«НАУЧНАЯ КАРТИНА МИРА В КУЛЬТУРЕ СОВРЕМЕННОГО ОБЩЕСТВА Диссертация на соискание ученой степени кандидата философских наук ...»

Сегодня проблема человека в системе научного знания остается открытой проблемой, но уже можно сказать о том, что она не представляет собой строгого и однозначного утверждения. Это широкий спектр различных формулировок, интерпретаций, установок и позиций, вырастающих к тому же из разных контекстов и различных уровней научного познания. Эта проблема полиструктурна и несводима к однозначной монистической формулировке. В отличие от других проблем строгой науки, проблема человека в научной картине мира ставит больше вопросов, чем отвечает на них.

Проблема человека обозначила принципиально новый этап в дальнейшем развитии идей взаимосвязи и взаимообусловленности человека и космоса. Эволюционный контекст этой проблемы вновь поднимает, казалось бы, закрытую уже проблему цели и смысла глобальной эволюции. Интерес к этому аспекту не случаен, ведь осмысливая Вселенную, мы одновременно ставим вопрос о ее смысле, во всяком случае мы с нашими духовными категориями находимся не вне мироздания, а помещены в его структуре, принадлежим объективному миру, в этом смысле ему принадлежит и смысл.

Анализ проблемы человека в научной картине мира позволяет считать приемлемой идею о том, что человеческое измерение представляет собой существенный момент в нашем понимании Вселенной. Правомерно считать, что этот подход соответствует усиливающейся гуманизации и гуманитаризации современной науки. Антропологический подход уже сейчас оказывает влияние не только на физику и космологию, но и ряд других наук в междисциплинарные направления исследований. Он характеризует один из важных аспектов современных применений идеалов и норм науки, научной картины мира, центральным звеном которой становится человек, а при усиливающейся тенденции гуманизации, антропологические аргументы будут играть возрастающую роль в динамике современной науки, стимулируя новое революционное изменение системы научного познания.

Роль разумной жизни и практической деятельности человека возрастает по мере все более радикального преобразования природы. Человек, включенный в социальную сферу бытия, становится все более мощным фактором в структуре Вселенной. В эпоху глобального вмешательства человека в биосферу принципиальное значение приобретает философское осмысление перспективы общественного прогресса в контексте практического отношения человек-мир.

Раскрытие сущности человека предполагает выделение не антропоморфных структур, предполагает четкое осмысление и разграничение того, что предзадано человеку в мире его существования. Сомнений не вызывает тот факт, что человек разумный есть существо космическое. Нельзя усомниться в мысли Р. Фейнмана, что фраза «все тела состоят из атомов – маленьких телец, которые находятся в беспрерывном движении, притягиваются на большом расстоянии, но отталкиваются, если одно из них плотнее прижать к другому состоит из наименьшего количества слов, но имеет наибольшую информацию»1.

Несомненно, что в настоящее время атомарно-дискретная структура мира является правдоподобной и составляет сущностную характеристику наблюдаемой части Вселенной.

Понимая космос, как совокупность квазиизолированных систем, взаимодействующих между собой, необходимо определить, имеем ли мы достаточно оснований рассматривать человека, в качестве такой системы? Точнее говоря, имеем ли мы право мыслить изолированно от индивида и противопоставлять Фейнман Р., Лейтон Р., Сэндс М. Фейнмановские лекции по физике. – М., 1997. – Т.1. – С.

440.

его тем системным образованиям, которые не входят в его содержание? Сегодня достаточно четко можно сформулировать тезис, что существование человека в социокультурном пространстве привело его к духовному кризису, а существование социокультурного пространства в космосе привело человечество к экологической гибели.

Если суть экологического кризиса достаточно широко представлена в нашей научной литературе, то до сих пор остается неясным измерение кризиса духовного. Очевидно, духовный кризис проявляется в том или ином социальном пространстве по-разному, но суть его заключается в утрате целостной картины мира, то есть неспособности представить четкую картину мира в индивидуальном или групповом сознании. Если нет целого образа мира, то мы заменяем его локальными образованиями. Ядро такого образования принадлежит самому индивиду и он как из центра конструирует свой мир и свою картину мира, мир сильно изолированный и слабовзаимодействующий с другими подобными образованиями. Происходит процесс замыкания индивида на себя. Отношения между людьми носят прагматический характер. Человек чувствует только свою причастность к единичному, включенность его в общее им не осмысливается.

Общество, а тем более природа, выступают как чуждые силы. Общественные отношения, которыми определяется человек, сворачиваются и приобретают линейный характер. Способность существовать одновременно в трех мирах (в мире космоса, в мире общества, в индивидуальном мире личности) становится невозможной. Человек все более сознательно погружается в мир собственного «Я», создавая благоприятные условия для своего существования. Вот и приходится жестко противопоставлять и разводить по разным полюсам понятие «Я»

в западной и восточной культуре. Если в западной традиции понятие «Я»

включает не только человека, но и его ближайшее материальное и социальное окружение, то основополагающая посылка Востока утверждает, что нет такого «Я», которое составило бы личность как таковую, наделенную эмоциями, чувствами, волей, желанием. «Я» – ложно. Нет смысла разделять части единого узора и говорить: вот солнце, вот «Я». Нет солнца, нет «Я» в смысле чего-то самостоятельно существующего. Есть лишь личность, видящая солнце: одна нераздельная картина. Необходимо признать, что сам тип мышления жесткого противопоставления «Я» – «не Я» привел к тупику общественных и природных процессов, видимо, не просто сейчас осознавать свою причастность к макрокосмосу, в то время как происходит распад социальных связей и всего социального пространства.

Отлично усвоив первую часть фразы Р. Фейнмана, что все вещество состоит из атомов, мы оставили без внимания, что атом находится в непрерывном движении: притягивается и отталкивается, взаимодействует. Что сегодня утеряно в осмыслении загадки бытия человека? Что есть человек? Со времен античной философии известно, что человек есть «животное – политическое», человек есть существо космическое. Исключите человека из общества, помыслите космос без индивида и у нас останется, что человек существо – животное. Мы поставили себя в такие условия, что оказались на одной ступени с животными.

Такое место человека в научной картине мира составляет суть духовного кризиса. Процесс обретения подлинной духовности, начатый во всех точках социального пространства, вселяет надежду на выход из тупика или по крайней мере тупика нравственного, в котором оказалось все наше общество.

Можно утверждать, что мироздание подлинного гуманизма неотрывно от проблемы человека в научной картине мира, которая выражает реальную возможность бесконечного бытия человека по пути интегративного процесса общества и природы. Более того, именно эта проблема резюмирует основной смысл философской антропологии. В этом случае она приобретает философский статус, образует ось научного мировоззрения, разграничивая философский материализм от натурализма и социологизма.

Итак, основной вывод, к которому можно прийти после проделанного в первой главе анализа, заключается в том, что:

1) Понятие «картина мира» в современной философии культуры дифференцируется на множество картин мира, среди которых особое место занимает современная научная картина мира как целостная система научных знаний об общих явлениях, свойствах и закономерностях мира природы (естественнонаучная картина мира) и мира человека (гуманитарная картина мира). Содержание, сущность и структура научной картины мира раскрывается посредством выделения и систематизации знаний (от логически-рациональных до чувственно-образных), включая картину жизни и картину человека.

2) Представления о мире и человеке в истории мировой философии носили динамический характер и достаточно легко трансформируется, но всегда имеются константы в структуре общечеловеческой культуры, выраженные в культурообразующих функциях научной картины мира.

3) Круговращение различных типов картин человека определяется, с одной стороны, стремлением к упорядочивающей форме, с другой – стремлением к полноте жизненности, а человек в своей неповторимой индивидуальности располагается между ними. Философская антропология будущего будет иметь одной из своих существеннейших задач соединение этих элементов в единой картине человека.

4) Проблема человека в системе научного знания до сих пор остается открытой, но сегодня можно утверждать, что в современной научной картине мира она реализуется в признании приоритета общечеловеческих интересов для разрешения глобальных противоречий современности, для определения будущего рода человеческого перед лицом бесконечной жизни и мгновенного самоуничтожения любого характера.

ГЛАВА II. НАУЧНАЯ КАРТИНА МИРА В КОНТЕКСТЕ РАЗВИТИЯ

КУЛЬТУРЫ ИНФОРМАЦИОННОГО ОБЩЕСТВА

2.1. Интегративные особенности формирования постнеклассической Идея философской интеграции, синтеза, создание единой, всеобъемлющей научной картины мира – заманчивая и актуальная проблема постнеклассического этапа понимания человеком мира как единого целого. По мнению русского философа Н.О. Лосского, «мощными усилиями гениальных умов древнего и нового мира многие основные проблемы бытия давно уже решены»1. Завершающей научной картины мира, по его мнению, у нас нет потому, что «всякое важное открытие, как бы оно ни было гениально, содержит в себе, кроме истины, какую-либо долю лжи, и эта ложь обрекает его на односторонность, исключительность, препятствует объединению его с другими открытиями в цельную, непротиворечивую систему…»2.

Мир многообразен в своих проявлениях, человек его представил в мозаике миров, так она содержит мир неорганической природы, мир органической природы, мир социальный; созданы и другие деления мира на части. Сейчас говорится о дисциплинарно организованной науке как об уходящей форме организации науки в культуре современного общества. Переход к постнеклассической науке, имеющей более гибкую организацию, по временным рамкам значительно меньше периода дисциплинарной организации неклассической науки.

Замещения, используемые наукой, адаптированы к дисциплинарным видениям объекта. Междисциплинарные фрагменты науки пока, большей частью, работают с предметами научных дисциплин, занимаются созданием инструментов для научных дисциплин, но не работают в рамках собственных проблем.

Формирование научной картины мира в целом составляет задачу всей совокупности наук (естественных и гуманитарных), причем частные науки разраЛосский Н.О. Чувственная, интеллектуальная и мистическая интуиция. – М., 1995. – С. 14.

батывают отдельные стороны и детали этой картины мира, тогда как философия главное внимание уделяет связыванию воедино отдельных сторон и нахождению у них общих моментов. Считается, что структура науки, ее дисциплинарная организация нашли свое точное отражение в структуре общенаучной картины мира. Общенаучная картина мира включает в себя три главных частнонаучных картин мира – физическую, биологическую, антропологическую.

