«УГОЛОВНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА ВОВЛЕЧЕНИЕ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНЕГО В СОВЕРШЕНИЕ ПРЕСТУПЕНИЯ ...»

преступления по степени опасности отрицательного влияния на процесс формирования личности несовершеннолетнего приближается совершение взрослыми лицами преступления в соучастии с несовершеннолетним, при несовершеннолетнего. «Отрицательное, побуждающее к преступлениям влияние на несовершеннолетних в таких случаях заключается в укреплении их антиобщественного отношения к охраняемым законом интересам, что, несомненно, является весьма опасным нарушением общественного долга несовершеннолетних».166 При соучастии с взрослым несовершеннолетний получает достаточно большой опыт криминального поведения. В такого рода объединениях создаются благоприятные условия для обмена информацией и передачи негативного социального опыта, такие действия взрослых зачастую ведут к тому, что несовершеннолетние встают на преступный путь. Никаких правовых форм, усиливающих уголовную ответственность взрослых лиц за совершение преступления в соучастии с несовершеннолетним, действующий УК РФ фактически не содержит. Однако количество преступлений, совершенных несовершеннолетними в группе со взрослыми постоянно возрастает. Согласно данным краевой судебной статистики среднее число несовершеннолетних, осужденных за совершение преступления в группе со взрослыми лицами, составляет 28,57% от общего числа несовершеннолетних осужденных или 39,95% от числа несовершеннолетних, осужденных за совершение преступления в группе. В 2000 году этот показатель составил 129,1% от уровня 1997 года. Аналогичным образом по сведениям УВД Рапопорт Е. А. Указ. Соч. С. 152.

совершивших преступление в группе со взрослым, составляет 20,59%; а число преступлений, совершенных «смешанной» группой, - 26,18%.

Значение этих показателей возросло в 1998 году по сравнению с 1989 годом соответственно на 7,66% и 9,76%. Эти цифры отражают и случаи преступлений, и иные случаи совместного участия взрослых в преступной деятельности несовершеннолетних. И если в отношении первых закон может реагировать статьей 151 УК, то в отношении второй – никаких средств воздействия и реагирования нет. А потому мы можем поддержать высказанную в науке точку зрения о необходимости дополнения перечня отягчающих обстоятельств указанием на совершение преступления взрослым в соучастии с несовершеннолетним. необходимости дополнения перечня отягчающих обстоятельств таким несовершеннолетнего».168 Объяснялось такое решение следующим образом:

«совершение убийства, изнасилования, истязания (чаще всего семейно бытовых) на глазах у подростка с еще не сформировавшейся психикой, влияет на его нормальное нравственное развитие. Такие действия не проходят бесследно и причиняют серьезные моральные страдания и влекут несовершеннолетнего возможно только в том случае, если его присутствие осознается преступником (который, к тому же, должен достигнуть совершеннолетия). Однако при осознании такого присутствия уместно ставить вопрос либо о соучастии, либо о вовлечении, либо об особой жестокости совершенного взрослым преступления. Полагаем, что этих форм Туктарова И. Н. Уголовно-правовая охрана несовершеннолетних. Автореферат дис. … канд.

юрид. наук. Саратов, 2000. С. 13.

169 Там же.

вполне достаточно для того, чтобы отреагировать на различные варианты присутствия несовершеннолетнего при совершении преступления.

Описывая объективную сторону вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления, законодатель достаточно много внимания уделил способам этого вовлечения. В период действия УК РСФСР в науке уголовного права было высказано мнение, что установление способа совершения преступления, предусмотренного ст. 210 УК РСФСР, не имеет значения.170 Такая позиция не вполне оправдана, поскольку противоречила указанию Пленума Верховного Суда РСФСР о необходимости всякий раз в случае привлечения лица к ответственности по ст. 210 УК РСФСР в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого, в обвинительном заключении и в приговоре наряду с другими обстоятельствами совершения деятельность.171 Несмотря на то, что это постановление утратило свою силу, содержавшееся в нем требование весьма правильно и объективно. А потому установление способа вовлечения является всегда обязательным, так как он может свидетельствовать о повышенной степени общественной опасности деяния и учитываться судом при назначении наказания, а также может служить исходной базой для выдвижения версий расследования. Способ совершения преступления на предварительном следствии и в суде должен всегда подлежать проверке на предмет наличия в нем признаков самостоятельного состава преступления. Неустановление конкретных обстоятельств дела, в том числе способов совершения преступления, дополнительное расследование.

Миньковский Г., Каневский Л. Борьба с вовлечением несовершеннолетних в преступную деятельность – важное направление профилактической работы //Советская юстиция. 1967. №18. С.20.

Сборник постановлений Пленумов Верховных Судов СССР и РСФСР (Российской Федерации)... С.515-522, см. также Бюллетень Верховного Суда РФ. 1997. №1. С.9-18.

Ставропольским краевым судом направлено на дополнительное расследование уголовное дело по обвинению Сыркова в совершении преступлений, предусмотренных ч. 3 и ч. 4 ст. 117, ст. ст. 120, 228, 210 УК РСФСР, поскольку в материалах дела отсутствовало указание на конкретные способы совершения преступлений, время и место, что является нарушением требований ст. 144 УПК РСФСР. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ Определением от 26.03.1997 г. отклонила протест прокурора, указав, что доводы государственного обвинителя о том, что по делу невозможно установить более точное время и детальные обстоятельства совершенных преступлений, не могут быть приняты во внимание, так как они не основаны на законе. В ч. 1 ст. 150 УК РФ законодатель впервые зафиксировал следующие способы совершения преступления: обещание, обман, угроза, иные способы.

Открытость этого списка, его неопределенность, с одной стороны, предоставляют правоприменительным органам широкие возможности в деле самостоятельной оценки деяния, исходя из внутреннего убеждения в его общественной опасности, но, с другой, - всякая неопределенность, если она не ограничена пределами толкования в пользу обвиняемого, имеет автоматическую тенденцию к беспредельному расширению вплоть до полного размывания границ закона и разумных его очертаний. А потому, несовершеннолетнего в совершение преступления применить подход, используемый законодателем при формулировании объективной стороны таких составов, как побои (ст. 116), истязание (ст. 117), уклонение от исполнения обязанностей военной службы (ст. 339), заключающийся в составлении примерного перечня способов совершения преступления, сочетающегося с обобщающим понятием (соответственно: физическая боль, насильственные действия, обман). При такой законодательной конструкции признаки конкретных способов, содержащихся в примерном списке, Бюллетень Верховного Суда РФ. 1996. №10. С.9-10.

способствуют выяснению существенных признаков тех способов, которые прямо не указаны в законе, но обозначены при помощи обобщающего понятия. Анализируя указанный в ст. 150 УК перечень, следует учитывать, что указанная в части первой угроза исключает угрозу применения насилия, а понятие «иные способы» не охватывает применение насилия, что зафиксировано в ч. 3 ст. 150 УК РФ. При этом характеристика насилия, является оно физическим или психическим, отсутствует, хотя очевидно, что речь идет именно о применении или угрозе применения насилия физического. Сама же по себе угроза является разновидностью психического насилия. Таким образом, в ч. 1 ст. 150 УК речь идет о ненасильственных способах физического воздействия и о различных способах (насильственных и ненасильственных) психического воздействия, исключая угрозу применения физического насилия. В этом, на наш взгляд, проявляется недооценка законодателем степени общественной опасности психического насилия над личностью несовершеннолетнего как способа совершения преступления. Вместе с тем, душевные страдания вплоть до расстройства психической деятельности, как последствия оказанного на психику целенаправленного давления, являются не менее, а в некоторых случаях и более опасны и значительнее по тяжести, нежели телесные повреждения.

Сказанное обосновывает необходимость исключения угрозы из перечня способов, перечисленных в ч. 1 ст. 150 УК РФ и ограничения «иных способов» исключительно ненасильственными. Подобный прием применен законодателем в ст. 135 УК, исключающей применение насилия при совершении развратных действий. Таким образом, основной состав вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления должен предполагать оказание на последнего ненасильственного психического или физического воздействия.

Способами ненасильственного психического воздействия являются:

предложение, убеждение, внушение, подкуп, возбуждение чувства зависти, мести, злости и других низменных побуждений, задабривание, восхваление отдельных черт и качеств характера подростка, дача советов, указаний и другие. Физическое воздействие может быть выражено в одобряющем кивке головы, похлопывании по плечу и других действиях, исключающих насилие.

Как правило, физическое и психическое воздействие не оторваны друг от друга, часто сочетаются между собой. Указанные способы согласуются с теми, что были перечислены в п. 10 постановления Пленума Верховного Суда СССР №16 от 3.12.1976 г. (с последующими изменениями). Встречаемость способов на практике по различным данным выглядит примерно одинаково и следующим образом. По данным Л. Л. Каневского путем просьб и уговоров в совершение преступления было вовлечено 31,3 % подростков; угрозами и запугиванием – 4,3%; обманом – 2,9 %; личным примером – 1,4 %; развратными действиями – 2,9 %; с помощью алкоголя – 29 %; насилием – 2,9 %; обещанием – 2,4 %.174 По данным К. К. Сперанского осуществляется следующими способами: предложение совершить преступление (33%), неоднократное предложение совершить преступление (5%), убеждение (6%), внушение (4%), шантаж (1%), возбуждение несовершеннолетним (30%), склонение к употреблению наркотических веществ (10%), постановка в материальную зависимость (5%), физическая расправа (5%).175 По данным С. Ш. Ахмедовой почти в 50% случаев вовлечение в преступление осуществляется посредством предложений, просьб, уговоров.176 Наши исследования также показывают, что основным способом вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления, присутствующим более чем в 70% случаев, является предложение совершить Сборник постановлений Пленумов Верховных Судов СССР и РСФСР... С.149 - 150.

174 Каневский Л. Л. О практике работы органов прокуратуры, милиции и суда по борьбе с вовлечением несовершеннолетних в преступную деятельность. Уфа, 1966. С. 11 – 12.

175 Сперанский К. К. Указ. Соч. С. 101 – 102.

176 Ахмедова С. Ш. Указ. Соч. С. 25.

преступление, все остальные способы имеют незначительную распространенность.

Несмотря на это, законодатель в ч. 1 ст. 150 не посчитал необходимым указать на предложение как на один из способов совершения преступления (оно охватывается понятием «иные способы»). Однако еще в 1965 году Судебная Коллегия Верховного Суда в определении по делу Д. от 06. 03.

1965 г. указала, что вовлечение несовершеннолетнего в преступную деятельность может проявляться и в форме предложения.177 Этот подход 1990 году подтвердил Пленум Верховного Суда РФ, который указал, что «когда подросток совершает преступление по предложению взрослого, это лицо с учетом конкретных обстоятельств дела может быть привлечено к уголовной ответственности за вовлечение несовершеннолетнего в преступную деятельность».178 Учитывая, что в законодательно определенный состав преступления должен включать наиболее типичные, часто встречающиеся признаки преступления, полагаем, что включение предложения в число примерных способов совершения анализируемого преступления будет вполне уместно. Это позволит не только привести законодательство в соответствие с криминологическими реалиями, но и избежать многих ошибок на практике. Так, например, не вполне аргументированным выглядит оправдание судом Октябрьского района г.

