«УЧЕНИЕ ОБ УГОЛОВНО-ПРАВОВОЙ ОХРАНЕ ПРАВ И СВОБОД ПАЦИЕНТА ...»

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение

высшего профессионального образования

«САРАТОВСКАЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ ЮРИДИЧЕСКАЯ АКАДЕМИЯ»

На правах рукописи

БЛИНОВ Александр Георгиевич

УЧЕНИЕ ОБ УГОЛОВНО-ПРАВОВОЙ ОХРАНЕ

ПРАВ И СВОБОД ПАЦИЕНТА

12.00.08 – уголовное право и криминология;

уголовно-исполнительное право

ДИССЕРТАЦИЯ

на соискание ученой степени доктора юридических наук

Научный консультант:

доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки России Разгильдиев Бяшир Тагирович Саратов -

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение

Раздел I. Правовой статус пациента и его обеспечение регулятивным (здравоохранительным) и охранительным (уголовным) законодательством.................. Глава 1. История становления и развития отечественного здравоохранительного и уголовного законодательства, обеспечивающего права и свободы пациента

§ 1. Становление и развитие здравоохранительного и уголовного законодательства досоветской России, обеспечивающего права и свободы лиц, испытывающих потребность в оказании медицинской помощи

§ 2. Развитие здравоохранительного и уголовного законодательства, обеспечивающего права и свободы пациента в советской России

Глава 2. Права и свободы пациента как объект правового регулирования и охраны............. § 1. Пациент как субъект здравоохранительных правоотношений и его правовой статус...... § 2. Конституционные основы юридического обеспечения прав и свобод пациента в Российской Федерации

§ 3. Здравоохранительное законодательство как юридическая основа реализации прав и свобод пациента

§ 4. Права и свободы пациента как объект уголовно-правовой охраны

Раздел II. Уголовно-правовая охрана прав и свобод пациента в международном и зарубежном законодательстве

Глава 1. Международно-правовая регламентация отношений в сфере здравоохранения и ее значение в уголовно-правовом обеспечении прав и свобод пациента

Глава 2. Уголовно-правовая охрана прав и свобод пациента в законодательстве зарубежных государств

§ 1. Уголовно-правовая охрана прав и свобод пациента в законодательстве стран-участниц Содружества Независимых Государств и Балтии

§ 2. Уголовно-правовая охрана прав и свобод пациента в системе романо-германского права

§ 3. Охрана прав и свобод пациента в англосаксонской системе уголовного права.............. § 4. Уголовно-правовая охрана прав и свобод пациента в системе мусульманского права.. Раздел III. Уголовно-правовой механизм охраны прав и свобод пациента от преступных посягательств и их предупреждения

Глава 1. Понятие уголовно-правового механизма охраны прав и свобод пациента и характеристика элементов, его образующих

§ 1. Понятие уголовно-правового механизма охраны прав и свобод пациента

§ 2. Характеристика элементов, образующих уголовно-правовой механизм охраны прав и свобод пациента

Глава 2. Реализация уголовно-правового механизма охраны прав и свобод пациента от преступных посягательств и их предупреждения

§ 1. Понятие реализации уголовно-правового механизма охраны прав и свобод пациента.. § 2. Реализация уголовно-правового механизма предупреждения преступных посягательств на права и свободы пациента

Заключение

Библиографический список

Приложение 1

Приложение 2

Приложение 3

Введение Актуальность темы исследования. Признав человека высшей ценностью, Российская Федерация взяла на себя обязательство по обеспечению его прав и свобод, в том числе обусловленных вступлением в здравоохранительные отношения. Между тем социальная и правовая политика государства, ориентированная на реализацию юридического статуса пациента, далеко не всегда эффективна и, как следствие, не в полной мере удовлетворяет медицинские потребности граждан. Внимание общественности в последнее время вновь сфокусировалось на факторах, негативно характеризующих отрасль здравоохранения.

Речь идет о неудовлетворенности населения существующим уровнем медицинского обслуживания и низкой квалификацией врачей, проблемах привлечения их к уголовной ответственности за отклоняющееся от профессионального стандарта поведение, приводящее к человеческим жертвам. Согласно информации, озвученной Президентом РФ на заседании президиума Госсовета 30 июля г., лишь треть россиян удовлетворена уровнем медицинского обслуживания в стране1. Исходящие от граждан претензии к объему и качеству предоставляемых учреждениями здравоохранения медицинских услуг вполне обоснованы.

Абсолютное большинство опрошенных нами респондентов (82,6%) сталкивались с фактами нарушения прав пациента, причем каждый четвертый участник социологического исследования лично оказывался в роли жертвы непрофессионального поведения медицинского работника.

Острота существующей проблемы возымела должный интерес со стороны законодателя и научной общественности. В Российской Федерации проводится значительная нормотворческая работа, направленная на обеспечение прав, свобод и не противоречащих закону интересов пациента. Развивается позитивное законодательство, регламентирующее здравоохранительные отношения. Нормами, охраняющими жизнь, здоровье, свободу, честь и достоинство человека, испытывающего потребность в профессиональных услугах врача, доСм.: Сайт Президента Российской Федерации [Электронный ресурс]. URL: http://www.kremlin.ru (дата обращения: 27 августа 2013 г.).

полнено уголовное законодательство. Государство стремится создать прочную юридическую платформу, задействовать различные правовые механизмы осуществления прав и исполнения обязанностей участниками здравоохранительных отношений. Однако нормотворческим структурам далеко не всегда удается грамотно выстраивать инструментальную связку юридических конструкций, что затрудняет процесс реализации правового статуса пациента на уровнях правоисполнения и правоприменения. В Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 г., призванной мобилизировать социальноэкономическое развитие страны, незавершенность формирования нормативной базы в сфере здравоохранения расценивается как фактор, оказывающий прямое негативное воздействие на обеспечение национальной безопасности1.

Надежды на оптимизацию здравоохранительного и уголовного законодательства, выстраивание механизма их взаимодействия, сдерживание противоправной деятельности медицинских работников связаны с результатами исследований, осуществляемых в юридической науке. В доктрине уголовного права на протяжении последних десятилетий преимущественно разрабатываются проблемы, связанные с квалификацией профессиональных и служебных преступлений, совершаемых медицинскими работниками, регулированием ответственности и усилением репрессии за причинение вреда жизни или здоровью больного. Очевиден прогресс, достигнутый учеными в обосновании концепции противодействия поведению недобросовестного врача, отклоняющегося от профессионального стандарта. Вместе с тем резервы по моделированию механизма уголовно-правовой охраны прав и свобод пациента от преступных посягательств и их предупреждения по-прежнему велики. Действующий уголовный закон не располагает системой мер, стоящих на страже прав и свобод пациента.

При его разработке допущены отступления от требований законодательной техники. Ужесточение уголовной политики в отношении медицинского персонала, пренебрегающего профессиональным и уголовно-правовым статусом, доСм.: Указ Президента РФ от 12 мая 2009 г. № 537 «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года» // СЗ РФ. 2009. № 20. Ст. 2444.

стигло пределов эффективности. Карательная мощь наказания не принесла должных результатов в противостоянии угрозам безопасности пациента, исходящим от некомпетентных врачей. Законодательный и научноисследовательский консерватизм в области упорядочивания и охраны здравоохранительных отношений актуализирует поиск новых направлений развития правовой системы. Ожидания, связанные со снижением либо нейтрализацией преступности медицинских работников, основываются на идее внедрения в национальное законодательство ранее не известных механизмов правового обеспечения интересов пациента. Исходящий от общества заказ на разработку такого рода инструментария обусловливает необходимость переориентации уголовно-правовой доктрины, правотворческой и правоприменительной деятельности с практики борьбы с последствиями совершаемых преступлений на обеспечение сохранности человека, права и свободы которого ставятся под угрозу причинения вреда непрофессиональным поведением врачей.

Политика государства по развитию системы здравоохранения на долгосрочную перспективу требует создания единого правового механизма регулирования и охраны позитивных отношений, складывающихся между пациентом и медицинским работником. Это позволит сформировать уверенность граждан в защищенности их статуса, а в сознании медработников – повысить авторитет уголовного закона и его восприятия как нормативного документа, стимулирующего к надлежащему исполнению профессиональных функций. Совокупность приведенных факторов обусловила актуальность и выбор темы настоящего диссертационного исследования.

Степень теоретической разработанности проблемы. Актуальность темы диссертационной работы во многом связана с состоянием ее научной разработанности. Современная юридическая доктрина не располагает монографическими трудами, обосновывающими права и свободы пациента в качестве объекта уголовно-правовой охраны. Усилия ученых сосредоточены вокруг отдельных проблем квалификации и пенализации общественно опасных деяний, допускаемых медицинскими работниками во время исполнения профессиональных функций, поиска резервов уголовно-правовой борьбы с невежественным либо зловредным поведением врачей. В научной среде продолжает доминировать представление об уголовном праве как единственном инструменте разрешения социальных конфликтов в секторе здравоохранения. Между тем российская правовая система располагает иными правовыми средствами, которые способны стимулировать граждан к исполнению обязанностей, вытекающих из их профессионального и юридического статуса.

В направлении повышения эффективности противодействия преступлениям, совершаемым врачебным персоналом, работали известные представители юридического и медицинского сообщества. В дореволюционной России весомых научных результатов добились С.П. Боткин, В.В. Вересаев, Ю. Гюбнер, Л.И. Дембо, А.Ф. Кони, С.М. Левенсон, В.А. Манассеин, С.П. Мокринский, Н.Н. Розин, Н.С. Таганцев, В.Н. Ширяев, И.Г. Щегловитов. В своих трудах ученые-практики значительное место отводили исследованию проблем привлечения к уголовной ответственности медицинских работников за неисполнение и ненадлежащее исполнение профессиональных обязанностей, разглашение врачебной тайны, проведение незаконного медицинского эксперимента.

Существенный вклад в разработку основ теории воздействия на преступность, связанную с исполнением медицинским работником профессиональных функций, внесла советская наука уголовного права. К числу наиболее обстоятельных исследований, теоретическая и практическая значимость которых сохраняется до настоящего времени, относятся монографии Ф.Ю. Бердичевского, В.А. Глушкова, И.И. Горелика, А.Н. Красикова, Ю.Д. Сергеева, М.Д. Шаргородского, А.Н. Язухина. Полученные ими научные результаты были ориентированы на оптимизацию отдельных положений регулятивного и охранительного законодательства, практики их исполнения и применения.