Каждая из этих локальных научных картин мира делится еще на несколько частнолокальных научных картин мира. В своем взаимоотношении эти научные картины мира дают, по сути, систематизацию наук, распределение естественных наук по основным областям и объединение этих областей в единую систему наук о природе. Данная схема вполне удовлетворительна при условии, что пограничные, смешанные предметы остаются второстепенными рядом с предметами научных дисциплин.

Под другим углом зрения рассматривают единую картину мира Е.Д.

Бляхер и Л.М. Волынская: «Единая научная картина мира – феномен специфически отражающий... относительность, неустойчивость равновесия нескольких картин мира»1. Вторая позиция тем и отличается от первой, что в ней не зафиксирована конкретная конфигурация единой научной картины мира, первая позиция прямо указывает на картину мира определенного исторического периода (XVI-XIX вв.). Единство научных направлений, как и единство специальных научных картин мира, оценивается по критериям, носящим также исторический характер. Предметные замещения объекта порождаются передовой наукой, но созданные ранее замещения, отстранившись раз от передовой науки, остаются в культуре.

В этом ракурсе интересна позиция B.C. Степина: «То, что было идеалом на этапе возникновения дисциплинарно организованной науки, становится реальностью в современных условиях. На месте слабо состыкующейся мозаики картин исследуемой реальности возникает единая научная картина мира, вбиБляхер Е.Д., Волынская Л.М. «Картина мира» и механизмы познания. – Душанбе, 1976. – С.

51.

рающая в себя содержание различных дисциплинарных онтологий»1. С одной стороны, развитие междисциплинарных исследований происходит в процессе изучения смешанных объектов, то есть объектов попадающих по своим признакам в предметы различных смежных научных дисциплин, и, следовательно, делает весь комплекс знаний более адекватным действительности. Развитие наддисциплинарных научных направлений отражает тенденцию конструирования разного рода единых замещений, такие замещения могут быть созданы средствами кибернетики, системного подхода, синергетики. Следовательно, обозначенная тенденция является продолжением дисциплинарного, но более детального, мелкого рассмотрения реальности. За этапом возрастания междисциплинарных исследований следует этап нормализации в более узких предметных областях, чем существовали ранее. Так как законы, отражаемые в научной картине мира, разномасштабные, то научная картина мира носит объемный, стереоскопический характер. На переднем крае общей научной панорамы мы видим наиболее узкие, частные законы и построенные на их основе теории. На втором плане выступают более широкие научные законы и теории. Наконец, на заднем плане находятся всеобщие законы, присущие природе, обществу и его культуре, то есть законы и принципы философии. Эта модель одинаково применима как для описания структуры картины мира, созданной дисциплинарной наукой, так и для картины мира, созданной наукой дисциплинарномеждисциплинарной организации. Причина этого в отсутствии внутриплановой организации, то есть в модели отсутствует соотнесенность теорий и других конструкций, которые и меняются в ходе развития науки.

Соотнесение различных картин мира представлено, например, в схеме «ситуаций эмпирического поиска, в которых картина реальности берет на себя функции теоретического программирования опыта и развивается под его воздействием»2. Здесь соотношение специальных научных картин мира представляется как соперничество альтернативных картин реальности, каждая из котоСтепин В.С. Теоретическое знание. – М., 2000. – С. 218.

рых выполняет роль исследовательской программы. Помимо конкуренции между научными картинами, заключающейся, в частности, в способности интерпретировать накопленный эмпирический материал и ассимилировать новый, есть еще ряд условий, как соответствие мировоззренческим установкам, сложившимся в культуре определенного исторического периода. Именно второй род условий представляется более значимым для ряда исследователей. «Механизм взаимодействия различных научных картин мира может быть описан как механизм генерализации, при котором та из частных научных картин мира, которая в данный момент в наибольшей мере подкрепляется экстранаучными факторами (главным образом социальными «ожиданиями»), становится общей картиной мира, то есть распространяет свои стратегии на иные предметные области, обусловливая как вторичный феномен распространение и соответствующих онтологических представлений, и допущений»1. Эта позиция важна тем, что в ней преодолено отстранение науки от культуры, тем самым институт науки приводится как система, только частично нормирующая представления человека. Множественность смыслов и социальных «ожиданий», подкрепляющих основание той или иной картины мира, только намечена в этой схеме, поэтому эта схема применима только в рамках анализа ситуаций, когда можно выделить один центральный смысл, доминирующий в данный момент. В случае многообразия смыслов близкой социальной значимости эту схему можно рассматривать в рамках одной научной дисциплины.

Следовательно, для современной науки свойственна мозаичная структура, в которой выкристаллизовываются новые дисциплины и междисциплинарные направления, дающие свои частные картины реальности, такие как информационная, вероятностная, функциональная научные картины мира. Совмещая в своем составе элементы знаний различной природы, научная картина мира оказывается способной эффективно способствовать решению вопросов Бляхер Е.Д., Волынская Л.М. «Картина мира» и механизмы познания. – Душанбе, 1976. – С.

49.

междисциплинарной интеграции путем учета типологической общности многообразных явлений объективного мира.

Сегодня, во всемирной научной литературе существуют книги, которые случайно или неслучайно могут оказаться на одной полке, в одной библиотеке.

И тогда, взятые вместе, дадут настолько полную и ясную научную картину мира, что у нас больше не останется сомнений относительно назначения человечества и внешнего мира. И если нам кажется, что мы еще не знаем нашего будущего, если мы еще сомневаемся и не решаемся расстаться с безнадежностью позитивного взгляда на жизнь, то это происходит потому, что нужные нам книги редко собираются вместе. Мы слишком легко и слишком основательно специализируемся. Философия, психология, математика, социология, физика, культурология, искусство, богословие, каждое и каждая имеют свою литературу. И это образование специальных литератур является главным злом и главным препятствием к правильному пониманию вещей. Каждая определенная научная литература вырабатывает свой собственный язык, свою собственную терминологию и этим еще резче определяет свои границы, отделяет себя от других и делает свои границы непереходимыми1.

Что нам нужно теперь так это синтез как воплощение единства мира в современной социальной реальности. И во всемирной литературе специализация начинает понемногу уступать место новому широкому синтетическому направлению мысли. Появляются книги, которые невозможно отнести ни к какой из принятых библиотечных рубрик, нельзя приписать ни к какому факультету.

Эти книги являются предвозвестниками новой литературы, которая снесет все перегородки, настроенные людьми в области мысли. Сегодня мировая философия выходит на признание необходимости взаимосвязи, взаимодополнения различных направлений в познании мира. «Великий синтез гуманистической философии, – считал академик И.Т. Фролов, – означает... разнообразие позиций, доктрин, учений и интеллектуальной индивидуальности, перманентную См.: Успенский П.Д. Tertium Organum. Ключ к загадкам мира. – М., 2000. – С. 392-393.

диалогичность, без чего философия теряет свое многоцветие и привлекательность»1.

Синтез как философская категория представляет собой органичное соединение в котором составляющие его компоненты теряют свою автономность и образуют целостный нерасторжимый сплав, влекущий за собой появление новых качеств, свойств, закономерностей и правил развития, проходя последовательные этапы усложнения и дифференциации.

Основные особенности синтеза органичность и нерасторжимость его частей позволяют рассмотреть синтез как органичный нерасторжимый сплав, в котором попытка расчленения частей ведет к уничтожению целого. На современном уровне научного знания и происходящих в обществе процессов синтез как один из основных методов формирования постнеклассической картины мира приобретает новый нетрадиционный смысл и значение, поскольку, с одной стороны, отражает в себе тенденции общественного развития, а с другой стороны, служит способом научного обоснования его закономерностей, отсюда правомерно введение понятия социальный синтез.

Философская и методологическая модификация синтеза – социальный синтез – характеризует его как метод и как процесс, где синтез, представленный в стабильных социальных формах, является частью синтеза социального процесса. Здесь надо сделать методологическую оговорку. В философском энциклопедическом словаре находим определение синтеза: «Синтез – метод научного исследования, состоящий в соединении разнообразных явлений, вещей, качеств, противоположностей или противоречивого множества в единство, в котором противоречия и противоположность сглаживаются или снимаются»2. По мнению диссертанта, при исследовании социальной реальности и проблемы единства или целого следует использовать термин «интеграция», так как это «процесс, или действие, имеющий своим результатом целостность; объединеФролов И.Т. О человеке и гуманизме. – М., 1989. – С. 14.

Философской энциклопедический словарь. – М., 2003. – С. 415.

ние, соединение, восстановление единства»1.

Особенности процессов, происходящих в обществе в настоящее время, обуславливают новое содержание и смысл интеграции как процесса, имеющего свой результат – целостное восприятие мира в форме постнеклассической картине мира.

В современных социальных условиях тенденция к интеграции в политической, экономической, культурной и социальной сферах обретает все более реалистичный характер и многообразие практических результатов. Преодоление глубоко укоренившегося дифференцированного и замкнутого способа существования отдельных образований путем унификации своих подсистем и перехода в единое, органичное сообщество позволяет приумножать существующие богатства и потенциальные возможности, что характерно только для достаточно высокой стадии взаимного сотрудничества и доверия.

На такие возрастающие интегративные тенденции науки в целом с различными областями практической деятельности человека обратил внимание еще М. Хайдеггер в 1950-е годы: «...Науки все решительней и вместе с тем неприметней внедряются во все организованные формы современной жизни: в промышленность, экономику, образование, политику, военное дело, в публицистику всякого рода»2.

О интеграции в науке представляется целесообразным говорить в двух направлениях. Во-первых, понимание взаимозависимости и взаимосвязанности всего существующего в процессе осознания глобализации социокультурных процессов в современном мире раскрывает интеграцию как тенденцию к формированию единой картины мира, во-вторых, как поиск и рождение новых междисциплинарных областей знания, образованных на стыке наук.

Заветная мысль В.И. Вернадского об объединении знания «не по наукам, а по проблемам»3 в конечном счете имеет своим фокусом проблему конгломеФилософской энциклопедический словарь. – М., 2003. – С. 181.

Хайдеггер М. Время и бытие. – М., 1993. – С. 239.

Вернадский В.И. Избранные труды по истории науки. – М., 1981. – С. 38, 40, 60, 64, 231, 232.