Ставрополя Ш. в части обвинения его по ст. 210 УК РСФСР. Ш., имеющий образование 8 классов, нигде не работающий, ранее судимый, в возрасте лет, достоверно зная о том, что П. не достиг совершеннолетия (ему было лет, и он обучался в Профцентре), привлек его к совершению кражи.

Предварительное следствие квалифицировало действия Ш. по ст. 158 и УК РСФСР. Суд Ш. по ст. 210 оправдал, указав следующее: «П. совершал преступления добровольно. Никакого насилия, а именно побоев, уговоров, связанных с физическим или психическим насилием, Ш. к П. не применял».

Вопросы уголовного права и процесса … С. 253.

178 Сборник постановлений Пленумов Верховных Судов СССР и РСФСР … С. 469.

В то время как из показаний самого П. следует, что именно Ш. предлагал, настаивал, приказывал совершать все совершенные кражи.179 Понимание судом вовлечения как насильственной деятельности повлекло, на наш взгляд, неправильное применение уголовного закона.

классифицировать способы совершения рассматриваемого преступления.

Одну из первых классификаций способов вовлечения дал сам Верховный Суд РСФСР в определении по делу Л. от 28. 09. 1967 г., указав, что вовлечение несовершеннолетнего в преступную деятельность предполагает определенные действия взрослого, связанные с психическим или физическим воздействием на несовершеннолетнего.180 Однако деление способов на физические и психические мало что дает в плане оценки общественной опасности совершенного преступления, в связи с чем в науке при классификации способов вовлечения акцент смещается в сторону оценки способов как насильственных или ненасильственных. Так, К. К. Сперанский выделяет способы психического воздействия (убеждение, внушение, обман и др.), способы физического воздействия (причинение боли, страданий и др.), способы психофизического воздействия (спаивание, принятие наркотических веществ и др.).181 В. Ф. Иванов, выделяя ненасильственные (убеждающие) и насильственные (принуждающие) способы вовлечения несовершеннолетнего в преступную деятельность, ограничивает последние способами, составляющими принуждение, указывая, что «особенность принуждения состоит в том, что в нем физическое и психическое насилие проявляются в своеобразной взаимосвязи, которая придает этому виду насилия цель его применения – достичь нужного ответного поведения несовершеннолетнего.

Поэтому принуждение не охватываются такие разновидности физического и психического насилия, которые применяются с целью причинения Архив суда Октябрьского района г. Ставрополя за 1997 год.

180 Вопросы уголовного права и процесса … С. 253.

181 Сперанский К. К. Указ. Соч. С. 99 – 101.

физической или психической травмы».182 На наш взгляд, классификация представляется вполне оправданной и перспективной. Таким образом, в зависимости от вида воздействия взрослого на несовершеннолетнего, все способы вовлечения могут быть подразделены на ненасильственные и насильственные, а каждый из этих видов, в зависимости от способа воздействия, - на физические и психические. Изложенное может стать теоретической основой для предложенного выше совершенствования текста диспозиции ч. 1 ст. 150 УК в плане ограничения способов совершения ненасильственными.

Ряд авторов (Г. М. Миньковский, Л. Каневский, М. Д. Лысов, Н. С.

Захаров, Б. С. Волков) говорит о том, что от 20 до 50 % способов вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления составляет спаивание последнего.183 По нашим данным спаиванием несовершеннолетних сопровождалось 26,7 % случаев вовлечения несовершеннолетних в совершение преступлений. Исследования приговоров по уголовным делам, вынесенных в отношении несовершеннолетних, показывают, что 39% несовершеннолетних совершили преступление совместно со взрослыми, причем 35,9% из них распивали накануне спиртные напитки совместно со взрослыми лицами. Тем не менее, уголовные дела по ст. 210 УК РСФСР несовершеннолетними совместно со взрослыми. Еще более негативную ситуацию выявил опрос несовершеннолетних, отбывающих наказание в воспитательной колонии: 69,6% из них совершили преступление в состоянии опьянения; 61,3% распивали спиртные напитки накануне совершения Иванов В. Ф. Указ. Соч. С. 90.

183 Миньковский Г., Каневский Л. Указ. Соч. С. 21; Правонарушения несовершеннолетних и их предупреждение / (Захаров Н.С., Лысов М.Д., Волков Б.С. и др.;

Науч. ред. Б.С. Волков, М.Д. Лысов). Казань, 1983. С. 54.

преступления с человеком, достигшим 18 лет; в 26,8% случаев взрослые лица явились инициаторами совершения преступления.

предусматривающего ответственность за вовлечение в пьянство и в преступную деятельность в одной статье, особых проблем при квалификации предусмотрена различными статьями и содеянное виновным не охватывается одной уголовно-правовой нормой. В связи с этим у правоохранительных органов появилась возможность квалифицировать действия лиц, спаивающих несовершеннолетних, а затем вовлекающих их в совершение преступлений, по совокупности преступлений.

Для правильной квалификации важно отграничить совокупность предусмотренных различными статьями Особенной части УК, но одно из них является способом, условием или этапом другого. На наш взгляд, рассмотрение вовлечения в употребление спиртных напитков в качестве способа вовлечения в совершение преступления неправомерно. По общему правилу под способом понимают «ту внешнюю форму, в которой выразилось действие, те приемы и методы, которые использовал преступник в процессе реализации объективной стороны посягательства».184 При вовлечении таким значением обладают методы насильственного или ненасильственного воздействия на несовершеннолетнего, а не распитие с ним спиртных напитков.

Таким образом, «спаивание» несовершеннолетних перед вовлечением их в совершение преступлений правильнее рассматривать в качестве условия последнего либо этапа преступной деятельности взрослого. Отношение теории уголовного права к квалификации нескольких деяний, из которых одно является: а) условием, б) этапом другого преступления - различно:

первый вариант позволяет говорить о наличии совокупности, а второй - нет.

Уголовное право Российской Федерации. Общая часть. Учебник... С.229.

Их разграничение возможно на основе субъективного отношения виновного к деянию. Если виновный предполагает заблаговременно систематически склонять несовершеннолетнего к употреблению спиртного с дальнейшей целью вовлечь подростка (желательно находящегося в нетрезвом состоянии) в совершение преступления, то налицо разбитая на стадии единая преступная деятельность взрослого, подлежащая квалификации по ст. 150 УК РФ. В том случае, когда умысел на вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления возник во время или после очередного совместного распития спиртных напитков, мы имеем дело с идеальной совокупностью, когда вовлечение несовершеннолетнего в употребление спиртных напитков явилось условием возникновения умысла на вовлечение его в совершение соответствующим частям статей 150 и 151 УК РФ.185 Аналогичным образом совершение преступления сопровождается вовлечением его в совершение иных (кроме систематического употребления спиртных напитков) видов антиобщественных действий.

Пудовочкин Ю. Е. Уголовно-правовая борьба с вовлечением … С. 43 – 44.

§ 3. Субъективные признаки вовлечения несовершеннолетнего в Субъективными признаками любого преступления принято считать признаки, характеризующие субъективную сторону и субъекта преступления.

Квалификация преступления предполагает правильное установление всех признаков совершенного деяния, при этом установление признаков субъективной стороны представляет наибольшие трудности. По общему правилу под субъективной стороной преступления понимают набор признаков, характеризующих «внутренние психические процессы в сознании и воле виновного, выраженные в вине, мотиве, цели и эмоциях». Представляя собой своеобразную «модель» объективной стороны состава в психике субъекта, субъективная сторона различных преступлений имеет неодинаковое «предметное содержание» и может иметь различную форму. Выяснение формы вины и ее предметного содержания – важнейшая задача правоприменительных органов, от решения которой зависит соблюдение принципов вины и законности в уголовном праве.

законодатель ввел в текст УК положение, предусмотренное ст. 24, преступлении. Критический и догматический анализ данной нормы проведен в уголовно-правовой науке. Основываясь на его результатах, отметим, что если в уголовно-правовой норме не законом определена форма вины, то неосторожности, если состав его сконструирован как материальный, и только умышленно, если состав его сконструирован как формальный.188 Поскольку состав вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления Пинкевич Т. В. Субъективная сторона преступления. Учебное пособие. Ставрополь, 1997. С. 6.

187 Кудрявцев В. Н. Общая теория квалификации преступлений … С. 147.

188 Зырянов В. Н., Пудовочкин Ю. Е. Теоретические основы квалификации преступлений.

Ставрополь, 2002. С. 35.

является формальным составом, то, естественно, само преступление может быть совершено только умышленно. Умышленный характер преступления подтверждает и Верховный Суд. В постановлении Президиума Верховного Суда РСФСР по делу Г. от 11. 06. 1975 г. сказано: «Ответственность за вовлечение несовершеннолетнего в пьянство и преступную деятельность наступает только при доказанности умысла на это и совершении действий, свидетельствующих о его реализации». В науке уголовного права и на практике этот постулат не вызывает возражений однако, достаточно спорным является вопрос о виде умысла в анализируемом преступлении.

Позиция Верховного Суда по этому вопросу неоднозначна. В постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 03. 12. 1976 г.

указывалось, что «по ст. 210 УК РСФСР … могут быть квалифицированы лишь действия лица, достигшего восемнадцатилетнего возраста, и устанавливать, сознавал ли взрослый или допускал, что своими действиями вовлекает несовершеннолетнего в преступную или иную антиобщественную деятельность».190 Аналогичная рекомендация содержится в ныне действующем постановлении Пленума Верховного Суда РФ №7 от 14. 02.

2000 г, в соответствии с ней при квалификации преступления по ст. 150 УК следует устанавливать «осознавал ли взрослый либо допускал, что своими действия вовлекает несовершеннолетнего в совершение преступления»191.

Допущение – это возможное отношение к последствиям, а осознание – обязательное отношение к действию (бездействию); поэтому ставить между ними разделительный союз «или» неправомерно. Допущение какого-либо действия – новое и неизвестное уголовному закону психическое отношение, Вопросы уголовного права и процесса … С. 254.

Сборник постановлений Пленумов Верховных Судов СССР и РСФСР … С. 126.

191 См. п. 8 Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 7 от 14.02.00 «О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2000. № 4. С. 10.

его появление в постановлениях Пленума Верховного Суда только запутывает и без того сложный вопрос о предметном содержании вины при вовлечении несовершеннолетнего в совершение преступления. Тем не менее, если отбросить теоретические «придирки», создается впечатление, что Пленум допускает совершение рассматриваемого преступления как с прямым, так и с косвенным умыслом.

В тоже время при разрешении конкретных уголовных дел Верховный Суд высказывает иную позицию. Приведем выдержки из определения Судебной Коллегии Верховного Суда РФ по делу К. от 26. 03. 1992 г.