Значительно повысилось внимание к поиску эффективных мер борьбы с преступлениями, совершаемыми в сфере здравоохранения, у современных криминалистов. Рассматриваемой тематике посвятили свои научные разработки М.И. Галюкова, А.А. Жалинская-Рерихт, Г.Г. Карагезян, А.Г. Кибальник, А.В. Кудаков, Н.В. Мирошниченко, И.И. Нагорная, И.О. Никитина, Н.В. Павлова, К.О. Папеева, А.П. Соловьев, Я.В. Старостина, Л.В. Сухарникова, В.В. Татаркин, С.С. Тихонова, Б.Г. Хмельницкий, Е.В. Червонных. В 2006 г.

уголовно-правовая доктрина обогатилась докторской диссертацией Н.Е. Крыловой «Уголовное право и биоэтика (уголовно-правовые проблемы применения современных биомедицинских технологий)». В ней автор исследует место и роль уголовного права в обеспечении отношений, возникающих в связи с достижениями в области биологии и медицины, предлагает криминализировать общественно опасные деяния, нарушающие нормы биомедицинской этики.

Несмотря на проявляемый научным сообществом интерес к исследуемой проблематике, многие компоненты охраны прав и свобод пациента уголовноправовыми средствами до сих пор не получили освещения в литературе. Не подвергались самостоятельному изучению правовой статус пациента, артикулированный здравоохранительным и уголовным законодательством, механизм уголовно-правовой охраны прав и свобод пациента, уголовно-правовой статус медицинского работника, реализация уголовно-правового механизма охраны прав и свобод пациента от преступных посягательств и их предупреждения.

Методологически не доказаны взаимосвязь и обусловленность регулятивного (здравоохранительного) и охранительного (уголовного) законодательства в сфере обеспечения правового статуса пациента.

Современная социально-правовая жизнь требует нового качества исследования, которое соответствует достигнутому научным сообществом уровню теории, обеспечивает совершенствование законодательной, правоисполнительной и правоприменительной практики и, как следствие, повышение эффективности реализации правового статуса пациента. Настоящая работа является одной из первых попыток формирования концепции уголовно-правовой охраны пациента, выполненной на базе международно-правовых документов, иностранного и отечественного законодательства, регламентирующего профессиональную деятельность медицинских работников и охраняющего права и свободы личности.

Цель и задачи исследования. Целью настоящего диссертационного исследования является формирование в уголовно-правовой науке учения об охране прав и свобод пациента, развивающего регулятивное и охранительное законодательство, практику его исполнения и применения.

Для достижения поставленной цели предполагается решить ряд исследовательских задач:

проследить историю и выявить тенденции развития отечественного здравоохранительного и уголовного законодательства, обеспечивающего права и свободы пациента;

оценить современное состояние международно-правовых актов, регулирующих отношения в сфере здравоохранения, и возможность их использования в формировании правового статуса пациента на территории Российской Федерации;

выявить позитивный опыт иностранных государств по обеспечению правового статуса пациента на уровне регулятивного и охранительного законодательства и определить перспективы его использования в здравоохранительной и уголовно-правовой практике Российской Федерации;

обобщить представленные в юридической науке теоретические положения, способствующие формированию учения об уголовно-правовой охране прав и свобод пациента;

разработать понятия пациента, правового статуса пациента и его структурных компонентов;

обосновать роль здравоохранительного законодательства в упорядочивании и развитии медицинской практики, а также в механизме осуществления прав и свобод пациента;

доказать взаимосвязь и взаимообусловленность регулятивного и охранительного законодательства в сфере обеспечения правового статуса пациента;

уточнить параметры объекта, охраняемого уголовным законом от преступного поведения медицинского работника;

разработать механизм уголовно-правовой охраны прав и свобод пациента от преступных посягательств и охарактеризовать его структурные элементы;

раскрыть содержание реализации уголовно-правового механизма охраны прав и свобод пациента, выделить и подвергнуть анализу ее формы;

определить сущность реализации уголовно-правового механизма предупреждения преступных посягательств на права и свободы пациента.

Объект и предмет диссертационной работы. Объектом исследования выступают знания, отражающие регулирование здравоохранительных отношений и уголовно-правовую охрану прав и свобод пациента.

Предмет исследования составили применимые к объекту исследования нормы Конституции РФ и конституций зарубежных стран, международного права, ранее действовавшего и современного отечественного и иностранного здравоохранительного и уголовного законодательства; материалы следственной и судебной практики Российской Федерации и зарубежных стран; данные официальной статистики; результаты социологических исследований.

Методология и методика исследования. Методологическая основа диссертации определяется использованием закономерностей диалектического материализма, а также системы общих и специальных методов познания. В качестве общенаучных методов применялись анализ и синтез, индукция и дедукция, абстрагирование, системно-структурный подход. Особое место в работе занимают частнонаучные методы исследования: историко-правовой, сравнительноисторический, сравнительно-правовой, формально-юридический, логический, лингвистический, статистический, конкретно-социологические (анкетирование, изучение следственной и судебной практики, контент-анализ средств массовой информации) и др. Решение конкретных задач и достижение цели работы стало возможным благодаря использованию различных научных методик, позволивших выявить и обеспечить основные направления диссертационного исследования.

Теоретической основой диссертационного исследования послужили научные труды ученых в области общей теории права (С.С. Алексеева, А.Б. Венгерова, Н.В. Витрука, Л.Д. Воеводина, В.Л. Кулапова, А.Б. Лисюткина, А.В. Малько, Н.И. Матузова, Т.Н. Радько, Р.О. Халфиной, К.В. Шундикова), уголовного права и криминологии (А.Г. Безверхова, А.И. Бойко, Ю.И. Бытко, А.Н. Варыгина, Г.В. Вериной, Н.В. Генрих, А.Г. Кибальника, Е.В. Кобзевой, Т.В. Кондрашовой, А.И. Коробеева, А.Н. Красикова, Н.М. Кропачева, Л.Л. Кругликова, Н.Е. Крыловой, Н.А. Лопашенко, В.В. Мальцева, А.В. Наумова, З.А. Незнамовой, С.И. Никулина, В.С. Овчинского, Г.О. Петровой, Н.И. Пикурова, Э.Ф. Побегайло, С.В. Расторопова, Б.Т. Разгильдиева, А.И. Рарога, Н.С. Таганцева, А.Н. Тарбагаева, С.С. Тихоновой, И.М. Тяжковой, В.Д. Филимонова, А.И. Чучаева, М.Д. Шаргородского, И.В. Шишко, В.А. Якушина), здравоохранительного права (В.И. Акопова, Н.Ф. Герасименко, А.П. Громова, А.П. Зильбера, Г.Я. Лопатенкова, Е.Н. Маслова, В.П. Новоселова, А.Н. Пищиты, В.А. Рыкова, Ю.Д. Сергеева, С.Г. Стеценко, Н.В. Эльштейна).

Нормативную базу исследования составили Конституция Российской Федерации, международно-правовые акты (Устав Всемирной организации здравоохранения 1946 г., Декларация о политике в области обеспечения прав пациента в Европе 1994 г., Конвенция о правах человека и биомедицине 1996 г., Всеобщая декларация о геноме человека и правах человека 1997 г.), Уголовный кодекс Российской Федерации, федеральные и региональные нормативные акты в сфере здравоохранения, источники уголовного и здравоохранительного законодательства различных исторических периодов. При написании диссертации анализировалось регулятивное и охранительное законодательство зарубежных государств (Австрии, Великобритании, Израиля, Индии, Ирана, Испании, Польши, Португалии, Республики Сан-Марино, Румынии, США, Судана, Франции, ФРГ, Японии, стран-участниц СНГ и Балтии).

Эмпирическая база исследования включает:

1) результаты изучения и обобщения опубликованных и архивных материалов 407 уголовных дел о преступлениях, совершенных в отношении пациентов, рассмотренных судами Ставропольского и Пермского краев, Амурской, Астраханской, Калужской, Омской, Пензенской, Саратовской, Смоленской, Челябинской областей, городов Москвы и Санкт-Петербурга, Ханты-Мансийского автономного округа в период с 2006 по 2013 г.;

2) результаты проведенных по специально разработанным анкетам опросов 420 респондентов, представляющих различные социальные группы населения Чувашской Республики, Ставропольского края, Астраханской, Пензенской и Саратовской областей, 121 медицинского работника этих же субъектов РФ;

3) статистические данные ГИАЦ МВД России о преступлениях, совершенных медицинскими работниками против прав и свобод пациента, за период действия УК РФ;

4) эмпирические данные, содержащиеся в работах отдельных ученых.

Полученные результаты сопоставлялись с данными выборочных исследований в целом по стране, что обеспечивает достоверность и обоснованность сформулированных выводов.

Научная новизна диссертационного исследования определяется тем, что в результате его проведения сформировано учение об уголовно-правовой охране прав и свобод пациента, отражающее эволюцию отечественной юридической мысли о регулировании и охране здравоохранительных отношений, международный и зарубежный опыт их правового обеспечения, располагающее собственным понятийно-категориальным аппаратом, преломляющимся в уголовно-правовом механизме охраны прав и свобод пациента от преступных посягательств и их предупреждения, развивающее регулятивное и охранительное законодательство, практику его исполнения и применения.

Основные аспекты заявленного учения, отвечающие критерию научной новизны, представлены в положениях, выносимых на публичную защиту:

1. Исторически идея правового обеспечения интересов лиц, нуждающихся во врачебной помощи, развивалась по мере формирования регулятивного и охранительного законодательства, практики его исполнения и применения. Изначально в правовой системе страны фрагментарно были представлены нормы, удерживавшие медицинских работников от совершения преступлений против жизни и здоровья пациента. Со временем актуализировалась потребность в юридической регламентации медицинской и фармацевтической деятельности.

2. Пациентом выступает человек, вступивший в здравоохранительные правоотношения посредством реализации субъективного права на получение услуги медицинского или фармацевтического характера в специализированных учреждениях любой организационно-правовой формы либо приглашенный для участия в биомедицинском эксперименте в качестве испытуемого.

3. Правовой статус пациента представляет собой систему прав, свобод, законных интересов и обязанностей человека, вступившего в здравоохранительные правоотношения, способствующую получению объективно необходимых услуг медицинского или фармацевтического характера в специализированных учреждениях и участию в официально разрешенном биомедицинском эксперименте в качестве испытуемого.