ративности и фрагментарности настоящего этапа ее решения, отражающую всю неизбежность и необходимость общенаучной интеграции. Со времен античности, базируясь на конкретно-научном знании, на решение задачи интеграции разнообразных человеческих знаний в формировании единой научной картины мира претендовала исключительно философия. Науки, существующие обособленно и по своей сущности обязанные исходить из всякого рода опытов и специальных экспериментов, в XX веке стремятся выйти за свои границы в поисках универсального знания, познания наиболее общих, а точнее всеобщих оснований бытия. Частные дисциплины, оперирующие конкретным обобщением, не способны постичь мир как целостную, объективную реальность, отсюда и вытекает их внутреннее стремление к интеграции и объединению, к поиску и рождению новых междисциплинарных наук, претендующих на выработку универсального знания и универсальных принципов. В какой-то мере в качестве такой попытки создания единой междисциплинарной науки можно рассматривать синергетику, поскольку она объединяет в себе принципы, подходы, методы и другие средства целого ряда естественных наук, и пользуются ими не только естественные, но и гуманитарные науки, так как синергетические модели позволяют получать математическое обоснование различных социальных процессов. Однако на полное решение такой задачи ни одна современная дисциплина в отдельности претендовать пока еще не может.

Поскольку человечество преступило допустимую грань и чисто природные ресурсы, которые создают среду его существования, почти исчерпаны, оно вынуждено искать искусственные источники сырья, энергии, еды, воды и т.п., что в свою очередь еще раз доказывает необходимость поисков процессов интеграции как внутри самой науки, так и за ее пределами в целях внедрения их в культуру современного общества.

Проблемы экологии человека, глобальное моделирование, изучение биосферы как единого целого и, конечно, теперь уже многочисленные работы, изучающие в глобальном разрезе социальные, политические и экономические проблемы человечества и самого человека – все это уже начинает связываться в единую науку, которую однажды назовут «Теория развития ноосферы», – считал Моисеев Н.Н., обогащая и развивая ноосферные идеи Вернадского В.И. Предметом такого исследования ученые определяют человечество в целом и его отношение с природой во всей взаимосвязи определенных предметов, процессов, которые образуют эту целостную систему взаимодействия, а также все внутрисоциальные системы, в то же время включающиеся в более широкую систему.

Можно констатировать факт, что тенденции интеграции в науке носят созидательный характер, трансформируют общественную жизнь и гармонизируют взаимоотношения общества и природы. Происходящее в XX веке выделение новых отраслей знания, образованных на стыке двух или более наук в самостоятельные направления, например, биотехнология или генная инженерия приобретают новые методы, возможности и результаты своих исследований.

Если до синтеза с технологией и инженерией задача биологии и генетики сводилась к «максимальной реализации полезных свойств, присущих живым объектам»2, исследованию их естественных возможностей, то методы биотехнологии и генной инженерии позволяют расширить, преодолеть пределы естественных возможностей организмов и биологических систем на основе знания фундаментальных процессов жизнедеятельности и управления ими. Во всем мире названные направления сегодня признаны стратегическими, потому что с использованием такого нетрадиционного синтезированного подхода решаются насущные проблемы современности – продовольственная, охраны здоровья, экологическая. Круг объектов, вовлеченных в биотехнологические и генноинженерные исследования, уже весьма широк. За рубежом коммерческие организации согласны вкладывать в эти работы столько средств, сколько ученые в состоянии освоить.

Укрепление связей науки с практикой, комплексное решение проблем См.: Моисеев Н.Н. Экология человечества глазами математика. – М., 1988. – С. 97; Вернадский В.И. Избранные труды по истории науки. – М., 1981. – С. 131.

Генетическая инженерия и биотехнологическая альтернатива // Вестник сельскохозяйственной науки. – 1990. – №1. – С. 164.

влияет, в свою очередь, и на развитие теории, порождая новые отрасли знания.

Все это является и важнейшей чертой развития самой науки в ее современном виде, когда она полна взаимосвязей и взаимообогащения. Еще одним ярким примером интеграции в науках может служить возникновение и широкое распространение в современном познании методов теоретической и прикладной кибернетики1. Кибернетика представляет собой органичное единство таких научных отраслей знания, как математика, физика, управление, а также тесное взаимодействие с достижениями электронно-вычислительной техники.

Благодаря интеграции методов нескольких самостоятельных наук, спектр проблем, доступных исследованию кибернетическими методами, по сравнению с классическими математическими методами, значительно шире и охватывает практически все виды науки. Кибернетические системы встречаются во многих областях знания. Отличаясь теми или иными специфическими свойствами, такие системы могут изучаться кибернетическими методами, специально приспособленными к системам соответствующих классов. Так возникли и продолжают развиваться техническая кибернетика, экономическая кибернетика, биологическая кибернетика, медицинская, военная и т.д. Усиленное развитие работ в области информатики, вычислительной техники и автоматизации открывает новые возможности для укрепления науки, техники и производства. В странах, занимающих передовые позиции, в обозначенном подходе видят завтрашний день науки и практики. Широкое внедрение достижений наук, которые являются результатом процесса интеграции наук, следствием имеют смену стиля мышления, поведения, ценностных ориентиров людей в изменяющихся социальных условиях.

По сути, речь идет об общих тенденциях развития цивилизации, когда доминирующая роль интеграции становится основным резервом удовлетворения растущих потребностей общества. Науки, образованные в результате интеСм.: Рабинович З.Л., Воронков Г.С. Представление и обработка знаний во взаимодействии сенсорной и языковой нейросистем человека // Кибернетика и системный анализ. – 1998. – №2. – С. 3-6; Марчук Г.И. Математическое моделирование и охрана природы // Кибернетика, ноосфера и проблемы мира. – М., 1986. – С. 33-40.

грации наук открывают новые методы, возможности, свойства исследуемых объектов с собственными средствами и способами познания, развиваясь при этом как самостоятельные дисциплинарные области. До того автономные и независимые научные сферы теперь предстают в виде паритетных взаимодополняющих компонентов, объединенных единством объекта, методом исследования, целями и задачами научного поиска.

Следовательно, наука сегодня существует в переходном состоянии, постнеклассическая рациональность учитывает соотнесенность знаний об объекте не только со средствами, но и с ценностно-целевыми структурами деятельности. Постнеклассические концепции опираются на проблемные точки в развитии предыдущей науки, особым образом снимая их противоречивость. Источником постнеклассических моделей послужили естественнонаучные исследования нелинейных процессов в сложных системах. Нелинейные модели используются для исследования широкого круга явлений реальности, таким образом ряд объектов науки наделяется свойствами необратимости, многовариантности в развитии, самоорганизации. Уникальность перехода науки к постнеклассическим моделям заключается также в переосмыслении и привлечении моделей, схем, понятий и образов не только всей западной, но и восточной культуры. Определяются новые междисциплинарные предметы с привлечением ученых различных отраслей науки, которые своими исследованиями производят революцию в сегодняшнем научном мире. Это подчеркивает В.С. Степин:

«за счет междисциплинарных взаимодействий и «парадигмальных прививок»

из одной науки в другую … развертывалась великая революция, приведшая к возникновению дисциплинарно организованной науки. Так протекали многие трансформации оснований наук, связанные с воздействием на них достижений смежных дисциплин… – в химии под влиянием квантовой физики, в современной биологии под влиянием идей кибернетики и т.д.»1.

Теоретический и методологический прорыв в понимании проблемы соотношения универсальности и интеграции знания был связан с появлением в Степин В.С. Теоретическое знание. – М., 2000. – С. 12.

1970-е гг. нашего века синергетики – междисциплинарного научного направления, целью которого было изучение универсальных, свойственных системам самой разной природы (в том числе и социальным), закономерностей самоорганизации и спонтанного порядкообразования. Универсализация этих данных позволяет внести новые нюансы в философское осмысление новой постнеклассической картины мира. Возникновение синергетики оказало влияние на развитие научного знания в целом. Синергетика, инициируя изучение универсальных законов порядкообразования, создает в научном знании своего рода эффект кристаллизации, структурируя научную среду, группируя вокруг себя предметные поля и методологические интенции самого широкого круга естественных и гуманитарных наук, и оказывая существенное влияние на теорию и методологию этих наук.

Синергетический подход в формировании постнеклассической картины мира с момента своего возникновения был обречен на междисциплинарность и универсалистскую исследовательскую ориентацию. В первую очередь потому, что синергетика возникла на стыке различных научных дисциплин и научных школ. Непосредственными теоретическими истоками синергетического подхода была эволюционная теория Г. Спенсера, представляющего органическую школу1. В своей теории автор раскрывает такие важные атрибуты возникновения интеграционных процессов в исторической динамике социальной реальности как разнородность, сложность, стремление к структуризации и систематизации, динамизм и т.д., которые в дальнейшем станут одними из основополагающих элементов синергетики (особенно социальной синергетики). Далее это были брюссельская школа И. Пригожина, разрабатывающая теорию диссипативных структур, школа Г. Хакена, работающая в области теоретической физики, советская математическая школа под руководством В. Арнольда и Р. Тома, разрабатывающая математический аппарат для описания катастрофических процессов, теорию катастроф и др.

Известно, что поиск универсальных законов мироорганизации в той или См.: Спенсер Г. Основные начала. – М., 1998. -762 с.

иной степени возобновлялся в рамках различных натурфилософских картинах мира, но только в XX веке возникает череда интегральных наук и теорий, таких как тектология (всеобщая теория организации А. Богданова), общая теория систем, кибернетика, теория информации и синергетика. Проявившаяся здесь тяга к универсализации в познании мира весьма примечательна – она является естественной попыткой преодоления непомерной раздробленности современного научного знания, его специализации и атомизации, за которыми ускользает целостная научная картина мира, так необходимое для гармоничного самоощущения человека в мире сегодняшнем и в мире историческом. В логическом развитии науки пришло время «собирать камни» исторического опыта для строительства единого общепринятого научного (методологического и мировоззренческого) каркаса человеческих представлений о мире, то есть отыскания и обоснования наиболее общих законов многообразного и самоорганизующегося мира. Симптоматична сама этимология термина «синергетика» (от греч. – «совместное действие, сотрудничество»), давшего название новому научному направлению и обозначившего его интегративный характер.