Центральным районным народным судом г. Калининграда К. осужден к лишению свободы по ч. 3 ст. 148 и ст. 210 УК РСФСР за совершение, в несовершеннолетним М. и его родителями получил от последнего рублей, продолжал требовать еще 1500 рублей либо золотые изделия, видео и радиоаппаратуру. При этом К. уговорил М., что он может добыть эти вещи путем кражи. Президиум Калининградского областного суда протест председателя того же суда, в котором ставился вопрос об отмене приговора и прекращении дела производством в части осуждения К. по ст. 210 УК, оставил без удовлетворения. Заместитель Председателя Верховного Суда РФ по тем же основаниям внес протест в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда РФ. Судебная коллегия 26 марта 1992 года протест удовлетворила, указав следующее. Вина осужденного К. в совершении вымогательства материалами дела доказана, и его преступные действия квалифицированы правильно. Вместе с тем приговор суда в части осуждения К. по ст. 210 УК подлежит отмене, а дело – прекращению производством. С субъективной стороны преступление, предусмотренное ст. 210 УК, предполагает наличие у взрослого лица прямого умысла на вовлечение несовершеннолетнего в преступную деятельность и для этого он совершает определенные активные действия, связанные с непосредственным психическим или физическим воздействием на несовершеннолетнего.

Однако по делу это не установлено. При таком положении народный суд необоснованно признал К. виновным по ст. 210 УК, а кассационная и надзорная инстанции не исправили ошибку суда и не прекратили дело производством в этой части. Также неоднозначно вопрос о виде умысла при вовлечении решается в уголовно-правовой теории. Ряд авторов, при различной аргументации, считает, что вовлечение возможно только с прямым умыслом. Так, И. Н.

Даньшин пишет: «по отношению к вовлечению несовершеннолетних в преступную деятельность возможен только прямой умысел. Виновный в данном случае сознает общественно опасный характер своего действия, предвидит причинение существенного вреда общественному порядку и желает наступления этих последствий».193 Иначе утверждает Н. И.

несовершеннолетии вовлекаемого и если, сознавая это, он все же склоняет или подготавливает подростка к совершению преступления, то волевой момент умысла заключается в желании вовлечь несовершеннолетнего в преступную деятельность».194 Как видим, отличие состоит, в первую очередь материальный характер состава вовлечения, говорит о желании виновным последствий, второй, утверждая о формальном характере данного состава, переносит волевой момент с последствий на действие.

несовершеннолетнего в совершение преступления возможно с прямым и Бюллетень верховного Суда РФ. 1993. №1.

Даньшин И. Н. Указ. Соч. С. 159.

194 Трофимов Н. Содержание умысла лица, вовлекающего несовершеннолетних в преступную деятельность // Советская юстиция. 1970. №16. С.24-25.

Былинкина А., Гуковская Н. Активизировать борьбу с вовлечением несовершеннолетних в преступную деятельность // Социалистическая законность. 1970. №6. С.25; Борьба с вовлечением несовершеннолетних в преступную деятельность… С.93; Примаченок А. А. Совершенствование уголовно-правовой системы мер борьбы с правонарушениями несовершеннолетних / Под ред. М.А. Ефимова. Мн., 1990. С.193; Яценко С.С.

Указ. Соч. С.151.

косвенным умыслом. Наличие косвенного умысла объясняется переносом такого его элемента как допущение с последствий на само деяние, если авторы рассматривают состав вовлечения как формальный, либо в случае признания состава материальным допускается возможность не желания, но сознательного допущения последствий в виде совершения преступления несовершеннолетним.

предварительных теоретических замечаний. Мы говорили, что состав вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления является формальным составом. Поскольку последствия вовлечения не включены в объективную сторону состава преступления, говорить об отношении к ним лица, совершившего преступление, в рамках субъективной стороны состава преступления не приходится. Необходимо помнить, что субъективная сторона деяния должна, во всяком случае, коррелировать с его объективной стороной, поскольку субъективная сторона – есть отражение признаков объективной стороны преступления в сознании виновного. Совпадение объемов предметного содержания вины и реально совершенных действий – условие квалификации преступления как оконченного. Поскольку конструктивным элементом объективной стороны в составе вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления включено только действие по вовлечению, то в рамках субъективной стороны конструктивным может быть только отношение к этому действию. Анализ ст. 25, 26 УК РФ показывает, что в рамках вины психическое отношение к действию может быть представлено лишь осознанием или неосознанием его общественно опасного характера. Поскольку вовлечение – умышленное преступление, то отношение виновного к действию представлено в нем только осознанием его общественной опасности. Попытки исследователей включить в содержание умысла при вовлечении (как и при любом другом преступлении с формальным составом) в качестве волевого момента желание совершить определенное действие, неосновательны и по форме, и по существу. Вопервых, желание совершить определенное действие не включено в формулу умысла и неосторожности самим законом. Во-вторых, желание совершить определенное действие – свидетельство свободы воли виновного, отсутствие которой исключает уголовную ответственность. Поэтому трудно в рамках уголовно-правовых отношений и теоретически, и практически представить ситуацию, при которой лицо, осознавая общественно опасный характер своего действия, совершает его, не желая его совершать. Если лицо осознает опасность своего действии и совершает его, значит оно желает его совершить; если лицо, осознавая опасность действия, не желает его совершения, оно его и не совершает. Таким образом, конструкция умысла для формальных составов преступлений является усеченной и включает в себя только процесс осознания общественно опасного характера совершаемого деяния.

Общественная опасность - категория объективная, но она наполняется специфическим содержанием при совершении различных преступлений, а потому для установления умысла необходимо установить сознание определенного характера общественной опасности. В случае вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления она определяется, вопервых, возрастом вовлекаемого, во-вторых, характеристикой действий, которые совершает субъект преступления, в-третьих, характеристикой действий, в совершение которых он вовлекает несовершеннолетних. Эти объективные признаки, отражаясь в сознании вовлекателя, составляют предметное содержание субъективной стороны состава преступления, предусмотренного ст. 150 УК РФ.

Характер и объем осознания виновным факта несовершеннолетия вовлекаемого подлежит выяснению в ходе предварительного следствия и в судебном заседании. В науке и на практике определилось несколько подходов в решении указанного вопроса.

Пленум Верховного Суда СССР в постановлении №16 от 03. 12. 1976 г.

указывал, что уголовная ответственность за вовлечение несовершеннолетних в преступную деятельность наступает «как при осведомленности взрослого о несовершеннолетнем возрасте вовлекаемого лица, так и в тех случаях, когда по обстоятельствам дела он мог и должен был предвидеть это. Решая указанные вопросы, суды должны учитывать не только показания самого обвиняемого, но и тщательно проверять их соответствие всем конкретным обстоятельства дела». Основываясь на этой рекомендации, значительная часть отечественных юристов признает возможность квалификации по ст. 210 УК РСФСР (ст. УК РФ) действий виновного при любой степени осознания им возраста вовлекаемого лица. При этом некоторые из них допускают как умышленное, так и неосторожное отношение виновного к возрасту вовлекаемого, в то время как другие говорят исключительно о различных видах умысла в отношении его возраста. В частности, Г. М. Миньковский и Г. З. Брускин пишут, что ответственность по ст. 210 УК РСФСР должна наступать в тех случаях, когда взрослый знал, не знал, но допускал или мог и должен был предвидеть несовершеннолетие вовлекаемого лица.197 В. Ф. Иванов также допускает возможность не только умысла в отношении возраста, но и неосторожности в виде преступной небрежности, когда взрослый не предвидел, что вовлекает несовершеннолетнего, хотя должен был и мог предвидеть.198 И. П. Лановенко и В. И. Попов, напротив, говорят, что в данном случае речь идет не о небрежности, а о косвенном умысле, так как вовлекатель относится к возрасту безразлично и никто не возлагал на него обязанности проверять возраст вовлекаемого.199 Аналогичным образом К. К.

Кусниденов указывает, что для квалификации вовлечения в преступную Сборник постановлений Пленумов Верховных Судов СССР и РСФСР … С. 126.

197 Миньковский Г. М., Брускин Г. З. Указ. Соч. С. 14.

Иванов В.Ф. Указ. Соч. С.85.

Борьба с вовлечением несовершеннолетних в преступную деятельность... С.106; см.

также: Преступления против общественной безопасности, общественного порядка и здоровья населения...- С. 58; Трофимов Н. Содержание умысла...- С. 24-25.

деятельность необходимо установить, что взрослый знал или предвидел несовершеннолетие вовлекаемого. Однако и в период действия прежнего УК, и в современных условиях, четко обозначена и другая позиция, в соответствии с которой точное знание взрослым возраста вовлекаемого лица является обязательным условием квалификации его действий по вовлечению как преступных.

В частности, Н. Бабий, К. Сперанский говорят о необходимости достоверного знания вовлекателем возраста вовлекаемого. Применительно к составу вовлечения несовершеннолетних в пьянство Н. Бабий пишет:

«отсутствие осознания факта несовершеннолетия спаиваемого лица не позволяет говорить об умышленной целевой деятельности, а, следовательно, и о вовлечении несовершеннолетнего в пьянство».201 К. К. Сперанский, поддерживая это высказывание, говорит, что «особенность субъективной стороны вовлечения несовершеннолетних в преступную и иную антиобщественную деятельность как раз в том и состоит, что взрослый в качестве объекта преступного посягательства выбирает лицо, не достигшее совершеннолетия, и это обстоятельство должно охватываться умыслом виновного»; и далее: «нам представляется, что вина в вовлечении несовершеннолетних в преступную и иную антиобщественную деятельность должна включать в себя факт достоверной осведомленности взрослого о несовершеннолетнем возрасте вовлекаемого лица».202 Именно эту позицию поддержал Пленум Верховного Суда РФ в постановлении №7 от 14. 02. г., указав в п. 8: «если взрослый не знал о несовершеннолетии лица, вовлеченного им в совершение преступления, он не может привлекаться к ответственности по ст. 150 УК РФ».

Важно отметить, что судебная практика также неоднозначно решает вопросы об установлении осознания виновным возраста вовлекаемого лица.

Кусниденов К. К. Указ. Соч. С. 15.

Бабий Н.А. Указ. Соч. С.80.

202 Сперанский К. К. Указ. Соч. С. 116.

В подавляющем большинстве случаев судьи придерживаются правила о вовлекаемого.

рассматривалось уголовное дело по обвинению К. и Р. в совершении несовершеннолетнего в преступную деятельность и в пьянство) и ч. 2 ст. УК РСФСР. В ходе судебного разбирательства было установлено, что К. и Р.

на дискотеке в школе распивали спиртные напитки с несовершеннолетним Б., а затем попросили его «пристать» к одному из танцующих с целью спровоцировать драку, в которой К. и Р. принимали участие. При этом К. не был до этого знаком с Б. и не знал о его несовершеннолетии, Р. знал, что Б.

учится в ПТУ и полагал, что ему уже исполнилось 18 лет. Б. был младше К. и Р. соответственно на 4 и 2 года, физически развит, крепкого телосложения.