4. Структурными компонентами правового статуса пациента являются субъективные права, свободы, законные интересы и обязанности:

а) субъективное право пациента – это социально обусловленная и гарантированная государством мера возможного поведения лица, вступившего в здравоохранительные правоотношения по поводу удовлетворения потребности в услуге медицинского или фармацевтического характера либо участия в биомедицинском эксперименте в роли испытуемого, позволяющая требовать от соответствующего специалиста надлежащего исполнения профессиональных функций;

б) свобода пациента – это гарантированная возможность участия в выборе официально одобренных и экспериментальных методов диагностики, лечения, профилактики болезней, реализация которых обусловлена достигнутым уровнем развития медицинской практики и не противоречит действующему законодательству;

в) законный интерес пациента – это социально обусловленное и гарантируемое государством в виде юридической дозволенности стремление субъекта пользоваться благами здравоохранительного характера, реализуемое в целях удовлетворения объективно необходимых потребностей, обусловленных статусом пациента;

г) юридическая обязанность пациента – это предписанные нормами здравоохранительного законодательства вид и мера необходимого поведения, обеспечивающего осуществление правового статуса лица, профессионально занимающегося медицинской или фармацевтической практикой.

5. Реализация правового статуса пациента осуществляется на основе здравоохранительного законодательства. Его предназначение состоит в наполнении явлений социальной жизни юридическим содержанием, закреплении правового положения участников здравоохранительных отношений, внесении элемента упорядоченности в значимые для пациента и врача связи, обеспечении их подконтрольности и поступательного развития.

6. Правовая урегулированность отношений в сфере здравоохранения высвечивает круг фактически существующих интересов, испытывающих потребность в уголовно-правовой охране, очерчивает их правовые границы. Потребность обращения к уголовному праву возникает тогда, когда резервы регулятивного законодательства по стимулированию медицинских работников к надлежащему исполнению профессиональных функций оказываются недостаточными, а совершаемые правонарушения по характеру и степени вредоносности становятся общественно опасными.

7. Объектом, охраняемым уголовным законом от преступного поведения медицинского работника, выступают здравоохранительные правоотношения, предназначенные для реализации правового статуса пациента. Социальные связи между пациентом и медицинским работником, существующие вне правового поля, на роль объекта уголовно-правовой охраны претендовать не могут.

8. Под преступлениями против прав и свобод пациента следует понимать предусмотренные уголовным законом виновные общественно опасные деяния лиц, занимающихся медицинской практикой, причиняющие вред либо ставящие под угрозу причинения вреда провозглашенные в здравоохранительном законодательстве права и свободы пациента.

9. Нормы, удерживающие медицинских работников от совершения преступлений против лиц, испытывающих потребность во врачебной помощи, в действующем уголовном законе структурно не обособлены. В результате права и свободы пациента не всегда выступают основным объектом уголовноправовой охраны.

10. Теоретическая модель системы преступлений против прав и свобод пациента предполагает:

а) определение понятия системы преступлений против прав и свобод пациента;

б) формирование ее содержания за счет включения ныне существующих уголовно-правовых норм (в действующей либо измененной редакции) и введения новых уголовно-правовых предписаний;

в) образование в структуре Особенной части Уголовного кодекса РФ главы 19 «Преступления против прав и свобод пациента».

11. Обоснована новая редакция уголовно-правовых норм, предусмотренных статьями 124 и 128 УК РФ:

«Статья... Неоказание медицинской помощи пациенту 1. Неоказание медицинской помощи пациенту без уважительных причин медицинским работником, если это повлекло по неосторожности причинение средней тяжести вреда здоровью, – наказывается штрафом в размере до сорока тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до трех месяцев, либо лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до двух лет, либо обязательными работами на срок до трехсот шестидесяти часов, либо исправительными работами на срок до одного года, либо арестом на срок до четырех месяцев.

2. То же деяние, если оно повлекло по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью пациента, – наказывается лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет, либо ограничением свободы на срок до двух лет, либо лишением свободы на срок до двух лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет или без такового.

3. Деяние, предусмотренное частью первой настоящей статьи, повлекшее по неосторожности смерть пациента, – наказывается ограничением свободы на срок до трех лет, либо принудительными работами на срок до четырех лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет или без такового либо лишением свободы на срок до четырех лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет или без такового»;

«Статья... Незаконная госпитализация в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь в стационарных условиях 1. Незаконная госпитализация либо удержание лица в медицинской организации, оказывающей психиатрическую помощь в стационарных условиях, – наказывается ограничением свободы на срок до трех лет, либо принудительными работами на срок до трех лет, либо лишением свободы на тот же срок».

2. Те же деяния, если они совершены лицом с использованием своего служебного положения либо повлекли по неосторожности смерть потерпевшего или иные тяжкие последствия, – наказываются принудительными работами на срок до пяти лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет или без такового либо лишением свободы на срок до семи лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет или без такового».

12. Обоснована необходимость криминализации общественно опасных действий (бездействия) представителей медицинской профессии в сфере научных изысканий и применения вспомогательных репродуктивных технологий:

«Статья … Нарушение правил проведения биомедицинского исследования 1. Нарушение правил проведения биомедицинского исследования, создающее опасность для здоровья или жизни пациента, – наказывается штрафом в размере до трехсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до двух лет, либо лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до пяти лет, либо ограничением свободы на срок до двух лет.

2. То же деяние, повлекшее по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью пациента, – наказывается лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет, либо ограничением свободы на срок до двух лет, либо лишением свободы на срок до двух лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет или без такового.

3. Деяние, предусмотренное частью первой настоящей статьи, повлекшее по неосторожности смерть пациента, – наказывается ограничением свободы на срок до трех лет, либо принудительными работами на срок до четырех лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет или без такового либо лишением свободы на срок до четырех лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет или без такового»;

«Статья … Нарушение законодательства Российской Федерации о временном запрете на клонирование человека 1. Использование технологий клонирования организма в целях клонирования человека, – наказывается штрафом в размере до трехсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до двух лет, либо лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до пяти лет, либо ограничением свободы на срок до двух лет, лишением свободы на тот же срок.

2. Ввоз на территорию Российской Федерации либо вывоз с ее территории клонированных эмбрионов человека, – наказывается лишением свободы на срок от трех до семи лет со штрафом в размере до одного миллиона рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до пяти лет или без такового»;

«Статья… Нарушение правил применения вспомогательных репродуктивных технологий 1. Нарушение правил применения вспомогательных репродуктивных технологий, создающее опасность для здоровья или жизни пациента, – наказывается штрафом в размере до трехсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до двух лет, либо лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до пяти лет, либо ограничением свободы на срок до двух лет.

2. То же деяние:

а) совершенное в отношении несовершеннолетней;

б) совершенное из корыстных побуждений;

в) повлекшее по неосторожности тяжкие последствия, – наказывается исправительными работами на срок до двух лет, либо ограничением свободы на срок до четырех лет, либо принудительными работами на срок до четырех лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет, либо лишением свободы на срок до четырех лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет».

13. Механизм социально-правового обеспечения прав и свобод пациента в зарубежных государствах включает в себя нравственные требования в виде норм медицинской этики, религиозные предписания, нормы и положения позитивного и охранительного законодательства. При этом иностранный законодатель исходит из выраженного приоритета социально-правовой урегулированности и субсидиарного значения уголовно-правовой охраны здравоохранительных отношений:

а) в странах-участницах СНГ, Балтии и романо-германской правовой семьи уголовное право берет под охрану здравоохранительные отношения, регламентированные на уровне международного и национального законодательства. В правовых границах, в которых регулятивные нормы не могут обеспечить позитивное поведение медицинского работника, на него под угрозой наказания возлагается уголовно-правовая обязанность воздерживаться от совершения преступления;

б) в государствах англосаксонской правовой семьи в обеспечении правового статуса пациента доминирующая роль отводится нормам медицинской этики, международного права, федеральных конституционных актов и конституций штатов, сводов законов о здоровье, специальных нормативных актов о правах пациента, многочисленных подзаконных документов. Уголовноправовой запрет является мерой производной, используемой законодателем в крайнем случае;

в) уголовное право мусульманской правовой семьи охраняет отношения между пациентом и медицинским работником, социальная значимость которых признана религиозной моралью без дополнительного подтверждения на уровне позитивного законодательства.

14. Уголовно-правовой механизм охраны прав и свобод пациента представляет собой совокупность норм и положений, регламентирующих уголовноправовой статус медицинского работника и правоприменителя, необходимых и достаточных для решения задач уголовного законодательства в части охраны прав и свобод пациента от преступных посягательств и их предупреждения.

15. Под реализацией уголовно-правового механизма охраны прав и свобод пациента следует понимать осуществление медицинским работником и правоприменителем своего уголовно-правового статуса, обеспечивающее решение уголовно-правовой задачи по охране прав и свобод пациента от преступных посягательств. В качестве субъектов, воплощающих в жизнь механизм уголовно-правовой охраны прав и свобод пациента, выступают правоисполнители в лице медицинских работников и правоприменители.

16. Реализация уголовно-правового механизма предупреждения преступных посягательств на права и свободы пациента предполагает осуществление медицинским работником и правоприменителем своего уголовно-правового статуса, обеспечивающее удержание медицинского работника, обвиняемого в совершении преступления, от повторного посягательства на права и свободы пациента.

17. Уголовно-правовой статус медицинского работника – это обусловленные нормами уголовного закона границы должного и возможного поведения медицинского работника, определенные его профессиональным статусом.

18. Врачебная ошибка, представляя собой неверную оценку медицинским работником профессиональной ситуации, в зависимости от тяжести наступающих последствий может приобретать различные правовые формы, известные юридической науке и практике как преступление, административное правонарушение, гражданско-правовой деликт, дисциплинарный и аморальный проступок. При этом юридической квалификации подлежит не сама ошибка, а отклоняющееся от профессионального стандарта поведение медицинского работника, спровоцированное ею.

Теоретическая значимость исследования заключается в том, что разработанные аспекты учения об охране прав и свобод пациента обогащают юридическую доктрину в части определения межотраслевых связей здравоохранительного и уголовного законодательства, правового статуса личности, прав и свобод человека как объектов уголовно-правовой охраны, понятия уголовноправового механизма. Положения диссертации могут послужить основой для конструктивных научных дискуссий, побуждая к проведению дальнейших исследований проблемы уголовно-правовой охраны прав и свобод пациента и противодействия преступлениям в системе здравоохранения.