Можно сказать, что с первых шагов синергетики и по сию пору мощный дедуктивный импульс, заложенный в ней, является одновременно и ее силой, и ее слабостью (ее достоинство есть продолжение ее недостатков). С одной стороны, синергетические исследования порой уязвимы с позиций классической организации науки: до сих пор, по мнению самих исследователей, не выработан адекватный математический аппарат для описания сложных нелинейных процессов, не всегда точно обоснованы корреляции и аналогии сходных процессов и т.д. С другой же стороны, учитывая растущую роль концептуальных компонентов постнеклассической науки, можно сказать, что некая вольность, неточность синергетики, ее попытки расширить сам взгляд на научную рациональность притягивает к ней исследователей из самых разных сфер звания. Благодаря этому своему эвристическому качеству, синергетика за 30 лет своего существования совершила широкую методологическую и мировоззренческую экспансию. С позиций теории самоорганизации теперь интерпретируются самые разные явления – от рождения Вселенной до практического менеджмента, от законов познания до законов урбанистики1.

Как мы уже отмечали в первом параграфе, научная картина мира рассматривается либо как особый вид научного знания, либо как определенный уровень философской рефлексии, либо как промежуточное звено между наукой и философией или между наукой и мировоззрением. Со временем именно последнее из указанных направлений становится наиболее влиятельным. Несмотря на то, что научная картина мира вырастает на основе научных форм рациональности, она, являясь результатом всей духовной деятельности человека, не может быть сведена к образу мира, формирующемуся в рамках лишь одной из специализированных отраслей духовного производства.

В этом плане научная картина мира предстает «в виде целостного образа мира, создаваемого при участии всех форм сознания: дотеоретического (обыденного), теоретического (научного и философского), внетеоретического (религиозно-мифологического, художественного), что и должно отражаться на научных образах мира»2. Поэтому, как замечает В.Н. Михайловский, «общепринятым становится взгляд, что в научной картине мира синтезируются не только знания о природе или, более широко, об Универсуме, но происходит слияние этих знаний с ценностными, мировоззренческими установками, отражающими явное или неявное присутствие конкретно-исторического субъекта в знании»3.

Следовательно, можно показать, каким образом новая теоретическая модель самоорганизующегося мира работает в широком социокультурном (мировоззренческом) контексте.

Наука классического периода оперировала простыми системами – системами с периодическим поведением, имеющим обратимый характер. Знание законов существования таких систем предохраняло от неожиданностей. В класСм.: Василькова В.В. Порядок и хаос в развитии социальных систем: (Синергетика и теория социальной самоорганизации). – СПб., 1999. – С. 14-15.

Михайловский В.Н., Светов Ю.И. Научная картина мира: архитектоника, модели, информатизация. – СПб., 1993. – С. 17.

Там же. – С. 21.

сической научной картине мира судьбу того или иного явления можно было вычислить с определенной точностью, если знать, какие начальные условия ему заданы («лапласовский детерминизм»). В основе такой картины мира лежало мировоззрение машинной цивилизации XVII-XVIII вв., когда образ однородного простого механизма переносился на описание устройства мира в целом. Не случайно символом этого времени и одновременно моделью мира становится часовой механизм, в котором неизменно задано и детерминировано поведение любых равновесных систем. «Математические начала натуральной философии»

И. Ньютона венчают этот парадигмальный ряд.

Можно сказать, что классическое естествознание мыслило мир как правильный процесс, а природу – как мертвое, пассивное начало, действующее по принципам автомата. Отсюда культ рациональности в науке (разум человека как заведомо более совершенное творение, нежели природа, способен подчинить и переустроить ее), а также идея социального прогресса как продолжение рационального, целенаправленного переделывания мира во имя счастья человечества.

Классическая наука основное внимание уделяла устойчивости, порядку, однородности, равновесию – тем параметрам, которые характеризуют замкнутые системы и линейные соотношения, в которых малый сигнал на входе вызывает равномерно по всей области малый отклик на выходе.

Нельзя сказать, что до появления синергетики классическая картина мира не ставилась под сомнение как с методологических, так и с мировоззренческих позиций. Как образно пишет О. Тоффлер, детерминистическую модель «кололи... острыми копьями, били по ней тяжелыми молотками, пытались подорвать динамитом. И все же, несмотря на все оговорки, пробелы и недостатки, механистическая парадигма и поныне остается для физиков «точкой отсчета».., образуя центральное ядро науки в целом»1. Можно смело предположить, что до тех пор пока существует глубинная дифференциация на различные виды деятельЦит. по: Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса: Новый диалог человека с природой. – М., 1986. – С. 16.

ности и духовного производства, на рациональное и нерациональное, пока сохраняется традиция познавательного расчленения целого на части (в чем особенно преуспела современная западная цивилизация), – до тех пор не исчезнет монополия классической рациональности.

Новая постнеклассическая картина мира вырастает из мировосприятия второй половины XX в. – стадии резкого ускорения социальных процессов, уплотнения темпа социальных изменений, поиска синкретических (целостных, холистических) форм сознания и социального (индивидуального) существования. И социокультурная динамика, и развитие естествознания за последние сто лет подготовили условия для формирования новой картины мира1. Эта картина мира признает, конечно же, наличие в мире замкнутых систем, действующих как механизмы, но они в контексте нового миропонимания составляют лишь незначительную часть мировых явлений. В основном мир состоит из открытых систем, которые интенсивно обмениваются энергией, веществом, информацией с окружающей средой и, следовательно, характеризуются совершенно иными принципами – разупорядоченностью, разнообразием, неустойчивостью, неравновесностью, нелинейными соотношениями.

Новое мировидение подходит к краю классической парадигмы с ее культом рациональности, связывающей понимание мира с открытием детерминистических законов, и заглядывает за ее горизонт – туда, где кончается мир, организованный по правилам человеческого рассудка, и начинается неправильный реальный мир.

Как остроумно отмечают в своей книге «Время, хаос, квант» И. Пригожин и И. Стенгерс, «слеп был бы рабовладелец, который считал бы, что понимает своих рабов, поскольку они подчиняются его приказам и следуют устаСм.: Абрамова Н.Т. Границы фундаменталистского идеала и новый образ науки // Философские науки. – 1989. – №11; Аршинов В.И., Панченко А.И. Человеческие измерения «постнеклассической» науки (научно-аналитический обзор) // Реферативный журнал. Общественные науки за рубежом. – М., 1991. – Сер. «Философия». – №5; Налимов В.В. Критика исторической эпохи: неизбежность смены культуры в XXI веке // Вопросы философии. – 1996.

– №11; Степин В.С. От классической к постнеклассической науке (изменение оснований и ценностных ориентаций) // Ценностные аспекты развития науки. – М., 1990.

новленным им правилам. Там, где речь заходит о живых существах... мы не отождествляем понимание с послушным выполнением правил или законов»1.

Ими приводится вполне синергетическое высказывание В. Набокова: «То, что полностью контролируемо, никогда не бывает вполне реальным. То, что реально, никогда не бывает вполне контролируемо»2.

Однако было бы чрезвычайным упрощением считать, что оформление синергетики как научного направления автоматически означает крах прежней научной парадигмы и конец классической научной картины мира. Классическая наука, как уже говорилось, не утратила монополию в претензии объяснить мир своими методами. Вместе с тем, новые парадигмальные поиски породили существенный дрейф традиционной науки в сторону постнеклассического знания.

Так, например, современная физика почти исключительно изучает неустойчивые, неравновесные состояния и необратимые процессы. Математика ищет новый язык для описания таких процессов. Хорошим тоном и критерием профессионализма в экономике стали критика теории экономического равновесия и изучение неравновесных, мало прогнозируемых процессов и т.д.

Вполне вероятно, что синергетика, подобно своим предшественницам – квантовой механике, наукам об организации (общей теории систем и кибернетики), не разрушит здание классической науки в одночасье. И ее ждет их печальная, а может быть, и почетная судьба – раствориться в классической науке, оплодотворив ее новыми методами, терминологическим языком, экспериментами с расширением исследовательского поля. Следовательно, синергетический подход явится одним из последовательных этапов прорастания нового парадигмального постнеклассического знания. Он уже потому имеет признаки новой парадигмы, что, согласно теории Т. Куна, обратил внимание на совокупность фактов, ареал исследовательских объектов, ранее не изучавшихся классической наукой.

Исходя из сказанного, мы можем говорить о некой интеграции в рамках Пригожин И., Стенгерс И. Время, хаос, квант. – М., 1994. – С. 252.

Цит. по: Пригожин И., Стенгерс И. Время, хаос, квант. – М., 1994. – С. 255.

современной картины мира, которая осуществляется в синергетическом мировидении: синергетика несет в себе стиль мышления постнеклассической науки, но вместе с тем – и существенные элементы предшествующих ей детерминистического (классического) стиля и вероятностного (неклассического) стиля, связанного с термодинамикой, открывшей необратимость физических процессов. Стремясь научным, рациональным способом постичь то, что не было прежде предметом науки (хаос, порядок, становление и др.), синергетика является попыткой рационально объяснить нерационально устроенный мир, или точнее – пытается создать рациональную модель не рационально устроенного мира.

Под влиянием синергетического познавательного сдвига сознание современного человека видит мир в интеграции эвристических доминант, то есть в мире есть место и порядку и беспорядку, и равновесию и неравновесности, и устойчивости и неустойчивости, и предсказуемости и непредсказуемости1.

Поэтому говоря об образцах нового стиля мышления, инициированного развитием теории самоорганизации, отметим основные черты современной постнеклассической картины мира:

- предметом любой науки является не только общее, повторяющееся, но и случайное, индивидуальное, неповторимое;

- естественный порядок мироздания не является от века данным, материя не инертна, ей присущи источники самодвижения и внутренней активности;

- математическое знание не является универсальным языком и стандартом познания – не менее важны качественные, «понимающие» методы;

- детерминизм в описании мира не исключает случайность – они согласуются и взаимодополняют друг друга;

- развитие многовариантно и альтернативно как в перспективном, так и в ретроспективном плане, поэтому можно предположить, что так называемые тупиковые, промежуточные или девиантные пути развития могут быть совершеннее или перспективнее избранного варианта развития;

См.: Василькова В.В. Порядок и хаос в развитии социальных систем: (Синергетика и теория социальной самоорганизации). – СПб., 1999. – С. 28-29.