Учитывая изложенное, суд оправдал К. и Р. по ст. 210 УК РСФСР. Другим примером может служить дело Ш., который Карачаевским городским судом обвинялся в совершении нескольких преступлений, в том числе и в вовлечении несовершеннолетних В. и Г. в совершение преступления (ст. 210 УК РСФСР). Суд подтвердил обвинение по факту вовлечения Г. в совершение преступления, поскольку Ш. проживал в одной квартире с Г., неоднократно присутствовал на его днях рождениях, а потому знал о его несовершеннолетии. В тоже время суд исключил из обвинения факт вовлечения В. в совершение преступления, так как «доказательств, указывающих на осведомленность Ш. о несовершеннолетии В., не добыто». Однако, встречаются и иные варианты решения рассматриваемого вопроса. В частности, постановляя обвинительный приговор М. за вовлечение несовершеннолетних Ч. и К. в совершение кражи автомобиля, Архив суда Ленинского района г. Ставрополя за 1995 год.

204 Архив суда г. Карачаевска КЧР за 1995 год.

суд указал, что, хотя М. и не знал точно о возрасте вовлекаемых лиц, но, исходя из их антропологических данных, осознавал, что они являются несовершеннолетними. Как видим, вопрос об обязательности осознания виновным возраста вовлекаемого лица в науке уголовного права остается открытым. Определяя свое отношение к этой проблеме, сделаем предварительно несколько теоретических замечаний.

Во-первых, нам представляется, что говорить в категориях умысла или неосторожности о возрасте вовлекаемого не корректно, поскольку они выражают в целом законодательное определение содержания психической деятельности лица во время совершения преступления, отношение ко всему деянию и его последствиям, а не к отдельным признакам, характеризующим действие, потерпевшего и другие элементы деяния. Применительно к этим признакам, от отношения к которым зависит квалификация преступления, следует говорить скорее о представлении либо знании (осознании), но не об (неосторожности) в отношении возраста вовлекаемого допустимо лишь для удобства оперирования информацией и аргументации.

Во-вторых, психическое отношение лица к отдельным объективным признакам включает только интеллектуальный момент. «Волевое отношение (желание, допущение) к отдельным признакам состава определяться не должно; оно является целостной характеристикой преступления». Интеллектуальное отношение к отдельным признакам состава преступления может иметь две формы: осознание и неосознание. При этом в составе умышленного преступления каждый объективный признак состава осознается, в составе неосторожного преступления хотя бы один признак Архив суда Промышленного района г. Ставрополя за 1996 год.

206 Кудрявцев В. Н. Общая теория квалификации преступлений … С. 155.

состава не осознается, хотя может и должен осознаваться.207 Иными словами, отсутствие осознания хотя бы одного признака состава превращает данное преступление из умышленного в неосторожное.208 Осознание как форма психического отношения лица к отдельным признакам состава преступления (каким и выступает возраст вовлекаемого лица) может варьироваться в пределах следующих представлений субъекта: данный признак «не исключен» - «возможен» - «вероятен» - «неизбежен». Исходя из этих позиций, заметим, что психическое отношение взрослого лица при вовлечении несовершеннолетнего в совершение преступления к возрасту вовлекаемого не может характеризоваться такими понятиями как: «допускал несовершеннолетие виновного», «не знал, но по обстоятельствам дела мог и должен был предвидеть несовершеннолетие».

Субъект преступления при вовлечении может лишь с различной степенью достоверности знать возраст вовлекаемого лица. Абсолютно прав в этой связи Н. Трофимов, когда говорит, что применение ст. 210 УК РСФСР (ст.

предположительном знании субъектом несовершеннолетнего возраста вовлекаемого лица. Различная степень осознания возраста вовлекаемого заставляет на практике решать вопрос о квалификации деяния в случае, если: а) - взрослый вовлекает в совершение преступления совершеннолетнего человека, допуская при этом или ошибочно зная о его несовершеннолетии; б) взрослый вовлекает несовершеннолетнего будучи субъективно уверенным в его совершеннолетии.

Никифоров Б. С. Субъективная сторона в формальных преступлениях //Советское государство и право. 1971. №3. С. 116.

208 Кудрявцев В. Н. Общая теория квалификации преступлений … С. 153.

209 Никифоров Б. С. Об умысле по действующему уголовному законодательству //Советское государство и право. 1965. №6. С. 29.

210 Трофимов Н. Содержание умысла … С. 24.

В первом случае, в ситуации «определенного» умысла, когда лицо субъективно уверено в несовершеннолетнем возрасте совершеннолетнего вовлекаемого, и в ситуации «альтернативного» умысла, когда взрослый, достоверно не зная о возрасте, допускает в сознании возможность несовершеннолетия совершеннолетнего вовлекаемого, исходя из зафиксированного в УК РФ принципа субъективного вменения, следует квалифицировать действия виновного как покушение на вовлечение, так как они были направлены непосредственно на выполнение объективной стороны и не привели к преступному результату по обстоятельствам, не зависящим от воли вовлекателя.

совершеннолетии несовершеннолетнего вовлекаемого, следует исходить из аналогичной ситуации при совершении преступлений против половой свободы и половой неприкосновенности. Пленум Верховного Суда РФ в постановлении №4 «О судебной практике по делам об изнасиловании» от 22.04.1992 г. (в редакции постановления Пленума №11 от 21.12.1993.) запретил квалифицировать по ч. 3 ст. 117 УК РСФСР (изнасилование заведомо несовершеннолетней) деяние, если виновный полагал, что потерпевшая является взрослой женщиной или добросовестно заблуждался относительно ее возраста. Таким образом, и действия взрослого вовлекателя в данном случае не могут быть квалифицированы как вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления.

При рассмотрении вопроса о субъективной стороне вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления, Ю. Е. Пудовочкиным поднята и еще одна немаловажная проблема – проблема осознания виновным содержания правовых терминов, использованных в статье 150 УК. Сборник постановлений Пленумов Верховных Судов СССР и РСФСР … С. 538-542.

212 Пудовочкин Ю. Е. Ответственность за преступления против несовершеннолетних … С. 111 – 112.

Дело в том, что при описании признаков состава преступления в ст. закон дважды использует правовую терминологию, употребляя понятие «несовершеннолетний» и «преступление». Их правовое содержание может не совпадать с обыденным пониманием. К примеру, субъект преступления может быть абсолютно уверен в том, что совершеннолетие наступает не с 18, а с 16 лет, и в том, что деяние, к которому он привлекает подростка, является не преступлением (уголовно противоправным поступком), а, скажем административным проступком. Как можно говорить, что в подобной ситуации лицо осознает факт вовлечения именно несовершеннолетнего и именно в преступление? Еще больше проблем возникает при анализе умысла в особо квалифицированном составе рассматриваемого преступления – вовлечении несовершеннолетнего в совершение тяжкого или особо тяжкого преступления. В этом случае надо доказать не только факт осознания виновным преступности действий, к которым он привлекает подростка, но и осознание им того, что это деяние относится согласно ст. 15 УК к категории тяжких или особо тяжких преступлений. А для этого надо установить, что виновный знал текст ст. 15 УК и размер санкции соответствующей статьи Особенной части, что, по крайней мере, наивно. Возражения по поводу того, что незнание закона не освобождает от ответственности здесь не уместны, ответственности), а об отсутствии осознания одного из признаков ответственность.

использования в тексте уголовного закона специфических правовых терминов и замене их общеупотребительными понятиями. Применительно к ст. 150 возможна безболезненная замена понятия «несовершеннолетний»

понятием «лицо, не достигшее 18 лет», тогда при квалификации деяния надо будет доказывать не точное знание возраста и тем более не восприятие правовой терминологии, а факт осознания виновным того, что вовлекаемому не исполнилось 18 лет. Понятие «преступление» также может быть заменено предпочтителен еще и потому, что, как было отмечено ранее, совершенное подростком, не достигшим возраста уголовной ответственности, под влиянием вовлекателя деяние, описанного в УК, не является преступлением (это, кстати, достаточно часто используется как аргумент вовлекателями при воздействии на несовершеннолетнего). Возможная в этом случае «антиобщественное действие» (ст. 151) должна быть устранена путем соответствующего изменения последнего понятия на «действия, причиняющие вред развитию несовершеннолетнего», поскольку степень опасности для общества в целом употребления спиртных напитков, попрошайничества, несомненно, ниже, чем для формирующейся личности ребенка.

Предложенные изменения, на наш взгляд, будут способствовать улучшению качества уголовного закона, его юридической техники и оптимизируют практику охраны интересов несовершеннолетних.

Субъектом преступления в российском уголовном праве принято считать лицо, которое совершило преступление и способно нести за него уголовную ответственность, при этом основными признаками такого лица выступают: физическая характеристика, вменяемость, достижение установленного законом возраста уголовной ответственности. Проблемы, связанные с характеристикой субъекта преступления, всегда волновали исследователей, поскольку они непосредственно связаны с установлением основания уголовной ответственности и определением наказуемости преступления. Мы придерживаемся той точки зрения, что субъект преступления является элементом состава преступления, в связи с чем и рассматриваем его признаки в рамках анализа признаков состава вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления. Высказанный в науке законодательством (ст. 19 УК РФ) взгляд на субъекта преступления как на условие уголовной ответственности, существующее независимо и отдельно от основания уголовной ответственности (ст. 8 УК РФ), а значит, и от состава преступления, представляется нам не вполне обоснованным, поскольку включение вменяемости и возраста в состав преступления позволяет внутрисоставные связи образующих его признаков. Присущие субъекту преступления признаки нашли достаточно полное отражение в уголовноправовой литературе,214 а потому в рамках данной работы представляется необходимым проанализировать лишь те особенные признаки, которыми обладает субъект вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления, и связанные с ними проблемы правоприменения.

УК РФ впервые установил в ст. 150, что ответственным за вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления может быть лицо, достигшее восемнадцатилетнего возраста. Такое законодательное решение подтвердил и Пленум Верховного Суда РФ в постановлении №7 от 14. 02.

несовершеннолетнего в совершение преступления может быть привлечено лицо, достигшее 18-летнего возраста.

При этом субъект преступления считается достигшим возраста восемнадцати лет не в день своего рождения. Как указал Пленум Верховного Суда СССР в постановлении от 24. 03. 1959 г. по делу К. «моментом См.: Трайнин А. Н. Учение о составе преступления. М., 1946; Фефелов П. А.

Основания уголовной ответственности в советском праве //Советское государство и право. 1983. №12.

214 См.: Павлов В. Г. Субъект преступления и уголовная ответственность. СПб., 2000;

Боровых Л. В. Проблемы возраста в механизме уголовно-правового регулирования.

Автореферат дис. … канд. юрид. наук. Екатеринбург, 1993; Назаренко Г. В.

Невменяемость в уголовном праве. Орел, 1994 и др.