Практическая значимость диссертационной работы заключается в том, что ее результаты в виде выводов, предложений и рекомендаций могут быть использованы в нормотворческой практике по совершенствованию здравоохранительного и уголовного законодательства; в деятельности правоохранительных и судебных органов при квалификации преступлений, посягающих на права и свободы пациента; в процессе преподавания курсов уголовного права, криминологии и дисциплин специализации по противодействию преступлениям в системе здравоохранения в юридических вузах и на курсах повышения квалификации практических работников; при подготовке учебных программ и пособий по указанным дисциплинам.

Апробация результатов исследования. Диссертация выполнена на кафедре уголовного и уголовно-исполнительного права ФГБОУ ВПО «Саратовская государственная юридическая академия», где проводилось ее рецензирование и обсуждение. Основные выводы и положения работы доводились диссертантом до сведения научных и практических работников на 32 международных и всероссийских конференциях, состоявшихся в городах Иваново, Казань, Кисловодск, Москва, Саратов, Тамбов, Тольятти, Челябинск, Ярославль.

Научные результаты диссертационного исследования нашли применение в процессе подготовки заключения на проект Федерального закона № 33572- «О внесении изменений в статью 124 Уголовного кодекса Российской Федерации», реализации проектов, поддержанных Советом по грантам Президента РФ для поддержки молодых российских ученых (2003–2004 гг.), Российским фондом фундаментальных исследований (2008–2009 гг.), Российским гуманитарным научным фондом (2009–2010 гг.), выполнения научно-исследовательской работы по заданию Министерства образования и науки РФ в рамках Аналитической ведомственной целевой программы «Развитие научного потенциала высшей школы» (2009–2011 гг.).

Полученные результаты исследования используются в учебном процессе в ходе чтения курса лекций, проведения практических и семинарских занятий по дисциплинам «Уголовное право. Общая часть», «Уголовное право. Особенная часть», а также связанных с ними дисциплин специализации и курсов по выбору в ФГБОУ ВПО «Саратовская государственная юридическая академия».

Выработанные диссертантом предложения по квалификации преступлений против прав и свобод пациента применяются на курсах профессионального обучения прокурорских работников и федеральных государственных гражданских служащих, курсах повышения квалификации судей и специалистов аппарата суда.

По теме диссертации опубликовано восемьдесят работ общим объемом 98,49 п.л., в том числе три монографии, одна их которых написана в соавторстве с разделенным участием, одно учебное пособие и двадцать одна статья в рецензируемых научных изданиях, рекомендованных ВАК при Минобрнауки России для опубликования основных научных результатов диссертационных исследований.

Структура диссертации предопределена целью и задачами исследования. Она включает введение, три раздела, объединяющие шесть глав и четырнадцать параграфов, заключение, список используемых источников, три приложения. Диссертация выполнена в объеме, соответствующем требованиям ВАК при Минобрнауки России.

Раздел I. Правовой статус пациента и его обеспечение регулятивным (здравоохранительным) и охранительным (уголовным) законодательством Глава 1. История становления и развития отечественного здравоохранительного и уголовного законодательства, обеспечивающего права и свободы пациента § 1. Становление и развитие здравоохранительного и уголовного законодательства досоветской России, обеспечивающего права и свободы лиц, испытывающих потребность в оказании медицинской помощи Исследование имеющихся на правотворческом, правоисполнительном и правоприменительном уровнях проблем уголовно-правовой охраны прав и свобод пациента требует хотя бы краткого знакомства с историей становления и развития механизма реализации указанной задачи. Осмысление процесса формирования регулятивного и охранительного законодательства, обеспечивающего интересы названной социально уязвимой группы лиц, осуществляемое на базе источников права различных периодов существования российского государства, позволит высказать ряд рекомендаций по оптимизации содержания ныне действующих нормативных актов, практики их исполнения и применения.

Изучение и анализ памятников истории медицины свидетельствуют о том, что отношения между врачом и лицом, испытывающим потребность в оказании медицинской помощи, были предметом нравственного и законодательного регулирования с древнейших времен. В древнерусской литературе слово «врачъ» сопровождалось высокими эпитетами «мудрый», «хитрок», «филозов».

Кочующих лечцов называли каликами перехожими. Врачебная деятельность называлась «хытростью», «искусством лютейщим». В истории отечественной медицины принято считать, что первыми среди врачей, имена которых дошли до наших времен, были Иоанн Смеря (Смер-Половчанин, состоявший в X веке при князе Владимире Святославиче) и Петр Сириянин (исцелявший людей в Чернигове). Первую всенародную больницу на Руси основал в 1091 г. Ефрем, архиепископ Переяславский, будущий киевский митрополит1. А правовые положения, регламентирующие общие вопросы лечебной деятельности в системе монастырской медицины, встречаются в Церковном Уставе князя Владимира Святославича. Как пишет Я.Н. Щапов, «церкви на Руси в X-XII вв. удалось нащупать те сферы права, которые государство, княжеская власть оставила вне своих интересов, и наложить свою руку на большую группу общественных институтов, не встретив со стороны государства препятствия»2.

Врачевание на Руси в данный исторический период допускалось только под контролем церкви. Основанием для подобного вывода служит содержание ст. 16 Устава, провозгласившей лекарей людьми церковными, находящимися под ее защитой: «А се церковные люди: … лечец, прощеник, задушный человек …»3. Церковь пыталась жестоко расправляться со знахарями (волхвами). В качестве показательного примера Новгородская летопись сохранила рассказ о сожжении четырех волхвов в 1227 г.: «Сожгоша вълхвы 4, творяхуть е потворы деюще, а бог весть»4. По византийским законам колдуны и знахари подлежали казни мечом (Эклога, тит. 17, ст. 43)5.

В ст. 9 Устава князя Владимира Святославича перечислены опасные для людей поступки, которые с точки зрения церковного права следовало оценивать как преступление. При этом содержание указанной статьи обладало не только материальной, но и процессуальной значимостью. Она определяла подведомственность данных категорий дел церковным судам: «А се церковни суди:

… ведъство, зелииничьство, потвори, чародеяния, волхвования…». Под зелииничьством понималось лекарничество, знахарство, искусство исцелять или привораживать посредством чудодейственных снадобий, трав6.

Юридические нормы, имевшие непосредственное отношение к упорядочиванию врачебной деятельности, содержатся в памятнике древнерусского права, каковым является Русская Правда. Первый свод писаного русского права, См.: Самойлов В.О. История российской медицины. М., 1997. С. 9.

Щапов Я.Н. Византийское и южнославянское правовое наследие на Руси в X-XII вв. М., 1978. С. 101.

Российское законодательство Х–ХХ веков. М., 1984. Т. 1. С. 149.

Новгородская Первая летопись старшего и младшего изводов. М.; Л., 1952. С. 154.

См.: Древнее право. 1996. № 1. С. 208.

См.: Российское законодательство Х–ХХ веков. С. 154.

обеспечивая уголовно-правовыми средствами охрану здоровья людей, одновременно урегулировал некоторые стороны профессиональной деятельности врачей. Он гарантировал оплату услуг лекарей, возложив на нарушителей юридических запретов соответствующую обязанность. Так, ст. 2 Краткой редакции Русской Правды, заключающая в себе нормы уголовного и гражданского права и процесса, основное внимание уделяет характеру телесных повреждений, нанесенных обидчиком потерпевшему. Составляющие ее нормы возлагают на обидчика правовую обязанность уплатить лекарю за услуги, оказанные потерпевшему лицу1. В то же время ст. 30 Пространной редакции провозглашает, «если кто ударит кого мечом, но не убьет до смерти, платит 3 гривни, а раненому — гривну за рану, да еще следует за леченье…»2.

По законодательству допетровской России врачевание также приравнивалось к «волхвованию» и «чародейству». «Приписывая успехи лечения скорее чародейству, чем знанию, ставя врачей зауряд с бабками-шептухами, общество требовало от них благоприятного исхода лечения, несмотря на тот или иной характер болезни, от которой они пользовали, и смерть пациента, хотя бы и неотвратимая, всегда ставилась в вину врача и нередко имела для него весьма печальные последствия», – писал известный русский криминалист Н.С. Таганцев3.

Начало государственной организации российской медицины положил учрежденный Иваном IV Грозным в 1581 г. Приказ Аптекарской палаты – высший орган медицинского управления, который в XVI – XVII в.в. ведал всем врачебным и аптекарским делом страны. Целью создания Аптекарского приказа была централизация государственного управления здравоохранением. В его функцию входила организация медицинского обеспечения населения и противоэпидемических мероприятий, выдача разрешения на право занятия медицинской деятельностью, организация военно-медицинской службы, врачебное освидетельствование (экспертиза больных и увечных), подготовка отечественных медицинских кадров и их аттестация, снабжение лекарственными средСм.: Российское законодательство Х–ХХ веков. М., 1984. Т. 1. С. 52.

Титов Ю.П. Хрестоматия по истории государства и права России. М., 1997. С. 12.

Таганцев Н.С. О преступлениях против жизни по русскому праву. СПб., 1870. С. 89.

ствами. Проявляя осмотрительность, он подбирал и приглашал иноземных врачей, благодаря чему всякого рода шарлатанам затруднительно было попасть в Московское государство для работы1. Тот факт, что Аптекарский приказ выдавал разрешение на занятие врачеванием, свидетельствует о правовом регулировании отношений, возникающих по поводу оказания населению услуг медицинского характера, создании реального юридического механизма государственного контроля над осуществлением медицинской деятельности.

Значительным событием в юридической жизни Московского централизованного государства было утверждение Земским собором Уложения 1649 г. Кодифицированные в нем нормативные акты были предназначены для регулирования динамично развивающихся социальных отношений. Уголовное право в этот исторический период времени приобретает резко выраженный государственно-публичный характер, тогда как частно-правовые элементы резко сужаются2. Знакомство с содержанием названного нормативного документа позволяет констатировать, что проблемам юридического обеспечения здоровья граждан и установления ответственности медицинских работников за профессиональные правонарушения Соборное уложение 1649 г. уделяло недостаточное внимание. Несмотря на то, что оно сформулировало запрет на нарушение телесной неприкосновенности человека и умышленное причинение телесного повреждения в бытовых условиях3, в нем ничего не предлагалось в плане противодействия общественно опасным деяниям в сфере охраны здоровья человека и оказания медицинской помощи.

Вместе с тем, осознавая значимость правового регулирования профессиональной деятельности врачей, 4 марта 1686 г. царь Петр Алексеевич издал Боярский приговор № 1171 «О наказании лекарей за умерщвление больных по умыслу и по неосторожности»4. В нем по результатам публичного осуждения конкретных действий двух лекарей, причинивших смерть больному в процессе См.: Томашевский В.В. Аптекарский приказ в XVII веке: Автореф. дис. … канд. ист. наук. Л., 1952. С. 10.