- развитие происходит через неустойчивость, поэтому не следует опасаться, а тем более игнорировать роль хаоса, флуктуации в развитии;

- развитие мира происходит по нелинейным законам, то есть нельзя сводить его к кумулятивной поступательности, темп и направление развития не заданы однозначно; отсюда – новое понимание проблемы управления сложноорганизованными системами: оно должно ориентироваться не столько на желание управляющего, сколько на собственные тенденции развития этих систем, а также допускать возможность существования событий, свободных от контроля – непредсказуемых.

Сутью нового диалога с миром, расширяющего традиционное научное понимание, заключается в том, что «мы преобразуем то, что на первый взгляд кажется препятствием, ограничением, в новую точку зрения, которая придает и новый смысл отношению между познающим и познаваемым»1.

Отметим также, что пока можно обозначить лишь общие очертания нового стиля мышления и нового мировидения, связанных с синергетикой – еще молодым научным направлением, переживающим период становления. Однако, уже сейчас ясно, что оно приближает нас к современной целостной картине мира, сотканной из чередований хаоса и порядка, организации и дезорганизации, равновесия и неравновесности и т.д. И поэтому можно согласиться с мнением В.В. Казютинского и В.С. Степина о том, что «коренное преобразование научной картины мира на основе достижений термодинамики неравновесных процессов и концепции самоорганизации вносит существенно новые моменты в основания научного поиска и оказывает воздействия на всю современную культуру. Возникают контуры грандиозного научного синтеза знаний о неорганической природе, жизни и человеке, философско-мировоззренческое значение которого, быть может, сопоставимо с последствиями крупнейших научных революций»2.

В рамках социальной синергетики интеграция выступает в качестве проПригожин И., Стенгерс И. Время, хаос, квант. – М., 1994. – С. 262.

Казютинский В.В., Степин В.С. Междисциплинарный синтез и развитие современной научной картины мира // Вопросы философии. – 1988. – №4 – С. 42.

цесса связи каких-либо сложноорганизованных социальных систем1. Поэтому значительным представляются обоснования, которые выдвигают представители синергетики для формирования и построения единого общества. Синергетика обращается к поиску новых параметров порядка мирового развития, складывания глобальной цивилизации, где прогнозирование оказывается возможным, исходя из общих тенденций развития процессов в целостных социальных средах. «Поскольку будущее неоднозначно, социальные системы имеют несколько альтернативных путей развития, которые представляются в виде «веера» предопределенных возможностей, которые уменьшаются по мере эволюционного процесса»2. Реализация синергетических идей, направленных на объединение разных социальных целостностей с разными темпами и стадиями развития, ориентированных на минимизацию затрат ради объединения структур, предполагается возможным осуществить через программы know how, что и будет способствовать гуманитарно-естественной интеграции.

Из сказанного можно заключить, что интеграция в социальных системах и реалиях, исследуемых социальной синергетикой в рамках постнеклассической картины мира, представляется в двух аспектах: во-первых, как непрерывный саморазвивающийся процесс, отражающий открытость, динамизм, подвижность определенных элементов социальной среды и, во-вторых, как устойчивая, равновесная взаимосвязь, целостность аттрактора (ядра социальной структуры). Разработанный синергетикой интегративный метод и подходы в исследовании самоорганизующихся динамических социальных систем перешагивают традиционные границы прежних научных дисциплин и строят новую См: Хакен Г. Синергетика. Иерархия неустойчивостей в самоорганизующихся системах и устройствах. – М., 1991; Хакен Г. Информация и самоорганизация. Макроскопический подход к сложным системам. – М., 1994; Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. Новый диалог человека с природой. – М., 1986; Пригожин И. Переоткрытие времени // Вопросы философии. – 1989. – №8; Пригожин И.Философия нестабильности // Вопросы философии. – 1991. – №6; Князева Е.И., Курдюмов С.П. Законы эволюции и самоорганизации сложных систем. – М. 1994; Неретина С., Огурцов А. Время культуры. – СПб., 2000.

Неретина С., Огурцов А. Время культуры. – СПб., 2000. – С. 213.

метанауку сложных систем1 на основании общих черт эволюционного поведения сложных структур и образований в разных фрагментах окружающего нас социального мира, что важно для отображения прозрачности структуры открытых и сложных явлений, а также интеграции в социокультурной динамики.

Социальная синергетика открывает новые способы составления сложного эволюционного целого из частей, построения сложных развивающихся социальных структур из простых, где объединение элементов не сводится к их простому сложению. Целое уже не равно сумме частей, оно качественно иное. Появляется новый процесс интеграции, согласование частей в целое, установление общего темпа развития входящих в целое частей «сосуществование структур разного возраста и порядка в одном темпомире»2 и это отчетливо отражается в современной постнеклассической картине мира.

Наиболее детальная и полная разработка проблемы интеграции, актуальной для самых разнородных сфер социокультурной среды (политической, экономической, культурной, научной, социальной и др.), и осмысление большого эмпирического материала в связи с возросшими синтетическими тенденциями оказывается необходима именно в настоящее время.

Всесторонне охарактеризовать и определить специфические черты, тенденции и сущность надвигающейся действительности пытаются представители теории постмодернизма. В отличие от взглядов последователей теории самоорганизанизации, которые предметом своих исследований в социальной сфере определяли сложноорганизованные социальные системы с использованием строго научного метода для достижения большей объективности в моделировании сложных общественных процессов, опуская человеческий фактор, исследоСм.: Международный Московский синергетический форум. Некоторые итоги и перспективы // Вопросы философии. – 1996. – №1. –С. 148-153.

Князева Е.Н. Курдюмов С.П. Законы эволюции и самоорганизации сложных систем // Вопросы философии. – 1992. – №12. – С. 3.

ватели явлений постмодернизма в своих работах1 акцентируют свое внимание на антропологическом аспекте, ставя и размышляя над вопросами об окружающем мире, месте и поведении человека в нем. Факторы и условия, ведущие к резкой дифференцированности во всех аспектах жизнедеятельности социума, а в соответствии с этим и к острой потребности их органичного синтеза, осмыслении их единства и целостности, исследователями явлений постмодернизма определяются по-разному, и наиболее полную картину источников и обстоятельств возникновения интеграции можно сформулировать лишь в контексте систематизации всех фрагментов исследований.

Одной из таких причин, повлекшей революционные изменения в обществе вследствие научно-технического прогресса, называют ускорение. Ускоряется темп жизни, вместе с ним меняется организация человеческого быта и его картина мира, все становится динамичным, статически устойчивое разрушается, сменяется скоростью движения. Смешиваются и синтезируются не только разнородные одномерные элементы, но происходят интеграционные процессы и между разнопорядковыми, инородными составляющими (в органической и неорганической природе, материальной и идеальной и т.д.). Идея прогресса сменяется процессом нелинейности эволюции, что созвучно идеям теории самоорганизации. В структурном анализе языка Ю.М. Лотман также наблюдает идентичные процессы интеграции: «представление об оптимальной модели с одним предельно совершенным языком заменяется открытым списком разных языков, взаимно необходимых друг другу в силу неспособности каждого языка выразить мир»2. Постнеклассическая картина мира через семантическую призму не находит в интеграции ни категорий истины, ни категорий идеала: «всякий из локальных проектов имеет ситуативный идеал и контекстную истину, всегда текучую, изменчивую, нефиксированную»3. Некие объективные обстоятельства См.: Финдлер Л. Современная западная культура. – М., 1993; Эйнштейн М. Эпоха универсализма // Парадоксы новизны. – М., 1998. – Ч.1; Лиотар Ж.-Ф. Заметки о смыслах постмодернизма // Иностранная литература. – 1994. – №1; Лотман Ю.М. Избранные статьи в 3-х т. – М., 1992.

Лотман Ю.М. Культура и взрыв. – М., 1992. – С. 54.

Там же. – С. 54.

и причины, помимо человеческой воли, увлекают социум к все более сложным состояниям. Как мы уже говорили выше, постнеклассическая научная картина мира определяет эпоху открытой, разомкнутой антиформой, игрой, случаем, анархией, неопределенностью, несводимостью к какой-либо одной доминанте.

В связи с этим требуется иной тип организации сознания, отказ от центрированных идеологий и попытки осознать усложняющуюся, дифференцированную социальную реальность – целостно, системно, с помощью сложноорганизованного сознания.

Первые признаки подобного подхода предпринял еще 3. Фрейд, введя свою знаменитую триаду вместо традиционного единого личностного сознания.

М. Хайдеггер вслед за Ф. Ницше проблематизировал метафизическую проблему. Следовательно, изменение в настоящее время основных характеристик и параметров развития социальной реальности непосредственно влечет за собой стремление современного мышления к масштабности, преодолению границ, отказу от какой-либо одной доминанты.

Необходимость интеграции в ситуации постнеклассики опосредована современной динамикой усложняющейся действительности. В этих обстоятельствах и условиях важная роль интегративных особенностей в формировании постнеклассической картины мира видится в качестве конструирующей функции, способной мобилизовать разбегающуюся социальную реальность, а также придать ей необходимую целостность и смысловую значимость.

Особым образом интегративные особенности раскрывают себя в социокультурной ситуации нашего времени, которая характеризуется как информационная цивилизация.

Информация и информационный подход начинают занимать важное место среди иных видов экономических, социальных и культурных ценностей, в связи с чем отмечаются специфические изменения, происходящие в различных сферах общества в связи с возрастающей ролью воздействия в них информации. Еще Э. Баталов писал, что информационный век начнется с формированием «универсальной электронной информационной сети, способной связать воедино всех людей»1. Интегрирующая способность информации является одной из важнейших характеристик в историческом стремлении человечества к единству, солидарности. Однако, как и в любой сложноорганизованной, открытой сети, в структуре информационного пространства существуют свои специфические сложности и принципы взаимодействия.