достижения совершеннолетия должно считаться окончание суток, в которые обвиняемому исполнилось 18 лет».215 Подтвержден этот подход и Пленумом Верховного Суда РФ в постановлении №7 от 14. 02. 2000 г., который указал, что лицо считается достигшим возраста уголовной ответственности с ноля часов суток, следующих за днем его рождения. При этом в последнем документе определены и важные правила установления возраста лица при отсутствии достоверных сведений о нем. В частности, при установлении судебно-медицинской экспертизой возраста подсудимого днем его рождения считается последний день того года, который назван экспертами, а при определении возраста минимальным и максимальным количеством лет суду следует исходить из предлагаемого экспертами минимального возраста такого лица. Вместе с тем, следует заметить, что УК РСФСР (1960.) не определял возраст субъекта анализируемого преступления, в связи с чем в уголовноправовой науке мнения юристов по данному вопросу были неоднозначны. К.

К. Кусниденов указывал, что субъектом рассматриваемого преступления могут быть лица, достигшие общеуголовного возраста, то есть 16 лет. Подтверждая этот взгляд, украинские ученые писали, что установление уголовной ответственности с 16 лет следовало бы рассматривать и с позиции правильного (точного) применения уголовного закона, и как дополнительный правовой заслон на пути преступности и иных правонарушений, совершаемых несовершеннолетними.218 По их мнению, вовлекатель выступает не обладатель определенного возраста, а как антисоциальный «магнит», «авторитет», а потому в ложно понимаемую «взрослость» может втягивать не только опытный взрослый, но и антисоциально настроенный несовершеннолетний. В тоже время М. И. Арсеньева, В. М. Фокин и Н. Г.

Вопросы уголовного права и процесса … С. 38.

216 Бюллетень Верховного Суда РФ. 2000. №4. С. 10.

217 Кусниденов К. К. Указ. Соч. С. 14.

218 Борьба с вовлечением несовершеннолетних в преступную деятельность … С. 77.

несовершеннолетнего в преступную и иную антиобщественную деятельность должна наступать с 18 лет.219 Аналогичного мнения придерживался и Верховный Суд СССР, указавший в постановлении №16 от 03. 12. 1976 г., что по ст. 210 УК РСФСР могут быть квалифицированы лишь действия лица, достигшего восемнадцатилетнего возраста. Законодатель подтвердил правильность последней позиции, поскольку достижение совершеннолетия виновным предполагает и более осознанный им подход к решению вопросов, связанных с совершением преступлений; и осознание повышенной степени опасности совершения преступлений против несовершеннолетних, то есть осознание объекта посягательства. В связи с этим дискуссию относительно возраста субъекта вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления можно считать исчерпанной.

несовершеннолетнего, направленные на привлечение к совершению какоголибо конкретного преступления другого несовершеннолетнего, могут получить оценку лишь в границах института соучастия в преступлении.

Несовершеннолетний вовлекатель, не принимающий участия в совершении преступления, может выступать в качестве организатора либо подстрекателя к совершению преступления, если несовершеннолетний, которого он вовлекает в совершение преступление, достиг возраста уголовной ответственности; либо как исполнитель преступления согласно теории посредственного причинения, если несовершеннолетний вовлекаемый не достиг возраста уголовной ответственности или является невменяемым, а равно если он сам непосредственно принимает участие в совершении преступления. Соответственно несовершеннолетний вовлекатель несет ответственность за организацию или подстрекательство к покушению на Арсеньева М. И., Фокин В. М., Яковлева Н. Г. Характеристика особенностей вовлечения несовершеннолетних в иные (кроме преступления) формы антиобщественного поведения //Проблемы борьбы с вовлечением несовершеннолетних … С. 20.

преступление, если вовлекаемый им несовершеннолетний не доведет Несовершеннолетний вовлекатель может быть привлечен к уголовной ответственности за приготовление к преступлению в форме приискания соучастников, если его вовлекательские действия не закончились склонением какого-либо несовершеннолетнего к совершению преступления, и если задуманное им преступление относится к категории тяжких или особо тяжких. В любом случае суд имеет право учесть преступную активность несовершеннолетнего вовлекателя на основании ст. 63 УК в качестве обстоятельства, отягчающего наказание, если признает, что он выполнял особо активную роль в совершении преступления.

практикой применения уголовного закона. Так, судом г. Михайловска были осуждены несовершеннолетние К-о и К-к. Суд установил, что К-о и К-к по предварительному сговору друг с другом и совместно с малолетними Кур-м и Кул-м, из корыстных побуждений, с целью тайного хищения чужого имущества незаконно проникли в помещение магазина ООО «Гамма» в г.

Михайловске и совершили кражу продуктов питания. При этом из материалов дела следует, что непосредственными исполнителями кражи являлись малолетние Кур-н и Кул-н. К-о и К-к в помещение ООО «Гамма» не проникали, а находились на улице и следили за появлением посторонних ответственности, в соответствии со ст. ст. 8, 19, 20 УК РФ они не являются субъектами преступления, а следовательно, в их действиях отсутствует состав преступления. Поэтому следователь, руководствуясь ст. 33 УК РФ, правильно квалифицировал действия К-о и К-к как исполнителей данного ответственности. Архив суда г. Михайловска Ставропольского края за 2000 год.

организатором преступных групп несовершеннолетних, характеризующихся сплоченностью, устойчивостью, вооруженностью, нацеленностью на совершение тяжких либо особо тяжких преступлений. В этом случае не исключается его ответственность по статьям 208, 209, 210, 239, 2811 УК РФ.

Как видим, изложенные рекомендации применимы лишь в ситуации вовлечения одним несовершеннолетним другого в совершение конкретного преступления либо в преступную группу. В случае же передачи одним несовершеннолетним другому криминального опыта в форме пропаганды преступного образа жизни или психологической обработки уголовная ответственность несовершеннолетнего вовлекателя исключается. В данном случае включается механизм социально-правовой защиты и социальноправового воздействия на несовершеннолетних, предусмотренный Законом РФ «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних» (1999.).

Криминологические исследования показывают, что возраст виновного при вовлечении немногим превосходит возраст несовершеннолетнего вовлекаемого. По данным М. И. Блум около 50 % вовлекателей имеют возраст 18 – 20 лет,221 по свидетельству С. Ш. Ахмедовой основная масса вовлекателей имеет возраст 18 - 24 года.222 По нашим данным среди вовлекателей несовершеннолетних в совершение преступлений лица в возрасте 18 лет составили 20%, 19 лет - 15%, 20 лет – 10 %, 21-30 лет лет - 11%, 41-51 год - 3%.

Незначительный в большинстве случаев разрыв в возрасте между вовлекателем и вовлекаемым дает основание некоторым юристам предлагать не вполне обоснованные рекомендации относительно квалификации Блум М. И. Уголовная ответственность за вовлечение несовершеннолетних в преступную деятельность и пьянство //Вопросы уголовно-правовых мер воздействия на несовершеннолетних правонарушителей. Рига, 1971. С. 178.

222 Ахмедова С. Ш. Указ. Соч. С. 23.

рассматриваемого преступления. Так, ряд авторов формальное достижение возраста 18 лет вовлекателем не признает основанием для возложения уголовной ответственности в случае, если несовершеннолетний младше взрослого на несколько месяцев.223 А. П. Перминова указывает, что обязательной предпосылкой ответственности по ст. 210 УК РСФСР является превосходство в возрасте, а потому двадцатилетнего вовлекателя можно привлечь к ответственности лишь в случае совершения им преступления в отношении 13 – 14 –летнего несовершеннолетнего.224 С. С. Яценко, допуская в условиях прежнего законодательства привлечение к ответственности за вовлечение лиц, достигших 16-летнего возраста, также указывает, что основания для квалификации действий виновного как преступных исключаются, если отсутствует использование несовершеннолетним преступником своего возрастного преимущества над вовлекаемым лицом. М. И. Арсеньева, В. М. Фокин и Н. Г. Яковлева полагают, что в случае небольшого разрыва в возрасте (на практике менее полугода) взрослого и вовлеченного и их примерно одинакового развития может быть вполне достаточным применение мер, заменяющих уголовное наказание. Действительно, как показывают криминологические исследования, разница в возрасте между вовлекателем и вовлекаемым в 57,9% случаев не превышает пяти лет. Уровень образования, культуры, развития у вовлекателя существенных отличий. Более того, несовершеннолетние в возрасте 17 и чуть более лет, вовлеченные в совершение преступления, через несколько месяцев став взрослыми, зачастую продолжают преступную деятельность в направлении вовлечения своих младших по возрасту товарищей в Курс советского уголовного права. Л., 1971. Т. 5. С. 61.

224 Перминова А. П. Некоторые вопросы уголовной ответственности за вовлечение несовершеннолетних в преступления и другие антиобщественные поступки //Вопросы уголовного права, процесса и криминалистики. Пермь, 1969. С. 68.

225 Яценко С. С. Указ. Соч. С. 152.

226 Арсеньева М. И. и др. Указ. Соч. С. 20.

совершение преступлений. В качестве примера можно привести дело И-о., рассматривавшееся судом Ленинского района г. Ставрополя.

З. будучи ранее судимым, после освобождения из мест лишения свободы должных выводов для себя не сделал, нигде не работал и совершил ряд преступлений. В том числе 4-го августа вовлек в совершение преступления двух несовершеннолетних И-о. и З-к, предложив им совершить кражу вина и продуктов в подвалах жилых домов. Похищенные спиртные напитки они принесли домой к З., который два раза разливал вино в стаканы и предлагал им выпить, чем вовлек несовершеннолетних в распитие спиртных напитков. Немногим более полутора месяцев спустя, 21-го несовершеннолетнему И. совершить кражу вина, которое они перенесли в подвал дома и стали распивать. Тем самым, И-о вовлек И. в преступную деятельность и пьянство. несовершеннолетним и лицом, достигшим восемнадцатилетнего возраста, оказывается в реальности весьма существенным, так как определяет различную степень формирования личности, разный жизненный опыт, физическое развитие, взгляды на жизнь и окружающую действительность. А потому, на наш взгляд, он не должен служить основанием к отказу в уголовном преследовании. Совершенно правы авторы, полагающие, что незначительность разницы в возрасте виновного и потерпевшего не меняет юридической природы содеянного и не освобождает от ответственности за вовлечение.228 На это обращала внимание Судебная Коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР в Определении от 10.01.1978 г. по делу Ковалева указавшая, что разница в возрасте немногим более трех месяцев между Ковалевым и несовершеннолетним Ремизовым не освобождает совершеннолетнего от ответственности за преступление, предусмотренное Архив суда Ленинского района г. Ставрополя за 1986 год.

228 Правонарушения несовершеннолетних … С. 59.

ст. 210 УК РСФСР,229 и это естественно, поскольку не возраст определяет антиобщественной установки. Более того, Пленум Верховного Суда СССР в постановлении №16 от 3.12.1976 г. (с последующими изменениями) указывал, что возраст взрослого и несовершеннолетнего должен учитываться при назначении наказания,230 обойдя вопрос о возрастной разнице в качестве основания непривлечения лица к уголовной ответственности.