См.: Красиков А.Н. Преступления против права человека на жизнь: в аспектах de lege lata и de lege ferenda.

Саратов, 1999. С. 11.

См.: Расторопов С.В. Уголовно-правовая охрана здоровья человека от преступных посягательств. СПб., 2006.

С. 103-205.

Полное собрание законов Российской империи с 1649 года. Т. 2 (1678-1688). СПб., 1830. С. 747-748.

выполнения лечебных функций, сформулирована норма уголовно-правового характера, возлагающая на докторов обязанность по воздержанию от посягательства на жизнь пациента. В документе говорится: «Лекаря Мишку Тулейщикова за то, что он лекарю Андрею Харитонову вместо раковых глаз отвесил во пьянстве золотник сулемы, а он Андрей ту сулему давал в ренском подъячему Юрью Прокофьеву, и тот подъячий при нем умре: велено сослать с женою и с детьми в Курск, а по лекаре Андрее Харитонове собрать поручная запись, что ему таких вредительных и смерть наводящих статей никому не давать и сказан Великаго Государя указ всем лекарям: буде из них кто нарочно или ненарочно кого уморят, а про то сыщется, и им быть казненным смертью».

Положения, изложенные в проанализированном официальном акте, в последующем были использованы для составления содержания другого царского указа – Боярского приговора от 14 февраля 1700 г. № 1756 «О наказании незнающих Медицинских наук, и по невежеству в употреблении медикаментов, причиняющих смерть больным»1. В названном юридическом документе дана уголовно-правовая оценка криминальным действиям лекаря А. Каменского, выразившимся в ненадлежащем исполнении профессиональных обязанностей, в результате которых причинена смерть больному. В указе царя подробно расписана фабула дела и постановлено: «Взят в Стрелецкой приказ Боярина Петра Петровича Салтыкова человек Алешка Каменский, для того, что он Алешка его Боярина Петра Петровича лечил, и принашивал лекарства, и от тех лекарств, он Боярин Петр Петрович умре скорою смертью; а в роспросе и с пытки, он Алешка сказал, что он Боярина Петра Петровича лечил, и лекарства всякия, покупая в зелейном ряду в лавках, давал; и Апреля де 17 числа Боярин Петр Петрович, призвав его Алешку в хоромы, и говорил ему, чтоб он принес лекарства от сна, и он Алешка, в зелейном ряду купил арьяну на три деньги, осьмую долю золотника, и принесчи, рознял на двенадцать доль, меньше конопляных зерен, положа в хрустальном стакан, давал ему Боярину Петру Петровичу от сна, а не для отравы, и умыслу у него о том ни с кем не было: а зелейнаго ряду сиделец Полное собрание законов Российской империи с 1649 года. Т. 4 (1700-1712). СПб., 1830. С. 10-11.

Ганька Ворфоломеев в продаже того арьяну не запирался, и сказал, что он тому Алешке продал того арьяну на четыре деньги, и велел давать, мочному человеку против трех зерен, а немочному против двух зерен конопляных; и на другой день по утру, пришел к нему Ганьке к лавке тот Алешка, и сказал, то де лекарство отдал он Боярскому малому, и тот де малой отдал Боярину все; и Боярин, с того числа по се время не проспится, только де в ночи простонал. И он де Ганька тому Алешке говорил, чтоб они того Боярина водили почасту, и тот де Алешка сказал ему, что Боярин их без ног, водить его нельзя, и он Ганька велелдавать парнаго молока, и носить хотя на руках, чтоб зблевал, и быв тот Алешка, пошед к нему, не бывал. А по справке с Аптекарским приказом и по свидетельству Докторов и Лекарей, того лекарства болящим дают по разсмотрению, перцовых зерна по три и по четыре и по пяти с иными лекарствы, и принимают его не вдруг, а иной де болящий с того лекарства и с дву зерен умрет. И во 194 году Марта 4, по Именному Великих Государей указу и по Боярскому приговору, Лекаря Мишку Тулейщикова за то, что он лекарю Андрею Харитонову, вместо раковых глаз, отвесил во пьянстве, золотник сулемы, а он Андрей ту сулему давал в ренском подъячему Юрью Прокофьеву, и тот подъячий при нем умре, велено сослать с женою и с детьми в Курск, а по Лекаре Андрее Харитонове собрать поручная запись, что ему таких вредительных и смерть наводящих статей, никому не давать; и сказан Великаго Государя указ всем Лекарям, буде кто нарочно или не нарочно кого уморят, а про то сыщется:

и им быть казненным смертью; и о том в Большую Казну послана память рядовичем, велено о том сказать Их Великих Государей указ. И ныне указу Великаго Государя и по Боярскому приговру, за пометою Думнаго Дьяка Артамона Иванова, Алешка Каменской, за вышеписанное воровство, что он Боярину Петру Петровичу Салтыкову принес лекарства, арьяну от болезни и розняв в коноплянныя зерна на двенадцать досев, дал выпить от сна, чрезмерно, и от того он Боярин Петр Петрович умре скоропостижною смертью, сослать в ссылку в Азов с женою на каторгу».

Оставляя без критической оценки юридическую технику конструирования изложенного нормативного материала, в позитивном аспекте следует отметить выраженную социальную обусловленность уголовно-правовой обязанности исключать из профессионального поведения доктора возможность причинения вреда жизни и здоровью больного. Опираясь на показательные примеры из медицинской практики, законодатель стремился подчеркнуть общественную опасность описанных деяний. Казуальный подход к изложению соответствующих уголовно-правовых запретов вполне согласуется с реалиями того исторического отрезка времени.

Юридическая регламентация взятых отдельно профессиональных врачебных действий получает развитие в утвержденном Петром I в 1720 г. Морском уставе, десятая глава книги третьей которого имела наименование «О лекаре»1.

Девятый артикул десятой главы книги третьей Морского устава устанавливал ответственность врача за неблагоприятный исход лечения: «Ежели Лекарь своим небрежением и явным презорством к больному поступит, от чего им бедство случится, то оной яко злотворец наказан будет, яко бы своими руками его убил, или какой уд отсек. Буде же леностию учинит, то знатным вычетом наказан будет, по важности и вине смотря, в суде».

На правовое обеспечение безопасности жизни и здоровья подданных был направлен Указ от 14 августа 1721 г. «Об учреждении в городах аптек под смотрением Медицинской Коллегии, о вспоможении приискивающими медикаменты в Губерниях, и о бытии под надзором помянутой Коллегии госпиталям»2. Положения названного нормативного документа запрещали медицинскую практику докторам и лекарям, не получившим на то право от высшего административного органа управления – Медицинской коллегии: «Никакой доктор или городской лекарь не дерзает нигде практику иметь, и лечить прежде свидетельствования его достоинства от Коллегии Медицинской, понеже иногда Полное собрание законов Российской империи с 1649 года. Т. 6 (1720-1722). СПб., 1830. С. 43.

Полное собрание законов Российской империи с 1649 года. Т. 6 (1720-1722). СПб., 1830. С. 412-413.

многие неученые скитающиеся без всякого наказания дерзновенно лечат, в чем великую вреду жителям учинить могут».

Осуществляя надзор за деятельностью госпиталей и аптек, Медицинская канцелярия выработала единые требования по организации оказания услуг медицинского и фармацевтического характера, сформулировала критерии оценки их деятельности. Упорядочивание профессиональной деятельности докторов, лекарей и фармацевтов свидетельствовало о стремлении государства унифицировать требования к медицинским работникам, гарантировать населению подобающий уровень качества оказываемой медицинской помощи. Данное обстоятельство стало подтверждением формирования в стране механизма правового регулирования медицинской и фармацевтической деятельности1. Несмотря на то, что исследуемый документ не предусматривал ответственности за нарушение содержащихся в нем юридических запретов, тем не менее, сам факт его существования имел большое профилактическое значение в обеспечении прав и свобод пациента.

Существенный вклад в процесс юридического упорядочивания деятельности в сфере здравоохранения внес систематизированный правовой документ Врачебный Устав (в редакциях 1857 г., 1892 г., 1905 г.), составивший XIII том Свода законов Российской империи2. В последней редакции Врачебный Устав объединял три книги. В книге I, именовавшейся «Учреждения врачебные», были собраны нормы и положения, регламентирующие структуру органов управления здравоохранением, систему надзора за медицинской и фармацевтической деятельностью в стране, порядок организации и оказания медицинской и фармацевтической помощи населению, обязанности лиц, занимающихся врачебной практикой и т.д. Так, ст. 54 Врачебного Устава возлагала на каждого не оставившего практики врачевания юридическую обязанность явиться по приглашению больного для оказания лечебной и иной медицинской помощи. Врач, в том числе вольнопрактикующий, проигнорировавший данное предписание, подлеСм.: Сальников В.П., Стеценко С.Г. Законодательная регламентация медицинской деятельности в России во время правления Петра I // Правоведение. 2001. № 4. С. 229.

См.: Свод законов Российской империи. В 16 т. Т. 13. Устав врачебный. СПб., 1913.

жал уголовной ответственности (ст. 872, 873 Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г.).

Развивая требование к качеству оказываемых населению медицинских услуг, Врачебный Устав стимулировал лиц, занимающихся лечебной практикой, к повышению профессионального мастерства. В ст. 59 закреплено правовое положение, в соответствии с которым «когда медицинским начальством будет признано, что врачи, по незнанию своего искусства, делают явные ошибки, то им воспрещается практика, доколе они не выдержат нового испытания и не получат свидетельства в надлежащем знании своего дела».

В предмет регулирования норм и положений, размещенных в книге II «Устав Медицинской полиции», включалась деятельность Медицинской полиции, выполнявшей санитарно-эпидемиологические функции. В круг ее служебных обязанностей входило обеспечение охраны здоровья населения, в том числе своевременное предотвращение условий, угрожающих здоровью людей (ст.

640-649), забота о сохранении чистоты воздуха (ст. 650-657), контроль над производством и продажей безопасных продуктов питания (ст. 658-676), надзор за продажей ядовитых и сильнодействующих веществ (ст. 677-703), предупреждение эпидемических болезней (ст. 854-1089) и др.

Книга III «Устав судебной медицины» посвящена организации судебномедицинской службы в Российской империи. В ней изложены директивы о производстве судебно-медицинской экспертизы по уголовным делам, закреплены права и обязанности врача, проводящего судебно-медицинское исследование трупа или живого тела, регламентированы процессуальный порядок осуществления судебно-медицинской экспертизы, оформления соответствующего акта осмотра (свидетельства) и т.д. (ст. 1192-1231).