Информационная действительность представляется многочисленными информационными, атомарными фрагментами, которые требуют творческого подхода в гармонизации и нахождения осмысленной, самостоятельной целостности. «Мы живем в мире блип-культуры. Вместо длинных «нитей» идей, связанных друг с другом, «блипы» информации, но и они стремятся найти новые метафоры, которые позволили бы систематизировать или организовать «блипы» в более широкое целое»2. Нарастающая сила потока информационного обмена между людьми породила новый социокультурный тип бытия, в котором многое подчинено классификации, унификации, интеграции с целью наибольшей компрессии и повышения эффективности при передаче. В прогностических теориях сторонники идеи информационного общества в связи с возникновением большого количества компьютерных станций и сетей строят, на первый взгляд, невероятную, но основанную на строгих научных фактах информационную картину мира. В связи с этим кардинальным образом изменяются принципы и формы организации в экономической, политической, культурной и других сферах жизни общества («Электронный коттедж» и «семья будущего» О.

Тоффлера, появление «технической эстетики» К. Ясперса, «электронное пространство» В.Б. Устьянцева3). Все вышеназванные примеры, новые информационные технологии и повсеместное распространение телекоммуникаций содействуют и предопределяют резко возросшее развитие не только интеграционных процессов в обществе, но и намечают переход к иному качественному Баталов Э.Я. О книге О. Тоффлера // США – экономика, политика, идеология. – 1989. – №7.

– С. 85.

Тоффлер О. Третья волна. – М., 1999. – С. 156-158.

См.: Ясперс К. Современная техника // Прогресс. – 1986. – С. 138-139; Устьянцев В.Б. Пространство информационного общества // Информационная цивилизация: пространство, культура, человек. – Саратов, 2000. – С. 3-16; Тоффлер О. Третья волна. – М., 1999. -784 с.

уровню, более развитой форме объединения – интеграции как гармоничному единству.

Это объясняется еще одной важной тенденцией, происходящей в социокультурной динамике, все большей и большей открытостью происходящих процессов. Высокая плотность и количественное разнообразие информационных потоков не позволяют им избежать строгой замкнутости, что в свою очередь ведет к разного рода интеграционным явлениям и процессам. С одной стороны, неконтролируемая, стихийная интеграция может привести к таким негативным факторам, как искажение информационного материала; частичная или полная дезинформация; потеря смысла в определенном информационном сегменте. С другой стороны, представляется, что интеграция информационных фрагментов может повлечь за собой, во-первых, появление новой информации, что в свою очередь позволяет подойти к более полному, объективному видению того или иного предмета и явления; во-вторых, приблизить к более целостному пониманию окружающего мира; в итоге открыть возможность зарождения качественно новой информации; повысить организованность и упорядоченность в общем информационном поле и социокультурной среде. Явления и процессы интеграции, происходящие в специфической среде – информационном пространстве, становление единой информационной картины мира, оказывают непосредственное влияние как на формирование общего пространства в сфере сознания, так и прямо влияют на поиск новых форм и способов социальной организации общества.

Современная научная картина мира уже пережила переход к использованию от неклассических к постнеклассическим парадигмам (синергетика, глобалистика, информациология и др.), черпая для самообоснования из современной культуры научные, ненаучные и вненаучные образы и модели. Сегодня во всех сферах общественных отношений (политических, экономических, культурных, научных и т.д.) отмечается множество явлений и процессов интеграции. Интеграция и интегративные методы в культуре современного общества обнаруживают свою сущность в двух основных выводах.

Во-первых, анализ современной ситуации в мире, осознание глобализации и информатизации социокультурных процессов, гуманизации, экологизации, поиск решений глобальных проблем человечества приводит к пониманию гармоничной взаимосвязанности и взаимозависимости всего существующего, что в совокупности с констатацией резко возрастающих стремлений к смешению и слиянию всевозможных компонентов общественных отношений раскрывает тенденцию к процессам интеграции и становления единой социальной целостности.

Во-вторых, в действительности уже существуют реальные результаты интеграции. Оба аспекта выражаются в политике – в поиске единой организационно-правовой формы существования самостоятельных государств, в экономике – в создании единого, доступного для каждого государства, экономического пространства, в культуре – в усилении диалога культур в межкультурном пространстве, в науке – в попытке создания особой междисциплинарной науки, способной отражать универсальные принципы и законы мира, основывающиеся на интеграции методологий и знаний, добытых частными науками, а также образование и рождение новых отраслей знания на стыке самостоятельных дисциплин. Все эти аспекты находят свое отражение в современной постнеклассической картине мира, которая в сегодняшнем информационном пространстве ассоциируется с информационной картиной мира.

2.2. Информационная картина мира как социокультурная реальность В условиях научно-технического прогресса и информатизации социальной реальности необычайно возрастает роль философии как «интеллектуальной терапии». И в этом плане обратимся к авторитету И. Канта, по мнению которого «величайшая и, может быть, единственная польза всякой философии чистого разума только негативна; эта философия служит не органоном для расширения, а дисциплиной для определения границ, и, вместо того чтобы открывать истину, у нее скромная заслуга: она предохраняет от заблуждений»1.

Эта функция философии – предохранить от заблуждений, как никогда значима в условиях глобальной информатизации человеческой деятельности.

Различные направления современной философии так или иначе в центр своих концепций ставят информационный фактор, в котором усматривают технический сдвиг в экономике от производства индустриального к производству знания в форме баз данных и баз знаний, то есть в виде информационной картины мира. Информационная картина мира сегодня это социокультурная реальность, что подтверждается целым рядом причин.

Во-первых, современный социальный мир переживает информационнотехнический этап своего развития, он существует в форме информационной цивилизации. Такая форма существования современного социума имеет высокие темпы изменений. Поскольку процесс информатизации затрагивает лишь часть социальных процессов, преобразуя их и создавая новые, то он особым образом связан с ранее освоенными и существующими формами системы социальных связей. Система отношений и связей этих социальных процессов получает отражение в представлениях и знаниях современного человека.

Современный мир насыщен техникой различной функциональности, особое место в ряду технических устройств занимают программно-аппаратные системы.

Ведь, хотим мы того или нет, но общественное сознание нуждается в концептуальном характере осмысления происходящих перемен в связи с революционным характером использования компьютерной техники, «усиливающей» интеллект. С одной стороны, такая техника, становясь средством перехода человечества на новый уровень научно-технического прогресса, может развиваться только на основе полноценного, достоверного и исчерпывающего знания. С другой стороны, современная технология во все возрастающей степени концентрируется вокруг и на основе производства, хранения и распространения информации.

Кант И. Соч: В 6 т. – М., 1964. – Т. 3. – С. 655.

Помимо собственно технических и технологических составляющих мир современного человека стал лавинообразно заполняться различной информацией, то есть принципиально меняется окружение человека, во многом определяемое информационной революцией1.

Во-вторых, картина мира является одной из основных бытийных характеристик человека как субъекта, понимающего и познающего мир, поэтому и картина мира трансформируется в связи с изменением информационного окружения человека.

Привычными для человека стали информационные технологии, информационные потоки, информационные продукты, образы которых закладываются в сознание современного человека. Эти предметы сегодня являются наиболее тиражируемыми, насыщающими предметный мир человека, так что можно говорить о формировании особого информационного мировоззрения.

В-третьих, интенсивное исследование информации в 1970-1990-е годы создало предпосылки к выделению информатики сначала в значительное дисциплинарное, а затем и интердисциплинарное научное направление. Именно развитие информационной области науки, начавшееся более полувека назад, привело сегодня к изменению многих видов предметной практики, деятельности, собственно человека.

Сегодня наука перестала выполнять универсальную функцию в полагании задач и объектов информатики. Так, технологическая и потребительская области социальной жизни диктуют задачи для большинства исследований в соответствующих научных областях. Дальнейшие шаги в развитии информатики как дисциплинарной области науки во многом связаны с рефлексией оснований научной деятельности с отдельными дисциплинарными предметами. Одним из таких общих оснований можно назвать научный образ мира в его информационном аспекте.

В-четвертых, информационная революция как динамичный социокультурный процесс может привести к изменению миропонимания, мироотношения, мировозСм.: Петров А.В. Научная картина мира в современной науке // Философия. Управление. Образование. – М., 1998. – С. 104-115.

зрения человека. Вместе с тем меняется понятийный и теоретический каркас науки и философии. В то же время, общенаучная схематика и наука в той социальной значимости, как они утвердились в обществе еще с нового времени, трансформируются вместе с развитием человека и картины мира эпохи.

В-пятых, развитие информационной сферы общества актуализировало проблему взаимосвязи целей и задач, средств и инструментов, ценностей и норм научного исследования. Информационные технологии в виде специальных вычислительных процедур и инструментов используются сегодня в большинстве научных направлений. Современный ученый выступает как потребителем информационных продуктов, так и организатором эксперимента, конструктором коммуникаций, оператором по обработке текстов и т.д. Для эффективного решения задач ему требуется не только освоение набора инструментов, но и понимание принципов, моделей, схем, опираясь на которые он сможет различать то, что является собственно объектом научных исследований и то, что является инструментом для вычислений, моделирования и т.д. Подход к пониманию того, как складываются отношения между информатизацией и формированием современной картины мира, вырастает из анализа диалектики взаимосвязи субъекта и объекта, в процессе трансформации социокультурной реальности, то есть создания научной картины мира на информационной основе.

Информация как атрибут сегодняшней информационной цивилизации, является общенаучным понятием, начав свой путь на страницах документов, газет и журналов начала XX века, оно затем перешло в разговорный язык.

Объектом научного исследования информация впервые стала в теории журналистики в 1920-1930-е г.г., и с развитием средств социальной коммуникации становилась объектом теоретизации в новых предметных областях, которыми явились теория связи, а затем и кибернетика. Между тем продолжали совершенствоваться средства коммуникаций, опредмечивались новые См.: Петров А.В. Проблемы познания информационных процессов // Философия. Человек. Общество. – М., 1998. – С. 118-128.

представления об информации. Именно эти представления и становились общепринятыми, так информация продолжала оставаться общеупотребительным термином, приобретая новые смыслы в искусственных объектах и языке повседневного общения. Эти смыслы информации так же стали объектом исследования науки.

В связи с этим уточним, что в современной научной литературе термин «информация» используется в категориальном значении и его употребляют в частнонаучном смысле. Будем солидарны с авторитетным исследователем в области информации А.Д. Урсулом и все многообразие точек зрения на информацию сведем к двум1.