Однако в некоторых случаях уголовный закон позволяет все-таки освободить вовлекателей от уголовной ответственности или от наказания. На основании ст. 96 УК РФ к лицам в возрасте от 18 до 20 лет с учетом характера совершенного деяния и личности суд может применить положения главы 14 УК РФ об особенностях уголовной ответственности и наказании несовершеннолетних. В этом случае в соответствии со ст. ст. 90, 92 УК РФ вовлекатели в возрасте от 18 до 20 лет, впервые совершившие преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 150 УК РФ, могут быть освобождены от уголовной ответственности, а совершившие это преступление не в первый раз - от уголовного наказания, если будет признано, что их исправление может быть достигнуто путем применения принудительных мер воспитательного воздействия.

несовершеннолетнего в совершение преступления заставляет обсудить еще один сложный вопрос, связанный с возможностью соучастия лиц, не достигших совершеннолетия, в рассматриваемом преступлении.

противоположных подхода. Н. Иванов, признавая, что субъект преступления, указанного в ст. 150 УК, является специальным (по признаку возраста), пишет, что, ориентируясь на логическое толкование п. 9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ №7 от 14. 02. 2000 г. и на законодательный Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1979. №3. С.10-11.

Сборник постановлений Пленумов Верховных Судов СССР и РСФСР... С. 151.

императив ч. 4 ст. 34 УК, следует признать, что лицо, достигшее возраста уголовной ответственности, но не имеющее необходимых признаков специального субъекта вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления, не может быть признано исполнителем (соисполнителем) этого преступления, но может выполнять роль подстрекателя, пособника или организатора, и его действия следует квалифицировать с указанием выполненной роли.231 Иного, и как представляется более обоснованного, мнения придерживается Ю. Е. Пудовочкин, когда пишет, что «состав соучастия в преступлении – это состав, который обладает специфическими, указанными в Общей части УК признаками, дополнительно к признакам, указанным в диспозиции статьи Особенной части. В ст. 150 же прямо сказано о восемнадцатилетнем возрасте субъекта. Возраст в данном случае – не специальный признак субъекта, а основной, обязательный, которым должен обладать любой участвующий в преступлении человек, независимо от выполняемой им роли». Полагаем, что позиция Н. Иванова уязвима, как минимум, по двум причинам. Во-первых, вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления вряд ли стоит рассматривать в качестве преступления со специальным субъектом. Как известно, специальный субъект преступления это «лицо, обладающее наряду с вменяемостью и возрастом уголовной ответственности и иным (и) дополнительным (и) юридическим (и) признаком (-ами), предусмотренным (и) в уголовном законе или прямо вытекающим (и) из него, ограничивающим (и) круг лиц, которые могут нести ответственность по данному закону».233 Возраст большинством исследователей признается основным, но не специальным признаком субъекта преступления. И это абсолютно верно хотя бы потому, что один и тот же признак не может быть Иванов Н. Соучастие со специальным субъектом //Российская юстиция. 2001. №3.

232 Пудовочкин Ю. Е. Ответственность за преступления против несовершеннолетних … С. 113.

233 Устименко В. В. Специальный субъект преступления. Харьков, 1989. С. 23.

одновременно основным и специальным.234 Если восемнадцатилетний возраст субъекта вовлечения является специальным признаком состава, то каковы в данном случае основные (обязательные) признаки субъекта преступления? Мы полагаем, что восемнадцатилетний возраст субъекта вовлечения не ограничивает круг общих субъектов, способных нести за него уголовную ответственность, а устанавливает этот круг общих субъектов.

восемнадцатилетнего возраста, субъектом; в силу чего правила ч. 4 ст. 34 УК на него не распространяются.

Второе замечание, которое вызывает высказывание Н. Иванова, состоит в том, что даже если признать вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления преступлением со специальным субъектом, то остается неясным, кого же автор предлагает понимать под лицом, достигшим возраста уголовной ответственности? Всегда ли это лицо, достигшее 16 лет?

Или в качестве соучастника в вовлечении может выступать лицо, достигшее 14 лет, особенно в случае, если за преступление, в которое вовлекается несовершеннолетний ответственность наступает с 14 лет? На эти вопросы автор не дает ответа.

Мы полагаем, что лица, не достигшие восемнадцатилетнего возраста, ни при каких обстоятельствах не могут быть признаны не только исполнителями, но и его соучастниками (подстрекателями, организаторами, пособниками). В тоже время следует заметить, что несовершеннолетние, выполняющие совместно со взрослым лицом соисполнительские функции в вовлечении несовершеннолетнего в совершение преступления, может быть при определенных условиях признаны виновными в подстрекательстве этого В связи с изложенным хотелось бы высказать критические замечания в адрес тех авторов классификаций специальных субъектов преступления, которые выделяют в качестве особой группы специальных субъектов по признаку их возраста. См.: Российское уголовное право /под ред. А. В. Наумова. М., 1994. С. 118; Жуковский В. И. Субъект преступления в уголовном праве России. Ставрополь, 2002. С. 87.

несовершеннолетнего к совершению преступления. Точно также несовершеннолетние, подстрекающие взрослого к вовлечению несовершеннолетнего в совершение преступления, могут быть признаны организаторами того преступления, в совершение которого взрослый вовлекал несовершеннолетнего.

Глава 3. ПРОБЛЕМЫ ДИФФЕРЕНЦИАЦИИ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА

ВОВЛЕЧЕНИЕ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНЕГО В СОВЕРШЕНИЕ

ПРЕСТУПЛЕНИЯ

§ 1. Дифференциация ответственности за вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления посредством Понятие дифференциации уголовной ответственности, при всех отличиях в его понимании, является достаточно хорошо изученным в уголовно-правовой науке.235 При этом наиболее обоснованным нам представляется понимание дифференциации уголовной ответственности как градации, разделения, расслоения ответственности в уголовном праве, в результате которой законодателем устанавливаются различные уголовноправовые последствия в зависимости от типовой степени общественной общепризнанных средств дифференциации ответственности является институт квалифицирующих признаков, посредством которых законодатель конструирует квалифицирующие или привилегирующие составы преступлений, устанавливая соответствующие им новые рамки санкций.

УК РФ впервые установил квалифицирующие признаки состава вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления. Статья УК называет среди них: совершение преступления родителем, педагогом или иным лицом, на которое законом возложены обязанности по воспитанию несовершеннолетнего; совершение преступления с применением насилия или угрозой его применения; вовлечение несовершеннолетнего в преступную Лесниевски-Костарева Т. А. Дифференциация уголовной ответственности: теория и законодательная практика. М., 1998; Мельникова Ю. Б. Дифференциация ответственности и индивидуализация наказания. Красноярск, 1989; Васильевский А. В. Дифференциация уголовной ответственности и наказания в Общей части уголовного права. Автореферат дис. … канд. юрид. наук. Нижний Новгород, 2000 и др.

236 Лесниевски-Костарева Т. А. Указ. Соч. С. 52.

группу либо в совершение тяжкого или особо тяжкого преступления.

Рассмотрим содержание данных признаков.

В ч. 2 ст. 150 УК РФ зафиксированы дополнительные признаки, характеризующие субъекта преступления. Диспозиция ч. 2 ст. 150 УК РФ ограничивает круг лиц, способных нести ответственность за совершение этого преступления путем указания на присущую им всем обязанность воспитывать несовершеннолетнего. Для уголовного закона они обладают повышенной степенью общественной опасности не потому, что являются участниками брачно-семейных отношений или обладают определенными профессиональными навыками, а потому, что на них законом возложены важные социально-полезные функции воспитания подрастающего поколения, выполнением которых те грубо пренебрегают. Само понятие закона, по-видимому, следует трактовать в широком смысле, понимая под ним любой нормативно-правовой акт. Надо отметить, что ст. 156 УК РФ, предусматривающая ответственность за неисполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего, определяя круг субъектов преступления, не ограничивает их лицами, обязанными по закону воспитывать несовершеннолетнего, так как в диспозиции отсутствует указание на законодательную фиксацию данной обязанности, в тоже время она дополняет круг субъектов преступления лицами, призванными осуществлять надзор за несовершеннолетними. Как видно, перечень субъектов преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 150 УК РФ, значительно уже аналогичного перечня применительно к ст. 156 УК РФ, хотя по смыслу закона он должен быть равным, так как Уголовный Кодекс и в том, и в другом случае стремится усилить ответственность лиц, которым общество доверяет воспитание детей и подростков.

Родители, усыновители, приемные родители, опекуны и попечители в силу возложенной на них законом (СК РФ) обязанности воспитывать несовершеннолетних могут выступать в качестве субъектов преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 150 УК, при этом следует иметь в виду, что ответственность по данной части статьи наступает только в случае, если родители или лица их заменяющие вовлекают в совершение преступления своих детей или воспитанников.

Обязанности воспитания возлагаются на педагогов и на других лиц.

Педагогом в смысле действующего законодательства является лицо, которому законом разрешено заниматься обучением и воспитанием, которое обладает для этого необходимыми знаниями, занимает определенную должность в образовательном учреждении либо занимается индивидуальной педагогической деятельностью. Иными лицами, ответственными за воспитание, являются некоторые сотрудники воспитательных колоний, комиссий по делам несовершеннолетних, учебно-воспитательных и лечебновоспитательных учреждений и др. Совершение преступлений против интересов несовершеннолетних несовместимо с дальнейшим пребыванием их в должности воспитателя. А потому уголовный закон предусматривает возможность применения к ним дополнительного наказания в виде лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью. Но даже если суд не сочтет необходимым применить его, администрация образовательного или воспитательного учреждения или организации имеет право и, на наш взгляд, обязана воспользоваться п. 8 ч. 1 ст. 81 Трудового Кодекса РФ, ч. 3 ст. Закона РФ «Об образовании» и расторгнуть с таким работником трудовой договор. При этом следует иметь в виду, что уголовная ответственность указанных работников наступает по ст. 150 УК РФ независимо от того, является ли несовершеннолетний вовлекаемый их учеником, воспитанником или нет. Занимаясь обучением и воспитанием детей, они реализуют высокие моральные обязанности перед государством. Всякий, кто взял на себя труд воспитателя, независимо от своих склонностей, способностей и возможностей обязан не только соблюдать закон, но и выполнять Подробный анализ признаков субъектов данного преступления см.: Пудовочкин Ю. Е.

Уголовно-правовая борьба с вовлечением … С. 61 – 68.

определенные моральные предписания и требования, руководствуясь чувством педагогического долга.

Следующим квалифицирующим признаком преступления является применение или угроза применения насилия при вовлечении. Понятие насилия в уголовном праве понимается юристами по-разному. Так, Л. Д.