Таким образом, успешно реализованная попытка систематизации норм и положений, закрепляющих стандарты качества оказываемых пациентам лечебных услуг, свидетельствует о достижении ко второй половине XIX века в России достаточно высокого уровня урегулированности медицинской деятельности. Одновременно содержание Врачебного Устава позволило обнаружить пробелы в юридическом обеспечении здоровья граждан, восполнение которых стало задачей законодательства уголовного.

Единственным источником уголовного права исследуемого исторического периода было Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г.

(с изменениями и дополнениями 1866 и 1885 гг.)1. Противодействуя преступным деяниям в системе здравоохранения, Уложение о наказаниях уголовных и исправительных включил в гл. 1 разд. 8 отделение 7-е «О нарушении уставов врачебных». Уголовно-правовые нормы и положения, составляющие содержание указанного отделения, разделены на пять групп. В первую группу вошли нормы, устанавливающие ответственность за недозволенное и неправильное врачевание (ст. 870-871); во вторую – за неисполнение обязанностей врачами, акушерами, повивальными бабками и т.п. (ст. 872-880); в третью – за нарушение правил об учреждении аптек (ст. 881-883); в четвертую – за нарушение правил о внутреннем устройстве и управлении аптек (ст. 884-891); в пятую – за нарушение правил о приготовлении и отпуске лекарств из аптек (ст. 892-900).

Таким образом, законодатель продемонстрировал системный подход к охране урегулированных «врачебным правом» отношений между медицинским (фармацевтическим) работником и пациентом. Это свидетельствует не только о возросшем юридико-техническом приеме конструирования Особенной части уголовного закона, но и стремлении повышать качество уголовно-правового обеспечения интересов больных лиц. По признанию С.М. Левенсона, русское законодательство в исследуемой нами социальной сфере находилось выше законодательств европейских государств, из которых «в особенности французское страдает полным отсутствием постановлений об ответственности врачей»2.

Решению задачи по оптимизации уголовно-правовой охраны прав и свобод пациента во многом способствуют нормы, стимулирующие медиков к выполнению профессиональных функций в соответствии с общепринятыми правилами. Так, ст. 870 Уложения называет самостоятельный вид нарушения враСм.: Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1885 года. СПб., 1904.

Левенсон С.М. К вопросу об уголовной ответственности врача. Одесса, 1888. С. 36.

чами, операторами, акушерами профессиональных обязанностей — «ошибка по незнанию». В частности, в ней говорится: «Когда медицинским начальством будет признано, что врач, оператор, акушер или повивальная бабка по незнанию своего искусства, делают явные, более или менее важные, в оном ошибки, то им воспрещается практика, доколе они не выдержат нового испытания и не получат свидетельства в надлежащем знании своего дела. Если от неправильного лечения последует кому-либо смерть или важный здоровью вред, то виновный, будет он христианин, предается церковному покаянию по распоряжению своего духовного начальства». Проанализировав природу изложенного уголовно-правового запрета, известный криминалист И.Я Фойницкий пришел к выводу: «Статья 870 предусматривает только случаи вреда или смерти, происшедшие вследствие невежества врача, незнания им своего искусства; если же причинение вреда или смерти произошло вследствие небрежности, то наказуемость определяется не ст. 870, а ст. 1468»1. В ст. 1468 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных закреплялась норма, согласно которой «если от деяния, законом не воспрещенного и такого рода, что нельзя было с вероятностью ожидать вредных от него последствий, но однако явно неосторожного, причинится кому-либо смерть, то виновный или виновные в непринятии надлежащих мер предосторожности подвергаются за содеянное, смотря по обстоятельствам дела и сообразно с правилами, означенными в ст. 110 сего Уложения …».

Уголовно-правовые предписания, обязывающие врачей, повивальных бабок, операторов, акушер, фельдшеров оказывать помощь больному, родильнице, новорожденному, представлены в ст. 872, 873, 1522 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных. В ст. 872 Уложения закреплена ответственность не оставивших практики врача, оператора, акушера, фельдшера, повивальной бабки и т.п. за отказ явиться по приглашению больных для оказания им помощи без особых законных к тому препятствий; в ст. 873 – врача, который по приглашению повивальной бабки не явится без особых законных к тому преФойницкий И.Я. Курс уголовного права. Часть Особенная. Посягательства личные и имущественные. СПб., 1900. С. 37.

пятствий к родильнице, а равно и повивальной бабки, которая не явится по приглашению в помощь занимающимся повиванием неученым женщинам, или же если врач и повивальная бабка, явившись по приглашению, оставят родильницу до окончания родов и приведения всего от них зависящего в надлежащий порядок; в ст. 1522 – не оставивших практики врача, фельдшера и повивальной бабки, которые по приглашению не явятся без особых законных к тому причин к больным или родильницам для оказания помощи. Нетрудно обнаружить, что составляющие диспозиций ст. 872 и 1522 практически не различаются. Однако они располагаются в разных разделах и главах Уложения (ст. 872 — в разд. 8, объединяющем преступления и проступки против общественного благоустройства и благополучия, а ст. 1522 — в разд. 10, где расположены нормы, охраняющие жизнь, здоровье, свободу и честь частных лиц). Главное их отличие состоит в том, что субъектом состава преступления, предусмотренного ст. 1522, являются врачи, акушеры, фельдшеры и повивальные бабки, а субъектом преступления, предусмотренного ст. 872, кроме перечисленных лиц «медицинского мира», еще может быть оператор, дантист, окулист и т. п. Излишне казуистичный способ изложения нормативного материала, использованный законодателем при составлении Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г., критически оценивался представителями уголовно-правовой науки. По мнению Н.С. Таганцева, «вместо того, чтобы дать в кодексе общие положения, характеризовать преступные деяния и затем представить правоприменителям закона путем толкования подводить под эти положения отдельные случаи, составители задумали соперничать с творческой силой жизни, они мечтали казуистикой кодекса обнять вечно новые явления в области преступлений, они предполагали создать для суда такие руководящие начала, при помощи которых судья приравнивался бы к машине, не требующей для своей деятельности никаких юридических знаний… Такой прием привел См.: Левенсон С.М. Указ. раб. С. 36.

прежде всего к невероятной многостатейности Уложения, превышающего количество статей раза в четыре любого из современных уголовных кодексов»1.

Признавая обоснованными доводы известного ученого, в то же время надо заметить, что настоящий нормативный документ соответствовал уровню развития уголовно-правовой доктрины рассматриваемого исторического периода2. Объединяя однородные преступления в разделы и главы, законодатель продемонстрировал стремление к оптимизации уголовно-правовой охраны интересов государства, общества и частных лиц. Этот процесс неизбежно сопровождался техническими погрешностями, устранение которых становилось задачей разработчиков соответствующих юридических документов. Так, включение в уголовное законодательство норм, стимулирующих эскулапов к оказанию помощи пациентам, вызвало дискуссию между представителями медицинской профессии и правоведами. Впервые в отечественном законодательстве нормы, предусматривающие ответственность врачей за невыполнение правил, предписанных Врачебным уставом, появились в проекте Уложения о наказаниях, внесенном в 1844 г. в Государственный Совет «для соответствия и гарантии законодательных постановлений ради». Против включения в названный проект статьи, устанавливающей ответственность врача, в случае неявки к больному по призыву, выступали представители медицинской корпорации. Они считали крайне унизительным требовать от врачей оказать медицинскую помощь в любой ситуации и указывали «на неуместность и нецелесообразность каких бы то ни было обязательных условий между свободною профессией, какова медицина, как наука и искусство, и между обществом»3. Аргументы против установления уголовной ответственности для представителей медицинских учреждений врачи подробно обосновывали в журнале Медицинского совета от 17 августа 1844 г. № 174, считая обязанность оказания медицинской помощи чисто нравственной.

Таганцев Н.С. Лекции по русскому уголовному праву. Часть Общая. Вып. 1. СПб., 1887. С. 187-188.

См.: Красиков А.Н. Указ. раб. С. 18-25.

Бертенсон И.В. Об ответственности врачей за неявку по приглашению к больному. СПб., 1886. С. 8.

Не соглашаясь с подобным взглядом членов медицинской корпорации, юристы доказывали, что обязанность явиться по приглашению больного и оказать медицинскую помощь на врача налагается законом. В частности, ст. Устава врачебного обязывала врача «быть человеколюбивым и во всяком случае готовым к оказанию деятельной помощи всякого звания людям, болезнями одержимым»1.

Считая мнение Медицинского совета необоснованным, по настоянию руководителя Второго Отделения императорской канцелярии графа Д.Н. Блудова, в Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. были включены ст. 872, 873, 1522, предусматривавшие ответственность врачей за неявку к больному. А в объяснениях к ст. 1045 проекта Уложения 1844 г. (ст. 872 Уложения 1845 г.) было сказано: «Медицинский совет предполагал определить, в чем состоят эти законные препятствия, но эти препятствия могут быть столь разнообразны и многочисленны, что даже невозможно их вполне предузнать и исчислить, потому единственно это желание Медицинского совета нами не исполнено»2.

В дальнейшем уголовно-правовая норма, обязывающая медицинских работников под угрозой применения наказания к оказанию медицинской помощи нуждающимся в ней пациентам, стала неотъемлемой составляющей в структуре всех последующих российских уголовных законов. Уголовное уложение г.3 в санкции ч. 1 ст. 497 предусматривало наказание виде ареста на срок до месяца или штрафа до 100 рублей виновному в неисполнении правил, установленных законом или обязательным постановлением об оказании помощи больному или находящемуся в бессознательном состоянии. В ч. 2 ст. 497 предусматривалось более строгое наказание для специальных субъектов — практикующих врачей, фельдшеров, повивальных бабок или больничных прислуг, которые без уважительной причины не оказали помощь находящемуся в опасном положении больному или родильнице.

Левенсон С.М. Указ. раб. С. 35.

Бертенсон И.В. Указ. раб. С. 7.

См.: Уголовное уложение 22 марта 1903 года. СПб., 1904.

Обеспечивая уголовно-правовой охраной права пациента на жизнь и здоровье, ч. 2 ст. 474 и ч. 2 ст. 464 Уложения предусматривали ответственность за неосторожное причинение телесного повреждения и смерти, если они были «последствием несоблюдения виновным правил, установленных законом или обязательным постановлением для его рода деятельности в ограждение личной безопасности».