Согласно одной из них, информация рассматривается как свойство всей материи, как ее атрибут. Согласно другой точке зрения, информация присуща лишь самоуправляемым системам, составляющим биологическую и социальную формы движения. Противостояние этих точек зрения сохраняется в современной философско-методологической литературе. Информацию можно определить как содержание, формирующееся во взаимодействии материальных явлений, где одно представляет другое. В этом смысле информация как содержание репрезентируемого явления отличается от предметно-вещественной формы, выступающей ее носителем. Аналогично этому и картина мира, лежащая в основе мировидения человека, репрезентирует сущностные свойства мира и входит, следовательно, в класс идеального.

Картина мира есть целостный, глобальный образ мира, который возникает у человека в результате мыслительной деятельности в ходе его контактов с миром. При такой трактовке картина мира как субъективный образ объективной реальности входит в класс идеального и нуждается в опредмечивании в знаковых формах и в то же время, как и всякое образование, относящееся к классу идеального, имеет и неопредмеченный элемент. Поскольку совокупный опыт человека и человечества богаче объективированной в определенных обСм.: Урсул А.Д. Проблема информации в современной науке: Философские очерки. – М., 1975. – С. 42-43.

разах картины мира, то элементы картины мира можно обнаружить в различного рода социокультурных фрагментах жизнедеятельности как неосознанные элементы жизнедеятельности.

На первый взгляд становление информационной картины мира укладывается в традиционную схему: объект-субъект познания-знания, которые ложатся в основание научной картины мира. Творцом научной картины мира, как и прежде, остается человек, но дело как раз в том, что появление компьютеров, которые благодаря микропроцессорной технике могут быть встроены практически в любой процесс, приводит к появлению новой формы рациональности – информационной. Возникает относительно самостоятельная и богатая информационная модель изучаемых структур, процессов, отношений познаваемой объективной и субъективной реальности. Более того, можно сказать, что информатизация всей науки, интегрируя фрагменты создаваемой информационной модели мира, способна создавать бессубъективные базы знаний, где познавательная деятельность будет осуществляться с помощью компьютеров. Вместе с тем широкое проникновение компьютерной техники в социальную жизнь человека идет параллельно с информационным взрывом. Известно, что объем научных публикаций во всем мире сегодня превысил все то, что было опубликовано от Возрождения и до наших дней, но разрешающая способность индивидуального чтения практически не растет, оставаясь где-то на уровне 300 книжных страниц в день, то есть нельзя читать быстрее, чем происходит процесс усвоения. Следовательно, в условиях все возрастающего количества научной информации проявляется тенденция убывания доли знаний, которыми в состоянии овладеть один человек, к общему их объему в общечеловеческом масштабе. Естественно, что возможность человека справиться с нарастающими потоками информации приходит в противоречие с исторически сложившимися формами и методами обучения, ориентированными главным образом на усвоение концептуально организованного знания, усугубляемое размежеванием большой науки и возможностями обычного человека. Здесь тоже просматриваются прогрессирующие ножницы между развитием науки и включением ее достижений в научную картину мира, которая усваивается общественным сознанием1.

Тем не менее, в фокусе информационного взрыва остается мыслящий человек во всей социокультурной упаковке, которая тесно связана с его биосоциальной природой. Именно это обстоятельство заставляет обратить внимание на существенную особенность формирования научной картины мира в условиях, когда компьютерная технология не видит принципиальных запретов на создание всеобъемлющей научной картины мира путем сканирования всего мирового научного знания.

Все эти проблемы лишь часть проблемного поля, нуждающегося в философском осмыслении формирующейся картины мира в условиях процесса информатизации нашего общества, но не с точки зрения традиционной схемы субъект-объектных отношений, а с точки зрения самоорганизующегося, саморазвивающегося мира, в котором человек познающий, действующий, преобразующий создал компьютер, положивший начало процессу глобальной информатизации и микропроцессорной технологии. Во-первых, в отличие от прибора или инструмента использование компьютера не вносит возмущений в познавательный процесс. Во-вторых, компьютер расширяет интеллектуальные возможности познающего, а в отдельных случаях, сопряженный с прибором, может работать в автономном режиме, выполняя функции субъекта познания. Наконец, компьютер – это преобразователь информации. Под этим понимается традиционная схема, по которой мы привыкли рассматривать деятельность человеческого мозга. На вход компьютера поступают данные, которые преобразуются, после чего измененные данные появляются на выходе. Как и любой прибор, компьютер не может нарушать физические законы, но работа компьютера под управлением программного продукта обособляет его от внешнего мира, что дает возможность разыгрывать в нем любые сценарии, лишь бы в них соблюдалась внутренняя логика.

См.: Михайловский В.Н. Формирование научной картины мира и информатизация. – СПб., 1994. – С. 6-7.

Человечество достаточно хорошо усвоило, что в основе эволюции органических форм движения материи лежит изменение информации, заложенной в ДНК, а не эволюция организмов как таковых. В социокультурном плане роль генетической информации выполняют механизмы подражания, обучения и овладения знанием. Немалую роль в этом процессе играет форма, в которую облачено знание. Научная картина мира как форма представления знания способствует успешному распространению информации в ходе культурной эволюции.

Однако если мир един, то и картина мира должна включать пути объединения причинного и целевого способов самоорганизации.

Один из путей поиска общего для неорганической, органической и социальной форм механизмов самоорганизации – это анализ синергетического подхода. На этом пути возможны следующие варианты. Первый – история системы, в которую вписана социальная реальность, ограничено историей, начиная с Большого Взрыва. В этих пределах механизмы самоорганизации каждого качественного уровня развития материи имеют свой определенный интервал. Социальное в рамках такого подхода – ступень, этап объективного развития материи, но в рамках космического он обречен, так как в конечном счете чужд космосу. Второй – история социума не просто интервал на долгом пути глобальной эволюции, а его суть, квинтэссенция. Этот вариант наиболее разработан в рамках антропологического подхода: «То, что мы ожидаем наблюдать, должно быть ограничено условиями, необходимыми для нашего существования»1. Третий вариант возник в связи с развитием информационной техники и технологии. Суть его в том, что в процессе научно-технического прогресса в рамках информационной технологии возможно возникновение информационной цивилизации, но не на биологической основе, а как закономерный этап космической эволюции. Если этот вариант рассматривать в рамках самоорганизации и саморазвития, то синергетический подход, основываясь на независимости механизма самоорганизации от субстратного подхода, должен опираться на инКартер Б. Совпадение больших чисел и антропный принцип в космологии // Космология:

секция и наблюдения. – М., 1978. – С. 371.

формационный механизм эволюции материи. В рамках указанного подхода естественно предположить, что человек, создавая искусственные самоорганизующиеся информационные системы, стоит у истоков новой машинной цивилизации, способной создавать новую информацию для дальнейшей эволюции.

Не приведет ли такой поворот эволюционного процесса к исчезновению самого человека из информационной картины мира? Присущий человеку антропоцентризм выдвигает известную посылку, что человек способен превращать все другие существа и предметы внешней природы в средства осуществления своей собственной природы.

Если человек и человечество сумеют оптимизировать свои отношения с природой, то история социального космоса будет выступать как саморазвитие человеческой сущности, не требующей перехода к постсоциальному. В то же время широкие возможности по информатизации интеллектуальной деятельности человека превратят его из слепого участника глобальной эволюции в носителя управляемой эволюции при сохранении дихотомии биологического и социального. Причем биологические и социокультурные формы организации будут выступать взаимодополнительными, вписываясь в более общие законы космической эволюции. Вот почему в мировоззренческих основаниях современной научной картины мира человечество все более осознает себя не как бесконечно малую космоса, а субъектом универсального действия. Универсальность действия субъект может сохранить либо на пути традиционно понимаемого социогенеза, где информатизация помогает взлету творческих возможностей человека, либо на пути включения разумной деятельности на небиологические формы эволюции, которые закономерно продолжат космологическую стадию эволюции универсума, где информация – атрибут материи1.

Следовательно, в развитии общества информация всегда играла все возрастающую роль, так как общество в субстратном отношении является социальной формой движения, а принципы и законы функционирования социальной См.: Михайловский В.Н. Формирование научной картины мира и информатизация. – СПб., 1994. – С. 10-11.

формы движения принципиально отличаются в информационных механизмах от механической, физической, химической и даже биологической форм движения материи все ускоряющейся тенденцией саморазвития. Эволюция организмов обеспечивается генетической информацией в ДНК, эволюция человека (культура) связана со способностью аккумулировать всю накопленную информацию в картине мира, но роль информации в ходе человеческой эволюции не ограничена репродуктивным процессом. Судьба нового знания тем успешнее, чем большее количество людей овладевает им, и сегодня мы можем вполне определенно заявить, что информация превратилась в ресурс, который при потреблении не только не убывает, а, наоборот, возрастает, порождая новую сферу существования человека – информационную картину мира. А поскольку речь идет в основном о научной картине мира, то так или иначе, но информационная картина мира проявляется через свойства научной информации.

Из определением понятия «научная информация», данное А.И. Михайловым, А.И. Черным и Р.С. Гиляревским: «Научная информация – это получаемая в процессе познания логическая информация, которая адекватно отображает явления и законы природы, общества и мышления и используется в общественно-исторической практике»1, видим что, эта формулировка содержит признаки, сближающие научную информацию с научной картиной мира, которую мы определили как целостную систему представлений об общих свойствах и закономерностях природы, возникающих в результате обобщения и интеграции основных понятий и принципов, отражающих то, как материя движется, и то, как она мыслит.

Аналогично научной картине мира, которая является лишь фрагментом более широкой формы организации знания, научной информацией является далеко не вся информация, получаемая в процессе познания объективного мира и духовной деятельности. Это означает, что научной информации, не зависимой от человека, не может быть и ее нельзя добывать, например, как сырье.

Михайлов А.И., Черный А.И., Гиляревский Р.С. Научные коммуникации и информатика. – М., 1976. – С. 73.

Научная картина мира не дана человеку природой, а вырастает из познавательных интенций человека с окружающим миром и появляется в постфизическом пространстве языковой картины мира и, следовательно, как объект, субстанционально выражена в знании. В свою очередь знание принадлежит к сознанию, или субъективности. Следовательно, конструктивная деятельность человеческого разума все более привязана в своей активности к научной картине мира, которая выступает и как источник предзнания, и как результат духовнопрактической деятельности общества.

Вопрос об осознании этого знания, представленного в научной картине мира, связан, как известно, с рефлексией над знанием. Здесь можно напомнить такие формы, как «парадигмы» (Т. Кун), «исследовательские программы» (И.