Гаухман пишет, что «в законе под термином «насилие» подразумевается только физическое насилие».238 Иного мнения придерживается Л. В. Сердюк, включая в содержание насилия и психическое насилие и определяя насилие как «внешнее со стороны других лиц умышленное и противозаконное воздействие на человека (или группу лиц), осуществляемое помимо или физиологическую или психическую травму, и ограничить свободу его психическому насилию в существовании не достаточных оснований, а потому можно выделить два вида насилия в уголовном праве: психическое и физическое. В рамках первого следует различать психическое насилие, связанное с расстройством здоровья и не связанное с ним. Физическое насилие может иметь своим объектом либо телесную неприкосновенность, дополнительные подвиды физического насилия в зависимости от объема причиненного здоровью вреда. Вместе с тем, следует признать, что проблема психического насилия в УК РФ практически не решена. Сегодня Уголовный Кодекс, оперируя термином насилие, действительно, имеет в виду, в первую очередь, насилие физическое.

В настоящее время вопрос об определении объема физического антиобщественных действий в литературе не решен. Пленум Верховного Гаухман Л. Д. Насилие как средство совершения преступления. М., 1974. С. 75.

239 Сердюк Л. В. Насилие: уголовно-правовое и криминологическое исследование. М., 2002. С. 22.

Суда СССР в постановлении №16 от 3.12.1976 г. (с последующими изменениями) рекомендовал судам квалифицировать по совокупности повреждений или иных действий, образующих самостоятельный состав преступления.240 Очевидно, что такое разъяснение не может быть приемлемым по причине изменения законодательства, установившего квалифицированный вид вовлечения. Новое постановление Пленума Верховного Суда РФ от 14. 02. 2000 г. не содержит ответа на этот вопрос. Не решен он и в литературе. С. В. Бородин пишет, что под насилием в ч. 3 ст.

150 УК РФ следует понимать как опасное, так и не опасное для жизни и здоровья насилие в том числе, повлекшее причинение легкого вреда здоровью.241 А. Н. Игнатов под насилием в этом случае понимает побои, помещении и так далее.242 Ю. Е. Пудовочкин пишет, что вовлечение применением насилия или угрозой его применения предполагает применение к потерпевшему различных видов насилия, не признаваемого законом в качестве преступления, а также угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью, оскорбления и клеветы, разовых побоев при допущении в сознании возможности их применения в других эпизодах вовлечения, не требующих самостоятельной квалификации. Причинение тяжкого, средней тяжести, легкого вреда здоровью (как умышленно, так и по неосторожности), причинение смерти по неосторожности, истязание всегда, по его мнению, должно требовать дополнительной квалификации. На наш взгляд, ни одна из предложенных рекомендаций не может быть полностью воспринята практикой, поскольку противоречит выработанным Сборник постановлений пленумов Верховных Судов СССР и РСФСР… С. 150.

Новое уголовное право России. Учебное пособие. Особенная часть... С. 94, 78.

242 Комментарий к Уголовному Кодексу Российской Федерации … С. 324, 322.

Пудовочкин Ю. Е. Ответственность за преступления против несовершеннолетних … С. 116 – 117.

которым и относится вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления с применением насилия или угрозой его применения. Такие правила детально разработаны и изложены в работе Р. Д. Шарапова. квалификации насильственного вовлечения:

1. Поскольку насилие – деяние всегда умышленное, то в признак «насилие», независимо от величины санкции за него, не должны включаться неосторожные физические последствия, наступившие в результате его применения или угрозы применения насилия. В таких случаях необходимо преступлением против здоровья личности.

2. Признак «насилие» никогда не охватывает собой умышленное причинение смерти, а потому, вовлечение, сопряженное с убийством, должно всегда квалифицироваться по совокупности преступлений.

квалификации умышленное причинение легкого вреда здоровью (ст. 115), физической боли (ст. 116), а также приведение человека в беспомощное состояние (п. «к» ч. 1 ст. 61), а потому вовлечение, сопровождавшееся причинением такого объема насилия укладывается в границы ч. 3 ст. 150 УК.

4. Во всех других случаях, когда причинен средней тяжести или тяжкий вред здоровью, на определение объема физического насилия влияет 1) сравнительная строгость санкции за преступление, совершенное с применением насилия, и санкции в ст. 111, 112, 117, 126, 127 УК РФ; 2) форма вины по отношению к причиненному вреду здоровью в составе максимальная санкция за насильственное вовлечение составляет семь лет Шарапов Р. Д. Физическое насилие в уголовном праве. СПб., 2001. С. 274 – 289.

лишения свободы, а за причинение средней тяжести вреда здоровью – три года. Причинение тяжкого вреда здоровью, истязание, похищение несовершеннолетнего с целью вовлечения его в преступления всегда квалифицируется по совокупности с вовлечением в преступление.

несовершеннолетнего в совершение преступления, совершенное с применением насилия или угрозой его применения, следует иметь в виду, что в случае совершения данного преступления родителем либо иным лицом, на которое возложены обязанности по воспитанию несовершеннолетнего, содеянное подлежит квалификация по ч. 3 ст. 150 УК РФ, поскольку согласно общетеоретическим подходам особоквалифицирующий признак «поглощает» общественную опасность квалифицирующего, дополнительной ссылки на ч. 2 ст. 150 УК РФ не требуется. Равным образом конкуренция анализируемого состава с преступлением, предусмотренным ст. 156 УК РФ, разрешается в пользу специальной нормы, поскольку насильственное вовлечение является частным случаем ненадлежащего исполнения обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего, соединенного с жестоким обращением с ним.

преступления по ч. 3 ст. 150 УК РФ заставляет на практике обсудить еще несовершеннолетнего вовлекаемого, совершившего под насильственным воздействием взрослого предусмотренное УК деяние. Известно, что насильственное воздействие лица на другое лицо с целью совершения последним какого-либо деяния против собственного волеизъявления – есть принуждение,245 а потому может служить обстоятельством, исключающим преступность деяния. При этом «если принуждение носило непреодолимый характер либо критерии допустимости причинения вреда при преодолимом Калугин В. В. Физическое и психическое принуждение в уголовном праве.

Ставрополь, 2001. С. 21.

принуждении были соблюдены, то принуждаемый как фактический несовершеннолетний вовлекаемый может быть освобожден от уголовной ответственности, если физическое принуждение со стороны взрослого несовершеннолетним вреда правоохраняемым интересам под воздействием преодолимого физического принуждения или психического принуждения укладывается в границы правомерности причинения вреда в состоянии крайней необходимости.

В качестве еще одного квалифицированного состава закон называет вовлечение несовершеннолетнего в преступную группу либо в совершение тяжкого или особо тяжкого преступления.

Анализируя этот признак, С. В. Бородин пишет, что квалификация по ч. 4 ст. 150 возможна, если несовершеннолетний вовлечен в предварительно сговорившуюся группу, организацию или сообщество,247 тем самым он делает акцент на том, что в любом случае группа уже должна быть создана на момент вовлечения. Однако, это не совсем верно. Несовершеннолетний может вовлекаться как в уже созданную группу, так и в создаваемую группировку, о чем говорит А.Н. Игнатов. Само понятие «преступная группа» в УК не раскрывается, а потому оно требует доктринального толкования. В уголовно-правовой науке рядом исследователей предлагается исключить упоминание о преступной группе в тексте ч. 4 ст. 150 УК РФ. В частности, Н. Егорова говорит о том, что в законе точнее было бы указать не на вовлечение в «преступную группу», а на вовлечение в совершение преступления в какой-либо из перечисленных в ст.

Блинников В. А. Обстоятельства, исключающие преступность деяния в уголовном праве России. Ставрополь, 2001. С. 166.

247 Новое уголовное право России. Особенная часть. Учебное пособие … С. 93.

248 Комментарий к Уголовному кодексу… С. 322.

35 УК форм соучастия.249 С. Ш. Ахмедова, сохраняя термин «преступная группа», предлагает установить в ст. 150 примечание, раскрывающее его содержание. При этом автор формулирует его следующим образом:

«вовлечением малолетнего или несовершеннолетнего в преступную группу следует признавать вовлечение их в группы, признаки которых описаны в ст.

35 УК, а также в банду».250 На наш взгляд, указанные определения не несовершеннолетних в группу, а потому не могут быть признаны убедительными.

охватываться любые формы групповых образований, известных уголовному закону. В первую очередь, это группы, указанные в ст. 35 УК. Вместе с тем, следует иметь в виду, что вовлечение в первую из них - группу лиц без предварительного сговора - объективно невозможно, так как вовлечение уже само по себе предполагает определенную договоренность. Не должно квалифицироваться по ч. 4 ст. 150 и вовлечение несовершеннолетнего в группу лиц по предварительному сговору, при условии, если один взрослый воздействует на одного несовершеннолетнего, «сговаривается» с ним, так как в этом случае несовершеннолетний привлекается к совершению группового преступления в качестве пособника или соисполнителя и группа образуется лишь с его участием. Только в том случае, если несовершеннолетний вовлекается в уже созданную или создаваемую группу лиц по предварительному сговору, которая будет таковой и без его участия, то есть, если на момент вовлечения уже имеется предварительная договоренность о совершении преступления между как минимум двумя лицами, вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления можно квалифицировать по ч. 4 ст. 150 УК РФ. Под понятие преступной группы в любом случае Егорова Н. Понятия «преступная группа» и «групповое преступление» //Законность.

1999. №2.

250 Ахмедова С. Ш. Указ. Соч. С. 27.

подпадает организованная группа и преступное сообщество, признаки которых раскрываются соответственно в ч. 3 и ч. 4 ст. 35 УК.

Н. Егорова на основании ст. 30, 35 УК утверждает, что создание группы лиц по предварительному сговору или организованной группы (за исключением случаев, прямо указанных в Особенной части УК РФ) не образует самостоятельного преступления и квалифицируется как приготовление к преступлению в форме приискания соучастников, при условии, что приготовление осуществлялось к совершению тяжкого или особо тяжкого преступления.251 А потому, согласно ее мнению, неудавшееся вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления группой лиц по предварительному сговору или организованной группой должно квалифицироваться лишь как приготовление к преступлению группой лиц или организованной группой. Однако мы полагаем, что в данной ситуации налицо причинение вреда двум самостоятельным объектам уголовноправовой охраны, в связи с чем возможна квалификация действия виновного преступлению, совершаемому группой лиц по предварительному сговору или организованной группой, и за вовлечение несовершеннолетнего в преступную группу.

Помимо указанных, уголовному законодательству известен еще ряд преступных групп, которые предусмотрены в ст. 208 (организация незаконного вооруженного формирования и участие в нем), ст. (бандитизм), ст. 210 (организация преступного сообщества), ст. (организация объединения, посягающего на личность и права граждан), ст.

2821 (организация экстремистского сообщества). В этой связи возникает ряд проблем, связанных с квалификацией действий вовлекателя.

На квалификацию действий субъекта преступления влияет тот факт, что, вовлекая несовершеннолетнего в преступное сообщество, банду, незаконное вооруженное формирование, незаконное религиозное или Егорова Н. Указ. Соч.

