оппозиции». Г. Голосов понимает под ней официально зарегистрированные политические партии, имеющие право принимать участие в выборах, выполнившие основные требования российского законодательства97.

встроенность в политическую систему и ее адаптационные способности. Это позволяет ей укреплять свое положение, в том числе путем ограничения политической конкуренции, расширение своего влияния за счет ресурсов (политических и экономических) других акторов.

Четвертая группа структуры партийно-политического представительства будет соответствовать определению «несистемной оппозиции». К последней относят политические партии, которые реально существуют, но не являются признанными государством и не имеют права участвовать в выборах98. Д. Ю.

Татаркова относит к ней организации и сообщества, незарегистрированные в качестве партий, не представленные в законодательном органе власти, противопоставляющие себя действующему политическому режиму или элите, принимающие легитимную для большинства населения систему политических ценностей и не носящие экстремистского характера99. Все они предпринимали неоднократные попытки зарегистрироваться, но получали формальный отказ.

Именно их деятельность в потенциале несет в себе потенциал обновления участников картельного взаимодействия.

Выявив схожесть условий функционирования партийных институтов в России и развитых западных демократий, обозначив участников партийного Голосов Г. Российская оппозиция накануне выборов // 2011 [Электронный ресурс] - URL:

http://www.polit.ru/article/2011/09/05/strategy/ (дата обращения 02.10. 2013) Там же.

Татаркова Д. Ю. Несистемная оппозиция: специфика презентации в печатных СМИ // Полис. - 2002. - №6. - С.

132 - 137.

картеля, осуществим процедуру экстраполяции индикаторов, идентифицирующих наличие картельных партий в партийной системе, применительно к политической реальности современной России.

Одним из ключевых индикаторов Р. Кац и П. Мэир обозначили как наличие сдвига в регулировании, относящееся к партиям, от норм, установленных для всех государства.100 Наличие (отсутствие) данного индикатора стоит искать в анализе нормативно-правовой базы деятельности политических партий: регулируется ли их деятельность только в рамках гражданского и (или) избирательного законодательства, либо в силу признания особого положения данных институтов гражданского общества имеются специальные законы о политических партиях.

Именно в этих законах, прежде всего, прописываются гарантии деятельности, взаимоотношения с органами государственной власти, порядок создания, реорганизации и ликвидации и т.д.

Конечно, роль политических партий дает им особый публичный статус, но может ли это быть основанием обособления их нормативно – правового регулирования от регулирования других ассоциаций гражданского общества?

Безусловно, это дискуссионный вопрос. Однако, даже не производя анализ национальных законодательств о политических партиях, наблюдаем наличие тенденции раздельного нормативно – правового регулирования деятельности, как органов государственной власти, так и политических партий. К партиям, по сути, государственные учреждения с их непрерывно работающим бюрократическим аппаратом, и предоставляться ресурсы в объеме сопоставимом финансированию отдельных элементов государственного механизма.

регулирования присущего всем ассоциациям гражданского общества, облегчает Кац Р. Мэир С., П. Картельная партия: возвращение к тезису (Перевод) //. Политическая наука. - 2010. - № 4.С.98.

установление политическим партиям особых режимов благоприятствования их деятельности в виде льгот, в том числе, установления государственного финансирования. Наряду с этим легализуются дополнительные инструменты контроля (надзора) над деятельностью партий со стороны уполномоченных органов исполнительной власти.

В России до подписания Президентом России В. В. Путиным в июле 2001 г.