Несмотря на очевидное стремление законодателя дореволюционной России к максимальному упорядочиванию отношений в структуре здравоохранения, правоисполнительная и правоприменительная практика обнаружили целый ряд резервов по оптимизации механизма юридической реализации прав и свобод пациента на правотворческом уровне. В подтверждение сказанному можно сослаться на получившие широкую огласку в средствах массовой информации материалы уголовного дела по обвинению доктора медицины Модлинского в производстве операции без разрешения больной, рассмотренного 15 ноября 1901 г. в Московском окружном суде1.

Вкратце обстоятельства дела были таковы. У пациентки П. Черновой на шее, под нижней челюстью, образовалась опухоль. Ее родители решили прибегнуть к врачебной помощи и обратились в рекомендованную им клинику доктора Модлинского, где 1 марта больная была осмотрена ассистентом доктором Коцубеем, который объяснил матери пациентки, что опухоль ничего серьезного не представляет и что в клинике согласны сделать операцию по ее удалению. В тот же день П. Черновой была сделана доктором Модлинским операция по удалению опухоли на шее. Но в процессе подготовки к хирургической операции доктор обнаружил в полости живота другую опухоль, о существовании которой ни сама больная, ни ее родители не подозревали. На следующий день после операции мать пришла в клинику за дочерью, но ей было сказано, что Прасковья должна остаться в больнице еще 3-4 дня. 5 марта П. Черновой, при вполне успешном ходе заживления после первой операции, была произведена лапаротомия, и обнаруженная доктором Модлинским опухоль в области См.: Право. 1901. №51.

живота была им удалена. В последующие дни в течении болезни произошла перемена к худшему: появились признаки воспаления брюшины. Вследствие этого 9 марта П. Черновой еще раз сделана лапаротомия, обнаружившая признаки септического перитонита. Несмотря на принятые во время операции меры к прекращению воспалительного процесса, 10 марта пациентка скончалась.

Социально вредное поведение Модлинского правоприменительными органами было квалифицировано по ст. 142 Устава о наказаниях, налагаемых мировыми судьями и ст. 1466 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных. Врач обвинен в самоуправстве, насилии и совершении действий, противоречащих ограждающим личную безопасность и общественный порядок постановлениям, последствием чего, хотя и неожиданным, была смерть. Московский окружной суд, признавая доктора Модлинского виновным в производстве операции без согласия больной, определил подвергнуть аресту при полиции на дней и предать церковному покаянию по распоряжению духовного начальства.

По апелляционному отзыву Модлинского дело было перенесено в Московскую судебную палату, которая постановила, что в содеянном имеются признаки состава преступления, предусмотренного ст. 1468 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных. Названная уголовно-правовая норма провозглашает: «Если от деяния, законом воспрещенного и такого рода, что нельзя было с вероятностью ожидать вредных от него последствий, но однако явно неосторожного, причинится кому-либо смерть, то виновный или виновные в непринятии надлежащих мер предосторожности подвергаются …». Судебная палата приговорила Модлинского к строгому выговору в присутствии суда и церковному покаянию по распоряжению его духовного начальства.

На этот приговор защитником Модлинского была подана кассационная жалоба. Правительствующий Сенат, не усматривая в приговоре Московской судебной палаты нарушений законодательства, кассационную жалобу оставил без удовлетворения1.

См.: Ширяев В.Н. Уголовная ответственность врачей. СПб., 1903. С. 5-11.

Выявленный пробел в правовой регламентации отношений между медицинским работником и потребителем его профессиональных услуг побудил интерес у многих ученых к исследованию темы оснований и пределов уголовной ответственности врача за причиненный вред здоровью или жизни пациента 1. На фоне имевшихся теоретических изысканий научно-практические исследования показанных правотворческих и правоприменительных проблем упорядочивания медицинской деятельности занимательны постольку, поскольку именно в рассматриваемый исторический отрезок времени наука о здравоохранении получает интенсивное развитие. В частности, известный профессор Московского императорского университета и врач К.И. Щепин (1728–1770) предпринял одну из первых попыток создать медицинское право России. В 1759–1760 гг. он собрал, катализировал, отредактировал и обобщил все уложения, постановления и законы, имевшие отношение к медико-санитарному и врачебному благоустройству, изданные в России к этому периоду. Данный Свод медицинских законов можно было считать первым руководством по организации здравоохранения в России2. В дальнейшем идею систематизации юридических документов, упорядочивающих врачебную деятельность, практически реализовал Н.Г. Фрейберг.

В начале XX века он обобщил «узаконения и распоряжения правительства по гражданской, медицинской, санитарной и фармацевтической частям» в методическом издании «Врачебно-санитарное законодательство в России»3.

Позднее необходимость создания в России особой отрасли законодательства, которая включала бы специальные юридические нормы, регламентирующие отношения между государством и медицинским учреждениями, деятельность медицинских работников, определяющие общественное положение врачебного сословия и т. п., обосновывал Л.И. Дембо. Данную отрасль законодательства он предлагал назвать «врачебным правом», содержание которого хаСм.: Таганцев Н.С. Уголовная ответственность хирургов // Право. 1902. № 12; Щегловитов И.Г. Основания и пределы ответственности врача перед уголовным законом // Право. 1902. № 51, 52; Розин Н.Н. Уголовная ответственность врача // Право. 1903. № 24; Ширяев В.Н. Уголовная ответственность врачей. СПб., 1903; Трегубов В. Уголовная ответственность врачевания без согласия больного // Журнал Министерства юстиции. 1904.

№ 3; Мокринский С.П. Медицина в ее конфликтах с уголовным правом. СПб., 1914.

См.: Зильбер А.П. Этика и закон в медицине критических состояний. Петрозаводск, 1998. Т. 4: Этюды критической медицины. С. 242.

См.: Фрейберг Н.Г. Врачебно-санитарное законодательство в России. СПб., 1910.

рактеризовал как совокупность «норм, определяющих учреждение и образ действия различных органов, так или иначе причастных к делу охранения народного здравия, регулирующих санитарную жизнь страны, определяющих общественное положение врачебного сословия и пр. и пр.»1. Содержание «врачебного права» Л.И. Дембо делил на три основные части. Первая часть охватывает совокупность норм, регулирующих предупредительную деятельность государства, то есть образует санитарное и социальное законодательство, вторая — объединяет совокупность норм, определяющих лечебные функции различных учреждений и лиц, то есть врачебно-лечебное законодательство, а третья — совокупность норм, регламентирующих общественное положение врачебного сословия. Кроме того, все области врачебного права он рассматривал с формальной и материальной точки зрения и тем самым делил каждый отдел врачебного права, в свою очередь, на две части. Первая из них определяет внешнюю систему организации управления и надзора, а вторая — внутреннее материальное содержание различных предписаний и норм2.

Основоположник отечественной терапии М.Я. Мудров (1776–1831) в работе «Слово о способе учить и учиться медицине практической или деятельному врачебному искусству при постелях больных», затрагивая вопросы о праве больного на информацию, врачебную тайну, писал: «Хранение тайны и скрытность при болезнях предосудительных; молчание о виденных или слышанных семейных беспорядках… Язык твой, сей малый, но дерзкий уд, обуздай на глаголы неподобные и на словеса лукавствия»3.

Знаменитый отечественный хирург Н.И. Пирогов (1811–1881), опубликовав «Анналы хирургического отделения клиники императорского Дерптского университета», последовательно и откровенно проанализировал свою врачебную деятельность и допущенные в процессе оказания помощи больным ошибки. В предисловии «Анналов» он отмечал: «Возможно, данный труд будет обуДембо Л.И. Врачебное право. СПб., 1914. С. 6.

См.: Дембо Л.И. Указ. раб. С. 7.

Цит. по: Хрестоматия по истории медицины. М., 1968. С. 78–103.

чать не тому, как в том или ином случае нужно поступать, но именно тому, как не нужно»1.

Неоднократно свое отношение к проблемам врачебной ошибки, недозволенного врачевания, врачебной тайны, медицинского эксперимента, ответственности медицинских работников за ненадлежащее исполнение профессиональных обязанностей высказывали в работах научно-практического характера известные российские медики и юристы: С.П. Боткин, В.В. Вересаев, Ю. Гюбнер, А.Ф. Кони, В.А. Манассеин, С.П. Мокринский, Н.Н. Розин, Н.С. Таганцев, В.Н. Ширяев, И.Г. Щегловитов и др. Во многом результаты исследований перечисленных и других ученых легли в основу формирования концепции противодействия общественно опасным деяниям медицинских работников и охраны здоровья граждан в СССР.

Подводя итоги исследования истории становления и развития здравоохранительного и уголовно-правового законодательства, обеспечивающего права и свободы пациента в дореволюционной России, можно сформулировать следующие основные выводы:

1) изучение и анализ памятников истории медицины свидетельствуют, что отношения между врачом и потребителем его профессиональных услуг были предметом нравственного и законодательного регулирования с древнейших времен. Идея правовой защиты интересов лиц, нуждающихся в услугах медицинского характера, развивалась постепенно, на протяжении веков, по мере совершенствования регулятивного и охранительного законодательства;

2) осмысление содержания юридических документов, призванных упорядочивать деятельность лиц, занимающихся лечебной и фармацевтической практикой, обнаружило, что российскому законодательству досоветского периода категории «пациент», «права пациента» и «свободы пациента» не были известны. Тем не менее, в рассматриваемый исторический отрезок времени в правовой системе страны фрагментарно представлены нормы и положения, объектом воздействия и обеспечения которых были интересы лиц, обращающихся в Пирогов Н.И. Собр. соч.: В 8 т. М., 1959. Т. 2: Труды по клинической хирургии (1837–1839). С. 13.