общественное объединение, экстремистское сообщество, он выполняет одновременно два состава преступления и его действия по правилам преступления против общественной безопасности (создание какой-либо конституционного строя и против личности (квалифицированное вовлечение). Такая оценка возможна не всегда, а потому мы можем предложить следующие правила квалификации вовлечения:

1) если в уже созданные незаконное вооруженное формирование, банду, преступное сообщество, незаконное религиозное или общественное объединение, экстремистское сообщество их организатор вовлекает несовершеннолетнего, то его действия квалифицируются по совокупности преступлений независимо от возраста вовлекаемого несовершеннолетнего; 2) если какую-либо группу составляют лица в возрасте до 14 лет, то создатель группы не может отвечать за преступление против общественной безопасности, а его действия должны квалифицироваться только по ч. 4 ст.

150 УК, поскольку незаконное вооруженное формирование, банду, преступное сообщество, незаконное религиозное или общественное объединение, экстремистское сообщество могут образовывать только лица старше 16 лет;

3) если процесс создания какой-либо из указанных групп не завершен и сопровождается вовлечением в группу несовершеннолетнего, то независимо совокупности преступлений как покушение на создание незаконного вооруженного формирования, банды, преступного сообщества, незаконного религиозного или общественного объединения, экстремистского сообщества и вовлечение несовершеннолетнего в преступную группу, если в группе Эту рекомендацию подтверждают и специальные исследования проблем преступлений против общественной безопасности. См.: Бейбулатов Б. Ш. Уголовно-правовые и криминологические аспекты организации и участия в незаконных вооруженных формированиях. Автореферат дис. … канд. юрид. наук. Ставрополь, 2001. С. 17.

шестнадцатилетнего возраста;

4) если первый или единственный человек, к которому обращается взрослое лицо для создания незаконного вооруженного формирования, банды, преступного сообщества, незаконного религиозного или общественного соответствующего состава преступления против общественной безопасности или конституционного строя и не могут квалифицироваться как вовлечение несовершеннолетнего в преступную группу. При квалификации действий виновного по ч. 4 ст. 150 УК как сопряженных с вовлечением несовершеннолетнего в совершение тяжкого или особо тяжкого преступления следует обращаться к ст. 15 УК, которая проводит категоризацию преступлений в зависимости от степени их общественной опасности, и в соответствии с которой тяжким признается превышает 10 лет лишения свободы, а особо тяжким признается умышленное преступление, за которое предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше 10 лет или иное более тяжкое наказание.

В судебной практике этот квалифицирующий признак достаточно распространен. Вместе с тем, его наличие в статье вызывает ряд трудностей, связанных, как было указано ранее, с доказательством умысла виновного. К сожалению, ни в одном из изученных нами уголовных дел, рассмотренных судами по ч. 4 ст. 150, вопрос о содержании умысла виновного специально не обсуждался. Так, суд г. Карачаевска Карачаево-Черкесской Республики в приговоре по делу Д. просто констатировал: «суд квалифицирует действия подсудимого по эпизоду склонения малолетнего Н. к совершению кражи по ст. 150 ч. 4 как вовлечение несовершеннолетнего в совершение тяжкого преступления путем обещаний и иным способом (а в данном случае См.: Пудовочкин Ю. Е., Чечель Г. И. Указ. Соч. С. 37 – 38.

способом настоятельного убеждения)».254 Аналогичные формулировки присутствуют во всех приговорах. Такую практику нельзя признать удовлетворительной, поскольку она – есть проявление объективного вменения в уголовном праве, когда ответственность лица зависит не от направленности его умысла, а от квалификации следователем преступления, в совершение которого оно вовлекло несовершеннолетнего.

С квалификацией вовлечения несовершеннолетнего в тяжкое или особо тяжкое преступления связана и еще одна проблема. Уголовным законом какое-либо преступление может быть отнесено к категории тяжких или особо тяжких на основании квалифицирующего признака, тесно связанного с личностью лица, совершившего это преступление, например, на основании признаков «совершение преступления неоднократно», «совершение «совершение преступления с использованием служебного положения» и др.

В связи с этим возникает вопрос, можно ли квалифицировать как вовлечение несовершеннолетнего в совершение тяжкого преступления ситуации, когда взрослый вовлекает несовершеннолетнего в совершение преступления, которое является тяжким для взрослого, но не является таковым для несовершеннолетнего. Судебная практика дает на него утвердительный ответ. Так, судом г. Карачаевска Д. был осужден за вовлечение восьмилетнего Н. в совершение кражи. Поскольку Д. ранее был судим по ст.

161 УК РФ, суд обоснованно квалифицировал его действия как исполнение кражи неоднократно (п. «б» ч. 2 ст. 158 УК РФ). В тоже время по эпизоду квалифицировал действия Д. как вовлечение несовершеннолетнего в совершение тяжкого преступления.255 Однако мы полагаем, что такое решение не вполне соответствует принципу законности.

Архив суда г. Карачаевска КЧР за 2001 год.

Архив суда г. Карачаевска КЧР за 2001 год.

достигшего возраста уголовной ответственности, говорить о вовлечении собственно в преступление не приходится, что мы уже отмечали. Независимо от того, к какой категории законодатель относит деяние, оно остается общественно опасным, а не преступным, а потому не подлежащим категоризации. Во-вторых, в ситуации, когда вовлекается в преступления несовершеннолетний, достигший возраста ответственности, совершаемое им преступление не может быть признано тяжким на основании данных, неоднократно подчеркивал это обстоятельство. Так, в определении Судебной Коллегии Верховного Суда РСФСР по делу Н. от 16. 12. 1967 г. указывалось, что квалифицирующие обстоятельства, относящиеся к личности исполнителя (совершение преступления повторно, особо опасным рецидивистом), не вменяются в ответственность соучастникам, если даже эти обстоятельства и охватывались их сознанием.256 Тоже можно сказать и о нераспространении на исполнителя признаков, характеризующих других соучастников. В этом случае преступление для несовершеннолетнего не является тяжким или особо тяжким, он вовлекается и совершает преступление иной категории тяжести. Полагаем, что в рассматриваемых ситуациях квалификация действий виновного по ч. 4 ст. 150 исключается; квалифицирующие же признаки характеризующие личность взрослого, должны учитываться при квалификации того преступления, в совершение которого он вовлекает несовершеннолетнего.

Вопросы уголовного права и процесса … С. 49.

§ 2. Возможности совершенствования законодательства в части дифференциации ответственности за вовлечение несовершеннолетнего в Необходимость дифференциации ответственности за вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления посредством квалифицирующих признаков данного состава всегда была в центре внимания исследователей.

В условиях прежнего уголовного законодательства предложения по совершенствованию ст. 210 УК РСФСР сводились к следующему:

1. Предусмотреть в качестве квалифицирующего признака данного состава совершение преступления родителями. В. Н. Смитиенко писал на этот счет, что «при всей относительной исключительности такого рода случаев родители, потерявшие моральное и формальное право носить столь почетное звание, при прочих равных условиях должны нести большую ответственность, чем остальные граждане».257 При этом на практике случаи вовлечения несовершеннолетних в совершение преступлений или иных антиобщественных действий родителями или иными родственниками встречались и в шестидесятые, и в восьмидесятые годы прошлого века, и в начале нашего столетия примерно с одинаковой частотой; по разным оценкам в 7%,258 - 7,5%,259 - 8,6%260 случаев.

2. Предусмотреть в качестве квалифицирующего признака состава вовлечение путем понуждения в совершение преступление. Предложивший это В. Ф. Иванов писал: «особенность понуждения состоит в том, что в нем Смитиенко В. Н. Уголовно-правовая охрана здоровья населения в СССР. Киев, 1989.

С. 115.

258 Миньковский Г. М., Брускин Г. З. Указ. Соч. С. 12.

259 Пудовочкин Ю. Е. Уголовно-правовая борьба с вовлечением … С. 84.

260 Джекебаев У. О криминологических аспектах психологического взаимовлияния людей в процессе общения //Вопросы борьбы с преступностью несовершеннолетних. Сб. статей.

Алма-Ата, 1968. С. 43.

физическое и психическое насилие проявляются в своеобразной взаимосвязи, которую придает этому виду насилия цель его применения – достичь нужного ответного поведения несовершеннолетнего»,261 а его применение, несомненно, повышает степень общественной опасности содеянного. На несовершеннолетнего в совершение преступления встречалось по различным оценкам в 2,9%,262 4%,263 8%264 случаев.

3. Предусмотреть в качестве квалифицированных видов вовлечения несовершеннолетних в преступную деятельность преступление по признакам повторности вовлечения, в отношении двух и более несовершеннолетних, несовершеннолетних в организованную преступность. 4. Предусмотреть в качестве квалифицирующего признака вовлечения наличие у взрослого судимости и особо опасный рецидив.266 Обоснованием такого предложения служил тот факт, что наличие судимости у взрослого вовлекателя наблюдалось по различным оценкам в 30%267 – 40%268 случаев.

Как видим, многие из предложенных наукой рекомендаций были учтены отечественным законодателем при подготовке нового уголовного Иванов В. Ф. Указ. Соч. С. 90.

262 Джекебаев У. Указ. Соч. С. 43.

263 Иванов В. Ф. Указ. Соч. С. 90.

264 Миньковский Г. М., Брускин Г. З. Указ. Соч. С. 10.

265 Сперанский К. К. Указ. Соч. С. 137.

266 Борьба с вовлечением несовершеннолетних в преступную деятельность … С. 87.

267 Сперанский К. К. Указ. Соч. С. 130 – 133; Миньковский Г., Каневский Л. Указ. Соч. С.

20.

268 Грошева Н., Сперанский К. Рассмотрение дел о вовлечении несовершеннолетних в преступную и иную антиобщественную деятельность //Советская юстиция. 1980. №15. С.

269 Пудовочкин Ю. Е. Уголовно-правовая борьба с вовлечением … С. 89.

преступления родителями или иными ответственными за его воспитание лицами, за вовлечение в преступление с применением или угрозой применения насилия, за вовлечение несовершеннолетнего в преступную группу.

Однако и современные формулировки закона вызывают нарекания в уголовно-правовой литературе.

Так, анализируя состав вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления, Ю. Е. Пудовочкин пришел к выводу о том, что: 1) признаки специального субъекта вовлечения в ч. 2 ст. 150 УК РФ должны быть несовершеннолетнего не только по закону, но и на основании иных нормативно-правовых актов, а также лиц, осуществляющих надзор за несовершеннолетний; 2) насилие как признак вовлечения в ч. 3 ст. 150 УК РФ должно быть ограничено насилием, не опасным для жизни или здоровья;

3) ч. 4 ст. 150 УК РФ должна быть исключена из закона с одновременным ответственности за неоднократное вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления, причем неоднократность как признак состава должна быть как тождественной, так и нетождественной. Следует заметить, что некоторые из этих предложений поддержаны законодателем. Так, в Проекте № 211303-3 федерального закона «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации» (о расширении правовых гарантий защиты несовершеннолетних от любых форм Государственной Думы Л. К. Слиской, А. И. Романчук, Т. В. Яковлевой, А.