Лакатос), «нагруженность опыта» (К. Поппер), и т.п., выступающие дешифратором понимания в научном познании. Познающий считает понятными только те факты, явления, которые укладываются в рациональную схему познавательной установки и тем самым оправдывают его предварительные ожидания.

С конца XX века становится очевидным, что информатизация – всеобщий и неизбежный период развития человеческой цивилизации, период освоения информационной картины мира, осознания единства законов функционирования информации в природе и обществе, практического их применения, создания индустрии производства и обработки информации.

Известно, что появление книжного текста способствовало развитию абстрактного мышления, усиления способностей человека создавать модели мира, научные картины мира и оперировать ими. С помощью фонетического письма происходило совершенствование форм линеаризованного представления мысли и образа. Научная картина мира выступала как объект и способ мыслительной деятельности. В целом книжная информация способствовала стандартизации форм мышления, формированию профессиональных интернациональных языков научной деятельности в отличие от речевых форм индивидуальной деятельности.

С развитием компьютерной техники, машинизированных средств усиления естественного интеллекта, с внедрением безбумажных способов фиксации результатов мыслительной деятельности открывается возможность определенных инноваций в ее формах. Так, одним из распространенных методов при использовании компьютерной техники является имитационное моделирование, составной частью которого является информационно-вычислительная модель объекта, представленная в виде чисел и символов, на которую воздействуют алгоритмы и программы, а результаты выступают в виде модельного обеспечения для принятия решения человеком. Фундаментальный характер имитационного моделирования в рамках информационной картины мира определяется не только тем, чтобы один из самых важных методов в арсенале средств, позволяющих человеку эффективно использовать компьютер, но прежде всего тем, что микрокомпьютерная техника проявляет себя как своеобразный искусственный орган чувств, мышления и деятельности.

Создаваемая методами имитационного моделирования форма представления знаний ведет не только к формализации языковой картины мира, но и к формализации самой деятельности, а следовательно, и форм мышления, связанных с утратой личностного мышления1.

В тесной связи с пониманием этих важных социокультурных изменений находится и вопрос о необходимости изменения всей системы получения, усвоения и закрепления знания, рассчитанного на усвоение навыков информационной культуры, адаптации к информационной технологии. В связи с информатизацией будет требоваться постоянное расширение и переосмысление профессиональных знаний, возникает непрерывный образовательный процесс.

Наиболее радикальные изменения информатизация и применение компьютеров вносят в те области научного познания, где необходимо оперировать большими и сверхбольшими массивами информации и проводить многофакторный анализ. Речь идет о прогнозировании погоды, космическом картограСм.: Михайловский В.Н. Формирование научной картины мира и информатизация. – СПб., 1994. – С. 37-38.

фировании, управлении термоядерным синтезом и т.п. О значении компьютеризации указанных направлений говорит хотя бы тот факт, что Япония на проектные разработки суперкомпьютеров на ближайшие годы затратит более 500 млн. долларов.

Существенные изменения вносит применение информационной технологии в сфере научных разработок в биологии, медицине. Только на основе высокоразвитой компьютерной технологии возможно эффективное развитие генной инженерии. Слияние биологии с компьютерной технологией дает возможность дешифровать языки жизни, записать при помощи компьютера эти языки, подобно тому как были дешифрованы языки исчезнувших цивилизаций. А это означает начало новой эры человеческой истории.

Следует заметить, что проблема информационного бытия возникла и развивается на волне компьютерной революции, делающей знание и информацию не только общедоступной, но и основным продуктом труда. Сегодня все больше ученых осмысливают информатизацию как ведущий фактор общественного развития. Да и затраты на конструирование знаний становятся соизмеримыми с затратами на обеспечение фондовооруженности производственных процессов.

Очевидно, человечество постепенно привыкает к мысли, что человек — это не только источник труда, но и источник знания, а поскольку современная промышленность также основана на науке, то знание превращается и в предмет труда. Вследствие этого знание и информация начинают оказывать определяющее влияние на все стороны материальной и духовной культуры современного общества.

Информатизацию можно рассматривать как конкретное проявление современного периода развития производительных сил человеческого общества.

Суть этого проявления в объективном усилении роли достоверного, много охватного и опережающего знания практически во всех видах человеческой деятельности. Очевидно, объективные предпосылки, обусловливающие неизбежность информатизации, предопределяются исчерпанием возможностей экстенсивного развития производительных сил, осознанием ограниченности естественных ресурсов среды человеческого обитания, ростом сложности производственных отношений, появлением так называемых глобальных проблем человечества, требующих осознания его многомерного единства. Если резюмировать сказанное, то информатизация представляет формирование обоснованной и достоверной информационной картины мира, при этом важным является доступность данной информации каждой заинтересованной в ней личности. Конечно, важнейшим фактором является не просто пассивная доступность информации, а возможность ее использования в условиях мыследеятельности и жизнедеятельности. Технической основой информатизации является широкая компьютеризация и всеобщая коммуникационная связь. Научной же и методологической основой информатизации в широком смысле являются информатика, кибернетика и их прикладные направления1.

Широкое проникновение компьютерной техники в социальную жизнь человека идет параллельно с информационным взрывом. Причем ряд исследователей его трактуют в предельно широком смысле, понимая как общесоциальный и культурный феномен, связывая достаточно прямолинейно с глубинными процессами развития противоречий современного индустриально развитого общества. Так, один из ведущих специалистов запада О. Тоффлер сводит этот аспект проблем современного общества к усложнению организационной стороны жизни2. Современная информационная ситуация, по его мнению, напоминает ситуацию развития живых организмов от простейших форм (амеба) до сложнейших (человек), так как чем более специализированы и разнообразны части тела, тем больше требуется информации. Можно не согласиться с такой моделью развития современного постнеклассического общества, предлагаемого О.

Тоффлером, тем более что подобная схема давно известна, а в данном случае она получила лишь информационную окраску. Однако, что представляется ценным у О. Тоффлера, так это концепция знаний как непреходящей социальной ценности. Более того, О. Тоффлер выделяет новый аспект «знания о знаниСм.: Михайловский В.Н. Формирование научной картины мира и информатизация. – СПб., 1994. – С. 41-43.

См.: Тоффлер О. Третья волна. – М., 1999. -784 с.

ях». «Метаинформация, – пишет он, – становится ключом для контролирования каждой области. Старая идея о том, что знание – это сила, сегодня устарела.

Чтобы достичь силы сегодня, вы должны знать о знании»1. Эту констатацию можно считать не апологией метазнаний, а некоторой приоритетной ориентацией на развитие сфер информационной технологии и новой компьютерной техники, связанной с промышленным производством знаний.

Достижения в области информационной техники и технологии, все более высвечивают тот факт, что знания становятся основным товаром, а компьютерная техника – лишь средство создания нового знания. Причем знание, получаемое с помощью компьютерной переработки накопленных массивов знаний, обладает качественной спецификой. Во-первых, этот товар может многократно продаваться потребителю, оставаясь в то же время у товаропроизводителя. Вовторых, научное знание, став всеобщим товаром, становится массовым достоянием. Поэтому общедоступность информации и знаний лежит не столько в плоскости возможностей, представляемых компьютеризацией и насыщенностью средствами массовых коммуникаций, а в социальной плоскости. Однако интеграция современного научного знания, его интериоризация, опредмечивание и распредмечивание и ряд других проблем инвариантны в условиях применения современной информационной техники. Информационная техника является одним из основных элементов автоматизации труда в науке, на производстве, в быту, проникая во все области человеческой деятельности.

Например, регулирование с помощью компьютеров транспортных потоков на городских магистралях равнозначно расширению или прокладке новых улиц и т.п. В целом влияние информационной техники на все стороны жизни еще только начинает осознаваться. Тем не менее, ряд стран, в том числе США, Германия, Япония, создали национальные программы по разработке конкретных рекомендаций решения проблем информационного общества. Так, Япония в рамках программы «компьютеры нового поколения» определила пять проToffler O. Previouss&Premises. – New York: Morrow, 1983. – P. 107.

блем на период с 1990 по 2000 г.г.1 Среди них повышение производительности труда в инженерном конструировании, сфере обслуживания, правительственном аппарате и сельском хозяйстве – первая проблема; интернационализация банка данных путем передачи миру накопленных знаний в счет преодоления ограниченности запасов энергии и сырья – вторая проблема; преодоление проблем, возникающих в связи со структурными и демографическими изменениями – третья проблема; повышение эффективности социальных институтов и уменьшение коммуникационных разрывов путем компьютеризации, информатизации всего общества – четвертая проблема. Наконец, создание эффективных информационных систем индивидуального пользования. Сюда входят информационные услуги и информационные занятия на дому телепочта, телебиблиотеки, хобби-компьютеры и автоматизация бытовых работ.

Хорошо известно, что современные компьютеры могут представить выводимую информацию не только в виде графиков, таблиц, деталей, конструкций, но они умеют рисовать целые сцены и даже «оживлять» их, включая человека полноправным их членом. Погружение человека в компьютерную реальность сопровождается превращением ее в особую картину мира, где преобладает стандартизация разнообразных знаний, зависимость от машинных решений, снижение индивидуального начала, нарастают психоэмоциональные напряжения.

Рассматривая становление современной научной картины в свете информационной цивилизации, невозможно выйти за пределы влияния научнотехнического прогресса на формирование понятийного каркаса картины мира, на возникновение новых форм рациональности и философской рефлексии.

Именно поэтому в поле зрения методологов все более проникают социальнометодологические проблемы, связанные с инженерной деятельностью по обработке знания, в том числе и самые современные направления научноСм.: Toda N. Suqiyama k. Needs-oriented structural analysis for fifth generation computer systems. – Amsterdam, 1984. – P. 7-8.

технического прогресса, связанные с компьютеризацией и концептуализацией в рамках баз знаний.

Ясно, что философия не может некритически зачислять в свою категориальную структуру термины, сформулированные, скажем, в техносфере. Хотя еще до середины XX в. толковые словари давали ответ на вопрос, что такое информация, в нескольких словах, то уже специальный словарь по информатике насчитывает около 160 понятий, термины которых произошли от латинского слова informatio1.

Становление информационной проблематики, прекрасно показывает Б.В.