учреждения здравоохранения либо к частнопрактикующим врачам за медицинской помощью. Стимулируя медицинских работников к качественному исполнению профессиональных обязанностей, такого рода нормы и положения регулятивных и охранительных отраслей законодательства создавали прочную основу для введения в научный и юридический оборот категорий «права пациента» и «свободы пациента»;

3) правовая система дореволюционной России обнаружила зависимость содержания уголовно-правовых норм, стимулирующих врачей к позитивному поведению, от объективно возникающих потребностей лиц, нуждающихся в лечебной помощи. Законодатель стремился продемонстрировать медицинским работникам общественную опасность деяний, ставящих под угрозу жизнь и здоровье пациента, опираясь на показательные примеры из профессиональной практики конкретных лекарей. Официальная иллюстрация социальных и правовых последствий грубого нарушения установленных в сфере здравоохранения норм профессионального поведения оказывала позитивное воздействие на сознание и волю врача, не владеющего специальными юридическими познаниями;

4) проанализированные историко-правовые документы здравоохранительного характера подтверждают факт существования и развития в досоветской России единого юридического механизма обеспечения прав, свобод и не противоречащих закону интересов больных лиц. Известные источники уголовного права преимущественно брали под охрану отношения, получившие надлежащую урегулированность в рамках позитивного законодательства;

5) осознавая значимость охраны отношений в сфере здравоохранения уголовно-правовыми средствами, в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. законодатель выделил в самостоятельную группу составы преступления, посягающие на урегулированные врачебным правом социальные связи между медицинскими (фармацевтическими) работниками и потребителями их профессиональных услуг. Данное обстоятельство свидетельствует не только о возросшем технико-юридическом приеме конструирования Особенной части уголовного закона, но и стремлении нормотворцев повысить качество уголовно-правового обеспечения интересов лиц, нуждающихся во врачебной помощи;

6) в период расцвета Российской Империи медицинское сообщество ощутило объективную потребность в повышении качества правовой регламентации врачебной и фармацевтической деятельности. Направление решения существующей проблемы отдельные представители медицинской доктрины и практики видели в образовании отрасли законодательства, нормы и положения которой должны регламентировать здравоохранительные отношения между государством, лечебно-профилактическими учреждениями, частнопрактикующими врачами и гражданами, санитарно-эпидемиологическую деятельность соответствующих служб, социальный и правовой статус медицинских работников и фармацевтов и т. п. С позиции сегодняшнего времени предложенную идею, ориентированную на включение в правовую систему досоветской России отрасли врачебного права, следует признать инновационной. Даже по прошествии столетия высказанные рекомендации остаются перспективными для юридической доктрины, побуждая исследователей к поиску новых аргументов, обосновывающих необходимость создания отрасли здравоохранительного права.

§ 2. Развитие здравоохранительного и уголовного законодательства, обеспечивающего права и свободы пациента в советской России Становление России в качестве социалистического государства, сопровождавшееся идеологическими переменами, потребовало реформирования социальной политики, в том числе в области здравоохранения. Медицина и вся здравоохранительная система в целом были ориентированы на достижение общей цели по укреплению здоровья народа. Ее реализация основывалась на принципах централизованного управления и контроля здравоохранением, государственного финансирования и планирования всех без исключения программ, направленных на улучшение качества оказываемых населению услуг лечебного характера и профилактику эпидемических заболеваний. Главным результатом проведенных видоизменений стало гарантирование гражданам бесплатной и общедоступной медицинской помощи. Вместе с тем, как показали реальные события, провозглашенное на уровне Основного Закона страны право каждого на бесплатную медицинскую помощь носило не столько социальный, сколько политический характер. Оно символизировало прогрессивность социалистической системы и служило орудием пропаганды.

Активно проводимые правительством советской России преобразования в сфере здравоохранения нуждались в правовом сопровождении, поскольку социалистическая революция отменила действовавшие до 1917 г. нормы и положения здравоохранительного, уголовного и иных отраслей законодательства, упорядочивавших профессиональную деятельность медицинских работников и обеспечивавших защиту интересов больных лиц. Большую роль в истории правовой регламентации медицинской практики и реализации интересов лиц, испытывающих потребность во врачебной помощи, сыграл Декрет Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета и Совета Народных Комиссаров от 1 декабря 1924 г. «О профессиональной работе и правах медицинских работников»1. Будучи основным юридическим документом, упорядочивающим проСм.: Собрание Узаконений и Распоряжений Рабочего и Крестьянского Правительства, издаваемое Народным Комиссариатом Юстиции. 1924. № 88. Ст. 892.

фессиональную деятельность лиц, занимающихся медицинской и фармацевтической практикой, названный нормативно-правовой акт определял правовой и социальный статус врача, фельдшера, акушерки, фармацевта, медицинской сестры, закреплял порядок допуска медицинских и фармацевтических работников к занятию профессиональной деятельностью, оговаривал условия проведения хирургических операций, гипноза и т.д. Так, согласно ст. 1 Декрета, правом на занятие медицинской и фармацевтической практикой пользовались лица, обладающие званием врача, зубного врача, фельдшера, акушерки, фармацевта и медицинской сестры. При этом каждый желающий заниматься медицинской или фармацевтической деятельностью специалист для получения регистрационного удостоверения обязан был обратиться в отдел здравоохранения и представить письменное доказательство, подтверждающее соответствующее звание.

В случае объективной невозможности документально подтвердить право на занятие врачебной практикой претендент подвергался проверочному испытанию, в ходе которого комиссия выясняла уровень его теоретических знаний и практических навыков. К лицам, нарушившим официально установленный в государстве разрешительный порядок занятия медицинской практикой, по приговору суда применялись меры уголовно-правового характера. В соответствии со ст.

180 УК РСФСР 1926 г. наказанием в виде принудительных работ на срок до шести месяцев или штрафом до пятисот рублей каралось «занятие врачеванием как профессией лицами, не имеющими надлежаще удостоверенного медицинского образования, а равно занятие медицинским работником такого рода медицинской практикой, на которую он не имеет права»1.

Переоценивая характер и степень общественной опасности незаконного врачевания, в ст. 221 УК РСФСР в редакции 1960 г. законодатель значительно ужесточил санкцию уголовно-правовой нормы, возлагающей на не имеющих надлежащего медицинского образования физических лиц обязанность по воздержанию от занятия врачеванием как профессией. Наказание предусматриваУголовный кодекс РСФСР редакции 1926 г. // Сборник документов по истории уголовного законодательства СССР и РСФСР 1917-1952 гг. / под ред. профессора И.Т. Голякова. М., 1953. С. 287.

лось в виде лишения свободы на срок до одного года, или исправительных работ на тот же срок, или штрафа до трехсот рублей либо данное деяние влекло применение мер общественного воздействия. Впоследствии Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 3 декабря 1982 г. в ст. 221 УК РСФСР 1960 г.

были внесены изменения, исключившие из ее санкции такой вид наказания как лишение свободы.

Уголовная ответственность за незаконное занятие частной медицинской практикой наступала лишь в случаях, когда оно осуществлялось систематически с извлечением материальной выгоды. Однократное или эпизодическое врачевание, если оно даже было сопряжено с извлечением выгоды материального характера, преступлением не являлось и могло повлечь применение мер общественного воздействия. Исключение составляли случаи, когда, судя по характеру действий или наступившим общественно опасным последствиям, в деяниях виновного просматривались признаки другого состав преступления: телесных повреждений, неосторожного причинения смерти, мошенничества и т.д. Как следует из содержания приведенных ранее уголовно-правовых норм, законодатель счел общественно опасным и криминализировал сам факт противозаконного занятия врачебной деятельностью. Заручившись поддержкой среди представителей уголовно-правовой доктрины, данное законодательное положение не получило однозначного толкования у работников правоохранительных и правоприменительных органов. По мнению видного российского ученого криминалиста М.М. Исаева, общественная опасность названного состава преступления заключалась в том, что виновный в занятии знахарством «создает себе клиентуру, увеличивая тем самым опасность для здоровья населения»2. Однако, на правоприменительном уровне общественная опасность такого рода деяний ассоциировалась с вредоносными для конкретного больного последствиями.

Следственные и судебные органы нередко отказывали в возбуждении уголовного дела или прекращали их в случаях, когда не обнаруживали вредных для См.: Авдеева И. Ответственность за незаконное врачевание // Советская юстиция. 1966. № 2. С. 13; Горелик И.И. Ответственность за поставление в опасность по советскому уголовному праву. Минск, 1964. С. 72.

Уголовное право. Особенная часть / под ред. И.Т. Голякова. М., 1943. С. 417 (автор главы LVI «Преступления против народного здравия» - профессор Исаев М.М.).

пациента последствий незаконного занятия врачебной практикой лицами, не имеющими на то права. В одном из таких случаев Верховный суд РСФСР признал не соответствующим закону прекращение уголовного дела в отношении Е., привлеченного к ответственности за противоправное занятие зубопротезированием. Суд первой инстанции мотивировал прекращение уголовного дела тем, что действия Е. не повлекли тяжелых последствий для обратившихся к нему за помощью лиц. В ответ на это Верховный суд РСФСР указал: «Специального медицинского образования у Е. не было, следовательно, он не имел права заниматься зубопротезированием. Кроме того, из заключения судебномедицинских экспертов видно, что преступные действия Е., выразившиеся в надевании металлических коронок, изготовленных им кустарным способом и не из надлежащего металла, могли вызвать у обращающихся к нему лиц тяжелые заболевания»1.

Исходя из совместно выработанных юридической наукой и правоприменительной практикой правил квалификации преступлений, наступившие в результате незаконного врачевания общественно опасные последствия в виде причинения вреда здоровью больного человека или смерти, требовали дополнительной уголовно-правовой оценки по статьям уголовного закона, устанавливающим ответственность за посягательство на интересы личности2.

Возлагая на медицинский персонал правовую обязанность по оказанию лечебной помощи нуждающимся в ней гражданам, Декрет ВЦИК и СНК от декабря 1924 г. «О профессиональной работе и правах медицинских работников» в ст. 8 провозглашал: «Всякий медицинский работник, занимающийся практической лечебной деятельностью, обязан, в случаях, требующих скорой медицинской помощи, оказывать первую медицинскую помощь, согласно инструкции, издаваемой Народным Комиссариатом Здравоохранения по согласованию с Народным Комиссариатом Внутренних Дел, Народным Комиссариатом Труда и Всероссийским Центральным Советом Профессиональных СоюСм.: Сборник постановлений Президиума и определений судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда РСФСР (1957-1959 гг.). М., 1960. С. 262.

См.: Горелик И.И. Квалификация преступлений, опасных для жизни и здоровья. Минск, 1973. С. 146.

зов». Развивая процитированное юридическое положение, уполномоченные органы власти 11 марта 1926 г. приняли инструкцию, регламентирующую порядок и правила оказания пациентам первой неотложной помощи1. В соответствии с требованиями, вытекающими из содержания названной инструкции, медицинские работники обязаны были оказать срочную помощь больному в случаях тяжелого травматического повреждения, отравления, внезапного заболевания, угрожающего опасностью для жизни. Представленный перечень носил исчерпывающий характер. Это означало, что при наличии заболевания, не угрожающего опасностью для жизни больного и не требующего экстренного врачебного вмешательства, оказание медицинской помощи могло быть отложено на определенное время (например, к началу рабочего дня в медицинских учреждениях, произведено во вторую очередь после оказания помощи более тяжелым больным и т.д.)2.